Современный танец в культуре XX века

Курюмова, Наталия Валерьевна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Современный танец в культуре XX века

Год: 2011
Автор научной работы: Курюмова, Наталия Валерьевна
Ученая cтепень: кандидата культурологии
Место защиты диссертации: Екатеринбург
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Современный танец в культуре XX века'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Современный танец в культуре XX века"

На правах рукописи

Курюмова Наталия Валерьевна

СОВРЕМЕННЫЙ ТАНЕЦ В КУЛЬТУРЕ XX ВЕКА: СМЕНА МОДЕЛЕЙ ТЕЛЕСНОСТИ

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

1 1 А В Г 2011

Екатеринбург - 2011

4852060

Работа выполнена на кафедре социально-гуманитарных дисциплин НОУ ВПО Гуманитарный университет

Научный руководитель: доктор философских наук

Брандт Галина Андреевна

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Костерина Алла Борисовна

кандидат философских наук, доцент Немченко Лилия Михайловна

Ведущая организация: Институт философии и права УрО РАН

Защита состоится «20» сентября 2011 г. в АН часов на заседании диссертационного совета Д 212.285.20 ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина» по адресу: 620000, г. Екатеринбург, пр. Ленина, 51, комн. 248.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина»

Автореферат разослан « 2011 года

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор социологических наук, профессор

Л. С. Лихачева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования: современный танец - одна из «горячих точек» современной художественной культуры, в том числе -отечественной. С одной стороны, феномен современного танца вызывает активный общественный интерес, наблюдается своеобразная мода на это искусство, а с другой - именно он провоцирует самые противоречивые реакции как со стороны зрителя, так и критики.

Между тем, теория современного танца и система методов его исследования находятся в начале процесса становления (во всяком случае, в специализированной литературе на русском языке). Традиционные методы, разработанные в балетоведении и истории классического танца, рассматривающие, в первую очередь, вопросы художественной формы, ее законов и свойств, строения и структуры, особенностей языка и образно-символических значений, не дают адекватного понимания природы современного танца. Возникший в недрах неклассической культуры, нацеленный на сближение с эмпирической реальностью, преодоление установленных ранее художественных границ, современный танец, который чутко реагирует на изменения антропологических параметров человека в постоянно меняющейся культуре, требует более широкого, культурологического подхода.

В качестве методологической основы в данном исследовании используется инструментарий, сложившийся в философском дискурсе телесности XX в. Данный подход был продиктован спецификой явлений современного танца, который, возникнув на рубеже Х1Х-ХХ в., становится способом невербального, пластического «осмысления» происходящего в культуре «поворота» к телу и к телесному, тактильному восприятию мира. Сам же этот поворот становится следствием парадигмального сдвига от европейской культуры Нового времени - к культуре современной, модернистской; от классического типа рациональности - к неклассическому. В искусстве танца этот сдвиг выразился в переходе от сложных хореографических форм классического балета, которые являются пластическим воплощением классического дуализма тела и души, тела и духа, к специфическим структурам современного танца, исследующим телесность современного человека; от тела, понимаемого функционально, в качестве инструмента создания идеального художественного образа, -к телу как субстанции, как самодостаточному источнику значений и смыслов.

Сопоставление двух изоморфных неклассической культуре дискурсов: философского дискурса телесности и, своего рода, невербального дискурса тела в современном танце - открывает новые исследовательские возможности для аналитики явлений современного танца как специфического и адекватного способа трансляции-конструирования значений со-матизированной неклассической культуры.

Степень научной разработанности

В отечественной литературе получил всестороннее осмысление прежде всего феномен классического танца. Исследованиям его исторического становления, тематической, образной специфики посвящены монографии и статьи крупных историков и теоретиков хореографического искусства: Л. Д. Блок, А. Л. Волынского, В. М. Гаевского, Г. Н. Добровольской, П. М. Карпа, В. М. Красовской, М. Е. Константиновой, О. В. Петрова, Е. Я. Суриц; Ф. Блейер, А. Киссельгофф и др. Работы отечественных исследователей посвящены и философским аспектам танца: И. А. Герасимова рассматривает танец с точки зрения соотнесенности эстетически выраженной телесной динамики с мышлением и осознанием; П. Г. Лебедева - архитектонику и семантику классического балета с точки зрения теории архетипа психоаналитической философии К. Юнга.

Работ, посвященных современному танцу и различным подходам к нему, на русском языке гораздо меньше. Мы можем назвать в первую очередь монографию Е. Я. Суриц «Балет и танец в Америке», имеющую важное информационное и исторически-систематизирующее значение. Далее - монографию группы авторов В. В. Козлова, А. Е. Гиршона и Н. И. Веремеенко «Интегративная танцевально-двигательная терапия». Для нашего исследования особо ценными в этой работе являются обширные сведения о теории современного танца XX в. Книга «Диалоги о российском современном танце» Е. Васениной, написанная в жанре интервью, представляет попытку осмысления отечественного современного танца ведущими его представителями.

Большую часть текстов на русском языке, посвященных современному танцу, составляют критические статьи и рецензии отечественных критиков и журналистов, публикуемые в специализированных и неспециализированных периодических изданиях (печатных и электронных), например, публикации отечественных критиков О. Гердт, А. Гордеевой, М. Крыловой, Т. Кузнецовой, Л. Барыкиной, Н. Колесовой и др.

В зарубежном искусствознании тема современного танца разработана более основательно. В данном исследовании мы обращались в первую очередь к англоязычным изданиям и публикациям, проясняющим и уточняющим вопросы истории и теории американского и европейского модернистского танца, танца постмодерн, contemporary dance. Например, к работе Джека Андерсона (Jack Anderson) «Искусство без границ» («Art without boundearies»), где представлена практически вся история интересующих нас направлений танца, его историческая периодизация, терминология и т. д. Уточнению периодизации и соотнесению модернистского и постмодернистского танца способствовали статьи Ника Кайе (Nick Кауе) «Танец модерн и модернистские работы» («Modern Dance and the Modernist Work»), «Коллапс иерархий и постмодерн танец» («The Collapse of Hierarchies and Postmodern Dance»), включенные в сборник «Постмодернизм и перформанс» («Postmodernism and performance»). Рассмотрению специфики американского танца модерн (на примере твор-

чества Марты Грэхем, одной из крупнейших его фигур) посвящена книга «Формы танца модерн» («Modern dance forms») Луиса Хорста (Louis Horst).

В подобном исследовании вряд ли можно было обойти вниманием работы одного из влиятельных исследователей американского танцевального андеграунда 1960-х гг. Салли Бейнз (Sally Banes), а именно -сборник ее статей «Демократическое тело. Джадсоновский танцевальный театр, 1962-1964» («Democracy's body. Judson Dance Theater, 19621964») и монографию «Терпсихора в кроссовках: постмодерн-танец» («Terpsichore in Sneakers: Post-Modern dance»). Методологически близкими для данного исследования оказались также сборник статей «Представление тела. Представление текста» («Performing the body. Performing the text») и монография Эн Олбрайт (Ann Olbright) «Тело и его идентичность в современном танце» («The body and Identy in Contemporary Dance»). Сборник представляет ряд научных эссе, посвященных целому спектру современных визуальных практик (от боди-арта до минимализма), в т. ч. современному танцу; в монографии Энн Олбрайт, написанной в русле феминистских исследований, рассматривается возможность самидентификации через танец, «понимания танцующего тела в его очень специфической социальной ситуации»1.

Важным источником информации для нашего исследования стали периодические и непериодические издания (буклеты, проспекты; печатные и электронные), посвященные вопросам современного искусства и танца; интернет-порталы, рассказывающие о фестивалях, коллективах, школах и персоналиях современного танца. -

Общие вопросы культуры и культурологической проблематики XX"в., в том числе вопросы соотнесения понятий классической, модернистской и постмодернисткой культур, представлены в исследованиях таких зарубежных авторов, как Т. Адорно и М. Хоркхаймер, Р. Гвардини, Э. Гроус, Ж. Ф. Лиотар, Ю. Хабермас, К. Яперс; отечественных исследователей: Л. А. Закса, И. П. Ильина, М. С. Кагана, С. Л. Кропотова, Т. А. Кругловой, Н. Б. Маньковской, А. Я. Флиера и др.

Философско-культурологический дискурс телесности в контексте неклассической рациональности открывают некоторые положения Л. Фейр-баха, Ф. Ницше, других представителей «философии жизни», а также 3. Фрейда. «Классическими» являются работы М. Мерло-Понти, разработавшем проблематику тела с точки зрения экзистенциальной феноменологии; М. Фуко, указавшего на связь социокультурных и телесных практик; Ж. Бодрийяра, вписавшего тело в контекст товарно-знаковых отношений постмодернистского общества; Ж. Л. Нанси, который сумел подвести некоторые итоги изучения дискурса телесности в XX в.

' Olbright A. C. Choreographing difference: the body and Identy in Contemporary Dance. USA, Middletown: Wesleyan University Press, 1997. P. XIX.

Значительный вклад в разработку данной проблематики внесли современные отечественные авторы: С. А. Азаренко рассматривает коммуникативные аспекты телесности; в работах И. М. Быховской особое внимание уделяется аксиологическим аспектам и социокультурному бытованию тела; с осмыслением телесности как понятия, интегрирующего структуру человека, связаны работы В. П. Зинченко; В. Л. Круткина. И. С. Кон исследовал социокультурные значения тела в различных социокультурных контекстах; в работах Л. А. Мясниковой, В. А. Подороги, Я. В. Чеснователо рассматривается в феноменолого-экзистенциальном ключе; в работах С. С. Хоружего телесность предстает с точки зрения философской герменевтики; исследованием тендерных аспектов телесности заняты такие авторы, как Г. А. Брандт, А. Р. Усманова и др.

Прием рассмотрения художественных и культурных явлений сквозь призму телесности представлен в работах отечественных исследователей-культурологов: О. Булгаковой, О. Гавришиной, А. Г. Гениса, В. А. Подороги, М. Н. Эпштейна, М. Б. Ямпольского, а также - крупных зарубежных теоретиков, в частности, в работах Ж. Делеза, Ж. Деррида, Р. Барта и др.

Однако, на наш взгляд, проблема телесности в танце и, в связи с этим, место современного танца в неклассической «телоцентрированной» культуре изучены недостаточно. Взаимосвязанность философских концепций тела, телесных практик в культуре и художественных практик современного танца требует междисциплинарного, интегративного подхода. В русле этого подхода в данном исследовании вводится понятие «телесной модели» - художественного алгоритма, объединяющего определенный характер движения, набор пластических средств - с определенными значениями и смыслами. Представляя собой, с одной стороны, «миметическое удвоение» характерных телесных проявлений эпохи (движений, жестов, особенностей телесной пластики и кинетики, взаимодействия тела с пространством и другими телами); с другой - образно-символическое воплощение определенных культурных значений тела, способ репрезентации психофизических состояний и опыта современного человека, «модели телесности» становятся операциональным инструментом аналитики современного танца в его связях с философией и культурой.

Объект диссертационного исследования: современный танец как феномен культуры.

Предмет исследования: выявление культурно-исторических моделей телесности в современном танце.

Цель работы: исследование эволюции современного танца как смены культурно-исторических моделей телесности.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• представить телесность как смысловую доминанту культуры XX в.;

• выявить подходы к пониманию тела и модели телесности, сложившиеся в неклассическом философском дискурсе XX в.;

• представить трансформацию танца XX в. (от классического -к модернистскому и постмодернистскому) как невербальный дискурс тела;

• выявить культурно-исторические модели телесности в художественных практиках всех основных этапов становления современного танца (от модернистского - до постмодернистского танца (contemporary dance)).

Методологические и теоретические основы исследования определяются спецификой научной проблемы, целью и задачами исследования. Они предполагают применение разнообразных исследовательских приемов и рассмотрения с позиций разных научных методов.

Процесс осмысления культурных значений телесных моделей, выявляемых и конструируемых современным танцем, предполагает использование культурологического подхода.

Для соотнесения конкретных этапов становления современного танца (его разрыв с классическим танцем, ранний модернистский, модернистский, авангардный, переход от модернистского к постмодернистскому, contemporary dance), для рассмотрения его конкретных явлений потребовался, в первую очередь, подход, существующий в русле современных культуральных исследований (cultural studies), которые отказываются от элитистской культурной идеологии и интерпретируют культуру как многообразие культур, определяемых историческими, экономическими, социальными и прочими условиями жизни; понимают культуру как способ жизни, совокупность человеческих практик, в которых осваиваются и творятся культурные значения и смыслы; вводят то или иное явление в поле-контекст конкретной культуры; используют междисциплинарный подход при рассмотрении тех или иных явлений; нацелены на исследования актуальных явлений современности; разрабатывают логику и историю повседневности.

