Сельская община на Юге России в 20-е гг. XX в.

Манченков, Роман Николаевич

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Сельская община на Юге России в 20-е гг. XX в.

Год: 2004
Автор научной работы: Манченков, Роман Николаевич
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Новочеркасск
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Сельская община на Юге России в 20-е гг. XX в.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сельская община на Юге России в 20-е гг. XX в."

На правах рукописи

Манченков Роман Николаевич

СЕЛЬСКАЯ ОБЩИНА НА ЮГЕ РОССИИ в 20-е гг. XX в. НА МАТЕРИАЛАХ ДОНА, СТАВРОПОЛЬЯ И КУБАНИ.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Новочеркасск 2005

Диссертация выполнена на кафедре истории и культурологии Новочеркасской государственной мелиоративной академии Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Циткилов Петр Яковлевич Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Зайдинер В. И. кандидат исторических наук, доцент Кураев В.Д.

Ведущая организация-

Ростовский государственный педагогический университет

Защита состоится "20" мая 2005 г. в 14-00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.208.08 по историческим наукам при Ростовском государственном университете по адресу: 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская д. 160.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ростовского государственного университета по адресу: 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская д. 148.

Автореферат разослан "15 " апреля 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук,

профессор:

Актуальность темы исследования. В современных условиях развития России особое значение придается углублению демократического процесса во всех сферах жизни российского общества. В связи, с чем возникает необходимость к обращению, а в некоторых случаях и к использованию исторически устоявшихся форм организации народных масс, которые являлись стабилизирующим фактором в жизни российского общества на протяжении многих веков, и могут еще сыграть свою позитивную роль на данном этапе его развития.

Особое место в истории России занимает сельская община, которая берет свое начало с древних времен. Община была способом самоорганизации людей с целью их адаптации к среде обитания и преобразования её (среды) в своих интересах. Исторически зафиксировано появление различных форм общины, которые возникают в зависимости от конкретной социально-экономической и политической обстановки.

Сельская община подверглась существенным изменениям в ходе тех социально-экономических преобразований, которые осуществлялись в нашей стране после гражданской войны 1918-1920-х, гг. Это дает возможность не только показать опыт организации повседневной жизни на селе после вступления страны в полосу мирного развития, но и позволяет также выявить сферы взаимодействия определяющих политических и социально-экономических факторов в жизни крестьянского сообщества накануне „коренного перелома в крестьянском мире. Особую значимость здесь приобретает тот факт, что сельская община не только сохранилась, но даже укрепилась и расширила свое функционирование на селе в условиях советского общества периода 1920-х гг.

Важно отметить и то обстоятельство, что переломные моменты истории требуют углубленных, новых исследовательских подходов, выработка которых невозможна без обращения к местной, региональной истории. Юг России в этом плане представляет наибольший интерес для изучения сельской общины в силу особенностей казачьих регионов с их вековыми общинными традициями,

связанных с географическим, политическим, социально-экономическим и военно-стратегическим положением.

Обращение к истории сельской общины периода НЭПа позволяет провести некоторые параллели и с событиями сегодняшнего дня. Целый ряд явлений, характерных для начала 1920-х. гг. - отсутствие доверия у значительных слоев общества к местной власти, социальное расслоение, незащищенность и др., можно наблюдать и в современной России, что вызывает ещё большую необходимость в исследовании данной темы.

Степень научной разработанности темы.

Проблема сельской общины Юга России в 1920 гг. до настоящего времени не стала объектом специального изучения. Тем не менее, в ряде работ данная проблема получила некоторое освещение. Имеющуюся по теме литературу можно условно разделить на четыре периода:

I период- 1920-е гг.;

II период- 30-е - первая половина 50-х гг.;

III период-вторая половина 50-х- первая половина 80-х гг.;

IV период- вторая половина 80-х -настоящее время.

Такой подход обусловлен политическими, социальными и экономическими изменениями, происходившими в стране. После гражданской войны и военного коммунизма, власть не только не противилась, но даже содействовала усилиям крестьянства по возрождению роли сельской общины и налаживанию социальных и экономических отношений в условиях «мира». Исследователи первого периода были непосредственными свидетелями сельской общины, что отразилось в их работах. Существенное количество фактического материала, с одной стороны, и недостаточное присутствие научных исследований, с другой, характерны для многих дошедших до нас документов этого периода.

В 1920 г. были предприняты первые попытки осмыслить события, протекавшие в сельской общине в России (Н.Д. Кондратьев, А.А. Рыбников, А.В. Чаянов и др.). Авторы этих публикаций заложили основу для изучения истории сельской общины 1920-х. гг. На частных примерах раскрывались

недостатки и просчеты, финансовые проблемы, культурные и социальные аспекты времени. Н.Д. Кондратьев выступал за то, чтобы каждый крестьянин был непосредственно связан с основным средством производства - землей, за возможность свободно распоряжаться ею, за аренду земли и земельный оборот, то есть был сторонником выхода крестьян из общины. Являясь сторонником свободного развития крестьянского хозяйства, Н.Д. Кондратьев призывал к товарному фермерскому хозяйству. Вместе с тем, он не отвергал и кооперирование, которое, по его мнению, должно было стать составляющей крестьянской жизни.

Стремительные изменения в деревне и в целом в государстве нашли адекватное отражение в научной литературе 20-х. гг., оценка которой в советской историографии занижалась. В этот период благодаря, прежде всего, работам А.В. Чаянова, возникает идея устойчивости крестьянского хозяйства и повышения его эффективности, однако главный упор в этом процессе он делает на необходимость расширения сети обслуживающих сельскохозяйственных кооперативов в условиях общины. В некоторой степени к этому направлению примыкали работы А.А. Рыбникова, в которых кустарные

сельские промыслы рассматривались как часть общей крестьянской

экономики.

Появившиеся с начала 20-х гг. стремления отдельных хозяев укрепить свои земли встречали сопротивление общинников из-за боязни утраты общинной земли. Тогда память крестьян, воплощенная в общинном сознании, вновь выбирает аргументы «за» общинную форму землепользования. К выходившим из общины на хутора и отруба зачастую относились как к нарушителям старинных обычаев.

1 Чаянов А.В. Организация крестьянского хозяйства. - М., 1925; Рыбников А.А. Мелкая промышленность России: сельские ремесленно-кустарные промыслы до войны. - М., 1923;

его мнению, нет разницы в том, при каком государственном устройстве

воссоздается сельская община и в какой форме она действует. В подавляющих

случаях, как считал С. Семенов, последствия будут носить положительный i

характер.

Некоторый интерес для исследователей вызывал вопрос о землеустройстве, однако рассмотрение сельской общины при этом отходило на второй план. Изучались такие направления землеустройства, как влияние землеустроительных работ на хозяйственный подъем и изменение классовой структуры деревни; классовое содержание землеустроительных работ и политическое расслоение казачества и крестьянства. Причем, если в работах первой половины 1920 гг. (И. Клейнер, Э. Квиринг, А. Пономарев, И. Гольдентул) землеустройство рассматривалось главным образом как важная мера подъема крестьянского хозяйства, то в литературе второй половины 1920 гг. (И. Повалюхин, И. Шулейкин, Н.Л. Янчевский и др.) на первый план выдвигалось освещение её политических, классовых аспектов.2

Особенностями развития литературы 1920-х. гг. являлось наличие теоретико-методологического плюрализма исследовательских подходов и практическая направленность многих работ. Характерно, что в то время появилось значительное число работ, авторами которых были партийные и хозяйственные работники. Опубликовав свои работы по «горячим следам» событий, некоторые авторы не смогли в достаточной мере привлечь богатый фактический материал, накопленный в годы НЭПа.

1 Деревня на новых путях. Кострома, 1925 C.ll-12,28-29

2 Клейнер И Действительность кубанской станицы. Краснодар, 1924; Пономарев А.А. К характеристике расслоения северокавказской деревни. Ростов н/Д, 1925; Гольдентул И. Земельные отношения на Кубани Ростов н/Д. Краснодар, 1924

охарактеризовал влияние на них общинного уклада. Негативное отношение к состоятельным крестьянам, игравшим важную роль в общинной жизни, им, однако, не переносилось в целом на общину.1

В литературе 1940-50-х, гг. значительное внимание уделялось состоянию партии, укреплению её рядов. Переход к новой экономической политике рассматривался как глубочайший тактический поворот во взаимоотношениях партии с крестьянством. Нарастал интерес к истории местных партийных организаций, которые находились в тесной связи с общиной. Функционирование сельской общины получило некоторое отражение и в работах региональных авторов А.Н. Крохина, М.А. Массаловой.2 Эти работы в значительной мере отличались декларативностью и отчетливо выраженным классовым подходом.

Английский исследователь Эдвард Карр как и отечественные ученые в своих работах сохранял свойственные тому периоду общие тенденции. В первом томе монографии «История Советской России. Большевистская революция. 1917-1923 г.» он пришел к выводу, что Земельный кодекс, вступивший в силу 1 декабря 1922 года, определял характер сельской России в течение менее десяти лет. Карр считает, что это были годы почти непрекращающегося противоборства между мелким крестьянским хозяйством, а также традиционной сельской общиной и широкомасштабным коллективным хозяйством, где, по его мнению, победу одержал крестьянин.3

1 Лихниикий Н.Т. Классовая борьба и кулачество на Кубани. Ростов н/Д, 1931.

2 Массалова М.Л. 2-й Донской областной съезд Советов (17-20 июня 1920) По материалам партархива Рост. Обкома ВКП (б) - « Изв. Рост. обл. музея краеведения». В.2.1940, с. 14-26; Крохин А.Н. Укрепление политического союза рабочего класса и крестьянства на Дону в период оживления работы Советов ( 1924-1926 гг.) Труды! Рост. н/Д. инж-строит ин-та. В. 12,1957 с. 193-216.

3 Карр Э. История Советской России Кн. 1: Том 2, Большевистская революция. 1917-1923. М.: Прогресс, 1990, с.631

работ содержавших анализ отдельных сторон сельской общины (П.Г Чернопицкий., В.П. Данилов, Н.Г. Цыганаш, А.Г. Беспалова, М.И. Голубев, В.В Степнев.).1

Одним из дискуссионных в теории и историографии остается вопрос о соотношении двух, исторически связанных понятий: «община-артель» и «кооперация». В советской историографии основной акцент делался на тождестве признаков общины и кооперации. Однако, как показал В.В. Кабанов, специально обозначивший эту проблему и давший достаточно точную дифференциацию, тождество носило чисто внешний, символический характер.2 Община, в сущности, являлась основой традиционного уклада, где преобладали элементы замкнутости как производной натурального хозяйства, принудительного объединения и эгалитарной психологии. Ей были присущи отношения круговой поруки, детерминирующие экономическое поведение крестьянских хозяйств и формирующие низкую степень экономической свободы.

В монографии П.Г. Чернопицкого «Деревня Северокавказского края в 1920-1929 гг.» освящение таких проблем как вопросы экономической и социальной стабильности в крае, позволили выявить динамику основных процессов, происходивших тогда в крестьянской общине.

С 1985 г. проблема истории сельской общины приобретает особую значимость в связи с проводимыми экономическими реформами. Вышли новые работы, в которых подробно исследовалась специфика сельской общины в 1920-е гг. Рассматривались такие стороны крестьянской жизни, как сельское кооперирование, общинное функционирование, влияние советского строительства на общину (С. Карамурза, В.П. Данилов, Т. Шанин, М.М. Кудюкина и др.)

1 Голубев М.И. Проведение в жизнь аграрных законов Советской власти на Дону в 1920-1925 гг. Автореф. дис. ... канд. ист. Наук. Ростов н/Д 1962.; Беспалова А.Г. Борьба за хлеб на Дону в 1920-В кн.: Авторефераты научно-исслед. работ Рост. н/Д гос. Ун-та за 1958 г. Ростов н/Д, 1959, с.308.; Чернопицкий П.Г. Участие рабочих в укреплении сельских Советов Дона в 1929-1931- В кн.: Авторефераты научно - исслед Работ Рост. н'Д гос ун-та за 1960 г. Ростов н/Д, 1961 с. 205; Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура социальные отношения М., 1979.

2 Кабанов В.В. Крестьянская община и кооперация в России XX века. - М., 1997

Одним из виднейших исследователей крестьянства является наш современник Т. Шанин. Существенная часть его работ посвящена изучению общины. Так, во вступительной статье и комментариях к книге «Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия», которая вышла в свет в 1992 году, он уделяет внимание сельской общине и особенно исследует «ядро» общины - семью.2 Он считает, что крестьянские дворы образуют основу крестьянской общины: «природа крестьянского двора наиболее значима в целостной характеристике крестьянства как особого социального явления и порождает типичные черты, присущие разновидностям крестьянства во всем мире». По его мнению, крестьянский двор характеризуется сращенностью жизни крестьянской семьи с ее хозяйственной деятельностью. А семья составляет основную рабочую силу хозяйства, тогда как хозяйственная деятельность определяется, прежде всего, жизненными потребностями семьи, а также обязательствами перед теми, в чьих руках сосредоточена политическая и экономическая власть.

