автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Русские в Монголии: основные направления и формы экономической деятельности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русские в Монголии: основные направления и формы экономической деятельности"

На правах рукописи

АБРАМОЧКИН ЕВГЕНИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

РАЗВИТИЕ ОПТИКИ ГАУССОВЫХ ПУЧКОВ: НОВЫЕ СЕМЕЙСТВА СТРУКТУРНО УСТОЙЧИВЫХ РЕШЕНИЙ ПАРАБОЛИЧЕСКОГО УРАВНЕНИЯ

Специальность 01.04.02 — теоретическая физика

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора физико-математических наук

МОСКВА - 2006

Работа выполнена в Самарском филиале Физического института им. П.Н. Лебедева Российской Академии наук.

Научный консультант: доктор физико-математических наук

В. Г. Волостников (Самарский филиал

Физического института им. П. Н. Лебедева Российской Академии наук)

Официальные оппоненты: доктор физико-математических наук,

профессор А. Г. Молчанов (Физический институт им. П. Н. Лебедева Российской Академии наук)

доктор физико-математических наук, профессор А. П. Сухоруков (физический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова)

доктор физико-математических наук, профессор М. В. Федоров

(Институт общей физики им. А. М. Прохорова Российской Академии наук)

Ведущая организация: Институт систем обработки изображений

Российской Академии наук (г. Самара)

Защита диссертации состоится 1 ноября 2006 года в 1500 на заседании диссертационного совета Д 212.130.06 при Московском инженерно-физическом институте (государственном университете) по адресу: 115409, г.Москва, Каширское шоссе, 31.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Московского ин-жснсрно-физичсского института.

Автореферат разослан 30 сентября 2006 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета Д 212.130.06, доктор физико-математических наук

С. Р. Кельнер

Общая характеристика работы

Актуальность темы

Параболическое уравнение в теории распространения волн и в оптике было впервые получено М.А. Леонтовичем и В. А. Фоком в 1946 г. Оно широко используется в лазерной оптике и теории резонаторов, поскольку является хорошим приближением для описания дифракции волн, в частности, для световых пучков, генерируемых лазерами, а также для собственных мод открытых резонаторов и линзовых волноводов.

Важным семейством световых полей, эволюция которых описывается параболическим уравнением, является семейство гауссовых пучков. Распределение интенсивности таких пучков имеет автомодельный характер, т.е. сохраняет свою структуру при распространении с точностью до масштаба в любом сечении.

Традиционные гауссовы пучки характерны тем, что распределение их амплитуды жестко задано и описывается определенными функциями, а именно, функциями Эрмита-Гаусса и Лагерра-Гаусса. Оба семейства функций получаются при решении параболического уравнения в рамках декартовой и полярной систем координат соответственно и обладают различной симметрией. Характерно, что многие математические результаты, связанные с классическими ортогональными полиномами Эрмита и Лагерра, применяются в теории гауссовых пучков для описания свойств лазерных пучков и собственных мод открытых резонаторов.

С другой стороны, с развитием теоретической и экспериментальной базы оптики лазеров существенно расширились требования не только к количественным, но и к качественным, пространственным характеристикам оптического излучения. Возникла потребность в формировании световых пучков с определенными распределениями интенсивности и фазы в пространстве. Это относится, например, к задачам фокусировки излучения в некоторую область или линию, а также задаче внутрирезонаторного формирования пучков с заданной структурой выходного излучения. Такие задачи представляют интерес для лазерных технологий, обработки изображений и развития методов оптической манипуляции микрообъектами. При этом вопрос о физической реализуемости поля с заданной интенсивностью является одним из первостепенных, что делает актуальным поиск новых закономерностей формирования и преобразования световых полей, а также поиск новых типов структурно устойчивых решений параболического уравнения.

Цель работы

Цель диссертационной работы состоит в развитии оптики гауссовых пучков, в поиске и исследовании новых структурно устойчивых решений пара-

болического уравнения. В соответствии с поставленной целью решались следующие задачи:

1. Обобщение известных ранее структурно устойчивых решений параболического уравнения, исследование свойств и различных преобразований полученного обобщенного семейства решений (в первую очередь, интегральных преобразований, используемых в оптике), поиск взаимосвязей между отдельными представителями этого семейства.

2. Поиск и исследование вращающихся структурно устойчивых решений параболического уравнения, названных спиральными пучками. Исследование возможностей построения спиральных пучков с интенсивностью заранее заданного вида и их применения в практических задачах фокусировки лазерного излучения, в частности, для создания фазовых оптических элементов, фокусирующих излучение в плоскую кривую.

Методы исследования

В работе используются методы теории уравнений в частных производных, методы функционального анализа, относящиеся к преобразованию Фурье, методы, применяемые при исследовании ортогональных полиномов (в частности, метод производящих функций), асимптотические методы и методы комплексного анализа, используемые при исследовании целых аналитических функций (принцип Фрагмена-Линделёфа).

Научная новизна

Найден ряд новых соотношений (интегральных и алгебраических) между функциями Эрмита-Гаусса и Лагерра-Гаусса. Установлено существование нового класса структурно устойчивых решений параболического уравнения, объединяющего функции Эрмита-Гаусса и Лагерра-Гаусса в единое семейство. Показана замкнутость полученного класса решений относительно определенных интегральных преобразований типа Фурье. В частности, оптическая система с астигматизмом общего вида позволяет преобразовывать структурно устойчивые световые поля в пределах одного и того же семейства. Получены некоторые результаты, характеризующие множество структурно устойчивых решений параболического уравнения в целом. Например,

1. Не существует структурно устойчивых решений, убывающих на бесконечности быстрее, чем гауссова функция.

2. Все невращающиеся структурно устойчивые решения представимы в виде произведения гауссовой функции на полином специального вида.

3. Если структурно устойчивое решение обладает вращением, то угловая скорость вращения при распространении является монотонно убывающей к

нулю функцией. В частности, не существует световых полей с конечной энергией и постоянной скоростью вращения.

Найдено неизвестное ранее семейство вращающихся структурно устойчивых решений параболического уравнения (спиральные пучки света). Показана возможность синтеза спиральных пучков с распределением интенсивности в форме заранее заданной плоской линии.

Практическая значимость

Полученные новые связи между ортогональными полиномами Эрмита, Лагерра и Якоби, могут быть использованы при решении различных математических и физических задач. Найденные закономерности интегральных преобразований структурно устойчивых решений параболического уравнения уже применяются при разработке методов и систем формирования лазерных пучков с заданными характеристиками (в частности, при синтезе оптических элементов, фокусирующих излучение в заданную область, для задач лазерной технологии, манипуляций микрочастицами). Ряд практических результатов работы защищен авторскими свидетельствами: «Устройство для фокусировки излучения в кольцо» (№ 1730606 от 22 мая 1990 г.), «Способ формирования волновых полей» (№ 2046382 от 20 октября 1995 г.).

Личный вклад автора

Диссертация является обобщением работ по структурно устойчивым решениям параболического уравнения, выполненных автором в период с 1985 по 2006 гг. В диссертации представлены только те результаты, в получение которых автор внес определяющий вклад. Во всех работах, кроме опубликованных до 1993 года, ему принадлежит математическая постановка задач и основной вклад в их решение. Автором также выполнены все компьютерные эксперименты. Большая часть задач имеет непосредственное отношение к оптике лазерных пучков. Исходная физическая постановка задач, физическая интерпретация полученных результатов, а также проведение всех оптических экспериментов выполнены совместно с соавторами.

Публикации

Полученные научные результаты отражены в 24 публикациях и 2 авторских свидетельствах. Список 24 работ, опубликованных по теме диссертации, приведен в конце автореферата.

Апробация работы

Результаты, вошедшие в диссертацию, докладывались на XVII (Куйбышев, 1985), XVIII (Черноголовка, 1987) Всесоюзных школах по голографии и когерентной оптике, XXIII (Долгопрудный, 1994) и XXIV (Долгопрудный,

1996) Российских школах по голографии и когерентной оптике, на Всесоюзном совещании «Компьютерная оптика» (Тольятти, 1990), на Международной конференции по лазерам CLEO'96 (Гамбург, 1996), на 1-й (Ялта, 1997) и 2-й (Алушта, 2000) международных конференциях по сингулярной оптике, на Международном математическом конгрессе 1СМ'98 (Берлин, 1998), на 10-й международной конференции «Оптика лазеров» (Санкт-Петербург, 2000), на международном семинаре по сингулярной оптике (Киев, 2003), на семинаре «Дни дифракции» (Санкт-Петербург, 2004), на конференции по оптоэлектро-нике и лазерам CAOL'2005 (Ялта, 2005), на 8-й конференции по лазерам и оптоволоконным сетям LFNM'2006 (Харьков, 200G), на семинарах профессора A.B. Гончарского (ВМиК МГУ, 1995, 1996), семинаре отделения квантовой радиофизики (ФИАН, 2001), Общемосковском семинаре по теоретической физике академика В.Л. Гинзбурга (2001), семинаре Института спектроскопии (2001), на семинаре оптического отдела им. Г.С. Ландсберга (ФИАН, 1988) и на семинарах Самарского филиала ФИАН.

Положения, выносимые на защиту

1. Существует семейство структурно устойчивых решений параболического уравнения (или семейство световых полей, структурно устойчивых при распространении и фокусировке), зависящее от двух целочисленных индексов и одного комплексного параметра. Для каждого фиксированного ненулевого значения данного комплексного параметра получаемое подмножество функций образует ортогональный базис в пространстве L2(IK2). Существуют такие значения данного параметра, что получаемое подмножество функций совпадает с известными семействами функций Эрмита-Гаусса и Лагерра-Га-усса. Эти значения комплексного параметра по модулю равны единице.

2. Полученное параметрическое семейство структурно устойчивых решений параболического уравнения инвариантно к двумерному преобразованию Фурье с дополнительной весовой функцией в виде экспоненты с произвольным квадратичным показателем (не нарушающим сходимости двойного интеграла): в результате преобразования происходит трансформация одних функций в другие, но само параметрическое семейство остается неизменным. В частности, преобразование Фурье с чисто фазовыми квадратичными экспонентами осуществляет перевод одних функций параметрического семейства в другие таким образом, что модуль комплексного параметра остается неизменным. Как следствие, пучки Эрмита-Гаусса можно преобразовать в пучки Лагерра-Гаусса.

3. Для обобщенных пучков Эрмита-Лагсрра-Гаусса, комплексный параметр которых по модулю равен единице, фактор М2 остается постоянным, а орбитальный угловой момент при изменении аргумента параметра пучка

является монотонной функцией, причем для пучков Эрмита-Гаусса этот момент равен нулю, а для пучков Л агерра-Гаусса максимален.

4. Уравнение для нахождения структурно устойчивых вращающихся при распространении световых полей (названных спиральными пучками) является обобщением уравнения, служащего для описания волновых функций стационарных состояний заряженной частицы в однородном магнитном поле.

5. Для любой гладкой плоской кривой существуют спиральные пучки, профиль интенсивности которых подобен форме кривой (строгая формулировка основана на асимптотических свойствах спиральных пучков). Для замкнутых кривых без самопересечений интенсивность спирального пучка принимает форму кривой только при определенных дискретных значениях площади области, ограниченной данной кривой. Для случая кривых с самопересечениями к условию, налагаемому на площадь всей области, необходимо добавить дополнительные условия для каждой замкнутой петли, на которые разбивают кривую точки самопересечения.

6. Для каждой замкнутой плоской кривой существует семейство спиральных пучков, зависящее от двух целочисленных параметров. Первый параметр связан с площадью, ограниченной данной плоской кривой, второй параметр характеризует величину фазового набега при распространении спирального пучка в зоне Френеля. Астигматическое преобразование любого из полученных спиральных пучков сводится к произведению двух функций, каждая из которых является функцией одной переменной и зависит только от одного из вышеупомянутых целочисленных параметров. Первая функция является обычной одномерной вещественной функцией Эрмита-Гаусса; вторая функция зависит от вида исходной замкнутой плоской кривой (кодировоч-ная функция) и, в общем случае, комплекснозначна. Если в качестве кривой выбрать окружность, то семейство спиральных пучков становится полным семейством пучков Лагерра-Гаусса, а каждая кодировочная функция — одномерной функцией Эрмита-Гаусса.

Структура и объем работы

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы. Общий объем 195 страниц, в том числе 50 рисунков. Библиография содержит 12С наименований.

Содержание работы

Во введении показана актуальность темы, сформулированы цель работы и защищаемые положения.

Глава 1 посвящена исследованию интегральных преобразований типа Фурье известных структурно устойчивых решений параболического уравнения

д2р др

где у, I) — комплекснозначная функция; х,у,1 — вещественные переменные; к — положительный параметр. Используется следующая терминология, заимствованная из оптики:

• 1(х,у,1) = Е(х,у,1)Р(х,у,1) — \Р(х,у,1) |2 — интенсивность,

• у, I) = — фаза,

• Р(х, у, I) = \/1{х, у, I) ехр(г'ф(ж, у, /)) — комплексная амплитуда.

В § 1, который носит вводный характер, даны необходимые определения и перечислены некоторые результаты из литературы, посвященной параболическому уравнению. Например, известно, что функции Эрмита--Гаусса

= е-х2-УгНп(^/2х)Нт(у/2у) (п,т = 0,1,...)

и функции Лагерра-Гаусса

У) = е-*2-*2(х ± + 2у2) (п, т = 0,1,...)

образуют два семейства функций, являющихся ортогональными базисами в пространстве /^(К2), а также порождают решения уравнения (1), называемые в оптике модами:

1 (2й{х2 + у2)

F(x,y,l) = г-¡-ехр

/ср4|а|2

J2, , „,2

г(п+т+1) argo ) J%hm( -г-г, -77 ), У VPN Р|о|/

1 (2il{x2 + у2) \ ( х у \

F(x, = ехр --i(2n+m +1) argoj ^, — j.

Здесь р = const и a = 1 + — вспомогательный комплексный параметр, используемый для более компактной записи.

Отмечено характерное для данных семейств решений свойство сохранения распределения интенсивности (с точностью до масштаба) при изменении I:

1(х, у, /) = -L / (-2L oY М2 VPN PN J

(2)

позволяющее называть моды Эрмита-Гаусса и Лагерра-Гаусса структурно устойчивыми решениями параболического уравнения, или решениями с автомодельной интенсивностью.

В § 2 найдено интегральное преобразование функций Эрмита-Гаусса:

/ / ехр (-г(х! + уц) + ц, a)) r\)d%dr) =

J J R2

• cos" k a sinm к a x

У n+lft

= exp v y'~ T(n + my ^ik'

D(n-k,m-k)f „ \ / ж cos a + y sin a у cos a - a; sin ct\ . xP¿ cos 2a)J^n+rn-k,k ^--,--J, (3)

где г|>(§, ti, a) = (§2 — r)2) cos 2a + 2|r)sin2a (в оптике эта функция обычно называется астигматическим воздействием) и — полиномы Якоби.

В качестве следствия получено новое взаимно-однозначное соответствие интегрального вида между семействами функций у)} и {Л?щт(х, у)}:

/ / ехр (- г (xl + уц) + 2i%t\) Я?п<т (1, rj) dr] = J J к2

Оптическая схема, реализующая преобразование (4) моды Эрмита-Гаусса в моду Лагерра-Гаусса, получила название модового конвертора.

Среди других следствий формулы (3) необходимо выделить два новых алгебраических соотношения, представляющих самостоятельный интерес в теории ортогональных полиномов:

íi+m n-f-m

»-t-T/t т itm / I X / _ ч

J2{±2)kPin~k'm~k\o)Ifn+m-k(x)Hk(y) = 2 2

гс+?п

(2i)kPln~k'm-k\o)Hn+m-k(x)Hk(y) = {í:

¿=0

= 2"+пг ; V "1)тт! (* + + г/2) (п>т),

' 1)" л! (х - 1у)т-пЬ™~п(х2 + у2) (и < т).

Последняя формула, связывающая воедино три семейства классических ортогональных полиномов, допускает следующее символическое представление

I - +%1е~х2'у2=- +шууг'

где после перемножения биномов в правой части каждое слагаемое вида (Н£)к нужно заменить на полином Эрмита Нк{€).

В § 3 первой главы рассматривается задача нахождения функций, инвариантных к астигматическим преобразованиям. Доказаны следующие теоремы.

Теорема 1. Пусть функция F(x,y,a, а) определена равенством

F{x, у, а, а) = / / ехр(-г(х§ + уц) + гаг^(1,г|, а)) /(l,ri) (Щс1ц. (5) J Jm

Пусть а = ао = const. Если F(x, у, а, ао) структурно устойчива к изменениям параметра а € К. в смысле

где G\, G2 — некоторые функции, то множество Л/ всех функций /('§,г|) представимо в виде

сю

={/(!> л) = cn^u.n-fcdcosoo + iisinao,r)cosao — ^sinao)|,

it—тах(О.А)

где cn — произвольные комплексные константы и к — фиксированное целое число. Таким образом, каждая функция /(£;, г|) € порождает комплексное ноле F(x, у, а, ао), интенсивность которого при изменении параметра о меняется только в масштабе.

— СП Т1 — с^ \

, , . е^ при |с| < 1.

VI— с2 у/1 —с2J

Следствие 2. Если f(%,*\) € то

\IIr

ехр(-г(ж§ + î/л) + «К£> Ч, «о + л/4)) 1(4, л) di dx\

WL2

является радиально-симметричной функцией.

В частности, любая мода Эрмита-Гаусса с аргументами, преобразованными по Лоренцу, порождает комплексное поле, инвариантное к астигматическим воздействиям — ту2), a G R, а также преобразуется в радиально-симметричное поле в результате астигматического воздействия 2§г).

Теорема 2. Пусть a = ao = const. Если функция F(x,y,ao,a), определяемая равенством (5), структурно устойчива к изменениям параметра а€ [0, л] в смысле

( iaotyíx, у, а)\ . , ,

F{x, у, ао, а) = exp I--—г--— ) (я eos а+у sin а, у cos а—х sin а),

V 4(1 4- аи) /

где G\, G?2 — некоторые функции, то множество всех функций /(ç, г|) представимо в виде

где /o(í) — произвольная функция из L2(M) и к — фиксированное неотрица-

тельное целое число. Таким образом, каждая функция /(§, г)) £ ¿V порождает комплекснозначную функцию F(x,y,ao,a), интенсивность которой при изменении параметра а только поворачивается относительно начала координат.

В главе 2 на основе формулы (3) предложено объединение функций Эрми-та-Гаусса и JIагерра -Гаусса в единое семейство посредством введения дополнительного параметра. Непрерывное изменение введенного параметра позволяет переходить от функций Эрмита-Гаусса к функциям Лагерра-Гаусса, сохраняя ряд важных свойств каждого из исходных семейств функций.

В § 1 дано определение функций Эрмита-Лагерра-Гаусса — первоначально в упрощенном варианте:

п-Нп

УI а) = Y1ik cos"~k а а р£г-к'т-к\-cos 2а).Жп+,n-k.k(x, у),

к=0

где а — вещественный параметр, изменяющийся от нуля до 2л.

Функции &,hm(x, у | а) появляются в результате астигматического преобразования (3). В оптических экспериментах параметр а — это угол между осями симметрии астигматической системы, состоящей из двух цилиндрических линз, и осями симметрии моды Эрмита-Гаусса. Комплексификация параметра а приводит к определению функций Эрмита-Лагерра-Гаусса в более общем варианте:

n+m , . 1 / \ п—к / 1 / \ т—к

Х р(п-к,т-к) (-zl±±l^jжп+т^к{х, у), (G)

где z — произвольное комплексное число, отличное от нуля. Равенство z = ега связывает функции &njn(x, у \ а) с более общими функциями

^11, 111

позволяет считать параметр а комплексным изначально. Это помогает упростить многие полученные далее формулы за счет использования тригонометрических функций.

Основанием для названия «функции Эрмита-Лагерра-Гаусса» послужили равенства

&п.т(х, У, 1) = (-»Г-^тОс, У)

о? (т „ - I (-l)m2"m!JSfm,„_m(a:, j/) (n ^ т),

'У' } ~ \ (-l)n2mn!jSfn,m_n(a;, -у) (п^т).

Примеры функций Эрмита-Лагерра-Гаусса для некоторых значений п, т и z приведены на рис. 1-3.

Рис. 1. Результат численных и оптических экспериментов по реализации функций Эрмита-Ла-герра-Гаусса у, еш) при изменении параметра а от 0 до л/4. При а — 0 получается мода

Эрмита-Гаусса ^¿5,3(^,1/), при а = л/4 получается мода Лагерра -Гаусса -¿3,2(2, у). Верхний ряд — теоретическое распределение интенсивности, средний ряд — теоретическое распределение фазы. Черный цвет соответствует нулевой интенсивности и нулевой фазе, белый цвет — максимальной интенсивности и фазе 2л. Резкие черно-белые переходы соответствуют склейке фаз 0 и 2л (т.е. для фазы черное и белое неразличимы). Для меды Лагерра-Гаусса точка в центре является изолированным нулем второго порядка: при обходе вокруг него против часовой стрелки набег фазы составляет 4л (дважды по 2л). Нижний ряд представляет распределения интенсивности, зарегистрированные экспериментально при помощи модового конвертора. Поворот экспериментальных распределений интенсивности относительно теоретических обусловлен спецификой оптической реализации, поскольку в соответствии с формулой (3) астигматическое воздействие ^(¡г, у, а) приводит к повороту функций Эрмита-Лагерра-Гаусса на угол а.

Рис. 2. Функции Эрмита-Лагерра-Гаусса [х,у,ега) при изменении параметра а от 0 до л/4.

В § 1 исследованы также простейшие свойства функций у, z). По-

казано, что функции

F(x, у, I) = т^т expf2*^ ) - i(n+m+1) argа)^т(-^-r, -Щ-, z)

M V /ф4|оГ J \p|q p|ö| J

являются структурно устойчивыми решениями параболического уравнения (1), и что для каждого фиксированного ненулевого г G С семейство функций

{%.,m{x,y,z)\ п,т = 0,1,...}

образует ортогональный базис в пространстве Ьг(К2). Свойство ортогональности

/ / у, z) У> z) dx dy = 2"+т-1л n\ m! bnNbmM (7)

J JR2

V V » * 0 #

"/'А/ г/ ' >

&аб(0, л/4) — х = — г = ге™/4, ге(1,+оо) — г = +оо-е"/4

Рис.3. Функции (ж,2/,г) при изменении параметра г по интервалу (0+, 1] оси абсцисс, дуге единичной окружности |г| = 1, а^2€(0, л/4) и лучу а^г = л/4, 5 1.

доказано с помощью построения производящей функции. Кроме производящей функции найдены дифференциальное и интегральное представления функций Эрмита-Лагерра-Гаусса, рекуррентные соотношения и некоторые интегралы, базирующиеся на свойстве ортогональности (7). Также найдены преобразования функций у, г) при поворотах, зеркальных отражениях относительно осей координат и инверсии относительно единичной окружности комплексного параметра ^ (см. рис. 4). Как следствие, достаточно исследовать функции ^'„1т(х,у, г) только в круговом секторе 0 ^ \г\ ^ 1, О ^ащ 2 л/4, поскольку к этому случаю сводятся все остальные.

(-1)"^„,т<х,у,г)-

(-1 -у, \ \ /

/ \ \

-«..„(х, у, 2)

./иг""

/ / ГМГ^х.-у,*)

(-^„..»(х.у.*)

...^-¿"^„.„(у.-х.г)

Рис. 4. Преобразования функций Эрмита-Лагерра—Гаусса в зависимости от местоположения точки г на комплексной плоскости. За основу выбрана функция, отмеченная жирной точкой. Все остальные функции могут быть выражены через нее, например, ^.„Дх, у, 1 /2) = —у,

В § 2 исследование свойств функций Эрмита Лагсрра- Гаусса продолжено. Найдены некоторые ряды и конечные суммы, связанные с функциями Эрмита-Лагерра-Гаусса, например (с использованием более удобного в данных вопросах параметра а вместо л),

тт(п,т)

%.т(®, У I а) = e-x2-y2(-i)m cos(n+m)/2 2а ¿ (-2г tg2a)fcfc! Г

fc=0 ^

/ /-a;cosa + íysina\ / /-у cos а + гж sin а

х V2-, -I лщ-н V2-

V veos 2а / \ Veos 2а

т\/пУ

ivy/ ,

Jfc=0

/ 92 a2

X ( Q~~2 J (Х C0S И Щ а)П(х s'n а — % cos с)™

И

&n,m(x cosy — У sin y, y cos у + a: sin y | 0) =

т i+m

= е<(п-т)ф ^(_1)¿e¿(n+m-2A:)Mcosn-í; р s¡nm-fc р х к=0

X cos 2Р) у I а). (8)

В последней формуле при заданных значениях а, у, 8 параметры р, ф, со определяются из соотношений

Г е1(ш+ф) cos (3 = cos y cos(0 — a) 4- i sin y sin(0 + a), . .

jy(«-<t>)sinp = eos y sin(6 - a) - ¿sinycos(0 + a). ' >

Равенства (8), (9) позволяют установить связь функций Эрмита-Лагерра-Гаусса с d-функциями Вигнера и операторами вращения в пространстве К3.

В данном параграфе предложена также геометрическая интерпретация астигматического преобразования (3) на основе преобразования Радона, когда один из индексов п, т равен нулю. А именно, показано, что существует трехмерное комплексное распределение, проекции которого на различные плоскости совпадают с функциями Эрмита-Лагерра-Гаусса (см. рис. 5). Этот результат, демонстрирующий, что при т = 0 и фиксированном п все функции Ч?пт(х, у | а) есть по сути один объект, имеет и «плоский» аналог:

„ . . , (cos 2a Y^2

ixoosip. + р) — íj/sin(P — a) ycos(a + Р) + ¿xsin(p — а) \

X ¡у Ц о I > — , , = р I.

\ veos 2а cos 2р Veos 2а cos 2Р У

Рис. 5. Проекции трехмерного тороидального распределения имеют такие же интенсивности, что и функции у | а). В данном случае показаны проекции при а = 0, ^ и п = 3. Аналогичные

проекции для случая п = 0 показаны на рис. 2.

В § 3 второй главы рассматриваются одномерные и двумерные интегральные преобразования типа Фурье функций Эрмита-Лагерра-Гаусса. Одним из самых общих результатов этого параграфа является вычисление интеграла

Г = [[ ехр(-г(а:§ + уц) + г(а|2 + 2£>£т1 + сг,2))%,т(|, П | а) (Щ ¿11 J Jш?

для любых значений вещественных параметров а, Ь и с. Показано, что итоговое выражение может быть представлено в виде ^ л(-г)"+т / га( 1 + а2 - б2) , 2 ¿6(1 + Ь2 - а2)

(- +л - У, Р)

4Д+Д_ v " ' 4Д+Д_ + г(п — т)ф + ~(ti + т + 1) arg(l + b2 — а2 + 2ia)j х

х Sf„,m(XcosY + У sin у, У cosy - Xsiny | 0). (10)

•э a 1,1- _i_ v ж cos P + У sitlP v у cos (3 - a; sin p Здесь Д± = 1 + (а±о) , X —-o -, y=-o -и параметры

2^

Y, 0, ф определяются из уравнений

2^51

„ sin 2со

tg2Y = tg 2a-— - tg2p cos 2co,

cos 2p

sin 20 = sin 2a cos 2a> + cos 2a sin 2(3 sin 2a>,

^ cos 2a „„ . „ ctg 2<}> = ctg 2ш-— — tg 2(3 sin 2a.

(И)

cos 2(3

где со = J arg(l + a2 — b2 + 2ib) — вспомогательный угол.

Таким образом, преобразование Фурье с дополнительной весовой функцией в виде чисто фазовой экспоненты с квадратичным показателем осуществляет перевод одних функций Эрмита-Лагерра-Гаусса в другие, заменяя параметр а и трансформируя координаты (х, у) аффинным преобразованием.

Следствиями этого результата являются разнообразные формулы, связанные с аффинными преобразованиями координат г]) и (х, у), в частности, преобразованиями вращения и Лоренца. Например,

/ / ехр(-г(х! + ?/Г|) + га(§2 + 11«) d¿,dr\ =

J J Е2

л(-г)

n+m

VT+,

•exp

ia(x + у2) 4(1 + а2)

II ■

J J R2

+ г(п+т+1) arctg а^ x

a* '2УГТ a*

exp(—г(х^ + щ) + Т] | а) d% dr\ =

л(-г)"

- exp

V 2(1

ibxy

vT+65 J J exp + yr\) ± г

л(-г)"+т

+ ¿2)

а + arctg b

.(?-cti)2 + (TI-C1)2

v/2

1-е2

1 4-C2

exp

H

2УГТ62' 2vTT&2

^Eͱ¿±|(„+m+I))x

f X + cy__y + ex

а ± arctg с

=)

Найденные в первой главе интегральные преобразования функций Эрмита-Гаусса и Лагерра-Гаусса также являются следствиями общих формул данного параграфа.

Исследование общего интеграла

[[ ехр(-г(х! + ут]) + Л|2 + 2В1ц + СУ)^„,т(1, n, z) d%dr] J J ж2

для комплексных А, В, С и z (при условии сходимости интеграла) приводит к аналогичному результату: функция

Л: z) преобразуется в функцию с комплексным параметром w и аргументами X, Y, связанными с х, у линейным преобразованием с комплексными коэффициентами. В частности, когда А, В, С чисто мнимы, выполняется равенство \z\ = |ш|.

Среди одномерных интегралов, связанных с функциями Эрмита-Лагерра-Гаусса и вычисленных в данном параграфе, наиболее интересен следующий. Пусть р — неотрицательное целое число. Тогда

/•2л

/ e4®<gn¡m(x cos |3 + у sin |3, у cos (3 — х sin (3 | a) <¿|3 =

Jo

_ Г const у), если п + т — р = 2N ^ О,

\ 0, если п + т — р нечетно или отрицательно.

