автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Русская юридическая терминология XVIII века в структурно-семантическом и лингвокультурологическом аспектах

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русская юридическая терминология XVIII века в структурно-семантическом и лингвокультурологическом аспектах"

На правах рукописи

ПОПОВА ЛЮДМИЛА ВИКТОРОВНА

РУССКАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ XVIII ВЕКА В СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКОМ И ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТАХ

10.02.01 - «Русский язык»

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ООЗ 1607е>4

Челябинск, 2007

003160764

Работа выполнена на кафедре теории языка в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Челябинский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Шкатова Людмила Александровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Глинкина Лидия Андреевна, ГОУВПО «Челябинский государственный педагогический университет»

кандидат филологических наук, доцент Выхрыстюк Маргарита Степановна,

ГОУВПО «Тобольский государственный педагогический институт им ДИ Менделеева»

Ведущая организация: ГОУВПО «Южно-Уральский государственный университет»

Защита состоится « / » (^МлЯ^/Л-^ 2007 года в ■/0 часов на заседании диссертационного совета К 212 295 03 при ГОУВПО «Челябинский государственный педагогический университет» по адресу 454080, г Челябинск, пр Ленина, 69, конференц-зал (ауд 116)

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Челябинского государственного педагогического университета (454080, г Челябинск, пр Ленина, 69)

Автореферат разослан « Л.& » сентября 2007 года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

доцент — ЮздоваЛ П

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация посвящена изучению русской юридической терминологии XVIII в в структурно-семантическом и лингвокультурологи-ческом аспектах

XVIII столетие - эпоха радикального преобразования русской языковой ситуации В этот период формируется русский литературный язык нового типа, который оказывается одним из основных средств утверждения господствующей культуры, выступает как формальная основа нового государственного дискурса Языковые процессы, связанные с социокультурной динамикой русского общественного самосознания, позволяют увидеть неоднозначность генезиса русской культуры нового времени В XVIII в подвергся модернизации юридический язык, служащий одним из важных средств формирования правового сознания и правовой культуры

Актуальность работы обусловлена общекультурными и лингвистическими факторами В общекультурном аспекте целесообразность нашего исследования объясняется недостаточной разработанностью проблем генезиса русской правовой культуры Сохранение и осмысление исторического наследия- залог большей эффективности развития современной системы права В лингвистическом плане значимость работы определяется следующими обстоятельствами отсутствием последовательного и полного описания процесса развития русского юридического языка, малой степенью лингвистической изученности огромного массива памятников русского права XVIII в , потребностью выработки методики историко-лингвистического системного анализа специальной юридической лексики, необходимостью уточнения и дополнения знаний о специфике правовой картины мира, объективированной в русском юридическом языке Объектом изучения является язык русского права, то есть комплекс язы ковых средств, функционирующих в сфере правового общения

В качестве предмета исследования рассматривается юридическая терминология как основа языка права и средство вербализации правовой картины мира (образа действительности, регламентируемой правом)

Цель данного исследования — представить интегративное описание русской юридической терминологии XVIII в от структурно-семантической организации к выявлению лингвокультурной специфики

Интегративность обусловила привлечение сведений смежных гуманитарных научных дисциплин (истории, правоведения, культурологии, философии) для интерпретации собственно лингвистических фактов

Для достижения заявленной цели выполнен комплекс задач

1 Обосновать теоретическую платформу и определить принципы исследования языка русского права в синхронии и диахронии

2 Отобрать и систематизировать языковой материал, репрезентирующий понятийно-категориальную базу русского права XVIII в

3 Представить структурно-семантическую модель русского права XVIII в, выявить и описать актуализированные средства языковой концептуализации правовой действительности

4 Определить способы репрезентации лингвокультурной специфики русского права XVIII в

Языковым материалом исследования послужили законодательные и канцелярские официально-деловые тексты Во-первых, печатные нормативно-правовые документы конца XVII-XVIII в - около 100 текстов различных жанровых разновидностей и объемов, опубликованные в сборниках «Законодательство Петра I», «Памятники русского права» (вып VII, VIII) аутентично «Полному собранию законов Российской империи» (тт III—VII) Во-вторых, транслитерированные памятники деловой письменности XVIII в из фондов Объединенного государственного архива Челябинской области (около 530 документов из фондов И-1, И-3, И-6, И-14, И-15, И-28, И-33, И-44, И-63, И-119, И-120, И-121, И-172), опубликованные в сборниках «Лингвистическое краеведение на Южном Урале» (части I, II) и «Челябинская старина» (части II—III, V) Обращение к данным группам текстов обусловлено их исторической достоверностью и лингвистической содержательностью Документы первой группы фиксировали процесс правотворчества, документы второй группы - процесс правоприменения (решение типичных юридических ситуаций в деятельности региональных учреждений)

В работе применялись как общенаучные методы (наблюдение, описание, сопоставление, классификация), так и частные методы и приемы языкознания компонентный (семный) анализ терминологии (для выявления основных типов правовых терминов и их предметно-тематической классификации), дистрибутивно-сочетаемостный метод (для разграничения структурных типов терминов, выявления их лингвокультурной специфики), лингвистическое моделирование (концептуальный и фреймовый анализ, конструирование семантического и концептуального полей), метод сплошной выборки (при формировании картотеки юридических терминов), элементы количественного анализа (при установлении объема исследуемого терминологического материала, определении численного соотно--шения деривационных типов юридических терминов, установлении степени интенсивности лексико-семантических явлений в юридической терминосистеме)

Лингвистическим аспектам законодательной техники и толкования юридических текстов посвящены работы правоведов НА Власенко, ТВ Губаевой, В Е Жеребкина, В С Зубарева, Н Н Ивакиной, Т В Кашаниной, Ю В. Кудрявцева, А С Пиголкина, В В Питецкого, В М Савицкого, А А Ушакова, А Ф Черданцева Лингвисты рассматривают феномен юридического языка и правовой терминологии в разных языках ТМ Балыхина, НД Голев, ЮА Гришенкова, К В Данилов, А А Денисова, КГ Красухин, НЮ Кузнецова, КМ Левитан, ЕС Максименко, ТБ Межова, ИП Михальчук, ИВ Палашевская, ТВ Топорова, ЕВ Трушина, И Л Туманова, Н И Хабибулина В русле исторической лингвистики освещаются этапы генезиса языка русского права НВ Артыкуца, НГ Благова, Д Ворт, В Я Дерягин, ВМ Живов, В В Иванов и ВН Топоров, ВМ Истрин, ЮМ Лотман, НН Лыкова, ЕФ Мишина, СП Обнорский, АМ Селищев, В Н Туркин, Б О Унбегаун, С П Хижняк, А Н Шюювский При этом наиболее исследован начальный период развития языка русского права (до XVII в), а XVIII в и последующие исторические периоды остаются малоизученными

Особое значение для нашего региона имеют труды ученых межвузовской проблемной лаборатории на базе Челябинского государственного педагогического университета под руководством Л А Глинкиной (Н В Глухих, Л А Конькова, А Г. Косов, Н А Новоселова, Е А Сивкова, А П Чередниченко, С Г Шулежкова и др), которыми ведется комплексное историко-филологическое описание памятников деловой письменности Южного Урала и Зауралья При этом существует потребность разработки лексико-семантического направления, в частности исследования правовой терминологии, что позволит проследить становление нормы делового письма на уровне специальной лексики

Научная новизна диссертационного исследования

1 В научный оборот введен новый терминологический материал осуществлены инвентаризация и систематизация русской юридической терминологии эпохи становления национального языка

2 Впервые изучены структурно-семантические особенности юридической терминологии XVIII в на основе тезаурусного подхода, то есть при помощи моделирования семантического поля права в соотношении с концептуальным правовым полем

3 Впервые проведена лингвистическая реконструкция русской правовой картины мира XVIII в с учетом универсальных и культурно обусловленных компонентов в центральных и региональных официально-деловых текстах

Теоретической базой исследования послужили следующие положения, доказанные в научной литературе

1 Основная функция термина - наименование специального понятия (Г О Винокур, М Н Володина, Е И Голованова, Б Н Головин, С В Гринев, В П Даниленко, Т Л Канделаки, 3 И Комарова, В М Лейчик, Д С Лотте, В Ф Новодранова, А А Реформатский, В А Татаринов, Л А Шкатова)

2 Система социальных и культурных стереотипов в значительной степени определяется языковыми нормами общества, языковой способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен (Ю Д Апресян, Н Д Арутюнова, Л Вайсгербер, В фон Гумбольдт. Е С Кубрякова, А А Потебня, Э Сепир, Б А Серебренников, Ю С Степанов, Й Трир, Б Уорф)

3 Терминологии частных наук отражают определенные фрагменты научной картины мира, которая имеет содержательный инвариант, но в каждом языке приобретает национальную форму выражения (М Н Володина, О А Корнилов)

На защиту выносятся следующие положения:

1 Структурно-семантическая организация русской терминологии права XVIII в имеет полевый характер, семантическое поле права - языковая модель концептуального поля права

2 Структурно-семантические особенности русской юридической терминологии XVIII в отражают динамику в концептуальной картине права - начало движения от обыденного правосознания к научному

3 Русская правовая картина мира XVIII в имеет лингвокультурную специфику, которая выражается в наполнении универсальных концептов экзистенциально значимыми морально-этическими и религиозными смыслами

Теоретическая значимость предлагаемого исследования в связи с его комплексным характером заключается в нескольких аспектах В историко-лингвистическом аспекте восстановлено недостающее звено в описании генезиса языка русского права (эпоха XVIII в ), обоснована целесообразность дополнения традиционных методов диахронического исследования современной методикой лингвокогнитивного моделирования В аспекте терминоведения уточнено понятие юридического термина В лингвокультурологическом аспекте установлены лингвистические факторы генезиса русского правосознания

Практическая ценность работы определяется возможностью использования фактического материала и полученных результатов при формировании современного юридического дискурса с учетом национально-культурных традиций, в преподавании лингвокультурологии, лингвокраеведения, истории государства и права России, при создании исторических словарей (например, регионального словаря XVIII в, словаря русских юридических терминов)

Объем и структура диссертации определяются целью и задачами исследования Она состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (167 наименований), перечня словарей, указателя источников, пяти приложений (таблиц и диаграмм, отражающих структуру концептуального поля права, терминосистему права в структуре семантического поля, деривационные типы юридической терминологии XVIII в, распределение заимствованной терминологии в семантическом поле русского права XVIII в, источники иноязычной терминологии в русском праве XVIII в ) Общий объем работы — 210 страниц печатного текста с приложениями.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы исследования, определены объект и предмет изучения, сформулированы цель и задачи работы, описан материал исследования, указаны методы и приемы анализа, обзорно освещена история изучения языка права, определена научная новизна работы, перечислены положения, выносимые на защиту, отмечены теоретическая и практическая значимость, апробация работы

В первой главе «Проблемы изучения языка русского права в синхрониь и диахронии» рассмотрена специфика юридического языка на современном этапе развития и в исторической перспективе

Язык права объективно выделяется в системе официально-делового стиля, выполняя две основные функции выражает правовую информацию и обеспечивает регулирование правоотношений при поддержке системы правовых институтов Язык права стилистически неоднороден язык юридических документов (вершина иерархии), язык досудебных процедур, язык судебных разбирательств Юридический язык строится на «субстрате» естественного языка, однако достаточно строго регламентирован для выражения правового взгляда на действительность имеет особый вокабуляр, стилистические и композиционные средства Формирование современного делового стиля началось в XVIII в, и этот процесс был отмечен двумя тенденциями — к демократизации и к стандар-

тизации Следовательно, и в языке права данного периода, входящем в деловой стиль, действовали те же тенденции

Информативная емкость языка права создается прежде всего с помощью юридической терминологии Юридический термин - слово или словосочетание, выражающее и формирующее правовое понятие, закрепленное в юридических текстах, имеющее дефиницию и применяющееся в сфере нормативно-правового регулирования социальных отношений Юридический термин, буду? чи важнейшим средством приобретения, хранения, передачи правовой информации, выполняет функцию номинации специального правового понятия, следовательно, является лингвокогнитивной единицей, обеспечивая при этом процесс юридической коммуникации Терминосистема права - это упорядоченное множество юридических терминов с зафиксированными отношениями между ними, отражающими отношения между правовыми понятиями

Освоение действительности с точки зрения правовых норм способствует формированию концептуальной правовой картины мира, то есть образа действительности, регламентируемой правом Языковая правовая картина мира -фрагмент объективного мира, охватываемый системой юридических норм и фиксируемый средствами языка юридической коммуникации Концептуальная правовая картина мира упорядочена в виде концептуального поля, состоящего из ментальных единиц концептов (ядро), фреймов (центр) Лингвоправовая картина мира структурирована в виде семантического поля — множества терминологических единиц, объединенных по принципу понятийной отнесенности к сфере права Семантическое поле права, в основе которого лежит правовая терминосистема (с микросистемами, подсистемами, терминогруппами), является языковой моделью концептуального поля права Структуры концептуального и семантического полей права изоморфны (таблица1)

Зонирование семантического поля права мы осуществили следующим образом ядро поля - специальные юридические термины, центр поля - термины, образованные семантическим способом, периферия - языковые единицы, которые лишь при включении в юридический контекст за счет ассоциативного переосмысления приобретают способность обозначать юридические реалии (в современном поле права периферия практически отсутствует, в диахроническом аспекте проблема ее выделения актуальна) Главным интегральным признаком юридических терминов является отношение к правовой норме, дифференциальные признаки определяются положением терминологической единицы в той или иной зоне поля

Специфика концептуального правового поля обусловливает денотатно-сигнификатный характер семантического правового поля 1) предметные термины - названия правовых субъектов, предметов, действий свидетель, судья, грабеж, разбой, штраф, смертная казнь, Уголовный кодекс, 2) понятийные термины - наименования отвлеченных понятий вина, уголовная ответственность, преступление, наказание, судимость, невменяемость

Микроконцепт «юридическая норма» / микротерминосистема «законность»

Микроконцепт «юридическая ан-гинорма»

/ микротерминосистема «правонарушение»

Микроконцепт «юридическая санкция»

/ микротерминосистема «юридическая ответственность»

Фрейм «Правотворчество»

Тема / терминологическая подсистема «Законодательство»

Слоты / терминогруппы «источники права», «субъекты правотворчества», «адресаты правовых норм»

Фрейм «Правоприменение»

Тема / терминологическая подсистема «Судопроизводство» Слоты / терминогруппы «судебные учреждения», «должностные лица, сотрудники», «процессуальные мероприятия», «субъекты правоотношений -участники процессуальных мероприятий»

Фрейм «Правоохранение»

Фрейм «Правонарушение»

