автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Становление и развитие таджикской документальной прозы (60 — 80-е годы)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Становление и развитие таджикской документальной прозы (60 — 80-е годы)"

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ ТАДЖИКИСТАН ТАДЖИКСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

■6 ОД

Диссертационным совет Д. 065. 01. 05

На правах рукописи УДК 891. 550. 09-3

САДУЛЛОЕВ АСАДУЛЛО

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ЖАНРОВ ТАДЖИКСКОЙ ДОКУМЕНТАЛЬНОЙ ПРОЗЫ (60 — 80-е ГОДЫ)

СПЕЦИАЛЬНОСТЬ: 10. 01. 03 — Л ИТЕРАТУРА СТРАН НОВОГО

ЗАРУБЕЖЬЯ

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

ДУШАНБЕ—1996

Работа выполнена на кафедрах теории и новейшей таджнкско-иер-сидской литературы и теории и истории таджикской журналистики Таджикского государственного университета.

НАУЧНЫЙ КОНСУЛЬТАНТ —

доктор филологических наук, профессор Асозода X. ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:

академик АН Республики Таджикистан, доктор филологических наук, Шукуров М. Ш.;

доктор филологических наук, профессор, Демидчик Л. Н.; доктор филологических наук, профессор Усмон Каримов.

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ — кафедра таджикской литературы Государственного педагогического университета им. К. Джураева.

Защита состоится $ О 1996 г.

в 13 часов на заседании диссертационного Совета

Д. 065. 01. 05 но защите диссертации на соискание ученой степени доктора наук при Таджикском государственном университете (734025, г. Душанбе, пр. Рудаки,17).

С диссертацией можно ознакомится в библиотеке Таджикского гос-ушшерситета.

Автореферат разослан \у 1996 г.

Ученый секретарь диссертационного Совета, доктор филологических наук, профессор,

Т. Н. ХАСКАШЕВ.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Документальная литература, пожалуй, более чем какой -шбо иной вид художественного творчества обладает специфическим свойством объективно объяснять многообразные эакты текущих процессов реальной действительности, актив-ю формировать общественное сознание. Она предназначена и пособна отражать все стороны жизни и человеческого бытия, шлоть да самых сокровенных чувств и глубочайших челове-¡еских душевных переживаний. По утверждению ученых Е. Прохоров, А. Рубашкин и др.) публицист, литератор - до-ументалист, рассматривающий общественное мнение как син-;ретическую форму массового сознания, в своем творчестве i равной мере эффективно использует как методы художест-:енного, эмоционально - образного, так и научного, социально [сторического познания окружающего нас мира.

Обращаясь к исследованию актуальных проблем таджнк-кой документальной прозы, нельзя не учитывать того беспорно немаловажного обстоятельства, что наиболее общие [ризнаки художественно - публицистической документалис-ики отчетливо обнаруживаются в таджикско-персндской ли-ературе в X веке. Отдельные элементы их можно наблюдать ; таких древних литературных памятниках, как «Ачоиб-ул-1улдон» — «Чудеса стран» Абулмуайиди Балхи (Хв.), «Са-эарнома»— «Книга путеществий» Носнра Хусрава (X в.), в [сторических повествованиях Абубакра Наршахи «Таърихи [аршахи» — «История наршахи» или «История Бухары» Хв.), в художественно-своеобразных, стилически ярких проведениях Кайковуса Вушмагира «Кобуснома» - «Кобус-на-ie» (XI-XII в.), Ахмада ибн Али Низами Арузи Самарканди :Чахор мак,ола» — «Четыре беседы» (XIII в.) и Ахмада До-иша «Наводир-ул-вакоеъ»—«Редкостных событиях» (XIX в.).

Что касается современной документальной прозы в персо-[зычных странах, то следует признать, что ее развитие в нема-юй степени связано с эпохой становления капиталистических отношений в странах Востока. Наследуя богатые тради-uni классической персидско-таджикской литературы, современная документальная проза вместе с тем приобрела ка-¡ественно новые черты и свойства, отчетливо отражающие ice многообразие культурно-исторических и социальных переден в жизни людей XX века.

Важным стимулом существенного обновления, дальней-иего развития современной таджикской художественной до-

кументалистики явилось возникновение периодической печа ты в Афганистане, Иране и Центральной Азии.

Постепенно, но неуклонно на смену привычным жанра!» классической документалистики — эпистолярным, хроникаль ным, летописным, тезкире, хадисам, историческим и биогра фическим повествованиям приходят новейшие жанровые видь публицистических образов, бытовых и социальных зарисовок широкая палитра разнообразных очерков, Активную роль i становлении таджикской публицистики нового времени сыг рали произведения таких выдающихся мастеров художествен ного слова, как А. Фитр^ат, М. Бехбуди, С. Ализода, С. АйНл А. Лахути, М. Турсун-заде.

Несмотря на большой творческий опыт, накопленный на циональной документальной прозой за годы ее многовековой развития, в нашем литературоведении до сих -пор нет ни од ной специальной работы, посвященной изучению этой насущнс важной проблемы. Отечественная литературная наука в сущ ности не занималась целостным анализом всей совокупносп проблем документальной художественно-нублицнстическо! прозы Таджикистана, хотя отдельным се аспектам бы ли посвящены специальные работы. Таковы книг; А. Мапиязова о публицистике С. Айни 1918-1921 г.1 и моно графия автора настоящей диссертации, исследующая публи цистику М. Турсун-заде2. В трудах М. Шукурова, С. Табаро ва, А. Сайфуллоева и ряда других ученых попутно рассмат риваются некоторые частные вопросы интересующей на( проблемы.

Учитывая отсутствие целостного обобщающего ¡нсследова ппя документальной прозы в отечественном литературоведе нии и все возрастающую роль ее отображения жнзненнс важных явлений современной действительности, ее влняшп на формирование общественного мышления, диссертант стре мптся осветить опыт предшествующего изучения мышлени: этого вопроса и на широком фактическом материале анализ; конкретных литературных произведений, дать научно полнук объективную картину развития и состояния документально! прозы 60-80-х годов, выявить ее место и роль в процессе дви жения современной таджикской литературы.

При этом в основу настоящего исследования положен жан ровый принцип анализа. Категория жанра интерпретируете;

1 Маниёзов А. Публвдистнка ва назми устод С. Айни.—Душанбе: Нашр давл. Точикистон, 1958.

2 Саъдуллоев А. Публицистика» Турсунзода.— Душанбе: Адиб, 198£

здесь как группа текстов, «имеющих общую поэтическую систему, которая фиксирует стабильную связь постоянных признаков формы и определенного содержания в одну и ту же эпоху»3 .

Цели и задачи исследования:

1. На обширном материале таджикской прозы 1960-1980-х годов обстоятельно выяснить место и роль документальности в структуре конкретных литературных произведений, исследовать историю возникновения и развития отечественной художественно-документальной литературы.

2. Выявить и дифференцировать этапы ее идейно-художественной эволюции, уделяя преимущественное внимание современному периоду (60-80-е годы), когда создавались наиболее характерные образцы произведении социально-бытовой, 1сторической, художественно-публицистической наиравлен-гости, определившие магистральную линию развития нашей документалистики.

3. Установить параметры использования художественного збраза в публицистике и публицистической образности в литературных произведениях, тем самым определить гносеоло-. •ический статус публицистического образа.

4. Рассмотреть и обосновать причины обращения писатели к документальности, классифицировать темы таджикской юкумеиталистики, охарактеризовать достижения наиболее [ркнх ее представителей.

5. Проанализировать специфику художественной публицис-ичпости современной таджикской прозы, соотношения и кон-,епции присутствия автора-повествователя и интерпретатора ктуальиых проблем действительности, а также рассмотреть акие сугубо художественные аспекты творчества, как ритми-а, пространство и время в документальных произведениях.

Научная новизна диссертации заключается в том, что это ипктическп первое серьезное ¡исследование обобщающего ха-актера, посвященное подробному и объемлющему анализу роцесса становления и развития документальных жанров в эвременпой таджикской литературе. Впервые в отечествен-ой ориенталистике широко и всесторонне рассматриваются роизведення, прежде никогда не являвшиеся объектом спе-иального литературоведческого изучения, что позволяет сде-ать принципиально значительные выводы относительно спе-

3 Теория жанров литератур Востока.—М.: Наука, 1958, с. 3.

цифики жанровых разновидностей современной таджикской документальной прозы.

Теоретической и методологической основой диссертации послужили фундаментальные труды, отдельные конструктивно важные высказывания теоретиков научной методологии о роли художественно-публицистического творчества в формировании общественного сознания. Во многом разделяя их взгляды, диссертант использует богатый научно-теоретический опыт русской и мировой литературоведческой мысли в деле научной разработки проблем соотношения документальной достоверности и художественной образности.

Основными источниками исследования являются публикации современной периодической печати, -а также отдельные издания произведений документальной прозы, печатавшиеся в Таджикистане и за его пределами.

Научно-практическая значимость данной диссертации определяется тем, что труды ее автора по теме диссертации, изданные в Кабуле и Душанбе, в последние годы интенсивно используются в качестве учебных пособий на факультетах филологии, журналистики, общественных наук вузов Афганистана и Республики Таджикистан, а книга диссертанта «Хандаи созанда» (Созидающий смех»,1989) специально выпущена как учебное пособие для студентов Ирана.

Основные положения исследования могут быть использованы при написании работ по истории таджикской лнтерату-ды и журналистики XX века.

Апробация работы. Первоначальный вариант проспекта данной диссертации обсужден в декабре 1988 г. на заседание кафедры теории и практики партийно-советской печати фа культета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова. Основ ные результаты исследования, научные выводы и диссертаци; автора обсуждены и рекомендованы к защите на расширенно? заседании кафедры теории и новейшей персидско-таджикско1 литературы и теории и (истории таджикской журналисток] ТГУ 18 января 1996 г.

По теме диссертации прочитаны доклады на международ ных конференциях, научно-практических конференциях и сим позиумах в Кабуле (1986, 1987), Фрунзе (1987), Ташкент (1991.), Душанбе (1992,1994).

Результаты (исследования изложены также в ходе ежегол ных научно-теоретических и научно-практических конферег ций Таджикского госуниверситета (1980-1995). По теме дис сертации издано 6 книг и еще одна сдана в печать. .Общи

объем публикаций по теме диссертации составляет 90 печатных листов.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.

Во «Введении» обосновывается актуальность и научная новизна темы, излагаются цели и задачи исследования, подробно анализируется степень изученности данной проблемы.

Первая глава работы «Социально-познавательные основы документальной прозы» состоит из двух разделов: 1. Социальная активность писателя; 2. Публицистический образ: теория и степень ее применения в художественном творчестве.

Общественно психологические коллизии требуют от мастеров слова новых подходов к анализу и отражению явлений, иных методов освещения и разъяснения происходящих событий. Принципы таких подходов, конечно, не новы. Еще в 20— 30-е годы С. Лини своими многочисленными выступлениями в печати, а также непосредственным участием в культурно-просветительных мероприятиях вырабатывал и разъяснял ученикам причины своего заостренного внимания к злободневной действительности.

Творческая работа имеет две грани. И если одна из них связана с процессом творчества и представляет писателя, как творца эстетических ценностей, то вторая грань непосредственно обусловлена силой воздействия слова на сознание и чувства читателей. Иногда писатель намного лучше, чем исследователи, разъясняет свои идеи, помыслы и деяния, свое отношение и причастность к проблемам действительности. Мысль о том, что «жизнь стремится вперед и уносит красоту действительности», в корне неверна. Вместе с жизнью изменяются наши желания, прекрасное явление (или трагическое) изчезая, исполняет свое дело, «оставив» нам столько эстетического наслаждения, сколько мог вместить нынешний день: завтра будет новый день с новыми потребностями и только новое прекрасное может удовлетворить их».4

Служение народу — святая обязанность литературы. Это не высокопарные слова. Сознательное осмысление жизни равносильно эстетическому познанию действительности. Изучая жизнь, художник силой слова вновь возвращает ее людям не только для эстетического воздействия, но и для подражания. Публицистические выступления Дж. Икроми, Ф. Ниязн,

4 Чернышевский Н. Г. Эстетические отношения искусства к действительности.— Избранные произведения,—М—Л., 1950, с. 449.

