автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Русские паремии в сравнительном аспекте

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русские паремии в сравнительном аспекте"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М. В. ЛОМОНОСОВА

Филологический факультет

На правах рукописи

ЧЕРНЕЛЕВ Всеволод Дмитриевич

РУССКИЕ ПАРЕМИИ В СРАВНИТЕЛЬНОМ АСПЕКТЕ

Специальность 10.01.09 — фольклористика

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

У

■л л -г / л

Москва —1991

Работа выполнена ка кафедра русского устного народного творчества филологического факультета Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова.

Научный руководитель - доктор филологических иаук,

профессор В.П.Аншсиа

Официальные оппоненты - доктор филологических иаук,

профессор Х.Г.Короглы

кандидат филологических наук ' Л.А.Моровове

Ведущее научное учреждение - Институт литовской литературы и фольклора. .

Защита диссертации состоится " 1о " САус \ 1591 г. на васедапии Специализированного совета Д 0Ьз.05.11 по русской литературе и фолькюристике при Московском государственной университете пл. М.р.Ломоносова.

Адрес: 119899, г.Иосква, В-234, Ленинсхие горы, МГУ, I корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертациоВ можно ознакомится в научной библиотеке филологического факультета МГУ.

Автореферат равосдан • 1991 г.

Ученый секретарь Спедиаливированного совета кандидат филологических наук, доцент

^ А.М.Песков

А .11.

» ; • '

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

1 г-;-" '■■--■"■ '

Актуальность темы и объект исследования. Паремии, или пословицы и поговорки, исстари привлекали к себе внимание исследователей из многих сфер науки. Фундамент паремиологической теории веками складывался по кирпичику. Учение, философ* и просто любители мудрого изречения и острого словца вносили свою лепту в сотворение храма - хранилища априорной информации.

Русские пословицы и поговорки описаны и растолкованы во множестве работ, но, как ни парадоксально, мало исследованы. Иногда, в силу обстоятельств, паремиологи выпундены были работать в диапазоне, ограниченном национальными либо социальными рамками. Зачастую в поле зрения авторов попадала оболочка пословиц, и яркие покровы заслоняли суть явления. Впрочем, это и неудивительно. Сложность и многоаспекгность, глубокая древность и кажущаяся противоречивость самого предмета затрудняли верификации и не позволяли вынести адекватную оценку его природе. Отсюда туманные представления о зарождении пословицы и ее эволюции. Эти же причины приводили к лабильности принципов научной систематизации, - отсюда зыбкость и размытость границ между парекийными видами.

Пословичные фонды других народов мира, как сошедших с арены истории, так и ныне живущих, не менее богаты и обширны, а доля паремий, имеющих сходные "сюжеты", составляет значительный удельный вес в отдельных национальных сводах. Интернациональные пословицы - яркое свидетельство того, что в мире, особенно в Европе, никогда не существовало замкнутых культур (К.Григас), и всякий национальный паремийный корпус в известной степени является плодом развития многих цивилизаций. Несмотря на это, пословицы нередко рассматриваются как сугубо национальные феномены, односторонне и изолированно друг от друга.

Цели и задачи работы. Главная цель работы - комплексное исследование и разработка ключевых паремиологических проблем на пути создания истории и теории пословицы как особой формы культуры. Основной цели подчинены остальные задачи и методы. В частности, конкретные задачи - генезис, дифференциация и классификация -составляют трехглавый центр диссертации. Для получения надежных результатов требуется всестороннее рассмотрение всех трех проблем: обратить внимание на одну из них - значит неминуемо вгялечь в исследование обе другие: такова диалектическая связь между_ни-_.

- г -

ми. Проблема происхождения и вопрос дифференциации пословиц - проблемы взаимосвязанные.и взаимообусловленные, одна без другой не мокег быть плодотворно реыема. Что касаотся классификации как более высокого уровня научной перцепции, то она коренным образом зависит от позитивного ремония двух первых проблем.

Принципы и методы. Хотя проведение работы планировалось на стыках фольклористики, фразеологии и афористики, ход доказательств и сам процесс исследования вынудил обратиться к теоретическим основам и экспериментальный данным других научных дисциплин, как гуманитарных, гак естествоведческих и точных. Подобный синтез не является отступлением от темы. Мы исходим, во-первых, из тезиса, что наука в сущности одина и все истины согласуются, между собой независимо от принадлежности к той или иной области знания. Во-вторых, паронии - специфический вид духовной культуры, исЬ«Д_ -

-^хлъл^му (универсум человеческих знаний), те&но связанный с языком и речью, с ортодоксией древних философий. Тысячелетняя история пословицы зияет неизбежными провалами, и, если не восстановить прервавшуюся "связь времен", не перекинуть мосты в прошлое, мы окахемся в роли восторженных неофитов - "первооткрывателей" забытых, потерянных идей. В-третьих, паремия спрессовала и синкрети-чоски сохранила в себе наряду с законами природы все вахнейиие стороны бытия от 'Капля и камень точит» до »Кашу маслом но испортишь' . Поэтому, связывая в единый узел нити, тянуциося из разных сфер, парешюлогля вынуждена оперировать данными других наук.

