Смерть как онтологическая категория

Мацына, Андрей Иванович

Полный текст автореферата диссертации по теме "Смерть как онтологическая категория"

На правах рукописи

МАЦЫНА АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ

СМЕРТЬ КАК ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ (Метафизика смерти)

Специальность 09.00.01 - Онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата философ

Челябинск-2006

Работа выполнена на государственного университета

кафедре философии Челябинского

Научный руководитель:

Суханов Ким Николаевич

доктор философских наук, профессор

Официальные оппоненты: Вишев Игорь Владимирович

доктор философских наук, профессор

Пазий Дмитрий Григорьевич кандидат философских наук, доцент

Ведущая организация:

Челябинская государственная академия культуры и искусств

Защита состоится «29» июня 2006г. в 12 часов на заседании диссертационного совета К 212.296.04 по присуждению ученой степени кандидата философских наук при Челябинском государственном университете.

Адрес: 454021, г. Челябинск, ул. Бр. Кашириных, 129. Зал заседаний Ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Челябинского государственного университета.

Автореферат разослан «_»

2006г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук доцент

Е.А. Куштым

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Факт видимой конечности существования всего живого, извечный поиск ценности и смысла жизни ставят перед человеком проблему постижения оппозиции жизни и смерти как одного из предельных оснований бытия. На оценку, восприятие и переживание конфликта жизни и смерти оказывают воздействие культурно-исторические условия бытия человека. По нашему мнению, именно этими условиями объясняются своеобразные исторические формы трансцендирования жизни и удвоения Бытия. Ответ на вопрос о сущности жизни и смерти и их соотношения культурно дифференцирован и в смысле учета особых "метафизических складок бытия", одной из которых является осмысление, постижение религиозно-мифологической сути погребальной обрядности, ритуалистики. Между тем взаимовлияние таких культурно-исторических феноменов, как погребальная обрядность и метафизика Жизни и Смерти слабо и не вполне адекватно теоретически осмыслено. Именно это обстоятельство, а так же нерешённость теоретической проблемы "различительного" анализа, систематизации и классификации метафизических концепций "сокрытой", невидимой анатомии Жизни и Смерти делают тему настоящего диссертационного исследования теоретически актуальной. Кроме того, такое исследование служит повышению методологического уровня историко-археологических* исследований, способствует совершенствованию практики историко-археологической работы.

Степень научной разработанности проблемы. Изучение древней погребальной ритуалистики формализованно-статистическими,

частнонаучными методами минимизирует возможности постижения её мифо-ритуального смысла. В связи с этим возникло герменевтически окрашенное направление (М.Ф. Косарев, В. С. Ольховский, В.И.Гуляев и др.), обозначившее основные проблемы и возможные пути осмысления погребальной обрядности. Наиболее важной инновацией в; данном направлении является тезис о двойственно-динамической структуре души и погребальной обрядности, её связи с онтологией мифа (М. Ф. Косарев). Данный тезис имеет основополагающее общетеоретическое значение для проблемы осмысления архаической погребальной обрядности. В отечественной философии нет фундаментальных исследований в этом направлении. Этим обусловлен наш поиск решения проблемы в широком спектре философских концепций метафизики смерти.

Мифологически-образное восприятие смерти в категориях существующего сохраняется в рамках аномального варианта традиционного мировоззрения ранней и классической античности (Гомер, Гесиод, Гераклит, Платон и др.). Разрушение мифологически-целостного восприятия смерти, характерного для традиционного общества, связано так же с античностью, выдвинувшей антитетическую парадигму атомизма. Начиная с этапов поздней античности, намечается окончательное разрушение мифологического восприятия смерти путем создания рассудочных религиозно-философских

синкретических моделей с преобладанием либо манифестационистского, либо ревеляционистского, либо креационистского направления.

Классическая философия в целом следует рационалистической парадигме в восприятии смерти, выстраивая рассудочные модели, основанные на экстраполяции теологических и естественнонаучных взглядов на данную проблематику. Поэтому в рамках классической философии не выработан собственный подход, не отработаны специальные понятия, категории для изучения метафизики смерти и не обозначена специфика её философского рассмотрения.

Специфически негативное отношение к метафизике смерти обнаруживают не только естественнонаучный подход, но и религиозно-пессимистическая танатология (М. Лютер, Ф. Шлейермахер, С. Кьеркегор и др.), активно-эволюционный иммортализм (Н. Фёдоров, К. Э. Циолковский и др.), научно-оптимистическая иммортология (концепция практического бессмертия И. В. Ви-шева и др.). Своеобразную альтернативу указанным подходам составляют концепция активной творческой старости, теоретической основой которой является понятие ортобиоза (И.И. Мечников), концепция смерти мозга, разрабатываемая на основе понятия анабиоза как грани между жизнью и смертью (П. И. Бахметьев). Данные направления формулируют рациональный тип метафизики смерти, полностью противоположный ее традиционным религиозно-мифологическим формам.

Категория смерти в холистском, метафизическом преломлении получает философскую спецификацию в работах философов неклассического направления философии - феноменологической (И. Т. Фролов, С. Рязанцев и др.), психоаналитической (В. Штекель, 3. Фрейд, К. Г. Юнг, К. Гроф., Д. Хэли-факс и др.), религиозно-идеалистической (И. Брянчанинов, А. Кураев, и др.) и религиозно-эзотерической танатология (Р. Генон, Г.О. Мёбес, М. Элиаде, Д. Бейнс, К. Кастанеда, А. Дугин, и др.). Проблема метафизики смерти не осталась без внимания и в художественной литературе. Восприятие смерти, основанное на оккультных, религиозных идеях, рассматривается в работах Г. Майринка, X. Эверса, Р. Желязны. Изучение метафизики смерти на основе мифологии ужаса, мистики и эротизма присутствует в произведениях Я. Слауэрхоффа, Д. фон Лилиенкрона, Б.Стокера, С. Кинга. Ряд авторов (Г. Лавкрафт, Д. Форчун) создали произведения, посвящённые тематике актуализации смерти, трагичности сциентистских подходов в борьбе с "последним врагом" (М. Шелли), с деструктивно-бестиальной, "антилогосной" частью человеческого существа, влекущей ко всеобщему разрушению и смерти (Н. Хеннеберг). Метафизика смерти раскрывается как возврат обогащенной даром жизни духовной субстанции в сокрытое пространство абсолютного (К. Кастанеда).

В современной отечественной философии, культурологии, психологии, социологии, эстетике и других академических отраслях проблема смерти подвергается самой тщательной проработке. Об этом свидетельствуют научные конференции, в том числе и международные, на которых тематика смерти была основной: "Умирание и смерть: опыт междисциплинарного обсуждения",

Москва, ноябрь 1993г.; "Тема смерти в духовном опыте человечества", Санкт-Петербург,1993г.; "Хоспис" как междисциплинарное медико-социальное учреждение: проблемы и пути развития", Москва, 1994 г.; «Круглый стол" в рамках XIX Международного философского конгресса "Образы смерти в истории культуры",1994 г. Кроме того, следует выделить также ряд специализированных конференций, где затрагивалась проблематика архаического восприятия смерти и осмысления древней погребальной ритуалистики: XI международный семинар "Интеграция археологических и этнографических исследований", Омск, июнь 2003 г.; Всероссийская научная конференция (с участием зарубежных ученых) "Человек в пространстве древних культур", Челябинск, август 2003 г.; Всероссийская научная конференция (с участием зарубежных исследователей) "Комплексные исследования древних и традиционных обществ Евразии", Барнаул, ноябрь 2004 г. При всем многообразии результатов исследования проблемы смерти в трудах перечисленных выше авторов и научных конференций остаются неразработанными такие проблемы метафизики смерти, как, например, различие моделей восприятия смерти в мифе, религии, науке; парадигмапьно-онтологические основания различных концепций смерти; компенсация отсутствующих контекстов мифологии; структура представлений о смерти в метафизике смерти и др.

Проблемное поле исследования. Проблемная ситуация в поле нашего диссертационного исследования определяется столкновением между рационалистическими, в частности, научно-рационалистическими и не опирающимися на рациональность, основывающимися на идее «посмертного существования» индивида трактовками оппозиции Жизни и Смерти. Научный подход выделяется своей изначальной несовместимостью с традиционно-религиозными и мифологическими учениями, поскольку рассудочный способ восприятия действительности подразумевает полную элиминацию или секуляризацию архаических форм выражения метафизики Жизни и Смерти.

Традиционные частноэсхатологические концепции, не опирающиеся на традиции рациональности, уходят корнями в глубокую древность (индуизм, ламаизм, тантризм, языческие культы и др.). Основанные на особом, нерассудочном. способе трансцендирования действительности, они характеризуются восприятием Бытия как сферы вечного, циклического специфически-диалектического развития и движения, в котором жизнь приобретает статус некоего периода подготовки к смерти и обретению посмертного существования. Таким парадоксальным способом, преобладавшим в большинстве парадигм архаики, предпринималась попытка культурного преодоления противоречия между жизнью и смертью.

В связи со сказанным, возникает глубокая и сложная проблема, которую можно сформулировать в виде следующих вопросов: действительно ли исчерпаны ресурсы традиционных нерационалистических парадигм метафизики Жизни и Смерти, и, если не исчерпаны, то, каково сегодня их место в представлениях о сущности и значении оппозиции Жизни и Смерти? Возможно ли создание сбалансированной концепции метафизики смерти, учитывающей

как рациональные, так и иррациональные методы исследования, максимально приближающей нас к возможности постижения архаического восприятия смерти?

Источниковая база исследования. Основными в разработке темы "метафизика смерти" явились:

результаты реконструкции и осмысления архаической погребальной обрядности (В. С. Ольховский М. Ф. Косарев и др.);

источники, связанные с архаическими инициатическими учениями брахманизма (Ригведа), иудаизма - (Сефер Ецира, Аггада), месоамерики (Попполь-Вух), суфизма ("Багряный Ангел" Сохраварди), европейского герметизма (книга Тота, Изумрудная Скрижаль, Кибалион), и средневековой европейской алхимии ("Магический Архидокс" Т. Парацельса), средневековые японские трактаты о "пути воина" ( "Будосёсинсю" Дайдодзи Юдзана, "Хакагурэ" Ямамото Цунэтомо) и их современная интерпретация ("Хакагурэ Нюмон" Юкио Мисимы);

, комплекс источников, связанных с древнеегипетским ("Книга Амдуат"), древнеиндийским. (гимны Ригведы), майянским (тексты о Шибальбе из Попполь-Вух) и тибетско-ламаистским ("Великое Освобождение в результате услышанного в Бардо") религиозно-мифологическими заупокойными культами;

танатологические исследования христианских (православных) исследователей И. Брянчанинова, С. Роуза, А. Кураева; работы современных зарубежных и отечественных философов, культурологов, психоаналитиков и историков религий ("Кризис современного мира", "Христианство и инициация", "Заметки об инициации" Р. Генона, "Священный год" Г. Вирта, "Mysterium coniunctionis", "Символы трансформации" К. Г. Юнга, "визионерские" антропологические исследования К. Кастанеды, исследования по каббале М. Лайтмана, "Пути Абсолюта" А. Дугина и др.).

Объектом исследования является оппозиция Жизни и Смерти как предельная характеристика Бытия.

Предметом исследования является смерть как онтологический феномен, данный человеку в объективированных формах духовного восприятия.

