автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Становление субъекта общественной жизни в правовой сфере

Полный текст автореферата диссертации по теме "Становление субъекта общественной жизни в правовой сфере"

На правах рукописи

ЗАЗАЕВА Наталия Борисовна

СТАНОВЛЕНИЕ СУБЪЕКТА ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ В ПРАВОВОЙ СФЕРЕ (АНТРОПОЛОГИЧЕСКО-ЦЕННОСТНЫЙ ПОДХОД)

Специальность 09.00.11 — социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Саратов - 2006

Работа выполнена в Поволжской академии государственной службы имени П.А. Столыпина

Научный консультант заслуженный работник высшей школы РФ,

доктор философских наук, профессор ГАСИЛИН Владимир Николаевич

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

ГОБОЗОВ Иван Аршакович,

доктор философских наук, профессор СИНЧЕНКО Георгий Чонгарович,

доктор философских наук,

доктор юридических наук, профессор

РЫБАКОВ Олег Юрьевич

Ведущая организация — Московский педагогический

государственный университет

Защита состоится 14 апреля 2006 г. в /У часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.09 по защите докторских диссертаций при Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского по адресу:

410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, Саратовский государственный университет, корп. IV, ауд. 30.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им. II.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан « 4Нг> марта 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

В.П. Барышков

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью всестороннего анализа социальных явлений и процессов в ходе трансформационных изменений общества. Особая драматичность современной социокультурной ситуации заключается в столкновении двух противоположных процессов: «глобализации» и «глобализма». Если глобализация — это объективный процесс, способствующий формированию общечеловеческих, гуманистических ценностей, то глобализм — это намеренная искусственная фабрикация культурной гомогенности через создание суррогатных ценностей массовой культуры. Унифицированные, псевдокультурные символы глобализма обостряют проблему идентификации человека в современном мире. В результате производства концептов массового сознания они подменяют глубинные, мировоззренческие установки человека поверхностным, мозаичным образом жизни, строящимся по принципу «потребительского дизайна».

Таким образом, в современности борются два противоположных мировоззренческих и культуросозидающих императива: творчества, столь необходимого для решения назревших ценностных и глобальных проблем; и обезличивания — омассовления, которое только обостряет и углубляет глобальные риски через деперсонализацию и тотальное отчуждение человека и общества. Выход видится в выработке «глокаль-ных» мировоззренческих принципов, основанных на синтезе существующих гуманистических позиций. А для этого необходим поиск гуманистических, интерсубъективных ценностей, которые способствовали бы, а не разрушали разумную социализацию индивида, побуждали его к ответственному поступанию, то есть проявлению себя как субъекта общественной жизни — субъекта действованияг.

Реальная социокультурная ситуация усугубляется тревожными тенденциями, обнаруживающимися в современной философской мысли. Представители различных направлений современной философии обосновывают «смерть субъекта» через утрату человеком социального лица и творческой индивидуальности (Р. Барт, Ж. Деррида, Ж. Делез) и провозглашают «кризис идентичности» как потерю бытийной референтно-сти социального субъекта в связи с размыванием устойчивых социаль-

иых общностей (Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Бодрийяр). Подобные доказательства объективности, неизбежности кризиса идентичности современного человека ведут только к тотальному пессимизму и отказу от решения всего комплекса назревших проблем как на индивидуальном, так и на социальном уровне. Особую актуальность в этой обстановке приобретают обогащение и расширение субьектно-объектной парадигмы (субъект — это не только познающее, мыслящее существо, но и воспринимающий, чувствующий, а затем и действующий, ответственно поступающий индивид) и необходимость поиска ее нового антропологического измерения, направленного на возрождение, оправдание и возвращение субъекта общественной жизни в современную философию, культуру, социальную практику.

В современном мире особенно возрастает роль права. Оно через решение конкретных правовых вопросов в большей степени, чем другие общественные регуляторы (политика, мораль, религия), способствует решению межличностных и социальных конфликтов, возникающих в обществе. Постоянное расширение сферы правового регулирования порождает две проблемы: количественное увеличение правового материала и усиление юридико-технического подхода к праву, в котором не учитывается широкий этико-социальный контекст. Поиск новых форм и способов идентификации, соответствующих им ценностных императивов, составляющих основу правовых установлений, обусловлен динамичностью развития современного глобализирующегося общества. В стремительно изменяющихся условиях плюралистической культуры и мультикультурализма выявляется ряд противоречий: несоответствие между индивидуальными ценностными установками, внутренними идентификационными практиками и правовыми установлениями как внешними условиями действий. Современная социокультурная обстановка предъявляет противоречивые требования к правовой сфере общества: с одной стороны, она по-прежнему должна задавать рамки солидаризации, регулируя поведение человека, а с другой - более топко учитывать индивидуальные идентификационные практики человека, которые в условиях нестабильности общественного развития ретранслируют общественные регуляторы, трансформируя социально-правовые нормы. Решение этих проблем возможно при философской рефлексии над спецификой и смыслом права как важнейшего регулятора и механизма преобразований общества.

Особое значение в этом контексте приобретает исследование идентификационных практик человека в тесной взаимосвязи с его правовым

опытом. Изучение форм и способов идентификации человека, задающих ценностные ориентиры для правовой сферы, позволит выработать философско-правовые критерии различения правовых и неправовых явлений общественной жизни и наметить перспективы гуманизации правовой сферы. Это особенно важно для современной России, где переоценка ценностей происходит с параллельно идущими социально-экономическими и политико-правовыми изменениями.

Степень разработанности проблемы. Антропологическо-ценно-стный подход к исследованию процессов становления субъектных качеств человека как собственно-человеческих, фиксирующих его сущность, требует обращения к трем сферам исследований, существующих в современной философии: во-первых, к достижениям философской, культурной и юридической антропологии; во-вторых, к исследованиям субъектно-обьектной парадигмы, концентрирующимся вокруг интенци-ональности сознания и действия; в-третьих, к герменевтическим исследованиям социального и правового измерения субьектности.

Первый блок источников, значимых для данного исследования, нацелен на построение «антропологической метафизики» на основе философского постижения сущности человека. Классику этого направления составляют идеи основоположников философской антропологии М. Шелера, X. Плеснера, А. Гелена, инициировавших поиски сущностной структуры человеческого бытия и выдвинувших установку на познание человека во всей его многогранности и полноте. В центр внимания философской антропологии был помещен духовный опыт человека, связанный с процессами самосовершенствования и деятельной активности. В современных зарубежных и отечественных антропологических исследованиях эта традиция нашла свое преломление в изучении возрастания человека через культуросозидающий опыт у В.П. Барышко-ва, Л.М. Баткина, В.Д. Губина, Э. Кассирера, Б.В. Маркова, Б. Мещерякова, И. Мещеряковой, Н.В. Омельченко, В.Н. Ярской. В означенных обобщающих работах, посвященных философско-антропологической теме, конституируется понимание человека в качестве субъекта духовного творчества и моральной ответственности.

Ценный материал для настоящего диссертационного исследования представляют данные культурной антропологии, где внимание в основном концентрируется на изучении культурной эволюции человека. Культурная и социальная динамика созревания собственно человеческих качеств в исторической перспективе представлена в трудах Л. Леви-Брю-ля, К. Леви-Строса, Б. Малиновского, М. Мерло-Понти.

К этому кругу исследований примыкают работы по антропологии права, в которых выявляется важность политико-правового измерения кулыуросозидающего опыта человека, изучается историческая динамика формирования социально-правового субъекта (Ж. Баландье, Г.Дж. Бер-ман, А.И. Ковлер, Дж. Мэйн, Н. Рулан).

В рамках антропологически ориентированной философской мысли особую сферу исследований представляет ценностный подход, призванный синтезировать множество различных, зачастую противоположных интерпретаций сущности человека. Центральной идеей, объединяющей практически все современные антропологические учения, является мысль об исключительности, незаменимости, неповторимости и непредопределенности человека. Она становится исходным моментом для изучения постепенного формирования основополагающих общечеловеческих ценностей, центральная среди которых — ценность человека (И.М. Борзенко, В.Д. Губин, В.Л. Кувакин, A.A. Кудишин, E.H. Некрасова, Н.В. Омельченко, H.A. Тельнова, Т.Д. Федорова, З.В. Фомина, И.Т. Фролов).

Второй не менее важный блок исследований охватывает узловые категории «субъект» и «объект». Развитие этих категорий в истории философии отражено в трудах И.В. Кузина, М.К. Мамардашвили, J1.A. Ми-кешиной, В.В. Соколова. Особенно многочисленны работы, изучающие человека как субъекта познания, его генеративные структуры сознания и неотъемлемые компоненты мышления (В .А. Лекторский, М.К. Мамардашвили, Н.В. Мотрошилова, JI.B. Скворцов, B.C. Сте-пин, В.П. Филатов).

Дальнейшее развитие исследования человека в качестве мыслящего существа привело к изучению познавательных процессов, не сводящихся к психическим феноменам, но представляющих собой основу способности познания в целом, вписанного в социокультурную практику человечества (В.В. Бибихин, П.П. Гайденко, М.К. Мамардашвили, А.Н. Кни-гин, С. Прист, Г. Райл, X. Патнем).

Наконец, концептуальная интенсификация субъектно-объектной философемы потребовала разработки диалектического характера связи субъекта и объекта на праксеологической основе. Начало этим исследованиям было положено основателем деятельносгаого подхода А.Н. Леонтьевым, сконцентрировавшим свое внимание на изучении субъектных качеств человека в рамках социального взаимодействия. Тем самым произошло расширение и обогащение субъектно-объектной парадигмы: предметом ее изучения стали процессы формирования социальных и

биологических кодов, организующих осмысленное поведение человека. Исследовательское внимание было перенесено с субъекта познания на субъект деятельности. Современные исследования субъекта деятельности направлены на выявление многогранности праксеологических устремлений человека (они преодолевают трактовку его в качестве психофизиологического субъекта) и, что самое главное, выходят в область взаимодополнения субьектно-обьектного отношения субьектно-субьекгным (Г.С. Батищев, П. Бергер, A.A. Бодалев, Т. Лукман, Г.Л. Тульчинский, А.К. Шевченко).

Особое значение приобретают исследования коммуникативного преобразования субъекта в области социальной практики через его способность на участный, событийный, ответственный поступок. Понятие поступка как онтологической категории, определяющей жизнедеятельность человека в качестве уникального, коммуникативного существа, было детально разработано в трудах М.М. Бахтина. В данный контекст проецируется целый комплекс современных гетерологических исследований коммуникативной основы человеческой общительности - соучаст-ности, нз которой возникает мир культуры как «второй природы» и специфики ее ценностной ориентации, реализующейся через интерсубъективное отношение «Я — Ты» (М. Бубер, Э. Левинас, X. Ортега-и-Гассет, Ю. Хабермас, А. Щюц).

Коммуникативно ориентированная философская мысль очень быстро эксплицируется в практические сферы человеческой жизни, требующие от человека совместной согласованной рационализированной и в то же время культуросозидающей, сотворческой деятельности. Политико-правовая сфера начинает осмысляться именно в этом контексте как субстанциально-интенциональная форма реализации разумного и нравственного начал человеческой активности (В.А. Бачинин, М.С. Вершинин, И. А. Гобозов, О.Э. Лейст, И.П. Малинова, М.Ю. Мизулин, B.C. Нер-сесянц, О.Ю. Рыбаков, Г.Ч. Синченко, О.И. Цыбулевская).

В этом контексте особую значимость приобретают работы, выявляющие важность социального измерения ценностей на примере их кон-ституирования в политическом и правовом пространстве (Г.Дж. Берман, A.A. Гусейнов, Т.В. Калинина, В.О. Лобовиков, В.П. Малахов, B.C. Полосин, A.B. Поляков, Г. Радбрух, В.Б. Устьянцев). Все они исходят нз того, что политическая и правовая деятельность — это квинтэссенция праксе-ологическо-ценностных устремлений человека, являющихся необходимым условием его развития и самосовершенствования. В этом смысле право начинает рассматриваться как ценность не только социальная (ис-

точник социокультурных изменений), но и антропологическая (необходимое условие становления человеческой духовности).

Достижения названых ученых интегрируются в исследовательское поле, образующееся из социально-философских, философско-социо-логических и философско-правовых теорий, изучающих право в глобализирующемся, полном рисков и опасностей мире и направленных на осознание решающей роли этого нормативного регулятора для преобразования социальной жизни в современном обществе (С.С. Алексеев, X. Арендт; У. Бек, X. Зандкюлер, Р. Ишлхарт, В JL Иноземцев, А. Лейп-харт, И.И. Лукашук, Н. Луман, Т. Парсонс, П. Рикер, Л.И. Тепоев, Ю. Ха-бермас, С. Ханпшгтон).

Таким образом, отечественной и зарубежной социально-философской и философско-правовой мыслью накоплен значительный опыт исследования социокультурных и политико-правовых процессов и явлений общественной жизни. Однако при обилии научных трудов и публикаций остаются невыясненными взаимосвязи и взаимовлияния идентификационных практик человека на проявление его субъектных качеств в правовой сфере общества. Выяснение данных взаимозависимостей поможет наметить мировоззренческие, антропологическо-ценностные ориентиры гуманизации правовой сферы в современном мире.

Методологические основания работы. Человек, помещенный в конкретные историческую, социокультурную, политико-правовую ситуации, становится исходным пунктом данного исследования. Этим предопределяется авторский замысел - реализация методологического единства исторического, диалектического и антропологического при ведущей, интегрирующей роли последнего.

Одной из составляющих методологической основы исследования является исторический подход. Решающее значение в изучении становления субъекта общественной жизни имеет идея B.C. Библера о синхронии всех культурных форм в историческом измерении1. Из этого положения следует, что каждая эпохальная форма культуры обладает логико-культурными особенностями и специфической фокусировкой всеобщей идеи субъекта. Вместе с тем типизированный образ субъекта общественной жизни «вообще» может быть зафиксирован как соотношение его разных конкретно-исторических определений, рассмотренных из топоса современной социокультурной обстановки.

Историческая социодинамика процесса становления субъекта обще-

' См.: Библер B.C. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. М., 1991.

■t

ственной жизни воспроизводится в рамках диалектического метода с помощью его общих принципов и категориальных оппозиций. Основой исследования процесса становления человека послужила диалектическая конструкция «тетрактиды». При теоретическом и наиболее общем анализе этапов становления субъекта общественной жизни особое значение приобретают диалектические идеи о взаимозависимости уровня развития правовой сферы от сущностных свойств человека, задаваемых той или иной формой идентификации. Диалектический метод диктует определенную ритмику и логику исследования становления человека как субъекта общественной жизни: возникающие в исторической перспективе формы идентификации человека (телесная, психическая, личностная) изучаются одновременно как триада саморазвертывания онтологической сущности права и гуманизации правовой сферы общества.

При анализе специфики конкретного, социокультурного и правового опыта человека были использованы методологические возможности социальной феноменологии и философской герменевтики. Рассматривая становление субъекта общественной жизни в правовой сфере, автор брал за основу исследования социально действующее лицо, со своим индивидуальным жизненным миром, конституируемым в процессе межличностной коммуникации. В этот же контекст вписывается герменевтическая методология изучения правовых феноменов в широком социокультурном контексте.

Центральным методом, объединяющим и интегрирующим все перечисленные, является антропологический, который изучает человека во всей его целостности (телесной, психической, духовной). Для понимания сущности, специфики (уникальности и исключительности) человека важным становятся положения об отношении «Я — Ты» как первичной формы человеческого бытия (X. Ортега-и-Гассет) и о нередуцируе-мости образа Другого (М. Мерло-Понти). Кроме того, антропологическая установка диктует понятнйпо-методологический аппарат, насыщенный смысловыми элементами, которые образуют сложную систему жизненных координат: «Я — Оно», «Я — Мы», «Я — Ты». Они позволяют зафиксировать и проследить все богатство идентификационного опыта человека.

Антропологическая установка имманентно содержит в себе ценностный подход. Он, в свою очередь, задает совершенно определенное направление исследования: динамичное, масштабное возрастание субъекта общественной жизни в его антропологической целост-

ности в истории, культуре, праве, которое рассматривается через непреходящую ценность человека во всех его проявлениях и составляющих: разумных, эмоционально-аффективных, экзистенциально-ин-тенциальных.

Объектам исследования является правовая сфера общества.

Предмет исследования — человек как особый, уникальный род сущего, кулыуросозидающее и коммуникативное существо, проявляющее себя через внутренний идентификационный опыт постижения личностного бытия во всех его аспектах.

Цель и основные задачи исследования. Целью диссертации является разработка а1иропологическо-ценностной модели становления субъекта общественной жизни, обусловленной формами и способами идентификации человека.

Достижение цели предполагает решение следующих задач:

— исследовать историческую социодинамику становления субъектных качеств человека;

—выявить общекультурный и субъектогенный смысл становления субъекта общественной жизни через способы идентификации человека;

— определить специфику проявления субъектных качеств человека в правовой сфере;

— проследить влияние телесной идентификации на формирование правового опыта человека;

— выявить особенности психической идентификации человека и ее роль в развитии правовой сферы;

— раскрыть особенности личностной идентификации человека в современных социокультурной и политико-правовой ситуациях;

— установить объективно необходимые характеристики правовой сферы в современном мире.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в сущностном постижении процесса становления человека, его уникального духовного опыта и праксеологических устремлений в исторической социодинамике правовой сферы.

1. Предложен и обоснован антропологаческо-ценностный подход к исследованию становления субъекта общественной жизни. Основной субъектной характеристикой человека является способность сознавать себя, действовать, жить в горизонте идеи ответственного поступания. В исторической перспективе этот процесс развертывается внутри форм идентификации человека (телесной, психической, личностной), которые задают основные аксиологические координаты человеческой истории в

определенном направлении: коллективизм, индивидуализм, интерсубь-екгивизм.

2. Эксплицированы способы идентификации человека, возникающие на основе определенных социальных ролей человека в обществе. Данные роли образуют систему онтологических и социальных координат: «Я — Мир» («Я — Оно»); «Я — Другой» («Я — Ты»),

3. Установлено, что системообразующим отношением среди способов идентификации является социальное отношение «Я - Другой» в форме «Я—Ты». Логика развития отношения «Я—Другой» в форме «Я—Ты» движется в последовательности: Свой, Ближний, Любой.

