автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.01
диссертация на тему: Социология студенчества в России: этапы и закономерности становления

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социология студенчества в России: этапы и закономерности становления"

Санкт-Петербургский государственный университет

гч.

г -

о

На правах рукописи

ГМ

ПЕТРОВА ТАТЬЯНА ЭДУАРДОВНА

СОЦИОЛОГИЯ СТУДЕНЧЕСТВА В РОССИИ: ЭТАПЫ И ЗАКОНОМЕРНОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ

Специальность 22.00.01 — теория, методология и история социологии

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

Санкт-Петербург 1997

Работа выполнена на кафедре социологии и правоведени МАТИ — Российского государственного технологического университе та им. К.Э.Циолковского.

Научный консультант: доктор социологических наук, профессор И.С.Болотин

Официальные оппоненты:

доктор философских наук И.А.Голосенко, доктор философских наук С.Н.Иконникова, доктор социологических наук В.Г.Овсянников

Ведущая организация: Нижегородский государственный университет им. Н.ИЛобачевского

Защита состоится 13 января 1998 г. в 16 часов на заседании дис сертационного совета Д. 063.57.45 по защите диссертаций на соиска ние ученой степени доктора наук в Санкт-Петербургском государст венном университете по адресу: 191194, Санкт-Петербург, ул. Смоль ного, 1/3, 9-й подъезд, ауд. 201.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотек! им. А.М.Горького С.-Петербургского государственного университет; по адресу: 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9.

Автореферат разослан _"_199_г.

Ученый секретарь диссертационного совета

В.В.Козловский

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В любом обществе, находящемся на переходной стадии своего развития, обостряется потребность в анализе и осмыслении создававшихся веками исторических традиций в целях отыскания и уточнения магистральных направлений движения. В современном российском обществе переходного периода обращение к историческим корням актуально как на макро-, так и на микроуровне: молодой правовой государственности, формирующемуся гражданскому обществу необходимы надежные проверенные ориентиры и критерии оптимальности избираемого пути, нарождающемуся молодому поколению россиян требуется опора на непреходящие исконные ценности, смыслы, нормы. Испытывает потребность в инвентаризации исторического наследия и современная российская социологическая наука: снятие идеологических ограничений, плюрализация подходов, индивидуализация исследовательского почерка, диверсификация предметного поля и методического арсенала исследований обретают в исторической ретроспективе дополнительную аргументацию и устойчивость дальнейшего развития.

Рассмотрение истории конституирования одной из специальных социологических теорий в недрах российской социологии позволяет вскрыть источники и факторы ее зарождения, механизмы взаимодействия вне- и внутринаучных импульсов ее развертывания, особенности отражения специфики исторического периода в теоретико-методологических и организационно-методических основаниях исследования, принципы взаимообусловленности объекта, предмета и методов их изучения, гармонизации объективного и субъективного начал в исследовательском процессе. Обозначение основных вех на пути развития социологии российского студенчества способно обогатить практику функционирования социального института российского высшего образования, находящегося в кризисном состоянии в силу как экзо-, так и эндогенных причин, через осмысление основных источников, движущих сил и векторов его развития. Не менее актуальным является это и для современного российского студенчества, испытывающего противоречивое воздействие переходных социально-экономических реалий для

более раннего самоопределения, ответственного выбора индивидуального жизненного нуга и стиля жизнедеятельности.

Студенчество как социальная группа более века назад стало одним из излюбленных объектов исследования как отечественных, так и зарубежных социологов в силу целого ряда причин (пространственной локализованносги, приближенности к самим исследователям, функциональной изоморфности, особой социокультурной роли и Т.П.).

За этот период о нем во всем мире написаны многие сотни томов, проведены тысячи эмпирических исследований, исписано и изломано немало перьев. Подмечено, что, как правило, студенчество попадает в центр интереса ученых в наиболее кризисные моменты развития общества, становясь потенциальным источником его дестабилизации. Во многом именно поэтому сегодня российское студенчество требует пристального внимания к себе со стороны исследователей социологии студенчества.

Это вызвано, с одной стороны, глобальным кризисом традиционных подходов к высшей школе как социальному институту массового воспроизводства узких специалистов — исполнителей, с другой стороны, во многом спровоцированным ими кризисным состоянием отечественного высшего образования. На пороге перехода от индустриального общества к информационному следует синтезировать антропо- и культуросообразную модель высшего образования как способа воспроизводства нового социокультурного типа личности.

В свете современных концептуальных подходов философии и социологии образования следует отказаться от представлений студенчества как переходной, маргинальной, гомогенной, локализованной во времени и пространстве социальной группе в пользу акцентирования его особенностей как гетерогенной, внутренне дифференцированной социокультурной общности со всеми присущими ей полнотой и разнообразием способов и стилей жизнедеятельности.

Необходимо отметить, что складывающиеся сегодня перспективы развития российской высшей школы зеркально отражают социокультурную ситуацию в российском высшем образовании в начале XX в., когда наряду с монофункциональной, бюрократически ориентированной, формальной, искусственной моделью государственной высшей школы, зарождается и начинает функционировать полифункциональная, демократическая, саморазвивающаяся, гибкая, естественная модель автономного, негосударственного высшего образования. При этом

негосударственная высшая школа выполняет по отношению к государственной комплементарную функцию, компенсируя имеющиеся изъяны и выступая стимулом дальнейшего совершенствования.

Сосуществование амбивалентных моделей функционирования российского высшего образования в начале и конце XX в. накладывает неповторимый отпечаток на особенности воспроизводства социокультурной общности студенчества. Обращение к историческим истокам этой традиции помогает уяснить не только основные детерминанты, но и прогнозировать наиболее значительные последствия описываемого процесса.

Усиливающаяся со временем открытость отечественной социологии и проницаемость зарубежного социологического "поля" способствуют отысканию неизвестных отечественному исследователю концептов, своеобразной верификации собственных теоретических построений и синтезированию таким образом современных валидных оснований социологии студенчества, в основе которых, как нам представляется, должен лежать социокультурный подход. Междисциплинарный характер настоящего исследования призван способствовать успешности подобных разысканий.

Состояние научной разработанности проблемы. Проблемам российского студенчества в XX в. посвящено множество работ представителей различных отраслей социогуманитарного знания, в первую очередь историков, таких, как А.Н.Баранова, А.Е.Бейлин, М.В.Борисенко,

A.С.Бутягин, Ф.Верже, А.Галкин, К.Т.Галкин, К.В.Гусев, П.С.Гусят-ников, И.Давид, В.П.Елютин, А.Е.Иванов, И.А.Иванович, Н.М.Катун-цева, М.П.Ким, В.М.Коропов, С.А.Корф, Е.А.Князев, Е.Я.Крас-ковский, А.В.Кривенький, З.С.Круглова, А.Н.Куломзин, В.РЛейкина-Свирская, Ю.Д.Марголис, М.И.Матвеева, Б.М.Миронов, Н.Я.Олесич,

B.И.Орлов, Ф.Г.Паначин, В.В.Пешников, Б.С.Розов, Ю.А-Салтанов, Н.Л.Сафразьян, С.Г.Сватиков, Г.А.Тишкин, В.В.Украинцев, В.А.Уль-яновская, Е.П.Федосова, С.А,Федякин, Ш.Х.Чанбарисов, Е.В.Чуткера-швили, Д.И.Шейнис, К.Р.Шохоль, С.Д.Эвенчик, которые в своих трудах продолжают традиции, заложенные И.Е.Забелиным, Н.М.Карамзиным, В.С.Ключевским, А.С.Лапло-Данилевским, М.В.Ломоносовым, Н.И.Пироговым, С.М.Соловьевым, С.П.Шевыревым. Однако, несмотря на обилие изданий, фактический материал, представленный в них, не складывается в целостную событийную картину, он иллюстративен, посвящен в основном, студенческому движению, в первую очередь,

работе большевиков среди учащихся, информирует в основном о политических ориентациях учащейся молодежи, прежде всего социал-демократических.

В дореволюционный период (1890-1910-е гг.) зарождение социологии российского студенчества происходило в основном в среде представителей таких научных отраслей, как статистика, экономика, право: А.Н.Анциферова, М.В.Бернацкого, С.И.Бирона, Н,Х.Бунге, П.Иванова, Н.А.Каблукова, Н.А.Карышева, ААКауфмана, В.ФЛевит-ского, Д.П.Никольского, Е.П.Радина, Н.А.Рыбникова, В.В.Святлов-ского, М.Н.Соболева, С.Н.Трубецкого, А-Ф.Фортунатова, М.А.Члено-ва, которые, умело используя инициативу самих студентов и их общественных организаций, заложили теоретико-методологические и организационно-методические основы проведения эмпирических исследований проблем студенчества не только моновузовского, но и сравнительного, мониторингового характера, как тематических, так и комплексных по своей проблематике, с помощью как количественных, так и качественных методов, сплошных и выборочных обследований, с использованием разнообразных приемов анализа и обобщения собранной социальной информации. Ими были, таким образом, созданы основания самобытной отечественной традиции функционирования социологии российского студенчества преимущественно в качестве одной из отраслей эмпирической социологии, так что, генерировав важнейшие направления эмпирических исследований проблем российского студенчества (особенностей местоположения студенчества в социальной структуре общества, закономерностей социального воспроизводства студенческих контингентов, особенностей образа жизни студентов, академической деятельности студенчества, перспектив студенческого движения, критериев типологизирования студенчества и т.п.), им, тем не менее, еще не удалось выявить подлинно социокультурную сущность социальной общности российского студенчества.

