автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социальный диалог: анализ конструктивного коммуникативного взаимодействия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальный диалог: анализ конструктивного коммуникативного взаимодействия"

На правах рукописи

Сторожилова Дина Николаевна

Социальный диалог: анализ конструктивного коммуникативного взаимодействия

Специальность 09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Ростов-на-Дону 2006

Работа выполнена в Ростовском государственном университете на кафедре теоретической социологии факультета социологии и политологии.

Научный руководитель -доктор философских наук, профессор Курбатов Владимир Иванович.

Официальные оппоненты:

докгор философских наук, профессор Тилинина Татьяна Валентиновна; кандидат философских наук, доцент Сиволобов Петр Анатольевич.

Ведущая организация:

Ростовский государственный педагогический университет.

Защита состоится 26 мая 2006 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета КМ 203.017.01 по философским и социологическим наукам в Краснодарском университете МВД России (350005, г. Краснодар, ул. Ярославская, 128, зал заседаний диссертационного совета).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Краснодарского университета МВД России.

Автореферат разослан 25 апреля 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат социологических наук, доцент М.Ю. Попов

Ао^ог^

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования

связана со становлением и развитием в России открытого, цивилизованного общества, которое характеризуется тем, что в нем возникают принципиально новые формы общения и коммуникации, основанные на социальном и личностном партнерстве, здоровой конкуренции, на правовых и социальных основах формального равенства всех членов общества, на рациональном урегулировании общественных отношений.

Особое место в ряду этих процессов в России занимает оптимизация взаимоотношений с оппозицией, которая по мере углубления демократических процессов в обществе реально заявляет о себе как многовекторная и противоречивая сила. Необходимость определения природы феномена оппозиции, прежде всего через выявление его сущностных характеристик, вызвана, в первую очередь, тем, что социальный и политический статус оппозиции и оппозиционности в нашей стране ещё не достаточно определён (как с социальной, политической, так и с юридической точек зрения). В значительной мере актуальность проблемы исследования коммуникативного взаимодействия оппозитных субъектов связана с её огромной социальной и политической значимостью для общественного развития.

Приоритеты современного идеологического курса, официально провозглашённого властью в нашем обществе, ориентируют установки общественного и массового сознания на идеалы демократии, свободы и плюрализма, создавая объективные предпосылки для проявления различных точек зрения относительно характера общественного развития, ценностей, признаваемых различными субъектами социальных отношений.

Тем не менее, практика социально-политической жизни современной России показывает, что в настоящее время сформировалось особое отношение к оппозиции, которая многими официальными лицами негласно относится к разряду «врагов демократии». Этим самым оппозиции придаётся, в определённом смысле, маргинальный социальный статус.

Особую актуальность, в этой связи, представляет выявление разнообразных аспектов организации социального диалога

РоОшйЬНА^Ь^ая

0Л 2«<&к>

между оппозиционными сторонами, который способен направить взаимодействия между оппонентами в конструктивное русло. Данная проблематика требует беспристрастного аналитического исследования, в первую очередь, с целью определения диалогических оснований для обеспечения эффективного использования конструктивного потенциала взаимодействия властвующих субъектов и оппозиции в разнообразных социальных процессах, в поиске форм и направлений модернизации современного российского общества.

Степень научной разработанности проблемы и проблемная область исследования. В современной социальной и политической философии изучение противоречивости социальных и политических процессов является важной исследовательской задачей. В этом направлении разработаны различные методологические подходы, концепции, на которые опирается автор в осуществлении социально-философского анализа диалогических оснований оппозитных субъектов в конструктивном коммуникативном взаимодействии.

Противоречивый характер социально-политических реалий современного общества находит отражение в разнонаправленных исследованиях отечественных и зарубежных авторов. Анализ трансформационных процессов, происходящих в различных сферах развития российского общества, с точки зрения выявления системных изменений и параметров этих изменений, находят отражение в работах таких авторов, как Бойков В.Э., Белоусов А.Р., Горшков М.К., Гельман В.Я., Данилов А.Н., Карасёв В.И., Тихонова Н.Е., Ядов В.А. и др., где осуществляется стремление выделить факторы, предопределяющие всеобъемлемость происходящих изменений.

В ряде работ осуществляется сведение комплекса этих факторов к понятию системного кризиса (Белоусов А.Р. Системный кризис как вызов российскому обществу // Проблемы прогнозирования. 1998. № 2.) и выявлению сущностных характеристик этого явления. Представление процесса трансформации в современной России в качестве модернизации социальной, политической, экономической обнаруживается в работах Лапкина В.В., Пан-тина В.И., Панарина A.C. и других исследователей. Особый интерес вызывают конкретные показатели трансформационных из-

менений в массовом и общественном сознании. Наиболее актуальными, в этой связи, стали исследования этих изменений в контексте «американизации», «вестернизации» российского общества и общемировых процессов глобализации. Данная проблематика отражена в работах Багдасарьяна Н.Г., Покровского Н.Е., Лапки-на В.В., Пантина A.C., Молчанова М.А. и др.

Современный анализ происходящих трансформаций массового сознания обращен к выявлению механизмов осуществления этих изменений. Особый предмет изучения сегодня составляют технологии манипуляции сознанием общества, социальных групп и конкретных личностей, а так же конкретные проявления следствий этих манипуляций и коммуникационные каналы, по которым она осуществляется. Этим проблемам посвящены работы Доценко E.JL, Кара-Мурзы С.Г., Курбатова В.И., Клозе Ф., Самсо-надзе Н., Чумикова А.Н., Шосторяги Э., Шиллера Г. и мн. др.

Изучению различных аспектов социальной коммуникации посвящен ряд работ, наиболее заметными из которых являются исследования следующих авторов - Авдиенко Д.А., Гойхмана О.Я., Надеиной Т.М., Громовой Т.Н., Дридзе Т.М., Дрункера П.С., Ершова В.В., Кайгородовой JI.A., Карташёвой E.H., Кнаппа М.Л., Конецкой В.П., Кузнецова В.Ф., МыркинаВ.Я., Немчиной В.И., По-чепцова Г.Г., Пшегусовой Г.С., Соловьёва А.И.

Трансформационные процессы, пронизывающие сегодня все сферы общества, неминуемо сопровождаются специфическими проявлениями в сознании членов социума, такими, как артикуляция интересов (исследовано в работах Лапина Н.И., трансформация ценностей и ценностных ориентаций (нашедшая отражение у Бубновой С С., Гаврилюка В.В., Трикоза H.A., Дилигенс-кого Г.Г., Капустина Ю.Г., Клямкина И.М. и многих других).

Следствием многих современных социальных и политических процессов являются: мифологизация сознания (анализируется в работах Бормашёвой Е.К , Зобова P.A., Келасьева В.П., Чуди-новой И.М. и др.), поиск новых ориентиров национальной идентификации (отражен в исследованиях Брицкого Г.О , Шестопала Е.Б., Гудкова Л , Ионина Л Г., Тощенко Ж.Т., Троицкого Е.С., Уле-дова А.К. и мн. др.), в том числе и через культурный аспект (отслежено у Батищева Г.С., Бернацкого Г.Г., Библера B.C., Ионина

Л.Г., Клкжанова Н.Э.), социальные настроения (у Тощенко Ж.Т., Харченко С.).

Анализ противоречий, сопровождающих процессы трансформации общества (конфликтов, политической борьбы, резкой поляризации общества по имущественному и идейному признакам) составил предмет исследований следующей группы авторов -Аверьянова А.И., Агеева B.C., Бабосова Е.М., Гвоздарёвой М.В., Гоптарёвой И.Б., Запрудского Ю.Г., Здравомыслова А.Г., Ингле-харта Р., Козера Л., Крысько В.Г., Никитиной А.Г., Романенко Л.М., Соловьёва А.И., Степанова Е.И.

Исследованию сущностных характеристик, причин и методов действия оппозиции посвящены работы Авдеевой И.В., Вятра Е., Гельмана В.Я., Гозмана Л.Я., Саенко Г.В., Согрина В.В., Шпака В.Ю. и многих других. В них осуществляется исследование данного феномена, преимущественно, через диспозицию субъектов взаимодействия. В меньшей степени представлены исследовательские попытки выявления возможных методологических и тактических оснований для поиска консенсуса между ними, в качестве которых, на наш взгляд, могут выступать основы диалогового взаимодействия. При этом достаточно значимую долю исследовательского поля, составляют исследования диалога в обществе.

Среди наиболее заметных работ по данной проблематике следует выделить исследования Асташова А.Б., Багдасарьяна Н.Г., Бахтина М.М., Библера B.C., Бирюковой Г.М., Болдырева A.C., Бородиной Т.В., Братченко С.Л., Вака М.И., Васильевой И.И., Гайда В.Л., Гореловой Т.А., Гурьяновой О.В., Давковой И.Э., Денисенко Г.А., Джохадзе Д.В., Кудаковой Е.Е., Куракиной Л.В., Кучинского Г.М., Льдовой Л.В., Мауриной Г.Л., Шулындина Б.П. Данные авторы в совершенно разных ракурсах осуществляют исследования диалога - внутреннего диалога, диалога-разговора, диалога социального, диалога политического, диалога культур, религий и г д. При этом в ряде из них обнаруживается принципиальное противопоставление диалога и оппозиции как видов коммуникационного взаимодействия, оперирующих исходно разными средствами организации. На наш взгляд, подобное утверждение не учитывает в полной мере всех возможных способов позиционирования субъектов оппозиционных отношений в общее ше.

Вышеприведённая проблематика требует более детального изучения, и, в свою очередь, является основой данного диссертационного исследования.

Объектом исследования является реально существующее явление, именуемое социальным диалогом, как способом организации конструктивного социального взаимодействия в гражданском обществе.

Предметом исследования в диссертации являются диалоговые основания взаимодействия субъектов оппозиции в обществе.

Теоретико-методологической основой диссертационного исследования являются принципы социально-философского анализа, такие как принцип историзма, объективности, предметности, конкретности, фактуальности. В целях выявления характерологических особенностей и параметрических черт позиции и оппозиции использованы такие инструментальные методы, как определение, признание, допущение, гипотеза. При анализе характеристик социального диалога использованы методы социальной и политической психологии и психологии личности, метод компаративизма, социологические методы символического инте-ракционизма.

В данной работе так же использованы такие методы, как метод структурно-функционального анализа, методы культурно-символической интерпретации, конфликтологии, методы социально-личностной и социальной репрезентативности.

В исследовании социальной коммуникации, феноменов оппозиции и толерантности использованы методы социолингвистики: семантические, синтаксические, прагматические, морфологические.

Целью диссертационной работы является исследование природы социального диалога, выявление диалогических оснований конструктивного взаимодействия оппозитных субъектов в социо-коммуникативном пространстве.

Достижение поставленной цели осуществляется путём решения следующих задач:

- рассмотреть характеристики социального диалога как вида социальной коммуникации;

- выявить возможности социального диалога в осуществлении консолидации общества;

- исследовать различные уровни социального диалога в его социо-информационном понимании;

- определить феноменологические характеристики социальной оппозиции как субъекта коммуникативных процессов;

- осуществить классификацию видов коммуникативной оппозиции;

- проанализировать феномен толерантности как основание для налаживания конструктивного коммуникативного взаимодействия между субъектами социальных отношений.

Согласно авторской гипотезе в условиях разнонаправленное™ происходящих социальных процессов, предопределяющих проявление (в том числе и через столкновение) противоположных социально-политических ориентиров субъектов общественных отношений, явно обнаруживается диалектическая связь между степенью конструктивности их оппозиционной презентации и способностью устанавливать диалогическую интеракцию с оппонентом Диалогические основания способны усиливаться по мере освоения субъектами толерантных установок в оценке оппонентов. Анализ указанных процессов позволяет выявить особенности проявления этих характеристик в условиях трансформирующегося общества, каковым сегодня является и Россия.

Научная новизна полученных результатов состоит в следующем:

- рассмотрены характеристики социального диалога как вида социальной коммуникации;

- обнаружены возможности социального диалога в осуществлении консолидации общества;

- выявлены и исследованы социально-семантический, со-цио-технический и инфлуентарный уровни социального диалога;

- охарактеризовано наличие диалогических оснований во взаимодействиях позиции и оппозиции;

- дана классификация видов коммуникативной оппозиции: неинституциализированная (неформальная) и институциализиро-ванная; организованная и стихийная; конструктивная (формулирующая содержательные позиции) и деструктивная (разрушительная); системная и внесистемная;

- проанализирован феномен толерантности в качестве осно-

вания для налаживания конструктивного коммуникативного взаимодействия между субъектами социальных отношений.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Социальный диалог в информационно-коммуникативном понимании, по своей природе предполагая наличие коммуникативного равноправия взаимодействующих партнёров, с содержательной стороны представляет собой взаимодействие социальных субъектов как множественных информационно-коммуникативных систем, т. е. совокупностей социально-значимых информационных связей и отношений, которые формируются вокруг того или иного устойчивого потока сообщений, связанных с решением определённого круга задач.

В социальном диалоге осуществляется «социализация информации», то есть постоянное увеличение степени направленности информации в социальную сферу (в условиях информатизации общества обнаруживаются возможности для решения ряда важных социальных проблем).

2. Конструктивный социальный диалог, основываясь на равноправном обмене информацией, конструируя общее информационное поле и осуществляя «социализацию информации», способствует открытому разъяснению позиций участников социальных взаимодействий, выявлению «проблемных зон» и совместному поиску решений социально значимых вопросов. Подобные коммуникационные процессы позволяют снимать ряд противоречий между общественными субъектами и консолидировать общество.

