Сознание человека в бытии симулированного пространства

Голуб, Иван Владимирович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Сознание человека в бытии симулированного пространства

Год: 2003
Автор научной работы: Голуб, Иван Владимирович
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 09.00.01

Диссертация по философии на тему 'Сознание человека в бытии симулированного пространства'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сознание человека в бытии симулированного пространства"

на правах рукописи

Голуб Иван Владимирович

СОЗНАНИЕ ЧЕЛОВЕКА В БЫТИИ СИМУЛИРОВАННОГО ПРОСТРАНСТВА

Специальность 09.00.01 - Онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва 2003

Диссертация выполнена на кафедре философии Московского государственного университета сервиса.

Научный руководитель -

Официальные оппоненты -

доктор философских наук, профессор Малафеев Анатолий Владимирович

доктор философских наук, профессор Капитан Петр Вячеславович кандидат философских наук, профессор

Попов Борис Николаевич.

Ведущая организация

Московский институт электронной техники - технический университет

Защита состоится 27 ноября 2003 года в 14.00 час. на заседании диссертационного совета Д.212.150.04 в Московском государственном университете сервиса по адресу: г. Москва, ул. Зверинецкая, 34/38.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного университета сервиса.

Автореферат разослан 25 октября 2003 года.

Ученый секретарь диссертационного, доктор философских наук, професси

А.С. Анисимов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

В XXI веке компьютеры прочно вошли в жизнь человека. Компьютер стал не просто атрибутом материального достатка, помощником в быту и делах, но и необходимым компонентом человеческого бытия, взятого на различных его уровнях. Системы телекоммуникаций составляют материально-технологическую основу государственного хозяйствования, универсальной системой платежей и расчетов. С помощью компьютеров происходит снабжение коммунальными услугами и управление оружием массового поражения. С ними же связано появление новых видов искусства и новых форм научного творчества. Сложно сегодня представить себе простейший электронный прибор, в котором бы не задействовался компьютер. И, если совсем недавно вывод из строя компьютера угрожал причинению некоторых неудобств пользователю, то сейчас подобный сбой чреват катастрофическими последствиями. Такая ситуация сложилась потому, что отдельные компьютеры стали объединяться в различные сети. Происходит глобализация телекоммуникационных систем. И, вероятно, самым ярким и далеко идущим примером подобной глобализации может служить всемирная сеть Интернет, поскольку она не только объединяет самый широкий круг пользователей, но и претендует на создание новой, своей виртуальной реальности, привносит с собой новую, неизвестную доселе психологию и культуру, принципиально изменяя смысл социокультурных коммуникаций, самосознание человека и его отношение к окружающему миру.

Можно было бы долго перечислять изменения и новшества, возникающие с расширением всемирной информационной сети. В нашем случае важно зафиксировать тот факт, что в ет

менять представления человека о мире, обществе, культуре и самом себе. В этом смысле, Интернет приносит с собой многочисленные культурно-мировоззренческие проблемы, суть которых необходимо осмыслить в ближайшее время, с тем, чтобы вовремя увидеть в этом феномене конструктивные и деструктивные стороны; где компьютер приходит на помощь человеку, экономя ему время и освобождая от рутинной работы, а где оказывает разрушительное влияние на его психику и мировоззрение. Иными словами, необходимо поставить четкие границы продуктивности виртуального пространства в социокультурной жизни человека.

Данная проблема кажется весьма сложной, особенно, если мы вспомним, что на сегодняшний момент не существует единого, комплексного взгляда на виртуальную реальность. Виртуальная реальность оказалась столь многогранной, что в ее системе объединились все усилия и достижения человечества. Сложно найти в объективном мире процессы, которые не пыталась бы охватить виртуальная реальность. При этом, она не просто строит некий «дублирующий», «параллельный» по отношению к объективному мир, но и преобразует его на свой лад, задавая ему новые правила игры. При этом, что еще более обостряет ситуацию, виртуальная реальность далеко не всегда действует на принципах «сосуществования» с реальностью объективной; чаще всего она предлагает альтернативное, самодостаточное, более удобное и комфортабельное пространство, нежели мир культурных и природных объектов.

В связи с этим, нам видится, что сегодня пришло время серьезного, глубокого и комплексного анализа процессов, связанных с возникновением и функционированием виртуальной реальности. При этом, такой анализ должен быть предпринят на междисциплинарном уровне, охватывая исследования на философско-мировоззренческом уровне, на культурологическом и, отчасти, социально-психологическом.

' Л

Главное с чего необходимо начать - с идентификации виртуального пространства. Что это? Просто новая технология, инструмент освоения окружающего мира? Вряд ли. Виртуальное пространство представляет собой принципиально новый феномен в жизни человека, генерирующий свои собственные законы, систему ценностей, образ жизни и философию. Как виртуальная реальность соотносится с «традиционными» формами реальности - объективной и субъективной? Вопрос отнюдь не схоластический. Ведь ответ на него предполагает решение и аксиологического вопроса: обогащает ли виртуальная реальность внутренний мир человека или, напротив, разрушает? Питает ли она его пустыми иллюзиями или же, наоборот, аккумулирует творческий потенциал психики? К чему ближе виртуальная реальность - к реальности художественно-творческой, имагинативной, или же, к галлюцинаторным симптомам и бреду? Каков, наконец, критерий, по которому можно судить об окончании конструктивных границ творческого воображения и начале патологически опасных для психики человека галлюцинаторных симптомов?

потере своего реального социального «Я» путем переноса самореализации и самоидентичности в киберпространство. Если я привлекательнее, сильнее и совершеннее в виртуальном пространстве, то стоит ли мне самосовершенствоваться в пространстве социальном (тем более, что это сделать значительнее тяжелее и более рискованно)? Если мне предлагается более привлекательная, динамичная и совершенная виртуальная жизнь, то стоит ли мне обращать внимание на саму жизнь?

Интересен также ряд вопросов, связанных с природой и функциями коммуникаций в Интернет-пространстве. Сегодня, Интернет объединят сотни стран из различных регионов планеты. Единая программная среда, набор символов, язык, интерфейс безусловно способствуют глобализации виртуального пространства как международной культурной среды. Одновременно с глобализацией происходит и процесс унификации этой среды. К сожалению, способствуя объединению больших групп, различной национальной, культурной и социальной направленности (что само по себе является, безусловно, положительным фактором), виртуальное пространство формирует набор шаблонных символов, количество которых сводится к необходимому для общения минимуму. Таким образом, виртуальное пространство способствует процессу стереотипизации мышления и его примитивизации.

Степень разработанности проблемы.

В настоящее время существует немало работ посвященных исследования феномена виртуальной реальности, а также проблем смежной тематики. Заслуживают внимания труды авторов, анализирующих роль и значение информации в современном обществе, новейшие телекоммуникационные системы. К ним относятся Андрианова Т.В., Белл Д., Винер Н., Воронина Т.П., Заковоротная М.В., Коган В.З., Колесников А.Н., Мелюхин И.С., Моисеев H.H., Осипов Г.В., Ракитов А.И., Серебрянников В.В., Сосунова И.А., Тавокин Е.П., Тоффлер О.,

Уинстон П., Урсул А.Д., Форрестер Дж., Хант Э., Хессиг К., Яновский Р. Г.1

Крайне полезными для нас оказались наработки ученых, напрямую занимающихся феноменом «виртуальной реальности», проблемами компьютерных технологий и их влияния на общественные отношения и психологию личности. Среди многочисленных ученых, занятых в данном направлении, особо выделим Аносова В.Д., Батурина Ю.М., Виноградова

B.А., Жодзишского A.M., Зараковского Г.М., Ивасенко В.Б., Ильинского И.М., Кина Дж., Князевой М.Л., Колина К.К., Кривельской Н.В., Курило А.П., Маркова C.B., Новика И.Б., Панарина И.Н., Позднякова А.И., Полуэхтовой И.А., Прохожева A.A., Розина В.М., Расторгуева С.П., Сквордова Л.В., Смоляна Г.Л., Стрельцова A.A., Ухлинова Л.М., Федорова

C.Г., Цымбала В.И., Черешкина Д.С., Щипкова В.А.2

1 Андрианова Т.В. Развитие информационной технологии и социальные изменения. Научно-аналитический обзор. М.: ИНИОН АН СССР. 1987; Белл Д. Третья технологическая революция и ее возможные социоэкономические последствия. - М.: ИНИОН. 1990; Винер Н. Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине. - М.: Наука. 1983: Воронина Т.П. Информационное общество: сущность, черты, проблемы. - М.: НО ЦАГИ. 1995; Заковоротная М.В. Информационное общество как общество глобальной организации. Ростов н/Д., 1993; Коган В.З. Теория информационного взаимодействия. Философско-сошюлогические очерки. - Новосибирск, 1991; Мелюхин И.С. Информационные технологии и бизнес. - М.: Гарант-Парк, 1997; Моисеев H.H. Люди и кибернетика. - М.: Молодая гвардия, 1984; Осипов Г.В. Место и роль глобальных проблем в концепции безопасное ги Российской Федерации // Информационный сборник «Безопасность», 1993, №8; Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. - М.:

Политиздат, 1991 ;_Серебрянников В.В. Социальная безопасность России:

концептуальный подход. - М., 1995; Сосунова И.А. Информационная устойчивость и информационная безопасность социальных систем II Анализ систем на пороге XXI в.: теория и практика. - Т.2. - М.: Интеллект. 1996. - С.66-72: Тавокин Е.П.. Колесников А.Н., Сафонов.; Т.Е. Информация, управление, безопасность (Социологическое исследование) !Г Информационный сборник «Безопасность». - 1997. №7-9 (39). - С.35-38; Тоффлер О. Фу-турошок. - СПб.; Лань, 1997; Унстон П. Искусственный интеллект. -М.: Мир, 1980; Урсул А.Д. Становление информационного общества и переход к устойчивому развитию // Проблемы информатизации. - 1997. - Вып.4. - С. 13-20; Форрестер Дж. Мировая динамика. - М.: Наука, 1978; Хант Э. Искусственный интеллект. - М., 1978; Хессиг К. Страх перед компьютером? // Перспективы информатизации общества. Реферативный сборник. - 4.1. - М., 1990. - С.77-79; Яновский Р.Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. - М.: Academia, 1999.

