автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.04
диссертация на тему: Средневековый художественный металл адыгов X-XVI вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Средневековый художественный металл адыгов X-XVI вв."

0034 газчо

На правах рукописи

КУЁК Марьет Гиссовна

СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МЕТАЛЛ АДЫГОВ Х-ХУ1 вв.

Специальность 17.00.04-Изобразительное, декоративно-прикладное искусство и архитектура

АВТОРЕФЕРАТ 1 г;

[и на соискание ученой ст кандидата искусствоведения

1 5 ОПТ ?п

диссертации на соискание ученой степени

Москва 2009

003479546

Диссертация выполнена в ГУ «Адыгейскийреспубликанский институт гуманитарных исследований им. Т.М. Керашева»

Научный руководитель: доктор искусствоведения, профессор

Мальбахов Борис Хасаиович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Бгажноков Барасби Хачимович

кандидат искусствоведения, доцент Докучаева Елена Евгеньевна

Ведущая организация: Институт языка, литературы и искусства

им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН

Защита состоится « /С »ОИууЛ 2009 г. в //> часов на заседании диссертационного совета Д-212.152.01 при Московском государственном художественно-промышленном университете им. С.Г. Строганова по адресу: 125080, Москва, Волоколамское шоссе, 9.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГХПУ.

Просим принять участие в защите диссертации и направить отзыв в двух экземплярах по указанному адресу.

Автореферат разослан « /£_» 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат искусствоведения

И.Е. Печенкин

Общая характеристика диссертации

Актуальность исследования

Представленное диссертационное исследование посвящено малоизученной ранее художественной обработке металла адыгов в эпоху средневековья на территории Северо-Западного Кавказа. На протяжении длительного исторического периода здесь были сосредоточены богатейшие археологические памятники, обнаружившие уникальные произведения художественного металла. Изучение художественно-образной программы произведений декоративно-прикладного искусства археологических памятников позволяет проследить эволюцию материальной и духовной культуры адыгов. Актуальными становятся вопросы зарождения художественной обработки металла, образования художественных центров на местной сырьевой базе, изучения художественно-образного аспекта произведений художественного металла, выявления стилистических особенностей меотской, касожской и белореченской культур, искусствоведческого изучения традиций адыгского народного искусства, введения в научный обиход ранее неизвестных памятников, определения этнической принадлежности произведений художественного металла в контексте историко-генетических слоев.

Развитие различных видов изобразительного искусства у адыгов происходило в условиях уникального географического и культурного взаимодействия, которое, на наш взгляд, определило появление самобытной художественной культуры, народного декоративно-прикладного искусства, своеобразной художественной традиции. Изобразительное и декоративно-прикладное искусство адыгов представлено памятниками погребально-культовой мегалитической архитектуры, монументально-декоративной живописи, произведениями художественной керамики, художественного металла, различными видами народного искусства, такими как: резьба по камню и дереву, художественная обработка рога и кости, кузнечное, оружейное и ювелирное ремесло, золотая вышивка, басонное плетение, узорное плетение из рогоза и куги, аппликация и тиснение по коже. Проблемы изучения художественного наследия, произведений декоративно-прикладного искусства, возрождения традиций и развития современного народного искусства актуальны для адыгской культуры и искусства.

Эпоха средневековья в художественной культуре адыгов является наиболее проблематичной, недостаточно изученной, что побудило нас заняться разработкой этой проблемы.

Границы исследования

Хронологические рамки исследования охватывают период Х-ХУ1 веков, но в силу необходимости комплексного исследования стилистики, художественно-образной программы произведений художественного металла адыгов привлекаются материалы первобытного, античного времени и раннего средневековья. Художественная культура адыгов в средние века изучена мало, но именно в этот период происходили значительные исторические события на территории СевероЗападного Кавказа, формировались и развивались северокавказские этносы, происходило Великое переселение народов, взаимовлияние и взаимопроникновение художественных культур, складывались касожс-кая и белореченская культуры.

Географические рамки исследования определены территорией Северо-Западного Кавказа, Причерноморья и Прикубанья, на которой сосредоточено большое количество археологических памятников, дающих обширный материал для изучения материальной и духовной культуры адыгов, изобразительного и декоративно-прикладного искусства, в частности, художественного металла.

Объектом исследования стали произведения художественного металла эпохи средневековья из археологических памятников Северо-Западного Кавказа. Круг памятников определяется по принципу содержания наибольшего количества интересующих нас сюжетов и мотивов, отражающих художественно-образные особенности духовной и материальной культуры адыгов. В работе мы используем опубликованные материалы археологических памятников Северо-Западного Кавказа средневекового времени. Это:

1. Борисовский могильник У-1Х вв. н.э.

2. Сопинский могильник V—VI вв.

3. Могильник Мешоко 1У-У1 вв.

4. Ленинохабльский могильник У-1Х вв.

5. Казазовский могильник VII 1-Х вв.

6. Колосовский могильник Х-ХН вв.

7. Кужорский могильник Х-ХШ вв.

8. Змейский катакомбный могильник Х-ХН вв.

9. Псекупсский могильник Х-ХН вв.

10. Белореченские курганы Х1У-ХУ1 вв.

Часть памятников, относящихся к эпохе Древнего мира, выходят формально за хронологические рамки нашего исследования, однако, мы считаем возможной ретроспекцию некоторых произведений худо-

жественного металла майкопской и меотской культур, отражающих в дальнейшем некоторые стилистические и символические особенности изображений в касожской и белореченской культурах.

Предметом исследования являются исторические и художественные тенденции развития художественного металла адыгов в эпоху средневековья, изучение его художественно-образной программы, определение стилистических и технико-технологических особенностей меотской, касожской и белореченской культур.

Цель исследования состоит в изучении процессов формирования и эволюции художественной традиции средневекового металла адыгов, определении его художественных, образных, символических и технико-технологических особенностей. Изучение, систематизация в хронологической последовательности произведений художественного металла археологических памятников, находящихся в музеях Москвы, Санкт-Петербурга, Краснодара, Майкопа, Нальчика и частных коллекциях.

Основные задачи исследования:

- типологизация и структурирование материала;

- изучение и сравнительный анализ основных компонентов в меотской, касожской и белореченской художественных культурах на основе образов мифологии и эпоса адыгов;

- выявление характерных орнаментальных композиций и базовых элементов декора;

- изучение и формальный анализ основных средств художественной выразительности изделий из металла;

- исследование традиционных технологий, их влияние на художественную форму и декор произведений;

- выделение историко-генетических слоев процесса формирования художественно-образной программы художественного металла адыгов.

Методика исследования

Особенности исторического развития Северо-Западного Кавказского региона с наслоением различных культур предполагают использование комплексного подхода в методике исследования. В диссертационной работе использованы такие научные методы, как сравнительно-исторический, формально-стилистический, структуролистический, семиотический, иконографический и иконологический, экстраполяционный. Также мы используем методику определения путей образования историко-генетических слоев в культуре этноса, предложенную С.И. Вайнштейном.

Анализ произведений проводится в соответствии с разработанными в искусствоведческой науке методиками исследования, художественно-

го анализа и искусствоведческой интерпретации. В своей совокупности они позволили, на наш взгляд, систематизировать произведения художественного металла, выявить его стилистические особенности, проследить развитие традиционных мотивов и сюжетов, образов мифологии и религии адыгов.

Источниковедческую базу исследования составили опубликованные материалы археологических экспедиций, а также неопубликованные материалы, любезно предоставленные археологом Н.Г. Ловпаче; архивные материалы Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований им. Т.М. Керашева (АРИГИ); фотоматериалы, рисунки. Использованы этнографические и фольклорные исследования по материальной и духовной культуре адыгов.

Источниками научного исследования стали коллекции художественного металла Национального музея Республики Адыгея, Государственного исторического музея, Государственного музея Востока, Государственного Эрмитажа.

Научная новизна

В настоящей работе впервые предпринята попытка комплексного исследования произведений художественного металла адыгов во всей полноте известного на настоящий момент материала. Широкий обзор археологических памятников позволил систематизировать весь материал, определить черты стилистической преемственности, приемы традиционной технологии изготовления и декорирования. При этом большое внимание уделялось выявлению их художественно-образных особенностей, определению их генезиса и эволюции. В научный оборот вводится ранее не опубликованный и не изученный материал по искусству художественного металла адыгов.

Практическая значимость работы заключается в заполнении существующей лакуны в изучении художественной культуры адыгского народа. Результаты исследования и выводы могут быть использованы в музейной и выставочной деятельности, для расширения научных представлений об истории культуры адыгов, а также в качестве базового материала в образовательном процессе художников-прикладников, в разработке учебных программ для преподавателей изобразительного искусства, этнической истории и художественной культуры.

Апробация исследования

Основные результаты работы опубликованы в сборниках научных трудов, в региональной и республиканской печати, в монографии «Художественный металл адыгов».

Важные аспекты диссертации были отражены в докладах и сообщениях, сделанных на 7-ом Европейском Региональном Конгрессе «In Sea», Стамбул-Каппадокия, Турция (2004 г.); на международной научно-практической конференции «Мир культуры адыгов: прошлое и настоящее», Майкоп (2004 г.); на Региональной конференции «Проблемы изучения и публикаций материалов по фольклору и этнографии народов юга России», г. Нальчик (16-17 мая 2008 г.).

Результаты исследования по декоративно-прикладному искусству адыгов использовались автором во время преподавания курса «Народное декоративно-прикладное искусство адыгов» на факультете адыгской филологии и культуры Адыгейского государственного университета, при составлении учебно-методического пособия и художественного альбома «Золотое шитье адыгов».

Структура и объем исследования

Структура диссертационной работы была определена необходимостью первоначального искусствоведческого изучения, систематизации и обобщения художественного металла в хронологическом порядке.

Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, приложения и иллюстративной части. В приложении приводится список принятых сокращений, описание рассматриваемых произведений из археологических памятников. Иллюстративная часть исполнена автором и включает 34 листа рисунков и 13 фотографий.

Основное содержание диссертации

Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, определяются цели и задачи, методология научной работы, дается определение объекта и предмета исследования, устанавливаются его хронологические рамки и географические границы, характеризуется степень изученности проблемы на современном этапе развития отечественного искусствоведения, приводится краткая информация об истории адыгов.

ГЛАВА 1. Художественный металл археологических памятников Северо-Западного Кавказа в отечественной историографии

Глава содержит характеристику современного состояния изученности темы, в ней дается развернутый историографический обзор научной искусствоведческой и этнографической литературы.

Исследования археологических памятников Северо-Западного Кавказа русскими учеными начались в XIX веке и стали сенсацией того

времени. В многочисленных курганах были открыты уникальные памятники мирового значения. Произведения художественного металла из Майкопского, Келермесских, Ульских, Семибратних, Костромского курганов обогатили коллекции Особой кладовой Государственного Эрмитажа.

Систематическое изучение археологических памятников Северо-Западного Кавказа было начато во второй половине XIX века. В 1875— 76 гг. были проведены раскопки в низовьях реки Кубани курганной группы «Семь братьев» В.Г. Тизенгаузеном, произведения из которых хранятся в Отделе античной культуры Государственного Эрмитажа. В 1879 году B.J1. Берштамом на Кубани были раскопаны памятники в районе Екатеринодара, у станиц Некрасовской, Темиргоевской, Ульско-го аула, а материалы раскопок поступили в Музей Кавказа в Тифлисе. В 1888 году кубанским краеведом, членом Московского и Русского археологического обществ Е.Д. Фелициным был исследован курган Кара-годеуашх. С 1883 года начинает свою работу профессор Петербургского университета Н.И. Веселовский, который более 20 лет посвятил раскопкам курганов на территории современной Адыгеи. Н.И. Веселовский исследовал всемирно известный Майкопский курган, Келермесский, Костромской и Ульский, Новосвободненские и Белореченские курганы, благодаря его трудам они введены в мировую науку. Найденные Н.И. Веселовским уникальные произведения майкопской археологической культуры, меото-скифской и белореченской культур являются главными в коллекциях Государственного Эрмитажа и Государственного исторического музея. Материалы раскопок Н.И. Веселовского были систематизированы В.П. Левашовой в статье «Белореченские курганы». Художественный металл Белореченских курганов также анализируется в ряде публикаций М.Г. Крамаровского.

В 1907 году археолог A.A. Миллер исследовал могильники Ново-Михайловский и Агойский, которые были описаны и проанализированы A.A. Спициным. В районе г. Краснодара A.A. Миллером впервые был открыт меотский грунтовый могильник, на котором впоследствии работали H.A. Захаров и М.В. Покровский.

В советское время археологические исследования были продолжены археологами A.A. Иессеном, Н.В. Анфимовым, К.Ф. Смирновым, В.П. Шиловым, А.Д. Столяром, A.A. Формозовым, В.И. Маркови-ным, В.П. Левашовой, В.П. Любиным, П.У. Аутлевым, П.А. Дитлером, Л.К. Галаниной, A.M. Лесковым, А.Д. Резепкиным, В.А. Дмитриевым, В.Р. Эрлихом, Н.Г. Ловпаче, A.A. Нехаевым, A.A. Товом и другими.

Одной из актуальных задач археологии Адыгеи является изучение памятников раннего средневековья. Памятники зихского и касожского племенных союзов в дореволюционное и советское время были исследованы слабо, только относительно недавние раскопки российских археологов позволяют надеяться на изучение вопросов преемственности культуры меотских племен с культурой зихов и касогов.

Фундаментальным изучением Борисовского могильника занимался В.В. Саханёв, который датировал его V-IX вв. и связывал с зихами - предками адыгов.

Серьезную работу по исследованию средневековых археологических памятников провел М.В. Покровский, который в 1928-1932 гг. изучал Пашковский могильник. Он датировал его IV-VI вв. н.э. и на его материале проследил связь древнемеотских захоронений с адыго-меот-скими средневековыми захоронениями.

В конце 20-х годов прошлого столетия начинает свою плодотворную работу известный кубанский археолог, исследователь древностей Северо-Западного Кавказа Н.В. Анфимов. С его именем связаны открытия целого ряда могильников и городищ скифского времени, протомеотских могильников VIII—VII вв. до н.э. на территории Адыгеи и Краснодарского края. Меотская археологическая культура существовала на территории Адыгеи и Кубани более тысячи лет, но была изучена и обозначена археологами в 50-х годах прошлого столетия. Первую периодизацию меотской археологической культуры предложил Н.В. Анфимов. В опубликованных тезисах докладов он указывает на сходные и различные черты меотской и раннесредневековой культур, доказывает преемственность меотской и позднемеотской культур в раннесредневековой культуре адыгов. Значительный вклад Н.В. Анфимова в археологическую науку отражен во многих его трудах, но наиболее известным является художественный альбом «Древнее золото Кубани», в котором красочно представлены и подробно описаны изделия художественного металла из Майкопского кургана Ошад IV—III тыс. до н.э., Костромского, Келер-месских и Ульских курганов VII-V вв. до н.э., Семибратнего городища, меотских памятников Прикубанья - Уляпских, Елизаветинских курганов, кургана Карагодеуашх, Курджипского и других. В этой уникальной книге впервые были собраны и опубликованы материалы археологических экспедиций с конца XIX века, материалы раскопок Н.И. Веселовско-го, Н.В. Анфимова, A.M. Лескова и многих других археологов.

Археолог П.А. Дитлер, научный сотрудник Адыгейского научно-исследовательского института (АНИИ, далее АРИГИ), руководил архео-

логической экспедицией в 1957-61 гг., занимался изучением средневековых археологических памятников на территории Адыгеи, исследовал могильники в районе пос. Колосовка. В своих многочисленных отчетах и статьях он описывает археологический материал, характеризует обряд погребения, анализирует материальную культуру, прослеживает преемственность раннесредневековой и касожской культур от позднемеотской культуры. Его главные выводы заключаются в том, что эти памятники свидетельствуют о единстве материальной и духовной культуры, высоком уровне художественной обработки металла и расцвете художественного ремесла в эпоху средневековья. Он уверенно предполагает, что центром высокохудожественной обработки металла может являться предгорная часть Северо-Западного Кавказа, долина реки Фарс.

В связи со строительством Краснодарского водохранилища на правом берегу Кубани исследованы могильники у хутора Ленина краснодарскими археологами И.И. Марченко, О.П. Куликовой, А.З. Аптекаре-вым, Н.Ю. Лимберисом. Оказавшийся в зоне затопления курганный и грунтовый могильник у аула Нечерезий исследован A.M. Ждановским в 1976 году.

