автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Русское зарубежье 20-30-х годов. Оценка большевистской модернизации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русское зарубежье 20-30-х годов. Оценка большевистской модернизации"

На правах рукописи

МАЛЫХИН Константин Германович

РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ 20-30-Х ГОДОВ. ОЦЕНКА БОЛЬШЕВИСТСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ.

07. 00. 02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ Диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Ростов-на-Дону - 2000

Работа выполнена на кафедре истории общественных движени и политических партий России исторического факультета Ростовског государственного университета.

Научный консультант: Официальные оппоненты:

Ведущая организация

доктор исторических наук, профессор Осколкова Э.Д.

доктор исторических наук, профессор Кислицын С.А. доктор исторических наук, профессор Венков A.B. доктор исторических наук, профессор Баранов A.B.

Институт российской истории Российской Академии Наук (г. Москва)

Защита состоится «17»......ноября..............................2000 г.

в 14 часов на заседании диссертационного совета Д. 063. 52. 02 по историческим наукам при Ростовском государственном уни верситете.

Адрес: 344006, г. Ростов-на-Дону, ул.Пушкинская. 160. С диссертацией можно познакомиться в научной библиотеке Рос товского государственного университета (ул. Пушкинская, 148).

Автореферат разослан «Ю.».... Q.Ц^Г.?^. {¡^............2000 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета Доктор философских наук. ~

Профессор У'^/^и^У' ЕРМОЛЕНКО Т.Ф.

Тъ(ф^ол . щ 9(3) 01

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. В общественном сознании и титературе утвердилась точка зрения, что в XX веке Россия переживает :вою третью модернизацию. Нынешняя, так называемая третья модернизация серьезно разочаровала российское общество.'Исследователи утверждают. что гибель советской экономической системы вследствие так на-шваемых «либеральных» реформ, внешнеэкономической открытости от-Зросила страну в доиндустриальный период.2

Введение рыночных механизмов, попытка развития по «западному сценарию» и по «западным рецептам» без адаптации их к российской специфике, без реконструкции реального сектора российской экономики fie принесли ожидаемых результатов.

Истоки проблем, которые пытались разрешим, нынешние российские реформаторы лежат в особенностях «наследства», доставшегося российскому обществу. Базовые черты советской экономики и общества были заложены в начале 30-х годов, в ходе осуществления сталинской «Генеральной линии». В результате большевистской модернизации страна превратилась в крупнейшую индустриальную державу с многочисленным рабочим классом и интеллигенцией. Степень урбанизации и военная мощь СССР не шли ни в какое сравнение с аналогичными показателями дореволюционной России.

Наряду с этим, следствием ускоренной модернизации в ее большевистском варианте явился тот факт, что в целом советская экономика была оторвана от реального потребителя, не имела внутренних стимулов к саморазвитию, была [фактически неконкурентоспособной ira внешнем рынке. В последние десятилетия существования СССР страна серьезно зависела от экспорта сырья.

Либерализация экономической деятельности, исчезновение государственной поддержки н дотаций привели советскую, а затем и российскую экономику в состояние глубочайшего кризиса.

Единственным выходом из сложившейся ситуации является модернизация страны. В связи с этим исследование опыта предыдущих модернизаций России представляется актуальной и общественно значимой научной проблемой.

Истоки трудностей, с которыми столкнулось нынешнее российское общество, были проанализированы еше тогда, когда процессы второй модернизации только разворачивались. В 20 - 30-е годы за пределами России возник культурологический феномен русского зарубежья. Интеллектуальный потенциал Зарубежной России был необычайно высоким. Проблема второй модернизации была одной из самых важных для русского зарубежья, так как от ее результатов напрямую зависела судьба российской диаспоры. Эту тему теоретики русского зарубежья исследовали основательно и всесторонне. Аналитики Зарубежной России, будучи со-

временниками большевистских преобразований, пытались попять причины, смысл и последствия большевистской модернизации, пытались осознать проблемы, которые поставит перед страной противоречивое «большевистское наследство».

Интеллектуальные способности и аналитические потенции П.Н. Милюкова, Г1.Б. Струве, Н.В. Устрялова, В.М. Чернова и других не уступали творческим потенциям их современников - большевиков, реформаторов России. Обобщение опыта второй модернизации, накопленного в 20-30-е годы русскими теоретиками, помимо научного может иметь прикладное значение и поможет наметить пути выхода из нынешнего российского кризиса.

Степень научной разработанности проблемы. В последнее время тема российской модернизации занимает большое место в работах историков, экономистов, политологов, философов.3

Современные исследователи обращают внимание, что истоки нынешних российских проблем можно анализировать в нескольких научных системах. (Ю.И.Игрицкий).

Во-первых, в марксистской; во-вторых, в цивилизационной; в-третьих, используя мир-системный анализ И.Валлерстайна; в-четвертых, опираясь на теорию модернизации. В последние годы теория модернизации оказалась той исследовательской системой, которую взяли за основу для своих изыскании большинство российских ученых.4 Теория модернизации позволяет систематизировать факты российской истории, в том числе серьезно оценить советский период. (Л.В.Голубев).5

Существуют несколько подходов к пониманию так называемой «классической» теории модернизации.

В.А.Красилыциков, А.В.Рябов, Г.М.Зиборов определяют ее каи социально-экономическую, культурную и технологическую революцию, Они выделяют в опыте модернизации органические модели, связанные с развитием капитализма в тех или иных регионах при опоре на собственные ресурсы, и неорганические, искусственные, запоздалые, связанные с влиянием государств, в которых модернизация носила органический характер/'

Соответственно, авторы выделили несколько типов модернизаций, последовательно сменявших друг друга: раннеиндустриапьная модернизация или промышленный переворот; позднейндустриальная модернизация, обозначившая переход от фабрично-заводского к поточному производству и, наконец, постиндустриальная модернизация. Согласно их точки зрения, в России, от Ивана Грозного до Сталина реализовываласг неорганическая имперская модель, направленная на решение военно-политических задач. Внутренние проблемы решались попутно.

В.В.Согрин7 пришел к выводу, что суть процесса модернизации заключается в утверждении в различных регионах планеты рыночног

экономию] и демократических принципов -западноевропейской цивилизации. 1То его мнению, ранняя западноевропейская модернизация, суть которой определяли два взаимопереплетающихся процесса - промышленный переворот XVII - Х!Х веков и утверждение либерально-демократических идей в общественном сознании, является классическим образцом модернизации вообще. Другие типы модернизации автор относит к запоздалым и выделяет в них такие варианты как «защитная», осуществлявшаяся «сверху» в конце ХГХ - начале XX века в Германии, России и Японии.

Во второй половине XX века в странах «третьего» мира была осуществлена так называемая «догоняющая» модернизация («Драконы» Юго-Восточной Азии).

В конце XX века в странах Восточной Европы началась «посткоммунистическая» модернизация.

В работах В.В.Согрина «классическая» теория модернизации нашла свое наиболее адекватное отражение.

В то же время схема, предложенная авторами, разделяется далеко не всеми исследователями. Согласно «классической» теории модернизации вектор развития человечества сводится к развитию западной цивилизации. Своеобразие иных цивилизаций реально отрицается или же ставится знак равенства между самобытностью и отсталостью, исправлением которой должна явиться модернизация. Американский исследователь проблем модернизации Р. Ингрхарт, чья точка зрения является достаточно типичной для западных исследователей, прямо сводит ее к утверждению капитализма в различных регионах планеты.8 В качестве естественного дополнения к западному экономическому процветанию «классическая» теория модернизации предлагает европейские демократические ценности и традиции.9 Однако модернизации, отождествляемые со скачками в развитии тех или иных обществ, зачастую осуществлялись авторитарными или даже тоталитарными режимами (Россия в конце XIX века, И.В.Сталин, А.Гитлер, А. Пиночет, правители Южной Кореи, Тайваня и т.д.).

Попытку найти выход из противоречий «классической» теории модернизации предприняла другая группа авторов, в ряду которых самые значимые оценки дал В.П. Дмшренко.'0

Он неходит из того, что XX век был для России веком модернизации. По мнению автора, суть процесса модернизации заключалась в ускоренном техническом перевооружении России, что сопровождалось укреплением ее позиций как великой державы. Фактически В.П.Дмитренко свел модернизацию к индустриализации. Такой подход позволяет оценивать экономику, социальные и политические отношения независимо друг от друга, тогда как согласно «классическому» определе-

нию процесс модернизации сводится к утверждению и рыночной экономики и демократического строя в различных регионах планеты.

В.П. Дмктренко выделил несколько этапов процесса модернизации России. Продолжительность первого этапа он определил с конца XIX века до 1917 года. В это время Россия освоила передовую технологию и методику организации труда, но столкнулась с социально-экономической напряженностью, что привело к революции и гражданской войне.

Второй этап, по его мнению, длился со второй половины 20-х до конца 70-х годов. За эти годы произошла так называемая «большевистская» модернизация страны. С точки зрения В.П. Дмитренко, большевики сумели спасти и «собрать» страну. Они предложили народу глобальный план преобразований как попытку воплотить в жизнь утопию. Социалистическая идея в большевистской интерпретации сумела мобилизовать народы России и позволила совершить небывалый рывок - сталинскую индустриализацию. Автор прямо признавал, что социализм «паразитировал» на «теле» модернизации. Наряду с мобилизацией масс, социализм принес такие негативные явления как консервация уравнительности, директивные методы управления, официальное единомыслие и т.д. Все эго постепенно начало тормозить прогресс общества. В конце 70-х годов советское общество вступило в период затяжного кризиса. Социалистическая идея полностью реализовала свои положительные и отрицательные потенции и больше не могла стимулировать развитие общества.

В начале 90-х годов начался новый этап российской модернизации, базирующийся на таких понятиях, как многоукладность, рыночная экономика, демократические ценности.

Исследователи, анализирующие так называемую первую российскую модернизацию в XX веке, спорят между собой о позитивной или негативной роли государственных институтов в организации самого процесса модернизации. ( А.В.Голубев, А.Н. Боханев, В.А. Красильщиков, В. Поликарпов, С. Тютюкин).11

Исследователи (А.Н. Боханев, В.А.Красильщиков) обратили внимание на тот факт, что «русское экономическое чудо», осуществленное С.Ю. Витте, явилось ответом на вызов Запада. Незавершенность капиталистического социально-экономического переворота заставила правительство России проводить реформы «сверху», на основе использования, прежде всего немецкого опыта реформ О. Бисмарка. Определяющую роль государственных институтов в процессе осуществления первой русской модернизации конца XIX - начала XX века большинство исследователей относит к положительным аспектам ее опыта. Однако, «виттевская модернизация» привела к противоречивым последствиям, увеличив разрыв между традиционным афарным обществом и ушедшим далеко вперед городом. Правящие круги России не сумели осуществить социально-экономические и политические преобразования и тормозили деятельность

реформаторов С.Ю.Вигге, П.А.Столыпина. Западные технологии заимствовались вне связи с западными социально-экономическими и полигиче-скими моделями. ( А.Н.Боханев, В.А.Красильщиков, В.Поликарпов, С.Тютю кип).

Существует точка зрения (А.К. Сорокин), что определяющую роль государства в процессе первой модернизации следует отнесш к негативным моментам ее опыта. Государство, по его мнешно, должно обеспечить лить внутреннюю политическую стабильность, неприкосновенность внешних и внутренних инвестиций и разработать программу реформ.12

Однако большинство исследователей уверено, что противоречивость социально-экономического и политического курса правящих кругов России в начале XX века, недостаточное участие государственных институтов в процессе осуществления реформ «сверху« привели страну к социальным потрясениям. В этом смысле революции 1905-1907 и 1917 годов оцениваются как реакция традиционного российского общества на незавершенность процесса модернизации, его торможение правящими кругами России. (А.В.Голубев, А.Кара-Мурза, В.А.Красильщиков, Л.Поляков, С.Тютюкин).13

Наметились сдвиги в оценке сталинского этапа модернизации России. Историки периода перестройки, (которую можно рассматривать как особый этап советской историографии, или как предысторию современной российской историографии) оценивали сталинскую революцию «сверху» достаточно негативно. Исследователи обращали внимание на высокую социальную цену сталинского «рывка». Результаты преобразований тех лет оценивались как «невысокие» в экономическом и социальном аспектах. Исследователи считали, что «минусы» сталинской модернизации перекрывали ее «плюсы»14. В настоящее время большевистский этап модернизации России оценивается в целом позитивно. Значительная группа и российских и зарубежных ученых, работающих в различных исследовательских системах, признает, что поставленные большевистской элитой цели в 30-е годы были реализованы.15 СССР стал мировой военно-политической Державой. Советскую Россию рассматривают как цивилизацию новою типа, в которой большевики осуществили базисную индустриализацию.16 В связи с этим, исследователи стремятся не противопоставлять НЭП и так называемый «Великий перелом», рассматривая их как единый этап большевистской модернизации."

Остается дискуссионным вопрос о направленности модерниза-ционного процесса в большевистской России. Авторы (Игрнцкий Ю.И., Красильщиков В. А.), связывающие модернизацию с процессом «вестер-ничашш» доказывают, в большевистской России был осуществлен леворадикальный вариант модернизации-вестернизации. Эта задача была реализована под антизападными лозунгами. Однако, независимо от намечен-

ных авторами курса целей, в ходе осуществления большевистской модернизации Россия приближалась к западной модели общественного раз-

IS

вития.

Другая группа авторов (М. Малия, Л. Кара-Мурза) отрицает связь большевистских преобразований с процессами модернизации и вестерни-зации. Они уверены, что это была самостоятельная, тупиковая ветвь развития человеческой цивилизации. По их мнению, западные индустриальные модели не смогли прижиться в тоталитарном, идеолоппированном советском обществе.19

Появились новые подходы к оценке политической структуры российского общества 20 - 30-х годов. Тоталитаризм оценивается как форма догоняющей модернизации, как институт, сумевший мобилизовать общество на решение задач модернизации. (A.B. Голубев, В.П.Дмитренко, А.К.Соколов)/0 Социальная «цена», которую «заплатило» российское общество за свою модернизацию признается справедливой. (В.В. Согрин, И.Валлерстайн).'1

Авторы обращают внимание на то, что второй по величине в мире индустриально-технический комплекс, созданный в СССР, уровень урбанизации и культуры, степень социальной защищенности населения н безопасности жизни находились в «Брежневскую эпоху» на уровне развитых стран, далеко обойдя новые индустриальные страны - Тайвань, Южную Корею и т.д."

В настоящее время, дискуссия по проблемам модернизации находится в самом разгаре, однако уже сейчас можно подвести определенные итоги, выделить тенденции развития литературы.

В современной литературе обозначились две точки зрения на проблемы модернизации. Сторошшки одной из них рассматривают процесс модернизации как процесс капиталистического развития, движения к ценностям современной западной цивилизации. Другая группа авторов понимает модернизацию более узко, сводя ее к индустриализации. Тем не менее, все авторы рассматривают XX век как век модернизации России. Российская модернизация разворачивалась в несколько этапов. Первый этап связывают с концом XIX - началом XX века. Второй этап модернизации России называют большевистским. Этот этап исчерпал себя в конце 70-х годов. Третий этап разворачивается в наше время.