В послереволюционный период (1920-е гг.) значительный вклад в дальнейшее развитие социологии российского студенчества внесли, помимо статистиков и экономистов, педагоги и психологи: ААбиндер, М.И.Альтшулер, М.С.Бернштейн, А.Васильев, И.Васильев, И.Гельман, КХКекчеев, М.В.Клочков, П.Н.Колотинский, Д.И.Ласс, Н.П.Марков, М.М.Рубинштейн, Н.А.Рыбников, М.Семенов, В.А.Танаевский, которым удалось творчески развить заложенную их предшественниками традицию функционирования социологии российского студенчества

как отрасли эмпирической социологии. Особенности переживаемой эпохи, политики Советского государства в деле строительства высшей школы, становящийся характер социокультурной общности студенчества — все это привело их к усилению позитивистской ориентации, утилитаризации, специализации, идеологизации тематики и проблематики эмпирических исследований проблем студенчества, приданию им преимущественно ведомственного характера, что позволило вывести их на уровень широкомасштабных, межрегиональных, сравнительных, лонгитюдных. Значительное расширение теоретико-методологических и организационно-методических основ организации эмпирических исследований проблем студенчества (обогащение тематики за счет многочисленных исследований бюджетов времени, эксплуатация таких качественных методов как биографический, глубинное фокусированное интервью, переориентация со сплошных обследований на использование типологической выборки, появление таких методов анализа и обобщения собранной социальной информации, как факторный и кластерный, освоение подходов социально-экономического детерминизма), тем не менее, не позволило выработать целостной теории воспроизводства российского студенчества как социокультурной общности как в силу кратковременности этого этапа развития социологии российского студенчества, так и значительности происходящих как в рассматриваемой области, так и в российском обществе в целом перемен.

На современном этапе развития социологии российского студенчества усилиями деятелей как в области теоретической, так и эмпирической социологии и социальной психологии: НААитова, Л.Л.Антоновой, Я.У.Астафьева, М.Е.Ашмане, С.С.Балабанова, Т.Н.Балабановой, В.В.Бовкуна, И.С.Болотина, В.Н.Боряза, С.Н.Быковой, АП.Ве-тошкина, Ю.Р.Вишневского, Л.А.Гегель, С.И.Григорьева, Ж.М.Гри-щенко, Р.К.Гуровой, Л.С.Гурьевой, Г.Дедковской, А.В.Дмитриева,

B.И.Добрыниной, С.Н.Иконниковой, А.А.Иудина, Л.А.Йовши, Э.Н.Камышева, П.О.Кенкманна, А.В.Кинсбургского, ЛАКоклягиной, ААКозлова, Ю.П.Козырева, Ю.С.Колесникова, ДЛ.Константи-новского, Т.Н.Кухтевич, В.А.Куценко, М.В.Лисаускене, В.Т.Лисовского, О.ИЛармина, Г.В.Макацария, А.А.Матулениса, НЛ.Мос-квичевой, В.Г.Немировского, В.Я.Нечаева, П.С.Писарского, Т.Г.Поспеловой, Д.Г.Ротмана, Б.Г.Рубина, Л.Я.Рубиной, М.Н.Руткевича, АЛ.Салагаева, З.Х.Саралиевой, ГАСеверухиной, В.В.Семеновой,

C.Н.Симохщева, В.С.Собкина, Д.Г.Стрелкова, Л.В.Топчия, З.И.Файн-

/

бурга, Ф.Р.Филиппова, В.Г.Харчевой, ГАЧередниченко, В.Т.Шапко, Ф.Э.Шереги, В.Н.Шубкина, А.Г.Эфендиева, И.П.Яковлева, Е.А.Якубы, а также их зарубежных коллег О.Банкса, Р.Боулза, Д.Брауна, У.Бруковера, Р.Будона, П.Бурдье, Р.Виллиса, Н.Ганса, К.Гинтиса, Д.Готлиба, К.Гросса, РДарендорфа, Т.Джастера, К.Дженкса, И.Дик-мана, Р.Донева, ДДондегги, Л.Дронкса, Я.Ершины, Д.Карабела, К.Кенистона, А.Керкехоффа, Р.Коллинза, Д.Коулмана, Ф.Кумбса, И.Лемайне, СЛипсета, А.Майера, Б.Мейснера, П.Э.Митева, Р.Мус-граве, В.Мюллера, Ж.Пассерона, Д.Раффа, К.Рисмена, Ж.Саймона, М.Троу, Н.Уитта, А.Хеиси, К.Херна, Б.Ходкинса, К.Штарке, У.Штар-ке, Х.Штиглида, Г.Шулыха, Д.Янкеловича, удалось институционализировать социологию российского студенчества, создав соответствующие научные центры в структуре академических, образовательных учреждений, общественных организаций молодежи в различных регионах страны, конституировать ее как специальную социологическую теорию за счет наращивания теоретической надстройки над многочисленными эмпирическими исследованиями проблем студенчества, принявшими на этом этапе вид не только сравнительных межрегиональных, но и международных. Благодаря применению множественных методологических подходов, разнообразных методов эмпирических исследований, сочетание которых изменялось в зависимости от временного периода, исследователи выявили несущие конструкции социокультурного облика российского студенчества, многофакторность детерминации дифференциации студенческих контингентов, направленность динамики их ценностных предпочтений, пределы вариативности выбора ими жизненного цуга и стиля жизнедеятельности.

Однако несмотря на рост рядов исследователей проблем российского студенчества, многочисленность корпуса научных публикаций, изданных за все время развития социологии российского студенчества, до сегодняшнего дня не предпринимались еще попытки целостного осмысления источников, импульсов и перспектив ее развития на фоне становления объекта исследования и российской социологии в целом.

Объектом исследования выступает российское студенчество как гетерогенная неоднородная социокультурная общность потребителей услуг высшего профессионального образования, характеризующихся разнообразием стилей жизнедеятельности.

Предмет исследования — отражение особенностей воспроизводства социокультурной общности российского студенчества в различные

исторические периоды посредством методологического и методического арсенала развивающейся отечественной социологии.

Цель исследования — выявление закономерностей развития социологии российского студенчества как специальной социологической теории в различные исторические периоды в зависимости от особенностей состоятся объекта исследования и социологической науки в целом.

Для достижения поставленной цели решались следующие исследовательские задачи:

- выявление особенностей воспроизводства социокультурной общности российского студенчества на различных этапах ее функционирования в конце XIX в. и на протяжении XX в.;

- описание (на основе выявленных особенностей) устойчивых черт отечественной традиции воспроизводства социокультурной общности российского студенчества, направленности и пределов ее модификации в зависимости от особенностей исторического периода;

- определение^ основных источников и факторов зарождения социологии российского студенчества как специальной социологической теории;

- периодизация развития социологии российского студенчества с учетом специфики изменений объекта исследования и социологической науки в целом в разные исторические периоды;

- сопоставление особенностей развития основных направлений социологии российского студенчества на различных исторических этапах;

- установление приоритетной тематики исследований проблем российского студенчества в различные исторические периоды;

- определение направленности изменений масштабов и характера исследований проблем российского студенчества на различных исторических этапах;

- выявление доминирующих на различных этапах развития социологии российского студенчества методологических и методических подходов;

- описание динамики важнейших показателей социокультурного облика российского студенчества в различные исторические периоды в целях выявления наиболее устойчивых и переменных его компонентов.

Теоретическая и эмпирическая база исследования. В основание методологии предпринятого исследования легли идеи О.Конта о культурных закономерностях функционирования и развития общества, принципы научного рационализма социологического метода Э.Дюрк-гейма, программа социологии как культурного анализа смысла социального действия М.Вебера, подходы социологии познания К.Маркса, концепция "исторических сил" В.О.Ключевского, основания генетической социологии М.М.Ковалевского, начала социокультурной динамики ПА.Сорокина, теория поля, воспроизводства и видоизменения капиталов П.Бурдье, нормативная концепция науки Р.Мертона, определение науки как способа социального воспроизводства Т.Куна. Мы придерживаемся принципов научности, объективизма, рационализма, эмпиризма, историзма.

На различных уровнях исследования нами использовался целый комплекс теоретических и эмпирических (как общенаучных, так и собственно социологических) методов: при сборе эмпирической социальной информации применялись анкетный опрос, контент-анализ, сравнительный и вторичный анализ, для ее обобщения и интерпретации — подходы системно-аналитического, структурно-логического, историко-генетического, сравнительно-исторического, социокультурного методов.

Полученные нами выводы базируются на изучении:

1) статистических и аналитических источников сведений о движении студенческих контингентов российских государственных и негосударственных вузов в конце XIX в. и на протяжении XX в.;

2) текстов 16 студенческих самопереписей, произведенных в 1872-1913 гг. в вузах различной- отраслевой принадлежности, организационно-правовых форм в разных городах России (1872 г. — в Киевском университете, 1892-1893 гг. — в московских вузах, 1898 г. — в Варшавском университете, 1901 г. — в Томском университете и технологическом институте, 1903 г. — в С.-Петербургском технологическом институте, 1902 г. — в Одесском университете, 1904 г. — в Московском сельскохозяйственном институте, 1905 г. — в Московском университете (половая), 1907 г. — в московских вузах (квартирная), 1907 г. — в Юрьевском университете, 1909 г. — в Харьковском университете, ветеринарном институте и Высших женских курсах

(ВЖК), 1909 г. - на С.-Петербургских ВЖК, 1909 г. - в С.-Петербургском технологическом институте, 1910 г. — в Варшавском университете, 1913 г. — в Томском университете, технологическом институте и ВЖК), причем большинство этих текстов впервые вводится в научный оборот (самопереписи — специальные статистико-социологические обследования студентов, проводившиеся ими самими под руководством преподавателей с целью изучения положения студентов при помощи массовых фактических данных, традиция их проведения была заложена в 1872 г. проф. Н.Х.Бунге, осуществившем перепись студентов в Киевском университете, и просуществовала до 1917 г.);

3) аналитических отчетов о результатах 10 проведенных в 1920-е разнообразных социологических исследований проблем российского студенчества (в 1922 г. в Московском Коммунистическом университете им. Я.М.Свердлова, в 1923 г. в Пермском университете, в 1925 г. в Московской Тимирязевской сельскохозяйственной академии, в 1926 г. во 2-м МГУ, в 1926 г. в 13 вузах 6 регионов РСФСР, в 1926 г. на медицинских факультетах московских вузов, в 1927 г. в Кубанском пединституте, в 1927 г. в десяти одесских вузах, в 1925 г. и 1927 г — в 4 вузах и 2 техникумах Москвы);

4) аналитических отчетов о результатах проведения в 1960-90-е гг. социологических исследований проблем российского студенчества силами сотрудников научных институтов Академии наук, социологической лаборатории Нижегородского (Горьковского) госуниверситета, НИИ комплексных социальных исследований при С.-Петербургском (Ленинградском) госуниверситете, научно-исследовательской проблемной лаборатории воспитания и образования студентов Московского госуниверситета (а также

. других ведущих вузов страны), социологических подразделений государственных органов управления высшим образованием.

