автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Советское/постсоветское как объект социально-философского анализа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Советское/постсоветское как объект социально-философского анализа"

На правах рукописи

СМОЛИНА НАТАЛЬЯ СЕРГЕЕВНА

Советское/постсоветское как объект социально-философского анализа: проблематизация коллективной идентичности

Специальность 09 00 11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 о ДЕК 2009

Екатеринбург - 2009

003488494

Работа выполнена на кафедре социальной философии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Уральский государственный университет им А М Горького»

Научный руководитель кандидат философских наук,

доцент Шабурова Ольга Викторовна

Официальные оппоненты доктор фитософских наук,

доцент Круглова Татьяна Анатольевна

кандидат философских наук, старший научный сотрудник Фан Ирина Борисовна

Ведущая организация ФГОУ ВПО «Уральская академия

государственной службы», г Екатеринбург

Защита состоится 17 декабря 2009 года в часов на заседании диссертационного совета Д 212 286 02 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им А М Горького» (620000, Екатеринбург, пр. Ленина, 51, комн 248)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им А М Горького»

Автореферат разослан {¿ноября 2009 года

Ученый секретарь диссертационного совета доктор философских наук, профессор

В В Ким

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

Системная трансформация российского общества, вызванная стремительным крушением советского мира, является важнейшим объектом социально-философского анализа Современное «российское» все еще не наполнено собственным, самоопределяющимся содержанием На большом временном отрезке все отчетливее видна тенденция определения собственных оснований через соотношение с «советским» - либо в духе «негативной идентичности» (с моральным призывом вины и покаяния), либо в духе просоветского неотрадиционализма (с соответствующими концептами «примирение» и «преемственность») Эти противостоящие позиции подтверждают общую логику, состоящую в признании единой точки отсчета -советского прошлого Неслучайно базовой номинацией для современного российского общества является определение «постсоветское», что в полной мере демонстрирует незавершенность социального транзита

Такая сложная и противоречивая ситуация требует серьезных аналитических усилий, именно потому в последние годы российское интеллектуальное сообщество вовлечено в процесс масштабной рефлексии по поводу советского прошлого и его места в современной российской жизни В социально-философском и общегуманитарном пространстве сформировался некий образ «проблемы советского» В определенном смысле эта проблема пока предстает нерешаемой, хотя усилия предпринимаются по всему «фронту» социальных и гуманитарных наук Исследовательские трудности во многом определены включенностью самих аналитиков в это не ушедшее до конца прошлое, каждый является носителем советского опыта Таким образом, исследовательские дискурсы наполняются воспоминаниями и актуальными оценками прошпого, настоящего и будущего Такая ситуация (и социальная, и исследовательская) порождает необходимость новых социально-философских подходов, стимулирует разработку иных методологических оснований для анализа советской цивилизации

Проблема «разрывов» в линии идентификаций «русское-советское-российское» определяет актуальность как политико-идеологического, так и социально-философского и аксиологического порядков Споры об историческом прошлом России постоянно и болезненно актуализируют проблему легитимных ценностей, а они, в свою очередь, определяют ядро коллективной идентичности постсоветского человека Кризис коллективной идентичности, переживаемый постсоветским обществом, потребность в позитивной коллективной идентичности усугубляются сложностью и плюральностью современного мира, в котором пытается определить свое место современная Россия Коллективная идентичность современного российского человека оказывается множественной, пластичной, неустойчивой Она, с одной стороны, вбирает в себя «следы» советского, а с другой стороны, отражает модусы современности - прежде всего, режимы консюмеризма и рамку информационного общества В этой сложной ситуации процессы коллективной и персональной идентификации оказываются в поле противоречивых воздействий - от ре-

конструкции советских идентичностей посредством особой работы с коллективной памятью (например, «коммерциализация» и политизация ностальгии) до формирования «советского виртуального» в интернет-пространстве Таким образом, проблема коллективной идентичности советского/постсоветского человека оказывается наиболее знаковой для понимания основных механизмов социальной трансформации, продолжающейся в российском обществе на протяжении последних десятилетий

Степень научной разработанности темы

Задача представить социально-философский аспект анализа советского/постсоветского затруднена целым рядом факторов наличием обширного и недостаточно структурированного массива исследований в различных социальных и гуманитарных дискурсах, разновекторностью аксиологических оснований и стилей исследования феномена «советское», сложностями в обосновании методологических моделей анализа и т д Вместе с тем, может быть представлена определенная хронологическая линия в развитии данной темы и содержательная эволюция в самих исследовательских подходах.

Прежде всего, следует выделить работы критико-теоретического характера, которые обосновали сам концепт «тоталитаризм» (X Арендт, 3 Бжезинский, Ф Боркенау, В Райх, К Фридрих) и использовали его эвристические ресурсы для анализа советского общества, особенно в период перестройки (А С Ахиезер, М Геллер, Л Гозман, Б Г Грушин, А Зиновьев, В Ильин, Л Г Ионин, С Г Кара-Мурза, Н А Купина, А М Некрич, Д Ольшанский, Б Сарнов, А Цыганов, Э Шляпентох, А И Щербинин и др )

По мере освоения данного концепта наметилась линия дифференциации периодов внутри советской истории и более строгого употребления термина «тоталитаризм», постепенно намечается переход к новым дискурсивным моделям (М Левин, М Рыклин, исследовательские проекты Л Д Гудкова, Б В Дубина, Ю А Левады и др) Общая направленность исследовательской активности смещается от анализа государственно-политической и идеологической конструкции советской цивилизации к выявлению, описанию и объяснению ментальных и социокультурных форм советского мира (Л А Булавка, В В Глебкин, Б Гройс, Е Добренко, К Келли, Т А. Круглова, М Липовецкий, М А Литовская, В Паперный, А Прохоров, Е В Сальникова, Д Хапаева, Д Хмельницкий, сборники статей под общей редакцией X Гюнтера и Е Добренко «Советское богатство», «Соцреалистический канон» и «Советская власть и медиа»)

Следующим шагом в осмыслении советского мира становится проблематизация и развитие линии советской антропологии, разворачивается анализ самого типа советского человека в его пространственно-временных модусах, во взаимодействии индивидуального/социального,

частного/коллективного (коммунального), повседневного (локального) /глобального В этой исследовательской линии выявляются начала социально-топологического и социально-феноменологического анализа советского мира (С.Ю Барсукова, А В Богданов, Е Богданова, С Бойм, Л Б Брусиловская, П

Вайль, В В Волков, А Генис, Е Герасимова, О Ю Гурова, Г Ч Гусейнов, Е Деготь, В Л Каганский, Н Н Козлова, Н Б Лебина, Г А Орлова, Л Парфенов, Н Рис, И Сандомирская, А Тихомирова, И Утехин, Ш Фицпатрик, С Чуйкина, С Ушакин, А Юрчак, Е Р Ярская-Смирнова) Философско-методологической основой данной линии исследования предстают авторитетные позиции западной философии - философия повседневности и социальная топология (3 Бауман, П Бурдье, Б Вальденфельс, Э Гидденс, Э Гуссерль, М де Серто, А. Щюц, Н Элиас, и российские исследователи, работающие в данном дискурсе - С А Азаренко, А В Богданов, В В Волков, И Т Касавин, Ю Л Качанов, Н М Смирнова, О В Хархордин, Н А Шматко, С П Щавелев) Следует отметить значимость разрабатываемого данным подходом понятия «практики», которое становится важнейшим инструментом анализа процессов коллективной самоидентификации

Тема идентичности, которая является центральной для анализа социального транзита советское/постсоветское, представлена глубокой классической традицией (Дж Беркли, Р Декарт, И Кант, Дж Локк, Д С Милль, Д. Юм) Дня данного исследования особое значение имеют работы, посвященные анализу разных форм идентичности, которые стали предметом социально-философского изучения сравнительно недавно Это труды Б Андерсона, 3 Баумана, Э Берна, Р Брубейкера, К Камиллери, Ф Купера, Ш Муфф, В Хесле, Э Эриксона В отечественной литературе последнего времени эта тема представлена работами С Баньковской, О А Борисовой, Л Д Гудкова, Н И Даудрих, Л М Дробижевой, М В Заковоротной, С Г Климовой, А В Магун, В С Магун, В Малахова, Г Миненкова, В Е Морозова, Л А Мясниковой, И Н Тимофеева, Е Г Трубиной, И Б Фан, Е Филипповой, В А Ядова

Исследование кризиса коллективной идентичности при переходе от советского мира к современной России требует обращения к еще одному важному блоку - философии памяти и практикам ностальгии Данный аспект анализа, прежде всего, представлен разработками европейской общественной и гуманитарной мысли (Ф Артог, X Вельцер, Д Лоуэнталь, П Нора, Ж Скотт, М Хальбвакс, Г Шуман,) В отечественных исследованиях данная тема отражена в работах С Бойм, Б В Дубина, М Габовича, Л Д Гудкова, Ю Зарецкого, Н Зоркой, 4. Иванова, И Калинина, И Каспэ, С Каспэ, А Кустарева, А Левинсона, Е В Новикова, И Стаф, О В Шабуровой, Д Хапаевой

Еще одна группа источников представлена современными работами по социальной философии и методологии общественных наук, составляющими определенное дискурсивное поле, в рамках которого обозначены основные подходы к пониманию современности/постсовременности (У Бек, П Бергер, Т Карл, М Кастельс, М Леви, X Линц, Т Лукман, Н Луман, Д Ростоу, П Рикер, Р Рорти, Э Тоффлер, Ю Хабермас, С Хантингтон, Ф Шмиттер, П Штомпка, Э Хаген) В отечественной философии к этому ряду примыкают авторы, исследующие социальность и ее исторические типы, особо выделяя ситуацию социального транзита и модернизации в России (А Г Вишневский, С Н Гавров, И Дискин, Ю Г Ершов, Т И Заславская, В Л Иноземцев, Б Г Капустин, В Е

Кемеров, Т X Керимов, С Л. Кропотов, А В Логинов, А Ю Мельвиль, С А Никитин, Н Л Полякова, В В Скоробогацкий, Г.В Федотова)

Несмотря на такую разностороннюю проработку советской темы, остается не до конца артикулированным и исследованным вопрос о конструировании постсоветской коллективной идентичности В данном диссертационном исследовании реализован социально-философский подход к изучению проблемы перехода от «советского» к «постсоветскому» в контексте анализа способов и механизмов оформления коллективной идентичности

Объект м предмет исследования Объектом диссертационного исследования являются место и роль «советского» в пространстве постсоветской действительности Предмет исследования -механизмы формирования коллективной идентичности в социальном транзите советское/постсоветское

Цель и задачи исследования

Целью исследования является социально-философская концептуализация понятия «советское» в контексте проблематики коллективной идентичности, что позволит прояснить место и роль «советского» в современном российском обществе

Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач

1 Выявить и проанализировать основные способы описания и концептуализации «советского» в философском дискурсе, их методологические особенности, теоретические возможности и границы

2 Обосновать «советское» как самостоятельное понятие, дифференцировать его содержание, выделив временные периоды, уточнить содержание позднесоветского периода, исследовать характер взаимосвязи «советского» в его позднесоветском варианте и «постсоветского»

3 Определить социально-философское понимание категории «коллективная идентичность» в рамках социально-топологического подхода

4 Исследовать роль коллективной памяти в системе самоидентификации сообщества, показать дискурсивный характер ностальгии

5 Рассмотреть постсоветские коллективные практики воспроизводства и ре-конструкции «советского», определить характер и условия их взаимосвязи

6 Описать и проанализировать новую форму существования «советского» в постсоветской действительности - «советское виртуальное»

Теоретическая и методологическая основа исследования

В диссертационном исследовании используются методы социально-философского анализа, позволяющие раскрыть процессуальность, изменчивость социального бытия, трансформацию и формирование коллективной идентичности в современном мире

В диссертации представлена попытка опереться на эвристические и методологические ресурсы социально-топологического подхода и социальной феноменологии Определенным образом в диссертационное исследование

включены методологические установки социально-конструктивистской парадигмы и линии социально-антропологического анализа

Содержательно логика и структура диссертационного исследования строится следующим образом от описания основных способов концептуализации «советского» осуществляется переход к анализу сущности «советского» «Советское» - это, прежде всего, тип социальности, определенная форма жизни и деятельности людей, в рамках которой происходит самореализация сил, потребностей и повседневных интересов, тип социальности задает специфику социальных связей, развертывающихся в ходе социального процесса Указание на «советское» как на тип социальности позволяет отметить взаимосвязь социальных структур и институтов, структур идентификации и повседневных практик, находящихся в тесном взаимодействии Важным методологическим вектором исследования является социально-топологическая парадигма, позволяющая представить коллективные практики структурными элементами производства и воспроизводства системы коллективной идентификации

Совокупность методологических подходов и попытка социально-философского синтеза теоретических дискурсов, представленных в различных междисциплинарных исследованиях «советского», определяет специфику и в то же время новизну диссертационного исследования

Научная новизна диссертационного исследования

Научная новизна исследования обусловлена, прежде всего, самой постановкой проблемы - рассмотрением «советского» как целостного феномена, определенного особыми механизмами производства коллективной идентичности

1 Осуществлен комплексный анализ представленных в философской литературе точек зрения, способов описания и подходов в исследовании «советского» Предложена концептуализация «советского» как особого типа социальности

2 Социально-философский вариант концептуализации «советского» представлен через анализ коллективной идентичности, которая, в свою очередь, определена набором определенных социальных (коммунальных) практик

3 Проблема постсоветской идентичности рассмотрена через соотнесение актуальных (транзитивно-адаптационных) процессов с воспроизводимыми и ре-конструируечыми практиками позднесоветского прошлого Обосновывается и демонстрируется связь конституируемых коллективных идентичностей с политиками памяти

4 Выявлена, описана и проанализирована новая рамка оформления советского сообщества - «советское виртуальное» Показано, как в принципиально несоветском пространстве (свобода информационного общества и консюмеристская реальность) воспроизводится «советское»

Основные положения, выносимые на защиту:

1 В ходе исследования основных способов описания и анализа «советского» показано, что утвердившаяся в качестве основной объяснительной схемы концепция тоталитаризма имеет в своем применении определенные

границы. В частности, она не может дать полного объяснения пространства повседневности советского мира, не в полной мере может обеспечить исследование советской антропологии, представляя человека только как результат идеологического проекта, - особенно это проявляется при изучении позднесоветского периода и в исследовании феномена воспроизводства «советского» в «постсоветском»

2 Осмысление того факта, что «советское» и «тоталитарное» не предстают как полная тождественность (речь идет прежде всего о позднесоветском периоде), требует поиска новых исследовательских моделей В качестве таковых предлагаются методологические ресурсы социальной топологии, социальной феноменологии, социальной антропологии. Эти концепции, сориентированные на вариативность, множественность, процессуальность социальной реальности, позволяют более продуктивно проанализировать условия возникновения и причины длительного существования (даже за границами собственно советского строя) социально-антропологического типа «советский человек»

3 В качестве одной из возможных проблематизаций в таком типе исследования избрана ситуация оформления и кризисов коллективной идентичности Само «советское» определяется через специфику коллективной идентичности, шире - вообще через коллективность, коммунальность Они, в свою очередь, выводят анализ на многообразие форм коллективности, способы и типы переживания коммунальное™, на практики совместного существования Коллективная идентичность, рассмотренная в рамках социально-топологического подхода, предстает как результат целого ансамбля коллективных практик (телесных, поведенческих, языковых, культурных), отражающих комплекс значимых представлений сообщества о себе, о других и о мире в целом Конструируется коллективное «мы», причастность к которому человек активно переживает Практики конституируют идентичность человека и сообщества и представляют, предъявляют их миру