Если слово рассматривается под лингвистическим "микроскопом" на пересечении диа- и синхронической линий, то сравнительная филология, по словам Ы.Мюллера, даот в распоряжение ученым ыоцкый телес-.оп. В связи с этим мы считаем сравнительный мотод главным инструментом методологии (всякое знание основывается на сравнении) к одновременно панхроническим принципом, синтезирующим в зависимости от предстоящих задач приемы и методы второго порядка.

Методика работы. Обычно цели диктуют выбор приемов, но существуют, как минимум, два уровня в процессе исследования пословиц: а) идентификация и б) интерпретация. Если сразу начать с пункта (б) и на синхронном уровне рассуждать об особенностях варьирования, или об эстетических достоинствах, или о структуре объекта, то в лучшем случае можно прийти к узкоспециальным выводам, и только. Тот же эффект, если заняться выяснением, скаком, фонетической либо семантической трансформации объекта на протяжении ряда лет или даке веков. Общетеоретические и типологические вопросы пареми-

олопш нельзя решить только на русском или на какой бы то ни оы-ло национальной материале (Н.Кравцов), коль скоро ни признаем, что паремии - явление интернациональное.

Неплолотвоюно такяе полхолить к пословицам, как неким

$ическои природе как языку, так и фольклору, в идеала должна рассматриваться в совокупности всех известных интернациональных аналогов и эквивалентов, а если их нет, - в ряда синонимичных произведений данного народа, включая все установленные версии и варианты, с обязательным обращением к генезису и рекомендательным - к произведениям смежных разрядов и классов. Иными словами, прежде чем приступить к толкованию текста, нами должна быть воссоздана "биография" отдельной пословицы или поговорки (национальный синонимический тип), либо "родословная" конкретной международной паремии (интертип - ИТ). Весь пафос в том, чтобы, избегая огульных и поверхностных характеристик по поводу духа и темперамента какого-либо народа, якобы отраженных в паремиях, подойти к изучения каждой пословицы как оригинального, самоценного произведения.

Материал исследования. В качестве источников призваны служить оригинальные тексты славянских и западно-европейских паро-. дов, изданные с начала ХУ1 в.: лексиконы, памятники письменности, сборники, фразеологические и большие двуязычные словари. В отдельных случаях привлечены восточные произведения (соответствия а параллели) в переводе на русский язык. Современное бытование иллюстрируется примерами из фонда автора. Многоязычным коллекциям пословиц отведена важная функция как тезаурусу интертипов (ИТ). При всех равных условиях исходным и основным материалом для сопоставления избран русский как наиболее изученный, представляющий для автора как научный, так и личный интерес.

Научная новизна работы заключается в опыто фундаментального исследования пословицы как родового понятия в ее трех основных ипостасях (они же - ключовые проблемы) - происхождения, дифференциации и классификации, а также в разработке сравнительного метода применительно к паремиологической теории.

В результате исследования:

а) мы установили типологическуп и опосредованную текстологическую связь русских пословиц с древнеиндийской мифологической культурой - Ведами, и последних - с Библией, а такяе с джатакаии, получившими широкое распространение в мировой литературе (в частности, в баснях Эзопа);

б) по данным самих объектов (ономастике, рифме и другим специфическим признакам) удалось показать, что на рубеже ХУ11-ХУШ вв. произошло расслоеиие пословиц на собственно- пословицы и "мирские притчи", или "новейшие пословицы" (Ф.Буслаев), прочно закрепившиеся к XIX веку в народной традиции. С середины XIX до начала XX вв. шел интенсивный процесс отделения фразеологизмов (ФЕ) от пословиц и поговорок, отражающий вершину зрелости языка в предельно скатых, отточенных формах;

в) произведя определение через ближайший род и специфическое отличие, мы дифференцировали основные виды русских паремий, положив во главу угла разграничение пословиц и поговорок. Они были разведены по принципу биполярности при помощи семи коррелирующих признаков: I) структуры, 2) концепции мимесиса, 3) степени и характера обобщения, 4) функции, 5) лзыка, 6) образов и реалий и 7) ареала распространения. Суммарное применение этих параметров позволит безопибочно идентифицировать пословицу и поговорку;

