Старообрядческие общины Алтая в отношениях с государством

Куприянова, Ирина Васильевна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Старообрядческие общины Алтая в отношениях с государством

Год: 2005
Автор научной работы: Куприянова, Ирина Васильевна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Барнаул
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Старообрядческие общины Алтая в отношениях с государством'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Старообрядческие общины Алтая в отношениях с государством"

На правах рукописи

Куприянова Ирина Васильевна

СТАРООБРЯДЧЕСКИЕ ОБЩИНЫ АЛТАЯ В ОТНОШЕНИЯХ С ГОСУДАРСТВОМ

(начало 1920-х-конец 1930-х гг.)

Специальность 07.00.02 - отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Новосибирск 2005

Работа выполнена в лаборатории исторического краеведения Барнаульского государственного педагогического университета Федерального агентства по образованию и науке

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор М. А. Демин

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук

Н. Д. Зольникова

доктор исторических наук, профессор И. С. Кузнецов

Ведущая организация:

Алтайская государственная академия

культуры и искусств

Защита состоится 23 мая 2005 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 003.030.01. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук по специальности 07.00.02 - отечественная история, в Институте истории ОИИФФ СО РАН по адресу: 630090, г. Новосибирск, ул. академика Николаева, 8, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории ОИИФФ СО РАН.

Автореферат разослан

апреля 2005 г.

Ученый секретарь

доктор исторических наук

диссертационного совета

И. М. Савицкий

Актуальность исследования. В настоящее время большое внимание уделяется изучению старообрядчества как историко-культурного феномена, сыгравшего важную роль в истории России. Актуальными для осмысления перспектив развития современного российского общества признаются такие особенности мировоззрения и практики старообрядцев, как социальная стабильность, принципиальный традиционализм, способность адаптироваться к изменяющимся условиям, сочетание стремления к независимости от государства с умением сотрудничать с ним. Эти свойства в наибольшей мере раскрывались в периоды социального напряжения, ставившего под угрозу существование староверия, к которым можно отнести 1920-е - 1930-е гг. Уничтожение частного производства, секуляризация общества и разрушение традиционной культуры, осуществлявшиеся в эти годы, существенно подорвали основы староверия и придали его жизнедеятельности характер противостояния советским преобразованиям. В стремлении старообрядцев к независимости от государства в идеологическом, экономическом и культурном отношениях отражены интересы зажиточного крестьянского слоя, воссоздание которого является одной из важнейших задач современного российского общества.

Изученность темы. В послереволюционной историографии староверия можно выделить два периода, рубежом между которыми стало начало 1990-х гг. Каждый из них отличается особой тематикой, набором источников и методов исследования.

Первый период характеризуется преобладанием идеологизированного атеистического подхода, продиктованного задачами антирелигиозной пропаганды. Первым значительным трудом, в котором с подобных позиций рассматривались старообрядческие общины Сибири, была книга А. Долотова1. Несмотря на крайне негативные оценки староверия как религиозного течения, враждебного советской власти, эта работа содержит ряд ценных сведений о распространении и численности алтайского старообрядчества по округам, количестве общин, центрах различных согласий, деятельности их руководителей, в том числе, такой значительной фигуры, как епископ белокриницкой Томско-Алтайской епархии Тихон (Сухов).

Тенденциозность в попытках показать старообрядчество как наиболее отсталую, консервативную часть общества, потерявшую связи с окружающей действительностью и чуждую реалиям современности, преобладает в трудах А. Е. Катунского, А. А. Подмазова, В. Ф. Ми-ловидова2. Вместе с тем, указанные работы содержат обширный фактический материал, в том числе, о деятельности сибирского старообрядчества. А. К. Рабчевская и В. П. Мотицкий, используя методы социологического исследования, на примере конкретных конфессионально-этнографических групп рассмотрели процессы утрачивания старообрядцами своих религиозно-культурных традиций по мере вовлечения их в систему общественного производст-

ва

'ДолотовА. Церковь и сектантство в Сибири. Новосибирск, 1930.

