автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.01
диссертация на тему: Ритуальные аспекты повседневности как объект социологического анализа в творчестве Э. Гоффмана

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ритуальные аспекты повседневности как объект социологического анализа в творчестве Э. Гоффмана"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М. В. ЛОМОНОСОВА

Диссертационный Совет по социологическим наукам Д.053.05.67

На правах рукописи

ОБЪЕКТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА В ТВОРЧЕСТВЕ

Э. ГОФФМАНА

Специальность 22.00.01 - Теория, методология и история социологии

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Москва - 1996

Работа выполнена на кафедре истории и теории социологии Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.

Научный руководитель

доктор философских наук, профессор Гараджа В. И.

Официальные оппоненты доктор филологических наук,

профессор Цаголова Р. С.

кандидат философских наук, доцент Смакотина Н. Л.

Ведущая организация

Институт социологии Российской Академии Наук

Защита диссертации состоится "¿М" 1996 года в /Учасов на

заседании Диссертационного Совета Д.053.05.67 по социологическим наукам в Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова по адресу: 119899, г. Москва, Воробьевы горы, 3-й гуманитарный корпус, социологический факультет, аудитория

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки 1-го корпуса гуманитарных факультетов МГУ.

Автореферат разослан 'дС1 АПРЕЛЯ 1996 года.

Ученый секретарь Диссертационного Совета,

кандидат филос. наук, доцент Беленкова Л. П.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы. Проблема ритуального аспекта повседневного взаимодействия людей в современном обществе — относительно новая для социологии. Заслуга открытия этой новой области исследования по праву принадлежит американскому социологу Э. Гоффману, фактически впервые давшему как саму постановку такого вопроса, так и подробную его разработку на богатом эмпирическом материале повседневной жизни американцев.

Тема ритуальных аспектов повседневного взаимодействия находится на пересечении двух областей исследований: изучения ритуала и исследования повседневной жизни. Эти области изучения сложились как самостоятельные научные направления также относительно недавно.

Исследования ритуала начались во второй половине XIX века в рамках эволюционистской антропологии (Э. Тейлор, Дж. Фрэзер, У. Робертсон Смит, А. Ланг). В центре дискуссий долгое время находился вопрос о взаимоотношении мифа и ритуала. Эволюционисты утверждали приоритет ритуала над мифом. Это теоретическое положение в первой половине XX века получило развитие во «второй волне» английской эволюционистской антропологии, опиравшейся главным образом на идеи Фрэзера и Робертсона Смита, — кембриджской школе «ритуализма» (Дж. Харрисон, А. Б. Кук, Ф. М. Корнфорд, Г. Мэррей и др.). Главной целью этой школы была демонстрация ритуального происхождения основных форм культуры (мифологии, религии, философии, драмы, театра, искусства, игр, литературы и фольклора). Объектом исследования были главным образом древние культуры и архаические общества современного мира.

В социологии XIX века (например, у Г. Спенсера) и функционалистской традиции первой половины XX века (Э. Дюркгейм, А. Радклифф-Браун, Б. Малиновский, У. Л. Уорнер и др.), когда социология еще интерпретировалась как наука о всех человеческих обществах, архаические ритуалы и обычаи попадали в спектр социологического изучения.

. Между тем, по мере становления и инстигуционализации социологии как специализированной науки ' в 30-х-40-х гг. XX века произошло распределение областей исследования между социологией и социальной антропологией, вследствие которого исследование ритуалов выпало из ■ диапазона изучаемых социологией социальных феноменов. И хотя' применение антропологической методологии к исследованию современного общества еще время от времени имело место, это было скорее исключением из правила, чем правилом. Исследования ритуалов оказались почти всецело в компетенции социальной -антропологии (в Англии) и культурной антропологии (в Северной Америке). Вместе с тем вся ритуальная проблематика по сути оказалась сосредоточена в сфере этнографических исследований архаических, или «примитивных», культур. Вследствие этого последовательная заинтересованность в исследовании ритуала была свойственна скорее антропологии (а также религиоведению и впоследствии, во второй половине XX века, структуралистской семиотике), нежели социологии. Изучением ритуалов занимались такие авторы, как А. ван Геннеп, М. Мосс, К. Леви-Стросс, М. Глакмэн, Дж. Гуди, С. X. Хук, В. Тэрнер, Э. Кассирер. Несмотря на пбнямйние того, что ритуальные формы поведения существуют и в секуляризованных обществах современного типа,

эти формы ритуала до Э. Гоффмана фактически не были объектом систематического исследования.

