автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Роль менталитета в научном познании

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роль менталитета в научном познании"

На правах рукописи

Пашковская Татьяна Григорьевна

РОЛЬ МЕНТАЛИТЕТА В НАУЧНОМ ПОЗНАНИИ

Специальность 09.00.01 — онтология и теория познания

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук

Магнитогорск — 2006

Работа выполнена на кафедре философии Магнитогорского государственного университета

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

кандидат философских наук, профессор Дегтярёв Евгений Владимирович

доктор философских наук, профессор, Канапацкий Александр Яковлевич

кандидат философских наук, доцент Дорфман Татьяна Васильевна

Оренбургский государственный университет

Защита состоится 27 января 2006 года в 10 час. на заседании диссертационного совета К 212.112.01 по защите диссертаций на соискание учёной степени кандидата философских наук по специальности «09.00.01 - онтология и теория познания/) в Магнитогорском государственном университете по адресу: 455038, пр-т Ленина, 114. ауд. 211, г. Магнитогорск Челябинской области.

С диссертацией можно познакомиться в библиотеке Магнитогорского государственного университета.

л

Автореферат разослан «•?.: » декабря 2005 г.

Учёный секретарь диссертационного совета МаГУ, кандидат философских наук, профессор

Е.В.Дегтярев

га 9

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Исследование оснований познания является одним из основных направлений философских поисков. В настоящее время несомненно, что познавательный процесс обусловлен не только чисто когнитивными факторами, но и воздействием ментальных структур общества. В связи с этим, в философских исследованиях всё чаще стали обращаться к понятию «менталитет», подразумевая под ним некую особую реальность (идеальную, духовную, психическую).

Актуальность темы диссертационной работы обусловлена тем, что в философии нет единой методологии исследования феномена менталитета. Неопределённость, размытость научного понимания феномена менталитета и одновременно теоретическая и практическая значимость исследования данной темы для развития философии свидетельствуют об актуальности и своевременности заявленной темы.

Кроме того, актуальность исследования роли менталитета в тучном по знании продиктована проблемами современной гносеологии. Принципиальное обращение теории познания только к миру рационализированного создает противоречивую ситуацию, поскольку реальное познание совершается в антропологической среде, включающей живой опыт в его неотрефлексированном виде.

Тот факт, что не только когнитивные, логико-гносеологические, но и экзистенциальные, культурно-исторические и социальные компоненты участвуют в познании, делает весьма актуальным философский анализ роли менталитета в познании, в том числе и даже прежде всего в научном познании.

Степень разработанности проблемы. Предварительный анализ литературы позволяет выделить несколько групп научных дисциплин, которые в той или иной степени исследуют феномен менталитета.

Во-первых, это социология Э. Дюркгейма, с именем которого связано введение в научный оборот самого термина «менталитет», после появления в его журнале рубрики «Групповая ментальность», где ментальность понималась учёным как групповое коллективное сознание (в противовес традиционному подходу к ментальности как преломлению коллективного в индивидуальном).

Во-вторых, непосредственное отношение к теоретическим разработкам проблемы менталитета имеют историки школы «Анналов» (М. Блок, Л. Февр. Ж. Ле Гофф и др.), создавшие особую методологию, позволившую вы^аахь менталитет как важнейшую

РОС. НАЦИОгилбНАи

библиотека |

1 СПекйпг^ А I

: о» *

категорию современной исторической антропологии. Впоследствии российский историк А. Я. Гуревич дал глубокое теоретическое осмысление работ представителей школы «Анналов» и обосновал собственную концепцию феномена «менталитет».

В-третьих, следует отметить значительную роль в разработке проблемы менталитета психоанализа 3. Фрейда и глубинной психологии К. Г. Юнга. В этом же отношении интересны работы современных психологов школы Д. Узнадзе.

В-четвёртых, понятие ментальность исследовалось в структурной антропологии (Л. Леви-Брюль, К. Леви-Строс), где выработаны достаточно мощные методы анализа различных объективации менталитета индивида.

Таким образом, менталитет является предметом междисциплинарного исследования, отличающегося очень широким диапазоном. Перечисленные дисциплины изучают формирование и структуру сознания, формы его объективации и существования в обществе, не во всех из них вопросы ментальности рассматриваются эксплицитно, часто не используется сам термин, но, по существу, анализ феномена «менталитет» происходит.

Особого внимания при изучении феномена менталитета заслуживают некоторые современные философские концепции как экзистенциально-антропологической, так и рационалистической ориентации. Мощным источником идей, положивших начало изучению ментальности в философии является феноменология Э. Гуссерля, который создал последовательное учение о сознании на основе концепции знания как образа жизненного мира. Вслед за ним в экзистенциализме М. Хайдеггера исследуются априорные структуры человеческого бытия, предопределяющие опыт и поведение как личности, так и социальных групп. В теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса важное место занимает понятие «жизненного мира», в результате чего происходит осмысление менталитета с дискурсивно-коммуникативной точки зрения.

Кроме того, в разработку проблемы менталитета значительный вклад внесла русская религиозная философия рубежа XIX - XX вв.. традиционно опирающаяся на духовные ценности. Осмысление метафизических основ народного духа происходит в работах П. Д. Юркевича, С. Л. Франка, П. А. Флоренского, В. С Соловьёва. Н. А. Бердяева. Идеи русских философов «живого», «цельного» знания во многом предвосхитили более позднюю линию европейской философии, в соответствии с которой рациональное познание должно

рассматриваться в его органическом единстве с внерациональными формами освоения мира.

Из современных отечественных философов, непосредственно занимающихся философией менталитета, следует отметить Б. В. Маркова и Е.Я. Таршиса.

Однако, проблема роли менталитета в научном познании лишь косвенно оказывалась объектом философских изысканий. Как правило, это имело место быть при разработке общих принципов социальной обусловленности научного познания, специфики предпосылочного знания и мировоззренческих структур.

Так исследование научного познания в его социокультурном контексте является традиционной задачей философии науки. Классические результаты при рассмотрении этой проблемы были получены К. Поппером, Т. Куном, И. Лакатосом, П. Фейерабендом, М. Полани, А. Койре, С. Тулминым, Д. Холтоном и др.

В изучение вопросов становления и развития научного знания как культурно-исторического феномена заметный вклад внесли многие современные российские учёные: В. П. Визгин, П. П. Гайденко, Л. М. Косарева, Л. А. Микешина, И. Т. Касавин, В. В. Казютинский, В. А. Лекторский, Е. А. Мамчур, Н. В. Мотрошилова, А. П. Огурцов,

В. Н. Порус, В. С. Стёпин, В. С. Швырёв, В. С. Черняк и др.

Проблема влияния менталитета на научное познание разрабатывается современными психологами науки А. Г. Аллахвердяном, Г. Ю. Мошковой, А. В. Юревичем. М. Г. Ярошевским, а также представителями когнитивной психологии В. П. Зинченко, А. И. Назаровым и др.

Предметом самостоятельных исследований в последнее время стал стиль научного мышления, тщательная теоретическая проработка которого встречается в работах Л. М. Андрюхиной, Б. А. Парахонского, Г. И. Петровой, Л. А. Микешиной, П. В. Малиновского и др.

Особый интерес для нас представляют исследования нации как субъекта научного познания, которые имеют место в трудах Г. Д. Гачева, X. Б. Тадтаева, Н. А. Исмукова и др.

Таким образом, в современной философской литературе уже наметились подходы к осмыслению роли менталитета в научном познании. Вместе с тем, существующие концепции ещё не оформились в единую общепринятую методологию. Именно поэтому представляется особенно важным специальное философское исследование менталитета как важнейшего фактора научного познания.

Объект исследования - менталитет как специфичная и неотъемлемая составляющая духовной сферы бытия общества.

Предметом исследования является ролевой статус менталитета в научном познании.

Целью диссертационной работы является исследование статуса, роли, функций менталитета в научном познании.

Цель определила задачи исследования:

- проанализировать существующие в философии подходы к

проблеме роли менталитета в научном познании;

- определить сущностные характеристики феномена менталитета;

- выявить структуру менталитета субъекта научного познания;

- исследовать функции менталитета в научном познании;

- определить механизм влияния менталитета на научное познание.

Теоретико-методологические основания исследования.

Диссертационное исследование осуществлялось на основе ретроспективного анализа различных философских концепций, который заключался в параллельном соотнесении имеющихся в философии идей с проблематикой данной работы, Кроме того, в исследовании феномена менталитета, как фактора научного познания, использовался диалектический, структурно-функциональный, сравнительно-исторический методы, метод системного анализа и метод аналогии.

Научная новизна исследования

- дан авторский анализ подходов к проблеме роли менталитета

в научном познании в истории философии;

- определены сущностные характеристики менталитета;

- выявлена структура менталитета субъекта научного познания;

- обнаружены и проанализированы основные функции

менталитета в научном познании;

- вскрыт и исследован механизм влияния менталитета на науку.

Положение, выносимое на защиту. Менталитет является необходимым компонентом научного познания и выполняет в научном познании три когнитивные функции: парадигмальную, регулятивную и контекстуальную.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Положения, сформулированные в диссертационном исследовании, имеют теоретическую ценность в плане дальнейшего осмысления роли менталитета в познании вообще и в научном познании в частности. В этом контексте выводы, полученные в работе, могут способствовать развитию соответствующих разделов гносеологии.

Материалы работы могут быть использованы при подготовке учебных занятий по философии и при разработке соответствующих спецкурсов по онтологии и теории познания.

Апробация диссертации. Материалы исследования докладывались и обсуждались на аспирантских семинарах кафедры философии (2002 - 2005 гг.), на внутривузовских конференциях Магнитогорского государственного университета «Современные проблемы науки и образования» (МаГУ, Магнитогорск, 2003, 2004), на межвузовской научной конференции «Ценности интеллигибельного мира» (МГТУ, Магнитогорск, 2005). По теме диссертации вышли в свет 7 публикаций.

Структура диссертации. Структура работы определяется логикой изложения проблемы и отражает последовательность решения поставленных задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения. Объём работы 153 страницы. В списке литературы 210 наименования.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Ведении» обосновывается актуальность темы, анализируется степень разработанности вопроса, выделяются объект, предмет, цель п задачи исследования, определяется научная новизна результатов, их теоретическая и практическая значимость, формулируется положение, выносимое на защиту, даются сведения об апробации диссертационной работы и её структуре.

В первой главе - «Проблема роли менталитета в познании в истории философии» - диссертант рассматривает основные подходы, сложившиеся в истории философии по исследуемой теме. В связи с тем, что большинство концепций напрямую не рассматривают менталитет и не используют это понятие, речь идёт о таких его аналогах, по мнению автора, как «идолы познания», «практический

разум», «жизненный мир», «парадигма», «концептуальный каркас» и т.д. В результате ретроспективного рассмотрения философских концепций диссертантом выделяются три, существующие точки зрения на проблему роли менталитета в научном познании.