2Катунский А. Е. Старообрядчество. М. 1972; Миловидов В. Ф. Современное старообрядчество. М, 1979; Под-мазов А. А. Церковь без священства. Рига, 1973.

3 Мотищшй В. П. Эволюция старообрядчества Забайкалья за годы Советской власти. Автореф. дисс.... канд. ист. наук. Улан-Удэ, 1970; Рабчевская А. К. Трансформация духовного облика старообрядцев под воздействием советского образа жизни. (Опыт конкретно-социологического исследования среди казаков-некрасовцев). Автореф. дисс.... канд. ист. наук. М., 1973.

В данный период изучения старообрядчества выделяются труды Н. Н. Покровского, который рассматривает это явление как мощное демократическое и, следовательно, прогрессивное движение, облеченное в религиозную форму4.

С начала 1990-х гг. история и культура старообрядчества вызывают пристальный интерес исследователей. Важнейшей особенностью этого периода является расширение источни-ковой базы за счет данных опросов староверов, материалов рассекреченных следственных дел, а также обширного рукописного наследия старообрядчества XX в.

Несмотря на то, что алтайское старообрядчество в указанный период по-прежнему находилось на периферии основного потока исследований, некоторые важные, присущие ему процессы и явления нашли свое отражение в исследованиях крупнейших сибирских ученых, представителей новосибирского археографического центра. В трудах Н. Н. Покровского всесторонне проанализирован комплекс проблем социально-экономической и конфессиональной жизни сибирского староверия, возникших после революции, самым существенным об-

разом повлиявших на характер его жизнедеятельности .

В статьях Н. Д. Зольниковой раскрыты глубинные причины неприятия староверами установлений советской власти, которое обусловило возникновение в нем сложных процессов, направленных на уклонение от отношений с государством: игнорирование мероприятий в экономической сфере, отказ от регистрации в органах исполнительной власти, тайные переселения на восток страны. Обозначена генетическая связь между методами сопротивления

старообрядчества требованиям государства в историческом прошлом и в послереволюцион-

ные годы .

Н. Д. Зольниковой также исследован ряд важных проблем духовной жизни староверия советского периода: традиции пустынножительства, принципы взаимоотношений скитов и окрестных жителей-мирян, оказывавших друг другу взаимопомощь, которая являлась основой выживания староверов в условиях нелегального образа жизни и постоянных преследований государства7. Труды указанных авторов относятся преимущественно к часовенному согласию.

4 Покровский Н. Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. М., 1974; Он же. Крестьянский побег и традиции пустынножительства в Сибири XVIII в. // Крестьянство Сибири. XVIII -начало XX в. Классовая борьба, общественное сознание и культура. Новосибирск, 1975.

5 Покровский Н. Н. За страницами «Архипелага ГУЛАГ» // Новый мир. 1991. № 9; Он же. Скитские биографии // Новый мир. 1992. № 8; Покровский Н. Н., Зольникова Н. Д. Староверы-часовенные на востоке России в XVШ-XX вв. Проблемы творчества и общественного сознания. М., 2002.

6 Зольникова Н. Д. Сибирские староверы и власть после революции: судьбы и дороги // Социально-демографические проблемы истории Сибири XVII-XX вв. Бахрушинские чтения, 1995 г.: Межвуз. сб. науч. трудов. Новосибирск, 1996; Она же. Урало-сибирские староверы в первой половине XX в.: Древние традиции в советское время // История русской духовной культуры в рукописном наследии XV1-XX вв. Новосибирск, 71998.

7 Зольникова Н. Д. Урало-сибирские старообрядческие монастыри в первой половине XX века // Церковь в истории России. М., 1997. Сб. 1; Она же. Традиции исхиазма в скитах Урала и Сибири в XX в. // Культурное наследие средневековой Руси в традициях Урало-сибирского старообрядчества: Материалы Всерос. науч. конф. Новосибирск, 1999.