Специфический подход к исследованию ритуального поведения был выработан этологией (К. Лоренц, Н. Тинберген, И. Эйбл-Эйбесфельдт и др.). Этологические исследования, поначалу сосредоточенные на ритуальных формах поведения и процессах «ритуализации» у животных, со временем охватили и человеческое ритуальное поведение.

В России на протяжении всего советского периода изучение ритуала как научной проблемы было сведено к минимуму. Изучение ритуала было сосредоточено главным образом в таких научных направлениях, как востоковедение, этнография и семиотика (Тартусская школа). Выдающийся вклад в изучение архаического ритуала внесли такие отечественные авторы, как А. Ф. Лосев, О. М. Фрейденберг, В. Я. Пропп, И. Г. Франк-Каменецкий, В. В. Иванов, В. Н. Топоров, А. К. Байбурин, китаисты Л. С. Васильев, А. И. Кобзев и другие.

История исследования повседневности насчитывает около полувека. Эта традиция восходит главным образом к феноменологической философии Э. Гуссерля и социальной психологии основоположника символического интеракционизма Дж. Г. Мида. Начиная с 20-х гг. нашего века повседневная жизнь современного крупного города была предметом многочисленных эмпирических исследований в США, но до 50-х гг. она не становилась предметом теоретического анализа. Теоретическое осмысление повседневности в социологии начинается с работ А. Шюца и становится главной темой феноменологического направления в социологии («социологии знания» П. Бергера и Т. Лукмана, «этнометодологии» Г. Гарфинкеля и др., «анализа разговора» Э. Щеглоффа и т.д.). Теоретическая направленность феноменологической социологии определяла специфический

фокус проводимых в ее рамках эмпирических исследований, и проблема ритуальных взаимодействий до Э. Гоффмана не была включена в круг ее научных интересов. В отечественной науке традиции микросоциологического исследования общества на данный момент не сложилось.

Проблема ритуального аспекта повседневного взаимодействия «лицом-к-лицу» стала одной из ключевых-тем в работах Э. Гоффмана 60-х годов: «Представление себя в повседневной жизни» (1959), «Приюты» (¡961), «Столкновения» (1961), «Поведение в общественных местах» (1963), «Ритуал взаимодействия» (1967), «Взаимоотношения на публике» (1971). Развитие данной темы, как неоднократно отмечал сам Гоффман, служило продолжением традиции исследования религиозной жизни, заложенной Э. Дюркгеймом и А. Радклифф-Брауном.

Для большинства своих поклонников Гоффман долгое время выглядел главным образом талантливым эссеистом и проницательным бытописателем жизни современной Америки. Теоретическое же осмысление работ Гоффмана началось относительно недавно, в 80-е годы. Вышли в свет несколько специальных монофафий и сборников, посвященных анализу теоретического наследия выдающегося социолога. К анализу творчества Гоффмана обращались такие именитые социологи, как,П. Бурдье, Л. Козер, А. Гоулднер и др. Вместе с тем гоффмаиовский анализ ритуалов повседневного взаимодействия до сих пор не получил в разрастающемся потоке критических публикаций ни достаточного освещения, ни обстоятельного разбора. Особое внимание этому аспекту исследований Гоффмана уделено, пожалуй, только в работах Р. Коллинза.

Если на Западе освоение теоретического наследия Э. Гоффмана, можно сказать, еще только начинается, то в России исследования этого автора по сей день остаются практически неизвестными. Отечественные публикации исчерпываются переводом небольшого фрагмента из книги

Гоффмана «Представление себя в повседневной жизни», тремя статьями Е. И. Кравченко и небольшим параграфом в статье Л. Г. Ионина о символическом интеракционизме. В этих публикациях проблема ритуалов взаимодействия не подвергается специальному рассмотрению.

