автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Сменовеховство и "русский фашизм" как идейно-политические феномены

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сменовеховство и "русский фашизм" как идейно-политические феномены"

На правах рукописи

РГВ од

НАТСАК Органа Доржуевна ^ ^ ДЕК ^Ар^

СМЕНОВЕХОВСТВО И «РУССКИЙ ФАШИЗМ» КАК ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ФЕНОМЕНЫ (ПО МАТЕРИАЛАМ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ В ХАРБИНЕ

В 20-30 гг. XX в.).

Специальность 09.00.03 - история философии

Автореферат диссертации на сонскание ученой степени кандидата философских наук

Л Л

Москва - 2000

Работа выполнена на кафедре истории российской государственности и общественно-философской мысли Российской академии государственной службы

при Президенте РФ

Научный руководитель - доктор философских наук, профессор Делокаров К.Х.

Официальные оппоненты:

Павлов А.Т. - доктор философских наук, профессор Марченко О.В. - кандидат философских наук, доцент

Ведущая организация - МГПУ, кафедра философии

Защита состоится июня 2000 г. в /¿Г часов на заседании специализированного совета К-151.04.01. в Российской академии государственной службы при Президенте РФ по адресу: 117606, Москва, пр. Вернадского, 84, ауд. 3330

С диссертацией можно ознакомиться в учебно-методическом кабинете кафедры истории российской государственности и общественно-философской мысли РАГС при Президенте РФ.

Автореферат разослан /Г мая 2000 г.

Ученый секретарь

специализированного совета Шахматов Б.М.

Актуальность темы диссертационного исследования определяется необходимостью целостного и концептуального анализа таких малоизученных идейно-политических феноменов, как сменовеховство Н.В.Устрялова и «русский фашизм», которые сформировались в 20-30-ые гг. в Харбине. Теоретическая и политическая деятельность русской диаспоры в Харбине, в частности, социально-философские взгляды Н.В.Устрялова и «русского фашизма», до сих пор недостаточно исследованы.

Для русских эмигрантов, оказавшихся на Востоке, ностальгия не была пассивным психологическим состоянием, они готовились к тому, чтобы найти свое место в будущей России. При этом выдвигались различные, зачастую альтернативные концепции обновления России. Формировалось множество эмигрантских организаций, вся деятельность которых была направлена на то, чтобы каким-то образом повлиять на выбор нового пути развития России. Последовавший за революцией радикальный пересмотр идеалов и ценностей, заставил многих представителей общественно-политической и философской мысли искать новые формы объяснения произошедшего и происходящего в России. Более того, в условиях эмиграции традиционные российские политические и социальные структуры утратили свою легитимность, а вчерашние воззрения свою актуальность; смена взглядов на прошлое и будущее, стратегии, тактики борьбы с большевизмом, была требованием времени и в какой-то степени рациональным политическим поведением. Отсюда идейные поиски, которые отличались противоречивостью, и порой приводили к самым неожиданным результатам. Показательно в этом отношении появление «русского фашизма».

На этом фоне весьма симптоматичным является возникновение среди эмигрантов в начале 20-х гг. такого идейно-политического течения, как «сменовеховство», которое предложило другой вариант отношений с большевистской Россией, отличный от всех остальных эмигрантских течений, исходивших из отрицания и резкой критики всего происходившего в России,

На поиск нового пути оказали влияние не только внутрироссийские процессы, но и общие социально-мировоззренческие сдвиги, начавшиеся в Европе, в частности, появление фашизма. Последнее нашло отражение в «русском фашизме», который в противоположность «сменовеховству» призывал к активной борьбе с большевизмом путем использования фашистской идеологии и практики.

«Сменовеховство» Н.В.Устрялова и «русский фашизм» были далеки от распространенных среди эмигрантов монархически-реставраторских

настроений. «Сменовеховцы» исходили из тезиса о возможности признагь и принять большевистскую власть в России с надеждой на осуществление внутренней эволюции большевизма и реализацию традиционно русских мессианских идей. Вторые предложили фашистскую модель государственности после свержения большевизма. При этом, как это ни парадоксально, между «сменовеховством» и «русским фашизмом» имелись определенные точки соприкосновения концептуального и типологического характера, поскольку оба течения исходили из идей сильного государства. Характерно, что некоторые современные исследователи усматривают в сменовеховстве и европейском фашизме, чьи мировоззренческие установки были восприняты некоторыми русскими эмигрантами в Харбине, идеологию третьего пути или теорию Консервативной революции.1

И Н.В.Устрялов, и «русские фашисты», отталкиваясь от своего опыта и собственного видения действительности и будущего, разных философских предпосылок, моделировали то общество, которое, по их мнению, было разумно и приемлемо. Они не могли быть свободными от фактора исторической вовлеченности, которая далеко не способствовала объективному видению. Это касается и Н.В.Устрялова, который верил в эволюцию большевизма, и русских фашистов, предлагавших фашистскую альтернативу преодоления большевизма.

Однако историческая и теоретическая уязвимость этих концептуальных построений не снижает их социокультурной ценности, поскольку они представляют собой теоретическую рефлексию непосредственных участников масштабных событий.

Думается, что выше обозначенные проблемы представляют интерес не только в историко-философском плане, но и в контексте современности. Актуализация в нынешний период отечественной мысли вопросов, в определенной мере созвучных тем, которыми задавались наши предшественники в не самые легкие дни истории, может служить дополнительным аргументом в пользу обращения к опыту относительно недавнего прошлого.

В этой связи представляется важным изучение идейных феноменов «сменовеховства» Н.В.Устрялова и «русского фашизма», аутентичности терминов, концептуальных установок, которые используются при обозначении данных явлений. Исследование этих идей приобретает особую актуальность в современный период, когда с одной стороны, повышается интерес к идеологиям евразийства и «сменовеховства», а с другой, -

1 Дугин А. Консервативная революция. Краткая история идеологий третьего пути// Элементы. Евразийское обозрение. 1992, №1. С. 15-16, 49-56.

фашизм старается возродиться в различных регионах. Все это свидетельствует о необходимости систематического анализа истоков, причин, сущности «сменовеховства» и «русского фашизма» в контексте истории общественно-политической и философской мысли. Состояние научной разработанности темы

Восточная ветвь русской эмиграции с политическим и культурным центром в Харбине остается недостаточно изученной и на сегодняшний день. Определенную роль в этом сыграли социальные и идеологические факторы. В годы советской власти у отечественных исследователей не было благоприятных возможностей для изучения многих аспектов эмигрантской жизни в Харбине. Особенно сложно было объективное изучение социально-философских и общественно-политических воззрений ведущих представителей русской эмиграции, чьи работы находились в спецхране.

Современный же этап отечественной мысли характеризуется началом более полного н комплексного изучения русской эмиграции в контексте как отечественной, так и мировой истории. Главной и определяющей тенденцией становится восстановление единой историографии вопроса не только о белом движении, но и обо всей эмиграции, которая долгое время была искусственно разъединена на изолированные исследовательские потоки: собственно советское, эмигрантское русское и западное. 2 Сейчас же создаются благоприятные условия для соединения этих потоков, что поможет поднять исследование вопроса на новый теоретический уровень. Это непосредственно касается также вопроса изучения русской эмиграции в Харбине. Такой постановке вопроса способствует также изменившаяся архивная политика, формирующееся единое информационное пространство. Для исследователей стали доступны ранее закрытые фонды библиотек и архивов, мемуарное наследие видных русских деятелей, которые оказались в эмиграции. Все это позволяет переосмыслить и восстановить целостную картину культурной, идейно-политической и духовной жизни эмиграции.

Обращаясь непосредственно к предмету диссертационной работы, отметим, что до сих пор нет систематических исследований, посвященных целостному концептуальному изучению отечественной мысли в Харбине. Освещаемая проблематика, имеющая отношение к русской эмиграции в

2 Бордюгов Г..А., Ушаков А.И, ЧураковВ Ю. Белое дело: идеология, основы режима власти. Стр. 266

Харбине, носит преимущественно исторический характер.3 Это относится и к изучению «русского фашизма» и «сменовеховства» Н.В.Устрялова. Мало исследованы социально-философские взгляды Н.В.Устрялова.'' «Русский фашизм» изучено только как историческое явление. Не разработанными остались вопросы, связанные с идейными истоками и общефилософским содержанием этих течений. В такой плоскости проблема до настоящего времени не ставилась.

На Западе изучение российской эмиграции, особенно ее европейской ветви, началось с момента ее возникновения. На то были свои причины. Во-первых, проблемы русской эмиграции изучались в той или иной конкретной стране, так как в ее пределах появилось немалое количество выходцев из России. Последнее приводило к тому, что вставал вопрос об интеграции этих людей в то общество, в которое они попали, в соответствии со сложившимися там социально-экономическими, политическими и социокультурными условиями. Во-вторых, изучение преимущественно велось таким образом, чтобы выяснить структуру, настроения русских эмигрантов, выявить их политические ориентации, лидеров и наиболее авторитетные организации для возможного использования их в борьбе с политическим режимом, который утвердился в Советской России. В-третьих, на Западе проблемами русской эмиграции занимались преимущественно выходцы из эмигрантской среды, кто знал жизнь эмиграции изнутри.

3 Батожок И. А. Русская реэмиграция из Китая в Калифорнию. Канд. диссер. СПБ, 1996; Аурилене Е Е. Российская эмиграция в Маньчжурии в 30-40 гг. Канд. диссер. Владивосток, 19%. Мелихов Г. В. Маньчжурия далекая и близкая. М.1991; Мельников Ю. Русские фашисты Маньчжурии. // Проблемы Дальнего Востока. 1991, №2; Романовский В.К. Сменовеховство на Дальнем Востоке. // Международная научная конференция " Гражданская война на ДВ России: итоги и уроки. Тезисы докладов. Владивосток, 1992; Таскина Е. Неизвестный Харбин. N, 1994; Сонин В В. Крах белой эмиграции в Китае. Владивосток, 1987; Печерица В.Ф. Восточная ветвь русской эмиграции. Владивосток, 1994; Дубинина НИ. Ципкин Ю Н. Об особенностях дальневосточной ветви русской эмиграции// Отечественная история,- 1996,- № 1. и.т. д.

4 О «сменовеховстве» Н.В. Усгрялова писали: Исаев И. Потерянные вехи, или философия факта//

Литературное обозрение, 1991, № 7 . С 57-62; Мануйлов В.И. Две парадигмы. Опыт современного

прочтения сменовеховства// Полис. 1991, X« 3. С 138-147; Радзиховский Л. Великая иллюзия.

//Вестник высшей школы. 1990, №12. С 86-90.

Что касается изучения политических и социокультурных процессов, происходивших в Харбине, то особо следует сказать о работе американского автора П. Балакшина "Финал в Китае. Возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем Востоке", опубликованный в Сан-Франциско в 1959 году. В этой работе представлен обширный исторический материал политического и общекультурного характера. Нельзя обойти вниманием историческое исследование другого американского автора Дж. Стефана "Русские фашисты. Трагедия и фарс в изгнании" (Russian fascists. Tragedy and farce in exile. 1925-1945. New-York, 1978), посвященное изучению политической деятельности «русских фашистов» в Харбине и в США. русскому фашистскому движению посвящена небольшая по объему работа Оверландера Е. «Всероссийская фашистская партия» (Overlander Е. The all-russian fascist party. // Journal of contemporary history.- 1966- Vol 1 .-№ 1.).

Вместе с тем в этих и в ряде других работ восточная эмиграция представлена чаще всего не как самостоятельная тема изучения, а скорее как фрагмент общего пласта культуры русского Зарубежья. К таким работам относятся исследования американского автора Марка Раева "Россия за рубежом. История культуры русской 3MnrpauHH"(Russia abroad. Cultural history of the russian emigration. 1919-1939. New-York; Oxford, 1990.); Микаэла Гленни и Нормана Стоуна "Другая Россия. Опыт изгнания"(ТЬе other Russia. The experience of exile. New-York, 1991); A. Балавайдера "Константинополь и Харбин, Маньчжурия вступает на порог KaHaflbi"(ConstantinopIe and Harbin. Manchuria enters Canada. // Canadian Slavonic papers, 1972, vol 14).

Существует также другой блок работ, посвященный отдельным аспектам русской мысли, где также фрагментарно рассматриваются персоналии, в том числе Н.В.Устрялов, в контексте общих проблем русской мысли. Из этих работ можно назвать исследования Утехина С. "Русская политическая мысль" (Russian political thought. New-York, 1964.); "Русская политическая мысль. Краткая HCToptta"(Russian political thought. A concise history. London, 1963.); Розенберга В.Г "Либералы в русской революции. Конституционно-демократическая партия" (Liberals in the russian revolution. The constittution-democratic party. New-Jersy,1974.) ; Пайперса P, "Струве, Правый либерал. 1905-1949" (Struve. Liberal on the right. 1905—1949. Cambridge, London,1980). Особо стоит отметить исследования Хилде Хардемана " Путь к соглашению с советским режимом. Движение "сменовеховства" в среде русской эмиграции в начале 20х гг." (Coming to terms with the soviet regime. The changing signpost movement among russian emigres in the early 1920-s. Illinois, 1994).

