автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: "Русский некрополь" великого князя Николая Михайловича

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Русский некрополь" великого князя Николая Михайловича"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК Санкт-Петербургский Институт истории

На правах рукописи

ШИЛОВ Денис Николаевич

«РУССКИЙ НЕКРОПОЛЬ» ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ НИКОЛАЯ МИХАЙЛОВИЧА: ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ, НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ МАТЕРИАЛЫ И ПРОБЛЕМЫ ИХ ИЗУЧЕНИЯ И ИЗДАНИЯ

Специальность: 07.00.09 - Историография, источниковедение и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 2004

Работа выполнена в Санкт-Петербургском Институте истории РАН

Научный руководитель:

доктор исторических наук Л. Е. Шепелев

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

С. Г. Кащенко

кандидат исторических наук М. О. Мельцин

Ведущая организация:

Российский государственный гуманитарный университет

Защита состоится 22 июня 2004 г. в 14 час. 30 мин. на заседании Диссертационного совета Д.002.200.01 в Санкт-Петербургском Институте истории РАН по адресу: Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, д. 7.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургского Института истории РАН.

Автореферат разослан « ¿$» мая 2004 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

кандидат исторических наук

¿¿>0 7- 4 /7/*3

2J2 гп^

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Понятие «некрополь» (в буквальном переводе с греческого — «город мертвых») уже давно приобрело в отечественной историографии собственно историческое значение. В современных справочных изданиях и в научных описаниях этот термин активно используется для обозначения комплекса погребений (например, Некрополь Александро-Невской лавры). Одновременно «некрополем» называют и «свод сведений о захоронениях, причем обычно не на одном месте, а на нескольких (на кладбищах, в храмах и др.), в городе в целом или на большей территории»1. В последнем из указанных значений слово «некрополь» активно использовалось с начала XX столетия, когда по инициативе видного ученого и организатора науки великого князя Николая Михайловича был издан корпус данных о лицах, погребенных на кладбищах Москвы, Петербурга, северных губерний России, а также Парижа и его окрестностей2, получивший общее наименование «Русский некрополь».

Научное значение изучения и публикации надгробных надписей и неопубликованных описаний кладбищ определяется несколькими аспектами. Во-первых, они дают исследователям важный биографический материал - даты рождения и смерти человека. Разумеется, в распоряжении историков и генеалогов имеются и другие источники такого рода информации, в первую очередь, метрические книги. Однако сохранность последних, особенно за XVIII - начало XIX вв., оставляет желать лучшего - соответственно, данные надгробий и неопубликованных некрополей нередко уникальны.

Во-вторых, изучение надгробных надписей представляет несомненный историко-культурный интерес. «Всякий мемориал в момент его создания - свидетельство понимания взаимосвязи настоящего с прошлым людьми определенного времени и социального (точнее — социокультурного) положения, - пишет С. О. Шмйдт. - Память - основа не только культуры, но и мировосприятия, и именно сбереженная социальная память обеспечивает культурную преемственность поколений. <„> Поэтому кладбище (и его состояние) становится для историка источником понимания общественного (и религиозного) сознания и системы символов культуры не только тех лет, когда жили похороненные там люди, но и времени жизни их потомков»3. Надгробные памятники и надписи отражают реалии повседневной жизни, так или иначе связанные с кончиной человека: его социальное положение, основные деяния и достижения на служебном, общественном и других поприщах, наличие родственников и т. д. Особое значение имеет исследование литературного творчества авторов эпитафий - поэтического и прозаического. Давно уже признаны в качестве самостоятельного предмета исследования надмогильная скульптура и архитектура.

Наконец, чрезвычайно важен и актуален нравственно-патриотический аспект изучения надгробных надписей. Призванные, казалось бы, увековечить па

1 Шмидт С. О. Исторический некрополь в системе культуры России // Московский некрополь: история, археология, искусство, охрана. М., 1991. Вып. 1. С. 8.

2 [Сайтов В. И., Модзадевский Б. Л.] Московский некрополь. СПб., 1907-1908. Т. 1-3; [Сайтов В. И.] Петербургский некрополь. СПб., 1912-1913. Т. 1-4; [Шереметевский В. В.] Русский провинциальный некрополь. М_, 1914. Т. 1: Губернии: Архангельская, Владимирская, Вологодская, Костромская, Московская, Новгородская, Олонецкая, Псковская, С.-Петербургская, Тверская, Ярославская и Выборгской губернии монастыри Валаамский и Коневский; [,Андерсон В. Щ Русский некрополь в чужих краях. Пг., 1915. Вып. 1: Париж и его окрестности.

3 Шмидт С О. Исторический некрополь в системе культуры России. С. 9-11.

мять о покоящихся под ними лицах, надгробия на деле во все эпохи оказывались в России очень недолговечны. В разные периоды нашей истории возникали общественные объединения, ставившие себе целью регистрацию, изучение и охрану наиболее ценных в историко-культурном отношении захоронений. Например, такова была деятельность специального комитета при обществе «Старая Москва» в 1920-х гг. В Ленинграде членом общества «Старый Петербург» Н. П. Анциферовым была предложена целая программа изучения кладбищ4. В настоящее время подобные организации появляются вновь: так, в 1989 г. при Московском фонде культуры была создана специальная секция по вопросу изучения некрополей в столице и ее окрестностях, по инициативе которой в 1990 и 1994 гг. состоялись две конференции под общим названием «Московский некрополь: история, археология, искусство, охрана». Помимо докладов и сообщений научного характера, участники обсуждали и ряд мероприятий по организации изучения и охраны ис- *

торического некрополя в современных условиях.

Значение сохранения и изучения кладбищ и надгробий в Западной Европе было осознано еще в ХУШ столетии. Особенно богат и разносторонен был опьт ^

французских ученых. Работавший в начале XX в. над описанием кладбищ Парика В. М. Андерсон отмечал: «Французская историческая наука, создавшая специать-ную Академию Надписей, всегда учитывала всю важность вспомогательного историографического материала, запечатленного могильною эпиграфикою. Р/ко-лисные отделения парижских книгохранилищ - Bibliothèque Nationale, Bibliothèque de l'Arsenal, Bibliothèque Historique de la Ville de Paris - предоставшот пытливому исследователю тщательно сохраненные огромные фолианты всевозможных «Recueil d'èpitaphes», записанных еще в стародавние времена». Французская культурная традиция захватывала и приезжающих в страну эмигрантов. Тот J же Андерсон указывал,!что в Париже'с -1885 г. действовала польская «Komisya opieki nad grobami», имевшая своей целью «приведение в должный порядок запущенных польских могил, реставрацию и охрану старых памятников и посильнее сооружение новых», чем достигалась «достаточная степень внешнего благообразия польских могил»5.

В России вопросы охраны кладбищ, сбережения имеющихся на них памятников и могильных плит и реставрации утраченных были поставлены только в начале XX столетия, что также связано с именем великого князя Николая Михайловича, чьи научный авторитет и высокое социальное положение помогали наиболее действенно способствовать проведению в жизнь подобных инициатив6. Познакомившись в ходе своих историко-генеалогических разысканий с плачевным состоянием многих погребений в Москве, великий князь пришел к выводу о без- «

отлагательности работы по описанию кладбищ при столичных монастырях и церквях. В предисловии к первому тому «Московского некрополя» он отмечал: «Памятники снимаются с мест, продаются торговцам; надписи, кресты, скульп- .

турные изображения исчезают или обезображиваются; плиты закладываются в фундаменты, тротуары, под водосточные трубы, разбиваются на бут... <..> Между тем многие погребенные были видные в русской истории люди и часто круп

4 См.: Анциферов И. П. Пути изучения города, как социального организма: Опыг комплекс, подхода. 2-е изд. Л , 1926. С. 115-118.

! [Андерсон В. М.~] Русский некрополь в чужих краях. С. VI-Vil, XIX-XX.

6 Подробнее см.: Шокарев С. 10. Великий князь Николай Михайлович и становление охраны памятников некрополя // Археографический ежегодник за 2000 год. М., 2001. С. 379-382.

ные благотворители тех же монастырей, которые способствовали уничтожению их могил»7.

Особенную научную ценность материалам «Русского некрополя» придает трагическая судьба подавляющего большинства отечественных кладбищ в послереволюционное время. Это касается, в первую очередь, провинциальных погребений: подавляющее их большинство (в т. ч. из обследованных и описанных в 190S-1914 гг.) к настоящему моменту утрачено. Об этом свидетельствуют работы современных историков и краеведов8.

Погребениям в Москве и Петербурге, особенно расположенным на территории знаменитых памятников истории и архитектуры, повезло больше - значительная их часть сохранилась в советское время благодаря усилиям просвещенной столичной общественности. Но и здесь, например, в Петербурге, по оценкам современных исследователей, «речь идет о десятках тысяч уничтоженных могил», а состояние большинства сохранившихся исторических кладбищ - «поистине катастрофично»9.

В условиях повсеместной утраты на территории бывшей Российской Империи подавляющего большинства захоронений XVIII - начала XX вв. становится очевидной актуальность изучения, обработки и публикации материалов, собранных для «Русского провинциального некрополя». При всей своей неполноте и информационной неравнозначности они представляют собой уникальный источник биографических, генеалогических и культурно-бытовых сведений о жизни российской провинции на протяжении более чем полутора веков, являются единственным отражением бытия многих тысяч наших предков.

Степень изученности темы невелика. В предисловиях к первым томам всех издававшихся великим князем Николаем Михайловичем некрополей содер-- .. -жались написанные самими составителями (Б. JI. Модзалевским, В. И. Саитовым, В. В. Шереметевским) пространные вступительные очерки, в которых указывались основные вехи и методологические особенности работы по описанию кладбищ Москвы, Петербурга, северных губерний России. Это дало возможность большинству исследователей, так или иначе затрагивавших тему диссертации, опираться исключительно на изложенные в этих очерках факты.

Единственной работой, основанной на неопубликованных источниках и содержащей сколько-нибудь подробный очерк истории «Русского некрополя» в целом, является монография украинской исследовательницы JI. А. Проценко о киевском некрополе10. Как сообщает исследовательница, выяснив из отчетов В. В. Шереметевского, что материалы по украинским епархиям были собраны и частично обработаны, она предприняла их поиск. Помимо дел, хранящихся в фонде

7 [Сайтов В. И., Модзалевский Б. Л.] Московский некрополь. Т. 1. С. Ш-IV. О состоянии московских кладбищ того времени см. также: Россиев 77. А. Забытые могилы на московских кладбищах // Исторический вестник. 1906. Июнь. С. 822-847.

8 Озеров Ю. В. Курский некрополь: проблемы изучения II Источниковедческие и методологические проблемы биографических исследований: Сб. материалов иауч.-пракг. семинара (Санкт-Петербург, 4-5 июня 2002 г.). СПб., 2002. С. 139-144; Скала А. (протодиакон). Кладбище Симбирского Покровского мужского монастыря (XVIII-XX вв.). Ульяновск, 1997. С. 11; Кучеикова В. А. Тамбовские городские некрополи. Тамбов, 2003. С. 4,5,10 и др.

' Исторические кладбища Петербурга: Справ.-путеЕодитель / Сост. А. В. Кобак, Ю. М. Пирютко. СПб., 1993. С. 5,551.0 разрушении московских кладбищ см.: Козлов В. Ф. Судьбы монастырских кладбищ Москвы (1920-30-е годы) // Московский некрополь: история, археология, искусство, охрана. М., 1991. Вып. 1. С. 48-67; Козлов В. Ф., Павловская О. Е. Из истории кладбища Спасо-Андроникова монастыря в XX! в. // Московский некрополь: история, археология, искусство, охрана. М„ 1996. Вып. 2. С. 39-47 и мн. др.

10 Проценко Л. А. 1стор1я Кгавского некрополя. Кшв, 1995. С. 26-34.

549 в РГИА, ей удалось обнаружить в РГАДА дело с материалами по Лазаревскому кладбищу Петербурга, захоронениям в Херсоне, Вищойске и других местностях Российской Империи11. Исследовательнице остались неизвестны семь дел с донесениями по инославным кладбищам, находящихся в фонде Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД в РГИА, и картотека В. В. Шереме-тевского, сохранившаяся в Государственном литературном музее.

С публикацией этой картотеки в 1996 г.12 был связан ряд заметок и статей. Прежде всего, это статья и рецензия С. Ю. Шокарева13, раскрывавшие некоторые аспекты истории всего предприятия: взаимосвязь опубликованной картотеки с предприятием в целом, подробности биографии ее подлинного составителя - В. В. Шереметевского, методику подготовки томов «Русского провинциального некрополя». Шокаревым были высказаны аргументированные предположения о том, почему картотека оказалась в фонде Чулкова, дано ее краткое археографическое описание, указаны многочисленные ошибки публикаторов.

В целом, работы С. Ю. Шокарева являются серьезными исследованиями в области темы диссертации, но посвящены либо смежным, либо частным вопросам. Вследствие этого исследователь не ставил себе задачу привлечь сохранившиеся архивные материалы (дела канцелярии великого князя Николая Михайловича, переписку основных участников проекта) и досконально изучить сами карточки и донесения с мест. Фактически остался нерассмотренным важнейший вопрос о сохранности и полноте картотеки. Еще две краткие рецензии на публикацию картотеки к «Русскому провинциальному некрополю» были написаны С. В. Думиным и О. Н. Наумовым14. В них высказывались важные замечания и наблюдения, касающиеся непосредственно содержания источника: о незавершенности картотеки, отсутствии перекрестных отсылок, библиографических неточностях.

Некоторую связь с предметом нашего исследования имею? статьи!5 и пуб- > ликации16 Т. С. Царьковой, посвященные провинциальным некрополям, но в отношении истории предприятия в них повторены уже известные факты. Связи с «Русским некрополем» указанные картотеки не имеют.

Краткие сведения об истории «Московского некрополя» содержатся в неопубликованной дипломной работе А. В. Иванкива; кроме того, им было введено в научный оборот письмо секретаря великого князя Николая Михайловича А. А. Гоздаво-Голомбиевского к графине П. С. Уваровой о зарождении у его патрона

" Там же. С. 33. Согласно справке Л. И. Шохина, любезно предоставленной автору А. В. Мельниковым, указанная единица хранения (РГАДА. Ф. 337. On. 1. Д. 10009) озаглавлена в описи «Описание надгробных памятников петербургских, московских и др. кладбищ. Ответы с мест великому князю Николаю Михайловичу для "Православного некрополя"». К сожалению, в настоящее время это дело недоступно для исследователей.

12 Река времен. Кн. 4: Рус. провинциал, некрополь: Картотека Н. П. Чулкова из собрания Гос. лит. музея. М., 1996.416 с. Подробный анализ публикации дается в главе 3.

11 Шокарев С. Ю. Материалы ко второму тому «Провинциального некрополя» В. В. Шереметевского // Российская провинция XVIII-XX веков: Материалы III Всерос. науч. конф. Пенза, 1996. Кн. 2. С. 420-425; Его же. Река времен: Кн. истории и культуры. Кн. 4: Рус. провинциал, некрополь: [Рец.] // Отечественные архивы. 1997. № 3. С. 99-101.

" S. [Думгт С. В.] Река времен: Кн. 4: Рус. провинциал, некрополь: [Рец.] // Летопись Исгорико-родословного общества в Москве. 1997. Вып. 4/5. С. 180-181; Наумов О. II. Новая книга о русском некрополе // Дворянский вестник. 1997. № 2 (33). С. 3.

IS Царькова Т. С. [Предисл.] // Рыбинский некрополь (по картотеке Н. К. Эссена из архива Б. Л. Модзалевского). СПб., 1998. С. 5-10; Ее же. Прогулка по кладбищу в 1935 году (к изучению провинциальных некрополей) // Russian studies = Ежеквартальный русской филологии и культуры. СПб., 2000. Т. 3. № 2. С. 302-309.

" Рыбинский некрополь; Кронштадтский некрополь: (Из архива Б. Л. Модзалевского). СПб., 1998.

мысли о создании «Русского некрополя»17. В статье Л. В. Ивановой, посвященной истории изучения московского некрополя, дается содер:кательнаа теоретическая оценка значения издания в историографии, подчеркивается выдающаяся роль великого князя Николая Михайловича в организации всего предприятия, его некрополи оцениваются как «ценный источник российской генеалогии, да и истории вообще». Однако в отношении сообщаемых фактов автор не идет далее общеизвестных сведений. То же следует сказать о данных по истории создания «Петербургского некрополя», приводимых А. В. Кобаком и Ю. М. Пирютко в рамках обобщающего труда «Исторические кладбища Петербурга»18. Коротко обо всех изданиях великого князя Николая Михайловича в области русской некрополисти-ки рассказано в интересной статье В. Ф. Козлова, посвященной истории изучения русского некрополя . Упоминание о хранящихся в РГИА материалах к «Русскому провинциальному некрополю» есть в статье А. Н. Акиньшина. Исследователь высказывает верное предположение о том, что «имеющиеся в архиве Великого князя Николая Михайловича в РГИА О сведения, присланные из епархий, могут дополнять картотеку В. В. Шереметевского - Н. П. Чулкова»20.

Возросший в последние полтора десятилетия интерес к личности великого князя Николая Михайловича, выразившийся в проведении конференции его памяти (с публикацией сборника21), а также в издании и переиздании его научных трудов, мемуаров, писем и целого ряда статей о нем22, не отразился, однако, на степени изученности истории «Русского некрополя». По мнению одного из исследователей, «это уникальное справочное издапие не оценено еще в полной мере ни историками, ни публицистами»23. Других, более пространных суждений, оценок, новых документов и фактов, касающихся истории «Русского некрополя», в многочисленных статьях и публикациях нет. Лишь С. Ю. Шокарев в уже упомянутом . нами очерке коснулся роли великого-князя в создании «Московского некрополя» и становлении в связи с этим дела охраны памятников24. Ряд статей, посвященных главным помощникам великого князя в работе над «Русским некрополем», также не содержит принципиально новой информации об истории предприятия - в лучшем случае, работа над некрополями упоминается в них в назывном порядке25.

" Иванкив А. В. Источники по истории московских кладбищ: Диплом, работа студента V курса днев. отд-ния. М.: МГИАИ, 1990. С. 47-49. 18 Исторические кладбища Петербурга. С. 11-12.

" Козлов В. Ф. Печали некрополей России // Библиография. 1994. № 6. С. 73-75. 20 Акиншин А. Н. Источники и методика создания справочников-«Некрополей» по городам Воро-* нежской губернии // Hay kobi записки: Зб1рник праць молодих вчених та асгаракпв. Т. 9: Тематич-

ний випуск «Бюграф1чна некрогошетика в контекста сучасно! ¡сторично! науки: Джерела та результата дослщжень». Кшв, 2002. С. 34. Книга в России: Проблемы источниковедения и историографии: Сб. науч. тр. СПб., 1991. ( 22 Измозик В. С., Павлов Б. В. Великий князь Николай Михайлович // Из глубины времен. СПб.,

1994. Вып. 3. С. 123-131; Лобашкова Т. А. Издательская деятельность великого князя Николая Михайловича // Отечественные архивы. 1994. № 2. С. 34-43; Цамутали А. И. Августейший историк: Вел. кн. Николай Михайлович // Историки России, XVIII - начало XX века. М., 1996. С. 499511; Волков В. А. Николай Михайлович // Русские писатели, 1800-1917: Биогр. слов. М., 1999. Т. 4. С. 319-321; Исмаил-Заде Д. И. Великий князь Николай Михайлович - судьба и книги // Николай Михайлович (вел. кн.). Император Александр I. М, 1999 и мн. др.

23 Heneiat И. Г. Великий князь Николай Михайлович — историк // Вопросы истории. 1994. № 10. С. 175.

24 Шокарев С. Ю. Великий князь Николай Михайлович и становление охраны памятников некрополя. С. 379-382.

25 Модзалевский Б. Л. А. А. Голомбисвский: (Некролог, заметка) // Журнал Императорского Русского военно-исторического общества. 1913. № 11. С. 544-546; Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1996 г. (Борис Львович Модзалевский: Материалы к науч. биографии).

Библиографическая информация об изданиях великого князя Николая Михайловича в области некрополистики и рецензиях на них отражена в нескольких справочниках26; из них особенно следует отметить книгу И. Ф. Петровской, содержащую сведения о материалах из фонда 549 в РГИА27.

Таким образом, можно констатировать, что в историографии до сих пор нет сколько-нибудь подробного исследования ни истории «Русского некрополя», как широкомасштабного научного предприятия, ни оставшихся после него неопубликованных материалов.

Цель исследования заключалась в том, чтобы, во-первых, представить подробный исторический очерк всех этапов создания «Русского некрополя», во-вторых, дать по возможности исчерпывающее археографическое описание и источниковедческий анализ сохранившихся неопубликованных материалов, в-третьих, выработать основные принципы их издания.

