Русская национальная идентичность в современном российском политическом процессе

Филатов, Геннадий Александрович

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Русская национальная идентичность в современном российском политическом процессе

Год: 2005
Автор научной работы: Филатов, Геннадий Александрович
Ученая cтепень: кандидата политических наук
Место защиты диссертации: Ростов-на-Дону
Код cпециальности ВАК: 23.00.02

Диссертация по политологии на тему 'Русская национальная идентичность в современном российском политическом процессе'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русская национальная идентичность в современном российском политическом процессе"

•Направах рукописи

Филатов Геннадий '.Александрович'

РУССКАЯ НА1ЩОНАЛЬНА^ ИДЕНТИЧН€)СТ1г ■'. 1 СОВРЕМЕННОМ РОССИМСШЭМ':; '

;поикшфрщскб ■.

23.00.02 - политические институты, этнополитическая конфлиюшогия,

национальные и политические процессы и технологии (политические науки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Ростов-на-Дону - 2005

Работа выполнена в Ростовском юридическом институте МВД России

Научный руководитель: доктор политических наук,

профессор

Хоперская Лариса Львовна Официальные оппоненты: доктор философских наук,

Ведущая организация: Ростовский государственный университет

Защита состоится 25 октября 2005 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д.203.011.01 по политическим и юридическим наукам при Ростовском юридическом институте МВД России по адресу: 344015, г Ростов-на-Дону, ул. Маршала Еременко, 83, ауд. 502.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ростовского юридического института МВД России.

Автореферат разослан 23 сентября 2005 года

профессор

Несмеянов Евгений Ефимович; кандидат политических наук Гавриш Мария Александровна

Ученый секретарь диссертационного совета

Вакула И.М.

/Ш?

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Проблема национальной идентичности является едва ли не основным смысловым ядром, определяющим стратегию модернизации российской государственности в динамически меняющихся условиях третьего тысячелетия. Во многом это связано с крахом мировоззренческих моделей предыдущего исторического этапа, материальными бедами, переживаемыми значительной частью русского населения, проживающего не только в России, но и бывших республиках СССР, и экзистенциальным кризисом, перенесенным едва ли не всем русским народом в ходе изменения его положения в системе мирового бытия.

Указанные факторы привели к расслоению национального самосознания («русские» и «россияне», «новые русские» и «старые русские») и фрагментации национальной идентичности на отдельные составляющие - этнические, расовые, религиозные, лингвистические, мифологические и другие субидентичности. Следствием этого стал подъем мультикультурализма и различных форм этнонационалистического сепаратизма, в первую очередь, на Северном Кавказе (Чечня, Дагестан), а также скачкообразные изменения электоральных предпочтений и спорадическая радикализация определенных групп населения.

В 1990-х гг. вновь актуализировался старый спор между славянофилами и западниками, расколовший российское общество на две части: сторонников тезиса о том, что Россия - это европейская страна (преимущественно либерально ориентированная часть интеллигенции) и национал-патриотов, отстаивающих положение об особом евроазиатском или евразийском предназначении России. Аналогичные процессы осмысления собственной национальной идентичности, широкая полемика вокруг кризиса идентичности в условиях крушения Вестфальской системы международных отношений, краха биполярного устройства мира интенсифицировались и за рубежом. По заключению С. Хантигтона, «кризис на-

циональной идентичности наблюдается повсеместно, то есть носит глобальный характер»1.

Все это требует самостоятельного политико-философского анализа феноменов идентичности и идентификации в национальном и глобальном политическом процессах, переосмысления уже сложившихся интерпретаций понятий «этнос», «нация» и «национализм», что дополнительно актуализирует заявленную в диссертации тему исследования.

Степень научной разработанности проблемы. Национальное измерение политического процесса и проблемы национальной идентификации нашли отражение в целом спектре научных и публицистических работ, в доктринальных документах большого количества политических партий и движений. Литературу, проанализированную автором в ходе работы над диссертацией, условно можно разделить на несколько основных групп.

Во-первых, это политико-философские и социально-психологические работы по теории идентификации и идентичности, в которых изложены альтернативные теоретико-методологические подходы к определению базовых понятий (3. Фрейд, Г. Лебон, Дж. Мид, Э. Гоффман, Р. Мертон, Г. Теджфел и др.).

Во-вторых, труды, посвященные собственно национальному измерению политических процессов, вопросам категориального осмысления «этноса», «этничности», «нации» и «национализма». Среди них необходимо особо выделить фундаментальные исследования зарубежных авторов - Э. Геллнера, Б. Андерсона, А. Ка-пеллер, Дж. Хоскинга, Э.Д. Смита, Э. Хобсбаума, Г. Кона, К. Хюб-нера, У. Альтерматта, А. Снайдера, М. Хроха, К. Вердери и др., а также публикации отечественных ученых - Ю. Бромлея, Л. Гумилева, В. Тишкова, С. Арутюнова, Н. Гиренко, Р. Абдулатипо-ва, Л. Дробижевой, И. Кудрявцева, А. Миллера, Ю. Гранина, Л. Хоперской и др.

Третьим теоретическим источником являются преимущественно работы отечественных авторов по русскому вопросу, в ко-

1 Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. М., 2004. С. 35.

торых с различных сторон затрагивается и по-разному разрешается проблема русской национальной идентичности в современном российском обществе. В зависимости от использованных концептуальных подходов выделяется почвенническое направление (Е. Троицкий, И. Шафаревич, В. Кожинов, С. Кара-Мурза, А. Кольев, А. Ципко, В. Аверьянов, В. Верещагин, В. Черноус и др.), неоевразийство (А. Дугин, А. Панарин, А. Уткин, К. Гаджиев, И. Орлова, А. Овчинников и др.), этнонационалистское направление (А. Севастьянов, Б. Миронов, А. Вдовин, Е. Логвинов, В. Величко и др.) и корпус отечественных либерально-демократических идей, представленный широким спектром работ, написанных, как правило, в постсоветский период и основанных на западной политико-философской аксиоматике (Э. Паин, Е. Гайдар, А. Улю-каев, Е. Прошечкин, А. Верховский, В. Прибыловский, Е. Михайловская и др.).

В-четвертых, при анализе политической институционализа-ции русской национальной идентичности использовались программные и уставные документы российских политических партий и общественно-политических движений.

Тем не менее, несмотря на множество работ по данной проблематике, вопросы конституирования, концептуализации и инсти-туционализации русской национальной идентичности в современном российском политическом обществе не являлись предметом специального теоретико-методологического и политологического анализа.

Объектом диссертационного исследования выступает политическое измерение российского национального процесса.

Предметом диссертационного исследования является русская национальная идентичность в синхронической и диахронической перспективах.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования заключается в политико-институциональном анализе русской национальной идентичности в современном российском политическом процессе. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

- дать рабочее определение национальной идентификации и идентичности, сформулировать их сущностные признаки;

- выявить основные механизмы политического конституи-рования и концептуализации русской национальной идентичности;

-типологизировать формы национально-политической инден-тификации в современной России;

- классифицировать институциональные проекты русской национальной идентичности в деятельности различных общественно-политических объединений современной России.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- в результате компаративистского институционально-политического анализа национальной идентификации и идентичности предложено новационное, оригинальное и комплексное понимание этих категорий, сочетающее преимущества альтернативных подходов;

- на уровне конкретных субидентичностей определено содержание русской национальной идентичности, выявлены политические механизмы ее конституирования и концептуализации;

- установлено, что национализм в современном российском политическом процессе является основной формой национально-политической идентификации, аргументирована его типологизация на консервативное, либеральное, этническое и неоевразийское направления;

- классифицированы альтернативные проекты институцио-нализации русской национальной идентичности в современном российском партийном дискурсе.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Национальная идентификация - это многоуровневый процесс обособления замкнутых на себя мировоззренческих установок субъекта (индивидуального либо коллективного) и их последующее отождествление с идеальной интерпретационной моделью прошлого, настоящего и будущего по ряду аскриптивных, географических, социокультурных, политико-правовых, экономических и других цивилизационных признаков (субидентичностей), конституированных самобытным пониманием генезиса нации и

иерархизированных специфическим идеократическим регуляти-вом и императивом, позволяющим рассматривать национальную идентичность как интегральное состояние многовекторного процесса.

2. Содержание русской национальной идентичности образуют такие важнейшие компоненты, как полиэтнизм, евразийская геополитическая ориентация, православная конфессиональность, имперский тип политико-правовой организации, русский язык как универсальное средство общегосударственной коммуникации, общинность и плюрализм социально-хозяйственного уклада, которые конституируются органической традицией интерпретации природы нации. Идеократический механизм концептуализации национальной идентичности определяется национальным мифом -верой в особое предназначение русских в эсхатологической перспективе, посредством которого осуществляется иерархизация субидентичностей в меняющихся исторических условиях, что обеспечивает общенациональную преемственность единого мессианского вектора.

3. Исторические идеократические формы политической ин-ституционализации русской национальной идентичности («Святая Русь», «Романовская Империя» и «Советский Союз») представляли собой генерализацию различных субидентичностей (религиозной, политической и экономической соответственно) при сохранении единой мессианской регулятивной идеи, обеспечивавшей преемственность на парадигмальном уровне. Актуальная амбивалентность национальной самоидентификации российского общества объясняется тем, что в основу ряда модернизационных проектов положены принципиально иные мировоззренческие установки (национальный прагматизм, экономический эгоизм), связанные с подменой национального мифа и консппуированием субидентичностей рационально-этатистским пониманием нации, что ведет к утрате исторической преемственности и кризису российской национальной идентичности.

различные версии современного русского национализма, сочетающего элементы гражданско-этатистского и социокультурного характера, институционализируются в рамках консервативного, либерального, этнонационального и неоевразийского проектов, предлагаемых современными российскими политическими партиями и движениями.

5. Среди наиболее репрезентативных общественно-политических объединений современной России, институционализирующих различные версии русской национальной идентичности, типо-логизируются следующие:

- избирательный блок (ныне партия) «Родина», получивший широкую электоральную поддержку на выборах в Госдуму РФ в 2003 году во многом благодаря апелляции к базовым составляющим традиционной русской идентичности - мессианскому политическому мифу, органическому пониманию природы и самобытности русской нации (консервативный проект);

- партия «Единая Россия», декларирующая в доктрине национал-либерализма приверженность консервативным ценностям, однако латентно подменяющая традиционный русский политический миф идеями национального прагматизма и экономического эгоизма, основанными на западной политико-философской аксиоматике (либеральный проект);

- широкий спектр гетерогенных политизированных объединений расистского, протонацистского и неоязыческого толка, отстаивающих чуждый для традиционной российской идентичности тезис об исключительно этнической природе русского национализма и не приемлющих любые формы мессианства и цивилиза-ционные мега-проекты (этнонациональный проект);

- Международное евразийское движение, в политическом плане осуществляющее реконструкцию всех основных компонентов русской национальной идентичности с акцентом на географическую субидентичность при сохранении традиционной конституирующей основы (органическое понимание нации и регулятивной идеи - русское мессианство), выраженную в геополитических терминах (неоевразийский проект).

