автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Семиосфера наций

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семиосфера наций"

На правах рукописи

ТИМОФЕЕВ Михаил Юрьевич

СЕМИОСФЕРА НАЦИЙ: СИСТЕМНО-КОНСТРУКТИВИСТСКИЙ АНАЛИЗ

09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Иваново 2005

Работа выполнена в Ивановском государственном университете

Научный консультант: доктор философских наук, профессор

ПОРТНОВ Александр Николаевич

Официальные оппоненты доктор философских наук, профессор

ВЕЛЬСКИЙ Корней. Трофимович доктор философских наук, доцент ЮЩЕНКО Юрий Александрович доктор философских наук, доцент БОБРОВА Светлана Павловна

Ведущая организация — Московский технический университет связи

и информатики.

Защита состоится 16 декабря 2005 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.062.01 при Ивановском государственном университете (153025, г. Иваново, ул. Ермака, 39, ауд. 459).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета

Автореферат разослан « № » ноября 2005 года

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

. Значимость и актуальность темы. Символы наций. Это сочетание слов хорошо известно миллионам людей. В качестве символов наций могут выступать природные ландшафты, объекты флоры и фауны, а также такие артефакты как флаги, гербы, гимны, архитектурные сооружения и мемориальные монументы, другие произведения различных видов искусства и их герои. Список объектов, которые можно определить как символы наций многообразен и велик, что не снимает вопросов, на которые нет четкого и однозначного ответа: «Что такое нации?» и «Что такое символы?». Только ответы на эти вопросы дадут возможность понять, какую роль выполняют символы в существовании наций и национализма. Если рассматривать символы как особый вид знаков, то предметом изучения становится семиотическая матрица, лежащая в основе социокультурной стратификации в целом. Так как рассмотрение феномена наций тесно связано с выяснением их связи с этническими сообществами, а так же с ролью в их существовании расового и религиозного факторов, то круг проблем,1 включенных в изучение символов наций, значительно расширяется. Роль и значение знаков и символов в существовании наций — касается в той или иной мере всех участников социального взаимодействия.

Сейчас, когда ежедневно в центре информационных потоков оказываются те или иные события, связываемые с феноменом наций, важно понять то, каким образом под держивается дискурс нации в современном мире. Каким образом на семиотическом уровне происходит трансляция этого дискурса? Какую роль знаки и символы играют в процессах социокультурной дифференциации, дающей возможность говорить о существовании наций?

Ответы на эти вопросы не только позволят понять место наций в современном мире, но и даст возможность специалистам разных специальностей (философам и социологам, историкам и политологам, культурологам и религиоведам) учитывать в своих исследованиях новые теоретические и методологические аспекты, обнаруживаемые на стыке исследований национализма, этнологии, социального конструктивизма и семиотики.

Степень разработанности проблемы. Специфика исследования, предполагает выделение и соединение трех областей научного знания: 1) теорий социального конструктивизма, 2) исследований этничности и национализма и 3) семиотических концепций.

К первой области прежде всего относятся работы П. Бергера и Т. Лукмана, П. Бурдье, Э. Коэна, в которых заложены теоретические и методологические проблемы социального конструирования. Во втором блоке к ним примыкают тексты авторов, использующих этот подход применительно к этнической и национальной проблематике. В первую очередь к ним нужно отнести работы Б. Андерсона, Р. Брубейкера, Э. Геллнера, Э. Хобсбаума, К. Вердери, А.Г. Здравомыслова, B.C. Малахова, А.И. Миллера, В.А. Тишкова и ряда других авторов. Именно эти разработки и определяют современный уровень теоретического осмысления проблем этнической и национальной дифференциации.

Исследование феномена наций и национализма (последний термин используется в зарубежной социологической литературе в нейтральном значении) тесно связаны с этнической проблематикой. Различные аспекты существования этносов и наций изучались этнологами, этносоциологами, этнопсихологами, историками. Связь между этносом и нацией анализируется многими отечественными авторами, как с примордиапистских, так и с инструменталистских и конструктивистских позиций (Ю. Бромлей, JI.M. Дробижева, Л.А. Жданова, И.Ю. Заринов, Н.В. Кокшаров, C.B. Лурье, Т.К. Ооммен, Ю.И. Семенов, З.В. Сикевич, Н.Г. Скворцов, Э.В. Тадевосян и др.).

К третьей области относятся как работы ученых, стоявших у истоков семиотики/семиологии Ч.С. Пирса, Ч. Морриса, Ф. де Соссюра, так и авторов, относящихся к различным семиотическим школам второй половины XX века Р. Барта, А.А. Ветрова, Ю.М. Лотмана, Ю.С. Степанова, Б.А. Успенского, Д. Чандлера, Л.Ф. Чертова, У. Эко, и других авторов. Кроме этого следует назвать ученых, создавших различные концепции символа - Э. Кассирера, С. Лангер, А.Ф. Лосева, Э. Лича, М. Мамардашвили, А. Пятигорского и др. Особое место в семиотической литературе занимают поздние работы Р. Барта, Ж. Бодрийара, Ж. Дерриды, Ю. Кристевой, Ж. Лакана и других авторов постмодернистского направления.

Обширный пласт литера!уры, появившейся в последние три десятилетия, посвящен частным вопросам этнической и национальной проблематики. Собственно знаково-символический аспект существования наций

рассматривается в многочисленных работах Э.Д. Смита, а также в монографиях политологов 3. Маха, У. Хедетофта и И. Чоловича, социологов культуры К. Сирало и Т. Эденсора, географов В. Зелински и В. Каганского, историков А. Бойма и Е. Хеллберг-Хирн, лингвиста и семиолога Ю.С. Степанова. Следует также назвать статьи Г. Ганса, О. Елизаровой, O.A. Кармадонова, В.В. Коротеевой, И.М. Кузнецова, Д. Лоуэнталя, К. Маккартни и Л. Брисон, B.C. Малахова, Д.А. Мисюрова, Дж. Мосса, Б. О'Нейла, С.П. Поцелуева, и ряда других авторов.

Существующие работы рассматривают отдельные сегменты семиотического пространства наций, либо исследуют роль символов в формировании отдельных наций. Исследование семиосферы наций с помощью системного и конструктивистского подходов до настоящего времени не осуществлялся.

Предмет, цель и задачи исследования. Предмет настоящего диссертационного исследования — семиосфера наций как средство репрезентации идеи нации. Исследование преследовало две цели: во-первых, теоретико-методологический анализ связи семиотического пространства с социокультурным пространством наций; во-вторых, изучение структуры семиотического пространства наций.

Достижение поставленных целей предполагает решение следующих задач: .

1. Определить семиотические способы объективации наций как части социокультурного и социополитического пространства.

2. Выделить структурные уровни организации нации как семиотической и социальной системы.

3. Выяснить способы трансляции национальных значений.

4. Проанализировать сходство и различие означивания (маркировки) этнических и гражданских национальных сообществ.

5. Выяснить особенности семантики, прагматики и синтактики конструирования этнической и гражданской моделей нации.

6. Рассмотреть способы включения природных и культурных объектов и явлений в семиосферу нации.

Теоретическая и методологическая основа исследования. Отечественные и зарубежные авторы, занимающиеся исследованиями национализма, придерживаются разных точек зрения по большинству методологических вопросов изучения этого феномена.

Для данной работы принципиально1 важны теоретические работы П. Бергера и Т. Лукмана, П. Бурдье, Э. Коэна, а также исследования Б. Андерсона, Р. Брубейкера, Э. Геллнера, Э. Хобсбаума, К. Вердери, А.Г. Здравомыслова, B.C. Малахова, А.И. Миллера, В.А. Тишкова. Конструктивистская парадигма была дополнена положениями системного подхода в интерпретации А.И. УСмова и И.В. Дмитревской.

Семиотический аспект существования наций рассматривался на основании исследований Ю.М. Лотмана, Ю.С. Степанова, У. Эко, Р. Барта, а также работ по теории символа С. Лангер, А.Ф. Лосева, Э. Лича, М. Мамардашвили, А. Пятигорского и др.

Задачи исследования предполагали синтез различных концепций, существующих в рамках конструктивистской парадигмы (собственно конструктивистский подход, теории пространства и поля, дискурсивный подход) с системным и семиотическим подходом.

В качестве источников и объектов анализа мы использовали:

а) официальную государственную символику (флаги, гербы и гимны),

б) законодательные акты, в) справочные, энциклопедические и научно-популярные материалы, посвященные знакам, символам и символическим практикам, а также специально рассматривающие этническую, национальную и государственную символику, г) материалы средств массовой информации, посвященные проблемам национализма, а также освещающие мероприятия имеющие общенациональное значение и вызывающие интерес в различных слоях общества, д) произведения различных видов искусства, позиционируемые как национально значимые (литература, архитектура, скульптура, монументальное и изобразительное искусство (в том числе плакатное и карикатура), музыка, театр и кинематограф), е) материалы школьных учебников по истории, литературе и географии, ж) материальные артефакты, институционально включенные в символическое пространство наций (монеты, банкноты, почтовые марки, знаки различия), з) репрезентации объектов (в том числе их названия), включенных в культуру повседневности (объекты окружающей среды — природные и урбанистические ландшафты, улицы, магазины, кинотеатры, рестораны и т.п.; продукты питания, алкогольные напитки и т.п.)

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые проанализирован с помощью синтеза конструктивистского и семиотического

методов комплекс проблем, связанных с выделением в социальной структуре общества национальных сообществ.

1. Предложено рассмотрение нации как семиотического пространства и социокультурного поля, возникающих в процессе развертывания дискурса нации.

2. Введено понятие «нациосферы» как области социального пространства, в рамках которой протекают процессы конструирования образов наций, формируется семиосфера наций.

3. С помощью системного подхода в структуре нации как системы выделено 3 уровня: I) концептуальный; 2) структурный и 3) субстратный. Концептом национального дискурса является поддержание целостности сообщества, реализация на социальном субстрате идеи национального единства. Объективация идеи нации зависит от того в рамках каких отношений она реализуется. Парадигмой знаково-символических средств/маркеров, формирующих структуру нациосферы выступает отношение сообщества к 1) языку, 2) пространству (ассоциация с территорией), 3) времени (историческим событиям, обычаям и традициям) 4) ценностям, 5) этническим, религиозным и расовым общностям внутри структуры и 6) другим национальным сообществам. Перечисленные основания - матрица, элементы которой могут быть задействованы, в зависимости от характера знакового процесса, в разных синтагматических конфигурациях.

4. Выделены способы конструирования наций, представляющие собой процессы наделения ментальных и материальных объектов национальными значениями, обозначенные нами как процессы национализации знаков. Знаки и символы, имеющие в пределах социального пространства/поля национальные коннотации включены в текст нации.

5. Выделена структура национального метадискурса, состоящая из конкурирующих между собой локальных дискурсов. Основаниями дискурсивных практик являются:

• источник, субъект дискурса. (официальный дискурс нации множественные неофициальные дискурсы);

• вид концептуального уровня нации как системы, идеи нации (к ним можно отнести, кроме устойчивой оппозиции этнического и гражданского дискурса, также религиозный, расовый, региональный дискурсы);

• форма реализации (культурный, политический, экономический дискурсы);

• отношение к традиции (традиционный и модернистский дискурсы).

6. Проанализированы способы семиотического конструирования наций, выделена основа, с помощью которой формируются конвенции, позволяющие определять социальные общности как нации. Предложено и обосновано рассмотрение нации как

• формы дифференциации социокультурного и социополитического пространства в рамках национального метадискурса\

• . результат конструирования этого пространства, которое осуществляется как в пределах границ пространства, так и внешними по отношению к этому пространству силами;

• системы, концептом которых является поддержание целостности сообщества, реализация на социальном субстрате идеи единства;

• пространства взаимодействия конкурирующих дискурсов;

• полей, интенсивно воздействующих друг на друга в процессе взаимодействия;

• воображаемого феномена, существующего в результате принятия социальных и политических конвенций, действующих в соответствующих пространствах между участниками социально-политического взаимодействия.

7. Проведен анализ семиосферы нации как системы, что позволило выявить факторы вариативности представлений о нациях. Обнаружен семиотический механизм субстанциализации идеи нации.

8. Выделены и проанализированы способы национализации прошлого, структур времени и пространства, природы и структур повседневности. Показана роль персонификаций в конструировании нации и значение включения в семиосферу нации официальной государственной символики. Выделяются нарративный и визуальный способы включения знаково-символического комплекса (текстов) в семиосферу нации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Объективация наций возможна только в пределах нациосферы — области социального пространства, в рамках которой протекают процессы конструирования наций, развертываются дискурсы нации, формируются образы наций как «воображаемых сообществ», структурируется пространство наций и возникает эффект поля нации.

2. Нации как социальные пространства представляют собой динамические системы, стабильным уровнем которых является уровень концепта системы. На уровне структуры и субстрата нации изменчивы диахронно и неоднородны синхронно.

3. Выделение наций представляет собой способ дифференциации социального пространства и гомогенизации отдельных его участков, представляемых в виде социальных общностей. Гомогенизация осуществляется с помощью реализации идеи/концепта единства сообщества (на этнической или гражданской основе). Идея/концепт национального единства включает ориентацию на вариативные (представленные в полном или сокращенном варианте) основания, изменяющиеся во времени. Такими основаниями являются общее имя, общий язык, представления об общности происхождения, истории, ценностей, интересов и т.д.

4. Семиосфера нации — область объективации идеи нации. В семиосфере в процессе реализации дискурса нации формируется социальное пространство нации, задаются его границы с помощью структурных отношений и субстрата (знаково-символического комплекса).

5. Знаково-символические комплексы образуют тексты нации, которые представляют собой совокупность знаково-символических средств (нарративных, аудиальных, визуальных), используемых для репрезентации идеи нации. Парадигматические и синтагматические сочетания знаков и символов, используемые для маркировки наций зависят от того, в рамках каких конкурирующих дискурсов они создаются и функционируют.

6. Способы национализации прошлого, времени и пространства, природы и структур повседневности формируют устойчивые семантические и синтаксические варианты формирования текста наций. Символы, имеющие устойчивую национальную семантику, транслируют национальные значения, будучи помещенными в любой контекст. Нарративный и визуальный способы включения знаков и символов как субстрата нации в национально-значимую конфигурацию (синтагму) следует считать наиболее эффективными и распространенными.

Теоретическое и практическое значение, диссертационной работы состоит в исследовании семиотического аспекта существования национальных сообществ

В методологическом отношении диссертационная работа может быть полезна специалистам в области конкретных наук: истории, культурологии, политологии, социологии. Кроме того, представленные в диссертации положения необходимо учитывать при решении социальных и политических задач в области формирования национальной идеи государства и способов по ее реализации в российском обществе. Выполнение практических задач в сфере межэтнических отношений и в других видах социально-значимой деятельности, требует внимания к ее символической стороне.

Теоретические результаты исследования могут оказать помощь в деятельности общественно-политических институтов и средств массовой информации; а также при разработке курсов социальной философии, социологии культуры, политологии, культурологии, религиоведения. Отдельные разработки диссертации нашли применение в преподавании курсов этносоциологии и этнопсихологии в ИвГУ.

Апробация работы. Результаты исследования изложены в 29 российских и зарубежных публикациях автора общим объемом 40,6 п.л., включая монографию «Нациосфера: Опыт анализа семиосферы наций» (Иваново, 2005; 17,5 п.л.), а также апробированы в докладах на 20 российских и зарубежных конференциях, в том числе: Иваново (1998, 1999, 2000, 2001, 2002, 2003, 2004), Москва (1999, 2001, 2003), Санкт-Петербург (2004), Тверь (2001), Лидс (1998).

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. Общий объем диссертации 321 страница, в том числе 282 страницы - основной текст и 39 страниц - библиографический список, включающий 557 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень ее разработанности, формулируются цели, задачи, теоретико-методологические основы диссертационного исследования, положения, выносимые на защиту, раскрывается его научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе - «СИСТЕМНО-КОНСТРУКТИВИСТСКИЙ АСПЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ НАЦИОСФЕРЫ» осуществляется развернутое исследование способов объективации идеи (концепта) нации в социальном пространстве с позиций конструктивизма и с привлечением положений системного подхода. Нации рассматриваются как формы организации социального пространства. Часть социального пространства, в котором происходит выделение наций обозначается понятием «нациосфера».

В первом параграфе «Феномен наций: основные проблемы анализа» рассматриваются основные подходы к анализу феномена наций, обозначается проблема онтологического статуса наций. Указывается на ограниченность аналитического ресурса субстанциалистской концепции этничности и нации, исходящей из естественности существования национальных сообществ как объективно существующей и эмпирически фиксируемой реальности. Отмечается, что современная стадия изучения проблем наций, национализма, этничности в отечественной науке, характеризуется острыми спорами об онтологическом статусе наций между сторонниками субстанциализма и конструктивизма. Кроме того предпринимаются попытки уйти в научных исследованиях от крайностей этих подходов. Преодоление субстанциалистского подхода предполагает рассмотрение феномена наций как возникающего в сфере социальных отношений, существующего только в пределах этих отношений и объективированных семиотическими средствами в семиосфере наций.

Второй параграф «Нация как система» обращен к изучению организации нации как системы и анализу способов воспроизводства нациии в социальном пространстве.

Автор рассматривает феномен «изменчивости-в-постоянстве» или «смещенной преемственности», которая позволяет нации, изменяясь все-таки остаться для нас той же самой нацией. Выделение в социокультурном пространстве наций как сегментов этого пространства предполагает их внутреннюю гомогенность и наличие границ, отделяющих их от других подобных пространств. Роль семиосферы в гомогенизации социального пространства заключается в распространении идеи нации с помощью формирования общего семиотического кода. Как в семиотическом, так и в социальном отношении нации следует рассматривать как системы. Конструктивистский и семиотический подходы мы дополним некоторыми положениями системного подхода, в основе которого лежит принцип

исследования объектов как систем, т.е. как совокупности элементов, находящихся в определенных отношениях и связях друг с другом, образующих некую целостность. Особо следует подчеркнуть, что система рассматривается не как субстанция, а. как система отношений. В философской литературе можно обнаружить достаточно широкий спектр трактовок и применения системных методов исследования.

Для исследования нации как упорядоченной целостности мы используем системный подход в интерпретации А.И. Уёмова, адаптированный к анализу неформализованных систем И.В. Дмитревской.

В работах этих авторов понятие «система» определяется как вещь (или множество вещей), обладающая отношением с заранее фиксированными свойствами. Это определение дополняется двойственным: система есть вещь (или множество вещей), обладающая свойствами с определенным отношением. Формально определение понятия «система» описывается так:

Любая система имеет три уровня организации: концептуальный — уровень системообразующего свойства, структурный — уровень системообразующего отношения и субстратный — уровень элементов. В структуре системы существенны отношения второго порядка, то есть отношения между концептом, структурой и элементами. Система — всегда целостность, в которой доминирует концептуально-структурный уровень, элементы в ней играют подчиненную роль: она задается не множеством элементов, а определенными системообразующими свойствами и отношениями.

Система рассматривается автором как модель, матрица для структурирования внутреннего пространства нации, а также формирования отношений вне этого пространства, т.е. отношений между полями (активизированными пространствами различных наций).

Концептуальный уровень нации занимает идея общности, целью которой является поддержание целостности сообщества, реализация на социальном субстрате идеи единства сообщества, его гомогенности. В этом отношении нация, как часть социального пространства, ничем не отличается от других форм социальной дифференциации. Содержательный аспект нации формируется на уровне системообразующего отношения. Этот уровень включает в себя ряд отношений, реализуемых в различных социальных практиках не в полном объеме и в разных вариантах (сочетаниях) в зависимости от конкретных обстоятельств. В качестве элементов структуры

выступают отношения: 1) к языку, 2) к физическому пространству (ассоциация с территорией), 3) к прошлому (историческим событиям, обычаям и традициям) 4) к ценностям («национальный характер», отражающий влияние этнических, религиозных, расовых и других норм и ценностей). Необходимо подчеркнуть, что перечисленные основания не более чем поливариативная модель или матрица, в которой могут быть задействованы в зависимости от характера знакового процесса отдельные элементы в разных конфигурациях. В < разных точках нациосферы могут синхронно доминировать отдельные структурные элементы. Их различная значимость не означает их соподчиненности, иерархичности. Субстратом нации как социальной системы выступает вся социальная реальность.

Исследуя феномен наций, автор обращает внимание на воображаемый характер данных сообществ. Процесс конструирования, «воображения» наций — это процесс национализации социальной реальности, процесс присвоения ментальным и, что особенно важно, материальным объектам национальных значений, и дальнейшее их использование (или их функционирование) в качестве знаков и символов наций. С нашей точки зрения, конвенциональный и воображаемый характер выделения в социальном пространстве наций позволяет говорить об означивании (национализации) социума, формировании в социальном пространстве национального дискурса. При этом мы не склонны абсолютизировать номинализм и не рассматриваем, как это делал Э. Геллнер, существование наций как некую фикцию, в чем часто упрекают сторонников конструктивистского подхода их недоброжелательные критики. Реальность наций — это реальность социальных отношений, включенных, в свою очередь, в семиотические практики.

Концептуальный и структурный уровни нации как системы создают условия для бытия нации, для реализации на субстрате системы дискурса нации. Разделяя критическое отношение Р. Брубейкера и В.А. Тишкова к аналитической ценности понятия «нация», мы полагаем, что следует обратиться к исследованию нации как категории практики, сфокусировать внимание на статусе нации как институциализированной культурной и политической форме. Мы полагаем, что отказаться следует лишь от субстанциалистского понимания нации.

В третьем параграфе «Нация как дискурс» анализируются способы воспроизводства нации в социальном пространстве.

Понятие «дискурс» включает в себя социально обусловленные способы восприятия и интерпретации окружающего мира, а также социальные практики и институциональные формы организации общества, инспирированные этим видением мира. Универсальность национального дискурса входит в кажущееся противоречие с изложенным Дж. Холлом в эссе «Национализмы: классифицированные и объясненные» тезисом о невозможности построения единой модели национализма. Данное противоречие легко снимается, если рассматривать отношение национального метадискурса к конкретно-историческим вариантам «национализмов» как отношение рода и вида. Универсальный национальный дискурс выполняет функцию модели, создающей возможность структурных связей между хронологически и пространственно локализованными «национализмами».

Мы полагаем, что в структуре и социального, и семиотического пространств проявляется связь между общим, особенным и единичным. Национальные дискурсы можно представить в виде подвижной структуры. В рамках универсального дискурса (метадискурса) существуют взаимодополняющие друг друга и конкурирующие между собой локальные дискурсы . Из множества их оснований следует в первую очередь выделить:

1) источник, субъект дискурса (официальный дискурс нации — множественные неофициальные (в том числе оппозиционные) дискурсы);

2) вид концепта, идеи нации (к ним можно отнести, кроме устойчивой оппозиции этнического и гражданского дискурса, также религиозный, расовый, региональный дискурсы);

3) форму реализации (культурный, политический, экономический дискурсы);

4) идеологический тип (либеральный, консервативный, мультикультурный дискурсы);

5) отношение к традиции (традиционный и модернистский дискурсы).

Этот ряд может быть дополнен такими основаниями как имперское ,

антиколониальное, тендерное, лингвокультурное и другие. Эти основания являются парадигмой знаково-символических средств, формирующих внутреннюю структуру семиосферы нации.

