автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.04
диссертация на тему: Среднерусская агиографическая традиция в искусстве XVI-XVIII веков. Иконография Авраамия Ростовского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Среднерусская агиографическая традиция в искусстве XVI-XVIII веков. Иконография Авраамия Ростовского"

Научно-исследовательский институт теории и истории изобразительных искусств Российской Академии художеств

На правах рукописи УДК 74 (470.41)

Гек. f'

С. 4 Третьякова

Анна Леонидовна

Среднерусская агиографическая традиция в искусстве XVT-XVIII веков. Иконография Авраамия Ростовского

Специальность ; 17.00.04-изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектора

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Москва-1998

Работа выполнена в Научно-исследовательском институте теории и истор] изобразительных искусств Российской Академии художеств

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ: доктор искусствоведения, заслуженный

деятель искусств РФ А.В. Рындина

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: доктор искусствоведения, профессор

Э.С. Смирнова

кандидат филологических наук Р.А. Седова

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: Центральный музей древнерусской культуры

им. Андрея Рублева

Защита состоится « ?)» мюня 1998 г. в час, на заседании Диссертационного Совета К 019.03.01. Научно-исследовательского институ теории и истории изобразительных искусств Российской Академии художес по адресу: 119034, Москва, Пречистенка, 21.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российской Академ* художеств (Москва, Пречистенка, 21).

Автореферат разослан « Ъ » р <•■ ■ 1998 г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета, кандидат искусствоведения

Н.А. Виноградова

Общие положения. Диссертация посвящена изучению среднерусской агиографической традиции в искусстве ХУТ-ХУШ веков на примере анализа иконографии святого Авраамия Ростовского (Х1-Х11 вв.) в произведениях иконописи, лицевого шитья, монументальной живописи, мелкой пластики. Сохранившиеся до нашего времени иконы, шитые покровы, фрески, памятники прикладного искусства с изображением святого составляют одну из интереснейших страниц в истории культуры Древней Руси. Проблема изучения агиографической традиции уточняет наше понимание художественной культуры той эпохи, рассматриваемые в диссертации произведения отражают определяющие принципы искусства указанного периода.

Созданию этой работы предшествовал длительный период собирания разрозненного изобразительного материала. Изучены коллекции древнерусского искусства десяти музеев: Государственного исторического музея, Государственного историко-культурного музея-заповедника «Московский Кремль», Государственного Русского музея, Государственной Третьяковской Галереи, музея Древнерусской культуры имени Андрея Рублева, Новгородского историко-художественного музея-заповедника, Переславль-Залесского художественного музея-заповедника, Государственного архитектурно-художественного музея-заповедника «Ростовский кремль», Сергиев - Посадского музея-заповедника, Ярославского историко-архитектурного музея-заповедника, Ярославского художественного музея.

Обширность материала заставила выбрать наиболее значительные произведения искусства с образом Авраамия Ростовского. Хронологические параметры изучаемых памятников объясняются тем, что ранее XVI века изображений святого не сохранилось, а произведения XIX века в развитии его иконографии являются не столь значимыми, т.к. повторяют ранние памятники с образом святого.

В диссертации рассматривается часть истории духовной и художественной культуры Средней Руси. Большинство изучаемых памятников происходят из Ростова Великого, либо как-то связаны с этим краем. Тема ростовской живописи Х1У-ХУ вв. в последнее время привлекала внимание многих авторов, но ее всё же нельзя считать исчерпанной. Проблема правомерности постановки вопроса о ростовской школе иконописи отражена в данной работе.

Цели и задачи исследования. Первостепенная задача работы - проследить истоки и судьбу среднерусской агиографической традиции на примере изучения иконографии одного святого в памятниках древнерусского искусства, определить её своеобразие по сравнению, в частности, с новгородской, а также поставить эту проблему в контекст общерусской художественной традиции, что поможет глубже осознать те процессы, которые происходили в то сложное и интересное для исследователя время.

Большинство рассматриваемых здесь произведений не было объектом специального интереса искусствоведов. Пока в научной литературе преобладают первичные публикации материала, а не его интерпретация. На данном этапе возникает задача глубже изучить особенности каждого из сколько-нибудь значимых памятников, участвующих в сложении агиографической традиции Средней Руси, выявить историю их создания, иконографическую программу, образный строй, стилистические особенности живописи, уточнить датировку. В работе ставится также цель определить взаимное соотношение памятников, чтобы осознать принцип эволюции образа и стиля в различных изображениях Авраамия Ростовского.

Методика исследования. В настоящей работе предлагается комплексный метод изучения произведений, в основу которого положено три аспекта в подходе к памятникам древнерусского искусства.

Первый из используемых нами методологических инструментов в изучении агиографической традиции в искусстве Древней Руси - сравнительный анализ произведений литературы и искусства. Это необходимо, чтобы пра-

вильно осмыслить духовно-психологическое содержание образа в памятниках живописи и лицевого шитья. Такой подход помогает глубже понять и отчётливее оттенить характерные особенности каждого изображения Авраамия. Естественно, что, обращаясь к житийным циклам, мы рассматриваем три редакции Жития святого, их отражение в живописных клеймах икон и фрескового ансамбля.