Так, наблюдаемый в современном танце интерес к незнаковым, случайным или естественным проявлениям тела; его постоянная нацеленность на нарушение ранее установленных границ художественного, поиск все новых способов сближения с рутиной и хаосом реальности, формирование, в связи с этим, определенных моделей телесности поставили нас перед необходимостью прояснения взаимоотношений современного танца и повседневности; того, как танцующее тело «работает» на границе художественного-внехудожественного. Для этого было необходимо взглянуть на современный танец с точки зрения социальной феноменологии и «практического поворота», понимая танец как особый вид социокультурно ориентированных телесных практик. Тема повседневности стала исследовательской рамкой в теоретических работах П. Бурдье, П. Бергера, Т. Лукмана, М. Мосса, А. Шюца; С. Бойм, В. В. Волкова, О. В. Хархор-дина и т. д.

Рассмотрение специфики contemporary dance в его оппозиции консьюмеристской культуре общества потребления сделало необходимым обращение к исследованиям, разрабатывающим методологию и критический анализ последней, в первую очередь - к ставшими уже классическими трудам Ж. Бодрийяра и отечественных исследователей культуры: А. Гениса, Л. Г. Ионина, Б. В. Маркова, Г. Л. Тульчинского и др.

Для превращения понятия «телесность» в инструмент аналитики, прилагаемый к современному танцу, и выявления культурно-исторических «моделей телесности» использовались сложившиеся в неклассическом философском дискурсе XX в. методологии: «философия жизни», психоанализ, феноменология, постструктурализм, философская антропология, теория практик, современные социокультурные исследования тела и телесности.

Для рассмотрения явлений танца как специфически художественных использовался философско-эстетический и историко-искусство-ведческий подход (история и теория танца, театра, изобразительного искусства), представленный, в том числе, в работах Е. Ю. Андреевой, В. Беньямина, В. В. Бычкова, Е. Ю. Деготь, JL А. Закса, С. Зонтаг, М. С. Кагана, О. А. Кривцуна, В. И. Максимова, В. И. Мартынова, Б. Оливы, X. Ортеги-и-Гассета, В. 3. Паперного, В. П. Руднева, М. К. Рык-лина, С. О. Хан-Магометова, Т. В. Чередниченко и др.

Методологически полезным оказалось обращение к некоторым театральным концепциям (В. Э. Мейрхольда, Б. Брехта, А. Арто, Е. Гротовского, Ж. Лекока), а также - авангардным художественным практикам XX в. (экспрессионизм, конструктивизм, абстракционизм, поп-арт, минимализм, хепенинг и перформанс), акцентирующим пластическую, пространственно-кинетическую и смысловую роль тела. Разработанные в этих практиках сложные синтетические перформативные формы, новые способы взаимодействия со зрителем оказали большое влияние на современный танец (в том числе, в формате танц-театра и физического театра), его способы работы с телом и его репрезентации.

Научная новизна исследования:

• феномен современного танца рассматривается с культурологических позиций и в связи с проблематикой телесности;

• введено понятие «модель телесности»;

• выделены основные культурно-исторические модели телесности в культуре XX в.;

• впервые трансформация танца в культуре XX в. (от классического -к модернистскому и постмодернистскому) представлена как смена моделей телесности;

• впервые танец рассмотрен как специфический дискурс тела, изоморфный актуальным культурным процессам и значениям.

Основные положения исследования, определяющие его научную новизну н выносимые на защиту:

1. В отличие от нововременной классической культуры и связанным с ней утверждением духовности, идеала в качестве главных культурных ориентиров, в неклассической и постнеклассической культуре (посткультуре) XX в. тело и производное от него понятие телесности становятся доминирующими культурными понятиями.

2. Современный танец может быть рассмотрен как специфический невербальный дискурс тела, в котором, по мере развития танца, оформляются все новые способы работы с телом, выявляются актуальные культурно-исторические модели телесности.

3. Философский дискурс телесности и дискурс тела в танце являются релевантными способами осмысления и моделирования меняющихся представлений о человеческом теле в современной культуре.

4. Культурологический анализ классического танца, рассматриваемого в качестве оппозиционного современному танцу, позволяет выявить следующую модель телесности «идеальное тело».

5. Культурологический анализ раннего модернистского (свободного) танца позволяет выявить модель телесности «тело-порог».

6. Культурологический анализ модернистского танца позволяет выявить следующие модели телесности: «тело-машина», «тело-симптом».

7. Культурологический анализ танца постмодерн позволяет выявить следующие модели телесности: «повседневное тело», «феноменологическое тело», «тело-без-органов».

8. Культурологический анализ так называемого «contemporary dance» позволяет выявить следующие модели телесности: «реальное тело» и «экстремальное тело» тело.

Научно-практическая ценность исследования

Апробированный в данном исследовании метод выявления культурно-исторических моделей телесности в определенных явлениях современного танца:

• более полно раскрывает природу этих явлений, предлагая рассматривать и оценивать их художественные качества и значимость исходя из устанавливаемых ими самими критериев терминальности, субстанциональности тела;

• может быть применен для анализа гораздо более обширного диапазона явлений и направлений танца и хореографических систем, смежных художественно-телесных практик.

Результаты исследования могут быть использованы

• в аналитическом и критическом рассмотрении тех или иных явлений танца;

• в курсах «Культурология», «Мировая художественная культура», «Теория и история хореографического искусства».

Апробация результатов исследования

Основные идеи диссертации, методология и результаты обсуждались на аспирантских семинарах кафедры социально-гуманитарных наук Гуманитарного университета с 2008 по 2011 гг. Материалы диссертации стали основой доклада на научно-практической конференции УрГУ «Культурный диалог Германия - Россия» (2004 г.), докладов на научно-практических конференциях Гуманитарного университета «Власть и властные отношения в современном мире» (2006 г.), «Человеческая жизнь: ценности повседневности в социокультурных программах и практиках» (2007 г.), «Современная Россия: путь к миру - путь к себе» (2008 г.).

На основе материалов диссертации разработан курс «История и теория хореографического искусства» для студентов факультета современного танца Гуманитарного университета, цикл лекций «Видеоданс», проводимый автором на базе Свердловского Дома Актера с 2002 г. и по настоящее время.

По теме диссертации опубликовано 9 работ.

Структура и объем работы

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, включающего 158 наименований. Основной текст исследования с постраничными примечаниями - 161 с.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, освещается степень ее разработанности, определяются цель, задачи, методологическая основа, формулируется новизна исследования, теоретическая и практическая значимость работы и ее апробация.

В первой главе «Тело и танец в культуре XX в.», исходя из позиции, что проблематика человеческого тела становится одной из центральных в современной (неклассической) культуре, тематизируясь в неклассическом философском дискурсе телесности и практиках современного танца, представляющих свой дискурс тела, выдвигается мысль о возможном установлении связей культура - философия - танец, благодаря введению понятия «модель телесности».

В первом параграфе первой главы «Телесность как смысловая доминанта культуры XX в.» рассматриваются признаки и причины особого интереса к телу, телесным проявлениям человека в культуре XX в., в их числе

• постоянное усиление прагматических, материалистических, индивидуалистических и гедонистических тенденций в технократическом европейском обществе, вступившем в начале XX в. в фазу «индустриального», а в конце 1950-х гг. - постиндустриального развития;

• стремительный прогресс технических наук и самой техники, и на этом фоне - развитие и влиятельность наук, «постигающих фундамен-

тальную роль для людей материальных аспектов их природы»2 - биологии, медицины, психологии, экономики, демографии, социологии;

• формирование феномена массовой культуры, одним из последствий которого становится «культ тела»;

• секуляризация культуры, ослабление влияния церкви и прочих институтов (образование, философия, строгая общественная мораль, патриархальный семейный уклад), дискредитация духовных ценностей и концепции человека как существа духовного, нравственного, добропорядочного. В связи с этим - усиление иррационализма, либерализация тела, высвобождение инстинктов;

• усиливающееся с начала XX в. взаимодействие культур Запада и Востока, влияние духовных учений и психофизических практик последнего, где утверждается холистический подход к телу, признание неразрывной связи духовного и телесного начал.

Следствием того, что с началом XX в. «тело... стало главным предметом заботы человека»3, становится множество фактов и явлений культуры, прежде всего обыденной, повседневной. В ответ на возрастающие потребности современного человека активно развиваются новые сферы индустрии, обслуживающие быт обычных горожан, например, художественно-прикладное искусство (дизайн, архитектура, мода). Приобретают массовый характер разнообразные телесные практики: спорт, гимнастика, йога, студии пластики и выразительного движения. Росту их популярности в начале XX в. способствует развитие Олимпийского движения, возникновение форм свободного танца, общая атмосфера подъема и ожидания перемен. В 1930-е гг. культ здорового, тонусного тела («мистический атлетизм»4) достигает кульминации в тоталитарных режимах СССР и Германии.

В культуре XX в. коренным образом пересматриваются прежние ценности, ориентации и нормы сексуальных отношений, нивелирутся запреты на секс вне брака, развод, аборты; развиваются движения феминизма, сексуальных меньшинств. Кульминацией и окончательной легализацией темы сексуальности, свободных отношений, «эротизированного тела» становится сексуальная революция 1960-х гг.

Тендерная революция в последней трети XX в. переворачивает представления о биологической, телесной предопределенности пола человека. Консьюмеристская культура постиндустриального общества устанав-

2 Закс Л. А. Судьбы мировоззрения в XX в.: пиррова победа материализма / Философское мировоззрение и картина мира: материалы Всероссийской научной конференции. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2009. Т. 1. С. 74.

3 Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века / Под ред. В. В. Бычкова. М.: РОССПЭН, 2003. С. 106.

4 См.: Генис А. Г. Вавилонская башня: искусство настоящего времени. М. : Независимая газета, 1997. С. 61

ливает свои нормы телесности, предъявляемые телу как товару и телу как означаемому тела: «В... существующее по законам "политической экономии знака" пространство тело может войти лишь только как знак тела, как кажимость, как фигура соблазна и обмена»5.

Отмечаются также негативные и модернизационные факторы, которые воздействуют на тело в XX в., испытывая «антропологический предел»6 человеческой телесности:

• травматичный опыт, переживаемый людьми в социальных и политических катаклизмах XX в., который накладывает особый, трагический отпечаток на «историю тела» в посткультуре;

• постоянное усиление воздействия на человеческое тело техники, техногенной цивилизации, урбанистической культуры. Возникает понимание диспропорции тела отдельно взятого человека - и сил технической цивилизации, возрастающих в индустриальном и постиндустриальном обществе. По выражению А. Адорно:«.. .все его, человека, «чувствилище» не может воспользоваться возможностью справится со всем, что на него обрушилось»7. В 1960-е гг., новый виток НТР, а также начало освоения космоса порождают модель биологического существа, содержащего механические и электронные элементы, синтезирующего человека и машину - киборга. Киборг, чья телесность наполовину естественна, наполовину искусственна воплощает мечту о сверх-человеке, становится новой метафорой исследования путей избавления от природных/культурных противостояний;

• прогрессирующее усложнение социальных структур современного мира, следствием которого становится «возрастание зависимости «человека телесного» от социума, все большее его социальное «порабощение», усиление социального контроля»8, «расширение ориентации на самореализацию, самоконтроль личности»9;

• нарастающее развитие все новых техник ухода за телом (гигиена, диета, терапия), строительства тела (бодибилдинг и калланетик, другие телесные практики), медикализации, генного программирования и плас-тико-хирургических изменений тела, а также экстремальных практик -телесных (пирсинг, боди-арт, актуальное искусство), психофизических (прием наркотических средств, виртуальная зависимость) ведут к радикальным и, возможно, необратимым антропологическим изменениям.

5 Бодрийяр Ж. Тело, или Кладбище знаков // Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. С. 216.

6 См.: Хоружий С. С. Герменевтика телесности в духовных традициях и современных практиках себя // Психология телесности между душой и телом. М.: ACT, 2007. С. 166-193.

7 Адорно В. Т. Философия новой музыки. М.: Логос, 2001. С. 252.

8 Быховская И. М. Homo somatikos: аксиология человеческого тела. М.: Эди-ториал УРСС, 2000. С. 159.

9 Там же.

В параграфе обосновывается особая роль неклассической философии и современного танца в осмыслении и представлении тела, его культурных значений. Показывается, что философия как форма сознания культуры осмысляет сущностные ее проявления, поэтому в неклассической философии одно из важных мест занимает телесный дискурс. Танец как вид искусства, непосредственно связанный с телом и укорененный в нем, дает возможность художественно-пластического осмысления телесных метаморфоз, происходящих с человеком в современной культуре, формирует своего рода невербальный дискурс тела.

И если в первом случае понятие «дискурс» используется в его более «узком» значении - как специфический способ организации речевой деятельности, то во втором случае он понимается расширительно, как «система правил, по которым можно понимать ту или иную культуру установленных ею самой, но изнутри не всегда отрефлексированных»10.

Пересечение философского аппарата, связанного с разработкой понятия «телесность» и художественных практик современного танца дает возможность лучшего понимания, осмысления происходящих изменений тела и понятия телесности в культуре. В качестве инструмента объединения и аналитики телесных метаморфоз предлагается использовать культурно-исторические модели телесности, которые объективно возникают в культуре как обобщение доминантных черт практического и ментального повседневного опыта людей, осмысляются и концептуально закрепляются в философских штудиях, оформляются в современном танце, становясь поводом для его изменений и развития.