Тема «Противоправный юридический факт» Слоты / терминогруппы «противоправное деяние», «субъект правонарушения», «вина субъекта правонарушения»,

«вред, причиненный правонарушением»

Тема / терминологическая подсистема «Обеспечение правопорядка» Слоты / терминогруппы «правоохранительные учреждения», «должностные лица, сотрудники», «функции, производимые мероприятия»

Фрейм «Юридическая ответствен-

ность»

Тема «Юридическое наказание» Слоты / терминогруппы «виды наказания», «субъекты юридической ответственности»,

«карательные учреждения», «исполнители наказания», «формы освобождения от юридической ответственности»

Семантическое поле права обладает лингвистической системностью терминологические единицы вступают в парадигматические (гипонимия, антонимия - чаще, полисемия, синонимия - реже) и синтагматические (функциональные связи между терминами в тексте) отношения Анализ парадигматических и синтагматических отношений терминов дает возможность определить особенности языковой концептуализации правовых реалий

Динамика языка права XVIII в обусловлена масштабными социокультурными изменениями Терминология юриспруденции формируется как органичное развитие терминологии права, возникающей с X в Эволюция правовой терминологии подчинена действию механизмов адаптации к уровню профессиональных знаний с одной стороны, неустойчивость терминологических обозначений, относительная избыточность и в то же время недостаточность разных элементов терминосистемы, с другой стороны - попытки преодолеть вариантность обозначений юридических понятий Лингвокогнитивная природа юридического термина обусловливает необходимость соотносить языковые изменения с экстралингвистическими факторами, поэтому сосуществование тенденций к вариантности и к нормализации во многом объясняется динамикой юридического мышления от обыденного к профессиональному Научная правовая картина мира отличается от «наивной» правовой картины мира. Древнейшие правовые концепты охватывали универсальные и специфичные представления Правовые термины в контексте развития правовых культур различных социумов приобретают национально-культурные особенности Национально-культурные константы идеального и социального характера способны проникать в правовую картину мира, отражаясь во внутренней форме и устойчивых коннотациях терминов При культурологическом подходе к юридическому гипертексту он предстает как семиотическая система, в которой взаимодействующие компоненты обретают, помимо лингвокогнитивной, социокультурную значимость

Для обоснования принципов исследования национально-культурной специфики правовой терминологии XVIII в мы обратились к характеристике русского лингвоправового пространства в историко-культурологическом аспекте Развитие русской лингвоправовой картины мира обусловлено феноменом юридического дуализма на основе культурно-религиозного дуализма (В М. Живов, Ю М Лотман, Б А Успенский) С падением язычества русское право вместе с русским языком потеряло культурный статус Церковнославянское право обладало культурным престижем (модель христианского миропорядка), в силу этого происходила славянизация русской юридической терминологии В XVII-XVIII вв произошла ликвидация дуализма, был восстановлен культурный статус русского права путем заимствования византийских юридических норм и сознательной славянизации юридического языка

Во второй главе «Структурно-семантический анализ русской правовой терминологии XVIII в.» описана логико-семантическая и лексико-семантическая организация правового поля, выявлены средства языковой концептуализации правовой действительности

Микроконцепт «юридическая норма» выражается микротерминосистемой «законность» (фрейм «правотворчество» - терминологическая подсистема «за-

конодательство», фрейм «правоприменение» — терминологическая подсистема «судопроизводство», фрейм «правоохранение» - терминологическая подсистема «обеспечение правопорядка», в каждой подсистеме терминогруппы соотносятся со слотами фреймов) В русском юридическом языке XVIII в развита система номинации нормативно-правовых актов высшей юридической силы, однако отсутствуют специальные обозначения субъектов правотворчества и адресатов правовых норм, представлены наименования учреждений различных ветвей и уровней судебной власти, судебных должностей, терминология процессуальных мероприятий отражает все этапы процессуальной деятельности, разработана номинация участников процессуальных мероприятий (сторон гражданского и субъектов уголовного процесса), имеются наименования правоохранительных органов и должностных лиц, их функций и производимых мероприятий

Микроконцепту «юридическая антинорма» соответствует микротермино-система «правонарушение» Она состоит из четырех терминогрупп, в которых представлены многочисленные наименования 1) правонарушений, 2) правонарушителей, 3) психического отношения лица к правонарушению, 4) форм неблагоприятных последствий правонарушений

Микроконцепту «юридическая санкция» соответствует микротермино-система «юридическая ответственность» Она складывается из пяти терминогрупп, которые дают представление 1) о системе карательных мероприятий, 2) о лицах, которые подвергаются наказанию, 3) об учреждениях, созданных для исполнения наказаний, 4) об исполнителях наказания (специальные терми-нообозначения недостаточно развиты), 5) о формах освобождения от юридиче ской ответственности

В семантическом поле русского права XVIII в отмечена высокая степень гипонимической корреляции терминов все основные юридические понятия получают общие и частные наименования Например, вокруг гиперонима преступник организованы гипонимы убийца, насильник, пасквилант, вор, крадун, обманщик, грабитель, разбойник, зажигателъ, государственный злодей, бунтовщик, изменник, беглый, дезертир, ослушник, нарушитель присяги, состав-щик, лжесвидетель, клятвопреступник, нарушитель веры, прелюбодей

Полифункциональность некоторых терминов обусловливает два типа полисемии Внутрикатегориалъная полисемия истязание — 1) пытка для получения доказательств, 2) преступление против здоровья личности (категория процессов) Межкатегориальная полисемия расправа - 1) судебное учреждение земская расправа (категория наук и отраслей), 2) судебное разбирательство расправа судная, расправа гражданских дел (категория процессов) Незначительная роль полисемии свидетельствует о тенденции к усилению систематизации и нормализации терминологии, к дифференцированности специальных наименований, а также обусловлена активной синонимизацией терминов

Терминологическая антонимия подтверждает достаточно высокий уровень системности семантического поля права, в котором противопоставлены терми-ноединицы одной терминогруппы, обозначающие противоположные понятия Антонимические пары и группы образованы простыми и сложными терминами

Словообразовательно-морфологическая антонимия возникает путем присоединения к одному из членов оппозиции словообразовательного аффикса, вносящего значение противопоставления (правосудие - неправосудие, винный - безвинный), путем образования отрицательной формы с частицей «не» (ставить -не ставить в вину), с помощью употребления предложно-падежных конструкций с противоположными по значению предлогами (убивство с вымыслом — без вымысла) Лексическая антонимия основана на оппозиции значений терминов, имеющих разные основы (наказать — освободить, простить, правый донос — ложный донос) либо образованных разным набором словоформ {Высший суд — Суд Нижний, вор обыкновенный — вор чрезвычайный)

Синонимия демонстрирует процесс постепенной выработки специальной юридической терминологии путем отбора из множества наименований тех, которые наиболее соответствуют уровню правового знания Из общего числа юридических терминоединиц большинство (72%) входит в синонимические ряды, общее количество которых - более 200, объем - от 2 до 13 компонентов Дифференциальные признаки терминологических синонимов 1) происхождение - национальные и заимствованные из западноевропейских языков, русские и русифицированные церковнославянские, 2) способ образования - однокоренные раз-ноаффиксальные лексемы, неродственные в словообразовательном отношении национальные лексемы, 3) структура - простые и составные Дифференциальные признаки часто сочетаются в пределах одного синонимического ряда гофге-рихт - Суд Надворный, расправа - холопий суд, судейский член — судейский товарищ - заседатель - судебный заседатель - асессор, донести — объявить — сообщить - известить - явить, позыв — повещание — повестка — зазывная грамота, гражданское дело — народное дело - партикулярное дело — приватный процесс, пытка — испытание — истязание, преступить — противиться — противное учинить — согрешить — погрешить — своровать — нарушить, обида — вред — бед-ство — убыток —разорение — повреждение — несправедливость

Большую часть правовой терминологии составляют национальные терми-ноединицы (93,6%), однако этот массив неоднороден специальные термины (25%), термины - «семантические неологизмы» (50%) и «контекстуальные термины» (25%) Доля заимствований в русском юридическом языке составляет 6,6% Термины каждого деривационного типа имеют свои особенности

Заимствования проникли во все микротерминосистемы «законность» — 74%, «юридическая ответственность» - 17%, «правонарушение» - 9% Источниками стали прежде всего немецкий, польский, голландский, французский, итальянский, латинский языки Многие иноязычные термины образованы по регулярным моделям {фискал — генерал-фискал — обер-фискал - провинциал-фискал), были освоены на словообразовательном и грамматическом уровнях {нотариальный, криминальный, пасквилотворец, дезертировать, дезертирование, штрафовать, (о)штрафование), входили в юридические конструкции с национальными языковыми единицами Суд Юстицкий, Коллежская судейская, Главный Магистрат, Государственный Фискал, городовая полиция, дело криминальное, денежный штраф, штрафовать на теле, смертный штраф Новизна заимствованных слов подтверждается их фонетической и

графической вариантностью асессор — ассесор, салф-кондукт — салвус кон-дуктус, экзекуция — екзекуция — эксекуция Функции западноевропейских заимствований, входящих в ядро семантического поля 1) устранение терминологической недостаточности (Сенат, Сенатор, гофгерихт, кригсрехт, ланд-рихтер, прокуратура, прокурор, фискал, адвокат, юрист, аудитор, нотариус, салф-кондукт, апелляция, полиция, полицмейстер~), 2) дублирование национальных терминов (регламент - устав, Юстиция - правосудие, асессор - заседатель, претензия — иск, сентенция — приговор, процесс - тяжба, экзекуция — исполнение приговора, криминальный — преступный, аркибузировать -расстрелять), 3) замещение недостаточно терминологизированных единиц (фальшивый — лживый, воровской, пасквиль — ругательное / поносительное письмо, дезертир — изменник, беглец, конфисковать — лишить пожитков, отнять /забрать / взять пожитки)

К специальным терминам, входящим в ядро семантического поля права, относятся термины общеславянского происхождения (суд, судья, судить, закон, устав, указ, кража), унаследованные русским языком, старославянизмы, проникавшие в русские юридические тексты как специальные термины (тать, татьба, грабить, грабитель, убить, убийца, убийство, душегубство, душегубец, тяжба, свидетель, преступить, преступление, преступник), и термины, образованные с помощью средств церковнославянского языка (следствие, правосудие, расправа, изъятие, пресекать, истязание, разорение имения), собственно русские юридические термины (уголовный, пристав, исправник, сыск, розыск, улика, поимка, извет, челобитье, повальщик, понятой, опознать, присуд-ный, правомерный, иск, истец, ответчик, взятка, вор, воровство, приговор) Наиболее продуктивны следующие способы образования специальных терминов 1) аффиксальные - префиксальный (розыскатъ, рассыщик), суффиксальный (истец, ответчик, сыщик, воровать, взятка, свидетельство, дознание, преступление), нульсуффиксальный (приговор, допрос, извет, улика, розыск), 2) синтаксико-морфологический (челобитье, лжесвидетель, злоумышленный, правосудие, судопроизводство, правомерный), 3) морфолого-синтаксический (присяжный, присудный, подсудимый, осужденный, ошельмованный, челобитная) Широко распространены раздельнооформленные термины, образованные с помощью синтаксических связей согласования (телесное наказание, зазывная грамота, тяжебное дело, исковая челобитная, правомерный приговор) и управления (наказание у профоса, отправлять суд, спросить обыском, сказки имать, показать допросом) Наличие аналитических конструкций свидетельствует о стремлении к дифференциации сложных правовых понятий и к систематизации терминологии в целом

Термины - «семантические неологизмы» находятся в центральной зоне семантического поля права Обладая юридической семантикой, они соотносят ся с общеупотребительными словами В процессе семантического терминопо-рождения происходит выбор семантического признака, соотносимого с правовой реальностью, дальнейшее расширение либо сужение лексического значения общеупотребительного слова Например, в общеупотребительной лексеме наказать с первичным значением 'дать строгое наставление' выделен семанти-

ческий признак 'обязать, заставить выполнить какое-либо действие или подвергнуться воздействию', с помощью которого образованы юридические термины наказать - 'покарать виновного за совершение противоправного действия после проведения процессуальных мероприятий', наказание - 'юридическая мера воздействия на правонарушителя с целью принудительного компенсирования им своей вины' В языке русского права XVIII в отмечены терминологизи-рованные лексемы общеславянского происхождения ((не)правда, неправостъ, (не)правый, (не)праведный, зло, злое дело / действо, злой человек, злодей, лихо, ложь, лживый, согрешить, погрегиение, вина, (не)винность, (не)виновный / (не)винный, обида, обидеть) и более позднего периода (подозревать, подозрение, подозрительный, наказать, наказание, спросить, сказать, сказка, доказать, доказание, доказ, доказательство)

Особенность «контекстуальных терминов» заключается в том, что они не имеют архисемы 'юридическая норма', при включении в юридический текст осознаются как общеупотребительные слова / словосочетания и за счет ассоциативного переосмысления получают способность номинировать юридические реалии, однако делают это нерегулярно Контекстуально терминологизирован-ные единицы относятся к периферии семантического поля права В этой группе отмечается наибольшее количество коннотированных единиц, выражающих положительную либо отрицательную оценку благочиние, благорассуждение, добрые юристы, добрые свидетели, добрая полиция, порок, обман, бедство, худо, хищник, плутовство, бездельный челобитчик, негодный и презираемый свидетель, нечестный / неблагонадежный человек, непорядочный поступок, непотребство, лукавство, лукавец, корысть, отмщение, наглое убийство, пощадить, жалоба, очиститъ(ся), безчестие, оклеветать, оскорбление Зафиксированы и «контекстуальные термины» с нейтральной семантикой оборона, пома-гатель, товарищ, понаровка, напасть, записка, сведение, объявить, просьба, проведать, примета, несогласие, спор, поползновение, (не)нарочно, намерение, лишить живота, сжечь, просить прощения, простить, требовать, противник, противление, объяснение, отобрать, нарушение, нарушитель

Для юридической терминологии в документации южноуральских провинциальных канцелярий 30-90-х гг XVIII в в целом характерны те же свойства, какими обладает терминология права в нормативно-правовых актах Признаками неустойчивости являются фонетико-графическая вариантность (убийство / убивство /уби 'ство, преступление / преступленге, расписка /росписка, апелляция / аппеляция / авеллация), словообразовательное варьирование (вымогательство / домогательство, выкрасть / покрасть / украсть, кража / покража, просьба / прошение, подписка / росписка, взыскание / взыскивате, беззаконный / незаконный, бегство / убег / побег, виновный / винный, безвинный / неповинный, умысел / вымысел, следовать / гзследоват, следствге / следовате / изъ-следование / обслЪдование, сыщик /рассыщик, сыск / поиск) Признак нормализации - использование регулярных моделей терминологической номинации Термины-существительные образованы от глаголов и отглагольных существительных с помощью суффиксов (похищать — похищение, доказать — доказательство, поручиться) — поручитель, поручительница, поручитель — поручи-

