автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Синтаксические особенности языка переводных церковнославянских юридических текстов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Синтаксические особенности языка переводных церковнославянских юридических текстов"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени .VI. В. ЛОМОНОСОВА

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ Кафедра русского языка

На правах рукописи

САВЕЛЬЕВ Виктор Сергеевич

СИНТАКСИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА ПЕРЕВОДНЫХ ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИХ ЮРИДИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ

10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 1998

Диссертация выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор МЛ. Ремнева

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Т.В. Рождественская; кандидат филологических наук, доцент А-И. Солопов

Ведущее научное учреждение - Институт русского языка им. В.В. Виноградова

Защита диссертации состоится 3 декабря 1998 года в 16.00 на заседании диссертационного совета К 053.05.37 в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: 119899, г. Москва, Воробьевы горы, МГУ, I корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке филологического факультета МГУ.

Автореферат разослан 2 ноября 1998 года.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук

Предметом исследования в данной работе является ряд синтаксических категорий и их формальное выражение в переводных церковнославянских1 памятниках юридической письменности " в сопоставлении с их греческими источниками, а также текстами, написанными на древнерусском языке, той же жанровой принадлежности и того же времени создания.

АКТУАЛЬНОСТЬ данного исследования определяется несколькими причинами. Как правило, изучение синтаксиса переводных текстов заключается в описании какого-либо синтаксического значения или синтаксической конструкции (и ее функционирования) вне связи с общей синтаксической устроенностью памятника (или памятников). Отсутствует оценка синтаксиса переводных текстов с точки зрения их жанровой принадлежности: в этом случае упускается возможность определения особенностей синтаксиса цел текстов, объясняемых следованием нормам оригинальных цел памятников того же жанра. То же можно сказать и о текстах, написанных на дрр языке: их данные не используются при оценке синтаксического материала переводных произведений. Между тем они зачастую способны указать на то, является ли исследуемая конструкция заимствованной или ее аналоги можно обнаружить в памятниках того же жанра, написанных на дрр языке. Вообще можно утверждать, что оценка степени самостоятельности синтаксиса переводных текстов обычно производится за счет указания на конструкции, которые, возможно, испытали влияние со стороны греческого аналога. Существенным же пробелом в историческом синтаксисе является отсутствие такого описания материала, которое указывало бы на статус синтаксических явлений в синхронном плане, на свободу (или ограниченность) их употребления по отношению к использованию их греческих аналогов.

ЗАДАЧЕЙ данной работы является такое описание исследуемого материала, которое позволило бы установить особенности перевода греческих законодательных текстов на цел язык в синтаксическом плане с точки зрения: а) оценки синтаксических категорий греческого языка, их оформления в текстах-источниках и возможностей адекватного перевода средствами цел языка, б) соответствия функционирования средств, обнаруживаемых в переводах, нормам, которые характерны для оригинальных памятников (на цел и дрр языках) того же жанра (законодательные тексты, предметом которых является брачное и имущественное право), в) определения принципов перевода ряда синтаксических конструкций и, соответственно, степени самостоятельности в использовании возможностей синтаксической системы цел языка, отраженной в исследуемых текстах.

В качестве МАТЕРИАЛА использовались:

1) Списки греческого законодательного памятника "О Прохе1ро<; Nóuoc;",

2) Списки его цел переводов "Книги Законные" и "Закон Городской" (соответствующие фрагменты),

3) Дрр законодательные тексты "Русская Правда" и "Псковская судная грамота".

НАУЧНАЯ НОВИЗНА РАБОТЫ заключается в установлении на основании исследованного материала определенных типовых соответствий между синтаксическими конструкциями греческого и цел текстов, а также причин,

1 В данной работе используется ряд сокращений: цел - церковнославянский, дрр -древнерусский. Также используются сокращения для обозначения некоторых терминов (Асс -аккузатив, Gen - генетив, Inf - инфинитив, Gen Abs - причастный оборот генетивус абсолютус, Con - конъюнктив, Opt - оптатив, Ind - индикатив, Им - именительный падеж, Вин - винительный падеж и т. п.).

влияющих на использование при переводе того или иного цел средства. Данные причины имеют разную природу, но действуют совместно, в связи с чем в диссертации предпринимается попытка установить особенности взаимосвязи факторов, определяющих функционирование синтаксических средств в переводных текстах.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ работы связана с возможностью использования выработанного метода анализа при дальнейшем изучении синтаксических особенностей цел переводных юридических текстов в сопоставлении с их греческими источниками и дрр текстами той же жанровой принадлежности, а также в сопоставлении с переводными и оригинальными цел текстами других жанров. Результаты проведенного исследования могут быть использованы в общих курсах и работе семинаров по истории старославянского языка, исторической грамматики и истории русского литературного языка, в работе спецкурсов и спецсеминаров по историческому синтаксису.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Диссертация обсуждена с положительной оценкой на кафедре русского языка филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. В разные годы по теме диссертации были прочтены доклады. В 1997 году работа обсуждалась на аспирантском объединении. Основные результаты исследования отражены в публикациях автора.

ОБЪЕМ И СТРУКТУРА РАБОТЫ. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии и приложения.

Во ВВЕДЕНИИ рассматривается ряд вопросов, которые непосредственным образом связаны с изучаемым материалом.

1. Определяются особенности жанровой системы, к которой принадлежат исследуемые памятники. Ее отличительной чертой является то, что жанровая система юридической письменности представляет собой явление абсолютно уникальное для Древней Руси. Она объединяет в себе тексты, написанные как на церковнославянском, так и на древнерусском языке. При этом церковнославянские памятники представляют собой как оригинальные, так и переведенные с греческого тексты. Данная ситуация имеет следующее объяснение: древнерусская юридическая система создавалась в X - ХШ веках на основе трех элементов. Первым из них было традиционное догосударственное русское право, представлявшее собой не закон, т. е. результат деятельности законодательной, а обычай, устную систему юридических норм. Вторым элементом явилось право письменное, связанное с законодательной деятельностью князей: ими был установлено судоустройство и судопроизводство, определено место церкви в судебной системе Руси, а также приняты законы, которые отвечали требованиям новой юридической системы. Третьим элементом стало право заимствованное, византийское.