Официальный дискурс нации, прежде всего, реализуется в пространстве нации-государства. Что же касается выделения этнического и гражданского типов дискурса нации, то их следует рассматривать как идеальные типы национализмов, выступающих на практике в конкурентных отношениях.

Другой важной стороной структуры наций как области конкурирующих дискурсов является иерархия этнического и национального уровней в рамках этнического и гражданского националгомов. Дифференциация и маркировка внутреннего пространства наций представляет собой процесс выявления социальных конвенций и процедуры поиска организующих пространство концептов, узлов взаимодействия дискурсов и проведения границ. Существование конкурирующих дискурсов связано, во-первых, с ограниченностью парадигмы национального строительства, а, во-вторых, с ее гетерогенной (этнической, конфессиональной и прочей) семантикой.

Принцип гомогенности, имманентно присущий национальному дискурсу, входит на практике в противоречие с гетерогенностью национализируемого материала (структурой и субстратом нации как системы).

Рассматривая нации как социальные конструкты и воображаемые сообщества, мы выделяем следующие основания национальных дискурсов: 1) источник, субъект дискурса; 2) вид концепта, идеи нации; 3) форму реализации; 4) идеологический аспект; 5) отношение к традиции.

Четвертый параграф «Нация как конструкт, пространство и поле» посвящен анализу основных моделей конструирования наций.

Главный тезис концепции социального конструирования реальности заключается в том, что социальный порядок — это непрерывное человеческое производство. Он создается человеком в процессе постоянной экстернализации.

Нации, как часть социального пространства, представляют собой результат человеческой деятельности, постоянно воспроизводимый в рамках этой деятельности. Автор исходит из того, что существование национальных сообществ является результатом, с одной стороны, объективации, конструирования и поддержания или подчеркивания различий в рамках социокультурных практик, а, с другой, целенаправленного распространения идеи единства с целью гомогенизации сообщества. Процесс социализации происходит в уже сформированном институциализированном социальном пространстве, которое в тоже время, с одной стороны, подвержено постоянным изменениям, а с другой столь же постоянному и интенсивному воспроизведению себя.

Концепции социального конструирования, в отличие от субстанциалистской концепции нации, рассматривают сообщества в их

развитии, рассматривают их как пространство отношений, а не как неизменные субстанции.

Учитывая принципиальность для социально-философского подхода выяснения онтологического статуса нации, мы полагаем, что наиболее перспективным будет привлечение для этой цели категорий социального пространства и поля.

Социальное пространство — это не сколько-нибудь устойчивое состояние, а огромный комплекс ни на мгновение не останавливающихся процессов, понимаемых как поток событий. Иначе говоря, оно имеет «процессуальный образ». Его материальное содержание — это бесчисленные практики бесчисленных индивидов, как разрозненных, так и объединенных в коллективы. Понятие поля не имеет в литературе однозначной трактовки. Так П. Бурдьб использует термин «поле» как синоним социального пространства, а А.И. Ильин, рассматривает социальное пространство как силовое поле, создаваемое взаимодействующими индивидами, их практиками.

При использовании категорий пространства и поля очень важно обозначить характер их связи, модель их отношений, а также такие их внутренние характеристики как континуальность и дискретность, гомогенность и гетерогенность. Примером дискретного понимания феномена поля может служить позиция социолога В.И. Ильина, который считает, что социальное пространство прерывисто и распадается на социальные поля.

Учитывая то, что социальное пространство нации неоднородно, подобное понимание категории «поля» позволяет выяснить механизмы формирования этой неоднородности. Сложная многомерная картина современного мира наций требует именно такого эффективного инструмента для описания. Дискретные узлы столкновения и переплетения дискурсов становятся источниками воздействия на окружающее пространство, степень интенсивности которого уменьшается по мере удаления от этого центра. Наличие же множества узлов создает полицентричную континуальную матрицу пространства. Формирование гомогенного пространства наций (в рамках метадискурса нации) происходит в различных участках социального пространства по сценариям, зависящим от социо-культурного контекста, от степени близости к различным по своему характеру узлам пересечения конкурирующих дискурсов.

Нациосфера, являясь областью символической репрезентации дискурсов нации, включает в себя и социальное пространство с генерируемыми в нем

полями, так и семиотическое пространство, интенсивно воздействующее на участников социального взаимодействия с помощью знаково-символических комплексов, используемых для объективации представлений о нации. В свою очередь эти представления формируются на основании концепта и структуры нации как системы. Как уже отмечалось, усвоение акторами принципов организации, структурирования этой системы, а так же конвенций по ее использованию позволяет преодолеть границу между ментальным образом нации, ее идеей и физическим, объективированным измерением ее бытия. Именно социо-культурные практики, осуществляемые в соответствии с этими конвенциями, являются необходимым условием существования таких воображаемых сообществ как нации, так как не существуют какие-либо культурные признаки, безусловно указывающие на нацию.

Как очень точно указала К. Вердери, в самой своей сути национализм есть гомогенизирующий, дифференцирующий или классифицирующий дискурс. Известный тезис П. Бурдьё о том, что «политика, является исключительно благодатным местом для эффективной символической деятельности.

Акт номинации, означивания общности как нации задает границы соответствующего символического пространства, запускает механизм формирования соответствующих практик, отношений как внутри пространства нации, так и за ее пределами. Главная задача состоит не столько в том, чтобы «произвести народ», а в том, как заметил Э. Балибар, «чтобы народ непрерывно производил сам себя в качестве национального сообщества. Сам акт провозглашения общности представляет собой результат принятия символических конвенций и последующее распространение этих конвенций в рамках соответствующим образом расширяющегося социокультурного пространства.

Дистанция между народами (пространственная, культурная, политическая и т.д.) способна либо увеличить, либо снизить степень семантических разночтений. Борьба дискурсов внутри пространства нации обычно неактуальна вне этого пространства. Как отметил Ю.С. Степанов, наблюдатель извне относит к наблюдаемой знаковой системе, по крайней мере, на один ярус больше, чем наблюдатель-участник.

В пятом параграфе «Процессы национализации этничности и этнизации нации» дан анализ формирования гражданских и этнических наций и исследовано роль этнических компонентов в существовании наций.

Связь этнических и национальных сообществ — одна из наиболее часто обсуждаемых в литературе проблем. Отрицая генетическую природу этой связи, мы полагаем, что она может проявляться на структурно-семантическом и прагматическом уровнях. Процесс формирования не только этнических, но и гражданских наций предполагает неизбежное использование этнически маркированных знаково-символических средств. Процесс перекодировки этнических значений во внеэтнические (надэтнические, гражданские) каким бы успешным он не был, не исключает возможности апелляции к этническим коннотациям хотя бы в рамках определенного сегмента социального пространства. Следует также учитывать то, что этнические значения могут быть объективированы в артефактах, включенных как в этнический, так и во внеэтнический контекст.

Отождествление понятий «этнос» и «нация», так же как их дифференциация — проблема неоднократно поднимаемая в литературе. Проблема эта имеет множество аспектов; которые можно условно свести к двум сферам - научной и полипиеской теории и практике. В научных дискуссиях терминологическая путаница связана с безуспешными попытками поиска объективных оснований для разграничения этносов и наций в синхронной и диахронной перспективе. В политической теории и практике дифференциация на этносы и нации неизбежно становится процессом конструирования иерархий. Одной из причин необходимости различения этих понятий следует назвать их операциабельность при анализе феномена гражданских и этнических наций, выявления места этнических меньшинств в моноэтнических и полиэтнических сообществах. Принципиальным различием между этносами и нациями в принятии терминологических конвенций следует признать политический характер нации, на который указывали многие исследователи. Прежде всего это нации, «имеющие свое государство», — нации-государства.

В параграфе так же анализируется проблема установления границ сообщества. Объективное существование маркеров границы дополняется их использованием, либо не использованием в социальных практиках. Это приводит к тому, что границы, фиксируемые некоторыми участниками социального взаимодействия, могут быть совершенно незаметными для других. Кроме того актуальный арсенал знаково-символических средств постоянно обновляется, т.к. границы сообществ не задаются раз и навсегда, а постоянно «уточняются».

Соответствующие социальные и семиотические пространства находятся в постоянном взаимодействии друг с другом. Вне этих контактов семиотические сценарии идентификации теряют интенсивность семантической нагрузки, либо вообще не функционируют. Роль неизвестного Чужого сводится к единственной функции — маркировке границы. Границы любого социального пространства/поля являются местами усиления семиотической активности. Внутренние процессы поддержания единства, гомогенности сообщества более многообразны.

Автор считает, что сходство и преемственность этнических и национальных сообществ зависит прежде всего от принятых в их отношении конвенций. Главным основанием, позволяющим разграничивать этнические общности и нации, является наличие политического концепта — национальной идеи, формирующей общность как по этническому, так и по гражданскому основанию. При этом в гражданских сообществах неизбежно сохраняется двойственность, связанная с наличием в структуре сообщества различных этнических компонентов. Другим условным маркером выделения сообществ является установление их границ, которые существуют будучи «прозрачными» и легко преодолимыми.

В шестом параграфе «Национальная идентичность» дается анализ использования понятия идентичность, применительно к феномену нации.

В отечественной литературе понятие «идентичность» заменило такие понятия как «самосознание» и «самоопределение». Одной из причин дискредитации понятия идентичности можно считать то, что оно часто используется не для обозначения отношения индивида к сообществу, а как некая субстанция, выступающая в качестве квазиестественного образования. Идентификация как процесс приписывания к группе и процесс навязывания, предписания социально санкционированных практик, представляет собой один из способов социального конструирования сообществ. Автор полагает, что коллективная идентичность применительно к нации существует как признание акторами своей принадлежности к тому или иному (Своему) сообществу, либо как маркировка отличия Своих от Чужих. То есть коллективный уровень прежде всего структурируется на уровне индивидуальном как ментальный конструкт и реализуется, проявляется через практики акторов. Коллективная идентичность неизбежно более условна нежели индивидуальная, она основана на завышенном ожидании гомогенности.

Формирование и поддержание соответствующей конвенциональной маркировки внутреннего поля сообществ и их границ зависит от представителей референтных групп. Степень легитимности, таким образом будет зависеть от признания значимыми Своими и/или значимыми Чужими. Идентичность — это не статическое, а динамическое явление, существующее в непрерывном процессе идентификаций.

Нужно так же учитывать, что потенциальные участники процесса идентификации опираются на различающиеся системы маркеров, классификационные схемы, информационные коды, что на практике неизбежно приводит к конфликтам. Так государственные структуры, хотя и не обладают монополией на категориальную атрибуцию, в силу своего символического статуса наделены преимуществами (в частности, правом номинирования). В результате все акторы в большей или меньшей степени вынуждены считаться с символическим насилием власти. Несмотря на то, что навязанная этническая или национальная идентичность заведомо не будет полной, она будет с большей вероятностью признаваться третьей стороной. В полной мере это относится и к разграничению принадлежности к этносу и нации. Необходимость в дифференциации по этим основаниям возникает чаще всего в случае маркировки индивидов по отношению к полиэтническим нациям или этническим меньшинствам в моноэтнических государствах. Таким образом, прозвучавшее в лекции «Что такое нация?» известное высказывание Э. Ренана «существование нации — это <...> ежедневный плебисцит» , остается актуальным по сей день.

Во второй главе «СИСТЕМНО-СЕМИОТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ НАЦИОСФЕРЫ» дан анализ связи семиосферы наций и нациосферы.

В первом параграфе «Феномен семиосферы» рассмотрены основные положения семиотики, дается трактовка ряда семиотических понятий, используемых в исследовании.

Автор подчеркивает, что семиотика изучает не какой-то особый род объектов, а обычные объекты в той и только в той мере, в которой они участвуют в семиозисе. Сам семиозис, или «процесс, в котором нечто функционирует как знак», имеет следующие компоненты: 1) то, что выступает как знак, 2) то, к чему относится или на что указывает знак, — референт, 3) воздействие, в силу которого соответствующая вещь становится для интерпретатора знаком — интерпретанта, 4) человек, воспринимающий знак —

интерпретатор. Знаковые системы выполняют инструментальную функцию, и семиотику не интересует характер объектов, на которые указывают знаки, т.к. референтом знака может выступать не сама вещь (денотат), а ее восприятие или представление о ней, словом, ее отражение в сознании человека, ее сигнификат.

Для семиолога не важно, каков онтологический статус этносов или наций. Принципиально лишь то, каким образом означивается, маркируется их существование. Что же касается знаково-символического пространства, то оно является необходимым условием для существования любых артефактов, и нации не являются исключением. Имя нации — это знак, указывающий на нацшо (которую, в свою очередь, можно понимать, во-первых, как социальную группу, во-вторых, как сегмент социального пространства и, в-третьих, как совокупность знаков, т.е. как социокультурный текст).

Знаки создаются человеком для выполнения функции означивания и их значение является договорённостью (конвенцией). Конвенциональные значения знаков зависят от знаковой, ситуации, контекста, в котором знак используется и т.д. В исследовании автор использует схему знаковой ситуации, предложенную Л.Н. Сумароковой, в которой отношения между человеком и объектами и явлениями действительности могут быть как «прямыми», так и опосредованными значениями/смыслами и знаками/символами.

В параграфе уточняются значения понятий знак и символ, текст, семиозис, код, репрезентация, денотаг/ия и коннотация, эмблема.

Принципиальное отличие символа от знака заключается в том, что смысл символа не подразумевает прямого указания на денотат (означаемый объект). Знак становится символом тогда, когда его употребление предполагает общезначимую реакцию не на объект, а на отвлеченное значение (или спектр значений), конвенционально связываемых с этим объектом. Символ указывает на смысловое поле, на определенную культурную традицию, на некоторую область общей всем памяти.

Используя подход Э. Лича, автор не только разграничивает сферу использования знаков и символов, но и обращает внимание на то, что на практике они обычно используются не изолированно, а комплексно, что позволяет ввести понятие знаково-символического комплекса для обозначения сложных семиотических явлений (текстов).

Текст является объединением знаков (слов, изображений, звуков и/или жестов), созданным (и интерпретируемым) в соответствии с принятыми нормами. Текстом является как связная и полная последовательность знаков (синтаксический уровень текста), так и целостный сложный знак с единым значением (семантический уровень). Согласно концепции Р. Барта, основу текста составляет не закрытая структура, поддающаяся исчерпывающему изучению, а его выход в другие тексты.

Рассматривая специфику иконических знаков, автор полагает, что визуальные объекты могут рассматриваться как иконические знаки, если они имеют жесткий десигнат, предполагающий один вариант прочтения, единственное значение, В том случае, если объект лишен внешнего подобия с означаемым и может в рамках семантической ситуации указывать на большой смысловой регистр, то он должен рассматриваться как визуальный символ. Автор использует понятие «емзиотит, введенное У Пёрксеном, в значении устойчивой, стереотипной конфигурации иконических знаков и/или визуальных (в том числе эмблематических) символов, то что У. Эко называл «синтагмой с устойчивым иконографическим значением». Кроме того, вводятся понятия хромотип — устойчивое цветовое сочетание и аудиотип — устойчивое стандартное звуковое сочетание.

Во втором параграфе «Основы семиотического анализа наций» рассмотрено то, каким образом функционирует семиосфера нации, каким образом транслируются в пределах нациосферы национальные значения и смыслы, в чём заключается различие знаков и символов нации. Для решения этих задач автор вновь обращается к системному подходу в интерпретации А.И. Уёмова и И.В. Дмитревской. То, что специфика системы определяется концептом и структурой, а субстрат играет подчиненную роль, позволяет говорить о семиосфере как некоей целостности. Рассмотрение семиосферы наций как системы поможет понять, каким образом множество знаков и символов, структурированных по различным основаниям и постоянно изменяющихся в своих отношениях друг к другу, составляют единую семиотическую систему нации.

При использовании системного подхода для анализа семиосферы нации обнаруживается, что уровню системообразующего свойства (концептуальному) соответствует семантика, уровню системообразующего отношения (структурному) — прагматика, а уровню элементов системы (субстратному) — синтактика. Таким образом, системообразующим уровнем

семиосферы нации является её соотнесенность с определенной (этнической или гражданской) нацией, т.е. концептами являются американскость, английскость, британскость, российскость, руссхость и т.д. Особенностью семиосферы нации как системы, так же как и нации как системы, является то, что её структурный и субстратный уровни вариативны. Значения американскости, английскости, и др. приобретают множество смыслов, связанных с наличием множества конкурирующих дискурсивных практик на концептуально-структурном (семантико-прагматическом) уровне системы.

В качестве элементов структуры выступают отношения людей: 1) к языку, 2) к физическому пространству (территории, ландшафту и т.д.), 3) к прошлому (мифам происхождения, историческим событиям, обычаям и традициям) 4) к культурным нормам и ценностям (этническим, религиозным, расовым и другим, формирующим конструкт, обозначаемый термином «национальный характер»), 5) к объектам материальной культуры. В соответствии с прагматическими задачами участники социального взаимодействия задействуют указанные основания в разном объёме и в разных сочетаниях. Таким образом, элементы структуры представляют собой парадигму средств, актуализирующихся в различных синтагматических сочетаниях с доминированием того или иного элемента.

Как подчеркивал Ю.М. Лотман, все элементы семиосферы находятся не в статическом, а в подвижном, динамическом соотношении, постоянно меняя формулы отношения друг к другу. Это, прежде всего, касается отношений между знаками и символами на уровне субстрата. Рассматривая субстрат семиосферы наций, следует говорить не о знаках и символах нации, а о знаково-символическом комплексе — многообразном соединении семиотических средств, позволяющих выделять нации в социальном пространстве. Следует обратить внимание на то, что может быть использовано в качестве знаков и символов нации, т.е. какова парадигма знаково-символических средств и какие семантико-прагматические и прагматико-синтаксические условия влияют на процессы конструирования семиосферы, задействованной в формировании нациосферы.

Образ нации связан с характеристиками национального метадискурса. Границы социального пространства нации (национального сообщества) устанавливаются в зависимости от гражданского или этнического типа нации (т.е. соответствующей доминанты). И в том, и в другом случае дополнительными маркерами будут выступать этническая, расовая,

религиозная, региональная принадлежность индивидов. Некоторые маркеры могут быть смешанными в разных пропорциях (этническая, расовая и региональная принадлежность).

Используя модель структуры знака, предложенную Г.Л. Тульчинским, мы рассматриваем значение как устойчивую часть содержания знака, а смысл как вариативную, зависящую от контекста знаковой ситуации и от характеристик её участников, интерпретаторов. Знак имеет одно устойчивое значение, жёсткий десигнат, в то время как символ предполагает возможность развёртывания и проявления в различных контекстах множества смыслов.

Нация, выступая в качестве предмета в данной схеме, не может восприниматься «напрямую» в своём значении нации. Собственно «нацией» она становится пройдя путь от человека к предмету от процесса номинации и означивания, национализации социального пространства (создания семиосферы нации и нациосферы) к различным формам обозначения этого сегмента социального пространства, созданию образа нации, к сигнификату понятия «нация». Превращение сигнификата в денотат не что иное, как уже рассмотренный нами процесс реификации и гипостазирования — превращения абстрактных понятий в якобы реально существующие феномены, приписывания им субстанциональности, в результате которой они начинают мыслиться как нечто материальное. Объективация наций осуществляется в описанном нами процессе национализации социальной реальности, т.е. присвоении ментальным и материальным объектам национальных значений. Подмена «длинного» процесса национализации социального пространства (формирования нациосферы) «коротким» путём ведёт к субстанциализации нации.

Знаково-символический комплекс (текст) включает два уровня чтения. Первый уровень характеризуется жесткой референцией (денотацией или сигнификацией), указанием на определенный объект, у которого имеется одно значение. Это случай использования объекта в качестве знака. Второй уровень характеризуется отсылкой к смыслу (или смыслам), обусловленному особенностями употребления знака. Системный подход позволяет объединять два верхних уровня организации. Рассмотрение знаков и символов наций (субстрат нации как системы) в этом качестве (т.е. объектами, указывающими на нацию, имеющими нацию в качестве сигнификата) становится возможным исключительно в силу наличия концептуального и системного уровней организации нации как системы.

Мы выделяем более высокие уровни организации семиосферы нации (концептуальный и структурный), которые определяют более низкий уровень (субстратный), реализующийся в многочисленных ситуациях семиозиса. Семиосфера нации может быть представлена как совокупность знаков и символов, задействованных во фрагментарных процессах в разных точках социального пространства. Отнесение знаков и символов к семиосфере нации будет определяться на уровне концепта и структуры системы.

В третьем параграфе «Нация как семиотическая система» дается характеристика специфики функционирования семиосферы нации.

Феномен нации создается в рамках дискурсивных семиотических практик (процессах семиозиса) и существует только в пределах этих практик. Вне семиозиса нация, как и любой другой социальный феномен, не существует. К этому следует добавить, что внутри семиосферы происходит постоянный обмен информацией, перемещение текстов. Она предстает перед нами как особое устройство, одновременно являющееся организованной иерархией структур и огромным числом свободно перемещающихся в этом пространстве текстов.

Присвоение национальных значений объектам и явлениям социальной реальности, выступающим в качестве знаков и символов нации, происходит как целенаправленно из некоего легитимизированного источника, так и спонтанно в любой точке социального пространства. Единственным условием существования обращенного в оборот символа с соответствующим ему смыслом является возникновение конвенций по его использованию между участниками социального взаимодействия (текстуальных стратегий) и параллельная трансляция кодов для целенаправленной расшифровки вложенных в символ национальных смыслов.

Нациосферу можно представить как своего рода склад, хранящий огромный семиотический потенциал, конкретные возможности которого могут или реализоваться, или не реализоваться. На уровне семантики нации представляют собой открытые системы, обладающие, благодаря концепту системы, «изменчивостью-в-постоянстве». Внутреннее пространство семиосферы, как отмечал Лотман, одновременно и неравномерно, асимметрично, и едино, однородно.

Результатом наложения смыслов в одном тексте становится эффект палимпсеста, когда «старые» смыслы «просвечивают» через слой новых. Интерпретант «достраивает» собственный текст нации из разнообразных,

полистилистичных, разновременных текстов. Интерпретант может находиться на границе дискурсов, в наиболее интенсивно функционирующей области семиозиса, где происходит генерирование новых смыслов, не выходящих при этом за пределы нациосферы.

Интерпретаторами в настоящее время выступают все те, кого К. Лэш и Р. Рейч называют «символическими/знаковыми аналитиками». Они воспринимают реальность как специфический знаково-символический феномен.

Автор доказывает, что феномен нации создается в рамках дискурсивных семиотических практик (процессах семиозиса) и существует только в пределах этих практик. Вне семиозиса нация, как и любой другой социальный феномен, не существует. Семиосфера нации может рассматриваться двояко. Во-первых, системно, как реализация с помощью различных структурных моделей на обширном субстрате идеи национальной общности. Во-вторых, как множество знаков и символов, имеющих национальные значения и смыслы в пределах определенного пространства (т.е. как часть нациосферы).

Главными характеристиками семиосферы наций мы считаем: 1) ее системность; 2) динамический, процессуальный характер, реализуемый как а) стабильность на уровне системообразующего свойства; б) вариативность на уровне системообразующего отношения; в) открытость на уровне субстрата. _

Третья глава «СЦЕНАРИИ ФОРМИРОВАНИЯ СЕМИОСФЕРЫ НАЦИЙ» посвящена анализу процессов конструирования семиотического пространства наций, обоснованию способов объективации идеи (концепта) нации.

