автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Риск как фактор социального развития молодежи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Риск как фактор социального развития молодежи"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

На правах рукописи

Зубок Юлия Альбертовна

РИСК КАК ФАКТОР СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ МОЛОДЕЖИ

Специальность 22.00.04 - социальная структура, социальные институты и процессы

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

Москва - 2003

Работа выполнена в Институте социально-политических исследований РАН

Научный консультант:

В.И. Чупров - заслуженный деятель

науки РФ, доктор социологических наук, профессор

социологических наук, профессор

В.А. Луков - доктор философских наук, профессор

В.И. Староверов - заслуженный деятель науки РФ, доктор философских наук, профессор

Официальные оппоненты:

Л.Н. Вдовиченко - доктор

Ведущая организация:

Московский государственный социальный университет

Защита состоится 30 июня 2003 года в 11 часов на заседании диссертационного совета Д. 002.008.03 при Институте социально-политических исследований РАН по адресу: Москва, Ленинский проспект, д. 32А, комн. 27.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИСГТИ РАН

Автореферат разослан «.....»

.2003 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат философских наук

^ Т.В. Ковалева

74 ^О •

Актуальность темы исследования. Глобальные изменения, ознаменовавшие конец XX в., поставили мир перед лицом новой социальной реальности. Ее основными характеристиками признаны неопределенность и риск, по иронии ставшие инверсным результатом попытки человечества поставить под контроль свое настоящее и будущее. Современные общества испытали главное противоречие - между возможностями пользоваться плодами прогресса и постоянно воспроизводящимся состоянием риска.

Сегодня в любом обществе люди постоянно находятся в состоянии риска. Последствия стихийных бедствий, экологических катастроф, бесконтрольного применения современной техники и технологий, экономических спадов и политических кризисов, террористических актов и ошибочных решений в управлении не обходят стороной ни одну социальную группу.

Хотя в благополучном, процветающем обществе могут доминировать одни виды риска, а в нестабильном, кризисном - другие, избавиться от нарастающих угроз не удается никому. Повсеместно они сопровождаются хаосом и беспорядком, распадом семейных структур и групповых отношений, неясностью происходящего и непредсказуемостью будущего, низвержением прежних авторитетов и ценностей, трансформацией нравственных императивов и ростом всеобщего недоверия, ощущением нестабильности и непреходящей угрозы жизненным планам и стремлениям людей. Вместе с тем, без риска в современном динамичном мире немыслим успех. Готовность действовать в условиях риска, способность оптимизировать его возможные исходы, прогнозировать его последствия становятся необходимыми условиями реализации жизненных стратегий во всех сферах жизнедеятельности современного человека.

В российском обществе неопределенность и риск приобретают значение проблемы социетального характера. Экономическое, политическое, финансовое, технологическое положение России дает основания для вывода о ее вхождении в состояние риска. Причем, как показывают исследования, проведенные в последние годы, его происхождение является слйдствивмлн9. модернизации, а

бИБЛИеТЕКА

результатом прямо противоположных процессов - демодернизации, сопровождающих деструктивные явления в экономике. Отнюдь не процесс производства богатства, как в других современных обществах риска, а углубление кризиса явилось предпосылкой перехода России в это состояние. Отсюда, гипертрофированные формы рисков и специфические модели их воспроизводства. Перечисленные особенности обосновывают необходимость в более углубленной теоретической разработке рискологических проблем, применительно как для различных стадий модернизации общества в целом, так и отдельных общественных групп.

На острие основного противоречия современности находится молодежь. Во-первых, как часть общества, она подвержена влиянию его объективных условий, т.е. вешних по отношению к ней угроз и риска. Находясь в самом начале жизненного пути, молодые больше рискуют остаться без образования, не найти работы, не создать семьи, не выдержать конкуренции в бизнесе, подвергнуться маргинализации.

Во-вторых, социальное взросление отражается в приобретении и изменениях собственного социального статуса в ходе интеграции молодежи в структуру общества, а также в характере ее идентификаций с различными социальными группами. Выбор идентификационных образцов и стратегий поведения составляет существо внутреннего или субъективного риска, который является неотъемлемой частью выбора молодежью самостоятельного жизненного пути, а также локомотивом самореализации и социального продвижения.

В-третьих, источником риска становится такое свойство молодежи, как ее имманентное стремление к новому, неизведанному и меньшая рефлексия по поводу возможных последствий от соприкосновения с неопределенностью. При этом смелость и легкость, с которой молодые идут на риск, редко уравновешивается, сколь ни будь строгой оценкой вероятности выигрыша и проигрыша. Вот почему в среде молодежи так распространен немотивированный риск, а опасность ошибки так велика.

То есть риск, с одной стороны, становится наиболее общим основанием современности, а с другой - значимым фактором социального развития молодежи. Все это повышает актуальность изучения риска в качестве самостоятельной проблемы социологии молодежи.

Исследование риска, как феномена специфически молодежного, имеет неоспоримое эвристическое и практическое значение. В современных условиях понимание и адекватная интерпретация многих процессов, происходящих в молодежной среде, вне рискологического контекста не представляется возможным. Риск является важнейшей характеристикой образа жизни молодежи, определяет особенности ее поведения, взаимодействия со сверстниками и с представителями других поколений, лежит в основе наиболее актуальных специфически молодежных проблем.

Исследования этих проблем, осуществляемые как отечественными, так и западными социологами, позволили раскрыть причины многих явлений, происходящих в различных группах молодежи. Современная социология молодежи в последнее десятилетие обогатилась теоретическими разработками, раскрывающими особенности положения этих групп в условиях социальной нестабильности и кризиса. Вместе с тем, в научном сообществе все чаще раздаются голоса в пользу целостного подхода к исследованию молодежи, позволяющего выходить на уровень более широких социальных обобщений новых процессов и явлений в ее среде, характерных для обществ риска на стадии позднего модернизма.

Поскольку в условиях продолжительного системного кризиса риск приобретает тотальный, перманентный характер, проникая в повседневную жизнь все большего числа людей, то вопрос о факторах социального развития молодого поколения возникает с новой остротой. Неопределенность снижает возможности прогнозирования не только отдаленного, но и ближайшего будущего и является молодому человеку в виде целого ряда взаимозависимых социальных угроз и ситуаций риска. В этой связи актуальным в научном и

практическом плане представляется изучение риска в механизме социального развития молодежи.

Рассматриваемая в более широком контексте общественного воспроизводства проблематика социального развития требует целостного подхода к исследованию молодежи, выявления всего многообразия ее связей с обществом. Проникновение в механизмы риска в процессе социального развития молодых поколений позволит всестороннее раскрыть его природу, глубже понять его влияние на формирование сознания и поведения молодежи, расширить представление о факторах, определяющих качественные изменения этой группы, приблизиться к решению проблемы его минимизации и локализации. Вместе с тем, такой подход открывает дополнительные возможности в исследовании конкретных проблем молодежи, в частности процессов, происходящих в различных ситуациях риска.

Таким образом, актуальность темы обусловлена недостаточной разработанностью теоретико-методологических проблем риска в социальном развитии молодежи, а также необходимостью разработки научно-обоснованных подходов к его минимизации и локализации.

Обоснование проблемы исследования. Социальное развитие молодежи -целостный процесс качественных изменений ее сущностных характеристик как социально-демографической группы, имеющий своей целью одновременно воспроизводство молодым поколением условий жизни и социального опыта, накопленных родительскими поколениями и качественное их изменение.

Социологические исследования, проводимые отечественными и зарубежными учеными в течение последнего десятилетия, обнаруживают ряд новых тенденций в изменении социальных характеристик различных групп молодежи. Исследователи обоснованно связывают их с фактором риска, характерным для современных обществ и распространяющимся на все новые сферы жизнедеятельности подрастающих поколений.

Процесс модернизации российского общества, все больше приобретающий национальные черты, продуцирует риски, не характерные для других обществ,

однако оказывающие заметное влияние на образ жизни и социальный облик молодежи. Кроме того, отмечается продолжающаяся тенденция разрушения многих традиционных ценностей на фоне дискредитации общественных критериев развития. В условиях риска подобная тенденция способствует усилению стихийных, спонтанно возникающих факторов социальных изменений в молодежной среде. Для понимания закономерностей, определяющих характер • этих процессов, необходимо рассмотрение риска в системе ее сущностных свойств, как относительно самостоятельной социально-демографической группы.

Молодежь не является саморазвивающейся системой. Будучи частью общества, она включена во все многообразие его структур и отношений, которые воспроизводит и обновляет. Поскольку риск признается наиболее универсальной характеристикой современных обществ, то он становится частью условий жизнедеятельности молодого поколения и также им воспроизводится. В этих условиях в социальном развитии молодежи возникают объективные противоречия.

Во-первых, противоречия социального развития, вызванные влиянием объективной составляющей фактора риска как условия жизни молодежи.

Во-вторых, противоречия, обусловленные фактором риска как источника развития молодежи. В условиях социальной неопределенности риск может иметь не только негативные последствия, но и становиться значимым фактором ее социального новаторства.

В-третьих, противоречия, связанные с деятельностной природой риска. Направленность и темпы социального развития молодежи во многом опосредуются субъективной составляющей фактора риска, влияющей на выбор наиболее оптимальных моделей ее социального поведения.

Таким образом, проблемой диссертационного исследования являются противоречия, возникающие в социальном развитии молодежи, под влиянием фактора риска.

Степень научной разработанности проблемы. Проблематика социального развития занимает важное место в системе социологического знания. Ее научная

разработка берет свое начало в трудах Г. Гегеля, О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма. Целостная научная концепция социального развития содержится в марксистском подходе, опирающемся на диалектический метод (К. Маркс, Ф. Энгельс, Г.В. Плеханов, В.И. Ленин и др.). Различные теоретические аспекты социального развития нашли применение в неомарксистских концепциях трансформации обществ (Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермас, Э. Гоулднер и др.), в теориях структурного функционализма (Т. Парсонс, Р. Мертон), 1 системного подхода в социологии (Н.Луман), символического интеракционизма (Дж. Г. Мид, Г. Блумер), в социологии социальных изменений (Д. Белл, П. Штомпка), в теориях социально-классовой структуры (З.Т. Голенкова, Т.И. Заславская, В.Н. Иванов, Л.Н. Москвичев, Г.В. Осипов, М.Н. Руткевич, В.И. Староверов, Ф.Р. Филиппов), в социально-политических теориях (Л.Н. Вдовиченко, С.В. Рогачев, Ж.Т. Тощенко), в концепции социальной сферы (В.И. 1 Жуков, Г.И.Осадчая). Важным научным направлением явилась разработка теоретических проблем устойчивого развития социальных систем (В.К. Левашов, В.В. Локосов, H.H. Моисеев).

В середине 1980-х годов усилиями коллектива ученых (Е.П. Васильева, Ю.Л. Качанов, A.B. Кинсбургский, Л.А. Коклягина, В.В. Семенова, М.Н. Топалов, М.Ф. Черныш), возглавляемого В.И. Чупровым, была сформулирована концепция социального развития молодежи, содержащая как теоретические, так и прикладные аспекты проблемы. Благодаря их трудам, теория социального * развития стала составной частью предмета социологии молодежи как науки. Углубленное изучение ее различных аспектов содержится в специальных социологических теориях: социального самоопределения (С.Н. Иконникова, В.Т. Лисовский), социально-экономического статуса (Г.Т. Журавлев), социализации (А.И. Ковалева, A.A. Щегорцов), тезаурологического подхода (В.А. Луков), культурологических концепций (В.Ф. Левичева, А.Л. Маршак, В.К. Сергеев, А.И. Шендрик), социально-профессиональной мобильности (Д.Л. Константиновский, Г.А. Чередниченко, В.Н. Шубкин), социологии детства (С.Н. Щеглова), гражданских идентификаций (Е.А. Гришина, A.A. Козлов), образовательных

8 |

(

стратегий (В.И. Добрынина, Т.В. Ковалева, Т.И. Кухтевич, Т.Э. Петрова) инновационного потенциала (О.В. Афанасьева, Б.К. Лисин).

По мере разработки проблематики социального развития, росло понимание, что динамика современных обществ и отдельных социальных групп не может быть адекватно интерпретирована методами классической социологии. Изменившиеся представления об обществе все больше привлекают внимание социологов к проблемам риска. У истоков современной рискологии стояли У. Бек, Э. Гидденс, М. Дуглас, С. Лаш, Н. Луман. В их трудах содержится теоретическая разработка риска, рассмотрен его междисциплинарный характер, обоснованы важнейшие направления его научного исследования.

Неопределенность новой реальности, нестабильность социальных процессов, проникновение риска во все сферы жизнедеятельности обществ предопределили появление таких новых отраслей социологического знания, как «социология нестабильности» и «социология риска». Теоретическое обоснование социального риска, как предмета этих дисциплин представлено в работах А.П. Альгина, Е.М. Бабосова, A.B. Мозговой, С.М. Никитина, Н.Л. Смакотиной, К.А Феофанова, О.Н. Яницкого. Исследование рискологических проблем в современной отечественной социологии осуществляется преимущественно по следующим направлениям: социально-экономические риски (И.Я. Богданов, Б.Н. Порфирьев), технологические и экологические риски (Кузьмина A.A., А.И. Муравых, Л.А. Федоров), проблемы социальной неопределенности и нестабильности (А.Д. Урсул, А.М. Бекарев), проблемы социальной безопасности (В.Н. Кузнецов, Р.Г. Яновский), информационные риски (Т.П. Воронина, Е.Ю. Митрохина, И.Б. Новик), риски в образовании (Е.С. Баразгова, О.В. Козловская).

В последнее десятилетие проблемы риска стали изучаться в молодежной среде. Исследовались риски, связанные с возрастной дискриминацией молодежи (М. Янг, Т. Шуллер), социальным неравенством (Л. Махачек, С. Ковачева, Р. Уайт, Дж. Уин), социальным исключением (П. Аллат, Дж. Байнер), самореализацией и социальной мобильностью (Д.Н. Аштон, Б. Коллс, Р. Макдональд, У. Нэйгел, Э. Ферлонг, К.Эванс, К. Уоллас, Д. Филд Л. Чизолм).

Однако, несмотря на достаточно широкий спектр разрабатываемых проблем отсутствует целостная концепция риска в жизнедеятельности молодежи. Для этого необходимы новые социологические подходы, направленные на изучение риска как фактора жизнедеятельности этой социальной группы во всем многообразии ее связей с обществом, т.е. в процессе ее развития.

Объект исследования: процесс социального развития молодежи в современной России.

Предмет исследования: риск как фактор изменения направленности и динамики социального развития молодежи.

Цель исследования заключается в разработке концептуальных основ и системы показателей социологического изучения риска как фактора социального развития молодежи, обоснование тенденций его эскалации и путей локализации для формирования гибкой молодежной политики.

В соответствии с указанной целью поставлены следующие исследовательские задачи:

теоретически обосновать концепцию риска как фактора социального развития молодежи;

- разработать систему показателей и методы количественной оценки влияния риска на направленность и динамику социального развития;

-определить роль риска в системе сущностных свойств молодежи как социальной группы;

- изучить риск как источник развития;

- раскрыть характер противоречий социального развития молодежи в условиях социальной неопределенности и риска;

-выявить влияние объективных и субъективных составляющих факторов риска в социальном развитии молодежи;

- проанализировать тенденции эскалации и определить пути локализации риска в молодежной среде;

Гипотеза исследования. Можно предположить, что роль и функции объективной и субъективной составляющих фактора риска в механизме

социального развития молодежи различны, что определяет разнонаправленный характер развития.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют: диалектический подход к анализу социального развития молодежи как сложной целостной структуры, осмысливаемой в ее взаимосвязях с обществом; философские и общесоциологические принципы исследования - развития и всеобщей связи, диалектического единства анализа и синтеза, объективности, системности, историзма, детерминизма; методология современной рискологии.

Теоретической базой настоящей работы послужили труды ранее названных отечественных и зарубежных ученых, заложивших фундаментальные основы общесоциологических теорий развития, современных рискологических концепций и социологии молодежи. При разработке концептуальных подходов к исследованию риска в социальном развитии молодежи автор опирается на следующие идеи: выделение в общественном производстве его диалектически взаимосвязанных сторон - производства жизненных средств и жизненных сил (К. Маркс), сущности молодежи как изначального продукта воспроизводства социальной структуры (С.Н. Иконникова, В.Т. Лисовский, В.И. Чупров), социального развития как смены поколений (И.О. Кон), методологии социологического исследования риска (У. Бек, Э. Гидценс, Н.Л. Смакотина, О.Н. Яницкий), сущности социальной неопределенности (А.Д. Урсул).

Эмпирической базой исследования послужили материалы Всероссийского социологического мониторинга «Социальное развитие молодежи» (1990-2002 гг.), проведенного Центром социологии молодежи ИСПИ РАН под руководством В.И.Чупрова, при участии автора. Исследования проводились в 12 регионах РФ. Выборка молодежи в возрасте 15 - 29 лет составила в 1990 г. - 10412 чел.; в 1994 г. - 2612 чел.; в 1997 г. - 2500 чел.; в 1999 г. - 2004 чел.; в 2002 Г.-2012 чел. Кроме того, использовались данные государственной ведомственной статистики, вторичный анализ результатов социологических исследований, содержащихся в Докладе департамента по молодежной политике Правительству РФ «Положение

и

молодежи и реализация государственной молодежной политики в Российской Федерации: 2000-2001 годы».

Научная новизна диссертационного исследования определяется, прежде всего, самим концептуальным подходом к изучению молодежи, основанным на единстве конкретно-социологического и рискологического анализа проблемы социального развития этой общественной группы. Научная разработка такого подхода опирается на теорию развития, основные положения которой существенно модифицируются с учетом условий социальной неопределенности и фактора риска.

В соответствии с этим в работе получены следующие результаты, имеющие научную новизну:

- разработаны социологические механизмы изменения сущностных характеристик молодежи в процессе становления ее субъектности в общественном воспроизводстве в условиях социальной неопределенности и риска. Сформулированы новые подходы к социальной интеграции молодежи в социальную структуру нестабильного общества, изучен механизм социальной транзиции в процессе становления социальной зрелости молодого поколения;

■ осуществлена типология противоречий социального развития молодежи как факторов риска в модернизируемом обществе. Получена количественная оценка динамики изменений основного противоречия, возникающего между диалектически противоположными сторонами общественного производства, являющегося источником социального развития молодежи;

- уточнены исходные понятия «социальная неопределенность», «социальный риск», «общество риска», «социальная интеграция», «социальная транзиция» как ключевые в предметной области исследования применительно к проблеме развития молодежи;

- раскрыто содержание риска как сущностного свойства молодежи;

- определено место риска в диспозиционной структуре личности;

- обоснованы социальные детерминанты риска как источника социального развития молодежи;

- выявлены альтернативные модели социального развития - интеграционная и социального исключения;

- выявлена противоположная направленность влияния на процесс развития объективной и субъективной составляющих факторов риска;

- обоснованы тенденции эскалации и факторы воспроизводства риска в социальном развитии молодежи, определены пути его локализации.

Положения, выносимые на защиту.

1. Опираясь на существующий в социологии подход к социальному развитию с точки зрения роли и места молодежи в общественном воспроизводстве, диссертант считает, что в условиях риска этот процесс приобретает свои особенности. Он больше подвержен неопределенности, что влияет на обострение противоречий и возникновение новых ситуаций риска, как в молодежной среде, так и в обществе.

2. Традиционное рассмотрение механизма социального развития посредством «включения» молодежи в социальную структуру, представляется недостаточным. Авторский подход заключается в рассмотрении этого процесса во взаимосвязи с процессами «социальной интеграции» и «социальной транзиции».