4 Постсоветская реальность демонстрирует кризис коллективной идентичности и предстает как пространство множественной, неустойчивой, противоречивой идентичности С одной стороны, постсоветское общество транслирует включенность в общемировые тренды развития (тотальность консюмеризма, универсальность информационных технологий и т п ), а с другой стороны, очевидна работа ностальгического мифа Вторичная дискурсивная переработка «советского» оказывается востребована режимами потребительского общества, и репрезентировано оно в современных медийных форматах Таким образом, «советское» в «постсоветском» переоформляется в соответствии с модусами современности Этот процесс во многом определен сложной работой с коллективной памятью, которую осуществляет прежде всего массовая культура

Теоретическая и практическая значимость работы

В осуществленном исследовании обоснованы теоретические положения, которые позволяют во многом оценить процессы трансформации, происходящие в российском обществе, переосмыслить основные понятия и методы социально-

философских исследований Идеи и выводы работы имеют определенное значение для выстраивания более полной картины социальной реальности, предпринимаемого обществознанием Разработка данной тематики может иметь значение в рамках как непосредственно социальной философии, так и отдельных общественных наук социологии, политологии и смежных дисциплин Практическая значимость работы определяется возможностью использования основных положений диссертации при чтении лекционных курсов по проблемам социальной философии Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при чтении спецкурсов по проблемам коллективной идентичности, советской социальности в системе социально-философского знания

Систематизированный материал, а также полученные в ходе анализа выводы могут стать базой для дальнейшей научно-исследовательской работы

Апробация результатов исследования

Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в публикациях автора Диссертация обсуждалась на кафедре социальной философии Уральского государственного университета им А М Горького и была рекомендована к защите Отдельные аспекты и сюжеты диссертации легли в основу докладов на научных конференциях «Человеческая жизнь ценности повседневности в социокультурных программах и практиках» (Екатеринбург, 2007), «Советская культура в современном социопространстве трансформации и перспективы» (Екатеринбург, 2008), II Российско-украинские чтения молодых ученых (Москва, 2008)

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, основной части, заключения и библиографии Основная часть включает в себя три главы Библиография содержит 260 наименований

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, анализируется степень разработанности его темы, определяются цели и задачи диссертационного исследования, выявляется научная новизна работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, отмечается теоретическое и практическое значение работы

Глава I «Способы описания и концептуализации понятия „советское" в научных дискурсах» посвящена анализу основных способов описания феномена «советское» В рамках этой главы речь идет о классических и постклассических концепциях Целью предпринятого анализа является выявление методологических оснований и теоретических возможностей концепций по отношению к советской действительности

В §1 «Классические концепции „советского": дискурс тоталитаризма» рассматривается теория тоталитаризма как один из существующих способов концептуализации «советского»

Понятие «тоталитаризм», введенное в научный оборот X Арендт, в дальнейшем разрабатываемое К Фридрихом, 3 Бжезинским и др, стало основополагающим элементом универсальной объяснительной схемы для анализа обществ с определенным государственно-политическим устройством Подобная схема, в основе которой лежит аналитический ресурс категорий «режим», «власть», долгое время применялась в отношении советской действительности В рамках теории тоталитаризма объяснялись не только природа советского режима, политическое устройство советского общества, но и специфика социальных связей и взаимодействий, прописываемых в логике господства-подчинения

Анализ методологического ресурса концепта «тоталитаризм» становится основанием рассмотрения теоретических возможностей и границ классических концепций «советского» Тоталитарное общество - это вариант появившегося в результате всеобщего кризиса и действия масс общества, в котором происходит трансформация основных социальных институтов, формируется новый тип идентичности и новые представления о мире и месте человека в этом мире Тоталитаризм - это тип общества, а не управления, следовательно, при его рассмотрении должна учитываться идеократическая составляющая Тоталитаризм начинает доминировать в процессе модернизации, в рамках такого понимания советское общество - это общество догоняющей или форсированной модернизации Процессы модернизации становятся внутренним основанием трансформаций, происходящих в обществе Модернизационная логика теории тоталитаризма вписывается в общегуманитарную модернизационную (транзитологическую) логику их лейтмотивом является «модернизационный императив», предполагающий неумолимость общих законов прогресса, неизбежно реализующихся в любом обществе В этом же ключе объясняются постсоветские трансформации в таком случае «транзит» (переход) оценивается по степени индустриализации, демократизации, рыночного преобразования экономики и развитости институтов гражданского общества

В рамках теории тоталитаризма несколько обществ признаются тоталитарными, в том числе советское общество и режим Третьего рейха Безусловно, они отличаются культурно-идеологическими системами, принципами функционирования экономики, типами государства, но схожи в типах сформировавшихся систем социальной коммуникации и базовых социальных институтах

При отождествлении «советского» и «тоталитарного» основными сюжетами в исследованиях становятся тоталитарное сознание, социализация личности, понятая как ее индоктринация и идеологизация В рамках тоталитарной парадигмы советский человек представляется исследователям проектом, осуществленным властью «сверху» с помощью разветвленной системы идеологических институтов, пропаганды и репрессивных практик При этом власть воспринимается единственным субъектом социального превращения, а масса - объектом нормирования и дисциплинирования Между тем «советское» может быть описано и в повседневных практиках сопротивления идеологически сконструированному миру, что становится возможным только на основании

проблематизации социально-антропологического типа личности, доминирующего в советской действительности, проблематизации коллективной идентичности советского человека Теория тоталитаризма пытается описать не только природу политического обустройства социальной реальности, но и процесс социального воспроизводства, рассмотренный в логике господства/подчинения В социальной философии требуется взгляд на советскую действительность без ссылки на привычный термин «тоталитаризм»

Концепции «советского», опирающиеся на теорию тоталитаризма (претендующую в российских исследованиях на статус универсальной дескриптивной схемы), редуцирующие разнообразные характеристики советской действительности к ее тоталитарной природе, рассматриваются в диссертационном исследовании как «классические» «Классические» социальные теории направлены на общее, при этом индивидуальные особенности выпадают из проблемного поля исследователя Кроме того, социальное знание в классических теориях не опирается на обыденное мышление, рядовые агенты социального процесса и их повседневный опыт не являются достоверными источниками для социального философа Такие концепции представляются классическими еще и потому, что в поле их рассмотрения не попадает проблема динамики общества, теория тоталитаризма не позволяет рассмотреть социальную реальность в ее процессуальности

Термин «тоталитаризм» имеет определенный теоретический потенциал, он описывает особенности политического и институционального устройства общества, но наряду со своими очевидными эксплицитными возможностями имеет и определенные ограничения, поскольку, прежде всего, характеризует природу власти В то же время термин «тоталитаризм» задает идеологические рамки интерпретации советской действительности При расширении исследовательского поля до пространства повседневности и ментальное™ теория тоталитаризма не может дать полного объяснения

В §2 «„Советское" в обратной перспективе: от дискурса тоталитаризма к соцнально-антропологнческому и социально-топологическому дискурсам» рассматриваются постклассические концепции, использующие методологические ресурсы социальной топологии, социальной феноменологии, социальной антропологии, ориентированные на вариативность, множественность, процессуальность и динамичность социальной реальности, концепций, исследующих жизненный мир человека, его повседневность, ментальность, идентичность, характерные особенности которых не связываются с тоталитарной природой советской действительности

«Советское» в постклассических концепциях предстает как многообразный сложный феномен, характеризующий не столько политический режим и технологии властвования, сколько человека, его ментальность, идентичность, повседневный опыт, культуру, социальные чувства Тип социальности с совокупностью специфических социальных институтов, нормативных систем, форм социального взаимодействия образует целостный феномен «советская действительность»

В постклассических концепциях происходит осознание теоретических рамок концепта «тоталитаризм» В этой связи появляются исследовательские проекты, предполагающие работу с «советским материалом» в другой теоретической плоскости и обозначается проблемное поле для применения категории «тоталитаризм» Границы теории тоталитаризма обнаруживаются при рассмотрении проблемы эволюции советского режима, его трансформации, динамики Теория тоталитаризма не способна объяснить меняющуюся советскую действ ител ьность

Социальные философы, пытаясь описать «советское» вне привычной концепции тоталитаризма, доказывают ту мысль, что человек являлся соучастником социального процесса В этой связи советская реальность должна восприниматься как социальное изобретение, в процессе которого участвуют как власть со своим проектом, так и человек, придающий процессу воспроизводства социальной реальности непреднамеренный характер

В рамках постклассических концепций речь идет о социально-антропологическом (анализирующем тип личности, его ментальность и повседневность) и социально-топологическом (анализирующем сконструированное социальное пространство и представления о нем) подходах и способах описания советской действительности

Обращение к сфере повседневности, ментальности и идентичности, акцентирование внимания на анализе стратегий и практик поведения, норм, ценностей и ориентации раскрывает новые возможности осмысления советской действительности Анализ сферы повседневности выводит на первый план голос человека, реального участника социального процесса, а не только точку зрения власти и интеллектуалов Понятие «повседневность», используемое в диссертационном исследовании, «схватывает» субъективность, отображает мир изнутри той или иной социальной реальности Описание советской действительности в ключе повседневности отображает социально-эмоциональный план действительности, восприятие и осмысление мира советским человеком и позволяет провести продуктивный анализ условий и форм существования «советского» за пределами советской действительности

В конечном итоге, «советское» описывается через формы коллективного сосуществования в повседневности В таком случае объектом социально-философского анализа становятся повседневные, рутинные, ритуализированные типы поведения, «практики», выявляющие не только особенности коммунального бытия, но бытия в коллективе вообще, главным образом, формы взаимодействия людей друг с другом, свойственные только советской действительности

В диссертационной работе рассматривается феномен комму нал ьности Коммунальным порядком, формирующим советские коллективчые тела и порождающим набор коллективных практик и ценностей, пронизана вся советская повседневность

Таким образом, «советское», рассмотренное с позиции жизненного мира человека, - это специфические нормы, ценности и социальные представления, рожденные в процессе воспроизводства советской социальной реальности, поскольку именно повседневные действия, повседневные решения множества

социальных агентов, их активность определяют направленность социальных процессов

В рамках социально-топологического подхода происходит анализ конфигурации социального пространства, дискурсивных практик оформления пространства и представлений о нем, которые встраиваются в коллективную идентичность советского человека Топологический дискурс был способом конструирования конкретно-исторической общности «советский народ», способом создания советского «воображаемого сообщества» Пространство и представления о нем, будучи сконструированными субъектом власти, поддаются описанию, интерпретации, объяснению, и результаты этого описания говорят не только о самом пространстве, но и о советской действительности

Результатом первой главы становится понимание «советского» как относящегося к социальности, существовавшей в определенном пространственно-временном континууме, характеризующегося как утверждающее собственную уникальность качество социальности, выражающееся, прежде всего, в определенных практиках (повседневных, языковых, коммуникативных и т д), и формах коллективной идентификации

В главе II «Методоюгические основания концептуализацмн и проблематнзацнн коллективной идентичности» представлены социально-философские основания анализа коллективной идентичности как одного из возможных способов пробтематизации «советского»

В §1 «Коллективная идентичность: социально-топологический способ описания» анализируется феномен коллективной идентичности, рассмотренный в рамках социально-топологической методологии

Категория «коплективная идентичность» фиксирует незавершенность транзита советское/постсоветское, переходные формы социального транзита, и потому позволяет проблематизировать социальные изменения вообще и динамику трансформации коллективной идентичности Социальный транзит пере-живается, про-живается постсоветским обществом именно формы проживания, переживания ситуации перехода становятся актуальными темами и сюжетами российской социальной философии

На современном этапе понятие «коллективная идентичность» в различных контекстах широко используется в психологии, социологии, философии и политической науке, социотингвистике и других областях гуманитарного знания В современной российской социальной философии категория «коллективная идентичность» актуализируется в связи с происходящими трансформациями в социальной реальности Междисциплинарность категории «коллективная идентичность» становится внутренним стимулом для обоснования социально-философской схемы, которая является методологией анализа постсоветской социальной реальности

Концепт «коллективная идентичность» рассматривается в исследовании как связующее звено между социальными изменениями и практиками, которые выступают механизмом, запускающим процесс воспроизводства социальной реальности, и одновременно конституируют как персональную, так и коллективную идентичность человека

Предлагаемое понимание категории связано с социально-топологическим видением социальной реальности Современная социальная философия демонстрирует тенденцию к интерпретации отношений в социуме прежде всего как телесных взаимодействий индивидов в определенных топосах социальной реальности Социально-топологический взгляд позволяет увидеть воспроизводство множественных социальных порядков и представить реальность в виде сплетения практик Представления о социальной реальности как об ансамбле коллективных практик, обеспечивающих процесс социального воспроизводства и одновременно процесс конструирования коллективной идентичности агента, открывает возможность анализа отношений между человеком как агентом, то есть активным участником воспроизводства социальной реальности, и самой этой реальностью

Ключевое понятие в социально-топологической реальности - «социальное пространство» В рамках этого понятия социальная реальность предстает как мир, построенный по принципам дифференциации, распределения и иерархии Место человека в изначально структурированном пространстве определяется в зависимости от его социальной позиции, а различия в позициях закрепляют социальные различия вообще Социальная позиция задает и логику практик, и принципы, по которым агенты классифицируют себя и других

Для объяснения конструирования коллективных практик используется понятие «габитус» (П Бурдье), понятое как порождающее начало для практик и действий агентов, система диспозиций, приобретаемых человеком в рамках социального бытия и изменяемая в пространстве и времени Габитус порождает практики (но не в духе жесткого детерминизма), представляя собой «матрицу» восприятия, позволяющую индивиду ориентироваться в социальном процессе и адекватно реагировать на различные события и ситуации В конечном итоге, понятие «габитус» позволяет социальным философам представить социальное пространство набором социальных позиций, занимаемых индивидами, и на этом основании дифференцировать практики, которые производят агенты

Понятие «практики» в последнее время выступает центральным ориентиром социально-антропологических, социально-философских, культурологических исследований Оперируя этим ключевым понятием, современные философы подчеркивают активную роль человеческой деятельности в воспроизводстве и изменении социальной системы Практики (телесные, поведенческие, культурные, языковые) рассматриваются в диссертационном исследовании как своего рода продолжение идентичности человека (в том числе коллективной), встраиваясь в «Я»-концепцию и одновременно ее подтверждая Практики конституируют и воспроизводят коллективные идентичности, «раскрывают» основные способы социального существования, возможные в рамках конкретного социального пространства

С позиции социально-топологической теории практики - это структуры, обусловливающие социальную реальность, предшествующие телесным взаимодействиям, определяющие и опосредующие существование социальных отношений. Совокупность практик совместной деятельности образует фон, в рамках которого разворачивается социальный процесс Анализ социальной

реальности сквозь призму социальных практик позволяет рассматривать трансформации как изменение практик, сопровождающееся появлением соответствующих идентичностей и социальных институтов

Коллективная идентичность получает свою интерпретацию и через понятие сообщества как «воображаемого» (Б Андерсон) Сообщество воображает себя в определенных символических границах Социально-философскому анализу поддается процесс маркирования и задания символических пределов, и в то же время сопоставления, соотнесения и различения сообществ, находящихся за пределами В этом случае в соотнесении с другими сообществами актуализируется собственная уникальность

Процесс идентификации есть процесс различения, а утверждение различия - предпосылка существования всякой коллективной идентичности, чтобы понять и сформулировать, какие «мы», необходимо отличить «мы» от всех остальных В советской действительности различия были оформлены через противопоставление «мы-они» (негативная тональность превратила «Другого» во «врага») В постсоветской действительности более перспективной стратегией является обозначение различий через отношение к прошлой эпохе чтобы сформулировать основания идентификационной модели «россиянин», необходимо провести границу с социально-антропологическим типом «советский человек»

В диссертационном исследовании коллективная идентичность рассматривается в следующих аспектах когнитивном (идентичность - знание индивида о себе как о члене сообщества, осознание специфических черт коллективного «Мы», осознание отличий «Мы» от «Они», «своих» от «чужих»), аксиологическом (идентичность - это и «практическое знание» членов сообщества о ценностных представлениях, социальных нормах) и социально-практическом (совокупность практик, отражающих специфику коллективной идентичности того или иного сообщества)

В §2 «Понятие „коллективная идентичность", кризисные формы и функционирование коллективной памяти» представлен анализ ситуации оформления и кризиса коллективной идентичности, социальных форм и механизмов его преодоления

В постсоветской действительности дискурс коллективной идентичности выстраивается вокруг сюжетов кризиса, форм и механизмов идентификации в условиях трансформации социальной реальности В то же время обращение к проблеме кризиса коллективной идентичности позволяет говорить об актуализации «советского» на постсоветском пространстве

Кризис идентичности характеризуется нарушением идентификации человека с социальной реальностью, которая ранее им поддерживалась Кризис идентичности наступает в момент распада социальной системы, распада ценностных ориентиров, цементирующих общество

Дискурс кризиса идентичности переплетается с дискурсом травмы В социально-философских исследованиях довольно часто происходит фиксация травмы постсоветского человека в связи с распадом привычной социальной системы Парадигма травмы возникает в социальных науках в связи с проблемой

социального изменения, социальной трансформации Коллективная травма - это состояние, переживаемое группой как утрата, растерянность Возникающая в действительности травма становится своеобразной реакцией на происходящие социальные изменения, проживание травмы и ее преодоление становится способом при-своения инноваций социумом. Преодоление травматичной ситуации открывает пути для последующих социальных трансформаций и изменений.

