автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Современные стимулы исторического познания как проблема социально-философской рефлексии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Современные стимулы исторического познания как проблема социально-философской рефлексии"



На правах рукописи

00505014»

Болдышев Игорь Викторович

Современные стимулы исторического познания как проблема социально-философской рефлексии

09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на сонсканне учёной степени доктора философских наук

Сочи - 2011

005050147

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Сочинский государственный университет»

Научный консультант: доктор философских наук, профессор Булкнн Андрей Николаевич

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Унежев Кашнф Хаждаутовнч доктор философских наук, профессор Боташева Шернфат Хиссаевпа доктор философских наук, профессор Гришап Елена Васильевна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет»

Защита состоится 16 декабря 2011 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.255.03 при Сочинском государственном университете по адресу: 354000, г. Сочи, ул. Советская, 26 а, ауд. 38.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Сочинского государственного университета, с авторефератом - на сайте http://vak.ed.gov.ru

Автореферат разослан 11 ноября 2011 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

Кириченко С.Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена, прежде всего, тем, что для философии главным в познании является вопрос о возможности получения именно истинного знания, а также связанные с этим вопросы о границах познания, критериях отличения истинного знания от неистинного и способах достижения истины в познании. Социально-философское знание разрабатывается на базе обобщения практики конкретного исторического этапа развития общества и ориентировано на выработку наиболее общих представлений о природном и социальном бытии человека, законах его развития и отношения к миру. Оно выделяет основные формы человеческой деятельности, основные законы их функционирования и развития, анализирует взаимосвязь и взаимовлияние сфер жизнедеятельности общества и место человека в этих системах.

Социальное познание - это сфера достижения знания, присущая всякой деятельности человека. Опыт человечества научил нас высоко ценить рефлективное познание мира, поскольку истинные знания, которые оно дает нам, являются важнейшим средством адаптации к природной и социальной среде. По мере развития и усложнения субъектов происходит развитие рефлексии от простых к более сложным формам и постепенное рефлексивное освоение окружающей среды, наполнение рефлексии новыми формами и по количеству освоенных секторов окружающего мира и качеству, глубине освоения. Бытие здесь есть рефлексия, которая содержит в себе как определение мыслительного процесса и восприятия (самосознание) так и определение бытия как единого все содержащего объекта. Так как этот объект включает в себя также и сознание (субъект) то мы здесь уже говорим о неком единстве онтологии и эпистемологии, о единстве, имеющем в себе различие. Данное двоякое отношение необходимо начинать изучать с исследования бытия содержащего его в себе и одновременно всегда действительного для самого исследователя, т.е. включает в себя сам процесс исследования. В значительной мере появлению этих возможностей

способствует механизм рефлексии и рефлексивные способности. Рефлексия, обеспечивающая адаптивность человека к новым условиям деятельности, демонстрирует, что рефлексивная функция возникает и реализуется в любой деятельности, когда возникает какое-либо затруднение. При этом она используется для реконструкции появившегося затруднения и обнаружения его причин. Иными словами, уже признанным стало то, что рефлексия служит совершенствованию различных видов деятельности, которые могут быть поставлены под контроль сознания. Субъект может не только делать, но и знать, как он это делает. Философская рефлексия является тем механизмом, который позволяет сделать неявное знание явным. Она является тем шунтирующим подсознание механизмом, откуда при определенных обстоятельствах мы извлекаем значительно больше, чем нам кажется, что мы знаем. Как форма познания рефлексия есть не только критический, но и эвристический принцип, т.е. она выступает и как источник нового знания. Выдвижению идеи многомерности применительно к социальному знанию способствовало обсуждение в литературе принципов системного подхода, в котором уже ощущается признание «объемности» общества как некоего социального пространства, где живет и действует человек, а также ряда новых принципов и концептуальных построений (В.Ж. Келле). Объект как фрагмент реальности бесконечно многообразен, сложен, парадоксален, непредсказуем, неисчерпаем в своих свойствах и отношениях. Но именно субъект определит, что станет предметом познания в этом объекте, как предстанет этот мир, какова будет степень его открытости, познаваемости. Поэтому теория познания нуждается в такой категории субъекта, когда он понимается в своей целостности, содержащий не только когнитивные, логико-гносеологические, но и экзистенциальные, культурно-исторические и социальные качества, участвующие в познании. В целом же, эмпирический человек, полностью замененный «частичным» гносеологическим субъектом в традиционной теории познания, должен быть возвращен в современное

учение о познании, сочетающее абстрактно-трансцендентальные и экзистенциально-антропологические компоненты.

Как отмечают современные исследователи, философское познание общественных процессов строится на осмыслении познавательной деятельности человека, сочетающего различные формы постижения действительности. В современной социальной философии под цивилизацией чаще понимают крупномасштабную социокультурную общность людей и народов. Изучая наиболее общие закономерности и смыслы общественной жизнедеятельности человека, социальная философия на каждом конкретно-историческом этапе своего развития дает не только объективно истинную картину бытия людей, но одновременно формулирует и определенную ценностную позицию в отношении к нему. Идентификация человека невозможна вне социального контекста, а любая общность имеет смысл и значение лишь в той мере, в какой способствует становлению человеческой сущности. Историческими закономерностями называются общие черты, которые присущи определенной группе исторических явлений. Выявление таких закономерностей на основе изучения конкретных социальных процессов в конкретных обществах в определенный исторический период и составляет сущность конкретно-исторического подхода и в конечном итоге является одной из целей социального познания (Л.В. Клименко). Помимо разума, условным становится статус таких сопряженных с рациональностью характеристик знания, как объективность и истинность. И таким образом, традиционная уверенность ученых в том, что результатом их усилий является рациональное объективно-истинное знание, оказывается с этой точки зрения некорректной иллюзией, которая должна быть преодолена, во всяком случае, профессиональными гносеологами. Образ познания, формируемый гносеологией, оказывается более точным, более адекватным подлинной реальности познания, нежели представления ученых о своей собственной деятельности. В рамках этого образа задачей гносеологии становится не экспликация абсолютных норм объективно-истинного знания, но

демонстрация социокультурной условности всякого знания и его норм (Б.И. Пружинин).

Социально-философское рассмотрение предваряет любой другой анализ общества. Только зная, что собой представляет общество как форма организации бытия, можно рассматривать различные феномены общественной жизни и общественной ментальности: формы общества, структуры общественной жизни, отношения между составляющими общества, одним словом - всё вторичное, производное в обществе. С учётом указанных обстоятельств, искомая тема определяется, как имеющая, несомненно, высокий уровень научной актуальности.

Степепь разработанности проблемы. Научная постановка проблемы и обоснование идеи универсализации мышления, познания и культуры происходили в эпоху Нового времени в работах таких западноевропейских мыслителей, как Ж. Воден, Д. Вико, Д. Локк, Ф.М. Вольтер, П.А. Гольбах, И.Г. Гердер, И. Кант, Ж.А. Кондорсе, Ш-Л. Монтескье, Ж. Тюрго, Д. Юм, А. Фергюсон, Г.В.Ф. Гегель. В дальнейшем проблема универсализации культуры развивалась в культурно-философской традиции романтизма, в работах Б. Фонтенеля, Р. Шатобриана, Б. Констана, А. Арнима, И.фон Эйхендорфа, И.В. Гёте, Ж. де Сталь, Й. Гёрреса, Ф. Шлегеля, Г. Topo.

Во второй половине девятнадцатого - первой половине двадцатого столетия возникла традиция критического осмысления универсализма, сложился противостоящий ему мировоззренческий партикуляризм, представленный в трудах Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера, Э. Трёльча. Мировоззренческий партикуляризм преодолевался в первой половине двадцатого века культурно-философскими исследованиями К. Ясперса, А. Тойнби, П.А. Сорокина и других.

Онтологию исторического сознания, а также теоретические и методологические проблемы исторического познания в своем творчестве рассматривали как историки: М.А. Барг, A.B. Гулыга, В.А. Ельчанинов, Б.Г. Могильницкий, A.B. Полетаев и И.М. Савельева - так и философы:

K.M. Кантор, B.H. Карпович, И.С. Кон, В.М. Межуев, В.И. Мильдон,

A.И. Панюков, А.И. Ракитов, Н.С. Розов, В.Н. Сыров, К.Х. Унежев,

B.C. Шмаков, И.В. Янков и многие другие. Динамика смыслообразующих ценностей указывает на сложность и неоднозначность современной социокультурной ситуации, особенности которой рассматриваются такими исследователями, как JI. Мамфорд, Ю. Хабермас, Ж.-Ф. Лиотар, У. Эко, В.В. Бибихин, Р. Барт, А. Банфи, Л.Б. Брусиловская, Ю.Г. Волков, A.B. Вислова, Б.Л. Губман, С.А. Ляушева, М.М. Кучуков, O.A. Крыжановская, Г.И. Петрова, О.В. Солодовникова, Л.С. Сысоева.

В современном обществознании представлены следующие подходы к развитию философии познания истории: формационный (К. Маркс, Ф. Энгельс, И.М. Дьяконов и др.); цивилизационный (Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, Ш. Айзенштадт, Б.С. Ерасов, Д.М. Бондаренко, И.В. Следзевский, С.А. Нефёдов, Г.В. Алексушин и др.); мир-системный (А.Г. Франк, И. Валлерстайн, С. Амин, Дж. Арриги, М.А. Чешков, А.И. Фурсов, A.B. Коротаев, К. Чейз-Данн, Л.Е. Гринин и др.); школа «Анналов»: М. Блок, Л. Февр, Ф. Бродель, А.Я. Гуревич; эстафетно-стадиальный (Ю.И. Семёнов).