Анализируя среднерусскую агиографическую традицию на примере изображений одного святого, мы стремимся определить характерные черты, нюансы иконографии в различных произведениях искусства. Каждый из рассматриваемых памятников имеет различные иконографические варианты в изображении Авраамия Ростовского, определяющие, в итоге, содержание и образный строй произведений. Поэтому последние разделяются по типологии образа, при этом заостряется внимание на его видоизменении в разные эпохи, а также выясняются, насколько возможно, внутренние мотивы, вызвавшие эти изменения.

Все рассматриваемые памятники являются частью общерусского художественного процесса, и мы пытаемся найти им место в истории искусства путём стилистического их сопоставления, а также сравнения с произведениями других регионов древнерусской культуры (Новгород).

Актуальность исследования. В последние годы наша медиевистика уделяет большое внимание русской агиографии в различных её духовных и культурных проявлениях. Сейчас благодаря усилиям историков византийского и древнерусского искусства, а также реставрационным открытиям новых памятников, появилась возможность дать более точную атрибуцию произведений и предпринять дальнейшие шаги по пути изучения агиографии в искусстве Древней Руси.

Апробация работы. Основные проблемы исследования были изложены в выступлениях, сделанных на протяжении 1994-1997 годов: на научных заседаниях Отдела древнерусского искусства Ростовского музея (3 доклада); на

научных конференциях «История и культура Ростовской земли» (Ростов, 1991 и 1995 гг.). Список опубликованных работ прилагается.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, примечаний к тексту, приложений и списка использованной литературы.

Содержание работы. Во введении рассматривается основная, представленная выше проблематика, формулируются цели и задачи исследования, история вопроса. Ряд сведений об изображениях Авраамия Ростовского приводится в «Описи» и в историко-статистических описаниях Богоявленского монастыря; некоторые произведения упоминаются в изданиях XIX века - в путеводителях по городу Ростову и Ростовскому музею церковных древностей. Эта литература носит чисто информативный характер. Большинство из рассматриваемых в диссертации памятников имели лишь публикации. Помимо опубликованных работ в изучение поставленной проблемы нами привлекались архивные документы и свидетельства, материалы музейной фондовой документации. Краткий обзор литературы, посвященный изучаемой теме, даёт одновременно отправные точки для её дальнейшего исследования.

В I главе («Авраамий Ростовский в истории, письменности и искусстве Древней Руси. Крест Авраамия») анализируется историческая сторона Жития святого, при этом мы придерживаемся взглядов ряда исследователей, занимавшихся изучением этого вопроса (Макарий Булгаков, Е.Е. Голубинский, А.П. Кадлубовский, В.О. Ключевский, A.A. Титов, Т.В. Буланина).

Следует оговориться, что относительно жизни Авраамия Ростовского даже в монастыре, им основанном, не сохранилось никаких исторических сведений. Об их существовании сейчас можно лишь догадываться. Летописи также молчат о святом. Единственный источник наших знаний о нём - это Житие.

Житие Авраамия «представляет собой один из интереснейших памятников древнерусской агиографической литературы» и давно привлекало внимание исследователей, изучавших его с различных точек зрения. Первоначально

Житием интересовались как историческим источником, при этом оказывали значительное доверие его фактической стороне: в рассказе о борьбе Авраа-мия с идолопоклонством усматривали одно из свидетельств о русском язычестве, встречающихся редко. Со временем содержание этого литературного памятника вызывало у исследователей все более критическое отношение и сомнение в его исторической достоверности.

Учёные разделяют три редакции Жития Авраамия. Разноречивые сведения, которые дают эти редакции, приводят филологов и историков к самым разнообразным выводам относительно жизни святого: Макарий Булгаков определял подвиги Авраамия первыми десятилетиями христианства на Руси, В.О. Ключевский - 1073-1077 гг., A.A. Титов - XI -началом XII вв., Е.Е. Голу-бинский и А.П. Кадлубовский - XIV веком.

Древнейшие списки первой редакции восходят к концу XV века. Эта редакция неоднократно издавалась, на её основе была составлена проложная память. Текст Жития состоит из двух сказаний: о сокрушении языческого идола и кознях беса, которым святой твердо противостоял. Вторая редакция, мало распространенная, известна по спискам XVI-XVII вв. В ней появляется обстоятельный рассказ о юных годах Авраамия. Исследователи предполагают влияние на эту редакцию Жития Авраамия Галичского и Чухломского. Третью редакцию датируют концом XVH-началом XVIII вв. Она представляет собой третий вариант сказания о первоначальной жизни Авраамия. Таким образом, литературная история Жития святого насчитывает несколько столетий.

Служба Авраамию впервые встречается в рукописном сборнике XV века. При исследовании этого памятника нельзя не согласиться с выводом Е.Е. Го-лубинского о его составлении по образцу Службы Сергию Радонежскому. Действительно, несмотря на некоторые различия, сходство многих богослужебных фрагментов говорит о возможной зависимости Службы Авраамию от Службы Сергию (тексты приводятся в приложении). Т.е. в XV веке Авраамий был ещё местночтимым святым, но, вопреки хронологии, стал духовно род-

ствен Сергию Радонежскому. В диссертации приводятся известные примеры такого заимствования из истории древнерусской богослужебной литературы (Службы Петру митрополиту Московскому и архиепископу Стефану Сурож-скому).