13

телъство, допросить — допрос), префиксов (правосудие — неправосудие, явка -неявка (к суду), заплата - незаплата), от причастий путем транспозиции (обиженный), на базе словосочетаний (судопроизводство) Аффиксальными способами образованы термины-прилагательные (доказательный - бездоказательный, вор — воровской, розыск —розыскной, судопроизводство — судопроизводственное (дело), подозревать — подозрительный), термины-глаголы (штраф — штрафовать, вор — воровать), термины-наречия (воровской — воровски, умышленный - умышленно), используется также способ транспозиции (умышленный -прилагательное от причастия)

В южноуральской деловой письменности XVIII в функционировала западноевропейская юридическая терминология конфисковать, конфискация, штраф, штрафовать, арест, апелляция, фальшивый (фалшивые пашпорты, фалшивая пЪчатъ), претензгя

Наряду со специальными юридическими терминами в текстах южноуральских документов используются общеупотребительные лексемы в качестве терминов, среди которых мы выделили «семантические неологизмы» (зло-употреблете, ябеда, участие, нападение, умертвить, обида, обижденный, бесчестие, справедливость, несправедливость, лживый (поступок)) и «контекстуальные термины» (небрежение, упущете, своевольство, порок, понаровка, ослушник, непослушный, роптивый, ленивый, разсмотрение, прозба, проситель, (не)удовольств1е, сведете, намерение, взять, взятье, прощать, пощада)

Важным фактором закрепления формы и значения терминов было их включение в стандартные конструкции наказывать по состоянию вины, по изъяснеши преступлены наказать, удержание наказания, под жестоким штрафомъ, чинить / взыскать штрафъ, наложение ареста, подозреваться по делу, отобранге допроса / сведенги, допросные речи, сказать / показать в допросе, спрашивать повально, взять сказку, скаскою показать, исполнять законы, поступать по законамъ, законное суждение, на основами законовъ, в силу законновъ, по узаконениям, совершить в противность законовъ

Одновременное действие противоположных языковых тенденций - к вариантности и нормализации - проявляется в двух типах лексико-семантических отношений терминов синонимии и полисемии Немногочисленность компонентов синонимических групп (2-3) демонстрирует тенденцию к ограничению объема используемых лексических средств - к отбору наиболее точных, кратких, нейтральных терминов в канцелярском языке XVIII в (спросить - допросить - отобрать /учинить допрос, сообщить — объявить - донести, истец — челобитчик - проситель, иск — претензгя, взятье - конфискация, лживый - фальшивый, преступление - противный указу поступок, повестка -зазывная грамота) Одной из причин малой распространенности полисемии мы считаем синонимию терминов, создающую условия выбора из нескольких номинативных единиц одной для обозначения какого-либо понятия Так, многозначность терминов вор, воровать, воровство постепенно устраняется, с одной сто роны, благодаря синонимии с терминами крадун, украсть, кража, похитить, похищение, с другой стороны, вследствие конкурентной синонимии с термина-

ми преступник, преступить, преступление, злодей, злодейство, трансформирующейся в родо-видовые отношения

Таким образом, для структурно-семантической организации правовой терминологии XVIII в характерны тенденции к вариантности и к нормализации, сопоставимые с общеязыковыми процессами данного периода Семантическое поле русского права XVIII в находится в состоянии динамического равновесия, в дальнейшем происходила все большая его нормализация Результаты лингвистического анализа на этом этапе позволяют сделать заключение о движении правового мышления от обыденного к научному

В третьей главе «Лингвокультурологический анализ русской правовой терминологии XVIII в.» рассмотрена русская лингвоправовая картина мира в соотношении с национальной языковой картиной мира Основной целью было уточнение традиционного лингвокультурологического представления о концептуализации правовой действительности в национальном мировоззрении, для которого характерна несовместимость справедливости и законности Мы рассмотрели памятники права как часть национального культурного наследия, поэтому реконструируемая на их основе лингвоправовая картина мира дает достоверное представление об эволюции правосознания и правовой культуры Для определения способов репрезентации лингвокультурной специфики русской правовой картины мира XVIII в мы выявили те конфигурации культурных смыслов, которые повторяются в качестве фоновых в целом ряде терминообо-значений правовых реалий С помощью лингвокогнитивного анализа нам удалось определить особенности языковой манифестации универсальных правовых концептов в русской терминологии

Для терминологической подсистемы «законодательство», объективирующей фрейм «правотворчество» в составе микроконцепта «юридическая норма», характерны три семантические модели терминологической номинации, отражающие концептуальные модели правового мышления

Первая семантическая модель - физическое или ментальное действие субъекта, результатом которого является создание юридической нормы указ, наказ, устав, учреждения, уложение - субстантивные производные от старославянских и древнерусских глаголов Все эти термины связаны с церковносла-вянско-византийскими правовыми традициями, поскольку предполагают обязательное наличие субъекта-законодателя и выражают субъективный взгляд на юридическую норму Актуализация таких терминообозначений в XVII-XVIII вв обусловлена процессом разрушения русского юридического дуализма, стремлением придать национальному праву культурный статус Генетически или типологически они восходят к праславянским (*каг- 'говорить, наставлять', 'стоять, ставить', *1е§-, *1о§- / 1ог- 'класть') и индоевро-

пейским (*з1а- 'стоять, ставить', *\egh- 'класть', *сШё- 'класть, размещать, устанавливать') корням, выражающим архетипическое понятие порядка в правовом, религиозном и нравственном сознании индоевропейцев

Вторая семантическая модель - предел, край, отделяющий порядок от беспорядка - связана с термином закон, который впервые фиксируется в русских юридических текстах в XVIII в Он восходит к праслав *коп- 'конец, на-

чало, предел', связанному с индоевропейским *кеп- / коп- 'появляться, наступать, возникать, начинать(ся)' Старославянизм закон означал и юридическую норму (обычай), и религиозную (заповедь) Возникновение терминологического значения 'законодательный акт' в XVIII в обусловлено укреплением культурного статуса действующего права через обращение к церковнославянским правовым традициям Закон создает представление объективной нормы, предела, существующего изначально Мы представили комплекс «порядок - закон -беспорядок» в виде плоскости, на которой линия закона замыкает окружность, ограничивающую внутреннее поле порядка и оставляющую за своей границей внешнее поле беспорядка Такая модель выражает идею запрета, отрицания беспорядка По нашим наблюдениям, термин закон характеризуется низкой частотностью употребления в первой половине XVIII в, в последней трети века частотность увеличивается, однако эта лексема обозначает конкретные акты (указ, устав, учреждения, регламент), а не абстрактное правовое понятие Следовательно, юридическое понятие закона как внешнего предписания, регулирующего границы правового пространства, в XVIII в еще не сформировалось

Третья семантическая модель - прямая линия, отклонение от которой рассматривается как нарушение принятого в обществе порядка Синонимом к термину закон выступает термин права в значении 'юридические акты' Он характеризуется высокой частотностью употребления судьям знать надлежит права, доброе искусство в правах, Его Царского Величества воинские пункты, права и уставы, яко Права подтверждают, права повелевают, по правам, приговор против прав, Государственные права, нарушитель государственных прав, Саксонские права Данный термин восходит к праславянскому прилагательному *ргах>ъ 'прямой, правильный, невиновный', связанному со сферой упорядоченного, законосообразного В старославянском и древнерусском языках прилагательное правь имело значения 'прямой, ровный' и 'правильный, справедливый', производный субстантив правда означал 'справедливость', 'установление', 'истина' и использовался для номинации свода норм обычного права «Русская Правда» Прямая линия предполагает перспективу, движение к абстрактному ориентиру при условии внутренней убежденности субъекта Если внутренняя форма термина закон выражает идею запрета, то внутренняя форма термина право выражает идею совершенства - нравственной и юридической справедливости Преобладание семантической модели «прямая линия» над моделью «граница, замыкающая круг порядка» в русском лингвоправовом пространстве отражает духовно-нравственную ориентацию национального менталитета, склонность к свободному выбору модели поведения Специфика древнеславянской правовой традиции заключается в нерасчлененности понятий справедливости и права В русском юридическом термине правда эксплицируется нравственно-философская проблематика, что не характерно для западной правовой традиции Семантическая идентификация терминов закон и право (правда) в однотипных конструкциях подтверждает близость соответствующих понятий в русском правосознании XVIII в как права повелевают - как законы повелЪваютъ, по правам - по узаконениям, по силе законовъ, поступать в деле сущею правдою — поступать по законамъ, неправду учинить - совершить в противность

16

законовъ Таким образом, в русском лингвоправовом пространстве XVIII в право и правда не противопоставляются закону, а принимают его в свою сферу, закон насыщается нравственной семантикой, что не способствует достижению формальной определенности концепта «юридическая норма»

Лингвокультурную специфику имеют фреймы «правоприменение», «пра-воохранение» Общеславянские лексемы судить, суд, судья (индоевроп *сШё-'класть, устанавливать' + *зош > су- 'вместе') обладают внутренней формой 'собирание, упорядочение, созидание' В правовой картине мира, эксплицированной средствами русского юридического языка, выражаются позитивная (фрейм «правоприменение» - судебные учреждения и процессуальные действия как институты и способы достижения социальной справедливости) и негативная (фрейм «правонарушение» - отклонения от процессуальных норм) оценки судопроизводства Для обыденного сознания (в русской паремиологии) реальностью является несправедливый суд, труднодостижимым идеалом - суд справедливый В правовом мышлении справедливый суд понимается как абсолютная норма, нарушения установленных законодательством правил судопроизводства - как антинорма

В состав фреймов «правоприменение» и «правоохранение» входят общеупотребительные лексемы с нравственно-этической семантикой правый, правда, правдивый, право, исправно, оправдать(ся), справедливый, справедливость, праведный, которые служат для образования юридических терминов и устойчивых сочетаний, выполняющих роль оценочных предикатов с положительными коннотациями суд правый / праведный, доношение правое, розыск правый, спросить по самой сущои правде, вершить дело правдой, разсудить правду, приговаривать и осуждать право, челобитье право доносить, поступать праведно, действие вести исправно, справедливое решение, показать по самой сущей справедливости, оправдаться перед судом, правосудие, расправная палата, земская расправа, земский исправник В общеславянской и древнерусской картинах мира правда - 'состояние, свойство, соответствующее норме по параметру «прямоты»'. Правда в качестве аксиологической нормы в русской лингвокультуре понимается не как реальность, а как должное Если в древнегерманском праве правда является конкретным понятием (все, что обычно происходит, не нарушая порядок), то в древнерусском праве правда - духовно-нравственное, абстрактное понятие (то, к чему необходимо стремиться, следуя своему внутреннему императиву) Семантическая эволюция правды в русской языковой картине мира направлена от этической оценки к истинностной В русском лингвоправовом пространстве XVIII в правда, напротив, сохраняет семантику 'юридическая норма' с нравственно-этическим уклоном Судя по высокой частотности употребления лексем с корнем прав-, происходит сознательная манифестация концепта правды и его сближение с концептом юридической нормы

С ориентацией на семантическую модель «прямая линия» в лингвоправовое пространство проникают лексемы нелицемерный, нелицемерно, которые характеризуют юридические реалии как 'правдивые, справедливые' суд нелицемерный, приговаривать и осуждать нелицемерно Представление о способности правды извлекать добро из зла переносится из «наивной» языковой картины мира

в правовую Семантически связаны с правдой лексемы с корнями добр-, благ-(идея хорошего, правильного), в том числе церковнославянизмы, выражающие положительную оценку юридических реалий по шкале духовно-нравственных ценностей в условиях разрушения юридического дуализма доброе искусство в правах, надлежит добрым быть юристам, добрые гражданские порядки / досмотрители /свидетели /люди /поступки, добрая полиция, добронравие, бла-гоизобретение суда, Управа благочиния, благонадежное поручительство

В языке права XVIII в отсутствуют специализированные модели номинации законопослушных субъектов и их действий Терминологическая недостаточность восполняется за счет использования общеупотребительных слов и словосочетаний с интегральной семой 'соответствующий принятому образцу, не выходящий за рамки идеализированной модели мира', характеризующих правомерное поведение с морально-этических позиций Эти языковые единицы в контексте юридических документов приобретают семантические признаки 'дозволенный, допустимый, правильный', однако остаются абстрактными, неопределенными добрые люди / свидетели / поступки, правые / правдивые / честные люди, честные особы, послушный (субстантив), послушание, порядочно поступать по указам / отправлять процессы / доносить свои тяжебные дела, пристойное место (суд), пристойный приговор, безпорочные свидетели Закономерности мировосприятия с позиций «наивного» языкового сознания (стандарт не вызывает интереса) проникают в сферу права, где четкость описания нормативных действий имеет первостепенное значение Это приводит к недостаточной актуализации ценности правомерного поведения и самой юридической нормы в языке права и правовой картине мира

В семантическом поле русского права XVIII в доминируют терминообо-значения с негативной оценочностью, выражающие различные отклонения от юридической нормы Отражением процесса устранения юридического дуализма является «калейдоскопичность» микротерминосистемы «правонарушение», объективирующей микроконцепт «юридическая антинорма» Первичной номинативной моделью является соединение негативизирующего префикса не- с основами прав-, правд-, в результате чего возникают оппозиционные пары с противоположными аксиологическими признаками правый — неправый, правда - неправда, праведный — неправедный суд неправый, неправое вершенье судьи, неправдой вершить дело, неправедно бить челом, неправедный судья Помимо ядерного семантического признака 'ненормативность' такие префиксальные производные имеют отрицательную этическую модальность Продуктивна и другая номинативная модель, возникшая в оппозиции с нравственно-юридическими терминами правый, правда ложь, лживый, ложный (лживую монету бить, лживый поступок, лживая присяга, ложно доносить / свидетельствовать) С семантической моделью «прямая линия» по принципу оппозиции соотнесены также синонимичные наименования лукавый, лукавство, обманщик, плут, плутовство с внутренней формой «отклонение от прямой линии», на основе которой образовано производное значение 'обман(-чивый, -ывать, -щик)'

Из актов предшествующей эпохи были приняты термины воровство, воровать, вор для наименования преступления и преступника Через внутреннюю

форму «тот, кто обманывает» они соотносятся с понятием правды и вступают в отношения синонимии с номинативными единицами лукавый, обманщик, плут Данный ряд терминов обладает как собственно юридическим, так и нравственно-этическим значением с негативной оценкой