Исследование М.Агурского "Идеология национал-большевизма" считается, в которой наиболее полно из существующей западной литературы освещена система взглядов Н.В.Устрялова.5

В целом же можно сказать, что в исследованиях, посвященных русской эмиграции, редко встречается философское осмысление опыта русской эмиграции в Харбине и выход на общетеоретический уровень. Цель и задачи исследования.

Цель диссертационного исследования сводится к тому, чтобы объяснить концептуальный сдвиг, произошедший в сознании русских эмигрантов в связи с событиями в России, и исследовать суть альтернативных вариантов развития России, разрабатываемых «сменовеховцем» Н.В.Устряловыи и представителями «русского фашизма». Достижение этой цели требует постановки и решения следующего ряда исследовательских задач:

- выявить и изучить малоизвестные и неизвестные источники, касающиеся политико-практической деятельности и общественно-философских воззрений "русского фашизма" и сменовеховства Устрялова Н.В. в Харбине;

- определить на этой источниковой базе систему социально-философских и общественно-политических воззрений Н.В.Устрялова, проанализировать основные понятия историософии Н.В.Устрялова, его социально-философские взгляды, показать их место в структуре «сменовеховства» и их отражение в его представлениях об общественном устройстве и судьбе России;

5АгурскийМ. Идеология национал-большевизма. Париж, 1980.

Балакшин П. Финал в Китае. Возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем Востоке. Сан-Франциско, 1959; Balavyder А . Constantinople and Harbin. Mancliuria enters Canada.// Canadian Slavonic papers, 1972, vol 14; Hilde Hardeman. Coming to terms with the soviet regime. The changing signpost movement among russian emigres in the early 1920 s . Illinois, 1994; Michael Gteiuiy and Norman Stone. The other Russia. The experience of exile. New-York, 1991; Overlander E. The all-russian fascist party .// Journal of contemporary history. Vol. l.№ 1. 1966; Overlander E. The all-russian fascist party .// Journal of contemporary history. Vol. 1Л» 1. 1966; Pipers R. Strove. Liberal oil the right. Cambridge, London,1980; RaeiT M. Russia abroad. A cultural history of the russian emigration, 1919-1939. New-York; Oxford, 1990; Rosenberg W. Liberals in the russian revolution. The constitution-democratic party. Princeton, New-Jersy,1974; Utechin S. Russian political thought. A concise history. London, 1963; Russian political thought. New-York, 19C4; Stephan J. Russian fascists. Tragedy and farce in exile. 1925-1945. New-York. 1978.

- исследовать мировоззренческие истоки и идейную сущность русского "фашизма", показать особенности того типа общественного устройства России, который по их мнению, был наиболее приемлемым после падения большевистской власти.

Теоретико-методологическим основанием данного исследования выступают диалектические принципы объективности, историзма и системности.

Научная новизна диссертации.

Новизна данного диссертационного исследования, во-первых, заключается в изучении взглядов представителей русской эмиграции с учетом не только специфики положения на Дальнем Востоке, ситуации в самом Харбине, но и общей идейно- политической атмосферы того времени. Другими словами, предпринята попытка дать анализ социально-политических воззрений сменовеховца Н.В.Устрялова и «русских фашистов» в Харбине в контексте общих тенденций в мире.

Во-вторых, сочетание в структуре диссертационного исследования достаточно большого исторического компонента в виде эмпирической фактологии с их философским анализом можно считать новизной, поскольку существующая литература по данной тематике либо носит исторический характер, как в случае с "русским фашизмом", либо посвящена частным аспектам деятельности отдельных персоналий.

В-третьих, в диссертации показаны общее и особенное в исследуемых идейно-политических и мировоззренческих течениях; подчеркнуто, что объединить в одно проблемно - тематическое русло столь разные явления как сменовеховство Н.В.Устрялова и русский "фашизм" позволяет не только тот факт, что они сформировались и функционировали в одном локальном центре, но и то, что они имели общие корни и в определенном отношении общие цели, связанные с поиском выхода из той ситуации, в которой оказалась Россия.

В-четвертых, проанализированы социально-философские идеи Н.В.Устрялова относительно русской революции и цивилизационных особенностей России. Выявлена органическая связь взглядов Н.В.Устрялова с общей традицией русской философии, с идеями русских мыслителей, в частности, И.А.Ильина и в то же время расхождения концептуального характера. Автор диссертации показал попытки Н.В.Устрялова объяснить события в России как часть глобальных процессов эпохи.

В-пятых, исследованы теоретические и мировоззренческие основания «русского фашизма» на основе систематического анализа работ идеологов этого движения, описана предлагавшаяся ими структура социальной и

экономической организации обществ; исходя из этого показана специфика «русского фашизма», в соответствии с его особенностями автором уяснены те из существующих критериев определения фашизма, которые можно проецировать на такое явление, как «русский фашизм», уточнен термин, применяющийся по отношению к рассматриваемому явлению. Все это позволило диссертанту занять определенную позицию в вопросе о том, можно ли считать этот феномен тождественным классическим вариантам фашизма, и в какой степени правомерно рассматривать данное эмигрантское течение в Харбине как фашизм.

И, наконец, научная новизна диссертации состоит во введении в научный оборот неиспользованных отечественными исследователями архивных материалов, касающихся русских "фашистов" и их деятельности.

Практическая значимость исследования состоит в том, что анализируемый материал расширяет представления историков и философов об идейном опыте русской эмиграции в Харбине, что может стать основой для дальнейшего, более глубокого изучения данных проблем, а также может быть использован при чтении лекций и проведении спецкурсов по истории русского Зарубежья, по истории отечественной общественной мысли.

Апробация работы

Основные идеи диссертации изложены автором в выступлениях: 1. «Н.В.Усгрялов - русский мыслитель в Харбине» на XX научной конференции по историографии и источниковедению истории стран Азии и Африки; на восточном факультете СпбГУ в апреле 1999 года и «Некоторые особенности русской эмиграции в Харбине» на конференции молодых ученых в Санкт-Петербурге в декабре 1999 года; а также в статьях по теме диссертации: «Русский мыслитель в Харбине» (Армагеддон. Актуальные проблемы истории, философии, культурологии. Книга третья (май-июнь). М, 1999), «Некоторые особенности русской эмиграции в Харбине» (Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы. Материалы 10-й конференции молодых ученых. СПб, 1999), «Об одной русской эмигрантской партии в Харбине» (в печати).

Структура диссертации в соответствии с основным замыслом, логикой и задачами исследования. Работа содержит кроме введения и заключения две главы. В конце работы прилагается список использованных источников и литературы и приложение, в котором дается общие факты из истории русской эмиграции в Харбине, объективные и субъективные факторы, определяющие социокультурную среду,

социально-экономические и политические обстоятельства в стране эмиграции.

II. Основное содержание диссертации

Во введении обоснована актуальность исследуемой проблемы, проанализирована степень ее разработанности в научной литературе, определены цели, задачи, научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации.

В первой главе «Н.В.Устрллов как социальный мыслитель. Сущность сменовеховства Н.В.Устрялова» анализируются социально-философские воззрения одного из основоположников общеэмигрантского идейно-политического движения "сменовеховцев" Н.В. Устрялова, работавшего в данный период в Харбине.

Н.В. Устрялов, был одним из авторов сборника "Смена вех", вышедшего в Праге в июле 1921 года, который призывал в свете новых политических реалий, пересмотреть позицию интеллигенции по отношению к постреволюционной России. Суть пересмотра общемировеззренческих ориентиров состояла в том, чтобы отказаться от вооруженной борьбы с новой властью, признать необходимость сотрудничества с ней, исходя из национально-патриотических побуждений. Для Устрялова важно было усмотреть национальный характер большевизма и возможность осуществления русской идеи в рамках большевистской государственности. Однако подобные призывы не всеми русскими эмигрантскими интеллектуалами и политиками были восприняты. В то же время ряд положений историософии Н.В.Устрялова перекликаются с некоторыми идеями русских мыслителей, которые в этот период размышляли о настоящем и будущем России, не относя себя к сменовеховцам. Это касается в первую очередь таких вопросов, как а) цивилизационные особенности России; б) пути общественных трансформаций страны; в) наиболее приемлемый тип общественного устройства России; г) необходимость сильного государства. Данные проблемы, в той или иной форме, поднимались многими русскими мыслителями и представителями разных политических направлений в эмиграции. В этой связи представляет значительный интерес анализ связи социально-философских взглядов Н.В.Устрялова с общей традицией русской философии, расхождений концептуального характера, а также влияний определенных социально-политических идей того времени на его установки. Подобный анализ может выявить не только общее в этом

процессе, но и особенное, что делает сменовеховство Н.В.Устрялова оригинальным явлением в истории мысли.6

В первом параграфе «Историософия Н.В.Устрялова: большевизм и русская революция» показывается его отношение к такому мировоззренчески и практически значимому вопросу, как причины, смысла и последствия большевистской революции в России, и вытекающими из этого выводов о целесообразности политического сотрудничества русской эмиграции с той властью, которая установилась в России.

Устрялов пытался непредвзято понять произошедшее в России и доказывал возможность компромисса с большевиками. В компромиссе он видел определенную возможность выхода из цившшзационного тупика. Разочарование в связи с несбыточностью демократических надежд, поражение остальных течений политической мысли перед большевизмом привели к поиску новых путей возрождения национального самосознания. По мнению Н.В.Устрялова, сотрудничество с большевиками неизбежно по нескольким причинам:

Во-первых, потому что старый режим в его первоначальном дореволюционном состоянии восстановить невозможно; Во-вторых, потому что бесперспективна вооруженная борьба с большевизмом. При этом Н.В.Устрялов видел в победах большевизма волю истории, из чего следовало, что большевистская революция выполняла определенную историческую миссию.

В диссертации показано, что в основе подобного умозаключения лежат определенные ценностно-мировоззренческие положения. Так, Н.В.Устрялов выступает как этатист. Потому благо государства выступает для него как главный фактор: «Русский большевизм, сумевший влить хаос революционной весны в суровые, но четкие формы своеобразной государственности, явно поднявший международный престиж объединяющейся России и несущий собою разложение нашим

6 В этой главе автор пользовался работами Н.В.Устрялова, изданными в Харбине и Шанхае в 20-ые и 30-ые гг.-. Устрялов Н.В. В борьбе за Россию. Сборник статей. Харбин, 1920; Устрялов Н.В. Политическая доктрина славянофильства. Харбин. 1925; Устрялов Н.В. Под знаком революции. Сборник статей. Харбин, 1925; Устраши» ИВ. Россия у она вагона, Харбин, 1926; Устрялов Н.В. Этика Шопенгауэра. Харбин, 1927; Устрялов Н.В. Итальянский фашизм. Харбин, 1928; Устрялов Н В. О политическом идеале Платона. Харбин, 1929; Устрялов Н.В. На новом этапе. Шанхай, 1930; Устрялов Н.В. Германский национал-социализм. Харбин, 1933; Устрялов Н.В, Наше время, Сборник статей, Шанхай. 1934;

заграничным друзьям и врагам, должен считаться полезным для данного периода фактором в истории русского национального дела».7

Далее, для него интересы нации выше идеологических расхождений. Н.В.Устрялов доказывал, что нельзя объявлять новую власть не национальной только за то, что ее идеология расходится с привычной идеологией старой власти. Все это привело Н.В.Устрялова к мысли о том, что на данный момент большевизм является единственной политической силой и формой государственного властвования, призванной и способной сделать Россию великой державой. Только власть революции, считал он, способна восстановить русское великодержавие и международный престиж России. В таком случае долг русского эмигранта - признать политический авторитет большевизма во имя будущего русской культуры.8

Призывая эмигрантов признать большевистскую власть, Н.В.Устрялов отмечал, что примиренчество в конечном итоге, ликвидируя контрреволюцию, поможет одновременно ликвидировать и революцию, сведя ее к эволюции. Подобная мировоззренческая установка развивалась по логике, суть которой кратко можно передать словами, - воспринять и преодолеть. Пути этого преодоления в «размывании» первичных целей и базы революции. Таким образом, стратегические цели Н.В.Устрялова шли глубже, чем простое приятие случившегося.

На обвинения в безыдейности и беспринципности Н.В.Устрялов отвечал, что его позиция по отношению к большевизму полна продуманного и осмысленного идейно-политического содержания, которое заключалось в выводах, сделанных в результате анализа «физики» и «метафизики» революции. По его мнению, русская революция коренным образом должна изменить политическую и социальную реальность не только в России, но и в мире. В практической действительности Н.В.Устрялов призывал исходить не из повседневных эмпирических впечатлений, а из общего анализа сути революции как политического феномена и ее исторической роли.

Во втором параграфе «Цивилизационные особенности России и тип общественного устройства» анализируются идеи Н.В.Устрялова относительно противопоставления России Западу и той модели государственной власти, которая органична для России, отвечает ее стратегическим интересам. Суть основных мировоззренческих установок, которые защищает Н.В.Устрялов, сводятся:

1 Устрялов Н В. В борьбе ча Россию. Харбин, 1920. С. 8.