3. Социально-семантический уровень информационного понимания социального диалога раскрывает зависимость процессов передачи и возникновения коммуникации между субъектами социального диалога от употребляемых ими знаково-языковых форм. Социо-технический уровень рассматривается как функционирование специальных организационных структур, кадровых центров, банков данных, сетей и технологий хранения и передачи информации. Инфлуентарный уровень социального диалога раскрывает степень влияния информации на человеческое сознание Именно компоненты данного уровня информационно-коммуникативных связей и отношений характеризуют те условия, от которых зависит сила духовного воздействия предлагаемых ценнос-

тей и идей получателей информации (а в условиях реализации социального диалога - степень адекватности восприятия субъектами друг друга).

4. Коммуникативная оппозиция является необходимой составляющей конструктивного социального диалога. Главными источниками возникновения оппозиции являются когнитивный, прагматический и ценностные диссонансы, которые представляют собой определённые расхождения между желаемым, ожидаемым и реально имеющимся. Степень глубины этих расхождений и определяет уровень лояльности оппозиции. Оппозиционная установка, являясь базой и основным источником оппозиции, вмес-че с тем не всегда имеет организованное начало, чёткую цель и не предполагает обязательных оппозиционных действий.

5. Коммуникативная оппозиция выступает в неинституциа-лизированной (неформальной) и институциализированой (через организованные каналы) форме. К определяющим признакам ин-ституциализированной легальной оппозиции относятся: наличие политической организации; официальное заявление лидеров о вступлении в оппозицию к правящему режиму; наличие альтернативной правящему курсу программы; подчинение действующему законодательству; признание правящим режимом легитимности данной организации.

Кроме того, оппозицию целесообразно разделять на организованную и стихийную (сформировавшуюся под воздействием некоторых обстоятельств, спровоцировавших социальное исключение данных субъектов из общесоциального пространства), социально-политические ориентации которых могут характеризоваться критически-конструктивным, деструктивным или пассивным отношением к существующему социальному порядку, социально-политическим и другим проблемам общества.

Необходимо так же различать конструктивную (формулирующую содержательные позиции) и деструктивную (разрушительную) оппозицию; системную и внесистемную; легальную, полулегальную и нелегальную; парламентскую и непарламентскую оппозицию.

6. Конструктивный социальный диалог, в условиях многообразности социальных позиций, возможен лишь на основе воплощения установок толерантности. Межличностная и межгруп-

повая толерантность возможна лишь в условиях, когда имеет место осознанный и ценностно-осмысленный личностный (и групповой выбор), в соответствии с которым субъект, имея собственное мнение, позицию, уважает и признаёт право другого воспринимать и мыслить иначе, видит ценность многообразия, а так же готов строить взаимодействие на основе понимания и учёта других точек зрения.

Теоретическая значимость исследования.

В работе дан анализ феноменов оппозиции, социальной коммуникации, социального диалога, толерантности с точки зрения различных методологических подходов, определены их ци-вилизационные характеристики в условиях современной российской социально-политической действительности. При этом нами выявлены принципиальные отличия в характеристиках оппозиции институциализированной и неинституциализированной. Центральным аспектом исследования избрано выявление диалогических оснований деятельности оппозиции, определение факторов, способствующих усилению диалогизма, увязав это с видовыми характеристиками данного социально-политического явления. Комплексному анализу в работе так же подвергнут один из наиболее вызывающих сегодня научный и практический интерес феноменов - толерантность (в первую очередь, как основание для налаживания конструктивного коммуникативного взаимодействия между оппозитными субъектами).

Практическая значимость диссертации и использование полученных результатов.

Степень востребованности итогов настоящего исследования характеризуется противоречивостью социально-политических процессов, протекающих в современных российских условиях. Приобретённые знания могут способствовать более адекватному восприятию разнообразности и противоречивости позиций субъектов социо-коммуникативного пространства.

Результаты, полученные в диссертационном исследовании, могут быть использованы при чтении курсов и спецкурсов для специалистов в области социальной философии, политической философии, социологии, политологии, политической и социальной психологии, медиаторинга.

Апробация диссертационного исследования. Основные выводы и положения данного диссертационного исследования докладывались и обсуждались на межвузовской конференции в г. Кропоткине 19 мая 2005 г.

Основные идеи диссертации нашли практическое применение в учебном процессе при проведении лекционных и практических занятий со студентами филиала МГОУ в городе Кропоткине по курсу «Политология», «Управление общественными отношениями».

Научные результаты диссертационной работы нашли выражение в восьми научных публикациях автора, общим объёмом 1,85 п. л.

Структура работы представляет собой введение, две главы, содержащие шесть параграфов, заключение и библиографию. Общий объём диссертации составляет 180 страниц машинописного текста. Список использованной литературы включает 258 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, оценивается степень её научно-теоретической разработанности, определяются цели и задачи, рассматривается методологическая основа, формулируется научная новизна и положения, выносимые на защиту, освещается теоретическая и практическая значимость работы, приводятся'сведения об апробации результатов.

Глава 1 «Социальный диалог в системе социальных коммуникаций» состоит из трёх параграфов. Она посвящена осмыслению социального диалога как вида социальной коммуникации, обладающего возможностями для консолидации общества.

В параграфе 1.1 «Социально-философские параметры социального диалога» осуществляется философское осмысление диалога вообще и его разновидности - диалога социального, выявляются условия организации диалогового межсубъектного взаимодействия.

Автор, следуя сложившейся исследовательской традиции определения диалога, указывает на то, что диалогическое мыш-

ление предстаёт альтернативой «манипулированию» миром, людьми, социальными группами. Вступающие в диалог субъекты представляют собой носителей определённых ценностей, которые они стремятся сохранить при постоянном воспроизводстве ситуации поиска истины и углублении взаимопонимания, рассмотрении и, возможно, принятии ценностей другого. Диалог в общении характеризуется восприятием оппонента как комфортного в большей степени, чем дискомфортного, что предопределяет необходимость существования между участниками диалога хотя бы минимального элемента тождества, единства Это даёт основу для взаимопроникновения мыслей и смыслов, которыми обмениваются субъекты диалогового общения.

Социальный диалог определятся как функциональная характеристика современного общества, диалог гражданского общества и государства. Это, своего рода, процесс выработки смыслового консенсуса в ходе взаимодействия социальных субъектов, возникающий в повседневном общении людей. Он способен осуществлять интеграцию социально разнородных частей общества в единый функционирующий механизм. Обязательным условием диалога является существование желания и потребности в общении между его участниками.

Автор выделяет условия, на основе которых способен возникнуть социальный диалог и достигнуть максимальной продуктивности. Наиболее значимыми из них являются:

- наличие особого пространства поиска истины;

- существование желания и потребности (или необходимости) в общении между его участниками;

- свободное выражение различных позиций, их максимальная плюралистичность;

- открытость и коммуникативная равноправность субъектов диалогового взаимодействия;

- стремление к организованности и целенаправленности, ориентирующих взаимодействие на достижение не юлько индивидуальных, но и социально значимых целей (при определённой стихийности, спонтанности, неупорядоченности социальных отношений вообще).

В работе обращается внимание на то, что характеристики реально складываемого социального диалога в значительной мере

зависят от типа социальной системы, то есть от объективных условий существования общества (что существенно отличает его от индивидуально-личностного и группового диалога). Социальную же систему современного российского общества принято характеризовать как кризисный социум, в котором наблюдается неэффективность социальных институтов, социальных отношений, которые, в свою очередь, порождают и кризисное сознание населения, выражающееся, прежде всего, во внутренней противоречивости, непонимании, непредсказуемости установок и поведенческих реакций общественных субъектов.

Автор констатирует, что в подобных условиях налаживание конструктивного социального диалога представляется достаточно сложным процессом. Более того, структуры и атрибуты самого гражданского общества в России, на основе которых способен возникнуть социальный диалог, ещё не достигли своего оформления.

Автор подчёркивает, что именно через процесс налаживания и реализации социального диалога, и осуществляется процесс развития основ гражданского общества, участия граждан в делах общества и государства. Таким образом, социальный диалог играет роль фактора динамической сбалансированности общественной системы, выступающего как средство ускорения социального развития и динамизма нашего общества. В нём происходит процесс самоидентификации субъектов социального пространства. Конструктивный диалог, по своей сути, является образцом того, что именуется понятием «демократия».

В параграфе 1.2 «Социальные коммуникации (социально-философский анализ)» исследуется социальная коммуникация с позиций межнаучных и социально-философских подходов. В нём определяется стремление современной науки осуществить поиск универсальной теории социальной коммуникации, которая сможет объективно описать и изучить механизмы коммуникативных процессов.

В самом общем виде, социальная коммуникация может быть определена как движение и обмен смыслов в социальном пространстве и времени. Подобный обмен (смысловая коммуникация) предопределяет динамику человеческого общества. Ком-

муникативные процессы связывают отдельные части социальных систем друг с другом, а так же с механизмами реализации власти.

Автор констатирует, что коммуникация является важным фактором и обязательным условием существования любых человеческих общностей (от малых социальных групп до крупных наций и государств). Источником, средством поддержания и использования социальной памяти, способным обращаться к культурному и историческому опыту является коммуникационная деятельность. Коммуникация способствует осуществлению процесса социализации личности и развитию её способностей.

Обращено внимание на то, что коммуникация вошла в круг социально-философских проблем через два канала: социологию коммуникаций (где коммуникативные процессы изучались в контексте социальной структуры) и творчество философов экзистенциалистской и персоналистской ориентации (и их последователей).

Исследование коммуникации в подобном ключе требует междисциплинарных усилий филологов, философов, социологов, на основе которых в настоящее время сложился целый ряд парадигм и интерпретаций коммуникативного процесса как социального феномена. В этой связи, требуется выделить социально-психологическое направление (бихевиоризм, диалоговый дискурс К. Ясперса, М. М. Бахтина, М. Бубера); символический ин-теракционизм (Дж. Г. Мид, Г. Блюмер); социолингвистические исследования; феноменологию (А. Шюц, Г. Гарфинкель); различные прагматические теории, исследующие практические аспекты передачи, обмена информацией, в частности, массовой коммуникации (А. Моль).

Автор обращает внимание на то, что общим посылом для указанных теорий явилось признание того, что основной целью коммуникативных процессов представляется изменение социальных установок, мнений, суждений, представлений реципиента посредством, определённым образом организованного сообщения и поведения коммуникатора.

Анализируя социально-философскую традицию изучения социальной коммуникации, представляется возможным отметить следующие вехи в её развитии:

- выделение основных элементов структуры коммуникации: коммуникатор (активное начало), сообщение (средство воздей-

ствия) и реципиент-зритель (пассивное звено) (X. Лассуэл, К. Ховланд);

- выявление пяти элементов коммуникативного процесса: кто - что - по какому каналу - кому — с каким эффектом передаёт (т. н. формула Лассуэла), дополненное знанием о том, при каких обстоятельствах и с какой целью направляется данное сообщение (Р. Брэддок);

- описание коммуникации как линейного и однонаправленного процесса (обязательными составляющими которого являются: источник информации, передатчик, сигнал, приёмник, восстановленное сообщение, адресат), в осуществлении которого сигнал обычно искажается шумом, или помехами, наложение которых приводит к тому, что переданный и полученный сигнал могут даже несовпадать в смысловом отношении (модель Шеннона -Уивера);

- выдвижение проблемы соотношения двух смысловых значений - первоначального сообщения, отправленного «источником», и восстановленного сообщения, поступающего к «адресату» (коммуникация понимается как результат достижения соответствия между исходным и конечным значениями путём использования линии обратной связи) как развитие М. Дефлером идей К. Шеннона и К. Уивера;

- изучение коммуникации в понятиях темпоральной, институциональной или уровневой перспективы (Т. В. Адорно и «франкфуртская школа»);

- рассмотрение коммуникации как научно-информационно- ' го комплекса, включающего в себя информационные технологии, научно-техническую информацию, а так же интеллектуальную элиту, владеющую информацией и осуществляющую, благодаря ней, руководство обществом (сторонники концепции информационного общества);

- создание коммуникативной парадигмы в социологии (Н. Луман)- способность общества к самонаблюдению, самоописанию, отслеживанию собственных состояний, меняющихся в процессе взаимодействия с внешней средой, есть социальная коммуникация (социальная коммуникация обладает активным творческим потенциалом, непосредственно участвует в конструировании социального порядка);

- формулирование теории речевых актов (Дж. Серлем), оперируя понятиями интенциональности и конвенциональности, развитое позднее в теорию коммуникативного действия как теорию общества (Ю. Хабермасом);

- создание концепции интерсубъективности А. Шюцем (интерсубъективный мир - это мир повседневной жизни, обладающий верховенством над иными мирами), в которой взаимопонимание достижимо на основе «коммуникативных идеализацию) (взаимозаменяемости точек зрения и совпадения систем релеван-тностей).

Исходя из современных реалий развития разнообразных коммуникативных процессов, автор подчёркивает, что коммуникация, имея собственную динамику, не позволяет пользоваться лишь её положительными аспектами. Необходимость отслеживать возникающие риски, уметь справляться с негативными аспектами, способствует организации продуктивных коммуникаций. Особую значимость это приобретает в обществе, где открытая коммуникация играет существенную роль.

В параграфе 1.3 «Социальный диалог в контексте социальных коммуникаций» анализируется роль социального диалога как фактора динамической сбалансированности общественной системы в коммуникативном ракурсе. Принципиальное значение в уяснении этого социального явления состоит в признании важности условий для возникновения или проявления социо-комму-никативной совместимости субъектов взаимодействия.

Автор подчёркивает, что социальный диалог возможен только при наличии «точки соприкосновения» таких социальных детерминант, какими являются социальные цели, ценности, нормы, традиции, идеалы и устойчивые коммуникационные связи. Он не может происходить без наличия у коммуникаторов некоторых сопоставимых форм социальной и коммуникативной компетенции.