4. Разработана антропологическо-ценностная модель становления субъекта общественной жизни применительно к правовой сфере.

5. Изучено влияние телесных идентификационных практик на зарождение правового опыта человека.

6. Выявлена специфика психической идентификации, ее роль в развитии правовой сферы.

7. Исследованы особенности идентификации человека в современных социокультурной и политико-правовой ситуациях.

8. Обоснованы необходимые характеристики правовой сферы в современном мире в функциональном, содержательном и структурном планах.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Становление субъекта общественной жизни необходимо рассматривать в исторической динамике через формы и способы идентификации человека. Формы идентификации создают область актуализации единой антропологемы субъекта как ответственно поступающего существа. В этом качестве он держит метафизический и нравственный ответ не только перед обществом, но и перед самим собой. В исторической перспективе развертывание форм идентификации человека (телесной, психической, личностной) определяет основные ценностные парадигмы: коллективизм (телесная идентификация) — индивидуализм (психическая идентификация) — интерсубъективизм (личностная идентификация). Процесс идентичности во внутреннем мире человека осуществляется через конституирование его структуры в виде: «Я — переживающего», «Я — категориального» и «Я — экзистенциального».

2. Формы идентификации человека реализуются через отношения взаимопорождения между человеком и миром и между человеком и человеком (способы идентификации человека) на основе сложной си-

стемы онтологических координат-отношений: «Я — Мир» («Я — Оно»); «Я - Другой» («Я - Ты»),

3. Системообразующим, центральным отношением среди способов идентификации является социальное отношение «Я — Другой». Радикальное преобразование, развитие собственно человеческих качеств, конституирующих субъекта общественной жизни, осуществляется через отношение «Я - Другой» в форме «Я — Ты». Логика развития отношения «Я — Другой» в форме «Я - Ты» движется в последовательности: Свой, Ближний, Любой. Свой фиксирует момент тождества Я и Ты по принципу принадлежности тому или иному сообществу. Ближний — это уникальный облик Ты, осознаваемый как ценность. Образ «Любого» содержит в себе момент тождества и различия одновременно. Любой, размещенный в потоке социальных коммуникаций, становится своеобразным зеркалом Я-образа.

4. Антропологическо-ценностный подход к становлению субъекта общественной жизни реализован в такой специфической, эмпирически осязаемой, сфере общественного бытия, как правовая сфера. Особенности освоения правового бытия человека в проблемном поле социальной философии зафиксированы с помощью понятия «онтологическая сущность права». Она является категорией, которая требует изучения идеи права как первопричины действующего законодательства и правовой сферы общества. «Онтологическая сущность права» подлежит воплощению, хотя и всегда неполно, частично, в конкретно-исторических формах правопорядка и правосознания, образуя основу правовой сферы — сложной, психосоциокультурной системы, содержащей в себе как субъективные, так и объективные характеристики (субъекты права, технологии разрешения социальных конфликтов, действующее законодательство). Процессы становления человека как субъекта общественной жизни и проявление глубинного, сущностного, гуманистического потенциала правовой сферы происходят параллельно и взаимовлияют друг на друга. Модель, раскрывающая наиболее полно отмеченную взаимосвязь и фиксирующая гуманистический смысл правовой сферы, включает следующие элементы: нормативность; цель, проект развития общества; виды коллективной идентификации; ненасилие, минимизацию насилия (коллективную безопасность); правовые ценности.

5. На этапе телесной идентификации, то есть осознания человеком себя в качестве естественно-природного существа, доминирует сакральное мировоззрение. Оно определяет парадигму коллективизма. Из над-личной, авторитарной и абсолютной инстанции выводится индивидность

человека — его «неделимость» как результат неотъемлемой принадлежности к какому-либо Мы. Субъект общественной жизни в коллективисткой парадигме — субъект восприятия, выделяется своим служением общественному целому, образцовой отрешенностью Я от себя. Абсолютизация общего блага в качестве основной нравственной и юридической ценности конституирует правовую сферу как область «злого добра» и «карательной анатомии» (М. Фуко).

6. Психическая идентификация появляется в результате открытия человеком своеобразия своего внутреннего мира с богатым спектром интеллектуальных, волевых, эмоциональных способностей. Эта идентификационная практика порождает ценностную шкалу индивидуализма. Индивидуалистическое Я воплощает всеобщность в форме особенного — четко очерченной индивидуальности. Абсолютизация Я отдельного человека, его незыблемого достоинства, независимого образа жизни ведет к полаганию самоценности Я в его отличии от Другого. Субъект общественной жизни в индивидуалистической парадигме - это субъект мышления — самостоятельный индивид, обладающий сознанием, свободой выбора должного поведения. Данной форме идентификации соответствует национально-государственная парадигма и этатистско-позитивистский тип правопонимания. В правовой сфере появляются идеи общественного договора, самоограничения государства посредством права, и осуществляется практическое закрепление таких ценностей, как свобода, формальное равенство, естественные неотчуждаемые права человека.

7. Формирование личностной идентичности современного человека развертывается на фоне процессов глобализации. Этот сложный, многоаспектный процесс складывается, во-первых, из определения человеком своего места на локальном уровне, который включает в себя социо-профессиональную, этническую и национально-государственную идентификации; во-вторых, из всемирно-гражданской идентификации, связанной с осознанием себя как творческой, постоянно развивающейся личности, ответственной за судьбы мира и потому являющейся субъектом мировой политики, права, экономики. Данный идентификационный опыт выводит на арену общественной жизни субъекта действования, ответственного постунания. Современная социокультурная ситуация характеризуется формированием мирового, наднационального универсума (мегаобщества, мирового гражданского общества), основанного на ценностях интерсубъективизма. Политико-правовой срез современности свидетельствует о дополнении национально-государственной иден-

точности всемирно-гражданским уровнем, что требует введения новых механизмов социальной стабильности с помощью реститутивных, субъ-ектогенных технологий права.

8. Субъектосберегающий потенциал права становится наиболее востребованным в современности. Переживаемая сейчас стадия раскрытия онтологической сущности права и гуманизации правовой сферы выносит на повестку дня следующие требования к современному праву: в функциональном плане — динамический, проектный характер; в содержательном — диалектику формального и фактического равенства, примиряющие технологии учета интересов всех социальных групп; в структурном — построение единого правового пространства, наднационального права.

Теоретическая, .методопогичсская и практическая значимость исследования. Диссертация расширяет когнитивный и методологический базисы научных разработок, интегрирующих социально-философский, философско-антропологический и философско-правовой аспекты. Развернутая в ней единая модель становления субъекта общественной жизни, онтологической сущности права и гуманизации правовой сферы дает материал для модернизации современного общества на основе гуманистического мировоззрения, содержащего в себе социоант-ропогенный смысл и субъектосберегающий потенциал. Данный потенциал может способствовать коррекции отечественного правосознания в направлении проектирования постлиберального типа ментальности, снимающего крайности гиперлиберализма (индивидуализма — анархизма) и антилиберализма (коллективизма — тоталитаризма), а также преобразования правовой сферы на основе реститутивных, субъектости-мулирующих технологий. Основные положения диссертации могут быть использованы при чтении вузовских курсов по философии, социальной философии, философии права, основам теории коммуникации; для разработок учебно-методических материалов по соответствующим разделам учебных курсов философии политики, теории права, истории политических и правовых учений; в подготовке спецкурсов по проблематике «социум - человек — право», «общество — коммуникация — право», «современный гуманизм — политика — право».

Апробация работы. Полученные в диссертации результаты были изложены в выступлениях и докладах: на IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005), VI Международной научной конференции «Информация — Коммуникация — Общество» (Санкт-Петербург, 2005), Международной научной конферен-

ции «Государство и общество: философия, экономика, культура» (Москва, 2005), Второй международной научной конференции «Онтология и аксиология права» (Омск, 2005), Международной научно-практической конференции «Идентичность в культуре: феномен и теоретико-методологические аспекты исследования» (Челябинск, 2005), Международной научно-практической конференции «Иммануил Кант и актуальные проблемы современной философии» (Саратов, 2004), научно-практической конференции «Религиозный фактор в процессе становления гражданского общества в современной России» (Саратов, 2002), Международном симпозиуме «Становление местного самоуправления в посткоммунистическом обществе» (Саратов, 2000), Международной научно-практической конференции «Становление институтов гражданского общества» (Саратов, 2000), научно-практической конференции «Политические и социально-экономические механизмы управления на современном этапе» (Саратов, 1999), Международной научно-практической конференции «Межнациональные взаимодействия и проблемы управления в Поволжье и на Северном Кавказе» (Саратов, 1998).

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре философии Поволжской академии государственной службы им. П.А. Столыпина.

Результаты, полученные в диссертации, внедрены в практику преподавания курсов по философии, философии права, основам теории коммуникации в ПАГС.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав (11 параграфов), заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень ее разработанности, формулируются цель и задачи исследования, раскрываются научная новизна и основные положения, выносимые на защиту, демонстрируется теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава «Социодинамика становления субъекта общественной жизни» посвящена определению общетеоретических схем и конструкций, необходимых для рассмотрения становления субъекта общественной жизни в рамках антропологическо-ценностного подхода.

В первом параграфе первой главы «Этапы становления субъекта общественной жизни: формы идентификации человека» проводится осмысление понятия «субъект общественной жизни» и процесса ста-

новления как способа субъективного, целеполагающего бытия «человека культуры», осуществляющегося через формы идентификации человека.

Дается развернутая характеристика этапов становления субъекта общественной жизни на основе диалектической конструкции А.Ф. Лосева, которая базируется на фундаментальной роли категорий единого-многого.

На первом этапе субъектные качества человека наличествуют как потенциальный принцип. Неразличимость, бесформенность внутреннего пространства человека становятся атрибутами индивида как телесного существа — субъекта восприятия. На второй ступени субъектные характеристики человека переходят из собственно-онтологического в субьективно-онтологическое состояние. На первый план выдвигается индивидуальное своеобразие, самосознание. Задатки и способности превращаются в сущностные свойства человека, и он переводит свои абсолютные качества «вещи-в-себе» в частно-интерпретативные свойства «вещи-для-другого». На этой ступени появляется субъект мышления.

Круговое движение становления (третья ступень) выражается в едином процессе экстерио-интериоризации (социализации - индивидуации). Интериоризация — это отрефлексированная оформленность духовного мира индивида. Рефлексивная деятельность сознания как самосознания ведет к самоидентичности. Внутренняя структура личности приобретает оформленность в виде: Я-рефлексивного, категориального, создающего «образ Я» в результате самопознания и самооценки, и Я-пережи-вающего, обозначающего чувства самости, определяемые процессом самоощущения, и не отливающиеся в понятийные формы. Процесс ин-териоризации ведет к оформленности представлений индивида о себе, к осознанию своей «особости» и стремлению самоосуществиться вовне, то есть к экстериоризации.

Необходимо отметить, что процессы интсрио-экстериоризации рассматриваются не в структурно-операциональном смысле, то есть не как переходы от внешнего действия к предметному и операциональному значениям, к образам, концептам и, наконец, к мыслям, а в субъектном измерении, где главной целью является наблюдение переходов от содействия к соучастию, сопереживанию, порождению новых жизненных смыслов и замыслов, а от них к самостоятельным, свободным и ответственным действиям — поступкам.

Важным фактором в становлении субъекта общественной жизни

выступает не только его познавательная деятельность, но и интеракция — совместная, преобразовательная деятельность, которая привносит в процесс познания себя, других людей, мира и общества экзистенциальный смысл, «порядок сердца» (М. Шелер), образующий практически все многообразие мировоззренческих координат человеческого бытия. Это четвертая ступень становления, на ней конституируется новое качество субъекта общественной жизни — «способность-быть-со-бой-для-Другого» (Г.Ч. Синченко), благодаря ему обнаруживает себя субъект действования, ответственного поступания.

Логика исследования процесса становления субъекта общественной жизни в исторической перспективе с антропологическо-ценностных позиций подводит к необходимости связать означенные этапы развития субъектных качеств человека с формами его идентификации (телесной, психической, личностной).

Важность процесса идентификации обусловливается возможностью проследить внутренний опыт человека, экзистенциально-феноменологическую интенционалытость, направленную в сторону конституирова-ния ценности человека, взращивания достоинства «онтологического самоуважения», опознания человеком в себе ценности.

В истории человечества подобный процесс связан с развитием сознания и самосознания человека, с помощью которых он обнаруживал собственное существование и был способен к рефлексии над собственным бытием в культуре и обществе. Таким образом, в исторической перспективе внутри форм идентификации и основных парадигм: коллективизм (телесная идентификация) — индивидуализм (психическая идентификация) — интерсубъективизм (личностная идентификация) — вырастает ценность человека как абсолютная ценность человеческого существования.

В завершение параграфа делается вывод о том, что через формы идентификации человека, последовательно разворачивающиеся и усложняющиеся в социокультурной практике человечества, происходит рост самостоятельности, свободы и открытости человека Другому, а также смыслам и пространствам культуры, общества.

Во втором параграфе «Общекультурный смысл становления субъекта общественной жизни: способы идентификации человека» рассматриваются идентификационные практики человека, реализующиеся через систему отношений «Я—Мир» («Я - Оно»); «Я—Другой» («Я - Ты»), формирование которых соответствует этапам становления субъекта общественной жизни.

Отношение «Я — Мир» в качестве «Я — Оно» проходит в своем развитии ряд ступеней. Первая ступень, начальное, исходное проявление «Я — Мир» — это отношение объектно-объектное, безличное. Оно складывается в результате наивно-образного, интуитивного восприятия мира. Я выступает как объективированное тело — экран, механизм, на котором воспроизводятся отображения актуальных, свершающихся действий. Человек вписывается в объективную реальность вещного мира в качестве одной из его составляющих и неотъемлемых частей.

Вторая ступень развития «Я — Мир» связана с появлением познавательного, субьектно-объектного отношения индивида. В нем происходит раздвоение Я на объект и субъект в его целостном отношении к сущему. Познавательное отношение является важным условием и необходимым фундаментом для последующего конституирования ценности Я. В то же время, оставаясь в топосе «Я — Оно», субъектно-объектное отношение не в состоянии преодолеть безличность и отчужденность человека от Мира.

Системообразующим, сущностным, центральным отношением среди способов идентификации является социальное отношение «Я - Другой». Процесс самоидентификации выражается в формуле: «Я ничего не могу сказать о себе, не соотнеся себя с Другим». В данной идентификационной практике главным становится не столько адекватность интерпретаций субъективных состояний Другого, сколько придание значимости и ценности Другому через открытие его внутреннего мира и причастность к нему. X. Ортега-и-Гассет эту изначальную обращенность к Другому назвал врожденной данностыо-открытостью-интенциональ-ностыо, подчеркивая тем самым, что априорное присутствие другого Я во всяком индивиде составляет конститутивный элемент его сознания: пока человек не может посмотреть на себя, как на Другого, акт самовосприятия не может состояться. Эту же интерсубъективную смысловую связь, но как глубинную, онтологическую категорию — «особый способ оформления мира» отмечает М. Мерло-Понти в виде «общей формулы единого поведения перед лицом Другого, Природы, времени, смерти». Таким образом, самоидентичность определяется процессами «встречи» и «диалога» (М. Бубер) и конституируется с помощью отношения «Я — Другой», которое модифицируется в смысловое измерение «Я — Ты».

Логика развития отношения «Я—Другой» в форме «Я — Ты» движется в последовательности: Свой, Ближний, Любой. Свой фиксирует момент тождества Я и Ты по принципу принадлежности тому или иному сообществу. В этом смысле статусная составляющая облика Свой фик-

сирует момент замкнутости, закрытости, центрированности на ценностях определенной общности. В отношении «Я — Свой» еще нет осознания ни собственного, ни чужого своеобразия как ценности.

Ближний — это уникальный облик Ты, осознаваемый как ценность. Мощный эмоционально-оценочный момент связан с ситуацией непосредственного общения лицом к лицу. Ты в смысловом значении Ближнего раскрывается перед Я в конкретике межличностных взаимодействий, через которые реализуется Я. По мере расширения межличностных контактов число Ближних растет. В отношении «Я — Ближний» Ты осознается как отличный от Я, но ценный в своем отличии.

Концепт Любого содержит в себе момент тождества и различия одновременно. Любой — это всегда иной, отличный от Я, но в то же время Я осознает, что в любой момент времени может оказаться в роли Любого и потому примеряет эту обобщенно-индивидуализированную роль-маску на себя. Образ Любого не является чем-то изначально и первично данным. Он возникает, реализуется через интерсубъективную, симметричную связь, и позволяет соединить в измерении Ты типичность без анонимности, индивидуальность без эгоизма исключительности и противопоставленности общественному целому. Любой в его случайной избирательности, хотя всегда Другой, отличный от Я, все же мыслится как Свой, а не Чужой. Дистанция между Я и Любым сокращается, поскольку возможны ситуации не только непосредственного, но и виртуального взаимодействия лицом к лицу. Любой, размещенный в потоке социальных коммуникаций, становится своеобразным зеркалом Я-образа.

В третьем параграфе первой главы «Субъект общественной жизни и гуманистический смысл правовой сферы» реализуется разработанная схема становления субъекта общественной жизни через такую социальную сферу, как право.

Процесс становления субъекта общественной жизни изучен в рамках правовой сферы, ведь именно в ней внешние действия человека получают общественно значимый смысл. В результате данного исследования выявлена тесная, диалектическая взаимосвязь между процессами становления человека как субъекта общественной жизни и воплощением в действительность глубинного, гуманистического смысла правовой сферы: по мере обогащения идентификационного опыта человека и, как следствие, становления субъекта ответственного поступания правовая сфера усложняется и обнаруживает свой подлинный, сущностный потенциал (субъектосберегающие, субъектостимулирующие технологии).

Глубинный, метафизический смысл правовой сферы выражен через такое понятие, как «онтологическая сущность права» — это идея права и первопричина действующего законодательства. Она имеет субъективно-объективное, антропологическо-ценностное измерение, то есть основывается на общей системе иерархически организованных социальных ценностей, получая от них свое функциональное значение и конкретное содержание.