3. В процессе развития молодежи, в основе которого лежит становление субъектности молодежи во всех сферах общественного воспроизводства, возникает основное противоречие - между становлением молодежи как субъекта производства условий жизни, с одной стороны, и как субъекта производства духовных и физических сил - с другой. Сравнение суммарных индексов развития молодежи как субъекта духовного производства и субъекта производства материальных условий жизни показывает, что темпы духовного развития молодежи значительно отстают от темпов ее развития в материальном производстве. Это указывает на источник развития молодежи как социальной группы в данный период, который видится в сокращении образовавшегося разрыва, преимущественно в направлении ее духовного развития.

4. Все многообразие объективных и субъективных препятствий, возникающих в процессе развития молодежи, сводится к трем типам: связанные с неравенством социального статуса, характером взаимодействия с социальными | институтами и социокультурными особенностями молодых людей. Они и

выступают в качестве оснований специфически молодежных конфликтов,

I

конкретизирующих основное противоречие, лежащее в основе социального развития молодежи в условиях риска. ^

5. Понятия «социальная неопределенность», «социальный риск» и «общество риска» концептуально взаимосвязаны с социальной нестабильностью. «Социальная неопределенность» трактуется как невозможность адекватной рефлексии социальных субъектов в связи с нарастающей нестабильностью социальной реальности. Нестабильность в данном контексте выступает не в качестве синонима неопределенности, а как ее важнейшая характеристика, получающая наиболее адекватную эмпирическую верификацию.

Принципиальными моментами в уточнении понятия «риск» являются: во-первых, то обстоятельство, что рискованная деятельность происходит не в условиях неопределенности, а в процессе перехода от неопределенности к определенности или наоборот. Во-вторых, выбор появляется при оценке вероятности достижения результата, а не наоборот. В-третьих, вводится нравственный критерий достижения результата.

6. Риск является одним из сущностных свойств молодежи. Будучи социально обусловленным, он возникает: во-первых, в связи с переходным состоянием молодости как фазы жизненного пути и реализуется в процессе инновационной деятельности молодых людей; во-вторых, под влиянием нового этапа социокультурной эволюции, связанной с изменением процесса передачи социального опыта между поколениями; в-третьих, в силу кардинальных изменений механизма социального взросления, связанных с ростом продолжительности социальной транзиции.

7. Риск как сущностная характеристика молодежи проявляется не только на социально-групповом уровне, но и индивидуально-личностном. Отражая на

каждом уровне диспозиционной структуры ее горизонтальный срез, образуемый двумя крайними аттитюдами - безопасности и опасности, риск выполняет функцию меры между опасностью и безопасностью как состояниями социального субъекта и тем самым регулирует индивидуальное поведение. В зависимости от степени риска изменяется положение индивида на шкале между этими экстремальными состояниями. Поэтому, реализуясь на уровне установок, риск направляет поведение на достижение стабильности или изменения. При этом, деятельностная форма риска, как следствие реализации аттитюда проявляется на каждом уровне диспозиционной структуры соответственно в стереотипной, стереотипно-личностной, и активно-личностной форме.

8. Изучение молодежи как развивающегося субъекта актуализирует проблему риска как источника развития. Автор исходит из того, что в этом своем качестве риск раскрывается как мера противоречия: во-первых, в диспозиционной структуре личности; во-вторых, между формами существования самого риска - объективной и субъективной; в-третьих, между способами его рационализации.

9. Использование различных способов рационализации риска лежит в основе формирования альтернативных моделей развития - интеграционной и социального исключения.

10. Противоречие между объективной (средовой) и субъективной (деятельностной) формами риска проявляется в разнонаправленном характере развития молодежи. Субъективная составляющая риска, включающая инновационные риски, в целом положительно влияет на процесс развития, хотя в ее структуре сохраняются разрушительные тенденции, деформирующие развитие. Объективная составляющая риска является детерминантой преимущественно отрицательной направленности развития.

Научно-практическая значимость работы состоит в обосновании научной перспективы данного исследовательского направления. Методологический подход, реализованный в диссертации, теоретическая разработка проблемы риска позволили расширить сложившиеся представления о социальной сущности

молодежи, глубже понять механизмы ее социального развития, что способствует более фундаментальному исследованию рискологической и молодежной проблематики. Разработка системы показателей социального развития молодежи в условиях риска и методических подходов к их количественной оценке раскрывает новые возможности в социологическом изучении молодежных проблем, расширяет методическую базу социальной статистики. В научный оборот вводятся представительные эмпирические данные.

Теоретические положения и выводы диссертационного исследования могут служить основанием для разработки новых направлений государственной молодежной политики в современных условиях.

Апробация работы. Основное содержание диссертационного исследования изложено в более 50 публикациях автора, изданных в России и за рубежом, в том числе в 4-х монографиях.

Отдельные результаты диссертационного исследования докладывались автором на: Х1П и XIV Всемирных социологических Конгрессах (Билефельд, Германия, 1994; Монреаль, Канада, 1998); Первом Всероссийском Социологическом Конгрессе (С-Петербург, 2000); V и УП Симпозиумах исследователей молодежных проблем северных стран (Тёнсберг, Норвегия, 1996 и Хельсинки, Финляндия, 2000); международных научно-практических конференциях: «Реформы в России: модели и прогнозы» (Ростов-на-Дону, 1995); «Этничность и национализм» (Престон, Великобритания, 1995); «Унификация и маргинализация молодежи» (Хельсинки, Финляндия, 1996); «Диалог поколений» (Москва, 1997); «Будущее России: новейшие социологические подходы (Москва, 1997); «Модернизация российского общества: опыт и перспективы» (Москва, 1997); IV Всемирный Русский народный собор (Москва, 1997); «Человек и общество: тенденции социальных изменений» (С.-Петербург, 1997); Российско-германском семинаре «Молодежь и социальные изменения» (Москва, 1999); «Молодежь и занятость в Североамериканских и Европейских городах» (Леон, Франция, 1999); Международном консультативном семинаре, организованным Молодежным Директоратом Совета Европы (Венгрия, Будапешт, 1999);

«Предупреждение детской и молодежной преступности: основные проблемы и международный опыт» (Лейпциг, Германия, 1999); «Социокультурные изменения в российском обществе в 90-е годы» (Москва, 2000); «История и гражданское образование» (Варна, Болгария, 2000); Летняя школа социологов Комитета по социологии молодежи Международной социологической ассоциации (Грэмстаун, ЮАР, 2000); «Молодежь на пороге третьего тысячелетия» (Петрозаводск, 2000); «Славянский мир в эпоху системной трансформации» (Москва, 2001); «Гражданственность интеллигенции: пути формирования в кризисном обществе» (Харьков, 2001); «Социально-политическое развитие и молодежь» (Тула, 2001); «Молодежь. Студенчество. Университет» (Великий Новгород, 2002); «Образование и молодежная политика в современной России» (С.-Петербург, 2002); «Образование как фактор социальной дифференциации и мобильности» (Москва, 2002); «Социальная политика: критерии и приоритеты» (Москва, 2002); «Инновационное образование: состояние, вызовы, перспективы» (Москва, 2003).

Исследовательские разработки диссертанта положены в основу читаемых авторских курсов «Социальная ювенология», «Социология молодежи», «Социология социальной сферы», «Социальный менеджмент».

Структура работы состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и приложения.

Основное содержание работы. Во введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируется его проблема, ставится цель и задачи, определяются положения, выносимые на защиту и новизна диссертационной работы.

В первой главе диссертации «Социальное развитие молодежи в системе социологического знания» обобщаются существующие подходы к социологическому исследованию социального развития, концептуализируется понятие молодежь и социальное развитие молодежи с точки зрения изменения ее роли и места в общественном воспроизводстве, разрабатывается социологический механизм социальной интеграции и становления социальной зрелости молодежи, рассматривается проблема измерения социального развития

молодежи, на основе анализа результатов представительных социологических исследований выявляются основные противоречия этого процесса.

На основе анализа существующих социологических теорий социального развития, предпринятого в первом параграфе, обосновывается специфика авторского концептуального подхода. Сущность молодежи и процесс ее развития определяются с позиций той роли, которую играет эта социальная группа в воспроизводстве общества. Поэтому во втором параграфе развивается воспроизводственный подход и обосновывается теоретико-методологическая связь процессов социального развития и общественного воспроизводства.

Отличительное социальное качество молодежи связывается с ее специфическим положением в процессе воспроизводства социальной структуры, определяемым способностью молодого поколения унаследовать и воспроизводить сложившуюся на момент его становления структуру общественных отношений. Понимание закономерностей развития молодежи непосредственно связано с изменением ее роли и места в механизме общественного воспроизводства. На основе существующих разработок по проблеме социального развития молодежи данное понятие определяется как последовательный процесс изменения социального положения и детерминированных им сущностных сил (потенциальных и побудительно мотивационных), отражающихся в специфических формах ее социальной деятельности (В.ИЛупров). В конкретно-социологическом плане развитие предстает как изменение молодежью своего места в социальной структуре, т.е. как определенная направленность ее социальной мобильности. Позитивная направленность изменения количественных и качественных характеристик молодежи в ходе ее становления в качестве субъекта общественного воспроизводства свидетельствует о социальном развитии этой социально-демографической группы. Определение развития как объективного процесса позволяет рассмотреть изменение его характера под влиянием риска, и отражает одну из особенностей социологического подхода к его исследованию.

Под воспроизводством понимается постоянное повторение, непрерывное возобновление процесса общественного производства, призванное обеспечивать развитие общества и отдельных его групп как целостной системы (О.И.Шкаратан). В зависимости от характера этого процесса оно может быть деструктивным (отставание развития), простым (повторение) и расширенным (возобновление во всё увеличивающихся масштабах). Соответственно социальное развитие молодёжи также может становиться деструктивным (дезинтеграция, социальное исключение), носить характер преемственности социального опыта, накопленного предшествующими поколениями (простое воспроизводство) и приобретать черты расширенного воспроизводства путём обновления условий жизнедеятельности и всей системы общественных отношений.

В результате смены поколений, осуществляется простое или расширенное воспроизводство социальной структуры, в ходе которого раскрывается социальная сущность молодежи, выявляются ее основные социальные функции. Важнейшими из них являются воспроизводственная, инновационная и трансляционная. Наследуя передаваемый ей совокупный социальный опыт, обновляя его с учетом изменившихся условий и транслируя следующим поколениям, молодежь интегрируется в общество. Тем самым молодое поколение обеспечивает не только сохранение целостности общества, но и его совершенствование на основе собственного инновационного потенциала. Вследствие этого развитие молодежи становится главным фактором воспроизводства и преобразования не только материальных условий жизни, но и всего многообразия общественных отношений.

В социологическом смысле воспроизводство включает в себя процессы как функционирования социальных систем и структур, обеспечивающее репродуцирование их состояния, так и социальную динамику, представляющую собой переход социальной системы к новому количественно-качественному состоянию. В качестве меры выступает способность молодого поколения наследовать, воспроизводить на качественно новой основе и передавать

(транслировать) следующим поколениям всю систему социальных отношений, обеспечивающих внутреннюю устойчивость и целостность общества. Это означает, что функционирование и развитие молодежи как социально-демографической группы отражает ее становление в качестве субъекта производства жизненных средств (условий жизни) и производства жизненных (духовных и физических) сил человека, а противоречие, возникающее между этими сторонами производства, является источником развития данной социальной группы.

Поскольку развитие предполагает не только простое воспроизводство (преемственность) молодым поколением основных элементов социальной структуры, но и процесс совершенствования существующих общественных отношений, то в конкретно социологическом плане социальное развитие молодежи операционализируется как соотношение преемственности и новаторства на разных стадиях становления молодого поколения. На основе данного теоретического подхода более детально рассматривается социологический механизм социального взаимодействия молодежи и общества в процессе воспроизводства.

Включаясь в социальную структуру, молодежь видоизменяет ее и под воздействием преобразованных условий совершенствуется сама. Обратное воздействие условий и отношений на социальную деятельность и активность молодежи происходит опосредованно через ее сознание, в форме определенной структуры потребностей, интересов и ценностей. Благодаря этому происходит осознанный выбор путей и способов включения молодых людей в различные "ячейки" социальной структуры. Здесь и проявляется взаимная детерминация развития молодежи и общества, их субъектно-объектные отношения.

Однако в рассматриваемой концепции, всесторонне изученной в социологии, недостаточно полно разработан социологический механизм взаимодействия молодежи и общества в процессе воспроизводства, определяющий направленность развития. Традиционное рассмотрение такого механизма, посредством включения молодежи в социальную структуру, представляется

недостаточным. Поэтому в диссертации потребовалась более углубленная разработка важнейших составляющих этого механизма - процессов социальной интеграции молодежи и ее социального взросления.

В авторском определении социальной интеграции молодого поколения выделяется, во-первых, характер связей между обществом как целым и молодежью как его частью, возникающих в процессе включения этой социально-демографической группы в социальную структуру, направленных на поддержание и воспроизводство устойчивых общественных отношений и целостности обществ. Во-вторых, совокупность процессов, определяющих различные формы внутригруппового единства молодежи. Степень интеграции молодого человека в практическую деятельность характеризуется не только уровнем его ориентированности в системе специфических для определенной ситуации требований, но и мерой внутренней, психологической идентификации, т.е. отождествления с данной деятельностью (общностью), готовностью к слиянию с ней и максимальной отдаче. Поэтому интеграция объединяет в себе два параллельных процесса - механическое включение в социальную общность и органическое, т.е. осознание себя частью этой общности. В качестве оснований интеграции выделяется культурное, нормативное, функциональное, и коммуникативное.

Становление социальной зрелости молодого поколения, его социальное взросление находит отражение в приобретении и изменениях собственного социального статуса в ходе интеграции в структуру общества, а также в характере идентификаций с различными социальными группами. Поскольку данный процесс развернут во времени и представляет собой продвижение к новьм статусным позициям, то он именуется в социологии транзицией, т.е. переходом индивида или группы от одного этапа жизнедеятельности к другому, в данном контексте переходом во взрослое состояние. В широком смысле социальная транзиция обозначает обретение молодыми людьми социальной субъектности. В конкретном, социологическом смысле - рассматривается как определенная последовательность переходов молодежи в процессе

воспроизводства и обновления социальной структуры, результатом которых становится достижение ею социальной зрелости.

В эмпирическом плане подобные переходы могут иметь форму восходящей или нисходящей мобильности. Отсюда взаимосвязь транзиции с такими процессами как социализация, самоопределение, социальная интеграция, становление социальной зрелости. Поскольку транзиция - социально обусловленное явление, то ее образцы несут на себе отпечаток конкретного социально-исторического периода и социокультурных особенностей той или иной социальной среды.

К числу недостаточно разработанных относится и проблема количественных оценок социального развития, рассматриваемая в третьем параграфе. Для оценки состояния и тенденций социального развития в целях научного анализа реальных процессов в молодежной среде и выработки управленческих решений осуществлена разработка системы эмпирических показателей и уточнены критерии развития. При этом критерии развития отражают направленность социальных изменений, а показатели - их качественное и количественное состояние.

В разработке эмпирических показателей автор исходит из постулата о том, что каждый социальный объект имеет свои особенности, вытекающие из его сущности и специфическим образом проявляющиеся в его развитии. Применительно к социальному развитию молодежи выделяются следующие особенности: во-первых, молодежь не является саморазвивающейся системой, а включена в процесс общественного развития, определяющего направленность и необратимость изменений в данной социальной группе; во-вторых, как уже отмечалось, она играет особую роль в общественном воспроизводстве, что должно найти отражение в критериях оценки закономерностей ее развития; в-третьих, как социальная группа она существует в целостности, поэтому показатели ее развития должны отражать целостный процесс ее взаимодействия с обществом.

В разных типах обществ и в конкретных социальных ситуациях, а также по отношению к отдельным группам молодежи выделенные особенности могут наполняться не одинаковым содержанием и приобретать различные формы, выраженные в критериях и показателях. Достижение молодым поколением социальной зрелости как наиболее общий критерий социального развития молодежи отражает определенный результат становления социальной субъектности, достигнутый в ходе транзиции молодежи и характеризует меру ее социального взросления. Эмпирически он определяется как соотношение уровня простого воспроизводства (преемственности) и уровня общественно-значимых инноваций (новаторства) в социальных характеристиках молодежи. Эмпирически это выражается в приобретении молодыми людьми собственного социального статуса и в направленности их социальных идентификаций.

В наиболее общей форме об уровне социального развития (зрелости) молодежи следует судить по степени воспроизводства в данном конкретном поколении социально-исторической целостности. Она-то и выступает в качестве нормы, т.е. общественно-значимого критерия социального развития молодежи.

В нынешних условиях вопрос о направленности социального развития молодого поколения связывается с перспективами модернизации общества, под влиянием которой изменяется положение социальных групп, основания их социальной дифференциации и стратификации в обществе, жизненные шансы, мотивационные структуры и идентификации, образцы поведения. Вместе с тем, пересматриваются критерии оценки роли молодежи, как в воспроизводстве прошлого опыта, так и в его обновлении.

Особый смысл в условиях модернизации приобретает инновационная модель социального развития молодежи. Оценка значимости социальных новаций осуществляется на основе уже известного критерия, связанного с сохранением целостности общества вследствие активного выбора собственного социального положения, становления активно-личностного типа сознания, качественно нового способа деятельности. Такое развитие характеризуется как инновационное. В свою очередь, нарушение принципа необратимости, направленности и

закономерности прогрессивных социальных изменений, будь то в экономической, морально-нравственной или другой сфере, приведет к разрушению и деградации основ общества.

Развитие, как известно, происходит вследствие гармонизации его различных сторон, что в реальности редко достигает идеала, а скорее может рассматриваться как тенденция сокращения или, наоборот, увеличения разрыва между разными сторонами. Сохранение противоречий, приводящее к неравномерности процесса развития в целом, характеризуется как деформированное. В социальном развитии молодежи это противоположные стороны общественного производства. Поэтому вся система показателей развития структурируется по двум направлениям: развитие молодежи как субъекта производства жизненных средств, условий жизни и ее развитие как субъекта производства духовных и физических сил человека, духовное производство.

Для количественной оценки уровня (темпов) развития осуществлена разработка индекса развития (Ир) в каждой из сфер общественного производства (материальном и духовном производстве, а также в сфере распределения, обмена и потребления). Он представляет собой сумму отклонений по каждому показателю, деленное на количество показателей (п). Отклонение по показателям (01) рассчитывается как отношение абсолютных значений достигнутых результатов А1(0, в данный момент времени, к базовым.

Поэтому 01 ={АК1)/А1(М)}-1. Тогда Ир = БитК А1(1)/АКЫ)}-1)/п, где 1 = 1, ..., п. Полученные индексы развития и отклонений под влиянием фактора риска позволяют достаточно точно определять степень изменений по отдельным показателям, получать суммарные оценки развития по группе показателей, количественно измерять динамические характеристики социального развития, осуществлять их сравнительный анализ, выявлять направленность деформационных процессов.

Важной составляющей разрабатываемой концепции является типология противоречий, возникающих в процессе социального развития молодежи. В результате проведенного в четвертом параграфе анализа данных

представительных социологических исследований, полученных в рамках общероссийского мониторинга в период с 1990 по 2002 гг., выявлены тенденции изменений и противоречия развития молодого поколения в условиях модернизации российского общества.

Главное противоречие социального развития молодежи вытекает из дисгармонии процессов становления субъектности молодого поколения в разных сферах общественного производства. Так, суммарный индекс развития молодежи как субъекта производства материальных условий жизни равен +0,34, а субъекта духовного производства +0,13. Их сравнение показывает, что темпы духовного развития молодежи значительно отстают от темпов ее развития в материальном производстве. Таким образом, формируются представления о характере деформаций в социальном развитии молодежи и необходимых мерах социального регулирования в рамках государственной молодежной политики.