Безусловно, дискуссия оказала плодотворное влияние на процесс исследования проблем модернизации. Ученые стремятся обобщить значимые моменты опыта предыдущих модернизаций, позволяющие использовать их на нынешнем этапе развития России. Более того, в ходе разработки этой проблемы были сделаны серьезные выводы прогностического и рекомендательного плана. В связи с этим плодотворным оказалось сравнение России со странами, находившимися примерно в одинаковых стартовых условиях и прошедших схожие этапы развития (В.А. Красиль-

тиков).2' Такое сравнение позволяет достаточно четко спрогнозировать ближайшее будущее России. Практически все исследователи проблем модернизации согласились с тезисом о том. что условием выживания России является возвращение к опыту государственного реформирования и отказ от политики неолиберализма.24

Определенные сомнения вызывает предложенная схема периодизации модернизации России. Большинство исследователей согласились с предложенными В.П. Дмитренко хронологическими рамками первого этапа - конец XIX века - 1917 юд, - определяемого как имперский или самодержавный этап.

Начало второго этапа модернизации России В.П.Дмитренко относил ко второй половине 20-х годов, а окончание связывал с концом 70-х годов. В этом варианте период после окончания гражданской вошпл «выпадает» из предложенной схемы.

Иную точку зрения излагает В.А.Красильщиков. Он доказывает, что социально-экономическая политика большевиков в первой половине 20-х годов была направлена не на простое восстановление страны, а на ее техническое перевооружение. Новая экономическая политика разрушала патриархальность, являлась важной вехой модернизацнонного процесса страны. Последующая социально-экономическая политика большевиков, базирующаяся как на рыночных принципах, так и на административных механизмах напрямую вытекала из особенностей так называемой нэповской модели экономики, социальных и политических отношений, из противоречий и проблем, которые НЭП поставил перед большевиками и страной, из интуитивных попыток найти выход из них.

В связи с этим представляется убедительной точка зрения В.А.Красильщикоиа. что хронологические рамки большевистского периода модернизации России охватывают период с начала 20-х до конца 70-х годов. Его начальный этап приходится на довоенный период (19211941 годы). Он включает два отрезка - рыночный (или- нэповский) и административный (собственно «Великий перелом» и последовавшие за ним события).25

Вызывает сомнение тезис об определении посткоммунистического периода в истории России как периода собственно модернизации. В обществе начали утверждаться западные политические ценности (наряду с всепроникающей коррупцией, мафией, бессилием закона и авторитарностью в высших эшелонах власти), финансовые институты западного типа, стереотипы общества потребления. Однако социально-экономической перестройки реального сектора экономики не произошло. В результате, постсоветская модернизация оказалась достаточно иллюзорной. (А.В.Голубев, Б.Ерасов, В.А.Красильщиков).20

Очевидно, что в работах современных исследователей разделяющих методологические установки «классической» теории модернизации

некоторые се аспекты были уточнены. Это относится к таким моментам, как признание возможности осуществления значимых социально-экономических преобразований тоталитарными и даже деспотическими режимами, определение процессов технического перевооружения составной частью процесса модернизации, признание многообразия вариантов и локальных типов человеческой цивилизации.

По-видимому, тема модернизации, ее методологические аспекты будут дискуссионными еще достаточно долго, так как реальная модернизация является смыслом жизнедеятельности нынешнего поколения граждан России, а от ее результатов зависит сама будущность России как государства и цивилизации.

Важное место в теме модернизации занимает литература, обобщающая опыт предыдущих модернизаций России. В связи с этим исследователи обращаются к теоретическому наследию «первой волны» русской эмиграции 20 - 30-х годов.

Исследователи, занимающиеся анализом проблем истории российской эмиграции, обычно выделяют два периода историографического накопления знаний.

Советский период:

Современный период развития историографии.27 Авторы обращают внимание, что в советское время особенности эпохи отложили глубокий отпечаток па исследовательскую литературу. Историки были вынуждены выполнять определенный социальный заказ, и даже политический приказ правящей олигархии. Тема русского зарубежья была одной из тех тем советской историографии, в которой идеологические парадигмы проявлялись особенно ярко. В литературе позитивно оценивалась революционная российская эмиграция предреволюционного времени и достаточно негативно русская диаспора, возникшая после гражданской войны.28

В 20 - 30-е годы эта тема практически не разрабатывалась, за исключением публикаций работ немногих «возвращенцев», как правило, из

29

числа «сменовеховцев» .

В 30 - 50-е годы исследование этой темы было фактически прекращено, что было связано с установкой правящей элиты на культу рную и политическую изоляцию страны ит.д/0

После XX съезда КПСС, в результате определенной либерализации общественной жизни появились работы, в которых рассматривались отдельные аспекты российской эмиграции первой волны. Наибольшее внимание исследователи обращали на идейно-политические искания русской интеллигенции, оказавшейся вне пределов России.3'

Значительно глубже тема стала изучаться в 70 - 80-е годы.3"" В это время в работах исследователей стали шире использоваться архивные материалы, периодика русского зарубежья и т.д. Исследователи стали

анализировать «сменовеховскую» проблему, эволюцию идей и политических установок различных течений российской диаспоры 20 - 30-х годов. В начале 80-х годов вышла в свет обобщающая монография Л.К.Шкаренкова с характерным названием «Агония белой эмиграции»03. Историографы проблем русского зарубежья обращают внимание на эту работу как на классический пример исследования, в котором сконцентрировались основные достижения и недостатки советской историографии тех лет54. Автор исследовал тему основательно и достаточно всесторонне. Он проанализировал процесс возникновения русской диаспоры 20 - 30-х годов, проследил эволюцию воззрений различных течений русской эмиграции.

Однако особенности эпохи определили характер работ. Они несли на себе печать «разоблачительства». Воззрения эмигрантских авторов в изложении исследователей зачастую искажались.

Ситуация принципиально изменилась на рубеже 80 - 90-х годов. Тема российской послереволюционной .эмиграции была, по сути дела, неразработана в объективистском плане, а смена идеологических и теоретических парадигм привлекла к исследованию проблем русского зарубежья значительные творческие силы. Этому способствовал рост общественного интереса к «проигравшим», к тем альтернативным моделям, которые предлагала российская диаспора 20 - 30-х годов.35 Помимо этого, доступность ранее закрытых источников и начавшийся процесс их широкой публикации облегчил задачу создания новой историографической традиции.

Современные историографы проблем русского зарубежья обратили внимание на складывавшуюся тенденцию развития позднесоветскон и ранней постсоветской литературы. В отдельных работах прослеживались черты сенсационности по отношению к белой эмиграции и негативизм по отношению к большевикам '6.

Наиболее позитивным фактом историографии проблем русского зарубежья в 90-е годы явилась широкая публикация источников'7. Эта тема стала постоянно звучать в журналах, публикующих источники («Источник», «Исторический архив» и т.д.»). Достаточно широко стали публиковаться работы энциклопедического характера, среди которых в первую очередь необходимо назвать «Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века. Энциклопедический биографический словарь» и «Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века. Энциклопедия», изданные соответственно в 1997 и 1996 годах. Эти издания, наряду с другими сюжетами, исследуют эволюцию основных течений русског о зарубежья 20 - 30-х годов.

Во второй половине 90-х годов определились научные центры по изучению истории русского зарубежья: (Институт российской истории, Институт всеобщей истории, Институт славяноведения. Институт

мировой литературы). Большую работу проделал Центр изучения территории и населения России ИРИ РАН под руководством Ю.А.Полякова. Цсигр занимается в первую очередь проблемами адаптации русских беженцев в эмиграции. При активном участии Центра прошло несколько научных конференций, посвященных различным аспектам истории русского зарубежья.38Болыиой вклад в дело исследования проблем русского зарубежья внесла кафедра русской истории Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена, что позволило провести серию научных конференций, посвященных российской эмиграции в Германии, Франции, Чехословакии.'9

Современные исследователи занимаются достаточно широким кругом [фоблем истории Зарубежной России. В современной литературе пристально изучают проблемы политической стратификации русской эмиграции40, историю различных региональных центров российской диаспоры - Западноевропейского, Североамериканского, Прибалтийского, Балканского, Латиноамериканского, Тихоокеанского и т. д.41

Серьезно изучаются такие аспекты темы как духовное наследие религиозных деятелей4", деятелей военной эмиграции4^ персоналии в целом44, тема казачества45 и т.д.

Большой интерес исследователей вызывает тема, связанная с историей общественно-политической мысли и идейного наследия русской интеллигенции в изгнании46.

В оценках значения российской диаспоры «первой» волны обозначились две точки зрения. Согласно одной из них (Н.И.Канищевд, русское зарубежье в 20-е годы утратило самостоятельную политическую и теоретическую роль. Этому способствовала обстановка изгнанья. Русское зарубежье не сумело подняться над сиюминутными политическими вопросами и не смогло внести серьезного теоретического вклада в разработку проблем настоящего и будущего России и мира. В первую очередь это касалось самого мощного пласта русской интеллигентской эмиграции -кадетской партии, ее теоретических и политических лидеров.47 Однако большинство исследователей не разделяет эту точку зрения.48

Как на творческий прорыв последних лет исследователи (В.В.Шелохаев, И.К.Пантин) обращают внимание на открытие Л.И.Новиковой и И.Н.Сиземской концепции «нового либерализма». Отмечается, что в трудах П.И.Новгородцева, С.И.Гессена и других русский либерализм, формируясь в обстановке острейшей теоретической борьбы с социализмом, заимствовал позитивные идеи социализма в понимании прав человека, равенства исходных шансов, истолковании понятия собственности. Исследователи обращают внимание на то, что модель «нового либерализма» была сформулирована в начале XX века, однако ее развитие произощгю в годы войны и в эмиграции.4<>

Развивая эту тему, исследователи обратили внимание на тот факт, что процесс сближения либерализма и социализма в 20-х годах был взаимным. Наиболее здравомыслящие русские социалисты и либералы нашли путь к взаимному сближению не только в тактическом плане, но и на уровне теоретических разработок, создавая конвергеннионную модель постбольшевистской модернизации.50

Необходимо отметить, что тема развития модели «нового либерализма» в условиях эмшрации разработана явно недостаточно. Практически не исследован вклад П.Н.Милюкова в развитие этой модели. По-видимому, проблематика «нового либерализма» является одной из самых перспективных тем современной историографии. Прежде всего, необходимо продолжить исследование этой модели в работах теоретиков русского зарубежья с целью выяснения ее места в послевоенной эволюции их мировоззрения, анализа революционной эпохи и перспектив постбольшевистской России.

Большое внимание в литературе уделено проблематике «сменовеховства» и евразийства.51 Специфические теоретические доктрины затрудняли решение вопроса о месте этих течений в русском зарубежье. Эти группы российской эмиграции сложно относить к правым, центристским или левым направлениям. В литературе утвердилась точка зрения, что эти течения занимали обособленное место в российской диаспоре. Эти течения определяются как «альтернативные» или «нацнонал-болыневистские» (Н.Л.Омельченко). Отличие между «сменовеховством» и евразийством исследователи видят в полярно противоположной ориентации их доктрин. «Сменовеховство» ориентировалось на западную модель общественного развития, на «вестернизацию», а евразийство на ази-атско-византийские корни русской культуры.52

Ориентация «сменовеховцев» на вестернистский вариант общественного прогресса, наряду с их безоговорочной поддержкой большевизма привела к неоднозначной оценке этого явления.

М.Агурский", известный исследователь российской эмиграции, крупнейшая работа которого «Идеология национал-большевизма» была издана в Париже в 1980 году, относил «сменовеховцев» к течению национал-большевизма, и выводил их истоки из русского традиционализма, из духовного наследия славянофилов, подчеркивал их слабую связь с европейской духовной традицией.54

Новая отечественная историографическая традиция исследования «сменовеховства» зародилась в начале 90-х годов. (А.В.Квакии, В.И.Мануйлов).53 А.В.Квакин доказывал, что либеральная идея дискредитировала себя в глазах народа, что привело к повороту части либералов к идее диктатуры, к «национал-большевизму». В то же время автор отмена,!, что «сменовеховство» было уникальным явлением в русской диаспоре, пытавшимся соединить «почвенность» и западные традиции.56

В.И.Мануйлов, в свою очередь, был уверен, что «сменовеховцы» представляли именно либеральную фракцию русской диаспоры, обратившуюся к российской традиции57. Тем не менее, в большинстве современных исследований утвердилась точка зрения относящая «сменовеховцев» к «национал-большевикам». Причины такого поворота исследователи видят в разочарованности части интеллигенции в западных политических и культурных ценностях и ориентированности на деспотический вариант прогресса.58 По-видимому, тема альтернативных течений русского зарубежья является одной из самых перспективных и требует дальнейшего исследования. Требуют исследования проблемы трансформации мировоззрения «сменовеховцев» в 30-е годы. Концептуальные установки «сменовеховцев» в связи с их оценкой сталинской модернизации исследованы недостаточно.

Слабее исследовано теоретическое наследие социалистического сектора российской диаспоры5'. В литературе утвердилась точка зрения, что самой левой фракцией российской диаспоры являлись меньшевики, входившие в РСДРП. Утвердилось мнение, что они оставались на почве марксистской ортодоксии и не внесли серьезного вклада в решение теоретических вопросов. Этот вывод базируется на анализе меньшевистского теоретического наследия 20-х годов. В современной литературе также недостаточно исследован вопрос о теоретической эволюции социально-экономической модели будущего России в меньшевистской интерпретации в 30-е годы. Требует дальнейшего изучения проблема причин эволюции теоретических моделей различных фракций российской социал-демократии в 30-е годы.

В литературе характеризующей социал-революционную диаспору утвердилась точка зрения, что ее правая фракция (группы «Дней». «Современных Записок», «Крестьянской России») занимала в российской эмиграции нишу близкую к либерализму, что на деле она отказалась от социалистической идеологии от ее духа и стиля.

Левоцентристскую часть эсеровской эмиграции представляла группа В.М.Черпова. В литературе обращено внимание на то, что В.М.Чернов был открыт для восприятия опыта большевистского экспериментирования в России.60

Как важный позитивный факт современной литературы следует отметить появление историографических работ, обобщающих исследовательские наработки последних лет"1.

В то же время исследователи отмечают, что наметился явный «перекос» в сторону журнальных публикаций. Крупные, обобщающие исследования по проблематике русского зарубежья достаточно редки6".

Исключением в этом плане являются работы Н.А.Омельченко" Автор в ряде монографий исследовал эволюцию взглядов основных течений русского зарубежья по таким вопросам как оценка русской револю-

ции, перспективы государственного строительства в ностбольшевист-ской России. Автор исследовал отношение к этим проблемам либерально-консервативного, либерального, социалистического и «альтернативного» («сменовеховство» и евразийство) течений российского зарубежья.