Таким образом, кризис идентичности понимается как утрата позитивной самоотнесенности к определенному сообществу Кризис коллективной идентичности - это отражение в сознании человека несоответствия устоявшейся идентификационной модели и изменившейся социальной реальности, понимание этого несоответствия переживается человеком как травма, которая проявляется на коллективном уровне

Трансформационные процессы в постсоветской действительности, запустившие кризис коллективной идентичности, сопровождаются социальной адаптацией к происходящим изменениям Способы преодоления травмы становятся механизмами социальной адаптации В адаптационных процессах участвует «советское», актуализируемое постсоветской массой Постсоветский человек, адаптируясь, использует известные для него стратегии и практики из прошлой советской жизни «Советское» в данном случае выступает терапией, оно «залечивает» травмированное сознание

Возвращение к «советскому» через ностальгию и другие меморативные практики разрешает кризис идентичности, но путем заимствования элементов «советского» Именно ностальгия на постсоветском пространстве становится одним из способов преодоления коллективной травмы Ностальгия помогает обществу через переживания преодолеть трудности переходного периода В постсоветском обществе ностальгия становится той социальной эмоцией, которая возникает и осознается по мере возникновения разрыва между прошлым и настоящим

Понятие «ностальгия» маркирует и определенную структуру коллективной идентичности, где образ «мы» формируется вокруг «настоящего» и «прошлого» В этом случае характеристики «прошлого» более внятны и очерчены, нежели характеристики «настоящего»

Ностальгия гармонизирует прошлое посредством его эстетизации В постсоветской действительности ностальгия существует в тотально визуализированном медийном пространстве, предлагающем человеку множество продуктов для ностальгирования (кино, советские песни, советские предметы, интернет-ресурсы) Иными словами, современное информационное общество создает определенные условия для существования ностальгии как социальной формы преодоления коллективной травмы

Современная конфигурация коллективной идентичности тесно переплетена с коллективными представлениями российского сообщества о советском прошлом, которые все чаще актуализируются, выполняя определенные функции в процессе социального воспроизводства Ностальгия является своего рода типом конструирования прошлого. В ходе ностальгического переозначивания прошлого

приобретают новый смысл и повышенную ценность определенные стороны повседневного опыта Конструируемый образ прошлого ссылается на личный, персональный опыт, который при этом распознается и узнается другими, становясь «общим опытом» Эта особенность ностальгии позволяет трактовать ее как социальную эмоцию, появляющуюся в ходе «проживания» разрыва между прошлым и настоящим

Важным для диссертационного исследования становится категория «коллективная память» - связующее звено между прошлым и настоящим в транзитивном обществе Коллективную память стоит понимать как память сообщества о своем прошлом и базовых институтах В каждый период конструкция прошлого сообщества «переозначивается», интерпретируется Деятельность памяти определяется обществом именно обществом задаются социальные рамки, внутри которых протекает процесс воспоминания

Исследование коллективной памяти сообщества и способов обращения с прошлым одновременно говорит и о социально сконструированных рамках памяти (М Хальбвакс), задающих не только способы и стратегии воспоминания, но и основные ориентиры, составляющие содержание коллективной идентичности В этом процессе «переозначивания» прошлого участвует ностальгия как социальный механизм про-живания трансформаций

Итогом второй главы становится понимание того, что продуктивным подходом к сущности, содержанию и структуре коллективной идентичности является социально-топологический способ концептуализации, реализующийся через понимание коллективной идентичности в социально-практическом аспекте Коллективная идентичность выражена в коллективных практиках сообщества, в рамках которых воспроизводятся не только социальные структуры и институты, но и значимые социальные представления Социально-философское осмысление социального бытия немыслимо без анализа повседневных стратегий и практик индивида именно такой анализ позволяет представить социальный процесс как процесс воспроизводства социальной реальности, выявляя механизмы и формы самоизменения общества А коллективная идентичность становится способом проблематизации ситуации транзита и переходных социальных форм коллективной идентификации

В III главе «Проблечатизация коллективной идентичности в постсоветской действительности: коллективные практики и дискурсы» представлен анализ коллективной идентичности постсоветского человека

В §1 «Социальные рамки ре-продукции „советского" в „постсоветском"» характеризуются социальные условия и формы воспроизводства «советского» в постсоветской действительности

Современные исследоватечи фиксируют ре-продукцию «советского» как отличительную черту последнего десятилетия Актуализация прошлого в постсоветской действительности становится способом восстановления преемственности между советским прошлым и постсоветским настоящим Такой способ легитимируется современной медийной реальностью, которая предлагает постсоветскому человеку широкие возможности воспользоваться советским прошлым

Само прошлое выполняет важную функцию оно содержит в себе ресурс для самоопределения постсоветской массы, а вместе с тем и ресурс для удовлетворения потребности коллектива отличаться от других и гордиться своей уникальностью

Вопрос о взаимоотношении прошлого/настоящего/будущего в рамках современной действительности становится вопросом о специфике взаимоотношений «советского» и «постсоветского», их взаимообусловленности, взаимопроникновении, взаимозависимости При этом «постсоветское» интерпретируется в диссертационном исследовании как неоформленная (или как постепенно оформляемая) модель коллективной идентификации, использующая механизмы и практики советской коллективной идентичности

На современном этапе речь идет не столько о структуре коллективной идентичности, сколько о кризисе идентичности и о травме, сопутствующей транзиту от «советского» к неоформленному и несформулированному «российскому» Соответственно, разговор о самом «советском» строится в дискурсе коллективной идентичности сегодня «советское» определяется через специфику коллективной идентичности

Коллективная идентичность постсоветского человека становится синтезом «советского» и «русского», актуализированным властным дискурсом для собственной легитимации и в связи с отсутствием других моделей объяснений происходящего Преемственность между русским и советским прошлым и российским настоящим, с точки зрения власти, может быть прописана и в логике коллективной идентичности Отсюда инициирование дискуссий в интеллектуальных и властных кругах на тему национальной идеи и разработка национальных проектов и программ Легитимация через прошлое осуществляется путем создания целой сети маркированных мест, символически отсылающих к событиям прошлого

Предметом предпринятого социально-философского исследования становятся практики актуализации прошлого в современной российской действительности Можно говорить о типе социально-культурной репродукции, реинтерпретации, переозначивания прошлого, характерного для постсоветской реальности

Символическое пространство постсоветской действительности заполнилось воспоминаниями, отсылающими, главным образом, к брежневской эпохе - 70-м годам XX в, «эпохе стабильности» Говоря о советском времени, современный российский человек имеет в виду именно брежневское время, 70-е годы XX в.

Сегодня происходит идеализация позднесоветского времени, ретрансляция его содержания связана с представлениями о социальной стабильности и сравнительном экономическом достатке того времени Одновременно перенос внимания коллективного сознания на брежневское прошлое избавляет постсоветскую массу от негативных оценок, связанных с более поздней эпохой 80-90-х гг XX в, воплощающих социальный хаос, неуверенность и незащищенность Ряд перемен периода перестройки, вслед за ее ключевыми фигурами - Горбачевым и Ельциным, ретроспективно оцениваются

отрицательно На этом фоне 70-е гг XX в стабильности и защищенности выигрывают в сравнении с оценками других периодов

Позитивная оценка брежневских лет транслируется от поколения к поколению Основным позитивно значимым событием прошлого для постсоветских людей становится Война Великая Отечественная война - предмет гордости и в советское время, и, тем более, сейчас Победа в войне - элемент коллективной идентификации, точка отсчета, задающая определенную оптику оценки прошедшего и отчасти - настоящего и будущего

Ретрансляция содержания этого символа становится практикой поддержания семантики «величия» советской и постсоветской страны Дискурс величия очень важен для оформления солидаризированного коллективного «Мы» на постсоветском пространстве

Таким образом, «позднесоветское» - это своего рода кристаллизация советского образа жизни и типа сознания, преобладающей модели адаптивного поведения Пространство идентификации четко очерчено семья, друзья и соседи, коллектив, социальная реальность стабильна и понятна всем участникам социального процесса Пробпемы коллективной идентификации не существует четкое понимание коллективного «Мы» и осознание причастности к нему придает защищенности каждому, отдельный человек связан с общественным целым При этом идеологическая составляющая становится все менее значимой для социальной реальности В это время происходит утверждение значимости настоящего с его стабильностью и определенным уровнем благосостояния, позитивность настоящего обосновывается титаническими усилиями, предпринятыми в войне с врагом, увенчанной победой Взамен идеологии «светлого будущего» и «коммунизма во всем мире», коллективное сознание получает мифологию войны и победы, мифология ориентирована не в будущее, а в прошлое, благодаря которому настоящее приобретает особую значимость

Взаимосвязь между представлениями о стабильной эпохе, «длинных» 70-х XX в и о главном событии в истории советского государства указывает на то, что образы и структуры коллективной идентичности постсоветского человека сложились, по преимуществу, в брежневскую эпоху Более того, эти структуры удержали свое значение и в период трансформации социальной реальности Они представляют собой достаточно устойчивые образования и занимают центральное положение в системах коллективной идентификации постсоветского человека Других настолько же актуальных, общезначимых и положительных символов и сюжетов на постсоветском пространстве нет Потому механизмы советской коллективной идентичности продолжают воспроизводиться и сегодня

В §2 «Коллективные практики постсоветского человека- дискурс ностальгирования и дискурс величия» речь идет о коллективных практиках, конституирующих идентичность постсоветского человека Материалом для проведенного исследования стали интернет-ресурсы, посвященные советской эпохе, иллюстрирующие меморативные практики постсоветского человека

Практики ностальгирования, актуализирующие элементы «советского» в постсоветской действительности, нацелены на преодоление возникшей коллективной травмы В этом смысле ностальгия следует адаптационной логике,

заимствуя элементы советской действительности Новые условия и отношения, безусловно, порождают новые антропологические структуры и практики, стереотипы, в то же самое время они сочетаются со структурами и практиками, уже сложившимися в советской действительности Ностальгия, во-первых, представляется нам социальной формой определения, интерпретации, выражения или толкования травматических событий посредством фонда культурных ресурсов Во-вторых, ностальгия становится фактором консолидации определенных «ностальгических общностей», основанных на чувстве единения и взаимопонимания, которые связывают ностальгирующих

«Советское» вовлекается и в потребительские стратегии современного общества Предметом ностальгирования становятся не аутентичные смыслы «советского», а те значения, которое «советское» приобретает, становясь частью предмета, выставленного на витрине «Советское» начинает способствовать не только коллективной терапии, но и массовому потреблению ценностей

Проведенный в Интернет-пространстве анализ рефлексии поколения «последних советских детей» по поводу советского прошлого показывает эмоциональную вовлеченность постсоветского человека в собственное прошлое Именно этот факт объединяет постсоветских людей в поколение, позволяя идентифицировать себя как сообщество в виртуальном формате, причем ностальгирование происходит совместно представители последнего поколения советских детей совместно переживают, проживают социальные трансформации Ввиду того, что социальные трансформации в российской действительности совпали с появлением новых моделей коммуникации, которые определили качественную специфику процесса рефлексии поколения 30-летних, виртуальное Интернет-пространство, пространство сетевых сообществ стало определенной площадкой для рефлексии, коммуницирования, обсуждений по поводу «советского прошлого»

В виртуальном пространстве были обнаружены следующие стратегии и практики работы с «советской эпохой» и с памятью о советской эпохе стратегии музеификации и практики ностальгирования

Сайты, посвященные советской эпохе, предлагают энциклопедии советской жизни, где советские вещи, фотографии, артефакты и другие культурные объекты становятся предметом любования, умиления, коллекционирования для поколения 30-летних Представляется, что подобные Интернет-ресурсы стали катализаторами воспоминаний о советском прошлом (для поколения молодых - о советском детстве) предметно-вещный мир «советского», визуально представленный в интернет-пространстве, провоцирует воспоминания Ностальгирование по ушедшему прошлому успешно реализуется в коллективных, виртуальных формах - через коммуницирование в различных социальных сетях, форумах, блогах, где пользователи вовлечены в коллективное воспоминание прошлой эпохи

Сообщества ностальгирующих, будучи первоначально виртуальными сообществами, объединенными общим прошлым - советским детством - в дальнейшем превращаются в реальные сообщества, коммуникации выходят за рамки виртуальной реальности Таким образом, чувство единения и

взаимопонимания, которое связывает ностальгирующих, становится не только основой консолидации сообщества, но и основой для коллективной идентификации Потому ностальгия выступает не только формой коллективной терапии, но и механизмом самоидентификации (на вопрос «кто мы9» поколение 30-летних с легкостью может ответить «мы родом из советского детства», «наша Родина - СССР»)

Таким образом, в диссертационном исследовании делается вывод, что современный тип социальности задает не только формат «воображаемых сообществ» в их виртуальном виде, но и специфику форм совместного и индивидуального бытия людей, его сохранения и обновления С точки зрения социальной философии, информационный характер постсоветского общества характеризуется новыми формами связи человеческих усилий во времени и пространстве Воспроизводство постсоветского «воображаемого сообщества» происходит в виртуальном формате, что отражается на социальном процессе в целом формы коммуницирования в интернет-пространстве становятся динамическими социальными формами, реализующимися в деятельности людей

Поколение 30-летних демонстрирует практики ностальгирования в Интернет-пространстве, в формате информационного общества Именно этим форматом задаются социальные формы ностальгирования Возникшие в информационном пространстве сетевых сообществ новые модели коммуницирования определили конфигурацию, в рамках которой происходит рефлексия по поводу советского прошлого поколением 30-летних Информационная реальность сделала возможным существование «советского» в невероятных для этого «советского» формах и пределах (виртуальных, электронных носителях) Виртуальная реальность сделала возможным общение, обсуждение для постсоветских людей, разделенных в физическом пространстве

Постсоветское сообщество - это сообщество ностальгирующих и вспоминающих, и именно в меморативных практиках и практиках ностальгирования выстраивается система коллективной идентификации сегодня «Советское» актуализируется, становясь средством про-живания транзита и трансформации, а изменение социальных качеств системы коммуникации делает возможным репродукцию «советского» на абсолютно новых носителях, не существовавших в советскую эпоху Можно говорить о такой форме существования «советского» как «советское виртуальное» Именно виртуальная реальность стала хронотопом существования «советского» сегодня, во многом определившим не только формат, но и практики обращения с ним

