автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социальная теория и жизненная реальность

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальная теория и жизненная реальность"

На правахрукописи

БУРДИНА-АПРАКСИНА Ева Александровна

СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ И ЖИЗНЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ: ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ

09.00.11 - Социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Архангельск 2004

Работа выполнена на кафедре философии и социологии Мурманского государственного педагогического университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Трипольский Роман Израйлевич

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Чумаков Александр Николаевич кандидат философских наук, доцент Лошаков Руслан Анатольевич

Ведущая организация: Петрозаводский государственный университет

Защита состоится 26 октября 2004 г. в 14 часов 30 минут на заседании диссертационного совета К 212.191.02 при Поморском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: 163060, Архангельск, ул. Урицкого, д. 56, актовый зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова по адресу: 163060, Архангельск, пр. Ломоносова, д. 4.

Автореферат разослан

2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук, доцент

Кукаренко Н.Н.

//////

2005-4 12779

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Актуальность выбранной темы «Социальная теория и жизненная реальность: проблема соотношения» может быть обоснована и раскрыта в двух основных направлениях. Во-первых, исходя из того значения, какое данная проблематика имеет в философии в целом и в современной социальной философии в частности. Во-вторых, в соотнесении цели и задач исследования с сегодняшним состоянием и задачами социальной философии.

На протяжении своей длительной истории философия формировала собственный понятийный аппарат, опираясь на познание законов природы и осмысление природы, т.е. на естественное. Однако уже в рамках натурфилософии внимание мыслителей привлекало, хотя и не систематически, понятие общественного, социального, искусственного. Философское различение законов природы и законов, установленных людьми, восходит, по мнению многих исследователей, к Демокриту. Многие исследователи античной философии полагают, что первоначально «идея общества как особенной самостоятельной реальности, связанной с человеческой деятельностью, проявлялась в античности через дилемму природного и искус-ственного»1. Однако в классической философии преобладали эмоциональные оценки социального в сравнении с естественным. Социальное, в качестве искусственного и не обладающего способностью самобытного существования, в сопоставлении с бытием природных вещей рассматривалось обычно как неподлинное, как более-менее удачное подражание природному. В результате на протяжении многих столетий социально-философская мысль существовала и развивалась внутри нормативно-морализующего контекста. Именно по этой причине формирование социальной философии внутри структуры философского знания начинается с переходом от морализаторства к объяснительной философской теории, ставящей целью исследование общества таким, каково оно есть, и почему оно тако-во2. Социальная философия сделала предметом познания общественный способ существования человека и общества как особую сферу действительности.

В социальной философии проблема соотношения теории и реальности приобретает особое значение. К концу XX века обнаружилась ограниченность, присущая классической парадигме субъект-объектного видения линейного поступательного развития социума. Все более явным становится понимание того, что эволюционные изменения в мире характеризуются

1 Светлов Р В Античные и раннехристианские предпосылки идеи социума // Очерки социальной философии -СПб, 1998 -С 3.

2 Перов Ю В Социальная философия Нового времени // Очерки социальной философии -СПб, 1998 -С. 15-16

возрастающей нелинейностью и, как следствие, нарастанием противоречий, конфликтов, глобальных сдвигов и потрясений.

В сложившейся ситуации наметилась явная тенденция пересмотра основных положений классического подхода к изучению социальных явлений. В центре внимания современной мысли оказались темы нестабильности, неравновесности, вариативности, моделирование альтернативных сценариев, исследование переходных этапов, сопоставимости различных социокультурных практик. В свете новых подходов то, что представлялось классическому мышлению монолитным и целостным, дифференцируется на относительно автономные области и подсистемы, анклавы и пространственно-временные структуры. С другой стороны, казавшееся локализованным в определенных точках расплывается по всему социальному пространству. Общепринятой стала констатация изменений в самом научном знании.

Осознание того, что весь социальный мир, так или иначе, втянут во взаимодействие, требующее нового, многомерного и вместе с тем достаточно определенного представления о нормах жизни человеческого сообщества, необходимо приводит к учету разных форм научного и культурного опыта в описании социальных процессов. Обнаруживается недостаточность аппарата современной науки для решения жизненно важных вопросов. Наука выработала обширный исследовательский инструментарий, чтобы рассматривать общество и человека. Но и здесь возникает проблема соотношения теории и смысла тех вопросов, которые стоят перед современным человеком. Настоятельной потребностью поэтому становится включение самой науки, ее категорий, понятий, концепций в процесс изменения общества и самореализации людей. Актуальным становится вопрос: какие из научных форм и в каких сочетаниях могут стать средствами самоопределения общества, ориентации человеческих индивидов?

Актуальность проблемы обусловлена также тем, что в ней, как в фокусе, сходятся и пересекаются вопросы многих отраслей философского знания.

Степень разработанности проблемы. По избранной теме в целом имеется много работ в рамках истории философии и философии науки: начиная с античной философии, с Р. Декарта и И. Канта (антиномия теории и практики)1, заканчивая К. Поппером, Т. Куном, И. Лакатосом, П. Фейера-бендом и др. Известные дискуссии в философии науки XX века по обоснованию и переосмыслению статуса научного знания поставили в центр внимания философского сообщества пересмотр основных принципов самой профессиональной деятельности ученого. Было показано, что в разных областях деятельности люди ориентируются на общность установок, которые имеются в рамках определенного сообщества. Яркие примеры изоляции

' Кант И. Антиномия чистого разума // Кант И. Собр. соч.: В 8 т. - М: ЧОРО, 1994. - Т. 3. - С. 323-363,432л*95.

зрелого научного сообщества от запросов непрофессионалов и повседневной жизни были представлены Т. Куном в его работе «Структура научных революций»1. Но и в рамках научного сообщества была обнаружена неоднородность исследовательских позиций. Иначе говоря, сам способ познания мира обусловливает как метод подготовки специалиста, так и понимание проблемы соотношения теории и реальности.

В связи с этим проблемы соотношения теории и практики, трансформации взглядов на взаимодействие жизненной реальности2 и социальной теории приобретают особый интерес для социальной философии, поскольку речь идет о смене научных парадигм3. В данном случае подобная смена парадигм означает переход от доминирования позитивистской традиции к новому пониманию природы и динамики научного знания. Складывается направление методологических исследований, которое именуют историческим, а чаще постпозитивистским.

Подобная тенденция смещает философский интерес с описания «научных парадигм», задающих способы освоения реальности, на уяснение того, как происходит сама смена этих парадигм. Именно поэтому для выявления мировоззренческих и онтологических импликаций современной науки актуальным является обращение к стратегиям философствования, активно разрабатывающим тему становления. Особенно продуктивны в этом отношении ресурсы исследований в области синергетики (Г. Хакен), в теории диссипативных структур (И. Пригожий), в учении о сложности и взаимопереходах типа порядок-хаос (Р. Том, И. Арнольд, Ю.Л. Климанто-вич), а также в области разработок фрактальных схем (Б. Мандельброт). В настоящее время есть немало специальных разработок, направленных непосредственно на рассмотрение данной проблематики. Но в рамках данного исследования важно подчеркнуть решающий вклад в отмеченную тенденцию таких философов, как Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Г.-Х Гадамер, Ж. Деррида, Ж. Делез, П. Рикер и др.

В нашей стране подобная тенденция просматривается в деятельности Московского методологического кружка Г.П. Щедровицкого4, из которого вышли многие известные отечественные философы, среди них: Л.Б. Баженов, Г.С. Батищев, П.П. Гайденко, Э.В. Ильенков, В.В. Казютин-ский, Е.А. Мамчур, А.П. Огурцов, B.C. Степин, Г.П. Швырев и др.

1 Кун Т. Структура научных революций. - М: ACT, 2001.

2 Понятие «жизненная реальность» не является в данном исследовании предметом специального анализа, а рассматривается лишь в одном из существующих значений как синоним «жизненного мира человека», мира обычной повседневной жизни.

3 Под парадигмой здесь понимается система общепризнанных образцов и предписаний для научного сообщества. При этом подразумевается, что эта система является лишь одним из компонентов дисциплинарной матрицы.

4 Об идеях Г.П. Щедровицкого см.: Щедровицкий Г.П. Избранные труды. - М., 1995; Его же. Философия. Методология. Наука. -М., 1997.

Значительный вклад в развитие философской мысли в нашей стране внес М.К. Мамардашвили, сконцентрировавший внимание на феномене сознания. Он глубоко проанализировал посылки и допущения, определяющие характер объективности современного научного знания и возможности достижения такой объективности познающим субъектом. При этом среди таких посыпок у него фигурировали понятия наблюдения и явления, многомерности феномена сознания, символического элемента рациональности и др.1

Современная логико-методологическая рефлексия достаточно глубоко и плодотворно освоила ценностную проблематику познания социальной

2

реальности.

Исследование природно-ценностного отношения человека к миру путем его соотнесения с познавательным привело к выделению специфических особенностей ценностного сознания3.

За последние годы появились работы, авторы которых всесторонне освещают так называемый «антропологический поворот». В трудах Б.Н. Бессонова, В.В. Бибихина, Э.В. Гирусова, А.Я. Гуревича, В.Е. Кемерова, Ю.М. Лотмана, СМ. Неретиной, К.С. Пигрова, В.И. Толстых и других исследователей освещены различные аспекты современной антропологической мысли.

При анализе философских предпосылок неклассического обществоз-нания в диссертации использовались труды В.Б. Власовой, Н.М. Смирновой, Б.Т. Григоряна, А.Ф. Зотова, Н.Н. Козловой, Н.В. Мотрошиловой, В.Г. Федотовой, В.П. Филатова, Е.Л. Чертковой, А.Н. Чумакова и др.

Анализ работ отечественных и зарубежных исследователей позволил показать определенные тенденции: положено начало философскому осмыслению становящейся социальной реальности; исследование в области философии методологии наук все в большей мере выходит на прямой контакт с наработками социально-гуманитарных наук. Что же касается соци-

Мамардашвили М.К. Форма и содержание мышления. - М., 1968; Его же. Классический и неклассический идеал рациональности. - М., 1994; Его же. Стрела познания. Набросок естественно-исторической гносеологии. - М., 1996; Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. - М., 1997 и др.

2 Апресян Р.Г. Идея морали и базовые нормативно-этические программы. - М.: ИФ РАН, 1995; Гусейнов А.А. Социальная природа нравственности. - М.: Наука, 1974; Дробницкий О.Г. Наука и ценности: Составление проблемы и ее постановка // Философские науки. - 1973. - № 4; Ильенков Э.В. Об идолах и идеалах. - М.: Наука, 1968; Кузнецов В.Г. Идеалы современной науки. - М., 1983; Меньковская Н.Б. Париж со змеями. - М.: ИФ РАН, 1995; Смирнова Н.М. От социальной метафизики к феноменологии «естественной установки». - М.: ИФ РАН, 1997 и др.

3 Чавчавадзе Н.З. Культура и ценности. - Тбилиси: ТГУ, 1984; Диалектика познания: Компоненты. Аспекты. Уровни. - Л.: ИФ ГП АН СССР, 1983; Бакиров B.C. Ценностное сознание как объект социологического анализа: теоретические и методологические проблемы: Автореф. дис.... д-ра соц. наук. - Харьков: Университет, 1991 и др.