Отвечая на невольно возникающий вопрос, с чем связан факт появления Жития и Службы Авраамию Ростовскому в XV веке, следует вспомнить о том, что важная особенность ростовской культуры этого времени - её историзм, обращение к своим древним традициям. Именно в это время определяются дни празднования первым ростовским епископам, возникают новые житийные редакции, собираются свидетельства о чудесах, происходящих у гробниц местночтимых праведников. Уважение к историческому наследию сказалось и в строительной деятельности: возводятся новые храмы и монастыри. Увлеченность величием прошлого, повсеместное собирание святынь (возрождение духовной и культурной жизни после татаро-монгольского ига) были характерными чертами русской культуры XV века вообще: достаточно вспомнить события в Новгороде и в Москве. Аналогичные процессы можно проследить и в Византии.

Кроме того, известно, что на Руси в это время подъём духовной жизни и расцвет святости совпал с распространением ересей: ересь стригольников (с середины XIV века), ересь жидовствующих в Ростове (1380г.). Вероятно, именно с этими фактами - с обращением к своему историческому наследию и борьбой с различными лжеучениями, с идеей соблюдения чистоты православия, актуальной в ту эпоху, связано появление в агиографической литературе жизнеописаний святых - борцов с язычеством.

Изучавшими Житие Авраамия исследователями было установлено и влияние на него Жития Авраамия Затворника, апокрифического Жития Иоанна Богослова, легенды об Иоанне Новгородском. Можно предположить, что под воздействием названных памятников развилось представление о борьбе Авраамия с язычеством в конкретном образе низвержения идола, в

котором жил демон, мстящий потом за это святому. Соотнесет« бесов с язычниками, и особенно с идолами (мотив о бесе, живущем в идоле) восходит к древнейшей византийской литературной традиции. Двум эпизодам, из которых слагается история борьбы Авраамия с дьяволом, можно найти параллели в области известной в Древней Руси легендарной литературы. Житие Авраамия Ростовского является интересным примером взаимодействия агиографических сказаний, имеющих очень древние источники.

Ко времени Макарьевских соборов 1547-1549 годов произошла общецерковная канонизация Авраамия Ростовского. В работе подробно рассматриваются исторические события, сопутствовавшие общецерковному прославлению святого, когда политическая судьба Ростова слилась с судьбой молодого централизованного государства.

С официальной канонизацией Авраамия возросло его почитание, которое отразилось в создании памятников общерусского значения. Мы встречаем его образ в центральной апсиде Благовещенского собора Московского Кремля. Начиная с XVI века во всех иконах избранных ростовских чудотворцев можно видеть образ Авраамия. Его изображение появляется в святцах Софийского собора в Новгороде. В царицыных мастерских выполняются два надгробных покрова на раку с мощами Авраамия: в 50-х годах XVI века и в 1594 году. Отдельным этапом в почитании святого, отразившимся в сохранившихся произведениях, является середина - вторая половина XVII века, когда создаются прекрасные памятники иконописи, монументальной живописи, лицевого шитья с изображением Авраамия Ростовского.

Рассмотрев в этой части работы три редакции Жития Авраамия, историю их создания, выделив черты документальные и легендарные, отметив влияние на этот памятник других произведений агиографической литературы, а также изучив историю прославления Авраамия, отразившуюся в произведениях культуры, можно утвердительно сказать, что, несмотря на краткость сведений о святом, собранные воедино памятники литературы и искусства,

где изображается Авраамий, рисуют нам образ святого, историю его почитания, как одну из значительных страниц в истории Ростовской земли.

Заключительная часть главы посвящена анализу Креста Авраам ия - памятника металлопластики, происхождение и атрибуция которого являются загадочными. Литой медный Крест (Ростовский музей, XIV век), украшенный рельефными и гравированными изображениями, по преданию является копией-отливкой не сохранившегося древнего Креста, венчавшего жезл, который вручил Авраамию Иоанн Богослов и которым святой сокрушил языческого идола. Ростовский Крест стал мемориальным памятником медного литья и позднее воспроизводился в многочисленных копиях. Анализ его рельефов, а также приведённые сравнительные аналогии, подкреплённые анализом палеографии и данные агиографических источников позволяют сделать вывод о том, что металлический Крест Авраам ия является копией-отливкой (отчасти адаптированной) одного из ранних памятников металлопластики, исполненного в конце XII- начале ХП1 вв. Скорее всего, памятник был выполнен славянским мастером византийского круга.

II глава («Иконография Авраамия Ростовского в произведениях лицевого шитья») посвящена анализу шитых памятников. Древнейший надгробный покров в русской изобразительной традиции исторически часто является перво-истоком иконографии святого. Именно изображение на покрове находится в тесной догматической связи с почитанием мощей. Этот вид искусства необычайно тесно привязан к месту погребения подвижника, он несёт те первоос-новные духовные представления о сущности жизни и подвига праведника, которые вытекают из почитания его могилы, его мощей. Т.е., изучая древний подобный памятник с изображением святого, мы анализируем «документальность» образа в предельных возможностях средневекового искусства.

