автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.02
диссертация на тему: Русская средневековая книжная миниатюра как явление отечественной культуры

Текст диссертации на тему "Русская средневековая книжная миниатюра как явление отечественной культуры"

Министерство культуры Российской Федерации Российская Академия наук Российский институт культурологии

ЧЕРНЫЙ Валентин Дмитриевич

4ю

Русская средневековая книжн;

как явление отечественной культуры. Направления, проблемы и методы изучения.

атюра

Шифр и наименование специальности: 240002 историческая куиллуротогая

(культорашжия)

Диссертация на соискание ученой степени доктора культурологии

МОСКВА 1998

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ_3

ГЛАВА 1. ИЗУЧЕНИЕ КНИЖНОМ МИНИАТЮРЫ В XVIII-XIX

ВВ._^_■_19

ГЛАВА 2. ИЗУЧЕНИЕ КНИЖНОЙ МИНИАТЮРЫ В КОНЦЕ XIX-

ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX ВВ._7 0

ГЛАВА 3. ИЗУЧЕНИЕ КНИЖНОЙ МИНИАТЮРЫ В 1920 НАЧАЛЕ

1960-х ГГ._172

ГЛАВА 4. ИЗУЧЕНИЕ КНИЖНОЙ МИНИАТЮРЫ В 1960-1990-х

ГГ._322

ЗАКЛЮЧЕНИЕ_5 92

ПРИМЕЧАНИЯ_5 9 9

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 684

ВВЕДЕНИЕ

Среди русских средневековых рукописей особьм торжественным настроем выделяется сравнительно немногочисленная группа художественно оформленных книг. В свою очередь, лицевые рукописи с полным основанием можно отнести к раритетам1. Весьма разнообразные по объему, формату, содержанию, назначению и художественным достоинствам они в отличие от прочих книг обретали принципиально новые качества. Миниатюры значительно обогащали содержание книги и ставили ее в один ряд с такими произведениями изобразительного искусства как мозаика, фреска, икона.

В круг лицевых книг попадали рукописи как религиозного, так

и светского содержания, переводные и изначально созданные на Руси, оригиналы и списки. Чаще всего встречаются

о

иллюминированные списки библейских книг - Евангелия, Апокалипсисы, Псалтири; реже - Деяния Апостолов, Книги Пророков и некоторые другие. Широкое распространение на Руси получили Палеи, представлявшие собой выписки из книг Ветхого Завета; поминальные книги Синодики, дополненные нравоучительными повествованиями - «Лекарствами душевными»; Часословы и Минеи, регулировавшие церковные службы, собрания песенных канонов -Триоди и Ирмологии. Огромной популярностью в средневековой Руси пользовалась Топография Космы Индикоплова3, дававшая информацию об исходных христианских представлениях о строении мира и толковавшая о судьбах человечества. В повседневную жизнь россиян вошли сборники, включающие переводные сочинения - нормативные документы подобные тем, которые входили в «Мерило Праведное», хроники, рассказывающие о событиях мировой истории, византийские и южнославянские сочинения разнообразных жанров. Именно миниатюры в первую очередь придавали этим памятникам яркие

временные характеристики и обозначали их принадлежность к художественной культуре определенного региона. В отдельную группу можно вьщелить лицевые рукописи, повествующие о русской истории - жития святых, летописи, сказания, гораздо в большей мере, чем прочие памятники, отражающие местные реалии.

Обширна была и сфера использования лицевых книг. Они находили применение в общественной и частной жизни: в церковной службе4, в учебных занятиях знатных отпрысков5, в постижении божественной истины монастырскими послушниками6 и как повседневное семейное чтение с картинками7.

Как неотъемлемая часть книги, миниатюра тесно связана со всеми элементами рукописи - форматом и композицией листа, начертанием и расположением на нем текста, а также заставками, инициалами, концовками, полевыми украшениями, оформлением оклада. Все они, являясь частью общей структуры, оказывали решающее воздействие на художественный образ книги в целом и восприятие ее отдельных компонентов.