Задачи исследования. В рамках намеченной цели были поставлены следующие задачи: 1) выявить и ввести в научный оборот основные делопроизводственные и эпистолярные источники по теме; 2) на их основании проследить историю создания «Русского некрополя»; 3) установить круг главных участников проекта, дать основные биографические сведения о них, определить роли и вклад каждого; 4) выяснить принятую составителями методологическую основу описания кладбищ, приемы и методы их работы с первичными (надгробия) и вторичными (донесения священнослужителей с мест) источниками, найденные ими пути решения проблем, возникших при обработке этих источников; 5) выявить и археографически описать (в том числе датировать и географически атрибутировать) все неопубликованные материалы к «Русскому провинциальному некрополю», определить степень их сохранности и полноты и содержательные особенности; б) проанализировать существующие издания материалов «Русского некрополя», возникавшую при их появлении полемику в печати и выявившиеся в ее результате различные подходы к публикации надгробных надписей; 7) рассмотреть современные взгляды на публикацию надгробных надписей и предложить возможные пути введения материалов к «Русскому провинциальному некрополю» в научный оборот.

Методологической основой исследования стал конкретно-исторический подход, предполагающий реконструкцию событий на основании критического осмысления и сопоставления различных источников. При решении вопроса о ре

СПб., 2001 (см. библиогр. на с. 10-11); Грин Ц. И. Сайтов Владимир Иванович // Сотрудники Российской национальной библиотеки - деятели науки и культуры: Биогр. слов. СПб., 1995. Т. 1: Императорская Публичная библиотека, 1795-1917. С. 449-452 (библиогр.); Шокарее С. Ю. Замечательный знаток всех московских родословных: Николай Петрович Чулков, 1870-1940II Краеведы Москвы: (Историки и знатоки Москвы): Сб. М., 1997. С. 253-271; Ястржембский Д. А. «Московский архивариус»: В. В. Шереметевский, 1863-1943 // Краеведы Москвы. С. 211-226 и др.

24 Фомин А. Г. Путеводитель по библиографии, био-библиографии, историографии, хронологии и

энциклопедии литературы: Системат. аннот. указ. рус. кн. и журн. работ, напечат. в 1736-1932 гг. Л., 1934. С. 210-212; Кауфман И. М. Русские биографические и биобиблиографические словари: Аннот. указ. М., 1955. С. 561-562; Справочники по истории дореволюционной России: Библиогр.

указ. / Под ред. Я. А. Зайончкоеского. Изд. 2-е, пересмотр, и доп. М„ 1978. №№ 28,29,4196,4571; Капуста В. И. Научные труды великого князя Николая Михайловича: (Кат. выставки) // Книга в России: Проблемы источниковедения и историографии: Сб. науч. тр. СПб., 1991. С. 96-99; Избранная библиография отечественной некрополистики / Сост. В. Н. Рыхляков. СПб., 2003. С. 12, 32-33, 39 (Справочник генеалога; Т. 2. Вып. 1)).

21 Петровская И. Ф. Биографика: Введение в науку и обозрение источников биогр. сведений о деятелях России 1801-1917 гг. СПб., 2003. С. 266-274.

пргзентагавности выявленных неопубликованных материалов использовались элементы статистических методов.

Источниками исследовании стали материалы, извлеченные из четырнадцати фондов семи архивохранилищ Москвы и Петербурга; из опубликованных использовались авторские предисловия к некрополям, сами последние, выявленные рецензии на них и (эпизодически) переписка и мемуары участников проекта и близких к ним лиц.

Весь комплекс источников диссертации можно разделить на пять групп. Первая — это сохранившиеся в РГИА делопроизводственные материалы Конторы великого князя Николая Михайловича, отражающие ход работы над всеми составными частями «Русского некрополя» (ф. 549, оп. 1). Одно из дел (д. 1103) полностью посвящено ходу работ над «Русским провинциальным некрополем» и содержит отчеты В. В. Шереметевского за 1910-1916 гг., черновики отношений к духовным властям о препровождении тех или иных сведений, финансовые документы, материалы о печатании первого тома издания и т. д. Особый интерес представляет отчет Шереметевского за первый год работы, в котором детально освещаются различные стороны предприятия: полнота поступивших материалов по всем губерниям и исповеданиям, взаимоотношения с духовенством, содержательные недостатки присылаемых донесений, методика обработки и дополнения полученной информации, предполагаемая структура издания и многое другое. Некоторая сложность в использовании документов Конторы великого князя Николая Михайловича заключалась в том, что название ряда дел не отражает их действительного содержания. В целом можно констатировать, что указанные материалы позволяют прояснить организационно-техническую, методическую и финансовую сторону истории всего предприятия. В Отделе рукописей РГБ обнаружено удостоверение, выданное В. И. Саитову для работы на кладбищах и в церквях Москвы (ОРРГБ, ф. 751, оп. 3, д. 44). : с . ,

Вторая важная группа источников диссертации - это переписка основных составителей «Русского некрополя», в том числе письма А. А. Гоздаво-Голомбиевского П. Н. Ардашеву (РГИА, ф. 889, оп. 1, д. 142), великому князю Николаю Михайловичу (ГАРФ, ф. 670, оп. 1, дд. 280,282), В. И. Саитову (РГАЛИ, ф. 437, оп. 1, д. 102), гр. П. С. Уваровой (ОПИ ГИМ, ф. 17, оп. 1, д. 547), Н. П. Чулкову (ГЛМ, ф. 230, оп. 1, д. 159-165) и С. Н. Шубинскому (ОР РНБ, ф. 874, № 112); В. В. Шереметевского - В. И. Саитову (РГАЛИ, ф. 437, оп. 1, д. 359) и Н. П. Чулкову (ГЛМ, ф. 230, оп. 1, д. 305-306), а также опубликованная переписка Б. Л. Модзалевского с владимирским краеведом А. В. Смирновым28. Определенную сложность в использовании представляют письма Гоздаво-Голомбиевского, особенно к Чулкову, часто написанные на почтовых открытках, бисерным почерком, с многочисленными, не всегда понятными постороннему читателю сокращениями слов.

Переписка помогает выяснить целый ряд важнейших вопросов: момент зарождения идеи описания кладбищ по всей России, этапы выработки и обсуждения методологических принципов описания погребений, взаимоотношения участников проекта, роль каждого из них в рамках всего предприятия и многое другое. В частности, именно переписка составителей «Русского некрополя» помогает уяснить ключевую роль А. А. Гоздаво-Голомбиевского в работе над всеми некрополями (до его кончины в августе 1913 г.); между тем, в историографии это имя в связи с рассматриваемыми изданиями до сих пор не упоминалось.

25 Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1956 г. С. 15-" 167:

Отличительная информационная особенность всего указанного комплекса эпистолярных источников заключается в том, что какие-либо сведения о работе над некрополями в нем приходится в полном смысле слова выуживать по крупицам. Объясняется это, по-видимому, тем, что ни для одного из участников проекта последний никогда не являлся основным научным или служебным занятием, а также тем, что все спорные вопросы по изданию описаний кладбищ были решены еще на этапе «Московского некрополя».

Третью важнейшую группу источников диссертации составляют собственно материалы некрополей: опубликованные (Москвы, Петербурга, северных, центральных и южных губерний России, Парижа и его окрестностей), сохранившиеся в виде картотеки ко 2-му и 3-му томам «Русского провинциального некрополя» (ГЛМ, ф. 230, оп. 1, дд. 497, 500), а также присланные из епархий донесения священнослужителей для этого издания (РГИА, ф. 549, оп. 2, дд. 2-56; ф. 821, оп. 150, дд. 26-32; РГАДА, ф. 337, оп. 1, д. 10009). Опубликованные законченные некрополи раскрывают перед нами методические подходы составителей, отражают их взгляды на формуляр и содержательные особенности публикации надгробных надписей, на их отбор, использование печатных источников и проч., а также дают материал для сопоставления с картотекой ко 2-му и 3-му томам «Русского провинциального некрополя».

Указанная картотека и ее неполная публикация 1996 г., а также хранящиеся в РГИА подлинные донесения и списки, присланные из более чем сорока епархий (их детальный источниковедческий анализ дан в главе 3), позволяют судить о технической и методической сторонах работы над «Русским провинциальным некрополем», степени сохранности, источниковедческих особенностях и проблемах современной научной публикации его материалов. Содержащиеся в составе картотеки вырезки из подлинных донесений, в сопоставлении со сведениями из докладов В. В. Шереметевского, дают возможность судить о структуре, характере и полноте не дошедших до нас списков и рапортов из центральных и южных губерний Российской Империи.

Четвертую группу источников составляют биографические документы А. А. Гоздаво-Голомбисвского, Н. П. Чулкова, В. В. Шереметевского - формулярные списки, анкеты и другие материалы о службе (РГИА, ф. 1162, оп. 7, д. 246, ф. 1405, оп. 545, дд. 14740, 14918), а также содержательно примыкающие к ним дела об утверждении в дворянском достоинстве (РГИА, ф. 1343, оп. 33, дд. 1162— 1167). Эти документы помогли установить ряд фактов из биографий составителей «Русского некрополя». Наконец, пятая - это рецензии на некрополи, изданные великим князем Николаем Михайловичем (в том числе и впервые выявленные автором диссертации; среди них - одна рукописная (ОР РНБ, ф. 152, оп. 4, д. 47), принадлежащая дипломату гр. К. А. Хрепговичу-Бутеневу). Они отражают основные моменты полемики, возникавшей после выхода этих изданий.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем, на основании значительного комплекса источников (в основном - неопубликованных и до сих пор не вошедших в широкий научный оборот), впервые дан очерк истории инициированных великим князем Николаем Михайловичем работ по описанию кладбищ Москвы, Петербурга, провинциальной России, а также Парижа и его окрестностей, подробно освещены научная, организационная, финансовая стороны предприятия; произведены выявление, учет, описание и источниковедческий анализ сохранившихся в его результате архивных документов - донесений провинциальных священников.

Теоретическая значимость исследования видится нам, в первую очередь, в том, что в диссертации поставлен и решен, исходя из существующей традиции публикации надгробных надписей и содержательных особенностей источника, вопрос о принципах введения в научный оборот сохранившихся неопубликованных материалов к «Русскому провинциальному некрополю». Их теоретическое осмысление нашло практическое применение в выпущенной в свет публикации материалов по уральским епархиям.

Практическое значение исследования заключается в том, что произведенная работа по выявлению, географической атрибуции и систематизации неопубликованных материалов к «Русскому провинциальному некрополю», во-первых, даст возможность точнее определить параметры будущего издания этих материалов, во-вторых, позволит исследователям, интересующимся некрополем какой-либо определенной местности, быстро сориентироваться во всем комплексе сохранившихся документов.

Кроме того, материалы и выводы диссертации могут использоваться в научной и преподавательской деятельности, при написании книг и статей, источниковедческих обзоров, подготовке лекций и семинаров по отечественной истории, историографии, источниковедению, генеалогии, некрополистике.

Апробация исследования. Полный текст диссертации обсуждался на заседаниях Отдела новой истории России Санкт-Петербургского Института истории Российской Академии наук и семинара Исторического общества при Европейском университете в Санкт-Петербурге. Ее основные положения рассматривались на совещаниях группы исторической библиографии Отдела библиографии и краеведения Российской национальной библиотеки. Отдельные аспекты работы были представлены в выступлениях на Первых научных чтениях «Биографическая нек-рополистика в контексте современной исторической науки. Основные источники и результаты исследований» в Киеве (ноябрь 2002 г.), Десятой ежегодной конференции «Санкт-Петербург и белорусская культура» в Санкт-Петербурге (июнь 2002 г.), заседании Историко-родословного общества в Москве (декабрь 2003 г.). Основное содержание всех глав диссертации изложено в статьях и публикациях автора. Изданный им первый выпуск «Материалов к «Русскому провинциальному некрополю» великого князя Николая Михайловича» получил положительную рецензию к. и. н. Д. И. Раскина и вышел в свет под грифом Российского государственного исторического архива.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения29, списков использованных архивных фондов, источников и литературы, а также изданных великим князем Николаем Михайловичем некрополей, материалов к ним и рецензий на них.

2' Приложение представляет собой географический указатель к выявленным в ГЛМ (ф. 230, оп. 1) и РГИА (ф. 549, Ьп. 1) материалам к «Русскому провинциальному некрополю», представленный в виде таблицы. Сведения в нем сгруппированы в соответствии с гражданским административным делением Российской Империи на 1913 г. Таблица состоит из пяти граф. В первой указывается наименование губернии или области (если ее границы не совпадали с границами православной епархии, это оговаривается). Во второй и третей дается краткое описание истории сбора материалов по данному региону и отмечается, насколько последние были обработаны Шереметевским. В четвертой графе приводятся сведения о публикациях материалов к «Русскому провинциальному некрополю» в 1914, 1996 и 2003 гг. В пятой помещен полистный перечень материалов, сохранившихся в архивах, с разделением но вероисповеданиям. Не учтены в таблице материалы РГИА го ф. 821, как содержащие, в основном, дублеты.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении к диссертации обосновывается научное значение темы, дается обзор литературы по ней, характеризуются источники исследования, определяются его цели и задачи, научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

Первая гласа исследования - «История подготовки и издания «некрополей» Москвы и Петербурга» - посвящена двум завершенным проектам великого князя Николая Михайловича, осуществленным профессиональными историками -В. И. Саитовым и Б. Л. Модзалевским, при активной помощи и поддержке А. А. Гоздаво-Голомбиевского и участии ряда других лиц. В ней устанавливается момент возникновения идеи описания кладбищ в Москве и Петербурге у его инициатора - великого князя, освещаются организационная и коммерческая стороны первого этапа всего предприятия. На основании переписки участника описания московских кладбищ Б. Л. Модзалевского с владимирским краеведом А. В. Смирновым подробно рассматривается становление системы научно-методологических принципов производимой работы у ее исполнителей.

В главе подчеркивается вклад А. А. Гоздаво-Голомбиевского в работу над «Московским некрополем», особенно на завершающем этапе его создания, отмечается очевидный интерес, который вызвал выход «Московского некрополя» (автором диссертации выявлено несколько нигде ранее не учтенных рецензий на это издание), и подробно освещается полемика, возникшая на страницах «Исторического вестника» между А. А. Гоздаво-Голомбисвским и историком и генеалогом В. Е. Рудаковым. В ее ходе выявились два различных подхода к публикации надгробных надписей: ограничиваться ли информацией, которая содержится на памятнике или в печатном его описании (Гоздаво-Голомбиевский), или пытаться дополнить и уточнитьее по другим источникам (Рудаков). Непосредствецные .составители некрополей, Сайтов и Модзалевский, разделяли точку зрения великокняжеского секретаря, и, несмотря на то, что в печати в его поддержку никто из них не выступил, в дальнейшем в своей работе высказанными критическими замечаниями они пренебрегли.

По схожему плану рассматривается в диссертации история подготовки и публикации составленного В. И. Саитовым «Петербургского некрополя». Отмечается, что, в отличие от Москвы, духовенство которой в основном несочувственно отнеслось к работе по описанию кладбищ (что стало одной из причин явной неполноты «Московского некрополя»), условия труда в Петербурге были гораздо благоприятнее: официального обращения великого князя Николая Михайловича к обер-прокурору Св. Синода оказалось вполне достаточно для того, чтобы приходившим на кладбища и в монастыри В. И. Саитову и его сотрудникам оказывалось во всем полное содействие. В результате, «Петербургский некрополь» превысил по объему «Московский некрополь» почти в два раза (соответственно 40 и 25 тыс. имен), хотя первоначально ожидалось, что последний будет в полтора раза пространнее первого (соответственно 40 и 60 тыс. имен).

В предисловии к «Петербургскому некрополю» была четче обозначена выработанная составителем сословная граница, по которой производился отбор лиц для издания. «Становясь на сословную точку зрения, - писал Сайтов, - я при выборе материала для настоящего издания отдавал первое место дворянству, которое имело наибольшее значение в политической и общественной жизни России. <..> За дворянством, родовым и служилым, следует черное духовенство всех степеней, а за ним - белое, не ниже сана священника. Из купеческого сословия помещены члены именитых фамилий и представители крупных торговых фирм.

Из прочих сословий взяты только выдающиеся по своей деятельности лица или родоначальники служилых дворян»30. Именно этот подход был впоследствии преподан в качестве образца провинциальному духовенству для руководства при составлении описаний местных кладбищ. Другим важным методическим принципом при составлении всех некрополей, изданных в начале XX в. на средства великого князя Николая Михайловича, являлось обязательное использование всех возможных опубликованных источников (истории церквей, монастырей, кладбищ и проч.) для пополнения списка погребенных.

В работе указывается, что после выхода «Петербургского некрополя» особой полемики в журналах не было: стало ясно, что основные параметры издания определены и уже не будут изменяться.

Отмечается в главе полное отсутствие каких-либо черновых, подготови-' тельных материалов к обоим некрополям. Этот факт, а также наблюдения над ма-

териалами для «Русского провинциального некрополя», работа над которыми не была завершена, приводит к заключению, что все использованные документы со» ставителями не сохранялись.

Во второй главе подробно рассматриваются история, методика и проблемы создания «Русского провинциального некрополя» и начало работы над «Русским некрополем в чужих краях». Указывается, что основная сложность подготовки первого из них заключалась в невозможности поручить ее профессиональным историкам. Организаторы были вынуждены обратиться за содействием к провинциальному духовенству. 29 ноября 1908 г. был издан указ Св. Синода, которым всем епархиальным начальствам и ставропигиальным монастырям, а также протопресвитеру военного и морского духовенства и заведующему придворным духовенством предписывалось организовать составление «списков лиц, погребен, . . них.$ церквах и. на кладбищах, сточным обозначением надгробных надписей, сохранившихся на могилах духовных лиц, дворян и наиболее крупных местных общественных деятелей купеческого и других сословий»31.

По первым присланным материалам выяснилось, что местное духовенство, во-первых, очень по-разному понимает предъявленное требование (что отразилось в разном качестве присылаемых списков), во-вторых, не торопится его исполнять. Результатом стал новый указ Св. Синода от 27 марта 1910 г., с приложением подробной инструкции, согласно которой следовало производить описание погребений. Как устанавливается в диссертационном исследовании, в основных своих чертах она повторяла те принципы, которые использовали в своих работах Б. Л. Модзалевский и В. И. Сайтов, но излагала их более детально, с разбивкой по цунктам для более удобного исполнения.

В работе отмечается, что первоначально переписку с епархиальными властями великий князь поручил А. А. Гоздаво-Голомбиевскому. Однако острая не, хватка времени, в связи с многочисленными обязанностями по другим изданиям и проектам, вынудила последнего привлечь к работе над «Русским провинциальным некрополем» профессионального архивиста, сотрудника Московского архива Министерства юстиции В. В. Шереметевского, который, после кончины великокняжеского секретаря в августе 1913 г., стал основной движущей силой проекта.

В главе приводятся подробные биографические и генеалогические сведения о Шереметевском - потомственном москвиче, внуке купца-литератора, сыне известного педагога-словесника. На основании свидетельств современников делается указание на высочайшую его квалификацию как архивиста и вытекавшие из

[Сайтов В. И.] Петербургский некрополь. Т. 1. С. Ш-1У. 31 РГИА. Ф. 549. Оп. 2. Д. 1. Л. 1.

этого, немаловакные для дела, его черты как ученого — скрупулезность, систематичность, эрудированность.

Ежегодные отчеты Шереметевского являются ваяшейшим источником информации о работе над «Русским провинциальным некрополем». Особенно важен отчет за первый год его деятельности. В его первой части приводились сведения о поступлении (или непоступлении) материалов по всем епархиям и исповеданиям на начало 1911г. (Эти сведения были использованы при подготовке приложения к диссертации.) Часть вторая, озаглавленная «Характер материалов и вытекающий из этого характера план издания», представляла собой развернутый аналитический обзор хода работ по сбору и систематизации материала, подробный перечета основных трудностей, встречающихся во взаимоотношениях с местными духовными властями, и средств их преодоления. Отмечается, та), вследствие неполноты и недобросовестности многих из присылаемых списков (особенпо от принтов городских кладбищ), Шереметевским делался особый упор на необходимость привлечения данных печатных источников, особенно газетных некрологов. Произведя, в виде опыта, просмотр основных газет Харькова и Одессы, он добавил в некрополь около 3000 имен. В отношении объемов всего издания Шереметевский предполагал, что оно займет 4—5 томов и будет разделено на северный, восточный, южный и западный отделы.

В январе 1914 г. северный том-отдел увидел свет. Он содержал до 15 тыс. имен. Как установлено в диссертации, в методическом, структурном и других отношениях том полностью следовал канону, заложенному трудами Саитова и Мод-запевского. Его выход не возбудил особого интереса у критиков, но имел более важное последствие - активизацию интереса к некропольной тематике на местах: так, например, в 1916 г. членом Псковской ученой архивной комиссии И. Н. Шемякиным :бйш Издай «Псковский некрополь», содержательно соотнесенный соста- -вителем с «Русским провинциальным некрополем».

В диссертационной работе отмечен существенный недостаток археографической работы Шереметевского, который при заполнении карточек не придерживался единообразной системы сокращений и не всегда соблюдал установленный им самим формуляр записи. Это привело к раду неточностей в изданном томе: пропуску названий уездов, внесению в текст записей вообще без указания места погребения.