Итак, значительный вклад Э. Гоффмана в развитие социологической теории получает в мире все большее признание, однако в России освоение его научного наследия еще только начинается. Тема ритуальных аспектов повседневного взаимодействия, разработанная Гоффманом и рассматриваемая в данной работе, пока не получила . освещения в отечественной литературе. Этим определяется актуальность данной работы.

Состояние разработки темы. В последние два десятилетия интерес к научному наследию Э. Гоффмана возрос. Социологическим исследованиям Гоффмана были посвящены работы таких зарубежных авторов, как П. Аткинсон, П. Бурдье, Э. Гидденс, Дж. Гонос, А. Гоулднер, Н. Дензин, Ф. Джеймсон, Дж. Диттон, К. Дэвис, А. Кендон, Р. Коллинз, П. Маннинг, С. Крук и Л. Тейлор, Дж. Лофланд, Дж. Псатас, М. Роджерс, А. Роулз, Дж. Смит, П. Стронг, Р. Уильяме, Ф. Уокслер, Д. Хаймс, М. Хепуорг, Э. Щеглофф, П. Эшуорт и др. В отечественной литературе некоторые аспекты социологического наследия Гоффмана были освещены в работах Л. Г. Ионина и Е. И. Кравченко. Исследования Гоффмана по проблеме ритуальных аспектов повседневной жизни получили освещение лишь в некоторых работах Р. Коллинза, Р. Уильямса и М. Роджерс.

Цель диссертационного исследования: проанализировать специфику методологического подхода Э. Гоффмана к исследованию феноменов повседневной социальной жизни и проанализировать применение этого

подхода на примере исследования ритуальных аспектов повседневного взаимодействия в современном западном обществе.

Основные задачи исследования. В соответствии с заявленной целью в работе предполагается решить следующие основные задачи:

- проанализировать особенности методологического подхода Э. Гоффмана к исследованию повседневной социальной реальности, определить основные характерные черты этого подхода и их связь с теоретической концепцией Э. Гоффмана;

систематизировать категориальный аппарат, применяемый Гоффманом для анализа ритуальных аспектов повседневного взаимодействия;

- рассмотреть типы ритуалов повседневного взаимодействия, выделенные и классифицированные Гоффманом;

рассмотреть функции ритуальных аспектов повседневного йзаимодействия и их связь с поддержанием интеракционного порядка («публичного порядка»); ...

- рассмотреть структуру межличностных ритуалов;

- рассмотреть связь ритуалов повседневного взаимодействия со структурой человеческого «Я». .

Методологическая основа диссертации. Диссертационная работа построена главным образом на анализе первоисточников (работ Э. Гоффмана, в которых затрагивается проблема межличностных ритуалов), а также критических работ, посвященных анализу научного наследия Э. Гоффмана.

Поскольку ранние работы Гоффмана, в которых преимущественно рассматривается указанная тема, содержат мало теоретических и методологических обобщений, то методологические особенности

исследований Гоффмана рассматриваются в настоящей диссертации главным образом при помощи текстологического и стилистического анализа этих работ. Поздняя теоретическая работа Гоффмана «Рамочный анализ» используется в качестве дополнительного источника. Такой подход опирается на уже сложившуюся в западной социологии традицию рассмотрения методологических особенностей работ Гоффмана через анализ их стилистической специфики. В статьях П. Аткинсона, Дж. Лофланда, П. Маннинга, Ф. Уокслера и др. была убедительно продемонстрирована неразрывная связь методологических приемов исследования, применяемых Гоффманом, со стилистикой и структурными особенностями его социологических работ.

Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что в ней рассматривается тема, пока еще недостаточно разработанная в зарубежной социологии и совершенно не получившая освещения в отечественной литературе, а также привлекается материал, малоизвестный и малодоступный для отечественной научной общественности.

Основные положения, выносимые на защиту:

- микросоциологический анализ взаимодействия лицом-к-лицу, содержащийся в работах Э. Гоффмана, может быть рассмотрен как специфическая версия формальной социологии;

- подход Гоффмана к исследованию повседневной жизни и ее ритуальных аспектов может быть определен как квази-антропологический;

- исследования межличностных ритуалов тесно связаны с другими темами исследований Гоффмана и формируют связное целое; категории, используемые в них, могут быть сопоставлены и соотнесены друг с другом;

- ритуальные механизмы, обеспечивающие поддержание повседневных взаимодействий, играют важную роль в поддержании социального порядка.