«передача практически всех сельскохозяйственных земель в трудовое пользование крестьянства из уравнительного перераспределения означали, по его мнению, во-первых, «осереднячивание» крестьянских хозяйств,

1 Кудюкина М.М. Зажиточное крестьянство в конце 1920-х гг.: попытка выживания В кн: Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда, ВГПУ, "Русь", 2001, с 306.

2 Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия. Сост. Т.Шанин. М., 1992.

натурализацию производства, ослабление рыночных связей. Во-вторых, совершилось возрождение общины, которая в 1927 г. на территории РСФСР охватывала 95,5% крестьянских земель».1 Он считал, можно говорить об «экономически реакционных» результатах аграрной революции в России и об «архаизации» послереволюционной структуры общества. При этом отмечал, что нельзя забывать о том, что из аграрной структуры были устранены помещики, что крестьяне, возродившие общинную организацию, сами были уже далеко не архаичны, что с переходом к нэпу возобновился процесс социального расслоения деревни, но уже как органический, без насильственной экспроприации бедных богатыми. Главное все же состоит в том, указывал Данилов, что итоги революции в деревне не исчерпывались архаизацией.2

хозяина.

Историк Яхшиян О. Ю. в диссертации «Крестьянская община и местные органы власти в русской деревне 1920-х гг.» отмечает, что в силу нерасчлененности социально- экономических и социально-политических отношений в деревне, неразрывности поземельно - хозяйственных и административно- фискальных забот община не могла возродиться и окрепнуть как поземельная община, иначе это уже не была бы традиционная крестьянская община. С исследователем можно согласиться в том, что община неизбежно должна была укрепиться как деревенская организация местного

1 Данилов В.И. Судьбы сельского хозяйства в России (1861-2001 гг.), 2002., Центр крестьяноведения и аграрных реформ Московской высшей школы социальных и экономических наук. На сайте: URL: http://ruralworlds.msses.ru., 02.03.2003.

2 Там же.

3 Кознова И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства / РАН. Ин-т философии, с.32 - М., 2000. -207.

самоуправления, а органы общинного самоуправления могли утвердиться в

системе государственной власти в качестве ее низового подразделения.

Кроме общероссийских исследователей сельской общины, в рассматриваемый период данной проблемой занимался целый ряд региональных специалистов (П.Г. Чернопицкий, Т.А. Невская, В.Д. Кураев, Н.А. Ивницкий, В.И. Зайдинер, А.И. Кругов).

Исследователь сельской общины Т.А. Невская в работе « Обычно-правовое регулирование повседневной жизни крестьянства Северного Кавказа XIX-начала XX вв.» справедливо отмечает, что община была практически единственной хозяйственной и административной единицей у славян Северного Кавказа, играла организующую роль в повседневных, как в экономических, так и соционормативных вопросах. В начале XX века у крестьян и казаков стали появляться и другие формы социальных, общественных и хозяйственных организаций - товарищества, кооперативы, различные общества.2 Невская приходит к выводу, что, несмотря на утрату элементов обычного права с развитием социально-экономических отношений, традиционное общество, в нашем случае сельская община, всегда определяет дальнейший образ жизни населения.

В работе «Наступление на зажиточные слои деревни в последние годы Нэпа» донской историк В.И. Зайдинер отмечал, что с конца 1920-х гг. станичные и сельские земельные общества, обязаны были выделять для зажиточных крестьян худшие участки или наиболее удаленные земли. Он не без оснований считает, что слом общины проходил в условиях нажима на зажиточные массы сельского населения, которая составляла опору общины.

1 Яхшиян О.Ю. Крестьянская обшина и местные органы власти в русской деревне 1920-х гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук/ Моск. пед гос. ун-т. -М., 1998.-15 с.

2 Невская ТА Обычно-правовое регулирование повседненной жизни крестьянства Северного Кавказа XIX-пачала XX вв.// Вестник СевКав. ГТУ Серия «Право», №1 (6), 2004, http://www.ncstu.iu

3Зайдинер В.И. Наступление на зажиточные слои в последние годы Нэпа. В кн.: Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда, ВГПУ, "Русь", 2001, с 306.

Тем самым, последние годы новой экономической политики, по его мнению, явились этапом к переходу страны к сплошной коллективизации.

Ставропольский исследователь А.И. Кругов в своей работе «Ставропольский край в Истории России» уделил внимание крестьянскому миру." Он приходит к выводу, что община уже к 1920-м гг. утрачивает свои экономические устои. Более того, между общинниками все чаще пробегал холодок взаимного отчуждения: «...крепким хозяевам приходилось сосуществовать с люмпенами, пьяницами, людьми, остывшими к традиционному укладу». Следует считать, что в силу особенности своего труда, предназначенного для образовательного процесса, автор оставляет открытыми ряд принципиальных вопросов, в том числе вопрос о целесообразности упразднения сельской общины.

Проведенный в диссертации анализ научной литературы позволяет утверждать, что наряду с формированием круга общих проблем, стал определяться исследовательский интерес к истории сельской общины в отдельных регионах страны. Начало исследованию сельской общины на Юге России положили статьи, публиковавшиеся в 20-х гг. в газетах Советский Юг, Терек и др. В освещении проблемы сельской общины выявились основные тенденции, характерные для каждого из периодов. Если в 1920-е гг. авторы работ были непосредственными свидетелями общинного функционирования и их труды часто имели практическую значимость, то для исследователей, следующих трех десятилетий характерен взгляд на «мир» преимущественно глазами правящей партии, что в определенной мере сужало уровень объективности. В 1950-1980-е, гг. был привлечен материал, который позволил исследовать различные аспекты сельской общины в России. Тогда более подробно изучались культурно-бытовые условия, в которых жили общинники, затрагивалась проблема социальных отношений. В наши дни введены в научный оборот такие понятия как «общинная психология», «общественное сознание», что позволяет изучать общину глазами самих крестьян. Однако

1 Там же с 307.

2 Крутов А.И. Ставропольский край и истории России Ставрополь. 2001. е.56.. 352с.

комплексного исследования по проблеме с учетом региональной специфики практически не было. Этим также определяется актуальность.

Объектом исследования является сельская община в 1920- е. гг., которая вызывает небезосновательный интерес со стороны отечественной историографии.

Предметом исследования стали особенности и механизмы функционирования сельской общины на Юге России в годы НЭПа.

Осмысление проблемы объекта и предмета исследования позволило выделить основные функции сельской общины и ее формы. К важнейшим функциям общины можно отнести: хозяйственную, которая проявлялась в регулировании земельных отношений на селе, в организации строительных и ремонтных мероприятий и др.; социальную и культурную функции, относящиеся к соответствующей сфере жизни крестьян, быту и религии; административную функцию, которая выражалась в принятии распорядительно - обязывающих решений. В исследуемый период сельские общины функционировали в различных формах. Из них, применительно к Югу России можно выделить следующие:

- казачья станичная община, имевшая многовековую историю и стремившаяся к сохранению самобытности;

- коренная крестьянская, община, образовавшаяся в дореволюционный период и пытавшаяся отстаивать свои устои в 1920-е. гг.;

- переселенческая крестьянская община, образовавшаяся в 1920-е. гг.

- религиозная сельская община, основанная на религиозных убеждениях;

- иммигрантская сельская община, основанная иностранными гражданами-близкими по идейным взглядам к представителям новой власти.

Географические рамки исследования охватывают не весь Юг России, а основные сельскохозяйственные территории, в которые входят Донской регион, Ставрополье и Кубань. Определяя географические границы нужно отметить, что название территории, их внутренние и внешние границы,

административное устройство, менялись на протяжении всего изучаемого периода.

Хронологические рамки работы охватывают 1920-е. гг., что позволяет исследовать сельскую общину в период НЭПа.

Цели и задачи исследования. Целью работы является исследование, процессов, происходивших в сельской общине на Юге России в условиях новой экономической политики. Исходя из цели работы, определены следующие задачи:

- проанализировать степень и уровень историографического исследования проблемы;

- обозначить основные функции и типы сельской общины в России и отразить общий ход общественной и научной мысли по этому вопросу;

- исследовать состояние сельской общины Юга России в годы НЭПа, охарактеризовав условия и особенности её функционирования в разные этапы 1920 гг.;

- изучить степень влияния сельской общины на крестьянство, выявить основные черты сельского общества;

- изучить быт и социальное положение сельской общины, и её влияние на формирование крестьянских взглядов и жизненного уклада на селе;

- выявить основные различия религиозных, национальных и обычных крестьянских общин;

- проанализировать административную компетенцию сельской общины;

- исследовать проблему взаимовлияния сельской общины и советской власти;

- раскрыть взаимоотношения партийных органов власти и общины;

- показать особенности казачьей станичной общины.

культуры местного казачества, а так же ментальные особенности южнороссийского крестьянства. Наряду с объективностью, основополагающими принципами исследования были принципы историзма и системности. Принцип историзма позволяет изучить, историю сельской общины в России, подвергнуть конкретно-историческому анализу разноплановые события и процессы, протекавшие на Юге России в 1920 гг., дать их оценку с учетом исторической ситуации.

В работе применяются специально-исторические методы: сравнительно-исторический, историко-типологический, историко-системный, историко-генетический. Например, определены типы сельской общины периода НЭПа. Сравниваются особенности функционирования Казачьего Круга в XVII в. и Общего собрания в 1920-е гг. Прослежена система взаимоотношений в общинной среде.

Источниковую базу диссертации составили разнообразные письменные источники, документальные, нарративные. В процессе работы была сделана попытка комплексного изучения различных видов источников, и на их основе раскрыть процесс трансформации сельской общины в 1920-е гг. XXX века на Юге России. Наряду с использованием многочисленных опубликованных материалов, при написании диссертации были использованы документы 10 центральных и местных архивов и более чем 45 фондов.

Обширный материал по хозяйственной деятельности сельской общины её культурным и социальным функциям, извлечен из фондов таких архивов, как Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), Российский Государственный Архив Экономики (РГАЭ), Государственный архив Ростовской области (ГАРО), Государственный архив Краснодарского Края (ГАКК), Государственный архив Ставропольского края (ГАСК). Привлечение материалов этих архивов позволило на документальной основе проанализировать, сопоставить отдельные моменты функционирования общины на Юге России. Более того, появилась возможность выявить

хозяйственные и бытовые нужды крестьянства в различные периоды НЭПа на основе протоколов общих собраний и указаний районных и краевых отделов.

Фонды Российского государственного архива социальной и политической истории (РГАСПИ), архивов Центральной документации новейшей и социальной истории Ростовской области, Краснодарского края и Ставропольского края (ЦДНИРО, ЦЦНИКК и ЩЩИСК) содержат материалы по различным аспектам политического воздействия на функционирование сельской общины. Это дает возможность выявить взаимоотношения общины с властными и партийными органами. Материалы свидетельствуют как о злоупотреблениях отдельных местных чиновников, так и о положительных моментах их взаимодействия с общиной.

Особый интерес представляют материалы фондов архива Федеральной службы безопасности Ростовской области (П-34115, Т.2, л. 18. Д П-34115 Т1, Л.), которые содержат протоколы допросов организаторов и участников духоборческих общин. Источник открывает перед исследователем возможность изучения экономической и социальной жизни духоборов на основе таблиц и писем подследственных. Используя протоколы допросов, на основе сопоставления фактов, проанализированы отличия духоборческих общин от крестьянских. На основе имеющихся писем духоборов, были выявлены настроения крестьян этих общин, их устремления и взгляды.

Материалы фондов архива Федеральной службы безопасности по Ростовской области позволили выявить судьбу отдельных казаков и казачьих семей, определить степень их взаимодействия с общиной. Однако при изучении этого массива документов учитывалось и такое обстоятельство, как возможность изменения следственными органами протоколов допросов в связи с чем предпринималась попытка перепроверки отдельных сведений другими источниками.

Государственные законы и указы, принятые в исследуемый период (Земельный кодекс РСФСР 1923 гг., и др.) являются необходимыми документами для правового осмысления проблемы сельской общины.

Воспоминания крестьян, и также их письма, позволили углубиться в проблематику сельской общины, приблизиться к бытовым и ментальным особенностям общинников.

В работе использованы материалы • периодических изданий: «Советский Юг», «Терек», «Ставрополье»,« Донские Известия», «Правда» и др.

Большая часть привлеченных документов впервые введена в научный оборот. Источниковая база диссертации, а также проведенный научный анализ, позволили определить некоторые стороны нового видения проблемы применительно к 1920-м гг.

Научная новизна работы заключается в следующем:

1. В работе впервые предпринята попытка комплексного рассмотрения роли общины в жизнедеятельности села в 1920-е гг., применительно к южнороссийскому региону.

2. Проведена типологизация и дан анализ основным видам и формам сельской общины, определены существенные различия в их структуре и функционировании на территории региона.

3. Впервые, на местном материале, комплексно рассмотрена деятельность иммигрантских общин, и их роль в хозяйственном развитии региона. Показана конкретика настроений и особых взглядов крестьян- иммигрантов на экономические и политические процессы, происходившие в стране.