Номинативная модель для обозначения понятий «правонарушение», «правонарушитель» на основе аксиологической оппозиции с нравственно-этическими понятиями «добро», «благо» использована при образовании наименований общеславянского происхождения лихо / лихое дело, зло / злое дело / злодейство, злодей, злой вымышленник, дурно Их вхождение в русский юридический язык отражало влияние церковнославянского языка права (первые части сложений зло-, лихо-) Основной признак терминологической номинации - 'нечто плохое, причиняющее зло' - позволяет давать юридической аномалии отрицательную оценку с позиций этики

Свидетельством сознательного привнесения в русскую правовую картину мира XVIII в категорий церковнославянского права являются два ряда терминов В Уставе Ярослава Владимировича XI в было проведено различие понятий греха и преступления Грех - религиозно-нравственное преступление Включение производных терминов согрешить / погрешить, согрешение / прегрешение, погрешающий (общеслав , старослав грЪхъ) в русское лингвоправо-вое пространство XVIII в было попыткой сакрализации юридической нормы, нарушение которой является не только антиобщественным, но и антирелигиозным поступком, однако контекстуальное окружение этих терминов в большинстве случаев не указывает на связь с религией В Уставе Ярослава преступление — нарушение закона человеческого, причинение материального или нравственного ущерба (соотносится с «обидой» в «Русской Правде») Глагол преступить обладает внутренней формой «перейти, пересечь что-либо» В старославянских текстах возникло производное значение 'нарушение заповедей, закона Божьего, грех' В нормативно-правовых актах XVIII в слово преступить со своими производными преступление / преступна, преступник / преступи-тель входит в область микроконцепта «юридическая антинорма», возникает терминологическое значение 'нарушить юридическую норму'

С понятием «правонарушение» связаны терминообозначения не послушать, непослушание / ослушание, ослушник, противиться, противление, противник, нарушить, нарушение, нарушитель, пренебрегать, небрежение Признак номинации 'отклонение от нормы, невыполнение принятых правил, неповиновение придает «контекстуальным терминам» негативную оценочность

Абсолютная синонимия терминов виновный, виноватый, винный / повинный свидетельствует о неразграничении категорий права и этики юридическим реалиям дается оценка с нравственно-этических позиций

Обида - один из ключевых концептов русской языковой картины мира, полярно соотносимый с концептом справедливости Если в древних актах обида являлась комплексным понятием ('преступление' и 'вред'), то к XVIII в значение данного термина ограничивается 'вредом' Реже употребляются «контекстуальные термины» несправедливость, бедство, чаще — вред, убыток

Микрокондепт «юридическая антинорма» в русском юридическом сознании XVIII в имеет три слоя собственно юридический (противозаконность), нравственный (аморальность) и религиозный (греховность) Их взаимодействие затрудняло выработку строгого определения противоправного деяния

Лингвокультурная специфика микроконцепта «Юридическая санкция» связана с вербализацией понятия «наказание» Возникшие в XVII и укрепившиеся в XVIII в термины наказать, наказание имеют старославянское происхождение, изначально принадлежат сфере этики, обладают религиозной семантикой, обозначая действия, направленные на нравственное совершенствование личности - 'наставление, поучение' При разрушении юридического дуализма произошло обращение к одной из константных моделей церковно-средневекового типа Следуя традиции Устава Ярослава Владимировича, «Соборное Уложение» придает наказанию нравственно-юридический смысл В XVIII в это понятие трансформируется В петровском законодательстве термины наказать, наказание, их синонимы и видовые наименования юридической санкции регулярно сопровождаются словами, выражающими негативную оце-ночность, отрицательные коннотации усиливаются благодаря неопределенности формулировок и намеренной тавтологии Наказание понимается как средство возмездия жестоко наказать, наказать жестоким наказанием, оный другим в наказание жестоко наказан будет, отмщение учинить, наказанием заплачено будет, под жестоким страхом, под опасением жестокого наказания, штрафовать жестоким штрафом, жестокое заключение, казнить смер-тию без всякия пощады, нещадно бить кнутом, без всякой милости и процесса повесить его надлежит, безчестие учинить Пропозицией для микроконцепта «юридическая санкция» в русском праве XVIII в является представление о жестокости, приводящей в состояние страха, а также принцип расплаты за неправомерные действия Для русского правового сознания, судя по специфике юридического языка, характерна карательная направленность

Мы представили право как круг, отделяющий порядок от беспорядка Микроконцепт «юридическая норма» дает представление о справедливости, микроконцепт «юридическая антинорма» - о нарушении справедливости, микроконцепт «юридическая санкция» усиливает данное состояние, не способствуя восстановлению нормы, поэтому круг права не замкнут Макроконцепт «право», эксплицированный в русском юридическом языке XVIII в , отличается от архе-типического права, воплощавшего стремление к гармонии мира Опираясь нафилософско-юридическую теорию ВС Соловьева [Соловьев 1999], сущность русского макроконцепта «право» мы определили как «средство реализации минимального добра»

Результаты нашего исследования подтверждают лингвосемиотическую обусловленность правосознания XVIII в в правовой картине мира важное значение приобрели категории церковнославянского права (указ, устав, закон, преступление, грех, наказание) Однако мы внесли коррективы в теорию юридического дуализма [Живов 2002] правовая картина мира XVIII в предстает неоднозначной Основу противоречивости создавала интерференция церковнославянских и русских правовых категорий Полученные нами лингвокультурологические

данные коррелируют с мыслью Б А Успенского о «культурной фиктивности» русских реформ XVIII в [Успенский 1996] при внешней европеизации русская правовая культура XVIII в достаточно традиционна, имеет нормативно-аксиологический характер Все основные юридические понятия оценены по шкале нравственно-этической сферы «правда / неправда», «добро / зло» и по шкале религиозной сферы «праведность / греховность» По сравнению с разработанностью этих систем оценок, шкала «законность / незаконность» является семиотически ослабленной С одной стороны, такая ситуация свидетельствует

0 включенности правовой картины мира в национальную С другой стороны, проникновение экзистенциально значимых культурных констант в сферу правоотношений приводит к недостаточной определенности важнейших правовых категорий Описанная интерференция обусловила определенные трудности на пути преобразования «наивного» правосознания в научное

В заключении сформулированы основные результаты относительно структурно-семантической организации и лингвокультурной специфики русской юридической терминологии XVIII в

Завершают работу список использованной литературы, перечень словарей, источников и приложения

Материалы диссертации не исчерпывают всего содержания рассматриваемой проблемы В качестве исследовательской перспективы представляет интерес изучение языка русского права с привлечением новых источников XVIII в для уточнения полученных результатов, сопоставительное исследование лин-гвоправового пространства XVIII в и предшествующего периода, XVIII в и последующей эпохи, актуальным остается вопрос о региональных особенностях языка права на Южном Урале и других территориях, интересным представляется сопоставление языка русского права с европейскими лингвоправо-выми системами, целесообразным считаем составление историко-идеографического словаря русского права, перспективна разработка спецкурса «История языка русского права» для юридических специальностей, наконец, для решения проблем генезиса правосознания полезным может оказаться сравнение профессионального и обыденного языка права

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1 Попова, Л В Концепт "юридическая норма" в языке русского права XVIII века / Л В Попова // Вестник Челябинского государственного университета Сер «Филология Искусствоведение» / гл ред А Ю Шатин -№ 3 - Челябинск, 2007 - С 72-78

2 Попова, Л В Интертекстуальная функция юридической терминологии в языке деловой письменности XVIII века (на материале документов Государственного архива Челябинской области) / Л В Попова // Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе сб докладов междунар науч конф (Магнитогорск, 12-14 нояб 2003 г)-Магнитогорск Изд-во МаГУ, 2003 -С 575-579

3 Попова, Л В Нормализация юридической терминологии в документах южноуральских провинциальных канцелярий XVIII века (по материалам Объеди-

ненного государственного архива Челябинской области) / JI В Попова //Вестник Академии российских энциклопедий -2004 -№2(12) - С 28-31

4 Попова, Л В Становление юридической терминологии в документах южноуральских провинциальных канцелярий XVIII века (по материалам Объединенного государственного архива Челябинской области) / J1 В Попова // Уральские Бирюковские чтения сб науч ст - Челябинск • Изд-во ЧГПУ, 2004 -Вып 2-С 59-62

5 Попова, Л В Документооборот как отражение диалога государственной власти и местного самоуправления в XVIII веке / Л В Попова // Актуальные проблемы теории и истории государства и права материалы IV междунар науч -теор конф (Санкт-Петербург, 24 дек 2004 г ) - СПб С-Петерб ун-т МВД России, 2004 - С 201-207

6 Попова, Л В Официально-деловой дискурс как объект лингвистического изучения / Л В Попова // Языки профессиональной коммуникации материалы П междунар науч конф (Челябинск, 1-2 нояб 2005 г ) - Челябинск Изд-во ЧелГУ,2005 -С 313-316

7 Попова, Л В Русское правосознание в призме юридической терминологии XVIII века/Л В Попова // Lingua mobilis -2006 - № 2 - С 123-129

8 Попова, Л В Лингвокультурологическое поле русского права в диахронном аспекте / Л В Попова // Культура и коммуникация сб материалов междунар заоч науч -практ конф - Челябинск Челяб гос акад культуры и искусств, 2006 -С 181-183

9. Попова, Л В Лингвокультурная специфика номинации юридических понятий в русском официально-деловом дискурсе XVIII века / Л В Попова // Славянские языки и культуры прошлое, настоящее, будущее материалы междунар науч -практ конф (Иркутск, 23-24 мая 2006 г ) - Иркутск ИГЛУ, 2006 -С 135-142

10. Попова, Л В Специфика терминообразования в русском юридическом дист курсе XVIII века / Л В Попова // Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии межвуз сб науч ст - Тамбов Тамбовполиграфиздат, 2006 - Вып I - С 418-419

11 Попова, Л В Динамика юридического языка в региональном официально-деловом дискурсе / Л В Попова // Уральские Бирюковские чтения сб науч инауч-попул ст -Челябинск Абрис,2006 -Вып 4 -Ч II - С 152-156

12 Попова, Л В Реализация понятийно-категориальных сдвигов в семантической структуре юридического термина / Л В Попова // Культура и коммуникация сб материалов II междунар заоч науч -практ конф - Челябинск Челяб гос акад культуры и искусств, 2006 - Ч II - С 60-63

13 Попова, Л В Лексико-семантические особенности терминообозначения «штраф» в русском юридическом языке XVIII в / Л В Попова // VIII Житни-ковские чтения Информационные системы гуманитарная парадигма материалы Всерос науч конф (Челябинск, 20—22 февр 2007 г ) — Челябинск * Энциклопедия, 2007 - С 77-80

14 Попова, Л В Роль заимствований в русском юридическом языке XVIII века / Л В Попова // Альманах современной науки и образования - Тамбов Грамота, 2007 - № 3 Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы в 3 ч -Ч III - С 181-182

Попова Людмила Викторовна

РУССКАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ XVIII ВЕКА В СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКОМ И ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТАХ

10 02 01 - «Русский язык»

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 19 09 2007 Формат 60><84'/[б- Бумага офсетная Печать офсетная

Уел печ л 1,3 Уч.-изд л 1,4 Тираж 100 экз Заказ 373 Бесплатно

ГОУВПО «Челябинский государственный университет» 454021 Челябинск, ул Братьев Кашириных, 129

Отпечатано на полиграфической базе ФГУП «ГРЦ "КБ им академика В П Макеева"» 456300 Челябинская обл, г Миасс, Тургоякское шоссе, 1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Попова, Людмила Викторовна

Введение.

Глава 1. Проблемы изучения языка русского права в синхронии и диахронии.

1.1. Юридический термин как лингвокогнитивный и социокультурный феномен.

1.1.1. Язык права в системе официально-делового стиля.

1.1.2. Юридическая терминология как основа языка права: понятие, функции, особенности.

1.1.3. Лингвокогнитивное моделирование правового пространства.

1.1.4. Социокультурная обусловленность динамики языка русского права: универсальное и специфическое в правовой картине мира.

1.2. Русское лингвоправовое пространство в историко-кулътурологическом аспекте.

1.2.1. Истоки юридического дуализма и его влияние на язык права.

1.2.2. Ликвидация юридического дуализма в языке права XVII

XVIII вв.

Глава 2. Структурно-семантический анализ русской правовой терминологии XVIII в.

2.1. Логико-семантическая организация правового поля.

2.1.1. Микроконцепт «Юридическая норма».

2.1.2. Микроконцепт «Юридическая антинорма».

2.1.3. Микроконцепт «Юридическая санкция».

2.2. Лексико-семантическая организация правового поля.

2.2.1. Гипонимия.

2.2.2. Полисемия.

2.2.3. Антонимия.

2.2.4. Синонимия.

2.2.5. Деривационная типология юридических терминов.

2.3. Особенности юридической терминологии в южноуральской деловой письменности XVIII в.

Глава 3. Лингвокультурологический анализ русской правовой терминологии XVIII в.

3.1. Лингвокулътурная специфика микроконцепта «Юридическая норма».

3.1.1. Фрейм «Правотворчество».

3.1.2. Фреймы «Правоприменение», «Правоохранение».

3.2. Лингвокулътурная специфика микроконцепта «Юридическая антинорма».

3.3. Лингвокулътурная специфика микроконцепта «Юридическая санкция».

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Попова, Людмила Викторовна

XVIII столетие - эпоха радикального преобразования русской языковой ситуации. В этот период формируется русский литературный язык нового типа, который не только отражает социокультурные изменения, но и оказывается одним из основных средств утверждения господствующей культуры, выступает как формальная основа нового государственного дискурса. Таким образом, языковые процессы, связанные с социокультурной динамикой русского общественного самосознания, позволяют увидеть неоднозначность генезиса русской культуры нового времени [Живов 1996: 13, 68]. В XVIII в. подверглось модернизации право, в том числе юридический язык, служащий одним из важных средств формирования правового сознания и правовой культуры.

Предлагаемое диссертационное исследование посвящено изучению русской юридической терминологии XVIII в. в структурно-семантическом и лингвокультурологическом аспектах.

Актуальность работы обусловлена общекультурными и лингвистическими факторами. В общекультурном аспекте целесообразность нашего исследования объясняется недостаточной разработанностью проблем генезиса русской правовой культуры; сохранение и осмысление исторического наследия - залог большей эффективности развития современной системы права. В лингвистическом плане значимость работы определяется следующими обстоятельствами: отсутствием последовательного и полного описания процесса развития русского юридического языка; малой степенью лингвистической изученности огромного массива памятников русского права XVIII в.; потребностью выработки методики историко-лингвисгического системного анализа специальной юридической лексики; необходимостью уточнения и дополнения знаний о специфике правовой картины мира, объективированной в русском юридическом языке.