В первом параграфе «Практики и каналы национализации» показывается, что пределы объективации наций ограничены нациосферой -частью социального пространства, в котором функционируют дискурсы нации. Существование нациосферы - это процесс непрерывного производства текстов и воспроизводства дискурсивных практик. Следствием того, что у понятия «нация» есть референт, но нет денотата, является то обстоятельство, что нации можно «обнаружить» лишь в пределах нациосферы. Именно в нациосфере распространяются конвенции по использованию концепта нации, а зона их действия является сферой реализации, развертывания дискурса нации. Автор в полной мере разделяет позицию К. Вердери, заключающуюся в том, что всякий национализм нужно рассматривать, как имеющий множество значений, выдвигаемых в качестве альтернатив и оспариваемых различными

группами. «Плавающее» означаемое понятия «нация», включающее множество смыслов, провоцирует борьбу за право интерпретации идеи нации представителями разных социальных групп. Это обстоятельство обуславливает открытый характер наций как систем на семантическом уровне.

Анализ нациосферы предполагает использование

постструктуралистского понимания текста для адекватного рассмотрения семиосферы наций. Мы в полной мере присоединяемся к положению Ю.М. Лотмана о том, что «недостроенность» культуры как единой семиотической системы является условием ее нормального функционирования, т.к. сама функция культурного освоения мира подразумевает придание ему системности. Речь может идти как о выявлении системы, скрытой в объекте, так и о передаче неорганизованному объекту некоторых принципов организации.

Выбранные нами конструктивистский и системный подходы к анализу феномена наций, предполагают сочетание этих способов. С одной стороны, наличие концепта и системообразующего отношения предполагают наличие в семиосфере нации системных отношений. С другой стороны, нации формируются как системы в процессе развертывания дискурсивных практик, придающих системный характер разнородному субстрату нации. Признание наличия системности не предполагает субстанциализации нации, ведущей к признанию наличия у наций имманентно присущей им мифологизированной картины мира.

Семиосферу можно представить как хранилище устоявшихся форм и фрагментов, используемых в формировании нациосферы. Но, повторим еще раз, существование нациосферы — это и есть непрерывный процесс ее формирования. Рассматривать семиосферу как некий момент покоя можно лишь в рамках определенного хронотопа. В этом случае семиотическое пространство нации будет представлять собой «обширный арсенал "формул"», включающий устойчивые иконические синтагмы и устойчивые коннотации, наделенные конкретным эмоциональным смыслом.

Главным тезисом нашей концепции организации семиосферы наций является утверждение, что в рамках национального дискурса используются разнородные, постоянно обновляемые знаково-символические комплексы — тексты. Константой сложноорганизованного и находящегося в постоянном изменении мира наций выступает основа нации как системы — ее концепт. Нация «едина» на уровне концепта, а на уровне структуры и субстрата

представления о нациях неизбежно подвижны, фрагментированы. В рамках нациосферы идет борьба за право номинирования и легитимации, за признание той или иной конфигурации нации как универсальной, происходит постоянное обновление субстрата наций. Нациосфера неоднородна как синхронически, так и диахронически. Столь же неоднородна и семиосфера нации, где непрерывно транслируются тексты.наций, передаются и обновляются коды и т.д.

Так как в парадигму семиосферы нации входят знаки и символы, имеющие этнические, религиозные, расовые коннотации. Существуют многообразные варианты их взаимодействия между собой. Однако известные практики национализации показывают, что она осуществляется по ставшим широко распространенными сценариям, охватывающими многие области социального пространства. Нациосфера включает способы означивания нации (семантический аспект), формы связи знаков и символов в семиотическом тексте наций (синтаксический аспект), и способы объективации феномена наций в отдельных узлах социального пространства (прагматический аспект).

Репрезентация идеи нации — это процесс ее объективации, осуществляемый путем присвоения национальных значений знакам, относящимся к тем или иным значимым объектам или практикам и формирование смыслового пространства символов нации. Этот процесс присвоения ментальным и материальным артефактам, а также природным явлениям и объектам национальных значений мы обозначили как процесс национализации социального пространства. Одна из проблем трансляции значений заключается в том, что объекты, выступающие в качестве знаков и символов наций, одновременно могут иметь этнические, религиозные или любые другие субнациональные значения, и для правильного прочтения текста требуется 1) трансляция кода, включающего семиотические и социальные конвенции и 2) знакомство с кодом всех его потенциальных читателей.

В создании семиосферы нации задействованы каналы передачи значений, связанные с разными социальными институтами и сферами социокультурного пространства. Институциональные и неинституциональные способы национализации находятся в постоянном взаимодействии, которое может проявляться как в конкуренции, так и в сотрудничестве. Основными каналами трансляции национальных значений являются средства массовой информации, система образования, сфера искусства и массовой культуры. Средства передачи национальных значений могут быть вербальными и визуальными.

Язык — один из главных инструментов гомогенизации семиотического пространства наций. До настоящего времени сфера языка находится в центре политического противостояния во многих регионах мира. Автор указывает, что процессы гомогенизации языковой среды во время формирования наций в XIX веке, в XX веке сменились процессами языковой дифференциации. В СССР «этническое возрождение» конца 1980-х годов активизировало интерес к языку. До августа 1998 года законы о языках были приняты в 14 республиках России. Практически все республики своим государственным языком, наряду с русским, объявили язык (или языки) титульной этнической группы. Институализация языков многочисленных этнических групп неизбежно ведет к нарушению гомогенности семиотического пространства нации на уровне языкового кода. Автором проанализирована роль системы образования в формировании символического пространства нации

Сфера искусства представляет собой мощный генератор национальных текстов. Автор анализирует способы использования искусства в формировании и воспроизводстве национального дискурса, а также специфику репрезентаций нации средствами некоторых видов искусства.

Тексты наций могут читаться и как нарративы, и как визио- или аудиотипы. Хотя эти способы естественным образом дополняют друг друга, иногда какой-либо из кодов становится доминирующим. Даже деятели искусства становятся олицетворением нации («национального духа»), квинтэссенцией английскости, русскости, французскости и т.д.

«Идеи нации» опредмечены как в монументальных сооружениях из камня и бронзы, стекла и стали, так и в печатных текстах или музыкальных произведениях. Однообразность семантики и синтактики национально-патриотических текстов является следствием и ограниченности официального дискурса, и ограниченности знаковой парадигмы: числа символических средств, маркеров, способных передать соответствующий смысл. Знаковая парадигма определяет универсальность национализированного лексикона. Как можно легко заметить, в синтагме национальной риторики преобладают архетипические сюжеты, прошедшие «проверку временем». Особый случай конструирования символов нации дает масс-культ, в частности ориентированный на детскую аудиторию (игрушки, игры, мультипликация и кино).

Выходя за пределы национальной сферы конструирования, любые артефакты становятся национальными символами, носителями национальных

значений. Принципиальным здесь является существование, т.е. постоянное означивание и подчеркивание наличия границ. «Инаковость» может поддерживаться разными семиотическими средствами. Казалось бы наднациональная по своей природе, не знающая границ сфера массовой культуры неумолимо становится национальной, попав в пределы действия поля нации, национального дискурса.

Степень влияния массмедиа на социальные практики заключается в обильном и агрессивном их присутствии в семиотических практиках. Различные виды массмедиа распределены в нациосфере неравномерно.

Во втором параграфе «Национализация истории» анализируются способы включения прошлого в семиосферу нации. Парадокс нашего времени заключается в том, что практики конструирования наций стали настолько обычными, что воспринимаются как нечто естественное. Автор отмечает, что в актуальном семиотическом пространстве существует лишь то, что включено в современные практики. Это ключевые моменты истории, с которыми принято отождествлять значимые этапы нациестроительства, «рождения нации». Массивные исторические пласты не представлены в процессах семиозиса.

Способы того, как сделать историю родной, существенно различаются в этнических и гражданских сообществах (нациях-государствах). Для последних важно «очистить» исторические события от этнических, конфессиональных коннотаций, в то время как для первых — подчеркнуть их. Согласно правилу Ренана — нации должны «многое забыть». Процесс забывания особым образом включен в национальные нарративы. Так после Октябрьской революции в РСФСР, а затем в СССР курс истории был исключен из школьной программы. В начале 1930-х годов была начата реабилитация досоветской истории и ее включение в официальную советскую семиосферу.

Анализ учебников истории, изданных в девяти бывших республиках СССР в 1990-е годы, показывает доминирование в текстах этноцентризма и негативного отношения к советскому прошлому и России. Исключение составляют лишь армянские учебники. Семантика используемых для описания исторических событий терминов носит по отношению к России подчеркнуто некорректный характер.

Институализация пропитого связана с деятельностью ряда учреждений культуры. Семиотические практики по мемориализации прошлого связаны с деятельностью музеев. Наиболее важной семиотической функцией музеев

следует считать репрезентацию, экспонирование предметов, основной ценностью которых, смыслом их демонстрации является их подлинность.

Конструирование прошлого с помощью разнообразных семиотических практик является обязательным элементом функционирования семиосферы нации. Процесс конструирования прошлого наиболее заметен на стадии нациестроительства, закрепления права определенного сообщества на статус нации, на право «вхождения» в нациосферу. На этой стадии происходит интенсивная семиотическая деятельность, которая с течением времени теряет свою интенсивность, т.к. соответствующие тексты нации занимают «своё место» в структуре семиосферы. Возникает большая потребность в воспроизводстве. полученной конфигурации текстов, их «охране» от профанации и дискредитации.

В третьем параграфе «Национализация времени и пространства» исследованы процессы структурирования календарного времени и превращение его в алгоритм жизни нации, а также способы национализации пространства. Структурация времени осуществляться исходя из бинарного деления времени на сакральное и профанное, на праздники и будни. Первая «националистическая» реформа календаря была предпринята во Франции в 1793 году. Эксперименты с календарем неоднократно проводились в СССР с 1929 по 1940 год. На территории же бывшего СССР реформа календаря была проведена только в Туркмении в 2002 году. Структура современного национального календаря включает разнообразные праздничные дни. В качестве общенациональных отмечаются праздники, посвященные святым, являющимся покровителями страны (Англия, Ирландия, Шотландия, Уэльс и др.), День рождения правящего монарха (Великобритания, "Япония и др.), День Нации или единства (Австралия, Австрия, Германия, Испания, Япония и др.), День флага (США, Россия, Швеция и др.).

Наиболее долгую историю гражданские праздники имеют в США. Самый почитаемый американцами праздник - День благодарения - провозглашенный официальным праздником в 1789 году. Во Франции День взятия Бастилии как общенациональный праздник начали отмечать лишь в 1880 году. В России 4 ноября стал праздничным днем национального единства в 2005 году. Преодоление праздниками этнических, конфессиональных и национальных границ — явление, имеющее ряд дополняющих друг друга причин. Это влияние диаспор, интерес к экзотике во внешней по отношению к празднику среде,

привлекательность семантики праздника, а так же его ритуальной и эстетической компонент.

Анализ пространственных координат нации предполагает выделение в структуре нации ее отношения к пространству, природной и культурной среде. Это отношение, в свою очередь, требует рассмотрения отношения пространства нации к пространству физическому и идеальной модели этого пространства, а также рассмотрение ландшафта культурного и природного. Связь нации с определенным физическим пространством сопряжена с выделением в его идеальной модели центра и границ. Центр в культуре маркируется как сакральное место и мифологизируется, приобретая специфические коннотации, связанные с присутствием в нем «национального духа». Нередки и случаи полицентризма, например, обусловленные сосуществованием новой и старой столиц. Ещё более сложно протекает процесс установления границ национального пространства, нередко игнорирующий наличие государственных границ (примерами могут служить представления о «русской Аляске» или о «русском Крыме», «румынской Молдавии» или «немецкой Калининградской области»),

О-свое-ние любого физического пространства — это процесс его означивания (наименования) и наделения смыслами, т.е. процесс создания его идеальной модели. Часть семиосферы, включающую значимые для поддержания ее целостности имена, мы предлагаем обозначить понятием номиносфера. Процесс национализации пространства сопровождается преобразованием семантически инородной (чужеродной) номиносферы, гомогенизации пространства на этом уровне. Таким образом, материальный мир становится символически насыщенным, что обеспечивает ему социальную непрерывность, способствует формированию «коллективной памяти» и установлению контроля сообщества над пространством.

В процессах националистического означивания физического пространства следует выделять два аспекта: 1) семантическую маркировку естественной природной среды без ее искусственного преобразования (что находит выражение в фольклоре, литературе, политической риторике и т.д.); 2) создание артефактов, опредмечивание идеи нации в камне и дереве, стекле и бетоне, бронзе и железе.

Целостность физического пространства страны весьма эмоционально переживается его гражданами. Территориальные уступки рассматриваются не как политические акции, которые могут в перспективе принести стране

определенные дивиденды, а сугубо мифологически, как тело Родины, тождественное телу нации. Социошафты включают архитектурные и инженерные сооружения, памятники и мемориалы, а так же временные сооружения и предметы дизайна (баннеры, праздничные украшения и т.д.). Превращение . социошафтов в нациошафты обусловлено наличием национального дискурса. Национализация социального пространства, будучи «всего лишь» процедурой семантической перекодировки, существенно отличается от практик по национализации нейтрального пространства. Граница между освоенным и неосвоенным пространствами неизбежно рассматривалась как граница между пространством Своим и Чужим.

Ключевые пространственные координаты в национальной картине мира включаются в туристические маршруты («Золотое кольцо» России и многие другие). Мемориалы, выполняя функцию- «символических сообщений», являются центрами силовых полей реконструкции исторической памяти.

Центры проведения досуга, как показал опыт США, могут не только включать в себя элементы национальной культуры, но и конструироваться в рамках национального концепта, формируя соответствующую структуру (парк аттракционов «Великая Америка» и парк «Диснейленд»),

Национализация физического пространства во второй половине XIX века проявляется в возникновении «статуемании», представлении о необходимости установления монументов, заполнения ими «пустот» на улицах и площадях. Начиная с 1870-х годов, по мнению С. Михальски, в массовой установке памятников можно обнаружить симптомы политической и социальной мании символической маркировкой пространства. Монументальные женские фигуры становятся узнаваемыми аллегориями стран и наций (памятник Германии 1883 года, «Статуя Свободы», открытая 28 октября 1886 года и т.д.).

Размеры фигур, олицетворяющих страну и ее народ прежде всего важны для авторов, конкурирующих с предшественниками, создавшими символы других народов. Для «подлинно национального» статуса этих фигур куда более важной является степень включенности в национальный дискурс. Степень использования отечественных монументов для консолидации нации представляется очень незначительной.

Индикатором значимости национальных символов являются деструктивные практики. М. Кавинесс справедливо полагает, что чаще всего иконоборчество порождается отождествлением знака, референта и значения присвоенного знаку. Объекты разрушения всегда мифологизированы.

Разрушение памятников, ставших символами наций или идеологий воспринимается как ритуальное уничтожение обозначаемого (денотата или референта символа). Однако впоследствии сохранившиеся фрагменты и руины могут быть переоценены как реликвии, инспирируя таким образом ненависть к инициаторам разрушения и сочувствие к тем, чьи священные места были осквернены.

Процесс создания нациосферы предполагает формирование в ней специфической сферы значимых имен — от героических предков до выдающихся современников (реализуемой в области топонимики).

Символическая работа по включению объектов и явлений физического пространства в нациосферу касается и объектов природной среды. Их интегрирование в семиотическое пространство нации происходит по двум сценариям: использование образов природной среды при создании артефактов, выступающих в качестве символов нации; присвоение природным объектам национальных значений, их включение в национальную картину мира.

Использование природных объектов и ландшафтов в формировании национального дискурса явление повсеместное, но не имеющее при этом универсального сценария. Такие новые гражданские нации, как американская, австралийская, аргентинская, бразильская и канадская, не «получившие в наследство» богатой артефактами культуры, были вынуждены искать альтернативные способы формирования нациосферы. Выбранная в этих странах модель репрезентации дикого неосвоенного ландшафта как уникального исторического наследия остается до настоящего времени важным элементом национальной семиосферы.

Национальные анимические и флористические эмблемы — достаточно распространенное явление в современной национальной семиосфере. Они могут быть изначально выбраны .из обширной парадигмы претендентов, в которых аккумулированы множественные смыслы, в разных аспектах репрезентирующие нацию. Существует и другой, — «безальтернативный» сценарий выбора эмблемы, связанный с геральдической традицией. Примером первого сценария может служить история выбора американского лысого орлана в качестве символа США, а второго - история британского льва. Третий вариант — сочетание геральдических символов с природными.

Эстетическая ценность и устоявшиеся в культуре представления о высоком или низком статусе того или иного животного часто пасуют перед

волей случая, укоренившейся в традиции (галльский петух, английский дог, русский медведь и т.п.)

Процессы национализации времени и пространства создают уникальный национальный хронотоп, объективированный в различных семиотических практиках. Структурирование времени и пространства с использованием национальной семантики имеет явно выраженные прагматические цели — включение акторов в пределы чётко маркированного пространства. В свою очередь, культурное и природное пространства маркируются с помощью национально значимых наименований (происходит формирование номиносферы нации). Означиванию подлежат природные объекты и явления, приобретающие в процессе маркировки устойчивые национальные значения. Однако степень устойчивости и актуальности тех или иных объектов в пределах нациосферы изменчива. В ряде- случаев они «выпадают» из современного контекста, оставаясь в определенных «археологических» пластах национального прошлого.

В четвертом параграфе «Национализация повседневности» дается анализ культуры повседневности наций, указывается, что вещи, выступающие в качестве знаков, маркирующих поле нации, плотно окружают человека в повседневной жизни.

Нациосфера повседневности сильно стереотипизирована. Стереотипная маркировка осуществляется как в виде визуальных репрезентаций, так и виде стереотипизированных нарративов. Одним из наиболее простых (но не самых неэффективных) способов маркировки пространства повседневности является его цветовое оформление. Наиболее распространенной является связь этой символики с цветами национальных флагов. Ее используют в визуальной политической пропаганде на плакатах, листовках, значках и т.д.

Другим «повседневным государственным символом» являются денежные знаки. В начале XXI века монеты и банкноты остаются важным элементом семиотического пространства наций. На российских бумажных деньгах выбор сделан в пользу городов и ландшафтов, а не исторических персонажей, культурных героев или зоологических и ботанических символов (медведь, олень, соболь, береза, кедр и т.п.). Символическое пространство банкнот рождает множество смыслов как институциализированных (например, через школьные учебники), так и случайных, личных. Последние возникают в процессе преломления самих иконических образов и порождаемого ими культурно-смыслового регистра через индивидуальные практики.

Символическое пространство социума плотно маркировано с помощью имен этих культурных героев, их аудио и визиотипов. Метасемантикой банкнот является репрезентация идеи России и идеи российской нации, конструирование значимого институциализированного символического пространства новой гражданской нации.

На новых марках, выпущенных в 1992 году, название нашей страны написано кириллическим и латинским шрифтами —Россия/Rossija. Латинская калька с кириллицы — это попытка отказа от англизации (германизации, галлизации), т.е. от способов репрезентации, в которых имманентно содержится семиотическая тождественность России и русских — Russia, Russland, Russie.

Автор обращается к анализу национальной кухни и «продуктовой корзины». Рассматривая национальные особенности семантики названий ликероводочной продукции, автор предполагает выделение алконимики как раздела ономасиологии, изучающего названия алкогольных напитков. Он отмечает, что водка в отечественной культуре может служить своеобразным индикатором этнической принадлежности, русскости. Водка стала национальным напитком для многих народов России. Показательно не то, что ее производят практически во всех республиках Российской Федерации, за исключением, Ингушетии, Чечни и некоторых автономных образованиях на севере Сибири.

Но именно с помощью телевидения появились зрелища, притягивающие к себе внимание людей практически во всех уголках мира (Олимпийские игры, конкурсы Мисс Вселенная и др.), в значительной его части (чемпионаты мира по футболу, церемонии вручения наград американской киноакадемии), в ограниченной многонациональной части мира (чемпионаты мира по регби, теннисный кубок Большого шлема, игры НБА и НХЛ, Кубок УЕФА, конкурсы Евровидения и т.д.), на территориях полностью принадлежащих одной нации (чемпионаты по бейсболу и американскому футболу в США или чемпионат Англии по крикету, национальные чемпионаты по различным видам спорта, национальные конкурсы (музыкальные, красоты и т.д.). Степень привлечения зрительской аудитории у этих зрелищ различна. Они обеспечиваются различной медийной поддержкой, имеют разный хронометраж в электронных СМИ, демонстрируются по каналам с разной степенью охвата аудитории в более или менее «удобное» для зрителей время и т.д.

Автор отмечает, что детальный анализ этого аспекта семиосферы наций не возможен в рамках данного диссертационного исследования.

В пятом параграфе «Персонификации нации и национальные герои» проводится анализ способов репрезентации и антропоморфгоациии наций.

Понятие «человека национального» (Homo Nationalis) может иметь несколько значений: «рядовой» представитель того или иного национального сообщества, осознающий свою принадлежность к нему и в различных своих практиках воспроизводящий некий вариант национального дискурса; «типичный» представитель сообщества, аккумулировавший в себе качества, приписываемые данной нации, соответствующий автостереотипу или гетеростереотипам; «эталонная» фигура, представляющая

институциализированный национальный идеал; исторические или вымышленные герои, составляющие сакрализированный национальный пантеон. Все эти фигуры имеют разные степени влияния на общество, разные формы существования в семиосфере наций, различную востребованность в те или иные периоды истории, разную «долговечность». При этом все они определенным образом встроены в нациосферу, в семиотический текст нации и обусловливают самим фактом своего существования его полноту.

Особое место в национальной мифологии занимают герои, стоявшие у истоков формирования общности. Персонифицированный образ нации — это неизбежно мифологизированный образ. Очень редко символом нации становились персонажи, имевшие реальных прототипов.

Образ человека, выступающий в качестве знака или символа, может выполнять в зависимости от контекста знаковой ситуации заметно различающиеся функции. Они могут либо просто указывать на нацию, выступая в качестве визуального знака, либо аккумулировать значительный семантический потенциал, выступая в качестве символа нации.

Олицетворением наций могут быть как женские образы (Британия и Германия, Гельвеция и Марианна, мать Свея или матушка Русь), так и мужские (Михель, дядя Сэм, Джон Булль или русский Иван). В XX веке на смену «старой» мифологии пришла новая. Герои комиксов. (Супермен, Капитан Америка, Тантан и другие), мультфильмов (Микки-Маус) стали олицетворять современные нации. Автор на примере таких персонифицированных образов наций как Британия, леди Либерти и дядя Сэм, Джон Буль, Михель и Марианна анализирует способы репрезентации наций.

Процесс создания нации предполагает формирование в рамках ее символического пространства специфической сферы значимых имен — от героических предков до выдающихся современников.

Существующие в настоящее время институциональные способы формирования официального национального пантеона утверждались постепенно и приобретали известные сегодня формы в результате долгих поисков формы выражения.