4. Показаны специфика деятельности религиозных общин духоборов, особенности их социально- производственной и культурной жизни.

5. Выявлены и проанализированы значимые аспекты взаимодействия различных видов сельских обществ с центральной и местной властью.

6. Доказано, что казачество, потерявшее военно-служилые привилегии и утратившее сословную значимость, к концу 1920-х гг. продолжало в значительной массе идентифицировать себя в качестве отдельной этнической части сельской общины.

Значимые положения диссертации основаны на разноплановых исследовательских материалах, отражающих как позитивные, так и негативные

исторические процессы и явления. Основные суждения и выводы диссертации имеют под собой документальную базу, определившую уровень анализа процессов, проходивших тогда на селе.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при изучении курса отечественной истории в вузах и средней школе. На основании информации, содержащейся в диссертационной работе, разработаны и читаются студентам факультета социальной работы и профессионального обучения Новочеркасской государственной мелиоративной академии лекции в рамках курса «История Донского края». Определенные выводы и положения работы могут быть использованы для развития сельскохозяйственных общин и организации традиционного местного самоуправления в современной России.

Диссертация прошла апробацию на кафедре истории и культурологии Новочеркасской государственной мелиоративной академии, одобрена и получила рекомендацию к защите. Основные теоретические положения и выводы диссертационного исследования изложены автором в ряде публикаций, в докладах и сообщениях на научных конференциях.

Структура работы. Кандидатская диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.

Основное содержание работы:

Во введении обосновывается выбор темы, её научная и практическая значимость, определяются цели и задачи диссертационного исследования, характеризуются и анализируются источники и научная литература.

В первой главе - « Сущность и структурная специфика сельской общины в России» раскрываются основные тенденции развития сельской общины в стране до начала 1920-х гг. В первом параграфе главы, отмечено, что в дореволюционной России община была замкнутой сословной единицей, используемой властью как средство для сбора податей. Повседневная жизнь славянского населения Северного Кавказа регулировалась не столько

общероссийским законодательством, сколько обычным правом, причем, широко распространенные у крестьян и казаков нормы вступали нередко в противоречие с общеимперскими законами. В сельской общине практиковался, как индивидуальный труд, так и коллективный, который не всегда преобладал над первым. Коллективные работы велись, прежде всего, на общественное благо (ремонт мостов, прокладку дорог, в помощь слабым членам и др.). Обычно крестьяне всем "миром" решали, когда им начинать сев, покос, жатву. Поэтому чаще всего в поле выходили все вместе, но работал при этом каждый на своем участке земли на себя. К началу XX века, община реально приобретает статус административной единицы, а также включает в себя культурно- просветительские обязанности. Попытки подрыва вековых традиций связанных с религиозными, этническими и культурными устоями, создание новых возможностей для крестьянского труда, переосмысление идей сотрудничества, не привели к распаду сельской общины в начале XX в. в целом по России.

Во втором параграфе главы выявлено, что к середине XIX в. общественная мысль в России сформировала идею основной роли сельской общины в развитии общества, согласно которой исходным моментом аграрной истории было общинное землевладение с коллективной крестьянской собственностью на землю. Развитие научной мысли о роли сельской общины в России можно разделить на три периода. Это связано с появлением новых общественных движений и политических организаций:

- Первый период- 1830- 1840 гг. XIX в. В эти годы под воздействием движения декабристов формируются первые общественные организации, которые стали зачинателями, так называемой крестьянской общинной теории.

- Второй период- середина XIX -конец XIX вв. В критической литературе этого периода обозначились две позиции - либеральная и народническая -радикальная версия с развитием славянофильской доктрины в отношении общины. Появляются теории «об улучшении народного быта».

- Третий период- конец XIX начало XX в. Период формирования политических партий, представляющих консервативный, либеральный и революционный лагерь, программы некоторых из них учитывали общинный характер сельской жизни. Это должно было отразиться в реальных условиях грядущих событий.

Во второй главе - «Особенности функционирования сельской общины на Юге России в 1920-е гг.» характеризуется состояние административно-хозяйственной деятельности в казачьей и крестьянской общине в период НЭПа. В первом параграфе главы показано, как в это время община взяла на себя важнейшие функции, которые стали отождествляться с властными. На общих собраниях граждан в начале 1920-х. гг. решались вопросы, связанные с административным делением, где крестьяне через общину высказывали свои пожелания по объединению отдельных хуторов, присоединению брошенных земель и т.д. Важнейшим этапом в укреплении сельской общины в 1920-е гг. стало проведение землеустройства. На сходах обговаривался и размер оплаты за каждую десятину, принималась система севооборота. Крестьянами совместно решались такие вопросы, как борьба с огородными вредителями, поиски сенокосов и т.д. Община курировала ряд вопросов, связанных с ремонтом и строительством хозяйственных построек в своей станице или селе. Первоочередные проблемы решались довольно оперативно, например постройка амбара, колодца, мельницы, для чего селяне часто принимали помощь от специалистов той или иной отрасли. Создавая на общих собраниях, товарные и полутоварные производства, крестьянские хозяйства, тем не менее, в значительной степени сохраняли натуральный характер. Однако, с экономическим ростом коллектива ко второй половине 1920 гг. происходил

естественный разрыв с общим собранием граждан села. Нарушалась идея всеобщего равенства, что ставило под сомнение целесообразность дальнейшего проведения такого курса экономической политики в государстве.

Во втором параграфе главы доказано, что сельская община играла роль главной социальной ячейки, в которой формировалось мировоззрение крестьянина, его представление о социальной справедливости, добрых поступках, о товариществе и дружбе. Она широко отмечала не только устоявшиеся праздники, но и принимала новые - советские. На собраниях граждан, в клубах, красных уголках, устраивались выставки, посвященные тем, или иным праздникам, открывались новые детские учреждения, прачечные и др. Сельские школы Юга России находились на попечении местных общин, в некоторых селах крестьяне финансировали обучение бедных. Стараясь воспитать последующее поколение грамотным, община не допускала, чтобы кто-то из детей остался безграмотным. Открывались новые пункты по ликвидации неграмотности, только в Донской области к началу 1924 г. работало 131 таких пунктов, в них обучалось 4 тысячи человек.

В третьем параграфе второй главы исследованы общины религиозно -сельскохозяйственного типа. Причем некоторые (духоборческие) были в определенной мере автономны от государственной власти. Принцип ведения такого хозяйства вырабатывали сами общинники. Огромное влияние на них имело духовное наследие и как следствие, духоборы всячески отстаивали не только свои устои, но и являлись хранителями общечеловеческих ценностей. Многие их них занимались творчеством: писали стихи, песни, посвященные любви к женщине, родине. В своих стихах некоторые просили мира для России.

По сравнению с крестьянскими обществами общины духоборов характеризовались большей имущественной и как следствие, социальной однородностью. Поскольку все имущество в духоборческих общинах считалось общим, дифференциация здесь практически исключалась. Те же особенности отличали и хозяйственную деятельность духоборов.

Функционировали на Юге России и иммигрантские общины, состоявшие в основном из коммунистов-иностранцев. Оплата труда у них стояла вне связи с индивидуальными затратами каждого. Иммигрантские общины практиковали новые способы обработки земли. Также они получали ощутимые государственные кредиты, поэтому в более слабых местных крестьянских общинах, появились недоброжелатели к иммигрантам. В реальной жизни, иммигрантские общины сыграли положительную роль в становлении местного хозяйства. Они поставляли технику крестьянским хозяйствам, тем самым повышали урожайность. Уже тогда иммигранты не использовали труд женщины в той степени, в которой использовали его местные крестьяне, что являлось показателем высокого социального статуса данных товариществ. Использовался наемный труд.

В третьей главе- « Сельская община и местные органы власти» речь идёт о взаимодействии сельской общины с партийными организациями и сельсоветами. Это взаимодействие было как конструктивным, так и деструктивным. Например, были случаи конфликтных разбирательств. Причем некоторые конфликты между общиной и сельским советом приводили к судебным процессам. Следует подчеркнуть, что, несмотря на конфликты и отдельные случаи открытого противостояния между сельскими советами и общими собраниями, преобладало все же сотрудничество, что обеспечивало восстановление экономического потенциала на селе. В первом параграфе главы отмечается, что сельские советы во многих случаях прислушивались к мнению общины и содействовали "решению даже таких не простых вопросов, как освобождение от наказания и взятия на поруки. В начале 1920-х. гг. общее собрание могло брать на поруки даже лиц, находящихся в заключении. Были случаи, когда сельский совет по просьбе общего собрания скрывал перед вышестоящими органами власти некоторые проступки казаков и крестьян.

У представителей сельских общин Юга России в 1920-е. была надежда на то, что правящая партия предоставит им реальные управленческие полномочия. В восприятии значительной части народа коммунисты, как и вся партийная

ячейка, являлись лучшими представителями общества. Однако, отношения крестьян к коммунистам, присланным со стороны, и к партийцам, воспитанным общиной, были различны. Во втором параграфе главы выявлено, что община не принимала партийных ставленников в той степени, в какой принимала местных членов партии. Закрытая система общинного мира старалась сохраниться, не допуская к руководству внутриобщинными делами людей «извне». Общие собрания, по мнению многих крестьян, олицетворяли народную советскую власть. Поэтому сельская община в начале 1920-х гг. стала фактором не только экономической, но и политической стабилизации на Юге России.

Анализируя степень влияния Советов и Коммунистической партии на станичную и сельскую общину, правомерно утверждать, что 1920-е гг. стали временем упрочения нового политического режима. Рецидивами в развитии этого процесса были отдельные всплесками народного недовольства. Так, в некоторых ставропольских станицах кандидатуры ВКП (б) на общих собраниях граждан получали отводы, а в отдельных станицах Кубани казаки предлагали выбирать атаманов даже во второй половине 1920-х гг. Более того, были случаи открытого сопротивления, когда казаки и крестьяне брали в руки оружие.

Что касается взаимодействия сельского совета и общины, то оно было многоплановым. В правление сельской общины и руководство советов зачастую выбирались одни и те же лица, заслужившие уважение и всеобщий почет. Хотя это не исключало и отдельных случаев конфронтации.

Особое место в истории сельской общины 1920 г. занимает вопросы её взаимоотношения с местными партийными организациями. Для распространения и укрепления своей идеологии члены партии выезжали непосредственно на места, где и решались самые серьезные вопросы. Личными примерами успешной работы с крестьянством отдельные представители ВКП (б) ориентировали партию на продуктивную работу в деревне.

Власти сделали основной упор на усиление роли сельских советов, которые с середины 1920-х гг. взяли в свои руки функции управления на селе,

что привело к падению роли общины в решении жизненно важных вопросов на местах.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования. Сельская община, получившая новый импульс своего развития после окончания гражданской войны, являлась в начале 1920-х. гг. всеобъемлющей формой организации крестьянской жизни в нашей стране и, в частности, на Юге России. Община стала гарантом стабилизации крестьянского общества и в то же время отвечала потребностям государства. Исторически она себя оправдала, так как, создавая систему круговой поруки и имея практику местного судопроизводства, она тем самым сохраняла «мир» на селе. В то же самое время она не требовала от центра каких-либо дополнительных средств для своего функционирования. С помощью сельскохозяйственной общины властям удавалось контролировать ситуацию на селе, эффективно влиять на крестьянство.

Административно-хозяйственная деятельность общины была основой экономического развития крестьянского двора. В этот период община продолжала распределять землю между крестьянами, хотя и наблюдались существенные сбои в землеустройстве, которые выражались в сроках проведения и методах распределения земли. На общих собраниях решались вопросы по защите общинной собственности, создавались ответственные группы по организации строительных и ремонтных работ.

В 1920-е. гг. сельская община обладала функциями культурного и социального характера. Она помогала нуждающимся крестьянам, которые видели в ней своего защитника и опору для существования. Общиной создавались комитеты общественной взаимопомощи, велась борьба с неграмотностью и др. Каждая община стремилась сохранить свою традиционность в условиях советской власти. Нравственные устои общины помогали решать социальные вопросы на селе. В то же время казачьи общины оставались во многом обособленными от иных общин, стремясь сохранить свои культурно- бытовые традиции.

Функциональные особенности сельской общины напрямую зависели от типа самой общины, который мог формироваться под влиянием внешних и внутренних факторов, обусловленных особенностями того или иного региона. Так, в приграничных районах Юга России преобладали казачьи общины, которые оставляли за собой первенство в решении многих вопросов, несмотря на наличие других этнических и социальных групп. Казачьи общины делали опору на устоявшиеся традиции. Не случайно, что во второй половине 1920-х гг. в отдельных станицах Кубани казаки даже предлагали выбирать на общих собраниях общины атаманов.

Особенности региона, с наличием самобытного и политически активного казачества, требовали к себе особого отношения со стороны властей. Сельская община была близка по организации к казачьему кругу, что и определило дальнейшее сближение казачества с новым режимом, несмотря на просчеты, допущенные местными партийными органами в отношении казачества. Хотя казачество потеряло свои привилегии, которыми оно пользовалось до 1920-х гг., сама община во многом сохраняла свой самобытный казачий характер.