Объектом изучения является язык русского права, то есть комплекс языковых средств, функционирующих в сфере правового общения.

В качестве предмета исследования рассматривается юридическая терминология как ядро языка права, средство вербализации понятийнокатегориального аппарата права и правовой картины мира (образа действительности, регламентируемой правом).

Цель данного исследования - представить интегративное описание русской юридической терминологии XVIII в.: от структурно-семантической организации к выявлению лингвокультурной специфики.

Интегративность обусловливает привлечение сведений смежных гуманитарных научных дисциплин (истории, правоведения, культурологии, философии) для интерпретации собственно лингвистических фактов.

Для достижения заявленной цели предполагается выполнение комплекса задач:

1. Обосновать теоретическую платформу и определить принципы исследования языка русского права в синхронии и диахронии.

2. Отобрать и систематизировать языковой материал, репрезентирующий понятийно-категориальную базу русского права XVIII в.

3. Представить структурно-семантическую модель русского права XVIII в., выявить и описать актуализированные средства языковой концептуализации правовой действительности.

4. Определить способы репрезентации лингвокультурной специфики русского права XVIII в.

Языковым материалом исследования послужили законодательные и канцелярские официально-деловые тексты. Во-первых, печатные нормативно-правовые документы конца XVII-XVIII в. - около 100 текстов различных жанровых разновидностей и объемов, опубликованные в сборниках «Законодательство Петра I» [ЗП], «Памятники русского права» [ПРП VII; ПРП VIII] аутентично «Полному собранию законов Российской империи» (тт. Ill—VII). Во-вторых, транслитерированные памятники деловой письменности XVIII в. из фондов Объединенного государственного архива Челябинской области (около 530 документов), опубликованные в сборниках «Лингвистическое краеведение на Южном Урале» [Ж I; ЖII] и «Челябинская старина» [ЧС II-III; ЧС V]. Обращение к данным группам текстов обусловлено их исторической достоверностью и лингвистической содержательностью. Документы первой группы фиксировали процесс правотворчества, документы второй группы - процесс правоприменения (решение типичных юридических ситуаций в деятельности региональных учреждений).

В работе применяются как общенаучные методы (наблюдение, описание, сопоставление, классификация), так и частные методы и приемы языкознания: компонентный (семный) анализ терминологии (для выявления основных типов правовых терминов и их предметно-тематической классификации), дистрибутивно-сочетаемостный метод (для разграничения структурных типов терминов, определения их лингвокультурной специфики), лингвистическое моделирование (концептуальный анализ, фреймовый анализ, конструирование семантического и концептуального полей), метод сплошной выборки (при формировании картотеки юридических терминов), элементы количественного анализа (при установлении объема исследуемого терминологического материала, определении численного соотношения деривационных типов юридических терминов, установлении степени интенсивности лексико-семантических явлений в юридической терминосистеме).

На протяжении XX - начала XXI в. как в русском языкознании, так и в правоведении заметен возрастающий интерес к изучению языка юридической коммуникации. Работы правоведов посвящены лингвистическим аспектам законодательной техники и толкования законов, при этом главной целью считается нормирование и унификация юридического языка, выработка практических рекомендаций для специалистов: Е.Б. Берг [Берг 2003], Н.А. Власенко [Власенко 1997], Т.В.Губаева [Губаева 1997], В.Е. Жеребкин [Жеребкин 1976], B.C. Зубарев [Зубарев 1976], Н.Н. Иваки-на [Ивакина 1997], Т.В. Кашанина [Кашанина 1981], Ю.В.Кудрявцев [Кудрявцев 1981], А.С. Пиголкин [Язык закона 1990], В.В. Питецкий [Пи-тецкий 1979], В.М. Савицкий [Савицкий 1987], А.А. Ушаков [Ушаков 1967], А.Ф. Черданцев [Черданцев 1979].

Среди современных лингвистических исследований представлены различные аспекты описания феномена юридического языка в целом и юридической терминологии в частности: грамматико-стилистические особенности

Т.М. Балыхина [Балыхина 1983]) и проблемы толкования правовых текстов (Н.И. Хабибулина [Хабибулина 1996]); структурно-семантическая организация правовой терминологии (А.А. Денисова [Денисова 1992]), ее лингвокогни-тивная природа (КБ. Данилов [Данилов 2003], К.М. Левитан [Левитан 2003], Т.Б. Межова [Межова 2002], Е.В. Трушина [Трушина 2003], И.Л. Туманова [Туманова 2002]) и лингвокультурная специфика (Ю.А. Гришенкова [Гришен-кова 2006], К.Г. Красухин [Красухин 2000], Н.Ю. Кузнецова [Кузнецова 2001], Е.С. Максименко [Максименко 2003], И.П. Михальчук [Михальчук 1997], И.В. Палашевская [Палашевская 2001], Т.В. Топорова [Топорова 1995]) в различных языках. Недавно оформившимся направлением является юрислингви-стика (на базе лаборатории юрислингвистики и развития речи Алтайского госуниверситета под руководством Н.Д. Голева [Голев 2000, 2004]), нацеленная на изучение функционирования естественного языка в правовом пространстве и языковой основы права.

В рамках исторической лингвистики развивается диахроническое исследование языка русского права, представленное именами следующих ученых: Н.В. Артыкуца [Артыкуца 1990], Н.Г. Благова [Благова 1998], ДВорт [Ворт 1975], В.Я. Дерягин [Дерягин 1991], В.М. Живов [Живов 2002], В.В. Иванов и В.Н. Топоров [Иванов 1978,1981], В.М. Истрин [Ист-рин 1925], Ю.М.Лотман [Лотман 1981], Н.Н.Лыкова [Лыкова 2005], Н.Г.Михайловская [Михайловская 1981], Е.Ф.Мишина [Мишина 1963], О.В. Никитин [Никитин 2004а], С.П. Обнорский [Обнорский 1960, 1960а],

A.M. Селищев [Селищев 1968], В.Н. Туркин [Туркин 1953], Б.О. Унбегаун [Унбегаун 1965], С.П. Хижняк [Хижняк 1997], А.Н. Шиловский [Шилов-ский 1969, 1970]. При этом наиболее исследован начальный период развития языка русского права (до XVII в.), а XVIII в. и последующие исторические периоды остаются малоизученными.

Языковые процессы XVIII в. были объектом изучения в работах

B.В. Виноградова [Виноградов 1978, 1982], Ю.С. Сорокина [Сорокин 1965, 1966], обосновавших принципы и методы исторической лексикологии. Проблемы исторической терминологии указанного периода освещены в трудах Е.Э. Биржаковой, JI.A. Войновой [Биржакова 1972], Т.С. Коготковой [Коготкова 1991], JI.JI. Кутиной [Кутина 1964, 1966], однако специфика русской правовой терминологии на этапе формирования национального языка исследована недостаточно.

XVT-XVIII вв. для историков языка особенно интересны, поскольку языковая динамика этой эпохи отражена в региональных памятниках письменности. Актуальность их изучения обоснована С.С. Волковым [Волков 1974], В.Я. Дерягиным [Дерягин 1974], А.Н. Качалкиным [Качалкин 1972], С.И. Котковым [Котков 1970,1980], О.В. Никитиным [Никитин 2000, 2004]. Лексический состав локальной деловой письменности рассмотрен в трудах Л.Г.Панина [Панин 1985], Г.М. Погореленко [Погореленко 1972], Е.Н. Поляковой [Полякова 1979], А.Г. Пороховой [Порохова 1969] (на материале памятников сибирского, пермского, воронежского регионов).

Памятники деловой письменности Южного Урала и Зауралья XVIII -начала XIX в. являются объектом комплексного историко-филологического исследования на базе межвузовской проблемной лаборатории под руководством Л.А. Глинкиной (Челябинский государственный педагогический университет). Проводится источниковедческая обработка, транслитерация скорописных документов из Объединенного государственного архива Челябинской области, их издание для последующего изучения (см. серию сборников «Лингвистическое краеведение на Южном Урале» [Ж I; ЛКII; ЖIII] и «Челябинская старина» [ЧС П-Ш; ЧС V]); по результатам исследований выпускаются учебные пособия [Новоселова 2006; Скоропись XVIII века], сборники трудов [Деловой язык 2004, 2006]. В настоящее время представлено палеографическое описание архивных документов (Е.А. Сивкова [Ж II]), рассмотрены различные уровни языковой организации деловых текстов с точки зрения становления литературной нормы: грамматический (Н.А. Новоселова [Ж III]), структурно-синтаксический (Л.А. Конькова [Ж III], А.П. Чередниченко [Чередниченко 2000]), коммуникативно-стилистический (Н.В. Глухих [Ж III]), жанрово-стилистический (А.Г. Косов [Косов 2004], С.Г. Шулежкова [Шулежкова 1967]). Однако существует потребность разработки лексико-семантического направления, в частности исследования правовой терминологии, что позволит проследить становление нормы делового письма на уровне специальной лексики.

Научная новизна диссертационного исследования:

1. В научный оборот вводится новый терминологический материал: осуществляется инвентаризация и систематизация русской юридической терминологии эпохи становления национального языка.

2. Впервые изучаются структурно-семантические особенности юридической терминологии XVIII в. на основе тезаурусного подхода, то есть при помощи моделирования семантического поля права в соотношении с концептуальным правовым полем.

3. Впервые проводится лингвистическая реконструкция русской правовой картины мира XVIII в. с учетом универсальных и культурно обусловленных компонентов в центральных и региональных официально-деловых текстах.

В своей работе мы опираемся на следующие положения, доказанные в научной литературе:

1. Основная функция термина - наименование специального понятия (Г.О. Винокур, Б.Н. Головин, Е.И. Голованова, В.П. Даниленко, Т.Д. Канделаки, З.И. Комарова, В.М. Лейчик, ДС. Лотте,

A.А. Реформатский, Л.А. Шкатова).

2. Система социальных и культурных стереотипов в значительной степени определяется языковыми нормами общества; языковой способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Л. Вайсгербер,

B. фон Гумбольдт, Е.С. Кубрякова, А.А. Потебня, Э. Сепир, Б.А. Серебренников, Ю.С. Степанов, И. Трир, Б. Уорф).

3. Терминологии частных наук отражают определенные фрагменты научной картины мира, которая имеет содержательный инвариант, но в каждом языке приобретает национальную форму выражения (М.Н. Володина, О. А. Корнилов).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Структурно-семантическая организация русской терминологии права XVIII в. имеет полевый характер; семантическое поле права - языковая модель концептуального поля права.

2. Структурно-семантические особенности русской юридической терминологии XVIII в. отражают динамику в концептуальной картине права -начало движения от обыденного правосознания к научному.

3. Русская правовая картина мира XVIII в. имеет лингвокультурную специфику, которая выражается в наполнении универсальных концептов экзистенциально значимыми морально-этическими и религиозными смыслами.

Теоретическая значимость предлагаемого исследования в связи с его комплексным характером заключается в нескольких аспектах. В исто-рико-лингвистическом аспекте восстанавливается недостающее звено в описании генезиса языка русского права (эпоха XVIII в.); обосновывается целесообразность дополнения традиционных методов диахронического исследования современной методикой лингвокогнитивного моделирования. В аспекте терминоведения уточняется понятие юридического термина. В лингвокультурологическом аспекте устанавливаются лингвистические факторы генезиса русского правосознания.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования фактического материала и полученных результатов при формировании современного юридического дискурса с учетом национально-культурных традиций; в преподавании дисциплин: лингвокультурология, лингвокраеведение, история государства и права России; при создании исторических словарей (регионального словаря XVIII в., словаря русских юридических терминов).

Объем и структура диссертации определяются целью и задачами исследования. Она состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, перечня словарей, указателя источников, пяти приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русская юридическая терминология XVIII века в структурно-семантическом и лингвокультурологическом аспектах"

Заключение

Анализ работ, посвященных языку права, подтверждает актуальность рассмотрения проблем правовой лексики как в синхронии, так и в диахронии. В настоящее время еще не проведено комплексное диахроническое исследование и не сформировано единое представление об эволюции русской юридической терминологии в связи с историей становления и развития отечественного права. При достаточно глубокой изученности русского юридического языка с древнейших времен до XVII в. его состояние в XVIII в. еще не было объектом комплексного лингвистического исследования.

В своей работе мы предприняли попытку представить историко-лингвистическое исследование русской юридической лексики XVIII в. -эпохи радикального преобразования языковой ситуации на фоне важных социокультурных изменений. Разнообразие методов анализа (как традиционных для исторической русистики, так и современных) и привлечение сведений смежных гуманитарных дисциплин позволило реализовать интегративный подход к юридической терминологии -рассмотреть ее как систему в структурно-семантическом и лингвокультурологическом аспектах, учитывая как внутриязыковые факторы, так и экстралингвистические факторы формирования языка права и правового сознания.

Мы обратились к проблемам специфики современного языка юридической коммуникации, выявив наиболее актуальные из них в настоящее время: язык права в системе официально-делового стиля, полиструктурность юридического языка, степень его специализации и соотношение с общеязыковым «субстратом». Далее мы установили, что, будучи основой языка права, юридический термин является лингвокогнитивной единицей, а юридическая терминосистема представляет собой когнитивно-логическую модель правовой сферы. Лингвокогнитивная природа юридической терминологии предполагает ее соотношение с двумя феноменами - концептуальной и языковой картинами права, структурированными в форме концептуального и семантического полей (второе является языковой моделью первого). Компоненты понятийного поля права (концепты и фреймы) объективируются специальными языковыми средствами (микросистемами, подсистемами юридических терминов и терминогруппами). Семантическое поле права обладает автономностью среди других полевых структур языка, является целостным, связным, обнаруживает иерархическую зависимость ядра, центра, периферии, носит денотатно-сигнификатный характер. Структурно-семантическая организация терминологии в правовом поле определяется двумя типами отношений - парадигматическими и синтагматическими.

В диахроническом аспекте важным этапом в становлении делового стиля в целом и языка права в частности был XVIII в., когда происходила не только демократизация, но и стандартизация языковых средств. Динамика языка русского права имела социокультурную обусловленность. В XVIII в. начинается трансформация терминологии права в терминологию юриспруденции, вызвавшая взаимодействие противоположных тенденций: вариантность и нормализация. Данные процессы свидетельствуют о наметившихся изменениях в концептуальном поле права и правовом мышлении.