альной философии, то она, развиваясь в рамках ускоряющегося социального и научно-технического прогресса, многое вынуждена открывать для себя заново, что не всегда соответствует ее «диалогической» природе и тормозит реализацию ее методологического потенциала. Из сказанного выше вытекает основная цель исследования.

Целью исследования является необходимость сделать очевидной мысль о том, что события в мире науки не представляют собой событий, смысл которых замкнут на самих себе. Человек обширнее и глубже науки и вообще какой бы то ни было идеи, через которую он себя проявляет. Идеи - это способ реализации человеком самого себя. Попытка сделать науку автономной реальностью развертывания знания приводит к парадоксальным и непредвиденным последствиям: наблюдается смещение акцентов в поисках фундаментальных оснований бытия с единого на многообразное, с устойчивого на становящееся, с тождества на различие и т.д.

Цель исследования диктует постановку следующих частных задач:

- проследить логику развития неклассических идей, в т.ч. их выход в сферу социально-философского знания, и осмыслить применимость основных неклассических положений к социально-культурным процессам;

- обосновать необходимость введения в контекст философского размышления новых представлений о социальной реальности;

- выяснить перспективы реализации постнеклассического подхода в современном социогуманитарном знании;

- выявить смысл проблематизации научного знания и жизненной реальности.

Объектом данного исследования является человеческая деятельность в ее разнообразных проявлениях и способах познания жизненной реальности.

Предметом исследования выступает специализированное научное знание жизненной реальности.

Методологическая и теоретическая база исследования. На протяжении XX века представления о классической философии Нового времени подверглись значительным преобразованиям; существенно расширился и их тематический горизонт. Заметную роль в этом сыграли публикации видных представителей современной философской мысли, в первую очередь, таких как: М. Вебер, Р. Арон, Ж. Делез, М. Хайдеггер, Э. Кассирер, А. Койре, М. Фуко, А. Щюц и др. Они подчеркивали роль культуры как решающего фактора эволюции общества. Исследования в этом направлении вскрыли настоятельную необходимость не только решения вопросов социальной самоорганизации, но и новой проработки таких понятий, как «научная теория», «социальная реальность», «жизненный мир», «повседневный опыт» и т.д.

Именно научная теория выступает как наиболее четкое выражение особенностей, присущих современному научному знанию, как высшая форма его организации, как обусловленный самим процессом роста знаний механизм его синтеза. В отечественной философии проблема научной теории проработана глубоко, но только на уровне естествознания. Понятие социальной теории до сих пор не имеет общепринятой интерпретации. Строгое определение теории в рамках философского исследования, скорее всего, невозможно и не нужно. Строгое определение требуется там, где определяемое понятие должно стать элементом дедуктивной системы. В принципе, такую задачу можно поставить и для понятия теории, но это будет совсем другая проблема: создание новой строго формализованной научной дисциплины, объектом изучения которой были бы отдельные научные теории и которая могла бы об этих отдельных теориях рассуждать на том же уровне строгости, на каком ведет свои рассуждения математика. Но для данного исследования важно лишь то, что вопросы, связанные со строением и функциями научных теорий, вряд ли могут быть совершенно одинаково решены для различных видов теорий. Здесь достаточно деления теории на два больших класса: эмпирические (фактуальные) и логические. Л.Б. Баженов, рассматривая слово «теория», выделяет пять значений1. Социальные теории вполне могут быть разбиты на эти два класса. Но для данного исследования важно не столько определение, сколько понимание места и роли теории в человеческой деятельности. Поэтому в данном исследовании теорию можно понимать в предельно широком смысле, как характеристику мышления вообще. При таком подходе под словом «теория» подразумевается вообще ментальная деятельность, мысленное воспроизведение реальной действительности, в отличие от непосредственно предметной деятельности человека.

Для реализации сформулированных целей и задач использованы следующие критерии отбора материала. Во-первых, фундаментальность разработки проблематики и степень воздействия результатов на последующую философскую мысль. Во-вторых, новизна и своеобразие в сравнении с предшественниками в постановке и способах разработки проблем. В-третьих, представительность и типичность воплощения сформировавшихся и пользовавшихся влиянием тенденций социально-философской мысли.

В общем, положения и выводы, представленные в исследуемых направлениях философской и научной мысли, составили информационную основу изучения темы диссертации, от поиска философских оснований до изучения форм и способов проявления научного знания в условиях современных социально-культурных преобразований.

1 Баженов Л.Б. Строение и функции естественнонаучной теории // Синтез современного научного знания. - М.: Наука, 1973. - С. 390-392.

Положения, выносимые на защиту:

1. Неклассический образец социального знания отличается от классического, прежде всего, отходом от нормативной жесткости и введением «гибких» методов познания, ориентированных на диалог и культурные взаимодействия.

2. Обозначилась дилемма «абсолютное/релятивное», рамки которой не позволяют найти верное соотношение между нормативными и дескриптивными ориентациями. Выход намечается через системное моделирование научной рациональности. При этом вопрос о том, рациональна ли та или другая модель рациональности, решается тем, выполняет или не выполняет данная модель свою функцию.

3. Основной функцией моделей научной рациональности является экспликация образа науки и научного познания. Особенным оказывается место этого образа в теоретической конструкции культуры.

4. Способы научного познания проблематизируются в ситуации критики, важнейшей предпосылкой которой является дополнительность рациональной реконструкции объекта и его рациональной деконструкции.

5. Существуют противоречия между нормативно-критериальной и крити-ко-рефлексивной способностями суждения. Это обусловлено противоречивой сутью человеческой свободы. Аналогии между проблемами этики и научной теории указывают путь к исходному пункту философии человека - антиномии человеческой свободы.

Теоретическая и практическая значимость работы. Диссертационное исследование имеет теоретический смысл, связанный с определением диапазона темы соотношения социальной теории и жизненной реальности, способов ее раскрытия, с включением этой темы в общую структуру эпистемологии, выявлением основных моментов, в которых эпистемологические проблемы получают общемировоззренческий смысл, образуя философскую основу понимания человека. Полученные результаты позволяют детальнее и полнее осознать возможности и границы постнеклассической парадигмы в анализе социально-культурных явлений.

Выводы и результаты исследования предполагают включение новых способов научного познания в систему социально-философского знания. Они могут быть использованы в экспертной работе, преподавательской деятельности, в практике социально-организационной работы.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы, содержащиеся в диссертационном исследовании, прошли апробацию в опубликованных автором работах. Идеи диссертационного исследования были использованы в выступлении, сделанном на III Российском философском конгрессе в Ростове-на-Дону (сентябрь 2002 г.), в выступлении на XVI Ежегодной научно-практической конференции кафедры философии РАН (Москва, январь 2003 г.), в выступлении на XXI Всемирном философском конгрессе (Стамбул, Турция, 10-17 августа 2003 г.), в выступлении

на II Межвузовской научно-практической конференции в Мурманске (март 2003 г.), в докладах на заседании Мурманского отделения РФО (29 апреля 2004 г.), в выступлении на научной конференции (Москва, 1—3 июня 2004 г.) и других.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии и социологии Мурманского государственного педагогического университета 27 апреля 2004 г.

Структура диссертации определяется целью работы и ее внутренней логикой, отражающей последовательность решения поставленных задач. Работа состоит из двух глав, шести параграфов, заключения и списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень ее разработанности, определяются проблематика, цель и задачи исследования, отмечаются его теоретико-методологические основания, приводится научная новизна результатов, перечисляются формы ее апробации.

В первой главе «Теоретико-методологические установки социального знания» рассматривается смена типов научного знания в контексте социальных изменений. Уделяется особое внимание одной из разработанных типологий, которая подразумевает выделение классической, неклассической и постнеклассической стадий в развитии науки, задающих соответствующий тип научного знания.

В первом параграфе «Принципы построения социальной теории классического типа» социальная теория рассматривается в рамках классической парадигмы.

Напомнив, что философия изначально осуществляется при наличии альтернативных идейных позиций - рационализма и иррационализма (мифология, религия), — автор указывает на их взаимодействие, которое и образует пространство рациональной мысли. Античная рациональность предопределила известное отношение к «факту». В процессе развития научного знания выкристаллизовалась теория, очищенная от фактологии. Но с самого начала четко прослеживается формирование концепции истории, которая претерпевает последовательные превращения, однозначно сказывающиеся на выборе фактов, на их логической соотнесенности, на их конкретном толковании и объяснении. Подобный образец научного видения мира и представляется сутью парадигмы. Эта суть состоит в том, что факт воспринимается как безусловная реальность. Истинность факта подтверждается достоверностью самого его существования. Достоверность либо гарантируется непосредственностью взгляда очевидца, сообщающего

о некой исторической «правде», либо основана на рациональной критике какого-либо мнения.

Важнейшей методологической установкой такой теории выступает фундаментализм: онтологическая первичность того или иного типа социальной связи постулируется как самоочевидное или иллюстрируется на примерах без объяснения обоснований выбора. Подобная процедура основана на скрытом предположении, что точка начала координат абсолютно «прозрачна», не имеет собственной «плотности», преломляющей видимую картину природного или социального мира. Для объяснения методологических установок построения классической социальной теории не важно, какие именно объекты или отношения подвергаются фундаментализации.

Особое внимание уделяется таким принципам построения классического типа социальной теории, как редукционизм и эссенциализм. Редукционизм накладывает свои «запреты» на целые предметные области социального анализа. К их числу относится проблема человеческой свободы, понятая как сведенная не к собственной противоположности, а к условию возможности генерировать новые вариации культуры, обеспечивать культурные мутации.

Классический эссенциализм предполагает воспроизведение сущности изучаемого объекта не иначе как в «чистом виде», в качестве онтологической противоположности «явлению». Эссенциализм — это парадиг-мальная установка всего классического обществознания, хотя подобная общность основополагающих методологических принципов не исключает заметных расхождений в частных методологических вопросах и установках.

Из этого общего представления следует, в частности, что классическая теория является именно теорией, а не идеологией, парадигмой или исследовательской программой, тесно связанной с вненаучным знанием.

В связи с этим важную роль в классической философии играет понятие истины. Истина понимается здесь как описание, соответствующее объекту. Центральный пункт классической теории — объект, существующий независимо от человека и познания. Объект детерминирует, будет ли наше описание истинным или ложным. Иначе, объективность научной истины, т.е. ее зависимость только от объекта познания, служит основой интерсубъективности, общезначимости научной теории.

Однако классическое понимание истины соответствует естественнонаучному подходу, но не отвечает требованиям социально-гуманитарных наук. В последних встречаются истины, подобные естественно-научным. Вместе с тем здесь понятие истины включает в себя некий оценочный элемент, которого лишено понятие истины в естествознании. В содержание социально-философского понятия истины включаются не только идея соответствия объекту, но еще и идея соответствия субъекту. Субъектам социального познания присущи разные ценностные ориентации и идеалы.

Поэтому, обращаясь к социальным наукам, мы обнаруживаем аксиологическую характеристику знания.

В конце параграфа делаются выводы: наука не остается неизменным феноменом и проявляется по-разному в зависимости от контекста социальных изменений; в основе современной типологии научного знания обнаруживается выделение классической, неклассической и постнеклассиче-ской стадий; каждая стадия и тип научного знания характеризуется сменой теоретико-методологических установок, обозначаемых словом «парадигма»; парадигмальные сдвиги науки выявляются в принципах построения теории; наблюдается несоответствие изменений принципов построения естественно-научной и социально-гуманитарной теорий; нет оснований говорить о четко выделенных временных границах упомянутых стадий развития науки; трехстадиальной типологии развития науки явно не хватает обоснования промежуточной стадии - неклассической.