В то же время, социально-экономические аспекты большевистской политики 20 - 30-х годов, оценка большевистской модернизации занимают сравнительно небольшое место в исторических исследованиях. Круг проблем охватывает в первую очередь политико-правовые аспекты истории русского зарубежья и оценки развития большевистской России. В этом плане 30-е годы оказываются практически вне внимания исследователей. В связи с этим требуется дальнейшее исследование оценок большевистской модернизации различными течениями русской диаспоры 20-30-х годов.

Объектом диссертационного исследования является феномен русского зарубежья, течения российской диаспоры 20-30-х годов исследовавшие социально-экономические аспекты большевистского эксперимента.

Наиболее значимыми течениями русского зарубежья являлись консервативные, либеральные, социалистические и так называемые альтернативные. Среди течений русского зарубежья интерес представляют те из них, которые видели истоки событий произошедших в России в объективных факторах, основанных на материалистическом понимании истории. Автор исходит из тезиса, что консервативно-монархические течения русского зарубежья не смогли преодолеть глубокого негативизма по отношению к большевистскому режиму и не сумели объективно исследовать проблемы большевистской модернизации. Автор убежден, что евразийство являлось одним из самых значимых течений русской эмиграции. Однако евразийская концепция базировалась не на материальных факторах, а на признании особой ментальности русского народа, как наследника «русско-византийско-монгольского духа». Автор исходит из посылки, что в качестве объекта исследования должны выступать те течения русского зарубежья, которые разделяли представления о вестернист-ской направленности вектора развития России. Более или менее объективно, по мнению автора, проблемы большевистской модернизации оценивали следующие течения: либерально-консервативные круги русской диаспоры, связанные с «Национальным комитетом» и «Торгово-промышленным союзом» и ориентировавшиеся на газету «Возрождение» (1926-1940 годы); правоцентристские фракции кадетской партии; течения, связанные с Республиканско-Демократическим Объединением, куда входил широкий спектр леволиберальных и правосоциалистических групп как марксистской, так и народнической ориентации, признанным лидером которых был П.Н.Милюков. Социалистическую фракцию российской диаспоры наиболее адекватно представляли РСДРП и ПСР. Наиболее авто-

ритстными лидерами левоцешристской части РСДРП были Л.Мартов и Ф.И.Дан. Лидерами их оппонентов из более умеренной фракции РСДРП были Р.Абрамович и П.Гарви. Лидером левоцентристской части ПСР являлся В.И.Чернов. Руководителем ортодоксального крыла ПСР был Е.А.Сталинский.

Особое место в российской диаспоре занимало «сменовеховство». «Сменовеховство», как мы указывали, было альтернативным течением. Его сложно отнести к либералам или консерваторам. На это сравнительно малочисленное течение ориентировались широкие круги русских беженцев. «Сменовеховцы» оценивали проблемы большевистской модернизации достаточно объективно и продумано.

Эволюция воззрений этих течений российской диаспоры исследуется на достаточно большом отрезке времени 20-30-х годов.

Анализ проблем большевистской модернизации именно этими течениями российской диаспоры позволяют решить заявленные в работе задачи.

Предметом диссертационного анализа являются важнейшие тенденции теоретических воззрений основных течений русского зарубежья 20 - 30-х годов и их эволюция в оценке большевистской модернизации.

Цели и задачи исследования. Целью данного диссертационного исследования является выяснение содержания различных оценок большевистской модернизации в ее рыночном и бестоварном варианте, сложившихся в русском зарубежье 20 - 30-х годов.

Цель достигается в процессе решения следующих задач:

1.Необходимо исследовать базовые теоретические установки, сложившиеся у представителей основных течений русского зарубежья в 20 -30-е годы по проблемам модернизации России.

2.Следует изучить обстоятельства, в силу которых воззрения различных течений российского зарубежья подверглись определенной трансформации в ходе осуществления большевистской модернизации.

3.Нужно исследовать гипотетические модели социально-экономического развития страны, или модели постбольшевистской модернизации. сложившиеся у представителей разных течений русской диаспоры.

Географические границы исследования определяются особенностями объекта исследования - русским зарубежьем 20 — 30-х годов. Основные культурные и политические центры российской диаспоры располагались в Берлине, Париже, Праге, Харбине, Шанхае.

Хронологические рамки исследования работы охватывают период с 1921 по 1939 год. Выделение в качестве начальной даты исследования - 1921 года определяется несколькими факторами. Именно к этому времени в общих чертах обозначился такой важный культурологический

феномен, как русское зарубежье. Кроме того, с введением НЭП а закончился в целом тот длительный период войн, который терзал Россию с 1914 года. Россия получила возможность продолжить процессы модернизации.

К 1939 году СССР превратился в великую державу, с достаточно мощной индустрией, армией и флотом. Во многом именно от позиции СССР зависели судьбы войны и мира в Европе. Именно поэтому 1939 год может являться конечной точкой начального этапа большевистской модернизации России.

В этих хронологических рамках активно работали русские исследователи, представители так называемой «первой волны» русской эмиграции. С началом Второй мировой войны русская эмиграция пережила новый период раскола и исхода из Европы. Тематика многих исследований стала мельче. Многие течения и их печатные органы прекратили свое существование. Например «Социалистический Вестник» издавался в Берлине, а после прихода к власти в Германии нацистов в Париже. После падения Франции в 1940 году его теоретики были вынуждены перебраться за океан. К началу Мировой войны многие издания имели непрезентабельный вид, выходили крайне нерегулярно, что говорит о серьезных финансовых трудностях, с которыми они столкнулись, и об утрате у русскоязычного читателя интереса к эмшрантским изданиям.

Помимо этого, лидеры течений и крупнейшие русские теоретики к 1939 году состарились, многие из них отошли от дел, перестали интересоваться политикой. Эти соображения во многом и определили хронологические рамки работы 1921-1939 годами.

Источниками для написания работа послужили в основном периодические издания 20 - 30-х годов, вышедшие из-под пера теоретиков российской диаспоры, в которых анализировались проблемы большевистской модернизации.

Периодика оказалась тем культурологическим феноменом, который позволил русским беженцам в 20 - 30-е годы достаточно долго сопротивляться процессам ассимиляции, осознавать свою причастность России. Миллионы русских людей, разбросанные по всему миру от «Па-. рижа до Шанхая», именно благодаря русскоязычной периодике ощущали свое единство.

Периодика позволяет проследить, как происходил сам процесс творческих поисков выдающихся российских теоретиков изгнанья. Оценки, сделанные на страницах периодики, зачастую оказывались более значимыми по сравнению с оценками, сделанными позже в крупных, обобщающих работах.

Зачастую тот анализ, который 61.1л проделан на страницах периодики, находил свое логическое завершение я виде обобщающих трудов. Это произошло, например, со статьями В.М.Чернова, опубликованными н

середине 20-х годов на страницах «Революционной России» и нашедшими свое продолжение в его известнейшей работе «Конструктивный социализм», изданной в Праге в 1925 году.

Периодические издания различных течений русского зарубежья тех лет по сути дела являются одним из важнейших источников, позволяющим проследить отношения этих течений к проблемам большевистской модернизации России и перспективам постбольшевистского развития страны. Теоретические направления тех или иных периодических изданий определяли социально-экономические взгляды и политические прлстрастья ведущих теоретиков журналов и газет, бывших, как правило, и политическими лидерами течений российской эмиграции. Так фактический руководитель леволиберального республиканско-демократического объединения - П.Н.Милюков, возглавлял самое популярное эмигрантское издание - газету «Последние Новости». А.Ф.Керенский, один из лидеров правой фракции эсеровской диаспоры, руководил газетой и еженедельником «Дни» и т.д. Именно периодика позволяет досконально исследовать эволюцию воззрений выдающихся российских теоретиков изгнанья, так как ни одно сколько-нибудь значимое событие общественно-политической и экономической жизни России не оставалось незамеченным и было глубоко исследована на страницах возглавляемых ими изданий.

Несмотря на значительный разброс теоретических и идеологических установок лидеров российской эмиграции, а значит и тех периодических изданий, которые они представляли, тем не менее, в литературе русского зарубежья явно прослеживается несколько основных течений.

На наш взгляд следует выделить социалистическую литературу, являющуюся выражением мнений теоретиков, сохранивших свою приверженность марксистским и народническим установкам. Литературу, представлявшую идейное наследие русского либерализма. Издания «сменовеховцев», занимавших, по ряду причин, совершенно обособленное место в российской диаспоре 20 - 30-х годов.

Российские эмигрантские периодические издания 20 - 30-х годов отличались между собой не только идеологической направленностью. Периодика серьезно отличалась но степени научного анализа и обобщения проблем большевистской модернизации. Зачастую это определялось, помимо финансовых возможностей редакций, интеллектуальными способностями теоретиков, определявших «лицо» издания и корреспондентами сотрудничавшими с тем или иным печатным органом. ( В этом плане ярким примером служат «Последние Новости», главным редактором которых являлся П.Н.Милюков, ведущим аналитиком экономических проблем был С.О.Загорский, постоянными корреспондентами являлись С.Н.Прокопович, Е.Д.Кускова и т.д.)

Особый интерес представляют те издания, которые позволяют проследить эволюцию взглядов теоретиков русскою зарубежья на ее рыночный и бестоварный варианты на довольно значительном отрезке времени.

Указанным критериям соответствуют следующие издания российской эмиграции 20 - 30-х годов: «Социалистический вестник», выходивший в Берлине и Париже п 1921-1940 годы. «Заря» и «Записки социал-демократа», выходившие соответственно в Берлине и Париже в 1922-1925 и 1931-1934 годы. «Революционная Россия», издававшаяся в Тарту (Юрьеве) и Берлине в 1920-1929 годах. «Социалист-революционер», выходивший в Париже в 1927-1929годы. «Воля Росаш», журнал издававшийся в Праге в 1927-1932 годы. Газета и еженедельник «Дни», выходившие в Берлине и Париже в 1922-1932 годы. «Последние Новости», ежедневная русскоязычная газета, выходившая в Париже в 1920-1940 годах. Различные издания, связанные между собой издательской и редакционной деятельностью С.И.Прокоповича. «Экономический вестник», выходивший в Берлине в 1923-1924 годы. «Русский экономический сборник», выходивший в Праге в 1925-1928 годах. «Бюллетень» Экономического кабинета профессора С.И.Прокоповича, издававшийся в Праге в 1928-1935 годах. Газета «Руль», выходившая в Берлине в 1920-1931 годах. Газета «Возрождение», издававшаяся в Париже и 1926-1940 годах. Различные издания «сменовеховцев». Сборник «Смена Вех», вышедший в Праге летом 1921 года и давший название всему направлению. Еженедельный журнал с одноименным названием, издававшийся в Париже в 1921-1922 годы. Работы крупнейшего представителя этого течения Н.В.Ус'фялова: «В борьбе за Россию» изданной в Харбине в 1920 году, «Под знаком революции» вышедшей там же в 1925 году. Статьи, объединенные названиями «На новом этапе» и «Наше время» вышедшие соответственно в Шанхае в 1930 и 1934 годы.

Интереснейшим изданием русского зарубежья являлся журнал «Современные Записки», выходивший в свет под редакцией одного из лидеров правого течения эсеровской диаспоры Н.Д.Авксентьева в 19201939 годах.

Необходимо обратить внимание, что журнал «Современные Записки» стремившийся стать выше политических, партийных, фупповых интересов, не сумел «сохранить лицо». В этом изданий сотрудничали деятели русской эмифации, зачастую придерживавшиеся прямо противоположных идейно-политических установок (ГГ.Б.Струве, Б.Д.Бруцкус, Ст. Иванович, С. Н.Прокопович, С. И. Гессен, и др.), известные своими публикациями в «Последних Новостях», «Руле», «Возрождении», «Днях». В силу этого, «Современные Записки» трудно отнести к изданию, выражавшему только эсеровскую точку зрения на события, происходившие в России.

Журнал «Социалистический вестник» был Центральным Органом РСДРП в изгнании и выражал точку зрения меньшевиков, являлся идейным и организационным руководителем левого сектора социал-демократической диаспоры. Журнал отличался от других изданий русского зарубежья определенной академичностью. В нем анализировались проблемы большевистской модернизации, опираясь на достаточно ортодоксальный марксистский подход. На страницах издания часто проходили серьезные дискуссии, в которых затраг ивались социально-экономические проблемы страны, в том числе проблемы ее модернизации. Помимо этого меньшевики сделали прогнозы, касавшиеся будущего страны. Они достаточно точно предвидели возможные перипетии постбольшевистской эволюции России. Это издание позволяет проследить эволюцию теоретических воззрений российской социал-демократии связатюй с РСДРП в 2030-е годы. Меньшевики проанализировали основные вехи большевистской модернизации России. Этот анализ интересен еще тем, что российские события анализировали люди, тесно связанные с большевизмом единством происхождения, схожестыо методологических установок и одновременно ориентированные на западный идеал социал-демократии. Анализ проблем большевистской модернизации сделанный меньшевиками на страницах «Социалистического вестника» позволяет понять направления теоретической эволюции левой социал-демократической фракции русского зарубежья, выяснить оценки большевистской модернизации, предложенные различными частями РСДРП, исследовать предлагавшиеся ими модели постболыпевистского развития России.

Теоретики РСДРП не дистанцировались от проблем и противоречий большевистской России. Такой подход позволял меньшевикам отыскивать глубинную мотивацию там, где другие течения русского зарубежья видели злой умысел большевиков.

Точку зрения правой фракции российской социал-демократической интеллигенции выражали журналы «Заря» и «Записки социал-демократа», связанные, прежде всего, общностью теоретических установок и ясно выраженным идейным «дрейфом» в направлении либеральных ценностей. Самыми крупными теоретиками этих изданий были известнейшие российские публицисты А.Н.Потресов и Ст. Иванович. Именно они дали самые глубокие оценки большевистской модернизации на страницах вышеназванных журналов. Эти издания позволяют проследить оценки большевистской модернизации как ее рыночного, нэповского варианта, так и административного правой фракцией российской социал-демократической диаспоры, формально слабо связанной с РСДРП. Эти издания позволяют попять, какие теоретические проблемы поставила тема большевистской, тоталитарной модернизации перед традиционалистской марксистской методологией, носителями которой были указанные издания.

В череде народнических изданий совершенно особое место занимает «Революционная Россия». Это издание может сравниться только с «Социалистическим вестником» по академичности исследования проблем. Теоретический и публицистический дар В.М.Чернова выделял этот журнал из всей периодики русского зарубежья. Журнал исследовал острейшие проблемы большевистской модернизации с удивительной легкостью и даже творческим остроумием. Это издание позволяет проследить общую направленность теоретической эволюции левого фланга эсеровской диаспоры в направлении ценностей конвергенционного общества. Материалы этого издания позволяют выяснить эволюцию воззрений

B.М.Чернова на проблемы большевистской модернизации, исследовать его анализ рыночного этапа этого процесса, его анализ «комнародниче-ской» альтернативы социально-экономического курса и ее краха.