Мы учитываем отличие научной правовой картины мира от «наивной», однако полагаем, что первая получает в русском языке специфическую форму выражения посредством национальной терминологии права. Правовые термины в контексте развития правовых культур различных социумов приобретают национально-культурные особенности. Доминантные концепты права являются не только когнитивными единицами, но и константами культуры. Для разработки моделей таких констант необходимо проанализировать способы включения в объективную терминологическую информацию культурных смыслов. Главное значение в решении этой задачи имеет описание внутренней формы» и коннотаций, а также учет связей правовой лексики разных стратификационных уровней семантического поля права. При культурологическом подходе к юридическому гипертексту он может быть представлен как семиотическая система, в которой взаимодействующие компоненты обретают, помимо лингвокогнитивной, социокультурную значимость.

Развитие русской лингвоправовой картины мира связано с феноменом юридического дуализма, возникшего на основе культурно-религиозного дуализма. С падением язычества русское право вместе с русским языком потеряло культурный статус. Церковнославянское право обладало культурным престижем, оказывая влияние на русское право, с этим связана славянизация русской юридической терминологии. Так укрепилась основная парадигма русского юридического сознания: культурное церковнославянское право выступает как модель христианского миропорядка, а действующее русское право не имеет культурного статуса. Культурный статус законодательной деятельности значительно укрепился в эпоху Петра I, что выразилось в прямом заимствовании византийских юридических норм и в сознательной славянизации юридического языка (ликвидация дуализма). Став культурным, «новое» русское право в национальном правосознании утратило прагматическое значение и приобрело идеолого-дидактическую функцию.

В ходе описания структурно-семантической организации русской правовой терминологии XVIII в., мы установили соответствие логико-понятийных комплексов терминокомплексам.

Микроконцепт «юридическая норма» выражается микротерминосистемой «законность» (фрейм «правотворчество» -терминологическая подсистема «законодательство», фрейм «правоприменение» - терминологическая подсистема «судопроизводство», фрейм «правоохранение» - терминологическая подсистема «обеспечение правопорядка»; в каждой подсистеме терминогруппы соотносятся со слотами фреймов). Мы пришли к выводу, что в русском юридическом языке XVIII в. развита система номинации нормативно-правовых актов высшей юридической силы, однако отсутствуют специальные обозначения субъектов правотворчества и адресатов правовых норм; представлены наименования учреждений различных ветвей и уровней судебной власти, судебных должностей; терминология процессуальных мероприятий отражает все этапы процессуальной деятельности; разработана номинация участников процессуальных мероприятий (сторон гражданского и субъектов уголовного процесса); имеются наименования специально созданных правоохранительных органов и должностных лиц, их функций и производимых мероприятий.

Микроконцепту «юридическая антинорма» соответствует микротерминосистема «правонарушение». Она состоит из четырех терминогрупп, в которых представлены многочисленные наименования правонарушений и правонарушителей, психического отношения лица к правонарушению, форм неблагоприятных последствий правонарушений.

Микроконцепту «юридическая санкция» соответствует микротерминосистема «юридическая ответственность». Она складывается из пяти терминогрупп, которые дают представление о системе карательных мероприятий; о номинации лиц, которые подвергаются наказанию; учреждений, созданных для исполнения наказаний; недостаточно развиты специальные терминообозначения исполнителей наказания; достаточно развита терминологическая номинация форм освобождения от юридической ответственности.

Получив представление о логико-семантической организации правового поля, мы обратились к описанию его лексико-семантической системности, на основании чего сделали ряд выводов.

Состояние семантического поля русского права XVIII в. характеризуется очевидным прогрессом в плане гипонимической корреляции терминов: все основные юридические понятия получают общие и частные наименования. Явление терминологической полисемии в семантическом поле русского права выражается в полифункциональности некоторых терминов, способных именовать взаимосвязанные понятия, однако роль полисемии незначительна, что отражает тенденцию к усилению систематизации и нормализации терминологии, к дифференцированное™ специальных наименований, а также обусловлено активной синонимизацией терминов. Явление терминологической антонимии свидетельствует о достаточно высоком уровне системности семантического поля права, в котором противопоставлены взаимосвязанные юридические понятия. Синонимия в семантическом поле русского права XVIII в. - сложное явление, которое демонстрирует процесс постепенной выработки специальной юридической терминологии путем отбора из множества наименований тех, которые наиболее соответствуют уровню правового знания.

Большую часть русской правовой терминологии XVIII в. составляют национальные терминоединицы (93,6%), однако этот массив неоднороден: специальные термины (25%), термины - «семантические неологизмы» (50%) и «контекстуальные термины» (25%). Доля заимствований в русском юридическом языке составляет 6,6%. Термины каждого деривационного типа имеют свои особенности: заимствования западноевропейского происхождения, входящие в ядро семантического поля, устраняют терминологическую недостаточность, дублируют национальные термины или замещают недостаточно терминологизированные единицы; специальные юридические термины и терминологизированные единицы общелитературного языка выражают основные юридические понятия (при этом первые входят в ядро семантического поля права, вторые располагаются в центре поля и отчасти соотносятся с общеязыковым субстратом); «контекстуальные термины» расположены на периферии семантического поля права, не имеют специального значения, насыщены эмотивной семантикой.

Для структурно-семантической организации правовой терминологии XVIII в. характерны две ведущие противоположные тенденции - к вариантности и нормализации, - сопоставимые с общеязыковыми процессами данного периода. Вариантность выражается в значительной избыточности семантического поля права вследствие широко развитой синонимии (72% всей терминологии права) и использования в юридических текстах «контекстуальных терминов» (25% национальных терминов). Тенденция к нормализации семантического поля права прослеживается в нескольких аспектах: высокая степень логико-семантической системности, гипонимическая корреляция терминов, незначительная роль полисемии, системный характер антонимии, использование регулярных моделей терминообразования, устранение терминологических лакун, сознательный отбор вариантных терминов (точные, краткие, нейтральные заимствованные термины в качестве эквивалентов недостаточно терминологизированных национальных терминов), значительная совокупная доля специальных терминов (национальных и заимствованных)- 31,6%. Состояние семантического поля русского права указанного периода можно определить как динамическое равновесие, предположив, что в дальнейшем происходила все большая его нормализация. Некоторые признаки данного процесса отмечены нами на примере функционирования юридической терминологии в южноуральской деловой письменности второй половины XVIII в. Результаты лингвистического анализа на этом этапе позволяют сделать заключение о движении правового мышления от обыденного к научному.

Проведенный нами лингвокультурологический анализ юридической терминологии XVIII в. позволил определить национально-культурную специфику базовых концептов права. Результаты нашего исследования подтверждают лингвосемиотическую обусловленность правосознания

XVIII в. Действительно, в правовой картине мира данного периода важное значение приобретали юридические категории церковнославянского права (указ, устав, закон, преступление, грех, наказание). Однако мы внесли коррективы в теорию юридического дуализма. Если В.М. Живов указывает, что «новое» русское право, как и церковнославянское, было призвано формировать идеальную картину христианского миропорядка, то, по данным нашего исследования, правовая картина мира XVIII в. предстает неоднозначной. Основу противоречивости создавала своеобразная интерференция византийско-церковнославянских и русских правовых категорий, соприсутствие традиционных и новых элементов правосознания.

В русском лингвоправовом пространстве XVIII в. взаимодействуют нравственные и юридические категории. Мы установили, что микроконцепт «юридическая норма» в языке русского права обладает лингвокультурологической маркированностью. Право и правда не противопоставляются закону, а «втягивают» его в свою сферу; закон насыщается нравственной семантикой, что не способствует достижению формальной определенности концепта «юридическая норма» (фрейм «правотворчество»), В пропозицию фреймов «правоприменение» и «правоохранение», помимо собственно юридического представления о порядке (юридической норме - суд), входят нравственно-этические категории правды, добра, блага, создающие образ идеальных социальных отношений и придающие этическую ориентацию русской правовой картине мира XVIII в. В правовом сознании категория правды, обеспечивая нравственную основу юридической нормы, в то же время лишает ее формальной определенности.

Лингвокультурологический анализ микроконцепта «юридическая антинорма» в русском юридическом языке XVIII в. позволяет обозначить три слоя когнитивной структуры: собственно юридический противозаконность), нравственный (аморальность) и религиозный (греховность, неправедность).

Пропозицией для микроконцепта «юридическая санкция» в русском праве XVIII в. является представление о жестокости, приводящей в состояние страха, а также принцип расплаты за неправомерные действия. Для русского правового сознания, судя по специфике юридического языка, характерна карательная направленность.

Полученные нами лингвокультурологические сведения дают основание поддерживать мнение Б.А. Успенского о том, что русская культура XVIII в., в том числе правовая, не должна восприниматься как совершенно новый этап: она строилась не столько по моделям западной, сколько по «перевернутому» структурному плану старой культуры. Следовательно, при внешней «европеизации» русское правосознание ориентируется на традиционную систему ценностей.

Русская правовая культура имеет нормативно-аксиологический характер. В семиотическом поле русского права XVIII в. все основные юридические понятия оценены и противопоставлены по шкале нравственно-этической сферы «правда / неправда», «добро / зло» и по шкале религиозной сферы «праведность / греховность». По сравнению с разработанностью этих систем оценок, шкала «законность / незаконность» является семиотически ослабленной. С одной стороны, такая ситуация свидетельствует о включенности правовой картины мира в национальную- для русского менталитета характерен культ правды, добра. С другой стороны, проникновение экзистенциально значимых культурных констант в сферу правоотношений приводит к недостаточной определенности важнейших правовых категорий. Видимо, такая интерференция обусловила определенные трудности на пути преобразования «наивного» правосознания в научное в сфере юриспруденции.

Если представить право как круг, отделяющий порядок от беспорядка (важнейшая культурная модель в мифологическом сознании индоевропейцев), то в XVIII в. микроконцепт «Юридическая норма» вводит представление о справедливости (+), микроконцепт «Юридическая антинорма» отрицает, нарушает состояние справедливости (-), микроконцепт «Юридическая санкция» усиливает данное состояние (-) -круг не замкнут. Макроконцепт «право», эксплицированный в русском юридическом языке XVIII в., отличается от архетипического права, воплощавшего стремление к гармонии мира («хаос->космос»), и раскрывается как требование реализации минимального добра или устранения известной доли зла, но в оппозиции добра и зла второй компонент проявляется в большей степени, чем первый.

Материалы диссертации не исчерпывают всего содержания рассматриваемой проблемы. В качестве исследовательской перспективы представляет интерес изучение языка русского права с привлечением новых источников XVIII в., особенно второй его половины, для уточнения полученных результатов; сопоставительное исследование лингвоправового пространства XVIII в. и предшествующего периода, XVIII в. и последующей эпохи; актуальным остается вопрос о региональных особенностях языка права на Южном Урале и других территориях; интересным представляется сопоставление языка русского права с европейскими лингвоправовыми системами; целесообразным считаем составление историко-идеографического словаря русского права; перспективна разработка и внедрение спецкурса «История языка русского права» для юридических специальностей; наконец, для решения проблем генезиса правосознания полезным может оказаться сравнение профессионального и обыденного языка права.

Список научной литературыПопова, Людмила Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Алексеев, С. С. Теория права Текст. / С. С. Алексеев. Изд. 2-е, пере-раб. и доп. - М.: БЕК, 1995. - 311 с.

2. Апресян, Ю. Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка Текст. / Ю. Д. Апресян. М.: Наука, 1974. - 369 с.

3. Апресян, Ю.Д. Избр. тр. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография Текст. / Ю. Д. Апресян. - М.: Яз. рус. культ.; Восточ. лит-ра РАН, 1995. - 767 с.

4. Артыкуца, Н. В. Русская терминология судоустройства XVII века в генетическом, структурном и функциональном аспектах Текст.: ав-тореф. дис. . канд. филол. наук / Н. В. Артыкуца. Киев, 1990.

5. Арутюнова, Н. Д. Истина и этика Текст. / Н. Д. Арутюнова // Логический анализ языка: Истина и истинность в культуре и языке. М.: Наука, 1995.-С. 7-24.

6. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека Текст. / Н. Д. Арутюнова. 2-е изд., испр. - М.: Яз. рус. культ., 1999. - 896 с.

7. Афанасьева, В. И. Развитие техники и обновление законодательства в Западной Европе и России в XV-XIX вв. Текст. / В. И. Афанасьева // Гос-во и право. 2006. - № 6. - С. 108-116.

8. Балыхина, Т. М. Терминологические словосочетания в языке юридической литературы Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / Т. М. Балыхина. -М, 1983.

9. Биржакова, Е. Э. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века: Языковые контакты и заимствования Текст. / Е. Э. Биржакова, Л. А. Войнова, Л. Л. Кутана. Л.: Наука, 1972. - 431 с.

10. Благова, Н. Г. Лексика и фразеология памятников русского права XVII века (на материале Уложения 1649 г.) Текст. / Н. Г. Благова. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1998.

11. Богуславская, О. Ю. И нет греха в его вине (виноватый и виновный) Текст. / О. Ю. Богуславская // Логический анализ языка: Языки этики / отв. ред.: Н. Д. Арутюнова, Т. Е. Янко, Н. К. Рябцева. М.: Яз. рус. культ., 2000. - С. 79-89.

12. Вайсгербер, Й. Л. Родной язык и формирование духа Текст. / Й. Л. Вайсгербер. М.: Изд-во МГУ, 1993. - 224 с.

13. Васильев, Л. М. Методы современной лингвистики Текст. / Л. М. Васильев. Уфа: Изд-во Башкир, ун-та, 1997. - 182 с.

14. Венгеров, А. Б. Теория государства и права Текст.: учеб. для юрид. вузов / А. Б. Венгеров. М.: Новый Юрист, 1998. - 624 с.

15. Веселов, П. В. Современное деловое письмо в промышленности Текст. / П. В. Веселов. Изд. 2-е, перераб. и доп. - М.: Изд-во стандартов, 1990. - 160 с.

16. Виноградов, В. В. Основные вопросы и задачи изучения истории русского языка до XVTII в. Текст. / В. В. Виноградов // Избр. тр. История русского литературного языка. М.: Наука, 1978. - С. 254-287.

17. Виноградов, В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. Текст.: учеб. / В. В. Виноградов. 3-е изд. - М. : Высш. шк., 1982.-528 с.

18. Винокур, Г. О. О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии Текст. / Г. О. Винокур // Тр. Моск. гос. ин-та истории, философии и литературы. М., 1939. - Т. V. - С. 3-56.

19. Власенко, Н. А. Язык права Текст.: моногр. / Н. А. Власенко. Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд-во ; Норма-плюс, 1997.

20. Волков, С. С. Лексика русских челобитных XVII века: Формуляр, традиционные этикетные и стилевые средства Текст. / С. С. Волков. -Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1974. 164 с.

21. Володина, М. Н. Термин как средство специальной информации Текст. / М. Н. Володина. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 80 с.

