автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Устойчивые словесные комплексы древнерусских воинских повестей XII - начала XVII веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Устойчивые словесные комплексы древнерусских воинских повестей XII - начала XVII веков"

РГб од

1 з пив 19П7

На правах рукописи

ГАРАЕВА Лариса Анваровна

УСТОЙЧИВЫЕ СЛОВЕСНЫЕ КОМПЛЕКСЫ ДРЕВНЕРУССКИХ ВОИНСКИХ ПОВЕСТЕЙ

XII — НАЧАЛА XVII ВЕКОВ (структурный и идеографический аспекты)

Специальность 10.02.01 — русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1

Челябинск 1997

Работа выполнена на кафедре общего языкознания и истории языка Магнитогорского ордена «Знак Почета» государственного педагогического института

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор С. Г. Шулежкова

Официальные оппоненты: доктор филологических

наук, профессор В. А. Лебединская кандидат филологических наук, доцент Н. А. Новоселова

Ведущая организация:

Челябинский государствен — ный педагогический университет

Зашита состоится _ 1997 г. в

'(] — часов на заседании диссертационного совета К 064.19.05 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук в Челябинском государственном университете: 454084, г. Челябинск, пр. Победы, д. 162 «В», ауд. 304.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Челябинского государственною униве^1.и1сш.

Автореферат разослан 199^г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

доцент - А. А. Панова

Настоящая работа посвящена анализу структурных и семантических свойств устойчивых словесных комплексов (УСК) древнерусских воинских повестей XII — начала XVII вв.

Объект исследования — 32 древнерусские воинские повести XII — начала XVII вв.

Предмет анализа — устойчивые словесные комплексы, представленные с точки зрения их семантики и семантических взаимосвязей, структуры и функционирования.

Выбор объекта исследования обусловлен тем, что УСК древнерусских воинских повестей XII — начала XVII веков до сих пор не были подвергнуты специальному лингвистическому анализу, хотя выполнен ряд работ по выявлению лексического и фразеологического состава отдельных воинских повестей — например, труды Л. Л. Кутиной [1953], Д. А. Гарибян [1958], А. К. Абдульмановой [1966] и др.

Особый интерес представляет выяснение функций древнерусских и старорусских УСК в формировании языковой картины мира, поскольку данная проблема еще не нашла своего решения в исследованиях языковедов.

Вопрос о специфике отражения окружающего мира в языке разных народов является одним из самых актуальных в лингвистике 2-й половины XX столетия. Но при этом подавляющее большинство отечественных работ данной проблематики выполнено на материале современного русского языка — например, исследования Ю. Н. Караулова [1976; 1993], Е. М. Верещагина [1980], В. Г. Костомарова [1980; 1994], А. С. Аксамитова [1987], Е. С. Кубряковой [1988], В. Н. Телия [1988; 1993], А. А. Уфимцевой [1988], Е. С. Яковлевой [1994] и дтз.

Не менее важным, на наш взгляд, является диахронический аспект решения поставленного вопроса: интересно было бы проследить эволюцию языковой картины мира носителей русского языка, выяснить, что представляла собой эта картина в XII — XVII веках, установить, что подвержено наибольшим изменениям, как взаимосвязаны изменяющиеся параметры — например, УСК и жизненные идеалы человека, его моральные принципы и иерархия ценностей,

УСК, наряду с лексемами, являются одним из главных средств изучения языковой картины мира древних русичей, поскольку

1) многие УСК в яркой, образной форме воплощают элементы культурно —национального миропонимания и транслируют эти элементы из поколения в поколение;

2) в древнерусском и старорусском литературном языках УСК занимали чрезвычайно важное место благодаря господству литературного этикета, подробно описанного в работах А. Н. Робинсона [1946], О. В. Творогова [1964], Д. С. Лихачева [1967].

Таким образом, актуальность и необходимость данного исследования мотивируется отсутствием работ, посвященных выяснению роли устойчивых словесных комплексов в формировании языковой картины мира носителей древнерусского и старорусского литературных языков. А между тем без диахронического подхода невозможно полноденное описание функций УСК в воссоздании картины окружающего мира.