Оппоненты В.М.Чернова из эсеровского лагеря издавали в 2030-е годы журналы «Воля России» и «Социалист-революционер». Эти издания позволяют достаточно полно исследовать оценки этой частью эсеровской диаспоры проблем большевистской модернизации, как в 20-е, так и в 30-е годы. Они интересны скрупулезнейшим анализом тех проблем, которые поставила большевистская модернизация перед Россией. Эти издания позволяют исследовать оценки большевистской модернизации со стороны теоретиков представлявших эсеровскую ортодоксию и отрицавших положительное значение большевистского эксперимента.

Правый фланг эсеровской теоретической мысли представляли газета и журнал (еженедельник) «Дни», выходившие при самом деятельном участии А.Ф.Керенского. Помимо самого А.Ф.Керенского в издании достаточно часто публиковались статьи таких известных эсеровских теоретиков как, М.В.Вишняк, В.М.Зензинов и др. «Дни» позволяют выяснить эволюцию оценок большевистской модернизации на протяжении большого отрезка времени теоретиками правого крыла эсеровской партии. Эти оценки позволяют понять, в какой степени правый сектор народнической диаспоры проделал движение в направлении либеральных ценностей. Это издание позволяет выяснить модели постбольшевистской модернизации, предлагавшиеся правой фракцией эсеровской диаспоры в связи с идейным дрейфом в направлении либеральных ценностей. Обращает на себя внимание тот факт, что в середине 20-х годов «Дни» стремились даже по форме во всем подражать «Последним Новостям». Официальный экономист «Дней» - профессор А.Марков после кончины

C.О.Загорского руководил исследованиями социально-экономических проблем в издании П.Н.Милюкова. «Дни» исследовали проблемы большевистской модернизации буквально «по дням», основательно и профессионально.

Теоретические установки республиканско-демократического крыла русской интеллигенции в изгнании позволяет проследить ежеднев-

пая газета «Последние Новости». Это издание по праву считалось самым популярным изданием русского зарубежья 20 - 30-х годов. С материалами этой газеты знакомились не только люди, разделявшие ее точку зрения, но и те русские беженцы, которые не захотели принять установки левого либерализма. Эго издание регулярно и достаточно глубоко изучала большевистская элита.

Помимо П.Н.Милюкова на страницах газеты публиковались известные русские исследователи и публицисты, такие как С.О.Загорский, А.Марков, С.Н.Прокопович, Е.Д.Кускова. На страницах газеты достаточно часто происходили серьезные дискуссии и обсуждения тех или иных проблем, в том числе и проблем большевистской модернизации России. Газета интересна, прежде всего, тем, что давала представления о той эволюции, которую проделала часть российских либералов в направлении ценностей будущего постиндустриального общества, освоения теоретических ценностей социалистического учения, уточняя концепцию «нового либерализма». П.Н.Милюков и его издание пытались оценивать проблемы большевистской модернизации и перспективы постбольшевистского развития страны, уже с середины 20-х годов опираясь на эту, во многом переосмысленную теоретическую концепцию.

В газете регулярно публиковались материалы республиканско-демократического объединения, позволяющие изучить направление эволюции оценок большевистской модернизации достаточно широкими кругами русских беженцев. Ежедневная газета позволяет проследить «буквально по часам» изменения воззрений русской демократической эмиграции.

Газета является одним из ценнейших источников выяснения теоретической эволюции одного из самых крупных ученых и политиков России - П.Н.Милюкова. «Последние Новости» позволяют понять эволюцию оценок большевистской модернизации проделанную П.Н.Милюковым в 20-30-е годы и предложенные им модели постбольшевистской модернизации в связи с уточнением концепции «нового либерализма».

Оценки интересующих нас сюжетов, практически лишенные эмоциональной окраски, даны в русской экономической периодике. Исходные взгляды, методологические установки русских ученых экономистов зафиксированы в журнале «Экономист», выходившем в Петрограде в 1922 году, а после высылки большинства авторов «Экономиста» за гра->шцу, сотрудничавших в различных изданиях, издававшихся под общим руководством профессора С.Н.Проконовича, выходивших б основном в Праге, при деятельном финансовом участии Земгора. Эти издания позволяют установить, что ученые-экономисты исследовали внутренние процессы, происходившие в России, и, прежде всего в российской экономике, опираясь на цифры и факты, критически анализируя информацию, публиковавшуюся в советской экономической и статистической литера-

туре. Эта периодика позволяет понять, как «экономисты» оценивали проблемы, стоявшие перед Советской Россией, какие экспертные оценки социально-экономическим акциям большевистского режима они давали, как оценивали результаты большевистской политики, исследовали проблему социальной «цены» свершений.

В «экономической» литературе проблемы большевистской модернизации исследованы с завидной научной скрупулезностью, не упущен ни один сколько-нибудь значимый аспект большевистского эксперимента. Эта литература отличалась четко выраженным объективистским подходом к рассмотрешпо тех или иных проблем.

Особую позицию в литературе русского зарубежья занимала газета «Руль», выходившая в Берлине в 20 - начале 30-х годов. Подзаголовок газеты достаточно ясно указывает на ее идейные установки: «Основана И.В.Гессеном, профессором А.И.Каминка и В.Д.Набоковым». «Руль» выражал взгляды той части русской зарубежной интеллигенции, которая в прошлом была связана с умеренной частью кадетской партии, а в эмиграции занимала литературно-политическую нишу «правого центра». Несмотря на негативное отношение к большевистскому режиму его авторы сумели проанализировать проблемы большевистской модернизации достаточно глубоко и объективно. Этому способствовала активная работа в издании таких известнейших российских ученых, как Б.Д.Бруцкус, А.С.Изгоев, Н.С.Тимашев и др. Это издание позволяет выяснить оценки большевистской модернизации и гипотетические модели постбольшевистского социально-экономического развития страны в 20- начале 30-х годов течением, представлявшим наследие классического либерализма.

Самую продуманную и ясно сформулированную позицию из изданий правого толка занимало «Возрождение». Это издание достаточно негативно относилось к правящему в России режиму и перспективам развития страны под властью большевиков. На «Возрождение» ориентировалась значительная часть русских беженцев умеренных и консервативных воззрений. «Возрождение» позволяет выяснить исходные теоретические установки в оценке большевистской модернизации и их трансформацию либерально-консервативными течениями русского зарубежья в 2030- е годы. Это издание предприняло исследование проблем большевистской модернизации, исходя из геополитических принципов.

Особое положение в русском зарубежье занимало течение «сменовеховцев». «Сменовеховцы» - «государственники» увидели в большевиках создателей новой российской державы, «собирателей» России, подавивших анархию революционной вольницы. Пробольшевистская позиция «сменовеховцев» вызвала резкое неприятие практштескн всех течений Зарубежной России.

Однако самобытная позиция «сменовеховцев» во многом позволила им анализировать российские события объективнее многих течений

российской эмиграции, не преодолевших ненависть но отношению к правящему в России режиму.

Источником выяснения эволюции их воззрений являются их издания. В 192] году в Праге вышел знаменитый сборник «Смена Вех», определивший направление и название течения. Это издание позволяет исследовать исходные воззрения представителей этого течения на проблемы большевистского реформирования страны. Свою работу они продолжили в журнале с одноименным названием, выходившем в Париже в 1921-1922 годах, откровенно пробольшевистской газете «Накануне» издававшейся в 1922-1924 годах в Берлине. Эти издания позволяют изучить эволюцию «сменовеховских» оценок в отношении большевистского социально-экономического курса. Однако наиболее полно эволюция оценок «сменовеховцев» прослеживается по работам основателя течения и его крупнейшего теоретика профессораЛ.В.Устрялова, выпустившего в 20-е -первой половине 30-х годов целую серию работ, посвященных большевистской модернизации.

Издания «сменовеховцев» интересны, прежде всего, оценками большевистской модернизации. Эти издания, позволяют понять направление теоретической эволюции концепции «сменовеховства» в связи с их ориентацией на тоталитарный вариант вестернизации. Эти издания позволяют понять почему «сменовеховцы» отказались от своей первоначальной концепции «спуска на тормозах» и поддержали сталинские преобразования.

Источники исследованы методом сплошного просмотра. Многие работы, содержащиеся в указанных источниках, впервые введены в научный оборот, что ПОЗВОЛ1ШО пересмотреть ряд устоявшихся оценок по проблеме.

Указанные источники дают возможность решать заявленные в работе исследовательские задачи.

Теоретическая основа диссертационного исследования. Наиболее адекватной концептуальной базой работы является теория модернизации. Автор опирается на отражение этой теории в исследованиях, прежде всего В.П.Дмитренко, В.А.Красилыцикоза, В.В.Согрина.6"4 Автор разделяет выводы, изложенные в работах В.А.Красильщикова и В.В.Согрина, о том, что сутью процесса модернизации в его «классическом» понимании является утверждение в различных регионах планеты западноевропейской социально-экономической и политической демократической модели.

Автор признает тот факт, что смыслом прогресса цивилизации является рост культурного и материального уровня жизни самого человека, создания условий для полного раскрытия всех способностей человека, заложенных на генетическом уровне, ликвидации таких атавизмов как голод, нищета, и тем более войны.

Очевидно, что западная модель развития человечества убедительно продемонстрировала, что именно она наиболее полно отражает тенденцию развития цивилизации к указанному выше идеалу. Именно она обеспечивает высокий уровень и безопасность жизни большинству членов своего сообщества.

В этом плане можно со всей определенностью утверждать, что вектор развития всей человеческой цивилизации лежит в направлении ценностей западной модели - высокотехнологичной, социально ориентированной экономической системы, демократических политических институтов.

Автор исходит из представлений, что движение к демократическому обществу западного типа является долгосрочной перспективной целью сообществ, в которых модернизация носила запоздалый характер. Однако обязательной вехой на этом пути является преодоление патриархальности, переход к индустриальному обществу. Автор поддерживает точку зрения В.П.Дмнтренко, что индустриализация является важнейшей составной частью процесса модернизации. Автор диссертации исходит из посылки, что позитивные социально-экономические преобразования спо-собшл совершать тоталитарные и деспотические режимы. О значимости преобразований необходимо судить по их результатам. Автор уверен, что большевистские социально-экономические мероприятия 20-30-х годов являлись частью процесса модернизации-вестернизации, несмотря на то, что они совершались под антивестернистскими лозунгами тоталитарным режимом. Их результатом явился скачок российского общества от патриархальности к индустриальному обществу сопоставимому с западным. Тем самым российское общество приблизилось к западному идеалу. Автор рассматривает 20-30-е годы как единый этап большевистской модернизации, выделяли нем рыночный и административный периоды.

Безусловно, российская цивилизация, несмотря на все особенности своего локального типа, развивается в магистральном направлении, проложенном западной моделью. В то же время автор представленной диссертации уверен, что запоздалый характер процесса модернизации в России заставлял и заставляет общество нашей страны время от времени «выплачивать» значительную социальную «цену» за свой прогресс.

Методологическая основа диссертационного исследования. Диссертационное исследование базируется на принципах объективистского подхода. Объективистский подход позволяет в наибольшей степени приблизиться к объективной истине. Этот подход предполагает максимальное выявление всей совокупности самых разнообразных, в том числе ¡5 взаимоисключающих исторических тенденций и творческий поиск их сбалансированности в историческом исследовании.65

Помимо этого, важнейшим является принцип конкретности истории. Этот принцип требует четкого выяснения сущностных черт того или иного явления, выяснения этапов его становления и развития.

Представленная диссертация опирается на диалектико-материалистичсское понимание исторического процесса. В ней применены принципы диалектики, объективности, системного и структурно-функционального анализа. В соответствии с системным подходом русское зарубежье 20-30-х годов рассматривается как целостный культурологический феномен, представляющий совокупность взаимосвязанных и взаимодействующих элементов, что предполагает выявление подсистем феномена и сравнение типов их функционирования.

Методология работы определила выбор специально-исторических методов исследования: генетического, типологического, сравнительного, синхронного анализа. Сочетание этих методов позволило автору:

- проанализировать оценки большевистской модернизации, сложившиеся у теоретиков различных течений русской диаспоры в 20-30-е годы.

- исследовать гипотетические модели социально-экономического развития страны, постбольшевистской модернизации, предложенные различными течениями русской диаспоры того времени.

Тема исследована в проблемно-хронологическом плане.

Научная новизна исследования.

1. Исследованы и обобщены точки зрения представителей основных течений русского зарубежья 20 - 30-х годов на истоки, причины и последствия большевистской модернизации России.

2.Выявлены и обобщены оценки сущности рыночного этапа большевистской модернизации страны, данные основными течениями русского зарубежья в 20 - 30-е годы. Обращено внимание на изложенные в работах теоретиков этих течений причины отказа от рыночной модели модернизации и перехода к ее бестоварному варианту.

3.Проанализированы взгляды течений русского зарубежья, оценивавшие большевистскую модернизацию как вестернизацшо пли как тупиковую ветвь развития человеческой цивилизации.

4.Выявлены оценки сталинской модернизации, сложившиеся у теоретиков русской диаспоры, в соответствии с их представлениями о социалистическом обществе.

5.Оценены основные альтернативные гипотетические модели постбольшевистской модернизации, предлагавшиеся различными течениями русского зарубежья как в 20-е, так и в 30-е годы.

6.Определено отношение к тезису о вестернистскон направленности концепции «сменовеховства» в 30-е годы и их ориентированности на тоталитарный тип модернизации-вестернгоации России.

7.Исследован процесс теоретической эволюции концепции лево-либеральных кругов по вопросу о принципах государственного регулирования экономики и социальной ориентированности общественной жизни.

8. Высказаны суждения о наиболее перспективных направлениях исследования данной проблемы:

-по мнению автора диссертации, следует продолжить изучение и дать анализ широкого спектра концептуальных идей основных течений русского зарубежья 20 - 30-х годов.

-нуждаются в дальнейшем исследовании гипотетические альтернативные программы социально-экономического развития постбольшевистской России, предлагавшиеся различными течениями российской диаспоры 20 - 30-х годов.

Опираясь на проведенное исследование, автор сделал принципиально важные выводы.

¡.Практически все представители значимых течении российской диаспоры 20-30-х годов пришли к некоторым обшим выводам. По их мнению, вектор движения общепланетной цивилизации ориентирован на ценности западноевропейской модели общественного развития. Большинство представителен разных течений российской эмиграции пришли к выводу, что большевистская диктатура в 20-е годы была вынуждена совершать шаги в том же направлении, которое совершало бы иное, неиде-логизированное российское правительство.

2.Русское зарубежье рассматривало большевистскую модернизацию как единый этап истории страны, выделяя в нем, последовательно сменявшие друг друга рыночный и антирыночный периоды.

3.Теоретики Зарубежной России в конце 20-х годов сделали вывод, что развернувшийся в то время так называемый «Великий перелом» отражал тенденцию диктатуры к самовыживанию, а идеологические задачи занимали важное, однако второстепенное место в иерархии мотивов деятельности большевистской диктатуры. Они обратили внимание на вынужденный. непродуманный, бюрократический, имперский облик сталинской модернизации, на ее неорганический характер. Все теоретики русского зарубежья (кроме «сменовеховцев») отказывали возникшему обществу в праве называться социалистическим, а определяли его как разновидность государственного капитализма.