2 Аносов В Д., Стрельцов A.A., Ухлинов Л.М. Международные, федеральные и региональные аспекты информационной безопасности Российской Федерации // Информа-

Проблема оценки роли и места информационных технологий в современном обществе выносится в центр внимания и других представителей постструктуралистской и постмодернистской мысли, среди которых можно выделить Ж. Бодрийяра, Ж. Де-леза и Ф. Гваттари, У. Эко, А. Крокера и Д. Кука и др.3

ционное общество, 1997. - №1. - С.6-8; Батурин Ю.М., Жодзишский A.M. Компьютерная преступность и компьютерная безопасность. - М.: Юридическая литература, 1991. -157 е.; Виноградов В.А. Глобальная безопасность и информация // Проблемы глобальной безопасности. - М.: ИНИОН РАН, 1995. - С.13-19; Ивасенко В.Б. Наркотики как угроза национальной безопасности России // Информационный сборник «Безопасность». - 1997. №7-9 (39). - С.61-67; Ильинский И.М. Вестернизация России // Молодежь: Будущее России. - М.: НИЦ при Институте молодежи, 1995. - С.40-48; Кин Дж. Средства массовой информации и демократия. ITep. с англ. - М.: Наука, 1993. - 170 е.; Князева M.JI. Человек в информационном пространстве: культурный модус личности // Анализ систем на пороге XXI в.: теория и практика. - Т.2. - М.. 1996. - С.171-180; Колин К.К. Русский язык и национальная безопасность // Информационный сборник «Безопасность». - 1997. №1-2 (36). - С.30-40; Кривельская Н.В. Тоталитарные секты, свобода совести, здоровье и безопасность // Информационный сборник «Безопасность». - 1997. №1-2 (36). - С.ПЗ-125; Курило А.П., Стрельцов A.A. Информационная безопасность России в современных условиях и основные подходы к ее обеспечению // Информационный сборник «Безопасность». - 1995. №11.- С.97-105; Марков C.B. О некоторых подходах к определению сущности информационного оружия // Информационный сборник «Безопасность». - 1996. №1-2. - С.53-59; Новик И.Б. Информационные аспекты риска // Системная концепция информационных процессов: Сборник трудов. - М.: ВНИИСИ, 1988. - С.53-61; Панарин И.Н. Психологические аспекты обеспечения национальной безопасности России. 4.1. - М., 1995; 4.2. - М., 1996; Поздняков А.И. Информационная безопасность личности, общества, государства // Информационный сборник «Безопасность». - 1994. №5 (21). -С.29-39; Полуэхтова И.А. Средства массовой информации // Молодежь: будущее России. - М.: НИЦ при Институте молодежи, 1995. -С. 135-149; Прохожев A.A. Национальная безопасность: основы теории, сущность, проблемы. - М.: РАГС, 1996. -27с.; Расторгуев С.П. Информационная война как целенаправленное информационное воздействие информационных систем // Информационное общество. 1997. №1. - С.64-66: Скворцов Л.В. Информационная культура как условие выживания человечества // Проблемы глобальной безопасности. - М.: ИНИОН РАН. 1945. - С.20-27: Смолян Г.Л.. Зараковскин Г.М.. Розин В.М. Информационно-психологическая безопасность (определение и анализ предметной области). Препринт. -М.: ИСА РАН. 1996. - 51 е.: Федотов С.Г. Преступность и молодежь // Информационный сборник «Безопасность». -1997. №1-2 (36). - С.41-43; Цымбал В.П. О концепции информационной войны // Информационный сборник «Безопасность». 1995. №9 (29). -С.27-33; Черешкин Д.С., Курило А.П. Проблемы защиты персональных данных в Российской Федерации // Сборник «Научно-техническая информация». - 1995. №8; Щипков В.А. Информационная безопасность России (Обзор парламентских слушаний) // Информационный сборник «Безопасность». -1997. №1-2 (36). - С. 103-112.

См: Baudrillard J. Simulacra and Simulation. University of Michigan Press, 1994; Deleuze G. & Guattari F. A Thousand Plateaus: Capitalism and Schizophrenia. Minneapolis:

Диссертантом были также подробно исследованы диссертационные работы, затрагивающие различные философские, исторические, психологические и социологические аспекты виртуалистики и телекоммуникационных систем4.

В то же время анализ источников позволяет сделать вывод о том, что наиболее слабо в научной литературе представлены проблемы критического анализа информационного общества в целом и «виртуальной реальности» в частности. В научной литературе превалируют безапелляционные попытки оправдания новых компьютерных технологий, «воспевания» сети Интернет и постмодернистской концепции информационного развития общества. Философские и культурологические аспекты «виртуальной реальности» и киберпространства освещены крайне слабо. Как показал анализ перечисленных работ статус «виртуальной реальности» научно не определен, а сущностные свойства и новых телекоммуникационных систем практически не изучены.

Методологической основой и научно-теоретической базой диссертации являются исследования, относящиеся как непосредственно к области «виртуальной реальности», так и работы из области философии, культурологии, социологии и психологии, исследующие роль

University of Minnesota Press, 1987; Rroker A., Cook D. The postmodern scene: Experimental culture and hiper-aesthetics. Macmillan, 1988. Эко У. От Интернета к Гутгенбергу: текст и гипертекст// Интернет. М., 1998. №6-7.

4 Воронов А.И. Философский анализ понятия «виртуальная реальность». - СПб, 1999; Данчепко И.С. Философский анализ мистических аспектов виртуальной реальности. -Магнитогорск, 2002; Шевченко И.С. Вариативность самопрезентации личности в информационном общении. - Казань, 2002; Иванов В.Е. Диалог в Интернете как фактор реорганизации социокультурного пространства-времени. - М., 2002; Родинов A.A. Интернет: сущность и социальные функции. - Саратов, 2002; Смирнова И.А. Интернет как фактор субкультуры виртуального сообщества. - СПб, 2000; Митрохина Е.Ю. Информационная безопасность личности как социологическая проблема. - М., 1999; Хоц А.Ю. Информационная революция и этнические аспекты культуры. - Ставрополь, 2001; Емелин В.А. Информационные технологии в контексте постмодернистской философии. - М., 1999; Ковалевская Е.В. Виртуальная реальность: философско-методологический анализ. - М., 1998; Солопов П.Е. Философские проблемы виртуалистики. - М., 2000.

компьютеров, информационных технологий и Интернета в современном обществе.

Методологическую и теоретическую основу данного исследования составили основные принципы диалектико-логического анализа - принцип историзма, единства исторического и логического, принципы комплексного исследования.

Цели и задачи исследования.

Главная цель исследования заключается в определении философского статуса «виртуальной реальности», а также ее влияние на российскую культуру и сознание человека. Мы сосредоточились на онтологических, аксиологических и культурологических аспектах новых информационных технологий в целом, и «виртуальной реальности» в частности. Учитывая недостаточную степень разработанности рассматриваемых проблем, достижение заявленной цели сопряжено с решением следующих основных задач:

Интерпретация и выявление места виртуальной реальности в системе «иных» реальностей. Действительно виртуальная реальность - новая, принципиально отличная от других типов реальность? Имеет ли она вообще статус «реальности», и если да, то, как соотносится с другими типами реальностей? Каков, наконец, ее аксиологический статус - доминируют ли в ней конструктивные для человека элементы, является ли она созидательной, или же она таит в себе опасность деструкции?

Отслеживание генезиса и семантической эволюции категории виртуальности с целью отделить проявления «виртуальной реальности» от других типов субъективной (психической) реальности и уточнить данную категорию в соответствии с требованиями современности. Для этого мы ставили своей задачей

связать «виртуальную реальность» с «вхождением в пространство симулякров».

Рассмотрение феномена «виртуальной реальности» согласно концепции «симулякров», а также правомерность ее функционирования с позиции так называемой «теории полионтологичности» мира.

Выявление причин возникновения и основных трансформаций системы Интернет за последние три десятилетия.

Определение и классификация угроз со стороны новых информационных технологий, исследование проблемы глобализации культуры в Интернете, деградации языковой русской культуры, влияния новых технологий на сознание и мировоззрение российского общества

Классификация свойств и характеристик «виртуальной реальности».

Научная новизна исследования вытекает из поставленных целей и задач работы и заключается в следующем:

Выявлена специфика и место «виртуальной реальности» в системе объективной, субъективной и феноменологической реальностей.

Обоснована первичность, референтность, константность феноменологической реальности и производность от нее виртуальной реальности как типа субъективной реальности. Доказана аксиологическая сомнительность виртуальной реальности.

Вскрыты изначальные цели создания Всемирной Паутины как военного проекта, системы контроля над мировой экономикой и политикой, системы манипулирования общественным сознанием и психологией масс.

Создана классификация свойств «виртуальной реальности». Проанализированы такие ее характеристики как симулированноть, альтернативность и автономность, суггестивность и манипулирование, «недо-наличествование», квази-созидательность и квази-интерактивность, произвольность самопрезентации. Научно-практическая значимость работы состоит в том, что материалы и выводы исследования могут быть использованы для дальнейшего анализа различных типов реальности, для выработки взвешенного подхода к новым телекоммуникационным и информационным технологиям. Результаты работы могут оказаться полезными в сфере культурно-мировоззренческого воспитания. Настоящее исследование также может быть использовано в учебной работе при подготовке и чтении лекций по философии, истории и культурологии.

Нам представляется, что материалы диссертационного исследования, помимо использования их в учебных и научно-исследовательских целях, могут быть полезными в деле формирования концепции национальной безопасности, доктрин культурно-идеологического характера, а также сыграть конструктивную роль в выработке общей стратегии культурного и социально-политического развития России.

Апробация работы. Основные положения и выводы данной работы изложены в выступлениях на методологических семинарах кафедры философии Московского государственного университета сервиса, а также докладывались на научных симпозиумах и конференциях, раскрываются в ряде опубликованных и подготовленных к публикации работ.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры философии Московского государственного университета сервиса 14 октября 2003 года и рекомендована к защите. Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка используемой литературы в количестве 134 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе диссертации - «ОНТОЛОГИЯ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ» диссертант исследует типы реальностей с целью обозначения места виртуальной реальности в современной онтологической картине мира.

Первый параграф первой главы посвящен Типологии реальности в «классической» и современной картине мира.

Первый вопрос, который встает перед диссертантом, это вопрос об интерпретации и месте виртуальной реальности в системе «иных» реальностей. Имеется в виду вопрос о правомерности использования термина «реальность» по отношению к виртуальным объектам. Действительно виртуальная реальность - новая, принципиально отличная от других типов реальность? Имеет ли она вообще статус «реальности», и если да, то, как соотносится с другими типами реальностей? Каков, наконец, ее аксиологический статус - доминируют ли в ней конструктивные для человека элементы, является ли она созидательной, или же она таит в себе опасность деструкции?

Наиболее логичным, на взгляд диссертанта, является попытка сопоставления виртуальной реальности с реальностью объективной и субъективной. Это правомерно хотя бы потому, что данные категории прочно вошли в обиход философского понятийно-категориального аппарата. Сложность же такого сопоставления связана с тем, что категории «объективной» и «субъективной» реальности являются концептуальными, т.е. привязывают нас к определенной «классической» традиции.

Объективная реальность, с этой точки зрения, будучи существующей, становится доступной субъекту в превращенной форме, в виде «наложения» на субъективную реальность, что и обуславливает возникновение феноменологической реальности. Объективная реальность доступна человеку не вся, а лишь частично, в виде явления или феномена. За пределами феномена она - вещь-в-себе, в-себе-сущее, ноумен, т.к. эта часть объективной реальности недоступна для субъекта, поскольк для <

этого ему (субъекту) необходимо выйти за пределы самого себя, т.е. перестать быть субъектом. А это, как представляется, невозможно. Именно по этой причине объективной реальности возможно предписать лишь онтологический статус («она реально существует»), но никакой более.

Феноменологическая реальность есть, в данном случае, наша наиболее привычная реальность, реальность «обыденной жизни». Именно здесь мы, как субъекты сталкиваемся с миром вещей, объектов. Это важно подчеркнуть еще раз: в феноменологической реальности субъект сталкивается именно с материальными, физическими объектами, в результате чего и возникает интерсубъективная реальность мира явлений. Здесь материя, «вещи» «являются» человеку.

Субъективная реальность в чистом виде (т.е. до того предела, когда она начинает граничить с феноменологической реальностью) - есть реальность, в которой субъект сталкивается с нематериальными и нефизическими объектами. Пребывая в «чистой» субъективной реальности, человек не соприкасается с миром вещей, а только с нематериальными образами и идеями. Эти образы и идеи вполне могут возникать из практики, из опыта пребывания человека в феноменологической реальности, из опыта столкновения с феноменами. Но в субъективной реальности человек «работает» исключительно с образами и идеями. Пример - рефлексия, сновидения, фантазия, художественная реальность, сакральная реальность, и виртуальная

реальность (понятая в качестве погружения в симулированный техникой мир).