Недостаточно изученными до сих пор являются также особенности функционирования УСК в древнерусских памятниках различной жанровой принадлежности. Вне сферы внимания лингвистов оказались отдельные фразеологические модели (например, УСК, построенные по типам сочинительных словосочетаний и по типу постоянного «соотношения», — А. Г. Руднев, 1965).

Цель работы — определить роль устойчивых словесных комплексов в формировании языковой картины мира носителей древнерусского и старорусского литературных языков, а также выяснить семантические и структурные свойства УСК, выявить их стилистические функции.

Для реализации поставленной цели требовалось решить следующие задачи:

1) исследовать системные отношения древнерусских и старорусских УСК военной тематики и выявить от.мгшя » изображении вссаныл событий средствами лексики и фразеологии;

2) выяснить взаимосвязь между изменением мировосприятия древних русичей и преобразованием фразеологического состава древнерусского и старорусского литературных языков в период с XII до середины XVII века;

3) описать фразеологические модели, использующиеся для образования УСК древнерусских воинских повестей XII — начала XVII веков; определить, какие из них являются наиболее продуктивными и как это связано с семантикой данных единиц;

4) выделить основные тенденции структурно — семан — тических трансформаций древнерусских и старорусских УСК;

5) выявить различия в описании военных событий средствами фразеологии в воинских повестях разной жанровой принадлежности.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые рассматриваются некоторые важнейшие черты языковой картины мира носителей древнерусского и старорусского литературного языков, отразившиеся в устойчивых словесных комплексах военной тематики древнерусских воинских повестей XII — начала XVII вв. При этом УСК извлекаются преимущественно из мало изученных древнерусских памятников — таких, как «Летописная повесть о походе князя Иго — ря», «Сказание о нашествии Едигея», «Повесть о побоище на реке Пьяне», «Повесть о Шевкале», «Повесть о нашествии Тохтамыша», «Слово о том, как бился Витовт с Ордою», «Повесть о покорении Новгорода Иваном III в 1471 году» и др.

Материалом для анализа послужила оригинальная картотека, включающая 674 единицы в 2160 употреблениях, извлеченные из древнерусских воинских повестей XII — начала XVII веков на основании выработанных нами критериев.

Практическую ценность исследованию придает тот факт, что около 20% введенных в научный оборот УСК еще не были зафиксированы словарями; уточнены значения многих уже отмеченных ранее единиц.

Результаты и материалы настоящей работы могут быть использованы в системных исследованиях и учебных пособиях по проблемам исторической фразеологии, общего языкознания и стилистики, на вузовских лекционных и практических занятиях по истории русского языка, в спецкурсах и спецсеминарах.

Методология и методы исследования предопределены поставленными задачами, для решения которых использован общеметодологический системный подход и частные научные методы: описательный, сопоставительный, метод непосредственного наблюдения над особенностями функционирования УСК в древнерусских воинских повестях различной жанровой принадлежности. Из лингвистических методов в работе применялись метод компонентного анализа и метод идеографического описания языковых единиц.

Апробация работы. О результатах исследования мы сообщали на межвузовских научно —практических конференциях в Екатеринбурге (1993 г.), Челябинске (1993 г.) и Магнитогорске (1996 г.), на научных конференциях преподавателей Магнитогорского государственного педагогического института в 1993 — 1996 гг., на заседаниях проблемной группы по фразеологии при кафедре общего языкознания и истории языка МГПИ.

Структура и краткое содержание работы

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (179 наименований), указателя источников, приложения. Основной текст составляет 168 машинописных единиц.

Во введении обосновывается актуальность избранной темы, оценивается степень ее изученности, формулируются цель и задачи исследования, указываются объект и методы анализа, определяется практическая значимость работы и представлена ее апробация.

В первой главе «Идеографическое описание устойчивых словесных комплексов — один из аспектов изучения картины мира древних русичей» излагаются основные теоретические положения, принятые в данной работе за исходные. Глава состоит их трех параграфов.

В §1 «Устойчивый словесный комплекс как языковая единица» обосновывается плодотворность применительно к древнерусской фразеологии многоаспектного исследования всех устойчивых словесных комплексов, а не только собственно фразеологизмов. Избранный подход обусловлен еще и тем, что господство литературного этикета способствовало употреблению в воинских повестях XII — начала XVII вв. разнообразных по синтаксической структуре и степени семантической слитности УСК, выполнявших важнейшие номинативные, экспрессивные и стилистические функции. Под устойчивым словесным комплексом в диссертации понимается соединение двух или более слов, самостоятельных или служебных, построенное по известным законам языка, которое обладает постоянством семантики, воспроизводимостью и устойчивостью лексического состава и грамматической формы в определенных пределах.