Во втором параграфе первой главы «Неклассический философский дискурс телесности в XX в.» осуществляется отбор и обзор значимых концепций неклассического телесного дискурса (философия жизни, психоанализ, феноменология, постструктурализм/постмодернизм, современные культуральные исследования, теория практик), рассматривается проблема соотнесения понятий тела и телесности в их историческом становлении. В данном исследовании (в связи с рассмотрением разрыва между классическим - неклассическим танцем) имеет инструментальное значение дихотомический (материалистический или идеалистический) подход к телу.

При рассмотрении подходов к телу и телесности установлено, что содержание этих понятий и их соотнесенность исторически подвижна и не имеет однозначной терминологической фиксации. Понятие «телесности» начинает активно использоваться и разрабатываться в постструктурализме и постмодернизме как интегральная характеристика человека, не совпадающая с какой-то отдельной его стороной (биологической, физической, психической, духовной и т. д.), но объединяющая все эти стороны в целостное, нерасторжимое единство.

10 Круглова Т. А. Советская художественность, или Нескромное обаяние соцреализма. Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного ун-та, 2005. С. 19.

До этого в неклассическом философском дискурсе речь идет именно о теле, но понимаемом разумеется, более широко, нежели объект, ограниченный сугубо пространственными, анатомическими границами.

Ницше и другие представители «философии жизни» закладывают основы понимания человеческого тела как одной из форм бесконечного органичного развития и становления, центра восприятия, реакций, рефлексий, включенного в динамическую картину мира.

В психоаналитической концепции тело становятся отчасти источником и воплощением того конфликта, который разыгрывается между разными структурными уровнями человека: бессознательным, с его либи-дозной энергией (Оно), сознанием (Я) и инкорпорированным в «сверхсознательное» социумом (Сверх-Я).

В феноменологии, развивающей понимание тела, как способа «каким природа становится человеком»11 исследуется возможность включенности или невключенности состояний тела в горизонты субъектного сознания. Тело, переживаемое субъектом изнутри как «мое тело», и его соотнесенность с телом Другого становится главным открытием мыслителей экзистенциально-феноменологической ориентации.

В социально-конструктивистском дискурсе, опирающемся на исследовательские приемы культурной антропологии и этнографии, телесность становится следствием включения человеческого тела в социокультурное пространство, где оно преобразуется (из природного организма в явление социокультурное) благодаря разнообразным коллективным и индивидуальным практикам.

В нашем исследовании телесность понимается как принцип интегрирования сложной структуры человека в единое целое, особое измерение тела как продукта социальных практик и воздействия разнообразных дискурсов. И если в понятии тела акцентируется устойчивость, определенность пространственных границ, то понятие телесности фиксирует выход тела за его зримые и осязаемые, фиксируемые в пространстве контуры. Телесность динамична, процессуальна; тело статично.

В конце параграфа выделяются несколько моделей телесности, которые по нашей гипотезе, должны стать операциональными в исследовании связей между современной культурой и современным транцем, в том числе:

• «идеальное тело», «тело-машина», «тело-объект», связанные с дихотомической классической парадигмой;

• «тело-порог» - возникающее в философии жизни;

• «тело-симптом» - в психоанализе;

• «феноменологическое тело», «повседневное тело», «тело без органов»—в феноменологии, социальной феноменологии, постструктурализме;

• «реальное тело», «экстремальное тело» - в постмодернизме.

11 Круткин В. Л. Телесность человека в онтологическом измерении // Общественные науки и современность. 1997.№4. С. 143-151.

В третьем параграфе первой главы «Дискурс тела в танце XX в.: от классического - к модернистскому и постмодернистскому танцу» рассматривается то, как сдвиги культурных парадигм в начале и второй половине XX в. влияют на смену дискурса тела в танце: от классического - к модернистскому и постмодернистскому.

Уточняется содержание понятия «современный танец», определяются границы и конкретное содержание понятий «классический танец», «модернистский танец», «постмодернистский танец» (contemporary dance), исследуются базовые параметры работы с телом в каждом из данных направлений. Доказывается, что в современном танце определяющей становится тенденция «возвращения к телу», тело предстает как терминал, источник значений («материал», по выражению Пави12). Танцующее тело здесь становится пунктом сближения с реальностью; реализуя в танце индивидуальный опыт конкретной, неповторимой человеческой телесности, оно становится аутентичным и актуальным.

Поскольку специфика дискурса современного танца, опирающаяся на холистическую концепцию телесности наиболее отчетливо определяется в сопоставлении с дискурсом тела в классическом танце, рассмотрение начинается с последнего. В данном параграфе вводятся две модели телесности, которые «обрамляют» радикальный разрыв классический танец - современный танец (в момент разрыва - это ранне-модренистский, или свбодный танец): модели «идеального тела» и «тела-порога»13.

Устанавливается, что дискурс тела классического танца во многом определяется пониманием тела как послушного инструмента в символическом воплощении классических ценностей: красоты, сферы идеального, гармонии. В связи с этим работа с телом классического танцовщика (классический урок), которая начинается с детства, нацелена на «искоренение» из него всего природного, материального. Сами принципы движения в классическом танце нацелены на создание иллюзии отсутствия сил тяготения: тело как бы невесомо, оно «парит» над сценой. Телесная модель классического танца, к концу XIX в. достигшего кульминации, -«идеальное тело».

Дискурс ранне-модернистского танца предполагает обращение к «памяти» тела, его эмоциям, переживаниям, прямому телесному выражению внутреннего эмоционального порыва: тело становится органом души (по выражению В. П. Зинченко). Так, танец Айседоры Дункан, предлагая синтез тела, души и духа - телесность, не знающую границ, репрезентировал настроение радостного ожидания нового века, веру в прогресс и преображение действительности благодаря гармонизации существования человека. Телесная модель, возникающая в свободном танце, по аналогии

12 См. Пави П. Тело/Словарьтеатра. М.: Прогресс, 1991.

13 Метафора тела-порога на основе текстов Ф. Ницше о теле сформулирована В. А. Подорогой. См.: Подорога В. А. Феноменология тела. Введение в философскую антропологию. М.: Ас1 Ма^пет, 1995.

с метафорой Ницше о жизненном потоке, протекающем через человеческое тело (т. е. тело становится неким пространственно-временным препятствием этому потоку) - «тело-порог».

В дискурсе модернистского танца, в противоположность танцу классическому, акцентирована материальность тела, его зависимость от законов физики, сил гравитации. В основу системы положена такая категория, как вес тела (динамика). Вместе с категориями скорости (времени) и направления (пространства), понимаемыми в связи изменениями в осмыслении этих категорий в теории А. Эйнштейна, как относительные (в данном случае - в соотнесении с движущимся телом) категория веса задает новую пространственно-временно-динамическую систему, определяющую возможности пространственных перемещений танцующего тела. Данная система упорядочивает хаотичные поиски «самовыражения» в свободном танце. Она увеличивает одновременно возможности координирования тела, его взаимодействия с пространством, разнообразие траекторий его перемещений и движения частей тела. В основе разнообразных практик модернистского танца, давая основу для его базовой модели «тела-симптома», которая подробнее будет рассмотрена в 1 параграфе второй главы, лежит работа с весом, силами тяготения и инерции; новое понимание пространства, которое перемещается вместе с телом танцора и является его партнером; времени как длительности.

В конце параграфа рассматривается метод случайности, созданный американским хореографом Мерсом Каннингхемом. Он задает основные параметры дискурса тела постмодернистского танца: все большая свобода и разнообразие возможностей тела, существующего в относительном пространстве/времени; непредсказуемость перемещений тела и множества тел относительно друг друга; их нарастающая автономность.

Соотнесение смен дискурсов сценического танца (от классического к постмодернистскому) позволяет выявить сущность изменений отношения к телу в культуре на разных ее этапах, тенденцию усиления значимости тела, его автономности. Танцующее тело в современном танце становится метафорой полной свободы и самопредоставленности современного человека, утратившего веру в наличие высших смыслов, Абсолюта; утраты им некоего организующего центра, точки опоры, во все более хаотичной, бесструктурной, относительной картине мира; его все большей зависимости от внешних и неподчиненных его воле и пониманию.

Вторая глава «Модели телесности в модернистском и постмодернистском танце» посвящена рассмотрению конкретных телесных моделей реализуемых в практиках модернистского и постмодернистского танца на протяжении XX в.

В первом параграфе второй главы «Модели телесности в модернистском танце: «тело-симптом», «тело-машина» представлены телесные модели связанные, первая - с телесной концепцией психоанализа 3. Фрейда, вторая - с идеологией тотального подчинения чело-

веческого тела социальным императивам и требованиям техногенной цивилизации. На их примере рассматривается связь модернистского танца со знаковыми культурными феноменами первой трети XX в. - «нев-ротизации» общества и его «технократизации».

В модели «тело-симптом» конвульсивная, сбивчивая ритмически, заостряющая момент усилия, напряжения пластика тела становится симптомом болезненного, травматичного психического опыта, скрытого в подсознательном. Она характерна, в первую очередь, для модернистского танца (немецкий экспрессионистский танец или ausdrunktanz; американский танец модерн), но позже возникает и во многих явлениях посто-модернистского танца (contemporary dance), в том числе, японского буто, немецкого танц-театра.

Модель «тело-машина» характерна для танцевального авангарда (а именно - конструктивистского танца), ставшего в 1920-х гг. выражением преклонения перед техникой и процессами урбанизации. В основе данной телесной модели лежит идеология тейлоризма (актуальной в 1920-е гг. системы организации труда рабочих на производстве), принципы биомеханики (науки о двигательной системе человека). «Работа» тела в конструктивистском танце предполагает максимальную эффективность, точность, машиноподобность движений; кроме того, важным композиционным приемом становится синхронность движения множества хорошо организованных тел.

Работа данных «моделей» рассматривается на материале конкретных произведений знаковых представителей этих направлений (М. Виг-ман; М. Грэхем, К. Икеда, Н. Фореггер, О. Шлеммер).

Во втором параграфе второй главы «От модернистского к постмодернистскому танцу: модели «повседневного тела», «феноменологического тела» и «тела без органов» рассматриваются телесные модели, возникающие в практиках американского танцевального андеграунда 1960-х- начала 1970-х гг., где инновации в танце осуществляются хореографами и танцовщиками, объединившимися вокруг церкви Джадсона в Нью-Йорке.

Активизация неспециализированного интереса к творчеству, стремление к эстетизации жизненного мира, отказ искусства от прежних эстетических канонов и границ, поиск художниками все новых форм объединения эмпирической реальности/реальности художественной ведет к отказу от искусственности и репрезентативности в танце. Он сформулирован Ивон Райнер в 1965 г. в манифесте американского танцевального андеграунда. Провозглашенный здесь отказ от субъективности, репрезентации, иллюзионизма и нарративности ведет к деконструкции

• прежних композиционных приемов,

• литературоцентристских, психологизированных композиционных структур и танцевального языка предшествующего танца модерн, ставших в новой культурной ситуации «общим местом».

Основными принципами работы становятся импровизация, метод случайности и минимализм, где строительным материалом танца становится элементарная движенческая единица. Методом выработки нового танцевального языка, не связанного с устаревшим «содержанием» и «идеологическими» коннотациями, становится телесная феноменология, понимаемая как исследование простейших физических действий и связанных с ними кинестезических ощущений. Главной темой танца становится «здесь-и-сейчас» тела, укорененного в эмпирической реальности повседневной жизни.

В работах И. Райнер ключевой становится модель «повседневного» тела, связанная с обращением к рутинным повседневным жестам и действиям. Используемые в качестве материала обыденные, нетанцевальные движения: ходьба; опускание на пол и продолжительное лежание ничком, повороты тела, сидение «по-турецки» в кувырке, «невыразительные», нарочито «стертые» эмоционально движения тела; случайные «встречи» и поддержки тел компонуются вне логики психологической выразительности или стремления к эстетической завершенности.

Отсутствие психологических и художественных «событий» компенсируется осознанием самого движения как телесно-кинетического события. Традиционные художественные способы коммуникации со зрителем, такие как эвокативность, эмоциональная и психологическая заразительность, в данном случае не работают. Вместо них развивается более элементарный, непосредственный, резонансно-телесный способ восприятия, который американские исследователи танца называет ме-такинезисом14.

Работы Тришы Браун, которая определяет танец как «ощущения, испытываемые телом»15 и постоянно экспериментирует с ним, ставя его в сложные пространственные и средовые условия, представляет модель «феноменологического тела». В ее работах тело на уровне собственных телесно-кинетических ощущений коррелирует свои взаимоотношения с пространством. Основу для понимания этой модели дает концепция телесной феноменологии М. Мерло-Понти, в основе которой лежит тема самоориентации тела в окружающем пространстве на основе видения/движения.

