автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Репрессированная культура: история становления и трагедии кыргызской интеллигенции

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Плоских, Светлана Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

Г л а * а I. Становление национальной кыргызской интеллигенции.

1.1. Формирование интеллигенции Кыргызстана: пути, методы и средства.

1.2. Художественная интеллигенция: литература и литераторы.

1.3 Становление научной интеллигенции.

Г л а в а II. Репрессированная культура.

2.1. Кыргызская письменность: от отрицания до признания.

2. 2. Кыргызский заманизм и борьба вокруг его наследия.

Глава III. Трагедия политической культуры.

3.1. Социал-Туранская партия.

3.2. Репрессии интеллектуалов Социал-Туранской партии.

Глава IV. Репрессированная религия.

4.1. На рубеже веков. В союзе с преобразователями.

4.2. Репрессии религии и верующих.

Введение диссертации2002 год, автореферат по истории, Плоских, Светлана Владимировна

История должна быть злопамятной», - говорил знаменитый придворный писатель России конца XVIII - начала XIX века Николай Михайлович Карамзин - «тишайший великий историк», как назвал его Лев Разгон1.

Все 70 лет советской власти мы восхищались достижениями и успехами в экономике, государственном строительстве и культуре. Успехи, действительно, были потрясающими: Россия шагнула от сохи в Космос, причем первой в мире. Успехи Кыргызстана2 не менее потрясающи: от почти полной неграмотности, от букваря в 20-е годы - к собственной Академии наук, к профессиональному искусству и литературе. Все это было. И было описано неоднократно в сотнях научных трудов . Но при этом «забывалась» другая сторона медали - каким трудом и какими жертвами это достигалось. В советские годы, благодаря идеологическому прессингу и цензуре не допускалось освещение ничего «критически-крамольного». А ведь были и репрессии людей, культуры, религии, и жесткий идеологический прессинг, и остракизм в отношении культурных памятников, но все это оставалось в стороне от основных направлений научных исследований.

Именно репрессированным кыргызской культуре и науке, людям трагической судьбы, попыткам предать забвению их творчество и научные труды, их имена, посвящена данная диссертация.

Если оглянуться на 70 - 80 лет назад, то без особого труда можно заметить, что первые научные труды представителей кыргызской, да и вообще советской интеллигенции, напоминали собой скорее выступления пламенных трибунов, тенденциозных политиков, нежели работы ученых. Их исследования

1 Разгон Л. «Ничего кроме правд»: Предисловие к кн.: Вайнеры А. и Г. Петля и камень в зеленой траве. - М., 1997. - С. 8.

2 В данной работе встречается разное написание этнонима «кыргыз» и «киргиз» и производных от него, что обусловленно современным кыргызским правописанием (в соответствии с Конституцией) и традиционным (по правилам русской орфографии).

3 Пос. здняя наиболее объективная в этом плане книга: Маанаев Э., Курманов 3., Курумбаева Г. Кыргызская интеллигенция: становление, роль в общественно-политической жизни (20 - 30-е годы). - Бишкек, 2001 (подробнее о ней будет идти речь позже). были направлены на решение конкретных задач культурного и хозяйственного строительства, которым и были подчинены. Идейный лейтмотив художественных и научных произведений первых лет советской власти -социальная польза произведения важнее его художественных достоинств. Эта мысль впервые была высказана Л.Троцким и позже стала аксиомой в идеологической борьбе 20 - 30-х годов на всех уровнях. В 1912 г. сторонник и организатор красного террора в Советской России Л.Троцкий писал: «Интеллигенция была национальным щупальцем, продвинутым в европейскую культуру. Государство нуждается в ней и боится ее: сперва дает ей насильственную выучку, а затем держит над ее головой высоко занесенный 1 арапник» .

Такова была наша история культурного строительства, ее невозможно ни перечеркнуть, ни забыть. Да это было бы и вопреки правде истории. Осознавая историческую необходимость классовой борьбы и революционного террора, большевики привели к гибели не только классовых противников, но и самих организаторов и исполнителей террора. Во исполнение сталинских идей об усилении классовой борьбы по мере строительства социализма и всеобщего светлого будущего был загублен почти весь цвет национальной интеллигенции.

Прошло более 70 лет с тех пор, как первые кыргызские интеллигенты, стоявшие у истоков формирования национальной художественной культуры, почувствовали ощутимые удары складывающейся командно-административной системы. Более 60 лет назад лучшие умы Кыргызстана -первые ученые - были подвергнуты репрессиям, арестованы, многие из них расстреляны в 1937 - 1938 гг. Достаточно назвать некоторые имена, трагическая судьба которых лишь в наше время стала достоянием гласности: первый кыргызский историк-профессионал Осмоналы Сыдыков, автор первого кыргызского букваря Ишеналы Арабаев, один из основателей кыргызской национальной государственности, переводчик и историк

1 Троцкий Л. Литература и революция. - М., 1991. - С. 263.

Абдыкерим Сыдыков, талантливый поэт и ученый, организатор науки, первый кыргызский профессор, автор лингвистических учебников Касым Тыныстанов, ученый-полиглот с мировым именем Евгений Поливанов и многие-многие другие ученые, писатели, представители творческой и общественной интеллигенции. Все они пали жертвами кровавого тоталитарного режима.

Вспоминая все горькое, что принес нам "способ жизни", - писал в свое время Д.С.Лихачев, сам прошедший лагеря и отлучение от науки, - мы непременно должны обратить внимание и на другую сторону. Приходится удивляться стойкости многих крупных и менее известных ученых, которые не отступали от своих убеждений, оказываясь без средств к жизни. С риском для своей свободы они сохраняли книги и рукописи, отказывались давать показания против своей совести, не отрекались от своих учителей и руководителей, не подписывали человеконенавистнических обращений и заявлений»1.

В Кыргызстане погибли большинство представителей нарождавшейся кырггзской интеллигенции - поэты, писатели, ученые. Многие уцелели, но были преданы забвению, остракизму, гонениям и очернению. Их опубликованное творческое наследие было подвергнуто в свое время идеологическому разгрому и изъято из обращения, а рукописное - уничтожено или, в лучшем случае, приобщено к следственным делам и засекречено в архивах карательных органов. Культура и наука Кыргызстана в 30-е годы, с физической ликвидацией неугодных властям лиц, лишились творческого достояния - лучших умов национальной интеллигенции страны. В то же время нельзя, да и невозможно, перечеркнуть или очернить советский период в нашей истории. Не идеализируя, но и не умаляя прошлого, общих достижений советской, в том числе и национальной кыргызской интеллигенции, мы решили осветить ее трагические страницы. Страницы, которые были либо См.: Репрессированная наука / Предисловие акад. Д.С. Лихачева. - Л., 1991. - С. 6. засекречены, либо настолько тенденциозно освещались в литературе, что для нескольких поколений молодежи фактически выпали из истории.

Представляется возможным выделить несколько этапов трагедии кыргызской культуры и науки.

Этап умолчания. Когда памятники замалчивались. Когда их старались замолчать. Или ученых принуждали их игнорировать. Забыть. Не обращать на них внимания - как будто бы их не было. Оставались неизвестными целые пласты культуры.

Этап остракизма. Целые явления культуры «изгонялись» из науки. Шло активное отрицание ярких страниц истории культуры. Отрицалось наличие дореволюционной письменной литературы у кыргызов. Отрицался енисейский этап кыргызской культуры. Не признавалась кыргызская рукописная и книжная традиция. Философская мысль ярких представителей культуры заманистского направления в литературе, таких, как Калыгул, Арстанбек, Молдо Кылыч и др., объявлялась реакционной, антинародной.

Этап тоталитарного подавления. От умолчания и осуждения памятников, идей власти перешли к физическому истреблению так называемых «врагов народа», пытаясь с корнем вырвать из памяти неугодные диктатуре факты культуры. Ярчайшие представители интеллигенции, интеллектуалы науки, культуры и литературы отправлялись на эшафот как «враги народа» и «буржуазные националисты». Их имена клеймились на страницах идеологических, канонизированных партийных сочинений.

Этап демократического развития и свободного осмысления. С конца 80-х годов XX в. возвращаются истории и народу преданные забвению имена его лучших сынов, исторические явления, подвергавшиеся остракизму идеи и люди, целые направления в науке и культуре, репрессированные в 30 - 50-е годы. Провозглашенная свобода, раскрепощенность умов и идей создают все условия для полного осмысления и всестороннего исследования проблем культуры. Преодолевая трудности переходного периода, культура постепенно освобождается от влияния тоталитарного режима, ищет новые формы самовыражения, опираясь как на духовные традиции, некогда отвергавшиеся, так и на достижения прошедшей эпохи, включая и период социалистического развития. На исходе двадцатого века Президент Кыргызстана Аскар Акаев, говор.'1 об отношении к прошлому, отметил: «Мы не стали, как иные, впадать в нигилизм по отношению к историческому прошлому, как советскому, так и досоветскому периоду нашего развития. Мы не крушили памятники и не старались стереть из памяти людей их собственную историю в угоду сиюминутной политической конъюнктуре. Историческое беспамятство - это зло. переоценка прошлого есть процесс и требует времени, и это должно быть сделано не по заказу сверху, а самим народом»1.

Данное диссертационное исследование посвящено репрессированной культуре кыргызского народа. Сегодня общество, пережив времена государственного тоталитаризма, пройдя через все перипетии заидеологизированного восприятия прошлого, вырвавшись к демократическим свободам, уверенно идет к ренессансу национальной культуры.

Актуальность темы заключается в ее теоретическом, научно-практическом и даже в политическом значении, в связи с наиболее острыми и важными проблемами современности. Проблемами возвращения народу его собственного культурного наследия, возвращения в историю имен и трудов виднейших представителей интеллигенции, очерненных и репрессированных в годы тоталитарного прессинга советского периода. Исследование расширяет научное знание:

- о первых подвижниках культурного строительства в Кыргызстане, чьи имена более полувека предавались забвению;

- об этапах становления письменной художественной и научной литературы;

- о возникновении, поругании и возвращении в национальную культуру заманизма и его художественного наследия;

- о репрессиях творческой интеллигенции;

1 Акаев А. В новый год - в согласии и дружбе: Обращение к народу Президента Кыргызской Республики // Вечерний Бишкек. - 1999. - 31 декабря.

- о политических оппонентах сталинским методам социалистического строительства (СТП);

- о политике атеизма, травмировании религии и репрессий в отношении духовенства;

- о трудных путях реабилитации репрессированных представителей творческой интеллигенции и возвращении к жизни полузабытого культурного наследия.

Актуальным для кыргызской исторической науки представляется определение путей, методов и средств формирования кыргызской национальной интеллигенции на общем фоне культурного строительства в Советском Союзе. Здесь приходилось многое начинать с нуля, что, естественно, влекло за собой специфические ошибки и было связано с преодолением непредвиденных трудностей, усугубляемых жестокими репрессивными акциями тоталитарного режима.

Последнее десятилетие истории Кыргызстана отмечено многими новыми вехами. Среди них - подлинно научное осмысление собственной истории, заполнение «белых страниц» и документальное исследование тенденциозно освещавшихся ранее событий, фактов и персоналий многовековой истории и культуры кыргызского народа. Необходимость восстановления правды истории и вызвала желание обратиться к теме. В этом видится её основная актуальность.

Хронологические рамки работы охватывают в основном 20 - 30-е годы XX в., но при рассмотрении отдельных важных вопросов темы, как например, о письменности у кыргызов, о поэзии заманистов и других, предпринимаются довольно подробные экскурсы в дореволюционный период - XIX - начало XX в., лиОо в последующие 40 - 50-е или даже 60-е годы, то есть годы репрессий кыргызской лингвистики и период реабилитации представителей политической и творческой кыргызской интеллигенции.