8 Устрялов Н.В. Под ¡паком революции. Харбин, 1925. С. 18.

к неизбежности диктатуры и сильной власти в России, неприменимости в условиях России принципов формальной демократии;

к невозможности использования основ либерального государства в государственном устройстве России, из чего логично следует тезис о необходимости формирования единого сильного государства с сильной национальной идеей.

События гражданской войны были истолкованы Устряловым как аргумент для вывода о принципиальной неизбежности диктатуры. Он убедился в том, что Россия не готова к демократии западного типа. Потому он доказывает, что в сложившихся условиях диктаторская власть в интересах России.

В полемике с известным мыслителем П.Струве Устрялов отстаивал тезис о том, что новое государство не могло быть либеральным, поскольку буржуазно-демократическое государственное устройство было чуждым для России. Демократия не возводилась им в абсолютный принцип и в абсолютное добро. Либерализм представлялся ему силой, ослабляющей российскую государственность.

Эти мысли, видимо, вырабатывались с учетом исторических особенностей развития России. Россия - Восток Европы, не имела, по его мнению, исторических предпосылок для принятия демократических институтов власти. Демократические стереотипы осознавались Устряловым как продукт западной культуры. Анализируя социокультурные истоки демократии и либерализма, Н.В.Устрялов не только сомневался в возможности реализации этого опыта в России, но и видел в этом опыте нечто несоответствующее стратегическим интересам общества.

Как и поздние славянофилы, Н.В.Устрялов исходил из национально-культурного противопоставления России западноевропейскому миру. Для того чтобы «национальная идея» могла устоять в процессе конфликта с другими культурно-историческими типами, по его мнению, нужно иметь сильное государство.

Таким образом, центральной категорией историософии Устрялова становится идея мощного государства, обладающего великой культурой и великой исторической идеей.

В политической и военной победе большевиков Устрялову виделась возможность воссоздания сильного российского государства. Тем самым в его концепции произошла своеобразное сочетание идей патриотизма, традиционного русского национализма, мессианских идей и сильного этатизма.

Свершившаяся революция как объективная реальность послужила Н.В.Устрялову необходимым материалом для обоснования особого пути развития России.

Третий параграф «философский анализ Н.В.Устряловым перспектив большевизма и фашизма» посвящен его идеям по философии власти. Н.В.Устрялов не ограничивался философским анализом сути русской революции и особенностей социальной, политической, экономической реальности в советской России. Он пытался объяснить' события в России как часть глобальных процессов эпохи. Он писал: «Всякое время имеет свою логику. Попробуем понять ее и смириться перед ее смыслом».9

По его мнению, самой отличительной чертой этой эпохи был кризис так называемой западной формальной демократии. Сложный и противоречивый вопрос жизнеспособности демократического мироустройства он предлагал решать с помощью метода конкретного анализа. Признавая ценности демократии и политических свобод, он исходил из факта падения авторитета демократии, как реальной тенденции в современном мире. В этот период критика западных форм политической жизни, в особенности западноевропейской парламентской демократии, набирала силу и приобретала реальные очертания. В статье «Кризис современной демократии» он писал: «Всемирно-исторический смысл октябрьской революции заключен, прежде всего, в ниспровержении устоев формально-демократической государственности 19 века... В какие формы выльется кризис демократии? Рассеивается марево арифметического демократизма, окутавшее 19 век... Массы отрекаются от своей непосредственной власти. Измученные смерчем войн и революций народы хотят одного: спокойствия и порядка. Они спешат уступить эту власть активному авангарду, инициативному меньшинству из своей собственной среды. Инициативному меньшинству, завершенному инициативнейшей фигурой авторитетного, волей вышедшего снизу вождя. Культ Ленина в' России, Муссолини - в Италии. И рождается новая аристократия - черной кости и мозолистых рук. Итак, власть народная, но не демократическая»."' 1

Идеократию он рассматривал как симптом болезни капитализма в\ свете всемирно-исторических трансформаций. Это - проявление кризиса человека, организации, рациональности, веры и мировоззрения. Поэтому человек, говорил он, ищет пути выхода в таких кажущихся противоестественными проявлениях, как фашизм и большевизм.

® Усгрялов Н.В. Наше время. Шанхай, 1934. С.2. "' Усгрялов Н.В. Наше время. Харбин. 1934. С. 42.

Устрялов одним из первых дал сравнительный анализ большевизма и фашизма, считая, что идеократические диктатуры объединены общностью формальных признаков, общим стилем, хотя в райках этого общего стиля допустимы существенные вариации. Заслуга Н.В.Устрялова в том, что он исследовал эти различия применительно к своей эпохе. Затем, поскольку глубокий и сложный кризис исторического бытия не ограничивается лишь областью социально-политических явлений, но затрагивает и область культуры и миросозерцания, то Н.В.Устрялов рассмотрел те идеи-силы, которые создают новый человеческий материал и претендуют на открытие новой культурно-исторической эры. Одним из аспектов этих идей-сил был атеизм большевизма и отрицание фашизмом основных ценностей христианства, стремление переформулировать высшие ценности человечества.

В его интерпретации большевизм включал христианские идеи и ценности, правда, не на практике, а в результатах и целях. Речь шла о том, что «реальная демократия» большевизма направлена на преодоление эксплуатации человека человеком, стремится к созданию достойных условий человеческого существования, выступает за интернационал-всечеловеческое объединение, бесклассовое общество. Все это, по его мнению, неотделимо от атмосферы христианской культуры. Такова его философско-историческая характеристика большевизма, отличающаяся от фашизма, который стремится к совершенно иной картине социального мира.

Таким образом, Н.В. Устрялов, поставив одним из первых, если не первым, вопрос об общих чертах фашизма и большевизма, отнюдь не отождествляет их по основным параметрам, а указывает на их существенные различия. Отмечая пороки и большевизма, и фашизма, Устрялов выдвинул концепцию исторического синтеза, которым должно завершиться одностороннее отрицание-антитезис. Должен родиться некий новый синтез в результате тотального исторического кризиса. Синтез предполагался в снятии противоположностей существовавших социально-политических систем. В то время он наблюдал состязание трех путей: большевизма, фашизма и демократии. Господствующий в большевизме всепоглощающий экономизм он считал жизненным только в переходное время и стратегически не продуктивным. Фашистскую картину истории он называет ветхой, поскольку воплощенное в ней историческое сознание отстает от исторического бытия. Формальная демократия тоже оценивается отрицательно. Для того чтобы перестроить мир, нужен идеал более возвышенный и духовный, более гармоничный и целостный.

Примечательным является то, что Н.В.Устрялов со своей теорией синтеза в определенной мере явился предвестником теории конвергенции, которая получила распространение в западной мысли в 50-60 гг. В отличие от синтеза, о котором писал Н.В.Устрялов, приверженцы теории конвергенции видели тенденцию сближения противоположных систем и последующего синтеза преимущественно с точки зрения экономического уклада и социально- экономических отношений, но устремленность и там, и здесь в одном направлении и связана с необходимостью преодоления недостатков, как капитализма, так и социализма.

Параллели можно провести с "интегральным типом sui generis», выдвинутым известным русско-американским социологом Питиримом Сорокиным, который говорил это относительно перспектив капитализма и коммунизма. Согласно его теории, доминирующим типом возникающего общества не будет ни капиталистический, ни коммунистический, а интегральный тип, включающий в себя большинство их позитивных ценностей и свободный от серьезных дефектов каждого типа. О проблеме синтеза писал и немецкий философ и социолог Карл Манхейм в своей работе «Идеология и утопия» примерно в это же время (1929 г).11 Все это, на наш взгляд, подтверждает важность и актуальность проблемы синтеза, поставленной в тех конкретных условиях Н.В.Устряловым.

Во второй главе «Мировоззренческая и идейно-политическая парадигма русского фашистского движения в Харбине» рассматривается наиболее оформленное в организационном плане идейно-политическое течение «русских фашистов», которое, как и остальные политические партии и движения русской эмиграции, находились в поиске моделей обновления России.12

На фоне фашизации социальной, культурной, политической действительности в Европе в период поиска форм государственности, альтернативной большевизму, моделью спасения и переустройства России, альтернативной большевизму, для определенной части эмиграции стал пример социально-политических преобразований в фашистской Италии.

12 Манхейм Карл. Диагноз нашего времени. М, 1994. С 121

12 Главными источниками в изучении идеологии «русского фашизма» стали работы круга авторов -членов русской фашистской партии в Харбине. (Материалы находятся в фондах Центра хранения историко-документальных коллекций в Москве). Эти работы практически не использовались в научных исследованиях.

Многие внешние аспекты фашистской идеологии и атрибутики были восприняты «русскими фашистами» в Харбине. Однако, исследуя феномен «русского фашизма» нужно иметь в виду то обстоятельство, что в то время идеологически и политически фашизм находился на стадии становления. Поэтому, приступая к концептуальному анализу «русского фашизма» в Харбине, следует считаться с тем, что социально-политическое явление, имевшее место в 20-30-ые гг. в Италии, по смыслу существенно отличается от того содержания, которое получает данный термин в литературе после опыта второй мировой войны. То же самое можно сказать по отношению к участникам фашистского движения среди русских эмигрантов в Харбине, поскольку они, причисляя себя к фашистам, принимая некоторые его политические идеи, атрибутику, не могли знать к каким реальным последствиям приведет фашизм в дальнейшем. Исходя из этих факторов, используем термин «фашизм» по отношению к идейно-политическому явлению среди русских эмигрантов в Харбине, зачастую ставя его в кавычки. Кавычки связаны со значительным смысловым расхождением толкования данного понятия «русскими фашистами» и фашистами в Италии, Германии и других странах Западной Европы. В этой связи дается краткая характеристика этого идейно-политического движения.

В первом параграфе отмечается, что в Харбине тех лет одним из наиболее организационно оформленных движений с доктриной политического активизма был «русский фашизм». Это движение определенным образом характеризовала моральное состояние, политические ориентиры и ценностные установки части эмиграции.

По официальной версии истории русской фашистской партии, изданной ее представителями в 1936 году, движение возникло в 1922 году среди студентов и преподавателей Юридического факультета в Харбине. В 1925 году в составе этой организации насчитывалось более 50 человек (в том числе П.И.Грибановский, В.В Галицын, М.А.Матковский, А.Н.Покровский, В.Г. Олесов, В.В.Кибардин, К.А.Родионов, проф. Н.И.Никифоров). В этот период к их числу присоединяется К.В.Родзаевский, будущий "вождь" партии, который еще до вступления в организацию поместил ряд статей о фашизме в печатном органе "Русский голос". С этого момента он начинает занимать в организации пост начальника агитационно-пропагандистского отдела.

В это время Русская фашистская партия устанавливает связи с параллельной РФП в США, созданной А.Вонсяцким. После визита А.Вонсяцкого на Дальний Восток второй съезд русских фашистов принял решение о слиянии РФП и Всероссийской фашистской организации (США) в единую Всероссийскую фашистскую партию с центром в

Харбине. А. Вонсяцский был избран председателем ЦИКа Всероссийской фашистской партии.13

Вначале единственными изданиями ВФП были ее листовки, затем в 1932 году у фашистов появился ежемесячный журнал «Нация». Через год начинается издание ежедневной газеты «Наша газета», вскоре изменившая свое название на «Наш путь».14 Эти печатные органы публиковали теоретические статьи с анализом состояния советской экономики и внутреннего положения СССР, которые оказывали влияние на эмигрантов.

4 августа 1936 года в Харбине открылась Фашистская Академия в составе 5 кафедр. Ректором ее был назначен профессор Н.И.Никифоров. Установка Академии нашла отражение в формуле: «Через изучение СССР - к знанию врага, через знание - к победе».15

Активно велась агитационная работа. За год было выпущено 3.628.000 экземпляров агитационной литературы. Использовался метод радио-агитации через Синьцзинскую радиостанцию. Проводилась аналитическая работа по изучению социально-политических процессов в СССР и новейших политических течений. В 1935 объявили о первой фашистской трехлетке по свержению диктатуры коммунизма.

Таковы общие контуры "Истории ВФП", изданной в Харбине в 1936 году. «История» является неполной, поскольку она написана в 1936 г., и до финального 1945 года оставалось еще 8 лет.

Истинными основоположниками русского фашистского движения были преподаватели Юридического факультета Георгий Константинович Гинс и Николай Иванович Никифоров, под влияние идей которых попадает Константин Родзаевский. Гинс полагал, что корпоративное государство, созданное Муссолини в Италии, является реальной альтернативой классовой борьбе и диктатуре пролетариата. Он проводил мысль о том, что фашизм как социально-экономическая система универсален и применим в условиях многонациональной России. Такой же позиции придерживался и Н.И.Никифоров, который был организатором Объединения национальных синдикатов русских рабочих в Харбине.16

Опираясь на идеи Гинса и Никифорова и поддержку японцев, К. Родзаевский развернул активную деятельность. Очень скоро наступает кризис карьеры К.Родзаевского. Последнее объясняется главным образом тем, что в руководящих японских кругах наметилось охлаждение к русским

13 ЦХИДК. Ф. 1699, о 1,10. История русского фашистского движения. Харбин, 1936. С. 10

14 Мельников Ю.Русские фашисты Маньчжурии// Проблемы Дальнего Востока. 1991,№2. С. 113.