Безусловно, говорить о практическом применении византийских по происхождению памятников в качестве реально использовавшихся в светском суде источников права было бы преувеличением. Однако восприятие их как некоторых образцов юридических текстов подразумевало то, что при создании оригинальных древнерусских юридических текстов их авторы должны были учитывать особенности строения юридической модели-образца, воплощенной в переведенных на цел язык византийских законодательных текст а X.

Сознательный отбор византийских источников права при составлении сборников, изменения в их текстах, приспособление их для русской действительности; изменение в русском обычном праве тех черт, которые противоречили началам государственности, влияние со стороны норм

византийского права (как на список казусов, так и на сами нормы древнерусского права); самое широкое бытование юридических сборников, заключавших в себе и византийское, и русское обычное право; частое совместное ведение судов лицами церковными и светскими, обращавшимися к этим сборникам - все это свидетельствует о том, что русское и византийское право на Руси не могли существовать и функционировать одно без другого.

Это дает нам основание говорить о единой системе древнерусского права, включавшей в себя юридические памятники, византийские и древнерусские по происхождению, написанные и на дрр, и на цел языке. Уже к концу XII века был сформирован круг памятников, в которых были описаны все необходимые в юридической системе элементы: и судоустройство, и судопроизводство, и определение областей юрисдикции судебных властей, и, наконец, собственно нормы законодательные. Именно эти памятники представляют собой основу жанровой системы, которая в последующие века изменилась весьма незначительно. Данные тексты не дублировали друг друга, а дополняли: вполне определенные предметы права описывались памятниками или на древнерусском, или церковнославянском. Основными из них являются Русская Правда, Устав кн. Ярослава, Устав кн. Владимира и переводные тексты в Кормчих.

Все это дает историкам языка возможность адекватного сравнения языков памятников, принадлежащих к этим жанрам, вплоть до исследования текстов, представляющих собой переработку или даже перевод норм права с одного языка на другой, как это происходит с византийскими статьями о причинах развода, которыми может воспользоваться жена.

2. Во введении представлено описание изучаемых памятников. В качестве материала исследования были выбраны два перевода одного греческого памятника - Прохирона - юридического сборника светских законов, составленного императором Львом VI в 908 году и являвшегося в то время последним достижением юридической мысли. В настоящее время известно около 60 списков этого памятника X - XVIII века. Греческие тексты исследовались по печатному изданию Цахарие фон Лингенталя, содержащему б списков, и рукописному списку середины XV века, известному как Синодальный список. Рукопись его хранится в Государственном Историческом музее.

Исследовалось два цел перевода греческого текста. Первым из них является юридический сборник Книги Законные (далее - КЗ), в котором помимо 11, 27 и 39 титулов Прохирона содержатся Земледельческий устав и выдержки из 14го титула Эклоги. Известно 11 списков КЗ первой половины XV - XVIII веков. Несмотря на различия в некоторых оценках Книг Законных исследователи (A.C. Павлов, А.И. Соболевский, М. Бенеманский, Э. Липшиц, Я.Н. Щапов) сходятся в том, что Книги Законные - это древнерусский, а не южнославянский текст, созданный до середины XII века. Исследовалась наиболее ранняя оригинальная рукопись XV века, хранящаяся в Государственном Историческом музее.

Вторым из изучаемых переводов является южнославянский по происхождению текст Закон Городской (далее - ЗГ). Он представляет собой первый в истории славян полный перевод Прохирона, осуществленный в середине XIII века. Первоначально Закон Городской был помещен в Кормчей Сербской редакции, в составе которой и попал на Русь. На Руси он получил большое распространение как в составе Кормчей Русской редакции, так и в составе светского юридического сборника Мерило Праведное, где он соседствует с Русской Правдой. Именно Закон Городской из Мерила Праведного по списку середины XIV века, фототипическое издание которого было осуществлено академиком М.Н. Тихомировым, и является объектом исследования.

Книги Законные и Закон Городской являются двумя различными, не связанными друг с другом переводами; один из них - древнерусский, второй -южнославянский по происхождению, но имеющий более чем вековую историю его переработки в составе древнерусских юридических сборников перевод. Сопоставление этих текстов с их греческим источником представляется крайне интересным еще и потому, что и в том, и в другом случае был применен один принцип перевода - пословный.

Изучение церковнославянских переводов и имеющихся греческих текстов позволило установить греческие списки, наиболее близкие славянским. Это Codex Bodleianus 264 de anno 1349, Codex Bodleianus 6437 середины XIV века и Синодальный список середины XV века, который у Цахарие упоминается как Codex Moscuae.

Поскольку сравнение имеющихся редакций показало устойчивый характер языка греческого памятника (всего 9% словоупотреблений в списках IX-XV вв вариативны), причины возможных разночтений между текстами КЗ и ЗГ следует искать, прежде всего, не в различии текстов-источников, а в языке самих переводов.

3. Во введении рассматриваются основные вопросы исследования синтаксиса цел переводных текстов в сопоставлении с их греческими источниками. Отмечается, что одной из главных проблем, осложняющих изучение переводных текстов, является вопрос об их отношении к греческим текстам, послужившим основой их перевода.

Установить конкретный греческий источник конкретного цел перевода чаще всего представляется практически невозможным: как греческие оригинальные, так и цел переводные тексты дошли до нас не в том виде, в каком они возникли, и при сопоставлении текстов приходится говорить об их приблизительном соотношении.

К тому же, оригинальные греческие рукописи, как правило, недоступны для исследователей, а их издания, как и издания цел переводов, осуществляются, главным образом, не для целей лингвистических и редко являются критическими. Между тем сличение рукописных оригиналов и их печатных изданий показывает, что не во всех случаях последние отражают то, что обнаруживается в рукописях.

Так, сопоставление печатного издания Книг Законных, осуществленного A.C. Павловым, и оригинальной рукописи, показывает, что некоторые из разночтений способны существенным образом изменить трактовку тех или иных синтаксических явлений исследуемого текста. Например, в ст. 5 в печатном тексте указывается форма д-Ьтни (нм-Ьють.), в то время как в рукописи находим 4Щ€ же д-Ьтн им-Ьють: наличие формы д-fc-rmt не позволяет правильно оценить особенности использования лексемы д *k*rn при выражении значения одушевленности (устойчивое употребление формы Вин=Им прямого объекта). Во всех остальных случаях и в печатном тексте, и в рукописи обнаруживается форма Вин=Им.