Гуманитарные дисциплины изучают текст как особое выражение человеческой мысли и духа. Работы М. Бахтина, а также Л. Витгенштейна, М. Хайдеггера, Н. Хомски, Х.-Г. Гадамера, П. Рикера, П. де Мана, Р. Барта, М. Фуко, Ж. Деррида и других исследователей способствовали вычленению в гуманитарном знании особого герменевтического поля, в котором философ исследует не столько действительность как таковую, сколько вторичную действительность текстов, находит, конструирует, реконструирует, множит смыслы и значения этих текстов.

Объект исследования историческое познание как способ осмысления человеком социального бытия, и средство стимулирования современной социальной практики.

Предмет исследования философская рефлексия исторического познания в современном социуме.

Цели исследования: во-первых, системная философская реконструкция фундаментальных идей и положений философской рефлексии исторического познания; во-вторых, уточнение перспективной методологии стимулирования рефлексии исторического познания в свете виртуально ориентированных установок абстракционизма и символизма в понимании природы социально-философского познания.

В соответствии с указанными целями, в работе были сформулированы и решались следующие основные задачи:

1. рассмотреть историю становления исследований рефлексивной природы человеческого разума в социальной философии;

2. исследовать критериальные параметры истины, опредмечивающие философскую рефлексию в истории познания;

3. проанализировать философское содержание установок достоверности и объективности исторического знания;

4. представить научное обоснование реконструкции онтологического статуса философской рефлексии в исследовании современных стимулов исторического познания;

5. выявить особенности репрезентации социально значимых ценностей исторического познания;

6. исследовать значение системного подхода в философской концептуализации амбивалентности стимулов исторического познания;

7. раскрыть характер противоречий социальной и виртуальной реальности в философской рефлексии исторического познания;

8. осуществить компаративистское исследование универсализации исторического познания в глобальном социуме;

9. проанализировать перспективы философской методологии в исследовании проблем исторического познания.

Гипотеза исследования. Механизм философской рефлексии предполагает выявление соответствия или несоответствия компонентов конструируемой субъектом схемы исторического познания, ориентированного, исходя из современного запроса к системе стимулов развития индивида и социума.

Методологическая основа работы. Методология диссертационного исследования имеет комплексный характер и опирается на аналитическую философскую реконструкцию, философскую герменевтику, диалектику, логический анализ и синтез, принципы компаративистского исследования и аутентичной интерпретации философского текста. В работе также использовались методы теоретического моделирования, аналогии, понятийного анализа и эмпирического сравнения философских концептов и понятийных баз исследуемых литературно-философских источников.

Применение отмеченных методов и принципов науки было обусловлено целями и задачами настоящего исследования, предполагающего построение целостной теоретической картины стимулов исторического познания в проблематике социально-философской рефлексии.

Научная новизна работы состоит в следующем:

1. Установлено, что научное решение проблемы философского познания рефлективной природы человеческого разума предполагает не стихийно сложившиеся результаты целереализации, а инициальные факторы целепостановки, при которой система познавательных потребностей человека выражает его отношение к необходимым условиям собственного существования.

2. Доказано, что в философской рефлексии по отношению к истории познания, ценностные суждения философии зачастую находятся за пределами научной верификации, проверки на истинность или ложность. Конкретность истины есть зависимость знания от связей и взаимодействий, присущих тем или иным историческим явлениям.

3. Установлено, что обращение к современным стимулам исторического познания позволяет преодолеть хаос бесконечного многообразия исторических фактов - их можно систематизировать и изучить в рамках определенной системы координат философской рефлексии.

4. Показано, что содержание онтологического статуса философской рефлексии демонстрирует, что рефлексивная функция возникает и реализуется в любой деятельности, когда возникает какое-либо затруднение.

5. Доказано, что в ценностном мышлении предметом познавательного анализа становится уже не мир, как он существует сам по себе, а значения этого мира для людей, которые оценивают его пригодность для жизни, соответствие или несоответствие исторически обусловленным человеческим потребностям и целям.

6. Установлено, что в исторической проекции стимулов познания, общество относится к разряду самопорождающихся и самоподдерживающихся субстанциальных систем, все цели существования которых находятся внутри них.

7. Доказано, что социально-философский анализ противоречий социальной и вирту альной реальности для исторического познания, связан с имитационным моделированием и организационно-деятельностными играми, с принятием групповых решений, с исследованием проблем взаимоотношений в организации.

8. Выявлено, что в компаративистской представленности, рефлексия как механизм обратной связи и универсализации исторического познания в глобальном социуме, это - не только некий результат но и процесс, который связан с внутренними преобразованиями - осмыслением и переосмыслением стереотипов мышления и их эвристическим преодолением, вплоть до образования новых креативно-инновационных содержаний сознания.

9. В методологической перспективе, исследования проблем исторического познания обусловлены накоплением знаний и опыта,

превращением творческих компонентов деятельности в правила реализации стимулов философской рефлексии.

Исходя из указанных пунктов новизны, на защиту выносятся следующие основные положения:

1. Рефлективные познавательные конструкции во многих случаях являются единственной возможностью связать разнородные процессы, упорядочить совокупность явлений, послужить начальному становлению знания. Значение рефлективного познания состоит в способности ученого анализировать мир в собственной логике и фактологии его существования, которая не зависит от субъективных склонностей и предпочтений познающего субъекта.

2. Ключевой характеристикой истины, её главным критериальным признаком является её объективность. Объективная истина - это такое содержание наших знаний, которое не зависит ни от человека, ни от человечества. Если наше знание - это субъективный образ объективного мира, то объективное в этом образе и есть объективная истина. Здесь историческое познание истины есть процесс, опирающийся в равной мере на веру и знание, а научная истина опирается на все формы культуры.

3. Определить исторический смысл любого явления в сущности невозможно без учета особенностей того общества, в котором оно укоренено Историческая память и основывающееся на ней историческое познание, относятся к числу тех явлений социальной и культурной жизни, содержание которых определяется представлениями разных обществ и социальных групп о реальности, истинности и достоверности. Эти представления менялись со временем и были укоренены в мировоззрении и интеллектуальных традициях отдельных народов и цивилизаций. Различные общества, а внутри них отдельные социальные группы не только формируют присущие исключительно им типы исторического сознания и исторической памяти, но и обнаруживают разную степень осмысления прошлого.

4. Тема реальности стимулов исторического познания имеет онтологический и гносеологический аспекты; в гносеологическом реальность дана в субъектно-объектном ракурсе, как данная сознанию, проявленная

сознанием. Онтологический аспект раскрывается не как объект рефлексии, но как процесс-становление и как эпистемология познания. В культурологической ветви философской антропологии разрабатывается также трактовка культурного творчества как способа бытия человека в мире.

5. В философской репрезентации ценностей исторического познания, дискуссия о соотношении истинности и ложности касается именно ценностных суждений, а не любых оценок вообще. В этом плане важно отличать оценки-предпочтения, связанные с выбором должного или желаемого людьми, от оценок-констатаций, представляющих собой фиксацию объективных, безальтернативных соотношений между сопоставляемыми явлениями и фактами истории. В стимулах философской рефлексии, любое ценностное суждение о мире обретает подлинную весомость лишь том случае, если основывается на знании объективных свойств оцениваемого явления.

6. Системное рассмотрение развития мышления приводит к иерархии, как системе, каждый уровень которой включает в себя ранее достигнутое мышлением с достижением нового уровня развития. Этим объясняется тот факт, что на современном уровне мышления сохраняются мифологические, религиозные и философские представления. Системное рассмотрение развития мышления не отвергает их, оно определяет их место в иерархии развития. Само рассмотрение материи и сознания в качестве элементов единой системы меняет взгляд на характер отношений между ними, снимает иерархическое одностороннее определение одного другим.

7. В контексте социальной практики виртуальная реальность имеет двойственную, амбивалентную направленность. Информационное общество резко обостряет проблему конфликта знания и информации. Последняя все чаще подменяет знание, что становится особенно несложно реализуемым в пространстве Интернета, где человеку легко сконструировать свой вариант реальности, построенной на основе специфически подобранной информации. Виртуализация и порождающие её структуры являются одной из функциональных систем современного общества, которая делает последнее более эффективным и производительным.

8. Эпистема компаративистики опирается на три принципа: принцип позитивности, направленный на поиск закономерностей; принцип научности, предполагающий обнаружение отличительных черт при сравнении социальных организмов; принцип взаимообусловленности, постулирующий наличие взаимовлияния между социальными организмами при сохранении ими самобытных начал. Без различного рода классификаций невозможно представить современное человеческое общество, современную науку, само разделение наук основано на этом же принципе однородности предмета науки.

9. Теория и практика проектирования, планирования, прогнозирования, а также различные виды производственной и организационно-управленческой деятельности являются ныне массовыми типами деятельности и мышления людей. Все это приводит к множеству проблем, где методологические средства системного подхода оказываются наиболее адекватными, а порой и просто незаменимыми.

Теоретическая п практическая значимость исследования. В диссертационном исследовании представлены современные теоретические и практические основы философского анализа в пространстве рефлексивного стимулирования исторического познания. Положения диссертации могут быть использованы в философском осмыслении новых тенденций естествознания и гуманитарных наук в исследованиях уровней рефлексии сознания, а также в разработке теоретического фундамента актуальных проблем исторического познания в перспективных конструкциях социальной философии.