Раскопки Псекупсского могильника проводились Н.Г. Ловпаче и A.A. Товом. Этот могильник дал материалы эпохи раннего железа, среднего железа и средневековья, что подтверждает его долговременный характер. Исследования искусствоведа и археолога Н.Г. Ловпаче представляют несомненный интерес в изучении духовной и материальной культуры адыгского этноса на всех этапах его исторического развития.

С 1981 года и до настоящего времени в Адыгее работает Кавказская археологическая экспедиция Государственного музея Востока под руководством A.M. Лескова. Всего экспедицией за более чем двадцатилетний срок работы было раскопано более двух тысяч погребений раннего железного века. Материалы некоторых экспедиций нашли отражение в каталоге выставки «Сокровища курганов Адыгеи».

На территории Адыгеи с 1982 года также работает экспедиция Государственного Эрмитажа под руководством Л.К. Галаниной и А.Ю. Алексеева.

В.А.Тарабанов изучил и проанализировал металлические предметы Ленинохабльского могильника, раскопки которого проводились археологами П.А. Дитлером и A.M. Ждановским. Анализируя погребальный инвентарь и обряд захоронения, автор указывает на его близость материалам Белореченских курганов XIV-XVI вв., Убинского могильника и памятникам Черноморского побережья Краснодарского края.

В работе M.JI. Стрельченко «Вооружение адыгейских племен в X-XV вв.» анализируются адыгские сабли, наступательное и защитное вооружение Убинского могильника. Этот могильник характеризуется как наиболее типичный адыгский курганный и грунтовый некрополь. Анализ комплекса погребального инвентаря первой группы могильника дал автору возможность датировать его X-XII вв., а вторую группу - XIV-XV вв. Материал грунтовых погребений сходен с материалами Белореченских курганов.

На заключительном этапе нашей работы вышли в свет несколько новых исследований по археологии интересующего нас региона. Это монография В.А. Киселя «Шедевры ювелиров Древнего Востока из скифских курганов» (2003 г.), каталог-альбом «Сокровища Золотой Орды» со статьей М.Г. Крамаровского «Золото Чингисидов: джучидская сокровищница» (2000 г.), коллективный труд A.M. Лескова, Е.А. Бегловой, И.В. Ксенофонтовой, В.Р. Эрлиха «Меоты Закубанья в середине VI - начале III в. до н.э. Некрополи у аула Уляп. Погребальные комплексы» (2005 г.), книга-альбом А.Р. Канторовича и В.Р. Эрлиха «Бронзоли-тейное искусство из курганов Адыгеи» (2006 г.). Наибольший интерес представляет работа А.Р. Канторовича и В.Р. Эрлиха «Бронзолитейное искусство из курганов Адыгеи», в которой представлены 175 произведений декоративно-прикладного искусства меотов, хранящихся в фондах ГМВ и Национального музея Республики Адыгея. Эти материалы стали доступны для изучения только после их публикации в данном альбоме, что, несомненно, является научным прорывом в разрешении многих актуальных вопросов археологии Адыгеи и Северо-Западного Кавказа. Авторы рассматривают феномен бронзолитейного искусства меотов в эпоху раннего железного века, анализируют мотивы меото-скифского звериного стиля и его способов моделирования изображений, а также композиционно-стилистических приемов. Выводы авторов о преемственности меото-скифской культуры, развитии прикубанского варианта звериного стиля меотской культуры вплоть до IV в. н.э. подтверждают наши выводы о существовании на территории современной Адыгеи, Прикубанья, Черноморского побережья высокой технологии обработки художественного металла, стилистической преемственности образов и мотивов звериного стиля в меотской, касожской и белореченской культурах.

В работе использованы искусствоведческая и этнографическая литература, посвященная исследованиям декоративно-прикладного искусства народов Северного Кавказа. Известный исследователь Кавказа

Л.И. Лавров много лет занимался изучением художественной культуры адыгов. Он интересовался художественной культурой XIII века - периодом переселения части адыгского народа в предгорья Центрального Кавказа, вызванного монгольским нашествием.

Адыгское орнаментальное искусство впервые было представлено в небольшой статье Е. Шиллинга «Адыгейский узор», опубликованной в журнале «Искусство» в 1940 году.

Первый иллюстрированный альбом «Адыгейский народный орнамент» под редакцией М.З. Азаматовой вышел в 1960 году, одновременно вышел альбом под редакцией A.M. Шортанова «Народное искусство адыго-кабардино-черкесов».

В изучение художественного металла и оружия народов Кавказа большой вклад внесла Э.Г. Аствацатурян. Комплексы традиционной одежды народов Северного Кавказа нашли свое отражение в работе E.H. Студенецкой. Проблемы соотношения древней, средневековой и традиционной этнографической культуры карачаевцев и балкарцев рассмотрены в монографии В.М. Батчаева, которая выдержана в соответствии с концепцией «историко-генетических слоев» С.И. Вайнштейна. Хотелось бы отметить, что мы в своей работе используем методы исследования, впервые предложенные С.И. Вайнштейном.

Выявлению абхазо-адыгских параллелей в орнаменте посвящена небольшая статья Е.М. Малия. Орнаментальное искусство Дагестана рассмотрено в монографии П.М. Дебирова. Исследования П.Р. Гамзатовой ювелирного искусства Дагестана определяют функции архаической системы женских украшений, рассмотренные автором как отражение мифологической основы представлений народа о мироздании, о духовно-пространственном положении человека в мире.

Кабардинское народное искусство рассматривается в монографии и многочисленных публикациях Б.Х. Мальбахова, исследовавшего и обобщившего народное декоративно-прикладное искусство этнически родственных народов - адыгов, кабардинцев и черкесов. Проблемами народного искусства и изучением художественных средств декоративного оформления адыгских циновок занимался А.Г. Кушу.

ГЛАВА 2. Формирование художественной традиции в метал-лопластике Северо-Западного Кавказа. Майкопская и меотская культура

В этой главе проводится ретроспективный обзор наиболее ярких произведений художественного металла эпохи ранней бронзы и желез-

ного века, обозначается сюжетный и образный репертуар, выделяются особенности звериного стиля майкопской и меотской культуры.

В первом разделе мы обратились к майкопской археологической культуре последней четверти IV—III тыс. до н.э., сформировавшейся в результате сложного взаимодействия культурных традиций местного населения и переднеазиатского влияния. Мы рассматриваем произведения археологических памятников, сконцентрированных в бассейнах притоков реки Кубани - Белой и Фарса, протекающих на территории современной Адыгеи. Новые данные археологов и искусствоведов, занимающихся ювелирным искусством Циркумпонтийской зоны, подтверждают, что в раннебронзовом веке на Северном Кавказе встречается наибольшее количество золотых и серебряных украшений из Майкопского кургана Ошад, из станицы Старомышастовской, Псебайской и Новосвободной. Некоторые ученые признают сходство майкопских памятников с памятниками Трои, Аладжи и Ура, при этом выделяют майкопскую коллекцию как отдельный художественный стиль.

В данном разделе также рассматриваются памятники протомеотской и меотской археологической культуры, которая складывается в При-кубанье, развивается и существует до конца III в. н.э. Основным населением Северо-Западного Кавказа в I тысячелетии до н.э. являлись меоты и родственные им племена синдов, торетов, керкетов, дандариев Черноморского побережья, принадлежавшие к иберийско-кавказской языковой группе.

Майкопская культура на рубеже III-II тыс. до н.э. продолжается в северокавказской культуре периода средней бронзы, которая в современной археологии обозначается как северокавказская культурно-историческая общность. Исследователями прослежена генетическая преемственность этих двух культур, типов погребальных сооружений, определена общность погребальных ритуалов и обрядов. Изучение материалов поздней бронзы на Северо-Западном Кавказе позволило археологу A.A. Иессену определить в науке Прикубанский очаг металлургии и металлообработки.

Меотская археологическая культура рассматривается нами на материалах Семибратних курганов, подтверждающих развитие металло-пластики в бассейне реки Кубани, а также на так называемых «богатых» кубанских курганов: Костромского, Келермесского, Уляпского. Художественный металл из этих памятников отражает греческое влияние, обусловленное колонизацией греками Причерноморья, Боспора Киммерийского. Скифское влияние на культуру Северо-Западного Кавказа

показывают материалы Келермесского и Костромского могильников, при изучении которых мы выделяем отличительные особенности меот-ского звериного стиля от скифского звериного стиля. Отличительной чертой меотского звериного стиля является относительная статичность образов, меньшая насыщенность динамикой и экспрессивной агрессивностью, а также изображение солярных символов на фигурках и лопатках некоторых зверей - козлов, туров, баранов, бычков, серн, зайцев, которые, по нашему мнению, являются жертвенными животными. Исключение составляет олень как символ бога природы, леса и покровитель охотников Мэзытхъэ языческого пантеона адыгов.

При сопоставлении и сравнительном анализе произведений художественного металла этих курганов мы опираемся на исследования, датировку и атрибуцию изделий, предложенные археологами и искусствоведами, что позволяет, на наш взгляд, акцентировать внимание на изучении процессов формирования и эволюции художественно-образной программы, выявлении формальных компонентов и их проявлении в искусстве последующих эпох.

Следует отметить, что в меото-скифском художественном металле складываются неизвестные в других районах распространения скифского звериного стиля приемы декоративной отделки серебряных изделий: выделение позолотой символически наиболее значимых деталей - ушей, глаз, клыков у хищников, ветвистых рогов у оленей.

Во втором разделе мы проводим краткий формально-стилистический анализ произведений художественного металла майкопской и меот-ской культур. Эти две археологические культуры имеют достаточно большой хронологический промежуток - последняя четверть IV тыс. до н.э. и УШ-УП вв. до н.э., но мы рассматриваем их по территориальному и художественно-образному содержанию, привлекая и учитывая результаты исследований по археологии, этнографии и фольклору.

Проведенный сравнительный анализ изделий художественного металла позволил нам определить некоторые отличительные признаки изобразительной традиции Северо-Кавказского региона. Это сочетание элементов реалистического изображения и декоративной схематизации, обобщенная трактовка анатомических форм, сочетание скульптурных форм с графической проработкой, лаконизм форм и выразительность силуэта, золочение отдельных деталей изображения.

Взаимодействие культур на протяжении длительного исторического периода на Северо-Западном Кавказе находится в плоскости образования адыго-абхазского этнического общества, формирования адыго-аб-

хазского языка. Как утверждают лингвисты, древний язык хаттов является праязыком адыго-абхазов, а антропологи подтверждают общность племен хаттов Малой Азии и племен адыго-абхазов Западного Кавказа, которые относятся к понтийскому антропологическому типу средиземноморско-балканской малой расы.

ГЛАВА 3. Художественный металл Северо-Западного Кавказа зихского и касожского периодов (V-VI вв. и VII-XII вв.)

В данной главе проводится анализ основных содержательных и формальных компонентов изделий художественного металла средневековых археологических памятников, рассматриваются технические приемы обработки металла, определяются особенности художественного стиля касожского периода, обозначается касожский историко-генети-ческий слой.

В первом разделе «Художественный металл зихского и касожского периодов средневековья» анализируются произведения археологических памятников Причерноморья и Прикубанья зихского периода V-VI вв., касожского периода средневековья VII-XII вв.

Раннесредневековые причерноморские зихские памятники представлены в исследованиях A.A. Спицина, В.В. Саханева, Н.В. Анфимо-ва. Художественный металл из золота, серебра и бронзы разнообразен и многочисленен: серьги, браслеты, фибулы, перстни, бляшки, пряжки, пуговицы, наконечники, ножны, выполненные в технике литья, ковки, чеканки, штамповки, украшенные гравировкой, ложной зернью, позолотой. Интересны литые зеркала из белого сплава, украшенные двумя-тремя рельефными концентрическими окружностями и радиальными лучами. Мы считаем, что этот декор символизирует языческий культ солнца, синтезированный с адыгским культом плодородия Созэрэшэм.

Мотивы орнамента представлены елочной, параллельно-штриховой насечкой, «циркульным» орнаментом, рогообразными мотивами «т1ыб-жъэ», равноконечного креста «джора», трилистниками. В материалах причерноморских памятников заметно влияние византийской культуры «юстиниановского» периода.

Раннекасожский художественный металл представлен бронзовыми зеркалами с рельефными изображениями креста, концентрическими окружностями, четырехлепестковыми розетками, пятиконечной звездой. Ювелирные украшения этого периода разнообразны: бронзовые калачевидные серьги, серьги с неподвижной привеской из литых шариков, двупластинчатые фибулы, застежки для платья, пряжки с язычком, литые пряжки, наконечники мужского пояса, разнообразные бронзовые

перстни, бляшки и амулеты с зооморфными мотивами. В конском уборе выделяются псалии с ромбовидными застежками. К художественному металлу причисляется и оружие, представленное саблями, боевыми ножами, кинжалами, стрелами и булавами.

Наконечники-подвески (адыг. «мыжьоупц1э» - оселок) являются важной составной частью адыгского воинского пояса, в который входят пряжка, декоративные бляшки с продольными отверстиями для подвесочных ремешков. Мы считаем, что прототипом наконечников-подвесок являются каменные оселки для наведения бритвы мужского пояса, бытование которых запечатлено в нартском эпосе адыгов, а современные подвески на мужских металлических поясах адыги по-прежнему называют «мыжъоупцЬ» - оселок. Бронзовые пеналы для хранения оселков, в которых они подвешивались к поясу, фрагменты поясов в виде пряжек, бляшек, наконечников из железа, серебра и золота найдены в археологических памятниках хутора Городского 1-Ш вв., Мешоко 1У-У вв., УП-1Х вв., Гатлукаевского, Ассоколаевского и Казазовского могильников, Убинского ХШ-Х1У вв. и Ленинохабльского Х1У-ХУ вв. могильников и Белореченских курганов Х1У-ХУ1 вв., что подтверждает долговременный характер бытования этих элементов мужского пояса вплоть до этнографического времени.

Характерным мотивом для раннекасожских подвесок являются сердцевидные трам (адыг. «трам») и рогообразные тыбже (адыг. «т1ыбжьэ») мотивы, которые используются в стержневой композиции или в разграниченных горизонтальными планками клеймах. Мы считаем, что подвески можно считать традиционным предметом украшения адыгского мужского костюма, определяющим преемственность в орнаментации, типологии и стилистике изображений.

Важным археологическим памятником Северо-Западного Кавказа Х-ХП вв., отражающим высокий уровень экономического и духовного развития, благотворное влияние иранского и византийского искусства, является Колосовский могильник.

В колосовском комплексе используются несколько композиционных приемов: геральдическая композиция; фризовая композиция; фигура в круге и вариации сочетания композиций, которые подробно рассматриваются в данном разделе.

Схожие композиции «звериного гона» сельджукского стиля и фризовая композиция на пластине ножен колосовской сабли свидетельствуют о влиянии восточного искусства, но изображения колосовских зверей отличаются пластичностью и лаконичностью. Касожским ювелирам

близок силуэтный рисунок, не загруженный орнаментальными элементами фон, в котором образная схематизация и стилизация не мешают передаче анатомических и пластических форм животных и птиц.

Изделия с антропоморфными изображениями составляют значительную группу художественного металла касожского периода. Это оригинальные подвески с фигурками «пляшущих» человечков; подвески с одиночными и геральдическими фигурами всадников, начельник с напаянными фигурками всадников; игольница с изображением человека.

Во втором разделе «Основные образы, сюжеты и орнаментальные мотивы в художественной металлопластике» рассматриваются вопросы формирования геометрического и растительного орнаментов, композиций, солярной символики языческих культов, зооморфных и антропоморфных сюжетов в художественном металле касожской культуры.

В работе мы используем ретроспективный метод исследования, позволяющий обратиться к археологическому материалу для изучения исторического развития, генезиса, традиций и преемственности художественной культуры. Общеизвестно, что орнамент представляет собой устойчивое явление, отражающее различные исторические эпохи, поэтому его часто используют в качестве исторического источника. В своем исследовании художественного металла мы используем типологическую классификацию орнаментальных мотивов, разработанную на основе учета основных морфологических признаков.