Все это позволило сделать вывод о том, что можно говорить о типе социальной топологии «советского» Во-первых, виртуальная природа этого явления делает его предельно визуализированным (Интернет-ресурсы представляют нам всеобъемлющий визуальный материал, вещно-предметный мир «советского» - например, открытки, фантики, значки, диафильмы, знакомые каждому ребенку прошлых десятилетий) и аудиализированным (песни, кинофильмы, телевизионные передачи, аудиоспектакли 70-80-х годов) В пользу виртуальной природы имеющегося у нас «советского» говорит существование в

Интернет-пространстве своеобразных музеев, посвященных советской эпохе и предлагающих посетителям виртуальные экскурсии

Во-вторых, специфика формы существования определяет и особенности коммуницирования это всегда опосредованная коммуникация в рамках социальной сети, форума, блога, не всегда предполагающая мгновенные ответные реакции на высказывания Тем не менее, специфика такого общения «работает» на организацию процесса вспоминания «старых добрых времен» Катализатором часто служит визуальный материал, который в момент «узнавания» провоцирует пользователей на эмоциональные реакции

В диссертации отмечается, что «постсоветское» выстраивается, во многом используя механизмы советской коллективной идентичности, сюжеты и символический ресурс советского мира Дискурсом, наследуемым постсоветской действитечьностью из прошлого, является дискурс имперского величия, исключительности, на которых базировалась коллективная идентичность советского человека

В постсоветской действительности происходит ностальгическая переоценка определенных сторон советского социального устройства и жизненного уклада Прежде всего, положительная переоценка коснулась структур коллективной солидарности и символов державного престижа Практики ностальгирования оказываются включенными в потребительские практики современного общества В этой связи «советское» в постсоветской действительности переоформтяется в соответствии с модусами современности Этот процесс поддерживается работой коллективной памяти, механизмы функционирования которой определяются массовой культурой

В Заключении формулируются основные результаты проведенного исследования, выводы концептуального характера, указывающие на научную новизну исследования, теоретическую и практическую значимость

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях: Статья, опубликованная в ведущем рецензируемом научном журнале, определенном ВАК РФ 1 Смолина Н С Тема «советского» в социально-философском дискурсе 2000-х проблематизация коллективной идентичности постсоветского человека / Н С Смолина // Известия Российского государственного педагогического университета им А И Герцена -2009 -№97 - С 154-161 (0,6пл)

Другие публикации

1 Смолина Н С Феномен коллективной памяти от советского к российскому контексту /НС Смолина // Человеческая жизнь ценности повседневности в социокультурных программах и практиках Материалы X НПК Гуманитарного университета в 2 тт - Екатеринбург Гуманитарный университет, 2007 -Т 1 -С 137-140.

1 Смолина Н С Ментальность как система универсалий культуры /НС Смолина // Вторые Лойфмановские чтения универсалии культуры Материалы Всерос науч конф (Екатеринбург, 19-20 декабря 2006) - Екатеринбург Изд-во Урал ун-та,2006 -С 152-154

3 Смолина Н С Коллективная память о прошлом в структуре постсоветской ментальное™ / Н С Смолина//Сумма философии Сб науч тр Вып 7 - Екатеринбург Изд-во урал. ун-та, 2007 - С 220-222

4 Смолина Н С Проблема идентичности российского человека советское в постсоветском /НС Смолина// Современная Россия путь к миру - путь к себе

Материалы XI Всерос науч -пр конф Гуманит Университета 10-11 апреля 2008 г В 2 тт - Екатеринбург Гум Ун-т, 2008 -Т -С 112-114

5 Смолина Н С Теоретико-методологические основания социально-топологического анализа ментальности /НС Смолина // Дни науки филос ф-та -2008 Международн научн конф - Киев, 2008 -Ч III - С 100-102.

6 Смолина Н С Советская действительность попытки современного анализа (на материале работ М Рыклина и JI Гудкова) /НС Смолина // Сумма философии Сб науч тр Вып 5 - Екатеринбург Изд-во науч ун-та, 2006 - С 154—157

7 Смолина Н С. «Советское» в адаптационных механизмах преодоление кризиса идентичности /НС Смолина // Советская культура в современном социопространстве трансформации и перспективы Материалы научн интернет-конференции, Екатеринбург, 28-29 мая 2008 [Электрон ресурс] http //elar usu ru/handle/1234 56789/1639 httml

8 Смолина H С Социально-топологический анализ ментальности /НС Смолина // Гуманитарные штудии Сб науч трудов - Киев, 2008 - Вып 4 - С 111-115

Подписано в печать 11 11 09 г Формат 60x84/16 Печать офсетная Бумага типографская

Уел печ л 1,5 Тираж 100 Заказ № ¿.61 Уральский государственный университет 620083, г Екатеринбург, К-83, Ленина, 51 Типолаборатория УрГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Смолина, Наталья Сергеевна

Введение.

Глава I. Способы описания и концептуализации понятия «советское» в научных дискурсах.

§ 1. Классические концепции «советского»: дискурс тоталитаризма.

§ 2. «Советское» в обратной перспективе: от дискурса тоталитаризма к социально-антропологическому и социальнотопологическому дискурсам.

Глава II. Методологические основания концептуализации и проблематизации коллективной идентичности.

§ 1. Коллективная идентичность: социально-топологический способ описания.

§ 2. Понятие «коллективная идентичность»: кризисные формы и функционирование коллективной памяти.

Глава III. Проблематизация коллективной идентичности в постсоветской действительности: коллективные практики и дискурсы.

§ 1. Социальные рамки ре-продукции «советского» в постсоветском».

§ 2. Коллективные практики постсоветского человека: дискурс ностальгирования и дискурс величия.

Введение диссертации2009 год, автореферат по философии, Смолина, Наталья Сергеевна

Актуальность исследования

Системная трансформация российского общества, вызванная стремительным крушением советского мира, является важнейшим объектом социально-философского анализа. Современное «российское» все еще не наполнено собственным, самоопределяющимся содержанием. На большом временном отрезке все отчетливее видна тенденция определения собственных оснований через соотношение с «советским» — либо в духе «негативной идентичности» (с моральным призывом вины и покаяния), либо в духе просоветского неотрадиционализма (с соответствующими концептами «примирение» и «преемственность»). Эти противостоящие позиции подтверждают общую логику, состоящую в признании единой точки отсчета - советского прошлого. Неслучайно базовой номинацией для современного российского общества является определение «постсоветское», что в полной мере демонстрирует незавершенность социального транзита.

Такая сложная и противоречивая ситуация требует серьезных аналитических усилий, именно потому в последние годы российское интеллектуальное сообщество вовлечено в процесс масштабной рефлексии по поводу советского прошлого и его места в современной российской жизни. В социально-философском и общегуманитарном пространстве сформировался некий образ «проблемы советского». В определенном смысле эта проблема пока предстает нерешаемой, хотя усилия предпринимаются по всему «фронту» социальных и гуманитарных наук. Исследовательские трудности во многом определены включенностью самих аналитиков в это не ушедшее до конца прошлое, каждый является носителем советского опыта. Таким образом, исследовательские дискурсы наполняются воспоминаниями и актуальными оценками прошлого, настоящего и будущего. Такая ситуация (и социальная, и исследовательская) порождает необходимость новых социально-философских подходов, стимулирует разработку иных методологических оснований для анализа советской цивилизации.

Проблема «разрывов» в линии идентификаций «русское-советское-российское» определяет актуальность как политико-идеологического, так и социально-философского и аксиологического порядков. Споры об историческом прошлом России постоянно и болезненно актуализируют проблему легитимных ценностей, а они, в свою очередь, определяют ядро коллективной идентичности постсоветского человека. Кризис коллективной идентичности, переживаемый постсоветским обществом, потребность в позитивной коллективной идентичности усугубляются сложностью и плюральностью современного мира, в котором пытается определить свое место современная Россия. Коллективная идентичность современного российского человека оказывается множественной, пластичной, неустойчивой. Она, с одной стороны, вбирает в себя «следы» советского, а с другой стороны, отражает модусы современности - прежде всего, режимы консюмеризма и рамку информационного общества.

В этой сложной ситуации процессы коллективной и персональной идентификации оказываются в поле противоречивых воздействий - от реконструкции советских идентичностей посредством особой работы с коллективной памятью (например, «коммерциализация» и политизация ностальгии) до формирования «советского виртуального» в интернет-пространстве. Таким образом, проблема коллективной идентичности советского/постсоветского человека оказывается наиболее знаковой для понимания основных механизмов социальной трансформации, продолжающейся в российском обществе на протяжении последних десятилетий.

Степень научной разработанности темы

Задача представить социально-философский аспект анализа советского/постсоветского затруднена целым рядом факторов: наличием обширного и недостаточно структурированного массива исследований в различных социальных и гуманитарных дискурсах, разновекторностью аксиологических оснований и стилей исследования феномена «советское», сложностями в обосновании методологических моделей анализа и т.д. Вместе с тем, может быть представлена определенная хронологическая линия в развитии данной темы и содержательная эволюция в самих исследовательских подходах.

Прежде всего, следует выделить работы критико-теоретического характера, которые обосновали сам концепт «тоталитаризм» (X. Арендт, 3. Бжезинский, Ф. Боркенау, В. Райх, К. Фридрих) и использовали его эвристические ресурсы для анализа советского общества, особенно в период перестройки (A.C. Ахиезер, М. Геллер, JI. Гозман, Б.Г. Грушин, А. Зиновьев, В. Ильин, Л.Г. Ионин, С.Г. Кара-Мурза, H.A. Купина, A.M. Некрич, Д. Ольшанский, Б. Сарнов, А. Цыганов, Э. Шляпентох, А.И. Щербинин и др.).

По мере освоения данного концепта наметилась линия дифференциации периодов внутри советской истории и более строгого употребления термина «тоталитаризм», постепенно намечается переход к новым дискурсивным моделям (М. Левин, М. Рыклин, исследовательские проекты Л.Д. Гудкова, Б.В. Дубина, Ю.А. Левады и др.). Общая направленность исследовательской активности смещается от анализа государственно-политической и идеологической конструкции советской цивилизации к выявлению, описанию и объяснению ментальных и социокультурных форм советского мира (Л.А. Булавка, В.В. Глебкин, Б. Гройс, Б. Добренко, К. Келли, Т.А. Круглова, М. Липовецкий, М.А. Литовская, В. Паперный, А. Прохоров, Е.В. Сальникова, Д. Хапаева, Д. Хмельницкий, сборники статей под общей редакцией X. Гюнтера и Е. Добренко «Советское богатство», «Соцреалистический канон» и «Советская власть и медиа»).

Следующим шагом в осмыслении советского мира становится проблематизация и развитие линии советской антропологии, разворачивается анализ самого типа советского человека в его пространственно-временных модусах, во взаимодействии индивидуального/социального, частного/коллективного (коммунального), повседневного (локального) /глобального. В этой исследовательской линии выявляются начала социально-топологического и социально-феноменологического анализа советского мира (С.Ю. Барсукова, A.B. Богданов, Е. Богданова, С. Бойм, Л.Б. Брусиловская, П. Вайль, В.В. Волков, А. Генис, Е. Герасимова, О.Ю. Гурова, Г.Ч. Гусейнов, Е. Деготь, B.JI. Каганский, H.H. Козлова, Н.Б. Лебина, Г.А. Орлова, Л. Парфенов, Н. Рис, И. Сандомирская, А. Тихомирова, И. Утехин, Ш. Фицпатрик, С. Чуйкина, С. Ушакин, А. Юрчак, Е.Р. Ярская-Смирнова). Философско-методологической основой данной линии исследования предстают авторитетные позиции западной философии - философия повседневности и социальная топология (3. Бауман, П. Бурдье, Б. Вальденфельс, Э. Гидденс, Э. Гуссерль, М. де Серто, А. Щюц, Н. Элиас, и российские исследователи, работающие в данном дискурсе - С.А. Азаренко, A.B. Богданов, В.В. Волков, И.Т. Касавин, Ю.Л. Качанов, Н.М. Смирнова, О.В. Хархордин, H.A. Шматко, С.П. Щавелев). Следует отметить значимость разрабатываемого данным подходом понятия «практики», которое становится важнейшим инструментом анализа процессов коллективной самоидентификации.

Тема идентичности, которая является центральной для анализа социального транзита советское/постсоветское, представлена глубокой классической традицией (Дж. Беркли, Р. Декарт, И. Кант, Дж. Локк, Д.С. Милль, Д. Юм). Для данного исследования особое значение имеют работы, посвященные анализу разных форм идентичности, которые стали предметом социально-философского изучения сравнительно недавно. Это труды Б. Андерсона, 3. Баумана, Э. Берна, Р. Брубейкера, К. Камиллери, Ф. Купера, Ш. Муфф, В. Хесле, Э. Эриксона. В отечественной литературе последнего времени эта тема представлена работами С. Баньковской, O.A. Борисовой, Л.Д. Гудкова, Н.И. Даудрих, Л.М. Дробижевой, М.В. Заковоротной, С.Г. Климовой, A.B. Магун, B.C. Магун, В. Малахова, Г. Миненкова, В.Е.

Морозова, Л.А. Мясниковой, И.Н. Тимофеева, Е.Г. Трубиной, И.Б. Фан, Е. Филипповой, В.А. Дцова.

Исследование кризиса коллективной идентичности при переходе от советского мира к современной России требует обращения к еще одному важному блоку - философии памяти и практикам ностальгии. Данный аспект анализа, прежде всего, представлен разработками европейской общественной и гуманитарной мысли (Ф. Артог, X. Велыдер, Д. Лоуэнталь, П. Нора, Ж. Скотт, М. Хальбвакс, Г. Шуман,). В отечественных исследованиях данная тема отражена в работах С. Бойм, Б.В. Дубина, М. Габовича, Л.Д. Гудкова, Ю. Зарецкого, Н. Зоркой, А. Иванова, И. Калинина, И. Каспэ, С. Каспэ, А. Кустарева, А. Левинсона, Е.В. Новикова, И. Стаф, О.В. Шабуровой, Д. Хапаевой.

Еще одна группа источников представлена современными работами по социальной философии и методологии общественных наук, составляющими определенное дискурсивное поле, в рамках которого обозначены основные подходы к пониманию современности/постсовременности (У. Бек, П. Бергер, Т. Карл, М. Кастельс, М. Леви, X. Линц, Т. Лукман, Н. Луман, Д. Ростоу, П. Рикер, Р. Рорти, Э. Тоффлер, Ю. Хабермас, С. Хантингтон, Ф. Шмиттер, П. Штомпка, Э. Хаген). В отечественной философии к этому ряду примыкают авторы, исследующие социальность и ее исторические типы, особо выделяя ситуацию социального транзита и модернизации в России (А.Г. Вишневский, С.Н. Гавров, И. Дискин, Ю.Г. Ершов, Т.И. Заславская, В.Л. Иноземцев, Б.Г. Капустин, В.Е. Кемеров, Т.Х. Керимов, С.Л. Кропотов, A.B. Логинов, А.Ю. Мельвиль, С.А. Никитин, Н.Л. Полякова, В.В. Скоробогацкий, Г.В. Федотова).

Несмотря на такую разностороннюю проработку советской темы, остается не до конца артикулированным и исследованным вопрос о конструировании постсоветской коллективной идентичности. В данном диссертационном исследовании реализован социально-философский подход ч к изучению проблемы перехода от «советского» к «постсоветскому» в контексте анализа способов и механизмов оформления коллективной идентичности.

Объект и предмет исследования Объектом диссертационного исследования являются место и роль «советского» в пространстве постсоветской действительности. Предмет исследования - механизмы формирования коллективной идентичности в социальном транзите советское/постсоветское.

Цель и задачи исследования

Целью исследования является социально-философская концептуализация понятия «советское» в контексте проблематики коллективной идентичности, что позволит прояснить место и роль «советского» в современном российском обществе.

Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач;

1. Выявить и проанализировать основные способы описания и концептуализации «советского» в философском дискурсе, их методологические особенности, теоретические возможности и границы.

2. Обосновать «советское» как самостоятельное понятие, дифференцировать его содержание, выделив временные периоды; уточнить содержание позднесоветского периода, исследовать характер взаимосвязи «советского» в его позднесоветском варианте и «постсоветского».

3. Определить социально-философское понимание категории «коллективная идентичность» в рамках социально-топологического подхода.

4. Исследовать роль коллективной памяти в системе самоидентификации сообщества; показать дискурсивный характер ностальгии.

5. Рассмотреть постсоветские коллективные практики воспроизводства и ре-конструкции «советского», определить характер и условия их взаимосвязи.

6. Описать и проанализировать новую форму существования «советского» в постсоветской действительности - «советское виртуальное».

Теоретическая и методологическая основа исследования

В диссертационном исследовании используются методы социально-философского анализа, позволяющие раскрыть процессуальность, изменчивость социального бытия, трансформацию и формирование коллективной идентичности в современном мире.

В диссертации представлена попытка опереться на эвристические и методологические ресурсы социально-топологического подхода и социальной феноменологии. Определенным образом в диссертационное исследование включены методологические установки социально-конструктивистской парадигмы и линии социально-антропологического анализа.

Содержательно логика и структура диссертационного исследования строится следующим образом: от описания основных способов концептуализации «советского» осуществляется переход к анализу сущности «советского». «Советское» - это, прежде всего, тип социальности, определенная форма жизни и деятельности людей, в рамках которой происходит самореализация сил, потребностей и повседневных интересов; тип социальности задает специфику социальных связей, развертывающихся в ходе социального процесса. Указание на «советское» как на тип социальности позволяет отметить взаимосвязь социальных структур и институтов, структур идентификации и повседневных практик, находящихся в тесном взаимодействии. Важным методологическим вектором исследования является социально-топологическая парадигма, позволяющая представить коллективные практики структурными элементами производства и воспроизводства системы коллективной идентификации.

Совокупность методологических подходов и попытка социально-философского синтеза теоретических дискурсов, представленных в различных междисциплинарных исследованиях «советского», определяет специфику и в то же время новизну диссертационного исследования.

Научная новизна диссертационного исследования

Научная новизна исследования обусловлена, прежде всего, самой постановкой проблемы - рассмотрением «советского» как целостного феномена, определенного особыми механизмами производства коллективной идентичности.

1. Осуществлен комплексный анализ представленных в философской литературе точек зрения, способов описания и подходов в исследовании «советского». Предложена концептуализация «советского» как особого типа социальности.

2. Социально-философский вариант концептуализации «советского» представлен через анализ коллективной идентичности, которая, в свою очередь, определена набором определенных социальных (коммунальных) практик.

3. Проблема постсоветской идентичности рассмотрена через соотнесение актуальных (транзитивно-адаптационных) процессов с воспроизводимыми и ре-конструируемыми практиками позднесоветского прошлого. Обосновывается и демонстрируется связь конституируемых коллективных идентичностей с политиками памяти.

4. Выявлена, описана и проанализирована новая рамка оформления советского сообщества - «советское виртуальное». Показано, как в принципиально несоветском пространстве (свобода информационного общества и консюмеристская реальность) воспроизводится «советское».

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В ходе исследования основных способов описания и анализа «советского» показано, что утвердившаяся в качестве основной объяснительной схемы концепция тоталитаризма имеет в своем применении определенные границы. В частности, она не может дать полного объяснения пространства повседневности советского мира; не в полной мере может обеспечить исследование советской антропологии, представляя человека только как результат идеологического проекта, — особенно это проявляется при изучении позднесоветского периода и в исследовании феномена воспроизводства «советского» в «постсоветском».

2. Осмысление того факта, что «советское» и «тоталитарное» не предстают как полная тождественность (речь идет прежде всего о позднесоветском периоде), требует поиска новых исследовательских моделей. В качестве таковых предлагаются методологические ресурсы социальной топологии, социальной феноменологии, социальной антропологии. Эти концепции, сориентированные на вариативность, множественность, процессуальность социальной реальности, позволяют более продуктивно проанализировать условия возникновения и причины длительного существования (даже за границами собственно советского строя) социально-антропологического типа «советский человек».

3. В качестве одной из возможных проблематизаций в таком типе исследования избрана ситуация оформления и кризисов коллективной идентичности. Само «советское» определяется через специфику коллективной идентичности, шире - вообще через коллективность, коммунальность. Они, в свою очередь, выводят анализ на многообразие форм коллективности, способы и типы переживания коммунальное™, на практики совместного существования. Коллективная идентичность, рассмотренная в рамках социально-топологического подхода, предстает как результат целого ансамбля коллективных практик (телесных, поведенческих, языковых, культурных), отражающих комплекс значимых представлений сообщества о себе, о других и о мире в целом. Конструируется коллективное «мы», причастность к которому человек активно переживает. Практики конституируют идентичность человека и сообщества и представляют, предъявляют их миру.

4. Постсоветская реальность демонстрирует кризис коллективной идентичности и предстает как пространство множественной, неустойчивой, противоречивой идентичности. С одной стороны, постсоветское общество транслирует включенность в общемировые тренды развития (тотальность консюмеризма, универсальность информационных технологий и т.п.), а с другой стороны, очевидна работа ностальгического мифа. Вторичная дискурсивная переработка «советского» оказывается востребована режимами потребительского общества, и репрезентировано оно в современных медийных форматах. Таким образом, «советское» в «постсоветском» переоформляется в соответствии с модусами современности. Этот процесс во многом определен сложной работой с коллективной памятью, которую осуществляет прежде всего массовая культура.

Теоретическая и практическая значимость работы

В осуществленном исследовании обоснованы теоретические положения, которые позволяют во многом оценить процессы трансформации, происходящие в российском обществе, переосмыслить основные понятия и методы социально-философских исследований. Идеи и выводы работы имеют определенное значение для выстраивания более полной картины социальной реальности, предпринимаемого обществознанием. Разработка данной тематики может иметь значение в рамках как непосредственно социальной философии, так и отдельных общественных наук: социологии, политологии и смежных дисциплин. Практическая значимость работы определяется возможностью использования основных положений диссертации при чтении лекционных курсов по проблемам социальной философии. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при чтении спецкурсов по проблемам коллективной идентичности, советской социальности в системе социально-философского знания.

Систематизированный материал, а также полученные в ходе анализа выводы могут стать базой для дальнейшей научно-исследовательской работы.

Апробация результатов исследования

Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в публикациях автора. Диссертация обсуждалась на кафедре социальной философии Уральского государственного университета им. A.M. Горького и была рекомендована к защите. Отдельные аспекты и сюжеты диссертации легли в основу докладов на научных конференциях «Человеческая жизнь: ценности повседневности в социокультурных программах и практиках» (Екатеринбург, 2007), «Советская культура в современном социопространстве: трансформации и перспективы» (Екатеринбург, 2008), II Российско-украинские чтения молодых ученых (Москва, 2008).

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, основной части, заключения и библиографии. Основная часть включает в себя три главы. Библиография содержит 260 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Советское/постсоветское как объект социально-философского анализа"

Заключение

Постсоветское общество транзитивного типа создает сложную в аналитическом плане ситуацию. Социальные философы задействованы в исследованиях изменений, происходящих в современном обществе, в анализе советского мира как типа социальности, в условиях которого и происходят трансформационные процессы. В рамках подобных академических исследований идет поиск методологического ресурса для описания транзита советское/постсоветское.

В российском интеллектуальном дискурсе полемика по поводу «советского» и процессов трансформации позволяет осознать возможности дальнейшего развития и функционирования постсоветского общества, способа «пре-одоления» социальной травмы постсоветскими массами. Вместе с тем подобные дискуссии способствуют адекватному включению в общегуманитарный научный дискурс концепта «советское», не получавшего до некоторых пор внятных интерпретаций.

Проблемным полем нашего исследования является поле «советского» и «постсоветского» - социокультурные контексты для исследования процессов конструирования коллективной идентичности. Трансформации, произошедшие с ментальностью, культурой и повседневностью постсоветского человека невозможно понять без тщательного изучения советского мира. Иначе говоря, «российское» не может быть описано и осмыслено без изучения «советского». Актуальные процессы ставят перед философами вопросы о взаимоотношениях советского символического ресурса и постсоветской действительности, о способах включения «советского опыта» в постсоветскую реальность.

Одним из результатов диссертационного исследования стало понимание того факта, что анализ трансформационных процессов советской коллективной идентичности может стать ключом к пониманию актуальной российской ситуации и нарождающейся российской действительности. Сама возможность существования постсоветской модели коллективной идентификации, «советского», «постсоветского» «российского» вообще проблематизируется сегодня, потому возникают вопросы следующего плана: как и кем конструируется коллективная идентичность в настоящее время?

В диссертационном исследовании предложен комплексный анализ существующих в философской науке точек зрения, способов описания и подходов к «советскому», ставшему в последнее время самостоятельной категорией в научных дискурсах. Речь идет о методологических основаниях и теоретических возможностях классических и постклассических концепций по отношению к советской действительности.

В классических концепциях «советское» описывается в рамках политического дискурса при помощи категорий «режим», «власть», «тоталитаризм», «тоталитарное сознание», которые подчеркивают насилие власти над массами. В пределах такого подхода советское общество интерпретируется как общество, в котором пространство выбора отсутствует. Таким образом, тоталитаризм долгое время выступает в качестве единственной концептуальной рамки для описания и анализа советской действительности, однако последнее время речь идет о методологическом ресурсе концепта «тоталитаризм», его теоретических возможностях и границах.

Концепции, описывающие «советское» в рамках теории тоталитаризма, - это классические концепции, поскольку они ориентированы на некую универсалистскую теорию. В этом случае теория тоталитаризма, рассматривающая, прежде всего, особенности режима, типа властвования и соответствующей институциональной структуры общества, экстраполируется на сферу повседневности, ментальности и идентичности. Такая аналитическая операция «упрощает» картину советской действительности. Политическая сфера становится доминантной по отношению к «повседневному» и «ментальному», задавая им содержательные контуры. Однако в действительности взаимоотношения этих сфер намного сложнее и не поддаются описанию в рамках оппозиции «господства-подчинения». Так, анализ советских повседневных практик выявляет относительную автономность сферы повседневности, определенные степени свободы в повседневности и ментальности возможны даже при тоталитарном режиме. Кроме того, теория тоталитаризма не рассматривает общество в его процессуальности и динамике. Содержание теории не предусматривает никаких социальных сдвигов и процессов, которые могли бы объяснить, каким образом тоталитаризм изменяется, уступая место другим социальным формам.

Осознание теоретических рамок концепта «тоталитаризм» в постклассических концепциях происходит на различных снованиях: это либо отказ от применения данной категории и работа с «советским материалом» в другой теоретической плоскости, либо анализ различий в рамках концепта «тоталитаризм», либо анализ самих рамок, в пределах которых возможно применение концепта «тоталитаризм».

Общим местом постклассических концепций стало осознание того факта, что концепт «тоталитаризм» помещает уникальный советский материал в ограниченные теоретические рамки, не позволяющие зафиксировать характеристики социально-антропологического типа «советский человек». С его помощью невозможно объяснить социальную динамику советского общества. Иными словами, концепт «тоталитаризм», наряду со своими очевидными объяснительными возможностями, имеет и определенные ограничения, поскольку, прежде всего, характеризует природу власти. Сведение советского образа жизни к «тоталитарному» представляется односторонним, не позволяя исследовать культурные практики и правила и сопутствующие им социальные эмоции (переживания радости, удовлетворенности, уверенности, правоты).

Благодаря введению в аналитическое поле социально-феноменологического и социально-антропологического факторов, акцентирующих внимание на анализе повседневного бытия человека, стратегий и практик поведения, норм, ценностей, реализуются новые возможности осмысления и анализа советской действительности. «Советское» предстает в обратной перспективе, временная дистанция позволяет исследовать смысл «советского» вне СССР. «Здесь и сейчас» появляется возможность ретроспективного видения советского общества. Временная дистанция избавляет исследователя в его работе от давления политически актуального. Разговоры о социальном или политическом реваншизме, наличествующие в дискурсе о «советском» в первое десятилетие, отступили на второй план, оставив на переднем плане проблему «советского» как уникального социального, культурного, антропологического, повседневного опыта.

Постклассические концепции, сориентированные на вариативность, множественность, процессуальность и динамичность социальной реальности, рассматривают условия возникновения социально-антропологического типа «советский человек», формы взаимодействия в советском обществе, культурные и социальные практики. Исследования повседневности позволили представить «советское» в виде специфических форм взаимодействия, порождающих комплекс социокультурных норм, ценностей и практик. Более того, именно анализ мира повседневности позволяет отказаться от концепции советского человека как идеологического проекта, целиком и полностью сконструированного властью и советским режимом. Да, идеология, обосновывала образ советского человека «сверху», однако советский человек в разрезе повседневности демонстрирует сопротивление, увиливание, уклонение, отступление от власти.

Предпринятый анализ «советского» в его процессуальное™ и динамике с точки зрения социального воспроизводства демонстрирует неоднородность «советского» и как типа социальности, и как типа повседневности и ментальности, и как типа коллективной идентичности. Заявленная позиция позволила выделить временные периоды (раннесоветский, сталинский и позднесоветский). Постклассические концепции используют методологические ресурсы социальной топологии, социальной феноменологии и социальной антропологии.

Социально-философский вариант концептуализации «советского» представлен через анализ коллективной идентичности, заключающей в своем содержании набор определенным коммунальных практик. «Советское» определяется нами через феномен коммунальное™, коллективности, формирующих и коллективную идентичность, и формы коллективности, и тип переживания коллективности, и практики совместного существования. Наш способ понимания «советского» позволяет вычленить в его содержании «позднесоветское», не совпадающее ни с тоталитарным вариантом, предлагаемым классическими концепциями, ни с понятием «совок», существующем в публицистическом дискурсе, ни со сталинским вариантом «советского». «Позднесоветское» задействовано в социальных трансформациях, именно анализ этого варианта позволяет нам наблюдать, каким образом «советское» встраивается в современные российские условия.

Анализ коллективной идентичности в изменяющихся условиях актуален, как никогда, поскольку на первый план выходит проблема самоопределения человека в разнообразных формах деятельности, в том числе в коллективных формах. Изучение «советского» в рамках категории «коллективная идентичность» фиксирует и незавершенность перехода от «советского» к «российскому», и приметы советской эпохи на постсоветском пространстве, и переходные формы социальной реальности. Такой подход позволил проблематизировать социальные изменения вообще и динамику трансформации коллективной идентичности, в частности, - а значит, и советский, постсоветский и российский опыты в их процессуальном аспекте. Источником изменений, с нашей точки зрения, являются коллективные практики, осуществление которых «работает» на воспроизводство социальной реальности в целом. Анализ коллективной идентичности - это способ увидеть, как «изобретается» и воспроизводится общество, в нашем случае - советское или постсоветское.

Коллективная идентичность», рассмотренная нами в рамках социально-топологического подхода, - это явленные миру коллективные практики (телесные, поведенческие, культурные, языковые), отражающие комплекс значимых представлений индивида о себе, о других, о мире, а главное - о коллективном «Мы», причастность к которому человек ощущает.

Практики, с нашей точки зрения, конституируют идентичность человека и представляют, предъявляют его миру. Коллективная идентичность воспроизводится в практиках. Иными словами, коллективная идентичность как комплекс значимых представлений о некоем коллективном «Мы» встроена в персональную идентичность, и коллективная идентичность явлена миру социальными практиками.