При осуществлении социального диалога имеет важное значение информация, которой обмениваются стороны. Не меньшую важность представляет собой и то, каким образом эта информация транслируется: скорость (своевременность), точность (отсутствие вольной интерпретации источника), канал передачи (конфиденциальность, если потребуется). Таким образом, получение должной информации становится специфической целью

любых субъектов, действующих в социуме и заинтересованных во влиянии на социальные институты, на общественные процессы, на власть.

Передача сообщений в любом обществе неизбежно предполагает использование определённых технических средств, поэтому коммуникационные процессы неизбежно включают в себя соответствующие структурные компоненты. К ним относятся, прежде всего, технические каналы, по которым распространяется (транслируется) информация, а так же те структуры, которые позволяют не только передавать и изымать (с искажениями или без них), но и накапливать, контролировать, сохранять и беречь (охранять) информацию.

Автор обращает внимание на то, что не любая информация может породить соответствующую коммуникацию между субъектами социального взаимодействия. Стороны, заинтересованные в налаживании социального диалога, даже при условии разности исходных позиций, имеющие ориентировки на поиск консенсуса или же компромисса, более склонны выслушать противную сторону, попытаться вникнуть в доводы оппонента (т. е. проявляют наличие диалогических установок в поведении), нежели при отсутствии такой заинтересованности.

Анализ практики показывает, что в обществе не редки случаи, когда решения (даже во властных структурах) принимаются не в соответствии, а вопреки получаемой информации, под влиянием чувств, эмоций субъектов. Поэтому, строго говоря, полученная информация является лишь предпосылкой, но не фактором социальных действий.

Рассматривая социальный диалог с точки зрения информационно-коммуникативных связей, следует понимать его в качестве такого явления, структуры которого предназначены, в значительной мере, для выработки, получения и переработки информации, обусловливающие осуществление его субъектами своих разнообразных ролей и функций. С точки же зрения роли технических компонентов в информационных обменах, социальный диалог можно представить как некую социотехнологическую структуру, чьи элементы ориентируются на целенаправленную передачу, обмен и защиту информации (возможно - в достаточно специфических формах).

В этой связи требуется представлять, что организация и осуществление социального диалога, с точки зрения коммуникации, есть сложная структура информационно-коммуникативных процессов, предполагающая учёт их различных уровней, среди которых следует различать (по Дж. Томсону) следующие: семантический, технический и инфлуентарный.

Социально-семантический уровень понимания социального диалога раскрывает зависимость процессов передачи и возникновения коммуникации между субъектами социального диалога от употребляемых ими знаково-языковых форм. При этом следует иметь ввиду, что несоответствие семантических структур типу общения, возможностям субъектов либо их внутренние изъяны способны вместо связующих эффектов породить коммуникационный вакуум, что может иметь далеко идущие негативные социальные и политические последствия.

Социо-технический уровень исследования информационной деятельности социальных субъектов позволяет рассматривать социальный диалог через участие в его функционировании специальных организационных структур, кадровых центров, банков данных, сетей и технологий хранения и передачи информации.

Инфлуентарный уровень социального диалога раскрывает степень влияния информации на человеческое сознание. Именно компоненты данного уровня информационно-коммуникативных связей и отношений характеризуют те условия, от которых зависит сила духовного воздействия предлагаемых ценностей и идей получателей информации. Для повышения эффективности деятельности в этом направлении субъекты социо-коммуникативно-го пространства должны руководствоваться соображениями адресности подачи информации, учитывать особенности аудитории, которая имеет дело с теми или иными сообщениями. Формулируемые тезисы, призывы и т. д. должны соответствовать условиям социальной среды, ориентироваться на действующие в групповом и массовом сознании традиции и обычаи, доминирующие стереотипы и привычки.

Автор обращает особое внимание на то, что исследование социального диалога в контексте массовых социальных коммуникаций неминуемо выходит на проблему культуры диалога. Для квалифицированного суждения не может быть достаточно при-

менения авторитета и превосходства. Требуются эрудиция, обладание навыками приведения доказательных доводов, умение слушать, озвучивать собственное мнение так, что бы быть услышанным, иметь твёрдую гражданскую позицию и нравственный стержень.

Отмечается следующее важное обстоятельство: для складывания партнёрских отношений между общественными субъектами необходимо наличие и соответствующих лидеров - носителей компромиссного мышления и действия, обладающих способностями к ведению диалога и необходимым уровнем социо-ком-муникативной совместимости. *

Автор констатирует, что средства массовой информации в современном обществе значительно вытеснили личное общение как источник распространения и получения сообщений, несущих *

новую информацию. Соответственно, из процесса получения информации в ряде случаев исключается диалог, представляющий наиболее действенную защиту против манипуляции сознанием, осуществляемую через те же СМИ. В этой системе распространения информации, её получатели превращаются в пассивных поглотителей сигналов от «коммуникатора-суггестора». СМИ стали мощнейшим инструментом целенаправленного конструирования социальных и политических порядков, средством выстраивания необходимых власти связей и отношений с общественностью. Поэтому они могут существенно влиять на правила политической игры и даже модифицировать их, формировать новые отношения между складывающимся гражданским обществом и государством. "

Глава 2 «Механизмы организации конструктивного взаимодействия оппозитных субъектов в социальных отношени- «

ях» состоит из трёх параграфов и посвящена определению факторов, способствующих сближению в коммуникативном взаимодействии субъектов оппозиции и субъектов-носителей власти. ь

В параграфе 2.1 «Презентационные характеристики субъектов оппозиции в социальных процессах» выявлены характерологические свойства такого многомерного социально-политического явления, каковым является коммуникативная оппозиция, осуществлена её классификация.

Автор исходит из доминирующей исследовательской традиции, представляющей оппозицию в трёх основных ракурсах:

как совокупность определённых идей, настроений и действий, направленных на противостояние правящим силам; как способ противопоставления одних взглядов, идей, действий другим взглядам, действиям; как открытое выступление носителя иных взглядов и действий против мнения большинства.

Кроме того, выделяют неинституциализированную и ин-ституциализированную; организованную и стихийную; системную и внесистемную; парламентскую и непарламентскую; легальную, полулегальную и нелегальную виды оппозиции. Они, в свою очередь, могут характеризоваться критически-конструктивным, деструктивным или пассивным отношением к существующему социальному порядку, социально-политическим и другим проблемам общества.

Автор утверждает, что изучение оппозиции необходимо начинать с осознания сущности оппозиционности как целенаправленной активности субъектов социальных отношений, направленной на выражение и достижение целей и задач, обусловленных неприятием ими официальной направленности, порядка и уклада социально-политической и экономической жизнедеятельности общества (что неминуемо выходит на потребности выявления мотивационных факторов, способствующих определению субъектами социально-политического пространства своего места в социальных процессах, исходя из критического восприятия действительности, и способов позиционирования себя в обществе).

Носителями оппозиции могут быть разнообразные субъекты общественных отношений: массовые общественные объединения; социальные, национальные, политические и иные группировки; конкретные личности.

Автор обращает внимание на то, что коммуникативная оппозиция, помимо, собственно коммуникативной сферы, может проявляться в различных областях общественной жизни (что, в свою очередь, так же накладывает определённый отпечаток на её облик и протекание), в том числе, в таких важных, как: ценностно-мировоззренческой; политической деятельности и политических отношений; социальных отношений и др. При этом, обнаруживается тесная связь между выбором средств и способов воздействия на оппонентов и характеристиками сферы, в которой проявляется оппозиционная ориентация.

Следует отметить, что социально-политический строй может считаться достаточно стабильным, если большая часть оппозиционно настроенных сил лояльны к действиям власть имущих, а непримиримые не составляют большинства и не в состоянии получить поддержку массовых социальных слоев. Автор обращает внимание на то, что непримиримая (радикальная) оппозиция особенно ярко выражена во времена кризисов, когда к ней примыкает значительное число умеренных (последние в условиях социальной нестабильности, как правило, радикализуются). Такая оппозиция способна в дальнейшем развиваться в двух направлениях: либо интегрироваться в систему, либо, при наличии объективных предпосылок, приобрести статус общенационального лидера и способствовать ниспровержению существующего социально-политического порядка.

Характеризуя умеренную оппозицию, автор отмечает что, определить её характеристики чётким образом - достаточно трудная задача, так как умеренные занимают менее определённые позиции. С одной стороны они примыкают к непримиримым (часто не принимая существующего социально-политического порядка и желая его замены). С другой стороны - умеренные могут примкнуть к лояльной оппозиции, в таком случае режим остаётся достаточно стабильным. Подобное положение дел, как правило, предопределяет стремление власти и других, доминирующих в обществе сил, организовывать диалог с умеренными, так как это может быть очень полезным с точки зрения сохранения социального мира.

Определить характерные особенности лояльной оппозиции, так же весьма затруднительно, как и отличить лояльную оппозицию от умеренной (особенно во времена кризисов, когда чёткие границы между различными видами оппозиции практически стираются).

Исследуя оппозицию в политике, следует отметить, что это явление достаточно часто проявляет себя на разных уровнях политического властвования, в разных видах государственной и партийной власти, внутри каждой из них (речь может идти об идейных основаниях раскола, а так же о возможных прагматических основаниях, которые могут стать причиной для размежевания прежних сподвижников на, как минимум, два лагеря).

Исследуя формализованную оппозицию, следует подразделять её на реальную (деятельность, которой основывается на, преимущественно, идеологических разногласиях, институциализиро-ванное оформление которой уже осуществилось или близко к завершению) и нереальную (основаниями для появления этого типа оппозиции, как правило, идейные принципы не являются, она ориентируется на прагматизм, что позволяет именовать её псевдооппозицией).

Степень конструктивности оппозиции во многом определяется исходя из анализа способов и форм позиционирования этих субъектов в социо-коммуникативном пространстве. Определяющее значение при выборе стратегии и тактики позиционирования играют социальные установки субъекта. Исследуя механизмы позиционирования, по мнению автора, необходимо анализировать четыре относительно независимых пучка социально-психологических феноменов: оценочные системы взглядов; интеллектуальный багаж; эмоции и ощущения; способность к волевому действию, поведенческие намерения. Определённое информативное значение несут в себе и стереотипы, применение идентификационных характеристик, соотнесение субъекта с референтной группой и др. интеллектуально-психологические мероприятия.

По мнению автора, основным прямым социально-психологическим основанием возникновения оппозиции является когнитивный диссонанс - несоответствие между представлениями о желаемом и реально существующем. Конкретное содержание оппозиционности может определяться и прагматическим (несоответствие или неудовлетворённость интересов и потребностей в рамках выдвинутых субъектами общественно-политических отношений целей, задач и программ их достижения) и ценностным (несоответствие ценностных ориентации доминирующих в обществе структур и их сторонников мировоззрению, нравственным и социальным ценностям субъектов оппозиции) диссонансом.

Следует отметить, что оппозиционная ориентация имманентно конфликтна по отношению к власти. Конфликтность зависит от того, насколько существующий общественно-политический режим расходится с оппозиционными ориентациями и предоставляет ли он возможность их полноценно выразить и воплотить. Оппозиционная агрессия не должна превышать определённой

критической точки (т. н. «точки невозврата»), за пределами которой она приобретает преимущественно разрушительный характер.

В параграфе 2.2 «Позиция и оппозиция в социальном диалоге (социально-философский анализ коммуникативного взаимодействия)» исследуется конструктивный преобразовательный потенциал, диалогового взаимодействия оппозитных субъектов.

Автор полагает, что исследование указанной проблемы должно исходить из осознания такого типа рефлексии, которым является принцип диалогизма, утверждающий отношение к «Другому» как к «Ты». Данная форма мышления базируется на «отношении» (а не познании) и ориентируется на воплощении в «поступок», а не задерживании на уровне созерцания «Другого». В диалоге происходит информативное и экзистенциальное взаимо- »

действие между коммунициирующими сторонами, посредством которого происходит понимание. Диалогизм может трактоваться либо как поиск сторонами совместного курса взаимодействия, определяющего лица «Я» и «Другого», либо как рационализированный диалогизм, когда событие встречи пересматривается, исходя из полученного результата, и приобретает характеристики телеологичности и диалекгичности (при этом снимается экзистенциальный пласт общения и гипостазируется теоретико-информативный).

По мнению Л. М. Лузиной, проблема диалогизма (во всяком случае, для российского менталитета) предстаёт как минимум, в следующих аспектах: как большой диалог образов культуры по «последним вопросам бытия» (это диалог логик культур); как проблема общения людей, в такой форме, когда голос каждого человека, выражающего свои представления об обществе, о культуре, о жизни, о мире, является незаглушённым и насущным для всех; как проблема диалогического мышления (через диалог с собой, внутренний диалог, диалог философский). .

В понимании автора, диалог - это не спор и не диспут, доминантами которых является стремление к истине. Истина же в том, что каждая из участвующих в диалоге сторон признаёт собеседника в качестве самоценности, имеющей право на свои суждения относительно всего в мире. Исходя из таких позиций, стороны должны стремиться понять друг друга, понять смысл бытия собеседника. Таким образом, если целью спора, диспута является

истина, то цель диалога - понимание и взаимопонимание. В таком исполнении диалог никогда не может быть закончен. Он обращается в способ бытия человека среди других людей, единственно необходимый для организации взаимопонимания.

Диалогизм предполагает коммуникативное взаимодействие уникально- всеобщих личностей при отсутствии отношения друг к другу как к объекту. Это не поучение «Другого», не выяснение, кто виноват, а поиск общих ценностей и смыслов.

Необходимое условие диалога — признание права на существование иного, чем «моё», мнения, иного мировоззрения, языка, логики, культуры, правил общения и т. п. Каждая мысль, если она мысль, совершается так, что субъект ее необходимо отстраняется не только от нее, и от всего способа мышления, от своего разума и рассудка, обнаруживая тем самым их недостаточность. В этом акте реализуется принцип мышления как несамодостаточного процесса, подлежащего некоему высшему контролю — «сознанию сознания».