Таким образом, на протяжении 1920-х гг., традиционное общинное самоуправление функционировало в условиях взаимодействия с властными структурами. Относительная свобода слова и действий не ограничивала общие собрания граждан решать административно-хозяйственные и социальные вопросы, что являлось первостепенным критерием для внедрения новой экономической политики в крестьянское общество. Этот опыт, с передачей властных полномочий общему собранию граждан, может быть использован в наши дни на Юге России в рамках Закона «О местном самоуправлении».

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах автора:

1. Из опыта деятельности религиозно-сельскохозяйственных общин духоборов на Дону в 20-е. годы. // Первые межрегиональные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы. Тезисы, докладов / НГМА.- Новочеркасск, 2000, С. 44

2. Крестьянский «Мир» в России и казачья община на Дону: проблемы соотношения. // Вторые межрегиональные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы. Тезисы докладов. / НГМА.- Новочеркасск, 2001. С.25.

3. Хозяйственная деятельность сельской общины станицы Ольгинской Донского края в 1920-е годы // Актуальные проблемы социальной истории. С,б. научных статей. Вып. 2. Новочеркасск; Ростов - на - Дону: Пегас, 2001.С. 48-49

4. К вопросу о некоторых властных функциях сельской общины Юга России в 1920- е. гг. // Третьи межрегиональные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы. Тезисы докладов/ НГМА.- Новочеркасск, 2002. С.26.

5. Казачья община Юга России в 1920-е гг. На материалах Дона, Ставрополья и Кубани // Актуальные проблемы социальной истории. Сб. научных статей. Вып. 3. Новочеркасск; Ростов- на- Дону: Пегас, 2002. С. 26-30

6. Проблема взаимоотношения казачества и советских органов власти в 1920-е годы. На материалах Дона, Ставрополья и Кубани // Актуальные проблемы социальной истории. Сб. научных статей. Вып. 4. Новочеркасск; Ростов- на- Дону: Пегас, 2003. С 81-85

7. Взаимное влияние общественно- политических организаций и общины в формировании массового сознания сельских жителей в 1920-е гг.// Четвертые межрегиональные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы. Тезисы докладов / НГМА.- Новочеркасск, 2003 С. 38

8. Деятельность религиозных и национальных сельскохозяйственных общин на Дону в 1920-е годы. Социально-правовые и историко-культурные процессы в России (ХУШ-ХХ1 вв.) Депонированный сборник статей./ Новочеркасск, ЮРГТУ (НПИ), 2003 г. С.40-58.

г2 mm

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Манченков, Роман Николаевич

Введение.

Глава I. Сущность и структурная специфика сельской общины в России

1.1. Основные тенденции развития сельской общины в стране до начала 1920-х гг.

1.2. Научная и общественная мысль о роли сельской общины в России в развитии общества.

Глава II. Особенности функционирования сельской общины на Юге России в 1920-е гг.

2.1. Административно- хозяйственные функции общины.

2.2. Социальные и культурные функции сельской общины.

2.3. Специфика деятельности религиозных и иммигрантских общин

Глава III Сельская община и местные органы власти.

3.1. Влияние сельских советов на крестьянские и станичные общества.

3.2 Взаимоотношения общины и местных партийных организаций

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Манченков, Роман Николаевич

Актуальность темы исследования. В современных условиях Ш развития России важное значение придается углублению демократического процесса во всех сферах жизни российского общества. В связи с чем возникает необходимость к обращению, а в некоторых случаях и к использованию исторически устоявшихся форм организации народных масс, которые являлись стабилизирующим фактором в жизни российского общества на протяжении многих веков, и могут еще сыграть свою позитивную роль на данном этапе его развития. 4! Особое место в истории России занимает сельская община, которая берет свое начало с древних времен. Община была способом самоорганизации людей с целью их адаптации к среде обитания и преобразования её (среды) в своих интересах. Исторически зафиксировано появление различных форм общины, которые возникают в зависимости от конкретной социально-экономической и политической обстановки.

Сельская община подверглась существенным изменениям в ходе тех социально-экономических преобразований, которые осуществлялись в % нашей стране после гражданской войны 1918-1920-х. гг. Это дает возможность не только показать опыт организации повседневной жизни на селе после вступления страны в полосу мирного развития, но и позволяет также выявить сферы взаимодействия определяющих политических и социально-экономических факторов в жизни крестьянского сообщества накануне коренного перелома в крестьянском мире. Особую значимость здесь приобретает тот факт, что сельская община не только сохранилась, но даже укрепилась и расширила свое Ф функционирование на селе в условиях советского общества, особенно периода 1920-х. гг.

Важно отметить и то обстоятельство, что переломные моменты истории требуют углубленных, новых исследовательских подходов, выработка которых невозможна без обращения к местной, региональной ^ истории. Юг России в этом плане представляет наибольший интерес для изучения сельской общины в силу особенностей казачьих регионов, с их вековыми общинными традициями, связанных с географическим, политическим, социально-экономическим и военно-стратегическим положением.

Обращение к истории сельской общины периода НЭПа позволяет провести некоторые параллели и с событиями сегодняшнего дня. Целый ф ряд явлений, характерных для начала 1920-х. гг. - отсутствие доверия у значительных слоев общества к местной власти, социальное расслоение, незащищенность и др., можно наблюдать и в современной России, что вызывает ещё большую необходимость в исследовании данной темы.

Степень научной разработанности темы.

II период- 30-е.- первая половина 50-х гг.;

III период-вторая половина 50-х- первая половина 80-х гг.;

IV период- вторая половина 80-х -настоящее время.

Такой подход обусловлен политическими, социальными и экономическими изменениями, происходившими в стране. После гражданской войны и «военного коммунизма», власть не только не противилась, но даже содействовала усилиям крестьянства по II возрождению роли сельской общины и налаживанию социальных и экономических отношений в условиях «мира». Исследователи первого периода были непосредственными свидетелями сельской общины, что отразилось в их работах. Существенное количество фактического материала, с одной стороны, и недостаточное присутствие научных исследований, с другой, характерны для многих дошедших до нас ^ документов этого периода.

В 1920 г. были приняты первые попытки осмыслить события, протекавшие в сельской общине в России (Н.Д. Кондратьев, А.А. Рыбников, А.В. Чаянов и др.). Авторы этих публикаций заложили основу для изучения истории сельской общины 1920-х. гг. На частных примерах раскрывались недостатки и просчеты, финансовые проблемы, культурные и социальные аспекты времени. Н.Д. Кондратьев выступал ф за то, чтобы каждый крестьянин был непосредственно связан с основным средством производства- землей, за возможность свободно распоряжаться ею, за аренду земли и земельный оборот, то есть был сторонником выхода крестьян из общины. Являясь сторонником свободного развития крестьянского хозяйства, Н.Д. Кондратьев призывал к товарному фермерскому хозяйству. Вместе с тем, он не отвергал и кооперирование, которое, по его мнению, должно было стать составляющей крестьянской жизни.

Стремительные изменения в деревне и в целом в государстве нашли ** адекватное отражение в научной литературе 20-х. гг., оценка которой в советской историографии занижалась. В этот период благодаря прежде всего работам А.В. Чаянова, возникает идея устойчивости крестьянского хозяйства и повышения его эффективности, однако главный упор в этом процессе он делает на необходимость расширения сети обслуживающих сельскохозяйственных кооперативов в условиях общины. В некоторой степени к этому направлению примыкали работы А.А. Рыбникова, в которых кустарные сельские промыслы рассматривались как часть 4 общей крестьянской экономики.1

Появившиеся с начала 20-х гг. стремления отдельных хозяев укрепить свои земли встречали сопротивление общинников из-за боязни утраты общинной земли. Тогда память крестьян, воплощенная в общинном сознании, вновь выбирает аргументы «за» общинную форму землепользования. К выходившим из общины на хутора и отруба относились как к нарушителям старинных обычаев.

Одним из очевидцев процессов функционирования сельской общины на Юге России был С. Семенов, который отмечал, что в 1920-е. гг. формировались «прочные навыки» совместной работы сельской общины и сельского совета. По его мнению, нет разницы в том, при каком государственном устройстве воссоздается сельская община и в какой форме она действует. В подавляющих случаях, как считал С. Семенов, последствия будут носить положительный характер. 1

Повалюхин, И. Шулейкин, H.JI. Янчевский и др.) на первый план 2 выдвигалось освещение ее политических, классовых аспектов.

1 Деревня на новых путях. Кострома, 1925. С.11-12, 28-29

2 Клейнер И. Действительность кубанской станицы. Краснодар, 1924; Пономарев А.А. К характеристике расслоения северокавказской деревни. Ростов н/Д, 1925; Гольдентул И. Земельные отношения на Кубани. Ростов н/Д; Краснодар, 1924

Особенностями развития литературы 1920-х. гг. являлось наличие теоретико-методологического плюрализма исследовательских подходов и практическая направленность многих работ. Характерно, что в это время появилось значительное число работ, авторами которых были партийные и хозяйственные работники. Опубликовав свои работы по «горячим следам» событий, некоторые авторы не смогли в достаточной мере привлечь богатый фактический материал, накопленный в годы НЭПа.

В 1930- сер. 1950-х. гг. публикация работ, затрагивающих сельскую общину, была ограничена ввиду смены экономического курса в стране и утверждения тоталитарных механизмов в общественной жизни. Однако отдельные аспекты проблемы получили освещение в некоторых работах. Так, исследователь классового общества на Кубани Лихницкий Н.Т. особую роль в своих трудах отводил зажиточным сельчанам. В одной из работ он охарактеризовал влияние на них общинного уклада. Негативное отношение к состоятельным крестьянам, игравшим важную роль в общинной жизни, им, однако, не переносилось в целом на общину.1

В литературе 1940-50-х. гг. значительное внимание уделялось состоянию партии, укреплению её рядов. Переход к новой экономической политике рассматривался как глубочайший тактический поворот во взаимоотношениях партии с крестьянством. Нарастал интерес к истории местных партийных организаций, которые находились в тесной связи с общиной. Пытаясь обосновать объективную закономерность коллективизации, авторы использовали большой и разнообразный фактический материал для характеристики социально-экономических сдвигов в деревне в 1920 г. (А. Яковлев, Э. Генкина, М.

1 Лихницкий Н.Т. Классовая борьба и кулачество на Кубани. Ростов н/Д, 1931.

Корчин).1 К числу положительных их характеристик можно отнести широкое привлечение ранее неизвестных источников, шло дальнейшее накопление фактического материала, а исследовательская мысль не остановилась в своем развитии.

Эдвард Карр в первом томе «Истории Советской России. Большевистская революция 1917-1923 г.» делает вывод, что Земельный кодекс, вступивший в силу 1 декабря 1922 года, определял характер сельской России в течение менее десяти лет. Он считает, что это были годы почти непрекращающегося противоборства между мелким крестьянским хозяйством, а также традиционной сельской общиной и широкомасштабным коллективным хозяйством, где, по его мнению, л победу одержал крестьянин.

Функционирование сельской общины получило некоторое отражение и в работах региональных авторов А.Н. Крохина, М.А. Массаловой.3 Эти работы в значительной мере отличались декларативностью и отчетливо выраженным классовым подходом.

Новый этап в историографии сельской общины наступил во второй половине 1950 гг. и продолжался до середины 1980 гг. В эти годы шире и более системно исследовалась история деревни, анализировались особенности различных регионов страны, в том числе и Юга России, взаимоотношения казачества с крестьянством и властью. Третий этап историографии характеризуется освобождением от ряда догм сталинизма, привлечением более широкого круга источников, Генкина Э. Б. Переход Советского государства к Новой экономической политике ( 1921-1922) М., Госполитиздат, 1954, С.504; Корчин М.Н. 20 лет комсомола Дона « Молот» 1940, 4 июня.; Яковлев Я.А. Деревня как она есть M., 1923.

2 Карр Э. История Советской России Кн. 1: Том 2, Большевистская революция. 1917-1923. М.: Прогресс, 1990, с.631

3 Массалова М.Л. 2-й Донской областной съезд Советов (17-20 июня 1920) По материалам партархива Рост. Обкома ВКП (б) - « Изв. Рост. обл. музея краеведения». В.2.1940, с. 14-26; Крохин А.Н. Укрепление политического союза рабочего класса и крестьянства на Дону в период оживления работы Советов ( 1924-1926 гг.)- Труды Рост. н/Д. инж-строит ин-та. В. 12, 1957 с. 193-216. активизацией научно- исследовательских поисков, постановкой дискуссионных проблем, значительным расширением проблематики, в том числе региональной, переосмыслением ряда проблем истории нэпа и коллективизации. В 1960- сер. 1980 гг. был издан ряд работ содержавших анализ отдельных сторон сельской общины (Чернопицкий П.Г., Данилов В.П., Цыганаш Н.Г, Беспалова А.Г., Голубев М.И., Степенев В.В., Кураев в.д.).1

Одним из дискуссионных в теории и историографии остается вопрос

0 соотношении двух, исторически связанных понятий: «община-артель» и «кооперация», к которому примыкает проблема датировки возникновения кооперативного движения в России. В советской историографии основной акцент делался на тождестве признаков общины и кооперации. Однако, как показал В.В. Кабанов, специально обозначивший эту проблему и давший достаточно точную дифференциацию, тождество носило чисто внешний, символический характер. Община, в сущности, являлась основой традиционного уклада, где преобладали элементы замкнутости как производной натурального хозяйства, принудительного объединения и эгалитарной психологии. Ей были присущи отношения круговой поруки, детерминирующие экономическое поведение крестьянских хозяйств и формирующие низкую степень экономической свободы.