С позиции социально-топологической теории, практики - это структуры, обуславливающие социальную реальность, предшествующие телесным взаимодействиям, определяющие и опосредующие существование социальных отношений. Концепт «практики», таким образом, становится основанием «процессуального» взгляда на социальную реальность. Одновременно социальные философы анализируют и социальные различия, закрепляющиеся в практиках. Социальное предстает как поле воплощенных, материально переплетенных практик. Социальная топология концептуализирует социальные явления через экспликацию различий между ними, через установление близости. Таким образом, социально-топологический метод исследования являет собой постклассический способ описания социальной реальности, привлекая «субъективный материал» (практические схемы, социальные представления), выбранный метод принимает в расчет не только объективный план структурирования реальности, но и субъективный.

Концепт «коллективная идентичность» в современной российской социальной философии актуализируется в связи с происходящими в социальной реальности трансформациями. Методологическая функция здесь заключается в том, чтобы описать происходящие изменения.

Постсоветский интеллектуальный дискурс идентичности строится вокруг сюжетов кризиса идентичности и коллективной травмы. Именно эти сюжеты позволили нам говорить о причинах и условиях актуализации «советского» на постсоветском пространстве, о формах существования «советского» в современной действительности.

Советское» присутствует в постсоветской действительности, прежде всего, как элемент ностальгического мифа, позволяющий сообществу прожить ситуацию травмы, вызванную распадом СССР и привычного образа жизни. Ностальгия для постсоветской массы рассматривается нами как социально-психологический механизм про-живания коллективной травмы, как механизм социальной адаптации к транзитивным условиям. Безусловно, ностальгия не является единственным способом проживания травмы и единственной реакцией на «советский опыт», но стратегия ностальгирования доминирует в постсоветском дискурсе, потому она стала предметом нашего исследования. В связи с этим актуализация «советского» в формах ностальгии задает и формат самому «советскому»: это аудиовизуальный образ прошлого. Этот образ транслируется средствами массовой информации (в различных телепроектах, телесериалах, элементах оформления проектов и т.д.). Эстетика «советского» становится популярным элементом многих торговых марок и брендов, элементом дизайна ресторанов, кафе и магазинов.

Пространством, наглядно репрезентирующим образ «советского», стало Интернет-пространство, где «советское» существует в виртуальном формате. Такой формат становится возможным благодаря трансформациям технологий обработки и обмена информацией, описываемых в социальной философии в рамках теории информационного общества. Информационное общество, представляя качественно своеобразный тип установления социальности и качественно своеобразный тип социальных отношений и коммуникаций, делает возможными новые практики обращения с информацией, новые практики коммуницирования. Так, например, изменения приводят к формированию различных виртуальных сообществ, члены которых могут быть разъединены в физическом пространстве, но объединены в виртуальном пространстве Интернета. Виртуальное пространство Интернета, сетевых сообществ наполнилось «местами», «точками памяти» для рефлексии, коммуницирования, обсуждений на тему «советского прошлого».

Возникшие за последние годы Интернет-ресурсы с их аудиовизуальным материалом, репрезентирующим «советское», служат своеобразными катализаторами процесса «вспоминания», образуя «социальную рамку». Виртуальный формат задает не только формат существования самого «советского» в новых условиях, но и коллективные практики обращения с «советским материалом».

В конечном итоге, современная социальная философия анализирует, каким образом «советское» входит, встраивается в коллективную идентичность постсоветского человека. «Советское» - это элемент ностальгического мифа, но, что важнее, «советское виртуальное», работая с сетевыми сообществами, конструирует «воображаемые сообщества» нового типа. Именно на этом основании выстраивается коллективная идентичность постсоветского сообщества, объединенного «нашим общим прошлым» (для молодого поколения — «нашим общим детством»).

Советское» как элемент системы коллективной идентификации постсоветской массы присутствует на линии преемственности с прошлым. Логика разрыва с советской идентичностью была характерна для постсоветской действительности начала 1990-х гг. В постсоветской России доминирующая стратеги власти по «работе с памятью» — это иллюстрация преемственности образов Российской империи, Советского Союза и постсоветской действительности. Фактически же, изменения последних двух десятилетий на массовом уровне не привели к принципиальным переменам в представлениях людей о ценностях их повседневного существования, привычном социальном порядке и механизмах его воспроизводства. Представления и практики постсоветского человека до сих пор определяются опытом «советского». Постсоветская действительность обращена не в будущее: современный человек интересуется не тем, каким будет его будущее, а тем, каким будет его прошлое; отсюда волна воспоминаний о советском прошлом.

Наш интерес к репрезентациям «советского» в постсоветской реальности объясняется процессами актуализации прошлого. В ходе исследования мы задавались вопросами: как «советское» встраивается в текущее производство смыслов и идентичностей, каким образом сейчас вспоминают советское прошлое, что стоит за желанием вспоминать это прошлое и каковы очертания советского прошлого? «Советское» и непрекращающееся про-живание травмы утраты «советского» становятся «материалом» для формирования новых идентичностей, при этом прежние модели и идентичности активно задействуются постсоветским человеком. Именно потому изучение процессов ре-актуализации прошлого и его активного использования в процессах конструирования идентичности становится таким важным. Таким образом, советское прошлое играет важную роль в выстраивании коллективной идентичности постсоветского человека.

В конечном итоге, постсоветская реальность демонстрирует кризис коллективной идентичности и предстает как пространство множественной идентичности. В постсоветской действительности обнаруживаются общемировые тенденции информационного развития, тенденции и практики потребительского общества, вовлекающие в собственное содержание «советский» ностальгический миф. В силу своей востребованности режимами потребительского общества «советское» подвергается дискурсивной переработке и репрезентируется, прежде всего, в медийных форматах. Процесс переоформления «советского» осуществляется, главным образом, массовой культурой.

Список научной литературыСмолина, Наталья Сергеевна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Аверинцев С. Преодоление тоталитаризма как проблема: попытка ориентации / С. Аверинцев // Новый мир. - 2001. - № 9. - С. 144-150.

2. Азаренко С.А. Перспективы социально-топологического описания в современном обществознании / С.А. Азаренко. — Социемы. — 2002. — № 8. — Режим доступа: http://www2.usu.ru/soc phil/ rus/texts/sociemy/8/azarenko.html

3. Азаренко С.А. Сообщество тела / С.А. Азаренко. М. : Академический Проект, 2007. - 239 с.

4. Азаренко С.А. Социальная топология в современном обществознании / С.А. Азаренко // К 40-летию философского факультета: социальная философия и опыт современного обществознания / под ред. В.Е. Кемерова, Т.Х. Керимова. Екатеринбург, 2005. — С. 73-89.

5. Андерсен Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Б. Андерсен. М. : Канон-Пресс-Ц, 2001.-288 с.

6. Андерсен Б. Национализм, идентичность и логика серийности / Б. Андерсен // Логос. 2006. - № 2 (53). - С. 57-72.

7. Андерсон Р.Д. Тоталитаризм: концепт или идеология / Р.Д. Андерсон // Политические исследования. 1993. - № 3. - С. 98-107.

8. Арендт X. Истоки тоталитаризма / X. Арендт. М. : ЦентрКом, 1996. -672 с.

9. Артог Ф. Порядок времени, режимы историчности / Ф. Артог // Неприкосновенный запас. 2008. № 3 (59). - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2008/3/ar3.html

10. Ю.Ахиезер A.C. Мифология насилия в советский период (возможность рецидива) A.C. Ахиезер // Общественные науки и современность. -1999.-№2.-С. 85-93.

11. П.Балина М. 1970-е: из опыта буратинологии / М. Балина // Неприкосновенный запас. 2007. - № 3 (53). - С. 182-194.

12. Балла О. Джаз на костях и комната в чемодане. Советская экзотика для невольных иностранцев / О. Балла // Независимая газета ExLibris.-2006. — № 11. — Режим доступа: http://exlibris.ng.ru/ koncep/2006-l 019/11 soviet.html

13. Баньковская С. Воображаемые сообщества как социологический феномен / С. Баньковская // Андерсен Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М. : Канон-Пресс-Ц, Кучково Поле, 2001. - С. 5-16.

14. Бауман 3. Власть без места, место без власти / 3. Бауман // Социологический журнал. 1998. — № 3-4. - С.86-100.

15. Бауман 3. Индивидуализированное общество / 3. Бауман / пер. с англ.

16. B.JI. Иноземцева. -М. : Логос, 2002. 390 с.

17. Бергер П. Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. М. : Медиум, 1995. -323 с.

18. Богданов A.B. Повседневность и мифология: исследования по семиотике фольклорной действительности / A.B. Богданов. СПб. : Искусство, 2001.-438 с.

19. Богданова Е. Советская традиция правовой защиты, или в ожидании заботы / Е. Богданова // Неприкосновенный запас. 2005. - № 1 (39).1. C. 76-83.

20. Бойм С. Конец ностальгии? Искусство и культурная память конца века: случай Ильи Кабакова / С. Бойм // Новое литературное обозрение. -1999. -№39.-С. 90-100.

21. Бойм С. Общие места: мифология повседневности / С. Бойм. М. : Новое Литературное Обозрение, 2002. - 320 с.

22. Болотова А. Государство, геологи и колонизация природы в СССР / А. Болотова // Неприкосновенный запас. — 2006. — № 2 (46). Режим доступа: http://magazinesj4iss.ru/nz/2006/2/bo.html

23. Борисова O.A. Ускользающая идентичность или анализ категории «идентичность» в рамках структурно-конструктивистского подхода / O.A. Борисова // Вестник Удмуртского университета. — 2006. № 3. -Серия: Социология и философия. - С. 141-146.

24. Брубейкер Р., Купер Ф. За пределами «идентичности» / Р. Брубейкер, Ф. Купер // Ab Imperio. 2002. № 3. - С. 61-115.

25. Брусиловская Л.Б. Культура повседневности в эпоху «оттепели» (метаморфоза стиля) / Л.Б. Брусиловская // Общественные науки и современность. 2000. - № 1. - С. 163-174.

26. Булавка Л.А. Феномен советской культуры / Л.А. Булавка. — М. : Культурная революция, 2008. 288 с.

27. Бурдье П. За рационалистический историзм / П. Бурдье // Социо-Логос. Альманах Российско-французского центра социологических исследований Института социологии РАН. М. : Институт экспериментальной социологии, 1996. -С. 9-29.

28. Бурдье П. Начала. Choses dites: пер. с фр. / П. Бурдье; пер. H.A. Шматко M. : Socio-Logos, 1994. - 288 с.

29. Бурдье П. Практический смысл: пер. с фр. / П. Бурдье, пер. с фр. А.Т. Бикбова, К.Д. Вознесенской. С.Н. Зенкина. H.A. Шматко, отв. ред. пер. и послесл. H.A. Шматко. СПб. : Алетейя; М. : Институт экспериментальной социологии, 2001. - 562 с.

30. Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики : пер. с фр. / П. Бурдье; пер. с франц., отв. ред. перевода, сост. и послесл. H.A. Шматко.

31. М. : Институт экспериментальной социологии; СПб. : Алетейя, 2007.- 576 с.

32. Бурдье П. Социология политики: пер. с фр. / П. Бурдье; сост., общ. ред. пер. и предисл. H.A. Шматко. M. : Socio-Logos, 1993. - 336 с.

33. Бурдье П. Социология социального пространства / П. Бурдье / пер. с франц. H.A. Шматко. — М. : Институт экспериментальной социологии; СПб. : Алетейя, 2007. 288 с.

34. Бурдье П. Структура, габитус, практика / П. Бурдье // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. - T. I. - № 2. - С. 44-59.

35. Вайль П., Генис А. 60-е: Мир советского человека / П. Вайль, А. Генис. М. : Новое литературное обозрение, 1996. - 368 с.

36. Вельцер X. История, память и современность прошлого / X. Вельцер // Неприкосновенный запас. 2005. - № 2-3 (40-41). — Режим доступа: http://magazines.russ.rU/nz/2005/2/vel3.html

37. Веселые человечки: культурные герои советского детства : сб. статей / сост. и ред. И. Кукулин, М. Липовецкий, М. Майофис. М. : Новое литературное обозрение, 2008. — 544 с.

38. Визуальная антропология: новые взгляды на социальную реальность : сб. науч. ст. / под ред. Е.Р. Ярской-Смирновой, П.В. Романова, В.Л. Круткина. Саратов : Научная книга, 2007. - 528 с.

39. Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР / А.Г. Вишневский. М. : О.Г.И., 1998. - 432 с.

40. Волков В. «Следование правилу» как социологическая проблема// Социологический журнал / В. Волков. 1998. - № 3-4. - С. 151-171.

41. Волков В. Концепция культурности, 1935—1938 гг.: советская цивилизация и повседневность сталинского времени / В. Волков // Социологический журнал. 1996. - № 1-2. - С. 203-221.

42. Волков В.В., Хархордин O.B. Теория практик / В.В. Волков. О.В. Хархордин. О. СПб. : Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2008. - 298 с.

43. Волков Ю.Г. Российская идентичность: особенности формирования и проявления / Ю.Г. Волков // Социологические исследования. 2006. -№2.-С. 13-22.

44. Воронина Т. Память о БАМе. Тематические доминанты в биографических интервью с бывшими строителями / Т. Воронина // Неприкосновенный запас. 2009. - № 2 (64). - Режим доступа: http://magazines.russ.rU/nz/2009/2/vo5.html

45. Габович М. Коллективная память и индивидуальная ответственность. Заметки по поводу статьи Дины Хапаевой / М. Габович // Неприкосновенный запас. 2006. - № 6 (50). - С. 316-328.

46. Гавров С.Н. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России / С.Н. Гавров. М. : Едиториал УРСС, 2004. - 352 с.

47. Гелл ер М. Машина и винтики. История формирования советского человека / М. Геллер. М. : МИК, 1994. - 336 с.

48. Герасимова Е., Чуйкина С. Общество ремонта / Е. Герасимова, С. Чуйкина // Неприкосновенный запас. 2004. - № 2 (34). - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2004/34/ger85.html

49. Гидденс Э. Социология / Э. Гидденс / пер. с англ.; ред. В.А. Ядов; общ. ред. Л.С. Гурьевой, JI.H. Посилевича. -М. : Эдиториал УРСС, 1999. -703 с.

50. Глебкин В.В. Ритуал в советской культуре / В.В. Глебкин. М. : Янус-К, 1998. - 167 с.

51. Гозман Л.Я. Эткинд A.M. Метафоры или реальность? Психологический анализ советской истории / Л.Я. Гозман, A.M. Эткинд // Вопросы философии. 1991.- №3.-С. 164-172.51 .Голомшток И.Н. Тоталитарное искусство / И.Н. Голомшток. М. : Галарт, 1994. - 296 с.

52. Горалик Л. «.Росагроэкспорта сырка»: символика и символы советской эпохи в сегодняшнем российском брендинге / Л. Горалик // Теория моды. 2007. - № 3. - С. 13-32.

53. Горин Д. «Конец перспективы»: переживание времени в культуре 1970-х / Д. Горин // Неприкосновенный запас. — 2007. № 2 (52). - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/iiz/2007/2/go9.html

54. Гройс Б. Поиск русской национальной идентичности / Б. Гройс // Вопросы философии. 1992. -№ 9. - С. 52-60.

55. Грушин Б.А. Четыре жизни России в зеркале общественного мнения: очерки массового сознания : в 4 кн. Кн. 1 : Эпоха Хрущева / Б.А. Грушин. М. : Прогресс-Традиция, 2001. - 624 с.

56. Гудков Л.Д., Дубин Б.В. Интеллигенция: заметки о литературно-политических иллюзиях / Л.Д. Гудков, Б.В. Дубин. 2-е изд., испр. и доп. - СПб. : изд-во Ивана Лимбаха, 2009. - 304 с.

57. Гурова О. Ю. Продолжительность жизни вещей в советском обществе: заметки по социологии нижнего белья / О.Ю. Гурова // Неприкосновенный запас. 2004. - № 2 (34). - С. 78-83.