Во втором параграфе «Генезис неклассической социальнойметодо-логии» уделяется внимание подробному анализу того, как изменяется па-радигмальная ситуация в целом, начиная с XIX века.

Особое внимание уделяется такому понятию, как «социальный факт». О. Конт, Г. Спенсер, отождествляя социальный факт с естественнонаучным, выступали с позиции натурализма. Позитивистская методология абсолютизировала социальный факт, его эмпирический статус, в качестве независимого от исследователя. К концу XIX века определение факта приобретает иной смысл. Утверждается взаимодействие познающего субъекта с познаваемым объектом, в результате которого рождается культур-центристская установка. Эта новая установка развивается постепенно, начиная с осмысления особенностей чисто формальных, логических процедур, реализующих цели социальных и гуманитарных наук. Через углубление в специфику этих целей исследователь приходит к выяснению значимости для характера и содержания истины культурного горизонта эпохи, современной субъекту знания. Предметом знания выступает духовный смысл реальных событий, так что на место закона, господствующего в естествознании, становится ценность как общезначимое духовное образование. Подлинным объектом знания оказывается человеческая культура как некая целостность аксиологического порядка.

Генезис неклассической социальной методологии просматривается в работах В. Дильтея, Г. Риккерта, В. Виндельбанда, Ф. Ницше. В XX веке эта тенденция наблюдается в работах Т. Лессинга, М. Хайдеггера, М. По-лани, К. Ясперса, М. Шелера, Ж.-П. Сартра и др.

В целом, генезис неклассической парадигмы обнаруживается в появлении все новых и новых когнитивных репрезентаций о мире. Классический подход к исследованию оставлял без внимания ряд обстоятельств и сосредотачивался, в основном, на адекватности содержательной стороны создаваемых представлений о мире явлений и процессах действительно-

ста. Но на протяжении всей истории философии можно встретить мысль о том, что часто отнюдь не объективные достоинства представлений о мире определяют их значимость и достоверность. Существенное значение имеют субъективные особенности, находящие свое воплощение в повседневном, обыденном познании мира. Отсюда проистекает проблематизация современных способов познания, что вынуждает внимательней относиться к тому социокультурному пространству и к той временной ситуации, где возникает эта проблематизация.

Прежде всего, речь идет о трансформации традиционного статуса гносеологического субъекта, о необходимости явного учета в его познавательной деятельности не только рафинированных научных методов и представлений, но и вненаучных познавательных форм. Сама постановка вопроса о смене парадигмы задается так называемым «антропологическим поворотом». Происходит четкое разведение понятий «человек» и «субъект», которые рассматриваются как два противоположных полюса, между которыми движется гносеологическая и онтологическая мысль. Человек все больше приравнивается к некой многокомпонентной системе, во многом родственной термодинамическим объектам. К такой системе применимы вероятностные способы описания. Человек интерпретируется либо как «зияние в бытии», либо как непрерывная множественность. В конечном счете обе интерпретации сводятся к спонтанности и непредсказуемости в поведении человеческой компоненты мироздания, которая воспринимается не как временная техническая трудность, а как не сводимая ни к чему данность.

Вывод заключается в том, что конструктивные приемы включения человека в научный дискурс составляют непосредственный корпус знания в постнеклассической парадигме.

В третьем параграфе «Методологический кризис глобальных социальных концепций: разработка исследовательских программ» рассматривается процесс перехода к новой, еще не оформленной окончательно, парадигме, условно называемой постнеклассической. Ввиду объемности данной проблематики изложение этой темы осуществляется путем выделения ключевых моментов.

Важным моментом представляется социокультурная ситуация перехода к постиндустриальному обществу. Эта ситуация характеризуется формированием релевантных этому обществу ценностных приоритетов, сопровождающихся массовым осознанием масштабов культурных потерь, понесенных обществом в процессе индустриализации. Реакцией на подобную ситуацию предстало возникновение глобальных концепций. В качестве основных глобальных социальных концепций, легитимирующих социальные процессы XX века, выступили «научный коммунизм» и «парсо-новская империя». При этом «научный коммунизм» выступал в качестве универсальной объяснительной схемы «социалистической» модернизации

(индустриализации в слаборазвитых странах), а «парсоновская империя» — в качестве универсальной объяснительной схемы западной модернизации. Обе эти методологии подвергаются сегодня резкой критике. На смену монополии универсальной познавательной схемы приходит плюралистическая методология, в рамках которой жесткий теоретический синтез классического типа дополняется «мягкими» методами социального познания с гибкой настройкой на культурную стилистику исследуемого объекта. Такие методы восходят к традиции герменевтического анализа, но не любые формы герменевтики являются выражением новой формы рациональности. Точкой отчета «мягких» методов социального познания в диссертации берется герменевтика Х.-Г. Гадамера. Методы социально-культурной герменевтики основаны на продуктивной аналогии социального действия с текстом. Найти способ реконструкции социального взаимодействия в качестве своего рода текста - значит описать «объективный дух» сложного социально целого, составными частями которого выступают социальные структуры, события и социальные роли.

В рамках социально-культурной герменевтики структуры, детерминированные коллективными идеалами и ценностями, мыслятся той первичной реальностью, которая, в конечном счете, делает возможным «прочтение» смысла любого социального действия. Однако подобная установка далеко не всегда позволяет понять смысл индивидуального действия. Поэтому наряду с социальной герменевтикой обнаруживается целый комплекс взаимодополнительных методов социального познания. Но важнее при этом выявить, что скрывается здесь под связью теории и действительности. Во-первых, изменения в генезисе неклассической парадигмы. Во-вторых, процесс становления новой парадигмы. В-третьих, констатация того, что этот процесс вытекает из кризиса социальных концепций. В-четвертых, методологический кризис выражается в культур-центрист-ской реакции на позитивизм натуралистической методологии, что подтверждается быстрым ростом количества исследовательских программ.

Для того чтобы уточнить основные положения исследовательских программ и выяснить особенности их взаимодействия и социального применения в научных экспертизах, необходимо обратиться к конкретным дисциплинам социально-гуманитарного знания, что выходит за рамки нашего исследования. Однако остается еще вопрос о соотношении специализированного социального знания с жизненной реальностью. Этому вопросу и посвящена вторая глава.

Во второй главе «Специализированное социальное знание и жизненная реальность» рассматривается кризис глобальных социальных концепций, породивший появление культур-центристских программ и усиливший процесс перехода классической теоретической мысли в неклассическую стадию. Предполагается, что превращение культур-центристской исследовательской программы из программы для части наук об обществе в

программу, пригодную для всех наук об обществе, означало появление «постнеклассической теории».

Отправной точкой при этом считается феноменологическая концепция сознания и механизмов его конструктивной активности, развитая Э. Гуссерлем. При этом конститутивная феноменология Э. Гуссерля выступает как источник новых образов социальной реальности, методов социального познания и критериев его научности.

В первом параграфе «Социальная реальность и индивидуальный опыт человека» подчеркивается, что отправным пунктом социального исследования является духовный опыт обретения персональной социальной и исторической идентичности. Отношение между знанием и опытом отнюдь не покрывается различием между чувственным восприятием и понятийным мышлением. Понятие опыта выражает стремление к анализу наличного состава знания в его культурно-антропологической размерности. В феноменологически понятом опыте традиционные «субъект» и «объект» предстают не в онтологическом обличье как независимые друг от друга, а в качестве предельных абстракций, полюсов континуального единства — опыта осознания. При таком подходе сознание всегда селективно в отношении избранных целей в соответствии с критериями значимости в определенной познавательной ситуации. В трансцендентальной феноменологии Э. Гуссерля подобная установка кристаллизуется в понятии интенциональ-ности. Опыт сознания предстает как неразрывное единство интенциональ-ной предметности и духовных усилий ее освоения. Человеческий опыт при этом наделяется свойством континуальности, непрерывности и изменчивости, образуя подлинную субстанцию субъективной человеческой жизни.

Лидер школы феноменологии социального мира А. Щюц подчеркивает, что осмысленная социальная реальность несет в себе «имманентную отнесенность к другому». Поскольку человеческий опыт носит личностный характер, постольку он всегда опыт личности, персоны, а не сообщества. Это — сфера существенно актуального опыта. Она непроницаема для опыта других и образует основу персональной идентичности, по-другому, это — интимное ядро личности. К этой сфере опыта относятся переживания собственной телесности, душевная боль, психические наклонности и аффекты. Границы воспоминаний в интимной сфере совпадают с границами рационализируемости. Доступность памяти, по А. Щюцу, является первой предпосылкой рациональных реконструкций.

Успешность реконструкции внутреннего восприятия зависит от степени его близости к абсолютно интимному ядру личности. Таким образом, сама субъективность имеет несколько планов. Чем ближе к интимному ядру личности репродуцируемое содержание, тем труднее припомнить прожитой опыт. В отличие от картезианских идеалов ясности знания, социальная феноменология теоретически артикулирует «новую прозрачность» - представление о том, что степень проясненности различных

фрагментов индивидуального запаса знания практически детерминирована. В естественной установке ясность и отчетливость знания адекватны требованиям практических интересов, за пределами которых человек готов принять многое на веру. Все, чего желает человек в естественной установке, - это информация о возможностях, изменениях, рисках, которые наличная ситуация содержит для последствий его действия.

В целом анализ социально-феноменологических текстов показывает, что дюркгеймовский принцип, в соответствии с которым следует интерпретировать социальные факты как вещи, включает и личный опыт всякого исследователя. «Вещи» физического мира служат моделью для объектов социального знания ввиду внешней воплощенности, которой они обладают непосредственно. А как показал Г. Башляр1 на примере физики, объективность научных объектов всегда неотделима от акта объективации. Осуществляя операцию разрыва с обыденным смыслом, исследователь выполняет требование научного знания: социальное следует объяснять социальным. Являясь определенным препятствием знанию, опыт может, тем не менее, трактоваться как своего рода информация. Он составляет часть социального мира и в таком своем качестве должен рассматриваться как объект анализа.

. Во втором параграфе «Социальная реальность как деятельность индивида» подчеркивается, что мотив выдвижения на первый план индивидных и личностных форм человеческого бытия соответствует тенденциям социальной философии. Встреча индивида с новейшей проблематикой происходит не в чистом пространстве и абстрактном времени, а в конкретной социокультурной и исторической ситуации.

Начиная с А. Тойнби, социальная теория обращается к проблеме исторической размерности самой социальной реальности. Теоретические поиски Т. Парсонса, Р. Мертона, Н. Лумана, П. Бурдье, Л. Пенто и других смещаются в сторону великой «кибернетической иерархии всего сущего»2, включающей в себя и общество, и личность, и культуру. Входящие в общее коммуникативное окружение даны друг другу не как объекты, а как совместные субъекты. Правда, в пределах общего окружения каждый субъект имеет свое собственное субъективное окружение, свой собственный мир, данный лишь ему одному. Он воспринимает тот же объект, что и его партнер, но в иной пространственной перспективе, обусловленной его местоположением.

В темпоральной структуре интерсубъективного мира каждый субъект сразу находится в нескольких измерениях: длящееся внутреннее время - сфера конституирования опыта; время уже конституированного

1 Башляр Г. Новый рационализм. - М: Прогресс, 1990.