Представленный нами анализ моделей репрезентации человека в национальной культуре даёт возможность сделать следующие выводы. Репрезентация нации предполагает две модели её антропоморфизации: 1) персонификацию - выделение одной или двух (обычно мужской и женской) фигур, олицетворяющих нацию; 2) создание национального «пантеона» -специфической сферы значимых образов, позиционируемых как а) идеальные «эталонные» фигуры, представляющие институциализированный национальный идеал; б) исторические и вымышленные герои, представленные как типичные представители данной общности, в) исторические и вымышленные герои, составляющие многочисленный (в ряде случаев сакрализированный) национальный героический пантеон. Образы и имена представителей этих групп выполняет функцию маркеров социального пространства и используются в соответствии с конкретными утилитарными (инструментальными) целями.

В шестом параграфе «Официальная символика государства» исследованы способы включения государственной символики в семиосферу нации.

Флаг, герб, гимн и девиз — в первую очередь атрибуты государства. Геральдические правила строго регламентируют форму и официальное использование символики государства. Государственная символика не незыблема. Изменения политико-административного устройства («Юнион Джек», флаг США, герб СССР), политические изменения (французский триколор, отечественная символика в 1917 и в 1991 годах, символика государств Восточной Европы второй половины XX века), изменения в идеологии правящего режима (гимн Германии, гимн СССР в 1944 году и гимн России в 2000 году) являются наиболее распространенными причинами появления новых вариантов или радикальной смены символики. Рассматривать семиотический аспект официальной символики невозможно в отрыве от исторического контекста, т.к. степень принятия тех или иных

официальных символов различными социально-политическими группами может существенно меняться.

Симбиоз разнородных знаков в российской символике и эмблематике не способствовал снятию проблемы дифференциации общества по основанию принятия, либо не принятия официальной символики. Коммунистические организации продолжают пользоваться советской символикой во время своих публичных выступлений, а новый вариант гимна и красный флаг вызывают острое неприятие у представителей противоположной части политического спектра.

Государственные флаги наиболее распространенные в культуре повседневности национальные символы. Связь между флагом и нацией устанавливается как в рамках институализированных практик, так за пределами официального использования этого символа, что приводит к тому, что государственный флаг — наиболее мифологизированный вид официальной символики.

Семиотические функции флагов более многообразны, чем функции гербов и гимнов из-за их материальной формы. Они могут рассматриваться и как символы, и просто как знаки принадлежности (например, на униформе они выполняют роль знаков отличия, в тоже время приобретая функции символа на другой одежде, выполняющей важную знаковую функцию — например, «Юнион Джек» на продукции фирмы Reebok). Таким образом, можно говорить о том, что флаг может быть помещен как в сакральный, так и в профанный контекст. Возможность использования флага в несвойственных ему практиках зависит, в частности, от степени свободы общества. Автор подробно анализирует использование национального флага США в целях репрезентации образа нации.

Среди патриотических песен гимны занимают особое место, выполняя функцию официальной «прямой связи» между государством и гражданами. Жесткий характер связи между гимном и государством предполагает однозначность конвенциональной связи между ними. С другой стороны, гимн как символ всегда включен в мифологический и идеологический нарратив как своим содержанием, так и своей историей. Гимны представляют собой разновидность аудиотипов, легко узнаваемых с первых тактов мелодий.

Государственный герб — геральдический знак, созданный в соответствии с строго соблюдаемыми правилами. Это, впрочем, не привело на практике к единообразию и однообразию гербов. Одной из наиболее широко

распространенных форм является герб, включающий такие элементы как «щит», «шлем», «крест», «одеяние», «компартмент», двух «поддерживателей» и девиз. Особенностью гербов является с одной стороны их высокая формализованность, ориентация на геральдические нормы, а с другой нередко встречаемая произвольность. Связь с местной флорой и фауной — широко распространенное явление в гербах стран, получивших независимость в XX столетии.

Национальные девизы — достаточно распространенный способ репрезентации и трансляции идеи нации. Однако девизы очень немногих государств широко известны за их пределами. Интегративная функция слоганов, впрочем, не предполагает их трансляцию за пределы сообществ. Семантическая матрица лозунгов включает такие концепты как 1) единство, 2) свобода, независимость, 3) божественное покровительство или веру в Бога. 4) патриотизм, любовь к Родине, прогресс.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются выводы, намечаются дальнейшие направления работы.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Основные положения диссертации отражены в 29 публикациях общим объемом 40,6 п.л.

Монография:

1. Тимофеев М.Ю. Нациосфера: Опыт анализа семиосферы наций. Иваново, 2005. 280 с. 17,5 пл.

Учебное пособие:

2. Тимофеев М.Ю. Россия. Незавершенный проект: Ключевые понятия, образы, символы. Иваново, 2000. 200 с. 12,05 п.л.

Статьи и тезисы докладов:

3. Тимофеев М.Ю. История формирования семиосферы города Иванова (19171991) // Вестник Ивановского университета. 2005. № 2. С. 78-94. 1,56 пл.

4. Тимофеев М.Ю. «Водка мужского рода»: национальные особенности тендерной семантики российской алконимики // Гуманитарные аспекты

профессионального образования: проблемы и перспективы: Сборник научных трудов. Вып. 3. Иваново, 2005. С. 175 - 184. 0,7 пл.

5. Тимофеев М.Ю. Семиотико-конструктивистский анализ нации: к постановке проблемы // Личность. Культура. Общество. 2004. Т. VI. Вып. 3. С. 296 -308. 0,9 п.л.

6. Тимофеев М.Ю. Советский народ: Некоторые аспекты формирования семиосферы и номиносферы нации (1917-1941 г.) // Гуманитарные аспекты профессионального образования: проблемы и перспективы: Сборник научных трудов. Вып. 2. Иваново- Вологда, 2005. С. 224-237. 1,2 п.л.

7. Тимофеев М.Ю. Брат за брата не отвечает: Семиотика национальной и тендерной идентичности в фильме «Брат-2» // Гуманитарные аспекты профессионального образования: проблемы и перспективы: Сб. науч. тр. кафедры философии и отечественной истории' Ивановского института ГПС МЧС России. Вып. 1. Иваново, 2004. С. 108-121. 0,9 п.л.

8. Тимофеев М.Ю. Водка // Идеи в России. Ideas in Russia. Idee w Rosji. Leksykon rosyjsko- polsko-angielski: W 5 t. / pod redakcja A. de Lazari. Lodz. T. 5. 2003. C. 48—51. 0,2 п.л.

9. Тимофеев М.Ю. Иван-Дурак // Там же. С. 74 - 79. 0,2 п.л.

10. Тимофеев М.Ю. Топор // Там же. С. 304 - 307. 0,2 п.л.

11. Тимофеев М.Ю. Роман с Россией: гендерный аспект деконструкции русскости в произведениях Виктора Ерофеева // Тендер: язык, культура, коммуникация: Докл. Второй междунар. науч. конф. М.: МГЛУ, 2002. С. 285-293. 0,7 п.л.

12. Тимофеев М.Ю. Классическая русская литература в XX веке: потаенность как семиотико-онтологический феномен (к постановке проблемы) // Потаенная литература. Вып. 3. Иваново, 2002. С. 215 - 223. 0,5 п.л.

13. Тимофеев М.Ю. Новый русский герой на рандеву с Америкой (Этнокультурная семантика стереотипов маскулинности в фильме А. Балабанова «Брат-2») // Женщина в российском обществе. 2002. № 2-3. С. 56 -62. 0,6 п.л.

14. Тимофеев М.Ю. Охотники на привале (Семиотика российской маскулинности в фильмах А. Рогожкина «Особенности национальной охоты» и «Особенности национальной рыбалки») // Женщина в российском обществе. 2001. № 3-4. С. 39-43.0,5 пл.

15. Тимофеев М.Ю. Ржевский, Чапаев, Штирлиц: национальные и тендерные характеристики военных в советских анекдотах // Тендер: язык, культура,

коммуникация: Докл. Первой междунар. науч. конф. М.: МГЛУ, 2001. С.321 -328. 0,5 п.л.

16. Тимофеев М.Ю. Нация как семиосфера // Научная конференция «Научно-исследовательская деятельность в классическом университете — 2004». Иваново, 2004. С. 228-229. 0,2 пл.

17. Тимофеев М.Ю. Россиянин-католик: символическое измерение этничности и национализма (русскости и российскости) // Церковно-исторический ежегодник. Вып. II-III. Иваново, 2004. С. 385-388. 0,2 п.л.

18. Тимофеев М.Ю. «Водка мужского. рода»: тендерная семантика названий и визуальных репрезентаций современных крепких алкогольных напитков России // Третья международная конференция «Тендер: язык, культура, коммуникация». М., 2003. С. 107-108. 0,2 п.л.

19. Тимофеев М.Ю. Проблемы дезинтеграции постсоветского .пространства: семиотический аспект // Образование в области международных отношений в российском регионе: государственный стандарт и региональные особенности: Материалы семинара заведующих кафедрами и ведущих преподавателей университетов Российской Федерации, февраль — май 2003 г. Иваново, 2003. G. 224-227. 0,2 п.л.

20. Тимофеев М.Ю. Российская национальная идентичность: семиотический аспект конструирования // Всероссийская научно-практическая конференция

. «Современное состояние теоретических и прикладных психологических исследований в свете модернизации образования» Всероссийская научно-практическая конференция «Современное состояние теоретических и прикладных психологических исследований в свете модернизации образования». Иваново, 2003. С. 55.. 0,1 п.л.

21. Серов Ю.М., Тимофеев М.Ю. Образы гражданской общности как основа ■ типологии -исторического сознания // Научная конференция «Научно-

исследовательская деятельность в классическом университете — 2003». Иваново, 2002. С. 228-229. 0,2 п.л.

22. Тимофеев М.Ю. «Новый русский. мужчина»: знаки этнокультурной идентичности в журнале «Медведь» // Международная научная конференция «Гендерные исследования и тендерное образование в высшей школе» Иваново, 2002. С. 124-125.0,1 п.л.

23. Тимофеев М.Ю. Семиотический аспект этнокультурной и национальной идентичности: актуальность проблемы // Научная конференция «Научно-

исследовательская деятельность в классическом университете: теория, методология, практика». Иваново, 2002. С. 177-178. 0,1 п.л.

24. Тимофеев М.Ю. Деконструкция русскости в произведениях Виктора Ерофеева: тендерный аспект // Тендер: язык, культура, коммуникация. Материалы Второй международной конференции. М., 2001. С. 103. 0,1 п.л.

25. Тимофеев М.Ю. Алкоголь и национальная идентичность (анализ текстов писателей третьей волны эмиграции) // Мотив вина в русской и европейской литературе 18-20 вв. Тверь, 2001. С. 147 - 149. 0,2 п.л.

26. Тимофеев М.Ю., Тимофеева C.B. Патриотическое воспитание и национальная идентичность: семиотический аспект // Юбилейный сборник научных трудов Ивановского филиала Академии государственной противопожарной службы МВД России. Иваново, 2001 С. 148 - 149. 0,2 п.л.

27. Тимофеев М.Ю. Стереотипные образы России и русскости в сознании россиян // Научно-исследовательская деятельность в классическом университете: теория, методология, практика. Иваново, 2001. С. 30-31. 0,1 п.л.

28. Тимофеев М.Ю. Этнокультурные стереотипы в русском фольклоре // В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык — словесность - самосознание — культура: В 2 ч. Иваново, 2001. Ч. 1. С. 280 - 282. 0,2 п.л.

29. Тимофеев М.Ю. Роль семиосферы в процессе национальной идентификации // Проблемы сознания и ноосферы в отечественной и зарубежной философии XX века: В 2 ч. Иваново, 2000. Ч. 1. С. 239 -242. 0,2 п.л.

ТИМОФЕЕВ Михаил Юрьевич

СЕМИОСФЕРА НАЦИЙ: СИСТЕМНО-КОНСТРУКТИВИСТСКИЙ АНАЛИЗ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Подписано в печать 08.11.2005. Формат 60x84 1/16. Бумага писчая. Печать.плоская. Усл. печ. л. 2,56. Уч.-изд. л. 2,28. Тираж 100 экз.

Издательство «Ивановский государственный университет» 153025 Иваново, ул. Ермака, 39

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Тимофеев, Михаил Юрьевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. СИСТЕМНО-КОНСТРУКТИВИСТСКИЙ АСПЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ НАЦИОСФЕРЫ.

§ 1. Феномен наций: основные проблемы анализа.

§ 2. Нация как система.

§ 3. Нация как дискурс.

§ 4. Нация как конструкт, пространство и поле.

§ 5. Процессы национализации этничности и этнизации нации.

§ 6. Национальная идентичность.

Выводы.

ГЛАВА II. СИСТЕМНО-СЕМИОТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ НАЦИОСФЕРЫ.

§ 1. Феномен семиосферы.

§ 2. Основы системного анализа семиосферы наций.

§ 3. Нация как семиотическая система.

Выводы.

ГЛАВА III. СЦЕНАРИИ ФОРМИРОВАНИЯ СЕМИОСФЕРЫ НАЦИЙ.

§ 1. Практики и каналы национализации.

§ 2. Национализация истории.

§ 3. Национализация времени и пространства.

§ 4. Национализация повседневности.

§ 5. Персонификации нации и национальные герои.

§ 6. Официальная символика государства.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Тимофеев, Михаил Юрьевич

Символы наций. Это сочетание слов хорошо известно миллионам людей. В качестве символов наций могут выступать природные ландшафты, объекты флоры и фауны, а также такие артефакты как флаги, гербы, гимны, архитектурные сооружения и мемориальные монументы, другие произведения различных видов искусства и их герои. Список объектов, которые можно определить как символы наций многообразен и велик, что не снимает вопросов, на которые нет четкого и однозначного ответа: «Что такое нации?» и «Что такое символы?». Только ответы на эти вопросы дадут возможность понять, какую роль выполняют символы в существовании наций и национализма. Если рассматривать символы как особый вид знаков, то предметом изучения становится семиотическая матрица, лежащая в основе социокультурной стратификации в целом. Так как рассмотрение феномена наций тесно связано с выяснением их связи с этническими сообществами, а также с ролью в их существовании расового и религиозного факторов, то круг проблем, включенных в изучение символов наций, значительно расширяется. Роль и значение знаков и символов в существовании наций касается в той или иной мере всех участников социального взаимодействия.

Эти вопросы обнаруживают связь темы исследования с двумя проблемами, имеющими теоретическую и практическую актуальность. Во-первых, в настоящее время во многих регионах мира объявляется о возникновении новых наций, идут процессы нациестроительства. За годы, прошедшие после распада СССР, многие проблемы формирования национальных сообществ в постсоветском пространстве остаются нерешенными, и для адекватного понимания причин неудач национальной политики необходимо исследование механизмов процесса формирования наций на различных уровнях, в том числе и на семиотическом.

Во-вторых, в современной науке нет сколько либо четкого представления о том, что такое нации, каков их онтологический статус. От выяснения этого принципиального вопроса зависит эффективность национальной политики государства, сведение к минимуму неизбежных социальных конфликтов, связанных с национальной дифференциацией социума. Наличие национального дискурса в политической и культурной жизни общества подразумевает включенность в него и зависимость от него всех участников социального взаимодействия, что делает национальные исследования особенно актуальными.

Отсутствие общепризнанного представления о сущности наций заставляет ученых либо не касаться этой «темной» стороны их существования, либо создавать новые модели анализа феноменов наций, заимствуя методологии, появившиеся в различных социальных и гуманитарных областях знания. Основное размежевание в исследованиях национализма связано с тем, что вплоть до настоящего времени часть ученых не подвергает сомнению существование наций как неких субстанций, «коллективных субъектов», в то время, как другая часть предпочитает рассматривать нации как воображаемые сообщества, объективированные в процессе социального конструирования.

Степень разработанности проблемы. Специфика темы исследования предполагает обращение к работам по социальному конструктивизму и семиотике. Кроме того, мы привлечем для анализа семиосферы наций положения системного подхода и будем непосредственно обращаться к исследованиям феноменов наций и национализма.

Основное положение концепции социального конструктивизма - социальный порядок существует лишь как продукт человеческой деятельности - было впервые обосновано П. Бергером и Т. Лукманом в книге «Социальное конструирование реальности», вышедшей в 1966 году1. М. Фуко дополнил конструктивистскую парадигму, введя в научный оборот понятие «дискурса», «дискурсивных практик», нашедших широкое применение в социально-философских исследованиях в 1970-80-х годах. Конструктивизм получил свое развитие в творчестве ряда зарубежных социологов, л среди которых мы выделяем работы П. Бурдьё . Именно благодаря ему в социальных исследованиях стали широко использоваться понятия «социального пространства» и «социального поля». Другой вариант теории поля был предложен психологом К. Леви в 1950-х годах3. В отечественной науке этот подход нашел оригинальную трактовку в исследованиях В.И. Ильина4. Мы считаем необходимым дополнить конструктивистский подход анализа семиосферы наций системным подходом в интерпретации А.И. Уёмова5, адаптированным к анализу неформализованных систем И.В. Дмитревской6. В работах этих авторов понятие «система» определяется как вещь (или множество вещей), обладающая отношением с заранее фиксированными свойствами. Это определение дополняется двойственным: система есть вещь (или множество вещей), обладающая свойствами с определенным отношением. Любая система имеет три уровня организации - концептуальный (уровень системообразующего свойства), структурный (уровень системообразующего отношения), субстратный (уровень элементов системы). Сущность системного подхода к исследованию, в отличие от несистемного, состоит в том, что при системном подходе направление ис

1 Бергер П., Лукмап Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.

2 Бурдье П. Начала. М., 1994; Бурдье П. Практический смысл. СПб, 2001. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

3 Левин К. Теория поля в социальных науках. СПб., 2000.

4 Ильин В.И. Феномен поля: от метафоры к научной категории // Рубеж: Альманах социальных исследований. 2003. Вып.17. С. 29-50.

5 УемовА.И. Системный подход и общая теория систем. М., 1978.

6 Дмитревская И.В. Текст как система: понимание, сложность, информативность. Иваново, 1985. следования - от концепта к структуре, а затем к субстрату, а при несистемном подходе направление исследования обратное. Специфика системы определяется концептом и структурой, а субстрат играет подчиненную роль. Концепт и структура системы, являясь системообразующими компонентами, доминируют над субстратом. С одной стороны, рассмотрение нации как «вещи» предполагает возможность ее отличия от других «вещей», которые нациями ни при каких условиях не являются, а с другой стороны, ее сходства с другими нациями, имеющими сходные модели внутренней структуры и отношений между ее элементами.

К авторам, использующим конструктивистский подход применительно к национальной проблематике, в первую очередь нужно отнести Б. Андерсона, Р. Брубейкера, Э. Геллнера, Э. Хобсбаума, К. Вердери, А.Г. Здраво-мыслова, B.C. Малахова, А.И. Миллера, В.А. Тишкова . Именно их работы определяют современный уровень теоретического осмысления проблем национальной дифференциации.

Исследование феномена наций и национализма (последний термин используется в зарубежной социологической литературе в безоценочном, нейтральном значении) тесно связаны с этнической проблематикой. Различные аспекты существования этносов и наций изучались этнологами, этносоциологами, этнопсихологами, историками. Связь между этносом и нацией анализируется многими авторами, как с примордиалистских, так и с инструменталистских и конструктивистских позиций (Ю.В. Бромлей,

7 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М. 2001; Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991; Вердери К. Куда идут «нация» и «национализм»? // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Крох и др./ М., 2002; Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. СПб., 1998; Здравомыслов А.Г. К обоснованию релятивистской теории нации // Релятивистская теория нации: Новый подход к исследованию этнополитической динамики России / Отв. ред. А.Г. Здравомыслов. М., 1998; Миллер А. О дискурсивной природе национализмов // Pro et Contra. 1997. № 4; Малахов В. «Скромное обаяние расизма» и другие статьи. М., 2001; Тишков В.А. Забыть о нации (пост-националистическое понимание национализма)

JI.M. Дробижева, H.B. Кокшаров, С.В. Лурье, Т.К. Ооммен, С.С. Савоскул, Ю.И. Семенов, З.В. Сикевич, Н.Г. Скворцов, В.Ю. Сухачев, о

Э.В. Тадевосян, У. Коннор, Э. Смит и др.).

Ко второму блоку работ относятся: 1) работы основоположников семиотики/семиологии Ч.С. Пирса, Ч. Морриса, Ф. де Соссюра, а также тексты Р. Барта, У. Эко, Ю.М. Лотмана, М.К. Мамардашвили, А. Пятигорского,

B.В. Налимова, Ю.С. Степанова, Б.А. Успенского и других авторов, созданные во второй половине XX века9; 2) концепции символа Э. Кассирера,

C. Лангер, Э. Лича, А.Ф. Лосева и др10. Вопр. философии. 1998. № 10; 375. Brubaker R. Nationalism Reframed: Nationhood and the National Question in the New Europe. Cambridge, 1996. ^

8 Брошей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983; Дробижева JI.M. Российская и этническая идентичность: противостояние или совместимость // Россия реформирующаяся. М., 2002. С. 213-244; Кокшаров Н.В. Этничность. Этнос. Нация. Национализм. http://credo-new.narod.rU/credonew/0402/7.htm, Лурье С.В. Национализм, этничность, культура: категории науки и историческая практика // Общественные науки и современность. 1999. №4. С. 101 - 111; Малинкин А.Н. «Новая российская идентичность»: Исследование по социологии знания // Социологический журнал. 2001. № 4; Ооммен Т.К. Этния и национальность: как избежать путаницы // Этнос и политика. Хрестоматия. Автор - сост. А. А. Празаускас. М., 2000; Савоскул С.С. Этнические аспекты постсоветской гражданской идентичности // Общественные пауки и современность. 1999. № 5; Семенов Ю.И. Социально-исторические организмы, этносы, нации // Этн. обоз. 1996. 1; Сикевич З.В. О соотношении этнического и социального // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999, том II, вып. 2; Скворцов Н.Г. Проблема этничности в социальной антропологии. СПб, 1996. Сухачёв В.Ю. Особенности коиституирования национальной и этнической идентичности в современной России // Национальная идентичность-теория и реальность. СПб., 1999. С. 30-37; Тадевосян Э.В. Этнонация: миф или социальная реальность? // Социс. 1998. № 6. С. 61 - 68; Connor W. Ethno-nationalism: The Quest for Understanding. Princeton, 1994; Smith A.D. The Ethnic Origin of Nations. Oxford, 1986.

9 Пирс Ч.С. Логика как семиотика: теория знаков // Метафизические исследования. Вып. 11. Язык. СПб,.1999. С. 199-217; Пирс Ч.С. Логические основания теории знаков. СПб., 2000; Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977; Соссюр Ф. Заметки по общей лингвистике. М., 1990; Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М., 1989; Барт Р. Семиологическое приключение // Ролап Барт о Ролане Барте. М., 2002; Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры. М., 2003; Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000; Семиотика / Сост., вст. ст. и общ. ред. Ю.С.Степанова. М., 1983; Степанов Ю.С. Семиотика. М., 1971; Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. М., 1998.

10 Кассирер Э. Философия символических форм. В 3 т. Т. 1. Язык. М.; СПб., 2002; Лангер С. Философия в новом ключе: Исслед. символики разума, ритуала и искусства. М., 2000; Лич Э. Культура и коммуникация: Логика взаимосвязи символов. К

Широкое распространение методов семиотики на исследование культуры, выходящее за пределы лингвистики, началось в 1950-е годы. Причем векторы интереса направлялись из очень разных областей знания, а их реализация характеризовалась большим разнообразием - от позитивизма тар-туско-московской школы семиотики до тесного взаимодействия с философией, психоанализом, литературоведением во французском структурализме и постструктурализме.