Автор отмечает, что в реальных социально-политических процессах взаимодействия оппозиционно настроенных субъектов происходят не столь бесконфликтно. Напротив, их стремление убедить друг друга в собственной правоте, привлечь на свою сторону как можно большее число сторонников - достаточно распространённый сценарий развития событий. Однако и в этом случае к интерпретации событий не следует подходить одномерно.

Конструктивный диалог в большей степени характерен для взаимоотношений между лояльной, конструктивной оппозицией и господствующей группой, доминирующим мнением. Именно во взаимодействии указанных сил, обнаруживаются не одни только стремления к дискредитации друг друга и вытеснению с социальной и политической арены.

Конструктивная оппозиция не стремится лишь огульно отрицать всевозможные действия доминирующих в обществе сил, критиковать и опровергать провозглашаемые ими доктрины (хотя, в определённой степени, это может так же входить в арсенал применяемых ею средств борьбы), но и способна на установление некоторого консенсуса (необходимого для социальной общности), то есть, способна и на диалоговое общение.

Кроме того, властвующий субъект может обнаруживать заинтересованность в наличии оппозиционной силы Умело организуя работу с оппозицией, власть может дополнительным образом работать на усиление легитимации своих решений и действий. С помощью оппозиции власть способна корректировать свой курс, прислушиваясь к конструктивной критике (оппозиция способна выступать в виде силы-тестера проводимой политики, испытывающей её на жизнеспособность).

Автор отмечает, что, оппозиция так же может обнаружить определённую заинтересованность в сохранении за собой соответствующего (оппозиционного) статуса. Это наиболее явно можно обнаружить в оппозиционной деятельности тех сил, которые критику власти возводят в абсолют и осуществляют её ради сохранения собственной жизнеспособности, достижения популярности в обществе (то есть - получения некоторых быстрых социально-политических дивидендов), а собственный приход к власти, всячески отодвигая на неопределённый срок. Подобное относится, в большей степени, к тем субъектам социально-политического пространства, которые, по объективным причинам, не имеют собственного практического опыта участия в общественной жизни в качестве руководящей обществом силы и с момента своего возникновения наработали достаточно большой опыт профессиональной критики.

Диалогические основания коне груктивной, лояльной к позиции власти, оппозиционной силы, наиболее показательно представляются в процессе выработки смыслового консенсуса, происходящего в ходе её взаимодействия с другими социальными субъектами. Возникающий в повседневном контакте указанных субъектов, этот процесс приводит к интеграции социально разнородных частей общества в единый функционирующий механизм.

Напротив - антидиалоговые основания лежат во главе угла при определении стратегии и тактики деструктивных форм оппозиции. Диалогические основания способны усиливаться по мере усвоения субъектами толерантных установок в оценке оппонентов.

В параграфе 2. 3. «Конструктивное коммуникативное взаимодействие (анализ принципов толерантности)» выявлены факторы оптимизации социальных отношений в условиях раз-

нообразия современного мира через реализацию принципов толерантности

Авторский взгляд на исследование указанной проблемы относит к необходимости уяснения сущности явления, обозначенного понятием «толерантность». Указывается, что исторически понятие это возникло в плоскости межконфессиональных отношений. Религиозная толерантность положила начало всем другим свободам (хотя её принципы относились к сакральному верованию в наличие бесспорной божественной истины).

Возникнув в западном мире, «толерантность» была переведена на русский язык, как «терпеливость». Позднее для этого стало использоваться слово «терпимость», явно подразумевающее элемент снисходительности и отрицательную оценку явления или свойства человека, с которыми мирятся по необходимости или из милости.

Толерантность же требует понимания того, что истина не может быть простой, что она многолика, и что существуют другие взгляды, способные пролить свет на ту или иную её сторону. Однако, по мнению автора, представления о толерантности рождают, как следствие, два возможных недостатка. Один из них -склонность к безразличному отношению к ценностям, питающим убеждения. Другой - необходимость установления минимальных моральных стандартов (серьезное нарушение которых не допускается сообществом) и необходимость защиты сообщества от заговоров и измены. Но даже в этой сфере, где в качестве нормы выступает нетерпимость к нетерпимости, необходимо сохранять осторожность, чтобы простое отклонение от традиции не принималось за измену фундаментальным ценностям свободы и толерантности.

Осознание того, на чём должно строиться толерантное отношение к «иному», по мнению автора, может быть понято через поиск ответа на вопрос: почему на практике люди в ряде случаев оказываются нетерпимыми к другим, даже помимо своего желания? Специалисты по психике определяют, что причина крое гея в так называемых рестимуляторах - болевых раздражителях, которые, когда-то будучи «записанными» в памяти на подсознательном уровне, дремлют, пока вновь случайно не встретятся в окру-

жающей обстановке (к рестимуляторам могут относиться как конкретные люди, так и что-то в их облике, обстановке).

Автор философского определения смысла понятия толерантности Вл. Лекторский предлагает четыре возможных способа понимания данной категории: «толерантность как безразличие» (предполагает существование мнений, истинность которых никогда не может быть доказана); «толерантность как невозможность взаимопонимания» (ограничивает проявление терпимости уважением к «другому», которого вместе с тем понять невозможно и с которым невозможно взаимодействовать); «толерантность как снисхождение» (подразумевает привилегированное в сознании человека положение своей собственной культуры, поэтому все иные оцениваются как более слабые: их можно терпеть, но при этом одновременно и презирать); «терпимость как расширение собственного опыта и критический диалог» (позволяет не только уважать чужую позицию, но и изменять свою в результате критического диалога). На этот подход к толерантности и указывает автор в качестве желаемого для современной социальной действительности и разделяется нами.

Таким образом, диссертант приходит к выводу, что межличностная и межгрупповая толерантность возможна лишь в условиях, когда имеет место осознанный и ценностно-осмысленный личностный и групповой выбор, в соответствии с которым субъект, имея собственное мнение, позицию, уважает и признаёт право другого воспринимать и мыслить иначе, видит ценность многообразия, а так же готов строить взаимодействие на основе понимания и учёта других точек зрения.

В заключении дано последовательное изложение полученных итогов исследования в соответствии с его целями и задачами и намечены перспективы дальнейшего исследования в данной области.

Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в следующих публикациях автора:

1. Сторожилова Д.Н. Место, роль и функции медиаторинга в разрешении политического конфликта // Вестн. МГОУ. 2001. № 3. (0,25 п. л.).

2. Сюрожилова Д.Н. Оппозиция в социально-политических отношениях, экспликация понятия // Вестн. МГОУ. 2005. № 1. (0,1 п. л.).

3. Сторожилова Д Н. Определение феномена социальной коммуникации // Вестн. МГОУ. 2005. № 3. (0,2 п. л.).

4. Сторожилова Д.Н. Социальные фрустрации как проявление общественного сознания // Вестн МГОУ. 2002 №3.(0,1 п. л.).

5. Сторожилова Д.Н. Социальный диалог: подход к определению понятия // Вестн. МГОУ 2004. № 3. (0,1 п. л.).

6. Сторожилова Д.Н. Сущностные характеристики позиции и оппозиции в социальных процессах // Вестн. МГОУ 2005. № 4 (0,5 п. л.).

7. Сторожилова Д.Н. Феноменологические характеристики толерантности в процессах налаживания конструктивного взаимодействия //Тр. аспирантов и соискателей Ростов, гос. ун-та Т XI. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2005. (0,1 п. л.).

8. Сторожилова Д.Н.Феноменологические характеристики толерантности в процессах налаживания конструктивного взаимодействия в социуме // Вестн. МГОУ 2005. № 2. (0,5 п. л.).

Подписано в печать .04.2006. Бумага типографская № 1

Формат 60x84 Vi6- Печ. л. 1,0 Гарнитура «Тайме». Печать RISO. Тираж 100 экз. Заказ 32

Отпечатано в типографии редакционно-издательского отдела Краснодарского университета МВД России 350005, Краснодар, ул. Ярославская, 128

j-oocfl

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Сторожилова, Дина Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНЫЙ ДИАЛОГ В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНЫХ КОММУНИКАЦИЙ.

1.1 .Социально-философские параметры социального диалога.

1.2. Социальные коммуникации (социально-философский анализ).

1.3. Социальный диалог в контексте социальных коммуникаций.

ГЛАВА 2. МЕХАНИЗМЫ ОРГАНИЗАЦИИ КОНСТРУКТИВНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ОППОЗИТНЫХ СУБЪЕКТОВ В СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЯХ.

2.1. Презентационные характеристики субъектов оппозиции в социальных процессах.

2.2. Позиция и оппозиция в социальном диалоге (социально-философский анализ коммуникативного взаимодействия).

2.3. Конструктивное коммуникативное взаимодействие (анализ принципов толерантности).

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Сторожилова, Дина Николаевна

Актуальность темы диссертационного исследования связана со становлением и развитием открытого, цивилизованного общества, которое характеризуется тем, что в нем возникают принципиально новые формы общения и коммуникации, основанные на социальном и личностном партнерстве, здоровой конкуренции, на правовых и социальных основах формального равенства всех членов общества, на рациональном урегулировании общественных отношений.

Проблема взаимоотношения общества, его институтов и других субъектов существовала всегда. Это становится особенно актуальным на этапе социально-экономических и политических реформ, которые проводятся в обществе. Особое место в ряду этих процессов в России занимает оптимизация взаимоотношений с оппозицией, которая по мере углубления демократических процессов в обществе реально заявляет о себе как многовекторная и противоречивая сила. Оппозицию, выступающую интегративной характеристикой проявления нонконформистской социально-политической деятельности, с одной стороны, бунтарских, негативистских настроений в массовом общественном и индивидуальном сознании - с другой, следует рассматривать как одну из ведущих закономерностей общества, находящегося в состоянии политической, экономической и социальной трансформации. Проявление и характер этой закономерности, а так же обнаружение, в этих условиях, возможностей налаживать конструктивное коммуникативное взаимодействие между субъектами социальных отношений, недостаточно изучены социальной и политической философией и другими отраслями общественных наук.

В значительной мере актуальность проблемы исследования коммуникативного взаимодействия оппозитных субъектов связана с её огромной социальной и политической значимостью для общественного развития. Необходимость определения природы феномена оппозиции, прежде всего через выявление его сущностных характеристик, вызвана, в первую очередь, тем, что социальный и политический статус оппозиции и оппозиционности, как ориентации деятельности последней, в нашей стране ещё не достаточно определён (как с социальной, политической, так и с юридической точек зрения).

Приоритеты современного идеологического курса, официально провозглашённого властью в нашем обществе, ориентируют установки общественного и массового сознания на идеалы демократии, свободы и плюрализма, создавая объективные предпосылки для проявления различных точек зрения относительно характера общественного развития, ценностей, признаваемых различными субъектами социальных отношений.

Тем не менее, практика социально-политической жизни современной России показывает, что в настоящее время сформировалось особое отношение к оппозиции, которая многими официальными лицами негласно относится к разряду «врагов демократии». Этим самым оппозиции придаётся, в определённом смысле, маргинальный социальный статус.

Оппозиция же, в силу того, что она не обладает властью, а только претендует на нее, как правило, демонстрирует отсутствие стремления следовать официальным установкам. Кроме того, она в большей, чем власть степени, ориентируется на субъективные, психологические идеи своей популярности в обществе и оппозиционные настроения масс. Не обладая реально властными возможностями, она стремится, прежде всего, к завоеванию власти психологической над социальными настроениями в обществе в целом (а, по возможности, и организовать влияние на элиту). Именно поэтому для достижения своих целей оппозиция должна обращать внимание на такие феномены массового сознания, как утрата харизмы властвующим лидером, поиск новых социальных идеалов, критические настроения и т. д.

Особую актуальность, в этой связи, представляет выявление разнообразных аспектов организации социального диалога между оппозиционными сторонами, который способен направить взаимодействия между оппонентами в конструктивное русло. Данная проблематика требует беспристрастного аналитического исследования, в первую очередь, с целью определения диалогических оснований для обеспечения эффективного использования конструктивного потенциала взаимодействия властвующих субъектов и оппозиции в разнообразных социальных процессах, в поиске форм и направлений модернизации современного российского общества.

Степень научной разработанности проблемы и проблемная область исследования. В современной социальной и политической философии изучение противоречивости социальных и политических процессов является важной исследовательской задачей. В этом направлении разработаны различные методологические подходы, концепции, которые используются автором в социально-философском анализе диалогических оснований оппозитных субъектов в конструктивном коммуникативном взаимодействии.

Противоречивый характер социально-политических реалий современного общества находит отражение в разнонаправленных исследованиях отечественных и зарубежных авторов. Анализ трансформационных процессов, происходящих в различных сферах развития российского общества, с точки зрения выявления системных изменений и параметров этих изменений, находят отражение в работах таких авторов, как Бойков В. Э. [см. 29]*, Белоусов А. Р. [см. 21], Горшков М. К. [см. 62, 63, 64], Гельман В. Я. [см. 55], Данилов А. Н. [см. 74], Карасёв В. И. [см. 107], Тихонова Н. Е. [см. 217], Ядов В. А. [см. 249] и др., где осуществляется стремление выделить факторы, предопределяющие всеобъемлемость Здесь и далее первая цифра в скобках означает номер источника в списке литературы, вторая цифра после запятой - номер цитируемой страницы. Цифры, разделённые точкой с запятой, означают номера различных источников в списке литературы. происходящих изменений. В ряде работ осуществляется сведение комплекса этих факторов к понятию системного кризиса (Белоусов А. Р. Системный кризис как вызов российскому обществу // Проблемы прогнозирования. 1998. №2.) и выявлению сущностных характеристик этого явления. Представление процесса трансформации в современной России в качестве модернизации социальной, политической, экономической обнаруживается в работах Лапкина В. В., Пантина В. И.[см. 136], Панарина А. С. [см. 178] и других исследователей. Особый интерес вызывают конкретные показатели трансформационных изменений в массовом и общественном сознании. Наиболее актуальными, в этой связи, стали исследования этих изменений в контексте «американизации», «вестернизации» российского общества и общемировых процессов глобализации. Данная проблематика отражена в работах Багдасарьяна Н. Г. [см. 15], Покровского Н. Е. [см. 181], Лапкина В. В., Пантина А. С. [см. 135], Молчанова М. А. [см. 156] и др.

