автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Словообразовательная морфология русских говоров (структурно-системный и когнитивный аспекты)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Словообразовательная морфология русских говоров (структурно-системный и когнитивный аспекты)"

Кемеровский государственный университет

Ц ДО*

На правах рукописи

Ант1гпов Александр Геннадьевич

СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ МОРФОНОЛОГИЯ РУССКИХ ГОВОРОВ (структурно-системный и когнитивный аспекты)

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Кемерово - 1997

Работа выполнена на кафедре стилистики и риторики русского языка Кемеровского государственного университета

Научный руководитель -доктор филологических наук, профессор Араева Л.А.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Зубкова Л.Г. кандидат филологических наук, доцент Красильникова Е.В.

Ведущая организация -Саратовский государственный университет

Защита состоится 20 ноября 1997 г. в "12" часов на заседании диссертационного совета К 064.17.05 в Кемеровском государственном университете по адресу: 650043, Кемерово, ул. Красная, 6

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кемеровского государственного университета

Автореферат разослан октября 1997 г.

Ученый секретарь диссертационного совета -кандидат филологических наук, —

старший преподаватель О.А.Булгакова

Актуальность исследования. Несмотря на интенсивную разработку в течение последних тридцати лет проблем русского диалектного словообразования, в этой области все еще остается немало спорных, нерешенных вопросов, и в первую очередь это относится к проблемам словообразовательной вариативности. Внимание исследователей по-преимугцеству сосредоточено на решении проблем, связанных с тождеством слова как единицы лексического уровня языка. Описания вариативности словообразовательных единиц немногочисленны, что объясняется как разработкой проблемы тождества-различия в основном на материале исторического и синхронного словообразования литературного языка, так и недостаточным вниманием диалектологов к данной проблеме на деривационном уровне, хотя сггсцифика регионального словообразования по сравнению со словообразованием литературного языка заключается именно в наборе и разнообразных видоизменениях деривационных элементов, отражающих тенденции синхронной эволюции диалектного словообразования как фукциони-рующей системы, моделирование которой означает обращение к "живому" языковому материалу с опорой на результаты современных функциональных исследований.

Значение фукционального метода в современном языкознании во многом возросло благодаря успехам динамического и когнитивного подходов, присутствующих в том или ином виде в работах, посвященных функциональному исследованию объектов диалектного словообразования. Соответственно представляется актуальным специальное рассмотрение явления словообразовательной вариативности, отражающего; с одной стороны, значение динамических структур в построении системы диалектного словообразования, а с другой -формирование и функционирование этих структур в диалектном языке и сознании человека.

Целью настоящего исследования является освещение морфонологических проблем словообразовательной вариативности как имеющих формально-семантический статус в лексиконе. Рассмотрение функций морфонологических альтернаций в деривационной системе и в процессе лингвистического представления знаний актуализует следующие наименее изученные вопросы вариативности диалектной производной лексики: морфонологическая вариативность производящих основ и формантной (суффиксальной) структуры в словообразовательном типе, связь морфонологических и смысловых (пропозициональных, ономасиологических и лексических) преобразований формально-семантической структуры дериватов, типологические особенности функционирования формальных и семантических проявлений словообразовательной вариативности в диалектном языке и лексиконе отдельного говора.

Рассмотрение этих вопросов, узловых для структурно-системного и когнитивного исследования морфонологических процессов, осуществляется на основе привлечения результатов решения следующих задач диссертации, в которые входит анализ: 1) центрального для русского словообразования явления ва-

риативности суффиксальных формантов; 2) причин и условий морфонологиче-ской вариативности производящих основ и формантов в рамках словообразовательного типа (СТ); 3) морфонологической модели как единицы типологического описания полевой организации основных и суффиксальных альтернаций определенного СТ в диалектном языке; 4) разной функциональной нагруженности основных и суффиксальных альтернаций как маркеров грамматических (словообразовательных) и/или лексико-семантических оппозиций производных номинаций одного СТ; 5) формантных вариантов (ФВ) как экспликаторов двух противоположных тенденций в строении языкового знака (асимметрии и иконичности морфологической оболочки слова); 6) значимости ФВ в процессе развития внутритиповых отношений лексико-словообразовательной синонимии и полисемии однокоренных дериватов.

Выполнение поставленных задач проводится на основе комплексного системного подхода, который повлиял на выбор темы. связанной с изучением асимметрии и иконичности производного слова, объекта - СТ как формально-семантической микросистемы, предмета - словообразовательной вариативности, вскрывающей межуровневые связи фонетики и морфологии, морфемики и словообразования, лексики и синтаксиса, методов исследования, ядро которых составляют структурно-функциональный, синхронно-сопоставительный и поле-вый методы изучения деривационной системы диалектов.

Основные положения работы. Настоящее исследование посвящено раз-ноаспекгному описанию вариативности дериватов в пределах формально-семантической организации словообразовательного типа.

Структурно-системный аспект рассмотрения словообразовательной вариативности базируется на детальном анализе фонемной структуры и варьирования внешнего вида мотивирующих основ и формантов как таких формальных характеристик строения дериватов, которые составляют систему морфонологи-ческих показателей отдельно взятого СТ, его морфонологическую модель, эксплицирующую индивидуальные и типизированные свойства морфонологической маркированности дериватов.

Признание релевантности морфонологических изменений не только в деривационной системе, но и в лексиконе, сознании говорящего, использующего морфонологические средства дериватологии в процессе репрезентации и формализации знаний о мире, устанавливает принципы варьирования деривационной формы в границах пропозициональной, ономасиологической и лексической сфер СТ, составляющих его семантическую структуру как один из способов передачи информации средствами языка (когнитивный аспект словообразовательной вариативности).

Изучение данных аспектов в русских говорах детерминирует использование различных методик и практически-описательных процедур проведения лингвистического анализа. Если системный характер морфонологических моделей предполагает построение типологического описания, учитывающего реали-

зацию альтернаций как на уровне языка-эталона, так и в частных диалектных микросистемах, то взаимосвязь морфонологических и семантических процессов отражает прежде всего своеобразие организации формальных средств во внутреннем лексикой человека, что обусловливает первичное обращение к языковой картине мира диалектной микросистемы.

Материалом структурно-системного и когнитивного описания послужили отсубстантивы с формантом -ник, извлеченные из словарей русских говоров, диссертаций, монографий, статей по диалектному словообразованию, а также из картотек лексики сибирских говоров, хранящихся в Кемеровском и Томском университетах (всего 3406 мотивированных лексем). Кроме того, использовались результаты экспериментального изучения производной лексики говора Кемеровского района Кемеровской области, проводимого автором в ходе диалектологических экспедиций на протяжении семи лет (1990-1997 гг.). Обращение к этому материалу обусловлено тем, что отсубстантивы с суф. -ник представляют собой прототипические дериваты, лучше всего отражающие свойства класса производных номинаций мутационной семантики. СТ отсубстантивов с суф. - ник ("С+ник") является той словообразовательной структурой, в которой максимально представлены наиболее характерные для русского мутационного словообразования формальные и семантические тенденции, актуализуемые в других типах мутационной подсистемы в виде реализаций лишь некоторых признаков из набора релевантных формальных и смысловых признаков типа "С+ник". Поэтому описание этого ядерного СТ, отвечающего условиям как эмпирической , так и системной продуктивности, устанавливает набор эталонных показателей системного функционирования мутационных деривационных структур, свойства которых могут быть определены благодаря сопоставлению с прототипическими дериватами СТ "С+ник".

