автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Способы выражения комической семантики в реагирующих репликах русского разговорного диалога

Полный текст автореферата диссертации по теме "Способы выражения комической семантики в реагирующих репликах русского разговорного диалога"

Кан Абдул Боли

Способы выражения комической семантики в реагирующих репликах русского разговорного диалога

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат

диссертации на соискание учебной степени кандидата филологических наук

Москва 2004

Работа выполнена на кафедре методики, педагогики и психологии Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

кандидат филологических наук, доцент

Балаян Александр Рафаилович

доктор филологических наук, доцент Аннушкин Владимир Иванович

кандидат филологических наук, доцент Латышева Алла Николаевна

Ведущая организация:

Российский Университет Дружбы Народов

Защита состоится «2.Ц»_200 Ц-г. в ^ 0,<30- в зале Ученого

совета на заседании диссертационного совета Д 212.047.01 Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина по адресу: 117485, Москва, ул. Академика Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина.

Автореферат разослан ч2Лу> МЭ 200

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор педагогических наук

В.В. Молчановский

п , . Об^харакгер^караб^

Проблемой исследования является отношение реплики-стимула и реплики-реакции в русском диалогическом дискурсе.

Проблема эта шире, чем просто проблема когезии реплик в диалогическом единстве. Говоря об отображении материала реплики-стимула в реплику-реакцию, мы говорим не только о чисто формальной связи между этими двумя репликами, а о связи содержательной, то есть интенциональной и семантической.

Предметом нашего исследования в этом проблемном поле являются реплики, содержащие комическую реакцию на слова собеседника.

Объектом нашего исследования является отношение между комической реакцией и репликой-стимулом в диалогическом единстве русского обиходно-разговорного диалога.

Надо сделать некоторые уточнения по поводу нашего объекта. Комизм диалогической реплики предстает в двух формах: открытый комизм , то есть такая форма комизма, когда эта интенция явно видна в диалогической реплике, и закрытая форма комизма, когда комизм скрывается за нарочито серьезной формой диалогической реакции.

Все комические диалогические реакции являются особым типом диалогической интенции, именно в этом плане можно говорить о парадоксе комизма, и этот парадокс комического особенно выражен в его закрытом типе, в иронии, где расхождение между поверхностной формой реакции и внутренним ее содержанием достигает максимума.

К первому типу открытого комизма относятся все типы юмора (понимание юмора дается в § 1 главы 1), а также сарказма, то есть такого типа комизма, который отличается от более "унисонного" юмора ярко выраженной диссонансной направленностью. С самого начала надо сказать что как и юмор, тяготеющий к унисону, так и сарказм, тяготеющий к диссонансу, с точки зрения диалогической интенции ни тем, ни другим не является.

Как уже говорилось выше, ирония представляет собой закрытый, наиболее парадоксальный тип комизма в диалогической реплике. Внешне ироническая форма может, в свою очередь, быть тем, что в обыденной речи принято называть "доброй иронией", то есть такой иронией которая тяготеет к обычному смеху и юмору, на эти случаи в нашем корпусе относительно редки, хотя они и встречаются. Гораздо чаще встречаются случаи "злой иронии", то есть такие случаи, когда ирония является одной из форм выражения диссонанса. Это саркастическая ирония , при этом степень диссонанса может быть в таких репликах весьма высокой.

Цель работы заключается в выявлении основных механизмов между трёх этих типов комических реакций в русском диалогическом дискурсе.

Работа выполнена на материале русского разговорного диалога. Источником языкового материала были:

1. Сборник текстов под реакцией Е. А. Земской "Русская разговорная речь". Была организована сплошная выборка по этой хрестоматии, то есть отбирались все случаи комической реакции на стимул, который мог быть как модальным, то есть содержащим определенную оценку - положительную, отрицательную, или хезитационную (то есть колебания в оценке), так и диктальным, то есть таким, где сообщалась какая-либо информация без оценки.

2. Для придания корпусу большей репрезентативности привлекались диалоги из современной художественной литературы. Мы исходили здесь из неоднократно подтвержденного предположения о том, что в художественной литературе авторы вынуждены для придания диалогу естественной формы использовать те базисные структуры организации диалогической реплики, которые обслуживают все речевые и текстовые жанры.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Русский диалог, как и любой другой диалог, строится на основе конечного списка организующих его структур - диалогических схем, которые представляют собой инвариантные формы организации взаимодействия

диалогических реплик, а в зависимости от контекста и конситуации варьируются с точки зрения заполнения этих форм.

2. Три типа рассматриваемых комических реакций должны различаться с точки зрения используемых в них диалогических схем.

3. Три типа комических диалогических реакций необходимо рассматривать с точки зрения достаточно явного противопоставления в них открытых и закрытых форм реплик-реакций. Это естественно влечет определенную перестройку в использовании формальных средств языка, хотя, нельзя сказать, что к каждому из этих типов комического в диалоге тяготеет какая-либо своя языковая техника.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нём впервые в лингвистической литературе на материале русского языка предпринято описание комических диалогических реплик в трёх их разновидностях на корпусе, образованном из сплошной репрезентативной выборки, подкреплённой также иллюстрациями из художественной литературы, которые, по свидетельству носителей языка (выступавшими нашими информантами), были признаны вполне соответствующими объекту нашего исследования.

Структура и краткое содержание работы.

Работа состоит из введения, двух исследовательских глав и заключения, с выводами по каждой главе и с библиографией, в которую вошли только те работы, которые были непосредственно использованы при подготовке диссертации.

Во введении представляется предмет и объект исследования, описываются некоторые основные теоретические положения, из которых исходило исследование, а также характеризуются научная новизна и представляется структура работы.

В первой главе "Комизм как коммуникативная установка и диалогическое взаимодействие" в §1 рассматривается феномен комизма как особой формы коммуникативной установки и делается вывод, что комизм есть некоторая форма коммуникативного парадокса. В §2 рассматриваются три функциональные разновидности комизма при диалогическом взаимодействии

сообразно тому объекту, который определён для работы. Нас интересует в ней именно отношение комической реплики к реплике-стимулу независимо от коммуникативной установки последней.

Во второй главе "Некоторые тактики комической реакции в русском

диалоге" в трёх параграфахп каждый из этих видов комизма анализируется отдельно, причём все они получают в этом описании свой "угол рассмотрения".

Юмор рассматривается как преимущественно спонтанная разновидность диалогической реакции, причём имеющая почти всегда унисонную установку. Конечно, существуют заранее подготовленные модели юмора, но они в реальном разговоре достаточно редки. Чаще всего юмористические стереотипы появляются больше как форма иронии.

Сарказм в следующем параграфе рассматривается как особая тактика диссонансной интенции в диалоге. Здесь может возникнуть вопрос: а не является ли юмор особой тактикой унисона? Нет, не является, потому что скорее юмор является не унисонной тактикой, а некоторой формой того, что у американских прагмамалингвистов называется socializing, то есть формой, облегчающей социальные взаимоотношения. Сарказм же - это именно особая тактика диалогического комизма, резко отличающаяся от обычного "диссонанса" наличием в этой тактике коммуникативного парадокса, чего в обычном диссонансе не бывает.

И наконец, нам казалось правомерным считать иронические тактики особым типом непрямых коммуникативных актов, поскольку тот речевой акт, в котором происходит такое расхождение между планом выражения и планом содержания, достигающего практически полного несоответствия, какое мы видим в иронии, можно считать косвенным речевым актом. Как указывалось выше, глава I посвящена общим теоретическим положениям исследования.

В свой книге «Теория комического» итальянский исследователь А. Чивита пишет, что «трудность и, вероятно, невозможность предложить окончательное решение проблемы комического предопределены попросту

тем обстоятельством, что не существует ни единого понимания сути смеха, ни единой манеры смеяться».

В цели нашего исследования не входил глубокий анализ комизма. Мы лишь хотим обратить внимание на тот факт, что комический дискурс в большей степени, чем какой-либо иной, нуждается в воспринимающем его интерпретаторе.

Объединяющим началом всех видов комического является смех, источники которого могут носить самый различный характер. По мнению А.А. Потебни, «быстрота смены ожидаемого более или менее противоположным есть непременное условие смеха» (Потебня, 1905: 392). «Смех может быть радостный и грустный, добрый и гневный, умный и глупый, гордый и задушевный, снисходительный и заискивающий, презрительный и испуганный, оскорбительный и ободряющий, наглый и робкий, дружественный и враждебный, иронический и простосердечный, саркастический и наивный...» (Юренев, 1964: 8). В последнем определении смеха дана градация занимающих нас видов комического (юмора, сарказма и иронии).