посвящены работы А. И. Мальцева и Е. Е. Дутчак8. Екатеринбургскими учеными сделан значительный вклад в изучение региональной истории староверов Урала, с которыми одновер-цы Алтая имели прочные конфессиональные и семейно-родственные связи. Эти отношения в статьях Ю. В. Клюкиной выявлены на материалах согласия часовенных9, а в работе С. А. Белобородова- на примере белокриницких религиозных объединений10.

Сферой научных интересов дальневосточных исследователей Ю. В. Аргудяевой, Е. Е. Елисеева, В. В. Кобко являются миграции староверов Сибири и Алтая на территорию Северного Приморья в период коллективизации, хозяйственная адаптация их к местным условиям, участие в антисоветском движении 1930-х гг. Большое внимание уделяется также соборной и съездовской деятельности часовенных и белокриничан11.

В диссертационном исследовании Л. Н. Приль на основе анализа материалов полевых археографических экспедиций, вещественных источников, документов личного происхождения и т. д., осуществлено изучение способа жизнеустройства и жизнедеятельности таких специфических старообрядческих групп, как общины-изоляты северных районов Сибири12.

В диссертации К. Ю. Иванова, территориальные рамки которой включают Алтайскую губернию, основное внимание сосредоточено на проблеме взаимоотношений старообрядчества с Русской Православной церковью; автором проведена детальная классификация и обозначены местные и региональные ценгры общин различных согласий и толков. В хронологии данной работы преобладает дореволюционный период13.

Специальные труды по истории алтайского старообрядчества стали появляться с середины 1990-х гг. В статьях Н. С. Старухина рассмотрены вопросы расселения и численности представителей отдельных согласий в некоторых районах современного Алтайского края. Несмотря на локальный подход в характеристике старообрядческих объединений, автору удалось избежать дробления материала и дать общую картину деятельности общин, показать

8 Дутчак Е. Е. Старообрядческое согласие странников (втирая половина XIX - XX вв.). Авгореф. дисс... канд. ист. наук. Томск, 1994; Мальцев А. И. Староверы-странники в XVIII- первой половине XIX вв. Новосибирск, 1996; Он же. Старообрядческая повесть XX в. «Последние дни и кончина отца Арсения» // Традиция и литературный процесс. Новосибирск, 1999.

9 Клюкина Ю. В. Старобрядцы-часовенные Урала в конце XIX - начале XX вв. // Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000.

10 Белобородое С. А. «Австрийцы» на Урале и в Западной Сибири (из истории русской Православной Старообрядческой церкви белокриницкого согласия) // Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000.

11 Аргудяева Ю. В. Проблемы этнической истории и семейного быта старообрядцев юга Дальнего Востока России // Алтарь России. Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока, история и современность: местная традиция и зарубежные связи. Большой Камень, 1997. Вып. 1; Елисеев Е. Е. Роль съездовского движения мирян в возрождении духовных сил России на примере Дальневосточной епархии // Жизненные силы славянства на рубеже веков и мировоззрений: Материалы междунар. конгресса. Барнаул, 2001; Кобко В. В. «Бикинские соборные уложения» 1924 года старообрядцев-часовенных северного побережья Приморья как историко-этнографический источник // Алтарь России. Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока, история и современность: местная традиция и зарубежные связи. Большой Камень, 1997. Вып. 1; Она же. К истории пустынножительства на северном побережье Приморья (начало XIX - 30-е гг. XX в.) // Мир старообрядчества. Живые традиции: результаты и перспективы комплексных исследований. М., 1999. Вып. 4.

12 Приль Л. Н. Старообрядческие общины Прикетья и Причулымья в конце XIX - 80-х гг. XX века (Опыт реконструкции жизнедеятельности). Автореф. дисс____канд. ист. наук. Томск, 2000.