Научная новизна исследования обусловливается тем, что явление словообразовательной вариативности рассматривается с структурно-системных и когнитивных позиций в аспекте формально-семантической организации СТ.

Впервые морфонологическая вариативность деривационных структур стала объектом диалектного сопоставительного описания, выявляющего в пределах СТ регулярные и нерегулярные морфонологические процессы на макро- и микродиалектном уровнях. Систематизация противопоставленных и непротиво-поставленных в русских говорах морфонологических альтернаций полевым методом исследования лингвистических объектов предопределила выделение фо-номорфологических черт, определяющих специфику материнских диалектов и говоров территорий позднего заселения, что дополняет имеющееся диалектное членение русского языка на уровнях фонетики, морфологии, лексики, словообразования и синтаксиса противопоставленностью русских говоров по данным деривационной морфонологии.

Принципиально новым является и то, что морфонологические явления диалектного словообразования рассматриваются во взаимосвязи с семантиче-

скими проблемами варьирования дериватов. Использование достижений когнитивной лингвистики сделало возможным анализ морфонологических процессов в семантической структуре СТ как системе языковых формул представления человеческого опыта и знаний о мире. На примере детального разноаспектного анализа явления формантной вариативности впервые осуществлена интерпретация морфонологических процессов как показателей асимметрического дуализма и диаграмматического иконизма в строении диалектных производных номинаций русского языка.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается прежде всего в ее вкладе в разработку проблем разноаспектного рассмотрения ме-журовневого статуса словообразовательной вариативности, в определении принципов типологического описания диалектной словообразовательной морфонологии и семантической обусловленности морфонологических процессов, эксплицирующих определенные концептуальные изменения в лексиконе отдельного диалекта.

Использование выводов работы при изучении особенностей функционирования деривационных элементов в русских говорах может корректировать вузовское преподавание диалектологии, морфонологии и ономасиологического словообразования. Методика структурно-системного и когнитивного описания вариативности СТ "С+ник" может быть применена, с одной стороны, для сопоставления показателей морфонологической маркированности дериватов на межтиповом уровне, а с другой - для установления типологических закономерностей концептуальной организации СТ и роли морфонологических черт типа в процессе формирования языковой картины мира разных диалектов.

Апробаиия работы. Основные положения диссертации отражены в учебном пособии "Русская диалектная морфонология: (Проблемы описания)" [Кемерово, 1997] и в пятнадцати публикациях, а также были изложены на конференциях в Новосибирске (1992), Гродно (1992), Екатеринбурге (1993, 1996), Кемерове (1994), Иркутске (1995), Красноярске (1997). Материалы и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры стилистики и риторики русского языка КемГУ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка источников анализируемого материала.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность работы, формулируются ее цели и задачи, определяются объект, предмет, методы, методики и практически-описательные процедуры исследования диалектного материала, излагаются основные положения, научная новизна, а также теоретическая и практическая значимость работы.

В главе первой "Принципы описания вариативности словообразовательных структур" рассматривается история изучения проблемы словообразовательной вариативности в русистике, предлагаются новые принципы изучения словообразовательной вариативности в диалектном языке.

Предпринятое в главе освещение проблемы словообразовательной вариативности в теории дериватологии (разделы 1-3) установило, что разработка проблемы вариантов специально для морфемных и словообразовательных структур оказалась связанной с определением принципов и методов описания вариативности одного из компонентов деривационной структуры слова - суффиксального форманта. Разнообразие подходов к интерпретации вариативности деривационных морфем объясняется различиями как в выборе языковедческого аспекта изучения проблемы, так и в установлении базовых практически-описательных единиц.

Главные аспекты диахронического и синхронического анализа проблемы вариативности суффиксов, наметившиеся еще в грудах основоположников Казанской и Московской лингвистических школ (И.А.Бодуэна де Куртенэ, Н.В.Крушевского, В.В.Виноградова, Г.О.Винокура, И.А.Смирницкого), получили свое развитие в работах дериватологов 1960-1970-х гг., основное внимание в которых уделялось исследованию синтагматических и парадигматических закономерностей строения и функционирования формальной структуры дериватов, в связи с чем был очерчен круг правил сегментации и идентификации морфов (морфем) русского языка, а также были выделены спорные случаи морфоноло-гических интерпретаций формальной структуры производного слова (Е.А.Земская, Е.С.Кубрякова, В.В.Лопатин, А.Н.Тихонов, И.С.Улуханов и др.). Это сделало целесообразным изучение асимметрии морфонологической и словообразовательных структур слова, показателями которой рассматриваются элементы, выполняющие чисто строевую функцию ("интерфиксы" Е.А.Земской или "субморфы" В.В.Лопатина).

Изучение диапазона формального варьирования деривационных морфем достигло определенных успехов к концу 1970-х гг., поэтому внимание исследователей становится все более сосредоточенным на выяснении семантической обусловленности структурных элементов, вступающих в отношения варьирования, т.е. устанавливаются семантические пределы варьирования компонентов словообразовательной структуры слова. Выделение семантического аспекта вариативности в качестве ведущего в работах по словообразованию 1970-1990-х гг. послужило импульсом для исследования закономерностей функционирования вариативных элементов, в связи с чем становится актуальным изучение вариативности морфем в плане содержания (З.М.Волоцкая, Е.А.Земская, Е.В.Красильникова, Е.С.Кубрякова, В.В.Лопатин, Р.С.Манучарян, И.Г.Милославский, Г.П.Нещименко, И.С.Улуханов и др.). Определение специфики связи между семантикой и словообразовательной вариативностью привело дериватологов к осознанию того, что в качестве деривационных морфем, или

формантов, могут выступать упорядоченные структуры морфем (морфемные блоки, комплексы и т.п.), вносящие семантические коррективы в словообразовательные отношения мотивирующего и мотивированного слов (А.И.Кузнецова, И.А.Ширшов и др.).

Предлагаемое в диссертации изучение вариативности морфемных блоков в границах СТ (раздел 3.3.) не только сужает круг данных единиц, но и позволяет обозначить в качестве одного из видов словообразовательной вариативности явление вариативности форманта, представление и описание которого в работе осуществляется на основе трех системно-функциональных характеристик деривационного акта: продуктивности, дистрибуции и полевой структуры (ЛААраева).