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования. Диссертационное исследование построено на сочетании двух принципиальных подходов к предмету изучения -синтетическом и аналитическом осмыслении проблемы русской национальной идентификации. Синтез выразился в парадигмаль-ном моделировании процесса национальной идентификации на основе сопоставления альтернативных интерпретаций данного явления в научной литературе, а анализ - в проекции выявленных общих закономерностей на реалии российского политического процесса, конкретику трансформаций политических и партийных институтов. Кроме того, на основе принципа рациональности в работе также в различных комбинациях использовались прикладные методики геополитики, конфликтологии, политологии, социологии, истории.

Теоретической основой диссертации послужил концептуальный документ «Наш Путь: стратегические перспективы развития России в XXI веке»2, в котором на основе традиций русского консерватизма и новаторского неоевразийского подхода описаны условия и сформулированы базовые тренды идентификации современного российского общества в глобальной перспективе.

Научно-теоретическая, практическая значимость и апробация диссертационного исследования.

Теоретическое значение работы определяется тем, что она содержит авторский вариант решения некоторых сложных дискуссионных проблем, в том числе о соотношении этничности с другими социокультурными факторами, концептуализирующимися в русской национальной идентичности и институционализирующимися в деятельности российских общественно-политических объединений.

2 Наш Путь. Стратегические перспективы развития России в XXI веке. М., 1999.

логов, а во-вторых, могут быть использованы при подготовке учебно-методических материалов, чтении лекционных курсов по политологии, политической социологии, истории политических учений, геополитике, этнополитической конфликтологии и этнологии.

Основные положения диссертации докладывались на международных и всероссийских конференциях. Основные выводы работы отражены в двух публикациях общим объемом 3,25 п.л. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России.

Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой изложения материала и включает в себя введение, 2 главы, состоящие из 7 параграфов, заключение и список литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, оценивается степень ее научной разработанности, определяются цели и задачи, характеризуется методологическая основа, формулируются положения, выносимые на защиту, отмечаются научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования, приводятся сведения об апробации его результатов.

В первой главе «Национальное измерение политического процесса (теоретико-методологический н институциональный анализ)», состоящей из трех параграфов, выделяются основные способы институционализации национального измерения в политическом процессе, дается их развернутая характеристика, обосновывается теоретико-методологическая и понятийно-категориальная база исследования.

Первый параграф «Понятия национальной идентичности и идентификации: определение, сущностные признаки» посвящен компаративистскому и междисциплинарному анализу различных теорий национальной идентичности и идентификации, в результате чего предлагается новационная синтетическая дефиниция рассматриваемых понятий.

Диссертант показывает, что сложность адекватного осмысления феномена национальной идентичности во многом сопряжена с существенными понятийно-категориальными трудностями, обусловленными неопределенностью в современном политико-философском контексте обеих составляющих рассматриваемого феномена, а именно многозначностью смыслов, вкладываемых в понятия «идентичность» и «нация». Без их удовлетворительной интерпретации невозможно сфокусировать гносеологические усилия в рамках заданного предметного поля и решить поставленные в исследовании задачи.

В современной литературе нация в широком смысле рассматривается как политическое и социокультурное пространство, в рамках которого происходит определение способа связи государства со своими подданными, причем взгляды на природу и харак-

тер указанной связи существенно различаются в зависимости от того, в какой системе концептуальных координат находится исследователь. Наиболее общим местом является дихотомический подход, предполагающий возможность идеологизации различий между «западной» и «восточной» моделями нации, сформировавшимися в эпоху Нового времени (Г. Кон).

В первом случае в основе понимания нации лежит аксиоматика либерализма, основанная на рациональном свободном выборе и лояльности, преданности граждан государству, выполняющему конституирующую функцию (Э. Ренан), во втором - органи-цизм, иррациональность, культура, народность (И. Гердер), одним из частных проявлений которых является государство, играющее инструментальную, вспомогательную роль. Считается, что первый тип нации исторически характерен для Великобритании, Франции, США, Нидерландов, Швейцарии, второй - Германии, стран Восточной Европы и России.

Вместе с тем в обоих случаях речь идет о нации как об особом механизме отбора, сплачивающем в единый коллектив одних людей, дифференцируемых по определенным признакам от других (Э. Хобсбаум). Такая функциональная интерпретация нации, близкая ее этимологическому происхождению (от лат. "пайо" -«быть урожденным», «определенным по месту рождения»), позволяет диссертанту перейти к политико-институциональному анализу понятий идентичность и идентификация, как элементов, необходимых для понимания национального измерения политического процесса.

В диссертации анализируются различные теории социально-политической идентичности и идентификации (от лат. "тёепйсиз", т.е. «тождественный», «одинаковый»), получившие широкое распространение в гуманитарной науке после популяризации указанных терминов 3. Фрейдом в начале XX века, хотя истоки подобного подхода можно найти еще в классической философской традиции, особенно немецком романтизме XIX века. Наиболее общим определением национальной идентичности является вся совокупность возможных ответов на вопрос: «Кто мы?» (С. Хантингтон).

Рядом авторов основной упор делается на фазе дифферен-

циации, обособления данного гомогенного, хотя бы по одному признаку, сообщества от других, проведение границы между ними в целях формирования пар образов «мы - они», «друг - враг» (Г. Теджфел, К. Шмитт).

Другие исследователи при определении сущности национальной идентичности делают акцент на позитивных признаках, позволяющих отнести себя к «своими», а также на механизме такого отнесения - процедуре национальной идентификации. Диссертант останавливается на компаративистском анализе «символического интеракционизма» Дж. Мида, парадигмального подхода Э.Д. Смита, неофрейдистской концепции идентичности Э. Эрик-сона, теорий идентичности как проявления коллективного бессознательного (Г. Лебон) и национального мифа (К. Хюбнер, Н. Савельев), неотъемлемого атрибута политической онтологии (А. Ду-гин) и др.

Большинство авторов дифференцирует понятия «этнической» и «национальной» идентичности, рассматривая последнюю как интегральный результат многовекторного процесса идентификации, включающего в себя также и этнический компонент. В диссертации показывается, что каждый из рассмотренных подходов обладает определенной достоверностью и системой внутренней аргументации. Поэтому предлагается синтезировать все наиболее продуктивные следствия рассмотренных концепций в рамках системного метода.

Теоретическим выводом данного параграфа является пред-. ложенное диссертантом новационное, синтетическое определение национальной идентичности как достигаемого в результате национальной идентификации состояния, содержание которого складывается из совокупности различных компонентов или субиден-тичностей - аскриптивных, географических, социокультурных, экономических и др. Вместе с тем путем простого сложения выделенных элементов невозможно составить адекватное представление о национальной идентичности в целом, так как в ее па-радигмальном основании находится сложный механизм иерархи-зации и аксиологизации отдельных субидентичностей. Для этого на первом этапе происходит их конституирование (от лат. корня

"сопБйи^ю" - устройство) в рамках специфического понимания генезиса нации, а затем - концептуализация (от лат. "сопсерйо" -система) под воздействием национального мифа, регулятивной идеи (термин К. Хюбнера).

Во втором параграфе «Русская национальная идентичность: механизм политического конституирования и концептуализации» в содержательном плане описываются основные компоненты русской национальной идентичности, производится теоретическая реконструкция политических механизмов их инсти-туционализации.

Теоретико-методологический анализ понятий «национальная идентичность» и «идентификация», предпринятый в предыдущем параграфе, позволяет диссертанту перейти к решению более частных задач - реконструкции парадигмальных оснований русской национальной идентичности и выявлению механизмов ее политического конституирования и концептуализации.

Автором дается следующая дифференцированная характеристика базовым компонентам, определяющим в своей совокупности содержание русской национальной идентичности:

- на уровне этнической (расовой) субидентичности - толерантность, отсутствие жесткой корреляции между политическими и этническими феноменами, как следствие происхождения русских в результате синтеза славяно-индоевропейской и тюрк-ско-угорской рас на общем полиэтническом цивилизационном фоне;

- на уровне географической субидентичности - осознание себя, как континентального, евразийского народа, ответственного за политическую интеграцию «большого пространства»;

- на уровне конфессиональной субидентичности - православие, веротерпимость, союз традиционных религий;

- на уровне государственной (политической) субидентичности - имперская форма верховной власти;

- на уровне лингвистической субидентичности - русский язык как универсальное средство общегосударственной коммуникации и укрепления политического единства;

- на уровне хозяйственной (экономической) субидентично-

ста - общинность, многоукладность, экономический плюрализм, второстепенность хозяйственной жизни по сравнению с иными внеэкономическими факторами (духовным, культурным, религиозным, политическим и т.д.).

Диссертант доказывает, что конституирование выделенных компонентов русской национальной идентичности происходит в рамках органического понимания природы нации, одним из наиболее наглядных и убедительных доказательств чему является отсутствие у русских государства-нации.

Вместо этого, на протяжении всей своей истории русский народ реализовывап противоположную, идеократическую модель государственного устройства, выражавшуюся в перманентном воспроизводстве имперских политико-правовых форм как в сакральном («Святая Русь», отчасти «Романовская Империя»), так и секуляризованном виде («Советский Союз»).

Во всех рассматриваемых формах трансформаций русской национальной идентичности диссертант видит безусловную логику цивилизационной преемственности благодаря наличию общей регулятивной идеи: русские имеют особое, универсальное, общечеловеческое предназначение в эсхатологической, связанной с концом истории, перспективе. Впервые такое положение вещей было закреплено на богословско-догматическом и социально-политическом уровнях в известной доктрине Филофея «Москва -Третий Рим».

В параграфе делается вывод, что различные виды политической институционализации русской национальной идентичности - «Святая Русь», «Романовская Империя» и «Советский Союз» - представляли собой генерализацию разных субидентич-ностей (религиозной, политической и экономической соответственно) при сохранении единого мессианского политического мифа, обеспечивавшего преемственность на парадигмальном уровне.

По мнению диссертанта, в этом заключается сущность традиционного способа концептуализации русской национальной идентичности. Смена регулятивной идеи или механизма конституиро-вания ведут к безусловному кризису национальной идентичности и разрыву исторической преемственности даже при сохранении

прежнего набора субидентичностей и внешней схожести частных политико-правовых форм и институций.

В третьем параграфе «Современный русский национализм: идейно-политическая типологтация» осуществляется развернутый анализ национализма как политического явления, дается дефиниция этого понятия в связи с авторской трактовкой национальной идентичности, предлагается схема идейно-политической типо-логизации русского национализма в современной России.