Помимо личного участия в осуществлении многих из названных в п. 4 крупномасштабных сравнительных межрегиональных и международных социологических исследований проблем российского студенчества, в 1992-94 гг. под руководством автора с использованием метода анкетного опроса были проведены 3 сравнительных социологических исследования по репрезентативной квотной многоступенчатой выбор-

, ке ("Сравнигельная характеристика контингентов студентов, обучающихся в государственных вузах по договору с заказчиком кадров и на бюджетной основе", октябрь 1992 г., опрошено 318 студентов 9 вузов в 5 городах; "Образование и социальный облик молодого российского предпринимателя", 1994 г., опрошено 268 студентов и предпринимателей в 4 городах; "Потенциал социального добровольчества в среде петербургской молодежи", апрель 1993 г., опрошено 895 учащихся и студентов).

Научная новизна исследования:

1. Выявлены особенности механизмов воспроизводства социокультурной общности российского студенчества в различные исторические периоды начиная с конца XIX в.

2. Сформулирована самобытная отечественная традиция воспроизводства социокультурной общности студенчества, установлены направленность и пределы ее модификации применительно к различным историческим периодам развития российского общества.

3. Определены важнейшие источники и факторы зарождения социологии российского студенчества в конце XIX в. как специальной социологической теории, произведена периодизация ее развития на базе соотнесения с особенностями состояния объекта исследования и социологической науки в целом в различные исторические периоды.

4. Показана многофакторность детерминации доминирования на различных этапах развития социологии российского студенчества отдельных ее направлений, тем и проблем, теоретико-методологических и организационно-методических оснований исследований.

5. Прослежена динамика развития важнейших черт социокультурного облика российского студенчества в различные исторические периоды, очерчены зоны его устойчивости, направленность и пределы изменчивости.

6. Выяснен характер взаимозависимости процесса конституиро-вания, функционирования и развития такой специальной социологической теории как социология российского студенчества на различных его этапах и реалий социально-экономического, социально-политического, социально-культурного и социально-психологического развития российского общества.

Практическая значимость результатов исследования заключается в возможности их использования для дальнейшего углубления и развития теории воспроизводства отдельных социальных институтов, социокультурных общностей, общественных отношений и всего российского общества в целом, становления, функционирования и развития российской социологической науки, отдельных ее отраслей, специальных теорий и направлений,- взаимозависимости функционирования науки, ее объекта и предмета и реалий общественного развития в различные исторические периоды. Они могут быть применены также в деятельности органов управления высшим образованием различных уровней, администраций образовательных учреждений высшего профессионального образования разных видов, типов, организационно-правовых форм, руководителей общественных и корпоративных организаций преподавателей, сотрудников и обучающихся в высшей школе, научно-педагогической общественности, СМИ в целях содействия оптимизации развития российского высшего образования и адаптации учащейся молодежи к. переходным реалиям российского общества.

Материалы исследования могут быть применены при разработке соответствующих тем и разделов учебных программ и пособий общих и специальных курсов по социологии образования, социологии студенчества, в воспитательной и пропагандистской деятельности научной и педагогической общественности.

Апробация исследования. Основные положения и результаты исследования апробированы при чтении общего и специальных социологических курсов в МАТИ — Российском государственном технологическом университете им. К.Э.Диолковского, Российском государственном гуманитарном университете, а также в докладах на Международной научно-практической конференции "Молодой человек в условиях кризиса" (СПб, СПбГУ, 1994 г.); Международной научно-методической конференции "Факторы становления социального облика молодого российского предпринимателя" (Н. Новгород, ННГУ, 1994 г.); Всероссийской научно-практической конференции "Проблемы и перспективы современного студенческого движения" (Москва, Институт молодежи, 1995); Всероссийском совещании "Реализация нового содержания гуманитарного образования в вузах РФ" (Тверь, ТГТУ, 1995 г.); Российско-американских летних школах "Арго-95" (Н. Новгород) и "Арго-96" (Владимир); Международной научно-практической конференции "Молодежь в условиях социально-

экономических реформ" (СПб, СПбГУ, 1995 г.); Международном научном Кошрессе студентов, аспирантов и молодых ученых "Молодежь и наука — третье тысячелетие" (Москва, МГТУ, 1996 г.); Международной научно-практической конференции "Региональная социальная политика: молодежный аспект" (Н. Новгород, ННГУ, 1996 г.); Международном научном конгрессе "Технопроф-97" (Москва, МГТУ, 1997 г.); Межрегиональном научном семинаре "Адаптация молодежи и ее роль в российском обществе переходного периода" (Москва, МОНФ, 1997 г.); XXIII Всероссийской молодежной научной конференции "Гагаринские чтения" (Москва, МАТИ—РГТУ, 1997 г.); Всероссийской научно-практической конференции "Российское образование: традиции и перспективы" (Н. Новгород, ННГУ, 1997 г.), Всероссийской научной конференции "Молодежь и становление новой России" (Москва, Ин-т молодежи, 1997 г.), Международном научном конгрессе "Социология юных" (Москва, Ин-т молодежи, 1997).

Разработанная в исследовании методологическая основа была использована при подготовке учебных программ общего и специальных курсов социологии в МАТИ—РГТУ им. К.Э.Циолковского, РГГУ, программ межрегиональных семинаров по повышению квалификации работников органов по делам молодежи администраций субъектов Российской Федерации и администраций вузов в Центре образования молодежи "Демократия и развитие" Института молодежи (1994-97 гг.), программы и инструментария всероссийского мониторинга "Молодежь России" (1994-97 гг.), ежегодных докладов Правительству Российской Федерации о положении российской молодежи (1994-97 гг.).

Исследование реализовывалось в рамках федеральных научно-исследовательских программ "Народы России: возрождение и развитие", "Университеты России", "Развитие высшего образования в России", "Молодежь России", при поддержке МОНФ, РГНФ (№№ 95-06-17460, 96-03-04477).

Материалы исследования обсуждены на заседаниях кафедры социологии и правоведения- МАТИ — Российского государственного технологического университета им. К.Э.Циолковского, кафедры отечественной истории новейшего времени Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета, научного совета Научно-исследовательского центра при Институте молодежи.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень научной разработанности проблемы, определяются объект, предмет, цели и задачи исследования, характеризуется его теоретико-методологическая и эмпирическая база, раскрываются новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов.

В первой главе "Социология российского студенчества: дореволюционный этап (1890-1910-е гг.)" анализируются источники и факторы зарождения социологии российского студенчества как специальной социологической теории, характер ее развития на начальном этапе становления, основные его направления, темы и проблемы, особенности теоретико-методологических и организационно-методических оснований исследований проблем студенчества, наиболее характерные черты социокультурного облика российского студенчества в связи со спецификой воспроизводства социокультурной общности российского студенчества и состояния российской социологии в целом в этот период времени.

Отмечается, что начало активной культурно-образовательной деятельности в Древней Руси принято относить к IX в., и было бы неверным исключать возможность преподавания в это время высшего курса наук, как в Византии. Центрами такого образования были монастыри, носителями — представители духовенства, социальный заказ на образовательные услуги такого рода формировался преимущественно в среде городских привилегированных сословий, содержание отражало потребность не только в богословском, но и естественнонаучном, социально-экономическом и гуманитарном знании. Государство, преодолевая сопротивление населения, активно насаждало повышенное образование, в первую очередь среди представителей знати. Уровень образованности россиян не уступал среднеевропейскому.

Начиная со второй половины XVII в. российское государство, приобретающее черты абсолютной монархии с присущей ей бюрократической системой управления, целенаправленно формирует систему профессионального образования, так что на рубеже ХУП-ХУШ вв. было положено начало развитию основных отраслей высшего образования (университетского, естественнонаучного, технического). Однако к

моменту учреждения в России первого университета в Европе их уже насчитывалось более ста. Контингент студентов образовательных учреждений университетского типа (Киево-Могилянская, Славяно-греко-латинская академии) по социальному составу был весьма демократичным, так что принимались специальные меры по стимулированию притока в высшую школу выходцев из привилегированных сословий.

В XVIII в. в развитии российского высшего образования возобладала прогерманская традиция подготовки высококвалифицированных специалистов для конкретной практической деятельности, был создан целый ряд специализированных высших школ, положено начало женскому и частному высшему образованию.

Потребности зарождающегося промышленного производства, крепнущего бюрократического государства* нарождающиеся капиталистические отношения в сельском хозяйстве — всё это в начале XIX в. стимулировало невиданные темпы роста высшего образования, так что за сто лет Россией был пройден трехвековой путь. Все же масштабы охвата населения России высшим образованием были значительно ниже, чем в Европе и САСШ. Студенчество в среднем происходило из мало- или среднеобеспеченных слоев общества (не только из дворянства), отчетливо-сословный (к концу XIX в. — сословно-имуществен-ный) характер имели лишь отдельные вузы. К концу XIX в. значительно возросла интенсивность развития системы высшего технического образования. Возникли негосударственные ("вольные") высшие учебные заведения, в первую очередь женские (педагогические и врачебные).

Таким образом, обозначились отличительные черты отечественной традиции воспроизводства социокультурной общности студенчества к моменту ее окончательного конституирования: форсированность темпов развития, одновременность участия общества, государства, личности в генерировании социального заказа на высшее образование, перманентность соперничества между представителями различных социальных общностей и групп за доступ к высшему образованию, высокая социокультурная ценность высшего образования. Определились основные противоречия, движущие процесс воспроизводства социокультурной общности российского студенчества в различные исторические периоды: между обществом, государством и личностью, личностями с различными объемами социокультурных капиталов, конфессионально-стью и светскостью содержания высшего образования, его универса-

лизмом и специализацией, универсальной и ведомственной ориентацией и т.п.

На рубеже Х1Х-ХХ вв. Россия значительно отставала от Европы и САСШ как по количеству вузов, так и по показателям охвата населения высшим образованием, развитие которого отличалось диспропорциональностью и неурегулированностью. До 1908 г. рост численности студенческих контингентов определялся растущим интересом общества к развитию технического образования, революционными переменами 1905-07 гг., впоследствии — приростом неправительственного сектора российской высшей школы. Сословный состав российского студенчества в эту эпоху неуклонно демократизировался. Начиная с 1905 г. ускоренно возникали неправительственные вузы как в форме общественных (филантропических), так и частных (коммерческих) учебных заведений. Основу их контингента составляли женщины, выпускники же зачастую не приравнивались к дипломированным специалистам. Следовательно, к началу XX в. отечественная традиция воспроизводства социокультурной общности российского студенчества обогатилась следующими чертами: стремительно сокращается разрыв в развитии между российским, европейским и американским высшим образованием, важнейшим регулятором процесса воспроизводства студенчества становится рынок образовательных услуг, гармонизирующий потребности общества, государства и личности в высшем образовании, выявляется многофакторность дифференциации студенческих контингентов, усиливается инновационное воздействие социокультурной общности студенчества на стратификационные процессы в российском обществе, формируются подходы многоуровневое™, непрерывности, преемственности образования личности. Выход студенчества на арену российской общественной жизни неизбежно привлек к нему внимание исследователей.