В качестве синхронных причин актуализации в словообразовательной структуре слов ФВ нами рассматривается явление полимотивированности дериватов (раздел З.4.), а именно - один из вариантов множественной мотивации, согласно которому производное мотивируется членами одной словообразовательной цепи разных ступеней производности (Ю.С.Азарх). Полимотивация этого вида приводит к множественности словообразовательной структуры слова, с одной стороны, и к преобразованию деривационных связей не только у отдельных лексем, но и у всего словообразовательного типа, с другой. Это позволяет подразделять ФВ на: 1) межкатегориальные (осмысление полимотивата сопровождается траспонированием его в разные словообразовательные категории - ср.: двОрнич-их(а)'женщина-дворник и двОр-ничих(а) 'женщина, убирающая двор') и 2) внутрикатегориальные: а) межтиповые (строение полимотивата осмысливается в пределах взаимодействующих типов одной категории -ср.: ерш-Ов ник 'сеть для ловли ершей', ершОв-ник 'ершовая сеть', ершОвп-ик ершовная сеть'); б) внутритиповые (неоднозначное членение полимотивата осуществляется в рамках одной словообразовательной категории без изменения деривационной структуры - ср.: клЕт-оч ник 'материал для строительства клетей' и клЕточ-пик 'материал для строительства клеток').

Анализ словообразовательной вариативности в диалектном языке (раздел 4) показывает важность разноаспектного рассмотрения явлений словообразовательной морфонологии, учитывающих как формальные (морфонологические), так и семантические стороны функционирования морфонологически маркированных дериватов в диалектном языке-эталоне, микросистемах отдельных говоров, а также в литературном языке и подсистеме разговорной речи. Сопоставление данных сфер национального языка позволяет установить, в частности, важность ФВ как экспликаторов диалектных различий по данным словообразования и морфонологии русских народных говоров. Особое внимание к специфике сочетаемости диалектных словообразовательных формантов определяет системно-функциональные критерии самостоятельности СТ (структурный параллелизм ФВ и их функционально-семантическая дифференциация, обусловленная

специализацией ФВ на выражении того или иного словообразовательного значения), а также репертуар формально-содержательных характеристик ФВ.

ФВ как словообразовательные аффиксы со сходной морфонологической структурой, объединенные на поверхностном уровне общим формальным репрезентантом, или основным ФВ, и получающие в процессе своего функционирования семантические сферы действия, частично синонимичные семантике основного ФВ, способны "обрастать" дополнительными смыслами, которые определяют степень конкретизации деривационного значения основного ФВ (форманта). Семантическая дифференциация ФВ обязательно идет через их семантическое тождество, однако само это тождество характеризуется изначальным распадом в силу своей представленности в частично тождественных по форме деривационных единицах. Поэтому формантная вариативность, с одной стороны, является показателем асимметрического дуализма (С.Карцевский) в строении дериватов (варьирование формы при тождестве семантики), а с другой - демонстрирует принцип иконичности (Т.Гивон, В. Дреслер) процессов формирования и функционирования языкового знака (новая форма "требует" новое содержание). Описание проявлений первой тенденции соответствует структурно-системному аспекту анализа морфонологии, рассмотрение второй - когнитивному аспекту изучения параллелизма формально-семантических изменений морфонологически маркированных словообразовательных структур.

В главе второй "Моуфонологическая вариативность диалектного словообразования" формулируются принципы исследования диалектной словообразовательной морфонологии, в соответствии с которыми строится описание морфонологической вариативности мотивирующих основ и форманта СТ "С+ник", в котором фиксируется максимальная реализация морфонологических процессов, актуальных для мутационной подсистемы суффиксальной деривации.

С учетом современных достижений последователей московского направления морфонологии (Н.Е.Ананьевой, Л.Г.Зубковой, М.И.Ермаковой, Е.С.Кубряковой, В.В.Лопатина, Ю.Г.Панкраца, Т.В.Поповой, А.Н.Тихонова, С.М.Толстой и др.) в главе излагаются следующие принципы изучения морфонологических процессов в диалектном словообразовании (раздел 1): ^системное исследование морфонологических процессов базируется на описании морфонологических структур в пределах структур словообразовательных; микросистемный статус последних позволяет оценивать единицы морфонологии как системно-функциональные показатели маркированности дериватов, релевантные в словообразовательном отношении; 2) описание морфонологических процессов в пределах СТ создает морфонологическую модель определенного СТ, в которой учитывается все разнообразие альтернирования мотивирующих основ и форманта; варьирование производных слов в СТ с морфонологической точки зрения включает альтернационные ряды морфонологических классов, типов, видов чередований, которые анализируются в соответствии с порядком и пози-

ционной обусловленностью альтернирования (морфонологически релевантными позициями); значимость альтернационных рядов в структуре СТ определяется на основе соотношения фузионных и агглютинативных структур, свидетельствующих о своеобразии морфонологического контура основ и формантов; 3) сопоставительное рассмотрение компонентов морфонологической модели определенного СТ включает анализ: а) функционирования морфонологических чередований (МЧ) с опорой на их регулярность и степень частотности; б) широты представленности МЧ в диалектном языке как соответственных диалектных явлений с учетом их реализации в диалектном языке-эталоне и частных диалектных системах; в) полевых структур МЧ; г) материнской основы вторичных говоров по данным словообразовательной морфонологии.

Процентное соотношение морфонологически маркированной и немаркированной лексики одного СТ устанавливает роль фузии и агглютинации в процессе формирования морфемных швов того и другого рода. По сравнению с агглютинативными структурами (автОбус-ник, камЫш-ник и др.), составляющими 27,8 % случаев, фузионные морфемные швы (фиксирующие ту или иную разновидность альтернирования) - более характерное для русских говоров явление, поскольку составляет 72,2 % случаев. Морфонологические данные этого СТ подтверждаются примерами других деривационных структур, фиксирующих значительный перевес фузии над агглютинацией ("С+ниц(а)'\ "С+щик", "С+ин(а)", "С+к(а)" и др.), что свидетельствует о прототипическом статусе фузионных структур в системе мутационного словообразования суффиксальных существительных. Однако в ряде случаев отмечается синхронный процесс снижения регулярности некоторых традиционных МЧ, что отражает процесс нарастания агглютинативных тенденций в строении слов языка, характеризующегося традиционно большей флективностью (ср.: всрблЮд ~ верблЮмс-ник и верблЮд - верблЮд-ник).

Типологическое описание вариативности мотивирующих основ и форманта -ник (разделы 2, 3), проведенное в соответствии с принципами сопоставления диалектов, разработанными в отечественной диалектологии Р.И.Аванесовым, С.В.Бромлей, Л.Н.Булатовой, Н.Н.Пшеничновой, Л.ААраевой, устанавливает роль основных и суффиксальных МЧ в процессе создания субстантивов суффиксальным способом, а также выявляет значимость полевого принципа организации МЧ в диалектах, фиксирующих полевые структуры МЧ одного СТ, формируемые благодаря разной функциональной нагруженности того или иного альтернационного ряда.