58. Гурова О.Ю. Советское нижнее белье: между идеологией и повседневностью / О.Ю. Гурова. М. : Новое Литературное Обозрение, 2008 - 288 с.

59. Гусейнов Г.Ч. Ложь как состояние сознания / Г.Ч. Гусейнов // Вопросы философии. 1989. - № 11. - С. 64-76.

60. Гусейнов Г.Ч. Карта нашей Родины: идеологема между словом и телом / Г.Ч. Гусейнов. М. : О.Г.И., 2005. - 214 с.

61. Гусейнов Г.Ч. Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х / Г.Ч. Гусейнов. М. : Три квадрата, 2003. - 272 с.

62. Данилова E.H. Изменения в социальных идентификациях россиян / E.H. Данилова // Социологический журнал. 2000. - № 3-4. - Режим доступа: http://si.obliq.ru/article/404

63. Даудрих Н.И. Социальная идентичность: методический аспект / Н.И. Дадурих // Социология: методология, методы и математическое моделирование. 2000. - № 12. - С. 77-94.

64. Деготь Е. От товара к товарищу. К эстетике нерыночного предмета / Е. Деготь // Логос. 2000. - № 5-6. - С. 29-37.

65. Джилас М. Лицо тоталитаризма / М. Джилас. М. : Новости, 1992. -544 с.

66. Дискин И. Кризис. И все же модернизация! / И. Дискин. М. : Европа, 2009. - 264 с.

67. Добренко Е. Политэкономия соцреализма / Е. Добренко. М. : Новое Литературное обозрение, 2007. - 592 с.

68. Добренко Е. Формовка советского писателя. Социальные и эстетические истоки советской литературной культуры / Е. Добренко. -СПб. : Академический проект, 1999. 557 с.

69. Дробижева Л.М. Российская идентичность в массовом сознании / JI.M. Дробижева // Режим доступа: http:// www.valerytishkov.ru/ engine/documents/documentl 223.doc

70. Дубин Б. Бремя победы. О политическом употреблении символов / Б. Дубин. Критическая масса. - 2005. - № 2. - С. 39-44.

71. Дубин Б. Запад, граница, особый путь: символика «другого» в политической мифологии России / Б. Дубин // Неприкосновенный запас. 2001. - № 3 (17). - Режим доступа: http ://magazines .russ.ru/nz/2001/З/dub .html

72. Дубин Б.В. «Кровавая война» и «великая победа» / Б.В. Дубин // Отечественные записки. 2004. - № 5. - Режим -'доступа: http://magazines.russ.rU/oz/2004/5/2004 5 5.html

73. Дубин Б.В. Всеобщая адаптация как тактика слабых / Б.В. Дубин // Неприкосновенный запас. 2006. - № 6 (50). - С. 33-45.

74. Дубин Б.В. Жить в России на рубеже столетий. Социологические очерки и разработки / Б. Дубин. М. : Прогресс—Традиция, 2007. - 408 с.

75. Дубин Б.В. Интеллектуальные группы и символические формы: очерки социологии современной культуры / Б.В. Дубин. М. : Новое издательство, 2004. - 352 с.

76. Дубин Б.В. Массовые коммуникации и коллективная идентичность / Б.В. Дубин // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2003. - № 1 (67). - С. 17-27.

77. Дубин Б.В. Посторонние: власть, масса и массмедиа в сегодняшней России / Б.В. Дубин // Отечественные записки. — 2005. — № 6. Режим доступа: http://magazines.russ.ru/oz/2005/6/2005 6 l.html

78. Дубин Б.В. Россия и другие / Б.В. Дубин // Знамя. 2006. - № 4. -Режим доступа: http://magazines.mss.rU/znamia/2006/4/dul4.html

79. Ершов Ю.Г. Перспективы российского транзита / Ю.Г. Ершов // Политическая наука и политические процессы в Российской

80. Зиновьев А. Гомо советикус / А. Зиновьев. М. : Коринф, 1991. - 318 с.

81. Зудин А.Ю. Культура советского общества: логика политической трансформации / А.Ю. Зудин // Общественные науки и современность.- 1999.-№3.-С. 59-72.

82. Ионин Л.Г. Свобода в СССР. Статьи и эссе / Л.Г. Ионин. СПб. : Университетская книга, 1997. - 368 с.

83. Ионин Л.Г. Социология культуры / Л.Г. Ионин. 4-е изд., перераб. и доп. - М. : Изд. дом ГУ ВШЭ, 2004. - 427 с.

84. Каганекий В. Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство / В.Л. Каганский. М. : Новое Литературное Обозрение, 2001.-576 с.

85. Каганский В.Л. Невменяемое пространство / В.Л. Каганский. -Отечественные записки. 2002. - № 6. - С. 13-23.

86. Кагарлицкий Б. Эпоха тупиковых дискуссий / Б. Кагарлицкий // Неприкосновенный запас. 2007. - № 2 (52). - Режим доступа: http://magazines.russ.rU/nz/2007/2/ka8.html

87. Калинин И. Добро пожаловать в детство, в которое посторонним вход воспрещен / И. Калинин. Неприкосновенный запас. - 2008. - № 2. -С. 3-5.

88. Калинин И. Перестройка памяти / И. Калинин // Неприкосновенный запас. 2009. - № 2 (64). - Режим доступа: http://magazines.mss.rU/nz/2009/2/kal7.html

89. Камиллери К. Идентичность и управление культурными несоответствиями: попытки типологии / К. Камиллери // Вопросы социологии. 1993. - № 1-2. - С. 103-116.

90. Капустин Б.Г. Современность как предмет политической теории / Б.Г. Капустин. Режим доступа: http://shulenina.narod.ru/Polit/ kapustin/sovremennost/contents.html

91. Кара-Мурза С.А. Советская цивилизация : в 2 т. / С.А. Кара-Мурза. М. : Алгоритм, 2002.

92. Касавин И.Т., Щавелев С.П. Анализ повседневности / И.Т. Касавин, С.П. Щавелев. М. : Канон+, 2004. - 432 с.

93. Каспэ И., Каспэ С. Поле битвы страна. Nation-building и наши нэшнбилдеры / И. Каспэ, С. Каспэ // Неприкосновенный запас. - 2006. -№6(50).-С. 15-32.

94. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура /М. Кастельс. М. : ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.

95. Качанов Ю.Л. «Россия» как предмет социологии / Ю.Л. Качанов // Социологические исследования. 2001. - № 10. - С. 113-119.

96. Качанов Ю.Л., Шматко Н.А. «Габитус» вместо «сознания»: теория и эксперимент / Ю.Л. Качанов, Н.А. Шматко // Социология: методология, методы, математические модели. 2000. - № 12. - С. 25-39.

97. Качанов Ю.Л., Шматко Н.А. Базовая метафора в структуре социальной идентичности / Ю.Л. Качанов, Н.А. Шматко // Социологические исследования. 1996. - № 1. - С. 61-72.

98. Качанов Ю.Л., Шматко Н.А. Территориальная идентичность как предмет социологического исследования / Ю.Л. Качанов, Н.А. Шматко // Социологические исследования. 1998. - № 4. - С. 94-98.

99. Келли К. Роскошь или первая необходимость? Продажа и покупка товаров для детей в России в постсталинскую эпоху / К. Келли // Теория моды. -2008. -№ 8. С. 141-185.

100. Келли К., Калинин И. Советская память /память о советском / К. Келли, И., Калинин // Неприкосновенный запас. 2009. - № 2 (64). -Режим доступа: http://magazines.russ.m/nz/2009/2/pal.html

101. Кемеров В.Е. Социальная философия : учебн. для высшей школы / В.Е. Кемеров. М. : Академический проект; Екатеринбург : Деловая книга, 2004.-384 с.

102. Климова С.Г. Социальная идентификация в условиях общественных перемен / С.Г. Климова // Человек. 1995. - № 3. - С. 26-35.

103. Кобрин К. Человек брежневской эпохи на Бейкер-стрит. К постановке проблемы «позднесоветского викторианства» / К. Кобрин // Неприкосновенный запас. 2007. - № 3 (53). — С. 147-160.

104. Козлова H.H. «Слабое место» социальной реальности / H.H. Козлова// Социологические исследования. 1993. - № 2. - С. 79-87.

105. Козлова H.H. Горизонты повседневности советской эпохи: голоса из хора / H.H. Козлова. М. : РАН, 1996. - 216 с.

106. Козлова H.H. Заложники слова? / H.H. Козлова // Социологические исследования. 1995. - № 9. - С. 128-136.

107. Козлова H.H. Крестьянский сын: опыт анализа биографии / H.H. Козлова // Социологические исследования. 1994. - № 6. - С. 112-123.

108. Козлова H.H. Методология анализа человеческих документов / H.H. Козлова // Социологические исследования. 2004. - № 1. - С. 14-26.

109. Козлова H.H. Опыт социологического чтения «человеческих документов», или размышления о значимости методологической рефлексии / H.H. Козлова // Социологические исследования. 2000. -№9.-С. 22-32.

110. Козлова H.H. Позиция исследователя и выбор теоретического языка / H.H. Козлова // Общественные науки и современность. 2001.- № 5. С. 143-152.

111. Козлова H.H. Советские люди. Сцены из истории / H.H. Козлова.- М. : Европа, 2005. 544 с.

112. Козлова H.H. Социально-историческая антропология / H.H. Козлова. М. : Ключ-С, 1999. - 187 с.

113. Козлова H.H. Социология повседневности: переоценка ценностей / H.H. Козлова // Общественные науки и современность. 1992. - № 3. - С. 47-56.

114. Козлова H.H. Сцены из жизни «освобожденного работника» / H.H. Козлова // Социологические исследования. 1998. - № 2. - С. 108-119.

115. Козлова H.H. Упрощение знак эпохи / H.H. Козлова // Социологические исследования. - 1990. - № 7. - С. 11-21.

116. Козлова H.H., Сандомирская И. «Я так хочу назвать кино». «Наивное письмо»: опыт лингвосоциологического чтения / H.H. Козлова, И. Сандомирская. М. : Гнозис, Русское феноменологическое общество, 1996. - 225 с.

117. Козлова H.H., Смирнова Н.М. Кризис классических методологий и современная познавательная ситуация / H.H. Козлова, Н.М. Смирнова // Социологические исследования. 1995. - № 11. - С. 12-22.

118. Круглова Т.А. Советская художественность, или нескромное обаяние соцреализма / Т.А. Круглова. Екатеринбург : Изд-во Гуманитарного университета, 2005. - 384 с.

119. Режим доступа: http://elar.usu.ni/bitstream/1234.56789/1861/l/1. Parti+2008-02.pdf

120. Купина H.A. Тоталитарный язык: словарь и речевые акции / H.A. Купина. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 1995. - 142 с.

121. Купина H.A. Языковое сопротивление в контексте тоталитарной культуры / H.A. Купина; науч. ред. Т.В. Матвеева; ред. В.И. Первухина. Екатеринбург : изд-во Урал, ун-та, 1999. - 176 с.

122. Кустарев А. Дискурсивный ресурс в постсоветском обществе: между инфляцией и дефицитом / А. Кустарев. Неприкосновенный запас. - 2006. - № 6 (50). - С. 18-14.

123. Кустарев А. Золотые 1970-е ностальгия и реабилитация / А. Кустарев // Неприкосновенный запас. 2007. — № 2 (52). — Режим доступа: http://magazines.russ.rU/nz/2007/2/kul.html

124. Кустарев А. Скажи мне, что ты помнишь /А. Кустарев //Неприкосновенный запас. 2009. - № 2 (64). - Режим доступа: http://magazines.russ.rU/nz/2009/2/ku2.html

125. Кушкова А. Советское прошлое сквозь воспоминания о продовольственном дефиците / А. Кушкова // Неприкосновенный запас. 2009. - № 2 (64). - Режим доступа: http://magazines. russ.ru/nz/2009/2/kul 0.html

126. Лебина Н.Б. Коммунальный, коммунальный, коммунальный мир. / Н.Б. Лебина. Родина. - 1997. - № 1. - С. 16-21.

127. Лебина Н.Б. Энциклопедия банальностей: Советская повседневность: контуры, символы, знаки / Н.Б. Лебина. СПб. : Дмитрий Буланин, 2006. - 444 с.

128. Левада Ю.А. «Человек ностальгический»: реалии и проблемы / Ю.А. Левада // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2002. - № 6 (62). - С. 7-13.

129. Левада Ю.А. «Человек приспособленный» / Ю.А. Левада // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 1999. - № 5 (43). - С. 7-17.

130. Левада Ю.А. «Человек советский» 1989-2003 гг. Размышления о «большинстве» и «меньшинстве» / Ю.А. Левада // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2004. - № 5 (73).-С. 9-18.

131. Левада Ю.А. «Человек советский»: проблема реконструкции исходных форм / Ю.А. Левада // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2001. - № 2 (52). - С. 7-16.

132. Левада Ю.А. «Человек советский»: четвертая волна. Время перемен глазами общественного мнения / Ю.А. Левада // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2003. - № 1 (67).-С. 8-16.

133. Левада Ю.А. «Человек советский»: четвертая волна. Рамки самоопределения / Ю.А. Левада // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2004. - № 3 (71). - С. 8-18.

134. Левада Ю.А. «Человек советский»: четвертая волна. Функции и динамика общественных настроений / Ю.А. Левада // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2004. - № 4 (72).-С. 8-18.

135. Левада Ю.А. «Человек советский»: четвертая волна. Человек «особенный» / Ю.А. Левада // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2003. - № 2 (68). - С. 7-14.

136. Левада Ю.А. Homo Post-Soveticus / Ю.А. Левада // Общественные науки и современность. 2000. -№ 6. - С. 5-24.

137. Левада Ю.А. Варианты адаптивного поведения / Ю.А. Левада // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2002. - № 1. - С. 7-13.

138. Левада Ю.А. Время перемен: предмет и позиция исследователя. Ретроспективные размышления / Ю.А. Левада // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. -2003. № 4 (66). - С. 7-13.

139. Левада Ю.А. Десять лет перемен в сознании человека / Ю.А. Левада // Общественные науки и современность. 1999. - № 5. - С. 28-44.

140. Левада Ю.А. Координаты человека. К итогам изучения «человека советского» / Ю.А. Левада // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2001. - № 1 (51). - С. 7-15.

141. Левада Ю.А. От мнений к пониманию: социологические очерки 1993-2000 / Ю.А. Левада; науч. ред. М.С. Ковалева. М. : Московская школа политических исследований, 2000. - 576 с.

142. Левада Ю.А. Человек лукавый: двоемыслие по-российски / Ю.А. Левада // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. - № 1 (45). - С. 19-27.

143. Левада Ю.А. Человек недовольный: протест и терпение / Ю.А. Левада // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 1999. - № 6 (44). - С. 7-13.

144. Левин М. Советский век / М. Левин / пер. с англ. В. Новикова, Н. Копелянской. М. : Европа, 2008. - 680 с.

145. Левинсон А. Опыт социографии: статьи / А. Левинсон. М. : Новое Литературное Обозрение, 2004. - 664 с.

146. Левинсон А. Прошлое не навсегда / А. Левинсон // Неприкосновенный запас. - 2009. - № 2 (64). - Режим доступа: http://magazines.mss.rU/nz/2009/2/le.html

147. Леденева A.B. Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас : учеб. Пособие / A.B. Леденева. Новосибирск : изд-во Новосибирского ун-та, 1995. — 119 с.

148. Лоуэнталь Д. Прошлое чужая страна / Д. Лоуэнталь. - СПб. : Владимир Даль, 2004. - 624 с.

149. Лукина A.B. Новые подходы к исследованию национальной идентичности / A.B. Лукина // Известия Уральского государственного университета. 2004. - № 33. - С. 238-246.