В первых двух главах рассматривались вопросы, связанные со структурно устойчивыми решениями параболического уравнения, причем структурная устойчивость понималась в смысле равенства (2). В третьей главе проводится поиск и исследование новых структурно устойчивых решений параболического уравнения, а именно рассматривается следующий вопрос: существуют ли (и, если да, то какие именно) решения Г(х,у,1) уравнения (1), интенсивность которых при изменении I сохраняет свою структуру с точностью до масштаба и вращения?

В § 1 приводится постановка задачи о структурно устойчивых решениях параболического уравнения, вращающихся при распространении. Условие структурной устойчивости интенсивности такого поля может быть задано следующим образом:

где в(I) — зависимость угла поворота распределения интенсивности при распространении решения F(x,y,l), d(l) > 0 — масштабное изменение интенсивности. Установлены некоторые свойства решений параболического уравнения, удовлетворяющих условию (12).

Структура искомых решений определяется следующими доказанными в § 2 теоремами.

Теорема 1. Пусть F(x, у, I) — структурно устойчивое решение параболического уравнения, интенсивность которого 1{х, у, I) сохраняет свою структуру с точностью до масштаба и вращения в смысле (12). Пусть для всех (х, у) е R2 интенсивность на плоскости I = 0 удовлетворяет неравенству

при некоторых С > О, Л > 0, а ^ 2. Тогда функция Р(х, у, I) аналитически продолжаема по переменным х, у до целой функции ги, I) второго порядка роста и а = 2. В частности, не существует структурно устойчивых решений параболического уравнения, интенсивность которых убывает на бесконечности быстрее гауссовой функции.

Теорема 2. Если Р(х,у,1) — структурно устойчивое решение параболического уравнения, интенсивность которого 1(х, у, I) остается неизменной с точностью до масштаба и вращения и удовлетворяет неравенству (13), то Р(х, у, I) представимо в виде

(12)

/(х,2/,0)<Сехр(-Л(|х|а + Ыа))

(13)

F{x, у, I) = Y) ехр (---(X2 + Y2) + iy{l)j , (14)

где переменные x,y,X,Y связаны соотношением X + iY = —ве-

d(l)

; ве-

щественные функции d(l), 0(1) и у(0 определяют соответственно масштабное изменение, вращение и фазовый набег решения F(x, у,1)',я функция Fo(X, Y) допускает аналитическое продолжение до целой функции второго порядка роста. При этом F0(X, Y) удовлетворяет уравнению

V2F0 + 4г80 (х^ - уЦ) - 4F0 (.X2 + У2 - Yo) = 0. (15)

В § 3 завершается поиск структурно устойчивых решений параболического уравнения, прсдставимых в виде (14) — они были названы спиральными пучками света. Находятся функции масштабирования d(l) = |о|, вращения 0(/)=0oarga и фазового набега у(1) — —1у0 arg о, где о=1 + и 9о, Усь Р ~ произвольные константы.

Название «спиральный пучок» было предложено, чтобы подчеркнуть спиралевидное поведение решений (14) при распространении в зоне Френеля. Как видно из (12) и выражений для d(l) и 6(I), интенсивность 1(х,у,1) в сравнении с интенсивностью на начальной плоскости 1(х, у, 0) увеличивается в масштабе и поворачивается. Скорость вращения пучка при распространении монотонно убывает:

_ dö(l) _ 200 1 W ~~ dl ~ fcp2 , , AI2 '

Fp*

а сам пучок при эволюции от области перетяжки до зоны Фурье поворачивается на угол

в(+оо)-в(0) = ^.

Подстановкой в уравнение (15) разложения функции Fq(X,Y) но модам Лагерра-Гаусса

оо оо

F0(X,Y) = J2 J2 У)

п=0 т=—оо

показано, что задача построения спиральных пучков сводится к решению в целых числах п, т уравнения

2 п + \т\ + бот = 2 п0 + \т0\ + 0О т0.

Заканчивается параграф полной классификацией структурно устойчивых решений, которая состоит из пяти возможных случаев.

1. Если в0 — иррациональное число, то решение F(x,y,l) не имеет зависимости от 0о и прсдставимо в виде

1 /2il(x2+y2) \ ( х у \

F(x,y,l) = Rexp(^ fcp4|q|2 -i(2no + |mo| + l)argoj

2. Если Оо = 0, то 0(1) = 0 и соответствующее решение Е(х,у,1) параболического уравнения распространяется вдоль I без вращения. При этом

„2 „,2-\

X

N ( X у \

ЬгЯ'ши^М-пЪМ-гп ¿Щ j ,

N

X

п=О

где c„ — произвольные константы и N — некоторое целое неотрицательное число. Полученное выражение показывает, что без вращения могут распространяться, сохраняя свою структуру, только такие функции, которые при I = 0 представимы в виде произведения гауссовой функции на некоторый полином специального вида. Более того,

\F(x,y,l)\ = \F(-x,-y,l)\,

т. е. интенсивность любого невращающсгося структурно устойчивого решения обладает центральной симметрией. Известные моды Эрмита-Гаусса и Лагер-ра-Гаусса являются частными случаями спиральных пучков с параметром вращения во = 0.

3. Если во = —1, то

„.0 - ji, ехР- H2N +1 fß, (.-"/<*>) =

= ~ 'J,N"'■'") (Ä -22)"/<z)' (10)

где Z = X pJV, Z = X и f(z) — произвольная целая функция, не нарушающая квадратичной интегрируемости функции F(x,y, 0). Это условие выполняется, например, для любой целой функции f(z) с порядком роста Pf < 2. В частности, в качестве f(z) можно выбрать некоторый полином.

4. Случай во = 1 полностью аналогичен предыдущему:

F(x, У, 0 = щ ехР - И™+1) arg о) - 2 zjf(2),

rpjsz=z±M, z

M po ' рст

5. И наконец, если во является рациональным числом, отличным от 0 и ±1, то структурно устойчивое решение имеет вид

1 /2 U(x2 + y2) \ F(x, у, I) = щ ехр^—fep4|0|2--i(2no + |тп0| + в0т0 + 1) arg a J х

^(во)

где X + гУ = х е'°"агки, и множество ^К(Оо) всех пар (п, т), по которым

идет суммирование, определяется следующим образом. Будем считать, что sgnmo = 1 для то ^ 0 и sgnmo = — 1 для то < 0. Представим 6о в виде дроби Р1Ц-, где Р и С} — взаимно простые числа и <5 > 0. Возможны варианты: 1) одно из чисел Р, <2 четно; 2) оба числа Р и <2 нечетны. В первом случае

^{QQ) = {{no + {P+QsgnmQ)k,rn0-2Qk)\ к&Х, п^О, 77^пто>0}и и {(п0 + |т0| + (Р—Qsgnmo)A:, т0 — 2С2к); /гей, п^О, msgnmo<0}; во втором случае

с^(0о) = { (по + 5(P+Qsgnmo)/a, то — С}к)-, п^О, гг^пто^О}и

и {(по + |то| + \{Р—<5sgnmo)fc, то — С^к); к&Ъ, п^О, 77^пто<0}.

Пара целых чисел (по,то) выбирается произвольно. На рис.6 показан пример спирального пучка с параметром 0о = — § при выборе По = 0, то = 9.

В § 4 третьей главы обсуждается аналогия между спиральными пучками и волновыми функциями в квантовой механике. Отмечено, что уравнение (15) при 6о = 0 является уравнением гармонического осциллятора, а при Оо = ±1 служит для описания движения заряженной частицы в однородном магнитном поле.

Глава 4 посвящена конструированию спиральных пучков с заданной интенсивностью с помощью найденных в предыдущей главе пучков вида (см. формулу (16) при N = 0):

Для компактности изложения далее используются комплексные переменные г = х + гу, г = х — гу и плоскость перетяжки I = 0 (т.е. о = 1):

Рис. 7. Процесс слияния двух спиральных пучков для отрезков длины 4р в один спиральный пучок в форме отрезка длины 8р (интенсивности — верхний ряд, фазы — нижний ряд). На фазовых распределениях видны многочисленные изолированные нули соответствующих аналитических функций /(г). Контрастные черно-белые переходы соответствуют склейке фаз 0 и 2л. Поэтому, например, точка в центре является ссдловой точкой, а не изолированным нулем.

^(х, I) -» г) = ехр

(17)

В § 1 установлены простейшие свойства спиральных пучков, вытекающие из формулы (17):

1. Линейная комбинация спиральных пучков также является спиральным пучком.

2. Если г) — некоторый спиральный пучок, то <У(ге~1а, геш) является спиральным пучком, который обладает тем же распределением интенсивности, что и 5?(г, г), но повернутым на угол а.

3. Если 5?(г, г) — некоторый спиральный пучок, то гго — , ( гг — 1гго + г( % — ^о

ехр

г - го, г — го) = ехр

Р / V Р / \ Р

является спиральным пучком, который обладает тем же распределением интенсивности, что и 5?{г, г), но смещенным в точку го. С помощью спиральных пучков

гг — 2гго + гоЕо

= ехР

имеющих гауссово распределение интенсивности, смещенное в точку го, построен спиральный пучок, имеющий распределение интенсивности в виде произвольного отрезка [а, 6], расположенного на вещественной оси:

г | [а, Ь}) = £ ^(г, г) <И = ехр £ ехр 4- ^ Л.

Для соприкасающихся отрезков [о, 6] и [6, с] соответствующие спиральные пучки склеиваются в один «без шва» (см. рис. 7):

^(г, г | [а, Ъ}) + г \ [Ь, с}) = ^(г, г | [а, с]). (18)

Построение спиральных пучков для произвольных отрезков, расположенных на комплексной плоскости, и обобщение равенства (18) на этот случай позволили найти спиральные пучки в виде ломаных, из которых нредель-

ным переходом, устремляя длину каждого звена ломаной к нулю, получены спиральные пучки, интенсивность которых имеет форму произвольной плоской кривой. Если кривая задана в комплексном параметрическом виде £(£), ££[0, Т], то спиральный пучок определяется выражением

./о \ Р Р Р ./о /

(19)

Полученная формула показывает, что спиральный пучок определяется кривой как геометрическим объектом на плоскости и не зависит от ее параметризации. Кривая £(£) названа порождающей кривой для спирального пучка (19). Примеры смещенных гауссовых пучков и спиральных пучков для некоторых ломаных и гладких порождающих кривых приведены на рис. 8.

В § 2 исследованы свойства спиральных пучков для замкнутых порождающих кривых и кривых, обладающих точками самопересечения. Установлено, что интенсивность таких пучков претерпевает радикальное изменение при преобразовании подобия кривой £(£)—>^(£). Если порождающая кривая является замкнутым контуром без точек самопересечения, то интенсивность спирального пучка обладает формой кривой лишь тогда, когда площадь области Б, ограниченной данным контуром, удовлетворяет условию квантования:

5= § лр2ЛГ (ЛГ = 1,2,...). (20)

Для незамкнутой порождающей кривой с одной точкой самопересечения, в которой пересекаются две ветви кривой (пример — кривая в форме буквы а), должно выполняться условие квантования для области, ограниченной витком этой кривой:

Бс = \лр2(М ± 5) (М — целое число). (21)

Для замкнутой кривой с точкой самопересечения (пример — кривая в форме знака оо) одновременное согласование условий (20) и (21) может быть выражено в терминах теории цепных дробей.

Пучки, порождающие кривые которых удовлетворяют равенству (20), названы N-квантованными спиральными пучками. Примеры спиральных пучков для некоторых замкнутых кривых показаны на рис. 8 и 9.

В § 2 также показано, что для замкнутой порождающей кривой без точек самопересечения число изолированных нулей N0 соответствующего ^/-квантованного спирального пучка внутри области, ограниченной этой кривой, равно номеру квантования:

Щ = N.

a bed

Рис. 8. Интенсивности и фазы спиральных пучков различного вида. На кадре (а) показаны гауссовы пучки и спиральные пучки для отрезков и ломаных. Одинаковые по интенсивности (с точностью до смещения) пучки отличаются друг от друга лишь дополнительной линейной фазой. На кадре (Ь) показан спиральный пучок для спирали Архимеда t,(t) = ie"4, где параметр с выбран сравнимым в гауссовым параметром р, чтобы продемонстрировать взаимное влияние витков. На кадрах (с) и (d) показаны спиральные пучки для 97-квантованной кривой в форме снежинки и кривой в форме знака оо, каждый виток которой содержит 41 изолированный нуль.

ндид

abed Рис. 9. Интенсивности и фазы спиральных пучков, построенных для гипоциклоиды треугольного вида: £(i)=jv(2elt +е~2'1), t е [0, 2 л]. Из условия (20) следует, что N-квантованная кривая соответствует параметру v -- p^/N/7. На кадрах показаны 6-квантованный (а), 7-квантованный (с) и промежуточный неквантованный (Ь) спиральные пучки. На кадре (d) показано распределение интенсивности экспериментальной реализации 7-квантованпого пучка. При распространении от плоскости перетяжки до зоны Фурье такой пучок сохранял свою структуру и поворачивался на угол —я/2.

Таким образом, в силу (20), число изолированных нулей интенсивности у квантованных пучков внутри области, ограниченной порождающей кривой, определяется только площадью этой области, но не се формой. При изменении площади области от S — до S — |jip2(iV + 1) происходит увеличение числа нулей внутри области за счет прихода одного нуля извне.

Например, для окружности £(i) = Re1*, t £ [0,2л] спиральный пучок (19) принимает вид

S*{z,z\Re , t6 [0, 2я]) = exp^-^ j ^ —_____-----.

Из условия (20) получено, что iV-квантованныс пучки для окружности — это

вввввв

Рис. 10. Эволюция спирального пучка при изменении радиуса порождающей окружности (интенсивности — верхний ряд), фазы — нижний ряд). Последний кадр справа показывает распределение знака проекции ротора го^ вектора потока световой энергии (см. определение на стр.27) для промежуточного (неквантованного) спирального пучка на более широком пространстве. Черный цвет соответствует отрицательным значениям проекции ротора, белый — положительным. Приходящий с бесконечности клин нулей виден благодаря свойству го!;о.| локально выделять изолированные нули спиральных пучков (19).

простейшие пучки Лагсрра-Гаусса

= ехР(-р)(£)" = , (22)

и номер квантования N — это кратность центрального нуля.

Процесс изменения спирального пучка при увеличении радиуса порождающей окружности от 4-квантованного случая к 5-квантованному показан на рис. 10. На промежуточных кадрах видно проникновение пятого нуля внутрь окружности. Ограниченные размеры графических изображений не позволяют вместе с изменениями в центре кольца увидеть, что происходит в это время на периферии. С увеличением радиуса порождающей окружности, когда спиральный пучок перестает быть квантованным и вырожденный нуль в центре распадается на четыре простых, на бесконечности образуется клин нулей, который по мере роста К все ближе и ближе подходит к этой четверке. Нуль, находящийся на острие клина, проникает внутрь круга, ограниченного порождающей окружностью, остальные нули остаются снаружи. После этого начинается одновременное сближение внутренней пятерки нулей и удаление от них клина нулей, потерявшего одного своего представителя. Когда спиральный пучок вновь становится квантованным, нули в центре сливаются в нуль пятого порядка, а клин исчезает на бесконечности. Зона проникновения нуля определяется точкой начала интегрирования в формуле (19).

Для спиральных пучков, порождающая кривая ^ которых имеет точки самопересечения, процесс проникновения нулей внутрь областей, ограниченных витками, более сложен. На примере спирального пучка для кривой в форме знака оо показано, что точка самопересечения также может служить зоной проникновения нулей, а при наличии нескольких витков нули могут как входить, так и выходить из областей, ограниченных витками.

Переход от ограниченного множества функций Лагерра-Гаусса (22) к полному семейству функций может быть сделан с помощью оператора рождения. При I = 0 равенство (16) принимает вид (сделана замена N на тп):

В частности, для порождающей кривой в форме окружности получается полное семейство функций Лагерра-Гаусса:

В общем случае, для любой замкнутой кривой без самонсрсссчений (не ограничивая общности можно выбрать се 1-квантованный вариант £1) существует множество спиральных пучков г | \Aiii}, зависящее от двух целочисленных параметров. Параметр квантования п связан с площадью, ограниченной порождающей кривой, а параметр т является степенью оператора рождения и характеризует величину фазового набега при распространении спирального пучка в зоне Френеля. При этом свойство ортогональности в пространстве 1*2 (®2), характерное для функций Лагерра-Гаусса, вообще говоря, не сохраняется. Условия на порождающую кривую, когда ортогональность на множестве соответствующих спиральных пучков имеет место в усеченном варианте, также рассмотрены в § 2.

В § 3 предложен метод формирования спиральных пучков с помощью одномерных амплитудно-фазовых элементов, основанный на астигматическом преобразовании спиральных пучков (23):

Поскольку вся информация о структуре спирального пучка заложена в Ь(у), которая является функцией одной переменной, то эта функция осуществляет своеобразное одномерное кодирование спирального пучка. Поэтому к(у) была названа кодированной функцией.

Р(х,у,0) = ^т(г, г),

где

Ут(г, г) = ехр

где

Рис. 11. Интенсивность и фаза спирального пучка в форме решетки нулей У (г, г | ЕВахе), амплитуда и фаза распределения ехр(—р2х2/8)/»(г/) и интенсивности спиральных пучков Ут(г, г|Ш8х8)> построенных по формуле (23) при 1 < ш < С. Как видно из рисунка (и легко доказывается аналитически), кодировочная функция в данном случае вещественна. Поскольку кодировочная функция для квантованной окружности также вещественна, то любой пучок в форме решетки нулей может быть получен с помощью астигматического преобразования произведения одномерных вещественных функций.

Для п-квантованной окружности кодировочная функция является одномерной модой Эрмита-Гаусса:

4,10,0 = ехР(-ру)яп(^,

что позволяет переписать правую часть формулы (24) следующим образом:

Таким образом, задача синтеза спирального пучка сведена к синтезу одномерных по структуре кодировочных функций ^хЮт), Ь(у) и обратному астигматическому преобразованию. Примеры кодировочных функций и оптическая схема синтеза спирального пучка треугольного вида (рис. 9с) показаны на рис. 11 и 12.

Отмечено, что формулы (10) и (24) являются обобщениями основополагающего астигматического преобразования (4), которое, таким образом, объединяет теорию пучков Эрмита-Лагсрра-Гаусса с теорией спиральных пучков.

В § 4 рассматриваются вопросы, связанные с поиском новых интегральных инвариантов для решений Р(х, у, V) параболического уравнения. Самым известным примером интегрального инварианта является энергия, которая является интегралом от интенсивности:

Е = / / 1(х, у, I) <1х ¿у, JJж2

Независимость энергии Е от выбора плоскости I есть фактически равенство Парсеваля в пространстве ¿2 (К2) (в оптике это равенство называют законом

Рис. 12. Оптическая схема синтеза спиралыгых пучков посредством одномерных амплитудно-фазовых элементов (1 — лазер, 2,3,5,6 — цилиндрические линзы, 4 — одномерный оптический элемент, 7 — экран). В верхней части рисунка показана структура амплитудно-фазового элемента для спирального пучка треугольной формы. Полутоновые изображения представляют собой амплитуду и фазу распределения схр(—р2х2/8)Л,(г/); графики соответствуют амплитуде и фазе функции В нижней части рисунка показана динамика изменения светового поля в про-

межутке между линзами 5, б. За линзой б пучок сохраняет свою структуру и вращается при распространении.

сохранения энергии). Менее известным примером интегрального инварианта служит орбитальный угловой момент, который является интегралом от плотности углового момента:

ь=Л 1т Р(х,у,1)(:

дР(х, у, I) дР{х,у,1)

ду ^ дх

В данном параграфе доказаны следующие теоремы.

Теорема 1. Пусть функция Р(х,у, I) — решение параболического уравнения, обладающее конечной энергией. Определим скалярную функцию, называемую проекцией ротора потока световой энергии на направление распространения, равенством

)]

йхйу.

го^Дх, у, I) = -1т

дР(х,у,1) дР(х,у,1)

дх ду

Тогда для любой плоскости I и любой целой аналитической функции /(г), не

нарушающей сходимости интеграла, справедливо равенство

JJ^ f(x + гу) V,l) + i roto У, l)j dx dy — 0. (25)

В частности, при /(z) = 1 получается известный закон сохранения энергии, а также закон сохранения проекции ротора потока световой энергии:

// rot0j(a:,í/, l)dxdy = 0. J Jr2

Теорема 2. Пусть Рп(х,у) — некоторый полином двух переменных х, у степени п > 1. Тогда интегралы

JJ ^P„(x,y)~(x,y,l)dxdy, JJ^Pn(x, у) roto j(x, у, l)dxdy (26)

являются полиномами от I степени п — 1 или ниже. Как следствие, при п — 1 оба интеграла не зависят от I и, таким образом, являются интегральными инвариантами для произвольного решения F параболического уравнения.

Теорема 3. Орбитальный угловой момент L связан с проекцией ротора потока световой энергии roto j(re, у, I) соотношением

Ь=~5Ё JJj^ + У2) roto ^ г) dxdy' (27)

Теорема 4. Не существует интегральных инвариантов вида (26) для однородных кубических полиномов Рз(х,у).

В § 4 получены также некоторые интегральные характеристики функций Эрмита-Лагерра-Гаусса и спиральных пучков, например:

• фактор М2 функции у | а):

JJ (х2 + у2)\&п,т(х, у \а)\2 dxdy = п + тп+ 1\

• орбитальный угловой момент функции \г>т(х, у | а):

L = (n — т) sin 2а.

В § 5 на основе полученных ранее теоретических результатов рассматриваются вопросы, связанные с задачей фокусировки лазерного излучения в замкнутые кривые. В математическом плане, это задача поиска чисто фазовых решений нелинейного интегрального уравнения. Известно, что такого рода задачи не обладают единственным решением.

Рис. 13. Распределения фазы фокусирующих элементов на круговой апертуре (верхний ряд) и распределения интенсивности в результате их фокусировки, найденные с помощью алгоритма Герчберга-Сэкстона (нижний ряд, последний кадр — экспериментальная реализация).

Поиск решения проводился с использованием численных методов (итеративный алгоритм Герчберга-Сэкстона). При этом критерием качества полученного решения служила доля энергии, попадаемая в требуемую область, а также однородность распределения интенсивности в этой области. Применение фазовых распределений спиральных пучков позволило получить быструю сходимость алгоритма и хорошее качество итогового распределения интенсивности. (Следует отметить, что выбор для алгоритма Гсрчбсрга-Сэк-стона начального распределения, заполненного случайным шумом, столь популярного в процедурах, когда нет возможности выбрать какое-либо начальное приближение априорно, не дает сходимости алгоритма.) На рис. 13 показаны фазовые элементы и результаты их фокусировки освещающим гауссовым пучком.

Полученные световые поля с профилем интенсивности в форме границы правильного треугольника и границы квадрата нашли применение в задачах оптических манипуляций микрообъектами. Ненулевая плотность углового момента таких полей позволяет осуществлять, в частности, перемещения по заданным траекториям (границы треугольника и квадрата) с размерами области движения 50-200 мкм. В настоящее время теоретически и экспериментально исследуется возможность применения таких полей для изучения упругих свойств протяженных микрообъектов типа молекул ДНК.

В заключении приведены основные результаты диссертации.

Основные результаты

1. Теоретически найдено интегральное преобразование, связывающее семейства структурно устойчивых решений параболического уравнения с разными типами симметрии — мод Эрмита-Гаусса и Лагерра-Гаусса. Найдены новые алгебраические соотношения между ортогональными полиномами Эрмита, Лагерра и Якоби. Установлен вид функций, инвариантных к астигматическим воздействиям специального вида.

2. Теоретически найдено новое семейство структурно устойчивых решений параболического уравнения, названных функциями Эрмита-Лагерра-Гаусса, которое зависит от двух целочисленных индексов и одного комплексного параметра. Данное семейство обобщает известные ранее семейства функций Эрмита-Гаусса и функций Лагерра-Гаусса . Для каждого фиксированного ненулевого значения данного комплексного параметра семейство функций Эрмита- Лагерра -Гаусса образует ортогональный базис в пространстве /^(М2).

3. Доказано свойство инвариантности множества функций Эрмита -Лагерра-Гаусса при интегральном преобразовании типа Фурье с дополнительной весовой функцией в виде экспоненты с произвольным квадратичным показателем.

4. Найдены новые структурно устойчивые решения параболического уравнения, названные спиральными пучками, которые сохраняют структуру своей интенсивности при эволюции в пространстве с точностью до масштаба и вращения. Выявлено соответствие спиральных пучков волновым функциям заряженной частицы в однородном магнитном поле.

5. Найден класс спиральных пучков, профиль интенсивности которых подобен форме априорно заданной произвольной плоской линии. Разработаны основы теории таких пучков. Обнаружено, что пучки с интенсивностью в форме замкнутой кривой подчиняются своебразным законам квантования (одному или нескольким) в зависимости от числа точек самопересечения замкнутой кривой: площадь области, ограниченной каждым витком соответствующей кривой, может принимать только дискретный набор значений.

6. На основе полученных закономерностей преобразования функций Лагерра-Гаусса в функции Эрмита-Гаусса разработан метод формирования спиральных пучков посредством одномерных кодировочных функций.

Основные результаты диссертации опубликованы в следующих работах:

1. Е.Г. Абрамочкин, В.Г. Волостников, В.В.Котляр, А.Н. Малов. Решение фазовой проблемы в оптике в приближении Френеля // Крат, сообщ. по физике, 1986, № 7, С. 16-18.

2. Е.Г. Абрамочкин, В.Г. Волостников, В.В. Котляр, А.Н. Малов. Восстановление фазы двумерного светового поля. Дифференциальный подход // Крат, сообщ. по физике, 1987, № 3, С. 7-9.

3. Е. Abramochkin, V. Volostnikov. Two-dimensional phase problem: differential approach // Optics Comm. 1989. V. 74. N 3-4. P. 139-143.

4. E. Abramochkin, V. Volostnikov. Relationship between two-dimensional intensity and phase in a Fresnel diffraction zone // Optics Comm. 1989. V. 74. N 3-4. P. 144-148.

5. E. Abramochkin, V. Volostnikov. Beam transformations and nontransformed beams // Optics Comm. 1991. V. 83. N 1-2. P. 123-135.

6. Е.Г. Абрамочкин, В.Г. Волостников. Фазовая проблема и синтез оптических полей // Компьютерная оптика. 1992. № 10 -11. С. 95-100.

7. Е. Abramochkin, V. Volostnikov. Spiral-type beams // Optics Comm. 1993. V. 102. N 3-4. P. 336-350.

8. E. Abramochkin, V. Volostnikov. Spiral-type beams: optical and quantum aspects // Optics Comm. 1996. V. 125. N 4-6. P. 302-323.

9. E. Abramochkin, N. Losevsky, V. Volostnikov. Generation of spiral-type laser beams // Optics Comm. 1997. V. 141. P. 59-64.

10. E. Abramochkin, V. Volostnikov. Structurally stable singular wavcficlds // Proc. of SPIE. 1998. V. 3487. P. 20-28.

11. Е.Г. Абрамочкин, В.Г. Волостников. Спиральные пучки света — новый объект когерентной оптики // Известия Самарского научного центра РАН. 1999. № 2. С. 247-254.

12. Е. Abramochkin, N. Losevsky, V. Volostnikov. Light beams with phase singularities in astigmatic square-law waveguides // Proc. of SPIE. 2001. V. 4403. P. 189-191.

13. E. Abramochkin, V. Volostnikov. Light beams with phase singularities: some aspects of analysis and synthesis // Proc. of SPIE. 2001. V. 4403. P. 44-49.

14. V. Volostnikov, E. Abramochkin. Spiral laser beams // Proc. of SPIE. 2001. V. 4353. P. 237-241.

15. Е.Г. Абрамочкин. Функции Эрмита-Лагерра-Гаусса // Вестник Самарского гос. университета. 2001. № 4. С. 19-41.

http://www. ssu. samara.ru/~vestnik/e5t/200lHeb4/math/200140003.pdf

1С. Е.Г. Абрамочкин, В.Г. Волостников. Вращающиеся световые поля и сингулярная оптика // Вестник Самарского гос. университета. 2002. Спец. выпуск. С. 71-114.

http://www.2 su.samara.ru/"ve stnik/est/2002web5/phys/200250201.pdf

17. E. Abramochkin, V. Volostnikov. Generalized Gaussian beams // Journal of Optics A: Pure and Applied Optics. 2004. V. 6. N 5. P. S157-S161.

http://www.iop.org/EJ/article/1464-4258/6/5/00l/joa4_5_001.pdf

18. Е.Г. Абрамочкин, В.Г. Волостников. Спиральные пучки света // Успехи физических наук. 2004. Т. 174. № 12. С. 1274-1300.

http://www.uf n.ru/ufn04/ufn04_12/Russian/r0412a.pdf

19. E.G. Abramochkin, S.P.Kotova, N.N. Losevsky, V.G. Volostnikov, V.V.Yak-utkin. Transformation of laser diode radiation to complex structure modes in build-up beam rotator interferometer // Proc. of SPIE. 2005. V. 5851. P. 408-414.

20. E.G. Abramochkin, S.P. Kotova, A.V. Korobtsov, N.N. Losevsky, A.M. May-orova, M.A. Rakhmatulin, V.G. Volostnikov. Microobject manipulations using laser beams with nonzero orbital angular momentum // Laser Physics. 2006. V.16, N5, P. 842-848.