Основатель тартуской семиотической школы Ю.М. Лотман писал о том, что в отличие от природы «культура выступает как знаковая система. В частности, будем ли мы говорить о таких признаках культуры, как "сделанность" (в антитезе "природности"), "условность" (в антитезе "естественности" и "безусловности"), способность конденсировать человеческий опыт (в отличие от природной первозданности), - во всех случаях мы имеем дело с разными аспектами знаковой сущности культуры»11.

Популярность и структурно-семиотических исследований в 1960-70-х годах схожа с интересом к национальной проблематике в 1980-90-е годы. В настоящее время семиотические и символические теории применяются в социологии, антропологии, этнологии и исследованиях национализма. Однако выделение семиотического аспекта обычно носит вторичный, иллюстративный характер. Одной из возможных причин этого является противоречивый характер современного состояния семиотических исследований (сходный со status quo в исследованиях национализма). Некоторые авторы не используют собственно семиотические методы, опираясь на работы

10

Э. Кассирера или К. Гирца . К ним, в частности, принадлежит антрополог Э. Коэн, подробно рассмотревший роль символики в конструировании использованию структурного анализа в социальной антропологии. М., 2001; Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976.

11 Лотман Ю.М. О семиотическом механизме культуры II Лотман 10. М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 485. границ сообществ, формировании социальных значений, функций ритуа-11 ла . Возможно, то, что его книга вышла после публикации новаторских работ Б. Андерсона, Э. Геллнера, Э. Хобсбаума и Т. Рейнджер стало причиной того, что она осталась практически незамеченной для историков и социологов, изучающих проблемы национализма и этничности.

Символы наций и этнических сообществ анализировались в книгах, авторы которых значительно различаются по подходу к этой теме. Это, прежде всего, касается трактовки символа. Э. Смит, один из ведущих исследователей национализма, в своих многочисленных работах рассматривает мифо-символический комплекс как необходимый элемент существования этнических и национальных сообществ14. Широта анализа делает его работы не только важными в методологическом отношении, но и интересными с точки зрения структуры выделяемых им мифо-символических комплексов.

Семиотические методы анализа феномена наций использовались в исследованиях политологов 3. Маха, У. Хедетофта и И. Чоловича, социологов культуры К.А. Сирало и Т. Эденсора, географов В. Зелински и В. Ка-ганского, историков А. Бойма и Е. Хеллберг-Хирн, лингвиста и семиолога Ю.С. Степанова. Следует также назвать статьи О. Елизаровой, О.А. Кар-мадонова, В.В. Коротеевой, И.М. Кузнецова, Д. Лоуэнталя, К. Маккартни и JI. Брисон, B.C. Малахова, Д.А. Мисюрова, Дж. Мосса, Б. О'Нейла, С.П. Поцелуева и ряда других авторов.

Большинство из перечисленных авторов не выходят за пределы достаточно узких областей знания. Однако обращение к локальным, частным

12 Ccissirer Е. Philosophic des symbolischen Formen. Berlin, 1923 - 1929; Geertz C. Interpretation of Culture. N.Y., 1973.

13 Cohen A.P. The Symbolic Construction of Community. L.; N.Y., 1985.

14 См.: Smith A. «Ethno-symbolism» and the Study of Nationalism // Smith A. Myths and memories of the nation. Oxford; N.Y., 1999; Smith A. The 'Golden Age' And National Renewal // G. Hosking, G. Schoepflin. (eds.) Myths and Nationhood. L., 1997. P. 36-59; Smith A. D. The Ethnic Origins of Nations. Oxford, 1986. проблемам нисколько не умаляет значение этих и других работ, появившихся в последние двадцать лет. Так, в книге «Символы, конфликт и идентичность» польский политолог 3. Мах рассмотрел роль символов в социально-политических процессах (в частности, в государственных ритуалах Великобритании, СССР и Польши)15; американский географ В. Зелински в книге «Нация в государстве: изменение символических оснований американского национализма» скурпулезно проанализировал американский символический универсум и подробно на обширном фактическом материале проанализировал роль национальных символов в истории и культуре США16. Стоит заметить, что символы этничности в американской культуре неоднократно становились предметом анализа социологов и антропологов17. Не менее пристальный интерес вызывают у историков и социологов отдельные символы американской нации -дядя Сэм, Дикий Запад, гора

I о

Рашмор, статуя Свободы, поля сражений и многие другие . Объектом исследования становились символические образы Ирландии, Германии, Мексики, России, Франции и других стран (М. Агюлон, Е. Хеллберг-Хирн, Д. Лоуэнталь, К. Маккартни и Л. Брисон, Дж. Мосс, Е. Новак, Т. Шарота, Е. Вольф)19.

15 Mach Z. Symbols, Conflict, and Identity: Essays in Political Anthropology. Albany, 1993.

16 Zelinsky W. Nation into State: the Shifting Symbolic Foundations of American Nationalism. Chapel Hill, 1988.

17 См.: Gans J.H. Symbolic Ethnicity: The Future of Ethnic Groups and Cultures in America 11 W.Sollors (ed.). Theories of Ethnicity. A Classical Reader. N.Y., 1996. P. 425-459; Stern S., Cicala J.A. (ed.) Creative ethnicity: symbols and strategies of contemporary ethnic life. Logan, Utah, 1991.

18 Boime A. The Unveiling of the National Icons: A Plea for Patriotic Iconoclasm in a Nationalist Era. Cambridge; N.Y., 1998; Fleming E.M. Symbols of the U.S. from Indian Queen to Uncle Sam // Ray B. Browne (ed.) Frontiers of American Culture. Lafayette, 1968. P. 1-24; Murdoch D.H. The American West: The Invention of a Myth. Reno, 2001; Murrey J.A. Mythmakers of the West: Shaping America's Imagination. Flagstaff, AZ, 2001; Smith H.N. Virgin Land: The American West as Symbol and Myth. Cambridge, 1950; Treese L. Valley Forge: Making and Remaking a National Symbol. University Park, Pa., 1995.

19 Agulhon M. Marianne into Battle: Republican Imagery and Symbolism in France, 17891880. Cambridge, 1981; Hellberg-Hirn E. Soil and Soul: the Symbolic World of Russianness. Aldershot, 1998; Lowenthal D. European and English landscapes as national symbols //

Датский политолог У. Хедетофт в монографии «Знаки наций: исследования политической семиотики Самости и Инаковости в современном европейском национализме» подробно анализирует развитие теоретической матрицы, лежащей в основе национальной идентичности в Европе, выделяя в ней три аспекта - 1) Самость и Инаковость как органические парадигмы наций; 2) образ Другого как знак идентичности и 3) политические символы как синтез национальной идентичности и политической культуры. Национальную культуру и национальную идентичность Хедетофт рассматривает на примере Дании, Германии и Англии20.

Из работ вышедших за рубежом в последние годы следует назвать книги

01 и статьи Т. Эденсора, К. Сирало, И. Чоловича и ряда других авторов . Среди отечественных авторов, обратившихся к символической стороне существования этнических и национальных сообществ, так же, как и в иностранной литературе, доминируют политологи. Среди очень неравнозначных работ, вышедших в последние годы, назовем публикации О. Ели

Geography and national identity / D. Hooson (ed.). Oxford; Cambridge. 1994; McCartney C., Bryson L. Clashing Symbols: A Report on the Use of Flags, Anthems and Other National Symbols in Northern Ireland. Belfast, 1994; Mosse G.L. The Nationalization of the Masses: Political Symbolism and Mass Movements in Germany from the Napoleonic Wars through the Third Reich. Ithaca, 1991; Szarota T. Der deutsche Michel. Die Geschichte eines nationalen Symbols und Autostereotyps. Osnabruck, 1998; WolfE. The Virgin of Guadalupe: A Mexican National Symbol // Journal of American Folklore. 1958. № 71. P. 34-39.

20 Hedetoft U. Signs of Nations: Studies in the Political Semiotics of Self and Other in Contemporary European Nationalism. Aldershot; Brookfield, Vt., 1995.

21 Edensor T. National Identity, Popular Culture and Everyday Life. Oxford; N.Y., 2002; Ce-rido K.A. Sociopolitical Control and the Structure of National Symbols: An Empirical Analysis of National Anthems // Social Forces. 1989. V. 68, № 1. P. 76-99; Cerulo K.A. Identity Designs: The Sights and Sounds of a Nation. New Brunswick, NJ, 1995; Colovic I. The Politics of Symbol in Serbia: Essays in Political Anthropology. L., 2002; Sahm A. Political Culture and National Symbols: Their impact on the Belarusian nation-building process // Nationalities Papers. Abingdon. 1999. Vol. 27. Iss. 4. P. 649-662; Political Symbols, Symbolic Politics: European identities in transformation / Ulf Hedetoft (ed.). Aldershot; Brookfield, Vt., 1998. заровой, О.А. Кармадонова, B.C. Малахова, Д.А. Мисюрова, С.П. Поце-луева и ряда других авторов22.

Существующие работы рассматривают отдельные сегменты семиотического пространства наций, либо исследуют роль символов в формировании отдельных наций. Большинство авторов обращаются прежде всего к политическим аспектам семиосферы наций (семиотической компоненте государственной символики, политической рекламы, предвыборных стратегий и т.п.). Недостаточно изученными следует считать способы конструирования и репрезентации семиосферы наций, формирования конвенций по определению ее границ, позиционирование образа нации в разных точках социального пространства, формирование поля нации, активно воздействующего на находящихся в его пределах акторов и на пограничные области.

Кроме этого, синтез теории социального конструктивизма, системного подхода и семиотики в исследованиях национализма до настоящего времени не осуществлялся.

Предмет, цель и задачи исследования. Объект настоящего диссертационного исследования - семиосфера наций как знаково-символический

Елизарова О. Образы государства и нации в политической культуре современной России // Pro et Contra. Т. 7. 2002. № 3; Кармадонов О.А. Семантика политического пространства: опыт кросскультурного транссимволического анализа // Журнал социологии и социальной антропологии 1998, т. I. Вып. 4; Кузнецов И.М. Исследование символов в системе национального самосознания (к постановке проблемы) // Ценности и символы национального самосознания в условиях изменяющегося общества. М., 1994. С. 25 -36; Малахов B.C. Символическое производство этничпости и конфликт // Язык и этнический конфликт. М., 2001. С. 115-137; Мисюров Д.А. Политическая символика: между идеологией и рекламой // Полис. 1999. № 1; Мисюров Д.А. Политика и символы. М., 1999; Мисюров Д.А. Политика и символы в России. М., 2004; Мисюров Д.А. Политическая символика: структура и функции // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 1999. № 1. С. 43-57; Поцелуев С.П. Символическая политика: констелляция понятий для подхода к проблеме // Полис. 1999. № 5; Разуваев В. Символические образы в международных отношениях // Междунар. жизнь. 1994. №1. С.64-72; Степнова JI.A. Социальная символика России // Социс. 1998. № 7. С. 90-97; Тимофеев M.IO. Се-миотико-копструктивистский анализ нации: к постановке проблемы // Личность. Культура. Общество. 2004. Т. VI. Вып. 3. С. 296-308. комплекс репрезентаций идеи нации. В качестве предмета социально-философского анализа рассматриваются способы конструирования нации как знаково-символической реальности.

Поиск адекватного термина для обозначения области, в которой реализуются семиотические практики, привел к созданию неологизма «нацио-сфера». Оно не связано с содержанием понятия «этносфера», введенного в научный оборот J1.H. Гумилёвым. Этим термином обозначалась земная оболочка, представляющая собой мозаичную в этническом отношении ан-тропосферу . Понятием «нациосфера» мы обозначаем двусторонний феномен, соединяющий в себе: 1) область реализации дискурса нации - сферу социального пространства, в котором «нация» представлена как а) социально-политический и социально-культурный конструкт, б) система, в) область реализации дискурса нации и г) воображаемое сообщество; 2) присущее данной сфере социального пространства пространство семиотическое, обозначенное Ю.М. Лотманом понятием «семиосфера»24. Нациосфера, таким образом, включает процессы конструирования представлений о нациях, а также знаково-символические формы этих процессов и их результаты. Мы полагаем, что нация не существует вне представлений о ней, вне репрезентаций идеи нации, вне семиосферы нации. Другими словами, нациосфера - это часть социального пространства, в которой реализуется национальный дискурс. Нациосфера - область, в которой объективируется идея нации, это, своего рода, аналог оболочки компьютерной программы, с помощью которой можно «работать» с «нациями», «помыслить нации», означивать/маркировать нации, т.е. присваивать объектам, процессам и идеям национальные значения.

23 См.: Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера Земли. JL, 1989; Гумилев JI.H. Этносфера: История людей и история природы. СПб., 2002.

24 Лотман Ю.М. Семиотическое пространство // Лотман 10. М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 252.

Сейчас, когда ежедневно в центре информационных потоков оказываются те или иные события, связываемые с феноменом наций, важно понять то, каким образом поддерживается дискурс нации в современном мире. Каким образом на семиотическом уровне происходит трансляция этого дискурса? Какую роль знаки и символы играют в процессах социокультурной дифференциации, дающей возможность говорить о существовании наций?

Ответы на эти вопросы не только помогут понять статус наций в современном мире, но и дадут возможность специалистам разных специальностей (политологам и социологам, историкам и философам, культурологам и религиоведам) учитывать в своих исследованиях новые теоретические и методологические аспекты, обнаруживаемые на стыке исследований национализма, социального конструктивизма и семиотики.

Исследование преследовало две цели: во-первых, теоретико-методологический анализ знаково-символических способов репрезентации идеи нации; во-вторых, изучение семиосферы нации как системы и исследование семиотических способов конструирования социального пространства наций. Достижение поставленных целей предполагает решение следующих задач:

1. Определить семиотические способы объективации наций как части социокультурного и социополитического пространства.

2. Выделить структурные уровни организации нации как семиотической и социальной системы.

3. Выяснить способы трансляции национальных значений.

4. Проанализировать сходство и различие означивания (маркировки) этнических и гражданских национальных сообществ.

5. Выяснить особенности семантики, прагматики и синтактики конструирования этнической и гражданской моделей нации.

6. Рассмотреть способы включения природных и культурных объектов и явлений в семиосферу нации.

Теоретическая и методологическая основа исследования» Отечественные и зарубежные авторы, занимающиеся исследованиями национализма, придерживаются разных точек зрения по большинству методологических вопросов изучения этого феномена.

Для данной работы принципиально важны теоретические работы П. Бергера и Т. Лукмана, П. Бурдье, Э. Коэна, а также исследования Б. Андерсона, Р. Брубейкера, Э. Геллнера, Э. Хобсбаума, К. Вердери, А.Г. Здраво-мыслова, B.C. Малахова, А.И. Миллера, В.А. Тишкова. Конструктивистская парадигма была дополнена положениями системного подхода в интерпретации А.И. Уёмова и И.В. Дмитревской.

Семиотический аспект существования наций рассматривался на основании исследований Ю.М. Лотмана, Ю.С. Степанова, У. Эко, Р. Барта, а также работ по теории символа С. Лангер, А.Ф. Лосева, Э. Лича, М. Ма-мардашвили, А. Пятигорского и др.

Задачи исследования предполагали синтез различных концепций, существующих в рамках конструктивистской парадигмы (собственно конструктивистский подход, теории пространства и поля, дискурсивный подход) с системным и семиотическим подходом.

В качестве источников и объектов анализа мы использовали: а) официальную государственную символику (флаги, гербы и гимны), б) законодательные акты, в) справочные, энциклопедические и научно-популярные материалы, посвященные знакам, символам и символическим практикам, а также специально рассматривающие этническую, национальную и государственную символику, г) материалы средств массовой информации, посвященные проблемам национализма, а также освещающие мероприятия имеющие общенациональное значение и вызывающие интеpec в различных слоях общества, д) произведения различных видов искусства, позиционируемые как национально значимые (литература, архитектура, скульптура, монументальное и изобразительное искусство (в том числе плакатное и карикатура), музыка, театр и кинематограф), е) материалы школьных учебников по истории, литературе и географии, ж) материальные артефакты, институционально включенные в символическое пространство наций (монеты, банкноты, почтовые марки, знаки различия), з) репрезентации объектов (в том числе их названия), включенных в культуру повседневности (объекты окружающей среды - природные и урбанистические ландшафты, улицы, магазины, кинотеатры, рестораны и т.п.; продукты питания, алкогольные напитки и т.п.)

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые проанализирован с помощью синтеза семиотического, конструктивистского и системного методов комплекс проблем, связанных с выделением в социальной структуре общества национальных сообществ и их объективация в семиосфере.

Эта новизна может быть конкретизирована в следующих пунктах:

1. Предложено рассмотрение нации как семиотического пространства и социокультурного поля, возникающих в процессе развертывания дискурса нации.

2. Введено понятие «нациосферы» как области социального пространства, в рамках которой протекают процессы конструирования образов наций, формируется семиосфера наций.

3. С помощью системного подхода в структуре нации как системы выделено 3 уровня: 1) концептуальный; 2) структурный и 3) субстратный. Концептом национального дискурса является поддержание целостности сообщества, реализация на социальном субстрате идеи национального единства. Идея нации зависит от того, в рамках каких отношений она реализуется. Нация не субстанциональна, а реляционна. Парадигмой знаково-символических средств/маркеров, формирующих структуру на -циосферы, выступает отношение сообщества к 1) языку, 2) пространству (ассоциация с территорией), 3) времени (историческим событиям, обычаям и традициям) 4) ценностям, 5) этническим, религиозным и расовым общностям внутри структуры и 6) другим национальным сообществам. Перечисленные основания - матрица, элементы которой могут быть задействованы, в зависимости от характера знакового процесса, в разных синтагматических конфигурациях.

4. Выделены способы конструирования наций, представляющие собой процессы наделения ментальных и материальных объектов национальными значениями, обозначенные нами как процессы национализации знаков. Знаки и символы, имеющие в пределах социального пространства/поля национальные коннотации включены в текст нации.

5. Выделена структура национального метадискурса, состоящая из конкурирующих между собой локальных дискурсов. Основаниями дискурсивных практик являются:

• источник, субъект дискурса (официальный дискурс нации -множественные неофициальные дискурсы);

• вид концептуального уровня нации как системы, идеи нации (к ним можно отнести, кроме устойчивой оппозиции этнического и гражданского дискурса, также религиозный, расовый, региональный дискурсы);

• форма реализации (культурный, политический, экономический дискурсы);

• отношение к традиции (традиционный и модернистский дискурсы).

6. Проанализированы способы семиотического конструирования наций, выделена основа, с помощью которой формируются конвенции, позволяющие определять социальные общности как нации. Предложено и обосновано рассмотрение нации как формы дифференциации социокультурного и социополитического пространства в рамках национального метадискурса', результат конструирования этого пространства, которое осуществляется как в пределах границ пространства, так и внешними по отношению к этому пространству силами; системы, концептом которых является поддержание целостности сообщества, реализация на социальном субстрате идеи единства; пространства взаимодействия конкурирующих дискурсов; полей, интенсивно воздействующие друг на друга в процессе взаимодействия; воображаемого феномена, существующего в результате принятия социальных и политических конвенций, действующих в соответствующих пространствах между участниками социально-политического взаимодействия.

7. Проведен анализ семиосферы нации как системы, что позволило выявить факторы вариативности представлений о нациях. Обнаружен семиотический механизм субстанциализации идеи нации.

8. Выделены и проанализированы способы национализации прошлого, структур времени и пространства, природы и структур повседневности. Показана роль персонификаций в конструировании нации и значение включения в семиосферу нации официальной государственной символики. Выделяются нарративный и визуальный способы включения знаково-символического комплекса (текстов) в семиосферу нации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Объективация наций возможна только в пределах нациосферы -области социального пространства, в рамках которой протекают процессы конструирования наций, развертываются дискурсы нации, формируются образы наций как «воображаемых сообществ», структурируется пространство наций и возникает эффект поля нации.

2. Нации как социальные пространства представляют собой динамические системы, стабильным уровнем которых является уровень концепта системы. На уровне структуры и субстрата нации изменчивы диахронно и неоднородны синхронно.

3. Выделение наций - способ дифференциации социального пространства и гомогенизации отдельных его участков, представляемых в виде социальных общностей. Гомогенизация осуществляется с помощью реализации идеи/концепта единства сообщества (на этнической или гражданской основе). Идея/концепт национального единства включает ориентацию на вариативные (представленные в полном или сокращенном варианте) основания, изменяющиеся во времени. Такими основаниями являются - общее имя, общий язык, представления об общности происхождения, истории, ценностей, интересов и т.д.

4. Семиосфера нации - область объективации идеи нации. В семи-осфере в процессе реализации дискурса нации формируется социальное пространство нации, задаются его границы с помощью структурных отношений и субстрата (знаково-символического комплекса).

5. Семиосфера нации представляет собой область использования знаков и символов, составляющих тексты нации. Тексты нации существуют в форме знаково-символических комплексов. Знако-во-символический комплекс нации - совокупность знаково-символических средств (нарративных, аудиальных, визуальных), используемых для репрезентации идеи нации как внутри, так и вне определенного сообщества.

6. Способы национализации прошлого, времени и пространства, природы и структур повседневности формируют устойчивые семантические и синтаксические варианты формирования текста наций. Символы, имеющие устойчивую национальную семантику, транслируют национальные значения, будучи помещенными в любой контекст. Нарративный и визуальный способы включения знаков и символов как субстрата нации в национально-значимую конфигурацию (синтагму) следует считать наиболее эффективными и распространенными.

Теоретическое и практическое значение диссертационной работы состоит в исследовании семиотического аспекта существования национальных сообществ

В методологическом отношении диссертационная работа может быть полезна специалистам в области истории, культурологии, политологии, социологии. Представленные в диссертации положения необходимо учитывать при решении социальных и политических задач в области формирования национальной политики государства.

Теоретические результаты исследования могут оказать помощь в деятельности общественно-политических институтов и средств массовой информации; а также при разработке курсов социальной философии, социологии культуры, политологии, культурологии, религиоведения. Отдельные разработки диссертации нашли применение в преподавании курсов этносоциологии и этнопсихологии в ИвГУ.

Апробация работы. Результаты исследования изложены в 29 российских и зарубежных публикациях автора общим объемом 40,6 п.л., включая монографию «Нациосфера: Опыт анализа семиосферы наций» (Иваново, 2005; 17,5 п.л.), а также апробированы в докладах на 13 российских и зарубежных конференциях, в том числе: Иваново (1998, 1999, 2000, 2001, 2002, 2003, 2004), Москва (1999, 2001, 2003), Тверь (2001), Лидс (1998).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семиосфера наций"

Заключение

Итак, мы рассмотрели системно-конструктивистский аспект проблемы существования семиосферы наций. Основной вывод исследования заключается в том, что семиосфера наций представляет собой динамическую, развивающуюся систему. Именно она определяет наше видение наций, с ее помощью происходит объективация и репрезентация наций. Подводя итоги исследованию ответим на те вопросы, которые были поставлены в начале диссертации.