22. Володина, М. Н. Теория терминологической номинации Текст. / М. Н. Володина. М.: Изд-во МГУ, 1997. - 180 с.

23. Ворт, Д. О языке русского права Текст. / Д. Ворт // Вопр. яз. 1975. -№2.-С. 68-75.

24. Голованова, Е. И. Категория профессионального деятеля : Формирование. Развитие. Статус в языке Текст. / Е. И. Голованова. Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2004. - 330 с.

25. Головин, Б. Н. О некоторых проблемах изучения терминов Текст. / Б. Н. Головин // Вестн. МГУ. 1972. - № 5. - С. 7-14.

26. Государственные учреждения в России XVI-XVIII вв. Текст. / под ред. Н. Б. Голиковой. М.: Юрид. лит., 1991.

27. Гринёв, С. В. Введение в терминоведение Текст.: учеб. пособие / С. В. Гринёв. М.: Моск. Лицей, 1993. - 309 с.

28. Гришенкова, Ю. А. Юридический термин как языковой и социокультурный феномен (на материале немецкого языка семейного права) Текст.: дис. . канд. филол. наук / Ю. А. Гришенкова. Ярославль, 2006.-291 с.

29. Губаева, Т. В. Словесность в юриспруденции Текст.: автореф. дис. д-ра юрид. наук / Т. В. Губаева. М., 1997.

30. Гумбольдт, В. Избранные статьи по языкознанию Текст. / В. Гумбольдт. -М.: Прогресс, 1984. 400 с.

31. Даниленко, В. П. Лексико-семантические и грамматические особенности слов-терминов Текст. / В. П. Даниленко // Исследования по русской терминологии. М.: Наука, 1971. - С. 7-67.

32. Даниленко, В. П. Русская терминология : Опыт лингвистического описания Текст. / В. П. Даниленко. М.: Наука, 1977. - 248 с.

33. Деловой язык XVIII века по архивным данным городов Челябинска, Кургана, Тобольска Текст.: сб. ст. / гл. ред. JI. А. Глинкина. Челябинск : Изд-во ЧГПУ, 2004. - 285 с.

34. Деловой язык XVIII начала XIX в. на Южном Урале и в Зауралье Текст.: сб. ст. / гл. ред. JI. А. Глинкина. - Челябинск: Полиграф-Мастер, 2006. -196 с.

35. Денисова, А. А. Семантика терминов общей теории права (Парадигматический аспект) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / А. А. Денисова. М., 1992.

36. Дерягин, В. Я. Лексико-семантический анализ группы деловых текстов Текст. / В. Я. Дерягин // Памятники русского языка: Вопросы исследования и издания. М.: Наука, 1974. - С. 202-223.

37. Дерягин, В. Я. Древнейшие термины русского права Текст. / В. Я. Дерягин // Лексические группы в русском языке XI-XVII вв.: сб. ст. / ред. Г. А. Богатова, Л. Ю. Астахина. М.: ИР Я АН СССР, 1991.

38. Древнерусское государство и право Текст. / под ред. Т. Е. Новицкой. М.: Юрид. лит., 1998.

39. Жеребкин, В. Е. Логический анализ понятий права Текст. / В. Е. Жеребкин. Киев : Вища школа, 1976. - 152 с.

40. Живов, В. М История русского права как лингвосемиотическая проблема Текст. / В. М. Живов // Из истории русской культуры. Т И. -Кн. 1. Киевская и Московская Русь / сост. А. Ф. Литвина, Ф. Б. Успенский. -М.: Яз. славян, культ., 2002. - С. 652-738.

41. Живов, В. М. Язык и культура в России XVIII века Текст. / В. М. Живов. М.: Яз. рус. культ., 1996. - 591 с.

42. Зализняк, А. А. Ключевые идеи русской языковой картины мира Текст.: сб. ст. / А. А. Зализняк, И. Б. Левонтина, А. Д. Шмелев. М.: Яз. славян, культ., 2005. ~ 544 с.

43. Зубарев, В. С. Язык и стиль обвинительного заключения Текст. / В. С. Зубарев, Л. П. Крысин, В. Ф. Статкус. М.: Юрид. лит., 1976.

44. Ивакина, Н. Н. Профессиональная речь юриста Текст.: учеб. пособие / Н. Н. Ивакина. М.: БЕК, 1997. - 528 с.

45. Иванов, В. В. Древнее славянское право : Архаические мифопоэтиче-ские основы и источники в свете языка Текст. / В.В.Иванов, В. Н. Топоров // Формирование раннефеодальных славянских народностей. М.: Наука, 1981. - С. 10-31.

46. Исаев, И. А, История государства и права России Текст.: учеб. / И. А. Исаев. 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2005. - 797 с.

47. История лексики русского литературного языка конца XVII начала XIX вв. - М.: Наука, 1981.-376 с.

48. История государства и права России Текст.: учеб. / под. ред. Ю. П. Титова. М.: Проспект, 1998. - 539 с.

49. История отечественного государства и права Текст. : учеб.: в 2 ч. / под ред. О. И. Чистякова. М.: БЕК, 1996. - Ч. 1. - 368 е.; 1997. -4.2.-496 с.

50. Истрин, В. М. Договоры русских с греками X века Текст. / В. М. Истрин // Изв. ОРЯС РАН 1924 г. 1925. - Т. 29.

51. Канделаки, Т. Л. Семантика и мотивированность терминов Текст. / Т. JI. Канделаки. М.: Наука, 1977.

52. Караулов, Ю. Н. Общая и русская идеография Текст. / Ю. Н. Караулов. -М.: Наука, 1976. 355 с.

53. Качалкин, А. Н. Памятники деловой письменности XVII века как источник исторической лексикологии Текст. / А. Н. Качалкин // Вопр. яз. -1972.-№ 1.-С. 104-113.

54. Каманина, Т. В. Правовые понятия как средство выражения содержания права Текст. / Т. В. Калинина // Сов. гос-во и право. 1981. - № 1.

55. Ключевский, В. О. Русская история Текст. : полн. курс лекций: в 3 кн. / В. О. Ключевский. Переизд. - М.: Мысль, 1997. - Кн. I. -572 с. Кн. И. - 584 с.

56. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика Текст.: учеб. пособие. / И. М. Кобозева. М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 352 с.

57. Коготкова, Т. С. Национальные истоки русской терминологии Текст. / Т. С. Коготкова. М.: Наука, 1991. - 120 с.

58. Кожина, М. Н. Стилистика русского языка Текст.: учеб. пособие / М. Н. Кожина. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Просвещение, 1983. - 223 с.

59. Колгианский, Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке Текст. / Г. В. Колшанский. М.: Наука, 1975. - 229 с.

60. Комарова, 3. И. Семантическая структура специального слова и ее лексикографическое описание Текст. / 3. И. Комарова. Свердловск : Изд-во Урал, ун-та, 1991. - 156 с.

61. Корнилов, О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов Текст. / О. А. Корнилов. 2-е изд., испр. и доп. -М. :ЧеРо, 2003.-348 с.

62. Косов, А. Г. Эволюция документных жанров в деловом языке XVIII века (на материале рукописных и печатных текстов Объединенного государственного архива Челябинской области) Текст.: дис. канд. филол. наук / А. Г. Косов. Челябинск, 2004. - 273 с.

63. Котков, С. И. Лингвистическое источниковедение и история русского языка Текст. / С. И. Котков. М.: Наука, 1980. - 293 с.

64. Котков, С. И. Очерки по лексике южновеликорусской письменности XVI-XVIII вв. Текст. / С. И. Котков. М.: Наука, 1970. - 318 с.

65. Кубрякова, Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / Е. С. Кубрякова, В. 3. Демьянков, Ю. Г. Панкрац, Л. Г. Лузина ; под общ. ред. Е. С. Кубряковой. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 244 с.

66. Кудрявцев, Ю. В. Нормы права как социальная информация Текст. / Ю. В. Кудрявцев. М.: Юрид. лит., 1981.

67. Кузнецов, А. М. Поле Текст. / А. М. Кузнецов // Языкознание : БЭС. -М.: Большая Рос. энцикл., 1998. С. 380-381.

68. Куприянов, А. Библейские корни правосознания россиян Текст. / А. Куприянов // Рос. юстиция. 1998. - № 1.

69. Кутина, Л. Л. Формирование языка русской науки: Терминология математики, астрономии, географии в первой трети XVIII века Текст. / Л. Л. Кутина. М.; Л.: Наука, 1964. - 219 с.

70. Кутина, Л. Л. Формирование терминологии физики в России : Период предломоносовский : Первая треть XVIII века Текст. / Л. Л. Кутина. -М.; Л.: Наука, 1966. 288 с.

71. Левитан, К. М. Эффективность профессиональной коммуникации в сфере уголовного права Текст. / К. М. Левитан // Языки профессиональной коммуникации: материалы междунар. науч. конф. Челябинск, 21-22 окт. 2003 г. Челябинск, 2003. - С. 64-68.

72. Лейчик, В. М. О языковом субстрате термина // Вопр. яз. 1986. -№5.-С. 87-97.

73. ЛКIII- Лингвистическое краеведение на Южном Урале. Ч. III. Очерки по русскому языку деловой письменности XVIII в. / под общ. ред. Л. А. Глинкиной. - Челябинск : Изд-во Челяб. пед. ун-та, 2001. - 267 с.

74. Лотман, Ю. М. «Договор» и «вручение себя» как архетипические модели культуры Текст. / Ю. М. Лотман // Уч. зап. Тартуского гос. унта. Вып. 513. Труды по русской и славянской филологии. - Вып. 32. Литературоведение. - Тарту, 1981. - С. 3-16.

75. Лотте, Д. С. Основы построения научно-технической терминологии : Вопросы теории и методики Текст. / Д. С. Лотте. М.: Изд-во АН СССР, 1961.- 158 с.

76. Лыкова, Н. Н. Генезис языка права (на материале французских и русских документов X-XV веков) Текст. / Н. Н. Лыкова. Тюмень : Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2005. - 308 с.

77. Маслова, В. А. Лингвокультурология Текст. : учеб. пособие для студ. вузов / В. А. Маслова. М.: Академия, 2001. - 208 с.

78. Межова, Т. Б. Формирование концептуальной картины права на основе фреймового подхода к обучению Текст. / Т. Б. Межова // Вестн. МГЛУ. Вып. 472 : Профессиональные дискурсы в свете когнитивной теории языка. М.: МГЛУ, 2002. - С. 23-29.

79. Мельникова, А. А. Язык и национальный характер: Взаимосвязь структуры языка и ментальности Текст. / А. А. Мельникова. СПб.: Речь, 2003.-320 с.

80. Месеняшина, Л. А. Деловой стиль Текст. / Л. А. Месеняшина // Русский язык для делового общения / под ред. Л. А. Месеняшиной. Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 1996.-203 с.

81. Мизинкова, 77. Г. Семантическая структура юридической уголовно-процессуальной терминологии XVII в. (на материале документов ГА-ТО) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / П. Г. Мизинкова. -Тюмень, 2004. 21 с.

82. Михайловская, К Г. О формировании и функционировании юридической лексики Текст. / Н. Г. Михайловская // Терминология и культура речи. М.: Наука, 1981. - С. 110-122.

83. Михалъчук, И. П. Концептуальные модели в семантической реконструкции (индоевропейское понятие "закон") Текст. / И. П. Михальчук // Изв. АН. Сер. лит. и яз. 1997. - Т. 56. - № 4. - С. 29-39.

84. Мишина, Е. Ф. Юридическая лексика судебников XV-XVI веков Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. Ф. Мишина. Куйбышев, 1963.

85. Никитин, О. В. Проблемы этнолингвистического изучения памятников деловой письменности Текст.: моногр. / О. В. Никитин. М.: Флинта : Наука, 2000. - 204 с.

86. Никитин, О. В. Деловая письменность в истории русского языка (XI-XVIII вв.): Лингвистические очерки Текст. / О. В.Никитин. М.: Флинта : Наука, 2004. - 266 с.

87. Никитин, О. В. Лихое дело, лихие люди, наймиты : Древнерусская юридическая лексика Текст. / О. В. Никитин // Рус. речь. 2004а. - № 1.

88. Никитина, Л. Б. Категориальные семантические черты образа homo sapiens в русской языковой картине мира Текст.: моногр. / Л. Б. Никитина. Омск : Изд-во ОмГПУ, 2004. - 148 с.

89. Новиков, Л. А. Семантическое поле как лексическая категория Текст. / Л. А. Новиков // Теория поля в современном языкознании : тез. докл. науч.-теоретич. семинара. Уфа, 1991. - С. 3-7.

90. Новиков, Л. А. Лексикология. Лексическая семантика Текст. / Л. А. Новиков // Современный русский язык : учеб. 2-е изд., испр. и доп. / Л. А. Новиков, Л. Г. Зубкова, В. В. Иванов и др.; под общ. ред. Л. А. Новикова. - СПб.: Лань, 1999. - С. 173-246.

91. Обнорский, С. П. Русская Правда как памятник русского литературного языка Текст. / С. П. Обнорский // Избр. работы по русскому языку. -М.: Учпедгиз, 1960.

92. Обнорский, С. П. Язык договоров русских с греками Текст. / С. П. Обнорский // Избр. работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1960а.

93. Общая теория права и государства Текст.: учеб. для юрид. вузов / Ю. А. Дмитриев, И. Ф. Казьмин, В. В. Лазарев и др.; под ред.

94. A. С. Пиголкина. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Изд-во МГТУ им. Н. Э. Баумана, 1996. - 383 с.

95. Общая теория права и государства Текст.: учеб. для юрид. вузов /

96. B. С. Афанасьев, А. П. Герасимов, В. И. Гойман и др.; под ред. В. В. Лазарева. 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Юрист, 2000. - 517 с.

97. Орлова, Н. В. Лингвистическое моделирование русской наивной этики Текст.: автореф. дис. . д-ра филол. наук / Н.В.Орлова. Омск, 2006.-39 с.

98. Падучева, Е. В. Семантика вины и смещение акцентов в толковании лексемы Текст. / Е. В. Падучева // Логический анализ языка : Языки этики / отв. ред.: Н. Д. Арутюнова, Т. Е. Янко, Н. К. Рябцева. М.: Яз. рус. культ., 2000. - С. 149-166.

99. Палашевская, И. В. Концепт закон в английской и русской лингво-культурах Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / И. В. Палашевская. Волгоград, 2001.

100. Панин, Л. Г. Лексика западносибирской деловой письменности (XVII- первая половина XVIII в.) Текст. / Л.Г.Панин. -Новосибирск : Наука, 1985.-205 с.

