автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Религиозно-философская антропология П.А. Флоренского в контексте мистико-символической православной традиции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Религиозно-философская антропология П.А. Флоренского в контексте мистико-символической православной традиции"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М.ВЛомоносова Философский факультет

Диссертационный Совет Д. 501.001.09 по философским наукам

На правах рукописи

ПОНОМАРЕВ Николай Васильевич

РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ П.А.ФЛОРЕНСКОГО В КОНТЕКСТЕ МИСТИКО-СИМВОЛИЧЕСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ТРАДИЦИИ

Специальность 09.00.13 -религиоведение, философская антропология, философия культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва-2004

Работа выполнена на кафедре философии религии и религиоведения философского факультета Московского Государственного Университета имени М.В. Ломоносова.

Научный руководитель:

- доктор философских наук, профессор Борунков Юрий Филиппович Официальные оппоненты:

- доктор философских наук, профессор Немировская Людмила Захаровна

- кандидат философских наук, доцент Башкалова Валентина Александровна

Ведущая организация: Российская Академия Государственной службы при Президенте РФ, кафедра философии.

Защита состоится «_»_2004 года в_часов на заседании

Диссертационного Совета Д. 501.001.09 МГУ им. М.В. Ломоносова по адресу: 119899, Москва, Ленинские (Воробьевы) горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, философский факультет, аудитория_.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. А.М. Горького МГУ (Москва, Ленинские (Воробьевы) горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, 1-й этаж, читальный зал).

Автореферат разослан «_»_2004 года.

Ученый секретарь Диссертационного Совета

кандидат философских наук, доцент Шишков A.M.

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы исследования

Специфика переживаемого сегодня Россией исторического периода резко усилила интерес к вопросам, связанным с осмыслением человеческого бытия в переходные эпохи, для которых характерны кризис идентичности и мировоззренческий слом. Преодоление любых кризисных явлений требует от общества переоценки социально-исторического опыта нации, что с необходимостью предполагает возврат к философскому наследию. В связи с этим особое значение имеет обращение к глубокому и всестороннему изучению наиболее оригинальных философско-антропологических идей, которые были высказаны и обоснованы в русской религиозно-философской мысли в конце XIX—начале XX вв. К числу таких идей с полным правом можно отнести «конкретную метафизику» П.А.Флоренского, стремившегося предложить обновленный религиозно-философский подход к прояснению сущности и природы человека и наметить пути его исторической актуализации в новых социальных условиях.

При достаточно высоком уровне изученности философии Павла Флоренского его религиозно-философская антропология в своей целостности и системности до сих пор остается малоисследованным феноменом. Оценки отдельных ее частей различными специалистами мало учитывают общий замысел и полемическую направленность творчества о. Павла. Почти не изучено и разностороннее влияние мистико-символической православной традиции на религиозно-философскую антропологию этого мыслителя. Между тем, в современных условиях данная традиция приобретает особое значение. С одной стороны, это обусловлено выраженными тенденциями религиозного обновленчества, в рамках которого проблематика, важная для Флоренского, осмысливается и решается со сходных позиций. С другой стороны, это связано с приходом в лоно церкви большого количества людей, для которых характерно обрядоверие и отношение к религии с утилитарно-функциональной точки зрения. На фоне очередного религиозного ренессанса наблюдается оживление языческих культов и ритуалов, выраженный интерес к магии, мистике и оккультизму, активизация многих запрещенных ранее религиозных сект и объединений, возрастание интереса к эзотерике, содержанию и истории разнообразных мистико-ориентированных религиозных учений.

Все это заставляет отечественных специалистов особое внимание обращать как на разностороннее изучение современного состояния религиозной культуры, так и на исторические прецеденты и контексты появления аналогичных религиозных феноменов, а также на особенности их трактовки и использования различными представителями русского религиозного ренессанса конца XIX—начала_ _ХХ вв. Такое внимание к

прошлому опыту осмысления последствий роста интереса к религии и, в частности, к мистико-символическим традициям православного христианства, позволяет лучше понять динамику происходящих в российском обществе изменений, более глубоко постичь процессы эволюции религиозного сознания и религиозной деятельности.

Актуальность исследования религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского в контексте мистико-символической православной традиции обусловлена также необходимостью более глубокого изучения тактики и стратегии религиозного обновленчества. Сегодня религия в очередной раз рассматривается как попытка индивида устроить «священный космос порядка», где священное является гарантом социальной предсказуемости. В этом плане деятельность человека в религиозной перспективе трактуется как способ нового мироустроения, нового «поименования» (то есть придания новых смыслов и значений) реальности. «Религия во многом начинает играть стратегически ключевую роль в попытках индивида строить мир, определять тотальность бытия, воспринимать ее как потенциально соответствующую природе человека»1. С этим тесно сопряжена. реанимация мистических оснований религиозности, нацеленных на корректировку процессов «расколдовывания» (Вебер М.) мира. Анализ идей Павла Флоренского, полагавшего, что мистическая традиция позволяет удерживать Бога в мире и в сердце индивида несмотря на все «перипетии внешнего», дает специалистам возможность осуществлять глубоко аргументированную критику современного религиозного обновленчества, связанного с неканонической переинтерпретацией вероучительного канона, с экуменистическими аллюзиями и с обоснованием особой роли религиозных институтов в духовном обновлении страны.

Кроме того, изучение философско-антропологических взглядов ПА Флоренского позволяет выявить объединяющие русскую религиозную философию глубинные основы, именно в антропологии более ярко проявляющиеся: понять причины отхода русской религиозной философии от последовательного рационализма и строгой системности, причины ее интереса к религиозной проблематике и терминологии. Анализ философско-антропологических идей Флоренского способствует также более глубокому раскрытию специфических подходов к осмыслению проблемы человека в неоисихазме и позволяет определить возможности их использования в рамках современной религиозно-философской антропологии.

Степень научной разработанности проблемы

Философия Флоренского стала предметом осмысления уже при его жизни благодаря творчеству его друзей и единомышленников: В.А.Кожевникова, А.Белого,

1 Copleston F. Russian religions philosophy: Selected aspcct NY, 1998, p. 187

С.Н.Булгакова, В.Ф.Эрна, В.В.Розанова. Последний назвал Флоренского «мистиком, обладающим метафизической опытностью»

Русское зарубежье в лице В.В.Зеньковского, Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова и других считало П.А.Флоренского христианским софиологом, имевшим выраженную мистическую ориентацию. По мнению диссертанта, наиболее глубок в анализе идей мыслителя Н.О.Лосский, относивший его к сторонникам философии консубстанциальности, истоки которой лежат в учениях Пифагора, Платона, неоплатоников. Заслуживает также внимания оценка теории онтологического символизма и магичности слова Флоренского А. Ф. Лосевым. Открытие мыслителем символико-магической природы мифа Лосев назвал подлинно новым и во многом солидаризовался с данным подходом. Среди современных исследователей философских идей Павла Флоренского, продолжающих данные традиции, следует назвать игумена Андроника (Трубачева) и П. В. Флоренского — наследников философа, хранителей его архива и популяризаторов его взглядов Наиболее изученными областями в творчестве П. А. Флоренского являются теория имени, проблема символа и смежная с филологией и искусствознанием тематика

Социальный, историко-философский, религиозно-мировоззренческий аспекты метафизики П. А. Флоренского анализируются в трудах Л.Г. Антипенко, Н.К.Бонецкой, Л.П.Воронковой, И.А.3агарина, О.С.Климакова, В.Л.Круткина, М.А.Остапенко, В.В.Пе-трунина, Н.С.Семенкина, ИАТреушникова, Т.Е.Шапошникова, И.И.Евлампиева и др

В силу сложной противоречивости религиозно-философской антропологии Флоренского ее анализ потребовал обращения к работам, связанным с общеантропологической проблематикой. Это труды Э.А.Абрамяна, Б.ГАнаньева, В.С.Барулина, П.С.Гуревича, Н.И.Дубинина, Ю. Д.Железнова, В.П. Казначеева, Н. И.Козловой, В.И.Красикова, Б.В.Маркова, ЛАМясниковой, Е.Н.Некрасовой, К.И.Никонова, С.Т.Новикова, ЕАСпирина, В.В.Шаронова, позволяющие представить концепцию человека на основе определенного подхода (психология, философия культуры, экология) или в традиции определенной школы (феноменология, герменевтика, философия всеединства, религиозная антропология) Существует целый ряд значительных теоретических исследований, рассматривающих отдельные стороны человеческого существования Это работы МАГа-рнцева, Б.Л.Губмана, А.Н.Леонтьева, Е.П.Никитина, Л.В.Скворцова, А.Я.Слипина, Е.Г.Трубиной, Н.Е.Харламенковой. Различные проблемы религиозно-философской антропологии или религиозных аспектов общеантропологической проблематики представлены в работах Ю.Ф.Борункова, В.И.Гараджи, Н.К.Дмитриевой, А.Н.Красникова, К.И.Никонова, М.П. Новикова, ЗАТажуризиной, З.П.Трофимовой, Д.М.Угриновича, И.Н.Яблокова.

Однако исследований, посвященных критическому осмыслению религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского как целостного явления, до сих пор чрезвычайно мало. Их почти нет и на Западе. Еще меньше работ, в которых религиозно-философская антропология Павла Флоренского рассматривается в контексте мистико-символической православной традиции (в первую очередь исихазма), из которой данный мыслитель черпал основные мировоззренческие парадигмы и систему аргументации.

Философско-антропологические идеи Григория Паламы, оказавшие существенное влияние на Флоренского, долгое время оставались за пределами интереса отечественных мыслителей. Это объясняется несколькими причинами. Во-первых, паламизм традиционно относили к сугубо богословским течениям, и его философское осмысление началось только в конце XIX—начале XX вв. в период религиозного ренессанса. Во-вторых, идеи Григория Паламы трактовались по большей части как неортодоксальные, потенциально еретические, что задавало рамки их объективной рефлексии. В-третьих, труды византийского мыслителя были мало доступны для исследователей: они содержались в философско-религиозных публикациях лишь во фрагментах, или в пересказе дореволюционных деятелей РПЦ. Ситуация стала меняться в постреволюционный период

Появилось много работ русских философов, в которых анализировались различные аспекты паламитского учения. Резкий рост интереса к идеям Григория Паламы проявился и в 90-е гг. XX в , когда появилось много исследований современных авторов, осмысливающих истоки и характерные особенности русской философской традиции Однако паламизм трактовался в этих публикациях по большей части в его онтологическом аспекте. Философско-антропологические идеи Григория Паламы рассматривались как несамодостаточные, сопутствующие рефлексии проблем бытия, познания и сознания. Исключение составляют работы К.Керна, И.И.Семаевой, О.С.Суворовой, С.С.Хоружего, Л.И.Успенского, в которых антропологическая проблематика паламизма специально выделена и достаточно разносторонне прокомментирована.

Вместе с тем, в литературе, посвященной творчеству П.А. Флоренского, очень невелико количество работ, в которых философские взгляды этого мыслителя рассматриваются в едином контексте философии неоисихазма. Значительная часть творчества П.А. Флоренского вообще еще не получила объективной оценки в научной литературе. К числу практически не раскрытых проблем относится вопрос об определении значения работ П.А. Флоренского для исследования мистической религиозно-философской традиции. В последние годы наметился существенный рост интереса именно к данной стороне изучения творчества П.А. Флоренского. Среди работ этого плана следует выделить исследования С.САверинцева, В.В.Бибихина, Н.К.Бонецкой, ГА.Гоготишвили, Д.В.Гусева,

Е.С.Кононовой, С.Б.Мальцева, МАОстапенко, Н.И.Петрова, В.В.Петрунина, Г.М.Прохорова, И.И.Семаевой, О.С.Суворовой, С.С.Хоружего, И.Экономцева. Тем не менее, можно констатировать, что изучение религиозно-философской антропологии Павла Флоренского в контексте мистико-символической христианской традиции характеризуется невысокой степенью научной разработанности и требует дальнейших усилий, прежде всего, со стороны философов-религиоведов.

Цель и задачи диссертационного исследования

Основной целью данной работы является анализ религиозно-философской антропологии П.А. Флоренского в контексте мистико-символической православной традиции.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

— выявить религиозные и историко-философские источники антропологических идей П. А.Флоренского, для чего проанализировать их сопряжение с ортодоксальной христианской антропологией, паламитским и имеславским учением о природе и предназначении человека, а также с наиболее значимыми для его религиозно-философской антропологии положениями философии всеединства;

— исследовать онтогносеологические основания религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского в их системности и взаимообусловленности, раскрыть значение мировоззренческого синтеза Павла Флоренского для развития его «конкретной метафизики»;

— определить роль и место антроподицеи и теургии в религиозно-философской антропологии Флоренского в контексте ее сопряжения с мистико-символической православной традицией;

— рассмотреть энергетизм Павла Флоренского как проявление сложной диалектики мистического соотношения Бога и человека, божественного и тварного;

— выявить и исследовать факторы, смыслы и перспективы бытия человека как духовного существа; установить механизмы самотрансцендирования личности в процессе мистико-динамического сопряжения «лика — лица — личины» в «конкретной метафизике» П.А. Флоренского.

Методологическая основа диссертации

Перечисленные задачи определили избрание в качестве основных методов диссертационного исследования сравнительно-религиоведческий, историко-генетический, конкретно-исторический анализ. Кроме того, методологическую базу диссертации составляет историко-философский подход, опирающийся на традиции всестороннего, комплексного анализа работ представителей зарубежной и отечественной философской мысли, а также метод системного анализа, позволяющий глубже раскрыть особенности

религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского, осуществить реконструкцию целостной концепции человека данного мыслителя.

Научная новизна диссертации заключается в том, что:

1. В данной диссертации осуществлена системная реконструкция религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского как явления, разносторонне сопряженного не только с основными сторонами его метафизики, но прежде всего с мистико-символической христианской и дохристианской традицией. Обосновано, что для становления антропологических идей П. А. Флоренского особое значение имели персонологические и онтологические доктрины неоплатонизма, паламизма, гностицизма и имеславия. Показано, что рефлексия онтогносеологических оснований бытия человека в религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского осуществлена на основании монодеизма, что обусловило мистико-мифологическое отношение мыслителя к действительности и создание им «антиномического синтеза», направленного на устранение антагонизма рассудка и догмата, знания и веры, который, в конечном счете, и должен был привести к новому открытию истинной природы человека.

2. Реконструирована категориальная система метафизики личности П.А.Флоренского, на которую существенное влияние оказала паламитская и имеславская традиции; выявлено мистико-магическое содержание многих понятий, развиваемых ПАФлоренским, показаны их соподчиненность и взаимообусловленность («внешний», «внутренний», «софийный», «энергийный», «гностический» человек, «антропокосм», личность, «легенда личности», «миф личности», «идея личности», тип личности, ипостась личности, «лик», «лицо», «личина», «онтологический фон», становление, самополагание, самотрансцендирование, теургическое воплощение, «ликовоплощение», «самопревос-хождение», самость, «волевое ядро личности», «правда твари», «священная анархия духа» и др.).

3. На основании исследования энергетизма ПА Флоренского установлено, что теургия рассматривается мыслителем как процесс мистического самоопределения человека перед лицом Абсолюта, как его трансцендирование, причем, данный процесс связан с максимальной реализацией коммуникативно-диалогических потенций, с активизацией магической энергии слова, символа, имени, мифа.

4. Обосновано понимание мистико-символической персонологии ПА. Флоренского как динамической модели становления человека как духовного существа, факторами такого становления предложено рассматривать теозис, теофанию, эпифанию, апо-катастасис и диалектику «лика — лица — личины».