4. Теоретики русского зарубежья лапали разные оценки позитивного и негативного опыта большевистской модернизации, соотношения социальной цены и достигнутого результата, общего вектора направления развития модернизированной России.

5.Наиболее позитивную оценку большевистской модернизации в 20-30-е годы дали «сменовеховцы». Они сделали привлекший внимание вывод, что в XX веке тоталитаризм способен был решать позитивные

задачи и осуществлять европеизацию той или иной страны, и в этом смысле сталинская модернизация являлась, по их мнению, «вестерниза-цией».

6. Неординарными, в этой связи, были выводы теоретиков РСДРП, лидером которых был Ф.И.Дан, в частности вывод о том, что сталинская модернизация была верхушечной, имперской, бюрократической, неорганической, штурмовой и т.д. Осуждая социальную политику большевистской диктатуры, они пришли к выводу, что осуществлением быстрой модернизации Россия обязана именно диктатуре, считая, что для успеха «органической» модернизации страны, разворачивавшейся снизу, потребовались бы десятилетия.

Будучи марксистами, они оценивали сталинскую модернизацию как европеизацию, счтая в ней самым позитивным прирост производительных сил.

На эту же тему высказывались в 30-е годы эсеры-ортодоксы. Отрицая позитивное значение большевистской модернизации вообще, они согласились с тем, что «большевистское наследство» могло бы служить основой движения страны в направлении ценностей западной модели общественного разпития.

7.Более сдержанные и негативные оценки принадлежат либеральной фракции русской диаспоры. (П.Н.Милюкову, А.С.Изгоеву, А.И.Каминке, С.Н. Прокоповичу и т.д.)

С ними перекликались выводы, сделанные идеологами правой фракции РСДРП, лидером которой был Р.Абрамович, внепартийными русскими социал-демократами во главе с А.Н.Потресовым и Ст. Ивановичем, правыми эсерами А.Ф.Керенским, М.В.Вишняком и др.

По их мнению, большевистская неорганическая, штурмовая, тоталитарная модернизация являлась тупиковой ветвью развития человечества. Они отрицали ее вестернистскую направленность, хотя и признавали, что она принесла определенный прирост производительных сил страны. Эта часть русского зарубежья была убеждена, что негативные стороны большевистской модернизации «перекрывали» ее позитивы. Сталинизм, по их мнению, разорил страну, уничтожил миллионы людей, создал нежизнеспособную, оторванную от потребностей людей социально-экономическую систему, основным стержнем существования которой был страх, и в которой террор был одним из механизмов государственной машины.

Сталинский «социализм» эта часть теоретиков Зарубежной России объявила «поддельным», не имеющим ничего общего ни с прогнозами К.Маркса, ни с представлениями В.И.Ленина. Сталинская модернизация, по их мнению, привела к формированию антигуманной, государственно-капиталистической модели общественного развития. Она обрекала страну на развитие в изоляции, вне рамок мировой цивилизации.

8.Наиболее негативную оценку сталинской модернизации дали либерально-консервативные теоретики «Возрождения». Они отказались признать что - либо позитивное в процессах, совершенных под руководством большевиков. Более того, они отрицали даже очевидное - факт создания большевиками индустрии, оборонного комплекса, механизации сельского хозяйства и т.д.

9.Исходя из предложенных оценок большевистской модернизации, течения русского зарубежья разрабатывали тему постбольшевистского развития страны, ее возможной альтернативы. Основное различие между предложенными русским зарубежьем моделями постбольшевистского развития страны сводилось, прежде всего, к различному пониманию места и роли государства в социально-экономическом и политическом механизме «новой» России. В то же время, наиболее дальновидные политики русского зарубежья в 20 - 30-е годы XX века осознавали неприемлемость перенесения в Россию примитивно понимаемой западной либеральной модели.

Практическая значимость работы определяется тем, что поставлена и решена крупная малоизученная исследовательская проблема. В научный оборот введены новые источники, что может способствовать преодолению сложившихся в исторической науке и общественном сознании стереотипов. Работа может ускорить процесс формирования нового направления историографии русского зарубежья. Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе, в изучении истории российского зарубежья, проблем Отечественной истории 20-30-х годов XX века.

Апробация темы и основных выводок работы. Основные положения диссертации и выводы были апробированы на всероссийских и региональных научных конференциях. Основные положения диссертации нашли отражение в 23 научных публикациях общим объемом свыше 32 п.л. Работа обсуждена на заседании кафедры истории политических движений и партий России исторического факультета Ростовского государственного университета.

Основное содержание работы.

Основные проблемы исследу ются в главах представленной работы.

Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения и Списка использованных источников и литературы.

Во введении обосновывается актуальность темы исследования. Рассматриваются основные этапы развития её историографии. Определяются объект и предмет исследования, хронологические и территориальные рамки, цель и задачи исследования, теоретическая и методологиче-

екая основа, нсточннковая основа изучения проблемы. Раскрыта научная новизна диссертации.

Глава 1: Российская социал-демократия в 20 - 30-е годы. Оценка второй модернизации России XX века.

В главе автор проследил динамику оценок большевистской модернизации в работах теоретиков РСДРП и внепартийной, правой фракции меньшевистской диаспоры.

В главе основное внимание уделено выяснению различных точек зрения, сформулированных течениями российской социал-демократической диаспоры на причины, сущность и последствия большевистской модернизации, в соотношении с общим вектором развития человеческой цивилизации. Автор выяснил и проанализировал сущность и значение тех моделей постбольшевистского развития страны, которые предложили в 20 - 30-е годы различные течения российского меньшевизма.

Первоначальные оценки сущности экономической политики правящей в России большевистской партии и соответственно альтернативные модели развития страны, предложенные теоретикам РСДРП, были достаточно упрощенными.

В 1919 - 1923 годах меньшевики критиковали утопию «военного коммунизма» и беспринципность раннего большевистского НЭПа. Их модель развития России предугадывала нэповские подходы. Однако проблемы российской модернизация они предполагали решать, опираясь на потенциал передовых государств Западной Европы, в которых, по их мнению, должна была произойти пролетарская революция.

В середине 20-х годов программные и тактические установки РСДРП изменились.

Меньшевики в целом положительно оценивали большевистскую нэповскую модель, однако считали, чго отсутствие правовых гарантий предпринимательству ставило пределы нэповскому накоплению и, тем самым, препятствовало развитию процессов полноценной модернизации страны. По их мнению, противоречия между необходимостью развития полноценного рынка и коммунистической идеологизированной диктатурой неизбежно должны были привести к гибели режима.

Соответственно, их модель развития России в 20-е годы строилась на осознании факта завершенности революционного процесса в Европе. В силу этого, возможности некапиталистической модернизации России оказались исчерпанными. Они пришли к выводу, что Россия должна развиваться в направлении широких рыночных реформ, цель которых должна была заключаться в максимальном развитии производительных сил страны. Необходимым условием модернизации страны на принципах «демократического капитализма» должно было стать форми-

рование широкой коалиции трудящихся, способной защитить завоевания революционной поры.

В то же время в этой модели не нашли отражения темы, касающиеся судьбы национальной экономики в условиях свободной конкуренции с более развитым (а значит, производящим более дешевую и качественную продукцию) западным капиталом. В 20-е годы социал-демократы не поднимали вопрос о факторах, способных привлечь в страну западные инвестишги, об условиях их производственного использования, о принципах социальной адаптации армии безработных. Вопрос о приватизации госсобственности был поставлен в социал-демократической литературе в общем плане.

В целом, предлагавшаяся социал-демократами в 20-е годы модель российской модернизации была разработана чрезвычайно схематично.

Ситуация изменилась в конце 20 - начале 30-х годов. Первоначально, социал-демократы расценили сталинский «Великий перелом» как раскрытие нэповских противоречий, как попытку диктатуры спастись за счег народа, создав базис адекватный надстройке. В это период социал-демократы, впрочем, как и большинство русских беженцев, были уверены в скорой гибели большевистского режима в результате неминуемого народного выступления.

Однако вскоре тональность выступлений и оценок изменилась. В результате дискуссии 1932 года российские социал-демократы пришли к выводу, что большевики осуществили модернизацию страны, следствием которой явился колоссальный рост производительных сил страны в индустрии и земледелии. По их мнению, нормальному капитализму потребовались бы десятилетия для решения этой задачи. Социал-демократы отдавали себе отчет, что большевистская модернизация была осуществлена «методами первоначального накопления», путем ограбления народа, жесточайшего насилия, усиления сталинской деспотии. Безусловно, они были убеждены, что путь нормального развития был бы менее болезненным для народов России, однако развитие новейшей российской истории пошло другим путем.

Далее, они сделали вывод, что следствием большевистской модернизации является также гот факт, что целые десятилетия облик страны будут определять государственная и колхозная (по сути, тоже государственная) формы собственности, в связи с чем, социально-экономический строп Советской России они предложили рассматривать как государственно-капиталистический.

Тем не менее, они ясно видели минусы большевистской модернизации. Современная индустрия и колхозный строй создавались методами штурма, но-военному, не считаясь с затратами и потерями. В ситу этого, по их мнению, советская экономика была изначально нерентабельной, и своему существованию она была обязана рентабельным отраслям эконо-

мики (ограбление деревни, экспорт сырья) и т.д. Они были уверены, что при исчезновении внеэкономического принуждения советская экономическая система окажется нежизнеспособной, что явится приговором всему советскому режиму.

В связи с неизбежной, по их мнению, гибелью коммунистического режима, они предложили две модели постбольшевистской модернизации России.

Первую из них можно условно обозначить как госкапигалистиче-скую. Ее авторами были Ф.И.Дан и поддерживающие его социал-демократические теоретики - А. Югов, Б. Гуревич.

Они были уверены, что в постбольшевисткой демократической России ведущим социально-экономическим субъектом останется государство. Это будет связано с рядом факторов.

Во-первых, национальная буржуазия не будет иметь средств для реального участия в процессах приватизации или содержания гигантов национальной индустрии.

Во-вторых, инвестиционная привлекательность большинства российских предприятий для частных западных инвесторов будет чрезвычайно низкой, и поэтому их участие в процессах приватизации будет незначительным.

В-третьих, отказ государства от участия в процессах адаптации предприятий к рыночным условиям приведет к их неминуемому разорению, массовой безработице и социальному взрыву.

Вышеперечисленные причины привели Ф.И. Дана и его сторонников к выводу, что именно государство будет финансировать процессы модернизации предприятий, привлекать на государственном уровне кредиты, следить за их производственным использованием, защищать российских товаропроизводителей от внешней конкуренции. Государство, предполагали они, будет помогать отечественному товаропроизводителю прямыми субсидиями, раздачей госзаказов, кредитов, жестким протекционизмом и т.д. Государство будет поддерживать кооперативный строй в деревне, строй, который неминуемо придет на смену колхозному. Необходимость использования доставшейся от советских времен техники и задача поддержания правильной агрокультуры заставит крестьян, по мнению этой группы социал-демократов, сохранить добровольные кооперативные объединения.

Они были уверены, что источниками решения государственных социально-экономических программ должны стать внешние займы, налоговый прессинг на рентабельные секторы российской экономики (торговля, экспорт и т.д.).

Разработчики государственно-капиталистической модели модернизации предполагали, что частное предпринимательство должно будет занять незначительное место в экономике постбольшевистской России,

ориентируясь на секторы, способные приносить быструю отдачу, т.е. торговлю, всевозможные услуги и т.д.

По их мнению, постсоветская Россия должна будет унаследовать не только советскую экономику, но и некоторые черты социально-политического строя, касающиеся поддержки национальной экономики, решения социальных задач и т.д.

Однако авторы государственно-капиталистической модели развития России не сумели ответить на вопрос о совместимости демократических принципов устройства постсоветского общества и необходимости поддержания национальной экономики, иначе говоря, они не сумели разрешить проблему противоречий интересов производителя и потребителя.

На этот вопрос попытались ответить оппоненты Ф.И. Дана в «Социалистическом вестнике» - Р. Абрамовт, П. Гарви, Д. Далин, Г. Арон-сон. Они разработали так называемую «либерально-рыночную» модель российской модернизации.

Они пришли к выводу, что в последовательно демократическом государстве невозможно будет принудить население финансировать нерентабельную экономику (индустрию и сельское хозяйство), доставшуюся по наследству от Советского Союза. Это заставит правительство постбольшевистской России провести масштабную приватизацию. Авторы либерально-рыночной модели предполагали, что частнокапиталистическая форма собственности утвердится на большинстве предприятий России. По их мнению, колхозы будут распущены, и российская деревня будет развиваться в направлении утверждения фермерства. Они предполагали, что российские предприятия, скорее всего, будут принадлежать иностранному капиталу, поскольку финансовые возможности национальной буржуазии будут более чем скромными.

Однако теоретики либерально-рыночной модели российской модернизации не смогли ответить на вопрос о социальной адаптации миллионов безработных, о формах привлечения иностранного капитала в условиях низкой инвестиционной привлекательности большинства предприятий постсоветской России, о направлениях и формах развития постсоветской деревни и т.д.

Авторы государственно-капиталистической модели модернизации России достаточно убедительно доказали неприемлемость для России либерально-рыночной модели. В то же время, государственно-капиталистическая модель страдает достаточно серьезными недостатками. Одним из существенных моментов этой модели является монопольное положение отечественных производителей на внутреннем рынке и необходимость их постоянной финансовой подпитки. Не был решен вопрос о сроках модернизации постсоветской экономики, о времени опеки ее государством, о способности монополистов к саморазвитию. Одним из слабых мест государственно-капиталистической модели является вопрос, кото-

рый поставили перед разработчиками авторы либерально-рыночной модели - об источниках финансирования государственных социально-экономических программ. Авторы государственно-капиталистической модели предполагали главный упор сделать на использование внешних займов, что, в свою очередь, порождает вопрос об источниках возврата займов. Очевидно, что процесс создания производств, гарантирующих выпуск конкурентоспособной продукции не прост и длителен.

Правое крыло было представлено небольшой группой русских теоретиков-беженцев из числа околопартийной интеллигенции. Их объединяла определенная общность теоретических и политических воззрений.

Оценки большевистской политики и модели российской модернизации, предлагавшиеся этой группой, были значительно менее академичны по сравнению с оценками официального меньшевизма. Эмоцио-натьно-негативное восприятие большевизма зачастую препятствовало выработке взвешенных, научно-значимых оценок этой группой российской социал-демократии.

В целом, правое крыло социал-демократии оценивало рыночный, нэповский вариант большевистской модернизации как беспринципный шаг правящей диктату ры, предпринятый с целью спасения своей деспотической власти. По их мнению, итогом нэповского развития должна была явиться гибель большевистской диктатуры, поскольку рыночная экономика не могла существовать без правовых гарантий предпринимательству. Проблемы, связанные с общей социально-экономической и духовной отсталостью России, противоречия между интересами промышленности и сельского хозяйства, проблемы неконкурентоспособности продукции национальной промышленности на мировом рынке фактически остались вне рамок исследования этой части русской социал-демократии.

Достаточно упрощенно правые социал-демократы оценивали сталинский «Великий перелом» конца 20 - начала 30-х годов, как прелюдию к окончательной гибели диктатуры.

