Способы толкования символа в древнерусском тексте

Антипова, Ирина Александровна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Способы толкования символа в древнерусском тексте

Год: 2010
Автор научной работы: Антипова, Ирина Александровна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Способы толкования символа в древнерусском тексте'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Способы толкования символа в древнерусском тексте"

0846164.33

Антипова Ирина Александровна

СПОСОБЫ ТОЛКОВАНИЯ СИМВОЛА В ДРЕВНЕРУССКОМ ТЕКСТЕ

10.02.01- русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

- 9 ЛЕН 2010

Москва-2010

004616433

Работа выполнена на кафедре русского языка ГОУ ВПО «Владимирский государственный гуманитарный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Пименова Марина Васильевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Леденёва Валентина Васильевна

кандидат филологических наук, доцент Николенкова Наталья Владимировна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

Защита состоится 15 декабря 2010 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.136.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Московском государственном гуманитарном университете им. М.А. Шолохова по адресу: 109240, Москва, ул. Верхняя Радищевская, 16/18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова.

Автореферат разослан -2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Общая характеристика работы

Реферируемая работа посвящена характеристике способов толкования как особого механизма выявления скрытого смысла символа в древнерусском тексте в рамках антропоцентрического направления в лингвистике, а именно как отражение в языке представлений о мире человека средневековья. При этом под символом вслед за В.В. Колесовым мы понимаем «основное образное средство, представленное как предельная степень развития метафоры или, напротив, как нераскрытая метафоричность семантически синкретичного слова»1.

Необходимо отметить, что древнерусский текст является наименее изученной областью текстового уровня. Теория текста э качестве лингвистической дисциплины сформировалась только во второй половине XX в. (в 60-е годы), но интерес к изучению соотношения в. тексте знака и значения (категории смысла) существовал и в XIX - начале XX в. в связи с проблемой актуализации при переходе от языка к речи (В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, А.М. Пешковский, А.А. Потебня, Л.В. Щерба, Г.Г. Шпет, Ш.Балли, В. Матезиус и др.). Кроме того, понятие текста обсуждалось и в донациональную эпоху, в частности в рамках древнерусских теорий искусства слова, которые эксплицируются в теории и практике средневековых переводов (Св. Матхаузерова).

Некоторые аспекты, касающиеся толкования символа в древнерусских текстах, рассматриваются в трудах учёных, которые указывают на средства абстрагирования в древнерусских памятниках (Д.С. Лихачёв), приёмы аллегорической экзегезы в литературе Киевской Руси (К.Д. Зееман), поэтико-логические возможности выражения абстрактно-общего и конкретно-личного (В.В. Колесов), тенденцию к толкованию идеального как материального (А.Я. Гуревич), биполярность в организации древнерусского текста (Н.С. Ковалёв), искусство терминотворчества при перенесении . ^ ' Колесов КВ. Философия русского слова. - СПб., 2002. - С. 248. |

лексической единицы из греческого языка в старославянский (Е.М. Верещагин), способы конкретизации значения толкуемого слова (C.B. Друговеико), конъюнкцию и дизконъюнкцша по смыслу (И.П. Смирнов), однако толкование как особый механизм постижения скрытого смысла слова, при котором внутренняя сущность символа раскрывается путём отождествления, сравнения или сопоставления с другими одушевлёнными / неодушевлёнными объектами, ранее не эксплицировался в лингвистических исследованиях.

Актуальность исследования определяется недостаточной

изученностью функционирования способов толкования как механизма выявления скрытого смысла символа в древнерусском тексте, отражающего представления о мире человека средневековья.

Целью диссертационной работы является исследование способов толкования символа на материале памятников литературы Древней Руси.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) выявить контексты, включающие различные способы толкования символа;

2) построить типологию способов толкования символа в древнерусском тексте;

3) описать функционирование способов толкования символа в системе древнерусского языка;

4) рассмотреть особенности использования способов толкования символа в произведениях различной жанровой принадлежности.

Объектом исследования являются способы толкования символического смысла слов в древнерусском тексте.

Предметом исследования выступает типология способов толкования символа и особенности их функционирования в текстах Древнец Руси.

При изучении и описании материала использовались общенаучные

методы исследования языковых единиц (наблюдение, анализ, синтез, индукция, дедукция, элементы метода количественного анализа), а также собственно лингвистические методы системного изучения языка (описательный метод, метод компонентного анализа, контекстуальный метод).

В качестве источников привлекаются письменные тексты XI - XVII веков, опубликованные в сериях «Памятники литературы Древней Руси», «Труды отдела древнерусской литературы», «Сокровища древнерусской литературы» - всего проанализировано 255 текстов, в которых выявлено 985 контекстов толкования символического смысла слов.

В настоящем исследовании представлены два типа древнерусского языка: книжно-славянский и народно-литературный. Отсутствие толкования в памятниках деловой письменности объясняется их особым назначением: деловой язык «как прообраз делового стиля русского литературного языка» (К.А. Войлова, В.В. Леденёва) использовался для составления различных договоров, законов, грамот и т.п., он отличался особой точностью, в связи с чем символы для данного типа древнерусского языка не характерны.

При характеристике способов толкования используются исторические словари (И.И. Срезневский «Материалы для словаря древнерусского языка», «Словарь древнерусского языка XI - XIV», «Словарь русского языка XI -XVII веков»).

Методологической основой исследования послужили работы по общему языкознанию (В.И. Кодухов, Ю.С. Степанов); работы по современной семантике и лексикологии (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арупонова, В.Г. Гак, С.Д. Кацнельсон, JI.A. Новиков, Н.М. Шанский, Д.Н. Шмелёв); труды по истории русского литературного языка (Е.М. Верещагин, А.И. Горшков, А.М. Камчатнов, Н.С. Ковалёв, А.Н. Кожин, В.В. Колесов); научные труды по античной и современной риторикам (Д.А. Волков, M.JI. Гаспаров, Ж. Дюбуа, Е.В. Клюев, М.Р. Львов, О.В. Петров); логике

(В.Ф. Асмус, В.Н. Брюшинкин, Ю.В. Ивлев, Ф.Эделин); грамматике (А.В. Бондарко, А.М. Иорданский); текстологии (Е.Ц. Артеменко, Н.С. Валгина, И.Р. Гальперин, В.В. Одинцов, Г.Я. Солганик); исследованию языка и ментальности (Ю.Д. Апресян, А.Вежбицкая, В.В. Колесов, И.В.Кондаков, Ю.М. Лотман, Ю.Е. Прохоров, А.Т. Хроленко); средневековой культуре (А.Я. Гуревич, Л.П. Карсавин, С.С.Неретина, И.П. Смирнов); герменевтике (Х.-Г. Гадамер, К.Д. Зееман, A.M. Камчатнов, М.В. Оборина).

При анализе способов толкования в древнерусском тексте опорой являются положения теории семантического синкретизма, свойственного древним языкам (в рамках этой концепции языковые единицы рассматриваются В.В. Колесовым, Л.П. Клименко, М.В. Пименовой, О.А. Радутной, В.Д. Петровой и др.); философские принципы антропоцентризма, с позиций которого человек становится основным объектом исследований в области современных гуманитарных дисциплин (подробно данные принципы рассматриваются в трудах Е.С- Кубряковой, В.А. Масловой, И.А. Стернина и др.).

Научная новизна работы определена тем, что в исследовании представлена авторская классификация способов толкования символического смысла слов, а также рассмотрены особенности употребления способов толкования, встречающихся в древнерусских текстах XI-XVII вв.

Теоретическая значимость диссертации предопределена её актуальностью и новизной. Наблюдения над функционированием способов толкования скрытого смысла символа раскрывают процессы, характерные для лексической системы русского языка в целом, что может послужить теоретической базой для дальнейших исследований по исторической лексикологии, семантике и стилистике русского языка.

«Филологический анализ текста», при разработке спецкурсов и спецсеминаров по исторической лексикологам, стилистике, герменевтике, теории текста, а также при изучении средневековой культуры и ментальности. Языковой материал, представленный в приложении, может найти применение в лексикографической практике.

Апробация исследования. Результаты исследования обсуждались на международных, всероссийских и межвузовских научных конференциях (Владимир, 2003-2006, 2009; Санкт-Петербург, 2006; Нижний Новгород, 2008, 2009; Москва, 2010). По теме диссертации опубликовано девять работ, в том числе - в изданиях, включённых в утверждённый ВАК РФ перечень ведущих научных журналов и изданий.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Толкование представляет собой особый механизм выявления скрытого смысла символа, распространённый в текстах Древней Руси и имеющий, как показывает наш материал, четыре способа своей реализации, условно называемые нами определительное, идентифицирующее, сравнительное и сопоставительное толкования.

2. Толкование символов происходит с помощью процесса интериоризации - переходе объекта из обыденной сферы в сакральную, который, в свою очередь, осуществляется путём конъюнкции и дизконъюнщии.

3. Способы толкования сакрального смысла слов формируются на базе древней языковой картины мира, отражающей символический тип мышления средневекового человека, при котором символы заменяют современные нам понятия о вещи.

4. Путём различных способов толкования раскрывается скрытый для неискушённого читателя символический смысл слов, являющихся ключевыми для понимания текста в целом.

5. В способах толкования символа находит отражение явление

семантического синкретизма, обусловленное поливалентностью символа, сакральный смысл которого выявляется в рассматриваемых контекстах.

6. Частотность того или иного способа толкования зависит от жанровой принадлежности произведения, в котором он используется. В ораторской прозе наиболее частотными являются сопоставительное и идентифицирующее толкования; в житийных текстах - определительное толкование; в загадках, притчах, вещих снах и баснях - идентифицирующее толкование; сравнительное толкование используется в текстах различных жанров примерно в одинаковом количестве.

Структура работы обусловлена целью, задачами, проблематикой и методологией работы. Настоящее исследование состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы, списка сокращений и приложения.

Общий объём работы составил 154 страницы, список использованной литературы насчитывает 242 названия.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи исследования, определяются объект, предмет, методы и основные источники работы, характеризуются научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации, формулируются положения, выносимые на защиту.

Глава 1 «Древнерусский текст и языковая картина мира» представляет теоретическую базу работы; в ней рассматриваются следующие основные понятия: древняя языковая картина мира, древнерусский текст, семантический синкретизм, толкование в древнерусском тексте, символ.