21. Е.Г. Абрамочкин, E.B. Разуева, В.Г. Волостников. Обобщенные гауссовы пучки и их преобразование в оптических системах с астигматизмом // Вестник Самарского гос. университета. 2006. № 2. С. 103-121.

http://www.ssu.samara.ru/"vestnik/est/2006web2/phys/200620201.pdf

22. E.G. Abramochkin, V.G. Volostnikov. Gaussian beams: new aspects and applications // Proc. 8 Intern. Conf. on Laser ans Fiber-Optical Networks Modeling LFNM'2006 (Kharkov, 29.06-1.07.2006). P. 267-274.

23. E.G. Abramochkin, E.V. Razueva, V.G. Volostnikov. Application of spiral laser beams for beam shaping problem // Proc. LFNM'2006 (Kharkov, 29.061.07.2006). P. 275-278.

24. E.G. Abramochkin, E.V. Razueva, V.G. Volostnikov. Fourier invariant singular wavefields and beam shaping problem // Proc. LFNM'2006 (Kharkov, 29.06-1.07.2006). P. 370-373.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Единархова, Нина Евгеньевна

Введение3-60.

Глава I. Политико-правовые аспекты русско-монгольских отношений в XVII - начале XX веков.

1.1. Рко-монголие отношения в XVII - начале XX веков61-85.

1.2. Правовые овы деятельни рких в Монголии (1861-1921 годы) 85-107.

Глава II. Ркое колво в Урге и Я.П. Шишмарев (1861-1911 годы) 108-172.

Глава III. Торгово-экономическая деятельность русских в Монголии (1861-1910 годы).

3.1. Торговая деятельнь рких в Монголии (60-80-е годы XIX века.) 173-211.

3.2. Рирение экономичой деятельни рких в Монголии (90-е годы XIX - первое дтилетие ХХвека)211-263.

Глава IV. Русские во Внешней Монголии (1911-1921 годы)., 264-319.

Глава V. Ркие о Монголии и монголах (вторая половина XIX -начало XX веков)320-366.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Единархова, Нина Евгеньевна

Постановка проблемы и актуальность исследования. Приближение границ России к владениям независимых монгольских ханов началось в XVII в., когда отряды русских землепроходцев продвинулись далеко на восток в Сибирь и, в частности, в Прибайкалье. У монголов русские узнавали о Китае и о путях в эту страну; через земли монголов туда ездили; с монголами торговали, обменивались посольствами. Однако в это же время Монголия стала интересовать молодое, воинственное государство, созданное маньчжурами в начале XVII в. Одновременно с Монголией, объектом завоевания для маньчжуров становится и Китай, где в 1644 г. маньчжуры провозгласили правление своей династии Цин.

Началось столкновение интересов формирующихся крупных держав -России и Цинской империи в бассейне реки Амур. Возникли и набирали силу конфликтные моменты, связанные с проблемами перебежчиков, спорных территорий, решения которых пытались найти с применением военной силы. С конца XVII в. перешли^ к практике переговоров и подписания договоров. Нерчинским (1689) и Кяхтинским (1727) договорами некоторые проблемы были сняты, но Монголия, ставшая частью Цинской империи, была почти закрыта для русской торговли и вообще для России. Раз в десять лет через ее территорию проезжали члены Русской духовной миссии в Пекине, два раза в год Ургу посещали курьеры генерал-губернатора Восточной Сибири, доставляя ургинским правителям корреспонденцию правительствующего Сената в Пекинский Трибунал внешних сношений. Кроме того, сохранялись незначительные контакты на границе, да знаменитый торговый путь Кяхта-Урга-Калган живой нитью связывал Китай, Россию и Монголию.

Новый период в отношениях России и Монголии начинается после подписания в 1860 г. Дополнительного, или Пекинского договора между

Россией и Китаем, который предусматривал создание русского консульства в 3

Урге и разрешал торговлю русских с монголами. С этого времени начинается проникновение наших соотечественников в Монголию.

Первыми представителями России, достигшими Урги, были русские купцы. Они же сопровождали первый состав русского консульства в этот город. Консульство охранял конвойный взвод. Со временем на территории Монголии появились русские путешественники, предприниматели, врачи, фельдшера, ветеринары, учителя, офицеры Генштаба, работники типографий, банков и т.д. Все они сыграли определенную роль в развитии отношений между Монголией и Россией.

Русские (имеются в виду все подданные Российской империи - Н.Е.) пошли не просто на сопредельную территорию. Это была другая цивилизация: кочевой образ жизни, основой которой было экстенсивное скотоводство, другая религия, оказывавшая огромное влияние на все стороны жизни, совершенно иной менталитет у населения. Включив Монголию в состав владений Цинской империи, маньчжуры создали на ее территории особую систему управления. Монголия была наводнена китайскими купцами, которые контролировали ее рынок. Китайские купцы были представлены здесь крупными фирмами, оказывавшими, со своей стороны, сильное давление на китайское правительство,- требуя не допустить русских купцов в Монголию. Только на территории Халхи они имели четыре торговых городка (Маймайчэна) и полуторавековой опыт торговли. Во второй половине XIX в. они пользовались полной поддержкой маньчжурских властей в Монголии. К тому же наших соотечественников здесь ждали тяжелейшие бытовые и климатические условия. Ко всему сказанному следует добавить и то обстоятельство, что они, несмотря на продолжительное соседство, совершенно не знали Монголии, сознательно изолированной маньчжурами от внешнего мира. Тем не менее, попав на территорию Монголии, русские не покидали ее на протяжении всего изучаемого периода.

Пребывание наших соотечественников в Монголии не подпадает ни под одну категорию, которыми оперировали историки. Их деятельность на сопредельной территории не была связана с агрессией или аннексией, хотя русские вооруженные отряды время от времени появлялись в Урге, Кобдо и т.д. Не было и мощной экономической экспансии, как это было в конце XIX -начале XX вв. в соседней Маньчжурии. Проникновение русских в Монголию, их пребывание там, не переросли и в переселенческую колонизацию, за исключением Урянхайского края. Монголия не была и сферой влияния России в классическом понимании этого термина. Хотя Внешняя Монголия таковой и провозглашалась, она только начинала превращаться в сферу влияния России в начале XX в. Все это позволяет говорить о том, что проникновение русских в Монголию, поиск своей экономической ниши, регулирование отношений, с одной стороны, с маньчжурскими властями и китайскими купцами-конкурентами, с другой - с монгольским населением, их образ жизни и типы поведения представляют собой самостоятельную проблему, изучение которой достаточно актуально и имеет научное значение.

Степень изученности темы. Историография изучаемой проблемы имеет некоторые особенности. Одной из них является определение понятия Монголия, которое в исторической литературе выглядит достаточно расплывчатым. И.Я. Златкин во вступительной части "Новой и новейшей истории Монголии" перечисляет все основные регионы страны и поясняет, почему речь в работе идет, в основном, относительно Халхи. Е.М. Даревская также объясняет свой интерес только к Внешней Монголии. На неопределенность понятия "Монголия" указывает в своей работе Ю.В. Кузьмин. Однако во многих работах, в названии которых присутствует слово "Монголия" речь идет фактически только о Северной (Халха) Монголии. Какую же территорию называли Монголией наши соотечественники, жившие и путешествующие там? Какой смысл вкладывали в это понятие европейцы, американцы? Маньчжурские правители Китая? Чтобы ответить на этот вопрос, надо коротко показать, как это понятие отражено в литературе XIX -начала XX в.

В XVII в. Монголия делилась на Западную и Восточную, которая, в свою очередь, делилась на Южную и Северную. В 1636 г. Южная Монголия вошла в состав маньчжурского государства и сыграла определенную роль в завоевании Китая маньчжурами. В 1691 г. в состав формирующейся Цинской империи была включена Северная Монголия. Тогда же появилось деление Восточной Монголии на Внутреннюю (Южную) и Внешнюю (Северную) Монголию.

В 1757 г. было завершено завоевание маньчжурами Западной Монголии (Джунгарское ханство), основная территория которой вошла в состав китайской провинции Синьцзянь. В 1781 г. из части Западной Монголии был образован Кобдоский округ. Употребляемые в данной работе понятия "Западная" и "Восточная" Монголия обозначают следующее: Западная Монголия - территория к западу от тракта Кяхта-Урга-Калган; Восточная Монголия - к востоку от названного тракта.

Среди европейцев приоритет в изучении Монголии принадлежит русским. Это связано не только с тем, что мы были соседями. У России, в отличие от других стран, сохранялись связи с Китаем. В Пекине находилась Русская духовная миссия. Раз в десять лет ее состав менялся, и путешествия шли через территорию Монголии. Причем каждая миссия должна была следовать новым путем. По мнению маньчжурского правительства, эта небольшая хитрость должна была помешать русским хорошо изучить основной путь. Однако эффект был обратным. Наши соотечественники оказались не просто любопытными, но и добросовестными, подробно описывая все, что им доводилось встретить и увидеть во время путешествия. Русские, так или иначе связанные с деятельностью духовной миссии, и стали первыми авторами, описавшими географию и административное устройство Монголии.

Одним из первых географию Монголии на пути из Пекина в Кяхту описал архимандрит Софроний Грибовский, проехавший этим путем в 1808 г.1 Он ехал по Дархатской дороге и описал все, что видел: горы и равнины, белый мрамор и медную руду в Гоби, ветер и т.д. С. Грибовский уделил внимание и дороге из Урги в Кяхту.

В 1824 г. увидело свет сочинение Е.Ф. Тимковского, сопровождавшего в качестве пристава 10-ю духовную миссию из Кяхты в Пекин в 1820 г. и вернувшегося оттуда с 9-й в 1821 г. Он подробно описал свое путешествие в форме дневника. Среди многочисленных сведений по географии, истории, этнографии Монголии немало страниц посвящено и ее административному устройству. Е.Ф. Тимковский выделяет Северную Монголию (Халху), Внутреннюю и Восточную Монголию с Ордосом, земли чахаров, Алашань, Куку-нор с Цайдамом, Западную Монголию (Джунгарию) и земли урянхов. Публикация вызвала большой интерес в России и огромный резонанс в Европе. Уже в 1825-26 гг. книга Е.Ф. Тимковского была издана на немецком языке в Лейпциге, а в последующие три года - в Голландии, Франции, Англии и Польше. Издание книги Е.Ф. Тимковского в крупнейших странах Европы, на наш взгляд, подчеркивает слабое представление о Монголии на Западе.

В 1828 г. вышли два тома "Записок о Монголии" Н.Я. Бичурина, выдающегося русского синолога, 14 лет возглавлявшего Русскую миссию в Пекине, вполне заслуженная слава которого как бы отодвинула записки Е.Ф. Тимковского на второй план.

Во второй части первого тома Бичурин дает географическое, этнографическое, статистическое описание Монголии, включая и ее л административное устройство в рамках Китайской империи . Причем сведения даются из китайской литературы и источников.

В середине XIX в. начинается изучение Центральной Азии Императорским Русским Географическим Обществом и его Отделами. Своеобразным итогом в изучении русскими этого обширного региона, было издание в 1888 г. книги 3. Матусовского "Географическое описание Китайской империи", в которой Монголии посвящена целая глава. Автор подробно, используя весь объем накопленных к этому времени данных, описывает ее естественные границы. Что касается административных границ, то он пишет: "Административные границы Монголии только на севере и северо-западе, со стороны русских владений совпадают с ее естественными рубежами, в остальных же местах она нередко отступает от них и нередко на весьма значительном расстоянии"4. При этом он подчеркивает, что "границы Монголии, как равно и другие территориальные подразделения Китая по административному устройству могут считаться только приблизительно, т.к. для точного начертания их не имеется еще достаточно данных"5.

В 1892-94 гг. по приглашению РГО в качестве геолога путешествовал с Г.Н. Потаниным впоследствии хорошо известный русский и советский исследователь В.А. Обручев. Ему наметили самостоятельный маршрут по Восточной и Центральной Монголии, а также по Северному Китаю. В последствии он опубликовал результаты своего путешествия под названиями "Пограничная Джунгария" и "Восточная Монголия". Относительно второго понятия он пишет: "Я описываю Восточную Монголию как географическую область, составляющую половину обширной Центральной Азии"6. Это географическое понятие примерно соответствует территории Восточной Монголии XVII в.

Интерес к территориальным границам Монголии возрос в России в начале XX в. Одной из причин этого явления была подготовка к пересмотру Санкт-Петербургского договора между Россией и Китаем, а китайское правительство стало сужать понятие "Монголия", исключая из состава ее некоторые территории, например, Баргу. Следует отметить, что пристальное внимание этому вопросу уделяли русские ориенталисты в Харбине, опубликовавшие на страницах журнала "Вестник Азии" многочисленные статьи по этому вопросу. Так Б. Гурьев, достаточно много писавший по этой проблеме, делит Монголию на девять регионов: Северная Монголия (Халха), Южная или Внутренняя Монголия, Алашань, Кобдоский округ, Сининьские или Кукунорские монголы, Илийский округ, Чахары, Тумэты (Около Куку-хото), Барга7. Здесь не упоминается Урянхайский край, который тогда входил в состав Северной Монголии.

Поручик 10. Кушелев, совершивший в 1911 г. поездку в Монголию по заданию Главного управления Генерального штаба, в своем отчете подробно описывает как естественные границы Монголии, так и ее административное деление с точки зрения определения ее военного потенциала. Он делит Монголию на три части: Внешняя Монголия, Внутренняя Монголия и Кобдоский округ. К Южной, Внутренней Монголии он относит и монголов Алашаня, Куку-хото, чахаров,

В Европе и Америке интерес к Центральной Азии вообще и к той ее части, которую составляла Восточная Монголия, был очень велик, но долгое время удовлетворить его не представлялось возможным. Во-первых, сказывалась удаленность. Во-вторых, маньчжурское правительство Китая проводило политику изоляции страны от внешнего мира и попасть туда было трудно. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в книге выдающегося немецкого естествоиспытателя, географа и путешественника А. Гумбольта, вышедшей в Берлине в 1832 г., Восточная Монголия - пустое место7.

В результате "опиумных" войн внешнеполитическая изоляция Китая была ликвидирована. На территории Цинской империи, в том числе и в Монголии, появляются европейские и американские миссионеры, дипломаты, путешественники, военные и т.д. Многие публикуют свои наблюдения, дневники, записки. Часть из них названа в книге М.И. Гольмана о

Изучение истории Монголии на Западе (XIII - середина XX в.)" Можно назвать и другие имена. В 1864 г. В Восточной Монголии побывал американский геолог Помпелли. В 1866 г. - миссионер Давид. В 1872 г. англичанин Н. Элиас первым из европецев прошел по большой караванной дороге из Куку-хото в Улясутай и Кобдо. Список можно продолжить. Все они опубликовали материалы своих путешествий.

Организуются и первые научные экспедиции. Много путешествовал и писал о Монголии немецкий ученый Г. Фритше. Одна из его статей, о дорогах, ведущих от Кяхты через Монголию в Ургу и Калган, была опубликована в Известиях Русского географического общества9.

Эволюцию взглядов европейских ученых на естественные границы Монголии можно проследить по работе немецкого географа Карла Риттера "Землеведение". Это многотомное издание стало выходить в Германии с 1832 г. В 1856 г. в России была издана первая часть его труда: "Землеведение Азии. Общее введение и восточная окраина Азии". Наряду с общей характеристикой материка, К. Риттер описывает Восточную нагорную Азию, излагает наблюдения путешественников из Нерчинска вдоль Хингана и по южной окраине Гоби. Как видно уже из названия, автор имел весьма смутные представления об этих землях. Во второй части, вышедшей в России в 1859 г., К Риттер широко использовал книгу Е.Ф. Тимковского, что позволило ему перечислить такие теперь широко известные естественные рубежи Монголии, как Алтай, Кентей, Хинган. Третий том, вышедший в Германии 1860 г., в России был издан в 1877 г. под названием "Землеведение Азии. География стран, входящих в состав России или пограничных с нею, т.н. Сибири, Китайской империи, Туркестана, независимой Татарии и Персии"10. Здесь уже и Сибирь есть, и Китайская империя, и Туркестан. Перевод сочинений К. Риттера проводился по инициативе Русского географического общества и непосредственно осуществлялся выдающимся русским путешественником П.П. Семеновым. При работе над третьим томом ему помогал Г.Н. Потанин. Коль скоро в России труд К. Риттера издавался с отставанием от немецких изданий, русские издатели считали своим долгом дополнить и уточнить сведения К. Риттера в соответствии с накопленными ко времени русского издания новыми сведениями. О степени их компетентности и добросовестности можно судить по такому примеру: пояснения и дополнения П.П. Семенова и Г.Н. Потанина к третьему тому К. Риттера составили целый том. Еще более точные сведения о Восточной Монголии К. Риттер приводит в пятом томе своего "Землеведения", изданном в России в 1879 г."

Своеобразный итог в изучении на Западе естественных границ Монголии подвел еще один немецкий ученый Ф. Рихтгофен, издав в 1877 г. в Берлине свое капитальное сочинение по геологии и географии Китайской империи12. В нем, в том числе, он закрепил понятие Восточная нагорная Азия, описал Гоби и такие естественные рубежи Монголии, как Хангай, Кентей, Большой Хинган.

На рубеже XIX - XX веков Американским музеем естественной истории были организованы три азиатских экспедиции. Доклады английских путешественников заслушивались на заседаниях географической секции Британской Ассоциации. На европейские языки переводились и неоднократно переиздавались труды выдающихся русских путешественников: Н.М. Пржевальского, Д.А. Клеменца, В.В. Радлова, A.M. Позднеева, П.К. Козлова, В.И. Роборовского и др. Представления о Центральной Азии и ее Восточной части ширились и углублялись. Поэтому английский путешественник Д. Каррутерс, побывавший в Монголии в 1910 -1911 гг., относительно понятия "Монголия" пишет: "Ссылаясь на труды более ранних путешественников в те районы, которые мы посетили, я употребляю выражение "Монголия" в самом широком его смысле, а именно подразумевая под этим термином пространство открытых земель, лежащих вдоль северных приграничных округов Китайской империи на протяжении от Туркестана до Маньчжурии"13.

Бурные события начала XX в. в Монголии вызвали такой всплеск интереса к этой стране на Западе, что туда стали пробираться самые настоящие авантюристы и даже авантюристки, желавшие своими глазами увидеть все происходящее. Одна из них, некая госпожа Б. Бальстрод, отправилась туда, даже не получив официального разрешения английских властей, чем вызвала большое волнение среди британских официальных кругов. В 1920 г. были опубликованы ее воспоминания "A Tour in Mongolia"14. Для нас они представляют интерес не только взглядом госпожи Бальстрод на события 1911-1913 гг. в Монголии. Издатели поместили в ней карту, на которой Монголия занимает все пространство к северу от Великой китайской стены до границы с Россией и от провинции Синьцзянь на западе до Маньчжурии на Востоке.

Что касается китайских авторов, то историки 80-90-х годов остались на позициях 60-70-х годов XX в., рассматривая историю русско-китайских отношений как "справедливую борьбу Китая с агрессивной Россией" за "исконно китайские земли.Монголии"15. Поэтому в вопросе о границах Монголии правильнее будет обратиться к первоисточникам.

В 1820 г. комиссией, образованной при Палате внешних дел было составлено Уложение, состоящее из 715 статей, касающихся положения монголов и монгольских земель в рамках Цинской империи. Это Уложение было переведено на русский язык С.П. Липовцевым и издано в 1828 г.16 Данное Уложение сохраняло свою силу и в начале XX в.

В Уложении Гражданском, часть первая, глава IX, относительно территориальной неприкосновенности Монголии говорилось: "Всем вообще, как китайцам, так и состоящим в корпусах военным людям (т.е. маньчжурам - Н.Е.) находящимся во внутренних пределах Китая (т.е. к югу от Великой китайской стены - Н.Е.) строго запрещается переходить за границу и распахивать поля в Монголии. Тех, которые поступят вопреки сему

17 постановлению, подвергать наказанию, законами определенному" . Но, коль скоро к этому времени некоторое количество китайцев уже обосновалось на землях Монголии, то в части второй Уложения Гражданского подробно перечислялись все места, где уже поселились китайцы. В некоторых хошунах даже указывалось точное число переселенцев и размеры распаханной ими земли. Им разрешалось остаться, но новые переселения категорически

1 о ' запрещались . Таким образом, земли, лежащие к северу от Великой китайской стены маньчжурские правители Китая оставляли за монголами.

В Приложении № 3 к книге В.Г. Дацишена "Боксерская война" дается военно-административное деление Монголии на 1900-1901 годы. Приложение является переводом китайского источника. В нем выделяются: Халха, Внутренняя Южная Монголия, Кобдоский округ, чахарские монголы, Куку-хотские монголы. Имеется и примечание, что не включены в таблицу монголы Хулунбуира (Барги) и Илийского округа19. Очевидно, что этот перечень регионов Монголии незначительно отличается от перечня русских авторов.

Изучение многочисленных сведений, различных источников, сопоставление карт, позволяют определить географические границы Монголии в середине XIX в. следующими естественными рубежами: на севере - Алтай, Саяны и Кентей; на востоке - Большой Хинган; на юго-востоке - Иншань; на юго - западе - длинная цепь гор, называемая, как продолжение Алтая, - Монгольским Алтаем.

Это замкнутое горами плоскогорье сообщается только на юге довольно широкими воротами, западнее хребта Иншаня, с обширной песчаной пустыней Гоби или Шамо, раскинувшейся вдоль всей южной и юго-западной границы Монголии с Китаем; ответвления этой пустыни проникают и в Монголию, заполняя в некоторой степени всю ее южную часть.

Административные границы Монголии совпадали с естественными рубежами занимаемого ею плоскогорья только на северо-западе по хребтам Алтая и Саяна. На остальном пространстве они значительно отступали от этих рубежей и следовали часто весьма условно и неопределенно.

В политическом отношении вся территория Монголии входила в состав Цинской империи. Всеми исследователями признается, что на территории Монголии в целом маньчжурами была создана военно-административная система управления. Но в отдельных регионах имелись и некоторые особенности. Так, например, неоднократно упоминавшиеся чахары и тумэты сразу же после покорения их маньчжурами были включены в состав императорских восьмизнаменных войск а их земли в административном отношении были причислены Китаем к провинциям Чжили и Шаньси.

В связи с начавшейся в конце XIX в. китайской колонизацией монгольских земель степень зависимости некоторых регионов Монголии от пекинских властей изменилась. В начале XX в. в Монголии были местности, главным образом на юге и востоке, где вследствие их колонизации китайцами были созданы чисто китайские- административные органы, подчиненные властям соседних провинций Внутреннего Китая. Так, например, область Хулунбуир была причислена к провинции Хэйлунцзян. С другой стороны, на территории Китая у озера Куку-нор проживали многочисленные монгольские племена, родовые князья которых сохраняли местное административное управление в своих руках. Но начальником сейма (орган управления - Н.Е.) был китайский чиновник. В то время, как в Халхе и Внутренней Монголии начальником сейма был выборный монгольский князь20.

Что же касается понятия "Монголия" во второй половине XIX - начале XX в., то, на наш взгляд, оно подразумевает территорию между Великой китайской стеной на юге и границей с Россией на севере; между Маньчжурией на востоке и провинцией Синьцзянь на западе. То есть, это

14 приблизительно равняется территории Восточной Монголии и Кобдоского округа. Именно так его понимали и русские-купцы, руководствовавшиеся

Правилами сухопутной торговли 1862 г., вторая статья которых гласила:

Русские купцы с мелкими капиталами имеют право торговать беспошлинно

0 \ по всей подчиненной Китаю Монголии и по всем аймакам" . Это положение было закреплено в 12-й статье Санкт-Петербургского 1881 г. договора между 22

Россией и Китаем , который сохранял силу до событий 1911 г. в Монголии.

В данной работе впервые предпринимается попытка изучения экономической деятельности русских на всем этом обширном культурно-историческом пространстве.

Русско-монгольские отношения стали предметом серьёзного изучения, как в русской и советской исторической литературе, так и в постсоветской. Здесь проявляется вторая особенность историографии проблемы, исследуемой автором данной работы: ее изучение невозможно без знания всего комплекса отношений в треугольнике Россия - Монголия - Китай. От состояния русско-китайских отношений зависело развитие русско-монгольских связей.

Если говорить о степени изученности отдельных сторон русско-монгольских отношений, то следует отметить, что наиболее изученными являются посольские отношения России и Монголии XVII в. и политическая ситуация начала XX в.

Большое внимание проблемам русско-монгольско-китайских отношений уделялось в начале XX в., когда геополитическая ситуация на Дальнем Востоке стала быстро и кардинально меняться. Это затрагивало национальные интересы России. Поэтому нет ничего удивительного в том, что достаточно много писали по этому вопросу русские военные (А.Н. Куропаткин, 10. Кушелев, А.В. Баранов и т.д.) или такая яркая и противоречивая личность как П.А. Бадмаев . Они рассматривали русско-китайские отношения исходя из национальных и военно-стратегических интересов России в этом регионе. Такая точка зрения имеет прямое отношение и к русско-монгольским отношениям.

Вопросы русско-монгольско-китайских отношений активно обсуждались членами Общества русских ориенталистов в Харбине, о чем свидетельствуют многочисленные публикации по данным проблемам на страницах журнала "Вестник Азии". Издавались и отдельные работы по вышеназванной тематике. В 1910-1911 гг. на страницах журнала развернулась оживленная дискуссия в связи с попыткой пересмотром русско-китайского договора 1881 г. Большое внимание харбинские ориенталисты уделяли и русской торговле в Монголии: "Наши торговые интересы в Монголии", "Русская торговля в Монголии в характеристике местного купечества", "К вопросу о чайной монополии в Монголии" - это лишь малая толика статей, опубликованных на страницах журнала "Вестник Азии" в 1909-1915 гг.24

Советские историки продолжили изучение проблем русско-монгольских отношений. Проблемами монголоведения в целом, и русско-монгольских отношений, в частности, занимались крупные столичные научные центры Москвы (Институт востоковедения), Ленинграда (Ленинградское отделение Института востоковедения). Активно работали и работают в этом направлении местные, сибирские ученые. Крупным научным центром был и остается Институт монголоведения и буддологии (ранее - Бурятский институт общественных наук - Н.Е.) в Улан-Удэ. Более четверти века взаимоотношениями России и стран Востока вообще, и России и Монголии, в частности, занимается Центр азиатско-тихоокеанских исследований при кафедре мировой истории и международных отношений Иркутского государственного университета. Советской историографией накоплен огромный пласт работ по изучаемой проблеме, проанализировать который полностью не представляется возможным. Поэтому в данном историографическом обзоре отмечены лишь наиболее значимые, с точки зрения поставленной проблемы, работы.

Значительный вклад в изучение русско-монгольских посольских отношений XVII в. внесла Н.П. Шастина, опубликовавшая по этим вопросам монографию в 1958 г.25 Среди современных исследователей следует отметить большой вклад в изучение русско-монгольских отношений XVII в. Г.И. Слесарчук. Она существенно дополнила и углубила историю посольских взаимоотношений Русского государства с ойратами в XVII в. и в период Нерчинских переговоров26.

Событием в отечественном монголоведении, и особенно в изучении русско-монгольских отношений стали труды Ш.Б. Чимитдоржиева. Его первая монография "Взаимоотношения Монголии и России в XVII - XVIII вв." посвящена изучению, как политических, так и экономических проблем. Хронологические рамки второй работы "Россия и Монголия" охватывают

97

XVII - начало XX в. Основанные на большом архивном и документальном материале с использованием монгольских источников, они составили непрерывную картину развития отношений между Россией и Монголией, начиная с XVII в. и включая первую четверть XX в. Для нас наиболее интересна вторая книга Ш.Б. Чимитдоржиева, где отдельный параграф посвящен торгово-экономическим связям России и Монголии во второй половине XIX - начале XX в. Однако широкие хронологические рамки монографии не позволили Ш.Б. Чимитдоржиеву изучить все направления деятельности русских в Монголии, например, деятельность русских банков в Монголии. По этому вопросу, кроме двух небольших материалов А.В. Петрова, публикаций вообще нет .

Проблемам установления границы в районе Монголии (Буринский и Кяхтинский договоры 1727 г.) и отношениям в треугольнике Россия-Монголия-Китай посвящена четвертая глава последней монографии B.C. Мясникова, крупнейшего специалиста в области изучения русско-китайских отношений, вышедшей в 1997 г. Эта работа носит концептуальный характер, т.к. B.C. Мясников предлагает и при изучении международных отношений сочетать формационный подход, не оправдавший себя в качестве универсального метода познания истории, с цивилизационным, ибо лп дополняя друг друга, они обогащают поле, на котором трудится историк" . Сочетание этих подходов, на наш взгляд, может быть полезным и при изучении экономической деятельности русских в Монголии, т.к. позволяет учитывать хозяйственно-экономические и социо-культурные различия между Россией, Монголией и Китаем.

Большой вклад в изучение русско-монгольских отношений на региональном уровне внесла Е.М. Даревская. Ее монография "Сибирь и Монголия" вызвала широчайший интерес среДи монголоведов своей энциклопедичностыо30. В книге рассматривается практически весь спектр связей между Россией и Монголией в конце XIX - начале XX вв., а именно: использование природных богатств Монголии, деятельность русских ветеринаров и медиков, русские учреждения просвещения и культуры в этой стране, изучение Монголии как профессиональными путешественниками, так и русскими поселенцами, отзвуки русских революций среди них. Пожалуй, единственным исключением является русская торговля, изучением которой Е.М. Даревская не занималась.

Продолжил изучение взаимоотношений Сибири и Монголии Е.И. Лиштованный, сделавший упор на проблемы культурного взаимодействия и взаимовлияния Сибири и Монголии. В своей монографии, увидевшей свет в 1998 г., он исследует ряд этапов в процессе формирования общественного и л | научного интереса сибиряков к Востоку вообще и к Монголии, в частности .