В настоящее время известны шесть произведений лицевого шитья с изображением Авраамия Ростовского. Это два покрова, выполненные в середине

XVI века и в 1594 году, покров 40-х годов XVII века; на плащанице конца XVI столетия, митре 1651 года и клобуке митрополита Ионы 1665 года Ав-раамий изображён среди избранных святых.

Два покрова XVI века не стали объектом специального изучения исследователей. Однако памятники представляют большой интерес, ибо они являются одними из самых ранних дошедших до нас произведений в иконографической традиции Авраамия Ростовского. С покровом середины XVI века связано предание, что он был вложен в Авраамиев монастырь Иваном Грозным и выполнен в мастерской царицы Анастасии Романовны.

В главе отдельно рассматривается процесс типологической унификации, являющийся характерной чертой культуры XVI века, когда образование и укрепление Русского централизованного государства принесли с собой повышенный интерес к биографиям московских государей, митрополитов, русских святых и проч. Именно в это время создаётся ряд произведений литературы, где большое внимание уделяется жизни крупных государственных деятелей: «Летописец начала царствования Ивана Грозного» с центральной ролью последнего, «Степенная книга» и др. Интерес к биографиям, подвигам святых отразился в Великих Четьих - Минеях митрополита Макария. Та же тенденция наблюдается в архитектурном и в изобразительном искусстве. В это время появляется множество изображений русских святых, только что канонизированных к общему празднованию. Получают широкое распространение житийные иконы, что соответствовало, как уже было сказано, развитию агиографического жанра в русской литературе того времени и было обусловлено интересом эпохи к личности святого как составляющей общерусского пантеона. Покровы, пелены, иконы этого времени отмечены желанием осмыслить деяния изображаемых подвижников через их житие, стремлением по возможности не растерять характерность образов. Вспоминая памятник первой трети XVI века - икону «Сергий Радонежский с житием» (ЦМиАР) и сравнивая лик Сергия на этой иконе с ликом Авраамия на покрове, можно выявить явно

индивидуальные черты в изображениях святых, которые появляются словно «отголоски» ранних покровов. И, вместе с тем, здесь налицо тенденции к типизации образов, к унификации стиля, что в целом характерно для живописи и литературы того времени.

Сравнивая стилистические признаки покрова Авраамия Ростовского с другими произведениями лицевого шитья середины XVI века, вышедшими из мастерской Анастасии Романовны (покров Кирилла Белозерского 1555 года, покров Никиты Столпника Переславского 1556-1560 гг.), можно смело утверждать исполнение их художниками одного круга, что лишний раз подтверждает принадлежность интересующего нас покрова Авраамия середине XVI века, а также указывает всю значительность этого неизученного до наших дней памятника.

Вкладная надпись на покрове Авраамия Ростовского 1592 года сообщает, что он был шит в мастерской царицы Ирины, супруги царя Фоедора Иоанно-вича (1584-1598 гг.) по случаю рождения в 1592 году дочери Феодосии. Известно, что царевна Феодосия умерла в 1594 году, прожив год с небольшим. По предположению Орсини, у кого находился памятник в конце XIX века, этот покров из-за смерти царевны не был послан в Авраамиев монастырь, и в Смутное время при неизвестных обстоятельствах попал во Флоренцию. На данном этапе более глубокое изучение памятника для нас затруднено, т.к. оно возможно лишь по фотографии в издании (Археологические известия и заметки за 1894 год). Сегодняшнее местонахождение покрова неизвестно. Но мы стараемся определить его художественно-выразительные особенности путём приведения аналогии - памятника, созданного в той же мастерской примерно в то же время - покрова Зосимы Соловецкого. Внешний облик Авраамия продолжает иконографическую линию покрова середины XVI века: мастер явно видел тот памятник шитья и исходил от образа святого на более раннем покрове.

Данная иконографическая линия находит своё продолжение в покрове Авраамия, исполненном в 1642-1649 гг. Это произведение, атрибутированное и введённое А.В. Силкиным в научный оборот, является одним из центральных памятников Строгановской мастерской лицевого шитья.

Относительно иконографии Авраамия укажем, что рисунок лика строго следует внешним чертам на покрове конца XVI века. Вместе с тем, проведенный в этой части работы сравнительный анализ показывает и значительные различия между памятниками. К середине XVII столетия закономерно должны были произойти существенные стилистические изменения сравнительно с концом XVI века, которые трансформировали и характер образа. Сказанное дает право сделать вывод, что в отрезок времени между этими произведениями был создан ещё один покров, видимо, не дошедший до наших дней ( или пока не известный нам), от которого и отталкивались Строгановские мастера. История древнерусского шитья дает примеры подобного процесса стилистических и иконографических изменений в феномене надгробных покровов. Самыми характерными являются несколько дошедших до нас памятников шитья на раку Сергия Радонежского.

Образно-стилистические особенности покровов, отразившиеся прежде всего в трактовке ликов, обусловлены изменениями содержательной структуры образа, связанными с иной эпохой. На раннем покрове лик исполнен особой духовной значительности, исходящей от глубокого взгляда, характерных черт лица. И хотя это произведение создано почти через четыреста лет после смерти Авраамия, но в нем не утрачена внутренняя глубина образа, восходящая, как мы думаем, к не дошедшим до нас изображениям святого. Со временем эта конкретность сменилась чертами более идеализированными, облагороженными, как бы вобравшими в себя все возвышенные эпитеты литературного портрета.