2 Боглинд А. Структурализм и функционализм // Современная западная социология: Теории, традиции, перспективы. — СПб., 1992. - С. 49.

опыта, данного в рефлексии; интерсубъективное (объективное) время, образующее единый порядок времени со всеми субъективными временами.

Ориентация на другого не означает нацеленности на получение знания того, что происходит в его голове. Она состоит в интенциональной направленности на восприятие присутствия другого как живого и сознательного человеческого существа. Конечно, ориентация на другого - теоретическая идеализация. Встречая реальных людей с их телесными чертами и поведенческими характеристиками, мы едва ли сводим их восприятие лишь к чистому присутствию. Но наиболее важный опыт другого имеет место в ситуации лицом-к-лицу. Все остальные типы взаимодействий -производные от него.

Фундаментальный опыт первичной рационализации восприятия представлен в человеческом языке. Язык воплощает опыт опредмечивания. Благодаря способности преодолевать ситуативную ограниченность, язык наводит мосты между различными областями жизни, включая и конечные области значений. В языке кристаллизуется уникальность личностного опыта. Самым важным эффектом языка предстает его способность конструировать социальную реальность. Еще Ф. де Соссюр обратил внимание на то, что базисной единицей любого языка является знак. Любой знак стоит вместо чего-то, находящегося вне нашего мозга, т.е. «реальности», которая включает не только мир вещей, но и мир идей, т.к. он поддается объективации. Сами знаковые системы, лежащие в основе мышления, входят в понятие «реальность». Согласно Р. Барту, знак является не только предметом особого типа знания, но и объектом определенного типа реаль-ности1. Общество непрерывно порождает знаки и с их помощью структурирует действительность.

Любая наука в зародыше несет возможности собственной трансформации в форме языка, который сделает ее своим объектом. Будучи названа, любая реальность превращается в знак этой реальности, под который подходят явления данного рода. На этом уровне анализа реальность распадается на множество виртуальных реальностей. Однако в истории действуют не отдельные индивиды, а совокупности людей. В социальном процессе люди не просто взаимодействуют с предметными условиями и средствами, но создают и воспроизводят своими усилиями эту предметность как предметность социальную. Освоив элементарный уровень предметных действий, человек получает доступ к многообразию предметно воплощенной культуры, приобретает возможность самоутверждаться через модификацию и обновление культурных форм.

В целом можно сделать вывод: сохранение и развитие человеком своей субъективности сопряжено с его способностью преодолевать границы, замыкающие его индивидность, вводить свои силы с силами других

1 См. подробнее Барт Р. Избранные работы - М : Прогресс, 1994

людей, выходить за рамки своего «Я» к со-знанию, со-изменению деятельности.

В третьем параграфе «Проблема познаваемости социальной реальности» констатируется, что анализ генезиса неклассической парадигмы выявляет большую значимость проблемного поля «человек - мир» по сравнению с классической категориальной оппозицией «мышление - бытие» и служит для последней экзистенциальным основанием. Сама же философия, выступая рациональным оформлением практического самоопределения человека в мире его жизни, дает ему необходимые символические средства для установления смысловой соразмерности индивидуального и объективно-природного планов жизни.

Классическая философия проделала важную и полезную работу по осмыслению человеческой деятельности, по проникновению в тайны природы, по созданию условий для научных исследований. Но сегодня явно назрели условия для пересмотра нереализованных возможностей как составной части бытия. Особую роль при этом играет социальная философия, в рамках которой просматривается современная тенденция возрастания роли виртуального опыта. Это не значит отрицания классической философии, а лишь требует ее дополнения разработками неклассического характера. Как, например, в физике теория относительности вовсе не означает отмены законов классической механики. В частности, классическое понимание истины как копии действительности вполне совместима с неклассическим — истина как наличность бытия в суждении1. В самом деле, вопрос об эмпирических проверках онтологии исследуемых явлений и методологии их познания ставится вновь и вновь. При оценке истинности знания о нереализованных возможностях возникает вопрос о виртуальной природе этих явлений (ноуменов). По этому поводу очень ясно выразился И.Г. Корсунцев: «На любом знании, видимо, может вырасти новое бытие, которое будет истинным только потому, что это бытие существует»2.

Помимо истинности знания познающий субъект выясняет и меру его достоверности, рассматривая ту или иную характеристику как признаки абсолютной или относительной истины. В отличие от объективной по своему характеру истинности, достоверность знания состоит в его соответствии субъективным представлениям о том, каким должно быть знание, претендующее на истинность. Кроме того, в достоверности знания просматривается его соответствие неким формальным требованиям, которым отвечает истинное знание. Руководствуясь представлением о том, что есть истина, человек начинает заниматься категорией возможного, обозначающей для него более или менее полный спектр опасностей, к которым он должен себя приготовить и которые он должен бы избежать.

1 Лосский Н.О. Обоснование интуитивизма// Избранное. - М, 1991. - С. 216.

' Корсунцев ИГ. Прикладная философия' субъект и технологии. - М: РФО, 2001. -С.211.

Сложное отношение возможного и действительного всегда привлекало внимание философов, но сегодня оно интерпретируется на уровне социальной онтологии. Например, В.В. Розанов разработал своеобразную познавательную программу, в которой представлен алгоритм изучения нереализованных исторических возможностей. Исследовательский процесс при этом разделяется на две части: «Необходимо прежде всего отыскать в природе возможно большее количество примеров потенциального существования и при этом, по возможности, разнообразных, исчерпывающих все существующие формы или типы потенциальности»1. Вторая часть исследования рассматривает отношение потенциального бытия к его другим формам.

Выделение противоположности - бытие в мысли и предметное бытие - осуществляется в философии традиционно. Новая интерпретация этой противоположности встречается у Э. Гуссерля. Он рассматривает очевидность как пра-феномен интенциональной жизни, говорит о небытии лишь как об одной из модальностей бытия, бытийной достоверности, а сама очевидность выступает понятием коррелятивным не только понятиям бытия и небытия, но и таким модусам, как возможное, вероятное, сомнительное, ценностное, нравственно-благое. Все эти различия образуют ряды в соответствии с проходящим через всю сферу сознания. Отсюда и специфика феноменологического анализа отношений между мышлением и реальностью. Наши представления о реальности, о мире могут оказаться близки тому, что это такое на самом деле, но они никогда не будут соответствовать полностью миру, не зависящему от нас. Вместо того чтобы вести дискуссию о природе реального мира или о высшей истине, Э. Гуссерль с самого начала предлагает исходить из того, что наше понимание внешнего мира, по своей сути, несовершенно. Мы являемся частью того мира, который стремимся постичь, и наше несовершенное понимание играет значительную роль в формировании процессов, участниками которых мы являемся. Следствия такой интерпретации реальности настолько радикальны, что речь идет о пересмотре всех аксиом классической науки. Например, пересматриваются такие понятия, как рефлексивность, точное знание, реальность, мышление, истина, теория и др. Если реальность не является чем-то отдельным и независимым от нашего мышления, то при условии, что абсолютное знание недостижимо, мы все же посредством нашего несовершенного понимания способны воздействовать на мир, в котором живем.

Отсюда вывод из новой парадигмальной установки: социальная реальность обязана субъекту исторического процесса. Он создает несвер-шившееся в своем сознании как более или менее виртуальную реальность.

1 Розанов В.В. О понимании. - М: Танаис, 1996. - С. 146.

И это свидетельствует о бытии несвершившегося, а следовательно, предполагает возможность его понимания, познания и преобразования.

Вместе с тем в диссертации говорится о необходимости четкого заявления насчет принципиальной невозможности окончательного ответа на поставленный в диссертации вопрос. Можно и нужно ставить задачи разработки теоретико-познавательных основ феномена социально-исторических возможностей и выяснения перспектив их применения в предмет -но-практической преобразовательной деятельности. Но стоит помнить, что методология познания социальной реальности есть одновременно и методология ее изменения, либо изменения с ее помощью самого познающего субъекта.

В заключении подводятся итоги исследования и делается вывод о серьезных сдвигах в осмыслении как теории, так и самой реальности. Общие принципы взаимодействия натуралистического и культур-центристского подходов эксплицированы в разработках постнеклассиче-ских исследовательских программ. Однако конкретизация этого процесса, оценка границ применимости различных исследовательских программ при построении новых социально-философских концепций нуждается в своей детализации. Здесь намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Бурдина-Апраксина Е.А. «Новый», или просто человек (в поисках теоретических оснований социальной реальности) // Достоверное и проблематичное: Сборник научных статей. — Мурманск: МГПИ, 2002. — Вып. 1.- С. 73-77.

2. Бурдина-Апраксина Е.А. Роль «воображаемых значений» в общественном развитии // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Тезисы материалов III Российского философского конгресса: В 3 т. - Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002. - Т. 3. - С. 4.

3. Бурдина-Апраксина Е.А. Образы образования и реальность // Образование в условиях формирования нового типа культуры: Материалы II Межвузовской научно-практической конференции (Мурманск, 26 марта 2003 г.). - СПб.: СПбГУП, 2003. - С. 73-77.

4. Бурдина-Апраксина Е.А. Социальный образ в научной фантастике // Современная философия науки: состояние и перспективы развития: Тезисы XVI Ежегодной научно-практической конференции. - М.: Кафедра философии РАН, 2003.-С. 216-218.

5. Бурдина-Апраксина Е.А. Проблематизация жизненного мира // Abstracts. XXI World Congress of Philosophy. August 10-17, 2003. -Istanbul Convention and Exhibition Centre. - Turkey. - P. 51.

6. Бурдина-Апраксина Е.А. Феноменологическая трактовка опыта // Проблема развития гуманитарной науки на Северо-Западе России: опыт,

традиции, инновации: Материалы научной конференции, посвященной 10-летию РГНФ (29 июня - 2 июля 2004 г.): Сб. научных трудов: В 2 т. / ПетрГУ. - Петрозаводск, 2004. - Т. 1. - С. 57-59.

7. Бурдина-Апраксина Е.А. К вопросу о теории и практике коллективизма // Наука и бизнес на Мурмане. - № 3. - Мурманск: Кн. изд-во, 2004,- С.З&-ЧЗ

8. Бурдина-Апраксина Е.А. Гуманизм: теория и социальная реальность // Гуманизм как теоретическая и практическая проблема XXI века: философские, социальные, экономические и политические аспекты. Доклады и выступления на Международной научной конференции 3-4 июня 2004 г. - М: РОХОС, 2004. - С. 263-264.

9. Бурдина-Апраксина Е.А. К вопросу о проблематизации повседневной реальности // Человек и общество: Сборник научных статей аспирантов и соискателей. - Мурманск: МГПУ, 2004. - С. 80-88.

10. Бурдина-Апраксина Е.А. Идеально-типизирующая методология в познании общества // Человек и общество: Сборник научных статей аспирантов и соискателей. - Мурманск: МГПУ, 2004. - С. 26-44.

Подписано в печать 14.09.2004 г. Формат 60х84'/1б. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,3. Тираж 100 экз.

Редакционно-издательский отдел (РИО) МГПУ. 183720, г. Мурманск, ул. Капитана Егорова, 15.

Ш79 14

РНБ Русский фонд

2005-4 12779

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Бурдина-Апраксина, Ева Александровна

Ведение.