Будучи одним из важнейших элементов художественного оформления книги, миниатюра одновременно имела в ней и свое особое назначение. Ее структурообразующая функция относится не только к формальным характеристикам книги, но и к ее содержанию. Выявляя ключевые смысловые моменты, заложенные в тексте, создатели рукописи давали им свое истолкование и зрительно, художественными средствами, воплощали эти идеи.

Своеобразие роли миниатюры в составе книги во многом определялось ее видовой принадлежностью. Из выделяемых обычно трех видов книжных изображений самое заметное место в рукописях занимают так называемые выходные миниатюры, как правило, открывающие книгу (ее часть) или входящее в сборник отдельное произведение. Если функция выходных миниатюр в архитектонике книги довольно очевидна, то в содержательном плане они

представляют собой весьма сложную картину. Достаточно заметить, что специалисты выделяют не менее восьми разновидностей этого вида миниатюр. В их числе изображения, прославляющие автора (как в виде традиционных «портретов», так и в метафорических или аллегорических формах), заказчика, героя повествования, раскрывающие кульминацию скжета или основную идею сочинения, а также «вводящие в мир символических или аллегорических образов литературного произведения», отмечающих значимость данной книги. Важно отметить, что эти типы выходных миниатюр предопределяются жанром и содержанием текста8. Поскольку в отдельных случаях выходную миниатюру характеризует не столько ее место в структуре книги, сколько начало какой-либо части текста, ориентируясь при этом не на формат листа, а на размер столбца9.

Если выходные миниатюры, как правило, призваны представлять

книгу (или ее составную часть) в целом, то непосредственно содержание рукописи передают текстовые миниатюры, которые и являются собственно иштюсчра1щям4. Хотя их формальная связь с текстом качественно менялась с течением времени, их функция в составе книги оставалась неизменной. Оперируя выразительными средствами изобразительного искусства, художники не просто последовательно пересказывали смысл литературного повествования, а вольно или невольно предлагали читателю свою версию понимания текста. Учитывая большое жанровое разнообразие иллюстрированных рукописей, именно этот вид миниатюры представлен наиболее полно.

Особое назначение в средневековой книге имеют маргинальные

миниатюры. Встречающиеся в основном в Псалтирях, они довольно редко непосредственно передают содержание памятника и гораздо чаще его толкуют. Говоря о приемах передачи информации в таких миниатюрах, исследователи кроме тождества, то есть прямого иллюстрирования, выделяют исторические и символические параллели аллегории, олицетворения, уподобления, притчи и поучения, а

также символы10. Опосредованная связь маргинальных миниатюр с текстом нашла здесь и свое визуальное выражение. Расположенные на полях они как бы противопоставлялись столбцам текста. В какой-то мере эта оппозиция смягчается тонкими линиями, связывающими изображения с той частью текста, к которой они имеют отношение. И все-таки эти небольшие по размерам изображения в отличие от иллюстраций были в достаточной степени автономными как от текста (они прямо не ориентировались на размеры текстового столбца), так и друг от друга, поскольку представляли разные виды толкований.

Значение миниатюр в составе рукописей не остается неизменным в процессе исторического развития. Постепенно сходят со страниц книг ктиторские, реже встречаются символические и некоторые другие типы выходных изображений. Особенно заметно видоизменяются текстовые миниатюры. Pix роль в составе иллюстрированной книги ошутимо возрастает. Занимая сначала весьма скромное место среди текста, миниатюра постепенно вытесняет последний. В результате меняется формат, композиция и содержание миниатюр. Отдаляясь от текста, лежащего в их основе (к XVII столетию в ряде лицевых рукописей миниатюры уже полностью занимают полосу листа, сдвигая сопровождающий текст на соседнюю страницу), иллюстрации составляют самостоятельное «живописное повествование», которое в информационном плане как бы берет на себя часть нагрузки литературного произведения. Таким образом, являясь важнейшим компонентом иллюминированной книги, наиболее ярко отражающим ее назначение, содержание и художественные достоинства, миниатюра в процессе своей эволюции обретает все большую значимость и все очевиднее претендует на самостоятельную роль. Эта роль во многом обусловлена принадлежностью книжной миниатюры к изобразительному искусству и связью с общими тенденциями его развития, в частности, с усилением в нем повествовательного начала.