Шитые изображения Авраамия Ростовского представляют собой единую, не повторяющуюся ни в одном из видов изобразительного искусства иконо-

графическую линию, возможно, являющуюся архаической. Поскольку памятники лицевого шитья неизбежно связаны друг с другом, они замыкаются в одну главу, показывающую некий этап развития образа Авраамия Ростовского. Но эта иконографическая традиция не является единственной в изображениях святого: она будет иной в памятниках станковой и монументальной живописи.

В Ш главе («Образ Авраамия Ростовского в иконах избранных святых») рассматривается стилистическая и образная эволюция в разновременных произведениях различной региональной принадлежности, изображающих святого.

Идея избранности святых в той или иной иконе - всегда есть некая концепция. Каждый памятник с избранными святыми - это целый мир, где обычно мы сталкиваемся с изображениями различных иерархических групп. Авраамия Ростовского встречаем либо среди ростовских святых, которые символизируют покровительство древнему городу, олицетворяя его прошлое, либо среди святых, общерусских и вселенских, многие из которых пользовались в Ростовской земле особым почитанием в силу его древних связей с Византийским миром.

В таком важнейшем в истории иконографии ростовских святых памятнике, как икона «Сергий Радонежский и ростовские чудотворцы» 40-х годов XVI века долгое время оставалась неизученной иконографическая программа как богословско-символическая система, а также стилистические особенности живописи. Подробно рассмотрев эти проблемы в диссертации, мы пришли к следующим выводам: в программе иконы заложена идея духовной истории Ростова в лице его покровителей, концепция единства двух княжеств -Московского и Ростовского. В целом её можно определить как выражение духовной связи ростовской и московской святости. При этом она не лишена и историзма. В работе рассматриваются события, происходившие в этих горо-

дах в конце XV - начале XVI веков, которые объясняют некоторые структурные особенности иконы.

Центральную группу святителей фланкируют два преподобных - Сергий Радонежский и Авраамий Ростовский. При первом же взгляде на икону заметна их «одноликость».Сначала это сходство наблюдалось в Службе, а теперь литургическое подобие проецируется на подобие чисто внешнее. Авраамий после канонизации, вопреки исторической хронологии, являет собой как бы духовное подобие Сергию. Метафора, раскрывающая внутреннюю сущность святого, распространяется и на его иконографию. В изображении Авраамия иконописец идёт не от характерности облика на надгробном покрове, а словно пренебрегает ею для создания образа абстрактного, лишенного черт индивидуальности, но наполненного той духовной возвышенностью, которая создает эту созвучность, «похожесть» ликов преподобных. В изображении Авраамия можно наблюдать «механизм» типизации и унификации образа, когда мастер идёт по пути внешней и внутренней равночестности Авраамия преподобному Сергию.

Рассмотренные в работе стилистические особенности иконы как будто бы выявляют ее дату рубеж ХУ-ХУ1 вв. Однако признаком для более точной атрибуции памятника может служить его иконографический состав. Мы предполагаем, что это произведение являет собой пример архаизирующей линии ростовского искусства зрелого XVI века. Возможно также, что этот памятник есть повторение более раннего образца дионисиевского времени.

Такое объяснение стиля иконы представляет, конечно, только гипотезу и не может претендовать на абсолютную достоверность. Тем не менее, нам кажется, что предложенная позиция о генезисе подобных произведений даёт возможность понять причину традиционной датировки иконы концом XV -началом XVI вв.

Произведения, подобные рассмотренному выше памятнику, послужили иконографическими образцами для создания целого ряда резных икон на

ростовской почве. В главе анализируется группа резных памятников, объединённых близостью иконографических задач, преемственностью в стиле и технике резьбы, а также затрагивается вопрос о существовании в Ростове мастерской резчиков.

Следующая по времени икона «Воздвижение Креста, Яокров, избранные святые» 1565 года является отражением глубокой и интересной концепции. Хотя здесь продолжена тема духовного единства Руси, она дана уже в более развернутом варианте: собрана история святости от русских, только что прославленных, до вселенских святых и, таким образом, выражена идея принадлежности Ростова не только к Русскому централизованному государству, но и к вселенскому православному пантеону. Относительно иконографии Авраа-мия можно говорить об эволюции, произошедшей со времени 40-х годов XVI века - от образа по-дионисиевски вдохновенного - к образу более заземлённому и тёплому.

Новгородская таблетка «Иоанн (Рыльский ?), Авраамий Ростовский, Александр Невский» выполнена в середине XVI века. Говоря об облике Ав-раамия следует отметить, что художник пользуется традиционным иконографическим изводом. В выполнении лика - в характере трактовки длинной и широкой бороды, причёски, в постановке глаз - продолжается линия «Сергиева подобия».

Таблетка создавалась примерно в одно время с ростовской иконой 40-х годов XVI века. В диссертации сравнивается образная характеристика святого в этих двух памятниках и отмечается, что их объединяет момент типизации, о котором говорилось выше.