Глава I. Теоретико-методологические установки социального знания

§ 1. Принципы построения социальной теории классического типа.

§ 2. Генезис неклассической социальной методологии.

§ 3. Методологический кризис глобальных социальных концепций: разработка исследовательских программ

Глава II. Специализированное социальное знание и жизненная реальность реальность.

§ 1. Социальная реальность и индивидуальный опыт человека

§ 2. Социальная реальность как деятельность индивидов.

§ 3. Проблема познаваемости социальной реальности.

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Бурдина-Апраксина, Ева Александровна

Актуальность темы исследования. Одна из сложных и фундаментальных проблем - соотношение теории и реальности -актуальна всегда. Но сегодня она приобретает особое значение. К концу XX века обнаружилась ограниченность, присущая классической парадигме линейного поступательного развития социума. Все более явным становится понимание того, что эволюционные изменения в мире характеризуются возрастающей нелинейностью, и, как следствие, нарастанием противоречий, конфликтов, глобальных сдвигов и потрясений.

В сложившейся ситуации наметилась явная тенденция пересмотра основных положений классического подхода к изучению социальных явлений. В центре внимания современной мысли оказались темы нестабильности, неравновесности, вариативности, моделирование альтернативных сценариев, исследование переходных этапов, сопоставимости различных социально-культурных практик. В свете новых подходов то, что представлялось классическому мышлению монолитным и целостным, дифференцируется на относительно автономные области и подсистемы, анклавы и пространственно-временные структуры. С другой стороны, казавшееся локализованным в определенных точках, расплывается по всему социальному пространству. Общепринятой стала констатация изменений в самом научном знании.

Осознание того, что весь социальный мир, так или иначе втянут во взаимодействия, требующее нового, многомерного и вместе с тем достаточно определенного представления о нормах жизни человеческого сообщества, необходимо приводит к учету разных форм научного и культурного опыта в описании социальных процессов. Обнаруживается недостаточность аппарата современной науки для решения жизненно важных вопросов. Наука выработала обширный исследовательский инструментарий, чтобы рассматривать общество и человека. Но и здесь возникает проблема соотношения теории и смысла тех вопросов, которые стоят перед современным человеком. Настоятельной потребностью, поэтому становится включение самой науки, ее категорий, понятий, концепций в процесс изменения общества и самореализации людей. Актуальным становится вопрос: какие из научных форм, и в каких сочетаниях могут стать средствами самоопределения общества, ориентации человеческих индивидов?

Актуальность проблемы обусловлена также тем, что в ней как в фокусе сходятся и пересекаются вопросы многих отраслей философского знания.

Степень разработанности проблемы. По избранной теме в целом имеется много работ в рамках истории философии и философии науки: начиная с античной философии, Р.Декарта и И.Канта (антиномия теории и практики)1, заканчивая К.Поппером, И.Лакатосом, П.Фейерабендом и др. Проблемы соотношения теории и практики, трансформации взглядов на взаимодействие жизненной реальности и социальной теории на разных этапах истории привлекали внимание исследователей. В частности, речь идет о философских дискуссиях в философии науки XX века по обоснованию и переосмыслению статуса научного знания поставили в центр внимания философского сообщества пересмотр основных принципов самой профессиональной деятельности ученого. Было показано, что в разных областях деятельности люди ориентируются на общность установок, которые имеются в рамках

1 Кант И. Антиномия чистого разума // И.Калт Собр.соч. в 8т. Т.З. - М.: ЧОРО, 1994. С.323-363,432-495. определенного сообщества. Яркие примеры изоляции зрелого научного сообщества от запросов непрофессионалов и повседневной жизни были представлены Т.Куном в его работе «Структура научных революций»1. В этот период осуществлялся переход от доминирования позитивистской традиции к новому пониманию природы и динамики научного знания, была выявлена ограниченность позитивистских идеализаций. Как альтернативный подход сложилось направление методологических исследований, которое именуют историческими, а чаще постпозитивистскими.

В нашей стране в это же время работал Московский методологический кружок Г. Н. Щедровицкого, из которого вышли многие известные отечественные философы ( Гайденко П.П., Баженов Л.Б., Казютинский В.В., Карпинская Р.С., Мамчур Е.А., Лекторский В.А., Порус В.Н., Юдин Б.Г., Швырев B.C., Микешина Л.А., Кармин А.С., Розов М.А., Степин B.C.).

Значительный вклад в развитие философской мысли в нашей стране внес М.К. Мамардашвили, сконцентрировавший внимание на феномене сознания. Он глубоко философски проанализировал посылки и допущения, определяющие характер объективности современного научного знания и возможности достижения такой объективности познающим субъектом. При этом среди таких посылок у него фигурировали понятия наблюдения и явления, многомерность феномена сознания, символический элемент рациональности и др.2

1 Кун Т. Структура научных революций. - М.: ACT., 2001. л

См.: Мамардашвили М.К. Формы и содержание мышления. - М., 1968; Его же, Классический и неклассический идеалы рациональности. - М., 1994; Его же, Стрела познания. Набросок естественно-исторической гносеологии. - М., 1996; Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. - М., 1997. И др.

Современная логико-методологическая рефлексия достаточно глубоко и плодотворно освоила ценностную проблематику познания социальной реальности1.

Исследование природно-ценностного отношения человека к миру путем его соотнесения с познавательным привело к выделению специфических особенностей ценностного сознания 2.

За последние годы появились работы, авторы которых всесторонне освещают так называемый «антропологический поворот». В трудах Бессонова Б.Н., Бибихина В В., Гирусова Э.В., Гуревича А.Я., Кемерова В.Е., Лотмана Ю.М., Неретиной С.М., Пигрова К С., Толстых В.И. и других исследователей освещены различные аспекты современной антропологической мысли.

При анализе философских предпосылок неклассического обществознания в диссертации использовались труды Власовой В.Б., Смирновой Н.М. Григоряна Б.Т., Зотова А.Ф., Козловой Н.Н., Мотрошиловой Н.В., Ойзермана Т.И., Соловьева Э.Ю., Смирновой

Апресян Р.Г. Идея морали и базовые нормативно-этические программы. - М.: ИФ РАН, 1995; Гусейнов А.А. Социальная природа нравственности. - М : Наука, 1974; Дробницкий О.Г. Наука и ценности: Составление проблемы и ее постановка // Философские науки, 1973, №4.; Ильенков Э.В. Об идолах и идеалах. - М.: Наука, 1968; Кузнецов В.Г. Идеалы современной науки. - М., 1983; Маньковская Н.Б. Париж со змеями. - М.: ИФ РАН, 1995; Социальные функции научных и вненаучных форм знания / Отв. ред В.Г.Федотова. - М.: Иф АН СССР, 1987; Смирнова Н.М. От социальной метафизики к феноменологии «естественной установки». - М.: ИФ РАН, 1997. И др.

2Чавчавадзе Н.З. Культура и ценности. - Тбилиси: 11 У, 1984; Диалектика познания: Компоненты. Аспекты. Уровни. - Л.: ИФ ГП АН СССР, 1983; Бакиров B.C. Ценностное сознание как объект социологического анализа: теоретические и методологические проблемы // Автореферат дисс. на соискание степени доктора социол. наук. -Харьков: Университет, 1991. И др.

Н.М., Федотовой В.Г., Филатова В.П., Чертковой E.JT., Чумакова А.Н. и др.

Для темы диссертационного исследования особый конструктивный смысл имели те работы в области философии науки, которые ориентировались на деятельностный подход к анализу природы научного знания, руководствовались пониманием, в рамках которого в должной мере учитывалась природа взаимодействия теории и реальности в процессе развития научного познания. В контексте постнеклассической науки важными и конструктивными для философского осмысления происходящих изменений явились работы Степина B.C., Акчурина И.С., Алексеевой И.С., Лекторского В.А., Гиренка Ф.И., Меркулова И.П., Розова М.А., Розина В.М., Садовского В Н., Огурцова А.П., Лисеева И.К., Швырева B.C. и др.

И все же, несмотря на наличие этих работ, философское осмысление становящейся социальной реальности находится пока что в начальной стадии и нуждается в интенсификации. Исследования в области философии и методологии науки, не имеющие прямого контакта с наработками в социально-гуманитарных науках, лишаются возможности анализировать многие особенности современного постнеклассического этапа развития науки. Что же касается социальной философии, то она, развиваясь в рамках ускоряющегося социального и научно-технического развития, многое вынуждена открывать для себя заново, что не всегда соответствует ее «диалогической» природе и тормозит реализацию ее интегративного методологического потенциала. Из сказанного выше вытекают основная цель и задачи исследования.

Целью исследования является поиск философских оснований смены типов научного знания в контексте социальных изменений.

Цель исследования диктует осуществление следующих частных задач:

- проследить логику развития неклассических идей, в том числе, их выход в сферу социально-философского знания, проанализировать применимость основных неклассических положений к социально-культурным процессам;

- обосновать необходимость введения в контекст философского размышления новых представлений о социальной реальности;

- выяснить перспективы реализации постнеклассического подхода в современном социо-гуманитарном познании;

- определить соотношение научного и социально-гуманитарного знания, научного и обыденного знания;

- выявить смысл проблематизации научного знания и жизненной реальности.

Объектом данного исследования является человеческая деятельность в ее разнообразных проявлениях и способах познания жизненной реальности

Предметом исследования выступает специализированное научное знание жизненной реальности

Методологическая и теоретическая база исследования. Методологической основой диссертационного исследования является совокупность разработанных философских концепций науки, общества и человека. В целом работа выполнена в русле сравнительно-исторического подхода к концептуальным системам, образующим современные теории научной рациональности, системного подхода к анализу этих концепций, с применением метода моделирования. Используется также философско-методологический метод анализа антиномий-проблем.

Положения и выводы, представленные в исследуемых направлениях философской и научной мысли, составили информационную основу изучения темы диссертации: от поиска философских оснований до изучения форм и способов проявления научного знания в условиях современных социально-культурных преобразований.

Научная новизна и положения, выносимые на защиту. В диссертационном исследовании осуществлена попытка инкорпорации социально-философского знания в систему постнеклассической парадигмы при одновременном рассмотрении «трудных» социальных процессов путем экстраполяции понятийного аппарата и методов научно-исследовательских программ в сферу социально-философского знания.

Наиболее значимые положения исследования заключаются в следующем:

- Показать, что смена научных парадигм требует системного подхода при изучении различных моделей научной рациональности.

- Определить возможность применимости изучаемых моделей к анализу реального развития науки и общества, установить логические и генетические связи между моделями, что позволяет избежать регресса в бесконечность в поиске предельных оснований научной рациональности, не впадая при этом в релятивизм. Вопрос о том, рациональна ли та или другая модель, решается не тем, что ищется некая сверхрациональность, охватывающая собой все сравнимые модели, а тем, выполняет или не выполняет данная модель свою функцию.

- Показать, что основной функцией теоретической модели является экспликация образа науки и научного познания. Поскольку каждая модель представляет особый образ науки, постольку особенным оказывается и место этого образа в теоретической конструкции культуры.

- Показать, что способы научного познания проблематизируются в ситуации критики: важнейшей предпосылкой критики является дополнительность рациональной реконструкции и деконструкции объекта.