Из 3406 лексем СТ "С+ник" 1103 лексемы (32,4 %) маркированы четырьмя классами основных МЧ, а 1356 лексем (39,8 %) - инициальным варьированием суф. -ник.

Класс морфонологического варьирования обусловлен корреляциями альтернационных рядов по позициям в структуре дериватов, по тому, какие именно позиции затронуты альтернированием и какие фонемы вовлечены в систему

варьирования. Исходя из этого, в морфематической системе суффиксальной деривации существительных актуальны четыре класса основных МЧ: 1) два класса основных неконечных МЧ (фиксирующихся внутри основы мотивирующего слова): а) вокалические (9 альтернационных рядов - 3,5 %: берЁза ~ берЕз-пиг;)^ б) гласных с морфонологическим нулем (5 альтернационных рядов - 22,5. %; .мИска ~ мИсоч-ньк); 2) два класса основных конечных МЧ (фиксирующихся в конце основы мотивирующего слова): а) консонантные (22 альтернационных ряда - 58,5 %: брЮхо ~ брЮш-ник); б) с усечениями конца основы мотивирующего слова (23 альтернационных ряда - 15,5 %: колОд ец ~ колОд-ник 'тот, кто роет колодцы').

Ядерными во всех диалектных зонах русского языка являются полностью противопоставленные (реализованные во всех диалектных зонах) консонантные МЧ твердых заднеязычных фонем с шипящими (брЮхо ~ брЮш-ник, мукА ~ муч-иИк, ьогА ~ пож-чИк), переднеязычных (несонорных) фонем с шипящими (колонИца - колойИч-ник), парно-твердых согласных фонем с соответствующими мягкими (кобЫла ~ кобЫль-ник). Ачьтернационные ряды <к~ч>, <г~яс>, <х~ш>, <ц~ч>, <л~л> реализуются без исключений и обладают высокой степенью частотности. К периферии консонантных МЧ относятся альтернации, характеризующиеся нерегулярной и нечастотной реализацией в диалектах , - ср.: <д/д'~ж> - верблЮд ~ верблЮж-нак (верблЮд-ник), медвЕдь ~ медвЕж-ник (ждвЕд-ник); <з~ж> - нИз ~ нИж-ник (нИз-ник); <с~ш> - квАс ~ кваш-нИк (квас-чИк); <т'-ш> - лАпотъ ~ лАпош-мк (лАпот-иик); <н~ш> - веретенО ~ веретЁш-ник (вергтЕн-пик); <к~с> - балЫк ~ балЫс-пик (балЫч-ник); <сн~щ> - веснА ~ вЁш-ник (весЕн-ник); <к~т> - осОка ~ осОт-иик (осОч-ник); <г~т> -масельгА ~ маселЕт-ник (маселЕж-ник). Как правило, данные альтернационные ряды частично противопоставлены или не противопоставлены в говорах (представлены в нескольких либо одной диалектной зоне). В говорах вторичного образования не зафиксированы случаи консонантных МЧ, не характерные для материнских диалектов, что свидетельствует о подчиненности консонантной системы основного альтернирования вторичных говоров системе говоров материнских. Ср.: молокО молОе-ник - южнорусское влияние на системы уральских и сибирских говоров, ремЕнь ~ ремЁш-ник - севернорусское влияние.

Срединная зона основного альтернирования образуется полностью противопоставленными регулярными, менее частотными, чем консонантные регулярные МЧ, альтернациями <е>, <о> с морфонологическим нулем (веснА ~весЕн-ник, свеклА ~ свекОлъ-ник). Частично противопоставленные нерегулярные МЧ гласных с морфонологическим нулем маркируют диалектные зоны так же, как и консонантные МЧ, обнаруживая реализацию чередований материнских систем-во вторичных говорах. Ср.: МЧ <у> с нулем (грАбли ~ грабУль-нгк) фиксируется только в южнорусских и уральских говорах, что противопоставляет эта диалектные зоны всему диалектному пространству и свидетельствует о южнорусской основе данного МЧ; МЧ <а>, <и> с нулем, функционирующие во всех ма-

теринских системах, маркируют разные зоны вторичных говоров: <а> с нулем реализуется на Урале (гумнО ~ гумЯн-нж), а <и> с нулем - в Сибири (метлА ~ метИль-ник).

Периферия морфонологического варьирования мотивирующих основ образуется МЧ с усечениями, не содержащими стройной логики своей реализации в диалектах. Регулярные альтернации, составляющие слабо очерченное ядро данных МЧ, частично противопоставлены на уровне материнских (варЕнУйе ~ варЕн-пик, куш/ня ~ куш-нИк) или не противопоставлены во вторичных говорах {молотов/Ище ~ люлотОв-ник - урал., ремЕнь ~ рем-нИк - восточносиб., по-дОш ва ~ подОш-тк - среднеоб.). Вторичные говоры восприняли частотные разновидности усечения типа колоколУш'ка ~ колоколУш-ник, но дополнили их своими реализациями данного МЧ. Из всех регулярных альтернационных рядов только МЧ с усечением <-ство> (лАком ство ~ лАком-ник) обнаруживает во вторичных говорах традиционность реализации по образцу материнских систем. Все остальные ряды нерегулярных противопоставленных и непротивопостав-ленных МЧ представлены в системах материнских либо вторичных говоров.

В наибольшей степени удалены от ядра вокалические МЧ, реализующиеся непротивопоставленно или противопоставление на уровне материнских либо вторичных диалектных систем. Только альтернационные ряды <о~а>, <и~е>, <о~е> {откОс ~ рткАс-пик, жнИво ~ жнЕв-ник, берЁза ~ берЕз-ник) противопоставлены в первичных и вторичных диалектных системах. По остальным рядам диалектные зоны расходятся, фиксируя МЧ, характерные для материнских (блЯха ~ блЕш-ник, овИн ~ овЯн-ник) или вторичных {пАз ~ пОз-пик, сЕть ~ сИт-ник) говоров, что свидетельствует об определенной самостоятельности последних.

Пятый морфонологический класс составляют МЧ с наращениями форманта -ник. 65 альтернационных рядов частотны в диалектах, но нерегулярны, поскольку функционируют в говорах параллельно со структурами, не маркированными альтернированием суффиксальной структуры (вечЕр-ник, вечер-Ель пик). Реализация большинства альтернационных рядов данного морфонологического класса не обнаруживает свойственной основным альтернациям противопоставленности материнских и вторичных диалектных систем. Частично противопоставленные МЧ представлены либо в материнских, либо во вторичных говорах. Исходя из этого, полевая структура инициального суффиксального варьирования базируется только на степени частотности того или иного альтернационного ряда. Ядерными являются полностью противопоставленные частотные наращения (болот-Я'ник, молок-Ан'ник, овч-Ар/пик, коров-Ятник, дров-Е/ник, гриб-Ов/ник, берд-Ен/ник, баб-Он'ник, лЕт-ош'ник, осЕн-еш/ник). Срединные позиции занимают полностью противопоставленные менее частотные наращения (лапот-Оч/ник, обЕд-еч/ник, пчел-Ин- 'ник, малИн-иш/иик, трАв-ушник). Периферию образуют полностью (малин-Яж>ник, вечер-Ель/ник, горох-Оль/ник и др.) и частично (молоч-Ав/нцк, малип-Аш'ник, молок-Ит'нж,

ел-Уж/ник, дров-Ет'ник, кочк-Ор пик, кон-ов/Аль/ник и др.) противопоставленные нечастотные наращения. В наибольшей степени удалена от ядра периферийная сфера непротивопоставленных нечастотных наращений (14 альтернационных рядов).

