автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Репатрианты в Свердловской области в 1944 - начале 1950-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Репатрианты в Свердловской области в 1944 - начале 1950-х гг."

На правах рукописи

Вертшнцкм Елена Валерьевна

РЕПАТРИАНТЫ В СВЕРДЛОВСКОЙ ОБЛАСТИ В1944-НАЧАЛЕ 1950-х гг.

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

днссертацнн па соискание ученой степени кандидата исторических наук

Екатеринбург 2004

Работа выполнена ыа кафедре археологии, зтлологкн н специальных исторических дисциплин Уральского государственного университета им. А.М. Горького

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Мотревич Влцлюр Пявлович

доктор исторических наук, доцент Волъхны Александр Иванович

кавдидэт исторических наук Суржиков» Няталья Впсгарош

Ведущая организация:

Уральский государственный технический университет

Защита состоится %<о 2004 г. в на заседании

диссертационного совета Д 212.286.04 по защите диссертаций па соискание ученой степени доктора исторических паук при Уральском государственном университете им. AM Горького (62008Э, г. Екатеринбург, ар. Ленина, 5 J, ком.248)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета им. A.M. Горького

Автореферат разослан 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета д октор исторических наук, профессор ____ В А. Кузьмин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В годы Великой Отечественной войны и первое послевоенное десятилетне особый социальный слой советского общества составили различные категории несвободных граждан, так называемый «спецкошнпгент НКВД». Многочисленность и многообразие его видов, их вклад в общественную, экономическую н культурную жизнь страны свидетельствует о том, что они были активными участниками социальных процессов. Сегодня возникла потребность в осмыслении принципов взаимодействия государства с данной категорией граждан, оценки их роли в истории. Более того, их труд во многом был положен в основу экономики СССР в 1940-1950-е иг.

В связи с этим в современной исторической науке наблюдается огромный интерес к проблемам функционирования этой часта населения. Одной из многочисленных групп контингента НКВД в 1940-1950-х гг. стали репатрианты. Возникновение в годы 'Второй мировой войны этой новой категории граждан было обусловлено рядом факторов. Среди них миграционные процессы, вызванные войной и потребности народного хозяйства страны.

Всестороннее изучение проблемы важно и для воссоздания объективной истории Второй мировой войны и послевоенного десятилетия. После начала 1990-х гг. появились научные исследования, раскрывающие различные аспекты жизни трудармейцев, спецпоселенцев и иностранных военнопленных. Раскрытие же проблемы влияния репатриантов на социальные процессы сегодня очень актуально и требует комплексного исследования. Более того, ее содержание и значимость имеют принципиальную важность для раскрытия сущности сталинского режима.

Наряду с научно-исследовательским значением работа имеет глубокий этический смысл. Одним из факторов, делающим работу актуальной, является ее прикладное значение. До сих пор имеет место социальная незащищенность репатриированных граждан, пострадавших от политики сталинского руководства. Сегодня они не входят в категорию репрессированных и реабилитации не подлежат. Хотя после начала процесса реабилитации и рассекречивания следственных и проверочно-фильтрационных дел репатриантов, был сделай определенный шаг в восстановлении справедливости и обеспечении широкого доступа к ретроспективной информации.

Объект изучения - репатриированные в СССР граждане.

Предметом исследования является численность, состав, размещение, материально-бытовое положение и трудовое использование репатриантов.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1944 г. по начало 1950-х гг. Нижняя граница обусловлена прибытием в 1944 г. на территорию Свердловской области первой партии репатриированных граждан. Верхняя граница - начало 1950-х гг., время, когда прекратился основной поток репатриантов, въезжающих в область на постоянное жительство.

Территориальные рамки темы охватывают территорию Свердловской области. После начала освобождения оккупированных территорий, и окончания

Второй мировой войны репатрианты в составе рабочих батальонов были направлены в большинство районов области.

Степень изученности проблемы. Отечественную историографию можно разделить на два этана: с 1950-х до конца 1980-х гг. и с начала 1990-х гг. до настоящего времени. Подход исследователей к данной категории спецконтингента НКВД не был однозначным как до распада СССР, так и после него. Во время Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы советских военнопленных считали предателями и изменниками, а в печати эта тема не обсуждалась. Практически не затрагивалась она и в отечественной исторической науке.

Только с началом хрущевской "оттепели" бывшие советские военнопленные и остарбайтеры получили возможность публиковать свои воспоминания о времени пребывания за пределами страны. Тогда же стали появляться первые статьи и монографии по данной проблеме. Однако, во-первых, они не опирались на архивные материалы, которые были в то время засекречены, а, во-вторых, не касались вопроса послевоенной судьбы репатриантов. В советской историографии вплоть до конца 80-х гг. существовала только одна официальная версия о добровольной репатриации людей, жаждущих вернуться на родину из фашистской неволи. За это Бремя было опубликовано несколько обобщающих трудов по проблемам советских военнопленных и остарбайтеров. Здесь можно выделил, монографии Е.А. Бродского, А.И. Полторака и Л.И. Савинского. Отдельно в историографии рассматриваются реэмигранты из Битая.

Интерес исторической науки к российской эмиграции в Китае, формирование которой началось еще в конце XIX в., возник сразу после гражданской войны. Советские историки рассматривали территорию Маньчжурии как оплот антисоветской эмиграции и белого движения. Эха официальная версия преобладала и в послевоенные годы. Российская эмиграция изучалась в рамках антисоветской деятельности и в период Второй мировой войны. Историки анализировали ее участие в профашистских военных и политических организациях, обществах и отрядах. К послевоенным исследованиям относятся труды Д.Л. Голинкова и В.В. Сонина.

С конца 1980~х - до середины 1990-х гг. отечественная наука начала заниматься проблемами послевоенных судеб репатриантов. Однако, несмотря на то, что к части архивных, документов исследователям доступ стал открытым, тема не получила должного освещения ни в научной литературе, ни в прессе. В 1993 г. была опубликована монография Е А Бродского. Одну из глав он посвятил вопросу судьбы советских военнопленных в последний период войны и в первые недели после освобождения из плена.

С середины 1990-х гг. начинают появляться крупные научные труды, освещающие общие проблемы репатриации. Из авторов, опубликовавших монографий общероссийского масштаба, можно выделить П.М. Поляна и М.И. Семирягу. В 1999 г. появилась коллективная работа группы ученых «Великая Отечественная война. 1941-1945. Военно-исторические очерки. Кн. 4.

Народ в война». В одной из ее глав исследуются правовые аспекты плена и послевоенной судьбы советских военнопленных.

С середины 1990-х тт. стали появляться н региональные исследования, затрагивающие вопросы послевоенной судьбы репатриантов. Эти работа публиковались по мере рассекречивания документов местных архивов. Исследованию пенитенциарной системы советского государства с момента его создания до начала 1960-х гг. посвящена монография АС. Смыкалина. Деятельность органов государственной безопасности во время войны на территории Урала и Западной Сибири, в том числе и в отношении репатриантов, раскрывает в докторской диссертации и многочисленных публикациях А.Й. Вольхин. Из последних исследований можно отметить монографию А.Б. Суслова. В ней он проводит детальный анализ пребывания всех категорий спецконтингента в Пермской области.

В эта же годы был опубликован рад статей по отдельным вопросам репатриации: методам ее проведения, численности репатриируемых, их правовом положении, медицинском обслуживании и трудовом использовании. Все эти моменты рассматривались в статьях. A.C. Емеяина, Л.Г. Ивашова, В Л Земскова, А.Ф. Катусева, BS. Конасова, В.Г. Оппокова, П.М. Поляна, Л.Г. Ретина, М.И. Семиряги, А.Б. Суслова, AJ3. Трещук и A.A. Шевякова. В 1995 г. полемику по вопросу послевоенного трудислользования репатриантов развернули на страницах журнала «Россия XXI век» ГХ. Вербицкий и

B.Н. Земсков. Сам факт того, что читатели журнала так остро реагировали на появление тех или иных статей по данной теме, свидетельствует о ее актуальности.

С начала 1990-х гг., стал заметен качественно новый подход и к проблемам реэмигрантов из Китая. Во-первых, стали публиковать работы сами участники событий. Причем зачастую уго были профессиональные ученые, поэтому личные наблюдения сочетались с аналитическим подходом. Здесь важно отметить монографию и публикации Г.Б. Зайцева, реэмигранта из Шанхая. Во-вторых, дня широкого круга исследователей стали доступны засекреченные ранее источники. Необходимо выделить работы H.H. Аблажей и

C.B. Смирнова, в которых детально исследуется жизнь русской диаспоры в Китае.

За последние годы в Российской Федерации вышел ряд газетных и журнальных научных статей и тезисов конференций, посвященных проблемам реэмигрантов. Их анализ показывает, что тема является весьма актуальной и требует дальнейшего исследования. Среди авторов следует отметить H.H. Аблажей, А. Кайгородова, Г,В. Мелихова, М.Н. Мосенкину, О Л. Сергеева, C.B. Смирнова и E.H. Черналуцкую,

Что касается зарубежной историографии, то изначально она освещала проблему репатриации советских граждан тенденциозно и однобоко, показывая исключительно мрачные ее стороны. Работы зарубежных историков носят скорее публицистический и художественный характер, чем представляют собой серьезные научные исследования. К таким можно отнести книги Й.А Дугласа, Н.Д. Толстого и ФЛ. "Черона. Основная черта всех этих работ заключается в

том, что оки но опираются на комплексную источниковую базу. Архивные документы длительное время не были доступны ни отечественным, нн зарубежным исследователям. Особенно это касается вопроса судьбы репатриантов после ах возвращения. От этого - частые расхождения приведенных в работах фактов, касающихся процесса репатриации, численности, дальнейшей судьбы возвращенных, с действительностью. С другой стороны, зарубежные историки имели возможность исследовать воспоминания сумевших избежать репатриации советских граждан, что чрезвычайно важно для понимания сути проблемы.

В цепом тема репатриации, оказавшихся за границей, на момент окончания войны граждан, не получила должного освещения в историографии. Остаётся она чрезвычайно актуальной и в современной исторической науке. Сегодня существуют различные мнения на отдельные аспекта темы. Они значительно отличаются как друг от друга, так и от версий зарубежных историков. Прежде всего, разночтения можно проследить в отношении сведений статистического характера: численности репатриантов, социального и национального их состава. Малоизучен режим н условия содержания людей в проверочно-фильтрационных лагерях. Несмотря на то, что в последнее десятилетие появились работы общероссийского масштаба, вопросы пребывания репатриантов на территории многих регионов страны остается открытой. Исследование проблемы репатриантов в Свердловской области до настоящего времени отсутствовало.

Цель работы: реконструировать картину функционирования спецконтингеша НКВД из числа репатриантов в военные и первые послевоенные годы.

Задачи исследования:

выявить состав репатриантов и систему их распределения по регионам СССР и районам Свердловской области; изучить понятие "фильтрация", проанализировать процесс государственной проверки, учета и розыска репатриированных граждан;

рассмотреть режим содержания репатриантов в проверочно-фильтрационных лагерях;

исследовать масштабы репрессий советского государства в отношении репатриантов в 1944-начале 1950-х гг.; воссоздать картину материально-бытового положения репатриированных граждан, их хозяйственного положения и трудового использования.

Методологической основой исследования являются методах «социальной истории». Они позволяют изучить репатриантов не только как один из ввдов спецконтингента НКВД, но и как социокультурное явление, отдельный социальный слой. Роль их в процессах, происходящих в российском послевоенном обществе, велика. Около пяти миллионов репатриантов без сомнения внесли заметный вклад в экономику, общественное развитие и культурную жизнь страны.

В работе использовалась междисциплинарный подход, сравнительно-исторический и исторнко-системный методы. Изучение проблемы репатриантов произведено в рамках всей советской системы и конкретной исторической ситуации — военный и послевоенный период. В исследовании проведено сравнение положения репатриантов с другими категориями спецконтингента НКВД. Исследование проблемы осуществлялось с опорой на принципы объективности, научности и историзма.

Методы исследования. Наличие среди источниковой базы проверочно-фильтрационных дел, которые являются массовым источником, позволило использовать в данной работе статистические методы, в частности методы выборочного исследования. При этом был проведен предварительный анализ состава документов фонда проверочно-фильтрационных дел, сбор и регистрация данных об изучаемом объекте, с использованием методов частичного (выборочного) исследования социальных объектов. Полученные данные позволили составить представление о характеристиках документальных биографических данных (их состав, свойства, количественные и качественные признаки) и разработать основные принципы формирования базы личных дел репатриированных граждан для последующих выборок, которые были произведены в ходе исследования. Отбор производился на основе случайности, ^ пропорциональности и репрезентативности. Кроме того, в ходе исследования > были использованы аналитический, статистический, проблемно-хронологический методы.

Источникован база исследования. Особенностями исгочниковой базы являются труднодоступность документов (часть из них до сих пор засекречена) . и специфика документов органов НКВД-НКГБ-МГБ-МВД, которые содержат личные дела (проверочно-фильтрационные и архивно-следственные) граждан. В последнем случае встает вопрос о достоверности, содержащейся в них информации.

Опубликованных источников крайне мало, хотя в последние года появились публикации, касающиеся общих вопросов репатриации. Кроме того, ряд официальных документов за 1940-1950-е гг. был напечатан на страницах газеты «Правда». Среди опубликованных есть и документы фондов региональных архивов, введенные в оборот исследователями. Однако, на сегодняшний день опубликованные документы по положению репатриантов, размещенных в Свердловской области в 1944-начале 1950-х гг., отсутствуют. В связи с этим большое значение приобретает исследование неопубликованных источников.

Можно выделить несколько групп документов: законодательные акты высших органов государственной власти и органов государственной госбезопасности, документы местных органов власти, делопроизводственные документы органов внутренних дел, статистические материалы, огромный комплекс личных дел: архивно-следственных и проверочно-фильтрационных на репатриированных граждан, а также источники личного происхождения: мемуарная литература, личные коллекции документов репатриантов, фоно- и фотодокументы.

Среди источников необходимо выделить мемуарную литературу. Негативное отношение советского государства и общества к бывшим военнопленным не стимулировало их к написанию воспоминаний. Поэтому время ее образования относится к периоду начала 1990-х гг. до настоящего времени. 5 диссертационной работе в качестве дополнительного источника были использованы мемуары в воспоминания жителей Маньчжурии, Таньцзиня и Шанхая, опубликованные в газете «Русские в Китае» и в краеведческих журналах. Для мемуаров характерна субъективность в отборе фактов и видении происходящего.

Несколько иной вид источников - воспоминания самих сотрудников отдела репатриации. Необходимо выделить книгу советского офицера А.И. Брюханова - его воспоминания о работе миссии по репатриации советских граждан. Совершенно особую категорию составляют мемуары тех советских военнопленных, которые остались на Западе. Отсутствие советской цензуры позволило им подробно описать события тех лет. За редким исключением мемуары, как правило, имеют яркую антисоветскую направленность,

В работе были использованы документы 30 фондов 10 федеральных и региональных государственных, а также муниципальных и ведомственных архивов и 1 фонда музея Первоуральского динасового завода. Среди них Государственный архив Российской Федерации - Г АРФ, Российский государственный архив экономики - РГАЭ, Российский центр хранения и изучения документов Новейшей истории - РЦХЙДНИ, Государственный архив административных органов Свердловской области - ГААОСО, Государственный архив Свердловской области - ГАСО, Центр документации общественных организаций Свердловской области - ДДООСО, архив Информационного центра ГУИН Свердловской области - ИЦ ГУВД Свердловской области, архив УФСБ РФ по Свердловской области, Отдел по делам архивов администрации г. Нижний Тагил - ОДА. АНТ, Муниципальный архив социальнсмправовых документов г. Нижний Тагил - МАСПД НТ.

Особую значимость для исследования имеют документы ор(ганов госбезопасности (НКВД-КГБ СССР). Весь комплекс можно разделить на несколько видов. Во-первых, это делопроизводственные документы -докладные записки и переписка НКВД-НКПБ-МГБ-МВД, Главного управления контрразведки «СМЕРШ» НКО с высшими органами государственной власти СССР. Во-вторых, ведомственные нормативные правовые акты (указы, распоряжения, циркуляры, приказы), которыми руководствовались органы госбезопасности в своей деятельности в отношении бывших военнопленных. Третью группу образуют документы центрального аппарата, местных структур органов госбезопасности и органов военной контрразведки, отражающие исполнение директив по работе с репатриантами. Следующий вид источников -рассекреченные личные дела граждан, которые делятся на проверочно-фильтрационные и архивно-следственные дела.

Все документы органов госбезопасности можно систематизировать в рамках двух хронологических периодов: 1941-1944 гг. и 1944-1950-е гг. В документах, созданных в 1941-1944 гг. содержится информация об учете и

фильтрации советских военнослужащих, освобожденных из плена л вышед ших из окружения. Во втором случае к этим материалам присоединяются также и все, которые касаются процесса репатриации. Документ всего последующего периода связаны с процессом восстановления правового статуса репатриированных граждан. Незаконно осужденные военнопленные, остарбайтеры и реэмигранты подлежат реабилитации, которая осуществляется до сих пор, а стоящие на учете, снятию с него.

Законодательные акты органов государственной власти и карательных t органов не собраны в единый свод, а разбросаны по фондам Государственного

архива Российской Федерации (ГАРФ). К 1945 г. только по вопросам репатриации было выпущено более 60 различных нормативных документов. К этому числу можно добавить значительное количество документов местных административных органов, местного Управления НКВД-МВД СССР по Свердловской области, в том числе и переписка с центральными органами (Архив УФСБ РФ по Свердловской области). К делопроизводственным документам относится переписка Управления Уполномоченного СНК СССР по делам репатриантов с административными органами и МВД СССР, МИД СССР и другими ведомствами (ГАРФ). Сюда же можно отнести многочисленные письма от частных лиц - репатриантов и их близких по вопросам хозяйственного, трудового устройства и поиска своих родных (ГАРФ, ГАСО).

В целом документы типичны для советского периода: указы, постановления, решения, циркуляры, приказы. К ним относится документация, непосредственно относящаяся к деятельности спецлагерей НКВД СССР, расположенных на территории области (ИЦГУВД Свердловской области, ОДА АНТ, ЦДООСО). Во-вторых, это документы фонда Переселенческого отдела, образованного в 1945 г. на базе отдела по Эвакуации (ГАСО, РГАЭ). Они содержат информацию о прибытии реэмигрантов из Китая в 38 районов области. В-третьих, организационно-распорядительная документация (штатные расписания, приказы (по личному составу, по административно-хозяйственной, основной и финансовой деятельности)) (ГАСО). Она раскрывает различные стороны пребывания репатриантов в Свердловской области.

Необходимо остановиться на комплексе проверочно-фильтрационных и архивно-следственных дел (около 26 тыс. единиц хранения), хранящемся в государственном архиве административных органов Свердловской области (ГААОСО). Эти дела можно использовать как статистический источник, который позволяет извлечь массовые данные. Документы, формирующие личные дела граждан, проходивших государственную проверку, уникальны по • содержанию и являются ценным источником для изучения данной темы. Однако не все они имеют одинаковую достоверность. Аналогичная ситуация и с информацией из архивно-следственных дел. К этой же категории документов относятся личные дела внутренних перемещенных лиц и репатриантов, содержащихся в Тагиллаге и Богословлаге НКВД (МАСПД НТ).

Ряд исследователей считают, что архивно-следственные дела не могут служить достоверным историческим источником, по причине того, что большая часть данных в них фальсифицирована. Но наряду с материалами следствия и

осуждения в делах имеются сведения биографического характера, а вместе с тем и личные документы, изъятые в ходе обыска. Они содержат важную и достоверную информацию.