Диссертант отмечает, что хотя история национализма насчитывает уже несколько столетий, трактовка этого феномена по-прежнему вызывает непримиримые разногласия среди ученых. Отсутствие общепринятой дефиниции, как в случае с определением самого понятия «нации» приводит к самым противоречивым его интерпретациям и оценкам. Одни исследователи определяют национализм как «политическую идеологию» или «политический принцип», другие - как «практику национально-освободительных движений», а третьи, концептуально связывают его с актами сознания и самосознания индивидов, выраженными в когнитивной и эмоционально-волевой форме.

В многочисленной литературе по национализму выделяются несколько основных подходов, доминирующими из которых являются идеологические (марксистская, либеральная, консервативная) и функциональные (веберианская, конкретно-историческая, конструктивистская, традиционалистская, модернизационная) трактовки.

Диссертант делает вывод, что единой теории или философии национализма не существует. В каждой стране и у каждого народа национализм играл совершенно специфическую роль и был окрашен тем контекстом, в котором он возник. В параграфе приводятся многочисленные классификации национализма, среди которых одной из наиболее распространенных является выделение гражданско-этатисткого (политического) и социокультурного (этнического) типов национализма (Э. Геллнер, У. Альтерматг, Л. Грин-филд, П. Бирнбаум и др.). Вслед за С. Хантигтоном, диссертант отмечает условный и спекулятивный характер такого рода деления, при котором этническая категория является своего рода вме-

стилищем всех тех форм национализма и национальной идентичности, которые не удалось отнести к гражданским, либеральным или договорным версиям.

В отечественной традиции, напротив, исторически доминировал синтетический взгляд на природу национализма как основную форму осмысления и практику реализации субъективного чувства принадлежности к Родине (патриотизм). В таком ключе либеральный национализм рассматривался всего лишь как частный случай, характерный преимущественно для западноевропейского опыта политического строительства, не имеющий никакого универсального статуса. Более того, русские консервативные мыслители вообще редко использовали термин «нация» для характеристики русского народа и государства, в связи с чем и русского национализма в современном смысле в России (как имперской, так и советской) длительное время не существовало, а сам националистический дискурс был под запретом. Как следствие, после своего появления указанный феномен приобрел в отечественном контексте ультрасовременный и однозначно модерниза-ционный характер.

Признавая правомочность логики большинства из рассмотренных в параграфе авторов и осознавая, что при определении сущности национализма и классификации его версий они основывались на различной концептуальной и методологической аксиоматике, диссертант предлагает рассматривать национализм как идеологизированную форму выражения и политическую практику реализации коллективной идентичности. Такая трактовка позволяет артикулировать позитивные качества при определении сущности национализма, преодолеть модернизационную нагрузку этого понятия, аргументировать тезис, что именно специфика процесса национальной идентификации определяет природу национализма и лежит в основе концептуальной схемы его идейно-политической типологизации.

Для этого предлагается использовать плюралистический подход к различным моделям конституирования и концептуализации современной русской национальной идентичности, каждая из которых придает свое значение таким параметрам, как регулятив-

ная идея; конституирующая основа; субидентичность, подлежащая генерализации; логика соотнесения «прошлого-настоящего-будущего». С учетом изложенного диссертант типологизирует различные версии современного русского национализма, сочетающего элементы гражданско-этатистского и социокультурного характера в рамках консервативного, либерального, этнонациональ-ного и неоевразийского проектов.

Вторая глава «Политическая ииституциоиализация русской национальной идентичности в современной России», состоящая из четырех параграфов, представляет собой проекцию основных теоретико-методологических разработок диссертанта, сделанных в первой части работы, на современный российский политический процесс в целях осмысления диалектики альтернативных проектов институционализации русской национальной идентичности.

Первый параграф «Консервативный проект» посвящен характеристике одной из наиболее традиционных, как по форме, так и по содержанию, трактовок русской национальной идентичности, институционализированной в политической деятельности национал-патриотов.

Диссертант подчеркивает, что в современном российском политическом дискурсе термин консерватизм не имеет строго определенного содержания. В зависимости от контекста он отождествляется с модернизационным по своей сути проектом национал-либерализма, наследующего традиции классического западноевропейского консерватизма, «усмиряющего» избыточный нигилизм чистого либерализма; этнонационализмом, также основывающемся на европейских политико-философских установках, что приводит данное направление к модернизму антихристианского, неоязыческого и ультранационалистического толка; «динамическим консерватизмом» (термин В. Аверьянова), наследующим традиции русской консервативной дореволюционной мысли с поправками на частично-позитивное, диалектическое переосмысление советского периода существования российской государственности. Именно последняя трактовка используется диссертантом в качестве отправной точки для дальнейшего анализа.

Базовой регулятивной идеей русской национальной идентичности в рамках консервативного проекта является безусловная вера в особый путь русского народа, в наличие его сверхисторической миссии и эсхатологического предназначения, несмотря на все трансформации российской государственности. Основа кон-ституирования идентичности рассматривается через призму органического понимания нации как духовного, социокультурного и политического единства. Концептуализация, как правило, осуществляется путем параллельной генерализации трех субидентич-ностей - религиозной, государственной и этнической, что метафорически отраженно в известной уваровской формуле: «Православие. Самодержавие. Народность».

Другие компоненты традиционной национальной идентичности (географическая - евразийская ориентация, лингвистическая - русский язык, экономическая - общинный тип хозяйствования и т.д.) в рамках полноценного проекта русского консерватизма также присутствуют, однако, как правило, позиционируются в качестве соподчиненных первым трем.

Исключение составляет русский лингвонационализм или доктрина «русофонии», предполагающие генерализацию языковой субидентичности, которая в условиях кризиса и фрагментации национальной идентичности в целом позволит создать новый интеграционный контур из русскоговорящих людей. Данную разновидность национализма, по мнению диссертанта, с определенными оговорками можно отнести к редуцированным разновидностям постимперского национализма консервативного толка.

Одним из наиболее ярких политических объединений в современной России, поставивших перед собой задачу институционализировать консервативный проект русского национализма, по мнению диссертанта, является избирательный блок (партия) «Родина», ставший в теоретическом плане идейным наследником другого национально-патриотического движения - Международного Конгресса русских общин (МКРО). В параграфе разбираются основные этапы партстроительства «Родины», ее идейно-политическая платформа. Широкая электоральная поддержка, полученная «Родиной» на выборах в Госдуму РФ в 2003 г., интер-

претируется как результат апелляции ее лидеров и идеологов (Д. Рогозин, Н. Савельев и др.) к базовым составляющим традиционной русской идентичности (мессианскому мифу, органическому пониманию природы и самобытности русской нации), разделяемым на уровне национального бессознательного подавляющим большинством русского населения.

Во втором параграфе «Либеральный проект» описываются теоретические и практические противоречия, связанные с попыткой реализовать русскую национальную идентичность в либеральном политико-философском поле, институционализировать ее в амбивалентной доктрине национал-либерализма.

Либеральный проект русского национализма, исторически связанный с развитием заимствованных на Западе воззрений на государство, тем не менее, является в современной России одной из наиболее востребованных моделей, положенных в основу модернизации постсоветской государственности. Цель - формирование политической нации «россиян», которые составят фундамент нового государства-нации (Р. Абдулатипов). В сознание граждан России интенсивно внедряется формула «не русский, но россиянин», разработанная в начале 1990-х гг. советником Б.Н. Ельцина по национальным вопросам Э.А. Паиным. Иными словами, предпринимается попытка осуществить трансформацию идентичности по наднациональному образцу, в котором политическая или «гражданско-государственная» субидентичность («российскость») превалирует над всеми остальными (этнической, географической, религиозной, социокультурной), а, зачастую, и попросту их отрицает. Современное представление о неких абстрактных «россиянах» является точной калькой с западноевропейских моделей политической самоидентификации в рамках государств-наций.

Диалектику понятийно-категориальных метаморфоз гражданского национализма диссертант рассматривает на примере концепции В.Тишкова, настаивающего на неправомочности термина «многонациональная страна» применительно к России, предлагая вместо него другой - «многонародная нация», что на концептуальном уровне означает переход от социокультурной к этатистской доктрине нации. Телеологическое измерение у подобного

проекта отсутствует по определению, так как за основу национальной идентификации берется исключительно политическая (государственная) субидентичность, отрицающая равноценность других источников идентификации (этнических, географических, религиозных и т.д.). Место базовой регулятивной идеи - русского мессианства в его различных вариациях (эсхатологической, геополитической, коммунистической и т.д.) замещается банальным национальным (государственным) прагматизмом и экономическим эгоизмом.

В сфере партстроительства либерально-демократические тенденции связываются диссертантом с деятельностью таких общественно-политических объединений, как Союз правых сил (СПС), «Яблоко» и «Единая Россия». Политические программы СПС и «Яблока» при внимательном рассмотрении обнаруживают отсутствие национального измерения, представляя лишь ре-цшслированные и редуцированные варианты либеральной политической парадигмы, адаптированной к российским условиям лишь в терминологическом плане. По мнению автора, политическая деятельность указанных объединений - «партий воинствующего национального нигилизма» (А. Ципко) - направлена скорее на разрушение традиционной русской идентичности, чем на ее институ-ционализацию в какой-либо форме.

Предвыборная программа «Единства», предтечи «Единой России», предполагала создание сильного государства с опорой на патриотизм широких масс населения, одновременно с декларированием в качестве важнейших социально-политических ценностей чисто либеральных доктрин в их западном, нигилистическом толковании (права человека, гражданское общество, неограниченный рынок и т.д.).

Фактически речь шла об эклектическом смешении двух различных моделей национальной идентификации, основанных на противоположном понимании природы нации. В последующем «партия власти» так и не сумела преодолеть указанную амбивалентность, сделать выбор в ту или иную сторону либо артикулировать какой-то собственный последовательный проект.

В завершении параграфа делается вывод о том, что партия

«Единая Россия», претендующая в доктрине национал-либерализма на одну из возможных моделей инсттуционализации русской национальной идентичности, декларирует приверженность консервативным ценностям, однако на самом деле латентно подменяет традиционный русский миф идеями национального прагматизма и экономического эгоизма, основанными на западной политико-философской аксиоматике.

В третьем параграфе «Этнонациональный проект» дается оценка различным формам политической инсттуционализации в современной России русской национальной идентичности на основе абсолютизации ее этнической, расовой составляющей в ущерб другим компонентам.

Диссертант делает акцент на том, что если для иных моделей национальной идентификации вопрос «крови» (этническая и расовая субидентичности) является одним из многих, то в рамках этнонационального проекта - едва ли не единственным и, безусловно, определяющим. Этнонационализм, будучи по своей природе эксклюзивным, фактически исключает этническо-языковых инородцев из состава нации. Некоторые разновидности этнона-ционализма направлены на ассимиляцию этнических меньшинств, другие - не только не стремятся ассимилировать, но даже опасаются их. Для обоснования невозможности или нежелательности ассимиляции выискиваются биологические и расовые, реже -культурологические причины. Такого рода этнонационализм выступает по большей части за сохранение культурно-этнических различий, расплатой за что станет социальная дискриминация с перспективой изгнания инородцев и физического геноцида.