Художественный металл этого периода насыщен изображениями геометрических, растительных, зооморфных и антропоморфных образов и мотивов, что позволяет нам разделить исследуемые произведения по тематическому принципу на три группы. Первая - изделия с геометрическим и растительным орнаментом; вторая - изделия с зооморфными изображениями; третья - изделия с антропоморфными изображениями.

Наиболее древним мотивом считается геометрический орнамент, представленный прямыми, зигзагообразными, кривыми линиями, мотивами геометрических фигур - ромбами, треугольниками, точечными и циркульными мотивами, «жемчужником». Криволинейные линии орнамента состоят из розеток, солярных знаков, сердцевидных, спиралевидных фигур. К солярным знакам относится равноконечный крест «джо-ра», который олицетворяет огненные силы природы - солнце, огонь. Символами огнепоклоннического культа адыгов являются окружность с вписанным крестом, круг со спицами, свастика, дуги с радиальными

лучами, двойной круг. Солярная символика представлена на литых зеркалах, предметах туалетного набора из Колосовки, на предметах оружия, конской сбруи, деталях одежды. В этнографической науке подобным изображениям приписывается магическая сила, способная уберечь от несчастия и недуга.

Спиралевидные мотивы известны в художественном металле с майкопской культуры. Мотивы парных завитков или мотивы «рога» (адыг. «т1ыбжъэ»), сердцевидные мотивы «трам» часто используются в украшении бляшек, лировидных подвесок.

Растительные мотивы представлены изображением трилистника, вьющимися побегами, пальметтами и полупальметтами, виноградной лозой. Растительные мотивы не имитируют растительность в природе, а геометризированы и подчинены строгой симметрии, стилизации и более других подвержены влиянию других культур. Наиболее распространенным и даже каноничным мотивом является трилистник, который символизирует соединение трех миров: водного, земного, небесного. Трилистник изображен на шее «пляшущего» человечка в виде амулета, на ажурных подвесках и на костяных обкладках сабли из Колосовки, на щитках пряжек. Мотив трилистника часто дополняется завитками и отростками листьев, волнистыми стеблями, трехлепестко-выми пальметтами.

Наиболее популярными в художественном металле являются зооморфные композиции, сочетающиеся с растительными и антропоморфными изображениями. Яркой иллюстрацией стилистического разнообразия и богатства орнаментальных мотивов можно считать произведения металлопластики из Колосовского могильника, Убинского могильника, Белореченских курганов.

Анализируя зооморфные изображения, убеждаемся, что самыми предпочтительными и популярными были хищники: лев, барс, пантера, тигр, собака, отождествляемые с охотой и войной. Их изображения символизируют смелость, ловкость, бесстрашие, красоту и изящество и являются героической символикой боя.

Изображения лошадей и оленей связаны с мифологией и фольклором адыгов, поэтому эти образы занимают значительное место в художественном металле. Отметим, что в мифологии и фольклоре адыгов фигурируют кони, олицетворяющие собой три мира: водный, земной, небесный. Лошадь наделялась человеческими качествами, она могла разговаривать, понимать человеческую речь и перевоплощаться. Как известно, еще с протомеотского периода существовал ритуал жертво-

приношения лошадей, имевший культовое значение, их хоронили вместе с владельцами, и в связи с этим, нам известны многие гекатомбы на Северо-Западном Кавказе.

Одним из излюбленных образов является олень. Его почитали, считали священным животным, приносящим человеку благополучие и здоровье. Образ оленя традиционно занимает первое место среди мотивов звериного стиля и является символом скифской эпохи. Образ оленя с золотыми рогами олицетворял солнце, а предметы, орнаментированные изображением оленя и других священных животных, считались магическими амулетами и оберегами, защищавшими их владельцев от зла и несчастий. Как отмечает Н.Л. Членова, изображения оленя в скифскую эпоху служили тотемом, а покровительство тотема в битвах было, по воззрениям древних людей, абсолютно необходимым условием, в связи с чем именно оружие, конский убор или культовые предметы украшались фигурой оленя. Продолжением традиций изображения оленя можно считать декоративное убранство сабли Колосовского кургана № 2, которая украшена сценой охоты хищных зверей и птиц. Эта композиция на обкладке наконечника ножен сабли из листовой позолоченной бронзы является одним из самых содержательных произведений касож-ской металлопластики.

Анималистические и орнитоморфные изображения украшают многочисленные изделия Колосовского могильника: игольник, туалетный комплект, подвесные бляшки, навершие рукояти и перекрестие сабли, обивки колчана, а также втулку начельника Кужорского могильника.

Антропоморфная часть касожской металлопластики представлена подвесками Колосовки с фигурой «пляшущего» человечка, бронзовыми литыми фигурками всадников в сердцевидных рамках-подвесках, геральдическими изображениями лошадей с фигурой человека, бронзовыми фигурками всадников с секирами, напаянными на начельник, квадратной бляхой с изображением двух фигур со звериными головами (или головами в масках) Кужорского могильника. К этому ряду можно отнести еще два изделия, которые являются изображением объемных человеческих головок бородатых мужчин, сделанных в виде перстней. Два этих массивных оригинальных перстня сделаны из позолоченной бронзы и богато украшены зернью в виде трилистника, четырехлистни-ка и цепочек «жемчужника».

Традиция использования подвесок с вписанными в рамку фигурками человечков известна с позднемеотского и раннесредневекового времени. П.А. Дитлер считает, что эти изображения являются амуле-

тами или оберегами, характерными для кавказских народов, придававших изображению человека магическую силу, призванную оберегать, охранять от злых духов, недугов и болезней самого человека и его скот, его имущество. Вместе с тем, эти подвески несли в себе и декоративную функцию, служили украшением конской сбруи, создавая ажурный орнаментальный ритмический рисунок, озвучиваемый подвешенными колокольчиками и сверкающий тонко наведенной позолотой.

Антропоморфные изображения свидетельствуют о выделении в художественной культуре древнего населения Кавказа темы человека: бронзовые фигурки чаще связаны с образом мужского божества, изображаемого обнаженным и с подчеркнутыми признаками пола. Такие фигурки выступают как признаки символа мощи, изобилия, представляют божество плодородия, а иногда - божество войны.

В адыгском декоративно-прикладном искусстве Х-ХП вв. появляется образ «странствующего рыцаря» (адыг. «зэк1ол1»), «одинокого всадника» (адыг. «шыузакъу»), воспетый в адыгской мифологии и нартском эпосе в образе бога Шыузэреща («предводителя всадников»), нартов Саусэрыкъо, Пэтэрэза, Ащэмэза, Насрена. Образ «одинокого всадника» нашел свое выражение в бронзовых позолоченных ажурных подвесках. Это литые фигурки всадников, вписанные в рамки грушевидной или сердцевидной формы с подвешенными внизу бубенчиками. Фигуры всадников даны во фронтальном положении головы и корпуса, а ноги - в профильном положении. Бронзовые литые фигурки всадников, геральдические изображения лошади с одной фигурой всадника, которые можно еще обозначить как возницу, фигурки воинов с секирами, фигурки «пляшущих» человечков служили украшением конской сбруи. Конские наборы украшались также большими розетками с ложной зернью и стеклянными вставками, пластинчатыми бляшками с изображениями хищников, которые чередовались с антропоморфными фигурками в рамках.

Декоративные элементы представлены бусами, серьгами, подвесками, браслетами, височными кольцами, перстнями, гривнами, нашивными бляшками и колокольчиками. Подвески, розетки, колокольчики входили в состав ожерелий или украшали одежду. Браслеты круглопро-волочные, с орнаментированными, гладкими, переплетенными, разомкнутыми или заходящими концами. Серьги проволочные, кольцевые и стержневые, украшенные шариками с рельефным тиснением, поясками из зерни.

Зеркала с петелькой в центре на стороне, орнаментированной рельефными концентрическими кругами, радиально расходящимися лучами встречаются с У-У1 в. н.э.

Насыщенный антропоморфными, зооморфными и орнаментальными изображениями бронзовый позолоченный игольник, туалетные наборы из Колосовского и Псекупсского комплексов являются, на наш взгляд, наиболее репрезентативными изделиями касожского периода.

Анализ произведений металлопластики Колосовско-Кужорских памятников, а также Борисовского, Убинского, Псекупсского, Казазовс-кого, Ленинохабльского могильников позволил выявить характерные признаки художественного стиля касожского периода. Это:

- художественные приемы изображения человека - длинное туловище, короткие ноги, широкие плечи, длинное лицо с соединенными бровями, носом и усами;

- сюжетно-тематическая основа касожского искусства основана на мировоззрении и мифологии адыгов. Как мы уже отмечали, в изображениях всадников в рамках подразумеваются не просто «странствующие рыцари» (адыг. «шыузакъо»), а обожествленный герой нартского эпоса Саусэрыкъо или Зек1отхь - покровитель воинов и путников;

- многочисленные образы животных также являются отражением мифологических и культовых символов.

В третьем разделе «Технические приемы обработки художественного металла» рассматривается технологическая основа, представленная литьем из бронзы с последующей гравировкой или позолотой, чеканкой, тиснением, штампом, гравировкой, зернью, ложной зернью, пуантильной техникой, канфарением фона, басоном. Отличительным признаком является золочение серебряной пластины в майкопской и меотской культурах, золочение бронзовых изделий в касожской и белореченской культурах. Мы рассматриваем особенности технических приемов обработки, украшения изделий, приводим адыгские названия всех металлов и технологических процессов, подтверждающих многовековую традицию художественной обработки металла.

В четвертом разделе «Художественные и технико-технологические особенности металла зихской и касожской культур» рассматриваются и анализируются основные формальные компоненты художественного металла - композиция, рисунок, ритмика и динамика. Сюжетная и динамическая насыщенность касожской торевтики отражается в композиционных приемах изображения: фризовой, геральдической, замкнутой, стержневой, одиночно-раппортной. Примеров

исполнения декора по фризовой композиционной схеме в рассматриваемом материале много. Это сложно переплетающиеся петли с изображениями силуэтов четырех зверей и птицы на позолоченной втулке начельника Кужорского могильника. Второй начельник из Колосовки № 1, с отлитыми и напаянными подвесками «всадников с секирами», относится к фризовой однонаправленной композиции. По принципу переплетения овалов по горизонтали и вертикали исполнен фриз на игольнике из Колосовки, также оттуда происходит вертикальная фризовая композиция на пластинках туалетного набора. Ярким примером однонаправленного фриза является изображение на наконечнике сабли из кургана № 2 Колосовки «звериного гона». Геральдическая композиция представлена на бронзовых позолоченных оковах ножен Колосовки № 1, на бронзовых скобах ножен сабли с трилистниками, на подвеске с геральдическим изображением лошади и всадника, на одном медальоне игольницы дано геральдическое изображение орла.

Замкнутые изображения отдельных зверей в круге показательны для раннего и развитого средневековья. Например, грациозная фигура пантеры в круге, штампованное изображение птицы на перекрестии и на-вершии сабли, изображения четырех соколов на начельнике Кужорки, подвески с фигурками «пляшущих» человечков, подвески с «всадниками с секирой», с всадниками на двухголовой лошади. Декор на пуговицах, бляшках, пряжках и поясных украшениях также относится к замкнутым композициям.

Одиночно-раппортный вариант фризовой композиции использован в украшении круглых предметов, когда отдельные фигуры зверей, птиц, орнаментов даны в круге, петле, овале, квадрате, которые, в свою очередь, образовались в переплетении по горизонтали и вертикали. Примером подобного композиционного решения является игольник Колосовки с изображением восемнадцати овалов, переплетенных по горизонтали в три повтора, а по вертикали - в шесть повторов, а также бронзовая позолоченная втулка начельника.

Для касожской металлопластики характерны динамические композиционные приемы в изображении антропоморфных существ и животных, которые отличаются насыщенной экспрессией. В ритмической организации изображений более удачными являются фризовые и вертикальные зеркально-симметричные композиции.

В касожской металлопластике фактически нет ни одного антропоморфного и анималистического изображения в статичном положении: животные в соответствии с принципами меото-скифского звериного

стиля изображаются с головой, повернутой в обратную движению или положению тела сторону; крылья птицы распростерты во взмахе, перья ритмически расчерчены, хвосты распущены. Характерно, что подавляющее большинство зверей и людей в касожском художественном металле изображаются в движении слева направо.

Пятый раздел «Касожский историко-генетический слой художественного металла адыгов» посвящен вопросам образования эт-нотерриториальных объединений на Северо-Западном Кавказе. Эпоха раннего средневековья характеризуется усилением экономических, культурных и военно-политических контактов с другими народами Северного Кавказа и государствами внешнего мира. Войны с Хазарским каганатом, нападения половцев, славян повлияли на политическую, географическую и этническую ситуацию, но не смогли оказать столь заметного влияния на художественную культуру адыгов, которое могло бы нивелировать ее.

Наиболее заметное влияние на художественную средневековую культуру адыгов оказала аланская культура. Аланские племена, которые проникли на Кубань, были ассимилированы меотскими, а позднее - ка-сожскими племенами, вследствие этого, ученые не исключают вхождение аланского этнического компонента в состав адыгов средневековья. Аланы подверглись жестокому нападению гуннов и были разгромлены, нападению подверглись Боспор и Синдика. Вслед за гуннами из Азии двинулись авары, болгары, хазары, венгры, впоследствии - печенеги и половцы-кыпчаки. После этих волн продвижений кочевников в степной полосе преобладали тюркоязычные племена. Влияние новых этнических элементов на древнюю культуру адыгов определяется появлением обряда кремации, обсыпки дна могил углем. При этом основные традиции погребальных ритуалов автохтонов не изменяются и не перестают устойчиво бытовать. То есть, в эпоху средневековья наблюдается бири-туализм погребальных комплексов.

Влияние византийской культуры более заметно на Черноморском побережье. Византийская империя эпохи императора Юстиниана достигла могущества, расширяла свои колонии, на Кавказе появились первые греческие миссионеры, которых адыги называли шогени (адыг. «шэуджэн»). Но, традиционно оставаясь язычниками, адыги плохо воспринимали монотеизм, что подтверждается данными письменных и археологических источников.

Генуэзское влияние на Черном море, в Крыму, в Средиземном море не ограничивалось только торговлей, основанием городов - эмпорий,

колоний и факторий. Итальянцы на Кавказе также «...разрабатывали серебряные рудники... добывали там и золото». Итальянцы проникали по реке Кубань в глубь Прикубанья и Северо-Западного Кавказа, насаждали католицизм, но в силу особенностей языческой религиозности адыгов пропаганда генуэзских миссионеров не имела положительных результатов. Итальянцы вели взаимовыгодную торговлю со средневековыми адыгами, поставляя венецианское стекло, бархатные и парчовые ткани, предметы роскоши - украшения, вооружение, слоновую кость, фарфор, золото и серебро, а взамен ьывозили соленую рыбу, икру, хлеб, меха, воск и многое другое.

Изучение касожской художественной культуры позволяет выделить тот слой торевтики, который был составной частью последующего развития художественной металлопластики адыгов.

ГЛАВА 4. Художественный металл адыгов позднего средневековья. Белореченская культура (Х1У-ХУ1 вв.)

Мы продолжаем в этой главе изучение и сопоставление содержательных и формальных компонентов в белореченской культуре позднего средневековья.

В первом разделе «Произведения художественной металлопластики археологических памятников белореченской культуры» дается краткая информация о культурном взаимодействии с итальянским городом-республикой Генуей, оказавшем благотворное влияние на художественную культуру адыго-черкесских племен. Далее в диссертационной работе мы используем иноназвание адыгов «черкесы», которое появляется с XIII века. Впервые такое иноназвание адыгов засвидетельствовано в монгольских письменных источниках в форме «серкесут». Позже восточные, европейские и кавказские письменные источники зафиксировали название адыгов «черкесами», причем самоназвание «адыги» и иноназвание «черкесы» сохранилось до сих пор. В подтверждение сказанного, приведем несколько сообщений из средневековых письменных источников. Архиепископ Иоанн де Галонифонтибус, посетивший Кавказ в конце XV века, сообщает, что страна, называемая Зикией или Чер-кесией, расположена у подножия гор, на побережье Черного моря. Путешественник и географ, хорошо изучивший Северо-Западный Кавказ в XV веке, генуэзец Джорджио Интериано отмечает, что адыги проживали вдоль восточного берега Азовского моря от реки Дона до Керченского пролива и далее к югу до Абхазии и сообщает, что зихи, называемые так на языках простонародных, т.е. итальянском, греческом и латинском, татарами же и турками именуемые «черкесы», сами себя называют «ады-

га». Исторические источники - восточные, византийские, западные и русские - подтверждают данные археологических памятников о проживании адыго-черкесских племен, которые называли керкетами, зихами, касогами в начале II тысячелетия нашей эры на Азово-Черноморском побережье и на Северо-Западном Кавказе.