г) статистический анализ, проведенный по семи дифференцирующим основаниям на материале сборника В.И.Даля "Пословицы русского народа", показал среднее соотношение между пословицами и поговорками как 3 к 10; корреляция пословиц к общему объему текстов сборника равна не более 1/5, поговорок - не менее 1/2. Весомое пр обладание поговорки над пословицей не противоречит логике эволюции пословиц как рода, оно прямое следствие максимального расцвета языка;

д) на примере примот был прослежен механизм появления многозначности в пословицах. Параллельно с трансформацией басни в пословицу и поговорку посредством "сжатия" либо "инверсии" (А.По-тебгя), один из возможных путей - перерождение прогноза-наблюдения в пословицу посредством "скрытого параллелизма", в том случае когда "антропоцентрическая" половина приметы-пословицы уходит в метафорический подтекст: реалии превращаются в образы. Приметы, не сумевшио подобрать себе "картинку из человеческой жизни" (Д.Н. Веселовский), оохраняли прежний статус;

е) помимо пословиц, поговорок и примет, были изучены и показаны происхождение, распространение, употребление и виды тра! сформации таких разновидностей паремий, как бытовые пословицы (БП), ономастические поговорки, поговорочные сравнения (ПС), мик-саитропизмы, велеризмы, молвушки. Большинство этих форм выделены и рассмотрены впервые, часть текстов - записи автора;

ж) научную классификацию пословиц мы видим в построении

ее индуктивный путем на основе синонимичных типов, ядром которих призван стать интернациональный корпус паремий. Структурно общую систему международной классификации представляем как совокупность всех паремических типов обоих видов, составленных по "солярной", или атомистической модели.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русского устного народного творчества ЫГУ им. Н.В.Ломоносова. С докладами по теме диссертации автор выступал на ежегодных кафедральных, а также всесоюзных и международных научных конференциях по фольклору. Отдельные положения работы отражены в публикациях, перечисленных и конце автореферата.

Структура работы. Диссертация состоит из семи разделов, включающих вступительную статью с обоснованием принципов и методов работы, историю вопроса, ключевые проблемы, выводы, примечания и список литературы, насчитывающий 109 наименований. В приложении приведены две схемы: I) паремического типа (к ст. "Паремия как объект сравнительного исследования") и 2) схема трансформации (диахронный срез) + пять таблиц: I) дифференциации пословиц и поговорок, 2) переходных форм (текучесть паремий), 3) статистических данных и 4) процентного содержания пословиц и поговорок (обо по сб. В.Даля), 5) основных разновидностей русских паремий (сводная таблица). Объем диссертации составляет 159 страниц машинописного текста.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Раздел I. Принципы и методы.. Во вступлении формулируются цели и задачи исследования, дана характеристика материала и методов его анализа.

Зафиксированные в манускриптах и сборниках различных народов такие поразительные совпадения, как пословицы и поговорки, неминуемо ставят вопрос о генетической их природе. Родословное древо пословиц упирается штамбом в первобытный синкретизм, но корни их доисторического периода для нас по-прежнему скрыты. Во-вторых, общим местом ст".ло указывать, что паремии научно не дифференцированы. Очевидно и то, что термины "пословица", "поговорка", "фразеологизм" наполнены противоречивым содержанием и не согласуются с приводимыми примерами. Наконец, в-третьих, проблемой из проблем остается построение международной классификации поело-

- б -

виц.

При изучении пословиц мы опирались на панхронический принцип. Диахрония и синхрония суть зонд и перископ научного поиска, парадигма и синтагма временных и пространственных изменений. Будучи в прошлом предметами изучения двух различных лингвистик статистической и эволюционной, они дают целостную, объемную картину объекта исследования, взаимодействуя слитно, как анализ и • синтез. Синхрония дает количественную, массовую характеристику, диахрония - качественную, индивидуальную. И та, и другая - две линии родства пословицы. Взятые в совокупности, "всей семьей", они образуют пословичный тип к на этой стадии могут дать набросок, более или менее пригодный для научной интерпретации.