- Рассмотреть противоречие между нормативно-критериальной и критико-рефлексивной способностями суждения, как одной из форм, в которые отливается противоречивая по своей сути человеческая свобода. Аналогия между проблемами этики и научной теории указывает путь к исходному пункту философии человека - антиномии человеческой свободы.

Теоретическая и практическая значимость работы. Диссертационное исследование имеет теоретический смысл связанный с определением рамок темы соотношения социальной теории и жизненной реальности, способов ее раскрытия, с включением этой темы в общую структуру эпистемологии, выявлением основных моментов, в которых эпистемологические проблемы получают общемировоззренческий смысл, образуя каркас философского понимания человека. Полученные результаты позволят детальнее и полнее осознать возможности и границы постнеклассической парадигмы в анализе социально-культурных явлений.

Выводы и результаты исследования предполагают включение новых способов научного познания в систему социально-философского знания. Они могут быть использованы в экспертной работе, преподавательской деятельности, в практике социально-организационной работы.

Структура диссертации обусловлена порядком постановки проблем и состоит из введения, двух глав, содержащих шесть параграфов, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальная теория и жизненная реальность"

Выводы, выносимые на защиту, заключены в формулировке парадиг-мальных отличий классического образца социального знания от современного подхода социальной философии к пониманию реальности.

1) Нормативная жесткость классического мышления все в большей мере дополняется «гибкими» методами социального познания, ориентированными на диалог и культурное взаимодействие. В связи с этим особое значение для социальной философии приобретает разработка новых концепций культуры, истины, рациональности, сознания, опыта, жизни, индивида, деятельности и др.

2) В социально-гуманитарных науках обозначилась дилемма «абсолютное/релятивное», рамки которой не позволяют найти верное соотношение между нормативными и дескриптивными ориентациями, между историей науки и ее рациональными реконструкциями. Выход из рамок дилеммы можно наметить на пути системного моделирования научной рациональности. Научная рациональность понимается, в таком случае, как динамическая система, состоящая из элементов и подсистем, обладающих относительной автономией в качестве модели научной рациональности. Вопрос о том, рациональна та или другая модель научной рациональности, решается не тем, что ищется некая сверхрациональность охватывающая собой все сравниваемые модели, а тем, выполняет или не выполняет данная модель свою функцию.

3) В диссертации показано, что основной функцией моделей научной рациональности является экспликация образа науки и научного познания. Поскольку каждая модель представляет особый образ науки, постольку особенным оказывается и место этого образа в теоретической конструкции культуры.

4) Выявлено, что способы научного познания проблематизиру-ются в ситуации критики: важнейшей предпосылкой критики является дополнительность рациональной реконструкции объекта и его рациональной деконструкции.

5) Показано противоречие между нормативно-критериальной и критико-рефлексивной способностями суждения, как одной из форм, в которые отливается, противоречивая по своей сути, человеческая свобода. Аналогии между проблемами этики и научной теории указывают путь к исходному пункту философии человека - антиномии человеческой свободы.

Подводя итоги взаимодействия классической и неклассической исследовательских парадигм в социально-гуманитарном знании, стоит подчеркнуть условность демаркации между ними в исследовании реальных социальных и культурных процессов. Тем самым, мы наблюдаем попытку синтеза двух исследовательских парадигм в современных социальных теориях. Синтеза, направленного на эффективное использование конкуренции парадигм, характерной для социального знания XIX и XX веков. Общие принципы взаимодействия натуралистического и культурцентристского подходов эксплицированы в постне-классических исследовательских программах. Однако конкретизация этого процесса, оценка границ применимости различных исследовательских программ при построении новых социально-философских концепций нуждается в своей детализации. Здесь остается обширное поле для дальнейшего научного поиска.

Список научной литературыБурдина-Апраксина, Ева Александровна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Книги и монографии

2. Арон Р. История и диалектика насилия: Анализ сартровской «Критики диалектического разума»/ Пер. с фр. Г.А.Новичковой/ Отв. ред.В.П.Рачков. -М.: МСФ, 1993. -244с.

3. Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Под. ред. Гуревича П.С. М.: Прогресс: Университет, 1993 - 607 с.

4. Арон Р. Мнимый марксизм / Пер. с фр. Гобозова И.А. М.: Прогресс, 1993. - 383 с.

5. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. (Социокультурная динамика России). Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997 -804с.

6. Аристотель. Этика. Полтитка.Риторика. Поэтика. Категории. -Минск. Литература, 1998. 1392 с.

7. Арто А. Театр и его двойник. М.:Прогресс, 1993. - 542 с.

8. Баркова Э.В. Пространственно-временной континуум в онтологии культуры. Волгоград, 2002. -300с

9. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. Пер. с фр. / Составит. Косикова Г.К. М.: Прогресс., Универс., 1994 - 615 с.

10. Бабушкин В.У. Феноменологическая философии науки. М.: Наука, 1985. -357с

11. Бергсон А. Собрание сочинений: В 4-х т. М.: Моск. Клуб, 1992. -327 с.

12. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. -М.: «Медиум» 1995. 584 с.

13. П.Берков В.Ф. Структура и генезис научной проблемы. Минск: БГУ им. В.И.Ленина., 1983. - 238 с.

14. Беккер Г., Босков А. Современная социологическая теория в ее преемственности и изменении. М.: Иностранная литература, 1961. - 587с.

15. Бестужев-Лада И.В. Поисковое социальное прогнозирование. -М.:Наука, 1994-396с

16. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХУ-ХУ111 / Пер. с фр. Куббеля Л.Е. -М.: Прогресс, 1992. 679.

17. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: Мысль, 1995. - 521

18. Бунге М. Причинность, (пер. с английского) М.: «Иностранная литература»,1996. - 452с

19. Бибихин В В. Узнай себя. СПб.: Наука, 1998 - 577с.

20. Бибихин В.В. Язык философии. М. :Мысль, 1993. - 364с.

21. Бурдье П. Социология политики. -М.: Sociolo-Logos, 1993.

22. И.Быстрицкий Е.К. Научное познание и проблема понимания. Гл.2. Киев.: Наукова думка., 1986 - 258с.

23. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - 808с.

24. Власова В.Б. Актуальные проблемы социального познания и практики М.: Ин-т философии АН СССР, 1983. - 94 с.

25. Виндельбанд В. Прелюдии. Философские статьи и речи / Пер. с фр., СПб.: Жуковский, 1904. - 374с.

26. Виндедьбанд В. Философия в Немецкой духовной жизни XIX столетия. М.: Наука, 1993. - 105с.

27. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки: становление и развитие первых научных программ. М.: Наука, 1980. - 567с.

28. Гайденко П.П. Философско-религиозные истоки науки / РАН. Ин-т философии. М.: Мартис, 1997. - 319.

29. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность: Социология М.Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991.-367с.

30. Гегель Г.Ф.Н. Наука логики . В 3-х т.Т.1 - М.: Мысль, 1970. -501с.

31. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М.: Наука, 1987. - 218с.

32. Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. -М.: Мысль, 1988- 196с.

33. Гидденс Э. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 1999. - 699с.

34. Гумбольд В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.

35. Гумбольд В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.

36. Гусев С.С., Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии. Философско-гносеологический анализ. -М.: Мысль, 1985.

37. Гусейнов А.А. Ответственна ли теория за практику? // Марксизм: pro и contro. М.: Республика, 1992.

38. Гусейнов А.А. Мораль и разум. Научные и вненаучные формы мышления. М.:ИФ РАН, 1996. - 348с.

39. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. М.:АСТ, 2000. - 986с.

40. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск.: Сагуна, 1994.-251с.

41. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания мнения. М.: Гносис,1994.

42. Давыдов Ю.Н. Критика социально-философских воззрений Франкфуртской школы. М.: Прогресс, 1977. - 254с.

43. Дарендорф Р. Тропы из утопии. М.: ПРАКСИС, 2002. - 536 с.

44. Декарт Р. Сочинения в 2-х томах. М.: Мысль, 1989. - 654с.

45. Делез Ж. Эмпиризм и субъективность: опыт человеческой природы по Юму. Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза / Пер.с фр. Я.И.Свирский / Ред. В.И.Аршинов. М.: ПЕР СЭ, 2001. - 480 с.

46. ДерридаЖ. Голос и феномен. СПб.: «Алетейя», 1999. - 108 с.

47. Деррида Ж. О грамматологии. М.: Ad Marginem, 2000. -511с.

48. Дильтей В. Описательная психология. Пер. с нем. Е.Д. Зайцевой / Под ред. Г.Г.Шпета . М.: Русский книжник, 1924. 118с.

49. Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие: социально-политический анализ. М.: РОССПЭН, 2000. - 327с.

50. Дюркгейм Э. Самоубийство. СПб.: «Союз», 1998. - 490с.

51. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. -М.: Наука,1991. 574с

52. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. -М.: ACT, 1995.

53. Здравомыслов А.Г. Потребности, интересы, ценности. М.: Наука, 1986.

54. Земан И. Познание и информация. М.: Прогресс, 1966. - 254с.

55. Зотов А.Ф., Мельвиль Ю.К. Западная философия XX века. М.: Наука, 1994. - 367с.

56. Ионин Л.Г. Понимающая социология. М.: Прогресс, 1979.

57. Ильенков Э.В. Об идолах и идеалах. М.: Политиздат, 1968. -319с.

58. Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. М.: РОССПЭН, 1997. - 464с.

59. Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» Маркса. Изд-во Акад. Наук СССР, 1960. - 285с.

60. История социологии. Раздел 2. (Отв.ред. Елсуков А.Н., Соколова Г.Н., Грицанов А.А.) Минск, 1993.

61. Кант И. Собрание соч. В 8 т. М.: «ЧОРО», 1994.

62. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию. М.: АСПЕКТ ПРЕСС,1999.-215с.

63. Конт О. Дух позитивной философии. СПб.:2001. - 162с.

64. Кондильяк Э. Сочинения в 3-х. томах. М.: Мысль, 1980-1983гг.

65. Кир дина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. Новосибирск, 2001. 308с

66. Козлова Н.Н. Некоторые проблемы соотношения общественной теории и практики / АН ССР. Ин-т философии. М., 1984. - 70с

67. Козлова Н.Н. Введение в социальную антропологию. М.: РАН, 1996.

68. Козлова Н.Н. Горизонты повседневности советской эпохи: голоса из хора. М.: ИФ РАН, 1996.

69. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М.: Наука, 1987.-439с.

70. Корсунцев И.Г. Эволюция субъекта в технологическую эпоху. -М.: 1999.-59C.

71. Косарева JI.M. Рождение науки из духа культуры. М.: Ин-т психологии РАН, 1997. - 358с.

72. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: МГУ, 1991.-191с.

73. Кули Ч. Первичные группы. Американская социологическая мысль. М.: МГУ,1994. - 183с.

74. Кун Т. Структура научных революций. М.: ACT, 2001. - 608 с.

75. Ламетри Ж.О. Сочинения. М.: Мысль, 1976. - 552 с.

76. Лангер С. Философия в новом ключе: Исследование символики разума, ритуала и искусства . М.: Республика. - 287с.

77. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1985. -536с.

78. Лейбниц Г. В. Сочинения в 4-х т. М.: Мысль, 1982-1989.78,. Лекторский В. А. Субъект, объект познания. М.: ИФ РАН, 1996. - 328с.

79. Лекторский В.А. Научное и вненаучное мышление: скользящая граница. М.: ИФ РАН, 1996. - 95с.