Самой яркой археологической культурой позднего средневековья является белореченская культура, называемая адыгскими учеными Шитхальской, по имени адыгского топонима Шитхале'. Материал курганного могильника (84 кургана), раскопанного Н.И. Веселовским в 1896-1897 и 1906-1907 гг. у станицы Белореченской, оказался настолько многочисленным и ярким, что исследователь могильника В.П. Левашова сочла целесообразным обобщить его под названием «Белореченская археологическая культура». По мнению Левашовой, этот курганный могильник принадлежит адыго-черкесам Х1У-ХУ1 вв.

Курганный некрополь обнаружил массу украшений, оружия и посуды из золота, серебра и бронзы. Произведения металлопластики из Белореченских курганов представлены: мужскими поясными наборами, в которые входили пряжки, бляшки, пуговицы, подвесные язычки и наконечники; оружием - кинжалы, ножи, сабли, наконечники стрел.

В белореченском металле резко сократились антропоморфные сюжеты. Можно сказать, что изображения человека были совсем исключены. Рассмотренный материал позволяет говорить об усилении декоративных элементов украшения мужского пояса по сравнению с касожским периодом, а также мы отмечаем увеличение количества золотых и серебряных поясных наборов. Многочисленный материал женских погребений также показывает преобладание украшений из золота и серебра. В женском наряде по-прежнему декоративную нагрузку несут туалетные комплекты. Бронзовые литые пуговицы касожского периода заменяются полыми двустворчатыми пуговицами с тисненым орнаментом, изготовленными из золота, серебра или позолоченного серебра в технике литья, штамповки, украшенные пирамидками зерни и вставками из бирюзы, а ажурно-филигранные встречаются реже.

Творчество местных мастеров проявилось в украшении посуды и предметов убранства стола, представленных несколькими серебряны-

1 Шитхале (адыг. «Шытхьалэ») - адыгейское название г. Белореченска, возникло от названия речки Шытхьалэ - правого притока реки Белой, на берегах которой стоит город.

ми ковшами и чашами. Наиболее дорогостоящая и сложно орнаментированная посуда попала в Черкесию из Сирии и Италии.

Находки литейных форм для изготовления пуговиц на Убинском, Та-уйхабльском и Ивановском селищах позволили археологам определить восточный центр художественной обработки металла в городе Майкопе и его окрестностях и западный - вокруг города Краснодара по обоим берегам Кубани.

Во втором разделе «Художественные средства и стилевая характеристика художественного металла адыгов» анализируются изделия с зооморфными и орнаментальными мотивами, рассматриваются композиционные приемы и техника изготовления. Изображения животных соответствуют определенным канонам: это одиночные фигуры, заключенные в ложнозерненные или в жемчужно-выпуклые, или лож-новитые рельефные окружности.

На розеткообразных шестилепестковых бляхах от женских поясных наборов, иногда декорированных «печатью Соломона», имелись изображения животных и сцен терзания. По мнению М.Г. Крамаровского, слой восточного влияния проявляется в изображении полупальметты, состоящей из узкого подтреугольного листа и спиралевидного побега, причем, такая пальметта встречается лишь в Малой Азии и в Крыму. Слой степной изобразительной традиции, по мнению М.Г. Крамаровского, представлен сюжетом «героической» охоты, которая перекликается с нашей трактовкой охотничьей темы. Он предполагает, что поясные наконечники имели своим прототипом какие-то ранние образцы, которые мы в своей работе обозначаем как «мыжъоупцГэ» - каменный оселок или поясной наконечник, бытующий в адыгской культуре с древности. Ажурный просвет белореченских наконечников также подтверждает их происхождение от ажурных крышек бронзовых пеналов для хранения оселков, в которых они подвешивались к поясу.

Наибольший интерес вызывает серия серебряных наконечников поясов. Среди материалов Белореченских курганов найдено около двух десятков образцов с орнаментальными мотивами. Господствующими мотивами являются трилистник, четырехлистник или крестообразная розетка. В качестве бордюров используются волнистая лоза с короткими закругленными побегами, зигзаг, «звериный след», геометрическая плетенка. Реже встречаются пуантильные или ложнозерненные кружки с шестью или семью точками, спирали в круге, рельефные кружки, стреловидные фигуры, ряд соединенных знаков типа вопросительного знака и пятилучевые рельефные кресты. Иногда встречаются лунницы

и трамы. Среди самых популярных мотивов должен быть упомянут г-образный знак. В зависимости от расположения и разворота он может быть и ¿--образным и ¿-образным. Чаще всего он преподносится в виде орнаментального мотива в декоративной композиции.

В белореченской металлопластике довольно часто встречается популярная у адыгов во все времена крестообразная композиция.

В одном захоронении знатной женщины интерес вызывают сохранившиеся остатки расшитого золотом кафтана, украшенного семнадцатью серебряными позолоченными пуговицами, имеющими форму восемнадцатигранных шишечек, грани которых украшены орнаментом из крестиков и растительных побегов. Кафтан был перетянут поясом из китайского шелка, украшенным нашивными серебряными с позолотой бляшками, пряжкой, наконечником с гравированным орнаментом. На поясе были прикреплены два ремешка с серебряными фигурными бляшками и пряжками на конце, к одной из которых крепился серебряный позолоченный игольник.

Арсенал художественных средств мастеров касожского периода сохраняется с перестановкой некоторых акцентов. Это касается композиционных приемов и орнаментальных мотивов. Стилистическая линия обозначается еще яснее. Несколько изменился набор орнаментальных мотивов, расширив круг геометрических и растительных элементов, а также область приложения декоративно-прикладного искусства. Основной арсенал технических средств также сохраняется, только бронза с позолотой заменяется серебром с чернью.

Сюжетика и стилистика изображений художественного металла белореченской культуры показывает влияние греческой, латинской, мало-азийской и золотоордынской художественных традиций, вместе с тем, сохраняются и проявляются элементы художественного стиля касожс-кой культуры.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что художественный металл белореченской культуры позднего средневековья непосредственно связан с художественной металлопластикой касожского периода. Это подтверждает традиционность и устойчивость национального характера адыгского художественного металла.

«Белореченский историко-генетический слой» определяется нами в третьем разделе, где рассматриваются вопросы разделения адыгов на западных и восточных, формирования двух территориально-политических образований - Черкесии и Кабарды. Проведенный археологами сравнительный анализ погребальных обрядов и инвен-

таря трех групп адыгского этноса - восточно-причерноморского, за-кубанского или белореченского, кабардино-пятигорского - показал сходство и родственность погребальных обрядов, наличие оружия и бытовых предметов и совершение погребений в курганах, расположенных в речных долинах.

В этом разделе мы обращаемся к материалу средневековых источников, из которых следует, что в Черкесии производство оружия и доспехов поставлено на высокий художественный и технологический уровень. Кольчато-пластинчатый панцирь, найденный Н. Веселовским в 1903 году на территории современной Адыгеи, считается самым древним образцом из всех известных на сегодняшний день. Российский ученый М.В. Горелик датировал эту находку второй половиной XIV - началом XV века и отметил, что с изобретением и созданием оружейниками Черкесии этого сложного технологического доспеха, отличающегося особой прочностью и легкостью, произошло изменение облика доспеха центральной и восточной частей Евразии. История адыгов-черкесов XIII-XVI вв. тесно связана с присутствием в бассейне Черного моря генуэзцев и венецианцев, имевших здесь торговые поселения - фактории. Зихия поставляла зерно в Византийскую империю с 1071 года, а генуэзская Каффа была перевалочным пунктом пополнения армии мамлюков и вывоза рабов из Северного Причерноморья и Черкесии в Египет. Длительное торговое и культурное взаимодействие оказало благотворное влияние на экономическое развитие и на художественную культуру Черкесии.

В Заключении формулируются выводы и выносятся на защиту основные результаты исследования.

1. Переход к раннему железному веку отмечен развитием меотской археологической культуры VIII—VII вв. до н.э., просуществовавшей до конца III в. н.э., на протяжении которого сложился своеобразный мео-то-скифский звериный стиль. Отличительной чертой этого стиля мы считаем относительную статичность образов, изображение солярных символов на фигурках и лопатках жертвенных животных.

2. Зихские памятники Черноморского побережья демонстрируют преемственность художественных традиций меото-скифской культуры в изготовлении и украшении изделий из золота, серебра и бронзы.

3. Тематической и сюжетной основой художественного металла ка-сожского периода является языческая религия и мифология адыгов, представляющая героев нартского эпоса в виде богов, оленя как лесного бога природы и покровителя охотников Мэзытхъэ.

4. Изображения всадников и «пляшущих» человечков исполнены в «касожском» стиле: длинное туловище, низкая тонкая талия, короткие ноги, широкие плечи, длинное лицо с соединенными бровями, носом и усами. Эти изображения отражают тематическую и сюжетную основу касожского искусства, основанную на обожествлении Зек1отхьэ, героев нартского эпоса в образе странствующего рыцаря, «одинокого всадника» - «шыузакъу» Саусэрыкъо, Пэтэрэз, Ащэмэз, Насрен.

5. Художественный металл эпохи средневековья представлен пятью композиционными приемами: фризовой, геральдической, замкнутой, стержневой, одиночно-раппортной.

6. Отличительной характеристикой художественного металла является золочение серебряной пластины, выделение позолотой деталей изображения в майкопской и меотской культурах, золочение бронзовых изделий в касожской культуре, увеличение количества изделий из серебра и золота в белореченской культуре.

7. Основными техническими приемами исполнения художественных изделий являются литье, канфарение фона, контурно-пуантильная техника рисунка, гравировка, обрамление изображений «жемчужником», ложная зернь, золочение серебряной и бронзовой пластины, отдельных деталей и частей изображения.

8. Звериный стиль меотской культуры характеризуется сочетанием реалистического решения образа и декоративной схематизации, стилизации, отсутствием сцен терзания оленя, лаконизмом форм, выразительностью силуэта, использованием преимущественно серебряной позолоченной пластины, пуантильной техники исполнения.

9. Художественный стиль касожской культуры характеризуется обожествлением героев нартского эпоса, образа оленя как бога леса и природы Мэзытхьэ, отсутствием сцен терзания оленя хищником, использованием фризовых композиций «звериного гона» с правосторонней направленностью, стремлением к экспрессии, символическим усложнением образов, каноничным изображением человека, стилизованным, выразительным контурно-пуантильным рисунком, использованием позолоченной бронзы, канфарением фона.

10. Белореченский художественный металл показывает сокращение антропоморфных и анималистических изображений, усиливается использование растительных и геометрических орнаментальных мотивов. Сфера эстетического выражения мастеров перемещается из конской сбруи в декор мужского костюма - на поясные наконечники. Заметно

увеличение количества изделий из серебра с чернью и позолотой, что подтверждает расслоение общества по социальному статусу.

Высокий уровень экономического развития адыгских племен на протяжении длительного времени подтверждается рассмотренными в работе произведениями декоративного искусства древней и средневековой художественной культуры.

Художественная культура адыгов развивалась и проявлялась во взаимодействии и обогащении с другими культурами Средиземноморья.

Список опубликованных работ по теме диссертации

Монография

1. Куёк М.Г. Художественный металл адыгов. Историко-искусство-ведческий дискурс. - Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 2007. - 196 с. -12 п. л.

Статьи

1. Хабаху (Куёк) М.Г. Приобщение детей к народному декоративно-прикладному искусству адыгов // Проблемы воспитания и обучения в адыгейской школе. - Майкоп, 1990. - С. 65-76. - 0,7 п. л.

2. Хабаху (Куёк) М.Г., Теучеж Н.К. Золотое шитье адыгов // Альбом. - Майкоп, 1998. - 80 с. - 5 п. л.

3. Хабаху (Куёк) М.Г. Мастер-ювелир из Кфар-Камы // Информационно-аналитический вестник АРИГИ. История, этнология, археология. -Майкоп, 1999.-Вып. II.-С. 116-121.-0,7 п. л.

4. Хабаху-Куёк М.Г. Адыгский художественный металл раннего средневековья: историография проблемы // Информационно-аналитический вестник АРИГИ. История, этнология, археология. - Майкоп, 2001. - Вып. IV. - С. 5-11. - 0,7 п. л.

5. Хабаху-Куёк М.Г. Золотое шитье адыгов // Учебно-методическое пособие. - Майкоп, 2001.-31 с.-1 п.л.

6. Хабаху-Куёк М.Г. Художественный металл адыгов в этнокультуре Кавказа // Очерки кавказской культуры. - Майкоп, 2001. - С. 215-221. -0,5 п. л.

7. Куёк М.Г. Рисунок в контексте историко-генетических слоев изобразительного искусства адыгов (черкесов), http://www.arigi.ru/socio/ ^игпа1/тс!ех.1Шп. - 0,5 п. л.

8. Куёк М.Г. Актуальные вопросы адыгского искусствознания // Культура и быт адыгов. - Майкоп, 2005. - Вып. 10. - С. 78-99. - 1 п. л.

9. Куёк М.Г. Непрерывная связь времен // Промыслы и ремесла адыгского народа. Вступительная статья. - Майкоп, 2006. - 0,2 п. л.

10. Куёк М.Г. Майкопская и меотская культура: особенности звериного стиля // Культурная жизнь юга России. - Краснодар, 2007. - № 4 (23). - С. 13-15. - 0,5 п. л.

11. Куёк М.Г. Средневековый художественный металл адыгов // Вестник Дагестанского научного центра.-Махачкала,2007.-№29,-С. 141-147. - 0,7 п. л.

Доклады и сообщения на конференциях

1. Куёк М.Г. «Рисунок в контексте историко-генетических слоев изобразительного искусства адыгов». «InSEA on BRIDGE» - 7th EUROPEAN REGIONAL CONGRESS. lst-6 Л JULY 2004. ISTANBUL - CAPPADOCIA.

2. Куёк М.Г. «Изобразительное искусство адыгов: традиции и современность». Международная научно-практическая конференция «Мир культуры адыгов - прошлое и настоящее». Майкоп. 12-15 октября 2004 г.

3. Куёк М.Г. «Художественный металл - проблемы исследования». Региональная конференция «Проблемы изучения и публикаций материалов по фольклору и этнографии народов Юга России». Нальчик. 16-17 мая 2008 г.

КУЁК Марьет Гиссовна

СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МЕТАЛЛ АДЫГОВ X-XVI вв.

АВТОРЕФЕРАТ

Сдано в набор 23.08.2009 г. Подписано в печать 24.08.2009 г. Формат 60x84/16. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,86. Тираж 100 экз. Заказ № 247. ООО «Качество», 385000, г. Майкоп, ул. Крестьянская, 221/2, тел.: (8772) 57-09-92.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Куёк, Марьет Гиссовна

Введение.

Глава 1. Художественный металл археологических памятников Северо

Западного Кавказа в отечественной историографии.

Глава 2. Формирование художественной традиции в металлопластике Северо - Западного Кавказа. Майкопская и меотская культура

2.1. Произведения металлопластики майкопской и меотской культуры.

2.2. Особенности звериного стиля майкопской и меотской культур.

Глава 3. Художественный металл Северо - Западного Кавказа зихского и касожского периодов (V - VI вв. и VII - XII вв.).

3.1. Художественный металл зихского и касожского периодов средневековья.

3.2. Основные образы, сюжеты и орнаментальные мотивы в художественной металлопластике.

3.3. Технические приемы обработки художественного металла.

3.4.Художественные и технико-технологические особенности металла зихской и касожской культур.

3.5. Касожский историко-генетический слой художественного металла адыгов.

Глава 4. Художественный металл адыгов позднего средневековья. Белореченская культура (XIV - XVI вв.)

4.1.Произведения художественной металлопластики археологических памятников белореченской культуры.

4.2. Художественные средства и стилевая характеристика художественного металла адыгов.

4.3. Белореченский историко-генетический слой.