В первом параграфе рассмотрен классический подход, представленный античной и новоевропейской философией. Уже в древней философии ставится под сомнение первичность познавательных актов и начинается поиск более фундаментальных оснований мышления. Так, в философии Платона признаётся существование внерациональных факторов, являющихся основанием мыслительной деятельности. Философ сравнивает человеческое бытие с существованием узников на дне пещеры, которые могут видеть только то, что у них перед глазами. Иначе говоря, человеку свойственно бояться истинного знания и придерживаться всего того, что является его подобием, то есть мнений, искаженных субъективных представлений, в большей степени соответствующих системе ценностей и картине мира данного индивида, чем объективной реальности.

Аристотель, признавая существование непосредственного предпосылочного знания, источником его формирования считает бесконечно повторяющийся опыт, который неосознанно приводит к обобщению в виде недоказуемого «начала». Причина, по которой грек и варвар имеют различные представления о мире, и они по-разному мыслят в том, что у них разный опыт.

Но, с точки зрения, большинства античных философов, это не свойственно теоретической, интеллектуальной деятельности, которая ставится выше практической. Поэтому в древности нет проблемы очищения научных знаний от субъективности, порождённой той или иной ментальностью.

Формирования классического идеала научного познания связано с именем Ф. Бэкона. Теория «идолов человеческого разума» - вариант поиска в знании неосознаваемых субъективных компонентов и первая попытка их классификации. Существование «идолов разума» приводит к преобладанию некоторых принципов мышления, которые работают как доминанты, подменяя собой истинное проникновение в причины вещей. Наличие таких доминант запускает ход мыслей в определённом направлении, что делает уязвимым научный поиск и ставит научную деятельность в зависимость от менталитета исследователя. Таким образом, «идолы разума», с которыми мы сравниваем менпипитет, в методологии Ф. Бэкона не играют никакой положительной роли, кроме того, философ считал возможным изменение, исправление

человеческих наклонностей для обеспечения объективности исследования.

Новый подход к проблеме оснований знаний характерен для немецкой классической философии. В философии Канта ведущая роль в человеческой деятельности отводится практическому, моральному сознанию. Философ, по существу, поставил проблему методологической роли ценностного сознания в когнитивной деятельности субъекта, сделав «моральный закон в нас» условием сохранения интеллектуальной честности.

В связи с поиском движущих сил, социокультурных детерминаций познания, особое значение приобрела поставленная Кантом проблема предпосылочного знания. У Канта это априорные предпосылки как идеалистические и внеисторические, вечные и имманентные сознанию основания которые никак нельзя отождествлять с теми феноменами, которые позже будут именоваться ментальными. Тем не менее, отвержение концепции «беспредпосылочности» ведёт к принципиально новому пониманию генезиса и структуры научного познания. Понимание априорных предпосылок как ментальных явлений возможно лишь в том случае, если эти предпосылки выступают таковыми в конкретном исследовании и рассматриваются в контексте социально-исторической практики, как некоторые нормативные универсальные схемы обобщающие результаты предшествующего опыта.

Гегель первый из философов, кто представил развитие индивидуального сознания как повторяющее в своём становлении основные этапы развития общественного сознания. Однако, последовательно развивая объективный идеализм. Гегель не признаёт материальные предпосылки, условия и факторы возникновения и функционирования сознания.

Таким образом, классический идеал научного знания стремится к полной автономии научного знания от социокультурных и социально-психологических факторов. Исследователь выступает как бы абсолютным отражателем изучаемой действительности, он представляет мир совершенно объективно, он не несёт ответственность за открываемое, поскольку является лишь посредником раскрывающей себя через него реальности. Классический подход предполагает изменение самой природы человека, его трансформацию, в сторону редукции психического и социального. Такое стремление к освобождению от эмоций и достижению состояний «чистого разума» привело к закреплению в этосе науки нереалистических и не реализуемых черт характера учёного.

Во втором параграфе представлены экзистенциально-антропологические подходы к трактовке роли менталитета в научном познании.

Первым направлением неклассической философии, попытавшимся осмыслить сознание в его новых горизонтах, стала «философия жизни». Согласно Бергсону интеллект никогда не бывает бескорыстным, он нацелен на решение жизненных практических задач, на удовлетворение многообразных человеческих интересов. Приспособленный к целям практического действия, наш ум естественным образом склонен к рассечению реальности на фрагменты, к связыванию одинаковых причин с одинаковыми действиями, к вычленению и измерению повторяющихся следствий и эффектов. Наука доводит эту операцию до возможно высокой степени уверенности и точности, но она не изменяет её характера по существу. Итак, «философия жизни» превращает познание в функцию жизни.

Переосмысление развития наук в контексте феномена ментальности происходит в феноменологии Гуссерля. Философ утверждает наличие трансцендентального сознания, сущностной характеристикой которого является интенциональность. Трансцендентальное сознание в феноменологии выступает в качестве бытия, которое представлено не застывшими категориями и принципами, а некой обыденностью, повседневностью, «жизненным миром», по отношению к которому всё выступает как его коррелят. «Жизненный мир» - это бытийная почва, смысловой фундамент, горизонт для всякой внетеоретической и теоретической практики, в качестве его своеобразного фрагмента, на наш взгляд, выступает менталитет.

Говоря о «жизненном мире», Гуссерль прежде всего подчёркивает его донаучный характер, но не потому что «жизненный мир» исторически предшествует возникновению науки, а вследствие его фундирующей роли в каждом новом научном исследовании. «Жизненный мир» ассимилирует результаты этих исследований, и они, таким образом и в свою очередь, обретают статус «донаучной» очевидности. Являясь миром практически-духовного сознания, «жизненный мир» становится для науки последним критерием истинности, не наука судит «жизненный мир», но самоочевидность данного в нём становится судьёй по отношению к объективному положению дел в науке.

В определённой степени, «жизненный мир» тождественен естественной установке, которая выступает обшей дорефлексивной предпосылкой и всякого действия, и всякой теоретической практики. В

таком же отношении находится менталитет к любой, необязательно научной, жизненной практике. Аналогично существуют научные истины, объективность которых не ставится учёными под сомнение, необходимого набора предпосылок выполнения ими своих научных задач. Такая первоочевидность для науки необходима. Иначе каждое используемое учёным положение, он должен был бы предварительно оценить, доказать целесообразность его применения, опираясь на другое положение, также требующее предварительной оценки, и так далее до бесконечности - никакое действие, в таком случае, не могло бы быть совершено и даже начато.

В экзистенциализме Хайдеггера исследование естественной установки получает статус фундаментальной онтологии. Этому способствует экзистенциальное понимание изначального опыта как необходимого структурного компонента самого бытия. Естественная установка не просто существует наряду с научным знанием, но фундирует его. В естественном опыте даны вполне определённые предметы, которые пока ещё не тематизированы, - это не отсутствие предмета, но нетематическая возможность его тематического присутствия. Это значит, что тематическая действительность всякого предмета базируется на его ешё-не-тематической возможности, которая и составляет содержание ментальности.

Познавать в экзистенциализме - а для этого превращать «всё «внутри» в некое «вокруг»1 - означает самому сбываться. Хайдеггер описывает теоретическое поведение как часть бытия в мире. Говоря об «отрешении о г мира», он представляет теоретическое знание выросшим из повседневного опыта, ставшим его модифицированной формой. Философ рассматривает научное познание как процесс реконструирования, сглаживания, объективирования первоначального жизненного опыта, в результате которого только частично удерживаются смыслы «жизненного мира», но именно они образуют базис нового (научного) опыта. Иначе говоря, ментальный мир приоткрывает пот возможностей, которые затем трансформируются и оформляются наукой.

Значительный вклад в разработку проблем духовно-нравственных оснований жизнедеятельности внесла традиционно опирающаяся на духовные ценности русская философия (П. Д. Юркевич, С. Л. Франк, П. А. Флоренский, В. С. Соловьёв, Н. А. Бердяев). Русские философы

'АхугннЛ В Экзистенция пожания // Философия науки в историческом контексте ш ст - СПб 2003 -С 77

были в ряду тех, кто выступил против преувеличенных претензий рационализма и сциентизма.

Экзистенциально-антропологические идеи оказали заметное влияние на развитие философии XX века. Стремление обрести «знание без субъекта» постепенно сменилось на признание жизненного контекста научного познания, появились концепции, обосновывающие «знание без объекта»2. Легитимация субъективного мира в научном познании привела к признанию правомерности существования различных типов знания и выполнения ими различных функций.

В третьем параграфе автор рассматривает логико-гносеологические концепции трактовки роли менталитета в научном познании, особенностью которых является осмысление науки в культурно-историческом контексте. Решается вопрос не просто о социальной обусловленности или социальной природе познания, а о его социальной детерминации. Иначе говоря, актуализируется проблема степени воздействия менталитета на научное познание.

В постпозитивистской философии можно выделить два подхода к проблеме менталитета, как социально-психологического фактора научного познания. Сторонники «когнитивизма» (К. Поппер, И. Лакатос и др.) признавая, что научное знание находится в социокультурном окружении, с которым активно взаимодействует, тем не менее полагают, что детерминирующее воздействие на развитие науки оказывают только когнитивные факторы, что в этом смысле наука обладает своей внутренней историей, что социоку!ьтурные факторы не определяют развитие научных идей и в качестве объясняющих могут привлекаться, только когда речь идёт о внешней истории науки.

Сторонники другого подхода, «соииологисты» (Т. Кун, П. Фейерабенд и др.), напротив, утверждают, что социальные факторы играют роль движущих сил развития науки. Без них невозможно теоретическое объяснение не только внешней, но и внутренней истории науки. Поскольку социальные факторы оказывают детерминирующее воздействие и на развитие научных идей, они непременно должны быть использованы при теоретической реконструкции процесса научного познания, и в этом смысле нельзя провести жесткого различия между внутренней и внешней историей науки.

; Касавин И Т ЭпистемолоГЙя и историческое сознание // Эпистемология & философия науки -М 2005.-Т Ш -М>1 -С 4

Диссертант отмечает, что в контексте исследования роли менталитета в научном познании, данные направления постпозитивизма следует рассматривать как взаимодополнительные. Конструктивное содержание концепции «социологистов» заключается в объяснении науки как целостности, как единства когнитивного и ценностного. Когнитивистский подход, в свою очередь, позволяет решить проблему преемственности научного знания и разграничить влияние социально-психологических и собственно когнитивных факторов на развитие науки.

Синтез разнородных философско-социологических направлений XX века и переосмысление феноменологической концепции «жизненного мира» происходит в философии Хабермаса.