А. Бахори, Г. Мирзоева на страницах газет «Адабиёт ва санъ-ат», «Маориф ва маданият», «Маданияти Точикистон», журналов «Памир» и «Садои Шарк» являются ничем иным, как активным вмешательством в процессы жизни через призму конкретных реальных фактов. Однако факты у художников не самоцель, ио и путь к цели — сбору данных для создания обобщенного образа, а образом может служить не только человек, но и явления, их суть и воздействие на современников.

Служение литературе, это служение народу. Оно подразумевает эстетическое освоение жизни, преображение жизненного опыта в слове. Активность позиции автора подразумевает осмысления действительности с социально философской и эстетической точки зрения. Изображая явления и ситуации, писатель не раз возвращается к описываемому. Рядовые читатели давно забыли первую книгу М. Турсун-заде «Байроки Зафар» — «Знамя победы». Однако при создании многих книг последующих произведений («Индийская баллада», «Хасан-арбакаш» и др.) поэт вновь и вновь возвращал читателей к фактам прошедшей жизни, к нравам соотечественников и зарубежных соседей-афганцев, индусов, китайцев, впервые изображенных им в рассказах «Назокат», «Опечаленные». А в «Святой девушке» читатель найдет приметы характера Абдурахима Мустафозода, ищущего счастья в грезах и дальних странствиях. Примечательно и то, что и в художественной публицистике поэт не забывал о фактах реальной жизни, прошедшей и настоящей, о необходимости их соотнесения и осмысления. В книгах «Ба суп куллахои пав» («К новым вершинам») ц «Планета человечества» (70-е годы) он занова призывал литераторов к наблюдательному и пристрастному изучению жизни.

Социальная активность имеет определенные пределы во времени и пространстве. По этим причинам герой литературы отличается от человека, существующего в реальной действительности. С так называемой перестройкой и развалом СССР в таджикскую литературу пришли новые герои, в корне отличающиеся от героев 50—60-х годов, хотя их еще очень мало (романы С. Турсуна «Садама, ё худ достони як марди саргардон» — «Происшествие, или поэма одного озабоченного мужчины» н С. Рахимзода «Таронах,о ва тавбах,о»'—■ «Напевы и'покаяние»). Во второй половине 80-х начале 90-х годов в большинстве случаев писатели обращались к публицистике, к ним примыкали даже исследователи литературы (М. Шукуров, Р. Амонов, 10. Акбаров, А. Сайфуллоев).

Почти все писатели обращаются к жанрам публицистики (эссе, очерк, статья), а это (хотя и не всегда обогащает художественную литературу) говорит о том, что мастера слова ни на минуту не забывали о своем общественно-политическом предназначении как художники своего времени.

Осмысление действительности в публицистике и художественной литературе напрямую зависит от творческой активности писателя, выбора жанра и стиля повествования. Активность художественного мышления обуславливает содержательность произведения, особое, только ему присущее отношение писателя к фактам действительности, способность и умение видеть всю многосложность жизненных явлений и ситуаций, противоборство нового и старого, зарождающегося и отжившего, добра и зла. Таджикские писатели, исследуя жизнь по законам художественности, дают ясное представление о реальной действительности в ее исторической и социальной определенности на отдельных этапах развития общества, о сути человеческих деяний и отношений и через художественные образы и силой публицистического слова отображая Человека нового времени, воплощают ведущие тенденции общественного мышления.

Активность позиции автора зависит прежде всего от мн-ровозрения, сознания и самопознания писателя. Воссоздавая эбраз передовой, часто идеальной личности, таджикские ни-:атели стремятся к тому, чтобы идеал был земным, приближенным к реальности, соответствующим земным законам, юрмам эстетического восприятия живых людей. Изображая •.овременников в документальных и художественных произведших, писатели через их поступки, чувства, мысли, мораль-1ые установки стремятся раскрыть уровень их самосознания, ражда некой ответственности, эстетические вкусы и наклон-юсти. Отличительной чертой современного героя является о, что он почти не мыслит своего существования без общест-енпо-полезного труда, постоянной работы, заботы о будущем. Человек, имеющий идеал, не может жить, не трудясь а пользу обществу, только он обладает высокими эстетичес-и ценностями. Таковы, например, Лзиза из «Парии чази-а» («Феи острова») А. Шукухн, Гулбегнм из повести «Об — ушной» («Вода к добру спится») М. Ходжаева, Зулфня из Нурека» 10. Акобирова, Юрии из повести 10. Збнтнева «Лю-и живут для людей».

Художественное и публицистическое произведение — это тежде всего словесное воплощение идеи, которая составля-

■ет социально-человеческую суть произведения. В романе Дж. Одипаева «Бег времени» изображены два типа героев. Его Мерган — проводник высоких идей писателя, мыслящего о времени, о намерениях добрых, не боящихся трудностей людей, радеющих о справедливости и добра. Ему противопоставлен образ Бобоева — олицетворение тщестлавия, чванливости, забвения своего прошлого во имя сиюминутного благополучия. Действие романа охватывает конкретный период жизни советских людей, тот отрезок времени, когда в КПСС хлынули недобропорядочные, корыстные в своих помыслах люди.

В этом разделе работы рассмотрено двуедннство качеств— публициста, писателя как исследователя и художника. Здесь дан развернутый обзор тех публицистических статей с которыми выступали таджикские писатели до написания больших литературных произведений. В этом отношение примечательны статьи, выступления, интервью М. Каноата, Ю. Акобирова, М. Ходжаева на страницах центральной («Литературная газета», «Дружба пародов») и республиканской прессы.

Второй подраздел посвящен теории публицистического образа и степени его применения. В русском советском литературоведении и науке о журналистике на эту тему написанс немало. Однако материалы—диспуты и статьи по этому вопросу в Таджикистане редки. Публицистами выступают раз ные люди — и журналисты, и писатели, и работники самы> различных сфер. Однако только писатели чаще всего исполь зуют публицистику в художественных целях, относясь к не{ как к особому искусству. Между тем во всех случаях та! или иначе можно проследить на анализе текста, специфич ность близкую к образности. Тем не менее публицистика име ет особую структуру образов и выполняет особую функцию Она определенно и открыто направлена па освещение, объяс нение, истолкование тех или иних жизненных явлений, за кс торыми ясно стоит идея, цель автора. Это функция отчетлив проступает не только в подборе и анализе фактов, но и стиле их изложения, структуре предложений, способе вырг жеиия мысли, выборе слов, приеме обращения к читатели

Некоторые исследователи склонны к мнению, что не вс авторы (подразумеваются классики литературы) через обр; зы своих произведений выражают думы и чаяния своего вр> мени. Конечно, полностью игнорировать это суждение нельз однако ясно и то, что все классики (от Рудаки до доревол1< ционного Айни) были людьми своей эпохи, и если внимател

но проанализировать их творчество, то можно понять их раздумья о времени, о положении современников, уяснить их политические, философские, морально-этические позиции и эстетические суждения.

Двадцатий век, его бурные катаклизмы круто изменили не только природу искусства, но и формы самовыражения художника. Айни, Лохутн, Турсупзода, Улугзода наряду с романами и повестями писали очерки, фельетоны, памфлеты, эссе, художественную публицистику—совершенно новые жанры в их современном понимании. В таких произведениях чувствуется больше патетики, образно выраженной мысли. А это, как утверждают исследователи публицистики Е. П. Прохоров и М. С. Черепахов, подверждения таланта, обращенного служению народа. Е.П.Прохоров считает, что публицистический образ «это репродуцированная в воображении, эмоционально окрашенная, предметно выраженная (т. е. чувственно-наглядная) элементарная единица, воссоздающая отражение действительности».5 Здесь уместна следующая мысль: образ сам по себе и чувственен, и абстрактен. Однако, если в публицистических жанрах восприятие объекта понятно само по себе, то образ в художественном произведении воспроизводит объект не сам по себе, а в его отношении к субъекту. Примером могут служить статьи Дж. Икроми о Саломат Джахонгировой и образы Дилором-каниз и Фирузы в трилогии «Дочь огня», высказывания Сорбона о двух выдающихся актерах Таджикского драмтеатра имени Лохутн (М. Вохидове и X. Гадоеве) и образ Ромиза в романе «Актёр». В таких случаях писатели, давая знания об объекте, готовят субъекта к действию с объектом. Следует добавить, что каждый образ (и художественный и публицистический) имеет три аспекта — предметный, оценочный и оперативный. Обращаясь к публицистическому образу, художник дает обобщенное описание и идеологическую оценку происходящих событий и тем самым как бы призывает к изменению социальной ситуации. Субъектом же публицистического образа могут быть не только люди, имеющее развитое мировозрение, сознающие интересы своего народа, но также события и явления, играющие достаточно определенную роль в жизни общества, региона. Однако делить образ на чувственное и рационально-эмпирическое, как это делает Е. И. Пронин, по нашему мнению, нельзя, ибо это практически невозможно. 06-

5 Мастерство журналиста.— МГУ, 1977, с. !142.

ратимся к статье П. Бободжанова «Путь к звездам».6 Автор ее—известный ученый-астроном и его статья посвящена мировым достижениям астрофизики. Объектом исследования ученого-публициста служит и наука о звездах и представители этой науки. П. Бободжанов не отделяет результаты науки от ученых, технику исследования от значения и роли новейших обсерваторий на всех континентах нашей планеты.

Автор осознает определенную предрасположенность к вере читателя в существование чудесного мира звезд, таких пери-питий, которые могут и не подчиниться объективным закономерностям, однако все же обращает внимание на земные проблемы ученых, их роль в развитии естественных наук.

В обсуждении насущнейших вопросов гидроэнергетики и жизни строителей за «круглом столом» журнала «Садои Шарк»7 выступали поэт М. Турсун-заде, политические и государственные деятели — Б. Шукуров, П. Горбачев, строитель Нурекской ГЭС — Т. Курбанов и др. Сознавая функцию публицистики как существенного стимулятора формирования и изменения общественного сознания, участники «Круглого стола» вместе с тем особое внимание уделили человеческим факторам, трудовым, бытовым, общественным интересам людей. Характерным примером может служить эпизод, рассказанный главным инженером Нурекской ГЭС — Николаем Савченко: «Нурек — это кузница очеловечевания людей. Вот вам пример. Однажды ко мне зашел рабочий по прозвищу Пата. И говорит: увольте меня. Я говорю: ты знаменитый слесарь, получаешь хорошо, у тебя отдельная квартира... Потому и хочу уволиться, говорит он. Мне людей жаль. Ведь я известный вор из Красноярска. А здесь ко мне относятся, как к ангелу».8

В публицистике каждая деталь, а образная тем более, выявляет позицию и отношение автора к описываемому, меру его гражданской ответственности. В совокупности детали воссоздают образ человека, объекта, времени.

Социальные идеалы не могут осуществляться, развиваться без участия людей в общественно-исторической практике.

Одной из граней публицистического образа — образности мышления и выражения, является ритм. Источником же закономерностей ритма повествования является сама действительность. Но при этом восприятие мира художником ократ

0 Садои Шарк, 1972, № щ с. 92 — 99.

7 Норак хикоят мекунад.— Садои Шарк,, 1972. № 11.

8 Садои Шарк., 1972, № 11, с. 62.

шивается индивидуальным своеобразием. И всякий раз по разному. Ритм служит многообразным целям композиционной структуре произведения, усилению эмоционального и изобразительного эффекта. Он является также и своеобразным аккомпонементом. Например, публицистика М. Наджмиди-нова и Б. Муртазоева выражена в основном в двух жанрах—■ статьи и очерка. И тема у них определенная — первый обращается в большинстве случаев к освоению новых земель, проблемам народонаселения и переселенцев, а второй — к участию таджикистанцев в строительстве и освоении гидроэнергетических, электротехнических и комплексно-строительных предприятий в России и Казахстане. Пространственно-временные представления писателей сохраняют свою объективную основу, однако в то же время становятся не только средством выражения мыслей, чувств и переживаний, но и служат образному обобщению процессов действительности. Прочитав любое произведение, в том числе, упомянутых выше писателей, можно констатировать, что в литературе пространство, время и ритм имеют как бы две жизни: та, которая связана с конкретным, историческим временем, быстротечна, а другая, которая охватывает чувства, переживания, устремления героев и автора, остается надолго, обретает, можно сказать, эстетическую значимость и долговечность. Например, в очерке М. Наджмиддинова «Земля ценится человеком» детали процесса освоепня Вахша забываются, но публицистический образ Нурназара, вобравшего в себя лучшие черты личности'созидателя, борца со стихией, незабываем.