Исследования феноменов тела и его возможностей коммуникации с другими телами приводят к возникновению «контактной импровизации». Ее автор Стив Пакстон предлагает рассматривать тело как «сложное переплетение социальной, физиологической, пространственной, гормо-

14 Olbright А. С. The body and Identy in Contemporary Dance. Connecticut, Middletown : Wesleyan University Press, 1997. P. XIX.

15 Цит. по: Век танца / DANCE OF THE CENTURY / Un side de danse (Соня Шоньянс(SoniaSchoonejans), ЛюкРиалон (LucRiolon)) [1992 г., док. фильм].

нальной, интимной и биографической информации»16, вернувшееся к «диффузному целому... неструктурированному, лишенному двигательных штампов и зажимов»17. Телесную модель контактной импровизации близка модели «тела без органов».

В постструктуралистском телесном дискурсе эта модель, пришедшая из театральной концепции А. Арто и разработанная Ж. Делезом, является, по сути, метафорой освобождения тела - от власти «организма», устанавливающего порядок расположения и функионирования органов тела. Таким образом, модель «тела без органов» находится в общем русле контркультурной идеологии соматизации 1960-х гг., раскрепощения чувственности, освобождения тела. Необходимо отметить, что модель «тела без органов» у Пакстона не столь аффектирована, как у Арто и Делеза. Телам, участвующим в демократичной дуэтной форме, которая впитала кинетические элементы и принципы движения самых разных техник (боевых искусств, социальных танцев, спорта и детских игр), основанной на постоянной отдаче-принятии веса партнерами в их бесконечном взаимодействии, соотвествует не столько идея борьбы с порабощающим организмом (социумом), сколько метафора непротиворечивого партнерства, равноправной коммуникации как основы социальности.

Принцип контактной импровизации близок структуре интерсубъективного взаимодействия, которое является основой конструирования повседневности, представляющей собой структурированный типизированный мир социального действия и коммуникации. «Социальный мир-это не просто чей-то частный мир, он является интерсубъективным миром культуры. Мир интерсубъективен, так как мы живем среди других людей: нас связывает общность забот, труда, взаимопонимание»18. Как во.вза-имодействии «лицом-к-лицу», когда «другой предстает передо мной в живом настоящем, которое мы оба переживаем»19, в контактной импровизации происходит постоянный взаимообмен индивидуальными перспективами (в данном случае пространственными, гравитационными, тактильными).

В связи с интересом к повседневности и выработке данных моделей, представителям американского андеграунда удается в момент кризиса прежних способов художественной репрезентации и культурных ценностей на стыке модернистской - постмодернистской культуры осуществить «интеллектуально-пластический переход... Культуры через ноль»20, то

16 Пакстон С. Заметки по внутренней технике // Притяжение: альманах / Под ред. А. Гиршона; пер.сангл. А. Андреянов. СПб., 1999.Вып. 1.С. 17-21.

17 Там же.

18 Шюц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. 1988. №2. С. 129-137.

19 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995.323 с. С. 52.

20 Лексикон нонклассики... С. 578.

есть найти новые способы репрезентации и ценности, благодаря исследованию простейших феноменов человеческого тела. В ситуации отказа от накопленного модернизмом художественного опыта, возможность опереться на новые телесные модели, лишенные театральной аффектив-ности, эмоционального прикрытия, литературной референции и манипулирования временем переводят танец «в некое иное измерение, где все иное. Иные критерии, иные принципы, иные ценностные ориентиры, иные механизмы восприятия себя и мира, иные законы бытия в мире etc»21, которые открывают дальнейшие горизонты работы с телом.

В третьем параграфе второй главы «Модели телесности в постмодернистском танце (contemporary dance): «реальное тело» и «экстремальное тело» рассматриваются модели, возникающие в современном танце и находящиеся в оппозиции к выдвигаемой структурами производства-потребления социокультурной модели «нормативного тела». Таким образом, в contemporary-dance как искусстве, нацеленном на осмысление острых проблем современного человека и его существования в мире, оформляется протест гедонистическому культу тела, который достигает в постмодернистском обществе потребления кульминации.

По мнению одного из главных аналитиков и критиков постмодернистского общества Жака Бодрийяра, это тело, вложения в которое и служение которому становятся обязательной задачей каждого индивида современного общества, существует не для целей самого субъекта. В контексте логики товара, которая управляет не только процессами труда и производства, но и всей культурой, сексуальностью, человеческими отношениями, тело становится «самым прекрасным объектом потребления». Поддержанный современными медиа, модой, рекламой, массовой культурой культ тела и гигиенический, диетический, терапевтический культ, которым его окружают, служат «целям интеграции индивидов в общество потребления»22. Гламурное «нормативное тело», то есть тело молодое, красивое, высокотонусное, сексуализированное, лишенное рефлексий, отягчающего опыта и страданий, становится орудием в конкурентной борьбе индивидов. Причем, его качества являются лишь ценностью-знаком, функциональной «меновой стоимостью».

Contemporary-dance чутко реагирует на обостряющееся в эпоху постмодерна противоречие между личным и социальным человека; между его потенциями, возможностями и возрастающими требованиями, предъявляемыми к нему современной техногенной и информационной цивилизацией; между его природным началом и культурными табу. Нарастающий конфликт между внутренним миром человека и социальными вызовами; кризис идентичности человека в современном мире становятся

21 Лексикон нонклассики... С. 578.

22 Там же. С. 261.

главной темой contemporary dance. Здесь человеческое тело, которое противостоит нарастающему множеству «социальных артефактов, засоряющих пространство бытия человека»23, в силу своей естественности, натуральности становится последним подлинным прибежищем человеческого в человеке.

«Нормативному телу» потребительской культуры contemporary dance противопоставляет большое разнообразие негламурных, неидеальных моделей, отстаивая приоритеты множественности, мультикультурности современного мира и сложности, уникальности телесной структуры каждого отдельного индивида. Поэтому можно говорить о том, что contemporary dance, в создание которого постоянно включаются авторы и исполнители разных социальных и возрастных групп, национальной, этнической, культурной принадлежности, и даже люди с ограниченными телесными возможностями, представляет разнообразные модели тела: множество тел, различающихся по своей анатомии, телесным проявлениям, психофизическим, расовым, тендерным, этническим характеристикам. В данной работе мы группируем их в две основные телесные модели и связанные с ними основные тенденции contemporaiy-dance:

1. Модель обычного, негламурного человеческого тела новой, постмодернистской повседневности: «реальное тело». Данная модель реализуется в формате танц-театра (оформившегося в 1970-е гг. и связанного, в первую очередь, с традицией немецкого экспрессионистского танца).

2. Модель тела, поставленного в ситуацию «антропологического предела» (С. С. Хоружий), то есть в ситуацию особого психофизического напряжения. Модель «экстремальное тело», которая реализуется в формате физического театра, возникшего в 1980-е гг. как синтез ряда актуальных европейских театрально-сценических практик XX в.: французской школы пантомимы и театральной клоунады, contemporary-dance, авангардного театра XX в.

Два близких вида визуального, то есть не связанного со словом (хотя слова, речь, тексты могут здесь использоваться) театра, являются, в первую очередь, театрами тела, исследующими состояния современного человека через формы его телесной самопрезентации. Оба вида театра допускают участие самых разных, в анатомическом, психофизическом, расово-национальном и социокультурном отношении, «тел» (профессиональные и непрофессиональные танцовщики, дети, пожилые люди, люди с ограниченными возможностями, люди разных цветов кожи и т. д.).

Основные черты танц-театра как вида постмодернистского искусства, включают:

• Невербальность - отсутствие литературной основы, единого сюжета.

• Нелинейность, коллажность, клиповость. «Изложение» материала не подчиняется обычной логике, избегает «прямого высказывания», по-

23 Быховская И. М. Homo somatikos... С. 175.

добия жизни; коллажируемые фрагменты развивают темы конфликтов и столкновений, в которые вовлечен обычный, повседневный человек и которые носят как социальный, так и личностный характер.

• Тактильность, хаотичность воздействия. Разрабатываются методы непосредственного психофизического воздействия, открытые в авангардных театральных теориях-практиках XX в. и в практиках перформанса.

• Качество подлинности, аутентичности происходящего. Оно связано с особым методом работы с исполнителями, которые сами участвуют в создании произведения, их личный телесный опыт используется для создания образов, помогая «прочертить комплекс согласований между физическим опытом и культурной репрезентацией [в финальном продукте] между телом и его идентификацией»24.

Так, танц-театр Пины Бауш, в творчестве которой сложились основные параметры данной формы, представляет целую коллекция «реальных» тел. Множество персонажей ее спектаклей - заурядные люди немецкой повседневности, с их проблемами, комплексами, предрассудками и социальными стереотипами, которые транслируются в пластике и способах движения их тел. В спектаклях хореографа, начиная с 1978 г. танец появляется лишь в смыслово-определенные моменты коллажиро-ванного действия. Особый «телесный реализм» танцевальных эпизодов у Бауш связан с тем, что они возникают из случайных телесных «оговорок» или обычных, заурядных жестов, производимых «реальными телами» ее персонажей. Их неоднократное повторение, ритмизация и превращают их в танец. «Темой» массового танцевального эпизода может стать спадывающая с ноги туфелька, которую дама пытается незаметно обуть обратно или такие «интимные», непубличные жесты, как поправление волос, позевывание, почесывание, ковыряние в носу и т. д. («Кон-тактхофф»); темой дуэта мужчины и женщины - их попытка сблизиться в любовном объятии, завершающееся агрессивной схваткой и отталкиванием («Кафе Мюллер»); темой соло - взрыв эмоций, доведенного до предела человека, воплощенный в серии исступленных классических туров по сцене («Гвоздики»). В поздние версии своих ранних спектаклей автор активно вводит непрофессиональных исполнителей: пожилых людей от 65 лет, подростков («Контактхофф») - умело обыгрывая в пластике персонажей их возрастные особенности и отсутствие профессионального хореографического тренинга.

Физический театр не занимается интерпретациями какого-либо драматического или хореографического произведения: здесь личный опыт перформера воплощается в разнообразных, некодифицированных телесных формах, воздействуя на зрителя. Взаимодействие, которое возникает между перформером или зрителем, интенсивно, эмоционально, «физично», Специалисты говорят о «висцеральном» - то есть «внутреннем», «ин-

24 Olbright А. С. The body and Identy in Contemporary Dance... P. XXI.

стинктивном», «мышечном» воздействии: «Физический театр, скорее, интуитивный (visceral) и зрители воспринимают его более интуитивно, чем интеллектуально. Основа театра - живой, человеческий опыт»25.

На оформление специфического, не символически-образного, но «висцерального» языка физического театра и его «экстремального тела» большое влияние оказали идеи театра жестокости А. Арто. Театральное действие должно стать более подлинным, чем сама жизнь, так как здесь происходит отказ от изображения каких-то историй, происшедших раньше, «проявляется подлинная человеческая реальность, скрытая в обыденности»26. Главным средством своего театра, выходящего за привычные рамки искусства, Арто считает язык жестов и поз человеческого тела, которые становятся своего рода иероглифами, телесными знаками, воздействующими своей жизненной энергией на все органы чувств зрителя. Этот язык устраняет разницу между означаемым и означающим; тело, вещь, крик, действие в театре Арто происходят в режиме on-line, они изначальны, «реальны» и не являются образными или метафоричными. «Экстремальному телу» физического театра близка также идея Е. Гро-товского о «теле-сущности» перформера, который не играет кого-то другого, но является человеком действия: «это танцор, жрец, воин: это человек, стоящий выше категорий искусства»27, который создает не спектакль, а ритуал, как момент «спровоцированного напряжения, когда жизнь становится ритмичной... а жизнь свидетелей ритуала становится более напряженной»28.

Физический театр, таким образом, работает с «экстремальными телами», то есть телами-сущностями, приходя к наиболее высокой степени актуальности и аутентичности телесного действия, к которому стремится contemporary dance.

В данном параграфе рассматриваются примеры работы с телесными моделями «экстремального» тела в произведениях нескольких актуальных современных авторов, работающих в формате танц-театр и физический театр. В том числе, спектакль «The cost of living» («Цена жизни», 2004 г., с участием танцовщика-инвалида) британской труппы DV8 (Ллойд Нельсон); «Hit and run» («Бить и бежать», 2002 г.), ирландского театра танца «CoisCéim» (Дэвид Болджер); спектакль «Blush» («Краснеть от смущения», 2002 г.), бельгийской труппы «Ultima Vez» (Вим Вандекейбус); спектакль датского хореографа Мартина Фросберга «Работа» (2009 г.), осу-

25 Интервью с директором школы Dell'Arte International School of Physical Theatre Даниэлем Штайном. URL: http://www.communityarts.net

26 Максимов В. И. Век Антонена Арто. СПб.: Лики России, 2005. С. 317.

27 Гротовский Е. Перформер [Электронный ресурс]: Сайт Александра Гир-шона/Ежи Гротовский. Режим доступа: http://www.girshon.ru/txt/laban.htm (Дата обращения 24.02.2011).