Положения, выносимые на защиту. По результатам проведенного диссертационного исследования автором выносятся на защиту следующие теоретические положения:

а) Мировоззренческий синтез П.А.Флоренского был нацелен, прежде всего, на изменение сознания человека, организующего себя на веру в Бога. Поэтому антропологическая проблематика в религиозной философии о. Павла рассматривалась с учетом самоорганизации личности, обеспечивающей полноту ее веры. Можно сказать, что религиозно-философская антропология П.А. Флоренского — это обоснование наличия у человека необходимых предпосылок для обретения Бога и рассмотрение факторов духовного становления личности в процессе реализации богопознания как ее имманентной цели.

б) Рассмотрение религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского в контексте мистико-символической православной традиции позволяет определить ее как «неоисихастскую» и нормативную по сути: фактически Павел Флоренский не анализировал, что есть человек, но доказывал, что он обладает всеми необходимыми возможностями для преображения своего естества духовным подвигом. При этом он опирался на антропологические идеи, развиваемые преимущественно в неоплатонизме, гностицизме, исихазме, имеславии, софиологии.

в) Обоснование самодостаточности человека на пути постижения Абсолюта и апокатастасиса тесно сопряжено у П.А. Флоренского с «мистическим историзмом», апелляцией к «интуиции Логоса» и его антиэнтропийной сущности. «Имя» в этом контексте выступает средством, открывающим человеку «единосущие судьбы бытия», а диалектика «лика — лица — личины» решает проблемы обоснования активности и воли человека в синергийном аспекте. Определяя уровни явленности абсолютного в индивиде, диалектика «лика — лица — личины» позволяет П.А.Флоренскому подходить к становлению человека как духовного существа с учетом «мистического психологизма» и широкого использования понятий «иного» и «другого».

г) Становление «нового» («софийного») человека через теозис, теофанию, эпифа-нию, диалектику «лика — лица — личины» и апокатастасис осуществляется у П.А.Флоренского как духовное восхождение и сопряжено с мерой возрастания индивидуального, что ставит на первое место нравственно-волевые качества личности, ее харизматический, магический потенциал и способность к мистико-символической деятельности. Для П.А. Флоренского эта деятельность выступает, прежде всего, как деятельность познавательная, в процессе которой неизбежен приход к вере, к осмыслению скрытых смыслов единосущия и к признанию потенциальной способности человека к само-трансцендированию.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Представленные в диссертации проблемы и апробированные пути их разрешения могут способствовать дальнейшему развитию отечественного религиоведения. Так, например, выявленные факторы перехода Флоренского от материалистического к религииозному мировоззрению с выраженной мистико-символической доминантой позволяют углубить религиоведческие представления о динамических процессах, происходящих в общественном и индивидуальном сознании в сложные, переходные эпохи и обусловливающих такие феномены, как религиозный ренессанс и религиозное обновленчество. Результаты, полученные при исследовании влияния паламизма и имеславия на религиозно-философскую антропологию П.А.Флоренского, призваны способствовать более глубокому религиоведческому осмыслению механизмов актуализации тех религиозных концепций, идей, постулатов, которые обычно находятся в положении аё тах^пеш и до определенного времени трактуются как еретические. Выявленные особенности паламитских и имеславских антропологических идей могут оказаться востребованными специалистами различного уровня при анализе неортодоксальных форм христианства, некоторых современных религиозных движений и теории так называемого «нового гуманизма». Результаты предпринятой автором реконструкции категориальной системы метафизики личности П А. Флоренского могут быть использованы религиоведами, философами, культурологами, эстетиками, искусствоведами, занимающимися явлениями межкультурного синтеза и комплексным изучением такого важного для отечественной истории периода, как Серебряный век.

Выделенный и проанализированный автором мистико-символический потенциал теургичного акта в контексте религиозно-философской антропологии П.А. Флоренского может способствовать более глубокому религиоведческому анализу диалоговых моделей, развиваемых в современном зарубежном богословии и религиозной философии, а также анализу религиозного искусства и различных феноменов современной религиозной культуры.

Значимость данного диссертационного исследования состоит также в возможности использования полученных результатов при разработке широкого спектра религиоведческих и философских проблем, связанных с постижением природы, сущности и деятельности человека.

Материалы данной диссертации могут помочь в исследовании взаимосвязей между антропологической проблематикой и вопросами гносеологии, философии религии, психологии и истории религии как в творчестве ПАФлоренского, так и в более широких рамках. Результаты, полученные в ходе работы, позволяют наметить пути более развернутого и глубокого изучения наследия ПА1Флоренского в целом, а также той (пока

еще мало изученной) мистико-символической традиции религиозно-философского толка, откуда мыслитель черпал свою аргументацию.

Материалы диссертации могут быть эффективно задействованы при чтении учебных курсов по религиоведению, философии и истории религии, религиозной, философской и социальной антропологии, истории русской и зарубежной философии, а также использоваться при разработке спецкурсов и спецсеминаров соответствующей тематики для специализирующихся в области религиоведения и истории русской философии.

Апробация работы. С материалами по теме данного диссертационного исследования автор неоднократно выступал на ряде международных, межрегиональных и межвузовских научно-теоретических и научно-практических конференций. Основные положения диссертации нашли отражение в опубликованных статьях. Некоторые разделы данной работы в 2002—2004 тт. были использованы при чтении базового лекционного курса и ряда спецкурсов на биологическом, механико-математическом факультетах, на факультете журналистики и в Институте Азии и Африки МГУ им. М.В.Ломоносова. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры философии религии и религиоведения отделения религиоведения философского факультета МГУ им. М В.Ломоносова (Протокол № 21 от 18 ноября 2003 г.) и рекомендована к защите. Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, шести параграфов, заключения и библиографии. Текст диссертации изложен на 167 страницах. 2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, определяется предмет диссертационного исследования, рассматривается степень научной разработанности проблемы, формулируются цели и задачи работы, описываются методологические основания и источники исследования, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, а также выдвигаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе диссертации «Религиозно-философские доминанты антропологии П.А.Флоренского» раскрывается специфика онтологических и гносеологических оснований его «конкретной метафизики» в рамках тех направлений религиозно-философской и богословской мысли, которые оказали определяющее влияние на развитие его антропологических идей.

В первом параграфе «Учение о природе и сущности человека в контексте ортодоксальной и паламитской традиции» рассматривается вопрос о предпосылках формирования учения о человеке в философии П.А.Флоренского.

Сравнивая антропологические идеи П.А.Флоренского с ортодоксальным православным антропологизмом, диссертант отмечает, что в человековедческом материале, ко-

торым оперирует православие, более или менее явственно вырисовываются следующие уровни: 1) религиозно-философский, 2) богословско-догматический, 3) религиозно-этический, 4) религиозно-педагогический, 5) элементы эмпирических знаний о душе и теле человека (этот последний не развит, текуч и представлен далеко не во всех богословских концепциях). В современных научных исследованиях (прежде всего в монографии К.И.Никонова «Современная христианская антропология») выделяются следующие аспекты христианской антропологии: креационизм; теоморфизм; структурно-антропологический аспект; метафизический и психосоматический дуализм; аксиологический, эсхатологический аспекты; персонализм.

Анализ показывает, что в «конкретной метафизике» П.А.Флоренского выделенные аспекты представлены далеко не полностью. Ориентация ПА.1Флоренского на «мистический историзм» и апокатастасис дала ему возможность уйти от теистического объяснения человека, свойственного христианской антропологии и связанного с методом постижения сущности человека путем соотнесения его с Богом, и сделать акцент не столько на познании того, что есть человек, сколько на прояснении вопросов возможности мистического преображения космоса силой человеческой святости. При этом Флоренский конкретизирует христианское понимание религиозного значения безусловности твари и развивает идею единства микрокосма и макрокосма с мистических позиций, рассматривая человека как «сумму мира», а мир как раскрытие и проекцию человека. В религиозно-философской антропологии ПА1Флоренского принцип христоцентризма, тем не менее, сохраняет свое значение и позволяет обосновать высокий онтологический статус человека и неповторимую уникальность каждой личности. Благодаря сотериологии и христо-центризму актуализируется возможность обожения человеческой природы и реальность личного опыта богообщения. В системе христианского вероучения представления о человеке в контексте христоцентризма выполняют роль антропологического обоснования необходимости и возможности сверхъестественного спасения через включение человека в диалогическое общение с Богом и наделение самого человека сверхъестественным качеством — бессмертием души, получаемым по благодати и являющимся гарантией воздаяния и воскресения. При этом «подлинное» размежевание проходит для христианской антропологии не между материальной и нематериальной субстанциями в человеке, а между «духовным человеком», у которого и тело также «духовно», и «плотским человеком», в котором и дух отмечен «безвольно-своевольной внушаемостью плоти». В этом плане человек свободен лишь в сознании. Самосознание есть единственный процесс, в котором человек прямо и непосредственно сознает и утверждает бытие и Сверхсущее. Человек есть не то, чем он является в мире, а потому он и должен быть не тем, чем он может быть по условиям своего физического существования. В силу того, что должное

бытие на самом деле оказывается не достижимым, признание его истины неизбежно влечет за собой двойное противоречие: необходимую действительность наличной жизни приходится считать неистинной, а истину жизни приходится считать по отношению к человеку недействительной. Разрешение данного противоречия осуществляется П.А.Флоренским через обращение к «мистическому историзму» и через обоснование самодостаточности человека на пути постижения Абсолюта и апокатастасиса. Выраженное обновленчество П.А.Флоренского и переосмысление им традиционных положений христианской антропологии с позиций «антиномического синтеза» обусловили, по мнению диссертанта, обращение философа к паламизму. При этом отношение Флоренского к исихазму не было однозначным: их «сопряжение» стало возможным прежде всего в контексте мистико-символических интуиции паламизма, а также в рамках рефлексии П.А. Флоренским феноменов энергетизма, синергии, метафизики света, однако, мыслитель не принял исихастскую концепцию истории и социального служения. На основе проведенного анализа диссертант приходит к выводу о том, что для религиозной философии П.А.Флоренского (как и для исихазма) характерен особый тип антропологии, главная отличительная черта которой - онтологическая открытость: расширенное и динамическое видение феномена человека. При этом Флоренский в духе паламизма признавал энергийный характер взаимоотношений Бога и человека как условие свободы его воли, не позволяющее механически осуществить субстанциальное соединение в индивидуальном бытии двух онтологических уровней, или свести их только к низшему, тварному бытию. Влияние исихазма на религиозно-философскую антропологию П.А.Флоренского прослеживается также в рамках его учения об уме человека и условиях умопостижения Абсолюта, в концепции магико-сим-волического потенциала органов человека, учениях об «умном сердце», «сердечном синтезе», «мистике и магии» слова, «интуиции Логоса». Диссертант подчеркивает, что в чисто паламитском духе 1Ь А. Флоренский рассматривал апокатастасис и теозис, трактуя последний как возможность выхода человека т состояния тварности с помощью творческого акта. При этом само творчество понималось философом как одно из проявлений образа Бога в человеке и потому рассматривалось прежде всего как символическая и символизирующая деятельность.

Во втором параграфе «Влияние и.меславской проблематики на антропологические идеи П.А. Флоренского» отмечается тяготение философа к монашескому видению мира, что, по мнению диссертанта, отражает аскетико-догматические истоки его «конкретной метафизики» и проявление того влияния, которое оказали на него имеславские споры и «монашеское богословие» Афона. В диссертации отмечается, что именно в среде афонского монашества началась трансформация мессианской идеи, свидетельствующая об

изменениях в структуре православного мифосознания: произошел концептуальный сдвиг от Бога к миру, от пассивного созерцания к активно-мистической деятельности. Средствами такой деятельности были молитва, «умное делание», «умный экстаз», «оправдание делами», «магия имени». Движение имеславцев позволило вернуться к древней идее «освящения плоти мира», его обожения. С решением этой задачи, по мнению П.А.Флоренского, могло справиться только одухотворенное, мистическое христианство Кроме того, П.А.Флоренский, будучи софиологом, полагал, что рассмотрение философии всеединства как особой разновидности православной апологетики, даст возможность осуществить умозрительный, религиозный и социальный синтез на основе «разумного устроения». Исследование показало, что разработка имеславской и софио-логической проблематики в перспективе создания «антиномического синтеза» отразилось, в первую очередь, на обосновании П.А.Флоренским триадологии и экклезиологии, в учении о домостроительстве сына Божия и в концепции божественной природы имени. Понимая имя как «манифестацию божественного», П.А.Флоренский пытался обосновать тезис о реальных корнях божественной Троицы, доказывая ее связь с разными сферами жизни и деятельности человека, а также постулируя возможность обновленной трактовки идеи Софии и философии имени: Павел Флоренский рассматривал имя как усию, как «место встречи» с внутренней жизнью поименованного, мистический диалоговый акт.

Опираясь на неоплатоническую традицию, идеи софиологов и имеславцев, П.А.Флоренский пытался трактовать процесс сотворения имени (символизацию) как сложный синтезирующий тип мышления, связывающий непосредственность и многозначность образа с логической силой и необходимыми импликациями понятия. Именно на этом пути, по П.А. Флоренскому, можно было рассчитывать на глубинную переоценку эмпирического религиозного опыта: нахождение идеальных эйдосов стало возможно рассматривать как процесс, связанный с интеллектуальным и моральным преображением личности в ходе богопознания. При этом законы разума определяли порядок богообщения. Через имя Логос выступал как сущность, порождающая максимальное напряжение осмысленного бытия человека, как антиэнтропийное начало, преодолевающее Хаос во всех его формах, в том числе и в форме социального. В диссертации подчеркивается, что философия имени П.А.Флоренского строится на единстве тесно связанных принципов, принципе тождества бытия и мышления, принципе онтологизма, принципе иерархии бытия и смысла, принципе диалектической связи явленного и неявленного. Выступая как «подлинная реальность», имя у Флоренского энергийно, сущностно и обладает мифо-магическим потенциалом. При этом для философа, как и для исихастов, софиологов, имеславцев, язык — это всякая, любая осмысленная выраженность, часто не имеющая вербальной воплощенности, но способная быть «знаком внутреннего». Язык

поэтому есть «предметное смысловое обстояние бытия», нацеленное на прорыв к сверхрациональному и связанное не только с канонизированными, но и с неканоническими вариантами мистики.

В третьем параграфе «Онтогносеологические основания религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского» особое внимание обращается на то, что для данного философа определяющее значение имела идея личностного характера бытия, получающая у П.А.Флоренского мистико-символическую окраску. Данному обстоятельству способствовало тяготение мыслителя к традиции, обосновывающей наличие и глубокий онтогно-сеологический смысл «личностного Бога», благодаря которому осуществляется переход от неразличимого и лишенного определений Абсолюта к конкретному множеству эманируемых им бытий, возвращающихся в Абсолют путем самосовершенствования. Вслед за С.Н.Булгаковым Флоренский использует для описания данного процесса тармин «науковерие». Философ неоднократно отмечал, что на принципе «божественного познания» целиком построено христианское учение о личностном Боге. Основываясь на исследовании Флоренским проблемы индивидуаций, диссертант обращает внимание на то, что ее разрешение данным мыслителем лежит в русле мистически ориентированных религиозно-философских учений, для которых характерно выраженное стремление к слиянию с миром как желание слиться с Богом — Абсолютом. При этом проявление трансцендирующего «Я» мистика во время экстатического переживания позволяло, по П.А.Флоренскому, «понять Бога как то, чего ранее он не понимал в мире, а позднее не понимал в самом себе». Поэтому требование «самоустроения» — необходимое условие достижения как богопознания, так и самопознания. Для Флоренского только человек связывает мир воедино. Причем его деятельность обладает космическим смыслом: как «микрокосм» он способствует субъективно-объективным процессам мистической «встречи» с Богом, являясь «динамическим образом» божественного синтеза. Отсюда следует, что религиозный акт может быть рассмотрен как реализация Бога через человека: в Бога не нужно верить, его нужно реализовывать.