Политическая институционализация этнонациональной версии русской идентичности в современной России осуществляется в деятельности гетерогенных политизированных объединений расистского, протонацистского и неоязыческого толка, отстаивающих тезис об исключительно этнической природе русского национализма и делегитимизирующих любые формы мессианства и цивилизационные мега-проекгы. Традиционная регулятивная идея, как и в либеральном проекте, подменяется ценностями национального (в данном случае - этнического) прагматизма. Конституи-

рующая основа сочетает противоречивые элементы западного и восточного понимания природы нации, в связи с чем однозначно не верифицируется.

Диссертантом рассматривается специфика становления организационных структур этнонационалистов в современной России (Русское национальное единство, Народная национальная партия, Русская национальная социалистическая партия, Русское национально-освободительное движение и др.), их идеологические установки, оформленные в программных документах различных общественно-политических движений и групп, выступлениях их лидеров и идеологов (А. Баркашов, А. Севастьянов, Б. Миронов и др.). Делается вывод о модернизационной сущности современного русского этнонационализма, несущего в себе не только угрозу распространения шовинизма и ксенофобии, но и реальную возможность необратимой деструкции традиционных моделей национальной идентификации.

В четвертом параграфе «Неоевразийский проект» рассматриваются проблемные вопросы соотношения этнической и геополитической составляющих русской национальной идентичности в рамках политической институционализации современного российского неоевразийства, которая имеет несколько модификаций, одна из наиболее репрезентативных воплощена в жизнь при создании Международного евразийского движения (лидер -А. Дугин).

Многими исследователями отмечается, что, несмотря на всю полемичность и авангардность указанного проекта, к его несомненным достоинствам относится, во-первых, осознание самобытности России как особой цивилизации, и, во-вторых, технологическая состоятельность предлагаемого сценария модернизации российской государственности, в котором связываются воедино современность и древние предания.

Базовая регулятивная идея национальной идентичности, как правило, артикулируется через цивилизационную ответственность русского народа за все континентальное, евразийское пространство, которому перманентно угрожают военно-политические блоки атлантистов. В этом проявляется неразрывная связь неоевра-

зийского проекта и соответствующей идентификационной модели с геополитикой.

Русский национализм, как следует из программных документов Международного евразийского движения и теоретических работ А. Дугина, интернационален, так как в самом факте возникновения великороссов в результате синтеза трех этнических групп (славянской, тюркской и финно-угорской) содержится огромный интеграционный потенциал, неоднократно позволявший России становиться ядром имперской государственности, объединять множество гетерогенных народов и культур.

Подчеркивается, что русские, вложив все свои «этнические энергии» в строительство масштабных континентальных государственных образований, оказались в актуальных условиях в трагическом положении, так как в результате имперостроительства они пожертвовали собственной этнической субидентичностью, принесли ее на алтарь «вселенской державоустроительской миссии».

В такой ситуации духовное и материальное положение русского народа должно быть поставлено в центре всеобщего политического и социального внимания, тем более, что вызовы, брошенные внутренним нестроением и внешним давлением, направлены, в первую очередь, именно против русских. Русский народ рассматривается, как органическая, историческая общность, имеющая все признаки полноценного и стабильного политического субъекта, объединенного этнически, географически, психологически, религиозно, культурно и экономически, наделенного своей особой планетарно-исторической миссией.

Таким образом, в рамках неоевразийского проекта, по мнению диссертанта, по сути, осуществляется реконструкция всех основных компонентов русской национальной идентичности с акцентом на географическую (геополитическую) субидентичность при сохранении традиционной конституирующей основы (органическое, понимание нации) и регулятивной идеи (русское мессианство, выраженное в геополитических терминах).

В заключении содержатся основные выводы диссертационного исследования, намечаются перспективы дальнейшей разработки обозначенной тематики.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Филатов Г.А. Политические субъекты русского национализма: Научное издание. (Серия «Национальные процессы и эт-нополитическая конфликтология».). - Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2005.-1,5 п.л.

2. Филатов Г. А. Русская национальная идентичность: формы политической концептуализации: Научное издание. (Серия «Национальные процессы и этнополитическая конфликтология».) - Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2005. - 1,75 п.л.

Сдано в набор 21.09 2005 года. Подписано к печати 22 09 2005 Формат 60x84/16. Объем 1,0 п.л. Набор компьютерный. Гарнитура Тайме. Печать ризографная. Бумага офсетная Тираж 100 экз. Заказ № ¡3 ¿

Отпечатано в отделении оперативной полиграфии ОНиРИО Ростовского юридического института МВД России 344015, г. Ростов-на-Дону, ул Марашала Еременко, 83

Р 1 7 2 б 5

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Филатов, Геннадий Александрович

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. НАЦИОНАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА (ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ)

§ 1. Понятия национальной идентичности и идентификации: определение, сущностные признаки.

§ 2. Русская национальная идентичность: механизм политического конституирования и концептуализации.

§ 3. Современный русский национализм: идейно-политическая типологизация.

Глава 2. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ РУССКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ.

§ 1. Консервативный проект.

§ 2. Либеральный проект.

§ 3. Этнонациональный проект.

§ 4. Неоевразийский проект.

Введение диссертации2005 год, автореферат по политологии, Филатов, Геннадий Александрович

Во-вторых, труды, посвященные собственно национальному измерению политических процессов, вопросам категориального осмысления «этноса», «этничности», «нации» и «национализма». Среди них необходимо особо выделить фундаментальные исследования зарубежных авторов - Э. Геллне-ра, Б. Андерсона, А. Капеллер, Дж. Хоскинга, Э.Д. Смита, Э. Хобсбаума, Г. Кона, К. Хюбнера, У. Альтерматта, А. Снайдера, М. Хроха, К. Вердери и др., а также публикации отечественных ученых - Ю. Бромлея, Л. Гумилева, В. Тишкова, С. Арутюнова, Н. Гиренко, Р. Абдулатипова, Л. Дробиже-вой, И. Кудрявцева, А. Миллера, Ю. Гранина, Л. Хоперской и др.

1 Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. М., 2004. С. 35.

Третьим теоретическим источником являются преимущественно работы отечественных авторов по русскому вопросу, в которых с различных сторон затрагивается и по-разному разрешается проблема русской национальной идентичности в современном российском обществе. В зависимости от использованных концептуальных подходов выделяется почвенническое направление (Е. Троицкий, И. Шафаревич, В. Кожинов, С, Кара-Мурза, А. Кольев, А. Ципко, В. Аверьянов, В. Верещагин, В. Черноус и др.), неоевразийство (А. Дугин, А. Панарин, А. Уткин, К. Гаджиев, И. Орлова, А. Овчинников и др.), этнонационалистское направление (А. Севастьянов, Б. Миронов, А. Вдовин, Е. Логвинов, В. Величко и др.) и корпус отечественных либерально-демократических идей, представленный широким спектром работ, написанных, как правило, в постсоветский период и основанных на западной политико-философской аксиоматике (Э. Паин, Е. Гайдар, А. Улюка-ев, Е. Прошечкин, А. Верховский, В. Прибыловский, Е. Михайловская и др.).

В-четвертых, при анализе политической институционализации русской национальной идентичности использовались программные и уставные документы российских политических партий и общественно-политических движений.

Тем не менее, несмотря на множество работ по данной проблематике, вопросы конституирования, концептуализации и институционализации русской национальной идентичности в современном российском политическом обществе не являлись предметом специального теоретико-методологического и политологического анализа.

- выявить основные механизмы политического конституирования и концептуализации русской национальной идентичности;

- типологизировать формы национально-политической индентифика-ции в современной России;

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- в результате компаративистского институционально-политического анализа национальной идентификации и идентичности предложено новаци-онное, оригинальное и комплексное понимание этих категорий, сочетающее преимущества альтернативных подходов;

- классифицированы альтернативные проекты институционализации русской национальной идентичности в современном российском партийном дискурсе.

Основные положения, выносимые на защиту:

2. Содержание русской национальной идентичности образуют такие важнейшие компоненты, как полиэтнизм, евразийская геополитическая ориентация, православная конфессиональность, имперский тип политико-правовой организации, русский язык как универсальное средство общегосударственной коммуникации, общинность и плюрализм социально-хозяйственного уклада, которые конституируются органической традицией интерпретации природы нации. Идеократический механизм концептуализации национальной идентичности определяется национальным мифом - верой в особое предназначение русских в эсхатологической перспективе, посредством которого осуществляется иерархизация субидентичностей в меняющихся исторических условиях, что обеспечивает общенациональную преемственность единого мессианского вектора.

3. Исторические идеократические формы политической институциона-лизации русской национальной идентичности («Святая Русь», «Романовская Империя» и «Советский Союз») представляли собой генерализацию различных субидентичностей (религиозной, политической и экономической соответственно) при сохранении единой мессианской регулятивной идеи, обеспечивавшей преемственность на парадигмальном уровне. Актуальная амбивалентность национальной самоидентификации российского общества объясняется тем, что в основу ряда модернизационных проектов положены принципиально иные мировоззренческие установки (национальный прагматизм, экономический эгоизм), связанные с подменой национального мифа и конституировани-ем субидентичностей рационально-этатистским пониманием нации, что ведет к утрате исторической преемственности и кризису российской национальной идентичности.

4. Национализм является идеологизированной формой выражения и политической практикой реализации идентичности. В зависимости от механизма конституирования и концептуализации различные версии современного русского национализма, сочетающего элементы гражданско-этатистского и социокультурного характера, институционализируются в рамках консервативного, либерального, этнонационального и неоевразийского проектов, предлагаемых современными российскими политическими партиями и движениями.

- широкий спектр гетерогенных политизированных объединений расистского, протонацистского и неоязыческого толка, отстаивающих чуждый для традиционной российской идентичности тезис об исключительно этнической природе русского национализма и не приемлющих любые формы мессианства и цивилизационные мега-проекты (этнонациональный проект);

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования. Диссертационное исследование построено на сочетании двух принципиальных подходов к предмету изучения - синтетическом и аналитическом осмыслении проблемы русской национальной идентификации. Синтез выразился в парадигмальном моделировании процесса национальной идентификации на основе сопоставления альтернативных интерпретаций данного явления в научной литературе, а анализ - в проекции выявленных общих закономерностей на реалии российского политического процесса, конкретику трансформаций политических и партийных институтов. Кроме того, на основе принципа рациональности в работе также в различных комбинациях использовались прикладные методики геополитики, конфликтологии, политологии, социологии, истории.

Теоретической основой диссертации послужил концептуальный документ «Наш Путь: стратегические перспективы развития России в XXI веке»1, в котором на основе традиций русского консерватизма и новаторского неоевразийского подхода описаны условия и сформулированы базовые тренды

1 Наш Путь. Стратегические перспективы развития России в XXI веке. М., 1999. идентификации современного российского общества в глобальной перспективе.

Научно-теоретическая, практическая значимость и апробация диссертационного исследования.