Тема исследования - история формирования и трагедия национальной интеллигенции и культуры Кыргызстана, главным образом в 20 - 30-е годы прошлого века.

Объект исследования - трагические судьбы отечественных интеллектуалов, внесших значительный вклад в духовную и политическую культуру республики в 20 - 30-е годы ХХв.

Цели и задачи диссертационной работы. Главной целью является комплексное исследование на широком фактическом материале истории формирования и становления кыргызской интеллигенции 20-30-х годов, ее характерных особенностей, показ трагических судеб виднейших представителей культуры и науки, процесса их репрессий и реабилитации.

Для достижения этой цели предпринята попытка разрешить следующие конкретные задачи:

- выявить особенности формирования кыргызской интеллигенции;

- осветить становление художественной и научной интеллигенции;

- раскрыть историю умалчивания и забытые страницы дореволюционной кыргызской культуры;

- проанализировать проблемы кыргызской письменности в дореволюционное время, историю ее формирования в советский период;

- определить место и роль заманистов в развитии акынской поэзии;

- показать борьбу вокруг наследия кыргызских заманистов, исследовать трагедию национальной интеллигенции, ее потери, утраты и последствия для интеллектуального потенциала Кыргызстана;

- рассмотреть вопрос о политических оппозиционерах тоталитарному режиму и деятелях Социал-Туранской партии;

- проследить историю репрессированной лингвистики;

- проследить травмы религий - репрессии религиозных деятелей как ислама, так и православия, разрушение мечетей, медресе и храмов в годы воинствующего атеизма;

- показать процесс реабилитации репрессированных на различных исторических этапах истории Кыргызстана.

Степень научной разработанности проблемы.

Как видно из определенных цели и задач комплексного исследования, оно носит историко-культурный характер, включает в себя ряд ключевых вопросов, степень изученности которых разная, различны и временные рамки исследования их и результаты.

В целом истории «культурной революции» в Кыргызстане (20 - 30-е годы XX в.) в советские годы было посвящено немало работ. Но всем им присуща в основном мажорная тональность. Когда на фоне действительных успехов замалчивались искажения и перегибы, когда все представлялось лишь в одном ключе - позитивного развития всех областей культуры, образования, науки и их носителей - интеллигенции. Не исследовался вообще целый ряд сюжетов, тем и проблем - их просто невозможно было разрабатывать из-за идеологических ограничений: отсутствия доступа к определенного вида документальным первоисточникам, искажения первичных материалов, да и просто из-за цензурных препон.

Свобода слова, раскрытие ранее засекреченных архивных документальных материалов в 90-е годы позволили обратиться к ранее недоступным сюжетам. В средствах массовой информации стали появляться публицистические статьи, в научных журналах - научные. Вышло уже и несколько новых книг, затрагивающих проблему нашего исследования.

Первая группа публикаций, которые анализируются нами, - монографии советского периода, вторая - издания, увидевшие свет в суверенном Кыргызстане.

Непосредственно истории формирования интеллигенции Кыргызстана была фактически посвящена лишь одна монографическая работа И.А.Соктоева1. Используя документальные и архивные источники, а также статистические данные, автор осветил предпосылки возникновения советской интеллигенции республики (гл. I), ее формирование в 20 - 30-е годы. Останавливаясь на путях и методах ускоренного создания интеллигенции и

1 Соктоев И.А. Формирование и развитие советской интеллигенции Кыргызстана. -Фрунзе: Илим, 1981. подготовки квалифицированных специалистов через систему средних специальных школ и вузов (гл. II § 1, 2), а также рассматривая ту же проблему в предвоенные годы (гл. III § 1), не обошел он и вопрос о помощи правительств РСФСР и СССР, российских ученых и педагогов в подготовке специалистов кыргызской интеллигенции как в первых средних специальных учебных заведениях и вузах республики, так и вне пределов ее - в городах центральной России, соседних республик Средней Азии и Казахстана. Конечно лее, при этом особо отмечалась «руководящая роль КПСС».

При всех положительных сторонах монография И.А.Соктоева не свободна от некоторых существенных недостатков, что отмечалось в свое время в рецензии на книгу. Так, в частности, в ней не нашли отражения история письменности киргизского народа, как важного фактора культурного строительства и формирования интеллигенции. Можно упрекнуть автора и в том, что он не показал процесс зарождения и становления определенных групп национальной интеллигенции, включая ее молодые творческие и научные силы. Совершенно был обойден молчанием процесс репрессий и гонений на интеллигенцию в советские годы.

Впрочем, это - пробел, характерный и для других научных трудов историков о культурном строительстве 20 - 30-х годов в Кыргызстане, освещавших преимущественно борьбу за ликвидацию неграмотности, успехи в создании системы народного образования, подготовке учительских и научных кадров, профессиональных деятелей культуры и искусства.

Отмеченные выше недостатки можно увидеть и в двух крупных монографиях С.С.Даниярова, посвященных культурному строительству в Кыргызстане. Хотя С.С.Данияров и не ставил своей задачей исследовать вопросы зарождения и становления национальной советской интеллигенции, он все же остановился на проблеме возрождения кыргызской традиционной культуры в первые годы советской власти, а также показал на большом фактическом материале развертывание культурного строительства в

Кыргызстане в годы довоенных пятилеток1. При этом «сумел» (идеологическая цензура времени!) как-то полностью обойти негативные явления и репрессивные процессы.

Успехи и достижения, положительный опыт развития культуры, народного просвещения, науки и искусства в советском Кыргызстане освещались в работах К.К.Каракеева, А.Э.Измайлова, А.К.Каниметова, С.Т.Табышалиева и других авторов, издававших свои труды в 60 - 80-е годы . Но и в их трудах обойдены трагические судьбы первых советских интеллигентов 20 - 30-х годов и последующего периода господства тоталитарной системы.

И это вполне объяснимо, ибо все это вписывалось в каноны идеологии, регламентированной партийными постановлениями и марксистско-ленинской методологией. Тогда иначе писать было просто нельзя - это, во-первых. Во-вторых, сами авторы были воспитаны в рамках строгой партийной дисциплины и прекрасно понимали, чего нельзя касаться в научных исследованиях. В-третьих, конкретные документы и факты репрессий были глубоко засекречены и недоступны для исследователей. Такова была ситуация как в СССР в целом, так и во всех союзных республиках.

Лишь в период перестройки и гласности вслед за Россией уже в суверенном Кыргызстане начала публиковаться научная литература, созданная на основе новых материалов и с объективно-критических позиций. Все чаще стала освещаться и трагическая обстановка в нашей стране в 20 - 30-е годы. Главный акцент при этом делался на то, как в тот трагический период общей истории страны, всех ее республик и регионов политическая и идеологическая борьба отразилась на судьбах интеллигенции и прежде всего ее

1 Данияров С.С. Становление кыргызской советской культуры (1917 - 1924 гг.). - Фрунзе: Илим, 1983; он же. Культурное строительство в Киргизской ССР в годы довоенных пятилеток. - Фрунзе: Илим, 1980.

2 В 60-е годы только разворачивались мероприятия по реабилитации. В 80-е эта работа шла и можно было данные вопросы освещать. оппозиционных лидеров и инакомыслящих (вернее, свободомыслящих) деятелей культуры, литературы, искусства и науки.

В этой связи должно отметить одну из первых подобных фундаментальных монографий - книгу В.А.Куманева1. Теоретические выводы автора были основаны на глубоком анализе редких документов и малоизвестных фактов из истории репрессированной, в основном российской, интеллигенции. В.А.Куманев, излагая достоверные фактические материалы, придерживался принципа историзма, показывая, что трагическое лихолетье 30-х годов было не только временем «всенародного одобрения». В этот период появились яркие личности - представители научной, творческой и технической интеллигенции, внесшие весомый вклад в культуру и науку страны, пытавшиеся противостоять произволу режима, а потому были репрессированы, и имена и дела их подвергались остракизму или замалчивались.

К сожалению, в кыргызской историографии масштабного и фундаментального исследования по истории отечественной интеллигенции 20 - 30-х годов до сих пор нет. По-видимому, создание такого труда под силу лишь коллективу историков и других обществоведов, и для этого требуется время.

Но работа в этом направлении уже ведется. И можно с удовлетворением назвать уже упомянутую выше монографию известных кыргызских ученых о роли интеллигенции в общественно-политической жизни 20 - 30-х годов, о опубликованную в 2001 г." Довольно скромный объем книги не позволил авторам уделить должное внимание вопросам гонения и репрессий науки, культуры, целых направлений в духовной жизни общества в тоталитарные годы. Этим сюжетам отведен лишь один параграф второй главы («Трагические судьбы представителей первой национальной интеллигенции Кыргызстана») и

1 Куманев В.А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции. - М.: Наука, 1991. - 295 с.

2 Речь идет о книге Э.Маанаева, 3. Курманова, Г. Курумбаевой «Кыргызская ителлигенция: становление, роль в общественно-политической жизни (20 - 30-е годы)». - Бишкек: КГПУ,

2001. - 160 с. многое осталось за рамками книги. Но с удовлетворением можно констатировать - в целом начало процессу изучения этой темы положено.

Другие вопросы, рассматриваемые в нашем исследовании, нашли частичное освещение в последних книгах А.Эркебаева, О.Ибраимова, А.Какеева, Д.Джунушалиева, А.Элебаевой, А.Джуманалиева и других кыргызских ученых. Попытаемся проследить историографию и степень изученности отдельных вопросов нашей темы, которые только входят в научный оборот и во многом еще ждут комплексного исследования, таких, как отношение к истории кыргызской письменности, поэзия акынов заманистов, творчество и судьба первых репрессированных писателей, ученых, политических оппонентов, лидеров СТП, наконец, вопрос о «репрессированной лингвистике» 60 - 70-х годов, репрессиях религии.

С дискуссионным тезисом об отсутствии у кыргызов письменности в дореволюционный период (как отмечалось в партийных документах) или наличии ее (по меньшей мере, с XVIII в.) сталкивались многие советские лингвисты и просветители. И в первую очередь создатели и реформаторы современной кыргызской письменности на основе арабского, латинского («латиницы») и русского алфавита («кириллицы»), «Молдо (учитель) кыргызских учителей» Ишеналы Арабаев и первый в кыргызской науке профессор лингвист Касым Тыныстанов - один из авторов первых учебников кыргызского языка для школ, а также создатели первых кыргызско-русских и русско-кыргызских словарей К.К.Юдахин, К.К.Карасаев, Д.Шукуров, языковеды-тюркологи Е.Д.Поливанов, И.А.Батманов признавали, что кыргызская письменность в ее печатном виде широко распространилась после 7 ноября 1924 г., т.е. со времени выпуска первой кыргызской газеты «Эркин Too». В то же время в советские годы они в своих работах где-то в завуалированной форме, а иногда и прямо, открытым текстом, писали о наличии письменности у кыргызов, об употреблении кыргызами арабской графики для передачи тюркских текстов в письмах и рукописных книгах.

Разумеется, науке были известны первые печатные издания 1911, 1913 и 1914 гг. акына-заманиста Молдо Кылыча, учителя И.Арабаева и первого кыргызского историка О.Сыдыкова. Но в литературе советского времени не придавалось этому должного внимания из-за неоднозначной оценки творчества их авторов, подвергшихся репрессиям по политическим соображениям. К сожалению, их рукописи и даже печатные работы были изъяты из обращения и до сих пор не переизданы ни на кыргызском, ни на русском языке. Многие работы их уничтожены, а некоторые сохранившиеся в архивах труды по истории кыргызской письменности все еще не опубликованы и отдельные пока даже не выявлены (в архивах ОГПУ - НКВД).