28 Там же.

ществленный с четырьмя российскими танцовщиками и четырьмя непрофессиональными исполнительницами пожилого возраста.

Проведенный анализ этих работ свидетельствует о постоянном «скольжении» телесной модели в данных видах пластического, визуального театра от «реального тела» к «экстремальному телу». Как правило, ситуация связана с тем, что обычное, «реальное» тело оказывается поставленным в сложную для него эсктремальную ситуацию и «работает» в определенные моменты, на пределе психофизических возможностей. В связи с чем танец становится не столько воплощением неких образов и отношений, сколько исследованием сущностных основ телесности самого перформера, подводя «художественное» к границе с непосредственным, телесным.

В конце параграфа, становясь завершением всей работы, рассмотрены модели телесности, представленные в двух танц-спектаклях немецкого хореографа Саши Вальц: «Körper» («Тело», 2000 г.) и «noBody» («неТело»), 2002 г. Эти работы, принадлежащие одной из наиболее ярких фигур современного танц- и физического театра, стали своего рода, итогом дискурса тела не только в современном танце, но и культуре XX в. Так,

- в «Körper», где представлена телесная модель «тела-объекта» как свидетельство превращения тела человека в истории XX в. в «вещь», «сырье для прогресса» (Т. Адорно), в «самый прекрасный объект потребления» (Ж. Бодрийяр) происходит окончательное развенчание гедонистического культа тела;

- в «noBody», который представляет собой пластическую притчу о бытии и небытии; о любви к близким, смерти и о том, что ждет человека после нее, происходит, не много, не мало, освобождение от тела. Благодаря высокой технике и пластике тел, хореографической изобретательности, особой технике поддержек и построения сложных, дифференцированных многолюдных композиций, хореограф создает свою версию модели бестелесного «идеального тела», создающего иллюзию «рассеивания» тела во множество тел-атомов, парения и исчезновения.

В Заключении подводятся основные выводы и намечаются перспективы исследования.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

Статья, опубликованная в ведущем рецензируемом научном журнале, определенном ВАК:

1. Курюмова, Н.В. Неклассический танец как культурная модель невротической телесности [Текст] // Омский научный вестник. Серия «Общество. История. Современность». - Омск : Изд-во ОГТУ, 2010.

- Вып. 5 (91). - С. 234-238 (0, 4 п. л.).

Тезисы и статьи, опубликованные в других научных изданиях

2. Курюмова Н. В. «Провинциальные танцы» постигают музыку Стравинского // Балет. - 1999. - № 4. - С. 11-13 (0,2 п. л.).

3. Курюмова Н. В. История одного поцелуя, или Кто разбудит Аврору // Балет. - 2000. - № 3. - С. 30-32 (0,2 п. л.).

4. Курюмова Н. В. После оргии, или Избранница против ритуала // Балет. - 2003. - № 2. - С. 26-27 (0,1 п. л.).

5. Курюмова Н. В. Путь к Севану // Театр. - 2003. - № 3. - С. 24-25 (0,1 п. л.).

6. Курюмова Н. В. Танцующее тело: попытка освобождения от власти дисциплинарных практик и власти языка [Тез. к докл.] // Власть и властные отношения в современном мире : Материалы IX междунар. научн.-практ. конф. Гуманит. ун-та (г. Екатеринбург, 30—31 марта 2006 г.) : в 2 т. - Екатеринбург : Гуманитарный ун-т. - 2006. - Т. 1. - С. 116-121 (0,3 п. л.).

7. Курюмова Н. В. Современный танец и повседневность [Тез. к докл.] /Н. В. Курюмова//Человеческая жизнь: ценности повседневности в социокультурных программах и практиках: материалы X научн.-практ. конф. Гуманит. ун-та (г. Екатеринбург, 5-6 апреля 2007 г.): в 2 т. - Екатеринбург : Гуманитарный ун-т. - 2007. - Т. 1. - С. 124-130 (0,4 п. л.).

8. Курюмова Н. В. Отечественный современный танец - поиски идентичности [Тез. к докл.] // Современная Россия: путь к миру - путь к себе : материалы XI Всероссийской научн.-практ. конф. Гуманит. ун-та (г. Екатеринбург, 10-11 апреля 2008 г.): в 2 т. - Екатеринбург : Гуманитарный ун-т. - 2008. - Т. 1. - С. 137-142 (0, 25 п. л.).

9. Курюмова Н. В. Российский современный танец: человек танцующий на грани / Н. В. Курюмова // Петербургский театральный журнал.

- 2009. - № 1 (59). - С. 57-61 (0, 2 п. л.).

Подписано в печать 25.07.2011.

Бумага для множительных аппаратов Формат 60x84 1/16

Усл. печ.л. 1,63. Уч.изд.л. 1,52

Тираж 100 экз. Заказ № 50

Гуманитарный университет

620049, г. Екатеринбург, ул. Студенческая, 19 Отпечатано с оригинал-макета в копировальном центре Гуманитарного университета 620041 г. Екатеринбург, ул. Железнодорожников, 3

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Курюмова, Наталия Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1.

ТЕЛО И ТАНЕЦ В КУЛЬТУРЕ XX ВЕКА

1.1. Телесность как смысловая доминанта культуры XX века

1.2. Неклассический философский дискурс телесности в XX веке

1.3. Дискурс тела в танце XX века: от классического — к модернистскому и постмодернистскому танцу

ГЛАВА 2.

МОДЕЛИ ТЕЛЕСНОСТИ В МОДЕРНИСТСКОМ И ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ ТАНЦЕ

2.1. Модели телесности в модернистском танце: «тело-симптом», «тело-машина»

2.2. От модернистского к постмодернистскому танцу: модели «повседневного тела», феноменологического тела» и «тела без органов»

2.3. Модели телесности в постмодернистском танце (contemporary dance): «реальное тело» и экстремальное тело»

Введение диссертации2011 год, автореферат по культурологии, Курюмова, Наталия Валерьевна

Актуальность темы исследования: современный танец - одна из «горячих точек» современной художественной культуры, в том числе -отечественной. С одной стороны, феномен современного танца вызывает активный общественный интерес, наблюдается своеобразная мода на это искусство, а с другой — именно он провоцирует самые противоречивые реакции как со стороны зрителя, так и критики.

Между тем, теория современного танца и система методов его исследования находятся в начале процесса становления (во всяком случае, в специализированной литературе на русском языке). Традиционные методы, разработанные в балетоведении и истории классического танца, рассматривающие, в первую очередь, вопросы художественной формы, ее, законов и свойств, строения и структуры, особенностей языка и образно-символических значений, не дают адекватного понимания природы современного танца. Возникший в недрах неклассической культуры, нацеленный на сближение с эмпирической реальностью, преодоление установленных ранее художественных границ, современный танец, который чутко реагирует на изменения антропологических параметров человека в постоянно меняющейся культуре, требует более широкого, культурологического подхода.

В искусстве танца этот сдвиг выразился в переходе от сложных хореографических форм классического балета, которые являются пластическим воплощением классического дуализма тела и души, тела и духа, к специфическим структурам современного танца, исследующим телесность современного человека; от тела, понимаемого функционально, в качестве инструмента создания идеального художественного образа, - к телу как субстанции, как самодостаточному источнику значений и смыслов.

Сопоставление двух изоморфных неклассической культуре дискурсов: философского дискурса телесности и, своего рода, невербального дискурса тела в современном танце — открывает новые исследовательские возможности для аналитики явлений современного танца как специфического и адекватного способа трансляции-конструирования значений соматизированной неклассической культуры.

Степень научной разработанности

В отечественной литературе получил всестороннее осмысление прежде всего феномен классического танца. Исследованиям его исторического становления, тематической, образной специфики посвящены монографии и статьи крупных историков и теоретиков хореографического искусства: Л. Д. Блок, А. Л. Волынского, В. М. Гаевского, Г. Н. Добровольской, П. М. Карпа, В. М. Красовской, М. Е. Константиновой, О. А. Петрова, Е. Я. Суриц; Ф. Блейер, А. Киссельгофф и др. Работы отечественных исследователей посвящены и философским аспектам танца: И. А. Герасимова рассматривает танец с точки зрения соотнесенности эстетически выраженной телесной динамики с мышлением и осознанием; П. Г. Лебедева - архитектонику и семантику классического балета с точки зрения теории архетипа психоаналитической философии К. Юнга.

Большую часть текстов на русском языке, посвященных современному танцу, составляют критические статьи и рецензии отечественных критиков и журналистов, публикуемые в специализированных и неспециализированных периодических изданиях (печатных и электронных), например, публикации отечественных критиков О. Гердт, А. Гордеевой, М. Крыловой, Т. Кузнецовой, JI. Барыкиной, Н. Колесовой и др.

В зарубежном искусствознании тема современного танца разработана более основательно. В данном исследовании мы обращались в первую очередь к англоязычным изданиям и публикациям, проясняющим и уточняющим вопросы истории и теории американского и европейского модернистского танца, танца постмодерн, contemporary dance. Например, к работе Джека Андерсона (Jack Anderson) «Искусство без границ» («Art without boimdearies»), где представлена практически вся история интересующих нас направлений танца, его историческая периодизация, терминология и т. д. Уточнению периодизации и соотнесению модернистского и постмодернистского танца способствовали статьи Ника Кайе (Nick Кауе) «Танец модерн и модернистские работы» («Modern Dance and the Modernist Work»), «Коллапс иерархий и постмодерн танец» («The Collapse of Hierarchies and Postmodern Dance»), включенные в сборник «Постмодернизм и перформанс» («Postmodernism and performance»). Рассмотрению специфики американского танца модерн (на примере творчества Марты Грэхем, одной из крупнейших его фигур) посвящена книга «Формы танца модерн» («Modern dance forms») Луиса Хорста (Louis Horst).

В подобном исследовании вряд ли можно было обойти вниманием работы одного из влиятельных исследователей американского танцевального андеграунда 1960-х гг. Салли Бейнз (Sally Banes), а именно - сборник ее статей «Демократическое тело. Джадсоновский танцевальный театр, 19621964» («Democracy's body. Judson Dance Theater, 1962-1964») и монографию «Терпсихора в кроссовках: постмодерн-танец» («Terpsichore in Sneakers: PostModern dance»). Методологически близкими для данного исследования оказались также сборник статей «Представление тела. Представление текста» («Performing the body. Performing the text») и монография Эн Олбрайт (Ann Olbright) «Тело и его идентичность в современном танце» («The body and Identy in Contemporary Dance»). Сборник представляет ряд научных эссе, посвященных целому спектру современных визуальных практик (от боди-арта до минимализма), в т. ч. современному танцу; в монографии Энн Олбрайт, написанной в русле феминистских исследований, рассматривается возможность самидентификации через танец, «понимания танцующего тела в его очень специфической социальной ситуации»1.

Общие вопросы культуры и культурологической проблематики XX в., в том числе вопросы соотнесения понятий классической, модернистской и постмодернисткой культур, представлены в исследованиях таких зарубежных авторов, как Т. Адорно и М. Хоркхаймер, Р. Гвардини, Э Гроус, Ж. Ф. Лиотар, Ю. Хабермас, К. Яперс; отечественных исследователей: Л. А.

1 Olbright A. C. Choreographing difference: the body and Identy in Contemporary Dancc. USA, Middletown: Wesleyan University Press, 1997. P. XIX

Закса, И. П. Ильина, М. С. Кагана, С. Л. Кропотова, Т. А. Кругловой, Н. Б. Маньковской, А. Я. Флиера и др.

Философско-культурологический дискурс телесности в контексте неклассической рациональности открывают некоторые положения Л. Фейрбаха, Ф. Ницше, других представителей «философии жизни», а также 3. Фрейда. «Классическими» являются работы М. Мерло-Понти, разработавшем проблематику тела с точки зрения экзистенциальной феноменологии; М. Фуко, указавшего на связь социокультурных и телесных практик; Ж. Бодрийяра, вписавшего тело в контекст товарно-знаковых отношений постмодернистского общества; Ж. Л. Нанси, который сумел подвести некоторые итоги изучения дискурса телесности в XX в.

Значительный вклад в разработку данной проблематики внесли современные отечественные авторы: С. А. Азаренко рассматривает коммуникативные аспекты телесности; в работах И. М. Быховской особое внимание уделяется аксиологическим аспектам и социокультурному бытованию тела; с осмыслением телесности как понятия, интегрирующего структуру человека, связаны работы В. П. Зинченко; В. Л. Круткина. И. С. Кон исследовал социокультурные значения тела в различных социокультурных контекстах; в работах Л. А. Мясниковой, В. А. По дороги, Я. В. Чеснова тело рассматривается в феноменолого-экзистенциальном ключе; в работах С. С. Хоружего телесность предстает с точки зрения философской герменевтики; исследованием тендерных аспектов телесности заняты такие авторы, как Г. А. Брандт, А. Р. Усманова и др.