Древняя языковая картина мира является во многом синкретичной: она базируется на мифологических (языческих) и христианских воззрениях одновременно. Синкретизм чувственной и абстрактной деятельности

мышления порождает множество символов, сакральный смысл которых стремятся растолковать древнерусские книжники. Особенности толкования, представленные в трудах Е.М.Верещагина, А .Я. Гуревича, К. Д. Зеемана, С.В. Друтовейко, Д.С. Лихачёва, Н.С. Ковалёва, В.В. Колесова и др., можно определить, синтезируя наблюдения исследователей, через понятие интериоризации. Данный термин перешёл в лингвистику из психологии, где он рассматривается как механизм культурного развития человека, как переход от внешнего к внутреннему, причём под внешним имеется в виду не просто объективно наблюдаемое, а социальное, коллективное, связанное с общением и взаимодействием между людьми, а под внутренним -индивидуальное, связанное с индивидуальным приспособлением (сюда входят как ненаблюдаемые, так и наблюдаемые процессы поведения) (С.П.Сенющенков). В лингвистической науке исследователи, имея в виду интериоризацию, говорят о переходе того или иного объекта из обыденной сферы в духовно значимую для каждого человека, что является основой толкования.

Процесс интериоризации может осуществляться различными способами. В одном случае мы можем иметь дело с конъюнкцией, которая в широком смысле слова обозначает объединение, сопоставление. Так, человек Древней Руси, растолковывая какой-либо образ-символ, переносит на него значение неизбежной двусоставности (И.П. Смирнов): смысл одного объекта невозможно раскрыть без отождествления с другим. Например, Бог - это кормчий, без которого корабль души, человеческой жизни или церкви потерял бы управление.

В другом случае интериоризации осуществляется путём дизконъюнкции - сопоставления через разделение. С помощьр подобного рода приёма толковались всяческие вводимые в память культуры тексты. Например, Кирилл Туровский сопоставляет в «Слове на антипасху» иудейскую субботу и христианское воскресение («неделю») т;ак, что первый

из праздников корреспондирует со спасением одного народа (от египетского пленения), тогда как второй - со спасением всякого человека (от ада и смерти).

Глава 2 - «Типология способов толкования символов» содержит предлагаемую нами классификацию способов толкования символического смысла слов, включающую в себя четыре основных способа, для обозначения которых мы используем следующие условные термины: определительное, идентифицирующее, сопоставительное и сравнительное толкования.

1. Определительное толкование. Данный способ толкования, в котором внутренний смысл символа раскрывается с помощью введения атрибута, реализуясь на уровне словосочетания, представлен двумя видами:

а)Ы+Аф7АсУ+Ы (духовное богатство, умное вино);

вШ^ЪЬ^+Нл (венец славы, древо жизни).

а) Определительное толкование вида №Аф/Аф+К реализуется в конструкциях, включающих в себя имя существительное, которре обозначает материальный объект, и согласуемое с ним имя прилагательное, обозначающее духовный признак, причём именно прилагательное содержит авторское толкование ствола. Например: «Восияеть весна постная и цв'Ьпъ покаянья, очистимъ собе, братья, от всякая крови плотьскыя и дугиевныя» (ГГоуч. Влад. Мон.); «Погубил есть князя тьмы и вся его вьсхытил скровища, разби смеутьный град адово чрФво, извоева пл'кнъпикы, иже сь Адамомъ сьде, сущая гр'Ьшныхь душа» (Сл. о снят, тела Христова); «Да аще мы на ся възмемъ ин'&сь осужати, изгонити въ правду или бес правды, то уже отняли есмы отъ бога и отдали есмы оному, противному, рекше Диаволу, божий корабль» (Жит. Авр.). Путём определительного толкования имена существительные приобретают символическое значение: весна (постная) выступает символом покаяния и очищения от всех грехов; град (смертный) — символом смерти; корабль (божий) - символом Божьего

пристанища, спасения для всех верующих.

б) Определительное толкование вида N(+N2/ N2+!^ включает в себя два имени существительных, одно из которых обозначает материальный объект, выступая в различных падежных вариациях, а другое - духовный признак, реализуясь в родительном падеже и выступая в роли определения. Рассмотрим следующие примеры, включающие определительное толкование вида ЭД+Кг/Ыг+Н!: ((...лед невОрия богоразумиемь растаяся» (Сл. на антипасху); «Рече же к нему господь: «Блаженъ еси, Еустафие, приимъ баню благодати моеа...» (Сказ, о Евстаф. Плак.); «Воистину сих в вид'¿мим узр'кхъ, тии мнИ глаголаста: поели ко епископу Селивестру, той ти покажешь купёль спасения» (Пов. о новг. бел. ш^«Сеетъ же ... плевелы гуеховъ безчисленныхъ» (Сл. о суевер.). В рассматриваемых контекстах путём введения существительного в родительном падеже, обозначающего духовный признак, слова-символы толкуются следующим образом: лёд является символом неверия, баня и купель - символам^ очищения и спасения, плевелы (сорная трава) - символом грехов.

Для определительного толкования обоих видов характерен процесс интериоризации: оно основано на конъюнктивных отношениях, так как символическое значение одного объекта раскрывается благодаря его неразрывной связи с другим. Сходство обоих видов определительного толкования заключается также в следующем: в основе толкования лежит «вертикальное» размещение объектов в связи с символизацией, сакрального плана (осуществляется перенос с материального на духовное). Ядро семантики определительного толкования вида N^N2 /N2+1^1 (как и вида Ы+Аф /Ас1}+1чГ) включает в себя зримый образ-символ (материальное) и свойства, качества, признаки символа (духовное).

Следует отметить, что в памятниках литературы Древней Руси встречаются контексты, для которых характерно совместное, употребление

обоих видов определения (имени прилагательного и имени существительного, обозначающих духовный признак) при одном толкуемом существительном, наличие которых говорит о существовании структурного и семантического синкретизма в определительном толковании: «Посея на немъ доброе семя учения, чистую пшеницу веры православно-кафолическия...» (Сл. о суевер.). В данном контексте благодаря использованию двух видов определения значение символа углубляется: слова семя (доброе, учения) и пшеница (чистая, веры) олицетворяют собой православную религию.

2. Идентифицирующее толкование основано на отождествлении одного одушевлённого/неодушевлённого объекта с другим по принципу А есть В. Данный способ толкования выделяется на уровне предложения и на уровне текста.

В идентифицирующем толковании, выделяемом на уровне предложения, выявляется внутренняя сущность образов-символов путём их отождествления с другими одушевлёнными / неодушевлёнными объектами, причём символ выступает в роли подлежащего, а уподобляемый ему объект -в роли сказуемого. В ламятниках литературы Древней Руси с XI вплоть до XVII вв. включительно выявляются контексты, включающие в себя идентифицирующее толкование: «Преподобьный же отщь нашь, иже поистин'Ь землытй ангелъ и небесный челов4кь...» (Жит. Феод.); «Река акианьска есть богатъстео» (Физ.); «Крестъ - отрастем пагуба, кресть - помысломъ злым отгнание, кресть - сокрушение языческо» (Жит. Епиф.); «Та вода есть испов'йдь...» (Из Римск. Деян.). В данных контекстах Феодосии Печррсюш олицетворяет .собой земного ангела л небесного человека; река символизирует богатство и полноту жизни; крест является символом христианской веры; вода - символом исповеди.

Рассматриваемый способ толкования, как и определительный, основан на процессе интериоризации, которая осуществляется с помощью

конъюнкции (сущность одного объекта невозможно раскрыть без связи с другим), причём здесь также может наблюдаться «вертикальное» размещение объектов - древнерусские книжники толкуют сакральный смысл символа следующим образом: материальное отождествляется с духовным {«Корабль, который Юнотаса везлъ до отчины его, - то есть приказанье божие, которое насъ ведетъ до веселия вИчного» (Из Римск. Деян.) или духовное переносится на материальное («...и злоба их - злая пучина» (Двоестр. согл.)).

В идентифицирующем толковании, выделяемом на уровне предложения, мы можем наблюдать и «горизонтальное» размещение двух объектов: речь идёт о двух духовных объектах («Истинная правда -Христосъ, богъ нашь, сынъ божий возлюбленный, в Троице едине божеств^

неразделимый___<„> Да оставил нам Еваигтш ~ -правду, любячи в'Ьру

християнскую надо всЬми вирами, указал путь царства небесного» (Соч. Ив. Переев.)) либо о двух материальных объектах («Бсстудный зверь, неукротимая ехидна - злая жена» (Сл. о жен.)).

Таким образом, ядро семантики идентифицирующего толкования включает в себя зримый образ-символ и уподобляемый образу-символу объект.

Идентифицирующее толкование на уровне текста может воплощаться в вопросно-ответной форме, причём в одном из предложений содержится указание на образ-символ, а в другой - его истолкование. «Что есть древо животное? - Смиреномудрие» (Пр. о чел. Душе и о теле); «И что приклониаа древеса? Оплота райскаа»; «И что озеро? Рожеству рай» (Физ.).

Данный способ толкования может строиться по-иному: текст состоит из предложений повествовательного типа и условно делится ца две части, одна из которых включает в себя центральный образ (или образы), а другая -его (их) толкование путём отождествления. На рассматриваемом виде

идентифицирующего толкования построены всевозможные загадки, притчи, вещие сны, басни. Например, «История Аполлония, царя Тирского», являющаяся одной из центральных новелл «Римских деяний», содержит в себе большое количество загадок: «Рече паки Тарсиса: Молю без гн'Ьву слыши ещё мое гадатепство: дщи л£са красного, возраста великого; неразум "¿ющу слуги еодятм окрестъ ея всегда ходят; много лутем ходит; а сл "Ьду не родит. Рече Апполонъ: «Дщи л Оса красного - есть подия, от древ великих сотворена. Слуги неразум'Ьошу водят - в$тры, и окрестъ ея ходят по рек'Ь или по морю; Путем ходит, а слОду не оставляет» (Лов. об Ап. Тир.). В данной загадке происходит отождествление двух .объектов (дочь леса красного - ладья, слуги - ветры и т.д.), что является основой рассматриваемого способа толкования. Данный контекст построен на интериоризации, основой которой является конъюнкция.