В теории Хабермаса жизненный мир определяется как «фоновые допущения», «запас культурных самоочевидностей», который образует интуитивно уже заранее понимаемый контекст коммуникативного действия. Кроме того, «жизненный мир» функционирует как резервуар, из которого участники коммуникации черпают убеждения. Тотальность «жизненного мира» преодолевается путём рациональной рефлексии. Однако до конца проблематизировать «жизненный мир» невозможно. Индивид не может дистанцироваться от культурных ценностей, в которые образуют интегральную часть той или иной культуры. Другими словами, нетематизируемое повседневности - это некий предел возможного рационального дискурса, сфера чентальности

Включение логико-гносеологическими концепциями субъекта познания в сам познавательный процесс не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки. То есть, чем лучше будет человек понимать ограниченность своего «жизненного мира», представлять цели, ценности и интересы своей научной группы, чем реальнее он будет учитывать воздействие самой социально-психологической природы на процесс познания, тем в меньшие иллюзии и заблуждения он будет попадать, а значит - будет ближе к истине.

Во второй главе - «Менталитет как фактор научного познания» - диссертант рассматривает феномен менталитета в гносеологическом аспекте, даёт его структурно-функциональный анализ, а также анализирует влияние менталитета на стиль научного мышления научных сообществ различных исторических эпох и наций.

В первом параграфе автор обозначает специфику философского подхода к менталитету, определяет сущностные черты и структуру исследуемого феномена.

Онтологический статус менталитета определяется его субстанциональной замкнутостью на субъекте как собственном носителе, вследствие чего менталитет не проницаем для внешнего наблюдения. Субъектом менталитета может рассматриваться как индивид, так и общество. Носителем менталитета является человек, но само сознание индивида формируется в процессе взаимодействия с объективациями идей других индивидов в виде культурных текстов. В менталитете отдельного индивида можно выделить черты различного диапазона общностей. В контексте исследуемой темы в качестве субъекта менталитета мы рассматриваем научное сообщество эпохи или нации.

В работе уточняются понятия «менталитет» и «ментальность». Менталъностью называется сам феномен, который является универсальным базовым конструктом духовной жизни общества, формирующимся в культурно-историческом пространстве, включающим в себя нерефлексивные компоненты (ценности, идеалы, установки) объективированного духовного бытия. Менталитет - это социально-структурированная ментальность. К специфическим характеристикам менталитета автор относит нерефлексируемость, имманентность, диахроничность. Бытие менталитета осуществляется через различные трансляционные механизмы в структурно-семиотических текстах культуры (религия, искусство, наука).

Содержание менталитета экстраполируется на все формы жизнедеятельности человека. В частности, в процессе познания человек порождает собственный мир, наполняя его собственными смыслами, собственным содержанием. Поэтому для понимания механизма и сущности влияния менталитета на научное познание диссертант рассматривает его структуру, представленную, в содержательном плане как единство природного, социального и когнитивного.

К природному компоненту, определяющему содержание менталитета, относится природа самого человека, а также окружающая среда, в которой протекает жизнедеятельность социума. Формирование менталитета есть наиболее адекватное разрешение противоречия между человеком и внешней средой. Так, примером влияния биологической природы человека на научное познание служит феномен антропоморфизма в науке.

Под социальной составляющей содержания менталитета нами подразумеваются социальные ценности и мифы. Научное познание протекает в «силовом поле» ценностного, что даёт возможность ненасильственного проникновения в сознание человека определённых идей. При этом знание, которое возникает за пределами общепринятой системы ценностей элиминируется соответствующими механизмами отсева информации, принятыми в данной культуре. Значит, менталитет как фактор научного познания, отличается невозможность показать своему субъекту, те предметы, связи и отношения, которые нейтральны по отношению к потребностям данного исследователя.

Социальные мифы в науке существуют как общепринятые образцы толкования фактов, конвенциональные соглашения в том или ином исследовательском сообществе. Включённость социальных мифов в общую картину мира (в том числе менталитет) обусловлена их парадигмальным характером. Социальные мифы выполняют ряд функций. Они достраивают картину мира, систематизируют, придают ей онтологический статус. Реальная наука всегда мифологична.

Не менее важной для субъекта научного познания является когнитивная составляющая менталитета, к которой относятся накопленные предыдущими поколениями научные знания, воспринимаемые субъектом как изначальные, неопровержимые, базовые для дальнейшего исследования. Апробированные, оправдавшие себя знания наука как бы передаёт на хранение менталитету, наполняя его когнитивным содержанием, с тем, чтобы он на новом этапе вновь вернул их ей в форме предпосылочного знания.

Итак, «содержание ментальности - проекция содержания культуры»^. Автор подчёркивает наличие тесной диалектической взаимосвязи между структурными компонентами менталитета. Так, природное представлено как когнитивно осваиваемая ценность в целях удовлетворения человеческих потребностей. Социальное ценностно-мифологическое содержание ментальности оценивает и интериоризирует. с точки зрения жизненной значимости для субъекта, природный и когнитивный миры. Когнитивное же познаёт ценное для человека как в природе, так и в мире в целом.

Во втором параграфе диссертант раскрывает функции менталитета в научном познании.

' Таршис Е Я Мен гальность человека подходы и концепции и постановка задач исследования - М. 1999 - С 27

В работе отмечается, что влияние менталитета на научное познание обусловлено не только спецификой феномена ментальности, но и природой самой науки. Менталитет, как системообразующий ценгр познания, обеспечивает динамическое равновесие составляющих элементов ансамбля знаний, одним из которых является наука. В свою очередь, науке необходимо такое основание, поскольку она -неотъемлемая часть культуры, существующая постольку, поскольку в ней нуждается человек.

Итак, познавательная деятельность невозможна вне менталитета, который функционирует как парадигма, регулятив и контекст научного познания.

Парадшмачъная функция менталитета в научном познании заключается в том, что в нём как в схеме запёчатлён образ деятельности. Менталитет как парадигма представляет собой статический и структурный срез процесса перевода социальных смыслов в научное знание. Он беспредметен в том смысле, что является лишь условием возможности переноса смыслов из социальной реальности в сферу выработки предметных смыслов. Это своего рода «неявная грамматика». Результат функционирования мента;! итета как парадигмы - это формирование латентных методик, напоминающих собой интеллектуальные и сенсорные навыки, но таких, которые сформированы не в ходе автоматизации некоторых явных действий, а путём приобщения к культуре и искусству познания.

Вторая функция менталитета в научном познании - регулятивная. Менталитет посредством норм и идеалов регулирует мышление. Познавательная норма отражает уровень «нормальности» знания и познания на определённом историческом отрезке. С помощью идеалов менталитет скрытым образом прослеживает возможности познавательного процесса и перспективы и выдавая их за внешние ориентиры. При этом, менталитет не исключает адекватного отражения мира, напротив он предполагает его. Но эта адекватность, взятая под определённым углом, - адекватность не предметов самих по себе, а их важности, значимости для человека.

Другая функция менталитета в научном познании контекстуапьная. Являясь фоновой средой познания, менталитет функционирует как «живой» смысловой контекст, обеспечивая потенциальную полноту, целостность полученного знания. Контекстуальная функция менталитета в научном познании тесно связана с его смыслосозидающей ролью: менталитет как контекст образует предметно-проблемное смысловое поле, возникающее благодаря коммуникации. Любой научный текст, проблема или идея.

погруженные в ментальный контекст, обретают историческую подвижность. смыслополагаюшие возможности, определённую перспективу рассмотрения.

Анализ функциональных параметров менталитета позволяет сделать вывод о противоречивости их содержания: он одновременно является фактором свободы и несвободы, традиции и новации, единства и многообразия научного познания. Но важно отметить, что эта противоречивость схватывает важные черты ментальности и достаточно полно отражает её природу.

Фактор несвободы проявляется в том, что менталитет образует некоторую невидимую сферу, за пределы которой принадлежащий к ней человек не в состоянии выйти. Ментальную несвободу в научном познании можно рассматривать как несвободу формы представлений, способов рассуждений. И вместе с тем. внутри этой формы познание происходит свободно. Субъект не осознаёт и не ощущает этих ограничений, поскольку он внутри данного менталитета и культуры в целом.

Другое функциональное противоречие менталитета - в его одновременном стремлении к статичности и динамичности научного познания. Менталитет является важнейшим фактором сохранения познавательной традиции и стабилизирующим механизмом в развитии науки. Он определяет выбор оптимальной стратегии развития науки и санкционирует интеграцию новых теоретических знаний в культуру эпохи. Вместе с тем, менталитет является и продуцирующим основанием для развития науки, функционирует как предпосылка, социокультурная программа научного поиска. Иначе говоря, менталитет является надёжным фактором сохранения познавательной традиции, в то же время при утрате ею предметной основы он ориентирует познавательную деятельность, обновляя устаревшие установки.

Третья дихотомия - единство и многообразие научного знания С одной стороны, менталитет является фактором, обеспечивающим единство научного знания. Он выступает как принцип синхронизации и гармонизации научного знания С другой стороны, менталитет, являясь культурно-исторически окрашенным сознанием, соответственно структурирует и все формы своей объективации, в том числе и науку. Это означает, что единство знаний носит локальный характер, при этом разделяющим критерием является не объект той или иной науки, а культура, к которой относится научное сообщество.

Таким образом, менталитет выполняет ряд специфических гносеологических функций В итоге осуществляется взаимодействие

науки и менталитета: представляя собой контекст и регулятив научного познания, менталитет просачивается в несвойственный для него тип деятельности, строго формализованный и стремящийся к объективности, в свою очередь, наука, следуя ориентирам, намеченным менталитетом, приближается к исконному мифологическому знанию, от которого когда-то ушла.

В третьем параграфе рассматривается влияние менталитета на стиль научного мышления в диахроническом и синхроническом аспекте.

Конечные формы организации знания, заданные системой культурных ценностей, фиксируются в науке в виде характерных черт различных стилей научного мышления. Стиль научного мышления -эго исторически сложившаяся устойчивая система общепринятых методологических нормативов и философских принципов, которыми руководствуются исследователи в данную эпоху. Он отражает факт вписываемости научного знания в культурно-исторический контекст эпохи. Подтверждением тезиса о социокультурной детерминации научного знания посредством стиля мышления служат факты параллелизма в содержании научных теорий и некоторых интеллектуальных течений в других областях культурной деятельности.

Автору представляется, что отношение между социокультурным контекстом и научным знанием близко по типу к синхронной детерминации. Поскольку все культурные параллели возникают примерно в одно и то же время и детерминируют друг друга, не вступая в отношения порождения. Что касается их общего основания, его следует искать в особенностях жизнедеятельности, жизненного мира, менталитета людей той эпохи.

При фиксации стилей научного мышления целесообразно рассмотреть их как в синхроническом, так и диахроническом аспектах.

Диахронический аспект рассмотрения стиля научного мышления — это исследование «вертикального» исторического развития, преемственности и снятия, обновления ментальных норм и ценностей в рамках эволюции какой-либо общности или культуры. Диссертант рассматривает такие стили мышления как античный, средневековый, нового времени, современный.

Стиль научного мышления определённой эпохи, сохраняя свой смысл, тем не менее не представляет собой монолитный пласт. Преломляясь в менталитете различных общностей, он обретает различную социокультурную окраску. Речь идет о формировании региональных мыслительных традиций. Это соответствует второму

обозначенному нами аспекту исследования стиля научного мышления

синхронии, представляющей собой горизонтальный (пространственный) срез мыслительных норм и эталонов. В таком 1 аспекте мы рассмотрели хронологически одновременные, но

различные по своему содержанию культурно-исторические стили мышления.