Выявленное в процессе анализа противоречие детерминировано несоответствием между внутренними и внешними условиями развития молодежи, т.е. между социальными стремлениями молодых людей и социальными условиями, определяющими возможности их удовлетворения. Данное несоответствие лежит в основе большинства социальных проблем молодежи в России.

Как показал анализ, все многообразие социальных препятствий, возникающих в процессе развития молодежи и усиливающих его деформацию, в конечном итоге, сводится к трем группам противоречий. Они определяются : •неравенством социального статуса молодежи; •характером ее взаимодействия с социальными институтами; •социокультурными особенностями молодых людей.

Выделенные аспекты основного противоречия, лежащего в основе социального развития молодежи, конкретизируют его сущность и являются основаниями специфически молодежных конфликтов, возникающих на стыке взаимодействия молодежи и общества в процессе становления ее социальной зрелости и социальной субъектности.

Проявляясь в форме конфликтов молодежи как социальной группы с обществом, основное противоречие является следствием социальной неопределенности, продолжающейся в стране. В этих условиях возникают многочисленные ситуации риска, одновременно выступающие и следствием различных тенденций развития, и факторами, детерминирующими данный процесс.

Поскольку предметом диссертационного исследования является фактор риска в социальном развитии молодежи, то рассматривается социологическое , содержание этого понятия. Приводится определение понятия «фактор», существующее в социологии, а также его авторская интерпретация. В качестве рабочего определения, применительно к исследуемой проблеме, под фактором риска понимается риск как социальная детерминанта, определяющая направленность и характер развития молодежи как социальной группы.

Во второй главе диссертации «Теоретико-методологические проблемы социологического изучения риска» проводится более углубленная теоретическая и прикладная разработка проблемы неопределенности и риска, даются определения категорий «социальная неопределенность», «риск», «общество риска», выявляется их взаимосвязь с состоянием социальной нестабильности и кризиса.

Изучение социологических проблем современной рискологии, предпринятое в первом параграфе второй главы, направлено на рассмотрение теоретических подходов к социологическому исследованию риска в социальном развитии ' молодежи. В результате проделанного анализа было выявлено два принципиальных направления социологического изучения риска - когнитивного 1 или технико-научного (включая инжиниринг, эпидемиологию, статистический и психологический подходы Дж. Брэдбери, Д. Луптон) и социально-конструктивистского (на основе социологического и социокультурного подходов М.Дуглас, У.Бека, Э.Гидденса, С. Лаша и др.). Основное различие между ними заключается в интерпретации природы риска. Если технико-научный взгляд отстаивает объективный статус риска, то социально-конструктивистский рассматривает риск как следствие социокультурных и политических процессов,

как каузальный детерминант определенных социальных, культурных и политических функций в общественной системе.

Более того, в рамках социально-конструктивистского подхода сформировался взгляд на риск как на меру отклонений от заданных параметров социальных норм и критериев развития индивидов, групп и общества в целом («говернментальный» подход, основанный на идеях М.Фокалта). Данный подход ^ оказался наиболее продуктивным с точки зрения целей настоящего диссертационного исследования. Именно такая трактовка риска позволяет наиболее успешно решать вопрос о его эмпирической верификации

Щ

применительно к анализу динамики показателей социального развития молодежи, изучению отклонений в развитии на основе общественно-значимых критериев.

Теоретическое обобщение концептуальных моделей риска также показало, что все их многообразие сводится, в конечном счете, к двум составляющим риска - деятельностной и средовой. Деятельностная составляющая риска реализуется в акте выбора индивидов и групп, т.е. в особом роде деятельности, социальной активности. Средовая - в состоянии неопределенности и внешних опасностях, угрозах. А поскольку состояние неопределенности характеризует, прежде всего, социальную ситуацию, состояние среды, то средовая составляющая риска воплощается в объективной характеристике этой среды как условии жизни ^ индивидов и групп.

Такой подход лег в основу концептуализации понятий социальной V неопределенности и риска, применительно к исследованию социального развития молодежи. Этому посвящен второй параграф.

Социальная неопределенность рассматривается в работе как отражение

! особого состояния социальной реальности, вызванное ее

I

неструктурированностью, т.е. невозможностью построения адекватной модели данной реальности и прогнозирования ее возможных состояний. Для целей диссертационного исследования она определяется как невозможность адекватной рефлексии социальных субъектов в связи с нарастающей

нестабильностью социальной реальности. Причем, нестабильность в данном контексте выступает не в качестве синонима неопределенности, а как ее важнейшая характеристика, получающая наиболее адекватную эмпирическую верификацию.

На основе анализа существующих дефиниций риска выделены общие для большинства из них условия, каждое из которых вносит определенный вклад в формирование различных характеристик риска и конструирование концептуальных представлений о его сущности. В качестве таковых выступают: •наличие неопределенности; •необходимость выбора альтернативы;

•возможность при этом оценить вероятность осуществления выбираемой альтернативы;

•нравственная оценка результата.

Анализ перечисленных условий с точки зрения исследования риска как фактора социального развития молодежи позволил уточнить его определение. Принципиальными в авторской интерпретации понятия «риск» являются следующие моменты:

во-первых, то обстоятельство, что рискованная деятельность происходит не в условиях неопределенности, а в процессе перехода от неопределенности к определенности или при переходе от определенности к неопределенности;

во-вторых, что выбор появляется при оценке вероятности достижения результата, а не наоборот;

в-третьих, что выбор не свободен от нравственных критериев достижения результата.

С учетом этих особенностей и наличия двух составляющих риска (1объективной или средовой, как условия жизнедеятельности и субъективной как особого рода деятельности), риск определяется в диссертации как категория, отражающая, во-первых, характеристику условий жизнедеятельности социальных субъектов в состоянии перехода от ситуации неопределенности к ситуации определенности (или наоборот); во-вторых, саму деятельность в

данных условиях, когда появляется обоснованная возможность выбора при оценке вероятности достижения предполагаемого результата, неудачи или отклонения от цели, с учетом действующих морально-этических норм.

Данное определение наиболее адекватно отражает специфику риска, с учетом особенностей молодежи как социальной группы. Раскрытие этих особенностей показывает, что испытывать риск для молодежи означает, с одной стороны, стать объектом влияния макросоциальных явлений, развивающихся вне деятельностного участия молодых людей. С другой - провоцировать риски посредством собственной деятельности, направленной на реализацию

к

социальных притязаний.

Предлагаемая трактовка риска улавливает переходность не только социального положения молодых индивидов, но и их психофизических и социокультурных параметров и в то же время указывает на двойственную природу самого риска в молодежной среде. Последняя проявляется, с одной стороны, в объективных условиях, т.е. в социальной среде обитания молодежи как источнике внешних по отношению к ней угроз и риска. С другой стороны - в субъективной деятельности молодых людей, поставленных в ситуацию выбора. Объективный и субъективный риск составляют две стороны универсального фактора социального развития молодежи в условиях современных обществ риска, особенно в Российском обществе.

Рассмотрение молодежи в ее непосредственном взаимодействии с обществом выдвигает задачу уточнения социального механизма воспроизводства неопределенности и риска, являющихся важнейшими объективными, но также и I субъективными факторами развития молодежи. Как известно, состояние системы, находящейся перед выбором в точке бифуркации в значительной степени может обостряться неясностью, отсутствием четких представлений о будущем, т.е. неопределенностью. Преодоление неопределенности требует известной доли ' риска.

| Однако рискованная деятельность индивидов и групп на микроуровне не

' всегда приводит к снятию неопределенности и стабилизации их социальной

(жизненной) ситуации, но может породить новую неопределенность, а значит, наслоение все новых ситуаций риска. В силу такого взаимовлияния специфические социальные характеристики, присущие как социальной реальности (неопределенность и рискогенность), так и самим индивидам (необходимость рисковать), устойчиво самовоспроизводятся. Следовательно, воспроизводятся условия риска и рискованная деятельность как объективные и субъективные составляющие риска в социальном развитии молодежи. Наиболее полно эти процессы исследуются в связи с формированием общества риска на стадии позднего модернизма. Построению концепции общества риска и его роли в структуре факторов, влияющих на социальное развитие молодежи, посвящен третий параграф второй главы диссертации.

Особое состояние общества, именуемое в социологии обществом риска становится результатом его эскалации, приобретения им системного характера и проникновения во все сферы общественной жизнедеятельности. В большинстве работ определение общества риска ограничивается лишь самыми общими и далеко не бесспорными формулировками У.Бека и Э.Гидденса, представляющими общество риска как особую стадию его развития, вызванную кризисом модернизации, когда производство товаров и услуг сосуществует, а то и вовсе вытесняется производством рисков.

В качестве основных предпосылок и главных характеристик общества риска выделяются:

•разрушение традиционных форм социального порядка, включая ценностно-нормативную систему и систему социальной защиты

•индивидуализация риска и ответственности за его последствия

•неопределенность и непредсказуемость как следствие незащищенности

• глобализация риска

• риск-рефлексия.

Взаимодействие данных характеристик приводит к тому, что в условиях стремительно изменяющейся социальной реальности, требующей от индивидов и групп столь же быстрой адаптации и не предоставляющей при этом права на

ошибку, люди лишены традиционных форм социальной защиты, т.е. определенности, а потому оказываются один на один с неопределенностью, непредсказуемостью и риском. При этом задача преодоления различных ситуаций риска и моделирование собственного жизненного пути остается индивидуальным проектом молодого человека. Учитывая, что в современном обществе риск продуцируется самими социальными институтами ► промышленностью, наукой, экономикой, политикой, то он превращается в фатальную угрозу жизнедеятельности и развитию большинства групп населения и, главным образом, молодежи.

Однако современные общества риска существенно дифференцируются по уровню социальной стабильности и устойчивости. Примером может служить российское кризисное общество, вступившее по всем признакам в состояние риска. В этой связи в диссертации анализируется концептуальная взаимосвязь 1 риска и социального кризиса.

В разрабатываемой концепции кризис рассматривается как предпосылка эскалации риска. Когда кризис утрачивает свою главную отличительную черту -периодичность, углубляется и превращается в перманентный процесс и при этом очевидна невозможность или неспособность найти приемлемый выход из него, начинается эскалация неопределенности и постоянное расширенное воспроизводство риска. Становясь в условиях продолжительного кризиса * тотальным и перманентным, риск приобретает системный характер, затрагивая фундаментальные механизмы общественного воспроизводства, и определяет \ специфические черты общества, называемого обществом риска.

Таким образом, в настоящей работе общество риска интерпретируется с

точки зрения воспроизводственного подхода и определяется как специфический

способ организации социальных связей, взаимодействия и отношений людей в

условиях неопределенности, когда воспроизводство жизненных средств (условий

жизни), физических и духовных сил человека приобретает не социально! . . .

направленный, а преимущественно случайный, вероятностный характер,

|

' вытесняясь производством самого риска. Такое определение позволяет более

предметно рассматривать общество риска как системный фактор развития молодежи.

Третья глава диссертации «Факторы риска в социальном развитии молодежи» посвящена изучению риска в системе сущностных свойств молодежи, его роли как источника развития, его влиянию в качестве фактора детерминации различных моделей развития этой социальной группы. Тем самым преодолевается достаточно распространенное и в западной, и в отечественной социологии одностороннее представление о риске как источнике исключительно негативных последствий и достигается целостное представление о риске как факторе социального развития молодежи.

В первом параграфе третьей главы аргументируется факт социально-исторической обусловленности проникновения риска в структуру сущностных свойств молодежи. Оно происходит, во-первых, в связи с переходным состоянием молодости как фазы жизненного пути и реализуется в процессе инновационной деятельности молодых людей. В наибольшей степени переходность актуализируется на стадии подросткового возраста и ранней юности и имеет двунаправленный вектор. Наряду с переходом от определенности, создаваемой для молодого человека его родителями, к неопределенности самостоятельной, автономной жизни постепенно обозначается и противоположный вектор перехода, когда неопределенность подросткового и юношеского возраста с их социальной амбивалентностью, поиском смысла существования, кризисами и конфликтами сменяется сравнительно более устойчивой и определенной позицией социально зрелого человека. Это и есть процесс сопряженного с риском самоопределения, субъектного выбора молодыми людьми собственного жизненного пути, что, в конечном счете, характеризует социальное развитие.

Во-вторых, риск формируется как сущностное свойство молодежи под влиянием нового этапа социокультурной эволюции, связанной с изменением процесса передачи социального и культурного опыта между поколениями. В силу объективных изменений условий жизни последующих поколений нарушается процесс преемственности социального опыта, и активизируются социальные

новации, носителями которых выступает молодое поколение. Отрицание предшествующего опыта в еще большей степени характерно для модернизирующихся и кризисных обществ, где молодежь меньше интериоризирует прежний опыт и чаще его отвергает. Поэтому в данном случае предпосылкой вынужденной самостоятельности становится не только стремление к преодолению обычной зависимости от родителей, но и объективная ограниченность опыта последних в изменившихся условиях. Это требует от молодежи инновационных решений и также сопряжено с риском.

В-третьих, риск становится общим основанием процесса становления

л

социальной субъектности молодежи и ее сущностным свойством, благодаря кардинальным изменениям механизма социального взросления, обусловленным явлениями социально-экономического кризиса и институциональными препятствиями статусному продвижению молодежи. В этих условиях растет продолжительность социальной транзиции молодежи и связанная с ней пролонгация социальной и экономической маргинальности.

Таким образом, риск воплощает способность молодежи к социальному творчеству и социальной активности, посредством которых реализуются личные амбиции молодых людей, а в общественном плане осуществляется инновационная функция молодежи как группы и расширенное воспроизводство общества. Исходя из этих особенностей молодежи, риск признается сущностным * свойством молодежи и своеобразным хруппообразующим фактором.

Как сущностное свойство молодежи риск находит отражение в структуре ее \ сознания и поведения. Он выступает присущим любой социальной системе неадаптивным механизмом, стимулирующим эволюцию, существующим наряду с механизмами адаптивного свойства. И, хотя проблематика восприятия риска индивидами через призму социально-психологической склонности к ^ рискованным действиям или, напротив, к их минимизации в целом нашла отражение в современной социологической науке (А. Вилдавский, К. Дрэйк, Э.

[

Гидденс, П. Словик и др.), практически не изучен механизм формирования риска ^ в диспозиционной структуре личности. -Построению _ .модели риска в

> БИБЛИОТЕКА {

! 33 | СПетербург «

1 ' О» 400 ИТ I

диспозиционной структуре личности уделяется особое внимание в рамках данного параграфа.

На уровне индивидуального сознания адаптивные и неадаптивные свойства молодежи как системы, кореллирующие с тенденциями стабилизации и изменения (развития), конвертируются в соответствующие индивидуальные установки на опасность и безопасность в жизнедеятельности. На основе диспозиционной концепции личности (М.Рокич, В.А.Ядов, Д Н.Узнадзе) подобные установки рассматриваются в диссертации как атгитюды опасности и безопасности. Поскольку одним из оснований социального развития выступает противоречие между опасностью и безопасностью как тенденциями в жизнедеятельности молодежи, то особое значение приобретает взаимодействие этих крайних тенденций в соответствующих аттитюдах личности молодого человека. Одновременно в этом взаимодействии раскрывается роль риска.

Иными словами, атгитюды опасности и безопасности образуют горизонтальный срез диспозиционной структуры, отражая определенную степень поведенческой готовности личности. По мере возрастания опасности повышается риск и наоборот, степень риска снижается с ростом безопасности. В зависимости от степени риска изменяется состояние поведенческой готовности индивида на шкале между этими экстремальными состояниями, становящейся в той или иной степени опасной/безопасной.

Однако деятельностная форма риска, как следствие реализации аттитюда, по-разному проявляется на каждом уровне диспозиционной структуры. Если на первом уровне вопрос соотношения опасности и безопасности решается инстинктивно, в стереотипной форме поведения (инстинкт самосохранения), на втором - формируется осознанное отношение к обеим крайностям в стереотипно-личностной форме (не рисковый не выигрывает), то на третьем - в решение вопроса опасности/безопасности включаются ценности и тогда поведение приобретает активно-личностную форму (возвышенные поступки, самопожертвование, героизм).

Во всех случаях, т.е. на каждом из трех уровней диспозиции риск выполняет функцию меры между крайними тенденциями, экстремальными состояниями и противоположными аттитюдами. Иначе говоря, риск является мерой между опасностью и безопасностью. Реализуясь на уровне установок, он выступает регулятором индивидуального поведения в конкретной жизненной ситуации и важным фактором развития на индивидуально-личностном уровне.

Комплексное исследование риска и особенностей его проявления в молодежной среде позволяет рассматривать риск как источник развития молодежи. Обоснование данной функции риска, осуществленное во втором

ч

параграфе третьей главы, потребовало теоретического рассмотрения его взаимосвязи с категорией противоречия, определяемой в классической социологии как главный источник социального развития индивидов и групп.

Как известно, риск появляется там, где выход из создавшейся ситуации альтернативен, значит, он присутствует во всех противоречиях. По-разному взаимодействуя с крайними тенденциями, он указывает на степень их различия, т.е. отражает величину противоречия и вероятность перерастания противоречия в конфликт. С другой стороны, как неотъемлемая часть и мера противоречия риск является его калькулируемой частью. Чем больше противоречие, т.е. разница между противоположными сторонами, тем выше риск и его ставки.

В качестве меры противоречия риск проявляется, во-первых, в я диспозиционной структуре личности. Здесь он отражает противоречие между ' состояниями опасности и безопасности, а также соответствующими \ ориентациями молодого человека на безопасность/опасность в повседневной жизнедеятельности, структурирующейся между этими крайними состояниями.

Во-вторых, между формами существования самого риска, т.е. между 1 объективными условиями жизнедеятельности молодых людей, определяемыми ' как условия с меньшей или большей долей риска и субъективными ориентациями ^ молодежи на больший или меньший риск. В данном случае риск становится I мерой возможности самореализации тех или иных категорий молодежи, что проявляется в следующем виде:

•ориентациям на образ жизни с минимальным риском противостоят реальные условия динамичных изменений и среды риска, в которой молодые люди оказываются волею судеб;

• ориентации на риск контрастируют с условиями жизни, воспринимаемыми как вполне стабильные, что связано с индивидуально более развитым атгитюдом опасности.

В первом случае социальные условия характеризуются неопределенностью и непредсказуемостью, порождающей незащищенность, растерянность и страх (проблема стабилизирующего конформного типа). Во втором -предопределенностью и предсказуемостью, приводящей к ощущению неудовлетворенности, нереализованное™ и тоски от размеренной, рутинной жизни (инновационный конфликт, проблема «лишних людей»). Обе формы противоречия препятствуют самореализации принципиально разных категорий молодежи.

В-третьих, между способами рационализации риска в форме интеграции и дифференциации, что отражает столкновение двух разнонаправленных моделей социального развития молодежи как группы.

Поскольку риск с равной вероятностью несет в себе шанс на успех и неудачу, на выигрыш и проигрыш, сущность его диалектична. Как сочетание контрастирующих крайностей он сам по себе является противоречием, следовательно, способен становиться источником развития.

Между тем, риск играет неоднозначную роль в социальном развитии молодежи, не только стимулируя, но и замедляя, или деформируя становление ее субъектности. В диссертации обосновывается разнонаправленное влияние риска на социальное развитие молодежи, во-первых, в зависимости от способа его рационализации (в форме интеграции или дифференциации), в результате чего формируются альтернативные модели развития молодежи. Во-вторых, в зависимости от влияния объективной и субъективной сторон риска.

Теоретическому обоснованию процесса формирования альтернативных моделей развития молодежи в условиях риска посвящен третий параграф. В

качестве оснований для формирования таких моделей рассматриваются процессы социальной интеграции и социального исключения.