Следует отметить, что встречаются примеры, где интериоризация осуществляется на базе дизконъюнкции. Подобные примеры встречаются в произведениях ораторского искусства. Например: «Обаче Петр, Иоан въставша текоста по гробу. Идан же скор 'кг Петра притече,но не вниде во гроб, дондеже Петр притек вниде первое во гроб и вид'к ризы едины лежаща. Се не за страх не вниде первое притек, но проображаста бо собою ветхий и новый закон. Иоан образ ветхого закона, а Петр нового. Тече бо преже ветхий закон, по писанью чая Христа: пришедшю ему, не вниде во в'кру его. Новый же закон посл'бди пришед, но преже во Христа в'Ьрова, и видит уже тъщю иадезюо еетхаю законе, могуща держащихся понь спасти» (Сл. на воскрес.). В рассмотренном контексте Пётр и Иоанн противопоставляются друг другу и одновременно Иоанн олицетворяет собой Ветхий Завет, а Пётр - Завет Новый.

Исследуемые контексты могут иллюстрировать «вертикальное» размещение объектов - происходит перенос с материального на духовное: «Налиявъ чашу и держа в руце своей, и рече к мудрецу: «Пов*кждь ми,

друже, что есть: стоить море на пяти столбахъ, близь того моря стоит царь с царицею и на море смотрят. Царь рече: «Море - уткха моя». Царица рече: «Море - погибель моя». Брандебурской: «Море убо не на пяти столпахъ, но на трех точию вижу, а еже царя и царицы ркчи: с вечера -веселие, с полунощи- сонь, воутри - бол £знь» (Лов. о португ. пос.).

Однако может наблюдаться и «горизонтальное» размещение объектов

- контексты включают в себя два материальных объекта: « Что есть: стоить конь на гол"£гумн"£, не им'кя ни трави, ни жита, а всегда сыть?

- Нищий человккь, не им'кя у себя ничего, а бога славить, - всегда сыть бываешь» (Бес. тр. св.).

Ядро семантики идентифицирующего толкования, выделяемого на уровне текста (как и на уровне предложения), включает в себя зримый образ-символ и уподобляемый образу-символу объект.

В древнерусских текстах выявляется синкретичный способ толкования символического смысла слов, включающий в себя определительное и идентифицирующее толкования. Например, в текстах Кирилла Туровского находим следующие контексты: «Нын "ксолнце красуяся к высот к въсходить и радуяся землю огркваеть,- взиде бо нам от гроба праведное солнце Христос и вся в Дующая ему спасаеть» (Сл. на антипасху); «Словеса бо еваггельская пища суть душам нашим...» (Сл. на вербн.).

3. В сравнительном толковании раскрытие внутренней сущности объекта осуществляется путём сравнения духовного понятия с материальным (А как В) на основании общего у них признака при помощи союзов ако/аки/яко. Данный способ толкования реализуется на уровне предложения. Например: «И отторже ми душю и скоро искоси из меня <...>, яко птица от тенета» (Лов. о споре).

Основой сравнительного толкования является интериоризация, построенная на конъюнкции, причём два объекта располагаются «вертикально»: осуществляется перенос с материального на духовное («44

ако солнце ш свЖтить тн душж молнтвьнла 4оврота...» (Изборник)) или-С духовного яа материальное («Ты же, о царю, попгщися о семя, яко, аще н'йкакь останокь елпинский июдШский еретическим злобы во зр'Ьлую пшениц вместился будешь, искоренити яко плевелы» (Сл. об осужд. ерет.).

Ядро семантики сравнительного толкования включает в себя одушевлённый/неодушевлённый объект, необходимый для раскрытия свойств символа, зримый образ-символ, с которым сравнивается данный объект, а также точку подобия.

4. Сопоставительное толкование выявляется на уровнях предложения и текста.

Сопоставительное толкование, выделяемое на уровне предложения, организовано с помощью параллелизма предикативных единиц, в которых один одушевлённый / неодушевлённый объект толкуется при сопоставлении с другим (как А - так и В). Данные предикативные единицы оформляются двучастной конструкцией «как...так и» и её вариантами (яко/тако, якоже/такоже, ако же/сице, яко же/тако и, яко/зд% и под.) или бессоюзным способом. «Люшь конь уздою въздержишься, а скоръ гн'Ьвъ умомь обуздаеться»; «Соломонь. Яко моль риз Ж и червь древу, тако и печаль музкеви пакостить сердцю» (Пчела).

В приведённых выше контекстах путём параллелизма предикативных единиц осуществляется толкование символов: конь подобен гневу - он столь же быстрый, но его можно обуздать; червь олицетворяет печаль и разрушение.

Сопоставительное толкование, выделяемое на уровне предложения, осуществляется путём интериоризации, в основе которой лежит конъюнкция. Следует также отметить, что объекты в подобных контекстах могут иметь «вертикальное» размещение: в этом случае происходит перенос с материального на духовное («НынФлуна с вышняго съступиши степени болшему св'Ьпилу честь подаваеть; - уже бо ветьхий законъ по писанию

сь субботам преста и пророки Христову закону честь подаеть» (Сл. на антипасху)) или с духовного на материальное («Плутархъ. Ярость подобна есть суц"к якоже она сл"&па ражаеть щенята, такоже. и от ярости сл'&пы вины исходять» (Пчела)). Однако выделяются случаи «горизонтального» размещения объектов («Яко же убо во Израили случися... во единъ же день избита семдесятъ сыновъ Гедеоновыхь... тако же убо и вы... пахот Осте в царствии царей достойпыхь истребити...» (Грозн. - Курбск.)).

Ядро семантики сопоставительного толкования состоит из образа-символа и одушевлённого/неодушевлённого объекта, с которым сопоставляется образ-символ при помощи параллелизма.

В сопоставительном толковании, выделяемом на уровне текста, осуществляется связь между отдельными образами-символами, выражающаяся в одинаковом расположении сходных элементов; одинаковом расположении сходных членов предикативных единиц в двух или нескольких смежных предложениях. Например: «Слышите князи противящеся стар'Ьишеи братьи и рать въздеижуще и поганыя на серю братию возводящее, не обличилъ ти есть богъ на страшн'кмь судищи. Како святыи Борись и Гл"&бъ претерпОста брату своему не токмо отъятие власти но отъятие живота» (Сл. о князьях).

Сопоставительное толкование здесь также осуществляется путём интериоризации, в основе которой лежит конъюнкция.

Следует отметить, что объекты в сопоставительном толковании, выделяющемся на уровне текста, могут занимать «вертикальное» размещение по отношению друг к другу, в результате чего происходит перенос с материального на духовное:: «...въсхот'котлучити слОпца от хромца, - повелФ первое привести сл'кпца, да его опытаеть, кто есть преслушаихь заповедь его и присяги невходьным бес повеленья его. Ничто же бо возможет божия таитися она и никто же насъ тако св'Ьсть себе,

яко же бог всЬсъ нас св'Ьсть. Повел'кразлучити богдушю от тОла» (Пр. о чел. Душе и о теле). Выявляются также .случаи горизонтального размещения объектов: «О елени. Елень живет 50 л'Ьп. И по сем ходит по странах и во дрязгах горъских пухает змии, да идеже налезет ю, обливавшюю трижды, обухает ю, пом'Ьпаетъ ю. И медь постъ воду. Ащели не пьеть, то умирает. Аще испьеть, да живет другую 50л'Ьп. Да сего д'кпя рече пророкь, якоже желает елень на источьники водныя.

Тако и ты, челов'Ые, три обновления имаши в соб'й: крещение, покаяние и нечест^ние. Да егда согр'кииши, т*кци ко церкви и ко источнику живу книжку и на сказание пророческое и пий воды окивы, сиречь святое комкание»(Физ.).

Ядро семантики сопоставительного толкования, выделяющегося на уровне текста (как и на уровне предложения), включает в себя образ-символ и одушевлённый/неодушевлённый объект, с которым сопоставляется образ-символ при помощи параллелизма.

В памятниках литературы Древней Руси выявляются контексты, совмещающие в себе сопоставительное и идентифицирующее толкования. Например: «О утроп'й. Утропъ имать два рога. Живет же близь р'йкы акиана на крайни земли. Да егда ся вожедает, пьет от нея и уповаеться и бореться со землею и чешет роги своими. И есть же тамо древо порицаемо танисъ, подобно з'&ло винн4й лоз'к добрами в'¿тми и густо прутиемъ и чеша прутиемъ соплетаеться в них и обр "¿таеть его ловець и удол "¿еть ему.

■ Тахо и целое &сь. В рогъ м'ксто даль ему есть богъ оба зав'¿та, в'Ьпхаго и нового. Рогы противныа сили, якоже рече пророкь Давидъ. О тобф врагы наша избодем рогы. Р'кка акианьска есть богатьство. Танис же - сласть житейская. Да въплетаяся челов'Ькъ не бр4акет о в4р "к, но обр'ктъ и дьяволъ иудолеет ему» (Физ.).

В данном контексте путём параллелизма предложений толкуется

центральный символ: антилопа сопоставляется с человеком (антилопа запутывается в прутьях виноградной лозы подобно человеку, который, довольствуясь житейскими наслаждениями, забывает а Боге). Другие символы, способствующие раскрытию центрального, эксплицируются с помощью идентифицирующего толкования (река - богатство, танис - сласть житейская).

В Главе 3 «Употребление способов толкования символа в древнерусском тексте» реферируемого исследования проводится лингвистический анализ произведений ораторского искусству, житийных текстов, загадок, притч, вещих снов и басен - жанров древнерусской литературы, в которых наиболее ярко представлены способы толкования символа.

Способы толкования символа в ораторской прозе рассматриваются на материале «Слова о Законе и Благодати» митрополита Илариона и «Слов» Кирилла Туровского.

В «Слове о Законе и Благодати» автором используются все четыре выделенные нами способа толкования, но наиболее употребительным является сопоставительное толкование. Митрополит Иларион постоянно проводит параллели, указывая на персонажей Новозаветной и Ветхозаветной историй, а также на различных исторических деятелей. Так, Авраам сопоставляется с Богом, Сарра и сын её Исаак - с Благодатью, Агарь и сын её Измаил - с Законом, князь Владимир, благодаря которому Русь приняла христианство, - с другими историческими лицами. Таким образом, при помощи параллелизма конструкций древнерусский книжник толкует основные символические образы, раскрытие сакрального смысла которых необходимо для понимания текста в целом.

В памятниках литературы Кирилла Туровского наиболее распространённым является идентифицирующее толкование: оно выделяется в каждом из рассматриваемых произведений древнерусского

книжника (например, весна красная - вера Христова; бурные ветры -грехотворные помыслы; святые слова - евангельская пища душам нашим и т.д.).