Выводы и теоретические положения работы использованы в разработке учебных курсов для студентов высших учебных заведений и аспирантов по социальной философии, онтологии, философской антропологии, истории философии, и морально-нравственным аспектам познавательной деятельности. Отдельные результаты диссертации могут быть востребованы в философских исследованиях перспектив эволюции человека и теоретической разработке проблем универсализации философского мышления в современном глобальном мире.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии и социологии Сочинского государственного университета. Ряд положений, а также основные результаты исследования апробированы автором в его выступлениях на докторантских и аспирантских семинарах, изложены в докладах и тезисах на научных конференциях, в ходе научных дискуссий по наиболее важным аспектам данной проблемы в том числе на: Всероссийской конференции «Новая Россия: духовность, гражданственность, возрождение» (г. Краснодар, 2004); региональной научно-практической конференции «Россию строить молодым» (г. Москва, 2005); межрегиональной научно-практической конференции «Россия в условиях глобализации (философские, социокультурные и политические проблемы)» (Москва, 2006); Всероссийских научно-технических конференциях «Историческое познание в составе глобальных проблем современной науки» (гуманитарный сектор, г. Москва, 2007-2009); научно-практической конференции «Философская наука и практика» (Ставрополь, 2008); Международной научной конференции «Социальная эволюция, идентичность и коммуникация в XXI веке» (Москва, 2011) и ряде других.

Основные положения и выводы диссертации изложены в научных публикациях общим объемом 43,4 п.л., в том числе в 13 статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых журналах, определенных Высшей аттестационной комиссией.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, четырёх глав, включающих двенадцать параграфов, заключения, примечаний, списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во «Введении» обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, формулируются цели и задачи работы, рассматривается степень научной разработанности темы, методологические основания и научная значимость исследования.

В первой главе «Философская теория рефлективной природы человеческого разума» установлено значение критериальных характеристик

рефлективной природы человеческого разума, предложен вариант философского исследования достоверности и объективности исторического знания.

В первом параграфе «Теория и методика исследования рефлективной природы человеческого разума» показано, что исторически, социальная философия наряду с тем, что она выступает рефлективным познанием, нацеленным на получение объективно-истинного знания об обществе, то есть яааяется наукой, одновременно выступающей и специфической формой общественного сознания - ценностным знанием (отношением) людей к переживаемой и осмысливаемой ими конкретной действительности своей жизнедеятельности.

Разделяя устоявшиеся в современной науке представления, отметим, что объект социально-философского познания - это постоянно изменяющаяся действительность общественной жизни в единстве и разнообразии всех отношений людей, сложно переплетенных случайных и закономерных причинных факторов и следствий. Соответственно и предметом социальной философии является не знание всеобщего и целого о бытии мира, возможностях и способах его осмысления, а знание всеобщего о целостности общественного (коллективного, совместного) бытия, об условиях и факторах его развития. Все это определяет и основную проблему социальной философии - вопрос о том, что есть общество, или, что то же самое, какова его природа (основания) и закономерности существования и развития. Мы не можем ограничить свое познание рефлективным знанием мира. Не будем забывать, что познание есть отношение субъекта и объекта, познающего человека и познаваемого им внешнего и внутреннего мира, реалии которого много значат для людей. Так, объективно, единообразия в подходах к проблеме периодизации истории нет: ведь выделение периодов в истории зависит от того критерия (или критериев), которые положены в основу периодизации. За основу периодизации истории брались, к примеру, орудия труда (У. Ростоу, Д. Белл, О. Тоффлер), рост народонаселения (Т.Р. Мальтус), географическая среда (Ш.Л. Монтескье) и т.д.

Важной функцией опирающегося на рефлексию теоретического мышления является функция экономии ресурсов и возможностей познающего разума. На данную функцию теории обращали внимание многие философы, начиная с Э. Маха. Теория позволяет осуществлять «сжатие» неохватного для индивидуального разума массива эмпирических описаний, фактов.

Логический анализ - это, прежде всего, конструирование искусственного (мета) языка, лингвистическая же философия преимущественно критика языка. Критическая философия стремится не столько к созданию искусственных языков, как то имеет место в чистом анализе (А. Тарский, Р. Карнап), сколько к прояснению смысла языка (поздний Л. Витгенштейн, Г. Райл и др. представители лингвистического анализа).

Критическая философия опирается на ту или иную форму априоризма. Без некоторых правил и принципов критики, некоторых «аксиом» понимания ни один критик не может обойтись, под угрозой трансцендентальной самопротиворечивости (каковая присутствует, например, в протагоровском скептицизме и релятивизме), так это - наличие. Для критиков аналитического типа допустим лишь формальный априоризм, критика же с элементами спекуляции необходимо содержит идею синтетического a priori. Критика опирается на некоторый содержательный априоризм. В то же время, критический дискурс препятствует онтологизации своего содержательного априоризма.

Критическая метаязыковая трансценденция не только не разрушает исходный коннотативный уровень, но и делает его более устойчивым. Наличие априорных оснований предохраняет, по-видимому, критическую философию от трансформации в скептицизм. Скептицизм оказывается дефектом метаязыка критики, его неполнотой, которая связана с отсутствием необходимых семантических терминов - априорных категорий. Априорные основания - это отображение в метаязыке подвергаемых рефлексии

коннотаций. Критическая философия удовлетворяет критерию самонепротиворечивости (Д.В. Анкин).

Критическая философия ориентируется не только на исследование науки, но и на такие явления культуры, как миф, литература, искусство, идеология, мораль и т.д. Сохраняя, вслед за философским анализом, объективность и научность метаязыкового описания, критическая философия часто переносит его на новые области, далеко выходящие за рамки философии науки. Характерной особенностью критической философии является разграничение философии и науки (И. Кант, Л. Витгенштейн, М. Шлик и др.). Вероятно, это объясняется тем, что критический архетип включает семиотики различного типа: и метаязык, и коннотацию. Они хоть и располагаются на различных языковых уровнях, но конфликт, либо просто разделение между философской рефлексией и научным знанием провоцируют. Критическая философия может отрицать саму возможность особого философского знания, отводя философии функцию прояснения смысла. Поэтому аналитические усилия критиков часто не завершаются какими-то философскими заключениями, выводами. Процесс философствования самоценен и самодостаточен, он не завершается в какой-то философской теории, не приводит к упорядоченной системе философских высказываний. Критики противопоставляют порождаемое внутренней потребностью человека философствование (И. Кант) «философии систем». У критиков возможны проблемы с институтом науки, его требованием разграничения между процессом получения результатов и самими научными «результатами». Так, философия истории всегда находилась во взаимообусловливающих отношениях с историческим сознанием. Само существование философии истории немыслимо вне контекста исторического сознания (А.Н. Шуман). В то же время философское осмысление истории оказывало во многом формирующее воздействие на историческое сознание и соответственно на саму социально-историческую жизнь.

Во втором параграфе «Критерий истины как предмет философской рефлексии в истории познания» установлено, что вопрос об особенностях

социально-философского знания (предмете социальной философии) включает в себя также и вопрос о соотношении социальной философии с другими науками, исследующими общественную жизнь людей. В исследованиях ряда авторов установлено, что наука может констатировать факт существования человеческого общества, разъяснить те объективные механизмы, с помощью которых обеспечиваются цели выживания и развития, и даже оценить эффективность средств, которые используются для достижения этих целей (М. Хайдеггер, К. Ясперс). Но она не в состоянии верифицировать их как истинное или ложное, поскольку цели нашего существования лежат в сфере должного, а не в сфере сущего, подвластного науке. Теория познания тесно связана с онтологией, диалектикой (учением о всеобщих законах развития бытия и познания), с логикой и методологией. А поскольку субъектом познания является человек, то гносеология часто использует данные философской антропологии и других наук о человеке. При изучении личности познающего субъекта теория познания опирается на данные психологии, физиологии, медицины. Разнообразный материал для обобщающих выводов ей поставляют математика, кибернетика, естественные и гуманитарные науки.

Проблема познания является одной из важнейших в философии. Объективно, современный период в развитии обществознания знаменуется крупными сдвигами. В частности, этот процесс находит свое выражение в том, что происходит дальнейшая дифференциация знания, в ходе которой возникают новые самостоятельные направления обществознания. Вместе с тем идет процесс интеграции знаний об обществе, что находит свое выражение в появлении различных стыковых наук и общих теорий. В связи с отпочкованием тех или иных областей знания происходит дальнейшая перестройка уже существующих наук и уточнение их предмета. Все это делает актуальным вопрос о соотношении различных областей обществознания. Но, пожалуй, в какой мере актуальна эта проблема, в такой же мере она и трудна для своего разрешения. Эта трудность обусловлена не только сложностью самого вопроса, но также и тем, что о предмете

социальной философии в научной литературе имеются самые различные точки зрения (И.А. Гобозов). Всякое развивающееся знание, перед которым открываются новые горизонты, встает перед необходимостью уточнять и конкретизировать свой предмет, глубже выявлять его специфику, точки соприкосновения и границы взаимодействия с предметами других пограничных наук.

Современная трактовка истины включает в себя следующие моменты характеристики:

1) Объективность, она - в обусловленности реальной действительности в которую входит - объективная реальность, субъективная реальность она - в связи с предметно-чувственной деятельностью человека, с практикой она - в независимости содержания истины от отдельных людей;

2) Субъективность, поскольку истину познают люди она субъективна по своим внутренним идеальным содержанию и форме;

3) Истина есть процесс, она не постигается сразу, целиком в полном объёме, а постепенно углубляется и вместе с тем всегда неполна и неточна.

Для характеристики объективной истины как процесса применяются категории абсолютного (выражающего устойчивое, неизменное в явлениях) и относительного (отражающей изменчивое, преходящее).