Здесь необходимо пояснение, поскольку на практике, человек, скажем, уходя в художественную реальность, как бы соприкасается с миром материальных вещей (предположим с художественным полотном, книгой или телевизором). Действительно, художественное полотно, книга или телевизор - объекты материального мира. Но в действительности, непосредственно с этими материальными объектами человек сталкивается лишь в мире феноменов. Образы, идеи и ассоциативные ряды, которые они транслируют - идеальны. Именно поэтому в различных реальностях указанные объекты имеют различный онтологический, гносеологический и аксиологический статусы. В объективной реальности данные объекты лишь существуют, но не более того. Причем, существуют они не как «книга», «телевизор» или «картина», а как «нечто», как ноумен. Гносеологический и аксиологический статус они приобретают лишь будучи включенными в социокультурное пространство, т.е. в реальности феноменологической. В этой феноменологической реальности, в качестве собственно феноменов, они приобретают интерсубъективный смысл, они являются человеку и самопрезентуются (т.е. представляют самих себя, в качестве самостоятельного физического объекта). Книга как феномен (объект феноменологической реальности) есть совокупность картона, бумаги и типографской краски. (Заметим, что «книга» как «объект» чистой объективной реальности лишен и этих качеств). Телевизор - есть технический прибор, состоящий из пластмассы, микросхем, кинескопа, обладающий определенной формой, дизайном и т.д. Художественная картина - есть деревянная рамка, внутри которой находится полотно, а на полотне - краска различных цветов и оттенков. Но в субъективной реальности все вышеперечисленные объекты уже не существуют в качестве собственно «объектов» или «феноменов». Они лишены

самопрезентации, а являются символами, знаками транслирующими нематериальные образы и идеи. В субъективной реальности человек не имеет дело с книгой - он погружается в идеальный, лишенный физического существования мир образов и идей.

Все приведенные выше «метафизические» рассуждения необходимы нам для дальнейшего осознания места «виртуальной реальности» в системе бытия. На первом этапе мы выяснили, что первичной, <

референтной, константной реальностью для человека обладает реальность феноменологическая (где человек встречается с физическими объектами). К такой феноменологической реальности относится, к примеру, социальная реальность, однако же не исчерпывает ее. Таким образом, мы получаем определенную почву под ногами. Субъективная реальность оказывается производной от феноменологической в том смысле, что в ней человек сталкивается не с физическими объектами, а с идеальными образами этих объектов. Примером того рода реальности могут быть реальности психического погружения, в том числе «виртуальная реальность» (поскольку вхождение в «виртуальную реальность» является не столько процессом взаимодействия человека и компьютера, сколько взаимодействие человеческого сознания с конструируемыми компьютером идеальными образами).

Все это вместе взятое позволяет нам в дальнейшем не останавливаться на онтологическом статусе различных типов реальности, но и вскрыть их аксиологию.

Аксиологическими же критериями реальности могут быть следующие:

а) интерсубъективность реальности (являются ли законы, логика, эмоциональные переживания, восприятие реальности общезначимой для всех?);

b) конструктивность/деструктивность пребывания в реальности для психики человека (обогащает ли опыт пребывания в той или иной реальности человека, расширяет его духовный опыт, или же человек деградирует под ее воздействием?);

c) адекватность рефлексии, осуществляемой во время погружения в реальность (какова степень осмысления, понимания субъективной реальности именно как субъективной, а не как объективной или феноменологической? Насколько адекватно человек, пребывающий в реальности психического погружения может ответить на вопрос «Где Я?»);

d) адекватное/неадекватное поведение в социуме как итог пребывание во внесоциальной (виртуальной) реальности (помогает ли пребывание в той или иной психической реальности погружения адаптироваться в социальной жизни, или же, напротив, она провоцирует десоциализацию личности?);

e) полнота реальности (является ли та или иная реальность инструментом развития, «приращения», обогащения бытия -феноменологической реальности, - или же становится инструментом обеднения, упрощения, примитивизации, деградации бытия?)

Во втором параграфе первой главы - «Генезис и семантическая эволюция категории виртуальности» дан краткий экскурс в историю возникновения понятия «виртуальная реальность».

Изначально слово «виртуальность» (virtus) имело значение добродетели, силы и мужества. Эта трактовка виртуальности явно несозвучна современному пониманию этой категории, однако, ее дальнейшая трансформация, изменение ее лексического содержания

позволяет нам провести определенные параллели между современным пониманием понятия «виртуальности» и понятием «виртуальности», использующимся в философии прошедших веков. Эти параллели мы находим прежде всего в средневековой схоластической философии. В схоластической философии средневековья, а так же в философии раннего ренессанса, понятие «виртуальности» используется в качестве некой потенции, некой силы, заложенной в объекте, присутствующей в ней не столько актуально, сколько потенциально. Она представляет собой некую возможность, которая содержится в свернутом состоянии в объекте, это некоторая объективная потенциальность, которая обладает условным существованием и условной реальностью, она обуславливает не столько свое собственное существование, сколько возможность своего существования. Виртуальность представляет собой особый тип существования, существования распознанного, обладающего характеристиками, имеющего свой собственный статус, но не реализованный актуально.

В современной лексике термин «virtus» имеет несколько лингвистических значений: первое значение - возможность существования объекта, но не существующего самого по себе, однако способного возникнуть при наличие определенных условий, или предопределенный природой того или иного бытия.

Виртуальную реальность можно интерпретировать как «нечто, имеющее все характеристики конкретной вещи, но не могущее быть определенным, как эта вещь»5.

Мы можем дать еще несколько интерпретаций виртуальной

реальности, использующихся в истории философии, однако они никак не сопряжены с современным пониманием виртуалистики. В конце 20-го века

5 Бабенко B.C. Виртуальная реальность: проблема интерпретации // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. -Санкт-Петербург, 1996. - С. 21.

понятие виртуальности становиться необычайно актуальным в связи с появлением так называемых «высоких технологий», причем поскольку эти высокие технологии появляются совершенно в различных областях современной науки, понятие «виртуальности» становиться популярным во всем спектре как гуманитарных, так и технических дисциплин. В современном научном дискурсе, понятие виртуальности понимается, как нечто существующее теоретически, но не обладающее истинной подлинностью (физическим существованием).

Из выше сказанного становится очевидным, что категорию виртуальности необходимо определять, как нечто несуществующее в объективной (материально-эмпирической) реальности, но тем не менее имеющее феноменологические последствия для психических состояний субъекта. В конце 80-х годов понятие виртуальной реальности было внесено Жароном Ланье для обозначения «электронных устройств, вводящих их пользователя в новое измерение существования, в мир информации, в совершенно непривычную для человека дигитальную и интерактивную среду технологически продуцируемых симулякров всего того, что только может быть ему дано в опыте сенсорного восприятия действительности»6. На наш взгляд это определение является актуальным и сегодня. Большинство исследователей виртуальной реальности руководствуются психологической методологией, и потому им свойственно смешение понятий виртуальной реальности и реальности субъективной или психической.

Во второй главе диссертации - «ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ» В СИСТЕМЕ ПОЛИОНТОЛОГИЧЕСКОГО МИРА» - анализируется теория симулякров и концепция «полионтологического мира».

В первом параграфе второй главы Виртуальная реальность представлена как пространство симулякров.

Мы хотели бы еще раз подчеркнуть связь между такими терминами как «виртуальность», «симулякр» и «полионтологичность». Для «виртуалистов» эта связь является принципиальной. И вот почему. Поскольку «виртуальная реальность» не вписывается в традиционную картину мира, и в рамках культуры и мировоззрения прошлого она не имеет аксиологического, этического, эстетического и онтологического оправдания, следовательно, ее осмысление и ценность должны

6 Кузнецов М.М. Виртуальная реальность: взгляд с точки зрения философа // Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы. - М.,1997.- С. 86.

обосновываться в некоторой иной системе координат. Этой своеобразной «системой координат» и является «полионтологичность мира», в котором нет ни референтной (конституирующей, «подлинной») реальности, ни устоявшейся и общезначимой картины мира, ни каких-либо универсальных (или хотя бы более или менее устойчивых и общепринятых) систем и теоретических построений. Только при таких условиях феномены «виртуального мира» становятся теоретически оправданными, жизнеспособными и перспективными.

Концепция полионтологичности (или множественности реальностей) берет свои истоки из постмодернистской философии. Постмодернистская философия указывает нам на фрагментальность, дискретность и множественность. В связи с этим, многие теоретики «виртуалистики» утверждают, что для современного общества наиболее адекватным является подход «полионтологичности». Более того, некоторые исследователи считают, что введение в категориальный аппарат науки понятия полионтологичености означает начало собственно «виртуалистики». Об этой терминологической связи сами «виртуалисты» откровенно заявляют: «Идея полионтологичности исходит из того, что существует множество несводимых друг к другу, т.е. онтологически самостоятельных реальностей... Подход, основанный на признании полионтологичности реальности, получил название «виртуалистика»»7.

Термин «симулякр», которым активно пользуется постмодернистская философия, был введен еще древними греками. В частности, он активно разрабатывается в сочинениях Платона. И это совершенно естественно, если мы вспомним основную метафизическую линию древнегреческого философа. Как известно, Платон разделял мир идеальный (мир Идей) и мир реальный (мир Теней). Только мир Идей, по

7 Ковалевская Е.В. Виртуальная реальность: философско-методологический анализ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. - М., 1998. -С. 22.

Платону, обладает абсолютной подлинностью, вечностью, неизменностью. По большому счету именно он - абсолютно реален. Мир же, в котором мы живем, относителен. Он есть лишь «тень», «отблеск» света абсолютных Идей. Иными словами, человеческий мир - есть физическая копия мира Идей. Встав на такую позицию, Платон задается вопросом: насколько точно физические «вещи» копируют свой идеальный прообраз? Насколько копии адекватны своим оригиналам? Эти вопросы оказываются актуальными не только в рамках платоновской философии. На какой бы принципиальной позиции мы ни стояли (за исключением, пожалуй позиции «полионтологичности мира»), для нас небезынтересным остается вопрос: насколько адекватны наши представления о мире; как отличить «настоящее», «подлинное» от подделки, иллюзии; где заканчивается «вещь» и начинается «знак вещи»; где заканчивается «знак вещи» и начинается иллюзия вещи.

Основная проблема «виртуальной реальности» как реальности, основанной на симуляции, заключается в том, что она создает «параллельный», альтернативный мир. Мир - пусть даже иллюзорный, - но безграничных возможностей и комфорта. Этот мир «засасывает» человека, отделяя его от естественного общения.

В свое время Э. Фромм утверждал, что создание телефонии приносит много удобств человечеству, но в корне изменяет общение («коммуникационные отношения»). Разговаривая по телефону, человек нередко попадает в ситуацию «симуляции общения». Он слышит голос и интонации собеседника, однако, это не заменяет личного контакта с ним, общения «глаза в глаза». Здесь существует риск, перехода качества в количество. Согласно Эриху Фромму, телефония объединила людей, она сделала доступным общение, независимо от расстояния двух общающихся людей. Мы можем общаться по телефону, когда того пожелаем. Мы созваниваемся со своими родственниками, мы общаемся по телефону со

своими друзьями и знакомыми, мы проводим долгие часы в телекоммуникациях. Но, как отмечает Э. Фром, эта простота телекоммуникационного общения одновременно привела к разъединению людей. Имея возможность разговаривать по телефону с человеком, мы ощущаем меньше потребности непосредственного общения с ним. Если раньше, до возникновения телекоммуникаций, для общения друг с другом 1 мы должны были встречаться «тет а тет», «лицом к лицу», то теперь

достаточно набрать телефонный номер и снять телефонную трубку. Здесь телефонный аппарат рискует стать «симулякром» полноценного общения между людьми. Он есть «образ» общения, не передающий смысл и тонкости естественного, непосредственного общения. И главное -телефонная связь (как и любая иная телекоммуникационная система) начинает заменять, подменять, имитировать подлинное общение между людьми.

Во втором параграфе второй главы анализируются Мировоззренческие истоки конструирования симулированного пространства.