Политические взаимоотношения России, Монголии и Китая начала XX в., особенно период 1911-1915 годов, как наиболее сложный и спорный, всегда были предметом пристального внимания со стороны исследователей. Среди советских историков 20-30-х годов XX в. встречались оценки, которые в более поздних публикациях подвергались критике. Так, например, в очерке, посвященном МНР Советской сибирской энциклопедией, говорится о том, что освобождение монголов в 1911-12 гг. от гнета китайского не означало получения действительной свободы, т.к. был установлен гнет царской России . Авторы некоторых работ, вышедших в 20-30-е годы XX в., высказывали мнение, что вмешательство России помешало монголам получить независимость в эти годы33. Однако в последующие годы, по вполне понятным идеологическим соображениям, роль России в борьбе за освобождение стала оцениваться как решающий фактор. Эта точка зрения стала официальной и очень' подробно освещена в 3-м издании "Истории Монгольской Народной Республики"34.

Много и плодотворно в области изучения отношений России, Монголии и Китая работал и работает С.Г. Лузянин. Серия статей и других публикаций по данной тематике завершилась защитой кандидатской диссертации в 1984 г. на тему: "Русско-монгольские отношения 1911-1917 гг". В последнее время хронологические рамки его работ расширились и включают годы второй мировой войны35.

Среди современных российских исследователей проблем русско-монгольских отношений начала XX в. нельзя обойти молчанием Е.А. Белова. Знаток проблем Синьхайской революции в Китае, он постепенно стал одним из ведущих специалистов и в области русско-монгольско-китайских отношений. В его докторской диссертации "Русско-китайские отношения в 1911-1915 гг." монгольскому вопросу посвящена отдельная глава. Итогом его научных изысканий в этой области стала монография "Россия и Монголия (1911-1919 гг.)", основанная на неиспользованных ранее архивных документах36. Е.А. Белов рассматривает в этой работе причины и результаты событий 1911 г. в Монголии, правовой статус Внешней Монголии, роль России. Затрагивает он и такую проблему, как панмонголизм. В целом Е.А.

Белов дает развернутую картину русско-монгольско-китайских отношений в 1911-1919 гг.

Проблемы взаимоотношений в треугольнике Россия-Монголия-Китай изучались Ю.В. Кузьминым. Им посвящена вторая глава его докторской

37 диссертации, а также учебное пособие . Названные работы Ю.В Кузьмина носят историографический характер.

Особенно плодотворным с точки зрения русско-монгольских отношений стал 2003 г., когда появилось сразу несколько монографий по истории русско-монгольских отношений.

Книга В.А. Моисеева посвящена узловым проблемам русско-китайских

10 отношений в Центральной Азии во второй половине XIX в. -1917 гГ Она как бы завершает изучение русско-китайских отношений в Центральной Азии, начатое Б.П. Гуревичем. Но одна из глав работы В.А. Моисеева посвящена национально-освободительному движению в Западной Монголии в 1911-1913 гг и позиции России, которая рассматривается через призму русско-китайских отношений.

Монография А.В. Старцева, много лет успешно занимающегося изучением проблем русско-монгольских отношений и завершившего свои исследования защитой докторской диссертации, посвящена ключевым проблемам развития русской торговли в Монголии в период модернизации народного хозяйства России во второй половине XIX - начале XX в. В работе дается анализ русско-монгольского товарообмена, организации торговли и ее особенностей. Это избавляет автора данной работы от изучения названных вопросов. Территориально работа А.В. Старцева охватывает, прежде всего Халху, особенно ее Северо-Западную часть. И это создает простор для изучения русской торговли в Монголии в других ее регионах. Анализ работы А.В. Старцева в этом разделе историографии данной работы связан с концепцией ее автора о создании на территории Монголии "зоны конвергенции" как результата взаимодействия российской и китайской периферии39.

Изучение проблем русско-монгольских отношений продолжается и в историографическом плане. В монографии" бурятского историка В.Д. Дугарова исследуются вопросы становления и развития одной из старейших отраслей востоковедной науки - монголоведения40. Последняя глава его работы посвящена монголоведению в России во второй половине XIX -начале XX в. анализируя итоги изучения Монголии указанного периода, автор дает оценку и вкладу в это дело русских путешественников: Н.М. Пржевальского, П.К. Козлова и т.д.

Монгольские историки внесли свой вклад в изучение взаимоотношений России и Монголии в начале XX в. Эти вопросы, чаще всего, рассматриваются в общих трудах по истории Монголии. Например, в работе Б.Ширендыба "История Монгольской народной революции 1921 г" большое внимание уделяется роли России в борьбе Монголии за независимость41. Изучали данную проблему и другие представители старшего поколения монгольских историков: Ш. Нацагдорж, Д. Даш, Ш. Сандаг, Ц. Пунцагноров и др.42

В последние годы, в новых исторических условиях, интерес к проблемам монгольской истории вообще, и к началу XX в., в частности, вспыхнул с новой силой. Современными монгольскими историками написано много. Не однозначную реакцию, в том числе и в Монголии, вызвала история Монголии, написанная Б. Батбаяром. Ее автор, более известный как Баабар, хорошо известен как в Монголии, так и за ее пределами. Он стал основателем социал-демократической партии Монголии. Его первая книга представляет собой обозрение истории Монголии до революции 1911 г. Вторая часть посвящена изучению политической ситуации конца XIX - начала XX вв., а третья - периоду 20-40-х годов. В 1999 г. Англии вышла книга "Twentieth Century Mongolia by Baabar"43. Нам

21 удалось познакомиться как раз с английским изданием, где события начала XX в. также нашли свое отражение.

Тройственное соглашение 1915 г. между Россией, Монголией и Китаем, его место и значение для Монголии было изучено молодым монгольским историком О. Батсайханом44. Следует отметить, что молодое поколение монгольских историков вызывает искреннее уважение своим патриотизмом, желанием разобраться в судьбоносных событиях в истории своей Родины. В полной мере это относится к О. Батсайхану и его работе. Автор придерживается точки зрения, уже упоминавшейся в анализе работ о роли России в судьбе монгольской независимости. Он считает, как и его русские предшественники 20-х годов XX в., что Кяхтинское соглашение 1915 г. уничтожило монгольскую независимость.

Проблемы взаимоотношений России, Монголии и Китая в 1911-1919 гг. затрагиваются и в монографии К. Дэмбэрэла, где русско-монгольским отношениям в 1911-1919 гг. посвящен отдельный параграф45. Оценка К. Дэмбэрэлом событий начала XX в. представляется более взвешенной и осторожной.

На Западе монголоведение, как самостоятельное научное направление, сложилось только после второй мировой войны. Поэтому сначала роли Монголии во взаимоотношениях России и Китая в XVII - начале XVIII вв. коснулись исследователи русско-китайских отношений. Это третья особенность историографии исследуемой проблемы. В литературе по истории русско-китайских отношений очень часто рефреном проходят и русско-монгольские связи. Первые сочинения по этим вопросам появились в Европе в начале XX в. и принадлежали перу французского ученого Г. Казна и английского исследователя Дж. Бэдли46. Они вызвали большой интерес не только потому, что были первыми исследованиями проблем русско-китайских отношений XVII - начала XVIII веков, но еще и потому, что базировались, в основном, на материалах русских архивов.

Западное монголоведение уделяло и уделяет большое внимание нескольким аспектам монгольской истории: маньчжуро-монгольским отношениям XVII в., положению Монголии в составе Китайской империи и отношениям в треугольнике Россия - Монголия - Китай в начале XX в. Ну и, конечно же, строительство социализма в Монголии.

Относительно треугольника Россия-Монголия Китай в начале XX в. западные исследователи высказывают разные точки зрения. С.Г. Лузянин выделяет две основных: Дж. Фритерс, Ч. Бауден и О. Латтимор считают, что главная опасность для Монголии исходила со стороны Китая, а Р. Рупен, П. Тан и Ма Хатьен видели главную опасность для Монголии в лице России, особенно в советский период47.

Здесь отмечены лишь некоторые крупные работы, отражающие различные точки зрения. Есть еще и огромное количество статей, тезисов, докладов. Поэтому можно констатировать, что русско-монгольские отношения в XVII веке, Россия и Монголия в XVIII - XIX веках, треугольник Россия-Монголия-Китай в начале XX века и роль России в событиях 19111919 годов в Монголии изучены достаточно глубоко. Поэтому в данной работе они не исследовались, а все оценки давались по литературе.

Тема "Русские в Монголии" была очень популярна в конце XIX -начале XX вв. Статьи с такими, или подобными заголовками встречались довольно часто на страницах газет и журналов, входили в отдельные сборники работ по Монголии. На эту тему писали ученый Г.Н. Потанин, банковский работник С.Ф. Степанов, ветеринарный врач А.П. Свечников, священник Ф.А. Парняков и т.д.48 Потанина интересовали вопросы русского влияния на монголов. С.Ф. Степанов первым дал типологию русских купцов в Монголии, которая полностью подтверждается анализом данных Московской торговой экспедиции. А.П. СвечПиков анализировал причины кризиса русско-монгольской торговли.

Сведения о русских в Монголии можно найти в работах практически всех русских путешественников. Что касается этой категории наших соотечественников, то говорить об их деятельности в Монголии просто, так как материала много. С другой стороны, писать о них очень сложно, потому как материала этого слишком много. Например, творческое наследие Г.Н. Потанина, совершившего с 1863 по 1899 г. 8 путешествий по Монголии, составляло более 127 печатных листов49. После издания его писем, а в третий том включены письма из Монголии, это наследие увеличилось еще больше и составляет на сегодняшний день около 140 печатных листов. Следует отметить, что многое в научном наследии Г.Н. Потанина по Монголии носит характер источников. К их числу относятся изданные дневники его путешествий, письма. Но есть и аналитические статьи ("Русские в Монголии" и т.д.), в которых он выражает озабоченность слабостью русской торговли в Монголии по сравнению с китайской торговлей. Представляет интерес и его понимание России, как связующего звена, или моста, между Европой и Монголией. Однако, на наш взгляд, представляется спорной его идея необходимости "русификации" Монголии.

С.И. Гольдфарбом выявлено 169 опубликованных работ Д.А. Клеменца. Из них около 50 работ касаются Монголии. Таким образом, этой стране Клеменц посвятил почти треть своих публикаций50. Это не только специальные статьи о Монголии, но и целые циклы научно-популярных очерков, заметок, писем с дороги, в которых он знакомил образованную часть российского общества с историей, культурой, бытом этой страны.

Путешественники не были историками или экономистами, чаще всего это были военные, но выезжали и ученые, например, Томского университета. Как правило, люди необыкновенно одаренные, любознательные, они не ограничивались изучением геологии, географии, ботаники и т.д., а включали в свои дневники и отчеты самые разнообразные сведения, как о монголах, так и о русских, живущих в этой стране. В данной работе при

24 характеристике образа Монголии, сложившегося в общественном мнении России, из трудов русских путешественников был взят один важный и интересный аспект: влияние географической среды на жизнь монгольского общества. В советской исторической литературе он не только не был актуальным, но считался скорее вредным.

Русско-монгольские приграничные отношения были довольно основательно изучены Г.М. Осокиным, В.В. Птицыным, А.Н. Добромысловым, Я.П. Дубровой и т.д. Все они писали об использовании приграничным населением России природных богатств Монголии и о том, какую роль играли эти связи в жизни монголов51. Их отличает разнообразие взглядов и подходов. Так, например, Г.М. Осокин достаточно резко и негативно оценивал деятельность русских в Монголии, считая, что они сбывают монголам некачественные, а порой и гнилые товары, обманывают их.

Коль скоро одним из основных направлений деятельности русских в Монголии была торговля, а наиболее многочисленной группой в этой стране были русские купцы, то совершенно естественно, что практически во всех отчетах путешественников можно найти отрывочные, разрозненные, но, тем не менее, дающие пищу для размышлений, сведения о русской торговле, о конкуренции китайских купцов, об образе жизни наших соотечественников среди кочевого населения. Тем более, что многие экспедиции сопровождались лично купцами, либо их приказчиками. Они же предоставляли частенько служащих своих фирм в качестве переводчиков. Более того, купцы финансировали многие экспедиции. Г.Е. Грумм-Гржимайло, например, был одним из первых, кто попытался показать, что русские купцы не были, сплошь и рядом, хапугами, проходимцами и т.д. Но эта оценка шла вразрез с официальной идеологией, относившей купцов к числу эксплуататоров. Работа Грумм-Гржимайло была признана компилятивной и хоть и включалась, традиционно, в списки использованной литературы, но, практически, не цитировалась.

В 1910 г. в связи с возрастающим интересом государства в Монголию были направлены две экспедиции. Результаты их исследований были опубликованы. Во-первых, это отчет "Московская торговая экспедиция в Монголию". Члены экспедиции (B.JI. Попов, И.М. Морозов, C.JI. Вильгауз, К.П. Колядов В.Ц. Фланден) описали торговые центры Монголии, вывоз в Монголию русских текстильных товаров, вывоз сырья из Монголии в Россию, проанализировали причины кризиса русско-монгольской торговли, ее плюсы и минусы и т.д. Особенно ценную в контексте данной работы информацию содержит список русских, торгующих в северо-западной Монголии, из 63 фамилий. В нем приводятся разнообразные сведения о русских торговцах, позволяющие создать картину русско-монгольской торговли, сложившуюся к 1910 г.53 Приводятся статистические сведения о торговле за 1899-1909 годы, т.е. только за последнее десятилетие. Развитие русско-монгольской торговли в 60-90-е годы XIX в., ее становление, проблемы и достижения - все эти вопросы остаются за рамками их отчета. Не анализируется русская торговля в Урянхайском крае, Барге, Долонноре и т.д.

Одновременно с Московской торговой экспедицией прошла по территории Западной Монголии Сибирская экспедиция, результаты которой изложены профессорами Томского университета М.И. Боголеповым и М.Н. Соболевым в книге "Очерки русско-монгольской торговли". Через 20 лет после выхода в свет ее очень высоко оценил известный советский монголовед Б.Я. Владимирцов, как самое солидное сочинение в области экономики Монголии. Эта книга и сегодня не утратила своей актуальности, практически любая работа по Монголии опирается на факты, собранные во время Сибирской экспедиции. Здесь мы также находим большое количество интересных биографических зарисовок, описание русских заимок, карту их размещения по территории западной Монголии. В конце книги приводится список основных русских фирм, что также дает материал для изучения жизни и деятельности русских купцов в Монголии54. Но сведения ограничиваются бсеверо-западной Монголией.

Сведения о русской торговле в Монголии, приводимые всеми, практически без исключения дореволюционными авторами, касаются разных регионов страны, и по времени относятся к разным периодам. Они отрывочны, противоречивы и не создают полной картины русской торговли в Монголии.

В советской историографии одной из первых работ, где содержатся данные о деятельности русских в Монголии, была книга И.М. Майского, судьба которой очень интересна. Впервые она увидела свет в 1921 г. в Иркутске под названием "Современная Монголия". Это издание насыщено статистическими данными о русской торговле во Внешней Монголии в начале XX в., сведенными автором в многочисленные таблицы. Неслучайно, монгольские историки относят его к источникам. Все эти материалы были получены И.М. Майским, что называется, из первых рук, во время его пребывания в Монголии. Пожалуй, единственной неточностью его сведений, полученных, кстати говоря, от журналиста, является история создания господином Юферовым Монгольского национального банка в 1915 г. Но данное заблуждение присуще и более поздним исследованиям. Второе издание книги в 1959 г. в Москве под названием "Монголия накануне революции"55 резко отличается от первого: оно заметно идеологизировано. И монголы выглядят другими, и русские.

Русские купцы характеризуются И.М. Майским очень противоречиво: с одной стороны, как грубые, необразованные хапуги, с другой - вина за это возлагается на китайских купцов, у которых русские торговцы, якобы переняли все отрицательные методы ведения торговли. Кстати сказать, в отличие от Г.М. Осокина, Майский пишет, что русские товары превосходили китайские по качеству, и удивляется, почему монголы предпочитали покупать китайские. Досадной, скорее всего опечаткой, является указание на создание Русского подворья в Урге то в 1796 г., то в 1786 г. Выяснить точную дату пока не представилось возможным.

В постсоветской исторической литературе пребывание русских в Монголии стало более актуальным предметом исследований. Причем внимание обращается на самые разные направления их деятельности на сопредельной территории.

В книге Е.М. Даревской немало страниц отведено анализу заслуг Восточно-Сибирского отдела Русского императорского географического общества и Троицкосавско-Кяхтинского филиала в деле изучения Монголии. Приамурского отдела РИГО. Е.М. Даревская выделила в деятельности ВСОРГО три периода: 1) 1851-1860 гг.; 2) 1860-1890 гг; 3) 1900-1917 гг. Первое десятилетие характеризуется тем, что изучение Монголии было чрезвычайно затруднено действиями маньчжурских властей, стремившихся оградить страну от иностранного влияния. Второй период Е.М. Даревская считает наиболее плодотворным в деятельности Отдела, поскольку ему удалось организовать несколько экспедиций с целью изучения Монголии. Третий период, осложненный военными и политическими событиями начала XX в., тем не менее, ознаменовался новыми успехами в изучении этнографии, фольклора, языка монголов, их связей с сибиряками56. Таким образом, Е.М. Даревская уделила основное внимание сибирским путешественникам.

В работах Ю.В. Кузьмина изучается деятельность как местных, т.е. сибирских, путешественников, так и представителей столичных научных учреждений. В своей монографии "Монголия и "монгольский вопрос"в общественно-политической жизни России (конец XIX - 30-е годы XX в.)" Ю.В. Кузьмин, анализируя их публикации, выделил два подхода, сформировавшихся среди русских путешественников в конце XIX в., в отношении Монголии: жесткое ( Н.М. Пржевальский) и мягкое (Г.Н. Потанин), определявшиеся тем обстоятельством, что их формировали принципиально разные по типу личности. Это нашло свое отражение и в характере экспедиций. Экспедиции Н.М. Пржевальского больше напоминали военные походы, а Г.Н. Потанина - мирные путешествия57. В то же время, Ю.В. Кузьмин отмечает и общие черты в их деятельности - это их большой вклад в дело изучения Центральной Азии.

Ю.В. Кузьминым, много и плодотворно работающим в области изучения русско-монгольских отношений, затрагивались и вопросы русско-монгольской торговли. В выше названной монографии целый параграф посвящен изучению мнений торгово-экономических кругов России относительно состояния русско-монгольской торговли и причинах ее кризиса. Изучение Ю.В. Кузьминым этих проблем, судя по публикациям, продолжается58.

Проблем русско-монгольской торговли в 80-90-е годы XIX в. касается в своей последней монографии красноярский историк В.Г. Дацышен. Отмечая противоречивость и разрозненность данных, он, тем не менее, делает выводы: ".русские торговцы не смогли полностью реализовать свои преимущества, полученные в результате двухсторонних соглашений, они не создали отлаженной системы, способной конкурировать с китайцами, не создали транспортных коммуникаций, не смогли обеспечить достаточного сбыта в Монголии продукции российской промышленности и повысить объемы поступления сырья"59. Этот вывод не соответствует действительности. Но это не его вина. В.Г. Дацышен, как и большинство исследователей русско-монгольских отношений, опирается на тексты Пекинского и Санкт-Петербургского договоров между Россией и Китаем. Сравнивая статьи, касающиеся русской торговли в Монголии, он и приходит к выводу, что по договору 1881 г. русские купцы получили значительные преимущества в торговле с монголами. Но договоры-то подписывались с китайским правительством, а торговали русские на территории Монголии, входившей в состав Китая. Изучение конкретного материала приводит к выводу, что русские многие вопросы решали, что называется, явочным порядком, вступая в личные контакты с монголами, китайскими купцами. Большую помощь в решении вопросов торговли им оказывало русское консульство в Урге, сумевшее установить доверительные отношения с маньчжурскими правителями в Монголии. Поэтому и новые торговые пути по Монголии, и реэкспорт русских товаров в Китай, и строительство первых заимок и т.д. - все эти вопросы уже были, в той или иной степени, решены еще до подписания Санкт-Петербургского договора, и он лишь официально закрепил этот факт.

Выделение правовых основ деятельности русских в Монголии на страницах данной работы в отдельный параграф как раз и вызвано тем, что действительность расходится со статьями договоров. А незнание всего объема фактов и приводит к неправильным выводам. Вот почему в данной работе торговая деятельность русских в первом параграфе третьей главы рассматривается столь подробно. Это позволило предложить и другую периодизацию деятельности русских в Монголии.

В связи с негативным отношением к купечеству, писали о нем в советские времена очень мало вообще, тем более, об отдельных его представителях. Ближе всех к теме "Русские в Монголии" подошла Е.М. Даревская. Еще в 1963 г., в связи с публикацией воспоминаний Алексея Васильевича Бурдукова, она написала о нем большую статью60. На страницах ее книги "Сибирь и Монголия" можно найти биографические данные русских, живших в Монголии, развернутую характеристику деятельности некоторых из них, отношений с монголами и т.д. Ей принадлежит приоритет в изучении "Монголора". Но введение в оборот новых архивных материалов позволяет дополнить и ее сведения. Например, о состоянии русского предпринимательства в Урге в изучаемый ею период. Неизвестная ранее

30 записка С.Ю. Витте является существенным дополнением к истории создания "Монголора". Не занималась Е.М. Даревская и изучением деятельности банков в Монголии, созданных русскими

Е.М. Даревская рассматривает связи Сибири и Монголии через человеческий фактор. Ей очень близки и интересны люди, которые там жили и работали. Поэтому совершенно естественным стало появление ее второй книги "Три портрета - три судьбы", на страницах которой она рассказала о жизни и деятельности в Монголии русского финансового советника при монгольском правительстве С.А. Козина, кяхтинского купца И.И. Корнакова и священника консульской церкви Ф.А. Парнякова61. К сожалению, книга была издана в Улан-Баторе небольшим тиражом и почти неизвестна в России. С точки зрения знаний о русских в Монголии, Елена Марковна и сегодня является обладателем уникальной информации.

В современной российской исторической науке, когда научное исследование перестало ограничиваться прокрустовым ложем одной идеологии, история русско-монгольских отношений стала наполняться портретами живых людей, живших и работавших в этой стране. В "Краткой энциклопедии истории торговли и коммерции в Сибири", изданной в Новосибирске, можно найти разнообразные сведения и о купцах, л) торговавших в Монголии . Однако сведения эти очень лаконичны - причина же лаконичности заключается в характере издания - энциклопедия, т.е. справочник. Однако изучение наиболее ярких представителей русского купечества в Монголии продолжается. А.В. Старцев написал большую статью о А.Д. Васеневе, опубликовал его дневники и другие материалы . На наш взгляд, заслуживают более пристального внимания и другие славные представители русского купечества в Монголии, а именно: Г.П. Сафьянов, И.П. Котельников, Ф.И. Минин и др.

В материалах различных конференций содержатся интересные публикации бурятских ученых о русских в Монголии. Р.Д. Нимаев рассказал о русской торговой лавке в Алашани. Изучение архивных и опубликованных материалов позволило создать более полную картину ее создания. Был опубликован доклад о Я.П. Шишмареве, правда, в основном с уже известными фактами из его жизни64.

Кроме литературы, дающей конкретные факты о жизни и деятельности русских купцов в Монголии, были использованы работы, дающие оценку купечеству как социальной категории. Прежде всего, имеются в виду труды М.Вебера, С.Булгакова, которые выступали против односторонней оценки купечества65. Они отмечали не только стремление купцов получить прибыль, но и их вклад в развитие производительных сил. Эти авторы видели как материальную, так и духовную сторону развития производства, роль и важное место в нем человека с его творческим подходом, навыками и культурными потребностями. С этим связаны такие положительные черты, как полезность и созидательный характер предпринимателей, создававших новые предприятия, отрасли и технику, внесших большой вклад в развитие культуры, меценатства и благотворительности. Деятельность настоящего предпринимателя - это тяжкий труд, требующий больших знаний, творческого отношения к делу и оперативных решений. Все это в полной мере можно отнести к русским купцам и предпринимателям, жившим и действовавшим в Монголии в 18611921 годах.

На страницах некоторых изданий можно встретить утверждения о переселении русских на территорию Монголии в XVIII и XIX вв. Так, например, в "Истории Монгольской народной Республики" говорится: "Русские оседали главным образом в долинах рек Селенги, Онона, Орхона и Тэса. Они занимались здесь в небольших размерах земледелием, скотоводством и охотой, различными видами ремесла."66 JI. Юзефович в книге "Самодержец пустыни" пишет, что "К началу века (имеется в виду начало XX в. - Н.Е.) в Халхе, находившейся под властью Пекина, жили сотни, а спустя десятилетие - тысячи русских крестьян-колонистов, купцов и промышленников"67. Следовательно, идет речь о переселенческой колонизации Монголии русскими. Для того, чтобы подтвердить или опровергнуть это положение, необходимо было изучить не только правовые основы деятельности русских, но и подробно, в хронологическом порядке проследить проникновение русских на сопредельную территорию, характер их деятельности в разное время, условия пребывания (постоянное или временное).

Интересным и малоизученным направлением деятельности русских в Монголии является создание и функционирование русских консульств, и прежде всего консульства в Урге. Справедливости ради следует отметить, что деятельность русских консульств вообще практически не изучалась. В XIX в. появилось всего две работы, посвященных проблемам становлений русской консульской службы. Имеются в виду книги В.А. Уляницкого "Русские консульства за границей в XVIII в." и Ф.Ф. Мартенса "О консулах и консульской юрисдикции на Востоке", в которой речь идет о становлении консульской службы в странах Востока вообще. И нет даже упоминаний о появлении таковой в Китайской империи68.

В начале XX в. появилась работа С.М. Горяинова "Руководство для консулов", содержащая опять же общие положения. В то время, как деятельность консульств в Париже и Лондоне не имела ничего общего с деятельностью их в Урге и Калгане. В литературе встречаются только отдельные упоминания о них. Исключением, пожалуй, является уже упоминавшаяся работа М.Н. Боголепова и М.И. Соболева, в седьмой главе которой говорится о деятельности Ургинского консульства, но влияние его признается ничтожным69. Фамилии Я.П. Шишмарева авторы даже не упоминают, а деятельность Генерального консула России в Монголии оценивают, в основном, негативно: не был дипломатом, не оказал влияния на развитие русской торговли в Монголии и т.д.

В советской исторической литературе отдельных работ, посвященных консульской службе России до 1917 г., обнаружить не удалось.

В постсоветский период появилась статья Первенцева В.В. о консульской службе России в начале XX в. Говоря о выработке новых подходов к консульскому обеспечению торгово-экономических связей России, он пишет: "Серьезный, научный подход к этой проблеме, очевидно, предполагает не только изучение соответствующей современной зарубежной практики, но и внимательное, творческое осмысление богатейшего опыта отечественной дипломатии"70.

С этой точки зрения, Ургинское консульство имеет по-своему уникальную историю: его деятельность не прекращалась с момента создания в 1861 г. до 1920 г. В то время, как консульства в Кульдже и Чугучаке просуществовали сравнительно недолго. Успешной работе Ургинского консульства во многом способствовал Яков Парфеньевич Шишмарев, волею судьбы 50 лет представлявший там интересы России. Яков Парфеньевич был не только выдающимся дипломатом, но и знатоком Востока в самом глубоком смысле этого слова. П.А. Бадмаев, которого можно упрекать в чем угодно, только не в незнании Китая, Монголии, Тибета, побывав в Пекине и Урге, от Шишмарева больше узнал о ситуации в Китае, чем от русского посла в Пекине. По его мнению, "посол был чиновником, мечтавшим о карьере товарища министра иностранных дел, а Шишмарев был знатоком

71

Востока" . Результаты поисков, проделанных автором данной работы, с целью возрождения имени Я.П. Шишмарева привели к убеждению, что этот человек заслуживает отдельной книги.

Среди русских дипломатов в Монголии были и другие интересные личности, например, Виктор Федорович Люба, Александр Яковлевич Миллер и т.д. Краткие сведения обо всех них приведены опять же Е.М. Даревской в комментариях к книге воспоминаний А.В. Бурдукова. Краткость сведений обусловленная, с одной стороны, жанром,- позволяет сделать вывод о необходимости изучения жизни и деятельности и других русских дипломатов в Монголии, а вместе с ними и истории русских консульств в этой стране.

Деятельности русских в Монголии изучаемого периода был присущ авантюризм. Это был связано и с ее положением в составе Китайской империи, и с суровыми климатическими условиями, и с тяжелыми бытовыми условиями. Десятилетиями жить и работать в этой стране могли только физически и духовно крепкие люди. Такими были и купцы, и путешественники, и дипломаты. Но в конце XIX - начале XX вв. в Монголии появляются чистой воды авантюристы, некоторым из них удалось сыграть особую роль в истории Монголии и русско-монгольских отношений. К их числу относятся уже упоминавшиеся кяхтинский купец И.И. Корнаков, врач и дипломат П.А. Бадмаев, а также темная личность по имени Джа-лама и барон Унгерн.

П.А. Бадмаев, врач и дипломат, вызывал большой интерес и у современников, и у исследователей его жизни не только как знаток тибетской медицины и дипломат, но и как создатель Торгового дома, деятельность

79 которого распространилась и на Монголию . Сведения о П.А. Бадмаеве есть в книге "Российские монголоведы (XVIII - начало XX в.)", составителем и ответственным редактором которой является Ш.Б. Чимитдоржиев Его перу принадлежит и названная статья о П.А. Бадмаеве73.

В последние годы о нем достаточно много пишет Ю.В. Кузьмин. Кроме изучения деятельности П.А. Бадмаева в рамках уже упоминавшейся монографии, он посвятил ему несколько статей, тезисов, докладов. В настоящее время Ю.В. Кузьмин опубликовал книгу о П.А. Бадмаеве74.