Сопоставление печатного издания греческого текста и его греческого оригинала в Синодальной рукописи также показывает, что между ними существуют некоторые отличия.

4. Во введении также дается описание и обоснование принципов анализа материала, которым следует автор диссертации.

Исследуются памятники одного жанра (брачное и имущественное право); синтаксические системы, представленные в текстах, описываются в плане

синхронии; сопоставление греческих и цел конструкций опирается на оценку их возможностей в плане выражения одних и тех же синтаксических значений; конструкции цел текстов сопоставляются с аналогичными конструкциями дрр текстов той же жанровой принадлежности и того же времени создания, в связи с чем удается установить черты сходства и различия в формоупотреблении в цел и дрр текстах.5. Во введении описывается ряд терминов, используемых в работе:

В том случае, когда указывается формальное соответствие греческой и цел конструкций, имеется в виду или тождество собственно форм (Nom и Им субъекта, Inf и Инф в конструкциях со значением следствия и т.п.), или лексическое тождество (так, значение следствия выражается греческим шохс и соответствующим ему церковнославянским ико), или тождество конструктивное (Дательный Самостоятельный соответствует греческому Genetivus Absolutus: обе конструкции являются причастными оборотами с предикативными причастиями, согласованными с формами субъектов, и существенным образом отличаются от конструкций с предикатами, выраженными другими глагольными формами. Различие падежных форм (Gen и Дат) с этой точки зрения оказывается несущественным.). Также в качестве соответствующих друт другу воспринимаются формы, занимающие тождественные позиции в синтаксических системах греческого и цел языков, т.е. эквивалентные с функциональной точки зрения. Например, значение основания действия оформляется в греческом с помощью кага + Асс, a в цел - по + Дат. Соответственно, указанная греческая форма во всех случаях переводится указанной церковнославянской (Trjç ûsrTTzoziiiaç ката roùç vôuouç roïç naiai ipuXarxoiií vtjç - шклдеть ж£ д'Ьте* соклюдаем'Ь - класть же кпл> по здкижол». д^темт» да ХРАКН'Г1> " ^ЗО1)-

Под содержательным соответствием (тождество значений) понимается такое соотношение греческих и цел синтаксических средств, которое предусматривает однозначное толкование синтаксических категорий обоих языков. Так, в конструкциях отрицания в переводах используются формы объектного Род на месте греческого Асс, однако форма Род не отражает в данном случае особого по сравнению с греческим Асс значения (тождество значений). Наоборот, при использовании Вин = Род со значением одушевленного объекта греческие и цел конструкции не тождественны в содержательном плане: выражение категории одушевленности греческому языку не свойственно.

Под "точным" ("правильным") переводом понимается такое использование синтаксических средств цел языка, в котором проявляется ориентация на употребление синтаксических средств в греческом тексте. Например, значение прямого объекта в отрицательных конструкциях в КЗ выражается формами Вин, а в ЗГ - Род падежа. В первом случае перевод является 'точным' (в греческом тексте используется Асс), а во втором - ориентированным на особенности оформления значения прямого объекта в цел языке (в отрицательных конструкциях используется Род, в конструкциях без отрицания - Вин).

Для обозначения формальных показателей предикативности в работе используется термин "предикат" (в традиционном синтаксисе - сказуемое). Его употребление обусловлено тем, что в качестве объекта исследования уровня простого предложения выступает выделяемая многими историками синтаксиса предикативная единица (ПЕ): введение ее в синтаксическое описание позволяет рассматривать столь различные в своем функционировании конструкции с

' В приводимых примерах первым следует перевод КЗ, а за ним - перевод ЗГ. Также указывается, какой статье (римские цифры) и строке сверху (арабские цифры) Прохирона соответствует текст.

финитными формами, инфинитивами, причастные обороты как явления однопорядковые. Объединяет их наличие некоторых предикативных центров, различает то, какие средства используются для оформления предикативных значений, и то, как эти средства способны выражать предикативные значения. Следовательно, говоря о различных типах предикатов, автор имеет в виду различные типы глагольных форм, способных по-разному оформлять ряд синтаксических категорий, выражение которых свойственно глаголу.

В 1й ГЛАВЕ анализируется перевод предложно-падежных форм. Обнаружено, что в использовании предложно-падежных средств славянские переводчики ориентировались в первую очередь на особенности формоупотребления, свойственного цел языку, которое в большинстве случаев совпадает с формоупотреблением в исследованных оригинальных законодательных текстах на дрр языке. При этом в тех случаях, когда в одном из переводов используется средство, формально тождественное греческому, а в другом - средство, не тождественное греческому, данному славянскому "особому" средству находится точный эквивалент в дрр текстах.

Во 2й ГЛАВЕ объектом исследования являются конструкции отрицания. Отмечается, что выражение значения отрицания в конструкциях уровня ПЕ связано с использованием целого ряда средств, свойственных только греческому тексту или только цел текстам. Среди них выделяются: 1) парные отрицательные и усилительные частицы в греческом, употребление которых обусловлено тем, какие глагольные формы обнаруживаются в ПЕ, 2) двойная негация в цел текстах, 3)использование особой формы для выражения значения прямого объекта (Род) в цел текстах.

В Зй ГЛАВЕ описываются способы перевода греческих причастий, инфинитивов и предложных групп, используемых в функции субстантивов. Обнаруживается, что использование цел средств в данном случае обусловлено тем, способны ли они выражать данные значения в цел языке. В частности, причастия в функции субстантивов переводятся цел причастиями, которым также свойственно подобное использование. Наоборот, инфинитивы с предлогами и артиклями переводятся с помощью отглагольных существительных: цел инфинитивы в функции субстантивов не употребляются.

В 4й ГЛАВЕ исследуется системы средств выражения предикативных значений, отраженные в греческих, церковнославянских и древнерусских юридических текстах.