В «Заключении» представлены основные результаты работы, сделаны выводы.

Список работ, опубликованных по теме диссертации:

1. К вопросу о менталитете // Современные проблемы науки и образования : Тезисы докладов XLI внутривузовской научной конференции преподавателей МаГУ. - Магнитогорск : МаГУ, 2003. -С. 149.

2. Менталитет как фундамент научного познания в концепциях «жизненного мира» Э. Гуссерля и Ю. Хабермаса // Наука - Вуз -Школа : Сборник научных трудов молодых исследователей. -Магнитогорск : МаГУ, 2005. - Вып. 10. С. 215-220.

3. Ментальность как аспект «языковых игр» JI. Витгенштейна // Наука - Вуз - Школа: Сборник научных трудов молодых исследователей. - Магнитогорск : МаГУ, 2004. - Вып. 9. - С. 209 - 214.

4. Место философии И. Канта в исследовании роли менталитета в познании >■' Ценности интеллигибельного мира : Сборник материалов научной конференции / под ред. А. М. Арзамасцева. - Магнитогорск : МГТУ, 2005.-С. 188- 192.

5. Роль менталитета в мировоззрении и картине мира Ч Наука -Вуз - Школа : Сборник научных трудов молодых исследователей. -Магнитогорск : МаГУ, 2003. - Вып. 8. - С. 226 - 231.

6.Советская культура в контексте русского менталитета /' Гуманитарные и социальные науки: Межвузовский сборник научных трудов. - Вып. 4. - Магнитогорск : МГТУ, 2005. - С. 231 - 236.

7. Социальные мифы в структуре менталитета // Современные проблемы науки и образования : Тезисы докладов XLH внутривузовской научной конференции преподавателей МаГУ. -Магнитогорск : МаГУ, 2004 - С 154.

0 6-729

Регистрационный № 1348 от02.03.2004 г. Подписано в печать 19.12.2005 г. Формат 60X84 '/16. Бумага тип. № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,0 п.л. Уч.-изд. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 681, Бесплатно.

Издательство Магнитогорского государственного университета 455038, г. Магнитогорск, пр-т Ленина, 114 Типография МаГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Пашковская, Татьяна Григорьевна

ВВЕДЕНИЕ.3

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА РОЛИ МЕНТАЛИТЕТА В ПОЗНАНИИ В

ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ.10

1.1. Проблема роли менталитета в познании в классической философии.11

1.2. Экзистенциально-антропологические подходы к трактовке роли менталитета в научном познании.26

1.3. Логико-гносеологические концепции трактовки роли менталитета в научном познании.55

ГЛАВА 2. МЕНТАЛИТЕТ КАК ФАКТОР НАУЧНОГО

ПОЗНАНИЯ.75

2.1. Понятие и структура менталитета: гносеологический аспект.76

2.2. Функции менталитета в научном познании.98

2.3. Влияние менталитета на стиль научного мышления: диахронический и синхронический аспект.112

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Пашковская, Татьяна Григорьевна

Актуальность темы диссертационного исследования. Исследование оснований познания было и остаётся одним из основных направлений философских поисков. В настоящее время несомненно, что познавательный процесс обусловлен не только чисто когнитивными факторами, но и воздействием ментальных структур общества. В связи с этим, в философских исследованиях всё чаще стали обращаться к понятию «менталитет», подразумевая под ним некую особую реальность (идеальную, духовную, психическую).

В философии нет единой методологии исследования данного феномена. При рассмотрении менталитета наиболее часто применяются либо исторические, либо социологические методы исследования, на основе которых нельзя раскрыть сущностный смысл понятия «менталитет» и дать его философский анализ. Неопределённость, размытость научного понимания феномена менталитета и одновременно теоретическая и практическая значимость исследования данной темы для развития философии свидетельствуют об актуальности и своевременности заявленной темы.

Кроме того, актуальность исследования роли менталитета в научном познании продиктована проблемами современной гносеологии. Её принципиальное обращение только к миру рационализированного создает противоречивую ситуацию, так как реальное познание совершается в антропологической среде, включающей живой опыт в его неотрефлексированном виде. Встаёт вопрос о необходимости синтеза методов познания, в основе которого лежит целостность человека познающего, использование им всей совокупности своих возможностей.

Тот факт, что не только когнитивные, логико-гносеологические, но и экзистенциальные, культурно-исторические и социальные компоненты участвуют в познании, делает весьма актуальным именно философский анализ роли менталитета в познании, в том числе и даже прежде всего в научном познании.

Степень разработанности проблемы. Предварительный анализ литературы позволяет выделить несколько групп научных дисциплин, которые в той или иной степени занимаются феноменом менталитета.

Во-первых, это социология Э. Дюркгейма, с именем которого связано введение в научный оборот самого термина «менталитет», после появления в его журнале рубрики «Групповая ментальность», где ментальность понималась учёным как групповое коллективное сознание (в противовес традиционному подходу к ментальности как преломлению коллективного в индивидуальном).

Во-вторых, непосредственное отношение к теоретическим разработкам проблемы менталитета имеют историки школы «Анналов» (М. Блок, J1. Февр, Ж. Jle Гофф и др.), создавшие особую методологию, позволившую выявить менталитет, как важнейшую категорию современной исторической антропологии. Впоследствии российский историк А. Я. Гуревич дал глубокое теоретическое осмысление работ представителей школы «Анналов» и обосновал собственную концепцию феномена «менталитет».

В-третьих, следует отметить значительную роль в разработке проблемы менталитета психоанализа 3. Фрейда и глубинной психологии К. Г. Юнга. В этом же отношении интересны работы современных психологов школы Д. Узнадзе.

В-четвёртых, понятие ментальность исследовалось в структурной антропологии (JI. Леви-Брюль, К. Леви-Строс), где выработаны достаточно мощные методы анализа различных объективаций менталитета индивида.

Таким образом, менталитет является предметом междисциплинарного исследования, отличающегося очень широким диапазоном. Перечисленные дисциплины изучают формирование и структуру сознания, формы его объективации и существования в обществе, не во всех из них вопросы ментальности рассматриваются эксплицитно, часто не используется сам термин, но, по существу, анализ феномена «менталитет» происходит.

Особого внимания при изучении феномена менталитета заслуживают некоторые современные философские концепции как экзистенциально-антропологической, так и рационалистической ориентации. Мощным источником идей, положивших начало изучению ментальности в философии является феноменология Э. Гуссерля, который создал последовательное учение о сознании на основе концепции знания как образа жизненного мира. Вслед за ним в экзистенциализме М. Хайдеггера исследуются априорные структуры человеческого бытия, предопределяющие опыт и поведение как личности, так и социальных групп. В теории коммуникативного действия Ю. Хаберма-са важное место занимает понятие «жизненного мира», в результате чего происходит осмысление менталитета с дискурсивно-коммуникативной точки зрения.

Кроме того, в разработку проблемы менталитета значительный вклад внесла русская религиозная философия рубежа XIX - XX вв., традиционно опирающаяся на духовные ценности. Осмысление метафизических основ народного духа происходит в работах П. Д. Юркевича, С. J1. Франка, П. А. Флоренского, В. С. Соловьёва, Н. А. Бердяева. Идеи русских философов «живого», «цельного» знания во многом предвосхитили более позднюю линию европейской философии, в соответствии с которой рациональное познание должно рассматриваться в его органическом единстве с внерацио-нальными формами освоения мира.

Из современных отечественных философов, непосредственно занимающихся философией менталитета, следует отметить Б. В. Маркова и Е.Я. Тар-шиса.

Однако, проблема роли менталитета в научном познании лишь косвенно оказывалась объектом философских изысканий. Как правило, это имело место быть при разработке общих принципов социальной обусловленности научного познания, специфики предпосылочного знания и мировоззренческих структур.

Так исследование научного познания в его социокультурном контексте является традиционной задачей философии науки. Классические результаты при рассмотрении этой проблемы были получены К. Поппером, Т. Куном, И. Лакатосом, П. Фейерабендом, М. Полани, А. Койре, С. Тулминым, Д. Холто-ном и др.

В изучение вопросов становления и развития научного знания как культурно-исторического феномена заметный вклад внесли многие современные российские учёные: В. П. Визгин, П. П. Гайденко, JI. М. Косарева, Л. А. Ми-кешина, И. Т. Касавин, В. В. Казютинский, В. А. Лекторский, Е. А. Мамчур, Н. В. Мотрошилова, А. П. Огурцов, В. Н. Порус, В. С. Стёпин, В. С. Швырёв, В. С. Черняк и др.

Проблема влияния менталитета на научное познание разрабатывается современными психологами науки А. Г. Аллахвердяном, Г. Ю. Мошковой, А. В. Юревичем, М. Г. Ярошевским, а также представителями когнитивной психологии В. П. Зинченко, А. И. Назаровым и др.

Предметом самостоятельных исследований в последнее время стал стиль научного мышления, тщательная теоретическая проработка которого встречается в работах Л. М. Андрюхиной, Б. А. Парахонского, Г. И. Петровой, Л. А. Микешиной, П. В. Малиновского и др.

Особый интерес для нас представляют исследования нации как субъекта научного познания, которые имеют место в трудах Г. Д. Гачева, X. Б. Тадтае-ва, Н. А. Исмукова и др.

Таким образом, в современной философской литературе уже наметились подходы к осмыслению роли менталитета в научном познании. Вместе с тем, существующие концепции ещё не оформились в единую общепринятую методологию. Именно поэтому представляется особенно важным специальное философское исследование менталитета как важнейшего фактора научного познания.

Объект исследования - менталитет как специфичная и неотъемлемая составляющая духовной сферы бытия общества.

Предметом исследования является ролевой статус менталитета в научном познании.

Целью диссертационной работы является исследование статуса, роли, функций менталитета в научном познании.

Цель определила задачи исследования:

- проанализировать существующие в философии подходы к проблеме роли менталитета в научном познании;

- определить сущностные характеристики феномена менталитета;

- выявить структуру менталитета субъекта научного познания;

- исследовать функции менталитета в научном познании;

- определить механизм влияния менталитета на научное познание.

Теоретико-методологические основания исследования. Диссертационное исследование осуществлялось на основе ретроспективного анализа различных философских концепций, который заключался в параллельном соотнесении имеющихся в философии идей с проблематикой данной работы. Кроме того, в исследовании феномена менталитета, как фактора научного познания, использовался диалектический, структурно-функциональный, сравнительно-исторический методы, метод системного анализа и метод аналогии.

Научная новизна исследования.

- дан авторский анализ подходов к проблеме роли менталитета в научном познании в истории философии;

- определены сущностные характеристики менталитета;

- выявлена структура содержания менталитета субъекта научного познания;

- обнаружены и проанализированы основные функции менталитета в научном познании;

- вскрыт и исследован механизм влияния менталитета на науку.