Онтологическая сущность права в той или иной мере проявляется во всех человеческих обществах, она являет собой всеобщее, объективное и ценностно-смысловое содержание, которое может быть обнаружено при изучении конкретных юридических феноменов, образующих правовую сферу общества. Онтологическая сущность права является одновременно конструктивным принципом и критерием ценности правовой сферы и служит элементом оценивающего ее мышления. Она подлежит воплощению, хотя и всегда неполно, частично, в конкретно-исторических формах правопорядка и правосознания, образуя основу правовой сферы и ее гуманистический смысл. Право в области своего существования является специфической, эмпирически осязаемой сферой общественного бытия и в то же время охватывает всю область цивилизованного существования людей. Правовая сфера в этом контексте — сложная, психосоциокультурная система, содержащая в себе как субъективные, так и объективные элементы (субъекты права, технологии разрешения социальных конфликтов, действующее законодательство).

Первой и основной составляющей правовой сферы становится множество субъектов права. В пределах правового пространства действуют и взаимодействуют различные политико-правовые субъекты — государство, социальные группы, индивиды. В контексте данного исследования особое внимание уделено изучению индивида как субъекта права, то есть субъекта действования. Правовое пространство, созданное для обеспечения гарантий наиболее полной реализации праксео-логических устремлений отдельного человека, предполагает активность, усилие с его стороны. «Борьба за право» (Р. Йеринг) означает реализуемый потенциал гарантированных действующим законодательством прав и свобод. Усилия и активные действия как атрибуты субъекта права тесно сопряжены с ответственностью за их последствия. В этом смысле особое значение приобретает интеллектуально-психологическое измерение правовой сферы (правопонимание И правосознание), то есть рационально понимающая деятельность сознания инди-

вида, которая позволяет избирательно подходить к действительности, предоставляя критерии легитимного, социально целесообразного поведения.

Вторым элементом правовой сферы являются механизмы воздействия на человека со стороны общества и технологии разрешения социальных конфликтов — нормативно-регулятивный и социально-результативный срезы. Современная тенденция в развитии взаимоотношений человека и общества следует в направлении минимизации насильственно-принудительных методов воздействия на индивида и все большего использования ненасильственных субъектосберегагощих и субъектос-тимулирующих механизмов контроля и влияния, основанных на знании, информации, процедурах учета и примирения интересов всех социальных групп.

И, наконец, третьим обязательным компонентом правовой сферы необходимо считать материальные носители как артефакты: нормативно-правовые акты, содержащие идеальные конструкции (смысл, знаки), центральной из которых в этом ряду является категория прав человека; а также юридические структуры и институты, весь юридический инструментарий, в совокупности составляющие организационно-деятельный уровень правовой системы общества.

Таким образом, человеческое измерение изначально присуще праву и правовой сфере: оно содержится в нем в виде объективных антропологических постоянных (рождение детей, забота о потомстве, родителях и т.п.) и в то же время субъективно-изменчивых «фундаментальных экзистенциалов» (П. Бурдье, М. Хайдеггер) или «модусов вот-бытия». Гуманистический смысл правовой сферы укоренен в человеке как нравственно переживающем существе, способном давать и держать ответ перед самим собой и другими людьми и тем самым быть одновременно моральным и правовым действующим субъектом.

С учетом этих посылок сущностный смысл правовой сферы выходит за пределы чисто юридических феноменов в область культуры и напрямую определяется мировоззренческими проблемами человека как «человека культуры». Поэтому имеется необходимость осуществить социально-философский анализ форм бытия субъекта права, который способен раскрыть онтологическую сущность права, а вслед за этим определить гуманистическое содержание правовой сферы, охватывающее наиболее полно «типично человеческое».

Для этой цели сконструирована авторская теоретико-методологическая модель, позволяющая изучить правовую сферу с антропологичес-

ко-ценностных позиций, раскрывающих ее подлинный, гуманистический потенциал. Она включает в себя следующие элементы:

нормативность как квинтэссенцию должного, общеобязательного и необходимого поведения;

цель, проект развития общества в качестве одного из инструментов субъектного созидания будущего;

виды коллективной идентификации, порождающие различные типы исторических субъектов (род, религиозная община, нация, государство, человечество);

ненасилие, минимизация насилия (коллективная безопасность) как субъектосберегающие технологии разрешения конфликтов, наиболее позитивно и эффективно развивающиеся в недрах правовой сферы;

правовые ценности, содержащие в себе идеи равенства, справедливости и свободы, а также интерпретацию индивида как символа обобщенно-конкретизированного Другого в форме Ты.

Во второй главе «Телесная идентификация в диапазоне перехода от мифологического в протоправовое» анализируется влияние телесных идентификационных практик человека на его протоправовой опыт.

Возникнув еще в догосударственных обществах, телесная идентификация прошла в своем развитии несколько этапов. Огромное влияние на ее реализацию оказали исторически сложившиеся типы мировоззрения: мифология, философия, религия. Каждый задавал комплекс ценностных установок, проецировавшихся в правовую сферу. Несмотря на их существенное различие оставался ряд моментов, служащих основанием для объединения этих мировоззренческих систем под знаком телесной идентификации человека.

Во-первых, в рамках типов мировоззрений в политико-правовой области человек воспринимался как объект обязывания и подчинения, то есть телесное, физическое существо. Правовой норме присваивался безусловный, сверхъестественный авторитет, и она носила предельно жесткий принуждающий характер «карательной анатомии» (М. Фуко).

Во-вторых, данные мировоззренческие координаты отдавали приоритет коллективному уровню идентификации над индивидуальным и, как следствие, преобладание в политико-правовой области общественного интереса над частным, индивидуальным.

В первом параграфе второй главы «Объектно-объектное отношение — точка отсчета предправового» рассматривается предправовой опыт человека, осуществляющийся в рамках мифологического мировоззрения через объектно-объектное отношение.

Телесная идентификация в рамках мифологического мировоззрения реализовалась через безличное, объектно-объектное отношение «Я — Мир», базировавшееся на простом, наивно-образном сопоставлении человеком себя с миром природы. Синкретизм мифологического мышления проявлялся на индивидуальном уровне — в отсутствие рационально обусловленного, ответственного поведения, а на социальном уровне — в невыделенности человека из социального целого (рода, фратрии, племени).

Мифологическое мировоззрение знаменовало собой исходный, пред-правовой способ структурирования человеческого тела и Мира. Осваивая Мир через телесные практики, человек «растворялся» в собственных ощущениях, переживаниях, ритуальных и мистериальных действиях. Содержание подобных эмоционально-образных компонентов мифологического восприятия переносилось и на предправовую сферу, которая находилась в существенной зависимости от свойств человеческого организма, его ритмики, родовых традиций.

Предправовой опыт человека реализовался в топосе индивид — подчинение — мононормы — коллектив — общество, а с возникновением первых государств эта последовательность усложнилась: индивид — подчинение — мононормы — закон — коллектив — общество - государство. В ней человек впервые столкнулся с миром нормативности и через его дифференциацию начал познавать и творить предправовую реальность. Уже в архаическом праве, лишенном государственно-властного администрирования, эта реальность раздваивалась на идеальную, естественно-правовую, содержавшуюся в мифе, и материальную, коренивн!уюся в обычае как обобщении случаев (казусов) наличной практики, жизнедеятельности того или иного сообщества. Если обычай призван был решать проблемы выживания и передачи культурного наследия из поколения в поколение, то мононормы (естественно-правовые положения) содержали в себе проект развития сообщества, который был направлен в будущее.

Зазор между естественным правом и обычаем с появлением первых государств занял закон. С одной стороны, первые законы были устремлены в естественно-правовые выси, а с другой — на них влиял повседневный опыт и уже сложившаяся привычная практика жизнедеятельности. В мифологическом мировоззрении право не отделялось от закона — и тому, и другому придавалось сакральное значение и присваивались признаки, свойственные сверхъестественному: всеобъемлимость, неру-котворность, неизменность.

Во втором параграфе второй главы «Юридическое измерение познавательного отношения в философском мировоззрении» раскрываются смысловые грани протоправового опыта человека, возникающие под воздействием нарождающегося субъектно-объектного отношения.

Новый этап развития телесной идентификации был обусловлен появлением философского мировоззрения. Его проекция в политико-правовую область инициировала процессы освобождения (хотя и неполного, неокончательного) от мифологического синкретизма и конституиро-вания морально-нравственных ценностей, которые стали трактоваться как правовые категории (в смысле естественно-правовых, предпозитив-ных, объективно-космических начал действующего законодательства). Познавательное, субъектно-объектное отношение определило первое появление субъекта политики и права — мудреца-правителя, способного к ответственному и разумному поступанию во имя общественного блага. Типизированный образ мудреца-правителя трактовался в качестве совершенного субъекта - наблюдателя, занимавшего внешнюю позицию по отношению к телесным индивидам — объектам. При этом все социальные нормы оставались в рамках телесно-объектной установки, поскольку основным критерием того, что можно, а что нельзя, что есть доброе и должное, а что нет, являлось «правильное» или «неправильное» использование человеческого тела.

В то же время, благодаря влиянию познавательного отношения, вписанность человека в социальное целое начала осуществляться уже не с помощью мононорм, привлекавших эмоционально-образный потенциал сакрального (мифа, табу, ритуала), а во многом с помощью принудительно-властной деятельности государства и его законов. В результате отношение «Я — Другой» из безлично-рокового символического пространства постепенно стало перемещаться в субъективно-волевую область человеческого поведения. В этой связи начальное конституирование протоправовой сферы осуществлялось в следующей смысловой последовательности: индивид — объект — подчинение — публично-правовые отношения — закон — государство.

Итак, трактовка онтологической сущности права в свете философского мировоззрения претерпела существенные изменения. Из безличной, неотвратимой, сверхъестественной необходимости-нормативности она преобразовалась в общеобязательные, рационально обоснованные правила поведения, определявшие права и обязанности членов социума — граждан государства, разделявших общезначимые, коллективистские ценности (общественное благо, порядок).

В третьем параграфе второй главы «Завершение становления про-топравового опыта человека» выявляется юридическое измерение телесной идентификации в контексте религиозного мировоззрения.

В Средневековье способ идентификации человека претерпел существенные изменения, связанные с исчезновением классической античной культуры и появлением религиозно-христианской системы миропонимания. В средневековой системе межличностных отношений «Я — Другой» в ролях участников межличностного общения фигурировали, по меньшей мере, трое — два телесных индивида и сверхъестественный субъект, Бог.

Человек выступал объектом приложения трансцендентной, божественной воли, а не самостоятельным, самоценным субъектом общения или какой-либо деятельности вообще. В отличие от Античности в Средневековье субъектно-объектное отношение реализовалось не через познавательную установку, а через религиозно-ценностный, иррациональный подход. Деятельности воли, связанной с эмоционально-чувственными переживаниями сверхъестественного, отдавался явный приоритет перед рациональным мышлением с его строгими законами логики. Вся социальная сфера, и правовая в частности, трактовалась как арсенал символов. Их четкая отрефлексированность и нравственно-религиозная смысловая заданность формировали определенный горизонт для развития протоправового опыта человека (естественное право мыслилось как низший уровень божественного и освещалось его авторитетом).

Основной постулат религиозного мировоззрения об изначальной греховности, тварности, вторичности человеческого бытия определял восприятие человека как объекта обязывания и принуждения. Правда, напряженные богословские дискуссии о свободе воли и о соотношении воли и разума заложили прочные основы для дальнейшего процесса индивидуализации человека (открытия им воли, разума как специфически человеческих качеств).

Наконец, религиозное понимание человека и общества совершенно определенно расставило акценты в области оппозиций «индивид — коллектив», «человек — общество», «общество — государство». Специфика религиозного мировоззрения заключалась в преобладании коллективной идентификации «Я — Мы», растворяющей человека в общине единоверцев, которая должна была строить свою жизнедеятельность согласно божественному и естественному праву. Государство и его законы были вторичны, производны от божественного права и позитивных ус-

тановлений церкви (канонического права). Таким образом, телесная идентификация осуществлялась в следующем смысловом поле: индивид — объект - подчинение - божественное право - религиозная община— церковь — закон — государство.

В третьей главе «Правовая реальность в топосе психической идентификации» исследуются особенности психической идентификации человека и ее роль в формировании правовой сферы.

В первом параграфе третьей главы «Возрастание самости Я: эта-тистско-коллективистское направление» дается развернутая характеристика изменениям сущностного понимания и преобразования права, произошедшим в Новое время на фоне качественно иной идентификационной практики — психической идентификации. Ее результатом на индивидуальном уровне становится открытие человеком не только своего внешнего, телесного своеобразия, но и уникальности внутреннего мира, с богатым спектром интеллектуальных, волевых, эмоциональных способностей. Человек начинает осознавать себя как свободную, автономную личность, обладающую своими особыми интересами, не всегда совпадающими с интересами общества.

В этом смысле отношение «Я — Другой» начинает развиваться в рамках парадигмы индивидуализма, абсолютизирующей Я в его отдельности, изолированности, противопоставленности Другому. Индивидуальность, человеческое Я в его одинокости и суверенности становится ре-гулятивно-ценностным представлением Нового времени. Оно приобретает статус некой всеобщности: индивид, взятый в его неповторимости и уникальности, рассматривается теперь как нечто абсолютное, онтологически сопоставимое со Вселенной. И, как следствие, индивидуалистическое Я возводится в субстанцию этноса, нации, народа, государства.

Парадигма индивидуализма, экстраполирующаяся в правовую сферу, влечет за собой требование признания индивидов юридически равными участниками общественной жизни. Оно получает реализацию в двух направлениях: этатистско-правовом и либерально-индивидуалистическом.

В первом направлении особое значение приобретает идея правового равенства в виде лишения всех лиц, сословий, социальных групп властных полномочий и сосредоточения их в руках суверенного государства (Т. Гоббс). Идея единого суверена (централизация власти) в области права выражается в позитивистских принципах монополии государства на легитимное насилие и усиление публично-правовых начал в действующем законодательстве.

Вместе с тем абсолютизация власти национального государства выводится в рамках этатистско-правового подхода из договора самостных, суверенных индивидов, а не из божественного права, как это делалось в сакральной парадигме. Последнее положение демонстрирует существенный сдвиг от коллективистских ценностей к ценностям индивидуализма. Эти ценностные изменения повлекли за собой требования ликвидации принципа неравенства и разнообразия прав в зависимости от наследственного, социального или иного статуса людей и установления формального юридического уравнивания всех членов общества.

Во втором параграфе третьей главы «Возрастание ценности Я: ли-бералъно-индивидуапистическое направление» рассматриваются процессы придания ценности человеческой индивидуальности и наращивания вслед за этим гуманистического смысла правовой сферы.

В рамках психической идентификации человека отношение «Я — Другой» приобретает иное качество. На фоне процессов индивидуации расширяющийся круг Других, воспринимаемых как Свои, Ближние, требует возведения, а затем и освоения роли Другого в его «самоценности отличия» (Л.М. Баткин) как культурной универсалии. Идентифицироваться с Другим в этом контексте можно, только будучи на него не похожим, то есть таким же оригинальным и самодостаточным. Абсолютизация человеческого Я, его неоспоримого достоинства, индивидуальных способностей, независимого образа жизни ведет к полаганию самоценности Я в его отличии от Другого. Осознанная ценность собственного Я начинает воплощать всеобщность в форме особенного — четко очерченной индивидуальности. Она, в свою очередь, знаменует собой соответствующий тип рефлексивного сознания, осмысляющего и видящего собственное Я «со стороны», требующего «Я-центрирован-ной» установки на высвобождение от любых готовых форм восприятия и оценки.

В либерально-индивидуалистическом направлении означенные ценностные сдвиги реализуются через идеи непосредственной демократии и «правовой свободы», понимаемой как свобода частной инициативы, договоров, слова, совести, собраний.

Основой рассуждений о праве становится аксиологический подход, в котором человек с его физическими потребностями и социальными качествами воспринимается как главная правовая ценность. Ведущую роль в этом процессе сыграли теории естественного права Нового времени (Гроций, Спиноза, Локк, Вольтер, Руссо). Признание всех людей равными от природы и наделенными не только телесными страстями,

стремлениями, но и разумом, свободной волей привело к идее о всеобщем равенстве людей в социально-правовом смысле, а следовательно, к прочному утверждению в правосознании, а затем и в законодательстве Нового времени очень важной аксиологической характеристики права — принципа формального равенства, содержательно обосновывающего идею естественных и неотчуждаемых прав человека.

В третьем параграфе третьей главы «Осмысление правовой сферы с рационалистических позиций» прослеживаются параллельные процессы конституирования человека как субъекта сознания и мышления и рационализации правовой сферы.

Глубинные преобразования отношения к миру, характера деятельности и типов социального общения, инициированные в Новое время, сопровождаются качественным усложнением такой наиважнейшей составляющей психики человека, как сознание. С точки зрения фило-софско-рационалистического подхода сознание может и должно отражать не только содержание объекта, но и условия познания. В этом контексте особенно пристальному анализу, наряду с познавательной, подвергается ценностная составляющая сознания, прежде всего совокупность норм, установок, интерпретируемая как рационально обобщенный опыт духовного освоения мира. Философско-теоретической мыслью начинает осуществляться поиск глубинных структурообразующих связей права в его внутреннем единстве и целесообразности через осмысление, обобщение и формализацию исторического опыта деятельности сознания.

В разработке естественно-правовых, рационалистических установок, основанных на психической идентификации, большую роль сьгграла блестящая плеяда ученых, среди которых следует выделить И. Канта и Г.В.Ф. Гегеля.

Центральной идеей кантианского подхода к праву явилось положение о ценности человеческой личности как разумного начала. С точки зрения Канта человек не просто осваивает такие правовые ценности, как свобода, формальное равенство, общественная безопасность, а создает их заново с помощью самозаконной деятельности разума.

Однако примат человека в праве вовсе не означал отрицания принудительно-властного компонента. Кант придерживался умеренно этатистских взглядов, он искал правовой механизм реализации свободы личности в рамках государства. Приведем его мысль: государство организует сообщение в сфере гражданского общества таким образом, чтобы частные лица пользовались субъективными свободами, распределенными

поровну. Итак, в своих рассуждениях о праве Кант дал новую трактовку онтологической сущности права и гуманистического содержания правовой сферы, поставив в центр ее человека как субъекта мышления.