80. Леонтьев К.Н. Избранное. М.: Московский рабочий, 1993. -400с.

81. Лиотар Ж-Ф. Хайдеггер и «евреи». СПб.:Аксиома, 2001. - 181с.

82. Липский Б.И., Сергеев К.А. Диалектика объективного и субъективного в формировании и развитие научного знания / ЛГУ им. Жданова. Л.,1988 - 130с.

83. Логман Ю.М. Культура и взрыв. М.:Гносис, 1992. - 412с.

84. Лосский Н.О. Избранное. М.: Правда, 1992. - 622с.

85. Мамардашвили М.К. Картезианские размышления. М.: Прогресс, 2001. - 352с.

86. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1992.-402с.

87. Мамардашвили М.К. Мой опыт нетипичен. СПб.: «АЗБУКА», 2000. - 400с

88. Мамардашвили М.К. Классические и неклассические идеалы рациональности. Тбилиси.: Мецнцереба, 1984. - 82с.

89. Микешина Л.А. Методология научного познания в контексте культуры. М.: ИФ РАН, 1992. - 231с.

90. Михайлов А.А. Современная философская герменевтика. -Минск.: ХАРВЕСТ, 1984.

91. Модестов С.А. Бытие несвершившегося. М.: Изд. Центр. Научных и учебных программ, 2000. - 173с.

92. Момджян К.Х. Социум. Общество. История. М.: Наука, 1994. -239.

93. Монтескье Ш.Л. О духе законов. М.: Мысль, 1999. - 672с.

94. Московичи С. Машина, творящая богов. М.: Центр психологии и психотерапии, 1998. - 560 с.

95. Ницше Ф. Сочинения: в 2-х т. / Пер. с нем. Бермана Я и др. М.: Мысль, 1990. - 831с.

96. Никифоров А.Л. Природа философии: Основы философии. М.: Идея Пресс, 2001. -167с.

97. Никифоров А.Л. Истина и ценности в научном познании / АН СССР. Ин-т философии. М., 1991. - 144с.

98. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. М.: Просвещение, 1994. - 358с.

99. Ортега-и-Гассет X. Что такое философия?. М.: Мысль, 1991.

100. Панарин А.С. Россия в цивилизационном процессе. М.: ИФ РАН, 1995. -352с.

101. Панарин А.С. Социальная эсхатология и бюрократическая картина мира // Бюрократия и общество. М.: МГУ, 1995.

102. Панарин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XX веке. М.: Наука, 1994. - 239с.

103. Перов Ю.В. Проблемы социально-гуманитарного знания: История и современность. Ленинград.: ЛГУ, 1989. - 209с.

104. Петров М.К. Самосознание и научное творчество. Ростов-на-Дону.: «Феникс», 1992. -231с.

105. Пригожин И, Стенгерс И. Порядок из хаоса: новый диалог человека с природой / Пер. англ. Данилова Ю.А. М.: Прогресс, 1986.-431с.

106. Полани М. Личностное знание : На пути к посткритической философии. -М.: Прогресс, 1985. 344с.

107. Поппер К.Р. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983.-592 с.

108. Поппер К.Р. Объективное знание : Эволюционный подход. -М.:УРССС, 2002. 381с.

109. Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. М.: Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. - 446с.

110. Поппер К.Р. Эволюционная эпистемология и логика социальных й*ук. М.: Эдиториал УРССС, 2000. - 462с.

111. Платон Софист. / Сочинения: В 3-х т./ Под ред. Лосева А.Ф., Асмуса В.Ф. М.: Мысль, 1968. - 622с.

112. Прист С. Теории сознания. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. - 288 с.

113. Рачков В.П. Техника и ее роль в судьбах человечества. -Свердловск.: РИО Упринформпечати свердловского облисполкома, 1991.-328 с.

114. Рачков В.П., Новичкова Г.А., Федина Е.Н. Человек в современном технизированном обществе: проблемы безопасности развития. М.: ИФ РАН, 1998. - 194с.

115. Резвицкий И.И. Философские основы теории индивидуальности. -Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1973. 175с.

116. Резвицкий И.И. Личность. Индивидуальность. Общество: Проблема индивидуализации и ее социально-философский смысл. -М.: Политиздат, 1984. 141с.

117. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. СПб.: ТОО ТК «Пегрополис», 1994. - 316с.

118. Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий. СПб.: Наука, 1957. - 532 с.

119. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М.: Республика, 1998. -410с.

120. Риккерт Г. Философия жизни. Изложение и критика модных течений философии нашего времени. СПб.: «Academia», 1922. -167с.

121. Рикер П. Время и рассказ. М.; СПб.: Университетская книга, 1998.-313с.

122. Розанов В.В. О понимании: Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания. М.: Танаис, 1996. - 803с.

123. Розин В.М. Проникновение в мышление. М.: Едиториал УРСС, 2002.-288 с.

124. Садовский В.Н. К.Поппер и Россия. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 280 с.

125. Сергеев К.А., Слинин Я.А. Диалектика категориальных форм познания «Космос Аристотеля и наука нового времени». Л.: Изд-во Ленингр. Ун-та, 1987. - 169с.

126. Сергеев A.M. На пути к себе: Метафизические размышления. -Петрозаводск: ПетрГУ, 2004. 264.

127. Смирнова Н.М. От социальной метафизики к феноменологии «естественной установки» (Феноменологические мотивы в современном социальном познании). М.: ИФ РАН, 1997. - 222с.

128. Соколов А.С. Проблема социальной реальности в классической и марксистской философии. Петрозаводск.: ЛГУ,2002. - 160с.

129. Соловьев Э.Ю. Экзистенциализм и научное познание. М.: Высшая школа, 1966. - 156с.

130. Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас: Очерки По истории философии и культуры. М.: Политиздат, 1991. - 432с.

131. Соломоник А. Язык как знаковая система. М.: Наука, 1992. -223с.

132. Соломоник А. Семиотика и лингвистика. М.: Мол. гвардия, 1995.-347с.

133. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. - 543с.

134. Сорос Дж. Открытое общество. Реформируя глобальный капитализм. М.: Некоммерческий фонд «Поддержки Культуры, Образования и Новых Информационных технологий», 2001.

135. Спиноза Б. Сочинения. В 2-х томах. СПб.: Наука, 1999. - Т.1. -489с.

136. Степин B.C. Теоретическое знание: Структура, историческая эволюция. М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 743с.

137. Степин B.C., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М.: РАН, 1994. - 274с.

138. Тайлор Э. Б. Миф и обряд в первобытной культуре. Смоленск: Русич, 2000. - 624с.

139. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М.: Наука, 1987. -240с.

140. Теория и жизненный мир человека / Отв. ред. В.Г. Федотова. -М.: ИФ РАН, 1995.-206с.

141. Тоффлер Э. Третья волна. М.: «Издательство ACT», 1999. -784с.

142. Традиционная и современная технология / Отв. ред. В.М. Розин. М.: ИФ РАН, 1999. - 216с.

143. Трельч Э. Историзм и его проблемы. М.: Юрист, 1994. - 720с.

144. Труфанов С.Н. Грамматика разума. Самара.: Гегель-фонд, 2003. - 624 с.

145. Турен А. Возвращение человека действующего. М.: Научный мир, 1998. - 204с.

146. Фарман И.П. Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса. М. ИФ РАН, 1999. - 244с.

147. Федотова В.Г. Практическое и духовное освоение действительности / АН СССР. Ин-т Философии. М.: 1990. - 138с.

148. Федотова В.Г. «Модернизация» другой Европы. М.: ИФ РАН,1997. - 255с.

149. Фрейд 3. Сумерки богов. М.: Наука, 1990

150. Фромм . Иметь или быть ?. М.: Прогресс, 1986. - 238с.

151. Фуко М. Слова и вещи. СПб.: Логос, 1994. - 478с

152. Фуре В.Н. Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса. Минск.: Экономпресс, 2000. - 224с.

153. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М.: Весь Мир, 2003.-416с.

154. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М.: Гносис,1993. - 464с.

155. Хюбнер К. Критика научного разума. М.: ИФ РАН, 1994. -326 с.

156. Цицерон М.Т. Речи: В 2-х т. М.: Наука, 1993. - 443с.

157. Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск: ВО «Наука», 1993. -592с.

158. Шелер М. Избранные произведения. М.: Наука, 1994.

159. Щавелев С.П. «Синяя птица» повседневности. Курск.: Государственный мед. Университет, 2001. - 125с

160. Щитцова Т.В. Событие в философии Бахтина. Минск.: Логвинов, 2002. - 300с.

161. Щюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М.: РООСПЭН, 2004. - 1056с.

162. Элиас Н. Общество индивидов. М.: Праксис, 2001. - 336с.

163. Юнгер Ф.Г. Ницше. М. Праксис, 2001. - 256с.

164. Ясперс К. Всемирная история философии. СПб.: Наука, 2000. -272с

165. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. -528с

166. Статьи в сборниках и журналах

167. Александер Дж. Социологическая теория после 1945 года // Западная теоретическая социология 80-х гг. Реферативный сборник. -М, 1989.

168. Александер Дж., Коломи П. Неофункционализм сегодня: восстанавливая теоретическую традицию. // Социологические исследования. 1992. №10.

169. Алиева Д.Я. Парадигмальные сдвиги в социологии повседневности: концепция Мишеля Маффесоли. // Социологический журнал. 1995. №1.

170. Арендт X. Массы и тоталитаризм. // Вопросы социологии. 1992. №2

171. Астафьев Я.У. Научные картины мира, рациональность и социологический дискурс. // Социологический журнал. 1994. №1.

172. Бауман 3. Философские связи и влечения постмодернистской социологии. // Вопросы социологии. 1992. №2.

173. Бауман 3. Спор о постмодернизме. // Социологический журнал. 1994. №4.

174. Батыгин Г.С., Девятко И.Ф. Миф о качественной социологии. // Социологический журнал. 1994. №2.

175. Бергер П. Понимание современности // Социологические исследования. 1990. №7.

176. Блюменберг X. Жизненный мир и технизация с точки зрения феноменологии // Вопросы философии. 1993. №3.

177. Бурдъе П. Социальное пространство и генезисы «классов». // Вопросы социологии. Т. 1. №1. 1992. С.95-123.

178. Бурдъе П. Рынок символической продукции. // Вопросы социологии. 1993. №1-2.

179. Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности //Социологос. Социология. Антропология. Метафизика. Вып.1. М., 1991. С. 125-137.

180. Власова В.Б, Ортега-и-Гассет: человек в культуре. Опыт философии рациовитализма //История методологии социального познания/ Отв. ред. В.Б.Власова. М.: ИФ РАН, 2001. С. 197-216.

181. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум в интерпретации Эдмунда Гуссерля. // Вопросы философии. 1992. №7. С.56-62.

182. Гурьева И.Ю.Проблема исторической реальности в творчестве В.Дильтея // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Вып.21. Томск: Изд-во Томского Университета, J994. ОШ-128.

183. Данилов Ю.А. Синергетический подход к изучению языка: возможности, ограничения и опасности // Философия науки. Вып.З. -М.: ИФ РАН, 1997. С.213-216

184. Жданов Г.Б. Объективно ли физическая реальность? // Философия науки Вып.4 М.: ИФ РАН, 1998. С.125-133

185. Ильин В.В. О специфике гуманитарного знания // Вопросы философии,1985. №7.С.48-61.