Положение, выносимое на защиту. Менталитет является необходимым компонентом научного познания и выполняет в научном познании три когнитивные функции: парадигмальную, регулятивную и контекстуальную.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Положения, сформулированные в диссертационном исследовании, имеют теоретическую ценность в плане дальнейшего осмысления роли менталитета в познании вообще и в научном познании в частности. В этом контексте выводы, полученные в работе, могут способствовать развитию соответствующих разделов гносеологии.

Материалы работы могут быть использованы при подготовке учебных занятий по философии и при разработке соответствующих спецкурсов по онтологии и теории познания.

Апробация диссертации. Материалы исследования докладывались и обсуждались на аспирантских семинарах кафедры философии (2002 - 2005 гг.), на внутривузовских конференциях Магнитогорского государственного университета «Современные проблемы науки и образования» (МаГУ, Магнитогорск, 2003, 2004), на межвузовской научной конференции «Ценности интеллигибельного мира» (МГТУ, Магнитогорск, 2005). По теме диссертации вышли в свет 7 публикаций.

Список работ, опубликованных по теме диссертации:

1. К вопросу о менталитете // Современные проблемы науки и образования : Тезисы докладов XLI внутривузовской научной конференции преподавателей МаГУ. - Магнитогорск : МаГУ, 2003. - С. 149.

2. Менталитет как фундамент научного познания в концепциях «жизненного мира» Э. Гуссерля и Ю. Хабермаса // Наука - Вуз - Школа : Сборник научных трудов молодых исследователей. - Магнитогорск : МаГУ, 2005. - Вып. 10. С. 215-220.

3. Ментальность как аспект «языковых игр» JL Витгенштейна // Наука -Вуз - Школа: Сборник научных трудов молодых исследователей. - Магнитогорск : МаГУ, 2004. - Вып. 9. - С. 209 - 214.

4. Место философии И. Канта в исследовании роли менталитета в познании // Ценности интеллигибельного мира : Сборник материалов научной конференции / под ред. А. М. Арзамасцева. - Магнитогорск : МГТУ, 2005. - С. 188 - 192.

5. Роль менталитета в мировоззрении и картине мира // Наука - Вуз -Школа : Сборник научных трудов молодых исследователей. - Магнитогорск : МаГУ, 2003. - Вып. 8. - С. 226 - 231.

6. Советская культура в контексте русского менталитета // Гуманитарные и социальные науки: Межвузовский сборник научных трудов. - Вып. 4. - Магнитогорск : МГТУ, 2005. - С. 231 - 236.

7. Социальные мифы в структуре менталитета // Современные проблемы науки и образования : Тезисы докладов XLII внутривузовской научной конференции преподавателей МаГУ. - Магнитогорск : МаГУ, 2004. - С. 154.

Структура диссертации.

Структура работы определяется логикой изложения проблемы и отражает последовательность решения поставленных задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, шести параграфов, заключения и списка литературы. Объём работы 153 страницы. В списке литературы 210 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роль менталитета в научном познании"

Выводы

Во второй главе мы рассмотрели феномен менталитета в гносеологическом аспекте, дали его структурно-функциональный анализ, а также проследили влияние менталитета на стиль научного мышления научных сообществ различных исторических эпох и наций.

Во-первых, мы разграничили понятия ментальности и менталитета. Мен-тальность - это культурно-исторический феномен, являющихся фундаментом духовной жизни общества и включающий в себя нерефлексивные компоненты (ценности, идеалы, установки) объективированного духовного бытия. Под менталитетом мы понимаем социально-структурированную ментальность, к специфическим чертам которого можно отнести его нерефлектируемость, имманентность, диахроничность.

Во-вторых, проанализировав взаимосвязь менталитета и научного познания, мы пришли к выводу, что влияние менталитета на научное познание обусловлено и спецификой феномена ментальности, и природой самой науки. Науке, как неотъемлемой части культуры, существующей лишь постольку, поскольку в ней нуждается человек, необходимо единое основание, уравновешивающее знания и привносящее в них человеческий смысл. Познавательная деятельность невозможна вне менталитета, поэтому научное знание всегда осмыслено и отрефлектировано в каком-либо ментальном контексте.

В-третьих, наука, представляющая собой один из способов выражения менталитета - форму его объективации, в значительной степени, повторяет его структуру, являясь в содержательном плане единством природного, социального и когнитивного.

В-четвёртых, в ситуации научного познания, менталитет оказывается лишённым органичной для него деятельности, он вынужден выполнять когнитивные функции (парадигмальная, регулятивная, контекстуальная), приспосабливаясь не свойственной ему дискурсивной науке.

В-пятых, выработанные культурой различные формы научного знания фиксируются в результатах научной деятельности в виде характерных черт различных стилей мышления. Существование различных стилей научного мыише-ния отражает факт вписываемости научного знания в культурно-исторический контекст.

Произведённое сравнение нескольких познавательных традиций привело к выводу, что у каждой культурно-исторической общности в процессе её жизнедеятельности формируется свой менталитет, который становится социокультурным фундаментом способа мышления наиболее эффективного в условиях жизнедеятельности данного сообщества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, выполненная нами работа, представляет собой исследование роли менталитета в научном познании. В результате проведённого анализа мы пришли к выводу, что менталитет является важнейшим социально-психологическим и культурно-историческим фактором научно-познавательной деятельности, фактором, который необходимо учитывать при изучении развития наук.

Ретроспективный анализ различных философских концепций показал, что на разных исторических этапах роль менталитета в научном познании оценивалась неоднозначно. Так в период становления классической науки, когда она мыслилась как специфическая сфера познания, считалось необходимым избавить её от деформирующего воздействия всех социально-психологических факторов. Поскольку учёный мыслился как независимый от внешних условий и ментальных установок объективный исследователь, классический идеал предполагал изменение самой природы человека, освобождение его от индивидуально-психологических и социальных влияний, а значит, и менталитета.

Неполнота, нереальность и несоответствие классической гносеологии действительным процессам в познавательной деятельности человека, неприложимость её непосредственно к живому познанию и его истории породили много попыток объяснить саму природу гносеологии, усовершенствовать её, либо просто отбросить и предложить новые способы понимания познания.

Логико-гносеологические концепции, учитывают роль менталитета как культурно-исторического и социально-психологического фактора научного познания. По-прежнему ратуя за объективность, рационалистически ориентированные философы, признают роль социокультурного контекста и менталитета в научном познании.

Экзистенциально-антропологические концепции, отбрасывают традиционную теорию познания. Они не останавливаются на критике философии, трактующей истину как точную репрезентацию реальности. С их точки зрения, познающий экзистенциальный субъект, прежде всего, сам «сбывается» во всём, на что направляет свою активность; истинность определяется степенью открытости субъекта в познании, а не качеством отражения объекта.

Таким образом, в философских концепциях XX в. воплотилась идея целостности человека, произошло преодоление «частичного» гносеологического субъекта, свободного от менталитета. В настоящее время определённая роль менталитета в научном познании признаётся большинством исследователей.

Проблема природы феномена «менталитет», его онтологического статуса является дискуссионной. Мы предложили под менталитетом понимать социально-структурированную ментальность. При этом ментальность - мы трактуем как феномен, являющийся фундаментом духовной жизни общества и включающий в себя нерефлексивные компоненты объективированного духовного бытия (ценности, идеалы, установки). К специфическим чертам менталитета относятся его нерефлектируемость, имманентность, диахроничность. Субстанционально менталитет замкнут на своём субъекте, но пребывает вне субъекта. В этом смысле нерефлектируемая часть менталитета есть отчуждённая форма духовной жизни индивида.

Выявление и анализ структуры и функций менталитета позволили определить его роль в научном познании. В содержании менталитета мы выделили три составляющих: природную, социальную и когнитивную, которые находятся в тесной диалектической взаимосвязи. Природное представлено как когнитивно осваиваемая ценность, в целях удовлетворения человеческих потребностей. Социальное ценностно-мифологическое содержание ментальности оценивает и интериоризирует, с точки зрения жизненной значимости для субъекта, природный и когнитивный миры. Когнитивное же познаёт ценное для человека, как в природе, так и в мире в целом. Таким образом, каждый содержательный компонент включает в себя два другие, образуя тем самым смысловое единство менталитета.

Анализируя процесс влияния менталитета на научное познание, мы выделили три функции: парадигмальную, регулятивную, контекстуальную. Менталитет как парадигма представляет собой статический и структурный срез процесса перевода социальных смыслов в научное знание, он методически обеспечивает познавательный процесс, пребывая в неотрефлектированном виде. Выполняя регулятивную функцию, он ориентирует процесс познания, посредством идеалов прослеживает перспективы познавательного процесса и выдаёт их за внешние ориентиры исследователя. Являясь смысловым фоном, менталитет, в силу своих особенностей, выступает как «живой» контекст познания и обеспечивает потенциальную полноту объекта, привнося в него жизненные измерения.

Итак, наука представляет собой своеобразную трансформацию, воплощение, форму объективации менталитета, что отражается на её содержании. Она повторяет структуру менталитета, являясь единством природной, социальной и когнитивной составляющих. Наука стремится к удовлетворению базовых потребностей определённой эпохи (природный компонент), она направляется ценностями, строится по парадигмальным параметрам той или иной культурно-исторической среды (социальный компонент) и исходит из наличного запаса знаний, накапливая и совершенствуя менталитет (когнитивный компонент). Таким образом, научное знание всегда осмыслено и отрефлексировано в каком-либо ментальном контексте. При оценке действия когнитивных функций менталитета, выяснилось, что он является одновременно фактором свободы и несвободы, традиции и новации, единства и многообразия научного познания. Всё это позволило нам утверждать, что менталитет является важнейшим фактором научного познания.

Выработанные культурой различные формы научного знания фиксируются в результатах научной деятельности в виде характерных черт различных стилей мышления. В работе мы обосновали то, что существование различных стилей научного мышления отражает факт «вписываемости» научного знания в культурно-исторический контекст. Связь между социокультурным контекстом и научным знанием близка к отношениям по типу синхронной детерминации, а их единое основание следует искать в особенностях менталитета людей данной общности.

Функционирование стиля научного мышления - деятельность по соотнесению научного знания с историческим развитием науки как определённой познавательной традиции («диахронный срез») и с широким научным и вненауч-ным социокультурным контекстом («синхронный срез»). Сравнение нескольких познавательных традиций в диахроническом и синхроническом аспектах позволило выявить то, что у каждой культурно-исторической общности в процессе её жизнедеятельности формируется свой менталитет, который является наиболее органичной формой духовного бытия для данной социальной группы, а также социокультурным фундаментом способа мышления, который оказывается наиболее эффективным в условиях жизнедеятельности данного сообщества.

Список научной литературыПашковская, Татьяна Григорьевна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. "Критика чистого разума" Канта и современность / под ред. Б.А. Штейнбер-га, Т.И. Ойзермана, М. Бура и др. Рига : Зинатне, 1984. - 286 с.