Практическая значимость работы определяется тем, что затрагиваемая в ней проблематика пока не была предметом обстоятельного исследования в отечественной социологии. Между тем, анализ работ Э. Гоффмана может значительно обогатить отечественную теоретико-социологическую традицию и расширить возможности применения некоторых качественных методов исследования в социологии (метода включенного наблюдения, формального микросоциологического анализа, контент-анализа и т.д.). Также рассмотрение данной темы может иметь некоторую ценность для таких дисциплин, как религиоведение и социальная психология.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры теории и истории социологии социологического факультета МГУ 13 декабря 1995 года и была рекомендована к защите. По теме диссертации находится в печати 2 статьи общим объемом около 2 п. л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, вторая глава включает 3 параграфа. Примечания помещены в конце работы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность исследуемой темы, рассматривается состояние ее научной разработки, формулируются цели и задачи диссертации и основные положения, выносимые на защиту. Также показываются методологические основания диссертации, ее научная новизна и практическая значимость.

В первой главе — «Стилистические и методологические особенности исследований Э. Гоффмана» — автор исходит из того, что аутентичное восприятие творчества Гоффмана невозможно без анализа методологических

оснований и теоретического контекста его исследований. Одним из эффективных способов этого анализа может быть рассмотрение стилистических и структурных особенностей гоффмановских трудов, то'есть текстологический анализ. Такой подход опирается на одну из сложившихся на Западе традиций исследования творчества Гоффмана, представленную статьями П. Аткинсона, Дж. Лофланда, П. Маннинга и т.д.

Опираясь на анализ гоффмановских текстов и имеющуюся критическую литературу, в первой Маве* автор выделяет следующие стилистические особенности работ Гоффмана: -

1) Предметом «этнографического» описания и анализа Гоффман делает повседневную реальность и обыденное поведение людей в присутствии друг друга. Отличительными свойствами обыденной реальности являются ее высокая степень непроблематичности, неосознаваемости( а также низкая степень вербализируемости. Любой исследователь, сталкивающийся с необходимостью этнографического описания той социальной реальности, в которую он сам погружен и которая является для него привычной, само собой разумеющейся и непроблематичной с точки зрения его «естественной» (практической) установки, должен решить двоякого рода проблему: во-первых, найти определенный метод проблематизации этой непроблематичной для него социальной реальности и, во-вторых, найти определенные языковые средства, с помощью которых он мог бы описать то, что обычно в силу своей непроблематичности не'нуждается в описании и не описывается людьми, ведущими обыденную жизнь • в этой социальной реальности.

Гоффман находит довольно оригинальный способ решения этой проблемы, которым и пользуется на протяжении всей своей исследовательской карьеры. Разработанный Гоффманом эвристический метод исследования обыденной жизни приблизительно идентичен

традиционному этнографическому подходу к изучению архаических культур, состоящему в приложении к живому социокультурному материалу предварительно разработанной формально согласованной и логически непротиворечивой сетки категорий.

Такой подход традиционно использовался для изучения других, этнически «чуждых» культур, но Гоффман как бы разворачивает его в противоположном направлении и прикладывает к живой социокультурной реальности западного общества те модели описания и структурирования явлений обыденной жизни, которые «актерами», живущими в самой этой реальности, для описания своих действий, как правило, не применяются. Наибольшей известностью- пользуется применяемая Гоффманом «театральная метафора», но она в его работах — далеко не единственная. Использование метафор является неотъемлемой частью его методологического подхода и едва ли не основным его эвристическим методом. Такой эвристический инструмент позволяет Гоффману проблематизировать и описывать такие пласты социальной реальности, которые иначе были бы недоступны для описания и анализа. Важное место в репертуаре собственно исследовательских методов Гоффмана занимает метод включенного наблюдения — основной метод этнографического исследования. Все это позволяет определить в целом подход Гоффмана как квази-этнографический (или квази-антропологический) подход, использующий в качестве одного из основных инструментов анализа метафору.