Способы толкования символа в житийной литературе рассматриваются на материале «Жития Стефана Пермского» и «Жития Сергия Радонежского» Епифания Премудрого. В результате исследования выявлено, что превалирующим в данных произведениях является определительное толкование (например, вода духовная. врата правды, меч духовный, разумные скрижали сердечные, разум душевный и т.д.).

В процессе исследования в произведениях ораторского искусства и в житийной литературе выявлены синкретичные контексты, содержащие в себе одновременно два различных способа толкования символа.

Так, в Евангелии от Матфея читаем следующее: «Нпж¡р влнвлютъ в/нл новл въ м^хн вет^н: ац!б ли же нн, то просаддтсд мксн, н в/но пром'етсА, н мксн погибнуть; но влнвлютъ в/но ново въ м^хн новы, н овое СОЕЛЮ46ТСЯ» (Мф., 9, 17). Митрополит Иларион использует ключевое слово вино, рассматривая сущность символического понятия через уже данное в Библии определительное толкование (вино новое), а также через идентифицирующее толкование (Вино новое - учение благодатное). Таким образом, вино символизирует собой христианскую веру, причём автор акцентирует внимание на том, что христианство - благодатное учение. «Не въливають бо, по словеси Господню, вина новааго учениа благод'Ьпьна въ м'&сы вгЬпхы, обетшавъши въ иудейств"Ь> (Сл. о 3. и Б.).

В текстах Кирилла Туровского также выявляется совмещение способов толкования в пределах одного контекста.

Сам Иисус Христос у древнерусского книжника является солнцем, причём солнцем праведным: «...взиде бо нам от гроба праведное солнце Христос...» (Сл. на антипасху). Уподобление Иисуса Христа солнцу встречается в священных текстах, на которые мог ориентироваться Кирилл

Туровский. Например, в тропаре праздника Рождества Христова читаем: «Рождество Твое, Христе Боже наигъ, возсЫ Mipoeu св'Ьпъ разума: въ немъ бо зв'ёздамъ сжужащт звездою учахуся Теб'к кланятися Солнцу правды и Тебе e'éd'Ému съ высоты востока: Господи, слава Теб'к!» (Закон Божий). В рассмотренном контексте из «Слова на антипасху» Кирилла Туровского наблюдается синкретизм способов толкования: используются одновременно идентифицирующее (солнце — Христос) и определительное (праведное солнце) толкования.

Епифаний Премудрый вслед за митрополитом Иларионом и Кириллом Туровским совмещает разные способы толкования в пределах одного контекста: «Мечь дИсовный. кже ксть слово Божк» (Жит. Стеф.). В рассматриваемом контексте путём определительного и идентифицирующего толкований раскрывается внутренний смысл слова меч, которое олицетворяет собой слово Божие (известно, что именно меч выступает в качестве эмблемы апостола Павла).

Встречаются и другие примеры употребления одновременно двух способов толкования символа в пределах одного контекста в рассмотренных произведениях древнерусских книжников (например, духовная красота -праздники святые; смертный град - адово чрево (Кир. Тур.); словесное стадо Христово - братия (Епиф. Премудр.) и т.д.).

Способы толкования символа анализируются также на примере древнерусских загадок, притч, вещих снов, басен - литературных жанров, для которых идентифицирующее толкование является стержневым, необходимым в процессе построения текста. Например: «Горе граду тому, въ немъ же царь юнъ и бояре его помыслы; рано пиютъ и ядятъ — Градъ — челов iaa>, а царь юн - непостояненъ умъ, а бояре его - помыслы: помышляше земная и небесное скмо и овамо; «Что есть ковчегь, и в немъ Ной, и голубь, и листъ и сучецъ масличный? - Ковчегь есть церковь, а Нои-Христосъ, а голубь - духь святый, а листъ, масличный сучець -

человеколюбие божие на насъ и милость испугцаетъ» (Бес. тр. св.) и др.

В Заключении диссертационного исследования обобщаются наблюдения и резюмируются выводы трёх глав в соответствии с поставленными в начале работы задачами.

Каждый из способов толкования символа основан на процессе интериоризации: переходе объекта из обыденной сферы в сакральную. Интериоризация, в свою очередь, может осуществляться на базе конъюнкции (встречается во всех способах толкования) или дизконъюнкции (характерна применительно к идентифицирующему толкованию). В определительном и сравнительном толкованиях отмечается «вертикальное» размещение объектов в связи с символизацией сакрального плана, а в идентифицирующем и сопоставительном - как «вертикальное», так и «горизонтальное» размещение.

В ходе исследования выявлены также контексты, включающие в себя одновременно два вида определительного способа толкования или два различных способа толкования (идентифицирующее и определительное, идентифицирующее и сопоставительное), что говорит о синкретизме мышления человека Древней Руси.

Выявлено, что частотность того или иного способа толкования зависит от жанровой принадлежности произведения, в котором он используется. Так, в ораторской прозе самыми высокочастотными являются сопоставительное и идентифицирующее толкования; в житиях - определительное толкование; в загадках, притчах, вещих снах, баснях - идентифицирующее толкование; сравнительное толкование используется в текстах различных жанров примерно в одинаковом количестве.

На толковании как механизме раскрытия внутренней сущности слова-символа основывается толкование как особый функционально-смысловой тип речи, восходящий к экзегезе библейских притч и вопросно-ответной форме народных загадок, выявление сущности которого может стать целью

дальнейшего исследования.

За рамки нашей работы выходит анализ толкования в ХУШ~ХХ1 вв., однако следует отметить, что новая мировоззренческая система устранила многие жанры, основанные на толковании (например, видения, чудеса, знамения, вещие сны и т.д.), в связи с тем, что они были непригодны в новых исторических условиях. Толкование, лишаясь своей сакральной сущности, перерастает в определение, с помощью которого раскрывается содержание понятия. В определении место символа (как в толковании) занимает обыденное понятие, сущность которого и расшифровывается. Данный механизм раскрытия смысла слова мы можем наблюдать в различных современных энциклопедических изданиях, словарях, справочных пособиях и т.п.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Антипова И.А. Семантическая транспозиция в древнерусском тексте (на материале «Слова о Законе и Благодати» митрополита Илариона) // Материалы студенческой научной конференции 2003 года. - Владимир, 2003. -С. 3-4.

2. Антипова И.А. Семантическая транспозиция в древнерусском тексте (на материале памятников ораторского искусства Х1-ХШ вв.) // Сборник научных работ студентов Владимирского государственного педагогического университета по итогам НИДС 2004 года. - Владимир, 2005. -С. 3-5.

3. Антипова И.А. Семантическая транспозиция в древнерусском тексте (на материале произведений ораторского искусства и житийной литературы Х1-ХУ1 вв.) // IX межвузовская научная конференция студентов-филологов. - СПб., 2006. - С. 70-71.

4. Антипова И.А. Основные способы толкования в

древнерусском тексте // Проблемы языковой картины мира на современном этапе: Сб. статей по материалам Международной Научной конференции молодых учёных. - Нижний Новгород, 2008. - С. 13-16.

5. Антипова И.А. Способы толкования в «Словах» и «Притчах» Кирилла Туровского II Вестник Вятского государственного университета. № 3 (2). - Киров, 2008. - С. 133-135.

6. Антипова И.А. Квалификационные модели как способ толкования в древнерусском тексте // Проблемы языковой картины мира на современном этапе: сб. статей по материалам Международной Научной конференции молодых учёных. - Нижний Новгород, 2009. - С. 5-8.

7. Антипова И.А. Атрибутивные и генитивные конструкции как способы толкования в древнерусском тексте // Языковые категории и единицы: синтагматический аспект: Материалы восьмой международной конференции. - Владимир, 2009. - С. 25-27.

8. Антипова И.А. Способы толкования в житийных текстах Епифания Премудрого // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. № 2 (1). - Нижний Новгород, 2010. - С. 298-301.

9. Антипова И.А. Отражение православной культуры в способах толкования сакрального смысла текста (на материале «Слова о Законе и Благодати» митрополита Илариона) // Актуальные вопросы изучения духовной культуры: Материалы международной научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XI Кирилло-Мефодиевские чтения». - М., Ярославль, 2010. - С. 3-7.

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 10.11.2010 Тираж 100 экз. Усл. пл. 1,5 Печать авторефератов (495)730-47-74, 778-45-60

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Антипова, Ирина Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ДРЕВНЕРУССКИЙ ТЕКСТ И ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА.

1.1. Древняя языковая картина мира.

1.2. Древнерусский текст.

1.3. Теория семантического синкретизма.

1.4. Толкование символа в древнерусском тексте.

1.5. Символ и метафора.

Выводы.

ГЛАВА 2. ТИПОЛОГИЯ СПОСОБОВ ТОЛКОВАНИЯ СИМВОЛА.

2.1. Определительное толкование.

2.1.1. Определительное толкование вида^Аф /АсУ+И.

2.1.2. Определительное толкование вида N^N2 Л4^!4^.

2.1.3. Явление структурного и семантического синкретизма в определительном толковании.

2.2. Идентифицирующее толкование.

2.2.1. Идентифицирующее толкование, выделяющееся на уровне предложения.

2.2.2. Идентифицирующее толкование, выделяющееся на уровне текста.

2.2.3. Синкретизм идентифицирующего и определительного толкований.

2.3. Сравнительное толкование.

2.4. Сопоставительное толкование.

2.4.1. Сопоставительное толкование, выделяемое на уровне предложения.

2.4.2. Сопоставительное толкование, выделяемое на уровне текста.

2.4.3. Синкретизм идентифицирующего и сопоставительного толкований.

Выводы.

ГЛАВА 3. УПОТРЕБЛЕНИЕ СПОСОБОВ ТОЛКОВАНИЯ СИМВОЛА В ДРЕВНЕРУССКОМ ТЕКСТЕ.

3.1. Способы толкования символа в ораторской прозе.

3.2. Способы толкования символа в житийной литературе.

3.3. Синкретизм способов толкования в древнерусском тексте.

3.4. Толкование символа в древнерусских загадках, притчах, вещих снах, баснях.

Выводы.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Антипова, Ирина Александровна

Настоящее диссертационное исследование посвящено характеристике способов толкования как особого механизма выявления скрытого смысла символа в древнерусском тексте в рамках антропоцентрического направления в лингвистике, а именно как отражение в языке представлений о мире человека средневековья.

При этом под символом вслед за В.В.Колесовым мы понимаем «основное образное средство, представленное как предельная степень развития метафоры или, напротив, как нераскрытая метафоричность семантически синкретичного слова» [Колесов 2002: 248]. Смысл символа является информацией, передающейся говорящим и воспринимающейся слушающим «на основе содержания, выражаемого языковыми средствами в сочетании с контекстом и речевой ситуацией, на фоне существенных в данных случаях условиях речи элементов опыта и знаний говорящего и слушающего» [Бондарко 1978: 95].