Говоря о причинах, вызывающих смех, В.Я. Пропп в своей книге «Проблемы комизма и смеха» отмечает, что «язык комичен не сам по себе, а потому, что он отражает некоторые черты духовной жизни говорящего, несовершенство его мышления» (Пропп, 1984).

Реферируемая работа исследует проявление комического в диалоге. Диалог представляет собой богатейший арсенал средств комизма, главные из которых юмор, сарказм, ирония.

Диалог как форма речевой деятельности изучается в современной лингвистике с разных сторон и разных направлений.

Современные подходы в исследованиях обиходно-бытовой речи всё чаще и чаще носит характер системных исследований, объединённых познанием коммуникативных свойств человеческого общения. Однако проблема проявления комизма в русском обиходном разговорном диалоге

почти не затрагивается в лингвистике. Исследования этой проблемы означает описание и интерпретацию дискурса реплики, которые содержат юмористическую реакцию на слова собеседника.

В данной работе мы рассматриваются прежде всего языковые средства, наиболее часто используемые в комическом диалоге. Предметом нашего исследования являются реплики, содержащие юмористическую реакцию на слово собеседника. С целью создания комического эффекта говорящие часто прибегают к комбинации лексических, морфологических, синтаксических форм воздействия на реципиента. При этом в разговорной речи весьма существенным элементом понимания юмора является контекст.

В § 1 главы I рассматривается юмор (шутка) - спонтанная разновидность диалогической реакции с унисонной установкой.

Простая интроспекция показывает, что юмор соотносится с понятием «смешное», которое и выступает в качестве родового признака юмора. Юмор связан с идеей добродушного отношения к кому- или чему-либо в отличие от высмеивания, сарказма или злой иронии.

Можно говорить о нескольких типах коммуникативного фона, связанных с юмористическим дискурсом. Этому дискурсу должно предшествовать такое речевое действие, которое совместимо с шуткой. Чаще всего, если ситуация общения является слишком серьезной для одного из участников общения, то попытка пошутить обречена на неудачу.

Юмор (и более конкретно, шутку) можно рассматривать как вторичный семиотический прием, который используется для сохранения некоторых типов ментальных или когнитивных отношений (бисоциаций) и затем для воссоздания, в безопасном и цивилизованном виде, первоначальной динамики, которая характеризует спонтанные юмористические ситуации.

В монографии В.Г. Раскина «Семантические механизмы юмора» [Raskin, 1985], предпринята попытка построить целостную теорию юмора на основе достаточно обоснованной гипотезы, о том, что дискурс, содержащий

шутку, сориентирован на два различных скрипта (обобщенных представления действительности), эти скрипты находятся в оппозитивных отношениях, и основные типы оппозиции сводятся к противопоставлениям «реальное/нереальное», «нормальное/неожиданное», «возможное/

невозможное». Автор противопоставляет юмор и остроумие (т.е. спонтанный и неспонтанный юмор). В основу его подхода к юмору положены различные критерии: степень эмоционального сопереживания, рефлексивность, коммуникативная форма высказывания, психологическая мотивировка речевого действия. Все эти критерии несомненно существенны, и подтверждаются языковым материалом. Хорошим примером совмещения являются случаи «легкой», «доброй» иронии:

1 - А. Ты мерил температуру?

2 - Б. Нет/ но у меня точно нет температуры//

3 - А. (с иронией) У тебя всегда все точно бывает//

4 - Б. Ну давай/ давай/ Смеряю//

1 - А. Я так раз по телевизору видела// Несколько он// Как раз о нем говорили что-то...

2 - Б. А знаменитого К/ вы слушали/ нет?

3 - В. Слушали (со смехом)//

4 — Б. Это ленинградский ведь/ да? Бард/ да? 5-Да//

Последствия юмористического речевого действия. Достаточно предсказуемы. Его специфика состоит в его непременной диалогичности. Услышав шутку, адресат 1) смеется либо улыбается, 2) делает вид, что ему смешно, 3) старается понять соль шутки, переспрашивает, уточняет, 4) переключает тему общения, 5) показывает, что обижен шуткой либо дает прямой комментарий неудачной, по его мнению, шутке, 6) старается взять на

себя инициативу в общении и рассказать свою шутку. Эти типовые реакции имеют разнородный характер: с одной стороны, наблюдается поддержание шутливого общения либо его неприятие и переход на серьезное общение, с другой стороны, имеет место подлинное либо имитируемое речевое действие.

Например

1 - А. А где вы были когда объявляли вот все уже подсчитано было?

2 - Б. Это-то было...

3 - А. Самый такой трагический момент? (смех)

4 - Б. Нет/ это было... у нас же там в аудитории в открытой/ всем... кому хоче(тся) все заходи//

1. А. Таня нет// Она родила/ и сдавала государственные экзамены/

2. Б. Ой//

3. А. Последние/ (со смехом) в роддоме//

4. Б. (смеется)

1. А. Философия/ и-и какой-то еще там// И приходила комиссия/ раз госэкзамены/ то (со смехом) должна идти комиссия в роддом//

2. Б. (со смехом) В роддоме комиссия?

3. А. Да-а// (смеется) В роддом приходила комиссия принимать экзамены (нрзб. 4слова)

1. А. А?(нрзб.)

2. Б. Мам/ а мы посадим сейчас Бирюка в пакет?

3. В. (со смехом) Бирюка в пакет? Он не поместится/ при всем желании//

4. Б. Большой//

В §2 этой главы описывается диалогический сарказм - особая тактика для реализации диссонансной интенции в диалоге.

Сарказм, как и другие виды комического, заключает в себе два плана: план выражения и план содержания. Но, в отличие от юмора и иронии, в

сарказме план выражения и план содержания выступают параллельно, т.е. негативная оценка явления или предмета выступает достаточно явно. Отличительные признаки сарказма:

1) сарказм в большинстве случаев полностью реализуется в широком

контексте;

2) выражаемое и подразумеваемое значения в сарказме практически не

вступают в противоречие;

3) в сарказме почти всегда наблюдается процесс автоматического

декодирования;

4) сарказм может быть выражен предложением и сверхфразовым единством. В отличие от иронии, сарказм не может выражаться словом и

словосочетанием.

Главная функция сарказма заключается в выражении резко отрицательной оценки коммуникатором действительности или слов партнёра, т.е. сарказм обязательно предполагает модусную оценочность, которая наиболее ясно раскрывается в сентенциональном высказывании.

1. Б. Смотри/ вот это нужно или не нужно? (достает вязальные спицы)

2. А. Это нужно было когда-то// Может пригодится//

3. Б. Было нужно/ значит надо выкинуть//

4. А. Может пригодится//

5. Б. Пригодится/ так всегда// Всякий хлам/ лишь бы не выкидывать// Пригодится может всегда//

Как уже отмечалось, сарказм тесно связан с контекстом и конситуацией. Сарказм может реализоваться в макро- и мегаконтексте. С точки зрения выражения сарказма можно выделить два его вида: имплицитный и эксплицитный. Критериями для обнаружения указанных видов сарказма являются характер восприятия сарказма и формальный показатель - тип контекста. Восприятие сарказма носит односторонне-воспринимаемый характер, так как автор, являясь рассказчиком, сам может высказать свое суждение о происходящих событиях. Реализацию сарказма в пределах макроконтекста представляется возможным назвать имплицитным

сарказмом, а реализацию сарказма в мегаконтексте - эксплицитным. В этом случае сарказм реализуется в довольно широком контексте.

Широко используются дискурсные маркеры, сигналы-указатели, необходимые для выявления - сарказма, являются частью контекста. Они могут быть частью предложения, целым предложением или рядом предложений. Во многих случаях сигналы-указатели носят экстралингвистический характер, т.е. это те внеязыковые условия, которые помогают раскрыть значение высказывания.

Дистрибутивно в диалогическом дискурсе сигналы-указатели могут предшествовать речевой единице, выражающей сарказм, находиться за ней или же на значительном отдалении от нее.

Общие и отличительные признаки сарказма и иронии:

1) сарказм и ирония - это двуплановые виды категории комического;

2) сарказм, как и ирония, может быть выражен предложением; сарказм, также как и ирония, может реализоваться в макроконтексте.