Сопоставительный анализ учения о личностном Боге и бытии Абсолюта как познании П.А.Флоренского и М.Экхарта показал, что несмотря на то, что для Флоренского характерен компромиссный подход в отношении различения и разведения восточной и западной христианской мысли, он не приемлет классическое для западной мистической традиции отрицание мира, считая единственным путем к Богу «путь мира, путь разума, путь взыскующего человека».Находясь на позициях религиозного обновленчества и развивая концепцию единства и Единого, Павел Флоренский опирался и на переосмысление мистических интуиций Платона и Плотина. В диссертации просле-

живается влияние платонизма и неоплатонизма на учение П.А.Флоренского о душе, духе, Мировой Душе, «внешнем» и «внутреннем» пластах духовного бытия человека, восхождении — нисхождении, демиургии, «мистической пропасти». Особо подчеркивается, что мистицизм Плотина не тождественен христианскому мистицизму, хотя и имеет теистический характер: бессмертную человеческую душу Плотин рассматривает как порожденную Единым, но не порождающую Его. Восходя через разум к Единому, душа начинает сопрягаться с абсолютными ценностями как законами сущего: Красотой, Добром, Благом. В этом плане для П.А Флоренского, разделявшего данную точку зрения, эстетика позволяла не столько понять эмпирические законы прекрасного, сколько вскрыть мистические основания единства человека и Абсолюта.

Касаясь учения П А Флоренского о «пневматосфере», «пневматической искре души», анализируя его представления о различных типах и уровнях знания, а также о типах человека («маг», «харизматик», «душевный», «духовный», «плотский»), диссертант отмечает влияние на религиозно-философскую антропологию данного мыслителя гностической традиции Ориентация Павла Флоренского на некоторые положения гностицизма имела целью обновление подходов и символического языка богословствования через возвращение к ранней христианской традиции и к идее «мистического симфонизма». По Флоренскому, христианская мистическая традиция была связана не только с «тайной Бога», но и с выражением «тайны человеческой природы», которая во многом определялась антиномичностью человеческого мышления, лишенного необходимой веры. Определяя веру как особый тип знания, П.А.Флоренский акцентировал внимание на гносеологической функции веры как мистического постижения, умозрения, высшего знания. При этом сам процесс познания рассматривался Флоренским под влиянием неоплатонического представления о присутствии познаваемого в познающем соответственно природе познающего. Предельный случай такого познания-уподобления — полное совпадение познающего и познаваемого. Диссертант отмечает, что П.А.Флоренский наделял высшей степенью достоверности мистическое знание, так как оно дает не внешние отношения предмета, но «внутренний предмет» в его внутренней связи с человеком. Поэтому то, во что можно верить, нельзя знать. Трактовка «мистического элемента» философом опиралась на те ограничения, которые накладывались самим определением философского мистицизма. По П.А.Флоренскому, философский мистицизм есть лишь чувство внутренней неразрывной связи мыслящего духа с абсолютным началом всякого бытия, сознание существенного тождества между познающим умом и истинным предметом познания. В этом плане вера имеет основания в разуме. Данное положение помогало обосновать тезис о «новом синтезе», объединяющем веру, знание и интуицию

Исследование религиозно-философских доминант антропологии П.А.Флоренского показало, что, выделенные с точки зрения их сопряжения с мистико-символической христианской и нехристианской традицией, они образуют сложную эклектическую целостность, единство которой в рамках «конкретной метафизики» Павла Флоренского было возможно только на путях «антиномического синтеза», «нелогической логики» и мистико-мифологического отношения к действительности.

Во второй главе диссертации «Мистико-символические интенции в религиозно-философской антропологии П. А. Флоренского» прослеживается воздействие мистико-символической православной традиции на решение узловых проблем «конкретной метафизики» данного мыслителя.

В первом параграфе «Антроподицея в контексте антропологических идей П.А.Флоренского» отмечается, что антроподицея не носит у данного мыслителя системного и самодостаточного характера и традиционно выступает как попытка религиозно-философского и теологического решения проблем, возникающих в связи с объяснением противоречия между богоподобием человека и наличием несовершенства и зла в нем самом и от него. В антропологии Флоренского прослеживается тесное сопряжение антроподицеи с теодицеей, основанной на специально разрабатываемых им философских положениях, выдвинутых в рамках софиологических подходов и направленных против кантовского учения об антиномиях разума, которые приводят к тому, что он оказывается не в состоянии признать существование Бога.

Исследование теодицеи П.А. Флоренского позволило сделать вывод о том, что она дала философу возможность наделить кажущееся человеку иррациональным бытие «структурами порядка», священными смыслами. Знаки взаимодействия реальности и священного образуют определенную последовательность смыслов и действий, которые объективируются в процессе мироустроительной активности человека и проявляются через именование и символизацию. Важным элементом теодицеи П.А.Флоренского является мессианско-милленаристский комплекс, согласно которому энтропийность человеческого существования, проявляющаяся как кажущаяся «богооставленность» и смертность, становится условием грядущего спасения и преображения. В этом плане для П.А.Флоренского теодицея имела целью прежде всего структурирование социального и духовного опыта человека, придание ему осознанного и осознаваемого характера, осуществление его сопряжения с коллективной и священной историей. Поэтому теодицея теснейшим образом связана у философа с обоснованием представления о реальности как глубинном соединении трансцендентного и имманентного. Построение антроподицеи на основе «опыта имманентности божественного человеческому духу» рассматривается П.А. Флоренским как возврат к подлинному пониманию человека, содержащемуся в

Священном писании, в опыте христианских мистиков. При этом онтологизм, символизм и антиномизм антроподицеи предполагают интуитивное, созерцательное постижение человека. Для Флоренского «схватывание» целого естества человека в интуиции - акт мистического озарения, снимающего антиномии мира и прозревающего его глубинное единство. Интуиция, как и любовь, объясняется П.А.Флоренским на основе принципа консубстанциальности. В диссертации мистика Любви в антроподицее Флоренского исследуется в сопряжении с диалектикой самости и свободы человека, которые обеспечиваются тем, что сам человек предстает «оком Мировой Души» («оком Софии») В рамках религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского о свободе можно говорить только в мистическом, онтологическом, а не в историческом, социальном смысле. Свобода всегда существует на грани бытия, что сообщает и самому человеку особую «граничность», неустойчивость, снимаемую в мистических актах богообщения и богопознания Понимание данных актов в антроподицее П А. Флоренского связано с постулатом о принципиальной возможности воплощения божественного в продуктах мистико-символической деятельности человека. Рассмотрев формы такой деятельности в контексте антроподицеи П.А.Флоренского, диссертант показывает, что данные феномены связаны с актами мистико-символического воплощения человека, которое трактуется П.А.Флоренским как «магическое сотворение Я» при согласии человека как духовного существа на бытие. Такое согласие позволяет преодолеть «трещины бытия», возникшие в результате «водораздела» между миром и Богом, Хаосом и Космосом Хаосу способны противостоять «вера — ценность — культ — миропонимание - культура» Они тесно связаны с деятельностью человека, находящегося на грани двух миров и восстанавливающего целостность поврежденной грехом природы в культе, понятом в том числе и как мистико-символическое жизнетворчество. Жизнетворчество в данном контексте представляет собой развертывание символического содержания в стихии мифа Поэтому состоявшийся опыт жизнетворчества есть воплощение некой мифологемы или легенды. Легенда, мифологема, воплощаемая в личной судьбе, облекаемая в конкретность поступков и жизненных обстоятельств определенной личности, неотделимо срастается с этой личностью, делается ее персональной мифологемой и одновременно сопрягается с универсальной диалектикой «лика — лица — личины». В жизни человека мифологемы выступают как структурные парадигмы или же порождающие модели символической реальности, причем, каждая из этих парадигм является универсальной, пронизывающей собой (своими реализациями) все сферы и горизонты реальности Они тесно связаны с «первосимволами», которые составляют «алфавит мира». С помощью этого «алфавита» человек может прочесть мир как тотальный Символ, проникнуть в его скрытые значения, расшифровать и интерпретировать их. С точки зрения диссертанта, именно здесь

коренятся истоки «мистического тайноведения» П.А.Флоренского, который, опираясь в своей антроподицеи на мистико-символические традиции платонизма, неоплатонизма, гностицизма, исихазма, пытался осуществить магическое проникновение в скрытые «знаки бытия». Данное проникновение предполагало культ, как условие и средство мистического и мистериального синтеза человеческого существа, и слово, как реальность особого порядка.

Во втором параграфе «Энергетизм П.А. Флоренского как решение проблемы соотношения Бога и творения» анализируются вопросы, связанные с метафизикой личности в перспективе обожения и боговоплощения. Исследование особенностей энергетизма Павла Флоренского позволяет сделать вывод о том, что философ стоял на позициях оккультного монизма. Энергетизм П.А.Флоренского в контексте его религиозно-философской антропологии и мистико-символических интенций рассматривается в диссертации через учение о слове, мифе, культе, свете. Показывается, что через слово проявляется особая энергия идей («эдосов»), выступающих как движущая сила на пути человека и человечества к Богу. От идей зависит энергия преобразования в обществе, природе, культуре. В социокультурной реальности эйдосы как носители энергии боговоплощения реализуются посредством мифосознания. Миф в трактовке П.А.Флоренского выступает как имманентная интенциональность, данная человеку в мистическом опыте. На энергийность мифа может воздействовать только энергия культа, которая окормляет миф и обеспечивает его сохранение как «идеи». Воздействуя на миф, культ мистически определяет человеческое бытие и «коренится» в нем. Энергия культа как энергия магического действия и мистериальной системы идей позволяет восходить к «внутреннему человеку», к интуиции Логоса и нисходить к демоническому (силам Хаоса). Энергия мифа выступает источником теургического воплощения человека, стремящегося к выражению сакральных энергий божества. Существуя как миф, эйдос овладевает человеком, сообщая ему религиозную «сакральную одержимость». В результате «ан-тропос» обретает энергию веры вместо всесокрушающих сомнений. Данную идею П.А.Флоренский почерпнул у Серапиона (Машкина), который называл такую метаморфозу человеческого сознания «монодеизмом». В работах Л.П.Карсавина указанный подход интерпретируется как «идеократия», а у самого П.А.Флоренского как «священная анархия духа». Проведя критический анализ данного положения Флоренского и его концепции Единосущия, диссертант приходит к выводу о том, что монодеизм и «имманентизм» (термин В.В.Зеньковского) Флоренского не были случайными, а были нацелены на «воскрешение» живого мистериального Бога и отражали направленность на создание нового мировоззренческого («мистического») синтеза. В данном контексте человек выступал как субъект, способный действовать энергией смысла и интуицией

Логоса. С энергетизмом П.А.Флоренского тесно связана его метафизика света, которая берет свое начало в античной и святоотеческой традиции. Сравнительный анализ святоотеческой, паламитской доктрин божественного света и идей П.А Флоренского позволил выявить их тесное сопряжение в гносеологическом и христологическом аспектах как основу возможности мистического созерцания светоносного преображения Из понимания тварности энергий вытекает представление о свете как об «интеллектуальном озарении», феномене, скрывающем человеческую мудрость. Признание Фаворского света нетварным предполагало признание реальности божественного присутствия в мире и вхождения в общение с Богом человека. С этим, фактически, связано понимание назначения человека, его призвания, конечной судьбы и места в Мироздании. У П.А.Флоренского отношение к свету обусловлено его интуитивным восприятием как профеномена мира, в котором символически отражается мистическая связь с божественным Порядком, Разумом, Логосом, Именем, Истиной. Для Павла Флоренского свет одновременно объективируется как бы в двух плоскостях: символической и космо-антропологической (через свое существование в качестве «посредника» между телесной и духовной субстанциями) С этим сопряжено так называемое «фаворское богословие» П.А.Флоренского (учение о мистическом видении света), его «пасторская эстетика» и понимание апокатастасиса. Развивая пневматологический аспект учения исихастов о свете, с которым он связывал свою теорию нового «ока ума», повышающего возможность богообщения и богопознания, П.А.Флоренский полагал, что глубокое мистическое переживание света не означает равенства людей в духовном опыте его восприятия: свет, который от праведника воспринимают другие люди, уже не «полон», а «плотскому человеку» духовный свет вовсе недоступен. В работе отмечается, что возможность ипостасирования Бога посредством энергий и света в отдельных лицах, наделенных способностью действовать божественным образом, рассматривается П.А Флоренским как основание для выделения особого типа людей — «магов» и «харизматиков», которые наделяются им правом изменять исторические судьбы народов

В третьем параграфе «Факторы становления человека как духовного существа» в качестве таких факторов в контексте мистико-символической православной традиции выделяются и анализируются теозис, теофания, эпифания, апокатастасис, диалектика «лика — лица — личины». В диссертации отмечается, что все выделенные факторы обеспечивают возможность восстановления целостности человека и исполнения им своего духовного предназначения только в рамках христоцентризма и православного синергизма. В религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского теозис трактуется как особое духовное состояние, переживаемое в мистическом религиозном опыте. Через осмысление мистических оснований теозиса Павел Флоренский начинает оценивать человека как

«само - стоятельное», «само - законное», «само - ответственное творение Божие», связанное с динамическим процессом самополагания и самодеятельности. При этом теозис трактуется П.А.Флоренским и как «мистическое восхищенно», связанное с изменением «взгляда» и с «просветлением плоти». Для философа обожение выступает не только как апокатастасис, но и как научение человека самотрансцендированию, одухотворению, отсечению эмпирического и возрастанию идеального в личности. Данный процесс реализуется в том числе и в теургических актах, в которых раскрывается образ Творца и утверждается богоподобная свобода человека. И теозис и теургия нацелены на преображение духом эмпирического, преобразование действительности смыслом, что ведет к формированию «пневматосферы» и утверждению преображенного человека -Нового Адама. Через Богочеловечество же происходит утверждение Всеединого Человека, который понимается П.А.Флоренским как Антропокосм и как теофания. Становление нового («софийного») человека связано с ликовоплощением, которое требует богопознания, Любви, умной молитвы, целенаправленной воли, самосовершенствования, самоусмирения, самопознания, устремленности к смерти как условию воскресения и преображения. Для этого человеку необходимо «установить отношения с Ликом», то есть обрести знание. Это знание гарантирует идентичность эмпирической личности, чья эпифания и есть в известном смысле «слово чести» в процессе мистической «встречи» и мистической коммуникации. Диссертант приходит к выводу, что для «мистического психологизма» П.А.Флоренского особое значение имеет не только учение о мистической сущности Любви, дружбы и присутствии в самосознании человека «Иного», но и концепция мистического диалога как основы психомахии. Мистический диалог актуализирует глубинный символизм богообщения как движения от «ничто» к себе и от себя к «Другому» и инаковому. Данный символизм реализуется в магическом акте воплощения человека в режиме реального исторического времени. Поэтому история, культура - это области, в которых «лица» выступают в качестве «букв»: человеческая история как бы пишется на лицах людей в перспективе Богочеловечества и утверждения нового «софийного» человека Подробно исследовав диалектику «лика — лица — личины» у П.А.Флоренского и прояснив содержание данных понятий в контексте мистико-символической православной традиции, диссертант приходит к выводу, что идеи Павла Флоренского не имеют ортодоксального характера, а являют собой яркий пример религиозного обновленчества. Попытка П.А.Флоренского построить новую диалектику личности в рамках мистической православной традиции — это попытка в рамках своего учения о «лике - лице - личине» выстроить мистико-символическую персонологию, базирующуюся на динамической модели личности, понятой как «воплощающееся становление человеческого существа».

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования, формулируются общие выводы и намечаются перспективы дальнейшего расширенного и углубленного изучения заявленной проблематики.