Необходимо отметить, что древнерусский текст является наименее изученной областью текстового уровня. Теория текста в качестве лингвистической дисциплины сформировалась только во второй половине XX в. (в 60-е годы), но интерес к изучению соотношения в тексте знака и значения (категории смысла) существовал и в XIX — начале XX в. в связи с проблемой актуализации при переходе от языка к речи (В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, A.M. Пешковский, A.A. Потебня, JI.B. Щерба, Г.Г. Шпет, Ш.Балли, В. Матезиус и др.). Кроме того, понятие текста обсуждалось и в донациональную эпоху, в частности в рамках древнерусских теорий искусства слова, которые эксплицируются в теории и практике средневековых переводов (Св. Матхаузерова).

Некоторые аспекты, касающиеся толкования символа в древнерусском тексте, имплицитно рассматриваются в трудах учёных, которые указывают на средства абстрагирования в древнерусских памятниках (Д.С. Лихачёв), приёмы аллегорической экзегезы в литературе Киевской Руси (К.Д. Зееман), поэтико-логические возможности выражения абстрактно-общего и конкретно-личного (В.В. Колесов), тенденцию к толкованию идеального как материального (А.Я. Гуревич), биполярность в организации древнерусского текста (Н.С. Ковалёв), искусство терминотворчества при перенесении лексической единицы из греческого языка в старославянский (Е.М. Верещагин), способы конкретизации значения толкуемого слова (C.B. Друговейко), конъюнкцию и дизконъюнкцию по смыслу (И.П. Смирнов), однако толкование как особый механизм постижения скрытого смысла слова, при котором внутренняя сущность символа раскрывается путём отождествления, сравнения или сопоставления с другими одушевлёнными / неодушевлёнными объектами, ранее не эксплицировался в лингвистических исследованиях.

Актуальность исследования - определяется недостаточной изученностью функционирования способов толкования как механизма выявления скрытого смысла символа в древнерусском тексте, отражающего представление о мире человека средневековья.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) выявить контексты, включающие различные способы толкования символа;

2) построить типологию способов толкования символа в древнерусском тексте;

3) описать функционирование способов толкования символа в системе древнерусского языка;

Объектом исследования являются способы толкования символического смысла слов в древнерусском тексте.

Предметом исследования выступает типология способов толкования символа и особенности их функционирования в текстах Древней Руси.

При изучении и описании материала использовались общенаучные методы исследования языковых единиц {наблюдение, анализ, синтез, индукция, дедукция, элементы метода количественного анализа), а также собственно лингвистические методы системного изучения языка (<описательный метод, метод компонентного анализа, контекстуальный метод).

Описательный лингвистический метод, позволяющий во всех деталях и системно охарактеризовать анализируемый материал, заключается в планомерной инвентаризации единиц языка и объяснении особенностей их строения и функционирования с учётом переходных случаев, требующих комбинативных групп и терминов [Ахманова 1969: 45, Тарланов 1979: 75].

В основе компонентного анализа лежит метод разложения лексического значения слова на семы. Под семной структурой значения слова понимается «взаимосвязь элементарных смыслов «сем», составляющих это значение». «Каждая сема представляет собой отражение в сознании носителей языка различных черт, объективно присущих явлению действительности, обозначенному данным словом» [Болотнова 2007: 453]. Компонентный анализ позволяет не только дать полную формулировку лексического значения, но и более точно описать механизм семантического согласования слов. Применение данного анализа «сводится в основном к обнаружению в словах различных языков минимальных (предельных) сравнимых единиц значения (компонентов, сем, дифференциальных признаков, семантических множителей) с целью представить слова в виде сложных комплексов этих единиц» [Ахманова 1969:45].

Контекстуальный метод — определение значения лексической единицы по контексту. В работе слово будет рассматриваться именно в контекстуальном значении, под которым понимается «любая реализация значения слова в речевом контексте, на уровне речи, вне зависимости от её характера и от соотношения со значением языковым» [Биржакова, Войнеева, Кутина 1972: 263]. В настоящем исследовании используются минимальный (в рамках словосочетания), развёрнутый (в рамках предложения) и расширенный (в объёме текстовых фрагментов) контексты. Контекстуальный метод сближается с социологическими приёмами: его предметом становится не только словесный контекст, но и ситуация речи, контекст культуры, поэтому он широко распространён при историческом изучении языка, для которого немаловажным является рассмотрение значения слова в связи с реалемой, т.е. вещью и понятием.

В качестве источников привлекаются письменные тексты XI — XVII веков, опубликованные в сериях «Памятники литературы Древней Руси», «Труды отдела древнерусской литературы», «Сокровища древнерусской литературы», которые отражают особенности древнерусского языка — всего проанализировано 255 текстов, в которых выявлено 985 контекстов толкования символического смысла слов.

В настоящем исследовании представлены два типа древнерусского языка: книжно-славянский и народно-литературный. Отсутствие толкования в памятниках деловой письменности объясняется их особым назначением: деловой язык «как прообраз делового стиля русского литературного языка» [Войлова, Леденёва 2009: 109] использовался для составления различных договоров, законов, грамот и т.п., он отличался особой точностью, в связи с чем символы для данного типа древнерусского языка не характерны.

В ходе данного исследования проанализировано 985 контекстов толкования символического смысла слов.

A.И. Горшков, A.M. Камчатнов, Н.С. Ковалёв, А.Н. Кожин, В.В. Колесов); научные труды по античной и современной риторикам (A.A. Волков, M.JI. Гаспаров, Ж. Дюбуа, Е.В. Клюев, М.Р. Львов, О. В. Петров); логике (В.Ф. Асмус, В.Н. Брюшинкин, Ю.В. Ивлев, Ф. Эделин); грамматике (A.B. Бондарко, A.M. Иорданский); текстологии (Е.Б. Артеменко, Н.С.Валгина, В.В. Одинцов, Г.Я. Солганик); исследованию языка и ментальности (Ю.Д. Апресян, А. Вежбицкая, В.В. Колесов, И.В. Кондаков, Ю.М. Лотман, Ю.Е. Прохоров, А.Т. Хроленко); средневековой культуре (А.Я. Гуревич, Л.П. Карсавин, С.С. Неретина, И.П. Смирнов); герменевтике (Х.-Г. Гадамер, К.Д. Зееман, A.M. Камчатнов, М.В. Оборина).

При анализе способов толкования в древнерусском тексте опорой являются положения теории семантического синкретизма, свойственного древним языкам (в рамках этой концепции языковые единицы рассматриваются В.В. Колесовым, Л.П. Клименко, М.В. Пименовой, O.A. Радутной, В.Д. Петровой и др.); философские принципы антропоцентризма, с позиций которого человек становится основным объектом исследований в области современных гуманитарных дисциплин (подробно данные принципы рассматриваются в трудах Е.С. Кубряковой,

B.А. Масловой, И.А. Стернина и др.).

Практическая значимость работы заключается в следующем: результаты данного исследования могут быть использованы при подготовке вузовских курсов «История русского литературного языка», «Филологический анализ текста», при разработке спецкурсов и спецсеминаров по исторической лексикологии, стилистике, герменевтике, теории текста, а также при изучении средневековой культуры и ментальности. Языковой материал, представленный в приложении, может найти применение в лексикографической практике.

Апробация исследования. Результаты исследования обсуждались на международных, всероссийских и межвузовских научных конференциях (Владимир, 2003-2006, 2009; Санкт-Петербург, 2006; Нижний Новгород, 2008, 2009; Москва, 2010). По теме диссертационной работы было опубликовано девять публикаций, в том числе — в изданиях, включённых в утверждённый ВАК РФ перечень ведущих научных журналов и изданий.

На защиту выносятся следующие положения:

2. Толкование символа происходит с помощью процесса интериоризации — переходе объекта из обыденной сферы в сакральную, который, в свою очередь, осуществляется путём конъюнкции и дизконъюнкции.

5. В способах толкования символа находит отражение явление семантического синкретизма, обусловленное поливалентностью символа, сакральный смысл которого выявляется в рассматриваемых контекстах.

6. Частотность того или иного способа толкования зависит от жанровой принадлежности произведения, в котором он используется. В ораторской прозе наиболее частотными являются сопоставительное и идентифицирующее толкования; в житийных текстах - определительное толкование; в загадках, притчах, вещих снах и баснях — идентифицирующее толкование; сравнительное толкование используется в текстах различных жанров примерно в одинаковом количестве.

Общий объём работы составил 154 страницы, список использованной литературы насчитывает 242 названия.

При цитировании письменных памятников древнерусской литературы, а также текстов Священного Писания сохраняются графика, орфография и пунктуация изданий и принятые в них сокращения; написания, в которых используется надстрочный знак «титло», раскрываются.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Способы толкования символа в древнерусском тексте"

Выводы

Проанализировав данные контексты из произведений древнерусской литературы, можно заключить, что употребление того или иного способа толкования символа зависит от жанровой принадлежности текста: в ораторской прозе чаще всего встречается сопоставительное и иденифицирующее толкования; в загадках, притчах, вещих снах, баснях — идентифицирующее толкование; в житиях святых — определительное толкование; сравнительное толкование выявляется в текстах различных жанров.

Митрополит Иларион и Кирилл Туровский широко используют библейские толкования, дополняя их собственно-авторскими. Епифаний Премудрый продолжает традицию употребления способов толкования в ■ своих текстах. Однако по сравнению с митрополитом Иларионом и Кириллом Туровским он расширяет контексты, включающие толкования, нанизыванием синонимов (стиль «плетения словес»). Синкретичные контексты, включающие сразу несколько способов толкования, встречаются в памятниках литературы митрополита Илариона, Кирилла Туровского и Епифания Премудрого;

106

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В основе развиваемой в диссертационном исследовании концепции лежит положение о наличии в древнерусском языке толкования как особого механизма раскрытия внутреннего смысла слова-символа.

Нами разработана типология способов толкования символа на материале средневековых текстов XI—XVII вв.

Каждый способ толкования, выполняющий символическую и познавательную функции, имеет свои отличительные особенности. Определительное толкование осуществляется путём прибавления к имени существительному, занимающему определённое место в обыденной сфере, сакрального имени прилагательного или имени существительного. При идентифицирующем толковании образ-символ раскрывается благодаря отождествлению одного объекта с другим. Сравнительное толкование основано на сравнении двух объектов, которое осуществляется при помощи союзов ако/аки/яко. Сопоставительное толкование построено на параллелизме смежных предложений или частей текста, в которых один объект раскрывается при сопоставлении с другим.