Таким образом, в диссертационной работе использовался значительный массив документов, в основном неопубликованных, которые позволяют решить поставленную цель и задачи исследования.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые на региональном уровне проведено комплексное исследование, в кагором рассматриваются основные вопросы пребывания спецконтингента НКВД го числа репатриантов на территории Свердловской области. В исследовании представлены сводные данные по составу, численности, размещению, материально-битовому положению и трудовому использованию репатриантов; показаны отличия и сходство их от других категорий контингента НКВД. В процессе изучения темы был введен в научный оборот крупный массив принципиально новых по содержанию, засекреченных ранее источников из федеральных и местных государственных архивов, а также ведомственных архивов ФСБ и ГУВД РФ по Свердловской области.

В работе ставиться вопрос о необходимости определения правового статуса репатриантов. О том, насколько они пострадали от политики советского государства.

Практическая значимость исследования состоит в том, что собранные и проанализированные в нем документы имеют большую информативную ценность для написания работ по проблеме спецконтингента НКВД в 19401950-е гг. Кроме того, полученные в ходе исследования результаты могут быть использованы при разработке проблем истории Второй мировой и Великой Отечественной войн, а также послевоенного десятилетия. Материалы диссертации могут использоваться при составлении как общих лекционных курсов по отечественной истории, так и курсов по истории Урала XX века.

Исследование проблемы приобретает сегодня особое практическое значение. До сих пор остается актуальным вопрос о реабилитации большого числа репатриированных граждан, незаконно осужденных по ст. 58-1 «а,б», 586-10-11 УК РСФСР. Кроме того, назрела необходимость анализа возможности присвоения статуса репрессированных части репатриантов, бывших в числе спецконтингента ПФЛ или в отношении тех граждан, фильтрация которых намеренно затягивалась. Результата исследования могут быть использованы для определения и уточнения правового статуса репатриантов.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации изложены в статьях, а также в материалах научных конференций и семинаров: «Мир и война: 1941 год» (Екатеринбург, 2001), «Екатеринбург: от завода-крепости - к евразийской столице» (Екатеринбург, 2002), «Урал индустриальный. Бакунинские чтения» (Екатеринбург, 2002-2004), «Отечественные органы безопасности на Урале в XX в. Материалы исторических чтений» (Екатеринбург, 2003.), «Урал в военной истории России: традиции и современность. Третьи Уральские военно-исторические чтения. (Екатеринбург, 2003), в сборнике «Документ. Архив. История. Современность. Вып. 4». (Екатеринбург, 2004) и журнале «Отечественные архивы» (2003. № 6).

По теме диссертации автором опубликовано 12 научных работ общим объемом около 3,2 печатных листов.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, ее новизна, ► раскрывается степень изученности, определяется объект и предмет исследования, его цепи и задачи, территориальные и хронологические рамки, характеризуются методология исследования и источниковая базы работы.

В первой главе — «Организация приема и размещение репатриантов» -анализируется численность и состав репатриированных в Свердловскую область военнослужащих и гражданских лиц, принципы распределения их по районам. Рассмотрена нормативная база репатриации и правовое положение всех категорий репатриантов.

Первый параграф - «Численность, состав и размещение спецконтингеггга из европейских стран» посвящен исследованию состава, численности и размещения всех категорий советских граждан, репатриированных из стран Европы. Одним из факторов прибытия на территорию Свердловской области репатриантов из европейских стран, было ее геополитическое положение. Считалось, что бывшие военнослужащие могут быть использованы германскими разведорганами. Урал же расположен вдали от военных действий и государственной границы. Другая причина размещения в Свердловской области после окончания войны значительного числа репатриантов - ее экономическое значение для страны.

Анализ состава спецконтингента из числа репатриантов показал, что большая часть их прибыла в область в составе рабочих батальонов. Следующая по численности категория граждан проходила фильтрацию в спецлагерях области. Наиболее сильно пострадавшая часть репатриантов была размещена в исправительно-трудовых лагерях и колониях, а также направлена на спецпоселение в северные районы региона.

Автору удалось установить, что принцип распределения репатриантов по категориям был обусловлен его составом. При этом учитывалось несколько признаков: пол, возраст, степень трудоспособности, состояние здоровья, отношение к воинской обязанности и степень «виновности» перед родиной. Женщины в проверочно-фильтрационных лагерях не содержались. Годные к * несению строевой службы репатрианты призывного возраста подлежали мобилизации в рабочие батальоны. Не входящие в эту категорию -направлялись по месту прежнего или избранного жительства. Проверка к гражданских лиц проходила более мягко, чем военнослужащих. Принцип определения принадлежности человека к определенной категории свидетельствует о том, что перспектива трудиспользования была не менее важной, чем процедура фильтрации.

Как показано в исследовании, время существования на территории Свердловской области спецлагерей н рабочих батальонов - середина 19431946 гт. С 1944 г. начали поступать первые партии репатриированных граждан. Проведенный автором анализ показал, что динамика численности репатриантов на территории области включает 3 периода. Первый - 1944-1945 гг. размещение первых репатриантов в ПФЛ и распределение ло районам области. Пик прибытия пришелся на 1946 г., затем наметался спад и процесс убытия. Период - 1947-начало 1950-х гг. время вселения в область значительного числа реэмигрантов из Китая. 4

Во втором параграфе - «Реэмигранты из Китая» - дается оценка основным аспектам положения восточной ветви репатриации, прибывших из Китая российских эмигрантов, Анализ архивных данных свидетельствует о том, что в Свердловскую область в сравнении с другими регионами СССР в 1946-начале 1950-х гг. добровольно въехало самое большое число реэмигрантов. Вызвано это было ее удобным географическим расположением.

Автором установлено, что репатриация этой категории включает в себя три этапа. Первый можно назвать наиболее жестоким и несправедливым -сентябрь-декабрь 1945 г. Это, так называемый, «харбинский период». Он характеризуется насильственным вывозом российских эмигрантов одного из крупных эмигрантских центров в Маньчжурии (г. Харбина) в СССР. Все они были направлены в исправительно-трудовые лагеря, в том числе несколько тысяч в Свердловскую область. Местом приема и содержания их был Вскпураллаг НКВД.

Репатриация второй «волны» проходила гораздо более мягко, в основу ее был положен принцип добровольности. Большинство граждан подавали заявления в МИД СССР о принятии советского гражданства. Часть реэмигрантов сделала это из патриотических соображений, поддавшись пропаганде советского руководства, часть из-за невозможности найти работу в Китае. Время второго этапа репатриации - 1947-1949 гт. Репатриантов разместили в 38 районах области для работы на крупных промышленных предприятиях. Третья «волна» реэмиграции пришлась на 1950-е гг. Русским гражданам, оставшимся до этого времени в Китае стало практически невозможно трудоустроитдаг. Отношение к ншг со стороны китайских властей вынудило последних эмигрантов покинуть страну.

Анализ правового статуса реэмигрантов позволил выявить их отличия от других категорий репатриантов. Правовое и социальное положение реэмигрантов из Китая, прибывших в область в 1947-начале 1950-х гг., отличалось от положения европейской «волны». Во-первых, они не были <

закреплены за определенным предприятием без права увольнения с него. Во-вторых, они имели право покинуть область без разрешения властей. В-третьих, ^

им были предоставлены денежные ссуды иа хозяйственное устройство. В-четвертых, отношение к ним советского руководства и населения было гораздо менее жестким, так как эта часть репатриантов не скомпрометировала себя пребыванием в плену врага.

Во второй главе - «Учет, фильтрация, розыск и репрессии в отношении репатриантов» - исследуются причины создания, методы фильтрации, формы учета и розыска репатриантов. Рассмотрена также репрессивная деятельность государства в отношении этой категории граждан.

В первом параграфе - «Деятельность органов государственной безопасности по учету, фильтрации н розыску репатриантов» - рассматривается деятельность местных проверочно-фильтрационных комиссий по учету и фильтрации репатриантов, а также работе органов госбезопасности по их розыску. Подробно анализируется порядок фильтрации, ее методы.

Практика проведения фильтрации была апробирована большевистским государством еще в 1920-х тт. Русские военнопленные из числа бывших красноармейцев после освобождения из плена передавались в ведение военного ведомства и полевого суда для прохождения фильтрации. Уже в то время начали формироваться основные ее принципы, определяется система отношений между государством и военнослужащими, побывавшими в плену противника.

В ходе исследования автором установлено, что возобновление функционирования института "фильтрации" в годы Великой Отечественной войны имело объективные причины. Случаи сотрудничества части советских военнопленных с врагом не были редкостью. Одна из них состояла в необходимости предотвратить попадание на территорию Советского Союза агентов германских спецслужб и разведок западных государств. Другая - в исполнении правосудия - выявления лиц, сотрудничавших с врагом.

Местные органы внутренних дел и госбезопасности занимались проверкой и розыском всех поступивших граждан. В задачи НКВД-МВД входило выявление компрометирующих данных о человеке и его родственниках, проверка по розыскным спискам, поиск фильтрационного дела и его пересылка, если это требовалось. Наладить проверку репатриантов, прибывших на территорию Свердловской области, было нелегко. Однако анализ документов позволил сделать вывод, что сотрудники областной и районных фильтрационно-проверочных комиссий в целом с этой задачей справились. Создание в 1946 г. четвертого отдела МВД СССР значительно облегчило розыск репатриированных гравдан, по тем или иным причинам скрывающихся от органов госбезопасности.

С другой стороны, анализ форм и методов фильтрация, показал, что она осуществлялась сотрудниками особых отделов и НКО «СМЕРШ», зачастую без соблюдения юридических норм. Во многих случаях бывшие военнопленные заведомо рассматривались как потенциальные враги советского государства. Многочисленные проверки и формы учета прибывших людей, подозрительность со стороны местных властей и органов госбезопасности вызывали недовольство репатриантов. Более того, методы контроля зачастую были провокационными. Для наблюдения, за подозреваемым закреплялся агент, через которого устанавливалось, при каких обстоятельствах человек попал в плен и в каких лагерях находился. Вместе с тем, выявлялись политические настроения подозреваемого. При этом источник провоцировал

человека на разговоры антисоветского характера, выяснял его взгляды на текущие внутриполитические п внешнеполитические события, заставлял сопоставлять жизнь в Советском Союзе с жизнью в Германии.

Деятельность органов госбезопасности по выявлению подсудных категорий репатриантов продолжалась вплоть до середины 1955 г., после смерти И.В. Сталина процесс пошел на убыль.

Во втором параграфе - «Проверочно-фильтрационные лагеря» - сделан анализ функционирования спецлагерей, производящих проверку репатриантов. Создание их было вызвано двумя основными причинами. Во-первых, они являлись одной из форм и мест фильтрации. Туда направляли тех, кто относился к группе «Б», лиц призывного возраста,, подозреваемых в сотрудничестве с оккупационными властями. Вместе с тем, обязательное условие - принадлежность к категории лиц призывного возраста свидетельствует о том, что другой задачей проверочно-фильтрационных лагерей было обеспечение промышленности рабочей силой. Спецконтингент ПФЛ передавался хозоргану на основе специально заключенного договора. Таким образом, фильтрация репатриантов шла параллельно с трудиспользованием. Это составило две основных задачи проверочно-фильтрационных лагерей.

В ходе работы автором было установлено, что на территории Свердловской области функционировал Североуральский ПФЛ № 0305. Фильтрация внутренних перемещенных лиц и репатриантов производилась также в Нижнетагильском спецлагере № 153 ив Алаиаевском лагере № 200,

Сравнение различных видов фильтрации показало, что форма прохождения ее в спецяагерях была более жесткой в сравнении с фильтрацией по месту жительства или в составе рабочих батальонов. Режим был лагерный, сходный с режимом исправительно-трудовых лагерей и лагерей для иностранных военнопленных. Отличие же было в том, что заключенные ИГЛ получали определенный срок. Срок же госпроверки официально был ограничен 6 месяцами. Другой особенностью ПФЛ является то, что, прошедшие фильтрацию люди, не получали свободу, а оформлялись в кадры того предприятия, где трудились во время проверки. Другим вариантом был перевод их на положение спецпоселенцев при том же предприятии.

Третий параграф - «Репрессии органов НКВД-МВД в отношении репатриантов» - посвящен репрессивной политики советского государства в отношении репатриантов. Изучение исторических процессов в СССР в 19301950-х гг. неразрывно связано с политическими репрессиями. За эти годы в стране образовался особый социальный слой, состоящий из разнообразных категорий спецкоктингшта. Их труд широко использовался во всех экономически развитых регионах страны во время Великой Отечественной войны н в послевоенные годы. Не была исключением и Свердловская область, принудительный труд здесь использовался на большинстве промышленных объектов.

Органы госбезопасности занимались фильтрацией, учетом и распределением прибывающих в область репатриированных граждан. Анализ

их деятельности показывает ее неоднозначный и противоречивый характер. За все время работы областная проверочная комиссия передала в УМГБ СССР по Свердловской области свыше 8 тыс. дел, заведенных на лиц, подозреваемых в причастности к иностранным разведывательным органам. Наличие такого большого количества подозреваемых - одна четвертая от всех прибывших в область в составе рабочих батальонов граждан, было вызвано несколькими причинами. Во-первых, изначально негашеное отношение к тем, кто побывал в немецком плену, предопределило большое количество арестованных среди репатриантов. Сотрудники органов НКВД-МГБ изначально были настроены к ним недоброжелательно, тем более, что «сверху» была дана соответствующая установка. Все, побывавшие за пределами СССР и видевшие уровень жизни в других странах, считались потенциальными врагами существующего строя. Во-вторых, существовал план-разнарядка по набору контингента для работы в промышленности. В-третьих, такое количество подозреваемых можно определить как брак в чекистской работе. В общей атмосфере подозрительности в условиях начала «холодной войны» был усилен поиск «агентов мировой буржуазии, шпионов и диверсантов». Репатрианты же считались потенциальной базой дня вербовки. Западные спецслужбы действительно использовали освобожденных из числа советских военносдужащнх и гражданских лиц в качестве вербовочной базы. В связи с чем, действия органов госбезопасности не лишены логики, другое дело, что при этом были и крайности.

Без сомнения, среда репатриированных военнослужащих были лица, сотрудничавшие с оккупационными властями. Но большое число подозреваемых и репрессированных, а также воспоминания самих репатриантов ставит под сомнение виновность каждого четвертого прибывшего. Кроме того, процесс реабилитации, начавшийся в 1992 г. и не прекратившийся до сих пор показывает, что далеко не все эти граждане в действительности были «предателями, изменниками и шпионами».

Подробный анализ архивно-следственных дел репатриантов позволил выявить характерные принципы незаконности осуждения, проходящих по этим делам лиц. Обвинения часто основывались лишь на косвенных уликах или показаниях самих обвиняемых и не были доказаны в ходе следствия. В результате многие репатрианты были привлечены к уголовной ответственности и репрессированы по статье 58-1 «а», «б», 58-6 УК РСФСР (измена редине и шпионаж) незаконно.

Особенно это относилось к реэмигрантам из Китая, многие из которых впоследствии были арестованы по ст. 58-10 (антисоветская агитация) УК РСФСР 1926 г. Практически любого реэмигранта можно было привлечь по ст. 58-4-11 (оказание помощи мировой буржуазии и участие в контрреволюционных группировках) УК РСФСР за членство в эмигрантских организациях и отрядах, широко распространенных в Китае в годы Второй мировой войны.

Исследование показало, что в среде репатриантов можно выделить три крупные волны репрессий. Во-первых, в ходе проверки в 1944-1946 гг. было

арестовано и взято в агентурную разработку большое количество репатриированных в СССР граждан. Из их среды выявлялись, прежде всего, шменннки родины, агентура германской разведки и агентура разведывательных органов иностранных государств. Вторая «волна» затронула тех, кто был ранее в качестве подозреваемого взят в агентурную разработку. В результате этой разработки добывались сведения компрометирующего характера. Третий этап пришелся на начало «холодной войны». В это время был усилен поиск «агентов мировой буржуазии, шпионов л диверсантов», а репатрианты входили в круг подозреваемых. Они действительно являлись потенциальной вербовочной базой иностранных спецслужб, но волна шпиономании и общая атмосфера подозрительности обусловили незаконность действий органов НКВД-МВД.

В третьей главе - «Материально-бытовое положение и трудовое использование» рассматривается материально-бытовое и хозяйственное устройство, а также трудовое использование всех категорий репатриированных граждан.

В первом параграфе - «Материально-бытовое положение и трудиспользование репатриантов, прибывших в составе рабочих батальонов» проанализированы данные о пребывании репатриантов из европейских стран, а также хозяйственном и трудовом устройстве реэмигрантов из Китая. Направленные в Свердловскую область в составе рабочих батальонов репатрианты, прибывали на сборный областной пункт в г. Свердловске, а затем распределялись по районам. Их распределяли по предприятиям, которые должны были предусмотреть мероприятия для создания дружественной атмосферы встречи, нормальных условий существования, хозяйственного и трудового устройства.

В результате проведенного исследования было установлено, что основная масса репатриантов использовалась в трудоемких отраслях производства на предприятиях угольной промышленности (треста «Богословуголь», «Бгоршинуголь», «Волчанскуголь)», Наркомага черной металлургии (Алапаевский, Верх-Исетский, Кушвинскии, Нижне-Салдинскнй, Серовский металлургические завода), лесозаготовках, стройках. Направление значительного числа репатриантов в Свердловскую область и распределение их в основные лромышленно значимые районы свидетельствует о том, что экономические мотивы в репатриации были весьма существенны.

В диссертационной работе были обобщены методы закрепления репатриантов в кадрах предприятий. Среди них - ограничение права выбора места жительства и работы и материальные стимулы. Государство оказало нуждающимся репатриантам единовременную денежную помощь. Выдавались также ссуды на ремонт квартир и хозяйственное обзаведение в местах размещения. Их должны были выплачивать предприятия по заключению индивидуального трудового договора с членом семьи. Анализ архивных документов показал, что выплаты и ссуды в основном удалось получить реэмигрантам из Китая, приехавшим на Средний Урал после 1946 г.

Анализ трудового использования репатриантов показал, что в целом оно не всегда было эффективным в военные и послевоенные годы. Достичь полной

отдачи мешала плохая организация производства, использование специалистов не по специальности, условия труца и материально-бытового положение. Из всех проблем бытового положения репатриантов и трудового использования можно выделить несколько основных. Самой острой была жилищная. Все, конечно, зависело от того предприятия и района, куда был направлен рабочий батальон, но в целом эта проблема в той или иной степени присутствовала во всех местах вселения. Далее это - низкий уровень организации производственного процесса, отсутствие механизации, качественного инструмента, технической учебы и повышения квалификации. Третьей проблемой была плохая обеспеченность продуктами питания, предметами быта и домашнего обихода.

В трудиспользовании различных категорий репатриированных граждан можно наблюдать некоторое различие. Если прибывшие с запада люди, были в основном задействованы на низкоквалифицированных работах, то при трудоустройстве реэмигрантов из Китая, принималась во внимание профессия, трудовые навыки и специальность. Это производилось согласно основной цели репатриации - обеспечить промышленность кадрами, в том числе и квалифицированными.

Во втором параграфе - «Условия содержания и режим в проверочно-фильтрационных лагерях» рассматриваются материально-бытовые условия и трудиспользование наиболее пострадавшей от репрессивной политики категории репатриантов. Их режим содержания во многом был сходен с условиями, в которых содержались заключенные ИТЛ и ГУПВИ. Так, организация внутренней структуры ПФЛ соответствовала внутренней организации лагерей для иностранных военнопленных. Практически абсолютное сходство было и в распределении прав и обязанностей у граждан, содержащихся в ИТЛ и ПФЛ. Лагерный режим проверочно-фильтрационных лагерей был подчинен принципам поддержания дисциплины и извлечения наибольшей эффективности от трудиспользования спецконтингента. Вошедшие в состав контингента ПФЛ лица, распределялись в соответствии использованием их на контрагентских работах, то есть согласно потребностям государства. Уровень материального состояния спецлагерей напрямую зависел от конкретного хозяйственного органа, с которым был заключен договор на поставку рабочей сипы.