Правые социалисты не отрицали колоссальные успехи в деле модернизации России, достигнутые благодаря большевистской политике, успехи в деле переоборудования и строительства заводов и электростанций, оборудованных по последнему слову европейской и американской науки и техники, концентрацию и машинизацию сельского хозяйства и т.д. В связи с этим большевистским опытом, они предложили всем социалистам пересмотреть традиционную догматическую точку зрения на социализм.

Большевистский эксперимент поставил острейшие теоретические вопросы перед известными теоретиками правого крыла российского социал-демократического движения. Однако критика действий большевиков свелась, в основном, к моральному осуждению, и признанию, по существу успеха дела большевистской модернизации страны. Соответственно,

прежние модели развития большевистской и постбольшевистской России оказались невостребованными, а новые модели правые социал-демократы так и не смогли разработать. В начале и середине 30-х годов они критиковали просчеты больитевистской политики, выявляли диспропорции в советской экономике, но так и не смогли предложить свою, альтернативную модель развития страны.

Глава 2: Российская социап-рсволюционная эмиграция 20 - 30-х годов. Оценки второй модернизации России в XX веке.

В главе прослеживаются оценки большевистской модернизации тремя течениями российской социал-революционной эмиграции - левым, ортодоксамьным и правым. Оценки большевистской модернизации исследовались в плане выяснения причин теоретической эволюции мировоззрения основных течений российской социал-революционной диаспоры.

Эсеровские теоретики сделали вывод, что в 20-е годы вектор развития большевистской России был нацелен на западную модель развития общества. Левое течение эсеровской эмиграции видело будущее западной цивилизации в эволюционном формировании нового социального строя, строя гуманистического, демократического, с социально ориентированной, смешанной экономикой.

Правые группы эсеровских теоретиков сближатись с русскими либеральными течениями в оценках большевистской рыночной модернизации 20-х годов как уступки идеологизированной власти стране, развивавшейся согласно законам истории в направлении ценностей западной цивилизации, рынка и демократии. Для правой части эсеровской диаспоры 20-х годов был очевиден вывод о преходящем значении большевистской диктатуры, и о скорой ее замене демократическими институтами.

Правая фракция эсеровской партии исследовала проблемы большевистской модернизации с точки зрения грядущего отстранения большевиков от власти (или такого перерождения диктатуры, которое соответствовало бы ее отстранению).

Левые (В.М.Чернов) рассматривали проблемы большевистской модернизации с позиций социологов, обществоведов. Для левых были важны общественно значимые тенденции развития российской и мировой цивилизации. В этом апане левые эсеровские теоретики анализировали чисто экономические вопросы как прикладные.

В то же время, «правые» выступили в литературе 20-х годов как экономисты, внимательно исследовавшие все вехи большевистской экономической политики, пытаясь выяснить ее альтернативные версии и понять, почему развитие страны пошло по фактически реализованному сценарию.

Левые и правые идеологи эсеровской эмиграции пришли к единому выводу, что большевики были вынуждены развернуть масштабную.

ускоренную модернизацию на рубеже 20 - 30-х годов. Они безоговорочно оценивали ее как неорганическую, поспешную, непродуманную.

По их мнению, коллективизация русской деревни была шагом, логически вытекавшим из всей предшествующей нэповской политики, т.е. коллективизация решала прикладную задачу финансирования ускоренной модернизации городской промышленности.

Заслуживает внимания тезис этих течений, что созданная большевиками индустрия была лишена внутренних стимулов к саморазвитию, и в этом смысле прослеживалась ее преемственная связь с казенной промышленностью нэповских времен.

Эсеровские теоретики пришли к выводу, что в ходе своего экспериментирования большевики решали задачу создания так называемого «социалистического общества», согласно тем представлениям о социализме, которые сложились у представителей коммунистической элиты. Однако эта задача занимала второстепенное место в шкале ценностей правящей бюрократии, так как в ходе ускоренной модернизации, в первую очередь, решалась задача выживания диктатуры. Только группа Е. Сталинского, группа эсеров-ортодоксов была уверена, что идеологическая задача создания «социалистического общества» была важнейшим мотивом деятельности большевиков.

В то же время, негативно оценивая большевистскую ускоренную модернизацию, эсеры, одними из первых в российской науке, признали ее частью общероссийского модернизационного процесса, определили ее как второй этап, как продолжение дела П.А. Столыпина и С.Ю. Вигте.

Левые и правые фракции эсеровской диаспоры пришли к интересным и схожим выводам относительно тенденций постбольшевистской модернизации страны.

Они предположили, что постбольшевистская Россия будет развиваться, опираясь на опыт НЭПа, на базе солидной госиндустрии, которая могла бы доказать свою эффективность, на базе активной государственной социальной, инвестиционной и протекционистской политики.

Именно государственные институты, по мнению эсеров, должны были бы играть ведущую роль в формировании нового облика рыночной и демократической России.

Глава 3: Вторая модернизация России XX века. Оценка либеральными течениями русского зарубежья 20 - 30-х годов.

В главе была предпринята попытка обобщить оценки большевистской модернизации различными течениями русского зарубежья, в той или иной степени разделявшими либеральные установки и убеждения.

Автор исследовал и обобщил оценки большевистской модернизации леволиберальной фракцией российского зарубежья, главным теоретиком которой был П.Н.Милюков. Автора диссертации интересовали тея-

денции идейного дрейфа теоретических концепций этой части либеральной диаспоры.

Автор работы проанализировал оценки большевистской модернизации «экономистами» - своеобразной «научной» фракцией российского зарубежья, занимавших в русском либерализме «нишу», близкую к левому либерализму.

В главе проанализированы оценки большевистской модернизации умеренно-либеральными и либерально-консервативными течениями российской диаспоры 20 - 30-х годов, определены тенденции их теоретической эволюции.

В узком смысле, русские либералы понимали модернизацию как переход от традиционного патриархального общества к индустриальному.

Либеральная русская эмиграция, оценивая большевистскую социально-экономическую модель развития в первой половине 20-х годов, пришла к выводу, что курс на построение социализма в одной стране на основе нэповских принципов явился попыткой создания индустриального общества «капиталистическими руками», при помощи рыночных механизмов.

Однако на этом пути, но их мнению, перед большевиками встали серьёзные проблемы. Доставшаяся большевикам п «наследство» русская промышленность основательно «обветшала» за годы войн. Ее нормальное функционирование в довоенную эпоху было связано, прежде всего, с притоком западных финансов, а их прекращение привело к моральному и физическому износу технического парка. Помимо этого, по идеологическим мотивам большевики не могли привлечь в российскую промышленность частный капитал. В итоге трестовские рыночные механизмы не смогли стать полноценными. Управление промышленностью оказалось забюрократизированным, а ее руководство некомпетентным. За годы войн значительно сократился научный, кадровый потенциал российской индустрии. Все эти проблемы привели к высоко!! себестоимости и низкому качеству продукции российской промышленности, что вело к известным фактам «ножниц цен», «кризису сбыта», политическому недовольству населения.

Большевики урегулировали кризис административным путем, что привело к исчезновению у предприятий заинтересованности в производстве. Население быстро раскупило промтовары, после чего в стране наступил острейший «товарный голод».

Теоретики различных течений русского либерализма, кроме консервативного, отрицательно относились к идеи «товарной интервенции», так как понимали, что такая акция могла погубить национальную индустрию. В этом вопросе они были солидарны с большевиками.

Русские либералы согласились с большевиками, что путь решения нэповских проблем лежат в ускорении модернизации про-

мышленности. Они были уверены, что любое другое, некоммунистическое российское правительство действовало бы в том же направлении.

Они осознавали, что успех дела большевистской нэповской модернизации мог бы укрепить правящий режим, его намерение социализировать российское общество, однако реальную альтернативу процессу модернизации они не видели.

Ускорение процесса модернизации требовало изыскания средств-источников модернизации. Теоретики российского либерализма ясно осознавали, что «русское чудо» конца XIX - начала XX века было связано с притоком западных инвестиций. По их мнению, такая огромная страна как Россия, с молодой экономикой, только вступившая в XX веке в исторический этап своей модернизации, остро нуждалась в капиталах. Путь получения западных займов на государственном уровне был для России практически закрыт, по причине «Русского долга». Не только большевики, но и любое иное российское правительство не смогло бы в 20-е годы выполнить требование западных кредиторов.

Однако большевики допустили серьезные ошибки. Они не смогли привлечь инвестиции на частном уровне. Правовой режим, установленный большевиками в стране, а точнее его отсутствие, создавал атмосферу, в которой частные западные инвесторы боялись вютадывать серьезные средства в российскую экономику. Кроме того, правящий режим фактически ограничил доступ западных предпринимателей к реальному распоряжению собственностью совместных предприятий. В итоге капиталовложения в российскую экономику на частном уровне оказались незначительными. Такие же трудности ожидали и русскую национальную буржуазию.

Особенности функционирования российского общества 20-х годов привели большевиков к выводу о необходимости изыскивать источники модернизации внутри страны.

В 20-е годы большевики взяли курс на развитие мелкого товарного фермерского хозяйства, руководствуясь принципами столыпинской аграрной реформы. Правящая партия надеялась организовать экспорт сырья, а на вырученные средства закупить необходимое оборудование.

По мнению либеральных теоретиков, правящая элита попала в ситуацию «замкнутого круга», так как для стимулирования крестьянского производства промышленность должна была предложить товары. Промышленность не могла это сделать без переоборудования технической базы. В итоге в стране нарастало политическое недовольство населения, вызванное неспособностью большевиков решать проблемы России.

Во второй половине 20-х годов все течения русского либерализма были уверены, что объективное развитие нэповских процессов приведет к народному выступлению и гибели большевистской диктатуры.

Однако этому прогнозу не суждено было сбыться. Большевики реанимировали революционные процессы, создали психологическую атмосферу жертвенности во имя Великой России, отказались от полигики «построения социализма капиталистическими руками», значительно ускорили процессы модернизации страны.

Сталинское руководство стало новым всесоюзным помещиком, оно ограбило и закрепостило крестьянство. Деревня стала данником государства, поставщиком бесперебойного, бесплатного продовольствия и дешевой рабочей силы. Государство значительно сократило реальный жизненный уровень жизни всех трудящихся и на этой основе действительно осуществило грандиозный экономический проект, - создало мощную индустрию, машинизировало сельское хозяйство. В середине 30-х годов СССР превратился в крупнейшую военно-промышленную державу.

Русские либералы с горечью признали факт успеха дела большевиков.

Однако русские либералы, и, прежде всего П.Н. Милюков и С.Н. Прокопович, прямо утверждали, что большевистские социально-экономические преобразования модернизацией назвать нельзя. Большевики создали мощнейший военно-промышленный потенциал, ликвидировали патриархальность в деревне, значительно повысили культурный уровень всего населения страны. Однако, несмотря на схожесть этих процессов и того, что происходило в Западной Европе и Северной Америке, это не должно было затушевывать факт их принципиального различия.

В 30-е годы Россия была далека от идеалов демократии. Созданная большевиками в 30-е годы индустриальная экономика была искусственной, нежизнеспособной, затратной, нерентабельной. Экономические законы в изолированной советской экономике не работали. Только диктатура могла поддерживать существование экономической системы путем перекачивания средств из жизнеспособных отраслей (экспорт сырья), безжалостного ограбления деревни, низкого жизненного уровня населения.

Трудящиеся лишились стимула к труду, производительность труда росла крайне медленно. В первую очередь такая характеристика была применима к российской колхозной деревне. Закрепощенные крестьяне лишились всякого интереса к труду, поэтому огромные капиталовложения в сельское хозяйство, сделанные большевиками, эффекта не давали.

В итоге русские либералы сделали вывод, что И.В.Сталин реализовал имперскую, бюрократическую, неорганическую, н нежизнеспособную модель развития российской экономики, и общества в целом. Эти процессы носили штурмовой характер, были проведены «сверху» хаотично, бездумно. Главным мотивом деятельности правящей элиты явилось самосохранение, стремление правящей большевистской бюрократии сохранить власть в стране любой ценой. Русские либералы сделали вывод,

что созданное И.В.Сталиным общество не имело ничего общего с теми идеалами социализма, какими их представляли себе классики марксизма и В.И.Ленин. Тот же П.Н.Милюков определял сталинский социализм, как строй государственного капитализма милитаристского типа.

Русские либералы дали блестящий образец критики большевистской экономической политики 20-30-х годов, большевистской модернизации России. Кроме того, они разрабатывали альтернативную модель модернизации страны.

В этом вопросе их позиции были значительно слабее. Общим недостатком всех предложенных моделей был их схематизм, непродуманность деталей. Проблему «большевистского наследства» и направления срочного решения проблемы «товарного голода» правительствами постбольшевистской России, в случае отстранения большевиков от власти, либералы практически не рассматривали.

В целом, они предлагали строить постбольшевистскую экономику на либеральных экономических ценностях - рыночной экономике, частной собственности, хозяйственной свободе. Конкретные вопросы приватизации, в условиях скудости накоплений национальной нэповской буржуазии теоретики либерализма не обсуждали.

Основное различие между теоретическими подходами различных течений русского либерализма к разработке моделей будущего страны, заключалось в разном понимании роли и функций государства в постбольшевистской России.

Исходя из этого критерия, следует выделить три основные модели постбольшевистской российской модернизации, предложенные теоретиками русского либерализма.

Первая модель была предложена П.Н.Милюковым, и ее основные идеи были поддержаны С.Н.Прокоповнчем.

В послевоенный период П.Н.Милюков уделил большое внимание уточнению многих аспектов концепции неолиберализма. Исследовав тенденции развития социалистических и либеральных учений в довоенном и послевоенном мире, П.Н.Мштюков пришел к выводу, что либерализм должен был активнее заимствовать позитивные аспекты социализма. По его мнению, в новую эпоху либерализм мог бы стать более социальным. Важнейшим элементом этой концепции мог бы стать отказ либерализма от принципов «манчестерства», декларировавшего невмешательство государства в решение социально-экономических процессов разворачивавшихся в обществе. Напротив, государству следовало бы проводить активную социальную политику, определять основные направления развития общества. П.Н.Милюков не подвергал сомнению принципы демократии и рыночной экономики, однако, социальная направленность его теоретической модели прослеживалась в 20-30-е годы достаточно четко.

Он был уверен, что взрыв нэповских противоречий привел бы к власти силы, выражавшие интересы многомиллионного российского крестьянства. Крестьянство, несомненно, должно было потребовать немедленного удовлетворения своих интересов путем масштабной «товарной интервенции», что привело бы к разорению национальной промышленности, гибели урбанизированной российской цивилизации, превратило бы Россшо в полуколонию развитых сгран. Анализ возможных последствий такого развития событий правел П.Н.Милюкова к выводу, что принципы абстрактной демократии, «классического» либерализма пришли бы в столкновение с интересами всего общества. Он считал, что гипотетические постбольшевистские российские власти должны были бы защитить национальную индустрию от иностранной конкуренции и направить все силы на модернизацию промышленности.