Современный анализ происходящих трансформаций массового сознания всё чаще обращается к выявлению механизмов осуществления этих изменений. Особый предмет изучения сегодня составляют технологии манипуляции сознанием общества, социальных групп и личностей, а так же конкретные проявления следствий этих манипуляций и коммуникационные каналы, по которым она осуществляется. Этим проблемам посвящены работы Кара-Мурзы С. Г. [см. 104 - 106], Курбатова В.И. [см. 129; 131], Самсонадзе Н. [см. 199], Чумикова А. Н. [см. 238], Шосторяги Э. [см. 243], Шиллера Г. [см. 245] и др.

Изучению различных аспектов социальной коммуникации посвящен ряд работ, наиболее заметными из которых являются исследования следующих авторов - Авдиенко Д. А.[см. 3], Гойхмана О. Я., Надеиной Т. М.[см. 58], Громовой Т. Н. [см. 67], Дридзе Т. М. [см. 85], Дрункера П. С. [см. 87], Ершова В. В. [см. 88], Кайгородовой Л. А. [см. 101], Карташёвой Е. Н. [см. 110], Кнаппа М. Л. [см. 116], Конецкой В. П. [см. 119], Кузнецова В.

Ф. [см. 126], Мыркина В. Я. [см. 160], Немчиной В. И. [см. 164], Почепцова Г. Г. [см. 185-187], Пшегусовой Г. С. [см. 190], Соловьёва А. И. [см. 208].

Трансформационные процессы, пронизывающие сегодня все сферы общества, неминуемо сопровождаются специфическими проявлениями в сознании членов социума, такими, как артикуляция интересов (исследовано в работах Лапина Н. И. [см. 134]), трансформация ценностей и ценностных ориентаций (нашедшая отражение у Бубновой С. С. [см. 38], Гаврилюка В. В., Трикоза Н. А. [см. 50], Дилигенского Г. Г. [см. 82], Капустина Ю. Г., Клямкина И. М. [см. 102] и многих других).

Отмечается, что многие современные социальные и политические \ процессы сопровождаются такими специфическими проявлениями, как мифологизация сознания (анализируется в работах Бормашёвой Е. К. [см. 33], Зобова Р. А.,. Келасьева В. Н. [см. 95], Самсонадзе Н. [см. 199], Чудиновой И. М. [см. 240] и др.), поиск новых ориентиров национальной идентификации (отражен в исследованиях Брицкого Г. О., Шестопала Е. Б. [см. 37], Гудкова JI. [см. 69], Ионина JI. Г. [см. 99], Тощенко Ж. Т. [см. 217; 219], Троицкого Е. С. [см. 225], Уледова А. К. [см. 227; 228] и мн. др.), в том числе и через культурный аспект (отслежено у Батищева Г. С. [см. 17], Бернацкого Г. Г. [см. 24], Библера В. С. [см. 25], Ионина JI. Г. [см. 100], I Клюканова И. Э. [см. 115], социальные настроения (у Тощенко Ж. Т., Харченко С. [см. 221 - 223]).

На протекание трансформационных процессов оказывают важное значение как объективные, так и субъективные факторы, в том числе такие, которые в меньшей степени, чем хотелось бы способны контролироваться сознанием субъектов" социально-политического взаимодействия. К таким . 1 > ч • важным факторам относится менталитет, к изучению которого в настоящее время приковано внимание многих исследователей, в том числе таких, как Ануфриев Е., Лесная Л. [см. 9], Вышеславцев Б. П. [см. 48], Кантор В. К. [см. 1 103], Касьянова К. [см. 112], Пушкарёв Л. М. [см. 189], Ольшанский Д. В. [см. 169 - 171], Романенко Л. М. [см. 194], Цхай И. В., Динцельбахер П.,

Иванов В. Н., Назаров М. М. [см. 163], Коротец И. Д., Пиболи Д., Шмелев А. Г., Андреева Г. М., Граменицкий А. Е. [см. 180] и др. В их работах менталитет рассматривается, как совокупность способов и содержаний мышления, как социальный характер, имеющий временные и пространственные границы, как духовный феномен, априорная структура человеческого бытия, как коллективное бессознательное - то есть достаточно сложный социально-психологический феномен, оказывающий очень серьёзное воздействие на происходящие в социуме процессы, непросто подвергающийся определению и исследованию.

В современных общественных науках прослеживаются попытки составить социопсихологический портрет действующих в социо-коммуникативном пространстве субъектов. Эти исследовательские задачи в том или ином ракурсе реализуются в работах Вострикова С. В. [см. 46], Тарасова А. [см. 214], Холодковского К. Г. [см. 235] и многих других.

В целом, при анализе всего комплекса разнонаправленных социальных исследований процесса трансформации современного российского общества, выявляется общая исследовательская тенденция, вытекающая, очевидно, из сложности наблюдаемых социальных процессов - одномерный взгляд на данную проблематику не только не допустим, но и невозможен. Трансформация сопровождается глубочайшими социальными противоречиями: конфликтами, политической борьбой (выражающейся, в том числе, и через действия оппозиции), резкой поляризацией общества по имущественному и идейному признакам. Анализ данных противоречий составил предмет исследований следующей группы авторов - Аверьянова А. И. [см. 4], Агеева В. С. [см. 5], Бабосова Е. М. '[см. 14], Гвоздарёвой М. В. [см. 54], Гоптарёвой И. Б. [см. 60], Запрудского 10. Г. [см. 91], Здравомыслова А. Г. [см. 94], Инглехарта Р. [см. 98], Козера J1. [см. 117], Крысько В. Г. [см. 124], Никитиной А. Г. [см. 166], Романенко JT. М. [см. 195], Соловьёва А. И. [см. 209], Степанова Е. И. [см. 213].

Осознанные должным образом противоречия определяют стратегию и тактику действий оппозиционно настроенных субъектов социально-политического пространства. Исследованию сущностных характеристик, причин и методов действия оппозиции посвящены работы Авдеевой И. В. [см. 2], Вятра Е. [см. 49], Гельмана В. Я. [см. 55], Гозмана JI. Я. [см. 56], Саенко Г. В. [см. 198], Согрина В. В. [см. 206], Шпака В. Ю. [см. 246] и многих других. В них, преимущественно, осуществляется исследование данного феномена через диспозицию субъектов оппозиционного взаимодействия. В меньшей степени представлены исследовательские попытки выявления возможных методологических и тактических оснований для поиска консенсуса между ними, в качестве которых, на наш взгляд, могут выступать основы диалогового взаимодействия. При этом достаточно значимую долю исследовательского поля, составляют исследования диалога в обществе.

Среди наиболее заметных работ по данной проблематике следует выделить исследования Асташова А. Б. [см. 11], Багдасарьяна Н. Г. [см. 15], Библера В. С. [см. 25; 26], Бирюковой Г. М. [см. 27], Болдырева А. С. [см. 30], Бородиной Т. В. [см. 34], Братченко С. JI. [см. 35; 36], Вака М. И. [см. 39], Васильевой И. И. [см. 43], Гайда В. JI. [см. 52], Гореловой Т. А. [см. 61], Гурьяновой О. В. [см. 70], Давковой И. Э. [см. 72], Денисенко Г. А. [см. 76], Джохадзе Д. В. [см. 79], Кудаковой Е. Е. [см. 125], Куракиной JI. В. [см. 128], Кучинского Г. М. [см. 133], Льдовой JI. В. [см. 147], Мауриной Г. JI. [см. 149], Шулындина Б. П. [см. 247]. Указанные работы в совершенно разных ракурсах осуществляют исследования диалога - внутреннего диалога, диалога-разговора, диалога социального, диалога политического, диалога культур, религий и т. д. При этом в ряде из них обнаруживается принципиальное противопоставление диалога и оппозиции как видов коммуникационного взаимодействия, оперирующих исходно разными средствами организации. На наш взгляд, подобное утверждение не учитывает в полной мере всех возможных способов позиционирования субъектов оппозиции в обществе. Вышеприведённая проблематика требует более детального изучения, и, в свою очередь, является основой данного диссертационного исследования.

Авторская версия заключается в том, что в условиях разнонаправленное™ происходящих социальных процессов, предопределяющих проявление (в том числе и через столкновение) противоположных социально-политических ориентиров субъектов общественных отношений, явно обнаруживается диалектическая связь между степенью конструктивности их оппозиционной презентации и способностью устанавливать диалогическую интеракцию с оппонентом. Анализ указанных процессов позволяет выявить особенности проявления этих характеристик в условиях трансформирующегося общества, каковым сегодня является и Россия.

Целью диссертационной работы является исследование природы социального диалога, выявление диалогических оснований конструктивного взаимодействия оппозитных субъектов в социо-коммуникативном пространстве.

Достижение поставленной цели осуществляется путём решения следующих задач: рассмотреть характеристики социального диалога как вида социальной коммуникации;

- выявить возможности социального диалога в осуществлении консолидации общества; исследовать различные уровни социального диалога в его социо-информационном понимании; определить феноменологические характеристики социальной оппозиции как субъекта коммуникативных процессов;

- осуществить классификацию видов коммуникативной оппозиции; проанализировать феномен толерантности как основание для налаживания конструктивного коммуникативного взаимодействия между субъектами социальных отношений. ,

Объектом исследования является реально существующее явление, именуемое социальным диалогом, как способ организации конструктивного социального взаимодействия в гражданском обществе.

Предметом исследования в диссертации являются диалоговые основания диспозиционного взаимодействия субъектов оппозиции в обществе.

Согласно гипотезе диссертации диалогические основания интеракции субъектов оппозиции сущностно выражены у конструктивной оппозиции, позиционирующей себя в социуме как сила, открытая и готовая к поиску консенсуса. Напротив - антидиалогические основания лежат во главе угла при определении стратегии и тактики в социо-коммуникативном пространстве деструктивными формами оппозиции. Диалогические основания способны усиливаться по мере освоения субъектами толерантных установок в оценке оппонентов.

Теоретико-методологической основой диссертационного исследования являются принципы социальной философии, такие как принцип историзма, объективности, предметности, конкретности, фактуальности. В целях выявления характерологических особенностей и параметрических черт социальной коммуникации использованы такие инструментальные методы как определение, допущение, гипотеза. При анализе характеристик социального диалога использованы методы социальной психологии и психологии личности, метод компаративизма, социологические методы символического интеракционализма.

В работе использованы такие методы, как метод структурно-функционального анализа, социотехнические методы, методы социальных технологий, методы культурно-символической интерпретации, системные принципы, методы социального проектирования, конфликтологии, методы индивидуально-личностной и социальной репрезентативности, кластерно-семантического анализа интервью и анкетирования.

В исследовании социальной коммуникации, речевых актов коммуникативного взаимодействия и коммуникативного дискурса автором использованы методы социолингвистики - семантические, синтаксические, прагматические, морфологические.

Научная новизна полученных результатов состоит в следующем:

- рассмотрены характеристики социального диалога как вида социальной коммуникации;

- обнаружены возможности социального диалога в осуществлении консолидации общества; выявлены и исследованы социально-семантический, социо-технический и инфлуентарный уровни социального диалога; охарактеризовано наличие диалогических оснований во взаимодействиях позиции и оппозиции; дана классификация видов коммуникативной оппозиции: неинституциализированная (неформальная) и институциализированная; организованная и стихийная; конструктивная (формулирующая содержательные позиции) и деструктивная (разрушительная); системная и внесистемная;

- проанализирован феномен толерантности в качестве основания для налаживания конструктивного коммуникативного взаимодействия между субъектами социальных отношений.

Положения, выносимые на защиту:

1. Социальный диалог в информационно-коммуникативном понимании, по своей природе предполагая наличие коммуникативного равноправия взаимодействующих партнёров, с содержательной стороны представляет собой взаимодействие социальных субъектов как множественных информационно-коммуникативных систем, т. е. совокупностей социально-значимых информационных связей и отношений, которые формируются вокруг того или иного устойчивого потока сообщений, связанных с решением определённого круга задач.

В социальном диалоге осуществляется «социализация информации», то есть постоянное увеличение степени направленности информации в социальную сферу (в условиях информатизации общества обнаруживаются возможности для решения ряда важных социальных проблем).

2. Конструктивный социальный диалог, основываясь на равноправном обмене информацией, конструируя общее информационное поле и осуществляя «социализацию информации», способствует открытому разъяснению позиций участников социальных взаимодействий, выявлению «проблемных зон» и совместному поиску решений социально значимых вопросов. Подобные коммуникационные процессы позволяют снимать ряд противоречий между общественными субъектами и консолидировать общество.

3. Социально-семантический уровень информационного понимания социального диалога раскрывает зависимость процессов передачи и возникновения коммуникации между субъектами социального диалога от употребляемых ими знаково-языковых форм. Социо-технический уровень рассматривается как функционирование специальных организационных структур, кадровых центров, банков данных, сетей и технологий хранения и передачи информации. Инфлуентарный уровень социального диалога раскрывает степень влияния информации на человеческое сознание. Именно компоненты данного уровня информационно-коммуникативных связей и отношений характеризуют те условия, от которых зависит сила духовного воздействия предлагаемых ценностей и идей получателей информации (а в условиях реализации социального диалога - степень адекватности восприятия субъектами друг друга).

4. Коммуникативная оппозиция является необходимой составляющей конструктивного социального диалога. Главными источниками возникновения оппозиции являются когнитивный, прагматический и ценностные диссонансы, которые представляют собой определённые расхождения между желаемым, ожидаемым и реально имеющимся. Степень глубины этих расхождений и определяет уровень лояльности оппозиции. Оппозиционная установка, являясь базой и основным источником оппозиции, вместе с тем не всегда имеет организованное начало, чёткую цель и не предполагает обязательных оппозиционных действий.