Следующим томом по разработанному плану должен был стать южный. К осени 1914 г. выяснилось, что весь его материал в одну книгу не поместится, и было решено разделить его на две части. Материал для первой (Воронежская, Калужская, Курская, Орловская, Рязанская, Смоленская, Тамбовская, Тульская и Харьковская губернии и область Войска Донского) был уже готов к набору. Однако великий князь Николай Михайлович захотел временно отложить его печатание «ввиду переживаемых событий». Отсрочка оказалась роковой - более не было издано ни одного тома. Шереметевский продолжал обрабатывать присланные материалы вплоть до мая 1917 г., когда работа над «Русским провинциальным некрополем» была прекращена.

В 1915 г. вышел 1-й выпуск «Русского некрополя в чужих краях», посвященный кладбищам Парижа и его окрестностей и содержавший свыше 1,5 тыс. имен. По плану это издание должно было стать четвертой, завершающей частью «Русского некрополя» и охватить различные города Западной Европы, известные как места русских колоний. Великим князем была определена и первая задача -описать кладбища Парижа и прилегающих к нему местностей в черте департа

мента Сены. Для этой работы им был привлечен молодой сотрудник Публичной библиотеки В. М. Андерсон.

Как отмечается в диссертации, первый выпуск «Русского некрополя в чужих краях» в содержательном плане отличался от предыдущих некрополей, изданных великим князем, хотя сам составитель подчеркивал, что старался следовать общему плану для подобного рода работ, установленному В. И. Саитовым. Можно отметить, два новшества, введенных Андерсоном: во-первых, для дополнения издания им были использованы, кроме печатных, и неопубликованные источники - дела Государственного архива и архива Петроградской духовной консистории; во-вторых, к целому ряду имен, помещенных в некрополь, был дан биографический комментарий.

Несмотря на условия военного времени, издание оказалось не лишено внимания критики (Б. Л. Модзалевский, гр. К. А. Хрептович-Бутенев). Рецензентами было высказано несколько существенных соображений: о недостаточной определенности критерия включения в русский некрополь тех или иных имен, неправильном прочтении некоторых фамилий, двойном указании одних и тех же лиц.

Предполагалось, что следующие выпуски «Русского некрополя в чужих краях» будут посвящены другим городам Франции, а затем - городам Италии. В условиях Первой мировой войны это, конечно, было невозможно (Андерсон завершил сбор материала до се начала). В результате, как и «Русский провинциальный некрополь», этот проект остался незавершенным. Каких-либо предварительных материалов для последующих выпусков издания выявить не удалось.

При подведении итогов рассмотрению истории работы над «Русским провинциальным некрополем» и «Русским некрополем в чужих краях» подчеркивается несомненный успех этих начинаний. Единственная существенная ошибка в организации описания провинциальных'погребшшй заключаласБ, как представля--ется, в недостаточной продуманности путей сотрудничества с местным духовенством. Ведя с ним деловую переписку, следовало бы, наверное, изъясняться проще и однозначнее. Как пример, показательны сложности, возникавшие вокруг выявления «крупных общественных деятелей купеческого и других сословий». Требовать от причтов сельских церквей, члены которых иногда с трудом подписывали свое имя, решения вопроса об исторической значимости того или иного лица, значило ставить перед ними заведомо неисполнимую задачу. Кроме того, как показала переписка, часть духовенства подошла к поиску лиц, имеющих «историческую значимость», с чрезвычайно завышенными мерками, искала знаменитых в истории деятелей и, разумеется, не находила (чему приводятся в диссертации соответствующие примеры). Следовало бы также жестче указать на необходимость представления списков с указанием точных дат. Допущенные просчеты были, в основном, выявлены Шереметевским и исправлены при составлении второй инструкции духовенству в марте 1910 г. В результате, часть пробелов удалось восполнить путем присылки подлинников или повторных донесений, другая же так и не была устранена.

Третья глава диссертации посвящена проблемам изучения и издания неопубликованных материалов к «Русскому провинциальному некрополю», сохранившихся в РГИА (подлинные донесения с мест) и ГЛМ (картотека Шереметев-ского к 1-й и 2-й частям 2-го тома). После 1917 г. присланные из епархий донесения остались на хранении в бывшем Архиве Министерства юстиции (ныне -РГАДА) и в 1955 г. были присоединены к фонду великого князя Николая Михай

ловича в ЦГИАЛ (ныне - РГИА). Картотека же в середине 1930-х гг. была передана в ГЛМ самим Шереметевским.

В 1996 г. большая ее часть была опубликована. Публикация эта подробно разбирается в диссертации, поскольку, во-первых, сама картотека представляет весьма сложный документальный комплекс, во-вторых, в 1996 г. были опубликованы не все сохранившиеся карточки, в-третьих, сделано это неудовлетворительно. Наиболее очевидные из сделанных погрешностей уже отмечались в рецензиях: составителем картотеки был В. В. Шереметевский, а не Н. П. Чулков, нет должного археографического описания картотеки, перекрестных отсылок, есть неточности в библиографическом списке в конце книги. Однако содержание издания до сих пор почти не анализировалось.

Между тем, при передаче географических названий и имен погребенных публикаторами допущены десятки опечаток и ошибок. Не всегда правильно раскрыты сокращения, употребленные Шереметевским. Наконец, в предисловии к изданию утверждается, что картотека охватывает Бессарабскую, Воронежскую, Екатеринославскую, Калужскую, Курскую, Орловскую, Полтавскую, Рязанскую, Смоленскую, Таврическую, Тамбовскую, Тульскую, Харьковскую, Черниговскую 1убернии и Область Войска Донского, а также содержит незначительную часта сведений из Симбирской и Пензенской губерний. Между тем, фронтальный просмотр показывает, что ни одной записи по Бессарабской, Пензенской и Полтавской губерниям нет, зато присутствуют, помимо перечисленных публикаторами, записи по Херсонской (1274), Самарской (25), Киевской (3), Тобольской (1) губерниям и Терской области (4).

В главе дается подробное археографическое описание хранящейся в ГЛМ картотеки. Указывается, что, кроме карточек, в ней присутствуют и несколько сотен вставленных в общем алфавитном порядке вырезок из подлинных консисторских и благочиннических списков и донесений отдельных прцчтов. Поскрльку не все имена, содержащиеся на их оборотах, присутствуют в картотеке, то указанные вырезки представляют собой особый источник информации — как о лицах, так и о не дошедших до нас материалах.

Всего в опубликованной в 1996 г. части 6884 записи об отдельных погребениях (карточек на несколько сотен больше - при публикации были исключены те, которые содержали перекрестные отсылки). Из указанного числа на губернии 3-го тома приходится 419. Таким образом, издано около 6,5 тыс. записей для обеих частей 2-го тома «Русского провинциального некрополя». Кроме того, для составителей издания 1996 г. остался неизвестным массив еще почти из 900 карточек, совершенно идентичных опубликованным. Они хранятся в составе другой картотеки в фонде Н. П. Чулкова, названной в описи «Картотекой к биографическому словарю» (ф. 230, оп. 1, д. 497). Анализ ее, однако, показывает, что к «Русскому биографическому словарю» она отношения не имеет. В ее составе обнаружены карточки В. В. Шереметевского на буквы от «Т» до «Ш» включительно. Все они относятся ко 2-му тому предполагавшегося издания.

Всего, таким образом, в ГЛМ выявлено приблизительно 7,4 тыс. записей для 2-го тома «Русского провинциального некрополя» (в том числе 4,1 тыс. - для первой его части и 3,3 тыс. - для второй) и свыше 0,4 тыс. - для 3-го. Но Шереметевский в одном из своих отчетов писал о предполагаемом объеме 2-го тома, как о превышающем объем 1-го (около 15 тыс. записей) в полтора раза. Следовательно, 2-й том должен был включить приблизительно 22-23 Тыс. записей, а каждая его часть, соответственно, 10-12 тыс. Таким образом, по 1-й части 2-го тома в ГЛМ сохранилось менее половины имевшихся карточек. Остальные,

надо полагать, утрачены или (что менее вероятно) хранятся в одном из московских архивов или в частных руках. По 2-й части 2-го тома, на первый взгляд, ситуация схожая, но сохранились архивные материалы, позволяющие в значительной мере восполнить информацию отсутствующих карточек.

Для более подробного выяснения лакун в составе хранящихся в ГЛМ картотек была произведена роспись по буквам и губерниям всех изданных и неизданных материалов «Русского провинциального некрополя». Поскольку количество имен в 1-м, опубликованном томе весьма значительно (15 тыс.), то его алфавитные пропорции вполне могут быть использованы для сопоставления с обеими частями 2-го тома для установления приблизительного количества отсутствующих карточек.

Сопоставительный анализ показывает, что карточки по десяти центральным губерниям (Воронежская, Калужская, Курская, Орловская, Рязанская, Смоленская, Тамбовская, Тульская, Харьковская, Область Войска Донского), которые должны были составить 1-ю часть 2-го тома, сохранились выборочно и неполно. Ни по одной из них не осталось архивных документов в РГИЛ - очевидно, работа с некрополем этого региона была полностью завершена. Общее количество записей указанным губерниям в 1-й части 2-го тома оценивается нами, как минимум, в 9,7 тыс. Поскольку в наличии имеется только 4,1 тыс., то сохранность материалов по данному региону составляет 42-43 %.

По южным губерниям (Екатсринославская, Таврическая, Херсонская, Черниговская) материалы сохранились более полно. Работа с ними не была закончена - по последним трем сохранились обширные материалы в РГИА. Следует также подчеркнуть, что в картотеке нет данных по трем из семи губерний (Бессарабской, Киевской и Полтавской), которые должны были составить 2-ю часть 2-го тома. Учитывая то, что некрополь Киева,.по словам Шереметевского, был столь же велик,'как и некрополь Одессы, а также громадность подлинных материалов по Бессарабской губернии (почти 500 листов), надо полагать, что некрополь этих трех губерний занял бы не менее 40-50 % в будущей книге. В таком случае сохранившиеся материалы по четырем южным губерниям должны охватывать около 60 % от предполагавшегося их объема. С учетом же имеющихся в РГИА документов можно утверждать, что общая степень сохранности данных по губерниям 2-й части 2-го тома «Русского провинциального некрополя» составляет не менее 75-80 %.

Поскольку сделанная в 1996 г. публикация картотеки явно неудовлетворительна, то очень желательно было бы ее повторение - с исправлением ошибок, учетом всех ранее не выявленных карточек, оборотных сторон вырезок из подлинных донесений и документов РГИА.

Большая часть присланных из епархий материалов, не вошедших в 1-й том «Русского провинциального некрополя», сохранилась в ф. 549 в РГИА. Они представляют собой 56 единиц хранения, сброшюрованных по отдельным епархиям или произвольно, объемом от нескольких единиц до полутысячи листов. Дела содержат материалы трех видов - подлинные донесения причтов с мест, изготовленные на их основании в благочиниях сводные перечни по округам, а также общеепархиальные списки, составлявшиеся в консисториях по материалам первых и вторых. Часто в деле присутствуют материалы всех трех видов.

Использование указанных документов затрудняется многочисленными несоответствиями названий дел в описи с их реальным содержанием. Наиболее сложны для обработки дела, содержащие вперемешку подлинные донесения из различных епархий. Нередко встречаются документы без всяких географических

привязок—по-видимому, эти сведения содер;хапись в сопроводительных письмах, которые составители «Русского провинциального некрополя» не Есегда сохраняли. Иногда на таких материалах стоит помета цветным карандашом (не всегда разборчивая), обозначающая административную принадлежность населенного пункта, из которого присланы данные. В отдельных, к счастью, немногочисленных случаях, донесения при брошюровке были обрезаны таким образом, что географическая атрибуция становится невозможна; порой по той же причине утрачены концы эпитафий, имена и подписи составителей документа.

В общем объеме материалов преобладают надписи на русском языке, присланные православным духовенством. Надписи о неправославных погребениях, доставленные из украинских, белорусских, прибалтийских и среднеазиатских губерний, присылались, как правило, на языке оригинала — немецком, польском, латыни (чаще без перевода), арабском, иврите (обычно с переводом). Общий объем хранящихся в РГИА материалов превышает 7100 листов. По нашим оценкам, количество содержащихся в них имен должно составлять около 60 тыс., что сопоставимо с объемом «Московского некрополя» и «Петербургского некрополя», вместе взятых. В сословном отношении в донесениях преобладают священнослужители, доля которых оценивается в 30-50 % по разным епархиям. Меньше учтено дворян, военнослужащих, гражданских чиновников, купцов. Крестьяне, мещане, солдаты представлены эпизодически.

Отметим, что на многих листах хранящихся в РГИА донесений и списков присутствует разметка, указывающая, какие из присланных данных следует выбирать для издания, а какие - нет. Некоторые архивные дела содержат листы с вырезанными из них кусками текста в форме небольших карточек. Подобные карточки, как указывалось выше, присутствуют в картотеке из ГЛМ; удалось даже свяЗатЁ некоторые из них с листами.'из- которых они вырезаны. Все сказанное за- ■ ставляет предположить следующую методику работы над «Русским провинциальным некрополем»: присылаемые материалы рассматривались, распределялись по губерниям, размечались, нужные сведения выписывались на карточки, после чего наиболее' обширные куски донесений вырезались. Параллельно выписывались сведения из печатных источников. По окончании обработки всех предполагаемых источников информации собранная масса карточек и вырезок выстраивалась в общий алфавитный ряд. Самое же главное - использованные подлинники не сохранялись.

Упомянутая разметка свидетельствует, что производившаяся выборка была весьма жесткой: отсутствие дат, имени-отчества, фамилии, указания на сословную принадлежность, чин приводило к тому, что лицо исключалось из будущего издания. Почти не попадали в предположенные к публикации списки захоронения крестьян, солдат, незнаменитых мещан, диаконов, причетников, псаломщиков ит. д. Не интересовали составителя и содержавшиеся в донесениях историко-бытовые подробности: анекдоты, характеристики, дополнительные данные о жизни погребенных, памятниках, церквях.

В заключение в главе рассматриваются основные историографические традиции издания надгробных надписей в России и выдвигаются предположения о наиболее оптимальной форме публикации материалов к «Русскому провинциальному некрополю».

Прежде всего, просмотр сохранившихся материалов приводит к заключению о необходимости раздельного издания сведений из донесений христианского и нехристианского духовенства, поскольку первые передают, как правило (дословно или в пересказе), лишь краткие эпитафии, содержащие сведения о датах

жизни погребенных, их социальном положении, чине, должности, а вторые содержат множество поучительных изречений и пространных исторических рассказов, списанных со стен синагог и мечетей, памятников и камней на кладбищах и вне их. Соответственно, по единому формуляру их публикация осуществлена быть не может.

Затем, как представляется, не следует производить сословную «чистку» материала: казавшиеся сто лет назад неважными в общеисторическом и генеалогическом отношении имена сегодня имеют большое значение для краеведческих исследований. Во-вторых, надлежит стремиться максимально сохранять содержащиеся в подлинных донесениях принтов историко-культурные и бытовые подробности жизни российской провинции. В современных условиях «Материалы к «Русскому провинциальному некрополю» великого князя Николая Михайловича» должны стать не только историко-генеалогическим, но и историко-культурным изданием.

Исходя из указанной посылки, можно, по-видимому, почти полностью отказаться от дополнения и исправления присланных духовенством материалов по другим источникам. Единственное исключение, которое кажется нам оправданным, касается уточнения (и, если отсутствуют в оригинале, введения в текст публикации) названий церквей и населенных пунктов, о которых идет речь. С другой стороны, необходимо снабдить издание исследовательской статьей и различными указателями (географическим, именным).

Представляется, что подобная публикация должна представлять собой не близкое к тексту воспроизведение источника, а его переработку: все записи выстраиваются в алфавитном порядке и приводятся к единому формуляру32. Последний может состоять из следующих информационных позиций: 1) фамилия, имя, отчество; 2) титул; 3) даты жизни; 4) должность, звание или сословие; 5) чин; 6) место захоронения; 7) сведения о памятнике (материал, размеры, внешний вид); 8) содержащиеся в источнике дополнительные сведения о погребенном; 9) эпитафия (в том случае, если содержит дополнительную информацию о погребенном или представляет интерес с культурно-бытовой точки зрения).

В отношении структуры возможного издания, при материальной невозможности публикации крупных томов, представляется наиболее разумным разделить их на отдельные выпуски по епархиям или группам епархий. Осуществленное в таком виде издание материалов к «Русскому провинциальному некрополю» великого князя Николая Михайловича принесет, как думается, наибольшую пользу исследователям и сможет достойным образом увенчать благородный труд наших предшественников.

В заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования и определяются основные перспективы развития отечественной науки в области изучения российского дореволюционного некрополя. Отмечается, что общий успех «Русского некрополя» как научного предприятия несомненен. В его основе лежали, во-первых, высокий социальный статус, финансовые возможности, деловая настойчивость и, самое главное, широкий научный и культурный кругозор самого великого князя; во-вторых, профессиональное мастерство, исследовательская эрудиция и энергичность его ближайших помощников - В. М. Андерсона,

32 С теоретической точки зрения подобный метод сокращенной передачи содержания исторических документов при научной их публикации может быть определен как пространный групповой регест, с некоторыми обусловленными спецификой содержания отступлениями (см.: Правила издания исторических документов в СССР. 2-е, перераб. и доп. изд. М., 1990. С. 75-81).

А. А. Гоздаво-Голомбиевского, Б. Л. МодзалеЕского, В. И. Саитова, В. В. Шере-метевского.

В рамках диссертации выявлены и введены в научный оборот основные делопроизводственные (документы Конторы великого князя Николая Михайловича) и эпистолярные (переписка указанных выше составителей некрополей) источники, подробно освещающие все стороны работы над проектом. На их основании детально прослежены этапы создания «Русского некрополя», показан механизм работы составителей, более точно установлен круг главных участников проекта, приведены новые биографические сведения о них, определен вклад каждого в общий успех предприятия (в частности, выяснена важпая роль А. А. Гоздаво-Голомбиевского в организации описаний кдадбгац Москвы, Петербурга, провинциальной России), проанализированы существующие издания материалов «Русского некрополя», полемика вокруг них в печати, ее результаты. Впервые в историографии подробно изучены и описаны принятая составителями методологическая основа описания кладбищ, приемы и методы их работы с первичными (надгробия) и вторичными (донесения причтов) источниками.

В ходе диссертационного исследования археографически описаны все неопубликованные материалы к «Русскому провинциальному некрополю», как уже известные и использовавшиеся исследователями ранее, так и вновь выявленные нами (неопубликованная часть картотеки Шереметевского), установлены степень их сохранности и полноты, выяснены содержательные особенности различных их видов (карточки, сводные списки консисторий, сводные списки благочинных, донесения причтов). В диссертации предложены, с учетом взглядов и подходов к публикации надгробных надписей, существовавших на протяжении XIX - начала XXI вв., возможные пути издания неопубликованных материалов к «Русскому провинциальному некрополю». ' •• • - • • ' - «. » . .

В отношении перспектив изучения дореволюционного российского некрополя отмечается, что публикация изданий великого князя Николая Михайловича отнюдь не означает исчерпанности темы, особенно в отношении российской провинции. Недобросовестность работы духовенства при составлении «Русского провинциального некрополя», восполнить которую В. В. Шереметевскому удалось далеко не во всем, применявшийся составителями «сословный фильтр», неполная сохранность материалов - все это делает работу над провинциальным некрополем России весьма актуальной и в наши дни.

Однако состояние дореволюционных захоронений повсеместно является плачевным, и сами могилы уже не могут служить основным источником сведений о погребенных в них лицах. Вследствие этого на первый план выходит изучение метрических книг. Именно их сведения, исключительно или вкупе с другими источниками, являются информационной основой большинства современных публикаций на тему российского некрополя XVIII - первой трети XX вв. Другим источником для воссоздания некрополя этого периода могут служить некрологи и объявления о смерти, в большом количестве печатавшиеся в дореволюционных газетах. Особенно важным представляется обращение к таким столичным изданиям, как «Новое время», публиковавшим многочисленные объявления о кончинах разнообразных лиц, причем не только в столицах, но и в провинции, а также к губернским ведомостям, другим крупным региональным газетам.

Подобное трехстороннее изучение кладбищ - визуальное, по метрическим книгам и некрологам - представляется в настоящее время наиболее целесообразным при подготовке научных изданий по некрополистике. С другой стороны, возможны и полезны труды другого жанра - изучение кладбища (кладбищ) как

историко-культурного феномена (здесь возможны биографический, искусствоведческий, литературный, архитектурный и другие аспекты темы). Указанные два направления исследований в области некрополистики, как представляется, могли бы способствовать наиболее полному и комплексному изучению исторических кладбищ России.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Материалы к «Русскому провинциальному некрополю» великого князя Николая Михайловича (по документам РГИА). Вып. 1: Екатеринбургская, Оренбургская и Пермская епархии / Публ. Д. Н. Шилова. СПб.: Изд-во ВИРД, 2003. 96 с. (Российский некрополь; Вып. 14) (4,6 а. л.).

2. Шипов Д. Н. «Всероссийский некрополь» великого князя Николая Михайловича: Вехи истории // Источниковедение и историография в мире гуманитарного знания: Докл. и тез. XIV науч. конф., Москва, 18-19 апр. 2002 г. М., 2002. С. 520-523 (0,2 а. л.).