Цель и задачи исследования. Целью данного диссертационного исследования является формирование теоретической основы интегральной метафизики смерти. Поставленная цель реализовалась решением следующих задач:

- философское осмысление древней погребальной обрядности и её отношения к традиционным научным взглядам на смерть;

- анализ различных форм метафизики смерти и их мировоззренческой трансформации как проявлений плюрализма философской рефлексии;

- осмысление эзотерических тенденций в метафизике смерти;

- ; разработка понятия гипотетически полного внутреннего духовного пространства и формирование метафизической "динамической модели" смерти;

- выявление оснований нового варианта манифестационистской трактовки феномена смерти, развиваемой на базе "динамической модели" смерти.

Теоретико-методологической основой исследования являются: принцип теоретического плюрализма (П. Фейерабенд), характеризующий научно-рациональное мировоззрение как вид идеологии наряду с религиозной и мифологической мировоззренческими формами восприятия действительности; метод пролиферации (приумножения) конкурирующих теорий и их взаимной критики на основе взаимного выявления неадекватности сопоставляемых концепций; понятие «сверхобобщающей парадигмы» как «общего знаменателя» философских, научных, религиозных, мифологических и культурных ментальных систем; принцип разделения аналоговой и рассудочной моделей познания; концепция паттерна (Г. Бейтсон); концептуальные системы исследования темы "смерть" (И. В. Вишев) и "метафизика смерти" (В. Ш.Сабиров); принципы современных форм манифестационизма (Р. Генон, А. Дугин).

Научная новизна исследования состоит:

1. В расширении онтологических границ осмысления триединой проблемы «жизнь-смерть-бессмертие», обновлении её смыслового содержания за счет переноса акцента на исследование второй составляющей указанной триады, привлечения архаических, манифестационистских метафизических моделей смерти.

2. В формировании теоретической основы интегральной концепции постижения архаических смыслов смерти.

3. В реализации комплексного подхода к разработке интегральной концепции метафизики смерти на основе проработки идейного содержания философии, традиционной и экспериментальной археологии, психологии глубин, археоастрономии.

4. В раскрытии специфики формирования архаических смыслов смерти и их проявления в культурных формах.

5. В объяснении практики элиминации метафизики смерти из сущностных характеристик человека и общества.

В качестве основной рабочей выдвинута гипотеза о наличии единой модели (динамического паттерна) смерти как Преодоления, имеющей общечеловеческое содержание, наиболее адекватно выражающееся в контекстуальных структурах мифологического и других архаических форм восприятия мира.

Научно-практическая значимость работы. Результаты диссертационной работы позволяют углубить теоретические представления о человеке, обществе, культуре. Они способствуют пониманию генезиса и природы проявлений и феноменов архаического и современного (мифологического, религиозного) общественного сознания, ориентируют в тенденциях развития современной цивилизации. Результаты исследования могут быть использованы в качестве философской методологической основы разработки теории археологической работы, в частности, формирования единого комплексного подхода к осмыслению древней погребальной ритуалистики.

Материалы диссертации можно использовать для разработки специальных курсов для аспирантов и студентов по философии, социальной философии,

культурологии, философской антропологии: "Онтологические модели восприятия смерти в мифе, религии и науке", "Метафизика смерти и осмысление погребальной обрядности" и др.

Апробация результатов исследования. Основные положения данного исследования докладывались в выступлениях диссертанта на одной региональной, двух Всероссийских и трёх Международных научных семинарах, конференциях и симпозиумах (Москва, Санкт-Петербург, Омск, Челябинск, Барнаул), среди которых: Уральское археологическое совещание. Челябинск, 1999) Международный семинар «Интеграция археологических и этнографических исследований». Омск, 2003 г; Всероссийская научная конференция «Человек в пространстве древних культур». Челябинск, 2003; Всероссийская научная конференция «Комплексные исследования древних и традиционных обществ Евразии». Барнаул, 2004; Международная конференция "Изобразительные памятники: стиль, эпоха, композиции". СПб., 2004; Международный симпозиум «Астрономия-2005: состояние и перспективы развития». М., 2005.

Содержание и основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры философии ЧелГУ, апробировались в учебном процессе в рамках учебных курсов и семинаров. По теме диссертации опубликовано 14 работ.

Структура и объём диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав по три параграфа каждая, заключения и списка литературы. Общий объем диссертации составляет 150 страниц. Библиографический список включает 200 наименований.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во "Введении" обосновывается актуальность темы, характеризуется степень её научной разработанности, формулируется объект и предмет, цель, основные ■ задачи и методологические основы ■ исследования, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются выносимые на защиту положения.

. Первая глава "Пропедевтика метафизики Преодоления" посвящена решению задач философского осмысления древней погребальной обрядности как невербализованной формы выражения смысла и анализа различных форм метафизики смерти и их мировоззренческой трансформации как проявлений плюрализма философской рефлексии.

В параграфе первом "Двойственно-динамическая метафизика смерти" определяются узловые вопросы проблемной гносеологической ситуации в осмыслении древней погребальной ритуалистики, обусловленной неопределённостью потенциальной эвристики и теоретической основы понимания архаической погребальной обрядности.

Общая тенденция осмысления погребальной обрядности как постижения её религиозно-мифологической сути тяготеет, вообще говоря, к выходу осмысления за рамки частнонаучных традиционно вещеведческих подходов. В рамках этой тенденции неизбежно возникает проблема существенного уточнения связей древней погребальной обрядности с реинкарнационными представлениями, потенциальной эвристики осмысления погребальной ритуалистики - с весьма неоднозначными областями танатологии, парапсихологии, теософии, психоаналитики, а формирования единого исследовательского подхода к осмыслению погребальной обрядности - с принципом междисциплинарности и созданием унифицированного языка. Исходным пунктом архаического осмысления погребальной ритуалистики нам представляется идеальная модель погребения как структурно двусоставного и функционально двунаправленного, обусловленная специфически архаическим субстанциальным восприятием состояния посмертия. Дальнейшим шагом в развитии теоретической концепции является тезис о связи погребальной обрядности и архаических представлений о душе, о их общей двойственно-динамической структуре. Приведенные выше теоретические положения делают законным рассмотрение различных традиций метафизики смерти, признающих различные способы трансцендирования жизни, в качестве форм постижения архаических смыслов смерти, выходящих за пределы контекстов современной частной эсхатологии (сферы представлений о смерти отдельного индивида). Однако на пути установления аутентичности форм постижения архаических смыслов смерти стоит препятствие в виде отсутствия полноценного мифологического контекста, основывающегося на формах мышления, кардинально отличных от форм современной рассудочности, и включающего представления, несовместимые с современными формами рациональности.

В параграфе обосновывается возможность компенсации отсутствующих мифологических контекстов путём поиска общих паттернов и процессов, лежащих в основе структур предметной области осмысления. В связи с динамичностью мифа (одной из его основных характеристик), возможность постижения архаических смыслов смерти связывается с категорией общего динамического паттерна смерти. Это существенно видоизменяет структуру осмысления, поскольку основой определений исследуемой области становятся отношения, а целью - обнаружение связующего динамического паттерна -принципов организации во всех наблюдаемых явлениях предметной области как части целокупного бытия. Это позволяет постичь возможные смыслы, связующие восприятия смерти на основе как современных, так и древних мифологических форм рациональности.

В параграфе далее обосновывается тезис, гласящий, что связующий динамический паттерн (явлений, действий и процессов) как возможная основа интегральной концепции метафизики смерти, должен быть дополнен разработкой понятия гипотетически полного духовного пространства, раскрывающего внутреннюю динамику двойственной структуры человеческой души в ее архаическом представлении. Разработка понятия гипотетически полного духовного пространства может быть осуществлена лишь при условии

• расширения' исследовательского пространства, включения в рассмотрение древних, элиминированных форм метафизики смерти и конкурирующих научно-философских концепций. Поле исследования духовной культуры (как совокупного продукта сознания) при этом конституируется путем наложения связующих паттернов, построением множества гипотез, включающих в качестве своих узловых элементов теоретически обосновываемые знания. Осуществляемая нами пролиферация (разрастание, приумножение) гипотез вокруг исходных теоретических тезисов направлена на построение мета-метафизики - гипотетико-теоретической области, одновременно и дистанцированной от современных рассудочных схем рассмотрения, и интегрирующей рационально-научные подходы, что позволяет обеспечить понимание сути исследуемого явления. Язык такой гипотетико-теоретической области является не сингуляризующим унифицированным языком, но метаязыком метафизики, допускающим достаточную степень понимания основных и потенциальных смыслов, установления наиболее общих связей в ракурсе двойственно-динамической модели феномена смерти.

В параграфе втором "Классификация концепций метафизики смерти " производится классификация метафизических концепций смерти на основе их онто-гносеологических особенностей рассмотрения триединой («Жизнь-Смерть-Бессмертие») сущности проблематики смерти в частноэсхатологическом ракурсе. В рамках классификации выделяется ряд концепций метафизики смерти. Это, прежде всего, научно-оптимистическая иммортология, которая явление смерти в целом выводит из области бытия, отрицая наличие "невидимого" посмертного бытия - сферы собственно метафизики смерти. Далее, это концепции естественнонаучной танатологии (осмысление смерти дается в рамках её материалистической трактовки), религиозно-пессимистической танатологии (смерть характеризуется с помощью понятия трансценденции социально-изменчивой экзистенции в конечном пространстве "страха и трепета" перед приближающимся абсолютным ничто). Человек как духовно-материальное единство — целостная часть бытия — в указанных концепциях дробится, что фактически исключает применимость данных подходов к осмыслению смерти в её архаическом представлении.

Танатологические учения не ограничиваются приведенными выше вариантами. Танатология рассматривает смерть в различных ракурсах. Так, феноменологическая танатология явлению смерти придаёт духовное содержание на основе понятия о чувственно не проявленном бытии. Психоаналитическая танатология вводит в рассмотрение понятие посмертия как слияния личности или «обезличенных» элементов с безграничной сверхличностной формой существования духовного, объединяющего совокупный опыт прошлых поколений. Эти подходы реализуют комплексное, системное исследование смерти, открывают выход к изучению частноэсхатологических вопросов в ракурсе углубленного понимания социально-культурной, психологической, духовной реальности прошлых эпох.

Религиозно-идеалистическая танатология феномен смерти включает в число сущностных характеристик человека, коренным образом меняя его

онтологию, смещая внимание к осмыслению смерти либо как трансцендентного (выведенного за пределы земного существования) состояния жизни, либо как чего-то чуждого, инакового жизни, являющегося одновременно окончанием бытия и началом инобытия. При этом фиксируется принципиальное онто-гносеологическое различие трансцендентального и трансцендентного осмысления смерти. Мистериальный опыт восприятия смерти сближает позиции религиозно-идеалистической и религиозно-эзотерической танатологий. Основываясь на представлениях о человеке в целом как манифестации (проявлении Абсолюта), а телесности как низшей, периферийной ступени проявленности Абсолюта, религиозно-эзотерическая танатология рассматривает феномен смерти в наиболее широком традиционно-культурном диапазоне. Оба рассмотренные варианта танатологии реализуют холистский подход к проблеме смерти, оценивая смерть как некий переход к личностному инобытию. Изначальная несовместимость с научными учениями не позволяет синтезировать подходы к проблеме смерти активно-эволюционных форм иммортологии и эволюционно-спиритуалистических форм танатологии. Попытка снять противоречие между научно-материалистической трактовкой смерти в смысле естественного конца существования белкового тела и идеалистическими учениями, включающими в свой состав учение о душе, оборачивается синкретизмом, трансцендентализмом, упрощением всего комплекса связей и характеристик аутентичной донаучной метафизики смерти. Синтез активно-эволюционной иммортологии и эволюционно-спиритуалистической танатологии мы расцениваем в качестве онтологически несбалансированной попытки реализации интегративного холистского подхода.