5. Коммуникативная оппозиция выступает в неинституциализированной неформальной) и институциализированой (через организованные каналы) форме. К определяющим признакам институциализированной легальной оппозиции относятся: наличие политической организации; официальное заявление лидеров о вступлении в оппозицию к правящему режиму; наличие альтернативной правящему курсу программы; подчинение действующему законодательству; признание правящим режимом легитимности данной организации.

Кроме того, оппозицию целесообразно разделять на организованную и стихийную (сформировавшуюся под воздействием некоторых обстоятельств, спровоцировавших социальное исключение данных субъектов из общесоциального пространства), социально-политические ориентации которых могут характеризоваться критически-конструктивным, деструктивным или пассивным отношением к существующему социальному порядку, социально-политическим и другим проблемам общества.

Необходимо так же различать конструктивную (формулирующую содержательные позиции) и деструктивную (разрушительную) оппозицию; системную и внесистемную; легальную, полулегальную и нелегальную; парламентскую и непарламентскую оппозицию.

6. Конструктивный социальный диалог, в условиях многообразности социальных позиций, возможен лишь на основе воплощения установок толерантности. Межличностная и межгрупповая толерантность возможна лишь в условиях, когда имеет место осознанный и ценностно-осмысленный личностный (и групповой выбор), в соответствии с которым субъект, имея собственное мнение, позицию, уважает и признаёт право другого воспринимать и мыслить иначе, видит ценность многообразия, а так же готов строить взаимодействие на основе понимания и учёта других точек зрения.

Теоретическая значимость исследования.

В работе дан анализ феноменов оппозиции, социальной коммуникации, социального диалога, толерантности с точки зрения различных методологических подходов, определены их цивилизационные характеристики в условиях современной российской социально-политической действительности. При этом нами выявлены принципиальные отличия в характеристиках оппозиции институциализированной и неинституциализированной. Центральным аспектом исследования избрано выявление диалогических оснований деятельности оппозиции, определение факторов, способствующих усилению диалогизма, увязав это с видовыми характеристиками данного социально-политического явления. Комплексному анализу в работе так же подвергнут один из наиболее вызывающих сегодня научный и практический интерес феноменов - толерантность (в первую очередь, как основание для налаживания конструктивного коммуникативного взаимодействия между оппозитными субъектами).

Практическая значимость диссертации и использование полученных результатов.

Степень востребованности итогов настоящего исследования характеризуется противоречивостью социально-политических процессов, протекающих в современных российских условиях. Приобретённые знания могут способствовать более адекватному восприятию разнообразности и противоречивости позиций субъектов социо-коммуникативного пространства.

Результаты, полученные в диссертационном исследовании, могут быть использованы при чтении курсов и спецкурсов для специалистов в области социальной философии, политической философии, социологии, политологии, политической и социальной психологии, медиаторинга.

Апробация диссертационного исследования. Основные выводы и положения данного диссертационного исследования докладывались и обсуждались на межвузовской конференции в г. Кропоткине 19 мая 2005 г.

Основные идеи диссертации нашли практическое применение в учебном процессе при проведении лекционных и практических занятий со студентами филиала МГОУ в городе Кропоткине по курсу «Политология», «Управление общественными отношениями».

Научные результаты диссертационной работы нашли выражение в восьми научных публикациях автора, общим объёмом 1,&5"п. л.

Структура работы представляет собой введение, две главы, содержащие шесть параграфов, заключение и библиографию. Общий объём диссертации составляет 180 страниц машинописного текста. Список использованной литературы включает 258 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальный диалог: анализ конструктивного коммуникативного взаимодействия"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследования, проведенные в настоящей диссертации, позволяют осуществить следующие выводы:

Социальный диалог в социо-коммуникативном пространстве представляет собой взаимодействие партнёров на основе коммуникативного равноправия. В нём представлены многообразные, обладающие определённой социальной значимостью, информационные связи и отношения. Они, в свою очередь, формируются вокруг того или иного устойчивого потока сообщений, связанных с решением определённого круга социально значимых задач. Это позволяет усилить степень направленности информации в социальную сферу, тем самым выявить дополнительные возможности для разрешения важных социальных проблем, сконцентрировать усилия разнообразных субъектов, привлечь активность максимального количества сегментов социо-коммуникативного пространства.

Конструктивный социальный диалог способствует открытому разъяснению позиций участников социальных взаимодействий, выявлению «проблемных зон», а так же совместному поиску решений социально значимых вопросов. Подобные коммуникационные процессы способствуют снятию и минимизации противоречий методу общественными субъектами. Это работает на консолидацию общества.

Зависимость процессов передачи и возникновения коммуникации между субъектами социального диалога от используемых знаково-языковых форм, раскрывает социально-семантический уровень его понимания. Социо-техпическин уровень рассматривается как функционирование специальных организационных структур и технологий храпения и передачи информации. Степень влияния информации на человеческое сознание исследуется на инфлуентарном уровне. Компоненты указанного уровня информационнокоммуникативных связей и отношений характеризуют те условия, от наличия, либо отсутствия которых зависит сила духовного воздействия предлагаемых ценностей и идей на получателей информации (в социальном диалоге — степень адекватности восприятия субъектами друг друга).

Необходимой составляющей конструктивного социального диалога является коммуникативная оппозиция. Главным и прямым социально-психологическим основанием оппозиции является когнитивный диссонанс — несоответствие между представлениями о желаемом и реально существующем, способах социальной её роли и деятельности. Конкретные формы и содержание коммуникативной оппозиции могут определяться прагматическим (представляющим собой несоответствие или неудовлетворённость интересов и потребностей в рамках выдвинутых субъектами социально-политических отношений целей, задач и программ их достижения) и ценностным диссонансом (расхождением ценностных ориентации властных структур и их сторонников с мировоззрением, нравственными и социальными ценностями субъектов оппозиции).

Внутренней основой оппозиции являются самоотношения и взаимоотношения пределах оппозиционной структуры, которые включают мотивационпый (интерес к другому), коммуникативный (доверие к другому), перцептивный (образ другого), поведенческий (установки и ожидания определённого поведения) и эмоциональный (эмоциональные реакции на другого) аспекты.

Определяющими принципами конструктивного взаимодействия оппозиции (ориентированной на социальный диалог) с другими субъектами социально-политических отношений можно считать такие, как:

- ориентация на переговорную стратегию;

- широкое использование различных средств коммуникации при минимизации критики и угроз;

- умелое сочетание прогноза развития ситуации с готовностью к её негативному развитию;

- нацеленность политических оппонентов на конкпетные ннте™:

- постоянный контроль эмоционального состояния;

- определённый уровень открытости и уважения к оппоненту и др.

Конструктивному взаимодействию оппозитных субъектов в социальнополитическом процессе способствует реализация таких социально-психологических механизмов, как:

- согласование целей и интересов;

- рефлексия;

- стремление к взаимному доверию;

- эмпатия;

- обеспечение баланса рангов и др.

Разрушительные социальные ориентации, несущие исключительно деструктивный заряд, правильнее было бы, на наш взгляд, называть псевдооппозиционными (они демонстрируют преследование узкокорыстных целей, не ориентируются на прогрессивное развитие общества). Оппозиция же предполагает, особое обоснованное единство деструктивных и конструктивных ориентаций в своей деятельности.

Содержание и направленность оппозиции, соотношение её конструктивно-деструктивного баланса не может быть неизменным в различные периоды развития общества. По-разному она проявляет себя в условиях кризисного развития социума и в стабильные периоды. В условиях трансформационного состояния социально-экономических и политических основ общества (что характерно для сегодняшней России), в оппозиционности выражено преобладает конструктивно-творческое начало, нацеленное на коррекцию и совершенствование проводимой в обществе политики, а также оптимизацию содержания и организации собственного функционирования.

Оппозиционность в современном российском обществе проявляется как сложное социально-политическое явление, которое нельзя свести к чему-то одномерному, например, к ценностной сфере или только к деятельности, общению и прочей активности определённых субъектов политики. Она представляет собой синтез усвоенных социально-политических концепций и собственного коммуникативного опыта, эмпирических знаний и социальных установок. Именно в этом проявляется сложная, двойственная природа оппозиционности, в которой особым образом синтезированы воедино социально-политический и психологический компоненты.

Конструктивный социальный диалог, в условиях многообразности социальных позиций, возможен лишь на основе воплощения установок толерантности. Межличностная и межгрупповая толерантность достижима лишь в условиях, когда имеет место должным образом осознанный и ценностно-осмысленный личностный и групповой выбор, в соответствии с которым субъект, имея собственную позицию, уважает и признаёт право другого воспринимать и мыслить иначе, видит ценность многообразия, готов строить взаимодействие на основе понимания и учёта других точек зрения.

Культура толерантности должна вызреть в социуме так же, как определённого вызревания требует само гражданское общество. Констатация факта складывания последнего в России преждевременна. Современные реалии дают основания утверждать, что этого не произошло. Более того, известно, что на Западе складывание гражданского общества заняло достаточно продолжительный промежуток времени. Но даже не временной фактор в этом процессе имеет принципиальное значение, а складывание особой гражданской культуры, которая способствует высокой оценке таких характеристик, как самоорганизация членов социума, самосознание на групповом и личностном уровнях, наличие правового государства.

То, что в нашем обществе, на современном этапе его развития, обращено внимание к проблеме формирования культуры толерантности — не случайно. В этом есть и заслуга самого общества, и власти, и мирового сообщества. Однако, формализованный подход к формированию «установок толерантного поведения», который в определённой степени сегодня представляет государство, заставляет достаточно критически и осторожно относиться к тому, какими способами осуществляется эта деятельность.

В осмыслении этого процесса на должном уровне не последнее значение имеют усилия научного сообщества, которое способно оказать содействие интегрированию в социальное пространство соответствующих идей, методологии.

Таким образом, обнаруживается достаточно перспективное направление дальнейших исследований феномена толерантности с точки зрения возможности экстраполяции данной идеи в мотивационную сферу действующих сил в социо-коммуникативном пространстве (в первую очередь, оппозиционно настроенных). Эти исследования должны учитывать реалии трансформирующегося общества, которое изобилует разного рода противоречиями, и субъекты которого, в этой связи, должны быть заинтересованы в организации социального диалога.

Список научной литературыСторожилова, Дина Николаевна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абельс X., Гофман И. Техники презентации. -http://socionet.narod.ru

2. Авдеева И. В. Роль оппозиции в процессах демократизации (на примере Восточной Германии). Автореф. . канд. ист. наук. — М., 1998.

3. Авдиенко Д. А. Влияние в процессе политической коммуникации. http:// politjournal.ru/spb/120106.html

4. Аверьянов А. И. Социальное взаимодействие: Зарубежный опыт исследования проблемы: Лекция / А. И. Аверьянов. Моск. гос. ун-т культуры и искусств. — М., 2000.- 36 с.

5. Агеев В. С. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. М., 1990. - 240 с.

6. Алексеев А. П. Аргументация. Познание. Общение. — М., 1991. —150 с.

7. Алиев М. Г. Социализация согласия / РАН Ин-т фил-ии. — М., 1998.

8. Алмонд Г. А., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис. 1992 № 4. с. 122-128.

9. Ануфриев Е., Лесная Л. Российский менталитет как социально-психологический феномен // Социально-политический журнал. 1997. № 3.

10. Ю.Арутюнова Н. Д. Дискурс //Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Сов. Энциклопедия, 1990.-е. 136-137.

11. Асташов А. Б. Соотношение «диалога» и «диалоговой ситуации» в стране и мире раньше и теперь, //http://conference.rsuh.ru

12. Аузан А. А. Кризис ожиданий и варианты социального контракта // Общественные науки и современность. 2004. № 5. С. 16-23.

13. Ахиезер А. С. Мифология насилия в советский период (возможность рецидива) // Общественные науки и современность. 1999. №2.

14. Бабосов Е. М. Основы конфликтологии. Минск, 1997.

15. Багдасарьян Н. Г. Диалог или экспансия: анализ проблем «американизации» русской культуры // Социально-политический журнал. 1997. № 3. С. 67-75.

16. Барт Р. Риторика образа // Барт Р. Избранные работы.- М., 1989, с. 123-148.

17. Батищев Г. С. Особенности культуры глубинного общения// Вопросы философии. 1995. №3. с. 109-129.

18. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. — М., 1963.

19. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. — М.:1979. — 377 с.

20. Белл Д. Постиндустриальное общество // Америка. 1977. №9. С. 123-186.

21. Белоусов А. Р. Системный кризис как вызов российскому обществу // Проблемы прогнозирования. 1998. № 2. С. 17-51.

22. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. — М., 1991.

23. Березин Г. В. Особенности влияния СМИ на формирование современных политических ориентаций россиян (на примере телевидения). Авторефканд. филос. наук. — М., 2000.

24. Бернацкий Г. Г. Культура политической дискуссии. — JI-, 1991. -324 с.

25. Библер В. С. Культура XX века и диалог культур. Материалы научной конференции. — М., 1994. Выпуск XXV.

26. Библер В. С. О сути диалогизма // Вопросы философии. 1989. №7. С. 8-9.

27. Бирюкова Г. М. Диалог: социально-философский анализ. Автореф. . д-ра филос. наук // Ивановский гос. ун-т. — Иваново, 2000. — 53 с.

28. Блумер Г. Коллективное поведение // Американская социологическая мысль. — М., 1994. С. 168-215.

29. Бойков В. Э. Россия: десять лет реформирования // Социологические исследования. 2001 №7.