Локализация, редукция и минимизация риска как способы его рационализации в процессе становления социальной субъектности молодых людей способствуют их успешной интеграции в общественно значимые структуры и отношения. При этом имеет место восходящая социальная мобильность молодежи, достижение ею устойчивых социальных позиций и формирование устойчивых идентификационных связей с обществом. В случае эскалации риска и усиления конфликтов между молодежью и обществом нарушаются общественные связи и отношения, усиливается дифференциация, возрастает вероятность социального исключения различных групп молодежи в форме их дискриминации, отчуждения и маргинализации. Вторая модель становится неотвратимой перспективой кризисного общества.

В этой связи возникает проблема, состоящая в возможности рассмотрения интеграционных процессов в условиях неопределенности и риска. Она продиктована неоднозначностью взглядов, существующих в современной социологии в отношении правомерности самой постановки вопроса о наличии интеграции в обществе риска.

В разрабатываемой концепции автор исходит из объективности социальной интеграции, которая может принимать различные формы, приобретать не одинаковую интенсивность и направленность в зависимости от общественных условий и особенностей конкретных групп молодых людей. Для этого потребовалось уточнение классических подходов к социальной интеграции применительно к обществу риска.

Анализ особенностей социальной интеграции в условиях неопределенности и риска показал, что они обусловлены противоречиями между ее механическими и органическими составляющими, изменением идентификационных оснований и источников интеграции. Особое место в этом процессе принадлежит интеграционной функции риска. Отмеченные особенности подтверждаются анализом эмпирических данных.

Распределение молодежи по типам интеграционного поведения за последние 5 лет носит достаточно устойчивый характер. Прежде всего, налицо устойчивая доминанта конформного типа поведения вне зависимости от колебаний внешних условий среды. В свою очередь, инновация, как основа развития молодежи и расширенного воспроизводства общества оказалась наиболее чувствительной к условиям растущей неопределенности и неэффективного социального управления. За эти годы не только уменьшился удельный вес группы молодежи, отличающейся инновационным потенциалом, но и произошло смещение значительной ее части в антиобщественное поле интеграционного поведения под влиянием ценностно-нормативной неопределенности и кризиса социальных институтов. Проявляясь спонтанно в условиях риска, инновационная деятельность молодежи фактически не подвергается ни социальному регулированию, ни общественно значимой саморегуляции. Следовательно, она приобретает потенциал социальной деградации.

Таким образом, в основе формирования альтернативных моделей развития молодежи - интеграционной и социального исключения лежит использование различных способов рационализации риска. В первой модели, в результате которой происходит интеграция, риск реализуется посредством конформизма молодежи, либо через ее инновационную деятельность, предполагающую согласие с провозглашаемыми целями, но отрицание социально одобряемых способов их достижения. При этом сама интеграция, как процесс, выстраивается на иных нетрадиционных основаниях.

Во второй модели риск получает разрешение преимущественно в форме дифференциации существующих структур, при которой также возможна инновация молодежи, но может происходить и ее исключение из общественных структур, усиливающее дезинтеграционные процессы в обществе.

Дальнейшая конкретизация влияния фактора риска на процесс социального развития молодежи стала возможной в результате анализа роли его объективной и субъективной составляющих. В четвертой главе диссертации они рассматриваются в качестве социально-регуляционных детерминант риска в

развития молодежи. С этой целью в первом параграфе осуществлен ' сравнительный анализ тенденций развития в период с 1999 по 2002 гг. в двух группах респондентов - де-факто оценивших свою жизнь как рискованную (объективная составляющая риска) и априори ориентированных на риск (субъективная составляющая риска). Для анализа использовался коэффициент риска (Кр), представляющий собой отношение значения отклонения по данному ^ показателю в группе риска (СЯр) к значению отклонения по этому показателю в целом по молодежи (О)). Он указывает насколько (в какое количество раз) велико отклонение значения показателя развития в группе объективного и

ч

субъективного риска по отношению к общему распределению и выражает степень риска.

На основе анализа эмпирических данных обосновывается вывод о том, что противоречие между объективной и субъективной сторонами риска также проявляется в разнонаправленном характере развития молодежи. Если субъективная составляющая риска, включающая инновационный риск, в целом положительно влияет на процесс развития, благодаря возникающему синергетическому эффекту, то объективная его составляющая является детерминантой преимущественно отрицательной направленности развития и негативных тенденций в интеграционном поведении молодежи.

Особенно различается влияние риска на развитие молодежи в материальном * и духовном производстве. Степень объективного риска в процессе ее становления как субъекта материального производства в среднем в 2,5 раза превышает >., аналогичные показатели по молодежи в целом, в то время как в духовном производстве среднее значение коэффициента риска составляет 1,4 раза. Это означает, что условия жизни, связанные с неопределенностью и риском в целом оказывают негативное влияние на социальное развитие молодежи. Не одинаково

' проявляясь в материальном и духовном производстве, они усиливают разрыв

I

между двумя сторонами основного противоречия как источника развития этой

!

социальной группы. Тем самым основное противоречие в социальном развитии

современного поколения российской молодежи не гармонизируется, а, наоборот, усиливается.

Объективная составляющая риска как фактор развития молодежи в наибольшей степени проявляется в низких значениях следующих показателей:

В свою очередь, под влиянием субъективной составляющей риска, проявляющейся как сознательная ориентация молодых людей на риск, положительные тенденции развития этой группы молодежи по ряду показателей в среднем превысили отрицательные, как в материальном, так и в нематериальном производстве.

Среди показателей с положительной динамикой в «группе субъективного риска» выделяются:

•работа по специальности в материальном производстве •уровень профессионального статуса в сфере распределения и обмена •занятость и уровень квалификации в духовном производстве. Таким образом, вследствие формирования среды риска, в которой молодые люди оказываются помимо своей воли, процесс их развития замедляется и приобретает отрицательную направленность. Напротив, в случае мотивированного выбора в пользу риска развитие молодежи способно приобретать позитивный импульс.

Учитывая важность инновационной деятельности молодежи, как условия расширенного воспроизводства в обществе, был предпринят анализ факторов инновационного риска. В результате анализа было установлено наличие тесной связи инновационного потенциала молодого человека с ориентацией на риск. Однако инновационный риск проявляется не во всех сферах жизнедеятельности

в материальном производстве:

в духовном производстве:

• уровня образования в структуре занятости

• профессионализма как статусной характеристики •престижа профессии •правовой защищенности

• уровня профессионального статуса,

• ценности знаний, •доступности образования

молодежи. Его влияние, как фактора, наиболее ощутимо в сфере бизнеса, в повышении зарплаты и квалификации, в карьерном продвижении, то есть в развитии молодежи преимущественно в тех направлениях, которые больше подвержены рыночной конъюнктуре.

Анализ социально-регуляционных детерминант риска имеет важное значение для совершенствования управления процессом социального развития молодежи. Он предполагает получение достоверных данных о тенденциях эскалации риска и его воспроизводства в молодежной среде. Этому посвящен второй параграф четвертой главы. В нем делается обоснованный вывод о том, что на протяжении последнего десятилетия риск распространялся на все новые сферы жизнедеятельности молодежи, затрагивая самые различные ее группы и приобретая массовый характер.

Процесс эскалации и воспроизводства риска в молодежной среде развивается по трем направлениям-.

• социально-репродуктивный риск, угроза отрицательного демографического воспроизводства

•риск в социально-структурных изменениях, угроза демодернизации общества

•риск социального исключения, угроза дезинтеграции общества.

По всем направлениям сохраняется устойчивая тенденция воспроизводства риска. В его основе лежит преимущественно эскалация противоречия внутренних и внешних факторов развития молодежи как субъективных и объективных составляющих риска. Иначе говоря, новые структуры потребностей, интересов, ценностей, стремлений молодежи входят в противоречие с условиями социальной неопределенности и незащищенности, продуцируя эскалацию риска и угрозу дезинтеграции общества.

Об этом свидетельствует устойчивая тенденция стагнации основных социально-демографических показателей, характеризующих состояние репродуктивных процессов в молодежной среде. С каждым годом для молодых людей усиливается риск потерять здоровье или даже жизнь, остаться без

собственной семьи, не продолжить себя в своих детях. В общественном плане выявленные тенденции свидетельствуют об эскалации риска в реализации современным молодым поколением своей важнейшей воспроизводственной функции и об усилении угрозы отрицательного демографического воспроизводства. В этой связи к числу приоритетных направлений государственной молодежной политики следует отнести комплекс специальных мер, направленных на приостановление этих угрожающих тенденций, путем локализации риска.

Среди рисков в социально-структурных изменениях не могут не вызывать тревогу негативные перераспределения занятости молодежи по сферам производства. Прежде всего, это связано с переходом молодежи из сферы материального производства в сферу бизнеса, обслуживания и торговли. Очевидно, что этот процесс в целом отражает объективный характер формирования рыночной экономики, однако без эффективного регулирования он превращается в фактор эскалации риска общественно-экономического развития страны в целом.

Рискованными представляются и темпы перераспределения занятости молодежи из государственного сектора экономики в частный. В 2002 г. на государственных предприятиях было занято меньше половины от общей численности работающей молодежи, т.е. за 10 лет произошло ее сокращение почти в 2 раза. Это во многом способствовало разрушению государственного сектора экономики, а для значительной части молодых людей означало потерю рабочих мест. Стихийный характер этого процесса продолжает оставаться фактором эскалации риска и источником многих проблем, как в развитии молодежи, так и в экономике страны.

Источник эскалации риска заключается в усилении социального расслоения молодежи. Остается высоким разрыв между богатым меньшинством и остальной частью молодежи. Появляются новые основания расслоения. Проявляясь в самом начале жизненного пути молодых людей, расслоение определяет всю их дальнейшую судьбу.

Значимым фактором риска остается безработица. Хотя уровень занятости молодежи стабилизируется, безработица в ее среде все еще остается высокой. Доля молодежи среди зарегистрированных безработных колеблется в пределах 3196-38%, а в ряде регионов (Алтай, Северная Осетия и др.) превышает 60 %.

Рассмотренные структурные изменения молодежного потенциала трудовых ресурсов свидетельствуют, что процесс эскалации объективной составляющей * риска продолжает распространяться на важнейшие социально-экономические механизмы воспроизводства общества. Он затрагивает молодежь уже на этапе 4 жизненного старта и проникает во все сферы ее социального самоопределения. Если подобные тенденции не найдут адекватных конструктивных решений в рамках государственной молодежной политики это может иметь негативные последствия для экономики страны, стать фактором демодернизации российского общества.

Риск социального исключения молодежи вызван сокращением ее доступа к средствам жизнеобеспечения и возможностей самореализации, нарушением ее прав и социальных гарантий, эскалацией кризиса идентичности и разрушением ее гражданского самосознания. Как показал анализ, они имеют устойчивую тенденцию к воспроизводству, что повышает угрозу дезинтеграции общества. Причем в основе их воспроизводства лежит преимущественно эскалация отдельных элементов субъективной составляющей риска, выраженная в

»

изменениях ценностных ориентаций в сторону индивидуализма, деформации правосознания, социальных идентификаций, индивидуализации и 4 криминализации моделей поведения молодых людей.

Сформировавшись под влиянием объективных условий риска, подобные отклонения приобрели достаточно устойчивые формы. Не изменяются они и при некотором улучшении объективных условий, отмечаемом самими молодыми людьми, что подтверждает их определенную инерционность. Обладая запасом 1 прочности, деформированные мотивационные структуры продолжают оказывать ^ влияние на эскалацию риска центробежных тенденций, усиливая угрозу дезинтеграции общества. Следовательно, в молодежной политике в условиях

риска неизмеримо повышается важность мер, направленных на формирование духовно-нравственного мира и правовой культуры молодого поколения.

Управленческий аспект социального развития молодежи, сопряженный с локализацией риска, рассмотрен в третьем параграфе. В нем отмечается, что, несмотря на выявленные факты воспроизводства молодежью риска в общих тенденциях изменения как объективной, так и субъективной его составляющих, одновременно прослеживаются и признаки локализации риска. Они проявляются в ряде позитивных изменений условий жизнедеятельности и их субъективного восприятия молодежным сознанием, свидетельствующих о том, что пик эскалации риска постепенно преодолевается, и границы его сужаются.

Несколько снизилась доля молодых людей, ориентированных на риск (с 20,2% в 1999 до 17,4% в 2002 г.) и численность тех, кто считает, что в их жизни преобладает риск (с 34,5% до 26,1%). При этом среди большинства молодых людей (68,7%), живущих в условиях повышенного риска, он имеет преимущественно индивидуальные причины и локализуется в индивидуальных или групповых формах (ощущение тревоги за себя и своих близких в силу конкретных причин, потребность совершать рискованные поступки без особой нужды, мотивированные профессиональные риски)

Параллельно, появляются признаки плюрализации образцов самореализации молодежи, расширения индивидуальных форм социального конструирования реальности молодыми людьми, что также неразрывно связано с индивидуальным риском.

В качестве основных путей локализации риска на социальном уровне предлагаются меры, направленные на: •дальнейшее сужение границ риска; •тенденцию его индивидуализации; •снижение порога неопределённости; •социальное страхование неуспеха.

Подобные действия смогут найти практическое применение при разработке новых концептуальных основ государственной молодежной политики в России.

В заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования, формулируются выводы и рекомендации, определяются проблемы, требующие дальнейшей разработки.

В приложении содержатся результаты расчета индексов отклонений и коэффициентов риска социального развития молодежи в различных сферах жизнедеятельности.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монографит

1. Социальная интеграция молодежи в условиях нестабильного общества. Москва: Социум. 1998. 8,5 п.л.

2. Молодежь в общественном воспроизводстве: проблемы и перспективы. Москва: РИЦ ИСПИ РАН, 2000. 7, 25 п.л., в соавт.

3. Молодежь в обществе риска. Москва: Наука, 2001.14,5 п.л., в соавт.

4. Проблема риска в социологии молодежи. М.: Социум. 2003.18 п.л.

Научные статьи'.

1. Диалектика дифференциации и интеграции в социальном развитии молодежи.// Молодой человек в кризисном обществе. Москва-С.-Петербург, 1995. 0,5 п.л.

2. Интеграционный потенциал современного российского студенчества// Россия на пороге XXI века. Москва, 1995. 0,5 п.л.

3. Особенности национального самосознания молодых россиян// Путь в науку. Сборник трудов молодых ученых. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского Государственного университета, 1996. 0,8 п.л.

4. Молодежный электорат на президентских выборах// Российский обозреватель, №6, 1996,0,8 пл., в соавт.

5. Что заботит молодых? Социологическое интервью// Российский обозреватель, 1996. №6. 0,7 п.л.

6. Проблемы вторичной занятости учащейся молодежи// Социс. 1996. №9.1 п.л., в соавт.

7. Проблемы социализации молодежи в постсоветской России// Глобализация политики в контексте современной политической культуры. Харьков, 1996. 0,8 п.л., в соавт.

8. Этно-национальное самосознание русской молодежи// Преемственность поколений: диалог культур. Изд-во С.-ПбГу, 1996.0,5 п.л.

9. Особенности интеграционных процессов в молодежной среде в условиях социальной нестабильности// Социальные проблемы переходного общества. На примере России и других стран СНГ. Вестник ЮНЕСКО №1. Москва: РИЦ ИСПИ РАН, 1996, 0,8 п.л., в соавт.

10. Социализация молодежи в постсоциалистическом обществе// Социально-политический журнал, №12,1996. 0,9 п.л., в соавт.

11. Электоральные ориентации молодежи// Россия: социальная стратегия и национальные приоритеты. М., Изд-во Республика, 1997. 0,6 п.л., в соавт.

12. Молодежь России: интеграция или социальное исключение?// Человек и общество: тенденции социальных изменений. С-Петербург, Минск, Ростов-на-Дону, 1997,0,5 п.л.

13. Молодежь и общество: проблемы социальных конфликтов// Социология: настоящее и будущее. Каунас.: Каунасский Технологический университет, 1997,0,5 п.л.

14. Образование молодежи: реформы и конфликты// Россия у критической черты: возрождение или катастрофа. М.: Республика, 1997. 0,8 п.л., в соавт.

15. Молодежь России в нестабильном обществе: интеграция или исключение?// Наука, Политика, Предпринимательство, №1-2,1998.1 п.л., в соавт.

16. Социальные конфликты в сфере образования молодежи// Человек и образование в современной России. Социологические очерки.- С.-Петербург: Изд-во С-Пб ун-та, 1998. 1 п. л., в соавт.

17. Будущее молодежи неопределенно//Диалог №9,1998. 0,8 п.л.

18. Ценности молодежи в сфере материального производства// Россия: вызовы времени и пути реформирования. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 1998.1 пл. в соавт.

19. Исключение в исследовании проблем молодежи. //Социс, №8, 1998.0,9 п.л.

20. Проблемы социальной интеграции молодежи в условиях экономических реформ// Молодежь в условиях социально-экономической трансформации российского общества. Аналитический вестник № 15 (103). М.: Информационно-аналитическое управление аппарата Совета Федерации, 1999.1 п. л.

21. Социальный потенциал молодежи// Россия: Преодоление национальной катастрофы. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 1999. 0,7 п.л., в соавт.

22. Риски в процессе социальной интеграции молодежи// Социологический сборник. Вып. 5. Москва: Социум, 1999. 0,5 п.л.

23. Интеграционные стратегии молодежи в социокультурном пространстве //Российское общество в социокультурном измерении: история и современность. Москва, 2000. С 8676.

24. Социальная интеграция молодежи в общество риска// Социология и общество. Тезисы докладов. (1 Всероссийский социологический конгресс). С-Пб. 2000. 0,3 п.л.

25. Молодежь и общество// Россия в поисках стратегии: общество и власть. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2000, в соавт.

26. Молодежь между интеграцией и исключением: социально-экономический аспект// Социально-гуманитарное знание. 2000. №2., 1 п.л.

27. Гражданство в идентификациях современной российской молодежи // Гражданственность интеллигенции: пути формирования в кризисном обществе. Тезисы конференции. Харьков, 2001.0,5 п.л.

28. Молодежь и общество: противоречия социального развития// Молодежь страны и региона на пороге XXI века: социальные проблемы. /Под ред. А. Осипова, В. Матвеева. В. Новгород, 2001, в соавт.

29. Общество риска - молодежная составляющая социальной интеграции // Безопасность Евразии. - 2001. -№1.1 п.л.

30. Социальное воспроизводство молодежи// Реформирование России: от мифов к реальности. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 2000 году. В двух томах. Том 1 / Под ред.Г.В.Осипова (рук.), В.К. Левашова, В.В. Локосова. - М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2001. 1 п.л., в соавт.

31. Молодежь и общество // Поиск. - 2001. - №1.1 п.л.

32. Молодежь в модернизационных стратегиях российского общества// Социокультурные трансформации второй половины XX века в странах Центральной и Восточной Европы./ Отв. Ред. Н.В. Коровицына. М., 2002.

33. Социальное воспроизводство молодежи// Реформирование России: от мифов к реальности. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 2000 году. /Под ред. Г.В. Осипов (рук.), В.К. Левашов, В.В. Локосов. М., 2001. 0,6 п.л., в соавт.

34. Положение молодежи и реализация Государственной молодежной политики в Российской Федерации: 2000-2001 годы. Изд-во МГСА «Социум», М., 2002. 19 п.л. (в составе коллектива авторов).

35. Основы ювенологии. Опыт комплексного междисциплинарного исследования/ Отв. Ред. Е.Г. Слуцкий. С-Петербург, 2002. 25 п.л., в составе коллектива авторов.

36. Риск в социальном развитии молодежи// Социально-Гуманитарное знание. 2003. №1. 1 п.л.

37. Методологические проблемы социального развития молодежи в условиях риска// Социс. 2003. № 4.1 п.л.

Публикации на иностранных языках:

38. Will it be possible to Integrate Young People in a Society Undergoing Transformation? // Prospects, vol. XXV, No 3, September, (1995) p.439-449, в соавт.