Следует отметить, что частотность того или иного способа толкования зависит от жанровой принадлежности произведения, в котором он используется. Так, в ораторской прозе самыми высокочастотными являются сопоставительное и идентифицирующее толкования; в житиях святых -определительное толкование; в загадках, притчах, вещих снах, баснях — идентифицирующее толкование; сравнительное толкование используется в текстах различных жанров примерно в одинаковом количестве.

В переводных баснях XVII века, когда рассматриваемый нами механизм постижения внутреннего смысла символа — толкование постепенно начинает утрачиваться, наблюдается процесс его так называемого «разложения»; вторая часть произведения ещё называется толкованием, однако оно не представлено явно (по схеме идентифицирующего толкования А есть В).

Следует отметить, что на толковании как механизме выявления скрытого смысла слова-символа основывается толкование как особый функционально-смысловой тип речи, восходящий к экзегезе библейских притч и вопросно-ответной форме народных загадок, исследование которого может стать целью дальнейшей работы.

За рамки нашей работы выходит анализ толкования в ХУШ-ХХ1 вв., однако необходимо отметить, что новая мировоззренческая система устранила многие жанры, основанные на толковании (например, видения, чудеса, знамения, вещие сны и т.д.), в связи с тем, что они были непригодны в новых исторических условиях. «Видения, чудеса и знамения исчезли из литературы как жанры, однако остались в ней вплоть до наших дней в качестве художественного приёма» [Прокофьев 1991: 1В].

Толкование, лишаясь своей сакральной сущности, перерастает в определение, с помощью которого раскрывается содержание понятия. В определении место символа (как в толковании) занимает обыденное понятие, сущность которого и расшифровывается. Данный механизм раскрытия смысла слова мы можем наблюдать в различных современных энциклопедических изданиях, словарях, справочных пособиях и т.п.

Таким образом, толкование как особый механизм постижения внутренней сущности символа является принадлежностью древнерусского языка. Рассмотрев способы толкования символического смысла слов под углом зрения антропоцентрического направления в лингвистике, можно сказать, что древняя языковая картина мира в толковании наиболее ясно отражает представления средневекового человека об окружающей действительности. Человек Древней Руси мыслит символами, многие из которых лежат в основе христианской религии. Данными символами насыщены древнерусские произведения, причём каждое слово-символ подробно истолковывается разными способами тем или иным древнерусским книжником. Однако следует заметить, что с течением времени постепенно происходит переход от символического типа мышления к понятийному, вследствие чего языковая картина мира изменяется. «XVIII век — рациональный век Просвещения — отрабатывал в языке принципы создания новых понятий на основе предикации образов-признаков (содержание понятия) к определённым предметам (объём понятия). Домъ как символ (род)- белый дом, большой дом, торговый дом и т.д. как понятия (виды)» [Колесов 2005: 657]. Толкование символа в XVIII веке заменяется современным механизмом раскрытия смысла слова — определением, отражая тем самым качественные изменения в мировоззрении человека новой эпохи.

Список научной литературыАнтипова, Ирина Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аверина С. А. Цитата в житийном тексте // Грани русистики: Филологические этюды: Сборник статей, посвящённый 70-летию профессора В.В. Колесова. СПб., 2006. - С. 213-217.

2. Адрианова-Перетц В.П. Очерки поэтического стиля древней Руси. М.; Л., 1947.- 184 с.

3. Акимова Э.Н. Три уровня реализации категории обусловленности (на материале «Сказания о Борисе и Глебе» // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Сер. Филология. Вып. 1 (6). Н. Новгород, 2005. - С. 155-162.

4. Акимова Э.Н. Категория обусловленности и её реализация в языке памятников письменности русского средневековья (Х1-ХУП вв.). Автореферат дисс. д-ра филол. наук. — Нижний Новгород, 2007.— 50 с.

5. Акимова Э.Н. Языковая организация ретроспективной исторической аналогии с семантикой обусловленности // Слово и текст: история, культура, этнос: Сб. научных трудов памяти Л .Я. Петровой. Сыктывкар, 2009. - С. 9-16.

6. Алефиренко Н.Ф. Фразеология в свете современных лингвистических парадигм. М., 2008. - 271 с.

7. Алехина Л.И. Комментарии к притчам // Древнерусская притча / Сост. Н.И. Прокофьева, Л.И. Алехиной. М., 1991. - С. 438-439.

8. Андрианова-Перетц В.П. Очерки поэтического стиля Древней Руси. — М.; Л., 1947. 184 с.

9. Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь.— М., 2003. 399 с. Ю.Антонова М.Ф. Кирилл Туровский и Епифаний Премудрый // ТОДРЛ. Т.36. - Л., 1981- С. 223-227.

10. Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания. — М., 1993. № 3. — С. 27-35.

11. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. — ' М., 1974. 367 с.

12. Арестова A.A. Языковая картина мира: лингвокультурологические и гендерные особенности. — Тамбов, 2006. — 131 с.

13. М.Артамонова М.В. Парные именования в древнерусском тексте. Дис. . канд. филол. наук. Владимир, 2005. - 171 с.

14. Артамонова М.В. Парные именования в древнерусском тексте. Автореферат дис. канд. филол. наук. — Владимир, 2005. 21 с.

15. Артеменко Е.Б. Принципы народно-песенного текстообразования. — Воронеж, 1988. 174 с.

16. Арутюнова Н.Д. Метафора // ЛЭС. М., 1998 . С. 296.

17. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры / под. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М., 1990. - С. 5-32.

18. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. — М., 1988.-341 с.

19. Асмус В.Ф. Логика. М., 2001. - 392 с.

20. Афанасьев А.Н. Мифология Древней Руси. Поэтические воззрения славян на природу. — М., 2006. 608 с.

21. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. — М., 1969.

22. Бабайцева В.В. Зона синкретизма в системе частей речи современного русского языка // ФН. 1983. № 5. С. 35-42.

23. Бабайцева В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. Воронеж, 1967.392 с.

24. Бабайцева В.В. Синкретизм // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. - С. 446.

25. Бабенко Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: Учебник. Практикум. М., 2006. - 496 с.

26. Багдасарян В.Э., Орлов И.Б., Телицын В.Л. Символы, знаки, эмблемы: Энциклопедия / под ред. В.Л. Телицына. М., 2005.

27. Барг М. Эпохи и идеи: Становление историзма. М., 1987. - 348 с.

28. Баранов В.А. Грамматический синкретизм характеризующих имён в древнерусском языке // Грани русистики: Филологические этюды. Сб. к 70 — летию проф. В .В. Колесова. СПб., 2006. - С. 428-436.

29. Баранов В.А. Формирование определительных категорий в истории русского языка. Казань, 2003. — 390 с.

30. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М., 1986. — 423 с.

31. Бердяев Н. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века // Вопросы философии.1990.№1. — С.77-144.

32. Бижева З.Х. Культура и языковая картина мира. — Нальчик, 2003. 34 с.

33. Бикман Д., Келлоу Д. Не искажая слова Божия. — СПб, 1994. — 464 с.

34. Биржакова Е.Э., Войнеева JI.A., Кутина JI.JI. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII в. — JL, 1972.- 431 с.

35. Болотнова Н.С. Филологический анализ текста. М., 2007. - 520 с.

36. Бондарко A.B. Грамматическое значение и смысл. — JL, 1978. — 175 с.

37. Брюшинкин В.Н. Логика. М., 2001. - 334 с.

38. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). — М., 1997. — 576 с.

39. Буров A.A. Когниолингвистические вариации на тему русской языковой картины мира. — Пятигорск, 2003. — 361 с. ^

40. Вагнер Г.Н. Статья Георгия Хировоска «О образех» в Изборнике Святослава 1073 г. и русское искусство XI в. // Изборник Святослава 1073 г. Сборник статей. М., 1977. - С. 139-152.43 .Волгина Н.С. Теория текста. М., 2004. - 280 с.

41. Валентинова О.И., Кореньков A.B. Стиль «плетение словес» в контексте истории русского литературного языка и литературы Древней Руси. Епифаний Премудрый «Житие Стефана Пермского». — М., 2000. 160 с.

42. Вайс Д. Высказывания тождества в русском языке: опыт их отграничения от высказываний других типов // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XV. М., 1985. - С. 434-463.

43. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. М., 2009. — 192 с.

44. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. — М., 2001.-288 с.

45. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология.- М., 1983. -336 с.

46. Верещагин Е.М. Две линии в языкотворчестве Кирилла и Мефодия и их последователей: формирование терминологии // X Международный съезд славистов. М., 1988. - С. 78-89.

47. Верещагин Е.М. У истоков славянской философской терминологии: ментализация как приём терминотворчества // Вопросы языкознания. 1989. № 2.-С. 93-111.

48. Визгелл Ф. Цитаты из книг Священного писания в сочинениях Епифания Премудрого // ТОДРЛ, т. 26. Л., 1971. - С. 232-243.

49. Виноградов В.В. Избранные труды: Лексикология и лексикография / Под ред. В.Г. Костомарова. — М., 1977. — 312 с.

50. Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике. М., 1975. -560с.

51. Водовозов Н.В. История древней русской литературы. — М., 1972. — 383 с.

52. Войлова К.А., Леденёва В.В. История русского литературного языка. — М., 2009.-495 с.

53. Войшвилло Е.К., Дегтярёв М.Г. Логика с элементами эпистемологии и научной методологии. — М., 1994. — 448 с.

54. Волков А.А. Курс русской риторики. — М., 2001. 480 с.

55. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985. — 228 с.

56. Воробьёв В.В. Лингвокультурология. М., 1997. — 331 с.

57. Выготский JI.C. Избранные психологические исследования: Мышление и речь. Проблемы психологического развития ребёнка. М., 1956. — 519 с.

58. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988. - 699 с.

59. Гак В.Г. Семантическая структура слова как компонент семантической структуры высказывания // Семантическая структура слова: Психолингвистические исследования / Под. ред. A.A. Леонтьева. М., 1971.— С. 78-96.

60. Гальперин П.Я. К учению об интериоризации. // Вопросы психологии. -1996.- №6. -С. 107-117.

61. Гаспаров М.Л. Античная риторика как система // Гаспаров М.Л. Избранные труды: В 2 т. М., 1997. - Т. 1.- С. 556-586.