С другой стороны, в плане выражения сарказм отличается от иронии тем, что он может быть выражен единицами большими, чем предложение, и реализуется в основном в мегаконтексте; ирония же часто выражается словом и словосочетанием и может быть реализована в пределах микроконтекста. Основным отличием в плане содержания является то, что в языковых единицах, используемых для выражение сарказма, неотъемлемым компонентом является слово (или ряд слов) с негативной оценкой. Это видно из следующих примеров:

1. Нет, я помню, что из социалистического лагеря... Короче, Митя бесится. Злющий стал, вроде тебя. Крейна хотел избить...

2. А тот?

3. А Женя ему и говорит: «Митя, я не боюсь, потому что у тебя есть

рога. И следовательно, ты - не хищник...» Их едва растащили. 4. Зря...

1. - Наш мир абсурден, - говорю я своей жене, - и враги человека -

домашние его!

2. - Моя жена сердится, хотя я произношу это в шутку.

3. - В ответ я слышу:

4. - Твои враги - это дешевый портвейн и крашеные блондинки!

5. - Значит, - говорю, - я истинный христианин. Ибо Христос учил нас

любить врагов своих...

1,- Нужно как следует подготовиться. Проштудировать методичку. В

жизни Пушкина еще так много неисследованного... Кое-что изменилось с прошлого года...

2.— В жизни Пушкина? - удивился я.

1. Куда же мы денем щенка?

2. Оставим в гостинице. Видишь, какой он послушный и умный. Таксы вообще невероятно умные... Только он будет скучать...

3. Если он такой умный, - говорю, - и ему нечего делать, пусть выстирает мои фланелевые брюки.

4. Не остри, - сказала Тася.

Для создания и выражения сарказма в обиходно-бытовом диалоге часто используются номинативные конструкции, функция которых - образовывать в сознании собеседника «более или менее изолированное представление о предмете, оставляя в тени его взаимосвязь с другими предметами, его взаимодействие с ними» (Кузнец и Скребнев, 1960: 69). Коммуникативная функция номинативной конструкции состоит в констатации наличия называемого в высказывании предмета или явления.

Номинативные конструкции, используемые для и выражения сарказма, часто представляют собой обращение, которое усиливает диссонансную установку реплики (см. нижеследующий пример).

1. - Разговор будет неприятный.

2. - «Как все разговоры с тобой, идиот», - подумал я.

3. - Что за рубрика у вас?

4. - «Человек ипрофессия». Нас интересуют люди редких профессий. А

также неожиданные аспекты...

5. - Знаете, какая профессия у этого вашего Сильда?

6. - Знаю. Портной. Театральный портной. Неожиданный аспект...

1.- У замполита было гордое красивое лицо и широкие плечи. В казарме его не любили...

2. - Товарищи, - сказал Хуриев, - нам выпала огромная честь. В эти дни

мы охраняем покой советских граждан. Вот ты, например, Лопатин...

3. - А чего Лопатин? Чего Лопатин-то? Всегда - Лопатин, Лопатин...

Ну, я Лопатин, - басом произнес Андрей Лопатин.

1. — «...Сержанту Годеридзе нанесено телесное повреждение в

количестве шести зубов... »

2. - Он выругался и добавил:

3. - «...От клыка до клыка-включительно...» Что вы на это скажете?

4. — Авитаминоз, - сказал я.

5. - Что?!

6. - Авитаминоз, - говорю, - кормят паршиво. Зубы у всех

шатаются. Чуть заденешь, и привет...

Ирония опирается на тот, отмеченный Л.С. Выготским «динамизм смысла» (Л.С. Выготский, 1934), который он считал особенно характерным для диалога и проиллюстрированный им также репликой с ироническим модусом (заключительное слово крыловской басни «Стрекоза и муравей»). Этот динамизм состоит, по Л.С. Выготскому в том, что «слово вбирает в себя, впитывает из всего контекста, в который оно вплетено, интеллектуальные и аффективные содержания и начинает значить больше

или меньше, чем содержится в его значении, когда мы рассматриваем его изолированно и вне контекста (Л. С. Выготский, 1934).

Такая смысловая динамичность и психологическая рефлективность диалогической иронии еще менее, чем в какой-либо другой разновидности диалога, способствует появлению большого формального репертуара. Напротив, как мы увидим, репертуар этот чрезвычайно беден, он, фактически исчерпывается незначительным числом тактическим приемов.

Как показывает анализ материала, главные приемы диалогической иронии группируются вокруг смысловых «полей», которые условно и обобщенно могут быть названы «согласие» и «уточнение». Название каждого из намечающихся полей содержит указание на общую функциональную характеристику поля.

В качестве простейшей тактики в поле «согласие» должна быть названа тактика иронической уступки.

Линейно реплики при этой тактике весьма скудны. Обычно в них имеется отраженная словоформа стимула в окружении немногих модальных частиц, а основная ироническая функция выполняется интонацией. Возможно также отсутствие отражения и сведение реакции к уступительным клише (типа «Ну, что ж!», «Ну, если так...») и т.д.

1. - ...Но мне докладывали: там вроде бы все зализано.

2. - Ну. раз докладывали...

1. - Все опыты у него на глазах проходят.

2. - Да. проходят...

На тактику иронического согласия в форме императива обратил

внимание Д.Н. Шмелев: «Оттенки иронического побуждения, - замечает он, - могут быть весьма разнообразны. Так, под формой иронического поощрения скрывается оценха совершаемого собеседником действия. Здесь ощущается возражение, осуждение этого действия как бесполезного в том или ином плане (в зависимости от лексического содержания глагола») (Д.Н.Шмелев, 1958).

Представляется возможным дополнить это наблюдение Д.Н.Шмелева: видимо, на выражение иронии влияет не только на лексическое содержание глагола, но и на характер приглагольного контекста. В примере (105) нарастание иронии, заканчивающееся максимально усиливающим диспропорцию обобщением, трудно объяснить лишь за счет лексического содержания глаголов:

1. — Марина, я тебе сказала: маникюр делают только взрослые

(вступает третье лицо - отец).

2. — Не жалей лак, мама.

3. - Правильно. Покрась ногти, купи сотую куклу и вообще дайте

ребенку золотые часы...

Более сложна ироническая тактика опережения, состоящая в условном переходе на точку зрения собеседника с развитием его аргументов. Типичны для данной тактики примеры 106 и 107.

В них ироническое «согласие» создается за счет опущения модуса, который, будучи не редуцирован, предварял собой явную цитату и сделал бы полемику очевидной, что недопустимо при иронии (это можно было бы сделать таким модальным клише, как «Вы можете возразить...»» «Вы скажите на это...», «Вы скажите, что...» и т.д.)

1. - Мы с Андрюшей женимся.

2. - Еще что! Вы дети.

3. - Ну конечно. Непроверенное чувство и так далее.

1. - Это не ультиматум.

2. - Понимаю! Совет доброго сердца. Слово мудрости. Братское

внушение.

Характерно, что в обоих вышеприведенных примерах ирония создается редукцией к номинативным словосочетаниям, которые возвращаются собеседнику в виде тематического заголовка тезисов его наиболее вероятных возражений. Это также основано на высокой степени рефлективности диалогической иронии, о чем уже говорилось выше. Здесь эта рефлексия как бы объективируется.

Часто один из собеседников сам себе создает условия для иронического согласия. В примере ниже первый собеседник программирует согласие уже в начальной реплике, оформленной как диктальный вопрос с ожиданием ответа, но этот нужен в качестве зацепки для иронии, структурно-семантически связанной как с вопросом, так и с ответом.

1. - Кто там сейчас в координаторском отделе? Все еще Баркан?

2. - Да.

3. - Оно и видно.

Но иногда оппонент не понимает (или делает вид, что не понимает) иронии и задает выяснительный вопрос, и тогда этот последний становится зацепкой для продолжения иронии:

1. - .. .Кому-кому, а тебе на женщин теперь не засматриваться.

2. - А чего засматриваться? Подумаешь, невидаль!

3. — Оно и заметно.

4. - Что заметно?

5. - Что невидаль! Даже рот раскрыл.

Тактическое поле «согласие» достаточно плавно переходит в поле «уточнение» через тактику, объединяющую признаки обоих этих полей и могущую быть названной ироническим согласием с уточнением. Это тактика хорошо видна на следующих примерах:

1. — Приятель, брось ты это дело. Брось пока не поздно. Ты «Носорог»?

2. - Я гиппопотам.

3. - Не нужно, я серьезно. Тебя, может, побили?

4. - До синяков.

5. — Ладно, не расстраивайся.

1. - А что жизнь в целом «не пошла».

2. - А вам бы не хотелось начать ее заново?

3. - Каждый понедельник!...

1. - ...Федор-неплохой парень.

2. - Выпить не дурак... Нашел себе дружка.