Одна из примечательных черт художественной публицистики— се адресность и конкретность повествования во времени. Однако эти черты, в свою очередь, связаны с аргументацией и обобщениями, под которыми понимают «логический переход от менее общего и менее широкого по объему понятия к более общему и более широкому понятию путем исключения признаков, характеризующих видовые отличия».9

В свою очередь эти качества предполагают содержание и эмоциональные качества. Обратимся к очерку-эссе Мардона Раджаба «Трактор Феодосии». Он основан на конкретном факте, имеющем свое пространство и время—колхоз им. Ленина Кумсангирского района, недавние дни. Главный инженер колхоза приметил на одном отдаленном участке брошенный, вышедший из строя трактор «СТЗ» и захотел отремонтировать его. По ходу работы он разыскал его водителя. Ста-

МЗСЭГТ. 30,— С. 341.

рожилы дали адрес старой женщины,' живущей неподалеку от райцентра. Феодосия Лаврова в 30-е годы приехала из Смоленска и здесь, на Вахше встретилась с Алексеем, механизатором двадцатипятитысячником. У нее десятки подруг старушек-таджичек. Все они говорят на местном диалекте... После долгих приготовлений под музыкальный аккомпанемент колхозного ансамбля Феодосия перегоняет свой трактор на новое место. Он становится первым экспонатом колхозного музея сельскохозяйственной техники.

Автор, соединяя историческое время в художественном ритме и пространстве, уверен в познании психофизиологических основ и научной природы времени и пространства. Он понимает закономерности ритма в действительности и поэтому, оперируя деталями, всесторонне характеризует объект и свою героиню. По утверждению С. Михоэлса, ритм начинается именно там, где есть процесс развития.10 Развивая свою мысль через историческое время и судьбы людей труда, автор тем самым утверждает, что всякое явление не оценнмо вне идеи, идейного замысла. В данном случае критерием ритма является продолжения события. (Феодосия была первым механизатором-женщиной, главный инженер Сафар Яти-мов, достойно оценив подвиг представителей старшего поколения, хочет по новому распоряжаться техникой, землей).

Благодаря гносеологическому анализу публицистического образа можно сделать вывод, что эффективность этого образа обусловливается единством и полнотой представленных в нем жизненных обобщений, их идеологической оценки и нацеленности на изменение ситуации в сторону сложившихся в обществе идеалов. Другими словами, он полон, если в тексте присутствуют все аспекты публицистического образа.

Вторая глава диссертации посвящена истории возникновения и развития таджикской документальной прозы. Публицистичность свойственна всей литературе — от «Авесты» до «Шахнамс», от «Калнлы и Днмны» Рудаки до стихотворении Хайрата. Все произведения величайщих классиков пронизаны думами автора, отражающими чаяниями народа. Написанные на основе документа льных фактов и явлений «Зафарно-ма» («Книга победителей») Ш. Язди, «Сафарнома» («Книга путещзствпй») Н. Хусрава, «Ахлок-ул-аш^оф» («Мораль аристократии») и другие произзедеппя У. Зокопп, «Бадоеъ-ул-вацоеъ» 3. Восифи глубоко исследуют не только морально-этические, но и социально-политические события, происходящие в жизни. С проникновением элементов ка-

10 Михоэлс С. Статьи, беседы, речи.— М.: Искусство, 1960, с. 75.

питалистического образа жизни и возникновением идей просветительства появились такие прозаические произведения, авторы которых, описывая жизнь других народов и сопоставляя ее с жнзныо своего народа, попытались тем самым внести коррективы в жизненные процессы, например («Наводир-ул-вакоеъ;> Ахмада Допнша).

Однако, несмотря на многие сходства эти и другие произведения отличаются от документальной прозы в ее современном понимании.

Возникновение и развитие попой документалистики тесно связано с рождением таджикской печати. С началом выпуска газет «Бухорои Шариф» (11 марта 1912 г.), «Оипа» (20 августа 1913 г.) связана публицистическая деятельность таких просветителей, как Махмудходжа Бехбуди, Мирзо Си-роджи Хаким, Абдурауф Фитрат, ¿Мирзо Мухидднн и других. Особенно актуальны для начала нашего века и нынешнего переломного момента произведения Мирзо Сироджа «Тухфаи ахлн Бухоро» («Подарок Бухарцам», 1910) и Фнт-рата «Баёноти Сайёхи Х,ннд» («Откровения индийского путешественника», 1911 —1912). Определенную лепту в развитие современных жанров публицистики внесла и книга С. Айни «Т осибиён» («Воспитание юношества», 1909—1917).

Однако, настоящее развитие документальной прозы все же связано с широким развитием периодической печати и вовлечением в публицистическую деятельность одаренных творчески литераторов, таких как Айни, А. Лохутн, А. Мухнддп-пова, А. Хамди, А. Мунзим, С. Алнзода, Б. Азизи, позднее Дж. Икроми, А. Дехоти.

Первые зарисовки, рассказы и очерки Дж. Икроми, М. Турсун-заде, С. Улуг-задс, Хакпма Карима, Рахима Джали-ла п А. Дехоти были порождены рабселькорровскпм движением, повседневными социально-просветительскими буднями, борьбой со всяким злом. А в 30-е годы, когда почти все писатели сотрудничали в редакциях газет, «публицистика не только отрабатывала и оттачивала стиль и методы отображения действительности, по и содействовала претворению в литературу принципов партийности и народности». С другой стороны, как утверждают С. Табаров и Л. Н. Демидчик, малые документальные жанры помогли молодым писателям в изучении жизни, овладении мастерства изображения происходящих событий. Очерки Дж. Икроми «Як кахрамони асри мо» («Герой нашего века», 1934), Алнхуша «Шарафи кор» («Трудовая честь», 1934), Хазрати «Богбони боги миериён»

(«Садовник «Египетского» сада», 1935), Р. Тохири «Кахра-мони мехнат» («Герой труда», 1932) показали, что когда писатель глубоко вникает в суть будничной жизни, он может интересно отобразить самую обычную конкретную реальность. Однако чрезмерное увлечение фактами, описанием будней производства чревато поспешными выводами, констатацией излишних цифр и явлений, слабым воздействием на читателя («Пахта» Дунгана, 1932, «Ралабаи намоён» Айни, 1936, «Талант» Рахима Джалила, 1939; «Биби Апзурат» Хакима Ка-рима, 1940 и др.).

Всем документальным довоенным произведениям (очерк, рассказ-быль) присущи увлечение точной передачей духа времени (политика КПСС и ее претворение в жизнь), превалирование субъективного начала в повествовании отчетливо выраженное в авторском голосе, поверхностность в подходе к жизненым проблемам и т. д. Из-за неопытности писатели не всегда строго соблюдали каноны и требования жанров, что порождало схожесть многих очерков и рассказов не только по сюжету, фабуле но и охвату и отображению действительности. Эти слабости были не преодалены и в годы Великой Отечественной войны, даже когда в структуру документальных произведений сознательно вводились элементы романтики. Однако это в большей степени присуще тем авторам, которые писали по фактам прессы, рассказам возвратившихся воинов и т. д. (Рахим Джалил, Дж. Икроми.).

Темы войны, защиты отечества и укрепление ее обороноспособности, воспитание патриотов Родины, •восстановление разрушенного хозяйства, развитие соцсоревнования, составляли основную проблематику литературы в послевоенные годы. Вместе с тем, издание книг документальной советской прозы, непосредственное приобщение таджикских литераторов к советским и мировым литературным процессам приносили свои результаты. Появление «Еддоштхо» («Бухара») С. Айни и «Субхи чавонии мо» («Утро нашей жизни») С. Улуг-заде обнаружило новые возможности художественно-документальной прозы. М. Шукуров, А. Сайфуллоева, С. Таба-ров, И. Брагинский почти едины во мнении, что в этих произведениях художественная образность переплетается с доку--ментальным и научным описанием «вещей и людей», чте эпическое начало берет начало в реальных фактах действительности, в жизни и судьбах конкретных исторических личностей.

В 70—80-е годы публицистика все больше отражает ге-

ройку современности, обращается к глобальным проблемам. Синтез компонентов рассказа, эссе н очерка в произведении одно из характерных явлений документальной прозы (книги М. Турсун-заде («Ба суп куллахои нав»-«К новым вершинам», 1977, «Планета человечества», 1981), М. Мпршакара («Еди ёрн мехрубон» - «Память верных друзей, 1979), отдельние произведения Ф. Мухаммаднева и Л. Шукухн и т. д.). В то же время заметное развитие получили многие разновидности очерка, особенно портретного. Основной задачей этого жанра была пропаганда идей «развитого социализма», его успехов на региональном и мировом уровне. Однако появились и очерки, близкие по художественному уровню к документальной повести и рассказу. Таковы очерки Л. Сидки «Джура-саркор» (1956), П. Толиса «Имтихони авзалин» («Первое испытание», 1957), С. Улугзода «Саёхати Бухоро бо С. Айин» («Путешествие в Бухару с С. Лини, 1956), Ф. Мухаммадие-ва «Мухочнрон» («Переселенцы», 1956), «Фаттох и Музаф-фар», (1958) и др. Вместе с тем, нарастает тенденция углубленного исследования действительности в документальных произведениях, стремление к образному отображению реа-тим жизни, воссозданию типичного портрета героя-современника. Появились первые эссе, очерки-эссе, тем самым как бы зходнт в норму старание укрепить образно-художественную эскову изображения, придать .художественную окраску документальной действительности. В развитие жанра очерка вложили много труда, кроме упомянутых писателей, также Л. \тобоев, Ш. Ханнф, М. Наджмнддппов, И. Файзуллоев, Ш. "амадон, Н. Ба:;озода, Б. Муртазоев. Некоторые писатели (а основе очерковых данных создали документальные повести (Ф. Мухаммаднев «Заннаббпбн», 1964; Ш. Хапиф «Чон ба 'арап», 1980). Одновременно появились и монументальные тропзведенпл, основанные па реальных фактах депствитель-"н (повесть Рахима Джалила «Маъвои дпл» — «Дом род-юй;>, 1973; роман А. Шукухн и X. Аскара «Печутоби роххо» — «Зигзаги дорог», 1977; роман С. Улугзода «Фнрдавси», 986; роман Ф. Ниёзй «Сарбозонн бесилох» — «Солдаты без Фужия», 1984; роман Дж. Икромн «Гули бодом»—«Цветок шндаля», 1991 и др.). Возникновение г становление крупных ;канров документальной прозы, по нашему мнению, с дной стороны явилось результатом воздействия ппонацио-альпых литератур, в первую очередь русской, а с другой крепления влияния жанра очерка 50—60-х годов, исследу-щего н действительность и характер людей, видоизменяю-

щпх саму жизнь. В 70—80-е годы в таджикскую литературу влились новые силы — образованные, интеллектуальные личности, такие как С. Турсун, У. Кухзод, Сорбон, Б. Фируз, А. Самадов, Джоннбек, К. Мирзоев, Б. Муртазоев. Если первые эссе были написаны Ф. Мухаммадиевым, то развитие и становление этого жанра связано с именами С. Турсуна, Л. Самадова и др.

Третья глава исследования характеризует жанры документальной прозы. Здесь мы обращаемся к очерку, эссе и тем произведениям, которые по своим признакам близки очерку и повести, но по стилю, охвату действительности отличаются от тех и других.

В таджикской литературе первые очерки, посвященные труду, написаны С. Айни. Его «Капал Туксанкорез», «Чашни таърнхн» («Историческая дата») и особенно очерк «Колхоз Коммунизм», опубликованный в Горьковских «Наших достижениях», является примером творческого подхода к описанию трудовых будней.

В 70-е и 80-е годы были продолжены традиции старейшин нашей литературы. Публицистические сборники «Норак» (1971), «Биография вершин» (1981), «Дар чорсуи зиндаги»— «На перекрестке жизни» (1981), «Фидокороп»—«Отважные» (1982), «Золотая долина» (1934), «Достоин мехнат»— «Поэма труда» (1985), «Ео мавчп зиидагй» — «На волнах жизни» (1929), книги художественно-публицистических произведений Г. Мирзоева, М. Миршакара, Ш. Хапнфа, Ш. Сандова. Б. Муртазсева, И, Насридднна, А. Рабнева, Р. Амопова, Р. Мар-дона, Лто Хамдама по тематике охватывают почти все сферы жизни и деятельности современников. Абсолютное большинство публикации относится ;; жанру очерка.