При выявлении древнерусских и старорусских УСК, еще не попавших в фразеологические и прочие словари, использовались три основных критерия: раздельнооформленность; постоянство семантики; устойчивость. В ряде случаев автор учитывал некоторые дополнительные признаки.

В §2 «Понятие о картине мира и возможных способах ее исследования. Характеристика терминологического аппарата, используемого в работе» формулируется ряд рабочих определений и излагается методика анализа.

Языковая картина мира — это запечатленный в языке единый для всех людей глобальный образ мира, являющийся результатом духовной деятельности человечества и оказывающий влияние на мировосприятие человека в зависимости от тех или иных национальных языковых особенностей.

Устойчивые словесные комплексы древнерусского и старорусского периодов играют важнейшую роль в воспроизведении языковой картины мира наших предков, что объясняется главными особенностями УСК:

а) воспроизводимостью;

б) устойчивостью структуры и стабильностью закреп — ленного за ними значения;

в) способностью отражать «коллективные представления» об окружающем мире и о господствующих в том или ином человеческом обществе морально — этических ценностях.

Наиболее подходящим средством для воссоздания языковой картины мира является семантическое поле, поскольку оно передает сведения как экстралингвистического характера (о взаимосвязях предметов, признаков и явлений), так и внутриязыкового (о семантических взаимосвязях различных языковых единиц).

Семантическое поле может быть построено как по принципу фразеосемантических, так и по принципу тематических групп. В данной работе семантическое поле понимается как совокупность лексем и устой — чивых словесных комплексов, объединенных общей семой.

Широкий охват эпохи (XII — начало XVII века) мотивируется тремя причинами:

1) воинская повесть как особое литературное явление существовала в древнерусской литературе именно на протяжении XII — начала XVII веков;

2) несмотря на значительные изменения, которые претерпел русский язык в течение почти шести столетий, коренные преобразования в сфере военной терминологии «происходят за пределами изучаемого периода» (Сороколетов Ф. П., 1970), поэтому можно говорить о развитии в период с XI до середины XVII века единой системы средств выражения военных понятий;

3) языковая картина мира — глобальное явление, присущее большому языковому коллективу, а не отдельному человеку, поэтому эта картина трансформируется очень медленно, и какие—либо изменения ее параметров можно выявить лишь на значительном временном промежутке.

В §3 «Роль УСК воинских повестей XII — начала XVII вв. в воссоздании языковой картины мира. Изучение военных УСК в отечественной лингвистике» говорится о том, что устойчивые словесные комплексы воинских повестей XII — начала XVII вв. могуг дать интересную и разнообразную информацию о языковой картине мира жителей Киевского и Московского государств, потому что

а) в указанный период к участию в военных событиях привлекалось подавляющее большинство населения;

б) воинские повести представляют собой одну из лучших частей древнерусской литературы, отличаются жанровым разнообразием и яркими стилистическими особенностями.

Значительное место в языке воинских повестей XII — начала XVII веков занимают военные УСК, что обусловлено тематикой данных произведений. Функционируя параллельно с военной лексикой, УСК, связанные с темой войны, отображают наиболее значимые для человека участки ;; ¡шзгому должны стать объектом специального идеографического описания.

В круг исследования вовлечены не только собственно военные термины, но и УСК, лишь «ситуативно употребляемые в качестве специальных наименований)) (Сороколетов Ф. П., 1970), что обусловлено состоянием военной терминологии в изучаемую эпоху: во-первых, до середины XVII века в военных действиях принимало активное участие все мужское население страны, поэтому военные понятия и соответствующие им термины становились известными всему народу, а во —вторых, несложность воинского оснащения и простота военных манёвров способствовали широкому использованию для их наименования общеупотребительных слов и выражений.

Среди древнерусских воинских повестей XII — начала XVII вв. выделяются три основные жанровые разновидности: повесть, сказание и лиро-эпическая песнь (Прокофьев Н. И., 1975), — и эти разновидности во многом определяют особенности функционирования УСК военной тематики.