Заметим, что еще в 1947 г. в трудах и кандидатских диссертациях Т.Саманчина и Д.Шукурова1, посвященных творчеству и языку произведений Молдо Кылыча, исследователи справедливо утверждали, что кыргызы пользовались арабской графикой в своих письмах с середины XIX в. (В.М.Плоских позже выявил и более ранние кыргызские письма, например, к российским властям, написанные на кыргызском языке арабским алфавитом.) Д.Шукуров на основе филологического анализа одного из таких писем оспорил бытовавшее утверждение, что будто бы запись Ч.Валихановым отрывков из «Манаса» есть первая кыргызская речь, записанная на бумаге (1856 г.). Письма, имевшиеся в руках Д.Шукурова, были датированы более ранними годами. Но выводы Т.Саманчина и Д.Шукурова не были приняты наукой. Мало того, авторы подверглись жестокой критике за политическую близорукость и отступление от принципа партийности в науке.

Дело в том, что согласно партийным и идеологическим утверждениям, кыргызский народ обрел письменность лишь в советские годы. Утверждать иное, например, говорить о наличии письменности до революции, значило

1 См.: Самапчин Т. Молдо Кылыч - первый киргизский акын-письменник (Из истории киргизской литературы конца XIX - нач. XX в.): Тезисы дис. . канд. филол. наук // Изв. Кирг.ФАН СССР. - Вып. 6, 1947. - С. 158 - 159; Шукурое Д.Ш. Язык Молдо Кылыча (из истории киргизской письменности): Тезисы дис. . канд. филол. наук //Изв. Кирг. ФАН СССР. - Вып. 6, 1947.-С. 156- 157. умалять достижения советской власти». Основываясь на таких абсурдных постулатах, цензура не пропускала в печать иные точки зрения, что в целом негативно сказывалось на развитии исторической лингвистики в Кыргызстане. Тем не менее отдельные исследователи и позже, в 60 - 80-е годы, продолжали будировать в периодической печати и в научных работах вопросы о наличии письменности у кыргызов в дореволюционный период и ее истоках, о рукописных памятниках кыргызов, об акынах-письменниках. Среди них были К.К.Юдахин, И.А.Батманов, Б.М.Юнусалиев, В.М.Плоских,

С.К.Кудайбергенов, Т.Назаралиев.

Однако в обобщающих работах по истории Кыргызстана и Компартии Киргизии, а также лингвистических, литературоведческих и культурологических изданиях продолжала господствовать партийная ошибочная установка о кыргызах как о якобы «бесписьменном» народе до 1924 г. А ученые-филологи, которые отрицали эти утверждения, подвергались гонениям и шельмованию. В настоящее время этот вопрос перестал быть дискуссионным, а точка зрения названных выше историков и лингвистов утвердилась в современной историографии Кыргызстана1.

С вопросом о наличии письменности у кыргызов до революции 1917 г. связано и изучение художественного творчества и социально-философского мировоззрения кыргызских акынов-заманистов Калыгула, Арстанбека, Молдо Кылыча, И.Шайбекова и других. Длительное время с подачи партийных идеологов кыргызские акыны-заманисты, являвшиеся оригинальными мыслителями своего противоречивого времени, причислялись

1 См.: Кыргызско-русский словарь / Сост. К.К. Юдахин - М.: СЭ, 1965; Батманов И.А., Юнусапиев Б.М. Отражение диалектических особенностей в санатах Молдо Нияза // Тюркологические исследования: Сборник статей, посвященных 80-летию академика Константина Кузьмича Юдахина. - Фрунзе: Илим, 1970. - С. 49 и др.; Плоских В.М., Кудсшбергенов С.Н. Ранние киргизские письменные документы //Изв. АН Кирг. ССР. -1968. - № 4; Плоских В.М. Первые киргизско-русские посольские связи. - Фрунзе: Илим, 1970; он же. Новые письменные данные о первом киргизском посольстве в Россию // Изв. АН Кирг. ССР - 1982. - № 2; он же. К вопросу истории киргизской письменности // Коммунист Кыргызстана. - 1989. - № 14; Плоских В., Назаралиев Т. Оригинальные источники по истории Киргизии // Страницы истории и материальной культуры Киргизстана. - Фрунзе: Илим. - 1976. - С. 68 - 72. литературоведами, философами и историками к категории реакционных акынов, которые якобы лишь восхваляли отжившие патриархально-феодальные отношения, были религиозным мыслителям, проповедниками националистических идей и антирусских настроений1. При этом необъективно выпячивались лишь негативные стороны их противоречивого творчества и мировоззрения.

В переосмысление и переоценку места и роли акынов-заманистов в наше время внесли свой весомый вклад А.Какеев, А.Эркебаев, М.Дононбаев, С.Мукасов и другие ученые . Мы полностью разделяем их точку зрения в этом вопросе, как и их предшественников - Т.Саманчина, Д.Шукурова и М.И.Богдановой, подвергшихся в свое время гонениям и преследованиям за попытку объективно-причинного рассмотрения творчества акынов-заманистов.

В исторических и литературоведческих работах, изданных в доперестроечный период, включая академические обобщающие труды, отсутствует анализ творчества кыргызских писателей и поэтов периода зарождения кыргызской профессиональной литературы (1919 - 1924 гг.). Авторы этих работ в основном ограничивались обзором творчества акынов-демократов, будто бы и не было таких первых кыргызских литераторов, как С.Карачев, К.Тыныстанов, О.Лепесов, И.Кудайбергенов и др. Некоторые из них печатались в казахских и татарских журналах в Алма-Ате и Ташкенте еще до 1924 г. Позже их имена оказались либо среди «забытых» литературоведами

1 См.: За боевую высокоидейную критику// Кыргызстан: Литературно-художественный альманах. - Фрунзе, 1950. Алтмышбаев А. Октябрь и развитие общественного сознания киргизского народа - Фрунзе: Илим, 1980; он же. Ленин и пропаганда марксизма в Киргизстане (1905 - 1923 гг.) - Фрунзе: Илим. - 1967; История киргизской литературы. Т. II; История Киргизской ССР. - Фрунзе: Кыргызстан, 1986. - Т. III.

2 Мукасов СМ. Традиции социально-философской мысли в духовной культуре кыргызского народа - Бишкек: Илим, 1999. - С. 196. Также см.: Какеев А.Ч. Философская мысль в Кыргызстане: поиски и проблемы. - Бишкек: Илим, 1995; Дононбаев А.Д. Мировоззрение акынов-заманистов // Общественно-философская мысль народов Средней Азии. - Фрунзе: Илим, 1998. - С. 157 - 186; Мукасов С.М. Историческая динамика социально-философской мысли кыргызского народа (до начала XX века): Автореф. дис. . докт. филос. наук. -Бишкек, 2000; авторов, либо в числе репрессированных в 30-е годы и потому осознанно исключенных из литературного наследия. Тщетны поиски их имен и творческого наследия в справочно-биобиблиографических работах и аннотированных указателях литературы советского периода.

В объемной «Истории киргизской литературы», изданной в Москве в 1970 г., при рассмотрении литературного творчества середины 20-х - первой половины 30-х годов уделяется незначительное внимание трудам и творчеству К.Тыныстанова, определенному как «противоречивое». Но и тогда это уже воспринималось как первый позитивный шаг в оценке вклада репрессированного в 1937 г. ученого в развитие кыргызской лингвистики. Жестокой критике подвергалось его художественное творчество - «Сборник стихов Касыма» и постановка «Академических вечеров». Подкрепляется эта критика стыдливой сентенцией о том, что «в связи с ранней кончиной» (Sic) он «не успел подняться до позиций убежденного реалиста». Однако дата его трагической кончины - 1938 г. - говорит сама за себя.

Более всего страниц в «Истории кыргызской литературы» отводится поэтическому творчеству другого зачинателя кыргызской советской литературы - Аалы Токомбаева. Разумеется, в книге ничего не сказано о периодических гонениях и двух годах тюремной отсидки А.Токомбаева, зато упомянуто о критике его стихов «Кен-суу» по поводу восстания 1916 г., книге, изданной впоследствии во второй редакции под названием «Перед зарей».

В период горбачевской «перестройки» с ее новым мышлением, и особенно в первое десятилетие истории суверенного Кыргызстана учеными -представителями гуманитарных наук - литературоведения, языкознания и отечественной истории - стали исследоваться «белые пятна» культурного наследия. Делались первые попытки осветить историю зарождения и развития кыргызской советской литературы «без купюр», с целью восстановить имена ее основателей. Имена тех, чье творчество подвергалось несправедливой критике, а сами писатели были незаконно репрессированы.

Именно эта тематика становится ключевой в научно-критических статьях, литературоведческих сборниках, а также в диссертациях таких известных ученых, как С. Джигитов, а затем и А.Эркебаев, О.Ибраимов и др. Имеются в виду прежде всего две монографии С.Джигитова, вышедшие на русском и кыргызском языках и ряд других его литературоведческих изысканий1.

В обобщенном виде взгляды С.Джигитова на проблему зарождения кыргызской советской литературы нашли отражение в его монографии «Обретение новых традиций» (1984), где автор рассматривает «социальные заказы на литературу», выясняя основные причины и социальные корни возникновения новописьменных литератур, к которым относится и кыргызская, подробно исследует поэзию 20-х годов, в том числе творчество акынов первых лет советской власти, и наследие поэтов литературной ориентации (С.Карачева, К.Тыныстанова, репрессированных советских писателей начала 20-х годов) и поэтов «эркинтооского призыва» (А.Токомбаев, М.Чокобаев, М.Элебаев и др.). Не обойдены им история рождения кыргызской драматургии и ранняя кыргызская проза. Однако время все еще не позволяло С.Джигитову более глубоко вникнуть в репрессивные сюжеты литературоведения первых двух десятилетий советской власти, все еще незримо присутствовал партийный диктат исторических оценок.

Гораздо дальше в этом плане продвинулся в своих исследованиях и оценках «забытых» имен другой литературовед - А.Эркебаев. Но его издания приходятся уже на 90-е годы XX в. Серьезный интерес для исследования проблемы представляет написанная на основе доработанной кандидатской

1 Джигитов С. Обретение новых традиций. - Фрунзе: Кыргызстан, 1984, он же. Киргизская литература 20-х годов. - Фрунзе, 1984. См. также авторские тексты С. Джигитова в «Истории киргизской советской литературы» (Т.2. - Фрунзе: Илим; 1987).; его статьи: Поэтическое искусство К. Тыныстанова // Ала-Тоо. - 1988. - № 10 (на кырг. Яз.); О письменной судьбе С. Караева // Кыргызстан маданияты. - 1989. - 22 июня; Забытый поэт: о творчестве О. Лепесова // Ала-Тоо. - 1990. - № 2 и др. Также см: Д'лспгитов С. Возникновение киргизской советской литературы: Автореф. дис. . докт. филол. наук. -Бишкек, 1992. диссертации монография А.Эркебаева1, текст которой датируется автором так: «Москва, 1980 - 1991 годы»2. Единая и цельная в историко-логическом плане книга вместе с тем широкоохватна по временным ее рамкам и фактическому содержанию. Так, в первых двух главах даны краткий историко-теоретический обзор фольклорного наследия кыргызского народа в его развитии и жанровом составе, а также рассмотрены наиболее значимые факты и явления древнетюркской литературы как общего духовного наследия народов «тюркского корня». Две последующие главы имеют самое непосредственное отношение к нашему исследованию: «запрещенная» кыргызская литература XIX в. и предшествующего времени, где автор во многом по-новому освещает переосмысливает проблемы возникновения и развития устной акынской поэзии, зарождения рукописно-печатной кыргызской литературы (глава 3).