В монографии П.Г. Чернопицкого «Деревня Северокавказского края в 1920-1929 гг.» освящение таких проблем как вопросы экономической

1 Голубев М.И. Проведение в жизнь аграрных законов Советской власти на Дону в 1920-1925 гг. Автореф. дис. . канд. ист. Наук. Ростов н/Д, 1962.; Беспалова А.Г. Борьба за хлеб на Дону в 1920-В кн.: Авторефераты научно-исслед. работ Рост. н/Д гос. Ун-та за 1958 г. Ростов н/Д, 1959, с.308.; Чернопицкий П.Г. Участие рабочих в укреплении сельских Советов Дона в 1929-1931- В кн.: Авторефераты научно - исслед. Работ Рост. н/Д гос ун-та за 1960 г. Ростов н/Д, 1961 с. 205; Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура социальные отношения M., 1979.; Кураев В.Д. Землеустроительная политика на Северном Кавказе в 1923-1927 гг. КПСС-организатор аграрных преобразований на Северном Кавказе/Межвузовский сборник статей, Орджоникидзе 1981., С. 141.

2 Кабанов В.В. Крестьянская община и кооперация в России XX века. - М., 1997 и социальной стабильности в крае, позволили выявить динамику основных процессов, происходивших тогда в крестьянской общине.

Отечественный исследователь М.М. Кудюкина в работе «Зажиточное крестьянство в конце 1920-х гг.: попытка выживания» уделяет внимание тому, как крестьяне могли приспосабливаться к жизни в условиях «ускоренной модернизации социальных групп».1 Стоит согласиться с автором в том, что крестьянское общество было убеждено в том, что власть-это сила, с которой нужно считаться и необходимо всегда приспосабливаться к новому режиму. Так, Кудюкина сообщает о популярности идеи создания Крестьянского союза, пик популярности которого приходится на 1927 год (2312 случаев). Партийное руководство отреагировало на это новшество и постоянно проводило агитационную работу на местах. Агитаторы нередко вступали в открытые противоречия, с крестьянами доказывая "антисоветскую" направленность этого новшества. В то же время согласимся с тем, что попытки создания Крестьянского союза на Юге России имели место быть, что доказывает стремление крестьян отстаивать свои права в рамках системы.

Одним из виднейших исследователей крестьянства является наш современник Т. Шанин. Существенная часть его работ посвящена Кудюкина М.М. Зажиточное крестьянство в конце 1920-х гг.: попытка выживания В кн: Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVI] сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда, ВГПУ, "Русь", 2001, с 306. изучению общины. Так, во вступительной статье и комментариях к книге «Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия», которая вышла в свет в 1992 году, он уделяет внимание сельской общине и особенно исследует «ядро» общины - семью.1 Он считает, что крестьянские дворы образуют основу крестьянской общины: «природа крестьянского двора наиболее значима в целостной характеристике крестьянства как особого социального явления и порождает типичные черты, присущие разновидностям крестьянства во всем мире». По его мнению, крестьянский двор характеризуется сращенностью жизни крестьянской семьи с ее хозяйственной деятельностью. А семья составляет основную рабочую силу хозяйства, тогда как хозяйственная деятельность определяется, прежде всего, жизненными потребностями семьи, а также обязательствами перед теми, в чьих руках сосредоточена политическая и экономическая власть.

Специалистом российской аграрной истории В.П. Даниловым было опубликовано ряд работ, которые прямо или косвенно затрагивали функционирование сельской общины. В своем исследовании «Судьбы сельского хозяйства в России (1861-2001 гг.)», автор говорит и об общине: «передача практически всех сельскохозяйственных земель в трудовое пользование крестьянства из уравнительного перераспределения означали, по его мнению, во-первых, «осереднячивание» крестьянских хозяйств, натурализацию производства, ослабление рыночных связей. Во-вторых, совершилось возрождение общины, которая в 1927 г. на территории РСФСР охватывала 95,5% Л крестьянских земель». Он считал, можно говорить об «экономически реакционных» результатах аграрной революции в России и об

1 Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия. Сост. Т.Шанин. М., 1992.

2 Данилов В.П. Судьбы сельского хозяйства в России (1861-2001 гг.), 2002., Центр крестьяноведения и аграрных реформ Московской высшей школы социальных и экономических наук, На сайте: URL: http://ruralworlds.msses.ru., 02.03.2003. архаизации» послереволюционной структуры общества. При этом отмечал, что нельзя забывать о том, что из аграрной структуры были устранены помещики, что крестьяне, возродившие общинную организацию, сами были уже далеко не архаичны, что с переходом к нэпу возобновился процесс социального расслоения деревни, но уже как органический, без насильственной экспроприации бедных богатыми. Главное все же состоит в том, указывал Данилов, что итоги революции в деревне не исчерпывались архаизацией.1

Исследователь И.Е. Кознова в работе «XX век в социальной памяти российского крестьянства» справедливо отмечает, что вплоть до середины 1920-х гг., деревня пыталась сохранить «status quo» общины и крестьянского хозяйства. Постоянные переделы порождали неуверенность, нежелание вкладывать силы и средства в землю, в конечном счете, лишали чувства хозяина.2 Кознова считает, что с начала 1920-х гг. появились стремления отдельных хозяев укрепить свои земли, которые встречали сопротивление однообщинников, потому что «земля уходила».

Историк Яхшиян О.Ю. в диссертации «Крестьянская община и местные органы власти в русской деревне 1920-х гг.» отмечает, что в силу нерасчлененности социально- экономических и социально-политических отношений в деревне, неразрывности поземельно-хозяйственных и административно- фискальных забот община не могла возродиться и окрепнуть как поземельная община, иначе это уже не была бы традиционная крестьянская община. С исследователем можно согласиться в том, что община неизбежно должна была укрепиться как деревенская организация местного самоуправления, а органы общинного Там же.

2 Кознова И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства / РАН. Ин-т философии, с.32 - M., 2000. -207. самоуправления должны были утвердиться в системе государственной власти в качестве ее низового подразделения.1

Исследователь сельской общины Невская Т.А. в работе « Обычно-правовое регулирование повседневной жизни крестьянства Северного Кавказа XIX- начала XX вв.» справедливо отмечает, что община была практически единственной хозяйственной и административной единицей у славян Северного Кавказа, играла организующую роль в повседневных, как в экономических, так и соционормативных вопросах. В начале XX века у крестьян и казаков стали появляться и другие формы социальных, общественных и хозяйственных организаций - товарищества, кооперативы, различные общества. Невская приходит к выводу, что, несмотря на утрату элементов обычного права с развитием социально-экономических отношений, традиционное общество, в нашем случае сельская община, всегда определяет дальнейший образ жизни населения.

В работе «Наступление на зажиточные слои деревни в последние годы Нэпа» донской историк В.И. Зайдинер отмечал, что с конца 1920-х гг. станичные и сельские земельные общества, обязаны были выделять для зажиточных крестьян худшие участки или наиболее удаленные земли.3 Он не без оснований считает, что слом общины проходил в условиях нажима на зажиточные массы сельского населения, которая

1 Яхшиян О.Ю. Крестьянская община и местные органы власти в русской деревне 1920-х гг.: Автореф. дис.канд. ист. наук/ Моск. пед. гос.ун-т.-М.,1998.-15 с.

2 Невская Т.А. Обычно-правовое регулирование повседневной жизни крестьянства Северного Кавказа XIX-начала XX вв.// Вестник Сев Кав. ГТУ Серия «Право», №1 (6), 2004, http://www.ncstu.ru

3 Зайдинер В.И. Наступление на зажиточные слои в последние годы Нэпа. В кн: Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда, ВГПУ, "Русь", 2001, с 306. составляла опору общины. Тем самым, последние годы новой экономической политики, по его мнению, явились этапом к переходу страны к сплошной коллективизации.1

Ставропольский исследователь А.И. Кругов в своей работе «Ставропольский край в Истории России» уделил внимание крестьянскому миру. Он приходит к выводу, что община уже к 1920-м гг. утрачивает свои экономические устои. Более того, между общинниками все чаще пробегал холодок взаимного отчуждения: «.крепким хозяевам приходилось сосуществовать с люмпенами, пьяницами, людьми, остывшими к традиционному укладу». Кругов приводит известные мнения русских мыслителей В.И. Вернадского, Д.И. Менделеева, писателя Г.И Успенского: «расстроить деревню - значит расстроить всю Россию». Следует считать, что в силу особенности своего труда, предназначенного для образовательного процесса, автор оставляет открытыми ряд принципиальных вопросов, в том числе вопрос

0 целесообразности упразднения сельской общины.

1 Там же с. 307.

2 Кругов А.И. Ставропольский край в истории России. Ставрополь, 2001, с.56., 352с. гг. был привлечен материал, который позволил исследовать различные аспекты сельской общины в России. Тогда более подробно изучались культурно-бытовые условия, в которых жили общинники, затрагивалась * проблема социальных отношений. В наши дни введены в научный оборот такие понятия как «общинная психология», «общественное сознание», что позволяет изучать общину глазами самих крестьян. Однако комплексного исследования по проблеме с учетом региональной специфики практически не было. Этим также определяется актуальность.

Объектом исследования является сельская община в 1920- е. гг., которая вызывает небезосновательный интерес со стороны |ц отечественной историографии.

Шт крестьян, быту и религии; административную функцию, которая выражалась в принятии распорядительно- обязывающих решений. В исследуемый период сельские общины функционировали в различных формах. Из них, применительно к Югу России, можно выделить следующие:

- казачья станичная община, имевшая многовековую историю и стремившаяся к сохранению самобытности;

-коренная крестьянская, община, образовавшаяся в дореволюционный ^ период и пытавшаяся отстаивать свои устои в 1920-е. гг.;

- переселенческая крестьянская община, образовавшаяся в 1920-е. гг. -религиозная сельская община, основанная на религиозных убеждениях;

-иммигрантская сельская община, основанная иностранными гражданами-близкими по идейным взглядам к представителям новой власти.

Хронологические рамки работы охватывают 1920-е. гг., что позволяет исследовать сельскую общину в период НЭПа.

- изучить степень влияния сельской общины на крестьянство, выявить основные черты сельского общества;

- выявить основные различия религиозных, национальных и обычных крестьянских общин; проанализировать административную компетенцию сельской общины;

- исследовать проблему взаимовлияния сельской общины и т советской власти;

- раскрыть взаимоотношения партийных органов власти и общины;

- показать особенности казачьей станичной общины.

Методологическую основу работы составляет сочетание формационного и цивилизационного подхода в исследовании проблемы. Это сочетание позволяет обеспечить объективность в осмыслении таких вопросов, как: социальное расслоение в общинной среде, проблематика классового общества, специфика культуры местного казачества, а также ментальные особенности южно- российского крестьянства. Наряду с объективностью, основополагающими принципами исследования были принципы историзма и системности. Принцип историзма позволяет изучить, историю сельской общины в России, подвергнуть конкретно-историческому анализу разноплановые события и процессы, протекавшие на Юге России в 1920 гг., дать их оценку с учетом исторической ситуации.

В работе применяются специально-исторические методы: * сравнительно-исторический, историко-типологический, историкосистемный, историко-генетический. Например, сравниваются особенности функционирования Казачьего Круга в XVII в. и Общего собрания в 1920-е гг. Определены типы сельской общины периода НЭПа. Прослежена система взаимоотношений в общинной среде.

Источниковую базу диссертации составили разнообразные письменные источники, документальные, нарративные. В процессе работы была сделана попытка комплексного изучения различных видов % источников, и на их основе раскрыть процесс трансформации сельской общины в 1920-е гг. XX века на Юге России. Наряду с использованием многочисленных опубликованных материалов, при написании диссертации были использованы документы 10 центральных и местных архивов и более чем 45 фондов.

Фонды Российского государственного архива социальной и политической истории (РГАСПИ), архивов Центральной документации новейшей и социальной истории Ростовской области, Краснодарского края и Ставропольского края (ЦДНИРО, ЦДНИКК и ЦДНИСК) содержат материалы по различным аспектам политического воздействия на функционирование сельской общины. Это дает возможность выявить взаимоотношения общины с властными и партийными органами. Материалы свидетельствуют как о злоупотреблениях отдельных местных чиновников, так и о положительных моментах их взаимодействия с общиной.