В число неантиципирующих тактик иронического уточнения относятся также два случая снижения содержания стимула. Первый из них относится к тактике «намёка на тривиальность позиции собеседника» (повторение им избитых, общеизвестных истин, морализаторство). Наилучшим средством для создания реакции иронически-игривого плана становится цитирование различных изречений или текстов (Л. С. Выготский именно в этом «иронически-игривом» плане ссылается на толкование Станиславским

ответной фразы Чацкого, где используется цитирование: «Блажен, кто верует, тепло тому на свете»). В редакции такое цитирование может оформляться по-разному. Иногда это цитирование без собственных прокладок реагирующего:

1. - Ты выпиваешь?

2. - «Что касается вина, то он пил воду». Виктор Гюго.

1. — Вы много курите. Это очень вредно.

2. - КУРИТЬ - ЗДОРОВЬЮ вредить.

Указанные прокладки могут быть достаточно пространны и выполнять различные функции. В нижеследующем примере они имеют, например, характер простого сопутствующего оформления цитаты:

1. - ...Тогда, чтобы значит, скандала не было, дверь на стопор, пусть

стучатся. Правильно я говорю?

2. - Пусть.

3. - Что-пусть?

4. - Пусть стучатся. Стучись, значит, в любую дверь.

В следующем примере прокладки играют еще более активную роль. Реплика начинается тематическим номинативным повтором-цитатой, проговариваемым с интонацией иронии. Цитирование дается с подчеркнутым обрывом и дополняется затем формальным вопросом, усиливающим ироническую окраску:

1. - ...Дети ведь вечно не слушаются родителей...

2. - Дети... А где это сказано: «Если чадо твое ослушается тебя...».

Как там дальше, умник?

Таким образом, резюмируем основные результаты исследования.

1. Анализ языкового материала подтверждает те теоретические выводы о трех типах комических установок в диалогическом дискурсе, которые были сформулированы в первой главе.

2. Для юмористических реплик характерна спонтанность, меньшая зависимость от контекста. Соответственно в юмористических репликах комическая установка часто выражается различными экстралингвистическими средствами (смех, мимика), а также дискурсными словами, находящимися на периферии языка - системы.

Все это естественно приводит к меньшему использованию в комической реплике - реакции вербального материала стимула, хотя некоторые формы отраженной речи здесь возможны.

3. Сарказм как комическая интенция предполагает более подготовленные тактики диалогического взаимодействия. Поэтому при оформлении сарказма часто используются речевые стереотипы (lexical phrases) в качестве диалогических плацдармов и одновременно маркеров данной комической интенции.

Очень важно также отметить, что реплики с сарказмом строятся уже по некоторым устойчивым фреймовым моделям, хотя о фреймовых структурах можно говорить уже по отношению к отдельным разновидностям юмористических реплик.

4. В репликах с иронией наблюдается практически полное исчезновение диалогической спонтанности. В иронии используются имеющиеся на уровне дискурсных схем фреймы диалогического взаимодействия с иронической установкой. На материале сплошной выборки по репрезентативному корпусу (хрестоматия Е.А. Земской и материал из беллетристики) подтвердились предположения ряда авторов (Арутюнова, Баранов, Балаян, Тетерев) о наличии конечного списка фреймов иронии в диалоге.

5. На основании проведенного анализа можно утверждать, что предположения ряда авторов о статусе иронии как особого типа прямых речевых актов (РА; см. Lapp, 1990) не получают подтверждения.

Об иронии можно в рамках теории РА говорить только как о косвенном речевом акте, хотя асимметричность планов в иронии значительно превосходит все случаи, относимые к косвенным РА.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Кан А.Б. «Иронические тактики в диалоге как особый тип непрямых коммуникативных актов» // Вопросы гуманитарных наук М., 2004. №4(13) с.204-208.

2. Кан А.В. «Способы выражения комической семантики в русском разговорном диалоге» // Вопросы филологических наук М., 2004. №4(8) с.33-37

Зак JV>.

тир

'le'ù 200^ г

№21511

РНБ Русский фонд

2005-4 19957

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кан Абдул Боли

Введение.

Глава I. Комизм как коммуникативная установка и диалогическое взаимодействие.

§ 1. Комизм как форма коммуникативного парадокса.

§ 2. Функциональные разновидности комизма в диалогическом взаимодействии.

Выводы.

Глава II. Некоторые тактики комической реакции в русском диалоге.

§ 1. Юмор (шутка) - спонтанная разновидность диалогической реакции с унисонной установкой.

§ 2. Сарказм - особая тактика для реализации диссонансной интенции в диалоге.

§ 3. Иронические тактики в диалоге как особый тип непрямых коммуникативных актов.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Кан Абдул Боли

Нашей проблемой является соотношение реплики-стимула и реплики-реакции в русском диалогическом дискурсе.

Проблема эта шире, чем просто проблема когезии реплик в диалогическом единстве. Говоря об отображении материала реплики-стимула в реплику-реакцию, мы говорим не только о чисто формальной связи между этими двумя репликами в этом диалогическом дискурсе, а также о связи интенциональной, т.е. содержательной.

Предметом нашего исследования в этом проблемном поле являются реплики, содержащие комическую реакцию на слова собеседника.

Объектом нашего исследования является отношение между комической реакцией и репликой-стимулом в диалогическом единстве русского обиходно-разговорного диалога.

Надо сделать некоторые уточнения по поводу нашего объекта. Комизм диалогической реплики предстает в двух формах: открытый комизм, то есть такая форма комизма, когда эта интенция явно видна в диалогической реплике, и закрытая форма комизма, когда комизм скрывается за нарочито серьезной формой диалогической реакции. К первому типу открытого комизма относятся все типы юмора (понимание юмора смотрите ниже, в § 1 главы I) а также сарказма, то есть такого типа комизма, который отличается от более «унисонного» юмора ярко выраженной диссонансной направленностью. С самого начала, надо сказать что, как и юмор, тяготеющий к унисону, так и сарказм, тяготеющий к диссонансу, с точки зрения диалогической интенции, ни тем, ни другим не является.

Все комические диалогические реакции являются именно особым типом диалогической интенции, именно в этом плане, как мы увидим ниже (см. гл. I), можно говорить о парадоксе комизма, и особенно этот парадокс комического выражен в его закрытом типе, в иронии, где расхождения между поверхностной формой реакции и внутренним ее содержанием, достигают максимума.

Как говорилось несколько выше, ирония представляет собой закрытый, наиболее парадоксальный тип комизма в диалогической реплике. Внешне ироническая форма может, в свою очередь, быть тем, что в обыденной речи принято называть «доброй иронией», то есть такой иронией, которая тяготеет к обычному смеху и юмору, но эти случаи в нашем корпусе относительно редки, хотя они и встречаются. Гораздо чаще встречаются случаи «злой иронии», то есть такие случаи, когда ирония является одной из форм выражения диссонанса. Это саркастическая ирония, при этом степень диссонанса может быть в таких репликах весьма высокой.

В нашем случае необходимо сразу объяснить цель работы. Она заключается в выявлении оппозиции между тремя типами комических реакций в русском диалогическом дискурсе. Мы имеем в виду, с одной стороны, открытую комическую реакцию, т.е. случай, когда установка реагирующего на комизм является открытой, и второй случай, когда мы имеем дело со скрытым юмором, т.е. с иронией.

В ряде работ на эту тему последней из работ была работа И.Л. Тетерева, где есть разделы об иронических тактиках, но, с одной стороны, общей целью работы И.Л. Тетерева было исследование диалогической формы в русском диалоге и ирония не была специальным предметом рассмотрения. С другой стороны, И.Л. Тетерева интересовала внутренняя тактика в таких репликах, и он не рассматривал подробно и всесторонне отношение иронической тактики с репликой-стимулом. С третьей стороны, перед И.Л. Тетеревым не стояла задача, которую поставили мы — проследить оппозицию иронии и открытых комических форм в реплике-реакции.

Наша работа выполняется на материале русского разговорного диалога, который отражен в хрестоматии под редакцией Е.А. Земской «Русская разговорная речь», самой авторитетной хрестоматии русской разговорной речи. Мы пошли по пути организации сплошной выборки по этой хрестоматии. То есть нами отбирались все случаи комической реакции на стимул, который, как мы уже говорили, мог быть как модальным, т.е. содержащим определенную оценку - положительную, отрицательную или хезитационную, (т.е. колебания в оценке), так и диктальным, (т.е. на стимул, где сообщалась какая-либо информация без оценки).