Заключительная 4 глава этой насыщенной фактическим материалом книги посвящена репрессированной литературе. Автор отдает дань уважения и признания незаслуженно забытым творцам кыргызской советской литературы 20 - 30-х годов XX в. и исследует неизвестные и малоизвестные факты. К сожалению, автор лишь тезисно отметил другие сюжеты репрессированной культуры, не остановившись на них подробнее. Это, однако, в целом не умаляет значения данного «первопроходного» издания.

Серьезным и оригинальным литературоведческим исследованием кыргызской советской лирики 20 - 40-х годов прошлого века является труд О.Ибраимова, первое издание которого называлось «История киргизской советской лирики» (Фрунзе, 1981). В 2000 г. автор переиздал его в новой

1 Эркебаев А. Становление новописьменной литературы в условиях социализма. На материалах киргизской советской литературы 1920-1930 гг.: Автореф. дис. . канд. филол. наук. - 1983. - С. 27.

2 Эркебаев А.Э. Малоизученные страницы истории киргизской литературы. - Бишкек: ЖЭКА ЛТД 1999. - 198 с. редакции и под названием «История и поэзия»1. В этой монографии, дополняющей в известной мере работы С.Джигитова и А.Эркебаева, О.Ибраимов разносторонне рассматривает все еще малоизученный путь становления кыргызской письменной поэзии, ее лирический аспект на политизированном фоне литературной жизни кыргызского общества. Им глубоко проанализированы развитие молодой киргизской поэзии в начальный период существования тоталитарной системы, зависимость литературы от идеологических установок, а также поступательное развитие художественной выразительности мышления поэтов и эволюция поэтических жанров в 20 - 30-е годы.

Отдавая должное работам и мнениям других литературоведов и критиков - Т.Джолдошева, С.Джигитова, А.Эркебаева и др., О.Ибраимов далеко не всегда соглашается с ними и их оценками, высказывая свое принципиально иное суждение. В этом отношении примечательна вторая глава исследования - «Фольклор - как препятствие - и другие трудности становления» (с подзаголовком «Драматическая судьба поэта К.Тыныстанова»), О.Ибраимов к числу пристрастно тенденциозных критиков поэтического и литературного творчества К.Тыныстанова прямо относит А.Токомбаева, которого называет «непримиримым оппонентом», «злым демоном» поэта. С чем, однако, непросто согласиться, так как и сам А.Токомбаев подвергался репрессиям. Политическая ситуация, сложившаяся в литературной среде в Кыргызстане в 20-е годы, послужила причиной того, что К.Тыныстанов в конце концов отошел от литературной деятельности, занявшись проблемами кыргызской лингвистики. После публикации ряда критических статей и партийных постановлений2 К.Тыныстанов, как и его Ибраимов О. История и поэзия. Изд. 2-е, в новой редакции - Бишкек: Ала-Тоо, 2000. - 208 с. Например, в резолюции VII пленума Киргизского обкома ВКП (б) от 20 июня 1933 г. «О культурном строительстве в Киргизии» было записано: «В киргизской литературе протаскивалась контрреволюционная байско-манапская буржуазно-националистическая идеология (Тыныстанов, Карачев, Кокенов, Кененсариев и др.). На сцене киргизского национального театра Тыныстановым и другими реставрировалась контрреволюционная, коллеги, ранее проявившие себя в разных литературных жанрах - поэзии, прозе, драматургии, художественном переводе (С.Карачев, Ш.Кокенов, Б.Кененсариев и др.) перестал выступать в печати. Наиболее видным представителем пролетарской литературы Кыргызстана конца 20 - начале 30-х годов стал Аалы Токомбаев, во все остальные советские годы продолжавший оставаться неоспоримым авторитетом в литературе.

Как известно, история возникновения и становления кыргызской научной интеллигенции напрямую связана с организацией первых научно-практических ячеек и научных учреждений в Кыргызстане в 20 - 30-е годы прошлого столетия, а также созданием государственных ведомств, занимавшихся вопросами просвещения, культуры и науки, координацией научных исследований в горном, еще мало известном миру крае. В них работали, возглавляли государственные институты кыргызские интеллектуалы. Все впоследствии были репрессированы.

В первые послереволюционные годы экспедиционное исследование природы, горных богатств, быта, обычаев и социальной структуры населения Кыргызстана, его языка, культуры, традиционных верований и обрядов осуществлялось научными силами России, Украины и соседних республик -Узбекистана и Казахстана, при посильном участии первых местных подвижников культуры. С 30-х годов, с созданием Киргоспединститута, Академического центра, других научно-практических учреждений республики их сотрудники со своими студентами проводили и самостоятельные экспедиционные исследования. Нередко такие исследования велись совместно с учеными других республик Союза. Важнейшую роль в изучении производительных сил и научно-практических байско-буржуазная идеология». В числе пьес, поставленных этим театром и якобы реставрировавших «байско-буржуазную контрреволюционную идеологию», называется и пьеса К.Тыныстанова «Шабдан» из его «Академических вечеров». (См.: Коммунистическая партия Киргизии в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов обкома и ЦК. 1924- 1957. - Т. I- 1924- 1936. - Бишкек: Киргосиздат, 1958. - С. 483, 489). исследований в Кыргызстане сыграли масштабные коллективные экспедиции АН СССР (1931 - 1933 гг.). Итоги работы экспедиций подводились на конференциях в Москве, Ленинграде и во Фрунзе. В них принимали участие первые кыргызские интеллигенты - Ю.Абдрахманов, Т.Джолдошев, К.Тыныстанов и др. Результаты их работы освещались в местной печати и академических изданиях1. Тогда же были выпущены первые учебники на кыргызском языке, опубликованы первые лингвистические, этнографические и социологические труды, работы по истории, фольклору, проведены записи эпоса «Манас».

С организацией в 1943 г. во Фрунзе Киргизского филиала АН СССР (КирФАН СССР), а затем, в 1954 г. - республиканской Академии наук стали издаваться их «Труды» и «Известия», в которых как освещался процесс появления и реорганизации первых научных учреждений в Кыргызстане, так и публиковались исследования в области истории и этнографии, культуры и языкознания, рассматривались состояние и перспективы развития молодой кыргызской науки2. Их авторами являлись местные ученые-кыргызстанцы. Правда, заслуги, имена и труды кыргызских ученых, уже репрессированных в 30-е годы, в них опущены. Подобные «пропуски» характерны не только для публикаций 40 - 50-х годов, но и для работ, изданных в более поздние годы, - монографий по истории культуры 50 - 70-х годов. Это объяснялось жесткой государственной идеологической цензурой. Потому более чем странно звучало в рецензии на 2-е издание «Очерков истории Коммунистической партии Киргизии» (Фрунзе, 1979) замечание, что их недостатком «является слабое освещение науки, выхода научно-технической

1 Об этих экспедициях и конференциях и изданных по их итогам фундаментальных трудах «Киргизия» и «Проблемы Киргизской Автономной Советской Социалистической Республики» см.: Академическая наука Кыргызстана: история и проблемы. - Фрунзе: Илим, 1991. - С. 12.

2 См.: Труды Киргизского филиала Академии наук СССР. - Т. 1. Вып. 1. - Фрунзе, 1943; Известия Академии наук Киргизской ССР. - Вып. 1 - 3. - Фрунзе: Изд-во АН Кирг. ССР, 1955 - 1956; Первая научная сессия Академии наук Киргизской ССР. - Фрунзе: Изд-во АН Кирг. ССР, 1955. интеллигенции в народное хозяйство»1. Это замечание парадоксально само по себе хотя бы потому, что ученые, принимавшие участие в подготовке «Очерков», прекрасно понимали, чем вызвано такое вынужденное замалчивание роли и вклада научной интеллигенции в развитие кыргызской государственности К.Тыныстанова, А.Сыдыкова, Ю.Абдрахманова и др., репрессированных в 30-е годы и потому «удостоенных» лишь тенденциозной и несправедливой критики.

Развитие истории и культуры советских республик было бы невозможно без активного участия в ней российской интеллигенции. Она оказывала значительное влияние и на политическую, и общественно-интеллектуальную жизнь страны и ее национальных окраин. В эту борьбу неизбежно втягивалась и молодая национальная интеллигенция Средней Азии и Казахстана. Политическая борьба в партии и вокруг культа личности И.В.Сталина нашла достаточно широкое отражение (хотя и в «кривом зеркале» советской истории) в литературе. Однако в Кыргызстане, в отличие от российской историографии, история политической борьбы в 20 - 30-е годы и участие в ней интеллигенции, а главное то, какие трагические последствия она имела в отечественной историографии советского времени, до 80-х годов XX в. фактически не отражена. В этом легко убедиться при самом беглом ознакомлении с трудами обобщающего характера по истории

2 3

Кыргызстана и с историографическими работами .

1 См.: рецензию К.К.Каракеева, И.А.Соктоева на «Очерки истории Коммунистической партии Киргизии» (Советская Киргизия. - 1980. - 3 сентября).

2 См. тексты по истории 20 - 30-х годов республики в трех первых академических изданиях «Истории Киргизии» (1956, 1963, 1968 гг.). И только в VI томе четвертого издания «Истории Киргизской ССР» (1990 г.) впервые упоминаются репрессии времен сталинизма против народа и его лучших представителей из среды партийно-советских руководящих работников и других групп республиканской интеллигенции (Фрунзе, 1990. - С. 51 - 53).

3 См.: Зима Б.М. К вопросу становления советской историографии в Киргизии (20-е -середина 30-х гг.) // Зима Б.М. Избранные научные труды по истории Компартии Киргизии и истории Киргизской ССР. - Фрунзе: Кыргызстан, 1982. - С. 221 - 227. А В.П.Шеретобитов, К.К.Орозалиев, Д.Ф.Винник в «Очерке истории исторической науки в Советском Киргизстане (1918 - 1960 гг.)» (Фрунзе, 1961) ограничились лишь несколькими критическими оценками в духе партийных постановлений: Например: «В ряде работ по

Должным образом и более того - с пристрастием освещаются лишь руководство ЦК партии и Киробкома ВКП(б), их роль в успехах советского, государственного, хозяйственного и культурного строительства. Однако всячески замалчивается вклад в эти достижения, особенно в развитие духовной культуры Кыргызстана, кыргызских интеллигентов и интеллектуалов, оказавшихся в оппозиции к официальному курсу в вопросах строительства социализма в ранее отсталом горном крае. Не находим в этих трудах не только биографий этих мужественных людей, но зачастую и просто имен оппозиционных лидеров, подписавших (1 мая 1920 г.) письмо В.И.Ленину с изложением нужд кыргызских трудящихся, выражавших неудовлетворенность идеологической и практической работой Киробкома в середине 20-х годов, а также заявление «тридцатки» (1925 г.), и тем более авторов программы и воззвания (манифеста) лидеров Социал-Туранской партии (начало 30-х годов), критиковавших тоталитарный режим «красных милитаристов»1. Кстати, о последней партийной оппозиционной организации ничего не говорится даже во втором издании «Очерков истории Коммунистической партии Киргизии» (Фрунзе, 1979), и в третьем томе «Истории Киргизской ССР» (Фрунзе, 1986).

Из исторических работ уже нового поколения об общественно-политической обстановке в Кыргызстане в 20 - 30-е годы, работ, связанных с освещением репрессий, необходимо назвать следующие.

Во-первых, это сборник статей и очерков «Тридцать седьмой год в Киргизии» (с параллельным текстом на кыргызском и русском языках). Сборник подготовлен авторским коллективом под руководством К.К.Каракеева и В.М.Плоских, составитель И.Е.Семенов. В нем повествуется в основном о трагических судьбах видных партийных и советских работников в год «большого террора». Сборник включает очерки об литературоведению допущены идеологические извращения в отношении творчества реакционного акына Х1Хв. Молдо Кылыча и националиста К.Тыныстанова» и т.п.