Что же касается Джа-ламы, то, в силу некоторых обстоятельств, о нем следует поподробнее сказать во введении, чтобы не возвращаться к этой личности в последующем.

Перерожденец Амурсаны под именем Джа-ламы появлялся в Монголии в 1891 г., в 1912-1914 и 1920-1922 годах и оставил глубокий след в истории этой страны. Его деятельность в Монголии была настолько противоречивой, что сами монголы сначала боготворили его, потом боялись, в конце концов, возненавидели. Об этом человеке упоминали многие русские

7С путешественники . Последнее десятилетие стало особенно насыщенным

If, разного рода публикациями об этом человеке . При этом выявляется большое количество разногласий, касающихся самых разных сторон жизни и деятельности Джа-ламы: степень изученности 5той личности, законность его ареста русскими властями, святость, ученость, происхождение, вероятность появления под этим именем одного и того же человека ив 1891,ив 1912, ив 1922 годах.

Не останавливаясь на подробном анализе разногласий, следует остановиться на двух, на наш взгляд, наиболее важных.

Рассуждения о трех возрождениях Амурсаны в Монголии, всегда в возрасте 35-40 лет кажутся большой натяжкой. Подобного рода сомнения появляются и при анализе свидетельств относительно происхождения Джа-ламы. Документального подтверждения о пройсхождении Джа-ламы нет. А, между тем, в воспоминаниях Д.П. Першина, директора Монгольского национального банка, говорится, что среди монгольских князей, вошедших в упоминавшееся выше "Товарищество", созданное А.В. Бурдуковым, входил монгол по имени Джа-лама77. Более того, Таисия Алексеевна Бурдукова, дочь Алексея Васильевича, в письме Елене Марковне Даревской сообщала, что, когда Джа-лама отбывал ссылку в Астрахани, ее отец вернул ему пай из "Товарищества". Доверяя этим авторам, лично знавшим Джа-ламу, автор данной работы не считает его подданным России и деятельность его в Монголии не рассматривает

Барону Унгерну, которого одни называли "кровавым", другие -"военным гением" также посвящен широкий круг воспоминаний и исследований. В 30-40-е годы о нем писали, в основном, за границей представители русской эмиграции. Чаще всего, это были люди, которым

78 пришлось воевать вместе с ним .

В СССР одной из первых работ о нем была монография бурятского историка Б.Д. Цибикова "Разгром унгерновщины", освещающая деятельность барона вообще, и в Монголии, в частности, с идеологических

79 позиций того времени .

За последнее десятилетие в России об Унгерне было опубликовано большое количество самых разнообразных материалов.

В данной работе были использованы монографии, статьи, воспоминания о нем, имеющиеся не только в российских библиотеках, но и привезенные из библиотек Харбина, а также из личных коллекций.

Монгольские историки внесли свой вклад в изучение экономической деятельности русских, хотя эти вопросы, чаще всего, рассматриваются в общих работах по истории Монголии. Например, в работе Б. Ширендыба "Монголия на рубеже XIX - XX веков" есть сведения о русско-монгольской торговле, упоминается Монгольский национальный банк. Целая глава

ОЛ посвящена Унгерну . Однако, бросается в глаза, что при характеристике русской торговли почти все ссылки делаются автором на материалы русских архивов, периодической печати, иногда на харбинские издания. Это и понятно: в самой Монголии мало что сохранилось, так как не было практики хранения документов, да и заботиться об этом, в условиях существования маньчжурской власти, было некому. Периодическая печать зарождается в этой стране только в 1913 г.

Довольно подробно русско-монгольские торговые отношения рассматриваются монгольским историком Б. Лигуу, причем в хронологических рамках, сходных с рамками данной работы. Но территориально это касается опять же только Халха-Монголии81. Автор подчеркивает прогрессивный характер влияния русской экономики и культуры на социальные процессы, происходившие в монгольском обществе изучаемого периода. В своей работе Б. Лигуу также опирается на материалы российских архивов Большинство же монгольских историков, как уже отмечалось выше, занимались, прежде всего, историей политических связей и проблем советско-монгольских отношений.

В зарубежной литературе оценки деятельности русских в Монголии, их отношений с монголами даются, в основном, попутно, в общих работах по истории Монголии. Уже упоминавшийся О. Латтимор также характеризовал прежде всего межгосударственные связи. Но, тем не менее, он отмечал, что

82 между русскими и монголами поддерживались дружественные отношения .

Определенный интерес представляют и труды католических миссионеров, западных дипломатов и путешественников, хотя они и несут разную смысловую нагрузку. Так, например, французские миссионеры Э.Ж. Гюк и Ж. Габе, в 1844-46 гг. совершили путешествие через Монголию, которое описали позднее в своих воспоминаниях. Русских в это время в Монголии практически не было, и путешественники констатировали только присутствие значительного количества русских товаров на ургинском рынке83. Их "Воспоминания" интересны, прежде всего, с точки зрения изучения жизни населения Монголии.

Англичанин Н.Элиас (Илайс) одним из первых среди европейцев посетил Кобдо в 1872 г. Но он попал в город, только что разграбленный и опустошенный восставшими дунганами, что произвело на него совершенно удручающее впечатление. Русских он там, естественно, в такое время не нашел. Н. Элиас - по сути дела не путешественник, а английский разведчик. Он долгие годы жил в Индии, совершая, время от времени, экспедиции в Монголию, Афганистан и другие страны, граничащие с Россией. Как известно, противоборство России и Англии продолжалось на протяжении всего XIX в., и экспедиции Элиаса преследовали своей целью определение степени влияния России на сопредельных территориях и возможностей противодействия этому влиянию. И сами экспедиции, и материалы, полученные ими, носили секретный характер, поэтому опубликованы в свое время не были. Удалось обнаружить всего одну опубликованную им работу84, представляющую отчет о его поездке в Западную Монголию в 18721873 годах.

Европейцы, путешествующие по Монголии в начале XX в., когда русские значительно укрепили свои позиции в 'этой стране, оставили в своих трудах уже гораздо больше сведений о наших соотечественниках. Уже упоминавшийся английский путешественник Д. Каррутерс, возглавлявший в 1910-1911 гг. научную экспедицию в Саяны, пришел к выводу о том, что "влияние России имеет в Монголии значительное преимущество перед китайским влиянием" и что Монголия из страны застоя и подавленности станет страной оживленной деятельности именно благодаря русскому влиянию85. Речь идет о влиянии государства, но достигнуто это преимущество перед китайцами было, прежде всего, деятельностью, характером поведения русских в этой стране. Что же касается самой деятельности русских в Монголии, то его материалы, в основном, базируются на данных, почерпнутых Д. Каррутерсом из бесед с Г.П. Сафьяновым, на заимках которого он останавливался. Некоторых нюансов он просто не уловил. Рассказывая, например, о добрых отношениях между русскими и сойотами в Урянхайском крае, которые он наблюдал во время своего путешествия, он упоминает, что эти отношения не всегда были такими и потребовались определенные усилия, чтобы добиться благополучия. Но причиной противоборства между русскими и сойотами, имевшего место в 6070-е годы XIX в., он считает противостояние между представителями власти, тогда как на самом деле, противоборство шло между русскими купцами, активно проникавшими на территорию Урянхайского края после 1860 г. и местным населением, недовольным этим проникновением. А представители власти той и другой стороны вынуждены были решать эти проблемы. Крупные заимки русских купцов, которые сами русские называли поместьями, он называет на американский манер ранчо, а небольшие -хуторами.

Немецкий путешественник Г. Констен, путешествовавший по Монголии в 1914-1915 гг., оказался необыкновенно коммуникабельным, раскованным человеком. В Монголии он познакомился и подружился со многими монгольскими князьями и влиятельными иностранцами, в том числе и русского происхождения. Он бывал в доме Ф.И. Минина, с большим удовольствием жил в Москве, хорошо говорил по-русски, о многом рассказал в 2-х томном труде "Пастбища монголов"86. Эта работа очень интересна с точки зрения изучения хозяйства Монголии, правда, относительно только Халхи.

Познакомившись с русскими заимками в Монголии, Г. Констен обратил внимание на стремление наших соотечественников и в Монголии поддерживать русский образ жизни. Он смог сделать такой вывод, поскольку жил до этого и в России и хорошо представлял русский стиль. А Д. Каррутерс в России не жил, поэтому и не проводит аналогию с жизнью русских в Монголии, ограничиваясь упоминанием о комфортабельности заимок Г.П. Сафьянова.

Таким образом, можно сделать вывод, что наблюдения западных авторов не меняют той картины деятельности русских в Монголии, которая складывается при изучении русских материалов. Они просто дополняют ее и подтверждают те выводы и обобщения, которые вытекают из отечественных источников и литературы.

Анализ степени изученности основных направлений деятельности русских в Монголии показывает, что проблемы развития русско-монгольских отношений во второй половине XIX - начале XX в. в исторической литературе нашли свое отражение. В русской литературе конца XIX - начала XX в. изучение этих вопросов носило несколько хаотичный характер. Среди описания экспедиций, географии, геологии и т. д. встречаются зарисовки о торговле, даются характеристики купцов и т.д.

В советской исторической литературе возобладали со временем идеологизированный взгляд на историю и конъюнктурный подход. Поэтому в литературе по истории русско-монгольских отношений основное внимание уделялось роли России в событиях 1911-1915 гг.

В постсоветской исторической литературе этой проблеме также уделяется основное внимание, но разброс точек зрения достаточно широк.

Вслед за советскими историками, монгольские историки старшего поколения изучали, в основном, проблемы политических взаимоотношений в идеологическом ключе. Современные монгольские историки рассматривают проблемы русско-монгольских отношений гораздо глубже.

Европейских и американских авторов больше всего интересовали причины добровольного вхождения Южной и Северной Монголии в состав Цинской империи, статус Монголии в рамках маньчжурского государства, политические проблемы начала XX в. А сведения о русских в Монголии можно найти только в работах тех авторов, которые бывали на территории Монголии, встречались с нашими соотечественниками, или наблюдали непосредственные следы их деятельности.

В целом же в исторической литературе слабо изучены правовые основы деятельности русских в Монголии. Деятельность русских ограничивалась территорией Внешней Монголии. Не изученной оставалась роль русских консульств в развитии экономических связей между Россией и Монголией. Не прослеживается эволюция торгово-экономических отношений, а принятая в литературе периодизация не соответствует действительности. Развитие экономических отношений не увязывается с результатами изучения Монголии. Не изучены условия, в которых развивалась деятельность русских, в том числе китайская конкуренция, а также образ жизни и типы поведения их на сопредельной территории.

Тем не менее, все многообразное историческое наследие было использовано в качестве фундамента для комплексного изучения поставленной проблемы в рамках диссертационного исследования.

Объектом исследования стали русские в Монголии. Вернувшись, после длительного перерыва, на ее территорию в 1861 г., они оставались там на протяжении всего изучаемого периода.

Предмет исследования составляют основные направления и формы экономической деятельности русских в Монголии.

Таким образом, цель диссертации состоит в том, чтобы на историческом фоне состояния русско-монгольских отношений в XVII -начале XX вв. провести комплексный анализ экономической деятельности русских в Монголии в 1861 - 1921 гг. Для достижения поставленной цели необходимо было решить целый ряд частных исследовательских задач:

- проанализировать правовые основы деятельности русских в Монголии;

- изучить деятельность русского консульства в Урге, и его роль в развитии в развитии как торговых, так и более широких отношений России с Монголией и Китаем;

- проанализировать торговую деятельность русских, ее основные направления и результаты в 60-80-е годы XIX в. на всей территории Монголии;

- рассмотреть основные направления -экономической деятельности русских в 90-е годы XIX в. - и до 1910 года, на этой же территории;

- проследить эволюцию деятельности русских во Внешней Монголии в 1911-1921 годах.;

- изучить образ жизни русских в этой стране, их взаимоотношения с монголами, китайцами, маньчжурской администрацией как составную часть экономической деятельности;

- подвести итоги изучения Монголии русскими, прежде всего, с точки зрения влияния этих результатов на развитие торгово-экономической деятельности. 4 ■■•'< ■

V ' ""■;■•.

Хронологические рамки исследования определяются {1861 г., когда в Урге, главном городе Халха-Монголии, на основании статей Пекинского договора между Россией и Китаем, разрешавших торговлю русских в Монголии и создание русского консульства в Урге, появились первые русские купцы и дипломаты. Нижней границей исследования стал 1921 г., ставший переломным как в истории Халха-Монголии в целом, так и русской колонии, в частности. В этом году старая русская колония в Урге, формировавшаяся в течение всего изучаемого периода, была практически уничтожена Унгерном - представителем старой, дореволюционной России.

Изгнание маньчжурскими властями русских купцов из Урги в 1722 г., приведшее к искусственному прекращению контактов почти на 1,5 века, сделало необходимым дать в первом параграфе первой главы краткую историческую справку о возникновении и развитии русско-монгольских связей в XVII - первой половине XIX вв. и роли маньчжурского фактора в данном процессе.

Территориальные границы исследования. До 1911 г. деятельность русских рассматривается на всей территории Монголии: от границы с Россией на севере до Великой китайской стены на юге и от Алтая на западе до маньчжурского ведомства на востоке. При этом учитывается степень зависимости различных регионов Монголии от Цинской империи.

В 1911 - 1921 гг. деятельность русских ограничивается границами Внешней Монголии, т.к. Барга и Внутренняя Монголия вошли в состав Китая, а Урянхайский край отошел к России.

Методы исследования. В работе были использованы конкретно-исторический и формационно-цивилизационный подходы.

Если развитие общества, его история, в том числе и история межгосударственных отношений - это деятельность людей, то нужно анализировать как текущую деятельность, так и ее условия, которые являются результатом деятельности предшествующей. Необходим также анализ деятельности различных субъектов: как больших групп людей, так и отдельных личностей. Конкретно-исторический подход позволяет понять отдельное событие, выявляя как его неповторимую индивидуальность, так и нечто обще для подобных событий, их закономерности.

Цивилизационно-формационный подход помогает учитывать при изучении деятельности русских в Монголии особенности в отношениях со странами Востока, влияние этих особенностей на политические, экономические связи государств. В данном случае этот подход важен еще и потому, что, не смотря на полуторавековое вхождение в состав Китайской империи, Монголия осталась кочевой страной, сохранившей и этнокультурные особенности. А в Росси во второй половине XIX в. завершался промышленный переворот, шла индустриализация. Данные обстоятельства сказались на объемах товарооборота. Многие товары, производившиеся в России, не находили сбйта на ее территории в силу указанных особенностей. С другой стороны, растущую текстильную промышленность России не удовлетворяли поставки сырья из Монголии.

При изучении основных направлений экономической деятельности русских в Монголии использовался и метод аналогии. Этим методом широко пользовались наши соотечественники в конце XIX - начале XX вв, когда искали общее и особенное в торговле русских и китайцев в Монголии.

Источниковой базой исследования стал достаточно широкий круг разнообразных материалов. Прежде всего, это документы архивов Москвы, Иркутска и Читы.

В Архиве внешней политики Российской империи (г. Москва) были изучены такие фонды, как "Консульство в Урге", "Китайский стол". Прежде

44 всего, были исследованы ежегодные отчеты русских консулов в Монголии, содержащие большое количество сведений о торгово-экономической деятельности русских в этой стране.

Среди материалов, относящихся к созданию "Монголора", удалось обнаружить уникальный документ - записку С.Ю. Витте к министру иностранных дел России М.Н. Муравьеву, в которой он аргументирует необходимость недопущения иностранцев к добыче золота в этой стране. Записка показывает, что Монголия входила в программу Дальневосточной деятельности России, автором которой был, как известно, С.Ю. Витте. Следует отметить и новые материалы, касающиеся деятельности Русско-китайского банка и истории создания Монгольского национального банка, впервые широко использованные в данной работе. Речь идет не только о документах и материалах русской стороны, но и официальных обращениях министров монгольского национального правительства. Здесь же были изучены материалы китайской прессы, касающиеся русско-китайского соперничества в деле развития банковской системы в Монголии. В вышеназванных фондах было изучено свыше 100 дел.

Фонд "Главный архив" был изучен ранее. Здесь сосредоточено огромное количество документов, касающихся русско-китайских отношений, в том числе и торгово-экономических. Среди них имеется достаточно большой пласт материалов, касающихся и взаимоотношений России и Монголии. В данной работе из этого фонда использовались материалы, относящиеся к торговле русских в Монголии: основные торговые пути и направления, количество караванов, ассортимент товаров, списки участников караванов и т.д. Всего из данного фонда использовано 15 дел.

В фонде "Департамента личного состава и хозяйственных дел" были изучены материалы, связанные с биографиями русских консулов в Монголии, прежде всего, Я.П. Шишмарева и К.Н. Боборыкина.

Фонд "Библиотека Азиатского департамента" располагает отчетами о поездках по Монголии A.M. Позднеева, B.JI. Котвича и т.д. Часть этих материалов была опубликована. Наибольший интерес в материалах данного фонда вызвали маршрутные карты по Монголии, которые помогли определиться с понятием "Монголия" в середине XIX в., а также виды Кяхты, Маймайчэна, Троицкосавска.

Достаточно плодотворной оказалась работа в Государственном архиве Иркутской области. Здесь, прежде всего, был изучен 24 фонд, Главного управления Восточной Сибири. Он также хранит отчеты русских консулов в Урге, и, прежде всего, Я.П. Шишмарева, причем они дополняют материалы АВП РИ. Только в Иркутском архиве есть его отчеты за 1863 и 1885 годы. Здесь же обнаружен и "Отчет о 25-летней деятельности ургинского консульства", который был нами опубликован, с соответствующими комментариями, в 2001 г. Это уникальный исторический источник, содержащий материалы не только по русско-монгольским отношениям, но и по истории Монголии, ее положению в составе Китайской империи, о китайской торговле и т.д.

Интерес представляет и переписка Ургинских правителей с генерал-губернаторами Восточной Сибири, кяхтинским пограничным комиссаром. Это и ответы на запросы русских чиновников, и жалобы на русских и их поведение в Монголии, различного рода уведомления. Есть в этом фонде и документы, принадлежащие перу представителей китайской власти в Хайларе, Цицикаре и т.д. О трудном пути к взаимопониманию и добрососедству свидетельствуют три тома взаимных претензий 60-70 гг. XIX в. Обнаружены и такие уникальные документы, как "Прошение крещенного монгола" о защите и поддержке, в котором он объясняет свой переход в новую веру, и дело "О розыске заблудившегося в Монголии купца Василия Юрганова". Всего в этом фонде было изучено свыше 100 дел.

В 25 фонде (канцелярия генерал-губернатора Восточной Сибири) и в 153 были изучены дела, касающиеся русско-монгольской торговли.

Фонд Восточно-Сибирского Отдела Императорского Русского

Лог . - ,

Географического Общества (293) был изучен на предмет экспедиции братьев ^ Бутиных через восточную Монголию в Китай: маршрут, описание пути, переписка М.Д. Бутина с П.А. Ровинским.

В Государственном архиве Читинской области наиболее интересными для нас оказались фонды, содержащие материалы по торговле Нерчинского края с Китаем и Монголией и относительно деятельности братьев Бутиных.

К числу неопубликованных источников относятся и материалы, хранящиеся в Рукописном отделе Российской государственной библиотеки (г. Москва). Здесь был проработан фонд К.А. Скачкова, видного русского синолога XIX в. С 1848 г. он был прикомандирован к Русской духовной миссии для устройства в Пекине магнитной и метеорологической

•/Я

1 обсерватории. В 60-е гг. был консулом в Тяньцзине. Активный сторонник дальнейшего развития русско-китайской торговли. Зная об этом, ему писали многие поборники этой идеи. Сам он собирал различные сведения о торговле, в том числе и Отчеты торговых агентов кяхтинского купечества в китайских городах. В этих Отчетах содержится большое количество сведений и о Монголии, интересах русской торговли в этой стране, о почте, караванах, ассортименте товаров, конкуренции китайских купцов и т.д.

Важными с точки зрения понимания места Монголии в составе Цинской империи являются законодательные акты. Еще с XIX в. были известны переводы "Уложения китайской палаты внешних сношений", сделанные Н.Я. Бичуриным и С.П. Липовцевым. Этот свод законов был составлен в конце XVIII в. Эти издания широко известны. Однако анализировали их мало, несмотря на то, что включали в списки литературы практически все авторы. А вот первое Монгольское уложение (Цааджин бичиг), относящееся к XVII в., было обнаружено С.Д. Дылыковым сравнительно недавно. На русском языке издано только в 1998 г. Еще один памятник, уже монгольского права XVII в. (Халха Джирум), был переведен и

Я7 подготовлен к изданию Ц. Жамцарано .

Из опубликованных источников следует назвать сборники документов по русско-китайским и русско-монгольским отношениям. Здесь в последние годы также появилось широкое поле деятельности для исследователей. Мало использованы пока сборники материалов и документов по русско-китайским отношениям XVII - XIX вв., которые содержат большое количество документов, относящихся к русско-монгольским отношениям, попыткам проникновения и закрепления русских старообрядцев в Монголии, дающих новый материал относительно политики русских царей, и, в частности, Петра I.

В 60-е годы XX в. была начата работа по изданию сборников документов, относящихся к истории русско-монгольских отношений в XVII в. Было издано два сборника, охватывающие первую половину века. В последние годы вышли еще два сборника, относящиеся уже к его второй половине. В работе над сборниками принимали участие и известные российские монголоведы: J1.M. Гатауллина, М.И. Гольман, Г.И. Слесарчук и др. Сборники отражают весь спектр русско-монгольских, русско-китайских и монголо-китайских отношений и содержат материал, охватывающий вторую половину XVII в. Введены в научный оборот материалы приказных изб, fifi портфелей Миллера, Юни и т.д. Эти сборники, в отличие от вышедших в 60-е годы, практически еще не использовались исследователями.

Были использованы и сборники договоров России с Китаем и другими государствами, неоднократно издававшиеся в России и СССР. Некоторые из них включают и Правила сухопутной торговли России с Китаем, устанавливавшиеся в 1862, 1869 и 1881 годах. Все эти документы регламентировали деятельность русских и в Монголии.

Уникальным источником по деятельности русских в Монголии вообще, и по экономической деятельности, в частности, являются Отчеты СОИРГО. Это связано не только с тем, что в них публиковались данные о ходе русской торговли, но и с тем, что постепенно они исчезают из наших библиотек и становятся библиографической редкостью.

В качестве источников были использованы газеты и журналы конца XIX-XX веков.

Среди газет указанного периода были изучены как столичные издания ("Северная пчела", "Гражданин"), так и местные, сибирские газеты -"Сибирь", "Кяхтинский листок", "Амур", издававшиеся, в основном, частными лицами. Перечисленные издания использовались автором и ранее, при изучении кяхтинской торговли. Но в "данной работе к газетному источнику пришлось вновь обратиться с точки зрения изучения социальных групп и отдельных личностей.

Большое количество самых разнообразных материалов была обнаружено на страницах хорошо известного журнала "Вестник Азии". Но не менее ценные сведения были почерпнуты и на страницах других журналов: "Вестник Европы", "Вестник Маньчжурии", "Всемирный путешественник", "Сибирский архив", "Исторический вестник", "Русское богатство" и т.д. Из монгольских периодических изданий был использован "Bulletin. The IAMS News Information on Mongol Studies".

В последние годы стали появляться и публикации писем русских в Монголии. Прежде всего, следует отметить, что в пятитомном издании писем Н.Г. Потанина, осуществленных при активном участии иркутских историков, третий том - это письма ученого из Монголии. Они достаточно широко были использованы при решении поставленных в данной работе задач.

В 2003 г. в очередном сборнике "Mongolica" А.И. Андреевым было опубликовано несколько писем Я.П. Шишмарева к Н.М. Пржевальскому. Они проливают свет на деятельность русского консула в Монголии в 80-е годы XIX в. Именно по этому временному отрезку автору данной работы ощутимо не хватало материалов.

А.В. Старцевым в уже упоминавшемся издании были опубликованы письма А.Д. Васенева, где наибольший интерес для нас представляла его переписка с Я.П. Шишмаревым, использованная в соответствующей главе данной работы. В 2003 г. историком из Санкт-Петербурга было опубликовано несколько писем Я.П. Шишмарева к Н.М

89

Пржевальскому .

В жанре мемуарной литературы следует назвать как широко известные воспоминания С.Ю. Витте, где нас интересовала не только его дальневосточная деятельность, но и отношения С.Ю. Витте с П.А. Бадмаевым, оценки, которые он дал этому человеку и его деятельности90. К числу известных, относятся и воспоминания А.В. Бурдукова, где определенный интерес представляют сведения о русских фирмах в Монголии начала XX в91. Но больше всего материала в данном издании нам дали комментарии, сделанные Е.М. Даревской.

Достаточно большое количество мемуарной литературы было использовано при изучении жизни и деятельности Р.Ф. Унгерпа. Многие старые издания этого жанра были изучены в библиотеках Харбина. Воспоминания К.Гижицкого , молодого польского офицера, волею судьбы оказавшегося соратником барона не были известны так широко, как, например, воспоминания Ф. Оссендовского. Нам они стали доступны благодаря тому, что хранятся в библиотеке Б.С. Шостаковича, который к тому же сделал и перевод некоторых глав специально для автора данной работы.

В последние годы, благодаря качественным изменениям, произошедшим в российском обществе, стало возможным переиздание в России воспоминаний, широко известных на Западе и Востоке, П.Н.

Врангеля, Ф. Оссендовского, Д.П. Першина. Все они были использованы и в данной работе при изучении экономической политики барона.

Кроме того, в работе использован значительный круг справочной литературы. Это многочисленные библиографические указатели литературы по проблемам монгольской истории, и указатели изданий ВСОРГО, биографические справочники, энциклопедии, словари.

Научная новизна и практическая значимость диссертации состоит в том, что в ней на основе широкого круга источников и литературы впервые дается всесторонний конкретно-исторический анализ основных направлений и форм экономической деятельности, включая деятельность русского консульства в Урге и научные исследования, способствовавшие расширению и сохранению этого вида деятельности русских в Монголии. В работе впервые деятельность русских (до 1911 г.) рассматривается на территории всей Монголии, входящей в состав Китайской империи, дана развернутая картина деятельности русского консульства в Урге и на протяжении 50-и лет бессменного консула Я.П. Шишмарева, усилиями которого были созданы благоприятные условия для деятельности русских в Монголии.

Показаны особенности русско-монгольской торговли в различных регионах, условия ее кредитования, в том числе и отделениями Русско-Китайского банка, ас 1915 г. - Монгольского национального банка. Изучен образ жизни русских на всем протяжении изучаемого периода, создана галерея портретов русских купцов, дипломатов, врачей и т.д., сделана попытка создания портретов и некоторых правителей Монголии изучаемого периода. Достаточно подробно изучена эволюция взаимоотношений между русскими и монголами.

Через сто с лишним лет, с момента начала изучения влияния географической среды на жизнь населения Монголии, проанализированы достижения русской науки в этой области. Понимание данного фактора имело немаловажное значение и для экономической деятельности русских в

Монголии. Вместе с этим, показаны будни и праздники, черты характера живого, интересного народа, сохранившего, несмотря ни на что, свою самобытность и сегодня.

Материалы работы могут быть использованы при выработке стратегии и тактики российско-монгольского сотрудничества на современном этапе. В советско-монгольских отношениях было не мало негативных моментов, связанных с навязыванием сверхдержавой малой стране идеологических, экономических, политических и институтов, схем и т.д. Сейчас, когда идет процесс становления российско-монгольских отношений на новом уровне, необходимо использовать опыт истории для формирования их на основе уважения, глубокого знания истории Монголии, понимания особенностей менталитета монгольского народа, его культуры, религии, и т.д.

Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы социологами, политологами при написании книг, статей. Преподавателями -при чтении лекционных курсов по истории стран Востока, спецкурсов и в спецсеминарах для студентов, так или иначе связанных с изучением Востока.

Структура диссертации определяется целями и задачами исследования, методами и приемами анализа фактического материала.

Апробация исследования. Основные положения работы изложены в монографии "Русские в Монголии: основные этапы и формы экономической деятельности (1861-1921)" - 16,5 п.л., в издании "Русский консул в Монголии" - 7,4 п.л., которое представляет собой издание Отчета Я.П. Шишмарева о 25-летней деятельности Ургинского консульства со вступительной статьей, комментариями и библиографией автора данной работы. Издано учебное пособие "Русские купцы и авантюристы в Монголии (вторая половина XIX - начало XX в.)" - 12,25 п.л.

Кроме того, по теме исследования опубликовано 13 статей в региональных сборниках и журналах, а также в журналах "Восток", "Диаспоры", "Вестник Евразии", и свыше 20 докладов и тезисов.

Материалы, относящиеся к теме исследования, обсуждались на научно-практических и международных конференциях в Москве, Челябинске, Иркутске.

Общий объем публикаций по теме составил около 50 п.л. Научные разработки использовались автором при чтении дисциплин специализации по кафедре мировой истории и международных отношений.

Примечания

1 .Путешествие архимандрита Софрония Грибовского от Пекина до Кяхты в 1808 г. // Сибирский Вестник. - 1823. - 4.1. - С. 1-62.

2.Тимковский Е.Ф. Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 гг. Т. 1-3. - СПб.: 1824.

3. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Записки о Монголии, сочиненные монахом Иакинфом. Т. 1-2. - СПб.: 1828.

4.Матусовский 3. Географическое обозрение Китайской империи. -СПб.: 1888.

5.Там же, с.268.

6. Обручев В.А. Пограничная Джунгария. Т.З. - Вып. 1-2. М.- Л.: 19321939; Обручев В.А. Восточная Монголия. - М,- Л.: 1947. - С.5.