Кроме того, для предания корпусу большей представительности, репрезентативности, привлекались диалоги из современной художественной литературы. Мы исходили здесь из того неоднократно подтвержденного предположения о том, что если в художественной литературе, по мнению носителей языка, которые в данном случае выступают информантами, диалог носит естественный характер, то авторы вынуждены для придания диалогу естественной формы использовать базисные структуры организации диалогической реплики, и эти базисные структуры должны обслуживать все речевые и текстовые жанры.

Основные положения нашей работы:

1. Русский диалог, как и любой другой диалог, строится на основе конечного списка организующих его структур диалогических фреймов, которые представляют собой инвариантные формы организации диалогических реплик, а в зависимости от контекста и конситуации варьируются с точки зрения заполнения этих форм.

2. Можно предположить, что три типа комических реакций, которые мы рассматриваем в диалоге, должны различаться с точки зрения используемых в них фреймов их организации.

3. Как уже говорилось выше, три типа комических диалогических реакций необходимо рассматривать с точки зрения их достаточно резкого противопоставления в них открытых и закрытых типов. И это естественно влечет определенную перестройку в использовании формальных средств языка. Хотя, нельзя сказать, что к каждому из этих типов комического в диалоге тяготеет какая-либо своя языковая техника.

Естественно не может быть однозначного соответствия, изоморфизма между внутрисистемными средствами языка и фреймами взаимодействия реплик.

Научная новизна представленного исследования состоит в том, что, насколько нам известно, впервые в лингвистической литературе на материале русского языка, предпринято описание комических диалогических реплик в трех их разновидностях на материале сплошной репрезентативной выборки, подкрепленной, как указывалось выше, также иллюстрациями из художественной литературы, которые, по свидетельству сотрудничавших с нами носителей языка (выступавших нашими информантами), были признаны вполне соответствующими объекту нашего исследования.

Структура работы. Работа состоит из двух исследовательских глав: введения и заключения, с выводами по каждой главе и с библиографией, в которую вошли только те работы, которые были непосредственно использованы при подготовке к диссертации.

Во введении представляется предмет и объект исследования, описываются некоторые основные теоретические положения, из которых исходило исследование, а также характеризуются научная новизна и представляется структура работы.

В первой главе «Комизм как коммуникативная установка и диалогическое взаимодействие» в § 1 рассматривается феномен комизма как особой формы коммуникативной установки и делается вывод, что комизм есть некоторая форма коммуникативного парадокса в том смысле парадоксальности, о котором говорилось здесь несколько выше. В § 2 рассматриваются три функциональные разновидности комизма при диалогическом взаимодействии, то есть сообразно тому объекту, который определен для работы. Нас интересует в ней именно отношение комической реплики к реплике-стимулу независимо от коммуникативной установки последней.

Во второй главе «Некоторые тактики комической реакции в русском диалоге» в первых трех параграфах каждый из этих трех видов комизма рассматривается отдельно, причем каждый из этих видов комизма получает в этом описании свой «угол рассмотрения», а юмор, шутка рассматривается как преимущественно спонтанная разновидность диалогической реакции, причем имеющая чаще всего унисонную установку. Конечно, существуют заранее подготовленные модели юмора, но они в реальном разговоре достаточно редки. Чаще всего юмористические стереотипы появляются больше как форма иронии. Сарказм в следующем параграфе рассматривается как особая тактика диссонансной интенции в диалоге. Здесь может возникнуть вопрос: а является ли юмор особой тактикой унисона. Нет, не является, потому что скорее юмор является не унисонной тактикой, а некоторой коммуникативной формой того, что у американских прагмалингвистов называется socializing, то есть формой, облегчающей социальные взаимоотношения. Сарказм же — это именно особая диссонансная тактика, резко отличающаяся от обычного «диссонанса» наличием в этой тактике коммуникативного парадокса, чего в обычном диссонансе не бывает. И наконец, нам казалось правомерным считать иронические тактики особым типом непрямых коммуникативных актов. Поскольку тот речевой акт, в котором происходит такое расхождение между планом выражения и планом содержания, достигающее практически полного несоответствия, можно считать косвенным речевым актом.

В Заключении подводятся общие итоги работы и намечаются некоторые перспективы исследования комических реплик русского диалога.

Библиография содержит работы, непосредственно относящиеся к объекту исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Способы выражения комической семантики в реагирующих репликах русского разговорного диалога"

выводы

1. Анализ языкового материала подтверждает те теоретические выводы о трех типах комических установок в диалогическом дискурсе, которые были сформулированы в первой главе.

2. Для юмористических реплик характерна спонтанность, меньшая зависимость от контекста. Соответственно в юмористических репликах комическая установка часто выражается различными экстралингвистическими средствами (смех, мимика), а также дискурсными словами, находящимися на периферии языка — системы.

Все это естественно приводит к меньшему использованию в комической реплике - реакции вербального материала стимула, хотя некоторые формы отраженной речи здесь возможны.

3. Сарказм как комическая интенция предполагает более подготовленные тактики диалогического взаимодействия. Поэтому при оформлении сарказма часто используются речевые стереотипы (lexical phrases) в качестве диалогических плацдармов и одновременно маркеров данной комической интенции.

Очень важно также отметить, что реплики с сарказмом строятся уже по некоторым устойчивым фреймовым моделям, хотя о фреймовых структурах можно говорить уже по отношению к отдельным разновидностям юмористических реплик.

4. В репликах с иронией наблюдается практически полное исчезновение диалогической спонтанности. В иронии используются имеющиеся на уровне дискурсных схем фреймы диалогического взаимодействия с иронической установкой. На материале сплошной выборки по репрезентативному корпусу (хрестоматия Е.А. Земской и материал из беллетристики) подтвердились предположения ряда авторов (Арутюнова, Баранов, Балаян, Тетерев) о наличии конечного списка фреймов иронии в диалоге.

5. На основании проведенного анализа можно утверждать, что предположения ряда авторов о статусе иронии как особого типа прямых речевых актов (РА; см. Lapp, 1990) не получают подтверждения.

Об иронии можно в рамках теории РА говорить только как о косвенном речевом акте, хотя асимметричность планов в иронии значительно превосходит все случаи, относимые к косвенным РА.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Попытка понять природу юмора состоит в поиске противоположностей и раскрытии веселых аспектов жизни. Все имеет себе обратное. Чувство противоположности — это объективность нашей субъективности, наша интерпретация реальности.

Оппозицию «объективность/субъективность» следует понимать в свете аристотелевского определения поэтики как сложного действия, в котором перемена завершается через злоключения и опознавание или через оба сразу. Злоключение - движение ситуации к ее противоположности, опознавание — движение от невежества к знанию.

Противоречие в юморе никогда не бывает вымышленным, оно -реально, существенно, значимо. Это противоречие возникает из-за несоответствия между жизнью и человеческим идеалом. Такая ситуация повергает нас в замешательство, а затем движет нас к скептицизму и, наконец, к анализу.

Веселое заставляет наши мысли принять особую направленность. В процессе же анализа начинает работать чувство противоположности.

Юмор — творчество, расширяющее человеческую ментальность. В каждой шутке человек находит что-то ново-банальное или глубоко новое -пишет Фрай. Происходит акт обновления, как в карнавале. Юмор расширяет наш опыт, углубляет знание того, что мы «знаем». То, что мы знаем, становится банальным, и юмор ведет нас к новым перспективам, смешное играет с нами, в то время как мы думали, что мы играем с ним.

Смех осуществляет что-то вроде контроля за мыслями. Юмор, по утверждению Фрая, делает нас разными людьми, по-разному видящими мир.

Для определения юмористического речевого действия необходимо установить конститутивные признаки речевого действия, типы речевых действий и место юмористического речевого действия в системе этих типов.

Под речевым действием понимается фрагмент речевой деятельности, т.е. выделенная на основании определенных критериев часть человеческого общения, осуществляемого в речевой форме. Конститутивными признаками речевого действия являются участники, цели, обстоятельства, способ и материал общения (Hymes, 1977; Brown, Fraser, 1979; Белл, 1980; Карасик, 1992).

Участники общения могут быть противопоставлены по различным признакам: 1) по активности (говорящий и слушающий, с одной стороны, и случайные участники либо подслушивающие, с другой стороны), 2) по статусному признаку (участники общения как представители социальных групп либо как личности во всем богатстве внутреннего мира), 3) по этносоциокультурной принадлежности (участники общения, относящиеся к своим либо к чужим), 4) по психологическому типу личности (рациональный либо интуитивный, кооперативный либо конфликтный, экстраверт либо интроверт и т.д.).