Библиография насчитывает 303 наименования.

Основные публикации по теме диссертации

1. Пономарев Н.В. Исихазм как фактор русской культуры // Россия перед лицом Европы. XX век. Материалы международного научного симпозиума. — М.: МГУ, 2000. С. 65—69. (0,4 п. л.).

2. Пономарев Н.В. Влияние мистико-символической православной традиции на персонологию ПАФлоренского // Традиции религиозно-философской и педагогической мысли в России. — Ульяновск: УПГУ, 2001. С. 157—163. (0,4 п. л ).

3. Пономарев Н.В. Антропологическая проблематика в современном православии // Ломоносовские чтения. «Современные тенденции развития наук об обществе». — М.: «Университет и школа», 2002. С. 217—224. (0,5 п. л.).

4. Пономарев Н.В. Влияние исихастского учения о божественных энергиях на философию П.А. Флоренского и В.Н.Лосского // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Вып. XXIII. — М: «Прометей», 2003. С. 137—146. (0,6 п. л.).

5. Пономарев Н.В. Мистика слова в религиозной философии ПА.1Флоренского и В Н Лосского // Ломоносовские чтения. «Российская государственность в XXI веке и глобальные проблемы мирового развития». Т. 2. —М.: МАКС-ПРЕСС, 2004. С. 319—322. (0,3 п. л.).

6. Пономарев Н.В. ПАФлоренский и проект «нового человека» // Философское наследие П.А.Флоренского и актуальные проблемы развития гуманитарного знания. Материалы научной конференции. Т. 1. — Барнаул: БУС, 2004. С. 101—104. (0,2 п. л.).

Издательство ООО "МАКС Пресс". Лицензия ИД № 00510 от 01.12 99 г Подписано к печати 11.05 2004 г. Формат 60x90 1/16 Усл печ.л. 1,25. Тираж 100 экз Заказ 542 Тел. 939-3890, 939-3891, 928-1042. Тел./Факс 939-3891. 119992, ГСП-2, Москва, Ленинские горы, МГУ им. М В Ломоносова.

А

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Пономарев, Николай Васильевич

Введение

Глава I. Религиозно-философские доминанты антропологии П.А.Флоренского

§ 1. Учение о природе и сущности человека в контексте ортодоксальной и паламитской традиции

§ 2. Влияние имеславской проблематики на антропологические идеи П.А.Флоренского

§ 3. Онтогносеологические основания религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского

Глава II. Мистико-символические интенции в религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского

§ 1. Антроподицея в контексте антропологических идей П.А. Флоренского

§ 2. Энергетизм П.А.Флоренского как решение проблемы соотношения Бога и творения

§ 3. Факторы становления человека как духовного существа 137 Заключение 161 Библиография

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Пономарев, Николай Васильевич

Религиозная философия П.А.Флоренского — сложное и достаточно противоречивое явление, которое вызывало и до сих пор вызывает неоднозначную оценку специалистов. Многие современники П.А.Флоренского (например, В.В.Зеньковский, В.Н.Лосский, Г.В.Флоровский, Н.А.Бердяев) обращали внимание на то, что философские концепции этого мыслителя, осуществляемый им религиозно-философский синтез достаточно далеко отстоят от классического православия и скорее лежат в русле протестантизма и антропософских подходов. Вторая точка зрения на творчество П.А.Флоренского, представленная, прежде всего, в работах С.Н.Булгакова и А.Ф.Лосева, акцентировала внимание на инновационном потенциале религиозно-философских трудов мыслителя и их большом значении для обновления и осовременивания православной традиции. Наконец, третья оценка религиозной философии Флоренского базировалась на неприятии магико-мистической стороны его творчества и полном отрицании какого-либо значения его идей как для развития православия, так и для развития философии и науки (Тареев М.М.).

Диаметрально противоположные подходы при характеристике религиозной философии П.А.Флоренского сохраняются и сегодня. Они варьируются от трактовки его творчества как высшего достижения православной мысли (работы С.С.Хоружего, С.И.Фуделя, В.А.Ярешко, Ф.Коп-лестона) до полного отторжения его идей. Например, в книге И.И.Евлам-пиева «История русской метафизики в XIX—XX веках. Русская философия в поисках абсолюта» утверждается, что «публикация в последние годы большей части трудов Флоренского окончательно разоблачила бытовавшую какое-то время легенду о Флоренском — мыслителе — творце оригинальной философско-религиозной концепции и чуть ли не родоначальнике самых плодотворных направлений в семиотике, языкознании и философии искусства. Главным признаком философского мышления Флоренского является безусловная поверхностность, отчасти компенсируемая нарочитой парадоксальностью, происходящей из нежелания разбираться во всех сложностях анализируемых духовных и жизненных феноменов. В основе его творчества в качестве главной интенции. угадывается не «воля к истине», а «воля к власти», к интеллектуальному господству над «средой», и обусловлена она, возможно, даже не столько желанием «осчастливить» человечество, вернуть его к правильному пути, сколько невероятной личной гордыней, невероятным самомнением, убеждением в своей избранности, способности быть пастырем народа»1.

И.И.Евлампиев полагает, что для П.А.Флоренского характерно «унижение» личности и ее внутренней свободы»2, что в его философии «человек сам по себе есть не более чем «пустое место», которое должно быть заполнено извне духовным содержанием»3, и что искания Флоренского — это «путь Великого Инквизитора, отрицающего значимость свободы личности и допускающего эту свободу только для себя самого и других «водителей» человечества»4. И.И.Евлампиев делает вывод о том, что «в отношении к проблеме человека и человеческой свободы с особой очевидностью проявляется смысл той философской «контрреформации», которую он (Флоренский — Н.П.) пытался осуществить»5.

Сам же П.А.Флоренский неоднократно писал, что свою задачу он видит в «оживлении» религиозной православной догматики, в превращении ее в живое религиозное миросозерцание, позволяющее человеку со

1 Евлампиев И.И. История русской метафизики в XIX—XX веках. Русская философия в поисках Абсолюта. В 2-х ч. С.-Пб, 2000, ч. II, с. 394—395.

2 Там же, с. 401.

3 Там же, с. 401—402.

4 Там же, с. 403.

5 Там же, с. 399. хранить свою человечность в секуляризованном обесчеловеченном обществе6. Понятно, что решение этой задачи предполагало достаточно кардинальное переосмысление многих устоявшихся положений и в определенной мере имело реформационную направленность. Однако системное обновление православного учения в контексте новых вызовов эпохи, которое пытался осуществить П.А.Флоренский, трудно назвать философской «контрреформацией».

Здесь особое значение имеет прояснение историко-философских и религиозно-философских традиций, оказавших самое существенное влияние на творчество о. Павла и обусловивших его своеобразие, а также учет направления изменений его взглядов от философско-научного к религиозному мировоззрению. П.А.Флоренский хотел осовременить православную доктрину, прежде всего, за счет привлечения креативного потенциала философии, осуществив новый мировоззренческий синтез. Однако из истории философии хорошо известно, что такие глобальные проекты «примирения непримиримого», как правило, обречены на неудачу и вызывают обоснованную критику как со стороны богословов и религиозных философов, так и со стороны светских мыслителей. Поэтому особое значение имеет объективный, непредвзятый анализ наиболее интересных идей П.А.Флоренского, вошедших составной частью в сокровищницу русской философии. С другой стороны, важную роль играет всестороннее исследование малоизученных проблем творчества П.А.Флоренского. Одной из таких проблем является проблема влияния мистико-символической православной традиции на его религиозно-философскую антропологию.

П.А.Флоренский определял христианство как «проповедь имени Христа», симпатизируя натурфилософскому познанию мира, мистике и магии. Он великолепно знал работы Парацельса, Бёме, Гете, Баадера, Но-валиса, Шеллинга, Экхарта, часто на них ссылался. В антропологии

6 Флоренский П.А. Соч. в 4-х т. М., 1994—1998, т. 1, с. 558—559.

П.А.Флоренского можно усмотреть элементы платонизма (связь вещи и ее идеи), метафизики всеединства (всеединое устроение множественного бытия), неоплатонизма (всеединство как иерархия концентрических оболочек от духовного максимума до духовного минимума), исихазма (идея Божественных энергий). Это придавало концепции П.А.Флоренского эклектический и неоднозначный характер. Сам П.А.Флоренский определял свою антропологию как «конкретную метафизику», то есть метафизику, открывающую конкретную явленность духовного в чувственном, ноумена в феномене, сверхъестественного в естественном.

Закономерно поэтому, что идеи П.А.Флоренского были встречены в русских просвещенных кругах очень неоднозначно. Его объявляли еретиком, запрещали публиковать работы.

Однако следует отметить, что благодаря П.А.Флоренскому многие идеи и интуиции православия обрели второе дыхание, были заново осмыслены и оценены. Не случайно с творчеством о. Павла многие современные православные авторы связывают возможность кардинального обновления православной религиозно-философской традиции и возвращения право* славию утраченного идеологического и социально-политического статуса7. Не уменьшается интерес к творческому наследию Флоренского и среди отечественных и зарубежных философов-религиоведов. Только за последнее время было проведено 7 научно-теоретических конференций, посвяо щенных П.А.Флоренскому , на которых обсуждался вклад мыслителя в развитие религиоведческой проблематики, в философию культуры, языкознание, искусствоведение, логику и теорию познания. Всё это говорит о

7 Православие в современном мире. Материалы VII философских чтений, посвященных памяти о.Павла Флоренского. Дзержинский—Москва, 2002.

8 Например: «Вклад П.А.Флоренского в современное языкознание и современные проблемы лингвистики». M., 2001; «О знании и вере : проблемы мировоззренческого синтеза в философии П.А.Флоренского». Астрахань, 2002; «Метафизика личности Павла Флоренского». Казань, 2002; «Наследие П.А.Флоренского и философия русского зарубежья». Барнаул, 2002; «Философское наследие Павла Флоренского и перспективы диалога духовных традиций России и Запада». Архангельск, 2002; «Концепция теургии Павла Александровича Флоренского и эстетика символизма». Саратов, 2003; «Философия П.А.Флоренского и современный экуменизм». Нижневартовск, 2003 и др. необходимости и востребованности дальнейшего комплексного и разностороннего изучения не потерявших актуальности работ о. Павла.

Актуальность темы исследования

Специфика переживаемого сегодня Россией исторического периода резко усилила интерес к вопросам, связанным с осмыслением человеческого бытия в переходные эпохи, для которых характерны кризис идентичности и мировоззренческий слом. Преодоление любых кризисных явлений требует от общества переоценки социально-исторического опыта нации, что с необходимостью предполагает возврат к философскому наследию. В связи с этим особое значение имеет обращение к глубокому и всестороннему изучению наиболее оригинальных философско-антропологических идей, которые были высказаны и обоснованы в русской религиозно-философской мысли в конце XIX—начале XX вв. К числу таких идей с полным правом можно отнести «конкретную метафизику» П.А.Флоренского, стремившегося предложить обновленный религиозно-философский подход к прояснению сущности и природы человека и наметить пути его исторической актуализации в новых социальных условиях.

При достаточно высоком уровне изученности философии Павла Флоренского его религиозно-философская антропология в своей целостности и системности до сих пор остается малоисследованным феноменом. Оценки отдельных ее частей различными специалистами мало учитывают общий замысел и полемическую направленность творчества философа. Почти не изучено и разностороннее влияние мистико-символической православной традиции на религиозно-философскую антропологию этого мыслителя. Между тем в современных условиях данная традиция приобретает особое значение. С одной стороны, это обусловлено выраженными тенденциями религиозного обновленчества, в рамках которого проблематика, важная для Флоренского, осмысливается и решается со сходных позиций. С другой стороны, это связано с приходом в лоно церкви большого количества людей, для которых характерно обрядоверие и отношение к религии с утилитарно-функциональной точки зрения. На фоне очередного религиозного ренессанса наблюдается оживление языческих культов и ритуалов, выраженный интерес к магии, мистике и оккультизму, активизация многих запрещенных ранее религиозных сект и объединений, возрастание интереса к эзотерике, содержанию и истории разнообразных мистико-ориенти-рованных религиозных учений.

Всё это заставляет отечественных специалистов особое внимание обращать как на разностороннее изучение современного состояния религиозной культуры, так и на исторические прецеденты и контексты появле ния аналогичных религиозных феноменов, а также на особенности их трактовки и использования различными представителями русского религиозного ренессанса конца XIX—начала XX вв. Такое внимание к прошлому опыту осмысления последствий роста интереса к религии и, в частности, к мистико-символическим традициям православного христианства, позволяет лучше понять динамику происходящих в российском обществе изменений, более глубоко постичь процессы эволюции религиозного сознания и религиозной деятельности.

Актуальность исследования религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского в контексте мистико-символической православной традиции обусловлена также необходимостью более глубокого изучения тактики и стратегии религиозного обновленчества. Сегодня религия в очередной раз рассматривается как попытка индивида устроить «священный космос порядка», где священное является гарантом социальной предсказуемости. В этом плане деятельность человека в религиозной перспективе трактуется как способ нового мироустроения, нового «поименования» (то есть придания новых смыслов и значений) реальности. «Религия во многом начинает играть стратегически ключевую роль в попытках индивида строить мир, определять тотальность бытия, воспринимать ее как потенциально соответствующую природе человека»9. С этим тесно сопряжена реанимация мистических оснований религиозности, нацеленных на корректировку процессов «расколдовывания» (Вебер М.) мира. Анализ идей Павла Флоренского, полагавшего, что мистическая традиция позволяет .удерживать Бога в мире и в сердце индивида несмотря на все «перипетии внешнего», дает специалистам возможность осуществлять глубоко аргументированную критику современного религиозного обновленчества, связанного с неканонической переинтерпретацией вероучительного канона, с экуменистическими аллюзиями и с обоснованием особой роли религиозных институтов в духовном обновлении страны.

Кроме того, изучение философско-антропологических взглядов П.А.Флоренского позволяет выявить объединяющие русскую религиозную философию глубинные основы, именно в антропологии более ярко проявляющиеся: понять причины отхода русской религиозной философии от последовательного рационализма и строгой системности, причины ее интереса к религиозной проблематике и терминологии. Анализ философско-антропологических идей П.А.Флоренского способствует также более глубокому раскрытию специфических подходов к осмыслению проблемы человека в неоисихазме и позволяет определить возможности их использования в рамках современной религиозно-философской антропологии.

Степень научной разработанности проблемы

Философия Флоренского стала предметом осмысления уже при его жизни благодаря творчеству его друзей и единомышленников: В.А.Кожевникова, А.Белого, С.Н.Булгакова, В.Ф.Эрна, В.В.Розанова. Последний назвал Флоренского «мистиком, обладающим метафизической опытностью».

9 Copleston F. Russian religions philosophy: Selected aspect. NY, 1998, p. 187.

Русское зарубежье в лице В.В.Зеньковского, Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова и других считало П.А.Флоренского христианским софиологом, имевшим выраженную мистическую ориентацию. По мнению диссертанта, наиболее глубок в анализе идей мыслителя Н.О.Лосский, относивший его к сторонникам философии консубстанциальности, истоки которой лежат в учениях Пифагора, Платона, неоплатоников. Заслуживает также внимания оценка теории онтологического символизма и магичности слова Флоренского А.Ф.Лосевым. Открытие мыслителем символико-магической природы мифа Лосев назвал подлинно новым и во многом солидаризовался с данным подходом. Среди современных исследователей философских идей Павла Флоренского, продолжающих данные традиции, следует назвать игумена Андроника (Трубачева) и П.В.Флоренского — наследников философа, хранителей его архива и популяризаторов его взглядов. Наиболее изученными областями в творчестве П.А.Флоренского являются теория имени, проблема символа и смежная с филологией и искусствознанием тематика.