Анализ результатов процесса наращения форманта -ник, его ФВ, устанавливает специфику их фонологической структуры и сочетаемостных способностей, на основе которых выявляются альтернационные типы этих расширенных морфов. Последнее предопределяет обозначение морфонологически релевантных позицпй, где закономерно возникновение одного ФВ и исключается использование другого или самого форманта -ник как исходной формы позиционного распределения. При этом ФВ возникают после: 1) мягких или твердых согласных, вызывая смягчение парно-твердых или отвердение парно-мягких, тогда как формант -ник актуализуется только в позиции неразличения всех парных по твердости-мягкости, кроме <л> и <л'> (дров-пИк, дров-япИк; Юр-ник, гор-Ав ник; Ель-пик, ел-Ужник; сОль-ник, сол-0'ник)-, 2) заднеязычных согласных, где невозможен формант -ник, выступающий только после шипящих (мо-лОч-ник, молок-Ан ник); 3) шипящих согласных, в то время как формант -ник фиксируется в позиции после переднеязычных (берЕст-иик, берЕщ-е/ник); 4) сочетания "губных+л"', тогда как формант -ник выступает после губных (остров-нИк, островл-Я'ник). В данных позициях реализуются алломорфные отношения суффиксальных морфов данного словообразовательного типа. В случае нарушения условий дополнительного распределения акгуализуются вариантное отношения суффиксальных морфов, объединяемые в один СТ по причине их свободного распределения (овЕч-ник, овч-Ар/пик, овч-Ат ник).

Своеобразие позиционной реализации алломорфов и вариантов обусловливает различия в методах их лингвистического анализа и «писания. Если рассмотрение функционирования ФВ, позиционно детерминированных, обращено к морфонологической стороне их синхронных различий (выяснение фонемного арсенала, структурной протяженности, представленности в языке-эталоне и частных диалектных системах), то функционирование ФВ, свободно распределяемых в языке, предполагает установление таких черт, которые демонстрируют их лингвистическую уникальность. Свободное распределение обусловливает * свободу семантической реализации ФВ, его смысловую специализацию, что, в свою очередь, делает проблематичным вариативный статус подобных суффиксальных протяженностей, морфонологический анализ которых является неполным без обращения к их функционированию в семантической плоскости языка.

Глава третья "МооФонологические маркеры внутоитиповых таксономии" определяет значение когнитивного аспекта исследования словообразования и морфонологии в ходе рассмотрения способов представления информации деривационного уровня в сознании диалектоносителей, взаимосвязи формальных и семантических тенденций варьирования дериватов в пределах СТ как

языковой структуры, репрезентирующей определенные участки картины мира диалекта.

Современная лингвистическая теория четко определила объект, задачи и принципы исследования когнитивной лингвистики, важное место в которой занимает ономасиологическое словообразование, обращенное к проблемам репрезентации языковых структур в структурах сознания и антропоцентричности описания, с его вниманием к языковой личности, лингвистическому интеллекту, внутреннему лексикону говорящего (раздел 1).

Ономасиологическое словообразование как ведущая область семантических исследований в дериватологии связана с выработкой семантического метаязыка, универсальных семантических формул порождения дериватов, с изучением особого типа языкового значения, словообразовательного, репрезентирующего определенные знания о мире. Используя осмысление категории значения в когнитивной лингвистике (О.В.Афанасьева, Е.Беляевская, Т.Ван Дейк, Л.Витгенштейн, Т.Гивон, Р.Джакендофф, А.Л.Залевская, К.Крэг, Е.С.Кубрякова, Дж.Лакофф, Р.Лангакер, А.И.Новиков, Д.Остин, Ю.Г.Панкрац, В.Н.Телия, Ч.Филлмор, З.А.Харитончик и др.), противопоставленной структурной семантике своей установкой на соотнесение языкового факта с человеческой личностью, ономасиологическое словообразование опирается на различные варианты семантических описаний от прототипической до дискурсивной интерпретации связи языковых и когнитивных структур.

Наиболее существенны для ономасиологического словообразования лексическое и синтаксическое (пропозициональное) направления дериватологиче-ских исследований, составляющие пружины лексико-словообразовательного подхода к проблемам ономасиологии.

Ономасиология, нередко определяемая как процессуальное словообразование (И.С.Торопцев), рассматривает принципы деривации в неразрывной связи с принципами объединения слов в семантические группы, что аюуализует в словообразовании изучение дериватов с точки зрения их предметной направленности, их обусловленности с внеязыковым предметным рядом и процессами лексической категоризации. Это эксплицирует путь ономасиологического исследования: "от внеязыковых фактов к языковым средствам выражения" (М.Н.Янценецкая), а также рассмотрение дериватов как единиц вторичной номинации со специфическим строением - ономасиологической структурой (Е.С.Кубрякова), как результатов мыслительных операций по установлению связей и отношений между предметами и явлениями действительности, как способов представления в языке суждений о предмете, его предикаций.

Особое значение имеет отношение словообразования к лексическим способам категоризации мира, вскрываемое благодаря анализу функционирования словообразовательных структур в границах лексических микросистем (полей, парадигм, групп). Именно особенности номинативных заданий словообразовательных структур выявляют своеобразие их функционирования (см. работы

М.Н.Янценецкой и ее учеников). Изучение процессов реализации деривационных средств как маркеров лексических таксономий, обладающих своими номинативными заданиями, семантическими функциями и лексико-семантическими позициями, составляет суть лексико-словообразовательного подхода к проблемам ономасиологии.

Так, экспериментальное изучение производной лексики говора Кемеровского района Кемеровской области, проводимое на материале "новых" для говора дериватов (не употребляющихся говорящими, но построенных по известным для них моделям типа обезьЯн-ниц(а), слоч-Ятник и др.), установило вполне определенные семантические функции ФВ, их роль не только в процессе осознания говорящими инноваций, но и в механизмах деривации в целом. Анализ 124 текстов - реакций диалектоносителей на "незнакомое" производное слово-стимул - определил актуальность значения ФВ, связываемых сознанием с достаточно конкретными семантическими темами (ср.: -ат/ник функционально сопряжен с номинациями помещений для содержания животных, -ов/ник - с номинациями медоносных растений и трав и др.). Закрепленность того или иного конкретного значения за отдельным ФВ свидетельствует о том, что релевантные семантические оппозиции маркированы тенденциями формального варьирования, а сознание дифференцированно использует морфонологические средства одного СТ.