В параграфе третьем: "Гипотетико-теоретическое ядро осмысления феномена смерти" рассматриваются рационалистическая и нерационапистическая тенденции в трактовке феномена смерти, характеризуются их черты, особенности и гносеологические взаимосвязи. В частности, выделяются традиционные (религиозные и мифологические) основания нерационалистической тенденции, обозначается ее источниковая база. Нерационалистические тенденции неизбежно существенно изменяют характер проблемы смерти, увязывая ее с архаическим комплексом восприятий смерти. В параграфе отмечается наличие в нерационалистических концепциях единой частноэсхатологической схемы, специфическим образом сочетающей элементы архаически неразмытого, зачаточного единства трёх позднейших линий метафизики смерти - представлений о бессмертии души, о воскресении и о реинкарнации - органично их соотносящей во внутреннем динамическом пространстве телесно-духовного единства человека. Двойственно-динамическая трактовка смерти при этом выступает как стержневая снова дальнейшей пролиферации гипотез.

В параграфе дается обоснование необходимости применять к постижению архаических смыслов смерти онтологический подход, учитывающий в качестве существенных онтологических характеристик постижения, вариативность танатологий, сакрализованность мифологического мировоззрения, анимистическую специфику архаических восприятий смерти, а так же особую

диалектику, многоуровневость и символичность религиозно-эзотерической метафизики. Обосновывается также тезис о том, что кризис теории осмысления погребальной обрядности, обусловленный недостаточной сбалансированностью рациональной и нерациональной исследовательских тенденций, может быть прёодолён путём формирования единой интегративной концепции такого осмысления. Гипотетико-теоретической основой подобной концепции является общий момент антропологических концепций, проявляющийся в тенденции к иллюстрированию смысла погребальной обрядности при помощи онтологически сходных образцов мифологемы Пути, связанной с архетипическими рядами Смерти и Трансформации. В связи с тем, что подобные паттерны присутствуют как в заупокойных, так и в инициатических традициях, мы утверждаем возможность единой схемы специфического отношения рассматриваемых концепций к единству жизни и смерти, которая может быть выражена ключевым понятием «Преодоление». Данная схема, актуализирующая внутренний динамический момент двойственно-динамической концепции смерти, является примером применения нами метода пролиферации частноэсхатологических гипотез, которое стимулирует дальнейшую пролиферацию гипотез. Конечной целью нашего применения метода пролиферации на гипотетико-теоретической основе метафизики Преодоления является формирование синтетического, интегрального варианта интерпретации феномена смерти, предположительно восходящего к архаической традиции. Моментом верификации такого варианта является наличие общего содержания конкурирующих гипотез. Поскольку онтологическая необоснованность порождает синкретизм теории, применимость принципа междисциплинарности ограничена его последовательностью по отношению к выдвигаемому и обосновываемому принципу онтологически обоснованной межпарадигмальности.

В главе второй "Онтологические основания метафизики Преодоления" решается задача осмысления эзотерических тенденций в метафизике смерти и разработки понятия гипотетически полного внутреннего духовного пространства с целью формирования метафизической "динамической модели" смерти.

В параграфе первом "Онтология метафизики Возврата»" в связи с принятым нами тезисом теоретического плюрализма, утверждающего равноправность реализации мифологического, религиозного, философско-научного подходов к проблематике смерти, рассматривается проблема взаимной толерантности в некоторых отношениях несовместимых или даже антагонизирующих частноэсхатологических концепций. В связи с тем, что мифологическое, религиозное и научно-философское мировоззрения порождают принципиально различные онтогносеологические схемы философской рефлексии, толерантность может быть реализована лишь при существовании предельно общих парадигмальных закономерностей формирования концепций бытия и небытия (основы философских трактовок смерти), предопределяющих трактовку смысла смерти, общую для серии концептуальных систем. Это позволяет установить частноэсхатологические особенности концептуальных

систем, неуловимые на историческом, либо культурологическом уровнях. В частности, это касается ошибочной тенденции к сведению любых версий мифологического и религиозного мировоззрений к креационизму. Онтологические характеристики всякого мифологического мировоззрения раскрываются нами на основе понятия манифестационизма как основополагающего общего принципа мировоззренческих систем традиционного общества сакральных (донаучных) цивилизаций. Онтология мифа характеризуется как специфически диалектическая, особенным образом трактующая соотношение части и целого (Абсолюта). Это соотношение дополняет диалектику проявления духовного Абсолюта (становление, нисхождение Абсолюта в периферийный мир феноменов) невидимой, идущей на смену нисхождению фазой компенсирующего движения феноменов периферии к Абсолюту (возврат, восхождение). В рамках такой картины смерть представляется началом возвратной фазы непрерывно повторяющегося цикла «нисхождение — восхождение». Такую онтологию смерти мы обозначаем как онтологию Возврата.

В параграфе втором: "Онтология и метафизика конечного" обращается внимание на то, что философски-научное мировоззрение базируется на фундаментально отличных парадигмапьно-онтологических основаниях, абсолютизирующих иные, несоответствующие онтологии возврата принципы, их десакрализованные антиподы. На основании противопоставления онтологической модели бесконечно повторяющегося цикла манифестации и деманифестации с линейно-креационистской онтоогносеологической «конечностной» моделью («творение или рождение — жизнь - смерть как переход в небытие») в параграфе выделяются общие принципы формирования концепций смерти в различных вариантах «метафизики конечного». Метафизика конечного десакрализует область духовного, атомизирует бытие (разделяет бытие на дискретные сущности материального, материально-духовного, чисто духовного характера), абсолютизирует принцип Ничто, профанирует возвратно-онтологическое понимание принципов анимизма и телесности. Ориентируя на синкретизм как тип мышления и функционирования сущностных сил человека, метафизика конечного отвергает холистское понимание бытия как универсального, целостного, непрерывного, отбрасывает комплекс представлений, трактующих человеческое существо как неотчуждаемую часть целого, цельного и единого бытия. Отождествляемая в рамках метафизики конечного с Ничто, смерть лишается архаически-духовного измерения, выступает как окончание существования десакрализованной телесности. Обрисованная выше диалектика целого и части, бесконечного и конечного является полем конкурентной борьбы и даже конструктивного диалога между рационалистическими и иррационалистическими формами философии смерти.

В параграфе третьем: "Духовное пространство Преодоления" прежде всего дается критика синкретических моделей метафизики смерти, возникающих вследствие онтологически парадигмально необоснованного совмещения метафизики конечного с метафизикой возврата. Вариативность

«конечностных» метафизик смерти объясняется различными способами наложения их основных положений как на онтологию конечного (по этому критерию мы выделяем естественнонаучную и религиозно-пессимистическую танатологии, а также научно-оптимистическую иммортологию), так и различными способами взаимодействия с онтологией возврата (это характерно для активно-эволюционной и ноосферной иммортологии, эволюционно-спиритуалистической танатологии). Ярким образцом синкретизма является философия реинкарнизма, которая может рассматриваться как проекция эзотерического понимания внутреннего обновления души в плоскость трансцендентального (в кантовском • смысле слова), как выражение экзотерической надежды на мистериально-инициатическое перерождение, представления о котором в законченном варианте присутствует лишь в религиозно-идеалистической и религиозно-эзотерической танатологии. В связи с этим производится реконструкция представлений о соотношении телесности и души, органично сосуществующих и взаимосвязаных, что выражается единым смыслом целостного погребального ритуала в составе динамической картины возвратной метафизики смерти. Характеристика человека как единой телесно-анимистической сущности приближает к, в большей мере сбалансированной на принципах холистского онтологического подхода трактовке человеческого существа как отражающего целостность Бытия единства материи и духа.

Общими принципами возвратной онтологии являются трансцендирование анимистического (духовного) фактора за пределы мира периферийных феноменов,- сакрализация телесного духа или одухотворённой телесности, абсолютизация Нечто. Принципы метафизики возврата соотносятся с мистикой. Основой мистического переживания является нерациональный уровень психики, функционирующий на уровне архаически-аналогового сознания, невербализованных, безречевых образований из плотно спаянных воедино образов и бейтсоновского "что-то вроде". Пространство, обозначенное элементами мистического переживания, мы склонны трактовать как гипотетически полное духовное пространство метафизики Преодоления. Понятие такого пространства вводится нами в качестве «теоретического эквивалента» утраченного современностью реального мифологического контекста (пространства мифа), "закрытого" всем ходом развития человеческого сознания и разума.

В главе третьей "Метафизика смерти как Восхождения" решается задача выявления оснований нового варианта манифестационистской трактовки феномена смерти, развиваемой на базе формируемой "динамической модели" смерти.

В параграфе первом "Мистическая динамика Преодоления" на основе анализа традиций "стоицизма" (традиции воинов) мистический опыт в метафизике смерти интерпретируется как опыт актуализации и реализации шанса "получить шанс". Данный опыт характеризуется специфическим утверждением жизни, динамикой отрицания смерти, признанием инициации, посвящения. Этот опыт отражается в принципе многосферности мироустройства традиционной метафизики смерти. Коренной здесь оказывается символика

смерти как самоотречения, жертвы во имя движения целостной жизни. Отказ от жертвенности рассматривается как равнозначный признанию небытия, отрицанию самой жизни. Мистический опыт подобного рода характеризуется космичностью, неизречённостью, интуитивностью, динамичностью. Он является опытом осознания, переживания жизни как взаимосвязи части и целого, целиком помещенных внутрь жизни. В мистическом опыте получает оформление неуловимое, трудно выразимое чувство взаимосвязи жизни и смерти, простирающееся в глубины естества и когда всё существующее дано лишь в настоящем.

Идея мистериального восприятия смерти трактуется в параграфе как алогичный, реализующийся на основе нерассудочных структур психики способ тотального и всеобъемлющего примирения со смертностью. Мистериальное снятие противоречия жизни и смерти, преобразование его в противоречивое единство жизни и смерти возлагается на инициацию, посвящение как имитацию мистериапьно-прижизненного преодоления смерти. В параграфе дается анализ вариантов инициации на основе выделения различных трактовок трансцендирования бытия, выделяются и сравниваются их существенные онтологические особенности. Мистериальная линия восприятия смерти как осознанного перехода в инобытие сближает психоаналитические, религиозные и эзотерические концепции, что позволяет более полно раскрыть гипотетическую динамику архаической метафизики смерти.

В параграфе раскрывается изначальная неразрывность анимизма (души) и телесности в архаически-мифологическом понимании человека, анализируется внутренняя динамика единства души и тела под углом зрения апофатического отрицания как специфического способа трансцендирования жизни в манифестационно-циклической возвратной диалектике. Суть человеческой экзистенции в рамках архаически-мифологического понимания человека трактуется как реализация метафизически диктуемой необходимости развития в направлении преодоления обыденной действительности. Развитие при этом включает в себя трансцендирование жизни, преодоление, преобразование, преображение коллективным традиционно инициатическим, личностным или аскетически самопосвятительным способом естественных границ видовой природы человека, включая выход за рамки обыденных клише человеческого рассудка. Понятие человека в обрисованном подходе из способа онтологического оконтуривания человека как одушевлённого субъекта превращается в средство трактовки человека как процесса самопреодоления конечности.

В параграфе втором "Онтологические основания необходимости самопожертвования" раскрываются характерные для метафизики Преодоления смыслы человеческой экзистенции ("истинная" и "неистинная" жизнь и смерть) и содержание понятия смерти (естественная смерть как рождение в абсолютном, и искусственная прижизненная метафизическая реализация индивида, как связанный с инициатической символикой этап восхождения к абсолютному). Оба понятия в метафизике Преодоления объединены единым принципом трансцендирования, а феномен смерти

раскрывается как основополагающий принцип Восхождения к абсолютному. В связи с этим метафизика смерти в структуре онтологии возврата обозначается как метафизика Восхождения.

