автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Слова с корнем -рух- в истории русского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Слова с корнем -рух- в истории русского языка"

На правах рукописи

МИТИН Вячеслав Валериевич

СЛОВА С КОРНЕМ -РУХ- В ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2000

Работа выполнена на кафедре общего языкознания филологического факультета Московского педагогического государственного университета

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ: доктор филологических наук, профессор Смолина К.П.

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: доктор филологических наук, старший научный сотрудник Копорская Е.С. кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Арапова Н.С.

Ведущая организация — Орехово-Зуевский педагогический государственный институт

Защита состоится "Xf'^CfcOMiA 2000 г. в 1А часов на заседании диссертационного совета Д 053. 01. 10 в Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119435, Москва, ул. Малая Пироговская, д.1, ауд._

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МПГУ по адресу: Москва, ул. Малая Пироговская, д.1.

Автореферат разослан "_"_2000 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

Соколова Т.П.

Объектом данного исследования являются слова с корнем -рух- в истории русского языка, начиная с XI века до современного его состояния. Собранный лексический материал рассматривается прежде всего в семантико-функциональном аспекте. Изучение словообразовательного гнезда с общевосточнославянским корнем -рух- в истории русского языка происходит на широком сравнительно-сопоставительном фоне с соответсвующими словообразовательными гнездами в украинском и белорусском языках. В результате значительно расширился фактический материал исследования.

Словообразовательное гнездо рассматривается в работе прежде всего как способ группировки, классификации исследуемых слов, помогающий более глубоко проанализировать их семантику. Словообразовательный подход при изучении лексики дает возможность проследить, как изменяется общее значение корня в различные периоды истории восточнославянских языков, насколько устойчивы в этом значении древние, этимологические черты.

Для исследователя исторической лексикологии обращение к словообразовательному гнезду важно прежде всего в семантическом плане. Именно в кругу однокоренных слов можно не только проследить появление нового слова, но и исследовать "процесс рождения" нового значения. В этой связи в словообразовательном гнезде как способе группировки, классификации слов важными оказываются 4 аспекта : 1) общность корня в изучаемых словах; 2) общность корневой семантики; 3) определенная выводимость значения производного слова из значения производящего; 4) динамизм в развитии членов словообразовательного гнезда.

Актуальность исследования обусловлена тем, что в исторической лексикологии описание словарного состава языка как системы проходит чаще всего в рамках лексико-семантических групп или синоними-

ческих рядов. Однако с лексикой не менее тесно связано и словообразование. "Оно является одним из основных средств пополнения словарного состава языка новыми словами, а словообразовательно мотивированные (производные) слова могут быть предметом различных лексических и лексико-семантических классификаций"1. Именно поэтому в нашем историко-лексикологическом исследовании одним из способов классификации, группировки слов выступает словообразовательное гнездо. Работ, посвященных изучению истории слов, которые сгруппированы по такому принципу, немного. Таким образом, данное исследование должно показать, насколько словообразовательный подход при описании лексики продуктивен.

Научная новизна исследования состоит в том, что изучение всех известных слов с корнем -рух- в истории русского языка еще не осуществлялось. В различных работах лишь даются сведения о семантике или истории отдельных слов с этой морфемой. Научная новизна работы заключается также и в том, что история словообразовательного гнезда с корнем -рух- рассматривается на широком сравнительно-сопоставительном материале из других восточнославянских языков — украинского и белорусского.

Цель исследования может быть сформулирована следующим образом: проследить историю слов с общевосточнославянским корнем -рух- в русском языке и установить, насколько эта морфема активна,

1 В.В. Лопатин. Русская словообразовательная морфемика. Проблемы и принципы описания. М. Наука, 1977. С.З.

продуктивна и семантически тождественна в различные периоды истории восточнославянских языков.

Общая цель работы предполагает решение ряда конкретных задач: 1) провести этимологические разыскания, позволяющие определить этимон, к которому возводится славянский корень -рух-; 2) установить исходный состав восточнославянских слов с изучаемым корнем, отраженный в древнерусской письменности XI-XIV вв.; 3) проанализировать семантическую структуру слов с корнем -рух- и показать их функционирование в истории собственно русского языка, начиная с XIV в. до его современного состояния; 4) описать семантику слов с корнем -рух-, известных в различные периоды истории ураинского и белорусского языков, начиная с XIV в. до их современного состояния.

Методы исследования, используемые в работе: описательный, контекстно-функциональный, метод компонентного анализа семантики слов, сравнительно-исторический, структурно-типологический (применяется нами при выделении той или иной морфемы), метод сравнительно-сопоставительного анализа переводных текстов с их оригиналами.

Источники. Источниками, используемыми при написании работы, являлись прежде всего памятники восточнославянской письменности: летописи, тексты делового и религиозного содержания, художественные произведения. Были проанализированы некоторые памятники и польской письменности, например, Ольшевская летопись, Моги-левская хроника Т.Р. Сурты и Ю. Трубницкого. Проводилась работа в картотеке Словаря русского языка XI-XVII вв. Использовались также словари (этимологические, исторические, современные) и сведения научных исследований по другим славянским и неславянским языкам.

Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что словообразовательный подход при изучении лексики способствует решению различных вопросов исторической лекикологии русского языка и сравнительно-исторической лексикологии восточнославянских языков. Например, он помогает установить случаи возможной интерференции (воздействия родного языка на изучаемый близкородственный). В исследовании этот вопрос освещается путём выявления межъязыковых омонимов среди восточнославянской лексики с корнем -рух-.

Практическая ценность работы заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы в курсе исторической лексикологии и семасиологии русского языка, в спецсеминарах по исторической лексикологии восточнославянских языков, по историческому словообразованию.

Основные положения диссертации апробировались на VI международной конференции "Семантика языковых единиц" (МГОПУ, 2-5 марта 1998 г.), на XXVII межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов (СпбГУ, 16-22 марта 1998 г.).

Проведён также спецсеминар "Динамика слова в истории русского языка" (на 2 курсе филологического факультета МПГУ во втором семестре 1998-1999 учебного года), на котором использовался материал диссертации.

Объект, цель и задачи исследования определили структуру работы. Она состоит из Введения, трех глав, Заключения и списка использованной и цитируемой литературы, включающем три раздела — словари, источники и библиография.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении указывается объект исследования, обосновывается актуальность темы, её научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность, определяется цель и конкретные задачи исследования, указываются источники и материалы, на которых построено исследование, рассматриваются ключевые понятия "лексическое значение", "семантический компонент", "словообразовательное гнездо".

Первая глава носит название "Этимология и функционирование слов с корнем -рух- в древнерусском языке XI-XIV вв.". В первом разделе главы ("Этимология корня -рух-") определяется этимон этой морфемы. Обращение к этимологии общеславянского корня -рух- показало, что он возводится к индоевропейской форме *rou-s- и ее аблаутным

л

формам *reu-s-, *ru-s-, *tu-s-, которые исконно выражали самые различные деструктивные значения. Как показывают слова, входящие в этимологическое гнездо *геи-: *юи-: *ги-у исследуемый корень имел достаточно ёмкую семантику, которую отмечали Покорный, Вальде, Фик2. Он мог получать самые различные значения, которые связаны с

2 J. Pokorny. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch. Bern, 1959. Bd.l.; A. Walde. Vergleichendes Wörterbuch der indogermanischen Sprachen. Herausgegeben und bearbeitet von Julius Pokorny. Berlin und Leipzig, 1930. Bd.2.; A. Fick. Vergleichendes Wörterbuch der Indogermanischen Sprachen. Gottingen, 1871.

земледельческими работами: 1)"расчищать, опустошать, уничтожать, убирать"; 2)"вырывать, выдергивать, хватать, захватывать"; 3)"валить, толкать, сбрасывать"; 4)"трусить, струшивать"; 5)"бросать, кидать, вталкивать"; 6)"рубить, срезать, резать"; 7)"дробить, рыхлить, измельчать, разрывать на части".

Общеславянский корень -рух- этимологически родствен другим славянским корням — -рых- и -рох- Установлено также, что генетически родственной корню -рух- является еще одна продуктивная общеславянская морфема — -руш-. При словообразовании корни -рух-, -руш- выступают как разновидности одной и той же морфемы, показывая таким образом морфологическое чередование: порушити — поруха, прорушити — проруха, проруха — прорушливый.

Во втором разделе первой главы, который имеет название "Анализ семантической структуры слов с корнем -рух- и их функционирование в древнерусский период", устанавливается исходный состав слов с изучаемым корнем, отраженный в древнерусской письменности XI-XIV вв. В древнерусский период корень -рух- был малопродуктивен, представлен лишь в 5-ти словах: рухо ("движимое имущество","пожитки, вещи","товар","груз корабля","тяжесть, бремя"), рухло ("движимое имущество","пожитки, всякая домашняя утварь, мелкое имущество, личные вещи","товар","груз корабля","груз вообще","любая ноша, поклажа"), поруха (вред, повреждение, порча"), рухомый ("движимый (о имуществе)"), нгрухомый ("недвижимый (о имуществе)"). Количество собранных примеров с перечисленными словами малочисленно.

Существительное рухо в древнерусском языке являлось южнославянским заимствованием. Существительное рухло является собственно

древнерусским образованием. Появление этих слов на Руси было различным. Книжное слово рухо пришло вместе с церковно-славянскими текстами, и в русской письменности после XIV в. не встречалось. Слово же рухло - это, по-видимому, то же южнославянское рухо, но пришедшее устным путем и получившее у восточных славян другой звуковой облик. Таким образом, рухло продолжило историю старославянского слова рухо в русском языке.

Существительное рухо функционировало в южнославянских переводных. памятниках религиозного и исторического содержания. Функциональная сфера слова рухло более широкая: оно встречается не только в религиозных и летописных текстах, но и в деловых памятниках. Слова поруха, рухомый и нерухомый имеют узкую сферу употребления: поруха отмечено в религиозной письменности, рухомый, нерухомый - в деловых текстах.

Единичный случай употребления прилагательных рухомый, нерухомый в одном контексте (рухомые и нерухомые речи - "движимое и недвижимое имущество") показывает, что они являлись заимствованиями из польского языка (ср. польск. ruchomy "движимый", nieruchomy "недвижимый").

В древнерусский период корень -рух- мог передавать два значения. Первое значение относится к имущественной сфере. В нем достаточно активной является сема перемещения (имущества), которая входит имплицитно или эксплицитно в семантику слов рухо, рухло, рухомые и нерухомые (речи)-, "груз корабля", "товар", "груз вообще, ноша", перен. "тяжесть, бремя", "движимое имущество", "пожитки". Второе значение корня -рух- является деструктивным. Об этом свидетельствует семантика слова поруха "вред, повреждение, порча".