Именно суффиксальные альтернации являются тем языковым феноменом, который отражает семантические изменения, внутреннее развитие суффикса, что вводит морфонологию в разряд когнитивных лингвистических версий, поскольку связывает ее как средство формальной организации значений с проблемами репрезентации знаний о мире в лексиконе человека (раздел 2). Отношения морфонологического варьирования, которые выстраивают в оппозиции слова с ФВ, по-разному упорядочены в сознании говорящих с точки зрения занимаемого альтернациями места в сетке концептуального представления фактов из мира Действительное. Морфонологическая маркированность дериватов как формальная операция дифференциации (гус-нИк, гус-Ятнш, гус-Ев ник 'подорожник') является предтечей семантической эволюции производных слов. Несамостоятельности семантических функций наращений форманта противостоит необходимость их смысловой дифференциации, ведущая к формированию самостоятельных лексических единиц. Важным поэтому оказывается понятие семантического расстояния, т.е. степени отдаленности дериватов с альтернирующей морфемой друг от друга на шкале семантической категоризации.

Формально-семантические корреляции слов с ФВ отдалены друг от друга в разной степени в зависимости от того, каковы поверхностные семантические расхождения дериватов (величина семантического расстояния) и каково глубинное обоснование этих расхождений (глубина семантического расстояния). Глубина и величина семантических расстояний одно-однозначно соотнесены с релевантностью передаваемого суффиксом содержания. Как морфема, являк>г

щая собой типичный образец лингвистической единицы предельно абстрактного семантического уровня, суффикс используется говорящими во всех своих формальных модификациях как средство дифференциации дериватов именно в таком семантическом направлении. Уровни пропозициональной я ономасиологической диссипации значений дериватов с ФВ программируют появление максимально отдаленных друг от друга языковых средств, соответствующих отдельным фактам и событиям из мира Действительное, - ср..' кУр-ник пирог ("результат по средству") и кур-Ят'ник 'помещение' ("место по объекту'), мо-пОч-ник 'суп' ("результат по средству") и молок-Ан ник 'приемщик молока ("субъект по объекту"). Именно данные семантические уровни представляют собой достаточно обобщенные разновидности категориальных грамматических значений суффикса. Напротив, фон таксономической дифференциации дериватов составляют тождественные по глубине семантические высказывания, репрезентирующие одни и те же события и ситуации. Поэтому концептуальные расхождения внутри одной тематической группы, класса не в такой степени релевантны для выделения в лексиконе говорящих отдельных самостоятельных сфер семантического представления знаний морфонологическими средствами производного слова (ср.: гриб-нИк 'суп' и гриб-Овник 'пирог' - "артефакт-результат по средству").

Морфонологическое варьирование суффикса используется говорящими как важное средство лингвистического представления знаний, эксплицирующее целую систему семантических процессов, по которым идет развитие дериватов одной модели (раздел 3). Взаимообратные тенденции лексической дуб-летности, лексико-словообразовательной синонимии и регулярной полисемии дериватов предстают в качестве трех возможных стратегий передачи информации о мире в акте коммуникации, участники которой используют определенные морфонологические средства формализации этих стратегий.

Как показал анализ микросистемы севернорусских говоров, функционирование ФВ СТ "С+ник", включающего 777 лексем, из которых 119 являются многозначными, отражает две противоположные тенденции устройства языкового знака. С одной стороны, ФВ - проявления асимметрического дуализма, поскольку их актуализация в структуре дериватов обусловлена действием морфо-нологических правил словообразовательного синтеза без каких бы то ни было семантических изменений (внутритиповая лексико-словообразовательная синонимия и однокоренная лексическая дублетность). С другой стороны, ФВ - показатели иконичности в строении дериватов, т.к. в целом ряде случаев приводят к определенным семантическим сдвигам, устанавливающим семантическую дифференциацию однокоренных лексико-словообразовательных синонимов при перемещении слов с ФВ в иную, нежели производные с формантом -ник, таксономическую сферу или в результате создания кругов полисемии (формирование особых семантических и концептуальных структур многозначных дериватов с ФВ).

Нерелевантность наращений форманта в ономасиологической и семантической структуре производных слов является той семантической тенденцией, которая доказывает вариативный статус формируемых с их помощью суффиксальных протяженностей. Функционирование ФВ в пределах семантических сфер форманта -ник приводит к актуализации внутритиповой словообразовательной синонимии, типичным представителем которой становится однокорен-ная дублетность, которая может быть осложнена лексико-семантическим варьированием (гриб-нИк, гриб-Ов 'тк Ч) тот, кто собирает грибы, 2) пирог с грибами, 3) грибной дождь' - всего 30 дублетных пар отсубстантивов с ФВ и суф. -ник).

Формирование дублетов вследствие их частичной формальной тождественности приводит к оппозициям между ФВ и суф. -ник, что предопределяет возникновение лексико-словообразовательных синонимов. Функционируя в семантических сферах форманта -ник, ФВ дифференцируются на основе своеобразия информации, с которой они ассоциируются в процессе деривации. Наиболее частотные ФВ, составляющие центр полевого распределения в морфоно-логической модели СТ "С+ник" (-ат/ник, -ов/ник, -ан/ник и др.), релевантны в процессах семантической дифференциации, поскольку отражают достаточно определенные сведения о мире и человеке, выполняют семантические функции по созданию стройной системы метаязыковой таксономии. За каждым ФВ стоит своя традиция ономасиологического функционирования, высвечивающая ядерные и периферийные сферы функциональных лиц (-ат/ник, -ов/ник), артефактов (-ов/ник, -он/ник, -ан/ник и др.), характеризующих натурфактов (-ат/ник, -ов/ник и др.), лиц (-ат/ник и др.). Типическое использование данных ФВ в соответствии с направлением ономасиологического порождения лексики подтверждает их не-случайную актуализацию в составе дериватов, семантические оппозиции которых формализованы в пределах одного и того же лексико-словообразовательного значения вариативностью формантного компонента мотивированных слов.