Цели общения можно разделить на поддержание контакта (фатика) и информирование, либо на оказание воздействия и самовыражение, при этом каждая из названных целей реализуется в более конкретных разновидностях, например, сообщение информации и запрос об информации.

Обстоятельства общения сводятся к хронотопу (единству места и времени) и сфере общения (социально закрепленные типовые характеристики общения — в семье, на работе, в церкви, у врача, в полицейском участке и т.д.). Сфера общения диктует выбор средств коммуникации. Эти сферы достаточно четко выделяются в реальном общении, хотя существуют и промежуточные случаи, когда, например, ученик и учитель встречаются и ведут беседу вне школы).

Способ общения - это канал и тональность коммуникации. Канал общения может быть устным и письменным, контактным и дистантным, непосредственным и опосредованным. Тональность общения бывает серьезной и шутливой, обыденной и церемониальной, спонтанной и запланированной, дружественной и враждебной.

Под материалом общения понимаются тексты, включающие невербальную коммуникацию. В теории разговорной речи противопоставляются типы текстов по степени их оформленности: от правильно оформленных текстов, которые целиком хранятся в памяти отправителя речи, до разорванных текстовых фрагментов, текстоидов, реплик в диалоге, связь между которыми понятна только участникам общения (Сиротинина, 1994).

Настоящее исследование посвящено изучению одного из способов выражения негативной оценки — сарказму. Сарказм — это описание фрагмента социальной действительности, получающее негативную эмоционально-экспрессивную авторскую оценку.

Лингвистическую природу сарказма можно определить следующим образом: план выражения и план содержания в сарказме выступают параллельно; сарказм реализуется в макро- и мегаконтексте и выражается предложением и речевыми единицами, большими, чем предложение; в сарказме почти всегда наблюдается процесс автоматического декодирования, поскольку негативная оценка описываемого явления выражена прямо, а не скрыта в подтексте описываемой ситуации.

Анализ языкового материала показывает, что основными предпосылками для создания сарказма являются наличие сем отрицательной оценки и семантической структуры слов, входящих в речевые единицы высшего порядка, и контекст, без которого невозможна реализация сарказма.

Исследование языковых средств выражения сарказма позволяет сделать вывод, что для его создания и выражения употребляется целый ряд различных синтаксических и семасиологических выразительных средств и стилистических предметов. Нередко для создания и выражения сарказма используется несколько выразительных средств и стилистических приемов, т.е. наблюдается явление конвергенции - схождение в одной точке нескольких стилистических приемов, участвующих в единой стилистической функции (в данном случае выражении сарказма).

При изучении взаимодействия сарказма и контекста установлено, что сарказм может быть реализован в макро- и мегаконтексте.

В нашем исследовании мы пытались доказать, что некоторые общие положения теории интерпретации текста неприменимы к так называемым ироническим текстам. Но прежде мы хотели бы сделать две оговорки: 1) под ироническим текстом мы понимаем текст, содержащий сигналы иронии или троп ирония; 2) в данной статье интерпретация понимается как высказанная рефлексия.

Ниже мы перечислим те положения теории интерпретации текста, которые кажутся нам неприменимыми к интерпретации иронических текстов:

1. Необходимость в интерпретации возникает тогда, когда при понимании текста реципиент сталкивается с каким-либо препятствием, которое заставляет его задуматься о возможности словоупотребления. Таким образом, создается ситуация, когда люди перестают говорить или думать о жизни и начинают говорить или думать о речи.

2. Интерпретация определенных семантических единиц может осуществляться в терминах интерпретации их составляющих частей (1, с. 42).

3. Автор должен поручить интерпретацию своего образа другим и будущему (14, с. 118).

4. При интерпретации художественного текста «текст понимается как образ определенной действительности, и этот образ, пропущенный через собственную действительность интерпретатора, проецируется в некоторый новый образ, лежащий во вновь созданной действительности и способный быть перенесенным в реальность (8, с. 15).

5. Интерпретатор должен всматриваться не в мерцающий за текстом лик автора, а в ту «вещь», которая витала перед мысленным взором автора в момент создания произведения (Гадамер, цит. по: (6, с. 329-330).

Иронический текст относится к тому роду текстов, в которых единицы хорошо знакомого языка получают необычную интерпретацию, а хорошо знакомые ситуации подводятся под несколько неожиданные категории: «вещи перестают называться своими именами».

Список научной литературыКан Абдул Боли, диссертация по теме "Русский язык"

1. Азнаурова З.С. Нормы речевого общения, языковая и коммуникативная компетенция// Нормы человеческого общения. Горький, 1990, с.207-208.

2. Акбердина Э.Р. Преобрзование паремий в сочетания с денотативными семами как средство достижения комического эффекта// Каз. пед. ин-т им. Абая. Улан-Удэ., 1989, с. 19.

3. Андреева К.А.,Нагорная Е.А. Комический нарратив (на материале русских и английских рассказов)// Лингвистические и методические аспекты коммуникации. Тюмень, 1997, с.3-10.

4. Арутюнова Н.Д. Высказывание в контексте диалога и чужой речи. Р., 1990, с. 15-30.

5. Арутюнова Н.Д. О типах диалогического стимулирования// Учён. зап. Горьк. Гос. институт иностр. Языков, 1972, вып.49, с.3-5.

6. Балаян А.Р. К проблеме функционально-лингвистического изучения диалога. -Известия АН СССР, серия литературы и языка, 1971, вып.4, с. 8.

7. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка, М., Иностранная литература, 1956, с. 416.

8. Баранов А.Н. Метаязыки описания аргументативного диалога. — Диалог, теоретические проблемы исследования, М., 1991, с.88-89.

9. Бахтин М. Предикатная классификация. Москва., 1973. с. 13

10. Бороботько В.Г. Элементы теории дискурса, М., 1973, с. 55-59.

11. Бырдина Г.В. Динамическая структура русской диалогической речи. Уч. пособие для студентов-филологов, Тверь, 1992, с. 165-167.

12. Бырдина Г.В. Типы диалогических единств в русской диалогической речи// Проблемы современой филологии. Межвуз. сб. науч. тр., посвящ. памяти проф. Р.Д.Кузнецовой. Тверь, 1999, с. 163-168.

13. Вакуров В.Н. Каламбур как средство комического в сатирической публицистике// Вестн. Моск. ун-та. Сер.10, Журналистика, 1990. №2, с. 66-76.

14. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация: Сборник работ, М., 1989,312, с. 198.

15. Варламова В.И., Шишкова И.Б. О месте и роли диалога в обучении студентов-иностранцев русскому языку как иностранному на начальном этапе// Университеты и общество: Сотрудничество ун-тов на рубеже веков. М., 2001, с. 334-336.

16. Виноградов В.И. Проблемы русской эстетики. Москва., 1985. с.124-125

17. Виноградова В.Н. Словообразовательные средства иронии// Рус. яз. в шк.М., 1987, №3, с. 75-80.

18. Выготский Л.С. Слово. М., 1934. с.87

19. Габриэль Е.Н. Специфика отражения синтаксиса разговорной речи в художественной литературе хинди// Актуальные проблемы изчения языков Южной Азии. М., 1987, с. 58-62.

20. Танеев Б. Парадокс. Москва., 1978. с.64

21. Глазунова О.И. Парадокс как принцип организации художественного текста// Вестн. С-петерб. ун-та. Сер.2, История, языкознание, литературоведение. СПб., 1998, Вып.З, с. 40-50.

22. Голанова Е.И. Публичный диалог вчера и сегодня. (Коммуникативно-речевая эволюция интервью)// Русский язык сегодня. М., 2000, Вып. 1, с. 251-259.

23. Грайс Г.П. Логика и речевое общение// Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 16. Лингвистическая прагматика, М., 1985, с. 136141.

24. Гудков Д.Б. Смысловой эллипс и логика дискурса. В сб. статей «Язык, культура, коммуникация», Вып. 15, М., МАКС Пресс, 2000, с. 14-35.

25. Гуляр Т.Б. Побудительный дискурс// Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц. Сб. научн. трудов, Тверь, 1993, с. 37-43.

26. Девкин В.Д. Комизм слова// Лексика и лексикография. М., 1991, с. 2538.

27. Девкин В.Д. Лексикографический аспект комической номинации// Вестн. Тамбов, ун-та. Сер.: Гуманит. науки. Тамбов, 1998, вып.2, с. 4552.

28. Девятайкин А.И. Функционирование языковых единиц в разговорной речи писателей// Особенности функционирования разноуровневых единиц языка. Саратов, 1988, с. 7-11.