Сравнение, метафора на ранних стадиях развития языка - в "мифологическую эпоху" - были главный, средством познания окру лающего мира. Адаптируясь s нем, первобытный человек метафоризиро-вал по своему образу и подобию не только сверхъестественные явления, но и все новое и непонятное по аналогии с хороио ему известным. Ту роль, какую сравнение играет в области современного языкознания, оно успешно выполняет и во всех других науках. Сравнительное языкознание, сравнительная мифология, сравнительная этнография привели эти науки к совершенно новым результатам и открытиям. Для примера достаточно вспомнить "Первобытную культуру" Э. Тайлора либо "Историческую поэтику" А.Н.ВеселоьоКого. В нашей работе научное сравнение идет по всем каналам: при дифференциации пословиц и поговорок, при анализе древних и современных текстов, при освещении эволюции пословиц и при критическом обзоре сборников и классификаций.

Раздел II. Пути и вехи сравнительной паремиологии. В историографической части работы, сведя воедино скупую, разрозненную информацию о древних рукописях, старинных инкунабулах, лексиконах и сборниках последних пяти веков, мы эскизно обозначили картину сравнительного собирания и изучения паремий, а такие обозначили "вехами" главные достижения паремийной компаративистики, от первой "Адагии" Эразма Роттердамского (Париж, 1500) до предстоящего 8-го выпуска "Провербиума" (Огайо, 1991).

Раздел III. Ключевые проблемы разрабатывает вопросы генезиса, дифференциации и классификации. Целое созвездие ученых, русских и зарубежных, оставили нам путеводную нить, которой мы не преминули воспользоваться, отдавая себе отчет, что дальнейшее продвижение неизбежно связано с методом проб и ошибок.

Вопрос бытования, не менее важный, чем теоретическая триада, требующий планомерных полевых исследований и социологических экспериментов, специально не рассматривается, но затрагивается в связи с освещением трех первых проблем.

Если братья Гримы считали фольклор "дуюю народа", то пословицы и поговорки - его интеллект. История пословицы - по сути -эволюция человеческой мысли. Глава "Генезис" освещает два аспекта: I) происхождение пословиц как особого культурного феномена (в индоевропейском контексте) и 2) происхождение отдельных пословиц (на примере ряда произведений). Основной предмет главы - "исторические корни" пословиц. Согласившись с общим положением, что аапры фольклора, как из зерна, проросли из мифов, мы также должна допустить, что мифологическими были и корня пословиц. Ф.Бусла-зв, А.Афанасьез, А.Н.Веселовский в числе древних фольклорных источников предполагали Веды, но непосредственно к паремиям потен-даально близка Веданта, "сливки" Вед - "первый благородный цвет индийской мысли" (Г.Гессе) и ее позднейшие комментарии - сутры (изречения, афоризмы).

3 сборниках "Древнеиндийские афоризмы" и "Санскритские юсловицы" нами были обнаружены соответствия русским паромиям и Зиблейскиы текстам, причем была отмечена следующая закономер-юсть, формулируемая нами как "метафоризация афоризма" (»Те, кто ицет недостатки у других, не знает своих собственных» (санскр.) -'В чужом глазу сучок видит, а в своем бревна но замечаот' (по lar.7:3; Луке 6:41), или »Кривое не можот сделаться прямым» [Екк.1:15) - »Xdoct собаки останется загнутым, даже если выпрямить его в колодке' (араб.).

На "библейскую струи" а океане пословиц указывали многие ^следователи, но из русских вплотную к этой проблеме подоила }.П.Адрианова-Перетц, устаповивиая, в частности, проникновение 5иблбйских пословиц в русский фольклор через "Слово" и "Моление" 1аниила Заточника. Некоторые библейские мотивы недвусмысленно пе-)екликаются с древнеиндийскими и античными, становясь достоянием !олее поздних культур. Например, заповедь, вышедшую из "Махабха->атып: »Не делай другому того, что было бы неприятно тебе само-«у» - мы встречаем у Кун-цзы, у Аристотеля, в книге Товита.

Иногда записи В.Даля представляют собой народные перера-(отки, ушедшие от первоначальных евангелических текстов. При веек фи том - надо быть объективными - .ссылка на древний авторитет, !удл ю Веды, Библия или античная литература, не сникает пробле-

мы действительного авторства. Паремии могли быть "упакованы", органично влиты в авторский либо богослужебный текст. Кроме того, хронология древних памятников оставляет желать лучшего и не может считаться окончательно установленной.