Описание средств оформления предикативности производится в работе двояко. Во-первых, определяется ряд форм, функционирование которых различается как с точки зрения отражения ими ряда синтаксических категорий, так и с точки зрения особенностей их распределения, выражающихся в ограничении их использования рамками определенных типов ПЕ, связанньгх синтаксическими отношениями с другими ПЕ. Устанавливаются возможности синонимичного использования глагольных форм как в греческом, так и в цел и дрр текстах, в связи с чем определяются основания "точного"/"неточного" перевода греческих предикатов церковнославянскими. Во-вторых, рассматриваются отдельные синтаксические категории (залог, наклонение, аспект, время, персонализация) в плане их выражения различными глагольными формами. На основании полученных результатов устанавливаются принципы перевода предикатов греческого текста в цел текстах.

В 5й ГЛАВЕ описываются лексические показатели синтаксических отношений между ПЕ: союзы и частицы. Устанавливается, что при

использовании цел союзов (в первую очередь, сочинительных) и частиц переводчики ориентировались прежде всего на особенности их употребления в цел языке. Данное наблюдение касается не только их распределения, но и частоты употребления: в греческих текстах сочинительные союзы и частицы используются значительно чаще, чем в их цел переводах.

Поскольку основные выводы диссертации касаются не материала каждой из глав в отдельности, а относятся ко всему исследуемому материалу в целом, автор считает целесообразным представить их так, как они даны в ЗАКЛЮЧЕНИИ диссертации: общие выводы аргументируются данными, полученными в результате исследования различных участков синтаксических систем, отраженных в текстах.

1. Основной задачей славянских книжников было использование в каждом конкретном случае такого синтаксического средства, которое наиболее точно соответствовало бы синтаксическому средству в греческом тексте. Данного соответствия можно было достичь двумя путями: использовать средство, эквивалентное греческому формально, или использовать средство, эквивалентное греческому содержательно. Формальное соответствие при этом выражалось не только в тождестве собственно форм (например, перевод греческого 5iá + Gen со значением субъекта пассивной конструкции с помощью С5 + Род в ЗГ), но и в таком соотношении, при котором одной форме греческого текста соответствовала одна форма цел текста: тем самым указывалось то, что цел форма занимает в синтаксической системе то самое место, какое занимает соответствующая греческая форма в греческой синтаксической системе (например, перевод Gen со значением направления движения с помощью нзт. + Род в ЗГ). Последнее соответствие могло быть обусловлено разными причинами. Во-первых, сам набор форм греческого и цел языков не является тождественным (например, перевод Opt и Con с помощью форм изъявительного наклонения связан с отсутствием в цел языке форм оптатива и конъюнктива). Во-вторых, наличие в языке перевода формального эквивалента может сопровождаться расхождением в значениях греческих и цел форм (например, и в греческом, и в цел текстах используется Дат (Dat): в греческом - со значением адресата и инструмента, в церковнославянском - только со значением адресата; инструментальное же значение оформляется с помощью Тв). Последний случай представляет собой второй из способов использования цел средства, эквивалентного греческому: употребляется средство, тождественное греческому содержательно.

Вообще принципы формальной и содержательной тождественности цел средства греческому очень часто проявляются совместно: в греческой и цел синтаксических системах присутствует значительное число средств, эквивалентных и формально, и содержательно (например, Им (Nom) со значением субъекта действия, Дат (Dat) со значением адресата, Вин (Асс) прямого объекта и т.д.). Использование подобных средств в переводах является предпочтительным. В тех же случаях, когда данное соответствие нарушается, выбор формального или содержательного эквивалента свидетельствует о степени свободы перевода вообще: использование формального эквивалента в ущерб соответствию содержательному указывает на греческое влияние в цел тексте (форма используется так, как она употребляется в греческом тексте, несмотря на то, что в цел языке она имеет другое значение: например, Dat со значением направления движения переводится в КЗ с помощью Дат, хотя обычно (в ЗГ всегда, в КЗ - реже) данное значение оформляется с помощью на + Вин и в-ь +

Вин, а Дат передает значение адресата, а также субъекта в инфинитивных и причастных конструкциях). Использование же содержательного эквивалента говорит о том, что книжник оценивает цел синтаксическую систему как систему, равноценную греческой, в связи с чем вполне уместным выглядит употребление того цел средства, которое соответствует греческому содержательно вне зависимости от того, наличествует ли формальная тождественность синтаксических средств (например, перевод 8iá + Gen субъекта пассивной конструкции с помощью Тв в КЗ связан с тем, что данное значение свойственно именно Тв, а не w + Род, которое также используется в КЗ, но для выражения других значений).

2. Использование средства, формально не соответствующего греческому, может быть обусловлено не только тем, что оно эквивалентно ему содержательно: так хсе, как и набор греческих форм не всегда соответствует набору церковнославянских, так и системы значений не всегда тождественны в двух языках. Отдельные участки синтаксических систем могут быть разработаны в большей степени как в греческом, так и в цел языке. В этом случае использование синтаксических средств регулируется нормами языка перевода: более детализированные значения, свойственные греческому языку и оформляемые в греческом тексте, не выражаются, а более детализированные значения, свойственные цел языку, находят свое выражение в цел текстах, хотя в греческом они не оформляются (например: 1) Греческие тар, t'e, yí, n¿v, yap используются в выделительной функции, свойственной частицам цел языка только в том случае, когда они указывают на синтаксические отношения между соседствующими ПЕ. В связи с этим упомянутые греческие частицы не переводятся, когда они выполняют исключительно выделительную функцию; 2) Церковнославянскому языку, в отличие от греческого, свойственно выражение категории одушевленности, в связи с чем в переводах встречаются формы Вин=Им и Вин=Род на месте Асс прямого объекта).