3. Шилов Д. Н. «Всероссийский Некрополь» Великого князя Николая Михайловича: основные вехи истории // Науюш записки: Зб1рник праць молодих вче-них та астранпв. Т. 9: Темагачний випуск «Бюграф1чна некрошшстика в контекст! сучасно! шгоричноТ науки: Джерела та результата дослцркень». Кшв, 2002. С. 560-592 (1,5 а. л.).

4. Шилов Д. Н. Материалы к «Русскому провинциальному некрополю» великого князя Николая Михайловича как источник по региональной истории // Краеведение в России: История. Современное состояние. Перспективы развития: Материалы Всерос. семинара краеведов «Любовь к малой родине - источник любви к Отчизне», Зарайск, 30 янв. 2004 г. М., 2004. С. 191-196 (0,3 а. л.).

5. Шилов Д. Н. «Русский некрополь» великого князя Николая Михайловича:, история науч. предприятия (Ч. 1: Описание кладбищ в Москве и Петербурге) // Археографический ежегодник за 2002 г. (1,4 а. л.) (в печати).

6. Шилов'Д Н. «Русский Некрополь» великого князя Николая Михайловича: история науч. предприятия (Ч. 2: Описание провинциальных захоронений) // Археографический ежегодник за 2003 г. (2,7 а. л.) (в печати).

Подписано к печати 12.05.2004. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. _Усл. печ. л. 1,0. Уч. изд. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ №55._

Издательство Российской национальной библиотеки, ОП. 191069, Санкт-Петербург, Садовая ул., 18.

РНБ Русский фонд

2007-4 17143

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шилов, Денис Николаевич

ВВЕДЕНИЕ - стр. 1

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ПОДГОТОВКИ И ИЗДАНИЯ

НЕКРОПОЛЕЙ» МОСКВЫ И ПЕТЕРБУРГА - стр. 31

ГЛАВА. 2. «РУССКИЙ ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ НЕКРОПОЛЬ»: ИСТОРИЯ, МЕТОДИКА И ПРОБЛЕМЫ СОЗДАНИЯ. НАЧАЛО РАБОТЫ ПО ОПИСАНИЮ ЗАГРАНИЧНЫХ КЛАДБИЩ - стр. 65

ГЛАВА 3. НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ МАТЕРИАЛЫ К «РУССКОМУ ПРОВИНЦИАЛЬНОМУ НЕКРОПОЛЮ»: ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ И

ИЗДАНИЯ - стр. 108

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Шилов, Денис Николаевич

Понятие «некрополь» (в буквальном переводе с греческого - «город мертвых») уже давно приобрело в отечественной историко-культурной литературе другое, собственно историческое значение. В современных справочных изданиях и в научных описаниях этот термин активно используется для обозначения комплекса погребений (например, Некрополь Александро-Невской лавры). Одновременно «некрополем» «называют и свод сведений о захоронениях, причем обычно не на одном месте, а на нескольких (на кладбищах, в храмах и др.), в городе в целом или на большей территории»1. В последнем из указанных значений слово «некрополь» активно использовалось с начала XX столетия, когда по инициативе видного ученого, издателя и организатора науки великого князя Николая Михайловича был издан корпус данных о лицах, погребенных на кладбищах Москвы, Петербурга, северных губерний России, а также Парижа л и его окрестностей , получивший общее наименование «Русский некрополь».

Научное значение изучения и публикации надгробных надписей и неопубликованных описаний кладбищ определяется несколькими аспектами. Во-первых, они дают исследователям важный биографический материал - даты рождения и смерти человека. Разумеется, в распоряжении историков и генеалогов имеются и другие источники такого рода информации, в первую очередь, метрические книги. Однако обработка последних с целью поиска сведений о датах жизни конкретных лиц представляет собой чрезвычайно трудоемкий и не всегда плодотворный процесс: сохранность метрических книг, особенно за

1 Шмидт С. О. Исторический некрополь в системе культуры России // Московский некрополь: история, археология, искусство, охрана. М., 1991. Вып. 1. С. 8.

2 [Сайтов В. И., Модзалевский Б. Л.] Московский некрополь. СПб., 1907-1908. Т. 1-3; [Сайтов В. И.] Петербургский некрополь. СПб., 1912-1913. Т. 1-4; [Шереметевский В. В.\ Русский провинциальный некрополь. М., 1914. Т. 1. Губернии: Архангельская, Владимирская, Вологодская, Костромская, Московская, Новгородская, Олонецкая, Псковская, С.-Петербургская, Тверская, Ярославская и Выборгской губернии монастыри Валаамский и Ко-невский; [Андерсон В. М] Русский некрополь в чужих краях. Пг., 1915. Вып. 1. Париж и его окрестности.

XVIII - начало XIX вв., оставляет желать лучшего3; кроме того, записи о смерти в них, как правило, не содержат дат рождения скончавшихся лиц, ограничиваясь указанием числа лет. Наконец, в ситуации, когда не известно точно, в какой церкви, в каком году (а тем более - в каком населенном пункте) было крещено или отпето интересующее исследователя лицо, поиск записей о его рождении и смерти в метрической книге может затянуться до бесконечности. В указанных случаях данные надгробий и их описаний чрезвычайно важны и нередко уникальны.

Во-вторых, изучение надгробных надписей представляет несомненный историко-культурный интерес. «Всякий мемориал в момент его создания - свидетельство понимания взаимосвязи настоящего с прошлым людьми определенного времени и социального (точнее - социокультурного) положения, - пишет С. О. Шмидт. - Память - основа не только культуры, но и мировосприятия, и именно сбереженная социальная память обеспечивает культурную преемственность поколений. <.> Поэтому кладбище (и его состояние) становится для историка источником понимания общественного (и религиозного) сознания и системы символов культуры не только тех лет, когда жили похороненные там люди, но и времени жизни их потомков»4. Надгробные памятники и надписи отражают различные реалии повседневной жизни, так или иначе связанные с кончиной человека: его социальное положение, основные деяния и достижения на служебном, общественном и других поприщах, наличие родственников и т. д. Особое значение имеет исследование литературного творчества авторов эпитафий - поэтического и прозаического. Давно уже признаны в качестве самостоятельного предмета исследования надмогильная скульптура и архитектура.

3 Проблема их отсутствия возникала еще в XIX в., когда лица, подававшие в Герольдию документы для подтверждения их дворянского происхождения, не могли представить (ни самостоятельно, ни с помощью официальных органов - духовных консисторий) метрических свидетельств о своем рождении - вследствие утраты, по разным причинам, соответствующих метрических книг. Причем явление это было настолько массовым для конца XVIII - первой трети XIX вв., что существовала законодательно установленная практика замены метрического свидетельства письменным свидетельством двенадцати дворян о происхождении просителя. Практиковалось также восстановление метрик по свидетельствам очевидцев.

4 Шмидт С. О. Исторический некрополь в системе культуры России. С. 9-11.

Наконец, чрезвычайно важен и актуален нравственно-патриотический аспект изучения надгробных надписей. Призванные, казалось бы, увековечить память о покоящихся под ними лицах, надгробия на деле во все эпохи оказывались в России очень недолговечны. В разные периоды нашей истории возникали общественные объединения, ставившие себе целью регистрацию, изучение и охрану наиболее ценных в историко-культурном отношении захоронений. Например, такова была деятельность специального комитета при обществе «Старая Москва» в 1920-х гг. В Ленинграде членом общества «Старый Петербург» Н. П. Анциферовым была предложена целая программа изучения кладбищ5. В настоящее время подобные организации появляются вновь: так, в 1989 г. при Московском фонде культуры была создана специальная секция по вопросу изучения некрополей в столице и ее окрестностях. Результатом ее деятельности стали уже две конференции под общим названием «Московский некрополь: история, археология, искусство, охрана», прошедшие в 1990 и 1994 гг. Помимо докладов и сообщений научного характера на исторические, искусствоведческие и другие темы, участники обсуждали и ряд мероприятий по организации изучения и охраны исторического некрополя в современных условиях. В частности, в 1990 г. об этом говорил в пленарном докладе С. О. Шмидт: «Проблема «исторический некрополь», конечно, не может ограничиваться задачами научного характера. Это - сфера нравственной культуры. Забвение памяти об ушедших из жизни и местах их упокоения не может не тревожить тех, кто думает о будущем нашего общества, о возрождении нашего духа. <.> Воспитание почтения к кладбищам должно входить необходимейшим элементом в воспитание историей. С малых лет! Младшие школьники должны - сначала под руководством учителей, а затем уже по зову сердца - ухаживать за памятниками, могилами. К этому следует приобщать и их родных. Это сблизит школу, родителей и учеников. <.> Наверное, стоит подумать и об организации деятельности советов при кладбищах, в которые входили бы не только лица, непосредст

3 См.: Анциферов Н. П. Пути изучения города, как социального организма: Опыт комплексного подхода. 2-е изд. Л., 1926. С. 115-118. венно связанные по своей работе с кладбищем, но и депутаты местных советов, члены советов ветеранов, священнослужители, представители местной общественности, молодежных организаций»6.

Значение сохранения и изучения кладбищ и надгробий в Западной Европе было осознано еще в XVIII столетии. Особенно богат и разносторонен был опыт французских ученых. Работавший в начале XX в. над описанием кладбищ Парижа В. М. Андерсон отмечал: «Французская историческая наука, создавшая специальную Академию Надписей, всегда учитывала всю важность вспомогательного историографического материала, запечатленного могильною эпиграфикою. Рукописные отделения парижских книгохранилищ - Bibliothèque Nationale, Bibliothèque de l'Arsenal, Bibliothèque Historique de la Ville de Paris -предоставляют пытливому исследователю тщательно сохраненные огромные фолианты всевозможных «Recueil d'èpitaphes», записанных еще в стародавние времена». Французская культурная традиция захватывала и приезжающих в страну эмигрантов. Тот же Андерсон указывал, что в Париже с 1885 г. действовала польская «Komisya opieki nad grobami», имевшая своей целью «приведение в должный порядок запущенных польских могил, реставрацию и охрану старых памятников и посильное сооружение новых», чем достигалась «достаточная степень внешнего благообразия польских могил» .

В России вопросы охраны кладбищ, сбережения имеющихся на них памятников и могильных плит и реставрации утраченных были поставлены только в начале XX столетия, что также связано с именем великого князя Николая Михайловича, чьи научный авторитет и высокое социальное положение помогали наиболее действенно способствовать проведению в жизнь подобных ини-в циатив . Выдвинутая великим князем идея описания надгробных памятников на кладбищах Москвы, Петербурга, а затем и по всей Российской Империи во многом была связана именно с проблемой их сохранения - хотя бы в печатной

6 Шмидт С. О. Исторический некрополь в культуре России. С. 20-21.

7 [Андерсон В. М] Русский некрополь в чужих краях. С. VI-V1I, XIX-XX.

8 Подробнее см.: Шокарев С. Ю. Великий князь Николай Михайлович и становление охраны памятников некрополя // Археографический ежегодник за 2000 год. М., 2001. С. 379-382. форме. Познакомившись в ходе своих историко-генеалогических разысканий с состоянием захоронений в монастырях и на кладбищах Москвы, великий князь пришел к выводу о безотлагательности работы по их описанию. О быстром разрушении кладбищ он писал в предисловии к первому тому «Московского некрополя»: «Памятники снимаются с мест, продаются торговцам; надписи, кресты, скульптурные изображения исчезают или обезображиваются; плиты закладываются в фундаменты, тротуары, под водосточные трубы, разбиваются на бут. Целые склепы, с засыпанными штукатуркой и пылью веков памятниками, с сорванными гербами, с замазанными краской или уничтоженными надписями служат складом старых негодных вещей. <.> Между тем многие погребенные были видные в русской истории люди и часто крупные благотворители тех же монастырей, которые способствовали уничтожению их могил»9.

Можно было надеяться, - писал в предисловии к первому тому «Русского провинциального некрополя» В. В. Шереметевский, - что наряду с успехами культуры и с распространением просвещения будут усиливаться интерес к старине и ревность к охране ее памятников, в том числе и памятников надгробных. Но на деле оказывается не так <.>»10. Начавшийся в конце 1908 г. сбор надгробных надписей для составления «Русского провинциального некрополя» выявил многочисленные случаи варварского отношения к могилам со стороны как духовенства, в чьем непосредственном ведении они находились, так и частных лиц, местных обывателей. В своем отчете о работе над изданием за 1910 г. В. В. Шереметевский приводил красноречивые цитаты из донесений местных священников, в одном из которых, например, сообщалось, что «старое сельское кладбище частью забито скотом, частью прихвачено под усадьбы», в другом указывалось на то, что «на двух дворянских могилах были устроены два большие памятника, в настоящее время один из них усердием христиан - жителей с. Приволья разобран до основания, а другой до половины, почему и надписей

9 [Сайтов В. И., Модзалевский Б. Л.] Московский некрополь. Т. 1. С. Ш-1У. О состоянии московских кладбищ того времени см. также: Россиев П. А. Забытые могилы на московских кладбищах//Исторический вестник. 1906. Июнь. С. 822-847.

10 [Шереметевский В. Я] Русский провинциальный некрополь. С. П1. не оказывается ни одной»11. «Вельская Христорождественская церковь с кладбищем при ней, - сообщал причт села Белого Лужского уезда, - насчитывает почти столетие своего существования (с 1814 года), но в ограде храма - старинном кладбище - не сохранилось почти никаких памятников погребенных. Объясняется это, вероятно, тем, что в 90-х годах прошлого столетия при капитальной перестройке храма были срыты все мешавшие работам могилы. И если сохранились до сих пор некоторые намогильные плиты, то, по показаниям местных старожилов, находятся не на местах могил»12.

Но не только невежественное варварство становилось причиной исчезновения памятников и надписей — едва ли не более значительную роль в этом играли объективные факторы: время, неблагоприятные атмосферные условия, отсутствие элементарного ухода и ремонта. В результате памятники разрушались, проваливались в землю, надписи стирались. Обзор материалов, присланных в 1908-1914 гг. для составления «Русского провинциального некрополя», показывает, что в основном они содержат информацию о захоронениях последней трети XIX - начала XX вв. Имеющиеся в ряде донесений с мест описания памятников, на которых находились сведения - «деревянный крест», «деревянный крест с жестяной табличкой, надпись сделана черной краской», а иногда и констатация того, что «никакой надписи на памятнике нет», а сведения извлечены из церковных документов или даже из «свидетельств старожилов» - наталкивают на мысль о недолговечности подобных «информационных носителей». Но и в том случае, если надгробия были изготовлены из чугуна, мрамора или другого камня, по прошествии многих десятилетий надписи на них зачастую переставали прочитываться. Так, например, в 1912 г. причт села Каменки Васильского уезда Нижегородской губернии доносил о двух погребениях местных помещиков Станиславских, относившихся к 30-м годам XIX столетия, и добавлял, что имеются и другие надгробия представителей этого рода (по

11 РГИА. Ф. 549. Оп. 1. Д. 1103. Л. 22 об.-23 (здесь и далее курсивом в цитатах выделяются авторские подчеркивания в оригиналах). См. также: [Шереметевский В. В.] Русский провинциальный некрополь. С. V. В публикации название села было скрыто за заглавной буквой.

12 Там же. Оп. 2. Д. 31. Л. 1. видимому, предыдущих поколений), но надписи «от долгого времени разобрать очень трудно»; из села Никольский Погост Балахнинского уезда той же губернии сообщали о погребении некого управляющего Репина, «жившего в 30-х и

40-х годах» XIX в. с надгробием из белого камня «с неразборчивой от времени 11 надписью» . О кропотливом, часто безуспешном восстановлении надписей на могилах конца XIX - начала XX вв. в современных условиях на примере кладбищ Курска пишет молодой некрополист-практик Ю. В. Озеров14.

Особенную научную ценность материалам «Русского некрополя» и актуальность исследованию их истории, состава и сохранности придает трагическая судьба подавляющего большинства отечественных кладбищ в послереволюционное время. Это касается, в первую очередь, провинциальных погребений: подавляющее их большинство (в т. ч. из обследованных и описанных в 1908-1914 гг.) к настоящему моменту утрачено. Об этом свидетельствуют работы современных историков и краеведов. Приведем несколько впечатляющих примеров.

Одним из наиболее значительных в дореволюционном Симбирске было кладбище Покровского мужского монастыря. На нем покоились наиболее крупные местные деятели второй половины XVIII - начала XX вв., в том числе и отец В. И. Ленина, действительный статский советник И. Н. Ульянов. В настоящее время сохранилось лишь полтора десятка из многих сотен надмогильных плит, причем «все находятся не на своих местах» (свидетельство С. Б. Петрова), поскольку кладбище, за исключением единственной могилы, в 1930-х годах было уничтожено, на его месте разбит парк, а плиты частично разбиты, частично зарыты в землю, откуда они в настоящее время постепенно извлекаются археологами15.

13 Там же. Д. 22. Л. 120, 126 об.

14 Озеров Ю. В. Курский некрополь: проблемы изучения // Источниковедческие и методологические проблемы биографических исследований: Сборник материалов научно-практического семинара (Санкт-Петербург, 4-5 июня 2002 г.). СПб., 2002. С. 139-144.

1 Переписка с С. Б. Петровым из личного архива автора. Подробнее о судьбе кладбища см.: Скала А., протодиакон. Кладбище Симбирского Покровского мужского монастыря (XVIII-XX вв.). Ульяновск, 1997. Автор сообщает, что после закрытия в 1932 г. монастыря и насильственного изъятия его имущества на кладбище «началось повальное разграбление склепов и усыпальниц. Памятники рушились и разбивались. Во вскрытых склепах дети <.> устраивали

Схожая судьба постигла кладбища другого губернского города - Курска. Ю. В. Озеров пишет: «Незначительная представительность сохранившихся захоронений дореволюционного периода на курских кладбищах (более двухсот) объясняется, главным образом, действием человеческого фактора, а именно массовым вандализмом в 1930-е гг. Именно в это время происходило уничтожение множества старых надгробий, обезымянивание и ликвидация захоронений. Из уцелевших в послевоенные годы памятников большая часть была использована заново и перенесена к новым местам захоронений. При этом старые надгробные надписи были сбиты»16.

Современный исследователь некрополя Тамбова В. А. Кученкова отмечает: «Лишь в последние годы в обществе проявился интерес к судьбам старых кладбищ, но к этому времени сами некрополи Казанского, Вознесенского, Тре-гуляевского монастырей и Успенского кладбища были давно уже полностью утрачены. Утраченные некрополи имели множество художественно исполненных надгробий - памятников мемориальной скульптуры, характерных только для Тамбова и не повторяющихся в других регионах <.> С утратой мемориальных надгробий была утрачена и надгробная летопись времен - эпитафии, своеобразное литературное творчество, совершенно неизвестное современным тамбовским исследователям». Автор указывает, например, что в 1930-х годах при «уборке Тамбовского монастыря» (запечатленной на одноименной картине Н. М. Шевченко) могилы сначала «сравняли с землей, позже перекопали вдоль и поперек для прокладки коммуникаций, покрыли асфальтом и преобразовали кладбище в школьный двор»17. игры, выбрасывая на поверхность кости и черепа своих предков. <.> Исключение представляла лишь могила И. Н. Ульянова, отца В. И. Ульянова (Ленина), для которой на Покровском кладбище была создана специальная площадка и снесены всех находившиеся на ней памятники». По свидетельству того же А. Скалы, если в Симбирске памятники просто зарывались в землю, то в других городах (например, на Арском кладбище в Казани) они «использовались вторично, для чего прежние надписи сбивали, высекали новые и устанавливали памятник на свежих могилах (дико выглядят старинные памятники-часовенки черного мрамора на могилах партийных деятелей)» (Там же. С. 11).

16 Озеров Ю. В. Курский некрополь. С. 139.

17 Кученкова В. А. Тамбовские городские некрополи. Тамбов, 2003. С. 4, 5, 10.

Известный воронежский историк и краевед А. Н. Акиньшин в своем исследовании, посвященном некрополю Новостроящегося кладбища в Воронеже, отмечает, что после его закрытия в 1935 г. «надгробия были уничтожены, территорию кладбища превратили в парк, а в центре в 1972 г. завершилось строи

18 тельство цирка. Ныне от прежнего погоста уцелело 6 могил <.>» . В другой своей работе он указывает, что Вознесенское (Чугуновское) кладбище в Воронеже, до революции «едва ли не первое в России по красоте, уютности и порядку», было закрыто в середине 1930-х годов и к середине 1950-х «снесено и его территория полностью застроена. В настоящее время ни одной могилы Чугу-новского кладбища не сохранилось. До сих пор не найдена ни одна фотография кладбища»19.

Погребениям в Москве и Петербурге, особенно расположенным на территории знаменитых памятников истории и архитектуры, таких как Донской монастырь или Александро-Невская лавра, повезло больше - значительная их часть сохранилась в советское время благодаря усилиям просвещенной столичной общественности. Но и здесь, например, в Петербурге, по оценкам современных исследователей, «речь идет о десятках тысяч уничтоженных могил», а состояние большинства сохранившихся исторических кладбищ - «поистине катастрофично»20.