Автор обращает внимание на то, что в 1830-40-е гг. как в европейских странах, Америке, так и в России в основном завершйЯЬя процесс институционализации статистики как самостоятельной отрасли науки с развитым методологическим и методическим арсеналом средств сбора и анализа эмпирических данных, характеризующих различные сферы общественной жизнедеятельности. Многие исследователи (З.Т.Голенкова, В.А.Мансуров,* И.А.Голосенко, В.В.Козловский) признают, что эмпирические основания социологии и на Западе, и в России вызревали в недрах статистики. Уникальность развития эмпи-

рической социологии в лоне статистики в дореволюционной России состояла в том, что значительную роль в этом процессе играла общественная инициатива — наряду с государственной функционировала земская статистика, изучавшая имущественное положение и хозяйственную деятельность, социальную структуру населения, его жизненные условия, образование, культуру во многих российских регионах (так, к началу XX в. систематические обследования велись в 17 губерниях). Начинание земских статистиков подхватили и расширили образованные неравнодушные люди — журналисты, ученые, учителя, врачи, экономисты, инженеры, активно включившиеся в проведение эмпирических исследований, так что возник своеобразный анкетный бум, а публикации отчетов об итогах эмпирических исследований в социологических журналах, составляя в 1900-1909 гг. 1/8 часть всех социологических сюжетов, в дальнейшем заполнили их на четверть.

Поскольку немалую долю этих публикаций составили отчеты о проведении так называемых студенческих самопереписей, автор относит именно к этому периоду зарождение социологии российского студенчества как специальной социологической -теории, вступая в полемику, например, с Я.У.Астафьевым и В.Н.Шубкиным, В.В.Семеновой, которые утверждают, что социология студенчества в России зародилась лишь в 1960-е гг.1

Студенческие самопереписи — это специальные статистико-социологические обследования студентов, которые проводились с целью изучения положения студентов при помощи массовых фактических данных. Как правило, самопереписи осуществлялись самими студентами — участниками статистических и экономических семинариев по инициативе и под руководством преподавателей, в некоторых случаях самопереписи проводились студентами самостоятельно.

Анализ справочно-библиотрафических изданий и каталогов Российской государственной библиотеки и Государственной публичной исторической библиотеки России, дореволюционной студенческой периодической печати, мемуарной литературы, фондов центральных, региональных и вузовских архивов позволил установить, что за период с 1872 г. по 1917 г. было проведено 65 студенческих самопереписей в различных российских вузах, причем 15 материалов самопереписей из-

1 Астафьев Я.У., Шубкин В.Н. Социология образования в СССР и России. — Социология в России / Под ред. В.А.Ядова. — М., 1996. С. 345-368. С. 345-346.

даны в виде брошюр, 35 — в виде фрагментов в периодической печати, остальные известны только по упоминаниям. Лишь немногие из 15 полностью опубликованных аналитических отчетов об итогах проведения студенческих самопереписей 1872-1917 гг. введены в научный социологический' оборот, поэтому именно они послужили основньм источником информации об особенностях развития социологии российского студенчества на дореволюционном (1890-1910-е гг.) этапе ее развития. Это отчеты о самопереписях 1872 г. в Киевском университете под руководством проф. Н.Х.Бунге, 1892-93 гг. в московских вузах среди членов землячеств под руководством деятелей "Союзного совета землячеств", 1898 г. в Варшавском университете под руководством студента Ковальского, 1901 г. в Томском университете и Томском технологическом институте под руководством проф. М.Н.Соболева, 1903 г. в С.-Петербургском технологическом институте под руководством докг. Д.П.Никольского, 1903 г. в Одесском университете под руководством С.И.Бирона, 1904 г. в Московском сельскохозяйственном институте под руководством проф. А.Ф.Фортунатова и проф. Н.А.Карышева, 1903 г. в Московском университете под руководством прив.-доц. М.АЛленова и прив.-доц. Г.П.Россолимо, 1907 г. в московских вузах под руководством проф. Н.А.Каблукова, 1907 г. в Юрьевском университете под руководством проф. В.В.Святловского, 1909 г. в Харьковском университете, Харьковском ветеринарном институте и на Высших женских курсах (ВЖК) под руководством проф.

B.Ф.Левш-ского и проф. А.Н.Анциферова, 1909 г. на С.-Петербургских (Бестужевских) ВЖК под руководством проф. А.А.Кауфмана, 1909 г. в

C.-Петербургском технологическом институте под руководством докг. Д.П.Никольского, 1910 г. в Варшавском университете по инициативе редакции газеты "Утро Варшавы", 1912 г. в петербургских вузах под руководством проф. Е.П.Радина, 1913 г. в Томском университете, Томском технологическом институте и на ВЖК.

Установлено, что весьма важная роль в становлении социологии российского студенчества на начальном этапе ее развития принадлежала как ведомственной, так и общественной инициативе. Так, ААКауфман, руководивший самопереписью на С.-Петербургских ВЖК в 1907 г., отмечает, что предпринимая эту работу, он преследовал прежде всего чисто учебную цель: дать слушательницам возможность проделать с начала до конца все фазисы статистической работы, начиная от выработки опросных листов, продолжая проектированием вы-

борочных карточек и рабочих таблиц, подсчетом материала, и кончая цифровой и текстовой обработкой результатов переписи. В то же время присутствовал расчет на то, что такая задача, как перепись слушательниц, программа которой обнимала бы как условия их материального быта, так и их учебную работу, духовные интересы, возбудит у участников общей работы значительный интерес, который послужит порукой успеха всего дела и наиболее полному достижению намеченной .учебной цели1.

А.Ф.Фортунатов в 1904 г. отмечал, что в последние 2-3 года в России предпринят целый ряд студенческих переписей, инициативу проведения которых берут на себя или профессор; или студенты, или студенческие общества. Как видно, естественное стремление молодости к самопознанию, умело эксплуатируемое наставниками и сверстниками-лидерами, в конечном счете способствовало удовлетворению потребности учащихся в профессиональном становлении, преподавателей — в результативности образовательного процесса, корпоративных вожаков — в обладании достоверной информацией о положении дел в студенческой среде. Думается, что в этом совпадении интересов различных сторон кроется залог успешности и непреходящей популярности эмпирических социологических исследований студенчества. Можно говорить о том, что на дореволюционном этапе развития социологии российского студенчества уже выделяются различные по своему характеру направления ее исследований — ведомственное и корпоративное при полном отсутствии академического (по словам В.В.Святловского, "академия почти безмолвствует ...")2.

В определенной зависимости от характера предпринимаемого исследования (ведомственного или корпоративного) находится его масштаб: проинициированная преподавателями перепись осуществляется, как правило, в моновузовском режиме, тогда как зародившееся в недрах общественной организации исследование зачастую приобретает черты регионального или межрегионального.

Выбор проблематики исследований оказывается детерминирован целым комплексом факторов, таких как состояние объекта исследова-

1 Слушательницы С.-Петербургских Высших женских (Бестужевских) курсов {по данным переписи-анкеты, выпущенной статистическим семинарием в 1909 г.). - СПб, 1912. С. VII.

2 Кауфман АА. Статистическая наука в России. Теория и методология. 1806-1917. Ист.-крит. очерк. — М., 1922. С. 39.

ния (как на самом раннем этапе, когда превалировала экономизиро-ванная, материально-бытовая проблематика), научные интересы автора ("половая" самоперепись в Московском университете в 1905 г., "квартирная" в вузах Москвы в 1907 г.), после же 1905 г. в силу усложнения как самого объекта исследования, так и арсенала социологической методологии доминирующими становятся комплексные по своей тематике самопереписи.

Автором подчеркивается, что на начальном этапе своего развития социология российского студенчества функционировала преимущественно как одна из отраслей эмпирической социологии. Во многом в связи с этим в основе методологии проводимых эмпирических исследований проблем студенчества находился метод, называемый К.М.Тах-таревым статистико-социологическим, который трактуется им как массовое наблюдение социальных явлений, дающее возможность устанавливать повторяемость сходных явлений в социальных процессах, в результате чего социолог, руководимый теорией вероятности и законом больших чисел, способен делать заключения об устойчивое™ этих повторяющихся явлений1. В рассматриваемый период сохраняется дистанция между теоретическим уровнем социологического знания и методологией эмпирических исследований, которая существует как бы на грани между статистикой и социологией.

Следует отметить, что практически все самопереписи производились с использованием метода "самосчисления", подобия современного раздаточного анкетирования, как правило, анонимно, хотя многие из организаторов исследований отчетливо осознавали как преимущества, так и недостатки этого способа.

К концу рассматриваемого периода становления социологии российского студенчества развернулась полемика между сторонниками и противниками психологизации опросников, приверженцами массовых и "монографических" опросов: так, Е.П.Радин утверждает, что весь смысл анкеты не в статистической точности, а в психологической цели, которую она себе ставит2, а А.А.Кауфман возражает, что вопросы об отношении к Богу, к людям, к жизни вообще и т.п. почти не под-

1 Тахтарев K.M. Социология, ее краткая история, научное значение, основные задачи, система и методы. — Пг., 1917. С. 75.

2 Радин Е.П. Душевное настроение современной учащейся молодежи по данным петербургской общестуденческой анкеты 1912 г. — СПб, 1913. С. 2-3.

дакяся статистическому учету, а если и бывают попытки их усчитать, то научное значение полученных выводов будет более чем сомнительным, по причине философского содержания этих вопросов, трудности определения границ и неясности их содержания1, в чем мы видим зарождение противостояния между количественными и качественными исследованиями.

По мере организационно-методологического становления эмпирической социологии российского студенчества эволюционировали опросники-анкеты: росло число вопросов, усложнялась внутренняя структура, обогащалась палитра вопросов, совершенствовалась технология их формулировки.