7. Humboldt A. Fragmente einer Geologie und Klimatologie Asiens. -Berlin: 1832.

8. Гольман М.И. Изучение истории Монголии на Западе (XIII -середина XX вв.). - М.: 1988. - С.47-51.

9. Фритше Г. О дорогах, ведущих от Кяхты через Монголию, в Ургу и Калган. // Изв. / ИРГО. - Т. 15. - Вып.2. - СПб.: 1879. - С. 100-107.

10. Риттер К. Землеведение Азии. 4.1. Общее введение и восточная окраина Азии. - СПб.: 1856.

И. Риттер К. Землеведение Азии. Ч.З. География стран, входящих в состав России или пограничных с нею, т.н. Сибири, Китайской империи, Туркестана, независимой Татарии и Персии. - СПб.: 1877.

12. Richthofen F. China Ergebnisse eigener Preisen und darauf gegrundeter Studien. Bd.l.-Berlin: 1877.

13. Каррутерс Д. Неведомая Монголия. Т.1. Урянхайский край. -Петроград: 1914. - С. 14.

14. Balstrod В. A Tour in Mongolia. - L.: 1920.

15. Цит. По: Лузянин С.Г.

16. Уложение Китайской палаты внешних сношений. Т.1. - СПб.: 1828. -С.103.

17. Там же, с. 106.

18. Там же, с. 109.

19. Дацышен В.Г. Боксерская война. Военная кампания русской армии и флота в Китае в 1900-1901 гг. - Красноярск: 2001. - С.299-300.

20. Гурьев Б. К пересмотру русско-китайского договора, заключенного в Санкт-Петербурге 12 (24) февраля 1881 г. // Вестник Азии. — 1911. -№ 6. — с.89.

21. Сборник договоров России с Китаем (1689-1881 гг). - СПб.: 1889.

С.37.

22. Там же, с. 194.

23. Куропаткин А.Н. Русско-китайский вопрос. - Пг., 1913; Кушелев 10. Монголия и монгольский вопрос. - Пг, 1912; Баранов А. Материалы по Маньчжурии и Монголии. - Харбин, 1907 г.; Бадмаев П.А. Россия и Китай. -Пг, 1905.

24. Наши торговые интересы в Восточной Монголии // Вестник Азии. - 1909. - Кн.1. - С. 122-135; Штейнфельд Н. Русская торговля в Монголии в

54 характеристике местного купечества // Вестник Азии. - 1909. - Кн.2. - С.112-129; К вопросу о чайной монополии в Монголии // Вестник Азии. - 1915. -Кн.ЗЗ. - С151-160 и т.д.

25. Шастина Н.П. Русско-монгольские посольские отношения XVII в. -М.: 1958.

26. Слесарчук Г.И. О поездке тобольского сына боярского Ф.Е. Михалевского и подьячего Г. Шешукова в монгольские улусы // VI Международный конгресс монголоведов. - М.: 1982. - С.200-205; Слесарчук Г.И. Русско-монгольские отношения в период Нерчинских переговоров // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. Доклады международной научно-практической конференции. Иркутск, 12-15 окт. 1995 года. - Иркутск-Москва: 1995. - С.44-49 и т.д.

27. Чимитдоржиев Ш.Б. Взаимоотношения Монголии и России в XVII - XVIII вв. - М.: 1978; Чимитдоржиев Ш.Б. Росия и Монголия. - М.: 1987.

28. Петров А.В. Русско-Китайский банк в Монголии. // Паритет. Сб. статей студентов и аспирантов исторического ф-та ИГУ. - Иркутск: 1997. -С.30-34; Петров А.В. Русско-Китайский банк в Монголии // Материалы международной научно-практической конференции. Иркутск, 13-16 декабря 2000 г. - Ч. 1. - Вып. 2. - Иркутск: 2000. - С.64-71.

29. Мясников B.C. Договорными статьями утвердили. Дипломатическая история русско-китайской границы XVII -XX вв. -Хабаровск: 1997.-С.8.

30. Даревская Е.М. Сибирь и Монголия. Очерки русско-монгольских связей в конце XIX - начале XX. - Изд. Ирк. ун-та: 1994.

31. Лиштованный Е.И. Исторические взаимоотношения Сибири и Монголии: культура и общество (XIX - 30-е гг. XX вв.). - Улан-Удэ: 1998; Лиштованный Е.И. Монголия в истории Восточной Сибири. - Иркутск: 2002.

32. Сибирская советская энциклопедия. Т.З. - Новосибирск: 1932. -С.537-538.

33. Калинников А.Н. Национально-революционное движение в Монголии. - M.-.JI.: 1926; Саввин В.П. Взаимоотношения царской России и СССР с Китаем. -М.- Л.: 1930.

34. История Монгольской Народной Республики. - М.: 1983. - С.264

265.

35. Лузянин С.Г. Русско-монгольские отношения 1911-1917 гг. -Автореф. канд. дисс. - Томск: 1984; Лузянин С.Г. Россия - Монголия - Китай в первой половине XX в. Политические взаимоотношения в 1911-1946 гг. -М.: 2000.

36. Белов Е.А. Русско-китайские отношения 1911-1915 гг. - Автореф. доктор, дисс. -М.: 1993; Белов Е.А. Россия и Монголия в начале XX в. (19111919 гг.). М.: 1998.

37. Кузьмин Ю.В. Россия и Монголия на рубеже веков: русско-монгольские отношения конца 19-начала 20 вв. в российских исследованиях. - Иркутск, 2002.

38. Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии. - Барнаул, 2003.

39. Старцев А.В. Русская торговля в Монголии. Вторая половина XIX -начало XX в. - Барнаул, 2003. - С.32-33.

40. Дугаров В.Д. Взаимоотношения России и Монголии в XVII - XIX : вопросы историографии. - Улан-Удэ, 2004.

41. Ширендыб Б. История Монгольской народной революции 1921 г. -М.: 1971.

42. Нацагдорж Ш. Из Истории Аратского движения во Внешней Монголии. - Улан-Батор: 1958; Даш Д. Они сражались за свободу и независимость монгольского народа. - Улан-Батор: 1967; Сандаг Ш. Образование Монгольского феодально-теократического государства и его внешняя политика (1911-1919)-Автореф. доктор.дисс. -М.: 1958 и т.д.

43. Twentieth Century Mongolia by Baabar. - Cambridge: 1999.

44. Батсайхан О. Монголын тусчаар тогтнол ба хятад, орос, монгол гурван улсын 1915 оны хиагтын гэрээ (1911-1916). - Улан-Батор: 2002.

45. Дэмбэрэл К. Влияние международной среды на развитие Монголии: сравнительный анализ в историческом контексте XX в. - Иркутск: 2002.

46. Baddeley J. Russia, Mongolia and China. Being Some Record of the Relations between them from the Beginning of the XVII-th Century to the Death of the Tsar Alexei Mikhailovich, 1602-1676. Vol. 1-2. - L - N.Y.: 1919; Cahen G. Histoire des relations de la Russie avec la China sous Pierre le Grand (1689-1730). -P. 1912.

47. Лузянин С.Г. Россия - Монголия - Китай., с.27-28.

48. Парняков С.А. Русские в Монголии. ГАИО, ф.293, on. 1, д. 723, лл.1-26; Потанин Г.Н. Русские в Монголии // Русское богатство. - 1892. - №9. - С.239-248; Свечников А.П. Русские в Монголии. - ПГ.: 1912; Степанов С.Ф. Несколько слов русской и китайской торговле в Монголии // Русские в Монголии.-СПб.: 1912.

49. Потанин Г.Н. Путешествия по Монголии. - М., 1948. - С.5.

50. Гольдфарб С.И. Монголия в трудах Д.А. Клеменца // Социальное и политическое развитие народов Востока: история и современность. Тезисы докладов к региональной конференции. Иркутск, 12-14 мая 1983 г. -Иркутск, 1983.-С.39.

51. Дуброва Я.П. Поездка в Монголию в 1883 г. // Изв. / ВСОРГО. -СПб.: 1884. - Т. 15. - №1-2; №3-4; №5-6; 1885. - Т. 16. - №1-2; Осокин Г.М. На границе Монголии: очерки и материалы к этнографии юго-западного Забайкалья. - СПб.: 1906; Птицын В.В. Тамир. Русская община на границе Монголии // Вестник Европы. - 1894. - №12.

52. Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т.З. -Вып.1-2. Л.: 1926-1930.

53. Московская торговая экспедиция в Монголию. -М.: 1912.

54. Боголепов М.И., Соболев М.Н. Очерки русско-монгольской торговли. - Томск: 1912.

55. Майский И.М. Монголия накануне революции. - М.: 1959; Майский И.М. Современная Монголия. - Иркутск: 1921.

56. Даревская Е.М. Сибирь и Монголия. Очерки русско-монгольских связей в конце XIX - начале XX вв. - Изд. Ирк. ун-та, 1994. - С.204-2

57. Кузьмин Ю.В. Монголия и "монгольский вопрос" в общественно-политической жизни России (конец XIX - 30-е гг. XX в.). - Изд. Ирк. у-та, 1997. -С.35-36.

58. Кузьмин Ю.В. Сибирская торговая экспедиция 1910 г. о причинах кризиса русско-монгольской торговли в начале XX в. // Материалы международной научно-практической конференции. 13-16 декабря 2000 г. -4.1. - Вып.2. - Иркутск, 2000. - С.84-89 и т.д.

59. Дацышен В.Г. История российско-китайских отношений в конце XIX - начале XX вв. - Красноярск: 2000. - С. 146.

60. Даревская Е.М. А.В. Бурдуков. Отд. Одтиск. - М.: 1963.

61. Даревская Е.М. Три портрета-три судьбы. - Улан-Батор: 1997.

62. Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. Т. 1-4. - Новосибирск: 1995-1997.

63. Сибирский купец А.Д. Васенев. 4.1. Дневники; 4.2. Документы и письма / Сост., вступит, статья, примеч., библиогр. А.В. Старцева,- Барнаул: 1994; Старцев А.В. Торговые ворота в Монголию // Алтайский сборник. Вып.16. - Барнаул: 1995. - С.44-54 и др.

64. Российские монголоведы (XVIII - начало XX вв.). - Улан-Удэ: 1997. - С.75-79; Нимаев Р.Д. Кяхтинская русская .торговая лавка в Алашани в начале XX в. // Восток в прошлом и настоящем. Тезисы докладов к региональной конференции 14-17 мая 1992 г. - Иркутск: 1992. - С.211-213.

65. Вебер М. Избранные произведения. - М.: 1990; Булгаков С. Философия хозяйства. -М.: 1990.

66. История Монгольской Народной Республики., с.241.

67. Юзефович JI. Самодержец пустыни. - М.: 1993. - С.23.

68. Мартене Ф.Ф. О консулах и консульской юрисдикции на Востоке. -СПб.: 1873; Уляницкий В.А. Русские консульства за границей в XVIII веке. В 2-х частях. - М., 1899;

69. Горяинов С.М. Руководство для консулов. - СПб.: 1903; Боголепов М.И., Соболев М.Н. Указ. соч., с.393-415.

70. Первенцев В.В. Консул и внешняя торговля // Дипломатический вестник. - 1993. - № 5-6 и т.д.

71. Цит по: Гусев Б. Петр Бадмаев. Крестник императора, целитель, дипломат.-М., 2000.-С. 19.

72. Семенников В.П. За кулисами царизма (Архив тибетского врача Бадмаева). - JL: 1925; Дневник Куропаткина // Красный архив. - 1922. - Т.2.

- С.31-32; Витте С.Ю. Воспоминания. - С.43 и т.д.

73. Чимитдоржиев Ш.Б. Бадмаев П.А. // Российские монголоведы (XVIII

- начало XX в.). - Улан-Удэ, 1997. - С.75-78.

74. Кузьмин Ю.В. Тайны доктора П.А. Бадмаева. - Иркутск, 2003.

75. Роборовский В.И. Путешествие в Восточный Тянь-Шань и Нань-шань. - М., 1949; Позднеев A.M. Монголия и монголы. Т.1. Дневники и маршрут 1892 г. - СПб., 1896 и т.д.

76. Ломакина И. Голова Джа-ламы. - СПб., 1993; Першин Д.П. Барон Унгерн, Урга и Алтан-Булак. - Самара, 1999 и т.д.

77. Першин Д.П. Указ. соч., с.202

78. Князев Н.Н. Легендарный барон. - Харбин, 1940; Носков К. Джян-джин барон Унгерн, или Черный для белых русских в Монголии 1921-й год. -Харбин, 1929 и т.д.

79. Цибиков Б. Разгром унгерновщины. - Улан-Удэ: 1947; Ширендыб Б. Монголия на рубеже XIX - XX вв. - Улан-Батор: 1993. - С.245-301.

80. Ширендыб Б. Монголия на рубеже XIX - XX. вв. - Улан-Батор: 1963.

59

81. Лигуу Б. Из истории русско-монгольских отношений в конце XIX -начале XX вв. Дисс. к.и.н. - М.: 1960.

82. Lattimore О. Nomads and Commissars. -N.-Y.: 1951.

83. Гюк и Габе. Путешествие через Монголию в Тибет, к столице Тале-ламы.-М.: 1866.

84. Elias N. Narrative of a journey thraugh Western Mongolia, juli 1872 to January 1873.- L. 1886.

85. Каррутерс Д. Указ. соч., с. 156.

86. Constens Н. Weiderplatze der Mongolen. Im Reiche der Chalcha. Bd. 1-2. -Berlin: 1919-1920.

87. Цааджин бичиг (Монгольское уложение). - М.: 1998; Халха Джирум. Памятник монгольского права XVII в. - М.: 1965.

88. Материалы по истории русско-монгольских отношений (1654-1685). -М, 1996; (1685-1691). -М, 2000.

89. Андреев А.И. Я.П. Шишмарев - дипломат, путешественник, исследователь Монголии // Mongolika. - 2003. - Вып. VI. - С. 118-121.

90. Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 1-3. -М.: 1960.

91. Бурдуков А.В. В старой и новой Монголии. - М.: 1969.

92. Gizycki К. Przez Urjanchaj I Mongolje. - Lwow- Warszawa: 1929.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русские в Монголии: основные направления и формы экономической деятельности"

Заключение

Историю русско-монгольских отношений в XVII - начале XX вв. можно рассматривать с двух позиций: правовой и политической. С правовой точки зрения, эти отношения, в свою очередь, делятся на преддоговорный и договорный периоды. Преддоговорный период, а это относится к XVII -началу XVIII вв., характеризовался, с русской стороны, попытками привести к шерти, или объясачить, как тогда говорили, монгольское население, т.е. превратить его в подданных России, как это было сделано в отношении бурят, якутов, тунгусов и т.д. Однако чувство самосознания, осознание своей истории, государственности заставляли монгольских ханов осторожно относиться к предложениям русских о переходе под "высокую руку" русского царя. В условиях политической раздробленности ханы Западной и Восточной Монголии стремились, прежде всего, использовать силу русского государства, заручиться его поддержкой, приобрести огнестрельное оружие с целью укрепления собственных позиций или для подчинения соседей. Одновременно с этими процессами имело место и накопление знаний друг о друге, зарождалась русско-монгольская торговля.

Договорный период начинается с подписания Буринского и Кяхтинского договоров, состоит из двух этапов и имеет некоторые особенности. С включением Монголии в состав Цинской империи, вопросы границы, торговли и т.д. определялись не русско-монгольскими, а русско-китайскими договорами, что привело к значительному сокращению прямых контактов между Россией и Монголией во всех областях зародившихся отношений. Такая ситуация сохранялась до 1911 г., когда в договорные процессы с Россией включилось национальное правительство Монголии.

С политической точки зрения историю русско-монгольских отношений можно разделить на три этапа: XVII век (а для Западной Монголии середина XVIII века) - развитие отношений с независимыми монгольскими ханствами; XVIII - начало XX вв. - в составе маньчжурской империи; с 1911 по 1921 гг. - с Автономной Внешней Монголией. Объект взаимоотношений постоянно менялся, сократившись в конце изучаемого периода до территории современной Монгольской Республики.

Подготовка и подписание международно-правовых документов с Китаем всегда было делом сложным и трудным. Это объясняется, прежде всего, разными внешнеполитическими доктринами наших стран. Российская дипломатия базировалась на европейских международно-правовых и культурных нормах, китайская дипломатия до середины XIX в. основывалась на китаецентризме, отводившем всем остальным государствам мира роль дальних и ближних вассалов. Кроме того, внешняя политика цинской династии характеризовалась изоляционизмом, в полной мере относящимся и к Монголии, которую всячески стремились изолировать от России. Полностью осуществить эту цель пекинскому двору не удалось, т.к. сообщение России с Китаем осуществлялось только через территорию Монголии. Поэтому русские все же появлялись в Монголии, контактировали с населением, в Урге для отдыха проезжающих русских миссий было отведено в конце XVIII столетия даже целое здание, которое носило название Русского подворья. Сохранялись контакты и по всей русско-монгольской границе, где существовала ограниченная приграничная торговля. Шло изучение Монголии. Но масштабы русско-монгольских отношений могли быть совсем другими.

В середине XIX в. изоляция Китая была взломана английскими пушками в результате "опиумных" войн, к тому же русские значительно усилили свои позиции на Дальнем Востоке, осознали разницу в подходах к решению сложных проблем, научились преодолевать цивилизационные различия. Все это и позволило русской дипломатии решить многие русско-китайские, а через них и русско-монгольские проблемы, в свою пользу.

Активизация внешней политики России на Дальнем Востоке в середине XIX в. привела к подписанию серии русско-китайских международно-правовых документов, которые вплотную затрагивали и вопросы развития русско-монгольских отношений. Прежде всего, речь идет о Пекинском договоре 1860 г, который предусматривал создание русского консульства в Урге и разрешил русско-монгольскую торговлю.

Но реализация подписанных документов столкнулась опять же с серьезными трудностями, так как преодолеть инерцию мышления многочисленных китайских чиновников в короткие сроки было очень трудно, да и невозможно. Маньчжурское правительство медленно входило в международно-правовое поле середины XIX в. Поэтому и русское консульство в Урге, и первые русские купцы вынуждены были бороться за права, которые они получили по договору 1860 г. 60-е годы XIX в. полностью ушли на согласование позиций, выработку Правил русской торговли в Монголии.

Санкт-Петербургский договор и Правила сухопутной торговли 1881 г. юридически закрепили все достижения русской деятельности за истекшее двадцатилетие. Эти же документы оставались основными правовыми нормами деятельности русских в Монголии до 1911 г. Поэтому русское правительство очень внимательно относилось к сохранению данных правовых документов и регулярно готовилось к пролонгации договора, предусмотренной в момент его ратификации. Однако до 1910 г. вопрос о пролонгации договора китайской стороной не поднимался. А в 1911 г, когда он был поставлен, русское правительство приняло решение о пролонгации договора еще на 10 лет.

Провозглашение Монголией независимости в 1911 г. привело к выработке новых правовых документов уже между национальным правительством Внешней Монголии и правительством России. Соглашение 1912 г, во-первых, заметно усиливает позиции русского государства. И, во-вторых, русские получали большие права. Реализация всех статей

369 соглашения могла привести к реальному превращению Внешней Монголии в сферу влияния России.

Большую роль в расширении экономической деятельности русских в Монголии, в решении сложных проблем взаимоотношений с маньчжурскими властями и китайскими купцами в Монголии в изученное пятидесятилетие сыграло Ургинское консульство.

Создание русского консульства в Урге имело, прежде всего, политическое значение. Русская дипломатия, используя внешнеполитические трудности, с которыми столкнулась Цинская империя в середине XIX в., старалась добиться от китайской стороны уступок по самым разным вопросам, в том числе и в отношениях с Монголией. Другой причиной этого политического решения было стремление России получить равные, а иногда и завышенные привилегии сравнительно с укреплением английских позиций в Китае. Соперничество с Англией продолжалось в течение всего XIX в., в том числе и в Китае.

Но основной задачей консульства в Урге была защита интересов русской торговли в Монголии. Это соответствует общему положению консульств в восточных государствах, т.к. процесс оформления консульской службы еще не закончился. Однако русскому консульству с первых дней своего пребывания в Урге пришлось решать самые разнообразные вопросы: отношения с ургинскими правителями, разбор жалоб, размещение купцов, решение проблем бурят, прибывающих на богомолье, оказание медицинской помощи и т.д.

Волею судьбы, на протяжении 50 лет на службе в русском консульстве в Урге состоял Яков Парфеньевич Шишмарев. Управляющий консульством, исполняющий должность консула, консул и Генеральный консул - такой путь прошел на дипломатической службе простой казак из Троицкосавска. В совершенстве владевший монгольским, маньчжурским и китайским языками, он напрямую мог общаться как с маньчжурскими чиновниками, китайскими купцами, так и с монгольскими ханами и простыми монголами. Это был

370 прирожденный дипломат, обладавший к тому же незаурядными способностями аналитика, предугадавшего и роль Халхи в борьбе монголов за независимость, и роль хутухты в жизни Монголии начала XX века. Таких людей на Руси называли самородками.

Русское консульство в Урге, можно считать, одно из первых в Цинской империи, просуществовало без перерыва до 1920 г. В результате чего был накоплен бесценный опыт деятельности русских дипломатов в совершенно иной среде, среди кочевого народа, другого вероисповедания.

Русское купечество, полтора столетия торговавшее с Китаем через Кяхту, считало, и вполне справедливо, запрещение на торговлю с монголами нонсенсом. Поэтому оно постоянно оказывало давление на русское правительство с целью получения разрешения на свободную торговлю во всей Монголии. С другой стороны, китайские купцы, особенно шаньсийские, монополизировавшие торговлю в Монголии, оказывали давление на свое правительство с целью сохранения ее изоляции от русской торговли. Противостояние закончилось в пользу русских купцов. Китай, потерпевший поражение во второй "опиумной" войне, к тому же вынужденный воспользоваться посредничеством графа Н.П. Игнатьева при подписании договоров с англичанами и французами, вынужден был пойти на уступки и в отношении русской торговли в Монголии.

Экономическая деятельность русских в Монголии изучаемого периода очень четко делится на два этапа:

Первый этап - 1861-1910 годы - когда русские действовали на территории всей Монголии. Второй этап приходится на 1911-1921 годы, когда деятельность русских протекала только на территории Внешней Монголии.

Первый этап, в свою очередь, по характеру основной деятельности русских делится также на два временных отрезка: 60-80-е годы XIX века и 90-е годы XIX века - первое десятилетие XX века. а) С 1861 г. расширяется русская торговля в Монголии. Теперь она осуществляется на законном основании. Но возможности монгольского рынка в России не были известны, поэтому первые годы русские торговцы везли туда практически все, что можно было приобрести на ярмарках в России. Вывоз русских товаров в Монголию превышал ввоз монгольских товаров в Россию. Основной статьей импорта был монгольский скот.

Тем не менее, русские торговцы сумели внедриться на монгольский рынок. За первые двадцать лет они проникли во все регионы Монголии, создав в каждом из них свой вид торговли и даже перехватив у китайских купцов транзитную торговлю чаем, где и возникли первые крупные русские фирмы, отдельные представители которых просуществовали практически на протяжении всего изучаемого периода. Санкт-Петербургский договор 1881 г. между Россией и Китаем по сути дела лишь официально закрепил то, что было сделано русскими за первые двадцать лет: три торговых транзитных пути через Монголию в Китай, беспошлинная торговля на всей территории Монголии, реэкспорт русских товаров и т.д. Он не мог, как считают некоторые исследователи, стать толчком для ее дальнейшего развития. Поэтому в 80-е годы торговля росла медленно.

В 80-е годы XIX в. объемы ввоза и вывоза начинают постепенно сближаться, меняется и структура товарообмена. Из России вывозят, прежде всего, ткани, металлы и изделия из них, а из Монголии увеличивается вывоз сырья.

Первые 30 лет русские купцы, как наиболее многочисленная группа, действовали на территории Монголии, в основном, на свой страх и риск. Государство, решив стратегическую задачу - создав консульство в Урге и добившись разрешения, под давлением купечества, на торговлю русских в Монголии, до поры до времени не прилагало никаких усилий к защите ее интересов. Этим занималось консульство и сибирская администрация.

В 60-80-е годы XIX в. проявились и основные препятствия для развития русской торговли в Монголии. Прежде всего, надо отметить то

372 обстоятельство, что монгольский рынок был узок, что определялось многими факторами. Во-первых, покупательная способность монгольского населения была крайне низкой и в силу бедности основной части населения, и в силу кочевого образа жизни, который предполагает обзаведение только самыми необходимыми, удобными при перевозках предметами обстановки, домашнего обихода, одежды и т.д.

Во-вторых, торговать приходилось на территории, где отсутствовали товарно-денежные отношения, не было своей денежной единицы, кредитных учреждений, поэтому торговля носила, в основном, меновой характер. С монгольской стороны основным средством платежа был скот и, в частности, овца, которую Н.М. Пржевальский называл "ходячей монетой". В качестве платежного средства широко использовался кирпичный чай. При оплате труда монголов, затраченного на перевозку больших партий груза, количество кирпичного чая, получаемого монголом, было иногда достаточно большим, что создавало определенные трудности при расчетах. Поэтому китайские купцы стали выпускать тецзы, в которых указывалось количество полученного чая. По этим тецзам монголы могли получать у китайских купцов необходимые им товары. Крайне редко в качестве платежных средств использовались китайские ляны, ямбовое серебро, русские кредитные и серебряные рубли.

Экстенсивное кочевое скотоводство - основной вид хозяйственной деятельности монголов, предполагало узкий круг вывозимых товаров. С другой стороны, русская промышленность трудно, да и неохотно, приспосабливалась к нуждам русской торговли в Монголии опять же в силу узости ее рынка.

Не способствовало расширению торговли и отсутствие удобных путей сообщения как на территории России, прилегающей к границам Монголии, так и на ее территории. Поиски новых, более коротких и удобных путей доставки товаров были постоянной заботой русского купечества.

Серьезной причиной, тормозящей развитие русской торговли, была конкуренция со стороны китайских купцов, преимущество которых определялось не только опытом пребывания в Монголии, знанием потребностей населения, не качеством и дешевизной китайских товаров, а, прежде всего властью, которая обеспечивала им поддержку, покровительство, и, в целом, превосходство над русскими торговцами.

На протяжении этого отрезка времени сформировался уровень отношений между русскими и монголами. Даже в тех регионах, где появление русских купцов было встречено без энтузиазма, удалось, в основном, преодолеть возникавшие преграды и недоразумения. Русские начали оседать на территории северо-западной Монголии, появились первые заимки. б) На втором временном отрезке (90-е годы XIX - первое десятилетие XX в.), русские торговцы, убедившись в ограниченных возможностях экстенсивного кочевого скотоводства Монголии, перешли к вывозу сырья, и, прежде всего, шерсти, что не сказывалось на сокращении поголовья скота, и, соответственно, не создавало проблем его воспроизводства.

Сокращающийся вывоз русских товаров они постарались компенсировать расширением своей предпринимательской деятельности в Монголии, а именно: приступили к добыче полезных ископаемых, переработке сырья на месте, созданию маральников и т.д.

Количество русских заимок стало быстро увеличиваться, прежде всего, в районах Северо-Западной Монголии. Однако это мало сказалось на характере русской торговли в Монголии: она продолжала оставаться сезонной. Названный характер русской торговли в Монголии определялся не только тем, что десятилетиями они не имели права стоить свои дома в этой стране, но, прежде всего, тем, что образ жизни монгольского населения носил сезонный характер: в зимнее время жизнь здесь замирала. С образом жизни монголов связан и хошунный тип торговли русских, т.к. вся жизнь монгола проходила в его хошуне, в перекочевках. Считать сезонный и хошунный характер русской торговли в Монголии серьезной недоработкой русских торговцев было бы несправедливо.

Русские торговцы по-прежнему проводили в Монголии всего несколько месяцев, на зиму возвращаясь на Родину. Все они имели в России жилье, здесь проживали их семьи.

В Восточной Монголии русские заимки, располагавшиеся, в основном, в приграничной зоне, служили интересам развития скотоводства в Забайкальской области. На сопредельной территории казачество откармливало свой скот в летние месяцы, занималось заготовкой сена. Здесь известен только один случай создания русской деревни - это знаменитая Корнаковка. Все остальные случаи создания русских населенных пунктов были пресечены маньчжурскими властями.

Исключением в этом смысле была деятельность русских в Урянхайском крае, который исторически считался территорией России. Поэтому здесь на изучаемом отрезке времени выросло несколько русских деревень, и переселенческая колонизация края имела тенденцию роста.

В Южной Монголии сохранялась русская торговля как в крупных городах (Калган, Долоннор, Куку-хото), так и по пути следования караванов. Имели место отдельные случаи длительного существования русских лавок, например, в Алашани. Эти же районы использовались для закупки сырья, прежде всего верблюжьей шерсти.

Подводя итог сказанному о торговле, можно отметить, что торговля русских в Монголии в 1861-1910 гг. получила развитие в силу частной инициативы русских купцов, поддержанной русским правительством в связи с политической необходимостью добиться любых уступок со стороны несговорчивых маньчжурских властей Китая. Поэтому она и служила частным интересам, не оказывая сколько-нибудь заметного влияния на развитие экономики России.

В конце XIX в. интерес государства к расширению деятельности русских в Монголии заметно возрастает. Об этом свидетельствуют попытки

375 создания такого крупного предприятия по добыче золота, каким был "Монголор". Но, в силу особого положения Монголии - составной части Китайской империи, русское правительство предпочло передать концессию частному лицу, чтобы не сорвать подписание соглашений с Китаем, которые имели важное стратегическое значение. Примером усиления интереса России к Монголии может служить, пусть и неудачная, деятельность Русско-Китайского банка в этой стране.