1 Тридцать седьмой год в Киргизии (Возвращенные имена). - Бишкек: Кыргызстан, 1991. - 335 с.

Ю.Абдрахманове - премьер-министре и Т.Джолдошеве - министре просвещения республики, который являлся также одним из первых литературных критиков. В нем содержатся и интересные биографические материалы и сведения о творчестве поэта Дж.Боконбаева, подвергавшегося преследованию, о репрессированном крупнейшем лингвисте нашего времени Е.Д.Поливанове, о деятелях партийной элиты, культуры и науки.

В 1994 г. вышла книга А.Джуманалиева «Политическое развитие Кыргызстана (20 - 30-е годы)», подготовленная по материалам его кандидатской диссертации. В книге описаны и результаты партийных «чисток» и карательных репрессий органов О ГПУ - НКВД в эти два драматические десятилетия, которые коснулись и различных групп кыргызской интеллигенции.

Два года спустя издан коллективный труд «У истоков кыргызской национальной государственности», подготовленный учеными-историками и обществоведами (под редакцией Т.К.Койчуева, В.М.Плоских, Т.У.Усубалиева). В ней повествуется о трудном пути восхождения народа к национальной государственности, представлена яркая галерея политических портретов «отцов-основателей», многие из которых являлись и талантливыми учеными - историками, этнографами, репрессированными в 30-е годы. Особый интерес для нас представляют два очерка - «Абдыкерим Сыдыков» и «Юсуп Абдрахманов».

В 1991 г. были изданы дневники и письма Ю.Абдрахманова, раскрывающие сложность политической ситуации и культурной жизни в Кыргызстане в конце 20 - начале 30-х годов1.

1Юсуп Абдрахманов. 1916. Дневники. Письма к Сталину. - Фрунзе Кыргызстан, 1991. Анализируя их содержание, З.К.Курманов пришел к выводу, что последствия насильственной и разрушительной коллективизации «по-сталински» посеяли в республике первые сомнения в правильности сталинского «нового курса». Так, Ю. Абдрахманов писал, что в неофициальных беседах делегаты III Всекиргизского съезда Советов уже осознавали трагические стороны развития Кыргызстана, но по понятным причинам из-за возможных последствий для себя и своих близких скрывали свою боль и тревогу. (См.: Курманов З.К. Всекиргизские съезды Советов: подготовка, состав, работа (1925 - 1937 гг.): Автореф. дис. . канд. историч. наук. - Бишкек, 1991. - С. 18).

Уже с первых лет существования независимой Кыргызской Республики стали появляться статьи в периодической печати и документальные сборники очерков об отдельных представителях оппозиции официальному курсу из среды кыргызской интеллигенции, приуроченные к их юбилейным датам.

Так, к 110-летию со дня рождения Ишеналы Арабаева был издан сборник статей о нем (Бишкек: Илим, 1992) на кыргызском и русском языках «Молдоке национальной интеллигенции» - так почтительно называли И. Арабаева его кыргызские коллеги-педагоги. В сборнике разносторонне описана нелегкая жизнь, проанализирована научно-просветительская и политическая деятельность одного из основателей научной лингвистики и автора первого кыргызского букваря. Репрессирован в начале 30-х годов.

Годом позже была издана книга В.М.Плоских «Манас не признал себя виновным» (Бишкек, 1993) - о А.Сыдыкове и его сподвижниках. «Манас» -псевдоним А.Сыдыкова - политического деятеля, историка и экономиста, известного твердостью своих убеждений среди единомышленников по Социал-Туранской партии. Книга написана по первым рассекреченным материалам из архива ОГПУ - НКВД о репрессированных политических лидерах и деятелях культуры Кыргызстана. Опираясь на обнаруженные материалы, автор подробно осветил зарождение и гибель этой оппозиционной организации, считавшейся поначалу почти мифической1, репрессии карательных органов не только в отношении ее участников, но и «приписанных» к ней. Опубликован текст восстановленных по памяти репрессированными участниками программы и воззвания (манифеста) СТП, приведены биографические данные наиболее влиятельных политических и культурных деятелей Кыргызстана - членов СТП: Турды Акуна Сопиева,

1 З.К. Курманов первоначально тоже не верил в такую организацию, хотя, повествуя о карательной политике сталинизма в связи с разоблачением весной 1933 г. в республике Социал-Туранской партии, отмечал «наступление мрачных времен массовых арестов, всеобщей подозрительности, доносов и разгула культа личности Сталина и местных партийных вождей» (Курманов З.К. Всекиргизские съезды Советов. - С. 21). Но уже в своей монографии «Политическая борьба в Кыргызстане: 20-е годы» (Бишкек: Илим, 1997)

Султана Курманова, Аджимана Шабданова, Ишеналы Арабаева. Как соучастники движения были обвинены уже находившиеся в застенках НКВД Касым Тыныстанов, Юсуп Абдрахманов, Торокул Айтматов и многие другие деятели науки и культуры. Следует отметить тотальность в тот период тенденции «приписки» неугодных режиму к какой-либо оппозиционной группе.

Выделяется своей основательностью научный труд 3.К.Курманова «Политическая борьба в Кыргызстане: 20-е годы», положенный в основу его докторской диссертации1. В монографии использовано множество документальных и литературных источников. Главное же внимание в ней уделено оппозиционной политической деятельности А.Сыдыкова. Наряду с подробной биографией А.Сыдыкова излагаются также биографические сведения и характеристики из рассекреченных архивных материалов его единомышленников, противников и других участников развернувшейся в 20-е годы скрытой и явной (но неравной) борьбы партийцев-оппозиционеров официальному курсу Киробкома, возглавляемого представителями московского ЦК, слабо разбиравшимся в специфических местных условиях. Это основной стержень книги. Но ее содержание намного шире - в ней рассматриваются исторические периоды зарождения оппозиционного движения в Кыргызстане, его цели и задачи, попытки их осуществления, закончившиеся трагической гибелью А.Сыдыкова и его окружения по СТП, репрессированных карательными органами. В книге немало культурологических аспектов, перекликающихся с нашим исследованием.

Интересен и коллективный сборник очерков и статей, посвященных А.Сыдыкову, опубликованный в

1992 г. В 1999 г. вышла в свет монография он не отрицал существования СТП как зарождавшейся политической оппозиционной партии.

1 Курманов З.К. Борьба политических элит Кыргызстана в период возрождения национальной государственности кыргызского народа (1917 - 1927): Автореф. дисс. докт. ист. наук. - Бишкек, 1997.

2 Курманов 3., Плоских В.М., Бегалиев 3. и др. Абдыкерим Сыдыков - национальный лидер. - Бишкек: Кыргызстан, 1992- 183 с.

З.Курманова и В.Плоских о А.Сыдыкове (на кыргызском языке). То, что авторы посвятили свой труд исследованию жизни и деятельности именно Абдыкерима Сыдыкова, объясняется несколькими причинами. Во-первых, это был действительно выдающийся политический деятель, стоящий у самых истоков организации кыргызской национальной государственности. Был интеллигентом, как говорят, до мозга костей. Во-вторых, он был одним из первых серьезных кыргызских историков и экономистов, и оставил научные труды1, не потерявшие своего значения и сегодня. В-третьих, как репрессированный, он подвергся в советской историографии необоснованной и несправедливой критике, очернению, имя и труды его пытались предать забвению. Но правда должна быть восстановлена, а его научный вклад достойно оценен.

Безусловно, необходимо отметить и ряд публикаций доктора исторических наук Ч.Жакыповой, которые внесли свежую струю в застоявшиеся исторические оценки событий периода тоталитарного режима и дали толчок новому направлению в кыргызской историографии, многочисленным публикациям2.

Наконец, следует сказать и о научных изысканиях, связанных с трагической лингвистикой. Начало им было положено еще в 30-х годах трудами К.Тыныстанова, продолжением стали исследования и публикация крупнейшего русского ученого-полиглота Е.Д.Поливанова. Продолжение этот сюжет имел и в 60 - 70-е годы, когда К.К.Юдахин и Б.М.Юнусалиев тщетно бились за историческую правду, но сами были обвинены в «буржуазном национализме», «отходе от исторической действительности» и См.: Сыдыков А. Краткий очерк истории развития киргизского народа; он же. Родовое деление киргизов; он же. Организация горно-кочевого хозяйства Нарынского кантона и ДР

2 Жакыпова Ч. Конфискация жизни. - Бишкек, 1992. идеализации прошлого». Данная проблема освещалась лишь в отдельных статьях1.

Наконец, последний парадокс в науке относится уже к 70-м годам и связан он с кыргызской этнографией и кыргызским литературоведением. Об этом как-то мало писали, да и сейчас стараются обойти молчанием эту тему.

В 1971 г. видный советский этнограф, основатель кыргызской этнографической науки Саул Менделевич Абрамзон публикует фундаментальную монографию, фактически подводящую итог его многолетним исследованиям, «Кыргызы и их этногенетические и историко-культурные связи» (Л., 1971). Свои первые экспедиционные изыскания в области этнографии молодой ленинградский ученый начал еще в 1928 г., публиковал статьи о традиционном быте и социальной структуре кыргызского общества, о родоплеменном составе и традиционной хозяйственной деятельности кыргызов. Осторожный в науке и тишайший в жизни ученый, С.М. Абрамзон благополучно прошел через все периоды гонений в науке, шельмования и репрессий и не был причислен к «врагам народа» в 1937 - 1938 гг., не был обвинен в «буржуазном космополитизме» в конце 40 - начале 50-х, не уличили его и в "идеализации прошлого" в начале 70-х.

Выход капитальной монографии мэтра кыргызской этнографии сначала был встречен почти триумфально. Стали появляться положительные рецензии, автор получает поздравления от своих коллег. Но осенью следующего года на страницах партийной республиканской газеты «Советская Киргизия» появляется критический обзор книги видных кыргызских историков - К.К.Орозалиева, А.Г.Зима, С.И.Ильясова. Наряду с общей положительной оценкой авторы обзора указали и на ошибки, которые

1 См.: Плоских В. Е.Д. Поливанов и «Манас». - Бишкек: Илим, 1995; Плоских В.М., Антонова C.B. От Радлова и Юдахина (о составлении «Киргизско-русского словаря» // Суверенный Кыргызстан: проблемы традиции и социальной целостности// НАН КР. -Бишкек, 1999. - С. 85 - 90; Е. Поливанов в Киргизии / Ред. В.М. Плоских и М.А. Рудов. -Бишкек, 2000. можно рассматривать как «идеологические». С.М.Абрамзон «неосторожно» употреблял в своем тексте выражения типа «колхозники из рода (такого-то), племени (такого-то)» и т.п. Понятно, речь шла о современниках, но подчеркивались родоплеменные истоки колхозников - традиционная деталь этнографической науки. Подобные уточнения были замечены. и автора обвинили в искажении «социалистической действительности» и привнесении в современную жизнь давно отживших родоплеменных отношений.

И далее подобострастные ученые изыскивали в монографии только негативные моменты. В итоге книга была запрещена для изучения студентами. А автор вместо ожидаемого одобрения за свой полувековой труд получал только обструктивные разносы на устраиваемых в Кыргызстане, Москве и Ленинграде «ученых советах».

К чести кыргызских деятелей культуры (не науки!) надо сказать, что С М. Абрамзон получал и поддержку. Но она выражалась лишь в дружеских письмах к автору. Письмах, которые никто не собирался публиковать. Такое теплое письмо, полное сочувствия и высокой научной оценки книги С.М.Абрамзона направил автору народный писатель Кыргызстана Чингиз Айтматов (это письмо, как нам известно, до сих пор не опубликовано).

С.М.Абрамзон скончался, так и не дождавшись от республики, от этнографической науки, которой он посвятил всю свою жизнь, ни признательности, ни должной оценки.