2) Понятия обычно вводятся Гоффманом в форме «экзистенциальных утверждений»: как правило, Гоффман начинает с того, что заявляет, что такие-то и такие-то вещи существуют, и дальше выстраивает анализ на этой

основе, добавляя по ходу дела новые категории, когда прежние оказываются недостаточны или не очень удобны.

Вводимые Гоффманом понятия и сам способ их введения обладают, кроме того, еще одной характерной особенностью. Большинство используемых Гоффманом понятий — это так называемые «открытые» понятия, или понятия «с расплывчатыми границами» (по терминологии Л. Витгенштейна), а способ их использования в принципе мало отличается от того, как используются слова в обыденной речевой деятельности.

3) С использованием «открытых» понятий непосредственно связана специфика гоффмановских определений понятий. Обычно Гоффман дает предварительные определения ключевых терминов, однако эти определения, как правило, схематичны и редко выходят за границы диктуемого здравым смыслом. Термины, используемые в разных работах, часто подвергаются переформулированию. Причем последующие формулировки не обязательно являются более точными или совершенными. Скорее они выполняют служебную функцию и служат приспособлению старых терминов к новым контекстам. Гоффмановские определения терминов главным образом контекстуальные, значение термина обычно становится доступным для понимания лишь при помощи герменевтических процедур анализа текста.

4) С использованием «открытых» понятий непосредственно связана еще одна стилистическая особенность гоффмановских текстов: обилие примеров. То, что «этнографический» текст по определению должен содержать преимущественно эмпирический материал, почерпнутый из наблюдения, — это очевидно. Однако здесь можно выделить и. несколько иной аспект проблемы. Приведение иллюстраций и примеров — неотъемлемый компонент процедуры использования «открытых» понятий, необходимый для указания на те эмпирические факты, которые тем или иным

понятием обозначаются. Если исходить из того, что Гоффман пользуется именно такими понятиями, то приходится признать, что он строго следует вытекающим из этого процедурным требованиям.

Общая структура большинства гоффмановских текстов в основных чертах может быть представлена следующим образом: формулировка общей концептуальной схемы и следующее за ней развертывание этой схемы, по ходу которого конкретизации первоначальной теоретической схемы, общие формулировки и выводы перемежаются вереницами примеров. Примеры нередко используются Гоффманом в весьма специфической манере. Иногда пример «встраивается» в текст как его составная часть и таким образом становится звеном в последовательной цепочке рассуждений. Это вносит дополнительные сложности в восприятие гоффмановских текстов и создает дополм^ельное препятствие для их анализа.

5) Еще одна стилистическая особенность гоффмановских работ — их перегруженность многочисленными классификациями. Страсть Гоффмана к перечням и классификациям неоднократно отмечалась его критиками, преимущественно в негативном контексте. Гоффмановские' классификации тесно связаны с используемыми им понятиями и заключают в себе все те достоинства и недостатки, которые присущи последним. Это не благоприятствует теоретическому осмыслению гоффмановских работ и, наряду с другими указанными выше факторами, делает его чрезвычайно трудным мероприятием.

6) Еще одна стилистическая особенность гоффмановских текстов — частое использование вероятностных, а во многих случаях и вовсе гипотетических суждений. Это обстоятельство, опять-таки, затрудняет анализ гоффмановских текстов, особенно работ раннего периода, поскольку иногда в них довольно трудно отделить результаты эмпирических

исследований от гипотез, разрабатываемых на основе априорно заданных концептуальных моделей.

Далее автор обращается к проблеме теоретической преемственности гоффмановской социологии. Автором высказывается точка зрения, что попытки свести работы Гоффмана к какой-то отдельной традиции — это не тот способ, при помощи которого их можно понять и по достоинству оценить. Они обладают слишком большой внутренней сложностью и многогранностью, чтобы к ним можно было применить такие грубые средства анализа. Круг влияний, прослеживаемых в работах Гоффмана, очень широк и не позволяет поместить их в прокрустово ложе какой-либо одной теоретической школы. Помимо социально-антропологической традиции, в гоффмановских исследованиях могут быть обнаружены следы многочисленных других влияний: формальной социологии, «этнографии профессий», прагматической философии и психологии (У. Джемс, Дж. Болдуин), феноменологической социологии (А. Шюц, Г. Гарфинкель), аналитической философии (Л. Витгенштейн, Дж. Остин), этологических исследований, лингвистики, функционалистской социологии (Э. Дюркгейм, А. Радклифф-Браун) и т.д.