62. Гаспаров М.Л. Поэзия и проза поэтика и риторика // Гаспаров М.Л. Избранные труды: В 2 т. - М., 1997. - Т. 1. - С. 524-556.

63. Гачев Г.Д.Наука и национальные культуры. Ростов на Дону, 1992. -421 с.

64. Гермогенова И.Н. Трансформация древнерусских переводных изречений в пословицы и поговорки. Автореферат дис. . д-ра филол. наук. СПб, 2007. - 21 с.

65. Горшков А.И. Теория и история русского литературного языка. М., 1984.-319 с.

66. Грот B.C., Землянский Ф.М. Диалектика развития понятийной формы мышления: Анализ становления различных понятийных форм. — М., 1981. -319 с.

67. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. — М., 1984. — 397 с.

68. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М., 1985. - 451 с.

69. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. — М., 1972. — 350 с.

70. Гусев В.Е. Синкретизм // Литературный энциклопедический словарь / под ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. М., 1987. — С. 380-381.

71. Гутова И.К., Молибоженко P.A., Накорякова K.M., Сурикова Т.И. Литературное редактирование. — М., 2000. 160 с.

72. Двинятин Ф.Н. Лингвопоэтический анализ торжественных слов Св. Кирилла Туровского. Автореферат дис. . канд. филол. наук. — СПб, 1996.—18с.

73. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретационного подхода // Вопросы языкознания. — 1994. — № 4. — С. 17-33.

74. Друговейко C.B. Лингвистический анализ отрывка из «Слова на Фомину неделю» епископа Кирилла Туровского // Историческая стилистика русского языка. Сборник научных трудов. Петрозаводск, 1998. — С. 105-121.

75. Дюбуа Ж., Эделин Ф. и др. Общая риторика. М., 1986. - 392 с.

76. Ивлев Ю.В. Логика. М., 2006. - 288 с.

77. Иорданский A.M. История двойственного числа в русском языке. — Владимир, 1960. 216 с.

78. История древнерусского языка / Под. ред. В.В. Виноградова. М., 1953. -330 с.

79. Истрин В.М. Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода (Х1-ХП1 вв.). М., 2002. - 384 с.

80. Камчатнов A.M. История и герменевтика славянской Библии. М., 1998.223 с.

81. Караулов Ю.Н.Общая и русская идеография. М., 1976. - 355 с.

82. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М., 1987. 261 с.

83. Карсавин Л.П. Основы средневековой религиозности в XII—ХШ вв. преимущественно в Италии. — Пг., 1915. — 360 с.

84. Карсавин Л.П. Символизм мышления и идея миропорядка в средние века (ХП-ХП1 века) // Карсавин Л.П. Монашество в средние века. М., 1992. -С.158-175.

85. Касьянова К. О русском национальном характере. — М., 2003. — 560 с.

86. Кацнельсон С.Д. Общее и психологическое языкознание. — Л., 1986. — 298 с.

87. Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу: становление греческой философии. М., 1972.-312 с.

88. Кирилина A.B. Тендер: лингвистические аспекты. М., 1999. - 189 с.

89. Кирло Хуан. Словарь символов. М., 2000. - 576 с.

90. Клевченя A.C. Кирилл Туровский и византийская культура // Отечественная философская мысль XI—XVII вв. и и греческая культура // под. ред. В.М. Ничик Киев, 1991. - С. 203-209.

91. Клименко Л.П. Словарь переносных, образных и символических употреблений слов в Псалтыри. Нижний Новгород, 2000. — 192 с.

92. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2000. - 352 с. ЮО.Ковалёв Н.С. Древнерусский литературный текст: проблемы исследования смысловой структуры и эволюции в аспекте категории оценки.— Волгоград, 1997. — 260 с.

93. Кожин А.Н. Литературный язык Киевской Руси. М., 1981. - 188 с. Ю2.Колесов В.В. Древнерусский литературный язык. - Л., 1989. - 296 с. 103. Колесов В.В. Древнерусский святой // ТОДРЛ, т. 48. - СПб., 1993. - С. 96-99.

94. Колесов B.B. Древняя Русь: наследие в слове. Добро и зло. — СПб., 2001.-304 с.

95. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. — СПб,2000. 326 с.i

96. Юб.Колесов В.В. «Жизнь происходит от слова.» СПб., 1999. - 368 с.

97. Колесов В.В. История русского языка. — СПб.; М., 2005. 672 с.

98. Колесов В.В. Реализм и номинализм в русской философии языка. — СПб., 2007.-384 с.

99. Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте. — СПб., 2007. — 619 с.

100. Колесов В.В. Семантический синкретизм как категория языка // Вестн. ЛГУ. Сер. 2. 1991. Вып. 2. № 9. С. 40-49.

101. Колесов В.В. Символы в «Слове.» // Энциклопедия «Слова о полку Игореве». СПб., 1995. - С. 287-290.

102. Колесов В.В. Слово и дело. Из истории русских слов. — СПб., 2004. — 702 с.

103. Колесов В.В. Средневековый текст как единство поэтических средств языка//ТОДРЛ. Т. 50. СПб., 1997. С. 92-98.

104. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб., 2002. — 444 с.

105. Колобанов В.А. Общественная литературная деятельность Серапиона Владимирского. Автореферат дис. . канд. филол. наук. Л.-Владимир, 1962.-19 с.

106. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. — М., 2006. 128 с.

107. Комлев Н.Г. Слово, денотация и картина мира // Вопросы философии. — М., 1981.№ 11.-С. 25-37.

108. Комлев Н.Г. Слово в речи: денотативные аспекты. — М., 1990. — 214 с.

109. Кондаков Н.П. Русская икона. Ч. 1. — Прага, 1931. ~ 191 с.

110. Коновалова О.Ф. Изобразительные и эмоциональные функции эпитета в Житии Стефана Пермского // ТОДРЛ, т. 28. Л., 1974. - С. 325-334.

111. Коновалова О Ф. Об одном типе амплификации в Житии Стефана Пермского // ТОДРЛ, т. 25. М - Л., 1970. - С. 73-80.

112. Коновалова О.Ф. Принцип отбора фактических сведений в «Житии Стефана Пермского» // ТОДРЛ, т. 24. Л., 1969. - С. 136-138.

113. Коновалова О.Ф. Традиционная метафора в «Житии Стефана Пермского» // ТОДРЛ, т. 32. Л., 1977. - С. 245-251.

114. Коринфский А. Народная Русь. Сказания, поверия, обычаи и пословицы русского народа М., 2006. - 592 с.

115. Кошарная С.А. Миф и язык. Белгород, 2002. - 288 с.

116. Кравченко А.И. Культурология: Словарь. — М., 2000.

117. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / под. ред. Е.С. Кубряковой. — М., 1996. — С. 53-55.

118. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология — когнитивная наука // Вопросы языкознания. -1994.-№4.-С. 34-47.

119. Лихачёв Д.С. Культура времени Андрея Рублёва и Епифания Премудрого. М., 1962. - 172 с.

120. Лихачёв Д.С. Великое наследие. М., 1980. - 412 с.

121. Лихачёв Д.С. О национальном характере русских // Вопросы философии. 1990.№ 4. С. 3-6.

122. Лихачёв Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1975. - 372 с.

123. Лопутько О.П. Устойчивая формула в истории русского литературного языка (X—XV вв.). Новосибирск, 2001. - 226 с.

124. Лосев А.Ф. Проблът за символа и реалистичното изкуство. — София, 1989.-439 с.

125. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории. -М., 1995.-560 с.

126. Лурье Я.С. Беседа трёх святителей // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (втор. Пол. ХПЛ-ХУ! вв.). Часть 1. Л., 1988. - С. 92.

127. Макаров B.B. Рец.: P.A. Будагов. Что такое развитие и совершенствование языка? // ФН. 1978. № 3. С. 100-112.

128. Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику. М., 2007. — 296 с.

129. Маслова В.А. Преданья старины глубокой в зеркале языка. — Минск, 1997. 128 с.

130. НО.Маслова В.А. Лингвокультурология. М., 2001. - 243 с.

131. Матхаузерова Св. Древнерусские теории искусства слова. — Прага, 1976 145 с.

132. Мень A.B. История религии: В 7 т. М., 1993. - Т. 6.-621 с.143 .Мещерский H.A. К изучению «Слова о Законе и Благодати» // Избранные статьи. СПб., 1995. - С. 57-65.

133. Миллер Джордж А. Образы и модели, уподобления и метафоры // Теория метафоры / под. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М., 1990. - С. 236-283.

134. Мильков В.В. Синкретизм в древнерусской мысли // Отечественная общественная мысль эпохи средневековья (Историко-философские очерки) / под ред. В.Г. Горского. Киев, 1988. - С. 46-57.

135. Минералов Ю.И. Введение в славянскую филологию. — М., 2009. 320с.

136. Митина Ю. В. Лексика с религиозной семантикой и её стилистические функции в житийных памятниках XV века. Автореферат дис. . канд. филол. наук. — М., 2000.- 17 с.

137. Михайловская Н.Г. Семантические и стилистические процессы в лексике древнерусского языка (на материале письменных памятников XI—X3V вв.). Автореферат дис. д-ра филол. наук. М., 1975. - 41 с.

138. Мосунов Е.Л. Язык и картина мира. Автореферат дис. . канд. филос. наук. — Магнитогорск, 2007. — 22 с.

139. Львов М.П. Риторика. Культура речи. М., 2002. - 272 с.

140. Некипелова И.М. Метонимическая и метафорическая деривация в истории русского языка (на материале памятников деловой письменности XI—XVII вв.). Автореферат дис. . канд. филол. наук. — Казань, 2005. — 24 с.

141. Нечаева O.A. Функционально-смысловые типы речи. — Улан-Удэ, 1974. — 395 с.153 .Николаева Н.Г. Славянские Ареопагитики: Лингвистическое исследование. Казань, 2007. — 184 с.

142. Неретина С.С. Слово и текст в средневековой культуре. История: миф, время, загадка. М., 1994. - 208 с.

143. Неретина С.С. Тропы и концепты. — М., 1999. — 278 с.

144. Никитин М.В. Основания когнитивной семантики. СПб., 2003. — 277 с.

145. Никольская А.Б. К вопросу о пейзаже в древнерусской литературе // Сб. ст. к 70-летию А.И. Соболевского / под ред. В.Н. Перетца / Сб. ОРЯС АН СССР. Т. 101. № 3. Л., 1928. - С. 433-439.