15 Мельников Ю. Русские фашисты Маньчжурии'/Проблемы Дальнего Востока. 1991, №2. С. 115.

16 Stephaii J.J. The russian fascists.Tragedy and farce in exile. 1925-1945. New-York, 1978. P. 39

фашистам. О полной ликвидации фашистской партии еще не говорили, но японская миссия посчитала целесообразным снижение значения этой организации в жизни русской эмиграции.

С началом Великой отечественной войны многие члены партии уходят из фашистской партии, а японцы стали подозревать членов партии, в том числе и К. Родзаевского в шпионаже в пользу СССР. Когда в 1943 году произошел коренной перелом в ходе войны, японские власти Маньчжоу-го стали жестко ограничивать деятельность всех антисоветских организаций в стране. Российский фашистский союз стал первой жертвой нового курса, когда японцы запретили его. Это произошло 1 июля 1943 года по приказу японской военной миссии. Таким образом, фашистское движение прекратило свое почти двадцатилетнее существование.'7

Во втором параграфе «Теоретические и мировоззренческие основания «русского фашизма» анализируются идеи, которые выдвигались участниками данного движения.

Главные идеологи русского фашизма А.Н.Покровский, Б.С.Румянцев, К.В.Родзаевский, Г.В.Тараданов и др., которые занимались вопросами теоретического обоснования их движения с середины 20-х годов, считали, что каждой эпохе свойственна своя международная ведущая идея. В прошлом такими идеями были либерализм, демократия, коммунизм. На смену им в ходе разворачивающейся антикоммунистической революции приходит эра фашизма. По их мнению, каждый народ создаст свой фашизм, сочетающий общемировые формы с национальными традициями. Для России эти традиции воплощались в идеале Святой Руси- государства, основанного на православной вере и социальной справедливости. Представления о будущем отечества русские фашисты основывали на идее национально-трудового государства, воссоздающего русский великодержавный дом.

По тематической направленности идеологические работы русских фашистов, за исключением ряда частных моментов не выходят за рамки того круга вопросов и тем, которые были сформулированы в теоретических работах идеологов фашизма в Европе.

Сами русские фашисты следующим образом объясняли причины возникновения фашизма: "фашизм родился из разочарования во всех прежних политических и социальных системах, которые доказали полную несостоятельность, из искания новых путей и решительной переоценки всех обанкротившихся ценностей".18 Здесь имелись в виду, прежде всего

" там же. Р. 319

18 ЦХИДК. 1699, ф1,2. Азбука фашизма. Харбин, 1935. С. 2.

принципы и ценности либерального государства. В теории государства, разработанной фашистскими движениями в Европе, велось противопоставление теории либерализма и соответственно, подвергалось нападкам либеральное государство. Идеологи фашизма считали, что само представление о либеральном государстве как честном арбитре между противостоящими интересами не соответствует действительности, поскольку в своей деятельности государство-арбитр исходит из частных интересов и игнорирует высшую реальность нации. Исходя из этого, резкой критике подвергаются и парламентский режим, подменяющий единство нации партикуляризмом частных интересов, и политические партии.19

Фашизм провозглашался русскими фашистами как мировое движение, которое стремится к переустройству современных им либерально-демократических и социалистических государств на началах господства духа, нации и труда. Эти начала выражались в триаде русских фашистов "Бог, Нация, Труд". По их мнению, взамен старым системам ценностей фашизм создает новый социальный строй, основанный на учете примирения классовых интересов посредством корпоративной системы, примиряющей труд и капитал.

Как показывает систематический анализ работ русских фашистов в этой главе, идеология «русского фашизма» носит антимарксистский и антисоветский характер.

Антимарксизм представлял собой точку соприкосновения, где сходились теоретики итальянского, германского и испанского фашистских движений. Русские фашисты не были исключением.

Значительное внимание идеологи русского фашизма уделяли вопросу о нации. В сравнительном анализе идеологии трех типов фашизма (итальянского, германского, испанского), представленном французским исследователем Р. Бурдероном, показано, что в каждой из программ отношение к проблеме нации как вечной реальности, независимой от входящего в нее народонаселения, и перипетий истории, занимает первейшее место. Общим местом для всех типов классического фашизма было рассмотрение нации в качестве высшего синтеза материальных и духовных ценностей, высшая реальность страны, которой подчинены все интересы. Таким образом, нация нечто более высокое, чем все входящие в нее компоненты.20

" Бурдсрон Р. Фашгом: идеология и практика. М, 19X3. С.70

20 Еурдерон Р. Фашизм: идеология и практика. М, 1983. С. 22.

В работах русских фашистов мы находим ту же идею: «С самого начала фашизм рассматривал нацию как высший синтез всех материальных и духовных ценностей и как таковой пользующийся приоритетом перед отдельным индивидом, группами, слоями и классами». Вместе с тем имело место определенное своеобразие. Так, в истолковании проблемы нации с расовой точки зрения русские фашисты старались учитывать особенности России, ее многонациональный характер.21

Делалась попытка трактовать нацию не в расово-антропологическом смысле, что было характерно, например, для немецких фашистов, а в духовно-политическом смысле, как полиэтническая территориальная общность с единой для всех национальной идеей. Видимо, русские фашисты при таком широком понимании нации руководствовались политическим мотивом объединения всех российских народов на общей духовной основе, чем традиционным узкорасовым подходом к проблеме. Узкорасовый принцип они не разделяли: " Понимание нации как духовного единства усвоено не всеми режимами. Некоторые фашистские движения, например, немецкие национал-социалисты считают, что главнейшую роль в образовании нации играют биологические элементы".22 Другой важный для них вопрос был связан с условиями существования нации и государства. Они доказывали, что без государственного оформления нации не существуют. И потому, когда нация теряет политическую независимость, то она близка к утрате своей духовной самобытности. Достоинство фашизма они видели в том, что для него нация и государство не просто едины, а они сращиваются.

От проблемы нации «русские фашисты» переходили к проблеме личности. При решении проблемы личности во главу угла ставились " культурные ценности", а личность рассматривалась как «служебный элемент в мире объективных культурных ценностей". Над личностью довлеет право как самостоятельное начало. Право и государство, считали они, получают свою ценность не от человеческой личности, а от некоторой надындивидуальной инстанции. Человеческая же личность есть не цель, а только служебное средство для достижения тех или иных высших интересов целого.

Свобода мыслится как право, поскольку человек обязан развивать возможно полнее свою индивидуальную деятельность, которая есть фактор общественной солидарности. Тем самым свобода предстает как выполнение социального долга.

21 ЦХИДК.Ф. 1699,0 1, 11. Тараданов Г.В. Нация, государство и общество. Харбин, 1936. С. 15

22 там же

Право как объективная норма возвышается над государством, личностью и воплощает начала социальной солидарности. Это же право регулирует отношения между государством и индивидом. На этих правоотношениях строится правовое государство. По мнению авторов, не классовая борьба двигатель истории, таковой является социальная солидарность. Высшей ценностью, во имя которой происходит солидаризация индивидов, выступает Нация.

Следующим элементом триады был Бог. Перед «русскими фашистами» стояла сложная задача примирения религии и фашизма. Для решения этой задачи была издана специальная работа С.Н. Большакова и В.В.Кибардина "Фашизм и религия". Ее авторы доказывали, что фашизм всегда религиозен, иначе он вырождается в большевизм. При этом фашизм может быть христианским и языческим. К язычникам Большаков С.Н. и Кибардин В. В относили японских фашистов, а Альфреда Розенберга и Муссолини к полуязычникам, далеким от подлинного христианского духа. К фашистам же, целиком или частично базирующимся на христианстве, русские фашисты относили себя и австрийских фашистов.23

При объяснении сути русского фашизма, анализа его отношений с христианством, теоретики русского фашизма столкнулись с принципиальными трудностями. Заявив о том, что их убеждения базируются на христианстве, «русские фашисты» стали защищать тезис о вере в Бога вообще, вне зависимости от характера вероисповедания. Подобная постановка вопроса была связана с многоконфессиональностью России и носила прагматический характер. При этом неясным оставался вопрос о том, как соотносятся нормы христианской морали и фашистские догмы. Русские фашисты не обосновывали свои утверждения теоретически. Для них важнее было высказать саму идею, за которой скрывались определенные политические расчеты. Русские эмигранты, из числа которых вышли русские фашисты, в большинстве своем были людьми верующими. Церковь была влиятельным институтом, и поэтому, естественно, было стремление добиться лояльности с ее стороны к фашистскому движению. Позиция по отношении к церкви была тем пунктом, который показывал «национальные особенности» русского фашизма. Таким образом, придание церкви статуса одного из трех основополагающих элементов будущей российской государственности в программных работах русских фашистов есть отступление от классического канона фашизма.

:3 ЦХИДК. Ф. 1699, 01,11. Большаков С.Н., Кибардин В.В. Фашгам и религия. Харбин, 1936.С.12.

В третьей параграфе «Тип общественного устройства в трактовке «русских фашистов» анализируется вопрос об общественном устройстве, который предлагался «русскими фашистами».

Во-первых, на основании того, что личность воплощает в реальность национальную идею, фашистское государство объявлялась идеократией.24

Во-вторых, считалось, что социально-политический строй России будет проникнут духом фашизма.25

В-третьих, организация труда в России и экономические принципы основывались на автаркии, жестком этатизме и корпоративизме.

Первым пунктом их программы было достижение экономической независимости от внешних рынков - системы автаркии, которая должна была обеспечить поддержание денежной единицы в стране и цен на главные предметы потребления. Либерально- демократические принципы свободы экономической конкуренции в национальном государстве исключались. Важным элементом фашистского государства идеологи русского фашизма считали государственную кооперацию. При этом они ссылались на идеолога кооперации Луиджи Луцатги в Италии. В кооперации русские фашисты видели не только решение экономических проблем, но и находили в них необходимую мораль и социальную справедливость. В работе Гротта М. с довольно претенциозным названием "Возврат на Землю. Опыт характеристики землеустройства фашистской России" приводились обильные цитаты из речей Муссолини.26

Вторым важным экономическим принципом в работах русских фашистов был государственный протекционизм. Интенсивное развитие национальной промышленности должно было достигаться с помощью протекционистской политики. Этатизм должен был привести к искоренению безработицы, сохранению золотого запаса страны и оздоровлению торгового баланса.

«Русские фашисты» предполагали, что ряд отраслей народного хозяйства должен оставаться в руках государства: добывающая промышленность, металлургия, машиностроение, военная, авиационная отрасли, железнодорожный транспорт, крупные энергетические станции и радио-телеграфная связь.17

24 ЦХИДК. Ф. ¡699, о 1, 2. КибардинВ.В., ГарадатовГ.В. Личность, нация и национальное государство в фашистском понимании. Харбин, 1936. С. 20.

25 ЦХИДК. Ф. 1699, о 1, 2. Калямин М.В. Национальное хозяйство будущей России. Харбин, 1936 С. 21).

26 ЦХИДК. Ф. 1699,0 1, 2. Гротт М. Возврат на Землю. Опыт характеристики землеустройства фашистской России. Харбин, 1934. С.11.

21 Там же С. 24.

Обещая защиту профессиональных интересов рабочему классу в будущем, идеологи русского фашизма обещали разработать систему участия рабочих в прибылях предприятий и в их управлении. Каждый рабочий должен был стать собственником, обладателем трудовой акции, трудового пая. А участие в управлении предприятием, которое будет строго нормировано, должно было производиться через Совет Доверия.

Идеологи фашизма пытались убедить людей, что фашизм организует

народ в самоуправляющиеся национальные группы - союзы и корпорации,

примиряя труд с капиталом через корпоративную систему. Противоречия

между классами должны были решаться путем межклассового арбитража с

28

участием представителей всех заинтересованных сторон.

Вышеизложенная структура социальной и экономической организации, предложенная русскими фашистами, в принципе соответствовала общей позиции европейского фашизма, которая была ориентирована на создание «сообщества производителей».

Таковы наиболее концептуально-значимые социально-философские идеи идеологии русского фашизма, приспособленные к непосредственным потребностям практической политики и ориентированные на политические реалии и действия.

В четвертом параграфе «Специфика «русского фашизма» исследуется вопрос о том, можно ли считать данное явление тождественным классическим вариантам фашизма.

Проведенный анализ теоретических установок русского фашизма показывает общность русского фашизма с родственными политическими и идеологическими течениями Италии, Германии. Однако, возникает вопрос, можно ли, опираясь только на приведенные теоретические работы идеологов русского фашизма, говорить, что был русский фашизм? Чтобы ответить на этот вопрос, диссертант кратко рассматривает сущность фашизма как социо-политического и идеологического феномена.