В параграфе выявляется взаимовлияние образов естественной смерти и малой смерти как качественных половозрастных изменений. Здесь же вскрывается влияние психологии малой смерти на формирование содержательной основы паттерна естественной смерти и влияние образа естественной смерти на формирование символики малой смерти. Раскрывается механизм формирования представлений о способах трансцендирования жизни. В параграфе дается анализ метафизики смерти, возникающей вследствие взаимного, образного наложения естественноциклических природных паттернов и производственно-процессуальных паттернов качественной трансформации (с визуально открытыми и закрытыми периодами цикла) на архаическое восприятие смерти. Существование таких паттернов связывается с механизмом апофатического трансцендирования жизни, учитывающего явление смерти как момент необходимого духовного роста, трансцендирования (наполнения трансцендентными смыслами) жизни в действительность. Духовный рост, как некий уровень наполнения конечной жизни трансцендентными смыслами, достаточный для придания конечной жизни нового онтологического содержания, осуществляется, согласно рассматриваемым концепциям, в форме символической смерти как снятия онтологически неактуального содержания жизни. Смерть как естественное трансцендирование жизни получает смысл нереализуемости возможностей, заложенных в конечной жизни. Обе линии (духовного роста и смерти) связаны единой символикой преодоления как отречения от видимого в пользу невидимого, отречения от конечного в пользу бесконечного, отречения от части в пользу целого. Результатом преодоления является наполнение части качеством целого, конечного качеством бесконечного, чувственно воспринимаемого духовным содержанием. Преодоление осмысливается нами как преодоление деструктивной роли смерти в ткани жизни путём самопожертвования, жертвы как личной инициативы жертвующего. Символом присутствия целого оказывается присутствие высшего и низшего звеньев в целостной естественно-природной системе (солярная символика). Подобно солнцу, жертвующий отдаёт часть себя не во имя себя, но во имя развития подобного ей низшего звена целого. Это объединяет обе стороны (отдающий жертву и получающий дар) в единую целостность, подразумевающую бесконечность взаимосвязанных звеньев цепи. Такая трактовка жертвы как жертвенности отличается от формулировки жертвы как заместительного жертвоприношения и соотносится с ней как эзотерический аспект жертвенного ритуала, находящий отражение в религии (христианское понимание принципов смерти, попирающей смерть; бескровной жертвы). Данная символика может быть применена к осмыслению как погребальной обрядности, так и инициатического искусства.

И малая, и естественная смерть человека предстают как вовлечённые в единый круговорот метаморфоз цикличного манифестационистски трактуемого бытия. Опыт "объединяющего" мистического переживания разных

онтологических этапов человеческой жизни под знаком единого образа смерти должен был иметь в мифологическом мышлении единую основу и форму объективации. Единственной нитью для современного осмысления архаического восприятия смерти, по нашему мнению, является понятие ритуала как объективации (рационально-рассудочного "оформления") иррационально-мистического восприятия смерти.

В параграфе третьем "Объективация представлений метафизики Преодоления" выдвигается и обосновывается положение о том, что процесс интуитивного, мистического «схватывания» смерти как элемента в составе целостного бытия предполагает принципиально иную роль и степень участия рассудка в восприятии смерти. Нерациональному опыту такого восприятия нельзя дать логического обоснования, однако он находит выражение посредством объективации (другого типа рационально-рассудочного феномена). Если в рамках метафизики конечного рассудочное восприятие смерти доминирует изначально, то в рамках метафизики абсолютного Нечто рассудочные рациональные формы могут принимать участие лишь в процессе объективации нерассудочного опыта.

В параграфе архаическая метафизика смерти трактуется через призму взаимопроникновения паттернов малой и естественной смерти. С учетом взаимопроникновения паттернов смерти и паттернов естественноциклических и производственно-трансформационных процессов, в параграфе обосновывается положение о том, что погребальная ритуалистика должна трактоваться как объективация представлений о тотальной взаимосвязи смерти и инициации с целостным абсолютным «пространством жизни». Это позволяет говорить о грандиозности ритуально-инициатической деятельности архаического человечества, ошибочно трактуемой как деятельность ритуально-некрологическая.

В связи вопросом о соотношении мифа и обрядности как коренного теоретического вопроса комплексной интерпретации древних погребальных памятников и погребальной обрядности • в параграфе дается классификация концепций мифологического восприятия смерти, учитывающих его изначальный нерациональный характер. Речь идет о этническо-психологической, социально-психологической, ритуалистической концепциях ритуально-мифологического единства, параллельного сосуществования (функционального соответствия) мифа и ритуала, о функциональной доктрине мифа, о реалистически-холистском синтезирующем подходе, о концепциях мифо-ритуальный способа введения в надприродное бытие, мифо-ритуального воспроизведения целостности бытия.

На основе последнего из перечисленных типов концепций взаимосвязь мифа и ритуала рассматривается нами в качестве корреляции идейного содержания, смысла мифологической метафизики и материального выражения этого смысла в погребальном ритуале. Ритуал в этом контексте видится как объективация идеи соотношения части и Целого (Абсолюта), подражания части Целому (Абсолюту), воспроизведения Целого (Абсолюта) посредством части. Другими словами, посредством ритуала в ограниченном и конкретном конечном

предвосхищается идея безграничного, абсолютного, бесконечного. Концепция объективации базируется на учете мистериально-инициатического ритуала, обладающего тотальностью и всеобщей обязательностью в древнем обществе, на учете неразрывной связи содержания метафизики мифа с его ритуальной (оперативной) частью. Концепция объективации согласуется с выводами структурной антропологии, интегрального традиционализма и психоаналитики в той части, в которой перечисленные концепции утверждают одновременное существование двух изначально конфликтующих уровней человеческой психики, совмещающей рациональные и иррациональные элементы. Парадоксальное удержание фундаментально-неустранимой онтологически кризисной, противоречивой позиции придает глубокую проблематичность вопросу о необратимом логическом, рациональном, языковом отчуждении человеческого существа от алогичного, иррационального, обладающего онтологической полнотой Целого (Абсолюта). Такое удержание противоречия делает восприятие человеческого существования (в обрисованном контексте) абсурдом, подталкивает культурную динамику к развитию в направлении Преодоления этой дисгармонизирующей оппозиции. Архаический мифо-ритуапьный способ устранения указанной деструкции обозначен образом Пути как Преодоления, превращения в Бытие тотальности, Пути в абсолютное Нечто. Образ Преодоления коррелирует и с универсальной символикой Пути в мистико-инициатических ответвлениях ортодоксальных религий, в основе которых лежит идея безболезненной символической смерти-снятия метафизически неактуальных уровней бытия субъекта и реализации субъекта в соответствующем его притязаниям онтологическом уровне жизненной реальности. В более широком смысле архаический ритуал является невербализованным инструментарием объективации идеи преодоления онтологического отчуждения конечного человека как части от мирового Целого, идеи устранения деструктивной тенденции смерти, образного закрепления позиции согласия с мировым Целым Бытия. Успешная трансформация, наполнение конечного человеческого субъекта трансцендентными смыслами Целого достигается путём медиативного посреднического соотношения с трансцендентным «корнем» души. Представление о трансцендентном «корне» души позволяет воспринять смерть как продолжение экзистенции в инобытии.

Ритуал, как невербальное явление, стремится к уничтожению языка как средства рефлексии, апеллирует к человеческому существу как частице, неразрывно связанной ' с сакрально-целостным микрокосмом. Идеальной моделью такой: связи является смерть как глобальный инициатический акт человеческой трансформации, объединяющий в одном мистериальном порыве материальную и духовную части человеческого существа. Ритуально-мистериальный вариант духовного Восхождения не абсолютизирует отдельно ни душу,; (вариант абсолютного бессмертия), ни телесность (абсолютизация смерти и-телесного существования). И душа, и телесность в равной мере подлежат сакрализации, соотнесению со сферой абсолютного. Это подразумевает диалектически возвратное, двойственно-динамическое снятие неактуальных постулируемых метафизикой слоёв бытия. Мистерия смерти-

снятия воплощается в образе рождения в принципиально ином онтологическом пласте бытия, не тронутом влиянием смерти-небытия. Инициатическая смерть оказывается моделью метафизических представлений о возможном содержании естественной смерти, приглушающей трагический надрыв восприятия смерти. Тотально-социальная обязательность инициатического ритуала, его систематическая, традиционная повторяемость были гарантом экзистенциально-индивидуаьной устойчивости общества перед лицом деструктивных тенденций сознания. Погребально-инициатический ритуал вписывался в единую картину мира как регулятор сбалансированности жизни человека в социальной и естественной среде.

Между ритуалом, отражающим смерть как окончательную инициацию, и ритуалом, отражающим инициацию через смерть, имеется отношение подобия. Архаические смыслы смерти объединяются единым восприятием смерти как возвратного Восхождения к абсолютной Духовности. Эти смыслы, задействованные в единой мифологической картине вечного проявления (манифестации) Абсолюта в сущем, сближают модели инициации как смерти и смерти как инициатического акта. Архаическое восприятие смерти апеллирует к абсолютному, к трансцендентности (метафизика мифа), однако при этом оно невербальным образом задействует и сущее (ритуал). Это позволяет принципиально сблизить смыслы погребальной (естественноинициатической) и инициатической ритуалистики. Архаический погребальный ритуал в этой связи мы рассматриваем как инициатическое действие в отношении погребаемого, находящегося в процессе естественной метафизической реализации -преодоления трансцендентного порога бытия, приобщения к абсолютному, очередной инициации. Любой погребальный обряд в этом отношении оказывается гипотетически инициатическим явлением, отражением духовного опыта мифо-ритуального, мистериального преодоления смерти. Погребальный обряд — это инициация, связанная с метафизической реализацией человека на определённом уровне мифологически понимаемого бытия, гарантирующая его метафизически понимаемую безопасность и рост в пространстве инобытийного становления.

В заключение диссертационной работы обобщены основные результаты исследования.

Положения, выносимые на защиту:

1. Метафизика конечного, соответствующая современному рассудочному осмыслению смерти, элиминирует архаически-духовную специфику её восприятия и не может являться теоретической базой разработки проблемы архаического восприятия смерти. Интегральная метафизика смерти осуществима только на основе онтологически обоснованного межпарадигмального синтетического подхода, учитывающего особенности онтологии мифа и исключающего необоснованный философский синкретизм. Полноценной эвристической базой обновления смыслового содержания

проблемы смерти, реконструкции онтологии возврата является эзотеризм в трактовке интегрального традиционализма.

2. Интегральной концепцией является метафизика смерти как Восхождения к абсолютной Духовности, включающая динамическую схему метафизики Преодоления как способа трансцендирования Бытия в контексте соотнесения части и Целого, отразившуюся в представлениях о человеческой душе. Данная схема отражает архаический способ трансцендирования жизни путём неоднократного трансцендирования чувственной реальности как самоотречения конечной ограниченной части ради наполнения её смыслами, трансцендентными содержаниями бесконечной целостности.

3 Метафизика Преодоления соотносится с отрицающей спецификой мифологического трансцендирования, и, как следствие - динамика взаимоотношения частей телесно-духовной человеческой экзистенции характеризуется понятием внутренней жертвенности, радикальным актом которой является акт самоотречения, самопожертвования. В основе данной модели лежит понимание о жертве как активной инициативе (жертвующей) части в пользу Целого как иерархической совокупности составляющих его (получающих в дар) частей. Внутренняя (жертвенная) динамика взаимоотношения частей телесно-духовной человеческой экзистенции является основой для понимания инициатического акта как смерти и смерти как глобального естественного инициатического акта.