Социальный, историко-философский, религиозно-мировоззренческий аспекты метафизики П.А.Флоренского анализируются в трудах Л.Г.Антипенко, Н.К.Бонецкой, Л.П.Воронковой, И.А.Загарина, О.С.Клима-кова, В.Л.Круткина, М.А.Остапенко, В.В.Петрунина, Н.С.Семёнкина, И.А.Треушникова, Т.Е.Шапошникова, И.И.Евлампиева и др.

В силу сложной противоречивости религиозно-философской антропологии Флоренского ее анализ потребовал обращения к работам, связанным с общеантропологической проблематикой. Это труды Э.А.Абрамяна, Б.Г.Ананьева, В.С.Барулина, П.С.Гуревича, Н.И.Дубинина, Ю.Д.Желез-нова, В.П.Казначеева, Н.И.Козловой, В.И.Красикова, Б.В.Маркова, Л.А.Мясниковой, Е.Н.Некрасовой, К.И.Никонова, С.Т.Новикова, Е.А.Спирина, В.В.Шаронова, позволяющие представить концепцию человека на основе определенного подхода (психология, философия культуры, экология) или в традиции определенной школы (феноменология, герменевтика, философия всеединства, религиозная антропология). Существует целый ряд значительных теоретических исследований, рассматривающих отдельные стороны человеческого существования. Это работы М.А.Гарнцева, Б.Л.Губмана, А.Н.Леонтьева, Е.П.Никитина, Л.В.Скворцова, А.Я.Слипина, Е.Г.Трубиной, Н.Е.Харламенковой. Различные проблемы религиозно-философской антропологии или религиозных аспектов общеантропологической проблематики представлены в работах Ю.Ф.Борункова, В.И.Га-раджи, Н.К.Дмитриевой, А.Н.Красникова, К.И.Никонова, М.П.Новикова, З.А.Тажуризиной, З.П.Трофимовой, Д.М.Угриновича, И.Н.Яблокова,.

Однако исследований, посвященных критическому осмыслению религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского как целостного явления, до сих пор чрезвычайно мало. Их почти нет и на Западе. Еще меньше работ, в которых религиозно-философская антропология Павла Флоренского рассматривается в контексте мистико-символической православной традиции (в первую очередь исихазма), из которой данный мыслитель черпал основные мировоззренческие парадигмы и систему аргументации.

Философско-антропологические идеи Григория Паламы, оказавшие существенное влияние на Флоренского, долгое время оставались за пределами интереса отечественных мыслителей. Это объясняется несколькими причинами. Во-первых, паламизм традиционно относили к сугубо богословским течениям, и его философское осмысление началось только в конце XIX—начале XX вв. в период религиозного ренессанса. Во-вторых, идеи Григория Паламы трактовались по большей части как неортодоксальные, потенциально еретические, что задавало рамки их объективной рефлексии. В-третьих, труды византийского мыслителя были мало доступны для исследователей: они содержались в философско-религиозных публикациях лишь во фрагментах, или в пересказе дореволюционных деятелей РПЦ. Ситуация стала меняться в постреволюционный период. Появилось много работ русских философов, в которых анализировались различные аспекты паламитского учения. Резкий рост интереса к идеям Григория Паламы проявился и в 90-е годы XX века, когда появилось много исследований современных авторов, осмысливающих истоки и характерные особенности русской философской традиции. Однако паламизм трактовался в этих публикациях по большей части в его онтологическом аспекте. Фило-софско-антропологические идеи Григория Паламы рассматривались как несамодостаточные, сопутствующие рефлексии проблем бытия, познания и сознания. Исключение составляют работы К.Керна, И.И.Семаевой,

О.С.С>>воровой, С.С.Хоружего, Л.И.Успенского, в которых антропологиi ческая проблематика паламизма специально выделена и достаточно разносторонне прокомментирована.

Вместе с тем, в литературе, посвященной творчеству П.А.Флоренского, очень невелико количество работ, в которых философские взгляды этого мыслителя рассматриваются в едином контексте философии не-оисихазма. Значительная часть творчества П.А.Флоренского вообще еще не получила объективной оценки в научной литературе. К числу практически не раскрытых проблем относится вопрос об определении значения работ П.А.Флоренского для исследования мистической религиозно-философской традиции. В последние годы наметился существенный рост интереса именно к данной стороне изучения творчества П.А.Флоренского. Среди работ этого плана следует выделить исследования С.С.Аверинцева, В.В.Бибихина, Н.К.Бонецкой, Г.А.Гоготишвили, Д.В.Гусева, Е.С.Кононовой, С.Б.Мальцева, М.А.Остапенко, Н.И.Петрова, В.В.Петрунина, Г.М.Прохорова, И.И.Семаевой, О.С.Суворовой, С.С.Хоружего, И.Эконом-цева. Тем не менее, можно констатировать, что изучение религиозно-философской антропологии Павла Флоренского в контексте мистико-символической христианской традиции характеризуется невысокой степенью научной разработанности и требует дальнейших усилий, прежде всего, со стороны философов-религиоведов.

Цель и задачи диссертационного исследования

Основной целью данной работы является анализ религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского в контексте мистико-символической православной традиции.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач: выявить религиозные и историко-философские источники антропологических идей П.А.Флоренского, для чего проанализировать их сопряжение с ортодоксальной христианской антропологией, паламитским и имеславским учением о природе и предназначении человека, а также с наиболее значимыми для его религиозно-философской антропологии положениями философии всеединства; исследовать онтогносеологические основания религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского в их системности и взаимообусловленности, раскрыть значение мировоззренческого синтеза Павла Флоренского для развития его «конкретной метафизики»; определить роль и место антроподицеи и теургии в религиозно-философской антропологии Флоренского в контексте ее сопряжения с мистико-символической православной традицией; рассмотреть энергетизм Павла Флоренского как проявление сложной диалектики мистического соотношения Бога и человека, божественного и тварного; выявить и исследовать факторы, смыслы и перспективы бытия человека как духовного существа; установить механизмы самотрансценди-рования личности в процессе мистико-динамического сопряжения «лика — лица — личины» в «конкретной метафизике» П.А.Флоренского.

Методологическая основа диссертации

Перечисленные задачи определили избрание в качестве основных методов диссертационного исследования сравнительно-религиоведческий, историко-генетический, конкретно-исторический анализ. Кроме того, методологическую базу диссертации составляет историко-философский подход, опирающийся на традиции всестороннего, комплексного.анализа работ представителей зарубежной и отечественной философской мысли, а также метод системного анализа, позволяющий глубже раскрыть особенности религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского, осуществить реконструкцию целостной концепции человека данного мыслителя.

Научная новизна диссертации заключается в том, что:

1. В данной диссертации осуществлена системная реконструкция религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского как явления, разносторонне сопряженного не только с основными сторонами его метафизики, но прежде всего'с мистико-символической христианской и дохристианской традицией. Обосновано, что для становления антропологических идей П.А.Флоренского особое значение имели персонологические и онтологические доктрины неоплатонизма, паламизма, гностицизма и име-славия. Показано, что рефлексия онтогносеологических оснований бытия человека в религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского осуществлена на основании монодеизма, что обусловило мистико-мифоло-гическое отношение мыслителя к действительности и создание им «антиномического синтеза», направленного на устранение антагонизма рассудка и догмата, знания и веры, который, в конечном счете, и должен был привести к новому открытию истинной природы человека.

2. Реконструирована категориальная система метафизики личности П.А.Флоренского, на которую существенное влияние оказала паламитская и имеславская традиции; выявлено мистико-магическое содержание многих понятий, развиваемых П.А.Флоренским, показаны их соподчиненность и взаимообусловленность («внешний», «внутренний», «софийный», «энер-гийный», «гностический» человек, «антропокосм», личность, «легенда личности», «миф личности», «идея личности», тип личности, ипостась личности, «лик», «лицо», «личина», «онтологический фон», становление, самополагание, самотрансцендирование, теургическое воплощение, «лико-воПлощение», «самопревосхождение», самость, «волевое ядро личности», «правда твари», «священная анархия духа» и др.).

3. На основании исследования энергетизма П.А.Флоренского установлено, что теургия рассматривается мыслителем как процесс мистического самоопределения человека перед лицом Абсолюта, как его транс-цендирование, причем, данный процесс связан с максимальной реализацией коммуникативно-диалогических потенций, с активизацией магической энергии слова, символа, имени, мифа.

4. Обосновано понимание мистико-символической персонологии П.А.Флоренского как динамической модели становления человека как духовного существа, факторами такого становления предложено рассматривать теозис, теофанию, эпифанию, апокатастасис и диалектику «лика - лица - личины».

Положения, выносимые на защиту. По результатам проведенного диссертационного исследования автором выносятся на защиту следующие теоретические положения: а) Мировоззренческий синтез П.А.Флоренского был нацелен, прежде всего, на изменение сознания человека, организующего себя на веру в Бога. Поэтому антропологическая проблематика в его религиозной философии рассматривалась с учетом самоорганизации личности, обеспечивающей полноту ее веры. Можно сказать, что религиозно-философская антропология П.А.Флоренского — это обоснование наличия у человека необходимых предпосылок для обретения Бога и рассмотрение факторов духовного становления личности в процессе реализации Богопознания как ее имманентной цели. б) Рассмотрение религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского в контексте мистико-символической православной традиции позволяет определить ее как «неоисихастскую» и нормативную по сути: фактически Павел Флоренский не анализировал, что есть человек, но доказывал, что он обладает всеми необходимыми возможностями для преображения своего естества духовным подвигом. При этом он опирался на антропологические идеи, развиваемые преимущественно в неоплатонизме, гностицизме, исихазме, имеславии, софиологии. в) Обоснование самодостаточности человека на пути постижения Абсолюта и апокатастасиса тесно сопряжено у П.А.Флоренского с «мистическим историзмом», апелляцией к «интуиции Логоса» и его антиэнтропийной сущности. «Имя» в этом контексте выступает средством, открывающим человеку «единосущие судьбы бытия», а диалектика «лика — лица — личины» решает проблемы обоснования активности и воли человека в синергийном аспекте. Определяя уровни явленности абсолютного в индивиде, диалектика «лика — лица — личины» позволяет П.А.Флоренскому подходить к становлению человека как духовного существа с учетом «мистического психологизма» и широкого использования понятий «иного» и «другого». г) Становление «нового» («софийного») человека через теозис, тео-фанию, эпифанию, диалектику «лика — лица — личины» и апокатастасис осуществляется у П.А.Флоренского как духовное восхождение и сопряжено с мерой возрастания индивидуального, что ставит на первое место нравственно-волевые качества личности, ее харизматический, магический потенциал и способность к мистико-символической деятельности. Для П.А.Флоренского эта деятельность выступает, прежде всего, как деятельность познавательная, в процессе которой неизбежен приход к вере, к осмыслению скрытых смыслов единосущия и к признанию потенциальной способности человека к самотрансцендированию.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Представленные в диссертации проблемы и апробированные пути их разрешения могут способствовать дальнейшему развитию отечественного религиоведения. Так, например, выявленные факторы перехода Флоренского от материалистического к религиозному мировоззрению с выраженной мистико-символической доминантой позволяют углубить религиоведческие представления о динамических процессах, происходящих в общественном и индивидуальном сознании в сложные, переходные эпохи и обусловливающих такие феномены, как религиозный ренессанс и религиозное обновленчество. Результаты, полученные при исследовании влияния паламизма и имеславия на религиозно-философскую антропологию П.А.Флоренского, призваны способствовать более глубокому религиоведческому осмыслению механизмов актуализации тех религиозных концепций, идей, постулатов, которые обычно находятся в положении ad mar-ginem и до определенного времени трактуются как еретические. Выявленные особенности паламитских и имеславских антропологических идей могут оказаться востребованными специалистами различного уровня при анализе неортодоксальных форм христианства, некоторых современных религиозных движений и теории так называемого «нового гуманизма». Результаты предпринятой автором реконструкции категориальной системы метафизики личности П.А.Флоренского могут быть использованы религиоведами, философами, культурологами, эстетиками, искусствоведами, занимающимися явлениями межкультурного синтеза и комплексным изучением такого важного для отечественной истории периода, как Серебряный век.

Выделенный и проанализированный автором мистико-символи-ческий потенциал теургичного акта в контексте религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского может способствовать более глубокому религиоведческому анализу диалоговых моделей, развиваемых в современном зарубежном богословии и религиозной философии, а также анализу религиозного искусства и различных феноменов современной религиозной культуры.

Значимость данного диссертационного исследования состоит также в возможности использования полученных результатов при разработке широкого спектра религиоведческих и философских проблем, связанных с постижением природы, сущности и деятельности человека.

Материалы данной диссертации могут помочь в исследовании взаимосвязей между антропологической проблематикой и вопросами гносеологии, философии религии, психологии и истории религии как в творчестве П.А.Флоренского, так и в более широких рамках. Результаты, полученные в ходе работы, позволяют наметить пути более развернутого и глубокого изучения наследия П.А.Флоренского в целом, а также той (пока еще мало изученной) мистико-символической традиции религиозно-философского толка, откуда мыслитель черпал свою аргументацию.

Материалы диссертации могут быть эффективно задействованы при чтении учебных курсов по религиоведению, философии и истории религии, религиозной, философской и социальной антропологии, истории русской и зарубежной философии, а также использоваться при разработке спецкурсов и спецсеминаров соответствующей тематики для специализирующихся в области религиоведения и истории русской философии.

Апробация работы. С материалами по теме данного диссертационного исследования автор неоднократно выступал на ряде международных, межрегиональных и межвузовских научно-теоретических и научно-практических конференций. Основные положения диссертации нашли отражение в опубликованных статьях. Некоторые разделы данной работы в 2002—2004 гг. были использованы при чтении базового лекционного курса и ряда спецкурсов на биологическом, механико-математическом факультетах, на факультете журналистики и в Институте Азии и Африки МГУ им. М.В.Ломоносова. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры философии религии и религиоведения отделения религиоведения философского факультета МГУ им. М.В.Ломоносова. (Протокол № 21 от 18 ноября 2003 г.) и рекомендована к защите.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, шести параграфов, заключения и библиографии. Текст диссертации изложен на 167 страницах.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Религиозно-философская антропология П.А. Флоренского в контексте мистико-символической православной традиции"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вызванная к жизни последствиями социокультурной модернизации, русским религиозным ренессансом и эволюцией взглядов самого П.А.Флоренского, его религиозно-философская антропология представляет собой сложное, неоднозначное и противоречивое явление. Отсутствие специальных работ Флоренского по данной проблематике потребовало системной реконструкции его антропологической концепции, в результате чего были выделены и проанализированы как структурно-содержательные компоненты, так и методологические и мировоззренческие основания его метафизики личности. Для данной диссертации особое значение имело воссоздание логики развития антропологических идей Павла Флоренского в контексте мистико-символической православной традиции.

Мировоззрение Павла Флоренского — это мировоззрение мыслителя, прошедшего через катаклизмы XX в. и не испытывающего больше иллюзий о сущности человека и природе зла, с ней связанной. В условиях крушения старых идеалов и ценностей знание о человеке обернулось в религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского страстным призывом к самосовершенствованию через мистическое сопряжение с Абсолютом.

Философия Флоренского совершенно справедливо подвергается критике за отход от диалектико-материалистической парадигмы в сторону неортодоксального богословствования, однако, при критическом осмыслении его идей необходимо учитывать, что П.А.Флоренский был представителем той небольшой группы мыслителей, которые хорошо понимали гибельность духа своего времени и пытались.противопоставить абстрактным метафизическим построениям новейшей философии учение о цельном переживании, целостной личности, корнями уходящее в сентенции первых христианских столетий и базирующееся на понимании религии как «жизненной субстанции». Понятно, что религиозное обновленчество П.А.Флоренского, сопряженное, в той или иной мере, с реанимацией мистического опыта христианства, было по своей сути утопично.