Особый интерес представляют материалы фондов архива Федеральной службы безопасности по Ростовской области (П-34115, Т.2, л. 18. Д П-34115 T1,JI.), которые содержат протоколы допросов организаторов и участников духоборческих общин. Источник открывает перед исследователем возможность изучения экономической и социальной жизни духоборов на основе таблиц и писем подследственных. Используя протоколы допросов, на основе сопоставления фактов, проанализированы отличия духоборческих общин от крестьянских. На основе имеющихся писем духоборов, были выявлены настроения крестьян этих общин, их устремления и взгляды.

Материалы фондов архива Федеральной службы безопасности по Ростовской области позволили выявить судьбу отдельных казаков и казачьих семей, определить степень их взаимодействия с общиной. Однако при изучении этого массива документов учитывалось и такое обстоятельство, как возможность изменения следственными органами протоколов допросов в связи с чем принималась попытка перепроверки отдельных сведений другими источниками.

Государственные законы и указы, принятые в исследуемый период (Земельный кодекс РСФСР 1922 гг., и др.) являются необходимыми документами для правового осмысления проблемы сельской общины. Воспоминания крестьян, и также их письма, позволили углубиться в проблематику сельской общины, приблизиться к бытовым и ментальным особенностям общинников.

В работе использованы материалы периодических изданий: «Советский Юг», «Терек», «Ставрополье», «Донские Известия», «Правда» и др.

Научная новизна работы заключается в следующем:

1. В работе впервые принята попытка комплексного рассмотрения роли общины в жизнедеятельности села в 1920-е гг., применительно к южно-российскому региону.

2. Дан анализ основным видам и формам сельской общины, определены существенные различия в их структуре и функционировании на территории региона.

3. Впервые, на местном материале, комплексно рассмотрена деятельность иммигрантских общин, и их роль в хозяйственном развитии региона. Показана конкретика настроений и особых взглядов крестьян-иммигрантов на экономические и политические процессы, происходившие в стране.

6. На основе архивных материалов выяснено, что казачество, потерявшее военно-служилые привилегии и утратившее сословную значимость, к концу 1920-х гг. продолжало в значительной массе идентифицировать себя в качестве отдельной этнической части сельской общины.

Значимые положения диссертации основаны на разноплановых исследовательских материалах, отражающих как позитивные, так и негативные исторические процессы и явления. Основные суждения и выводы диссертации имеют под собой документальную базу, определившую уровень анализа процессов, проходивших тогда на селе.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при изучении курса отечественной истории в вузах и средней школе. На основании информации, содержащейся в диссертационной работе, разработаны и читаются студентам факультета социальной работы и профессионального обучения Новочеркасской государственной мелиоративной академии лекции в рамках курса "История Донского края". Определенные выводы и положения работы могут быть использована казаками для развития сельскохозяйственных общин и организации традиционного местного самоуправления в современной России.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сельская община на Юге России в 20-е гг. XX в."

Заключение.

Подводя итоги диссертационного исследования, отметим, что сельская община, получившая новый импульс своего развития после окончания гражданской войны, являлась в начале 1920 гг. всеобъемлющей формой организации крестьянской жизни в России и, в частности, на Юге России. Община стала гарантом стабилизации крестьянского общества и в то же время отвечала потребностям государства. Исторически она себя оправдала, так как, создавая систему круговой поруки и имея практику местного судопроизводства, она тем самым сохраняла «мир» на селе. В то же самое время она не требовала от центра каких-либо дополнительных средств для своего функционирования. С помощью сельскохозяйственной общины властям удавалось контролировать ситуацию на селе, эффективно влиять на крестьянство.

Вместе с тем, поскольку сельская община была близка к демократическим формам организации народных масс, она ориентировалась на первоочередное удовлетворение собственных нужд, порой ставя интересы общинников выше интересов государства. Поэтому государству предстояло переориентировать сельскую общину на путь проводника партийных идей посредством укрепления власти сельских советов, усиления влияния партийных ячеек, комсомольских и пионерских организаций. В период Новой экономической политики, как сильные стороны, так и недостатки в функционировании сельской общины проявились особенно четко.

Нами выявлены некоторые тенденции функционирования сельской общины до 1920-х гг. Община была универсальной системой жизнедеятельности на селе, которая сохраняла в себе административные, культурные, бытовые и территориальные компоненты. Было заметно усиление консолидирующей роли общины на селе. Сама община также обеспечивала необходимое равновесие индивидуальных и коллективных начал в жизни сельского населения. Она формировала качества сопричастности к общему делу, к сотрудничеству и религиозному и культурному единству. В станицах община являлась не только носителем культурных традиций и гарантом правопорядка, но и была основной организацией военного типа, воспитывающей будущие военные кадры для защиты государства в лице мужской части казачьего населения. В отличие от казачьей, крестьянская община на Юге России не являлась военной единицей государства и не обладала земельной собственностью, которую имело казачество. После крестьянской реформы к началу XX века община реально приобретает статус административной единицы, а также берёт на себя некоторые культурно-просветительские обязанности. Попытки подрыва вековых традиций, связанных с религиозными, этническими и культурными устоями, создание новых возможностей для крестьянского труда, переосмысление идей сотрудничества, не привели к распаду сельской общины в стране в начале XX века.

В 1830-1840-е гг. формируется общественная мысль о сельской общине. В начале этого этапа на первый план выходит официальная доктрина о сельской общине, оформленная консерваторами, стержнем который было утверждение о неразрывности самодержавия и крестьянского «Мира». В ответ прозвучали мнения критиков, а затем и представителей различных общественных движений - западников и славянофилов, которые, в свою очередь, развернули полемику между собой. В 1850-е гг. в отношении общины был продолжен своеобразный диалог между общественными организациями либерального, народнического и радикального толка. Либералы считали, что община сохранится в том случае, если в нее не вторгнутся чуждые ей элементы, которые повлияют на целостность родственных отношений, на которые опирается «Мир». Народники придерживались мнения, что если община освободится от помещичьего гнета и батрачества, то усилится и укрепит в целом всю Россию. Народовольцы в своей программе указали на необходимость придания общине экономической свободы. Появляется российский утопический социализм, представители которого также выступали за свободное функционирование общины. Полемика вокруг общины велась в период формирования политических партий, а также на заседаниях всех четырех созывов Думы. Все программы были отвергнуты, однако эсеровская программа имела будущее и была введена на практике большевиками после Гражданской войны в 1920-е гг.

В течение XIX века российская научная и общественная мысль сформировала понятийный аппарат о сельской общине. В результате научных рассуждений оформились различные теории об общине, которые затем были отражены в программных документах политических партий начала XX века. Это существенным образом повлияло на возврат к сельской общине в деревне и её относительной демократизации в России в 1920-е гг.

К началу 1920-х. гг. в жизни деревни наблюдался целый ряд трансформаций. Прежде всего, следует указать на изменения в социальной структуре села, выразившиеся в снижении численности трудоспособного населения, и особенно мужчин. Причинами данного явления выступают мобилизации в состав белой и красной армии. Тысячи мирных жителей села погибли в ходе гражданской войны и в период голода 1921 года. Существенное количество сельских жителей эмигрировало за границу. К числу изменений, имеющих негативный характер, относится также недостаток специалистов и резкое сокращение материально - технической базы на селе.

Надежду на борьбу с указанными трудностями государство возложило, особенно в первой половине 1920-х гг. на сельскую общину, которая исторически обосновала свою способность к функционированию в критических ситуациях внутри государственной системы, создавая свой автономный «Мир» и принимая на себя многие управленческие функции. К восстановлению хозяйства на селе общиной привлекались все трудоспособные жители села, а также горожане, когда возникала острая нехватка в квалифицированных специалистах. В качестве средств тяги использовался рабочий скот, а в случаях крайней необходимости -коровы, принадлежавшие крестьянам. Кроме того, путем введения практики кредитования на Дон, Кубань и на Ставрополье были доставлены сотни тракторов и других сельскохозяйственных машин. Отмеченные мероприятия в той или иной мере сдерживали падение сельскохозяйственного производства. Однако, в начале 1920 гг. на общих собраниях и на беспартийных конференциях крестьяне жаловались на нищету, которую не удавалось преодолеть с течением времени по ряду объективных и субъективных причин. Таким образом, негативные процессы, порожденные гражданской войной, были настолько серьезны и масштабны, что даже немалые функциональные возможности сельской общины позволили только замедлить или приостановить их, но не преодолеть полностью.

Административно-хозяйственная деятельность общины была основой экономического процветания крестьянского двора. Экономические процессы в сельских общинах протекали по-разному, и это зависело от социальных, территориальных и даже этнических особенностей села. В этот период община продолжала распределять землю между крестьянами, хотя и наблюдались существенные сбои в землеустройстве, которые выражались в сроках проведения и методах распределения земли. На Общих собраниях решались вопросы по защите общинной собственности, создавались ответственные группы по организации строительных и ремонтных работ.

В условиях восстановления народного хозяйства сельская община, в тесном взаимодействии с органами власти, решала вопросы строительства и ремонта общественных объектов, таких как дороги, мосты, колодцы, детские ясли, школы, а так же в организации кампаний по наведению порядка на селе. Однако в этот период решения общих собраний зачастую оставались на бумаге, так как для их практического выполнения просто не хватало средств. Так как в военное время численность трудоспособных крестьян уменьшилась, а частновладельческие хозяйства были ослаблены или вовсе разрушены, что резко ограничивало экономические возможности сельской общины, в результате чего многие из них постоянно подавали прошения во властные инстанции для оказания того или иного вида помощи. Надо сказать, что, хотя решение ряда проблем сельская община брала на себя до середины 1920 годов, ко второй половине десятилетия она утрачивает свое былое влияние. Причины этого кроются в том, что кооперирование все более выходило из-под влияния общего собрания и руководствовалось собственными экономическими интересами. Кроме того, усилилась руководящая роль советов, что существенно ограничивало влияние общины.

С середины 1920-х гг. земельные органы государственной власти стали рассматривать общину как наиболее удобную форму для перехода к коллективизации. Из планов Главного земельного управления вычеркивались работы по переходу на хутора и отруба. Соответствующие заявки населения отклонялись или предлагалась форма землепользования с широкими полосами, что лишало крестьян сопричастности к общему делу и по сути - приводила к распаду общины. В отношении земельной собственности, община, в случае решения этого вопроса с помощью власти, отстаивала свои интересы, стараясь не допускать, чтобы ее крестьяне теряли свои наделы. А поскольку в рассматриваемый период существовала практика передела административных территорий, то на защиту своих интересов поднималась вся община. Судя по решениям общих собраний граждан, зачастую на этой почве возникали конфликты, носившие социальный и даже межэтнический характер. Хотя во многих общинах, несмотря на земельные тяжбы, острые земельные вопросы успешно решались на месте ввиду высокого профессионализма, богатого жизненного опыта и знания конкретной обстановки председателями сельских советов и членами правления.

В 1920-е. гг. сельская община обладала функциями культурного и социального характера. Она помогала нуждающимся крестьянам, которые видели в ней своего защитника и единственную опору для своего существования. На сходах делалась опора на традиционность и патриархальные устои, из-за чего нередко возникали конфликты с властью, например, по вопросу введения новых праздников.

Каждая община сохраняла свою традиционность в условиях восстановления советской власти и переселения иногородних крестьян. Нравственные устои общины во многом способствовали созданию комитетов общественной взаимопомощи, а также помогали решать социальные вопросы на селе. В то же время казачьи общины оставались во многом обособленными от иных общин, сохраняя бытовую культуру и традиционализм.

Особо отметим, что функциональные особенности сельской общины напрямую зависели от типа самой общины. Тип сельской общины мог формироваться под влиянием внешних и внутренних факторов, обусловленных особенностями того или иного региона. Так, в приграничных районах Юга России преобладали казачьи общины, которые оставляли за собой первенство в решении многих вопросов, несмотря на наличие других этнических и социальных групп. Такие общины были влиятельны и в условиях присутствия существенного количества местного крестьянства, которое совместно с казачеством, зачастую становилось на защиту общих интересов, на которые посягали новоприбывшие. Казачьи общины делали опору на устоявшиеся традиции. Не случайно, что в отдельных станицах Кубани казаки предлагали выбирать атаманов даже во второй половине 1920-х гг.

Крестьянские общины и смешанные крестьянско-казачьи, с наличием большого числа казаков-бедняков, лояльных к советской власти, практически не составляли конкуренции советам на местах. Иммигрантские общины, созданные иностранцами- коммунистами или сочувствующими им, зачастую образовывали «миры», которые функционировали вне политики. Они не отчитывались перед местными советами или отказывались выполнять их требования. Но этот фактор не являлся единственным следствием обреченности данных организаций. Местные крестьяне в первое время не доверяли новым поселенцам и даже писали письма на имя председателя совета, в районные земельные комитеты, указывая на то, что, например, сельскохозяйственная техника иммигрантами используется не по назначению, или указывали на отсутствие в коммуне общественных столовых. С течением времени произошла ассимиляция, и иммигранты либо вошли в крестьянские общины, либо просто выехали за границу.