3. Еще одним фактором, влияющим на характер перевода, является то, что и греческой, и цел синтаксическим системам свойственно наличие синонимии синтаксических средств. Отношения между элементами, составляющими синонимические ряды, могут строиться по-разному: главной характеристикой в данном случае является степень их употребляемости. Как правило, использование одного из средств является предпочтительным для оформления данного значения. Использование же других ограничено различными обстоятельствами: а) синоним может выражать более детализированное значение (например, èv + Dat выражает значение местоположения, а ката +Асс - более узкое значение неопределенного местоположения); б) синоним употребляется в рамках определенной синтаксической конструкции (например, в инфинитивных и причастных конструкциях употребляются субъектные Gen, Асс и Дат, в конструкциях с финитными формами - Nom и Им); в) использование синонима может быть обусловлено особенными синтаксическими характеристиками окружающих лексем (например, для оформления значения прямого объекта при отглагольных субстантивах используются Gen, Род и Дат); г) использование синонима может отражать устойчивое формоупотребление, не связанное с необходимостью выразить особое значение или отразить особые контекстуальные условия (например, греческие уацёш ("жениться" в XXI14) и aTe<pavóü> ("венчаться" в XXi) выражают общее залоговое значение (возвратное), однако первый из них используется в форме активного залога, а второй - медиального).

Естественно, условия употребления синтаксических синонимов в греческом и цел языках не всегда совпадают. В этом случае книжники также имеют две возможности: использовать ту или иную форму в соответствии с особенностями употребления синонимичных средств или греческого, или цел языка. В первом случае можно говорить о применении формального принципа перевода, во втором - содержательного. Первый свидетельствует о влиянии греческого текста на церковнославянский, второй указывает на самостоятельность в использовании синтаксических средств языка перевода (например, в употреблении ряда предложно-падежных форм со значением прямого объекта в КЗ обнаруживается влияние греческого текста: в конструкциях отрицания вместо Род, употребление которого свойственно и оригинальным цел текстам, и переводному ЗГ, используется Вин, тождественный греческому Асс (в греческом в конструкциях отрицания значение прямого объекта оформляется также, как и в не-отрицательных, т. е. с помощью Асс). В то же время в КЗ в этой же конструкции обнаруживаются формы Вин=Род / Вин=Им, выражающие значение одушевленности / неодушевленности, несвойственное греческому тексту. Таким образом, здесь уже отражаются особенности цел формоупотребления).

4. Независимый по отношению к греческому тексту характер перевода проявляется еще в одном случае: некоторые "замены" греческих форм нетождественными им церковнославянскими вызваны не расхождениями в системе значений, наборе форм или условиях использования синтаксических средств, а особенностями строения юридического законодательного текста как такового. В этом случае проявляются черты, обусловленные жанровой отнесенностью текстов (например, в условных ПЕ славянские книжники предпочитают употреблять финитные формы СВ со значением будущего времени на месте презентных Con и Opt со значением аспектуальным (процессность). Связано это с особым характером модально-временной рамки цел юридических текстов: формы СВ выражают потенциальный характер описываемых казусов).

5. Установленные принципы перевода проявляются в том или ином использовании цел синтаксических средств в их отношении к греческим синтаксическим средствам. При этом "синтаксическим средством" могут быть как единичные элементы (например, союзы и частицы, предложно-падежные формы), так и целые конструкции, реализация которых зависит от целого ряда причин (например, конструкции отрицания).

Итак, можно утверждать, что в большинстве случаев славянские книжники стоят перед выбором: следовать ли греческому формоупотреблению или использовать имеющиеся в церковнославянской синтаксической системе средства в соответствии с особенностями их употребления в языке перевода. Как показывает сопоставление греческого и церковнославянских текстов книжники, как правило, следуют второму принципу.

Конкретное отражение различных принципов перевода воплощается в текстах КЗ и ЗГ. Можно выделить несколько типовых соответствий используемых греческих и цел синтаксических средств.

1. Формальное соответствие

А. Греческое и цел средства соответствуют друг другу не только семантически, но и формально. Данное соответствие обусловлено сходством

синтаксических систем греческого и цел языков (Например1, Им (Nom) со значением субъектным; Род (Gen) со значением объекта - предмета, которого лишается субъект, перевод финитных форм (во всех типах ПЕ, кроме целевых), инфинитивов (в ПЕ вывода, цели и следствия) и предикативных причастий (в ПЕ условия (в КЗ), вывода (в КЗ), цели (в ЗГ), причины (в КЗ), уступки, времени, следствия, а также определительных ПЕ) аналогичными цел формами).

Б. Греческое и цел средства выражают одинаковые значения, но их формальное соответствие обнаруживается не в тождестве собственно форм, а в таком соотношении, при котором одной греческой форме соответствует одна церковнославянская. Иначе говоря, цел средство занимает то самое место в цел синтаксической системе, которое занимает греческое средство в греческой синтаксической системе: цел средство тождественно греческому функционально. Зачастую подобное применение цел средства указывает на самостоятельность цел текста по отношению к греческому: в цел синтаксической системе имеется форма, тождественная греческой, однако ей свойственно выражение иного, чем в греческом, значения2 (Например, Gen и Дат со значением субъектным в оборотах Gen Abs и Дат Сам; ало + Gen и w + Род со значением временным; аналитические (связочные) финитные формы в КЗ и инфинитивы и причастия в ЗГ на месте соответствующих простьгх греческих форм пассивного залога).

В. Греческое и цел средства формально соответствуют друг другу, однако цел форма при этом выражает значение, несвойственное ей. В данном случае использование цел форм мотивировано распределением форм в греческом тексте. Исконное же использование цел форм проявляется как в отступлениях от данного формоупотребления в рамках одного текста, так и при сравнении КЗ и ЗГ: часто одному из текстов свойственна ориентация на греческий текст, в то время как во втором цел формы используются в соответствии с особенностями их функционирования, характерного именно для цел языка (Например, К + Род (5iá + Gen) в ЗГ со значением субъекта пассивной конструкции (w + Род в КЗ выражает значения отношения и косвенно-объектное; в пассивной конструкции используется Тв); употребление кже и иже при переводе присубстантивных предложно-падежных групп со значениями времени и отношения в КЗ (использование "артиклей" мотивировано их употреблением при причастиях и инфинитивах в функции субстантивов; присубстантивные предложно-падежные группы переводятся в ЗГ с помощью адъекгивов).

2. Формальное расхождение, проявляющееся в количественном несоответствии используемых средств при сохраняющемся тождестве значений.