Западноевропейский рационализм определил не только соответствующее мировоззрение, но и основанный на этом мировоззрении стиль жизни, стиль мышления, философию и путь социально-политического развития, по которому продолжает идти добрая половина человечества. Рационалистическая «картина мира» стала основой развития позитивного знания, а, в конце концов, и научно-технического прогресса, и Великой Технической Цивилизации. Западный рационализм создал и ( универсальную систему правовых норм, которая легла в основу

современного либерализма и которая на сегодняшний момент является наиболее удобной и простой формой регулирования межличностных, общественных и международных отношений. Наконец, рационализм создал благоприятную почву для развития техники и экономики: ведь в

I I

основе как экономического, так и «технотронного» мышления также лежит не что иное, как идея предельной рационализации.

Особое значение, на наш взгляд, сегодня приобретает еще один аспект названной проблемы. А именно - проникновение информационно-технологического фактора на все уровни человеческого бытия, начиная от обыденного мышления и заканчивая официальной идеологией. Соотношение культуры и цивилизации на сегодняшний момент уже нельзя рассматривать в традиционных формах, поскольку сама техническая цивилизация (понятая в качестве утилитарно-прагматической структуры) претендует на создание своей собственной «культуры», со своей собственной иерархией ценностей. Нельзя не обратить внимание и на то, что процесс вытеснения духовности и сама культурная эсхатология теснейшим образом сопряжены с новым статусом высоких технологий. Меняется общественная психология человека; интенциональность сознания приобретает сугубо технический характер. Иными словами, сегодня мы становимся свидетелями рождения новой, «виртуальной», техногенной ментальности.

Новейшие технологии часто воспринимаются как вынужденный элемент реальности, обусловленный необходимостью наличия более эффективных рычагов регулирования социального бытия. Однако хотим мы того или нет, но мы обязаны констатировать тот факт, что проблема новых телекоммуникационных систем, компьютерных сетей не просто ворвалась в нашу жизнь и каждодневно напоминает о себе; она оказывает существенное влияние на формирование морали, иерархии ценностей, наконец, обладает прямым психологическим и мировоззренческим воздействием на человека и общество.

В этом плане, главную проблему мы усматриваем в осмыслении факта трансформации самой сущности техники. Как случилось, что «мир машин» из инструмента, обеспечивающего комфортное состояние

человека перерождается в манипулятора человеком, превращая самого человека в свой собственный инструмент самообеспечения? Наконец, какими факторами обусловлено вторжение ценностей «информационного общества», основанного на компьютерных технологиях в социокультурный слой человеческого бытия?

Ясно, что при ответе на поставленные вопросы мы не сможем довольствоваться анализом лишь информационно-технологического среза проблемы. Гораздо более нас интересуют метафизические (а отчасти и психологические) предпосылки наблюдаемой в конце XX столетия «виртуальной» экспансии, которые связаны с процессом расширения функциональности передовых компьютерных технологий.

Из предпринятого диссертантом анализа следует, что абстрактно-числовая трансформация мира, его переход из реального состояния в «виртуальное» хотя и провоцируются общественно-политическими стимулами и способом производства, однако непосредственно из них не вытекают. Без сомнения, капитализм создал мировоззренческие и социальные предпосылки для абстрагирования человека и мира. Однако изначальное отсутствие подобных предпосылок в социалистической концепции не уберегло реальный социализм от разрушения конкретности восприятия, от тотального абстрагирования мира.

Столь парадоксальные, на первый взгляд, выводы находят свое объяснение в фундаментальных интенциях западноевропейского стиля мышления. Капиталистические и социалистические концепции конца второго тысячелетия отразили итог дезинтеграции духовных процессов. К сожалению, представление мира в абстрактно-числовой модели не вписывается в рамки какой-либо социально-политической системы. Мир в абстрактно-числовом, «виртуальном» выражении - это один из печальных итогов развития западноевропейской цивилизации в целом, своеобразный финал процесса практической дезинтеграции духа.

Третья глава диссертации посвящена проблемам ТРАНСФОРМАЦИИ ЧЕЛОВЕКА И КУЛЬТУРЫ В СИСТЕМЕ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ.

В первом параграфе анализируется Интернет как инструмент власти.

Диссертант констатирует, что вся система жизнеобеспечения сегодня управляется компьютерами. Через компьютеры осуществляется управление подачей электроэнергии и водоснабжения в наши дома, через них же контролируется практически весь финансовый поток, они внедряются в медицину и образование, контролируют нашу социальную и частную жизнь. Через компьютеры регулируются и направляются информационные потоки, наконец, на них основаны системы военной обороны развитых стран и через них же осуществляется контроль за оружием, в том числе, и массового поражения.

Компьютер - это деньги, информация. Контроль над денежными и информационными потоками означает Власть. Поэтому, исследуя Интертнет и прочие телекоммуникации, мы не можем оставаться беспристрастными. Мы не можем вынести вердикт «виртуальной реальности» или Интернету, исходя исключительно из их собственной природы и сущности. Компьютер, Интернет, «виртуальное пространство», «телекоммуникации», «информационные потоки», - всё это находится в руках определенного круга людей, которые создают все это, распространяют и направляют в нужное для себя русло. Именно таким образом осуществляется власть над человеком в «информационном» обществе.

«Информационный фактор» становится сегодня ведущим фактором восприятия окружающего нас мира. Не в состоянии самолично удостоверить в подлинности тех или иных событий, мы судим об этих событиях через сети телекоммуникаций. При этом зачастую забывая, что

предоставляемая нам информация тщательно подготовлена, «отфильтрована» и, мягко говоря «скорректирована» той или иной заинтересованной стороной. Таким образом, информационное пространство, призванное расширять горизонты человеческого знания о мире, начинает служить средством манипуляции сознанием масс. Информационный поток превращается в инструмент симуляции окружающей нас реальности. Мир сквозь призму информационных телекоммуникаций есть мир глобальной иллюзии, «Мировой симулякр».

Для того, чтобы понять сущность Интернета и компьютерных телекоммуникационных систем диссертант обращается к истории их возникновения. С какой целью, кем и когда начали создаваться эти технологии? И сколько бы современные программисты и разработчики систем компьютерных телекоммуникаций не говорили, что Сеть создавалась для «доступа человека к максимально полному потоку информации», для «расширения границ знаний», для «создания открытых обществ», для «повышения коммуникации между людьми» и т.д., диссертант, опираясь на исторические факты, опровергает их.

Во втором параграфе третей главы исследуются Процессы глобализации в современном информационном пространстве.

Диссертант убежден, что манипулирование информационными потоками чревато серьезными, катастрофическими последствиями как для человека, так и для целых обществ и наций, культур. Выполняя функцию оружия, информация способна нанести непоправимый урон для тех, против кого она обращена. И этот урон вполне сопоставим с последствиями оружия массового поражения. Не обязательно уничтожать государство физически. Это вполне можно сделать более «красиво» и изощренно, воздействуя непосредственно на психику людей, на их сознание, на национальную культуру и нравственные устои. Через средства электронной массовой коммуникации, через телевидение и

Интернет можно добиться куда более внушительных результатов, нежели с помощью пистолета или ядерной бомбы. Как показывает история, традиционные войны (даже очень жестокие) крайне редко приводили к исчезновению национальных культур или целых народов. Это происходило лишь в том случае, когда осуществлялся тотальный геноцид, «выкорчевывалась» основа существования нации - ее национальные традиции и нравственные устои. И, если для «физического» оружия такая масштабная цель оказывается трудноосуществимой, то для информационного - вполне реальной.

Среди проблем, связанных с глобализацией культуры в информационном пространстве, следует особо выделить проблему деградации языковой русской культуры. Русский язык, являющийся основой преемственности национальных культурных традиций, оказался донельзя «засоренным» иностранными словами. Причем, что показательно, подавляющее большинство новоявленной тарабарщины имеет аналоги в русском языке. Тем не менее, с экранов телевидения, средств массовой информации и дисплеев персональных компьютеров льется поток американизмов: «киллер», «дилер», «менеджер», «спикер», «криэйтор», «провайдер», «аутсайдер» и т.д. Современный разговорный русский язык все более напоминает некое подобие «эсперанто». К деградации русского языка приводит также ориентация современного молодого поколения на аудиовидеоносители. Книжная культура и культура непосредственного общения, столь характерная для России, уходит в прошлое под натиском аудио- и видео- доминанты электронных средств трансляции информации.

В третьем параграфе третьей главы речь идет о Деформации сознания и мировоззрения в системе современных телекоммуникационных «реальностей».

Угрозы, исходящие от современных телекоммуникационных систем (в особенности, от компьютерных, или «виртуальных») представляют опасность не только на социальном уровне, но и на индивидуально-психическом. К таким угрозам относятся проблема адцикции (зависимости) от них (в частности от Интернета; в обиход научной литературы вошли термины, «Интернет-аддикция» или «Интернет-зависимость»), проблема идентичности и самоопределения личности в электронных телекоммуникативных системах, проблема девиантного (отклоняющегося) поведения, проблема стратификации (изменения социальной перегруппировки в обществе) и некоторые другие. Среди всего этого спектра вопросов в рамках настоящего исследования автор диссертации обозначает то проблемное поле, которое интересует собственно философскую науку - как прямо, так и косвенно.

Среди множества проявлений Интернет-аддикции диссертант особо подробно останавливается на анализе так называемой «киберсексуальной зависимости», пристрастии к виртуальным знакомствам, навязчивой потребности в Сети, на проблеме информационных перегрузок и компьютерной зависимости в электронных играх.

Четвертый параграф третьей главы посвящен выработке Классификации свойств «виртуальной реальности».

Как показывает диссертант, виртуальная реальность должна пониматься как реальность психического (субъективного) погружения в пространство симулякров. Отсюда главной характеристикой виртуальной реальности становится ее симулированноть. Это принципиально выделяет ее из класса субъективных реальностей, в которых искусственно не создается, пространство сконструированных человеком системы

символов и образов (реальность сна, реальность галлюцинаций и т.д.)- С другой стороны, это свойство виртуальной реальности отличает ее от художественной реальности, поскольку последняя, как мы доказали, не предполагает вхождения в симулированное пространство (в пространство «копий», подменяющих и заменяющих феноменологическую реальность). С этой точки зрения виртуальную реальность можно уподобить «плохому» искусству, которое не создавая принципиально нового мира, лишь «копирует» мир феноменов, подражая им.

Прочие свойства виртуальной реальности необходимо признать вторичными, поскольку они вытекают из главного свойства -симулированности - и определяются им.

Такими важнейшим свойствами являются альтернативность и автономность виртуальной реальности. Если виртуальное пространство профессионально симулировано, оно перекрывает каналы связи с внешним миром и создает иллюзию самодостаточности. Виртуальный мир, стремясь создать «улучшенную», более комфортную и привлекательную модель феноменологической реальности, заменяет, подменяет и вытесняет феноменологическую реальность.

Также диссертант выделяет признаки, обусловленные целями моделирования виртуальной реальности. К ним, безусловно, относятся суггестивность (внушение) и манипулирование сознанием человека. Виртуальная реальность основана на внешнем психическом внушении, изменении процессов мышления, чувствования и реакций субъекта. Обладая высшей степенью субъективной «достоверности», она, одновременно, является целенаправленным продуктом, созданным конкретными людьми, задающими «правила игры» и преследующими свои собственные цели.

Как симулированное пространство, виртуальная реальность обречена также на неизбежное «недо-наличествование». Виртуальный мир

представляет собой «усеченную», «дегенеративную» модель феноменологической реальности («подлинной реальности»), которая не в состоянии (даже потенциально) передать многообразие и глубину копируемых ею мира феноменов.