186. Князева Е.Н. Культурно-исторический мир ученого и прорыв в незнаемое //Научный прогресс: Когнитивные и социокультурные аспекты / Отв. ред. И.П. Меркулов.- М.: ИФ РАН, 1993. С46-72.

187. Киященко Л.П. Диалог внутри языка. Рационален ли язык? // Философия науки Вып.1.- М.: ИФ РАН, 1995. С.285-299.

188. Кузнецова Н.И. Философия науки и история науки: Эволюция взаимоотношений на фоне XX столетия // Философия науки Вып.4. -М.: ИФ РАН, 1998. С.61-72.

189. Кюнг Г. Когнитивные науки на историческом фоне. Заметки философа. // Вопросы философии, 1992. №1. С.41-51.

190. Лебедев М.В. Нелинейность эпистемологического обоснования // Философия науки Вып.8. М.: ИФ РАН, 2002. С.323-339.193. .Левинас Э. Этика и бесконечность. Диалоги с Филиппом Немо. // История философии. Вып.5. М.: ИФ РАН, 2000. С.172-183.

191. Маркова Л.А. Конструирование научного знания как социальный процесс // Философия науки. Вып.З. М.: ИФ РАН,1997. С.110-128.

192. Мамчур Е.А. Как возможна независимая экспериментальная проверка теорий? // Философия науки. Вып.4 М.: ИФ РАН, 1998. С.99-107.

193. Меркулов И.П. Феномен сознания: Когнитивные истоки культуры // Философия науки. Вып.6. М.: ИФ РАН, 2000. С.84-109.

194. Миронов В.В. Специфика гуманитарного познания и философия как интерпретация. // Вестник МГУ, серия 7,1998, №6. С.3-29.

195. Неретина С.С. Автор и дискурс // Благо и истина: Классические и неклассические регулятивы / Отв.ред. А.П.Огурцов. М.ИФ РАН,1998. С.39-47.

196. Никитаев В.В. К онтологии множественности миров // Философия науки. Вып.6. М.:ИФ РАН, 2000. С. 135-159.

197. Огурцов А.П. Философия науки в 20 веке : Успехи и поражения // Философия науки Вып.6. М.: ИФ РАН, 2000. С. 188-214.

198. Порус В.Н. Спор о научной рациональности // Философия науки. ВыпЗ. М.: ИФ РАН, 1997. С.3-19.

199. Розин В.М. Творческий путь Мишеля Фуко // Философия науки. Вып.6. М.: ИФ РАН, 2000. С.234-253.

200. Рузавин Г.И. Вероятность и правдоподобные рассуждения // Философия науки. Вып.2. М.: ИФ РАН, 1996. С. 163-190.

201. Сивиринов Б.С. Социальная квазиреальность или виртуальная реальность // Социс. №2. 2003. С.39-44.

202. Смирнова Н.М. Ценностно-смысловые ориентации в методологии социокультурного анализа // История методологии социального познания. / Отв. ред. В.Б.Власова. М.: ИФ РАН 2001,С.59-76.

203. Федотова В.Г. Метатеория макросоциальный контекст // Социальные знания и социальные изменения / Отв. ред. В.Г.Федотова С.4-53.

204. Черткова E.JI. Утопия и утопическое сознание // Проблемы познания социальной реальности / Отв. ред. И.П.Фарман. М.: АН СССР Ин-т философии, 1990. С.140-158.

205. Диссертации и авторефераты

206. Авдодин Г.В. Время человеческого бытия в социокультурном континууме (социально-философский аспект) / Автореф. дисс. . канд. фил. наук. Казань.:КГУ, 2003. - 25с.

207. Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки/ Автореф. дисс. . д-ра филос. наук. -М.: ИФ РАН, 1999. 48 с.

208. Афанасьева В.В. детерминированный хаос: феноменологическо-онтологический анализ / Автореф. дисс. . д-ра филос. наук. -Саратов.: СГУ, 2002. 37 с.

209. Больбат А. А. Человек в социальном пространстве информацирнной культуры / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. -Волгоград.: ВГУ, 2001. 22с.

210. Гаранина О.Д. Философские основания целостности понимания человека / Автореф. дисс. . д-ра филос. наук. М.: МГУ, 1999. -32с.

211. Гончарова Н.Э. Образ человека в философии З.Фрейда. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. -М.: ИФ РАН, 2001. 35с.

212. Дебердеева Т.Х. Синергетический подход в познании социально-исторических явлений. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. М.: ИФ РАН, 2003. - 24с.

213. Дмитриев Т.А. Проблема методологического сомнения в философии Рене Декарта. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. -М.: ИФ РАН, 2004. 31 с.

214. Карпухин С.В. Социальная ответственность личности как философская проблема. / Автореф. дисс. . д-ра филос. наук.

215. СПб.: Российский гос. пед. Университет им. А.И. Герцена, 2000. -34с.

216. Катерный ИВ. Понятие «среда» в современной социальной философии. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. М.: ИФ РАН, 2002.-32с.

217. Качалкина А.В. Социальная реальность как объект философского анализа: вероятностный аспект / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. Ставрополь.: СГТУ, 1999. - 21с.

218. Коськов М.А. Предметный мир как система. / Дисс. канд.филос. наук. СПб.: ЛГУ, 2001. - 198 с.

219. Круглов А.Н. Природа транцендентального метода. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. -М.ИФРАН, 1999. -26с.

220. Курилович П.Н. Роль структуры личного опыта в постижении социального бытия. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. Казань.: КГУ. - 25с.

221. Лукичева И.А. Проблематика искусственной общественной реальности в социальной философии нового времени. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. Мурманск.: МГТУ, 2001. - 25.

222. Марарица В.Ф. Методологическое значение понятия «социальная система» в анализе социальных интересов. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. Мурманск.: МГТУ, 1998. - 26с.

223. Менчиков Г.П. Духовная реальность человека: анализ философско-онтологических основ. / Автореф. дисс. . д-ра. Филос. наук. Саратов.: СГУ, 1999. - 36с.

224. Морозов Ф.М. Понятие схемы как средства описания деятельности. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. М.: ИФ РАН, 2003.-22с.

225. Оносов А.А. Идея социальной организованности в русском космизме. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. М.: ИФ РАН, 1994.-24с.

226. Порус В.Н. Научная рациональность как тема эпистемологии. / Автореф. дисс. в форме научного доклада . д-ра. филос.наук. М.: ИФ РАН, 2002.-58с.

227. Рачков В.П. Предвидимое и непредвидимое в прогностических теориях. / Автореф. дисс. в форме научного доклада . д-ра филос. наук. М.: ИФ РАН, 1993. - 49.

228. Румянцев Л.Б. Философские основания свободы. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. Архангельск.: Поморский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 2003. - 22с.

229. Рустанович С.Н. Эстетический субъект в философии Канта. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. -М.: ИФ РАН,1999. 27с.

230. Самарская Е.А. Левые начала и конца XX века: смена парадигмы. / Автореф. дисс. . канд. полит, наук. М.: ИФ РАН, 2003. - 54с.

231. Смирнова Н.М. Феноменологическая альтернатива классического обществознания. / Дисс-я д-ра филос. наук. -М., 1997. -235с.

232. Судаков А.К. Абсолютная нравственность и этика автономии И.Канта. / Автореф. дисс. . д-ра филос. наук. М.: ИФ РАН, 2000. 31с.

233. Сыродеева А.А. Локальность как Характеристика социокультурной реальности второй половины XX в. / Автореф. дисс. . канд. филос. наук. М: ИФ РАН, 1994. - 23.

234. Федоров В.Е. Знание в современном обществе (социально-философский аспект). / Дисс. . канд. филос. наук. СПб.: СпГУ, 2003. - 142с.

235. Федотова В.Г. Социальная обусловленность обществознания как методологическая проблема. / Дисс. . д-ра. филос. наук. М.: АН СССР, 1985.-281с.

236. Шалютин Б.С. Субъективная реальность. / Дисс. . канд. филос. наук. Екатеринбург., 1998. - 237с.1. Иностранная литература

237. Attewell P. Ethnomethodology since Garfinkel. Theory and society, №2, vol. 1,1994. P.24.

238. Abel Th. Operation called Verstehen // Theorie a. nd Realitat. -Tbingen, 1964. P. 177-188.

239. Alezander J. Sociological Since 1945. Hutchinston Univ., 1987. P.297.

240. Allen M. Mechanisms of Underdevlopment :An Ancient Mesopotamian Example // Review. 1992.№. 15. P.453-476.

241. Austin J. How to do the Things with Word. N.Y., 1965. P. 34-78.

242. Baier A. Posters of the mind: Essays on mind a. Morals. -Mineapolis: Univ. Of Minnesota press, 1985. P.314.

243. Berger P. , Luckman T. The Social Contruction of Reality. N.Y. Anchor Books. 1966. P.21.

244. Brannigan A. Review of Wieder's Language and Social Reality, Contemporary Sociology. Vol. 5. №2, 1976. P.23-34.

245. Biyant C. In Defense of Sociology, British Journal of Sociology. Vol.21. № 1., 1997. P. 54.

246. Blanton R ., Feinman G. The Meso-American Word-Sistem // American Antropologist, 1984. P.673-882.

247. Blumer H. Simbolik Interactionism, Prentice-Hall, Englewood Cliffs, New Jersey, 1969. P. 52-60.

248. Burawoy M. Two Methods in Search of Science // Theory and Society, 1989. Vol. 18. P. 759-805.

249. Carneiro R. The Circumscription Theory: Challenge and Response // American Behavioral Scientist. 1988. №31. P. 497-511.

250. Chase-Dunn C., Holl Th. Comparing Word-Systems: Concept and Working Hypotheses. Social Forces 1993. Vol. 71. № 4. P. 851-886.

251. Cicourel A. Cognitive Sociology: Language and Meaning in Social Interaction. Penguin, Harmonthworth, 1973. P. 58-96.

252. Collins R., Makowsky M. The Discovery of Society. N.Y., 1972. P. 124-152 c.

253. Deetz S. An Understanding of Science and a Hermeneutic Sciense of Understanding. J. Of communication, №2. Vol. 23. 1973. P.68-91.

254. Games W. Principles of Psychology. Dove Publication. N.Y. 1950. P.226.

255. Hareven T. What Difference Does It Make? // Social Science History. 1996. Vol. 20. №3. P. 317-344.

256. Hayek F. The Counter- Revolution of Studies on the Abuse of Reason. N.Y. -L., 1964. P. 28.

257. Hobart M.E. The Paradox of Historical Constructivism I I History and Theory. 1989. Vol.28. №1. P. 43-48.

258. Kincaid H. Defending Laws in the Social Sciences // Philosophy of Science. 1990. Vol. 20. P. 56-83.

259. Lopreato J., Alston J. Ideal and the Idealisation Strategy // American Sociological Review. Vol. 35. 1970. №1. P.88-99.

260. Luckman Th. Philosophy, Social Sciences and Everyday Life. N Y. P.227-228.

261. Phenomenological Sociology. Issues and Applications. A.Wiley -Interscience Publication. Toronto, 1997. P.XIII.

262. Schutz A. On Phenomenology and social relations. Chicago, 1970.

263. Wallerstein I. Word-Systems Analysis // Social Theory Today. England, Cambridge, 1988. P.308-313.