В практическом плане значение диссертации заключается в том, что, во-первых, ее результаты позволяют осуществить деконструкцию доминирующей системы политических мифов и предпочтений, что представляет несомненный интерес для РЯ-технологов, а во-вторых, могут быть использованы при подготовке учебно-методических материалов, чтении лекционных курсов по политологии, политической социологии, истории политических учений, геополитике, этнополитической конфликтологии и этнологии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русская национальная идентичность в современном российском политическом процессе"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящем исследовании автором была предпринята попытка проанализировать с политико-философских позиций проблему русской национальной идентификации в актуальных условиях, в т.ч. выявить механизмы ее внутреннего конституирования, политической концептуализации и партийной институализации в современном российском политическом процессе. Основные выводы, сделанные в диссертации, могут быть сведены к следующему:

1. Сложность адекватного осмысления феномена национальной идентичности во многом сопряжена с существенными понятийно-категориальными трудностями, обусловленными неопределенностью в современном политико-философском контексте обеих составляющих рассматриваемого словосочетания, а именно многозначностью смыслов, вкладываемых в понятия «идентичность» и «нация». Без их удовлетворительной интерпретации невозможно сфокусировать гносеологические усилия в рамках заданного предметного поля и решить поставленные в исследовании задачи.

2. В современной обществоведческой литературе нация в широком смысле рассматривается как политическое и социокультурное пространство, в рамках которого происходит определение способа связи государства со своими подданными, причем взгляды на природу и характер указанной связи существенно различаются в зависимости от того, в какой системе концептуальных координат находится исследователь. Наиболее общим местом является дихотомический подход, предполагающий возможность идеологизации различий между французской и германской, шире - западной и восточной моделями нации, сформировавшимися в эпоху Нового времени (Г. Кон). В первом случае в основе понимания нации лежит аксиоматика либерализма, основанная на рациональном свободном выборе и лояльности, преданности граждан государству, выполняющему конституирующую функцию, во втором - органицизм, иррациональность, культура, преданность «народному духу» (И. Гердер), одним из частных проявлений которого является государство, играющее инструментальную, вспомогательную роль. Считается, что первый тип нации исторически характерен для Великобритании, Франции, США, Нидерландов, Швейцарии, второй - Германии, стран Восточной Европы и России. Вместе с тем в обоих случаях речь идет о нации как об особом механизме отбора, сплачивающим в единый коллектив одних людей, дифференцируемых по определенным признакам от других (Э. Хобсбаум). Такая функциональная интерпретация нации позволяет перейти к политико-философскому анализу понятий «идентичность» и «идентификация» как элементов, необходимых для включения национального компонента в политическое измерение.

3. В работе проанализированы различные теории социально-политической идентичности и идентификации, получившие широкое распространение в гуманитарной науке после популяризации указанных терминов 3. Фрейдом в начале XX века, хотя истоки подобного подхода можно найти еще в классической философской традиции, особенно немецком романтизме XIX века. Наиболее общим определением национальной идентичности является вся совокупность возможных ответов на вопрос: «Кто мы?» (С. Хантингтон). Рядом авторов основной упор делается на фазе дифференциации, обособления данного гомогенного, хотя бы по одному признаку, сообщества от других, проведение границы между ними в целях формирования пар образов «мы - они», «друг - враг» (Г. Теджфел, К. Шмитт). Другие авторы при определении сущности национальной идентичности делают акцент на позитивных признаках, позволяющих отнести себя к «своим», а также на механизме такого отнесения - процедуре национальной идентификации. Осуществляется компаративистский анализ «символического интеракционизма» Дж. Мида, парадигмального подхода Э.Д. Смита, неофрейдистской концепции идентичности Э. Эриксона, теорий идентичности как проявления коллективного бессознательного (Г. Лебон) и национального мифа (К. Хюбнер, Н. Савельев) и др. Показывается, что каждый из рассмотренных подходов обладает определенной достоверностью и системой внутренней аргументации. Предлагается синтезировать все наиболее продуктивные достижения рассмотренных концепций в рамках системного метода.

4. Дается новационное, синтетическое определение национальной идентичности как достигаемого в результате национальной идентификации состояния, содержание которого складывается из совокупности различных компонентов или субидентичностей - аскриптивных, географических, социокультурных, экономических и др. Вместе с тем путем простого арифметического сложения выделенных компонентов совершенно невозможно составить адекватное представление о национальной идентичности в целом, так как в ее парадигмальном основании находится сложный механизм иерархизации и аксиологизации отдельных субидентичностей. Для этого на первом этапе происходит их конституирование (от лат. корня "сошйШйо" - устройство) в рамках специфического понимания природы нации, а затем - концептуализация (от лат. "сопсерйо" - система) под воздействием национального мифа, «регулятивной идеи» (термин К. Хюбнера).

5. Дается следующая дифференцированная характеристика базовым компонентам, определяющим в своей совокупности содержание русской национальной идентичности:

- на уровне этнической (расовой) субидентичности - толерантность, отсутствие жесткой корреляции между политическими и этническими феноменами, как следствие происхождения русских в результате синтеза славяноиндоевропейской и тюркско-угорской рас на общем полиэтническом цивили-зационном фоне;

- на уровне географической субидентичности - осознание себя как континентального, евразийского народа, ответственного за политическую интеграцию «большого пространства»;

- на уровне конфессиональной субидентичности - византийское православие, веротерпимость, союз традиционных религий;

- на уровне государственной (политической) субидентичности - идео-кратия, имперостроительство;

- на уровне хозяйственной (экономической) субидентичности — обыденность, многоукладное^, экономический плюрализм, второстепенность хозяйственной жизни по сравнению с иными внеэкономическими факторами (духовным, культурным, религиозным, политическим и т.д.).

6. Конституирование выделенных компонентов русской национальной идентичности происходит в рамках органического («восточного», «немецкого») понимания природы нации, одним из наиболее наглядных и убедительных доказательств чему является отсутствие у русских т.н. «государства-нации» (от фр. "etat-nation", или анг. "nation-state"). Вместо этого, на протяжении всей своей истории русский народ реализовывал противоположную, идеократическую модель государственного устройства, выражавшуюся в перманентном воспроизводстве имперских политико-правовых форм и институций, как в сакральном («Святая Русь», отчасти «Романовская Империя»), так и секуляризованном виде («Советский Союз»). Во всех рассматриваемых формах трансформаций русской национальной идентичности присутствует безусловная логика цивилизационной преемственности, благодаря наличию общей «регулятивной идеи»: русские имеют особое, универсальное, общечеловеческое предназначение в эсхатологической, связанной с концом истории перспективе. Впервые такое положение вещей было закреплено на богословско-догматическом и социально-политическом уровнях в известной доктрине Филофея «Москва - Третий Рим».

7. Различные модели национальной идентичности - «Святая Русь», «Романовская Империя» и «Советский Союз» - представляли собой генерализацию разных субидентичностей (религиозной, политической и экономической соответственно) при сохранении единого мессианского мифа, обеспечивавшего преемственность на парадигмальном уровне. В этом заключается сущность традиционного способа концептуализации русской национальной идентичности. Смена «регулятивной идеи» или механизма конституирования ведут к безусловному кризису национальной идентичности и разрыву исторической преемственности, даже при сохранении прежнего набора субидентичностей и внешней схожести частных политико-правовых форм и институций.

8. Хотя история национализма насчитывает уже несколько столетий, этот феномен по-прежнему вызывает непримиримые разногласия среди ученых. Отсутствие общепринятой дефиниции, как в случае с трактовкой самого понятия «нации», приводит к самым противоречивым его интерпретациям и оценкам. Одни исследователи интерпретируют национализм как «политическую идеологию» или «политический принцип», другие - как «практику национально-освободительных движений», а третьи, пытаясь определить, что есть национализм, концептуально связывают его с актами сознания и самосознания индивидов, выраженными в когнитивной и эмоционально-волевой форме. И соответственно, в зависимости от такого рода базовых трактовок сущности национализма, пытаются строить исторические типологии. Сегодня в многочисленной литературе по национализму выделяются несколько основных подходов, доминирующими из которых являются идеологические (марксистская, либеральная, традиционалистская) и функциональные («вебе-рианская», «конкретно-историческая», «конструктивистская», «модерниза-ционная») трактовки.

9. Одной из наиболее распространенных классификаций является выделение гражданско-этатисткого (политического) и социокультурного (этнического) типов национализма (Э. Геллнер, У. Альтерматт, Л. Гринфилд, П. Бирн-баум и др.). Вслед за С. Хантигтоном диссертант отмечает условный и спекулятивный характер такого рода деления, при котором этническая категория является своего рода вместилищем всех тех форм национализма и национальной идентичности, которые не удалось отнести к гражданским, либеральным или договорным. В отечественной традиции, напротив, исторически доминировал синтетический взгляд на природу национализма как основную форму осмысления и практику реализации субъективного чувства принадлежности к Родине. В таком ключе либеральный национализм рассматривался всего лишь как частный случай, характерный преимущественно для западноевропейского опыта политического строительства, не имеющий никакого универсального статуса. Более того, русские консервативные мыслители вообще редко использовали термин «нация» для характеристики русского народа и государства, в связи с чем и русского национализма в современном смысле в России длительное время не существовало. Как следствие, после появления указанный феномен приобрел в российском контексте ультрасовременный и однозначно модернизационный характер.

10. В работе предлагается рассматривать национализм как идеологизированную форму выражения и политическую практику реализации национальной идентичности. Такая трактовка, во многом наследующая традиции русской консервативной мысли, позволяет артикулировать позитивные качества при определении сущности национализма, преодолеть модернизацион-ную нагрузку этого понятия, аргументировать тезис, что именно специфика процесса национальной идентификации определяет его природу, позволяет построить надежную схему его идейно-политической типологизации. Для этого предлагается использовать нюансированный подход к различным моделям конституирования и концептуализации современной русской национальной идентичности, каждая из которых содержит свое значение, для таких параметров, как а) «регулятивная идея»; б) конституирующая основа; в) субидентичность, подлежащая генерализации; г) логика соотнесения «прошлого-настоящего-будущего». С учетом изложенного типологизируются различные версии современного русского национализма, сочетающего элементы гражданско-этатистского и социокультурного характера, в рамках консервативного, либерального, этнонационального и неоевразийского проектов, ин-ституционализация которых осуществляется в деятельности российских политических партий и движений.

11. В современном российском политическом дискурсе термин «консерватизм» не имеет строго определенного содержания. В зависимости от контекста он отождествляется с модернизационным по своей сути проектом национал-либерализма, наследующего традиции классического западноевропейского консерватизма, «усмиряющего» избыточный нигилизм чистого либерализма; этнонационализмом, также основывающимся на европейских политико-философских установках, близких т.н. «новым правым», что приводит данное направление к модернизму антихристианского, неоязыческого и ультранационалистического толка; «динамическим консерватизмом» (термин В. Аверьянова), наследующим традиции русской консервативной дореволюционной мысли с поправками на частично-позитивное, диалектическое переосмысление советского периода существования российской государственности. Именно последняя трактовка используется в качестве отправной точки для дальнейшего анализа.