13 Иванов К. Ю. Старообрядчество юга Западной Сибири второй половины XIX - начала XX в. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Кемерово,2001.

основной спектр старообрядческих согласий Алтая, преимущественно до 1917 г.14 Небольшое исследование Л. С. Дементьевой посвящено алтайским поморским женским скитам. В нем описан бытовой монастырский уклад и показано распространение староверия среди местного населения как одна из основных функций данных религиозных центров15.

Значительный вклад в изучение старообрядчества Алтая внесли этнографические исследования, начало которым было положено на рубеже XIX - XX вв. Г. Д. Гребенщиковым, М. В. Швецовой, Д. Н. Беликовым16. Указанные авторы смогли собрать обширный материал по расселению старообрядческих групп и их специфическим бытовым особенностям. Исто-рико-этнографические исследования алтайского старообрядчества были продолжены экспедицией Ленинградского отделения Академии наук СССР во главе с Е. Э. Бломквист и Н. П. Гриньковой, которая в 1927-1928 гг. изучала культуру старообрядцев Рудного Алтая. Несмотря на сохранение в целом архаики бытового уклада бухтарминских «каменщиков», учеными было отмечено постепенное проникновение в него различных новшеств, размывавших религиозно-культурные традиции данной этноконфессиональной группы17.

В 1960-х - 1990-х гг. к изучению различных аспектов традиционной культуры старообрядцев как одной из групп русских старожилов Алтая обращались такие ученые, как Н. А. Миненко, В. А. Липинская, О. Н. Шелегина, Л. М. Русакова и другие. В частности, В. А. Липинской была рассмотрена проблема формирования некоторых старообрядческих групп Алтая, сопосгавлены отличительные особенности старожильческого старообрядческого и переселенческого уклада - материальной культуры, семейной и календарной обряд-18

ности .

Сравнительный анализ типов культур алтайских старообрядцев и семейских Забайкалья, а также эволюции форм материальной культуры и религиозной жизни, осуществлен в трудах Ф. Ф. Болонева19.

В работах горноалтайских исследователей Л. Н. Мукаевой и Н. А. Тадиной значительное место занимает проблема межэтнических контактов и взаимовлияний староверов и коренно-

"Сшрухин Н. А. ¿истории старообрядчества Нижнего Причарышья // Нижнее Причарышье. Очерки истории и культуры: Материалы VIII Ползуновских чтений. Барнаул; Усть-Пристань, 1999, Он же. История старообрядческих согласий Алтайского района // В предгорьях Алтая. Очерки истории и культуры Барнаул; Алтайское, 1998; Он же. Из истории старообрядчества и старообрядческих согласий Залесовского района // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры. Барнаул, 2004.

15 Дементьева Л. С. Старообрядческие монастыри на Алтае // Старообрядчество: история и культура: Сб. ст. Барнаул, 2002. Вып. 2.

16 Беликов Д. Н Томский раскол. (Исторический очерк от 1834 по 1880 годы) // Известия Императорского Томского ун-та. Томск, 1900. Т. 16; Гребенщиков Г. Д. Река Уба и убинские люди. Литературно-этнографический очерк // Алтайский сборник. Барнаул, 1912. Вып. 11; Швецова М. В. «Поляки» Змеиногорского округа // Записки Зап. - Сиб. отд. Рус. Геогр. об-ва. 1899. Кн. 26.

" Бухтарминские старообрядцы. Л., 1930.

18 Липинская В. А. Русское население Алтайского края. Народные традиции в материальной культуре (XVIII -XX вв). М., 1987; Она же. Старожилы и переселенцы. Русские на Алтае. XVIII - начало XX века. М., 1996; Миненко Н. А. Культура русских крестьян Зауралья, XVIII - первая половина XIX века. Новосибирск, 1979; Русакова Л. М. Традиционное изобразительное искусство русских крестьян Сибири. Новосибирск, 1989; Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX вв.). Новосибирск, 1992.