Возрастающий интерес к очерку имеет свою основу, в самом течении жизни и в его жанровой специфике, ибо он принадлежит к «промежуточной литературе»,11 и достоверно, максимально точно воспроизводя реальные явления действительности, в то же время является произведением искусства, подчиняется его законам, выполняет все основные его функции Он имеет большую эмоциональную силу, исследует человека поступки, побуждения, его деяния, отдельный факт,— событие В своем письме И. Ф. Жиге, М. Горький, требуя от очеркис та активности и действенности, назвал жанр очерка «эски зом, наброском для памяти, этюдом для будущей картины».1

и ЖурСипа Е. Повесть с двумя сюжетами.— М.: Соз. писатель, 1979 с. 12.

Однако этот эскиз, «этюд» имеет полноправные, внутренние законы, о чем написано немало книг, в том числе и автором настоящей работы.

Очерки последних двух десятилетий по своему содержанию в основном имели следующие цели и задачи, присущие всей советской литературе:

1. В большинстве очерков подчеркивалось руководящая роль партии и многие их герои были членами КПСС.

2. Очерки пропагандировали цели и задачи компартии в построении бесклассового общества — коммунизма.

3. Герои очерков предстают до конца преданными делу партии, строительству развитого социалистического общества. Для них благо народа, трудовые и общественные интересы выше интересов семьи, личных забот, общения с близкими и друзьями.

4. Высокий патриотизм, свитая вера в идеалы коммунизма и пеустаиныГ: труд во имя этой цели, освоение и орошение залежных и целинных земель, неуклонное повышение уровня жизни на основе совершенствования качества работы и продукции, упорядочение режима и порядка деятельности транспорта, предприятии, промышленности m тем участия в ударных всесоюзных и республиканских комбрнгадах, поднятие уровня культурп и самосознания масс п т. д.— такова «действительность документальной очсрксвой прозы Bpeveii <г:ом-муннстичсского» прошлого. Однако нельзя однобоко утверждать, что во всех этих произведениях художественно-публицистическое исследование действительности променял ось поверхностным отображением жнлни и деятельности героев.

Целому ряду материалов публицистов и очеркистов свойственны актуальность и злободневность, смелое вторжение в жизнь, стремление привлечь всеобщее внимание к решению наиболее сложных узловых проблем. Есть, конечно, очерки поверхностные, зарисевочные, поспешные. Однако, наш разговор об очерках художественных, писательских, где и проблемы, и исследования, и цифры переплетены с человеческими судьбами, даны через личность, через ее труд, чувства, мысли. Как известно, Нурек долгие годы был всесоюзной стройкой, здесь трудились не только представители различных национальностей, но сюда приезжали художники слова из многих республик бывшего Союза и из-за рубежа. Примечательная черта сборника «Норак»12 состоит в том, что его автора-

12 Норак,—Душанбе: Ирфон, 1971.

ми и героями являются не только таджикистанцы. Чувствуется, авторы сборника не остановятся ¡¡а написанном, их сочинения служат как бы эскизом больших полотен. Так, материалы М. Ходжаева и Ю. Сбитнева рассказывают об отношениях между «эшелонами рабочих», специалистами высшего класса, их помощниками и новобранцами. Бобо Насриддн-нов, касаясь этой же темы, исследует судьбу четырех работников гидроузла — экскаваторщика Нисора Негматова, взрывника Табара Курбанова, бетонщика Камола Хамсарисва и крановщицы Джумагул Назаровой.

О публицистичности произведений М. Наджмиддинова, одного из активнейших очеркистов, • мы ведем разговор и в других разделах. Здесь же хочется обратить внимание на два его очерка из сборника «Люди и берега».13 Они по существу являются продолжением темы публицистики Г. Мир-зо, по не о градостроительстве, а пользе ирригации в сельском хозяйстве. Характерная черта очерков этого писателя в том, что он до тонкостей знает жизнь и психологию своих героев. Его повествование-—это задушевный разговор давным-давно знакомых людей. Проблемы героев это и его проблемы, он не только описывает их, но и старается помочь им в решении насущных задач. Другая черта очерков Наджми-динова — это связь времен, возвращение к затронутой теме, судьба героев. В 1973 году писатель опубликовал очерк «Песня почитаемого человека».

После шести лет писатель возвратился к этой теме, опубликовал очепк «С любовью о земле». Герои его — тот же Нурназар и Кабир-амак. Оба они с конца 20-х годов работают в Вахшекон долине, знают каждую пядь земли этого края. Поводом обращения писателя к старой теме послужило то, что герои, побывав в редакции, пожаловались на председателя исполкома, щедро и необоснованно награждающего подхалимов и приписчиков.

Совместная поездка, встреча с аксакалами области, знакомство с состоянием земель и гидромелиоративных сооружений, нелицеприятный разговор в райисполкоме — эти и другие сцены составили структуру нового очерка. В нем много притч, анекдотов об освонтелях долины, остросюжетных сказок-былей. Но все это не просто фактический материал, и не «показ» этого материала, а творческое осмысление взятых из жизни фактов, которые поданы в очерке всегда в свете публицистического исследования. Сюжет в очерках писа-

13 Наджмиддинов М. Одамон ва сохилхо.— Душанбе: Ирфон, 1979

-еля опирается на факты и обычно преподносится как размышление автора о делах и людях, что придает произведе-1ию особый характер. Авторские отступления в упомянутых эчерках невелики, они занимают иногда несколько строк, но ю сути своей, по смыслу, очень существенны, ибо определя-от не только настроение героя, но н служат пониманию глав-юй мысли повествования. В очерках «Человек второй жиз-ги», «Их дела говорит об их деяниях», «Мужская работа», :<Мастер земледелия — академик» и других автор-повествова-гель сам выступает активным участником событий. Его спо-ш, беседы, его глубокое знание положения дел дают писателю право быть на равных рассказчиком, спорить с героями. Такое явление в таджикской публицистике новое, оно поднимает очерк на новый уровень.

Если говорить о специфических чертах публицистики 70-х, гак к сказанному в начале этого раздела следует добавить, 1То произведениям того периода присуща объемность и глу-Зина анализируемых фактов. В литературный процесс тех пет, особенно в публицистику много свежего внес М. Турсун-заде. Таджикские писатели старались глубже вникнуть в суть анализируемых фактов, их толкование обретают обобщающий характер, М. Турсун-заде в статьях-эссе «Великий певец Востока», «Утренная заря Востока» (1971), «На службу народа» (1972) показал Таджикистан как пример равенства и братства народов, живущих в республике. Эта тема стала лейтмотивом многих очеркоз: О. Новгородского «Золото Таджикистана» (1971), 10. Акобирова «Рождение моря» (1972), М. Наджмиддинова «Вода и блогоустройство» (1973), А. Одинцова «Люди Нурека» (1973), А. Шукухи «Капля в мире торговли» (1978), А. Бахори «Кумри-апа» (1976). Однако, наряду с этим появлялись и такие очерки, в которых партийные и хозяйственные руководители описывались идеально— как маяки народа, пламенные патриоты (Очерки Ш. Сандова, Э. Латифи, А. Рабиева о секретаре райкома С. Исоеве и председателе колхоза А. Самадове и других.). Очень полезную работу проводит публицист Р. Сафаров. В его книгах как бы оживают герои Великий Отечественной войны, без вести пропавшие сыновья Таджикистана. Однако недостато к мастерства и литературного опыта мешает Р. Сафарову уйти от штампов, одического повествования, завышенной хвалебности в оннсапии своих героев. В 70 — 80-е годы им опубликовано множество очерков, однако, к сожалению, нового, запоминающегося в них мало.

По характеру материала и типам организации публицистических произведений можно выделить следующие три тина:

1. Проблемно-аналитические, в которых на первый план ставится не характер, даже не событие, а социальная проблема, здесь доминирует логическая композиция («Му-раббй ва Мурабо» — «Воспитатель и варёное», «Кухдоман»— «Предгорье» Ш. Ханифа, «Сохилн Орзу» — «Берег желаний», «Сафинаи Байкал» — «Ладья Байкала» и «Лимуи точик» — «Таджикский лимон» Б. Муртазоева и др.).

2. Сюжетные очерки, где мысль и ход событий также служат построению композиции, они могут иметь и лирический сюжет. («Одами одамдор» — «Человек, имеющий своих людей» Келдиева, «Раис» — «Председатель» Ш. Босва, «Машъалафруз» — «Светоч» А. Бободжонова, «Чо-маи сабзи сафедкух» — «Зеленый наряд гор» М. Шукурова и

др-)-

3. Очерки на фабульной основе. По словам М. Горького сам «очерк не бесфабулен, ибо всегда фактичен, а факт уже всегда фабула».14 Фабула предполагает сложение исследовательской мысли за событиями жизни, сюжетными кусками, проблемными отступлениями. Таких очерков в таджикской периодической печати немало. Через этот прием воспроизводятся наиболее запоминающиеся факты и события. Повествователем и непосредственным толкователем явления чаще всего выступает автор-повествователь («Сарбаландиро зи кух омухта» — «У гор взявшие гордость» М. Мамадназарова, «Духтари колхоз» — «Дочь колхоза» А. Хамдама, «Баъди дампдани субх» — «После рассвета» Р. Зайдулло, «Х,окими тиллотеппа» — «Повелитель золотых холмов» Д. Эгамова).

Публицистика—такой вид творчества, который связываются, объединяются органично грани художественного, научного и политического исследования и читатель воспринимает их как единое целое. Новизна выводов, глубокое исследование действительности, субъективное мнение автора и мастерство превращения его в лицо объективное, то есть превращение «Я» повествователя и героя в «мы» общественное—вот некоторые требования к современной публицистике. Большинство таких произведений опубликовано в коллективных сборниках «От Нурека к Рогуну»,15 «Золотая долина»,16 «Достони мех,-

'4 Горький Л\. Собр. соч. Т. 30,— С. 30. 15 От Нурека к Рогуну.— М.: Известия, 1978.

15 Достоин мехмат.— Душанбе: Ирфон, 1985.

нат»17 и др. и на страницах республиканских журналов «Са-дои Шарк,» и «Памир».

Обратим внимание на дава очерка. Первый —«Носнр»18 принадлежит перу Ато Хамдама. Основная проблема очерка: механизированный сбор хлопка-сырца. Но суть в другом. Герой очерка Носнр Гапчалов в детстве обучался у механизатора Вольфа, после чего сам стал работать механизатором. Однако когда его пригласили преподавать в училище, с ним происходит некая метаморфоза: он задает учащимся вопросы, возникшие, кстати, не у пего самого, а подсказанные другими людьми, чтобы показать себя знающим, ответы на которые сам не знает. Примечательно, что автор поддерживает такой стиль работы героя, приводя идею, что практика важнее учебы и знаний квалифицированного специалиста.

В очерке Уруна Кухзода «Маликаи махалла» («Царица поселка») прослеживаются три линии повествования: а) слияние аЕтора-новествователя, и исследователя; б) авторские мысли выражают и развивают отдельные персонажи; в) автор, как бы отстраняясь, представляет общественное мнение. Знакомз общественность с ситуациями жизни, очеркист совместно : персонажами размышляет о происходящем, молчаливо восхищается характером своего героя, ненавязчиво, исподволь предлагая его в качестве примера.

Очерс «Маликаи махалла» напоминает «Тихую невестку», хотя соз/аи он намного раньше этой удивительной туркменской киподенты. Бималика — само воплощение нежности, женственности. Она детский врач-педиатр и потому знакома со многими родителями. Но для каждого из них она находит сокровенное слово, и родитель думает, что любимый врач «является другом именно их семьи». Однако эту дружбу она приобретает непросто. Приходится даже обманывать свекровь, облачиться в одежду деревенской женщины, дабы получить дибро на долгие обходы детей в поселках. Постоянным помешнпком Бнмалнки является ее супруг Насимджон. Однако, шк и герой очерков А. Хамдама, К. Мирзоева, он не радуется долгим «исчезновениям» своей жены, не утешает себя тем, \то «в конце-концов слова жены окупят сторицей его муки», но понимает ситуацию, важность работы жены в специфичесшх условиях горных сел Ленинабадской области. Такие очерш помогают развитию социологической культуры, системного шдения жизни во всех се проявлениях.