2. Агафонова Н. В. Прогресс и традиции в науке / Н. В. Агафонова. М. : Изд-во МГУ, 1991.-129 с.

3. Алексеева И. Ю. Человеческое знание и его компьютерный образ / И. Ю. Алексеева. М. : Наука, 1992. - 209 с.

4. Андрюхина Л. М. Стиль мышления и языковой стиль в науке / Л. М. Анд-рюхина // Логика, познание, отражение : сб. науч. тр. Свердловск : Изд-во УрГУ, 1984.-С. 124- 133.

5. Андрюхина Л. М. Стиль науки: культурно-историческая природа / Л. М. Андрюхина. Екатеринбург : Изд-во УрГУ, 1992. - 150 с.

6. Аносов Г. М. Человек в антропологическом измерении / Аносов Г. М., Дубровский Д. И., Кулешов С. В. М. : Скрипторий, 2002. - 134 с.

7. Анри М. Значение понятия бессознательного для познания человека / М. Анри // Бессознательное: Многообразие видения : сб. ст. Новочеркасск : Агентство САГУНА, 1994. - С. 11 - 26.

8. Аристотель и античная литература / отв. ред. М. Л. Гаспаров. М. : Наука, 1978.-232 с.

9. Аристотель. В 4 т. Т. 4. Никомахова этика / Аристотель. М. : Мысль, 1984. - 830 с.

10. Ю.Аскин Я. Ф. Философский детерминизм и научное познание / Я. Ф. Аскин. -М.: Мысль, 1977.-188 с.

11. Белов В. А. Ценностное измерение науки / В. А. Белов. М. : Идея-Пресс, 2001.-281 с.

12. Н.Бергсон А. Творческая эволюция / А. Бергсон. М. : Кучково поле : Канон-пресс, 1998.-382 с.

13. Бердяев Н. А. Философия свободы / Н. А. Бердяев. М. : OJIMA - ПРЕСС. - 2000. - 349 с.

14. Бердяев Н. А. Смысл творчества / Н. А. Бердяев. Харьков : Фолио; М. : ACT, 2002. - 678 с.

15. Борисенко В. В. Современная наука в социально-ценностном измерении / В. В. Борисенко. М.: ИНИОН РАН, 1998. - 120 с.

16. Бряник Н. В. Введение в современную теорию познания : Учебное пособие для вузов / Н. В. Бряник. М. : Академический Проект; Екатеринбург : Деловая книга, 2003.-288 с.

17. Букреев В. И. Нормативная система (духовный мир человека) / В. И. Букре-ев. Екатеринбург : Изд-во УрГЮА, 1999. - 224 с.

18. Бургин М. С. Аксиологические аспекты научных теорий / Бургин М. С., Кузнецов В. И. Киев : Наук, думка, 1991. - 179 с.

19. Бэкон Ф. В 2 т. Т. 1. Великое восстановление наук / Ф. Бэкон. М. : Мысль, 1971.-590 с.

20. Бэкон Ф. В 2 т. Т. 2. Новый органон / Ф. Бэкон. М. : Мысль, 1972. - 582 с.

21. Василькова В. В. Архетипы в индивидуальном и общественном сознании / В. В. Василькова // Социально-политический журнал. 1996. - №6. - С. 216 - 233.

22. Визгин В. П. Ментальность, менталитет // Современная западная философия: словарь / В. П. Визгин. М.: Политиздат, 1991. - 414 с.

23. Визгин В. П. Традиция и инновация : взгляд историка науки / В. П. Визгин //Традиции и революции в истории науки : сб. ст. М. : Наука, 1991. - С. 187 -203.

24. Виппер Б. Р. Введение в историческое изучение искусства / Б. Р. Виппер. -М. : АСТ-Пресс Книга, 2004. 368 с.

25. Гадамер Г Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики / Г - Г. Гадамер. - М.: Прогресс, 1988. - 699 с.

26. Гайденко П. П. К истории проблемы непрерывности: трансформации и традиции / П. П. Гайденко // Традиции и революции в истории науки : сб. ст. М. : Наука, 1991.-С. 166- 186.

27. Гайденко П. П. Эволюция понятия науки. Становление и развитие первых научных программ / П. П. Гайденко. М. : Наука, 1980. - 568 с.

28. Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии. В 2 кн. Кн. 2. / Г. В. Ф. Гегель. М.: Партиздат, 1932. - 454 с.

29. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа / Г. В. Ф. Гегель. М. : Соцезгиз, 1959. - 440 с.

30. Генон Р. Кризис современного мира / Р.Генон. -М.: Арктогея, 1991. 160 с.

31. Гершунский Б. С. Менталитет и образование : учебное пособие для студентов / Б. С. Гершунский. М. : Ин-т практической психологии, 1996. - 144 с.

32. Гнатенко П. И. Национальная психология / П. И. Гнатенко. Днепропетровск : Полиграфист, 2000 - 213 с.

33. Головачёва А. В, Стереотипные ментальные структуры и лингвистика текста / отв. ред. Николаева Т. М. М. : Изд-во Ин-та славяноведения, 2000. - 157 с.

34. Голосовкер Я. Э. Логика мифа / Я. Э. Голосовкер. М. : Наука, 1987. - 218 с.

35. Гостев А. В. Проблема человеческого мышления в трактате Аристотеля «О душе» / А. В. Гостев // Знание и традиция в истории мировой философии : сб. ст. М.: РОССПЭН, 2001. - С. 30 - 67.

36. Граус Ф. Ментальность в средневековье / Ф. Граус // История ментальностей и историческая антропология: Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М. : РГГУ, 1996. - С. 79 - 95.

37. Грищенко Н. В. Национальные особенности творческого мышления / Н В. Грищенко // Национальная психология : тезисы докладов и выступлений на межрегиональной научно-теоретической конференции. Днепропетровск : Изд-во ДГИ, 1992. С. 56 - 67.

38. Гуревич А. Я. Исторический синтез и школа «Анналов» / А. Я. Гуревич. М. :Индрик, 1993.-328 с.

39. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры / А. Я. Гуревич. М. : Искусство, 1984. - 350 с.

40. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология : Введение в феноменологическую философию / Э. Гуссерль. СПб. : Фонд университет : Владимир Даль, 2004. - 398 с.

41. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия / Э. Гуссерль // Вопросы философии. 1986. - №3. - С. 101 - 116.

42. Давидович В. Е. Теория идеала / В. Е. Давидович. Ростов : Изд-во РГУ, 1983.- 184 с.

43. Делез Ж. Что такое философия? / Делез Ж., Гваттари Ф. СПб. : Алетейя, 1998.-286 с.

44. Деменский С. Ю. Научность метафоры и метафоричность науки / С. Ю. Де-менский. Омск : ОмГТУ, 2000. - 115 с.

45. Дешлевый П. И. Что такое общая картина мира / Дешлевый П. И., Яценко Л. В. -М. : Знание, 1984.-64 с.

46. Дильтей В. Предпосылки или условия сознания либо научного познания / В. Дильтей // Вопросы философии. 2001 - №9. - С. 124-125.

47. Дробжев М. И. Русское философское наследие и проблема единства человечества / М. И. Дробжев // История мысли : сб. ст. М. : Вузовская книга, 2003. -С. 87- 107.

48. Дубов И. Г. Феномен менталитета: психологический анализ / И. Г. Дубов // Вопросы психологии. 1993. - №5. - С. 20 - 29.

49. Дубровский Д. И. Бессознательное и гнозис (методологические аспекты) / Д. И. Дубровский // Бессознательное: природа, функции, методы исследования : сб. ст. В 4 т. Т. 4. Тбилиси : б. и., 1985. - С. 277 - 290.

50. Дубровский Д. И. Информационный подход к проблеме бессознательного / Д. И. Дубровский // Бессознательное: природа, функции, методы исследования : сб. ст. В 4 т. Т. 3. Тбилиси : б. и., 1985. - С. 68 - 77.

51. Иванов А. В. Полемика Н. Хомского и Ж. Пиаже о соотношении внешних и внутренних факторов формирования мышления / А. В. Иванов // Философские науки. 1988. - №5. - С. 98 - 102.

52. Иванов Е. М. Проблема поиска субстрата субъективной реальности / Е. М. Иванов. М.: ПАТЕНТ, 1993. - 80 с.

53. Иванова Т. В. Ментальность, культура, искусство / Т. В. Иванова // Общественные науки и современность. 2002. - №6. - С. 168 - 177.

54. Ивонин Ю. П. Природа философского знания в контексте теории культуры Н. А. Бердяева / Ю. П. Ивонин // Философия и её место в культуре. М. : Наука, 1990.-С. 210-231.

55. Исмуков Н. А. Нация как субъект познания социальных явлений / Н. А. Ис-муков. М. : МГПИ, 1980. - Деп. в ИНИОН АН СССР №5190. - 20 с.

56. Историография античной истории / отв. ред. В. И. Кузищин.- М. : Высшая школа, 1980.- 415 с.

57. Кант И. Сочинения. В 6 т. Т. 3. Критика чистого разума / И. Кант. М. : Мысль, 1964. - 799 с.

58. Капра Ф. Смена парадигм и сдвиг в шкале ценностей /Ф. Капра // Один мир для всех. Контуры глобального сознания. М. : Прогресс, 1990. - 215 с.

59. Кармин А. С. Кантовский априоризм и современная методология науки / А.С. Кармин // "Критика чистого разума" Канта и современность.- Рига : Зинат-не, 1984.-286 с.

60. Касавин И. Т. История научных традиций в интерпретации П. Фейерабенда / И. Т. Касавин, В. П. Филатов // Вопросы истории естествознания и техники. -1984.-№4.-С. 25-34.

61. Касавин И. Т. Познание в мире традиций / И. Т. Касавин М. : Наука, 1990. - 206 с.

62. Касавин И. Т. Эпистемология и историческое сознание / И. Т. Касавин // Эпистемология & философия науки. М. : Институт философии РАН, 2005.- Т. III. -№1.~ С. 3-12.

63. Келле В. Ж. Научное познание и ценности гуманизма / В. Ж. Келле // Ценностные аспекты развития науки : сб. ст. М.: Наука , 1990 - С. 7 - 17.

64. Козлова М. С. Идея языковых игр / М. С. Козлова // Философские идеи Людвига Витгенштейна : сб. ст. М. : Ин-т философии РАН, 1996. - С. 5 - 24.

65. Кондраши И. И. Истины бытия в зеркале сознания : системный подход к диалектике менталитета / И. И. Кондраши. М. : МЗ-Пресс, 2001. - 510 с.

66. Косарев А. Ф. Философия мифа / А. Ф. Косарев. М. : ПЕР СЭ; СПб. : Университетская книга. 2000. - 304 с.

67. Косарева Л. М. Рождение науки нового времени из духа культуры / Л. М. Косарева. М. : Ин-т психологии РАН, 1997. - 360 с.

68. Косарева Л. М. Социокультурный генезис науки Нового времени (Философский аспект проблемы) / Л. М. Косарева М.: Наука, 1989. - 160 с.