Вторая глава диссертации имеет название "Словообразовательное гнездо с корнем -рух- в дальнейшей истории

русского языка (XIV-XXbb.)". В ней показано, что продуктивность корня -рух- в разные периоды истории русского языка с XIV по XX вв. была неодинакова. В первом разделе второй главы " Развитие словообразовательного гнезда с корнем -рух- в русском языке XIV-XVII вв." анализируются семантико-рисциональные особенности 9-ти образований, что свидетельствует об увеличении продуктивности корня -рух- в XIV-XVII вв.: рухло, рухлишко, рухлядь, рухлядъка (рухлядъко), рухля-дишка (рухлядишко), разруха, рухати, поруха {порух), рухомый.

Из перечисленных слов с корнем -рух- только 3 образования унаследованы из древнерусского языка: рухло, поруха, рухомый . Остальные же слова были зафиксированы в русском языке только после XIV века.

В семантической структуре существительных, известных с древнерусского периода, рухло, поруха наблюдаются прямо противоположные семантические изменения. У слова рухло можно отметить сужение семантики, оно выступает только в значениях "движимое имущество", "пожитки, всякая домашняя утварь, мелкое имущест-во, личные вещи". У слова поруха происходит расширение семантики. Если в древнерусский период оно выступало с одним значением "вред, повреждение, порча", то в письменности XIV-XVII вв. существительное отмечается с семью значениями: 1)"вред, повреждение, порча"; 2)"нарушение"; 3)"убыток"; 4)"то, что повреждено, поврежденное место"; 5)"помеха"; 6)"беда, неприятность"; 7)"гибель, уничтожение".

В словообразовательном гнезде с корнем -рух- в XV веке появляется слово рухлядь, которое уже в самый ранний период своего функционирования оказывается многозначным. Оно по происхождению являлось народно-разговорным словом и среди образований с корнем -рух- являлось наиболее употребительным, встречаясь почти во

всех жанрах (кроме текстов религиозного содержания) русской письменности XIV-XVII вв. Необычайно широко слово употреблялось в деловой письменности со значениями "движимое имущество", "пожитки, всякая домашняя утварь, мелкое имущество, личные вещи", "груз корабля","товар".

К концу XVII в. у слова рухлядь прослеживается семантическая эволюция. У него утрачивается значение "груз корабля". Однако в XVII в. слово чаще, чем в XV-XVI вв., употребляется в значении "товар". С конца XV- начала XVI вв. становится распространенным терминологическое словосочетание мягкая рухлядь ("меха, пушнина; пушной товар"). В конце XVII в. в семантической структуре слова рухлядь происходит перераспределение значений: вместо значения "движимое имущество" основным становится значение "совокупность предметов, вещей домашнего обихода, пожитки, всякая домашняя утварь, мелкое имущество, личные вещи". Именно с этим значением слово становится наиболее употребительным.

С XVII века в русской письменности отмечается слово розруха. В этот период оно было малоупотребительным и встречалось в памятниках делового характера со значением "смута, междоусобица". Прилагательное рухомый, известное в русском языке XVII в. со значением "непрочный, шаткий, могущий разрушиться" (возможно "разрушенный, разломанный"), омонимично тому прилагательному рухомый ("движимый"), которое мы встречаем в письменности древнерусского периода. В древнерусской письменности слово рухомый - это полонизм, а в русской письменности XVII века - это собственно русское производное образование (страдательное причастие) от глагола рухати ("разрушать").

Пополнение словообразовательного гнезда с корнем -рух- происходит также за счет новообразований от существительных рухло, рух-

лядъ — рухлишко, рухлядъка (-ко), рухлядишка (-ко). В делом же семантика корня -рух- по сравнению с древнерусским периодом не меняется.

Во втором разделе второй главы "Семантико-функциональные процессы в словообразовательном гнезде с корнем -рух- в русском языке нового времени XVIII-XIX вв." показано, что наибольшая продуктивность морфемы -рух- приходится на новое время XVIII-XIX вв., так как в этот период исследуемое словообразовательное гнездо значительно пополняется, в нем насчитывается 30 слов: рухло (уст.), рухлядь,рухлядишка, рухлядный (прил.), рухлядный (рухлядной, сущ.), рух-лядник, рухлядевый, рухлый, рухлеть, рухлость, рухляк, рухляковый, рух-ляеый, рухлявостъ, рухнуть, рухнуться, рухать) нарухатьг нарухнутъ. нарухнуться, нарухом, разруха, рух, рухомый) рухом, поруха (порух), отрух, обрух, проруха (прорух), проруховатый.

Значительное пополнение словообразовательного гнезда с корнем -рух- объясняется прежде всего тем, что вторая половина XVIII-XIX вв. — период активного освоения русским языком общенародной и диалектной лексики. Именно в диалектной, разговорной (простонародной) сферах функционирует довольно значительное число членов словообразовательного гнезда с корнем -рух-. Так из общена-ршюй разговорной сферы пришли слова — рухнуть, рухнуться, рухлый, рухлеть, рухлость. Из диалектов — рухлявый, рухлявостъ, нару-хать, нарухнутъ, нарухнуться, нарухом, рухом, отрух, обрух, проруха (прорух), проруховатый. Известны и польские заимствовавния — рух,рухомый. Некоторые новые слова с корнем -рух- перешли уже в XIX в. в разряд научной терминологии: как почвоведческие термины выступают рухляк ("камень содержащий в себе известковую землю смешанную с равным количеством глинистой") и рухляковый. Становится устаревшим слово рухло. Утратилось собственно русское образование рухомый ("непрочный,шаткий,могущий разрушиться").

В семантике слов с корнем -рух в XVIII-XIX вв. наблюдаются следующие процессы, в XVIII в. происходит еще большее сужение семантической структуры слова рухлядь, оно употребляется только в значении "пожитки, всякая домашняя утварь, мелкое имущество, личные вещи". К концу XIX в. в это значение входят негативно-оценочные семы "ветхий", "изношенный", и таким образом у слова формируется новое значение — "старые, пришедшие в негодность вещи домашнего обихода, одежда; старье". Сузилась семантика и у существительного поруха, в XVIII-XIX вв. оно известно с 4-мя значениями, первые два из которых были известны у слова и ранее: 1) "повреждение, порча, вред"; 2) пек. "остановка, помеха"; 3) твр., ниж. "тревога, сполох"; 4) "надсад, надрыв, перетуга, недуг с натуги"(Даль).У существительного разруха в результатет метонимического и метафорического перехода развивается новое значение : "смута, междоусобица" — "разрушение, распадение, превращение в развалины". В русском языке XVIII-XIX вв. семантика корня не меняется.

Третий раздел второй главы "Слова с корнем -рух- в современном русском языке" посвящен рассмотрению семантико-функциональных особенностей слов с корнем -рух- в русском языке XX в. В этот период состав слов с корнем -рух- не пополняется новыми образованиями. Происходит резкое сокращение членов исследуемого словобразовательного гнезда прежде всего за счет утраты разговорных и диалектных элементов, что отражает общую тенденцию нормализации языка. В русском языке XX в. насчитывется 13 образований: рухлядь, рухнуть, рухнуться (разг.), разруха (общеупотребительные в современном русском литературном языке); рухляк, рухляковый — продолжают употребляться как почвоведческие термины. В псковских говорах начала XX в. было зафиксировано слово рухоль — "пришедшие в ветхость вещи, рухлядь". Переходят в пассивный словарный состав

слова рухлый, рухлеть, рухлостъ, рухатъ, рухаться, проруха. Однако они успешно используются в художественной литературе как приемы стилизации для воссоздания языковой картины прошлых эпох. Устаревшее существительное проруха известно носителям современного русского языка прежде всего благодаря пословице : И на старуху бывает проруха.

Особо выделяются семантические процессы в словах рухлядь и разруха. У слова рухлядь в XX в. значение "пожитки, всякая домашняя утварь, мелкое имущество, личные вещи" устаревает и оно функционирует с семантикой "старые, пришедшие в негодность вещи домашнего обихода, одежда, старье". Причем, если в письменности XY-XIX вв. слово рухлядь стилистически нейтрально, то в конце XIX-XX вв. оно становится стилистически окрашенным, приобретая негативную эмоционально-оценочную коннотацию.У существительного разруха в XX в. также появляется новое значение — "полное расстройство, развал, преимущественно в хозяйстве, экономической жизни". Это значение является производным (метафоричным) от значения "разрушение, распадение, превращение в развалины". Семантика корня -рух- в XX в. является деструктивной.

В целом в работе проанализировано 35 слов с корнем -рух-, известных в истории русского языка с XIV по XX вв.

В третьей главе "Слова с корнем -рух- в истории украинского и белорусского языков" содержатся сведения из истории словообразовательных гнёзд с корнем -рух- в украинском и белорусском языках XIV-XX вв. При этом собранный лексический материал располагается по следующим двум периодам:

1) Период функционирования единого западнорусского книжного языка XIV-XVIII вв.

2) Период развития и функционирования национальных литературных украинского и белорусского языков XIX - XX вв.

В первый период (XIV - XVIII вв.) исследуемые слова рассматриваются как общие для украинского и белорусского языков, так как многие из найденных лексем одинаково успешно функционировали и в украинской, и в белорусской письменности XIV - XVIII вв. Считается, что на русских (древнерусских) территориях, захваченных Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой, в XIV - XVIII вв. функционировал один западнорусский книжный язык (Козырев 3). Действительно, некоторые памятники этого периода довольно трудно отнести к истории какого-либо одного языка - украинского или белорусского.

Во второй период XIX - XX вв. (период становления литературных норм современных украинского и белорусского языков) отдельные слова с корнем -рух- в украинском и белорусском языках получают неодинаковое развитие. Поэтому собранный лексический материал украинского и белорусского языков рассматривается в отдельных главах.

В первом разделе третьей главы "Функционирование слов с кор-ием -рух- в едином западнорусском книжном языке XIV-XVIII вв." проанализированный материал показывает, что в западнорусском книжном языке XIV - XVIII вв были употребительны 7 слов с корнем ■рух-. Это 6 лексем, заимствованных из польского языка (рухомый, не-оухомый, рухати, розрух, непорухомо, рухо) и одно существительное, унаследованное из древнерусского языка (рухло).

Козырев, 1970 - И.С. Козырев. Очерки по сравнительно-исторической 1ексикологии русского и белорусского языков. Орел, 1970. С. 35.