В условиях повсеместной утраты на территории бывшей Российской Империи подавляющего большинства захоронений XVIII - начала XX вв. становится очевидной актуальность изучения, обработки и публикации материалов,

18 Воронежский некрополь. Вып. 1: Новостроящееся кладбище / Сост. и авторы вступит, статьи А. Н. Акиньшин, П. А. Попов, Б. А. Фирсов. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб., 2001 (Российский некрополь. Вып. 8). С. 4.

19 Воронежский некрополь. Вып. 2: Лютеранские и католические захоронения на Вознесенском (Чугуновском) кладбище / Сост. и автор вступит, статьи А. Н. Акиньшин. СПб., 2002 (Российский некрополь. Вып. 13). С. 3-4.

20 Исторические кладбища Петербурга: Справочник-путеводитель / Сост. А. В. Кобак, Ю. М Пирютко. СПб., 1993. С. 5, 551. О разрушении московских кладбищ см.: Козлов В. Ф. Судьбы монастырских кладбищ Москвы (1920-30-е годы) // Московский некрополь. Вып. 1. С. 48-67; Козлов В. Ф., Павловская О. Е. Из истории кладбища Спасо-Андроникова монастыря в XX в. // Московский некрополь: история, археология, искусство, охрана. М., 1996. Вып. 2. С. 39-47; Скрынникова Е. В., Хомутов А. А. Проблемы реставрации некрополя Новодевичьего монастыря // Там же. С. 51-57 и мн. др. собранных для «Русского провинциального некрополя». При всей своей неполноте и информационной неравнозначности они представляют собой уникальный источник биографических, генеалогических и культурно-бытовых сведений о жизни российской провинции на протяжении более чем полутора веков, являются единственным отражением бытия многих тысяч наших предков.

Следует отметить, что организованное великим князем Николаем Михайловичем научное предприятие первоначально не называлось «Русским некрополем» ни им самим, ни кем-либо из его помощников. Вплоть до последних лет работы общего наименования у него не было вообще. «Московский некрополь» и «Петербургский некрополь» в качестве заглавий были избраны сразу и бесспорно. Название «Русский провинциальный некрополь» для описания захоронений вне столиц, напротив, утвердилось далеко не сразу: в документах фигурируют также «Всероссийский некрополь» и «Русский областной некрополь». Впервые термин «Русский некрополь» в применении к проекту целиком появляется в 1915 г. в предисловии к составленному В. М. Андерсоном «Русскому некрополю в чужих краях» и повторяется затем в рецензии на это издание, написанной Б. Л. Модзалевским. Поскольку указанное наименование еще и наиболее точно отражает сущность научного предприятия, инициированного и в значительной мере осуществленного под эгидой великого князя Николая Михайловича, то мы сочли возможным избрать его в качестве заглавия для нашего диссертационного исследования.

Степень изученности темы невелика. В предисловиях к первым томам всех издававшихся великим князем Николаем Михайловичем некрополей содержались написанные самими составителями (Б. Л. Модзалевским, В. И. Саи-товым, В. В. Шереметевским, В. М. Андерсоном) пространные вступительные очерки, в которых указывались основные вехи и методологические особенности работы по описанию кладбищ Москвы, Петербурга, северных губерний России, Парижа. Это дало возможность большинству исследователей, так или иначе затрагивавших тему диссертации, опираться исключительно на факты, изложенные в этих очерках.

Единственной работой, основанной на более разнообразных источниках и содержащей сколько-нибудь подробный очерк истории «Русского некрополя» великого князя Николая Михайловича в целом, является монография украинской исследовательницы Л. А. Проценко о киевском некрополе21. Помещенный в ней раздел «Огляд л^ератури по складанню некропол1в Росшсько'1 iMnepii» в значительной мере посвящен изданиям великого князя. Несомненным достоинством книги Л. А. Проценко является использование архивных материалов из РГИА и РГАДА, что позволило ей детализировать и уточнить некоторые аспекты работ по описанию кладбищ и в целом вернее изложить факты, нежели это делали до того и впоследствии незнакомые с этими материалами российские исследователи.

Как сообщает сама Проценко, выяснив из отчетов В. В. Шереметевского, что материалы по украинским епархиям были собраны и частично обработаны, она предприняла их поиск. Помимо 57 (на самом деле - 56) дел, содержащихся в фонде 549 в РГИА, ей удалось обнаружить одну единицу хранения в РГАДА, содержавшую материалы по Лазаревскому кладбищу Петербурга, захоронениям в Херсоне, Вилюйске и других местностях Российской Империи с заметками Шереметевского и резолюцией «проверить с картотекой»22. Исследовательнице остались неизвестны семь дел с подлинными донесениями по инославным кладбищам, находящихся в фонде Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД (ф. 821) в РГИА, и картотека В. В. Шереметевского, хранящаяся в Государственном литературном музее в фонде Н. П. Чулкова.

21 Проценко Л. А. 1стор1я Кшвского некрополя. К., 1995. С. 26-34.

22 Там же. С. 33. Согласно справке Л. И. Шохина, любезно предоставленной автору А. В. Мельниковым, указанная единица хранения (РГАДА. Ф. 337. Оп. 1. Д. 10009) озаглавлена в описи «Описание надгробных памятников петербургских, московских и др. кладбищ. Ответы с мест великому князю Николаю Михайловичу для "Православного некрополя"». К сожалению, в последнее время это дело для исследователей недоступно, вследствие чего более точно выяснить его взаимосвязь с основным корпусом материалов не представляется возможным.

В 1996 г. указанная картотека была опубликована сотрудниками ГЛМ 23. В авторском предисловии основное внимание было уделено Н. П. Чулкову, которого публикаторы неверно сочли составителем картотеки; была опубликована обнаруженная в том же фонде его краткая автобиографическая записка конца 1930-х годов. Об истории подготовки «Русского провинциального некрополя» в предисловии рассказано очень бегло, кратко повторены уже известные факты. В скудных археографических комментариях к картотеке (не указан даже ее архивный шифр!) определен ее объем'(«свыше семи тысяч карточек»), указано на органическую ее связь с 1-м томом «Русского провинциального некрополя». Кроме того, публикаторы определили круг губерний, который охватывает картотека, ошибочно утверждая, что он «полностью соответствует опубликованному в предисловии к изданию перечню губерний, данные о которых должны были составить П-й том». Отмечалось, что помимо однотипных, специально сделанных карточек в картотеку «вложены листы списков и донесений, полученных от священнослужителей, на некоторых из них - печати духовных консисторий». Имя В. В. Шереметевского было упомянуто только в примечании, о великом князе Николае Михайловиче вовсе умалчивалось.

До и после публикации вышли в свет статья и рецензия С. Ю. Шокаре-ва24, точнее и полнее раскрывавшие некоторые аспекты истории всего предприятия, а также взаимосвязь опубликованной картотеки с этой историей. Первая содержала справку о жизни и трудах составителя картотеки - В. В. Шереметевского, информацию о методике подготовки томов «Русского провинциального некрополя» и их географическом охвате, а также краткое археографическое описание картотеки с указанием точного числа карточек. В рецензии на изда

23 Река времен (Книга истории и культуры). М., 1996. Кн. 4. Русский провинциальный некрополь: Картотека Н. П. Чулкова из собрания Государственного литературного музея. 416 с. Подробнее о составе картотеки и особенностях данной публикации см. в главе 3.

24 Шокарев С. Ю. Материалы ко второму тому «Провинциального некрополя» В. В. Шереметевского//Российская провинция XVIII-XX веков: Материалы III Всерос. науч. конф. Пенза, 1996. Кн. 2. С. 420-425; Его же. Река времен. Книга истории и культуры. Книга четвертая. Русский провинциальный некрополь: [Рец ] // Отечественные архивы. 1997. № 3. С. 99-101. См. также публикацию в Интернет на сайте necropolis.genealogia.ru: Шокарев С. Ю. О русском провинциальном некрополе и материалы к нему. ние С. Ю. Шокарев, указав на «пренебрежение к археографическому описанию» и многочисленные ошибки публикаторов, привел подробности биографии ее подлинного составителя, а также рассмотрел «вопрос о том, как картотека В. В. Шереметевского оказалась в архиве Н. П. Чулкова». Рецензент высказал верное предположение о том, что первый «в тяжелое для него время передал материалы второго тома «Русского провинциального некрополя» Н. П. Чулко-ву, как это делали и другие ученые». Как подтверждение тому, что картотека была передана Шереметевским Чулкову лично, а не была включена в его фонд в ГЛМ после кончины, Шокарев отмечал «нахождение отдельных карточек (с отсылками на фамилии в замужестве погребенных женщин), использовавшихся Чулковым в качестве черновиков, среди его рукописей в хранящемся в Музее истории города Москвы фонде (ф. 8168)».

В целом, работы С. Ю. Шокарева являются серьезными исследованиями в области темы диссертации. Но все они посвящены либо смежным, либо частным вопросам, вследствие чего исследователь не ставил себе задачу привлечь сохранившиеся архивные материалы (дела канцелярии великого князя Николая Михайловича, переписку основных участников проекта) и досконально изучить сами карточки и донесения с мест. В результате им было допущено несколько неточностей: например, неверно очерчен круг губерний, которые охватывает картотека из ГЛМ. Фактически остался нерассмотренным важнейший вопрос о ее сохранности и полноте25.

Еще две рецензии на публикацию картотеки к «Русскому провинциальному некрополю» были написаны видными специалистами в области генеало

26 гии С. В. Думиным и О. Н. Наумовым . Ими было высказано несколько важ

25 Весьма кратко в этом отношении высказались и публикаторы, отметившие, что «работу над картотекой Чулков не завершил, поэтому ее материалы не до конца унифицированы, встречаются пропуски, некоторые карточки не дописаны - на них отсутствуют имена, даты, ссылки на источники» {Николаев А. Материалы для «Провинциального некрополя» (Картотека Н. П. Чулкова) // Река времен. Кн. 4. С. 7).

26 [Думин С. В.] Река времен. Книга четвертая. Русский провинциальный некрополь. Картотека Н. П. Чулкова из собрания Государственного Литературного музея: [Рец.] // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 1997. Вып. 4/5. С. 180-181 (псевдоним раскрыт по: Избранная библиография отечественной некрополистики / Сост. В. Н. Рыхляков. СПб., ных замечаний и наблюдений: о незавершенности картотеки (Думин ), отсутствии перекрестных отсылок (оба рецензента), библиографических неточностях (Наумов). Кроме того, как отмечал Наумов, «следовало более подробно осветить в предисловии проблему авторства картотеки и более осторожно подойти к разрешению вопроса, кто его установил» . Оба, однако, неверно определили круг губерний, материалы по которым имеются в картотеке; есть в рецензиях и о несколько фактических ошибок . Кроме того, Наумовым было высказано весьма сомнительное утверждение, что в ходе работы над «Русским провинциальным некрополем» «применялись новые методические приемы собирания информации - через церковные учреждения»30. Использованный прием - бюрократической переписки - был, конечно, не нов и применялся организаторами вынужденно, вследствие невозможности организовать описание кладбищ по всей России через более компетентных лиц. Как показал опыт применения такой «методики», сотрудничество с духовенством успешным назвать было трудно.

Некоторую связь с предметом нашего исследования имеют статьи31 и публикации32 Т. С. Царьковой, посвященные провинциальным некрополям. Ав

2003. С. 33 (Справочник генеалога. Т. 2. Вып. 1)); Наумов О. Н. Новая книга о русском некрополе// Дворянский вестник. 1997. № 2 (33). С. 3.

С. В. Думин отметил, что «знакомство с изданием вызывает ощущение фрагментарности сохранившегося в картотеке материала. <„> Очень правдоподобна и утрата части карточек в самом «хвосте» картотеки (после буквы «С»)» (Летопись Историко-родословного общества в Москве. 1997. Вып. 4/5. С. 180).

28 Публикаторы в предисловии указывали: «Как установил С. Ю. Шокарев, большая часть сведений занесена на карточки В. В. Шереметевским» (Николаев А. Материалы для «Провинциального некрополя». С. 7).

29 Так, С. В. Думин полагал, что 1-й том «Русского провинциального некрополя» вышел в 1915 (правильно - 1914) г. О. Н. Наумов неверно называл указ 1908 г. о сборе надгробных надписей «указом Сената» вместо «Синода» и указывал, что он предписывал собирать «сведения о погребениях дворян, духовенства и наиболее известных представителей купечества» в то время, как в указе говорилось: «наиболее крупных местных общественных деятелей купеческого и других сословий».

30 Дворянский вестник. 1997. № 2 (33). С. 3.

31 Царъкова Т. С. [Предисловие] // Рыбинский некрополь (по картотеке Н. К. Эссена из архива Б. Л. Модзалевского). СПб., 1998. С. 5-10; Ее же. Прогулка по кладбищу в 1935 году (к изучению провинциальных некрополей) // Russian studies = Ежеквартальник русской филологии и культуры. СПб., 2000. Т. 3. № 2. С. 302-309.

32 Рыбинский некрополь; Кронштадтский некрополь: (Из архива Б. Л. Модзалевского). СПб., 1998. тор использовала в них хранящийся в РГИА указ Св. Синода 17 ноября 1908 г., положивший начало сбору материалов для «Русского провинциального некрополя». В остальном в отношении истории предприятия ей повторены уже известные факты.

Встает, однако, вопрос о связи опубликованных ею картотек с предприятием великого князя Николая Михайловича. Т. С. Царькова туманно писала: «В первый том «Провинциального некрополя» включены и кладбища Ярославской губернии, однако материалы уездного города Рыбинска по неясным причинам в него не вошли». Ниже исследовательница отмечала: «На первой карточке сохранилась помета красным карандашом: «Все купцы». Эта рабочая запись не является свидетельством того, что все имена, представленные картотекой, принадлежали только купеческому сословию, но так исследователь определил отличие рыбинских сведений от других списков, присланных в Синод»33. Из сказанного можно предположить, что Т. С. Царькова не отвергает возможности, что карточки «Рыбинского некрополя» могут быть неопубликованной частью 1-го тома «Русского провинциального некрополя».

Однако факты, в том числе и приводимые самой исследовательницей, не подтверждают этого предположения. Во-первых, материалы из Рыбинска в 1-м томе «Русского провинциального некрополя» есть. Во-вторых, ни Эссен, ни Модзалевский не участвовали в обработке материалов для этого издания (присылавшихся в Контору великого князя Николая Михайловича, а не в Синод) и вряд ли могли компетентно судить об их содержании; кроме того, среди многочисленных помет на этих материалах в РГИА нет ни одной «сословной». В-третьих, в картотеке Эссена присутствуют сведения о захоронениях 1914-1919 гг. — том «Русского провинциального некрополя» к тому времени уже вышел в свет. В-четвертых, сам Эссен летом 1919 г. писал Модзалевскому о возникновении «Рыбинского некрополя» следующее: «Он появился как результат моего свободного времени, когда я был готов повеситься от тоски и скуки. Посмотри

33 Царькова Т. С. [Предисловие] // Рыбинский некрополь. С. 6-7. Здесь же см. археографическое описание картотеки. те посылаемые Вам билетики и если они не заслуживают лучшей участи, киньте их в печку»34.

С другой стороны, анализ содержания «Рыбинского некрополя» показывает, что в нем нет «пересечений» с 1-м томом «Русского провинциального некрополя». Известно также, что Б. Л. Модзалевский и после выхода «Петербургского некрополя» продолжал собирать дополнения к нему, что «его архив сохранил записи обследования кладбищ ленинградских пригородов, доведен

1С ные до 1920-х гг.» . По-видимому, оказавшись в Рыбинске и обнаружив чрезвычайную скудость опубликованных в 1-м томе «Русского провинциального некрополя» сведений о погребенных в этом городе лицах (городское духовенство вообще относилось к порученному ему великим князем Николаем Михайловичем делу спустя рукава), Н. К. Эссен решил заняться их дополнением. Зная же о многочисленных работах Б. Л. Модзалевского на эту тему, он впоследствии решил передать ему свои материалы36.

Краткие сведения об истории создания «Московского некрополя» содержатся в неопубликованной дипломной работе А. В. Иванкива; кроме того, им было введено в научный оборот письмо секретаря великого князя Николая Михайловича А. А. Гоздаво-Голомбиевского к графине П. С. Уваровой о зарождении у его патрона мысли о создании «Русского некрополя»37.

В статье Л. В. Ивановой, посвященной истории изучения московского некрополя, дана содержательная теоретическая оценка значения издания в историографии. Автор пишет: «Начало XX в. явилось качественно новым этапом в изучении некрополя. Если многие работы предшествующего периода носили подчас описательный характер, отличались неполнотой и недостаточным углублением в первоисточники (что отражало общие черты историографии того

34 Цит. по: Царькова Т. С. Прогулка по кладбищу в 1935 году. С. 303.

35 Царькова Т. С. [Предисловие] // Рыбинский некрополь. С. 9.

36 Некоторые карточки (сколько - сказать сложно), по-видимому, утеряны, либо Н. К. Эссен не довел свою работу до конца: например, есть запись «Бушкова Мария Антоновна, память 3 апреля, с Н. А. Шереметьевским» (Рыбинский некрополь. С. 15), но карточки на Шереметьевского нет.

37 ИванкивА. В. Источники по истории московских кладбищ: Дипломная работа студента V курса дневного отделения. М.: МГИАИ, 1990. С. 47—49. времени), то в 900-е гг. появились фундаментальные издания», в числе которых - все некрополи великого князя Николая Михайловича. Л. В. Иванова подчеркивает выдающуюся роль последнего в организации всего предприятия: «Важную роль в подготовке указанных изданий, и сегодня являющихся важнейшими, уникальными трудами по исследованию некрополей, сыграл великий князь Николай Михайлович. Значение этих работ далеко выходит за рамки конкретной темы. Так, и в наши дни они служат самым полным указателем лиц, живших в XIV - начале XX в. и погребенных в Москве. Это ценный источник российской генеалогии, да и истории вообще».

Успех этих необычайно трудоемких изданий, по мнению автора, «был определен, по меньшей мере, тремя обстоятельствами: высоким покровительством и авторитетом издателя - великого князя; привлечением к работе прекрасных специалистов - В. И. Саитова, Б. Л. Модзалевского, В. В. Шереметевского, а также помощью Св. Синода, давшего распоряжение о сборе данных всем приходам. В результате целеустремленной работы только для «Московского некрополя» были описаны захоронения на 23 православных и 2 единоверческих монастырях, в Троице-Сергиевой лавре, на 15 кладбищах Москвы и в ее храмах. Вошли в справочник и данные печатных источников. Заметим, что здесь впервые была помещена краткая библиография по Московскому некрополю. Создание «Московского некрополя» явилось, в известном смысле, итогом дореволюционного этапа изучения истории некрополя»' .

Однако в отношении сообщаемых фактов исследовательница не пошла далее сведений, изложенных в предисловиях великого князя Николая Михайловича и его помощников. То же следует сказать о сведениях по истории «Петербургского некрополя», приводимых А. В. Кобаком и Ю. М. Пирютко в рамках обобщающего труда «Исторические кладбища Петербурга» в разделе «Очерк истории петербургского некрополя» (с. 10-11). Коротко обо всех изданиях великого князя Николая Михайловича в области русской некрополистики расска

38 Иванова Л. В. История изучения Московского некрополя // Московский некрополь. Вып. 1. С. 40-41. зано в интересной статье В. Ф. Козлова, посвященной истории изучения русского некрополя39. Упоминание о хранящихся в РГИА материалах к «Русскому провинциальному некрополю» содержится в статье А. Н. Акиныпина, посвященной источникам и методике создания некрополей городов Воронежской губернии. «Вполне возможно, что имеющиеся в архиве Великого князя Николая Михайловича в РГИА (ф. 549, оп. 2, д. 2-56) сведения, присланные из епархий, могут дополнять картотеку В. В. Шереметевского - Н. П. Чулкова», - пишет исследователь40.

Возросший в последние полтора десятилетия интерес к личности инициатора и организатора работы над «Русским некрополем» великого князя Николая Михайловича, выразившийся в проведении конференции, публикации его научных трудов41 и мемуаров, писем42, целого ряда статей о нем43, не отразился,

39 Козлов В. Ф. Печали некрополей России//Библиография. 1994. № 6. С. 73-75.

40 Акиньшин А. Н. Источники и методика создания справочников-«Некрополей» по городам Воронежской губернии // Науков! записки: Зб1рник праць молодих вчених та астран-пв. Кшв, 2002. Т. 9. Тематичний випуск «Бюграф1чна некрополютика в контексп сучасноУ ¡сторично! науки: Джерела та результата дослщжень». С. 34.

41 Знаменитые россияне ХУШ-Х1Х веков: Биографии и портреты. По изданию великого князя Николая Михайловича «Русские портреты XVIII и XIX столетий» / Сост. Е. Ф. Петипова. СПб., 1995 (выборочное переиздание текстов); Николай Михайлович, великий князь. Император Александр I. М.: Богородский печатник, 1999 (переиздан только текст); Николай Михайлович, великий князь. Русские портреты XVIII и ХЗХ столетий: В 5 т. М.: Три века истории, 2000 (репринт, воспроизведение изд. 1905-1909 гг.); Николай Михайлович, великий князь. Записки // Гибель монархии. М., 2000. С. 11-80 (переизданы тексты, опубликованные в 1927 и 1931 гг. в журнале «Красный архив» под загл.: Л. Н. Толстой и Н. М. Романов; Записки Н. М. Романова).