Материалом второй главы «Отражение картины мира в устойчивых словесных комплексах военной тематики, функционирующих в древнерусских воинских повестях XII — начала XVII веков» являются 283 УСК, характеризующие различные военные понятия и явления. В данной главе сделана попытка описать некоторые важнейшие параметры языковой картины мира носителей древнерусского и старорусского литературных языков, отразившиеся в военных УСК.

В §1 «УСК семантических полей 'войско' и 'военачальники'» описаны 24 УСК поля 'войско'. Из них 5 единиц являются ядерными и называют все войско в целом: воинские люди, сила (рать) какая—либо, богатыри русские, сыново русские, (кто —либо) с товарищи. Кроме УСК воинские люди, все ядерные единицы отличаются четкой функциональной при — креплешюстью: для обозначения вражеского войска используется УСК сила (рать) какая—либо, а три остальные единицы являются наименованиями русских вооруженных си/1, — что демонстрирует наличие у древних русичей элементов «черно-белого» мышления.

На периферии семантического поля 'войско' находятся УСК, обозначающие виды войск и воинов, при этом большинство терминологических УСК со словом «люди» (осадные люди, охочие люди, даточные люди и др.) появляются в древнерусских воинских повестях конца XVI — начала XVII веков. Данный факт отражает конкретные изменения в организации русских вооруженных сил после XV века, когда «на первое место выдвигается профессиональная (специаль — ностная) характеристика вооруженных объединений, их функциональная направленность (Сороколетов Ф. П., 1970).

В §1 прослеживается структурно —семантическая трансформация УСК полкъ правой руки в УСК правая рука, высказывается предположение о причинах утраты последней единицей терминологического военного значения и приобретения ею семантики 'первый помощник, главное доверенное лицо' (ФС РЯ, 1986).

Семантические поля 'войско' и 'военачальники' являются взаимосвязанными, потому что в состав обоих полей входит УСК с товарищи в одном из двух своих значений: с 'войском' и 'с ближайшими военными советниками'.

По —видимому, значение 'с войском' у данной единицы возникло позднее вследствие гиперболизации (действия всего войска переносятся на его предводителей), имеющей два источника: стиль «монументального историзма» (Лихачев Д. С., 1987), господствовавший в древнерусской литературе XII— XIII вв., и устное народное творчество.

Семантическое поле 'военачальники' включает всего 4 УСК. Один из них — большой воевода — является ядерным, а остальные входят в состав периферии: вси князи и воеводы, (государевы) бояре и воеводы, (кто —либо) с товарищи. Появление в древнерусских воинских повестях начала XVII века УСК (государевы) бояр& и воеводы вместо УСК вси князи и воеводы отражает перемены в организации русского войска, происшедшие на рубеже XV — XVI веков, когда ближайшее военное окружение государя стало именоваться «двором», составными частями которого были «воеводский двор» и «боярский двор» (Сороколетов Ф. П., 1970).

Значение всех УСК, находящихся на периферии поля «военачальники», содержит сему 'младшие, второстепенные', и эта сема противопоставляет периферийные УСК ядерной единице большой воевода, которая обозначает главного военачальника.

В §2 «УСК семантического поля 'воевать'» рассматривается большая группа устойчивых словесных комплексов (140 единиц), характеризующих различные военные действия. Ядро иоля составляют УСК, являющиеся максимально обобщенными наименованиями процесса ведения боевых действий: дЪло дЪлати и имЪти брань. На периферии семантического поля 'воевать' имеются антонимичные единицы быти (съ) мирными съ кем —либо и миръ имЪти.

Помимо устойчивых словесных комплексов дЪло дЪлати и имЪти брань в состав ядра входит большое количество УСК, находящихся в родо— видовых отношениях с ядерными единицами и передающих различные аспекты очень емкого понятия 'воевать'. Здесь можно выделить несколько больших групп, каждая из которых имеет еще и подгруппы. Одновре —

менно в диссертации описываются периферийные единицы, имеющие общие семы с той или иной группой УСК:

1) УСК, передающие понятия 'начать — начинать воевать';

2) УСК, выражающие понятие 'закончить воевать';

3) УСК, передающие понятие 'воевать определенным способом';

4) УСК, имеющие значение 'перемещаться по полю боя';

5) УСК, обозначающие 'подчиняться — подчинить кого-либо военному господству';

6) УСК, имеющие значение 'подготовиться — готовиться к военным действиям';

7) УСК, передающие понятия 'добыть воинскую честь' — 'оказать воинские почести'.