12. Базовой регулятивной идеей русской национальной идентичности в рамках консервативного проекта является безусловная вера в особый путь русского народа, в наличие его сверхисторической миссии и эсхатологическое предназначение, несмотря на все трансформации «государственного фасада». Основа конституирования идентичности рассматривается через призму органического понимания нации как духовного, социокультурного и политического единства. Концептуализация, как правило, осуществляется путем параллельной генерализации трех субидентичностей - религиозной, государственной и этнической, что метафорически отраженно в известной ува-ровской формуле: «Православие. Самодержавие. Народность». Другие компоненты традиционной национальной идентичности (географическая - евразийская ориентация, лингвистическая - русский язык, экономическая - общинный тип хозяйствования и т.д.) в рамках полноценного проекта русского консерватизма также присутствуют, однако, как правило, позиционируются в качестве соподчиненных первым трем. Исключение составляет русский лин-гвонационализм, или доктрина т.н. «русофонии» (термин образован по аналогии со всем известной "la francophonie" - «франкофонией»), предполагающий генерализацию языковой субидентичности, которая в условиях кризиса и фрагментации национальной идентичности в целом позволит создать новый интеграционный контур из русскоговорящих людей. Данную разновидность национализма с определенными оговорками можно отнести к редуцированным разновидностям постимперского национализма консервативного толка.

13. Одним из наиболее ярких политических объединений в современной России, поставивших перед собой задачу институционализировать консервативный проект русского национализма является избирательный блок (партия) «Родина», ставший в теоретическом плане идейным наследником другого национально-патриотического движения - Международного Конгресса русских общин (МКРО). В параграфе разбираются основные этапы партстроительства «Родины», идейно-политическая платформа блока. Широкая электоральная поддержка, полученная «Родиной» на выборах в Госдуму РФ в 2003 г., интерпретируется как результат апелляции ее лидеров и идеологов (Д. Рогозин, Н. Савельев и др.) к базовым составляющим традиционной русской идентичности (мессианскому мифу, органическому пониманию природы и самобытности русской нации), разделяемым на уровне национального бессознательного подавляющим большинством российского населения.

14. Либеральный проект русского национализма, исторически связанный с развитием заимствованных с Запада воззрений на государство, тем не менее, является в современной России одной из наиболее востребованных моделей, положенных в основу модернизации постсоветской государственности. Цель - формирование политической нации россиян, которые составят фундамент нового государства-нации (Р. Абдулатипов). В сознание граждан России интенсивно внедряется формула «не русский, но россиянин», разработанная в начале 1990-х гг. советником Б.Н. Ельцина по национальным вопросам Э.А. Паиным. Иными словами, происходит попытка осуществить трансформацию национальной идентичности по образцу, в котором политическая или гражданско-государственная субидентичность (россий-скость) превалирует над всеми остальными (этнической, географической, религиозной, социокультурной), а, зачастую, и попросту их отрицает. Современное представление о неких абстрактных «россиянах» является точной калькой с западноевропейских моделей политической самоидентификации в рамках государств-наций.

15. Диалектику понятийно-категориальных метаморфоз гражданского национализма можно рассмотреть на примере концепции В. Тишкова, настаивающего на неправомочности термина «многонациональная страна» применительно к России, предлагая вместо него другой - «многонародная нация», что на концептуальном уровне означает переход от «немецкой», со-цио-культурной к «французской», этатистской доктрине нации. Телеологическое измерение у подобного проекта отсутствует по определению, так как за основу национальной идентификации берется исключительно политическая (государственная) субидентичность, отрицающая равноценность других источников идентификации (этнических, географических, религиозных и т.д.). Место базовой «регулятивной идеи» - русского мессианства в его различных вариациях (эсхатологической, геополитической, коммунистической и т.д.) замещается банальным национальным (государственным) прагматизмом и экономическим эгоизмом.

16. В сфере партстроительства либерально-демократические тенденции связываются с деятельностью таких общественно-политических объединений, как Союз правых сил (СПС), «Яблоко» и «Единая Россия». Политические программы СПС и «Яблока», которые неоднократно выступали единым блоком («СПС+Яблоко»), при внимательном рассмотрении обнаруживают отсутствие национального измерения, представляя лишь рециклированные и редуцированные варианты либеральной политической парадигмы, адаптированной к российским условиям лишь в терминологическом плане. Политическая деятельность указанных объединений - «партий воинствующего национального нигилизма» (А. Ципко) - направлена скорее на разрушение традиционной русской идентичности, чем на ее институционализацию в какой-либо форме.

17. Предвыборная программа «Единства» (избирательного объединения «Медведь», предтечи «Единой России») предполагала создание сильного государства с опорой на патриотизм широких масс населения, одновременно с чем декларировала в качестве важнейших социально-политических ценностей чисто либеральные доктрины в их западном, нигилистическом толковании (права человека, гражданское общество, неограниченный рынок и т.д.). Фактически речь шла об эклектическом смешении двух различных моделей национальной идентификации, основанных на противоположном понимании природы нации. В последующем «партия власти» так и не сумела преодолеть указанную амбивалентность, сделать выбор в ту или иную сторону либо артикулировать какой-то собственный последовательный проект. Такое положение вещей отражено в т.н. «формуле Путина» (выражение А. Дугина): «патриотизм + либерализм», которая всего лишь откладывает вопрос об общенациональной идентификации российского общества на неопределенное будущее. Однако к 2005 году запас прочности прагматического сочетания патриотизма с либерализмом оказался исчерпан, а сам В. Путин оказался между «двух огней»: с одной стороны, критика со стороны патриотов, обвиняющих его в не патриотизме, с другой - либералов, напротив, видящих в его режиме проявление авторитаризма и измену либерально-демократическим идеалам. Делается вывод о том, что партия «Единая Россия», претендующая в доктрине национал-либерализма на одну из возможных моделей институ-ционализации русской национальной идентичности, декларирует приверженность консервативным ценностям, однако на самом деле латентно подменяет традиционный русский миф идеями национального прагматизма и экономического эгоизма, основанными на западной политико-философской аксиоматике.

18. Если для иных моделей национальной идентификации вопрос «крови» (этническая и расовая субидентичности) является одним из целого ряда, то в рамках этнонационального проекта - едва ли не единственным и, безусловно, определяющим. Этнонационализм, будучи по своей природе эксклюзивным, фактически исключает этническо-языковых «инородцев» из нации. Некоторые разновидности этнонационализма направлены на ассимиляцию этнических меньшинств, другие - не только не стремятся ассимилировать, но даже опасаются их. Для обоснования невозможности или нежелательности ассимиляции выискиваются биологические и расистские, реже - культурологические причины. Такого рода этнонационализм выступает по большей части за сохранение культурно-этнических различий, расплатой за что служит социальная дискриминация с перспективой изгнания и физического геноцида.

19. Политическая инстшуционализация этнонациональной версии русской идентичности в современной России осуществляется в деятельности гетерогенных политизированных объединений расистского, протонацистского и неоязыческого толка, отстаивающих тезис об исключительно этнической природе русского национализма и делегитимизирующих любые формы мессианства и цивилизационные мега-проекты. Традиционная «регулятивная идея», как и в либеральном проекте, подменяется ценностями национального (в данном случае - этнического) прагматизма. Конституирующая основа сочетает противоречивые элементы западного и восточного понимания природы нации, в связи с чем однозначно не верифицируется.

20. Рассматривается специфика становления организационных структур этнонационалистов в современной России (Русское национальное единство, Народная национальная партия, Русская национальная социалистическая партия, Партия свободы, Русское национально-освободительное движение, Союз венедов, Церковь Нави, «скинхеды» и др.), их идеологические установки, оформленные в программных документах различных общественно-политических движений и групп, выступлениях их лидеров и идеологов (А. Баркашов, А. Севастьянов, Б. Миронов, Ю. Беляев и др.). Делается вывод о модернизационной сущности современного русского этнонационализма, несущего в себе не только угрозу распространения шовинизма и ксенофобии, но и реальную возможность необратимой деструкции традиционных моделей национальной идентификации.

21. Политическая институционализация неоевразийства в современной России имеет несколько модификаций, среди которых одна из наиболее репрезентативных воплощена в жизнь при создании Международного евразийского движения (лидер - А. Дугин). Многими исследователями отмечается, что, несмотря на всю полемичность и авангардность указанного проекта, к его несомненным достоинствам можно отнести, во-первых, осознание самобытности России как особой цивилизации, и, во-вторых, технологическую состоятельность предлагаемого сценария модернизации российской государственности, в котором связываются воедино ощущение современности и древнее предание. Базовая регулятивная идея национальной идентичности, как правило, артикулируется через цивилизационную ответственность русского народа за все континентальное, евразийское пространство («Сушу»), которому перманентно угрожают военно-политические блоки атлантистов («Море»). В этом проявляется неразрывная связь неоевразийского проекта и соответствующей идентификационной модели с геополитикой.

21. Русский национализм, как следует из программных документов Международного евразийского движения и теоретических работ А. Дугина, интернационален, так как в самом факте возникновения великороссов в результате синтеза трех этнических групп (славянской, тюркской и финно-угорской) содержится огромный интеграционный потенциал, неоднократно позволявший России становиться ядром имперской государственности, объединять множество гетерогенных народов и культур. Подчеркивается, что русские, вложив все свои «этнические энергии» в строительство масштабных континентальных государственных образований, оказались в актуальных условиях в трагическом положении, так как в результате имперостроительства они пожертвовали собственной этнической идентичностью, принесли ее на алтарь «вселенской державоустроительской миссии». В такой ситуации духовное и материальное положение русского народа должно быть поставлено в центре всеобщего политического и социального внимания, тем более, что вызовы, брошенные внутренним настроением и внешним давлением, направлены, в первую очередь, именно против русских, которыми при взгляде с «другой стороны океана» оказываются все бывшие граждане СССР. Русский народ рассматривается как органическая, историческая общность, имеющая все признаки полноценного и стабильного политического субъекта, объединенного этнически, географически, психологически, религиозно, культурно и экономически, наделенного своей особой планетарно-исторической миссией.

22. В рамках неоевразийского проекта, по сути, осуществляется реконструкция основных компонентов русской национальной идентичности с акцентом на географическую (геополитическую) субидентичность при сохранении традиционной конституирующей основы (органическое, «восточное» понимание нации) и «регулятивной идеи» (русское мессианство, выраженное в геополитических терминах).

131

Список научной литературыФилатов, Геннадий Александрович, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Абдулатипов Р. Создание российской нации (проект для XX1.века) // Российская газета. 2003. 28 августа.

2. Агурский М. Идеология национал-большевизма. М., 2003.

3. Алексеев Д. Империя русофонии: о принципе сборки // Разговор на тему. Май-июнь 2005. № 5.