А. В цел текстах используется большее количество форм, чем в греческом. Данное явление, мотивированное устойчивым формоупотреблением конкретных цел'лексем или конструкций, указывает на самостоятельность цел текстов по отношению к греческим: основой использования является функционирование средств, характерное для цел языка (Например, преже + Род и согласованные адъективы (про + Gen) со значением'определительным (значение временное) в КЗ (присубстантивная позиция); местоимения coe-t, елмт,, скон, н, -гь (aôxoç), сь, и, тдкобын (ootoç) (цел союзы и местоимения выражают те же значения, что и греческие; различие состоит в том, что греческие средства являются полифункциональными, и их значения выражаются рядом цел средств).

' Полный список установленных соответствий см. в тексте диссертации.

2 Данное значение указывается нами в скобках.

Б. В цел текстах используется меньшее количество форм, чем в греческом. Данное явление мотивировано тем, что в греческом языке существует несколько форм для выражения одного значения, и их использование связано с устойчивым формоупотреблением конкретных лексем и конструкций (Например, Тв (5iá + Gen и napa + Gen) со значением субъекта в пассивных конструкциях в КЗ, w + Род (ек + Gen и 7tapá + Gen с косвенно-объектным значением); лн же после союза дще (ei/éáv + Sé, pévxovye или т] + c\/cáv) в ПЕ дополнительного условия).

3. Формальное расхождение, проявляющееся в количественном несоответствии используемых средств и связанное с расхождениями в системах выражаемых значений.

A. В цел текстах используется большее количество форм, чем в греческом. Связано это с отражением в языке перевода общего для двух языков значения в более дифференцированном виде (Например, Gen со значением объекта -предмета или лица, которого лишается субъект, переводится или Род, если этот объект является неодушевленным, или ст. + Тв и w + Род в ЗГ и Род, с-ь + Тв и 15 + Род в КЗ, если этот объект является одушевленным).

Б. В цел тексте используется синтаксическое средство, в то время как в греческом оно отсутствует (Например, при переводе местоименных слов в союзной функции в цел текстах в качестве релятивизатора используется частица же; цел переводам свойственна большая насыщенность средствами референции, чем их греческим источникам1: выполняя текстообразующую функцию, йнафорические местоимения являются важным показателем особенностей организации греческого и цел юридических текстов как таковых).

B. В цел текстах используется меньшее количество форм, чем в греческом. Связано это с тем, что в греческом тексте общее для двух языков значение передается более дифференцированно. Использование одной цел формы на месте нескольких греческих свидетельствует в этом случае о том, что в качестве основного принципа перевода было избрано содержательное, а не формальное соответствие: с точки зрения цел языка все греческие формы выражают одно и то же значение (Например, Вин (Dat и Gen со значением объекта знания), + М (ev + Dat и ката +Асс со значениями определенного и неопределенного местоположения); частица не на месте оо к/цт]; использование той или другой греческой частицы мотивировано тем, какая форма глагола обнаруживается в ПЕ: Con, Opt или Ind).

Г. В цел тексте синтаксическое средство отсутствует, в то время как в греческом оно обнаруживается (Например, тар, те, yé, jiév, yáp, psv-uoiye, используемые исключительно в выделительной функции, не переводятся; перевод осуществляется только в том случае, если помимо выполнения выделительной функции они также указывают на отношения между соседствующими ПЕ).

4. Формальное расхождение, проявляющееся в качественном несоответствии используемых средств при сохраняющемся тождестве значений.

1 Используются те же местоимения с той же функциональной нагрузкой, что и при переводе греческих: и как показатель 3 лица, субстантивные указательные сь и тъ, атрибутивное ть и притяжательное свои.

A. Церковнославянское средство, несоответствующее греческому формально, но тождественное ему содержательно, используется несмотря на то, что в цел синтаксической системе присутствует средство, тождественное греческому формально, но выражающее иное значение. Зачастую отношения между греческим и цел средством в данном случае могут быть охарактеризованы также, как тождественные с точки зрения функциональной (см. i Б) (Например, Тв (5iá + Gen) в КЗ со значением субъекта пассивной конструкции (С + Род выражают в КЗ значения отношения и косвенно-объектное); использование предложно-падежных конструкций (Дат в КЗ, нд + Вин в ЗГ) при переводе инфинитивов в функции субстантивов; формы активного залога на месте медиопассивных форм глаголов на -цси с активным залоговым значением).

Б. Церковнославянское средство не соответствует греческому формально, но тождественно ему содержательно. При этом в языке перевода наличествует средство, тождественное греческому и формально, и содержательно. Причиной использования особой цел формы является различие в функционировании греческих и цел синтаксических средств: книжник ориентируется на особенности распределения цел форм1 (Например, предпочтительное употребление инфинитивов и императивов с основами СВ с аспектуальным значением "фактичности" действия (предпочтительное употребление инфинитивов и императивов презентных с аспектуальным значением "повторяемости" действия в греческом тексте) (расхождение связано с общими принципами строения греческого и цел законодательных текстов: греческие презентные основы характеризуют описываемое действие как "вневременное", цел основы СВ указывают на ирреальный характер действия (казус может иметь место в действительности, но еще не произошел); использование греческих презентных основ/церковнославянских основ СВ в целом связано с различиями в системах модальных, аспектуальных и временных значений в греческом и цел языках: большая развитость формальных показателей модальности в греческом языке возмещается в цел языке за счет более частого использования форм будущего времени (потенциальный характер действия), в связи с чем употребление основ СВ является предпочтительным и касается не только финитных форм, но и императивов и инфинитивов).

B. Несколько греческих средств, выражающих одно значение, переводятся несколькими церковнославянскими, при этом и те, и другие используются в соответствии с особенностями формоупотребления, характерными для каждого из языков (Например, выражение значения цели: Gen и Dat - в присубстантивной позиции, ката + Асс, кт. + Dat, иpó<; + Gen и úráp + Gen. Употребление последних трех форм связано с теми случаями, когда в качестве субстантива используются инфинитивы. В КЗ инфинитивы в функции субстантивов переводятся с помощью инфинитивов (2 раза) и отглагольного существительного (Вин), в ЗГ - с помощью отглагольных существительных (на + Вин) и конструкции с причастием (1 раз). Gen переводится Вин в КЗ и о + М в ЗГ, Dat - с помощью Дат. ката + Асс переводится по + Дат).

5. Формальное расхождение проявляется в качественном несоответствии используемых средств. Оно мотивировано наличием несоответствий в системах выражаемых значений. При переводе греческого текста происходит его переосмысление, вследствие чего в цел тексте используется та форма, которая

1 В скобках указываются условия употребления славянских форм.