В этой части главы выявляются особенности новгородской художественной традиции сравнительно со среднерусской. В памятниках начала XVI века система художественного мышления с её динамикой и лаконизмом в основе остается новгородской, но в ней уже улавливаются новые созерцательные интонации, характеризующие московское и среднерусское искусство.

Подводя итог наблюдениям этой части работы, следует сказать, что во всех сохранившихся произведениях иконописи XVI века с образом Авраамия складывается единый иконографический тип изображения святого. Художники «не смотрят» на древние покровы, передающие характерные черты святого, а следуют общим тенденциям искусства того времени, когда происходит перелом в понимании стиля и образа: повествовательное начало окончательно торжествует над эмоционально - созерцательным, возвышенность позы и жеста, отражавшие высокий душевный строй, теперь сменились преобладанием бытовых реалий, духовное богатство образа - его типизацией. Этим объясняется то изменение в иконографии Авраамия, о котором говорилось выше.

IV глава («Типология образа Авраамия Ростовского в контексте новых сюжетов Позднего Средневековья») посвящена произведениям XVП-XVIII веков, среди которых можно выделить ряд икон, воспроизводящих древние композиционные схемы, получившие на Руси дальнейшее развитие и подвергшиеся новому осмыслению. Каждый памятник с изображением Авраамия, помимо своего «исторического» содержания, связанного с местом его появления, чудотворений или хранения в каком-либо храме или монастыре, имеет определённый догматический, символический и литургический смысл, подчас передаваемый с помощью, казалось бы, незначительных деталей, атрибутов, жестов, нюансов иконографии. Но именно они позволяют глубже понять содержание образа, установить его связь с текстами литературных источников.

Эта часть диссертации построена на материале таких икон как «Богоматерь Боголюбская, с избранными святыми» конца XVI - начала XVII вв., «Спас Нерукотворный с предстоящими» 1645 года, группа памятников «Избранные святые перед иконой Богоматери Владимирской», «Избранные святые в поклонении Кресту» середины XVII века, «Воскресение Христово, с избранными святыми» 1729 года.

В этих иконах XVII - XVIII вв. сохраняется традиционный тип облика преподобного Авраамия. За основу берётся тот обычный иконографический вариант, который мы видели в прежних произведениях иконописи. Вместе с тем, наблюдается отход от древних традиций в самом понимании образа, он постепенно лишается высокой одухотворённости более ранних памятников.

В результате проделанного в двух последних главах анализа эволюции образа и стиля в разновременных иконописных произведениях, возникает картина сложения особого иконографического варианта Авраамия Ростовского, чем в памятниках лицевого шитья. В иконописи складывается и получает развитие традиция «Сергиева подобия». Она идёт не от характерности образа на надгробном покрове, а от идеализированного изображения на иконе 40-х годов XVI века и свидетельствует о принципиально ином, по сравнению с предшествующей традицией, способе художественного мышления, положенного в основу образного решения памятников. Лик святого престаёт быть безусловным смысловым и эмоциональным центром иконы. Значимость образа познаётся через жест, позу, силуэт, общий ритм фигуры и соотношения её с окружающими предметами. Эти тенденции определили качественное переосмысление языка цвета, линии, композиционных построений, привели к отработке новых представлений о содержании красоты.

V глава («Изображения Авраамия Ростовского с клеймами жития») посвящена житийным циклам святого. В нашу задачу также входило выяснить, какая из редакций Жития лежит в основе живописных клейм. Соотнесение изображений и сходных с ними по содержанию богослужебных текстов дает возможность рассмотреть иконы в литургическом контексте «церковного времени».

Большинство клейм иконы «Авраам ий Ростовский в житии» (в процессе реставрации)середины XVII века посвящено победе святого над бесом. В среднике эта идея выражена просто и лаконично: святой, представленный

крепким, по земному сильным человеком, попирает крестом беса, изображённого у его ног.

Единоличные иконы Авраамия, кроме трёх шитых надгробных покровов, нам не известны. В указанном выше памятнике узнается немного коренастая фигура святого, идущая от самого раннего покрова 50-х годов XVI века, но лик в рассматриваемом произведении - иной традиции, восходящей скорее к иконе 40-х годов XVI века.

Далее в диссертации подробно рассматривается каждое клеймо иконы, анализируется его композиция и художественно-выразительные особенности, приводится текст Жития, повествующий об изображенном эпизоде, а также сравниваются надписи (где сохранились) клейм иконы с текстом литературного памятника.

В итоге можно сказать, что выбор сюжетов в клеймах соответствует тексту Жития первой редакции, вместе с тем, они обретают новую самостоятельную трактовку средствами живописи.

Формальные признаки произведения, а также сравнительный анализ его стиля и подписной датированной иконы из собрания Ростовского музея («Илья-пророк в житии», 1664 год) говорят о выполнении памятника в середине XVII века.

Для изучения иконографии Авраамия Ростовского следующее произведение представляет особый интерес. Икона «Явление апостола Иоанна Богослова Авраамию Ростовскому с житием Авраамия» (первая треть XVIII века) создана в тот период, когда уже имелась длительная, осмысленная традиция в изображении святого. Тем не менее в трактовке образа преподобного на этой иконе есть характерные нюансы, отличающие его облик от предыдущих произвел ений. Средник иконы посвящен одному из сюжетов Жития Авраамия -его встрече с апостолом Иоанном Богословом на реке Ишня близ Ростова. Рассказ памятника литературы об этом эпизоде стал основой особого иконного изображения, которое имеет свою историю, отражённую в данной главе.