Наибольшее количество УСК входит в состав ядерных семантических групп со значением 'начать — начинать воевать' (20 единиц), 'подготовиться — готовиться к военным действиям' (16 единиц) и 'воевать определенным способом' (32 единицы), что обусловлено двумя причинами:

а) начало и конец сражения, а также подготовка к нему — наиболее типичные и обязательные эпизоды воинских повестей, поэтому УСК, применяющиеся для их описания, «кочуют» из произведения в произведение, обрастая вариантами и синонимами;

б) способы и методы ведения вооруженной борьбы были различными у русских воинов и их врагов; они зависели от того, где ведется сражение — в чистом поле или вокруг укрепленного города, были во многом обусловлены составом оружия; все это приводило к созданию многочисленных УСК, употреблявшихся при изображении военных событий.

Основной состав УСК со значением 'воевать' в древнерусских воинских повестях является стабильным на протяжении почти шести столетий, несмотря на грандиозные политические и социально—экономические изменения, которые претерпело русское государство в период с XII —го до середины XVII —го века. Данный феномен объясняется воздействием двух факторов.

1. Преобразования в сфере военного дела коснулись в большей мере только способа организации вооруженных сил и состава оружия, что привело лишь к появлению новой не — . большой группы УСК, обозначающих тактические методы и

приемы ведения боя {подъкопъ (по)вссти, вылазку сътворити, крЪпостьми утвьрждати и др.).

2. Мировоззрение носителей древнерусского и старорусского литературных языков является очень консервативным и чрезвычайно медленно эволюционирует. Представления о том, как должно начинаться и заканчиваться сражение, как следует к нему готовиться, каким должен быть настоящий доблестный воин и к чему он должен стремиться в ходе битвы, оставались почти неизменными в течение XII — начала XVII веков, и это ярко демонстрируют УСК со значением 'воевать', функционирующие в древнерусских воинских повестях. Так, хотя после XV века дань, собираемая с поверженного противника, уже не являлась основным источником дохода воинов и, следовательно, не играла такой важной роли в «кодексе воинской чести», в повестях XVI — начала XVII вв. продолжает употребляться УСК възложити (паложити дань). Несмотря на то, что в XV столетии происходит коренное преобразование военной иерархии и княжеская дружина заменяется постоянным войском со сложной организационной структурой, в воинских повестях XV — XVII вв. еще используются УСК, обозначающие процессы совещаний военачальников со своими союзниками и подчиненными, хотя эти совещания приобретают несколько иной характер: раньше князь думу думалъ со своей дружиной, . а теперь царь наказустъ наказашми своих воевод.

Для УСК семантического поля 'воевать' характерен антропоцентризм и антропоморфизм. Например, со словом «рука» у жителей Киевского и Московского государств ассоциировались активное действие и сильная пласт, поэтому для обозначения захвата воинов противника в плен употребляется УСК руками яти, а при описании победного завершения сражения авторы воинских повестей XII — начала XVII вв. пользуются такими УСК, как покорити/смирити кого-либо подъ руку чью—либо, прЪдати въ руцЪ, рука чья—либо высока надъ кем—либо есть.

Дифференцированная характеристика боевых действий врагов и русских воинов с помощью УСК, обозначающих захватнические и оборонительные военные мероприятия, показывает, что уже в раннюю эпоху у русских людей — сначала древних русичей, затем россиян — существовало представление о справедливой и несправедливой войне, сложились • особенности русского народного, национального характера,

которые проявляются в том, что наивысшим признаком воинской доблести считается победа, добытая не военной хитростью, а в открытом, честном бою, ценой больших страданий. Вот почему действия врагов описываются с помощью УСК гладомъ выморити, пусту землю творити, пакость дЪя— ти/чинити и др., а действия русских воинов — с помощью УСК битися каким —либо боемъ, до смерти битися, гремЪти мечьми о шеломы и др.