Но автор высказывается и против другой крайней точки зрения, согласно которой отнесение Гоффмана к отдельным теоретическим традициям само по себе ошибочно, поскольку базируется на предположении о существовании «единственного объективного смысла» его работы. По мнению автора, сравнительный анализ может служить прояснению особенностей гоффмановского подхода, выяснению преимуществ и недостатков разных методов анализа, определению границ их применимости. Сравнительный анализ имеет самостоятельную ценность, но у него есть одно серьезное ограничение: он не должен служить средством для редукции

гоффманопского подхода к той или иной узкой методологической перспективе. Теоретический вклад Гоффмана необходимо рассматривать во всем егй своеобразии и во всей его уникальности; вместе с тем, в эвристических целях сопоставление теоретического содержания работ Гоффмйна с другими теоретико-социологическими подходами часто может быть полезным.

На основе проделанного анализа гоффмановских текстов автор суммирует их основные стилистико-методологические особенности: регулярное и последовательное использование не поддающихся верификации Экзистенциальных утверждений, априорно задаваемых категорий, часто метафорических по характеру, рассуждения в модальности «как-если-бы», отсутствие традиционно принятых' определений используемых понятий, многочисленные классификации, так же не поддающиеся ввиду своего специфического характера верификации, как и используемые термины. Приведенные характеристики, с точки зрения автора, делают правомерным рассмотрение социологии Гоффмана как своеобразной микросоциологической версии формальной социологии.

Теоретические притязания Гоффмана не ограничиваются анализом отдельных аспектов повседневной ' жизни западного общества. Интеллектуальная эволюция Гоффмана, прослеживаемая в его работах, дает основания считать, что основной' его целью была разработка общей социологической теории «публичного порядка», обладающей универсальной применимостью. Но такая теория, 'если она не является результатом индуктивного обобщения эмпирического материала, полученного в самых разных обществах, может быть разработана только в русле формальной социологии, т.е. путем создания формальных моделей и их корректировки с учетом нового эмпирического материала.

Вторая глава — «Исследование ритуальных аспектов повседневного взаимодействия в работах Э. Гоффмана» — состоит из трех параграфов.

В первом параграфе — «Теоретический контекст исследования ритуалов повседневного взаимодействия у Э. Гоффмана» — рассматривается общетеоретический контекст, в котором Гоффман исследует ритуалы обыденного взаимодействия. Диссертант рассматривает тот категориальный аппарат, которым пользуется Гоффман в своих исследованиях, поскольку этот категориальный аппарат не является для социологии традиционным. Делается попытка сгруппировать используемые Гоффманом понятия и приводятся гоффмановские определения целого ряда взаимосвязанных ■ категорий. Подвергаются рассмотрению такие категории, как «взаимодействие лицом-к-лицу», «столкновение», «социальное событие», «сборище», «социальная ситуация», «социальный контакт».

Автор прослеживает связь ранних гоффмановских исследований повседневных ритуалов с двумя научными традициями — дюркгеймовСкой школой социологии и социальной антропологии и этологическйми ; исследованиями ритуального поведения животных, в особенности с первой. . Хотя, как отмечается в работе, отнесение Гоффмана к какой-то одной интеллектуальной традиции — дело, видимо, бесперспективное, дюркгеймовское влияние на раннего Гоффмана очевидно, и оно помогает внести некоторый порядок в пеструю мозаику гоффмановских «этнографических» описаний и классификаций.

Поскольку большое значение для понимания некоторых важных аспектов гоффмановских исследований имеет концепция риГуала, разработанная Дюркгеймом, то автор останавливается на ней подробнее. Рассматривается дюркгеймовское разделение ритуалов на позитивные и негативные и важнейшие функции ритуала в понимании Дюркгейма.