Отмечается, что однозначного понимания и определения фашизма не существует. Однако большинство отечественных и зарубежных авторов выделяют такие черты фашизма, как расизм, противопоставление одних наций другим, применение крайних форм насилия, которые отсутствуют в «русском фашизме» или являются для него не центральными, а второстепенными. Вместе с тем ряд черт классического фашизма в «русском фашизме» присутствует, если принят итальянский и германский варианты фашизма за основание. Так, с формальной точки зрения было и общественно-политическое движение, и харизматический лидер в лице

а ЦХИДК. Ф. 1699, о1,2. Тарадаяов Г.В. Азбука фашизма. Харбин, 1936.С. 21.

К.Родзаевского, и идея создания нового националистического авторитарного государства с соответствующей экономической структурой и идеологией, и соответствующая фразеология. Вместе с тем, то, что имело место, сложно считать фашизмом в традиционном классическом смысле слова. Принципиальным в этой связи представляется реализация этих установок. То обстоятельство, что «русский фашизм» не нашел реального воплощения и остался общественно-политическим движением с соответствующей идеологией в отличие, например, от фашистского государства в Германии, на наш взгляд, следует учитывать при оценке данного социокультурного феномена. Все происходило на теоретическом уровне: определенные программные установки, их идеология с соответствующими структурными элементами, связь с общей мировоззренческой системой той эпохи и.т.д., но не было практики, действий. К тому же это движение имело место вне пределов страны, применительно которой разрабатывалась модель фашистского государства.

Далее, принципиально то, что они не разделяли крайних форм расизма и террора. Фашизм рассматривался ими преимущественно как средство борьбы с большевизмом. Исходя из этого, можно сделать вывод, что русский фашизм был больше теоретическим конструктом, названием, чем реальностью, за которой скрывались различные интересы и представления о будущем.

Подытоживая сказанное, в диссертации отмечается, что идейно-политическое движение «русский фашизм» возникло как реакция на проблемы, с которыми столкнулась русская эмиграция. При этом подобная реакция объяснима, поскольку в кризисные периоды, когда рушится привычный мир, и традиционные устои подвергаются сомнению, то имеет место увлечение радикальными идеями.

В этой связи в диссертации подчеркивается, что интерес к фашистской идеологии в 30-ые гг. проявляли самые различные круги российского зарубежья не только в Харбине, но и остальных центрах русской эмиграции. Объясняется это тем, что многие видели в нем возможного союзника в борьбе с коммунизмом.

В заключении работы автор формулирует основные положения и выводы, сделанные в результате анализа обозначенных проблем.

Основные положения диссертации изложены автором в следующих публикациях:

1. Русский мыслитель в Харбине // Армагеддон. Актуальные проблемы истории, философии, культурологии. Кн.З. М, 1999.

2. Некоторые особенности русской эмиграции в Харбине // Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы. - Материалы 10-й конференции молодых ученых. СПб, 1999.

3. Об одной русской эмигрантской партии в Харбине, (в печати)

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Натсак, Органа Доржуевна

Ведение

Глава 1. Н.В.Устрялов как социальный мыслитель. Сущность сменовеховства Н.В.Устрялова

1.1 Историософия Н.В.Устрялова: большевизм и русская революция

1.2 Цивилизационные особенности России и тип общественного устройства

1.3 Философский анализ Н.В.Устряловым перспектив большевизма и фашизма.

Глава 2. Мировоззренческая и идейно-политическая парадигма русского фашистского движения в Харбине

2.1 Краткая история и организационные структуры

2.2 Теоретические и мировоззренческие основания «русского фашизма»

2.3 Тип общественного устройства в трактовке «русских фашистов»

2.4 Сущность «русского фашизма»

Введение диссертации2000 год, автореферат по философии, Натсак, Органа Доржуевна

Актуальность темы диссертационного исследования. Интерес к философскому осмыслению истории резко возрастает в кризисные периоды развития общества, когда происходят существенные общественные перемены, чреватые изменениями в судьбе целого народа. В такие периоды рушится привычный мир и строй жизни, фундаментальные устои подвергаются сомнению и критике. Происходит переоценка всех ценностей. Подобное переживалось в начале века с его катастрофическими событиями и сейчас в конце века, когда в нашей стране происходят существенные сдвиги не только на ментальном уровне, но и в сфере экономики, государственности, политической жизни и мировоззрения. Естественно, аналогия не доказательство и проведение исторических параллелей, выявление общих свойств разных эпох само по себе не является самоцелью. К тому же у каждой эпохи своя специфика духовной жизни, свой уникальный социально-мировоззренческий климат, который во многом предопределяет особенности построения той или иной философии истории. Вместе с тем актуализация в нынешний период отечественной мысли вопросов, в определенной мере созвучных тем, которыми задавались наши предшественники в не самые легкие дни истории страны и народа, может служить дополнительным аргументом в пользу необходимости обращения к опыту относительно недавнего прошлого. Ведь если какое-то явление возникло на конкретной почве как реакция на существовавшие проблемы, то в них не могло не проявиться некое общецивилизационное начало. Для нас же существенным является не только уяснение факта истинности или неистинности, справедливости или несправедливости их взглядов, и даже не морально-этическое измерение их идей, сколько целостное видение проблемы в своеобразных социально-политических условиях, включение этого идейно - мировоззренческого наследия как факта собственно истории и истории мысли в контекст современных идейно-философских дискуссий об исторической судьбе России.

Немаловажным является и то обстоятельство, на которое справедливо указывает современный исследователь Б.Г.Могильницкий. Суть в том, что каждому времени присуще собственное видение прошлого, и систематически совершающийся пересмотр прошлого имеет своим глубинным источником не только обнаружение новых исторических фактов, но и переосмысление известных моделей истории вследствие совершающихся глобальных перемен, которые кардинально меняют ментальность данного общества.1

За последнее десятилетие с началом демократических преобразований в стране стало возможно всестороннее изучение и осмысление истории, культурного и научного наследия той части русского общества, которая после революционных потрясений 1917 года оказалась в добровольном или вынужденном изгнании. Речь идет о русской эмиграции первой волны или, другими словами, о русском Зарубежье. Русское Зарубежье представляло собой сложное явление. По мнению большинства исследователей, это было крупнейшее перемещение беженцев по размеру, составу и последствиям.

Тема русской эмиграции становится одним из доминантных сюжетов в отечественной историографии. Благодаря публикациям, особенно в начале 90-х годов, историкам, философам, литературоведам и широкому кругу читателей открывается множество имен русских эмигрантов-мыслителей, ученых разных направлений, людей искусства, писателей. Эмиграция как

1 Могильницкий Б.Г. Историческая наука и проблемы гносеологии.// Россия в XX веке: историки мира спорят. М, 1994. С 714. социальное и политическое явление приобретает самостоятельный социокультурный статус. Национальная, политическая, культурная и конфессиональная разнородность эмиграции исследуется в специальных работах современных отечественных и зарубежных авторов. Большая часть этих исследований касается представителей русской эмиграции, общины которых были локализованы в таких европейских центрах, как Прага, Берлин, Париж, София.

Вместе с тем существовало и другое направление русской эмиграции - Восточное, связанное с Харбином, в меньшей степени с Токио, китайскими портовыми городами Шанхай, Тьянцзин. Восточная ветвь русской эмиграции, а также проблемы, связанные с эмиграцией в Харбине, которая играла, несомненно, огромную роль в интеллектуальной и политической жизни русского послеоктябрьского зарубежья, как по своим масштабам, так и по числу находившихся там культурных и политических центров, исследованы сравнительно мало, хотя в последнее время наблюдается повышенный интерес именно к этому культурному и политическому феномену. Исследование этого пласта проблемы только начинается. За пределами научных работ еще немало проблем и вопросов, требующих тщательного анализа. Исходя из этого, в данной работе предпринимается попытка концептуального изучения недостаточно проработанных в научной литературе аспектов интеллектуальной и политической деятельности русской диаспоры в Харбине.

Если учитывать тот факт, что при всем различии политических ориентаций русской эмиграции вопрос о причинах, смысле и последствиях большевистской революции в России, отношения к социально-политическим процессам в советской России, размышления о будущем России были центральным в идейной жизни, то важно проследить, каким образом решались эти проблемы русскими в Харбине. Эти темы представляли первостепенную значимость не только в духовной жизни, но и реальной политической деятельности. Широкий спектр идейно-политических течений, мировоззренческих точек зрения в среде русских эмигрантов обуславливался именно отношением к этим сюжетам. Вопрос заключался в том, как рассматривать революцию, как объяснить победу большевизма, применим ли принцип единства всемирно-исторического процесса при изучении этих событий. Не меньшую значимость и важность представлял вопрос об исторических перспективах России, который не только носил историософский характер, но и имел непосредственное отношение к будущему каждого русского эмигранта, к острой проблеме возможного политического и гражданского участия большинства эмигрантов в судьбе Отечества. Для них ностальгия по Родине не была пассивным психологическим состоянием, и они пытались найти свое место и миссию в будущей России. При этом видение путей и методов достижения обновления России было разным. Отсюда разнообразие русских эмигрантских организаций в Харбине, вся деятельность которых была направлена на то, чтобы каким-то образом повлиять на выбор пути развития России. Последовавший за революцией радикальный пересмотр идеалов и ценностей заставил многих представителей общественно-политической и философской мысли искать новые формы объяснения произошедшего и происходящего в России. Произошел определенный перелом в сознании, который отразился и в восприятии прошлого опыта и прежней идеологии. Наметился поиск третьего пути развития России, который представлялся совершенно иным, чем то, что было раньше до революции, и то, что имело место в Советской России в то время. Безусловно, этот процесс носил неоднородный и противоречивый характер, и приводил порой к самым неожиданным результатам.

Слова известного русского философа И.Ильина, которые были сказаны им гораздо позже, хорошо иллюстрируют атмосферу идейных поисков: «Перед лицом этой непредвиденной и небывалой трагедии (большевистской революции - О.Н) - бессмысленно бормотать старые слова и носиться со старыми призывами и программами. Бессмысленны ныне программы «кадетов», «социал-демократов», «октябристов» и «черносотенников». Все это архив, история. И притом, - история болезни, мы не правые и не левые. Эти слова для нас бессмысленны и мертвы. Теперь необходимо перестать пользоваться этими понятиями и злоупотреблять ими. Чего же мы хотим? Чего ищем? Кто же мы такие? Мы - русские патриоты. Мы хотим предметно и честно изучать трагедию русской революции и найти из нее государственно-мудрый, спасительный исход».2 На этом фоне весьма симптоматичным является появление среди эмигрантов в начале 20-х гг. таких идейно-философских течений, как «евразийство», "сменовеховство", которые предложили другой вариант отношений с большевистской Россией, отличный от всех остальных эмигрантских течений, направленных на отрицание и критику. Однако наблюдалась не только философская рефлексия на наличные объективные обстоятельства в большевистской России, но и выстраивались политико-идеологические конструкции на основе противопоставления действительности, предлагающие альтернативные, более совершенные и приемлемые, по мнению их авторов, модели общественного развития.

В подобных идейно-политических конструкциях прослеживалась связь с общей мировоззренческими тенденциями, которые проявились в ту эпоху. В этой связи показательно возникновение в Харбине «русского фашизма», который - в противоположность сменовеховству и другим пореволюционным эмигрантским интеллектуальным течениям - призывал

2 Ильин И. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. М, 1992. С 204. к активной борьбе с большевизмом путем использования фашистской идеологии и практики, и в идеологической и программно-тактической направленности не имел прецедента в прошлой истории русской политической мысли.

Эти два течения выделяются тем, что при всей пестроте разных военно-политических организаций в Харбине общей чертой было то, что почти все они стремились к восстановлению монархии после свержения большевизма.

Сменовеховство Н.В.Устрялова и «русский фашизм» были далеки от монархически-реставраторских течений. Многие тогда понимали, что вернуться к прошлой России уже невозможно. Исходя их этого факта, эти два течения предлагали нечто новое, которое не вписывалось в общую канву. Сменовеховцы предложили признать и принять большевистскую власть в России с надеждой на осуществление мессианских идей и на внутреннюю эволюцию большевизма. Вторые предложили фашистскую модель государственности после свержения большевиков.

Парадокс заключается в том, что и сменовеховство, связанный с именем Устрялова Н.В, и так называемый русский «фашизм» с центром в Харбине имели некоторые точки соприкосновения концептуального и типологического характера, говоря языком современных политологов, относились к такому направлению политико-философской мысли, акцент в которых делался на идеях сильного государства и этатизма. Более того, современные исследователи усматривают в сменовеховстве и европейском фашизме, чья идеологическая основа была воспринята некоторыми русскими эмигрантами в Харбине, идеологии третьего пути или теории Консервативной революции.3 Вместе с тем сменовеховство и «русский

3 Дугин А. Консервативная революция. Краткая история идеологий третьего пути// Элементы. Евразийское обозрение. 1992, №1. С. 15-16, 49-56. фашизм» были совершенно разноуровневые явления. Причины столь радикальных изменений социальных идеалов и стиля мышления представителей русской эмиграции и их ценностный выбор в пользу определенных социальных и политических учений, по нашему мнению, представляют серьезную исследовательскую проблему.