Диалектика абсолютной и относительной истин ставит вопрос о конкретности истины. Это означает, что любое истинное знание определяется: 1) характером объекта к которому относится; 2) условиями места, времени; 3) ситуацией, историческими рамками.

В параграфе показано, что распространение истинного знания за пределами его действительной применимости превращает его в заблуждение. Соответственно, возникает необходимость дополнения практики иными критериями, которые дополняют, но не отменяют или заменяют его. Особо важен логический критерий истины, сочетающий и формально-логический и диалектический методы, а также аксиологический критерий.

В третьем параграфе «Научная рефлексия в установках достоверности и объективности исторического знания» показано, что в

концептуальной представленности, историческая наука имеет дело не с общим как таковым, не с закономерностями развития в их «чистом» виде, а с их конкретным проявлением в определенном регионе, у определенного народа в тех или иных конкретно-временных условиях. Именно поэтому общественная история - это всегда наука о реализованном и о свершившемся. Она всегда воспроизводит процесс общественного развития в его хронологической последовательности, с учетом всех особенностей конкретных исторических событий, фактов, личностей.

Как отмечают современные авторы, повествуя о последовательной связи событий, историк отбирает из богатого фактического материала прошлого наиболее характерное и типичное (И.А. Гобозов, B.C. Грехнев). Но как бы совершенно ни были воспроизведены данные события, за ними нельзя видеть логики исторического процесса, если не определена общая линия развития человеческого общества. Именно поэтому исторические факты должны быть освещены плодотворной философской идеей. Без философско-историчеекой концепции, просматривающей общую логику общественного процесса, труд историка в значительной мере теряет свою практическую и познавательную ценность. Состав исторической памяти во многом зависит от субъективных и эмоциональных аспектов: сообщество вольно или невольно обращается к прошлому как источнику информации. Массовое сознание воспринимает прошлое эмоционально, ищет в нем подтверждение собственных ожиданий и предпочтений, с легкостью стирает границы между достоверной и вымышленной картинами событий. Социальная, или культурная, память указывает на неразрывную связь поколений, дает примеры опыта, который может быть использован в настоящем. В основе научного исторического познания - признание различия между прошлым и настоящим, требование достоверности информации, на основании которой прошлое может быть восстаношгено, постоянные сомнения относительно того, в какой степени исторические явления могут быть сопоставлены с фактами современной жизни. История как опыт социальной жизни, без которой современное общество не может осознать себя и определить пути

развития, критически оценивается наукой с точки зрения способов и возможностей применения этого опыта (Л.П. Репина). Философия, социология, психология создают теории и понятия, которые историк может применять в своем исследовании, поставляя им в свою очередь «обработанное сырье» для обобщения и формулировки законов. Утверждение об эмпирическом характере истории имеет и более радикальные последствия - его логическим завершением считается констатация того, что историка не должна интересовать задача осмысления исторических событий, его ремесло - устанавливать их истинность и достоверно описывать.

Традиционная историческая наука направлена, прежде всего, на установление фактов, выявление их взаимосвязи и превращение в связное повествование (исторический нарратив) (Н.С. Розов). Общий методологический тезис в данном пункте состоит в следующем: необходимо теоретическое обоснование и теоретическая направленность каждый раз, когда с помощью методов философской рефлексии пытаются выявить не отдельный факт, а нечто общее относительно исторической динамики и социальной эволюции. Каждая историческая эпоха есть относительно целостное, хотя и не замкнутое, образование. В ее границах люди поступают и действуют, руководствуясь своими потребностями и интересами, мотивами, ценностями и идеалами, вплоть до мировоззренческих ориентаций. Поэтому принцип объективности в историческом познании требует ориентации на целостность исторического процесса. Содержание исторической памяти определяется не только способностью человека и сообщества людей запоминать или забывать определенные события прошлого. Процесс запоминания не является механическим: хранится в памяти и передается потомкам та информация, которую считают важной и достоверной, а, как показывает изучение исторических сочинений, критерии достоверности были разными в разных обществах. Представление о том, что важно знать о прошлом, также изменялось в зависимости от задач и интересов социальных групп. Сведения, представлявшие интерес для

сообщества одного типа, могли восприниматься не заслуживающими внимания теми, кто обладал иной коллективной идентичностью.

Во второй главе «Онтологический статус философской рефлексии исторического познания» исследованы системные основания рефлексии исторического познания в репрезентативном аспекте ценностей исторического познания для социальной философии.

В первом параграфе второй главы «Системные основания в исследовании современных стимулов исторического познания» установлены закономерности научного анализа системного подхода, как направления методологии научного познания и социальной практики, в основе которого лежит рассмотрение объектов исследования как систем.

Системный подход ориентирует исследователей на раскрытие целостности объекта, на выявление многообразных связей в нём и сведение их в единую теоретическую картину. Потребность в таком направлении методологии научного познания следует из характера развития современной науки и техники. В исследовании современных стимулов исторического познания системный подход выполняет роль междисциплинарного языка, сущность которого заключается в рассмотрении объекта или проблемы с учетом всей полноты и сложности их внутреннего строения, целостности, взаимодействия всех составляющих элементов, связи между ними и средой. Рассматриваемая в таком аспекте системность предполагает историзм, но не внешний, описательный, а генетический: когда речь идет не просто об изменении объекта, а о трансформации внутреннего механизма отношений между его компонентами, что требует признания направленности развития. В противном случае получается лишь некоторая совокупность различных типов систем ценностей. Но это описательная классификация, она не отвечает конечным целям познания, так как не вскрывает механизма изменений, не объясняет прошлого и не позволяет предвидеть будущего.

В параграфе отмечается, что если говорить об онтологии как таковой, то сегодня ни у кого не вызывает сомнений необходимость ревизии привычных и якобы очевидных теоретических конструктов, описывающих

физический мир. Однако то же самое следует сделать и в отношении социальной онтологии, поскольку развитие виртуалистики радикально изменило топологию социального пространства. При этом речь не идет о той или иной разновидности концептуального монополизма, о получении единственно правильного ответа, но о достаточно убедительной системе аргументации или, по крайней мере, о высокой степени стимулирования познания. В любом случае без вышесказанного невозможно приращение социально-философского знания. Здесь следует учитывать, что системный стиль мышления, обладая свойствами реализуемости именно в каждом отдельном случае, тем не менее, характеризуется и высокой степенью общности. Он выступает как научно обоснованная стратегия действия по управлению сложными объектами любой природы. Отметим, однако, что эта, достаточно общая практически-управленческая ориентированность системного стиля мышления, вовсе не превращает его в особую философскую методологию, ибо как это можно видеть на примере анализа процесса образования и развития ценностных ориентации, системный подход дает лишь инструментарий решения сложных проблем.

В этом плане сам системный стиль мышления, несмотря на его достаточно большую широту применимости, выступает лишь в качестве элемента всеобщей тенденции возрастания роли аксиологических исследований в познавательном процессе современной эпохи. Составными компонентами этого процесса являются осваиваемая обществом природа, индивиды, средства труда, производимые продукты. Те или иные социальные учреждения, институты, формы производства и потребления, выступают своеобразными центрами, где кристаллизуются складывающиеся в процессе деятельности людей элементы систем ценностных ориентации. Совокупностью общественных отношений обусловливается и развитие личности индивида. Так, по мнению основателя баденской школы неокантианства В. Виндельбанда, важным для философии является вопрос: «как можем мы примирить ценности внутренней жизни личности и массовые ценности внешней жизни в свободное от противоречий единство»?

Следовательно, любая оценка в обществе - это, прежде всего субстрат отношений между людьми, в том числе и познавательных отношений. Рассматривая каяедую из множества существующих систем ценностей как элемент системы более высокого порядка - системы ценностных ориентации, мы должны иметь представление о границах устойчивости этой системы. Очевидно, они определяются многими факторами, в том числе и чисто природными, несоциальными. В рамках нашего исследования, однако, вызывают интерес причины именно социальные; как те, что способствуют утверждению и развитию той или иной системы ценностных ориентаций, так и те, что ведут к ее разрушению и образованию новой.

Во втором параграфе второй главы «Рефлексия исторического познания как функция социальной системы» раскрывается положение о том, что хотя каждый акт познания осуществляется только в индивидуальной человеческой голове, однако, само познание предполагает овладение теми формами мыслительной деятельности и культуры, которые выработало человечество. Социальная позиция исследователя обусловливает и интерпретацию основных понятий, которыми он пользуется в процессе познания, и является основой для определения критериев при подборе фактов.

В традициях науки, принято считать, что познание всегда носит общественный характер. Оно определяется конкретно-историческим состоянием развития общества, его культуры, равно как объективным социальным положением, которое познающий человек занимает в обществе. Соответственно возрастает и роль субъекта, его социальной позиции в познании общественных явлений (И.А. Гобозов, Ю.И. Семёнов). Познание всегда осуществляется на основе определенных методов, понятийного аппарата, специфического набора фактов и обстоятельств, прошлых знаний, постановки новых проблем, прерогатива выбора которых принадлежит именно субъекту. От субъекта познания, его ценностных ориентаций во многом зависит направленность познания, идеологическая и научная значимость и полезность получаемых результатов.

Также в параграфе мы обращаемся к вопросу о смысле временного разрыва. Ответ напрашивается сам собой: временной, равно как и культурный разрыв, играет роль внешнего оформителя предмета и являет собой объективизированную смену точки зрения. Благодаря временной отдаленности, либо различию культурного происхождения, даже самые обычные предметы повседневного обихода или уже совсем потеряли свою прямую связь с их практической функцией, или эта функция отошла на второстепенный план и нас привлекают теперь иные достоинства данных предметов.