Разработчики инструментария проводимых эмпирических исследований проблем студенчества творчески использовали апробированные ранее опросники, что обеспечивало возможность сопоставления результатов исследований, проводившихся в разных регионах в разное время.

Бытование термина "самоперепись" применительно к эмпирическим исследованиям проблем студенчества указывает на установку их организаторов проводить сплошные обследования, однако вследствие практической неосуществимости этих устремлений на деле производились малорепрезентативные опросы на случайной выборке. Следовательно, перед эмпирической социологией студенчества, как и перед всей социологической наукой, остро стояла проблема конструирования выборочных процедур: как известно, труды земского статистика А.И.Чупрова и сегодня высоко ценятся в качестве важного компонента мировой теории выборочного метода.

При обобщении и анализе собранной социальной информации исследователями в рассматриваемый период широко использовались способы обработки материала, апробированные земской статисткой (простые и перечневые, группировочные и комбинационные таблицы), а для интерпретации ответов на открытые вопросы — приемы того, что мы сегодня называем контент-анализом: по мнению Н.А.Каблуко-. ва, среди хаотического многообразия самых несходных, часто случайных, иногда странных замечаний все же находятся неизменно доминирующие мотивы2.

1 Слушательницы С.-Петербургских... Там же. С. 109.

2 Студенческий квартирный вопрос. Студенческая квартирная перепись в Москве в 1907 г. — М., 1908. С. 64.

По мере накопления "критической массы" социальной информации о проблемах студенчества стало возможным использовать приемы вторичного анализа для сопоставления полученных данных с целью выявления показателей их динамики, поскольку, по замечанию А.А. Кауфмана, в то время общепризнанным в статистической практике в целях заключения о совершающихся в социальной массе изменениях было сопоставление данных двух или нескольких, разделенных более или менее значительным промежутком времени исследований-переписей1.

Осознавая неизбежные ограничения, накладываемые различиями в целях, методах, инструментарии эмпирических социологических исследований российского студенчества, проводимых в разных регионах в разное время, многие из их организаторов высказывали предложения не только о том, что для общности выводов необходимо производство аналитической анкеты, по возможности, во всех вузах, но и о том, чтобы впредь устраивалось регулярное производство переписей (через 5 лет), т.е. создаются организационно-методические условия проведения лонгитюдных исследований мониторингового характера.

Интерпретация обобщенных данных эмпирических исследований в рассматриваемый период осуществлялась преимущественно с использованием подходов генетической социология, при этом подчеркивались, с одной стороны, неразрывная связь представителей социальной общности студенчества с теми социальными слоями, выходцами из которых они являются, решающее воздействие на их духовный облик семьи, школы, социального окружения, с другой стороны, насыщение их внешнего и внутреннего облика спецификой, присущей интеллигенции — тому слою, в который они вольются по окончании обучения. Ясного представления о социокультурной сущности общности российского студенчества как самостоятельного субъекта социальной жизни общества, направленности изменений, происходящих с личностью в связи с приобретением студенческого статуса, нормативно-ценностном комплексе, обеспечивающем внутреннее единство социокультурной общности студенчества, в этот период развития социологии российского студенчества достичь еще не удалось.

Среди важнейших черт социокультурного облика российского студенчества в дореволюционную эпоху (1890-1910-е гт.) можно выделить

1 Кауфман А.А. Там же. С. 88.

следующие: фиксированное возрастное соотношение между представителями различных профессиональных отрядов студенчества вследствие жесткой взаимоувязанное™ типов довузовского и вузовского. образования; большая привилегированность социального состава универсантов и аграрников, больший его демократизм — у технологов и курсисток; в среде универсантов и курсисток преобладает прагматическая образовательно-профессиональная ориентация; независимо от специфики вуза один из двух студентов, как правило, имеет личный заработок, тратит на это не менее 3 часов в день, используя и летнее, и зимнее время, причем количество работающих студентов растет к середине обучения и падает к его концу; универсанты зарабатывают преимущественно квалифицированным творческим трудом, технологи применяют специальные знания, курсистки выполняют литературную работу, юристы имеют больший доход, чем гуманитарии; каждый второй студент имеет расстроенное здоровье, более половины употребляют никотин и алкоголь; двое из трех студентов осознают свою принадлежность к различным общественно-политическим движениям, их умами владеют Л.Толстой, К.Маркс, ЧДарвин, Д.Писарев, Н.Михайловский; студенчество отличает отзывчивость, восприимчивость, вдумчивость отношения к динамично изменяющейся социальной ситуации в России.

.Таким образом, применительно к дореволюционному этапу (1890-1910-е тт.) можно говорить о формировании достаточно зрелых теоретико-методологических и организационно-методических оснований социологаи российского студенчества, способной адекватно отражать социальную реальность, что свидетельствует о становлении ее в качестве самостоятельной отрасли отечественной социологической науки (складываются основные направления, определяются приоритетные проблемы, авторитетные научные центры, шлифуются методы, приемы анализа собираемой социальной информации, ее обработки и интерпретации). На этом этапе зарождаются основные противоречия, движущие ее дальнейшее развитие (сплошной—выборочный опрос, количественные— качественные методы, точечные—повторные исследования и т.п.).

Во второй главе "Социология российского студенчества: послереволюционный этап (1920-е гт.)" рассматривается специфика развития теоретико-методологических и организационно-методических оснований функционирования социологии российского студенчества как

специальной социологической теории в послереволюционный период в соответствии с изменением состояния объекта исследования и социологической науки в целом.

Первая мировая война, Октябрьская революция и последовавшая за ней гражданская война нанесли огромный урон всей системе образования в России, и особенно высшему образованию. Гибель и добровольная эмиграция работников науки и высшей школы, дополнившаяся принудительной высылкой неблагонадежных специалистов в различных областях знания, усугубили и без того резкое падение воспроизводства кадров высшей квалификации. Реорганизация старой и строительство новой высшей школы велись на принципах ликвидации сословности высшей школы и подчинения ее Советской власти,, демократизации работы вузов, изменения социального состава студенчества за счет представителей рабочего класса и крестьянства, перестройки учебного процесса на основе марксистско-ленинской методологии, ликвидации разрыва между теоретическим обучением и практикой, максимального приближения подготовки специалистов и научной работы вузов к нуждам социалистического строительства. Отменялись вступительные испытания, оплата за обучение, были установлены государственные стипендии студентам. За период 1918-19 гг. количество студентов в вузах РСФСР удвоилось. Сложнейшей была проблема слабой подготовки едва ли не большинства студентов из рабочих и крестьян, поступивших на учебу с учетом декретированных льгот. В рассматриваемый период'подавляющее большинство взрослых рабочих и крестьян, а также основная масса их детей могла поступить в вузы только через рабфаки. По данным переписи 1939 г., помимо вузовских центров, имевшихся в царской России, новые вузы были открыты в 76 городах РСФСР. В 1925 г. Наркомпрос определил, что цифра в 110 тыс. студентов в РСФСР должна быть признана нормальной и обеспечивающей ежегодно хотя бы минимальный выпуск квалифицированных специалистов1. В 1927 г. страна находилась на 18 месте в Европе в области высшего образования. С 1921 г., когда число желающих поступить в вузы стало значительно превышать реальное количество мест, Советская власть установила принцип классового подбора студенчества: наибольшими преимуществами при поступлении в

1 Культурное строительство в РСФСР. 1917-27 гг. Т. 1. Ч. 2. Док-ты и м-лы 1921-1927 гг. - М., 1984. С. 85.

вуз пользовались рабочие, трудовые крестьяне и их дети, среди сов-служащих и представителей трудовой интеллигенции предпочтение отдавалось членам партии, комсомола, профсоюзов, лицам, имеющим практический опыт, демобилизованным красноармейцам и представителям нацменьшинств. В 1926 г. Наркомпрос впервые ввел прием в вузы по свободному конкурсу. Система регулирования приема в вузы по классовому принципу существовала до 1936 г. С 1922 по 1927 гг. в составе студенческого контингента российских вузов доля рабочих и их детей увеличилась вдвое и достигла 34,2%, доля крестьян и их детей составляла 24,3%, трудовой интеллигенции и совслужащих — 41%. На смену эпохе амбивалентного сосуществования государственного и не-, государственного секторов высшего образования, сопутствующего естественному процессу развития высшей школы, приходит ее огосударствление, жесткое административно-командное управление развитием, тотальный контроль за всеми происходящими в ней процессами, исключающие вмешательство общественной инициативы, что неизбежно вело к стагнации. В борьбе между различными подходами к определению сущности подготовки высококвалифицированных специалистов в вузе победила узкоспециальная, ведомственно-отраслевая ориентация, заложившая основы последующего экстенсивного развития советского высшего образования.

Развитие вузовской системы, как и прежде, страдало диспропорциями, как между различными ее отраслями, так и в размещении вузов по регионам, несоответствием уровня подготовки абитуриентов предъявляемым вузами требованиям, что во многом определило направленность процессов ее дальнейшего функционирования. Описанные особенности развития вузовской системы России в первое послереволюционное десятилетие и детерминированная ими специфика воспроизводства социокультурной общности российского студенчества в послереволюционную эпоху во многом повлияли на дальнейшее развитие социологии российского студенчества.

В первые два десятилетия Советской власти развитие социологии шло как бы по инерции. Эмпирические исследования развивались очень активно, ассоциируясь больше со статистикой и доставляя сведения о различных аспектах состояния общества в эпоху глобальных социальных сдвигов. Молодежь оказалась в эпицентре внимания ис-

следователей (по подсчетам Ю.Р.Вишневского и В.Т.Шапко, за этот период ей было посвящено более 300 научных публикаций1) в связи с тем, что ее повышенный уровень грамотности позволял более эффективно проводить опросы, а также вследствие обостренного интереса к особенностям социального облика первого поколения советских людей. Особое внимание привлекали образовательные проблемы молодежи, социализирующейся в условиях перехода к массовому профессиональному образованию. ■ Однако к концу 1920-х гг. идеологический контроль в сфере науки усилился, что привело к фактическому прекращению развития социологии образования и студенчества, на что повлияли и развернувшиеся с 1931г. политические разоблачения "меньшивистско-идеалистического эклектизма" педологов, закрытие в октябре-1934 г. 29 научно-исследовательских педологических учреждений, журнала "Психотехника", Постановление ЦК ВКП(б) "О педологических извращениях в системе народного образования" (1936 г.).