4. Метафизика Преодоления, как результат осмысления смерти, предполагает специфическое соотношение в работе формирующих ее психических структур - доминацию нерассудочных восприятий и их рассудочное оформление (объективация). Ритуальный способ объективации такой метафизики неразрывно связывает человека с окружающей социальной и естественной средой; погребально-инициатическая деятельность с этих позиций оценивается как звено тотальной ритуальной цепи трансцендирования жизни, приобщения человека к мировому Целому путём непрестанного обращения к смерти.

5. Объективации метафизики Преодоления подвержены культурно-диахроническому развитию, которое можно одновременно рассматривать и как эволюцию форм объективации метафизики Преодоления, и как деградацию её глубинных смыслов, понимание которых зависит от исчезающих контекстов вплоть до полного отрицания этих смыслов рассудком. Глубокая укорененность психических структур, порождающих метафизику Преодоления, проявляется в мифологической форме - в традициях "воинов", в религиозной (православной) традиции святости — в ее феноменах духовного подвижничества, мученичества, юродства, а в атеистическом мировоззрении - в экзистенциальных актах стихийного и осознанного героического гражданского самопожертвования.

Основные публикации автора по теме диссертации:

1. Культурно-хронологическая характеристика кургана у с. Обручевка // Студент и научно-технический прогресс. Челябинск, 1989. С. 37.

2. Грифон. К содержанию образа // Вестник ЧелГУ. Серия 1. История, 1. Челябинск, 1999. С. 15-34.

3. О некоторых проблемах смысловой нагрузки антропоморфной скульптуры с р. Кумляк. XIV Уральское археологическое совещание (2124 апреля 1999 г.): тезисы докладов. Челябинск, 1999. С. 129-130.

4. Вопрос привлечения неархеологических источников в изучении погребальной ритуалистики // Интеграция археологических и этнографических исследований. Сборник научных трудов. Омск, 2003. С. 65-67.

5. Проверка гипотетико-теоретических построений в процессе осмысления древней погребальной ритуалистики // Человек в пространстве древних культур. Материалы всероссийской научной конференции. Челябинск, 2003. С. 90-92.

6. Архаическое восприятие смерти и проблема осмысления древней погребальной ритуалистики // Комплексные исследования древних и традиционных обществ Евразии. Материалы Всероссийской научной конференции. Барнаул, 2004. С. 72-76.

7. Прагматический подход к исследованию содержательных аспектов солярной символики // Сборник материалов международной конференции "Изобразительные памятники: стиль, эпоха, композиции". СПб., 2004. С. 19-21.

8. Некоторые проблемы философского подхода к осмыслению древней погребальной обрядности // Вестник ЧелГУ. Челябинск, 2005. С. 17-24.

9. Вера и разум // Симеоновский вестник. №1(4),Челябинск, 2003. С. 19-20.

10. В стан ьД'еодул // Симеоновский вестник. № 2(5), Челябинск, 2003. С. 8-10.

11.Духовное сердце народа. Размышления на тему феномена святости Н Симеоновский вестник. № 3 (6), Челябинск, 2003. С. 12-15.

12.Мацына А.И. Русанов И. А. Образ древнекупольной печи в архаическом восприятии смерти // Интеграция археологических и этнографических исследований: Сборник научных трудов. Омск, 2003. С. 67 -69.

13.Русанов И. А., Мацына А. И. Древняя металлургия: субъект и производственный процесс // Человек в пространстве древних культур: Материалы Всероссийской научной конференции. Челябинск, 2003. С. 142-143.

14.Мацына А.И., Полякова О.О. Полярные и горизонтальные координаты в археологических памятниках на примере Кондуровского кургана с усами П Тезисы докладов Восьмого съезда Астрономического общества и Международного симпозиума "Астрономия-2005: состояние и перспективы развития". Труды Государственного астрономического института им. П.К. Штернберга. Т. 78., М., 2005. С. 95.

Подписано в печать 25.05.06. Формат 60x84 '/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,3. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ 102. Бесплатно

Полиграфический участок Издательского центра ЧелГУ 454021 г. Челябинск, ул. Молодогвардейцев, 57-6

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Мацына, Андрей Иванович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ПРОПЕДЕВТИКА МЕТАФИЗИКИ ПРЕОДОЛЕНИЯ

1.1. Двойственно-динамическая метафизика смерти.

1.2. Классификация концепций метафизики смерти.

1.3.Гипотетико-теоретическое ядро осмысления феномена смерти.

ГЛАВА И. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ МЕТАФИЗИКИ ПРЕОДОЛЕНИЯ

2.1. Онтология метафизики Возврата.

2.2. Онтология и метафизика конечного.

2.3. Духовное пространство Преодоления.

ГЛАВА III. МЕТАФИЗИКА СМЕРТИ КАК ВОСХОЖДЕНИЯ.

3.1. Мистическая динамика Преодоления.

3.2. Онтологические основания необходимости самопожертвования. 109 З.З.Объективация представлений метафизики Преодоления.

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Мацына, Андрей Иванович

Актуальность темы исследования. Факт видимой конечности существования всего живого, извечный поиск ценности и смысла жизни ставят перед человеком проблему постижения оппозиции жизни и смерти как одного из предельных оснований бытия. На оценку, восприятие и переживание конфликта жизни и смерти оказывают воздействие культурно-исторические условия бытия человека. По нашему мнению, именно этими условиями объясняются своеобразные исторические формы трансцендирования жизни и удвоения Бытия. Ответ на вопрос о сущности жизни и смерти и их соотношения культурно дифференцирован и в смысле учета особых "метафизических складок бытия", одной из которых является осмысление, постижение религиозно-мифологической сути погребальной обрядности, ритуалистики. Между тем, взаимовлияние таких культурно-исторических феноменов, как погребальная обрядность и метафизика Жизни и Смерти слабо и не вполне адекватно теоретически осмыслено. Именно это обстоятельство, а так же нерешенность теоретической проблемы "различительного" анализа, систематизации и классификации метафизических концепций "сокрытой", невидимой анатомии Жизни и Смерти делают тему настоящего диссертационного исследования теоретически актуальной. Кроме того, такое исследование служит повышению методологического уровня историко-археологических исследований, способствует совершенствованию практики историко-археологической работы.

Степень научной разработанности проблемы. Изучение древней погребальной ритуалистики формализованно-статистическими, частнонаучными методами минимизирует возможности постижения её мифо-ритуального смысла. В связи с этим возникло герменевтически окрашенное направление (М.Ф. Косарев, В. С. Ольховский, В.И.Гуляев и др.), обозначившее основные проблемы и возможные пути осмысления погребальной обрядности. Наиболее важной инновацией в данном направлении является тезис о двойственно-динамической структуре души и погребальной обрядности, её связи с онтологией мифа (М. Ф. Косарев). Данный тезис имеет основополагающее общетеоретическое значение для проблемы осмысления архаической погребальной обрядности. В отечественной философии нет фундаментальных исследований в этом направлении. Этим обусловлен наш поиск решения проблемы в широком спектре философских концепций метафизики смерти.

Мифологически-образное восприятие смерти в категориях существующего сохраняется в рамках аномального варианта традиционного мировоззрения ранней и классической античности (Гомер, Гесиод, Гераклит, Платон и др.). Разрушение мифологически-целостного восприятия смерти, характерного для традиционного общества, связано так же с античностью, выдвинувшей антитетическую парадигму атомизма. Начиная с этапов поздней античности, намечается окончательное разрушение мифологического восприятия смерти путем создания рассудочных религиозно-философских синкретических моделей с преобладанием либо манифестационистского, либо ревеляционистского, либо креационистского направления.

Классическая философия в целом следует рационалистической парадигме в восприятии смерти, выстраивая рассудочные модели, основанные на экстраполяции теологических и естественнонаучных взглядов на данную проблематику. Поэтому в рамках классической философии не выработан собственный подход, не отработаны специальные понятия, категории для изучения метафизики смерти и не обозначена специфика её философского рассмотрения.

Специфически негативное отношение к метафизике смерти обнаруживают не только естественнонаучный подход, но и религиозно-пессимистическая танатология (М. Лютер, Ф. Шлейермахер, С. Кьеркегор и др.), активно-эволюционный иммортализм (Н. Фёдоров, К. Э. Циолковский и др.), научно-оптимистическая иммортология (концепция практического бессмертия И. В. Вишева и др.). Своеобразную альтернативу указанным подходам составляют концепция активной творческой старости, теоретической основой которой является понятие ортобиоза (И.И. Мечников), концепция смерти мозга, разрабатываемая на основе понятия анабиоза как грани между жизнью и смертью (П. И. Бахметьев). Данные направления формулируют рациональный тип метафизики смерти, полностью противоположный ее традиционным религиозно-мифологическим формам.

Категория смерти в холистском, метафизическом преломлении получает философскую спецификацию в работах философов неклассического направления философии - феноменологической (И. Т. Фролов, С. Рязанцев и др.), психоаналитической (В. Штекель, 3. Фрейд, К. Г. Юнг, К. Гроф., Д. Хэли-факс и др.), религиозно-идеалистической (И. Брянчанинов, А. Кураев, и др.) и религиозно-эзотерической танатология (Р. Генон, Г.О. Мёбес, М. Элиаде, Д. Бейнс, К. Кастанеда, А. Дугин, и др.). Проблема метафизики смерти не осталась без внимания и в художественной литературе. Восприятие смерти, основанное на оккультных, религиозных идеях, рассматривается в работах Г. Майринка, X. Эверса, Р. Желязны. Изучение метафизики смерти на основе мифологии ужаса, мистики и эротизма присутствует в произведениях Я. Слауэрхоффа, Д. фон Лилиенкрона, Б.Стокера, С. Кинга. Ряд авторов (Г. Лавкрафт, Д. Форчун) создали произведения, посвящённые тематике актуализации смерти, трагичности сциентистских подходов в борьбе с "последним врагом" (М. Шелли), с деструктивно-бестиальной, "антилогосной" частью человеческого существа, влекущей ко всеобщему разрушению и смерти (Н. Хеннеберг). Метафизика смерти раскрывается как возврат обогащенной даром жизни духовной субстанции в сокрытое пространство абсолютного (К. Кастанеда).

В современной отечественной философии, культурологии, психологии, социологии, эстетике и других академических отраслях проблема смерти подвергается самой тщательной проработке. Об этом свидетельствуют научные конференции, в том числе и международные, на которых тематика смерти была основной: "Умирание и смерть: опыт междисциплинарного обсуждения", Москва, ноябрь 1993г.; "Тема смерти в духовном опыте человечества", Санкт-Петербург, 1993г.; "Хоспис" как междисциплинарное медико-социальное учреждение: проблемы и пути развития", Москва, 1994 г.; «Круглый стол" в рамках XIX Международного философского конгресса "Образы смерти в истории культуры", 1994 г.

Кроме того, следует выделить также ряд специализированных конференций, где затрагивалась проблематика архаического восприятия смерти и осмысления древней погребальной ритуалистики: XI международный семинар "Интеграция археологических и этнографических исследований", Омск, июнь 2003 г.; Всероссийская научная конференция (с участием зарубежных ученых) "Человек в пространстве древних культур", Челябинск, август 2003 г.; Всероссийская научная конференция (с участием зарубежных исследователей) "Комплексные исследования древних и традиционных обществ Евразии", Барнаул, ноябрь 2004 г.

При всем многообразии результатов исследования проблемы смерти в трудах перечисленных выше авторов и научных конференций остаются неразработанными такие проблемы метафизики смерти, как, например, различие моделей восприятия смерти в мифе, религии, науке; парадигмально-онтологические основания различных концепций смерти; компенсация отсутствующих контекстов мифологии; структура представлений о смерти в метафизике смерти и др.