Яркое отражение в древнерусских воинских повестях XII— XVII вв. получил княжеский военный этикет, элементы которого обозначаются такими УСК, как подъ мечь подъклонити кого—либо, стати на костЪхъ, възвратитися съ побЪдою и др. Данные УСК претерпели наименьшие структурно — семантические изменения, поскольку символизировали воинскую доблесть, высоко оцениваемую во все времена. Вот почему УСК со словом «мечь» активно функционируют в воинских повестях XV — начала XVII веков, хотя к этому времени на вооружении русского войска уже были огнестрельное оружие и даже артиллерия.

Глубокая религиозность древнерусской и старорусской языковых личностей проявляется в том, что в качестве причины бегства неприятельского войска с поля боя называется Божий гнев, а не победоносные действия русских воинов — например, УСК гонимы гнЪвомъ божиимъ и никимъ же гоними, (по десницею божиею). Авторы воинских повестей XII — начала XVII вв. были склонны приуменьшать вклад человека в победу над неприятелем и приписывать благополучное завершение битвы вмешательству небесных сил.

3 §3 «УСК, входящие в семантическое поле 'погибнуть'» описываются 49 единиц, из которых только 11 являются ядерными, а остальные находятся на периферии указанного семантического поля, поскольку характеризуют различные аспекты гибели воинов. УСК, передающие понятие 'погибнуть', в большинстве своем, — подлинные фразеологические единицы с ярким метафорическим значением, воплотившим в себе мифологические представления древних славян о смерти как о костлявой старухе с косой или топором в руках (например, УСК смьрть (свою) предь очима видЪти, приходить смьрть, яко пшеничныя класы (посЪчены), яко кедры посЪчены въ дубравЪ и др. Структура и семантика УСК поля 'погибнуть' во многом обусловлены фольклорными традициями

(головы положити, пасти съ коней и др.), а также укоренившимися в древнерусской письменности сопоставлениями битвы с пиром и жатвой (испити чашу смьртную, костьми/трупами чьими—либо поля насеяти, лечи костьми и др.).

УСК, описывающие гибель воинов на поле боя, так же, как и УСК семантических полей 'войско' и 'воевать', демонстрируют наличие элементов «черно — белого» мышления у жителей Киевской и Московской Руси: для обозначения смерти врагов используются только УСК с отрицательной коннотацией — злЪ животъ свой съкончати, злЪ пр1ати коньць, злЪ животовъ своихъ гонзнути, прЪдати животъ чьей—либо славЪ.

В §4 «УСК прочих семантических полей» рассматриваются устойчивые словесные комплексы, передающие понятия 'доблестный — недоблестный' (о воинах), 'очень много' — 'много' — 'мало' и 'оружие'.

Ядро семантического поля 'доблестный — недоблестный' (о воинах) составляют УСК, построенные по типу сравнительных оборотов. Здесь можно обнаружить определенную закономерность: русские воины чаще всего сравниваются с хищными птицами (аки соколи, аки орли), а враги — с различными видами пресмыкающихся (аки (неутолимый) аспидъ, акы неутолимая (нЪкая) ехыдна). В характере сравнений, адресованных доблестным соотечественникам и воинам неприятеля, проявляется древнее «...предпочтение верху, возвышенным местам, которые почитаются святыми, в отличие от низа, считающегося нечистым» (Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н., 1965).

УСК аки соколи и аки орли своим появлением в древнерусских воинских повестях XII — начала XVII веков обязаны княжеской соколиной охоте и фольклорным традициям.

К периферии семантического поля 'доблестный — не — доблестный' относятся УСК, уточняющие отдельные признаки воинской доблести, — кто —либо храборъствомъ показанъ отъ бога, несть кому—либо ровна величеством и силами, удалые люди (3 единицы), а также группы УСК, передающих понятие 'доблестный' через описание человеческих чувств: напълни— тися духа ратнаго, разгорЪтися сердьцемъ, сердце укрЪпля— етъся, кръвию сердьца (за) кипяху (4 единицы).

Наибольшее количество квантитативных УСК (9 из 20 —и) передают понятие 'очень много'. Здесь вновь проявляется антропоцентризм языковой картины мира древних русичей:

значение 'очень много' часто выражается с помощью указания на невозможность точного исчисления (смЪту нЪтъ, безъ числа, бесчисленное множество, нЪсть числа) или на невозможность человека окинуть взором эту совокупность (.иевмЪстима никако же очима прЪзрЪти).