Как произведение средневековой живописи, миниатюра находилась в прямой, а иногда в опосредованной зависимости (в тех случаях, когда создавалось оригинальное произведение, художники ориентировались на другие лицевые рукописи) от образца. По этой причине иконография и своеобразие стиля архетипа и протографов оставляли свой след в последующих лицевых списках. Как творение определенной эпохи, миниатюры каждого списка сопоставимы не только с близкими к ним другими лицевыми рукописями, но и с современными произведениями станковой и монументальной живописи, которые помогают «привязать» их к конкретному периоду, региону, школе, а иногда и мастеру.

Шея в своей основе общие выразительные средства с другими видами изобразительного искусства, книжная миниатюра несомненно обладает художественным своеобразием, которое первоначально проявлялось не столь очевидно. Казалось бы, само отношение к рукописной книге уже налагало на миниатюру ряд определенных обязательств. Однако она, следуя принципам «большой живописи», на протяжении четырех столетий проявляла свою близость к фреске11. Только с отказом от пергамена в качестве основного материала книгостроения и широким использованием для этой цели бумаги, требовавшей иной технологии художественного решения миниаткра стала все в большей мере воплощать в себе книжную специфику. Приобретя графичность, она гораздо органичнее взаимодействовала с текстом, с начертанием букв и острее выражала отличия от других видов живописи.

Таким образом, представляя собой довольно сложное явление средневековой культуры, книжная миниачкра занимает в ней достойное место. Чрезвычайное богатство содержания, иконографическое разнообразие, видная роль в истерии рукописной книги и изобразительного искусства вызвали к миниатаре живой интерес многочисленных: специалистов различного профиля. Свидетельство

тому - свыше 700 наименований работ о русской книжной миниатюре Средневековья. Между тем, до последнего времени не предпринимались попытки обобщать все эти исследования. Очень скромное место занимает анализ обозначенной темы в рамках, кстати, довольно редких, историографических работ, в которых рассматриваются вопросы, связанные с творчеством Андрея Рублева (1971)12 и изучением Московской школы иконописи (1988)13. Правда, некоторую дань истории изучения миниатюр авторы отдавали в вводных частях своих публикаций, посвященных в основном ограниченному кругу вопросов. Обзоры литературы здесь носят слишком избранный и беглый характер. Вместе с тем, даже эти работы аккумулировали обширный ряд изысканий по интересующей нас теме.

Первьм, кто попытался представить общую картину изучения художественно оформленной рукописной книги (т.е. не только миниатюр) был А.Н.Свирин (1964)14. В своем издании об искусстве книги средневековой Руси автор привел «краткий обзор изучения древнерусских рукописей как произведений искусства». Судя по всему, ученый в данном разделе не задавался целью критически оценить выявленную им литературу, а ограничил свою задачу перечислением в хронологическом порядке исследований и публикаций, дополненных в некоторых случаях пояснениями, в основном, уточняющими о каких именно памятниках в них идет речь. Отметив, что составителей описей начала XIX века (10-20-х гг.) не интересовала художественная сторона рукописей, А.Н.Свирин начинает свой обзор только с 1860-х годов, с деятельности Московского археологического общества. Избранная ученым жесткая формула последовательного хронологического изложения материала приводила к тому, что в одном ряду перемежались публикации, статьи, монографии, посвященные как лицевым рукописям, так и книгам, имеющим только орнаментальные украшения.