Проблемное поле исследования. Проблемная ситуация в поле нашего диссертационного исследования определяется столкновением между рационалистическими, в частности, научно-рационалистическими и не опирающимися на рациональность, основывающимися на идее «посмертного существования» индивида трактовками оппозиции Жизни и Смерти. Научный подход выделяется своей изначальной несовместимостью с традиционнорелигиозными и мифологическими учениями, поскольку рассудочный способ восприятия действительности подразумевает полную элиминацию или секуляризацию архаических форм выражения метафизики Жизни и Смерти.

Традиционные частноэсхатологические концепции, не опирающиеся на традиции рациональности, уходят корнями в глубокую древность (индуизм, ламаизм, тантризм, языческие культы и др.). Основанные на особом, нерассудочном способе трансцендирования действительности, они характеризуются восприятием Бытия как сферы вечного, циклического специфически диалектического развития и движения, в котором жизнь приобретает статус некоего периода подготовки к смерти и обретению посмертного существования. Таким парадоксальным способом, преобладавшим в большинстве парадигм архаики, предпринималась попытка культурного преодоления противоречия между жизнью и смертью.

В связи со сказанным, возникает глубокая и сложная проблема, которую можно сформулировать в виде следующих вопросов: действительно ли исчерпаны ресурсы традиционных нерационалистических парадигм метафизики Жизни и Смерти, и, если не исчерпаны, то, каково сегодня их место в представлениях о сущности и значении оппозиции Жизни и Смерти? Возможно ли создание сбалансированной концепции метафизики смерти, учитывающей как рациональные, так и иррациональные методы исследования, максимально приближающей нас к возможности постижения архаического восприятия смерти?

Источниковая база исследования. Основными в разработке темы "метафизика смерти" явились: результаты реконструкции и осмысления архаической погребальной обрядности (В. С. Ольховский М. Ф. Косарев и др.); источники, связанные с архаическими инициатическими учениями брахманизма (Ригведа), иудаизма (Сефер Ецира, Аггада), месоамерики (Пополь-Вух), суфизма ("Багряный Ангел" Сохраварди), европейского герметизма (книга

Тота, Изумрудная Скрижаль, Кибалион), и средневековой европейской алхимии ("Магический Архидокс" Т. Парацельса), средневековые японские трактаты о "пути воина" ("Будосёсинсю" Дайдодзи Юдзана, "Хакагурэ" Ямамото Цунэтомо) и их современная интерпретация ("Хакагурэ Нюмон" Юкио Мисимы); комплекс источников, связанных с древнеегипетским ("Книга Амдуат"), древнеиндийским (гимны Ригведы), майянским (тексты о Шибальбе из Пополь-Вух) и тибетско-ламаистским ("Великое Освобождение в результате услышанного в Бардо") религиозно-мифологическими заупокойными культами; танатологические исследования христианских (православных) исследователей И. Брянчанинова, С. Роуза, А. Кураева; работы современных зарубежных и отечественных философов, культурологов, психоаналитиков и историков религий ("Кризис современного мира", "Христианство и инициация", "Заметки об инициации" Р. Генона, "Священный год" Г. Вирта, "Mysterium coniunctionis", "Символы трансформации" К. Г. Юнга, "визионерские" антропологические исследования К. Кастанеды, исследования по каббале М. Лайтмана, "Пути Абсолюта" А. Дугина и др.).

Объектом исследования является оппозиция Жизни и Смерти как предельная характеристика Бытия.

Предметом исследования является смерть как онтологический феномен, данный человеку в объективированных формах духовного восприятия.

Цель и задачи исследования. Целью данного диссертационного исследования является формирование теоретической основы интегральной метафизики смерти. Поставленная цель реализовалась решением следующих задач:

- философское осмысление древней погребальной обрядности и её отношения к традиционным научным взглядам на смерть;

- анализ различных форм метафизики смерти и их мировоззренческой трансформации как проявлений плюрализма философской рефлексии;

- осмысление эзотерических тенденций в метафизике смерти;

- разработка понятия гипотетически полного внутреннего духовного пространства и формирование метафизической "динамической модели" смерти;

- выявление оснований нового варианта манифестационистской трактовки феномена смерти, развиваемой на базе "динамической модели" смерти.

Теоретико-методологической основой исследования являются: принцип теоретического плюрализма (П. Фейерабенд), характеризующий научно-рациональное мировоззрение как вид идеологии наряду с религиозной и мифологической мировоззренческими формами восприятия действительности; метод пролиферации (приумножения) конкурирующих теорий и их взаимной критики на основе взаимного выявления неадекватности сопоставляемых концепций; понятие «сверхобобщающей парадигмы» как «общего знаменателя» философских, научных, религиозных, мифологических и культурных ментальных систем; принцип разделения аналоговой и рассудочной моделей познания; концепция паттерна (Г. Бейтсон); концептуальные системы исследования темы "смерть" (И. В. Вишев) и "метафизика смерти" (В. Ш.Сабиров); принципы современных форм манифестационизма (Р. Генон, А. Дугин).

Научная новизна исследования состоит:

1. В расширении онтологических границ осмысления триединой проблемы «жизнь-смерть-бессмертие», обновлении её смыслового содержания за счет переноса акцента на исследование второй составляющей указанной триады, привлечения архаических, манифестационистских метафизических моделей смерти.

2. В формировании теоретической основы интегральной концепции постижения архаических смыслов смерти.

3. В реализации комплексного подхода к разработке интегральной концепции метафизики смерти на основе проработки идейного содержания философии, традиционной и экспериментальной археологии, психологии глубин, археоастрономии.

4. В раскрытии специфики формирования архаических смыслов смерти и их проявления в культурных формах.

5. В объяснении практики элиминации метафизики смерти из сущностных характеристик человека и общества.

В качестве основной рабочей выдвинута гипотеза о наличии единой модели (динамического паттерна) смерти как Преодоления, имеющей общечеловеческое содержание, наиболее адекватно выражающееся в контекстуальных структурах мифологического и других архаических форм восприятия мира.

Положения, выносимые на защиту:

1. Метафизика конечного, соответствующая современному рассудочному осмыслению смерти, элиминирует архаически-духовную специфику её восприятия и не может являться теоретической базой разработки проблемы архаического восприятия смерти. Интегральная метафизика смерти осуществима только на основе онтологически обоснованного межпарадигмального синтетического подхода, учитывающего особенности онтологии мифа и исключающего необоснованный философский синкретизм. Полноценной эвристической базой обновления смыслового содержания проблемы смерти, реконструкции онтологии возврата является эзотеризм в трактовке интегрального традиционализма.

2. Интегральной концепцией является метафизика смерти как Восхождения к абсолютной Духовности, включающая динамическую схему метафизики Преодоления как способа трансцендирования Бытия в контексте соотнесения части и Целого, отразившуюся в представлениях о человеческой душе. Данная схема отражает архаический способ трансцендирования жизни путём неоднократного трансцендирования чувственной реальности как самоотречения конечной ограниченной части ради наполнения её смыслами, трансцендентными содержаниями бесконечной целостности.

3 Метафизика Преодоления соотносится с отрицающей спецификой мифологического трансцендирования, и, как следствие - динамика взаимоотношения частей телесно-духовной человеческой экзистенции характеризуется понятием внутренней жертвенности, радикальным актом которой является акт самоотречения, самопожертвования. В основе данной модели лежит понимание о жертве как активной инициативе (жертвующей) части в пользу Целого как иерархической совокупности составляющих его (получающих в дар) частей. Внутренняя (жертвенная) динамика взаимоотношения частей телесно-духовной человеческой экзистенции является основой для понимания инициатического акта как смерти и смерти как глобального естественного инициатического акта.

4. Метафизика Преодоления, как результат осмысления смерти, предполагает специфическое соотношение в работе формирующих ее психических структур - доминацию нерассудочных восприятий и их рассудочное оформление (объективация). Ритуальный способ объективации такой метафизики неразрывно связывает человека с окружающей . социальной и естественной средой; погребально-инициатическая деятельность с этих позиций оценивается как звено тотальной ритуальной цепи трансцендирования жизни, приобщения человека к мировому Целому путём непрестанного обращения к смерти.

5. Объективации метафизики Преодоления подвержены культурно-диахроническому развитию, которое можно одновременно рассматривать и как эволюцию форм объективации метафизики Преодоления, и как деградацию её глубинных смыслов, понимание которых зависит от исчезающих контекстов вплоть до полного отрицания этих смыслов рассудком. Глубокая укорененность психических структур, порождающих метафизику Преодоления, проявляется в мифологической форме - в традициях "воинов", в религиозной (православной) традиции святости - в ее феноменах духовного подвижничества, мученичества, юродства, а в атеистическом мировоззрении - в экзистенциальных актах стихийного и осознанного героического гражданского самопожертвования.

Научно-практическая значимость работы. Результаты диссертационной работы позволяют углубить теоретические представления о человеке, обществе, культуре. Они способствуют пониманию генезиса и природы проявлений и феноменов архаического и современного (мифологического, религиозного) общественного сознания, ориентируют в тенденциях развития современной цивилизации. Результаты исследования могут быть использованы в качестве философской методологической основы разработки теории археологической работы, в частности, формирования единого комплексного подхода к осмыслению древней погребальной ритуалистики.

Материалы диссертации можно использовать для разработки специальных курсов для аспирантов и студентов по философии, социальной философии, культурологии, философской антропологии: "Онтологические модели восприятия смерти в мифе, религии и науке", "Метафизика смерти и осмысление погребальной обрядности" и др.

Апробация результатов исследования. Основные положения данного исследования докладывались в выступлениях диссертанта на одной региональной, двух Всероссийских и трёх Международных научных семинарах, конференциях и симпозиумах (Москва, Санкт-Петербург, Омск, Челябинск, Барнаул), среди которых: Уральское археологическое совещание. Челябинск, 1999 Международный семинар «Интеграция археологических и этнографических исследований». Омск, 2003 г; Всероссийская научная конференция «Человек в пространстве древних культур». Челябинск, 2003; Всероссийская научная конференция «Комплексные исследования древних и традиционных обществ Евразии». Барнаул, 2004; Международная конференция "Изобразительные памятники: стиль, эпоха, композиции". СПб., 2004;

Международный симпозиум «Астрономия-2005: состояние и перспективы развития». М., 2005.

Содержание и основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры философии ЧелГУ, апробировались в учебном процессе в рамках учебных курсов и семинаров. По теме диссертации опубликовано 14 работ.

Структура и объём диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав по три параграфа каждая, заключения и списка литературы. Общий объем диссертации составляет 150 страниц. Библиографический список включает 200 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Смерть как онтологическая категория"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Данная диссертация представляет попытку постижения общечеловеческого смысла смерти, восходящего к архаической традиции, элиминированного процессами десакрализации, социализации и профанизации сознания.

В работе акцентируется внимание на принципиальном несоответствии, несовместимости современных рассудочных подходов к проблеме архаического восприятия смерти, и, в частности, древней погребальной ритуалистики нерассудочным донаучным (мифологическим) формам восприятия непреодолимого конфликта жизни и смерти. Научно-рациональные способы формируют специфический род метафизики, исключающий из поля зрения архаические способы трансцендирования бытия.

В ходе диссертационного исследования обосновывается тезис о принципиальной невозможности постижения нерассудочных архаических смыслов смерти на основе синкретически-иллюстративных, онтологически необоснованных исследовательских концепций, дезориентирующих исследование на ранних этапах. В связи с этим центральной задачей исследования является создание синтетической, интегральной концепции метафизики смерти, выводящей на возможности постижения архаических смыслов смерти, способной выступить полноценной, онтологически обоснованной теоретической основой единого исследовательского подхода к осмыслению древней погребальной ритуалистики.