Мы полагаем, что анонимность хотя и свойственна виртуальной реальности, тем не менее, не является ее сущностным свойством. Во-первых, человек всегда имел и имеет широкие возможности для анонимных действий и за пределами виртуальной реальности. Во-вторых, анонимность, понятая как желание остаться неизвестным не вполне характерна для виртуальной реальности (за исключением случаев сознательного сокрытия своей личности от правоохранительных органов или от широкой общественности). Анонимность в Интернете лишь инструмент, позволяющий пользователю произвольно самопрезентовать себя. И эта произвольность самопрезентации в виртуальном пространстве дает возможность человеку превращаться в симулякр - ложный, иллюзорный образ, подменяющий реальную личность. Неограниченная возможность произвольной самопрезентации предлагает пользователю механизм презентовать себя в виртуальном пространстве в качестве самосконструированного субъекта. В итоге, пользователь презентует не самого себя, не свои качества, а качества и свойства, которые только произвольно «приписывает» себе. Как показывают философы, психологи и социологи подобная произвольная самонрезентация субъекта основывается не на качествах самого субъекта, а на «вымышленных», приписываемых самому себе качествах. Это, в свою очередь, приводит к непредсказуемым деформациям самоидентичности.

В заключении обобщаются результаты диссертационного исследования.

Основные идеи диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Человек в виртуальном пространстве - "Россия: идеи и люди". Сб. научных трудов МГУС, выпуск 8, - М., 2003 (0,4 п.л.)

2. История и перспективы виртуальной реальности - "Армагеддон. Актуальные проблемы истории, философии, культурологи. - М., 2003, №14(1 п. л.)

3. Классификация свойств «виртуальной реальности» - Журнал СервиС plus, №3(4), МГУС, - М., 2003 (0,5 п. л.)

Отпечатано с готового оригинала Лицензия ПД№ 00326 от 14.02.2000 г.

Подписано к печати 22-{D-О Ъ- Формат 60x88/16

Бумага 80 г/м2 "Снегурочка" Ризография

Объем //> л ■ _Тираж 100 экз._Заказ №

Издательство Московского государственного университета леса. 141005. Мытищи-5, Московская обл., 1-я Институтская, 1, МГУ Л. Телефоны: (095) 588-57-62, 588-53-48,588-54-15. Факс: 588-51-09. E-mail: izdat@mgul.ac.ru

421498

2.i4fg

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Голуб, Иван Владимирович

Введение.

ГЛАВА I. ОНТОЛОГИЯ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ. 1. Типология реальности в «классической» и современной картине мира. 2. Генезис и семантическая эволюция категории виртуальности.

ГЛАВА II. СТАТУС «ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ» В СИСТЕМЕ ПОЛИОНТОЛОГИЧЕСКОГО МИРА. 1. «Виртуальная реальность» как пространство симулякров. 2. Мировоззренческие истоки конструирования симулированного пространства.

ГЛАВА III. ТРАНСФОРМАЦИЯ ЧЕЛОВЕКА И КУЛЬТУРЫ В СИСТЕМЕ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ. 1. Интернет как инструмент власти.

§2. Процессы глобализации в современном информационном пространстве. 3. Деформации сознания и мировоззрения в системе современных телекоммуникационных «реальностей».

§4. Классификация свойств «виртуальной реальности».

Введение диссертации2003 год, автореферат по философии, Голуб, Иван Владимирович

Актуальность темы исследования

Можно было бы долго перечислять изменения и новшества, возникающие с расширением всемирной информационной сети. В нашем случае важно зафиксировать тот факт, что виртуальная среда начинает менять представления человека о мире, обществе, культуре и самом себе. В этом смысле, Интернет приносит с собой многочисленные культурно-мировоззренческие проблемы, суть которых необходимо осмыслить в 3 ближайшее время, с тем, чтобы вовремя увидеть в этом феномене конструктивные и деструктивные стороны; где компьютер приходит на помощь человеку, экономя ему время и освобождая от рутинной работы, а где оказывает разрушительное влияние на его психику и мировоззрение. Иными словами, необходимо поставить четкие границы продуктивности виртуального пространства в социокультурной жизни человека.

Данная проблема кажется весьма сложной, особенно, если мы вспомним, что на сегодняшний момент не существует единого, комплексного взгляда на виртуальную реальность. Виртуальная реальность оказалась столь многогранной, что в ее системе объединились все усилия и достижения человечества. Сложно найти в объективном мире процессы, которые не пыталась бы охватить виртуальная реальность. При этом, она не просто строит некий «дублирующий», «параллельный» по отношению к , объективному мир, но и преобразует его на свой лад, задавая ему новые правила игры. При этом, что еще более обостряет ситуацию, виртуальная реальность далеко не всегда действует на принципах «сосуществования» с реальностью объективной; чаще всего она предлагает альтернативное, самодостаточное, более удобное и комфортабельное пространство, нежели мир культурных и природных объектов.

В связи с этим, ним видится, что сегодня пришло время серьезного, глубокого и комплексного анализа процессов, связанных с возникновением и функционированием виртуальной реальности. При этом, такой анализ должен быть предпринят на междисциплинарном уровне, охватывая исследования на философско-мировоззренческом уровне, на культурологическом и, отчасти, социально-психологическом.

Главное с чего необходимо начать - с идентификации виртуального пространства. Что это? Просто новая технология, инструмент освоения окружающего мира? Вряд ли. Виртуальное пространство представляет собой принципиально новый феномен в жизни человека, генерирующий свои собственные законы, систему ценностей, образ жизни и философию. Как виртуальная реальность соотносится с «традиционными» формами реальности - объективной и субъективной? Вопрос отнюдь не схоластический. Ведь ответ на него предполагает решение и аксиологического вопроса: обогащает ли виртуальная реальность внутренний мир человека или, напротив, разрушает? Питает ли она его пустыми иллюзиями или же, наоборот, аккумулирует творческий потенциал психики? К чему ближе виртуальная реальность — к реальности художественно-творческой, имагинатив-ной, или же, к галлюцинаторным симптомам и бреду? Каков, наконец, критерий, по которому можно судить об окончании конструктивных границ творческого воображения и начале патологически опасных для психики человека галлюцинаторных симптомов?

С этим же связан и ряд актуальных проблем, касающихся самоидентификации человека (пользователя Интернета) в виртуальной среде. Дело в том, что Интернет дает колоссальные возможности для самоконструирования виртуальной личности. Невероятные технические возможности, анонимности, конфиденциальность информации, широкий круг вирутальных знакомств и быстрое распространение информации в Интернет-среде позволяют в этом пространстве конструировать некое «Я», далекое от оригинала. В этом плане, виртуальное пространство может выполнять компенсаторную функцию, давая возможность человеку самоутвердиться в качествах, нереализуемых в социальной действительности. Но эта же компенсаторная функция становится опасной, когда приводит к отчуждению человеческих качеств. Возникает угроза потере своего реального социального «Я» путем переноса самореализации и самоидентичности в киберпро-странство. Если я привлекательнее, сильнее и совершеннее в виртуальном пространстве, то стоит ли мне самосовершенствоваться в пространстве социальном (тем более, что это сделать значительнее тяжелее и более рискованно)? Если мне предлагается более привлекательная, динамичная и совершенная виртуальная жизнь, то стоит ли мне обращать внимание на саму жизнь?

Степень разработанности проблемы

В настоящее время существует немало работ посвященных исследования феномена виртуальной реальности, а также проблем смежной тематики. Заслуживают внимания труды авторов, анализирующих роль и значение информации в современном обществе, новейшие телекоммуникационные системы. К ним относятся Андрианова Т.В., Белл Д., Винер Н., Воронина Т.П., Заковоротная М.В., Коган В.З., Колесников А.Н., Мелюхин И.С., Моисеев H.H., Осипов Г.В., Ракитов А.И., Серебрянников В.В., Со-сунова И.А., Тавокин Е.П., Тоффлер О., Уинстон П., Урсул А.Д., Форре-стер Дж., Хант Э., Хессиг К., Яновский Р. Г.1

B.А., Жодзишского A.M., Зараковского Г.М., Ивасенко В.Б., Ильинского И.М., Кина Дж., Князевой M.JL, Колина К.К., Кортунова В.В., Кривель-ской Н.В., Курило А.П., Маркова С.В., Новика И.Б., Панарина И.Н., Позднякова А.И., Полуэхтовой И.А., Прохожева A.A., Розина В.М., Расторгуева

C.П., Скворцова JI.B., Смоляна Г.Л., Стрельцова A.A., Ухлинова Л.М., Федорова С.Г., Цымбала В.И., Черешкина Д.С., Щипкова В.А. бирск, 1991; Мелюхин И.С. Информационные технологии и бизнес. - М.: Гарант-Парк, 1997; Моисеев H.H. Люди и кибернетика. - М.: Молодая гвардия, 1984; Осипов Г.В. Место и роль глобальных проблем в концепции безопасности Российской Федерации // Информационный сборник «Безопасность», 1993, №8; Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. - М.: Политиздат, 1991; Серебрянников В.В. Социальная безопасность России: концептуальный подход. - М., 1995; Сосунова И.А. Информационная устойчивость и информационная безопасность социальных систем // Анализ систем на пороге XXI в.: теория и практика. - Т.2. - М.: Интеллект. 1996. - С.66-72: Тавокин Е.П. Колесников А.Н., Сафонов.; Т.Е. Информация, управление, безопасность (Социологическое исследование) //' Информационный сборник «Безопасность». - 1997. №7-9 (39). - С.35-38; Тоффлер О. Фу-турошок. - СПб.; Лань, 1997; Унстон П. Искусственный интеллект. -М.: Мир, 1980; Урсул А.Д. Становление информационного общества и переход к устойчивому развитию // Проблемы информатизации. - 1997. -Вып.4. - С. 13-20; Форрестер Дж. Мировая динамика. - М.: Наука, 1978; Хант Э. Искусственный интеллект. - М., 1978; Хессиг К. Страх перед компьютером? // Перспективы информатизации общества. Реферативный сборник. - 4.1. - М., 1990. - С.77-79; Яновский Р.Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. - М.: Academia, 1999.

2 Аносов В.Д., Стрельцов A.A., Ухлинов Л.М. Международные, федеральные и региональные аспекты информационной безопасности Российской Федерации // Информационное общество, 1997. - №1. - С.6-8; Батурин Ю.М., Жодзишский A.M. Компьютерная преступность и компьютерная безопасность. - М.: Юридическая литература, 1991. -157 е.; Кортунов В.В. Бегство от реальности. - М., 2003; Виноградов В.А. Глобальная безопасность и информация // Проблемы глобальной безопасности. - М.: ИНИОН

Проблема оценки роли и места информационных технологий в современном обществе выносится в центр внимания и других представите

РАН, 1995. - С. 13-19; Ивасенко В.Б. Наркотики как угроза национальной безопасности России // Информационный сборник «Безопасность». - 1997. №7-9 (39). - С.61-67; Ильинский И.М. Вестернизация России // Молодежь: Будущее России. - М.: НИЦ при Институте молодежи, 1995. - С.40-48; Кин Дж. Средства массовой информации и демократия. Пер. с англ. - М.: Наука, 1993. - 170 е.; Князева M.JI. Человек в информационном пространстве: культурный модус личности // Анализ систем на пороге XXI в.: теория и практика. - Т.2. - М. 1996. - С.171-180; Колин К.К. Русский язык и национальная безопасность // Информационный сборник «Безопасность». - 1997. №1-2(36). - С.30-40; Кривельская Н.В. Тоталитарные секты, свобода совести, здоровье и безопасность // Информационный сборник «Безопасность». - 1997. №1-2 (36). - С.113-125; Курило А.П., Стрельцов A.A. Информационная безопасность России в современных условиях и основные подходы к ее обеспечению // Информационный сборник «Безопасность». -1995. №11. - С.97-105; Марков C.B. О некоторых подходах к определению сущности информационного оружия // Информационный сборник «Безопасность». - 1996. №1-2. - С.53-59; Новик И.Б. Информационные аспекты риска // Системная концепция информационных процессов: Сборник трудов. - М.: ВНИИСИ, 1988. - С.53-61; Панарин И.Н. Психологические аспекты обеспечения национальной безопасности России. 4.1. - М., 1995; 4.2.