Для Флоренского был характерен своеобразный «мистический историзм», связанный с трактовкой исторического процесса с точки зрения его обусловленности метафилософскими и метарелигиозными позициями, основывающимися на мировоззренческих установках мистицизма. При этом большое значение имела апелляция П.А.Флоренского к «интуиции Логоса», сопряженной с утверждением высокой ценности мира (который есть раскрытие и откровение Абсолюта) и человека (без которого это откровение невозможно). Мир в контексте данной мировоззренческой парадигмы абсолютен, проблематично бытие духа в мире, а, следовательно, и человеческого «Я». Поэтому, с нашей точки зрения, задача религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского состоит, прежде всего, в научении видения духа, смысла в мире, в раскрытии путей конструирования «Я» человека как существа духовного. Отсюда следует специфический для Флоренского стиль аргументации и довольно своеобразный категориальный аппарат, в котором в равной мере и для сходных задач используются как научные, философские, так и сугубо богословские понятия.

Категориальная и мировоззренческая эклектика, присущая философскому творчеству П.А.Флоренского, преодолевалась в диссертации строгим соблюдением рационально-дефинитивного и структурно-аналитического подходов, которые, по сути, противоречат самому стилю философствования данного мыслителя. Однако это позволило уйти от традиционной критики многих положений его метафизики личности и не акцентировать противоречия религиозно-философской антропологии Флоренского, всесторонне и глубоко отрефлексированные в специальной научной литературе. Недостатки и слабые стороны религиозно-философской антропологии Флоренского очевидны, особенно в контексте инволюционных изменений его мировоззрения и на фоне более продуктивных и последовательных философских поисков некоторых его современников и единомышленников (С.Н.Булгаков, М.Д.Муратов, П.Я.Светлов и др.). Тем не менее, любая философская система интересна, прежде всего, своим положительным потенциалом, оригинальностью в постановке и решении философских проблем. И здесь П.А.Флоренскому следует отдать должное. Его попытка создать новый мировоззренческий синтез обусловила возврат к обсуждению вопросов, казавшихся давно решенными, и, в первую очередь, вопросов о соотношении знания и веры, о христианском гнозисе, о сущности, природе человека и его месте в мире.

На основе анализа религиозно-философских доминант антропологии П.А.Флоренского, предпринятого в первой главе диссертации, можно сделать вывод о том, что мировоззренческий синтез о. Павла был нацелен, прежде всего, на изменение сознания человека, организующего себя на веру в Бога. Поэтому антропологическая проблематика в религиозной философии П.А.Флоренского рассматривается в диссертации с учетом самоорганизации личности, обеспечивающей полноту ее веры. Можно сказать, что религиозно-философская антропология П.А.Флоренского — это обоснование наличия у человека необходимых предпосылок для обретения Бога и рассмотрение факторов его становления в процессе реализации Бого-познания как своей имманентной цели.

В диссертации показано, что решение этих задач тесно связано с мистико-символическими православными контекстами, из которых о. Павел черпал многие идеи и свою аргументацию. В этом плане антропологические идеи Флоренского достаточно своеобразно вписываются в систему

223 традиционных аспектов христианскои антропологии .

223 К таким аспектам в своей книге «Современная христианская антропология» К.И.Никонов относит: проблему происхождения человека, креационизм; теоморфизм; религиозно-антропологический круг; богоподобие (образ и подобие Божие); структурно-антропологический аспект; метафизический и психосоматический дуализм; аксиологический аспект; эсхатологический аспект; персонализм.

В результате проведенного исследования можно сделать вывод о том, что религиозно-философская антропология П.А.Флоренского подчинена нормативной задаче: фактически он не рассматривает, что есть человек, но доказывает, что у человека есть все возможности (как бытийствен-ные, так и собственно человеческие) для преображения, просветления и одухотворения плоти. При этом у Флоренского преображение человеческого естества духовным подвигом (апокатастасис) рассматривается как антропологическое, антропогенное преображение космоса силой святости. Такое специфическое понимание религиозно-антропологических проблем П.А.Флоренским и обусловило его обращение к религиозно-мистическим традициям, в рамках которых сходным образом решались важные для него вопросы.

Диссертационный анализ онтогносеологических оснований и мисти-ко-символических интенций религиозно-философской антропологии П.А. Флоренского показал, что на его антропологические концепции в первую очередь повлияли онтологические и персонологические доктрины платонизма (связь вещи и ее идеи); неоплатонизма (всеединство как иерархия концентрических оболочек от духовного минимума до духовного максимума); гностицизма (иерархия личностей, самовоплощение человека как Богопознание); исихазма (идеи Божественных энергий, целокупной природы человека, апокатастасиса); имеславия (идеи порождающей сущности слова, «интуиции Логоса», «легенды» человека, связанной с его именем); метафизика всеединства (всеединое устроение множественного бытия, понимание теургии как свободного общечеловеческого творчества); каббалистическая традиция (концепция «нового» человека, догмат о единстве знания и веры, рассмотрение мистической полноты учения как тождественной научному познанию, мистическая доктрина власти).

Сравнительный анализ учений о природе и сущности человека в ортодоксальной, паламитской и софиологической традиции позволил рассмотреть религиозно-философскую антропологию П.А.Флоренского как «неоисихастскую». При этом в диссертации показано, что Флоренский фактически отверг социально-культурный аспект исихазма, не видя смысла в исторической и социальной реализации человека, и сосредоточился на обосновании его самодостаточности на пути постижения Абсолюта и апо-катастасиса.

Монодеизм и моноидеизм Флоренского, по нашему мнению, непосредственно повлияли на его мифо-магическое восприятие действительности и учение об антиэнтропийной сущности Логоса. «Имя» в этом контексте выступает средством, открывающим человеку «единосущие судьбы бытия», а диалектика «лика — лица — личины» решает проблемы обоснования активности и свободы воли человека в синергийном аспекте.

Определяя уровни явленности абсолютного в человеке, диалектика «лика — лица — личины» дает Флоренскому возможность подходить к становлению человека как духовного существа процессуально, подчеркивая его коммуникативный аспект посредством широкого использования понятий «иного» и «другого». С нашей точки зрения, это сообщает религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского особый психологизм и не позволят ограничивать учение о. Павла о «лике — лице — личине» только рамками эстетики и агиологии, как это чаще всего происходит в современных философских работах, посвященных его творчеству.

Кроме того, проведенное диссертационное исследование показывает, что становление «нового» человека через теозис, теофанию, эпифанию, диалектику «лика — лица — личины» и апокатастасис осуществляется у Флоренского в контексте аритмологической концепции бытия, а духовное восхождение человека сопряжено с мерой возрастания индивидуального и с индивидуальными же «перерывами постепенности», что ставит на первое место нравственно-волевые качества личности, ее харизматический, магический потенциал и способность к мистико-символической деятельности.

Для П.А.Флоренского эта деятельность выступает, прежде всего, как деятельность познавательная, в процессе которой знание, наука, философия неизбежно приводят к вере, к осмыслению скрытых смыслов единосущия. При этом вера в антропологии П.А.Флоренского связана с обретением мощи, необходимой, чтобы человек заново смог укорениться в подлинности бытия и обрести надежду. Это обусловлено тем, что, по мнению о. Павла, даже вера в Абсолютное может быть делом рук человеческих, то есть кумиром, и это духовное прельщение влечет за собой онтологический крах. Поэтому Флоренскому «в высокой степени чуждо стремление людей «но

224 вого религиозного сознания» как бы насильно стяжать Духа Святого» . Цель его религиозно-философской антропологии иная — утверждение и обоснование эксцентричной (то есть «построенной на Боге») мировоззренческой позиции личности, обусловливающей приход духовно преображенного «нового» человека. Антропология П.А.Флоренского нацелена на доказательство необходимости и возможности возвращения человека в первоначальном «софийном» облике, характерном для его «доисторического» существования.

Таким образом, чтобы остаться в истории, Флоренский предлагал индивиду выпасть из нее. Его учение о человеке подчинено решению не собственно антропологических проблем в их классическом понимании, а задаче более полного и более глубокого освоения идеи Бога индивидом. Именно для этой цели он рассматривает онтологическую возможность и антропологическую необходимость преображения всего человеческого существа и пытается доказать материальность идеального, принципиальную способность человека к самотрансцендированию.

Реконструкция религиозно-философской антропологии П.А.Флоренского в контексте мистико-символической православной традиции, осуществленная в данной диссертации, позволяет на основе полученных резуль

224 Флоренский П.А. Столп и утверждение Истины. Соч. Т. 1. М., 1990, с. 128. татов наметить те проблемы метафизики личности о. Павла, которые нуждаются в дальнейшем прояснении, критическом осмыслении и разработке. Речь идет, прежде всего, о типологии личности Флоренского, его «политической» антропологии, «мистическом историзме» и концепции харизмати-ка. Исследование этих проблем в рамках религиоведения даст возможность лучше понять особенности социально-политических и политико-антропологических идей, развиваемых в период русского религиозного ренессанса и существенно повлиявших на специфику современного религиозного обновленчества. Анализ выделенной проблематики будет способствовать более аргументированной критике современной социально-политической позиции и социальной доктрины РПЦ. Кроме того, дальнейшее изучение указанных вопросов позволит всесторонне проанализировать те изменения, которые происходят в общественном, групповом и индивидуальном сознании в кризисные, переломные эпохи и тесно связаны с реанимацией магико-мистических, мистико-символических, оккультных ориентации, а также консервативно-охранительных или выраженно-обновлен-ческих тенденций.

Список научной литературыПономарев, Николай Васильевич, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Аверинцев С.С. София — Логос. — Киев: Дух и Литера, 2000. —449 с.

2. Акулинин В.И. Философия всеединства: от B.C. Соловьева к П.А.Флоренскому. — Новосибирск: Наука, 1990. — 158 с.

3. Алексий (Дородницын), еп. Византийские церковные мистики XIV в. (Преп. Григорий Палама, Николай Кавасила и преп. Григорий Синаит). — Казань, 1906. —93 с.

4. Аллицер X. Мистические идеи у русских философов. — Париж: АФР, 2001. —202 с.

5. Андерхилл Э. Опыт религиозной жизни. — М.: Сфера, 2002. — 402 с.

6. Андроник (Трубачев), иеросхимонах. Теодицея и антроподицея в творчестве священника Павла Флоренского. — Томск: Водолей, 1998. — 191 с.

7. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Апология веры во Имя Бо-жие и во Имя Иисус. — М., 1913.

8. Антропологическая проблематика западной философии. — М.: Наука, 1991. —416 с.

9. Бергер П. Диалектика религии и общества. — М.: Кадры, 2001. —311с.

10. Бердяев Н.А. А.С. Хомяков. — М.: КОРШ, 1997. — 91 с.

11. Бердяев Н.А. О назначении человека. — М.: Республика, 1993. —240 с.

12. Бердяев Н.А. Стилизованное православие. — М.: Кредо, 2000. —130 с.

13. Бердяев Н.А. Типы религиозной мысли в России. — Париж: YMCA-Press, 1989. — 240 с.

14. Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства. В 2-х т. —М„ 1994.

15. Берков J1. История христианских доктрин. — С.-Пб: Дело и вера, 2000. —411 с.

16. Богословские труды П.А.Флоренского. — М.: Новый учебник, 2000. —201 с.

17. Бонхоффер Д. Религиозность как антропологический феномен. — М.: Карат, 2001. —397 с.

18. Борунков Ю.Ф. Несовместимость научного и религиозного познания: Критика православной концепции познания. — М.: Знание, 1982.64 с.

19. Борунков Ю.Ф. Структура религиозного сознания. — М.: Мысль, 1971. — 174 с.

20. Булатович А. История афонской смуты. Вып. 1. — Пг., 1917. —42 с.

21. Булатович А. Моя борьба с имяборцами на Святой горе Афон. Б. м., б. г.

22. Булгаков С.В. Настольная книга для священно-церковно-служителей. — М.: Слово, 1993. — 199 с.

23. Булгаков С.В. Церковь и демократия. — М., 1917. — 52 с.

24. Булгаков С.Н. Агнец Божий. — М.: Республика, 1999. — 211 с.

25. Булгаков С.Н. Лествица Иаковля. Об ангелах. — Париж: PS, 1929.216с.

26. Булгаков С.Н. Православие. Очерки учения Православной Церкви. — М.: Терра, 1991. — 416 с.

27. Булгаков С.Н. Свет Невечерний: Созерцания и умозрения. — М.: Республика, 1994. — 415 с.

28. Булгаков С.Н. Священник о. Павел Флоренский // Булгаков С.Н. Соч. в 2-х томах. Т. 1. — М.: Наука, 1993.

29. Булгаков С.Н. Тихие думы. — М., 1918. — 189 с.

30. Булгаков С.Н. Трансцендентальные проблемы религии. — М.: Дело, 1999. —797 с.

31. Булгаков С.Н. Философия имени. — С.-Пб: Наука, 1998. — 447 с.

32. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. — М.: Дело, 1995. — 318 с.

33. Варнава (Беляев), еп. Основы искусства святости: Опыт изложения православной аскетики. В 4-х т. — Нижний Новгород, 1995.

34. Василенко Л.И. Введение в русскую религиозную философию. — М.: Учебная литература, 1999. — 272 с.

35. Василий (Кривошеин), архиеп. Аскетическое и богословское значение св. Григория Паламы. — М., 1995. — 382 с

36. Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды 1952—1983 гг. Статьи, доклады, переводы. — Нижний Новгород, 1996. — 375 с.

37. Василий (Кривошеин), архиеп. Преподобный Симеон Новый Богослов. — Нижний Новгород, 1996. — 446 с.

38. Введенский А.И. Церковь и государство. — М., 1923. — 102 с.

39. Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г. Очерки истории русской философии. — Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. — 592 с.

40. Вопросы религии. Вып. 1. — М., 1906. — 212 с.

41. Воротникова С.А. Эстетические взгляды П.А.Флоренского. — Иваново: ИГУ, 2000. — 116 с.

42. Гальцева Р.А. Очерки русской утопической мысли XX века. — М.: ИНИОН, 1992. — 188 с.

43. Григорий Палама, свт. Беседы: В 3-х т. — М., 1994.

44. Григорий Палама, свт. Триады в защиту священнобезмолвст-вующих. — М., 1996. — 384 с.

45. Грудов А.А. Метафизика П.А.Флоренского. — Томск: Водолей, 2001. —399 с.

46. Давыденко В.Ф. Святоотеческое учение о духе человека. — Харьков, 1908. — 128 с.

47. Дионисий Ареопагит. О божественных именах. О мистическом богословии. — С.-Пб: Глаголъ, 1995. — 370 с.

48. Дмитриева Н.К. Актуальные проблемы атеистического воспитания и критика религиозной идеологии. — М., 1983.

49. Дмитриева Н.К., Моисеева А.П. Философ свободного духа: Николай Бердяев: жизнь и творчество. — М.: Высшая школа, 1993. — 269 с.

50. Добротолюбие. Изд. 2-е доп. Т. 5. — Paris: YMCA-Press, 1988. —482 с.

51. Евлампиев И.И. История русской метафизики в XIX—XX веках. Русская философия в поисках абсолюта. В 2-х ч. Ч. II. — С.-Пб: Алетейя, 2000.—411 с.

52. Емельянов Б.В. Очерки русской философии начала XX века. — Екатеринбург: Наука, 1998. — 265 с.

53. Емельянов Б.В., Новиков А.И. Русская философия серебряного века. — Екатеринбург: Высшая школа, 1993. — 311 с.