Такой концепцией метафизики смерти явился её смысл как Восхождения к абсолютной Духовности. Центральным ядром данной концепции следует считать метафизику Преодоления, отражающую динамизм внутреннего духовного экзистенциального пространства, отражающий соотношение имманентности части с трансцендентностью целостного бытия. Метафизика Преодоления активизирует сокровенные черты человеческой личности жертвенность, альтруизм, самопожертвование, помогая избегать деструктивные танатологические тенденции человеческого существования. Метафизика Преодоления как общесоциальный механизм архаики нацеливала на сбалансированное в духовно-материальное развитие общества, в связи с чем обосновывается тезис о принципиальном единстве восприятий вечного противопоставления жизни и смерти в их неразрывном единстве, связанных единым мифо-ритуальным пространством сакрального.

Интерес диссертанта был направлен и на выявление причин мутации архаического смысла смерти, элиминацию традиционно-мифологических форм метафизики смерти, не актуализованных в современной философской рефлексии.

В работе намечены пути исследования погребальной ритуалистики, подразумевающие единый подход к погребальному ритуалу как глобальному инициатическому акту архаики. Отсутствие контекстуальных структур в условиях бесписьменного общества компенсируется наличием обширной области полноценной эзотерики, оперирующей символической метафизикой смерти, имеющей под собой качественно, если не единое, то единородное основание со смыслами архаики.

Конечно, диссертант не претендует на исчерпывающий анализ указанных проблем и тем, рассмотренных в диссертации. Бесспорно, все заявленные в диссертации проблемы требуют дальнейшей, более углубленной разработки и изучения.

Ограниченный нормативами объем диссертационного исследования не позволил рассмотреть проблему изменения структуры частнонаучных исследований погребальной ритуалистики, которая в связи с принятием единой теоретической основы приобретает задачи постижения механизмов и способов объективации метафизики смерти, духовной культуры и, в конечном счёте, отражение метафизического образа человека посредством материальной культуры, мифа и ритуала.

За рамками диссертационного текста остались такие важные темы, как формирование расширенной концепции исследования мифологического пространства на основе общих динамических паттернов мифологии, эзотерики, научно-рационалистических концепций; создания гипотетико-теоретической области расширенной пролиферации и соотнесения её с проверочной базой путём постоянного взаимодействия комплексов гипотетико-теоретических изысканий и проверочных практик.

Автор считает, что представленное диссертационное исследование является лишь началом на пути серьёзной, онтологически и гносеологически обоснованной теоретической работы в смежных областях данной проблематики.

Список научной литературыМацына, Андрей Иванович, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Абеляр Т. Магический переход. Киев, 1994. 320 с.2. Аггада. М., 1993. 319 с.

2. Алексеева В.И. Философия бессмертия К.Э.Циолковского:истоки системы и возможности анализа // Общественные науки и современность. 2001 г, N 3.

3. Алмазная Сутра // Наука и религия. 1991, № 8-12.

4. Амосов Н. М. В загробную жизнь не верю // Комсомольская правда. 22 марта 2003 г.

5. Антология гнозиса. т. 1-2. СПб., 1994. 350с., 382с.

6. Аркадьев М. А. "Конфликт "сознания" и "жизни". "Лингвистическая катастрофа". Сайт ИФРАН.

7. Аристотель. "Метафизика" // Соч. в 4 т., т. 1, М., 1975 550с.

8. Астрономия древних обществ. М., 2000. 334 с.

9. АУМ. Синтез мистических учений запада и востока, т 1-3. М.,1990-267с., 322с., 336с.

10. Бадж У. Египетская религия. Египетская магия. М., 1996. 416 с.

11. Бакшеев Е. С. Представления о "душе", "жизни" и "сердце" в традиционной японской культуре // Вестник Московского университета, серия13. востоковедение, 2001, №3 С. 17-36.

12. Балашов Л.Е. Жизнь, смерть, бессмертие. М., 1996. 96 с.

13. Безант А. Древняя Мудрость. М., 1992. 224 с.

14. Бейтсон, Г. Экология разума. Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии. М., 2000. 476 с.

15. Бейтсон Г., Бейтсон М. К. Ангелы страшатся. М., 1992. 211с.

16. Бейнс, Д. Тайная наука физического и духовного преобразования человека. Дубна, 1994. 192 с.

17. Белов В. А. Метафизика наука? // Философские науки. 2003, № 6.- С.68 -75.

18. Блаватская Е. П. Ключ к теософии. М., 1993. 320 с.

19. Блаватская Е. П. Тайная Доктрина. Т.1-2 в 4 кн. М.,1992 384 е.,488с., 576 е., 496 с.

20. Блаватская Е. Разоблачённая Изида. Т.1-2.М., 1992. 522 е., 534 с.

21. Бовуар, де С. Очень лёгкая смерть. М., 1992. 414с.

22. Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи. М., 1988. 303 с.

23. Борисов С. Б. Символы смерти в русской ментальности // СОЦИС., 1995, №2- С.58-63.

24. Борко Т. И. Картина мира в культурах с шаманским мировоззрением. Автореф. канд. дисс. филос. наук. Тюмень, 1999.

25. Борхес Х.Л. Аватары черепахи. Оправдание Лже-Василида. Оправдание каббалы// Философская и социологическая мысль. 1991, №2 -37-45.

26. Брянчанинов И. Слово о смерти. М., 1991. 320 с.

27. Бруно Д. О героическом энтузиазме. К., 1996. 288с.

28. Булгаков М. А. Белая гвардия. Мастер и Маргарита. Минск. 1988 670 с.

29. Вассерман Г. Лекции по иудаизму. Вильнюс. 1990 134 с.

30. Великое Освобождение в результате услышанного в Бардо // Наука и религия. 1990, № 10-12; 1991, №1.

31. Вечный покой. Погребальные обычаи, обряды, ритуалы. Челябинск, 1991.

32. Вишев И.В. На пути к практическому бессмертию. М., 2002 324 с.

33. Вишев И. В. Проблема жизни, смерти и бессмертия человека в истории русской философской мысли. М., 2005. 432 с.

34. Вопросы Иоанна на тайной трапезе Царя Небесного // Наука и религия. 1992. №4-5.

35. Войно-Ясенецкий В. Ф. О духе, душе и теле // Философские науки. 1997, №2-С. 113-123.

36. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Логос. 1999, № 8. С. 68 -67.

37. Гендель М. Космогоническая концепция розенкрейцеров. М., 1993, кн.1-160 е., кн.2- 170с.

38. Генинг В. Ф., Бунятян Е. П., Пустовалов С. Ж., Рычков Н. А. Формализованно-статистические методы в археологии (анализ погребальных памятников). Киев, 1990. 304 с.

39. Геннеп А., ван. Обряды перехода. М.,1999. 198 с.

40. Генон Р. Кризис современного мира. М., 1991.

41. Генон Р. Царь мира. М., 1993 80 с.

42. Генон Р. Очерки о традиции и метафизике. СПб., 2000 317 с.

43. Генон Р. Христианство и инициация. Заметки об инициации. http://www.arctogaia.com

44. Гордон А.Г. Ночные диалоги. М.,2004. 320 с.

45. Гроф С., Хэлифакс Д. Человек перед лицом смерти. М.,1996. 244 с.

46. Гроф С. Области человеческого бессознательного. М., 1994. 278 с.

47. Гурджиев Г. И. Встречи с замечательными людьми. М. 1994. 288 с.

48. Гуревич П. Мистика как культурная традиция // общественные науки и современность. 1994, № 5 С. 136-145.

49. Демидов Д. Б. Феномены человеческого бытия. Мн., 1999. 180с.

50. Дильтей В. Категория Жизни // Вопросы философии. 1995, № 10 С. 129 -143.

51. Додельцев Р.Ф. Энциклопедия оккультизма. Т.1-2.М., 1992 208с, 208 с.

52. Доннер Ф. Д. Тень ведьмы // Кастанеда К. Сила безмолвия. СПб., 1993 -С.193-292.

53. Древнеиндийская философия. Начальный период. М., 1972.

54. Дугин А. Г. Абсолютная Родина. М., 1999. 752 с.

55. Дугин А. Г. Эволюция парадигмальных оснований науки. М., 2002 418 с.

56. Дугин А. Г. Философия традиции. М., 2002. 624 с.

57. Жизнь после смерти (ред. Гуревич П.С.). М., 1991. 320 с.

58. Жмудь Л.Я. Наука, философия и религия в раннем пифагореизме. СПб, 1994.- 376 с.

59. Завьялов В.Ю. "Смерть жатву жизни косит"// ЭКО. 2002, №2 С. 126-137.

60. Зданович Г.Б., Кандалов В.П. Бронзовая скульптура с р. Кумляк // Сборник докладов научно практической конференции "Музей и художественная культура Урала". Челябинск, 1991.

61. Зелазни (Желязны) Р. Создания света, создания тьмы. Бессмертный. Ташкент СПб., 1992 - 320 с.

62. Зубко Г.В. Миф как составная часть общечеловеческого духовного фонда // Вестник Московского университета, серия 13, Востоковедение, 2001, №3 -С.3-17.

63. Изумрудная Скрижаль // Наука и религия. 1993, №10.

64. Исаев С. А. Теология смерти. М., 1991 236 с.

65. Исупов К.Г. Русская философская танатология // Вопросы философии. 1994, №3-С. 106-114.

66. Каас Л. Нестареющие тела, счастливые души // Человек. 2003, № 6 С. 37-49.

67. Каган Л. А. Философия Н. Ф. Фёдорова // Вопросы философии. 1990, №11-С. 74-84.

68. Камю А. Счастливая смерть // Иностранная литература. 1992, №2 С. 113-168.

69. Кастанеда К. Дар Орла. Огонь изнутри. Киев, 1993. 512 с.

70. Кастанеда К. Активная сторона бесконечности. Колесо времени. М.- К., 2002.- 608с.

71. Кереньи К. Элевсин. М., 2000. 288 с.

72. Кёйпер Ф. Б. Я Труды по ведийской мифологии. М.1986. 196 с.76. Кибалион. М., 1993. 88 с.

73. Кин С. Интервью с Карлосом Кастанедой. // Кастанеда К. Учение дона Хуана. Отдельная реальность. Путешествие в Икстлан. К., 1992 С.725 -734.

74. Клемен К. Жизнь мёртвых в религиях человечества. М.,2002 224с.

75. Книга Амдуат // Наука и религия. 1990., №№ 1-12.

76. Книга Самурая. СПб., 2000 320 с.

77. Книги мёртвых: Антология. СПб., 2001 - 317с.

78. Конец Света (эсхатология и традиция). — М., 1997 408 с.

79. Косарев М.Ф. Основы языческого миропонимания. М., 2003 352 с.

80. Косевич Е. Человек и его тело в свете Ветхого и Нового Завета // Философские науки. 1992, №2 С. 49-61.

81. Кинг С. Худей. Жребий Иерусалима. Кладбище домашних любимцев. Донецк, 1993-575 с.

82. Кураев А. В. Абсентеизм в современной религиозной критике // СОЦИОЛОГОВ М., 1991.-С. 346-360.

83. Кураев А. Раннее христианство и переселение душ. Предисловие В. К. Шохина. М., 1996-ХУ1+188с.

84. Кураев А. Христианская филсофия и пантеизм. М.,1997 — 227с.

85. Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993.

86. Лаберж С., Рейнголд X. Исследование мира осознанных сновидений. М., 1995.-290 с.

87. Лаврин А. П. Хроники Харона. М., 1993 .-511 с.

88. Лазарев С.Н. Диагностика кармы. Кн. 6. СПб., 1999 256 с.