4. Алексеев H.H. Русский народ и государство. М., 2000.

5. Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М., 2000.

6. Амелин В.М. Политическая социология. М., 1993.

7. Андерсон Б. Западный национализм и восточный национализм: есть ли между ними разница? // Русский журнал. 2001. №11.

8. Анисимов А. Россия и евразийская геополитика // Новая Россия. 1994. №

9. Артемов Г.П. Политические парадоксы России: природа и значение // Вестник СПбГУ. 1994. Сер. 6. Вып. 1.

10. Бабаков В.Г., Семенов В.М. Национальное сознание и национальная культура. М., 1996.

11. П.Бади Б., Бирнбаум П. Переосмысление социологии государства // Международный журнал социальных наук. 1994. № 4 (7).

12. Беговатов А.И., Козырева Л.Д. Россия как Евразия: идеология и геополитика. СПб., 1995.

13. Безлепкин Н.И. Философия языка в России: к истории русской лин-гвофилософии. СПб., 2001.

14. Белик A.A. Психологическая атропология: история и теория. М.,1993.

15. Бердяев H.A. Философия неравенства. М., 1990.

16. Бондарев B.C. Кто есть кто и почему: политическая элита России в портретах. М., 1995.

17. Бондаренко В., Хаскин Дж. Народ и империя // Завтра. 1999. № 8.

18. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983.

19. Бромлей Ю.В. Этнос и география. М., 1972.

20. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

21. В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией. Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX XX вв. Ч. 1-Й. М., 1994.

22. Вдовин А.И. Русские в XX веке. М., 2004.

23. Величко B.JI. Кавказ. Русское дело и междуплеменные вопросы. Черная книга или кавказцы против русских. Хроника начала XXI века. М., 2003.

24. Верещагин В.Ю. Лекции по русской культуре. Ростов н/Д, 1998.

25. Верховский А., Михайловская Е., Прибыловский В. Национализм и ксенофобия в российском обществе. М., 1998.

26. Верховский А., Михайловская Е., Прибыловский В. Политическая ксенофобия. Радикальные группы. Представления лидеров. Роль Церкви. М., 1999.

27. Верховский А., Папп А., Прибыловский В. Политический экстремизм в России. М., 1996.

28. Верховский А., Прибыловский В. Национал-патриотические организации в России. История, идеология, экстремистские тенденции. М., 1996.

29. Виноградов В.Д., Головин H.A. Политическая социология. СПб.,1997.

30. Волкогонова О.Д., Татаренко И.В. Этническая идентификация русских, или искушение национализмом // Мир России. 2001. Том X. № 2.

31. Вортман Р. Национализм, народность и Российское государство // Неприкосновенный запас. 2001. № 17 (3).

32. Гавриш Г.Б. Неоевразийский проект модернизации российской государственности: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 1993.

33. Гавриш М.А. Политическая трансформация современного российского неоевразийства: Автореф. дис. канд. полит, наук. Ростов н/Д, 2003.

34. Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. Как отделить собственность от власти и повысить благосостояние россиян. СПб., 1997.

35. Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991.

36. Гранин Ю.Д. Нации, национализм и федерализм. Опыт философ-ско-методологического исследования. М., 2002.

37. Гудков JI. Антисемитизм в постсоветской России // Нетерпимость в России: старые и новые фобии / Под ред. Г. Витковской и А. Малашенко. М., 1999.

38. Гулыга A.B. Русский вопрос // Наш современник. 1990. № 1.

39. Гулыга A.B. Русская идея и ее творцы. М., 1995.

40. Дегтярев А.К. Генезис русского национализма: к вопросу о дефинициях идеологии // Социально-гуманитарные знания. 2002. № 2.

41. Джунусов М.С. Национализм (словарь-справочник). М., 1998.

42. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М.,1994.

43. Докторов Б.З. Россия в европейском социокультурном пространстве // Социологический журнал. 1994. № 3.

44. Дробижева Л.М. Возможность либеральною этнонационализма // Реальность этнических мифов. М., 2000.

45. Дробижева Л.М., Аклаев А.Р., Коротеева В.В., Солдатова Г.У. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М., 1996.

46. Дроздов И.В. Оккупация. СПб., 2000.

47. Дугин А.Г. Выбор Президента Путина: патриотизм или либерализм? // Политический класс. 2005. № 5.

48. Дугин А.Г. Евразийский путь как национальная идея. М., 2002.

49. Дугин А.Г. Карл Шмит: 5 уроков для России // Философия права. 2000. № 2.

50. Дугин А.Г. Консервативная революция. М., 1994.

51. Дугин А.Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М., 1997.

52. Дугин А.Г. Проект «Евразия». М., 2004.

53. Дугин А.Г. Теория евразийского государства // Философия права. 2000. № 1.

54. Дугин А.Г. Философия политики. М., 2004.

55. Дюверже М. Политические партии. М., 2000.

56. Евразийская концепция современного российского государства. «Круглый стол» журнала «Философия права» // Философия права. 2000. № 2.

57. Евразийский взгляд (основные принципы доктринальной евразийской платформы). М., 2002.

58. Евразийство: теория и практика (Сборник статей). М., 2001.

59. Жданов Ю.А. Государство-континент // Восток-Запад-Россия. Ростов н/Д, 1993.

60. Жириновский В.В. Очерки по геополитике. М., 1997.

61. Зеньковский С. История русского старообрядчества. М., 1995.

62. Зиновьев А. Закулиса: из досье «мировое правительство» // Завтра. 2000. 4 ноября.

63. Зуева Т.Ф. Русский вопрос. СПб., 1995.

64. Зюганов Г.А. О национальной гордости патриотов // Завтра. 2002. 3 сентября.

65. Ильин В.В., Панарин A.C., Рябов A.B. Россия: опыт национально-государственной идеологии. М., 1994.

66. Иоанн (митр.). Русь соборная. Очерки христианской государственности. СПб., 1995.

67. Казарян Л.Г. Россия Евразия - Мир // Цивилизации и культуры. Научный альманах. Вып. 3: Россия и Восток: геополитика и цивилизацион-ные отношения. М., 1996.

68. Каплер А. Россия многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. М., 1996.

69. Кара-Мурза A.A., Панарин A.C., Рябов A.B. Духовно-идеологическая ситуация в современной России: перспективы развития // Полис. 1995. №4.

70. Кара-Мурза С. Духовное подполье (страх и пассивность демократов) // Советская Россия. 1996. 12 февраля.

71. Кара-Мурза С. Интеллигенция на пепелище родной страны // Наш современник. 1997. №1.

72. Каспэ С. Империя и модернизация: общая модель и российская специфика. М., 2001.

73. Каспэ С.И. Конструировать Федерацию Renovatio Imperii как метод социальной инженерии // Полис. 2000. № 5.

74. Катков М.Н. Имперское слово. М., 2002.

75. Качанов Ю.Л. Политическая топология: структурирование политической действительности. М., 1995.

76. Качанов Ю.Л., Сатаров Г.А. Метаморфозы политического сознания // Российский монитор. Архив современной политики. Вып. 3. М., 1993.

77. Коваленко В.И., Костин А.И. Политические идеологии: история и современность // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 1997. № 2.

78. Кожинов В.В. Рождение России. Создание русской государственности (конец VIII-XIX век) // О русском национальном сознании. М., 2004.

79. Кожинов В.В. Российская цивилизация: специфика и проблемы. М.,2004.

80. Кожинов В.В. У России нет и не может быть национальной идеи // Российское аналитическое обозрение. 1998. № 7.

81. Козин Н. Постижение России. Опыт историософского анализа. М.,2002.

82. Колпаков А. Полумесяц на Думой // Московский комсомолец. 2000. 21 февраля.

83. Кольев А.Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. М., 2005.

84. Кольев А.Н. Политическая мифология. М.} 2003.

85. Кондратенко Н. Россия будет русской // Наш современник. 2000. № 4.

86. Конрад Н.И. Запад и Восток. М., 1966.

87. Концепция государственной национальной политики. М., 1996.

88. Корешкин А. Вставайте, люди русские! М., 2004.

89. Корешкин А.И. Вчера и завтра русского народа. СПб., 2001.

90. Корешкин А.И. Демография. СПб., 2002.

91. Корешкин А.И. Элиты и антиэлиты в истории России // СевероКавказский юридический вестник. 1999. № 4.

92. Коротеева В. Существуют ли общепризнанные истины о национализме? // Pro et Contra. 1997. № 2 (3).

93. Круглов А. (свящ.) Последняя война. М., 2004.

94. Крыштановская О.В., Куколев И.В., Владыцкая В.А., Свищенкова Н.А. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту // Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества. М., 1996.

95. Кудрявцев И.Е. Национальное «я» и политический национализм // Полис. 1997. № 2.

96. Лавров С.Б. Геополитика России: евразийский шанс // Региональная политика. 1994. № 1.

97. Лакер У. Россия и Германия: Наставники Гитлера. Вашингтон,1991.

98. Лакер У. Черная сотня. Происхождение русского фашизма. М.,1994.

99. Лапин Н.И. Модернизация базовых ценностей России // Социологические исследования. 1996. № 5.

100. Лапкин В.В., Пантин В.И. Политические ориентации и политические институты в современной России: проблемы коэволюции // Полис. 1999. №6.

101. Ларюэль М. Переосмысление империи в постсоветском пространстве: новая евразийская идеология // Вестник Евразии. 2000. № 1.

102. Лебон Г. Психология социализма. СПб., 1995.

103. Лебон Г. Психология толп // Психология толп (антология). М.,1999.

104. Леонтович В.В. История либерализма в России. М., 1995.

105. Леонтьев К. Византизм и славянство // Избранное. М., 1993.

106. Липсет С.-М. Политическая социология // Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. М., 1972.

107. Логинов Е.Ю. Россия и этнические оргпреступные сообщества // Русский вестник. 2002. № 45-46.

108. Лубский A.B. Какое влияние оказал геополитический фактор на формирование русского культурного архетипа? Как географическая среда сказалась на генезисе русского культурного архетипа // Культурология в вопросах и ответах: Учебное пособие. М., 1999.

109. Малыгина И.В. Национализм как форма культурной идентичности и его российская специфика // Общественные науки и современность. 2004. №1.

110. Миллер А. Национализм и империя. М., 2005.

111. Миронов Б.С. Об отношении русских к коренным народам России. М., 2002.

112. Ментальность россиян (специфика сознания больших групп населения России). М., 1997.

113. Миронов Б.С. Что делать русским в России? М., 1998.

114. Миронов Б.С. Русский фронт // Национальная газета. 2002. № 1 (4).

115. Московский комсомолец. 1993. 4 августа.

116. Назаренко JI. Национальный характер и политическое поведение // Открытая политика. 1996. № 3.

117. Назаров М.М. Политические ценности и политический протест // Социологические исследования. 1995. № 1.

118. Национализм (Взгляд из-за рубежа). М., 1995.

119. Национально-государственные интересы в системе международных отношений нового типа. (Материалы международного симпозиума). М., 1987.