17 Золотая долина.— Душанбе: Ирфон, 1934.

18 Садоп Царк.,1981, № 3.

Очеркам последних лет присущ, синтез элементов экспрессивно-публицистического и репортажного подстилей. В них автор выступает не просто героем-повествователем, но аналитиком, исследующим описываемые ситуации, дающим оценку тем пли иным фактам, явлениям, персонажам. Читая Ф. Мухаммадиева («Нориниёнем мо» — «Мы из Нурекг», «К,оил май» — «Молодцы»), М. Наджмиддинова, («Барода-рон» — «Братья», «Шаби чуионн кухансол» — «Ночь старого пастуха»), Б. Муртазоева, («Родмарди чонфндо» — «Богатырь, которому все по плечу», «Сафинаи Байкал» — «Ладья Байкала», «Ошёни офтоб — «Солнечное гнездо»), Ш. Хапяфа («Эхьёи дил» — «Исцеление сердца»), Мулло Боки («Наси-ми тудакаш» — «Насим-вожак»), М. Раджаба («Кпшвари иу-рофарии» — «Лучезарный край», «Оташи абр» — «Озаренное облако», «Матонати заи» — «Стойкость женщины»), А. Ра-биева («Афсонаи Аспапзод» — «Сказ об Аспапзоде») можно придти к выводу о том, что современным очеркам свойственна особая концентрация и многообразие функционалы о-еди-нонаправленных стилистических средств, переплетение яовест-вовання от автора с различными отступлениями, вмеиатель-ство повествователя в размышления героев и т. д. Однако, это пс мещает, а еще в большей степени способствует проявлению индивидуальных особенностей авторской манеры, органичности стилевого единства целого, даже при сгилевом разнообразии частей. Здесь особо важное значение фиобре-тают мастерство синтеза образного и логического, сочетания книжного и местных наречий, литературного и разговорного стилей в целях глубокого п тактичного, правдивого и убедительного раскрытия внутреннего мира реального незыдуман-ного героя, использование богатства литсратурно-оЗразной речи, редкие, но с точки зрения стиля, ценные инкрустации подлинно художественных деталей с большой содержательной емкостью.

Далее в работе исследуется те произведения таджикских писателей, которые по слогу и характеру отображения явлений жизни близки к художественным полотнам, ю изображают конкретное время, события, явления, их геро! реальны и имеют определенные «адреса», действуют в ои)еделенной среде.

Рассматривая книги о войне, следует подчеркнуть, что эта тема присутствует почти во всех произведешях таджикских писателей. Даже в больших художественных полотнах

'о и дело герои размышляют о войне, о том, что она принес-ia народу.

О войне пишут многие, но настоящую, основанную на фавдс действительных фактов, историю войны раскрывают i своих произведениях Ф. Ниёзн, X. Содик, и журналист X. 1>айзиев — участники ВОВ. (Опекоторых из них мы погово-)пм в последней главе). Однако, и в произведениях тех, кто ie был па войне, она находит широкое и многогранное отра-кение — в романах М. Ходжасва «Потерянное и ириобрстен-юе» (1981), «Водоворот» А. Бахори (1977), повестях И. Фай-¡уллоева «Далеко от Фронта» (1972), «После гибели отца» \. Самадова, «Боль любви» К- Мирзоева, в книге Б. Исха-сова «Отважные» об участии бухарских евреев в боевых дей-:твиях на фронтах ВОВ. Эти и другие документальные сочи-1ения таджикских писателей отображают героику времени, {отпм мы или нет, но следует считаться с тем, что писатели ¡скренне стремились запечатлеть героический дух эпохи зорьбы и созидания, и это отмечают многие исследователи, "сроизм был типичным для преобразователя мира, он опре-целял пафос художественное творчество как наивысшее воп-ющенне патриотизма, как высокий стимул жизнедеятельнос-41, готовности человека отдать максимум энергии развитию збщества. Изображая героев войны, авторы подчеркивали I неуклонное стремлеипие своих героев отдать себя и труду (очерк Ш. Сайда и Ш. Хапифа «Герой Вахша» об Абдуро-ткс Рахмонове — воине, председателе колхоза). Эта традиция не нова, она берет свое начало в произведениях С. Улуг-юде «Благородные друзья» (1947), «Достой о сокрушителе \аиков», «Ответ Мухаббат» (1944), «Вторая жизнь» (1949) эахнма Джалила и Ф. Ниёзн «Отважный Дима» (1957). От-шчительная черта современных героев 60—80-х годов от дей-:твующих лиц более ранних произведений, это новое видение юнны и труда, их сути, и иной более красочный стиль по-¡ествования (с применением интригующих отступлений).

Одним из значительных сочинений, посвященных войне и фуду, является документальная повесть Мардона Раджаба Югонь души».19 По природе своей деятельности автор-публицист, он не забывает своего призвания и в ходе повествования ¡сегда придерживается конкретности времени н пространства. 1овесть написана в конце 80-х годов и посвящена знамени-юму работнику системы гидромелиорации республики Аива-)у Каландарову. Автор не меняет пи имен, ни адреса героев.

19 Рачаб ЛТардоп. Оташи длл.— Душанбе: ЛлиЗ, 1S93.

Они живут и работают в Вахшской долине. В произведении отчетливо выражена позиция автора. Своим присутствием в повествовании, определяющим его стуртуру, он подкрепляет достоверность описываемого события, даег возможность читателю наблюдать описываемое и проникнуть в дидактическую суть его мысли.

Используя дедуктивный метод анализа фактов, автор рас-скрывает черты характера Анвара во многих жизненных коллизиях и ситуациях. Он мог умереть, но его спасла любимая жена Анастасия, искусный врач и добрый друг сельчан. Таких моментов в повести очень много: учеба на военных курсах в Молдавии, бои под Сталинградом, при освобождении стран Европы, встречи с доброй санитаркой. Эпизоды жизни главного героя и его спутницы Анастасии даны в авторских отступлениях. Иногда это философское 'размышление о миссии человека на замле, в другой раз — воспоминание детства: моменты борьбы родителей за выживание, стремление матери во что бы то ни стало вырастить осиротевших детей, зажечь в их сердцах любовь к общественно-полезному труду. В публицистических отступлениях автор рассказывает о судьбе «прямых, как столб людей, не признающих унижения и компромиссов». Все это вносит в повествование своеобразие, а черты характеров героев делает запоминающимися. Однако, чрезмерное использование отступлений не всегда дает положительный эффект. Например, быстротечное чередование воспоминаний героя, когда он лежит в больнице, снижает доверие читателя к «улыбающемуся Геркулесу». Его образ становится каким-то неземным, а его обрывистые фразы непонятны и не связаны с основными нитями повествования. Однако, не это самое главное. Важно здесь то, что писатель проницательно проникает в суть действительности, в пестроте фактов отличает значительное от случайного, выделяет в повседневном приметы истории, намечает перспективы будущего. Каландаров по уровню культуры и сознательности намного опережает своих коллег и односельчан, стало быть и он, «Геркулес с улибкой» порою опускается до уровня тех, кто никак его не поймет, иногда предстает глупее, чем они, не находит нужных слов и доводов для разъяснения проблемы.

Суть воздействия публицистического повествования зависит не столько от обилия образных слов и приемов, образного мышления, от использования метафор, сравнений и аллегорий, но и целеустремленности образных выражений, направленных на ясное и доступное изображение, воздействующее

па разум и сердце. Образное слово это целостная и сложная система соотношении внутри художественного контекста.

Поэтика текста, по определению В. М. Жирмунского, кроме ясности, образности, подразумевает сюжетность, связанную с выбором темы. Л Г. М. Фридлендер, подразделяя систему художественности на «макро» и «микро» поэтику, в то же время ставит на первое место художественную интерпретацию факта. Это вовсе не означает, что современная публицистика по многим параметрам отличается от художественной прозы (об этом речь в четвертой главе). Рахима Джалиля в таджикской литературе знают по романам «Бесмерт-ные люди» и «Шуроб». Однако, он не менее известен благодаря документальным книгам «Дом родной», множеству рассказов, по стилю повествования и интерпретации фактов очень близких к жанру очерка и эссе. А самое главное то, что большинство героев писателя — это живые люди, знакомые многим ходжентцам, имеющие конкретные имена и адреса.

Можно упрекать писателя в многословии и сбивах на информационный стиль речи. Но важно то, что Рахим Джалил берет героев из гущи парода. Для пего литература не только средство познания и художественного отображения действительности, но и сильное идеологическое оружие в борьбе за человека, за деятельную мыслящую личность.

Точка зрения повествователя является прямым проводником авторского миропонимания, следовательно, в произведениях многих таджикских писателей-публицистов главное не эффект, не страстный порыв, рожденный первым впечетлени-ем от увиденного или услышанного. Изображение по такому впечетлепию вело бы к навязчивой аффектации. Жаль, конечно, что наши публицисты не вооружены современной техникой, звука- и вндеозаписывающей аппаратурой. Но нет худа без добра, книги Рахима Джалила о земляках-ленинабад-цах, Ш. Ханнфа о представителях таджикской интелегенции (Турсун-заде, Дехоти, Шахиди), М. Наджмиддинова об осво-ителях Аштского п Чустского земелиых массивов и другие свидетельствуют, что литераторы, прежде чем писать всесторонне осмысливают факты и тем самым «обладают общим мнением»,20 не обесценивают как тему, так и собственное имя.

Обычно публицисты стараются, невзирая на существование или отсутствие сюжета, скомпоновать в единое целое

20 Пушкин Л. С. Собр. соч. Т. VI.— М.: Худ. литература, 1976, с. 330.

собранные из действительности факты. Однако, не всегда это им удается, что хорошо заметно в эссе Рахима Джалила «Облик Темурмалика». В нем по предварительному замыслу писатель задумал изобразить гору, с очертаниями, похожую на облик выдающегося борца против чужеземных завоевателей. Однако, беседуя со старцем Окил-саркором, он не только погружается глубоко в историю своего народа, по и вникает в мелкие факты сегодняшнего дня, одновременно описпвая портрет своего собеседника. Если адрес, время прохождения беседы это реальная действительность, то богатырское телосложение, «похожее па гору», высокопарные слова Окила, его неугасимая любовь к Темурмалику — все идет из арсенала домышленных фактов, слившихся с основной темой по воле писателя и усиливающих воздействие на читателей. Окил-саркор любит пофантазировать, но его фантазия имеет земную основу: сам не веря в народные сказки и легенды, он в то же время считает, что все они «кем то увидены».

Писатели стран Содружества (до педавного времени Советского Союза) придавали огромное значение исследованию проблем современности, черпая из нашего времени темы и образы героев для документальных и художественных произведений. Примечательно, что более чем в пятидесяти книгах, выпущенных издательствами республики и обращенных к текущей действительности, выступают такие писатели как М. Капоат, Лоик, Гулназар, М. Бахти, С. Турсуп, Камол Нас-рулло, А. Самадов, Джонибск, К. Мнрзоев, Кухзод, Сорбон. Их мастерство, идейная зрелость, принципиальность и гражданская страстность, рожденная сердечной болыо, неравнодушием к происходящему, сочувствием к горю, бедам своего парода, задушевно выливаются в строки яркой и темпераментной публицистики.

ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА диссертации посвящена соотношению действительного и художественного в прозаических произведениях.

Художественную литературу считают одним из видов искусства слова. Художественность отличает ее от других предназначений слова (исторической, философской, научной литературы и т. п.) Литературу признают также как одну из видовых категорий эстетики, изучающей изящество и красоту. Об эстетических качествах литературы веками спорили и знаменитые мыслители и молодые литераторы. Большая часть произведений Аристотеля и по сей день является современной книгой о канонах словесных искусств. Суждения о сущ-

ности искусства вообще, литературы в частности, ее отношении к действительности продолжают доминировать во многих исследованиях более поздних и современных исследователей.

По своему назначению литература выполняет различные задачи. Она прививает эстетический вкус, воспитывает людей в духе гумманизма и патриотизма, и отражая типические явления прошлого пли современности, на примере отдельных образов ведет читателей к духовному и нравственному самопознанию, помогает выработать свою жизненную гражданскую позицию. Все это присуще не только публицистическим, но и художественным произведениям.