54. Загарш И.А. Концепция культа — культуры и искусства в антроподицее П.А.Флоренского. — М, 1999.

55. Записки Петербургских религиозно-философских собраний (1902—1903 гг.). — С.-Пб, 1996. — 446 с.

56. Зарин С.М. Аскетизм по православно-христианскому учению. — М.: МИГ, 1996. — 194 с.

57. Зеньковский В.В. История русской философии. Т. I—II. — JL: Эго, 1991.

58. Зеньковский В.В. Основы христианской философии. — М., 1997. — 228 с.

59. Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века. — Париж: YMCA-Press, 1991. — 347 с.

60. Игумен Иннокентий. Введение в историю русской богословской мысли. — М., 1995. — 218 с.

61. Из писем П.А. Флоренского к его дочери О.П. Флоренской. — М.: Контекст, 1991. — 246 с.

62. Илларион Святогорец, иеромонах. Исповедание православной веры святого Григория Паламы. — М., 1995. — 101 с.

63. Илларион, схимонах. На горах Кавказа. Беседа двух старцев-подвижников о внутреннем единении с Господом через молитву Иисус Христову, или духовная деятельность современных пустынников. — М., 1907. —98 с.

64. Имяславие по документам имяславцев. — М., 1916. — 48 с.

65. Иоанн (Экономцев), игумен. Православие. Византия. Россия. — М.: Христианская литература, 1992. — 233 с.

66. Йонас Г. Гностицизм. — С.-Пб, 1998. — 298 с.

67. Калезич Д. Антропология философии всеединства и Библия. — М.: Русское дело, 2001. — 198 с.

68. Карсавин Л.П. О личности. — Ковно, 1929. — 224 с.

69. Киприан (Керн). Антропология Св. Григория Паламы. — М.: Паломник, 1996. — 450 с.

70. Киприан (Керн), архим. Патрология. Т. 1. — Москва—Париж,1996. — 404 с.

71. Климент Александрийский. Строматы. — Киев: Дух и Литера, 2000. —200 с.

72. Красников А.Н. Методология современного неотомизма. — М.: Изд-во МГУ, 1993. — 77 с.

73. Кураев А. Христианская философия и пантеизм. — М.: ACT,1997. — 197 с.

74. Лебедев А.П. Исторические очерки состояния Византийско-восточной церкви с конца XI до середины XV века. — С.-Пб: Алетейя,1998. —384 с.

75. Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. — М.: Символ, 1996. —276 с.

76. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. — М.: Мысль, 1993. — 896 с.

77. Лосев А.Ф. Введение в общую теорию языковых моделей. — М., 1968. —294 с.

78. Лосев А.Ф. Имя. — С.-Пб: Алетейя, 1997. — 616 с.

79. Лосев А.Ф. Личность и Абсолют / Сост. и общ. ред. А.А. Тахо-Годи. — М.: Мысль, 1999. — 719 с.

80. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. — М.: Наука, 1993. —959 с.

81. Лосев А.Ф. Философия имени. — М.: Изд-во МГУ, 1990. — 272 с.

82. Лосский В.Н. Боговидение. — М.: Изд-во Свято-Владимирского братства, 1995. — 126 с.

83. Лосский В.Н. Очерк мистического богословия восточной церкви. Догматическое богословие. — М., 1991. — 289 с.

84. Лосский В.Н. По образу и подобию. — М.: Slovo, 1995. — 189 с.

85. Лосский В.Н. Спор о Софии. Статьи разных лет. — М.: Изд-во Свято-Владимирского братства, 1996. — 214 с.

86. Лосский Н.О. Избранное. — М.: Гум. исследования, 1991. —489 с.

87. Лосский НО. История русской философии. — М.: Сов. писатель, 1991. —480 с.

88. Марков Б.В. Философская антропология. Очерки истории и теории. — С.-Пб: Лань, 1997. — 219 с.

89. Медведев И.П. Византийский гуманизм XIV—XV веков. — Л.: Наука, 1976. —214 с.

90. Мейендорф И. Введение в святоотеческое богословие. — Н.-И.,1989.

91. Мейендорф И., прот. Жизнь и труды Святителя Григория Паламы: Введение в изучение. — С.-Пб: Византинороссика, 1997. — 480 с.

92. Мейендорф И. О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии Восточной Европы в XIV веке. — Л.: Наука, 1974. —316 с.

93. Мистики Западной Европы. — Киев: Наукова думка, 2001. — 400 с.

94. Мистические тупики русской философии. — Париж: SISV, 1999.218с.

95. Мистическое богословие. — Киев: Символ, 1992. — 478 с.

96. Модест (Стрелъбицкий), игумен. Святой Григорий Палама, митрополит Солунский, поборник православного учения о Фаворском свете и о действиях Божиих. — Киев, 1860. — 130 с.

97. Несмелое В.И. Наука о человеке. Т. 1. — Казань, 1905. — 408 с.

98. Никонов К.И. Критика антропологического обоснования религии.

99. М.: Изд-во МГУ, 1989. —190 с.

100. Никонов К.И. Религиозные концепции человека в современной борьбе идей. — М.: Знание, 1986. — 61 с.

101. Никонов К.И. Современная христианская антропология: Опыт философско-критического анализа. — М.: Изд-во МГУ, 1983. — 184 с.

102. Никонов К.И., Тажуризина З.А. Критика идеологических основ православного монашества. — М.: Знание, 1982. — 64 с.

103. Новиков А.И. История русской философии X—XX веков. — С.-Пб: Лань, 1998, —320 с.

104. Ориген. О началах. — Самара: Культурное наследие, 1993. —108 с.

105. Останов Т.А. Антропологическая проблема в русской философии XIX—начала XX веков. — Екатеринбург: Банк культ, информации, 1997. —55 с.

106. Остапенко М.А. Образ совершенного человека в православной антропологии. — Екатеринбург, 2002.

107. Петрунин В.В. Политический исихазм и его традиции в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви». — М., 2002.

108. Позов А. Основы древнецерковной антропологии. Т. 1—2. — Мадрид, 1965—1968.

109. Половинкин С.М. Логос против хаоса. — М.: Знание, 1989. —64 с.

110. Православие в современном мире. Материалы VII философских чтений, посвященных памяти о. Павла Флоренского. — Дзержинский— Москва, 2002. — 259 с.

111. Православно-догматическое Богословие Макария, архиепископа Харьковского. Т. 1. — С.-Пб, 1868. — 502 с.

112. Прохоров Т.М. Исихазм и общественная мысль в Восточной Европе в XIV веке. — Л.: Политиздат, 1968. — 202 с.

113. Русская религиозная антропология. В 2-х т. Т. 1—2. — М., 1997.

114. Русская философия конца XIX—начала XX вв. — С.-Пб: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1993. — 592 с.

115. Русский символизм в поисках Абсолюта. — М.: Академия, 2002. — 319с.

116. Селищев С.А. В поисках Богопознания. — С.-Пб: АРХ, 2001. —219 с.

117. Семаева И.И. Традиции исихазма в русской религиозной философии первой половины XX века. — М.: МПУ, 1993. — 243 с.

118. Семёнкин Н.С. Философия богоискательства. — М.: Политиздат, 1986. — 172 с.

119. Сергеев К.А. Ренессансные основания антропоцентризма. — С.-Пб: Лань, 1993. — 258 с.

120. Синергия. Проблемы аскетики и мистики Православия. — М.: Гуманитарный проект, 1995. — 201 с.

121. Слободнюк C.JI. Идущие путями зла. — С.-Пб: Алетейя, 1998. —425 с.

122. Соловьев В. С. Критика отвлеченных начал. Соч. в 2-х т. Т. I. — М.: Наука, 1988.

123. Сгпепин B.C. Философская антропология и философия науки. — М.: Наука, 1992. —169 с.

124. Судаков А.К. Человек. Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. — М.: Наука, 1991. — 211 с.

125. Тажуризина З.А. Атеизм и свободомыслие в духовной жизни русского народа. — М.: Знание, 1986. — 63 с.

126. Тажуризина З.А. Идеи свободомыслия в истории культуры. — М.: Изд-во МГУ, 1987. — 222 с.

127. Тареев М.М. Избранные труды. — С.-Пб: АСИ-Т, 1999. — 402 с.

128. Треушников И.А. Сравнительный анализ историософских взглядов П.А.Флоренского и С.Н.Булгакова и современное православное богословие.— С.-Пб, 1995.

129. Троицкий С.В. Об именах Божиих и имябожниках. — С.-Пб,1914.

130. Трофимова З.П. Гуманизм, религия, свободомыслие. — М.: Изд-воМГУ, 1992. — 122 с.

131. Трубецкой Е.Н. Избранное. — М.: APT, 2001. — 222 с.

132. Трубецкой Е.Н. Миросозерцание B.C. Соловьева. — М.: МФФ-Медиум, 1995.—198 с.

133. Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. — М.: Республика, 1994. — 214 с.

134. Трубецкой Е.Н. Три очерка о русской иконе. — М.: Искусство, 1991. —201 с.

135. Умное делание. О молитве Иисусовой: Сборник поучений святых отцов и опытных ее делателей. — М., 1998. — 352 с.

136. Управителев А.Ф. К будущему цельному мировоззрению (Религиозное миросозерцание П.А. Флоренского). — Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 1997. — 162 с.

137. Успенский JI.A. Богословие иконы православной церкви. — Париж: YMCA-Press 1989. — 308 с.

138. Успенский П. История Афона. Ч. III. Афон монашеский. — Киев, 1877.

139. Феодор (Поздеевский), епископ. «О духовной Истине. Опыт право-славной Феодицеи» («Столп и утверждение Истины») свящ. П.Флоренского. Рецензия. — С.-Посад, 1914.

140. Философия о. П. Флоренского. — Киев: Наукова думка, 1994. —459 с.

141. Флоренский П.А. Антоний романа и Антоний предания. — С.-Посад, 1917. —58 с.

142. Флоренский П.А.: арест и гибель. — Уфа: Градо-Уфимская Богородская церковь, 1997. — 128 с.

143. Флоренский П.А. Богословские труды. — С.-Посад, 1987. —402 с.

144. Флоренский П.А. Вопросы религиозного самопознания. — С.-Посад, 1907. —216 с.

145. Флоренский П., свящ. Детям моим. Воспоминания прошлых дней. Генеалогические исследования. Из соловецких писем. Завещание. — М.: Московский рабочий, 1992. — 560 с.

146. Флоренский П.А. и культура его времени. — Marburg, 1995. —526 с.

147. Флоренский П.А. и религиозное обновленчество. — С.-Посад: Логос, 2000. — 302 с.

148. Флоренский П.А. Избр. произв. в 2-х т. Т. 1. Столп и утверждение Истины (I). — М.: Правда, 1990. — 839 с.

149. Флоренский П.А. Избр. произв. в 2-х т. Т. 2. Столп и утверждение Истины (И). — М.: Правда, 1990. — 839 с.

150. Флоренский П.А. Иконостас: Избранные труды по искусству. — С.-Пб: Мифрил, Русская книга, 1993. — 366 с.

151. Флоренский П.А. Имена: Сочинения. — М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 1998. — 912 с.

152. Флоренский П.А. Имеславие как философская предпосылка. — С.-Пб: АСТ-Т, 2002. — 84 с.

153. Флоренский П.А. Макрокосм и микрокосм. — С.-Пб: АСТ-Т, 2002. — 112 с.

154. Флоренский П.А. Мнимости в геометрии. — М., 1922.

155. Флоренский П.А. О культуре и искусстве. — С.-Пб: Наследие, 2001. —318с.

156. Флоренский П.А. О религии. — Киев: Алконост, 1993. — 307 с.

157. Флоренский П.А. Об имени Божием. — М.: Град, 1994. — 210 с.

158. Флоренский П.А. Об имени Божием. — М.: ДР, 2001. — 316 с.

159. Флоренский П.А. Около Хомякова. — С.-Посад, 1916. — 102 с.

160. Флоренский П.А. Оправдание Космоса. — С.-Пб: РХГИ, 1994. —217 с.

161. Флоренский П.А. Первые шаги философии. Из лекций по истории философии. — С.-Посад, 1917. — 68 с.

162. Флоренский П.А. Переписка священника Павла Александровича Флоренского и Михаила Александровича Новоселова: с присоединением писем иеросхимонаха Г. Зосимовского и др. — Томск: Водолей, изд. А. Сотникова, 1998. — 287 с.

163. Флоренский П.А.: PRO et CONTRA. — С.-Пб: РХГИ, 1996. —792 с.

164. Флоренский П.А. Смысл идеализма. — С.-Посад, 1915. — 219 с.

165. Флоренский П.А. Соль земли, то есть сказание о жизни старца Гефсиманского скита иеромонаха аввы Исидора, собранное и по порядку изложенное недостойным сыном его духовным Павлом Флоренским. — С.-Посад, 1909. — 108 с.

166. Флоренский П.А. Соч. в 2-х т. — М.: Правда, 1990.

167. Флоренский П.А., свящ. Соч. в 4-х т. — М.: Мысль, 1994—1999.

168. Флоренский 77., свящ. Столп и утверждение Истины. Опыт православной феодицеи в двенадцати письмах. Собр. соч. Т. IV. — Париж: YMCA-Press, 1989. — 814 с.

169. Флоренский П.А. Философия культа. — Киев: Дух и Литера, 2001. —278 с.

170. Флоренский П.А. и Лосев А.Ф. об античной философии. — Екатеринбург: Учебная книга, 2000. — 402 с.

171. Флоровский Г.В. Избранное. — Киев: Алконост, 1992. — 209 с.

172. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. — Вильнюс, 1991. — 600 с.

173. Франк C.JI. Духовные основы общества. — М.: Республика, 1992. —418 с.

174. Франк C.JI. Реальность и человек. — С.-Пб: РХГИ, 1997. —198 с.

175. Фудель С.И. Об о. Павле Флоренском. — Париж: YMCA-Press, 1988. —220 с.

176. Харьковщенко Е.А. Религиозный иррационализм П.А.Флоренского в апологетике современного русского православия. — Киев: Наукова думка, 1989. —230 с.

177. Хоружий С.С. Диптих безмолвия. Аскетическое учение о человеке в богословском и философском освещении. — М., 1991. — 112 с.

178. Хоружий С.С. К феноменологии аскезы. — М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1998. — 352 с.

179. Хоружий С.С. Миросозерцание Флоренского. — Томск: Водолей, 1999. — 160 с.

180. Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. — С.-Пб: Алетейя, 1994. — 216 с.

181. Хосроев A.JI. Из истории раннего христианства. — М.: Наука, 1997. —311 с.

182. Шапошников JJ.E. Православие и философский идеализм. — Горький: Политиздат, 1986. — 224 с.

183. Шапошников Л.Е. Русская религиозная философия XIX—XX вв.

184. Нижний Новгород: Мысль, 1992. — 222 с.

185. Шапошников Л.Е. Философские портреты. — Нижний Новгород: Мысль, 1993. — 224 с.

186. Шмеман А. Русская религиозно-философская мысль. — Питтс-бург, 1992. —214 с.

187. Шмеман А. Русское богословие за рубежом. — М.: Поиск, 2001.312 с.

188. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А.Ефрона. — Т. XXXIII. Кн. 65. — С.-Пб: Издательское дело, 1901. — 478 с.

189. Энциклопедический словарь Товарищества Гранат. — М., 1926.502 с.

190. Эстетика русского символизма. — С.-Пб: Деко, 2000. — 327 с.

191. Яблоков И.Н. Основы теоретического религиоведения. — М.: Космополис, 1994. — 223 с.

192. Яблоков И.Н. Религиоведение. — М.: Гардарика, 1998. — 535 с.

193. Яблоков И.Н. Социология религии. — М.: Мысль, 1979. —184 с.