Процесс социального познания всегда осуществляется в ходе общественно-практической деятельности - реальных действий по сохранению или изменению условий существования. Иначе говоря, социальное познание, как и познание природных явлений, обусловлено предметным типом человеческой деятельности. Это значит, что только в деятельности происходит и получение, и предметная апробация тех знаний, которые формируются у человека. Вполне понятно, что это знание сообразуется с наличным опытом и теми знаниями, которые функционируют в обществе, ибо социальное знание не начинается с нуля и не возникает из ничего. Ведь знание - это необходимый элемент и предпосылка практического отношения человека к миру, поскольку в нем выражена система идеальных образов о реальности и формах его деятельности. Знание человека как субъективный образ объективного мира - это всегда результат его взаимодействия с окружающим миром, при этом оно становится таковым, если «материализуется» в определенную языковую систему, принимая форму суждения, понятия или умозаключения. Не существует врожденного знания, ибо знание выступает в качестве специфического для человеческого общества элемента духовной культуры и является единством чувственного и рационального. Человек производит новое знание, опираясь на исходные знания, которые обусловливали его прошлую деятельность и формировали его опыт. Он сам активно вычленяет объект познания в соответствии с характером практической деятельности своего времени.

Очевидно, что «функции системы» и «система функций» - это понятия, отражающие различные аспекты исследования в процессе познания. Значимой функцией данной системы является объективизация оценки, как продукта деятельности системы, ее перевод из сферы возможности в сферу действительности. Назовем эту функцию реализационной, поскольку в ней выявляется преобразовательная, деятельностная сторона социальной уверенности, а сама она осуществляется в действиях субъекта, направленных на воспроизведение первичной оценки и ее последующую интерпретацию в интересах стимулирования исторического познания. Как особую функцию рассматриваемой системы следует представить преобразование природы во имя повышения ее роли в структуре благополучного существования и в целях оптимизации отношений человека с природой. Свои специфические отличия от уже отмеченных, имеют функции конкретизации и саморегуляции развития собственно систем ценностных представлений.

В третьем параграфе второй главы «Репрезентация социально значимых ценностей исторического познания в социальной философии» раскрывается положение о том, что гносеологическое содержание (рефлективное знание) социальной философии, в различных масштабах его значения, далеко не исчерпывает её содержания.

Социальная философия осознанно или неосознанно, явно или неявно -всегда несет в себе ценностные составляющие. Ведь философия, как говорил об этом еще И. Кант, призвана научить человека тому, «каким надо быть, чтобы быть человеком». Социокультурные потребности реализуются лишь в том случае, если осознаны людьми, прошли через идеально-регулятивные механизмы их поведения, именуемые сознанием. Уже в первых социальных опытах и моделях, исходные методы изучения социальной реальности были соотнесены с интрасферой специфически человеческих действий и поведения. Важную роль в прояснении этой проблемы в отечественной науке сыграли работы К.К. Платонова, С.Л. Рубинштейна, Б.М. Теплова, Б.Г. Ананьева и др. Альтернативный подход к человеку исходит из признания того, что человек в своей деятельности не является жестко

детерминированным природными законами. Человек свободен, он является не вещью среди вещей, а мерой всех вещей, он возвышается над природой, преобразуя ее и создавая свой - особый мир - духовный, в котором он и черпает источники и детерминанты направленности своей жизнедеятельности. Внутренний духовный мир человека - это его сознание в самом широком смысле слова; внешний духовный мир, общий для всех людей, - это культура, созданная всем человечеством. Соответственно, то, что преимущественно интересует исследователя, стоящего на таких позициях, - это внутренний мир человека, познаваемый с позиции собеседника. Познание такого рода опирается на иную методологию -«понимающую», или «диалогическую» методологию. В последние годы этот подход к изучению человека набирает силу, о чем свидетельствует, в частности, всплеск интереса к идеям М.М. Бахтина и К. Роджерса. В осмыслении сущности «человеческого феномена» мы постоянно вынуждены балансировать между редукционизмом - сведением человека к каким-либо конкретным его проявлениям, функциям или отношениям и схоластическим универсализмом, в котором теряется многообразие человеческой жизни.

В исторической репрезентации, ценностные приоритеты людей обретают жесткую дисциплинарность, которая связана с их способностью служить средством коллективного выживания в мире. Именно поэтому общество ограничивает свободу ценностных ориентации своих членов, измеряя их мерками совместного блага людей. Средствами права и морали оно закрепляет разумные формы деятельности и запрещает неразумные, ставящие под угрозу общественную стабильность и безопасность. Гуманитарные науки, в свою очередь, утратили свою гуманитарную однозначность. Хотя в научной литературе ведутся бурные дебаты о том, нужно ли и в какой мере нужно использование в этих науках точных методов, повсеместное внедрение этих методов давно стало свершившимся фактом. Другая тенденция развития гуманитарных наук - склонность к формализации знания. Не случайно преимущественным объектом интереса почти всех гуманитарных дисциплин являются сегодня знаковые системы

разного рода. Несомненно, что редукционизм - необходимый метод научного анализа. В сфере интересующей нас проблематики его стимулирует реальное противоречие человеческого бытия: с одной стороны, человек немыслим вне связей с природой, с другими людьми, с обществом, с другой - каждый из нас относительно автономная от таких связей системная целостность. Но достоинства редукционизма превращаются в недостаток, когда компонент принимается за целое и в результате образ познающего субъекта упрощается и искажается. В целом же, философия задает наиболее общие методологические ориентиры исследования процесса исторического познания в его развитии, равно важные как для его целостного осмысления, так и для анализа его конкретных аспектов.

В третьей главе «Абстракционизм и символизм в познании социального пространства» исследуется двойственный характер социальной рефлексии по отношению к виртуальным и адаптивным нормам исторического познания.

В первом параграфе третьей главы «Рефлексия социальной реальности и её амбивалентность» определено, что философия воплощает особый субъективный образ своей эпохи, поскольку исходит в своих позициях из насущных вопросов, поставленных конкретными обстоятельствами самой жизни людей. Исторически, философская картина общественной жизни наряду с тем, что отражает конкретные запросы эпохи, выявляет основные тенденции и смысл ее развития. Одновременно отвечает и на вопросы, которые проходят через все социально-философские учения: что такое общество, какова бы ни была его форма бытия, какое значение оно имеет в жизни человека, в чем его истинное существо и к чему оно обязывает людей.

Воздействие рефлексии на выработку линии поведения субъекта в целом происходит с позиции оценки соответствия поведения субъекта условиям его безопасного существования и выживания. Поэтому рефлексивные оценки можно разделить на положительные, благоприятные для субъекта, доставляющие ему удовольствие положительные эмоции, и

отрицательные, опасные для самосохранения, вызывающие тревожные состояния, отрицательные эмоции. Оценки в рефлексии генерируют дополнительные и самостоятельные виртуальные компоненты соответствующего фона. Этим самым генерируются альтернативы со «шкалами» уровней предпочтений (приоритетов) от примерно равных до преобладающих, что приводит к созданию своеобразной внутренней псевдосреды и к новым виртуальным состояниям.

В противоречиях рефлексии, социальное познание можно охарактеризовать как движение субъекта к объекту, его воспроизведение в идеальных образах. Однако, как известно, всякое движение включает в себя момент покоя. Именно поэтому и познание - это диалектическое единство прерывного и непрерывного. С одной стороны, социальное познание -непрекращающийся процесс постижения действительности, а с другой стороны - достижения познающей деятельности воплощаются в определенных результатах, которые фиксируются в знаковых системах (естественных и искусственных языках). Рефлексия субъекта фиксирует изменения как внутреннего, так и внешнего происхождения. По ряду причин она не полностью соответствует этим изменениям, и поэтому рефлексии разных субъектов не похожи друг па друга, а сами субъекты существуют каждый в своей индивидуальной реальности. Это предопределяет способы взаимодействия субъекта со средой и с самим собой.

Рефлексия включает условно актуальное восприятие реальности, (которое также генерирует виртуальную составляющую), реагирующее непосредственно на текущие изменения внутренних состояний субъекта и внешние условия, и чисто виртуальное восприятие реальности. При этом, если актуальное реагирует на конкретные изменения в рамках выбранного направления, то виртуальное «дорисовывает» реальность, создает образ, картину окружающего мира не только в пределах реального времени, но и моделирует будущие состояния. Виртуальное является источником альтернативности в реагировании на возникающие изменения, источником творчества субъекта и многообразия путей развития. В рефлексивном

развитии субъект является «геномом» для воспроизводства самого себя. Он в целом является «зародышем» для развития нового субъекта. Многое в рефлексии или не закрепляется совсем и должно быть получено только научением за счет взаимного общения субъектов, или же закрепляется с трудом в наследственных формах. Для человека, например, закрепляемые от рождения рефлексивные навыки ничтожно малы по сравнению с теми, которые он осваивает в продолжение жизни. Однако, как происходит это наполнение сознания человека новым актуальным и виртуальным содержанием, каковы этапы и последовательность, во многом остается не ясным. Для развития рефлексии субъекта требуется информационный ресурс, выступающий в форме потребности. Информация нужна не всякая, а специально подготовленная для потребления. Она должна быть узнаваемой в ситуации, создающей целостное и образное представление. При этом важны не только импульсы извне и изнутри, но и вся технология их переработки, превращения из одних форм в другие, технология коммуникаций и кодирования в стандартные сигналы, раскодирования в образы и представления, т.е. технологии «узнавания» - фиксации, различения сигналов, их сравнения и поиска аналогий.