Введение диссертации2009 год, автореферат по искусствоведению, Куёк, Марьет Гиссовна

Адыги — это этноним близкородственных автохтонных этнических образований, издревле населяющих территорию Центрального и СевероЗападного Кавказа. Современные названия единых по своей культуре и близких по языку этнографических групп - адыги, кабардинцы, черкесы, шапсуги. Для европейских стран и России был характерен один, общий для всех адыгов этноним — черкесы. Этот термин часто используется и в настоящее время.1 Первые сведения о меотских племенах — предках адыгов, появляются в VI - V вв. до н.э. в древнегреческих, а позднее в древнеримских источниках, где они известны под различными этнонимами как синды, керкеты, меоты, саниты, гениохи, зихи и др. В этих же источниках фиксируются адыгские топонимические названия, которые достоверно подтверждают присутствие адыгских племен на Северо-Западном Кавказе.

Все языки автохтонных народов Кавказа давно уже объединились в отдельную группу. В специальной литературе их называют кавказскими или иберийско-кавказскими. По мнению ученых - лингвистов, северокавказская языковая семья состоит из двух групп — западной, или абхазо-адыгской, и восточной - дагестанско-нахской. Абхазо-адыгскую группу языков образуют - абхазский, абазинский, убыхский, адыгейский, кабардинский или кабардино-черкесский. Е.И Крупнов считает, что истоки иберийско-кавказских языков и их носителей уходят в III тыс. до н.э., a P.M. Мунчаев отмечает, что некоторые обстоятельства заставляют искать основы субстрата иберийско-кавказской Л языковой группы в более глубокой древности, чем III тыс. до н.э.

Крупнейшие российские антропологи В.В.Бунак, Я.А.Федоров и др. подтверждают в своих исследованиях, что с эпохи энеолита и до позднего средневековья на Северо-Западном Кавказе не происходило смены населения,

1 Ханаху Р.А., Цветков О.М., Костылев С.В. От традиционного менталитета к современному //Мир культуры адыгов. Майкоп, 2002. С. 465 - 477.

2 Дьяконов И.М., Емельянов В.В., Старостин С.А. Хуррито-урартские и восточнокавказские языки //Древний Восток - этнокультурные связи. М., 1988. С. 164.

3 Крупнов Е.И. Древнейшая культура Кавказа и кавказская этническая общность: к проблеме происхождения коренных народов Кавказа) //СА. 1964. №1; Мунчаев P.M. Кавказ на заре бронзового века. М., 1975. С. 4 J 0. т.е. на этой территории всегда проживали представители понтийского антропологического типа средиземноморско-балканской малой расы.1

Этническое самосознание адыгов формировалось на протяжении всей многовековой истории народа. «В основе духовно-нравственной культуры адыгов лежит система моральных ценностей под общим названием «адыгагъэ» - букв.: «адыгство», «адыгская этика». Это квинтэссенция нравственного опыта народа, вырабатывавшийся - веками механизм его культурной самоорганизации».2 «Адыгагъэ» — общепризнанное обозначение адыгской этики, соединяющее в себе лучшие черты, присущие адыгам, моральный идеал, который важно сохранить, а также специфическое выражение жизненного мира и национального духа. В системе адыгской этики существуют пять постоянно действующих моральных ценностей: человечность, почтительность, разум, мужество, честь. Выражением конкретных форм адыгства, этикетных норм поведения является «Адыгэ Хабзэ» - морально-правовой кодекс, своего рода конституция, свод неписаных законов, механизм производства и воспроизводства общественных связей и взаимоотношений. В быту данное понятие ассоциируется с нормой, обычаем, ритуалом, обрядом, традицией, привычкой.3

Предки адыгов сохраняли и передавали из поколения в поколение мифы, легенды, образы и культы, языческую религию, переплетенную с христианством и мусульманством, что дало повод известному историку-кавказоведу Л.И.Лаврову отметить, что «.в адыгских доисламских верованиях прослеживаются, наряду с древнейшими анимистическими представлениями и культом предков, также разновременные производственные культы, следы ■ иудейско-хазарского наслоения и разнообразные остатки средневекового христианства».4

1 Бунак В.В. Человеческие расы и пути их образования //СЭ. 1956. №1. С. 102-103; Федоров Я.А. Историческая этнография Северного Кавказа. М., 1983. С. 17, 38.

2 Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик, 1999. С 3.

3 Бгажноков Б.Х. Адыгская этика как соционормативная система // Мир культуры адыгов. Майкоп, 2002. С. 160- 177.

4 Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Л., 1978. С. 35.

Многовековая устойчивость нравственных норм и законов позволяла адыгам воспринимать все религии достаточно свободно, наслоение религий не разрушало «адыгагъэ», скорее наоборот, закрепляло его. Этикет адыгов не поглощал религию полностью, но позволял в ней ориентироваться, не утрачивая национальных особенностей и самостоятельности этноса.1

Героический эпос «Нарты», который зародился в зихо-меото-адыгской этнической группе Кавказа и Причерноморья задолго до нашей эры, известен почти всем народам, живущим на Кавказе. За пределами Кавказа произведения этого архаического эпоса ни в языке, ни в фольклоре других народов не известны. В своем многовековом живом бытовании, в результате постоянного общения и взаимодействия народов, в процессе взаимного творческого влияния и взаимообогащения произведения героического эпоса «Нарты» сближают и духовно роднят культуры народов Кавказа.

Лейтмотив эпоса «Нарты» - любовь к человеку, защита родного очага, победа добра над злом. Оригинальный адыгский эпос «Нарты» состоит из адыгских песен (орэд), былин (пщыналь) и легенд (хъишъэ) о нартах. Он -прошлое адыгов и, во многом, их настоящее и будущее.

Эпос «Нарты» является выдающимся памятником духовной культуры. Говоря об историческом значении эпоса, Е.М.Мелетинский отмечает: «Нарты» в отличие от сказки обращены к общественно-исторической теме, отражают движение от рода к государству, процесс исторического формирования народностей».3 В сознании адыгского народа нарты - это их героические предки, это воины и витязи. Эпос состоит из цикла сказаний о нартах: Саусэрыко (Саусэрыкъо), Бадыноко (Бадынэкъо), Ащэмэз (Ащэмэз), Пэтэрэз (Пэтэрэз), Тлепш (Лъэпшъ), Малечипх (Малэчыпхъ), Шэуай (Шэуай), Дэхэнаго (Дэхэнагъу). Нарты имеют множество богов: Тхэшхо (Тхьэшхо) -верховный бог, Псатха (Псатхьэ) - бог души и жизни, Тлепш (Лъэпшь) - бог-кузнец, Мэзитха (Мэзытхьэ) - бог леса и природы, Тхагалидж (Тхьэгъэлыдж)

1 Ляушева С.А. Взаимодействие ислама и традиционной культуры адыгов //Мир культуры адыгов. Майкоп, 2002. С. 150-151.

2 Гадагатль A.M. Память нации. Майкоп, 2002.

3 Мелетинский E.M. Поэтика мифа. M., 1976.

- бог земледелия, Амыщ (Амышъ) - бог животных, Псыхогуаща (Псыхъогуащэ) - богиня рек, Уашхо (Уашхъо) - бог неба, Пако (Пако) - бог зла. У нартов есть свой неписаный кодекс морали, свое понимание чести, совести, воспитанности, позора, авторитета, уважения, мужества, скромности.1 Ряд философов рассматривают этот эпос как один из примеров религиозной мифологии.

Некогда самый многочисленный на Северном Кавказе адыгский народ, после перенесенной им национальной трагедии во второй половине XIX века в результате Кавказской войны, оказался разбросанным по всему миру, и ныне населяют Турцию, Сирию, Иорданию, Израиль, Египет, Ирак, Саудовскую Аравию, Германию, США и другие территории. В современном мире проживает около 5-ти миллионов адыгов (черкесов), а на исторической Родине осталось всего 5% адыгов. Этнические адыги, оставшиеся на исторической Родине, рассеяны по Краснодарскому краю, Республике Адыгея, в Карачаево-Черкесской, Кабардино-Балкарской республиках. Сегодня Республика Адыгея занимает территорию 7,8 тыс. кв. км, население составляет 447 тыс. человек, столицей республики является город Майкоп. Государственные языки -русский и адыгейский. Основные реки - Белая, Кубань, Лаба. Адыгея во все времена была главным перекрестком на стыке двух миров - Азии и Европы, через нее проходили торговые и военные пути.

1 Шенкао Г.Х. Элементы предфилософии в эпосе // Мир культуры адыгов. Майкоп, 2002. С. 86-96.

Актуальность исследования

Представленное диссертационное исследование посвящено малоизученной ранее художественной обработке металла адыгов в эпоху средневековья на территории Северо-Западного Кавказа. На протяжении длительного исторического периода здесь были сосредоточены богатейшие археологические памятники, обнаружившие уникальные произведения художественного металла. Изучение художественно-образной программы произведений декоративно-прикладного искусства археологических памятников позволяет проследить эволюцию материальной и духовной культуры адыгов. Актуальными становятся вопросы зарождения художественной обработки металла, образования художественных центров на местной сырьевой базе, изучения художественно-образного аспекта произведений художественного металла, выявления стилистических особенностей меотской, касожской и белореченской культур, искусствоведческого изучения традиций адыгского народного искусства, введения в научный обиход ранее неизвестных памятников, определения этнической принадлежности произведений художественного металла в контексте историко-генетических слоев.

Развитие различных видов изобразительного искусства у адыгов происходило в условиях уникального географического и культурного взаимодействия, которое, на наш взгляд, определило появление самобытной художественной культуры, народного декоративно-прикладного искусства, своеобразной художественной традиции. Изобразительное и декоративно-прикладное искусство адыгов представлено памятниками погребально -культовой мегалитической архитектуры, монументально-декоративной живописи, произведениями художественной керамики, художественного металла, различными видами народного искусства, такими как: резьба по камню и дереву, художественная обработка рога и кости, кузнечное, оружейное и ювелирное ремесло, золотая вышивка, басонное плетение, узорное плетение из рогоза и куги, аппликация и тиснение по коже. Проблемы изучения художественного наследия, произведений декоративно-прикладного искусства, возрождения традиций и развития современного народного искусства актуальны для адыгской культуры и искусства.

Эпоха средневековья в художественной культуре адыгов является наиболее проблематичной, недостаточно изученной, что побудило нас заняться разработкой этой проблемы.

Границы исследования

Хронологические рамки исследования охватывают период X-XVI веков, но в силу необходимости комплексного исследования стилистики, художественно - образной программы произведений художественного металла адыгов привлекаются материалы первобытного, античного времени и раннего средневековья. Художественная культура адыгов в средние века изучена мало, но именно в этот период происходили значительные исторические события на территории Северо-Западного Кавказа, формировались и развивались северокавказские этносы, происходило Великое переселение народов, взаимовлияние и взаимопроникновение художественных культур, складывались касожская и белореченская культуры.

Географические рамки исследования определены территорией СевероЗападного Кавказа, Причерноморья и Прикубанья, на которой сосредоточено большое количество археологических памятников, дающих обширный материал для изучения материальной и духовной культуры адыгов, изобразительного и декоративно-прикладного искусства, в частности, художественного металла.

Объектом исследования стали произведения художественного металла эпохи средневековья из археологических памятников Северо-Западного

Кавказа. Круг памятников определяется по принципу содержания наибольшего количества интересующих нас сюжетов и мотивов, отражающих художественно - образные особенности духовной и материальной культуры адыгов. В работе мы используем опубликованные материалы археологических памятников Северо-Западного Кавказа средневекового времени. Это: 1. Борисовский могильник V - IX вв. н.э.

2. Сопинский могильник, V - VI вв.

3. Могильник Мешоко IV-VI вв.

4. Ленинохабльский могильник V - IX вв.

5. Казазовский могильник VIII - X вв.

6. Колосовский могильник X - XII вв.

7. Кужорский могильник X - XIII вв.

8. Змейский катакомбный могильник X - XII вв.

9. Псекупсский могильник X -XII вв.

10. Белореченские курганы XIV - XVI вв.

Часть памятников, относящихся к эпохе Древнего мира, выходят формально за хронологические рамки нашего исследования, однако, мы считаем возможной ретроспекцию некоторых произведений художественного металла майкопской и меотской культур, отражающих в дальнейшем некоторые стилистические и символические особенности изображений в касожской и белореченской культурах.

Предметом исследования являются исторические и художественные тенденции развития художественного металла адыгов в эпоху средневековья, изучение его художественно-образной программы, определение стилистических и технико-технологических особенностей меотской, касожской и белореченской культур.

Цель исследования состоит в изучении процессов формирования и эволюции художественной традиции средневекового металла адыгов, определении его художественных, образных, символических и технико-технологических особенностей. Изучение, систематизация в хронологической последовательности произведений художественного металла археологических памятников, находящихся в музеях Москвы, Санкт - Петербурга, Краснодара, Майкопа, Нальчика и частных коллекциях. Основные задачи исследования - типологизация и структурирование материала;

- изучение и сравнительный анализ основных компонентов в меотской, касожской и белореченской художественных культурах на основе образов мифологии и эпоса адыгов;

- выявление характерных орнаментальных композиций и базовых элементов декора;

- изучение и формальный анализ основных средств художественной выразительности изделий из металла; исследование традиционных технологий, их влияние на художественную форму и декор произведений;

- выделение историко-генетических слоев процесса формирования художественно-образной программы художественного металла адыгов.

Методика исследования

Особенности исторического развития Северо-Западного Кавказского региона с наслоением различных культур предполагают использование комплексного подхода в методике исследования. В диссертационной работе использованы такие научные методы как сравнительно-исторический, формально-стилистический, структуролистический, семиотический, иконографический и иконо логический, экстраполяционный. Таюке мы используем методику определения путей образования историко-генетических слоев в культуре этноса, предложенную С.И.Вайнштейном.

Анализ произведений проводится в соответствии с разработанными в искусствоведческой науке методиками исследования, художественного анализа и искусствоведческой интерпретации. В своей совокупности они позволили, на наш взгляд, систематизировать произведения художественного металла, выявить его стилистические особенности, проследить развитие традиционных мотивов и сюжетов, образов мифологии и религии адыгов.

Источниковедческую базу исследования составили опубликованные материалы археологических экспедиций, а также неопубликованные материалы, любезно предоставленные археологом Н.Г.Ловпаче; архивные материалы Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований им. Т.М. Керашева (АРИГИ); фотоматериалы, рисунки.

Использованы этнографические и фольклорные исследования по материальной и духовной культуре адыгов.

Источниками научного исследования стали коллекции художественного металла Национального музея Республики Адыгея, Государственного исторического музея, Государственного музея Востока, Государственного Эрмитажа. 1

Научная новизна

В настоящей работе впервые предпринята попытка комплексного исследования произведений художественного металла адыгов во всей полноте известного на настоящий момент материала. Широкий обзор археологических памятников позволил систематизировать весь материал, определить черты стилистической преемственности, приемы традиционной технологии изготовления и декорирования. При этом большое внимание уделялось выявлению их художественно-образных особенностей, определению их генезиса и эволюции. В научный оборот вводится ранее не опубликованный и не изученный материал по искусству художественного металла адыгов.

Практическая значимость работы заключается в заполнении существующей лакуны в изучении художественной культуры адыгского народа. Результаты исследования и выводы могут быть использованы в музейной и выставочной деятельности, для расширения научных представлений об истории культуры адыгов, а также в качестве базового материала в образовательном процессе художников-прикладников, в разработке учебных программ для преподавателей изобразительного искусства, этнической истории и художественной культуры.

Апробация исследования

Основные результаты работы опубликованы в сборниках научных трудов, в региональной и республиканской печати, в монографии «Художественный металл адыгов».

Важные аспекты диссертации были отражены в докладах и сообщениях, сделанных на 7-ом Европейском Региональном Конгрессе «In Sea», Стамбул-Каппадокия, Турция (2004 г.); на международной научно-практической конференции «Мир культуры адыгов: прошлое и настоящее», Майкоп (2004 г.), на Региональной конференции «Проблемы изучения и публикаций материалов по фольклору и этнографии народов юга России», г. Нальчик, 1617 мая 2008 г.

Результаты исследования по декоративно-прикладному искусству адыгов использовались автором во время преподавания курса «Народное декоративно - прикладное искусство адыгов» на факультете адыгской филологии и культуры Адыгейского государственного университета, при составлении учебно-методического пособия и художественного альбома «Золотое шитье адыгов».