194. Copleston F. Russian religions philosophy: Selected aspect. — NY: GaL, 1998.— 420 p.

195. RistJ.M. Back to the mysticism of Plotinus. — Claremont, 2001. —348 p.1. Статьи

196. Алексеева И.Ю. Трактовка А.Ф. Лосевым и С.Н. Булгаковым понятия в философии имени // Философские науки. — 1998. — № 3—4. — С. 112—126.

197. Андроник (Трубачев). Основные черты личности, жизнь и творчество свящ. П. Флоренского // Журнал Московской Патриархии. — 1982.4.

198. Антипенко Л.Г. О символическом характере сверхлогического мышления: открытия Флоренского // Проблема сознания в философии и науке. — М., 1996. — С. 204—206.

199. Антоний (Булатович). Копия с моих писем Государю Императору по поводу афонского дела // Начала. — 1995. — № 1—4. — С. 176— 199.

200. Барабанов Е.В. Русская философия и кризис идентичности // Вопросы философии. — 1991. — № 8. — С. 102—117.

201. Бердяев Н.А. Стилизованное православие // Русская мысль. — 1914.—№ 1. —С. 109—125.

202. Бонецкая Н.К. Борьба за Логос в России в XX веке // Вопросы философии. — 1998. —№7. —С. 148—169.

203. Бонецкая Н.К. «Магичность слова» и «Имяславие как философская предпосылка» П.А. Флоренского // Studia slavica. Academia Kiado. Т. 34. — Будапешт, 1990.

204. Бонецкая Н.К. П.А. Флоренский и «Новое религиозное сознание» // Вестник Русского христианского движения. — 1990. — III, № 160.

205. Париж—Нью-Йорк—Москва. — С. 90—112.

206. Булгаков С.Н. Афонское дело // Русская мысль. — 1913. — № 9.1. С. 37—46.

207. Булгаков С.Н. Священник о. Павел Флоренский // Булгаков С.Н. Соч. в 2-х т. Т. 1. — М.: Наука, 1993.

208. Волков С.А. П.А.Флоренский // Путь. — 1994. — № 5. — С. 162—168.

209. Воронкова Л.П. Мировоззрение П.А. Флоренского // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. — М., 1989.

210. Вышеславцев Б.П. Вечное в русской философии // Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса. — М., 1994. — С. 279—291.

211. Вышеславцев Б.П. Сердце в христианской и индийской мистике // Вопросы философии. — 1990. — № 4.

212. Гоготишвили Л.А. Коммуникативная версия исихазма // Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. — М., 1994.

213. Гоготишвили Л.А. Лосев, исихазм и платонизм // Начала. — 1994. —№ 1.

214. Гоготишвши Л. А. Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх // Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. — М.: Мысль, 1993. — С. 922—942.

215. Гутова С.Г. Антропологические мотивы в русской философии всеединства // Философская антропология. — Нижневартовск, 1997. — С. 181—195.

216. Данзас Ю. Гностические реминисценции в современной русской религиозной философии // Символ = Simvol. — Paris, 1998. — № 39. — С. 121—149.

217. Доброхотов АЛ. «Философия имени» на историко-философской карте XX века // А.Ф.Лосев. Философия имени. — М.: Изд-во МГУ, 1990.1. С. 3—15.

218. Завершинский Ю. Пневматология Свт. Григория Паламы и святоотеческая традиция // Альфа и Омега. — М., 1999. — № 11. — С. 110— 126.

219. Иванов В.В. П.А. Флоренский и проблема языка // Механизмы культуры. — М., 1990. — С. 95—107.

220. Иванов В.В. Эстетика священника Павла Флоренского // Журнал Московской Патриархии. — 1982. — № 5. — С. 75—77.

221. Иларион, арх. Богословие и свобода Церкви // Богословский вестник. — Кн. X. — М., 1915. — С. 87—102.

222. Климков О. С. Проблема телесности в антропологии исихазма // Новые идеи в философии. — Пермь, 1998. — Вып. 7. — С. 176—178.

223. Колмогорова Н. Учение о «сердце» в русской философии первой половины XX в. // Философия, эстетика, культурология: Статьи, заметки, документы. — М., 1995. —Вып. 1. —С. 17—23.

224. Комментарий о. П. Флоренского к статье архиепископа Никона «Великое искушение около святейшего имени Божия» // Начала. — 1995.1—4. — С. 89—135.

225. Кравец C.JI. О красоте духовной // П.А. Флоренский: религиозно-нравственные воззрения. — М., 1990. — С. 1—15.

226. Кураев А. Традиция. Церковь. Человек // Путь. — 1992. — № 2.1. С. 183—202.

227. Лепахин В. Умное делание // Вестник русского христианского движения. — 1992. — № 164. — С. 12—29.

228. Лосев А.Ф. Имяславие // Вопросы философии. — 1993. — № 9.

229. Лосев А.Ф. Миф — Развернутое имя // Символ. — Париж, 1992.28.

230. Лосев А.Ф. От социально-исторического утопизма к апокалип-тике // Начала. — 1993. — № 2.

231. Лосский В.Н. Кафолическое сознание: Антропологическое приложение догмата церкви // Журнал Московской Патриархии. — 1969. — № 10. —С. 72—91.

232. Лосский В.Н. Паламитский синтез // Богословские труды. Т. 8.1. М., 1972.

233. Малявин В.В. В поисках традиции // Восток — Запад. Исследования. Переводы. Публикации. — М.: Наука, 1988. — С. 35—47.

234. Марсель Г. Антропологические перспективы в современном мире // Актуальные проблемы антропологии. — Екатеринбург: МиФ, 2000. — С. 49—67.

235. Митрополит Питирим. Тело, душа и совесть (учение о человеке в христианской традиции и современность) // О человеческом в человеке. — М.: ИПЛ, 1991. —С. 343—358.

236. Недетовский Г. Варлаамитская ересь // Труды Киевской Духовной Академии. Т. 1. — 1872. — С. 316—357.

237. Несмелое В.И. О цели образования // Православный собеседник. Т. 2. — М., 1898. — С. 602—710.

238. Никон, архиепископ. Великое искушение около святейшего имени Божия Комментарий о. Павла Флоренского. / Публикация игумена Андроника (А.С. Трубачева) // Начала. — 1995. — № 1-^. — С. 89—135.

239. Олексенко А.И. О символах лагерных писем о. Павла Флоренского: Из истории отечественной мысли // Вопросы философии. — 1998.3. —С. 144—159.

240. П.А. Флоренский по воспоминаниям Алексея Лосева // Контекст.1. М., 1990.

241. Павленко А.Н. Место и роль науки в миросозерцании П. Флоренского // Историко-философский ежегодник. — М., 1995 — 1994. — С. 169—191.

242. Переписка Николая Александровича Бердяева с о. Павлом Флоренским. (Публикация игумена Андроника (А.С. Трубачева) и С.Л. Крав-ца) // Начала. — 1993. — № 4.

243. Переписка П.А. Флоренского с Андреем Белым // М.: Контекст,1991.

244. Переписка П.А. Флоренского и В.А. Кожевникова // Вопросы философии. — 1991. —№6.

245. Письма Сергея Николаевича Булгакова о. Павлу Флоренскому (1918 г.). (Публикация и предисловие С.М. Половинкина) // Начала. — 1993. —№4.

246. Письмо П.А. Флоренского В.Я. Брюсову // М.: Контекст, 1991.

247. Плотникова Н. Мышление и творчество: (По работам А.А.Потебни и П.А. Флоренского) // Философия, эстетика, культурология: Статьи, заметки, документы. Вып. 1. — М., 1995. — С. 36—46.

248. Свенцицкая КС. Тайные писания первых христиан // Раннее христианство: страницы истории. — М.: Наука, 1987. — С. 164—184.

249. Свиридов И.А. Гносеология священника Павла Флоренского // Богословские труды. Юб. сб. МДА — 300 лет. — М., 1986.

250. Семаева И.И. Православный энергетизм и проблема творчества в русской религиозной философии // Культура и творчество. — Тверь, 1995. —С. 89—96.

251. Семенов JI.E. Романтизм и русская религиозно-философская мысль (Флоренский) // Культура и творчество. — Тверь, 1995. — С. 111— 120.

252. Сергеев A.M. Платоновский путь русской метафизики к. XIX— н. XX вв. // Вече. Вып. 8. — С.-Пб, 1997. — С. 73—78.

253. Сидоренко Е.А. Логистика и теодицея (идеи немонотонной и па-ранепротиворечивой логики у П. Флоренского) // Вопросы философии. — 1997. —№5. —С. 157—166.

254. Тихолаз А.Г., Триандафиллидис Д.В. Интерпретация платонизма в творчестве Павла Флоренского // Философская и социологическая мысль.1991. — № 6. — С. 94—118.

255. Троицкий С. Афонская смута // Начала. — 1995. — № 1—4. — С. 136—175.

256. Трубецкой Е.Н. Свет Фаворский и преображение ума // Русская мысль. — 1914. — № 5.

257. Федорова Л., Федоров Д. Слово и символ в эстетике Павла Флоренского // Вестн. Моск. ун-та. — Сер. 7. Философия. — 1997. — № 2. — С. 3—15.

258. Флоренский сегодня: три точки зрения: Из истории отечественной мысли // Вопросы философии. — 1997. — № 5. — С. 125—156.

259. Флоренский П.А. Автобиография // Наше наследие. — 1988. — № 1. —С. 75.

260. Флоренский П.А. Автореферат // Вопросы философии. — 1988.12.

261. Флоренский П.А. Дедукция семи таинств // Богословские труды. — Сб. 17. —М., 1977.

262. Флоренский П.А. Из богословского наследия // Богословские труды. —Сб. 17. —М., 1977.

263. Флоренский П.А. «К почести вышняго знания». Черты характера ар-химандрита Серапиона Мащкина // Вопросы религии. Вып. 1. — М., 1906.

264. Флоренский П.А. Макрокосм и микрокосм // Богословские труды.—Сб. 24. —М., 1983.

265. Флоренский П.А. «Не восхищение непщева». К суждению о мистике // Богословский вестник. — 1915. — № 7.

266. Флоренский П.А. О литературе // Вопросы литературы. — 1988. — № 1.

267. Флоренский П.А. О типах возрастания // Богословский вестник. —1906. —№7.

268. Флоренский П.А. Общечеловеческие корни идеализма // Символ.1. Париж, 1984. — № 11.

269. Флоренский П.А. Письма из Соловков // Наше наследие. — 1988.4.

270. Флоренский П.А. Письмо к епископу Феодору (Поздеевскому) Волоколамскому от 22.09.1918 г. // Богословские труды. Юб. сб. МДА — 300 лет. — М., 1986.

271. Флоренский П.А. Пределы гносеологии. Основная антиномия теории знания // Богословский вестник. — 1913. — № 1.

272. Флоренский П.А. Природа // Литературная Грузия. — 1985. — № 20, —С. 73—85.

273. Флоренский П.А., свящ. Словесное служение // Богословские труды. — Сб. 17. — М., 1977.

274. Флоренский П.А. Служба Софии Премудрости Божией // Богословский вестник. — 1912. — Т. 1. — С. 1—23.

275. Флоренский П.А. Строение слова//Контекст. 1972. — М., 1973.

276. Флоренский П.А. Таинства и обряды // Богословские труды. — Сб. 17. —М., 1977.

277. Флоренский Павел, свящ. Отзыв о сочинении А.Туберовского «Воскресение Христово. Опыт православно-мистической идеологии догмата». С.-Посад, 1916 (Публикация игумена Андроника (А.С. Трубачева)) // Начала. — 1993. — № 4.

278. Хагемейстер М. Павел Флоренский и его работа «Мнимости в геометрии» // Начала. — 1993. — № 4.

279. Хагемейстер М. О русской символической философии // Литературные чтения. — 1999. — № 3. — С. 41—58.

280. Хоружий С.С. Заметки к энергийной антропологии. «Духовная практика» и «отверзание чувств»: два концепта в сравнительной перспективе // Вопросы философии. — 1999. — № 3. — С. 55—84.

281. Хоружий С.С. Исихазм, Богочеловечество, ноогенез и немного о нашем обществе // Начала. — 1992. — № 2. — С. 4—13.

282. Хоружий С.С. Исихазм и история // Человек. — 1991. — № 4. — С. 72—83; № 5. — С. 71—78.

283. Хоружий С.С. Исихазм как пространство философии // Вопросы философии. — 1995. — № 9. — С. 80—94.

284. Хоружий С.С. Об умных чувствах в православной духовности // Библия в культуре и искусстве. — М., 1996. — С. 38—45.

285. Хоружий С С. Философский процесс в России как встреча философии и православия // Вопросы философии. — 1991. — № 5.

286. Хоружий С.С. Философский символизм Флоренского и его жизненные истоки // Историко-философский ежегодник '88. — М., 1988.

287. Хроника афонского дела // Начала. — 1995. — № 1—4. — С. 7—42.

288. Юлихер А. Религия Иисуса и начала христианства до Никитского собора // Раннее христианство. — М.: Академический проект, 2001. — С. 254—275.

289. Ярешко В.А. Значение творчества П.А. Флоренского для развития философско-антропологической мысли в XX столетии // Проблемы культуры и искусства. — С.-Пб, 1998. — С. 30—32.

290. Диссертации и авторефераты

291. Гусев Д.В. Влияние исихастских традиций на философскую антропологию П.А.Флоренского и А.Ф.Лосева: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.03. — М., 2001. —211 с.

292. Кононова Е.С. Концепция человека в религиозной философской антропологии Григория Паламы: Дис. канд. филос. наук: 09.00.03. — М., 2000. — 197 с.

293. Круткин B.JI. Онтология человеческой телесности: Дис. . д-ра филос. наук: 09.00.11. — Екатеринбург, 1994. — 237 с.

294. Мазуров Б.Ф. Теодицея в религиозной философии П.А. Флоренского: Дис. канд. филос. наук: 09.00.03. — М., 1997. — 173 с.

295. Мальцев С.Б. Византийская мистика и ее влияние на философию русского религиозного ренессанса: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.06. — М., 1993. —173 с.

296. Мойсюк Т.В. Проблема обоснования и роста знания в философии П.А. Флоренского: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.03. — М., 1997. — 122 с.

297. Оленин Т. С. Проблема богочеловечества и смысла жизни в русской религиозно-философской антропологии конца XIX-начала XX вв.: Дис. канд. филос. наук: 09.00.13. — Ростов-на-Дону, 1998. — 130 с.

298. Омелъченко Н.В. Первые принципы философской антропологии: Дис. д-ра филос. наук: 09.00.13. — Волгоград, 1997. — 329 с.

299. Парадиз Е.А. Проблема смысла жизни человека (Теоретические основания и ценностный анализ): Дис. . канд. филос. наук: 09.00.11. — Саратов, 1996. —110 с.

300. Пишун С.В. Становление и развитие православного персонализма в России на протяжении XIX в.: Дис. . д-ра филос. наук: 09.00.03. — М., 1996. — 335 с.

301. Резниченко А.И. Философия имени (Онтологический аспект, о. С. Булгаков, А.Ф. Лосев): Дис. . канд. филос. наук: 09.00.03. — М., 1998. — 149 с.

302. Семаева И.И. Традиции исихазма в русской религиозной философии первой половине XX века: Дис. . д-ра филос. наук: 09.00.03. — М., 1994. —335 с.

303. Суворова О.С. Телесность и смертность человека (Философские мировоззренческие и методологические проблемы): Дис. . д-ра филос. наук: 09.00.01. —М. 1995. —377 с.

304. Управителев А.Ф. Философские основания религиозного миросозерцания П.А. Флоренского: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.03. — М., 1991. — 149 с.

305. Федоров В.Е. Антиномичность естественнонаучного и религиозного знания в творчестве П.А. Флоренского: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.08. — С.-Пб, 1997. — 149 с.