Национальные общины, функционировавшие в местах своего исторического проживания, продолжали жить согласно исторически устоявшимся традициям и обычаям, но в новых условиях. Еще одним типом сельской общины были религиозные общины. Некоторые из них, духоборческие общины, были широко распространены на территории Юга России. Отметим, что их организация существенно отличалась от обычных крестьянских. Главное отличие мы находим в организации труда в этих общинах и в отношении к политическому курсу государства. Национальные и иммигрантские общины оказали некоторое влияние на соседние местные, внеся отдельные технические новшества, а также собственные культурные особенности.

Отметим, что тип общины определял её функциональные особенности, и в целом, жизнь крестьян. Несмотря на указанные отличия местные советы исправно выполняли взятые на себя обязательства перед партией и на всей территории распространяли необходимую идеологию. Проводниками государственных начинаний, являлись местные партийные, комсомольские, пионерские организации и местные советы. Однако в начале 1920 гг. крестьяне не доверяли советам и даже открыто вступали в полемику с их представителями на общих собраниях и конференциях. Зачастую конфликты принимали неуправляемый характер и разрешались не без помощи силового вмешательства со стороны властных органов.

Взаимодействие сельского совета и общины было многоплановым. В правление сельской общины и руководство советов зачастую выбирались одни и те же лица, заслужившие уважение и всеобщий почет. В казачьих станицах на выборах в сельские советы казаки выступали за то, чтобы председателем был избран местный казак, а в правление входили станичники.

В сельской общине практиковались случаи всеобщей круговой поруки. Возникавшие внутренние конфликты решались на месте, на общих собраниях и председатель сельского совета не докладывал вышестоящему начальству о происшествии. Не случайно, что в таких условиях была создана система общинного правосудия. Суды, рассматривающие дела, связанные с мелкими правонарушения, происходили непосредственно на общих собраниях граждан. Нарушители обсуждались непосредственно односельчанами в очной беседе. Особо бурно протекали разбирательства над нарушителями семейного благополучия, растратчиками народных средств.

В случаях конфликтов с представителями соседних населенных пунктов особую значимость приобретала личность председателя сельского совета. Если он пользовался авторитетом в общинной среде, то ему предоставлялись главные функции в решении возникших споров. Если же председатель не справлялся сам, то он сообщал о конфликте в вышестоящие органы власти и спор мог решиться даже силовыми методами.

Кроме того, что община находилась в тесном взаимодействии с сельским советом, ей приходилось обращаться к различным ведомствам государственной власти. Часто имели место обращения в земельные комиссии и комитеты для решения земельных вопросов, связанных с присоединением новых территорий.

Для усиления своего влияния на селе, государство ставило задачу о принятии ряда мер к оживлению работы сельских советов с общими собраниями граждан путем «постановления жизненных вопросов». Выбранные сельские советы, на общих собраниях граждан делали отчеты, о проделанной работе и такие мероприятия проходили один раз в квартал. Не только общее собрание широко использовало возможности сельского совета: в контакте с вышестоящими органами власти, в организации каких либо работ, в отстаивании интересов общины. Сельский совет зачастую обращался к общине с отдельными просьбами, такими как: предоставление транспорта, рабочей силы, проведение самообложения и т.д.

Несмотря на всеобъемлющие взаимодействие сельской общины и сельского совета в 1920 гг. отмечались и случаи конфронтации. Это могло происходить по разным причинам. Серьезные конфликты возникали, например, из-за личной неприязни крестьян к советским представителям. Более того, разногласия между присутствующими на общих собраниях и представителями советской власти зачастую были грубыми, что вынуждало общину жаловаться на свой сельский совет в вышестоящие органы власти. Поэтому представители общины четко следили за действиями сельского совета. Были отмечены случаи, когда крестьяне высказывали недовольство непосредственно отдельным представителям власти, например, налоговым инспекторам, партийному инструкторам непосредственно на общем собрании. Замечания в основном носили обоснованный характер и не случайно, что между общиной и сельским советом возникали судебные тяжбы. Однако, несмотря на отдельные случаи открытого противостояния между сельскими советами и общими собраниями, отметим, что восстановление народного хозяйства на селе было основано на сотрудничестве этих двух структур. Им приходилось совместно решать жизненно важные вопросы. Решения общих собраний всегда становились предметом для рассмотрения со стороны сельсоветов.

Особое место в истории сельской общины 1920 г. занимает вопросы её взаимоотношения с местные партийными организациями, которые ЦК не без оснований считал проводниками своей политики на селе. Уже в 1920 году партия столкнулась с тем, что на Юге России казаки выбирали коммунистов на общих собраниях, заранее подавая фамилии кандидатов в сельсовет для дальнейшего всеобщего обсуждения. В результате оказывалось, что выбирали не тех, кого желали избрать беднейшие слои населения. Все это привело к тому, что местных партийцев инструктировали о принятии в члены партии, о том какие должны быть коммунисты и из каких слоев населения они должны выбираться. Более того, в агитационную систему включили прессу. Осознавая, что в стране существует проблема безграмотности, государство рассчитывало на работу избы читальни, где грамотный человек, доверенное лицо партии, мог читать крестьянам вслух, а затем необходимыми дополнениями убеждать односельчан в правоте данного материала.

Для распространения и укрепления своей идеологии члены партии выезжали непосредственно на места, где и решались самые серьезные вопросы. Личными примерами успешной работы с крестьянством отдельные представители ВКП (б) ориентировали всю партию на продуктивную работу в деревне. Однако сельская община до конца 1920 гг., не везде сохраняла недоверие к коммунистам. Так, бывшие атаманы могли на общих собраниях требовать, не допускать в сельсоветы коммунистов, а выбирать «своих». Особо отрицательно крестьяне относились к тому, что вводимые государством льготы зачастую не касались коренных жителей, что партия предоставила некоторые льготы демобилизовавшимся красноармейцам, такие как, бесплатное получение леса, наделение землей.

Политическую активность проявили наряду с середняками и беднейшие слои населения, а так же кандидаты от женотдела. Партия уже в 1921 гг. предоставила женщине свободу выбора, тем самым привлекала к себе её симпатии, и существенно укрепляла свои позиции на местах.

Особенность региона, с наличием самобытного и политически активного казачества, требовало к себе особого отношения со стороны местных представителей партии. Сельская община была близка по организации к Казачьему кругу, что и определило дальнейшее сближение казачества с новым режимом, несмотря на «ошибки» местных партийных лидеров и недавние репрессии.

Особым пунктом в деятельности партии в деревне в 1920 гг. стала работа с сельской молодежью, на которую возлагались надежды на политическое и экономическое будущее всего государства. Партийные призывы по привлечению крестьянских и казачьих детей в пионеры воспринимались неоднозначно. И если к середине десятилетия одни крестьяне не отпускали своих детей в пионеры, а партийные функционеры, со своей стороны, старались не допускать детей зажиточных в эту организацию, то в последующие годы сельчане стали понимать, что пионеры старательно учатся, помогают по хозяйству малоимущим и немощным, воспитываются в духе любви к Родине, семье, жизни, что не противоречило крестьянской ментальности. Это заставило крестьянина поверить в будущее таких детей, и основная масса населения увидела положительные моменты в пионерской организации. Поэтому из протоколов общих собраний мы узнаем о том, что крестьяне повсеместно выступали за привлечение в пионерские организации всех крестьянских детей, независимо от социального положения.

Комсомольские организации, включившие в свои ряды молодое поколение, являлись ближайшим будущим партии и всего советского государства в целом. На комсомол партией были возложены агитационные функции. Он имел большие возможности для распространения коммунистической идеологии. Постоянный контакт с односельчанами, беседы в избах читальнях и шефская работа над пионерами, были важными задачами комсомольцев. Отметим, что комсомольские и пионерские организации, функционировавшие на основе принципов коллективного сосуществования, органически вливались в крестьянский мир. Несмотря на отдельные препятствия со стороны некоторых крестьян, они стали неотъемлемой частью советского общества, выполнив, в конечном счете, поставленные партией задачи.

Хотя казачество потеряло свои привилегии, которыми оно пользовалось до 1920-х годов, сама община сохраняла свой самобытный казачий характер. Об этом свидетельствуют такие издавна присущие ей проявления, как подозрительное отношение к иногородним, наличие попыток избрания бывших атаманов в сельские советы, нарастание требований к возвращению к атаманской власти на местах и т.д.

На протяжении 1920-х гг. сельский сход обладал властными полномочиями и выполнял управленческие и административные функции. Однако с усилением роли сельсоветов, общие собрания граждан утратили такое влияние. Отметим, что поголовного искоренения казачества и станичной общины на практике не происходило, напротив шло постепенное вовлечение народа в советское строительство. Казаки оценили положительное влияние общинного уклада жизни, который был похож на досоветский. Вновь сообща решались вопросы мелких правонарушений, высказывалось очаговое недоверие местной властью и др., что обеспечило переход существенной части казачества на позиции новой власти.

Подведем итоги исследования:

1. «Мир» являлся образом жизни российского крестьянства. Он был основой крестьянского общества, где формировалось мировоззрение селян и станичников;

2. Сельская община сумела пройти через века и дожить до советского периода. Причем в это время она приобретает качественно новые, присущие 20-м гг. XX в. особенности и формы;

3. В казачьей общине в 20-е г. XX в. сохранялись основные принципы межличностных взаимоотношений, которые основывались на семейных, обрядовых и фольклорных традициях. Однако казачья община уже не готовила казака-воина, а воспитывала казака-хлебороба и землепашца;

4. На протяжении 1920-х гг., традиционное общинное самоуправление функционировало в условиях взаимодействия с властными структурами. Относительная свобода слова и действий не ограничивала общие собрания граждан решать административно-хозяйственные и социальные вопросы, что являлось первостепенным критерием для внедрения новой экономической политики в крестьянское общество.

5. Так как российское общество к XXI в. не утратило общинную ментальность- это случаи соседской взаимовыручки, сохранившиеся заводские столовые, красные уголки в общественных и учебных заведениях и т.д., то опыт с передачей властных полномочий Общему собранию граждан, может быть использован в наши дни в рамках Закона «О местном самоуправлении».

Список научной литературыМанченков, Роман Николаевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Центральные архивы:

2. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ГАРФ):

3. ГАРФ Ф. 4085, Об обследовании Советских хозяйств в Сибирском регионе, Северном Кавказе и Татарской ССР: оп. 9. д.477 .л.л. 113, 122- 123.; оп 9, д. 523. л.206.; оп. 9.,д.523, л. 375 об.; оп 9, д. 523. л.153 л.203.

4. РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ СОЦИАЛЬНОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ (РГАСПИ):

5. РГАСПИ Ф. 17, Секретный отдел ЦК ВКП (6)1926 -1934 гг.: оп. 68, Д. 280, л.л.66, 50.; оп. 85, Д.281.,Л., 125.; оп. 85., Д.281, л.ЮЗ.; оп. 85, д. 281, л. 32.

6. РГАСПИ Ф. 65, Протоколы заседаний Юго-восточного бюро ЦК РКП(б) с материалами 134 л. (10 января 1923-3 мая 1924): on. 1, д. 155 л.ЮЗ.; оп. 1,д. 155, л. 57.; оп. 1,д.155 лл. 258,259

7. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ (ЦГВИА):

8. ЦГВИАФ. 331. On. 1. Д.15. Л. 45

9. РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ЭКОНОМИКИ: (РГАЭ):

10. РГАЭ Ф. 7446 оп 2 ,д .39л. 16.,л.4.; Ф 7446 оп 2 д 16, л. 6.,л. 23; Ф. 478 Наркомзем РСФСР: оп 4 д. 414, л. л. 8-9.1. Региональные архивы:

11. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ (ГАРО):

12. ГАРО Ф- 1198 on. 1, д.2 л.2

13. ГАРО Ф-1198 д. 51, оп.5,л. 9.

14. ГАРО Ф-Р1198, Д.51 оп.5, лл. 10 об., 11

15. ГАРОФ. 1198 д.51 оп5 л.13, 13 об.

16. ГАРО Ф.-l 198 on. 1, д., л.л. 9-11.

17. ГАРО Ф. Р-1198, on. 1, д.1, л. л.5, 26, 26 об.

18. ГАРОФР- 1198 оп. 5, д. 51 л.61

19. ГАРО, Ф. 1198, on. 1, д.1, л.9-11.

20. ГАРОФ. Р-1198 оп. д.1, л.9

21. ГАРО Ф. 1198 д. 51, оп. 5, л. 19

22. ГАРОФ. 1198, on., 1, д. 1, л.6.

23. ГАРО Ф. 1198 д. 51, оп. 5, л. 9.

24. ГАРОФ. 1198 д.51 оп. 5 л. 13, 13 об.

25. ГАРО Ф. Р1198, Д.51 оп. 5, лл. 10 об., 11

26. ГАРОФ. Р- 1198, on. 1, д.1, л.49.

27. ГАРО Ф. Р-97 Статистические сведения о рыночных ценах на продукты питания, о числе промышленных предприятий Юго-Восточной России, мандаты, удостоверения сотрудников, переписка о финансировании: on. 1, д.617 л. 3. on. 1, д.617 л. 3.