69. Кулебякин Е. В. Антропоморфизм : его сущность и роль в становлении общественного сознания / Е. В, Кулебякин. Владивосток : Изд-во дальневосточного университета, 1985. - 180 с.

70. Кулебякин Е. В. Антропоморфизм и генезис мышления. К проблеме выделения человека из природы : Методологические аспекты / Е. В. Кулебякин. Владивосток : Изд-во дальневосточного университета, 1987. - 180 с.

71. Кун Т. Структура научных революций / Т. Кун. М. : Прогресс, 1975 . - 288 с.

72. Купарашвили М. Д. Бессознательные основы человеческого мышления / М.Д. Купарашвили. Омск : Изд-во ОмГУ, 1996. - 107 с.

73. Лакатос И. Методология исследовательских программ / И. Лакатос. М. : ACT : Ермак, 2003 - 380 с.

74. Лаудан Л. Наука и ценности / Л. Лаудан // Современная философия науки : знания, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада- М. : Логос, 1996.-С. 295-342.

75. Лебедев В. П. Научные принципы и современные мифы / В. П. Лебедев. -М. : Знание, 1981.-64 с.

76. Лебедева Н. М. Психологические аспекты этнической экологии / Н. М. Лебедева // Этническая экология. Теория и практика. М. : Наука, 1991. - С. 100 — 124.

77. Леви-Брюль А. Первобытное мышление / А. Леви Брюль // Хрестоматия по истории психологии (10-е - 20-е годы XX). - М. : Изд-во МГУ, 1980. - С. 237257.

78. Левинсон К. А. Ментальности и средневековье. Концепции и практика / К.А. Левинсон // История ментальностей и историческая антропология : Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М. : Институт всеобщей истории РАН, РГГУ, 1996.-С. 79-96.

79. Леви-Строс К. Первобытное мышление / К. Леви-Строс. М. : ТЕРРА -Книжный клуб; Республика, 1999. - 392 с.

80. Леви-Строс К. Структурная антропология / К. Леви-Строс. М. : Наука, 1985.-535 с.

81. Лейси X. Свободна ли наука от ценностей : Ценности и научное понимание / X. Лейси. М. : Логос, 2001. - 359 с.

82. Лекторский В. А. Единство мировоззренческого и теоретико-познавательного аспектов в марксистской философии / В. А. Лекторский, В. С. Швырёв // Гносеология в системе философского мировоззрения : сб. ст. М. : Наука. - 1983.-383 с.

83. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура / А. Ф. Лосев М. : Политиздат, 1991.-525 с.

84. Лосева И. Н. Миф и религия в отношении к рациональному познанию / И. Н. Лосева // Вопросы философии. 1992. - №7. - С. 64 - 76.

85. Мамонтова М. А. Запад и Восток: традиции и новации рациональности мышления / М. А. Мамонтова. М. : Изд-во МГУ, 1991. - 120 с.

86. Мамчур Е. А. Принцип максимального наследования и развитие научного знания / Е. А. Мамчур // Философия науки в историческом контексте. СПб. : РХГИ; ИД СПбГУ, 2003. - С. 312 - 334.

87. Мамчур Е. А. Проблемы социо-культурной детерминации научного знания / Е. А. Мамчур М.: Наука, 1987. - 128 с.

88. Марков Б. В. Разум и сердце: теория и история менталитета Б. В, Марков. СПб. : Изд-во СПб ун-та, 1993. - 229 с.

89. Марцинковская Т. Д. Русская ментальность и ее отражение в науках о человеке / Т. Д. Марцинковская. М.: Агентство "Блиц", 1994 - 155 с.

90. Машкин Н. А. История Древнего Рима / Н. А. Машкин. М. : Изд-во политической литературы, 1956. - 611 с.

91. Межуев В. М. Наука как объект культурологического анализа / В. М. Межу-ев // Научные революции в динамике культуры : сб. научных трудов Минск: Изд-во Университетское, 1987. - С. 339 - 357.

92. Мелетинский М. О происхождении литературно-мифологических сюжетных архетипов / М. О. Мелетинский // Мировое дерево. Вып. 2. М. : РГГУ, 1993.-С. 9-62.

93. Менталитет: Широкий и узкий план рассмотрения : сб. науч. трудов / под ред. А. А. Разина. Ижевск : Изд-во Удмуртского университета, 1994. - 128 с.

94. Мец. А. Мусульманский Ренессанс / А. Мец. М. : ВиМ, 1996. - 536 с.

95. Мечников JI. И. Цивилизация и великие исторические реки / Л. И. Мечников. М.: Прогресс: Пангея, 1995. - 459 с.

96. Микешина Л. А. Метаморфозы проблемы «когнитивное ценностное» в философии и методологии науки / Л. А. Микешина // Ценностные аспекты развития науки : сб. ст. - М.: Наука , 1990. - С. 211 - 227.

97. Микешина Л. А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования / Л. А. Микешина. М. : Прогресс-Традиция : МПСИ : Флинта, 2005. - 464 с.

98. Микешина Л. А. Ценностные ориентации субъекта и формы их отражения в научном знании / Л. А. Микешина // Философские науки. 1982. - №6. - С. 52 -61.

99. Микешина Л. А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания / Л. А. Микешина М. : Прометей, 1990. - 212 с.

100. Митягина В. А. Менталитет в социокультурном опыте индивида и общества: К вопросу об истории и сфере применения понятия / В. А. Митягина. Волгоград : Изд-во ВГУ, 1995. - 15 с.

101. Моммзен Т. История Рима / Т. Моммзен. СПб. : Лениздат, 1993. - 268 с.

102. Наклеушев Е. Мифы источник суеверий и знания / Е. Наклеушев // АУМ: Синтез мистических учений Запада и Востока. - 1990. - №2. - С. 276 - 285.

103. Наука и культура : сб. ст. / отв. ред. В. Ж. Келле. М. : Наука, 1984 - 336 с.

104. Научное и вненаучное знания: сотрудничество или конфронтация : материалы Всероссийской научно-практической конференции. СПб. : Академия гуманитарных наук, 2001. - 107 с.

105. Научные революции в динамике культуры / В. С. Стёпин и др.. Минск : Изд-во Университетское, 1987. - 384 с.

106. Окороков В. Б. Бытие в горизонте мнемонической свободы (Н. Бердяев как последний судья онтологической судьбы мира) / В. Б. Окороков // Метаморфозы свободы : наследие Бердяева в современном дискурсе. Киев : Парапан, 2003, - 446 с.

107. Олейников Ю. В. природный фактор бытия российского социума / Ю. В, Олейников. М.: Ин-т философии РАН, 2003. - 258 с.

108. Очерки истории естественнонаучных знаний в древности / под ред. С. Р. Микулинского. М.: Наука, 1982 - 278 с.

109. Парахонский Б. А. Стиль мышления и интегративные процессы в научном познании / Б. А. Парахонский // Материалистическая диалектика и взаимодействие наук. Киев : Наукова думка, 1985. - С. 41 - 55.

110. Парахонский Б. А. Стиль мышления: Философские аспекты анализа стиля в сфере языка, культуры и познания / Б. А. Парахонский. Киев : Наукова думка, 1982.-119 с.

111. Парахонский Б. А. Язык культуры и генезис знания (ценностно-коммуникативный аспект) / Б. А. Парахонский. Киев : Наукова думка, 1988. -211с.

112. Першиц Р. Я. Анатомия ментальности : Человек и общество / Р. Я. Пер-шиц. СПб. : Симпозиум, 2003. - 142 с.

113. Пивоев В. М. Мифологическое сознание как способ освоения мира / В. М. Пивоев. Петрозаводск : Карелия, 1991. - 142 с.

114. Питина С. А. Концепты мифологического мышления как составляющая концептосферы национальной картины мира / С. А, Питина. Челябинск : Изд-во ЧГУ ,2002-191 с.

115. Платон. Федон. Пир. Федр. Парменид / Платон. М. : Мысль, 1999. - 528с.

116. Платон. Филеб. Государство. Тимей. Критий / Платон. М. : Мысль, 1999. - 656 с.

117. Познание в социальном контексте / Отв. ред. В. А. Лекторский, И. Т. Каса-вин. М. : Изд-во ИФ РАН, 1994. - 174 с.

118. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии / М. Полани. М. : Прогресс, 1985. - 344 с.

119. Поппер К. Логика и рост научного знания / К. Поппер // Избранные работы. М. : Прогресс, 1983. - 605 с.

120. Поппер К. Что такое диалектика? / К. Поппер // Вопросы философии. -1995. -№1.- С. 118-138.

121. Почепцов О. Г. Языковая ментальность : способ представления мира / О. Г. Почепцов // Вопросы языкознания. 1990. - №6. - С. 110 - 122.

122. Пыхтин В. Г. Философия и социокультурные основания познания / В. Г. Пыхтин // Философия и её место в культуре. Новосибирск : Наука, 1990. -241с.

123. Разум и экзистенция: Анализ научных и вненаучных форм мышления / под ред. И. Т. Касавина и В. Н. Поруса. СПб. : Изд-во РХГИ, 1999. - 401 с.

124. Рашковский Е. П. Науковедение и Восток / Е. П. Рашковский. М. : Наука, 1980.-190 с.

125. Рикёр П. Конфликт интерпретаций : Очерки о герменевтике / П. Рикёр. -М. : Медиум, 1995.-415 с.

126. Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. Логическое введение в исторические науки / Г. Риккёрт. СПб. : Изд-во Кусковой, 1903.

127. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре / Г. Риккёрт. М. : Республика, 1998.-413 с.

128. Розин В. М. Контекстное, полифоническое мышление перспектива XXI века / В. М. Розин // Общественные науки и современность. - 1996. - №5. - С. 120-129.

129. Российская ментальность : материалы «круглого стола» // Вопросы философии. 1994. - №1. - С. 25 - 53.

130. Русакова О. Ф. Философия и методология истории в XX веке : школы, проблемы, идеи / О. Ф. Русакова. Екатеринбург: Изд-во УрО РАН, 2000. -354с.

131. Свечников Г. А. Причинность и связь состояний в физике / Г. А. Свечников. -М. : Наука, 1971. -341 с.

132. Семушкин А. В. У истоков европейской рациональности / А. А. Семушкин. М. : Интерпракс, 1996. - 192 с.

133. Силантьева М. В. Экзистенциальная диалектика Н. Бердяева как метод современной философии / М. В. Силантьева. М.: ГАСК : Инженер, 2004 - 228с.

134. Славская А. Н. Личность как субъект интерпретации / А. Н. Славская. -Дубна : Феникс+, 2002. 240 с.

135. Слесарев В. О. Информационно-биологическая модель религиозной деятельности (теория ментальных идолов) / В. О. Слесарев. Саранск : Изд-во МГУ им. Н. П. Огарёва, 2001. - 64 с.