19 Болонев Ф. Ф. Семейские: Историко-этнографические очерки. Улан-Удэ, 1992; Он же. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики. Барнаул, 2000.

го населения в области хозяйственной практики, адаптации к природно-климатическим условиям, а также культуры, языка и т. д.20

Внимание исследователей последнего десятилетия было привлечено к вопросам обеспечения религиозного культа алтайских старообрядческих общин. В частности, Л. Г. Красно-цветовой изучены источники поступления старообрядческой иконописной продукции на Алтай, сделан искусствоведческий анализ творчества известного алтайского старообрядческого иконописца В. Ф. Балыкина21.

Особенностью современного этапа изучения старообрядчества Алтая стало появление историко-музыковедческих работ, в которых анализируются традиции духовного пения, сохранявшиеся у алтайских староверов в советское время. Среди затрагиваемых в них вопросов наиболее важными для данной работы являются такие сюжеты, как способы воспроизводства духовного пения и организации богослужений в условиях запретов государства на создание училищ и кружков для обучения старообрядческой молодежи, а также эволюция форм духовной культуры старообрядчества в этот период. Данные проблемы подверглись всестороннему рассмотрению в коллективном труде новосибирских исследователей под редакцией Т. Г. Казанцевой, а также в работах омских музыковедов Е.Л. Плавской и Л. Р. Фаттаховой22.

Подводя итог историографическому обзору, отметим, что наибольшее внимание исследователей привлекли такие сюжеты, как принципы взаимоотношений старообрядцев с окружающим миром, попытки самосохранения старообрядчества как группы конфессий в советском обществе, формы пассивного сопротивления антирелигиозным мероприятиям советского государства, практика легальной и тайной религиозной деятельности, ликвидация старообрядческих религиозных объединений в конце 1920-х - 1930-х гг.

В меньшей степени изучены такие аспекты жизнедеятельности старообрядчества послереволюционного периода, как отношение различных согласий к законодательству о культах, в том числе регистрации, причины и порядок закрытия общин, их внутренние проблемы, взаимоотношения между различными согласиями, содержание молитвенных зданий и пользование культовым имуществом. Наиболее важные вопросы конфессиональной жизни общин в советском государстве, связанные с попытками сохранения основ вероисповедания, также исследованы, на наш взгляд, недостаточно, что дает основания для их специальной разработки в диссертационном исследовании.

20 Мукаева Л. Н. Этносоциальная характеристика старообрядцев Южного Алтая // Этнография Алтая и сопредельных территорий: Материалы науч.- практ. конф. Барнаул, 2001. Вып. 4; Тадина Н. А. Этнокультурные и этносоциальные взаимовлияния старообрядцев и алтайцев Уймона // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1998.

21 Красноцветова Л. Г. Алтайский иконописец В. Ф. Балыкин // Итоги деятельности музея в 1992 г.: Сб. докл. науч.-практ. конф. Барнаул, 1993; Она же. Иконописное наследие Алтая // Художественная культура Сибири и Алтая. История и современность: Сб. материалов науч. конф. и семинаров 1998-2000 гг. Барнаул, 2000.

22 Плавская Е. Л. Обучение знаменному пению в старообрядческой среде второй половины XX в. (по нарративным источникам) // Народная культура Сибири. Материалы XII науч.-практ. семинара Сибирского регионального вузовского центра по фольклору. Омск, 2003; Традиции духовного пения в культуре старообрядцев Алтая / Сост-ли Т. Г. Казанцева, Н. С. Мурашева, О. А. Светлова и др. Новосибирск, 2002; Фаттахова Л. Р. Певческие традиции старообрядцев барнаульской поморской общины // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1998.

Объект исследования - старообрядческие общины, существовавшие на Алтае в начале 1920-х - конце 1930-х гг. Наибольшее внимание сосредоточено на общинах, принадлежавших к белокриницкому, поморскому и часовенному согласиям.