39. Youth and Social Change. In: Russian Society in Transition. (C. Williams, V.Chuprov and V.Staroverov ed.), Dartmouth: Aldershot, Brookfield, Singapore, Sydney, 1996, p. 127-143, в соавт.

40. An Education System in Crisis: Meeting and Demands of the market. Ibid. p. 203-219, в соавт.

41. Social Conflict in the Sphere of the Education of Youth. Education in Russia, the Independent States and Eastern Europe. Vol. 15, No 2, Autumn, Birmingham, 1997, p.47-59, в соавт.

42. Russian Youth in Market Economy: Participant or Outsider? Social Knowledge in Russia: Heritage, Challenges, Perspectives. Bulletin No 3. Moscow, 1998, p. 33-39 в соавт.

43. An Analysis of the Relationship between Russian Youth and an Unstable Society. In (Helena Helve ed.) Unification and Marginalisation of Young People/ Hakapaino Oy, Helsinki, 1998, p. 26-33.

44. The Ethnic Consciousness of Russian Youth. // Christopher Williams and Thanasis D. Sfikas (ed.) Ethnisity and Nationalism in Russia, the CIS and the Baltic States. Ashgate: Aldershot, UK; Brookfield, USA; Singapore, Sydney, 1999, p. 103-119, в соавт.

45. Social Integration and the Exclusion of the Youth in an Unstable Society.11 Vesa Puuronen (ed.) Youth in Everyday Life Contexts. Joensuu: University of Joensuu, 1999, p. 297-304

46. Exclusion in Study of the Problems of Young People// Russian Education and Society. A Journal of Translations. September, 1999, p. 39-53.

47. Integration versus exclusion: youth and the labour market. International Social Science Journal, June, Vol.164, 2000, p. 171-183.

48. Social Integration of Russian Youth - Trends in the Risk Society// Youth on the Threshold of 3rd Millenium. V. Puuronen (ed.) Joensuu, 2001, p. 103-117.

49. Pour une approche socioeconomique de la mobilité sociale des jeunes Russes dans une société en mutation// Les jeunes et l'emploi dans les villes d'Europe et d'Amérique du Nord. Dirige par L. Roulleau-Berger et Madeleine Gauthier, edition de l'aube, 2001, p. 185-199.

50. Russian youth and work: social integration and exclusion under conditions of risk// Youth and work in the post-industrial city of North America and Europe. L.Roulleau-Berger (ed.), Brill, Leiden-Boston, 2003, p. 378-395, в соавт.

t

i

I

Подписано в печать 12.05.2003 г.

Формат 60x84 1\16 Тираж 100 экз. Заказ № 191.

Издательство Московской гуманитарно-социальной академии

f

I

Í

I

I

w

л

ЯоôH.

P -9 440

Щ

л

V

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Зубок, Юлия Альбертовна

ВВЕДЕНИЕ

Глава I СОЦИАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ МОЛОДЕЖИ В СИСТЕМЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ

§1. Теоретические подходы к социологическому изучению социального развития молодежи

§2. Развитие молодежи в механизме общественного 26 воспроизводства

§3. Проблемы количественной оценки социального развития 46 молодежи

§4. Тенденции и противоречия социального развития 52 молодежи в условиях модернизации общества

Глава II ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ РИСКА

§ 1. Социологические аспекты современной рискологии

§2. Социальная неопределенность и риск: концептуализация 134 понятий

§3. Генезис понятия и сущность общества риска

Глава III. ФАКТОРЫ РИСКА В СОЦИАЛЬНОМ РАЗВИТИИ МОЛОДЕЖИ

§1. Риск в структуре социальных свойств молодежи

§2. Риск как форма противоречия и источник развития 215 молодежи

§3. Социальное исключение и социальная интеграция как 236 альтернативные модели развития молодежи в условиях риска

Глава IV СОЦИАЛЬНО-РЕГУЛЯЦИОННЫЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ РИСКА В РАЗВИТИИ МОЛОДЕЖИ

§1. Объективные и субъективные детерминанты риска в социальном развитии молодежи

§2. Тенденции эскалации и факторы воспроизводства риска в молодежной среде

§3. Пути локализации риска

Введение диссертации2003 год, автореферат по социологии, Зубок, Юлия Альбертовна

Актуальность темы исследования. Глобальные изменения, ознаменовавшие конец XX в., поставили мир перед лицом новой социальной реальности. Ее основными характеристиками признаны неопределенность и риск, по иронии ставшие инверсным результатом попытки человечества поставить под контроль свое настоящее и будущее. Современные общества испытали главное противоречие - между возможностями пользоваться плодами прогресса и постоянно воспроизводящимся состоянием риска.

Сегодня в любом обществе люди постоянно находятся в состоянии риска. Последствия стихийных бедствий, экологических катастроф, бесконтрольного применения современной техники и технологий, экономических спадов и политических кризисов, террористических актов и ошибочных решений в управлении не обходят стороной ни одну социальную группу.

Хотя в благополучном, процветающем обществе могут доминировать одни виды риска, а в нестабильном, кризисном - другие, избавиться от нарастающих угроз не удается никому. Повсеместно они сопровождаются хаосом и беспорядком, распадом семейных структур и групповых отношений, неясностью происходящего и непредсказуемостью будущего, низвержением прежних авторитетов и ценностей, трансформацией нравственных императивов и ростом всеобщего недоверия, ощущением нестабильности и непреходящей угрозы жизненным планам и стремлениям людей. Вместе с тем, без риска в современном динамичном мире немыслим успех. Готовность действовать в условиях риска, способность оптимизировать его возможные исходы, прогнозировать его последствия становятся необходимыми условиями реализации жизненных стратегий во всех сферах жизнедеятельности современного человека.

В российском обществе неопределенность и риск приобретают значение проблемы социетального характера. Экономическое, ф политическое, финансовое, технологическое положение России дает основания для вывода о ее вхождении в состояние риска. Причем, как показывают исследования, проведенные в последние годы, его происхождение является следствием не модернизации, а результатом прямо противоположных процессов - демодернизации, сопровождающих деструктивные явления в экономике. Отнюдь не процесс производства богатства, как в других современных обществах риска, а углубление кризиса явилось предпосылкой перехода России в это состояние. Отсюда, гипертрофированные формы рисков и специфические модели их воспроизводства. Перечисленные особенности обосновывают необходимость в более углубленной теоретической разработке рискологических проблем, применительно как для различных стадий модернизации общества в целом, так и отдельных общественных групп.

На острие основного противоречия современности находится молодежь. Во-первых, как часть общества, она подвержена влиянию его объективных условий, т.е. вешних по отношению к ней угроз и риска. Находясь в самом начале жизненного пути, молодые больше рискуют остаться без образования, не найти работы, не создать семьи, не выдержать конкуренции в бизнесе, подвергнуться маргинализации.

Во-вторых, социальное взросление отражается в приобретении и изменениях собственного социального статуса в ходе интеграции молодежи в структуру общества, а также в характере ее идентификаций с различными социальными группами. Выбор идентификационных образцов и стратегий поведения составляет существо внутреннего или субъективного риска, который является неотъемлемой частью выбора молодежью самостоятельного жизненного пути, а также локомотивом самореализации и социального продвижения.

В-третьих, источником риска становится такое свойство молодежи, как ее имманентное стремление к новому, неизведанному и меньшая ф рефлексия по поводу возможных последствий от соприкосновения с неопределенностью. При этом смелость и легкость, с которой молодые идут на риск, редко уравновешивается, сколь ни будь строгой оценкой вероятности выигрыша и проигрыша. Вот почему в среде молодежи так распространен немотивированный риск, а опасность ошибки так велика.

То есть риск, с одной стороны, становится наиболее общим основанием современности, а с другой - значимым фактором социального развития молодежи. Все это повышает актуальность изучения риска в качестве самостоятельной проблемы социологии молодежи.

Исследование риска, как феномена специфически молодежного, имеет неоспоримое эвристическое и практическое значение. В современных условиях понимание и адекватная интерпретация многих процессов, ф происходящих в молодежной среде, вне рискологического контекста не представляется возможным. Риск является важнейшей характеристикой образа жизни молодежи, определяет особенности ее поведения, взаимодействия со сверстниками и с представителями других поколений, лежит в основе наиболее актуальных специфически молодежных проблем.

Исследования этих проблем, осуществляемые как отечественными, так и западными социологами, позволили раскрыть причины многих явлений, происходящих в различных группах молодежи. Современная социология молодежи в последнее десятилетие обогатилась теоретическими разработками, раскрывающими особенности положения этих групп в условиях социальной нестабильности и кризиса. Вместе с тем, в научном сообществе все чаще раздаются голоса в пользу целостного подхода к исследованию молодежи, позволяющего выходить на уровень более ^ широких социальных обобщений новых процессов и явлений в ее среде, характерных для обществ риска на стадии позднего модернизма.

Поскольку в условиях продолжительного системного кризиса риск приобретает тотальный, перманентный характер, проникая в повседневную 4 жизнь все большего числа людей, то вопрос о факторах социального развития молодого поколения возникает с новой остротой. Неопределенность снижает возможности прогнозирования не только отдаленного, но и ближайшего будущего и является молодому человеку в виде целого ряда взаимозависимых социальных угроз и ситуаций риска. В этой связи актуальным в научном и практическом плане представляется изучение риска в механизме социального развития молодежи.

Рассматриваемая в более широком контексте общественного воспроизводства проблематика социального развития требует целостного подхода к исследованию молодежи, выявления всего многообразия ее связей с обществом. Проникновение в механизмы риска в процессе социального развития молодых поколений позволит всестороннее раскрыть ф его природу, глубже понять его влияние на формирование сознания и поведения молодежи, расширить представление о факторах, определяющих качественные изменения этой группы, приблизиться к решению проблемы его минимизации и локализации. Вместе с тем, такой подход открывает дополнительные возможности в исследовании конкретных проблем молодежи, в частности процессов, происходящих в различных ситуациях риска.

Таким образом, актуальность темы обусловлена недостаточной изученностью теоретико-методологических проблем риска в социальном развитии молодежи, а также необходимостью разработки научно-обоснованных подходов к его минимизации и локализации.

Обоснование проблемы исследования. Социальное развитие молодежи - целостный процесс качественных изменений ее сущностных ^ характеристик как социально-демографической группы, имеющий своей целью одновременно воспроизводство молодым поколением условий жизни и социального опыта, накопленных родительскими поколениями и качественное их изменение.

Социологические исследования, проводимые отечественными и ф зарубежными учеными в течение последнего десятилетия, обнаруживают ряд новых тенденций в изменении социальных характеристик различных групп молодежи. Исследователи обоснованно связывают их с фактором риска, характерным для современных обществ и распространяющимся на все новые сферы жизнедеятельности подрастающих поколений.

Процесс модернизации российского общества, все больше приобретающий национальные черты, продуцирует риски, не характерные для других обществ, однако оказывающие заметное влияние на образ жизни и социальный облик молодежи. Кроме того, отмечается продолжающаяся тенденция разрушения многих традиционных ценностей на фоне дискредитации общественных критериев развития. В условиях риска подобная тенденция способствует усилению стихийных, спонтанно % возникающих факторов социальных изменений в молодежной среде. Для понимания закономерностей, определяющих характер этих процессов, необходимо рассмотрение риска в системе ее сущностных свойств, как относительно самостоятельной социально-демографической группы. Молодежь не является саморазвивающейся системой.

Будучи частью общества, она включена во все многообразие его структур и отношений, которые воспроизводит и обновляет. Поскольку риск признается наиболее универсальной характеристикой современных обществ, то он становится частью условий жизнедеятельности молодого поколения и также им воспроизводится. В этих условиях в социальном развитии молодежи возникают объективные противоречия.

Во-первых, противоречия социального развития, вызванные влиянием объективной составляющей фактора риска как условия жизни молодежи. ^ Во-вторых, противоречия, обусловленные фактором риска как источника развития молодежи. В условиях социальной неопределенности риск может иметь не только негативные последствия, но и становиться значимым фактором ее социального новаторства.

В-третьих, противоречия, связанные с деятельностной природой ф риска. Направленность и темпы социального развития молодежи во многом опосредуются субъективной составляющей фактора риска, влияющей на выбор наиболее оптимальных моделей ее социального поведения.

Таким образом, проблемой диссертационного исследования являются противоречия, возникающие в социальном развитии молодежи, под влиянием фактора риска.

Степень научной разработанности проблемы. Проблематика социального развития занимает важное место в системе социологического знания. Ее научная разработка берет свое начало в трудах Г. Гегеля, О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма. Целостная научная концепция социального развития содержится в марксистском подходе, опирающемся на диалектический метод (К. Маркс, Ф. Энгельс, Г.В. Плеханов, В.И. Ленин ■ф и др.). Различные теоретические аспекты социального развития нашли применение в неомарксистских концепциях трансформации обществ (Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермас, Э. Гоулднер и др.), в теориях структурного функционализма (Т. Парсонс, Р. Мертон), системного подхода в социологии (Н.Луман), символического интеракционизма (Дж. Г. Мид, Г. Блумер), в социологии социальных изменений (Д. Белл, П. Штомпка), в теориях социально-классовой структуры (З.Т. Голенкова, Т.Н. Заславская, В.Н. Иванов, Л.Н. Москвичев, Г.В. Осипов, М.Н. Руткевич, В.И. Староверов, Ф.Р. Филиппов), в социально-политических теориях (Л.Н. Вдовиченко, С.В. Рогачев, Ж.Т. Тощенко), в концепции социальной сферы (В.И. Жуков, Г.И.Осадчая). Важным научным направлением явилась разработка теоретических проблем устойчивого развития социальных систем (В.К. Левашов, В.В. Локосов, Н.Н. Моисеев). * В середине 1980-х годов усилиями коллектива ученых (Е.П. Васильева,

Ю.Л. Качанов, А.В. Кинсбургский, Л.А. Коклягина, В.В. Семенова, М.Н. Топалов, М.Ф. Черныш), возглавляемого В.И. Чупровым, была сформулирована концепция социального развития молодежи, содержащая как теоретические, так и прикладные аспекты проблемы. Благодаря их трудам, теория социального развития стала составной частью предмета социологии молодежи как науки. Углубленное изучение ее различных аспектов содержится в специальных социологических теориях: социального самоопределения (С.Н. Иконникова, В.Т. Лисовский), социально-экономического статуса (Г.Т. Журавлев), социализации (А.И. Ковалева, А.А. Щегорцов), тезаурологического подхода (В.А. Луков), культурологических концепций (В.Ф. Левичева, А.Л. Маршак, В.К. Сергеев, А.И. Шендрик), социально-профессиональной мобильности (Д.Л. Константиновский, Г.А. Чередниченко, В.Н. Шубкин), социологии детства (С.Н. Щеглова), гражданских идентификаций (Е.А. Гришина, А.А. Козлов), образовательных стратегий (В.И. Добрынина, Т.В. Ковалева, Т.И. Кухтевич, Т.Э. Петрова) инновационного потенциала (О.В. Афанасьева, Б.К. Лисин).

По мере разработки проблематики социального развития, росло понимание, что динамика современных обществ и отдельных социальных групп не может быть адекватно интерпретирована методами классической социологии. Изменившиеся представления об обществе все больше привлекают внимание социологов к проблемам риска. У истоков современной рискологии стояли У. Бек, Э. Гидденс, М. Дуглас, С. Лаш, Н. Луман. В их трудах содержится теоретическая разработка риска, рассмотрен его междисциплинарный характер, обоснованы важнейшие направления его научного исследования.

Неопределенность новой реальности, нестабильность социальных процессов, проникновение риска во все сферы жизнедеятельности обществ предопределили появление таких новых отраслей социологического знания, как «социология нестабильности» и «социология риска». Теоретическое обоснование социального риска, как предмета этих дисциплин представлено в работах А.П. Альгина, Е.М. Бабосова, А.В. Мозговой, С.М. Никитина, Н.Л. Смакотиной, К.А Феофанова, О.Н. Яницкого. Исследование рискологических проблем в современной отечественной социологии осуществляется преимущественно по следующим направлениям: социально-экономические риски (И.Я. Богданов, Б.Н. Порфирьев), технологические и экологические риски (Кузьмина А.А., А.И. Муравых, Л.А. Федоров), проблемы социальной неопределенности и нестабильности (А.Д. Урсул, A.M. Бекарев), проблемы социальной безопасности (В.Н. Кузнецов, Р.Г. Яновский), информационные риски (Т.П. Воронина, Е.Ю. Митрохина, И.Б. Новик), риски в образовании (Е.С. Баразгова, О.В. Козловская).

В последнее десятилетие проблемы риска стали изучаться в молодежной среде. Исследовались риски, связанные с возрастной дискриминацией молодежи (М. Янг, Т. Шуллер), социальным неравенством (JI. Махачек, С. Ковачева, Р. Уайт, Дж. Уин), социальным исключением (П. Аллат, Дж. Байнер), самореализацией и социальной мобильностью (Д.Н. Аштон, Б. Коллс, Р. Макдональд, У. Нэйгел, Э. Ферлонг, К.Эванс, К. Уоллас, Д. Филд J1. Чизолм).

Однако, несмотря на достаточно широкий спектр разрабатываемых проблем отсутствует целостная концепция риска в жизнедеятельности молодежи. Для этого необходимы новые социологические подходы, направленные на изучение риска как фактора жизнедеятельности этой социальной группы во всем многообразии ее связей с обществом, т.е. в процессе ее развития.

Объект исследования: процесс социального развития молодежи в современной России.

Предмет исследования: риск как фактор изменения направленности и динамики социального развития молодежи.

Цель исследования заключается в разработке концептуальных основ и системы показателей социологического изучения риска как фактора социального развития молодежи, обоснование тенденций его эскалации и путей локализации для формирования гибкой молодежной политики.

В соответствии с указанной целью поставлены следующие исследовательские задачи:

- теоретически обосновать концепцию риска как фактора социального развития молодежи;

-разработать систему показателей и методы количественной оценки влияния риска на направленность и динамику социального развития;

- определить роль риска в системе сущностных свойств молодежи как социальной группы;

- изучить риск как источник развития;

-раскрыть характер противоречий социального развития молодежи в условиях социальной неопределенности и риска;

- выявить влияние объективных и субъективных составляющих факторов риска в социальном развитии молодежи;

- проанализировать тенденции эскалации и определить пути локализации риска в молодежной среде;

Гипотеза исследования. Можно предположить, что роль и функции объективной и субъективной составляющих фактора риска в механизме социального развития молодежи различны, что определяет разнонаправленный характер развития.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют: диалектический подход к анализу социального развития молодежи как сложной целостной структуры, осмысливаемой в ее взаимосвязях с обществом; философские и общесоциологические принципы исследования -развития и всеобщей связи, диалектического единства анализа и синтеза, объективности, системности, историзма, детерминизма; методология современной рискологии.

Теоретической базой настоящей работы послужили труды ранее названных отечественных и зарубежных ученых, заложивших фундаментальные основы общесоциологических теорий развития, современных рискологических концепций и социологии молодежи. При разработке концептуальных подходов к исследованию риска в социальном и развитии молодежи автор опирается на следующие идеи: выделение в общественном производстве его диалектически взаимосвязанных сторон -производства жизненных средств и жизненных сил (К. Маркс), сущности молодежи как изначального продукта воспроизводства социальной структуры (С.Н. Иконникова, В.Т. Лисовский, В.И. Чупров), социального развития как смены поколений (И.С. Кон), методологии социологического исследования риска (У. Бек, Э. Гидденс, Н.Л. Смакотина, О.Н. Яницкий), сущности социальной неопределенности (А.Д. Урсул).