Анализ публикаций в научной и периодической печати 1920-х гг. в фондах Российской государственной библиотеки и Государственной публичной исторической библиотеки России позволил зафиксировать, что в рассматриваемый период было проведено более десяти эмпирических социологических исследований российского студенчества (в 1922 г. в Московском Коммунистическом университете им. Я.М.Свердлова под руководством И.Гельмана, в 1923 г. в Пермском университете под руководством проф. М.И.Альтшулера, в 1925 г. в Вятском педагогическом институте им. Н.ИЛетпша под руководством В.А.Танаевского, в 1925 г. в Московской Тимирязевской сельскохозяйственной академии под руководством А.Васильева, в 1926 г. во 2-м МГУ под руководством М.Семенова, в 1926 г. в 14 вузах 6 регионов страны силами ЦСУ по инициативе Главпрофобра, в 1926 г. в московских вузах под руководством К.ХКекчеева, в 1926/27 уч. г. в Кубанском педагогическом институте под руководством Н.П.Маркова, в 1927 г. в десяти одесских вузах под руководством Д.ИЛасса, в 1927 г. в московских вузах и техникумах под руководством проф. М.М.Рубинштейна).

Как видно, на послереволюционном этапе своего развития социология российского студенчества продолжает функционировать как отрасль эмпирической социологии. -Выбор исследуемых проблем в этот

1 Вишневский Ю.Р., Шапко В.Т. Социология молодежи. — С. 63.

Н.Тагил, 1995.

период существенно прагматизируется и утилизируется: большинство проведенных в это время эмпирических исследований проблем российского студенчества — это исследования их бюджетов времени, которые исходят прежде всего из практических целей улучшения использования ими времени работы и отдыха. Также наблюдается значительная идеологизация тематики исследований: так, Д.ИЛасс, предпринимая в 1927 г. исследование быта, половой жизни и половой идеологии одесского студенчества, исходил из того, что сексуальность в буржуазном и пролетарском государствах питается неодинаковыми корнями1.

Значительно изменяется соотношение между различными по своему характеру направлениями развития социологии российского студенчества на этом этапе: крепнет ведомственное, слабеет корпоративное, громче заявляет о себе академическое (в лице, например, Педологического Отдела Научно-Педагогического Института Методов Школьной работы). Усиление ведомственного начала в проведении эмпирических социологических исследований российского студенчества привело к выходу их за рамки одного региона и появлению межрегиональных сравнительных исследований.

Интенсивность исследований бюджетов времени студенческой молодежи в 1920-е гг. объясняется как ее подготовленностью к участию в такого рода исследованиях, так и необходимостью фиксации инноваций в процессах воспроизводства социокультурной общности российского студенчества в первое советское десятилетие. Основным условием успешности этих исследований предстает активное участие в них самих студентов: пример двух рядовых слушательниц Московского педтехникума им. Профинтерна, которые занимались учетом своего времени в общей сложности около года, убеждает в том, что студентам посильна не только работа по учету своего времени, но и анализ и интерпретация ее результатов.

В этот период весьма остро стоит вопрос о принципах осуществления выборочных процедур в целях обеспечения надежности результатов исследования, рассматривала одновременно в двух плоскостях — принципы отбора временных отрезков для фиксации расхода времени и принципы отбора респондентов. Анализ убеждает в том, что в описываемый период наиболее распространенным типом выборки

1 Ласс Д.И. Современное студенчество (быт, половая жизнь). — М.-Л., 1928.

С. 6.

был типологический отбор респондентов по наиболее характерным для данного объекта признакам.

При разработке номенклатуры видов деятельности организаторы исследований творчески заимствовали уже имеющиеся разработки (С.Г.Струмилина, А.К.Гастева, П.М.Керженцева и др.), что облегчало сопоставление результатов моно- и межвузовских исследований, осуществляемых в разное время в различных регионах, однако, подобно своим дореволюционным предшественникам, и они продолжали мечтать об исследованиях бюджета времени студентов в мониторинговом режиме.

Эти исследования породили сложный комплекс методов сбора социальной информации: своеобразное сочетание самонаблюдения, ретроспекции и различных модификаций метода опроса — от самосчисления (анкетирования) до экспедиционного варианта опроса (формализованного интервью).

При анализе собранной социальной информации чаще всего используются методы корреляционного и факторного анализа, но все громче звучат призывы к использованию в этих целях качественных методов.

Интерпретация обобщенных данных исследований ведется преимущественно в русле марксистской методологии, тогда как во французской и американской социологических традициях в это время в применении к подобного рода исследованиям доминирует структурный функционализм (восходящий к Э.Дюркгейму, Т.Парсонсу),

Одновременно с изучением студенческих бюджетов времени в рассматриваемый период продолжают совершенствоваться как количественные, так и качественные методы исследования проблем студенчества. Опросы проводятся в основном в форме группового анкетирования, обобщение их результатов производится при помощи методов не только корреляционного и факторного, но и кластерного анализа, а их интерпретация зиждется на положениях генетической социологии.

Проф. М.М.Рубинштейн, исследуя переживания молодых людей в период перехода от отрочества к юности, апробировал оригинальное сочетание двух качественных методов — дневникового (восходящего к Ш.Бюлер) и автобиографических записей, при обработке полученных эмпирических данных им использовались подходы контент-анализа и типологического анализа.

Данные анализируемых эмпирических исследований подтверждают, что на протяжении всего первого советского десятилетия механизм воспроизводства социокультурной общности российского студенчества находился в состоянии, далеком от стабильности. Все исследователи сходятся в том, что студенчеству живется нелегко. Студенты не только страдают от недосыпания, но спят очень нерегулярно. На рассматриваемом этапе определились основные оси дифференциации студенчества по различным основаниям: возрастным, курсовым, тендерным, социальным, семейным, партийным, которые проявляются в отношении к стационарным академическим занятиям, учебной работе на дому, общественной работе. Последняя стала основной мишенью для критики большинства исследователей: по отношению к бюджетам времени рабочих и крестьян у студентов перевес расходов на общественную работу и недобор по части отдыха, вследствие чего студенты (особенно партийные) медленно, но верно отстают в учебе. Работа ради заработка является неотъемлемой частью образа жизни студенчества, это особенно верно по отношению к женщинам, семейным, беспартийным, которые затрачивают на нее в среднем более трех часов в день. Весьма мало времени уделяют студенты уходу за собой, большинство знает о физической культуре лишь понаслышке, с отдыхом у них дело обстоит не лучше. Питание студентов недостаточно по количеству приемов пищи и особенно плохо в смысле регулярности. Каждый третий отличается слабостью здоровья, в массе своей студенты характеризуются неустойчивой психикой, регулярно употребляют алкоголь, никотин, наркотики. Информация об особенностях внутреннего мира студенчества весьма скудна: большинство стремится к качественному образованию, интересуется научной и художественной литературой, ценит дружеское общение, любовь, считает себя скорее мечтателями, идеалистами, чем прагматиками. ~

Подобно рассматриваемой эпохе развитие социологии российского студенчества на ее послереволюционном этапе (1920-е гг.) носит противоречивый, инновационный характер. Многие ее основы перерождаются в унисон с процессом "пролетаризации" студенчества. Значительная дифференциация студенческих контингентов, заметные межпоколенные различия побудили к замене сплошных обследований обучающихся в российских вузах на исследования с использованием типологической выборки. Тяжелые условия существования студенчества, неотрегулированность его-/ повседневной жизнедеятельности стиму-

лировали развитие социологии студенчества преимущественно в эмпирическом русле. Установление тотального государственного контроля за процессами, идущими в высшей школе, придали проводимым исследованиям прикладной и идеологизированный характер. Усиление ведомственности в организации и проведении научных исследований, диктата академических учреждений вели к унификации исследовательских приемов, что неизбежно вызывало нивелирование авторской индивидуальности исследователей, затухание общественной инициативы. Таким образом, потенциал исследовательской традиции, накопленный на до- и послереволюционном этапах развития социологии российского студенчества, помог ей преодолеть эпоху безвременья, чтобы своеобразно продлиться на современном этапе (1960-90-е гг.).

В третьей главе "Социология российского студенчества: современный этап (1960-90-е гг.)" предпринимается попытка его внутренней периодизации с учетом особенностей развития российского социума, системы высшего образования, социокультурной общности российского студенчества и социологической науки в целом в различные периоды времени, сопоставляются ситуации сосуществования государственного и негосударственного секторов российского высшего образования в начале и конце XX в., выявляются их сходство и отличия, дается анализ деятельности основных центров развития социологии студенчества в академических, образовательных учреждениях в различных регионах страны, сравниваются доминирующие в различные периоды методологические подходы, описываются инновационные изменения в социокультурном облике российского студенчества в 1960-90-е гг.

Последствия Великой Отечественной войны в подготовке специалистов высшей квалификации были преодолены достаточно быстро, это было достигнуто, в частности, за счет значительных материальных вложений в систему высшего образования. Во многом поэтому пик расцвета высшей школы в СССР приходится на 1950-60-е гг., когда страна занимала одно из ведущих мест в мире по охвату населения высшим образованием и качеству подготовки специалистов.

1970-80-е гг. исследователи единодушно называют экстенсивным периодом развития высшего образования в СССР и России. Бурный рост студенческих контингентов и выпуск вузами высококвалифицированных специалистов не сопровождался ни увеличением числа вузов, ни ростом расходов на высшее образование. В начале 1980-х гг.

произошло замедление темпов количественного роста студенчества, а затем и сокращение его численности. Постоянное ослабление напряженности вузовских конкурсов привело к тому, что у вузов резко уменьшились возможности отбора наиболее подготовленных абитуриентов, что не могло не сказаться на качестве подготовки специалистов. За количеством подготовки специалистов не всегда поспевало их качество, особенно в периферийных вузах, созданных наспех без достаточного кадрового обеспечения и материальной базы, а также в системе вечернего и заочного обучения. К началу 1990-х гг. отмечается снижение интереса студентов к учебе, невысокое качество их подготовки к школе, необходимость отвлекаться от учебы на добывание средств к существованию из-за низкой стипендии и сокращения возможности помощи со стороны родителей, неуверенность в завтрашнем дне, социальная незащищенность, снижение социального статуса. Общество было полностью устранено от контроля за высшим образованием, что отразилось в диспропорциях развития как системы высшего образования России, так и воспроизводства социокультурной общности российского студенчества.