101. Паулъская, В. В. Развитие института наказания в законодательстве России (Период начала X века эпоха Петра I) Текст. / В. В. Паульская // Реформа уголовно-исполнительной системы и ее правовое обеспечение. - М.: Юрид. лит., 1993.

102. Питецкий, В. В. Оценочные понятия в советском уголовном праве Текст.: автореф. дис. . канд. юрид. наук / В. В. Питецкий. Свердловск, 1979.

103. Полякова, Е. И. Лексика местных деловых памятников XVII начала XVIII века и принципы ее изучения Текст.: учеб. пособие по спецкурсу / Е. Н. Полякова. - Пермь : Пермский гос. ун-т, 1979. - 102 с.

104. Порохова, А. Г. Лексика сибирских летописей XVIII века Текст./ А. Г. Порохова. Л.: Наука, 1969. - 204 с.

105. Потебня, А. А. Мысль и язык Текст. // Потебня, А. А. Слово и миф. -М.: Правда, 1989. 624 с.

106. Пресняков, А. Е. Княжеское право в Древней Руси: Лекции по русской истории: Киевская Русь Текст. / А. Е. Пресняков. М.: Наука, 1993.

107. Развитие русского права второй половины XVII-XVIII вв. Текст. -М.: Наука, 1992.-308 с.

108. Рахманин, Л. В. Стилистика деловой речи и редактирование служебных документов Текст. / Л. В. Рахманин. Изд. 2-е, перераб. -М.: Высш. шк., 1982. - 240 с.

109. Реформатский, А. А. Что такое термин и терминология Текст. / А. А. Реформатский // Вопросы терминологии: материалы Всесоюзного терминологического совещания. М : Изд-во АН СССР, 1961. - С. 46-54.

110. Рогожин, А. И. Государство и право России в период становления и развития абсолютизма (вторая половина XVII конец XVIII в.) Текст. / А. И. Рогожин, А. Н. Ярмыш. - Киев : Вища школа, 1989.

111. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира Текст. / Б. А. Серебренников, Е. С. Кубрякова, В. И. Постовалова и др.; отв. ред. Б. А. Серебренников; АН СССР, Ин-т яз. М.: Наука, 1988. - 216 с.

112. Ромашкин, П. С. Основные начала уголовного и военно-уголовного законодательства Петра I Текст. / П. С. Ромашкин. М.: Юрид. лит., 1974.

113. Савицкий, В. М. Язык процессуального закона : Вопросы терминологии Текст. / В. М. Савицкий. М.: Наука, 1987. - 288 с.

114. Селищев, A.M. О языке «Русской правды» в связи с вопросом о древнейшем типе русского литературного языка Текст. / А. М. Селищев // Избр. тр. История русского литературного языка. М.: Просвещение, 1968.

115. Семитко, А. П. Русская правовая культура : Мифологические и социально-экономические истоки и предпосылки Текст. / А. П. Семитко // Гос-во и право. 1992. - № 10.

116. Сепир, Э. Статус лингвистики как науки Текст. / Э. Сепир // Языки как образ мира. М.: ACT; СПб.: Terra Fantastica, 2003. - С. 127-138.

117. Скоропись XVIII века Текст.: учеб. пособие / сост. Н. В. Глухих, Н. А. Новоселова, Е. А. Сивкова; под общ. ред. JI. А. Глинкиной. -Челябинск : Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2003. 106 с.

118. Соловьев, В. С. Оправдание добра (Нравственная философия) Текст. /

119. B. С. Соловьев // Соловьев, В. С. Чтения о богочеловечестве. Духовные основы жизни. Оправдание добра. Мн.: Харвест, 1999.1. C. 336-908.

120. Сорокин, Ю. С. О «Словаре русского языка XVIII века» Текст. / Ю. С. Сорокин // Материалы и исследования по лексике русского языка XVIII века. М.; Л.: Наука, 1965. - С. 5-42.

121. Сорокин, Ю. С. О задачах изучения лексики русского языка XVIII века Текст. / Ю. С. Сорокин // Процессы формирования лексики русского литературного языка (от Кантемира до Карамзина). М.; Л.: Наука, 1966.-С. 7-34.

122. Татаринов, В. А. Теория терминоведения Текст.: в 3 т. Т. 1. Теория термина : История и современное состояние / В. А. Татаринов. - М.: Моск. Лицей, 1996.

123. Телия, В. Н. Основные постулаты лингвокультурологии Текст. /

124. B. Н. Телия // Филология и культура : материалы II междунар. конф.: в 3 ч. Тамбов, 1999. - Ч. III. - С. 14-15.

125. Теория государства и права Текст.: курс лекций / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М.: Юристь, 1997. - 612 с.

126. Теория государства и права Текст.: учеб. / под ред. В. К. Бабаева. -М.: Юристь, 2001.-592 с.

127. Толщина, Е. Н. Синонимы или дублеты? Текст. / Е. Н. Толикина // Исследования по русской терминологии. М.: Наука, 1971. - С. 78-89.

128. Топорова, Т. В. Древнегерманские представления о праве и правде Текст. / Т. В. Топорова // Логический анализ языка : Истина и истинность в культуре и языке. М.: Наука, 1995. - С. 52-55.

129. Троицкий, С. М. Россия в XVIII веке Текст.: сб. ст. и публикаций /

130. C. М. Троицкий. -М.: Юрид. лит., 1982.

131. Туркин, В. Н. Терминологическая лексика Русской Правды (Краткие, пространные и сокращенные списки) Текст.: автореф. дис. канд. филол. наук / В. Н. Туркин. М., 1953.

132. Унбегаун, Б. О. Язык русского права Текст. / Б. О. Унбегаун // На темы русские и общие : сб. ст. и материалов в честь проф. Н. С. Тимашева. -Нью-Йорк : Изд-во Общ-ва друзей рус. культ., 1965. С. 178-184.

133. Уорф, Б. Л. Наука и языкознание Текст. / Б. JI. Уорф // Языки как образ мира. М.: ACT ; СПб.: Terra Fantastica, 2003. - С. 202-219.

134. Урысон, Е. В. Языковая картина мира VS. Обиходные представления (модель восприятия в русском языке) Текст. / Е. В. Урысон // Вопр. яз.-1998.-№2.-С. 3-21.

135. Успенский, Б. А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.) Текст. / Б. А. Успенский. М. : Гнозис, 1994. - 239 с.

136. Успенский, Б. А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) Текст. / Б. А. Успенский // Избр. тр. Т. I. Семиотика истории. Семиотика культуры. - 2-е изд., испр. и доп. -М.: Яз. рус. культ., 1996. - 608 с.

137. Уфимцева, А. А. Теории «семантического поля» и возможности их применения при изучении словарного состава языка Текст. / А. А. Уфимцева // Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. -М.: Наука, 1961.

138. Ушаков, А. А. Очерки советской законодательной стилистики Текст. : в 2 ч. / А. А. Ушаков. Пермь : Госиздат, 1967.

139. Хабибулина, Н. И. Язык закона и его постижение в процессе языкового толкования права Текст.: автореф. дис. канд. филол. наук / Н. И. Хабибулина. -М., 1996.

140. Хижняк, С. П. Юридическая терминология: Формирование и состав Текст. / С. П. Хижняк; под ред. JI. И. Баранниковой. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1997.

141. Хропанюк, В. Н. Теория государства и права Текст.: учеб. пособие для вузов / В. Н. Хропанюк ; под ред. В. Г. Стрекозова. 2-е изд., доп., испр. - М.: Интерстиль, 2002. - 382 с.

142. Черданцев, А. Ф. Толкование советского права Текст. / А. Ф. Черданцев. М.: Юрид. лит., 1979.

143. Черданцев, А. Ф. Теория государства и права Текст.: учеб. для вузов /А. Ф. Черданцев. -М.: Юрайт-М, 2001. 432 с.

144. Чередниченко, А. П. Синтаксис сложноподчиненного предложения в деловой письменности XVIII века Текст. / А. П. Чередниченко // Лингвистическое краеведение на Южном Урале. Ч. IV / под общ. ред. Л. А. Глинкиной. - Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2000.

145. Черных, П. Я. Очерк русской исторической лексикологии: Древнерусский период Текст. / П. Я. Черных. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1956.-244 с.

146. Шварцкопф, Б. С. Культура деловой речи Текст. / Б. С. Шварцкопф // Культура русской речи / под ред. Л. К. Граудиной и Е. Н. Ширяева. -М.: НОРМА-ИНФРАМ, 1999.-С. 216-237.

147. Шиловский, А. Н. Исследование судебной терминологии в письменности Московской Руси XIV-XVI вв. (Судебные пошлины) Текст. / А. Н. Шиловский // Филол. науки. 1970. - № 3.

148. Шиловский, А. Н. Терминология наказаний в письменности Московской Руси XIV-XVI вв. Текст. / А. Н. Шиловский // Вопросы лексикологии : сб. работ кафедры рус. языка / отв. ред. О. А. Красильникова. Днепропетровск: ДГУ, 1969.

149. Шкатова, Л. А. Ономасиологические проблемы русской терминологии Текст. : учеб. пособие по спецкурсу / Л. А. Шкатова ; Башкир, гос. ун-т (подготовл. Челяб. гос. ун-том). Челябинск : Челяб. рабочий, 1982.-88 с.

150. Шмелев, Д. Н. Русский язык в его функциональных разновидностях Текст. / Д. Н. Шмелев. -М.: Наука, 1977. 167 с.

151. Шулежкова, С. Г. Жанрово-стилистическая характеристика официально-деловых документов южноуральских крепостей XVIII века Текст. / С. Г. Шулежкова // Вопр. совр. рус. яз. Челябинск, 1967. -Вып. 2.-С. 125-136.

152. Язык закона Текст. / под ред. А. С. Пиголкина. М.: Юрид. лит., 1990.-192 с.

153. Яковлева, Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира : Модели пространства, времени и восприятия Текст. / Е. С. Яковлева. М.: Гнозис, 1994.-344 с.

154. Maley, Y. The language of the law / Y. Maley I I Language and the law / edited by J. Gibbon. Longman, 1994. - P. 11-50.

155. Unbegaun, В. O. Selected Papers on Russian and Slavonic Philology Текст. / В. О. Unbegaun. Oxford : At the Clarendon Press, 1969.1. Словари

156. Буслаев, Ф. И. Словарь старорусского языка Электронный ресурс. / Ф. И. Буслаев. www.gumer.info/bibliotekBuks/

157. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка Текст. : в 4 т. / В. И. Даль. М.: Рус. яз., 1978-1980.

158. Дворецкий, И. X. Латинско-русский словарь Текст. / И. X. Дворецкий. 6-е изд, стереотип. - М.: Рус. Яз., 2000. - 846 с.

159. Немецко-русский словарь Текст. / под ред. проф. И. В. Рахманова. -Изд. 16-е, стереотип. М.: Сов. энцикл., 1965.

160. Словарь-справочник : этимологические тайны русской орфографии Текст. Оренбург: Оренбург, кн. изд-во, 2001. - 400 с.

161. СРЯ XVIII Словарь русского языка XVIII века Текст. / под ред. Ю. С. Сорокина. - JI. (СПб.): Наука, 1984-2003. - Вып. 1-13.

162. СС Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков): ок. 10000 слов Текст. / Э. Благова, Р. М. Цейтлин, С. Геродес и др.; под ред. Р. М. Цейтлин, Р. Вечерки и Э. Благовой. - 2-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1999.-842 с.

163. Степанов, Ю. С. Константы: Словарь русской культуры Текст. / Ю. С. Степанов. Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Академ. Проект, 2001. - 990 с.

164. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка Текст.: в 4 т. / М. Фасмер; под ред. проф. Б. А. Ларина. Изд. 3-е, стереотип. -СПб.: Азбука; Терра, 1996.

165. Шаповалова, О. А. Этимологический словарь русского языка Текст. / О. А. Шаповалова. Ростов-н/Д.: Феникс, 2007. - 240 с.

166. Языкознание Текст.: БЭС. М.: Большая Рос. энцикл., 1998. - 684 с.1. Источники

167. Акты исторические, собранные Археографической экспедицией. -Т. 2 Электронный ресурс. СПб., 1841. - www/hronos/km/ru.

168. ЗП- Законодательство Петра I Текст. М.: Юрид. лит., 1997. - 880 с.

169. Клейн, В. Угличское следственное дело о смерти царевича Димитрия 15-го мая 1591 года Электронный ресурс. / В.Клейн. М., 1913. — С. 1-7,18-21.-www/hronos/km/ru.

170. JIKI Лингвистическое краеведение на Южном Урале. - Ч. I. Материалы к истории языка деловой письменности XVIII века Текст. / под общ. ред. Л. А. Глинкиной. - Челябинск: Изд-во Челяб. пед. ун-та,2000.-271 с.

171. J1KII- Лингвистическое краеведение на Южном Урале. Ч. II. Материалы к истории языка деловой письменности XVIII века Текст. / под общ. ред. Л. А. Глинкиной. - Челябинск: Изд-во Челяб. пед. ун-та,2001.- 242 с.

172. ПМ XVIII Памятники московской деловой письменности XVIII века Текст. / под ред. С. И. Коткова. - М.: Наука, 1981. - 320 с.

173. ПРПIII Памятники русского права. - Вып. III: Памятники права периода образования русского централизованного государства. XIV-XV вв. Текст. / сост. В. Н. Автократов, А. А. Зимин, С. М. Каштанов, А. Г. Поляк. - М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1955.

174. ПРП IV Памятники русского права. - Вып. IV: Памятники права периода укрепления русского централизованного государства. XV-XVII вв. Текст. / под ред. JI. В. Черепнина. - М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1956.

175. ПРП VII Памятники русского права. - Вып. VII: Памятники права периода создания абсолютной монархии. Вторая половина XVII в. Текст. / под ред. Л. В. Черепнина. - М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1960.

176. ПРП VIII- Памятники русского права. Вып. VIII: Законодательные акты Петра I. Первая четверть XVIII в. Текст. / под ред. К. А. Софроненко. - М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1961. - 666 с.

177. Тихомиров, М. Н. Соборное Уложение 1649 года Текст. / М. Н. Тихомиров, П. П. Епифанов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1961.

178. ЧС //-/// Челябинская старина. - Ч. II, III. Материалы к истории языка деловой письменности XVIII века Текст. / сост. Н. А. Новоселова, Е. П. Злоказова; под. общ. ред. JI. А. Глинкиной. -Челябинск : Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2004. - 216 с.

179. ЧС V Челябинская старина. - Ч. V. Материалы Челябинского городового магистрата и сиротского суда последней четверти XVIII века Текст. / сост. Н. А. Новоселова, Е. П. Злоказова. - Челябинск : Полиграф-Мастер, 2005. - 208 с.