По его мнению, государство в постбольшевистской России должно было бы организовать процесс продуманной приватизации, создать все условия для максимального развития рыночных, западных форм хозяйствования. Государство могло бы определить направление и темп промышленной модернизации, создать условия для привлечения частных западных инвесторов и межгосударственных кредитов.

В постбольшевистской России государство могло бы сбалансировать интересы различных социальных групп общества, являться той силой, которая направила бы весь процесс его развития. Итогом постбольшевистской модернизации могло бы стать утверждение в России общества западного типа, базировавшегося на принципах социально ориентированной рыночной экономики и демократии.

К сожалению, «неолиберальной» модели российской постбольшевистской модернизации, предложенной П.Н.Милюковым, были свойственны все недостатки, присущие всем либеральным моделям. Слабо была разработана тема социальной адаптации работников приватизируемых нерентабельных госпредприятий. Эта модель не проясняла, каким образом правительство ностбольшевистской России могло удовлетворить потребности потребителей, если национальная промышленность будет защищена системой жесткого протекционизма и т.д.

Успех сталинского эксперимента приведшего к созданию новой России заставил П.Н.Милюкова осторожнее относится к долговременным прогнозам. Для него был совершенно ясен факт отсутствия стимулов к саморазвитию сталинской военно-индустриальной модели. Он понимал, что рано или поздно ее ждет крах, однако потрясение от «сталинского рывка» у П.Н.Милюкова оказалось очень глубоким, и поэтому этого он избегал делать точные прогнозы относительно судьбы советской экономики. В 30-е годы он не вносил существенных изменений в свою гипотетическую модель постбольшевистской модернизации.

Вторая модель российской модернизации была разработана в 20-е годы сторонниками правою либерализма, группировавшимися вокруг берлинского «Руля». Эта группа русских либералов разрабатывала модель модернизации России, базировавшуюся на принципах «классического» либерализма.

Важнейшим условием успеха постбольшевистских рыночных преобразований они считали установление гражданского правового режима, обеспечивающего гарантии неприкосновенности собственности и личности. Однако критики большевизма предлагали сохранить многие элементы из «большевистского наследства» в постбольшевистской России.

В частности, они предлагали сохранить жесткий таможенный протекционизм, большевистские аграрные преобразования, курс большевиков на переоборудование, модернизацию промышленности.

Теоретики этого течения русского зарубежья не вводили в понятие модернизации элементы социальности. Они ориентировались на принципы «классического» либерализма, декларировавшего невмешательство государства в решение социально-экономических вопросов.

Третья модель развития постбольшевистской России была предложена теоретиками, вышедшими из либерального лагеря, однако занимавшими в эмиграции достаточно консервативные позиции и группировавшимися вокруг «Возрождения».

Они представляли себе будущее России как восстановление капиталистических отношений в стране. Они предлагали ликвидировать любое государственное вмешательство в экономическую жизнь общества. По их мнению, в постбольшевистской России должен был бы восторжествовать стихийный рынок, на основе абсолютной ликвидации государственного хозяйства, всеобъемлющей приватизации, передачи земли в частную собственность крестьян. Теоретики «Возрождения» не видели места системы социальной поддержки в структуре общества посгбольшевистской России.

Такая «консервативная» модель развития постбольшевистской России сочеталась с представлениями о необходимости «твердой руки», -диктатуры в политической сфере.

Теоретики «Возрождения» подошли к вопросам развития постбольшевистской России достаточно упрощенно и сбрасывали со счетов те трудности, которые могли бы возникнуть в новой Росс1ш связанные с проблемой «большевистского наследства».

Глава 4: «Сменовеховство»: оценки большевистской модернизации 20 - 30-х годов.

В главе автор диссертации исследовал эволюцию воззрений «сменовеховцев» на большевистскую модернизацию, в связи с их ориентацией на тоталитарный вариант общественного прогресса.

«Сменовеховцы» были ориентированы на силы порядка, на дер-жавность. В конкретных русских условиях начала 20-х годов большевики, но их мнению, выражали русскую государственную идею, оказались силой, сумевшей обуздать анархию и сумевшей добиться поддержки населения.

«Сменовеховцы» ориентировались на рыночную модель общественного развития, признавали большевистский НЭП органическим типом модернизации страны.

По их мнению, в начале 20-х годов НЭП был наилучшим выходом из тупика революционной эпохи, позволившим стране быстро развиваться под защитой сильной национальной власти.

Большинство «сменовеховцев» не признавало факт эволюции большевистских взглядов, будучи уверено в том, что последние сохранили свои утопические антирыночные установки. В то же время они констатировали факт эволюции большевизма как государственной власти, отражавшей в своей политике требования жизни. Из контекста их высказываний видно, что они предполагали направление эволюции страны примерно в том же русле, что и либералы, т.е. рыночной экономики и нормального общества (гражданского правопорядка).

Ориентированность «сменовеховцев» на европейский вариант общественного прогресса заставил их поддержать и сталинскую «варварскую» модернизацию, поскольку она, по их мнению, европеизировала страну. Ориентация на европейскую модель общественного развития заставила их отказаться от декларируемой ими в начале 20-х годов концепции «спуска на тормозах», концепции органической модернизации страны.

По мнению «сменовеховцев» в середине 20-х годов правящая большевистская элита взяла курс на строительство социализма в России «капиталистическими руками». Она предприняла попытку модернизации промышленности, (что рассматривалось элитой как курс на строительство социализма) при опоре на капитализирующуюся, богатеющую деревню. которая могла бы своими ресурсами финансировать российскую модернизацию.

Однако укрепление рыночных механизмов в российской деревне привело не к той отдаче, на которую рассчитывали авторы новой политики, и дало временный экономический эффект, одновременно с усилением всех противоречий НЭПа.

Действительность, реальная обстановка вынудила большевистскую элиту искать пути решения вставших перед страной противоречий ранее, чем она рассчитывала.

Осенью 1927 года старая система заготовок сельхозпродукции, основанная на нэповских принципах окончательно себя изжила.

В новых условиях курс на «органическую», постепенную модернизацию был возможен только при снятии ограничений на пути развития рыночного хозяйства.

В силу этого коммунистическая элнга, прежде всего по идеологическим мотивам, ввела антиНЭП, контрНЭП.

В 1929 году большевики приступили к осуществлению программы ускоренного социалистического строительства. Этот выбор был фатально предопределен сложившимися противоречиями нэповского этапа модернизации страны и антирыночными установками коммунистической элиты.

Ситуация, в которой оказались большевики - революционеры-антирыночники в эволюционирующей в буржуазном направлении стране, вынудила их во имя самосохранения развернуть на рубеже 20-30-х годов процесс революционной модернизации-европеизации отсталой , полуазиатской страны на безрыночных основах.

Одновременно с «революцией в деревне» правящая элита «взвинтила» до крайности темпы индустриализации города. Население было призвано к революционной жертвенности во имя будущего.

Особенность российской цивилизации, были уверены «сменовеховцы», заключалась в имперском, деспотическом типе ее вестерниза-ции. Большевизм в этом плане не стал исключением. В переменах, произведенных большевиками, «сменовеховцы» усмотрели подданную модернизацию страны. Они пришли к выводу, что большевики в начале 30-х годов сумели осуществить то, что России не удавалось в течение 300 лет. Большевистская модернизация, по их мнению, явилась одновременно «вестернизациеи страны».

Они были уверены, что сталинская «Генеральная линия» прокладывала доро1у в будущее страны, а те темпы, которыми она осуществлялась, были исторически необходимы для преодоления общей отсталости страны.

«Сменовеховцы» увидели в сталинской модернизации страны новую революцию, сопоставимую по своей значимости только с петровскими реформами. Они были уверены, что сталинская модернизация являлась событием более значимым для страны, чем петровские преобразования, так как большевики искореняли остатки традиционного «азиатского» прошлого кардинальнее, чем Петр I.

Большевистская модернизация-вестернизация несла беды и страдания миллионам людей, была, по сути дела, войной власти и народа. Страна заплатила высокую, однако, по та мнению, справедливую социальную цену за свою «европеизацию».

В этом вопросе цели большевиков и цели русских государственников объективно совпадали. Поэтому, как и в 1921 году, «сменовеховцы» убеждали российскую интеллигенцию поддержать сталинский ре-

жим, выражавший глубинные национальные интересы России, создававший новую Россию, европейскую державу.

«Сменовеховцы» были уверены, что, по замыслу ее авторов, большевистская модернизация преследовала антирыночные цели. Ее итогом явилось построение так называемого «советского социализма». Н.В.Устрялов подчеркивал, что И.В.Сталин создал советскую модель социализма. Н.В.Устрялов всесторонне не исследовал социальную сущность нового строя, он подчеркивал антирыночную направленность этого явления. Однако главным в деятельности большевиков «сменовеховцы» считали не социализацию, а европеизацию страны.

Основным критерием успеха модернизации-вестернизации «сменовеховцы» считали признаки внешнего величия: - мощь армии, количество заводов и фабрик, машинизацию сельского хозяйства, численность интеллигенции и рабочих, т.е., количественные показатели. Их не интересовала проблема качественных показателей, - эффективность работы созданной индустрии, квалификация работников, стимулов к труду, т.е. з целом проблема саморазвития общества.

Они были убеждены, что Россия фатально обречена на «петровскую» деспотическую, имперскую модель европеизации страны.

В Заключении диссертации подведены обобщенные итоги исследования темы, сформулированы основные выводы.

Основные выводы и положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1.Был ли Троцкий сторонником НЭПа?// Известия СевероКавказского Научного Центра Высшей Школы. Серия «Общественные науки». Ростов н/Д, 1993. №3. 1 п.л.

2.Анализ В.М.Черновым эволюции воззрений В.И.Ленина в 20-е годы// Сборник научных работ аспирантов и молодых преподавателей. Часть 1. Общественные науки, изобразительное искусство. РГ1ТУ. Ростов н/Д, 1995. 0,4 п.л.

3. Эволюция «сменовеховства»// Третий этаж. Ростов н/Д, РГПУ. 1997. 0,4 пл.

4.Модернизация в России в XX веке. Анализ опыта. (Брошюра). Ростов н/Д, 1997. 1,25 п.л.

5.В.М.Чернов и В.И.Ленин. Заочный спор в 20-е годы// Ученые Записки. Ростов н/Д, ДЮИ. 1997. Т.2. 0,8 п.л.

6. Н.В.Устрялов: Создание и отказ от концепции «спуска на тормозах»// Там же. 0,5 п.л.

7.Модернизации России в XX веке// Там же. 1997. Т.З. 1,5 п.л.

8. Российская социал-демократия в начале 20-х годов. (Анализ НЭПа)// Сборник научных работ аспирантов и молодых преподавателей.

Общественные, технические и естественные науки. Часть 3. Ростов н/Д, РГПУ. 1997. 0,6 п.л.

9. Заочная дискуссия о модернизации России (20-е годы)// Известия Высших Учебных Заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Ростов н/Д, 1998. №1. 1,3 н.л.

10. Модернизация России в XX веке, (Обзор современной литературы)// Там же. 1998. №4. 0,7 п.л.

11. «Вторая» русская модернизация в XX веке и дискуссия теоретиков «Зарубежной России»// Сборник научных работ аспирантов и молодых преподавателей. Общественные, технические и естественные науки. Часть 4. Ростов н/Д. РГПУ. 1998.0,7 п.л.

12. Тупики российской модернизации. Оценки теоретиков 20-х гг.// Ученые Записки. Ростов н/Д, ДЮИ. 1998. Т.10.0,5 п.л.

13. Модернизация России в XX веке и современная литература'/ Там же. 0,7 п.л.

14. Забытая дискуссия начала 30-х годов. «Большевистское наследство» и посткоммунистическая Россия//Сборник научных работ аспирантов и преподавателей. Общественные, технические, естественные пауки, изобразительное искусство. Часть 4. РГПУ. Ростов н/Д, 1999. 0,7 п.л.

15. Дискуссии начала 30-х годов по проблемам «Второй» модернизации// Ученые Записки. Ростов н/Д, РФИЗП. 1999. Выпуск III. 0,8 п.л.

16. Посткоммунистическая Россия и «большевистское наследство» (забытые дискуссии)// Известия Высших Учебных Заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1999. №2. 1,3 пл.

17.Большевистская модернизация и «неолиберальная» концепция. (П.Н.Милюков. Оценки и модели 20-30-х годов)// Там же. 2000. №3. 1,5 п.л.

18.Г1.Н.Милюков и неолиберальная модель российской постбольшевистской модернизации (эволюция убеждений П.Н.Милюкова в середине 20-х годов)'/ Сборник научных работ аспирантов и молодых преподавателей. Общественные, технические и естественные науки. Часть 3. РГПУ. 2000. 0,8 п.л.

19. Большевистская модернизация и русское зарубежье 20-30-х годов. Оценки и модели. Ростов н/Д, Издательство РГПУ. 2000. 16 п.л.

Примечания.

1 Красильщиков В. А. По пути Латинской Америки?//Свободная мысль.

1997. № 10. С.116-119.

2 Он же. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России в XX веке с

точки зрения мировых модернизаций. М., 1998. С.5, 236,237.

3 Игриикий Ю.И. Меняющаяся Россия как предмет концептуального ана-

лиза//Отечественная история. 1998. №1. С. 7.

4 Там же. С.7- 9.

5 Голубев A.B. Россия век ХХ//Отечесгвенная история. 1995. №5. С.80.

6 Красильщиков В.Л., Зиборов Г.М., Рябов A.B. Модернизация России

(Мировой опыт и наши нерспективы)//Кентавр. 1992. Май-июнь. С. 80-84; Красильщиков A.B. Указ. Соч.

7 Согрин В.В. Российская история на переломе. Причины, характер, след-

ствия// Общественные науки и современность. 1994. №1. С 7.; Он же. 1985 - 1995: Реалии и утопии новой России// Отечественная история. 1995. №2. С. 2, 14-15.

8 Ингрхарт Р. Постмодерн: Меняющиеся ценности и изменяющиеся обще-

ства'/ Полис. 1997. Ха4. С. 8 -9.

9 Малия М. Из-под глыб, но что? Очерк истории западной советологии//

Отечественная история. 1995. №5. С, 104- 106.

10 Дмитрёнко В.П. Последние десять лет в контексте истории России XX

века. (Куда идет Россия? 10 лет реформ. Заседание круглого стола)// Отечественная история. 1995. №4. С. 199.; Соколов А.К. Методологические и источниковедческие проблемы истории последнего десятилетия/'/Там же. С. 203.; Голланд Ю.М. НЭП и современность: сравнительный анализ опыта экономических преобразований// Там же. С.204; Боханев А.Н. Реформы в России з XIX - XX вв. Западные модели и русский опыт. Конференция во Франкфурте-на-Майне// Отечественная история. 1996. №2. С.206 - 207.; May A.A. Экономическая политика государства во второй половине 20-х гг. (Конференция в Институте Российской истории РАН «Соотношение политики и экономики. Завершающая стадия НЭПа»)// Отечественная история. 1996. №2.; Никифоров J1.B. НЭП и экономическая политика государства во второй половине 20-х гг.// Там же.