Корень -pyx- в этот период был представлен в основном в полонизмах, поэтому его семантика в большей степени была двигательной. Двигательная (кинесическая) сема встречается в семантической структуре большинства перечисленных слов: рухомый "движимый, который можно двигать, передвигать, перемещать", нерухомий "недвижимый, который нельзя передвигать", рухати "двигать, перемещать", розрух "беспорядки" (т.е. неспокойное состояние общества, находящегося в движении), рухло "движимое имущество". Не следует забывать и деструктивное значение корня -рух-, которое, хотя и в меньшей степени, чем двигательное, было свойственно этой морфеме в западнорусском книжном языке. Так, деструктивные значения мог получать многозначный глагол рухати — "нарушать, преступать (установленное); поступать вопреки чему-либо", "уничтожать, отменять, упразднять что-либо" .

Таким образом, в начальный период развития украинского и белорусского языков XIV-XVIII вв. корень -рух-, как и в русском языке XIV-XVII вв., оказывается недостаточно продуктивным и активным. Общей особенностью корня -рух- в западнорусском книжном языке XIV-XVII вв. и в русском языке этого же периода является двойственность его семантики.

Во втором и третьем разделах третьей главы рассматриваются слова с корнем -рух-, известные в украинском и белорусском языках XIX-XX вв. Разделы имеют соответствующие названия — "Функционирование слов с корнем -рух- в украинском языке XIX-XX вв.", "Функционирование слов с корнем -рух- в белорусском языке XIX-XX вв.". Дальнейшее развитие словообразовательного гнезда с корнем -рух- в истории украинского и белорусского языков (XIX-XX вв.) шло по пути еще большего включения в свой состав полонизмов. Этот процесс одинаково активно проходил и украинском, и в белорус-

ском языках. Так, словообразовательное гнездо с корнем -рух- в украинском языке XIX века насчитывало 21 образование (среди них 20 полонизмов и 1 руссизм): рух, рухати, рухнути, рухатися, рухнутися, ру-хомий, нерухомий, нерухомо, нерухомкть, рухливий, нерухливий, розрух, зрухпутися, порух, рухлий (рус.), розрухати, розрухатися, поруха, пепо-рухомгш, непорухомо, рухавка. В XX веке словообразовательное гнездо с корнем -рух- незначительно пополнилось и насчитывает 27 образований (среди них 24 полонизма и 3 руссизма): рух, рухати, рухнути, ру-/

хатися, рухнутися, рухомии, нерухомии, нерухомо, рухомюпь, нерухомкть, рухливий (рухлявий), нерухливий, розрух, зрухпутися, порух, рух-пий (рус.), рухомогруЫ, руховий, рухливо, рухливктъ, нерухливкть, розруха (рус.), зрухнути, порухати (порухай), рухляк (рус.), поруха-тися, прорухатися.

В белорусском языке XIX века было известно 24 слова с корнем

-рух-(среди них 22 полонизма и 2 руссизма): рухацъ, рухацъ, рухацьца,

рухнуць, рухнуць, рухнуцьца, рухануць, руханый, руханне, рухомый, не/ I /

оухомыи, рухомосцъ, рух, порухаць, порухацьца, порухнуцъ, порухнуцьца, порухливыи, порухапыи, поруха, непорухомыи, непорухомо, проруха (рус.), прорухнуцьца (рус.). Немного меньше слов с корнем -рух- зафиксировано в XX веке — 20 образований (среди них 19 полонизмов и эдин руссизм): рухацъ, рухацца, рухаючы, рухомы, нерухомы, нерухома, пухомасцъ, нерухомасць, рухомагрудыя, рух, рухальны, рухавы, рухава, эухавсць, пырухавець (парухавець), парухаць, парухацца, прарухацца, ipyx, разруха (рус.).

Большинство слов с корнем -рух- одинаково функционировали <ак в украинском, так и в белорусском языках XIX-XX вв. В XIX веке таких слов насчитывалось 13, а в XX веке — 11.

Гаким образом, словообразовательное гнездо с корнем -рух- в украин-жом и белорусском языках имело несколько другую, чем в русском

языке, историю. В этом сказалось влияние экстралингвистических факторов. В истории украинского и белорусского языков корень -рух- оказывается более продуктивным и активным благодаря тому, что уже с XIV в. в данное словообразовательное гнездо начинают активно включаться слова с корнем -рух- польского происхождения.

Отличия от русского языка проявились и на уровне корневой семантики: в современных украинском и белорусском языках корень -рух-выражает значения перемещения, передвижения, которые свойственны этой морфеме в западнославянских языках.

В Заключении подводятся итоги работы и делаются выводы о том, насколько корень -рух- в истории русского языка и в истории других восточнославянских языков был активен, продуктивен и семантически тождествен. Исследование показало, что изучение лексики по словообразовательному принципу оказывается не менее продуктивным, чем исследование словарного состава языка по лексико-семантическим группам или синонимическим рядам.

По теме диссертации имеются следующие публикации:

1. Слова с корнем -рух- в русском языке // Русская речь- М. Наука, 1998, №4. С.112-116.

2. Словообразовательное гнездо с корнем -рух- и его семантическая история в восточнославянских языках // Семантика языковых единиц. Доклады VI Международной конференции,- М. СпортАкадем-Пресс, 1988, т. 1.С.334-336.

3. Слова с корнем -рух- в истории русского и белорусского языков И Образование, язык, культура на рубеже XX-XXI вв. Материалы международной научной конференции. Уфа, 1998.4.2. С.63-64.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Митин, Вячеслав Валериевич

Введение.

Глава первая .Этимология и функционирование слов с корнем рух- в древнерусском языке XI-XIV вв.

Раздел переьш.Этимология корня рух-.

Раздел второй. Анализ семантической структуры слов с корнем рух- и их функционирование в древнерусский период.

Выводы.

Глава вторая.Словообразовательное гнездо с корнем рух- в дальнейшей истории русского языка (XIV-XX вв.).

Раздел первый.Развитие словообразовательного гнезда с корнем рух- в русском языке XJV-XYII вв.

Раздел второй.Семантико-функциональные процессы в словообразовательном гнезде с корнем рух- в русском языке нового времени (XVIII-XIX вв.).

Раздел третий.Слова с корнем рух- в современном русском языке (XX в.).

Выводы.

Глава третья.Скова, с корнем рух- в истории украинского и белорусского языков (XIV-XX вв.).

Раздел первый:Функционирование и семантическая характеристика слов с корнем рух- в едином западнорусском книжном языке XIV-XVIII вв.

Раздел втором .Эволюция словообразовательного гнезда с корнем рух- в украинском языке XIX-XX вв.

Раздел третий Эволюция словообразовательного гнезда с корнем рух- в белорусском языке XIX-XX вв.

Выводы.

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Митин, Вячеслав Валериевич

Объектом данного исследования, как показывает само название работы, являются слова с корнем рух- в истории русского языка. Собранный лексический материал рассматривается прежде всего в семантико-функциональном аспекте. Как представляется автору работы, было бы крайне полезно проследить эволюцию слов с корнем рух-, общим для восточнославянской лексики, не только в истории русского языка, но и в истории украинской и белорусской лексических систем, что является особенно ценным для исторической лексикологии восточнославянских языков. Поэтому в своей работе мы не могли обойтись без анализа слов с морфемой рух- и в истории украинского и белорусского языков. Таким образом, расширился фактический материал, на котором проводилось изучение исследуемых слов.

В ходе изучения материала выяснилось, что исследуемые слова с корнем рух- генетически родственны словам с корнями руш-/рюш~, рых-, рох-, которые также необходимо было бы подвергнуть тщательному историческому исследованию во всех трех славянских языках. Однако объём собранного фактического материала, включающего все упомянутые корни, известные в истории трёх восточнославянских языков, оказался настолько велик, что вместить и проанализировать его в одной кандидатской диссертации оказалось практически невозможным. Поэтому в данной работе освещается лишь история слов с корнем рух-. Однако сведения о некоторых образованиях с морфемами руш-\рюш-, рых-, рох- даются в исследовании, g например, в разделе, посвящённом этимологии, при определении производной базы для отдельных слов с корнем рух-, при описании парадигматических и словообразовательных связей, в которые вступают слова с морфемами рух- и руги-.

Тема представляется бесспорно актуальной. Её актуальность определяется тем, что ни в русской, ни в украинской и белорусской филологической науке нам не известны работы, специально посвящённые историческому изучению словообразовательного гнезда с корнем рух-. В различных работах лишь даются сведения о семантике или об истории отдельных слов с этой морфемой. Однако полное изучение всех известных образований с корнем рух- в истории русского языка и тем более восточнославянских языков ещё не осуществлялось. На синхронном уровне такую информацию нам могут дать лишь словообразовательные словари.

В поле зрения лингвистов попадали только отдельные слова с отмеченным корнем. В русской исторической лексикологии наиболее полно изучена история существительного рухлядь и его производных. В работе К.П. Смолиной они рассматриваются в составе лексики имущественной сферы (Смолина, 1990, с.134-145). В кандидатской диссертации Т.П. Усатенко при рассмотрении глаголов передвижения в современном украинском языке обращается внимание на семантику глагола рухнути и его производных (Усатенко, 1969, с. 41,44,132,146). Сведения о других словах также получаем из различных перечислений, отсылок, сносок, приложений, встречающихся в научно-исследовательских работах. Перечислим некоторые из них: слова рухо, рухло в древнерусском языке (Смолина, 1990, с. 132-134; Ильинский II, 1916, с.32; Откупщиков, 1966, с.76; Камчатнов, 1998, с. 148, Козырев, 1970, с. 67), слово розрух в украинском и белорусском языках (Закарьян, 1955, с.565), рухавасцъ, рухомасцъ в белорусском языке (Пауленка, 1958, с. 170, 206), слово рухавка в украинском языке (Richhardt, 1957, s. 96). Таким образом, тема работы является актуальной.

Научная новизна работы состоит в том, что исследуется история большого пласта восточнославянской лексики с общеславянским корнем рух-, которая входит в активный словарный состав современных славянских языков, и прежде всего русского. Научная новизна работы заключается также и в том, что на большом фактическом материале русского, украинского и белорусского языков решается ряд проблем сравнительно-исторической лексикологии восточнославянских языков, и прежде всего проводится сравнительно-сопоставительное изучение общеславянского словообразовательного гнезда с корнем рух-.

Так как наша работа относится к области исторической лексикологии русского языка, то разработка проблемы должна проводиться на широком сравнительно-сопоставительном фоне, с привлечением данных из близкородственных языков, и прежде всего восточнославянских. Сказанное определяет цель нашего исследования.

Цель исследования: проследить историю слов с общевосточнославянским корнем рух- в русском языке и установить^насколько эта морфема активна, продуктивна и семантически тождественна в различные периоды истории восточнославянских языков.