Во втором параграфе третьей главы «Фактор виртуальности в установках нравственных норм исторического познания» исследование исходит из того, что для человека, как и для любого субъекта, необходимость в виртуальных ресурсах выступает в форме первоочередной потребности со всеми факторами, сопутствующими удовлетворению этой потребности.

Такая потребность существовала всегда и без ее удовлетворения в той или иной форме субъект существовать не может, также как и без пищи. Исходя из этого, можно сказать, что виртуальная реальность представляет собой суммарный результат жизнедеятельности субъектов. Она как продукт рефлексии присуща только субъектам, отражает специфические признаки и особенности функционирования субъекта и его деятельности. Субъекты по своей природе, как отмечалось, могут быть индивидуальными и коллективными. Следовательно, и виртуальные реальности могут быть

такого же свойства - индивидуальными и в виде коллективных форм, отражая признаки и особенности таких субъектов.

Развитие виртуальности приводит также к изменениям во внутреннем мире человека, порождая и «виртуальную» личность, со своими, отличными от общепринятых нормам поведения. Каждый человек живет в разнообразных реальностях: трудовой деятельности, общения, сна, искусства и др. Каждая реальность отличается от других модусов реальности событиями и их характером, логикой и закономерностями. Если такая реальность овладевает человеком, то, по мнению В.М. Розина, у него возникает устойчивый виртуальный мир.

Виртуальные реальности представляют собой различные формы символических реальностей. Каждая из них занимает определенное место в иерархии реальностей современной культуры и личности и в отношениях с другими символическими реальностями. Как один из видов психической реальности, виртуальные реальности создаются самим человеком на основе виртуального опыта. Виртуальные события возникают в результате сознания виртуального свидетеля. Вместе с тем виртуальные реальности достаточно объективны, например, события сновидений или художественной реальности. Символические реальности создаются разнообразными способами. В них человек может не только наблюдать и переживать, но и самостоятельно действовать. Наука, искусство, религия и другие формы человеческой деятельности для многих людей создают виртуальные миры, не менее объективные и реальные (а порой и более реальные), чем мир физический и социальный. Поэтому становится понятным, что символические реальности и системы - это самостоятельная действительность, в которой возникают и изменяются события и сам человек. Это приводит к изменению наших представлений о реальности, экзистенции и истине. Виртуальные реальности, по мнению В.М. Розина, были вызваны к жизни разнообразными потребностями, в частности, расширившимися технологическими возможностями, которые позволяют продуцировать их разнообразные виды. Входя в виртуальное пространство

человек, попадает в мир событий, весьма похожих на те, что обнаруживают себя в эмпирической действительности. Особенность компьютерной виртуалистики заключается в том, что если раньше человек, попадая в мир виртуального, например, погружаясь в мир картины, ограничивался позицией зрителя, то современные технологии дают ему возможность осознать себя в качестве активного субъекта виртуального пространства. Вместе с тем, усложнение виртуальной реальности создает ряд проблем, с которыми не считаться нельзя. В первую очередь специалистов беспокоит высокая степень иллюзорности, достигаемая на виртуальном пространстве. Другая опасность, связанная с виртуальностью, заключается в возможности манипулирования сознанием человека. Виртуальные технологии создают иллюзорные объекты, практически неотличимые от подлинных, что затрудняет распознавание истинности получаемой новой информации.

Виртуальная реальность - это форма бытия, которой не было до возникновения субъектов. Поэтому можно говорить о виртуальном бытии как о вторичном, возникшем на базе предшествующей формы бытия в результате творчества субъектов. Это бытие не «субъективное», выдуманное, несуществующее, а «объективное», по-своему настоящее. Сами субъекты стали, в конечном счете, ресурсами природы, ее «атомами и квантами», «молекулами», через посредство которых происходит дальнейшее виртуальное развитие. Виртуальное бытие - это бытие нравственно ориентированного сознания субъектов.

В третьем параграфе третьей главы «Потенциал адаптации социума в рефлексии исторического познания» доказано, что адаптивным процессам, происходящим в условиях виртуализации социального пространства, косвенно способствует расширение и углубление понимания самой природы человека, что, безусловно, увеличивает степени его свободы.

Логическим следствием установления единства законов окружающего мира, является артикуляция поведенческой, информационно-функциональной составляющей объектов самой различной природы. Виртуальность, несущая в себе информационную нагрузку и объединяющая

семантику и сигнал, может быть включена не только в сознание, но и в материю. Собранный к настоящему времени материал относительно виртуально-информационных процессов в самом человеке, протекающих на молекулярном и генетическом уровнях, а также аналогичных процессах в человеческой психике, социальных формах поведения, создает предпосылки для рассмотрения человека как сложной, многомерной информационной системы.

Адаптация как вид взаимодействия личности (либо группы) с общественной средой, в ходе, которого согласовываются требования и ожидания его участников, во многом зависит от определяемого индивидом первоначального, самоидентифицированного положения в системе общественной иерархии. Процесс самоидентификации личности осуществляется в соответствии с ее самоопределением, с сопоставлением себя и изменившейся социальной среды,

Развитие информационного общества и глобальная виртуализация социального пространства, сами по себе еще не являются гарантом расширения человеческой свободы. Адекватное восприятие информации, как и выбор, социально значимой модели поведения, требуют своего рода «виртуальной социализации», предполагающей овладение такими умениями и навыками как компьютерная грамотность, информационная осведомленность, техническая компетентность. Зачастую, правильный выбор зависит от оперативной консультации, проведение которой доступно лишь пользователю новейших средств связи. При этом, личностный выбор оказывается детерминированным множеством факторов, число которых по мере нарастания информатизации и компьютеризации постоянно увеличивается.

Виртуальная культура создает прецедент инверсии ценностного поля из области собственно аксиологического опыта во все структуры современного научного знания и сферы общественной жизни. Спонтанное сопряжение различных или даже полярных ценностно-нормативных культур создает пространство альтернативных реальностей, пересекающихся в точке

ценности человеческой жизни. В стимулировании исторического познания, альтернативой традиции рационального понимания ценностей становится ценность единства духовной свободы и материальной необходимости. С одной стороны, виртуальная культура предполагает ориентацию и поведение человека в виртуальном пространстве. С другой стороны, сюда входят знания, умения и навыки, определяющие общественное развитие. В непрерывной циркуляции виртуальных потоков, в их усложнении и заключается смысл культурного процесса. Если культура есть результат деятельности человека, то виртуальность выступает как универсальное средство стимуляции этой деятельности и расширения ее пространственно-временных границ.

Адаптация как общественный феномен выступает сложным по структуре духовно-практическим образованием, проявляющимся на всех уровнях социальной жизни людей. Благодаря этому адаптация становится одним из важнейших универсальных способов преодоления негативных кризисных общественных явлений и подготовки людей к включению в инновационные социальные системы. Тем самым, адаптация обеспечивает последовательность и закономерность эволюционной трансформации общества, снижение риска проявления деструктивных тенденций и гармонизацию складывающихся социальных отношений.

Адаптация к социальным изменениям в обществе связана, прежде всего, с существованием нормативно регулируемой в исторически определенный период времени социеталыюй системы. Ее важнейшими компонентами выступают разнообразные экономические, социальные, политические и идеологические структуры. Социокультурные системы составляют «ядро» содержания форм адаптации населения к социальным изменениям. Это происходит в связи с тем, что они непосредственно воздействуют на характер восприятия такого рода изменений, поскольку в их основе можно выделить определенный вид познавательной культуры.

В четвёртой главе «Историческое познание в составе глобальных проблем современной цивилизации» анализируется методология

философского мышления и тенденции философской рефлексии истории на современном этапе развития социума.

В нервом параграфе четвёртой главы «Универсализация философского мышления в современном мире» доказано, что возникнув, реальность навязывает сознанию определенный круг значений и смыслов. Это значит, что состояние человека, вошедшего в реальность, зависит от событий, которые в ней происходят.

Универсализация позволяет прибегать к таким отвлеченным приемам, когда единичное мыслится в форме всеобщего, а всеобщее - в форме единого. Способность к философии, пишет по этому поводу А. Шопенгауэр, и заключается именно в том, в чем полагал её Платон, - «в познании единого во многом и многого в едином. Философия, таким образом, является суммой очень общих суждений, основой познания которых служит непосредственно самый мир во всей своей целостности, без какого-либо исключения, то есть всё, что существует в человеческом сознании; философия является совершенным повторением, как бы отражением мира в абстрактных понятиях, которое возможно только посредством объединения существенно тождественного в одно понятие и выделение различного в другое понятие. Как показано в параграфе, философия в абстрактной, всеобщей и ясной форме воспроизводит мир во всем его многообразии, а отраженный снимок предъявляет разуму в устойчивых и всеобщих понятиях. Такую задачу ставил перед философией Ф. Бэкон, который, полагал: «лишь та философия истинна, которая с совершенной точностью передает голоса самого мира, написана как бы под диктовку мира, представляет собой не что иное, как его образ и отражение, и ничего не прибавляет от себя, а только повторяет и дает отзвуки». В современной западной теории морали принцип универсализации используется, прежде всего, Ю. Хабермасом и К.О. Апелем. Речь идет об этике дискурса. Этика дискурса предполагает аппеляцию в решении моральных вопросов к неограниченному сообществу. Универсализация предстает в концепциях немецких философов как форма выражения

нравственных суждений, претендующих на то, чтобы быть общеобязательными.