Предметом исследования является конфессиональная и хозяйственная деятельность старообрядческих общин, направленная на сохранение и воспроизводство религиозно-культурной традиции в правовых условиях советского государства.

Территориальные рамки. Исследуемая территория охватывает границы современного Алтайского края. Начиная с XVIII в., территория юга Западной Сибири стала одним из крупнейших очагов сибирского староверия. Сложившиеся здесь религиозные объединения находились в более тесных конфессиональных, культурно-бытовых, семейно-родственных связях друг с другом, чем с одноверцами России и других областей Сибири, что позволяет говорить о созданной ими региональной общности как части российского старообрядчества в целом.

В религиозно-организационном отношении этот регион составлял южную часть Томско-Алтайской белокриницкой епархии, находившуюся в начале исследуемого периода - 19221925 гг., - в границах Алтайской губернии. В 1925 г. эта территория была включена в состав Западносибирского края и разделена на Барнаульский, Бийский, Рубцовский, Каменский и Славгородский округа, а затем, в 1937 г., преобразована в Алтайский край.

В настоящее время данная территория входит в состав Алтайского края, за исключением Маслянинского района - бывшей Маслянинской волости Алтайской губернии, - находящегося в границах Новосибирской области. Далее исследуемая территория будет обозначаться как «Алтай».

Хронологические рамки темы - начало 1920-х - конец 1930-х гг. - обусловлены изменениями в положении общин на различных этапах законодательства советского государства о культах и деятельности исполнительной власти по их внедрению в жизнь. Нижняя граница - начало 1920-х гг., - определяется формированием советского законодательства о культах как правовой базы для деятельности общин, а также для контролирующих ее органов исполнительной власти, осуществлявших процесс отделения церкви от государства. В соответствии с этим законодательством старообрядческие общины получили возможность строить свою деятельность на легальной основе и соотносить ее с требованиями государства.

Законодательство и государственная практика конца 1930-х гг. преследовали цель уничтожения конфессий в их прежних формах, что сопровождалось исчезновением подавляющего большинства религиозных общин, закрытием огромного количества храмов и максимальным ослаблением уцелевших религиозных объединений.

систематизировать данные о количестве, расселении, конфессиональной принадлежности и центрах старообрядчества Алтая в рамках исследуемого периода; рассмотреть процессы легализации старообрядческих общин в ходе государственной регистрации и адаптации в советском обществе с учетом их отношения к власти;

дать характеристику материальных основ существования общин: общественного культового имущества и личного состояния верующих;

проанализировать проблемы религиозно-общественной жизни старообрядческих согласий;

проследить обстоятельства ликвидации старообрядческих общин и сопротивления их мероприятиям государства по борьбе с религией и созданию коллективных хозяйств.

Источники. Источниковую базу диссертации преимущественно составляют опубликованные и архивные письменные исторические источники, отложившиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского Государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Новосибирской области (ГАНО), Центра хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФ АК), Отдела спецдокументации Управления архивного дела Алтайского края (ОСДУАД АК), архива Государственного художественного музея Алтайского края (ГХМАК), и архива Районного краеведческого музея (РКМ) Чарышского района Алтайского края.

По происхождению эти источники можно подразделить на две группы, к первой из которых относятся материалы деятельности структур исполнительной власти в отношении культов. В частности, к исследованию был привлечен фактический материал о работе местных органов власти, на которые была возложена практическая работа по реализации законодательства о культах. В диссертации впервые вводится в научный оборот обширный комплекс источников, характеризующих данную сферу деятельности исполнительных структур разных уровней. Вторую группу составляют материалы внутренней религиозно-общественной жизни общин, исходящие от самих старообрядцев, и характеризующие руководителей религиозных объединений, организационные структуры согласий, конфессиональные связи, проблемы духовной жизни и т. д. Эти данные отражают внутреннюю жизнь только тех общин, которые пошли по пути легализации своей деятельности и, таким образом, были вынуждены предоставлять властям соответствующие сведения.