Вопрос о том, насколько характерны были подобные тенденции при решении обозначенных проблем для русских в остальных европейских центрах эмиграции, вызывает также общетеоретический интерес.

Другим интересующим нас моментом является то, как влияли особенности самой социальной структуры русской эмиграции в Харбине на выбор того или иного теоретического обоснования политических пристрастий русских эмигрантов и как они определяли направления деятельности как субъектов политической активности.

Представляет не только теоретический интерес ответ на вопрос о том, какие принципиально новые идеи выдвигались русскими эмигрантами в Харбине, каков был в целом духовный и политический опыт русских эмигрантов в Харбине; является ли этот опыт лишь фрагментом, эпизодом и продуктом конкретной и локальной исторической действительности, который, не выходя за рамки исторически определенного временного отрезка существования, остался в прошлом. Или же этот опыт, будучи фактом прошлого, все же отражает некие общие закономерности, и тенденции развития политической мысли и практики в моменты кризиса, характерные для России.

Думается, что выше обозначенное представляет собой актуальную научную проблему не только в историческом плане, но и в контексте современности, поскольку сейчас, как и в первые десятилетия нашего века, Россия переживает критические моменты и от политического решения, идейно-философски обоснованного выбора зависит возможный вариант исторического развития. "Размышления о революции - это размышления о нашем сегодня"4,- отметил современный политолог Л.Радзиховский. Подобные размышления о тех событиях и людях также важно с точки зрения отношения к истории, так как мы либо приукрашиваем прошлое, либо проклинаем его. Здесь уместно привести слова Н.Мелентьевой о том, что «история должна быть понята холодно, вне сентиментальных предпочтений и моральных табу, поскольку только так мы можем понять и объяснить сущность происшедших в ней событий»5. Для нас же важно знание всего прошлого, включая и сменовеховство (которое часто отождествляют с понятием «национал-большевизм»), и такое неоднозначно трактуемое явление, как русский «фашизм».

В этой связи представляется важным изучение идейных феноменов сменовеховства Н.В.Устрялова и «русского фашизма», аутентичности терминов, концептуальных установок, которые используются при обозначении данных явлений. Исследование этих сюжетов приобретает особую актуальность в современный период, когда, с одной стороны, повышается интерес к идеологиям «евразийства» и «сменовеховства», с другой стороны, также сегодняшняя реальность такова, что многие понимают, что фашизм исторически не изжит, и - совсем не прошлое. Это подводит к необходимости анализа данных феноменов в контексте истории общественно-политической и философской мысли русской эмиграции.

Поскольку упомянутые вопросы могут быть рассмотрены на примере изучения русской эмиграционной диаспоры в Харбине, этот факт определил выбор направления данного диссертационного исследования.

Объект и предмет исследования.

4 Радзиховский Л. Великая иллюзия. // Вестник высшей школы, 1990,№12.

5 Меленгьева Н. Фашизм как «стиль». Фашизм и нефашизм. // Элементы. Евразийское обозрение. 1993, №4. С.61.

Объектом данного диссертационного исследования является идейные искания русской эмиграции на Дальнем Востоке.

Предметом анализа является процесс выработки и формирования теоретических концепций такими идейными направлениями общественно-политической и философской мысли, как сменовеховство Н.В.Устрялова и «русский фашизм» в Харбине, связи этих представлений с философскими, политическими и общенаучными взглядами, имевшими место в исследуемый период, их специфика, борьба различных идеолого-политических течений в их среде.

Цель и задачи исследования.

Цель диссертационного исследования сводится к тому, чтобы объяснить концептуальный сдвиг, произошедший в сознании многих русских эмигрантов в связи с событиями в России, и исследовать суть альтернативных вариантов развития России, разрабатываемых сменовеховцем Н.В.Устряловым и представителями «русского фашизма», ими. Достижение этой цели требует постановки и решения следующего ряда исследовательских задач:

- выявить и изучить малоизвестные и неизвестные источники, касающиеся политико-практической деятельности и общественно-философских воззрений «русского фашизма» и сменовеховства Устрялова Н.В. в Харбине;

- определить на этой источниковой базе систему социально-философских и общественно-политических воззрений Н.В.Устрялова, проанализировать основные понятия историософии Н.В.Устрялова, его социально-философские взгляды, показать их место в структуре сменовеховства и их отражение в его представлениях об общественном устройстве и судьбе России;

- исследовать мировоззренческие истоки и идейную сущность «русского фашизма», показать особенности того типа общественного устройства России, который, по их мнению, был наиболее приемлемым после падения большевистской власти.

Состояние научной разработанности темы Как уже было сказано, в отечественной науке восточная ветвь русской эмиграции с политическим и культурным центром в Харбине остается недостаточно изученной и на сегодняшний день. Определенную роль сыграли факторы, связанные с общественно-политической обстановкой в стране. В годы советской власти у отечественных исследователей не было благоприятных возможностей изучения многих аспектов эмигрантской жизни не только в Харбине, но и европейских диаспор. Особенно сложно было изучение социально-философских и общественно-политических воззрений ведущих представителей русской эмиграции, чьи работы находились в спецхране. Систематическому анализу феномена русской эмиграции мешала доминировавшая идеологическая установка.

Вместе с тем, начиная еще с 20- х гг., в Советской России стали собирать в библиотеках и архивах издания русской эмигрантской печати, включая периодику, художественную и научную литературу, которые выходили в Харбине. Отношение и доступ к этим изданиям как к источнику изучения русской эмиграции и реакция на их содержание была неодинаковой в разные периоды отечественной истории. При этом каждому этапу развития исторической науки соответствуют свои варианты интерпретации, ведущей методологии, политического руководства и использования эмпирической базы, соотношения исторической памяти и профессионального исторического знания, и тип историка.6 Исследователи выделяют ряд этапов изучения российской эмиграции в отечественной историографии, о которых, на наш взгляд, необходимо упомянуть и в связи с изучением такого локального центра, как Харбин.

1. Первый этап-20-30 гг. Начиная с 20-х гг. советская власть осуществляли сбор, хранение и надзор за проникновением печатной продукции из-за границы в Советскую Россию. В 1921 г. на основании доклада Л. Каменева на Политбюро было принято решение поручить тов. Ольминскому предоставить в Политбюро список тех белых изданий, получение которых в более или менее значительных количествах желательно. В июле 1922 г была создана комиссия по вопросам снабжения эмигрантской литературой. В задачу комиссии входило написание рецензий на статьи в эмигрантской прессе, которые составляли основу еженедельного отчета. С начала 20-х гг. увеличивается поток поступлений в советскую Россию эмигрантской литературы и материалов, связанных с деятельностью русской эмиграции. Это потребовало принятия ряда мер по упорядочению ее хранения и использования. Так, еще в 1920 году было принято постановление СНК РСФСР, согласно которому специальные учреждения должны были направлять всю имеющуюся у них белоэмигрантскую литературу, после использования для специальных целей, в государственный книжный фонд НК Просвещения для хранения и общественного пользования в государственных библиотеках.

Работы о русской эмиграции носили пропагандистский, публицистический характер.8 Здесь надо учитывать и тот факт, что в 20

6 Бордюгов, Г. А, Ушаков А.И, Чураков В.Ю. Белое дело: идеология, основы режима власти. МД998

7 Ковалевич М.К. Русская политическая эмиграция и советская власть: поиск возможного идейно-политического компромисса. Кандиг. диссер. М, 1997

8 Ивкина А.П. Библиография русского Зарубежья. Кандиг. диссер., МГЛУ, 1996. ые годы эмиграция не была полностью изолирована от России, связи не прерывались, границы, которые отделяли эмигрантов от других соотечественников, были достаточно прозрачными, существовала почтовая связь, велась переписка. Тем самым, культурная жизнь внутри страны и за ее пределами не была столь разъединенной.

2. Второй этап. С середины 30 - х до середины 50-х гг. эмигрантская литература была изъята из научного оборота и полностью сосредоточена в спецхранах.9 В таких условиях, естественно, сложно говорить о непредвзятом отношении к идейно-теоретическим и философским поискам в эмиграции.

3. Следующий период в отечественной историографии охватывает конец 50-х гг. и до середины 80-х гг. Советские историки получили возможность вновь обратиться к теме русского Зарубежья.10 Вместе с тем сохранялся идеологический контроль за интерпретацией того, что происходило в русском Зарубежье.

4. Современный этап отечественной мысли характеризуется началом более полного и комплексного изучения русской эмиграции в контексте как отечественной, так и мировой истории. Главной и определяющей тенденцией становится восстановление единой историографии вопроса не только о белом движении, но и обо всей эмиграции, которая долгое время была искусственно разъединена на изолированные исследовательские потоки: собственно советское, эмигрантское русское и западное. 11 Действительно, каждое из них зависело от внешних обстоятельств и среды, в котором оно развивалось, от социального заказа, времени и режима власти, оказывавших существенное влияние на позицию исследователей. Сейчас же создаются благоприятные условия

9 там же

10 там же

11 Бордюгов Г. А., Ушаков А.И, Чураков В.Ю. Белое дело: идеология, основы режима власти. Стр. 266 для соединения этих трех потоков, что позволяет поднять исследование на принципиально новый теоретический уровень. Это непосредственно касается также русской эмиграции в Харбине. Этому способствует также изменившаяся архивная политика, формирующееся единое информационное пространство. Для исследователей стали доступны ранее закрытые фонды библиотек и архивов, мемуарное наследие видных русских деятелей, которые оказались в эмиграции. Введение в научный оборот ранее неизвестных или недоступных источников позволяет дать более глубокий анализ взглядов и стремлений этих людей. Все это приводит к переосмыслению и восстановлению целостной картины культурной, идейно-политической и духовной жизни эмиграции.

В то же время исследователи сталкиваются с серьезными проблемами методологического характера. Условия и структура изучения проблемы не до конца определены. Еще не сформировались адекватные методологические подходы, не выработан соответствующий категориальный аппарат.

Обращаясь непосредственно к предмету диссертационной работы, отметим, что до сих пор нет систематических исследований, посвященных целостному концептуальному изучению отечественной мысли в Харбине. Несмотря на появившиеся в последние годы статьи, которые публикуются в научных изданиях и в виде сборников по материалам конференций12, освещаемая проблематика, имеющая

12 См.: Мелихов Г.В. Маньчжурия далекая и близкая. МД991; Мельников Ю. Русские фашисты Маньчжурии. // Проблемы Дальнего Востока. 1991,№2 ; Романовский В.К. Сменовеховство на Дальнем Востоке. // Международная научная конференция " Гражданская война на ДВ России: итоги и уроки. Тезисы докладов. Владивосток, 1992; Таскина Е. Неизвестный Харбин. МД994; Сонин В.В.Крах белой эмиграции в Китае. Владивосток ,1987; Печерица В.Ф. Восточная ветвь русской .эмиграции. Владивосток 1994; Дубинина . Об особенностях дальневосточной ветви российской эмиграции, // Отечественная история. 1996, №1 и. т. д отношение к русской эмиграции в Харбине, носит преимущественно исторический характер.13

Принимая во внимание степень научной разработанности темы в отечественной и зарубежной историографии, а также совокупность подходов, использованных для ее раскрытия, можно сказать, что исследования русской эмиграции в Харбине в целом, а также отдельных аспектов общественно-политической мысли харбинской эмиграции, в частности, «русского фашизма» и сменовеховства Н.В.Устрялова, не привели к созданию целостной картины их возникновения и развития. Несмотря на достаточную литературу по идеологии сменовеховства, социально-философские взгляды Устрялова мало исследованы. «Русский фашизм» изучено только как историческое явление. Практически не разработанными остались целые пласты, касающиеся идейных истоков и общефилософского содержания этих течений, конкретно- политического контекста, в котором оказалось возможным и в некоторой степени востребованным подобный поворот в сторону тоталитарных идей

На Западе изучение российской эмиграции, особенно европейской ветви, началось с момента ее возникновения. На то были свои причины. Во-первых, проблемы русской эмиграции изучались в той или иной конкретной стране, в которой появилось немалое количество выходцев из России. Последнее приводило к тому, что вставал вопрос об интеграции этих людей в то общество, в которое они попали, в соответствии со сложившимися там социально-экономическими, политическими и социокультурными условиями. Во-вторых, изучение велось таким образом, чтобы выяснить структуру, настроения русских эмигрантов, выявить их политические ориентации, лидеров и наиболее авторитетные

10 Батожок И. А. Русская реэмиграция из Китая в Калифорнию. Диссертация на соискание ученой степени канд. ист. наук. СПБ, 1996; Аурилене Е.Е. Российская эмиграция в Маньчжурии в 30-40 гг. к.д. Владивосток, 1996. организации для возможного использования их в борьбе с политическим режимом, который утвердился в Советской России. В-третьих, на Западе проблемами русской эмиграции занимались преимущественно выходцы из эмигрантской среды, кто знал жизнь эмиграции изнутри. Тем самым, западные авторы были в более выгодном положении в плане как сбора фактологического материала, так и их обобщений, чем их советские коллеги.