Прием рассмотрения художественных и культурных явлений сквозь призму телесности представлен в работах отечественных исследователей-культурологов: О. Булгаковой, О. Гавришиной, А. Г. Гениса, В. А. Подороги, М. Н. Эпштейна, М. Б. Ямпольского, а также - крупных зарубеленых теоретиков, в частности, в работах Ж. Делеза, Ж. Деррида, Р. Барта и др.

Однако, на наш взгляд, проблема телесности в танце и, в связи с этим, место современного танца в неклассической «телоцентрированной» культуре изучены недостаточно. Взаимосвязанность философских концепций тела, телесных практик в культуре и художественных практик современного танца требует междисциплинарного, интегративного подхода. В русле этого подхода в данном исследовании вводится понятие «телесной модели» -художественного алгоритма, объединяющего определенный характер движения, набор пластических средств - с определенными значениями и смыслами. Представляя собой, с одной стороны, «миметическое удвоение» характерных телесных проявлений эпохи (движений, жестов, особенностей телесной пластики и кинетики, взаимодействия тела с пространством и другими телами); с другой - образно-символическое воплощение определенных культурных значений тела, способ репрезентации психофизических состояний и опыта современного человека, «модели телесности» становятся операциональным инструментом аналитики современного танца в его связях с философией и культурой.

Объект диссертационного исследования: современный танец как феномен культуры.

Предмет исследования: выявление культурно-исторических моделей телесности в современном танце.

Цель работы: исследование эволюции современного танца как смены культурно-исторических моделей телесности.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- представить телесность как смысловую доминанту культуры XX в.;

- выявить подходы к пониманию тела и модели телесности, сложившиеся в неклассическом философском дискурсе XX в.;

- представить трансформацию танца XX в. (от классического - к модернистскому и постмодернистскому) как невербальный дискурс тела;

- выявить культурно-исторические модели телесности в художественных практиках всех основных этапов становления современного танца (от модернистского - до постмодернистского танца (contemporary dance)).

Для превращения понятия «телесность» в инструмент аналитики,; прилагаемый к современному танцу, и выявления культурно-исторических «моделей телесности» использовались сложившиеся в неклассическом философском дискурсе XX в. методологии: «философия жизни», психоанализ, феноменология, постструктурализм, философская антропология, теория практик, современные социокультурные исследования тела и телесности.

Для рассмотрения явлений танца как специфически художественных использовался философско-эстетический и историко-искусствоведческий подход (история и теория танца, театра, изобразительного искусства), представленный, в том числе, в работах Е. Ю. Андреевой, В. Беньямина, В. В. Бычкова, Е. Ю. Деготь, Л. А. Закса, С. Зонтаг, М. С. Кагана, О. А. Кривцуна, В. И. Максимова, В. И. Мартынова, Б. Оливы, X. Ортеги-и

Гассета, В. 3. Паперного, В. П. Руднева, М. К. Рыклина, С. О. Хан-Магометова, Т. В. Чередниченко и др.

Методологически полезным оказалось обращение к некоторым театральным концепциям (В. Э. Мейрхольда, Б. Брехта, А. Арто, Е Гротовского, Ж. Лекока), а также - авангардным художественным практикам XX в. (экспрессионизм, конструктивизм, абстракционизм, поп-арт, минимализм, хепенинг и перформанс), акцентирующим пластическую, пространственно-кинетическую и смысловую роль тела. Разработанные в этих практиках сложные синтетические перформативные формы, новые способы взаимодействия со зрителем оказали большое влияние на современный танец (в том числе, в формате танц-театра и физического театра), его способы работы с телом и его репрезентации.

Научная новизна исследования:

- феномен современного танца рассматривается с культурологических позиций и в связи с проблематикой телесности;

- введено понятие «модель телесности»;

- выделены основные культурно-исторические модели телесности в культуре XX в.;

- впервые трансформация танца в культуре XX в. (от классического - к модернистскому и постмодернистскому) представлена как смена моделей телесности;

- впервые танец рассмотрен как специфический дискурс тела, изоморфный актуальным культурным процессам и значениям.

Основные положения исследования, определяющие его научную новизну и выносимые на защиту:

1. В отличие от нововременной классической культуры и связанным с ней утверждением духовности, идеала в качестве главных культурных ориентиров, в неклассической и постнеклассической культуре посткультуре) XX в. тело и производное от него понятие телесности становятся доминирующими культурными понятиями.

Научно-практическая ценность исследования

Апробированный в данном исследовании метод выявления культурноисторических моделей телесности в определенных явлениях современного танца:

- более полно раскрывает природу этих явлений, предлагая рассматривать и оценивать их художественные качества и значимость исходя из устанавливаемых ими самими критериев терминальности, субстанциональности тела;

- может быть применен для анализа гораздо более обширного диапазона явлений и направлений танца и хореографических систем, смежных художественно-телесных практик.

Результаты исследования могут быть использованы

- в аналитическом и критическом рассмотрении тех или иных явлений танца;

- в курсах «Культурология», «Мировая художественная культура», «Теория и история хореографического искусства».

Апробация результатов исследования

Заключение научной работыдиссертация на тему "Современный танец в культуре XX века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы:

1. Переосмысление тела в XX в. происходит параллельно в двух сферах культуры — философии и искусстве, причем, возможно, наиболее непосредственно в таком виде искусства, как танец, онтологически связанном с телом. Таким образом, неклассический философский дискурс телесности и невербальный дискурс тела в современном танце взаимодополняют друг друга и одновременно становятся своего рода «симптомами» происходящих антропологических изменений в современной культуре.

2. Разработанные неклассической философией подходы к телесности (философия жизни, психоанализ, феноменология, социокультурный конструктивизм и др.) релевантны моделям телесности, воплощаемым в практиках современного танца. Это дает возможность оперировать при их рассмотрении такими моделями, как «идеальное тело», «тело-порог», «тело-объект», «тело-машина», «тело-симптом», «тело без органов», тело «повседневное», «феноменологическое», «реальное» и «экстремальное».

3. Современный танец становится одним из важнейших трансляторов и, одновременно, генераторов актуальных культурных значений и смыслов; «дискурс тела», который оформляется в его практиках, становится обобщением истории человека в культуре XX в.

Таким образом, принципиальный разрыв между классическим и современным танцем как двумя противоположными способами художественно-телесного моделирования мира обозначает кризис, столкновение двух культурных парадигм - классической (традиционной) и модернистской. При сопоставлении системы классического танца с множественными системами современного танца (модели «идеального тела» с разнообразными моделями современного танца) становятся очевиднее культурные и антропологические изменения, происходившие в XX в.

Основные системы современного танца, возникающие на стыках культурных эпох, фиксируют все большую степень свободы тела, демонстрируя все большее разнообразие, дифференциацию и гибкость принципов работы с ним. Происходит это в соответствии с общими тенденциями либерализации, бурного технического и экономического развития общества, изменением и расширением естественно-научных представлений о мире. Возникающее на границе классической-неклассической культуры в выразительном (свободном) танце «тело порог» свидетельствует об освобождении от устаревшего, неактуального порядка, воплощаемого «идеальным телом»; выход на поверхность и преобладание телесных, стихийных сил.

Модернистская система Р. фон Лабана предоставляет телу новые пространственно-временные возможности, все большее разнообразие форм движения. Введение телесного, физического аспекта как не менее значимого, чем душа и дух, сближает сущность танца с эйнштейновской формулой: движение осмысленного, выразительного тела, наделенного массой, обретает такие качества, как динамика, энергийность, интенсивность; объединяет пространство и время. Приобретая все большую автономность, танцующее тело становится как бы центром Вселенной - относительным для нее, абсолютным для себя.

Принцип случайности, который лежит в основе системы М. Каннингхема, открывающей эпоху постмодернистского танца, становится художественным выражением вовлеченности множества тел в пространство действия независимых от них сил, алгоритмом всеусложняющегося, децентрированного порядка наступающей постиндустриальной реальности.

Что же касается телесных моделей, возникающих в рамках представленных систем, то они фиксируют разные состояния человека, но в первую очередь обострившиеся в XX в. противоречия: как внутренние (между природным и культурным), так и внешние (между личным, индивидуальным и социальным).

Трансформацией «идеального тела» в неклассическую эпоху становятся моделируемые, конструируемые современным танцем «тело-машина» и «тело-объект». И если первое возникает как ответ нарастающим вызовам индустриальной цивилизации, становясь своего рода метафорой экспериментов над человеком в его новейшей истории, то последнее означает итог бесчеловечной цивилизации, утраченных иллюзий классической европейской культуры. Следствием осознания невозможности гармоничного существования в жестком, отчужденном от личности мире и мучительных попыток человека преодолеть свои собственные, внутренние конфликты и дуальность становятся конвульсии и гротескная пластика в модели «тела-симптома».

Телесная феноменология, декларируемый интерес исключительно к физическим параметрам телесности в экспериментах американского танца постмодерн, ставшего своего рода ответом на идеи контркультуры, становятся очередной попыткой дать образ бесконфликтного и нерефлексивного существования в среде, в лишенном драматургической событийности «жизненном мире». Контактная импровизация предлагает алгоритм гармоничной социальной интерсубъективности. Но в дальнейшем развитии современного танца, в период contemporary dance (соответствующем постмодернистской парадигме), модели «реального» и «экстремального» тела с новой силой обозначают конфликтные состояния человека, будучи генетически связанными с моделями «повседневного», «феноменологического» тела, «тела без органов». Этими моделями зафиксированы, с одной стороны, непосильный груз социальных предписаний и ограничений, усложняющаяся структура повседневного бытия и проблемы с самоидентификацией, а с другой - стремление ко все большей телесной свободе, к поиску все более острых телесных «приключений», к выходу за границы собственного тела (антропологическому пределу) и растворению в неких изначальных, витальных силах организма человека постмодерной действительности.

4. Освоение и конструирование все новых телесных моделей, которые никуда не исчезают, но сохраняются и трансформируются в многообразии явлений современного танца на рубеже ХХ-ХХ1 вв., предоставляет самому танцу возможность постоянного обновления и развития собственного языка. Процесс его образования связан с постоянным двунаправленным движением: 1) все более глубокое погружение в тело, исследование разнообразных феноменов телесности, стремление, в терминологии Ж. Делеза, уйти от «языка-эффекта» к «языку-аффекту», от дискурсивной структурности отточенных танцевальных па - к реальным, несимволическим телесным жестам, позам, миметическим реакциям тела; 2) фиксация и закрепление полученного опыта во все новых моделях телесности, представляющих высокую степень художественного обобщения происходящих с человеком изменений.

Завершая данное исследование, необходимо подчеркнуть, что современный танец не случайно является сегодня столь привлекательным для большого количества людей. Являясь специфической телесной практикой, он становится для многих способом культурного преображения и одухотворения тела, предлагая, в конечном счете, телесную модель человека будущего.

Список научной литературыКурюмова, Наталия Валерьевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Адорно Т. Философия новой музыки / Теодор Адорно ; перевод с нем. Б. Скуратова. М. : Логос, 2001. - 352 с.

2. Адорно Т. Диалектика просвещения. Философские фрагменты /Теодор Адорно ; Макс Хоркхаймер ; пер. с нем. М. Кузнецова. М. : Медиум ; СПб. : Ювента, 1997. - 311 с.

3. Алкемайер Т. Социология спорта. Телесные практики субъективации и самоинсценировки / Томас Алкемайер ; перевод с нем. В. Калиниченко //Логос.-2006. -№ 3. С. 141-146.

4. Альтернативная культура. Энциклопедия / сост. Дмитрий Десятерик. -Екатеринбург: Ультра-Культура, 2005. 240 с.

5. Азаренко С. А. Сообщество тела / С. А. Азаренко. М.: Академический Проект, 2007. - 239 с.

6. Андреева Е.Ю. Постмодернизм / Е. Ю. Андреева. СПб.: Азбука-классика, 2007.-488 с.

7. Андреянов А. Новый танец или новый театр? / Александр Андреянов // Притяжение : альманах / под. ред. А. Е. Гиршона. СПб, 2001. - вып.З. -С. 7-11.

8. Акиндинова Т.А. Стратегии телесности в философии постмодернизма и их отражение в пластическом искусстве / Т. А. Акиндинова, Е. А. Пицуха // Метафизические исследования. Поиск тела : альманах. -СПб: Изд-во СПб ГУ, 2008. Вып. 215. - 360 с.

9. Айседора. Гастроли в России : сб статей . М.: APT, 1992. - 269 с.

10. Арто А. Театр и его двойник. Театр Серафима. / Антонен Арто ; пер. фр., коммент. С.А. Исаева. -М. : Мартис, 1993. 192 с.

11. Бакштейн И. Как нам опознать современное искусство / Иосиф Бакштейн // Искусство кино. 2007. - №3. - С. 89 - 99.

12. Барковская Е. Современное пространство? / Елена Барковская // Притяжение : альманах / под. ред. А. Гиршона. СПб, 2001. - вып.З. -С. 13-14.

13. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Ролан Барт ; пер. с фр. и вступ. ст. Г. К. Косикова. -М.: Прогресс, 1989. 615 с.