Анализ, происходящих в ПФЛ процессов, позволил установить, что число внутренних перемещенных лиц и репатриантов, составляющее «трудовой фонд» лагеря, постоянно изменялось. Это происходило за счет вновь прибывающих из-за границы граждан, и за счет систематической передачи проверенных людей в кадры предприятий. Физическое состояние контингента также можно характеризовать двумя процессами. Лагерное начальство стремилось поддерживать нормальное состояние спецконтингента, необходимое для работы в тяжелых условиях. Однако в лагерь постоянно прибывали партии истощенных людей, которые требовали усиленного питания и лечения.

Одним из отличий труднспользовання репатриантов от заключенных ИГЛ было то! что за свою работу они получали заработную плату. Размер ее впоследствии был приравнен к зарплате вольнонаемных рабочих данного предприятия. Также обстояло и с дополнительным питанием и с материальным стимулированием труда. Существовала целая система денежных и других поощрений за выполнение и перевыполнение нормы. Все это делалось с целью повысить производительность труда. Нельзя сказать, что эта цель, хотя бы частично, не была достигнута. Например, благодаря труду репатриантов предприятие Бокситстрой за 1944-45 гг. выполняло и перевыполняло план по добыче алюминия.

Другое дело, что эти показатели и цифры достигались не только путем поощрений, но и за счет жесткой эксплуатацией людей. Труд на тяжелых горных шахтерских работах был опасен и требовал квалификации и технической оснащенности. Из-за недостатков в организации процесса производства: недостаточного освещения рабочих мест, отсутствия индивидуального освещения, касок, инструктажа по технике безопасности на производственных объектах, где трудились репатрианты, наблюдался повышенный травматизм и несчастные случаи. Кроме того, нередки были случаи, когда людей задерживали в лагере и после прохождения фильтрации.

В заключении подведены итоги исследования.

Анализ общей исторической обстановки 1940-1950-х тт. свидетельствует о том, что репатриация была необходимой мерой военного и послевоенного времени. Репатриированные советские граждане составили значительную по численности и разнообразную по составу категорию спецконтингента НКВД. Они приняли участие в социальных процессах и оказали существенное влияние на многие стороны жизни советского государства.

Материалы диссертации показывают противоречивый характер института «фильтрации», ее форм и методов. Неоднозначно оценивается и репрессивная политика государства в отношении репатриантов и членов их семей. Кроме того, репрессивный механизм существующего строя наглядно проявился в методах и результатах проведения госпроверки.

Исследование показало, что принципы политики советского руководства в отношении различных видов спецконтингента были в полной мере применены и к репатриированным гражданам. Это прослеживалось как в неудовлетворительном обеспечении бытовых условий, так и в низком материальном уровне жизни фактически всех категорий репатриантов.

В экономике страны в военные и послевоенные годы труд репатриированных граждан приобретает огромное значение. В результате интенсивного послевоенного развития Уральского региона их трудовое использование носит характер необходимой меры. Методы достижения максимальной эффективности от трудиспользования спецконшгнета являлись традиционными. Принуждение сочеталось с формами материального поощрения.

Изучение проблемы пребывания репатриантов на территории Свердловской области позволит произвести его системное сравнение с положением других категорий несвободных граждан.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Судьбы советских военнопленных в годы Великой Отечественной войны // Мир и война: 1941 год: научная конференция, проведенная Гуманитарным Университетом (г. Екатеринбург) 9 декабря 2001 г.: Доклады. - Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного университета. -2001. С. 43-48.0,1 п. л.

2. Принудительный труд граждан на Урале в 1940-е гг. (состояние исгочниковой базы) // Екатеринбург: от завода-крепости - к евразийской столице. Всероссийская научно-практическая конференция. Екатеринбург, 2002. С. 162-163. 0,2 п. л.

3. Промышленный шпионаж на предприятиях Свердловской области в 1941-1945 гг. // Урал индустриальный. Бакунинские чтения. Материалы научной конференции 6-7 декабря 2002 г. - Екатеринбург, 2002. С. 321322.0,2 п. п.

4. 100 летКВЖД // Отечественные архивы. 2003. № 6. С. 109-111. 0,3 п. л. (в соавторстве с Л,Е. Глушжовой)

5. Деятельность органов НКЛБ-НКВД СССР по фильтрации репатриированных граждан в Свердловской области // Отечественные органы безопасности на Урале в XX в. Материалы исторических чтений. -Екатеринбург, 2003. С. 34-37, 0,2 п. л.

6. К проблеме разоблачения агентов германской разведки на территории Свердловской области в 1941-1945 гт. // Урал индустриальный. Пятая региональная научная конференция. Бакунинские чтения. -Екатеринбург, 2003. С. 321-322.0,1 п. п.

7. Реэмигранты из Китая на территории Свердловской области II Урал в военной истории России; традиции и современность. Третьи Уральские военно-исторические чтения. 27-28 февраля 2003 г. - Екатеринбург УРО РАН, 2003. С. 174-176. 0,1 п. л.

8. Свердловская область (г. Екатеринбург). Методика описания архивного фонда фильтрационных материалов // Международный проект создания единого электронного банка данных жертв политических репрессий "Возвращенные имена" / Сборник материалов по итогам первого этапа проекта. 2000-2003 гг. - Нижний Тагил, 2003. С. 105-111. 0,3 п. л.

9. Репатрианты в Свердловской области в 1945-1947 гг. // Документ. Архив, История. Современность, Вып. 4. - Екатеринбург: Изд-во Уральского госуниверситета, 2004, С. 179-193, 1 п.л. (в соавторстве с В.П. Мотревичем)

10. Репатрианты го Китая на территории Свердловской обласга в 1947-1948 гг.: численность, состав, трудоустройство // Урал индустриальный. Бакунинские чтения: Материалы VI Всероссийской научной

конференции, 7 апреля 2004 г.: В 2 т. - Екатеринбург: Изд-во АМБ, 2004. Т. 2. С. 174-177.0,2 п. л.

11.Репатрианты на Урале в 1944 - середине 1950-х гг. (Состояние нсточннковои базы) // Урал индустриальный. Бакунинские чтения: Материалы VI Всероссийской научной конференции, 7 апреля 2004 г.: В 2 т. - Екатеринбург: Изд-во АМБ, 2004. - Т. 2. С. 177-180.0,1 п. л.

12.Пракгака к проблемы использования документов административных органов (ФСБ, военных комиссариатов, прокуратуры, судов, таможенных органов) // Межрегиональный семинар специалистов государственных архивных органов и учреждений Урала по использованию и публикации документов архивного фовда РФ. - Екатеринбург, 2004. С. 80-85.0,3 п. л.

РНБ Русский фонд

2QQ7-4 16587

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Вертилецкая, Елена Валерьевна

Введение.

Глава 1. Организация приема и размещения репатриантов.

1.1. Численность, состав и размещение спецконтингента из европейских стран.

1.2. Реэмигранты из Китая.

Глава 2. Учет, фильтрация, розыск и репрессии в отношении репатриантов.

2.1. Деятельность органов государственной безопасности по учету, фильтрации и розыску репатриантов.

2.2. Проверочно-фильтрационные лагеря.

2.3. Репрессии органов НКВД-НКГБ-НКВД-МВД в отношении репатриантов.

Глава 3. Трудовое использование и материально-бытовое положение репатриированных граэвдан.

3.1. Материально-бытовое положение и трудиспользование граждан в составе рабочих батальонов.

3.2. Режим и трудовое использование спецконтингентов в проверочно-фильтрационных лагерях.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Вертилецкая, Елена Валерьевна

Термин репатриация произошел от средневекового лат. repatriatio и означает возвращение на родину военнопленных и гражданских лиц, оказавшихся за ее пределами вследствие войны, а также эмигрантов. В литературе они получили еще одно название - перемещенные лица, особенно часто этот термин встречается в зарубежных исследованиях. Возникновение в годы Великой Отечественной войны новой многочисленной категории спецконтингента НКВД из числа репатриантов было обусловлено рядом факторов. Среди них - миграционные процессы, вызванные Второй мировой войной. Другой фактор - перемещения людей, связанные с потребностями народного хозяйства страны.

Этот контингент НКВД был многочисленным и был размещен в промышленно значимых регионах страны. К началу 1952 г. в СССР было возвращено около 4, 5 млн. человек, кроме того, за эти годы советское гражданство приняли 431, 4 тыс. лиц, которые ранее не являлись гражданами СССР1. К этой же категории относились вышедшие из окружения противника или бежавшие из плена красноармейцы и гражданские лица, бывшие на оккупированных советских территориях. В литературе они получили название «внутренние перемещенные лица». К 1 января 1946 г. их число достигло 1, 153 тыс. человек2.

Проводя репатриацию, советское руководство преследовало две основных цели. Одна из них политическая - предотвращение формирования за рубежом оппозиции советской власти. Другая экономическая - вернуть в Советский Союз трудоспособных людей. Рабочие руки были необходимы для восстановления народного хозяйства страны, пострадавшего от оккупации и для развития отраслей промышленности.

1 Мотревич В.II. Репатриация // Уральская историческая энциклопедия. 2-е издание. — Екатеринбург, 2000. С. 457.

2 Земсков B.H. Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба (1944-1956 гг.) // СОЦИС. 1995. №5. Л. 11.

Популярная среди части высшего командного состава Красной армии доктрина наступательной войны игнорировала возможность пленения солдат. Это явилось причиной того, что правовое положение советских военнопленных не было урегулировано. Занимающиеся проверкой бывших военнопленных сотрудники особых отделов, зачастую руководствовались указанием на то, что они преступники, нанесшие ущерб Советскому Союзу. Репатриация имела как добровольный, так и принудительный характер. Страх части репатриантов перед наказанием за деятельность во время пленения обусловило ее насильственный аспект.

Особенность положения данной категории граждан заключается в том, что после освобождения из фашистских лагерей им предстояло пережить новые испытания. Каждый репатриант должен был пройти специальную проверку на фильтрационно-проверочном пункте или в лагере. Сотрудники проверяющих органов плен зачастую воспринимали как результат предательства и измены. Немалую роль в этом сыграл приказ Ставки ВГК Красной армии № 270, в котором содержался призыв "железной рукой карать трусов и изменников". Этот приказ предопределил негативное отношение к вышедшим из окружения и освобожденным из плена красноармейцам, как со стороны сотрудников органов госбезопасности, так и солдат и офицеров. К гражданским лицам отношение было более мягким. Часть репатриированных граждан стали одной из многочисленных категорий спецконтингентов НКВД-НКГБ-МГБ-МВД, труд которых использовался советским государством в народном хозяйстве. Сталинское руководство сумело совместить два совершенно разных по сути процесса - фильтрации и трудового использования репатриированных граждан.

Объектом данного исследования являются репатриированные в СССР граждане.

Предметом является численность, состав, размещение, материально-бытовое положение и трудовое использование репатриантов.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1944 г. по начало 1950-х гг. Нижняя граница обусловлена прибытием в 1944 г. на территорию Свердловской области первой партии репатриированных граждан. Верхняя граница - начало 1950-х гг., время, когда прекратился основной поток репатриантов, въезжающих в область на постоянное жительство.

Территориальные рамки включают территорию Свердловской области. После начала освобождения оккупированных территорий, и окончания Второй мировой войны репатрианты в составе рабочих батальонов были направлены в большинство районов области.

Историография проблемы. Отечественную историографию можно разделить на два этапа: с 1950-х до конца 1980-х гг. и с начала 1990-х гг. до настоящего времени. Наиболее эффективным будет анализ степени изученности проблемы западной ветви репатриации отдельно от восточной.

Подход исследователей к спецконтингенту НКВД из числа репатриантов не был однозначным как до распада СССР, так и после него. Во время Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы советских военнопленных считали «предателями и изменниками», а в печати эта тема не обсуждалась. Практически не затрагивалась она и в отечественной исторической науке.

Только после начала хрущевской "оттепели" бывшие военнопленные получили возможность публиковать свои воспоминания о времени пребывания в плену. Тогда же стали появляться первые монографии и статьи по данной проблеме. Однако, во-первых, они не опирались на архивные материалы, которые были в то время засекречены, а, во-вторых, не касались вопроса послевоенной судьбы репатриантов. До конца 1980-х гг. вышло несколько монографий, снабженных документами по общим проблемам Второй мировой войны'. Было создано несколько обобщающих трудов по проблемам судьбы советских военнопленных и остарбайтеров. л

Однако в них послевоенная жизнь была освещена далеко не полно . В советской историографии того периода вплоть до конца 1980-х гг. существовала одна официальная версия добровольной репатриации людей, жаждущих вернуться на родину из фашистской неволи3.

С конца 1980-х - до середины 1990-х гг. отечественная наука начала заниматься проблемами репатриации. Однако, несмотря на то, что к части архивных документов исследователям доступ стал открытым, тема не получила должного освещения ни в научной литературе, ни в прессе. В 1993 г. была опубликована монография Е.Л. Бродского. Одну из глав он посвятил судьбам советских военнопленных в последний период войны и в первые недели после освобождения из плена4. Исследователь подчеркивает, что многих солдат и офицеров, бывших в плену, несправедливо отправляли после войны уже в советские лагеря. При этом Е.Л. Бродский отмечает, что большая часть, направленных после прохождения проверки в действующие воинские части советских военнослужащих, была настроена патриотически.

С середины 1990-х гг. начинают появляться крупные научные труды, освещающие общие проблемы репатриации. Из авторов, опубликовавших монографий общероссийского масштаба, можно выделить П.М. Поляна и М.И. Семирягу. Так, в середине 1990-х гг. вышли две крупные монографии последнего. В одной из них освещается процесс репатриации освобождаемых военнопленных и "восточных рабочих"5. Автор поднимает один из самых дискуссионных вопросов - численность военнопленных

1 Бродский Е.Л. Живые борются. - М., 1965; Немецко-фашистский оккупационный режим (19411944) -М.: Политиздат, 1965, Судебный процесс по делу верховного главнокомандования гитлеровского вермахта: приговор пятого американского военного трибунала, вынесенный в Нюрнберге 28 октября 1948 года. - М.: Издательство "Прогресс", 1964; Бродский Е Л. Во имя победы над фашизмом. - М., 1970.

2 Алексеев Н.С. Злодеяния и возмездие. - М , 1986; Полторак А.И., Савинский ЛИ. Вооруженные конфликты и международное право. - М , 1976; Против общего врага Советские люди во французском движении сопротивления - М.: Наука, 1972.

3 Васильев В. По поводу одной фальшивки // Международная жизнь 1978. № 8. С. 124-128.

4 Бродский Е.А. Забвению не подлежит. - М.: Мысль, 1993.

5 Семиряга М.И. Как мы управляли Германией. - М.: РОССПЭН, 1995.

Второй мировой войны. В связи с этим, он приводит данные зарубежных историков о количестве наших соотечественников, попавших в плен в период Великой Отечественной войны, сравнивает с советекими данными и указывает неточность зарубежных. Так, часть данных превышает общую численность красноармейцев, участвовавших в той или иной операции. Кроме того, исследователь описывает трудности, с которыми столкнулись советские власти в первые недели и месяцы репатриации из-за огромного числа прибывших на сборно-пересыльные лагеря. М.И. Семиряга показывает и настроения в среде репатриантов, отмечает, что часть из них в силу объективных и субъективных причин, не желала возвращаться на Родину.

В другой своей работе историк освещает проблему коллаборационизма в годы Второй мировой войны1. Он подробно исследует истоки, предпосылки и причины возникновения этого явления. Данная работа и*меет огромное значение для российской науки, так как автор рассмотрел до сих пор не изученный феномен - парадокс в позиции И.В. Сталина и его окружения по отношению к советским военнопленным. Этот парадокс состоял в том, что советское руководство относилось более гуманно к военнопленным противника, нежели к собственным гражданам, вернувшимся из плена. Советское правительство в отношении своих же граждан грубо нарушало один из древнейших международных принципов - принцип восстановления человека в правах после плена2.

Общую картину репатриации советских граждан показывает П.М. Полян. Он исследует правовое положение внутренних перемещенных лиц и репатриантов и заявляет о необходимости реабилитации этой части з населения Советского Союза. Проблеме географии репатриации посвящена диссертация П.М. Поляна. В ней он приводит в систему потоки

1 Семиряга М.И Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны - М : РОССПЭН, 2000

2 Там же. С. 352.

3 Полян П М Жертвы двух диктатур, остарбайтеры и военнопленные в Третьем Рейхе и их репатриация. - М : Изд-во «Ваш Выбор ЦИРЗ», 1996 репатриируемых граждан, выделяет районы расселения их на территории Советского Союза, анализирует половозрастную структуру. Исследователь затрагивает также и идеологическую сторону репатриации, описывает методы ее проведения, транспортировку советских граждан из Германии и других европейских стран1. В начале 2000-х гг. вышла его монография, освещающая общие проблемы репатриации .

В 1999 г. появилась коллективная работа группы ученых «Великая Отечественная война. 1941-1945. Военно-исторические очерки. Кн. 4. Народ и война». В одной из ее глав исследуются правовые аспекты плена и послевоенной судьбы советских военнопленных3. Особое внимание уделяется правовому положению военнопленных граждан во время пребывания их в концлагерях противника, и после репатриации в Советский Союз. В работе предпринимаются попытки анализа причин создания института фильтрации.

С середины 1990-х гг. стали появляться и региональные исследования, затрагивающие вопросы послевоенной судьбы репатриантов. Эти работы публиковались по мере рассекречивания документов местных архивов. Изучению пенитенциарной системы советского государства, с момента его создания до начала 1960-х гг., посвящена монография А.С. Смыкалина4. Исследователь рассматривает судьбы советских военнопленных после их освобождения. Он указывает на то, что в системе пенитенциарных учреждений СССР появляется новая категория лагерей - спецлагеря для военнопленных и интернированных, а также "особые" лагеря для советских военнослужащих, побывавших в плену и в окружении. Вместе с тем, он отмечает справедливость части репрессий в среде бывших «окруженцев» и военнопленных. Автор

1 Полян П М. География принудительных миграций в СССР / РАН, Ин-т географии: Дис.докт. ист. наук. - М., 1998.

2 Pavel Polyn. Dcporticrt nach Hausc: sowjctischc Kriegsgc fan gene im "Drittcn Rcich" und ihrc Repatriierung/ Pavel Polian- Wien; Nlunchen: Oldenbourg, 2001.

3 Великая Отечественная война 1941-1945. Военно-исторические очерки. Кн. 4. Народ и война -М.: Наука, 1999. С. 234-278.

4 Смыкалин Л.С. Колонии и тюрьмы в Советской России. - Екатеринбург: УрПОА, 1997. утверждает, что нередко западные спецслужбы использовали советских репатриантов для решения своих разведывательных задач. Органы советских спецслужб обезвредили сотни агентов западных разведок, направленных на нелегальную работу под видом перемещенных лиц и репатриантов1. А.С. Смыкалин анализирует соблюдение правовых норм в отношении граждан, прибывших в СССР из Китая, бывших русских эмигрантах, в том числе и "старых эмигрантах". Последние по Ялтинским соглашениям вообще не были включены в категорию лиц, подлежащих репатриации.

Деятельность органов государственной безопасности во время войны на территории Урала и Западной Сибири, в том числе и в отношении репатриантов, раскрывает в докторской диссертации2 и многочисленных публикациях А.И. Вольхин. Он освещает механизм выявления, розыска изменников Родины, полицейских, предателей и пособников фашистских оккупантов, показывает соотношение понятий "изменник", "предатель" и "пособник" в оперативных документах и правовых актах военного времени. А.И. Вольхин вводит в научный оборот статистические данные по численности лиц, арестованных за преступления, связанные с изменой Родине. На основе засекреченных ранее документов Управления НКГБ по Свердловской области он показывает настроения части репатриантов, служивших добровольцами в 14-й Галицкой дивизии СС и бывших членах Организации украинских националистов (ОУН). Автор пишет о правомерности арестов за пособническую деятельность, однако при этом указывает на необоснованность репрессий на почве инкриминирования тысячам человек «изменнических настроений». Аналогичные данные исследователь приводит по всему Урало-Сибирскому региону и Красноярскому краю.