120. Национальный вопрос и государственное строительство: проблемы России и опыт зарубежных стран. М., 2001.

121. Наш путь: стратегические перспективы развития России в XXI веке. М., 1999.

122. Неизбежность Империи: Сборник статей по проблемам российской государственности / Под ред. А.Н. Савельева. М., 1996.

123. Новикова JL, Сиземская И. Евразийский искус // Мир России -Евразии. М., 1995.

124. Овчинникова С.П. Российская правовая государственность: евразийский проект H.H. Алексеева: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2001.

125. Олещук В.А., Павленко В.Б. Политическая Россия: партии, блоки, лидеры. Год 1997. М., 1997.

126. Опора на собственные силы и неоколониализм. Русско-славянский взгляд. М., 1999.

127. Орлов А.Г. Какую утопию нам предлагают на этот раз? // Русский дом. 2002. № 1.

128. Основы евразийства / Под. ред. А.Г. Дугина. М., 2002.

129. Павлов И. Катехизис националиста // Завтра. 1995. № 85.

130. Паламарчук П. Москва или Третий Рим? М., 1991.

131. Панарин A.C. Евразийский проект в миросистемном контексте // Восток. 1995. № 2.

132. Панарин A.C. Россия в цивилизационном процессе (между атлан-тизмом и евразийством). М., 1995.

133. Паршев А.П. Почему Россия не Америка? Книга для тех, кто остается здесь. М., 2000.

134. Первый электоральный цикл в России (1993-1996) / Под ред. В. Гельмана, Г. Голосова, Е. Мелешкиной. М., 2000.

135. Петров Н.В. Политические элиты в центре и на местах // Российский монитор. Архив современной политики. Вып. 5. М., 1995.

136. Плешаков К. Компоненты геополитического мышления // Международная жизнь. 1994. № 10.

137. Поздняков Э.А. Нация, национализм, национальные интересы. М., 1994.

138. Политическая наука: новейшие направления / Под ред. Е.Б. Шес-топал. М., 1999.

139. Политическая программа партии «Евразия». М., 2002.

140. Политическая социология / Под ред. В.Н. Иванова, Г.Ю. Семиги-на. М., 2000.

141. Политическая социология. Ростов н/Д, 1997.

142. Политические партии России. М., 1995.

143. Политические партии России: история и современность. М., 2000.

144. Политический анализ. Доклады Центра эмпирических политических исследований СПбГУ / Под ред. Г.П. Артемова. СПб., 2000.

145. Политология: энциклопедический словарь. М., 1993.

146. Почему вымирают русские. М., 2004.

147. Прибыловский В. Национал-патриоты на выборах в III Государственную Думу. М., 1999.

148. Программа политической партии «Евразия». М., 2002.

149. Программные документы Общероссийского Политического Общественного Движения «Евразия». M., 2001.

150. Прошечкин Е. Путь к хаосу // Независимая газета Сценарии. 2000. 12 апреля.

151. Пути Евразии: Русская интеллигенция и судьбы России. M., 1992.

152. Радаев В. Об истоках консервативного сдвига в российской идеологии // Иное. М., 1995.

153. Разуваев В.В. Геополитика постсоветского пространства. М.,1993.

154. Рогозин Д. Русский ответ. М., 1998.

155. Россия в поисках стратегии: общество и власть. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 1999 году / Под ред. Г.В. Осипова, В.К. Левашова, В.В. Локосова, В.В. Суходеева. М., 2000.

156. Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. Русские источники современной социальной философии. M., 1993.157. Русич. M., 1998.

157. Русская нация: историческое прошлое и проблемы возрождения. М., 1995.

158. Русская Православная Церковь в пространстве Евразии (материалы VI Всемирного Русского Народного Собора). М., 2002.

159. Русская Православная Церковь в пространстве Евразии. М., 2001.

160. Русские консерваторы. М., 1997. С. 13-14.

161. Русский проект. Конституция России: новый вариант. М., 1998.

162. Рябцев В.H. Геополитика. Очерки концептуального и методического обоснования систематического курса. Ростов н/Д, 2000.

163. Савицкий П.Н. Евразийство: опыт систематического изложения. М., 1997.

164. Савицкий П.Н. Континент Евразия. М., 1997.

165. Сагатовский В.Н. Русская идея: Продолжим ли прерванный путь? СПб., 1994.

166. Саликов Р., Калядин JI. Во имя возрождения // Евразия. 1996. № 4.

167. Салмин А.М. Россия в ожидании политического воплощения: нация, государство, федерация // Российский монитор. 1995. № 5.

168. Севастьянов А. Время быть русским! Третья сила. Русский национализм на авансцене истории. М., 2004.

169. Севастьянов А. Как и почему я стал националистом // Независимая газета Сценарии. 2000. 9 февраля.

170. Севастьянов А. О Русском факторе начистоту // Русский национализм, его друзья и враги. М., 2001.

171. Севастьянов А. Русская идея, век XXI («Что делать и чего не делать»). М., 2002.

172. Севастьянов А.Н. Русская перспектива // Наш современник. 1997.11.

173. Сендеров В.А. Евразийство миф XXI века? // Вопросы философии. 1992. № 2.

174. Славный Б. Гражданское общество или гражданская война // Знамя. 1992. № 2.

175. Смелова М.Н. Европеизация Британии и британская идентичность: взгляд со стороны // Реферативный журнал. Серия 6. История. М., 1994.

176. Соколовский C.B. Парадигмы этнологического знания // Этнографическое обозрение. 1994. № 2.

177. Соловей В. Русские против империи // Свободная мысль. 2002.

178. Соловей В. Современный русский национализм: идейно-политическая классификация // Общественные науки и современность. 1992. №2.

179. Сорокин К. Геополитика современного мира и Россия // Полис. 1995. № 1.

180. Сто партийных лидеров России: краткий биографический справочник. М., 1993.

181. Строганов В. Русский национализм. Его сущность, история и задачи. М., 1997.

182. Татаренко И.В. Национальная идентификация в переходных обществах: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 2003.

183. Тишков В.А. Забыть о нации // Вопросы философии. 1989. № 9.

184. Тишков В.А. О нации и национализме // Свободная мысль. 1996.3.

185. Тишков В.А. Что есть Россия? (перспективы нациестроительства) // Вопросы философии. 1995. № 2.

186. Троицкий Е.С. Вступительная статья // Ковалевский П.И. Психология русской нации. Воспитание молодежи. Александр III Царь-националист. М., 2005.

187. Троицкий Е.С. Выступление на парламентских слушаниях 25.05.2001 г. «О проекте федерального закона "О русском народе"» // Русская нация и русское государство. М., 2002.

188. Троицкий Е.С. Государство этнополитический статус русского народа // Русская нация и государство. М., 2002.

189. Троицкий Е.С. Концепция русско-славянской цивилизации // Русско-славянская цивилизация. М., 1998.

190. Троицкий Е.С. Русская этнополитология. Т. 1. М., 2001.

191. Трубецкой Н. С. Мы и другие // Глобальные проблемы и перспективы цивилизации. М., 1993.

192. Трубецкой Н. С. Наследие Чингисхана, М., 2000.

193. Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995.

194. Украинский сепаратизм в России. М., 1998.

195. Улюкаев А. Национальная идея, национальный интерес, национальная гордость // Русская мысль (Париж). 1999. 4 марта.

196. Устрялов Н.В. В борьбе за Россию. Харбин, 1920.

197. Филиппов А. Смысл империи: к социологии политического пространства // Иное. 1995. Т. 3.

198. Флоровский Г. О патриотизме праведном и греховном // На путях утверждения евразийцев. Кн. 2. М. Берлин, 1922.

199. Хабриева Т.Я. Национально-культурная автономия: современные проблемы правового регулирования // Журнал российского права. 2002. № 2.

200. Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. М., 2004.

201. Хоскинг Дж. Россия: народ и империя (1552-1917). Смоленск,2000.

202. Хотинец В.Ю. Этническое самосознание. СПб., 2000.

203. Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996.

204. Хюбнер К. Нация. М., 2001.

205. Ципко A.C. СПС как партия воинствующего национального нигилизма (открытое письмо Ирине Хакамаде) // Росая. 2002. 11 ноября.

206. Ципко A.C. Чего на самом деле ожидает народ от Путина? // Комсомольская правда. 2004. 30 ноября.

207. Цыганков П.А. Российская идентичность и европейский порядок // Социально-политический журнал. 1996. № 6.

208. Чекалин В. Политический ландшафт России // Власть. 1996. № 3.

209. Черноус В.В. Правящие элиты дореволюционной России. Ростов н/Д, 1999.

210. Что стоит за "Бони М"? // Россия. 1992. 18-24 ноября.

211. Шафаревич И.Р. Записки русского экстремиста. М., 2004.

212. Шафаревич И.Р. Русофобия // Есть ли у России будущее? М.,1991.

213. Шварценберг Р.Ш. Политическая социология. М., 2000.

214. Шестопал Е.Б. Образ власти в России: желания и реальность (политико-психологический анализ) // Полис. 1995. № 4.

215. Шмачкова Т.В. Мир политических партий // Полис. 1992. № 1-2.

216. Шмитт К. Политическая теология. М., 2000.

217. Шпак В.Ю. Этнополитический процесс на Северном Кавказе // Проблемы этнополитологии. Ростов н/Д, 1995.

218. Шпорлюк Р. Комушзм i национал!зм. Киев, 1998.

219. Яковлев И. Расстановка сил в российской политической элите // Власть. 1995. № 5.

220. Ян Э. Государственное и этническое понимание нации: противоречия и сходство // Полис. 2000. №1.

221. Ярошевский М.Г. История психологии. М., 1976.

222. Anderson В. Imagined Communities. Reflections on the Origins and Spread of Nationalism. London, 1983.

223. Erikson E. Psychosocial Identity / A Way of Looking at Things. Selected Papers / Edited be Stephen Schlein. N.-Y., 1995.

224. Francis E.K. Interethnic Relations: An Essay in Sociological Theory. N.-Y., 1976.

225. Greenfeld L. Nationalism: Five Roads to Modernity. Cambridge,1992.

226. Hobsbaum Eric. Nations and Nationalism since 1780: Programme, Myth, Reality. Cambridge, 1990.

227. Kohn H. The Age Nationalism. N.-Y., 1972.

228. Minague K. Nationalism. London, 1970.

229. Smith, Anthony D. Nationalism and modernism. A critical survey of recent theories of nations and nationalism. N.-Y., 1998.

230. Snyder L.L. The New Nationalism. Ithaca, 1978.

231. Taifel H. Social categorization, social identity and social comparison / Differentiation between social groups. London, 1978.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русская национальная идентичность в современном российском политическом процессе"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Филатов, Геннадий Александрович

Введение диссертации2005 год, автореферат по политологии, Филатов, Геннадий Александрович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русская национальная идентичность в современном российском политическом процессе"

Похожие темы диссертаций