Общая цель работы предполагает решение ряда конкретных задач, которые сводятся к следующему:

1) провести этимологические разыскания, позволяющие определить этимон, к которому возводится славянский корень рух-;

2) установить исходный состав восточнославянских слов с изучаемым корнем, отражённый в древнерусской письменности XI-XIV вв.;

3) проанализировать семантическую структуру слов с корнем рух- и показать их функционирование в истории собственно русского языка, начиная с XIY в. до его современного состояния;

4) описать семантику слов с корнем рух-, известных в различные периоды истории украинского и белорусского языков, начиная с XIV в. до их современного состояния.

Методы исследования, используемые в работе: описательный, контекстно-функциональный, метод компонентного анализа семантики слов, сравнительно-исторический, структурно-типологический (применяется нами при выделении той или иной морфемы), метод сравнительно-сопоставительного анализа переводных текстов с их оригиналами.

Источники. Источниками, используемыми при написании работы, являлись прежде всего памятники восточнославянской письменности: летописи, тексты делового и религиозного содержания, художественные произведения. Были проанализированы некоторые памятники и польской письменности, например, Ольшевская летопись, Могилевская хроника Т.Р. Сурты и Ю. Трубницкого. Проводилась работа в картотеке Словаря русского языка XI-XVII вв. Использовались также словари (этимологические, исторические, современные) и сведения научных исследований по другим славянским и неславянским языкам.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что применяемый словообразовательный подход дал возможность проанализировать большое количество слов с корнем рух- не только в истории русского языка, но и в истории других восточнославянских языков. Словообразовательный подход оказывается очень продуктивным при решении различных вопросов сравнительно-исторической лексикологии. Например, он помогает установить случаи возможной интерференции (воздействия родного языка на изучаемый). В нашем исследовании этот вопрос освещается путём выявления межъязыковых омонимов среди восточнославянской лексики с корнем рух-.

Практическая ценность работы заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы в вузовском курсе исторической лексикологии и семасиологии русского языка, в спецсеминарах по исторической лексикологи восточнославянских языков, по историческому словообразованию.

Апробация работы. По теме работы сделаны следующие доклады:

1 .Словообразовательное гнездо с корнем рух- и его семантическая история в восточнославянских языках (VI Международная конференция "Семантика языковых единиц", состоявшаяся в МГОПУ 2 - 5 марта 1998

2. Словообразовательное гнездо с корнем рух- как единица сопоставительного изучения восточнославянских языков (XXVII межвузовская научно-методическая конференция преподавателей и аспирантов, проходившая в СпбГУ 16-22 марта 1998 г.).

Проведён также спецсеминар "Динамика слова в истории русского языка" на 2 курсе филологического факультета МП ГУ во втором семестре 1998-1999 учебного года.

По теме диссертации имеются следующие публикации:

1) Слова с корнем рух- в русском языке // Русская речь - М. Наука, 1998, №4, с.112-116;

2) Словообразовательное гнездо с корнем рух- и его семантическая история в восточнославянских языках // Семантика языковых единиц. Доклады VI Международной конференции. - М. СпортАкадемПресс, 1998, т.1,с.334-336;

3) Пошто ты преник разрушил? // Русская речь - М. Наука, 1999, № 5, с.118-120;

4) Слова с корнем рух- в истории русского и белорусского языков Н Образование, язык, культура на рубеже XX-XXI вв. Материалы международной научной конференции.Уфа. 1998, ч.2, с. 63-64. П

Прежде чем перейти к описанию структуры работы, необходимо остановиться на некоторых теоретических вопросах, важных при исследовании лексико-семантической системы языка. Наше исследование относится прежде всего к области исторической лексикологии, для которой принципиально важен вопрос о сущности лексического значения. Мы присоединяемся к определению лексического значения слова, которое предложено В.В. Виноградовым: лексическим значением слова является его "предметновещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы словаря этого языка" (Виноградов I, 1977, с. 169). Предметно-вещественное содержание слова обычно называют денотатом. В словаре О.С. Ахмановой о денотате читаем: "Тот предмет мысли, с которым соотнесено данное языковое выражение, отражённый в сознании элемент объективной реальности как "внутренняя сторона" слова, т.е. как то понятийное содержание, с которым, по законам семантического строения данного языка, устойчиво соотносится данная единица выражения" (Ахманова, 1966, с.384). Очень часто слову бывает присущ и коннотативный аспект значения, под которым понимается "дополнительное содержание слова., его сопутствующие семантические или стилистические оттенки, которые накладываются на его основное значение, служат для выражения разного рода экспрессивно-эмоционально-оценочных обертонов." (Ахманова, 1966).

Структура лексического значения - это определённым образом организованная совокупность семантических компонентов, сем. Вслед за К.П. Смолиной под семантическим компонентом (семой) "нами понимается минимальная единица лексического значения, отражающая отдельный признак денотата, с которым соотнесено данное лексическое значение" (Смолина, 1990, с. 12).

Изучая семантическую историю слов, мы прежде всего обращаемся к контекстам, содержащимся в памятниках письменности. К. Горалек отмечал, что "в лексических значениях определяющая роль контекста настолько велика, что случайные новые значения могут победить значения традиционные" (Горалек, 1959, с.28). Многозначные слова в каждом из своих значений вступают в контексте в различные парадигматические и синтагматические связи. Именно анализ контекстной парадигматики и синтагматики часто позволяет нам правильно установить семный состав того или иного лексического значения.

В исторической лексикологии принято рассматривать слова в группировках, которые отражают системный характер лексики. "Наличие системных связей в лексической подсистеме языка общепризнано" (Смолина, 1989,с.58). Обычно эти группировки строятся на общности, близости семантики входящих в них слов. В результате основными способами классификации лексики в историко-лексикологических работах признаются предметно-тематические группы, лексико-семантические группы и синонимические ряды (Смолина, 1990, с.34-41).

Однако с лексикой не менее тесно связано и словообразование. "Оно является одним из основных средств пополнения словарного состава языка новыми словами, а словообразовательно мотивированные (производные) слова могут быть предметом различных лексических и лексико-семантических классификаций" (Лопатин, 1977 ,с.З). Именно поэтому в нашем историко-лексикологическом исследовании одним из способов классификации, группировки слов является словообразовательное гнездо (далее СГ). СГ помогает более глубоко проанализировать семантику слов. Словообразовательный подход при изучении лексики дает возможность проследить, как изменяется общее значение корня в различные периоды истории восточнославянских языков, насколько устойчивы в этом значении древние, этимологические черты.

Для исследователя исторической лексикологии обращение к СГ важно прежде всего в семантическом плане. Именно в кругу однокоренных слов можно не только проследить появление нового слова, но и исследовать "процесс рождения" нового значения. В этой связи в СГ как способе группировки, классификации слов нас будет интересовать прежде всего 4 аспекта : 1) общность корня в изучаемых словах; 2) общность корневой семантики; 3) определенная выводимость значения производного слова из значения производящего; 4) динамизм в развитии членов С Г.

Известно, что в словообразовании существует два вида анализа слова: морфемный (или "морфологический") и словообразовательный (Лопатин,

1977, с.25). Они, несомненно, тесно связаны между собой, но для нашего ис-торико-лексикологического исследования будет особенно актуален словообразовательный анализ, зерном которого "является установление отношений мотивированности (производности, выводимости) в ряду однокорен-ных слов" (Лопатин, 1977, с.25). Под словообразовательной мотивированностью (мотивацией) мы вслед за И.С. Улухановым понимаем "отношения между двумя словами, обладающими следующими признаками: 1) оба слова имеют один и тот же корень; 2) значение одного из слов или полностью входит в значение другого (дом - домик "маленький дом", победить - победитель "тот, кто победил"), или тождественно лексическому значению другого, но либо синтаксические позиции этих слов различны (пары типа бежать - бег, белый - белизна, быстрый - быстро), либо эти слова различаются стилистически (при тождестве синтаксических позиций): книга - книжка, книженция, вор - ворюга, комната - комнатуха" (Улуханов, 1977, с.7).

Словообразовательное гнездо даёт наиболее полное представление о семантике корня, выступающего в качестве основного смыслового ядра ряда производных слов." (Лесюк, 1982, с.З). Таким образом, СГ, а следовательно, и корневую морфему можно рассматривать как единицу сравнительно-сопоставительного изучения в родственных языках. Следующей особенностью нашей работы является тот факт, что одной из выдвигаемых нами задач будет являться выяснение того, насколько корень рух- был активен, продуктивен и семантически тождествен в истории русского, украинского и белорусского языков. Конечные выводы нашего исследования будут непосредственно касаться сравнительно-исторической лексикологии восточнославянских языков.

В филологической науке высказывается мнение о том. что "общая теория сравнительно-исторической и историко-сопоставительной лексикологии родственных языков пока еще не создана, не очерчен даже в общих чертах круг ее задач." (Козырев, 1970, с. 7-8). На наш взгляд определить содержание сравнительно исторической лексикологии восточнославянских языков помогут исследования, в которых уже сопоставляется и сравнивается конкретный материал. К сожалению, таких работ пока мало. Например. И.С. Козырев отмечает, что " сравнительно-историческая и историко-сопоставительная лексикология русского и белорусского языков почти не привлекала внимания лингвистов " (Козырев, 1970,с. 210). Среди работ по сопоставлению и сравнению конкретного лексического материала русского, украинского и белорусского языков можно отметить исследования И.С. Козырева, В.И. Дроня, А.Д. Зверева, Я.А. Спринчака.

В нашей работе представлен один из возможных вариантов сравнительно-исторического и историко-сопоставительного изучения лексики восточнославянских языков. С точки зрения словообразовательного гнезда с корнем рух- полученные данные показывают?"насколько новым созданием" является каждый из восточнославянских языков по сравнению с языком-основой, отраженным в древнерусских текстах. Во многом это стало возможным благодаря тому, что исследовались не разрозненные слова, а словообразовательные гнезда, которые наряду с лексико-семантическими группами являются первичными звеньями лексико-семантической системы.

Наша работа показывает, что сравнительно-историческое изучение восточнославянской лексики по словообразовательным гнездам оказывается не менее продуктивным, чем сравнительно-историческое рассмотрение по лексико-семантическим группам. В историко-лексикологических исследованиях при обеих подходах (по лексико-семантическим группам и словообразовательным гнездам) особенно важной оказывается проблема того, насколько полно нам удалось представить состав словообразовательных гнезд с корнем рух- в различные периоды истории русского, украинского и белорусского языков ? Не было ли пропущено какого-либо слова ? Неполноту в такого рода разысканиях И.С. Козырев объясняет двумя основными причинами: 1) недостаточной изученностью истории лексики восточнославянских языков; 2) слабой дифференцированностью украинской и белорусской лексики, их "органическим" взаимодействием (Козырев, 1970,с. 217218).