Важную часть источниковой базы составляют законодательные источники: декреты ВЦИК и СНК по вопросам культов, инструкции НКЮ и НКВД по их внедрению, постановления Постоянной комиссии по вопросам культов при ВЦИК РСФСР и ЦИК СССР, регулирующие права, обязанности и направления деятельности религиозных объединений, например, устанавливающие порядок их регистрации и ликвидации, аренды молитвенных зданий, проведения конфессиональных съездов и собраний, и другие акты, положенные в основу советского законодательства о культах.

архиепископией23, съездов Томско- Алтайской белокриницкой епархии 1924,1926,1927 гг.24, I Сибирского областного съезда поморцев, проходившего в 1927 г. в Барнауле25, а также Больше-Бащелакского собора часовенных Бийского округа26. На съездах и соборах рассматривались проблемы религиозно-общественной жизни и способы их решения.

Можно отметить, однако, что материалы легальных съездов белокриничан и поморцев, тематика которых ограничивалась вопросами отправления культа и религиозного самоуправления, не позволяют в полной мере рассмотреть проблемы, возникавшие у старообрядческих общин в связи с законодательными установлениями советской власти в области культов. Материалы нелегальных соборов весьма малочисленны и не всегда могут рассматриваться как вполне достоверные. Вместе с тем, указанные сведения значительно расширяют представление о проблематике старообрядческих соборов, которая замыкается на принципиальных вопросах отношения к власти и совместимости подчинения ее законодательству с основами вероисповедания.

Среди других письменных источников значительное место занимает делопроизводственная документация, которую составляют протоколы и выписки из протоколов заседаний Алтайского губернского исполнительного комитета и Алтайского губернского административного отдела, Бийского и Барнаульского уездных исполнительных комитетов, Бийского и Рубцовского окружных административных отделов о ходе регистрации в 1922-1925 гг., а также протоколы заседаний Организационного Комитета по образованию Алтайского края и краевого исполнительного комитета, утверждавшие решения районных исполкомов о закрытии общин в 1936-1938 гг.

Акты ревизии молитвенных домов губернского, уездных и районных отделов милиции содержат сведения о культовом имуществе, находившемся в распоряжении общин, материальном положении и деловых операциях, состоянии молитвенных зданий и предметов культа в 1920-х гг. В актах передачи культового имущества старообрядческих общин в сельсоветы, переоборудования храмов для культурных нужд имеется материал о порядке и способах закрытия молитвенных зданий и ликвидации общин в конце 1920-х - начале 1930-х гг.

Особая разновидность делопроизводственной документации исходила от организаций староверов: протоколы заседаний общих собраний белокриницких и поморских общин и церковных советов, отчеты о деятельности церковного совета Барнаульской Крестовоздви-женской общины, которые содержат данные о важнейших проблемах жизнедеятельности старообрядческих религиозных объединений: необходимости осуществлять религиозное воспитание и образование, поддерживать уровень религиозности и т. д.

23 Постановления Собора святой Древлеправославной церкви Христовой в Москве (старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию). С 2/14 по 11/24 июня 1925 г. М., 1925; Постановления Собора святой Древлеправославной церкви Христовой в Москве (старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию) с 5 по 14 сентября н/ст. 1926 г. (23 августа 7434 лета по 2 сентября 7434 лета). М., 1926; Постановления Собора святой Древлеправославной церкви Христовой в Москве (старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию) с 5 по 14 сентября н/ст. 1927 г. (23 августа 7435 лета по 2 сентября 7436 лета). М., 1927

24 ЦХАФ АК. Ф. 135. Оп. 1. Д. 21,22,24, Ф. Р-536. On. 1. Д. 249.

23 ГАНО.Ф.Р-47.Оп 5.Д. 28.