Исследуя семиосферу наций, мы предложили термин «нациосфера», которым обозначили двусторонний феномен, соединяющий в себе: 1) сферу социального пространства, в котором «нация» может быть представлена как а) социально-политический и социально-культурный конструкт, б) система, в) область реализации дискурса нации (пространство и поле) и г) воображаемое сообщество; 2) присущее данной культуре семиотическое пространство, обозначенное Ю.М. Лотманом понятием «семиосфера».

Таким образом, мы в рамках конструктивистского подхода уточнили онтологический статус феномена «нации». Нациосфера включает процессы конструирования представлений о нациях, а также знаково-символические формы этих процессов и их результаты. Мы полагаем, что нация не существует вне представлений о ней, вне репрезентаций идеи нации, вне семиосферы нации. Другими словами, нациосфера - это часть социального и семиотического пространства, в которой реализуется национальный дискурс. Нациосфера - область, в которой объективируется идея нации, это, своего рода, аналог оболочки компьютерной программы, с помощью которой можно «работать» с «нациями», «помыслить нации», т.е. давать объектам и идеям национальные значения и интерпретировать их как национальные.

Феномен нации создается в рамках дискурсивных семиотических практик (процессах семиозиса) и существует только в пределах этих практик. Вне семиозиса нация, как и любой другой социальный феномен, не существует. Социальное пространство становится национальным (нацио-сферой) только пройдя через процесс семиозиса - означивания, национализации. Игнорирование наличия этого процесса, неизбежно приводит к реификации и гипостазированию феномена наций.

Главными характеристиками семиосферы наций мы считаем: 1) ее системность; 2) динамический, процессуальный характер, реализуемый как а) стабильность на уровне системообразующего свойства; б) вариативность на уровне системообразующего отношения; в) открытость на уровне субстрата.

Используя системный подход для анализа семиосферы нации, мы обнаружили, что уровню системообразующего свойства (концептуальному) соответствует семантика, уровню системообразующего отношения (структурному) — прагматика, а уровню элементов системы (субстратному) — синтактика. Таким образом, системообразующим уровнем семиосферы нации является её соотнесенность с определенной (этнической или гражданской) нацией.

Особенностью семиосферы нации как системы (так же как и нации как системы) является то, что её структурный и субстратный уровни вариативны. При этом множественность смыслов не приводит к распадению семиосферы нации как системы, т.к. она включена в рамки национального дискурса, в пределы нациосферы.

В качестве элементов структуры выступают отношения людей: 1) к языку, 2) к физическому пространству (территории, ландшафту и т.д.), 3) к прошлому (мифам происхождения, историческим событиям, обычаям и традициям) 4) к культурным нормам и ценностям (этническим, религиозным, расовым и другим, формирующим конструкт, обозначаемый термином «национальный характер»), 5) к объектам материальной культуры. В соответствии с прагматическими задачами участники социального взаимодействия задействуют указанные основания в разном объёме и в разных сочетаниях. Таким образом, элементы структуры представляют собой парадигму средств, актуализирующихся в различных синтагматических сочетаниях с доминированием того или иного элемента.

Все элементы семиосферы находятся не в статическом, а в подвижном, динамическом соотношении, постоянно меняя формулы отношения друг к другу . Это, прежде всего, касается отношений между знаками и символами на уровне субстрата. Рассматривая субстрат семиосферы наций, мы полагаем, что следует говорить не о знаках и символах нации, а о знаково-символическом комплексе - многообразном соединении семиотических средств, позволяющих выделять нации в социальном пространстве. Следует обратить внимание на то, что может быть использовано в качестве знаков и символов нации, т.е. какова парадигма знаково-символических средств и какие семантико-прагматические и прагматико-синтаксические условия влияют на процессы конструирования семиосферы, задействованной в формировании нациосферы.

Экстрагирование национальных смыслов из социальной реальности происходит в разных точках социального пространства с привлечением различных компонентов структуры семиосферы нации как системы, что приводит к постоянному воспроизведению текстов нации в различных сочетаниях, к постоянной ретрансляции и репрезентации нации в непрерывном процессе семиозиса как процесса смыслопорождения и интерпрпета-ции смыслов.

Рассматривая нацию как систему, не следует преувеличивать элемент ее стабильности. Эта система не является жестко запрограмирован-ной. На обширном материале мы попытались показать высокую подвижность субстрата нации. Мы установили, что поддержание дискурса нации в современном мире предполагает постоянное воспроизводство семиосферы нации, постоянного обновления кодов. Нации конвенциональные сообщества, существующие в пределах соответствующих социокультурных и со-циополитических пространств.

Социокультурное и социополитическое пространство наций неоднородно как в синхронном, так и в диахронном отношении. Варианты репрезентации нации существенно различаются в разных точках социального пространства. Степень интенсивности поля нации связана с неравномерным распределением метадискурса нации в социальном пространстве.

Мы пришли к выводу, что ввиду конвенциональное™ выделения наций в социальном пространстве, невозможно выделить некий минимум структурных элементов, который бы являлся необходимым и достаточным для позиционирования сообщества как нации. Проанализировав способы означивания (маркировки) этнических и гражданских национальных сообществ, мы пришли выяснили то, что этнические коды могут искажать реализацию гражданского дискурса нации.

Прагматический, семантический и синтаксический аспекты специфики включения природных и культурных объектов в семиотическое/символическое пространство нации тесно связаны между собой. Характер их связи определяется конкретным контекстом семиозиса.

Исследованная нами проблема настолько широка и многообразна, что уже сейчас можно обозначить перспективы ее дальнейшей разработки. Это и конкретно-историческое рассмотрение эволюции семиосферы отдельных наций, специфика организации семиосферы в рамках определенных национальных проектов, способы описания и визуализации наций. В этом автор видит цель своей последующей деятельности.

Список научной литературыТимофеев, Михаил Юрьевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Авраамова Е.М. Формирование новой российской макроидентичности // Обществ, науки и современность. 1998. № 4. С. 19-29.

2. Адаме Г. Воспитание Генри Адамса. М., 1988.

3. Адамсон А. Россия в эстонских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01 /estonia.htm

4. Аксенов В.П. Ожог. М., 1990.

5. Александренков Э.Г. «Этническое самосознание» или «этническая идентичность»? // Этн. обоз. 1996. № 3. С. 13-22.

6. Алешковский 10. Руру (Русская рулетка) // Искусство кино. 1991. № 5.

7. Альтерматт У. Этно-национализм в Европе. М, 2000.

8. Американа: Англо-русский лингвострановедческий словарь. Смоленск, 1996.

9. Американский БМП разорвал бронзового Саддама: В Багдаде снесли главный . иракский памятник Саддаму Хусейну. http://lenta.ru/iraq/2003/04/09/monument/

10. Американцы демонтировали в Багдаде "напольный" портрет Буша-старшего. http://iraq.strana.ru/

11. Американцы променяли "Друзей" на Олимпиаду. http://lenta.ru/olympic/2004/08/22/rating/

12. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М. 2001. С. 204-205.

13. З.Андерсон Б. Западный национализм и восточный национализм: есть ли между ними разница? http://www.russ.ru/politics/20011219-and-pr.html

14. Африка для африканцев, турецкие животные для турок // Власть. 2005. № 10. С. 49

15. Бавария против «Будвайзера» // Власть. 2004. № 16.

16. Багдасарян А. Россия в армянских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/bagdasaryan.htm

17. Балибар Э. Нация как форма: история и идеология // Балибар Э., Вал-лерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. М., 2003. С. 103-123.

18. Банкноты стран мира: Денежное обращение, 2004. Каталог-справочник = Banknotes of the World: Currency Circulation, 2004. Reference Book. M., 2004.

19. Барт Р. Миф сегодня // Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М., 1989. С. 72-130.

20. Барт Р. Мифологии. М., 1996.

21. Барт Р. От произведения к тексту // Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М., 1989. С. 413 -423.

22. Барт Р. Риторика образа // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М. 1989. С. 297- 318.

23. Барт Р. Семиологическое приключение // Ролан Барт о Ролане Барте. М, 2002. С. 225 230.

24. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.

25. Бердников Г.И. Футбольная война. http://www.hrono.ru/sobyt/1900sob/l 969futbol.html

26. Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века // О России и русской философской культуре: Философы русского послеоктябрьского Зарубежья. М., 1990. С. 43-271.

27. Бланке Д. Лингвофилософскне и идеологические мотивы создания плановых языков, http://miresperanto.narod.ru/esperantologio/blanke.htm

28. Бодрийар Ж. Америка. СПб., 2000.

29. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000.

30. Большая советская энциклопедия. Т. 1 65. М., 1927 - 1947.

31. Борхес Х.Л. Проза разных лет. М., 1984.

32. Бромлей Ю. Очерки теории этноса. М., 1983.

33. Бромлей Ю.В. Этнос и география. М., 1972.

34. Брубейкер Р. Мифы и заблуждения в изучении национализма // АЬ Imperio. Теория и история национальностей и национализма в постсоветском пространстве. Вып. 1. Казань, 2000.

35. Брубейкер Р., Купер Ф. За пределами «идентичности» // Ab Imperio. 2002. № 2.

36. Бурдье П. Идентичность и репрезентация? Элементы критической рефлексии идеи «региона» // Ab Imperio. 2002. № 2.

37. Бурдье П. Социальное пространство и генезис «классов» // Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

38. Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть // Бурдье П. Начала. Choses dites. М., 1994.

39. Бурдье П. Физическое и социальное пространства: проникновение и присвоение // Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 33-52.

40. Бутулис И. Россия/СССР XX века в латышских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/latvia.htm

41. Вайан Р. Несколько соображений о том, что составляет своеобразие француза // Над Сеной и Уазой: Франция глазами французских писателей. М., 1985. С. 390-409.

42. Вайль П., Генис А. Родная речь: Уроки изящной словесности. М., 1991.

43. Вайль П., Генис А. Русская кухня в изгнании. М., 1995.

44. Великий русский народ // Правда, 1937, 15 января.

45. Вердери К. Куда идут «нация» и «национализм»? // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Крох и др. М., 2002. С. 297-307.

46. Весь мир: Страны. Флаги. Гербы. Энциклопедический справочник. М., 1999.

47. Ветров А.А. Семиотика и её основные проблемы. М., 1968.

48. Винер Б.Е. Этничность: в поисках парадигмы изучения // Этн. обоз. 1998. №4.

49. Виноградов М., Быстров Д. Сборная России будет рекламировать товар, который продан Японии // Известия. 2004. 7 авг.

50. Вишневски Э. Россия в польских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/poland.htm

51. Вишняускас А. Россия в литовских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/litva.htm

52. Водка "СССР люкс", http://www.brestvodka.com/products/vodka/sssr/

53. Возницкий А. История Софийской площади. http://www.archunion.com.ua/history003l.html

54. Война В. Новые приключения Микки-Мауса. http://www.zerkalo-nedeli.com/nn/show/149/l 2649/

55. Волин Б. Великий русский народ // Большевик. 1938. № 9. С. 26-37.

56. Вульф JI. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М., 2003.

57. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. герменевтики. М., 1988.

58. Гаков В. Мотельковая Америка // Коммерсантъ. Деньги. 2000. № 49.

59. Ганиев Ш. Россия в узбекских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/ganiyev.htm

60. Гапова Е. Тендерные политики в национальном дискурсе // Тендерные исследования. 1999. № 2.

61. Гачев Г. Национальные образы мира. М., 1988.

62. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Америка в сравнении с Россией и Славянством. М., 1997.

63. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Евразия: Космос кочевника, земледельца и горца. М., 1999.

64. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: Общие вопросы. Русский. Болгарский. Киргизский. Грузинский. Армянский. М., 1988.

65. Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991.

66. Геллнер Э. От родства к этничности // Цивилизации. Вып. 4. М., 1997.

67. Генис А. Вавилонская башня: искусство настоящего времени. М., 1997.

68. Герой бельгийских комиксов засияет серебром на десятиевровой монете. http://pda.lenta.ni/oddly/2004/01/12/coin/

69. Гоголь Н. В. Петербургские повести. М., 1984.

70. Голан А. Миф и символ. М., 1993.

71. Города России: Энциклопедия. М., 1995.

72. Государственная символика Эстонии. http://www.estemb.ru/lang15/rub655/rub2659

73. Государственные праздники России. http://www.strana-oz.ru/?numid=10&article=24

74. Гревал И., Каплан К. Постколониальные исследования и транснациональные феминистские практики // Тендерные исследования. 2002. № 78.

75. Григорьев А.А. Святыни Русской Земли. СПб., 2000.

76. Гройс Б. Поиск русской национальной идентичности // Вопр. философии. 1992. № 1.

77. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1989.

78. Гумилев Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. СПб., 2002.

79. Гусейнов Г. Визиотип и война в дискурсе: Фрагменты книги. http://www.polit.ni//research/2003/03/07/609912.html

80. Гусейнов Г. Карта нашей Родины: идеологема между словом и телом. Helsinki, 2000.

81. Гусейнов Г. Советские идеологемы в новом русском дискурсе. http://www.russ.ru/istsovr/20020115gus.html

82. Деготь Е. Весомый вклад российской культуры в деньги // Коммер-сантъ-DAILY. 1996,17сент.

83. Декина B.C. Анализ современного состояния ресурсов США. http://www.vvsu.ru/vtravel/USA/page04.htm

84. День Польской народной армии. http://www.calend.ru/holidays/8l 15/0/533/

85. День Сурка (Groundhog Day). http://www.odarim.ru/calendar/default.asp?idItem=144

86. Дмитревская И.В. Мировоззрение как система // Сознание и теория мировоззрения: История и современность. Иваново, 1992. С. 5- 15.

87. Дмитревская И.В. Текст как система: понимание сложность, информативность. Иваново: Ивановский государственный университет, 1985.

88. Добычин Л. Город Эн: Рассказы. М., 1989.

89. Довлатов С. Записные книжки // Собр. соч.: В 3 т. СПб., 1995. Т. 3. С. 237-340.

90. Достоевский Ф.М. Подросток. М., 1987.

91. Дробижева Л.М. Возможность либерального этнонационализма // Реальность этнических мифов. М., 2000.

92. Дробижева Л.М. Российская и этническая идентичность: противостояние или совместимость // Россия реформирующаяся. М., 2002. С. 213244.http://www.isras.ru/phpBB2/viewtopic.php?t=4&start=0&postdays=0&posto rder=asc&highlight=;

93. Дружников 10. Русские мифы. СПб., 1999.

94. Дружников 10. Узник России. По следам неизвестного Пушкина. М.,2003.

95. Дубнов А. Все изменилось, кроме пятницы: Туркменбаши подарил свое имя январю. http://www.vremya.ru/2002/143/2/39780.html

96. Душечкина Е.В. Русская елка: История, мифология, литература. СПб., 2002.

97. Елизарова О. Образы государства и нации в политической культуре современной России // Pro et Contra. Т. 7. 2002. № 3.

98. Ерофеев В. Поминки по советской литературе // Лит. газета. 1990. 4 июл.

99. Ерофеев В.В. Москва Петушки с комментариями Эдуарда Власова. М., 2000.

100. Ерофеев В.В. Энциклопедия русской души. М., 1999.

101. Еще одна мировая валюта // Итоги. 1999. № 3. С. 21 -28.

102. Жесткова Т.В. Национализм красоты: визуализация российскости в конкурсах красоты «Мисс Россия» // Вестник молодых ученых ИвГУ.2004.

103. Живов В. Иван Сусанин и Петр Великий: О константах и переменных в составе исторических персонажей. http://magazines.russ.ru/nlo/1999/38/zhivov.html

104. Заринов И.Ю. Время искать общий язык (проблемы интеграции различных этнических теорий и концепций) // Этн. обоз. 2000. № 2.

105. Здравомыслов А.Г. К обоснованию релятивистской теории нации // Релятивистская теория нации: Новый подход к исследованию этнополи-тической динамики России / Отв. ред. А.Г. Здравомыслов. М., 1998.

106. Здравомыслов А.Г., Цуциев А.А. Этничность и этническое насилие: противостояние теоретических парадигм, knowledge.isras.ru/sj/sj/sj3-03zdrav.htm

107. Зиник З.Е. Руссофобка и фунгофил. М., 1991.

108. Зубкова Е., Эдельман О. Елка, фокстрот и шампанское. http://www.svoboda.Org/programs/hd/2005/hd.010105 .asp

109. Иванов Ю.Г. Крепкоалкогольные напитки. Смоленск, 1997.

110. Ильин В.И. Социальная стратификация. http.socnet.narod.ru/library/authors/Ilyin/uchebnik/l.htm

111. Ильин В.И. Социальное неравенство. М., 2000.

112. Ильин В.И. Теория социального неравенства (структуралистско-конструктивистская парадигма). http://socnet.narod.rU/library/authors/Ilyin/neravenstvo/l.htm

113. Ильин В.И. Феномен поля: от метафоры к научной категории // Рубеж: Альманах социальных исследований. 2003. Вып. 17. С. 29-50.

114. Ильин В.И. Этнос как результат социального конструирования // Человек и этнос: философия, социология, этнология: Учебное пособие. Сыктывкар, 1998 . С.35-62.

115. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М, 1996.

116. Ильин И. А. Россия в русской поэзии // Ильин И. А. Одинокий художник. М., 1993.

117. Именем Дудаева названо уже 19 улиц. http://www.vokruginfo.ru/news/news3151 .html

118. Иофе В. Благая весть лесов // Вестн. новой литературы. JL, 1990. № 2. С. 247-256.

119. Иран: охота на Барби во имя ислама. http://news.gala.net/?cat=10&id=60230

120. История календаря в России и в СССР. http://grigam.narod.ru/kalend/kalen 19.htm

121. История США. Т. 1. 1607-1877. М., 1983.

122. История философии: Энциклопедия. Мн., 2002. 1376 с.

123. Каганский В. Главное свидетельство // Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство: Сб. статей. М., 2001. С. 448 475.

124. Каганский В. Национальная модель культурного ландшафта. http://www.russ.ru/culture/20040616-kagg.html.

125. Каганский В. Центр Провинция - Периферия - Граница. http://www.russ.ru/culture/20041026kag.html

126. Каганский B.JI. Приключения семиотического тела карты Родины (Рец. на кн.: Гусейнов Г. Карта нашей Родины: идеологема между словом и телом. Helsinki, 2000). http://magazines.russ.ru/nlo/2001/49/kagan-pr.html

127. Кадио Ж. Как упорядочивали разнообразие: списки и классификации национальностей в Российской империи и в Советском Союзе (1897 -1939) // Ab Imperio. 2004. № 4. С. 177 206.

128. Календарь Великой Французской Революции. http://vive-liberta.narod.ru/respcalend/indexccxiii.htm

129. Кальний О. День Святого Патрика, http://www.acapod.ru/1272.html

130. Карамзин Н. М. Письма русского путешественника. М., 1988.

131. Кардинская С.В. Конструирование дискурса этнической идентичности: интерпретативные модели удмуртской этничности. Ижевск, 2005.

132. Кармадонов О.А. Семантика политического пространства: опыт кросскультурного транссимволического анализа // Журнал социологии и социальной антропологии 1998, т. I, вып. 4.

133. Кассирер Э. Философия символических форм: В 3 т.. Т.1. Язык. М.; СПб.

134. Келли К. «Маленькие граждане большой страны»: интернационализм, дети и советская пропаганда // Новое литературное обозрение. 2003, №60. С. 228-229.

135. Клех И. Колбаса как политическая величина // Родник. 1990. № 10. С. 29.

136. Клех И. Сало // Клех И. Инцидент с классиком. М., 1998. С. 108-109.

137. Клех И. Сестра Украина, Памятка или Вокабулярий. http://www.ji.lviv.ua/n22texts/klekh.htm.

138. Клятва верности флагу http://www.va.gov/pubaff/celebAm/pledge.htm

139. Козлов В. Национализм и этнический нигилизм // Свободная мысль. 1996. №6.

140. Козлов В.И. Этнос и нация, http://nnmoiseev.narod.ru/st0026.htm

141. Козлов П.И., Маров В.Ф. Ярославль: площади, улицы, памятники истории и культуры. Ярославль, 1985.

142. Кокшаров Н.В. Этничность. Этнос. Нация. Национализм. http://credo-new.narod.ru/credonew/0402/7.htm

143. Колдобская М. Деньги с человеческим лицом // Новое время. 1996. №52.

144. Колоницкий Б.И. Символы власти и борьба за власть. К изучению политической культуры российской революции 1917 года. СПб., 2001.

145. Конструирование этничности. Этнические общины Санкт-Петербурга / Под ред. В. Воронкова и И. Освальд. СПб., 1998.

146. Коротеева В.В. Воображенные, изобретенные и сконструированные нации: метафора и проблема объяснения // Этн. обоз. 1993. № 3.

147. Коротеева В.В. Существуют ли общепризнанные истины о национализме? // Pro et contra. 1998. Т.2. № 3.

148. Коротеева В.В. Теории национализма в зарубежных социальных науках. М., 1999.

149. Косиков Г.К. Идеология. Коннотация. Текст (по поводу книги Р. Барта "S/Z"). http://www.libfl.ru/mimesis/txt/sz.html

150. Кравченко С.А., Мнацаканян М.О., Покровский Н.Е. Социология: Парадигмы и темы. М., 1997. С. 251-253.

151. Краткая энциклопедия Канады (from A to Z) //http://www.just-so-site.com/stories/cantoz.htm

152. Кривцова JI.А. Язык изобразительного искусства: семиотический, антропологический и эпистемологический аспекты. Дисс. . канд. фи-лос. н. Иваново, 2005.

153. Крылов К. Идентичность. http://www.traditio.ru:8101/krylov/id.htm

154. Кузнецов И.М. Исследование символов в системе национального самосознания (к постановке проблемы) // Ценности и символы национального самосознания в условиях изменяющегося общества. М., 1994. С. 25-36.

155. Кюстин А. Николаевская Россия. М., 1990.

156. Лангер С. Философия в новом ключе: Исслед. символики разума, ритуала и искусства. М., 2000.

157. Лахман Р. Ценностные аспекты семиотики культуры/семиотики текста Юрия Лотмана // Лотмановский сборник. Т. 1. / Ред.-сост. Е.В. Пермяков. М., 1995.

158. Левин К. Теория поля в социальных науках. СПб., 2000.

159. Левин Ю.Д. Оссиан в русской литературе (конец XVIII — первая треть XIX века). Л., 1980.

160. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1977.

161. Лесков Н.С. Очарованный странник // Лесков Н.С. Сочинения. В 3-х т. Т. 1.М., 1988.

162. Лимонов Э. Это я Эдичка // Глагол. 1990. № 2.

163. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.; СПб., 1998.

164. Литературный текст: проблемы и методы исследования. Вып. 7 / Анализ одного произведения: «Москва Петушки» Вен. Ерофеева: Сборник научных трудов. Тверь, 2001.

165. Лич Э. Культура и коммуникация: Логика взаимосвязи символов. К использованию структурного анализа в социальной антропологии. М., 2001.

166. Лосев А.Ф. Аксиоматика знаковой теории языка // Знак. Символ. Миф. М., 1982.

167. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М., 1930.

168. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976.

169. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров // Лотман Ю.М. Семиосфера.

170. Лотман Ю.М. К проблеме типологии культуры // Учен. зап. Тарт. гос. ун-та. 1967. Вып. 198. (Труды по знаковым системам. Т. 3.) С. 3038.

171. Лотман Ю.М. Культура как субъект и сама-себе объект // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 538-547.