42 Зайцева А. А. Письма великого князя Николая Михайловича к Ф. Массону // Книга в России: Проблемы источниковедения и историографии: Сб. науч. трудов. СПб., 1991. С. 67-78; Великий князь Николай Михайлович. Письмо из заточения / Вступит, заметка, публ. и ком-мент. Н. Сидорова II Наше наследие. 1992. № 25. С. 86-87; Боханов А. Н., Исмаил-Заде Д. И. Российский Императорский Дом: Дневники. Письма. Фотографии. М., 1992; Письма великого князя Николая Михайловича к императору Николаю II / Публ., вступит, ст. и коммент. Д. И. Исмаил-Заде II Российский Архив (История Отечества в свидетельствах и документах Х\^Н-ХХ вв.). М., 1999. Вып. IX. С. 326-370. Последняя публикация имеет наибольшее научное значение, в том числе и для нашего исследования.

43 Цамутали А. Н. Великий князь Николай Михайлович как историк // Книга в России. С. 817; Искюль С. Н. Труды великого князя Николая Михайловича по внешнеполитической истории России (издания и неосуществленные замыслы) // Там же. С. 18-30; Лепехин М. П. Великий князь Николай Михайлович и издание «Русского биографического словаря» // Там же. С. 31-40; Острой О. С. Иконографическое издание великого князя Николая Михайловича «Русские портреты XVIII и XIX столетий // Там же. С. 41-46; Колобков В. А. Августейший историк: (Материалы великого князя Николая Михайловича в отделе рукописей Гос. Пубоднако, на степени изученности истории этого предприятия. По мнению одного из исследователей, «особое место среди работ Николая Михайловича занимают описания некрополей: московского, петербургского, провинциальных и расположенных «в чужих краях». Думается, это уникальное справочное издание не оценено еще в полной мере ни историками, ни публицистами»44. Других, более пространных суждений, оценок, новых документов и фактов, касающихся истории «Русского некрополя», в упомянутых статьях и публикациях нет. Лишь С. Ю. Шокарев в уже упомянутом нами очерке коснулся его роли в создании «Московского некрополя» и становлении в связи с этим дела охраны памятников45. Все остальные авторы ограничились, как правило, простым воспроизведением списка некрополей, изданных великим князем и короткой общей характеристикой этих изданий.

Ряд статей, посвященных главным помощникам великого князя в работе над «Русским некрополем» (А. А. Гоздаво-Голомбиевский, Б. Л. Модзалевский, В. И. Сайтов, Н. П. Чулков, В. В. Шереметевский) также не содержит принципиально новой информации об истории предприятия - в лучшем случае, работа личной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина) // Там же. С. 79-95; Соловьев Ю. Красный князь // Родина. 1993. № 1. С. 98-99; Шмидт С. О. К изданию сборника трудов БАН памяти великого князя Николая Михайловича // Археографический ежегодник за 1992 г. М., 1994. С. 267-278; Измозик В. С., Павлов Б. В. Великий князь Николай Михайлович // Из глубины времен. СПб., 1994. Вып. 3. С. 123-131; Лобашкова Т. А. Издательская деятельность великого князя Николая Михайловича // Отечественные архивы. 1994. № 2. С. 34—43; Непеин И. Г. Великий князь Николай Михайлович - историк // Вопросы истории. 1994. № 10. С. 172— 178; Петинова Е. Ф. Н. М. Романов и его «Русские портреты.» // Знаменитые россияне ХУ1Н-Х1Х веков. С. 5-15; Цамутали А. Н. Августейший историк: Великий князь Николай Михайлович // Историки России. XVIII — начало XX века. М., 1996. С. 499-511; Петрова Е. Е. Великий князь Николай Михайлович (Некоторые проблемы историографии) // История и историки высшей школы России: уроки, проблемы, идеи: Материалы Девятой Всерос. заоч. науч. конф. СПб., 1998. С. 20-22; Анисимова Л. В. Великий князь Николай Михайлович: его жизнь и деятельность // Императорская Фамилия в истории России: к 80-летию убийства в Петрограде Великих Князей Павла Александровича, Дмитрий Константиновича, Николая Михайловича и Георгия Михайловича: Сб. статей. СПб., 1999. С. 24-27; Волков В. А. Николай Михайлович // Русские писатели. 1800-1917: Биогр. словарь. М., 1999. Т. 4. С. 319-321; Исмаил-Заде Д. И. Великий князь Николай Михайлович - судьба и книги // Николай Михайлович, великий князь. Император Александр I. С. 5-15; Шокарев С. Падение династии Романовых (мемуары современников) // Гибель монархии. С. 463-470.

44 Непеин И. Г. Великий князь Николай Михайлович - историк. С. 175.

45 Шокарев С. Ю. Великий князь Николай Михайлович и становление охраны памятников некрополя. С. 379-382. над некрополями упоминается в них в назывном порядке46. Важные подробности личных и творческих биографий Гоздаво-Голомбиевского, Чулкова и Ше-реметевского можно почерпнуть из исследования Л. И. Шохина о Московском архиве Министерства юстиции47; кроме того, биографические сведения о первом из них можно почерпнуть из некролога, написанного Б. Л. Модзалевским на основании его собственных и В. И. Саитова воспоминаний, а также личных

48 документов покойного . Написанные М. П. Лепехиным на основании архивных материалов очерки научной деятельности Чулкова и Шереметевского содержатся в предисловиях к двум впервые изданным томам «Русского биографического словаря»49.

Библиографическая информация об изданиях великого князя Николая Михайловича в области некрополистики и рецензиях на них отражена в нескольких справочниках50; из них особенно следует отметить книгу И. Ф. Пет

46 Баскаков В. Н. Модзалевский Борис Львович // Русские писатели. Т. 4. С. 115-116; Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1996 г. (Борис Львович Модзалевский: Материалы к научной биографии). СПб., 2001 (см. библиографию на с. 10-11); Грин Ц. И. Сайтов Владимир Иванович // Сотрудники Российской национальной библиотеки - деятели науки и культуры: Биогр. словарь. СПб., 1995. Т. 1. Императорская Публичная библиотека. 1795-1917. С. 449-452 (библ.); Иванова Л. В., Матвеева О. В. Чулков Николай Петрович // Историки и краеведы Москвы. Некрополь: Биобиблиогр. справ. М., 1996. С. 176-177 (библ.); Шокарев С. Ю. Замечательный знаток всех московских родословных. Николай Петрович Чулков. 1870-1940//Краеведы Москвы (Историки и знатоки Москвы): Сб. М., 1997. С. 253271; Ткачева Н. К. Старейший архивист В. В. Шереметевский // Советские архивы. 1978. № 2. С. 37-38; Шохин Л. И. Неопубликованная статья В. В. Шереметевского «Послесловие к описанию Разряда» // АЕ за 1986 г. М., 1987. С. 195-200; Ястржембский Л. А. Шереметевский Владимир Владимирович // Историки и краеведы Москвы. С. 186-187 (библ.); Ястржембский Д. А. «Московский архивариус». В. В. Шереметевский. 1863-1943 // Краеведы Москвы. С. 211-226 и др.

47 Шохин Л. И. Московский архив Министерства Юстиции и русская историческая наука: Архивисты и историки во второй половине XIX - начале XX века. М., 1999.

48 Модзалевский Б. Л. А. А. Голомбиевский: (Некрологическая заметка) // Журнал Императорского Русского военно-исторического общества. 1913. № 11. С. 544-546. Очерк содержит подробную библиографию трудов А. А. Гоздаво-Голомбиевского.

49 Лепехин М. П. Предисловие // Русский биографический словарь. М., 1997. Т. «Гоголь -Гюне». С. 3-6 (о Н. П. Чулкове); Его же. Предисловие // Там же. М., 2000. Т. «Вавила - Витгенштейн». С. 3-10 (о В. В. Шереметевском).

0 Фомин А. Г. Путеводитель по библиографии, био-библиографии, историографии, хронологии и энциклопедии литературы: Системат. аннот. указ. рус. книг и журн. работ, напечатанных в 1736-1932 гт. Л., 1934. С. 210-212 (учтены журнальные рецензии на некрополи, даны краткие биографические сведения о составителях); Кауфман И. М. Русские биографические и биобиблиографические словари: Аннот. указ. М., 1955. С. 561-562 (присутствует аннотация, содержащая краткую информацию об истории всего предприятия); Справочники по исровской, содержащую, кроме перечня всевозможных некрополей, сведения об архивных картотеках и материалах, в том числе из фонда 549 в РГИА51.

Таким образом, можно констатировать, что в историографии до сих пор нет сколько-нибудь подробного исследования ни истории «Русского некрополя», как широкомасштабного научного предприятия, ни оставшихся после него материалов, до сих пор ожидающих публикации.

Исходя из отмеченного выше, цель нашей диссертационной работы заключалась в том, чтобы, во-первых, представить подробный исторический очерк всех этапов создания «Русского некрополя», во-вторых, дать по возможности исчерпывающее археографическое описание и источниковедческий анализ сохранившихся неопубликованных материалов, в-третьих, предложить основные принципы их издания.

В рамках намеченной цели были поставлены следующие задачи: 1) выявить и ввести в научный оборот основные делопроизводственные и эпистолярные источники по теме; 2) на их основании проследить этапы создания «Русского некрополя»; 3) установить круг главных участников проекта, дать основные биографические сведения о них, определить роли и вклад каждого; 4) выяснить принятую составителями методологическую основу описания кладбищ, приемы и методы их работы с первичными (надгробия) и вторичными (донесения священнослужителей с мест) источниками, предложенные ими пути решения проблем, возникавших при обработке этих источников; 5) выявить и археографически описать (в том числе датировать и географически атрибутировать) все неопубликованные материалы к «Русскому провинциальному некрополю», определить степень их сохранности и полноты, установить содержательные особенности различных видов донесений с мест; 6) проанализировать тории дореволюционной России: Библиогр. указ. / Под ред. проф. П. А. Зайончковского. Изд. 2-е, пересмотр, и доп. М., 1978. №№ 28, 29, 4196, 4571 (только библиографические записи); Капуста В. И. Научные труды великого князя Николая Михайловича: (Каталог выставки) // Книга в России. С. 96-99 (общая библиография трудов, список некрополей см. на с. 99); Избранная библиография отечественной некрополистики. С. 12, 32-33, 39 (учтены все рассматриваемые издания, публикация в «Реке времен» и две рецензии на нее).

Петровская И. Ф. Биографика: Введение в науку и обозрение источников биографических сведений о деятелях России 1801-1917 годов. СПб., 2003. С. 266-274. существующие издания материалов «Русского некрополя», возникавшую при их появлении полемику в печати и выявившиеся в ее результате различные подходы к публикации надгробных надписей; 7) рассмотреть современные взгляды на публикацию надгробных и предложить возможные пути введения материалов к «Русскому провинциальному некрополю» в научный оборот.

Методологической основой диссертации является конкретно-исторический подход, предполагающий реконструкцию событий на основании критического осмысления и сопоставления различных источников. При решении вопроса о репрезентативности выявленных архивных материалов используются элементы статистических методов.

Источниковой основой диссертации стали материалы, извлеченные из четырнадцати фондов семи центральных архивохранилищ: Российского государственного исторического архива (фонды 549 (Управление делами великого князя Николая Михайловича), 821 (Департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел), 889 (Ардашевы), 1162 (Государственная канцелярия), 1343 (Департамент герольдии Правительствующего Сената) и 1405 (Министерство юстиции)), Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (фонды 152 (К. А. Военский) и 874 (С. Н. Шубинский)) в Санкт-Петербурге, Российского государственного архива литературы и искусства (фонд 437 (В. И. Сайтов)), Государственного архива Российской Федерации (фонд 670 (великий князь Николай Михайлович)), Государственного Литературного музея (фонд 230 (Н. П. Чулков)), Российского государственного архива древних актов (фонд 337 (Канцелярия Московского архива Министерства юстиции)), Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (фонд 751) и Отдела письменных источников Государственного исторического музея (фонд 17 (Уваровых)) в Москве. Кроме того, поиск производился в других фондах упомянутых архивов. В настоящее время путем переписки с архивистами и краеведами на местах ведется поиск материалов в провинциальных архивах. Из опубликованных источников были использованы авторские предисловия к некрополям, сами публикации, выявленные рецензии на них и (эпизодически) переписка и мемуары участников проекта и близких к ним лиц.

Весь комплекс источников диссертации можно разделить на пять неравнозначных групп. Первая - это сохранившиеся в РГИА делопроизводственные материалы Конторы великого князя Николая Михайловича, отражающие ход работы над некрополями Москвы, Петербурга, провинциальной России, Парижа и его окрестностей (фонд 549, опись 1). Одно из дел (д. 1103) полностью посвящено ходу работ над «Русским провинциальным некрополем» и содержит отчеты В. В. Шереметевского за 1910-1916 гг., черновики отношений к духовным властям о препровождении тех или иных сведений, финансовые документы, материалы о печатании первого тома издания и т. д. Особый интерес представляет подробный отчет Шереметевского за первый год работы, в котором детально освещаются различные стороны предприятия - полнота поступивших материалов по всем губерниям и исповеданиям, взаимоотношения с духовенством, содержательные недостатки присылаемых донесений, методика обработки и дополнения полученной информации, предполагаемая структура издания и многое другое. Кроме того, обнаружены (д. 1118) данные о распространении первого тома «Русского провинциального некрополя», в том числе полный список лиц, получивших в 1914-1918 гг. бесплатный экземпляр издания и отчет по приходу-расходу тиража на 1918 г.

В той же описи выявлены дела с перепиской управляющего делами Конторы великого князя Николая Михайловича с духовными властями и директором Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД о допуске В. И. Саитова к описанию петербургских кладбищ, несколькими разрозненными документами по истории «Московского некрополя» (д. 56), материалами, отражающими различные аспекты работы над некрополями Москвы, Петербурга и провинции (д. 1096), о подготовке и распространении «Петербургского некрополя» (дд. 1101, 1109) и 1-го выпуска «Русского некрополя в чужих краях» (д. 1117). Некоторая сложность в использовании упомянутых документов заключалась в том, что название ряда дел в архивной описи не отражает их действительного содержания. Чрезвычайно полезен для данного исследования оказался обнаруженный среди ходатайств разных лиц о пособиях и пенсиях доклад А. А. Гоздаво-Голомбиевского великому князю Николаю Михайловичу о привлечении В. В. Шереметевского к работе над «Русским провинциальным некрополем» (д. 77). В целом можно констатировать, что делопроизводственные материалы Конторы великого князя Николая Михайловича позволяют прояснить организационно-техническую, методическую и финансовую сторону истории всего предприятия.

Вторая важная группа источников данного исследования - переписка основных участников составления некрополей между собой и с близкими им лицами. Это письма А. А. Гоздаво-Голомбиевского П. Н. Ардашеву (РГИА, ф. 889, оп. 1. д. 142), великому князю Николаю Михайловичу (ГАРФ, ф. 670, оп. 1, дд. 280, 282), В. И. Саитову (РГАЛИ, ф. 437, оп. 1, д. 102), гр. П. С. Уваровой (ОПИ ГИМ, ф. 17, оп. 1, д. 547), Н. П. Чулкову (ГЛМ, ф. 230, оп. 1, д. 159-165) и С. Н. Шубинскому (ОР РНБ, ф. 874, № 112); В. В. Шереметевского - В. И. Саитову (РГАЛИ, ф. 437, оп. 1, д. 359) и Н. П. Чулкову (ГЛМ, ф. 230, оп. 1, д. 305-306), а также опубликованная переписка Б. Л. Модзалевского с владимирским краеведом А. В. Смирновым и историком литературы С. А. Венгеровым52, письма великого князя Николая Михайловича императору Николаю II53.

Указанная переписка помогает выяснить целый ряд важнейших вопросов: момент зарождения идеи описания кладбищ по всей России, выработка и обсуждение методологических принципов описания погребений, взаимоотношения участников проекта друг с другом, роль каждого из них в рамках всего предприятия великого князя и многое другое. В частности, именно переписка составителей «Русского некрополя» помогает уяснить до сих пор не нашедшую от

52 Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1996 г. С. 15-167, 259-300. 33 Письма великого князя Николая Михайловича к императору Николаю II // Российский Ар хив. С. 326-370. ражения в историографии ключевую роль А. А. Гоздаво-Голомбиевского в работе над всеми некрополями великого князя Николая Михайловича54.

Отличительную информационную особенность всего рассмотренного комплекса эпистолярных источников составляет странный, на первый взгляд, факт - какие-либо сведения о работе над некрополями в нем приходится не просто выявлять, а в полном смысле слова выуживать по крупицам. Объясняется это, на наш взгляд, тем, что ни для одного из участников проекта последний никогда не являлся основным научным или служебным занятием. Гоздаво-Голомбиевский гораздо больше внимания уделял изданию «Русских портретов», обязанностям секретаря великого князя Николая Михайловича и (с 1910 г.) Русского исторического общества; Модзалевский - историко-литературовед-ческим изысканиям, «Русскому биографическому словарю» и Пушкинскому Дому; Сайтов - библиографической и публикаторской деятельности, службе в Публичной библиотеке, позднее - в Русском историческом обществе (в 1913 г. он заменил Гоздаво-Голомбиевского на посту секретаря). Даже Шереметев-ский, насколько можно судить, больше времени и сил посвящал подготовке порученных ему томов «Русского биографического словаря», нежели составлению «Русского провинциального некрополя». Была и еще одна причина для умолчания: все спорные вопросы по изданию описаний кладбищ были решены еще на этапе «Московского некрополя», в дальнейшем дело шло по накатанной. Обсуждать было нечего, ответственный составитель во всех случаях был один, другие лица к участию в проекте привлекались только эпизодически.

В источниковедческом отношении следует отметить, что из указанных эпистолярных комплексов определенную сложность в использовании представляют некоторые письма А. А. Гоздаво-Голомбиевского, особенно к Н. П. Чул

54 Справедливости ради следует указать, что и в начале XX в. широкая публика связывала некропольные издания великого князя Николая Михайловича исключительно с именами их составителей, ничего не зная о вкладе А. А. Гоздаво-Голомбиевского. Характерно удивление В. Е. Рудакова, ведшего полемику с великокняжеским секретарем по поводу «Московского некрополя», почему возражать ему взялся именно последний, а не Сайтов с Модзалевским (подробнее см. в главе 1). Б. Л. Модзалевский в подробной «некрологической заметке» о жизни и творчестве А. А. Гоздаво-Голомбиевского вообще не упоминает о его участии в работе над некрополями великого князя (Модзалевский Б. Л. А. А. Голомбиевский. С. 544-546).

25 кову, часто написанные на почтовых открытках, бисерным почерком, с многочисленными, не всегда понятными постороннему читателю сокращениями слов.

Третью важнейшую группу источников диссертации составляют собственно материалы некрополей: опубликованные (Москвы, Петербурга, северных, центральных и южных губерний России и Парижа и его окрестностей), сохранившиеся в виде картотеки ко 2-му и 3-му томам «Русского провинциального некрополя» (ГЛМ, ф. 230, оп. 1, дд. 497, 500), а также архивные материалы, не вошедшие в это издание (РГИА, ф. 549, оп. 2, дд. 2-56; ф. 821, оп. 150, дд. 26-32). Некрополи Москвы и Петербурга, особенно последний, раскрывают перед нами методические подходы составителей, так сказать, в идеале, отражают их взгляды на формуляр и содержательные особенности публикации надгробных надписей, на их отбор, использование печатных источников и проч. Первый том «Русского провинциального некрополя», методически и формально следовавший в русле обоих столичных, кроме сведений о количестве надписей по той или иной губернии, дает материал для сопоставления данных о полноте информации - по сравнению с обеими частями второго тома.

Картотека к «Русскому провинциальному некрополю» и упоминавшаяся выше ее неполная публикация позволяют судить о технической и методической сторонах работы над «Русским провинциальным некрополем», репрезентативности сохранившихся карточек. Содержащиеся в составе картотеки вырезки из подлинных донесений дают возможность, в сопоставлении со сведениями из докладов В. В. Шереметевского, судить о структуре, характере и полноте не дошедших до нас списков и рапортов из центральных и южных губерний Российской Империи.