146. Новиков Л.А. Семантика русского языка. — М., 1982. 272 с.1590 принципах и методах лингвостилистического анализа исследования /под. ред. Ахмановой О.С. М., 1966. - 184 с.

147. Переверзев В.Н. Конъюнкция // Логический словарь / Под ред. А.А.Ивина, В.Н. Переверзева, В.В. Петрова. М., 1994. - С. 92-93.

148. Петрова В.Д. Присубстантивное распространение в произведениях стиля «плетение словес» (на материале произведений Епифания Премудрого). Автореферат дис. . канд. филол. наук. Л., 1986. - 16 с.

149. Пиккио Р. Slavia Orthodoxa: Литература и язык / под ред. H.H. Запольской. М., 2003. - 720 с.

150. Пименова М.В. Древнерусский текст: способы организации и отражение языковой картины мира // Грани русистики: Филологические этюды:

151. Сборник статей, посвящённый 70-летию проф. В.В. Колесова. — СПб., 2006. — С. 129-141.

152. Пименова М.В .Красотою украси: выражение эстетической оценки в древнерусском тексте. СПб.; Владимир, 2007. — 415 с.

153. Пименова М.В.Эстетическая оценка в древнерусском тексте. Дис. . д-ра филол. наук, СПб., 2000. - 421 с.

154. Пименова М.Вл. Этногерменевтика языковой наивной картины внутреннего мира человека. Кемерово, 1999. — 262 с.

155. Плюханова М. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1997. — 335 с.

156. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Под ред. Б.А. Серебренникова. М., 1988. — С. 8-69.

157. Потебня A.A. Мысль и язык // Русская словесность. Антология/ Под. ред. В .П. Нерознака. М., 1997. - С. 55-57.

158. Почепцов О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания — 1990. № 6. — С. 110-122.

159. Припадчев A.A. Гносеология, прагматика и семантика в диахронии синтаксиса текста. — Воронеж, 1992. — 294 с.

160. Прокофьев Н.И. Прелесть простоты и вымысла // Древнерусская притча / Сост. Н.И. Прокофьева, Л.И. Алехиной. М., 1991. - С. 5-14.

161. Прохоров Ю.Е. В поисках концепта. М., 2008. - 172 с.

162. Пузырей A.A. Интериоризация // Большая советская энциклопедия. Т. 10. / Под ред. А.М. Прохорова. М., 1972. - С. 321.

163. Радутная O.A. Пространственно-временной синкретизм и его выражение в русском языке. Автореферат дис. . канд. филол. наук. Л., 1988. — 16 с.

164. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. М., 2000. -463 с.

165. Ребер А. Большой толковый психологический словарь: В 2 т. М., 2000.-Т. 2.

166. Рогожникова Т.П. «Житие Стефана Пермского» Епифания Премудрого. Лингвостилистический анализ. Автореферат дис. канд. филол. наук. — Л., 1988. 16 с.

167. Роднянская И.Б. Образ // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. — М., 2001. — С. 668.

168. Рожанский М. Ментальность // Опыт словаря нового мышления / под. ред. Ю. Афанасьева и М. Ферро. М., 1989. - С. 120.

169. Рождественская М.В. О ритуальной роли апокрифического текста: «Апокрифическая загадка» новгородской берестяной грамоты № 10. Электронный ресурс: http:// lit.phil.pu.ru/article.php?id=2.

170. Руденко E.H. Отражение мифологического мышления в старобелорусском языке // Язык и культура. Вып. 3. Киев, 1994. — С. 45—46.

171. Руди Т.Р. О композиции и топике житий преподобных // ТОДРЛ. Т.57. — СПб., 2006.-С. 431-500.

172. Савельева Л.В. Слово образ — концепт в русском православном мировидении // Грани русистики: Филологические этюды: Сборник статей, посвящённый 70-летию проф. В.В. Колесова. - СПб., 2006. - С. 163-172.

173. Сендерович С.Я. Морфология загадки. — М., 2008. — 280 с.

174. Сенющенков С.П. Проблемы интериоризации в истории отечественной психологии. Автореферат дис. . канд. психол. наук. — М., 2009. — 34 с.

175. Сенющенков С.П. Типы интериоризации в теории Л.С. Выготского // Вопросы психологии. — 2006, № 5. С. 134-142.

176. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. — М., 1993-655 с.

177. Серебренников Б.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. — М., 1983.-318 с.

178. Сеченов И.М. Кому и как разрабатывать психологию. Психологические этюды. СПб., 1973. - 360 с.

179. Скляревская Г.И. Метафора в системе языка. СПб., 2004. — 166 с.195 .Словарь древнерусского языка XI—XIV вв. В 10-т. / под ред. Р.И. Аванесова, Д.С. Улуханова.- М., 1988-2002. Т. 1-6.

180. Словарь русского языка XI—XVII вв. / Глав. Ред С.Г. Бархударов (Вып. 1-6); Ф.П. Филин (Вып. 7-10); Д.Н. Шмелёв (Вып. 11-14); Г.А. Богатова (Вып. 15-23). -М., 1975-1997.-Вып. 1-23.

181. Смирнов И.П. Мегаистория. М., 2000. — 355 с.

182. Смирнова О.И. Проблема энантиосемии в исторической лексикологии. Автореферат дис. канд. филол. наук. — М., 1976. — 26 с.

183. Солганик Г.Я. Стилистика текста. — М., 2000. — 256 с.

184. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам: В 3 т. и доп. 3-е изд. М. 1958.

185. Степанов Ю.С. В трёхмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. — М., 1998. — 335 с.

186. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М., 1997.

187. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. — М., 1975.-311 с.

188. Степанов Ю.С. Номинация, семантика, семиотика: Виды семантических определений в современной лексикологии // Языковая номинация. Общие вопросы / Отв. ред. Б.А. Серебренников, А.А.Уфимцева. — М., 1977. — С. 294-358.

189. Степанов Ю.С. Семиотика. М., 1971. - 167 с.

190. Стернин И.А. Коммуникативное и когнитивное сознания. Электронный ресурс: http://www.philologi.ru/linguistics 1/з1егшп-02 a.htm

191. Столович Л.Н. Красота. Добро. Истина: Очерк истории эстетической аксиологии. — М., 1994. 464 с.

192. Тарковский Р.Б. Басни Эзопа. Комментарий. // ПЛДР. XVII век. Кн. 2. -М., 1989. -С. 594-595.

193. Тарланов З.К. Методы и принципы лингвистического анализа. — Петрозаводск, 1979. — 59 с.

194. Трессидер Д. Словарь символов. — М., 1999.

195. Телия В.Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. / Отв. ред. Б.Н. Серебренников.-М, 1988.-С. 173-175.

196. Титова JI.B. Жанр «видения» в историко-публицистических текстах ХУП в.: Сказание Авраамия Палицина об осаде Троице-Сергиеврй лавры и Послание дьякона Фёдора сыну Максиму // ТОДРЛ. Т. 57. СПб., 2006. -248-253.

197. Толстой Н.И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин // Русская словесность. Антология / Под ред. В.П. Нерознака. — М., 1997. — С. 306-315.

198. Топоров В.Н. Из наблюдений над загадкой // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Загадка как текст. — М., 1994.- С. 10-117.

199. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического: Избранное. — М., 1995. — 624 с.

200. Тюхтин B.C. О природе образа. — М., 1963. 123 с.

201. Ужанков А.Н. Из лекций по истории русской литературы XI — первой трети XVIII вв. «Слово о Законе и Благодати» Илариона Киевского. — М., 1999. 154 с.

202. Улуханов И.С. О языке Древней Руси. М., 2002. - 192 с.

203. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике. М., 2003. - 224 с.

204. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х т. Пер. с нем. И доп. О.Н. Трубачёва / под. ред. и с предисл. Б.А. Ларина. — СПб., 1996.

205. Флоренский П. А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. — М., 1993. — 321 с.

206. Флоренский П.А. Собрание сочинений. Т. 4. Столп и утверждение истины / Под ред. H.A. Струве. Париж, 1989. 814 с.

207. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. — М., 1994. — 488 с.

208. Фурашов В.И. Несогласованные определения в современном русском языке.-М., 1984.-113 с.

209. Фурашов В.И. О второстепенных членах предложения // Русский язык в школе. М., 1977. № 4. - С. 95-102.

210. Фурашов В.И. Определение как синтаксическая категория в современном русском языке: Дис. . д-ра филол. наук. — Владимир, 1985. — 467 с.

211. Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. - 448 с.

212. Харченко В.Н. Переносные значения слова. — Воронеж, 1989. 198 с.

213. Хроленко А.Т. Основы лингвокультурологии. — М., 2008. 182 с.

214. Черепанова O.A. Средства лексического варьирования в стиле «плетения словес» Епифания Премудрого // Русская историческая лексикология и лексикография. Вып. 2. / под. ред. С.С. Волкова. — JL, 1977. — С. 73—80.

215. Черкасова Е.Т. Опыт лингвистической интерпретации тропов (метафора) // Вопросы языкознания. — 1968. — №2. — С. 28 -38.

216. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь русского языка. В 2-х т.-М., 1994.

217. Чернышева М.И. «По образу и подобию» // Традиции древнейшей славянской письменности и языковая культура восточных славян. — М., 1991- М., 1991. С. 215-220.

218. Шанова JI.B. ЛСГ глаголов восприятия в публицистике Иосифа Волоцкого // Материалы XXXII Международной филологической конференции. Выпуск 11. Секция истории русского языка. Часть 2. СПб., 2003. - С. 40-44.

219. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М., 1972- 327 с.

220. Шведова Н.Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «Русским синтаксическим словарём» // Вопросы языкознания. 1999. № 1. -С.3-16.

221. Шмелёв А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. — М., 2002. 496 с.

222. Шмелёв Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М., 1977. — 335 с.

223. Энциклопедия символов, знаков, эмблем / Сост. В. Андреева и др. — М., 2000. 576 с.

224. Яковлева Е.С. Фрагмент русской языковой картины времени // Вопросы языкознания. М., 1994. № 5. - С. 73-84.

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01 диссертация на тему: Способы толкования символа в древнерусском тексте

Полный текст автореферата диссертации по теме "Способы толкования символа в древнерусском тексте"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Антипова, Ирина Александровна

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Антипова, Ирина Александровна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Способы толкования символа в древнерусском тексте"

Список научной литературыАнтипова, Ирина Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Способы толкования символа в древнерусском тексте