Исследование права с рационалистических позиций продолжил Гегель, подняв их на высокую теоретическую ступень. Изучая право в его диалектическом развитии как одну из важнейших социокультурных форм, философ разработал оригинальный вариант осмысления онтологической сущности права. Ее содержанием стали не сверхъестественные начала власти, а априорно данная человеку способность к разумной, смыслообразующей, правотворческой деятельности. У Канта эта деятельность рассматривалась в индивидуальном аспекте, применительно к структуре «автономной рациональности», сознанию отдельно взятого человека, предоставленного самому себе и опирающегося на свой рассудок, тогда как Гегелем она была осмыслена в историческом аспекте, то есть применительно к развитию духовного опыта человечества, мышлению «человека культуры».

Таким образом, рационалистическое естественно-правовое осмысление привело к принципиальному перенесению акцентов внутри правовой реальности. Центром правовой реальности стал не индивид в его телесной определенности — субъект восприятия, а сознание человека в виде совокупности представлений, идей, присущих мышлению всех и каждого, то есть субъект мышления.

В четвертой главе «Сущностные изменения правовой сферы на основе личностной идентификации» конструируются идеальные, должные качества права, необходимые в глобализирующемся мире, на базе обстоятельного анализа современных социокультурной и политико-правовой ситуаций.

В первом параграфе четвертой главы «Социокультурная и политико-правовая характеристики современности» исследуются ценностные сдвиги, происходящие в мировоззрении современного человека, и обосновывается появление новых идентификационных практик — личностной идентификации.

В современном обществе на фоне образования глобальных систем связей и отношений формируются новые идентичности, выходящие за прежние рамки. Этот сложный, многоаспектный процесс складывается, во-первых, из определения человеком своего места на локальном уровне, который включает в себя социопрофессиональную, этническую и национально-государственную идентичности. Фиксируя свою профессиональную (квалификацию, мастерство), этническую или националь-

но-государственную принадлежность, человек индивидуализируется и участвует в событиях, коллективных действиях, служащих его интересам. Следует иметь в виду, что в современном обществе изменяется баланс взаимоотношений между перечисленными группами и индивидом. Подобные связи утратили свой необходимый характер. Возможность смены профессии, гражданства увеличивает степень свободы индивида в межгрупповом взаимодействии. Отдельный человек теперь более самостоятельно может решать вопрос об установлении отношений с той или иной социальной группой, об их продолжении или окончании.

Во-вторых, человек осуществляет межличностную и межкультурную коммуникацию через отношение «Я — Ты». Оно характеризуется большой вариативностью и его формирование становится прерогативой отдельных партнеров общения.

В-третьих, многие современные реалии (свобода передвижения, Интернет, создание мирового экономического пространства) являются стимулом формирования всемирно-гражданской идентичности, связанной с осознанием человеком себя как творческой, постоянно развивающейся личности, ответственной за судьбы мира и потому являющейся субъектом мировой политики, права, экономики.

Однако глубинные изменения, связанные с переходом к новой форме идентификации человека, вызывают специфические конфликты. Они связаны с тем, что в глобализирующемся современном мире наметились две тенденции, влияющие на идентификационную практику человека: с одной стороны—рост многообразия культурных форм жизни, этнических групп, конфессий и картин мира, а с другой — поиск универсальных, общечеловеческих символов и знаков, на основе которых возможно построение единой мультикулыурной общности — человечества.

У. Бек предложил четко различать «глобализм» и «глобализацию» как противоположные процессы, происходящие в современном обществе. Если глобализация — это объективный процесс становления мирового общества, всемирно-гражданского этоса, основанного на уплотнении, интенсификации межкультурных и межличностных контактов и формировании общечеловеческих, «постматериалистических» ценностей, то глобализм — это намеренная искусственная фабрикация культурной гомогенности через создание суррогатных ценностей массовой культуры.

На неподлинность этих искусственно произведенных унифицированных «культурных» символов указывает A.C. Панарин, связывая ее с раз-

рывом и нарушением объективного закона человеческого бытия — соответствия общественно значимого символа реальности. Он подчеркивает мировоззренческую пагубность и социальную опасность этой тенденции. Ему вторит испанский социолог Э. Кастельс. Негативную реакцию этнических и национальных групп на подобные псевдоценности он назвал «самобытностью сопротивления».

Таким образом, унифицированные", псевдокультурные символы не решают; а напротив, еще больше обостряют проблему идентификации человека в современном мире. В результате производства концептов массового сознания они подменяют глубинные, мировоззренческие установки человека поверхностным, мозаичным образом жизни, строящимся по принципу «потребительского дизайна».

В противовес псевдоценностям глобализма глобализация выдвигает на первый план новые общечеловеческие «постматериалистические ценности» (Р. Инглхарт), базирующиеся на гармоничном, равноправном отношении между людьми, самореализации личности, ее ответственном поступании. Их основой становятся равноправие и признание представителя другой культуры равным себе. По данным кросскультурного исследования Р. Инглхарта, эти ценности, постепенно начинают занимать господствующее положение в умах людей различных стран мира начиная с последней трети XX века и представляют собой объективное, наиболее значимое социальное явление современности.

Итак, социокультурная ситуация современности характеризуется процессами интеграции и автономизации индивидов, общностей, институтов и сфер деятельности. С одной стороны, у современного человека возрастает чувство осознанности своих индивидуальных способностей-особенностей и возможностей их реализации, а с другой — чувство наднациональной, космополитической общности со всем человечеством.

В политико-правовой ситуации означенные ценностные сдвиги реализуются в следующих моментах:

во-первых, трансформируются отношения между гражданами и государственной властью. Люди из пассивной, не готовой к самостоятельной деятельности «массы» подданных, существующих в рамках принудительного, безличного отношения Я - Оно, превращаются в самостоятельных субъектов общественной жизни, способных и готовых реали-зовывать свои права не только на национально-государственном уровне, но и на наднациональном. В свою очередь, от государства требуется концентрация усилий на обеспечении гражданам и их ассоциациям воз-

можностей (экономических, политических, правовых) для их максимального развития и интерпретация своей деятельности как выполнение обязательств по «контракту» со своими гражданами;

во-вторых, изменяются отношения между государствами. Область международных отношений все больше приобретает наднациональный характер. Ассоциации международного гражданского общества выступают как альтернативные государству международные центры управления, требующие неуклонного расширения межгосударственных социальных обязательств. В то же время развитие многочисленных и разнообразных международных сообществ (от транснациональных корпораций до неправительственных организаций) побуждает государства к более тесной политико-правовой интеграции для регулирования деятельности наднациональных сообществ.

Во втором параграфе четвертой главы «Конструирование концептуальной основы правовой сферы в современном мире» обосновываются сущностно необходимые характеристики правовой сферы, соответствующие новой идентификационной практике современного человека — личностной идентификации;

В мультикультурном обществе как сложной дифференцированной системе остро встает проблема правового статуса человека в тесной взаимосвязи с онтологической сущностью права и подлинным, гуманистическим смыслом и назначением правовой сферы. Она решается в рамках интерсубъективного отношения, обеспечиваемого не только с помощью самоуправляющихся общностей, но и путем правового регулирования. Из сферы гарантий и сопровождения государственной власти право смещается в область основную и самоценную: оно возвышается над государством и обществом и оказывается последней окончательной инстанцией в возможных спорах и противоречиях между обществом и властью, индивидом и обществом.

В рамках парадигмы интерсубъективизма конструируется идеальная модель, отражающая сущностный, гуманистический смысл и назначение правовой сферы. Правовая сфера как действенный механизм социокультурных изменений в современном мире должна содержать в себе следующие характеристики: в функциональном плане — динамический, проектный характер; в содержательном — диалектику формального и фактического равенства, примиряющие технологии учета интересов всех социальных групп; в структурном — построение единого правового пространства, наднационального права.

Динамический аспект права базируется на возможности признания

равными и имеющими право на существование множественные, жизненные практики. Это особая установка «рациональной конструктивности проектного мышления» (B.C. Швырев), свойственная современному уровню развития культуры. Правовая сфера должна постоянно поддерживать необходимое разнообразие «элементов и их отношений» и рационально организовывать их взаимодействие внутри проектно-конструктивного сознания, ведь она обусловлена множеством нормативных ожиданий, правовых требований, которые должны учитываться в законотворческой и правоприменительной деятельности. Субъективный момент вводит различие позиций как онтологическую необходимость или проблемную ситуацию, которая всегда не завершена и не закончена. Положение о проектности и многовариантности возможной социальной действительности приводит к признанию априорного равноправия различных позиций. «Человеческое измерение» права становится своеобразным «фильтрационным, селективным механизмом», через который должны пройти все правовые идеи, чтобы затем воплотиться в действующем законодательстве. Позитивируясь, они образуют действующее законодательство как «общественную структуру ожиданий» (Н. Луман), и именно так правовые идеи должны восприниматься всеми субъектами права и в правоприменительном, и в правотворческом процессе.

Диалектика формального и фактического равенства в праве требует определения меры их соотношения. В праве необходимо точно установить соотношение формального и фактического равенства, то есть масштаб уравнивающего действия государства и те сферы, где такое вмешательство необходимо и в то же время достаточно для преодоления «вопиющих социальных неравенств». Новый взгляд на смысл правового равенства, в котором сочетаются формальное и фактическое, предполагает следующее:

во-первых, реализацию плюралистического принципа равных свобод, среди которых выделяется свобода формулировать и рационально следовать собственным представлениям о должном. Существующая система основных свобод должна иметь возможность постоянного расширения. Формальное равенство означает гарантии следовать и воплощать в жизнь свою систему ценностей и вести определенный образ жизни. Индивидуалистический смысл данного положения, содержащий в себе опасность проявления произвола и вседозволенности со стороны отдельной личности, ограничивается введением в правовое регулирование определенной и строго ограниченной доли фактического равенства. Наконец, возможные негативные последствия идеи легитимации в

социальном пространстве разнообразных жизненных практик могут быть преодолены с помощью принципов уважения и партнерства. Речь идет об уважении абсолютно ценных в себе и для себя и тем самым равных субъектов общения и действования;

во-вторых, осознание фактического равенства, как правового, что подразумевает сглаживание социальных и экономических неравенств до уровня максимизации минимального результата, когда наименее преуспевающие люди, находящиеся в неблагоприятных условиях, окажутся в положении наилучшем из возможных (Дж. Ролз, Р. Дворкин).

Построение единого правового пространства определяется процессами универсализации, объединения всех существующих правовых систем в единое целое, что призвано обеспечить надежные гарантии социального мира и возможности максимальной реализации собственного жизненного потенциала каждому человеку на протяжении всего мирового пространства как на локальном, так и на наднациональном (глобальном) уровне. Теоретической и ценностной основой наднационального права выступают права человека в их сущностном понимании. Они имманентно содержат и утверждают абсолютную ценность человека, поскольку призваны гарантировать и обеспечить человеку тот социальный минимум, который позволит ему реализовывать свою собственно человеческую сущность в самых неблагоприятных условиях и в любом уголке мира. Наконец, построение единого правового пространства (наднационального права) должно быть понято и оформлено как политический проект на базе современного гуманизма.

В заключении излагаются итоги диссертационной работы, формулируются выводы, намечаются перспективы исследования.

Содержание диссертации нашло отражение в следующих публикациях:

1. Зазаева Н.Б. Онтологическая сущность права: аитропологическо-ценностный подход. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2005. 236 с. Монография.

2. Зазаева Н.Б. Интеграция естественно-правового и позитивистского правопониманий // Философия права. Ростов н/Д: Изд-во Ростов, юрид. ин-та МВД России, 2005. № 4. С. 5-9.

3. Зазаева Н.Б. Современные тенденции в определении права (концептуальный анализ) // Философия права. Ростов н/Д: Изд-во Ростов, юрид. ин-та МВД России, 2005. № 3. С. 42-48.

4. Зазаева Н.Б. Онтологическая сущность права: опыт построения единого правопонимания // Философия и будущее цивилизации: тезисы

докладов IV Российского философского конгресса: В 5 т. М.: Современные тетради, 2005. Т. 5. С. 102-103.

5. ЗазаееаН.Б. Философско-правовые основания межкультурной коммуникации в современном мире // Информация — Коммуникация — Общество: Материалы VI Международной научной конференции. СПб.: Научная книга, 2005. С. 76-78.

6. Зазаева Н.Б. Национальное государство в политико-правовой системе постсовременности // Государство и общество: философия, экономика, культура. М.: ЛЕНАНД, 2005. С. 208-210.

7. Зазаева Н.Б. Формы и способы идентификации современного человека // Российский научный форум «Россия. Культура. Будущность»: Материалы междунар. науч.-практ. конф. «Идентичность в культуре: феномен и теоретико-методологические аспекты исследования». Челябинск: ЧГАКИ, ЧИ (филиал) УрАГС, 2005. Ч. 1. С. 33-39.

8. Зазаева Н.Б. Онтология права в антропологическо-ценностном измерении // Онтология и аксиология права. Омск: Изд-во Омск, академии МВД России, 2005. С. 3-6.

9. Зазаева Н.Б. Политико-правовые процессы в современном глобализирующемся обществе // Глобализация: проблемы международного сотрудничества и решения общечеловеческих задач. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П.А. Столыпина, 2005. С. 238-243.

10. Зазаева Н.Б. Рационалистическое осмысление права в философии И. Канта // Иммануил Кант и актуальные проблемы современной философии: Сб. науч. трудов. М.: Экшен, 2005. С. 201-210.

11. Зазаева Н.Б. «Человек юридический» в топосе современной политико-правовой ситуации И Научный вестник Омской академии МВД России. 2005. № 2. С. 9-11.

12. Зазаева Н.Б. Основные тенденции изменения трактовки онтологической сущности права в современном мире // Философия и общество: Научно-теоретический журнал. М.: Учитель, 2004. № 4. С. 122—135.

13. Зазаева Н.Б. Генезис онтологических представлений о праве // Вестник Саратовского госаграруниверситета им. Н.И. Вавилова. Саратов: Изд-во СГАУ, 2004. № 2, вып. 2. С. 96-100.

14. Зазаева Н.Б. Процесс формирования наднационального права в контексте современной политико-правовой ситуации // Вестник Саратовского госаграруниверситета им. Н.И. Вавилова. Саратов: Изд-во СГАУ, 2004. № 2, вып. 1. С. 41-15.

15. Зазаева Н.Б. Трактовка онтологической сущности права в мифологическом сознании // Человек. Культура. История: Исторический и

философский альманах. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П.А. Столыпина, 2004. № 3. С. 16-25.

16. Зазаева Н.Б. Проблемы этноионфесснональной идентичности в условиях модернизации российского общества // Религиозный фактор в процессе становления гражданского общества в современной России: Сб. науч. трудов. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П.А. Столыпина, 2004. С. 63-68.

17. Зазаева Н.Б. Право и власть в русском неоидеализме // Жизненный мир философа «серебряного века»: Межвуз. сб. науч. трудов. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. С. 108-114.

18. Зазаева Н.Б. Онтологическая сущность права и формы идентификации человека И Философия. История. Культура: Межвуз. сб. науч. трудов. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П.А. Столыпина, 2002. Вып. 3. С. 58-63.

19. Зазаева Н.Б. Социально-политические проекты русского неоидеализма // Вестник Поволжской академии государственной службы: Науч. журнал. 2001. № 1. С. 156-163.

20. Зазаева Н.Б. Философско-методологические аспекты образования в социально-культурной ситуации постмодерна // Политические и социально-экономические механизмы управления на современном этапе. Саратов: Поволжская академия государственной службы, 2000. С. 29-31.

21. Зазаева Н.Б. Этнокультурные основания местного самоуправления в России // Становление местного самоуправления в посткоммунистическом обществе: Материалы междунар. симпозиума (15—16 ноября 2000 г.). Саратов: Поволжская академия государственной службы, 2000. С. 25-29.

22. Зазаева Н.Б. Философско-правовые аспекты межрелигиозного взаимодействия в Саратовской области // Становление институтов гражданского общества: Материалы междунар. науч.-практ. конф. «Становление институтов гражданского общества (1989-1999)» (20—21 января 2000 г.) Саратов: Поволжская академия государственной службы, 2000. 4.2. С. 31-34.

23. Зазаева Н.Б. Личность и власть в информационно-политическом пространстве российского общества (феномен отторжения) // Информационная цивилизация: пространство, культура, человек. Саратов: Слово, 2000. С. 21-24.

24. Зазаева Н.Б. Мифологические истоки русского национального самосознания и их философско-правовая интерпретация // Человек. Куль-

тура. История: Философский альманах. Саратов: Поволжская академия государственной службы, 1999. № 2. С. 175-181.

25. Зазаева Н.Б. Философско-правовые аспекты межнациональных взаимоотношений в условиях модернизации российского общества // Этнос и власть: проблемы гармонизации межнациональных отношений. Саратов: Поволжская академия государственной службы, 1999. Ч. 2. С. 24-36.

26. Зазаева Н.Б. Этнокультурный фактор в решении философско-пра-вовых проблем местного самоуправления // Этнос и власть: местное самоуправление и этнические конфликты. Саратов: Поволжская академия государственной службы, 1999. Ч. 1. С. 48-56.

27. Зазаева Н.Б. Этнополитические процессы и динамика религиозного сознания в полиэтническом регионе // Межнациональные взаимодействия и проблемы управления в Поволжье и на Северном Кавказе: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. (21—22 марта 1998 г.). Саратов: Поволжская академия государственной службы, 1998. С. 97—104.

28. Зазаева Н.Б. Религиозное сознание в постсоветском пространстве (социально-философский анализ) // Пространство цивилизаций и культур на рубеже XX в. Саратов: Слово, 1998. Ч. 3. С. 77-80.

29. Зазаева Н.Б. Синтезирующие структуры творческого мышления в процессе становления личности // Труды молодых ученых Поволжской академии государственной службы. Саратов: Поволжская академия государственной службы, 1996. Вып. 3. С. 37-41.

30. Зазаева Н.Б. Переосмысление категорий античной диалектики в произведениях А.Ф. Лосева (онтолого-методологический аспект) // Труды молодых ученых Поволжской академии государственной службы. Саратов: Поволжская академия государственной службы, 1995. Вып. 1. С. 40-46.

ЗАЗАЕВА Наталия Борисовна

СТАНОВЛЕНИЕ СУБЪЕКТА ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ В ПРАВОВОЙ СФЕРЕ (АНТРОПОЛОГИЧЕСКО-ЦЕННОСТНЫЙ ПОДХОД)

Специальность 09.00.11 — социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Подписано к печати 14.02.2006 г. Формат 60x84 ■/ .

Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. 2,32. Уч.-изд. л. 2,3. Тираж 100. Заказ 918.

ФГОУ ВПО «Поволжская академия государственной службы им. П.А. Столыпина». 410031, Саратов, ул. Соборная, 23/25.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Зазаева, Наталия Борисовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СОЦИОДИНАМИКА СТАНОВЛЕНИЯ СУБЪЕКТА ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ.

1.1. Этапы становления субъекта общественной жизни: формы идентификации человека.

1. 2. Общекультурный смысл становления субъекта общественной жизни: способы идентификации человека.

Субъект общественной жизни и гуманистический смысл правовой сферы.

ГЛАВА 2. ТЕЛЕСНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ В ДИАПАЗОНЕ ПЕРЕХОДА ОТ МИФОЛОГИЧЕСКОГО В ПРОТОПРАВОВОЕ.

2.1. Объектно-объектное отношение - точка отсчета предправового.

2.2. Юридическое измерение познавательного отношения в философском мировоззрении.

2.3. Завершение становления протоправового опыта человека.

ГЛАВА 3. ПРАВОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ В ТОПОСЕ ПСИХИЧЕСКОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ.

3.1. Возрастание самости Я: этатистско-коллективистское направление.

3.2. Возрастание ценности Я: либерально-индивидуалистическое направление

3.3. Осмысление правовой сферы с рационалистических позиций.

ГЛАВА 4. СУЩНОСТНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ ПРАВОВОЙ СФЕРЫ НА ОСНОВЕ ЛИЧНОСТНОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ.

4.1. Социокультурная и политико-правовая характеристики современности.

4.2. Конструирование концептуальной основы правовой сферы в современном мире.

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Зазаева, Наталия Борисовна

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью всестороннего анализа социальных явлений и процессов в ходе трансформационных изменений общества. Особая драматичность современной социокультурной ситуации заключается в столкновении двух противоположных процессов: «глобализации» и «глобализма». Если глобализация - это объективный процесс, способствующий формированию общечеловеческих, гуманистических ценностей, то глобализм - это намеренная искусственная фабрикация культурной гомогенности через создание суррогатных ценностей массовой культуры. Унифицированные, псевдокультурные символы глобализма обостряют проблему идентификации человека в современном мире. В результате производства концептов массового сознания они подменяют глубинные, мировоззренческие установки человека поверхностным, мозаичным образом жизни, строящимся по принципу «потребительского дизайна».

Таким образом, в современности борются два противоположных мировоззренческих и культуросозидающих императива: творчества, столь необходимого для решения назревших ценностных и глобальных проблем; и обезличивания - омассовления, которое только обостряет и углубляет глобальные риски через деперсонализацию и тотальное отчуждение человека и общества. Выход видится в «глокальных» мировоззренческих принципах, основанных на синтезе существующих гуманистических позиций. А для этого необходим поиск гуманистических, интерсубъективных ценностей, которые бы способствовали, а не разрушали разумную социализацию индивида, побуждали его к ответственному поступанию, т. е. проявлению себя как субъекта общественной жизни - субъекта действования.

Реальная социокультурная ситуация усугубляется тревожными тенденциями, обнаруживающимися в современной философской мысли. Представители различных направлений современной философии обосновывают смерть субъекта» через утрату человеком социального лица и творческой индивидуальности (Р. Барт, Ж.Деррида, Ж. Делез)1 и провозглашают «кризис идентичности» как потерю бытийной референтное™ социального субъекта в связи с размыванием устойчивых социальных общностей (Ж.-Ф. Лиотар,

-у

Ж. Бодрийяр)". Подобные доказательства объективности, неизбежности кризиса идентичности современного человека ведут только к тотальному пессимизму и к отказу от решения всего комплекса назревших проблем как на индивидуальном, так и на социальном уровне. Особую актуальность в этой обстановке приобретают обогащение и расширение субъектно-объектной парадигмы (субъект - это не только познающее, мыслящее существо, но и воспринимающий, чувствующий, а, затем, и действующий, ответственно поступающий индивид) и необходимость поиска ее нового антропологического измерения, направленного на возрождение, оправдание и возвращение субъекта общественной жизни в современную философию, культуру, социальную практику.

В современном мире особенно возрастает роль права. Оно через решение конкретных правовых вопросов в большей степени, чем другие общественные регуляторы (политика, мораль, религия), способствует решению внутриличностных, межличностных и социальных конфликтов, возникающих в обществе. Постоянное расширение сферы правового регулирования порождает две проблемы: количественное увеличение правового материала и усиление юридико-технического подхода к праву, который не учитывает широкий этико-социальный контекст. В то же время современное общество расширяет свободу выбора человека в результате дифференциации общественной структуры и функционирования в ее составе новых интегрирующих, главным образом наднациональных, элементов, увеличивая возможности жизнедеятельности

1 Барт P. Camera lucida. М., \991Деррида Ж. О грамматологии., М., 2000Делез Ж. Логика смысла. М., 1995.

2 Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург, 2000.; Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.;СПб., 1998. человека и подвижность его ценностных систем. В стремительно изменяющихся условиях плюралистической культуры и мультикультурализма выявляется ряд противоречий: несоответствие между индивидуальными ценностными установками, внутренними идентификационными практиками и правовыми установлениями как внешними условиями действий. Современная социокультурная обстановка задает противоречивые требования к правовой сфере общества: с одной стороны, она по-прежнему должна задавать рамки солидаризации, регулируя поведение человека, а с другой - более тонко учитывать индивидуальные идентификационные практики человека, которые в условиях нестабильности общественного развития ретранслируют общественные регуляторы, трансформируя социально-правовые нормы. Решение этих проблем возможно при философской рефлексии над спецификой и смыслом права как важнейшего регулятора и механизма преобразований общества.

Особое значение в этом контексте приобретает исследование идентификационных практик человека в тесной взаимосвязи с его правовым опытом. Изучение форм и способов идентификации человека, задающих ценностные ориентиры для правовой сферы, позволит более тонко различить правовые и неправовые явления общественной жизни и наметить перспективы гуманизации правовой сферы. Это особенно важно для современной России, где переоценка ценностей происходит с параллельно идущими социально-экономическими и политико-правовыми изменениями.

Степень разработанности проблемы. Антропологическо-ценностный подход к исследованию процессов становления субъектных качеств человека как собственно-человеческих, фиксирующих его сущность, требует обращения к трем сферам исследований, существующих в современной философии: во-первых, к достижениям культурно-философской антропологии; во-вторых, к исследованиям субъектно-объектной парадигмы, концентрирующимся вокруг интенциональности сознания и действия; и, в-третьих, к герменевтическим исследованиям социального и правового измерения субъектности.

Первый блок источников, значимых для нашего исследования нацелен на построение «антропологической метафизики» на основе философского постижения сущности человека. Классику этого направления составляют идеи основоположников философской антропологии М. Шелера, X. ГГлеснера,

A. Гелена", инициировавших поиски сущностной структуры человеческого бытия, и выдвинувших установку на познание человека во всей его многогранности и полноте. В центр внимания философской антропологии был помещен духовный опыт человека, связанный с процессами самосовершенствования и деятельной активности4. В современных зарубежных и отечественных антропологических исследованиях эта традиция нашла свое преломление в изучении возрастания человека через культуросозидающий опыт у В. П. Барышкова, JI. М. Баткина, В. Д. Губина, Э. Кассирера, Б. В. Маркова, Б. Мещерякова, И. Мещеряковой, Н. В. Омельченко,

B. Н. Ярской3. В означенных, обобщающих работах, посвященных философско-антропологической теме, конституируется понимание человека в качестве субъекта духовного творчества и моральной ответственности.

Гслеп А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. М.: «Прогресс», 1988. С. 152-202.; Плеснер X. Ступени органического и челопек: Введение п философскую антропологию. М., 2004.; Шелер М. Положение человека в Космосе // Проблема человека п -западной философии. М.: «Прогресс», 1988. С. 31-96.

См.: Шелер М. ORDO AMORIS // Шелер М. Избранные произведения. М, 1994. С. 339-337.

3 Барышное В. П. Проблема становления личностного бытия //Философская и правовая мысль. Вып. 3. Саратов - Санкт-Петербург, 2002. С. 163 - 175.; Боткин Л. М. Европейский человек наедине с собой. Очерки о культурно-исторических особенностях и пределах личного самосознания. М., 2000.: Губ ни В. Д. Человек и его бытие в природе, истории и культуре. М. 1992.: Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998.; Марков Б. В. Философская антропология. М., 1997.; Мещеряков Б., Мещерякова И. Введение в человекознание. М., 1994.: Омельченко Н.В. На пути к интегральной философии человека // Человек в современных философских концепциях. Волгоград, 2004.; Ярская В.И. Время и эволюция культуры. Философские очерки. Саратов, 1989.

Ценный материал для нашего исследования представляют данные культурной антропологии, сконцентрировавшей свое внимание на изучении культурной эволюции человека. Культурная и социальная динамика созревания собственно-человеческих качеств в исторической перспективе представлена в трудах JT. Леви-Брюля, К. Леви-Строса, Б. Малиновского, М. Мерло-Понти6.

К этому кругу исследований примыкают работы по антропологии права, выявляющие важность политико-правового измерения культуросозидающего опыта человека, изучающие социодинамику формирования социально-правового субъекта (Ж. Баландье, Г. Дж. Бермам, А. И. Ковлер, Дж. Мэйн, Н. Рулан)7.

В рамках антропологически-ориентированной философской мысли особую сферу исследований представляет ценностный подход, призванный синтезировать множество различных, зачастую противоположных интерпретаций сущности человека. Центральной идеей, объединяющей практически все современные антропологические учения, является мысль об исключительности, незаменимости, неповторимости и непредопределенности человека. Она становится исходным моментом для изучения постепенного формирования основополагающих общечеловеческих ценностей, центральной среди которых становится ценность человека (И. М. Борзенко, В. Д. Губин,

Леви-Брюль Л. Сверхъестественное и первобытном мышлении. М., 1994.; Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994.; Малиновский Б. Избранное: Динамика культуры. М., 2003.; Мерло-Поити М. Феноменология восприятия. М., 1994.

7 Балаидье Ж. Политическая антропология. М., 2001.; Берман Г. Дж. Западная традиция права. М., 1999.; Дробышевский С.А. Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции. Красноярск, 1995.; Ковлер А.И. Антропология права. М., 2002.; Мэйн Г.С. Древнее право, его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям. СПб., 1873.; Рулан И. Юридическая антропология. М., 2000.; Устьянцев В.Б. Императив справедливости в жизненном пространстве личности // Закон, человек, справедливость: философско-правовые проблемы: Всерос. науч.-практ. конференция 19-21 мая 2003г. Саратов, 2004. С. 121-124.

В. А. Кувакин, А. А. Кудишин, Е. Н. Некрасова, Н. В. Омельчеыко, Н. А. Тельнова, Т. Д. Федорова, 3. В. Фомина, И. Т. Фролов)8.

Второй не менее важный блок исследований охватывает узловые категории «субъект» и «объект». Развитие этих категорий в истории философии отражено в трудах И. В. Кузина, М. К. Мамардашвили, JT. А. Микешеной, В. В. Соколова9. Особенно многочисленны работы, изучающие человека как субъекта познания, его генеративные структуры сознания и неотъемлемые компоненты мышления (В. А. Лекторский, М. К. Мамардашвили, Н. В. Мотрошилова, Л. В. Скворцов, В. С. Степин, В. П. Филатов)10.

Дальнейшее развитие исследований человека как мыслящего существа привело к изучению познавательных процессов не просто как психических феноменов, а как основы способности познания в целом, вписанного в социокультурную практику человечества (В. В. Бибихин, П. П. Гайденко, М. К. Мамардашвили, А. Н. Книгин, С. Прист, Г. Райл, X. Патнем) ".

8 Борзенко И. М., Кувакин В. А., Кудишин А. /(.Человечность человека: Основы современного гуманизма. М., 2005.; Губин В. Д. , Некрасова Е. 11. Философская антропология. М. 2000.: Кувакин В. А. Личная метафизика надежды и удивления. М., 1993.; Современный гуманизм: Доклады и исследования. М., 2000.; Омеяьчежо Н.В. Опыт философской антропологии. Волгоград, 2005.; Тельнова Н.А. Целостность человека как философско-антропологическая проблема. Волгоград, 2001.; Федорова Т.Д. Гуманизм как проблема философии (в онто-метафизических и гносеологических контекстах). Саратов, 2000.; Фомина 3. В. Человеческая духовность: бытие и ценности. Саратов, 1997.; Фролов И. Т. О человеке и гуманизме: работы разных лет. М., 1989.

9 Кузин И. В. Маски субъекта: Стратегии социальной идентификации. СПб., 2004.; Мамардашвили М.К. Стрела познания: Наброски естествениоисторической гносеологии. М., 1997.; Микешена Л. А. Философия познания. М., 2002.; Соколов В. В. От философии античности к философии Нового времени: Субъектно-объектная парадигма. М., 2000.

10 Лекторский В. А. Эпистсмиология классическая й нсклассическая. М., 2001.; Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М., 2004.; Мотрошилова Н.В. Нормы науки и ориентация ученого // Мотрошилова I-I.B. Работы разных лег: избранные статьи и эссе. М., 2005.; Скворцов Л. В. Культура самосознания. M., 1989.; Степин В. С. Теоретическое знание: Структура, историческая эволюция. M., 2000.; Филатов В. 11. Научное познание и мир человека. М., 1989. Бибихин В.В. Новый ренессанс. M., 1998.; Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. M., 2003.; Книгин А.И. Философские проблемы сознания. Томск, 1999.; Мамардашвили М.К. Эстетика мышления. M, 2001.; Прист С. Теории сознания. M., 2000.; Райл Г. Понятие сознания. M., 2000.; Патнем X. Философия сознания. M., 1999.

Концептуальная интенсификация субъектно-объектной философемы потребовала разработки диалектического характера связи субъекта и объекта на праксеологической основе. Начало этим исследованиям было положено

I ^ основателем деятельностного подхода А. Н. Леонтьевым сконцентрировавшим свое внимание на изучении субъектных качеств человека в рамках социального взаимодействия. Тем самым произошло расширение и обогащение субъектно-объектной парадигмы: предметом ее изучения стали процессы формирования социальных и биологических кодов, организующих осмысленное поведение человека. Исследовательское внимание было перенесено с субъекта познания на субъекта деятельности. Современные исследования субъекта деятельности направлены на выявление многогранности праксеологических устремлений человека (они преодолевают трактовку его в качестве психофизического субъекта) и что самое главное выходят в область взаимодополнения субъектно-объектного отношения субъектно-субъектным (Г. С. Батищев, П. Бергер, А. А. Бодалев, Т. Лукман, Г. Л. Тульчинский, А. К.Шевченко)13.

Особое значение приобретают исследования коммуникативного преобразования субъекта в области социальной практики через его способность на участный, событийный, ответственный поступок. Понятие поступка как онтологической категории, определяющей жизнедеятельность человека в качестве уникального, коммуникативного существа, было детально разработано в трудах М. М. Бахтина1'1. В данный контекст проецируется целый комплекс современных гетерологических исследований коммуникативной основы человеческой общительности п Леонтьев А. Н. Сознание. Деятельность. Личность. М., 1975.

Батищев Г. С. Особенности культуры глубинного общения // Вопросы философии, 1995. № 3.; Бергер П. Лукман Т. социальное конструирование реальности. М., 1995.; Бодалев А. А. Формирование о другом человеке как личности. М., 1990.; Тульчинский Г. Л. Разум, воля, поступок. Л., 1990. Шевченко А. К. Культура. История. Личность. (Введение в философию поступка). Киев, 1991. Бахтин М. М. К философии поступка //Философия и социология науки и техники. Ежегодник. 1984-1985. М.,

1986. соучастности, из которой возникает мир культуры как «второй природы» и специфики ее ценностной ориентации, реализующейся через интерсубъективное отношение «Я - Ты» (М. Бубер, Э. Левинас, X. Ортега-и-Гассет, Ю. Хабермас, А. Щюц)ь.

Коммуникативно-ориентированная философская мысль очень быстро эксплицируется в практические сферы человеческой жизни, требующие от человека совместной согласованной рационализированной и в то же время культуросозидающей, сотворческой деятельности. Политико-правовая сфера начинает осмысляться именно в этом контексте как субстанциально-интенциональная форма реализации разумного и нравственного начала человеческой активности (В. А. Бачинин, М. С. Вершинин, И. А. Гобозов, О. Э. Лейст, И. П. Малинова, М. Ю. Мизулин, В. С. Нерсесянц, О. Ю. Рыбаков, Г. Ч. Синченко, О. И. Цыбулевская)16.

В этом контексте особую значимость приобретают работы, выявляющие важность социального измерения ценности на примере конституирования политических и правовых ценностей (Г. Дж. Бермам, А. А. Гусейнов, Т. В. Кашанина, В. О. Лобовиков, В. П. Малахов, В. С. Полосин, А. В. Поляков, Г. Радбрух, В. Б. Устьянцев)17. Все они исходят из того, что политическая и

15 Бубер М. Я н Ты. М, 1993.; Левииас Э. Время и Другой. Гуманизм другого человека. Спб., 1999.; Ортега-а-Гaccent X. Человек и люди // Ортега-иТассет X. Избранные груды. М., 1997.,- Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2000.; Штц А. Размышления о проблеме релевантности // Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М., 2004.

16 Бачитш В.А. История философии и социологии права. СПб., 2001.; Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе. СПб, 2001.; Гобозов И. А. Глобализация и «этическая политика»// Философия и общество. 2004. № 3. С. 5 - 24.; Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002.; Малинова И. П. Классическая философия права. Екатеринбург, 1998; Мизулин М.Ю. Философия политики: власть и право. Ярославль, 19.97.; Нерсесянц В. С. Философия права. М., 1998.; Рыбаков О.Ю. Человек в политике: пути самореализации. Саратов, 1995.; Синченко. Г. Ч. Философско-иравовые облики человека. Омск, 2001.; Цыбулевская О.И. Мораль. Право. Власть. Саратов, 2004.