Во втором параграфе — «Ритуальные аспекты повседневного поведения и типологии межличностных ритуалов» — делается попытка выделить некоторые основные категории, применяемые Гоффманом в исследованиях повседневного ритуального поведения, описать их и проанализировать. Параграф состоит из пяти подпунктов.

В первом подпункте второго параграфа — «Уважение и его роль в межличностных ритуалах» — рассматривается роль уважения в поддержании ритуального порядка взаимодействия. Автор приводит гоффмановское определение уважения как основополагающего компонента церемониальной деятельности. Рассматриваются две широкие категории ритуалов уважения у Гоффмана: ритуалы избегания и представительные ритуалы. Ритуалы избегания соответствуют классу негативных ритуалов, описанных Дюркгеймом, я включают в себя запреты, табу и воздержания. Требования уважения, воплощенные в ритуалах избегания, устанавливают церемониальную дистанцию между индивидами, которые в данном случае выступают в качестве священных объектов. Представительные ритуалы имеют прескриптивный характер и могут быть отнесены к дюркгеймовской категории позитивных ритуалов. Они предъявляют определенные формальные требования к действиям индивида, когда он нарушает приватность другого, охраняемую негативными ритуальными запретами, и определяют те способы, посредством которых при таком вторжении в личностную сферу другого может быть сохранено и подтверждено уважительное отношение к нему как к объекту ритуальной ценности. Отмечается противоречивость ритуальных требований позитивного и негативного характера и вытекающая отсюда двойственность повседневного ритуального поведения.

Во втором подпункте второго параграфа — «Манера поведения и межличностные ритуалы» — рассматривается роль надлежащей манеры

поведения в обеспечении нормального протекания социального взаимодействия. Через манеры поведения индивид сообщает другим образ своего «Я» (5е10> делающий для них возможным его ратификацию в качестве участника взаимодействия. Отмечается отношение комплементарности, существующее между уважением и манерой поведения как еще одним основополагающим компонентом повседневного ритуального поведения. Автор анализирует ритуальное значение манеры поведения, определяемое ее связью с формированием и поддержанием социально приемлемого образа «Я» участников взаимодействия.

В третьем подпункте второго параграфа — «"Лицевая работа" и ее ритуальные функции» — анализируются такие гоффмановские понятия, как «лицо» и «лицевая работа». Отмечается, что именно лицо является объектом ритуальной ценности, которому индивид должен оказывать уважение посредством надлежащей манеры поведения. Рассматриваются различные типы «лицевой работы» и их ритуальное значение. Автор подчеркивает, что дюркгеймовское разграничение позитивных и негативных ритуалов лежит в основе выделения Гоффманом двух основных типов лицевой работы: процесса избегания и коррективного процесса. Процесс избегания связан с определенными запретами и воздержаниями и может быть отнесен к категории негативных ритуалов. В целом он может быть охарактеризован, как воздержание от определенных опасных для сохранения лица действий или от восприятия этих действий. Коррективный процесс приблизительно соответствует дюркгеймовской категории позитивных ритуалов. Эти формы лицевой работы (иначе они еще называются «ритуальным ремонтом») имеют место тогда, когда инцидент, угрожающий сохранению лица, не удается

предотвратить, и когда совместным усилиям участников не удается поддержать видимость того, будто ничего не произошло.

В четвертом подпункте второго параграфа — «Поддерживающие и исправительные взаимообмены» — рассматриваются взаимообмены, структурирующие взаимодействие лицом-к-лицу, и выделяемые Гоффманом два типа взаимообменов — поддерживающие и исправительные. Анализируется структура взаимообмена, позволяющая увидеть, что ритуальное взаимодействие имеет диалогический характер. Автор отмечает, что тема взаимообменов у Гоффмана продолжает проводимую им линию на микросоциологическое приложение дюркгеймовской концепции ритуала. Диссертант описывает три основных механизма исправительной работы, разграничиваемые Гоффманом: оправдательные доводы, принесение извинений и просьбы. Исправительные взаимообмены относятся к категории негативных ритуалов, а поддерживающие -— к категории позитивных.