Семантически существенно речевое использование ФВ, при котором говорящий делает выбор между ФВ и суф. -ник. Процесс репрезентации знаний фиксирует значительные семантические расстояния между производными, имеющими схожую морфонолого-словообразовательную структуру. ФВ, занимающие ядерные морфонологические позиции, расшатывая единство семантического пространства типа, высвечивают не только зоны своей специализации на уровне лексико-словообразовательной синонимии, но и выступают в качестве маркеров более значительных семантических отличий дериватов. Дифференциация лексико-словообразовательных синонимов одной модели приводит к формированию в ее пределах семантических оппозиций слов, имеющих в лексиконе тематическое, ономасиологическое и пропозициональное обоснование. При этом семантические расстояния фиксируются в пределах: 1) тематических групп (тематически противопоставленные дериваты, осложненные варьирова-

нием функциональной семантики форманта, фразеологизацией ЛЗ дериватов, синкретизмом типов СЗ - ср.: кОн-ник 'извозчик' и кон-Ев ник рыбак, работающий на лошади при подледном лове рыбы', овЕч-пик 'хлев для овец' и овчАр ник 'хлев или загон для овец; <летнее> помещение для овец', глаз-нИк '1) омут, 2) топкое место, трясина на болоте, 3) окно с чистой водой на поверхности зарастающего озера' и глаз-ов ник [удар.?] 'болото с озерками') и 2) тематических классов, расширяющих семантические границы варьирования формантов до формирования семантических структур многозначных дериватов (семантические сдвиги, проистекающие из варьирования пропозициональной формы представления мотивирующей семантики, - ср.: короб-нИк 'торговец коробами' - "лицо-субъект по объекту функционального действия" и короб-Ей'ник ' 1) торговец коробами, 2) дружка или родственник невесты, везущий приданое в коробе' - "лицо-субъект по объекту функционального действия", но короб-Ей'никз 'тот, кто делает короба' - "лицо-субъект по функционально значимому результату"). Модификация ономасиологической структуры деривата с ФВ на уровне глубинных синтаксических формул порождения лексики разводит семантические структуры дериватов одной модели в такой степени, что развитие их по моделям регулярной полисемии свидетельствует о формальной закрепленности за альтернантами разного концептуального содержания.

Значимые семантические сдвиги отличают дериваты с ФВ, указывающими на изменения ономасиологических характеристик дериватов, различающихся результатами таксономической организации производной лексики по тематическим классам номинаций лиц, артефактов и натурфактов, а также их лекси-ко-семантическим свойствам, обеспечивающим реализацию частично пересекающихся либо не пересекающихся лексико-семантических вариантов слов с ФВ и с суф. -ник. Типичным показателем такой семантической дифференциации являются семантические сдвиги в структуре слов с ФВ, которые приводят к полной ономасиологической индивидуализации дериватов внутри СТ, т.е. ФВ обнаруживает независимость при функционировании в качестве классификатора результатов номинации и "провоцирует" семантические сдвиги, обоснованные изменением синтаксических ролей мотивирующего и мотивированного слов (дОм-ник 'отверстие для выхода дыма в потолке над печью курной избы' и дом-Ов ник 1) работник, 2) тот, кого оставляют в доме, когда все работают в поле или на сенокосе' (- дом-Аш'ники), дом-Аш иикз 'домовой').

При этом говорящий работает с одним и тем же классификационным фреймом (фрейм мотивирующего), но интерпретирует "грани" этого фрейма в разных пропозициональных воплощениях и способах отражения мира благодаря тому, что использует означенные ФВ разные акциональные фреймы. Пропозиции, экспонируемые в словах с суф. -ник и ФВ, репрезентируют разную неязыковую информацию, связанную, однако, во внутреннем лексиконе человека, поскольку данные отрезки информации представляют разные эпизоды одного и того же макрособытия.

Семантические расстояния, возникающие между дериватами, ономасио-логически и пропозиционально корректны. Пропозиция указывает на такие семантические сдвиги, которые на глубинном уровне оказываются взаимосвязанными и вытекающими друг из друга, демонстрируя работу заложенных в сознании моделей порождения концептуальных множеств. Это объясняет фиксацию в дериватах с ФВ семантических сдвигов в пределах определенных ономасиологических сфер.

Типическое функционирование в ходе порождения семантических оппозиций тех же ФВ, которые активно участвуют при дифференциации лексико-словообразовательных синонимов, тематических групп и классов, позволяет рассматривать их в качестве оперативных единиц сознания, используемых для формализации, выделения в классификационной сетке понятий однозначного статуса и соответствия форме.

Внутритиповое расширение таксономий за счет функционирования ФВ является одним из воплощений общесистемной тенденции семантического развития словообразовательных структур и их речевого использования говорящими. Реализуя принцип межсистемной дополнительности, взаимораспространения разных семантических микросистем, разные ФВ дополняют друг друга, выявляя свои специфические особенности воплощения классификационных фреймов. Ср.: молотИ-л(о•) 'ручной цеп' и молотИ-лк(а) 'конная молотилка', 'помещение, в котором обмолачивают зерно', 'человек, который слишком быстро ест или разговаривает'.

Унификация значений аффиксов является макростратегией говорящих, поэтому реализуется в системе как макропроцесс, подключающий к действию все возможные разновидности суффиксальной формы. Соответственно типология функционирования ФВ базируется на идеях определенных ономасиологических классов, развиваемых в ЛСВ полисемантов с ФВ, которые проводят ФВ, использующиеся нормативно в этих ономасиологических сферах носителями говора. Ср.: -ов/ник - функциональные лица, артефакты (колос-нИк - 1) помещение, 2) гриб, 3) заяц и колос-Ов ник - 1) молотильщик, 2) приспособление), -ат/ник - функциональные артефакты (помещения), лица и характеризующие лица (корОв-иик - 1) продавец, 2) скупщик, 3) гриб и коров-Ятник - 1) скупщик, 2) шерсть, кУр-ник - 1) курятник, 2) пирог, 3) суп, 4) коршун и кур-Ятиик - 1) любитель, 2) клетка, 3) колонок, 4) ястреб); -он/ник - функциональные лица (.молОч-ник - 1) шкафчик, 2) детеныш домашнего животного, 3). растение, 4) гриб и молок-Отшк -1) скупщик, 2) сосуд, 3) растение, 4) гриб).

Возникновение в лексиконе ЛСВ, формализованных компонентами словообразовательной морфонологии, является закономерной реализацией процесса взаимообратного действия свойств и их экспонентов, занимающих определенное положение во внутреннем лексиконе человека и выступающих в качестве средств метаязыковой интерпретации Действительного. Именно ФВ вскры-

вают механизмы и способы обращения говорящих с формализованными семантическими сферами.

Естественно, что между суффиксальной формой и информацией, с которой он соотносится, есть определенный "люфт" - зависимость функционирования суффикса от семантики мотивирующего, той информации, которая стоит за источником деривации. Поэтому в процессе формирования семантических структур полисемантов ФВ выступает как маркер репрезентирующих сил, которые исходят от мотивирующего, развивающего свои глубинные и поверхностные доминанты при определении отношений между ЛСВ производных полисемантов.

Каждый из семантических сдвигов в структуре многозначного деривата с ФВ детерминирован расширением диапазона синтаксических функций мотивирующей семантики. Семантическая структура дериватов с ФВ восстанавливает не реализованные в дериватах на -ник, потенциальные аспекты пропозиционального функционирования мотивирующих в пределах системы концептов (фрейма). Значимыми в концептуальном плане оказываются те семантические различия, которые приводят к максимальной реализации структуры фрейма.