Эмпирической базой исследования послужили материалы Всероссийского социологического мониторинга «Социальное развитие молодежи» (1990-2002 гг.), проведенного Центром социологии молодежи ИСПИ РАН под руководством В.И.Чупрова, при участии автора. Исследования проводились в 12 регионах РФ. Выборка молодежи в возрасте 15-29 лет составила в 1990 г. - 10412 чел.; в 1994 г. - 2612 чел.; в 1997 г. -2500 чел.; в 1999 г. - 2004 чел.; в 2002 Г.-2012 чел. Кроме того, использовались данные государственной ведомственной статистики, вторичный анализ результатов социологических исследований, содержащихся в Докладе департамента по молодежной политике Правительству РФ «Положение молодежи и реализация государственной молодежной политики в Российской Федерации: 2000-2001 годы».

Научная новизна диссертационного исследования определяется, прежде всего, самим концептуальным подходом к изучению молодежи, основанным на единстве конкретно-социологического и рискологического анализа проблемы социального развития этой общественной группы. Научная разработка такого подхода опирается на теорию развития, основные положения которой существенно модифицируются с учетом условий социальной неопределенности и фактора риска.

В соответствии с этим в работе получены следующие результаты, имеющие научную новизну:

- разработаны социологические механизмы изменения сущностных характеристик молодежи в процессе становления ее субъектности в общественном воспроизводстве в условиях социальной неопределенности и риска. Сформулированы новые подходы к социальной интеграции молодежи в социальную структуру нестабильного общества, изучен механизм социальной транзиции в процессе становления социальной зрелости молодого поколения;

- осуществлена типология противоречий социального развития молодежи как факторов риска в модернизируемом обществе. Получена количественная оценка динамики изменений основного противоречия, возникающего между диалектически противоположными сторонами общественного производства, являющегося источником социального развития молодежи;

- уточнены исходные понятия «социальная неопределенность», «социальный риск», «общество риска», «социальная интеграция», «социальная транзиция» как ключевые в предметной области исследования применительно к проблеме развития молодежи;

- раскрыто содержание риска как сущностного свойства молодежи;

- определено место риска в диспозиционной структуре личности;

- обоснованы социальные детерминанты риска как источника социального развития молодежи; выявлены альтернативные модели социального развития -интеграционная и социального исключения; выявлена противоположная направленность влияния на процесс развития объективной и субъективной составляющих факторов риска;

- обоснованы тенденции эскалации и факторы воспроизводства риска в социальном развитии молодежи, определены пути его локализации.

Положения, выносимые на защиту.

1. Опираясь на существующий в социологии подход к социальному развитию с точки зрения роли и места молодежи в общественном воспроизводстве, диссертант считает, что в условиях риска этот процесс приобретает свои особенности. Он больше подвержен неопределенности, что влияет на обострение противоречий и возникновение новых ситуаций ф риска, как в молодежной среде, так и в обществе.

2. Традиционное рассмотрение механизма социального развития посредством «включения» молодежи в социальную структуру, представляется недостаточным. Авторский подход заключается в рассмотрении этого процесса во взаимосвязи с процессами «социальной интеграции» и «социальной транзиции».

3. В процессе развития молодежи, в основе которого лежит становление субъектности молодежи во всех сферах общественного воспроизводства, возникает основное противоречие - между становлением молодежи как субъекта производства условий жизни, с одной стороны, и как субъекта производства духовных и физических сил - с другой. Сравнение суммарных индексов развития молодежи как субъекта духовного производства и субъекта производства материальных условий жизни показывает, что темпы духовного развития молодежи значительно отстают от темпов ее развития в материальном производстве. Это указывает на источник развития молодежи как социальной группы в данный период, который видится в сокращении образовавшегося разрыва, преимущественно в направлении ее духовного развития.

4. Все многообразие объективных и субъективных препятствий, возникающих в процессе развития молодежи, сводится к трем типам: связанные с неравенством социального статуса, характером взаимодействия с социальными институтами и социокультурными особенностями молодых людей. Они и выступают в качестве оснований специфически молодежных конфликтов, конкретизирующих основное противоречие, лежащее в основе

Ф социального развития молодежи в условиях риска.

5. Понятия «социальная неопределенность», «социальный риск» и «общество риска» концептуально взаимосвязаны с социальной нестабильностью. «Социальная неопределенность» трактуется как невозможность адекватной рефлексии социальных субъектов в связи с нарастающей нестабильностью социальной реальности. Нестабильность в данном контексте выступает не в качестве синонима неопределенности, а как ее важнейшая характеристика, получающая наиболее адекватную эмпирическую верификацию.

Принципиальными моментами в уточнении понятия «риск» являются: во-первых, то обстоятельство, что рискованная деятельность происходит не в условиях неопределенности, а в процессе перехода от неопределенности к определенности или наоборот. Во-вторых, выбор появляется при оценке вероятности достижения результата, а не наоборот. В-третьих, вводится нравственный критерий достижения результата.

6. Риск является одним из сущностных свойств молодежи. Будучи социально обусловленным, он возникает: во-первых, в связи с переходным состоянием молодости как фазы жизненного пути и реализуется в процессе инновационной деятельности молодых людей; во-вторых, под влиянием нового этапа социокультурной эволюции, связанной с изменением процесса передачи социального опыта между поколениями; в-третьих, в силу кардинальных изменений механизма социального взросления, связанных с ростом продолжительности социальной транзиции.

7. Риск как сущностная характеристика молодежи проявляется не только на социально-групповом уровне, но и индивидуально-личностном. Отражая на каждом уровне диспозиционной структуры ее горизонтальный срез, образуемый двумя крайними аттитюдами - безопасности и опасности, риск выполняет функцию меры между опасностью и безопасностью как состояниями социального субъекта и тем самым регулирует индивидуальное поведение. В зависимости от степени риска изменяется положение индивида на шкале между этими экстремальными состояниями. Поэтому, реализуясь на уровне установок, риск направляет поведение на достижение стабильности или изменения. При этом. деятельностная форма риска, как следствие реализации атгитюда проявляется на каждом уровне диспозиционной структуры соответственно в стереотипной, стереотипно-личностной, и активно-личностной форме.

8. Изучение молодежи как развивающегося субъекта актуализирует проблему риска как источника развития. Автор исходит из того, что в этом своем качестве риск раскрывается как мера противоречия: во-первых, в диспозиционной структуре личности; во-вторых, между формами существования самого риска - объективной и субъективной; в-третьих, между способами его рационализации.

9. Использование различных способов рационализации риска лежит в основе формирования альтернативных моделей развития - интеграционной и социального исключения.

10. Противоречие между объективной (средовой) и субъективной (деятельностной) формами риска проявляется в разнонаправленном характере развития молодежи. Субъективная составляющая риска, включающая инновационные риски, в целом положительно влияет на процесс развития, хотя в ее структуре сохраняются разрушительные тенденции, деформирующие развитие. Объективная составляющая риска является детерминантой преимущественно отрицательной направленности развития.

Научно-практическая значимость работы состоит в обосновании научной перспективы данного исследовательского направления. Методологический подход, реализованный в диссертации, теоретическая разработка проблемы риска позволили расширить сложившиеся представления о социальной сущности молодежи, глубже понять механизмы ее социального развития, что способствует более фундаментальному исследованию рискологической и молодежной проблематики. Разработка системы показателей социального развития молодежи в условиях риска и методических подходов к их количественной оценке раскрывает новые возможности в социологическом изучении молодежных проблем, расширяет методическую базу социальной статистики. В научный оборот вводятся представительные эмпирические данные. Теоретические положения и выводы диссертационного исследования могут служить основанием для разработки новых направлений государственной молодежной политики в современных условиях.

Апробация работы. Основное содержание диссертационного исследования изложено в более 50 публикациях автора, изданных в России и за рубежом, в том числе в четырех монографиях:

1. Социальная интеграция молодежи в условиях нестабильного общества. Москва: Социум. 1998. 8;5 п.л.

2. Молодежь в общественном воспроизводстве: проблемы и перспективы. Москва: РИЦ ИСГТИ РАН, 2000. 7, 25 п.л., в соавт.

3. Молодежь в обществе риска. Москва: Наука, 2001. 14,5 п.л., в соавт.

4. Проблема риска в социологии молодежи. М.: Социум. 2003. 18 п.л. Отдельные результаты диссертационного исследования докладывались автором на: ХШ и XIV Всемирных социологических Конгрессах (Билефельд, Германия, 1994; Монреаль, Канада, 1998); Первом Всероссийском Социологическом Конгрессе (С-Петербург, 2000); V и VII Симпозиумах исследователей молодежных проблем северных стран (Тёнсберг, Норвегия, 1996 и Хельсинки, Финляндия, 2000); международных научно-практических конференциях: «Реформы в России: модели и прогнозы» (Ростов-на-Дону, 1995); «Этничность и национализм» (Престон, Великобритания, 1995); «Унификация и маргинализация молодежи» (Хельсинки, Финляндия, 1996); «Диалог поколений» (Москва, 1997); «Будущее России: новейшие социологические подходы (Москва, 1997); «Модернизация российского общества: опыт и перспективы» (Москва, 1997); IV Всемирный Русский народный собор (Москва, 1997); «Человек и общество: тенденции социальных изменений» (С.-Петербург, 1997);

Российско-германском семинаре «Молодежь и социальные изменения» (Москва, 1999); «Молодежь и занятость в Североамериканских и Европейских городах» (Леон, Франция, 1999); Международном консультативном семинаре, организованным Молодежным Директоратом Совета Европы (Венгрия, Будапешт, 1999); «Предупреждение детской и молодежной преступности: основные проблемы и международный опыт» (Лейпциг, Германия, 1999); «Социокультурные изменения в российском обществе в 90-е годы» (Москва, 2000); «История и гражданское образование» (Варна, Болгария, 2000); Летняя школа социологов Комитета по социологии молодежи Международной социологической ассоциации (Грэмстаун, ЮАР, 2000); «Молодежь на пороге третьего тысячелетия» (Петрозаводск, 2000); «Славянский мир в эпоху системной трансформации» (Москва, 2001); «Гражданственность интеллигенции: пути формирования в кризисном обществе» (Харьков, 2001); «Социально-политическое развитие и молодежь» (Тула, 2001); «Молодежь. Студенчество. Университет» (Великий Новгород, 2002); «Образование и молодежная политика в современной России» (С.-Петербург, 2002); «Образование как фактор социальной дифференциации и мобильности» (Москва, 2002); «Социальная политика: критерии и приоритеты» (Москва, 2002); «Инновационное образование: состояние, вызовы, перспективы» (Москва, 2003).

Исследовательские разработки диссертанта положены в основу читаемых авторских курсов «Социальная ювенология», «Социология молодежи», «Социология социальной сферы», «Социальный менеджмент».

Структура работы состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Риск как фактор социального развития молодежи"

Эти выводы конкретизируются в результате анализа доверия со стороны молодежи действующим в стране институтам власти и общественным структурам (таблица 23).

Заключение

Проведенное исследование подтвердило, что фактор риска лежит в основе многих социальных проблем молодежи в целом и отдельных ее групп. Как общая характеристика современности риск проникает в механизм их социального развития, детерминируя направленность и интенсивность количественных и качественных изменений.

Проблематика риска в последние годы все больше привлекает внимание отечественных и западных социологов. На основе исследований социальной неопределенности и риска в молодежной среде были сформулированы важные выводы о нелинейности транзиции4- молодого поколения, о неопределенности и непредсказуемости процессов самореализации молодежи и ее интеграции в общественные структуры, об утрате социальной опоры в виде традиционных ценностно-нормативных структур и ролевых моделей и, что особенно важно для данной социально-демографической группы - о повышении роли индивидуальных факторов ее самореализации на фоне деформации социальных защитных механизмов. Однако более углубленное изучение данных проблем упирается в неразработанность целостной концепции риска.

Реализация такой задачи становится возможной при рассмотрении молодежи во всем многообразии ее связей с обществом, т.е. в развитии. Поэтому в основу теоретической разработки диссертационной концепции был положен воспроизводственный подход, позволяющий осуществить целостное исследование риска как фактора развития этой социальной группы.

Вместе с тем, как многосложное социальное и отчасти социально-психологическое явление риск не одинаково проявляется в развитии отдельных социальных групп. Во-первых, в связи с сущностью самого понятия риск и ценностного отношения к нему со стороны представителей разных социальных групп; во-вторых, в силу социально-психологических особенностей различных категорий молодых людей, их неодинаковой склонности к принятию, или элиминированию риска на уровне установок; в-третьих, вследствие сложной внутренней структуры риска как явления, в котором выделяется не только объективный, т.е. средовой аспект, но и субъективный, иначе говоря, деятельностный, имеющий свою специфику в разных группах молодежи.

В условиях неопределенности риск выступает фактором изменений в социальных позициях и сознании молодежи в целом, но в каждом случае его влияние проявляется не одинаково. Разрабатываемый концептуальный подход раскрывает возможности не только целостного изучения фактора риска во взаимодействии молодежи и общества, но и различных его аспектов, проявляющихся в конкретных молодежных проблемах.

В соответствии с этим подходом молодежь, наследуя передаваемый ей совокупный социальный опыт, обновляя его с учетом изменившихся условий и транслируя следующим поколениям интегрируется в общество, обеспечивая его целостность и совершенствование на основе собственного инновационного потенциала. Тем самым происходит взаимообусловленное развитие общества и молодежи как его части, а в социологическом плане раскрывается социальная сущность молодежи как группы. При этом функционирование и развитие молодежи в процессе интеграции в общественные структуры отражает ее становление в качестве субъекта производства жизненных средств (условий жизни) и жизненных сил (духовных и физических). Критерием становления субъектности выступает уровень ее социальной зрелости.

Разработке концепции исследования риска как детерминанты социального развития молодежи способствовало углубление существующих теоретических подходов к социологическому исследованию социальной интеграции и становлению социальной зрелости. В диссертации это нашло отражение в разработке интеграционного механизма в социальном развитии и в социологической верификации социальной зрелости как основного критерия развития молодежи. Представляя собой процесс транзиции, т.е. определенную последовательность социально-статусных переходов молодежи в форме восходящей или нисходящей мобильности, становление социальной зрелости под влиянием риска имеет свои особенности. Они определяются существенными изменениями, которые в условиях социальной неопределенности претерпевает сам механизм взаимодействия молодежи и общества.

Прежде данный механизм в социологии молодежи рассматривался преимущественно на теоретическом уровне. Изучение его динамических характеристик вызывало затруднения в связи с недостаточной разработанностью проблемы измерения в социальном развитии. Поэтому в диссертации содержится разработка системы показателей и методических подходов к количественной оценке направленности и динамики социального развития молодежи. Полученные при этом индексы отклонений и развития позволили достаточно точно определить и наглядно продемонстрировать степень изменений в среде молодежи по отдельным показателям, получить суммарные оценки развития по группе показателей, количественно измерить динамические характеристики развития, осуществить их сравнительный анализ, выявить направленность социальных изменений под влиянием риска.

Как показал анализ представительных социологических исследований, проведенных в рамках общероссийского мониторинга (1990-2002 гг.), общественные условия формирования молодежи, связанные со структурными изменениями в российском обществе, с неопределенностью социально-экономических, политических и иных процессов на социетальном уровне делают становление молодежи в высшей степени противоречивым. Главными здесь выступают институциональные противоречия, вызванные дисфункциями социальных институтов, препятствующими социальному развитию молодежи. Институциональные противоречия в основе своей усиливают и два других вида противоречий в молодежной среде, а именно, социально-статусные и социокультурные. щ Иными словами, нарушения основных функций социальных институтов, нашедшие отражение в их персонализации, аномии, консерватизме и ретреатизме трансформируются в непреодолимые препятствия самореализации и развитию молодежи. На этой основе формируются источники конфликтов между молодежью и обществом, которые в российском обществе напрямую связаны с явлениями системного кризиса. Отмеченные противоречия, по-существу, конкретизируют основное противоречие в развитии молодежи. Оно заключается в разрыве между двумя сторонами общественного производства, становящимся субъектом которого является молодежь - производством материальных условий жизни и производством духовных и физических сил человека.

Как показал анализ результатов исследований, развитие молодежи в процессе становления ее в качестве субъекта этих сторон общественного производства не является гармоничным. Сравнение суммарных индексов развития показывает, что темпы духовного развития молодежи значительно отстают от темпов ее развития в материальном производстве. На этой основе можно судить о характере деформаций в ее социальном развитии и необходимых мерах социального регулирования в рамках государственной молодежной политики.

В результате анализа было установлено, что значимым фактором развития молодежи оказывается состояние неопределенности, характерное для российского общества, способствующее возникновению риска в молодежной среде. Поэтому разработка теоретической концепции фактора риска в социальном развитии связана с необходимостью рассмотрения его в более широком контексте - как самостоятельной проблемы социологии # молодежи. На основе анализа существующих в современной рискологии теоретических подходов применительно к молодежной проблематике в диссертации уточняются такие ключевые понятия, как «социальная неопределенность», «риск», «общество риска».

Понятие «социальная неопределенность», в качестве рабочего определения, концептуализируется как невозможность адекватной рефлексии социальных субъектов в связи с нарастающей нестабильностью социальной реальности. Нестабильность в данном контексте выступает не в качестве синонима неопределенности, а как ее важнейшая характеристика, получающая наиболее адекватную эмпирическую верификацию. Такой подход к социальной неопределенности в большей мере отражает состояние, характерное для молодежной среды.

В определении риска выделяется не только специфическая характеристика условий жизнедеятельности социальных субъектов в состоянии перехода от ситуации неопределенности к ситуации определенности (или наоборот), но и сама деятельность в данных условиях. Он возникает в жизни молодого человека, во-первых, как часть процесса перехода сначала от определенности, создаваемой для него родителями, к неопределенности самостоятельной жизни, а затем, от неопределенности маргинального социально-экономического положения к более определенной позиции социально зрелого субъекта общественных отношений. Во-вторых, под влиянием нового этапа социокультурной эволюции, связанной с изменением способа передачи опыта между поколениями. В-третьих, в современных обществах и, тем более в российском обществе этот процесс рискован и в силу большей, чем прежде неопределенности, пролонгации транзиции и новых вызовов времени, требующих от молодежи инновационных решений. Поэтому, риск воплощает способность молодежи к социальному творчеству и социальной активности, посредством которых реализуются личные амбиции молодых людей, а в общественном плане # осуществляется инновационная функция молодежи как социальной группы и расширенное воспроизводство общества.

Хотя, в развитии молодежи, бесспорно, присутствуют как направленные, так и стихийные элементы, в целом молодежь не является саморазвивающейся системой. Оставаясь частью общества, она включается в его структуры, как минимум, воспроизводя существующую систему отношений, а, значит, находится под их влиянием. Поскольку риск вполне обоснованно считается имманентной характеристикой современности, то он неизбежно воспроизводится молодежью как часть условий ее жизнедеятельности, оказывая влияние на изменения в ее среде. В этом смысле риск выступает внешним фактором, детерминирующим развитие данной социально-демографической группы.

Но развитие, как известно, лишь отчасти обусловлено внешними детерминантами. Не менее важную роль в нем играют и внутренние факторы, к которым с полным основанием относятся побудительно-мотивационные сущностные силы самого молодого человека и формы его социальной активности. В значительной степени успешность процесса становления социальной зрелости молодежи определяется интернализацией в структуру ее мотивации соответствующих стремлений и амбиций, готовность к самостоятельному принятию решений и социальному новаторству. А они, как было показано, сопряжены с риском. Поэтому предметом диссертационного исследования стало воздействие на становление субъектности молодежи факторов средового и деятельностного риска.

Средовой фактор лежит в основе формирования обществ риска на стадии позднего модернизма. При всех различиях социокультурного контекста, обусловленного историческими особенностями формирования различных обществ риска, причина их появления заключается в эскалации неопределенности и риска.