Только с 1989 г., когда ветер перемен коснулся не только России, но и Кыргызстана, положение изменилось. Труд С.М.Абрамзона был переиздан на русском и кыргызском языках с предисловием академика С.Т.Табышалиева. Воздано должное автору, соответственно оценена его подвижническая роль в становлении и развитии этнографической науки и подготовке кадров - этнографов для республики1. Сегодня при поддержки

1 Табышалиев С. Т. Неутомимый исследователь // Абрамзон СМ. Кыргызы и их этногенетические и историко-культурные связи. - Фрунзе: Кыргызстан, 1990. - С.З - 16

Фонда «Сорос - Кыргызстан» переведены и переизданы все основные публикации С.М.Абрамзона на кыргызском языке, тем самым, республике возвращено все научное наследие большого ученого и друга кыргызского народа.

Другой сюжет касается попытки «переосмыслить», принизив значение поэтического творчества и вклада в культуру республики народного поэта Кыргызстана Аалы Токомбаева. Уже в конце 80-х годов, накануне провозглашения суверенитета Кыргызстана, в годы первых волн свободомыслия и вседозволенности, на страницах кыргызских газет стали появляться критические обзоры творчества ранее боготворимого поэта. Из архивов «несвежей памяти» стали печататься «воспоминания» о якобы «зловещей его роли» в период репрессий, личное недоброжелательство переросло в огульное охаивание, которого он, как один из основоположников кыргызской профессиональной поэзии, явно не заслуживал. Поэт тяжело переживал происходящее и вскоре скончался.

К чести литературоведов и большинства коллег по перу, вскоре отношение к творческому наследию поэта позитивно изменилось. Стали переиздаваться его произведения и на одной из центральных площадей столицы, рядом с Музеем изобразительных искусств, напротив Театра оперы и балета был воздвигнут монументальный памятник поэту. На открытии его с теплой речью выступил Президент страны A.A. Акаев.

Нападки на поэта прекратились. Журнал «Литературный Кыргызстан» своими последними публикациями как бы отдавал должное одному из основоположников кыргызской профессиональной литературы. Честное имя было восстановлено1.

Отсутствуют, к сожалению, и серьезные исследования, раскрывающие процесс реабилитации репрессированных в свое время представителей творческой и научной интеллигенции Кыргызстана. Но это дело уже

1 Литературный Кыргызстан - 2000. - № 1. - С. 13-131. недалекого будущего. Мы же наметим лишь основные вехи реабилитационного процесса.

Подробный историографический обзор степени научной изученности проблемы вызван стремлением к двуединой цели.

Во-первых, хотелось бы показать пионеров изучения отдельных аспектов данной проблемы, с плюсами и недочетами публикаций наших предшественников.

Во-вторых, выявить лакуны и ниши, оставшиеся для будущих исследователей, в частности, и для нас.

Подходя к вопросу о теоретической основе нашего исследования, его основных направлениях, хочется начать со следующего.

В 1991 г. увидела свет примечательная книга под названием «Репрессированная наука», под редакцией и с предисловием академика Д.С. Лихачева, с программной статьей М.Г.Ярошевского «Сталинизм и судьбы советской науки». В статьях и документах книги раскрываются теоретические основы негативных процессов и явлений в советской науке в 30 - 60-е годы под повсеместным воздействием командно-административной системы тоталитарного союзного государства. Исключительный интерес представляет воссоздание настроений в научной среде, включая деятелей общественных наук и крупных российских ученых, репрессированных по политическим и идеологическим причинам. Многие из них работали в Средней Азии и Казахстане, приезжая в экспедиции и командировки или продолжительное время плодотворно трудились здесь, а затем вновь возвращались в города центральной России, где подвергались гонениям и преследованиям за отстаивание научных истин и открытий.

В заслугу М.Г.Ярошевского и его соавторов по книге, поддержанных Д.С.Лихачевым, следует поставить введение в научный оборот неологизма «репрессированная наука», хотя некоторые оппоненты возражали против этого термина, считая возможным говорить лишь о репрессированных ученых, деятелях культуры, изъятых книгах, рукописях и т.п. Соглашаясь с расширительным толкованием такого словосочетания «репрессированная наука» и «репрессированная культура», мы считаем закономерным так писать о «репрессированной лингвистике» в Кыргызстане, вероятно и о «репрессированном литературоведении с эпосоведением», а может быть даже и о кыргызской «репрессированной историоэтнографии, генеалогии». Вспомним трагические судьбы первых кыргызских историков Осмоналы Сыдыкова и Белека Солтоноева, библиографа З.Л.Амитина-Шапиро, этнографов В.Н.Дублицкого, С.М.Абрамзона, литературоведов Д.Богданову и Ж.Джакишева, эпосоведа Т.Байджиева, имена других известных и пока что мало известных деятелей культуры и ученых. Такой подход к рассматриваемой проблеме является новым для кыргызской историографии и культуроведения.

Нам представляется образцом страстно-полемического и то же время глубоко научного исследования проблемы репрессированной культуры книга Мара Байджиева «В битве за истину»1. Художественная литература и героический народный эпос «Манас», писатели и сказители, ученые и деятели культуры, пострадавшие в годы тоталитаризма за стремление к истине, предстают на страницах талантливого автора живыми героями, неустанными исследователями и неустрашимыми борцами за правду в науке и литературе.

Особый, практически не исследованный пласт кыргызской историографии представляет история религии. Являясь страной государственного атеизма, СССР, со своим идеологическим прессингом, не допускал научно-объективных исследований по истории религии в стране. Допускались и выпускались только работы, признаваемые практически целесообразными в борьбе с «религиозными пережитками», поскольку религии в СССР, говоря словами пропагандистов тех времен, как таковой не должно было быть. Среди первых серьезных публикаций мы можем

1 Байджиев М. В битве за истину: Литературоведческие очерки разных лет. - Бишкек: Седеп, 2001.-282 с. отметить только статьи этнографа С.М.Абрамзона, начавшего свои исследования в Кыргызстане в конце 20-х годов. Одна из первых его публикаций «Манапство и религия»1 являлась данью классового подхода к изучению кыргызского общества и была направлена явно против религии. Однако как истинный ученый С.М.Абрамзон не мог оставить в стороне факты исламских воззрений кыргызов и роль в распространении религии как местных биев, манапов, так и пришлых узбекско-татарских мулл. Стоит назвать и статью первого кыргызского этнографа, будущего академика С.И.Ильясова, посвященную вакфам в Кыргызстане . Разбирая в основном вакфы дореволюционного периода, С.И.Ильясов описывает и окончательную ликвидацию этого института духовного землевладения в 20-е годы.

Их ученица Т.Дж.Баялиева обе свои монографии (написанные на базе кандидатской диссертации) посвятила вопросу преодоления религиозных пережитков у кыргызов в советские годы . Положение ислама у кыргызов было проанализировано в кандидатской и докторской диссертациях С.Дорженова4, в книгах М.Абдылдаева, С.Мамбеталиева, К.Атыбековой и некоторых других. Все они страдают односторонностью, так как написаны в ключе атеизма и борьбы с религией, и отличаются тенденциозностью воинствующего атеизма. Более серьезного внимания и положительной оценки заслуживает монография А.Табышалиевой, посвященная истории религий в Средней Азии. Однако период репрессий в Кыргызстане и в ней практически не освещается5.

1 Абрамзон СМ. Манапство и религия // Советская этнография, - 1932. - №2.

2 Ильясов С.И. К вопросу о вакфах на территории Южной Киргизии // Изв. АН Кирг.ССР. Вып. 1. - Фрунзе: Изд-во АН Кирг. ССР., 1955.

-з

Баялиева Т.Дж. Доисламские верования и их пережитки у киргизов. - Фрунзе, 1972; Она же Религиозные пережитки у киргизов и их преодоление. - Фрунзе: Илим, - 1981.

4 Дорженов С.Б. Распространение ислама в Киргизии и его современное состояние: Автореф. дис. .канд. ист. наук. - М., 1964; он же. Из истории отхода киргизского народа от религии и формирование его атеистического мировоззрения: Автореф.дис. .докт. ист. наук, - М., 1974 ; он же Ислам бугунку кундо. - Фрунзе, 1980.

5 Табышалиева А. Вера в Туркестане (Очерки истории религий в Средней Азии и Казахстана)-Бишкек, 1993.-160 с.

Из нового поколения научных исследований по религии привлекает внимание брошюра Э.А.Урманова «Ислам и кыргызы»1, но и она написана в традиционном плане и совсем не затрагивает репрессивной политики советского государства в отношении религий в Кыргызстане. В работе достаточное место отведено возрождению ислама в Кыргызстане после обретения им независимости.

Что же касается христианства, его основного направления в Кыргызстане - православия, то публикаций по этой тематике до конца XX в практически не было . Появившиеся в конце 90 - начале 2000 годов работы принадлежат перу теологов, в основном архиепископу, позже - митрополиту Среднеазиатскому и Бишкекскому Владимиру (Иким) . Его книги о Русской Церкви в Туркмении и Кыргызстане, практически посвящены ее истории во всей Средней Азии, а его доклад на юбилее, посвященном 125-летию Туркестанской епархии, затрагивает и проблемы репрессий против христианства и православных священников в Средней Азии4. Имеется, правда, и ряд статей чисто пропагандистского характера (хотя и насыщенных историческими примерами), как, например, явно тенденциозная статья кандидата философских наук Ю.Г.Петраш

Методологическую основу диссертации составляют принципы научного историзма и объективизма, а также такие исследовательские методы, как историко-культурный, системный, сравнительно-сопоставительный, биографический и другие общепринятые в гуманитарных исследованиях

1 Урманов Э.А. Ислам и кыргызы. - Бишкек: Илим, 2001. - 32 с. Исключение, пожалуй, составляет сборник «К истории христианства в Средней Азии. -Ташкент, 1997.

3 Владимир (Иким). Большой полет крылатого коня. Духовное наследие Туркменистана и его христианское наследие - М.: Совершенно секретно, 2000; он же. Земля потомков патриарха Тюрка. Духовное наследие Киргизии и христианские аспекты этого наследия. -М.: Изд-во московской патриархии, 2002.

4 Среднеазиатской епархии 125 лет. Специальный выпуск. Журнал Московской патриархии русской православной церкви. - М., 1997. - 64 с.

5 Петраш Ю.Г. К вопросу о проникновении ислама в Киргизию и его классово-эксплуататорской сущности //Ученые записки ОшГПУ. Вып. IV (гуманитарные науки). -Ош, 1963 цивилизационного направления, пришедшего на смену марксистско-ленинскому формационному подходу. Концептуальный подход к решению поставленной научной задачи позволил осветить новые стороны проблемы, выявить общее и специфическое в явлениях союзного и республиканского масштаба.

Источниковую базу исследования составляют комплекс литературных и документальных источников. В основе их лежат архивно-документальные материалы Центрального государственного архива Кыргызской Республики (ЦГА КР) и Центрального государственного архива политической документации (ЦГА ПД КР), копийные документы бывшего архива КГБ, ведомственного архива НАН КР, документальные и другие материалы Института истории НАН КР, а также копийные архивные документы из личных архивов академиков НАН КР Б.М.Юнусалиева, К.К.Юдахина, С.Т.Табышалиева, В. М. Плоских, Д.Ш.Шукурова, Ю.Я.Яншансина, этнографа С.М.Абрамзона и других ученых.

В ЦГА ПД в фонде 10 выявлены документы и материалы, а также рукописи (в том числе неопубликованные), репрессированных общественно-политических деятелей Кыргызстана, представителей науки и культуры -К.Тыныстанова, «Заявление секретарю обкома ВКП(б) М.Белоцкому»; письма Белека Солтоноева, переписка Е.Д.Поливанова и многие другие.