В пятом подпункте второго параграфа — «Ритуалы доступа» — анализируется особая категория повседневных позитивных ритуалов. Она охватывает такие рутинные действия повседневной жизни, как приветствия, прощания, проявления участливой симпатии, приглашения, встречи, преподнесение подарков, оказание небольших услуг и т.д. Автор отмечает, что эти ритуальные акты рассматриваются у Гоффмана также под рубриками «представительные ритуалы» и «ратификационные ритуалы». Подчеркивается диалогический характер ритуалов доступа и анализируется их функция. Диссертант подробно рассматривает такие ритуальные акты, как приветствия и прощания, занимающие особое место среди межличностных ритуалов. Отмечается, что эти акты непосредственно связаны с ритуальным регулированием изменений в состоянии доступности индивидов друг для друга — одним из важных механизмов поддержания публичного порядка.

В третьем параграфе — «Диалогичность повседневного ритуального взаимодействия, ритуальное равновесие и структура "Я"» — анализируется связь межличностных ритуалов со структурой человеческого «Я». Автор отмечает, что гоффмановский анализ структуры «Я» имеет очевидное сходство с анализом личности У. Джемса, но отличается заметным своеобразием и исходит из несколько иных методологических оснований, а именно ориентирован на модель исследований территориальности и территориального поведения у животных, разработанную в этологии. Подробно описываются «территории Я», иначе называемые Гоффманом эгоцентрическими «личностными пресервами»: личное пространство, «место стоянки», пространство пользования, очередь, оболочка, территория владения, информационный пресерв и разговорный пресерв. Диссертант отмечает, что исследования человеческой «территориальности» и личностных пресервов тесно связаны у Гоффмана с анализом повседневного ритуального поведения. Подчеркивается фундаментальное -внутреннее противоречие любого взаимодействия, состоящее в том, что поведение индивида в столкновении содержит в себе две разнонаправленные тенденции: тенденцию к сохранению дистанции и тенденцию к ее нарушению. Обе тенденции, как показывает Гоффман, ритуально регулируются: первая — негативными ритуалами, вторая — позитивными. Диссертант рассматривает проблемы сохранения ритуального . равновесия как баланса разнонаправленных тенденций во взаимодействии.

Автор отмечает, что, хотя данная проблематика имеет в значительной степени этологический характер, в исследованиях Гоффмана могут быть обнаружены и определенные аналогии с дюркгеймовской концепцией религии. Автором рассматриваются некоторые важные пункты дюркгеймовской концепции священного объекта и функционирования

человека в качестве такового. Отмечается, что некоторые гоффмановские понятия определенным образом перекликаются с дюркгеймовским определением двойственности человеческой природы (существо индивидуальное и существо социальное). Подчеркивается, что и сам Гоффман рассматривает природу человеческого «Я» как двойственную. Автор прослеживает, как дюркгеймовская концепция двойственности человеческой природы получает в исследованиях Гоффмана своеобразную микросоциологическую интерпретацию.

Далее диссертант затрагивает проблему природы религиозности и ее места в поддержании социальной реальности. Отмечаются интересные параллели, обнаруживаемые не только у Гоффмана и Дюркгейма, но также у таких разноплановых авторов, как У. Джемс, М. Элиаде, Г. Гарфинкель, Г. Зиммель. Далее рассматривается еще несколько аспектов повседневного ритуального поведения, в частности то, что человеческое «Я» как священный объект, может, подобно прочим священным объектам, стать объектом «ритуальной профанации». Подчеркивается, что нарушения ритуального порядка сами представляют собой особые ритуализованные формы поведения. В заключении автор особо отмечает, что ритуал является не единственной формой поддержания публичного (или интеракционного) порядка, но одной из форм, которой Гоффман придавал исключительно большое значение.

В заключении подводятся общие итоги исследования, даются основные теоретические обобщения и выводы диссертации.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Стилистические и методологические особенности исследований Э. Гоффмана // РЖ "Социология", Серия 11, М., ИНИОН РАН, 1996, № 3 - 2 п.л. (в печати).

2. "Гоффман Э." II Словарь по культурологии, М., Юристъ, 1996 - 0,1 пл. (в печати). " • ■