В процессе работы мы сталкивались и с другими трудностями. Эти препятствия достаточно полно перечислил И.С. Козырев: общая неустойчивость и неразработанность принципов построения сравнительно-исторической и историко-сопоставительной лексикологии; отсутствие и недостаточность углубленных исследований по истории лексических систем древнерусского, русского, белорусского (мы можем добавить - украинского) языков; малочисленность диалектологических, исторических и различного рода других словарей; ослабление темпов издания важных памятников письменности; отсутствие датировки и закрепленности за местом, "языковым объектом" у многих памятников письменности; трудности разграничения многих старобелорусских, староукраинских, старорусских и древнерусских памятников письменности; неясность понятий "литературный древнерусский язык", "литературный старобелорусский язык" и т.п.; неопределенность периодизации разития литературных и народно-разговорных языков, неразработанность методов исследования (Козырев, 1970,с. 209-210). В целом же наше исследование показывает, что сравнительно-историческое и историко-сопоставительное изучение лексики русского, украинского и белоруского языков возможно и на данном этапе разработки лексикологии и лексикографии этих языков.

Попытки изучения однокоренных слов в историко-лексикологической практике уже имеются. Например, нам известна кандидатская диссертация Л.В. Соколовской "История слов с корнем -лук-/-ляк- в русском языке XI-XX вв. (семантический аспект)" (Соколовская, 1996). Имеются также работы, в которых подобный корневой подход используется для достижения целей и задач сравнительно-сопоставительного анализа. Например, известна кандидатская диссертация Т. Павлович "Семантика слов с корнями -жи/в/-и -мер/мор- в русском и сербскохорватском языках на фоне культурных концептов "жизнь" и "смерть" (Павлович, 1996). Однако работы, в которых однокоренные слова являлись бы одновременно объектом и исторического, и сравнительно-сопоставительного анализа, нам неизвестны. Изучаемое СГ с корнем рух- также ни в историко-лексикологическом, ни в сравнительно-историческом аспектах рассмотрены не были. Таким образом, особенностью нашей работы является тот факт, что при изучении данного СГ совмещены два подхода: исторический и сравнительно-сопоставительный. Обычно их рассматривают в рамках сравнительно-исторического метода.

Идея сравнительно-сопоставительного метода анализа родственных (в частности, восточнославянских) языков больше привлекала внимание не лексикологов, а исследователей, занимающихся проблемами синхронной морфологии, и особенно словообразования. Так, вопросам славянского словообразования посвящена работа А.Д. Зверева "Словообразование в современных восточнославянских языках" (Зверев, 1970). Эти же проблемы затронуты в материалах международного симпозиума "Сопоставительное изучение словообразования славянских языков" (декабрь 1984 года; тезисы участников, 1984). Таким образом, можно ещё раз сказать об актуальности выдвинутой нами темы.

Структура работы. Работа состоит из Введения, трёх глав, Заключения, Списка использованной и цитируемой литературы, включающем три раздела - словари, библиография, источники, и Приложения. Во Введении указывается объект исследования, обосновывается актуальность темы, её научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность, определяется цель и конкретные задачи исследования, указываются источники и материалы, рассматриваются ключевые понятия "лексическое значение", "семантический компонент", "словообразовательное гнездо". Первая глава состоит из двух разделов. Первый раздел посвящён этимологии, второй - рассмотрению семантики слов с корнем рух-, встречающихся в древнерусской письменности XI-XIV вв. Во второй главе освещается функционирование слов с морфемой рух- в дальнейшей истории русского языка (XIV-XX вв.). Материал этой главы распределен по трем разделам в соответствии с тремя периодами истории собственно русского языка XIV-XX вв. В третьей главе содержится материал из истории словообразовательных гнёзд с корнем рух- в украинском и белорусском языках XIV-XX вв. В Заключении представлены общие выводы по всей работе. Они являются результатом сравнительно-исторического анализа восточнославянских словообразовательных гнёзд с корнем рух-. В Приложении в алфавитном порядке представлен список слов с морфемой рух-, исследуемых в работе.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Слова с корнем -рух- в истории русского языка"

Выводы

Представленный материал из истории словообразовательного гнезда с корнем рух- в едином западнорусском книжном языке XIV-XVIII вв. и в украинском и белорусском языках XIX-XX вв. позволяет сделать следующие выводы:

1.1. В западнорусском книжном языке XIV-XVIII вв. корень рух-, как и в древнерусский период, оказывается малопродуктивным, так как в это время он был представлен лишь в 7-ми образованиях, шесть из которых (рухомый, нерухомый, рухати, розрух, непорухомо, рухо) —- заимствования из польского языка, и одно — унаследовано из древнерусского языка (рухло). Несмотря на малую продуктивность корня рух- в западнорусском книжном языке XIV-XVIII вв., некоторые слова с этой морфемой чрезвычайно активно употребляются в письменности этого периода. Так, наиболее употребительными являются слова рухомый и рухати. Только в "Статуте княжества Литовского" 1588 г. и в "Литовской метрике" отмечено около 111 случаев употребления прилагательного рухомый. С глаголом рухати найдено 13 примеров. Степень употребительности других слов в письменных источниках XIV - XVIII вв. неодинакова. После лексем рухомый и рухати по частотности употребления следуют слова нерухомый, розрух, рухо (по два примера), непорухомо (1 пример). Контекстов с существительным рухло обнаружено не было. О том, что это слово функционировало в западнорусском книжном языке, сообщают различные ученые (Ф. Миклошич, Г.А. Ильинский).

1.2. Из 7-ми слов, функционирующих в западнорусском книжном языке XIV-XVIII вв., 4 образования встречались и в древнерусский период — это рухо, рухло, рухомый и нерухомый. Слово рухло ("движимое имущество") и полонизмы рухомый ("движимый"), нерухомый ("недвижимый") сохраняют ту семантику, с которой они встречались и в древнерусском языке. Слово рухо в западнорусском книжном языке XIV-XVIII вв. получает значение "одежда", которое не было зафиксировано у этого существительного в древнерусский период. Это объясняется тем, что существительное рухо в древнерусском языке являлось заимствованием из старославянского языка, западнорусское же слово рухо — полонизм.

I.3. В западнорусском книжном языке XIV-XVIII вв., корень рух- уже не имеел той семантической двузначности, которая была ему свойственна в древнерусском языке. Почти все слова, представляющие эту морфему в западнорусской письменности XIV-XVIII вв., включают в свою семантическую структуру (эксплицитно или имплицитно) двигательные семы, формируя таким образом основное кинесическое значение корня рух-.

1.4. Все рассмотренные слова (7 образований) функционируют в текстах западнорусской деловой письменности XIV-XVIII вв. Глагол рухати встречается также в летописях XVII-XVIII вв., например, в "Летописи Самовидца".

II. 1. В украинском языке XIX-XX вв. продуктивность корня рух- значительно возрастает. Это становится возможным благодаря активному включению в украинское словообразовательное гнездо с корнем рух- польских лексем. В украинском языке XIX в. словообразовательное гнездо с корнем рух- включало 21 образование, из которых 20 - полонизмов и 1 -руссизм (рухлий). Из 27 слов с корнем рух-, функционирующих в современном украинском языке, 24 - полонизма и 3 - руссизма (рухлий, рухляк, розру-ха). В украинском языке XIX века продолжают функционировать 5 слов с корнем рух-, употребительных и в книжном западнорусском языке XIV

XVIII вв.: рухомий, нерухомий, рухати, розрух, непорухомо. Были утрачены существительные рухо и рухло. В современном украинском языке из общего западнорусского книжного наследия остались употребительны лишь 4 слова: рухомий, нерухомий, рухати, розрух. В украинской письменности

XIX века наиболее употребительными становятся слова рух, рухомий, рухати. В XX в. к отмеченным наиболее употребительным образованиям с корнем рух- присоединяются слова нерухомий и рухатися.

К числу наименее употребительных слов с корнем рух- относятся следующие лексемы: розрух, порух, рухлий, прорухатися, рухляк, рухомогруЫ.

11.2. Семантика полонизмов рухомий, нерухомый в истории украинского языка (XIУ-XX вв.) не претерпела изменений. У существителного розрух в XX веке произошло сужение семантики: если в западнорусском книжном языке XIV-XVIII вв. это слово функционировало с двумя значениями "беспорядки", "несогласия, распри, ссоры" (XIX веке эти же значения были представлены в словаре Б.Д. Гринченко как "возмущение, мятеж, бунт", "смута, тревога, смятение"), то в XX веке слово известно как разговорное с одним значением "смятение, смута; раздор, несогласие". В истории глагола рухати происходит утрата деструктивных значений "нарушать, преступать", "уничтожать; отменять что-либо установленное" и расширение семантики за счет двигательных значений. Семантика слов с корнем рух-, не зафиксированных в западнорусской книжной письменности XIV-XVIII вв., в украинском языке XIX-XX вв. не претерпела заметных изменений.

11.3. В белорусском языке XIX-XX вв., как и в украинском языке этого периода, словообразовательное гнездо с корнем рух- значительно расширилось за счет включения в свой состав полонизмов. Так, в XIX веке было известно 24 образования, среди которых 22 полонизма и 2 руссизма {проруха, прорухнуцъца). В белорусском языке XX века в словообразовательное гнездо с корнем рух- включаются 20 слов, среди которых 19 полонизмов и 1 руссизм {разруха). В белорусский язык XIX века из общего западнорусского наследия вошли 4 слова - рухаць, непорухомо, рухомый, нерухомый. Слова рухаць, рухомы, нерухомы вошли и современный русский язык.

11.4. Семантика рухомы, нерухомы с XIV по XX вв. не изменилась. Глагол рухаць в истории белорусского языка утратил древние деструктивные значения "нарушать, преступать", "уничтожать; отменять что-либо установленное" и фиксируется в современном белорусском языке с двигательной семантикой "двигать".

II.5. Таким образом, в украинском и белорусском языках XIX-XX вв. за корнем рух- окончательно закрепилась двигательная (кинесическая) семантика. Такая семантика сформировалась в результате вытеснения из словообразовательного гнезда с корнем рух- собственно восточнославянских образований заимствованиями из польского языка.