Не подлежит сомнению, что основная масса интерпословиц и часть русских послошщ - не что иное как буквальный перевод либо переделка античных и новолатинских изречений. Прямым свидетельством того, что некоторые пословицы прямо и.з древних текстов переко-1 чевали в русские сборники, служит пример нескольких пословиц, которые приводятся с той же последовательностью у Даля, с какой они стоят в текстах Аристотеля и в сборнике Максима Плянуда, биограф и составителя басон Эзопа в начале ХУП века. Некоторые латинские (древногреческие) и русские тексты совпадают дословно, а незначительные расхождения в других естественны-и объяснимы: между ними пролегли две тысячи лет. Гораздо удивительнее, что сохранились по-словшш-дублеты. Нам важно подчеркнуть мысль, что "все меняется, ничто не исчезает" (Овидий, "Метаморфозы", ХУ, 165).

Некоторые пословицы, особенно те, в основе которых сохранился тот или иной исторический факт, имоют исконно русскую "прописку". О них писали как паремиографы прошлого века И.Снегирев, П.Рыбников,, И.Тимошенко, В.Перетц, так и советские фольклористы В.П.Аникин, А.М.Нигулсв, Л.Н.Пугакаров, Д.И.Раскин. Однако Русь в культурном плане никогда не была изолированной', замкнутой, "вещью в себе", или "для себя". Поэтому, употребляя эпитеты "русские народные" применительно к пословицам, нам следует помнить об их построй родословной. Пути миграции и многочисленные ({акты заимствования пословиц помимо названных ученых находят подтверждение в работа" Ф.Буслаева, А.Афанасьева, Н.Сунцова, Д.Всселовского, А.По-тебни, II.Сперанского и других. Подобная "несамостоятельность" вполне объяснима: наша "восточно-христианская цивилизация" (А.Той-нби) - одна из самых молодых на Зомле: от "викингов и Рюрика" до "завоевания космоса" проило всего 12 веков.

В качестве источника были рассмотрены так называемые "пословицы и поговорки литературного происхождение": афоризмы, крылатые выражения, литературные цитаты и т.д. Не сокрет, например, что авторитот У.Шекспира у англичан или Ш.Руставоли у грузин по части изречений так же непролояен, как святы для христиан "Благие вести" Нового завета. Многие поэтические отрывки из книг этих авторов (а также Ф.Рабле, И.Гете и других) имеют статус народной пословицы, так же как и санкритская илока, древнегреческий элегичз-

ский дистих или персидский бейт. Не исключено, что задолго до Рождества Христова существовали народные выражения, прошедшие затеи литературную обработку в древних памятниках письменности и вернувшиеся в устное бытование по формуле: Ф - Л - Ф, причем случаи взаимного перехода могли быть неоднократными. Это не противоречит общим представлениям: "Фольклор - это лоно литературы, она рождается из фольклора" (В.Пропп). Лучпее доказательство этому - И.А. Крылов, чьи басни, написанные образным народным языком, в рапной степени пополнили состав специфически русских крылатых слов и выражений.

В итоге, все конкретные элементы культуры у каждого народа либо (а) изобретэны самостоятельно (самозарождение), либо (б) заимствованы у соседей (культурное взаимодействие), либо (в) унаследованы от прошлых эпох ("культурные трофеи"). В рамках этого процесса обогащение любого национального паремийного фонда происходило и происходит по двум руслам: а) путем заимствования (диапазон широк - от кальки до национальной версии) и б) путем создания новых произведений. Кроме того, существует еще одна, третья сторона медали, так сказать, ее "ребро". Фольклор, как и язык, предпочитает осваивать благоприобретенное, придавая ему свои "неповторимые", специфически национальные черти. )£изнеспосо-бность этих паремий зависит в коночном счете от удачной языковой реализации общечеловеческой идеи.

Итак, корни пословиц - в мифах. Мифы служили опорой, каркасом, на который нанизывались эмпирические знания. Пример тому -Веды и Библия, образная, сакральная модель мира которых постепенно обрастала реалистическими фактами и вполне земными комментариями.

Из чего же складывался пункт (б) - "созданио новых произведений"? Немалая их доля, даже из числа тех, что отпочковались от "бродячего" интернационального сюжета, практически непереводимы без ущерба для их эстетических достоинств, а порой и для смысла - безэквивалентны. Так, например, для выражения мысли об упущенном времени в репертуаре любого народа мокло обнаружить десятки паремий. Ограничимся русским материалом: »Поезд ушел», 'Ищи (свищи) ветра в поле», »Раздача слонов прекратилась», 'Упустя лето да в лес по малину», »Дали белке орехов, когда зубов не стало', »Хватился монах, когда смерть в головах», 'Не тогда плясать, когда гроб пошли тесать», »Поздно, Рита, пить боржом: почка отвалилась» и т.п. Подчеркиваем, что примеры из этой синонимической

группа - не пословицы в строго« и узкой значении этого понятия. Следующая глава объясняет - почему. ■