172. Лотман Ю.М. О семиотическом механизме культуры // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 370-391.

173. Лотман Ю.М. Память культуры // Лотман 10. М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 614-622.

174. Лотман Ю.М. Понятие границы // Лотман 10. М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 57-268.

175. Лотман Ю.М. После Соссюра // Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 153-155.

176. Лотман Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста // Лотман Ю.М. Избранные статьи. Т. 1. Таллинн, 1992. С. 129-132.

177. Лотман Ю.М. Семиотическое пространство // Лотман 10. М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 206-209.

178. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры // Лотман 10. М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 201- 205.

179. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998. С. 14-288.

180. Лотман Ю.М. Текст в процессе движения:автор аудитория, замысел - текст // Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М., 1999. С. 87-114.

181. Лоуэнталь Д. Прошлое чужая страна. СПб., 2004.

182. Мадалиев С. Реформа языка: нежеланная латиница. http://www.tribuneuz.info/comment/?idl=547&PHPSESSID=2149282262e3139ff6bc25fbeela3 е91

183. Маклюэн Г.М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. М., 2003.

184. Максаковский Н.В. Развитие сети национальных парков в России. М, 2002.

185. Максимычев И.Ф. Россия как часть общеевропейского цивилизаци-онного пространства // Обществ, науки и современность. 1997. №6. С. 85-96.

186. Максудов С. Минин и Пожарский вместо Маркса и Энгельса // НГ "Религии". 2004. 24 сент.

187. Малахов В. Загадка этничности // Малахов В. «Скромное обаяние расизма» и другие статьи. М., 2001. С. 106-133.

188. Малахов В. Неудобства с идентичностью // Малахов В. «Скромное обаяние расизма». С. 79-100.

189. Малахов В. Осуществим ли в России русский проект? http://www.strana-oz.ru/?numid=4&article=211

190. Малахов В. Преодолимо ли этноцентричное мышление? www.intellectuals.ru/malakhov/polemika/2doklad.htm

191. Малахов В. Скромное обаяние расизма // Малахов В. «Скромное обаяние расизма» и другие статьи. М., 2001. С. 141-158.

192. Малахов B.C. Идентичность // Современная западная философия: Словарь. М., 1998. С.161.

193. Малахов B.C. Символическое производство этничности и конфликт. www.carnegie.ru/ru/pubs/books/volume/36585.htm

194. Малинкин А.Н. «Новая российская идентичность»: Исследование по социологии знания // http://www.nir.ru/Socio/scipubl/sj/sj4-01mal.html

195. Малинова О.Ю. Либерализм и концепт нации // Полис. 2003. № 2. С. 96-111.

196. Малышевский И. Человек, который нарисовал гривню. http://www.zerkalo-nedeli.com/ie/archiv/248/

197. Мамардашвили М. К., Пятигорский А. М. Символ и сознание: Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М., 1999.

198. Мамедова Ш. Россия в азербайджанских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/mamedova.htm

199. Манн М. Нации-государства в Европе и на других континентах // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Крох и др./ М., 2002. С. 381-410.

200. Маржерет Ж. Состояние Российской империи и великого княжества Московии //Россия XV—XVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986.

201. Масанов Н., Савин И. Россия в казахских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/masanov.htm

202. Мемориалы и памятники // Великая Отечественная война. Энциклопедия. М., 1985. С. 442-443.

203. Метелица К. Великий крошка Че: Олимпийский символ или национальный герой? // Независимая газета. 2004. 26 авг.

204. Миллер А. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX века). СПб., 2000.

205. Миллер А. О дискурсивной природе национализмов. http://www.carnegie.ru/ru/pubs/procontra/55643.htm

206. Миллер А.И. Национализм как теоретическая проблема (Ориентация в новой исследовательской парадигме) // Полис. 1995. № 6. С. 55 60.

207. Мирошниченко Л. Энциклопедия алкоголя: Великие люди. История. Культура. М., 1998.

208. Мисюров Д.А. Политика и символы в России. М., 2004.

209. Мисюров Д.А. Политика и символы. М., 1999.

210. Мисюров Д.А. Политическая символика: между идеологией и рекламой // Полис. 1999. № 1. С. 168-174.

211. Мисюров Д.А. Политическая символика: структура и функции // Вести. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 1999. № 1. С. 43-57.

212. Митин И. На пути к мифогеографии России: "игры" с пространством" // Вестник Евразии. 2004. № 3. С. 140-161.

213. Мнацаканян М.О. Интегрализм и национальная общность. Новая эт-носоциологическая теория. М., 2001.

214. Можейко М.А. Означивание. http://infolio.asf.ru/Philos/Postmod/oznachivanie.html

215. Можейко М.А. Текстовой анализ // История философии: Энциклопедия. Мн., 2002. С. 1069.

216. Можейко М.А. Хора // История философии: Энциклопедия. Мн., 2002. С. 1158-1160.

217. Моисеенкова JL, Марциновский П. Россия в украинских учебниках истории: Новое видение или проявление конкуренции на идеологическом рынке? Взгляд из Крыма, http://www.historia.ru/2004/01/ukraina.htm

218. Молчанова М. Россия и Польша поссорились из-за улицы Дудаева. http://www.utro.ru/articles/2005/03/22/420034.shtml

219. Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. М., 2001. С. 45-97.

220. Музей русской водки, http://www.rusvodka.ru.htm

221. Налчаджян А.А. Этнопсихология. 2 изд. СПб., 2004.

222. Нарский И.С. Проблема значения «значения» в теории познания // Проблема знака и значения. М., 1969. С. 48-49.

223. Нерознак В.П., Горбаневский М.В. Советский «новояз» на географической карте. М., 1991.

224. Нива Ж. Возвращение в Европу. Статьи о русской литературе. http://nivat.free.fr/livres/retour/07a.htm

225. Никитин С. Революция и география // Отечественные записки. 2003. Февраль-март.

226. Новогодняя ёлка в России, http://www.prav.info/jolka.htm

227. Нойманн И. Использование «Другого»: Образы Востока в формировании европейских идентичностей. М., 2004.

228. О вине и пьянстве: Русские пословицы и поговорки / Сост., предисл., словарь, примеч., Г.Ю. Багриновского. М., 2001.

229. О Программе Коммунистической партии Советского Союза. Доклад товарища Н.С. Хрущева 18 октября 1961 года// Материалы XXII съезда КПСС. М., 1961.

230. Овчинников В. В. Сакура и дуб: Впечатления и размышления о японцах и англичанах. М., 1983.

231. Олимпийские волнения // Власть. 2004. № 32.

232. Оруэлл Дж. Англичане // Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. М., 1989. С. 309-341.

233. Оруэлл Дж. Чашка отменного чая // Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. М., 1989. С. 343-345.

234. Памяти полководца. http://www.omsknews.ru/print.php3?id=4955

235. Паперный В. Культура «Два». М., 1996.

236. Парамонов Б. Татьяна Толстая вне ксерокса. http://svoboda.org/programs/RQ/2001 /RQ.80.asp

237. Первую королеву красоты выбрали 115 лет назад. http://www.mirtv.ru/rubrics/3/2444 l.htm

238. Петров Н. Как в капле водки: политика, финансы, регионализм. www.carnegie.ru/ru/pubs/books/volume/36553.htm

239. Пименова JI.A. Идея свободы во французской революции XVIII в. // Новая и новейшая история. 1992. № 1. С. 59-73.

240. Пирс Ч. С. Логические основания теории знаков. СПб., 2000.

241. Пирс Ч.С. Логика как семиотика: теория знаков // Метафизические исследования. Вып. 11. Язык. СПб,. 1999. С. 199-217.

242. Плаггенборг Шт. Революция и культура: культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. СПб., 2000.

243. Полиция не пустит на матч Эстония Россия болельщиков с символикой СССР, http://pda.regnum.ru/news/estonia/429286.html

244. Полосин B.C. Миф. Религия. Государство: Исследование политической мифологии. М., 1999.

245. Полывянный Д.И. «Византийское содружество наций» и его наследие: судьба кириллицы в XXI веке // Церковно-исторический ежегодник. Вып. II-III. Иваново, 2004.

246. Попов Е. Путешествие вглубь червонца // Пушкин. 1998. № 4.

247. Портнов A. Terra hostica. Образ России в украинских школьных учебниках истории после 1991 года // Неприкосновенный запас. 2004. № 4. http://magazines.russ.rU/nz/2004/4/portl2.html

248. Портнов А.Н. Язык и сознание: основные парадигмы исследования проблемы в философии XIX XX вв. Иваново, 1994.

249. Поспелов Е.М. Имена городов: вчера и сегодня (1917 -1992). Топонимический словарь. М., 1993.

250. Похлебкин В.В. История водки. М., 1991.

251. Похлебкин В.В. История водки. Новосибирск, 1994.

252. Похлебкин В.В. Словарь международной символики и эмблематики. М., 1994.

253. Поцелуев С.П. Символическая политика: констелляция понятий для подхода к проблеме // Полис. 1999. № 5. С. 62-75.

254. Путин В.В. И двуглавый орел, и красное знамя это наша история и наша жизнь: телеобращение, 4 дек. 2000 г. // Парламент, газ.2000. 6 дек.

255. Разуваев В. Символические образы в международных отношениях // Междунар. жизнь. 1994. №1. С. 64-72.

256. Революционеры текстильного края: Сборник очерков. Ярославль, 1980.

257. Регбийный папоротник вместо Южного Креста. http://www.mn.ru/issue.php72004-14-34

258. Родился Г.К. Жуков URL http://ts.vpk.ru/cgi-bin/ts/caldayfool.pl?hmon=12&hday=l&num=7

259. Ромашкин В.В. Языковая реформа в Российской Федерации http://www.philology.ru/linguistics2/romashkin-99.htm

260. Росалес Х.М. Воспитание гражданской идентичности: об отношениях между национализмом и патриотизмом // Полис. 1999. № 6. С. 93104.

261. Российская ментальность: (Материалы «круглого стола) // Вопр. философии. 1994. № 1.

262. Рыбаков С.Е. О методологии исследования этнических феноменов // Этн. обоз. 2000. №5. С. 3-15.

263. Рябов О.В. «Mother Russia»: Тендерный аспект образа России в западной историософии // Обществ, науки и современность. 2000. № 4. С. 116-122.

264. Рябов О.В. «Матушка-Русь»: опыт тендерного анализа поисков национальной идентичности России в отечественной и западной историософии. М., 2001.

265. Рябов О.В. «Умом Россию не понять»: Тендерный аспект «русской загадки» // Женщина в российском обществе. 1998. № 1. С. 34-41.

266. Рябов О.В. Тендер и нация в картинах войны. http://www.ivanovo.ac.ru/vipusk2003/oleg/nation.htm

267. Рябов О.В. Межкультурная интолерантность: тендерный аспект. http://www.ivanovo.ac.ru/alumni/olegria/intolerance.htm

268. Рябов О.В. Поляки и русские в идентификационных стратегиях российской пропаганды Первой мировой войны // Dusza polska i rosyjska. Spojrzenie wspolczesne / pod redakcja Andrzeja de Lazari i Romana Backera. Lodz, 2003. S. 191-208.

269. Рябов О.В. Родина-Мать: История идеи // Женщина в российском обществе. 1998. № 3. С. 12-17.

270. Савоскул С.С. Этнические аспекты постсоветской гражданской идентичности // Обществ, науки и современность. 1999. № 5. С. 91-104.

271. Сандомирская И. Книга о Родине. Опыт анализа дискурсивных практик. Wien, 2001.

272. Сасаки Т. Чай общения и чай уединения. Чайная церемония в произведениях Пушкина и Достоевского // Независимая газ. «Ех libris НГ». 1998. 4 июня.

273. Себеок Т.А. Культура и семиотика: учение о знаках // Философия языка и семиотика. Иваново, 1995. С. 32 43.

274. Семенов Ю.И. Социально-исторические организмы, этносы, нации // Этн. обоз. 1996. № 1.

275. Семиотика, http://www.krugosvet.ru/articles/82/1008277/1008277al.htm

276. Семиотика. Введение, http://filmmaker.iatp.org.ua/semiotics-l.htm.

277. Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М., 1999. С. 25-40.

278. Символы правительства США: роза национальная флористическая эмблема США. http://bensguide.gpo.gov/3-5/symbols/rose.html

279. Скульптура «Родина-мать». http://warmuseum.kiev.ua/rus/skulptura.html

280. Славкин В. Взрослая дочь молодого человека // Славкин В. Взрослая дочь молодого человека: Пьесы. М., 1990.

281. Словарь терминологии тартуско-московской семиотической школы. Составитель Ян Левченко, http://diction.chat.ru/ukazat.html.

282. Смирнов А.В. Логика смысла: Теория и ее приложение к анализу классической арабской философии и культуры. М., 2001.

283. Смит Э. Национализм и историки // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Крох и др. М., 2002. С. 236-263.

284. Смит Э. Национализм и модернизм. Критический обзор современных теорий наций и национализма. М., 2003.

285. Соколов Б. Страны Балтии в российских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/sokolov.htm

286. Соколовская Я. «Возьми меня, не трогай Тузлу». В Киеве ставят мюзикл о дамбе, http://www.izvestia.ru/culture/article40336

287. Соколовский С.В. О неуюте автаркии, национализме и пост-советсткой идентичности // Этнометодология. М., 1995. С. 87-114.

288. Солоневич И. Народная монархия. http://www.biblioteka.agava.ru/ni/narodnayamonar-09.htm

289. Соссюр Ф. Заметки по общей лингвистике. М., 1990.

290. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977.

291. Споры вокруг фильма "Молитва о гетмане Мазепе" http://www.svoboda.org/ll/cult/0702/ll.070902-l.asp

292. Сталин И.В. Марксизм и национальный вопрос // Сталин И.В. Соч.: В 13 т. М, 1946. Т. 2. С. 296.

293. Сталин И.В. Национальный вопрос и ленинизм. Ответ товарищам Мешкову, Ковальчуку и другим // Сталин И.В. Соч.: В 13 т. М., 1951. Т. 11.

294. Статуя "Родина-мать", http://www.4ygeca.com/rodina.html

295. Статуя Свободы http://ru.wikipedia.org/wiki/

296. Статуя Свободы, http://www.4ygeca.com/liberty.html

297. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Опыт исследования. М., 1997.

298. Степанов Ю.С. Семиотика. М., 1971.

299. Степнова J1.А. Социальная символика России // Социс. 1998. № 7.

300. Стефаненко Т.Г. Социально-психологические аспекты изучения этнической идентичности. http:/flogiston.ru/projects/articles/ethnic. shtml.

301. Стивенсон Д.К. Америка: народ и страна. М., 1993.

302. Строев А. Россия глазами французов XVIII — нач. XIX века // Логос. № 8. 1999.

303. Сухачёв В.Ю. Особенности конституирования национальной и этнической идентичности в современной России // Национальная идентичность-теория и реальность. СПб., 1999. С. 30-37.

304. Сухачев В.Ю. Пределы идентичности // Вестник Санкт-Петербургского Университета. Серия 6. СПб., 1998. Вып. 4 (№ 21).

305. США Национальные Парки. http://www.americaonline.ru/nationalparks.htm

306. США объявили дуб «национальным деревом». http://www.utro.ru/news/2004/09/29/355824.shtml

307. Тадевосян Э.В. Этнонация: миф или социальная реальность? // Социс. 1998. №6. С. 61-68.

308. Таиланд и Камбоджа восстановили дипотношения. http://www.rol.rU/news/misc/news/03/04/l 1031 .htm

309. Терц А. Прогулки с Пушкиным // Вопросы литературы. 1990. № 7.

310. Тимофеев М. Водка // Идеи в России. Ideas in Russia. Idee w Rosji. Leksykon rosyjsko-polsko-angielski: W 5 t. / pod redakcja A. de Lazari. Lodz. T. 5. 2003. C. 48-51.

311. Тимофеев M. Иван-дурак // Идеи в России. Ideas in Russia. Idee w Rosji. Leksykon rosyjsko-polsko-angielski: W 5 t. / pod redakcja A. de Lazari. Lodz. T. 5. 2003. C. 74 79.

312. Тимофеев М.Ю. Классическая русская литература в XX веке: пота-енность как семиотико-онтологический феномен (к постановке проблемы) // Потаенная литература. Вып. 3. Иваново, 2002. С. 215 223.

313. Тимофеев М.Ю. Россия. Незавершенный проект: Ключевые понятия, образы, символы. Иваново, 2000.

314. Тимофеев М.Ю. Семиотико-конструктивистский анализ нации: к постановке проблемы // Личность. Культура. Общество. 2004. Т. VI. Вып. 3. С. 296-308.

315. Тимофеев М.Ю. Социально-философское исследование специфики и эволюции мифологического сознания. Автореф. дисс. .канд. филос. наук. Иваново, 1995.

316. Тишков В.А. Забыть о нации (пост-националистическое понимание национализма) // Вопр. философии. 1998. № 9. С. 3-26.

317. Тишков В.А. Идентичность и культурные границы // Идентичность и конфликт в постсоветстких государствах. М., 1997. С. 15-44.

318. Тишков В.А. О переписи населения // Тишков В.А. Этнология и политика. Научная публицистика. М., 2001. С. 68-73.

319. Тишков В.А. Реквием по этносу. М., 2004.

320. Тишков В.А. Этнология и политика. Науч. публицистика. М., 2001.

321. Толстая Т. День. М., 2000.

322. Томахин Г.Д. США. Лингвострановедческий словарь. М., 1999.

323. Тондеринг К. Часто задаваемые вопросы о календарях. http://alebedev.narod.ru/lib/lib604.html

324. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983.

325. Тульчинский Г.Л. В каком смысле возможна теория смысла (постановка вопроса) // Философские основания научной теории. Новосибирск, 1985. С.108-127.

326. Указ Президиума Верховного Совета ССР о государственной, национальной и региональной символике // Советская Литва, 1988. 7 октября.

327. Украина имеет форму шара: Выпущены глобус Украины и ее карта мира // Коммерсантъ-DAILY. 2000. 9 ноября.

328. Украинцы требуют запретить фильм "Брат-2". www.afn.by/news/view.asp?id=9133

329. Усманова А.Р. Интерпретант(а). Ьир:/ЛпГо11о.а5Г.ги/РЬ11о8/Ро51тоё/1п1ефге1ап1.111т1

330. Усманова А.Р. Код // Постмодернизм. Энциклопедия / Под ред. Гри-цанова А.А., Можейко М.А. Минск, 2001. С. 289-293. http://www.countries.ru/library/semiotic/index.htm

331. Успенский Б.А. Европа как метафора и как метонимия (применительно к истории России). http://www.logic.ru/Russian/vf/Papers2004/Uspenskii62004.htm

332. Успенский Б.А. Избранные труды. Т. 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 1994.

333. Учебный социологический словарь / Общ. ред. С.А. Кравченко. М., 1997.

334. Ушакин С.А. Загадки «русской души»: обзор монографий Е. Хелл-берг-Хирн, Д. Ранкур-Лаферрьера, Д. Песмен // Социологический журнал. 2001. №2.

335. Фадеева Т.М. Единая Европа: идея и реальность: Концепции культурной идентичности. М., 1997.

336. Ферро М. Как рассказывают историю детям в разных странах мира. М., 1992.

337. Фирсов Б.М. Культура и трансформационный процесс. http://www.eu.spb.ru/univ/rector/firssoc.pdf.

338. Фоли Дж. Энциклопедия знаков и символов. М., 1997.

339. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977.

340. Хобсбаум Э. Дж. Принцип этнической принадлежности и национализм в современной Европе // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. М., 2000. С. 332-346.

341. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. СПб., 1998.

342. Худоногова Е. Китч на водочной этикетке, http.drinks.internet.nl/Et/kitch.asp

343. Хюбнер К. Нация: от забвения к возрождению. М., 2001.

344. Цветков А. Единая нация под Богом. http://www.svoboda.org/programs/AD/2003/AD.042203.asp

345. Цихистави Н. Россия в грузинских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/tsihistavi.htm

346. Чертов JI. О семиотике изобразительных средств. http://www.relga.rsu.ru/n67/cult67.htm

347. Честертон Г. К. Об англичанах за границей // Честертон Г. К. Писатель в газете. М., 1984. С. 231-234.

348. Четко С.В. Человек и этничность. // Эта. обоз. 1994. № 6. С. 35-49.

349. Что такое Диснейленд? http://www.rusdisney.com/parks/parks.html

350. Чувашов 10. Визитная карточка. Облик красноярской часовни прочно утвердился на российских червонцах // Независимая газета. 1999. 28 дек.

351. Чудодеев А. Нет Мазепе!. // Итоги. 2002. № 27.

352. Шведов С. Уроки букваря//Знание-сила. 1991. №11. С. 41-49.

353. Шведов С.С. Проблемы культурной и этнической идентичности: (Подходы и решения зап. социологии) // Социально-экономические проблемы культуры. М., 1991. С. 83-97.

354. Шейкин А.Г. Символ // Культурология. XX век: Словарь. СПб., 1997. http://www.philosophy.rU/edu/ref/enc/es.htm#BM 16015

355. Шестаков В.П. Мифология XX века: Критика теории и практики буржуазной «массовой культуры». М., 1988.

356. Шматко Н.А. Предисловие // Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

357. Шнирельман В.А. Национальные символы, этноисторические мифы и этнополитика. http://balkaria.narod.ru/public/public.htm

358. Штарк А. Западное хорошо, а русское - лучше ("Stern", Германия) 05 октября 2004. http://www.inosmi.ru/translation/213490.html

359. Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996.

360. Шухмин В. Карикатура зимних игр // Логос. 1999. № 8. http://www.ruthenia.ru/logos/number/! 99908/1999804.htm

361. Щербинин А.И. «С картинки в твоем букваре», или Аз, Веди, Глагол, Мыслете и Живете тоталитарной индоктринации // Полис. 1999. № 1. С. 116-136.

362. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. М., 1998.

363. Экспертное заключение на проект федерального закона "О флаге государства-победителя в Великой Отечественной войне СССР". http://www.legislature.ru/monitor/raznoe/402943-3elcspfund.html

364. Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.

365. Эпштейн М. «Природа, мир, Тайник Вселенной»: Система пейзажных образов в русской поэзии. М., 1990.

366. Эпштейн М. Береза и медведь // Эпштейн М. Бог деталей: Народная душа и частная жизнь в России на исходе империи. Эссеистика 19771988. М., 1998.

367. Эпштейн М. Опыты в жанре «Опытов» // Зеркала: Альманах. М., 1989. Вып. 1.

368. Я познаю мир: Детская энциклопедия: Игрушки / Авт. Сост. Н.Г. Юрина. М., 1998.

369. Языковые проблемы Российской Федерации и законы о языках. М., 1994.

370. Яковлев JT.C. Топологизация жизненного пространства (постмодернистский взгляд на социологию личности). http://www.ssea.runnet.ru/Win/Journal/j20002r/Socio/JakovlevLS.htm

371. Ястребов A.JL Праздник безумства: Дионис и Мельпомена. М., 2000.

372. Abrams A.U. The Pilgrims and Pocahontas: Rival Myths of American Origin. Boulder, 1999.

373. Agulhon M. Marianne into Battle: Republican Imagery and Symbolism in France, 1789-1880. Cambridge, 1981.

374. Alabarces P., Rodriguez M.G. Football and Fatherland: the Crisis of National Representation in Argentinian Soccer / Football culture: local contests, global visions / G.P.T. Finn and R. Giulianotti (ed.). L.; Portland, OR, 2000. P. 118-133.