29. Диалог: теоретические проблемы и методы исследования. Сборник научно-аналитических обзоров, М., АН СССР институт научной информации по общ. Наукам, 1991, с. 157-162.

30. Дуринова Н.Н. Использование разговорных конструкций с целью создания стилистического эффекта: (На материале несобственно прямой речи англ. романа ХХв.)// Вопросы романо-германского языкознания. Саратов, 1988, вып.9, с. 44-48.

31. Дуринова Н.Н. Пути освоения разговорных синтаксических конструкций авторской речью в английском романе XX века// Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. М., 1988, №1, с. 59-65.

32. Дуринова Н.Н. Ситуация употребления разговорных конструкций в авторской речи: (На материале англ. романа XX в.)// Сарат. гос. пед. ин-т им. К.А.Федина. Саратов, 1987, с. 17.

33. Егорова С.А. Экспрессивные синтаксические конструкции с метафорической семантикой в комическом тексте: (На материале русских литературных анекдотов конца XVII начала XIX века)// Средства языка: семантика, функция, изучение. Тула, 1996, с. 64-70.

34. Елисеева Н.В. Особенности разговорной речи в повести А.Камю «Посторонний»// Стилистика разговорной речи в иностранной художественной прозе. Ростов/Дону, 1987, с. 12-15.

35. Жалагина Т.А. Коммуникативный фокус в английской диалогической речи. Автореф. дис., канд. фил. наук, JL, 1988, с. 18-23.

36. Жиличев Е.В., Тюпа В.И. Иронический дискурс В.Набокова («Защита Лужина»)// Кормановские чтения. Ижевск, 1994, вып.1, с. 191-201.

37. Жумагулова В.И. Комические функции конструкций экспрессивного синтаксиса в языке журнала «Шмель»// Каз. гос. ун-т. им. С.М.Кирова. Алма-Ата, 1987, с. 8.

38. Жумагулова В.И. Лексические средства комического: (На материале журнала «Шмель»)// Изв. АН КазССР. Сер. филол. Алма-Ата, 1986, №3, с. 51-55.

39. Жумагулова В.И. Преобразование фразеологизмов с комической целью: (На материале журнала «Шмель»)// Каз. гос. ун-т. им. С.М.Кирова. Алма-Ата, 1987, с. 11.

40. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Разговорная речь. Общие вопросы, М., 1981, с. 127-130.

41. Зыкова Г.Н. Роль разговорной лексики в создании смыловой целостности текста художественной прозы (на материале рассказов А.Силлитоу)// Текстообразующие потенции языковых единиц и категорий. Барнаул, 1990, с. 42-52.

42. Иванчук И.А. Динамика переносных значений слов в разговорной речи начала XIX в: (На материале лексики писем Пушкина и его современников)// Семантические процессы и их проявление в языках разного типа. Саратов, 1986, с. 19.

43. Изотова Н.В. О некоторых типах диалога художественной прозы: (На материале произведений А.П.Чехова)// Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ, науки. Ротов/Дону, 2000, №3, с. 62-67.

44. Изотова Н.В. О своеобразии диалога художественной прозы// Рус. яз. в шк. М., 2000, №6, с. 71-77.

45. Изотова Н.В. Открытый диалог как разновидность диалога художественной литературы (на материале прозы А.П.Чехова)// Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ, науки. Ротов/Дону, 2001, №3, с. 111-114.

46. Ильенко С.Г. Об одном из синтаксических парадоксов: коммуникативное превосходство неполного предложения как следствие его структурной ущербности// Проблемы лингвистической семантики. Череповец, 1996, с. 12-22.

47. Каман Э. Семантика комических форм в трудах В.Я.Проппа: (О роли юмора в рус. волшебной сказке)// Кунсткамера. СПб., 1995, вып. 8/9, с. 279-286.

48. Капацинская В.М. Обучение студентов педагогического вуза речевым средствам создания юмора и иронии. Автореф. дис. канд. пед. наук. Н.Новгород, 1996, с. 18.

49. Карасик А.В. Лингвистические характеристики юмора// Языковая личность: проблема лингвокультурологии и функциональной семантики. Волгоград, 1999, с. 200-209.

50. Карасик А.В. Типы юмористического речевого действия// Языковая личность: проблемы креативной семантики. Волгоград, 2000, с. 134142.

51. Карташова Е.П. Изобразительно-выразительные средства создания «комического» в языке художественных произведений М.Д.Чулкова// Моск. обл. пед. ин-т. им. Н.К.Крупской. М., 1988, с. 21.

52. Колокольцева Т.Н. Специфические коммуникативные единицы диалогической речи// Волгогр. гос. ун-т. Волгоград, 2001, с. 258.

53. Колшанский Н.Т. Средства комизма. Москва., 1980. с.28

54. Коростова С.В. Внутренний диалог в тексте несобственно-прямой речи// Актуальные проблемы филологии и методики преподавания. Ростов/Дону, 2001, ч. 1, с. 127-130.

55. Костюков В.М. Гибридные слова средство комического// Рус. речь. М., 1987, №6, с. 55-57.

56. Крас Б. Комизм. Казань., 1987. с. 127

57. Кромер Э.В. Особенности стилизации разговорной речи в художественном тексте. Автореф. дис. канд. филол. наук// АН СССР Ин-т рус. яз. М., 1988, с. 24.

58. Кронгауз М.А. Игровая модель диалога// Логический анализ языка. Модели действия/ Ин-т языкознания РАН, М., Наука, 1992, с. 155-160.

59. Кузнецова О.Н. Функционирование синтагмы как симантико-синтаксической и ритмико-интонационной единицы в разговорной и художественной речи. Автореф. дис. канд. филол. наук// Мок. Гос. пед. ин-т им. В.ИЛенина. Специализир.совет Д 113.08.09. М., 1989,

60. Кулинич М.А. Парадигма юмора как культурный код// Межкультурная коммуникация: теория и практика. М., 2000, с. 299-310.

61. Кулинич М.А. Юмор в свете теории фреймов: культурно-аксиологический аспект// Язык и культура (Исследования по герм, филологии). Самара, 1999, с. 87-96.

62. Лапп О.А. Речевые акты. М., 1990.

63. Лаптева О.А. Общие особенности устной публичной (научной) речи// Современная русская устная научная речь. Общие свойства и фонетические особенности. Т.1, под общ. Ред. О.А.Лаптевой, Красноярск, 1985, с. 12-79.

64. Лаптева О.А. Русский разговорный синтаксис, М., 1976, с. 55-63.

65. Левина М.В. Диалог как средство выявления интертекстуальности в художественном тексте// Рус. текст. СПб., 2001, №6, с. 197-200.

66. Левченко Е.В. Восприятие и понимание парадоксальных высказываний// Проблемы деривации: семантика и поэтика. Пермь, 1991, с. 123-129.

67. Ливанова М.В. Способы имитации разговорной речи в публицистических произведениях и в поэзии А.Т.Твардовского// Смоленский ареал славянской письменности и культуры. Смоленск, 1997, с. 204-209.

68. Лотман Ю.М. Ассиметрия и диалог// Труды по знаковым системам, вып. 16, Тарту, 1983, с. 26-29.

69. Лустрэ Л.Х. Речевая структура сверхфразовых единств в художественном тексте (На материале романа У.Фолкнера «Особняк»)// Стилистика разговорной речи в иностранной художественной прозе. Ростов/Дону, 1987, с. 47-53.

70. Макаров М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе, ТГУ, Тверь, 1998, с. 198-206.

71. Мариянчук Е.А. Коммуникативная семантика слов в юмористическом тексте// Висн. Львов, ун-т. Сер. филол. Львов, 1990, вып. 21, с. 55-59.

72. Маркелова Г.В. Средства выражения диалогичности в пояснительной конструкции// Сложное предложение и диалогическая речь. Тверь, 1990, с. 65-77.

73. Мартыненко Н.Г. Рапределение и функционирование падежных имён существительных в разговорной речи: (Сопоставление с художественной и научной речью). Автореф. дис. канд. филол. наук// Сарат. Гос. ун-т им. Н.Г.Чернышевского. Саратов, 1986, с. 19.

74. Махмурян К.С. Виды связей реплик в некоторых типах диалогических блоков, М., 1986, с. 130-134.

75. Милёхина Т.А. О сочетании оазговорных и книжных особенностей в художественном диалоге// Вопросы стилистики. Саратов, 1988, с. 7987.