Глава "Дифференциация" преследует не столько разъятие объ-' екха на составные части, сколько различение частного в общем: одно из ее значений - "видоизменение". Историю происхождения видов ; пословицы можно высветить лишь в перекрестье двух лучей - генезиса и дифференциации. Несомненно, что и без знания генезиса немыслимо дифференцировать: всегда рискуем занести в один разряд "коня и трепетную лань". Благодаря наиим диахронии« экскурсам удалось, . установить принадлежность пословиц к древним и не столь отдален. . пых по времени очагам культуры. I

В плане генозиса слогнее всего провес!и водораздел мехду пословицей и афоризмом: два этих вида паремий издровле питают ' друг друга своим обширным материалом. Границы мекду изречениями из древних.литературных памятников и фольклорного творчества со временем оказались настолько размытыми, что теперь почти невоз- . моено определить, что из народного словесного творчества перешло ; в канонические сочинения, а что из канонов - в фольклор (Н.Федо-ренко).

К паремиям следует относиться как к'живому развивающемуся ; организму, который, аналогично другим фольклорным жанрам, находки ся в непрерывном движении - угасании, возрождении, • с чем-то кон-таминирует, трансформируется, словом, - эволюционирует. В русском' фольклоре на сегодняшний день насчитывают до двадцати й более разновидностей пословичных изречений. Мы отвадились зафиксировать . и охарактеризовать лишь основные, наиболее крупные по составу пласты этого исключительного многообразия.

Мы намеренно отказались от бесполезной попытки дефиниро- ; вать в области пословицы и поговорки традиционным логическим способом. Метафора как научная аналогия - наилучшее средство харак-. теристики слоеных явлений, а пословиц., и поговорки — не что иное как "метафоры от одного рода вещей к другому" (Аристотель), или "речевыо (ходовые) метафоры" (Ц.Рыбникова).

Основной упор при дифференциации русских паремий был еде- .: лаг на выяснении статуса поговорки. Кардинальной переоценке цен' ностей подвергся устарелый взгляд на поговорку кс.к обломок поело-вгцы (часть суждения). Разграничение пословицы и поговорки - нерв •доказательства этой главы. В этом пункте мы учитывали опыт уче-нпА-классиков Ф.Буслаева, В.Даля, А.Погебни и других, а такхе результаты специальных исследований М.Рыбниковой, С.Гаврина, А.Ко- :

жина, Л.Морозовой.

Обычно в западно-европейских языках - английском, немецком, французском и других всэ фольклорные выражения данного рода принято обозначать одним термином - "пословицы". На Востоке - та же картина. Отсюда вытекает: феномен поговорки - чисто "русский (шире - общеславянский) вопрос" в паремиологии.

Паремии, бесспорно, не только фольклорные, но и языковые явления, в широком смысле - атрибуты народной фразеологии: ФЕ в большей степени, поговорки и пословицы - в меньшей. Фольклор и язык здесь близкие соседи, поговорка (поговорочное сравнение -особенно) - мостик, связующее звено между ними, и эта переходная, промежуточная форма и составляет главный корень проблемы. Не случайно один и тот же объект изучают две отдельные науки - фразеология и фольклористика.

Еелая именно распутать, а но разрубить возникший "гордиев узел", мы ограничились теми параметрами, с помощью которых можно идентифицировать поговорку - отличить ее от пословицы и ФЕ. Для этого была проведена "мягкая" форма дифференциации - определение через сравнение. В результате разработки нами выделены семь основных корреляций (взаимная связь + соотношение), о которых упоминалось в рубрике "Научная новизна".

Коррелируя пословицы и поговорки по содержанию в них образов и реалий, мы установили связь ономастических поговорок с лубком, балаганом и раешным стихом, а на о'снове имен собственных (ПС) - время возникновения.самих поговорок. О более позднем, по сравнению с пословицами, происхождении поговорок - "верных представительниц языка" (И.Снегирев) - свидетельствует также ри$ма как следствие литературного влияния. Наконец, сравнивая пословицу и поговорку со словом, мы установили близость пословицы к узуальному слову, способному, как и она, приобретать новые значения -метафориэироваться, а поговорки с ее ограниченным полем действия -к окказионализму.

В соответствии с одним из главных факторов корреляции -по степени и характеру обобщения ситуации - уместно говорить о пословицах и поговорках как о мировоззренческой системе. Любой пословичный корпус составляет в синхронном разрезе конгломерат самостоятельных по мироощущению реплик, эмпирических законов и представлений - "осколочную философию" (А.Крикманн); Пословицы - это заповеди, которым нужно следовать, чтобы безошибочно действовать. Поговорки, выражающие активную позицию к происходящему, обычно

призваны воздействовать.