В 1990-е гг. в России показатели охвата молодых людей высшим образованием ниже, чем в развитых странах, их динамика имеет отрицательный характер. Сопоставление особенностей студенческих кон-тингентов вузов развитых стран мира с характеристиками российских государственных вузов позволяет выявить основные диспропорции его воспроизводства: между спросом на высшее образование и возможностью государства его удовлетворить, между различными секторами системы высшего образования, половозрастные, социальные. При медленном росте общего числа государственных вузов все еще остается значительно неравномерным их распределение по отраслевым группам и экономическим районам Российской Федерации. Не уменьшается неравномерность охвата государственным высшим образованием молодежи в различных российских регионах. Контингент студентов в целом по государственным вузам Российской Федерации неуклонно снижается. Прием в вузы растет по социально-гуманитарным и экономическим специальностям. Конкурс повышается, особенно в региональные вузы, среди девушек, почти по всем отраслевым группам. Анализ динамики социального состава студентов государственных вузов показывает, что она воспроизводит ранее отмечавшуюся диспропорциональность дифференциации, где по-прежнему основными де-

маркационными линиями служат социокультурный тип семьи, уровень довузовской образовательной подготовки, место проживания и тип поселения, гендерные особенности.

Сопоставление особенностей воспроизводства социокультурной общности российского студенчества государственных вузов на современном этапе (1960-90-е гг.) с предыдущими позволяет .прийти к выводу, что по-прежнему оно отличается форсированностыо темпов вследствие количественного и качественного отставания России по этим показателям от развитых стран мира; основным механизмом регулирования процессов воспроизводства становится рынок образовательных услуг; в ответ на непрекращающееся несоответствие спроса и предложения на высшее образование он порождает систему негосударственного высшего образования; критерии селективности смещаются в сторону материальной обеспеченности, владения и распоряжения собственностью, принадлежности к частному сектору; студенчество активно участвует в генерации и пополнении инновационных социокультурных слоев современного российского общества (в первую очередь, социально-профессиональных); в процессе воспроизводства студенчества наследуются не только индивидуальные образовательные траектории, но и комплексы, устойчивых социокультурных взаимосвязей.

Исследователи сходятся во мнении, что частное высшее образование в разных странах мира развивается исторически естественным путем. Развитие негосударственного высшего образования оказывает благотворное воздействие на рынок образовательных услуг, способствуя урегулированию спроса и предложения, расширению и диверсификации спектра предлагаемых услуг. Бурный рост негосударственного высшего образования характерен прежде всего для стран со становящимися рыночными отношениями. В оценках его эффективности не все исследователи единодушны, но подчеркивают, что оно не является в полном смысле альтернативой государственному, а выполняет компенсаторную функцию, ибо численность негосударственных вузов зачастую увеличивается быстрее, чем их студенческий контингент, они меньше государственных, в них хуже условия для занятий, на одного преподавателя приходится больше студентов, высокая оплата обучения не всегда гарантирует высокий уровень образовательных услуг, они более пригодны для узкоспециализированной, некапиталоемкой подготовки. Негосударственные образовательные учреждения с различными

типами программ обучения и образовательных услуг сферы высшего образования появились в Российской Федерации после принятия Закона Российской Федерации "О предприятиях и предпринимательской деятельности" (январь 1991 г.). Основными предпосылками их создания явились: необходимость удовлетворения запросов рынка образовательных услуг, не обеспеченных или плохо обеспеченных государственным сектором высшей школы, неудовлетворенность ведущих преподавателей и сотрудников государственных высших учебных заведений существующими учебными планами и программами, желание перейти к новому содержанию высшего образования, резко снизившаяся мобильность населения. Возрождение негосударственного высшего образования можно определить как важный фактор расширения возможностей для способной молодежи получения высшего образования, создания многоукладной экономики высшей школы, отработки новых или экспериментальных образовательно-профессиональных программ. " Сегодня количество негосударственных вузов в Российской Федерации приближается к числу государственных. Коммерциализация высшего образования началась именно с тех специальностей и профессий (эко-• номических, юридических, финансовых, языковых и т.п.), которые рынок рабочей силы затребовал в первую очередь. Негосударственные вузы весьма неравномерно распределяются по регионам Российской - Федерации. Число молодых людей, стремящихся в них поступить, ежегодно находится на уровне 27 тыс. чел. Прием в эти вузы составляет приблизительно 10% от приема в государственные вузы, контингент — 5% от контингента государственных. Таким образом, сегодня в •России на два государственных вуза приходится один негосударственный, где каждый десятый студент проходит подготовку преимущественно по социогуманитарным специальностям, причем, в основном, не удаляясь от Москвы. Студенческий контингент негосударственных вузов может быть охарактеризован как "рыночное зеркало" студенчества государственных вузов, поскольку в его воспроизводстве участвуют нарождающиеся социокультурные группы и слои, а обучаясь в условиях новаторских специальностей, учебных программ, подходов к обучению, форм и методов, студенты получают возможность доселе невиданного видоизменения социокультурных капиталов.

Как известно, в силу причин идеологического порядка практика социологических исследований в России в 1930-50-е гг. отсутствовала. Атмосфера хрущевской оттепели стимулировала возрождение россий-

ской социологии преимущественно в ее эмпирической ипостаси, обеспечивающей общество и государство открытой социальной статистикой, доставляя сведения для эффективного научного управления социальными процессами.

К концу 1960-х гг. создается институциональная база продолжения традиции социологии российского студенчества как в стенах Академии наук, так и в вузовском, и "общественном" секторе, вследствие чего число публикаций по этим проблемам возрастает в несколько раз, достигает максимума в 1975-79 гг. и стабилизируется на уровне примерно 150 публикаций в год.

Если период 1960-х гг. можно оценить как время институционали-зации, то 1970-80-е гг. большинство исследователей характеризует как экстенсивный период развития социологии российского студенчества, поскольку в это время исследования широко велись в различных регионах страны, однако в условиях идеологического диктата ее развитие замедлилось, утратило динамизм, приобрело конъюнктурный характер.

1990-е гг. многими оцениваются как период диверсификации, когда в условиях переходного развития и российского социума, и социологии в целом, наблюдается рост социологических институций, углубляется разделение труда между ними, диффере!щируются уровни и классы задач, решаемых различными социологическими службами.

Справедливость такой периодизации современного этапа (1960-90-е гг.) развития социологии российского студенчества подтверждается анализом специфики развития на этом этапе основных ее направлений — академического, ведомственного, корпоративного.

В рамках академического направления вначале в удаленных от центра регионах (Урал, Сибирь), воплощая мечты предыдущих поколений исследователей проблем российского студенчества, организуются массовые, сравнительные, лонгитюдные исследования по репрезентативной выборке, позволяющие сделать надежные выводы об основных социальных источниках воспроизводства социокультурной общности студенчества, неравенстве шансов на получение высшего образования, противоречиях в аспирациях выпускников школ и потребностях рынка труда, многофакторной детерминации образовательно-профессиональных траекторий молодых людей и т.п. Далее уже на базе академического центра разработанные ранее в регионах инновационные методики тиражируются массовым образом, в т.ч. и с выходом на международный уровень.

В 1990-е гг. произошла децентрализация и диверсификация академических исследований проблем российского студенчества: утверждение обновленной образовательной парадигмы привело к индивидуализации авторских подходов к выбору методологии и техники изучения поставленных проблем, изменению ориентации исследований с позитивистской на социокультурную, освоению качественных методов. Академическое направление социологии российского студенчества, конституировавпшсь в 1960-е гг., вплоть до 1990-х гг. указывало остальным исследователям магистральные направления методологических и методических поисков.

В 1960-е гг. во многих вузах на волне социологизации общественной жизни возникли социологические лаборатории, основной задачей которых было проведение прикладных исследований проблем студенчества в целях оптимизации деятельности вузовской администрации, преподавательских й студенческих коллективов, общественных организаций по подготовке высококвалифицированных специалистов..

На примере деятельности социологической лаборатории Нижегородского (Горьковского) госуниверситета, лаборатории исследования проблем студенчества НИИ комплексных социальных исследований при С.-Петербургском (Ленинградском) госуниверситете, научно-исследовательской проблемной лаборатории воспитания и образования студенческой молодежи Московского госуниверситета показаны закономерности развития ведомственного направления социологии российского студенчества на современном этапе ее развития (1960-90-е гг.): для нижегородских исследователей характерно стремление к четкой тематизации исследований, активный методологический и методический поиск, разработка оригинальных технологий обработки и анализа полученной социальной информации, ориентация на долговременность и сравнительность проводимых исследований; петербуржцам свойственно стремление к комплексности изучения избранных проблем, поиск детерминант взаимоувязки рассматриваемых отдельных аспектов, чуткое следование за всеми возникающими в студенческой среде инновациями, перманентная устремленность на выявление оснований для многомерной типологазации студенческих кон-тингентов, преемственность методик и инструментария, обеспечивающая сопоставимость выявляемых особенностей образа жизни и духовного мира студенчества, а также дающая возможность проследить динамику их важнейших показателей, умелая кооперация и налаживание

долговременного контакта с отечественными и зарубежными партнерами; москвичей отличает внимание к динамике различных сфер духовной культуры студенчества, акцентирование ее деятельных аспектов, стремление к максимальному охвату студенческих контингентов во время опросов, поиск факторов взаимодействия процессов обучения и образования с жизнедеятельностью студенческой молодежи.

Во многом благодаря активным исследованиям проблем студенчества в этих и многих других российских вузах в 1987 г. в МВ и ССО СССР была создана целевая комплексная программа "Общественное мнение" под руководством А.А.Овсянникова, которая при своем становлении унаследовала все лучшее, что было накоплено за всю историю развития социологии студенчества в российских вузах, и предоставила исследователям возможность применить апробированные в своих вузах и регионах исследовательские приемы на общенациональной выборке. Благодаря удачно найденным организационным принципам программе удавалось поддерживать баланс интересов общества и государства в сфере определения приоритетных проблем исследования. Деятельность участников программы была открытой, гласной, демократичной, проницаемой для критики, дискуссии, советов, результаты опросов оперативно доводились до сведения заинтересованной аудитории. Им предоставлялась уникальная возможность регулярного общения, обмена опытом, приобщения к передовому опыту, методологическому творчеству. Формально просуществовав до 1994 г., ЦКП "Общественное мнение" сплотила своеобразное сообщество исследователей проблем российского студенчества из разных регионов страны, которое и по сей день на неформальном уровне координирует свою деятельность. Существующий же сегодня в структуре Минобразования России Социоцентр надежно изолирован от социологической общественности, как и результаты его исследований, и обоснование их надежности, так что налицо явная утрата позиций ведомственного центра в развитии одноименного направления социологии российского студенчества.