89. Лайтман М. Кабала. Тайное еврейское учение. (Основные положения в доступном пересказе). Новосибрск., 1993. 168 с.

90. Лайтман М. С. Каббала: философское постижение человека // ФН., 2004, №10 С.5-23.

91. Ламмонт К. Иллюзия бессмертия. М., 1984. 286с.

92. Лаутенштайн Д. Элевсинские мистерии. М., 1996. 368 с.

93. Лебанидзе В. Ш. Огонь и космос в философии Гераклита // Вопросы философии. 1981, №6.

94. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1999. 602с.

95. Леви-Стросс К. Структура мифов // Вопросы философии. 1970, № 7 С. 152-164.

96. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994 384 с.

97. Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 2001 512 с.

98. Лепский Ю. Страх смерти // Труд-7, 28 сентября 2000 г. С. 22.

99. Леру Ф. Друиды. СПб., 2001 288с.

100. Луна Л.Э. Вехеталисмо: шаманизм среди местисов перуанской Амазонки // Общественные науки за рубежом. Серия 3. Философия и социология. 1988, № 2.- С. 106-112.

101. Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. М., 1979.

102. Малиновский Б. Магия, наука и религия. М., 1988. 288с.

103. Малиновский Б. Научная теория культуры. М., 1999. 208с.

104. Мамардашвили М.К. Современная европейская философия (XX век) // Логос. 1991, №2.

105. Марсадолов Л. С. Грифон хранитель золота Капитал-бога и их антиноосферная сущность // Вернадскианская революция в системе научного мировоззрения - поиск ноосферной модели будущего человечества в XXI веке. СПб., 2003.-С. 371-378.

106. Марсадолов Л. С. Общая "модель мира" и археологические источники // Человек в пространстве древних культур. Челябинск, 2003. С.17-19.

107. Матяш Д. В. Танатология: социокультурный контекст. Дисс. канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 1997.

108. Махабхарата. Рамаяна. М., 1974. 606 с.

109. Мелхиседек Д. Древняя Тайна Цветка Жизни. Т. 1, Киев, 2000.

110. Мерелл-Вольф Ф. Пути в иные измерения. К., 1993 384 с.

111. Мечников И.И. Этюды оптимизма. М., 1988. 327 с.

112. Михайлов Ю.И. Мировоззрение древних обществ юга Западной Сибири (эпоха бронзы). Кемерово, 2001. 363с.

113. Мосс М. Физическое воздействие на индивида коллективно внушенной мысли о смерти // Человек. 1992, №6.

114. Моуди Р. Жизнь до жизни. Жизнь после жизни. К., 1994 352 с.

115. Неллас П. "Кожаные ризы"// Человек. 2000. №5- С.99-111, №6 С. 76-95.

116. Никонов А. На меня смотрела "душа".// "Аргументы и факты", №39(сентябрь), 2005. С. 18.

117. Носенко Е. Э. Представления кельтов о загробном мире. Дохристианская эпоха//Вестник Древней истории. 1990, №3(194).-С. 101 112.

118. Ориген. О началах. Новосибирск, 1993. 383с.

119. Ортега JI. Искусство инициализма // Наука и религия. 1993, № 10

120. Парацельс Т. Магический Архидокс. М., 1997 400 с.

121. Переселение душ. Сборник. М.,1994. 426 с.

122. Перретт Р. У. Смерть и бессмертие // Общественные науки за рубежом. Серия 3. Филсофия и социология. 1988, № 3 С. 65-70.

123. Письма Махатм. Самара. 1993 720 с.

124. Платон. Федон. Послезаконие. Политик. Сайт ИФРАН.

125. Платон. "Федон" // Платон. Соч. в 3-х т.т. Т.2. М., 1970.

126. Плотин. О бессмертии души. // Вопросы философии. 1994, №3 С. 155172.

127. Погребальный обряд. Реконструкция и интерпретация древних идеологических представлений. Сборник статей. М.,1999 248с.

128. Пополь-Вух. Родословная владык Тотоникапана. М, 1993 256 с.

129. Рабинович В. JI. Vita mortua и её конструктор // Вопросы философии. 1995, № 10 С.151-154.

130. Рассел Б. Почему я не христианин. М., 1987 334 с.

131. Ригведа. Мандалы I-IV. М., 1989. 768 с.

132. Розин В. Личность в религиозном, эзотерическом и научном мире // Общественные науки и современность. 1994, № 5 С. 128-135.

133. Роуз С. Душа после смерти. М., 1992. 240 с.

134. Рудзитис Р. Братство Грааля // Угунс. Рига. 1989-1993, №№ 1-5.

135. Русанов И.А. Схема эволюции металлургических печей древности // XIV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Челябинск, 1999 С. 102.

136. Рыбин В. А. Феномен "смерти человека" как доминанта современной социокультурной реальности // Человек в современных философских концепциях: Материалы Третьей Международной научной конференции. Т.2. Волгоград, 2004 С.467-471.

137. Рэдклифф-Браун А.Р. Структура и функция в примитивном обществе. М., 2001-304с.

138. Рязанцев С. Танатология наука о смерти. СПб., 1994 - 384 с.

139. Сабиров В.Ш. Жизнь. Смерть. Бессмертие. // Человек, 2000, №5 С. 3654, №,6-9-18.

140. Сартр, Ж.П. Бытие и Ничто. М., 2000.

141. Сведенборг Е. О небесах, о мире духов и об аде. Киев, 1993. 336 с.

142. Сенцов С. Философия жизни Юкио Мисимы // Филологос. №1. М.,1999 -С. 53-60.

143. Смирнов Ю.А. Лабиринт: морфология преднамеренного погребения. М., 1997-279с.

144. Сороковиков А. Победа над последним врагом. М., 2003.-110с.

145. Стокер Б. Дракула. М.,1993. -430с.

146. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989.- 573 с.

147. Тайны загробной жизни. (Е. Басаргина, сост.). СПб. 1995 576 с.

148. Тейяр де Шарден П. Божественная среда. М., 1992 XXIV, 311с.

149. Тибетская книга мертвых. М., 1995. 224 с.

150. Тихоненко В. А. Жизненный смысл выбора смерти // Человек, 1992, №6 -С. 19-29.

151. Токарев С. А. Ранние формы религии. М., 1990. 622с.

152. Трубников H.H. О смысле жизни и смерти // Родина. 1989, №7.

153. Тукмаков Д. И. Эллинистические представления о мистическом восхождении душ // Вестник Московского университета. Серия 7, философия,1999, №2. С.62-76.

154. Федоров Н.Ф. Из материалов к третьему тому "Философия общего дела"// Вопросы философии. 1993, №1- С. 126-183.

155. Федоровских А. А. Трансформация сакрального и профанного в обществе: миф религия - идеология. Автореф. канд. дисс. Екатеринбург,2000.

156. Фейерабенд. П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986. 542 с.

157. Философы Греции. Харьков, 1999. 1056 с.

158. Финк Э. Основные феномены человеческого бытия // Проблемы человека в западной философии. М., 1988. С. 357-403.

159. Форчун Д. Психическая самозащита. Исследование по оккультной патологии и преступности. М., 1993.

160. Форчун Д. Мистическая каббала. Киев, 1995. 320с.

161. Фрейд 3. Мы и смерть. По ту сторону принципа наслаждения // Рязанцев С. Танатология наука о смерти. СПб., 1994.

162. Фролов И.Т. О человеке разумном и гуманном, а так же о биокиборгах, бессмертии и воскрешении мёртвых и вообще о мифологии в век НТР // Наука и жизнь. 1983, №4. С.60-66.

163. Фролов И. Т. О смысле жизни, о смерти и бессмертии человека. М., 1985. -64 с.

164. Фромм Э. Во имя жизни // О любви к жизни, о смерти и о "тайнах иного бытия". М., 1992.-С.8-27.

165. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности // Человек. 1993, №1 -С. 102-123.

166. Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь. М., 1990. 703 с.

167. Хайдеггер М. Слова Ницше "Бог мертв" // Вопросы философии. 1990, № 7. С.133 - 176.

168. Хеннеберг Н. Язва. Нижний Новгород. 1991 336 с.

169. Химическое венчание Иоанна Розенкрейцера в году 1459 // Наука и религия. 1991, №3.

170. Хокс Д. Рождение сознания // Курьер Юнеско, 1963, № 6. С. 8-10.

171. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск, 1993. 794 с.

172. Цвелев С. Жизнь без смерти. Т.1. Ялта, 1997. 196 с.

173. Циолковский К. Э. Научная этика. Грёзы о земле и небе. Тула, 1986 С. 366-368.

174. Чанышев А.Н. Трактат о небытии // Вопросы философии. 1990, №10 -С.158-165.

175. Черниговский В. Б. Учение Порфирия об уме, душе и теле // Человек. 2004, №6. С.53-57.

176. Членов М. К жизни через смерть // Наука и религия, 1989, № 4.

177. Шелли М. Франкенштейн, или современный Прометей. М., 1995. 316 с.

178. Шичанина Ю. Иномерность сверхчеловеческого // Человек. 2004, № 6. -С. 15-22.

179. Шишло Б. "Народы Севера" Геродота и скифские ритуалы // Степи Евразии в древности и средневековье. СПб., 2003. С. 187-191.

180. Шнайдер И. В преддверии ухода // Человек. 1996, №6.

181. Штайнер Р. Мистерии древности и христианство. М.,1990. 124 с.

182. Шустова JI.M. Природа человека в философской антропологии Ауробиндо Гхоша // Вопросы философии. 1999, № 6. С. 108-120.

183. Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994. 144 с.

184. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Киев, М., 1997 382с.

185. Юнг К.Г. Mysterium coniunctionis. М.- Киев, 1997- 688с.

186. Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Вопросы философии. М.,1988, №1- С.133-152.

187. Юнг К.Г. Воспоминания, сновидения, размышления. Киев, 1994 405 с.

188. Юнг К.Г. Психология бессознательного. М., 1996 317с.

189. Юнг К.Г. Человек и его символы. СПб., 1996 454с.

190. Юнг К.Г. Символы трансформации. М., 2000 496 с.

191. Baines J. The stellar man. Llewellyn publications. St. Paul, Minnesota, 551644-0383, USA, 1985-275 pages.

192. Baines J. The science of love. Published by John Baines Institute, Inc. P.O. Box 8556/ F.D.R. Station , New York, 1993.- 401 p.

193. Baines J. Hypsoconsciousness. Published by John Baines Institute,Inc. P.O. Box 8556 F.D.R. Station. New York, 1995. 248 p.

194. El libro de los muertos. Editorial de Ciencias Sociales, calle 14 no. 4104, Playa,Ciudad de La Habana, Cuba, 1980.

195. POPOL VUH. Versión Fray Francisco Ximénez. Editorial Artemis-Edinter, 12 Calle 10-55, Zona 1, Guatemala, ISBN 84-89766-29-0. Impreso en Guatemala: IMPRESOS INDUSTRIALES, S. A., Primera Edición, 1998.

196. Valverde C. Antropología filosófica. Sezione quinta di AMATECA. Volume XVI. Lugano, 1994.

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Смерть как онтологическая категория

Полный текст автореферата диссертации по теме "Смерть как онтологическая категория"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Мацына, Андрей Иванович

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Мацына, Андрей Иванович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Смерть как онтологическая категория"

Список научной литературыМацына, Андрей Иванович, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01 диссертация на тему: Смерть как онтологическая категория

Полный текст автореферата диссертации по теме "Смерть как онтологическая категория"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Мацына, Андрей Иванович

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Мацына, Андрей Иванович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Смерть как онтологическая категория"

Список научной литературыМацына, Андрей Иванович, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Смерть как онтологическая категория