III.1. Сопоставление украинской и белорусской лексики с корнем рух-, отмечаемой в украинском и белорусском языках XIX-XX вв., позволяет выделить слова, которые функционировали как в украинском, так и в белорусском языках этого периода. Представим их в следующей таблице: украинский язык белорусский язык

XIX век рух рух рухати р^хаць рухатися р^хацьца рухнути (рухнути) рухнуць (рухнуць) р^хнутися (рухнутися) рухнуцьца рухомий рухомый нерухомий нерухомый pyXOMiCTb рухомосць поруха поруха непорухомий непорухомый непорухомо непорухомо

Всего 11 слов

XX век рух рух рухати рухаць рухатися р^хацца рухомий рухомы нерухомий нерухомы нерухомо нерухома рухомють рухомасць нерухомють нерухомасць рухомогруд) рухомагрудыя розруха разруха порухати парухаць порухатися парухацца прорухатися прарухацца

Всего 13 слов

111.2. Таким образом, количество слов с корнем рух - , одинаково функционирующих и в украинском, и в белорусском языках XIX-XX вв., возросло незначительно. Это еще раз указывает на общие черты в развитии словообразовательных гнезд с корнем рух- в этих языках в отмеченный период.

111.3. Анализ семантики перечисленных слов позволяет их разделить на две группы: а) Слова, между которыми наблюдается полное семантическое соответствие, и слова, в семантике которых не совпадают какие - либо семантические компоненты (семы). Сюда также вошли многозначные слова, у которых совпадает хотя бы одно значение. В XIX веке это: рухомктъ (укр.) -рухомосцъ (бел.), рух (укр.) - рух (бел.), рухати (укр.) - рухаць (бел.), руха-тися (укр.) - рухацъца (бел.), рухнути (укр.) - рухнуцъ (бел.), рухомий (укр.), рухомый (бел.), нерухомий (укр.) - нерухомый (бел.). Эти же слова (кроме глаголов рухнути - рухнуцъ) известны и в XX веке. б) Слова - омонимы: Рухнутися (укр."двинуться, пошевелиться") -рухнуцъца (бел.;"упасть", "удариться").

Поруха (укр."тревога", "замешательство) - поруха (бел."смещение матки или другого органа").

Непорухомий (укр."неподвижный, недвижимый") - непорухомый (бел. "ненарушимый").

Непорухомо (укр."неподвижно") - непорухомо (бел."ненарушимо").

Слова с корнем рух-, функционирующие в украинском и белорусском языках XX в., можно все отнести к первой группе. Среди них нам не удалось выявить омонимы.

111.4. Так, благодаря многочисленным заимствованиям с корнем рух-в истории украинского и белорусского языков проявилась тенденция более широкого употребления слов с данной морфемой, чем в русском языке. Представим исследуемое словообразовательное гнездо в современных украинском и белорусском языках: украинский язык

Вершина: рухати нарухатися

-» зарухатися рухнутися зрухнути -» зрухнутися -»нерухомий -> нерухом1сть ~> рухом1сть -> нерухомо —» рухомогруд1 pyx -> руховий

-» рухливо —» нерухливкть рухливий -» нерухливий -> нерухливо рухливюгь —» порухатися порухати —> порух

-> непорухомий непорухомо Особо: розруха, рухлий, рухляк (руссизмы). белорусский язык Вершина: рухаць рухацца прарухацца рухнуць -» зрухнуць —» зрух I зрух II (от зрушаць, зрушыць) руханый рухаючы рух —» рухальны

-> нерухомы -> нерухомасць ->• нерухома рухомы -» рухомасдъ рухатися рухнути рухомий рухомагрудыя -> рухава рухавы -» рухавасць

-> парухавець парухаць -» парухацца Особо: разруха (руссизм).

IV.2. Словообразовательные связи между словами с корнем рух- в современном украинском и белорусском языках обусловлены типом тех словообразовательных отношений, которые наблюдаются между лексемами на ruch- в польском языке.

С Г с корнем ruch- в польском языке:

-> ruch ас sie^

-» ruchomy nieruchomy -> nieruchomosc

-> ruch ото sc ' f ruchac ruchawy-> ruchawosc poruchac7 -> poruchac sie^,

-> poruch

-> ruch ->■ ruchowy

-> ruchliwy -> ruchliwo

-> ruchliwosc

Таким образом, заимствованными из польского языка оказываются не просто отдельные слова с корнем рух-, но целое словообразовательное гнездо.

Список научной литературыМитин, Вячеслав Валериевич, диссертация по теме "Русский язык"

1. Азарх, 1984 — Ю.С. Азарх. Словообразование и формообразование в истории русского языка. М. Наука, 1984, 247 с.

2. Амосова, 1957 — H.H. Амосова. К вопросу о лексическом значении слова.// Вестник ЛГУ. Л., 1957. № 2.

3. Бабич, 1993 — Н.Д. Бабич. 1стор1я украшсько1 мови. Практичний курс. Льв1в. Св1т, 1993, 375 с.

4. Барыкина, Добровольская, Мерзон, 1981 —А.Н. Барыкина, ВДоь'робРль-ска5цС.Н.Мер*сн. Изучение глагольных приставок.йж^ЛЧ,

5. Бельчиков, 1965 — Ю.А. Бельчиков. О методах лексикологическогоисследования.// Проблемы современной филологии. М., 1965.

6. Биржакова, Войнова, Кутина, 1972 — Е.Э. Биржакова, Л.А. Войнова, Д.Л. Кутина. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. Языковые контакты и заимствования. Л., 1972.

7. Бланар, 1971 — В.О. Бланар. О внутренне обусловленных семантических изменениях.// Вопросы языкознания, 1971, № I.

8. Борисова, 1957 — E.H. Борисова. Из истории бытовой лексики Рязанских памятников XVI-XVII вв. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. фи-лол. наук. Балашов, 1957.

9. Браунинг, 1958 Р. Браунинг. Рабство в Византийской империи (6001200 гг) // Византийский временник. Т. 14. М. Наука, 1958.

10. Будагов, 1958 — P.A. Будагов. 2. Значение и употребление слова, (с. 19-23) // P.A. Будагов. Введение в науку о языке. Гос. учебно-педагогическое изд-во Министерства Просвещения РСФСР. М., 1958, 435 с.

11. Будагов, 1963 — Р. А. Будагов. Сравнительно-семасеологические исследования. МГУ, 1963.

12. Будагов, 1967 — P.A. Будагов. Литературные языки.// P.A. Будагов. Литературные языки и языковые стили. М. Высшая школа, 1967, 376 с.

13. Будагов I, 1971 — P.A. Будагов. История слов в истории общества. М., 1971.

14. Будагов II, 1971 — P.A. Будагов. Типы соответствий между значениями слов в родственных языках.// Язык, история и современность. МГУ, 1971.

15. Будилович, 1871 А. Будилович. Исследование языка древнеславян-ского перевода 13 слов Григория Богослова по рук. Имп. публ. библ. 11 в., СПб, 1871.

16. Будняк, 1991 — Д.В. Будняк. Полонизмы в современном украинском литературном языке. Дис. на соиск. уч.ст. докт. фил. наук. Киев, 1991.

17. Буланин, 1995 — Д.М. Буланин. Древняя Русь.// История русской переводной художественной литературы. Отв. редактор Ю.Д. Левин. Санкт-Петербург. Изд. "Дмитрий Булавин", 1995, 316 с.

18. Буслаев, 1958 — Ф.И. Буслаев. Историческая грамматика русского языка. М., 1958.

19. Ван-Вейк,1957 Н. Ван-Вейк. История старославянского языка. Перевод с немецкого В.В. Бородич. М. Изд. иностр. литер., 1957.

20. Варбот, 1969 Ж.Ж. Варбот. Древнерусское именное словообразование. Ретроспективная формальная характеристика. М. Наука, 1969, 232 с.

21. Варбот, 1980 — Ж.Ж. Варбот. Русские этимологии (тмило).// Древнерусский язык. Лексикология и лексикография. Наука. М., 1980.

22. Варбот, 1986 — Ж.Ж. Варбот. О возможностях реконструкции этимологического гнезда на семантических основаниях.// Этимология. 1984. М., Наука, 1986. С.ЗЗ.

23. Васильев, 1967 — Л.М. Васильев. Проблема лексического значения и вопросы синонимии.// Лексическая синонимия. М., 1967.

24. Васильев, 1975 — JI.M. Васильев. Полисемия. // Исследования по семантике. Уфа, 1975.

25. Виноградов, 1972 В.В. Виноградов. Русский язык (грамматическое учение о слове). М. Выс.школа, 1972.

26. Виноградов I, 1977 — В.В. Виноградов. Основные типы лексических значений слов.// В.В. Виноградов. Избранные труды. Лексикология и леки-кография. М.: Наука, 1977, 312 с.

27. Виноградов II, 1977 — В.В. Виноградов. О некоторых вопросах исторической лексикологии.// В.В. Виноградов. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977, 312 с.

28. Виноградов III, 1977 — В.В. Виноградов. Слово и значение как предмет историко-лексикологического изучения.// В.В. Виноградов. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977, 312 с.

29. Виноградов, 1978 В.В. Виноградов. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка.// В.В. Виноградов. История русского литературного языка. М. 1978.

30. Волков, 1974 — С.С. Волков. Лексика русских челобитных XVIII века. Л ГУ, 1974.

31. Гамкрелидзе, Иванов, 1984 Т.В. Гамкрелидзе, Вяч.Вс. Иванов. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. Тбилиси, 1984. 4.1.

32. Генсьорский, 1961 -—A.I. Генсьорский. Галицько-волинський лггопис (лексичш, фразеолопчш та стжистичш особливосп). Кшв, 1961.

33. Гинсбург, 1973 — Е.Л. Гинсбург. Исследование структуры словообразовательных гнезд.// Проблемы структурной лингвистики. 1972. М. Наука, 1973. С. 146-225.

34. Горалек, 1959 — К. Горалек. Несколько замечаний о задачах сравнительно-исторической лексикологии.// Славянское языкознание. Сборник статей. Изд. АНСССР. М., 1959, с. 28-34.

35. Горшков, 1969 — А.И. Горшков. История русского литературного языка. М., 1969.

36. Горянов, 1958 Б.Т. Горянов, Византийский город ХШ-ХУ вв.// Византийский временник. Т.13. М. Наука, 1958.

37. Грабский, 1958 А.Ф. Грабский. По поводу польско-византийских отношений в начале XI в.// Византийский временник. Т.Н. М. Наука, 1958.

38. Добровольская, С.Н. Мерзон. Изучение глагольных приставок. Изд. 2.М., Рус. яз., 1981.

39. Добродомов, 1979 — И.Г. Добродомов. Этимология и историческая лексикология (к изучению булгарских заимствований в славянских языках)// Этимология. 1979. М. Наука, 1981, с. 75.

40. Долгих, 1974 — Н.Г. Долгих. О трех направлениях в разработке метода компонентного анализа применительно к лексическому материалу. Ф.Н. 1974, № 12.

41. Дронь, 1968 В.И. Дронь. Сопоставление отадъективных наречий современного русского, польского и белорусского языков.// Вопросы литературы и языка. Минск, 1968.