В ЦГА КР содержатся материалы по культурному строительству в республике и участию в нем молодой кыргызской интеллигенции (фонды 72, 2597).

Документальные материалы из Архива Комитета национальной безопасности КР использованы нами в выписках и копиях, переданных ученым для исследовательской работы, а также по публикациям В.М.Плоских, З.Курманова и других историков. Материалы из следственных дел репрессированных рассказывают о кыргызских интеллигентах, ставших на путь оппозиции официальному курсу партии в вопросах государственного и культурного строительства. Таковы заявление «тридцатки», документы

СТП, статья К.Тыныстанова «10 лет борьбы за новый алфавит (сжатый исторический очерк)» и другие.

В Архиве НАН КР хранится личное дело академика К.К.Юдахина с характеристиками на него и его помощников и соавторов по «Русско-киргизскому словарю» и «Кыргызско-русскому словарю» - Д. Шукурова и К.Карасаева. Их научную деятельность дополняют публикации этих лингвистов в изданиях Киргизского филиала Академии наук СССР и АН Киргизской ССР.

В рукописных фондах НАН КР хранятся копии семи рукописных тетрадей по кыргызскому языку Е.Д.Поливанова, стенограммы и протоколы конференций и заседаний, связанных с оценкой творческого наследия заманистов и отдельных деятелей науки и культуры. Особую ценность представляет пока еще не обработанная коллекция палеоархеографических находок экспедиций Института истории, работавших под руководством В.М.Плоских. Дореволюционные книги, рукописи, генеалогии, письма и эпитафии на восточных языках, в том числе на кыргызском (более тысячи наименований) были собраны при участии ленинградских, московских и алмаатинских востоковедов - С.Г.Кляшторного, В.А.Лившица, Т.Тягусовой, В.Н.Настича и кыргызских ученых - Ч.Джумагулова, А.Мокеева, И.Молдобаева, А.Ормушева, Д.Нурмаматова и других. Многие их них пока еще остаются неисследованным пластом ценных первоисточников по истории письменной культуры кыргызов.

В Архиве НАН КР мы ознакомились с личными делами ведущих ученых довоенного времени и книгами приказов по институтам, что позволило уточнить и восполнить отдельные страницы биографий ученых и познакомиться с результатами их организаторской деятельности.

Просмотрены также материалы Дома-музея Мухтара Ауэзова в Чолпон-Ате, связанные с периодом его научных контактов с кыргызскими учеными, начиная с 30-х годов, особенного по оценке эпоса «Манас».

В Доме-музее Аалы Токомбаева просмотрены документальные и литературные материалы о его жизненном и творческом пути, что позволило получить объективную характеристику его как поэта и гражданина, истинного патриота своей страны, беззаветно преданного поэзии и культуре своего народа. Об этом поведали дочь и родственники поэта, авторы юбилейного номера журнала, посвященного памяти А. Токомбаева (Литературный Кыргызстан. - 2000).

Изданные сборники документов и материалов по культурному строительству, становлению науки и кыргызской интеллигенции можно разделить на несколько групп.

К первой из них условно относятся те, содержание которых хронологически охватывает дореволюционный период истории Кыргызстана:

- Хрестоматия по истории Кыргызстана (с древнейших времен до XX в.) / Сост. В. Воропаева - Бишкек, 1997;

- Кыргызстан - Россия: история взаимоотношений (XVIII - XIX вв.): Сб. док. и материалов / Ред. В. Плоских. - Бишкек, 1998.

-Исторические и архивные документы об Ормон-хане (1790 - 1854) / Автор обзора Ж.Токтоналиев. - Бишкек, 1999.

- Шабдан Баатыр. Эпоха и личность: Документы и материалы / Отв. ред. Ж. Абдылдабек кызы. - Бишкек, 1999.

Эти издания позволяют более широко и объективно судить о переходном времени, в которое жили и творили акыны-заманисты, а также о выдающихся исторических мыслителях, о которых они упоминают в своем творчестве. Здесь же опубликованы переписка кыргызов с соседними правителями, жалобы и прошения (на кыргызском языке).

Вторую группу (или подгруппу) составляют сборники архивных и статистических материалов, изданные в послевоенный период и включающие документы по культурному строительству в республике, свидетельствующие об отношении к этому процессу и деятелям культуры и науки партийного руководства Кыргызстана. Это в частности Культурное строительство в Киргизии: Сборник документов и материалов. Т. I (1918 -1929 гг.); Т. II, ч. 1, 2 (1930 - 1941 гг.). - Фрунзе, 1957, 1960, 1972. Большинство из представленных в сборнике материалов хранятся в ЦГА КР.

Не утратили своего научного значения и сборники документов и партийных постановлений, такие, как «Коммунистическая партия Киргизии в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов обкома и ЦК». Ч. I, II, III. (Фрунзе, 1958, 1968, 1973.) Этот сборник укомплектован материалами бывшего Партархива при ЦК Компартии Киргизии (ныне ЦГА ПД КР). Среди опубликованных в части I этого сборника документах за 1924-1936 гг. приводятся партийные решения, осуждающие «контрреволюционную» направленность творчества К.Тыныстанова и других кыргызских писателей и поэтов первой «литературной волны» в Кыргызстане, репрессированных органами ОГПУ - НКВД.

При всей тенденциозности отбора и «дозировки» спецредакторами публиковавшихся в названных и других такого типа изданиях преднамеренных пропусках материалов за 20-е годы, а особенно роковые для кыргызской интеллигенции и ее деятелей в области культуры и науки 30-е годы, все эти издания содержат ряд важных первоисточников о путях и методах формирования кыргызской интеллигенции и представителях ее национальных диаспор. Само же умолчание и пробелы в них служат знаковыми указателями на трагичность судеб кыргызских интеллектуалов, репрессированную науку да и литературу с эпосоведением.

Нами использованы материалы сборника документов «Судьба эпоса "Манас" после Октября» (Бишкек, 1995), изданного к 1000-летнему юбилею героического эпоса кыргызского народа. Он составлен Т.А.Абдыкаровым и С.Р.Джумалиевым по материалам ЦГА ПД КР и ЦГА КР, отражающим историю изучения эпоса «Манас» в советское время. Для нас наибольший интерес представляют документы, характеризующие негативное отношение партийного руководства республики к эпосу и ученым, изучавшим его (ведь г г К К и

А *> ^ к I эпос считался «антинародным», идеологически вредным), а заодно и к исследователям творчества и языка «реакционных» акынов-заманистов -Калыгула, Арстанбека и Молдо Кылыча, т.е. к Т.Саманчину, Д.Шукурову и другим акынам, языковедам и литературоведам (К.Карасаеву, К.К.Юдахину, К.Сооронбаеву, И.А.Батманову).

Третью, особо значимую группу первоисточников составляют сборники и другие издания, содержащие архивные документы, дневники, записки, статьи репрессированных кыргызских интеллигентов-интеллектуалов, прежде не публиковавшиеся или ставшие давно библиографической редкостью, большей частью прежде закрытые в спецхранах архивов или изъятые в свое время из-за «одиозных» имен их авторов. Таковы, например, издания о Юсупе Абдрахманове, Ишеналы Арабаеве, Торокуле Айтматове.

Научная ценность изданий подобного типа подкрепляется оставленными их составителями подробными хрониками жизни Ю.Абдрахманова, Т.Айтматова, перечнем публикаций историко-экономических работ А.Сыдыкова, трудов И.Арабаева. Все это позволяет полнее представить тернистый жизненный путь, важность их трудов и полное осознание горечи утрат и потерь для науки и культуры Кыргызстана, понесенных во времена сталинских репрессий.

Следующий круг источников составляют многочисленные энциклопедии (БСЭ, РИЭ, КЭ и др.) и другие научно-справочные издания. В том числе библиографические и биобиблиографические указатели и справочники. Так, в биобиблиографическом справочнике «Писатели Советского Кыргызстана» (Фрунзе, 1969), составленном Дж.Самагановым, вообще отсутствуют имена и сведения о многих первых кыргызских писателях и поэтах 20-х годов, гонимых и опальных, репрессированных, а в других случаях (как, например, А. Током баев), ничего не говорится о политических гонениях. Важно, однако, что помимо биографических сведений о писателях здесь приводятся библиография их произведений, а также литература о их жизни и творчестве.

В этом отношении надо отдать должное составителям краткого биобиблиографического справочника докторов наук Кыргызстана «Кто есть кто в кыргызской науке» У.А.Асанову, А.З.Жуманазаровой, Т.К.Чоротегину (под ред. У.А.Асанова - Бишкек, 1997). Составители опубликовали в сборнике как биографические сведения, так и основные труды не только благополучно работавших, но и репрессированных ученых.

В Кыргызской национальной библиотеке в отделе редких книг представлены некоторые произведения репрессированных писателей, переданные из спецхрана. Их дополняют газетно-журнальные публикации советского и постсоветского периодов. Первые, даже страдая односторонностью, все же позволяют извлечь из них биографические фактические данные о репрессированных, гонимых и опальных деятелях культуры, литературы и науки республики. Небезынтересна, например, публикация «Краткой биографии А.Токомбаева» (Балка) в газете «Советская Киргизия» (от 6 июля 1933 г.), а особенно при сопоставлении ее с другими публикациями о поэте в другие годы и в других изданиях. Подобного рода публикации следует считать не только источником, но и первоисточником.

Что касается источников по религиозным репрессиям, то они фактически отсутствуют. Нельзя же назвать серьезным сборник документов, опубликованный во Фрунзе по материалам ЦГА Киргизской ССР с одиозным названием «Против религиозного обмана и мракобесия»1. Другое дело, отложившиеся в архивах отчеты и документы. Но они крайне незначительны, относятся в основном к военным и послевоенным годам. Нами использованы такие документы из ЦГА КР, Ошского госархива, Андижанского архива и материалы публикаций Туркестанской, позже - Среднеазиатской епархии.

Заключая обзор использованных в работе источников, заметим, что несмотря на большое различие в полноте некоторых групп источников и первоисточников, наличие в них пробелов и даже искажений, взятые в своей

1 Против религиозного обмана и мракобесия: / Сб. материалов о реакционной роли религии, антиобщественной деятельности служителя культа в Киргизии. - Фрунзе, 1970. совокупности при объективно-критическом анализе и сравнительном сопоставлении они представляют в целом достаточную и в общем достоверную основу для исследования. Целый ряд впервые вводимых в научный оборот в данном исследовании первоисточников позволяет говорить также о новизне работы.

Научная новизна исследования заключается в первую очередь в приоритетной постановке комплексной историко-культурной проблемы формирования кыргызской интеллигенции в избранные хронологические рамки и трагической судьбы ее интеллектуалов, репрессированных в 20 - 30-е годы по политическим и идеологическим мотивам органами ОГПУ -НКВД. Хотя ряд аспектов этой проблемы в той или иной степени уже затрагивался и изучался предшественниками, но исследование их в комплексе и развитии позволяет осмыслить и переосмыслить их на основе обнаруженных источников, фактов и рассекреченных документов, выявить пробелы, ошибки, заблуждения и прямые фальсификации. Впервые вводятся в научный оборот вновь выявленные материалы и документы, позволившие, в частности, выделить специфическую сторону ранее специально не изучаемых многих аспектов кыргызской культуры, определяемой нами как «репрессированная» культура периода тоталитарного режима.

Научно-практическая значимость диссертации. Фактические материалы, обобщения и выводы исследования могут быть использованы при создании обобщающих научных трудов и тематических работ, учебных пособий по истории духовной культуры и истории интеллигенции Кыргызстана, а также при подготовке лекционных и специальных курсов, проведении семинаров в вузах на факультетах гуманитарного профиля. Сам диссертант читает по проблемам исследования спецкурсы в МУКе и КРСУ.