14. Бауман 3. Текучая современность / Зигмунд Бауман ; пер. с англ. под ред. Ю.В. Асочакова. СПб. : Питер, 2008. - 240 с.

15. Бахтин М. М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве. Работы 1920-х годов / М.М. Бахтин. -Киев : Next, 1994. 384 с.

16. Беньямин В. Произведения искусства в эпоху их технической воспроизводимости : избранные эссе / Вальтер Беньямин ; под ред. Ю. А. Здорового ; предисл., сост., пер. и примеч. С. А. Ромашко. М.: МЕДИУМ, 1996.

17. Бергер П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / Питер Бергер, Томас Лукман ; пер. с англ. Е. Руткевича. — М.: Медиум, 1995. 323 с.

18. Бергсон А. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 1 : Материя и память / Анри Бергсон ; пер. с фр, предисл. И.И. Блауберг. М.: Моск. клуб, 1992. -С. 50- 159.

19. Бергсон А. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 1 : Опыт о непосредственных данных сознания / Анри Бергсон ; пер. с фр, предисл. И.И. Блауберг. -М.: Моск. клуб, 1992. С. 160-316.

20. Бердяев Н. А. Кризис искусства / Н. А. Бердяев. — М.; СПб. : Интерпринт, 1990.— 48 с.

21. Блауберг И. И. Анри Бергсон и философия длительности : вступительная ст. / И. И. Блауберг // Бергсон А.: Собр. сочинений в 4-х т. Т.1. / Анри Бергсон. М.: Моск. клуб, 1992. С. 6 - 49.

22. Блок JI. Д. Классический танец. История и современность / Любовь Дмитриевна Блок ; вступ. ст. В. М. Гаевского. М. : Искусство, 1987. -556 с.

23. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры / Жак Бодрийяр ; пер. с фр., послесл. ; примеч. Е. П. Самарской. — М. : Республика ; Культурная революция, 2006. 269 с.

24. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть / Жак Бодрийяр ; пер. с фр. и вступ. статья С. Н. Зенкина. М. : Добросвет, 2000. - 387 с.

25. Бойм С. Общие места. Мифология повседневной жизни / Светлана Бойм. М.: Новое литературное обозрение, 2002. - 311 с.

26. Брандт Г. А. Философская антропология феминизма / Галина Андреевна Брандт. Екатеринбург : Изд-во Гуманитарного ун-та, 2004. -204 с.

27. Булгакова О. Фабрика жестов / Оксана Булгакова. М. : Новое литературное обозрение, 2005. - 304 с.

28. Бурдье П. Практический смысл / Пьер Бурдье ; пер.с фр. под редакцией Н. А. Шматко. М. : Ил статут экспериментальной социологии ; СПб. : Алтейя, 2001. - 562 с.

29. Быховская И.М. Homo somatikos: аксиология человеческого тела / Ирина Марковна Быховская. М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 208 с.

30. Бычков В. В. Предельные метаморфозы культуры итог XX века /

31. В. В. Бычков // Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века / под ред. В. В.Бычкова. — М.: РОССПЭН, 2003. — 607 с.

32. Ваганова А. Я. Основы классического танца / А. Я. Ваганова ; вст. ст. В. Чистяковой. -М., Л.: Искусство, 1963. С. 178.

33. Васенина Е. Российский современный танец. Диалоги / Екатерина Васенина. М.: Emergency Exit, 2005 - 262 с.

34. Власов В. Г. Авангардизм. Модернизм. Постмодернизм: терминологический словарь / В. Г. Власов, Н. Ю. Лукина. СПб. : Азбука-классика, 2005-320с.

35. Волков В.В. Теория практик / Вадим Волков, Олег Хархордин. СПб.: Изд-во Европейского ун-та, 2008. - 298 с.

36. Волошин М. О смысле танца // Лики творчества / Максимилиан Волошин ; предисл. С. С. Наровчатого. Ленинград : Наука, 1988. - С. 395-399.

37. Волконский С. М. Выразительный человек / Сергей Михайлович Волконский. СПб.: Аполлон, 1913. — 214 с.37. . Волынский А. Л. Книга ликований. Азбука классического танца / Аким

38. Львович Волынский. М.: APT, 1992. - 294 с.

39. Волынский А. Л. Статьи о балете / А. Л. Волынский ; под ред. Г. Н.

40. Добровольской. СПб.: Гиперион, 2002. - 400с.

41. Вонсовский С. В. Современная естественно-научная картина мира / Сергей Васильевич Вонсовский ; дополнение В. Ю. Ирхин, М. И. Кацнельсон. Екатеринбург : Изд-во Гуманитарного ун-та, 2005. - С. 7 -447.

42. Гаевский В. М. Дивертисмент / Вадим Моисеевич Гаевский. М., Искусство, 1981. - 383 с.

43. Гаевский, В. М. Дом Петипа / Вадим Моисеевич Гаевский. М.: APT, 2000. - 432 с.

44. Гаевский В. М. Разговоры о русском балете. Комментарии к новейшей истории / В. М. Гаевский, П. Д. Гершензон. М.: Новое издательство, 2010.-292 с.

45. Гвардини Р. Конец нового времени / Романо Гвардини // Феномен человека: антология. М.: Высш. шк. - 1993. С. 240 - 296.

46. Генис А. Г. Вавилонская башня: искусство настоящего времени / А. Г. Генис. -М.: Независимая газета, 1997. 124 с.

47. Герасимова И. А. Философское понимание танца / И. А. Герасимова // Вопросы философии. 1998. - № 4. - С. 50 - 63.

48. Гердт О. Искусство задавать вопросы Электронный ресурс . : сайт фестиваля Tanz-театр / О. Гердт. СПб, 2003 г. - Режим доступа : http://www.arteria.ru/tanz theater/index.htm (Дата обращения: 15.04. 2011).

49. Гротовский Е. Перформер Электронный ресурс . / Ежи Гротовский ; сайт Александра Гиршона. Режим доступаhttp://www.girshon.ru/txt/eji.htm (Дата обращения : 24.02. 2011).

50. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии / Э. Гуссерль. М.: Лабиринт, 1994. - 112 с.

51. Гроусс Э. Изменяя очертания тела / Э. Гроусс // Введение в тендерныеисследования. 4.1 : учебное пособие / Под ред. И. А. Жеребкиной. -Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. С. 600 - 621.

52. Делез Ж. Логика смысла / Жиль Делез ; пер. с фр. Я. Я. Свирского : научный редактор А. Б. Толстов. М. : Раритет ; Екатеринбург : Деловая книга, 1998. - 480 с.

53. Делез Ж. Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения / Жиль Делез, Феликс

54. Гваттари ; пер. с фр. Д. Кралечкин. Екатеринбург : У-Фактория, 2008. -672 с.

55. Деррида Ж. Письмо и различие / Жак Деррида ; под ред. В.Ю. Кузнецова. пер. с фр. Д.Ю. Кралечкина. - М.: Академический проект, 2000. - 430 с.

56. Дункан А. Танец Будущего. Моя жизнь / А. Дункан. Встречи с Есениным / И. Шнейдер. Ростов-н/Д: Изд-во Феникс, 1998. - 445 с.

57. Емельянов Б. В. Проблема человеческой телесности в контексте диалога

58. Запада и Востока / Б. В. Емельянов, В. Е. Кемеров, П. П. Коновалова. Восток и Запад: динамика диалога. - Екатеринбург : Изд-во Урал.ун-та, 2003. - С.39 - 51.

59. Жак-Далькроз, Э. Ритм / Э. Жак-Далькроз. Москва: Классика - XXI, 2006.-245 с.

60. Закс Л.А. Художественное сознание / Лев Абрамович Закс. -Свердловск : изд-во Урал, ун-та, 1990. 212 с.

61. Закс Л. А. Судьбы мировоззрения в XX в.: пиррова победа материализма / Л. А. Закс // Философское мировоззрение и картина мира : материалы Всероссийской научной конференции / Отв. ред. В.В. Ким. Екатеринбург : Изд-во Урал.ун-та, 2009. - Т.1. - С. 74-85.

62. Зинченко В. П. Тело как слово, образ и действие / В. П. Зинченко // Человек. 2010. - № 2. - С. 34-47.

63. Зинченко В.П. Между телом и душой / В. П. Зинченко // Психология телесности между душой и телом / ред.-сост. В.П. Зинченко, Т.С. Леви.- М. : АСТ, 2007. С.166-193.

64. Зонтаг С. Мысль как страсть / Сьюзен Зонтаг ; сост., общ. ред., пер. с франц. Б. Дубина ; переводы с англ. В. Голышева. — М.: Русское феноменологическое общество, 1997. — 208 с.

65. Ильин И.П. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм /И.

66. П. Ильин. -М.: Интрада., 1996. 262 с.

67. Ильин И. П. Постмодернизм. Словарь терминов / И. П. Ильин. М. :1. Интрада, 2001.- 384 с.

68. Ионин Л. Г. Социология культуры : учеб. пособие для вузов / Л. Г. Ионин; ГУ ВШЭ. 4-е изд., перераб. и доп. - М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2004. - 427 с.

69. Ирхин В. Ю. Естественно-научный и гуманитарный подходы ксовременному мировоззрению / В. Ю. Ирхин, М. И. Кацнельсон // Современная естественно-научная картина мира / С. В. Вонсовский. -Екатеринбург : Изд-во Гуманитарного ун-та, 2005. С. 447-671.

70. Каган М. С. Морфология искусства / М. С. Каган. JI. : Искусство, 1972. - 440 с.

71. Каган М. С. Искусство как феномен культуры / М. С. Каган // Искусствов системе культуры : сб. науч. ст. / сост. и отв. ред. М.С. Каган, предисл. Э.С. Маркарян. Л. : Наука, 1987. - С. 6-22.

72. Кандинский В. В. Точка и линия на плоскости / В. В. Кандинский.

73. СПб.: Азбука, 2003. 240 с.

74. Кандинский В. В. О духовном в искусстве / В. В. Кандинский. М.:1. Архимед. 1992, 108 с.

75. Капроу А. Искусство, которое не может быть искусством / Алан Капроу // Художественный журнал. Москва. - 1997. - С. 5-6.

76. Карп П.М. О балете / Поэль Меерович Карп. М. : Искусство, 1967. -226 с.

77. Категории «материальное» и «телесное» в социальной философиисовременные толкования и подходы) : сб. ст. / под ред. В.М. Лукина. -СПб : Изд-во с-петерб. ун-та, 2010. 140 с.

78. Красовская В.М. Западно-европейский балетный театр : очеркиистории. Романтизм / В.М. Красовская. М.: APT, 1996. - 432 с.

79. Красовская В. М. Нижинский / Вера Михайловна Красовская. Л.: Искусство, 1974. - 208 с.

80. Константинова М. Е. Спящая красавица / М. Е. Константинова. М.: Искусство, 1990. 239 с.

81. Краткий философский словарь / под ред. А.П. Алексеева. М. :1. Проспект, 1997. 400 с.

82. Кривцун О. А. Эстетика: учебник / О. А. Кривцун. М.: Аспект Пресс, 2000.-434 с.

83. Кропотов С. Л. Экономика текста в неклассической философииискусства Ницше, Батая, Фуко, Деррида / С. Л. Кропотов. -Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного ун-та, 1999. 404 с.

84. Кропотов, С.Л. Модернизм Авангард -Соцреализм - Постмодернизм / С. Л. Кропотов // Авангардные направления в советском изобразительном искусстве: история и современность. Екатеринбург : Изд-во Уральского университета, 1993. - С.6-13.

85. Круглова Т.А. Советская художественность, или Нескромное обаяниесоцреализма Т. А. Круглова. Екатеринбург : Изд-во Гуманитарного ун-та, 2005. - 383 с.

86. Круткин В. Л. Телесность человека в онтологическом измерении // Общественные науки и современность, 1997. № 4. - С. 143-151.

87. Козлов В. В. Интегративная танцевально-двигательная терапия / В. В. Козлов, А. Е. Гиршон Н. И. Веремеенко. СПб.: Речь, 2006. - 286 с.

88. Контексты современности. Актуальные проблемы общества и культуры в западной социальной теории : хрестоматия / пер. с англ. и нем. Казань : Изд-во Казанского ун-та, 2000. - 176 с.

89. Ламетри Ж. О. Человек-машина. // Сочинения / Ламетри Жюльен Офре ;предисл. В. М. Богуславский. М. : Мысль, 1976. - 552 с.

90. Лебедева Г. Д. Балет: семантика и архитектоника./ Г. Д. Лебедева.

91. СПб. : Лань; ПЛАНЕТА МУЗЫКИ, 2007. 160 с.

92. Лекок Ж. Мим и пантомима Электронный ресурс. / Жак Лекок. -Режим доступа : Шр://\ууу\у. еепаёу-ташсЬеу.паго&пйгапБМюшЛесосдие.Ыт (Дата обращения 05.04.2011).

93. Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века. / Под ред. В.В.Бычкова. М.: РОССПЭН, 2003. - 607 с.