17 Бермаи Г. Дж. Вера и закон: примирение права и религии. М., 1999.; Гусейнов А.А. Философия, мораль, политика. М., 2002.; Кашанина Т.В. Происхождение государства и права. М., 1999.; Лобовиков В.О. Математическое правоведение. 4.1. Естественное право. Екатеринбург, 1998.; Малахов В.П. Философия права. М., Екатеринбург, 2002.; Полосин В. С. Миф. Религия. Государство: Исследования политической мифологии. правовая деятельность - это квинтэссенция праксеологическо-ценностных устремлений человека, являющихся необходимым условием его развития и самосовершенствования. В этом смысле право начинает рассматриваться как ценность не только социальная (источник социокультурных изменений), но и антропологическая (необходимое условие становления человеческой духовности).

Достижения названых ученых интегрируются в исследовательское поле, образующееся из социально-философских, философско-социологических и философско-правовых теорий, изучающих право в глобализирующемся, полном рисков и опасностей мире, и призывающих к осознанию решающей роли этого нормативного регулятора для преобразования социальной жизни в современном обществе (С. С.Алексеев, X. Арендт, У. Бек, X. Зандкюлер,

Р. Инглхарт, В. JT. Иноземцев, А. Лейпхарт, И.И. Лукашук, Н. Луман, Т.

18

Парсонс, П. Рикер, Л. И. Тетюев, Ю. Хабермас, С. Хантингтон ) .

Методологические основания работы. Человек, помещенный в конкретные историческую, социокультурную, политико-правовую ситуации становится исходным пунктом данного исследования. Тем самым

М., 1999Поляков А. В. Правогенез//Правоведение. 2001 .№ 5. С. 216 - 234.; Радбрух Г. Философия права. М., 2004.; Устьянцев В.Б. Императив справедливости в жизненном пространстве личности // Закон, человек, справедливость: философско-правовые проблемы: Всерос. иауч.-практ. конференция 19-21 мая 2003г. Саратов, 2004. С. 121-124.

18 Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия. Некоторые тенденции мирового правового развития -надежда и драма современной эпохи. М, 2000.: Арендт X. Vila active, или о деятельной жизни. Спб., 2000.; Бек У. Что такое глобализация?: Ошибки глобализма - ответы на глобализацию. М., 2001.; Зандкюлер X. И. Демократия, всеобщность права и реальный плюрализм // Вопр. философии. 1999. № 2. С. 35-51.; Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. 1997. № 4. С. 6 - 32.; Иноземцев В.Л, Расколотая цивилизация: Наличествующие предпосылки и возможные последствия постэкономической революции. М., 1999.: Лейпхарт А, Демократия в миогосословных обществах: Сравнительное исследование. М., 1997.; Лукашук И.И. Глобализация, государство, право, XXI век. М., 2000.; Луман И. Власть. М., 2001.; Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997.; Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. М., 1995.; Рикер П. История и истина. СПб., 2002.; Тетюев Л. И. Траисцедентальная философия: современный проект. Саратов, 2001.; Хабермас Ю. Вовлечение другого: Очерки политической теории СПб., 2001.; Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века. М., 2003. предопределяется авторский замысел - реализация методологического единства исторического, диалектического и антропологического, при ведущей, интегрирующей роли последнего.

Одной из составляющих методологической основы исследования является исторический подход. Решающее значение в изучении становления субъекта общественной жизни имеет идея В. С. Библера о синхронии всех культурных форм, наличествующей в историческом измерении19. Из этого положения следует, что каждая эпохальная форма культуры обладает особым логико-культурным началом и своей фокусировкой всеобщей идеи субъекта. В то же время типизированный образ субъекта общественной жизни «вообще» может быть зафиксирован как соотношение его разных конкретно-исторических определений, рассмотренных из топоса современной социокультурной обстановки.

Историческая социодинамика процесса становления субъекта общественной жизни воспроизводится в рамках диалектического метода с помощью его общих принципов и категориальных оппозиций. Основой исследования процесса становления человека послужила диалектическая конструкция «тетрактиды». При теоретическом и наиболее общем анализе этапов становления субъекта общественной жизни особое значение приобретают диалектические идеи о взаимозависимости уровня развития правовой сферы от сущностных свойств человека, задаваемых той или иной формой его идентификации (телесной, психической, личностной). Диалектический метод диктует определенную ритмику и логику исследования становления человека как субъекта общественной жизни: возникающие в исторической перспективе формы идентификации человека изучаются одновременно как триада саморазвертывания онтологической сущности права и гуманизации правовой сферы общества.

14 Библер В. С. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. М., 1991.

При анализе специфики конкретного, социокультурного и правового опыта человека были использованы методологические возможности социальной феноменологии и философской герменевтики. Рассматривая становление субъекта общественной жизни в правовой сфере, автор брал за основу исследования социально действующее лицо, имеющее свой индивидуальный жизненный мир, конституируемый в процессе межличностной коммуникации. В этот же контекст вписывается герменевтическая методология изучения правовых феноменов в широком социокультурном контексте.

Центральным методом, объединяющим и интегрирующим все вышеперечисленные, является антропологический, который изучает человека во всей его целостности (телесной, психической, духовной). Для понимания сущности, специфики (уникальности и исключительности) человека важным становятся положения об отношении Я - Ты как первичной форме человеческого бытия (X. Ортега-и-Гассет)" и о нередуцируемости образа Другого (М. Мерло-Понти)- . Кроме того, антропологическая установка диктует понятийно-методологический аппарат, насыщенный смысловыми элементами, образующими сложную систему жизненных координат: «Я -Оно», «Я-Мы», «Я-Ты», которые позволяют зафиксировать и проследить все богатство идентификационного опыта человека.

Антропологическая установка имманентно содержит в себе ценностный подход. Он в свою очередь задает совершенно определенное направление исследования: динамичное, масштабное возрастание субъекта общественной жизни в его антропологической целостности в истории, культуре, праве рассматривается через непреходящую ценность человека во всех его проявлениях и составляющих: разумных, эмоционально-аффективных, экзистенциально-интенциальных.

Объектом исследования является правовая сфера общества.

20 Ортега-и-Гассет X. Человек и люди // Ортега-и-Гассет X. Избранные труды. М., 1997.

21 Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. М., 1994.

Предмет исследования - человек как особый, уникальный род сущего, культуросозидающее и коммуникативное существо, проявляющее себя через внутренний идентификационный опыт постижения личностного бытия во всех его аспектах.

Цель и основные задачи исследования. Целью диссертации является:

Разработка антропологическо-ценностной модели становления субъекта общественной жизни, обусловленной формами и способами идентификации человека.

Достижение цели предполагает решение следующих задач:

• Исследовать историческую социодинамику становления субъектных качеств человека.

• Выявить общекультурный и субъектогенный смысл становления субъекта общественной жизни через способы идентификации человека.

• Определить специфику проявления субъектных качеств человека в правовой сфере.

• Проследить влияние телесной идентификации на формирование правового опыта человека.

• Выявить особенности психической идентификации человека и ее роль в развитии правовой сферы.

• Раскрыть особенности личностной идентификации человека в современных социокультурной и политико-правовой ситуациях.

• Установить объективно необходимые характеристики правовой сферы в современном мире.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в сущностном постижении процесса становления человека, его уникального духовного опыта и праксеологических устремлений в исторической социодинамике правовой сферы.

1. Предложен и обоснован антропологическо-ценностный подход к исследованию становления субъекта общественной жизни. Основной субъектной характеристикой человека, является способность сознавать себя, действовать, жить в горизонте идеи ответственного поступания. В исторической перспективе этот процесс развертывается внутри форм идентификации человека (телесной, психической, личностной), которые задают основные аксиологические координаты человеческой истории в направлении: коллективизм, индивидуализм, интерсубъективизм.

2. Эксплицированы способы идентификации человека, возникающие на основе определённых социальных ролей человека в обществе. Данные роли образуют сложную взаимосвязанную систему онтологических и социальных координат («Я - Мир», «Я - Оно»; «Я - Другой», «Я - Ты»).

3. Установлено, что системообразующим отношением среди способов идентификации является социальное отношение «Я - Другой» в форме «Я -Ты». Логика развития отношения «Я - Другой» в форме «Я - Ты» движется в последовательности: Свой, Ближний, Любой.

4. Разработана антропологическо-ценностная модель становления субъекта общественной жизни применительно к правовой сфере.

5. Изучено влияние телесных идентификационных практик на зарождение правового опыта человека.

6. Выявлена специфика психической идентификации и ее роль в развитии правовой сферы.

7. Исследованы особенности идентификации человека в современных социокультурной и политико-правовой ситуациях. Они основываются на интерсубъективном, диалогическом отношении «Я - Ты».

8. Установлены сущностно необходимые характеристики правовой сферы в современном мире в функциональном, содержательном и структурном планах.

Положения, выносимые на защиту. С учетом общих теоретических результатов и новизны исследования на защиту выносятся следующие основные положения:

1. Становление субъекта общественной жизни необходимо рассматривать в исторической динамике через формы и способы идентификации человека. Формы идентификации создают область актуализации единой антропологемы субъекта как ответственно поступающего существа. В этом качестве он держит метафизический и нравственный ответ не только перед обществом, но и перед самим собой. В исторической перспективе развертывание форм идентификации человека (телесной, психической, личностной) определяет основные ценностные парадигмы: коллективизм (телесная идентификация) - индивидуализм (психическая идентификация) -интерсубъективизм (личностная идентификация). Процесс идентичности во внутреннем мире человека осуществляется через конституирование его структуры в виде: «Я - переживающего», «Я - категориального» и «Я -экзистенциального».

2. Формы идентификации человека реализуются через отношения взаимопорождения между человеком и миром и между человеком и человеком (способы идентификации человека) на основе сложной системы онтологических координат - отношений: «Я - Мир» («Я - Оно»); «Я - Другой» («Я-Ты»),

3. Системообразующим, центральным отношением среди способов идентификации является социальное отношение «Я - Другой». Радикальное преобразование, развитие собственно человеческих качеств, конституирующих субъекта общественной жизни, осуществляется через отношение Я - Другой в форме «Я - Ты». Логика развития отношения «Я - Другой» в форме «Я - Ты» движется в последовательности: Свой, Ближний, Любой. Свой фиксирует момент тождества Я и Ты по принципу принадлежности тому или иному сообществу. Ближний - это уникальный облик Ты, осознаваемый как ценность.

Образ «Любого» содержит в себе момент тождества и различия одновременно. Любой, размещенный в потоке социальных коммуникаций, становится своеобразным зеркалом Я-образа.

4. Антропологическо-ценностный подход к становлению субъекта общественной жизни реализован в такой специфической, эмпирически осязаемой, сфере общественного бытия как правовая сфера. Особенности освоения правового бытия человека в проблемном поле социальной философии зафиксированы с помощью понятия «онтологическая сущность права». Она является категорией, которая требует изучения идеи права, как первопричины действующего законодательства, и в то же время определения основной цели права как такового. «Онтологическая сущность права» в той или иной мере проявляется во всех человеческих обществах через сознательное обобщение человеческого существования и постижения общего, объективного, социально-значимого смысла, связанного с человеческим действием, призванным утвердить выводы, сделанные из этого постижения. Она подлежит воплощению, хотя и всегда неполно, частично, в конкретно-исторических формах правопорядка и правосознания, образуя основу правовой сферы -сложной, психосоциокультурной системы, содержащей в себе как субъективные, так и объективные характеристики (субъекты права, технологии разрешения социальных конфликтов, действующее законодательство). Процессы становления человека как субъекта общественной жизни и проявление глубинного, сущностного, гуманистического потенциала правовой сферы происходят параллельно и взаимовлияют друг на друга. Модель, раскрывающая наиболее полно отмеченную взаимосвязь и фиксирующая гуманистический смысл правовой сферы включает следующие элементы: нормативность; цель, проект развития общества; виды коллективной идентификации; ненасилие, минимизация насилия (коллективная безопасность); правовые ценности.

5. На этапе телесной идентификации, т. е. осознания человеком себя в качестве естественно-природного существа, доминирует сакральное мировоззрение. Оно определяет парадигму коллективизма. Из надличной, авторитарной и абсолютной инстанции выводится индивидность человека, т.е. его «неделимость» как результат неотъемлемой принадлежности какому-либо Мы. Субъект общественной жизни в коллективисткой парадигме выделяется своим служением общественному целому, образцовой отрешенностью Я от себя. Абсолютизация общего блага как основной нравственной и юридической ценности, конституирует правовую сферу как область «злого добра» и «карательной анатомии» (М. Фуко).

6. Психическая идентификация появляется в результате открытия человеком своеобразия своего внутреннего мира, с богатым спектром интеллектуальных, волевых, эмоциональных способностей. Эта идентификационная практика порождает ценностную шкалу индивидуализма. Я индивидуализма воплощает всеобщность в форме особенного - четко очерченной индивидуальности. Абсолютизация Я отдельного человека, его незыблемого достоинства, независимого образа жизни ведет к полаганиЮ самоценности Я в его отличии от Другого. Субъект общественной жизни в индивидуалистической парадигме - это субъект мышления - самостоятельный индивид, обладающий сознанием, свободой выбора должного поведения. Данной форме идентификации соответствует национально-государственная парадигма и этатистски-позитивистский тип правопонимания. В правовой сфере появляются идеи общественного договора, самоограничения государства посредством права, и осуществляется практическое закрепление таких ценностей, как свобода, формальное равенство, естественные неотчуждаемые права человека.

7. Формирование личностной идентичности современного человека развертывается на фоне процессов глобализации. Этот сложный, многоаспектный процесс складывается: во-первых, из определения человеком своего места на локальном уровне, который включает в себя социо-профессиональную, этническую и национально-государственную идентификации; во-вторых, из всемирно-гражданской идентификации, связанной с осознанием себя как творческой, постоянно развивающейся личности, ответственной за судьбы мира и потому являющейся субъектом мировой политики, права, экономики. Данный идентификационный опыт выводит на арену общественной жизни субъекта действования, ответственного поступания. Современная социокультурная ситуация характеризуется формированием мирового, наднационального универсума (мегаобщества, мирового гражданского общества), основанного на ценностях интерсубъективизма. Политико-правовой срез современности свидетельствует о дополнении национально-государственной идентичности всемирно-гражданским уровнем, что требует введения новых механизмов социальной стабильности с помощью реститутивных, субъектогенных технологий права.

8. Субъектосберегающий потенциал права становится наиболее востребованным в современности. Переживаемая сейчас стадия раскрытия онтологической сущности права и гуманизации правовой сферы выносит на повестку дня следующие требования к современному праву: в функциональном плане - динамический, проектный характер; в содержательном - диалектику формального и фактического равенства, примиряющие технологии учета интересов всех социальных групп; в структурном - построение единого правового пространства, наднационального права.

Теоретическая, методологическая и практическая значимость исследования. Диссертация расширяет когнитивный и методологический базисы научных разработок, интегрирующих социально-философский, философско-антропологический и философско-правовой аспекты. Развернутая в ней единая модель становления субъекта общественной жизни, онтологической сущности права и гуманизации правовой сферы дает материал для модернизации современного общества на основе гуманистического мировоззрения, содержащего в себе социоантропогенный смысл и субъектосберегающий потенциал. Данный потенциал может способствовать коррекции отечественного правосознания в направлении проектирования постлиберального типа ментальное™, снимающего крайности гиперлиберализма (индивидуализма - анархизма) и антилиберализма (коллективизма - тоталитаризма) и преобразования правовой сферы на основе реститутивных, субъектостимулирующих технологий. Основные положения диссертации могут быть использованы при чтении вузовских курсов по философии, социальной философии, философии права, основам теории коммуникации; для разработок учебно-методологического материала по соответствующим разделам учебных курсов философии политики, теории права, истории политических и правовых учений; в подготовке спецкурсов по проблематике «социум - человек - право», «общество - коммуникация -право», «современный гуманизм - политика - право».

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав (11 параграфов), заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Становление субъекта общественной жизни в правовой сфере"

Выводы. Итак, теоретическая мысль и юридическая практика современности свидетельствуют о необходимости новой интерпретации онтологической сущности права на основе личностной идентификации человека. Ее возможно создать на базе современного гуманизма, способного связать воедино все уровни и виды коллективной идентификации человека - от профессиональной до этнической, национально-государственной и наднациональной, не абсолютизируя ни один из них. Право может и должно играть особую, социально значимую роль, выступая тем необходимым и универсальным социальным механизмом, который способен эффективно и действенно ответить на вызовы времени.

Предлагается следующая трактовка онтологической сущности права на основе антропологичеко-ценностного подхода, которая должна способствовать гуманизации правовой сферы.

Нормативность. Правовая норма должна мыслиться как социально и культурно нагруженное «человеческое содержание», реализующееся через рефлексивную, проектную, целеполагающую деятельность человека и тем самым прочно вписывающаяся в культуру. При четком и строгом выделении из системы социальных норм она должна сопрягаться и соотноситься с нравственными нормами. Их диалектическая взаимосвязь может быть выражена в нравственном содержании закона, отражающем глубинный смысл правовой нормы в ситуации ее позитивирования. И здесь остается верным положение о том, что право должно основываться на нравственности, но не наоборот. Именно эта специфика правовой нормы обосновывает ее возвышение над всеми другими социальными регуляторами (моралью, религией, политикой) в современном кризисном, полном конфликтов и опасностей мире. Правовую норму необходимо интерпретировать (и именно так реализовывать в действующем законодательстве) как универсальный и в то же время действенный механизм, своеобразный код взаимопонимания и диалога между индивидами, социальными группами, государствами и надгосударственными общностями.

Цель, проект развития общества, Проектный, открытый, динамичный характер должен интерпретироваться как один из главных атрибутов права. В праве как социальном проекте, согласно новой (антропологическо-ценностной) трактовке, должны учитываться наряду с коллективными и индивидуальные притязания на максимально возможное развитие способностей. Это диктует необходимость построения политико-правовых проектов в «глокальпом» (У. Бек) измерении, которое только и может привести к осознанию отдельным человеком общности своей судьбы и судьбы всего человечества. Это означает, что субъектами права в их целеполагающей деятельности наряду с государствами должны стать и уже становятся отдельные индивиды и различные наднациональные общности. Перед лицом глобальных рисков они должны объединиться для поиска общего смысла индивидуально-коллективного существования человечества, в котором будут учтены и надежно защищены с помощью права партикулярные, но от этого не менее ценные, интересы отдельных индивидов, малых народов, этнических общностей, национальных культур. Отсюда требование унификации национальных юридических систем, построения единого, общемирового правового пространства - наднационального права, базирующегося на общечеловеческих ценностях. Расширительная трактовка прав человека как сущностной основы наднационального права имманентно содержит в себе открытость, динамичность действующего законодательства как бесконечного и все более адекватного, но никогда неисчерпываемого и незавершенного процесса воплощения (позитивирования) идеи права в действительность.