В обществах, испытывающих продолжительные общественные потрясения, неопределенность и риск непосредственно связаны с нестабильностью и кризисом. Углубление кризиса и превращение его в перманентный процесс при очевидной невозможности или неспособности найти приемлемый выход из него, приводит к эскалации неопределенности и постоянному расширенному воспроизводству риска. Нестабильность и доминанта случайных факторов, возникающие вследствие кризисных явлений, препятствуют адекватной оценке происходящего и прогнозированию молодежью перспектив собственной жизни, т.е. рефлексию. В этих условиях риск приобретает системный характер, затрагивая фундаментальные механизмы общественного воспроизводства, когда производство жизненных средств (условий жизни), физических и духовных сил человека приобретает преимущественно случайный, вероятностный характер, вытесняясь производством самого риска. Данное определение общества риска позволило выделить сущностные черты, отличающие его от кризисного общества, а также более предметно рассмотреть его как системный фактор развития молодежи.

Таким образом, риск одновременно является и сущностным свойством молодежи, и внутренним фактором ее развития. Данное обстоятельство указывает на особую чувствительность социального развития молодежи к фактору риска.

Риск как сущностная характеристика молодежи проявляется не только на социально-групповом уровне, но и индивидуально-личностном. В этой связи несомненный научный интерес связан с его рассмотрением в диспозиционной структуре личности молодого человека. Суть авторского подхода состоит в следующем. Приобретая на каждом уровне диспозиционной структуры горизонтальный срез, образуемый двумя крайними аттитюдами - безопасности и опасности, риск выполняет функцию меры, регулирующей индивидуальное поведение. Реализуясь на уровне установок, оно направлено на достижение стабильности или изменения. В зависимости от степени риска изменяется положение индивида на шкале между этими экстремальными состояниями.

Однако деятельностная форма риска, как следствие реализации аттитюда, по-разному проявляется на каждом уровне диспозиционной ^ структуры. Если на первом уровне вопрос соотношения опасности и безопасности решается инстинктивно, в стереотипной форме поведения, на втором - формируется осознанное отношение к обеим крайностям в стереотипно-личностной форме, то на третьем - в решение вопроса опасности/безопасности включаются ценности и тогда поведение приобретает активно-личностную форму. Тем самым раскрывается влияние деятельностного фактора риска на развитие молодежи.

Одна из причин распространенного в отечественной и зарубежной социологии одностороннего взгляда на риск как на источник угроз, преимущественно негативно влияющий на человека, во многом видится в недостаточной изученности связи риска с противоречием и конфликтом. Между тем, в этой связи коренится механизм риска как источника развития.

ГШ В основе главного противоречия по существу лежит несоответствие между внутренними и внешними условиями развития молодежи, т.е. между социальными стремлениями молодых людей и социальными условиями, определяющими возможности их удовлетворения в обеих сферах общественного производства. Как показано в диссертации, формы проявления подобного несоответствия в условиях риска могут варьироваться (противоречие между стремлением к безопасности и к повышенной степени риска в социальной среде, или между ориентацией на изменения, связанные с риском, и рутиной институциональной практики), но всегда отражают, во-первых, столкновение адаптивных и неадаптивных тенденций в функционировании и развитии молодежи и, во-вторых, меру возможности самореализации различных категорий молодежи.

Результативность факторного воздействия риска на процесс • социального развития во многом определяется степенью совпадения направленности действия внешнего и внутреннего риска, т.е. средового и деятельностного, иначе говоря, степенью востребованности инновационного потенциала молодежи со стороны общества и оптимизации возможностей самореализации различных категорий молодежи. Эмпирическим путем было установлено, что субъективная составляющая риска, включающая ориентацию и предрасположенность к риску, в том числе инновационному, в целом положительно влияет на процесс развития, благодаря возникающему синергетическому эффекту.

Объективная составляющая риска, связанная с внешней неопределенностью, детерминирует преимущественно отрицательную направленность развития и негативных тенденций в интеграционном поведении молодежи. Тем самым подтверждается основная гипотеза диссертационного исследования и получает обоснование вывод о том, что условия жизни, связанные с неопределенностью и риском в целом препятствуют самореализации молодежи и становлению ее социальной субъектности. Не одинаково проявляясь в материальном и духовном производстве, объективная составляющая риска деформирует процесс социального развития молодежи, усиливая разрыв между противоположными сторонами основного противоречия.

Вместе с тем, направленность и интенсивность социального развития молодежи зависит и от способа рационализации риска. Две возможные формы рационализации фактически соответствуют альтернативным моделям социального развития молодежи как группы.

Первая модель развития реализуется при условии локализации риска в пределах определенных социальных групп (так называемых групп «профессионального» или «стилевого» риска), индивидуализации риска (сведения причин его возникновения к ситуативным), редукции и минимизации риска посредством снижения общего уровня нестабильности, социальной неопределенности и непредсказуемости в процессе становления социальной субъектности молодых людей. Она способствует их успешной интеграции в общественно значимые структуры и отношения. При этом имеет место восходящая социальная мобильность молодежи, достижение устойчивых социальных позиций и формирование идентификационных связей с обществом.

Следует отметить, что подобные тенденции локализации риска были отмечены в среде российской молодежи. Это нашло отражение в заметном снижении доли молодых людей, оценивающих свою жизнь как рискованную, а среди большинства молодых людей, живущих в условиях повышенного риска, он имеет преимущественно индивидуальные причины и локализуется в индивидуальных или групповых формах.

Во второй модели, реализуемой в условиях повышения порога неопределённости и наслоения кризисных ситуаций и ситуаций риска, как правило, происходит не сужение, а расширение границ риска. Неизбежное в этих условиях усиление конфликтов между молодежью и обществом нарушает общественные связи и отношения, усиливает дифференциацию, повышает вероятность социального исключения различных групп молодежи в форме их дискриминации, отчуждения и маргинализации. В зоне вынужденного и часто немотивированного риска, продуцирующего социальное исключение, оказывается все большее число молодежи, чье положение прежде нельзя было назвать уязвимым в его обычном понимании ни с точки зрения индивидуально-психологических, ни социальных характеристик.

В российском обществе наиболее интенсивная эскалация риска происходит в трех направлениях: в направлении отрицательного демографического воспроизводства (социально-репродуктивный риск); демодернизации общества (риск в социально-структурных изменениях); дезинтеграции общества (риск социального исключения). Причем в основе его воспроизводства лежит преимущественно эскалация противоречия внутренних и внешних факторов развития молодежи как субъективных и # объективных составляющих риска. Иначе говоря, новые структуры потребностей, интересов, ценностей, стремлений молодежи входят в противоречие с условиями социальной неопределенности и незащищенности. Возникающие и нереализованные противоречия продолжают тормозить развитие различных групп в составе молодежи.

Определение тенденций эскалации, а также основных путей локализации риска, направленных на сужение его границ, на тенденцию его индивидуализации, на снижение порога неопределённости, на социальное страхование неуспеха, сможет найти практическое применение при разработке новых концептуальных подходов к государственной молодежной политике.

Таким образом, цель и задачи, поставленные в диссертации, реализованы. Подтверждена и гипотеза исследования, состоящая в разнонаправленном влиянии субъективного и объективного риска на социальное развитие молодежи.

В этой связи перспективными представляются дальнейшие разработки прогнозных моделей российского общества риска как теоретической основы концепции национальной безопасности, тенденций социального развития молодежи как фактора воспроизводства риска и одного из условий устойчивого развития общества, особенностей развития различных социальных групп молодежи в условиях риска.

Список научной литературыЗубок, Юлия Альбертовна, диссертация по теме "Социальная структура, социальные институты и процессы"

1. Альгин А. П. Риск и его роль в общественной жизни. М., 1989.

2. Асмолов А.Г. Психология личности. М., 1990.

3. Бабосов Е. М. Социология управления. Мн., 2000.

4. Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научно-технические аспекты. Словарь терминов и определений. Изд-е 2-е, доп. М., 1999.

5. Бекарев А.А. Социология нестабильности //Бюллетень Академии гуманитарных наук. Н. Новгород, 1997. №4.

6. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999.

7. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000.

8. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания: Пер. с англ. М., 1995.

9. Варшавский В.И., Поспелов Д.А. Оркестр играет без дирижера. Размышления об эволюции некоторых технических систем и управления ими. М., 1984.

10. Вдовиченко Л.Н. и др. Идея 150. М., 1997.

11. Вишневский Ю.Р., Шапко В.Т. Социология молодежи. Изд. 2, доп. Екатеринбург, 1997.

12. Вишневский Ю. Р., Ковалева А. И., Луков В. А., Ручкин Б. А., Шапко В. Г. Практикум по социологии молодёжи. М., 2000.

13. Волков Ю.Г., Добренькое В.И. Социология молодежи. Ростов-на Дону, 2002.

14. Выготский Л. С. Собр. Соч.: в 6 т. М., 1984.

15. Гейзенберг В. Физика и философия: Часть и целое. М., 1990.

16. Гидденс Э. Элементы теории структурации// Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Учебное пособие. Новосибирск, 1995.

17. Готт В., Урсул А. Определенность и неопределенность как категории научного познания. Кишинев, 1971.

18. Гришина Е. А. Российская молодёжь: проблемы гражданской идентичности. М., 1999.

19. Демографический ежегодник России: Стат. сб./ Госкомстат России. М.: 2000, 2001.

20. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1990.

21. Елъчанинов М.С. Модернизация России: синергетические аспекты. Автореф. дис. на соискание ученой степени к. соц. н. М., 2000.

22. Зубков В.И. Риск как предмет социологического анализа// Социс. 1999. №4.

23. Зубок Ю.А. Социальная интеграция молодежи в условиях нестабильного общества. М.: Социум, 1998.

24. Зубок Ю.А. Исключение в исследовании проблем молодежи// Социс. 1998. №8.

25. Иванов Д.В. Императив виртуализации: Современные теории общественных изменений/ Предисл. А.О.Бороноева. СПб., 2002.

26. Иванов £.Н., Сергеев В.К., Худяков С.И. Москва и москвичи. Актуальные проблемы социокультурной сферы. М., 2003.

27. Ильинский И. М. Образовательная революция. М., 2002.

28. Ковалева А.И. Социальная идентичность молодежи// Молодой человек в условиях кризиса. М. С-Петербург, 1994.

29. Ковалёва А.И. Социализация личности: норма и отклонение. М.,1996.

30. Ковалева А.И, Луков В.А. Социология молодежи: Теоретические вопросы. М., 1999.

31. Ковалева Т.В., Степанова O.K. Подростки смутного времени// Социс.1997. №8.

32. Коган JI.H., Сесюнина И.Б. Духовное воспроизводство: методологические и социологические проблемы. Томск, 1986.

33. Когда наступает время выбора. (Устремления молодежи и первые шаги после окогчания учебных заведений)/ Отв. Ред. Г. А. Чередниченко. СПб., 2001.

34. Козлов А.А. Молодые патриоты и граждане новой России. СПб, ОМ-Экспресс, 1999.

35. Константиновский Д.Л., Шубкин В.Н. Переход от образования к труду: явные и скрытые конфликты// Образование в социокультурном воспроизводстве: механизмы и конфликты. М., 1994.

36. Константиновский Д.Л. Динамика неравенства Российская молодежь в меняющемся обществе: ориентации и пути в сфере образования (от 1960-х годов к 2000-му). М., 1999.

37. Кон И.С. Социологическая психология. М. Воронеж, 1999.

38. Краткий словарь по социологии / Под общ. Ред. Д.М. Гвишиани, Н.И. Лапина. М., 1988.

39. Кузнецов В. Основы социологии культуры безопасности// Безопасность Евразии. 2001. №1.

40. Култыгин В.П. Современные зарубежные социологические тенденции. М., 2000.

41. Курдюмов С.П. Законы коэволюции социальных систем, человечества и природы // Сборник материалов научно-практической конференции. М., 2001.

42. Кюнрейтер Г. Проблемы принятия решений в условиях риска. М., 1982;

43. Левичева В.Ф. Неформальные самодеятельные объединения. Социологический очерк. М., 1989.

44. Левичева В.Ф. Молодежный Вавилон: размышления о неформальном движении. М., 1989.

45. Ленин В.И. полн. собр. Соч. Т. 26.

46. Ленин В.И. полн. собр. Соч. Т. 29.

47. Левашов В.К. Устойчивое развитие общества: парадигма модели, стратегия. М., 2000.

48. Лисовский В.Т, Лисовский А.В. В поисках идеала. Диалог поколений. Мурманск, 1994.

49. Локосов В. В. Трансформация российского общества (социологические аспекты). М., 2002.

50. Луков В.А., Ковалева А.И. Социология молодежи как учебная дисциплина в системе подготовки социального работника// Социальная работа и социология. Ч. 1. М., 1999.

51. Луков В.А. Проблема обобщающих оценок положения молодежи// Социс. №12.

52. Луман И. Понятие общества //Проблемы теоретической социологии /Отв. ред. А.О.Бороноев. СПб, 1994.

53. Манин Ю.И. "Мифологический плут по данным психологии и культуры//Природа, 1987.

54. Маркс К, Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., Т. 3.

55. Маркс К., Энгельс Ф. Там же. Т.12.

56. Маркс К., Энгельс Ф. Там же. Т. 13.

57. Маркс К., Энгельс Ф. Там же. Т. 25, ч. II.

58. Матуленис А. Включение молодежи в социальную структуру. Вильнюс, 1983.

59. Моисеев Н.Н. Универсальный эволюционизм (Позиция и следствие)// Вопросы философии. 1991. №3.

60. Молодежь России: социальное развитие / Под ред. В.И. Чупрова. М., 1992.

61. Муравых А. Стратегическое управление экологической безопасностью// Безопасность Евразии. 2002. №1.

62. Начало пути: поколение со средним образованием /Отв. ред. М.Х. Титма, М., Наука, 1989.

63. Никитин С.М., Феофанов К. А. Социологическая теория риска в поисках предмета// Социологические исследования. 1992. №10.

64. Новая парадигма развития России в XXI веке. Комплексное исследование проблем устойчивого развития: идеи и результаты. Изд-е 2-е. М„ 2000.

65. Ольшанский В.Б. Практическая психология для учителей. М., 1994.

66. Орлова И.Е. Производство духовное //Энциклопедический социологический словарь / Под общ. ред. Г.В. Осипова. М., 1995

67. Осипов Г.В., Покосов В.В. Социальная цена неолиберального реформирования. М., 2001.

68. Осипов Г.В., Покосов В.В. Социальная цена неолиберального реформирования. М., 2001.

69. Остроухое О.В. Риск и чрезвычайная ситуация в социальной системе. Автореф. . дис. д.соц.н. М., 2000.

70. Парсонс Т. Система современных обществ М.: Аспект Пресс, 1998.

71. Песиков Э., Фомичев М. Стратегия Компьютерное решение: Система принятия решения в маркетинге и рекламе // PRINT & PUBLISHING. 1998. №30.

72. Песиков Э.Б. Расчет и риск. Система принятия решений // PRINT & PUBLISHING. СПб, март-апрель, 1997.

73. Политическая энциклопедия. В 2-х томах. Т. 1. М., 2000.

74. Положение молодежи и реализация государственной молодежной политики в Российской Федерации: 2000-2001 годы. /Отв. ред. Э.Ш.Камалдинова, В.А. Родионов. М., 2002.

75. Пригожин А.И. Современная социология организаций. Учебник. М., 1995.

76. Пригожин И. Философия нетабильности// Вопросы философии. 1991. №6.

77. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 1986.

78. Психология. Словарь/ Под общ. Ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. М., 1990.

79. Пушкарева В.Г. Диверсификация// Политическая энциклопедия. В 2-х томах. T.l. М., 2000.

80. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация: Учеб. Пособие. М., 1996.

81. Риск в социальном пространстве/ Под ред. А.В. Мозговой. М., 2001.

82. Российская социологическая энциклопедия/ Под ред. Г.В. Осипова. М., 1998.

83. Российский статистический ежегодник: Стат. сб./ Госкомстат России. М.: 2000, 2001.

84. Россия в поисках стратегии: общество и власть. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 1999 году/ Под ред. Г.В. Осипова (рук.), В.К. Левашова, В.В. Локосова, В.В. Суходеева. М., 2000.

85. Россия: риски и опасности переходного общества/ Отв. ред. О.Н. Яницкий. М., 1998.

86. Рудашевский В.Д. Риск, конфликт и неопределенность в процессе принятия решений и их моделирование. М., 1992.

87. Руткевич М.Н. Макросоциология. Методологические очерки. М., 1995.

88. Руткевич М.Н. Социология образования и молодежи. М., 2002.

89. Симонов П.В., Ершов П.М. Темперамент. Личность. Характер. М., 1984.

90. Словарь русского языка. В 4-х томах. Изд-е 2 испр. и доп. Т.2. М., 1983.

91. Смакотина Н.Л. Основы социологии нестабильности и риска. М., 1999.

92. Смелзер Н. Социология. М., 1994.

93. Современная Западная социология. Словарь. М., 1990.

94. Сорокин П. Социальная и культурная динамика. СПб., 2000.

95. Социальная энциклопедия/ Редкол.: А.П. Горкин, Г.Н. Карелова, Е.Д. Катульский и др. М., 2000.

96. Социологический энциклопедический словарь/ Общ. ред. Г.В. Осипов. М„ 1995.

97. Социологический энциклопедический словарь. На рус., англ., нем., франц. и чешек, яз. / Редактор-координатор Г.В. Осипов. М., 1998.

98. Социология. Основы общей теории: Учеб. Пособие/ Г.В. Осипов, JI.H. Москвичев, А.В. Кабыща и др./Под ред. Г.В. Осипова, J1.H. Москвичева. М., 1996.

99. Спиркин А. Основы философии. М., 1988.

100. Староверов В. Трансформация социальной структуры постсоветского общества: теоретико-методологические и концептуальные посылки исследования. М.1995;

101. Титма М.Х., Коклягина JI.A., Семенова В.В. Жизненные пути одного поколения. М., 1992.

102. Топоров В.Н. Образ трикстера в енисейской традиции// Традиционные верования и быт народов Сибири. Новосибирск, 1987.

103. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. Пер. с фр. М., 1998.

104. Управление рисками с точки зрения нелинейной динамики. Системный анализ управления риском. Алгоритм оценки и прогнозирования. Сценарный подход. М., 1998.

105. Уткин Э.А. Риск-менеджмент. М., 1998.

106. Учебный социологический словарь с английскими и испанскими эквивалентами/ Под ред. С.А. Кравченко. М., 2001.

107. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

108. Философская энциклопедия. Т.5. М., 1970. С. 286.

109. Фролов С.С. Социология организаций. М., 2001.

110. Чернина Н.В. Социальные проблемы безработных (Новосибирская область)// Социс. 1996. №11.

111. Чупров В.И. Некоторые методологические вопросы разработки концепции социального развития молодежи// Показатели социального развития молодежи. М., 1988.

112. Чупров В.И. Молодежные движения как форма проявления гражданкой инициативы// Основы политической социологии/ Под общ. ред. Ж.Т. Тощенко. М.- Н. Новгород, 1989.

113. Чупров В.И. Развитие молодежи: концептуализация понятия //Молодежь России: социальное развитие. М.: Наука, 1992.

114. Чупров В.И. Теоретические и прикладные проблемы социального развития молодежи. Автореферат дис.д. соц. н. М., 1994.

115. Чупров В.И. Социология молодежи на рубеже своего 30-летия// Социс. 1994. №6.

116. Чупров В.И. Социальное развитие молодежи. Теоретические и прикладные проблемы. М., 1994.

117. Чупров В.И., Зубок Ю.А. Молодежь в общественном воспроизводстве: проблемы и перспективы. М., 2000.

118. Чупров В.И., Зубок Ю.А., Уильяме К. Молодежь в обществе риска. М., 2001.