- М., 1996; Поздняков А.И. Информационная безопасность личности, общества, государства // Информационный сборник «Безопасность». - 1994. №5 (21). - С.29-39; Полуэхтова И.А. Средства массовой информации // Молодежь: будущее России. - М.: НИЦ при Институте молодежи, 1995. -С. 135-149; Прохожев A.A. Национальная безопасность: основы теории, сущность, проблемы. - М.: РАГС, 1996. - 27с.; Расторгуев С.П. Информационная война как целенаправленное информационное воздействие информационных систем // Информационное общество. 1997. №1. - С.64-66: Скворцов JI.B. Информационная культура как условие выживания человечества // Проблемы глобальной безопасности. - М.: ИНИОН РАН. 1945. -С.20-27: Смолян Г.Л. Зараковскин Г.М. Розин В.М. Информационно-психологическая безопасность (определение и анализ предметной области). Препринт. -М.: ИСА РАН. 1996. - 51 е.: Федотов С.Г. Преступность и молодежь // Информационный сборник «Безопасность». - 1997. №1-2 (36).

- С.41-43; Цымбал В.П. О концепции информационной войны // Информационный сборник «Безопасность». 1995. №9 (29). -С.27-33; Черешкин Д.С., Курило А.П. Проблемы защиты персональных данных в Российской Федерации // Сборник «Научно-техническая информация». - 1995. №8; Щипков В.А. Информационная безопасность России (Обзор парламентских слушаний) // Информационный сборник «Безопасность». - 1997. №1-2 (36). - С. 103-112. лей постструктуралистской и постмодернистской мысли, среди которых можно выделить Ж. Бодрийяра, Ж. Делеза и Ф. Гваттари, У. Эко, А. Кро-кера и Д. Кука и др.3

3 См: Baudrillard J. Simulacra and Simulation. University of Michigan Press, 1994; Deleuze G. & Guattari F. A Thousand Plateaus: Capitalism and Schizophrenia. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1987; Kroker A., Cook D. The postmodern scene: Experimental culture and hiper-aesthetics. Macmillan, 1988. Эко У. От интернета к Гутгенбергу: текст и гипертекст // Интернет. М., 1998. №6-7.

4 Воронов А.И. Философский анализ понятия «виртуальная реальность». -СПб, 1999 г., Данченко И.С. Философский анализ мистических аспектов виртуальной реальности. - Магнитогорск, 2002 г., Шевченко И.С. Вариативность самопрезентации личности в информационном общении. - Казань, 2002 г., Иванов В.Е. Диалог в Интернете как фактор реорганизации социокультурного пространства-времени. - М., 2002 г., Родинов A.A. Интернет: сущность и социальные функции. - Саратов, 2002 г., Смирнова И.А. Интернет как фактор субкультуры виртуального сообщества. - СПб, 2000 г., Митрохина Е.Ю. Информационная безопасность личности как социологическая проблема. — М., 1999 г., Хоц А.Ю. Инфоромационная революция и этнические аспекты культуры. - Ставрополь, 2001 г., Емелин В.А. Информационные технологии в контексте постмодернистской философии. - М., 1999 г., Ковалевская Е.В. Виртуальная реальность: философско-методологический анализ. - М., 1998 г., Солопов П. Е. Философские проблемы виртуалистики. - М., 2000 г. лиз перечисленных работ статус «виртуальной реальности» научно не определен, а сущностные свойства новых телекоммуникационных систем практически не изучены.

Цели и задачи исследования.

Выявление причин возникновения и основных трансформаций системы Интернет за последние три десятилетия. Определение и классификация угроз со стороны новых информационных технологий, исследование проблемы глобализации культуры в Интернете, деградации языковой русской культуры, влияния новых технологий на сознание и мировоззрение российского общества

Классификация свойств и характеристик «виртуальной реальности».

Научная новизна исследования вытекает из поставленных целей и задач работы и заключается в следующем:

Создана классификация свойств «виртуальной реальности». Проанализированы такие ее характеристики как симулирован-ноть, альтернативность и автономность, суггестивность и манипулирование, «недо-наличествование», квази-созидательность и квази-интерактивность, произвольность самопрезентации.

Научно-практическая значимость работы состоит в том, что материалы и выводы исследования могут быть использованы для дальнейшего анализа различных типов реальности, для выработки взвешенного подхода к новым телекоммуникационным и информационным технологиям. Результаты работы могут оказаться полезными в сфере культурно-мировоззренческого воспитания. Настоящее исследование также может быть использовано в учебной работе при подготовке и чтении лекций по философии, истории и культурологии.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации были использованы в сообщениях и докладах автора на научных конференциях и семинарах, а также опубликованы в статьях. Материалы диссертации применялись при чтении лекций по философии и культурологии в Московском государственном университете сервиса.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры культурологии Московского государственного университета сервиса 14 октября 2003 года и рекомендована к защите.

Структура работы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сознание человека в бытии симулированного пространства"

Заключение

Мы понимаем, что выводы, к которым мы пришли в конце нашего исследования, дискуссионны, и далеко не все встанут на нашу позицию. Вместе с тем, как нам кажется, мы представили достаточно обоснованную аргументацию в защиту своей концепции и, в целом, решили все поставленные ранее перед собой задачи.

Мы постарались ответить на вопросы об интерпретации и месте виртуальной реальности в системе «иных» реальностей. Действительно виртуальная реальность - новая, принципиально отличная от других типов реальность? Имеет ли она вообще статус «реальности», и если да, то, как соотносится с другими типами реальностей? Каков, наконец, ее аксиологический статус — доминируют ли в ней конструктивные для человека элементы, является ли она созидательной, или же она таит в себе опасность деструкции?

Описывая «виртуальную реальность» в классической системе категорий объективной и субъективной реальностей, мы пришли к выводу, что объективная реальность, будучи существующей, становится доступной субъекту в превращенной форме, в виде «наложения» на субъективную реальность, что и обуславливает возникновение феноменологической реальности. Объективная реальность доступна человеку не вся, а лишь частично, в виде явления или феномена. Феноменологическая реальность есть, в данном случае, наша наиболее привычная реальность, реальность «обыденной жизни». Именно здесь мы, как субъекты сталкиваемся с миром вещей, объектов. Это важно подчеркнуть еще раз: в феноменологической реальности субъект сталкивается именно с материальными, физическими объектами, в результате чего и возникает интерсубъективная реальность мира явлений. Здесь материя, «вещи» «являются» человеку. Субъективная реальность в чистом виде (т.е. до того предела, когда она начинает граничить с феноменологической реальностью) - есть реальность, в которой

134 субъект сталкивается с нематериальными и нефизическими объектами. Пребывая в «чистой» субъективной реальности, человек не соприкасается с миром вещей, а только с нематериальными образами и идеями.

Эта концептуальная схема позволила нам обосновать феноменологическую реальности в качестве первичной, референтной, константной, а виртуальную реальность — в качестве производной от нее субъективной реальности. Здесь же мы доказали аксиологическую сомнительность виртуальной реальности: степень ее интерсубъективности незначительна (законы, логика, эмоциональные переживания, восприятие реальности не общезначимы); вероятны деструктивные последствия пребывания в ней для психики человека (опыт пребывания в ней не обогащает человека, не расширяет его духовный опыт); превалирует неадекватность рефлексии, осуществляемой во время погружения в реальность (человек, пребывающий в виртуальной реальности психического погружения не может адекватно ответить на вопрос «Где Я?»); вероятность неадекватного поведение в социуме как итог пребывание во внесоциальной (виртуальной) реальности (провокация десоциализации личности); отсутствие полноты реальности (виртуальная реальность становится инструментом обеднения, упрощения, примитивизации, деградации бытия).

Исследование Генезиса и семантической эволюции категории виртуальности позволили нам сделать вывод, что понятие «виртуальности» имеет долгую историю. При этом, попадая в различные исторические и социокультурные контексты, оно меняло смысл, эволюционировало и трансформировалось. Современное употребление понятия виртуальности наполнено новым социокультурным содержанием, и, как правило, связывается с появлением новых технологий, телекоммуникационных систем, компьютеров и программного обеспечения. Чтобы отделить проявления «виртуальной реальности» от других типов субъективной (психической) реальности и употреблять это словосочетание в соответствии с требованиями современности, мы связываем «виртуальную реальность» с «вхождением в пространство симулякров». Под симулякрами, в свою очередь, мы понимаем артефакты (искусственно созданные объекты), внешне имитирующие объекты феноменологической реальности и функционально замещающие их.

Далее, мы провели связь между такими терминами как «виртуальность», «симулякр» и «полионтологичность». Поскольку «виртуальная реальность» не вписывается в традиционную картину мира, и в рамках культуры и мировоззрения прошлого она не имеет аксиологического, этического, эстетического и онтологического оправдания, следовательно, ее осмысление и ценность должны обосновываться в некоторой иной системе координат. Этой своеобразной «системой координат» и является «полионтологичность мира», в котором нет ни референтной (конституирующей, «подлинной») реальности, ни устоявшейся и общезначимой картины мира, ни каких-либо универсальных (или хотя бы более или менее устойчивых и общепринятых) систем и теоретических построений. Только при таких условиях феномены «виртуального мира» становятся теоретически оправданными, жизнеспособными и перспективными.

Останавливаясь на анализе теории симулякр ов, мы внимательно проследили логику Платона, а также интерпретацию его взглядов Ж. Де-лезом. На основе этого анализа мы пришли к выводу, что критерием си-мулякров (на которых выстраивается система «виртуального пространства» или «виртуальной реальности») становится их альтернативность феноменологическому, естественному миру. Он попросту заменяет, вытесняет его, предлагая субъекту «исправленную» на свой лад реальность, наиболее благоприятные, хотя и искусственные, условия существования. Субъект, попадая в систему симулякров, ориентированный на его гедонистит-ческие интенции, оказывается отчужденным от естественного мира, социокультурной среды в силу того, что мир симулякров предлагает пользователю-субъекту идеальные, сконструированные под его желания условия существования.

Мы также обратили внимание на то, что концепция Платона является рабочей лишь до тех пор, пока мы предполагаем существование некой «подлинной», «референтной» реальности, т.е. до тех пор, пока мы работаем в какой-либо системе координат. Имея некую реальность в качестве образца, мы вправе ставить вопрос о «копиях» и «симулякрах», об адекватных знаках-образах (отображающих эту реальность) и иллюзиях, обмане, фантомах (не отображающих эту реальность). Причем, по гамбургскому счету, эта изначальная, «образцовая» реальность не обязательно должна присутствовать в системе координат в платоновском виде. Она может присутствовать в любой форме - в форме мира Идей, в форме Абсолютного духа, в форме божественного мира, в форме материальной действительности, в форме феноменологической реальности, в форме реальности физического мира и т.д. Главное, что бы она вообще присутствовала. В данном случае неважно, какую именно систему координат мы используем. Главное, что бы эта система координат была единой.

В данной работе мы также прикрыли занавес над «тайной» рождения ИНТЕРНЕТА, отследив цели и задачи создания Глобальной Сети военными организациями США. На основе фактического материала, мы пришли к выводу, что создание Всемирной Паутины для финансовой и политической верхушки Штатов означало, не больше и не меньше, как обретение власти над миром, т.е. мировое господство. Из военного проекта Интернет превращается в систему контроля над мировой экономикой и политикой, системой контроля общественного сознания, системой манипуляции психологией масс. При этом внедрение Интернета и новейших систем телекоммуникаций в широкие круги международных сообществ было легко преподнести в виде «безвозмездного подарка» миру нового чуда американской инженерии. Внешне, Интернет вполне мог сойти за символ «открытого общества», реализации идей подлинной демократии, свободы и либерализма.