Наиболее информативны хранящиеся в РГИА подлинные донесения и списки, присланные из более чем сорока епархий. Они представляют собой документы трех видов: 1) сводные списки консисторий о погребенных по всем кладбищам епархии; 2) сводные списки благочинных по отдельным округам55; 3) подлинные донесения от причтов церквей и настоятелей монастырей. Консисторские списки во многих случаях сделаны на печатной машинке или написаны четким писарским почерком, оформлены обычно в виде таблицы (иногда -на манер послужного списка, с названиями граф только на первом и последнем листах) и содержат информацию, унифицированную по определенному формуляру и структурированную, как правило, в алфавите уездов. Сводные списки из благочиннических округов, всегда рукописные и менее аккуратно составленные, в содержательном отношении схожи с консисторскими списками. Они обычно составлены из формализованных благочинным данных о погребенных на кладбищах округа, как правило, в алфавите населенных пунктов или приходов. Подлинные донесения причтов церквей и настоятелей монастырей, напротив, весьма разнообразны и могут включать, кроме надгробных дефиниций, дат и эпитафий, более подробную биографическую, генеалогическую, служебную информацию о погребенных, свидетельства старожилов, местные предания, описания памятников, сведения по истории церквей и кладбищ и прочее. Подробный детальный анализ всех указанных документов дает возможность судить как о методике работы составителей, степени сохранности материалов к «Русскому провинциальному некрополю», их источниковедческих особенностях, так и о проблемах их современной научной публикации.

Четвертую группу источников диссертационного исследования составляют биографические документы А. А. Гоздаво-Голомбиевского, Н. П. Чулко-ва, В. В. Шереметевского - формулярные списки, анкеты и другие материалы о службе (РГИА, ф. 1162, оп. 7, д. 246, ф. 1405, оп. 545, дд. 14740, 14918), а также содержательно примыкающие к ним дела об утверждении в дворянском достоинстве (РГИА, ф. 1343, оп. 33, дд. 1162-1167). Данные, извлеченные из этих ис

55 Административно Русская Православная церковь делилась на епархии, границы которых в основном совпадали с губернскими, а внутри епархий - на благочиннические округа, которых было несколько (обычно - три-пять) в каждом уезде; благочинному же подчинялись причты отдельных церквей. Монастыри, в зависимости от их класса, подчинялись благочинным, епархиальной духовной консистории или непосредственно Св. Синоду. точников, помогли установить ряд биографических подробностей о происхождении, родственниках, образовании, служебной карьере указанных лиц.

Для нашей диссертации источники этой группы менее важны, поскольку создание научных биографий участников работы над «Русским некрополем» в задачи настоящей работы не входило. Однако они позволяют значительно расширить имеющийся в историографии круг фактов, особенно в отношении А. А. Гоздаво-Голомбиевского, о котором до сих пор не было известно почти ничего. Некоторые подробности биографии последнего содержит дело о его смерти, хранящееся в архиве Конторы великого князя Николая Михайловича (РГИА, ф. 549, оп. 1. д. 211).

Наконец, пятую группу источников работы составляют рецензии на нек-ропольные издания великого князя Николая Михайловича, как уже известные из библиографических указателей, так и вновь выявленные (в том числе в архивах). Их количество невелико, объем, за единичными исключениями, невелик. Для нашего диссертационного исследования они имеют локальное значение -используются при описании основных моментов полемики, возникавшей после выхода этих изданий.

Мемуарные источники, которые освещали бы какие-либо аспекты истории работы над «Русским некрополем», практически отсутствуют. Из участников проекта несколько мемуарных очерков оставил лишь великий князь Николай Михайлович; однако, хронологически и содержательно они совершенно не касаются некропольной тематики56. Поэтому сведения из воспоминаний используются нами в единичных случаях, только для иллюстрации отдельных фактов и положений. Наибольшую ценность для нашей работы имеют воспоминания двоюродного брата В. В. Шереметевского художника В. А. Ватагина, содержащие некоторые генеалогические подробности о роде Ватагиных

56 Известно также, что дневник вел В. В. Шереметевский - но уже после 1917 г. Дневник содержит записи исключительно семейного характера (см.: Ястржембский Д. А. «Московский архивариус». С. 224).

Шереметевских (никем из писавших о Шереметевском и его трудах эти мемуары не используются)57.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые, на основании значительного комплекса источников (в основном - неопубликованных и до сих пор не вошедших в широкий научный оборот), дан цельный, связный очерк истории инициированных великим князем Николаем Михайловичем работ по описанию кладбищ Москвы, Петербурга, провинциальной России, а также Парижа и его окрестностей, впервые в историографии подробно освещены научная, организационная, финансовая стороны предприятия; произведены выявление, учет, описание и источниковедческий анализ сохранившихся в его результате архивных документов - донесений провинциальных священников; предложены основные принципы публикации указанных материалов в современных условиях.

Теоретическая значимость работы видится нам, в первую очередь, в том, что в диссертации поставлен и решен вопрос о принципах введения в научный оборот сохранившихся архивных материалов к «Русскому провинциальному некрополю» — исходя как из существующей традиции публикации надгробных надписей, так и из содержательных особенностей самого источника. Теоретическое осмысление указанных принципов уже нашло применение на практике в выпущенной нами в свет публикации указанных материалов (выпуск посвящен уральским епархиям).

Практическое ее значение заключается в том, что произведенная работа по выявлению, географической атрибуции и систематизации архивных материалов к «Русскому провинциальному некрополю», отраженная в Приложении к диссертации, во-первых, даст возможность точнее определить параметры будущих публикаций этих материалов, сопоставить объем имеющихся в них сведений с наличной материальной базой; во-вторых, позволит исследователям, интересующимся некрополем какой-либо определенной местности, быстро сориентироваться во всем комплексе сохранившихся документов и, таким обра

57 Ватагин В. А. Воспоминания. Записки анималиста. Статьи. М., 1980. зом, значительно сократить объем трудозатрат на поиск (иногда - напрасный) необходимой информации.

Наконец, материалы и выводы данного диссертационного исследования могут использоваться в научной и преподавательской деятельности, при написании книг и статей, источниковедческих обзоров, подготовке лекций и семинаров по отечественной истории, историографии, источниковедению, генеалогии, некрополистике и т. д.

Апробация диссертации производилась на заседаниях Отдела новой истории России Санкт-Петербургского Института истории Российской Академии наук и семинара Исторического общества при Европейском университете в Санкт-Петербурге. Ее основные положения рассматривались на совещаниях группы исторической библиографии Отдела библиографии и краеведения Российской национальной библиотеки. Отдельные аспекты работы были представлены в выступлениях на Первых научных чтениях «Биографическая некропо-листика в контексте современной исторической науки. Основные источники и результаты исследований» в Киеве (ноябрь 2002 г.), Десятой ежегодной конференции «Санкт-Петербург и белорусская культура» в Петербурге (июнь 2002 г.), на заседании Историко-родословного общества в Москве (декабрь 2003 г.). Основное содержание всех глав диссертации изложено в статьях и публикациях автора. Изданный им первый выпуск «Материалов к «Русскому провинциальному некрополю» великого князя Николая Михайловича» получил положительную рецензию к. и. н. Д. И. Раскина и вышел в свет под грифом Российского государственного исторического архива.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Русский некрополь" великого князя Николая Михайловича"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение истории инициированной, организованной и материально обеспеченной великим князем Николаем Михайловичем работы над девятью томами «Русского некрополя», посвященными надгробным надписям Москвы (три), Петербурга (четыре), северных губерний Российской Империи (один) и Парижа (один), приводит нас к нескольким важным заключениям. Без сомнения, эти издания представляют собой уникальный свод биографических данных, постоянно востребуемый исследователями и получивший чрезвычайно высокую их оценку. Выдающийся отечественный историк В. Б. Кобрин в одной из последних своих работ, посвященной перспективам развития генеалогических исследований, писал: «Осуществленные под руководством вел. кн. Николая Михайловича и, к сожалению, не доведенные до конца издания некрополей Петербурга, Москвы, русской провинции и русского зарубежья пока остаются недосягаемым образцом»31.

Общий успех данного широкомасштабного научного предприятия несомненен. В его основе лежали, во-первых, высокий социальный статус, финансовые возможности, деловая настойчивость и, самое главное, широкий научный и культурный кругозор самого великого князя; во-вторых, профессиональное мастерство, исследовательская эрудиция и энергичность его ближайших помощников - В. М. Андерсона, А. А. Гоздаво-Голомбиевского, Б. Л. Модзапев-ского, В. И. Саитова, В. В. Шереметевского. Творческий подход последних к методологическим, источниковедческим, административно-организаторским проблемам, возникавшим в процессе десятилетнего описания кладбищ, помог успешно преодолеть значительное большинство возникавших сложностей и способствовал быстрой реализации задуманного на высоком научном уровне.

В рамках данного диссертационного исследования удалось, как нам кажется, решить некоторые важные задачи, связанные с изучением истории «Рус

31 Кобрин В. Б. Перспективы развития генеалогических исследований // Генеалогические исследования: Сб. статей. М., 1994. С. 27. ского некрополя» и оставшихся после него архивных материалов. Прежде всего, выявлены и введены в научный оборот основные делопроизводственные (документы Конторы великого князя Николая Михайловича) и эпистолярные (переписка указанных выше составителей некрополей) источники, подробно освещающие все стороны работы над проектом (за исключением, быть может, ее межличностной «кухни» - но такая задача нами и не ставилась). На основании выявленного (в основном - в архивах) комплекса источников детально прослежены этапы создания «Русского некрополя», показан механизм работы составителей, более точно установлен круг главных участников проекта, приведены новые или малоизвестные, до сих пор не вошедшие в широкий научный оборот биографические сведения о некоторых из них (А. А. Гоздаво-Голомби-евском, Н. П. Чулкове, В. В. Шереметевском), определен вклад каждого из помощников великого князя Николая Михайловича в общий успех предприятия (в частности, выяснена важная роль секретаря великого князя А. А. Гоздаво-Голомбиевского в организации описаний кладбищ Москвы, Петербурга, провинциальной России), проанализированы существующие издания материалов «Русского некрополя», полемика вокруг них в печати, ее результаты. Впервые в историографии подробно изучены и описаны принятая составителями методологическая основа описания кладбищ, приемы и методы их работы с первичными (надгробия) и вторичными (донесениями священнослужителей с мест) источниками, найденные ими пути решения проблем, возникавших при обработке этих источников (проверка и дополнение консисторских и благочинниче-ских списков и рапортов причтов по печатным источникам, затребование подлинных донесений лиц, непосредственно описывавших надгробия, отсылка полученных сведений обратно с поставленными вопросами и т. д.).

В ходе диссертационного исследования были археографически описаны (в том числе датированы и в значительной мере географически атрибутированы) все оставшиеся после «Русского некрополя» архивные материалы, как уже известные и использовавшиеся исследователями ранее, так и вновь выявленные нами (неопубликованная часть картотеки Шереметевского). В процессе географической атрибуции материалов из РГИА установлено, что заглавия архивных дел в описи далеко не всегда точно отражают их содержание, что под одной обложкой встречаются самые причудливые региональные сочетания. Все это представляется чрезвычайно важным с точки зрения избежания пропусков и ошибок при публикации этих материалов.

Источниковедческий анализ материалов к «Русскому провинциальному некрополю» позволил установить степень их сохранности и полноты, выяснить содержательные особенности различных видов архивных материалов (карточки, сводные списки консисторий, сводные списки благочинных, донесения причтов, а также вырезки из последних трех). В диссертации предложены (с учетом взглядов и подходов к публикации надгробных надписей, существовавших на протяжении XIX - начала XXI веков) возможные пути введения сохранившихся материалов к «Русскому провинциальному некрополю» в широкий научный оборот. Первый опыт их публикации, охвативший три уральские епархии (Екатеринбургскую, Оренбургскую и Пермскую), уже сделан автором настоящего диссертационного исследования и получил положительную оценку специалистов как в регионах, некрополи которых вошли в изданный выпуск (Н. П. Баяндина, Пермь; А. Г. Мосин, Екатеринбург), так и в других городах (А. В. Мельников, Д. И. Раскин, С. Ю. Шокарев и др.). В настоящее время ведется подготовка выпуска, посвященного Нижегородской епархии, гораздо более обширного и насыщенного информацией (свыше 2100 имен, значительный объем историко-культурной информации).

Перспективы развития отечественной некрополистики, в связи с публикацией обширного корпуса материалов к «Русскому провинциальному некрополю», нам видятся в следующем. Даже в Санкт-Петербурге и Москве, кладбища которых были сравнительно полно обследованы профессиональными учеными, тема дореволюционного некрополя (не говоря уже о послереволюционном) не является исчерпанной. Во-первых, «Московский некрополь» заканчивается 1907-м, а «Петербургский некрополь» - 1912-м годом; во-вторых, в опубликованных описаниях есть лакуны (особенно это касается московских кладбищ - приведенный в главе 1 пример с погребениями семьи Шереметев-ских это вполне подтверждает).

Совершенно иная ситуация с «Русским провинциальным некрополем». Как уже указывалось, добросовестность духовенства при составлении требуемых перечней явно оставляла желать лучшего. Далеко не все приходы прислали сведения: так, по Вятской епархии, материалы по которой наиболее обширны, их полнота не превышает 60 %. Собранные данные прошли двойную, иногда тройную переработку (в том числе отсев) - на местах, в округах, в консисториях. Не все из присланного было опубликовано или сохранилось в рукописях -кое-что утрачено. Все это приводит к заключению, что работа над провинциальным некрополем России и Российской Империи весьма актуальна и в наши дни.

Однако, как уже отмечалось, состояние дореволюционных захоронений повсеместно является плачевным. По всей видимости, сами могилы уже не могут служить основным источником сведений о погребенных лицах. Вследствие этого на первый план выходит изучение метрических книг, о необходимости которого владимирский краевед А. В. Смирнов писал Б. Л. Модзалевскому еще в начале XX в. Так, например, исследователям истории кладбища Покровского монастыря в Симбирске - Ульяновске удалось таким образом существенно пополнить данные, собранные духовенством для «Русского провинциального некрополя»33. Именно сведения метрических книг, исключительно или вкупе с другими источниками, являются информационной основой большинства со

32 Письмо А. В. Смирнова Б. Л. Модзалевскому от 15 февраля 1906 г. // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома за 1996 г. СПб., 2001. С. 120. В настоящее время источниковедческим изучением метрических книг успешно занимается Д. Н. Антонов (см., например: Антонов Д. Н. Метрические книги с точки зрения фактической достоверности демографического события // Россия в Х-ХУШ вв.: Проблемы истории и источниковедения. М., 1995. Ч. 1 и др. работы).

33 См.: Скала А., протодиакон. Кладбище Симбирского Покровского мужского монастыря (ХУШ-ХХ вв.). Ульяновск, 1997. Автор также имел возможность ознакомиться с базой данных о погребенных на территории монастыря, составленной сотрудниками Ульяновского краеведческого музея С. Б. Петровым и О. А. Свешниковой, которым он приносит свою искреннюю признательность. временных публикаций на тему российского некрополя XVIII - первой трети XX вв.

Другим источником для воссоздания некрополя этого периода могут служить некрологи и объявления о смерти, в большом количестве печатавшиеся в дореволюционных газетах. В. В. Шереметевский, как уже было отмечено в главе 2, выборочно использовал их для пополнения сведений, присланных местным духовенством. Для некрополей Харькова и Одессы это дало ему дополнительно несколько тысяч имен. Особенно важным представляется обращение к газете «Новое время», публиковавшей многочисленные объявления о кончинах разнообразных лиц, причем не только в столицах, но и в провинции. В начале XX в. коллекцию траурных объявлений из этого издания долгое время собирал известный юрист А. Ф. Кони (сохранилась только частично: на буквы «К», «М», «П» и «Т-Я»)34; позднее ту же работу проделал генеалог Н. Ф. Иконников, но его интересовал лишь набор определенных фамилий (пусть и весьма значительный). Подобные работы и картотеки по провинциальным газетам нам неизвестны; отчасти это может быть объяснено плохой их сохранностью в местных библиотеках и архивах.

Подобное трехстороннее изучение кладбищ - визуальное, по метрическим книгам и некрологам - представляется в настоящее время наиболее целесообразным при подготовке научных изданий по некрополистике, основное содержание которых составляют алфавитные списки погребенных лиц. Безусловно, возможны и полезны и труды другого жанра - изучение кладбища (кладбищ), как историко-культурного феномена (здесь возможны биографический, искусствоведческий, литературный, архитектурный и другие аспекты темы).

Таковы, на наш взгляд, два вероятных направления исследований в области некрополистики (некрополеведения), которые могли бы способствовать наиболее полному и комплексному изучению исторических кладбищ России. Сохранение и восстановление памяти об ушедших, о многих поколениях наших

34 См. об этом: Баскаков В. Н. Справочно-библиографические источники в собраниях Пушкинского Дома. Л., 1987. С. 24-25. знаменитых и незнаменитых предков, пробуждение интереса и воспитание любви «к отеческим гробам» - важнейшая задача отечественной некрополисти-ки, ее долг перед собственным народом.

Список научной литературыШилов, Денис Николаевич, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Автократова М. И., Долгова С. Р. Большая Пироговская улица, 17. М., 1988. 95 с.

2. Агафонов Н. Я. Казань и казанцы. Казань, 1906. Вып. 1. С. 58-113.

3. Акиныиин А. Н. Некрологи как источник провинциального некрополя // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья и Запада России: Мат-лы VI конф. Липецк, 21-22 апреля 1998 г. Липецк, 1998. С. 54-56.

4. Акиньшин А. Н. Провинциальные некрополи в современных условиях // Петровские чтения-98: Тез. докл. к Чтениям. Киров, 1998. С. 12-13.

5. Алексеев В. Л. Ярославский некрополь. Вып. 1. Тугова гора. Ярославль, 2000. 54 е., ил.

6. Андронников И. Л. Загадка «НФИ» // Андронников И. Л. Собр. соч. М., 1980. Т. 1.С. 33-34.

7. Антонов Д. И. Метрические книги с точки зрения фактической достоверности демографического события // Россия в X-XVIII вв.: Проблемы истории и источниковедения. М., 1995. Ч. 1.

8. Анциферов Н. П. Пути изучения города, как социального организма: Опыт комплексного подхода. 2-е изд. Л., 1926. 150 с.11 .Баскаков В. Н. Справочно-библиографические источники в собраниях Пушкинского Дома. Л., 1987. 48 с.

9. М.Баскаков В. Н. Модзалевский Борис Львович // Русские писатели. 18001917: Биогр. словарь. М., 1999. Т. 4. С. 115-116.

10. Ъ.Беляков В. В. Российский некрополь в Египте. М., 2001. 56 с. (Российский некрополь. Вып. 11)

11. А.Боханов А. Н., Исмаил-Заде Д. И. Российский Императорский Дом: Дневники. Письма. Фотографии. М., 1992. 220 2. е., ил.

12. Бушейев М. А. История старой русской дворянской семьи: Хроника семьи Бутеневых. М., 2002. 223 с.

13. Хб.Бухаров В. А., Бухарова О. В., Есин А. В., Клёнова А. А. Воскресенское кладбище Каслинского района Челябинской области // Инфор (Челябинск). 1999. № 4. С. 65-72.

14. Ватагии В. А. Воспоминания. Записки анималиста. Статьи. М., 1980. 213 е., ил.

15. Вершевская М. И. Из истории русского храма и кладбища в Висбадене // Невский архив. СПб., 1999. Вып. 4. С. 327-390.

16. Волков В. А. Николай Михайлович // Русские писатели. 1800-1917: Биогр. словарь. М„ 1999. Т. 4. С. 319-321.

17. Воронежский некрополь. Вып. 1: Новостроящееся кладбище / Сост. и авторы вступит, статьи А. Н. Акииыаия, 77. А. Попов, Б. А. Фирсов. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб., 2001. 80 с. (Российский некрополь. Вып. 8).

18. Воронежский некрополь. Вып. 2: Лютеранские и католические захоронения на Вознесенском (Чугуновском) кладбище / Сост. и автор вступит, статьи А. Н. Акинъшин. СПб., 2002. 192 с. (Российский некрополь. Вып. 13).

19. Высотский М Историческое описание Орловского Троицкого кладбища со времени его возникновения. Орёл, 1902. 2., 72 с.

20. Гасперович В., Катин-Ярцев М. Ю., Талалай М. Г., Шумков А. А. Тестаччо: Некатолическое кладбище для иностранцев в Риме. СПб., 2000. 160 с. (Российский некрополь. Вып. 6).

21. Гасперович В., Шумков А. Российские могилы на римском кладбище Verano. СПб., 1996. 32 с. (Российский некрополь. Вып. 2).

22. Голомбиевский А. Могила отца Суворова// Русская старина. 1913. Январь. С. 132-134.

23. Грезим И. И. Храм-памятник в Брюсселе: Список мемориальных досок. СПб., 1999. 32 с. (Российский некрополь. Вып. 5).

24. Грезим И. И., Шумков А. А. Краткое пособие для описывающих русские некрополи за рубежом. СПб., 2000. 12 с. (Российский некрополь. Вып. 7).

25. Грим Ц. И. Сайтов Владимир Иванович // Сотрудники Российской национальной библиотеки деятели науки и культуры: Биогр. словарь. СПб., 1995. Т. 1. Императорская Публичная библиотека. 1795-1917. С. 449-452.

26. ЪЪДмитриенко H. М. Томский некрополь: Списки и некрополи погребённых на старых томских кладбищах, 1827-1939. Томск, 2001. 327, 1. е., ил.

27. ЗАДудкин В. Д. Некрополь рязанский // Рязанская энциклопедия. Рязань, 1995. С. 360-361.