Второй способ передачи понятия 'очень много' — использование УСК, построенных по типу сравнительных конструкций: аки вода итога, яко звЪзды небесныя, яко дождь (о стрелах), аки дождева туча (о крови, о стрелах).

Семантическое поле 'оружие' отличается от других полей своей терминологичностыо и наименьшим разнообразием фразеологических моделей: большинство входящих в него УСК построены по одной модели — П + С {большой (с) нарядъ, ломовая пушка, пушечный снарядъ, полковая пушка, верховая пушка). Все указанные единицы являются ядерными и обозначают различные виды огнестрельного оружия. УСК поля 'оружие' почти не содержат информации о мировоззрении древних русичей, а лишь могут прокомментировать историю вооружения русского войска.

В результате идеографического описания УСК военной тематики, функционирующих в древнерусских воинских повестях XII — начала XVII вв., отмечается следующее.

1. Языковая картина мира в древнерусскую и старорусскую эпоху изменялась очень медленно.

2. На формирование этой картины оказывали воздействие три основных фактора:

а) мифологические и религиозные представления носителей языка;

б) эстетические каноны, закрепившиеся в произведениях фольклора, светской и церковной литературы;

в) меняющаяся социально —экономическая и политическая обстановка.

3. Военные УСК, в силу своей денотативной специфики, описывают далеко не все стороны окружающего мира и даже не все явления, обозначаемые военной лексикой. Например, отсутствуют УСК семантического поля 'боевые укрепления', практически нет УСК — названий холодного оружия, видов воинского снаряжения; очень небольшое количество УСК (4 единицы) входит в состав семантического поля 'военачальники'.

4. УСК военной тематики, функционирующие в древнерусских воинских повестях XII — начала XVII вв., входят в состав семи семантических полей. Семантические группы внутри полей различаются соотношением образных и безобразных УСК. Наибольшее количество метафорических УСК содержат фразеологические группы 'начать —начинать воевать', 'закончить воевать', 'воевать определенным способом', 'очень много', а также семантическое поле 'погибнуть'. Максимальное количество терминологических и безобразных единиц наблюдается в семантических полях 'войско', 'военачальники', 'оружие'.

5. Военные УСК древнерусских воинских повестей XII — начала XVII веков группируются в семантические поля не только по внутриязыковым законам, но и по экстралингвис — тическим. Иногда одни и те же УСК входят в состав разных полей или фразеосемантических групп благодаря взаимосвязи обозначаемых ими явлений в реальной жизни или вследствие сложности своей смысловой структуры. Например, УСК главы подъклонити подъ мечи, оружие повьргнути и т. п. являются частью фразеосемантических групп 'закончить воевать с ущербом для себя, потерпеть поражение' и 'подчиниться чьей —либо власти'.

6. Военная фразеология, как правило, многочисленна и разнообразна в проявлениях внутри идеографического ряда, но это разнообразие сводится к определенным ограниченным моделям и ограниченным образным мотивировкам. Так, понятие 'очень много' часто мотивируется невозможностью «счисления, а при описании военных процессов преобладают УСК, созданные на оспоъе метонимии (въсЪсти на конь, подъяти руку противъ кого —либо, трубити въ трубы и т. п.)

7. Использование тех или иных военных УСК, а также их вариантов часто бывает обусловлено жанровой принадлежностью воинских повестей. В этом отношении сказание и ли — ро—эпическая песнь противопоставляются повести, а все воинские повести — летописям. Нейтральны к жанру литературного памятника только УСК, обозначающие части войска и его разновидности, а также виды оружия, поскольку данные единицы являются военными терминами и практически не подвержены каким—либо трансформациям.

Третья глава диссертации «Структурные свойства УСК, представленных в воинских повестях XII —■ начала XVII вв.,»

включает два параграфа: §1 «Основные структурно —семантические модели устойчивых словесных комплексов, функционирующих в воинских повестях XII — начала XVII вв.» и §2 «Типы структурно— семантических и лексико —грамматических изменений, которые претерпевают УСК в воинских повестях на протяжении XII—XVII вв.»