Государственный интерес к Монголии просматривается и в желании русского правительства сохранить и продлить действие Санкт-Петербургского договора и Правил сухопутной торговли 1881 г., являвшихся основной правовой базой деятельности русских на сопредельной территории.

Следует подчеркнуть, что расширение экономической деятельности русских в Монголии не повлекло за собой тяжелых экономических последствий: не были распаханы прекрасные монгольские пастбища, не нарушались традиционные пути кочевания и т.д.

В то же время, русская экономическая деятельность в Монголии благотворно сказывалась на населении страны. Продуманная и более эффективная оплата русскими чаеторговцами перевозок данного товара обеспечивала дополнительный доход монголам, а это было, общей суммой, свыше 2 млн. руб. в год. Обедневшие монголы работали на заимках русских торговцев, а некоторые, ради заработка, шли даже на прииски, вопреки религиозным догматам, которые они вообще-то очень чтили. Следует отметить, что экономическая деятельность русских в Монголии не привела к серьезным экологическим последствиям, которые могли бы сказаться на жизни монгольского населения. Она не нарушила того хрупкого равновесия между природой и обществом, которое имело место в Монголии.

На изучаемом отрезке времени русские окончательно сумели установить с монголами равноправные, взаимовыгодные отношения. Несмотря на то, что основной вид их деятельности - торговля имеет тенденцию к обману, обвесу, обсчету и т.д., большинство русских казалось

376 выше принципа безудержной наживы. Давая товары монголам в долг, оставляя их присматривать за хозяйством и товарами в зимнее время, русские сумели расположить к себе монголов. Этому же способствовало их уважительное отношение к религии, культуре, местным обычаям. Они помогали населению Монголии выжить в трудные, с точки зрения природных условий, годы. Заботились об их здоровье. Привили им первые навыки по защите животных от болезней. Многие русские, прожив всю жизнь в этой стране, полюбили ее природу, историю. Они не только помогали профессиональным путешественникам, но и сами занимались изучением Монголии.

За это время отношения с монголами стали носить не просто дружественный, но и доверительный характер. Уезжающие на зиму в родные города и села, русские торговцы оставляли присматривать за хозяйством знакомых монголов.

Сложившийся в исторической литературе образ русского торговца -хапуги, грубого, необразованного, жадного кулака в основной массе русских торговцев не всегда соответствует действительности. Конечно, все они были разные. Были и злобные, но они получали соответствующий отпор: их караваны разворовывались, заимки разрушались, по жалобам монголов на их защиту вставало русское консульство в Урге, иногда они и умирали не своей смертью. Но большинство русских торговцев умело находить общий язык не только с монголами, но и с китайскими купцами и маньчжурскими чиновниками. Одни прекрасно понимали, что сохранение добрых отношений в их же интересах с точки зрения продолжения деятельности в Монголии, приносящей доход, ради чего, собственно говоря, они туда и направлялись. Другие искренне привязывались к этой стране, их завораживала ее своеобразная природа, народ, культура, обычаи и традиции страны, и они большую часть своей жизни проводили там, а не в России, иногда уже забросив торговую деятельность. Некоторые увлекались изучением Монголии и внесли свой вклад в развитие отечественного монголоведения составлением словарей, сбором коллекций, поддержкой русских путешественников и т.д. В большинстве своем они сострадательно относились к монгольскому народу, заботясь о его здоровье, помогая бороться с эпидемиями тяжелейших болезней,' как среди населения страны, так и ее основного богатства - скота. В тоже время, наши соотечественники сохраняли в Монголии русский образ жизни.

Справедливости ради следует отметить, что в отношениях между русскими купцами, жившими в Монголии, и населением этой страны присутствовали все краски человеческого общения: обман и хитрость, враждебность и злобность, доброжелательность и радушие, сострадание и взаимовыручка и т.д. Но преобладали, судя по многочисленным фактам, которые сохранила для нас история, доверительность и дружелюбие. Поведение наших соотечественников в этой Стране выгодно отличалось от поведения китайцев и маньчжуров. Эти обстоятельства, на наш взгляд, сыграли далеко не последнюю роль в том, что в 1911 г. Монголия качнулась в сторону России.

Таким образом, проникновение русских в Монголию, их жизнь и деятельность на ее территории в 1861- 1910 гг., были весьма своеобразным явлением, которое можно назвать диффузией (распространение, растекание) - термином, пришедшим в современные исторические работы из естественных наук. Но можно назвать и экспансией, если вернуть этому термину первоначальное значение - распространение, сняв идеологическую окраску, придаваемую ему в советской исторической литературе.

В конце XIX - начале XX веков удалось "разойтись" и с китайскими купцами. Они уже не противодействовали русской торговле в Монголии, т.к., воспользовавшись разрешением свободной торговли в 50-верстной полосе, стали активно ее использовать, проникая на территорию России. Тем более, что возможности китайской промышленности, даже текстильной, были весьма ограничены, и она не могла быстрыми темпами наращивать выпуск продукции, способной удовлетворить нужды монгольского населения и активно внедриться на территорию Сибири.

Кроме того, определенную выгоду китайские купцы видели в непосредственной торговле с русскими на территории Монголии, где совершался своеобразный круговорот товаров. Из Монголии в Россию в большом количестве шел скот. В Монголию из России шли обработанные шкуры крупного рогатого скота, которые скупались китайскими купцами и поступали в города-мастерские Калган, Долоннор, Куку-хото. Здесь китайские мастера изготовляли разнообразные кожаные изделия, например, обувь, и возвращали их на территорию Монголии в качестве товаров. Металлы с уральских заводов поступали на территорию Монголии, где их скупали, в основном, опять же китайские купцы, везли в вышеназванные города, где оно превращалось в различные изделия, возвращавшиеся на территорию Монголии. Да и сами китайские купцы, солдаты, администрация пользовались изделиями из русского железа.

Однако говорить о полном исчезновении конкуренции с китайскими купцами не приходится. Они стали работать на иностранные фирмы и продавать в Монголии европейские товары, более качественные и дешевые, что определялось высоким уровнем развития экономики европейских стран, относящихся по современной классификации, к первому эшелону развитых индустриальных держав.

Кроме того, более успешной была кредитная политика китайских купцов, создававших в Монголии кредитные учреждения, в том числе и банки. Структура их заметно отличалась от европейских. Поэтому А.П. Болобан называл даже самый крупный китайский банк в Монголии меняльной лавкой, каковой он и являлся по существу. Но в условиях монгольской экономики это было наиболее привычной (обмен), а потому и более эффективной формой кредитования.

На втором этапе - 1911-1921 годы - деятельность русских во Внешней Монголии была сколь разнообразна, столь и противоречива. Это и

379 неудивительно, поскольку политическая ситуация в стране в течение десяти лет менялась четыре раза. Да и сама Россия переживала весьма бурные времена. С одной стороны, с изменением геополитической ситуации на Дальнем Востоке на Монголию обращает серьезное внимание русское правительство, что приводит к усилению влияния России, как на политические события, так и в экономике. В Монголии заметно усиливается русское государственное присутствие в лице чиновников разного уровня. Таким образом, возрастает количество грамотного, хорошо образованного русского элемента в монгольском обществе. Обследуется хозяйство страны, предпринимаются попытки по созданию финансовой системы, начинается издательская деятельность, расширяется почтово-телеграфная сеть, развивается пароходное сообщение на Косоголе и т.д.

С другой стороны, активизируется торгово-экономическая деятельность частных лиц. Русские купцы, занявшие господствующее положение на монгольском рынке после изгнания китайцев, в 1913 г. резко увеличили торговые обороты русско-монгольской торговли.

Приграничное население активизировалось в использовании природных богатств Монголии и добыче полезных ископаемых, прежде всего золота. Развивается процесс создания примитивных, в основном, перерабатывающих предприятий. В министерство торговли и промышленности России поступает на утверждение большое количество Уставов всевозможных обществ, которые ставят своей задачей глубокую разработку полезных ископаемых и природных угодий Монголии.

В городах Внешней Монголии, вблизи монастырей формируются достаточно устойчивые колонии русских. В близи водных источников развивается хозяйственная деятельность некоторых представителей России, принимающая вид поместий. Во всех местах, где живут русские, окончательно оформляется русский образ жизни, решаются, или ждут своего решения, вопросы развития сети школьного образования, религиозные дела, использование свободного времени и т.д.

Однако начавшаяся в 1914 г. первая мировая война, а затем и революция 1917 г. не позволили осуществить многое из задуманных программ и позволили Китаю в 1919 г. восстановить свою власть в Монголии.

Гражданская война в России и в Сибири, в частности, затронула своим крылом и сопредельную Монголию. Здесь значительно увеличилось число русских поселенцев. Одни искали здесь покоя, другие мечтали превратить территорию Внешней Монголии в плацдарм для борьбы с большевиками во всероссийском масштабе. Все это привело к драматическому и непредсказуемому развитию событий, в результате которых героем-освободителем Монголии от китайской власти стал есаул Унгерн. Его деятельность завершает этап 1911-1921 гг., в частности, и деятельность старой русской колонии в Монголии в целом. Начинается новый период, как в жизни Монголии, так и в развитии отношений этой страны с новой, уже советской, Россией.

Деятельности русских в Монголии всегда был присущ некоторый авантюризм. Это определялось многими обстоятельствами. В стране сохранялась сложная политическая ситуация. Несмотря на ближайшее соседство, Монголия отличается и резко континентальным климатом. Горы, леса, реки, бескрайние степи и пустыни зачастую создавали труднопроходимые преграды. На большей' части территории страны отсутствовали пути сообщения: ездили там, где можно было проехать. По сравнению с Россией, население которой было не особенно избаловано бытовыми достижениями цивилизации, в Монголии русские сталкивались с тяжелейшими бытовыми условиями. Преодолеть все это могли только физически крепкие, выносливые, мужественные люди, в какой-то степени и авантюристы. Среди них встречаются очень яркие и колоритные фигуры.

В конце XIX - начале XX вв. в Монголии все отчетливее прослеживаются признаки тяжелого экономического и политического кризиса. В этих условиях в стране появляются люди, пытающиеся воспользоваться ее тяжелым положением. Кяхтинский купец И.И. Корнаков, воспользовавшись ростом открытых антиманьчжурских настроений среди монголов, сумел договориться с некоторыми монгольскими ханами об аренде достаточно большого участка земли, что не предусматривалось никакими межгосударственными соглашениями и было, вообще-то говоря, незаконной сделкой. Таким путем он пытался решить свои собственные проблемы.

П.А. Бадмаев, врач и дипломат, оказавшись, в связи с активизацией дальневосточной политики России, на гребне этой волны, вынашивал грандиозные планы включения в состав России Монголии, Тибета. Посещая Китай и Монголию, он ощутил надвигающиеся там перемены. Антиманьчжурские настроения монголов также были ему хорошо знакомы. Воспользовавшись ими, он предлагал вооружить монголов, усилить экономические связи с ними, установив, таким образом, господство России в Монголии. Представляясь защитником интересов государства, он широко использовал свое положение для удовлетворения личных амбиций.

Роман Федорович Унгерн фон Штернберг, из семьи прибалтийских баронов, человек, несомненно, хорошо образованный, но признающий только военное дело, волею судьбы стал освободителем Монголии от ненавистных китайцев, которые, воспользовавшись событиями в России, сумели в 1919 г. ликвидировать автономию Внешней Монголии. Казалось, его бредовая идея возвращения мира в средневековье с помощью монголов, по его мнению, более всего сохранивших связь с природой, была близка к осуществлению. Но эти иллюзии были развеяны жестокими реалиями XX века. Разочаровавшиеся монголы способствовали его пленению, что, по мнению барона, было самым позорным делом для потомка средневековых рыцарей. Но его помощи в изгнании китайцев монголы не забыли.

Эти люди, подданные России, или выдававшие себя за таковых, были абсолютно разными. Объединяет их одно обстоятельство: они пользовались расположением монголов к русским, их стремлением к независимости, играли на их противоречиях с китайцами.

Вторая половина XIX - начало XX в. ознаменовались усиленным изучением русскими Монголии. Этим занимались специальные научные экспедиции, простые чиновники и священники, купцы и ветеринары, военные и банковские служащие, поселенцы, их жены и дети. Изучение велось, прежде всего, с точки зрения экономических интересов, поиска своей экономической ниши в стране, где долгое время хозяйничали китайцы и маньчжуры. Но многие наши соотечественники искренне полюбили Монголию. Поэтому их интересовало в этой стране все: история и география, полезные ископаемые и мир животных и растений, климатические условия и религия, хозяйство и быт монголов, будни и праздники. Они осознали, иногда чисто интуитивно, глубокую взаимосвязь между природой и населением. Наши соотечественники, в большинстве своем, были открыты к восприятию иного общества, с уважением и пониманием относились к людям другой цивилизации. На наш взгляд, они знали и понимали Монголию лучше, чем это делали мы в эпоху совместного построения социализма.

Поэтому, даже сейчас, когда монголоведение развилось в особую отрасль востоковедения, когда мы имеем громадную историографию по Монголии и накоплен не менее громадный запас знаний о людях, ее населяющих или населявших в прошлом, сведения, накопленные нашими соотечественниками, сохраняют свою значимость. Тому, кто к ним обращается, они помогают глубже проникнуть в народное сознание того времени, ярко представить себе повседневный быт монголов, их взаимоотношения с чужеродной властью и этническими соседями. Но есть у них и другое ценное качество: фактически они немало сообщают нам и о провинциальном (сибирском) российском обществе, например, о его динамизме, открытости, специфике восприятия "чужого", политических симпатиях, мировоззренческих ориентирах. И, видимо, неслучайно, что именно представители быстро поднимавшегося тогда "торгово-промышленного класса" оказались наиболее оптимистическими и дальновидными в своих оценках.

Справедливости ради, следует отметить, что в рамках данного диссертационного исследования не удалось глубоко изучить проблему русско-китайской конкуренции и окончательно ответить на вопрос о ее нарастании или уменьшении к концу XIX в. Недостаточно глубоко изучены причины неудачной деятельности русских банков в Монголии. Нуждается в дополнительном изучении история создания и функционирования "Монголора" - крупнейшего русского предприятия на территории этой страны. Следует продолжить изучение истории русских консульств в Кобдо, Улясутае, позднее созданного консульства в Шарасумэ. Отдельную работу можно посвятить роли бурят в развитии русско-монгольских отношений. Они проникали в Монголию и раньше, до официального разрешения на торговлю, хорошо знали ее. Не случайно, именно к их услугам прибегали все выдающиеся русские путешественники, включая их в состав своих экспедиций, используя их опыт и знания при приобретении лошадей, формировании продовольственных запасов и т.д. Думается, что можно создать целую галерею портретов пока безымянных бурятских торговцев, проводников, переводчиков и т.д.

Список научной литературыЕдинархова, Нина Евгеньевна, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Государственный архив Читинской области (ГАЧО); Ф.301. Торговля Забайкальской области, оп.1, св.1, д.17; Ф.ЗЗЗ. Братья Бутины, оп.1, д.5, 15.

2. Отдел рукописей Государственной Российской библиотеки (ОР ГРБ). Ф.273. Скачков. Картон 14, д. 1 3.1. Опубликованные источники.

3. Записки СОРГО. Кн. 8. Иркутск: 1865. - 427 с.

4. Известия СОРГО. Т.2, № 3. Иркутск: 1871. - 96 с.

5. Известия СОРГО. Кн. 7, ч. 1. Иркутск: 1864. - 384 с.

6. Консульские донесения по торговле и промышленности. СПб.: 1896. -Вып.1, 6.-26 с.

7. Материалы по истории русско-монгольских отношений (1607-1636). М.: Востлит, 1959.-352 с.

8. Материалы по истории русско-монгольских отношений (1636-1654). М.: Востлит, 1974.-469 с.

9. Материалы по истории русско-монгольских отношений (1654-1685). -М.: Востлит, 1996.-540 с.

10. Материалы по истории русско-монгольских отношений (1685-1691). -М.: Востлит, 2000. 488 с.

11. Материалы, относящиеся до пребывания в Китае Н.П. Игнатьева в 18591860 годах.-СПб.: 1895.-415 с.

12. Мэн-гу-ю-му-цзи (Записки о монгольских кочевьях). Пер. с кит. П.С. Попова // Зап. / РГО по отделению географии. СПб.: 1895. - Т.24. - С.124-138.

13. Отчет о действиях СОРГО за 1864 г. СПб.: 1865. - 65 с.

14. Отчет о действиях СОРГО за 1865 г. СПб.: 1865. - 54 с.

15. Отчетная записка, поданная в Азиатский Департамент генерал-адъютантом Н.П. Игнатьевым о дипломатических сношениях его во время пребывания в Китае в 1860 г. СПб.: 1895.-309 с.

16. Позднеев A.M. Монгольская летопись "Эрдэнийн эрихэ."// Зап. / РГО по отделению этнографии.- СПБ.: 1887. Т. 16. - 342 с.

17. Пубаев Р.Е. Письма ургинских амбаней кяхтинскому градоначальнику (1858-1859 гг.) // Труды Бурятского комплексного научно-исследовательского института. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1960 -Вып.З. -236 с.

18. Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1904-1914 гг. Иркутск: Вост.- Сиб. изд.-во, 1994. - 543 с.

19. Русский консул в Монголии. Отчет Я.П. Шишмарева о 25-летней деятельности Ургинского консульства. Иркутск: Оттиск, 2001. - 119 с.

20. Русско-китайские отношения в XVII веке. Материалы и документы (16081683). -М.: Наука, 1969.-Т.1-2.-613 с; 835 с.

21. Русско-китайские отношения в XVIII веке. Материалы и документы (1700-1725). М.: Востлит, 1978. - Т. 1. - 702 с.

22. Русско-китайские отношения в XVIII в. Материалы и документы. (17251727). М.: Востлит, 1990. - Т.2. - 669 с.

23. Русско-китайские отношения: 1689-1916 годы. Официальные документы. -М.: Востлит, 1958.- 137 с.

24. Сборник договоров России с Китаем. 1689-1881 годы. СПб.: Изд-во мин-ва ин-хдел, 1889.-271 с.

25. Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917 гг. -М.: Госполитиздат, 1952. 464 с.

26. Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России. -СПб.: 1902.-4.1.-438 с.

27. Сибирский купец А.Д. Васенев. 4.1. Дневники. Барнаул, 1994; 4.2. Документы и письма. - Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 1994. -190 е.; 109 с.

28. Труды Троицкосавско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела РГО. T.XII, вып. 1-2 и последний. - СПб.: Сенатская типография, 1911. - 236 с.

29. Уложение Китайской палаты внешних сношений. Пер. с маньчжурского С. Липовцева. Т.1-2. СПб.: Типография департамента народного просвещения, 1828.-362 с; 319 с.

30. Халха Джирум. Памятник монгольского права XVII в. Сводный текст и перевод Ц. Жамцарано. М.: Наука, 1965. - 340 с.

31. Цааджин бичиг (Монгольское уложение). М.: Востлит, 1998. - 342 с.

32. Воспоминания, дневники, писыиа.

33. Бурдуков А.В. В старой и новой Монголии. Воспоминания, письма. М.: Наука, 1969.-419 с.

34. Врангель П.Н. Воспоминания. М.: Отечество, 1992. - 245 с.

35. Gizycki К. Przez Urjanchaj I Mongolje. Lwow-Warszawa: Wyd-wo Zakt. Narod. Im. Ossolinskich, 1929.-265 s.

36. Жамцарано Ц. Путевые дневники: 1903-1907 гг. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001.-382 с.

37. Кафаров Палладий. Дорожные заметки по пути по Монголии. // Зап. / РГО по отделению географии. СПб.: 1892. -Т.22. - Вып. 1. -344 с.

38. Макеев А.С. Бог войны Барон Унгерн. - Шанхай: Изд-во "Слово", 1934. - 1934.- 143 с.

39. Носков К. Джян-джин барон Унгерн, или Черный для белых русских в Монголии 1921-й год.-Харбин: 1930.-76 с.

40. Оссендовский Ф. И звери, и люди, и боги. Пер. с англ. М.: РИЦ "Пилигрим", 1994.-326 с.

41. Першин Д.П. Барон Унгерн, Урга и Алтан-Булак. Записки очевидца о смутном времени во Внешней (Халхаской) Монголии в первой трети XX века. Самара: Изд. дом "Агни", 1999. - 257.

42. Письма Потанина Г.Н. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1987. - Т.З. - 276 с.1. Газеты

43. Амур. 1861. - №№ 86-88, 90-92.45. Гражданин. 1874. - №37.

44. Кяхтинский листок. 1862. - №№ 3, 6, 16, 18.

45. Северная пчела. 1857. - №17; 1863. - №7.

46. Сибирь,- 1875.-№ 18; 1876,-№9; 1877.-№7; 1879.-№46.1. Журналы.49. Вестник Азии. 1909-1923.

47. Вестник Европы. 1874. - Т.4. - Кн.7-8; 1894. - № 12.

48. Вестник Евразии. 2000. - №3(10).

49. Вестник Маньчжурии. 1925. - №3-4; 1928. - №1.

50. Всемирный путешественник. 1871. - №12.

51. Восток.-1993.-№1; 1994.-№2; 1996.-№1.

52. Bulletin. The IAMS News Information on Monqol Studies. Ulaanbaatar, 1997-1998.-№ 1-2.-247 p.; 1998-1999.-№ 1-2.-258 p.56. Диаспоры. 1999. - №2-3.

53. Сибирский архив. 2000. - Вып.2.

54. Сибирский вестник. 1823. - 4.1.

55. Исторический Вестник. 1886. -Т.34-35.

56. Русское богатство. 1892. - №9.

57. Русское обозрение. -1891.- Кн. 1.

58. Русская старина. 1883. - Т.38.

59. Литература на русском языке

60. Автономный район Внутренняя Монголия Китайской Народной Республики. М.: Наука, 1980. - 158 с.

61. Алтанцэцэг Н. "Внутренняя Монголия" во второй половине XIX начале XX вв. - Улан-Батор: Госиздат МНР, 1981. - 91 с.

62. Африканов A.M. Русская торговля в Урянхайской земле. // Изв. / ВСОРГО. 1890. - Т.21. - С. 134-145.

63. Бадмаев П.А. Россия и Китай. СПб.: Паровая скоропечатня Г.П. Пожарова, 1900. - 89 с.

64. Бантыш-Каменский Н.Н. Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792 г. Казань, 1882. -382 с.

65. Баранов А. Барга. Харбин: Типо-литогр. Заамурского Окр. Отдельн. Корп. Погр. Стр., 1912. - 59 с.

66. Баранов А.В. Материалы по Маньчжури и Монголии. Барга и Халха. -Харбин: Изд-во типогр. КВЖД, 1905. Вып.2. - 62 с.

67. Баранов А.В. Материалы по Маньчжурии и Монголии. Северо-восточные сеймы Монголии. Харбин: Изд-во типогр. КВЖД, 1907. - Вып. 16. - 138 с.

68. Барсуков И. Граф Н.Н. Муравьев-Амурский по его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным источникам. Кн. 1-2. - М.: Синодальная типография, 1891. - Т.1 - 672 е.; Т.2-322 с.

69. Белов Е.А. Россия и Монголия в начале XX в. (1911-1919 гг.). М.: Институт востоковедения РАН, 1998. - 238 с.

70. Белов Е.А. Русско-китайские отношения 1911-1915 гг. Автореф. доктор, дисс. -М.: 1993.-34 с.

71. Беннигсен А.П. Несколько данных о современной Монголии. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1912. - 115 с.

72. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Записки о Монголии, сочиненные монахом Иакинфом. СПб.: 1828.-Т. 1-351 е.; Т.2 -422 с.

73. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Статистическое описание Китайской империи. -СПб.: 1842.-389 с.

74. Блищенко И.П. Дипломатическое право. М.: Высшая школа, 1972. - 240 с.

75. Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений после второй мировой войны (1945-1995). М.: Конверт-МОНФ,1997.-352 с.

76. Боголепов М.И., Соболев М.Н. Очерки русско-монгольской торговли. -Томск: Типогр. сибирск. печ. дела, 1911. Т. 1.-498 с.

77. Бойкова Е.В. Российские путешественники о русских в Монголии в начале XX в. // Владимирцовские чтения 3. - М., 1995. - С.34-40.

78. Бретшнейдер Э.В. Обзор всех путешествий русских по Монголии и сношений России с монголами // Зап. / РГО по отделению географии. -СПб., 1892. Т.22. - Вып. 1-2. - С.3-41.

79. Булгаков С. Философия хозяйства. М.: Наука, 1990. - 414 с.

80. Бутины (братья). Исторический обзор сношений России с Китаем и описаие пути от Нерчинского округа к Тяньцзиню / СОРГО. Иркутск, 1870-1871.-99 с.

81. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - 804 с.

82. Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. Доклады Международной научно-практической конференции. Иркутск, 12-15 окт. 1995 года. Москва-Иркутск: Изд-во "АРКОМ", 1995.-307 с.

83. Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. Подготовительные материалы ко Второй Международнойнаучно-практической конференции. Иркутск, 23-26 сентября 1997 г. -Иркутск: Изд-во ИГУ, 1996. 259 с.

84. Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. Доклады Второй Международной научно-практической конференции. Иркутск, 11-14 августа 1997 г. Москва-Иркутск-Тэгу: Листок, 1997. - Кн.2. - 273 с.

85. Взаимоотношения России с Афро-Азиатскими странами в XIX начале XX вв. - Иркутск: Ирк. обл. тип. №1, 1987. - 151 с.

86. Взаимоотношения России со странами Востока в середине XIX начале XX вв. Иркутск: Ирк. обл. тип. №1, 1982. - 99 с.

87. Внешняя политика государства Цин в XVII в. М.: Наука, 1977. - 383 с.

88. Воскресенский А.Д. Россия и Китай: теория и история межгосударственных отношений. М.: МОНФ, 1999.-405 с.

89. Восток в прошлом и настоящем. Тезисы докладов к региональной конференции 14-17 мая 1992 г. Иркутск: РИО ИГУ, 1992. - 239 с.

90. Восток и Россия: взгляд из Сибири. Материалы и тезисы докладов к научно-практической конференции 16-18 мая 1996 г. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1996.-416 с.

91. Габеев А.И. О необходимости использования опыта русской деятельности в Маньчжурии в целях избежания ошибок в нашей предстоящей работе в Монголии. СПб.: 1914. - 14 с.

92. Гинс Г.К. Монгольская государственность и право в их историческом развитии. Харбин: 1932. - 53 с.

93. Голубев Г. Заболотный. М.: Изд-во "Молодая гвардия", 1962. - 253 с.

94. Гольман М.И. Изучение истории Монголии на Западе (XIII середина XX в.). - М.: Наука, 1988. - 223 с.

95. Горохова Г.С. Очерки по истории Монголии в эпоху маньчжурского господства (конец XVII начало XX вв.). - М.: Наука, 1980. - 132 с.

96. Горский В. Начало и первые дела маньчжурского дома // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. Пекин: 1909. - Т. 1. - С. 1-187.

97. Горяинов С.М. Руководство для консулов. СПб.: 1903. - 341 с.

98. Грумм-Гржнмайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Исторический очерк этих стран в связи с историей Средней Азии. -Д.: Гос. рус. геогр. об-во, 1926. 412 с.

99. Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии (в XVII -первой половине XIX вв.). М.: Наука, 1979. - 310 с.

100. Гурьев Б. Политические отношения России и Монголии. Спб.: Изд-во С.Н. Черёмхина, 1911.-86 с.

101. Гусев Б. Петр Бадмаев. Крестик императора, целитель, дипломат. М.: Олма-Пресс, 2000.-351 с.

102. Гюк (Э.Р.) и Габе (Ж.). Путешествие через,Монголию в Тибет, к столице Тале-Ламы Пер. с франц. М.: Типогр. Бахметева, 1866. - 324 с.

103. Даревская Е.М. А.В. Бурдуков. Отд. оттиск. М., 1963. - 23 с.

104. Даревская Е.М. Русская промышленность и наемный труд в дореволюционной Монголии // Труды ИГУ, серия историческая. Иркутск: 1963. - Т.31. - Вып.4. - С. 48-61.

105. Даревская Е.М. Несколько данных к вопросу о добыче золота в дореволюционной Монголии // Труды ИГУ, серия историческая. Иркутск: 1968. - Т.5.-Вып. 1.-С. 36-54.

106. Даревская Е.М. Сибирь и Монголия. Очерки русско-монгольских связей в конце XIX начале XX вв. - Изд. Ирк. ун-та, 1994. - 400 с.

107. Даревская Е.М. Три портрета три судьбы. - Улан-Батор, 1997. - 159 с.

108. Дацышен В.Г. Боксерская война. Военная кампания русской армии и флота в Китае в 1900-1901 гг. Красноярск: РИОКГПУ, 2001.-336 с.

109. Дацышен В.Г. История российско-китайских отношений в конце XIX -начале XX вв. Красноярск: РИО КГПУ, 2000. - 470 с.

110. Диаспоры в историческом времени и пространстве. Национальная ситуация в Восточной Сибири // Тезисы докладов международной научно-практической конференции 6-8 октября 1994 года. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1994.-201 с.

111. Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений. М.: Мысль, 1982. - 509 с.

112. Долбежев Б.В. Дархатский округ.//Труды ТСКО ПО РГО. Спб.: Сенатская типография, 1911.-Т. 12. -Вып. 1-2 и последний. - С. 97-107.

113. Долбежев Б.В. Задолженность монгольских княжеств. Сост. Офицеры Заамурского округа // Материалы по Маньчжурии и Монголии. Харбин: Изд-во типогр. КВЖД, 1907. - Вып. 11. - С. 72-83.

114. Дуброва Я.П. Поездка в Монголию в 1883 г. // Изв. / ВСОРГО. -Иркутск: Тип. Н.И. Синицина, 1884. Т.15, №1-2. - С.48-64; №3-4- - С.1-34; №5-6. - С. 1-42; 1885. - Т.16, №1-2. - С.86-217.