28. Жеребцов А. И. Кладбище Саратовского мужского Спасо-Преображенского монастыря. Саратов, 1911. 2., 10 с.

29. Зайцева А. А. Письма великого князя Николая Михайловича к Ф. Массону // Книга в России: Проблемы источниковедения и историографии: Сб. науч. трудов. СПб., 1991. С. 67-78.

30. Знаменитые россияне XVIII-XIX веков: Биографии и портреты. По изданию великого князя Николая Михайловича «Русские портреты XVIII и XIX столетий» / Сост. Е. Ф. Петинова. СПб., 1995.

31. Иванкив А. В. «Свою любовь к Москве отдаю юному поколению»: Алексей Тимофеевич Саладин. 1876-1918 // Краеведы Москвы: Сб. М., 1991. Вып. 1. С. 156-166.

32. Иванкив А. В. Источники по истории московских кладбищ: Дипломная работа студента V курса дневного отделения. М.: МГИАИ, 1990. С. 47-49.

33. М.Иванова Л. В., Матвеева О. В. Чулков Николай Петрович // Историки и краеведы Москвы. Некрополь: Биобиблиогр. справ. М., 1996. С. 176-177.

34. Иванова Т. Г. От редактора // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1996 г. Борис Львович Модзалевский: Материалы к научной биографии. СПб., 2001. С. 3-11.

35. Избранная библиография отечественной некрополистики / Сост. В. Н. Рыхляков. СПб., 2003. 51 с. (Справочник генеалога. Т. 2. Вып. 1)).

36. Измозик В. С., Павлов Б. В. Великий князь Николай Михайлович // Из глубины времен. СПб., 1994. Вып. 3. С. 123-131.

37. Иосиф (Соколов H. A.), en. Виленский православный некрополь. Вильна, 1892. 2., VI, 422 с.

38. Искюлъ С. Н. Труды великого князя Николая Михайловича по внешнеполитической истории России (издания и неосуществленные замыслы) // Книга в России: Проблемы источниковедения и историографии: Сб. науч. трудов. СПб., 1991. С. 18-30.

39. Исмаил-Заде Д. И. Великий князь Николай Михайлович судьба и книги // Николай Михайлович, великий князь. Император Александр I. М., 1999. С. 515.

40. Исторические кладбища Петербурга: Справочник-путеводитель / Сост. А. В. Кобак, Ю. М. Пирютко. СПб., 1993. 640 с.

41. Кауфман И. М. Русские биографические и биобиблиографические словари: Аннот. указ. М., 1955. С. 561-562.

42. Кипнис С. Е. Записки некрополиста: Прогулки по Новодевичьему. М., 2002. 279, 3. е., ил.

43. Кобак А. В., Андреев А. И. Из истории русского храма и некрополя в Стокгольме // Невский архив. СПб., 1995. Вып. 2. С. 421-446.

44. Кобрин В. Б. Перспективы развития генеалогических исследований // Генеалогические исследования: Сб. статей. М., 1994. С. 23-34.

45. Козлов В. Ф. Печали некрополей России // Библиография. 1994. № 6. С. 7278.

46. Козлов В. Ф. Судьбы монастырских кладбищ Москвы (1920-30-е годы) // Московский некрополь: история, археология, искусство, охрана. М., 1991. Вып. 1. С. 48-67.

47. Козлов В. Ф., Павловская О. Е. Из истории кладбища Спасо-Андроникова монастыря в XX в. // Московский некрополь: история, археология, искусство, охрана. М., 1996. Вып. 2. С. 39-47.

48. Колбас В. С. Материалы к топографии Пермского некрополя // Страницы прошлого: Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. Пермь, 1999. Вып. 2. С. 23-29.

49. Кондратюк Р. Некрополь старого Житомира. Кшв, 2001. 130 с. (Некропол1 Укршни. Вип. 11).

50. Краско А. В. Церкви семейные усыпальницы как источник генеалогической информации (на примере Санкт-Петербургской епархии) // Известия Русского генеалогического общества. СПб., 1996. Вып. 5. С. 73-75.

51. Кронштадтский некрополь: (Из архива Б. Л. Модзалевского). СПб., 1998. 40 с.

52. Крупенков А. Н. Белгородский некрополь. Белгород, 1993. 62 с.

53. Кубарев А. Г. Калязинский некрополь: город Калязин Тверской губернии. СПб., 1997. 78 с. (Российский некрополь. Вып. 3).61 .Кулешов С. Смоленский некрополь // Край Смоленский (Смоленск). 2000. № 4/6. С. 23-48; № 9/10. С. 38-54; № 11/12. С. 50-67.

54. Купцов И. В. Некрополь Георгиевского монастыря // Инфор (Челябинск). 1999. №4. С. 57-64.

55. Кученкова В. А. Тамбовские городские некрополи. Тамбов, 2003. 74, 2. е., ил.

56. И.Лепехин М. П. Предисловие // Русский биографический словарь. М., 2000. Т. «Вавила Витгенштейн». С. 3-10.1Ъ.Лобашкова Т. А. Издательская деятельность великого князя Николая Михайловича // Отечественные архивы. 1994. № 2. С. 34-43.

57. И.Лукьянов А. А., Самович А. Л., Шумков А. А. Минское военное кладбище: Захоронения дореволюционного периода (сохранившиеся к настоящему времени). СПб., 2002. 32 с. (Российский некрополь. Вып. 10).

58. Любарский К. Н. Рязанский некрополь // Труды Рязанской ученой архивной комиссии. Т. 26. Вып. 1. Рязань, 1914. С. 49-114; Вып. 2. Рязань, 1915. С. 132; Т. 27. Вып. 3. Рязань, 1916. С. 133-150.

59. Июнь. С. 219-240; Июль. С. 383-395; Август. С. 521-528; Ноябрь. С. 324329 и отд. отт.: М., 1895.

60. Модзалевский Б. Л. А. А. Голомбиевский: (Некрологическая заметка) // Журнал Императорского Русского военно-исторического общества. 1913. № 11. С. 544-546.

61. Нттенко Н. М Пщ покровом СвятоТ Софи. Некрополь Софжського собору в Киев1. Кшв, 2000. 96 е., сх., ш. (Некропол1 Украши. Вип. 10).81 .Непеин И. Г. Великий князь Николай Михайлович историк // Вопросы истории. 1994. № 10. С. 172-178.

62. Николаев А. Материалы для «Провинциального некрополя» (Картотека Н. П. Чулкова) // Река времен. Книга истории и культуры. М., 1996. Кн. 4. С. 5-7.

63. Николай Михайлович, великий князь. Записки // Гибель монархии. М., 2000. С. 11-80.

64. Николай Михайлович, великий князь. Письмо из заточения / Вступит, заметка, публ. и коммент. Н. Сидорова II Наше наследие. 1992. № 25. С. 86-87.

65. Николай Михайлович, великий князь. Русские портреты XVIII и XIX столетий: В 5 т. М.: Три века истории, 2000. Т. 1. 412 е.; Т. 2. 428 е.; Т. 3. 440 е.; Т. 4. 460 е.; Т. 5. 538 с. (репринт, воспроизведение издания 1905-1909 гг.).

66. Новочеркасск некрополь. II Абрамов М. Ю., Корягин С. В., Марченко С. А. Луковкины и другие. М., 2003. С. 40-108 (Генеалогия и семейная история Донского казачества. Вып. 37).

67. Озеров Ю. В. Курский некрополь: проблемы изучения // Источниковедческие и методологические проблемы биографических исследований ^Сборник материалов научно-практического семинара (Санкт-Петербург, 4-5 июня 2002 г.). СПб., 2002. С. 139-144.

68. Переписка Б. Л. Модзалевского с А. В. Смирновым / Публ. М. Д. Эльзона II Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1996 г. СПб., 2001. С. 15-167.

69. Переписка Б. Л. Модзалевского с С. А. Венгеровым и А. Г. Фоминым / Публ. М. Д. Эльзона II Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1996 г. СПб., 2001. С. 259-300.

70. Петинова Е. Ф. Н. М. Романов и его «Русские портреты.» // Знаменитые россияне XVIII-XIX веков: Биографии и портреты. По изданию великогокнязя Николая Михайловича «Русские портреты XVIII и XIX столетий» / Сост. Е. Ф. Петинова. СПб., 1995. С. 5-15.

71. Петрова Е. Е. Великий князь Николай Михайлович (Некоторые проблемы историографии) // История и историки высшей школы России: уроки, проблемы, идеи: Материалы Девятой Всерос. заоч. науч. конф. СПб., 1998. С. 20-22.

72. Петровская И. Ф. Биографика: Введение в науку и обозрение источников биографических сведений о деятелях России 1801-1917 годов. СПб., 2003. 489 с.

73. Письма великого князя Николая Михайловича к императору Николаю II / Публ., вступит, ст. и коммент. Д. И. Исмаил-Заде II Российский Архив (История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.). М., 1999. Вып. IX. С. 326-370.

74. Правила издания исторических документов в СССР. 2-е, перераб. и доп. изд. М., 1990. 186 с.

75. Православные русские обители: Полное иллюстрированное описание всех православных русских монастырей в Российской Империи и на Афоне. СПб., 1994. 732 с. (Репринт, воспроизведение изд. 1910 г.).

76. Проценко Л. А. 1стор1я КиТвского некрополя. К., 1995. 412 с.

77. Процепко Л. А. И до небес рукой подать.: Путеводитель по некрополям на Ближних и Дальних пещерах Киево-Печерской лавры. Киев, 2002. 160 с.

78. Проценко Л. А. Некрополь Аскольдова могила в Киеве // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1988. М., 1989. С. 498-507.

79. Проценко Л. А. Некрополь Киево-Выдубицкого монастыря // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1991. М., 1992. С. 389-398.

80. Пугачёва Н. М. Кладбища Омска // Омский историко-краеведческий словарь. М., 1994. С. 109-111.

81. Раздорский А. И. Справочные издания епархий Русской православной церкви (1861-1915): Сводный каталог и указ. содержания. СПб., 2002. 567 с.

82. Рафиенко Л. С. Проблемы выявления и публикации некрополей Урала и Сибири. (О подготовке к изданию Пермского некрополя) // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.): Сборник статей памяти В. И. Буганова. М., 2001. С. 257-263.

83. Рождественская Н. П. Алфавитный список русских моряков, похороненных на чужбине, составленный Н. П. Рождественской. СПб., 2001. 21 с.

84. Россиев П. А. Забытые могилы на московских кладбищах // Исторический вестник. 1906. Июнь. С. 822-847.

85. Россия: Энциклопедический словарь. Л., 1991. 922 с. (репринт, воспроизведение тт. 54, 55 «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона»),

86. Рыбинский некрополь (по картотеке Н. К. Эссена из архива Б. Л. Модза-левского). СПб., 1998. 80 с.

87. Сайтов В. И. Петербургский некрополь, или Справочный исторический указатель лиц, родившихся в XVII и XVIII столетиях, по надгробным надписям Александро-Невской лавры и упраздненных петербургских кладбищ. М., 1883. 159 с.

88. Саладин А. Т. Очерки истории московских кладбищ. М., 1997. 347 с.

89. Святополк-Мирская Е. А. Дневник кн. Екатерины Алексеевны Свято-полк-Мирской за 1904-1905 гг. // Исторические записки. М., 1965. Т. 77. С. 236-293.

90. Серов Б. А., Кирьянов И. А. Нижегородский некрополь. Нижний Новгород, 1992. 158 е., ил.

91. Симбирский некрополь // Справочная книга и адрес-календарь Симбирской губернии на 1916 г. Симбирск, 1916. С. 123-127.

92. Скала А., протодиакон. Кладбище Симбирского Покровского мужского монастыря (XVIII-XX вв.). Ульяновск, 1997. 216 с.

93. Скрынникова Е. В., Хомутов А. А. Проблемы реставрации некрополя Новодевичьего монастыря // Московский некрополь: история, археология, искусство, охрана. М., 1996. Вып. 2. С. 51-57.

94. Соколов С. Исторический очерк Ярославского Леонтьевского прихода (1608-1783) и кладбища (1783-1901). Ярославль, 1901. 288 е., 1 л. план.

95. Соколова Л. И. Когда горит свеча: Из истории захоронений Никольского кладбища Александро-Невской лавры. Вып. 1. СПб., 2003. 127 с.

96. Соловьев Ю. Красный князь // Родина. 1993. №. 1. С. 98-99.

97. Сорокин В. В. Снегирев Владимир Леонтьевич // Историки и краеведы Москвы. Некрополь: Биобиблиогр. справ. М., 1996. С. 142-143.

98. Справочники по истории дореволюционной России: Библиогр. указ. / Под ред. проф. П. А. Зайончковского. Изд. 2-е, пересмотр, и доп. М., 1978. 639 с.

99. Старк Б. По страницам синодика // Российский Архив. М., 1994. Вып. 5. С.563-647.

100. Тачалай М. Г. Российский некрополь в Неаполе // Из глубины времён. СПб., 2000. Вып. 12. С. 330-344.

101. Талалай М. Г. Русские захоронения на военном кладбище Зейтинлик в Салониках. СПб., 1999. 16 с. (Российский некрополь. Вып. 4).

102. Талалай М. Г. Русское кладбище имени Е. К. В. Королевы Эллинов Ольги Константиновны в Пирее (Греция). СПб., 2002. 48 с. (Российский некрополь. Вып. 12)

103. Ткачева Н. К. Старейший архивист В. В. Шереметевский // Советские архивы. 1978. №2. С. 37-38.

104. Тюстин А. В. Дворянский некрополь Пензенского края // Земство. 1995. № 5 (9). С. 66-74.

105. Урусова Э. А. Андерсон Владимир Максимиллианович // Сотрудники Российской национальной библиотеки деятели науки и культуры: Биогр. словарь. СПб., 1995. Т. 1. Императорская Публичная библиотека. 1795-1917. С. 47-49.

106. Фомин А. Г. Путеводитель по библиографии, био-библиографии, историографии, хронологии и энциклопедии литературы: Системат. аннот. указ. рус. книг и журн. работ, напечатанных в 1736-1932 гг. Л., 1934. 335 с.

107. Цамутали А. Н. Августейший историк: Великий князь Николай Михайлович // Историки России. XVIII начало XX века. М., 1996. С. 499-511.

108. Цамутали А. Н. Великий князь Николай Михайлович как историк // Книга в России: Проблемы источниковедения и историографии: Сб. науч. трудов. СПб., 1991. С. 8-17.

109. Царъкова Т. С. Предисловие. // Рыбинский некрополь (по картотеке Н. К. Эссена из архива Б. Л. Модзалевского). СПб., 1998. С. 5-10.

110. Царъкова Т. С. Прогулка по кладбищу в 1935 году (к изучению провинциальных некрополей) // Russian studies = Ежеквартальник русской филологии и культуры. СПб., 2000. Т. 3. № 2. С. 302-309.

111. Чернопятов В. И. Дворянское сословие Тульской губернии. Тула, 1912. Т. 7 (16). Некрополь. VII, 204 с. (Дополнение: Т. 13. Тула, 1916. С. 89-111).

112. Чернопятов В. И. Дополнение к «Некрополю Крымского полуострова». М., 1913.98 с.

113. Чернопятов В. И. Некрополь Крымского полуострова. М., 1910. 314, VIII с.

114. Чернопятов В. И. Некрополь нескольких мест Кавказа. М., 1913. IV, 76 е., 1 л. ил.

115. Чернопятов В. И. Некрополь. Из записной книжки старого генеалога. Тула, 1915.28 с.

116. Чернопятов В. И. Русский некрополь за границей. М., 1908-1910. Вып. 1. 66 е.; Вып. 2. 1909. 47, 2. е.; Вып. 3. 1910. 20 с.

117. Чуваков В. Н. Незабытые могилы: Российское зарубежье: некрологи 1917-1999: В 6 т. М., 1999-2004- . Т. 1 (А-В). 1999. 660 е.; Т. 2 (Г-3). 1999. 648 е.; Т. 3 (И-К). 2001. 676 е.; Т. 4 (Л-М). 2004. 700 с.

118. Чулкова Н. Оптинский некрополь. «Поименованных 485 могил.». (По материалам ЦГАЛИ)//Оптина пустынь. СПб., 1996. Вып. 1. С. 144-146.

119. Чумаченко О. Образи з минулого: Бюграф1чний довщник oci6, похованих в Успенсыам coöopi Кшво-Печерсько1 лаври. Кшв, 1999. 176 е., in., факс.

120. Шемякин И. Н. Псковский некрополь. I. Псков, 1916. 32 с.

121. Шереметевский В. В. Ватагин-Шереметевский Петр Васильевич // Русский биографический словарь. М., 2000. Т. «Вавила-Витгенштейн». С. 294297.

122. Шереметевский Владимир Петрович: Некролог. // Новое время. 1895. № 7057.

123. Шиллер В. И. Иудейский некрополь г. Мариинска и Мариинского уезда Томской губернии (1884-1918). Кемерово, 2002. 106 с.

124. Шилов Д. Н. Всероссийский некрополь великого князя Николая Михайловича: Вехи истории // Источниковедение и историография в мире гуманитарного знания: Докл. и тез. XIV науч. конф., Москва, 18-19 апреля 2002 г. М., 2002. С. 520-523.

125. Шмидт С. О. Исторический некрополь в системе культуры России // Московский некрополь: история, археология, искусство, охрана. М., 1991. Вып. 1.С. 8-23.

126. Шмидт С. О. К изданию сборника трудов Б АН памяти великого князя Николая Михайловича // Археографический ежегодник за 1992 г. М., 1994. С. 267-278.

127. Шокарев С. Падение династии Романовых (мемуары современников) // Гибель монархии. М., 2000. С. 463^70.

128. Шокарев С. Ю. Великий князь Николай Михайлович и становление охраны памятников некрополя // Археографический ежегодник за 2000 год. М., 2001. С. 379-382.

129. Шокарев С. Ю. Материалы ко второму тому «Провинциального некрополя» В. В. Шереметевского // Российская провинция XVIII-XX веков: Материалы III Всерос. науч. конф. Пенза, 1996. Кн. 2. С. 420-425.

130. Шокарев С. Ю. Некрополь как исторический источник // Источниковедение и краеведение в культуре России. М., 2000. С. 21-25.

131. Шохин Л. И. Московский архив Министерства Юстиции и русская историческая наука: Архивисты и историки во второй половине XIX начале XX века. М., 1999. 528 с.

132. Шохин Л. И. Неопубликованная статья В. В. Шереметевского «Послесловие к описанию Разряда» // АЕ за 1986 г. М., 1987. С. 195-200.

133. Шулепова Э. А. Русский некрополь под Парижем. М., 1993. 96 с.

134. Языков Д. Д. Материалы для «Обзора жизни и сочинений русских писателей и писательниц». Вып. 15 // Российский Архив: (История Отечества в свидетельствах и документах ХУШ-ХХ вв.). М., 2001. Вып. XI. С. 593-594.

135. Ястребцев Е. Шереметевский Федор Петрович // Русский биографический словарь. М., 1999. Т. «Шебанов-Шютц». С. 105-106.

136. Ястржембский Д. А. «Московский архивариус» В. В. Шереметевский // Краеведы Москвы. М., 1997. С. 211-226.

137. Ястржембский Л. А. Шереметевский Владимир Владимирович // Историки и краеведы Москвы. С. 186-187.

138. БИБЛИОГРАФИЯ ИЗДАННЫХ ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ НИКОЛАЕМ МИХАЙЛОВИЧЕМ НЕКРОПОЛЕЙ, МАТЕРИАЛОВ К НИМ И РЕЦЕНЗИЙ НА ЭТИ ИЗДАНИЯ

139. Сайтов В. И., Модзалевский Б. JI. Московский некрополь. СПб., 1907-1908. Т. 1 (А-И). 1907. XXIV, 519 е.; Т. 2 (К-П). 1908. 2], 487 е.; Т. 3 (Р-0). 1908. [2], 432 с.

140. Сайтов В. И. Петербургский некрополь. СПб., 1912-1913. Т. 1 (А-Г). СПб., 1912. XX, 715 е.; Т. 2 (Д-Л). 1912. 4], 727 е.; Т. 3 (М-П). 1912. 649 е.; Т. 4 (Р-0). 1913. [4], 748 с.

141. Рецензия: Исторический вестник. 1914. Апрель. С. 292-294 (Б. Л. Модзалевского).

142. Андерсон В. М. Русский некрополь в чужих краях. Пг., 1915. Вып. 1. Париж и его окрестности. XXIII, 101 с.

143. Рецензии: Исторический вестник. 1915. Июль. С. 257-259 (Б. Л. Модзалевского); ОР РНБ. Ф. 152. Оп. 4. Д. 47 (гр. К. А. Хрептовича-Бутенева).

144. Река времен. Кн. 4: Русский провинциальный некрополь: Картотека Н. П. Чул-кова из собрания Государственного Литературного музея. М., 1996. 416 с.

145. Материалы к «Русскому провинциальному некрополю» великого князя Николая Михайловича (по документам РГИА). Вып. 1: Екатеринбургская, Оренбургская и Пермская епархии / Публ. Д. Н. Шилова. СПб., 2003. 96 с. (Российский некрополь. Вып. 14).