Что касается изучения политических и социокультурных процессов, происходивших в Харбине, особо следует сказать о работе американского автора П. Балакшина "Финал в Китае. Возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем Востоке", опубликованной в Сан-Франциско в 1959 году. В этой работе представлен обширный исторический материал политического и общекультурного характера. Нельзя обойти вниманием также историческое исследование другого американского автора Дж. Стефана "Русские фашисты. Трагедия и фарс в изгнании" (Russian fascists. Tragedy and farce in exile. 1925-1945. New-York), посвященное изучению политической деятельности русских «фашистов» в Харбине и в Соединенных Штатах, остальных партий и движений русских эмигрантов в Маньчжурии.

Вместе с тем общетеоретических работ, посвященных русской эмиграции в Харбине в зарубежной историографии мало. Восточная эмиграция представлена чаще всего не как самостоятельная тема изучения, а скорее как фрагмент общего пласта культуры русского Зарубежья, без систематического анализа ее специфики. К таким работам относятся исследования американского автора Марка Раева "Россия за рубежом. История культуры русской 3MHrpanmi"(Russia abroad. Cultural history of the russian emigration. 1919-1939. New-York; Oxford, 1990.); Микаэла Гленни и Нормана Стоуна "Другая Россия. Опыт изгнания"(ТЬе other Russia. The experience of exile. New-York, 1991); А. Балавайдера "Константинополь и Харбин, Маньчжурия вступает на порог Канады"(Соп81апйпор1е and Harbin. Manchuria enters Canada. // Canadian Slavonic papers, 1972, vol 14).

Другой блок работ посвящен отдельным аспектам русской мысли, где также фрагментарно рассматриваются персоналии, в частности, Н.В.Устрялов, в контексте общих проблем русской мысли. Из этих работ можно назвать исследования Утехина С. "Русская политическая мысль" (Russian political thought. New-York, 1964.); "Русская политическая мысль. Краткая HCTop^"(Russian political thought. A concise history. London, 1963.); Розенберга В.Г "Либералы в русской революции. Конституционно-демократическая партия" (Liberals in the russian revolution. The constitution-democratic party. New-Jersy,1974.); Пайперса P., "Струве, Правый либерал. 1905-1949" (Struve. Liberal on the right. 1905—1949. Cambridge, London, 1980). Более подробно об Н.В.Устрялове говорится в работе Хилде Хардемана " Путь к соглашению с советским режимом. Движение "сменовеховства" в среде русской эмиграции в начале 20х гг." (Coming to terms with the soviet regime. The changing signpost movement among russian emigres in the early 1920 s. Illinois, 1994.). Исследование М.Агурского «Идеология национал-большевизма» считается наиболее полной работой по русскому «национал-большевизму». Автор не только объясняет политический феномен национал-большевизма, но и делает важные экскурсы в религиозно- мистические аспекты этой идеологии. Особенно подробно описана личность «сменовеховца» Н.В. Устрялова. (Париж, 1980).14

14 Агурский М. Идеология национал-большевизма. Париж, 1980.

Балакшин П. Финал в Китае. Возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем

Востоке. Сан-Франциско, 1959.

Balavyder А . Constantinople and Harbin. Manchuria enters Canada.// Canadian Slavonic papers, 1972, vol 14.

За рубежом существуют центры и архивы, имеющее непосредственное отношение к истории русской эмиграции в Харбине, в создании которых участвовали сами бывшие харбинцы или их потомки, покинувшие Харбин после японской оккупации Маньчжурии и позже.

Достаточно большая коллекция собрана в Центре изучения России и Восточной Европы в Торонтском университете, где издается литературно-исторический ежегодник " Россияне в Азии".15 Подобная коллекция хранится в Гамильтонской библиотеке Гавайского университета в Гонолулу, в Гуверовском институте войны, мира и революции при Стэнфордском университете, где, в частности находится личный архив Н.В Устрялова. Данный архив был вывезен из Харбина учениками Н.В. Устрялова в Калифорнию, и активно использовался С.Утехиным в написании части работы «Русская политическая мысль», рассматривающей взгляды Н.В.Устрялова.16

Обширные архивные материалы о жизни и деятельности многих бывших харбинцев находится в музее русской культуры в Сан-Франциско, архивной библиотеке при Калифорнийском университете в Беркли.17

В целом объем архивных материалов, связанных с Харбинской диаспорой, относительно большой. Несмотря на это, в исследованиях, посвященных русской эмиграции, редко встречается философское

Hilde Hardeman. Coming to terms with the soviet regime. The changing signpost movement among russian emigres in the early 1920 s . Illinois, 1994.

Michael Glenny and Norman Stone. The other Russia. The experience of exile. New-York, 1991. Pipers R. Strove. Liberal on the right. Cambridge, London, 1980.

Raeff M. Russia abroad. A cultural history of the russian emigration, 1919-1939. New-York; Oxford, 1990. Rosenberg W. Liberals in the russian revolution. The constitution- democratic party. Princeton, New-Jersy,1974.

Utechin S. Russian political thought. A concise history. London, 1963. Russian political thought. New-York, 1964.

Stephan J. Russian fascists. Tragedy and farce in exile. 1925-1945. New-York.

15 Россияне в Азии, литературно-исторический ежегодник.№ 1, 1995; №2, 1996

16 см.: Utechin S. Russian political thought. A concise history. London, 1963.

17 Батожок И. Русская эмиграция из Китая в Калифорнию, к.д, Спб, 1996 осмысление опыта русской эмиграции в Харбине и выход на общетеоретический уровень.

Структура диссертации.

Структура диссертации детерминирована основным замыслом, логикой и задачами исследования. Материал располагается в проблемно-хронологическом порядке, что дает возможность целостного видения объекта исследования. Работа содержит кроме введения и заключения две главы и приложение.

В первой главе «Н.В.Устрялов как социальный мыслитель. Сущность сменовеховства Н.В.Устрялова» анализируются социально-философские воззрения одного из основоположников общеэмигрантского идейно-политического движения "сменовеховцев" Н.В. Устрялова, работавшего в данный период в Харбине.

Н.В. Устрялов, был одним из авторов сборника «Смена вех», вышедшего в Праге в июле 1921 года, который призывал в свете новых политических реалий пересмотреть позицию интеллигенции по отношению к постреволюционной России. Суть пересмотра общемировеззренческих ориентиров и личных убеждений состояла в отказе от вооруженной борьбы с новой властью, признании необходимости сотрудничать с ней из национально-патриотических побуждений. Для Устрялова было важно усмотреть национальный характер большевизма и возможность осуществления русской идеи, русского пути развития в рамках большевистской государственности. Однако подобные призывы не всеми русскими эмигрантскими интеллектуалами и политиками были восприняты.

Во второй главе «Мировоззренческая и идейно-политическая парадигма русского фашистского движения в Харбине» рассматривается наиболее оформленное в организационном плане идейно-политическое течение «русских фашистов» в Харбине, которое, как и остальные политические партии и движения в русской эмиграции, находилось в поиске моделей обновления России.

На фоне фашизации социальной, культурной, политической действительности в Европе моделью спасения и переустройства России, альтернативной большевизму, стал для них пример социально-политических преобразований в фашистской Италии.

Многие внешние аспекты фашистской идеологии и атрибутики были восприняты русскими «фашистами» в Харбине. Однако, исследуя феномен русского «фашизма» нужно иметь в виду то обстоятельство, что в то время понятие «фашизм» еще не было осмыслено до конца. То социально-политическое явление, имевшее место в 20-30-ые гг. в Италии, и определялось термином «фашизм», существенно отличается от смыслового содержания, которое приобретает данный термин в политической литературе после опыта второй мировой войны. В этой связи уясняется, какие из существующих и общепринятых критериев, по которым определяется фашизм, можно проецировать на такое историческое явление, как «русский фашизм» в Харбине. Критерии определения фашизма выясняют сущность «русского фашизма» и дают ответ на вопрос, насколько его суть совпадала с таковой классических вариантов этого феномена, и в какой степени правомерно применение термина фашизм по отношению к рассматриваемому эмигрантскому течению в Харбине.

В заключении работы автор формулирует основные положения и выводы, сделанные в результате анализа обозначенных сюжетов.

В конце работы прилагается список использованных источников и литературы и приложение, в котором дается общие факты из истории русской эмиграции в Харбине, объективных и субъективных факторов, определяющих социокультурную среду, социально-экономические и политические обстоятельства в стране эмиграции.

Источники диссертации.

В ходе написания данной работы автор опирался в первую очередь на эмигрантскую литературу, которая издавалась русскими в Харбине, а также в других центрах русской эмиграции. Использованная в качестве источника печатная продукция являет собой периодические издания данной эпохи, сборники статей, нередко пропагандистского характера, программы политических партий и движений, которые имеют важное значение для системного рассмотрения темы. Говоря об эмигрантской литературе как об историческом источнике, необходимо иметь в виду один существенный момент. Дело в том, что эмигрантская литература является наиболее впечатляющей по объему, документальной оснащенности, широте и кругу поднятых вопросов, в том числе морально-религиозного, философского характера.18 Однако надо учитывать, что основная часть эмигрантской литературы была создана в своеобразных и противоречивых условиях жизни в Зарубежье. Как справедливо отметили Г.А.Бордюгов, А.И.Ушаков и Ю.В.Чураков, эмигранты были непосредственными деятелями и участниками событий, лидерами политических партий, членами Царского и Временного правительства, -были свободны от давления власти, цензуры и.т.д., тем не менее, они были людьми своего времени, что нашло отражение в их оценках и воззрениях. Слишком непримиримы они были с итогами революции, к тому, что происходило в 20-30-ые годы в советской России 19, чтобы их воззрения не носили печать времени и личного восприятия происходившего.

18 Бордюгов Г.А. Ушаков А.И, В.Ю. Чураков. Ук. Соч. Стр 267

19 там же

Как отмечают вышеупомянутые авторы, "для русских эмигрантов свойственны были субъективность, тенденциозность, эмоциональность, объясняемые, прежде всего исходом революции и войны. Вольно или невольно историческая обстановка, разлученность с новой Россией, социальная память диктовали проблематику и выводы, которые могли быть восприняты эмигрантской средой и тем текущим временем". Все эти обстоятельства проецировались на оценку прошлых событий. Поэтому данная литература требует критического анализа. Вместе с тем, она - незаменимый источник для знакомства с идеологическими концепциями анализируемого периода.

В главе, посвященной Н.В.Устрялову, автор пользовался его работами, изданными в Харбине и Шанхае в 20-ые и 30-ые годы, которые имеются в фондах Зала русского Зарубежья Российской государственной библиотеки.21

Главными источниками в изучении идеологии русского «фашизма» стали работы определенного круга авторов - членов русской фашистской партии в Харбине (материалы находятся в фондах Центра хранения историко-документальных коллекций в Москве). Ценность их состоит в том, что они практически не использовались в научных исследованиях в силу, очевидно, относительно недавней недоступности отечественным исследователям. По крайней- мере, ссылки на эти работы русских фашистов пока не встречаются в отечественной научного там же

21 Усгрялов Н.В. В борьбе за Россию. Сборник статей. Харбин, 1920 Устрялов Н.В. Политическая доктрина славянофильства. Харбин, 1925. Устрялов Н.В, Под знаком революции. Сборник статей. Харбин, 1925 Устрялов Н.В. Россия: у окна вагона, Харбин, 1926 Устрялов Н.В. Этика Шопенгауэра. Харбин, 1927 Устрялов Н.В, Итальянский фашизм. Харбин, 1928 Устрялов Н.В. О политическом идеале Платона. Харбин, 1929. Устрялов Н.В. На новом этапе. Шанхай, 1930 Устрялов Н.В. Германский национал-социализм. Харбин, 1933. Устрялов Н.В. Наше время, Сборник статей, Шанхай, 1934. исследовательской литературе. По словам американского исследователя Дж. Стефана, фашистские газеты, журналы, брошюры на русском языке хранятся в Гуверовском институте в Стэнфорде (Калифорния) и в славянской коллекции Нью-Йоркской публичной библиотеки. Однако в списке использованных Дж. Стефаном «фашистских» публикаций не указаны работы, которые были доступны автору диссертации, и, наоборот, он ссылается на те из них, которых нет в упомянутых фондах.