Его можно встретить в различных видах искусства: в монументальной и станковой живописи, в произведениях декоративно-прикладного искусства.

Как и раньше, его внешний облик здесь соответствует описанию в иконописном подлиннике: «Власы поджелты толсты, брада аки Сергиева, ризы преподобнические, испод дич». В другом подлиннике к этому добавлены слова «подобием стар». Авраамий на рассматриваемой иконе - это старец с седыми волосами, большим широким лбом, длинной окладистой бородой. То есть традиция Сергиева подобия, о которой говорилось выше, здесь продолжается, но меняется внутреннее наполнение образа.

На данной иконе смысл явления апостола художник передал через изображение по центру композиции жезла, с которым Иоанн Богослов пришел из Царьграда. Этим как бы подчёркивается равноапостольство Авраамиева подвига. Ему явился апостол - самый близкий ученик Христа, который ни разу его не предавал, апостол Любви, автор самого глубокого Евангелия, которое учит о Логосе, о предвечном Божественном слове. Характерно, что в богослужебной литературе его деяния неизменно сравниваются с апостольскими.

Сопоставление двух образов строится с помощью таких средств как рисунок и цвет. Жёсткий каркас складок хитона с его стрельчатыми концами, закручивающимися и создающими сложный узор, передаёт напряжение, стремительность в образе апостола, и - достаточно ритмичные, плавно спадающие складки одежд Авраамия, от которого словно веет тишиной и покоем. Насыщенные и плотные цвета одежд Иоанна Богослова: ярко-красный испод, тёмно-синий, пронизанный светом хитон с круглыми пробелами, организующими большую форму. И очень мягкие, сгармонированные цвета одежд Авраамия: охристый подрясник с розовой разделкой - словно отсветом от одежд Иоанна Богослова и коричнево-вишнёвая мантия. На фоне голубо-серого неба, холмистого пейзажа с синей гладью реки отчётливо читаются столь контрастные по отношению друг к другу силуэты фигур.

Говоря о стилистике, надо отметить, что икона являет нам пример перелома традиций на стыке двух эпох: элементы XVIII столетия «накладываются» на художественный язык XVII века. Эта противоречивость стиля особенно заметна в живописи личного, в цветовом решении иконы, в принципах трактовки фигур со своеобразной разделкой одежд: розовый отсвет от одежд апостола на фигуре Авраамия вместе со всем характером её живописи настолько неорганично выглядит, что кажется позднейшей вставкой.

Состав окружающих средник двадцати четырёх клейм со сценами жития святого отличается большим разнообразием. Клейма и надписи довольно точно следуют текстам третьей редакции Жития. Система клейм словно стремится заменить собою текст. Автор пытается в цикле изображений построить не менее замкнутое и законченное повествование. Авраамий показан в деяниях, автор создал образ не созерцательный, но образ святого, активно проявляющего себя на земле. Это связано с повышением интереса к реальному миру на рубеже Средневековья и Нового времени, когда в иконописи всё большее внимание уделяется категориям конкретно-исторического времени сравнительно с временем вечным.

Создание иконы имеет конкретную мотивацию в церковной истории того времени, когда происходила борьба официальной Церкви с народным «невежеством и идолопоклонством». Отсюда, главная идея иконы - получение Авраамием благодати от апостола, прославившегося борьбой с язычеством, для свержения каменного идола, и создание обители на месте капища, -отвечает направленности Синодального постановления от 22 мая 1722 года.

Фресковый житийный цикл Авраамия Ростовского выполнен в 1683 году бригадой ярославских мастеров под руководством Дмитрия Григорьева. Роспись четверика храма Иоанна Богослова в Ростовском Кремле посвящена деяниям апостола, а на нижнем ярусе - наиболее доступном для обозрения, но и самом удаленном от купола, размещены сцены жития Авраамия Ростов-

ского. Как уже было указано, храм возник на месте бывшего здесь в XII веке Иоанновского монастыря. Семидесятые - восьмидесятые годы XVII столетия отмечены обстановкой накала борьбы с раскольниками. Недаром ортодоксальное православие ставило старообрядцев в один ряд со злейшими вероотступниками прошлых времён. Поэтому возникновение храма в это время, посвященного апостолу и святому, которые прославились борьбой с язычниками, отстаиванием идеи чистоты православия, не является случайным.

Состав и содержание надписей фресок позволяет сделать вывод о том, что художники пользовались первой редакцией Жития. Лик Авраамия, сохранившийся лишь в отдельных композициях, написан уверенно и умело, но без стремления подчеркнуть характерность. При его создании мастера пользовались иконописным подлинником, т.е. и в настенной живописи сохраняется та же традиция, которая наблюдалась в ранее рассмотренных памятниках иконописи.

При первом же знакомстве с росписями житийного цикла Авраамия Ростовского поражает их «многословность», насыщенность отдельными темами, сюжетами - черты, свойственные вообще искусству этого времени. Вместе с тем обзор росписи оставляет чувство пространственной лёгкости фресок в интерьере храма. Это впечатление сохраняется и при изучении отдельных композиций. В построении их художник широко использует пейзаж, а также сложные многоярусные сооружения. Он помещает сцены между склонами горок, между колоннами палат. В росписи создаются как бы плоские кулисы, разделяющие изображение на несколько сюжетов.