С гораздо большей обстоятельностью к оценке точек зрения своих предшественников подходит О.И.Подобедова (1965)15. Правда, в отличие от книги А.Н.Свирина в монографии О.И.Подобедовой во внимание принимается более узкий круг литературы, связанной с лицевыми летописными сводами ХШ-ХУТ веков: тверским списком Хроники Георгия Амартола, Радзивиловской летописью и Лицевым летописным сводом XVI века. Анализу миниатюр каждого из названных памятников предпосылаются историографические обзоры, включающие, впрочем, не только проблемы изучения изображений, но и текста. Причем рассмотрение работ, нацеленных на последний, в силу их многочисленности, даже преобладает. Обращаясь к исследованиям лицевых рукописей, автор сосредоточивается прежде всего на проблемах атрибуции - происхождении архетипа, протографов и отдельных списков, их датировке, на определении состава произведений, количестве мастеров, трудившихся над миниатюрами, и некоторых других моментах. Освещение ученым литературы под таким углом зрения имеет свое объяснение. С одной стороны, большинство работ в качестве своей основной задачи выделяли именно атрибуцию памятников. С другой стороны, логика построения исследования О.И.Подобедовой такова, что вслед за историографией следовала авторская атрибуция лицевых рукописей, а затем - анализ иконографии и стиля миниатюр.

Говоря об изданиях, в которых освещается основной комплекс литературы о книжной миниатюре, нельзя не отметить развернутого очерка О.С.Поповой «Русская книжная миниатюра Х1-Х\7вв.», вышедшего сначала в виде книги альбомного типа на французском языке (1975)16, а затем в составе сборника «Древнерусское искус-

17

ство» (1983) . Хотя в этом очерке историографический раздел, как таковой, отсутствует и в нем нет разбора литературы по теме, внимания здесь заслуживает обширный список описей, статей, альбомов и монографий. В первом издании этот перечень дан в конце книги под рубрикой «Библиография», а во втором - в

примечаниях. Причем в переиздании список этот был значительно расширен в основном за счет справочной литературы: описей, описаний, каталогов. Всю литературу исследователь подразделяет на справочную и специальную. При этом, как отметила в примечании ответственный редактор сборника (О.И.Подобедова), «автор ссылается лишь на некоторые старые работы или труда последнего времени, содержащие наиболее полное указание литературы».

Едва ли не исчерпывающим можно признать охват опубликованных к 1980 году исследований в фундаментальной монографии Г.И. Вздорнова о рукописной книге Северо-Восточной Руси XII - начала XV столетий18, разновидность которой можно определить как научный каталог с обширной вводной исследовательской частью. Хотя автор в принципе отказался от «обзора печатной литературы», поскольку «рукописи СевероВосточной Руси до начала XV века в их полном объеме ни историками искусства, ни лингвистами, ни археографами еще не изучались», его труд в полной мере учитывает и приводит публикации, имеющие отношение к данной теме.

Если во Введении Г.И.Вздорнов считает нужным указать и дать

общую оценку лишь некоторым изданиям (В.В.Стасова и Ф.И.Буслаева

по книжному орнаменту19, А.Н.Свирина и О.С.Подобедовой по искусству книги и миниатюры20), то в разделах о центрах книгописания ученый относится с подчеркнутым вниманием к точкам зрения своих предшественников на атрибуцию конкретных рукописей. В известной мере отсутствие в издании специальной историографической части компенсируют и каталожные описания, снабженные обширнейшими списками литературы. К их особенностям следует отнести краткие комментарии, которые сопровождают некоторые из этих публикаций.

Несомненно к числу историографических исследовании относится монография И.Л.Кызласовой «История изучения византийского

и древнерусского искусства в России (Ф.И.Булаев, Н.П.Кондаков: метода, идеи, теории)», вышедшая из печати в 1985 году21. В силу того, что объектом изучения здесь избрано творчество двух ученых, с именами которых связано становление науки о средневековом искусстве, в книге И.Л.Кызласовой анализируются среди прочих работы о лицевых рукописях, принадлежащие лишь перу Ф.И.Буслаева и Н.П.Кондакова. При этом оценка их работ о миниатюрах осуществляется не в отдельных разделах, а в русле общего процесса становления научных методов знаменитых историков искусства.

По своему характеру к историографическим исследованиям близка монография Г.И.Вздорнова об истории открытия и изучения русской средневековой живописи в XIX столетии (198 б)22. В то же время, исходя из цели данного издания, в нем показано комплексное освоение нашего древнего культурного наследия российским обществом XIX века. Речь здесь идет не только о процесс