375. Arens W. Professional Football: An American Symbol and Ritual // S. Montague and W. Arens (ed.). The American dimension: cultural myths and social realities. Port Washington, N.Y., 1976. P. 3-14.

376. Armstrong J. Nations before Nationalism. Chapel Hill, 1982.

377. Azaryahu M., Kook R. Mapping the Nation: Street Names and Arab-Palestinian Identity: Three Case Studies // Nations and Nationalism. 2002. Vol. 8. №2. P. 195-213.

378. Back L., Crabbe Т., Solomos J. Lions, Black Skins and Reggae Gyals: Race, Nation and Identity in Football. L., 1998.

379. Banet-Weiser S. The Most Beautiful Girls in the World: Beauty Pageants and National Identity. Berkeley, Calif., 1999.

380. Banks M. Ethnicity: anthropological constructions. L., 1996.

381. Banks M.J. Monumental fictions: national monument as a science fiction space // Journal of Popular Film and Television. 2002. Fall. http://www.findarticles.eom/p/articles/mim0412/is330/ai94465265

382. Barth F. Introduction // Barth F. (ed.) Ethnic Groups and Boundaries: The Social Organisation of Culture Difference. London, Bergen, 1969. P. 9-38.

383. Bell D.A. The Cult of the Nation in France: Inventing Nationalism, 16801800. Cambridge, MA, 2001.

384. Bennett T. The Birth of the Museum: History, Theory, and Politics. L.; N.Y., 1995.

385. Bhabha H. Introduction: Narrating the Nation // Nation and Narration. Homi K. Bhabha (ed.). N.Y., 1990.

386. Billig M. Banal Nationalism. L., 1995.

387. Billig M. Nationalism as International Ideology: Imagining the Nation, Others and the World of Nations // G.M. Breakwell, E.L. Speri (ed.). Changing European identities: Social psychological analysis of social change. Oxford, 1996. P. 181 193.

388. Birley D. A Social History of English Cricket. L., 1999.

389. Boime A. The Unveiling of the National Icons: A Plea for Patriotic Iconoclasm in a Nationalist Era. Cambridge; N.Y., 1998.

390. Boyle R.H. Sport: Mirror of American Life. Boston, 1963.

391. Boyson R. Centre Forward: a radical Conservative programme. L., 1978.

392. Brandenberger D. From proletarian internationalism to populist russocentrism: thinking about ideology in the 1930s as more than just a "Great Retreat", http://www.getcited.org/pub/101056524.

393. Brandenberger D. National Bolshevism: Stalinist Mass Culture and the Formation of Modern Russian National Identity, 1931-1956. Cambridge, Mass., 2002.

394. Brennan T. The National Longing for Form // Nation and Narration. H. Bhabha (ed.). L., N.Y., 1990.

395. Brown P. Man Walks into a Pub: A Sociable History of Beer. Basingstoke, 2003.

396. Brubaker R. Nationalism Reframed: Nationhood and the National Question in the New Europe. Cambridge, 1996.

397. Caviness M.H. Iconoclasm and Iconophobia: Four Historical Case Studies // Diogenes. 2003. Vol. 50. № 3. P. 99-114.

398. Cerulo K.A. Identity Designs: The Sights and Sounds of a Nation. New Brunswick, NJ, 1995.

399. Cerulo K.A. Sociopolitical Control and the Structure of National Symbols: an Empirical Analysis of National Anthems // Social Forces. 1989. Vol. 68, № l.P. 76-99.

400. Chandler D. Semiotics for Beginners. http://www.aber.ac.uk/media/Documents/S4B/sem01.html

401. Chojnicka К. Лишние люди // Идеи в России. Ideas in Russia. Idee w Rosji: Leksykon rosyjsko-polsko-angielski: W 4 t. / pod redakcja A. de Lazari. Warszawa, 1999. Т. 1. C. 232-235.

402. Cinema and Nation // Mette Hjort, Scott Mackenzie (eds.). L., 2000.

403. Cohen A. The Lesson of Ethnicity // A. Cohen (ed.) Urban Ethnicity. L., 1974.

404. Cohen A.P. The Symbolic Construction of Community. Chichester; L.; N.Y., 1985.

405. Cohen B.J. The Geography of Money. Ithaca,1998.

406. Colovic I. The Politics of Symbol in Serbia: Essays in Political Anthropology. L., 2002.

407. Connor W. The Timelessness of Nations // Nations and Nationalism. 2004. Vol. 10. № 1-2. P. 35-48.

408. Cornell M. Beer: The Story of the Pint: The History Of Britain's Most Popular Drink. L., 2004.

409. Cosgrove D.E. Social Formation and Symbolic Landscape. Madison, 1998.

410. Coyne M. Crowded Prairie: American National Identity in the Hollywood Western. L., 1999.

411. Cronin M. Sport and Nationalism in Ireland: Gaelic Games, Soccer and Irish Identity since 1884. Dublin, 1999.

412. Cubitt G. Introduction // G. Cubitt (ed.) Imagining Nations. Manchester; N.Y., 1998.

413. Cultural Icon of the Early Republic: Uncle Sam. http://www.fourth-of-july-celebrations.com/html/unclesam.html

414. Daniels S. Fields of Vision: Landscape Imagery and National Identity in England and the United States. Princeton, 1993.

415. Day S. «With Peace and Freedom Blest!»: Woman as Symbol in America, 1590-1800. http://memory.loc.gov/ammem/awhhtml/aw05e/aw05e.html

416. Edensor T. National Identity, Popular Culture and Everyday Life. Oxford; N.Y., 2002.

417. Eriksen Th.H. Ethnicity and Nationalism: Anthropological Perspectives. L.; East Haven (Conn.), 1993.

418. Eriksen Th.H. The sexual life of nations: Notes on gender and nationhood. http://folk.uio.no/geirthe/Sexuallife.html

419. Ethnicity: Theory and Experience / Nathan Glazer and Daniel P. Moynihan (eds.). Cambridge, M.A., 1975.

420. Faryno J. Эмблемы СССР // Идеи в России. Ideas in Russia. Idee w Rosji. Leksykon rosyjsko-polsko-angielski: W 5 t. / pod redakcja A. de Lazari. T. 2. Lodz, 1999. C. 398-407.

421. Fast Food, Stock Cars, and Rock-n-Roll: Place and Space in American Pop Culture / Carney G.O. (ed.). Lanham, 1995.

422. Film and Nationalism / Alan Williams (ed.). L., 2002.

423. Films and British National Identity: From Dickens to Dad's Army / Jeffrey Richards (ed.). Manchester, 1997.

424. Fleming E.M. Symbols of the U.S. from Indian Queen to Uncle Sam // Ray B. Browne (ed.) Frontiers of American Culture. Lafayette, 1968. P. 124.

425. Gans H. J. Symbolic Ethnicity: The Future of Ethnic Groups and Cultures in America // W.Sollors (ed.). Theories of Ethnicity. A Classical Reader. N.Y., 1996. P. 425-459.

426. Geertz C. Interpretation of Culture. N.Y., 1973.

427. Gellner E. Ernest Gellner's Reply: 'Do Nations Have Navels?' // Nations and Nationalism. Vol. 2 (3). 1996.

428. Gilbert P. The Philosophy of Nationalism. Boulder, CO, 1998.

429. Gove J. Made in America: The True Stories Behind the Brand Names That Built a Nation. Berkley, 2001. P. 183-185.

430. Greenfeld L. Nationalism: Five Roads to Modernity. Cambridge, MA, 1992.

431. Guibernau M. Nations Without States: Political Communities in a Global Age. Cambridge, 1999.

432. Guibernau M. Nationalisms: The Nation-State and Nationalism in the Twentieth Centuty. Cambridge, 1996. P. 47-48.

433. Gunther Eyck F. The Voice of Nations: European National Anthems and Their Authors. Westport, СТ., 1995.

434. Hall S. The West and the Rest: Discourse and Power // S. Hall and B. Gieben (eds.) Formations of Modernity. Cambridge, 1992.

435. Handler R. Nationalism and the Politics of Culture in Quebec. Madison, 1988.

436. Haseler S. The English Tribe: Identity, Nation, and Europe. Houndmills; Basingstoke, Hampshire; N.Y., 1996.

437. Hastings A. The Construction of Nationhood: Ethnicity, Religion and Nationalism. Cambridge, 1997.

438. Haydon P. Beer and Britannia: An Inebriated History of Britain. Gloucestershire, 2001.

439. Hedetoft U. Signs of Nations: Studies in the Political Semiotics of Self and Other in Contemporary European Nationalism. Aldershot; Brookfield, Vt., 1995.

440. Heiberg M. The Making of the Basque Nation. Cambridge, 1989.

441. Hellberg-Hirn E. Soil and Soul: the Symbolic World of Russianness. Aldershot, 1998.

442. Herzog H.-U., Wolf F. Flaggen und Wappen. Leipzig, 1967.

443. History of New York City. http://www.nyvoices.com/historyofnewyorkcity2494.html

444. Hobsbawm E. Introduction: Inventing Traditions // The Invention of Tradition / E. Hobsbawm, T. Ranger (eds). Cambridge; N.Y., 1983.

445. Hobsbawm E. Mass Producing Traditions: Europe, 1870-1914 // The Invention of Tradition / E. Hobsbawm, T. Ranger (eds). Cambridge; N.Y., 1983.

446. Hogan J. Staging The Nation: Gendered and Ethnicized Discourses of National Identity in Olympic Opening Ceremonies // Journal of Sport and Social Issues. 2003. Vol. 27, № 2. P. 100-123.

447. Hoskins W.G. The Making of the English Landscape. L., 1955.

448. Howell G. Union Jacks And Southern Skies: The Australian Commonwealth Flag and the Need for a New National Flag // http://members.ozemail.com.au/~natinfo/flag3.htm

449. Hutton P.H. The Art of Memory Reconceived: From Rhetoric to Psychoanalysis // Journal of the History of Ideas. 1987. Vol. 48. P. 371-392.

450. Hymans J.E.C. The Changing Color of Money: European Currency Iconography and Collective Identity // European Journal of International Relations. 2004. vol. 10. № 1. P. 5-31.

451. Italian Unification. Cavour, Garibaldi and the Making of Italy. http://www.age-of-thesage.org/cavourgaribaldiitaly.html#CavourGaribaldiItaly

452. Kaufmann E. Ethnic or civic nation?: Theorizing the american case // Canadian Review of Studies in Nationalism. Vol. 27. 2000. P. 133-154. http://www.bbk.ac.uk/polsoc/download/erickaufmann/TheoAmericanCas e.pdf

453. Kaufmann E. The Rise and Fall of Anglo-America. Cambridge (MA); L., 2004.

454. Kaufmann E., Zimmer O. In Search of the Authentic Nation: Landscape and National Identity in Canada and Switzerland // Nations and Nationalism. 1998. Vol. 4 (4). P. 483-510.

455. Kearney H. The British Isles: a history of four nations. Cambridge, 1989.

456. Keating M. Nations Against the State: the New Politics of Nationalism in Quebec, Catalonia, and Scotland. N.Y., 1996.

457. Ketchum A. Uncle Sam: The Man and the Legend. N.Y., 1959.

458. Kinder M. Blood Cinema: The Reconstruction of National Identity in Spain. Berkeley, 1993.

459. Kristeva J. Nations without Nationalism. N.Y., 1993.

460. Lazari A. de Польская и русская душа взаимное восприятие. http://www.auditorium.ru/aud/conf/confview.php?cid=590

461. Levinson S. Written in Stone: Public Monuments in Changing Societies. Durham, 1998.

462. Linenthal E.T. Sacred Ground: Americans and Their Battlefields, 2d ed. Urbana, IL, 1993.

463. Llywelyn D. Sacred Place, Chosen People: Land and National Identity in Welsh Spirituality. Cardiff, 1999.

464. Lofgren O. Crossing Borders: The Nationalization of Anxiety. www.etn.lu.se/ethscand/text/1999/s%205-27.pdf

465. Lowenthal D. European and English landscapes as national symbols // Geography and national identity / D. Hooson (ed.). Oxford; Cambridge. 1994. P. 15-38.

466. Lynch K. What Time is this Place. Cambridge, 1972.

467. Mach Z. Symbols, Conflict, and Identity: Essays in Political Anthropology. Albany, 1993.

468. Marger M.N. Race and ethnic relations: American and global perspectives. 2nd edition. Belmont, Calif., 1991.

469. Marianne for the 21 century. http://jarle.eltelevest.no/LaetitiaCasta/Images/Gallery/Marianne

470. Marianne. http://en.wilcipedia.org/wiki/Marianne

471. Matless D. Landscape and Englishness. L., 1998.

472. Matthews R.T. Britannia and John Bull: From Birth to Maturity. http://vvww.findarticles.eom/p/articles/mim2082/is462

473. Mattsson K., Pettersson K. Crowning Miss Sweden Constructions Of Gender, Race And Nation In Beauty Pageants. http://5thfeminist.lu.se/filer/paper375376.pdf

474. Mayo J.M. War Memorials as Political Landscape: ^ the American Experience and Beyond. N.Y., 1988.

475. McCartney C., Bryson L. Clashing Symbols: A Report on the Use of Flags, Anthems and Other National Symbols in Northern Ireland. Belfast, 1994.

476. McCrone D. The Sociology of Nationalism: Tomorrow's Ancestors. L., N.Y., 1998.

477. McCrone D. Understanding Scotland: The Sociology of a Stateless Nation. L., N.Y., 1992.

478. McCrone D., Morris A., Kiely R. Scotland the Brand: the Making of Scottish Heritage. Edinburgh, 1995.

479. McDonald M. «We are not French!»: language, culture, and identity in Brittany. L., N.Y., 1989.

480. Meurer H.J. Cinema and National Identity in a Divided Germany 19791989: The Split Screen. Lewiston, N.Y., 2000.

481. Michalski S. Public Monuments: Art in Political Bondage, 1870-1997. L., 1998.

482. Mickey Mouse Information. http://disney.go.com/characters/mickey/index.html

483. Millat G. Britannia: grandeur et infortune d'une allegorie nationale dans l'univers du cartoon britannique 1842-1999 // La Revue LISA. 2003. Vol. I.1. http://www.unicaen.fr/mrsh/anglais/lisa

484. Montague S., Morais R. Football Games and Rock Concerts: The Ritual Enactment // S. Montague and W. Arens (ed.). The American dimension: cultural myths and social realities. Port Washington, N.Y., 1976. P. 33-52.

485. Morgan W. An American Icon: Brother Jonathan and American Identity. Newark, 1988.

486. Mosse G.L. The Nationalization of the Masses: Political Symbolism and Mass Movements in Germany from the Napoleonic Wars through the Third Reich. Ithaca, 1991.

487. Mother Svea. http://encyclopedia.thefreedictionary.com/Mother%20Svea

488. Mount Rushmore. http://bensguide.gpo.gov/3-5/symbols/mountrushmore.html

489. Mulder J.W.F., Hervey S.G.J. Theory of the Linguistic Sign. Hague, 1972.

490. Murdoch D.H. The American West: The Invention of a Myth. Reno, 2001.

491. Murrey J.A. Mythmakers of the West: Shaping America's Imagination. Flagstaff, AZ, 2001.

492. National colours, http: // wikipedia.org/wiki/nationalcolours

493. National Emblem, http: // wikipedia.org/wiki/nationalemblem

494. Nation-States and Money: The Past, Present, and Future of National Currencies / Emily Gilbert and Eric Helleiner (eds.). L.,1999.

495. Ogilvy D. Ogilvy on Advertising. http://kartlink.com/index.php/2004/10/09/119/why-build-a-brand.html

496. Olaszek В., Szczukin W. Обломовщина // Идеи в России. Ideas in Russia. Idee w Rosji: Leksykon rosyjsko-polsko-angielski: W 4 t. / pod redakcja A. de Lazari. Lodz, 2000. T. 3. C.282- 289.

497. Orsi R.A. Parades, Holidays, and Public Rituals. http://are.as.wvu.edu/christz.htm

498. Pacult P.F. American Still Life: The Jim Beam Story and the Making of the World's № 1 Bourbon. Hoboken, NJ, 2003.

499. Patico J. Consuming the West but Becoming Third World: Food Imports and the Experience of Russianness // Anthropology of Eastern Europe Review. 2003. Vol. 21. № 1. http://condor.depaul.edu/%7Errotenbe/aeer/V21nl/Patico.pdf

500. Pendergrast M. For God, Country & Coca-Cola: The Definitive History of the Great American Soft Drink and the Company that Makes It. N.Y., 2000.

501. Penrose J. Nations, States and Homelands: Territory and Territoriality in Nationalist Thought // Nations and Nationalism. 2002. Vol. 8, № 3. P. 277298.

502. Persuasive Images: Posters of War and Revolution from the Hoover Institution Archives / Peter Paret, Beth Irwin Lewis, Paul Paret (ed.). Princeton, N. J., 1992.

503. Pickering M. Stereotyping: the politics of representation. N.Y., 2001.

504. Piatt K., Brandenberger D. Terribly Romantic, Terribly Progressive or Terribly Tragic? Rehabilitating Ivan IV under I.V. Stalin, 1937-1953 // Russian Review. 1999. Vol. 58, № 4. P. 635-654.

505. Pledge of Allegiance to the Flag. http://www.americana.ru/pamer/pledgeofallegiancetotheflag.htm

506. Political Symbols, Symbolic Politics: European identities in transformation / Ulf Hedetoft (ed.). Aldershot; Brookfield, Vt., 1998.

507. Pope S.W. Patriotic Games: Sporting Traditions in the American Imagination, 1876-1926. Oxford, N.Y., 1997.

508. Porksen U. Weltmarkt der Bilder. Eine Philosophie der Visiotype. Stuttgart, 1997.

509. Renan E. Qu'est-ce qu'une nation? www.bmlisieux.com/archives/nation04.htm

510. Rickards M. Posters of the First World War. N. Y., 1968.

511. Robbins K. Great Britain: Identities, Institutions and the Idea of Britishness. L., 1998.

512. Sahm A. Political Culture and National Symbols: Their impact on the Belarusian nation-building process П Nationalities Papers. Abingdon. 1999. Vol. 27. Iss. 4. P. 649-662.

513. Sardar Z., Davies M.W. American Terminator: Myths, Movies and Global Power. N.Y., 2004.

514. Schlosser E. Fast Food Nation: The Dark Side of the Ail-American Meal. L., 2001.

515. Seelye J. Memory's Nation: The Place of Plymouth Rock. Chapel Hill,1998.

516. Semonin P. American Monster: How the Nation's First Prehistoric Creature Became a Symbol of National Identity. N.Y., 2000.

517. Semonin P. Peale's Mastodon: The Skeleton in our Closet. http://www.common-place.org/vol-04/no-02

518. Seton-Watson H. Nations and States. An Enquiry into the Origins of Nations and the Politics of Nationalism. Boulder, Colo., 1977.

519. Sezneva O. The education of memory: The politics of memory and historical writing in Kalinigrad, former Konigsberg. http://www.fl.ulaval.ca/celat/histoire.memoire/histoire/capel/sezneva.htm

520. Shapiro M. Cinematic Political Thought: Narrating Race, Nation and Gender. N.Y., 1999.

521. Smith A. Gastronomy or geology? The role of nationalism in the reconstruction of nations // Smith A.D. Myths and memories of the nation. Oxford; N.Y., 1999.

522. Smith A. The «Golden Age» And National Renewal // Myths and nationhood. G. Hosking, G. Schoepflin. (eds.) L., 1997. P. 36-59.

523. Smith A.D. Introduction. «Ethno-symbolism» and the Study of Nationalism // Smith A.D. Myths and Memories of the Nation. Oxford; N.Y.,1999.

524. Smith A.D. The Ethnic Origins of Nations. Oxford, 1986.

525. Smith A.D. Theories of Nationalism. L., 1983.

526. Smith H. The Russians. N.Y., 1976.

527. Smith H.N. Virgin Land: The American West as Symbol and Myth. Cambridge, 1950.

528. Smyth J. The Making of the United Kingdom. 1660-1800. L., N.Y., 2001. 288 p.

529. Social Studies. http://www.abcteacher.com/catalog/mh-iflOOsost.shtml

530. South Up Maps. URL http://www.odt.org/NewMaps.htm

531. State mottos // URL http://en.wikipedia.org/wiki/Nationalmotto

532. Stegmaier W. Weltabkiizungskunst. Orientierung durch Zeichen // Zeichen und Interpretation / Hrsg. von J. Simon. Frankfurt a. M., 1994.

533. Stern S., Cicala J.A. (ed.) Creative ethnicity: symbols and strategies of contemporary ethnic life. Logan, Utah, 1991.

534. Subrt J. Vlajky a znaky celeho sveta. Praha, 1977.

535. Suny R.G., Kennedy M.D. Toward a Theory of National Intellectual Practice // R.G. Suny and M.D. Kennedy (eds.). Intellectuals and the Articulation of the Nation. Ann Arbor, 1999. P. 383-417.

536. Szarota T. Der deutsche Michel. Die Geschichte eines nationalen Symbols und Autostereotyps. Osnabruck, 1998.

537. The Evolution of John Bull. http://www.boondocksnet.com/cartoons/mcc063.html

538. Treese L. Valley Forge: Making and Remaking a National Symbol. University Park, Pa., 1995

539. Union Jack http://www.southdowndefenders.com/unionJack.htm

540. Van den Berghe P.L. The Ethnic Phenomenon. N.Y., 1981.

541. Virtanen K. The role of philosophy and literature in building up the national identity of the early 19th century United States // Power and Spirit. Turku, 1993. P. 119-131.

542. Voukov N. Death and Desecrated: Monuments of the Socialist Past in Post-1989 Bulgaria II Anthropology of Eastern Europe Review (Special Issue). 2003. Vol. 21. № 2. http://condor.depaul.edu/%7Errotenbe/aeer/v21n2/Voukov.pdf

543. Voukov N. Representing The Nation's Past: National History Monuments In Socialist And Post-Socialist Bulgaria. http://www.ksg.harvard.edu/kokkalis/GSW7/Nikolai%20Voukov%20paper .pdf

544. Wallace M. Mickey Mouse History and Other Essays on American Memory. Philadelphia, 1996.

545. Warner M. Monuments and Maidens: The Allegory of the Female Form. N.Y., 1985.

546. Weaver E.B. Madonna Crucified: A semiotics of motherland imaginery in Hungary // Slovo. 2002. Vol. 14.

547. Wilson A. The Culture of Nature: North American Landscape from Disney to the Exxon Valdez. Cambridge, 1992.

548. Winichakul T. Siam Mapped: A History of the Geo-Body of a Nation. Honolulu, 1994.

549. Wolf E. The Virgin of Guadalupe: A Mexican National Symbol // Journal of American Folklore. 1958. № 71. P. 34-39.

550. Yankee, http://www.idiomsite.com/yankee.htm

551. Yuval-Davis N. Gender and Nation. L., 1997.

552. Zelinsky W. Nation into State: the Shifting Symbolic Foundations of American Nationalism. Chapel Hill, 1988.

553. Zukin S. Disney World: The Power of Facade / The Facade of Power // Zukin S. Landscapes of Power: From Detroit to Disney World. Berkeley, 1993. P. 217-250.