В живописи господствует ощущение гармонии. Это подчёркнуто колоритом, в котором преобладают охристые тона. Всё палатное письмо выполнено приглушёнными красками - высветленными или затемнёнными. Фигуры написаны в ином ключе, с употреблением преимущественно локальных и плотных тонов - багор, голубец, «празелень». Самоценность цвета сочетается с подчёркнутым обыгрыванием ритмических повторов, с любованием краси-

выми деталями - в архитектуре, в дорогих богато украшенных одеждах князей и епископов.

Далее в диссертации отмечаются сходства и различия в трактовке текста Жития святого в данном памятнике и в рассмотренных выше иконах; даётся анализ содержания и стиля стенописи.

Житийные циклы Авраамия Ростовского представляют огромный интерес и дают богатые возможности для дальнейших изучений.

В заключении подводятся итоги исследования, которые сводятся к следующим выводам.

Разделяя сохранившиеся произведения с изображением Авраамия по типологии образа, мы выделяем в них две самостоятельные иконографические линии. Одна из них является местной, привязанной к гробу святого и соблюдается в памятниках лицевого шитья: в трех дошедших до наших дней надгробных покровах. Как было показано в данной работе, в русской изобразительной традиции древние покровы с образом святого связаны, как и рельефные надгробные изображения, с представлением о нетленности мощей праведника и часто являются первооригиналом его иконографии.

Образно - стилистические особенности памятников, отразившиеся прежде всего в трактовке ликов, подчинены законам эволюции содержания, вкладываемого в изображение. На раннем покрове лик исполнен особой духовной значительности, исходящей от глубокого взгляда, характерных черт лица, в нём передана внутренняя глубина образа, восходящая, как мы думаем, к не дошедшим до нас изображениям святого. Со временем эта конкретность, индивидуальность сменилась чертами более идеализированными, облагороженными, как бы вобравшими в себя все возвышенные эпитеты литературного портрета.

Другая иконографическая линия изображений Авраамия Ростовского существенно отличается от первой и имеет за собой литературный источник -Службу святому, которая была в XV веке составлена на основе Службы Сер-

гию Радонежскому. Такое подобие, духовное родство двух святых прослеживается не только на литургическом уровне, но и на уровне иконографическом. В трактовке образа Авраамия мастера идут не по пути историрования образа, а по пути подобия и равночестносги Сергию Радонежскому. Традиция изображения святого исходит не от характерности образа на надгробном покрове, а от идеализированного изображения на иконе 40-х годов XVI века и свидетельствует о принципиально ином, по сравнению с предшествующей традицией, способе художественного мышления, положенного в основу образного решения памятников. Эта линия имеет место в памятниках иконописи и монументальной живописи и появилась в произведениях первой половины XVI века. Она связана с общестадиальными изменениями, происходившими в русской культуре того времени, когда в понимании стиля и образа произошёл перелом, который повлёк за собой рождение новых форм; иные цели изобразительного искусства привели к унификации иконного образа, его идеализированности и типизации.

В результате проделанной работы выявлен целый ряд интереснейших, ранее не изучавшихся памятников. В ходе их исследования проводился стилистический анализ, который позволил уточнить или пересмотреть некоторые общепринятые датировки. С этой целью в качестве сравнительного материала привлекались другие произведения древнерусского искусства. В частности, указана долго длящаяся ошибка ранней датировки иконы «Сергий Радонежский и ростовские чудотворцы» и сделано предположение о её создании в 40-х годах XVI века. Выявлено самое раннее житийное изображение святого (середины XVII века), уточнено время написания иконы «Явление Иоанна Богослова Авраамию Ростовскому, с житием Авраамия» ( первая треть XVIII века), а также предложена датировка Креста Авраамия - памятника металло-пластики, происхождение и атрибуция которого до настоящего времени остаются загадочными.

Изучение агиографической традиции помогает увидеть крупным планом эволюцию образа и стиля в пределах целого пласта культурных эпох - от конца XV до XVIII веков, поэтому надо признать предлагаемый аспект исследования весьма плодотворным для будущего изучения древнерусского искусства.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Шитые надгробные покровы Авраамия Ростовского // Сообщения Ростовского музея. Выпуск VIII. Ярославль, 1995. С.113-123 (1,5 пл.).

2. Об иконе «Сергий Радонежский и ростовские чудотворцы» из собрания Ростовского музея-заповедника /7 История культура Ростовской земли. 1995. Ростов, 1996. С.63-71 (1 пл.).

3. Крест Авраамия Ростовского // Пластические искусства. Исследования молодых. Сборник научных работ аспирантов НИИ PAX. М., 1997. С.153-164 (0,5 пл.).

1. Житийная иконография Авраамия Ростовского // Письменные источники житийной иконографии русских святых Х1-Х1Х вв. Сборник статей.

2. Авраамий Ростовский и основанный им Богоявленский Авраамиев монастырь. Издательство «Отчий дом» (4 пл.).

В печати:

(1 пл.).