Определенное внимание уделено также к своеобразным историческим документам, представляющим собой агентурные сведения на польском, французском и немецком языках, которые соответственно отправлялись в Польшу, Германию и Францию. Это результат пристального внимания к деятельности русских эмигрантов в Харбине, в частности, русских «фашистов». Данные документы позволяют проследить особенности той атмосферы, которая окружала русских эмигрантских деятелей, атмосферы интриг, поиска, согласования или диктата интересов, политических игр. Они в какой-то мере дают возможность определить, какие мотивы стояли за лозунгами и декларативными заявлениями тех или иных партий и движений. При этом нужно иметь в виду и их объективные недостатки как исторического источника, обусловленные их жанром и направленностью. Поэтому думается, что данные материалы не всегда бесспорны даже в отражении тех или иных реалий, не говоря об оценке. Тем не менее, и они представляют определенную историческую ценность.22

22 ЦХИДК. ф 501,о 3, № 470; Ф 500, о 3, № 453; Ф 500, 0 316, №1 ф 519, о 3, № 11 ф 7, о 1, № 386 Ф 7, о 1, № 395 Ф 7, о 1, № 852 ф 1, о 27, № 12570

В качестве источников в настоящей работе использованы не только строго научные исторические материалы, но и публикации мемуарного жанра, написанные самими бывшими харбинцами. Эти свидетельства важны уже тем, что передают дух и атмосферу изучаемой эпохи. Особенно хорошее освещение нашли в этих воспоминаниях разные русские деятели культуры и представители делового мира Харбина. Немаловажна и оценка деятельности конкретных персоналий, степени популярности тех или иных людей и их идей.23

Наконец, важные детали были почерпнуты и из публикаций архивных документов, в частности, сборник документов, выпущенный в Южно-Сахалинске в 1994 году. Данный сборник содержит ранее не опубликованные материалы о военно-политической деятельности российской эмиграции в Маньчжурии (1920-1945 гг.), составленный из недавно рассекреченных дел реэмигрантов из Маньчжурии, хранившихся в архиве управления МБ РФ по Приморскому краю.24

Теоретико-методологическим основанием данного исследования выступают диалектические принципы объективности, историзма и системности.

Научная новизна диссертации.

Новизна данного диссертационного исследования, во-первых, заключается в изучении взглядов представителей русской эмиграции с учетом не только специфики положения на Дальнем Востоке, ситуации в

Ф 1, о 27, № 77 ф 308, о 3, 456 Ф 308, о 19, №47 Ф 308, о 19, №61 Ф 308, о19, №46

23 Русский Харбин. М, 1998

24 Российская эмиграция в Маньчжурии; военно-политическая деятельность (1920-1945).Сборник документов. Ю-С, 1994. самом Харбине, но и общей идейно-политической атмосферы того времени. Другими словами, предпринята попытка дать историко-философский анализ политических и социальных воззрений сменовеховца Н.В.Устрялова и «русских фашистов» в Харбине в контексте общих тенденций в мире того времени.

Во-вторых, сочетание в структуре диссертационного исследования достаточно большого исторического компонента в виде эмпирической фактологии с их философским анализом можно считать новизной, поскольку существующая литература по данной тематике либо носит характер чисто исторических исследований, как в случае с "русским фашизмом", либо посвящена отдельным аспектам наследия конкретных деятелей.

В-третьих, в диссертации показано, что объединить в одно проблемно - тематическое русло столь разные явления как сменовеховство Н.В.Устрялова и русский «фашизм» позволяет не только тот факт, что они сформировались и функционировали в одном локальном центре, но и то, что они имели общие корни и в определенном отношении общие цели в смысле поиска выхода из той ситуации, в которой оказалась Россия.

В-четвертых, проанализированы социально-философские идеи Н.В.Устрялова относительно русской революции и цивилизационных особенностей России. Выявлена органическая связь взглядов Н.В.Устрялова с общей традицией русской философии, с идеями русских мыслителей, в частности, И.А.Ильина и в то же время расхождения концептуального характера. Автор диссертации показал попытки Н.В.Устрялова объяснить события в России как часть глобальных процессов эпохи.

В-пятых, исследованы теоретические и мировоззренческие основания «русского фашизма» на основе систематического анализа работ идеологов этого движения, описана предлагавшаяся ими структура социальной и экономической организации общества; исходя из этого показана специфика «русского фашизма», в соответствии с его особенностями автором уяснены те из существующих критериев определения фашизма, которые можно проецировать на такое явление, как «русский фашизм», уточнен термин, применяющийся по отношению к рассматриваемому явлению.

И, наконец, научная новизна диссертации состоит во введении в научный оборот неиспользованных отечественными исследователями архивных материалов, касающихся русских «фашистов» и их деятельности.

Апробация и практическая значимость диссертационного исследования.

Основные идеи диссертации изложены автором в выступлениях на тему диссертации: 1.«Н.В.Устрялов - русский мыслитель в Харбине» на XX научной конференции по историографии и источниковедению истории стран Азии и Африки на восточном факультете СПбГУ в апреле 1999 года; 2. «Некоторые особенности русской эмиграции в Харбине» на конференции молодых ученых в декабре 1999 года (Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы. Материалы 10-й конференции молодых ученых. СПб, 1999); а также в статьях по теме диссертации: «Русский мыслитель в Харбине» (Армагеддон. Актуальные проблемы истории, философии, культурологии. Книга третья (май-июнь). М, 1999),. «Некоторые особенности русской эмиграции в Харбине» (Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы. Материалы 10-й

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сменовеховство и "русский фашизм" как идейно-политические феномены"

Заключение

Октябрьская революция, которую правомерно считают главным событием в отечественной истории XX века, породила такой социальный и политический феномен как русская политическая и неполитическая эмиграция. Октябрьская революция и победа большевизма в России явились не только причиной появления русской эмиграции, но и стали толчком для возникновения принципиально новых тенденций и идейно-философских дискуссий в русской общественно-политической и философской мысли именно относительно революции и будущего России. Результаты революции и ее последствия во многом не совпали с теми ожиданиями и предсказаниями тех, кто был непосредственным участником событий, вне зависимости от того, приветствовали революцию или резко выступали против нее. Более того, гражданская война, а затем поражение белого движения в ходе этой войны, последовавшая за ним эмиграция из России заставили многих пересмотреть свои прежние взгляды и воззрения, искать новые пути вывода страны из того положения, в котором она оказалась. Произошел концептуальный сдвиг и эволюция взглядов на относительно недавние события в России и на ее будущее среди некоторой части русской эмиграции. Очевидно, на этот процесс влияли факторы как объективного, так и субъективного характера.

К объективным факторам можно отнести в первую очередь то, что в условиях эмиграции традиционные российские политические и социальные структуры утратили свою легитимность, а вчерашние воззрения свою актуальность; смена взглядов на прошлое и будущее, стратегии, тактики борьбы с большевизмом, была требованием времени и в какой-то степени рациональным политическим поведением. Отсюда идейные поиски, которые приводили к совершенно разным полюсам. Так, на примере рассмотренных общественно-политических течений сменовеховства Н.В. Устрялова, направленного на политический компромисс с большевизмом, и русского фашизма в Харбине можно сказать, что, отталкиваясь от своего опыта и собственного видения действительности и будущего, разных философских предпосылок, эмигранты моделировали то общество, которое, по их мнению, было разумно и приемлемо. Они не могли быть свободными от фактора исторической вовлеченности, которая далеко не способствовала объективному видению. Это касается и Н.В.Устрялова, который верил в эволюцию большевизма, и русских фашистов, предлагавших фашистскую альтернативу преодоления большевизма.

Также мы не можем не учитывать то объективное обстоятельство, которое оказало определенное влияние на эволюцию взглядов русской эмиграции, заключающееся в общем кризисе идей либерализма в тот период, с одной стороны, и в скептических настроениях относительно применимости в России традиционных принципов демократии. Общий кризис идей либерализма и парламентской демократии в Европе, последовавшая фашизация и усиливавшийся антидемократизм в некоторых странах повлияли на умонастроение части русской эмиграции, особенно эмигрантской молодежи, что конкретно привело к появлению русской фашистской организации с заимствованной фашистской идеологией и теорией строительства новой постбольшевистской государственности в России, тоталитарной политической системы взамен советской системы, которая по сути тоже была тоталитарной. Скепсис же по отношению к демократии, распространившийся в среде русской интеллигенции, затронувший также Н.В.Устрялова и подготовивший его к принятию большевистской диктатуры, был другого рода, и его нельзя назвать антидемократизмом в полном смысле слова. Его суть заключалась в том, что отрицались не сущность и традиции либеральной демократии, а имели место сомнения по поводу органичности буржуазно-демократического государственного устройства для России после победы Октября. Таким образом, увлечение определенной части русской эмиграции тоталитарными идеями, на основе которых строилось предполагаемое фашистское государство, также разочарование в применимости демократических ценностей в России и признание принципиальной неизбежности диктатуры в России Н.В.Устряловым и движением сменовеховцев, в большей степени были обусловлены тенденциями в реальной политике и в сфере политико- философской мысли не только в России, но и в мире в целом. Естественно, мы здесь не отождествляем разнокачественные идеологические течения, которые имели совершенно разные философские истоки и обоснования. Однако точкой, где они соприкасаются, является их цель - преодолеть те формы социально-экономической и политической реальности в большевистской России (русские фашисты через фашистскую альтернативу, Н.В.Устрялов через приятие большевизма, который в скором времени должен изжить себя), обозначить будущее России, и генетическая связь их концепутально-значимых идей с атмосферой той эпохи.

Что же касается содержательной стороны рассматриваемых течений, то в случае с русскими фашистами можно сказать, что они не разработали фундаментально новых позиций в вопросах, которые поднимались другими фашистскими движениями в Европе. Теоретической и мировоззренческой основой их движения являлись все-таки те концепции, которые разрабатывались фашистскими движениями. При этом русские фашисты заимствовали те положения, которые, по их мнению, могли бы реализоваться в постсоветской России, акцентируя внимание на тех моментах, которые были актуальны с точки зрения критики социально-экономической политики советского правительства. Таким образом, русскими фашистами была предпринята попытка заимствования доминирующих элементов теории конкретного политического движения, которое сопровождалось некоторой переработкой и модификацией. В итоге родилась идеология русского фашистского движения, которая была выражена в форме определенных постулатов и принципов, без достаточно обоснованной аргументации, а также в виде обещаний, направленных на будущее, когда большевистская власть в России будет свергнута.

Подытоживая сказанное, можно предположить, что, во-первых, идейно-политическое движение «русский фашизм» возникло как реакция на проблемы, которые стояли перед русской эмиграцией.

Во-вторых, это было результатом влияния объективных политических тенденций в Европе, как кризис демократических форм и распространение тоталитарного течения в виде фашизма.

В-третьих, в кризисные периоды, когда рушится привычный мир, устои подвергаются сомнению и критике, не исключено и увлечение радикальными идеями. -Поэтому можно сказать, что в эмигрантской среде в какой-то мере существовали социально-психологические предпосылки для появления фашистского движения.

И, в-четвертых, организованное фашистское движение с атрибутами партии, с органами печати и источником финансирования в полной мере было возможно в специфических условиях Харбина. С одной стороны, сказалась повышенная военно-политическая активность русской эмиграции в Харбине, которая силой обстоятельств оказалась вовлеченной в планы разных сил, с другой стороны - наличие определенного интереса к антибольшевистским русским эмигрантским организациям со стороны японских сил в Маньчжурии, которые их поддерживали и финансировали.

Русский фашизм как форма и организация структуры власти не был реализован. Это движение имело место вне пределов страны, применительно которой разрабатывалась модель фашистского государства. По сути, по своему глубокому убеждению они не были фашистами, не разделяли крайних форм расизма и террора. Фашизм рассматривался большинством из них лишь как средство борьбы с большевизмом.

Мировоззренческой установкой преодоления большевизма Н.В.Устрялова было принятие и предполагаемое последующее изживание большевистской революции через процесс внутреннего органического перерождения. Таким образом, в стратегическом и историософском плане это было не просто конъюнктурное фактоприятие, а нечто более глубокое и философски обоснованное постижение тогдашних сегодня и завтра. Именно на вере в эволюцию большевистской власти он обосновывает необходимость компромисса русской эмиграции с советским правительством. Подобные взгляды становятся воззрением целого социального и культурного слоя русской эмиграции и одним из вариантов третьего пути и в теоретическом, и в социально-политическом смысле.

В кратком изложении позиция Н.В.Устрялова заключалась в следующем:

Если Великие революции всегда органически подлинно национальны и всенародны; если они экстремичны и непременно углубляются до чистой идеи, не имеющей корней в действительности, но опережающей ее и становящейся затем активной силой исторической эпохи; если, в силу своей экстремичности они разрушительны в тот период своего развития, то в условиях существующей действительности следует исходить не из эмпирических впечатлений, а из общего анализа сути революции, и к элементам деструктивности относиться философски-аналитически до тех пор, пока революция не завершится органически. Отсюда следовало, что на

140 данном этапе нужно принять и понять предназначение революции для России, способствовать процессу ее эволюции.

Таким образом, концепция о фашистских принципах строительства российской государственности после предполагаемого падения советской власти, программа осуществления политических и экономических реформ, выработанная русскими фашистами на основе идей европейских фашистов, и модель сильного государства при его единстве и целостности с эволюционировавшим нравственно-этическим обликом, которую ожидал Н.В.Устрялов, представляли собой варианты поиска возможных моделей развития России. В этом смысле программные работы русских фашистов и национал-большевизм Н.В.Устрялова можно рассматривать как часть этого общего направления среди русских эмигрантов. Историческая и теоретическая уязвимость тех или иных концептуальных построений не снижает их социокультурной ценности, поскольку они представляют собой теоретическую рефлексию непосредственных участников масштабных событий.

Впрочем, многие аспекты общественно-политической и философской мысли русской эмиграции в Харбине требуют дальнейшего исследования.