Интернет также явился удобным механизмом глобализации современного информационного пространства. Информация, функционирующая на российском пространстве, далеко не всегда оказывается беспристрастной и объективной. Чаще всего, она лишь инструмент политического и экономического манипулирования людьми. А в электронной форме, в силу своей анонимности и «виртуальности», все чаще становится инструментом в руках криминального мира. Все эти обстоятельства позволяют говорить о крайней актуальности философского анализа роли и значения информационных потоков в современном мире. Ведь результатом вовлечения личности в информационные потоки становится изменение сознания человека, его мировоззрения, системы ценностей. Современные телекоммуникационные системы становятся важнейшим (а, возможно, и наиболее весомым) фактором воспитания подрастающего поколения, фактором, определяющем отношение человека к окружающему миру и самому себе. Информационные потоки формируют личность, принципиально меняют социальные отношения, управляют духовными процессами.

Среди проблем, связанных с глобализацией культуры в информационном пространстве, мы особо выделили проблему деградации языковой русской культуры. Русский язык, являющийся основой преемственности национальных культурных традиций, оказался донельзя «засоренным» иностранными словами. Для нас данная угроза, исходящая от новых электронных технологий телекоммуникаций, представляет особую опасность, поскольку подрывает саму основу русской духовной культуры. Для русской культуры язык - не просто средство «передачи информации». Если для современного Запада языковая культура носит преимущественно сци-ентический характер, служит инструментом, прежде всего, научного познания мира и обмена научно информации, то для России русский язык — основа и главная форма бытийствования духовности. Разрушение русского языка - есть разрушение основ русской культуры и русской духовности.

Среди прочих угроз «виртуальной реальности» мы выделили особо проблему аддикции (зависимости). Информационные потоки оказывают сильное влияние на формирование человеческой психики, его сознания и менталитета. Телевидение, став массовым и общедоступным, явилось едва ли не самым мощным фактором воспитания человека, выработки его личной общественной позиции, источником формирования моральных и социальных ориентиров. Вот почему в современном мире ведется столь жестокая война за телевизионные каналы. Власть над телевидением означает власть над умами и эмоциями сотен миллионов людей. Можно также без преувеличения сказать, что каково телевидение — таков и генофонд страны. Однако системы компьютерных телекоммуникаций по силе воздействия на человеческое сознание не соизмеримо с телевидением. «Виртуальная реальность» вобрало в себя все достижения телевидения как одну из важнейших частей. Да и сам «телевизионный» компонент киберпространства по силе воздействия на человеческую психику приобрел значительно более жесткие формы. Прежде всего, это обусловлено ее замкнутостью, способностью к «перекрытию» каналов связи с феноменологической (эмпирической) реальностью. До сих пор, ни одна из реальностей, именуемых в качестве субъективной, не уводила человека столь глубоко в мир грез и иллюзий. По своим характеристикам «погружения» «виртуальная реальность» может сравниться лишь со сном, тяжелыми случаями шизофрении или же с состоянием сильнейшего наркотического опьянения.

И в заключение, мы привели свою классификацию свойств «виртуальной реальности». Согласно ей, главной характеристикой виртуальной реальности становится ее симулированноть. Это принципиально выделяет ее из класса субъективных реальностей, в которых искусственно не создается пространство сконструированных человеком системы символов и образов (реальность сна, реальность галлюцинаций и т.д.). С другой стороны, это свойство виртуальной реальности отличает ее от художественной реальности, поскольку последняя, как мы доказали, не предполагает вхождения в симулированное пространство (в пространство «копий», подменяющих и заменяющих феноменологическую реальность). С этой точки зрения виртуальную реальность можно уподобить «плохому» искусству, которое, не создавая принципиально нового мира, лишь «копирует» мир феноменов, подражая им.

Прочие свойства виртуальной реальности необходимо признать вторичными, поскольку они вытекают из главного свойства - симулированно-сти - и определяются им.

Также необходимо выделить признаки, обусловленные целями моделирования виртуальной реальности. К ним, безусловно, относятся суггестивность (внушение) и манипулирование сознанием человека. Виртуальная реальность основана на внешнем психическом внушении, изменении процессов мышления, чувствования и реакций субъекта. Обладая высокой степенью субъективной «достоверности», она, одновременно, является целенаправленным продуктом, созданным конкретными людьми, задающими «правила игры» и преследующими свои собственные цели.

Как симулированное пространство, виртуальная реальность обречена также на неизбежное «недо-наличествование». Виртуальный мир представляет собой «усеченную», «дегенеративную» модель феноменологической реальности («подлинной реальности»), которая не в состоянии (даже потенциально) передать многообразие и глубину копируемых ею мира феноменов.

Квази-созидателъностъ и квази-интерактивностъ придают виртуальному пространству особую привлекательность. Мир виртуальности создает психологическую иллюзию самовыражения и творчества, активной «включенности» пользователя в виртуальные события, способностью влиять на эти события. Вместе с тем, созидательные и интерактивные функции пользователя определяются, задаются и ограничиваются алгоритмами программного продукта и программного обеспечения. А точнее - конкретными разработчиками программного обеспечения.

Мы полагаем, что анонимность, хотя и свойственна виртуальной реальности, тем не менее, не является ее сущностным свойством. Во-первых, человек всегда имел и имеет широкие возможности для анонимных действий и за пределами виртуальной реальности. Во-вторых, анонимность, понятая как желание остаться неизвестным, не вполне характерна для виртуальной реальности (за исключением случаев сознательного сокрытия своей личности от правоохранительных органов или от широкой общественности). Анонимность в Интернете лишь инструмент, позволяющий пользователю произвольно самопрезентовать себя. И эта произвольность самопрезентации в виртуальном пространстве дает возможность человеку превращаться в симулякр - ложный, иллюзорный образ, подменяющий реальную личность. Неограниченная возможность произвольной самопрезентации предлагает пользователю механизм презентовать себя в виртуальном пространстве в качестве самосконструированного субъекта. В итоге, пользователь презентует не самого себя, не свои качества, а качества и свойства, которые произвольно «приписывает» себе. Это, в свою очередь, приводит к непредсказуемым деформациям самоидентичности. Не изменяя себя и не предпринимая никаких усилий к собственному изменению (например, к самосовершенствованию), субъект виртуальной реальности просто декларирует, постулирует эти изменения, вводя в заблуждения не только своих собеседников, но, в конечном итоге, и самого себя.

Список научной литературыГолуб, Иван Владимирович, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Акчурин И. А. Коняев С. Н. Концепция возможных миров и когерентность // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 51- 53.

2. Алексеев Б. Т. Инвариантность и проблема реальности // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург. 1996.-С. 63-65.

3. Антипенко Л. Г. Проблема физической реальности. М.: Наука, 1973.- 261 с.

4. Антонян Ю. М. Виртуальная реальность преступника // Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы. М.,1997.-С. 112-117.

5. Аршинов В. И. Когнитивные стратегии синергетики // Онтология и эпистемология синергетики. М., 1997.- С. 12 - 25.

6. Астафьева О. Н. Постмодернизм: человек и техника в художественной культуре // Гуманизм на рубеже тысячелетий: идея, судьба, перспектива. М., 1997.- С. 171-180.

7. Бабенко В. С. Виртуальная реальность: проблема интерпретации // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. -Санкт-Петербург, 1996. С. 21 -27.

8. Бабенко В. С. Две книги о виртуальной реальности // Виртуальные реальности и современный мир (Труды лаборатории виртуалистики. Вып. 3).-М., 1997.- С. 56-69.

9. Барлоу Дж. П. Декларация независимости Киберпространства // Гг^еегайо. Образование и интеграция/рабочие материалы выпуск 2.-М. 1997.-С. 6-10.

10. Ю.Бауман 3. Спор о постмодернизме // Социологический журнал. -М., 1995. №4.-С 133-154.

11. П.Бауман 3. Философские связи и влечения постмодернистской социологии. // Вопросы социологии. М., 1992. Т.1. №2. - С. 5-22.

12. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999. 785

13. Белл Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технокра тическая волна на Западе. М., 1986. - С.ЗЗО - 342.

14. Берже П. Шлем вместо экрана // Мир ПК. М., 1995. - №5.

15. Беркли Дж. Трактат о принципах человеческого знания // Сочинения. М.: Мысль, 1978.- С. 149-249.

16. Бодрийяр Ж. Войны в заливе не было // Художественный журнал. М., 1994.№3. - С.33-36.

17. Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 1995. 172 с.

18. Вайнштейн О.Б. Философские игры постмодернизма// Апокриф. -М., 1992. №2.-С. 12-31.

19. Васильев Г. Н., Игнатьев Н. Б., Чефранов А. С., Шаповалов Е. А. Виртуальный образ личности // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 43- 50.

20. Ваш ключ к Интернет: руководство пользователя Гласнет. М. 1996. -158 с.

21. Визгин В. Ницше глазами Делеза // Вопросы философии. М., 1993. №4. - С 47-48.

22. Винер Н. Кибернетика и общество. М.: Иностранная литература, 1958.-200 с.

23. Виртуальная реальность в психологии и психопрактике. М., 1995.- 181 с.

24. Возможные миры и виртуальные реальности / вып. 1.- URL: http://ftp.capitals.ru/MEDIA/pwvr.html

25. Гараджа A.B. Деконструкция дерридизм - действие // Искусство. -М., 1989. №10. -С. 15-39.

26. Генисаретский О. И. Совершенный человек: пространственность и событийность перфективного праксиса // Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы. М.,1997.- С.8-37.

27. Гилслер П. Навигатор Internet: Путеводитель для человека с компьютером и модемом. М.: АОЗГ «Джон Уайли энд Сандз», 1995. - 735с.

28. Гиренок Ф.И. Симуляция и символ: вокруг Ж. Делеза. // Социо-Логос по стмодернизма. М., 1996. - С. 215 - 234.ная реальность: философские и психологические проблемы. М., 1997.- С. 100-112.

29. Гроф С. За пределами мозга: рождение, смерть и трансценденция в психотерапии. М.,1993.- 497 с.

30. Дайзард У. Наступление информационного века // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. - С. 343 - 355.

31. Дацюк С. Ноу-Хау виртуальных технологий. URL: http://www.win.zhunial.ru/5/virtech.htm

32. Дацюк С. Парадоксальная интенция свободы в Internet // Integrado. Образование и интеграция / рабочие материалы выпуск 2.-М, 1997.- С. 10-20.

33. Делез Ж. Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения: Анти-Эдип. -М., 1990. 107с.

34. Делез Ж. Гваттари Ф. Что такое философия? Спб., 1998. 286 с.

35. Делез Ж. Симулякр и античная философия // Логика смысла. М., 1998.-С. 329-365.

36. Делез Ж. Фантазм и современная литература // Логика смысла. -М., 1998. С.366-437.

37. ДерридаЖ. Хора // Социо-Логос постмодернизма. М., 1996. - С. 122- 170.

38. Дубровский Д. И. Проблема идеального.- М.: Мысль, 1983.- 227 с.

39. Екинцев В. И. Искусство пантомимы и виртуальная реальность // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 76- 78.

40. Елькина Е. Е., Стерледев Р. К., Стерледева Т. Д. К вопросу о природе виртуальной реальности и технике взаимодействия с нею // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 65- 67.

41. Еременко Е. Д. «Третья природа» электронного музея // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 80- 83.

42. Жданов В. Ф., Носов Н. А. Виртуальная реальность в исполнительском искусстве // Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы.-М., 1997.- С. 132-144.