30. Болдырев А. С. Логические средства моделирования диалога: Автореф. .к.ф.н.:09.00.07 СПб., 1999.-20 с.31 .Бондаренко О. Я. Анатомия толерантности (толерантность в свете единого поля), —http://filisof.net/disput/bondarenko/at.htm

31. Бондаренко О. Я. Философия выживания этноса. — Бишкек, Илим, 1998.

32. Бормашёва Е. К. Политический стереотип как элемент мифологизированного российского массового сознания //http://sociologi/ narod. ru/stereotip/7.htm

33. Бородина Т. В. Социальный диалог: коммуникативные стратегии личностной репрезентации общественных отношений. Автореф. . канд. филос. наук. — Ростов-на-Дону, 2003. — 26 с.

34. Братченко С. Л. Психологи в мире диалога // Вопросы психологии. 1991. №2.

35. Братченко С. Л. Межличностный диалог и его основные атрибуты // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. — М., 1997.

36. Брицкий Г. О., Шестопал Е. Б. Этнические стереотипы русских // Социальные исследования. 1999. № 4.

37. Бубнова С. С. Ценностные ориентации личности как многомерная нелинейная система // Философия и общество. 1999. № 5.

38. Вак М. И. Диалог — путь к истине. Автореф. канд. филос. наук. — М., 1994.-141 с.

39. Валитова Р. Р. Толерантность: порок или добродетель? // Вестник Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2001. № 1. С. 33-37.

40. Вальденфельс Б. Своя культура и чужая культура: Парадокс науки о «Чужом» // Логос. 1994. № 6. С.77-94.

41. Васильев В. А. К вопросу о толерантности в современной России // Социально-гуманитарные знания. 2000. № 3. С. 249-262.

42. Васильева И. И. Психологические особенности диалога. — М., 1984.

43. Веритнёва Е. В. Символика коллективного поведения: классическая теория и современность // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 1999. № 4.

44. Вилюнас В. К. Фенотипическая интерпретация политической активности // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 2001. № 2.

45. Востриков С. В. Штрихи к нашему социопсихологическому «автопортрету» // Социологические исследования. 2004. №10. С. 72-79.

46. В российском обществе растёт потребность в существовании серьёзных оппозиционных cmi//http://socio. rin. ru/cgi-bin/news. pl?idn=425

47. Вышеславцев Б. П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. № 6.

48. Вятр Е. Социология политических отношений. — М., 1972.

49. Гайда В. JI. Психологическая оценка довода в диалоге. Автореф. . канд. психол. наук. — JL, 1987. — 16 с.

50. Гараджа В. И. Современные мифы // Человек и общество: современный мир. М., 1994.

51. Гвоздарёва М. В. Роль посредничества в конструктивном разрешении конфликта // Вестник РУДН. Серия Социология, 2001. №2. С. 144-151.

52. Гельман В. Я. Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция. М., 1999.

53. Гозман J1. Я. Психология в политике — от объяснения к воздействию // Вопросы психологии. 1992. № 1.

54. Гозман JL Я., Шестопал Е. Б. Политическая психология. — Ростов-на-Дону, 1996.

55. Гойхман О.Я., Надеина Т.М. Основы речевой коммуникации. М.: Инфра-М., 1997. С.189-198.

56. Голенкова 3. Т., Витюк В. В., Гридчин Ю. В. и др. Становление гражданского общества и социальная стратификация // Социологические исследования. 1995. № 6.

57. Гоптарёва И. Б. Социальный обмен как причина конфликта и как способ его разрешения // Credo. 1998. № 2(8). http://www. orenburg.ru/culture/credo/08/27.html

58. Горелова Т. А. Диалогическая основа межкультурных взаимодействий. Автореф. . к. ф. н.: 09.00.01./МГУ М., 1998. -22 с.

59. Горшков М. К. Общественное мнение: История и современность. -М., 1988.

60. Горшков М. К. Российское общество в условиях трансформации (социологический анализ) — М., 2000.

61. Горшков М. К. Российское общество в условиях трансформации: мифы и реальность (социологический анализ). 1992-2002 гг. — М., 2003.-512 с.

62. Грачёв Г. В., Мельник И. К. Манипулирование личностью: организация, способы и технология. — М., 1999.

63. Грачёв Г. В. Информационные технологии политической борьбы российских условиях // Политические исследования. 2003. № 3.

64. Громова Т.Н. Социальная коммуникация в системе государственного управления: региональный аспект: Автореф. .к.с.н.: 22.00.08 /Казан, гос. технол. ун-т. Казань, 2002 - 23с.

65. Грушина Н. В. Психология конфликта. СПб., 2000. 464 с.

66. Гудков JL Комплекс «жертвы». Особенности массового восприятия россиянами себя как этнонациональной общности // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 1999. № 3.

67. Гурьянова О. В. Информационно-коммуникативная функция общения в контексте диалога культур. Дисс. . к. к. н.:24.00.04. -М., 1998.-123 с.

68. Гусев В. А. Язык политики и его понимание // Социальное познание: традиции и современность. — Калинин, 1988. Вып. 7, с. 34-42.

69. Давкова И. Э. Отражённая речь при диалоговом взаимодействии. Дисс. .к. ф. н.: 10.02.01.-М., 1994.-181 с.

70. Декларация принципов толерантности. Утверждена резолюцией 5.61 Генеральной конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 года// и http:// www.pchela.ru

71. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. IV — М., 1994.

72. Данилов А. Н. Переходное общество: Проблемы системной трансформации. М., 1998.

73. Денисенко Г. А. Диалоговое общение, условия и факторы его эффективности. Автореф. . к. п. н.: 19.00.05,/ИН-т молодёжи. -М., 1992.-25 с.

74. Денисов Ю. П. Почему россияне не приемлют «золотой середины», или об умеренности в политике // Политические исследования. 1996. № 1.

75. Деррида Ж. Позиции.—Киев, 1996. 456 с.

76. Джохадзе Д. В. Диалог и диалектика // Диалектика и диалог. М., 1992.

77. Диалог в образовании. СПб., 2001.

78. Диалог и коммуникация — философские проблемы (материалы круглого стола) // Вопросы философии. 1989. № 7, с. 45-52.

79. Дилигенский Г. Г. Динамика ценностей населения реформируемой России / Отв. ред. Н. И. Лапин, Л. А. Беляева. — М., 1996.

80. Дмитриева Т.В. Коммуникативные проблемы социального взаимодействия. Пермь, Орг-Пресс, 2002. 327 с.

81. Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. М., 1996.

82. Дридзе Т. М. Социальная коммуникация как текстовая деятельность в семиосоциопсихологии // Общественные науки и современность. 1996. № 3, с. 145-152.

83. Дробижева Л. Об условиях формирования толерантных установок общественного сознания и поведения групп в российском социуме // http://www.tolerance.ru

84. Дрункер П.С. Основания теории коммуникации. Владивосток, Ингма-Пресс, 2003. 346 с.

85. Ершов В.В. Современное общество и коммуникативная семантика. -Томск, 1998.-326 с.

86. Желтов В. В., Шпак Л. Л. Социально-политическое взаимодействие: прошлое и современность. — Кемерово, 1997.

87. Житнев В. Б. Общественное мнение и социальное управление. -Новосибирск, 1987.91.3апрудский Ю. Г. Социальный конфликт — Ростов-на-Дону, 1992.

88. Зверев А. Похвала диалогу (в обстоятельствах, касающихся не только литературы) // Вопросы литературы. 1995. № 6.

89. Звоновский В. Б. Российская провинция: массовое сознание и социальные институты //Общественные науки и современность. 2003. № I.e. 78-89.

90. Здравомыслов А. Г. Социология конфликта. — М., 1995.

91. Зобов Р. А., Келасьев В. Н. Мифы российского сознания и пути достижения общественного согласия. — СПб., 1995.

92. Иванов В. Н., Назаров М. М. Политическая ментальность: опыт и перспективы исследования // Социально-политический журнал. 1998. №2.

93. Иконникова Н. К. Механизмы межкультурного восприятия // Социологические исследования. 1995. № 11. С. 26-33.

94. Инглехарт Р. Постмодерн: изменяющиеся ценности и изменяющиеся общества // Политические исследования. 1997. № 4.

95. Ионин JI. Г. Идентификация и инсценировка // Социологические исследования. 1995. № 4, с. 34-40.

96. Ионин JI. Г. Культура на переломе (механизмы и направление современного культурного развития) // Социологические исследования. 1995. № 4, с. 41-48.

97. Кайгородова JI. А. Социальная коммуникация: микроструктурный анализ. Автореф. дисс. к. с. н.: 09.00.11. Ростов-на-Дону, 1997. -28 с.

98. Капустин Ю. Г., Клямкин И. М. Либеральные ценности в сознании россиян // Политические исследования. 1994. № № 1, 2.

99. Кантор В. К. Личность и власть в России: сотворение катастрофы // Вопросы философии. 1998. № 8.

100. Кара-Мурза С. Г. Краткий курс манипуляции сознанием (Серия: Тропы практического разума). — М., 2002. — 288 с.

101. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М., 2000.

102. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием в России сегодня. -М., 2001.

103. Карасёв В. И. Социальная трансформация как предмет философского анализа. Автореф. . докт. филос. наук. М., 2000.

104. Карнеев Р. К. Индивидуально-личностные факторы диалогического общения. Дисс. .канд. психол. наук. — М., 1996.

105. Карнеев Р. К. Индивидуально-личностные факторы диалогического общения. Дисс. . к. п. н.: 19.00.07. — М.,1996. — 137 с.

106. Карташева Е.Н. Коммуникативная личность и современный процесс социальной динамики. М., 1998. — 358 с.

107. Кассирер Э Техника современных политических мифов // Вестник МГУ. Сер. Философия. 1990. № 2.

108. Касьянова К. О русском национальном характере. — М., 1994.

109. Киселева М.Н. Коммуникативные ресурсы социального менеджмента. Автореф. дисс. .к.с.н. Ростов-на-Дону, 2003.

110. Клозе Ф. Массы и манипуляция. М.,1997. — 22 с.

111. Клюканов И. Э. Динамика межкультурного общения: к построению нового концептуального аппарата. Автореф. . докт. филолог, наук. — Саратов, 1999. — 42 с.

112. Кнапп МЛ. Невербальные коммуникации. — М., 1978. 236 с.

113. Козер JI. Функция социального конфликта. — М., 2000.

114. Колодин А. Поиск взаимных компромиссов // Высшее образование в России. 2000. № 2.

115. Конецкая В.П. Социология коммуникации. М;, 1997. 347 с.

116. Конфликты в современной России. — М., 1999.

117. Кочергин А. Н., Коган В. 3. Проблемы информационного воздействия в обществе. — М., 1980.

118. Кравцов А. О. Диалогизм как базовый принцип философии воспитания XXI века //Философия образования. Сборник материалов конференции. Серия «Simposium», выпуск 23. -СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.358-364.

119. Крамник В. В. Социально-психологический механизм политической власти. — JL, 1991.

120. Крысько В. Г. Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, опыт). Минск, 1999.

121. Кулакова Е. Е. Интерсубъективность и диалог: Опыт экзистенциально феноменологической характеристики отношений Я-другой. Автореф. . к. ф. н.:09.00.13. Ростов-на-Дону, 2002. - 24 с.

122. Кузнецов В. Ф. Интегрированные политические коммуникации в процессе формирования социального государства в современной России. Автореф. . д-ра полит, наук. -М., 2002. — 17 с.

123. Кузнецов С.В. Стратегическое позиционирование фирм на российском рынке: Автореф. .к. э. н.: 08.00.30 /Санкт-Петербургский гос. ун-т экономики и финансов СПб., 1998.

124. Куракина JI. В. Православно-исламский диалог в России — основа примирения в обществе // Социально-культурная деятельность: поиски, проблемы, перспективы. М., 1999.

125. Курбатов В.И. Искусство управлять общением. Ростов-на-Дону, 1997.-349 с.

126. Курбатов В. И., Курбатова О. В. Социальное проектирование. Учебник для вузов. Ростов-на-Дону, 2001. - 416 с.

127. Курбатов В. И. Социально-политическая аргументация. Логико-методологический анализ. Ростов-на-Дону, 1991.

128. Курбатов В. И. Магия власти. Ростов-на-Дону, 1997.

129. Кучинский Г. М. Психология внутреннего диалога. Автореф. . д. п. н.: 19.00.01. / Ин-т психологии АН СССР. М., 1990. - 40 с.

130. Лапин Н. И. Ценности, группы интересов и трансформация российского общества // Социологические исследования. 1997. № 3.

131. Лапкин В. В., Пантин В. И. Запад в Российском общественном мнении: до и после 11 сентября 2001 г. // Политические исследования. 2002. № 6. с. 104-115.

132. Лапкин В. В., Пантин В. И. Политические ориентации и политические институты в современной России: проблемы коэволюции // Полис. 1999. № 6. С. 70-80.

133. Лара У.Злоключения слов-изгоев // Альманах «Личность и мир» № 10. http://www.info.ru/?n=339

134. Лассуэл Г. Коммуникативный процесс и его структуры // Современные проблемы социальной коммуникации. — СПб., 1996, с. 124-146.

135. Лебедева М. М. От конфликта восприятия к согласию // Политические исследования. 1996. № 5. С. 163-167.

136. Лебон В. Л. Психология народов и масс — СПб., 1995, — с. 124146.

137. Левада Ю. A. Homo Post-Soveticus. Человек приспособленный // Общественные науки и современность. 2000. №6. С. 5-24.

138. Левада Ю. А. Человек в поисках идентичности: проблема социальных критериев // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1997. № 4. С. 712.

139. Лекторский В. О толерантности и критицизме // Философия, наука, цивилизация М., 1999.

140. Лузина Л. М. Теория воспитания: философско-антропологический подход. Псков, 2000.

141. Луман Н. Что такое коммуникация? // Социологический журнал. 1995. №3. С. 114-127.