42. Дундайте, 1975 — А.И. Дундайте. Суффиксальные словообразовательные модели имен существительных в древнейший период русского языка. Дис. на соиск. уч. ст. канд. фил. наук. М., 1975, 243 с.

43. Ерасова, 1974 — Л.Т. Ерасова. К проблеме сопоставления лексико-семантических групп в разных языках.// Актуальные проблемы лексикологии и стилистики. М., 1971.

44. Житецкий, 1876 П. Житецкий. Очерк звуковой истории малорусского наречия. К., 1876.

45. Закарьян, 1955 З.М. Закарьян. Словарный состав "Статута Великого княжества Литовского" 1588 г. Дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. М., 1955.

46. Звегинцев, 1957 — В.А. Звегинцев. Семасиология. М., 1957.

47. Звегинцев, 1962 — В.А. Звегинцев. Проблема значения в современном зарубежном языкознании.// Новое в лингвистике. М., 1962. Вып. II.

48. Зверев, 1970 А.Д. Зверев. Бессуффиксальные прилагательные в восточнославянских языках. Черновцы. 1970.

49. Зееман, 1993 — к.д. Зееман. Приемы аллегорической экзегезы в Литературе Киевской Руси.// Труды отдела древнерусской литературы. Изд. "Дмитрий Булавин", 1993, 498.

50. Земская, 1973 Е.А. Земская. Современный русский язык. Словообразование. М. Просвещение, 1973.

51. Иванов, 1990 В.В. Иванов. Историческая грамматика русского языка. Изд.З. М. Просвещение, 1990.

52. Ильенко, 1958 — В.В. Ильенко. Западные, юго-западные и южные слова в великорусских летописях XV- XVI вв. Днепропетровск, 1958. С. 1.

53. Ильинский I, 1916 Г.А. Ильинский. Праславянская грамматика. Нежин, 1916.

54. Ильинский II, 1916 Г.А. Ильинский. Звук ch в славянских языках. Петроград, 1916.

55. История СССР, 1939 — История СССР с древнейших времен до конца XVIII в. М.: Гос. соц.- экон. изд-во, 1939. Гл. VII. — с. 250-273.

56. Камчатнов, 1998 A.M. Камчатнов. История и герменевтика славянской Библии. М. Наука, 1998, 222 с.

57. Катагощина, 1967 — H.A. Катагощина. Сравнительно-сопоставительное изучение близкородственных языков и проблема типологии. // Проблемы языкознания. Доклады и сообщения советских ученых на

58. X Международном конгрессе лингвистов (Бухарест,28.VIII 2.IX. 1967). М. Наука, 1967. С. 267-270.

59. Ковтун, 1955 — JI.C. Ковтун. О значении слова.// Вопросы языкознания. М., 1955, №5.

60. Кодухов, 1973 — В.И. Кодухов. Контекст как лингвистическое понятие.//Языковые единицы и контекст. Л., 1973.

61. Козырев, 1970 И.С. Козырев. Очерки по сравнительно-исторической лексикологии русского и белорусского языков. Орел, 1970.

62. Колшанский, 1959 — Г.В. Колшанский. О природе контекста.// Вопросы языкознания. М., 1959, № 4.

63. Колшанский, 1976 — Г.В. Колшанский. О понятии контекстной семантики.// Теория языка. Англистика. Кельтология. М.: Наука, 1976.

64. Копорская,1988 — Е.С. Копорская. Семантическая история славянизмов в русском литературном языке нового времени.// Дис.на со-иск.уч.ст.докт.филол.наук.М.,1988.

65. Кривчик, 1952 — В.Ф. Кривчик. Словарный состав белорусских переводных повестей второй половины XVI века. Автореф. на соиск. уч. степ, канд. филол. наук. М., 1952.

66. Кузнецова, 1963 — А.И. Кузнецова. Понятие семантической системы языка и методы ее исследования. М.: Изд-во МГУ, 1963.

67. Кузнецова, 1967 — А.И. Кузнецова. Структурные методы анализа языка на семантическом уровне.// Актуальные проблемы лексикологии. Тезисы докладов лингвистической конференции. Новосибирск, 1967.

68. Куликова, 1973 — И.С. Куликова. Сочетание слов как минимальный контекст лексического значения слова.// Языковые единицы и контекст. Л., 1973.

69. Куркина, 1978 Л.В. Куркина. Изоглоссные связи южнославянской лексики. II.//Этимология. 1976. М. Наука, 1978.

70. Куркина, 1979 Л.В. Куркина. Названия горного рельефа (на материале южнославянских языков).//Этимология. 1977. М. Наука, 1979.

71. Курс icTopii yicpamcbKoi лггературнсн мови. Кшв, 1958. Т. I, с. 1. Лавровский, 1853 Н. Лавровский. О византийском элементе в языке договоров русских с греками. Санкт-Петербург, 1853.

72. Ларин, 1975 — Б.А. Ларин. Договоры русских с греками.// Б.А. Ларин. Лекции по истории русского литературного языка (X середина XVII в.). М. Высшая школа, 1975, 327 с.

73. Лесюк, 1982 — Н.П. Лесюк. Словообразовательные гнезда корней со значением движения в современном украинском языке. Канд. дис. Киев, 1982, 300 с.

74. Лер-Сплавинский, 1954 Т. Лер-Сплавинский. Польский язык. М.1954.

75. Литаврин, 1999 — Г.Г. Литаврин. Византия и Древняя Русь в конце IX-X вв.// Византия и славяне. Алетейя. Санкт-Петербург, 1999, 606 с.

76. Ломтев, 1956 Т.П. Ломтев. Грамматика белорусского языка. М.1956.

77. Лопатин, 1977 — В.В. Лопатин. Русская словообразовательная мор-фемика. Проблемы и принципы описания. М. Наука, 1977. 315 с.

78. Львов, 1975 — A.C. Львов. Лексика "Повести временных лет". М.: Наука. 1975.

79. Мальцева, Молотков, Петрова, 1975 — И.М. Мальцева, А.И. Молотков, З.М. Петрова. Лексические новообразования в русском языке XVIII в. Ленинград. Наука, 1975.

80. Мейе, 1951 А. Мейе. Общеславянский язык. Перевод и примечания проф.П.С.Кузнецова. Изд. иностр. литературы. М., 1951.

81. Мещерский, 1978 H.A. Мещерский. Источники и состав славянорусской переводной письменности IX-XV веков. Л. 1978.

82. Мещерский, 1995 — H.A. Мещерский. К вопросу о византийско-славянских литературных связях.// H.A. Мещерский. Избранные статьи. Санкт-Петербург. Санкт-Петербургский гос. университет, 1995, 364 с.

83. Москович, 1971 — В. Москович. Три метода обнаружения лексико-семантических связей слов.// Научная конференция. Вопросы описания лек-сико-семантической системы языка. Тезисы докладов. 4.II, 1971.

84. Мошин, 1998 — В.А. Мошин. О периодизации русско-южных литературных связей X-XV вв.// Русь и южные славяне. Сборник статей к 100- летаю со дня рождения В.А. Мошина (1894-1987). Отв. редактор В.М. Загре-бин. Алетейя. Санкт-Петербург, 1998, 474 с.

85. Нанков1ч, 1964 — Л.А. Нанков1ч. Лексша творау Яню Купалы 19051907 гадоу. Дыс. на атр. вуч.ст. канд. фш. навук. Мшск, 1964.

86. Наследова, 1956 P.A. Наследова. Македонские славяне конца IX -нач. X вв. по данным Иоанна Камениты.// Византийский временник. М. Наука, 1956. Т. 11.

87. Н1чик, 1997 — В.М. Н1чик. Петро Могила в духовшй icTopii Украши. Кшв. Украшський центр духовно! культури, 1997, 328 с.

88. Обнорский, 1960 С.П. Обнорский. Язык договоров русских с греками.// С.П. Обнорский. Избранные работы по русскому языку. Гос. учебно-педагог. изд-во Министерства Просвещения, М., 1960, 355 с.

89. Одинцов, 1974 — Г.Ф. Одинцов. Еще раз к этимологии слова лошадь.// Этимология. 1972. М. Наука, 1974. С. 114-122.

90. Онышкевич, 1969 М.О. Онышкевич. Польские элементы в диалекте бойков.// Исследования по польскому языку. М. Наука, 1969.

91. Откупщиков, 1966 Ю.В. Отпупщиков. О происхождении слова барахло.// Этимологические исследования по русскому языку. М. Изд. Моек .Университета, 1966, с.76. Вып. 5.

92. Откупщиков, 1967 — Ю. В. Откупщиков. Из истории индоевропейского словообразования. Изд. Ленингр. ун-та, 1967.

93. Откупщиков, 1969 — Ю.В. Откупщиков. Словообразовательные модели и этимология.//Этимология. 1967. М. Наука, 1969. С. 80-84.

94. Павлова, 1979 Румяна Павлова. Болгарско-русские и русско-болгарские языковые связи. София, 1979.

95. Павлова, 1994 — Е.С. Павлова. Имена существительные с суффиксом -о1- в истории русского языка"// Этимология. 1991-1993. М. Наука, 1994, с. 102.

96. Павлович, 1996 — Таня Павлович. Семантика слов скорнями "-жи/в/-" и "-мер/мор-" в русском и сербскохорватском языках на фоне культурных концептов "жизнь" и "смерть". Дис. на соиск. уч.ст.канд. фил. наук. М., 1996.

97. Пальцау, 1973 — Г.В. Пальцау. Агульныя элементы в беларускай { польскай лексша. Дыс. на атр. вуч. ст.канд.фш. навук. Мшск, 1973, 222 с.

98. Пауленка, 1958 М.А. Пауленка. Словаутварэнне назоушкау пры да-памозе суфжсау - ств-о/-ств-а/1 -ость/-осць, -асць/ у беларускай мове. Дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Мшск, 1958.

99. Плющ, 1960 — П.Л. Плющ. "Русская мова" на Украине в XVI-XVII вв.// Начальный этап формирования национального языка (на материале русского языка). Тезисы довладов на межвузовской научно-теоретической конференции 3-9 мая 1960. Ленинград, 1960.- С. 45-46.

100. Потапенко, 1983 — Г.А. Потапенко. Лексико-семантическая характеристика глаголов с общим значением разрушительного воздействия на объект.//Ф.Н., 1983, №2.

101. Потебня, 1877 А. Потебня. Малорусская народная песня, по списку XVI века. Текст и примечания. Воронеж, 1877.

102. Потебня, 1879 A.A. Потебня. Этимологические заметки. Начальные сочетания лы-, ры-, лу-, ру-.// Русский филологический вестник. Варшава, 1879. Т. 1, № 1, с.86.