43. Желтов С., Лихачев А. Степанов А. Виртуальная реальность новая информационная технология // Аномалия. - М., 1995. - №1. - С. 6-10.

44. Игнатьев Н. Б. Системы виртуальной реальности и антропный принцип // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 12- 21.

45. Иконникова С. Н. Виртуальная реальность как новая технология и способ постижения действительности // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 38- 39.

46. Информационно-психологическая безопасность: определение и анализ предметной области / Смолян Г. Л., Зараковский Г. М., Розин В. М., Войскунский А. Е.; РАН. Ин-т систем, анализа. М., 1997.-52 с.

47. Информация и самоорганизация. М.: Издательство РАГС, 1996.250 с.

48. Кабанов А. А. Насколько реальна «Виртуальная реальность»? // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 69- 70.

49. Кастанеда К. Дверь в иные миры. кн. 2. Особая реальность. -СПб., 1991.-309с.

50. Козловски П. Культура постмодерна. М., 1997. 240 с.

51. Козловски П. Современность постмодерна// Вопросы философии. -М., 1995. №10.-С. 85-94.

52. Козырев Д. Н. Виртуальная реальность на путях к метафизическому эксперименту // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 58- 63.

53. Колтон Д. Microsoft и инновации в цифровую эру // Integratio: К пайдейе XXI: контексты.-М., 1997.- С. 48- 52.

54. Корсунцев И. Г. Имиджи это образы, формирующие виртуальные реальности // Виртуальные реальности и современный мир (Труды лаборатории виртуалистики. Вып. 3). - М., 1997.- С. 50-55.

55. Корсунцев И. Г. Проблемы виртуального в философии // Виртуальные реальности и современный мир (Труды лаборатории виртуалистики. Вып. 3) М., 1997.- С. 33-49.

56. Корсунцев И. Г. Субъект и виртуальная реальность. М., 1998.

57. Корсунцев И. Г. Философия виртуальной реальности // Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы. М.,1997.

58. Кортунов В.В. Имитация здравого смысла. — М., 2000.

59. Кортунов В.В. Бегство от реальности. М., 2003.

60. Кравченко В. В. О мистике как виртуальной реальности // Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы. М.,1997.-С. 156-161.

61. Красных В. В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность?: Человек. Сознание. Коммуникация. -М.: Диалог-МГУ, 1998.- 350 с.

62. Крол Эд. Всё об Internet. Киев: Торгово-издательское бюро BHV, 1995.-591 с.

63. Кроукер А., Кук Д. Телевидение и торжество культуры. // Комментарии, №11.- М., 1997. С. 159-168.

64. Кузнецов М. М. Виртуальная реальность: взгляд с точки зрения философа // Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы.-М., 1997.- С. 86-100.

65. Кузнецов М.М. Виртуальная реальность: взгляд с точки зрения философа // Виртуальная реальность: Философские и психологические аспекты. М., 1997. С. 87-99.

66. Кутырев В. А. Проблема реального в условиях становления ноосферы // Философские исследования. М., 1994. - №2. - С. 5-20.

67. Лем С. Звездные дневники Ийона Тихого.-М.: Молодая гвардия, 1961.-192 с.

68. Лем С. Сумма технологии.- М.: Мир, 968.- 608 с.

69. Лем С. Формула Лимфатера: Из воспоминаний Ийона Тихого.-М.: Знамя, 1963. 72 с.

70. Либин А., Либина А. Устойчивость личности к взаимодействию информационной среды // Мир связи и информации. Connect 1997.-№6.-С. 84-89.

71. Маньковская Н. Б. Постмодернизм, пост-постмодернизм и проблемы гуманизма // Гуманизм на рубеже тысячелетий: идея, судьба, перспектива.- М., 1997.-С. 146-153.и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 40- 43.

72. Махлина С. Т., Бабенко В. С. Искусство, компьютеризация и виртуальная реальность // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 70- 76.

73. Мирошников С. А. Системная реальность человеческой психики и природы // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 78- 80.

74. Назиров А. Э. Проблема генезиса технического мышления // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 53- 58.

75. Неклесса А. Мир модерна. Мир нового времени подходит к своему логическому концу // Рубежи. -1997.-№5(20).- С. 3-39.

76. Носов Н. А. Введение: перспективы виртуальной цивилизации // Технологии виртуальной реальности: состояние и тенденции развития. -М., 1996.-С.7-14.

77. Носов Н. А. Виртуальная цивилизация // Труды лаборатории вир-туалистики. Вып. 1. Виртуальные реальности в психологии и психопрактике. М.: Ин-т человека РАН, 1995.-С. 105-116.

78. Носов Н. А. Виртуальный человек: Очерки по виртуальной психологии детства. -М.: Магистр, 1997.-191 с.

79. Носов Н. А. Духовная лествица св. Исаака Сирина // Человек. -М., 1992.-№5.-С. 76-85.

80. Носов Н. А. Идея виртуальности // Виртуальные реальности и современный мир (Труды лаборатории виртуалистики. Вып. 3) М., 1997,- С. 7-32.

81. Носов Н. А. Психологические виртуальные реальности. М., 1994.- 195с.

82. Носов Н. А. Психология ангелов по Я. Беме // Человек. М., 1994.- №6.-С. 88-95.

83. Носов Н. А. Фома Аквинский и категория виртуальности // Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы. -М.,1997.- С. 68-86.

84. Носов Н. А., Генисаретский О. И. (редакторы-составители) Виртуальные реальности в психологии и психопрактике. Труды лаборатории виртуалистики. Вып. 1.-М.: Ин-т человека РАН, 1995,- 181 с.

85. Папуш М. П. Нереальная действительность, в которой живут люди// Модели мира. М., 1997.- С. 139-147.

86. Петренко В. Ф. Личность человека основа его картины мира // Модели мира. - М., 1997.-С. 9-27.

87. Петухов В. В. Воображение и познание // Модели мира. М., 1997.-С. 27-35.

88. Пригожий И. Философия нестабильности // Вопросы философии. -М., 1991. №6. С. 7-18.

89. Розин В. М. «Существование» и «реальность»: смысл и эволюция понятий в европейской культуре // Вопросы методологии. М.,1994. - №34.

90. Розин В. М. Виртуальная реальность как форма современного дискурса //Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы. М., 1997.- С. 56-65.

91. Розин В. М. Виртуальные реальности: природа и область применения // Социально-политический журнал: социально- гуманитарные знания. -М., 1997.-№6.- С. 183-199.

92. Розин В. М. Области употребления и природа виртуальных реальностей // Технологии виртуальной реальности: состояние и тенденции развития. М., 1996.-С. 57-68.

93. Розин В., Борисова Л., Рабунский Д. и др. Технологии виртуальных реальностей // Аномалия. М., 1995. - №1. - С. 2-5.

94. Розин В.М. Виртуальная реальность как форма современного дискурса // Виртуальная реальность: Философские и психологические аспекты.-М., 1997. С.56-57.

95. Семенов А., Носов Н. Виртуальное движение в России // Технологии виртуальной реальности: состояние и тенденции развития. М., 1996.-С. 5-6.1997.- №8.-С. 21-26.

96. Смирнова Т. В. Виртуальные реальности в музыке // Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы.-М.,1997.-С.175-180.

97. Смолян Г.,Черешкин Д. Пятая информационная революция // Мир связи и информации. Connect!-1997.-№7-8.-C. 10-16.

98. Солопов П.Е. Философские проблемы виртуалистики. М.,2000.

99. Тоффлер А. Третья волна. М., 1999. 781 с.

100. Федоров В. Е. «Унылая» диалектика по поводу виртуальной реальности // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Санкт-Петербург, 1996. - С. 83- 87.

101. Фуко М. Teatrum р hilosophicum // Делез Ж. Логика смысла. -М., 1998. С. 441-473.

102. Хайм М. Метафизика виртуальной реальности. URL: http: //р inskij .centro.ru/virthime.html

103. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка//Integratio: К пайдейе XXI: контексты. М., 1997.- С. 717.

104. Хачатуров Л. А. Телеконференция как виртуальная образовательная среда в дистантном образовании // Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы. М.,1997.- С.171-175.

105. Хоружий С. С. Род иди недород? Заметки к онтологии виртуальности. // Вопросы философии. М.,1997.- №6.- С. 53-69.

106. Цветов В. П. Реальность как описание // Модели мира. М., 1997.- С. 159-181.

107. Шаповалов Е. А. Философские проблемы виртуальной реальности // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. -Санкт-Петербург, 1996. С. 6-12.

108. Эко У. Под Сетью (интервью с Л. Маршалом) // Искусство кино. М., 1997. №9. С.133-137.

109. Baudrillard J. Selected writings. Stanford, 1988. 230 p.

110. Coco Conn, Jaron Lanier, Margaret Minsky, Scott Fisher, Allison Druin. Virtual Environments and Interactivity: Windows to the Future. URL: http://www.siggraph.org/publications/panels/siggraph89/pol.html, 1998.

111. Deleuze G., Guattari F. A Thousand Plateaus: Capitalism and Schizophrenia. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1987.470 p.

112. Deleuze G., Guattari F. Rhizome. P., 1976. 74p.

113. H. Margenau. The nature of physical reality, a phylosophy of modern physics.- N. Y., Toronto, London, 1950.-479p.

114. Hammet F. Virtual reality. N. Y., 1993.

115. Heim M. The Metaphysics of virtual reality // Virtual reality: theory, practice and promise. Westport and London., 1991. p. 27-33.

116. Jameson F. Postmodernism, or the Cultural logic of late capitalism // New left rew. L, 1984. P. 62 87.

117. Kate McMillan Virtual Reality: Architecture and the Broader Community. URL: http://www.arch.unsw.edu.au /subjects/arch/specres2/mcmillian/, 1994.

118. Kroker AC ook D. T he postmodern s cene: E xperimental c ulture and hiper-aesthetics. Macmillan, 1988. 320 p.

119. Kroker A., Weinstein M. Data Trash: the theory of the virtual class // New World Perspectives. Montreal, 1994.

120. Larochelle G. Theories of post-modernity and the rhetorical turn in the social sciences // Epistemologia. Geneva, 1993. P. 3 38.

121. Lingis A. Some questions about Lyotard's postmodern legitimation narrative // Philosophy a. social criticism. Chestnut Hill (Ma), 1994. Vol. 20.

122. Locke John. An essay concerning human understanding: in 2 vol-London:Denit; New York:Duhon, 1974,-v.l.-341p.

123. Mandelbrot B.B. The Fractal Geometry of Nature. Freeman, San-Francisco. 1982.

124. Masuda Y. The information society as postindustrial society. Wash., 1983. 171 p.

125. McLuhan M. The Gutenberg galaxy. L, 1962. 166.McLuhan M. Understanding media. The extension of man. N.Y., 1964.359 p.

126. McLuhan M., Powers B.R. The global village: Transformations in word life of media in 21st century. N.Y., Oxford, 1989. XV. 220 p.

127. Murphy J.W. Role theory in view of postmodernism and the «author effect» // Japanese and western phenomenology. Dordrecht etc., 1993. P. 381 -392.

128. O'Sullivan N. Political integration, the limited state, and the phi- . losophy of postmodernism // Polit. studies. Oxford, 1993. Vol. 41, spec, iss- P. 21 -42.

129. Rattansi A. Forget postmodernism? Notes from de bunker // Sociology. Oxford, 1995. Vol. 29,2. P. 229 349.

130. Rose M.A. The Post -Modern and the Post-Industrial. A Critical Analisis. Cambridge, 1991.

131. Stockton Sh. «The self regained»: Cyberpunk's retreat to the imperium // Contemporary lit. Madison, 1995. Vol. 36,4. P. 588 612.