150. Луман Н. Общество как социальная система / Н. Луман / пер. с нем. А. Антоновский. М. : Логос, 2004. - 332 с.

151. Люди и вещи в советской и постсоветской культуре : сб .статей / отв. ред. О.Г. Ечевская. Новосибирск : изд-во НГУ, 2005. - 163 с.

152. Малахов В. Понаехали тут. Очерки о национализме, расизме и культурном плюрализме / В. Малахов. М. : Новое Литературное Обозрение, 2007. - 200 с.

153. Мельникова Е. Своя чужая история: финская Карелия глазами советских переселенцев / Е. Мельникова // Неприкосновенный запас. -2009. № 2 (64). - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/ nz/2009/2/me4.html

154. Миненков Г. Концепт идентичности: перспективы определения / Г. Миненков. Электрон. ресурс. Режим доступа: http://www.belintellectuals.eu/discussions/7icN74

155. Морозов В.Е. Россия и Другие: идентичность и границы политического сообщества / В.Е. Морозов. М. : Новое литературное обозрение, 2009. - 656 с.

156. Николаев В. Советская очередь: прошлое как настоящее / В. Николаев // Неприкосновенный запас. 2005. - № 5 (43). - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2005/43/nil 1 .html

157. Новиков Е.В. Лики ностальгии / Е.В. Новиков // Человек. — 2006. №3.-С. 21-31. .

158. Нора П. Память, история / П. Нора // 50/50. Опыт словаря нового мышления. -М. : Прогресс, 1989. С. 434-441.

159. Образ врага : сб. стат. / сост. Л. Гудков; ред. Н. Конрадова. -М. : ОГИ, 2005. 334 с.

160. Ольшанский Д.В. Социальная психология «винтиков» / Д.В. Ольшанский // Вопросы философии. 1989. -№ 8. - С. 91-103.

161. Орлова Г. «Трактор в поле дыр-дыр-дыр, / Все мы боремся за мир»: советское миролюбие в брежневскую эпоху / Г. Орлова // Неприкосновенный запас. 2007. - № 4 (54). - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2007/54/or6.html

162. Орлова Г.А. Апология странной вещи: «маленькие хитрости» советского человека / Г.А. Орлова // Неприкосновенный запас. 2004. -№2(34).-С. 84-90.

163. Осокина Е.А. Прощальная ода советской очереди / Е.А. Осокина // Неприкосновенный запас. 2005. - № 5 (43). - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2005/43/osol0.html

164. Память о войне 60 лет спустя: Россия, Германия, Европа / ред.-сост. М. Габович. М. : Новое литературное обозрение, 2005. - 784 с.

165. Память тела. Нижнее белье советской эпохи. Каталог выставки / кураторы Е. Деготь, Ю. Демиденко. М. : Эпифания, 2000. - 162 с.

166. Паперный В. Культура Два / В. Паперный. — 2-е изд., испр., доп. — М. : Новое литературное обозрение, 2007. — 408 с.

167. Парфенов JI. Намедни. 1961—1970. Наша эра / JI. Парфенов. -М. : КоЛибри, 2009. 272 с.

168. Парфенов Л. Намедни. 1971-1980. Наша эра / Л. Парфенов. М. : КоЛибри, 2009. - 272 с.

169. Полякова Н.Л. XX век в социологических теориях общества / Н.Л. Полякова. М. : Логос, 2004. - 384 с.

170. Почепцов В.Г. Тоталитарный человек. Очерки тоталитарного символизма и мифологии / В.Г. Почепцов. Киев : Глобус, 1994. - 152 с.

171. Прохоров А. Унаследованный дискурс: парадигмы сталинской культуры в литературе и кинематографе «оттепели» / А. Прохоров / пер. с англ. Л.Г. Семеновой и М.А. Шеревешевской. СПб. : Академический проект, 2007. - 344 с.

172. Рис Н. «Русские разговоры»: культура и речевая повседневность эпохи перестройки / Н. Рис; пер. с англ. H.H. Кулаковой и В.Б. Гудиды; авт. предисл. И. Утехин. М. : Новое литературное обозрение, 2005. -368 с.

173. Родченко А. Ландшафты и тела: ушедшие миры советского спорта / А. Родченко // Знамя. 1997. - № 6. - Режим доступа: http://sergeikorolev.sitecity.ru/ltext 040320262l.phtml?

174. Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Фарца: подполье советского общества потребления / П.В. Романов, Е.Р. Ярская-Смирнова // Неприкосновенный запас. 2005. - № 5 (43). - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2005/43/rol2.html

175. Романова О. «Мы, они, Оно» и модели «советского» / О. Романова // Синий Диван. 2007. - № 10-11. - Режим доступа: http://sinijdivan.narod.ru/sdl0rez4.htm

176. Российская ментальность: материалы «круглого стола» // Вопросы философии. 1994. - № 1. - С. 25-53.

177. Россия в поисках идентичности. Научная конференция // Социологические исследования. 1992. -№ 11. - С. 143-148.

178. Рыклин М. Время диагноза / М. Рыклин. М. : Логос, 2003. - 328 с.

179. Рыклин М. Пространства ликования. Тоталитаризм и различия / М. Рыклин. М. : Логос, 2002. - 280 с.

180. Сальникова А. Безглазая кукла и папин револьвер: ребенок в вещно-предметном мире раннесоветской эпохи / А. Сальникова // Теория моды. 2008. - № 8. - С. 119-139.

181. Сальникова Е.В. Советская культура в движении: от середины 1930-х к середине 1980-х: визуальные образы, герои, сюжеты. М. : ЛКИ, 2008.-472 с.

182. Сандомирская И. Книга о Родине. Опыт анализа дискурсивных практик / И. Сандомирская. Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 50 (Венский альманах славистики. Спецвыпуск 50) - Wien : Gesellschaft zur Foerderung slawistischer Studien, 2001. - 286 c.

183. Сарнов Б. Наш советский новояз. Маленькая энциклопедия реального социализма / Б. Сарнов. М. : Эксмо, 2005. - 768 с.

184. Силакова С. Вакханалия воспоминаний / С. Силакова // Теория моды. 2007. - № 3. - С. 499-503.

185. Синявский А. Основы советской цивилизации / А. Синявский. — М. : Аграф, 2001.-464 с.

186. Скоробогацкий В.В. По ту сторону марксизма / В.В. Скоробогацкий, Свердловск : изд-во Урал, ун-та, 1991. - 288 с.

187. Смирнов И. Общество без ностальгии / И. Смирнов // Критическая масса. 2005. - № 1. - С. 77-82.

188. Смирнова Н.М. Социальная теория и реальность: когнитивные проекты современности / Н.М. Смирнова // Социемы. 2001. - № 7. -Режим доступа: http://www2.usu.ru/soc phil/rus/texts/sociemy/ 7/smirnova.html

189. Смирнова Н.М. Социокультурное многообразие в зеркале методологии / Н.М. Смирнова // Общественные науки и современность. 1997. — № 1.-С. 78-87.

190. Советская власть и медиа : сб. стат. / под ред. X. Гюнтера и С. Хэнсген. СПб. : Академический проект, 2005. - 621 с.

191. Советский простой человек: опыт социального портрета на рубеже 90-х / отв. ред. Ю.А. Левада. М. : Мировой океан, 1993. - 229 с.

192. Советское богатство. Статьи о культуре, литературе и кино : сб. статей / под ред. М. Балиной, Е. Добренко, Ю. Мурашова. СПб. : Академический проект, 2002. - 448 с.

193. Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал : в 2 т. / под ред. Ю.Н. Афанасьева. -М. : РГГУ, 1997.

194. Современный философский словарь / под общ. ред. В.Е. Кемерова, Т.Х. Керимова. М.: Академический проект, 2004. - 864 с.

195. Соснина О., Ссорин-Чайков Н. Постсоциализм как хронотоп: постсоветская публика на выставке «Дары вождям» / О. Соснина, Н. Ссорин-Чайков // Неприкосновенный запас. 2009. - № 2 (64). - Режим доступа: http://magazines.mss.ru/nz/2009/2/sso 13.html

196. Социоанализ Пьера Бурдье. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук / отв. редактор H.A. Шматко — М. : Институт экспериментальной социологии; СПб. : Алетейя, 2001. -228 с.

197. Социокультурный феномен шестидесятых : сб. стат. / сост. В.И. Тюпа, О.В. Федунина. М. : РГГУ, 2008. - 235 с.

198. Соцреалистический канон : сб стат. / под общ. ред. X. Гюнтера, Е. Добренко. СПб. : Академический проект, 2002. - 1040 с.

199. Стаф И. Чужая память? / И. Стаф // Отечественный записки. -2008. № 4 (34). - Режим доступа: http://www.strana-oz.ru/?numid=45&article= 1702

200. Сурков В. Основные тенденции и перспективы развития современной России / В. Сурков. М. : Современный гуманитарный университет, 2007. — 49 с.

201. Тамир Ю. Класс и нация / Ю. Тамир // Логос. 2006. - № 2 (53). -С. 40-56.

202. Тимофеев И.Н. Политическая идентичность России в постсоветский период: альтернативы и тенденции / И.Н. Тимофеев. — М. : МГИМО-Университет, 2008. 176 с.

203. Тихомирова А. Микки-Маусы на майках: детская одежда в СССР в 1980-е годы / А. Тихомирова // Теория моды. 2008. - № 8. - С. 186206.

204. Тихомирова А. Советское в постсоветском: размышления о гибридности современной российской культуры потребления одежды /

205. А. Тихомирова // Неприкосновенный запас. 2007. - № 4 (54). - Режим доступа: http://magazines.mss.ru/nz/2007/54/til0.html

206. Тоталитаризм как исторический феномен : сб. стат. / под ред. A.A. Кара-Мурза. М. : Философское общество СССР, 1989. - 396 с.

207. Трубина Е.Г. Рассказанное Я: отпечатки голоса / Е.Г. Трубина. — Екатеринбург : изд-во Урал, ун-та, 2002. — 272 с.

208. Трубина Е.Г. Рассказанное Я: проблема персональной идентичности в философии современности / Е.Г. Трубина. -Екатеринбург : УрО РАН, 1995.-152 с.

209. Трубина Е.Г. Социальная антропология : учеб. пособие для студентов философского факультета / Е.Г. Трубина. Екатеринбург : изд-во Урал, ун-та, 2003. - 150 с.

210. Туровская М. Советский средний класс / М. Туровская // Неприкосновенный запас. 2002. - № 1 (21). - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2002/21/tur.html

211. Утехин И. Очерки коммунального быта / И. Утехин. М. : О.Г.И., 2001.-248 с.

212. Ушакин С. Следствие ведут: «знатоки», и не только / С. Ушакин // Неприкосновенный запас. 2007. - № 3 (53). - С. 161-181.

213. Файбисович С. Русские новые и неновые. Эссе о главном / С. Файбисович. М. : Новое литературное обозрение, 1999. - 288 с.

214. Федотова В.Г. Классическое и неклассическое в социальном познании / В.Г. Федотова // Общественные науки и современность. -1992-№4.-С. 45-54.

215. Хальбвакс М. Коллективная и историческая память / М. Хальбвакс // Память о войне 60 лет спустя: Россия, Германия, Европа / ред.-сост. М. Габович. М. : Новое литературное обозрение, 2005. — С. 16-50.

216. Хальбвакс М. Социальные рамки памяти / М. Хальбакс / пер. с франц. С.Н. Зенкина. — М. : Новое издательство, 2007. 348 с.

217. Хапаева Д. Готическое общество: морфология кошмара / Д. Хапаева. -М. : Новое литературное обозрение, 2007. 152 с.

218. Хапаева Д. Очарованные сталинизмом: массовое историческое сознание в преддверии выборов / Д. Хапаева // Неприкосновенный запас. 2007. - № 5 (55). - С. 48-59.

219. Хархордин О.В. Обличать и лицемерить: генеалогия российской личности / О.В. Хархордин. М.; СПб. : Европейский ун-т в Санкт-Петербурге: Летний Сад, 2002. - 507 с.

220. Хесле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности / В. Хесле // Вопросы философии. 1994. - № 10. - С. 112-123.

221. Хоскинг Д. Структуры доверия в последние десятилетия Советского Союза / Д. Хоскинг // Неприкосновенный запас. — 2007. — № 4 (54). Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2007/54/ho5.html

222. Шабурова О.В. Война, солдат и песня: национально-патриотический дискурс в конструировании российской маскулинности / О.В. Шабурова // Тендерные исследования. 2005. -№ 13.-С. 85-100.

223. Шабурова О.В. Ностальгия: через прошлое к будущему / О.В. Шабурова // Социемы. 1996. - № 5. - С. 42-55.

224. Шляпеитох В.Э. Советский Союз нормальное тоталитарное общество. Опыт объективного анализа / В.Э. Шляпентох // Социологические исследования. - 2000. - № 2. - С. 115-124.

225. Шматко Н.А. Габитус в структуре социологической теории / Н.А. Шматко // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. - Т.1. -№ 2. С. 59-69.

226. Шматко Н.А. Плюрализация социального порядка и социальная топология / Н.А. Шматко // Социологические исследования. 2001. -№9. - С. 14-18.

227. Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе / П. Штомпка // Социологические исследования. 2001. - №2.-С. 3-12.

228. Штомпка П. Социальное изменение как травма / П. Штомпка // Социологические исследования. -2001. -№ 1. С. 6-16.

229. Шубин А. СССР в апогее: как мы жили / А. Шубин // Неприкосновенный запас. 2007. № 2 (52). - Режим доступа: ЬИр://шааа2те5.ш85.ги/п2/2007/2/зЬ2.Мт1

230. Шулындин Б.П. Российский менталитет в сценариях перемен / Б.П. Шулындин // Социологические исследования. 1999. - № 12. - С. 50-53.

231. Шуман Г., Скотт Ж. Коллективная память поколений / Г. Шуман, Ж. Скотт // Социологические исследования. 1992. - № 2. - С. 47-60.

232. Шюес К. Анонимные силы габитуса / К. Шюес // Логос. 1999. -№ 10. - Режим доступа: http://www.ruthenia.rU/loQ:os/number/ 1999 10/0 l.htm

233. Щербинин А.И. «С картинки в твоем букваре», или Аз, Веди, Глагол, Мыслете и Живете тоталитарной индоктринации / А.И. Щербинин // Политические исследования. 1999. - № 1. - С\ 116-136.

234. Щербинин А.И. «Я русский выучил только за то.». Изучение языка как средства конструировния картины тоталитарного мира в сознании советских школьников / А.И. Щербинин // Политические исследования. 2000. -№ 1. - С. 124-141.

235. Щербинин А.И. Тоталитарная индоктринация: у истоков системы / А.И. Щербинин // Политические исследования. 1998. - № 5. - С. 7996.

236. Щербинина Н.Г. «Герой воспетый» / Н.Г. Щербинина // Политические исследования. 1998. № 6. - С. 103-112.

237. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / Э. Эриксон. — М. : Флинта, 2006. 342 с.

238. Юрчак А. Поздний социализм и последнее советское поколение /

239. A. Юрчак // Неприкосновенный запас. — 2007. — № 2 (52). — Режим доступа: http://magazines.mss.rU/nz/2007/2/ur7.html

240. Ядов В.А. Социальная идентификация в кризисном обществе /

241. B.А. Ядов // Социологический журнал. 1994. - № 1. — Режим доступа: http://si.obliq.ru/article/29

242. Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности / В.А. Ядов // Мир России. 1995. - Т. 4. -№ 3-4. - С. 158-181.

243. Control + Shift: публичное и личное в русском интернете : сб. статей. — М.: Новое литературное обозрение, 2009. 336 с.

244. Список использованных источников1. 20th.su2. \vww-15kop.ru3. www.76-82.ru4. www.livejournal.ru5. www.odnoklassniki.ru6. www.savok.name7. www.sovetika.ru8. www.sovkino.info