76. Мокаленская А.И. С.-Петербург, ун-та. Сер. 2, История, языкознание, литературоведение. СПб., 1992, вып. 1, с. 96-99.

77. Москаленская А.И. Лингвистическая природа сарказма// Запорож. гос. ун-т. Запорожье, 1988, с. 66.

78. МунизЛ. Эстетика и герменевтика юмора//Акад. театр. М., 1995, №1, с. 36-40.

79. Мыркин.О Язык и дискурс. Калинин, 1978.

80. Мясищева Н.Н. Конструкции разговорного синтаксиса в современной художественной прозе (Парацелляция в повести А.Приставкина «Ночевала тучка золотая»)// Текстовый аспект в изучении синтаксических единиц. JL, 1990, с. 158-164.

81. Олейникова А.И. Разговорная лексика в структуре художественного повествования// Вопросы изучения русского языка. Владикавказ, 1994, с. 200-206.

82. Осипов Б.И., Егорова Т.И. Фразеологизмы и остроты в разговорной речи сибирских городов (На материале Барнаула, Горно-Алтайска и Омска)// Вестн. Оме. ун-та. Омск, 1999, Вып. 4, с. 89-93.

83. Пивоев В.М. Ирония как феномен культуры. Петрозаводск, 2000, с. 101-124.

84. Поликовская Л.В. Люди так и говорят// Рус. речь. М., 1988, с. 34-40.

85. Политова Л.В. Имитация слабооформленных конструкций русского разговорного синтаксиса в речи персонажей художественных текстов// Вестн.

86. Походня С.И. Языковые виды и средства реализации иронии// АН УССР. Каф. иностр. яз. Киев. Науч. мысль, 1989, с. 127.

87. Приходько А.И. Сарказм как косвенный оценочный акт// Запорож. гос. ун-т. Запорожье, 1989, с. 7.

88. Прокофьев Г.Л. Ирония как компонент речевых актов утверждения и обязательства (на материале англ. яз.)// Киев. гос. пед. ин-т иностр. яз. Киев, 1988, с. 41.

89. Прокофьев Г.Л. Условия успешности иронической игры (на материале англ. яз.)// Киев. гос. пед. ин-т иностр. яз. Киев, 1988, с. 16.

90. Пропп В.Я. Проблема комизма и смеха. М., 1976.

91. Радаев A.M. Психолингвистическая теория смешного (комического) и анализ текста// Знаковые проблемы современной коммуникации. Куйбышев, 1985, с. 112-122.

92. Раскин В.Г. Риторика в диалоге. Москва., 1986ю с.59

93. Ревзина О. Язык и дискурс// Вести МГУ — Серия 9. Филология, М., 1999, № 1, с. 25-33.

94. Рыбакова Г.Н. Об использовании парцелляции в комических и сатирических текстах// Кубан. гос. ун-т. Краснодар, 1986, с. 8.

95. Свиридова Т.М. Структура и семантика ответных реплик со значением согласия в диалоге// Исследования по семантике и прагматике языковых единиц. Уфа, 2001, с. 96-106.

96. Сергиенко А.В. Эпитеты, выражающие авторскую ироническую оценку// Лингвистическая мозаика: Наблюдения, поиски, открытия. Волгоград, 1998, вып. 1,с. 185-190.

97. Симашко Т.В. Речевые приёмы юмористических текстов// Речевые приёмы и ошибки: типология, деривация и функционирование. М., 1989, с. 99-109.

98. Симонова М.В. Семантические механизмы юмора. Тбилиси., 1995. с.317

99. Сиротинина О.Б. Разговорная речь в системе литературного языка и разговорность в истории русской художественной речи// Stylistyka. Opole, 1994, с. 86-102.

100. Снулова Н.В. Роль разговорно-просторечной лексики в художественных произведениях Н.С.Лескова на фоне общелитературной традиции 60-70-х годов XIX века// Русский язык: История и современность. М., 1996, с. 122-133.

101. Соловьёва А.К. Проблемы теории диалога. «Вопросы языкознания», 1965, №6, с. 173-187.

102. Титаренко Е.Ю. Лексико-семантические средства реализации юмора// Киев. гос. пед. ин-т иностр. яз. Киев, 1988, с. 18.

103. Ткачёв П.Т. О природе смеха в памфлете. Воронеж., 1978. с.38

104. Утробина Т.Г. Экспериментальное исследование языковых средств репрезентаций комического смысла: Автореф. дис. канд. наук. Филологические науки: 10.02.19/ Алт. гос. ун-т. Горно-Алтайск, 1997, с. 23.

105. Филлипова М.М. Ирония и сарказм как неотъемлемая часть английской культуры и их когнитивная важность в преподавании английского языка и практике межкультурного общения// Язык, сознание, коммуникация. М., 1999, Вып. 10, с. 132-144.

106. Филлипова М.М. Ирония, сарказм и парадоксы межкультурного общения// Межкультурная коммуникация: Теория и практика. М., 2000, с. 311-334.

107. Филлипова М.М. Словари юмористических цитат и парадоксы межкультурного общения// Язык, сознание, коммуникация. М., 2000, с. 31-54.

108. Хаммами Я. К вопросу о языковой специфике устной разговорной речи в художественном тексте (проблемы перевода с русского языка на арабский)// Африка: общества, культуры, языки. М., 1998, с. 228235.

109. Харьковщенко М.Н. Система образов в разговорной речи персонажей как средство их социально-психологической характеристики// Стилистика разговорной речи в иностранной художественной прозе. Ростов/Дону, 1987, с. 12-15.

110. Хисамова Г.Г. Типы диалога в рассказах В.М. Шукшина// Лингвистический семинар. СПб., 2001, Вып. 3, с. 123-132.

111. Хисамова Г.Г. Функции диалога в художественной прозе В.М. Шукшина// Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии. М., Уфа, 2000, с. 178-184.

112. И4.Чуич Н.Н. Парадоксы интерпретации «иронического текста»// Понимание и интерпретация текста. Тверь, 1994, с. 123-129.

113. Шахнович М.Н. Некоторые наблюдения над элементами разговорной речи в прозе Эльзы Триоле// Территориальные диалекты и разговорная речь. Калинин, 1987, с. 107-115.

114. Шестаков В.П. Ирония. Москва., 1982. с.317

115. Ширяев Е.Н. Семантико-синтаксическая структура разговорного диалога// Рус. яз. в науч. освещении. М., 2001, №1, с. 132-147.

116. Шишкина Т.А. Прагматика иронии// Логико-семантические и прагматические проблемы текста. Красноярск, 1990, с. 83-90.

117. Шмелёв Д.Н. Риторика. М., 1958. с.88-89

118. Щурина Ю.В. Речевые жанры комического// Жанры речи. Саратов, 1999, с. 146-156.

119. Эвентов В.Г. Ирония. Киев., 1973. с.13

120. Якубинский Л.П. О диалогической речи, М., 1923, с. 127-142.

121. Beaugrand, R. de. Text, Discourse and Process, London, Longman, 1980.

122. Carlson L. Dialogue Games. An Approach to Discourse Analysis. Boston. 1983.

123. Denis Jardon. Du comique dans le texte litteraire edit

124. Franck Eyrar. Paris hachette l'humour. 1996.

125. George Perec. Cher, tres cher, admirable et charmant ami Paris Flamarion. 1997.

126. Hall T. Comics. Liverpool., 1948. c.157

127. Halliday M.A.K. and R. Hasan. The grammar of discourse. 2nd ed. New York: Plenum. 1996.

128. Jean Sereil. L'ecriture comique Paris. 1976.

129. Kukharenski P. Syntaxis. Budapest., 1986. c.46-47

130. Marc-Alain Ouakin. Dory rotnemer la bible de l'humour juif. Edit. Ramsay. 1995.

131. Pierre Douglas. Cest fort d'humour edit solin. France. 1992.

132. Raymond Deyos. Matire a rire edit oban, 1991.

133. Robert Escarpit. L'humour. P.U.F. Paris. 1972.

134. Tannen D. (ed) Analyzing Discourse: Text and Talk. Wash. 1982.

135. Чивита.Теопа de comismo. Roma., 1984. c.13.1. ИСТОЧНИКИ ПРИМЕРОВ

136. Русская разговорная речь. Тексты/Б.А. Земская. М., 1978.

137. Довлатов С. Встретились, поговорили. Санкт-Петербург, 2001.

138. Довлатов С. Заповедник. Санкт-Петербург, 2001.

139. Стругацкие А. и Б. Стажеры. М., 1962.

140. Стругацкие А и Б. Обитаемый остров. М., 1966.