136. Смирнов И. П. Национальная мыслительная традиция предмет истории мысли / И. П. Смирнов // История мысли : Историография. - М. : Вузовская книга, 2002.-С. 119-130.

137. Смирнова Р. А. Социально-мировоззренческие основания научного познания / Р. А. Смирнова. Минск : Наука и техника, 1984. - 144 с.

138. Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада : Хрестоматия. М.: Логос, 1996. - 394 с.

139. Современные проблемы теории познания диалектического материализма : истина познание, логика. В 2 т. Т. 1. / под ред. В. Митина. М. : Мысль, 1970. -430 с.

140. Соловьёв В. Ю. Экзистенциализм и научное познание / Э. Ю. Соловьёв. -М.: Высшая школа, 1966. 156 с.

141. Соловьев B.C. Сочинения. В 2 т. Т. 1. / В. С. Соловьёв. М. : Мысль, 1988.- 832 с.

142. Соловьев B.C. Сочинения. В 2 т. Т. 2. / В. С. Соловьёв. М. : Мысль, 1988.- 824 с.

143. Старостин Б. А. Ценностный подход к историографии естествознания / Б.

144. A. Старостин // Принципы историографии естествознания : XX века. / отв. ред. И. С. Тимофеев СПб. : Алетейя, 2001. -С. 172-215.

145. Стёпин В. С. Научные революции как «точки» бифуркации научного знания. // Научные революции в динамике культуры / В. С. Стёпин, И. Т. Фролов,

146. B. А. Лекторский и др. Минск: Изд-во Университетское, 1987. - С. 38 - 76.

147. Степин В. С. О классической к постнеклассической науке (изменение оснований и ценностных ориентаций) / В. С. Стёпин // Ценностные аспекты развития науки : сб. ст. / отв. ред. Н. С. Злобин, В. Ж. Келле. М. : Наука , 1990 -С. 152- 166.

148. Тадтаев X. Б. Этнос. Нация. Раса: национально-культурнные детерминации процесса познания / X. Б. Тадтаев. Саратов : Изд-во СГУ, 2001. - 243 с.

149. Таршис Е. Я. Ментальность человека : подходы к концепции и постановка задач исследования / Е. Я. Таршис. М. : Ин-т социологии РАН, 1999. - 82 с.

150. Теория и жизненный мир человека / отв. ред. В. Г. Федотова. М. : Институт философии РАН, 1995. - 206 с.

151. Трескова Э. Я. Целостность научного знания как социокультьурная проблема / Э. Я. Трескова. Самара, 2000. - Деп. в ИНИОН РАН № 56183. - 15 с.

152. Туровский М. Б. Человеческая ответственность науки // Ценностные аспекты развития науки : сб. ст. / отв. ред. Н. С. Злобин, В. Ж. Келле. М. : Наука , 1990-С. 52-67.

153. Узнадзе Д. Н. Психология установки / Д. Н. Узнадзе. СПб. : Питер, 2001. -414с.

154. Усачёв А. С. Историографические константы в русской исторической мысли / А. С. Усачёв // История мысли : Русская мыслительная традиция. М. : Вузовская книга, 2003. - С. 108 - 134.

155. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки / П. Фейерабенд. -М. : Прогресс, 1986. 543 с.

156. Фейерабенд П. Против методологического принуждения : Очерк анархистской теории познания / П. Фейерабенд. Благовещенск : БГК им. И. А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. - 352 с.

157. Фесенко Т. А. Реальный мир и ментальная реальность : парадигмы взаимоотношений / Т. А. Фесенко. Тамбов : Изд-во ТГУ, 1999. - 247 с.

158. Флоренский П. А. Наука как символическое описание / Флоренский П. А. // Собрание сочинений. В 2 т. Т. 2. М. : Правда, 1990. - С. 109 - 124.

159. Флоренский П. А. Столп и утверждение Истины / П. А. Флоренский // Собрание сочинений. В 2 т. Т. 1. М. : Правда, 1990. - 839 с.

160. Флоренский П. А. У водоразделов мысли / П. А. Флоренский // Собрание сочинений. В 2 т. Т. 2. М.: Правда, 1990. - 439 с.

161. Франк С. Л. Предмет знания об основах и пределах отвлеченного знания. Душа человека. Опыт введения в философскую психологию / С. JL Франк -СПб.: Наука, 1995 655 с.

162. Франк С. Л. Реальность и человек / С. Л. Франк. СПб. : РХГИ, 1997. -448 с.

163. Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура / 3. Фрейд. М. : Ренессанс, 1992.-291 с.

164. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Ха-бермас. СПб.: Наука, 2000. - 377 с.

165. Хайдеггер М. Время и бытие : статьи и выступления / М. Хайдеггер. М. : Республика, 1993.-445 с.

166. Хайдеггер М. О существе понятия Fysis Аристотель «Физика» / М. Хайдеггер. М.: Медиум, 1995. - 352 с.

167. Хюбнер К. Истина мифа / К. Хюбнер. М.: Республика, 1996. - 448 с.

168. Хюбнер К. Критика научного разума / К. Хюбнер. М. : Ин-т философии РАН, 1994.-326 с.

169. Ценностные аспекты развития науки : сб. ст. / отв. ред. Н. С. Злобин, В. Ж. Келле. М. : Наука, 1990 - 292 с.

170. Человек и его символы : сб. научных трудов / под ред. К. Г. Юнга. СПб. : ТОО Б.С.К., 1996-454 с.

171. Черняк А. 3. Проблема оснований знания и феноменологическая очевидность / А. 3. Черняк. М. : Эдиториал УРСС, 1998. - 142 с.

172. Черняк В. С. мифологические истоки научной рациональности / В. С. Черняк // Вопросы философии. 1994. - №9. - С. 37 - 52.

173. Черняк В. С. Нормы научности и ценности культуры /В. С. Черняк // Ценностные аспекты развития науки : сб. ст. / отв. ред. Н. С. Злобин, В. Ж. Келле. -М. : Наука, 1990-С. 182 196.

174. Черняк В. С. Принцип единства мысли в историографии Франции / В. С. Черняк // Принципы историографии естествознания: XX век. / отв. ред. И. С. Тимофеев. СПб.: Алетейя, 2001. - С. 216 - 253.

175. Швырёв В. С. Кант и неопозитивистская доктрина научного знания / В. С. Швырёв // Философия Канта и современность / общ. ред. Т. И. Ойзермана. М. .•Мысль, 1974.-452 с.

176. Швырёв В. С. Рациональность как ценность культуры. Традиции и сов-рменность / В. С. Швырёв. М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 176 с.

177. Шелепин JI. А. Теория когерентных кооперативных явлений новая ступень физического знания / JI. А. Шелепин // Физическая теория: Философско-методологический анализ. - М.: Наука, 1980. - С. 439 - 461.

178. Шинкаренко В. Д. Познавательные механизмы и типы культуры / В. Д. Шинкаренко. М., 1998. - Деп. в ИНИОН РАН № 53561. - 23 с.

179. Шпенглер О. Закат Европы / О. Шпенглер. Новосибирск : Наука, 1993. -584 с.

180. Шрейдер Ю. А. Препятствие логика / Ю. А. Шрейдер // Природа. - 1992. - №1. - С. 75-81.

181. Штрёкер Э. Гуссерлевская идея феноменологии как обосновывающей теории науки / Э. Штрёкер // Современная философия науки : Хрестоматия. М. : Наука, 1994.-С. 243-253.

182. Элиаде М. Аспекты мифа / М. Элиаде. М. : Академический Проект, 2001. -240 с.

183. Элиаде М. Космос и история / М. Элиаде. М. : Прогресс, 1987. - 311 с.

184. Эссад Дж. Константинополь (От Византии до Стамбула) / Дж. Эссад. М.: Изд-во Сабашниковых, 1919. - 336 с.

185. Этнокогнитология. Вып. 2. Этносознание / отв. ред. Чамокова Э. А. М. : Изд-во РАН НИИ культурного и природного наследия, 1996. - 174 с.

186. Юдин Б. Г. Методологическая и социокультурная определённость научного знания / Б. Г. Юдин // Идеалы и нормы научного исследования / В. С. Степин, А. П. Огурцов, Н. В. Мотрошилова и др. Минск : Изд-во БГУ, 1981 - 431 с.

187. Юдин Б. Г. Наука культура и научные революции / Б. Г. Юдин // Научные революции в динамике культуры / В. С. Стёпин, И. Т. Фролов, В. А. Лекторский и др. Минск : Изд-во Университетское, 1987. - С. 120 - 138.

188. Юдин Б. Г. Научное знание как культурный объект / Б. Г. Юдин // Наука и культура : сб. ст. / отв. ред. В. Ж. Келле. М. : Наука , 1984. - С. 82 - 97.

189. Юнг К. Архетип и символ / К. Юнг. М.: Ренессанс, 1991. - 291 с.

190. Юнг К. Г. Собрание сочинений. В 19 т. Т. 15. Феномен духа в искусстве и науке / Юнг К. Г. М.: Ренессанс, 1992. - 314 с.

191. Юнг К. Об архетипах коллективного бессознательного / К. Юнг // Вопросы философии. 1988. - №1. - С. 133 - 152.

192. Юнг К. Психология бессознательного / К. Юнг. М. : Канон, 1994. - 317 с.

193. Юревич А.В. Социальная психология науки / А. В. Юревич. СПб. : Изд-во РХГИ, 2001.-350с.

194. Юркевич П. Д. Философские произведения / П. Д. Юркевич. М. : Правда, 1990.-670 с.

195. Ясперс К. Общая психопатология / К. Ясперс. М. : Практика, 1997. -1053 с.

196. Allen, С. Mental content // Brit. j. for the philosophy of science. Aberdeen, 1992. - Vol. 43, N 4. - P. 536-553.

197. Carley K., Palmquist M. Extracting, representing, and analysing mental models // Social forces. Chapel Hill, 1992. - Vol. 70, N 3. - P. 601-636.

198. Cultural models in language and thought / Ed. by Holland D., Quinn N. Cambridge: Cambridge univ. press, 1987. - XII, 400 p.

199. Daddesio T.C. On minds and symbols : The relevance of cognitive science for semiotics. Berlin ; N.Y.: de Gruyter, 1995. - VIII, 263 p.

200. LongueKHiggins H.Ch. Mental processes : Studies in cognitive science. Cambridge (Mass.); L.: MIT press, 1987. - XIII, 424 p.

201. Marbach E. On using intentionality in empirical phenomenology : The problem of' mental images' // Dialectica. Bienne, 1984. - vol. 38, fasc. 2/3. - p. 209-229.

202. Roger J. History of science. Problems and practices. History of science(s) history of mentalities, micro-history. Firenze, 1993 An. 8, fasc. 1. P. 3-26.

203. Rollins M. Mental imagery: On the limits of cognitive science. New Haven ; L. Yale univ. press 1989 XVIII, 170 p.

204. Social fabrics of the mind / Ed. by Chance M.R.A. L. etc.: Lawrence Erlbaum assoc., 1988.-XIII, 341 p.