Круг процессов по освоению структуры фреймов мотивирующих составляют случаи непересекающихся ЛСВ однокоренных многозначных дериватов с наращениями форманта и с суф. -ник - номинаций разных тематических классов. Например, в семантической структуре лексемы кОн-ник ' 1) извозчик, 2) тот, кто любит коней, 3) кормушка для лошадей, 4) конская шкура' в слабой степени реализованы аспекты мотивирующей семантики, составляющие ядро фрейма "Домашние животные", - "объекты ухода и содержания". Сознание не может допустить такого положения дел, поскольку все домашние животные -это прежде всего участники (объекты) функциональной деятельности человека, ситуаций содержания, ухода, кормления и т.п. Этот аспект фиксируется в более развернутом виде в однокоренном многозначном деривате с ФВ -уш/ник (кон-Юш ник), раскрывающим, по сути дела, структуру данного фрейма в значениях ' 1) тот, кто ухаживает за лошадьми, 2) пастух, 3) конюшня'. Благодаря реализации этих значений, мотивирующая семантика разноаспектно представлена в лексиконе севернорусских диалектов, а сферы функционирования, употребления однокоренных многозначных дериватов оказываются полностью диффе-ренцированны.

Осваивая процесс формализации структур многозначных дериватов, ФВ не только маркируют определенные семантические сдвиги, но и параллельно с этим пересекаются с другими ФВ, а не с формантом -ник. Поэтому регулярная полисемия оказывает вполне определенное воздействие на формирование рядов лексико-словообразовательных синонимов, которые используются сознанием обособленно от синонимичных номинаций с ФВ и суф. -ник. Следовательно, регулярная полисемия не только является доказательством важности формальных сдвигов в пределах элементов лексикона, но и синтезирует взаимообуслов-

ленность ФВ и словообразовательной синонимии, поскольку является решающим критерием осознания внутритипового функционирования структурно близких дериватов одной модели, разводимых ономасиологически и пропози-ционально, обладающих тематической уникальностью.

Таким образом, степень величины семантических сдвигов в словах с ФВ находится в прямо пропорциональной зависимости от значимости тех семантических процессов, которые стоят за ФВ в лексиконе диалекта. Чем релевантнее передаваемое суффиксальное содержание, тем сильнее действие механизмов дифференциации лексико-словообразовательных оппозиций слов с ФВ и суф. -ник. Значимость противопоставления семантических тем одной тематической группы и тематических классов в лексиконе диалекта оказывает свое давлею-щее значение на обретение ФВ собственной сферы функционирования, вычленение которой детерминировано глубинной семантикой мотивирующих единиц, а также теми устойчивыми функциями, которые выполняют производные наименования и их мотивационные ассоциации в ситуациях, составляющих языковую картину диалекта с точки зрения организации в ней деривационного потенциала мотивирующих и мотивированных слов.

В заключении обобщаются результаты и выводы проведенного исследования формально-семантического варьирования производных слов в морфоно-логическом и когнитивном аспектах, а также формулируются перспективы дальнейшего изучения данной проблематики.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Системная квалификация формантной вариантности // Словаутварэнне 1 но-мшатыуная дэрывацыя у славянсих мовах: Матэриалы IV республканскай на-вуковай канферэнцьн (15-16 верасня 1992 г.). - Ч. 1. - Гродна, 1992. - С. 22-24.

2. Формантная вариативность словообразовательных структур // Актуальные проблемы региональной лингвистики и истории Сибири: Материалы Всесоюзной научной конференции "Говоры и разговорная речь" (март 1991 г.). - Кемерово, 1992. - С. 53-57.

3. Формантный вариант и словообразовательный тип // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка: (Функциональный аспект): Тезисы докладов Всесоюзной научной конференции, 23-25 февраля 1993 г. - Екатеринбург 1993.-С. 6-7.

4. К вопросу об экспериментальном изучении диалектного словообразования // Диалектные различия русского языка: Словообразование. - Ч. 2. - Кемерово 1993.-С. 13-15.

5. Программа сбора производной лексики по теме "Пчеловодство" // Диалектные различия русского языка: Словообразование. - Ч. 2. - Кемерово 1993 - С 103-104.

6. Программа сбора производной лексики по теме "Ремесла" // Диалектные различия русского языка: Словообразование. - Ч. 2. - Кемерово, 1993. - С. 117-121.

7. Микологическая лексика русских говоров: (Номинативно-словообразовательный аспект) // Студенты и молодые ученые Кемеровского государственного университета - 40-летию КГПИ-КемГУ: Тезисы докладов научной конференции. - Ч: 1. - Кемерово, 1994. - С. 55.

8. Еще раз о средствах номинации // Студенты и молодые ученые Кемеровского государственного университета - 40-летию КГПИ-КемГУ: Тезисы докладов научной конференции. - Ч. 1. - Кемерово, 1994. - С. 52 (соавт.).

9. К проблеме варьирования семантического поля форманта: (На материале диалектных отсубстантивов с формантом -НИК) // Явление вариативности в языке: Тезисы докладов конференции. - Кемерово, 1994. - С. 156-159.

10. Полимотивация и частные проблемы интерпретации морфологической структуры слова // Явление вариативности в языке: Тезисы докладов конференции. - Кемерово, 1994. - С. 150-152 (соавт.).

11. Проблема словообразовательной вариативности и критерии формально-семантической идентификации вариантов //Язык - наше наследие: Тезисы докладов научной конференции (2-4 октября 1995 г.).- Иркутск, 1995,- С.3-4.

12. К вопросу о роли "сложных комплексов" в словообразования // Современные проблемы гуманитарных дисциплин: Сб. статей молодых ученых Кузбасса. - Вып. II. - Кемерово, 1996. - С. 76-80.

13. Формально-семантическос варьирование производных слов в диалектном языке // Язык, система, личность: Тезисы докладов и сообщений международного симпозиума, Екатеринбург, 25-27 ноября 1996. - Екатеринбург, 1996. - С. 4.

14. Русская диалектная морфонология: (Проблемы описания): Уч. пособие. -Кемерово, 1997. - 104 с.

15. Языковая вариативность в свете теории "различие - тождество" // Принципы и методы функционально-семантического описания языка: (Итоги, направления, перспективы): Материалы конференции. - Симферополь, 9-10 сентября 1997 г.-С. 13-15 (соавт.).

16. Структура морфонологических чередований в диалектном словообразовании отсубстантивов суффиксального типа // Материалы Международного съезда русистов в Красноярске. - Красноярск: КГПУ, 1997. - Т. 1. - С. 99-100.

Подписано к печати 10.10.97. Формат 60х84'/|6. Бумага офсетная. Гарнитура типа "Тайме". Печать офсетная. Усл. печ. л. 1.3. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 391.

Издательство "Кузбассвузиздат". 650043 Кемерово, ул. Ермака, 7. Тел. 23-34-48.