Список научной литературыПлоских, Светлана Владимировна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. См.: Самаганов Дж. Писатели советского Киргизстана: Биобиблиографический справочник. Фрунзе: Кыргызстан, 1969. - 643 с.

2. Работы переизданы к юбилею К. Тыныстанова в 2001 г.

3. Джигитов С. Обретение новых традиций. С . 40.

4. Шаповалов В. Здесь грядущее у прошлого в долгу: Касым Тыныстанов в переводах Вячеслава Шаповалова // Слово Кыргызстана, 2000. - 16 июня.

5. Плоских В.М. Молдоке национальной интеллигенции // Ишеналы Арабаев: Туулган кунунун 110 жыл жылдыгына арпалган жыйнак С 30 - 35.

6. Данияров С.С. Культурное строительство в Киргизской ССР. С. 36.

7. Асанов У.А., Жуманазарова А.З., Чоротегин Т.К. Кто есть кто в кыргызской науке. -С.35.

8. Асанов У.А., Жуманазарова А.З., Чоротегин Т.К. Кто есть кто в кыргызской науке. -С.65.

9. Цит. по: Соктоев И.А. Формирование и развитие советской интеллигенции Киргизстана. С. 86.Там же.

10. О С. Наматове и его научных работах, написанных на кыргызском языке см.: Асанив У. А., Жуманазарова А.З., Чоротегин Т.К. Кто есть кто в кыргызской науке. С. 41.

11. Частичное изложение материалов совещания было опубликовано в газете «Советская Киргизия» в декабре 1935 г., но так как большинство участников в 1935 1937 гг. было репрессировано, газета также оказалась недоступной для исследователя.

12. Плоских C.B. Две страницы репрессированной культуры Кыргызстана. Бишкек: Илим, 2001.Проведенные изыскания по проблеме становления кыргызской интеллигенции в 20 30-е годы, позволяют выделить следующие особенности этого процесса.

13. Каракеев К, Джамгерчинов Б., Орузбаева Б. Язык науки, культуры и прогресса // Советская Киргизия. 1972. - 15 июня

14. Шукуров Д.Ш. Из истории киргизской письменности // Труды ИЯЛ Кирг.ФАН СССР. -Вып. 2. Фрунзе, 1948; Плоских В., Кудайбергенов С. Ранние киргизские письменные документы // Известия АН Кирг. ССР. - 1968. - №4.

15. Все три рукописи Молдо Нияза ныне хранятся в рукописых фондах HAH KP.

16. Молла Осмоналы Сыдыкуулы. Мухтасар тарых-и Киргизия (Краткая история кыргызов). Уфа, 1913; Сыдыков Осмоналы. Тарых-и кыргыз шадмания (История кыргызского раздолья). - Уфа, 1914.

17. Сыдыков О. Тарых-и кыргыз шадмания. С. 15.

18. Карасаев К. Тарых кыргызшта жана анын тузучус // Ала-Тоо. 1989. - № 3. - С. 109.

19. ЦГА Республики Узбекистан, ф. 4. 1, оп. 20, д. 4062.

20. ЦГА Республики Казахстан, ф. 44, оп. 1, д. 443-апредставлены они были единицами, но предание их забвению является не только актом антинаучным, но преступным по отношению к историческому прошлому и культуре народа.

21. Видится необходимым, и в суверенном Кыргызстане имеются все условия для подготовки и издания «Исторической антологии памятников письменности кыргызов» в оригинале, в переложении на современную

22. Асанканов А. Кыргызы: рост национального самосознания. Бишкек: Мурас, 1997. - С. 89.

23. Только в 1999 г. появилась специальная глава "Запрещенная литература" (из истории киргизской литературы XIII XX вв.) в книге А. Эркебаева (см.: Эркебавв А. Малоизученные страницы истории киргизской литературы. - С. 82 - 146).

24. Терме (букв.) - «импровизация без определенной темы».лСанат (букв.) - «мудрое изречение».

25. Джигитов С. Обретение новых традиций. С. 24.

26. Юнусалиев Б.М. Отражение диалектических особенностей в санатах Молдо Нияза // Тюркологичские исследования. Фрунзе, 1970.2 Там же. С. 49-50.

27. Эркебаев А. Малоизученные страницы истории киргизской литературы. С. 125.

28. Эркебаее А. Требует правда истории // Советская Киргизия. 1988. - 6 октября; см. также: Эркебаее А. Молдо Кылыч// Ала-Тоо. - 1989. - № 2. - С. 94-95.

29. Какеев А. Мир Пушкина и мир заманистов / Гений русской словесности. Бишкек: Изд-воКРСУ, 2000. - С. 180.

30. О нем см. :Писатели Советского Кыргызстана: биобиблиографический справочник. С. 376 -381. Критично-объективную оценку этой личности см.: Байджиев М. В битве за истину. -Бишкек, 2001

31. История киргизской советской литературы М., 1970. - С. 54.

32. См.: Судьба эпоса «Манас» после Октября. Сб. документов. С. 64 - 66.3 Там же. С. 75.

33. Троцкий JI. Сталин. В 2 т. Т. 2. - М., 1990. - С. 260.

34. См.: Плоских В. Манас не признал себя виновным. С. 11 - 12.

35. Слова «в том, что меня обвиняют» были зачеркнуты и в конце написано «зачеркнутое не читать».

36. Следственное дело № 5630. См. также: Плоских В. Манас не признал себя виновным. С. 27-28.

37. Владимир (Иким). Большой полет крылатого коня. Духовное наследие Туркменистана и его христианские традиции. М., 2000. - С. 144.

38. Захарова А. Историко-культурное наследие города Ош. С. 120.Путеводитель по Туркестану и железным дорогам Средней Азии и Ташкента. СПб., 1904.

39. Ильясов С. К вопросу о вакфах на территории Южной Киргизии // Известия АН Киргизской ССР. Вып. 1. - Фрунзе, 1955. - С. 150.

40. Аров A.A., Владимиров Н.Г., Овсиенко Ф.Г. Мировые религии. М, 1998. - С. 279 - 280.

41. Галицкий В., Плоских В. Старинный Ош: Очерк истории. С. 79.3ЦГАПДКР, ф. 7, оп. 7, д. 77, л. 15.4 Там же, л. 13.Правда Востока, 1929. - 1 1 января.

42. Советская Киргизия. 1928. - 13 апреля.

43. Правда Востока. 1929. - 11 января.

44. Лугмар-агин Гаухаров. Деятели науки и культуры и религиозные лидеры в построении культуры мира // Труды Института мировой культуры. Вып. II. Актуальные проблемы образования и духовной культуры в евразийском пространстве. - С. 56.

45. Табышалиева A.C. Вера в Туркестане. С. 109 - 110.его институты в регионе1. Ислам «ушел в подполье» для того, чтобы сохранить свои силы, свое влияние на верующих, с тем, чтобы при благоприятном стечении исторических обстоятельств вернуть свои позиции.

46. Горячева В.Д., Перегудова С.Я. Христианские памятники Кыргызстана (XIX XX вв.) // К истории Христианства в Средней Азии. - Ташкент, 1997. - С. 92.

47. Абрамзон С.М. Манапство и религия. С. 92.

48. Захарова А. Историко-архитектурное наследие города Ош. С. 73, 76, 79.

49. Александров Ю. Забытое достояние // Вечерний Бишкек. 2002. - 2 мая.

50. Бабур Мухаммад Захриддин. Бабур-наме. Ташкент, 1982. - С. 18.

51. Захарова А. Историко-архитектурное наследие города Ош. С. 107.

52. Помаскин Б.В. Памятник, достойный восстановления // Ленинский путь. 1988. - 25 октября.

53. Центральная Азия и культура мира (Бишкек) 2002 - № 1 - 2 (12 - 13). - С.34.

54. Сравни: Штомпка П. Социальное изменение как травма; он же. Культурная травма в посткоммунистическом обществе // Социс. 2001. - №1 - 2.

55. Горячева В.Д., Перегудова С.Я. Христианские памятники Кыргызстана (XIX XX вв.) // К истории христианства Средней Азии. - С. 90 - 92.2

56. Строение или "Белый домик", имеющий внутри площадь в 10 м с земляным полом. по достоверным данным, якобы сооружено ферганским феодалом ханом Махтудом. Как архитектурное сооружение никакой ценности не представляет.

57. ЦГА КР, ф. 2678, оп. 1, д. 3, л. 74 75.

58. Петрам Ю.Г. К вопросу о проникновении ислама в Киргизию и его классово-эксплуататорской сущности // Ученые записки Ошского государственного пединститута. Вып. IV (Гуманитарные науки). - Ош, 1963. - С. 9.

59. Арабаев Ишеналы. Туулган кунун 110 жылдыгына арналган жыйнак. Бишкек: Илим, 1993. - 116 б.

60. Аристов H.A. Усуни и кыргызы или кара-кыргызы. Очерки истории и быта населения западного Тянь-Шаня и исследования по его истоической географии. Бишкек: Илим, 2001. - 582 с.1. 27. Аров А.А., Владимиров Н.Г., Овсиенко Ф.Г. Мировые религии. -М, 1998

61. Арстанбек. Тар заман // Кыргызстан маданият. 1989. - 14 сентября.1. 29. Арстанбек. Ырлар. Бишкек, 1994.1. 30. Арстанбек. Трудное время: Поэма / Пер. с кырг. и предисл. Дениса Крутикова // Литературный Кыргызстан. 1997. - С. 70 - 78.

62. Батманов И.А. Таласские памятники древнетюркской письменности. Фрунзе: Илим, 1971. - 65 с.

63. Баялиева Т.Дж. Доисламские верования и их пережитки у киргизов. Фрунзе: Илим, 1972. - 170 с.

64. Богданова М.И. О некоторых вопросах истории киргизской литературы XIX начала XX вв. // Труды Института языка, литературы и истории Кирг. ФАН СССР - Вып. 3 - Фрунзе, 1952 - С. 103-137.

65. Горячева В.Д., Перегудова С.Я. Христианские памятники Кыргызстана (XIX XX в в).// К истории христианства в Средней Азии. -Ташкент, 1997.-С. 87 - 100.

66. I. Диссертации и авторефераты

67. I. 1. Айтмамбетов Д. Культура кыргызского народа и основные направления ее развития во второй половине XIX начале XX вв: Автореф. дис. .докт. ист. наук. - Фрунзе, 1969. - 55 с.

68. I. 2.Ботоканова Г. Т. Философемы в творчестве Молдо Кылыча: Автореф. дис. .канд. филос. наук. Бишкек, 2000. - 20 с.

69. I. 3.Джигитов С. Возникновение киргизской советской литературы. Автореф. дис. .докт. филолог, наук. Бишкек, 1992. - 41 с.

70. I. 4.Дорженов С.Б\ Распространение ислама в Киргизии и его современное состояние: Автореф. дис. .канд. ист. наук. М., 1964

71. I. 5.Дорженов С.Б. Из истории отхода киргизского народа от религии и формирование его атеистического мировоззрения: Автореф. дис. .докт. ист. наук. М., 1974

72. I. 6. Кулманбетова A.C. Нравственно-этические искания акынов-заманистов: Автореф. дис. .канд. ист. наук. -Бишкек, 2000. 21 с.

73. I. 7. Мукасов С.М. Историческая динамика социально-философской мысли кыргызского народа (до начала XX века): Автореф. дис. .докт. филос. наук. Бишкек, 2000. - 36 с.

74. I. 8. Саманчин Т. Молдо Кылыч первый киргизский акын-письменник. Из истории киргизской литературы конца XIX и начала XX в.: Тезисы дис. .канд. филол. наукИзв. Кирг. ФАН СССР, Вып. 6, 1947.-С. 158- 159.№ 1. - №1(4); 2001.