Так, с методической точки зрения кантовский переворот в философии, по мнению Г. Динглера, был осуществлен не до конца, так как И. Кант не решил проблему выведения научного знания из активно действующего субъекта. Из методической критики новоевропейской теории познания Г. Динглер делает следующие выводы. Во-первых, эмпирическая, как и рационалистическая, стратегия обоснования должна прибегать в конечном итоге к необоснованному предварительному принятию посылки метафизическо-онтологического типа. Во-вторых, последовательное проведение этих допущений должно вести к бесконечному регрессу в вопросе об обосновании. А предполагаемая возможность избежать этого бесконечного регресса ведет, напротив, в-третьих, к обоснованию типа порочного крута, что означает, что следует сначала подвергнуть обоснованию то, что следовало бы обосновать позже. Что касается декартовского и кантовского решений проблемы обоснования, то они, по мнению Г. Динглера, страдают недостаточным применением методических принципов.

Современная философская мысль значительно расширила представления о реальности в целом. Так, Н.А. Бердяев трактует реальность как порождение субъекта, который лишь один экзистенциален. М. Фуко полагает, что все, в сущности, есть интерпретация, любой знак по своей природе есть не вещь, предлагающая себя для интерпретации, а интерпретация других знаков. М. Поляков подчеркивает, что реальность возникает не сама собой, а в результате активности субъекта, когда он мыслит, сочиняет, переживает. О реальности ученые начинают говорить тогда, когда они задаются вопросом не столько о том, существует или нет некий мир, а, сколько о том, каковы особенности этого мира, чем он отличается от других миров. В.М. Розин отмечает, что в наше время понятие «реальность» становится самостоятельным понятием. Реальность -это мир, в котором личность может полноценно жить, она в отличие от

существования не одна (одним реальностям противостоят другие) и может быть познана. Глобальное существование является одним из видов реальности, актуализирующей историческое познание для социальной философии.

Во втором параграфе четвёртой главы «Ведущие тенденции философской рефлексии истории на современном этапе развития социума» анализируется концептуальное положение о том, что рефлексия человека и массовых социальных субъектов воспринимает и оценивает окружающую природу по-другому, чем раньше. Рефлексия интенсивно развивается и становится все более разветвленной, сложной, воспринимающей внешний мир не непосредственно, а через искусственную природу, созданную самим субъектом. Произошли коренные технологические изменения информационного сектора внешней среды.

Как специальная проблема рефлексия выступала предметом обсуждения уже в античной философии: Сократ акцентировал задачи самопознания, Платон и Аристотель трактовали мышление и рефлексию как атрибуты божественного разума, через которые проявляется единство мыслимого и мысли. В философии средневековья рефлексия трактовалась как самовыражение через Логос миротворящей активности Бога, его «умной энергии». Начиная с Р. Декарта, рефлексии придается статус основного методологического принципа философии. В этом контексте рефлексия предполагала переход к предметному рассмотрению сознания наряду с переходом к самосознанию, т.е. к саморефлексии. Утверждалось, что благодаря самосознанию человек освобождается от непосредственной привязанности к сущему и возвышается до ипостаси свободного и автономного субъекта мышления, вокруг которого центрируется окружающий мир.

Философия есть одна из разновидностей коллективного разума, и появляется лишь в определенную эпоху развития человеческой культуры. Именно она отображает в теории такое состояние в историческом развитии общественного сознания, когда этот коллективный разум времени начинает

осознавать себя как мыслящий дух. Эту рефлективную сущность философии никто не понял лучше Г. Гегеля в истории философской мысли. Наступает такой период в жизни народа, говорит Г. Гегель, когда он начинает философствовать, когда у него появляется своя определенная философия. Определенность философии полностью совпадает с определенностью «народного духа», т.е. с общественным сознанием, а также с определенным «образом народов», т.е. укладом и организацией их жизни. Определенная философия («образ философии») является стороной этой общественной и политической жизни, а также форм общественного сознания: организации производства, государственного устройства и формы правления, нравственности, искусства, науки, религии. Вся целостность и совокупность социальной жизни - этот богатый «дух народа» - есть «организация, собор, в котором имеются своды, залы, ряды колонн, разнообразные части, и все это произошло, как целое, по одному плану». Философия есть одна из составляющих этой сложной системы. Если «дух народа» стихийно разрабатывает и распространяет достигнутый им уровень своего самосознания, то философия как высшая ступень этого общественного сознания и духовная сторона реальной жизни призвана быть самосознающим духом. Философия есть «понятие» всего образа духа, есть сознание всего состояния народа, а потому в ней, как в фокусе, отражается все многообразное целое, каковым выступает общество на определенном этапе исторического развития. Философия в этом смысле есть «дух времени как мыслящий себя дух»; следствием такого ее положения в обществе является то, что она «совершенно тождественна со своей эпохой». Философия, как рефлективная форма мысли, делает своим предметом общественное сознание во всем его многогранном богатстве; в ней, как в зеркале, отражается вся социальная жизнь, а потому философия есть знающее себя понятие или самосознание конкретной исторической эпохи в отличие, например, от истории, являющейся автобиографией общества или наукой о своем собственном человеческом общежитии в прошлом.

В третьем параграфе четвёртой главы «Методологические проблемы исторического познания в перспективных конструкциях социальной философии» дано обоснование положения о том, что методологический рационализм исследователя по теме исторического познания должен учитывать историю, опыт и перспективы проектов социального, политического, культурного и экономического развития.

Анализ строения научного знания, его обоснованности, форм связи с эмпирическим материалом, органически включает и изучение того, как именно, какими методами это знание достигается. Поэтому анализ путей и способов действий, позволяющих добывать новое знание, занимает ведущее место в ряду философско-методологических проблем современной науки.

Проблема метода научного исследования является фундаментальной, она непосредственно связана с основными теоретическими и прикладными аспектами науки. Известно, что фундаментальные открытия науки предвещают подвижку во всем корпусе философского знания. Следовательно, философия, рефлексируя по поводу развития науки, одновременно проводит и саморефлексию, т.е. она сочетает рефлексию над наукой с саморефлексией (Р. Рорти). Метод не может быть отделен от теории: можно сказать, что научный метод есть теория в действии, но его нельзя свести только к совокупности идей, понятий. Метод носит нормативный характер и содержит указания о том, как должны быть использованы знания, какими приемами надо пользоваться, чтобы получить новые научные знания.

Основные понятия исторического познания могут быть выражены в формулировках естественного языка, хотя неправильное употребление языка часто становится причиной лингвистических и логических искажений. Реальность стимулов философской рефлексии доказывается репрезентативностью её структурных элементов на уровне фактуалыюго знания. Отдельные подходы и идеи в реализации обоснованной концепции исследуемого феномена следует привлекать из постпозитивизма (К. Поппер, И. Лакатос, П.К. Фейерабенд, С.Э. Тулмин) и инструментализма (Л. Лаудан,

Б. Ван Фрассен и др.)- Значение исторического познания для выявления сущностных характеристик человека широко раскрывается в совокупности самостоятельных антропологических концепций - биологической (Гелен, Портман), культурной (Ротхаккер Ландман) и др. Многообразие концепций позволяет опираться на различные методики в исследовании и понимании характера и назначения стимулов философской рефлексии. Философская антропология соединяет конкретно-научное, предметное изучение различных сторон и сфер человеческого бытия с целостным общефилософским его постижением. В этих условиях историческое познание осмысливается и используется как новое научное знание, формирующее целостный философский образ человека и общества. Так, согласно М. Шелеру, человеку свойственно некое врожденное предрасположение, бережное и любовное отношение к вещам, окружающим людям, которое невыводимо из его естественной природы. Для нашего исследования, постижение природы человеческого бытия, основанное на знании законов социального развития, имеет исключительное значение. Философская антропология предлагает понимание сознания как составной части всей целостной человеческой жизни, обусловленной не только своей разумностью, но и эмоциями, чувствами, а также побуждениями бессознательного.

Современные исследователи в подавляющем большинстве случаев предпочитают иметь дело не с направленностью (как целостной, личностной мотивационно-смысловой структурой), а с отдельными, выделяемыми иногда сугубо произвольно мотивами, как побудителями. Мотивационно-смысловое описание направленности человека позволяет, с одной стороны, детально анализировать наиболее содержательные феномены мотивации, не сводя их к гипотетическому побуждению к деятельности. С другой стороны, появляются теоретические и инструментальные возможности изучения реальных движущих сил человеческого поведения, анализа истинной направленности человека во всех ее проявлениях, в том числе и недеятельностных, но общественно значимых для исторического познания.

В «Заключении» диссертации подводятся итоги проведенного исследования и намечаются перспективы дальнейшей разработки данной темы в социальной философии. К основным из которых отнесены следующие:

1. обоснование проблемных способов изучения исторического познания, ориентированных исходя из того, что в сферу социальной жизни включаются как составная часть процессы самовоспроизводства индивидов -огромный и разнообразный мир человеческого быта, сфера, с которой связано само таинство человеческого рождения, благодаря которому совместная жизнь людей продолжается во времени;

2. в совокупности внешних факторов, определяющих направление исследовательского поиска, может выступать любая сфера культуры -соответственно понятие онтологического статуса меняется в силу то, что меняются сами представления о сущности научного исторического познания;

3. фактическая сторона, показывающая совместимость ценностного аспекта социального познания с социальной наукой, состоит в том, что эта наука исследует в первую очередь объективные законы и тенденции развития общества, а истина взаимодействия никогда не заключается целиком во взаимодействии в том виде, в каком то предстает наблюдению (П. Бурдье);

4. как в традиционных установках науки, так и в перспективе, познавательная деятельность рассматривается социальной философией не только в качестве одного из важных процессов совместной и индивидуальной человеческой деятельности, но и в качестве основания для формирования мировоззренческих стимулов исторического познания, ориентированных на более конкретное, многостороннее и полное описание социальных феноменов и, следовательно, комплексное научное объяснение социальной жизни.