94. Лессчив Ж. Танцовщик и танец : фрагменты книги / Ж. Лессчив //

95. Балет. 1990. - № 6. - С. 46-49.

96. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Т. VIII, кн. I. М.: Искусство,1992.-636 с.

97. Лиотар Ж-Ф. Состояние постмодерна / Ж.-Ф. Лиотар ; пер. с фр. Н. А. Шматко. М. : Институт экспериментальной социологии ; СПб.: Алетейя, 1998. - 160 с.

98. Максимов В. И. Век Антонена Арто : монограф. / В. И. Максимов.

99. СПб.: Лики России, 2005. 383 с.

100. Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма / Н. Б. Маньковская.

101. СПб.: Алетейя, 2000. С. 347.

102. Марков Б. В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры /

103. Б.В.Марков. Спб.: «Алетейя», 1999 - 304 с.

104. Маркузе Г. Эрос и Цивилизация. Философское исследование учения Фрейда / Герберт Маркузе ; под общ. ред. А. А. Жаровского ; пер., предисл. А. А. Юдина. Киев: Гос. библиотека Украины для юношества, 1995. - 310 с.

105. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / Морис Мерло-Понти ; пер.с фр. под ред. И.С. Вдовиной, С.Л, Фокина. СПб. : Ювента ; Наука, 1999. - 606 с.

106. Мерло-Понти М. Око и дух / Морис Мерло-Понти : перевод с фр. А. Густыря // Французская философия и эстетика XX века. / предисл. П. Морель; коммент. А. В. Густырь, И. С. Вдовина. -М. : Искусство, 1995. -С. 215-253.

107. Мосс М. Техники тела / Марсель Мосс // Общества. Обмен. Личность :труды по социальной антропологии / пер. с франц., послесл. и коммент. А. Б. Гофмана. М. : Восточная литература : РАН, 1996. - 360 с.

108. Мясникова Л. А. Тайна и смысл индивидуального бытия / Л. А. Мясникова. Екатеринбург : Изд-во Уральского ун-та, 1983. - 218 с.

109. Наков А. Б. Русский авангард / А. Б. Наков. М.: Искусство, 1991. — 187 с.

110. Нанси Ж. Л. Corpus / Жан Люк Нанси ; перевод с фр. ; сост., общ. ред. и вступ. ст. Е. Петровской. М. : Ad Marginem., 1999. - 255 с.

111. Ницше Ф. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей // Избранные сочинения в 3-х т. Т. 1 / Фридрих Ницше ; перевод с нем.; предисл. Г. Рачинский. М. : REFL-book, 1994. - 352 с.

112. Пави П. Словарь театра / Патрис Пави ; перевод с фр. под ред. Г. Беляевой. -М. : Прогресс, 1991. 504 с.

113. Пакстон С. Заметки по внутренней технике : Притяжение : альманах. Вып.1. / ред. А. Гиршон ; пер. англ. А. Андреянов. СПб.: 1999. С. 17 -23.

114. Паперный В. 3. Культура два / В. 3. Паперный. 2-е изд., испр., доп. -М.: Новое литературное обозрение, 2006 - 408 с.

115. Петров О. А. Пространство идеала // Русская балетная критика второй половины XIX в. / О. А. Петров. Екатеринбург: Сфера, 1995. - 416 с.

116. Подорога В. А. Феноменология тела: введение в философскую антропологию : материалы лекционных курсов 1992-1994 годов / Валерий Подорога. Москва : Ad Marginem, 1995. - 340 с.

117. Постмодернизм. Энциклопедия / ред.-сост. А. А Грицанов, М. А. Можейко. Минск : Интерпресссервис; Книжный дома 2001. - 1040 с.

118. Психология телесности между душой и телом : сб. науч. статей / ред.-сост. В.П. Зинченко, Т.С. Леви. М. : ACT, 2007. - 732 с.

119. Реньяр П. Умственные эпидемии / Поль Реньяр ; пер. с фр. Эл. Зауэр. -М.: Emergency Exit, 2004. 296 с.

120. Репрезентации телесности : сб. науч. ст. / сост. и отв. ред. Г. И. Зверева. -М. : Изд-во РГГУ, 2003. 272 с.

121. Руднева С.Д. Опыт по музыкальному развитию эстетической активности методом музыкального движения / С. Д. Руднева, А. В. Пасынкова// Психологический журн. 1983. - №3. - с. 84-91.

122. Руднев В. П. Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты / В. П. Руднев. М.: Аграф, 1997. - 384 с.

123. Руднев В.П. Характеры и расстройства личности. Патография и метапсихология / В. П. Руднев. М.: Класс, 2002. — 272 с.

124. Руднев В. П. Полифоническое тело. Реальность и шизофрения в культуре XX века / В. П. Руднев. М. : Гнозис, 2010. - 400 с.

125. Рудницкий К. JI. Режиссер Мейерхольд : монограф. / К. Л. Рудницкий. -М.: Наука, 1969.-525 с.

126. Сартр Ж. П. Экзистенциализм это гуманизм / Ж. П. Сартр // Сумерки богов. - М.: Политиздат, 1989. - С . 319-344.

127. Сорокин П. А. Американская сексуальная революция : научное издание / П. А. Сорокин ; под ред. Н. Е. Марковой ; пер. с англ. Г.Ф. Войтенкова. М. : Проспект, 2006. - 152 с.

128. Спиноза Б. Избранные произведения. / Б. Спиноза. Ростов н/Д : Феникс, 1998. -606 с.

129. Судзуки Т. Основы дзэн-буддизма. Дзэн-Буддизм / Дайсэцу Тайтаро Судзуки. Бишкек : Одиссей, 1993. - 265 с.

130. Суриц Е. Я. Балет и танец в Америке : очерки истории / Елизацета Яковлевна Суриц. Екатеринбург : Изд-во Уральского ун-та, 2004. -392 с.

131. Суриц Е. Я. Леонид Федорович Мясин: фрагменты монографии / Е. Я. Суриц // Моя жизнь в балете / Л. Ф. Мясин Л.Ф. М.: APT, 1997. - 366 с.

132. Телесность человека: междисциплинарные исследования : сб. ст. М.: 1991.-171 с.

133. Усманова А. Р. Генедрная проблематика в парадигме культурных исследований/ Усманова П. Р. // Введение в тендерные исследования. 4.1 : учебное пособие / под ред. И. А. Жеребкиной Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. - 432 - 440 с.

134. Фейербах Л. Против дуализма тела и души, плоти и духа // Избранные философские произведения в 2-х т. Т. 1. / Людвиг Фейербах : пер. с нем. ; общ. ред. и вст. статья М.М. Григорьяна. М.: Госполитиздат, 1955.-С. 211-239.

135. Флиер А. Я. Культурология для культурологов: уч. пособие / А. Я. Флиер . М.: Академический Проект, 2000. — 496 с.

136. Фокин М. М. Против течения. Воспоминания балетмейстера. Статьи. Письма / М. М. Фокин ; ред.-сост, авт. вст. ст. Ю. И. Слонимский. Л. ; М.: Искусство, 1962. - 640 с.

137. Фрейд 3. Я и Оно / 3. Фрейд // История психологии. XX век : хрестоматия / под ред.: П. Я. Гальперин, А.Н. Ждан. Изд 4-е. - М. : Академический Проект ; Екатеринбург: Деловая книга, 2002. С. 316 -350.

138. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции / Зигмунд Фрейд. М. : Наука. 1991.-451 с.

139. Фрейд 3. Психопатология обыденной жизни / Зигмунд Фрейд. СПб. : Азбука, 2011.-224 с.

140. Фрейд 3. Истерия и страх // Собрание сочинений в 10 т. Т. 6 . / Зигмунд Фрейд ; пер. с нем. А. Боковиков. М . : СТД, 2006. - 320 с.

141. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / Мишель Фуко ; пер. с франц. В.Наумова под ред. И. Борисовой. М.: Ас1 Ма^пет, 1999.-477 с.

142. Фуко М. История безумия в классическую эпоху / Мишель Фуко ; пер. с фр. И. К. Стаф, вступительная статья 3. А. Сокулер. СПб. : Университетская книга, 1997. - 576 с.

143. Фуко М. Археология знания / Мишель Фуко ; пер. с фр. С. Митина, Д. Стасова ; под общ. ред. Бр. Левченко. Киев : Ника-Центр, 1996. - 208 с.

144. Хабермас Ю.Философский дискурс о модерне / Юрген Хабермас ; пер. с нем. -М .: Весь Мир, 2003.-416 с.

145. Ходгсон Д. Мастерство движения: жизнь и работа Рудольфа Лабана электронный ресурс.: сайт А. Гиршона ; пер. В. Бурова. Режим доступа : http://wvyw.girshon.ru/txt/laban.litm. (Дата обращения 06.05. 2011).

146. Хоружий С.С. Герменевтика телесности в духовных традициях и современных практиках себя / С.С. Хоружий // Психология телесности между душой и телом / Ъед.-сост. В.П. Зинченко, Т.С. Леви. М. : ACT, 2007.- С.166-193.

147. Цвейг С. Вчерашний мир: Воспоминания европейца / Стефан Цвейг ; пер. с нем. Г. Каган. Москва : Вагриус, 2004. - 346 с.

148. Чеснов Я. В. Телесность человека: философско-антропологическое понимание / Я. В. Чеснов. М. : ИФ РАН, 2007. - 213 с.

149. Шахадат III. Инсценированные страсти Интернет-ресурс. // Логос : философско-лит. журн. Электрон, версия. М, 1999. - № 12. - Режим доступа : http://www.ruthenia.ru/logos/number/1999 02/1999 203.htm (Дата обращения: 25.09. 2009).

150. Шматко H.A. На пути к практической теории практики : послесл. / Н. А. Шматко // Практический смысл / Пьер Бурдье ; пер. с франц. под ред. Н. А. Шматко. М. : Институт экспериментальной социологии ; СПб: Алтейя, 2001.-562 с.

151. Школа театрального танца: // Ридер по книге Новерра Ж.-Ж. Письма о танце и балетах с комментариями Абрамова Г.М. / Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного ун-та, 2007. 92 с.

152. Шторк К. Э. Жак-Далькроз и его система / К. Шторк ; пер. с нем. -Петроград, 1924. 124 с.

153. Шюц А. Структура повседневного мышления / А. Шюц ; пер. с англ. Е. Руткевича // Социологические исследования. 1988. - № 2. - С. 129137.

154. Эпштейн М. Н. Философия тела / М. Н. Эпштейн. Тело свободы / Тульчинский Г. Л,- СПб.: Алетейя, 2006. 432 с.

155. Эко У. Отсутствующая структура : Введение в семиологию / Умберто Эко ; пер. А. Г. Погоняйло, В. Г. Резник. СПб. : Петрополис, 1998. -432 с.

156. Ямпольский М. Б. Демон и лабиринт : Диаграммы, деформации, мимесис / М. Ямпольчкий. М. : Новое литературное обозрение, 1996. -335 с.

157. Ямпольский М. Б. Лицо и тело // Язык-тело-случай: кинематограф и поиски смысла / М. Б. Ямпольский. -М.: НЛО, 2004. С. 141-244.

158. Ясперс К. Духовная ситуация времени / К. Ясперс // Смысл и назначение истории : пер. с нем. 2-е изд. - М.: Республика, 1994. -527 с.

159. Anderson J. Art without boundearies / J. Anderson. Iowa sity : University of Iowa press, 1993. - 346 p.

160. Banes S. Terpsichore in Sneakers: Post-Modern dance / S. Banes. Boston : Houghton Mifflin Company Boston, 1978. - 292 p.

161. Banes S. Democracy's body. Judson Dance Theater, 1962 1964 : studies in the Fine Arts: The Avant-Gard, No. 43 / S. Banes.- N.-Y. : UMI Research Press an imprint of New York University, 1980.-27Op.

162. Bentivoglio L. Dance of the Present Art of the Future // Ballet International. Handbook, 1986.

163. Brannigan, E. Yvonne Rainer Internet. / E. Brannigan // Senses of Cinema online journal. Issue № 27. - http://www.sensesofcinema.com/20Q3/great-directors/rainer/ (Date : 24.02. 2011).

164. Horst L. Modern dance forms / Lois Horst, Carroll Russel. University of California : Dance Horizont, 1977. - 149 p.

165. Kaye N. Modern Dance and the Modernist Work / Nick Kaye // Postmodernism and performance. N.-Y. : St.Martin's Press, 1994 - P. 71 -90.

166. Kaye, N. The Collapse of Hierarchies and Postmodern Dance / Nick Kaye // Postmodernism and performance. N.-Y. : St.Martin's Press, 1994 - P. 90 -118.

167. Olbright A. C. Choreographing difference: the body and Identy in Contemporary Dance / A. C. Olbright. USA, Middletown: Wesleyan University Press, 1997. 216 p.

168. Performing the body. Performing the text / Edited by Jones, A. and Stephenson, A. London. : Routledge 11 New Fetter Lane, 1999. - 306 p.