Корпоративное направление социологии российского студенчества на протяжении современного этапа развивалось в тесной связи с ведомственным, поскольку институционально опиралось на вузовские и академические центры социологии студенчества.

Современная ситуация в социологическом образовании способна обогатить сложившуюся отечественную традицию исследования про-

блем студенчества опытом его профессиональной самоидентификации, способной верифицировать и корректировать установки исследователей уже не студенческого возраста, в чем автора убеждает его собственная деятельность по стимулированию самоисследований студентов в процессе преподавания социологии с 1994 г. по сегодняшний день в различных московских вузах.

Методическое развитие социологии российского студенчества на современном этапе (1960-90-е гг.) шло в русле развития социологической науки вообще: в 1960-80-е гг. в практике как академических, так и вузовских социологов преобладали количественные методы, преимущество отдавалось различным формам опроса (в основном в виде группового анкетирования), комбинировались различные типы выборочных процедур в целях обеспечения надежности результатов, осваивались весьма сложные методы математического анализа для верификации полученных данных. В 1990-е гг., все более индивидуализируя и утилизируя свои подходы к исследованию проблем российского студенчества, современные исследователи все чаще прибегают к качественным методам.

Однако современный этап развития социологии российского студенчества принес ей качественно новый сдвиг в продолжении отечественной традиции исследования проблем студенчества — из отрасли преимущественно эмпирической ориентации благодаря наращиванию методологической рефлексии она приобретает и теоретическую составляющую, превращаясь, таким образом, в полноправную специальную -"социологическую теорию. Анализ свидетельствует, что для 1970-80-х гг. характерно доминирование структурно-функциональной и конфликтологической парадигм, в 1990-е гг. — социокультурного подхода в методологических установках исследователей.

Динамика ценностных ориентаций студентов российских вузов в 1960-90-е гг. в области высшего образования убеждает в том, что для 1970-80-х гг. характерно наиболее активное воспроизводство их профессиональной составляющей, начала 1990-х хт. — социальной, а на сегодняшнем этапе — культурной доминанты, что весьма напоминает ситуацию начала XX в., когда практически для всех без исключения студентов было верным наблюдение, что для каждого второго наиболее ценна культурная составляющая учебной мотивации, и лишь для каждого десятого — социальная.

Анализ свидетельствует, что сегодняшнее российское студенчество , характеризуется вовлечением в среднем каждого второго студента в самостоятельную экономическую деятельность, увеличением их числа в зависимости от курса обучения, места проживания, наличия семьи, детей, дифференциацией видов вторичной занятости студентов по принципу типа вуза, факультета, специальности обучения, времени года, регулярности и т.п. В этой сфере выявлены три основные тенденции: профессионализации, депрофессионализации, шшовационно-сти.

Характеризуя всесторонне проанализированный социокультурный тип студента-предпринимателя, можно еще раз подчеркнуть инновационную роль социокультурной общности студенчества, ибо, несмотря на свою еще сравнительно малую распространенность, он воплощает в себе знамение времени, выступая стимулом укоренения новой образовательной парадигмы в силу адаптивности, готовности к состязательности, повышенных требований к качеству образовательных услуг, стремления к саморазвитию и самосовершенствованию.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы, предлагаются рекомендации, подчеркивается значимость, выделяются возможные направления для дальнейшего изучения проблемы.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монографии

1. Институт высшей школы в социальной системе общества. — М., 1994. 6,0 пл.

2. Российское студенчество и высшее образование. — М., 1995. 8,4 п. л.

Главы в коллективных монографиях

3. Академическая деятельность и жизненные планы студентов — Ценностный мир современного студента (Социологическое исследование). — М., 1992. С. 40-60. 1 п.л.

4. Ценностные ориентации молодежи. — Молодежь России: Тенденции, перспективы / Под ред. И.М.Ильинского, А.В.Шаронова. — М., 1993. С. 167-189. 1 п.я. В соавт.

5. Ценностные ориентации. — Молодежь России: Положение, тенденции, перспективы. (Доклад Комитета Российской Федерации по делам молодежи). — М., 1993. С. 71-80. 0,5 п.л. В соавт.

6. Динамика ценностного статуса высшего образования в сознании российских студентов. — Молодежь Германии и России (социологическое исследование). — М., 1594. С. 94-100. 0,4 п.л.

7. Социология образования. — Социология молодежи. Уч. посо-.бие. Под ред. В.Т.Лисовского. Кн. 1-3. — М., 1995. Кн. 2. С. 3-48. 0,5 п.л. В соавт.

8. Высшая школа. — Молодежь: будущее России. — М., 1995. С. 98-110. 0,5 п.л. В соавт.

9. Высшая школа. — Молодежь России: воспитание жизнеспособных поколений. Доклад Комитета Российской Федерации' по делам молодежи. — М., 1995. С. 60-77. 1 п.л. В соавт.

10. Partecipazione volontaria a San-Pietroburgo: motivazione a realta. — S-Alescionok. Situazione e prospettive del volontariato sociale in Russia. — Roma, 1995. P. 81-91. 0,5 пл. В соавт.

И. Ценности молодежи в трансформирующемся посттоталитарном обществе. — Молодежный экстремизм / Под ред. А.А.Козлова. - СПб., 1996. С. 21-40. 1 п.л.

12. Образование и воспитание. Положение молодежи в Российской Федерации: 1995 г. (Доклад Госкоммолодежи. России Правительству Российской Федерации). — М., 1996. В соавт.

13. Ценностные ориентации будущих специалистов. — Социология молодежи. Учебник / Под ред. В.Т.Лисовского. СПб., 1996. С. 154-170. 1 пл.

Статьи, тезисы докладов и сообщений

14. Студенческое самоуправление: проблемы понятия. — Пути развития студенческого самоуправления. Сб. м-лов науч.-мет. конф. — Горький: Горьк. гос. ун-т, 1988. С. 59-64. 0,3 пл.

15. Актуальные проблемы современной молодежной культуры. — Молодежная культура: Проблемы и перспективы развития. Сб.

м-лов науч.-мет. конф. — Горький: Горьк. гос. ун-т, 1990. С. 62-67. 0,3 п.л.

16. Участие студентов в организации учебного процесса как фактор формирования личности специалиста. — Современный специалист: проблемы становления. Сб. науч. трудов — Н.Новгород: Изд-во Нижегород. ун-та, 1991. С. 62-67. 0,3 пл.

17. Молодежная культура: Проблемы и перспективы развития. — М., 1991. — 40 с. — (Система воспитания в высшей школе: Обзор. информ. / НИИВО: Вып. 1). 2 п.л. В соавт.

18. К вопросу о профессионализации студентов российских вузов. — Молодежь и демократический процесс. Мет. реком. — Н.Новгород: ННГУ, 1992. С. 100-102. 0,2 пл.

19. Роль и место молодежи в демократическом процессе. — М.,

1992. — 56 с. — (Система воспитания в высшей школе: Обзор, информ. / НИИВО: Вып. 2). 2,5 п.л. В соавт.

20. Ценностный мир современного студенчества: (Социальный портрет явления); — М., 1992. — 40 с. — (Система воспитания в высшей школе: Обзор, информ. / НИИВО: Вып. 4). 2 пл. В соавт.

21. Проблемы жизнеустройства и безработицы молодежи. — М.,

1993. — 48 с. — (Система воспитания в высшей школе: Обзор, информ. / НИИВО: Вып. 6). 2 п.л. В соавт.

22. Высшее образование как социальная ценность. — Вестник СПб - ГУ. Сер. 6: Философия, политология, социология, психология,

право. Вып. 2 (№ 13), июнь 1994. С. 110-115. 0,3 пл.

23. Молодежная политика и социальная защита молодежи. — М.,

1994. — 36 с. — (Система воспитания в высшей школе: Обзор, информ. / НИИВО: Вып. 1). 1,5 пл. В соавт.

24. Образование и социальный облик молодого российского предпринимателя. — М., 1994. — 36 с. — (Система воспитания в высшей школе: Обзор, информ. / НИИВО: Вып. 6-7). 1,5 пл. В соавт.

25. Молодые предприниматели: штрихи к социальному портрету. — Факторы становления социального облика молодого российского предпринимателя. М-лы Межд. науч.-мет. конф. — Н.Новгород: Изд-во ННГУ, 1995. С. 71-86. 1 пл. В соавт.

26. Платное и бесплатное обучение: сравнительный анализ ориен-таций студентов. — Обновление России: общество — образова-

ние — молодежь. (М-лы науч.-практ. конф., поев. 30-летию кафедры социологии и политологии УГТУ—УПИ). — Екатеринбург, 1993. С. 89-92. 0,2 пл.

27. Штрихи к социальному портрету "коммерческого" студента. — Человек и общество. Актуальные проблемы. Мат. конф. мол. уч. СПб ГУ. - СПб, 1993. С. 35-37. 0,15 ц.л.

28. Сравнительная социальная ценность социального добровольчества в молодежной среде. Ценностный мир современной молодежи: на пути в мировой интеграции. По м-лам Межц. науч. конф. Москва, Ин-т молодежи, 24-26.11.93. — М., 1994. С. 154-155. 0,1 пл.

29. К вопросу о социальной типологии российского студенчества. — М-лы науч. сессии НИИКСИ при СПб ГУ. Человек в условиях кризиса. 19-20.04.1994. - СПб., 1994. С. 64-65. 0,1 п.л.

30. Проблемы и перспективы студенческого движения глазами участников конференции. — Студенческое движение в России. М-лы Всерос. науч.-практ. конф. Москва, 1-4.02.1995. — М., 1995. С. 72-74. 0,15 п.л.

31.0 сходстве тенденций в среде студенчества российских вузов в начале и конце XX столетия. — Молодежь в условиях социально-экономических реформ. Мат. науч.-практ. конф. — СПб., 1995. Вып. 2. С. 95-96. 0,1 пл.

32. Высшее образование и планы жизнеустройства студентов российских университетов. № 90-92, деп. 24.02.92 в НИИВО. 0,5 п.л.

Общий объем публикаций автора составляет 50 п. л.