115. Дугаров В.Д. Взаимоотношения России и Монголии в XVII XIX веках: вопросы историографии. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского университета, 2004. - 258 е.

116. Дэмбэрэл Колягийн. Влияние международной среды на развитие Монголии: сравнительный анализ в историческом контексте XX века. -Иркутск: Оттиск, 2002. 122 с.

117. Единархова Н.Е., Кудрявцев Ф.А. Восточная Сибирь и сопредельные страны // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. Иркутск: Центр оперативной полиграфии, 1996. -С.3-24.

118. Единархова Н.Е. Из истории пребывания русских в Монголии (до 1917 г.) // Диаспоры. 1999. - №1-2. - С.81-99.

119. Единархова Н.Е. Монголия и монголы в изданиях ВСОРГО // Вестник Евразии. 2000. - № 3(10). - С.138-155.

120. Единархова Н.Е. Русские купцы в Монголии // Восток. 1996. - №1. -С.65-89.

121. Ермаченко И.С. К вопросу о роли дани в отношениях между цинской империей и Халхой в 30-50-х годах XVII в. // Страны Дальнего Востока и ЮВА. История, экономика. М.: Наука, 1970. - 318 с.

122. Ермаченко И.С. Политика маньчжурской династии Цин в Южной и Северной Монголии в XVII в. М.: Наука, 1974. - 188 с.

123. Зенгер X. фон. Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. Знаменитые 36 стратагем за три тысячелетия. Пер. с нем. М.: Прогресс, 1995.-379 с.

124. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635-1758 гг.). М.: Наука, 1964,1983.-482 е.; 332 с.

125. Златкин И.Я. Очерки новой и новейшей истории Монголии. М.: Изд-во "Вост. лит-ра", 1957. - 300 с.

126. Жамсрангийн Баясах X. Записки южносунских дипломатов как источники по истории и этнографии монголов XIII в. Пер. с монг. Улан-Батор: Монг. гос. ун-т, Ин-т межд. отн., 1997. - 160 с.

127. Жуковская H.JI. Пространство и время в мировоззрении монголов. // Мифы, культы, обряды народов зарубежной Азии: к 100-летию со дня рождения П.Е. Скачкова-М.: Наука, 1986. 254 с.

128. И не распалась связь времен. М.: Изд. фирма Восточ. лит-ра, 1993. -391 с.

129. Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. Вып. 13. -JL: Изд-во Ленинградского ун-та, 1990. 215 с.

130. Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. Вып. 15. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1991. - 218 с.

131. История и общество в панораме веков. Материалы Всесоюзной Байкальской исторической школы 19-24 мая 1990 г. Иркутск: РИО ИГУ, 1990.-Ч.1.- 182 с.

132. История Монгольской Народной Республики. М.: Наука, 1983. - 660 с.

133. История народов Восточной и Центральной Азии с древнейших времен до наших дней. М.: Наука, 1986. - 583 с.

134. История предпринимательства в России (вторая половина XIX начало XX века). - М.: Наука, 2000. - Кн.2. - 572 с.

135. Калинников А.Н. Национально-революционное движение в Монголии. -М. JL: Госиздат, 1926. - 192 с.

136. Каррутерс Д. Неведомая Монголия. Т.1. Урянхайский край. Пер. с англ. Пг.: Екатерининская типография, 1914.-341 с.

137. Кашик О.И. Торговля в Восточной Сибири в XVII начале XX вв. // Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск: Изд-во Сиб отдела АН СССР, 1961.-С. 134 152.

138. Китай и соседи в новое и новейшее время. М.: Наука, 1982. - 454 с.

139. Козлов П.К. Монголия и Амдо и мертвый город Хара-хото. М. - Пг.: Госиздат, 1923. - 677 с.

140. Козлов П.К. Монголия и Кам. М.: Гос. изд-во географ, лит-ры, 1947. -438 с.

141. Колмаков Ю.П. Из истории фирмы "Торгвый дом Коковин и Басов"// Вопросы истории и истории философии. Иркутск: ИГПИ, Тип. №2, 1966. -Вып.4. - С.24-40.

142. Конрад Н.И. Избранные труды. М.: Наука, 1974. - 471 с.

143. Корнакова А.Д. По поводу провозглашения монголами независимости. -// Труды ТСКО ПО РГО. Спб.: Сенатская типография, 1913. - Т. 15. -Вып.2.-С.17-37.

144. Котвич В .Л. Краткий обзор истории и современного политического положения Монголии. СПб.: Картографическое заведение А. Ильина, 1914. -44 с.

145. Кочетов А.Н. Ламаизм. М.: Наука, 1973. - 199 с.

146. Кузнецов B.C. Амурсана. Исторический очерк о национальном герое монгольского народа XVIII в. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1980. -176 с.

147. Кузнецов B.C. Нурхаци. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1985. - 189 с.

148. Кузнецов B.C. От стен первой столицы до Великой стены. -Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1987. 175 с.

149. Кузьмин Ю.В. Монголия и "монгольский вопрос" в общественно-политической мысли России (конец XIX 30-е гг. XX в.). Иркутск: Изд-во Ирк. ун-та, 1997.-232 с.

150. Кузьмин Ю.В. О предпринимательской деятельности Петра Бадмаева в Забайкалье и Монголии // Цыбиковские чтения: проблемы истории и культуры монг. народов. Улан-Удэ: Изд. БНЦ СО РАН, 1993. - С. 134- 138.

151. Кузьмин Ю.В. Об "азиатской авантюре" П.А. Бадмаева // Россия и народы Востока: проблемы исследования и 'преподавания истории стран Азии и Африки в вузах. Иркутск: ИГПИ, 1993. - с. 161-165.

152. Кузьмин Ю.В. Россия и Монголия на рубеже веков: русско-монгольские отношения конца 19 начала 20 вв. в российских исследованиях. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2002.-99 с.

153. Кузьмин Ю.В. Тайны доктора П.А. Бадмаева. Иркутск: Оттиск, 2003. -124 с.

154. Куропаткин А.Н. Русско-китайский вопрос. Спб.: Тип. тов-ва А.С. Суворина "Новое время", 1913. - 224 с.

155. Кушелев 10. Монглия и монгольский вопрос. СПб.: Русский скоропечатник, 1912. - 218 с.

156. Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма. ПСС. - Т.2. - 643 с.

157. Липинский В.О. Сведения о нашей торговле в Урге. Карта Северной Монголии. // Изв. / СОРГО. Иркутск, 1872. - Т.2. - Вып.4. С.43-58.

158. Лиштованный Е.И. Исторические взаимоотношения Сибири и Монголии: культура и общество (XIX 30-е гг. XX вв. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998.- 172 с.

159. Лиштованный Е.И. Монголия в истории Восточной Сибири. Иркутск: РИО ИГУ, 2001.-234 с.

160. Ломакина И. Голова Джа-ламы. Санкт-Петербург - Улан-Удэ: Агенство ЭкоАрт, 1993. -222 с.

161. Ломакина И. Великий беглец. М.: Дизайн. Информация. Картография, 2001.-288 с.

162. Лузянин С.Г. Россия Монгоия - Китай в первой половине XX в. Политические взаимоотношения в 1911-1946 г. - М.: Институт Дальнего Востока РАН, 2000. - 268 с.

163. Лузянин С.Г. Русско-монгольские отношения 1911-1917 гг. Автореф. канд. дисс. - Томск: 1984. - 24 с.

164. Люба В.Ф. Земледелие и землепользование в Монголии. // Труды ТСКО ПО РГО. Иркутск, 1898. - Т. 1. - Вып. 1. - С. 36-48.

165. Люба В.Ф. Участие Монголии в японо-китайской войне. Отд. Оттиск. -Иркутск, 1896. 15 с.

166. Майский И.М. Монголия накануне революции. М.: Востлит, 1960. -301 с.

167. Майский И.М. Современная Монголия.- Иркутск: Госиздат, Ирк. отделение, 1921. -332 с.

168. Малявин В.В. Китайская цивилизация. М.: Астрель и др, 2000. - 627 с.

169. Маньчжурское владычество в Китае,- М.: Наука, 1966. 387 с.

170. Мартене Ф.Ф. О консулах и консульской юрисдикции на Востоке. -СПб.: Тип. Мин-ва путей сообщения, 1873. 611 с.

171. Мартене Ф.Ф. Россия и Китай. Историко-политическое исследование. -СПб.: Тип. И. Габермана, 1881. 83 с.

172. Матусовский 3. Географическое обозрение Китайской империи. СПб.: Тип. Императорской академии наук, 1888.-471 с.

173. VI Международный конгресс монголоведов. Доклады российской делегации. М.: Наука, 1992. - 135 с.

174. Меньшиков П.Н. Русская торговля в Монголии. Харбин: Тип. тов-ва "Новая жизнь" б.г. - 37 с.

175. Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии. Барнаул: Аз Бука, 2003.-246 с.

176. Mongolica. Вып.6. - СПб., 2003. - 155 с.

177. Многомерные границы Центральной Азии / Под ред. М.В. Олкотт и А. Малашенко; Моск. Центр Карнеги (Аналит. Серия / Моск. Центр Карнеги; Вып.2). М.: Гендольф, 2000. -91 с.

178. Московская торговая экспедиция в Монголию. М.: Тип. П.П. Рябушинского, 1912.-353 с.

179. Мясников B.C. Империя Цин и русское государство в XVII в. М.: Наука, 1980.-312 с.

180. Мясников B.C. Договорными статьями утвердили. Дипломатическая история русско-китайской границы XVII XX вв. - Хабаровск: 1997. - 543 с.

181. Народы Востока. Основные тенденции и противоречия социально-экономического и политического развития. Тезисы докладов к региональной конференции 15-17 мая 1986 г. Иркутск: РИО ИГУ, 1986. - 108 с.

182. Народы Восточной Азии. M.-JL: Наука, 1965. - 1027 с.

183. Национальная интеллигенция и духовенство: история и современность // Тезисы и материалы докладов республиканской научно-практической конференции. Улан-Удэ: Изд. БНЦ СО РАН, 1994. - 133 с.

184. Нацагдорж Ш. Из истории аратского движения во Внешней Монголии. -М.: Востлит, 1954.-234 с.

185. Национальные истории в советском и постсоветском государствах. М.: АИРО-ХХ, 1999.-445 с.

186. Новая история Китая. М.: Наука, 1972. - 637 с.

187. Новицкий В.Ф. Поездка в Монголию в 1906 г. // Изв. / РГО. СПб.: Тип. Безобразова, 1909.-Т.45.-Вып.16.-С. 146-159.

188. Обручев В.А. Восточная Монголия.- М. JL: 41-е изд-во и 2-я типогр. изд. Академии наук в Москве, 1947. - 352 с.

189. Обручев В.А. Пограничная Джунгария. М. Д.: изд. Академии наук в Москве, 1939-386 с.

190. Обручев В.А. Путешествие Свен-Гедина из Хотона через пустыню Токла-Мокан к Керим-Дарье и на озеро Лос-нор // Изв. / ВСОРГО. Иркутск: Тип-литогр. П.И. Манушина, 1897. - Т.28. - 2. - С. 144-156.

191. Осокин Г.М. На границе Монголии. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1906. -204 с.

192. Паритет. Сборник статей студентов и аспирантов исторического факультета ИГУ. Иркутск: Экспресс-печать, 1997. - 56 с.

193. Певцов М.В. Очерк путешествия по Монголии и северным провинциям Внутреннего Китая. Омск: 1883. - 354 с.

194. Позднеев A.M. Города Северной Монголии. СПб.: Тип. B.C. Балашева, 1880.- 115 с.

195. Позднеев A.M. Монголия, ее экономическое положение, торговля и промышленность СПб.: 1896. - 26 с.

196. Позднеев A.M. Монголия и монголы. Результаты поездки в Монголию, исполненной в 1892 г. Т. 1-2. СПБ.: Тип. Императорской Академии наук, 1896-1898.-697 е.; 517 с.

197. Позднеев A.M. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношением сего последнего к народу // Зап. / РГО по отделению этнографии.- СПб.: Тип. Императорской Академии наук, 1887. Т.16.-492 с.

198. Позднеев A.M. Ургинские хутухты. Исторический очерк их прошлого и современного быта. СПб.: Тип. брат. Пантелеевых, 1880. - 84 с.

199. Позднеев A.M.' У-тай, его прошлое и настоящее. Отчет о поездке Д. Покотилова, совершенной в мае 1889 г. СПб.: 1894. - 12 с.

200. Покотилов Д.З. История восточных монголов в период династии Мин. 1368-1634 (по китайским источникам). СПб.: 1893. - 253 с.

201. Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. Т. 1-4. СПБ.: Тип. Безобразова и К, 1881 - 1883.-427; 372.

202. Потанин Г.Н. Путь из Урги в Лхассу через кочевья Галуков // Изв./ ВСОРГО. Иркутск: Тип. К.И. Витковской, 1893. -Т.24. - №1. - С.38-43.

203. Потанин Г.Н. Путешествия по Монголии. М.: ОГИЗ, гос. изд-во географ, литры, 1948. - 480 с.

204. Потанин Г.Н. Русские в Монголии М.: Географгиз. "Красный пролетарий".- 36 с.

205. Потанин Г.Н. Тангуто-тибетская окраина Китая и Центральная Монглия. Т.1-2. СПб., 1893.-578; 437.

206. Пржевальский Н.М. Монголия и страна тангутов. Трехлетнее путешествие в Восточной нагорной Азии. Т.1-2. СПб.: Тип. Имп. Русского географ, об-ва, 1875-1876.-381 е.; 126 с.

207. Пржевальский Н.М. От Кяхты на исток Желтой реки. М.: ОГИЗ, гос. изд-во географ, лит-ры, 1948. - 365 с.

208. Проблемы экономической, политической и культурной независимости Монголии. Материалы "Круглого стола" 22 декабря 2001 г., посвященного 90-летию независимости Монголии и 80-летию Монгольской революции 1921 г. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2001. - 61 с.

209. Рабинович Г.Х., Скубневский В.А. Буржуазия города Барнаула (1861 -середина 90-х годов XIX в) // Из истории Сибири. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1970.-Вып.1.-е. 98-119.

210. Решетников Г.И., Черных А.В. Торговля и рынок Иркутской губернии. -Иркутск: Иркутская 1-я гос. типогр., 1923. 84 с.

211. Риттер К. Землеведение Азии. Т.1,3,5. СПб.: 1859 - 1879. - 350 с; 477 е.; 763 с.

212. Роборовский В.И. Путешествие в Восточный Тянь-Шань и Нань-Шань. Труды экспедиции Русского географического общества по Центральной Азии в 1893-1895 гг. М.: Географ. ГИЗ, 16-я типография треста "Полиграф-книга", 1949.-492 с.

213. Роль традиций в истории и культуре Китая. М.: Наука, 1972. - 376 с.

214. Романова Г.Н. Экономические отношения России и Китая на Дальнем Востоке XIX- начало XX в. М.: Наука, 1987. - 164 с.

215. Россия и Восток: взгляд из Сибири // Материалы и тезисы докладов к XI международной научно-практической конференции 13-16 мая 1998 г. Т.1-2. -Иркутск: Изд-во ИГУ, 1998. 280 е.; 304 с.

216. Россия и Восток: взгляд из Сибири в конце столетия. Материалы и тезисы докладов к международной научно-практической конференции 24-27 мая 2000 г. Иркутск: Оттиск, 2000. - 372 с.

217. Россия и Восток: проблемы взаимоотношения. Тезисы докладов III Международной научной конференции 29 мая 4 июня 1995. - Челябинск: 1995.-4.2.-196 с.

218. Россия и Монголия в многополярном мире: итоги и перспективы сотрудничества на рубеже тысячелетий. Материалы международной научно-практической конференции 13-16 декабря 2000 г. 4.1. - Вып.2. - Иркутск: Изд-во ИГУ, 2000.-101 с.

219. Саввин В.П. Взаимоотношения царской России и СССР с Китаем. М. -Л.: Госиздат, 1930.-238 с.

220. Сандаг Ш. Образование Монгольского феодально-теократического государства и его внешняя политика (1911-1919) Автореф. доктор.дисс. -М.: 1958-39 с.

221. Сборник трудов Орхонской экспедиции. СПб.: Тип. Императорской Академии наук, 1892-1895, 1901. - Вып. 1-2, 5.-113 е.; 76 е.; 54 с.

222. Свечников А.П. Скотоводство северо-восточной Монголии и скотопромышленность на границе ее с Забайкальем // Изв. / РГО. Т.38. -СПб.: Тип. Безобразова, 1902. С. 184-203.

223. Свечников А.И. Русские в Монголии // Изв. / РГО. Т.38 СПб.: Тип. Безобразова, 1902.-356 с.

224. Серебренников И.И. К истории Азии. //Сборник статей, очерков и рассказов из истории Китая, Монголии, Маньчжурии и Сибири. Тяньцзинь, 1941.-442 с.

225. Сидихменов В.Я. Китай: страницы прошлого. -М.: Наука, 1978. 384 с.

226. Силин Е.П. Кяхта в XVIII в. Из истории русской торговли. Иркутск: Иркут. обл. изд-во, 12-я типография треста "Полиграф-книга", 1949. - 204 с.

227. Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения. М.: Наука, 1977.- 505 с.

228. Скрынникова Т.Д. Ламаистская церковь и государство. Внешняя Монголия XVI начало XX века. - Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1988.- 163 с.

229. Сладковский М.И. Очерки торгово-экономических отношений СССР с Китаем. М.: Внешторгиздат, 1957. - 455 с.

230. Сладковский М.И. История торгово-экономических отношений России с Китаем (до 1917 г). М.: Наука, 1974. - 439 с.

231. Содномдагва Ц. Административное устройство Северной Монголии в период маньчжурского господства. Улан-Батор: 1961. - 135 с.

232. Социальное и политическое развитие народов Востока: история и современность. Иркутск: РИО ИГУ, 1983. - 110 с.

233. Старицина П.П. Формы и методы эксплуатации китайского торгово-ростовщического капитала во Внешней Монголии в конце XIX начале XX вв. //Труды института востоковедения. Вып.2.-М.: 1940. -С.153-168.

234. Старцев А.В. Торговые ворота в Монголию. // Алтайский сборник. Вып.16. Барнаул: Гостипография ОМХа, 1995. - С.44-54.

235. Старцев А.В. Русская торговля в Монголии. Вторая половина XIX -начало XX в. Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 2003. - 306 с.

236. Страны Востока в политике России в XIX начале XX вв. - Иркутск: ИГПИ, 1986.- 138 с.

237. Сычевский Е.П. Историческая записка о китайской границе, составленная советником Сычевским в 1846 г. М.: Университетская типография (Катков и К), 1875. - 292 с.

238. Талько-Грынцевич 10. Китайцы Кяхтинского и Ургинского Маймачена // Труды ТСКО ПО РГО. Т.2. Вып. №3 - М.: Тов-во типогр. А.И. Мамонтова, 1899. - 81 с.

239. Тимковский Е.Ф. Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 гг. Т. 1-3. СПб.: 1824. - Т.1 - 254 е.; Т.2 - 238 е.; Т.З. - 247 с.

240. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. Сборник. М.: Прогресс. Культура, 1995; СПб.: Ювента, 1996.-477 с.

241. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М.: Прогресс. Культура, 1996. -606 с.

242. Трейден В. Аренда в Монголии и Маньчжурии //Аренда: материалы комиссии для использования землевладения и землепользования в Забайкальской области. -Вып.9. СПб, 1898.-348 е.

243. Труды русских торговых людей в Монголии и Китае // Зап. / ВСОРГО по общей географии. Т.1 Вып.1. - Иркутск: Тип. К.И. Витковской, 1890. - 263 с.

244. Труды православных миссий Восточной Сибири. Т.1. Иркутск: Издание Ирк. ком. правосл. миссион. общ. Иркутская тип. Н.Н. Синицина, 1883.-559 с.

245. Уляницкий В.А. Русские консульства за границей в XVIII в. 4.1-2. -М.: Тип. Г. Лисснера и А.Гешеля, 1899. - 248 с.

246. Фань Вэньлань. Новая история Китая. Т.1*. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1955.-600 с.

247. Хохлов А.Н. Торговля приоритетное направление политики России в отношении Цинского Китая // И не распалась связь времен. - М.: Изд. фирма Вост. лит-ры, 1993. - С.146-158.

248. Цыбиков Б. Разгром унгерновщины. Улан-Удэ: Бурмонгиз, 1947. - 160 с.

249. Цивилизации и культуры. Вып. 2. Россия и Восток: цивилизационные отношения. Вып.2. -М.: Изд-во ин-та востоковедения, 1995. -202 с.

250. Чимитдоржиев Ш.Б. Взаимоотношения Монголии и России в XVII -XVIII вв. М.: Наука, 1978. - 216 с.

251. Чимитдоржиев Ш.Б. Российские монголоведы (XVIII начало XX вв.). -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1997. - 163 с.

252. Чимитдоржиев Ш.Б. Россия и Монголия. М.: Наука, 1987.-235 с.

253. Шан Юэ. Очерки истории Китая. М.: Изд. Восточн. лит-ры, 1959. - 578 с.

254. Шастина Н.П. Русско-монгольские посольские отношения XVII в. М.: Изд. Восточн. лит-ры, 1958. - 182 с.

255. Ширендыб Б. История Монгольской Народной революции 1921 г. М.: Наука, 1971.-400 с.

256. Ширендыб Б. Монглия на рубеже XIX XX вв. (Истоия социально-экономического развития). - Улан-Батор: Комитет по делам печати, 1963. -518 с.

257. Шишмарев Я. Донесение русского консула в Урге о положении Монголии. Июль 1885 г. // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып.22. СПб.: Военная типография, 1886.-С.136-148.

258. Шишмарев Я.П. Объяснения к фотографическому альбому видов Халхи. -СПб.: 1891.-54 с.

259. Шишмарев Я.П. Поездка от города Урги на реку Онон // Зап. / СОРГО. Кн.8.-Иркутск, 1865. -С.138-148.

260. Шишмарев Я.П. Сведения о дархатах-урянхах ведомства ургинского хутухты // Изв. / СОРГО. Т.2. №3. - Иркутск, 1871.- С.38-43.

261. Шишмарев Я.П. Сведения о халхаских владениях // Изв. / СОРГО. Кн.?. 4.1.-Иркутск, 1864. -С.55-90.

262. Юзефович JI. Самодержец пустыни. (Феномен судьбы барона Р.Ф. Унгерн-Штернберга). М.: Эллис Лак, 1993. - 272 с.

263. Юрьев И.Г. К вопросу об иностранном капитале во Внешней Монголии до народно-демократической революции 1921 г. и в первые ее годы. / Краткие сообщения института востоковедения АН СССР. Т.6. М.: ИВАН СССР, 1952. - С.151-165.

264. Яковлева П.Т. Первый русско-китайский договор 1689 г. М.: Изд. Академии наук СССР, 1958. - 235 с.

265. Литература на иностранных языках

266. Balstrod В. A Tour in Mongolia. L., 1920. - 237 p.

267. Baddeley J. F. Russia, Mongolia, China. Vol 1-2. London: 1919.

268. Батсайхан О. Монголын тусчаар тогтнол ба хятад, орос, монгол гурван улсын 1915 оны хиагтын гэрээ (1911-1916). Улан-Баатор: 2002. - 317 х.

269. Cahen G. Histoire des relations de la Russe avec la China sous Pierre le Grand (1689-1730).-Paris: 1912.

270. Carruthers D. Unknown Mongolia. Vol 1-2. -L. 1913-1914. 369 p.; 289 p.

271. Caster. Histoire de Catherine II, imperatrice de Russe. Paris: 1870.

272. Golder F. A. Russian Expansion on the Pacific, 1641- 1850. Cleve-land 1914.

273. Commercial reports from her Majesty"s consuls in China for the year 1862. Presented to both Hauses of Parliament. London: 1860.

274. Гу Юнь. Чжунго цзиньдайши шанды бупиндэн тяоюэ. Пекин: 1973. -244 с.

275. Elias N. Nfrrative of a journey through Western Mongolia, juli 1872 to January 1873.- L., 1886.- 124 p.

276. Die Mongolen. Baitrage zu ihren geschichte und kultur. Darmstadt: 1986. -354 p.

277. Humboldt A. Fragmente eincr Geologie und Klimatologie Asiens. Berlin: 1832.-272 s.

278. Farchar D.M. The Origin of the Manchus Mongolian Polioy.// The Chineze World Orden. Traditional Chinas Foreign Relations. Cambridge: 1968.

279. Friters J. M. Outer Mongolia and Its International Position. Baltimore: 1949.-358 p.

280. Konsten G. Weiderplaltze der Mongolien im Reiche Chalcha. Band 1-2. -Berlin: 1919. Bd.l, 303s; Bd.2, 313s.

281. Kiachta und Meimeitsehen. Von Baron L. N. Seddler. S.-Petersburg: 1846.

282. Lattimor O. Inner Asian Frontirs of China . N.Y., 1941.

283. Lattimor O. Nationalism and revolution in Mongolia. N. - Y.: 1955.

284. Lattimor O. Nomads and commissars. Mongolia Revisited. N. - Y.: 1962. -233p.

285. Lattimore O. The Mongols of Manchuria. N.Y., 1934.

286. Michael F. The Origin of the Manchu Rule in China.- Baltimore, 1942.

287. Монгол улсын туух. Улан-Баатор: 1999. - 444 х.

288. Morse Н. В. The trade and administration of China. Shanghai: 1921.

289. Nord A. Die Handelsvertrage Chinas. Leipzig: 1920.

290. Opuskula Altaica: Essays Presented in Honor of Henry Schwarz, edited by Edward H. Karlan and Donald W. Whisenhunt. W.-Washington, 1993. - 586 p.

291. Remer C. F. The foreign trade of China. Shanghai: 1926.

292. Rupen R. Mongols of TwentiethCentury. Blumington: 1964. - 240 p.

293. The Times. Late London edition the Times publishing Company, 1834-1894. -London: 1934.

294. Twentieth Century Mongolia by Baabar. Cambridge: 1999. - 566p.

295. Torgosheff B. China as a the producer. Shanghai: 1926.

296. See C. S. The foreign trade of China. N.- J.: 1919.1. Диссертации

297. Дэмбэрэл К. Международная среда и государственное развитие Монолии: сравнительный анализ в историческом контексте. Иркутск: 1998. -148 с.

298. Единархова Н.Е. Кяхтинская торговля в 40-60-е гг. XIX в. и ее влияние на экономическое развитие России, Монголии и Китая. М.: 1978. - 154 с.

299. Касымбаев Ж.К. История возникновения и развития дореволюционного Семипалатинска (1718-1917 гг.). Алма-Ата: 1970.-178 с.

300. Колмаков Ю.П. Крупная торгово-промышленная буржуазия Восточной Сибири в период монополистического капитализма (1898-1917). Иркутск: 1970.-164 с.

301. Кузьмин Ю.В. Монгольский и Урянхайский вопрос в общественно-политической мысли России. -Иркутск: 1997.-414 с.

302. Лигуу Б. Из истории русско-монгольских отношений в конце XIX -начале XX в. М.: 1960. - 165 с.

303. Лиштованный Е.И. Россия и Монголия в XX в.: региональный опыт взаимоотношений (на материалах Восточной Сибири). Иркутск: 1998. -442 с.

304. Сандорж М. Проникновение китайского торгово-ростовщического капитала в Халха-Монголию и расширение его деятельности (XVIII в.). Л.: 1961.- 158 с.

305. Сычевский Е.П. Экономические и политические отношения России и Китая в 30-60-е гг. XIX в. Л.: 1953. - 163 с.1. Справочная литература

306. Баранов А. Словарь монгольских терминов. Харбин: Изд-во типогр. КВЖД, 1913.-41 с.

307. Библиография работ по Монголии. Т. 1-2. Улан-Батор: 1962-1975. - 200 е.; 196 с.

308. Дипломатический словарь. Т.1-3. М.: Наука, 1985. - 422 е.; 503 е.; 750 с.

309. Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. Т.1-4.-Новосибирск: РИПЭЛ, 1995-1997.- с.60-63; с.45-47; с.131-133; с.72-77.

310. Милибанд С.Д. Библиографический словарь советских востоковедов. -М.: 1975.-733 с.

311. Раскин А.П. Монголия. Рекомендованный указатель литературы. М.: Книга, 1977.-94 с.

312. Русское географическое общество. Восточно-Сибирский Отдел. Указатель за 10 лет (1901-1911). Иркутск: тип. И.П. Казанцева, 1912. - 16 с.

313. Сибирская советская энциклопедия. Т.1,4. -М.: Сиб. краевое изд., 1946. -988 с.; 1082 с.

314. Словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб.: Семеновская типолитография (И.А. Ефрона), 1896-1904. - Т.5, 30, 36, 60, 82. - с.59-64; с.489-491; с.535; с.817-818; с.654.

315. Указатель библиографический по монголоведению. 1824-1960. JL: Изд. АН СССР, 1962.-89 с.

316. Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири(1032-1882).-Сургут: "Северныйдом", 1993.-461 с.

317. Яковлева Е.Н. Библиография Монгольской Народной Республики. М.: Тип. им. И.В. Сталина,1935. - 230 с.

318. Якубович С.П. Библиография Сибири, Монголии, Маньчжурии и Кореи за 1897 год. Иркутск: Типо-литогр. П.И. Манушина, 1898. - 17 с.

319. Якубович С.П. Библиография Сибири, Монголии, Маньчжурии и Кореи за 1898 год. Иркутск: Типо-литогр. П.И. Манушина, 1899. - 14 с.

320. Яхонтов К.С. Китайские и маньчжурские книги в Иркутске. СПб.: Центр "Петербургское востоковедение", 1994. - 144 с.