В данной главе подробно характеризуются все разновидности фразеологических моделей, по которым построены УСК воинских повестей, и делается вывод, что эти модели можно свести к пяти основным типам:

а) УСК, образованные по моделям подчинительных словосочетаний (около 72% от общего числа выявленных единиц);

б) УСК, возникшие в результате фразеологизации сочетаний служебных и знаменательных слов — предлога и существительного, а также сравнительных союзов со словами знаменательных частей речи (около 18%);

в) УСК, построенные по моделям предложений (около 7%);

г) УСК, сформировавшиеся вследствие фразеологизации словесных сочетаний с сочинительной связью (около 1,8%);

д) УСК, построенные по типу постоянного соотношения (около 1,2%).

Анализ функционирования УСК показал, что чаще всего подвергаются варьированию черты морфологического и синтаксического облика УСК воинских повестей XII — начала XVII вв., а из видов компонентного варьирования наиболее продуктивным является процесс замены одного или нескольких компонентов.

По отношению к изображению военных событий повесть как жанр во многом противопоставляется сказанию и лиро-эпической песни. При описании сражений и военных походов авторы повестей часто придерживаются летописной традиции, а в языке сказаний и лиро-эпических песней наблюдается сильное влияние произведений устного народного творчества.

Выполненное исследование продемонстрировало, что вполне правомерно рассматривать языковую картину мира носителей древнерусского и старорусского литературных языков как единую, стабильную, очень медленно эволюционирующую систему. На протяжении XII — начала XVII веков важнейшие черты мировосприятия жителей Киевского и Московского государств оставались практически неизменными, поскольку они связаны прежде всего с мифологическими и

религиозными представлениями людей того времени, а также с укоренившимися в произведениях фольклора, светской и церковной литературы эстетическими канонами и уже в последнюю очередь — с особенностями государственного устройства и уровнем развития производительных сил.

УСК военной тематики, функционирующие в древнерусских воинских повестях XII — начала XVII веков, отражают следующие отличительные черты мировидения носителей древнерусского и старорусского литературных языков:

1) ощущение тесной взаимосвязи человека с окружающим миром;

2) глубокую религиозность, представление о том, что все в мире вершится по воле Божьей и очень мало зависит от человека;

3) отсутствие психологизма в понимании человеческого характера, стремление оценивать людей только по результатам их деятельности и четко разграничивать «плохих» (чужих) и «хороших» (своих) людей;

4) идеализированное представление о верховном государственном правителе, причем те особенности личности, которыми наделялся великий князь, часто переносились на «царя —государя»; —

5) более высокую оценку победы, добытой в открытом, честном бою, в результате больших страданий и принесения огромного количества жертв с обеих сторон — «победы на грани поражений» (Панчекко А. М., 1984), нежели победы, достигнутой путем применения военной хитрости;

6) антропоцентризм и антропоморфизм мировосприятия;

7) благоговейное отношение к смерти как к реальному существу, индивидуальному для каждого человека {существо это — старуха с косой или топором в руках).

Вместе с тем, имеется небольшая группа УСК, которые показывают трансформацию отдельных параметров языковой картины мира носителей древнерусского и старорусского литературных языков. Изменение некоторых фрагментов мировидения древних русичей передают военные УСК XII — начала XVII веков двумя способами:

1) с помощью различных видов варьирования;

2) посредством вытеснения одних УСК другими или путем появления новых УСК.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Воинские устойчивые словосочетания в древнерусских произведениях, посвященных Куликовской битве //Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. (Функциональный аспект): Тезисы докладов Всероссийской научной лингвистической конференции, 22—25 февраля 1993. — Екатеринбург: Изд —во Уральского пед. ин —та, 1993. — С. 34—35.

2. Процессуальные устойчивые словосочетания в древнерусских произведениях, посвященных Куликовской битве //Диалектические процессы во фразеологии: Тезисы докладов межвузовской научной конференции. — Челябинск, 1993. — С. 87—88.

3. Устойчивые словосочетания и их идейно — художествен— ные функции в древнерусских произведениях, посвященных Куликовской битве //Эволюция лексико —фразеологического и грамматического строя русского языка: Межвузовский сборник научных работ. — Магнитогорск, 1994. — С. 78—89.

4. Устойчивые словесные комплексы церковно — религиозной тематики в древнерусских воинских повестях //Ргагео1од1а а гсПд1а: Тегу геГега(хт тес12упагоск>'угедо вутрогзит паико\уедо Оро1е, 4—6 лл*тге!зша 1996 г. — Оро1е, 1996. — С. 17-19.