1 Смыкалин Л.С. Указ. соч. С. 311-313.

2 Вольхин Л.И. Деятельность органов государственной безопасности Урала и Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945: Дис.докт. ист. наук. - Екатеринбург, 2001.

Из последних исследований можно отметить монографию А.Б. Суслова. В ней он проводит детальный анализ пребывания всех категорий спецконтингента в Пермской области1.

Отдельно идут работы по проблеме восточного направления реэмиграции в военный и послевоенный период. Интерес советской исторической науки к отдельным проблемам российской эмиграции в Китае, формирование которой началось еще конце XIX в., возник сразу после окончания Гражданской войны. Советские историки рассматривали территорию Маньчжурии как оплот белой эмиграции и белого движения, отношение к которому было враждебным и непримиримым. Эта официальная версия преобладала и в послевоенные годы и после репатриации части российских граждан в СССР. Российская эмиграция, в том числе и восточная, рассматривалась в рамках антисоветской деятельности, ее участие в различных белоэмигрантских военных и политических организациях, обществах, отрядах2. В целом же, в советский период проблема не получила должного освещения, исследователи представляли эмигрантов как идейных и классовых врагов.

С начала 1990-х гг., стал заметен качественно новый подход и к проблемам реэмигрантов из Китая. Во-первых, стали публиковать работы сами участники событий3. Причем зачастую это были профессиональные ученые, поэтому личные наблюдения сочетались с аналитическим подходом. Здесь важно отметить монографию и публикации Г.Б. Зайцева, реэмигранта из Шанхая4. Во-вторых, для широкого круга исследователей стали доступны засекреченные ранее источники, проливающие свет на многие вопросы жизни русской диаспоры. За последние годы в Российской

1 Суслов Л Б Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.): Монография/ Уральский гос. >н-т. - Екатеринбург-Пермь, 2003.

2 Голинков Д Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. - М.: Политиздат, 1980; Сонин В.В. Крах белоэмиграции в Китае - Владивосток- ДГУ, 1987; Шкаренков JI К. Агония белой эмиграции. - М.: Мысль, 1987.

3 Мелихов Г.В. Маньчжурия далекая и близкая. М.: Восточная литература, 1991; Он же. Российская эмиграция в Китае (1917-1924 гг.). - M.: ПРИ РАН, 1997.

4 Зайцев Г.Б. П>ть на Родину // Русские в Китае. 1996. № 5. С. 6; Он же. Шанхай - Вавилон Востока// Родина. 1998. № 3. С. 80-85.

Федерации вышел ряд газетных и журнальных научных статей и тезисов конференций, посвященных проблемам реэмигрантов. Их анализ показывает, что тема является весьма актуальной и требует дальнейшего исследования1. Другое дело, что эти работы скорее касаются «китайского» периода существования российской эмиграции, чем аспектов ее реэмиграции2. В целом же в последние годы наблюдается тенденция роста интереса как западных и восточных зарубежных ученых, так и российских исследователей к истории русской эмиграции на Дальнем Востоке3.

Зарубежная историография изначально освещала проблему репатриации советских граждан весьма тенденциозно и однобоко, показывая исключительно мрачные ее стороны. При этом авторы упорно следуют этой тенденции, сформировавшейся еще в период «холодной войны». Работы зарубежных историков носят скорее публицистический и художественный характер, чем представляют собой серьезные научные исследования4. К таким можно отнести книги И.Л. Дугласа, Н.Д. Толстого и Ф.Я. Черона.

Основная черта всех этих работ заключается в том, что они не опираются на комплексную источниковую базу. Архивные документы длительное время не были доступны ни отечественным, ни зарубежным исследователям. Особенно это касается вопроса судьбы репатриантов после их возвращения. От этого - частые расхождения приведенных в работах фактов, касающихся процесса репатриации, численности,

1 Петров В. Город на Сунгари Вашингтон, 1984, Он же Русский Шанхай // Проблемы Дальнего Востока 1991. №4,Смирнов С В. Репатрианты из Китая на Урале // Этнокультурная история Урала. XVI-XX вв • Материалы международной научной конференции Екатеринбург. УрГУ, 2000 С. 87-89, Чернолуцкая Е H Украинская национальная колония в Харбине // Вопросы истории. 1995. № 3. С. 87-98.

2 Петров В Город на Сунгари Вашингтон, 1984; Он же. Русский Шанхай // Проблемы Дальнего Востока 1991. №4;

3 Годы, Люди, Судьбы. История российской эмиграции в Китае: Материалы междунар. науч. конф., посвященной 100-летию Харбина и КВЖД, 19-21 мая 1998 г. / РАН. Ин-т росс, истории. М., 1998; Дхтьпий Восток России - Северо-Восток Китая: Исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества. Материалы междунар. научно-практ. конф., Хабаровск, 1-3 июня 1998 г. / Дальневост. гос. б-ка. Хабаровск, 1998, 100-летие юрода Харбина и КВЖД: Материалы науч. конф., Новосибирск, 29 мая 1998 г. / РАН. Сиб. отд Ин-та истории - Новосибирск, 1998.

4 Дугас И А. Вычеркнутые из памяти, Париж, 1994. Толстой H Жертвы Ялты ИМКА-иресс,

1988. дальнейшей судьбы возвращенных, с действительностью1. С другой стороны, зарубежные историки имели возможность исследовать воспоминания сумевших избежать репатриации советских граждан, что чрезвычайно важно для понимания сути проблемы.

Что касается российской эмиграции, подвергнутой репатриации, в частности дальневосточной ее части, то зарубежные ученые рассматривают скорее отдельные аспекты жизни русских граждан, чем их репатриацию. Это также во многом объясняется отсутствием и недоступностью необходимых источников . К послевоенной историографии можно отнести труды тех исследователей, кто после окончания Второй мировой войны не вернулся в СССР, а выехал в другие страны. Для них характерен резкий антисоветский взгляд на события, а это зачастую вредит объективному анализу3.

В 1990-е гг. выходит ряд статей по отдельным аспектам репатриации: процесс репатриации, численность репатриируемых, их правовое положение после возвращения в Советский Союз. В эти же годы был опубликован ряд статей по отдельным вопросам репатриации: методам ее проведения, численности репатриируемых, их правовом положении, медицинском обслуживании и трудовом использовании. В статьях А.С. Емелина, Л.Г. Ивашова, Г.П. Драгунова, В.Н. Земскова, А.Ф. Катусева, В.Б. Конасова, В.Г. Оппокова, П.М. Поляна, Л.Г. Решина, М.И. Семиряги, А.Б. Суслова, А.В. Трещук и А.А. Шевякова

1 Например, факт, несоответствие которого действительности справедливо подметил В Н. Земсков, описанный Н Толстым в книге «Жертвы Ялты». Речь здесь идет о репатриации из Лихтенштейна личного состава «Первой русской национальной армии», которую якобы в полном составе подвергли расстрелу На самом же деле все солдаты «Первой русской национальной армии» были направлены в проверочно-фильтрационные лагеря и отправлены на спецпоселение сроком на 6 лет. - Земсков В.Н. Репатриация советских граждан в 1945—1946 годах // Россия XXI. 1993. № 5. С. 79.

2 Так, например, Дж. Стефан сообщает о харбинской молодежной "Национальной организации русских мушкетеров" (НОРМ), которую возглавлял В. С. Барышников, но ничего не говорит о судьбе репатриантов после возвращения в СССР - Прим. автора

3 Ьалакшин 11.11. Финал в Китае Возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем Востоке. Сан-Франциско, Париж, Нью-Йорк: Сириус, 1958. Петров В. Город на Сунгари Вашингтон, 1984; Он же. Русский Шанхай// Проблемы Дальнего Востока. 1991. №4. рассматривались многие эти моменты1. В 1995 г. полемику по вопросу послевоенного трудиспользования репатриантов развернули на страницах журнала «Россия XXI век» Г.Г. Вербицкий и В.Н. Земсков. Сам факт того, что читатели журнала так остро реагировали на появление тех или иных статей по данной теме, свидетельствует о ее актуальности2. Коллектив московского медицинского музея по документам своих фондов выпустил статью о состоянии медицинского обслуживания репатриантов3. Кроме того, были исследованы причины и история создания националистических формирований в среде советских военнопленных4.

Фактически каждый отдельный аспект проблемы является дискуссионным и актуальным для отечественной историографии. Так, М.И. Семиряга в своих статьях ставил проблему изучения послевоенной судьбы военнопленных, писал о необходимости форсирования этого процесса5. Исследователь указывает причины пленения советских военнослужащих, прослеживает судьбы тех из них, кто бежал из

1 Емслин А., Ивашов Л.Г. Нравственные и правовые вопросы плена в отечественной истории И ВИЖ. 1992. № 1. С. 44-49; Земсков В.Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // СОЦИС, 1991. 6 С. 47-57; Он же. К вопросу о репатриации советских граждан. 1944-1959 гг. // Ист. СССР. 1990. № 4. С. 26-41; Он же. Некоторые проблемы репатриации советских лиц перемешенных лиц // Россия XXI. 1995 № 5-6. С. 183-192; Он же. Заключенные, спешюселенцы, ссылыюгюселенцы, ссыльные и высланные (Статистикомсографический аспект) // История СССР. 1991. № 5. С. 151-165; Он же. Рождение "второй эмиграции" (1944-1952) // Социологические исследования. 1991. № 4. С. 3-24; Катусев Л.Ф., Оппоков В.Г. Движение, которого не было: история власовского предательства // ВИЖ. 1991. Ла 7. С. 12-20; Полян П М. «OST»bi - жертвы двух диктатур // Родина 1994. № 2. С. 51-57; Он же. Насильственная миграция и география населения // Мир России. 1999. № 4. С. 102-113; Он же. Советские граждане в Рейхе: сколько их было? // СОЦИС. 2002. № 5. С. 95-100; Решин Л.Г. Воинству ющая некомпетентность // ВИЖ. 1992. С. 51-58; Он же. Коллаборационисты и жертвы режима. // Знамя. 1994. № 8. С. 158-179; Он же. Надежды маленький оркестрик // Родина. 1993. № 4. С. 99-101; Семиряга М.И. Военнопленные - изменники Родины или жертвы войны? Размышления плена: история и современность. Мат-лы Между нар. научно-практической конфер. В 2-х ч. Вологда: Изд-во Вологодского ин-та повышения квалификации и переподготовки педагогических кадров. 1997; Он же. Судьбы советских военнопленных // Вопросы истории. 1995. № 4. С. 19-33; Суслов А.Б. Спецконтингент советского тоталитарного общества: некоторые особенности социального и правового статуса (на примере Пермской области) // Права человека в России: прошлое и настоящее: Сборник докладов и материалов научно-практической конференции. - Пермь, 1995; Шевяков А.А. "Тайны" послевоенной репатриации // СОЦИС. 1993. № 8. С. 3-11.

2 Земсков В.Н. Репатриация советских граждан в 1945—1946 гг. // Россия XXI. 1993. № 5. С. 7481. Он же Насильственная репатриация или счастливое возвращение//Там же. 1995. № 5. С. 7-15.

3 Будко А.А., Грнбовская Г.А. Когда опустели фашистские концлагеря Европькмедицинское обслуживание репатриантов Второй мировой войны. // ВИЖ. 2001 .№ 3. С. 36-40.

4 Шевяков А.А. "Тайны" послевоенной репатриации // СОЦИС. 1993. № 8. С. 3-11.

5 Семиряга М.И. Проблемы публикации исторических источников по истории Великой Отечественной войны (1941-1945) // Проблемы публикации документов по истории России: материалы Всероссийской научно-практической конференции научных и архивных работников. Москва, 1-2 июня 1999 г.-М., РОССИЕЙ, 2001. С. 325-331. кратковременного плена или вышел из окружения и прибыл в расположение частей Красной армии. Автор останавливается на вопросе о том, какие категории граждан, освобожденных союзниками, при передаче советским властям, считались "советскими гражданами". Он приводит данные по денежным затратам СССР на весь процесс репатриации в период с июня 1945 по июнь 1948 гг. При подведении итогов репатриации исследователь касается вопроса о секретном вывозе советских граждан с начала 1950-х гг. из Германии в другие страны при помощи созданной в 1946 г. международной организации по делам беженцев (ИРО). М.И. Семиряга ставит проблему пересмотра дел бывших военнопленных (пересмотр начался с 1956 г. - Прим. автора) реабилитации и восстановления воинских званий и пенсий.

В.Н. Земсков, на основе, отечественных и зарубежных документов, сопоставления их с письменными и устными свидетельствами, анализа анкет, объяснительных записок и опросных листов репатриантов, исследует проблему отношения советских граждан, находящихся в Германии, к вопросу о возвращении на Родину1. Он уделяет особое У внимание настроениям так называемых "восточников" и "западников" .

Сведения о численности и составе военнопленных и гражданских лиц, угнанных из Советского Союза германскими оккупационными властями, приводятся в литературе разными исследователями. Однако, до сих пор этот вопрос вызывает споры в отечественной историографии3. Так, А.А. Шевяков указывает на разночтение, неточность и противоречивый характер статистических данных в отношении численности, состава репатриируемых граждан4. В качестве примера исследователь приводит данные о потерях народонаселения Советского Союза с учетом

1 Зсмсков В.Н. К вопросу о репатриации .С. 26-41; Он же. Гулаг (социально-политический аспект). № 6-7.

2 Он же. Репатриация советских граждан.С. 74-81.

3 Он же. Г^лаг (социально-политический аспект) .№ 6. С. 35.; Полян ПМ. География принудительных миграций. - М„ 1998; Смыкалин А.С. Указ. соч. - Екатеринбург, 1997; Шевяков Л А. "Тайны" послевоенной репатриации .С. 3-11. и др.

4 Там же. С. 3-11 показателей Госплана СССР и Генерального Штаба Советской армии. Он показывает разницу между численностью освобожденных после прохождения фильтрации репатриантов и количеством отправленных в ссылку.

Интерес и множество вопросов вызывают причины введения института репатриации. Исследователи указывают на ряд объективных и субъективных причин создания сети сборно-пересыльных пунктов (CI111) 22 мая 1945 г. на территории Германии, Австрии, Польши и других стран Центральной и Восточной Европы1. Одни историки указывают на необходимость проведения организованной репатриации, в которую л входила санобработка, снабжение питанием, перевозка репатриантов , другие, напротив, отмечают несправедливый и репрессивный ее характер3.

Одновременно отечественные исследователи отмечают трудности, которые возникали в ходе проведения репатриации4. Выделяют причины упрощения проверки репатриантов согласно директиве НКВД СССР, принятой в феврале 1945г., методах фильтрации, условиях содержания и перевозки интернированных граждан. Многие обращают внимание на грубое отношение должностных лиц к репатриированным советским гражданам, и отмечают, что в ходе фильтрационной проверки репатрианты подвергались бесчисленным допросам, унижениям, угрозам и оскорблениям со стороны офицеров госбезопасности5.

Традиционным для отечественных ученых является сравнение хода репатриации из советской оккупационной зоны с репатриацией лиц, оказавшихся в англо-американской зоне с правовым положением репатриируемых иностранных граждан. А.А. Шевяков в одной из своих статей подробно освещает обстоятельства подписания советско

1 Великая Отечественная война. М: Наука, 1999; Семиряга МИ. Как мы управляли Германией. .С. 354.

2 Земсков В Н. Репатриация советских граждан.С. 74-81.

3 Бакунин Л В. История советского тоталитаризма. Кк.Н. Апогей. — Екатеринбург, 1997. С. 133135.

4 Великая Отечественная война М.: Наука, 1999, Полян П.М. География принудительных миграций . - М , 1998; Семиряга М.И. Как мы управляли Германией.С. 352.

5 Там же. С. 113. английского, советско-американского от 11 февраля 1945 г. и советско-французского от 29 июня 1945 г. договоров о репатриантах, ст. 1 п.п. 1,2'. Некоторые исследователи используют воспоминания очевидцев, которые свидетельствуют об общей атмосфере недоброжелательства к СССР, как государству, а, следовательно, и к его гражданам2.

Особое значение имеет вопрос о правовом положении перемещенных лиц после их возвращения в Советский Союз3. В течение 1944-1948 гг. правительство СССР приняло более 60 постановлений, которые обеспечивали права репатриантов как граждан СССР, из них 14 -о льготах и материальном обеспечении, однако на деле, как отмечают многие исследователи, эти права не соблюдались. В то же время ряд ученых отмечает, что большинство репатриантов избежало репрессий .

Одновременно существовала отдельная категория бывших военнопленных, которые служили в германской армии, состояли членами Русской Освободительной армии и других националистических формирований, а также те граждане, которые ушли с немцами при отступлении. Эти лица были привлечены к уголовной ответственности, осуждены судами, а также подвергнуты наказаниям по решению несудебных органов. Граждане, в делах которых имеются достаточные доказательства по обвинению в совершении эти преступлений, не подлежат реабилитации5. Правовой статус военнопленных немцев и положение советских военнослужащих, бывших в плену и находящихся в проверочно-фильтрационных лагерях сравнивает А.Б. Суслов, приводя данные по Пермской области6.

1 Шевяков Л Л. "Тайны" послевоенной репатриации.С. 3-11.

2 Драгунов ГII Советские военнопленные, интернированные в Швейцарии.// Вопросы истории. 1995. №2 С 123 * 133

3 Земсков В.Н. Репатриация советских граждан .1995. № 5-6.

4 Вольхин ЛИ. Деятельность органов государственной.- Екатеринбург, 2001: Земсков ВН. Репатриация советских граждан.№ 5-6; Смыкалин А. С. Указ соч - Екатеринбург, 1997.

5 О реабилитации жертв политических репрессий- Закон Российской Федерации от 18 октября 1991 г. // Нормативные акты по льготам необоснованно репрессированных граждан но политическим мотивам. - Екатеринбург, 1994. Ст. 4.

6 Суслов Л.В. Спецконтингент советского тоталитарного общества.С. 42-60.

Ряд исследователей пишет о результатах проверки и фильтрации1. В связи с этим затрагиваются такие вопросы как действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 г. «Об амнистии в связи с победой над гитлеровской Германией» и указываются категории лиц, на которые эта амнистия распространялась. Историки выделяют категории граждан, освобожденных от репатриации, приводят данные по численности и национальному составу эмигрантов "второй волны" и причины, по которым часть граждан не возвратилась на Родину2. В литературе отмечается, что буквально единицам «невозвращенцев» была обещана натурализация. Западные страны неохотно принимали тех, кто не захотел возвратиться в Советский Союз. Это подтверждает версию В.Н. Земскова, о том, что репатриация была оправданной и необходимой для самих репатриируемых.

Отдельно в отечественной историографии стоит проблема коллаборационизма. В начале 1990-х гг. в связи с распадом Советского Союза и вспышкой национализма на постсоветском пространстве появляется огромное количество статей имеющих националистическую окраску. В соседних с Россией новых независимых государствах стали поднимать голову ультра-националисты и неофашисты. Целые сайты в системе интернет посвящены восхвалению националистических организаций, воевавших во время Второй мировой войны с оружием в руках против Красной армии3.

Одновременно исследователи стали глубже изучать вопрос о судьбе солдат и офицеров Второй ударной армии, а вместе с ней судьбе 52 и 53 советских армий. Долгое время считалось, что А.А. Власов перешел на сторону противника из-за своего малодушия. Имя генерала стало

1 Земсков В.Н. Репатриация советских граждан 5-6; Полян П M Жертвы двух диктатур.- М, 1998; Семиряга М.И. Судьбы советских военнопленных. С. 19-33; Шевяков А.А. "Тайны" послевоенной реиатриации.С. 3-11.