выражает значение, отличное от греческого (Например, лще + форма СВ (ó + Part) в КЗ (причастие греческого текста оценивается как предикативное); причастия, согласованные с формой субъекта (Им), но выполняющие предикативную функцию (являются единственным глагольным словом в ПЕ) (в греческом тексте - финитные формы).

Таким образом, установленные соответствия указывают на то, что исследованным переводам в значительно большей степени свойственны черты самостоятельности по отношению к греческому тексту, чем ориентация на особенности оформления синтаксических значений в тексте-источнике: использование церковнославянских форм, как правило, связано с точным отражением значения греческого средства. В ряде случаев содержательное соответствие сопровождается формальным тождеством, что объясняется сходством синтаксических систем греческого и цел языков. Однако в тех случаях, когда содержательное и формальное соответствие не проявляются одновременно (церковнославянское средство, тождественное формально, выражает иное значение, чем греческое средство), обычно используются церковнославянские средства, тождественные греческим содержательно, а не формально (см. 1Б, 4А). При этом могут приниматься во внимание особенности использования церковнославянских синтаксических синонимов, что также является свидетельством независимого характера переводов (см. 2А, 2Б, 4Б, 4В). В том случае, когда греческое средство оформляет значение, которое или несвойственно цел языку, или может быть выражено более дифференцированно, в переводах используются формы, употребление которых отражает особенности цел синтаксиса (см. ЗА, ЗБ, ЗВ, ЗГ, 5). Однако иногда в переводах обнаруживается также и ориентация на формоупотребление, характерное для греческого текста (см. 1В). Именно здесь проявляется основное различие между КЗ и ЗГ: влияние греческого текста сильнее ощущается в КЗ, чем в ЗГ.

Сопоставление выявленных особенностей цел переводов Прохирона с синтаксическими чертами ряда законодательных памятников, написанных на дрр языке (Русская Правда, Псковская судная грамота), показывает, что между ними есть как общее, так и различное.

1. Набор синтаксических форм, обнаруживаемых в дрр и цел памятниках, в большинстве своем является общим (предложно-падежные формы, глагольные формы в предикативной функции (кроме причастных оборотов), союзы, частицы, местоимения). Использование этих форм связано с отражением значений, свойственных как дрр, так и цел языку (субъект активной конструкции - Им, адресат - Дат и т.д.).

Среди них можно выделить те, которые отличают цел и дрр синтаксические системы от греческой как в плане содержательном (значения, свойственные цел и дрр языкам, но не выражаемые в греческом), так и в формальном (особое оформление в цел и дрр текстах значений, которые также характерны и для греческого языка): 1) выражение значения одушевленности формами Вин=Им и Вин=Род с объектным значением; 2) выражение значения субъекта в инфинитивных конструкциях с помощью Дат; 3) выражение значения объекта совместности с помощью ст. + Тв (в греческом - Dat и цеха + Gen); 4) выражение значения объекта - лица, которого лишаются, с помощью Род (неодушевленный) / С5 + Род и ст, + Тв (одушевленный) (в греческом - Gen); 5) выражение с помощью к-ь + Дат значений объекта - лица, по отношению к

которому совершается действие (в греческом - rcpôç + Асс) и объекта - цели действия (в греческом - npàç + Dat); 6) выражение значения отношения й + Род (ÉK + Gen, ало + Gen и кара + Gen в греческом); 7) выражение орудийного значения с помощью Тв (5iá + Gen и Dat); 8) выражение значения местоположения с помощью кт> + M (Dat, év + Dat и ката + Асс); 9) двойное отрицание; 10) использование причастий вместо субстантивов без "артикля" кже;

11) использование формы Ср рода Ед числа причастий в позиции субстантивов;

12) выражение определительных значений в присубстантивной позиции с помощью адъективов, а не предложно-падежных групп; 13) отсутствие инфинитивных изъяснительных ПЕ; 14) использование отглагольных субстантивов с целевым значением; 15) особая функциональная нагрузка (полупредикативность) и оформление (краткая форма) постпозитивных причастий, способствующая в переводах замене их на финитные формы (в греческом тексте постпозитивные причастия используются также, как и препозитивные); 16) особая форма постпозитивных причастий (Ср род, несогласованность с формой субъекта) в инфинитивных ПЕ; 17) употребление залоговых форм (простых и аналитических); 18) использование форм СВ и инфинитивов для выражения модальных значений (отражающееся, в частности, в переводе Ind Fut и índ Praes в ПЕ вывода: первая форма передается с помощью формы СВ, а вторая - императивом); 19) преимущественное использование основ СВ как с аспектуальным, так и с временным значением; 20) лексическая обусловленность использования основ НСВ/СВ (глаголы "обладания" - формы от основ НСВ, глаголы "приобретения" - формы от основ СВ); 21) 'формы" предикативных слов (отадъективные наречия на -о); 22) союзное использование ли для оформления значения дополнительного условия; 23) функционирование местоимений (например, местоимения 3 лица: предпочтительное использование -он-ь-кго (=и), синтаксически ограниченное - т-ь, ci., онын; атрибутивное местоимение - т-ъ).

2. В значительно меньшей степени в исследованных текстах выражены черты, указывающие на отличия в цел и дрр синтаксических системах. Обнаруживаемые расхождения в формоупотреблении синтаксических средств при этом указывают на близость цел норм греческим. Однако в данном случае речь идет не о влиянии греческой системы на церковнославянскую, при котором нарушается формоупотребление, свойственное цел синтаксической системе, но об использовании средств, адекватных греческим, реализации возможностей синтаксической системы языка перевода: 1) использование цел императива (да + финитная форма; крайне редкое использование в дрр текстах, а точнее - только в ПС Г); 2) функционирование глагольных форм в предикативной функции (например, в дрр текстах наиболее часто инфинитив используется в ПЕ вывода и независимых ПЕ, в цел текстах - в ПЕ цели и следствия); 3) использование форм прошедшего времени; 4) употребление причастного оборота Дат Сам1; 5) значительно меньшая полифункциональность цел частиц и сочинительных союзов по сравнению с древнерусскими; 6) различие в морфемном составе цел

1 Впрочем, тот факт, что в КЗ и ЗГ Gen Abs может переводиться ПЕ с финитными формами, императивами и инфинитивами, а обратные замены (не Gen Abs > Дат Сам) не обнаруживаются, указывает на особый статус предикативного причастия в Дат Сам в системе предикативных средств цел языка.