О путях, методах отображения жизни существуют различные мнения. Теоретики-журналистики считают очерк, памфлет, фельетон, эссе, обозрение и некоторые разновидности мемуарной и эпистолярной литературы чисто журналистскими жанрами и фабулу в них воспринимают как описание, состоящее из коротких сюжетов и легких коллизий. С этим мнением трудно согласится, ибо даже в информационных жанрах можно наблюдать эти элементы. Литературоведы, наоборот, снисходительно относятся к жанрам печати, не приобщая их вообще к литературе. Мы не разделяем это мнение, ибо и в перечисленных жанрах л^урналистики, и в жанрах художественной литературы существуют и «мухокот» (в смысле отображение, подражание жизни, изображение, образное слово), и фаблуа (в смысле повествование, рассказ, связность фактов и явлений).

Публицистичность проявляется не только в сфере средств массовой информации,, она свойственна и многим произведениям искусства и художественной литературы. Хотя публицистика, как таковая, более непосредственно апалитнчна, сб-разно-эмоциональные приемы, способы, средства эстетического воздействия в ней те же, прямо и непосредственно подчинены задачам активного утверждения социально значимой идей, однако и художественное произведение не лишено страстного, заинтересованного описания, а тема, имеющая крупную социальную общественную значимость, придает ему порой большее общественное звучание, нежели художественно-эстетическое.

Обратимся к сборнику Ф. Мухаммадиева «Дустоп точи cap» («Мастера»), В нем собраны мемуары, очерки, эссе, рассказы, фельетоны и памфлеты, художественная публицистика и рецензии. Все материалы взаимосвязаны. Интересно в этом отношении предисловие С. Улугзаде. Он пишет: писатель не только участвует во всех делах (больших и малых) нашей

страны, но считает себя за их решение ответственным. Герои Ф. Мухаммадиева — люди ищущие, любопытные, каждый из них чувствует гражданскую ответственность. Их хорошо знают, уважают среди творческой интелигенции. Его герои—писатель П. Толис, поэт Б. Рахимзода, литературоведы Ю. Суровцев и В. Оскоцкий—обладают активной жизненной позицией, сознательно относятся к своему долгу, у них высокое чувство личной сопричастности ко всему происходящему т личной ответственности. Раскрывая мир своих героев, писатель воздерживается от патетики, а описывает неустанный труд людей, не ограничивается простой опнсательностыо, а широко и глубоко осмысливает наблюдаемые события. «Лирическая прямота» (А. Рубашкин) и «степень таланта писателя» (В. Белинский) определяют характерную черту и значимость публицистики писателя. Его герои—это и ссвонтелн Вахшской долины, но о выполняемой ими работе он не рассказывает. Опн-сивая будни Даврона Гогова, Хонзода, Гопбназара Давронова (он же Михаил Мнрошинкоз), Боржака и Сунбула, Сумана и Чангибоя, писатель как бы исследует судьбу людей различных национальностей, составляющих «одну дружную ссмыо». Никто из них не говорит о своей принадлежности к той пли другой нации, но синтез традиций, укладов их жизни свидетельствует о том, что таджики и татары, немцы и туркмены, русские и украинцы и в труде, и в быту хоть и связаны тесно друг с другом, но не оторваны от родных корней. Примечательно, что писатель опысываст детали характеров героев только в межличностных отношениях. Другая отличительная черта того же очерка—близость духа и поведения героев с героями романа «Угловая палата». Однако, прежде чем говорить об этом произведении, хочется напоминать памфлет «Коса,ч,ум» («Белка»). Вообще легкий юмор присущ многим произведениям Ф. Мухаммадиева, но «Косадум», имеющий вымышленный сюжет, верен объективному факту. Авторская ирония заостряет внимание читателя на факте существования людей, чьи усилия направлены только на то, чтобы испортить настроение окружающим. Косадум—это тип человека, который видит смысл существования и своего торжества в унижении, оскорблении других любым путем, кто одержим завистью, недоброжелательностью, ненавистью к людям дела.

В публицистике 80-х годов особое место занимают мастера прозы, для которых прямое обращение к читателю стало внутренней потребностью, а публицистика неотъемлемой час-

гыо их литературной деятельности.21 Но говорят сами художники об этом по-разному. Некоторые называют это обращение путеводным, другие—«тревожащим словом», третьи—«зовущим». Выступая по телевидению (июль, 1985) и на страницах «Литературной газеты» (5 мая 1985) В. Распутин и С. Залыгин, будто сговорившись друг с другом, отмечали, что хотели бы видеть прозу более публицистичной, а публицистику — более художественной.

Роман Ф. Мухамадиепа «Угловая палата» по своей публицистичности в таджикской литературе занимает особое место. Об «¡исторических ассоциациях» героев романа, нх «пстори-[сском кругозоре», «углубленном размышлении, об ответственности личности перед обществом» в свое время говорил М. Шукуров22.

Подолсмп-те больные врача Зардодхопа Алнхона не только про себя, но и в присутствии других больных рассуждают о г.рсмеаи, о госте человека, хищипчсс <их настроен'иях«вер-хов». Споткнувшись с «непредвиденными программами» и испытывая трудности, они думают о причинах катаклизмсп жизни; не находя отпета на многие псп;:осы, сомневаются в верности пз'рашюго ими пути. Особенно остро это ощущается в диалогах н монологах Нсспра Аббоса, Иван-омака, внутренних тассужденнях Ибрагимджаиа и Хиромои. Вообще, многое (мне-нпя, суждения, сомнения) в «Угловой палате» начинается от сердца. Предметом споров героев является глобальные проблемы всего человечества и наверное потому некоторые обычные хозяйственные, социально-экономические коллизии не вмещаются з рамки их разговоров, что придают диалогам и сухо:"). фотографический оттенок.

Далее рассматриваются повести Д\. Пажмидди-ноза «Река ищет новое русло» и «Шнрмох», «Рок судьбы» «Джопнбека» и «Хубон» А\. Бахти. Тяга этих авторов к документальности, к жизненной достоверности является проявле-гстиля, определяющим особенности повествования и построения сюжета. Конечно, в таком изложении есть кое-какие изьяны—недостаточная компактность, беглый очеркпзм слога, "с^бегатслыюсть некоторых диалогов. Но есть много плюсов и,,в первую очередь, это достоверность изображения, соответствие духа героя сеянием времени, реальность повествования

21. См.: LLiv'.iypon ГЛ. Оипоплспнс. Таджикская проза сегодня.—М.: Сов. писатель, 1985

22. Там же.

и т. д. К этому можно добавить и художественную оправдан ность и убеждающую неповторимость сюжета произведений последовательность исторического движения изображаемо) жизни, убеждающую меру синтеза ост-актуального, животре пещущего и исторически отстоявшегося раздумья Шифо о по вести «Рок судьбы» о Сталине, память Марзии об отце и време ни басмачества, думы Анвара о Сохибе, о войне), меру соедн нения локального и широты горизонта общей жизни, органич нос слияние «капли», «потока», с «рекой», океаном жизни па родной.

Художественная проза и художественная публицистике близки по многим параметрам. Глубокая и информационна! насыщенность, свобода вымысла и компетентность факта, раз нообразие стиля и необходимое сужение повествования опре деленными рамками событий и ситуаций, развернутость рас сказа повествователя во времени и пространстве и определен' пость личности рассказчика—все эти элементы можно ветре тить и в истинной публицистике и в художественной литературе Эти черты сближают их. В обоих случаях субъективное мнение писателя выражается через обобщение образа ( факта, со-бптшй) 1Н отношение автора 'к этому факту или образу. Их синтез способствует показу широкой понорамы жизни. Однако, е художественном произведении, как пишет А. Рубашкин, публицистические отступления подчинены действиям главных героев, главной линии произведения. Они дают ключ не толькс к прототипам тех или иных персонажей и романов, но позволяют понять роль литературы, как фактора общественной жизни, активно ее изменяющей.

Читая повести и романы У. Кухзода, Сорбона, С. Турсуна. Б. Фнруза, Абдулхамнда Самада, К. Мирзоеиа, Джонибека. Сайфа Рахпмзода, можно догадаться, что они не отказываются от использования мнения публициста (авторские ремарки в ткани произведений для ознакомления читателей с общественно-политической средой своих героев). К примеру, повести и рассказы К. Мнрзоева не политизированы. Его герои Ма-дпна, Сангин (Ночь в Кабуджаре), Рустам, Парвона, («Муки любви»), (Навруз и Дилшод) «Звезда надежды», Сохи-ба) «Параметры жизни»)—обыкновенные люди: водители, преподаватели, рабочие . Однако они выросли в различной социально-бытовой среде, где наряду с хорошими, добрыми людьми живут и работают завистники, ханжи, недоброжелатели. Всплеск эмоций и волнения тех и других, их взаимоотношения и составляют коллизии упомянутых повестей. Одна-

ко было бы ошибочным говорить, что они не отражают в себе общественно-политический дух времени. В 80-е годы (особенно во второй половине) в Таджикистане произошли огромные социальные духовно-нравственные перемены. С одной стороны, повысилось национальное самосознание народа, его стремление к глубокому познанию действительноости, с другой, определенные круги сеяли семена розни и ненависти друг к другу, обостряли страсть к нетрудовым доходам, алчности, наживе, воровству. Такие явления и явились предметом художественного осмысления К. Мирзоева. Судите сами, для того, чтобы занять место директора школы, преподаватели Ниёзов и Суяри убивают Рабиева (повеет «Приметы 'Кпзнн»). Принципиальность и твердость характера Сохнбы-чочерн убитого исследуемые автором, проясняют обстоятельства этой трагедии. Вообще, если говорить о примечатель-юсти произведений 'писателя, то следует отметить, что в Золыпинстве случаев женщины-героини являются основными носителями :нден К- Мирзоева. Парвона («Муки любви») /порно борется за свое счастье, алчность и зависть Мушар-тафа («В ожидании отца») делают жизнь ее невыносимой. Иадина («Ночь в Кабуджаре») доказывает делом, что и жен-цины могут быть верными не только в дружбе, но и в защи-е общественного достояния.

Лбдулхампд Самадов после Ф. Мухаммадиева очень плодотворно работает в жанре эссе. Его эссе, мемуары, особен-ю большой иранский цикль «Кишвари лутфу ширипеуха-ган»—«Страна любви и сладкоречня» это достойное дока-¡ательство служения своему народу, его идеалам силой пуб-п'чнстпческого слова. Но писателя любят не только за это. 3 его художественных произведениях главенствуют два элемента—память человека и время. Каждое его сочинение—это 1СТория, воплощенная в человеке. В слитности человека и ¡ременн выражается публицистичность литературных про-¡звеценнй. Однако историческое сознание персонажей не запевается излпшннм'н фактами и событиями, каждый из них :ак участник истории повествует о своих делах, причастных ; текущей современности. Персонажи, созданные писателем, шеут в себе образ времени и души человека, дух созна-1ня современника н именно через них раскрываются те или гные коллизии действительности и отношение личности к фоисходящим событиям.

Повесть «Узник» на первый, поверхностный взгляд рас-:казываст о судьбе заключенного Сафара (он же Фил, Сиё-

хак), о его злоключениях в тюрьмах Средней Азии и далекой Сибири. Однако, это произведение имеет глубокий подтекст, оно посвящено разоблачению пороков, которые имелись в те времена, когда жизнь казалась богатой, щедрой, счастливой. Писателю небезразлично то, как в отдельных семьях рушились устои традиционного воспитания, как возникало тяготение безпорядочному образу жизни, аморальности, опоре на насилие, ханжество. Люди, упрятав «неуживчивых» соседей в тюремные камеры, радовались торжеству «истины». Повесть А. Самадова «Узник»—серьезное исследование духовной нищеты той категории людей, которым подвластны все, кроме разума, трудолюбия, человечности.