2 Полян ПМ. География принудительных миграций.- М., 1998; Смыкалин А. С. Указ. соч. -Екатеринбург, 1997; Драгунов Г.П Советские военнопленные .С. 123- 133

3 www.ostfront ru, www.wehrmacht.ru; www. slavic-legion narod.ru; http://www.tryzub com. нарицательным и "власовцами" стали называть всех тех, кто был замечен в сотрудничестве с нацистскими властями. В то же время зарубежная историческая наука часто преподносит образ генерала героя, борца с большевистским режимом и противника сталинского строя. Российские историки А.Н. Колесник, Л.Г. Решин, М.И. Семиряга отмечают, что предательство генерала Власова заключается в том, что он не мог не понимать, что надежда на помощь Германии в создании самостоятельного русского государства на национальной основе абсурдна1.

С середины 1990-х гг. в Российской Федерации стали появляться работы о послевоенной судьбе репатриантов, в которых использовались документы местных архивов. Эти работы публиковались по мере рассекречивания документов. Так, А.В. Суслов, на материалах Пермской области, освещает социальный и правовой статус спецконтингента советского общества, в том числе и во время появления особой группы у лагерей — проверочно-фильтрационных . Сотрудник Волгоградского государственного архива Е.Б. Булюлина на основе рассекреченных и переданных на хранение документов проверочно-фильтрационного лагеря № 0108 УНКВД Сталинградской области пишет о судьбе солдат и офицеров Красной Армии, побывавших в плену3. Исследовательница затрагивает вопросы об их трудовом использовании, бытовых условиях и санитарном состоянии жилых помещений.

За последние годы в Российской Федерации вышел ряд газетных и журнальных научных статей и тезисов конференций, посвященных проблемам реэмигрантов. Их анализ показывает, что тема является весьма актуальной и требует дальнейшего исследования. Среди авторов следует отметить Н.Н. Аблажей, А. Кайгородова, Г.В. Мелихова, М.И. Мосейкину,

1 Катусев А.Ф., Оппоков В Г. Движение, которого не было.С. 12-21.

2 Суслов А.Б. Идеологический контроль и идеологическая обработка спецконтингента в 30-х-начале 50-х гг. (на примере Пермской области) // Проблемы создания единого электронного банка данных жертв политических репрессий в пределах СССР. Н-Тагил, 2000. Суслов Л.Б. "Утверждал об отсутствии политических прав и демократических свобод советских граждан" // Пермь от основания до наших дней. - Пермь, 2000

3 Булюлина Е.Б. Советские военнопленные на Родине // Человек. 1996. № 3. С. 176-179.

О.И. Сергеева, С.В. Смирнова и Е.Н. Чернолуцкую и др.1 С.В. Смирнов в ряде своих статей пишет о репатриации граждан, находящихся на момент вступления частей Красной армии на территории Северного Китая -Маньчжурии. В.Н. Земсков приводит статистические данные по реэмигрантам из Маньчжурии, касается вопроса о судьбе советских немцев, оказавшихся во время войны за пределами СССР, ингерманландцев, коллаборационистов, спецпоселенцев-власовцев после 1952 г.2

В отечественной историографии существуют различные мнения на отдельные аспекты проблемы репатриации, они значительно отличаются как друг от друга, так и от версий зарубежных историков. Это отчасти объясняется тем, что основные источники по данной проблеме вплоть до начала 1990-х гг. оставались засекреченными. Прежде всего, эти разночтения можно проследить в отношении сведений статистического характера: численности репатриантов, их социального и национального состава. Вопрос о численности, попавших в плен в 1941-первой половине 1942 гг. советских граждан является сложным потому, что учет их не велся. Совершенно не изученными остаются вопросы размещения репатриантов на территории Советского Союза и внутри регионов страны, трудового использования и социального статуса репатриируемых граждан. Хотя в последнее время постепенно отечественные исследователи начинают работать в этом направлении.

Особого освещения требует вопрос правового положения, бытовых условий и материального обеспечения людей после возвращения их на

1 Аблажей H Н. Реэмиграция из Китая в СССР в конце 1940-х-1950-е гг.// Гуманитарные науки в Сибири №2.2002.С.24-27; Она же. Репатриация советских граждан из Китая в СССР в 1947-1948 гг.// Гуманитарные науки в Сибири. № 2. 2003. С. 90-92; Смирнов С.В. Архивно-следственное дело- проблема достоверности информации // Документ. Архив. История. Современность Сборник материалов Региональной научно-практической конференции. (Екатеринбург, 20-22 апреля 2000 г.). Часть 1,-Екатеринбург: Издательство УрГУ, 2000. С. 130-133; Он же. Репатрианты из Китая на Урале // Этнокультурная история XVI - XX вв. Материалы международной научной конференции. 29 ноября - 2 декабря 1999 - Екатеринбург, 1999. С. 87-89; Чернолуцкая Е.Н. Российская реэмиграция из Китая // Россия и ATP. 1996 № 2. С. 74-81.

2 Земсков В.Н. Гулаг (историко-социологический аспект) .С.3-16.

Родину. Практически остается неизученным положение эмигрантов, вернувшихся в СССР из Китая, часть которых была направлена на Урал, в частности в Свердловскую область. Это в полной мере относится и к вопросу о возвращении так называемых "старых эмигрантов'1, которые вообще не подлежали репатриации по итогам Ялтинской конференции. Малоизучен режим и условия содержания людей в проверочно-фильтрационных лагерях. Несмотря на то, что в последнее десятилетие появились работы общероссийского масштаба, вопросы пребывания репатриантов на территории многих регионов страны остается открытой. Исследование проблемы репатриантов в Свердловской области до настоящего времени отсутствовало.

Цель работы: реконструировать картину функционирования спецконтингента НКВД из числа репатриантов в военные и первые послевоенные годы.

Задачи исследования: выявить состав репатриантов и систему их распределения по регионам СССР и районам Свердловской области; изучить понятие "фильтрация", проанализировать процесс государственной проверки, учета и розыска репатриированных граждан; рассмотреть режим содержания репатриантов в проверочно-фильтрационных лагерях; исследовать масштабы репрессий советского государства в отношении репатриантов в 1944-начале 1950-х гг.; воссоздать картину материально-бытового положения репатриированных граждан, их хозяйственного положения и трудового использования.

Методологической основой исследования являются методы «социальной истории». Они позволяют изучить репатриантов не только как один из видов спецконтингента НКВД, но и как социокультурное явление, отдельный социальный слой. Роль их в процессах, происходящих в российском послевоенном обществе, велика. Около пяти миллионов репатриантов без сомнения внесли заметный вклад в экономику, общественное развитие и культурную жизнь страны.

В работе использовались междисциплинарный подход, сравнительно-исторический и историко-системный методы. Изучение проблемы репатриантов произведено в рамках всей советской системы и конкретной исторической ситуации — военный и послевоенный период. В исследовании проведено сравнение положения репатриантов с другими категориями спецконтингента НКВД. Исследование проблемы осуществлялось с опорой на принципы объективности, научности и историзма.

Методы исследования. Наличие среди источниковой базы проверочно-фильтрационных дел, которые являются массовым источником, позволило использовать в данной работе статистические методы, в частности методы выборочного исследования. При этом был проведен предварительный анализ состава документов фонда проверочно-фильтрационных дел, сбор и регистрация данных об изучаемом объекте, с использованием методов частичного (выборочного) исследования социальных объектов. Полученные данные позволили составить представление о характеристиках документальных биографических данных (их состав, свойства, количественные и качественные признаки) и разработать основные принципы формирования базы личных дел репатриированных граждан для последующих выборок, которые были произведены в ходе исследования. Отбор производился на основе случайности, пропорциональности и репрезентативности. Кроме того, в ходе исследования были использованы аналитический, статистический, проблемно-хронологический методы.

Источникеваи база работы. Особенностями источниковой базы исследования являются труднодоступность документов (часть из них до сих пор засекречена) и специфика документов органов НКВД-НКГБ-МГБ-МВД, которые содержат личные дела (проверочно-фильтрационные и архивно-следственные) граждан. В последнем случае встает вопрос о достоверности, содержащейся в них информации.

Опубликованных источников крайне мало, хотя в последние годы появились публикации, касающиеся общих вопросов репатриации. Кроме того, ряд официальных документов за 1940-1950-е гг. был напечатан на страницах газеты «Правда». Среди опубликованных есть и документы фондов региональных архивов, введенные в оборот исследователями. Однако, на сегодняшний день опубликованные документы по положению репатриантов, размещенных в Свердловской области в 1944-начале 1950-х гг., отсутствуют.

Среди опубликованных источников необходимо выделить мемуарную литературу. Негативное отношение советского государства и общества к бывшим военнопленным не стимулировало их к написанию воспоминаний. Поэтому время ее образования относится к периоду начала 1990-х гг. до настоящего времени. В диссертационной работе в качестве дополнительного источника были использованы мемуары и воспоминания жителей Маньчжурии, Таньцзиня и Шанхая, опубликованные в газете «Русские в Китае» и в краеведческих журналах. Для мемуаров характерна субъективность в отборе фактов и видении происходящего1.

Несколько иной вид источников — воспоминания самих сотрудников отдела репатриации. Необходимо выделить книгу советского офицера А.И. Брюханова - его воспоминания о работе миссии по репатриации советских граждан . Совершенно особую категорию составляют мемуары тех советских военнопленных, которые остались на Западе. Отсутствие

1 Белоголовый С.В. Незабываемые встречи с маэстро // Русские в Китае. 2003. № 38. С. 25-30, Он же. Ребята с нашего двора // Там же. Л» 32.2002. С. 28-31; Волегов В II Было это 60 лет тому назад // Там же. С. 7-19; Волкова К Л О моих земляках Н Там же. №31. 2002. С 21-28; Попов Л, Водопьянов О Круг жизни//Уральский следопыт. 2001. № 4 С 15-21

2 Брюханов А.И Вот как это было" о работе миссии по репатриации советских граждан. Воспоминания советских офицеров М , Госиздат политической литературы, 1958. советской цензуры позволило им подробно описать события тех лет. За редким исключением мемуары, как правило, имеют яркую антисоветскую направленность1.

Большое значение приобретает исследование неопубликованных источников. В работе были использованы документы 30 фондов 10 федеральных и региональных государственных, а также муниципальных и ведомственных архивов и 1 фонда музея Первоуральского динасового завода. Среди них Государственный архив Российской Федерации - ГАРФ, Российский государственный архив экономики - РГАЭ, Российский центр хранения и изучения документов Новейшей истории - РЦХИДНИ, Государственный архив административных органов Свердловской области -ГААОСО, Государственный архив Свердловской области - ГАСО, Центр документации общественных организаций Свердловской области - ЦЦООСО, архив Информационного центра ГУИН Свердловской области - ИЦ ГУВД Свердловской области, архив УФСБ РФ по Свердловской области, Отдел по делам архивов администрации г. Нижний Тагил - ОДА АНТ, Муниципальный архив социально-правовых документов г. Нижний Тагил -МАСПД НТ.

В структуре рассматриваемых источников можно выделить документы, хранящиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Фонд Р-9526 «Управление уполномоченного Совнаркома СССР - Совета Министров СССР по делам репатриации. 1944-1953 гг.». В нем собраны Постановления Советов Министров СССР и РСФСР по вопросам расселения и устройства репатриированных советских граждан, приказы по Управлению по репатриации, финансовые отчеты, донесения, справки, отчеты начальников отделов Управления Уполномоченного, заявления от граждан о желании вернуться, рапорты и докладные о количестве репатриантов, списки и книги регистрации

1 Шграйт Кристиан. Они нам не товарищи // ВИЖ. 1992 № 1- 2. С. 51-58. граждан. Всего в фонде 2771 единиц хранения, которые в целом являются важным источником по общим вопросам репатриации.

Другой фонд ГАРФа - Р-7317 «Советская военная администрация в Германии (СВАТ)» содержит Приказы Начальника Управления СВАТ, переписку управления и отделов СВАГ с Управлением уполномоченного по делам репатриантов, докладные записки, акты приема от союзного командования репатриируемых советских граждан, списки и другие документы. Часть документов дублирует документы фонда Р-9526.

Заслуживает особого внимания фонд ГАРФ - Р-9408 «Отдел проверочно-фильтрационных лагерей НКВД СССР (1945-1946)», содержащий 58 единиц хранения. Здесь собраны приказы, циркуляры и инструкции НКВД и НКГБ СССР по вопросам работы со спецпереселенцами и репатриантами и деятельности специальных и проверочно-фильтрационных лагерей. Есть также сведения о материальном обеспечении лагерей, начислении зарплаты спецконтингенту и его использовании в промышленности страны, а также информация о дислокации проверочно-фильтрационных лагерей и сборно-пересыльных пунктов, о численности и составе спецконтингента по лагерям.

Из документов, хранящихся в фондах Российского государственного архива экономики (РГАЭ) можно узнать о хозяйственном использовании репатриантов, в том числе реэмигрантов из Китая, которых распределили по районам различных областей Уральского региона, в частности в Свердловской области, и по отраслям промышленности и сельского хозяйства. Это Ф. 1562 «Центральное статистическое управление СССР» и Ф. 5675 «Учреждения по руководству переселением в СССР. 1949-1954 гг.» Эти фонды содержат данные о реэмигрантах из Китая первой и второй послевоенной волны репатриации за 1946-1954 гг. Здесь же приведены сведения о движении реэмигрантов в Курганской, Свердловской,

Челябинской областям, их распределении по отраслям народного хозяйства, трудоустройстве и материально-бытовом положении.

Российский центр хранения и изучения документов Новейшей истории (РЦХИДНИ) содержит фонды Ф. 69 «Центральный штаб партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования (1942-1944 гг.)» и Ф. 553 «Коллекция документов об участии советских граждан в движении Сопротивления». В них находится информация о деятельности советских военнопленных во время пребывания в плену, их участии и организации системы сопротивления фашистскому режиму в странах Европы.

Особое значение приобретают региональные архивные фонды, среди которых информация по данной проблеме содержится в государственных, ведомственных и муниципальных архивах.

Сведения о репрессивной политике органов госбезопасности в отношении репатриированных граждан в последние военные годы и первое послевоенное десятилетие хранятся в Государственном архиве административных органов Свердловской области (ГААОСО). В фонде Р-1 «УФСБ РФ по Свердловской области» находятся личные дела граждан, в том числе из числа репатриантов, осужденных по ст. 58-1 УК РСФСР — (измена родине), 58-6 - (шпионаж), 58-10-11 - (антисоветская агитация), эти пункты содержат стандартные формулировки, применяемые к гражданам, вернувшимся из-за границы в СССР. Документы на них интересны тем, что содержат подробные биографические сведения, в том числе о деятельности в период пребывания в плену или на работах в зарубежных странах. Есть также сведения об учете и фильтрации местными проверочными комиссиями всех пребывающих в Свердловскую область репатриантов. В архиве также находятся фонды военных комиссариатов, которые также содержат информацию об этой категории граждан.

Отдельно идут данные о численности, размещении, трудоустройстве, бытовых и материальных условиях в местах размещения репатриантов из Китая. Информация о них находится в фондах Государственного архива Свердловской области (ГАСО), и в некоторой степени дублирует сведения, содержащиеся в РГАЭ, но приведена более полно и подробно. Все эти сведения содержаться в фонде Переселенческого отдела при Свердловском облисполкоме - Ф. 2508 «Свердловский облисполком. Переселенческий отдел».

В Центре документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО) содержаться сведения о работе Нижнетагильского спецлагеря № 153, в котором, наряду с иностранными военнопленными, находились внутренние перемещенные лица и репатрианты. В архиве находятся фонды Ф. 1115 «Политотдел Богословского строительства и лагеря НКВД СССР "Базстрой"», г. Краснотурьинск (1941-1952гг.) и Политотдел «Тагилстрой» МВД СССР, г. Нижний Тагил (1941-1946 гг.). Здесь представлены данные о работе крупных строительных объектов на территории Свердловской области, на которых использовался труд репатриантов.

Документы архива УФСБ РФ по Свердловской области частично рассекречены в 1990-е гг. До этого времени они не были доступны исследователям. В них содержится необходимый для исследования данной темы материал об учете репатриантов, о результатах их фильтрации и деятельности органов НКВД-МГБ-МВД по выявлению изменников родине из числа прибывших в Свердловскую область граждан. Документы фондов представлены Приказами УНКВД СССР в отношении репатриантов, отчетами УНКВД по Свердловской области, отправленными в Москву. В состав документов входят многочисленные оперативные разработки лиц, подозреваемых в измене родине во время пребывания за границей, антисоветской деятельности против существующего строя, шпионаже в пользу иностранного государства.

Особую группу источников представляют документы проверочно-фильтрационного лагеря НКВД СССР № 0305 (г. Североуральск), хранящиеся в ведомственном архиве ИЦ ГУВД Свердловской области — Ф. 51 «Приказы Управления проверочно-фильтрационного лагеря № 0305». Документы этого фонда до сих пор засекречены. В них содержаться сведения о функционировании ПФЛ № 0305.

В Отделе по делам архивов при администрации г. Нижний Тагил (ОДА АНТ) хранятся документы фонда Ф. 223 «Спецгоспиталь № 2929 Отдела по делам военнопленных и интернированных Управления министерства внутренних дел СССР по Свердловской области за 19451950-е гг.» В нем содержится информация и о деятельности спецлагеря № 153.

Личные дела освобожденных с территории, временно оккупировавшейся врагом, граждан, или внутренних перемещенных лиц и репатриантов, осужденных по ст. 58 УК РСФСР и содержащихся в Тагиллаге и Богословлаге НКВД, хранятся в Муниципальном архиве социально-правовых документов в г. Нижний Тагил (МАСПД НТ). Среди них документы трестов Ф. «Тагиллаг — Тагилстрой НКВД» и «Богословлаг — Базстрой НКВД».

Среди перечисленных можно выделить несколько групп документов: законодательные акты высших органов государственной власти и органов государственной госбезопасности, документы местных органов власти, делопроизводственные документы органов внутренних дел, статистические материалы, огромный комплекс личных дел: архивно-следственных и проверочно-фильтрационных на репатриированных граждан, а также источники личного происхождения: мемуарная литература, личные коллекции документов репатриантов, фоно- и фотодокументы.

Все документы необходимо систематизировать в рамках двух хронологических периодов: 1941-1944 гг. и 1944-1950-е гг. В документах, созданных в 1941-1944 гг. содержится информация об учете и фильтрации советских военнослужащих, освобожденных из плена и вышедших из окружения. Во втором случае к этим материалам присоединяются также и все, которые касаются процесса репатриации. Документы всего последующего периода, 1950-2000-е гг., связаны с процессом восстановления правового статуса репатриированных граждан. Незаконно осужденные военнопленные, остарбайтеры и реэмигранты подлежат реабилитации, которая осуществляется до сих пор, а стоящие на учете, снятию с него.

В целом же документы типичны для советского периода: указы, приказы, директивы и циркуляры. Однако необходимо заострить внимание на некоторых особенностях документов органов госбезопасности - НКВД-МВД. Во-первых, в результате процесса рассекречивания личных дел на репатриированных граждан в региональных архивах отложился огромный комплекс проверочно-фильтрационных и архивно-следственных дел, заведенных в процессе фильтрации и учета прибывших в Свердловскую область граждан. Во-вторых, это документация, непосредственно относящаяся к деятельности спецлагерей НКВД СССР, расположенных на территории области. В-третьих, это документы фонда Отдела Переселений, возникшего на базе Отдела эвакуации, содержащие информацию о вселении реэмигрантов из Китая в 38 районов Свердловской области.