28. АРХИВ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ ( ФСБ РФ РО):

29. ФСБ РФ РО д. п.- 34115, л. 45 об. ФСБ РФ РО д.п-34115, Т1, л. 46

30. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АРХИВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ДОКУМЕНТАЦИИ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ (ЦДНИРО):1. Ф. 7 on. 1, д.40, л.20.

31. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ КРАСНОДАРСКОГО КРАЯ-ГАКК Ф.59 Краснодарское отдельское земельное управление: оп.1 д. 161. л. 32, л 69.on 1, д. 150, л.91. on 1, д. 74. л. 1

32. ГАКК Ф. р.- 1, Отчеты, справки, тезисы по вопросам работы областного земельного отдела, создания и деятельности коммун, колхозов, совхозов, проведению сельскохозяйственной компании: оп-1, д.- 164, л. 2. оп-1, д-190-а, л. 2.

33. ГАКК Ф.- 1489 Усть- Лабинский районный исполнительный комитет Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов. Семеновский сельский совет начато в декабре 1926-окончено 4 ноября 1927 года:1. Оп.1, д. 1, л.6.

34. ГАКК Ф. Р- 392 О борьбе с бандитизмом и враждебным отношениям между населением начато 7 февраля 1922 окончено 13 мая 1922: On. 1, д. 4, л. 35. On. 1, д. 4, л. 1. On. 1, д. 4, л.117.

35. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АРХИВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ДОКУМЕНТАЦИИ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ КРАСНОДАРСКОГО КРАЯ:

36. ЦДНИКК Ф. 9, оп-1, д. 326, л. 1. ЦДНИКК Ф. 11, оп-1, д. 126, л 1 ЦДНИКК Ф. 1 on. 1, д. 190 а. л.32. ЦДНИКК Ф. 11, on. 1, д. 126, л.2. ЦДНИКК, Ф. 1771, on. 1, д. 114, л. 13. ЦДНИКК Ф. 9оп 1. Д.638 л. 19

37. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АРХИВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ДОКУМЕНТАЦИИ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ СТАВРОПЛЬСКОГО КРАЯ:

38. ЦДНИСК Ф 7 On. 1 д.2, л.43

39. ЦДНИСК Ф 7 on. 1 д.22, л.88, 89.

40. ЦДНИСК Ф. 7 on. 1, д. 2, л.85., 195, л.89., л. 45л. З4.л. 43.л. 19.123.,124л. 174.Л. 211.Л.234.

41. Земельный кодекс РСФСР. М., 1923, ст. И, 32, 33

42. Список использованной литературы:

43. Аксаков И.С. Федор Иванович Тютчев (биографический очерк). М.1874.

44. Аксаков И.С. Сочинения В 7 т. Т. 1.,М., 1886-1887.

45. Алмазов Б.А. Слава Тебе Господи, что мы казаки/ Памятка СПБ., 1991

46. Белинский В.Г. Полн. собр. соч. В 13 т. М„ 1953-1959.;

47. Беспалова А.Г. Борьба за хлеб на Дону в 1920-В кн.: Авторефераты научно-исслед. работ Рост. н/Д гос. Ун-та за 1958 г. Ростов н/Д, 1959.

48. Бок М.П. Воспоминания о моем отце П.А. Столыпине.- М., Товарищество «А.Н. Сытин и К.», 1992

49. Бонч-Бруевич В.Д. Сектантство и старообрядчество в первой половине XIX в.//Избр. соч. Т. 1.М., 1959.

50. Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия. Сост. Т.Шанин.М.,1992.

51. Володарский И.Б. Каннова Г.А. Серно-Соловьевич Н. А. Публицистика. Письма. М., «АН» 1963.

52. Воронков Б.О. Перспективы изучения общественных настроений центрально-черноземного крестьянства второй половины 1920-х-1930-х гг. На интернет сайте URL //: http://iatp.vspu.ac.ru/itog2001/kraevedenie/ogpu.htm

53. В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией. Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX и XX веков: Для высших учебных заведений / В 2-х частях. Сост. Н.Г. Федоровский. -М. Наука, 1994. Часть I.e. 10.

54. Генкина Э. Б. Переход Советского государства к Новой экономической политике ( 1921-1922) М., Госполитиздат, 1954, С.504;

55. Герцен А.И. Письма из Франции и Италии (1847-1852) В кн.: В поисках своего пути.Ч. 1.

56. Герцен А.И. Собр. соч. В 30 т. М., 1954-1965.

57. Голубев М.И. Проведение в жизнь аграрных законов Советской власти на Дону в 1920-1925 гг. Автореф. дис. . канд. ист. Наук. Ростов н/Д, 1962.

58. Гольдентул И. Земельные отношения на Кубани. Ростов н/Д; Краснодар, 1924.

59. Данилов В.П. Возникновение и падение советского общества: социальные истоки, социальные последствия. В кн.: Россия на рубеже XXI века: Оглядываясь на век минувший- М.: Наука, 2000.

60. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура социальные отношениям., 1979.

61. Данилов В.П. Судьбы сельского хозяйства в России (1861-2001 гг.), 2002., Центр крестьяноведения и аграрных реформ Московской высшей школы социальных и экономических наук, На сайте: URL: http.V/ruralworids.msses.ru.

62. Данилова J1.B. Природное и социальное в крестьянском хозяйстве// Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. М., 1997

63. Деревня на новых путях. Кострома, 1925.

64. Дмитриев С.С. Хрестоматия по истории СССР. М., 1948. Т. III.

65. История Дона от Великой октябрьской Социалистической революции до наших дней РнД , 1967.

66. История политических партий России. Под ред. Зевелева, М 1994 г.

67. Зайдинер В.И. Наступление на зажиточные слои в последние годы Нэпа. В кн: Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда, ВГПУ, "Русь", 2001.

68. Земельный кодекс РСФСР. М., 1923.

69. Кабанов В.В. Крестьянская община и кооперация в России XX века. М., 1997.

70. Кавелин К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии, русской истории и культуре. М., 1989.

71. Карр Э. История Советской России Кн. 1: Том 2, Большевистская революция. 1917-1923. М.: Прогресс, 1990.

72. Кауфман А. Крестьянская община в Сибири СПб., 1897.

73. Кауфман А. Русская община М., 1908.

74. Кауфман А. К вопросу о происхождении русской земельной общины. М., 1907.

75. Качоровский Р.К. Русская община М., 1905.

76. Киреев Н. Вера и любовь не дали сгинуть духоборам на чужбине // Российская газета. 1994. № 27.

77. Клейнер И. Действительность кубанской станицы. Краснодар, 1924.

78. Клибанов А.И. История религиозного сектантства в России. М., 1965.

79. Козлова Н. Долгая дорога к дому // Российская газета. 1994. № 302.

80. Кознова И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства / РАН. Ин-т философии, с.32 М., 2000.

81. Кропоткин П.А. Записки революционера. М., 1966.

82. Кропоткин П.А. Анархия: сборник/ Сост. и предисловие Р.К. Баландина. — М.: Айрис-пресс,2002.

83. Крохин А.Н. Укрепление политического союза рабочего класса и крестьянства на Дону в период оживления работы Советов ( 1924-1926 гг.)-Труды Рост. н/Д. инж-строит. ин-та. В. 12, 1957.

84. Кругов А.И. Ставропольский край в истории России Ставрополь, 2001.

85. Кудюкина М.М. Зажиточное крестьянство в конце 1920-х гг.: попытка выживания В кн: Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда, ВГПУ, "Русь", 2001.

86. Ленин В.И. Полное собрание сочинений, 5 изд., т.1, с. 333, т. 45. Лихницкий Т.В. Классовая борьба на Кубани, Рн/д, 1931.

87. Литвак Б.Г. Крестьянское движение в России в 1773-1904 годах М., Наука, 1989.

88. Малахова И.А. Духовные христиане. М., 1970.

89. Массалова М.Л. 2-й Донской областной съезд Советов (17-20 июня 1920) По материалам партархива Рост. Обкома ВКП (б) « Изв. Рост. обл. музея краеведения». В.2.1940.

90. Мельникова В.П., Холостова Е. И. История социальной работы в России М., 2001.

91. Мининков Н.А. Войсковое право и судебная власть на Дону в XI-XVII вв.// Известия Вузов Северокавказский регион. Общественные науки, 1996, №1.

92. Мининков Н.А. Донское казачество на заре своей истории РнД., 1998.

93. Мурин В.А. Быт и нравы деревенской молодежи. М.,1926.

94. Свод законов Российской империи, повелением Государя Императора Николая Перваго. Учреждение Гражданского Управления казаков СП б., Т.П. Издание 1903.

95. Народная воля. Программа для изучения народа. Вопросы о экономическом положении России // На сайте: URL: http://narovol.narod.ru/docmain.htm (2003 22 февр.)

96. Народная воля. Программа террористической фракции партии «Народная воля» (фрагмент)// На сайте: URL: http://narovol.narod.ru/docmain.htm ( 2003, 22 февр.)

97. Невская Т.А. Обычно-правовое регулирование повседневной жизни крестьянства Северного Кавказа XIX- начала XX вв.// Вестник СевКавГТУ Серия «Право», №1 (6), 2004, http://www.ncstu.ru

98. Никольский Н.М. История русской Церкви. М., 1985.

99. Основные начала землепользования и землеустройства. М., 1927.

100. Октябрь на Дону и Северном Кавказе. Рн/Д.,1977.

101. Очерки организации сельского кустарно-ремесленного хозяйства. М., 1926.61. Плеханов Г.В. Соч. т.З.

102. Пономарев А.А. К характеристике расслоения северокавказской деревни. Ростов н/Д, 1925.

103. Рыбников А.А. Мелкая промышленность России: сельские ремесленно-кустарные промыслы до войны. М., 1923.

104. Сидоров В. С. Крестная ноша. Трагедия казачества. РнД., изд. ДГПБ, с. 41. ,С. 510,

105. Сидоров В Крестная Ноша М.,1994.

106. Слово товарищу Сталину М. ЭКСМО " Алгоритм", 2002.

107. Соловьев B.C. Оправдание добра. Нравственная философия // Соловьев B.C. Соч.: В 2-х т. М„ 1988. Т. 1.

108. Тончу Е. Общественные организации и общественное движение на Кубани // Настольная книга женщины. Женщины Кубани / Общество "Знание" России. СПб, 1998.

109. Ударцев С. Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России М., Форум-М, 1994. - С. 177.

110. Федоренко Ф.П. Секты, их вера и дела. М., 1965.

111. Швецов С.П. Крестьянская община. Схема ее возникновения и развития. Спб. 1906.

112. Хомяков А.С. Полное собрание сочинений: В 8 т. М., 1900-1914. Т. 1.

113. Чаадаев П.Я. Полн. собр. соч. и избранные письма. М., 1991.Т. 1.

114. Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М., 1989.

115. Чаянов А.В. Организация крестьянского хозяйства. -М., 1925;

116. Хрестоматия по отечественной истории (1914-1945)./Под. ред. А. Ф. Киселева, Э.М. Щагина М,1996.

117. Чернопицкий П.Г. Участие рабочих в укреплении сельских Советов Дона в 1929-1931- В кн.: Авторефераты научно исслед. работ Рост., н/Д гос. ун-та за 1960 г. Ростов н/Д, 1961.

118. Чернышевский Н.Г. Экономическая деятельность и законодательство // Чернышевский Н.Г. Соч.: В 2-х т. М. 1987. Т. 1

119. Энгельгардт А.Н. Письма из деревни. Двенадцать писем. 1872-1887. М.,: Мысль, 1987.

120. Яковлев Я.А. Деревня как она есть М., 1923.

121. Янчевский H.J1. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Ростов н/Д, 1927. Т. 1.

122. Яхшиян О.Ю. Крестьянская община и местные органы власти в русской деревне 1920-х гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук/Моск.пед.гос.ун-т.-М., 1998.15 с.

123. Список периодических изданий:

124. Донские известия, 1918, 26 апреля.2. Молот 1940, 4 июня

125. Правда, 1988, 26 августа, 16 сентября

126. Российская газета. 1994. № 27. С. 7 Киреев Н. Вера и любовь не дали сгинуть духоборам на чужбине.

127. Российская газета. 1994. № 302. С. 5 Козлова Н. Долгая дорога к дому.

128. Советский Юг 1925 г 5 февраля.

129. Советский Юг 24 февраля 1925.

130. Советский Юг 1 февраля 1925.

131. Советский Юг 18 января 1925

132. Советский Юг 1 февраля 1925.

133. Советский Юг 1925 5 февраля.

134. Советский Юг №10 12 января 1924г.

135. Ставрополье декабрь 1925 №12 с 35

136. Ставрополье 1925 № 10, с. 46.15. Терек № 51 1923 6 марта16. Терек 1926. №1 6 января17. Терек 1927. №51 9 июня

137. Терек 1923 г. № 45 27 февраля.19. Терек 1923 г.№ 51 6 марта

138. Терек 1923 г. № 283 14 декабря с. 2.

139. Терек 1923 г. №48, 28 февраля.

140. Терек 1926 г. № 8 14 марта