103. Потебня, 1880 A.A. Потебня. Этимологические заметки.// Русский филологический вестник. Варшава, 1880. Т.4, № 3-4, с. 191.

104. Реформатский, 1996 A.A. Реформатский. Введение в языковедение. Под. Ред. В.А.Виноградова. М. Аспект Пресс, 1996, 536 с.

105. Рогаль, 1968 М.С. Рогаль. Лексичш запозичення в украшських л1то-писах кшця XVII - половини XVIII ст. Канд. дис. К., 1968.

106. Рогожникова, 1967 — Р.П. Рогожникова. Соотношение вариантов слов, однокоренных слов и синонимов. М., 1967.

107. Русановский, 1978 -— В.М. Русановский. Язык деловых документов восточных славян XIV-XV вв.// Восточнославянское и общее языкознание. М. Наука, 1978. С. 178-184.

108. Рыбаков, 1964 — Б.А. Рыбаков. Первые века русской истории. Наука. М„ 1964, 240 с. (е.- 38-39).

109. Свежинский, 1978 В.М. Свежинский. Из истории белорусско-польских языковых контактов древней поры (на материале "Дневника" Ф.М.Евлашовского). Канд.дис. Минск, 1978.

110. Селивестрова, 1975 — О.Н. Селивестрова. Компонентный анализ многозначных слов на материале некоторых русских глаголов. М.: Наука, 1975.

111. Селищев, 1952 A.M. Селищев. Старославянский язык. Часть вторая. Тексты, словарь. Очерки морфологии. М. Учпедгиз, 1952.

112. Сигалов, 1977 — П.С. Сигалов. Вопросы теории русского исторического словообразования. Дис. на соиск. уч.ст. докт. фил. наук. Тарту, 1977.

113. Скупский, 1965 Б.И. Скупский. Старославянский язык. Учебник для студентов, ч.1. Махачкала, 1965.

114. Скупский, 1965 Б.И. Скупский. Старославянский язык. Учебник для студентов, ч.1. Махачкала, 1965.

115. Смирницкий, 1954 А.И. Смирницкий. К вопросу о слове (Проблема "тождества слова").// Труды института языкознания, т.4. М. Изд. АН СССР, 1954.

116. Смирницкий, 1955 — А.И. Смирницкий. Значение слова. // Вопросы языкознания, №2, 1955.

117. Смирнов, 1910 Н. Смирнов. Западное влияние на русский язык в Петровскую эпоху. СПб., 19107/ СбОРЯС, т.88, № 2, с.267.

118. Смолина, 1977 — К.П. Смолина. Типы синонимических отношений в русском литературном языке второй пол. XVIII века. М., 1977.

119. Смолина, 1981 — К.П. Смолина. Рухлядь богатство, рухлядь -старье.// Русская речь. М. Наука, 1981, с. 129.

120. Смолина, 1989 — К.П. Смолина. История лексики имущественной сферы в русском языке. Дис. на соиск. уч. ст. докт. фил. наук. Москва, 1989, с. 431.

121. Смолина, 1990 К.П. Смолина. Лексика имущественной сферы в русском языке XI-XVII вв. М. Наука, 1990.

122. Соколовская, 1996 — Л.В.Соколовская. История слов с корнем -лук-/--ляк- в русском языке Х1-ХХ вв.(Семантический аспект). Дис. на соиск. уч. ст. канд. фил. наук. Пермь, 1996.

123. Солодуб, 1988 — Ю.П. Солодуб. Типология значений языковых единиц докуммуникативного уровня (функциональный аспект анализа).// Филологические науки. М., 1988, № 5. С. 37-46.

124. Солодуб, 1997 — Ю.П. Солодуб. Структура лексического значения.// Филологические науки. М., 1997, № 2. С. 54-66.

125. Сопоставительное изучение словообразования славянских языков. Материалы симпозиума, 4-7 декабря 1984. М. Наука, 1987.

126. Сопоставительное исследование русского и украинского языков. // Наукова думка. Киев, 1975, 288 с.

127. Спринчак, 1956 -Я. А. Спринчак. К сравнительному изучению лексики московских и украинских грамот Х1У-ХУ вв.// Вопросы языковедения. М. Изд. АН СССР, 1956.

128. Срезневский, 1986 И.И. Срезневский. Договоры с греками.// Русское слово. Избранные труды. Сост. Н.А.Кондрашев. М. Просвещение, 1986.

129. Стернин, 1979 — И.А. Стернин. Проблемы анализа структуры значений слова. Воронеж, 1979.

130. Сузанович, 1973 -В.Б. Сузанович. Имена существительные с суффиксом -л/о/ и их производные в русском языке. Дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. М., 1973.

131. Тамань, 1953 — в.М. Тамань. О польской лексике в языке русских памятников XVI и первой половины XVII вв. Автореф. дис. на соиск. уч. ст. канд. фил. наук. Ленинград, 1953.

132. Ткач, 1954 Ф.Е. Ткач. Язык деловых документов канцелярии Богдана Хмельницкого (лексика и фразеология). Автореф. дис. на со иск. учен, степ. канд. филол. наук. Львов, 1954.

133. Тихонов, 1978 — А.Н. Тихонов. Словообразовательные и корневые гнезда слов.// Восточнославянское и общее языкознание. М. Наука, 1978. С. 270-274.

134. Трубачев, 1963 О.Н. Трубачев. Формирование древнейшей ремесленной терминологии в славянском и некоторых других индоевропейских диалектах.// Этимология. Исследования по русскому и другим языкам. М. Изд. АН СССР, 1963.

135. Трубачев, 1976 — Этимологические исследования и лексическая семантика.// Принципы и методы семантических исследований. М., 1976.

136. Улуханов, 1977 — И.С. Улуханов. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания. М. Наука, 1977. 256 с.

137. Усатенко, 1969 Т.П. Усатенко. /Цеслова перемщення сучасно1 украшсько1 л1тературно1 мови. Канд. дис. К., 1969.

138. Устинов, 1959 И.В. Устинов. Очерки по русскому языку, 4.1. Историческая грамматика русского языка. М., 1959.

139. Уфимцева, 1962 — A.A. Уфимцева. Опыт изучения лексики как системы. М., 1962.

140. Уфимцева, 1969 — A.A. Уфимцева. Слово в лексико-семантической системе языка. М.: Наука, 1968.

141. Уфимцева, 1970 — A.A. Уфимцева. Проблемы системной организации языка. Автореф. на соиск. учен. степ, д-ра филол. наук. М., 1970.

142. Филин, 1962 — Ф.П. Филин. К вопросу о так называемой диалектной основе русского национального языка.// Вопросы образования восточнославянских национальных языков. М., 1962.

143. Филин, 1981 — Ф.П. Филин. Проблемы исторической лексикологии русского языка.(Древней поры).// Вопросы языкознания, № 5. М., 1981.

144. Филин, 1982 — Ф.П. Филин. Слово и его значение.// Ф.П. Филин. Очерки по теории языкознания. Наука. М., 1982.

145. Филин, 1984 Ф.П. Филин. Историческая лексикология русского языка. Проспект. М. Наука., 1984.

146. Фортунатов, 1922- Ф.Ф. Фортунатов. Краткий очерк сравнительной фонетики индоевропейских языков. Посмертное издание. Петербург, 1922.

147. Франчес, 1969 Э. Франчес. Исчезновение корпораций в Византии.// Византийский временник. М. Наука, 1969. Т. 30.

148. Цейтлин, 1996 — P.M. Цейтлин. Сравнительная лексикология славянских языков X/XI XIV/XV вв. Проблемы и методы. М. Наука, 1996.

149. Хабургаев, 1986 Г.А. Хабургаев. Старославянский язык. Изд.2. М. Просвещение, 1986.

150. Чернов, 1981 — В.А. Чернов. К этимологии слова стерлядь. И Этимологические исследования (межвузовский сборник). Свердловск, 1981.

151. Черных, 1956 — П.Я. Черных. Очерк исторической лексикологии. Древнерусский период. М. МГУ, 1956. 243 с.

152. Чернышева, 1989 —Л.В. Чернышева. Функционирование полонизмов в русском и белорусском языках. Канд. дис. Минск. 1989, 220 с.

153. Чеснокова. 1969 — В.И. Чеснокова. Лексико-семантическая структура слова и синонимический ряд. Автореф. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. М., 1969.

154. Шахматов, 1915 A.A. Шахматов. Очерк древнейшего периода истории русского языка.// Энциклопедия славянской филологии. Под ред. И.В. Ягича. Вып.11.1. Петроград, 1915.

155. Шестаков, 1894 С.П. Шестаков. О значении славянского перевода хроники Иоанна Малалы для восстановления и исправления ее греческого текста. Спб, 1894.

156. Широков, 1985 — О.С. Широков. VI. Лексикология.// О.С. Широков. Введение в языкознание. Изд-во Московского университета, 1985, 263 с.

157. Ширшов, 1981 — И.А. Ширшов. Множественность словообразовательной мотивации в современном русском языке. Изд. Ростовского университета, 1981, 118 с.

158. Шмелев, 1973 — Д.Н. Шмелев. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.

159. Шусторович, 1969 Э.М. Шусторович. Древнеславянский перевод Хроники Иоанна Малалы. (История изучения).// Византийский временник. М. Наука, 1969. Т. 30.

160. Шило, 1948 Г.Ф. Шило. Палатограми украшських звуюв i систем фонем укра1нсько1 мови. // Вопросы славянского языкознания. Львов, 1948. Кн. 1.

161. Щепкин, 1910 В.Н.Щепкин. История южных славян .//Курс, читан, в Имп. Моск. ун-те в 1909/10 акад.году. М., 1910.

162. Эверс, 1835 И.Ф.Г. Эверс. Древнейшее право в историческом его раскрытии. Перевел с немецкого Иван Платонов. Санкт-Петербург, 1835.

163. Якубинский, 1953 — Л.П. Якубинский. Русский, украинский и белорусский языки.// Л.П. Якубинский. История древнерусского языка. Гос.214учебно-педагогии, изд-во Министерства Просвещения РСФСР. М., 1953, 368 с.

164. Jan Peter, 1969 — Jan Petr. Niezlozone formy przymiotnikow w historii i dialektachj^zykapolskiego.//Pracekomisji j^zykoznawstwa. Nr. 20. 1969.

165. Karas, Karasiowa, 1969 M. Karas, A. Karasiowa. Mariana z Jaslisk. Dykcjonarz Siöwiansko-polski z vieku 1641.// Prace^ komisji jQzykoznawstwa. Nr.21. 1969.

166. Richhardt, 1957 R. Richhardt. Polnische Lehnworter im Ukrainischen. Wiesbaden, 1957.215