Структура и объем исследования

Структура диссертационной работы была определена необходимостью первоначального искусствоведческого изучения, систематизации и обобщения художественного металла в хронологическом порядке.

Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, приложения и иллюстративной части. В приложении приводится список принятых сокращений, описание рассматриваемых произведений из археологических памятников. Иллюстративная часть исполнена автором и включает 34 листа рисунков и 13 фотографий.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Средневековый художественный металл адыгов X-XVI вв."

Заключение

Древний адыг жил в гармонии с природой, считал себя ее частицей, обожествлял природу, поклоняясь богу леса Мэзытхъэ и богине Мэзгуащэ, поклонялся священным деревьям и рощам, обожествлял животных и зверей, поклонялся явлениям и образам природы. Символы языческих культов отражены в декоративно-прикладном искусстве майкопской культуры, а совмещение ранних изображений . богов с зооморфными образами декоративного искусства подтверждает наш тезис о табуировании изображения человека, являющегося лишь частицей природы и животного мира.

Как мы уже отмечали, в зверином стиле майкопской культуры сочетаются реалистическое решение образа и декоративная стилизация, обобщенная трактовка анатомических форм и сочетание скульптурных и графических изобразительных приемов. Зооморфные образы майкопской культуры имели магические функции и были связаны с мифологией и языческими представлениями. Сюжетно-композиционная основа звериного стиля майкопской культуры основана на фризовом шествии или т.н. «зверином гоне» хищников, при этом, отсутствуют сцены терзания оленя хищником. Отличительная черта звериного стиля майкопской культуры от скифского звериного стиля определяется меньшей динамикой и экспрессией в передаче образов животных, относительной статичностью образов, изображением солярных символов на фигурках или лопатках жертвенных животных, сложностью и зашифрованностью изображений, использованием пуантильной техники и серебряной позолоченной пластины изделий.

Майкопская культура признана одной из древних культур на Кавказе, на территории России и Европы, причем, ареал распространения этой культуры совпадает с территорией племен синдо-меотов античности, зихов раннего средневековья и черкесов нового времени, что является подтверждением проживания на этой территории представителей понтийского антропологического типа средиземноморско-балканской малой расы.

Находки различных произведений из бронзы, золота и серебра, убедительно доказывают высокий уровень развития металлообработки у племен майкопской культуры. Такие изделия как бронзовые топоры, вилообразные орудия, ножи и кинжалы, псалии, котлы являются специфичными, отличительными изделиями, представленными исключительно в ареале майкопской культуры, причем, в большом количестве.

Переход к раннему железному веку отмечен развитием меотской археологической культуры VIII-VII вв. до н.э., просуществовавшей до конца III в. н.э. Произведения художественного металла меотской культуры представлены изображениями головок баранов, грифонов на уздечных принадлежностях конской сбруи, в украшении зооморфными мотивами бронзовых пронизей, железных псалий, налобных пластин, перстневидных и петельчатых бляшек со щитками. Заметное влияние на художественную культуру меотов оказал скифский звериный стиль, в результате этого сложился своеобразный меото-скифский звериный стиль. Примером синтеза меото-скифского звериного стиля считаются бляшки в виде фигурок лежащего лося, шагающего льва, головы львицы с раскрытой пастью, пластинки с фигурками гордо шагающих оленей с ветвистыми рогами, а также единственная скульптура кабана, выполненная в виде навершия из серебра с инкрустацией золотом ушей, глаз, клыков.

В Прикубанье сложился своеобразный звериный стиль, характеризующийся ажурностью изделий, сочетанием растительной и зооморфной орнаментации, стилизацией оленьих рогов в виде пальметок и геральдическими композициями. Отличительной чертой этого стиля мы считаем относительную статичность образов, изображение солярных символов на фигурках и лопатках жертвенных животных. Как мы отмечали, образ оленя занимает ведущее место в меотской культуре как олицетворение бога леса и природы, покровителя охотников языческого пантеона адыгов Мэзытхьэ.

Археологические памятники раннего средневековья представляют немногочисленный, но интересный материал художественного металла, позволяющий проследить развитие и преемственность мотивов, сюжетов, орнаментики, стилистики изображений и техники обработки.

Зихские памятники Черноморского побережья демонстрируют преемственность художественных традиций в изготовлении и украшении изделий из золота, серебра и бронзы. Этот материал позволяет говорить о влиянии культуры «юстиниановского» периода. В декоре используются ярко выраженные символы языческого культа: солнца в виде трехкратных или многократных концентрических окружностей, мальтийских и прямых крестов, а также используются мотивы «астрального барана» в изображениях замкнутых «тыбжэ», мотивы трилистника и изображения виноградной лозы.

Археологические памятники средневековой художественной культуры подтверждают преемственность художественных традиций адыгских племен Прикубанья. Технический арсенал ювелиров представлен литьем, ковкой, чеканкой, штамповкой, гравировкой, насечкой, ложной зернью, позолотой и чернью. Наиболее распространенным материалом этого периода является бронза, что подтверждает наличие сырьевой базы меди, также определен Прикубанский центр добычи полиметаллической руды. Мы прослеживаем бытование символов солнечного культа, звериного стиля меото-скифской эпохи, а усовершенствование и разнообразие технических приемов обработки металла позволяет нам рассматривать 'художественный металл как отражение высокого уровня экономического и культурного развития адыгов в раннем средневековье.

Продолжая изучение и сопоставление произведений художественного металла археологических памятников т.н. «развитого» и «позднего» периодов средневековья, мы фиксируем проявление и бытование рассматриваемых нами ранее символов солярного культа, геометрических и растительных орнаментов, «звериного гона», изображения зверей и птиц, вместе с тем отмечаем появление оригинальных антропоморфных изображений в виде подвесок с одиночными и геральдическими всадниками, фигурками «пляшущих» человечков и фигурок в различных начертаниях.

Тематической и сюжетной основой художественного металла касожского периода является языческая религия и мифология адыгов, представляющая героев нартского эпоса в виде богов, оленя как лесного бога природы и покровителя охотников.

Орнаментальная часть художественного металла касожской культуры представлена геометрическими изображениями прямых и зигзагообразных линий, линейными мотивами розеток, сердцевидными и спиралевидными фигурами, солярными знаками. Растительные мотивы орнамента представлены в работе трилистниками, изображениями «древа жизни», пальметтами и полупальметтами, вьющимися побегами и виноградной лозой, которыми касожские ювелиры, как и в предыдущий период, продолжают украшать зеркала, вертикальные поясные подвески и язычки, поясные пряжки, бляшки на одежде и конской сбруе. Украшают оружие - сабли, кинжалы, портупеи и колчаны для стрел и лука, детали конского снаряжения, обивки 1 седла, начельники, а также предметы женского туалета и детали одежды. Зооморфные мотивы представлены преимущественно в сочетании с растительными и антропоморфными сюжетами. Это мотивы «звериного гона», изображения хищников, птиц, лошади, священного оленя - символа бога леса Мэзытхъэ. Многочисленные изделия с зооморфными изображениями касожской культуры отличаются стилизованным силуэтным рисунком, лаконичностью и образностью, динамической активностью, экспрессивностью.

Характерным техническим приемом является канфарение свободного I фона, применение контурно-пуантильного рисунка, «жемчужника», ложной зерни, гравировки.

Оригинальны и выразительны антропоморфные изображения, представленные бронзовыми подвесками с фигурками «пляшущих» человечков, фигурками всадников, всадников с секирами, которые украшали конскую сбрую. Конские наборы украшались также розетками с ложной зернью и стеклянными вставками, пластинчатыми бляшками. Конский убор представлял собой ажурный ритмический декор, озвучиваемый подвешенными колокольчиками.

Изображения всадников и «пляшущих» человечков исполнены по канонам касожского периода: длинное туловище, низкая тонкая талия, короткие ноги, широкие плечи, длинное лицо с соединенными бровями, носом и усами. Эти изображения отражают тематическую и сюжетную основу касожского искусства, основанную на обожествлении Зек1отхьэ, героев нартского эпоса в образе странствующего рыцаря, «одинокого всадника» -«шыузакъу» Саусэрыкъо, Пэтэрэз, Ащэмэз, Насрен.

Своеобразной отличительной характеристикой касожского художественного металла мы считаем золочение бронзовых изделий и увеличение количества изделий из серебра, что свидетельствует об имущественном и социальном расслоении адыгского средневекового общества.

В обозначенной нами преемственности изобразительных традиций, художественный металл белореченской культуры показывает сокращение антропоморфных сюжетов, а известные немногочисленные изображения человека схематизированы и условны. При этом, количество анималистических сюжетов увеличивается, перемещаясь из украшения конской сбруи в декор мужского костюма, а именно, на поясные наконечники «мыжъоупц1э». Вследствие этого, наблюдается качественное и количественное увеличение богато декорированных серебряных и золотых белореченских поясов. Необходимо отметить, что изображения «звериного гона» на белореченских наконечниках продолжают художественные традиции касожской металлопластики, причем, характерной и отличительной особенностью является отсутствие в композициях с «гоном» сцен терзания оленя хищником.

Растительные и геометрические мотивы орнаментации поясных наконечников представлены трилистником, четырехлистником или крестообразной розеткой, рогообразным «тыбжэ» с расходящимся основанием, сердцевидным «трамом», а также мотивом лозы, геометрической плетенкой, зигзагом, пуантильными и ложнозерненными кружками, г - s -образными знаками.

Выявленные композиционные приемы исполнения декора художественного средневекового металла адыгов также подтверждают наши выводы о преемственности художественных традиций меотской, касожской и белореченской культур. Художественный металл представлен пятью композиционными приемами: фризовой, геральдической, замкнутой, стержневой, одиночно-раппортной. Художественный металл эпохи средневековья характеризуется динамичными, экспрессивными решениями образов, антропоморфными и зооморфными композициями, в которых большинство изображений зверей и людей представлены в движении слева направо.

Рисунок - линейный, силуэтный, лаконичный, передающий характер и движение человеческих изображений, зверей, птиц. Основными техническими приемами исполнения художественных изделий является литье, как и в предыдущие периоды, канфарение фона, контурно-пуантильная техника рисунка, обрамление изображений «жемчужником», ложная зернь, гравировка с чернью. Бронза с позолотой заменяется серебром с чернью.

Проведенный нами сравнительный анализ произведений художественного металла позволил обозначить характерные особенности звериного стиля меотской культуры, касожской и белореченской художественной культуры. Итак, звериный стиль меотской культуры характеризуется сочетанием реалистического решения образа и декоративной схематизации, стилизации, отсутствием сцен терзания оленя, лаконизмом форм, выразительностью силуэта, использованием преимущественно серебряной позолоченной пластины, пуантильной техники исполнения. Художественный стиль касожской культуры характеризуется обожествлением героев нартского эпоса, оленя, отсутствием сцен терзания, каноничным изображением человека, стилизованным, выразительным рисунком, использованием фризовых композиций «звериного гона» с правосторонней направленностью, стремлением к экспрессии, символическим усложнением образов, использованием позолоченной бронзы, канфарением фона, контурно - пуантильным рисунком.

Белореченский художественный металл показывает сокращение антропоморфных и анималистических изображений, а сфера эстетического выражения белореченских мастеров, в сравнении с касожскими, перемещается из конской сбруи в декор костюма, усиливается использование растительных и геометрических орнаментальных мотивов, увеличивается количество изделий из серебра с чернью и позолотой, что подтверждает расслоение общества по социальному статусу.

Все сказанное позволяет сделать вывод художественной преемственности традиционных мотивов и сюжетов меотской культуры, развиваемой в касожской и белореченской культуре. Высокий уровень экономического развития адыгских племен на протяжении длительного исторического периода подтверждается рассмотренными в работе произведениями декоративно-прикладного искусства древней и средневековой художественной культуры. Художественная культура адыгов развивалась и проявлялась во взаимодействии и обогащении с культурами Средиземноморья.

Список научной литературыКуёк, Марьет Гиссовна, диссертация по теме "Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура"

1. Архивные и рукописные материалы

2. Дитлер П.А. Отчет об археологической экспедиции 1964 г. на реке Губе / П.А. Дитлер // Архив АРИГИ.

3. Дитлер П.А. Отчет об археологической экспедиции АНИИ в пос. Колосовку Ярославского района Краснодарского края: 1. Раскопки могильника Колосовка №1, II. Раскопки могильника Ясеновая Поляна. 1957 г. (октябрь) / П.А. Дитлер //Архив АРИГЦ. Папка II.

4. Дитлер П.А. Отчет о раскопках Кужорского могильника на кирпичном заводе в 1966 67 гг. / П.А. Дитлер // Архив АРИГИ.

5. Отчет об археологической экспедиции 1973 — 75 гг. в а. Ленинохабль // Архив Национального музея Республики Адыгея.1. Авторефераты диссертаций

6. Джигунова Ф.К. Западное Предкавказье в IV IX вв.: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук / Ф.К. Джигунова. - СПб., 2004.

7. Кривиницкий В.В. Религиозные представления населения Северного Кавказа в эпоху поздней бронзы и раннего железа по памятникам прикладного искусства: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук / В.В. Кривиницкий. Ереван, 1989.

8. Стрельченко М.Л. Материальная, культура адыгейских племен Северо -Западного Кавказа в XIII XV вв.: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук / М.Л. Стрельченко. - Л., 1969.

9. Шкурко А.И. Звериный стиль в искусстве и культуре лесостепной Скифии.: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук / А.И. Шкурко. -М., 1980.

10. Эрлих В.Р. Вооружение и конское снаряжение в культуре населения Закубанья в скифское время: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук /В.Р. Эрлих. М., 1992.1. Монографии

11. Алексеев В.П. Происхождение народов Кавказа: краниол. исслед. / В.П. Алексеев. М.: Наука, 1974. - 317 с.

12. Алексеева Е. П. Древняя и средневековая история Карачаево Черкесии / Е.П. Алексеева. - М.: Наука, 1971. - 355 с.

13. Анфимов Н.В. Курганы рассказывают./ Н.В. Анфимов. Краснодар: Кн. изд-во, 1982.- 127 с.

14. Анфимов Н.В. Древнее золото Кубани / Н.В. Анфимов. Краснодар: Кн. изд-во, 1987.-227 с.

15. Анчабадзе З.В. Очерки этнической истории абхазского народа / З.В. Анчабадзе. Сухуми, 1977.

16. Артамонов М.И. Киммерийцы и скифы (от появления на ист. арене до конца IV в. до н.э. / М.И. Артамонов. Д.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1974.- 156 с.

17. Аствацатурян Э. Оружие народов Кавказа: история оружия / Э. Аствацатурян. М., Нальчик: Хоббикнига, Эль-Фа, 1995. - 191 с.

18. Батчаев В.М. Из истории традиционной культуры балкарцев и карачаевцев / В.М. Батчаев. Нальчик: Эльбрус, 1986.- 150 с.

19. Бетрозов Р.Ж. Адыги: возникновение и развитие этноса / Р.Ж. Бетрозов. Нальчик: Эльбрус, 1998.-278 с.

20. Бетрозов Р.Ж. Адыги: истоки этноса / Р.Ж. Бетрозов. Нальчик: Эльбрус, 1990.-136 с.

21. Бгажноков Б.Х. Адыгская этика / Б.Х. Бгажноков. Нальчик: Эль-Фа, 1999.-96 с.

22. Вагнер Г.К. Скульптура Владимиро-Суздальской Руси. г. Юрьев-Польский / Г.К. Вагнер. М.: Наука, 1964.- 188 е.: ил.

23. Вайнштейн С.И. История народного искусства Тувы / С.И. Вайнштейн. -М.: Наука, 1974.-223 е.: ил.

24. Вайнштейн С.И. Мир кочевников центра Азии / С.И. Вайнштейн. М.: Наука, 1991.-294 с.

25. Гадагатль A.M. Героический эпос «Нарты» адыгских (черкесских) народов / A.M. Гадагатль.- Майкоп: Краснодар, кн. изд-во, 1987. 406 с.

26. Гадагатль A.M. Память нации: идейно-темат. и художеств, своеобразие героич. эпоса «Нартхэр» адыг. народов / A.M. Гадагатль. Майкоп: Адыгея, 2002.-435 с.

27. Галанина Л.К. Курджипский курган: памятник культуры прикуб. племен IV века / Л.К. Галанина. — Л.:Искусство, 1980,- 127 с.