В таджикской литературе исследуемого периода много крупных произведений, которые написаны на основе реальных событий пли жизни конкретных людей. В таких произведениях события, время, отдельные исторические личности раскручиваются на фоне определенного исторического времени. Роман Р. Ходизода «Утр сняя звсзда » (1983) и его повесть «Взлёт Шохина» (1989), роман А. Шукухн и X. Аскара «Зигзаги дорог» («чЛ.—1977. ч.2—1978г.), автобиографическое повествование Рахима Джалила «Дом родной» (чЛ.—1970. ч.2.—1982), повесть Ш. Ханифа «Память сердца» (1980) н его же роман «Раненый орел» (1991), роман С., Улуг-зода «Фирдавси» (1986), роман Ф. Ннязи «Солдаты без оружшп (1984) и его же повесть «Хлопок и цветок» (1991), романы Дж. Икромн «Хатлон» (1984), «Цветок миндаля» (1991), повести Р. Мардона, Б. Муртазоева, И Файзуллоеаа, Р. Сафа-рова рассказывают о конкретных событиях и реальных людях

Два романа посвящены писателям — гениальному творцу бессмертной «Шахнаме» («Фирдавси» С. Улугзода) и поэту-патриоту нашего времени Хабибу Юеуфи («Раненый орел» III Ханифа).

На наш взгляд, с точки зрения охвата жизни творца, ромаг Ш. Ханифа «Раненный орел» схож с романом С. Улугзаде. Во-первых, мнопие персонажи выступают под своими настоящим! именами. Во вторых, в романс Ш. Ханифа, как и у С. Улугзаде нет сплошного сюжета, отдельные моменты жизни поэ та составляют фабулу отдельных глав. Однако есть и разлп чпя. Роман о Фирдавси рассказывает о путешествиях, поэти ческих диспутах, встречах с хакимами династии и прндвориы ми поэтами, а в романе «Раненный орел» описана отечествен пая война с многими ее реальными подробностями и главны!

герой по большой части занят решением военных задач, конкретных во времени и пространстве.

И Ш. Хапиф и Дж Икрами не вуалируют документальности своих романов. Икрами прямо говорит об этом не только во введении, но и в публицистических отступлениях, где со-эбщает читателю отдельные биографические данные из жизни Народной артистки СССР Туфы Фазыловой, описанной в романе под именем Кумри.

111. Хаинф, предваряя знакомство читателя с книгой, пикет: «В этом романе описываются жизнь, думы и чаяния из-зестного поэта-патриота Хабиба Юсуфи». Почти во всех документальных повестях и романах имеются такие указания. Естественно, никакая документальная проза не может увлечь шгателя без известной доли художественного вымысла и домысла. Вышеупомянутые произведения не составляют исклю-

!с!шя.

Романы Дж. Икроми «Гули бодом» («Цветок миндаля»), 1>. Нпёзи «Солдаты без оружия» охватывают важнейшие оп-эеделяющпе события и явления судьбы таджикского (точнее юветского) народа—построение нового (по воле времени уже ввергнутого и кое-кем почти забытого социалистического) )бщсства, его героические усилия в защите от врагов.

Эти произведения насыщены историческими потрясениями. Через них авторы характеризуют мир, страну, дают собы-чшм эмоциональную оценку. В них много публицистпчес-;их отступлений. Они подчинены главной цели—отображению 1ясгроений всего парода и отдельных людей, их спадов и небывалого энтузиазма. Однако, события не затеняют людей, :арактеры главных героев. Рассказ в них ведется не только :ак повествование об отдельных жизненно важных собитпях, [о проясняют характеры, внутренний мир человека.

Всякий писатель, создавая образы и строя сюжет произведения, черпает материал из реальной действительности. В ро-1ане Ф. Ниязи мысли автора выражаются через образ Орнфа )лимова, прототипом которого, как считают, является тог-,ашний молодой работник партаппарата, будущий академик-остоковед Бободжан Гафуров. Однако, не он один определят суть произведения. В романе действуют три типа героев: ). Олпмов, воплощающий высокую гражданскую активность астоящего патриота; 2) его жена, врач из Мехробода, в кото-ой обобщены лучшие черты женшнны, верной и мужествеп-ой боевой подруги; 3) Кучкорбой, Туракул Муродкулов, Зай-улло Собптов, Иларнон Кривоносов, люди которые незави-

с и МО от нации, религий, места жительства и занимаемой должности, всегда готовы к ханжеству, предательству н лицемерию.

Как видно, такая градация героев 'исходит из отработанных схем метода соцреализма—положительные и отрицательные герои, да плюс конфликт между ними. Однако исходные цели художника другие. Он хочет доказать, что гуманистичен кие и патриотические идеи не зависят ог условий, эти качества заложены в душах людей и независимо от обстоятельств, так или иначе, волей-неволей проявляются в различных формах. Ориф Олимов по должности обязан контролировать ситуацию в рабочих батальонах, заботиться об их обеспечении, душевном здоровье, налаживании связи с их семьями. Однакс он не только отлично выполняет свои обязанности, по делает очень многое для установления контактов представителей армии труда с местным населением, укрепления дружбы с другими рабочими, батальонами, жителями многих регионов России, Узбекистана и других краев.

Главное в романе «Солдаты без оружия»—это точное воспроизведение времени и пространства. Действие его происходит в годы ВОВ на территории Урала и Средней Азии. Про изведение основано на реальных фактах. А факты—эта письма сборы, отправка и организация работы армии труда, борьб; с холодом, специфическими болезнями из-за нехватки вита мипов, дезертирство отдельных членов рабочих отрядов, за сылка солдат-власовцев (мусульман) на Урал для организа ции и осуществления диверсионных актов среди представите лей армии труда—рабочих из Средней Азии и т. д. Правда, н< все эти факты отображены с польной достоверностью, одна .ко само их включение в ткань повествовании свидетельствус о том, что писатель опирается на происходившие в реальное тп ситуации, события.

Роман Ф. Пиязи первое и последнее (если не считать пес колькпх рассказов и очерков) произведение о рабочих баталь онах из Таджикистана, хотя по масштабу эта тема не мене значима, чем участпие воинов из пашей республики в боевы: действиях на фронтах ВОВ. Ведь и по сей день здесь нема ло семей, потерявших своих кормильцев на холодных нрос торах Урала и Сибири.

.Актуальность романа еще и в том, что писатель впервы предпринял исследование неизвестных фактов (сборы сухо фруктов для отправки ие па фронт, но жителям Урала и Си бири, дезертирство не только с фронта в тыль, но и из рабо

IX отрядов, связь партсоворгаиов далекого тыла с тыловыми )едприятиями Урала и Сибири и т. д.).

Роман Дж Икроми, «Цветок миндаля» написан па основе юграфии Народной артистки СССР Туфы Фозыловой. Если романе Ф. Ниязи имена героев в основном изменены, хотя бытия и взяты из жизни конкретных людей, то в «Гули бо-м», кроме основной героини, почти все персонажи выведены ¡д своими настоящими именами и имеют конкретный «ад-с». Писатель не уходит от публицистического исследования гографни и деятельности героев. Его авторское присутствие вствуется в каждом эпизоде, а публицистическое «Я» иног-облекается не просто в лицо обычного рассказчика, а прев-нцает его в журналиста, описывающего самые обычные жты в привычном газетном стиле.

Примечательно, что суховатые авторские ремарки переме-иотся с лирическими отступлениями, художественно отобра-1я героиню в обыкновенных ситуациях. Особенно запомина-хя в этом отношении эпизоды встречи Латофат, матери 'мри, с Нодиром, ее отцом, освобождение Латофат из рук ?гмат-кассоба, первые выступления Кумри на сцене и ее беды с Азизом, описания их любви. Присутствие автора ощу-1ется во всей ткани произведения, а где он как бы отстраня-:я, обрисовывает характеры героев с помощью эпитетов: расавица», «умница», «пезчая» или «такого не встречал я где», «другого подхода нельзя было ожидать, ибо она Кум» и т. д.

События романа происходят в Канпбадаме, Ташкенте, Ура-бе н Душанбе. По времени они охватывают период с 1918 60-е годы. Однако события передаются пе в хропологичес--описательной последовательности, а через лирические и блицнстические отступления. Этим способом заостряется жетная нить романа. Но каждая деталь, все эпизоды, си-ацин, жизненные факты оцениваются историческим време-и, что выглядит намного объективнее, чем ромаптнзиро-:шая действительность, представленная одной личностью, шмером могут служить встречи Нодира с «аксакалом» патов Средней Азии Юлдошем Ахунбабаевым, беседы с Саи-и Саидмурадовым, Халимой Наснровой, Е. И. Мительма-м и другими видными деятелями государства и культуры. Образ Кумри (Туфахон Фазылова) изображен и ретро-жтиве. Причины ее влечения к поэзии, музыке, театру ав-) видит в ее тяготений к свободе действий еще с детства, в згопрнятиой семейной атмосфере, в любви народа к искус»-

ству. Однако все это не дало бы желаемого .результата, г будь активной сама героиня. А это в романе показано шир< ко. Кумри является самой активной героиней, к цели идет ц< леустремленпо, одержимо, для нее в жизни нет непреодолимы преград, хотя одолев пх, она не приходит в себя, думает сбывшемся и совершенном, размышляет о своем месте и до. ге человека на земле.

Наблюдения, описываемые в романе события не толы-соответствуют происходящему в действительности (открыт! первых школ, интернатов, организация первых театральна трупп, студий), но и детально освещают культурную жиз! 30-60-х годов, дают исчерпывающую информацию о путях во ннкиовеиия и становления таджикского профессионально] театра. Однако в романе немало и логических неувязок. V можно наблюдать и в публицистических отступлениях, и речи героев.

Обычно в эпическом произведении основным двигателе повествования выступают конфликт, составляя основу сюж та, он создает композиционное напряжение, порождает др матпческпе ситуации, без которых, по крайней мере, в све' сегодняшней литературной практики, не мыслима ни всестор' няя обрисовка характера, ни высокий эмоциональный нака Разрывы публицистических отступлений с основной питью и вествования ослабляют конфликт, нарушают целостность сг жета и естественно сшижают эмоциональное воздействие, то же время ослабление духовных начал (мировоззрение ких, эстетических, правовых и ценностно-установочных) вед к подмене политическими разглагольствованиями, произволе венными, экономическими, социальными рассуждениями, а э' снижает и художественный н публицистический уровень пр изведения.

Искусство истинное идет от общества, являясь действе ной формой его художественного самосознания, оно обраще! к обществу как живое зеркало его бытия, служит прогресс пробуждению и развитию общественной мысли, воспитыва чувство прекрасного, совершенствует нравственность и у репляет коллективную энергию. Эта мысль, высказанная I Турсун-заде в начале 70-х годов, прослеживается во мноп публицистических и художественных произведениях таджи ских писателей, одним из которых является повесть Ш. Хан фа «Ч,он ба гарав» («Память сердца»). Если в упомянут! выше романах частично изменены адреса и имена героев «Солдатах без оружия»—имена основных героев, а в «Цвет

миндаля»—имя основной героини), то в «Памяти сердца» в точности сохранены и место действия, и имена персонажей. Повесть Ш. Ханифа—это историческое осознание пройденного пути развития естественных наук в Таджикистане.

Повесть опубликована в серии «Жизнь замечательных людей». Этим автор подчеркивает документальность своего произведения. Однако это вовсе не означает отказа от художественно-литературных приемов (композиция сюжета с включением исторических событий, биографии исторических личностей, микропублицпстнческне образы, типический микроклимат и т. д).

Композиционная .структура повести основана на отдельных эпизодах жизни 'и деятельности академика Е. Н. Павловского и его учеников, но ввиду того, что псе они связаны одной работой — развитием биологических наук, читатель зос-прнпимает их как единое целое.

В повести сочетаются два стиля повествования. Принцип публицистического изложения служит освещению прошлого, настоящего и будущего науки — паразитологии и народного здравоохранения. Однако, такое повествование—не обычный пересказ, в него вплетаются публицистические, исторические философские и даже лирические отступления. В них естественно предстает воспитаппк Военно-медицинской академии Петрограда, приехавший еще до революции в Самарканд и навсегда влюбившийся в его минареты, дворцы, каравансараи, необыкновенно шумные, обильные базары, а потом пешком и па осле, па коне исходивший всю Среднюю Азию.

Вторая композиционная линия—это воссоздание облика Евгения Никаноровича через конфликтные ситуации (учеба в Военно-медицинской академии и проблемы бытия Евгения в условиях после гапоповских-январских—событий, дебаты с советскими и партийним'и руководителями о создании условий работы научных экспедиции, диспуты с учениками—Полиной Петрищевой, Яннипой Ковалевской, Федором Талызиным и др.