(trfe + вопросительное местоимение) и дрр (вопросительное местоимение + либо) неопределенных местоимений)1.

3. В ряде случаев различный перевод КЗ и ЗГ объясняется следованием разным принципам: формального соответствия и соответствия содержательного. Первое свидетельствует о влиянии греческой модели и свойственно в большей степени КЗ, второе указывает на самодостаточность цел синтаксической системы и адекватность ее средств, с точки зрения книжников, греческой синтаксической системе. Таким образом, формальное несоответствие, мотивированное необходимостью правильно выразить значение греческого средства в соответствии с особенностями цел формоупотребления, свидетельствует о свободе перевода. Характерно, что подобное использование форм, как правило, совпадает с тем, что обнаруживается в древнерусских текстах (1) значение субъекта пассивной конструкции: ¡3 + Род (Sm + Gen) в ЗГ | Тв в КЗ и дрр текстах; 2) значение объекта говорения: о + М (itepí + Gen) в ЗГ |j о + М и ni + М в КЗ и дрр текстах (в зависимости от лексического значения управляющего глагола); 3) значение направления движения от объекта: Род (Gen) в КЗ || нз-ь + Род в ЗГ и дрр текстах; 4) значение направления движения к объекту: Дат (Dat) в КЗ // нд + Вин и к-ъ + Вин в ЗГ и дрр текстах; 5) значение косвенно-объектное: Род (Gen) в КЗ || С5 + Род в ЗГ и дрр текстах (также в обоих цел текстах при переводе Gen используется форма ст. +Тв, обнаруживаемая и в дрр текстах); 6) значение прямо-объектное: Вин (Асс) в КЗ || Род в ЗГ и дрр конструкциях отрицания; 7) инфинитивы в позиции субстантивов с "артиклем" кже (npoq то + Inf) в КЗ || целевые инфинитивы и отглагольные субстантивы как в ЗГ и дрр текстах, так и в некоторых случаях в КЗ; 8) конструкции отрицания: отрицательное местоимение + предикат (отрицательное местоимение + предикат в греческом тексте) в КЗ || отрицательное местоимение + не + предикат в ЗГ и дрр текстах (кроме РП); 9) условные ПЕ со значением несуществования субъекта: Дат Сам (Gen Abs) в КЗ || дще + не + Еоудеть. + Род объекта в ЗГ и дрр текстах; 10) использование союзов для выражения сочинительной связи между двумя компонентами: парные союзы н... и... (kcú... Kai...), не... н... (оок/цт]... ка'и..) в КЗ || одиночный союз и и союз не... ни... в ЗГ и дрр текстах; 11) использование в КЗ и дрр текстах (неиспользование в ЗГ) атрибутивного и субстантивного сь со значением предупоминания).

Таким образом, в церковнославянских и древнерусских законодательных текстах обнаруживается ряд черт, свидетельствующих о генетической близости двух языков и позволяющих более четко увидеть, какое именно использование синтаксических средств указывает на влияние греческого текста (формальное тождество), а какое свидетельствует о самостоятельности цел текста по отношению к греческому (содержательное тождество) в синтаксическом плане. Характерно, что в наибольшей степени сходство между церковнославянскими и древнерусскими синтаксическими структурами проявляется в предложно-падежных системах, в наименьшей - в системах средств выражения предикативных значений.

Итак, сопоставление церковнославянских переводов законодательных текстов с их греческими источниками показало, что в большинстве случаев

1 Интересно, что в одном случае можно говорить об общей черте греческого и дрр текстов, отличающей их от церковнославянских: большой насыщенности частицами, используемыми в выделительной функции.

использование синтаксических средств в переводах отражает особенности формоупотребления, свойственного церковнославянскому языку, а не связано со стремлением отразить особенности формального синтаксического устройства греческого текста. Иначе говоря, в синтаксисе переводов в значительно большей степени выражены черты самостоятельности, нежели зависимости от греческого текста. В тех случаях, когда в использовании определенного средства отражается влияние греческой модели, то, как правило, или в другом церковнославянском тексте, или в другой статье того же текста обнаруживается иное средство, выражающее то же значение в соответствии с особенностями формоупотребления церковнославянского языка, а не греческого текста. Характерно, что в качестве "самостоятельных" средств в переводах очень часто используются те же формы, что и формы, выражающие те же значения в древнерусских законодательных текстах.

Установленные особенности перевода проявляются в конкретных исследованных памятниках. Возможность сопоставления греческого, церковнославянских и древнерусских текстов в данном случае была обусловлена их принадлежностью к одному жанру светского законодательства (брачное и имущественное право). Следовательно, обнаружить иное воплощение описанных особенностей перевода, равно как и установить другие особенности, можно как в рамках исследования текстов данного жанра, так и иных жанров: и то, и другое является необходимым. В целом, именно такой представляется нам задача дальнейшего исследования синтаксической системы переводных церковнославянских произведений в сопоставлении с их греческими источниками.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Синтаксическое оформление подчинительных отношений в памятнике юридической письменности XIV века "Мерило Праведное" // Студенческие научные доклады, часть III, Лингвистика, М., Издательство МГУ, 1992, стр. 63 -

2. Вопросы исторического синтаксиса в современной науке // Язык, литература, культура: традиции и инновации (материалы конференции молодых ученых), М., Издательство МГУ, 1993, стр. 61.

3. Вопросы исторического синтаксиса в современной науке // Актуальные проблемы языкознания и литературоведения, М., НТЦ "Консерватория", 1994, стр. 3-6.

4. Жанровая система древнерусской юридической письменности // М., ИНИОН РАН, 1994, № 49419, 24 стр.

5. О жанровой системе юридической письменности Древней Руси XI - XV вв // Международный филологический сборник в ознаменование 150-летия со дня рождения Ф.Ф. Фортунатова, М., Диалог МГУ, 1998, стр. 167 - 183.

70.