28. Галанина Л.К. Келермесские курганы. «Царские» погребения раннескифской эпохи / Л.К. Галанина. М., 1997. - 271 е.: ил.- (Степные народы Евразии; т. 1).

29. Гамзатова П.Р. Архаические традиции в народном декоративно-прикладном искусстве (к проблеме культурного архетипа) / П.Р. Гамзатова. -М.: Едиториал УРСС, 2004. 144 с.

30. Горелик М.В. Оружие древнего Востока, IV тысячелетие IV в. до н.э. /М.В. Горелик. - 2-е изд., доп. - СПб.: Атлант, 2003. - З15.с: ил.

31. Голан А. Миф и символ: перевод. / А. Голан. М.: Русслит, 1994.- 371 е.: ил.

32. Граков Б.Н. Скифы: науч.- попул. очерк / Б.Н. Граков. М.:Изд-во Моск. ун-та, 1971.- 170 е.: ил.

33. Даркевич В.П. Художественный металл Востока, VIII-XIII вв.: произведения вост. торевтики на территории Европ. части СССР и Зауралья / В.П. Даркевич. М.: Наука, 1976. - 199 с.

34. Дебиров П.М. История орнамента Дагестана: возникновение и развитие основных мотивов / П.М. Дебиров М.: Наука, 2001. - 416 с.

35. Доманский Я.В. Древняя художественная бронза Кавказа в собрании Государственного Эрмитажа / Я.В. Доманский. М.: Искусство, 1984. - 238 е.: ил.

36. Дьяконов И.М. Языки древней Передней Азии / И.М. Дьяконов. М.: Наука, 1967.-492 с.

37. Инал-Ипа Ш.Д. Страницы исторической этнографии абхазов. (Материалы и исследования) / Ш.Д. Инал-Ипа. Сухуми: Алашара, 1971. - 312 с.

38. Кисель В.А. Шедевры ювелиров Древнего Востока из скифских курганов / В.А. Кисель. СПб.: Петерб. востоковедение, 2003. — 188, 1. с.

39. Ковалевская В.Б. Кавказ и аланы / В.Б. Ковалевская. М.: Наука, 1984.193 е.: ил.

40. Кореняко В.А. Искусство народов Центральной Азии и звериный стиль / В.А. Кореняко. — М.: Вост. лит., 2002. 325, 2. е.: ил.

41. Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа / Е.И. Крупнов. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. - 519 е.: ил.

42. Кузнецов В.А. Змейский катакомбный могильник (по раскопкам 1957 г.) / В.А. Кузнецов // Археологические раскопки в районе Змейской Северной Осетии. Владикавказ, 1961.

43. Кузнецов В.А. Очерки истории алан / В.А. Кузнецов. Орджоникидзе: Ир, 1984.- 302 с.

44. Кузнецова А.Я. Народное искусство карачаевцев и балкарцев / А.Я. Кузнецов. Нальчик: Эльбрус, 1982.- 176 е.: ил.

45. Куек М.Г. Художественный металл адыгов: ист.- искусствовед, дискурс / М.Г. Куек. Майкоп: Адыг. респ. кн. изд. - во, 2007. - 196 е.: ил.

46. Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа / Л.И. Лавров. -Л.: Наука, 1978.- 183 с.

47. Ловпаче Н.Г. Художественная керамика средневековой Адыгеи / Н.Г. Ловпаче. Майкоп: Меоты, 1995.- 237 е.: ил.

48. Ловпаче Н.Г. Этническая история Западной Черкесии (с IV тысячелетия до н.э. по XIX в.) / Н.Г. Ловпаче. Майкоп: Адыг. гос. ун-т, 1997. - 235 е.: ил.

49. Луконин В.Г. Искусство Древнего Ирана / В.Г. Луконин. М.: Искусство, 1977.-231 е.: ил.

50. Маккуин Д. Хетты и их современники в Малой Азии: пер. с англ. / Д. Маккуин. М.: Наука, 1983.- 183 е.: ил.

51. Мальбахов Б.Х. Кабардинское народное декоративное искусство / Б.Х. Мальбахов. Нальчик: Эльбрус, 1984. - 108 с: ил.

52. Мальбахов Б.Х. Художественные особенности декоративно прикладного искусства адыгов / Б.Х. Мальбахов. - Нальчик: Эль — Фа, 2001.- 45 е.: ил.

53. Малия Е.М. Украшение одежды у абхазов / Е.М. Малия. Сухуми: Алаша, 1985.- 54 е.: ил.

54. Марковин В.И. Дольмены Западного Кавказа / В.И. Марковин. М.: Наука, 1978.-328 е.: ил.

55. Маршак Б.И. Согдийское серебро. Очерки по восточной торевтике / Б.И. Маршак. М.: Наука, 1971.- 157 е.: ил.

56. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа / Е.М. Мелетинский. М.: Наука, 1976.- 407 с.

57. Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербента X-XI вв. / В.Ф. Минорский. -М.: Изд-во вост. лит., 1963,- 265 е.: ил.

58. Мунчаев P.M. Кавказ на заре бронзового века. Неолит, энеолит, ранняя бронза / P.M. Мунчаев.- М.: Наука, 1975 415 с.

59. Нагоев А.Х. Материальная культура кабардинцев в эпоху позднего средневековья (XIV XVII вв.) / А.Х. Нагоев. - Нальчик: Эльбрус, 1981. - 88 с.

60. Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа / Ш.Б. Ногмов.- Нальчик: Эльбрус, 1982.- 165 с.

61. Пиотровский Б.Б Искусство Урарту. VIII-VI вв. до н.э. / Б.Б. Пиотровский. Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. - 125 с: ил.

62. Постникова Лосева М.М. Русское ювелирное искусство: его центры и мастера. XVI - XIX вв. / М.М. Постникова - Лосева. - М.: Наука, 1974.- 374 с.

63. Раевский Д.С. Модель мира скифской культуры / Д.С. Раевский. М.: Наука, 1985.-256 с.

64. Студенецкая Е.Н. Одежда народов Северного Кавказа XVIII XX вв. / Е.Н. Студенецкая. - М.: Наука, 1989.- 286с.

65. Страбон. География / Страбон; пер. с греч., ст. и коммент. Г.А. Стратановского. М.: Науч.-изд. центр «Ладомир», 1994. - 940, [3] с.

66. Токарев С.А. Религия в истории народов мира. 3-е изд., испр. и доп. / С.А. Токарев. - М.: Политиздат, 1976.- 575 с.

67. Турчанинов Г.Ф. Открытие и дешифровка древнейшей письменности Кавказа / Г.Ф. Турчанинов: Ин-т языкознания Рос. акад. наук М.:Б.И., 1999.263 е.: ил.

68. Федоров Я.А. Историческая этнография Северного Кавказа / Я.А. Федоров. М.:Изд-во МГУ, 1983. - 135 с.

69. Хотко С.Х. История Черкесии в средние века и новое время / С.Х. Хотко. СПб.: Изд-во С.- Петерб. ун-та, 2001.- 551 е.: ил.

70. Хотко С.Х. Очерки истории черкесов. Этногенез. Античность. Средневековье. Новое время. Современность / С.Х. Хотко. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001.- 431 с.

71. Хутыз К.К. Охота у адыгов: (ист.- этногр. аспект) / К.К. Хутыз-Майкоп, 1999.- Кн. 1. 220 с.

72. Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора: тексты, пер., коммент. / И. С Чичуров. М.: Наука, 1980.-215 с.

73. Шортанов А.Т. Адыгские культы / А.Т. Шортанов. Нальчик: Эльбрус, 1992.- 162 с.

74. Коллективные труды и сборники статей

75. Агрба Б.С., Хотко С.Х. «Островная» цивилизация Черкесии: черты ист. культур, самобытности страны адыгов / Б.С. Агрба, С.Х. Хотко. - Майкоп: Адыгея, 2004.- 64 с.

76. Алексеева Е.П. Материалы к древнейшей и средневековой истории 'адыгов (черкесов) / Е.П. Алексеева // ТКЧНИИ. Черкесск, 1954. - Вып. 2.- С. 199-260.

77. Алексеева Е.П. Материальная культура черкесов в средние века по данным археологи / Е.П. Алексеева // ТКЧНИИ. Ставрополь, 1964. - Вып. 4-С. 146-256.

78. Андреева М.В. К вопросу о южцых связях майкопской культуры / М.В. Андреева // СА. 1977.- №1. - С. 39-56.

79. Андреева М.В. Об изображениях на серебряных майкопских сосудах / М.В. Андреева // СА. 1979.- №1. - С. 22-34.

80. Антонова Е.В. О знаковой сущности вещественных памятников и о способах ее интерпретации / Е.В. Антонова, Д.С. Раевский // Проблемы интерпретации памятников культуры Древнего Востока. М., 1991. - С. 207232.

81. Античные источники о Северном Кавказе: / Кабард.- Балкар. НИИ истории, филологии и экономики; сос,т. В.М. Аталиков. Нальчик: Эльбрус, 1990.-307 с.

82. Анфимов Н.В. Археологические работы на Черноморском побережье Кавказа в 1955-56 гг./Н.В. Анфимов//ТДИИМК за 1956 г.-М,. 1957.

83. Анфимов Н.В. Городища Закубанья Адыгеи / Н.В. Анфимов // ТДИИМК за 1958 г. - М., 1959.

84. Анфимов Н.В. Памятники зихов в районе с. Ново Михайловского / Н.В. Анфимов // ТДИИМК за 1961 г. - М., 1962.

85. Анфимов Н.В. Тахтамукаевский могильник / Н.В. Анфимов // СМАА. -Майкоп, 1961. -Т.2. (Серия археологическая).- С. 188-207.

86. Анфимов Н.В. Археологические памятники нижнего течения рек Марта, Пчаса и Псекупса (по материалам экспедиций АНИИ 1954 и 1955 гг.) / Н.В. Анфимов // СМАА. Майкоп, 1972.- Т.З. - С. 79-98.

87. Анфимов Н.В. Зихские памятники Черноморского побережья Кавказа / Н.В. Анфимов // Северный Кавказ в древности и в средние века. / АН СССР, Ин-т археологии. М., 1980.- С. 92-113.

88. Анфимов Н.В. К вопросу о ' восточной границе распространения меотских племен / Н.В. Анфимов // ВАА. Майкоп, 1981. - С. 60-79.

89. Ардзинба В.Г. Нартский сюжет о рождении героя из камня / В.Г. Ардзинба // Древняя Анатолия / АН СССР, Ин-т Востоковедения. М., 1985. -С. 128-168.

90. Ардзинба В.Г. О некоторых новых результатах в исследовании истории, языков и культуры древней Анатолии: послесловие. / В.Г. Ардзинба // Хетты и их современники в Малой Азии / Д. Маккуин. М., 1983.- С.152-180.

91. Артамонов М.И. Скифо-сибирское искусство звериного стиля (основные этапы и направления) / М.И. Артамонов // Проблемы скифской археологии. -М., 1971.

92. Аутлев П.У. История Ошада Майкопского кургана / П.У. Аутлев // СМАА. - Майкоп, 1972. - Т.З. - С.131-134. - Адыг.

93. Барцева Т.Б. О химическом составе металла наверший скифского времени / Т.Б. Барцева // СА. 1980. - №3. - С.77-91.

94. Бгажноков Б.Х. Адыгская этика как соционормативная система / Б.Х. Бгажноков // Мир культуры адыгов / Адыг. респ. ин-т. гуманитар, исслед. -Майкоп, 2002. С. 160-177.

95. Блаватский В.Д. Воздействие античной культуры на страны Северного Причерноморья /в VII -V вв. до н.э./ В.Д. Блаватский // СА. 1964. - №2. - С. 13-26.

96. Бунак В.В. Человеческие расы и пути их образования / В.В. Бунак // СЭ. 1956.-№1.-С. 102-103.

97. Браткова Е.И. Об этнической специфике орнамента (по результатам типологических исследований) / Е.И. Браткова //Вопросы искусства народов Карачаево Черкесии: об. науч. тр. / Карачаево - Черкес, ин-т. гуманитар, исслед,- Черкесск, 1993. — С.3-23.

98. Вайнштейн С.И. Историко-генеТические слои в народном искусстве / С.И. Вайнштейн // Проблемы истории и развития народного искусства. Рига, 1983.-С. 47-54.

99. Галанина JI.К. К вопросу о кубанском очаге раннескифской культуры / Л.К. Галанина // ВДИ. 1997.-№3. - С. 125-137.

100. Галанина Л.К. Скифское искусство Северного Причерноморья / Л.К. Галанина // Золотые олени Евразии. СПб, 2001. - С. 164-200.

101. Гамзатова П.Р. О «структурирующей» функции архаической системы украшений (на материале дагестанского народного искусства) / П.Р. Гамзатова // Ювелирное искусство и материальная культура СПб, 2001. - С. 8-12.

102. Горелик М.В. Монголо-татарское оборонительное вооружение второй половины XIV — начала XV вв. / М.В. Горелик // Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины: (материалы юбилейной науч. конф). М., 1983.- С. 244-269.

103. Грушевская Е.О. Художественная обработка металла. Торевтика / Е.О. Грушевская // АГСП. М., Л., 1955. - С. 325-355.

104. Джигунова Ф.К. К вопросу об этнической атрибуции средневековых могильников Западного Предкавказья IV-IX вв / Ф.К. Джигунова // Вопросы искусства и этнографии Майкоп, 1998. - Вып. 2. - С. 40-57.

105. Дитлер П.А. Могильники в районе поселка Колосовка на реке Фарс / П.А. Дитлер // СМАА. Майкоп, 1961. - Т.2. (Серия археологическая). - С. 127-187.

106. Дитлер П.А. Могильник Колосовка №1 (раскопки экспедиции АНИИ 1962 г.)/П.А. Дитлер//ВАА. Майкоп, 1985.-С. 114-141.

107. Дитлер П.А. Раннесредневековый могильник Мешоко / П.А. Дитлер // АА. Майкоп, 1995. - С.138- 237.

108. Дмитриев А.В. Могильник эпохи переселения народов на реке Дюрсо / А.В. Дмитриев//КСИА. -М., 1979.-Вып. 158.-С. 52-57.

109. Дьяконов И.М. Хуррито-урартские и восточнокавказские языки / И.М. Дьяконов, В.В. Емельянов, С.А. Старостин // Древний Восток -этнокультурные связи. М., 1988.

110. Иванов В.В. Об отношении хаттского языка к северозападнокавказским /В.В. Иванов // Древняя Анатолия / АН СССР, Ин-т Востоковедения. М., 1985.- С. 26-59.

111. Иессен А.А. Прикубанский очаг металлургии и металлообработки в конце медно-бронзового века / А.А. Иессен // МИА. М.;Л.; Изд-во АН СССР, 1951. - Т.23. - С. 75-124.

112. Интериано Д. Быт и страна зихов, именуемых черкесами.

113. Достопримечательное повествование / Джорджио Интериано // АБКИЕА. —11. Нальчик, 1974.-С. 43-52.

114. Канторович А.Р. Бронзолитейное искусство из курганов Адыгеи / А.Р. Канторович, В.Р. Эрлих. М.: Гос. музей Востока, 2006. - 232 е.: ил.

115. Ковалевская В.Б. К изучению орнаментики наборных поясов VI-IX вв. как знаковой системы / В.Б. Ковалевская // Статистико-комбинаторные методы в археологии М., 1970

116. Кореневский С.Н. К вопросу о месте производства металлических вещей Майкопского кургана / С.Н. Кореневский // ВАА. Майкоп, 1988. - С. 86-104.

117. Кореневский С.Н. Курган майкопской культуры у поселка Иноземцево /I

118. С.Н. Кореневский, В.Г. Петренко // СА. 1982. №2. - С. 96-112.

119. Коровина А.К. К вопросу об изучении Семибратних курганов / А.К. Коровина // СА. 1957.- №2. - С.174-187.

120. Королькова Е.Ф. Филипповские курганы и звериный стиль / Е.Ф. Королькова // Золотые олени Евразии / Гос. Эрмитаж. СПб.; 2001. - С.64-67.

121. Крамаровский М.Г. Серебро Леванта и художественный металл Северного Причерноморья XIII XV веков (по материалам Крыма и Кавказа) / М.Г. Крамаровский // Художественные памятники и проблемы культуры Востока/Гос. Эрмитаж.-Л., 1985 -С.152-180.