119. Чхаршишвили Ш.Н. Некоторые спорные проблемы психологии установки. Тбилиси, 1971.

120. Шендрик А.И. Духовная культура советской молодежи: сущность, состояние, пути развития. М., 1990.

121. Шшомпка П. Социология социальных изменений. Пер. с англ. М., 1966.

122. Щегорцов А. А. Молодежь и общество: опыт социологического анализа. М., 1997.

123. Щербина В.В. Социальные теории организации. Словарь. М., 2000.

124. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ: сравнительное изучение цивилизаций. Пер. с англ. М., 1999.

125. Энциклопедический социологический словарь/ Под ред. Г. В. Осипова. М., 1995.

126. Ядов В. А. Диспозиционная концепция личности// Социальная психология / Под ред. Е.С. Кузьмина, В.Е. Семенова. Л., 1979

127. Яновский Р.Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. М., 1999.

128. Abrams, P. and McCulloch A. Communes, sociology and society, Cambridge University Press. Cambridge, 1976.

129. Adam B. Timescapes of Modernity: The environment and invisible hazards. London, Routledge, 1998;

130. Adam В., Loon J. van. Repositioning risk; the challenge for social theory// The risk society and beyond. Critical issues for social theory. Ed. by B. Adam, U. Beck and J.van Loon. London: Sage Publications, 2000.

131. Adams J. Risk. University College London Press, London, 1994.

132. Baileau F. Les mutations de' sordonnees de la societe francaise. In lo recherche, n 232, Paris, mai 1991.

133. Battagliola F. Ausgrenzung bei fehlender qualification. Risiko fur jugendliche in Frankreich// DISKURS, 1995. No 2.

134. Bauman Z. Modernity and ambivalence. Cambrige, Polity. 1991.

135. Beck U. Politics of risk society// The politics of risk society. Jane Franklin (ed.). Polity Press, 1998.

136. Beck U. Risk society revised: theory, politics and research programs // The risk society and beyond. Critical issues for social theory. Ed. By B. Adam, U. Beck and J.V. Loon, London: Sage Publications, 2000.

137. Beck U. Risk society: towards a new modernity. Sage, London, 1992.

138. Beck U. The reinvention of politics: towards a theory of reflexive modernization // U. Beck, A. Giddens, S. Lash. Reflexive modernization. Polity Press, 1994.

139. Beck U., Beck-Gernsheim E. The normal chaos of love. Oxford: Polity, 1995.

140. Beck U., Giddens A., Lash S. Reflexive modernization. Polity Press, 1994.

141. Beck U., Giddens A., Lash S. Replies and critiques // Reflexive modernization. Polity Press, 1994.

142. Berger P.L., Berger В., Kellner H. The homeless mind. Harmondsworth, Penguin, 1974.

143. Berto D. Destins personnels et structure de classe: Pour une critique de L antronomie politiue. P. 1977.

144. BloorM. The sociology HIV transmission. London, Sage, 1995.

145. Bradbury J. The policy implications of different concepts of risk. Science, Technology and Human Values, 14(4).

146. Chisholm L. Sensibilities and occlusions: vulnerable youth between social change and cultural context //Youth, citizenship and social change in a European context. J. Bynner, L. Chisholm and A. Furlong (eds.). Ashgate, 1997.

147. Colborn Т., Myers J.P. and Dumanoski D. Our stolen future: how man-made chemicals are threatening our fertility, intelligent and survival. Boston: Little Brown and Co, 1997.

148. Dean M. Sociology after society// Owen, D. (ed.). Sociology after postmodernism. London: Sage, 1997.

149. Dillon M. The politics of security. Towards a political philosophy of continental thought. London: Routledge, 1996.

150. Douglas M. Risk and blame: essays in cultural theory. London: Routledge, 1992.

151. Douglas M., Wildavsky A. Risk and culture: an essay on the selection of technological and environmental dangers. Berkeley, CA: University of California Press, 1982.

152. Douglas M. Purity and danger: an analysis of concepts of pollution and taboo. London: Routledge and Kegan Paul, 1969.

153. Douglas M. Risk acceptability according to the social science. New York: Russell Sage Foundation, 1985.

154. Douglas M. Risk as a forensic resource// Daedalus, Special issue on risk,1990, 119 (2).

155. Dryzek J. S. Toward an ecological modernity book review essay// Policy, Science, 28 (2).

156. Eisenstadt S. From generation to generation. N.Y., Free Press, 1956.

157. Ewald F. Insurance and risk, 1991.

158. Foucault M. Governmentality // Burshell, G., Gordon, C. And Miller, P. (eds.), The Foucault effect; Studies in governmentality. Hemel Hempstead: Harvester Wheatsheaf, 1991.

159. Furedi F. Culture of fear. Risk-taking and the morality of low expectations. London, New York, Cassel, 1998.

160. Furlong A., Cartmel F. Young people and social change. Individualization and risk in late modernity. Open University Press, 1997.

161. Furlong A., Evans K. Metaphors of youth transitions// Youth, citizenship and social change in a European context. J. Bynner, L. Chisholm and A. Furlong (eds.). Ashgate, 1997.

162. Giddens A. Modernity and self-Identity. Self and society in the late modern age. Oxford: Polity, 1991.

163. Giddens A. The consequences of modernity. Polity Press, Cambridge,1991.

164. Goldblat D. Social theory and the environment. Cambridge: Polity, 1996.

165. Heinz W.R. The transition from school to work in crisis// Journal of Adolescent Research, n 2, 1990.

166. Jallade J.-P. Recent trends in vocational education and training, European Journal of Education, n 24, 1989.

167. Kuper A., Kuper J. The social science encyclopedia. Second edition, Routledge, London and N.Y., 1999

168. Lash S. Reflexive modernization: the aesthetic dimensions. Theory, Culture & Society, 1993, Vol. 10.

169. Lash S. Reflexivity and its doubles: structure, aesthetic, community// U. Beck, A. Giddens, S. Lash. Reflexive modernization. Polity Press, 1994.

170. Lash S. Risk Culture// The risk society and beyond. Critical issues for social theory. Ed. by B. Adam, U. Beck and J.V. Loon. London: Sage Publications, 2000.

171. Lenoir R. Les excluse, un francais sur dix, Editions le Seuil, Paris, 1974.

172. Luhman N. Risk: a sociological theory. Aldine de Gruyter, New York, 1993.

173. Lupton D. Risk and sociocultural theory: new directions and perspectives. D. Lupton (ed.), Cambridge University Press, 1999.

174. Lupton D. Risk. London and New York: Routledge, 1999.

175. Marshall A. Principles of economics (9th edn.), Vol. 1, Text. London: Macmillan, 1961.

176. Masuda Y. The information society as post-industrial society. Tokio, 1980.

177. Merton R. Social theory and social structure (revised edn.). Glencoe, Free Press, 1957.

178. Midgley J. Social development. The developmental perspective in social welfare. Sage Publications, 1995.

179. Miles R. Racism after race relations. London: Routledge, 1993;

180. Miles S. Social theory in the real world. Sage Publications, 2001.

181. Myrdal G. Challenge to affluence. Random House. New York, 1963.

182. Nagel U., Wallace C. Participation and identification in risk societies: European perspectives// Youth, citizenship and social change in a European context. Ed. by J. Bynner, L. Chisholm and A. Furlong (eds.). Ashgate, 1997.

183. O'Malley P. Risk and responsibility // Barry, A., Osborne, T. And Rose, N. (eds.), Focault and political reason: liberalism, neo-liberalism and rationalities of government. University College of London Press, 1996;

184. O'Malley P. Risk, power and crime prevention // Economy and Society, 1992,21 (3).

185. Pahl, R. Friendship: the social glue of contemporary society? // Jane Franklin (ed.) The Politics of Risk Society. Polity Press, 1998.

186. Pareto V. Sociological writings. London: Pall Mall, 1966.

187. Parsons T. The social sistem. N.Y., 1951. P.204-205

188. Preteceille E., Terrail J.-P. Capitalism, consumption and needs. Oxford, 1985.

189. Ratzan S.C. (eds.) The mad cow crisis: health and the public good. London: UCL Press.

190. Rex J. and Moor R. Race community and conflict. London: Oxford University Press, 1967.

191. Risk and sociocultural theory: new directions and perspectives. Lupton D. (ed.), Cambridge University Press, 1999.

192. Ritzer G. Sociological Theory. N.Y., 1988.

193. Room G. Poverty and social exclusion: the new European agenda for policy and research// ed. by Room G. Beyond the threshold: the measurement and analysis of social exclusion. Bristol, Policy Press, 1995.

194. Royal Society. Risk: analysis, perception and management. London: Royal Society, 1992

195. Stern E.K. Crisis decision making: a cognitive institutional approach. Stockholm, 1999.

196. Toffler A. The third wave. N.Y, 1980.

197. Turner B. S. Orientalism, postmodernism and globalism. London and New York, Routledge, 1994.

198. Wildavsky A and Drake K. Theories of risk perception: who fears what and why? Daedalus, Special issue on risk, 1990.

199. Youth, the 'underclass' and social exclusion. Ed. By R. MacDonald. London and New York, 1997.

200. Wyn J. and White R. Rethinking Youth. London, Thousands Oaks, New Delhi: Sage Publications, 1997.1. ИНДЕКСЫ РАЗВИТИЯ

201. РАЗВИТИЕ МОЛОДЕЖИ КАК СУБЪЕКТА ПРОИЗВОДСТВА МАТЕРИАЛЬНЫХ УСЛОВИЙ ЖИЗНИ11. Мотивация труда.

202. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

203. Труд как ценность Не представляют, как можно жить без труда, всё равно буду работать (%) 22,7 33,3 +0,06

204. Потребность в труде Не хватает интересной работы (К) 4,43 4,51 +0,02

205. Факторы личностного самоопределения в труде Мастерство и профессионализм (К) 5,94 5,99 +0,01

206. Трудолюбие (К) 5,45 5,75 +0,05

207. Предприимчивость (К) 5,39 5,64 +0,04

208. Профессионализм как статусная характеристика современного человека Знания, профессионализм (К) 6,13 6,11 -0,003

209. Значение индекса развития +0,03

210. Положение в материальном производстве

211. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

212. Занятость в материальном производстве Работают в сфере материального производства(%) 44,2 41,4 -0,01

213. Занятость в госсекторе материального производства Работают в государственном предприятии(%) 46,0 46,0 0

214. Занятость в негосударственном секторе материального производства Работают в частном, личном, акционерном предприятии(%) 38,3 47,6 +0,05

215. Уровень образования среди занятых в материальном производстве Среднее общее (%) 24,4 28,4 +0,02

216. Среднее специальное(%) 55,5 48,1 -0,03

217. Незаконченное высшее, высшее (%) 12,2 13,5 +0,006

218. Уровень квалификации Самооценка уровня квалификации (К) 4,75 4,7 0

219. Работа по специальности Работают в полном соответствии (или близкой) с полученной специальностью (%) 49,8 48,8 -0,005

220. Уровень профессионального статуса Престиж профессии (чувство гордости)(%) 29,2 31,7 +0,01

221. Удовлетворенность профессией (не желание сменить профессию) (%) 39,1 41,6 +0,01

222. Значение индекса развития +0,006

223. Положение в сфере распределения и обмена

224. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

225. Занятость в сфере распределения и обмена Работа относится к сфере распределения и обмена (%) 17,7 20,0 +0,06

226. Занятость в госсекторе сферы распределения и обмена Работают в государственном предприятии (%) 16,6 17,5 +0,005

227. Занятость в негосударственном секторе сферы распределения и обмена Работают в частном, личном, акционерном предприятии (%) 71,9 75,0 +0,01

228. Уровень образования Среднее общее (%) 14,9 22,3 +0,005

229. Среднее специальное (%) 53,7 53,1 0

230. Незаконченное высшее, высшее (%) 24,0 24,0 0

231. Уровень квалификации Самооценка уровня квалификации (К) 4,72 4,77 +0,001

232. Работа по специальности Работают в полном соответствии (или близкой) с полученной специальностью (%) 35,4 22,6 -0,05

233. Уровень профессионального статуса Престиж профессии (чувство гордости) (%) 29,7 24,5 -0,02

234. Удовлетворенность профессией (не желание сменить профессию) (%) 38,3 33,0 -0,02

235. Значение индекса развития +0,001

236. Возможности самореализации

237. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

238. Возможность найти работу Оценка возможности (К) 3,82 4,25 +0,06

239. Возможность повышения квалификации Оценка возможности (К) 4,30 4,46 +0,02

240. Возможность повышения своей заработной платы Оценка возможности (К) 3,59 3,81 +0,03

241. Возможность продвижения по службе (сделать карьеру) Оценка возможности (К) 3,32 3,40 +0,01

242. Возможность защитить свои права Оценка возможности (К) 3,92 3,56 -0,05

243. Возможность сделать свой бизнес Оценка возможности (К) 2,59 2,73 +0,03

244. Уровень безработицы Доля безработных (%) 2,3 1,1 -0,26*

245. Значение индекса развития +0,05

246. Отрицательное значение данного отклонения свидетельствует о положительной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком плюс.15. Материальное положение

247. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

248. Уровень заработной платы Рост (снижение) заработной платы по основному месту работы (%) 100 194 +0,7

249. Оценка уровня жизни Низкий едва сводят концы с концами; хватает денег только на питание(%) 45,5 39,6 -0,05*

250. Средний доходов хватает только на то, чтобы прилично питаться и одеваться(%) 43,8 46,9 +0,03

251. Высокий могут позволить себе дорогие вещи, машину; могу позволить себе все, что захочу (%) 10,6 13,4 +0,03

252. Удовлетворенность материальным положением Степень удовлетворенности (К) 2,89 3,09 +0,07

253. Жилищные условия Вместе с родителями в их квартире, доме (%) 69,0 69,0 0

254. Отдельно от родителей в собственной квартире, доме (%) 20,2 20,6 0

255. Снимают квартиру (™) 5 1 5 0 о

256. В общежитии, у родственников (%) 3,8 3,7 0

257. Значение индекса развития +0,2

258. Отрицательное значение данного отклонения свидетельствует о положительной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком плюс.16.Структура потребления

259. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

260. Значение индекса развития +0,05

261. Положение в духовном производстве

262. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

263. Занятость в духовном производстве Работа относится к сфере духовного производства(%) 13,5 11,9 -0,001

264. Занятость в госсекторе духовного производства Работают в государственном предприятии(%) 68,4 71,9 +0,02

265. Занятость в негосударственном секторе духовного производства Работают в частном, личном, акционерном предприятии (%) 8,3 7,4 -0,003

266. Уровень квалификации Самооценка уровня квалификации (К) 4,89 4,70 -0,02

267. Работа по специальности Работают в полном соответствии (или близкой) с полученной специальностью (%) 67,6 59,5 -0,03

268. Уровень профессионального статуса Престиж профессии (чувство гордости)(%) 45,1 48,8 +0,02

269. Удовлетворенность профессией (не желание сменить профессию) (%) 46,6 37,2 -0,04

270. Значение индекса развития -0,00722. Образовательный статус

271. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

272. Уровень образования Неполное среднее образование (до 9 классов) (%) 23,1 24,4 +0,001

273. Полная средняя общеобразовательная школа (%) 26,0 27,9 +0,02среднее специальное образование (ПТУ, лицей, техникум) (%) 35,0 29.9 -0,05высшее, незаконченное высшее образование(%) 15,9 17,7 +0,02

274. Потребность в образовании Не хватает образования, знаний (К) 4,50 4,65 +0,03

275. Ценность знаний Знания это главное достояние человека(%) 42,0 41,0 -0,01

276. Ценность образования Терминальная (%) 65,3 58,6 -0,06

277. Инструментальная (средство, «обязаловка», диплом) (%) 35,7 41,4 +0,06*

278. Интерес к учебе Намерение продолжать учебу (%) 18,8 15,8 -0,03

279. Возможности поступления в учебное заведение Степень возможностей (К) 4,54 4,47 -0,01

280. Доступность платного образования Практически не доступно (%) 51,0 44,8 -0,06*

281. Значение индекса развития -0,009

282. Отрицательное значение данного отклонения свидетельствует о положительной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком плюс.23. Духовные ценности

283. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

284. Культура как ценность Терминальная ценность достижение, радость, потребность (%) 71,0 68,4 -0,02

285. Инструментальная ценность -средство, способ, комфорт (%) 29,0 31,6 +0,03

286. Уровень духовных ценностей Среднее значение коэффициента в структуре духовных ценностей (К) 4,24 4,25 0

287. Уровень ценностей личностного самоопределения Среднее значение коэффициента в структуре ценностей личностного самоопределения (К) 5,1 5,09 0

288. Качества личности (самооценка) Традиционные коллективизм, чувство долга, бескорыстие (%) 42,6 43,6 +0,009

289. Современные — предприимчивость, индивидуализм, рационализм (%) 40,3 45,8 +0,06

290. Религиозность Доля верующих (%) 33,7 34,5 +0,01

291. Считают молитву высокой духовной ценностью (%) 21,0 23,9 +0,03

292. Значение индекса развития +0,0224. Гражданское самосознание

293. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

294. Гражданские идентификации Традиционные с патриотизмом, с чувством долга, с национальным достоинством (К) 4,69 4,63 -0,01

295. Современные с принадлежностью к государству, с конституционными правами, с безопасностью (К) 4,76 4,65 -0,02

296. Гордость за свою страну Чувство гордости (%) 28,8 33,2 +0,05

297. Идентификации со своей страной Традиционные с любовью к Родине, с готовностью её защищать, с причастностью к её истории (%) 42,7 39,5 -0,03

298. Современные страна, где живёт респондент, малая родина (%) 64,1 66,3 +0,02

299. Законопослушание Присуще в полной мере (%) 48,4 50,0 +0,02

300. Значение индекса развития +0,03

301. Внутрипоколенные и межпоколенные отношения

302. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

303. Ценность общения Терминальная потребность, долг, удовольствие(%) 73,1 69,2 -0,03

304. Инструментальная средство, цель, необходимость (%) 26,9 30,8 +0,04*

305. Мотивация общения Экспрессивные желание поделиться, личная привязанность, совместное времяпрепровождение (К) 5,32 5,37 +0,009

306. Инструментальные- все остальные (К) 3,43 3,99 +0,16

307. Индивидуализация сознания Ощущение себя личностью (%) 53,1 59,2 +0,06

308. Состояние уверенности в себе, самостоятельности Не испытывают чувства одиночества (%) 37,8 42,4 +0,05

309. Не испытывают чувства, что их недооценивают (%) 40,7 46,1 +0,06

310. Оптимизм, уверенность, что жизнь улучшится (%) 40,9 49,7 +0,09

311. Отношения с родительским поколением Хорошие (%) 66,9 69,5 +0,03

312. Материальные отношения с родителями Получают материальную помощь от родителей (%) 85,6 83,5 -0,02**

313. Оказывают материальную помощь родителям (%) 50,3 46,4 -0,03

314. Значение индекса развития +0,03

315. Положительное значение данного отклонения свидетельствует об отрицательной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком минус.

316. Отрицательное значение данного отклонения свидетельствует о положительной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком плюс.

317. Участие в политической жизни

318. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

319. Отношение к политике Уровень политического нигилизма -средний процент негативных суждений (%) 86,7 83,5 -0,03*

320. Отношение к структурам власти Уровень доверия средние значения(%) 18,9 28,2 +0,11

321. Уровень недоверия средние значения (%) 57,7 46,4 -0,1*

322. Участие в деятельности органов самоуправления Суммарное значение (%) 8,4 11,5 +0,03

323. Участие в деятельности политических партий Доля участвующих (%) 1,0 1,0 0

324. Участие в деятельности молодежных организаций Доля участвующих (%) 1,3 1,3 0

325. Значение индекса развития +0,07

326. Отрицательное значение данного отклонения свидетельствует о положительной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком плюс.