Таким образом, в этой главе работы анализируется три группы произведений, которые можно дифференцировать по степени соотношения субъективного и объективного начала. Первая—это те произведения, которые написаны по законам художественной литературы, однако содержание этих произведении связано с современностью. Они охватывают определенные социально-политические аспекты, конкретное время и проблемы. Такие произведения часто встречается и в других

литературах («В кругу первом» А. Солженицына, роман-эссе В. Чивилихина «Память», роман И. Стаднюка «Война», В. Даненбурга «Голос солдата», Ф. Абрамова «Пряслины» и «Дом», В. Кожевникова «Знакомтесь, Балуев!», И. Филонен-ко «Хлебороб» и т. д.) И о них ведут споры литературоведы и критики, дают им должную оценку. В таких произведениях авторские ремарки и «Я» писателя высвечивает происходящее и служат пристрастному анализу поступков героев, когда повествователь как бы вмешивается в их судьбу. Очень близки подобному способу изображения, например, монологи Иванам,ат<а, Носира Аббоса и Иброхимчона из романа «Угловая палата» Ф. Мухаммаднева слитые с мыслями автора. В повестях М. Наджмиддинова «Река ишет новое русло», А. Сама-дова «Узник», К. Мирзоева «Ночь в Кабуджаре», «Приметы жизны», Джонибека «Рок судьбы» и др. образ действительности также определен позицией автора. В этом типе произведений сильно сказывается субъективное начало, что сближает их с документально-публицистической прозой.

Вторая группа произведений объективно исследует саму действительность. Основной целью писателя становится создание человеческих образов на фоне определенных, реальных крупных событий («Солдаты без оружия» Ф. Ниязи, роман «Хатлоп» Дж. Икром'и), изображаемых с возможно-максимальной документальной точностью.

В третьей группе публицистика охватывает всю ткаиь произведения. Здесь субъективное и объективное начала как бы уравновешиваются. Слышен голос повествователя, он не только рассказывает, радуется или негодует по поводу происходящих событий, но как бы подсказывает героям жизненные решения, подходы к определенным оитуацням. Таковы роман Дж. Икромн «Цветок миндаля» о Народной артистке Туфе Фазыловой, Ш. Ханнфа «Раненый орел» (о поэте Хабибе Юсу-фи) и его повесть «Память сердца» об академике Е. II. Павловском.

В этом типе произведений, несмотря на активное вмешательство автора, превалирует реальность, конкретика факта, события, харатеры.

Подводя итоги, можно констатировать, что публицистичность проявляется в трех типах произведений. Первые — это сочинения, где персонажи имеют конкретные жизненные прототипы или их события совпадают с реальными историческими явлениями. В таких произведениях публицистичность прояв-

тется и в суждениях героев и в ремарках от автора и в ав->рских отступлениях.

Вторые— это где обсуждаемые проблемы связаны с опрошенным историческим временем, когда читатель легко добывается о реальной сути изображаемых коллизий. Это от-эсится особенно к тем произведениям, которые публикуются ад рубрикой «Кисса» (повествование, сказание-быль).

И третьи. Каждый писатель является сыном своей эпохи, радости и горе народа не чужды ему. Художники слова вы-нрают своих персонажей из близкой им среды и часто их :рои многими чертами напоминают живых конкретных лю-гй, их современников. При таком подходе волей-неволей Появляется общественная и нравственная позиция автора, о причастность к жизненным проблемам современности. Произведение искусства—это поиск истины, а не ее резуль-1т. Истина рождается в процессе творчества. Те писатели, эторые трудятся па тропах истины, обретают признание и таву на долгие времена. Они не только исследуют бытовые, уховпые, социально-политические аспекты действительности юей эпохи, но и призывают общество к нравственному нсце-зпию, обнажая его пороки и духовные раны.

Документальная литература лучше других видов лнтера-у'ры выполняет информационно-уведомительную функцию, ;зещает не замеченные отрицательные черты общества, при-313пет людей к бдительности, сознательности, учит самосто-тсльностп мышления. Ретроспекция в документальных про-зведенпях является не только связующей пптыо, по и осыо омпозиции и сюжета и нацелена на выявление реаль-ссти образов п поступков люден, на становление характеров, то качество документальной литературы присуще любому иду слозеспого искусства.

Документальная проза составляет одну из важных специфических сфер публицистики. В таких произведениях образ ействительности (человек, явления, события) и художествеп-еппях художественный образ организует и преобразует со-ытия. Однако образ повествователя и образ времени нерав-означны. И потому мы встречаем два вида образов—образ ействительности (человек, явления, события) и художестве-ый образ, как результат переплетений воображения писателя его наблюдения жизни. Это—-обобщенный образ, оп явля-тся трансформированным результатом1 человеческого опыта псателя и его современности. Например, в повести Ф. Ниязи Хлопок и цветок» проблемной основой является монокуль-

тура хлопка, а через художественные образы Муродали и ег жены Сайды писатель выражает чаяння своего народа.

По иному создается образ в жанре очерка. Сюжет очерк сам собою складывается в процессе исследования проблемь а автор как бы следует за событиями и явлениями. В это] можно убедиться, читая очерки Ф. Мухаммадиева «Фатто и Музаффар», А. Сидки «Джура-саркор», Ш. Ханифа «Исц« ление сердца», Б. Муртазоева «Наряд чинара» :и другие.

Публицистика была и остается на переднем крае литерг туры. Она, хотим мы этого или нет, теснейшим образом свя зывает писателя с жизнью, служит как изначальный источ ник исследования жизни, а впоследствии—как основа ткан произведения, как его душа.

Оторвать публицистичность от литературы так же невог можно, как представить художественное сочинение без обре за повествователя.

ПО ТЕМЕ ОПУБЛИКОВАНЫ:

1. Советские писатели в борьбе за мир и социальный прогресс. (На тадж. яз.)—Душанбе: Допиш, 1977.—28с.

2. Проблемы публицистического исследования. (На языке дари).— Кабул: Кабульский университет, 1364 (1885).— 128 с.

3. Очерк. Трудовой и боевой героизм современника. (На языке дари.) В соавторстве с К. Оханг.— Кабул: Госиздат, 1365 (1986).— 102 с.

4. Документальный фильм. (На языке дари) — Кабул: Кабульский университет, '1366 (1987).— 96 с.

5. Публицистика Турсуп-заде (На тадж языке)—Душанбе: Адиб, 1988.

— 132с.

6. Созидающий смех. (На языке дари. В соавторстве с К. Оханг).— Кабул: Госиздат, 1967 (1988).—127с.

7. Таджикская советская журналистика. (На тадж. языке.). (В соавторстве с А. Пуралиевым. И. Усмоновым и П Гулмуродовым)—Душанбе: Ирфон, 1989,— 174с.

8. Если слово станет в строй. (На тадж. языке).— Душанбе: Адиб, 1992.

— 138с.

9. Аналитические жанры печати (На тадж. языке). В соавторстве с П. Гулмурод-заде.— Душанбе: ТГУ, 1994.— 64 с.

10. Героика человека труда (На тадж. языке). В соавторстве с П. Гулмурод-заде.— Душанбе: ТГУ, 1995.— 84 с.

СТАТЬИ, ТЕЗИСЫ В НАУЧНЫХ СБОРНИКАХ И ЖУРНАЛАХ

1. Продолжение подвига. (На тадж. языке).— Садон Шарк,, .1979, №7.—С. 141—145.

2. Знакомые лица (На тадж. языке).— Садои Шарк..1980, №6.—С. 130-136.

3. Начало подвига (На тадж. языке)—Садои Шарк,, 1981. №10.—С. 70-75.

4. Поучительная публицистика. (На тадж языке).—Мактаби совети, 1981, Л"«10с.20-23.

5. Действительность и ее отражение в литературе (На тадж. языке) //Махорати эчодии Турсунзода.— Душанбе: ТГУ, 1981.— С. 31-56.

6. Турсун-заде о социальной обусловленности художественной литературы //Проблемы истории и методологии литературной критики.— Душанбе, 1982,с. 211-212.

I. Если слово станет в строй (На тадж. языке).— Садои Шарк, 1983, №4, 25-32.

3. Экранная публицистика и отражение действительности. (На яз. дари). Тезисы докладов 4-й научно-практической конференции преподавателей Кабульского университета.—-Кабул, 1363 (1984).— С. 31-32. 3. Основы печатной пропаганды (На яз. дари).— Ичтимоий улум (Общественные науки), 1365 (4986), № 1,—С. 51-85.

10. Закономерности журналистики как средство политического управления обществом. (На яз. дари).— Кабул: Кабульский университет, 1364 (1985). 2 печ. листа.

II. Вместо предисловия. (На яз. дари). В кн.: Бабрак Эхсос. Бобо Тура.— Кабул: Госиздат, 1364 (1985).—С. 3-9.

12. Восхваление героизма в афганской печати. Тезисы научно-теоритичес-сой конференции нреподователей Кабульских вузов.— Кабул: Кабульский университет, 1364 (1985).—С. 39-40.

13. Героическое в афганской прессе (Па яз. дари). Сборник материалов

научно-практической Кабульской городской конференции.— Кабул, 136; (1986).—С. 37-38.

14. Кого считать героем? (На яз. пушту)—Урду, 1364, № 4, с. 15-20.

15. На фронтах идеологической борьбы (На яз. пушту).—Урду, 1364. №5 —С. 29-38.

16. Отличительная черта изображения современника (На яз. дари). Сб. ст преподователей Кабульского университета.— Кабул, 1365 (1986)

17. Духовное воспитание молодежи и печать. Сб. ст. городской научно-ппактической конференции.—Кабул, 1366 (1987).—С. 123-127.

1в. Тропы вечности (На тадж. языке) //Устод Лохути оа назми инкило-бни Шарк —Душанбе: Дониш, 1987,—С. 32-38.

19. Созидающая любовь. (На тадж. яз.).—Садои Шарк, 1988, №5—С. 130132.

20. Все лучшие помысли—народу.— Агитатор Таджикистана, 1988, №20,— С.21-24.

21. Путь к борьбе и труду (На тадж. языке).— Таджикистан, 1991,№4 С. 14-16.

22. Общественно-политическая мысль народов Востока (В соавтор, с X Шарифовым и А. Якоби).— Вестник Московского университета. Серия 7 Философия, 1989, №6.— С.66-69.

23. Процессы жизни (На тадж. языке).— Хаёти де.\от, 1990, №5.—С. 19-23

24. Исторический процесс.— Сельская жизнь, 1990, №5.— 21-22.

25. Лщом к лицу (На тадж. языке).— Садои Шарк,, 1991. №2,—С. 1138-143

26. Далеко ли цель? (На тад'ж. языке).— Точикистон, 1991, №6.— 138-143

27. Ржавчина съедает металл. (На тадж. яз.).— Точикистон, 1991, №4,— С. :Ю'22.

28. Не кичись! (На тадж. языке).— Садои Шарк, 1991, №10.— С. 91-104

29. Три узора. (На тадж. языке).—Садои Шарк, 1992, №7-8—С. 105-120

30. С жизнью наравне (На тадж. языке).— Садои Шарк, 1993, №4.— С 121-126.

31. Действительное и героическое в современной таджикской прозе, //Те зисы докл., апрельской научно-теоретич. конф.— Душанбе: ТГУ, 1993. С 190-191.

32. Величие человека. (На тадж. языке).— Садои Шарк, 1994, №2—С. 106 114.

33. Героическое в современной таджикской документальной прозе (Н; рус., анг., тадж. языках) //«Шахнаме» Фирдоуси—величайшее художествен

нос творение в истории мировой цивилизации.— Душанбе-Тегеран, 1994,— С. 36. 41. 58.

34. Новый жанр или веление времени. //Тезисы научно-практической кон ференции проф. и препод. ТГУ.— Душанбе, 1994—С. 102-103.

35. Вместо предисловия. //Мухторов С., Рахматуллоев А. Зиндаи човид,— Душанбе, .1994,— С. 3-5.

36. Многое может умный мужчина силой слова (На тадж. языке). //Те зисы «аучно-теоретической конференции памяти профессора М. Назаршо саза — Душанбе, 1994.— С. 41-43.

37. На пороге большой литературы. (На тадж. яз.).— Садои Шарк, 1995 № 4-6,—С. 102-111.