11 Голубев A.B. указ. Соч. С. 80.;Боханев А.Н. Указ. Соч. С. 206-207; Кра-

сильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России в XX веке с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998. С.35,51,57; Тютюкин С. Трудные дороги российской модернизации. Власть и реформы в России. Материалы «круглого стола», посвященного обсуждению коллективной монографии петербургски историков// Отечественная история. 1998. №2. С. 26-27.Поликарпов В. Там же. С. 30.

12 Сорокин А.К. Государство и предпринимательство в России. Историче-

ский опыт предоктябрьской модернизации// Полис. 1995. №3.

13 Голубев A.B. Указ. Соч. С.82; Кара-Мурза А. Большевизм и комму-

низм: интерпретация в русской культуре. В кн.: Русские о большевизме. Опыт аналитической антологии. СПб., 1999. С.367-368; Поляков JT. Большевизм и русская идентичность (коммунизм как фаза россий-

ской модернизации)/ Там же. С.393; Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России в XX веке с точки зрения мировых модерштзаций. М., 1998. С. 57-59.; Тютюкин С. Указ. Соч.

14 Бурганов А. «История - мамаша суровая...» Суровая драма народа.

Ученые и публицисты о природе сталинизма. М., 1989. С.ЗЗ, 48 -49.; Лацис О. Перелом/ Там же. С. 74 - 78, 103 - 106; Ципко А. О зонах, закрытых для мысли/Там же. С. 182,206 - 207; Бестужев-Лада И. Трудное возвращение к правде/ Там же. С. 297 - 298, 306. !5 Валлерстайн И. Россия и капиталистический мир-экономика 1500-2000// Свободная мысль. 1996. №5. С. 35 - 37; Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России в XX веке с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998. С.96, 236; Дмитренко В.П. Указ. Соч.; Он же. Властный фактор в динамике НЭПа. (Конференция в Москве. В Институте Российской истории РАН «Соотношение политики и экономики. Завершающая стадия НЭПа») // Отечественная история.

1996. №2. С. 208; Ерасов Б. Одномерная логика российских модернизаторов// Общественные науки и современность. 1995. №2. С. 72; Голубев A.B. Указ. Соч.

'" Там же.

17 Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России в XX веке с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998. С.86.; Орлов И.Б. Современная отечественная историофафия НЭПа; достижения, проблематика, перспективы/Ютечествениая история. 1999. №1. С. 106-108, 111.

15 Игрицкий Ю.И. Указ. Соч. С.9.; Красильщиков В.А. Вдогонку за про-

шедшим веком. Развитие России с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998. С.61,74.

19 Малия М. Указ. Соч. С. 106.; Кара-Мурза А. Указ. Соч. С.367-368.

20 Голубев A.B. Указ. Соч. С. 85; Дмитренко В.П. Указ. Соч.; Соколов

А.К. Указ. Соч. С. 203; Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России в XX веке с точки зрения мировых модернизаций М„ 1998. С.90 - 96.

21 Согрин В.В. Осмысливая советский опыт. О новейших трудах по исто-

рии XX века// Общественные науки и современность. 1999. №3. С.112; Валлерстайн И. Указ. Соч. С.37

22 Голубев A.B. Указ. Соч. С. 90.; Ерасов Б. Указ. Соч. С.74; Соколов А.

К. Указ. Соч. С. 203;

23 Красильщиков В.А. По пути Латинской Америки?// Свободная мысль.

1997. №10. С.116-119.

24 Голубев A.B. Указ. Соч. С90; Ерасов Б. Указ. Соч. С.74; Соколов А.К.

Указ. Соч. С.203;

25 Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России в

XX веке с точки зрения мировых модернизаций. М.,1998. С. 86.

26 Голубев A.B. Указ. Соч. С.90, Ерасов Б. Указ. Соч. С.74-75, Красильщи-

ков В.Л. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России в XX веке с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998.236,237,241. 37 Омельченко H.A. Политическая мысль русского зарубежья. Очерки истории. 1920 - начало 1930 годов. М., 1997. С.14-20.; Бочарова З.С. Современная историография российского зарубежья 1920 - 1930-х годов//Отечественная история. 1999. №1.С.91. " 1 ам же.

29 Мещеряков Н.Л. На переломе. М., 1922.; Белов В. Белая печать, ее

идеология, роль, значение и деятельность. Пг., 1922.; Он же. Белое похмелье: русская эмиграция на распутье. Опыт исследования психологин, настроений н бытовых условий русской эмиграции в наше время. М., Пг., 1923

30 Омельченко H.A. Указ. Соч. С.14.

31 Трифонов ИЛ. Из истории борьбы Коммунистической партии против

сменовеховства-'/ История СССР. 1959. №3.

32 Барихповский Г.В. Идейно-политический крах белоэмиграшш и раз-

гром внутренней контрреволюции 1921-1924 годы. Л., 1978; Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции- М., 1977; Комин В.В. Политический и идейный крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом. Учебное пособие. Калинин, 1977. 4.1; Федюкин С.А. Борьба с буржуазной идеологией в условиях перехода к НЭПу. М., 1977.

33 Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1981.

"'4 Омельченко H.A. Указ. Соч. С. 15.; Пушкарева H.A. Возникновение и формирование российской диаспоры за рубежом// Отечественная история. 1996. № 1. С.53. 5 Большаков В.В. Русские березы под Парижем. М., 1990;Костикоз В.В. Не будем проклинать изгнанье...: Пути и судьбы русской эмиграции. М., 1991; Люкс Л. К вопросу об истории идейного наследия «первой» русской эмиграиин//Вопросы философии. 1992. №9; Новикова Л.,Сиземская И. Политическая программа евразийцев: реальность или утопия?//Общественные науки и современность. 1992. №1; Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. Т.1. Ставрополь, 1992; Раев М. Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции, 1919 -1939. М., 1994; Павлова Т.Ф. Русский заграничный исторический архив в Праге// Вопросы истории. 1990. №11; Пашуто В.Т. Русские историки --'Эмигранты в Европе. М., 1991. 36 Бочарова З.С. Указ. Соч. С. 91.Большаков В.В. Русские березы под Парижем. М., 1990; Костиков В.В. Не будем проклинать изгнанье...: Пу-

ти и судьбы русской эмиграции. М.,1991; (В серии рабог, изданных в середине 90-х годов под редакцией Э.Б.Корицкого, А.И.Васюкова и Г.В.Нинциевой и посвященных исследованию творческого наследия российских экономистов-эмигрантов, авторы обстоятельно проанализировали эту тему. Они не усматривали ни в политической, ни в социально-экономической деятельности большевистского режима в 20 -30-е годы ничего позитивного, однако без должной критики воспринимали оценки Б.Д.Бруцкуса или М.В.Вишняка)// Корицкий Э.Б., Васюков А.И., Нинциева Г.В. Основные течения российской экономической мысли в 20-30-е годы XX столетия: очерки. СПб., 1995. Очерк 16. Концепция несостоятельности экономической системы социализма. С. 47 - 50; Очерк 18. Концепция демократии как высшей человеческой ценности. С. 111, 122 - 123, 143 - 144.

3' Бочарова З.С. Указ. Соч. С. 91 - 92: Бруцкус Б. Народное хозяйство Советской России. Его природа и судьбы// Вопросы экономики. 1991. №10; Вишняк М'.В. «Совремегшые записки». Воспоминания редактора. СПб. 1993; Литература русского зарубежья: В 6т. Т.1. Кн. I-II. 1920-1925 М„ 1990, Т.2." 1926-1930. М, 1991; Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте// Вопросы истории. 1991. №6-11; Материалы к сводному каталогу периодических и продолжающихся изданий российского зарубежья в библиотеках Москвы (1917-1990 годы). М., 1991; Милюков H.H. Воспоминания. М., 1991; Сводный каталог русских зарубежных периодических и продолжающихся изданий в библиотеках Санкт-Петербурга (1917-1992 годы) СПб., 1993; Струве П.Б. Размышления о русской революции (фрагменты из работ). М., 1991; Франк С.Л. Духовные основы общества. М., 1992.

38 История российского зарубежья. Проблемы адаптации российских мигрантов в XIX-XX веках. М„ 1996; Источники по истории адаптации российских эмигрантов в XIX - XX вв. Сборник статей. М., 1997; Социально-экономическая адаптация российских мигрантов в XIX -XX вв. Сборник статей. М., 1998.

Русские в Германии (1914-1933). Сборник научных статей. СПб., 1995; Русская эмиграция во Франции (Вторая половина XIX - середина XX века). Тезисы республиканской научной конференции. СПб., РГ'ПУ им. А.И.Герцена, 20-21 апреля 1995; Российская эмиграция в Чехословакии (1918-1945). Сборник научных статей. СПб., 1996.

40 Верба И.А., Гусарова Л.О. С думой о Родине на чужбине. Эволюция русских политических партий в эмиграции (1920-1940)//Кенгавр. 1995. №3.; Омельченко H.A. Указ. Соч.; Александров С.А. Лидер российских кадетов П.Н.Милюков в эмиграции. М., 1996; Кани-щевдН.И. эволюция идеологии и программы кадетской партии в период гражданской войны и эмиграции// Русский либерализм. Истори-

ческие судьбы и перспективы. Материалы международной научной конференции. М., 1998; Кувшинов В. А. Кадеты в России и за рубежом (1905 - 1943 гг.) М., 1997; Онегина C.B. Пореволюционные политические движения российской эмиграции в 20 - 30-е годы. (К истории идеологии)// Отечественная история. 1998. №4.

41 Алексеева Е.А. Российская эмиграция в королевстве Сербов, Хорватов,

Словенцев// Отечественная история. 2000. № 1 ; Писарев Ю.А. Российская эмиграция в Югославии// Новая и Новейшая история. 1991. №1; Рудницкий А. К). Другая жизнь и берег дальний... Русские в австралийской истории. M., 1991; Серагатонова Е.П. Российская эмиграция в Чехословацкой республике, 20-30-е годы. М., 1995; Т'аскииа Е. Неизвестный Харбин. М., 1994.

42 Назаров М.В. Три ветви русского зарубежного православия// Вопросы

истории. 1997. №6.; Поспеловсктпт Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995. 'ь Ершов В.Ф. Белоэмигрантские концепции восстановления российской государственности//'Кентавр. 1995. №4; Домнин И.В. Русское военное зарубежье: дела, люди и мысли (20-30-е годы)// Вопросы истории. 1995. №3.

44 Думова Н.Г. Предисловие к настоящему изданшо. В книге: Милюков ГШ. Воспоминания. М., 1991; Вандалковская М.Г. П.Н.Милюков, A.A. Кизеветтер: история и политика. M., 1992; КанищевдН.И. Указ. Соч.; Корипкий Э.Б., Васюков А.И., Нинциева Г.В. Указ. Соч.; Александров С.Л. Указ. Соч. " Кириенко Ю.К. Казачество в эмиграции: споры о его судьбах (19211945 гг.)// Вопросы истории. 1996. №10.; Рагушняк О.В. Донское и Кубанское казачество в эмиграции (1920-1939 годы). Краснодар, 1997; Худобородов А.Л. Вдали от родины: российские казаки в эмиграции. Челябинск, 1997.

4fi Думова Н.Г. Указ Соч.; Вандалковская М.Г. Указ. Соч.; Александров С.А. Указ. Соч.; Онегина C.B. Указ. Соч.; Омельченко H.A. Указ. Соч.

47 КанитцевдН.И. Указ. Соч. С. 346, 353.

48 Шелохаев В.В. Русский либерализм как историографическая и историо-

софская проблема'/ Вопросы истории. 1999. №4.

49 Шелохаев В.В. Указ. Соч.; Пантин И.К. Историческая драма русского

либерализма// Русский либерализм. Исторические судьбы и перспективы. Материалы международной научной конференции. М., 1998. С. 104-105; Сиземская И.Н. «Новый либерализм». Учение о правах человека и государственной власти'/ Там же. С. 211-213.

50 Смагшта С.М. Российские политические партии в эмиграции. Эволюция

доктрин// Вестник Ставропольского государственного университета. 1998. №13. С. 22-28.

51 Бочарова З.С. Указ. Соч. С. 94 - 95; Вандалковская М.Г. Историческая

наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». М., 1997; Исаев И.А. Евразийство: миф или традиции?// Коммунист. 1991. №12; Кривошеева Е.Г. Пореволюционное эмигрантское течение - евразийство (1917-1932 годы) M., 1996: Новикова Л., Сиземская И. Два лика евразийства'/ Свободная мысль 1992. №7; Омельченко H.A. Указ. Соч. С. 16 -18; Он же. Споры о евразийстве (Опыт исторической реконст-рукции)//Г1олис. 1992. №3;

52 Омельченко H.A. Политическая мысль русского зарубежья. Очерки ис-

тории. 1920-начало 1930 годов. M., 1997.С.72, 73, 76; Поляков Л. Указ. Соч. С.396-397. 5j Агурскин М. Идеология национал-большевизма. Париж, 1980.

54 Квакин A.B. Идейно-политическая дифференциация российской интел-

лигенции в период НЭПа 1921- 1927. Саратов, 1991. С. 72; Агурский М. Указ. Соч. С.85,91,104.

55 Квакин А.В.Указ. Соч.; Мануйлов В.И. Две парадигмы. (Опыт совре-

менного прочтения «Смены Вех»)'/ Полис. 1991. №3.

56 Квакин А.В.Указ. Соч. С. 72; Он же. «Смена Вех»: парижский этап дея-

тельности. Русская эмиграция во Франции. (Вторая половина XIX-середина XX века). Тезисы республиканской научной конференции. РГПУ им. А.И.Герцена 20-21 апреля 1995. СПб., 1995. С.55-57.

57 Мануйлов В.И. Указ. Соч. С. 138 - 147.

58 Балов A.B. От «Вех» к сменовеховству. Автореф. Дисс. ... канд. ист.

наук. Ростон-н/Д, 1996; Омельченко H.A. Политическая мысль русского зарубежья. Очерки истории. 1920-начало 1930 годоз. М., 1997. С.73, 76; Онегина C.B. Указ. Соч. С.89; Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века. М., 1997. С.643-644. 54 Верба И.А., Гусарова JI.O. Указ. Соч.; Елфимов Е.А. Деятельность российских социал-демократов в эмиграции в 1920-е годы. Автореф. Дисс. ... канд. ист. наук. М., 1993; Чубыкин И.В. Российские социалисты - революционеры в эмшрации (1920-е юды). Авторефер. дисс. ...канд. ист. наук. М., 1996. Ярщев Б. Чернов, эсеры и большевистский режим. Эволюция неонароднических оценок// Свободная мысль. 1994. N«5.

60 Верба И.А., Гусарова Л.О. Указ. Соч.С.107- 110 ; Омельченко Н.И. Политическая мысль русского зарубежья. Очерки истории 1920-начало 1930. М., 1997. С.42; Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века. Энциклопедия М., 1996. С.450-451, 681; Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая греть XX века. Энциклопедический биографический словарь. М., С. 1997. С.400, 688-689; Яр-шев Б. Указ. Соч. С.85-92.