Законодательные акты органов государственной власти и карательных органов не собраны в единый свод, а разбросаны по фондам Государственного архива Российской Федерации (ГЛРФ). К 1945 г. только по вопросам репатриации было выпущено более 60 различных нормативных документов. К этому числу можно добавить значительное количество документов местных административных органов, местного Управления НКВД-МВД СССР по Свердловской области, в том числе и переписка с центральными органами (Архив УФСБ РФ по Свердловской области). К делопроизводственным документам относится переписка Управления Уполномоченного СНК СССР по делам репатриантов с административными органами и МВД СССР, МИД СССР и другими ведомствами (ГАРФ). Сюда же можно отнести многочисленные письма от частных лиц - репатриантов и их близких по вопросам хозяйственного, трудового устройства и поиска своих родных (ГАРФ, ГАСО).

Особую значимость для исследования имеют документы органов госбезопасности (НКВД-КГБ СССР). Весь комплекс можно разделить на несколько видов. Во-первых, это делопроизводственные документы -докладные записки и переписка НКВД-НКГБ-МГБ-МВД, Главного управления контрразведки «СМЕРШ» НКО с высшими органами государственной власти СССР. Во-вторых, ведомственные нормативные правовые акты (указы, распоряжения, циркуляры, приказы), которыми руководствовались органы госбезопасности в своей деятельности в отношении бывших военнопленных. Третью группу образуют документы центрального аппарата, местных структур органов госбезопасности и органов военной контрразведки, отражающие исполнение директив по работе с репатриантами. Следующий вид источников — личные дела граждан, которые делятся на проверочно-фильтрационные дела репатриантов, проходивших после возвращения специальную государственную проверку (фильтрацию) и архивно-следственные дела, заведенные на тех, кто подозревался в измене родине.

Проверочно-фильтрационные дела составляют комплекс, насчитывающий около 26 тыс. единиц хранения, которые были переданы в 1993 году в Государственный архив административных органов Свердловской области (ГААОСО) из Федеральной службы безопасности РФ по Свердловской области. Эти документы составили фонд УФСБ РФ по Свердловской области. Он включает в себя две описи: проверочно-фильтрационных дел на репатриированных граждан и архивно-следственных дел, на тех граждан, в отношении которых выдвигались обвинения по ст. 58 УК РСФСР 1926 г. Документы, составляющие личные дела граждан, проходивших государственную проверку (фильтрацию), уникальны по содержанию и представляют ценный источник для изучения данной темы. Дела на военнопленных граждан имеют следующую структуру: справка о снятии проходящего по фильтрационному делу репатрианта с оперативно-справочного учета (начиная с 1954 г.), регистрационный лист на репатриируемого гражданина, анкета или опросный лист, протокол допроса, содержащий сведения о пребывании в плену, справки о наличии компрометирующего материала, заключение по фильтрационному делу, карточки, содержащие данные о прохождении фильтрации, немецкие регистрационные карточки (personalkarte, arbeitkarte), документы личного характера (паспорт, личные письма, фотографии).

В делах репатриантов, состоявших на службе у немцев или подозреваемых в сотрудничестве с германскими властями, есть агентурные разработки, показания свидетелей и протоколы опознания. В связи с этим необходимо заметить, что далеко не все документы, составляющие проверочно-фильтрационное дело, имеют одинаковую достоверность, например, автобиографии и опросные листы содержат подлинную информацию, а в агентурных донесениях и в части протоколов допросов она искажена1. Архивно-следственные и фильтрационно-проверочные дела можно использовать как массовый источник, который позволяет извлечь

1 В связи с этим интересны немецкие трофейные регистрационные карточки, которые входят в состав документов проверочно-фильтрационного дела. О достоверности информации, содержащейся в немецкой трофейной карточке, можно вести долгие споры Часть исследователей и архивных работников, обрабатывающих эти дела, склонны доверять ей полностью (Ильенков С А, Мухин В В., Полян П М. Трофейные немецкие картотеки советских военнопленных как исторический источник // Новая и Новейшая исторня.2000. № 2. С. 147-155.), часть исследователей относиться крайне недоверчиво По нашему мнению, как правило, записи в карточку заносили не сами немцы, а те же военнопленные, для чего был необходим общий уровень грамотности для точности написания и фамилии, и географических названий. С другой стороны, красноармейцы не всегда говорили правду, часто скрывали свою настоящую фамилию, номер полка и дивизии. Поэтому, по нашему мнению, необходимо сопоставление данных немецкой трофейной карточки с другими документами дела. — Прим. автора. из них массовые данные - стереотипный ограниченный набор сведений, полученный в результате целенаправленных аналитических процедур.

Другой комплекс — архивно-следственные дела на тех граждан, кто был осужден по ст. 58-1 «а», «б», «в» УК РСФСР (изменники родине — гражданские лица, военнослужащие и члены семей изменников родине). Их осуждали за сотрудничество с врагом на оккупированной территории Советского Союза и во время пребывания в плену. Часть дел заведена на тех, кто был арестован во время прохождения государственной проверки в Североуральском проверочно-фильтрационном лагере № 0305 и осужден по политической статье после возвращения в Свердловскую область, в том числе ст. 58-10-11 УК РСФСР за антисоветскую агитацию.

В фондах ГАЛОСО также имеется информация о репатриантах из Китая, направленных на территорию Свердловской области. Эти дела несколько отличаются по составу документов от тех, которые заведены на военнопленных граждан. Структура дела следующая: анкеты реэмигранта или анкетные листы, как правило, с фотографиями, автобиографические документы, регистрационные листы или регистрационные карточки, составленные в фильтрационных пунктах или лагерях, различные агентурные донесения, заявления на въезд в СССР, анкеты на получение въездной визы, опросные листы, протоколы допросов, в ряде случаев достаточно подробные, протоколы опознания, справки об участии гражданина во время его пребывания в Китае в каких-либо общественных организациях или партиях. В отдельных делах имеются обвинительные заключения и приговоры на репатриантов, подозреваемых в участии в антисоветских организациях. Наиболее достоверными документами являются учетные карточки реэмигрантов и автобиографические документы.

Проверочно-фильтрационные и архивно-следственные дела можно использовать как статистический источник, который позволяет извлечь массовые данные. Документы, формирующие личные дела граждан, проходивших государственную проверку, уникальны по содержанию и являются ценным источником для изучения данной темы. Однако не все они имеют одинаковую достоверность. Аналогичная ситуация и с информацией из архивно-следственных дел. К этой же категории документов относятся личные дела внутренних перемещенных лиц и репатриантов, содержащихся в Тагиллаге и Богословлаге НКВД (МАСПД НТ).

Часть исследователей считают, что архивно-следственные дела не могут служить достоверным историческим источником, по причине того, что информация в них фальсифицирована. Но наряду с официальной информацией об осуждении лица в деле имеются сведения биографического характера, а вместе с тем и личные документы (паспорт, удостоверения, свидетельства, документы об образовании и проч.), изъятые в ходе обыска, которые содержат важную и заведомо достоверную информацию. В полной мере это относиться к делам репатриированных из Китая граждан, документы, которые отложились в фондах госархивов, без сомнения могут быть использованы в качестве исторического источника.

Документальная информация, освещающая различные стороны пребывания репатриантов в Свердловской области, вплоть до начала 1990-х гг. была засекречена. Часть документации по проверочно-фильтрационным лагерям до сих пор недоступна исследователям. Опубликованных документов крайне мало, хотя в последние годы, вышли публикации по общим вопросам репатриации. Издан ряд документов по отдельным регионам страны, введенные в оборот исследователями, интересующимися данной проблематикой в своем регионе1. На сегодняшний день опубликованных документов по пребыванию репатриантов в Свердловской области в 1943-1950-х гг., не имеется. В

1 Молодова И Ю. Проверочно-фильтрационные дела в Госархиве документов новейшей истории Калужской области. // Отечественные архивы. 2003. № 1. С 49-56. связи с этим большое значение приобретают неопубликованные источники - архивные документы.

Анализ историографической литературы и источниковой базы исследования позволил выявить особенности темы. Интерес отечественных ученых к данной проблематике наметился с начала 1990-х гт. Однако до настоящего времени она исследована поверхностно. Большинство вопросов, касающихся положения, размещения и устройства репатриированных граждан на местах, после прибытия в тот или иной регион в составе рабочих батальонов или в проверочно-фильтрационный лагерь, еще предстоит изучить. И на региональном уровне исследования представлены единичными работами.

Несмотря на то, что опубликованных документов по теме практически нет, источниковая база исследования обширна и разнообразна. Однако архивные документы труднодоступны и имеют специфику, присущую документов органов госбезопасности и внутренних дел, в чьем ведомстве был учет, размещение и хозяйственно-бытовое устройство репатриантов. Остро стоит проблема достоверности документов всех уровней: документы, отложившихся в результате деятельности Управления Уполномоченного по делам репатриации, отчеты местных органов госбезопасности, личные архивно-следственные дела репатриантов, отчеты управления проверочно-фильтрационного лагеря № 0395. Наличие огромного массива проверочно-фильтрационных и архивно-следственных дел репатриированных граждан позволяет выявить моменты, характерные именно для этой категории граждан и определить их место и значение в советской социально-экономической системе. Особенно интересен комплекс архивных документов реэмигрантов из Китая, которые после репатриации были вовлечены в социальные процессы региона. Он позволяет получить информацию не только о послевоенной судьбе реэмигрантов, но рассмотреть проблему в контексте жизнедеятельности всей российской эмиграции.

Сегодня перед отечественной историографией встает проблема исследования архивных источников, находящихся в региональных архивах. Анализ источниковой базы показывает, что в работе использовался значительный массив документов, в основном неопубликованных, которые позволяют решить цель и задачи исследования.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые на региональном уровне проведено комплексное исследование, в котором рассматриваются основные вопросы пребывания спецконтингента НКВД из числа репатриантов на территории Свердловской области. В исследовании представлены сводные данные по составу, численности, размещению, материально-бытовому положению и трудовому использованию репатриантов; показаны отличия и сходство их от других категорий контингента НКВД. В процессе изучения темы был введен в научный оборот крупный массив принципиально новых по содержанию, засекреченных ранее источников из федеральных и местных государственных архивов, а также ведомственных архивов ФСБ и ГУВД РФ по Свердловской области.

В работе ставиться вопрос о необходимости определения правового статуса репатриантов.

Практическая значимость исследования состоит в том, что собранные и проанализированные в нем документы имеют большую информативную ценность для написания работ по проблеме спецконтингента НКВД в 1940-1950-е гг. Кроме того, полученные в ходе исследования результаты могут быть использованы при разработке проблем истории Второй мировой и Великой Отечественной войн, а также послевоенного десятилетия. Материалы диссертации могут использоваться при составлении как общих лекционных курсов по отечественной истории, так и курсов по истории Урала XX века.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Репатрианты в Свердловской области в 1944 - начале 1950-х гг."

Заключение

Репатриация была необходимой мерой военного и послевоенного времени. В ходе ее были выполнены две задачи - обеспечение народного хозяйства страны, рабочими руками и возвращение миллионов людей на Родину. Другое дело, что многие из них увидели свои семьи через продолжительное время и вынуждены были «отрабатывать» свою несуществующую вину перед государством зачастую в невыносимых условиях. В какой-то мере это относится и к реэмигрантам из Китая, правовое положение различных категорий которых после прибытия в СССР значительно отличалось между собой. Часть их легко приняло условия жизни в Советском Союзе, а часть оказалась в исправительно-трудовых лагерях.

Анализ пребывания репатриантов в Свердловской области: их численности, состава, хозяйственно-бытового устройства и трудового использования, прохождение ими фильтрационно-проверочных процедур, а также сравнение этой категории спецконтингента с другими группами несвободных граждан позволяет выявить некоторые особенности их положения. Вместе с тем, анализ дает возможность осветить множество сторон жизни неизученного ранее контингента НКВД - репатриированных в СССР граждан.

Состав репатриируемых граждан, прибывающих в Свердловскую область, был представлен всеми категориями: прибывшие в составе рабочих батальонов, направленные по месту прежнего жительства, проходящие фильтрацию в спецлагерях НКВД, спецпоселенцы, а также репатрианты, направленные в ИТЛ по обвинению в измене родине и шпионаже. Контингент «репатрианты» использовались как рабочая сила на промышленных объектах Свердловской области. Структура их размещения была подчинена только одной цели - обеспечить промышленные районы области рабочей силой. Репатрианты в составе рабочих батальонов были направлены большинство районов на самые важные предприятия угольной промышленности, цветной и черной металлургии, а также в строительные тресты.

Прием, организация репатриации советских граждан из стран Европы и Азии, размещение, содержание и обеспечение бытовых условий и материальных нужд, организация трудового использования репатриантов потребовали немалых затрат сил и финансовых средств. Решение всех этих задач было возложено на Управление Уполномоченного по делам репатриантов, созданное в 1944 г., а позднее на Отдел Устройства. В областях и республиках СССР, куда были направлены репатрианты в составе рабочих батальонов и созданы проверочно-фильтрационные лагеря, организованы учет, фильтрация спецконтингента находились в ведении органов НКВД-НКГБ-МГБ-МВД. Размещение и трудоустройство реэмигрантов из Китая, прибывающих в область, было возложено на Отдел Переселений. Далее их судьба и материально-бытовое устройство во многом зависело от руководства того предприятия, к которому они были прикреплены. Другое дело, что они не всегда были готовы к приему граждан, не всегда могли обеспечить прибывших жильем, одеждой, обувью. Это служило причиной того, что люди терпели неоправданные лишения, да и производительность труда не соответствовала плану и установленным нормам.

Анализ вопросов, касающийся правового статуса репатриированных граждан, показывает следующую картину. Согласно всем законодательным документам репатрианты, направленные к месту постоянного жительства или для работы в промышленности в составе рабочих батальонов, являлись полноправными советскими гражданами. Более того, часть из них имела право на льготы как инвалиды Великой Отечественной войны, многодетные и одинокие матери. Репатрианты, направленные на предприятия и стройки министерств угольной и лесной промышленности, черной металлургии имели право получить ссуды на индивидуальное жилищное строительство и на хозяйственное обзаведение.

Все репатрианты при направлении на работу должны были быть использованы только по своей специальности.

Но права репатриантов не только не всегда и не везде соблюдались, но и открыто нарушались. Особенно частым нарушением было использование людей не по специальности, невыносимые материально-бытовые условия. Это относится как к тем, кто был целенаправленно направлен в промышленность и прибыл на объект в составе рабочего батальона, так и к тем, кто вернулся на свое прежнее место жительства. Имели место различные незаконные ограничения в отношении бывших военнопленных при трудоустройстве, поступлении на учебу и изменении местожительства. Часто отношение к тем, кто побывал в плену, как со стороны местных властей и сотрудников органов безопасности, так и населения изначально было враждебным. Многое зависело от администрации конкретного предприятия и района, но если говорить об общей картине, то нарушения прав были повсеместно.

Одной из особенностей данной категории контингента является то, что все они проходили процедуру фильтрации, государственной специальной проверки. Эту процедуру, должен был пройти каждый, кто побывал в окружении, в плену врага или был угнан на принудительные работы. Люди по-разному проходили фильтрационные процедуры: часть репатриантов прошла их на сборно-пересыльных пунктах и негативного отношения к себе не ощутила, другая же часть граждан подверглась пристрастному допросу и уголовному преследованию по ст. 58 УК РСФСР. Одни были направлены к месту прежнего жительства, благополучно прошли вторичную фильтрацию в местных проверочно-фильтрационной комиссии, встали на учет в органах НКВД-МВД и, после смерти И.В. Сталина, были сняты с него. Другие же, в составе рабочих батальонов были вынуждены в течение нескольких лет трудиться на промышленном предприятии, за которым были закреплены. Те, кто попадал под подозрение в сотрудничестве с немецкими властями, направлялись на спецпоселение. Однако в эту категорию зачастую попадали и те, кто виновен не был. В своих воспоминаниях, бывшие репатрианты отмечают, что им даже не объясняли причину, просто грузили в эшелоны и этапировали в проверочно-фильтрационные лагеря, а оттуда на поселение.

Создание института "фильтрации" имело объективные причины — в годы войны нередки были различные формы сотрудничества части военнопленных с фашистами. Проблема коллаборационизма в годы Второй мировой войны была наиболее острой в сравнении с другими периодами российской истории. В первые же недели и месяцы войны немцы захватили в плен огромное количество советских солдат и офицеров, часть из них сдалась добровольно и согласилась или была вынуждена сотрудничать с нацистами. Одной из форм фильтрации были спецлагеря НКВД. На севере области был создан проверочно-фильтрационный лагерь НКВД СССР № 0305, в котором внутренние перемещенные лица и репатрианты проходили специальную проверку. Кроме того, этот контингент содержался и в Нижнетагильском спецлагере № 153 и в спецлагере НКВД № 200 (г. Ллапаевск). За все время фильтрацию в этих лагерях прошло около 12 тыс. человек.

Организация новой формы лагерей — проверочно-фильтрационных также была вызвана появлением категории контингента НКВД -репатриантов. Помимо основной цели - фильтрации, назначение этих лагерей состояло в том, чтобы обеспечить тот или иной промышленный объект рабочей силой. Устройство ПФЛ было сходным с исправительно-трудовыми, а условия содержания и режим ПФЛ отличись незначительно. Но если заключенные ИТЛ имели четкий фиксированный срок пребывания в лагере, то здесь время было ограничено фильтрационными процедурами.

Особое место занимает репрессивная деятельность органов госбезопасности в отношении репатриантов. Анализ этой деятельности показывает ее неоднозначный и противоречивый характер.

Наличие такого большого количества подозреваемых - одна четвертая от всех прибывших в область в составе рабочих батальонов граждан, было вызвано несколькими причинами. Во-первых, изначально негативное отношение к тем, кто побывал в немецком плену, предопределило большое количество арестованных среди репатриантов. Сотрудники органов НКВД-МВБ изначально были настроены к ним недоброжелательно, тем более, что «сверху» была дана соответствующая установка. Все, побывавшие за пределами СССР и видевшие уровень жизни в других странах, считались потенциальными врагами существующего строя.

Во-вторых, существовал план-разнарядка по набору контингента для работы в промышленности. В-третьих, такое количество подозреваемых можно определить как брак в чекистской работе. В общей атмосфере подозрительности в условиях начала «холодной войны» был усилен поиск «агентов мировой буржуазии, шпионов и диверсантов». Репатрианты же считались потенциальной базой для вербовки. Западные спецслужбы действительно использовали освобожденных из числа советских военнослужащих и гражданских лиц в качестве вербовочной базы. В связи с чем, действия органов госбезопасности не лишены логики, другое дело, что при этом были и крайности.

Без сомнения, среди репатриированных военнослужащих были лица, сотрудничавшие с оккупационными властями. Но большое число подозреваемых и репрессированных, а также воспоминания самих репатриантов ставит под сомнение виновность каждого четвертого прибывшего. Кроме того, процесс реабилитации, начавшийся в 1992 г. и не прекратившийся до сих пор показывает, что далеко не все эти граждане в действительности были «предателями, изменниками и шпионами».

Подробный анализ архивно-следственных дел репатриантов позволил выявить характерные принципы незаконности осуждения, проходящих по этим делам лиц. Обвинения часто основывались лишь на косвенных уликах или показаниях самих обвиняемых и не были доказаны в ходе следствия. В результате многие репатрианты были привлечены к уголовной ответственности и репрессированы по статье 58-1 «а», «б», 58-6 УК РСФСР (измена родине и шпионаж) незаконно.

Особенно это относилось к реэмигрантам из Китая, многие из которых впоследствии были арестованы по ст. 58-10 (антисоветская агитация) УК РСФСР 1926 г. Практически любого реэмигранта можно было привлечь по ст. 58-4-11 (оказание помощи мировой буржуазии и участие в контрреволюционных группировках) УК РСФСР за членство в эмигрантских организациях и отрядах, широко распространенных в Китае в годы Второй мировой войны.