В рамках разграничения пословицы и поговорки по функциональному признаку мы коснулись сферы употребления паремий, а именно категории многозначности (КМ), или "семантической неопределенности" (А.Крикманн), или "гетероситуативности" (Ю.Левин). Для большинства классификаторов, а также составителей сборников, КЫ -главный камень преткновения, ибо пословицы и поговорки - отнюдь не засушенные растения в гербарии или коллекция пригвожденных булавками бабочек. Их эвристические способности могут проявляться в самых неожиданных ситуациях и контекстах. КМ - как бы "двойное дно" пословиц, но на практике дна у них нет. Интерпретировать по- • словицу вне контекста зачастую бессмысленно: она лишена функциональной привязки и может выступать в разных оЬличьях - как утверждение, ложь, намек, обещание или критическое замечание. Причем число трактовок (интерпретаций) не может быть вычислено: их либо нисколько, либо бесчисленное количество. Верифицировать пословицу чрезвычайно трудно: ее многозначность, или переносный план представляет собой как бы подводную часть вечно дрейфующего айсберга. Контекст - важнейшая "питательная среда" и для пословицы, и для поговорки, но, если тексты пословиц всегда независимы, самостоятельны и самоценны, то поговорки оживают, как правило, в речи, в контексте.

Словно в виде компенсации за функциональную вепиворотли-вость, тропы в поговорке представлены более щедро. Внешняя оболочка играет здесь первую скрипку: рифма и аллитерация, благодаря которым поговорки "прочно ложатся в память", ритмика и поэтические фигуры, словом, вся эвфония ("склад и лад") в полном своем проявлении.

На уровне лексики пословицы и поговорки находятся в стилевой опшзиции: па одном полюсе - кодификация, т.е. нормативный литературный язык, на другом - диалекты и говоры, доминанта формы. Экспрессивно-окрашенная, "туземная" лексика и экзотизмы позволяют вслед за национальной пословичной версией выделить поговорку как специфически национальное образование, так же сопротивляющееся пересадке на чужую почву, практически почти не переводимое, как и идиома. Эстетические достижения и нюансы поэтики по преимуществу - прерогатива поговорок.

Таким образом, если пословицы наглядно деионстрируют нам ^акты типологии общечеловеческого мышления, являются духовным завещанием и верным свидетельством "многовековой конвергенции куль-

тур" (К.Григас), то поговорки, наряду с фразеологией, служащей "народной физиономией языка" (В.Белинский), являют собой яркие образцы специфически национального самосознания.

Нами были прослежены два канала, по которым возникали и развивались пословицы и поговорки. Первый - мифы, басни, дидактические афоризмы, изречения древних и средневековых авторов и двоякая форма быования (распространения): устная и книжная - путь пословицы. Второй - простонародная среда и устная форма бытования - путь поговорки. Оба пути, пролегая почти параллельно, не раз перекрещиваются, но никогда не сливаются в "столбовую дорогу". Если пословицы пользуются постоянной поддержкой масс-медиа (средств массовой коммуникации) и подпитываются литературой, то поговорки, рождаясь повсеместно и ежечасно в речи, лучшими своими вариантами составляют цвет и соль языка.

Глава "Классификация" обосновывает теоретические подходи к построению системы паремий. Дифференциация и классификация - аспекты взаимосвязанные, но их решение должно быть последовательным. Сначала необходима опирающаяся на генезис дифференцирующая аналитическая операция - разупорядочение, обнажающее внутреннюю зависимость составных частей, для того, чтобы совершить "сборку", обратное упорядочение, синтез на более высоком уровне понимания объекта - классификацию.

Иными словами, мы рассматриваем классификацию не как частный случай деления либо группировки текстов в результате элементарной логической операции, но как кульминацию теоретической мысли. Систематизация материала в конкретном сборнике, имеющая, как правило, прикладной характер, и научная классификация суть двухмерная картинка и многомерная 2/одель. Далее рассмотрены общие принципы и опыты классификаций пословиц и поговорок из числа наиболее известных. В качестве примера национальных классификаций приведены разработки И.Снегирева, В.Даля, А.Тэйлора, Дж. Аквилины и других, международных - М.Кууси и Г.Пермякова (на последней остановились более подробно).