142. Луман Н. Невероятность коммуникации / http://www.soc.pu.ru

143. Льдова Л. В. Политический диалог как средство развития демократии. Автореф. . канд. ист. наук. — М., 1990.

144. Массовое сознание и массовое действие. М., 1994.

145. Маурина Г. Л. Диалог как социокультурный феномен и специфический социальный процесс. Дисс. . к. с. н.: 22.00.04. -Н. Новгород, 2001.-179 с.

146. Мелешкина Е. Ю. Политическая установка // Политическая социология и современная российская политика. — СПб., 2000.

147. Меренков А. В. Социология стереотипов. — Екатеринбург, 2001.

148. Милославская Д. Правовое регулирование толерантности // http:// www.linia.org/prt.htm

149. Михайлова Е.В. Интертекстуальность в научном дискурсе (на материале статей): Автореф. .канд. филол. наук. / Волгогр. гос. пед. ун-т. Волгоград, 1999. 22 с.

150. Модернизация в России и конфликт ценностей. — М.: ИФ РАН, 1993.-250 с.

151. Молчанов М. А. Истоки российского кризиса: глобализация или внутренние проблемы? // Политические исследования. 1999. № 5. С. 94-107.

152. Моль А. Теория информации и эстетическое воспитание. Пер. с франц. Б. А. Власюка. — М.: «Мир», 1996. — 351с.

153. Московичи С. Век толп. -М., 1996.

154. Мчедлов М. П. Терпимость свойство культуры, путь к гражданскому согласию // Свободная мысль. 1994. № 5. С.59-69.

155. Мыркин В.Я. Что такое речевая коммуникация? //Слово, образ, текст. Сыктывкар, 1993г. вып. 1, - с. 45 - 67.

156. Назаретян А. П. Психология массового стихийного поведения // Мир психологии. 1998. № 1.

157. Назаров Б. Скромное обаяние толерантности //http://www.pchela.ru/index.html.

158. Назаров М. М. Политический протест: опыт эмпирического анализа// Социологические исследования. 1995. № 1. С. 50-57.

159. Немчина В.И. Социокоммуникативная совместимость. Дисс. .к.ф.н. Ростов-на-Дону, 1998.- 135 с.

160. Нетерпимость в России: старые и новые фобии / Под ред. Г.Витковской и А.Малашенко. М.: Московский Центр Карнеги, 1999.

161. Никитина А. Г. Глобальный социально-политический конфликт (психолого-политологический подход) // Вопросы философии. 2002 №6.

162. Ноэль-Нойнман Э. Общественное мнение. — СПб., 1996.

163. Обновление России: трудный поиск решений. Вып. 9. Годичные научные чтения « Россия сегодня: на перекрёстке мнений». — М., 2001.

164. Ольшанский Д. В. Массовые настроения в политике. — М., 1995.

165. Ольшанский Д. В. Политико-психологический словарь. М., 2002. - 576 с.

166. Ольшанский Д. В. Психология политических настроений // Психологический журнал. 1989. № 6.

167. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопросы философии. 1989. №4.

168. Ортега-и-Гассет X. Избранные труды: Пер. с исп. / Сост. предисл. и общ. ред. Руткевич А. — 2-е изд. — М., 2000.

169. Павилёнис Р.И. Проблема смысла. М., 1983. - 236 с.

170. Павилёнис Р.И. Язык. Логика. Философия. — Вильнюс, 1981. — 254 с.

171. Павлов А. П. Природа коммуникативного порядка // http: //res. krasu. ru/ paradigma/2/2.htm

172. Павлов А. П. Социальные проблемы коммуникативного порядка // http:// arctogaia. krasu. ru /laboratory/ pavlov/ soc.shtm

173. Панарин А. С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. М., 1996. - 392 с.

174. Панченко А. И. Толерантность как культурная универсалия (Обзор материалов конференции) // РЖ «Социология». 1996. № 4. С.116-129.

175. Пиболи Д., Шмелёв А. Г., Андреева Г. М., Граменицкий А. Е. Психосоматический анализ стереотипов русского характера: кросскультурный аспект // Вопросы психологии. 1993. № 3.

176. Покровский Н. Е. Российское общество в контексте американизации (Принципиальная схема) // Социологические исследования. 2000. № 6.

177. Поливаева Н. П. Политическое сознание россиян в 90-е годы: состояние и некоторые тенденции развития// Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 1997- № 5.

178. Политическая психология: Учебное пособие для вузов / Под общей ред. А. А. Деркача, В. И. Жукова, Л. Г. Лаптева. -2001.-858 с.

179. Попова М. В. и др. О толерантности // Социальный кризис и социальная катастрофа. Сборник материалов конференции. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество. 2002.

180. Почепцов Г. Г. Психологические воины. — М., Киев, 2000.

181. Почепцов Г. Г. Коммуникативные аспекты семантики. Киев,1987.-563 с.

182. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.: Релф-бук: Ваклер. 2001.-651 с.

183. Преемственность поколений: диалог культур. Материалы международной научно-практической конференции. Выпуск 1, 2, 3,4.-СПб., 1996.

184. Пушкарёв JI. Н. Что такое менталитет? Историографические заметки//Отечественная история. 1995. № 3.

185. Пшегусова Г. С. Социальная коммуникация: сущность, типология, способы организации коммуникативного пространства. Автореф. . д-ра.филос наук. — Ростов-на-Дону, 2003.

186. Райе Эл. Позиционирование. Битва за узнаваемость / Эл Райе, Джек Траут; Пер. с англ. С. Жильцов. Юбилейн. изд., с коммент. авт. — СПб., 2002. 249 с.

187. Резник Ю. М. Формирование институтов гражданского общества (социоинженерный подход) // Социологические исседования. 1994. № 10, с 45-56.

188. Робер В. А., Тильман Ф. Психология индивида и группы. М.,1988.

189. Романенко JI. М. Лики российской ментальности. (Размышления участницы симпозиума) // Социологические исследования. 2002. №6.

190. Романенко JI. М. Социальные технологии разрешения конфликтов гражданского общества: экзистенциальныеальтернативы современной России на пороге третьего тысячелетия. — М., 1998.

191. Романова Е. С., Гребенников JI. Р. Механизмы психологической защиты. — Мытищи, 1996.

192. Российская ментальность (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 25-53.

193. Саенко Г. В. Оппозиционарность в современном обществе. М., 1999.

194. Самсонадзе Н. Создание мифов, или искусство управлять миром // Советник. 1998. № 7.

195. Сафьянов В. И. Этика общения: проблема разрешения конфликта. -М., 1997.

196. Севрюкова Г. Д. Социальная стабильность как условие обеспечения жизненно важных интересов российского общества (на материалах Центрального региона РФ). Автореф. . канд. соц. наук. Курск, 2000.

197. Семёнов В. С., Степанян Ц. А. От конфликта к согласию: пути перехода// Социс. 1994. № 12.

198. Сердобинцев К. С. Гражданское общество как идея и как процесс. Автореф. . канд. филос. наук. Волгоград, 1998.-26 с.

199. Ситников JI. Привычный способ восприятия времени причина воин на планете, -http://filosof.net/disput/sitnikov/time.htm

200. Сметана В. В. Социальная коммуникация: (Социально-философский анализ коммуникативных отношений и коммуникативного дискурса). Дисс. .канд. филос. наук: 09.00.11. Ростов-на-Дону, 2004. С. 181.

201. Согрин В. В. Конфликт и консенсус в российской политике // Общественные науки и современность. 1996. № 1. С. 37.

202. Соколов А. В. Общая теория социальной коммуникации. М., 2002.-461 с.

203. Соловьев А.И. Массовая коммуникация: структура процесса и роль основных субъектов: Автореф. .канд. филол. наук: 10.01.10 -Минск, 1999. 18 с.

204. Соловьёв А. И. Противоречия согласительных процессов в России // Политические исследования. 1996. № 5.

205. Сорокин П. Социальная и культурная динамика. СПб., 2000. -347 с.

206. Социальная психология и процессы общественного развития. -М., 1998.

207. Социокультурное пространство диалога / РАН Науч. совет по истории мировой культуры; Отв. ред. Э. В. Сайко. М., 1999. — 219 с.

208. Степанов Е. И. Конфликтология переходного периода: методологические, теоретические, технологические проблемы (по результатам исследовательских проектов). М., 1996.

209. Тарасов А. Порождение реформ: бритоголовые, они же скинхеды. Новая молодёжная субкультура в России // Свободная мысль: XXI. 2000. № 4. С. 40-53; №5. С. 39-56.

210. Татаренко И. В. Национальная идентификация в переходных обществах. Автореф. . канд. филос. наук. -М., 2003.

211. Тедеев Э. К. Социальное партнёрство в современной России: Условия и экономический механизм. Автореф. . канд. экон. наук: 08.00.01 / МГУ М., 1999. - 24 с.

212. Тихонова Н. Е. Социальная структура российского общества: итоги восьми лет реформ // Общественные науки и современность. 2000 № 3.

213. Тощенко Ж. Т. О парадоксах общественного сознания // Социологические исследования. 1995. № 11.

214. Тощенко Ж. Т. Парадоксальный человек. -М., 2001. 398 с.

215. Тощенко Ж. Т. Поле амбиций язык управления // Вестник МГУ, Сер. 18, Социология и политология. - 1995. № 3, с. 34-45.

216. Тощенко Ж. Т. Социология жизни как концепция исследования социальной реальности // Социологические исследования. 2000. №2.

217. Тощенко Ж. Т. Теоретико-методологическое осмысление социального настроения как феномена современной общественной практики // Социология на пороге XXI века. Новые направления исследований. — М., 1998.

218. Тощенко Ж., Харченко С. Социальное настроение. — М.,1996.-438 с.

219. Траут Д. Новое позиционирование / Джек Траут при участии Стива Ривкина; Пер. с англ. С. Жильцов. — СПб., 2002. 189 с.

220. Троицкий Е. С. Русский народ в поисках правды и организованности. — М., 1996. 158 с.

221. Трунов Д. Г. Иносказательная природа самоотчуждения как социокультурного феномена. Автореф. . канд. филос. наук. -Пермь, 2000.

222. Уледов А. К. Духовная жизнь общества: проблемы методологии исследования. М., 1980.

223. Уледов А. К. О состоянии общественного мнения // Вопросы философии. 1996. № 2.

224. Уолцер М. О терпимости. М., 2000. - 160 с.

225. Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого «я» // По ту сторону принципа удовольствия. М., 1992, с. 345-384.

226. Хабермас Ю. Демократия, разум, нравственность: Московские лекции и интервью / РАН Ин-т философии. М., 1995.

227. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2000. С. 202.

228. Хавеши М. А. Масса и политика: Историко-философский очерк / РАН Ин-т философии. -М., 2001.

229. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет / Сост. и коммент. А. В. Михайлова — М., 1993. 333 с.

230. Холодковский К. Г. Социально-психологическая дифференциация российского общества: процесс формирования партий // Политические исследования. 2001. № 5.

231. Хрумалов Н., Хрумалов А. Вопросы теории развития общества и личности // Свободная мысль XXI. 2004. № 6. С. 112-118.

232. Цуладзе М. А. Политические манипуляции или покорение толпы. -М., 1999.

233. Чумиков А. Н. Ведение переговоров: стратегия, коммуникация, фасилитация, медитация: Учеб. Пособие / А. Н. Чумиков; МГУ им. М. В. Ломоносова. Ин-т . гос. упр. и соц. исслед., Унив. гуманит. лицей, 1997. — 163 с.

234. Человек и общество: Краткий энциклопедический словарь-справочник (политология) / Отв. ред. Борцов Ю. С., науч. ред. Коротец И. Д. Ростов-на-Дону, 1997. - 608 с.

235. Чудинова И. М. Политические мифы // Социально-политический журнал. 1996. № 6.

236. Шалин В. В. Толерантность (Культурная норма и политическая необходимость). — Краснодар, 2000.

237. Шейгал Е. И. Структура и границы политического дискурса // Филология Philologika. - Краснодар, 1998. - С. 22-29.

238. Шосторяга Э. Человек-манипулятор. Минск, 1992.

239. Шрейдер Ю. А. Лекции по этике. М., 1994.

240. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М., 1980. - 124 с.

241. Шпак В. Ю. Оппозиция // Человек и общество: Краткий энциклопедический словарь-справочник (политология) / Отв.ред. Борцов Ю. С., науч. ред. Коротец И. Д. Ростов-на1. Дону, 1997.-е. 330-331.

242. Шулынднн Б. П. Методологические основы мировоззренческого диалога в условиях современного общества. Автореф. . д. ф.н. — Н. Новгород, 1994. 38 с.

243. Эстерберг Э. Молчание как стратегия поведения //Arbor Mundi — Мировое древо. 1996 - Вып. 4. - М., 1996.

244. Ядов В. А. Россия как трансформирующееся общество: резюме многолетней дискуссии социологов // http:// sociology.narod.ru/ lib/Y adov.html

245. Якутина О.И. Социодинамика общения: социологический анализ информационного взаимодействия в социальном диалоге. Автореф. .к.с.н., Ростов-на-Дону. 1997.-21 с.

246. Ясперс К. Коммуникация, /http://www.filosoft.tsu.ru

247. Bernstein В. Social Class. Language and Socialization //Language and Social Context: Selected Readings. -Harmondsworth: Penguin, 1979. -P.157-178.

248. Bugental J. F. T. The Art of the Psychotherapist. New York, 1987.

249. Dahl R. A. Poliarchy. Participation and Opposition. — L., 1971.

250. DeFieur M. Theories of mass Communicacion. N. Y., 1970.

251. Goffman E. Relations in Public: Microstudies of the Public Order. -Harmondsworth: Penguin, 1972. 460 p.

252. Linz J. The Breakdown of Democratic Regimes: Crisis, Breakdown and Reequilibration. L., 1978.

253. Shennon K., Weaver W. The Mathematical Theory of Communication. Urbana, 1949.