Виды коллективной идентификации. Личностная идентификация способствует усложнению и увеличению видов коллективной идентификации современного человека. Национально-государственная идентификация дополняется всемирно-гражданской. Этот процесс не проходит безболезненно: с одной стороны, он развертывается на фоне разрушающейся связи с традиционными общностями, что приводит к чувству одиночества, отчуждению отдельного человека от социокультурного опыта этноса, национально-государственного образования, к которому принадлежит человек от рождения. С другой стороны, перед современным человеком открываются возможности все более и более действенно и эффективно влиять на общественную жизнь на наднациональном уровне через осознание единства и общности судьбы отдельного человека и всего человечества перед лицом глобальных проблем.

Ненасилие, мимшизация насилия. В рамках современного гуманистического мировоззрения, утверждающего человека как абсолютную ценность, и потому признающего право на существование множества истин и жизненных практик, смещается акцент внутри правовой реальности с принудительно-силовых методов в сторону ненасильственных, мирных способов разрешения социальных конфликтов. Права и свободы личности, диалог, примирение, компромиссы в качестве предупреждающих мер каких-либо конфликтов в свете антропологическо-ценностного подхода получают статус правовых методов, тогда как силовые, принудительно-властные методы минимизируются, а их крайние формы (война или смертная казнь) должны оцениваться как неправовые, несмотря на то, что они могут быть легитимированы действующим законодательством. Признание, в качестве основной сущностной характеристики современного права примирения интересов и жизненных практик, требует минимизации насилия в любых его проявлениях на любом из уровней (от межличностного до международного и наднационального).

Правовые ценности. Несмотря на выделение все той же смыслообразующей триады правовых ценностей (справедливость, свобода, равенство), в рамках антропологическо-ценностного подхода их понимание подвергается существенным изменениям.

Во-первых, в структуру правового равенства наряду с формальным включается фактическое равенство . в виде социального минимума, позволяющего человеку в самых неблагоприятных условиях реализовывать свою собственно человеческую сущность.

Во-вторых, ценностная составляющая права уже находит, свое воплощение в категории прав человека. Формальное равенство материализуется в виде политических и личных прав и свобод, фактическое равенство и социальная справедливость - в форме социально-экономических и культурных прав.

В-третьих, диалектика формального и фактического равенства как одна из важнейших характеристик онтологической сущности права требует признания и юридического закрепления за всеми правами человека (в том числе социально-экономическими и культурными) статуса основных, естественных и неотчуждаемых.

283

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Субъект общественной жизни - это человек, способный сознавать себя, действовать, жить в горизонте идеи ответственного поступания. В этом качестве он держит метафизический и нравственный ответ не только перед обществом, но и перед самим собой. В исторической перспективе этот процесс развертывается внутри форм идентификации человека (телесной, психической, личностной), определяющих соответствующие им основные парадигмы: коллективизм (телесная идентификация) - индивидуализм (психическая идентификация) - интерсубъективизм (личностная идентификация). Каждая из них содержит свою ценностную шкалу, которая детерминирует характер взаимодействий индивида и общества, индивидов между собой. В ходе проведенного исследования выявлена основная тенденция возрастания экзистенциальной ценности человека как абсолютной ценности человеческого существования в тесной взаимосвязи с созреванием его когнитивных, нравственных и субъектно-волевых качеств.

Смысловой каркас теоретико-философской реконструкции этапов становления субъекта общественной жизни составляет диалектическая схема «тетрактиды» А.Ф. Лосева, которая базируется на фундаментальной роли категорий единого-многого. Применительно к субъекту общественной жизни она имеет следующее смысловое наполнение.

На первом этапе субъектные качества человека наличествуют как потенциальный принцип. Неразличимость, бесформенность внутреннего пространства человека становятся атрибутами индивида как телесного существа - субъекта восприятия." На второй ступени субъектные характеристики человека переходят из собственно-онтологического в субьективно-онтологическое состояние. На первый план выдвигается индивидуальное своеобразие, самосознание. Задатки и способности превращаются в сущностные свойства человека, и он переводит свои абсолютные качества "вещи-в-себе" в частно-интерпретативные свойства "вещи-для-другого". Ыа этой ступени появляется субъект мышления.

Круговое движение становления (третья ступень) выражается в едином процессе экстерио-интериоризации (социализации - индивидуации). Интериоризация - это отрефлексированная оформленность духовного мира индивида. Рефлексивная деятельность сознания, как самосознания, ведет к самоидентичности. Внутренняя структура личности приобретает оформленность в виде: Я-рефлексивного, категориального, создающего "образ Я" в результате самопознания и самооценки, и Я-переживающего, обозначающего чувства самости, определяемые процессом самоощущения, и не отливающиеся в понятийные формы. Процесс интериоризации ведет к оформленности представлений индивида о себе, к осознанию своей "особости" и стремлению самоосуществиться во вне, т. е. к экстериоризации.

Необходимо отметить, что процессы интерио-экстериоризации, рассматриваются не в структурно-операциональном смысле, т. е. не как переходы от внешнего действия к предметному и операциональному значениям, к образам, концептам, и, наконец, к мыслям, а в субъектном измерении, где главной целью является наблюдение переходов от содействия к соучастию, сопереживанию, порождению новых жизненных смыслов и замыслов, а от них к самостоятельным, свободным и ответственным действиям - поступкам.

Важным фактором в становлении субъекта общественной жизни выступает не только его познавательная деятельность, но и интеракция, т. е. совместная, преобразовательная деятельность, которая привносит в процесс познания себя, других людей, мира и общества экзистенциальный смысл, «порядок сердца» (М. Шелер), образующий практически все многообразие мировоззренческих координат человеческого бытия. Это четвертая ступень становления - на ней конституируется новое качество субъекта общественной жизни - «способность-быть-собой-для-Другого» ( Г.Ч. Синченко), благодаря нему обнаруживает себя субъект действования, ответственного поступания.

Дальнейшая конкретизация изложенной схемы становления субъекта общественной жизни осуществлена через иерархическую последовательность бытийственных отношений «Я - Мир» («Я - Оно»); «Я - Другой» («Я - Ты»), которые образуют способы идентификации человека. Они детерминируются специфическим сопряжением субъектных и объектных характеристик и конституируются на основе определённых социальных ролей человека в обществе. Системообразующим, центральным отношением среди способов идентификации является социальное отношение «Я - Другой». Оно имеет следующий смысловой диапазон: «Свой - Чужой»; «Ближний - Дальний»; «Любой - Каждый». Радикальное преобразование, развитие собственно человеческих качеств, конституирующих субъекта общественной жизни, осуществляется через отношение «Я - Ты» в смысловой последовательности: Свой, Ближний, Любой. В нем, с одной стороны, осуществляется абстракция человека, позволяющая ему быть субъектом общественной жизни, то есть нравственно и ответственно поступающим существом, а с другой стороны, реализуется наиболее полно свойственное субъектно-субъектному отношению взаимность признания отдельного человека как «свободного центра духовной жизни» (Г.Ч. Синченко).

Правовая сфера является специфической, эмпирически осязаемой, сферой общественного бытия, и в то же время охватывает собой всю область цивилизованного существования людей, которое вписано в социокультурное пространство. Она как феномен и продукт духовной деятельности человека тесно связана с формами и способами идентификации человека (телесная, психическая, личностная). Формы и способы идентификации человека возникая на конкретной ступени исторического развития человечества, сочетаясь, наращиваются и во многом определяют трактовку онтологической сущности права в тот или иной социокультурный период. Анализ основных характеристик права и его связи с субъектностью приводит к выводу, что формы идентификации человека, вырастающие в недрах социокультурного опыта человечества, непосредственно влияют и определяют развертывание и раскрытие метасоциальной сущности права, а вслед за этим совершенствование юридической практики, т.е. правовой сферы общества.

На этапе телесной идентификации, то есть осознания человеком себя в качестве естественно-природного существа, доминирует сакральная мировоззрение под знаком коллективистской парадигмы. Абсолютизация общего блага как основной нравственной и юридической ценности, конституирует правовую сферу как область «злого добра» и «карательной анатомии» (М. Фуко).

Психическая идентификация появляется в результате открытия человеком своеобразия своего внутреннего мира, с богатым спектром интеллектуальных, волевых, эмоциональных способностей. Этой форме идентификации соответствует национально-государственная парадигма и этатистско-позитивистский тип правопонимания. Получают распространение идеи самоограничения государства посредством права, и осуществляется практическое закрепление таких ценностей, как неотчуждаемые права, формальное равенство, справедливость.

Личностная идентификация инициирует новый этап материализации онтологической сущности права. Открытие человеком собственных творческих, культуросозидающих способностей становится точкой отсчета процесса отождествления себя с универсальной общностью - человечеством. Отсюда появление наднационального, всемирно-гражданского уровня идентичности современного человека. На фоне достраивания национально-государственной идентичности всемирно-гражданской возникает необходимость в наполнении правовой сферы общества гуманистическим содержанием, которое предполагает функционирование права в качестве кода взаимопонимания множества индивидуальных и групповых субъектов.

Историческая реконструкция трактовок онтологической сущности права и их позитивирования в юридическую практику позволяет сделать вывод, что гуманизация правовой сферы может и должна осуществляться на основе интерсубъективного, диалогического отношения при рациональной, рефлексивной, целеполагающей деятельности человека как субъекта общественной жизни, которая позволит привлечь Любого в качестве соавтора и создателя наиболее удачных (справедливых) образцов поведения в обществе. Независимость и верховенство правовой сферы в обществе призваны наиболее полно реализовать ее социальное предназначение как предела власти, «власть над властью» (П. Моррис).

Наконец, в результате проведенного исследования сконструирована идеальная модель, отражающая глубинный смысл и назначение правовой сферы. Правовая сфера как действенный механизм социокультурных изменений в современном мире должна содержать в себе: в функциональном плане - динамический, проектный характер; в содержательном - диалектику формального и фактического равенства, примиряющие технологии учета интересов всех социальных групп; в структурном - построение единого правового пространства, наднационального права.

Динамический аспект, предполагает, что норма права - это социально и культурно нагруженное «человеческое содержание», принадлежащее самоосмыслению человека и тем самым прочно вписанное в культуру.

Сочетание формального и фактического равенства в правовой сфере подразумевает субъектосберегающие, реститутивные технологии разрешения социальных конфликтов, влекущие за собой сглаживание социальных и экономических неравенств до уровня максимизации минимального результата, т. е., когда наименее преуспевающие люди, находящиеся в неблагоприятных условиях, оказываются в положении наилучшем из возможных (Дж. Ролз, Р. Дворкин).

Необходимость универсализации, объединения всех существующих правовых систем в единое целое призвана обеспечить надежные гарантии социального мира и возможности максимальной реализации собственного жизненного потенциала каждому человеку на протяжении всего мирового пространства, как на локальном, так и на наднациональном (глобальном) уровнях. Теоретической и ценностной основой наднационального права выступают права человека в их сущностном понимании. Они имманентно содержат и утверждают абсолютную ценность человека, поскольку призваны гарантировать и обеспечить человеку тот социальный минимум, который позволит ему реализовывать свою собственно человеческую сущность в самых неблагоприятных условиях и в любом уголке мира. Наконец, построение единого правового пространства (наднационального права) должно быть понято и оформлено как политический проект на базе современного гуманизма.

Список научной литературыЗазаева, Наталия Борисовна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Нормативные акты

2. Всеобщая декларация прав человека; Декларация прав и свобод человека и гражданина. М.: ИВАН, 1993. 29 с.

3. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод: Русская версия. СПб.: Гражданский контроль, 1996. 56 с.

4. Европейская социальная хартия. М.: Б.И., 1998. 112 с.

5. Конвенция о защите прав человека и основных свобод: с поправками, внесенными в протокол №11 (вступил в.силу 1 нояб. 1998г.). М.: Юрайт, 2000. 192 с.

6. Международный пакт о гражданских и политических правах // Международные акты о правах человека: Сб. документов. М.: Изд. группа НОРМА-ИНФРА, 2000. С. 53-69.

7. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах // Международные акты о правах человека: Сб. документов. М.: Изд. группа НОРМА-ИНФРА, 2000. С. 44-53.

8. Хартия Европейского Союза об основных правах. М.: Юриспруденция, 2001.208 с.

9. Конституция Российской Федерации. М.: Норма: ИНФРА-М, 2002. 123 с.1. Научная литература

10. Абеляр П. Теологические трактаты / Пер. с лат. С.С. Неретиной М.: Прогресс, Гносис, 1995. 413 с.

11. Автономов А.С. Правовая онтология политики: к построению системы категорий. М.: ООО «Инфограф», 1999. 447 с.

12. Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия. Некоторые тенденции мирового правового развития надежда и драма современной эпохи. М.: Статут, 2000. 256 с.

13. Аннерс Э. История европейского права / Пер. с швед. Р.Л. Валинский и др.; РАН, Ин-т Европы; Шведская Королевская акад. наук. М.: Наука, 1996. 395 с.

14. Анселъ М. Новая социальная защита / Пер. с фр. «Прогресс». М., 1970.312 с.

15. Античная демократия в свидетельствах современников. М.: Ладомир, 1996.385 с.

16. Арендт X. Vita activa, или о деятельной жизни. Спб.: Алетейя, 2000.438 с.

17. Аристотель. Политика. Афинская полития / Предисл. Е.И. Темнова. М.: Мысль, 1997. 458 с.

18. Артхашастра или наука политики / Пер. с санскрита. М.: Ладомир, Наука, 1993. 265 с.

19. Байтии М.И. О принципах и функциях права: новые моменты // Правоведение. 2000. № 3. С. 5-16.

20. Байтин М.И. Сущность права (современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов: СГАП, 2001. 416 с.

21. Баландье Ж. Политическая антропология / Пер. с фр. Е.А. Самарской. М.: Научный мир, 2001. 204 с.

22. Барышков В. П. Проблема становления личностного бытия // Философская и правовая мысль. Вып. 3. Саратов Санкт-Петербург: Научная книга, 2002. С. 163-175.

23. Баткин Л. М. Европейский человек наедине с собой. Очерки о культурно-исторических особенностях и пределах личного самосознания. М.: РГГУ, 2000. 1007 с.

24. Бауман 3. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2002. 390 с.

25. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит., 1990. 541с.

26. Бачинин В.А. История философии и социологии права. СПб.: Изд-во В.А. Михайлова, 2001. 335 с.

27. Бек У. Общество риска: На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 384 с.

28. Бек У. Что такое глобализация?: Ошибки глобализма ответы на глобализацию. / Пер. с нем. М.: Прогресс. 2001. 303 с.

29. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М.: Междунар. отношения, 2000. 240 с.

30. Берлин И. Философия свободы. Европа / Предисл. А. Эткинза. М.: Новое лит. обозрение, 2001. 440 с.

31. Берман Г. Дж. Вера и закон: примирение права и религии. М.: Норма, 1999.296 с.

32. Бессарадов В.Г. Европейский суд по правам человека. М.: Юрлитинформ, 2003. 248 с.

33. Бетти Э. Герменевтика как общая методология наук о духе.М.: феноменология -Герменевтика. 2005. 130 с.

34. Бибихин В.В. Новый ренессанс.М.: Наука; Прогресс-Традиция, 1998.496 с.

35. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: Рудомир, 1995. 174 с.

36. Бодрийяр Ж. Соблазн. M.AD MARGINEM, 2000. 318 с.

37. Богословие в культуре средневековья. Киев.: Христиан, братство. «Путь к истине», 1992. 384 с.

38. Бубер М. Я и Ты. М.: Высш. шк., 1993. 175 с.

39. Бущенко А.П. Практика по правам человека. М.: Спарк, 2001. Вып. 1.215 с.

40. Быховская KM. «HOMO SOMATIKOS»: аксиология человеческого тела. М.: Эдиториал УРСС, 2000. 208 с.

41. Вебер М. Избр. произведения. М.: Прогресс, 1990. 405 с. Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе. СПб.: Изд-во В.А. Михайлова, 2001. 253с.

42. Вороишлин Е. А. Онтология права в теориях институционализма // Правоведение. 1991. № 5. С. 45-51.

43. Гай. Институции / Пер. с лат. Ф. Дыдынского / Под ред. В.А. Савельева. М.: Юристъ, 1997.368 с.

44. Гегель Г. В. Ф. Политические произведения. М.: Наука, 1978. 438 с.

45. Гегель Г. В. Ф. Философия права. М.: Наука, 1990. 524 с.

46. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. М: Наука, 1977. Т. 3.471 с.

47. Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. М.: «Прогресс», 1988. С. 152-202.

48. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Соч.: В 2 т. /Г! ер. с лат. и англ. М.: Мысль, 1991. Т. 2. 731 с.

49. Гоббс Т. О гражданине. Соч.: В 2 т. / Пер. с лат. и англ. М.: Мысль, 1991. Т. 1.С. 270-507.

50. Гобозое И. А. Глобализация и «этическая политика» // Философия и общество. 2004. № 3. С. 5 24.

51. Город в средневековой цивилизации западной Европы. Т. 4: Extra munos: город, общество, государство. М.: Наука, 2000. 415 с.

52. Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. М.: Альпина Паблишер, 2003. 592 с.

53. Глотов С.А., Петренко Е.Г. Права человека и их защита в Европейском Суде. М: Б.И., 2000. 142 с.

54. Горшкова С.А. Стандарты Совета Европы по правам человека. М.: НИМП, 2001.352 с.

55. Гражданское общество, правовое государство и право (круглый стол журналов «Государство и право» и «Вопросы философии» // Вопр. философии . № 1. 2002. С. 3-51.

56. Графский В.Г. Интегральная (синтезированная) юриспруденция: актуальный и все еще не завершенный проект // Правоведение. 2000. № 3. С. 12-21.

57. Грецов Ю.И. Очерки теории и социологии права. СПб.: Знание, 1996.297 с.

58. Григулевич И.Р. Инквизиция. М: Терра Книжный клуб, 2002. 480 с. ГроцийГ. О праве войны и мира. М.: Юристъ, 1994. 824 с. Губин В. Д. Человек и его бытие в природе, истории и культуре. М.: РГГУ, 1992. 360 с.

59. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцедентальная феноменология. Введение в феноменологическую философию. Спб.: Ювента, Наука, 2000. 356 с.

60. Давид Р., Жофре-Спинозе К. / Пер. с фр. В.А. Туманова. Основные правовые системы современности. М.: Междунар. отношения, 1988. 400 с.

61. Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов. М.: Междунар. Комитет Красного Креста, 2000. 720 с.

62. Демосфен. Речи: В 3 т. М.: Памятники исторической мысли, 1994. 383 с. Диденко Н.Г., Селиванов В.Н. Право и свобода // Правоведение. 2001. № 3. С. 5-14.

63. Дробышевский С.А. Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции / Краснояр. гос. ун-т. Красноярск, 1995. 296 с.

64. Европейский Союз на пороге XXI века. Выбор стратегии развития. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 472 с.

65. Европейский Суд по правам человека. Избранные решения: В 2т. М.: Изд-во НОРМА, 2000. Т.1. 536 с.

66. Жреческие коллегии в Раннем Риме: К вопросу о становлении римского сакрального и публичного права. М.: Наука, 2001. 326 с.

67. Зандкюлер X. И, Демократия, всеобщность права и реальный плюрализм // Вопр. философии. 1999. № 2. С. 35-51.

68. Законы и практика СМИ в одиннадцати демократиях мира (сравнительный анализ). М.: Права человека, 1998. 232 с.

69. Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. 1997. № 4. С. 6 32.

70. Индивиды в международной политике / Пер. с фр.; Под ред. П.А. Цыганкова. М.: Междунар. пед. академия, 1996. 204 с.

71. Иноземцев B.JI. Расколотая цивилизация: Наличествующие предпосылки и возможные последствия постэкономической революции. М.: ACADEMIA. Наука, 1999. 704 с.

72. История буржуазного конституциоанализма XVII-XVUI вв. М.: Наука, 1983. 296 с.

73. История буржуазного конституциоанализма XIX вв. М.: Наука, 1986.279 с.

74. История Ватикана. Власть и римская курия / Сост. С. Шумов. М.: Монолит-Евролинц-Традиция, 2002. 208 с.

75. Иеринг Р. Борьба за право. СПб.: Изд-во «Вестник знания», 1912. С. 96. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения // Кант И. Собр. соч.: В 8 т. М.: Чоро, 1994. Т. 7. С. 370-397.

76. Кант И. Из лекций по этике // Кант И. Собр. соч.: В 8 т. М.: Чоро, 1994. Т. 4. С. 153-245.

77. Кант И. Метафизика нравов // Кант И. Соч.: В 8 т. М.: Чоро, 1994. Т. 6. С. 224-541.

78. Кант И. К вечному миру // Кант И. Соч.: В 8 т. М.: Чоро, 1994. Т. 7. С. 557.

79. Кант И. Учение о праве // Кант И. Собр. соч.: В 8т. / Пер. с нем. М.: Чоро, 1994. Т. 6. С. 252-410.

80. Кистяковский Б. А. Философия и социология права / Сост., примеч., указ. В.В. Сапова. СПб.: Изд-во РХГИ, 1999. 800 с.

81. Кленер Г. От права природы к природе права / Пер. с нем. / Под ред. Б.А. Куракина. ML: Прогресс, 1988. 320 с.

82. Ковлер А.И. Антропология права. М.: Норма, 2002. 480 с. Крусс В.И. Личностные (соматические) права человека в конституционном и философско-правовом измерении: К постановке проблемы //Государство и право. 2000. № 10. С. 40-53.

83. Кэмпбелл Д. Герой с тысячью лицами. Киев: София, 1997. 348 с. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика-Пресс, 1994. 411 с.

84. Лееинас Э. Время и Другой. Гуманизм другого человека. Спб.: Алетейя,1999. 679 с.

85. Лееинас Э. Избранное: Тотальность и бесконечное. М.; Спб.: Университетская книга, 2000. 415 с.

86. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М.: Республика, 1994. 400 с. Лейпхарт А. Демократия в многосословных обществах: Сравнительное исследование. М.: Аспект-Пресс, 1997. 287 с.

87. Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М.: Юристъ, 2002. 328 с.

88. Ли Г. Ч. История инквизиции в средние века / Пер. с фр. Смоленск: Русич, 2001.640 с.

89. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Пер. с фр. И.А. Шматько. М.; СПб.: Ин-т эксперим. социологии, АЛЕТЕЙЯ, 1998. 160 с.

90. Лобовиков В.О. Естественное право: современная теория и ее приложение к экономике. Екатеринбург: УраРАН, 2003. 380 с.

91. Лобовиков В.О. Математическое правоведение. 4.1. Естественное право. Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного ун-та; Изд-во Урал. гос. юрид. акад., 1998.240 с.

92. Лозинский С.Г. История папства. М.: Политиздат, 1986. 380 с. Локк Дж. Два трактата о правлении // Соч.: В 3 т. М.: Мысль, 1985. Т. 3. С. 140-407.

93. Локк Дж. Опыт об истинном происхождении области действия и цели гражданского правления // Соч.: В 3 т. М.: Мысль, 1985. Т. 3. С. 262-407.

94. Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука //Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С, 63-612.

95. Лукашук И.И. Глобализация, государство, право, XXI век. М.: Спарт,2000. 279 с.

96. Луман Н. Власть / Пер. с нем. А. Антоновского М.: Праксис, 2001. 250 с.

97. Малиновский Б. Преступление и обычай в обществе дикарей // Малиновский Б. Избранное: Динамика культуры. М.: РОССПЭН. С. 211 285.

98. Марытен Ж. Интегральный гуманизм // Маритен Ж. Философ в мире. М.: Высш. шк., 1994.С. 52-135.

99. Марков Б. В. Философская антропология: очерки истории и теории. СПб.: Лань, 1997. 384 с.

100. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследования идеологии развитого индустриального общества. М.: ACT, 2002. 528 с.

101. Матузов Н.И. Возможность и действительность в правовой сфере // Правоведение. 2000. № 3. С. 16-30.

102. Мартышын О.В. Справедливость и право // Право и политика. 2000. №12. С. 11-18.

103. Международное сотрудничество в области прав человека: Документы и материалы. М.: Междунар. отношения, 1993. Вып. 2. 704 с.

104. Мещеряков Б., Мещерякова И. Введение в человекознание. М.:Рос. Гос. гуманитарный университет, 1994. 320 с.

105. Мизулин М.Ю. Философия политики: власть и право / Ярослав, гос. ун-т. Ярославль, 1997. 210 с.

106. Мийон-Дельсоль Ш. Политические идеи XX века. М.: Конкорд, 1995.226 с.

107. Монтескье Ш. О духе законов. М.: Мысль, 1999. 672 с. Мышление и субъективный мир. Ярославль: Пзд-во Ярослав, гос. ун-та, 1990. 101 с.

108. Мэйн Г.С. Древнее право, его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям. СПб.: Изд-во Д.Е. Кожанчикова, 1873. 298 с.

109. Найдыш В.М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма. М.: Гардарика, 2002. 554 с.

110. Неволин К.А. Энциклопедия законоведения. СПб.: Изд-во С-Петерб. унта, 1997. 400 с.

111. Нерсесянц B.C. История идей правовой государственности. М: Б.И., 1993.298 с.

112. Нерсесянц B.C. Сократ. М.: ИНФРА-М-Норма, 1996. 306 с. Нерсесянц B.C. Философия права Гегеля. М.: Юристъ, 1998. 352 с. Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. М.: ACADEMIA, 1999.340 с.

113. Норман Д. Символизм в мифологии. М.: Золотой век, 1997. 340с. Памятники римского права: Законы Х1Г таблиц, Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М.: Зерцало, 1997. 607 с.

114. Омельченко Н.В. На пути к интегральной философии человека // Человек в современных философских концепциях: Материалы Третьей Международной научной конференции, г. Волгоград, 14-17 сент. 2004 г.: В 2 т. Т. 1. Волгоград: ПРИНТ, 2004. С. 28-39.

115. Омельченко Н.В. Опыт философской антропологии. Водгоград: изд-во ВолГУ, 2005.-216 с.

116. Панарин А. С. Глобальное политическое прогнозирование. М.: Алгоритм, 2000. 349 с.

117. Панарин А. С. Православная цивилизация в глобальном мире. М.: Алгоритм, 2002. 496 с.

118. Панарин А. С. Философия политики. М.: Наука, 1994. 367 с. Парсонс Г. Л. Человек в современном мире. М.: Прогресс, 1985. 428 с. Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект-Пресс, 1997.270 с.

119. Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Акад. Проект, 2000.880 с.

120. Патнем X. Философия сознания. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.240 с.

121. Платон. Государство. Законы. Политик. М.: Мысль, 1998. 810 с.

122. Плеснер X. Ступени органического и человек: Введение в философскую антропологию / Пер. с нем. М.: РОССПЭН, 2004. 368 с.

123. Плутарх. Сравнительные жизнеописания / Пер. С. Соболевского. М.: Ладомир, 1994. Т.1. 395 с.

124. Подорога В. Феноменология тела. Введение в философскую антропологию. М.: Ad Marginem, 1995. 344 с.

125. Политико-правовые ценности: история и современность. М.: Эдиториал УРСС, 2000. 256 с.

126. Политическая наука: новые направления. М.: Вече, 1999. 816 с.

127. Политические институты иа рубеже тысячелетий XX-XXI вв. Дубна: ООО «Феникс+», 2001. 478 с.

128. Полосин В. С. Миф. Религия. Государство: Исследования политической мифологии. М.: Ладомир, 1999. 440 с.

129. Поляков А. В. Правогенез // Правоведение. 2001. № 5. С. 216 234.

130. Посконина О. В. Ииклас Луман о политической и юридической подсистемах общества. Ижевск: Изд-во Удмурт, ун-та, 1997. 124 с.

131. Право XX века: идеи и ценности. М.: ИНИОН РАН, 2001. 357 с.

132. Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновления. М.: ИГПАН, 1996. 385с.

133. Общая теория прав человека. М.: Изд-во НОРМА, 1996. 520 с.

134. Очерки по истории теоретической социологи XX столетия. М.: Наука, 1994.596 с.

135. Радбрух Г. Философия права. М.: Международные отношения, 2004.240 с.

136. Разумович Н. Н. Политическая и правовая культура. Идеи и институты Древней Греции. М.: Наука, 1989. 395 с.

137. Paim Г. Понятие сознания. М.: Идея Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. 407 с.

138. Рак И.В. Мифы Древнего Египта. СПб.: Изд-во «Петро-РИФ», 1993.270 с.

139. Рациональность на перепутье: В 2 кн. М.: РОССПЭН, 1999. Кн. 1. 368 с. .

140. Рикёр П. Герменевтика. Этика. Политика. М.: Академия, 1995. 160 с.

141. Рикёр П. История и истина. СПб.: Алетейя, 2002. 400с.

142. Рикёр П. Торжество языка над насилием. Герменевтический подход к философии права // Вопр. философии. 1996. № 4. С. 27-37.

143. Розин В.М. Генезис права. М.: Изд. дом «NOTA BENE», 2001. 208 с.

144. Розов Н.С. Структура социальной онтологии по пути к синтезу макроисторических парадигм // Вопр. философии. 1999. № 2. С. 3-23.

145. Ромашов Р.А. Закон, правило, норма, долженствование // Правоведение. 2001. №6. С. 13-20.

146. Рубинштейн С.Л. Избранные философско-психологические труды: Основы онтологии, логики и психологии. М.: Наука, 1997. 464 с.

147. Рулан И. Юридическая антропология. М.: Норма, 2000. 310с.

148. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М.: Изд-во Канон-Пресс. Кучково поле, 1998. 416 с.

149. Рыбаков О.Ю. Человек в политике: пути самореализации. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1995. 196 с.

150. Семитко А.П. Развитие правовой культуры как правовой прогресс. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1996. 252 с.

151. Серегин Н.С., Шульгин Н.Н. Гражданское общество, правовое государство и право // Государство и право. 2002. № 1. С. 12-51.

152. Синченко Г. Ч. Философско-правовые облики человека. Омск: Омская академия МВД России, 2001. 240 с.

153. Современный либерализм. М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998. 248 с.

154. Соловьев Э.Ю. И. Кант: взаимодополняемость морали и права. М.: Наука, 1992.287 с.

155. Сравнительное изучение цивилизаций. М.: Аспект Пресс, 1999. 459 с.

156. Степин B.C. Теоретическое знание: Структура, историческая эволюция. М.: Прогресс Традиция, 2000. 743 с.

157. Тард Г. Преступность и преступления / Пер. с фр. М.: Типография И.Я.Сытина, 1906. 324 с.

158. Тахо-Годи А.А., Лосев А.Ф. Греческая культура в мифах, символах и терминах / Сост. и общ. ред. А. А. Тахо-Годи. СПб.: АЛЕТЕЙЯ, 1999. 718 с.

159. Тельнова Н.А. Целостность человека как философско-антропологическая проблема. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2001. 262 с.

160. Тетюее Л. И. Трансцедентальная философия: современный проект. Саратов: Изд-во Саратов. Ун-та, 2001. 292 с.

161. Трубецкой Е.Н.Труды по философии права / Вступ. ст., сост. и примеч. И.И. Евлампиева. СПб.: Изд-во РХГИ, 2001. 543 с.

162. Трубецкой Е.Н. Философия христианской теократии в V веке. Августин -апологет теократического идеала Западного христианства // Вопр. философии и психологии. 1891. Кн. X. С. 56 105.

163. Уорнер У. Живые и мертвые. М.; СПб.: Университ. книга, 2000. 671 с.

164. Устьянцев В. Б. Императив справедливости в жизненном пространстве личности // Закон, человек, справедливость: философско-правовые проблемы: Всерос. науч.-практ. конференция 19-21 мая 2003г. Саратов, 2004. С. 121 -124.

165. Уткин А.И. Мировой порядок XX века. М.: ЭКСМО, 2002. 512 с.

166. Федотова ВТ. Апатия на Западе и в России // Вопросы философии, 2005. № 3. С. 3 20.

167. Федотова ВТ. Факторы ценностных изменений на Западе и в России // Вопросы философии, 2005. № 11. С. 3 -24.

168. Федорова Т.Д. Гуманизм как проблема философии (в онто-метафизических и гносеологических контекстах). Саратов: СЮИ МВД России, 2000. 156 с.

169. Фома Аквинский. Онтология и теория познания (фрагменты сочинений) / РАН; Ин-т философии; Пер. В.П. Гайденко. М.: ИФРАН, 2001. 207 с.

170. Фома Аквинский. Сумма против язычников / Пер., вступ. ст. Т.Ю. Бородай. Долгопрудный: Вестком, 2000. 463 с.

171. Фомина З.В. Человеческая духовность: бытие и ценности. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1997. 251 с.

172. Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Магистриум; Касталь, 1996. 446 с.

173. Фуко М. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы / Пер. с фр. В. Наумова; Под ред. И. Борисовой. М.: ADMFRGINEM, 1999. 480 с.

174. Хабермас Ю. Демократия. Разум.,Нравственность: Лекции и интервью. Москва, апрель 1989 г. / Пер. с нем. М.: Наука, 1992. 175с.

175. Хабермас Ю. Вовлечение другого: Очерки политической теории / Пер. с нем. СПб.: Наука, 2001. 417 с.

176. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Пер. с нем. Д.В. Скляднева. СПб.: Наука, 2000. 379 с.

177. Хайек Ф. Дорога к рабству // Вопр. философии. 1990. № 1. С. 126-134. Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века / Пер. с англ. М.: РОССПЭН, 2003. 368 с.

178. Хартли Т.К. Основы права Европейского сообщества: Пер. с англ. М.: Закон и право, ЮНИТИ, 1998. 703 с.

179. Цицерон М.Т. О государстве. О законах. О старости. О дружбе. Об обязанностях. Речи. Письма. М.: Мысль, 1999. 784 с.

180. Чиркин В.Е. Общечеловеческие ценности и современное государство // Государство и право. 2002. № 2. С. 5-13.

181. Чичерин Б.Н. Политические мыслители древнего и нового мира. СПб.: Изд-во «Лань», С.-Петерб. ун-т. МВД России, 1999. 336 с.

182. Швейцер А. Упадок и возрождение культуры. Избранное. М.: Прометей, 1993. 512с.

183. Шелер М. ORDO AMOR1S // Шелер М. Избранные произведения. М.: Изд-во «Гнозис», 1994. С. 339-337.

184. Шелер М. Положение человека в Космосе // Проблема человека в западной философии. М.: «Прогресс», 1988. С. 31-96.

185. Шелер М. Формализм в этике и материальная этика ценностей // Шелер М. Избранные произведения. М.: Изд-во «Гнозис», 1994. С. 259-339.

186. Шпренгер Я., Инститорис Г. Молот ведьм. М.: Интербук, 1990. 350 с. Элиаде М. Образы и символы; Священное и мирское // Избранные сочинения / Пер. с .фр. М.: Ладомир, 2000. 414 с.

187. Элиас Н. Общество индивидов / Пер. с нем. М.: Праксис, 2001. 330 с. Эйзентштадт Ш. Революция и преобразование обществ: Сравнительное изучение цивилизаций / Пер. с англ. А.В. Гордона. М.: Аспект-Пресс, 1999. 416с.

188. Bork R.H. The Antitrust paradox: a policy at war with itself. N.Y.: Free Press, 1993.479 p.

189. Dworkin R. Law's empire. Cambridge: Harvard University Press, 1986. 391 p. Ghoshal S., Barlett Ch. The Individualized Corporation. A Fundamentally New Approach to Management. N.Y.: Random House, 1997. 309 p.

190. Globalization and the evolving World Society. Boulder: Westview Press, 2000.415 p.

191. Gluckman M. Custom and Conflict in Africa. Oxford: Oxford University Press, 1955. 405 p.

192. Gurvitch G. Declaration des droits sociaux. P.: Universite Paris Dauphine 1946.144 р.

193. Hart H.L. Law, Liberty and Morality. London: London University Press, 1963.295 p.

194. Malinowski B. Freedom and Civilization. N.Y.: McGraw Hill, 1947. 373 p. Rawls J. A. Theory of Justice. Oxford: Ox ford University Press, 1972. 312 p.