Исследование показало, что в среде репатриантов можно выделить три крупные волны репрессий. Во-первых, в ходе проверки в 1944-1946 гг. было арестовано и взято в агентурную разработку большое количество репатриированных в СССР граждан. Из их среды выявлялись, прежде всего, изменники родины, агентура германской разведки и агентура разведывательных органов иностранных государств. Вторая «волна» затронула тех, кто был ранее в качестве подозреваемого взят в агентурную разработку. В результате этой разработки добывались сведения компрометирующего характера. Третий этап пришелся на начало «холодной войны». В это время был усилен поиск «агентов мировой буржуазии, шпионов и диверсантов», а репатрианты входили в круг подозреваемых. Они действительно являлись потенциальной вербовочной базой иностранных спецслужб, но волна шпиономании и общая атмосфера подозрительности обусловили незаконность действий органов НКВД-НКГБ-МГБ-МВД.

Направленные в Свердловскую область в составе рабочих батальонов репатрианты, прибывали на сборный областной пункт в г. Свердловске, а затем распределялись по районам. Их распределяли по предприятиям, которые должны были предусмотреть мероприятия для создания дружественной атмосферы встречи, нормальных условий существования, хозяйственного и трудового устройства.

Основная масса репатриантов использовалась в трудоемких отраслях производства на предприятиях угольной промышленности, металлургических заводах, лесозаготовках и стройках. Направление значительного числа репатриантов в Свердловскую область и распределение их в основные промышленно значимые районы свидетельствует о том, что экономические мотивы в репатриации были весьма существенны.

Методы закрепления репатриантов в кадрах предприятий были стандартными. Среди них - ограничение права выбора места жительства и работы и материальные стимулы. Государство оказало нуждающимся репатриантам единовременную денежную помощь. Выдавались также ссуды на ремонт квартир и хозяйственное обзаведение в местах размещения. Их должны были выплачивать предприятия по заключению индивидуального трудового договора с членом семьи. Анализ архивных документов показал, что выплаты и ссуды в основном удалось получить реэмигрантам из Китая, приехавшим на Средний Урал после 1946 г.

Анализ трудового использования репатриантов показал, что в целом оно не всегда было эффективным в военные и послевоенные годы. Достичь полной отдачи мешала плохая организация производства, использование специалистов не по специальности, условия труда и материально-бытового положение. Из всех проблем бытового положения репатриантов и трудового использования можно выделить несколько основных. Самой острой была жилищная. Все, конечно, зависело от того предприятия и района, куда был направлен рабочий батальон, но в целом эта проблема в той или иной степени присутствовала во всех местах вселения. Далее это -низкий уровень организации производственного процесса, отсутствие механизации, качественного инструмента, технической учебы и повышения квалификации. Третьей проблемой была плохая обеспеченность продуктами питания, предметами быта и домашнего обихода.

В трудиспользовании различных категорий репатриированных граждан можно наблюдать некоторое различие. Если прибывшие с запада люди, были в основном задействованы на низкоквалифицированных работах, то при трудоустройстве реэмигрантов из Китая, принималась во внимание профессия, трудовые навыки и специальность. Это производилось согласно основной цели репатриации - обеспечить промышленность кадрами, в том числе и квалифицированными.

Условия содержания и режим в проверочно-фильтрационных лагерях режим содержания во многом был сходен с условиями, в которых содержались заключенные ИТЛ и ГУПВИ. Так, организация внутренней структуры ПФЛ соответствовала внутренней организации лагерей для иностранных военнопленных. Практически абсолютное сходство было и в распределении прав и обязанностей у граждан, содержащихся в ИТЛ и ПФЛ. Лагерный режим проверочно-фильтрационных лагерей был подчинен принципам поддержания дисциплины и извлечения наибольшей эффективности от трудиспользования содержащегося контингента. Вошедшие в состав контингента ПФЛ лица, распределялись в соответствии использованием их на контрагентских работах, то есть согласно потребностям государства. Уровень материального состояния спецлагерей напрямую зависел от конкретного хозяйственного органа, с которым был заключен договор на поставку рабочей силы.

Анализ, происходящих в ПФЛ процессов, позволил установить, что число внутренних перемещенных лиц и репатриантов, составляющее «трудовой фонд» лагеря, постоянно изменялось. Это происходило за счет вновь прибывающих из-за границы граждан, и за счет систематической передачи проверенных людей в кадры предприятий. Физическое состояние контингента также можно характеризовать двумя процессами. Лагерное начальство стремилось поддерживать нормальное состояние спецконтингента, необходимое для работы в тяжелых условиях. Однако в лагерь постоянно прибывали партии истощенных людей, которые требовали усиленного питания и лечения.

Одним из отличий трудиспользования репатриантов от заключенных ИТЛ было то, что за свою работу они получали заработную плату. Размер ее впоследствии был приравнен к зарплате вольнонаемных рабочих данного предприятия. Также обстояло и с дополнительным питанием и с материальным стимулированием труда. Существовала целая система денежных и других поощрений за выполнение и перевыполнение нормы. Все это делалось с целью повысить производительность труда. Нельзя сказать, что эта цель, хотя бы частично, не была достигнута. Например, благодаря труду репатриантов предприятие Бокситстрой за 1944-45 гг. выполняло и перевыполняло план по добыче алюминия.

Другое дело, что эти показатели и цифры достигались не только путем поощрений, но и за счет жесткой эксплуатацией людей. Труд на тяжелых горных шахтерских работах был опасен и требовал квалификации и технической оснащенности. Из-за недостатков в организации процесса производства: недостаточного освещения рабочих мест, отсутствия индивидуального освещения, касок, инструктажа по технике безопасности на производственных объектах, где трудились репатрианты, наблюдался повышенный травматизм и несчастные случаи. Кроме того, нередки были случаи, когда людей задерживали в лагере и после прохождения фильтрации.

Исследование показало, что принципы политики советского руководства в отношении различных видов спецконтингента были в полной мере применены и к репатриированным гражданам. Это прослеживалось как в неудовлетворительном обеспечении бытовых условий, так и в низком материальном уровне жизни фактически всех категорий репатриантов.

Список научной литературыВертилецкая, Елена Валерьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Опубликованные источники:

2. Альбат Г.П. Сборник международных конвенций и правительственных распоряжений о военнопленных. М.: Изд-во главного комитета, 1917.

3. Белорусские остарбайтеры. Репатриация (1944-1951). Документы и материалы. В 2 ч. Минск, 1998.

4. Большевизм вывел русских в ограниченности.(документы о русских рабочих и военнопленных в Германии) // ВИЖ. 1994. № 9. С. 23-31.

5. Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы. -М.: Логос, 2000.

6. Документы и материалы. Старое, но грозное оружие // ВИЖ. 1988. № 9. С. 23-33.

7. Нормативные акты по льготам необоснованно репрессированных граждан по политическим мотивам. — Екатеринбург, 1994. Ст.4.

8. Книга памяти жертв политических репрессий. Свердловская область. Т. 1-4. Екатеринбург: ГИ1111 «Уральский рабочий», 1999-2003.

9. Комаров Н.Я. Государственный комитет Обороны постановляет: Документы. Воспоминания. Комментарии. -М.: Воениздат, 1990.

10. Краснопевцев Ю.Ф. Реквием разлученным и павшим. Ярославль, Верхне-Волжское изд., 1992. С. 45-49.

11. Ю.Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВДКГБ. 1917-1960. Справочник. М.: Издание МФД, 1997.

12. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сб. документов и материалов. — Челябинск: Южно-Урал. кн. изд-во, 1981.12.0свободитель (документы о Власове и власовцах) // Родина. 1992. № 8-9.

13. Открытые архивы. Русская Маньчжурия. Из истории общественных организаций. Екатеринбург, 1995.

14. Память: Свердловская область. Т. 1-17. Екатеринбург: Сред-Урал. кн. изд-во, 1994.

15. Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Выпуск XIV, М.: Госполитиздат, 1955.

16. Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий / Сост. Е.В. Зайцев. — М.: Республика; Верховный Совет Российской Федерации, 1993.

17. События Великой Отечественной войны в документах и воспоминаниях: Открытые архивы. Екатеринбург, 1997.

18. Советские солдаты: трагедия плена (по материалам фильтрационно-трофейных дел). Екатеринбург, 2000.

19. Сражались за Родину: Великая Отечественная война 1941-1945 гг. в документах / Под редакцией М.Е. Главацкого. Екатеринбург: Изд-во Уральского госуниверситета, 2000.

20. Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. 5-е изд. М.: Гос. изд-во полит, лит., 1950.23100 лет со дня открытия движения по Китайской Восточной железной дороге: Открытые архивы. — Екатеринбург, 2003.

21. Туркестанские легионеры (документы о формировании национальных частей из числа военнопленных Красной Армии — Армии для борьбы с СССР) // ВИЖ. 1995. № 2. С. 32-44.

22. Уголовный кодекс РСФСР редакции 1926 г. с изменениями и дополнениями до 1 июля 1927 г. М.: Юриздат, 1927.

23. Уголовный кодекс РСФСР: официальный текст с изменениями на 1 марта 1957 г. и с приложениями постатейно-систематизированных материалов. — М.: Государственное издательство юридической литературы, 1957.1. Мемуары и дневники:

24. Баранов В. Дневник остарбайтера // Знамя. 1995. № 5. С. 17-32.

25. Бондарец В.И. Военнопленные. Записки капитана. М., 1960.

26. Брюханов А. И. Вот как это было: о работе миссии по репатриации советских граждан. Воспоминания советских офицеров. М.: Госиздат политической литературы, 1958.

27. Дашевский Н.Я. Воспоминания без вести пропавшего. М., 1990.

28. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. 6-е изд.: В 3 т. М.: АПН, 1985.

29. Мальков В.М. Без вести пропавшие / (Воспоминания солдата из времени военной службы 1939-1945 гг. и сорок шесть лет спустя. 1991 год). Екатеринбург, 1998.

30. Краминов Д.Ф. В орбите войны: Записки советского корреспондента за рубежом. 1939-945 годы.-М.: Сов. Россия, 1980.

31. Крючков В.А. Личное дело: В 2-х ч. М.: Олимп, 1996.

32. Незримый фронт: Сборник воспоминаний бывших узников концлагеря «Заксенхаузен». М, 1960.

33. Ю.Немецкий плен глазами врача (воспоминания Ф.И. Чумакова) // Отечественные архивы. 1995. № 2. С. 68-72.

34. П.Попов А., Водопьянов О. Круг жизни // Уральский следопыт. 2001. №4. С. 15-21.

35. Русский человек перед лицом смерти не пасует (из воспоминаний военнопленного Г.Н. Сатарова) / Публ. М.Г. Николаева // Отечественные архивы. 2003. № 6. С. 58-69.

36. Советские военнопленные в лагерях смерти (по документальным материалам личной коллекции Г.И. Копылова). Вып. 1. — Екатеринбург, 1997.

37. Соколов Б.Н. В плену. СПб., 2000.

38. Три месяца в фашистской тюрьме (солдатские мемуары) / Публ. Е.В. Старостина // Отечественные архивы. 1995. № 3. С. 24-30.1.. Неопубликованные источники:

39. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

40. Ф. 5446 Совет народных комиссаров СССР — Совет министров СССР.1923-1991.

41. Оп. 2. Д. 566, 567, 578, 579, 580 Оп. 57а. Д. 23, 34, 118, 120-125

42. Ф. 7317 Советская военная администрация в Германии (СВАТ) On. 1. Д. 12, 14-18,49, 55

43. Ф. 9408 Отдел проверочно-фильтрационных лагерей НКВД СССР On. 1. Д. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 20, 24 Оп. 1с. Д. 16, 17, 24, 26, 27, 28, 30, 31, 46, 48, 53, 54, 55, 56, 57, 58

44. Ф. 9526 Управление Уполномоченного по делам репатриации при Совете Министров СССР

45. On. 4. Д. 2, 13, 20, 23, 57

46. Российский государственный архив экономики (РГАЭ) Ф. 1562: Центральное статистическое управление СССР Оп. 15. Д. 3230, 3733, 3750

47. Ф. 5675. Учреждения по руководству переселением в СССР. 1949-1954 гг.

48. On. 1. Д. 398, 382, 383, 387, 494, 495, 500, 501, 502, 503, 555, 606, 647, 648, 649, 711, 732, 733, 735, 751

49. Российский центр хранения и изучения документов Новейшей истории (ТИХИДНИ)

50. Ф. 69 Центральный штаб партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования (1942-1944 гг.)

51. On. 1. Д. 2, 14, 15, 19, 20, 22, 27, 703, 704, 722, 739, 740, 741, 742, 743, 744, 745, 746, 747, 748, 749, 750, 751, 752, 755, 756, 767, 760, 762, 819, 820, 826, 827, 833, 834, 962, 1092, 1154, 1185

52. Ф. 553 Коллекция документов об участии советских граждан в движении Сопротивления On. 1. Д. 1-17 Оп. 2. Д. 1-13

53. Ф. 644 Государственный комитет обороны СССР (1941-1945) On. 1. Д. 4, 5, 6, 12, 29, 30,31,33, 43, 44,56, 59

54. Государственный архив административных органов Свердловскойобласти (ГААОСО) Ф. 1 УФСБ РФ по Свердловской области

55. On. 1. Д. 8-1015, 2103, 5548, 8278, 11806, 11964, 15739, 15824, 15882, 16511, 15825, 18225, 18300, 20399, 29773, 30825, 30829, 34044, 34151, 34821, 35010, 35800, 35784, 36590

56. Ф. Р-4 Коллекция документов членов Свердловского отделения общественной организации Ассоциация «Харбин» On. 1. Д. 1-32 Оп. 2. Д. 1-12 Оп. 3. Д. 1-26 Оп. 4. Д. 1-7 Оп. 5. Д. 1-26 Оп. 6. Д. 1-19 Оп. 7. Д. 1-14 Оп. 8. Д. 1-20

57. Ф. Р-11 Коллекция документов бывших советских военнопленных, находившихся в немецких концлагерях во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. On. 1. Д. 1-26

58. Ф. Р-27 Тавдинский объединенный городской военный комиссариат Свердловской области УРВО (1938-1995) On. 1. Д. 3, 49, 61, 66, 76, 96, 118, 161, 276, 317.

59. Ф. Р-56 Военный комиссариат г. Кушва Свердловской области УрВО (1918-1995)

60. On. 1. Д. 22, 23, 42, 64, 102, 178, 370, 375, 462, 737

61. Государственный архив Свердловской области (ГАСО)

62. Ф. 2360 Североуральский ордена Ленина Бокситовый рудник. 19371968 гг.1. On. 1. Д. 17-42.

63. Ф. 2508 Свердловский облисполком. Переселенческий отдел On. 1. Д. 108, 109, 110, 111, 112, 113, 113а, 114, 115, 116, 117, 118, 119, 121, 122, 123, 124, 125, 126, 127, 130

64. Центр документации общественных организаций Свердловской области ЩДООСО)

65. Ф. 1115 Политотдел Богословского строительства и лагеря НКВД СССР «Базстрой», г. Краснотурьинск (1941-1952 гг.) On. 1. Д. 81, 100, 111-119, 123, 145, 170

66. Ф. 1588 Тагилстрой (1935-1980 гг.) On. 1. Д. 1-20

67. Ф. 1700 Сысертский райисполком (1935-1980 гг.) On. 1. Д. 1-38

68. Ф. 1747 Тагилстрой (1931-1991) Оп. 2. Д. 7, 8, 9,12, 32, 33

69. Ф. 1896 Политотдел «Тагилстрой» МВД СССР, г. Нижний Тагил (19411946 гг.)

70. On. 1. Д. 41,42, 81 On. 2. Д. 43-53

71. Ф. 1897 Заседание первичных парторганизаций треста «Тагилстрой» МВД СССР On. 1. Д. 3 Оп. 2. Д. 32

72. Ф. 3400 Шахтстрой треста «Бокситстрой», г. Североуральск On. 1. Д. 3,5, 70, 71

73. Ф. 3900 Политотдел треста «Бокситстрой», г. Североуральск On. 1. Д. 2, 4, 5-9

74. Архив Управления ФСБ РФ по Свердловской области Ф. 1. Фонд приказов и распорядительных документов

75. Архив информационного центра ГУИН Свердловской области (ИЦ ГУВД)

76. Ф. 51 Приказы Управления проверочно-фильтрационного лагеря № 03051. On. 1. Д. 133, 134, 135

77. Отдел по делам архивов администрации г. Нижний Тагил (ОДА АНТ)

78. Ф. 223 Спецгоспиталь № 2929 Отдела по делам военнопленных и интернированных Управления министерства внутренних дел СССР по Свердловской области за 1945-1950-е гг. On. 1. Д. 1, 2,4, 5, 6,9, 10, 57, 58, 59, 61, 68.

79. Ф. 229 Тагилстрой On. 1. Д. 385,394, 399,408

80. Ю.Муниципальный архив социально-правовых документов г. Нижний

81. Тагил (МАСПДНТ). Ф. Тагиллаг — Тагилстрой НКВД

82. Оп. 3. Д. 19153, 27345, 28696, 28767, 28789, 28954, 35768, 35820, 37090, 37743, 45799, 51931, 53677, 53678, 54283, 56504, 59131, 59293, 59597, 60365, 60478, 61103, 63277, 64496, 65519, 67824, 68203, 68339, 69582, 69658, 70478, 72678, 72983

83. Музей «Боевой и трудовой славы» ОАО «Первоуральскийдинасовый завод». Ф. «Воспоминания тружеников завода». Не описан.

84. I. Специальная литература:

85. Аблажей Н.Н. Репатриация советских граждан из Китая в СССР в 1947-1948 гг. // Гуманитарные науки в Сибири. № 2. 2003. С. 90-97.

86. Аблажей Н.Н. Реэмиграция из Китая в СССР в конце 1940-х-1950-е гг. // Гуманитарные науки в Сибири. № 2. 2002. С. 24-27.

87. Аблажей Н.Н. Советская колония в Китае в 1920-1940-е годы: политические коллизии и судьбы репатриантов // Толерантность ивзаимодействие в переходных обществах: Материалы региональной научной конференции. Новосибирск, 2003. С. 92-103.

88. Алексеев Н.С. Злодеяния и возмездие. М., 1986.

89. Антуфьев А.А. Уральская промышленность накануне и в годы Великой Отечественной войны. Екатеринбург: Институт истории и археологии УрО РАН. 1996-1997.

90. Анфимов В.Н. Управление жилищно-коммунального хозяйства Уралмашзавода в период Великой Отечественной войны. 19411945 гг. Свердловск, 1989.

91. Асмолов А.Н. Фронт в тылу вермахта. М.: Политиздат, 1983.

92. Бакатин В.В. Избавление от КГБ. М.: Новости, 1992.

93. Бакунин А.В. Индустриализация и проблема принудительного труда // Урал индустриальный: Материалы докладов и сообщений региональной научно-практической конференции, 1998. -Екатериньург: УГТУ, 1997. С. 3-9.

94. Ю.Бакунин А.В. История советского тоталитаризма. В 2-х кн. -Екатеринбург: Институт истории и археологии УрО РАН. 1996-1997.

95. Бакунин А.В. Сталинская модернизация Урала // Урал в прошлом и настоящем / Материалы научной конференции. Часть I. -Екатеринбург: НИСО УрО РАН, БКИ, 1998. С. 387-392.

96. Бакунин А.В., Бедель А.Э. Уральский промышленный комплекс. -Екатеринбург: УрО РАН, 1994.

97. Балакшин П.П. Финал в Китае: Возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем Востоке. Сан-Франциско, Париж, Нью-Йорк: Сириус, 1958.

98. Бахвалов А. Генерал Власов. Предатель или герой? СПб, 1994.

99. Бетелл Н. Голгофа Лиенца // Родина. 1991. № 6-7. С. 106-111.

100. Богданов А.А. В поединке с Абвером. Докум. очерк о чекистах Ленинградского фронта. 1945-1945. М., 1968.