По теме диссертации опубликованы следующие работы: Статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Болдышев И.В. Интериоризация рефлексии в практике познающего субъекта / И.В. Болдышев. - Научная мысль Кавказа. «Научный и общественно-теоретический журнал». - Выпуск №2. - Ростов-на-Дону: Издательство Северо-Кавказского научного центра высшей школы, 2004.

- 0,43 п.л.

2. Болдышев И.В. Онтологические проблемы философской универсализации исторического познания / И.В. Болдышев // Социально-гуманитарные знания. - М. - 2005. - №1. - 0,51 п.л.

3. Болдышев И.В. Философское постижение человека в историческом познании / И.В. Болдышев // Социально-гуманитарные знания. -М.:-2006. -№3.-0,53 п.л.

4. Болдышев И.В. Философские аспекты формализации рефлексии исторического познания / И.В. Болдышев. - Научная мысль Кавказа. «Научный и общественно-теоретический журнал». - Спец. Вып.8. - Ростов-на-Дону: Издательство Северо-Кавказского научного центра высшей школы, 2006. - 0,44 п.л.

5. Болдышев И.В. Онтологические смыслы рефлексии исторического познания / И.В. Болдышев. - Москва: Федерация. - 2007. - №12. - 0,43 п.л.

6. Болдышев И.В. Фактор виртуальности в нравственных установках познающего субъекта / И.В. Болдышев // Социально-гуманитарные знания. - М. - 2008. - №5. - 0,52 п.л.

7. Болдышев И.В. Рефлексия творчества в современных социально-философских трактовках / И.В. Болдышев // Социально-гуманитарные знания. - М. - 2008. - №7. - 0,42 п.л.

8. Болдышев И.В. Социокультурная институционализация бизнеса / И.В. Болдышев // Вестник АТУ. Серия «Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология».

- Научный журнал. - Майкоп: Издательство АТУ, 2009. - Вып.З. - 0,44 п.л.

9. Болдышев И.В. Интериоризация как условие виртуализации / И.В. Болдышев // Научные проблемы гуманитарных исследований: «Научный и общественно-теоретический журнал». Вып. 11(2). - Пятигорск: Издательство ПГТУ, 2009. - 0,61 п.л.

10.Болдышев И.В. Историческая рефлексия трансцендентальной философии человека / И.В. Болдышев // Социально-гуманитарные знания.

- М. - 2009. - №9. - 0,53 п.л.

11.Болдышев И.В. Виртуальность как фактор полионтичности / И.В. Болдышев // Научные проблемы гуманитарных исследований: «Научный и общественно-теоретический журнал». Вып. 1. - Пятигорск: Издательство ПГТУ, 2010. - 0,52 п.л.

12. Болдышев И.В. Оптимизация системы построения управленческой концепции национального развития / И.В. Болдышев // Вестник АГУ. Серия «Регионоведение: философия, история, социология,

юриспруденция, политология, культурология». - Научный журнал. - Майкоп: Издательство АГУ, 2010. - Вып.2. - 0,54 п л.

13. Болдышев И.В. Сублимация творчества в ценностных ориентациях личности / И.В. Болдышев // Вестник СГУТиКД. - Научный журнал. - Сочи: Издательство СГУТиКД, 2011. - Вып.2(16). - 0,43 п.л.

Монографии, научные статьи, тезисы

14.Болдышев И.В. Развитие социальной философии в познании общества / И.В. Болдышев. - Ставрополь: Издательство Ставропольсервисшкола, 2007. - 8,2 п.л. (800 экз.)

15. Болдышев И.В. Современный статус социального познания / И.В. Болдышев. - М.: Издательство Северо-Кавказского регионального центра социологических исследований, 2008. - 7,1 п.л. (тираж 700 экз.)

16. Болдышев И.В. Метафизический метод мышления и современность / И.В. Болдышев. - М.: Издательство «Моспрес», 2009.

- 5,7 п.л. (тираж 800 экз.)

17. Болдышев И.В. Ценность философской рефлексии в истории познания / И.В. Болдышев // Сб. материалов международной научно-практическая конференция. - Дубна, Издательство МУПиО, 2004. - 1,0 п.л.

18. Болдышев И.В. Познавательная специфика определения рефлексии и форм её экспликации / И.В. Болдышев // Сб. статей НМЦК и НТ.

- Ставрополь: Издательство НМЦК и НТ, 2005. - 0,45 п.л.

19. Болдышев И.В. Содержание социально значимых ценностей исторического познания в социальной философии / И.В. Болдышев // Материалы III городской конференции «Россию строить молодым». - М.: Издательство «Сенеж», 2005. - 0,42 п.л.

20. Болдышев И.В. Основания и проявления философской рефлексии в истории познания / И.В. Болдышев // Россия в условиях глобализации (философские, социокультурные и политические проблемы): Сборник статей и тезисов межрегиональной научно-практической конференции. - М.: Издательство НИЦ, 2006. - 0,51 п.л.

21. Болдышев И.В. Ценностные кризисы философской рефлексии исторического познания / И.В. Болдышев // Сборник научных трудов МОСУ. Серия «Гуманитарные и социально-экономические науки». Вып.11. - М.: Издательство МОСУ, 2005. - 0,42 п.л.

22. Болдышев И.В. Духовные ценности молодёжи как система / И.В. Болдышев. - М., Издательство «Содействие», 2006. - 3,3 п.л.

23. Болдышев И.В. Ожидания философской рефлексии истории на современном этапе развития социума / И.В. Болдышев // Материалы III научно-исследовательской конференции. - Ставрополь: Издательство Ставропольсервисшкола, 2007. - 0,35 п.л.

24. Болдышев И.В. Онтологическая рефлексия социального познания / И.В. Болдышев // Сборник материалов международной научно-практической конференции. - Сочи: Издательство «Лакия», 2007. - 0,52 п.л.

25. Болдышев И.В. Критериальные параметры современных стимулов исторического познания / И.В. Болдышев // Непрерывное

образование: стратегическое партнерство государства и бизнеса: Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции.

- Екатеринбург: Издательство УГГУ, 2007. - 0,63 п.л.

26. Болдышев И.В. Философская рефлексия в установках достоверности и объективности исторического знания / И.В. Болдышев // Сборник материалов научно-практической конференции. - М., Издательство «Пангия», 2007. - 0,44 п.л.

27. Болдышев И.В. Рефлексия познания в истории мировой философской культуры / И.В. Болдышев // Материалы IX Всероссийской научно-практической конференции. 4.1. - Челябинск: Издательство «Образование», 2008. - 0,34 п.л.

28. Болдышев И.В. Материальные потребности и интересы в истории познания / И.В. Болдышев // Материалы XII региональной научно-технической конференции «Вузовская наука региону». Т.2. Общественные науки. - Ставрополь: Издательство СКИПКРО, 2008. - 0,42 п.л.

29. Болдышев И.В. Противоречия социальной и виртуальной реальности в философской рефлексии исторического познания / И.В. Болдышев // Сборник научно-методических материалов научно-практической конференции «Философская наука и практика». - Ставрополь: Издательство СКИПКРО, 2008. - Ч.П. - Вып. 10. - 0,35 п.л.

30. Болдышев И.В. Историческое познание в составе глобальных проблем современной науки / И.В. Болдышев // Всероссийская научно-техническая конференция (гуманитарный сектор). Сборник научных статей.

- Москва: Издательство ВВИА, 2008. - 0,52 п.л.

31.Болдышев И.В. Основы системного подхода в философской концептуализации стимулов исторического познания / И.В. Болдышев // Сборник научных трудов кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин ВВИА. Вып.9. - Москва: Издательство ВВИА, 2008. - 0,5 п.л.

32. Болдышев И.В. Трансформация системы личностных смыслов в историческом познании / И.В. Болдышев // Сборник трудов Международной научно-практической конференции. - М., 2009. - 0,34 п.л.

33. Болдышев И.В. Рефлексия исторического познания в функциях социальной системы / И.В. Болдышев // Сборник научных статей Ш международной научно-практической конференции. - Сочи, Издательство «Нари». 2009. - 0,43 п.л.

34. Болдышев И.В. Рефлексия социальной реальности и её амбивалентность / И.В. Болдышев. - М.: Издательство «Содействие», 2009.

- 1,1 пл.

35.Болдышев ИВ. Прогностические стимулы философской рефлексии в познании / И.В. Болдышев. - Ставрополь: Издательство «Кавказинтепресс», 2010. - 3,5 п.л.

36.Болдышев И.В. Основы философской теории рефлективной природы человеческого разума / И.В. Болдышев // Социальная эволюция,

идентичность и коммуникация в XXI веке. Материалы мевдународной научной конференции. - М.: Издательство «Калина». 2011. - 0,53 п.л.

37.Болдышев И.В. Значение исторического познания для общественного бытия человека / И.В. Болдышев // Интеллектуальная эволюция человечества в эволюции его сознания. Сборник научных трудов Международной научно-практической конференции. - Ставрополь, Издательство «Кан». 2011. - 0,42 п.л.

Отпечатано с авторского оригинал-макета. Подп. в печ. 01.08.2011. Формат 60x84 1/16 Печ.л. 2.0 Изд. №1733. Тир. 100 экз.

Полиграфпредприятие г. Сочи