Разрешима ли в принципе проблема международной классификации? И ссли да, то каким путем? Вековая практика составления многоязычных сборников пословиц подсказывает выход: классификацию следует строить на основе ИТ - интернациональных типов пословиц и поговорок. Формула типа предполагает сумму вариантов, или нацио--нальных версий, или эквивалентов, объединенных тождеством идеи (значением) и ядра (лексическим составом).

Указанные интегрирующие признаки позволят укомплектовать ИТ, после чего возможны, два пути: либо I)'конструктивное решение проблемы международной классификации паремий, сердцевиной которой будут ИТ, либо 2) сравнительный анализ пословиц в рамках самого ИТ. Третий вариант - комплексный путь.

Коль скоро мы убедились, что пословицы - ото некие универсалии общепланетарного масштаба, то и принцип, по которому их можно интегрировать, тоже должен быть универсальным. Для выполнения этого условия мы воспользовались аналогией Э.Резерфорда, сравнившего атом водорода с Солнечной системой, и экстраполировали ее в качестве ключевой метафоры на структуру интертипа, ¿акая "солярная", близкая по своей материи физике,1 а по духу - фольклору, система пословичных типов, наиболее эффективна при использовании компьютера в плане накопления банка данных.

Выводы коротко сообщают главные результаты исследования. Пространственно-временное функционирование пословиц и поговорок осуществляется в видо круговорота в трех культурных сферах - языке, фольклоре и литературе. Паремиология "свила гнездо" на развилке именно этих трех могучих ветвей культурного древа. Стоя на папхронических позициях и опираясь на идею синтеза наук ( а/ мир должен постигаться как связноо многообразие и б/ все научные истины согласуются друг с другом ), мы использовали сравнительный метод как адекватный объекту исследования инструмент.

По рассуждению эстонских паремиологов, пословица утрачивает свою гносеологическую функцию, когда появляются более под-' ходящие формы (прежде всего наука) для ее выполнения, и отодвигается в фазу исполнителя чисто риторической роли. Пословицы, созданные как опытное знание, действительно, не могут конкурировать с современной наукой, но следует уточнить, что пословица возникают в тот момент, когда "вместе с примитивно-утилитарным отношением к значив исчезает и мистическое понимание его" (Н.Гуля). Однако, если пословица стоит на рубеже науки и искусства, то поговорка явно тяготеет ко второму. Если пословица возникла из . ревнего дидактического'афоризма, из-басни (путем инверсии либо "сгущения мысли") и т.д., то поговорка, в срою очередь, вышла из недр самой пословицы как переделка, пародия и проч. В данном случае мы наблюдаем частное проявление общего закона-эволюции - переход из состояния однородности в состояние разнородности. В дальнейшем !от пословиц и поговорок отпочковались фразеологизмы и идиомы - "сигнальные фрагменты" (Б.Ларин), чтобы со вре-

менем стать объектами изучения новой научной отрасли - фразеологии.

Таким образом, исследовав родословную паремий в сравнительном аспекте, мы пришли к выводу, что пословицы являются духовным субстратом индоевропейской цивилизации, в то время как поговорки в большинстве своем специфически национальны. В этих двух крупнейших видах русской фразеологии наиболее рельефно отражена диалектика интернационального и национального.

С тех пор, как "племенного человека" сманил "типографский", или "индустриальный человек" (Ы.Маклпэн), в качестве со-цяо-кулыурного "вечного двигателя", приводящего в действие эволюционную паремийную пруяину, внступаёт диалектическая взаимосвязь устного (фольклорного) и книжного (литературного) качал. На ниве паремий схлестнулись таяяе язычество с христианством (поговорка - "апокриф" по отношению к пословице) - две протйво-борствуюцие ветви в русской культуре. Дуалистическая природа присуща каздому виду паремий, вопрос заключается лишь в степени концентрации: пословица, как правило, - древний канонический текст; поговорка, как правило, -живой голос народа.

Автор глубоко признателен кафедре рузского фольклора МГУ им. М.В.Ломоносова за поддержку, текстовые поправки и дельные советы.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:

1. Проблема типологизацшг интернациональных паремий // Актуальные проблемы современной науки - 90. Тезисы высотуплений XII научной конференции болгарских аспирантов в СССР с международным участием. - Ыосква, 1990. - С.16.

2. Паремия как объект сравнительного исследования // Филологические науки - 1990. - № 5. - С.21-29.

3. Поговорка как отражение этико-эстетических норм быта и явыка // Этико-эстетические основы русского фольклора. Теяисы докладов и сообщений республиканской научной конференции. -Свердловск, 1991. - С.66-67.

■Подл, в печ. 16.10.91 г. Тираж 100 экз. Заказ й 8673

Централизованная типография ГА "Союзетройматериалов