101. Борисов Ю. Голубев А. Тоталитаризм и Отечественная история // Свободная мысль. 1992. № 14. С. 61-71.

102. Бродский Е.А. Во имя победы над фашизмом. М., 1970.

103. Бродский Е.А. Живые борются. М., 1965. Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944). - М, Политиздат, 1965.

104. Бродский Е.А. Об антифашистской борьбе в Германии в годы Второй мировой войны // Вопросы истории. 1959. № 7. С. 61.

105. Будко А.А., Грибовская Г.А. Когда опустели фашистские концлагеря Европы: медицинское обслуживание репатриантов Второй мировой войны // ВИЖ. 2001. № 3. С. 36-40.

106. Булюлина Е. Б. Советские военнопленные на Родине // Человек. 1996. №3. С. 176-179.

107. Васильев А.Ф. Промышленность Урала в годы Великой Отечественной войны, 1941-1945. М.: Наука, 1982.

108. Васильев В. По поводу одной фальшивки // Международная жизнь. 1978. №8. С. 124-128.

109. Ващенко Н.В. Из жизни военнопленного // Наше недавнее. Париж, 1987.

110. Великая Отечественная война // БСЭ.- 3-е изд. М., 1971. С. 70.

111. Великая Отечественная война 1941-1945. Энциклопедия / Под. ред. М.М. Козлова М.: Советская энциклопедия, 1985.

112. Великая отечественная война. 1941-1945. Военно-исторические очерки. Кн. 4. Народ и война. М.: Наука, 1999.

113. Вертилецкая Е.В., Мотревич В.П. Репатрианты в Свердловской области в 1945-1947 гг. // Документ. Архив. История. Современность. Вып. 4. — Екатеринбург: Изд-во Уральского госуниверситета, 2004. С. 179-193.

114. Викторов Б.А. Без грифа «Секретно»: Записки военного прокурора. -М.: Юрид. лит., 1990.

115. Владовец JI. 17-я графа или что ожидало вернувшихся из фашистского плена // Советский воин. 1993. № 6. С. 12-14.

116. Война в тылу врага: о некоторых проблемах истории советского партизанского движения в года Великой Отечественной войны. М.: Политиздат, 1974.

117. Гареев М.А. О неудачных наступательных операциях советских войск в великой отечественной войне // Новая и новейшая история. 1994. № 1.С. 51-58.

118. Годы. Люди. Судьбы. История российской эмиграции в Китае: Материалы междунар. науч. конф., посвященной 100-летию Харбина и КВЖД, 19-21 мая 1998 г. / РАН. Ин-т росс, истории. М., 1998.

119. Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. М.: Политиздат, 1980.

120. Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование. М.: Воениздат, 1993.

121. Гуркин В.В. О людских потерях на советско-германском фронте в 1941-1945 гг. // Новая и новейшая история. 1992. № 3. С. 219-224.

122. Дальний Восток России — Северо-Восток Китая: Исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества: Материалы междунар. научно-практ. конф., Хабаровск, 1-3 июня 1998 г. / Дальневост. гос. б-ка. Хабаровск, 1998.

123. Дементьев Б.П. Экономика Урала в годы Великой Отечественной войны // Урал в стратегии Второй мировой войны. Мат-лы Всерос. науч. конфер., посвященной 55-летию Победы в Великой Отечественной войне. Екатеринбург: «СВ-96». 2000. С. 88-93.

124. Денисевич М.Н. Война и голод // Урал в Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Тез. докл. научно-практич. конфер. Екатеринбург: Институт истории и археологии УрО РАН. 1996-1997.

125. Деятельность органов военной юстиции в годы Великой Отечественной войны // Государство и право. 1995. № 8. С. 99-116.

126. Драгунов Г.П. Советские военнопленные, интернированные в Швейцарии // Вопросы истории. 1995. № 2. С. 123-133.

127. Дубинина Н.И., Ципкин Ю.Н. Об особенностях дальневосточной ветви российской эмиграции // Отечественная история. 1996. № 1. С. 70-84.

128. Дуглас И.А., Черон ФЛ. Вычеркнутые из памяти. Советские военнопленные между Гитлером и Сталиным. Париж, 1994.

129. Дуглас И.А., Черон Ф.Я. Советские военнопленные в немецких концлагерях (1941-1945). М., 2003.

130. Едемский П.И. Воины из бывших заключенных // Вопросы истории. 1995. № 5-6.

131. Емелин А., Ивашов Л.Г. Нравственные и правовые вопросы плена в отечественной истории // ВИЖ. 1992. № 1. С. 44-49.

132. Зайцев Г.Б. Путь на Родину // Русские в Китае. 1996. № 5. С. 6

133. В.Н. Земсков. Рождение "второй эмиграции" (1944-1952) // СОЦИС. 1991. №4. С. 3-24.62.3убкова Е.Ю. Общество, вышедшее из войны: русские и немцы в 1945 г. // Отечественная история. 1999. С. 28-41.

134. Иваненко Б.В., Кентий А.В. Антифашистское движение сопротивления на Украине (по архивным документам) // Вестник архивиста. 4(28)-5(290). 1995. С. 43-59.

135. Ивашов Л.Г., Емелин А.С. Нравственные и правовые проблемы плена в отечественной истории // ВИЖ. 1992. № 1-2.

136. Ильенков С.А., Мухин В.В., Полян П.М. Трофейные немецкие картотеки советских военнопленных как исторический источник.// Новая и Новейшая история. 2000. № 2. С. 147-155.

137. История Великой Отечественной войны. 1939-1945. В 6 т./ Ред. комис. П.Н. Поспелов. М.: Воениздат. 1960-1965. Т. 2-6.

138. История Второй мировой войны. 1939-1945 гг. В 12 т. М.: Воениздат. 1973-1982.

139. История репрессий на Урале: идеология, политика, практика 19171980-е годы. Сборник статей участников научной конференции 10-12 ноября 1997 г.

140. История России. XX век / Боханов А.Н., Горинов М.М., Дмитриенко В.П. и др. М.: ООО «Издательство ACT-ЛТД», 1998.

141. История Отечества: Люди, идеи, решения: Очерки истории Советского государства / Сост. В.А. Козлов. М.: Политиздат, 1991.

142. История Уральского военного округа / Егоровский А.А., Молодицын М.А., Батракова С.М и др. М.: Воениздат, 1970.

143. Кайгородов А. Маньчжурия: август 1945 // Проблемы Дальнего Востока. 1991. № 6. С. 94-103.

144. Катусев А.Ф., Оппоков В.Г. Движение, которого не было: история власовского предательства / ВИЖ. 1991. № 7. С. 12-20.

145. Кириллов В.М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала 1920-е нач. 50-х гг. - Нижний Тагил: Уральскийгосударственный педагогический университет, Нижнетагильский государственный педагогический институт, 1996. В 2-х частях.

146. Кириллов В.М. История репрессий и правозащитное движение в России / В.м. Кириллов, Екатеринбург, ООО «Издательство УМЦ УПИ», 1999.

147. Книга памяти жертв политических репрессий. Свердловская область. Т. 1-4. Екатеринбург: ГИПП «Уральский рабочий», 1999-2003.

148. Кокурин А. Петров Н. НКВД-НКГБ-СМЕРШ: Структура, функции, кадры (1944-1951 гт.) // Свободная мысль. 1997. № 10. С. 93-101

149. Колесник А.Н. Генерал Власов — предатель или герой? — М., 1991.

150. Коняев Н. Власов: Два лица генерала. М., 2003.

151. Конасов В.Б., Трещук А.В. К истории советских и немецких военнопленных // Новая и Новейшая история. 1996. № 5. С. 54-72.

152. Коржихина Т.П. Советское государство и его учреждения. Ноябрь 1917-декабрь, 1991. -М.: РГГУ, 1994.

153. Коровин В.В. История отечественных органов безопасности. Учебное пособие М.: Издательская группа НОРМА.- М, 1998.

154. Кулиш В.М. История второго фронта- JL, 1972.

155. Лучин И.А. Полглотка свободы // Наше недавнее. Париж, 1987.

156. Мелихов Г. В. Маньчжурия далекая и близкая. М.: Восточная литература, 1991.

157. Мелихов Г. В. Российская эмиграция в Китае (1917-1924 гг.). М.: ИРИ РАН, 1997.

158. Мерцалов А.Н., Мерцалова Л.А. Сталинизм и война. М., 1994.

159. Молодова И.Ю. Проверочно-фильтрационные дела в Госархиве документов новейшей истории Калужской области // Отечественные архивы. 2003. № 1. С. 49-56.

160. Мосейкина М.Н. Судьба Российских эмигрантов (конец XIX-XX вв.) // Новая и новейшая история. 1998. № 3. С. 60-72.

161. Мотревич В.П. Военные преступники в Свердловской области в 1949-1956 годах // Военный комментатор: Военно-исторический альманах. — Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного университета, 2001. № 1(2). С. 77-96.

162. Мотревич В.П. Новые материалы о деятельности германской разведки на Урале в годы Великой Отечественной войны // Военный комментатор: Военно-исторический альманах. Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного университета, 2001. № 1(2). С. 63-77.

163. Мотревич В.П. Репатриация // Уральская историческая энциклопедия. 2-е издание. Екатеринбург, 2000. С. 457.

164. Наумов В.П. Н.С. Хрущев и реабилитация жертв массовых политических репрессий (1950-60-х гг.) // Вопросы истории. 1997. № 4. С. 19-27.

165. Небольсин Д.А. Дважды младший лейтенант. М., 1998.

166. Некрасов В.Ф. Тринадцать «железных наркомов: Художественно-документальное повествование. — М.: Версты, 1995.

167. Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944). — М.: Политиздат, 1965.

168. Нитобург Э.Л. Русские «перемещенные лица» в США: история и судьбы // Новая и новейшая история. 2001. № 4. С. 34-50.

169. Новопашин Ю.С. Советские военнопленные и движение Сопротивления на польских землях в годы Второй мировой войны (Сборник статей) // АН СССР, институт славяноведения и балканистики. М.: ИСБ, 1991.

170. Они не с дались. (учетные карточки советских военнопленных) // ВИЖ. 1989. № 12. С. 21-33.

171. Остряков С.З. Военные чекисты. -М.: Воениздат, 1979.

172. Павлова Т.А. Исторические судьбы российского пацифизма // Вопросы история. 1999. № 8. С. 28-41.

173. Палецких Н.П. Социальная политика на Урале в период Великой Отечественной войны. Челябинск: Челябинский агро-инженерный университет, 1995.

174. Палий П.Н. В немецком плену: наше недавнее. Париж, 1987.

175. Пережогин В.А. Из окружения и плена в партизаны // Отечественная история. 2000. № 3. С. 45-53.

176. Петров В. Город на Сунгари. Вашингтон, 1984.

177. Петров В. Русский Шанхай // Проблемы Дальнего Востока. 1991. № 4. С. 12-24.

178. Полторак А.И. Нюрнбергский эпилог. 3-е изд. — М.: Юрид. лит., 1983.

179. Полторак А.И., Савинский Л.И. Вооруженные конфликты и международное право. М.: Наука, 1976.

180. Полян П.М. «OST»bi жертвы двух диктатур // Родина. 1994. № 2. С. 51-57.

181. Полян П.М. Жертвы двух диктатур. остарбайтеры и военнопленные в Третьем Рейхе и их репатриация. М.: Изд-во «Ваш Выбор ЦИРЗ», 1996.

182. Полян П.М. Насильственные миграции и география населения // Мир России. 1999. № 4. С. 102-113.

183. Полян П.М. Советские граждане в Рейхе: сколько их было? // СОЦИС. 2002. № 5. С. 95-100.

184. Поздин С. В плену на родной земле // Отчий край. 1994. № 2. С. 117-181.

185. Проблемы создания единого электронного банка данных жертв политических репрессий в СССР: Сборник докладов участников международной научно-практической конференции 18-21 мая 2000 г. С. 138-144.

186. Против общего врага. Советские люди во французском движении сопротивления. М.: Наука, 1972.

187. Проэктор Д.М. Фашизм: путь агрессии и гибели. — М.: Наука, 1989.

188. Решин Л.Г. Воинствующая некомпетентность // ВИЖ. 1992. С. 5158.

189. Решин Л.Г. Коллаборационисты и жертвы режима. // Знамя. 1994. №8. С. 158-179.

190. Решин Л.Г. Надежды маленький оркестрик // Родина. 1993. № 4. С. 99-101.

191. Ромашкин П.С. Военные преступления империализма. М.: Госюриздат, 1953.

192. Самсонов А.М. Вторая мировая война 1939-1945 гг. Очерк важнейших событий. М.: Наука, 1985.

193. Семиряга М.И. Как мы управляли Германией. М.:РОССПЭН, 1995

194. Семиряга М.И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М.: РОССПЭН, 2000.

195. Семиряга М.И. Советские люди в европейском сопротивлении. -М.: 1970.

196. Сергеев О.И. Особенности самоуправления в Харбине и полосе отчуждения КВЖД (1907-1926) / О.И. Сергеев, С.И. Лазарева // Исторический опыт освоения Дальнего Востока. 2001. Вып. 4. С. 209-218.

197. Смирнов С.В. Репатрианты из Китая на Урале // Этнокультурная история Урала. XVI-XX вв.: Материалы международной научной конференции. Екатеринбург: УрГУ, 2000. С. 87-89.

198. Смыкалин А.С. Колонии и тюрьмы в советской России. — Екатеринбург: УрГЮА, 1997.

199. Смыкалин А.С. Правовой статус и особенности содержания намецких военнопленных в СССР в 1942-1956 гг. (по материалам Свердловской области) // Правоведение. 2001. № 1. С. 209-216.

200. Советские военнопленные: бухгалтерия по-фашистски // ВИЖ. 1989. № 9. С. 24-32.

201. Советский Союз в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 / АН СССР. Ин-т истории СССР. М.: Наука, 1978.

202. Сонин В.В. Крах белоэмиграции в Китае. Владивосток: ДГУ, 1987.

203. Сопельняк Б. Подарок в десять тысяч душ // Родина. 1993. № 4. С. 94-98.

204. Степанов Р.А. Нельзя играть цифрами // ВИЖ. 1989. № 6. С. 38-42.

205. Столетие города Харбина и КВЖД: Материалы науч. конф., Новосибирск, 29 мая 1998 г. / РАН. Сиб. отд. Ин-та истории.-Новосибирск, 1998.

206. Судебный процесс по делу верховного главнокомандования гитлеровского вермахта: приговор пятого американского военного трибунала, вынесенный в Нюрнберге 28 октября 1948 года М.: Прогресс, 1964.

207. Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.): Монография/ Уральский гос. ун-т. Екатеринбург-Пермь, 2003.

208. Сырых В.М. История государства и права России. Советский и современный периоды: Учебное пособие. М.: Юрист, 1999.

209. Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. М.: Воениздат, 1996.

210. Типпельскирх К. История второй мировой войны / Пер. с нем. -М., 1956.

211. Трагедия войны — трагедия: В 2 кн. Мемориал музей немецких антифашистов. М, 1999.

212. Урал в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. — Екатеринбург: УрО РАН, 1995.

213. Урал в панораме XX века. Екатеринбург: «СВ-96», 2000.

214. Урал в прошлом и настоящем: Материалы науч. конф. 4.1. — Екатеринбург: ИИА УрО РАН, 1998.

215. Уральская историческая энциклопедия. 2-е издание. — Екатеринбург, 2000.

216. Хрестоматия по отечественной истории (1914-1945 гг.) / Под ред. А.Ф. Киселева, Э.М. Шагина. М., 1996.

217. Христофоров B.C. Архивные документы Федеральной службы безопасности Российской Федерации о советских военнопленных // Отечественные архивы. 2001. № 6. С. 11-16.

218. Чернолуцкая Е.Н. Российская реэмиграция из Китая // Россия и АТР. 1996. №2. С. 74-81.

219. Черепанов М.В. Легионеры: предатели или жертвы? // Татарстан. 1992. № 11-12.

220. Черон Ф.Я. Немецкий плен и советское освобождение // Наше недавнее. Париж, 1987.

221. Шевяков А.А. "Тайны" послевоенной репатриации. //СОЦИС. 1993. №8. С. 3-11.

222. Шкаренков JI.K. Агония белой эмиграции. — М.: Мысль, 1981.

223. Штрайт К. Они нам не товарищи // ВИЖ. 1992. № 1-2.

224. Эбеджанс С.Г., Важнов М.Я. Производственный феномен ГУЛАГА // Вопросы истории. № 6. С. 188-189.

225. Эндрю К., Гордиевский О. КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева. — М.: «Nota Bene», 1992.1.. Газетные публикации:

226. Ведомости Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик. М., 1941-1989, 1991

227. Голиков Ф.И. Год работы по репатриации советских граждан // Правда. 4 октября .1945. № 237. С. 2.

228. Интервью Уполномоченного Совнаркома СССР по делам репатриации советских граждан из Германии и оккупированных ею стран генерал-полковника Ф.И. Голикова // Правда. 1944.- 11 ноября. С. 2.

229. Русские в Китае. Екатеринбург, 1995-2003.

230. О материальном ущербе, причиненном немецко-фашистскими злодеями государственным предприятиям и учреждениям, колхозам общественным организациям и гражданам СССР. 13 сентябрь. 1945. № 219. С. 2-3.

231. Последняя слеза солдата // Уральский рабочий. 4 сент. 2002. С. 4.

232. Пока не поднят последний солдат // Уральский рабочий. 1 августа. 2002. С. 7.8. Правда: М., 1944-1946.

233. Светлый Д. «Потомки арийцев» хотят реабилитации // Известия. 14 августа. 2002. С. 4.

234. Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. О чудовищных преступлениях германского правительства в Освенциме // Правда. 7 мая. 1945. № 109. С. 2-3.

235. V Литература на иностранных языках:

236. Karner S. In Archipel GUPVI. Kriegsgefangenschaft und Internierung in der Sowjetunion 1941-1956. Wien-Munchen.1995.

237. Kriegsgegangene: sowjeticsche Kriegsgefangene in Deutschland, deutsche Kriegsgefangene in der Sowjetunion=Wojennoplennyje. / Haus der Geschichte der Bundesrepublik Deutschland. Dusseldorf,1995.

238. Liddel Hart B. History of the Second World War. Cassell London, 1970.

239. Pavel Polian. Deportiert nach Hause: sowjetishe Kriegsgefangene im "Dritten Reich" und ihre Repatriierung / Pavel Polian Wien; Mtinchen: Oldenbourg, 2001- 233 s.

240. Streit Ch/ Keine Kameraden. Die Wehrmacht und die sowjeticschen Kriegsgefangenen 1941-1945. Stuutgart, 1978.1. VI. Рукописи диссертаций:

241. Безбородова И.В. Управление по делам военнопленных и интернированных НКВД-МВД СССР, (1939-1953 гг.): Дис.канд. ист. наук. М., 1997.

242. Бичехвост А.Ф. Репатриация советских и иностранных граждан: Внутриполитические и международные аспекты, 1944-1953 гг.: Дис.д-ра. ист. наук. М., 1996.

243. Вольхин А.И. Деятельность органов государственной безопасности Урала и Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг.: Дис.д-ра. ист. наук. Екатеринбург, 2001.

244. Говоров И.В. Репатриация на Северо-Западе РСФСР 1944-1949: / Дис.канд. ист. наук. СПб, 1998.

245. Дембицкий Н.П. Советские военнопленные в годы Великой Отечественной войны: Дис. канд. ист. наук. М., 1996.

246. Полян П.М. География принудительных миграций в СССР / Рос. акад. наук, Ин-т географии: Дис.д-ра. ист. наук. М., 1998.

247. Прощенок Т.В. Еврейское население Урала в XIX-XX вв. (демографическое и этнокультурное развитие): Дис.канд. ист. наук. Екатеринбург, 2000.

248. Разинков C.JI. Социальный портрет и судьбы советских немцев: Дис.канд. ист. наук. Екатеринбург, 2001.