122. Крамаровский М.Г. Золото Чингисидов: джучидская сокровищница / М.Г. Крамаровский // Сокровища Золотой Орды. М., 2004. - С. 132-201.

123. Кругликова И.Т. Погребение IV -V вв. н.э. в дер. Айвазовское / И.Т. Кругликова // СА. 1957. - №2. - С.253-257.

124. Крупнов Е.И. Древнейшая культура Кавказа и кавказская этническая общность: к проблеме происхождения коренных народов Кавказа / Е.И. Крупнов // С А.- 1964. №1.

125. Кузьмина Е.Е. Скифское искусство как отражение мировоззрения одной из групп индоиранцев / Е.Е. Кузьмина // Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. М.,1976.

126. Кушу А.Г. Читая книгу жизни: очерки, статьи и этюды об искусстве / А.Г. Кушу. Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 2000. - 347 с.

127. Куек М.Г. Майкопская и меотская культура: особенности звериного стиля / М.Г. Куек // Культурная жизнь юга России Краснодар, 2007. - Вып №4 (23).- С. 13-15.

128. Куек М.Г. Средневековый художественный металл адыгов / М.Г. Куек // Вестник Дагест. науч. центра. Махачкала, 2007. - Вып. 29. - С. 141-147.

129. Кызласов JI.P. Декоративное искусство средневековых хакасов как исторический источник / JI.P. Кызласов, Г.Г. Король. М.: Наука, 1990,- 215, 1. е.: ил.

130. Лавров Л.И. Адыги в раннем средневековье / Л.И. Лавров //Сборник статей по истории Кабарды / Кабард. науч.- исслед. ин-т. Нальчик, 1955. -Вып. 4. - С. 51-64.

131. Лавров Л.И. Кабардино-адыгейская культура XIII-XV вв / Л.И. Лавров // СЭ.- 1957.-№4.-С. 13-23.

132. Лавров Л.И. Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев / Л.И. Лавров // Тр. ин-та этногр. им. Н.Н. Миклухо-Маклая. М., 1959.- Т.51.- С. 193-236.

133. Латышев В.В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе /В.В. Латышев. СПб.: Фарн, 1992. - 151 с.

134. Лесков A.M. Могильник Фарс / Клады: памятник перехода от эпохи бронзы к раннему железному веку на Северном Кавказе / A.M. Лесков, В.Р. Эрлих. М.: Гос. музей Востока, 1999.- 162 с.

135. Ловпаче Н.Г. Художественная обработка металла у адыгов в X-XIII вв. / Н.Г. Ловпаче // Культура и быт адыгов. Майкоп, 1978. - Вып.2. - С. 133-171.

136. Ловпаче Н.Г. Изображение зверей в торевтике адыгов / Н.Г. Ловпаче //Культура и быт адыгов. Майкоп, 1980. - Вып. 3.-С.163-198.

137. Ловпаче Н.Г. Некоторые материалы из Псекупсского могильника эпохи железа и средневековья / Н.Г. Ловпаче, А.А. Тов // ВАА. Майкоп, 1983. - С. 33-47.

138. Ловпаче Н.Г. Погребальный обряд средневековых адыгов V-IX вв. и место керамики в сопровождающем инвентаре / Н.Г. Ловпаче // ВАА. -Майкоп, 1984.-С.128-156.

139. Ловпаче Н.Г. Могильники в устье реки Псекупса / Н.Г. Ловпаче // ВАА.- Майкоп, 1985. С.16-64.

140. Ловпаче Н.Г. Средневековые памятники Закубанской Адыгеи / Н.Г. Ловпаче // АА. Майкоп, 1995. - С.238-278.

141. Ловпаче Н.Г. Псекупсское поселение №1 / Н.Г. Ловпаче, П.А. Дитлер // ВАА. Майкоп, 1988. - С.105-139.

142. Ловпаче Н.Г. О чем поведал Курджипский курган / Н.Г. Ловпаче // Информационно аналитический вестник /Адыг. респ. ин-т. гуманитар, исслед. им. Т.М.Керашева. - Майкоп, 2004. - Вып.8.- С. 221-240.

143. Луконин В.Г. Художественная культура древнего Востока / В.Г. Луконин // Древний и раннесредневековый Иран. Очерки истории культуры. -М., 1987. С.10-62.

144. Ляушева С.А. Взаимодействие ислама и традиционной культуры адыгов / С.А. Ляушева // Мир культуры адыгов / Адыг. респ. ин-т. гуманитар, исслед.- Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2002. С. 146-151.

145. Малия Е.М. Абхазо-адыгские параллели по орнаменту / Е.М. Малия // Культура и быт адыгов. Майкоп, 2001. - Вып.9.- С. 181-207.

146. Мариньи Т.де. Путешествия в Черкесию / Тебу де Мариньи // АБКИЕА. -Нальчик, 1974. -С.291-321.

147. Мелкжова А.И. Скифское искусство звериного стиля / А.И. Мелюкова // Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989. - С. 100-104.

148. Монгайт A.J1. Некоторые средневековые археологические памятники Северо Западного Кавказа / А.Л. Монгайт // СА. - 1955. № 23. - С. 321-340.

149. Монпере Д. де. Путешествие вокруг Кавказа / Д. де Монпере; пер. с фр. Н.А. Данкевич Пущиной. - Сухум, 1937.

150. Нагоев А.Х. Итоги раскопок кабардинских курганов на новостройках Кабардино-Балкарии в 1972-1977 гг. / А.Х. Нагоев //Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии в 1972-1979 гг. Нальчик, 1987.- Т.З.-С. 170-241.

151. Николаева Н.А. Хронология и происхождение майкопского искусства /I

152. Н.А. Николаева, В.А. Сафронов // Хронология памятников бронзового века Северного Кавказа: (межвуз. сб. ст.) / Сев.- Осет. гос. ун-т им. К.А. Хетагурова Орджоникидзе, 1982.- С.28-62.

153. Носкова Л.М. К вопросу об этническом составе Закубанья в эпоху раннего средневековья / Л.М. Носкова // Материальная культура Востока. М., 2002. -Вып.З. - С.169-187.

154. Носкова Л.М. Средневековые погребения Ново-Вочепшийского могильника / Л.М. Носкова // Древние памятники Кубани. Краснодар, 1990.

155. Ольховский B.C. Первый Разменный курган у станицы Костромской /1

156. B.C. Ольховский //Альманах Армавирского краеведческого музея. Армавир, 1995. - С.85-98.

157. Переводчикова Е.В. Локальные черты скифского звериного стиля Прикубанья / Е.В. Переводчикова // СА. 1987.- №4. - С.44-58.

158. Пиотровский Ю.Ю. Заметки о сосудах с изображениями из майкопского кургана (Ошад) / Ю.Ю. Пиотровский //Проблемы археологии. Памятники древнего и средневекового искусства. СПб., 1994. — Вып.З. - С. 85-92.

159. Пиотровский Ю.Ю. Периодизация ювелирных изделий в Циркумпонтийской провинции (энеолит ранняя бронза) / Ю.Ю. ПиотровскийI

160. Малая Азия и Северный Кавказ в системе древностей Циркумпонтийскойпровинции. Каталог выставки в Государственном Эрмитаже. СПб., 1998. - С. 81-92.

161. Пиотровский Ю.Ю. Заметки о сосудах с изображениями из Майкопского кургана (Ошад). // Проблемы археологии. Вып. 3: Памятники древнего и средневекового искусства. СПб., 1994. - С. 85-92.

162. Покровский М.В. Пашковский могильник №1 / М.В. Покровский // СА. -1936.-№1.-С.159-171.

163. Пьянков А.В. Новый средневековый могильник у аула Казазово / А.В. Пьянков // Древние памятники Кубани. Краснодар, 1990.

164. Ракитина К. А. Группа серебряных украшений из кубанских могильников XIV-XV вв. / К.А. Ракитина // Тр. отдела истории культуры и искусства Востока. Л., 1940. - Т.З. - С. 209-216.

165. Резепкин А.Д. Курган 31 могильника Клады. Проблемы генезиса и хронологии майкопской культуры / А.Д. Резепкин // Древние культуры Прикубанья: (по материалам археол. работ в зонах мелиорации Краснодар, края)-Л., 1991.-С. 167-197.

166. Рубрук де. Путешествие в восточные страны Вильгельма де Рубрука в лето благости 1253 / Вильгельм де Рубрук // АБКИЕА. Нальчик, 1974. - С. 34 -36.

167. Саханев В.В. Раскопки на Северном Кавказе в 1911-1912 гг. /В.В. Саханев. Петроград, 1914.

168. Сиюхова Л.М. К вопросу об эволюции художественной формы мужских наборных поясов / Л.М. Сиюхова // Этюды по истории и культуре адыгов: / Адыг. респ. ин-т. гуманитар, исслед.- Майкоп, 1999. Вып. 2. - С. 107-116.

169. Смирнов К.Ф. Меотский могильник у ст. Пашковской / К.Ф. Смирнов // МИА. 1968.-№64.

170. Спицин А.А. Могильник VI-VII вв. в Черноморской области / А.А. Спицин // ИИАК. Вып .25. СПб., 1907.

171. Столяр А.Д. Мешоко поселение Майкопской культуры / А.Д. Столяр // СМАА. - Майкоп, 1961. - Т.2. (Серия археологическая). - С. 73-98.

172. Стрельченко М.Л. Вооружение адыгейских племен в X XV веках: по материалам Убинского могильника / М.Л. Стрельченко // Наш край: материалы по изучению Краснодар, края. - Краснодар, 1960. - Вып. 1.- С. 140157.

173. Тарабанов В. А. Средневековое погребение Ленинохабльского могильника (по раскопкам 1975 г.) / В.А. Тарабанов // ВАА. Майкоп, 1984. -С.164 -172.

174. Тарабанов В.А. Этническая принадлежность ранней группы погребений Казазовского могильника / В.А. Тарабанов // Проблемы хронологии археологических памятников степной зоны Северного Кавказа. Ростов н/Д, 1983.- С.93-97.

175. Теучеж Н.К. Адыгейский орнамент в золотошвейном искусстве / Н.К. Теучеж // Культура и быт адыгов. Майкоп, 2001. - Вып. 9.- С.208-224.

176. Терехова Н.Н. К проблеме перехода к раннежелезному веку на Северном Кавказе. Две культурно-исторические традиции / Н.Н. Терехова, В.Р. Эрлих // Материальная культура Востока. М., 2002. - Вып.З.- С. 134152.

177. Трифонов В.А. Некоторые вопросы переднеазиатских связей Майкопской культуры / В.А. Трифонов // КСИА. Л., 1987. - Вып. 192.

178. Уварова П.С. Могильники Северного Кавказа / П.С. Уварова // МАК-М., 1900. Вып. VIII.

179. Унарокова М.Ю. Инструментарий и некоторые технологические процессы адыгейского златокузнечества / М.Ю. Унарокова // Культура и быт адыгов. Майкоп, 1981. - Вып. 4. - С. 97-127.

180. Фармаковский Б.В. Архаический период в России / Б.В. Фармаковский // MAP. Вып. XXXIV. Петроград, 1914.,-С. 15-78.

181. Формозов А.А. Археологические исследования пещер в верховьях реки Белой в Краснодарском крае / А.А. Формозов // СМАА. Майкоп, 1961. - Т.2. ( Серия археологическая). - С. 39-72.

182. Хабаху М.Г. (Куек М.Г.). Мастер-ювелир из Кфар-Камы / М.Г. Хабаху //Информационно аналитический вестник АРИГИ. - Майкоп, 1999. - Вып. 2. -С. 116-121.

183. Хабаху-Куек М.Г. Адыгский художественный металл раннего средневековья: историогр. Проблемы / М.Г. Хабаху-Куек // Информационно-аналитический вестник АРИГИ. Майкоп, 2001. - Вып. 4.- С. 5-11.

184. Хабаху-Куек М.Г. Художественный металл адыгов в этнокультуре Кавказа / М.Г. Хабаху-Куек // Очерки кавказской культуры. Майкоп, 2001. -С. 215-221.

185. Хабаху-Куек М.Г. Актуальные .вопросы адыгского искусствознания / М.Г. Хабаху-Куек // Культура и быт адыгов. Майкоп, 2005. - Вып. 10.- С. 7899.

186. Ханаху Р.А. От традиционного менталитета к современному / Р.А. Ханаху, О.М. Цветков, С.В. Костылев // Мир культуры адыгов / Адыг. респ. ин-т. гуманитар, исслед. — Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2002. С. 465-477.

187. Членова H.JI. Скифский олень / H.JI. Членова // Памятники скифо-сарматской культуры. М., 1962. - С. 167-203. - (МИА, вып. 115).

188. Шакрыл Е.С. К вопросу об этногенезе абхазо-адыгских народов / Е.С. Шакрыл // Ученые записки АЛИИ. Краснодар, 1965. - Т. 4.- С. 210-212.

189. Шенкао Г.Х. Элементы пред философии в эпосе / Г.Х. Шенкао // Мир культуры адыгов / Адыг. респ. ин-т. гуманитар, исслед. — Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2002. С. 86-96.

190. Шиллинг Е. Адыгейский узор / Е. Шиллинг // Искусство. 1940. №3. -С. 155-160.

191. Шильтбергер И. Путешествие Ивана Шильтберга по Европе, Азии и Африке с 1394 года по 1427 год / Иоганн Шильтбергер // АБКИЕА. Нальчик, 1974.-С. 37-40.

192. Эрлих В.Р. Меотское святилище в Абхазии / В.Р. Эрлих // ВДИ. -М.,2004.-Вып.1.-С. 158-172.

193. Якобсон A.JI. Художественные связи Московской Руси с Закавказьем и Ближним Востоком в XVI в. / А.Л. Якобсон // Древности Московского Кремля. -М., 1971.I1. Тезисы докладов

194. Пиотровский Ю.Ю. Изделия из золота и серебра на Северном Кавказе в эпоху ранней бронзы / Ю.Ю. Пиотровский // Эрмитажные чтения памяти Б.Б. Пиотровского: тез. докл. СПб., 1996. - С. 69-72

195. Резепкин А.Д. Культурно-хронологические аспекты происхождения и развития майкопской культуры / А.Д. Резепкин // Майкопский феномен в древней истории Кавказа и Восточной Европы: междунар. симпоз.I

196. Новороссийск, 18-24 марта 1991 г.: тез. докл. Л., 1991. - С. 20-21.

197. Азаматова М.-К.З. Адыгейский народный орнамент: альбом. / М.- К.З. Азаматова. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, I960.- 18 е.: ил.

198. Золотое шитье адыгов (черкесов): из коллекции Нац. музея Респ. Адыгея / сост. и авт. текста Н. Теучеж, М. Хабаху Куек., С. Унарокова [и др.] -Майкоп: Б.и., 1998. 80 е.: ил.

199. Народное искусство адыго-кабардино-черкесов (под ред. A.M. Шортанова. Нальчик: Эльбрус. 1960.

200. Хохов А.З. Осетинский народный орнамент / А.З. Хохов, К.А. Берладина. Дзауджикау: Севосетгиз, 1948. -27 е.: ил.t1. Справочная литература

201. Босворт К.Э. Мусульманские династии. Справочник по хронологии и генеалогии / пер. с англ. и прим. П.А. Грязневича / К.Э. Босворт. М.: Наука, 1971.-324 с.

202. Галонифонтибус И. де. Сведения о народах Кавказа / Иоанн де Галонифонтибус; пер.З.М.Буниятова. Баку, 1980.

203. Краткий словарь терминов изобразительного искусства. — 4-е изд., доп. и частич. перераб. -М.: Сов. художник, 1965. 191 с.

204. Латышев В.В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе / В.В. Латышев. СПб.: Фарн, 1992. - 151 с.

205. Меретуков К.Х. Адыгейский топонимический словарь / К.Х. Меретуков. М.: Прометей, 1990. - 334 с.

206. Мифы народов мира: энциклопедии в 2 т.- Т. 1. 2-е изд. - М.: Сов. энцикл., 1991.-671 с.

207. Хатанов А.А. Толковый словарь адыгейского языка / А.А. Хатанов, З.И. Керашева. Майкоп: Адыг. кн. изд-во,11960.- 696 с.1. Иностранная литература

208. Constantine Porphygenitus. De Administrate imperio. Budapest, 1949.