26 Постановления Больше-Бацалаксюйского собора 20-22 мая 1923 г. // Духовная литература староверов востока России ХУ1П-ХХ вв. История Сибири Первоисточники. Новосибирск, 2001. Вып. 9.

Многие старообрядческие общины вели активную деловую переписку с органами исполнительной власти всех уровней, носившую характер докладных записок, заявлений, ходатайств о разрешении конфессиональных съездов и диспутов, а также жалоб на несправедливые действия местных властей. Кроме того, белокриницкие общины переписывались с епархиальным советом и епископом Тихоном по приходским и епархиальным делам, а также с Всероссийским Советом старообрядческих съездов относительно участия в съездах и сбора сумм для поддержания Московской архиепископии.

Делопроизводственная документация включает в себя данные о количественном составе и территориальном распространении отдельных старообрядческих согласий и их центрах: списки белокриницких общин Томско-Алтайской епархии по благочиниям с указанием их примерной численности, поморских общин, расположенных на данной территории, перечень членов общин и церковных советов этих согласий, поданных в окружные административные отделы в пакете регистрационных документов, а также сведения о церквях и приходах Бий-ского уезда, собранные Бийским уездным исполнительным комитетом. Следует отметить, что указанные материалы весьма фрагментарны и не охватывают всей массы старообрядческих общин Алтая.

Судебно-следственные источники, содержащиеся в делах репрессированных старообрядцев - протоколы допросов, справки о лишении избирательных прав и индивидуальном обложении, описи конфискованного имущества, анкеты арестованных и другие материалы, -имеют существенное значение для изучения материального положения членов старообрядческих общин, участия их в вооруженных формированиях в 1919-1923 гг. и противодействия социалистическим преобразованиям в деревне в конце 1920-х - начале 1930-х гг.

Среди статистических источников, привлеченных к исследованию, наибольшее значение имеет «Книга присоединившихся к белокриницкой Крестовоздвиженской церкви» за 1927-1933 гг., которая содержит данные о количестве перекрещиваний представителей беспоповских согласий и «никониан» в белокриницкую веру. При отсутствии аналогичных сведений о других белокриницких общинах Алтая «Книга присоединившихся» является единственным источником, характеризующим масштабы работы белокриничан по обращению иноверцев.

В диссертации использован также такой особый вид источников, как записи опросов старожилов - выходцев из старообрядческих семей, проведенные автором в ходе полевых историко-этнографических экспедиций на территории Залесовского, Солонешенского, Красногорского и других районов Алтайского края во второй половине 1990-х - начале 2000-х гг., находящиеся на хранении в архиве ГХМАК27. Эти материалы раскрывают специфические черты религиозной и бытовой жизни старообрядцев, которые не отражены в документальных источниках, дополняют или иллюстрируют их. Так, например, воспоминания жителя села Красный Партизан Чарышского района В. С. Сердцева (1913 г. р.) о Белорецком ски-

яАрхив ГХМАК. Фонд аудиозаписей. Экспедиция № 33. Кассета № 7; экспедиция № 34. Кассета №. 10; экспедиция № 37. Кассеты №№ 3,5. Часть материалов составляет личный фонд автора.

те содержат подробности о его руководителях, связях с одноверцами и т. д., которые в ар-

хивных документах не отложились .

Методы исследования. В ходе работы с источниками в целях воссоздания целостной картины на данном отрезке исторической реальности были применены общенаучные методы - анализ и синтез, дедукция и индукция.

Среди конкретно-исторических методов важное место отводится историко-генетическому, с помощью которого были последовательно раскрыты качественные изменения в положении старообрядческих общин по мере разрушения и исчезновения большей их части.

Историко-сравнительный метод применялся для сопоставления старообрядчества с положением другой ветви православия - Русской Православной церкви, а также при характеристике отдельных старообрядческих согласий и толков.

Использование историко-системного метода позволило рассмотреть различные составляющие жизнедеятельности старообрядческих общин - конфессиональную, экономическую и политическую, - в их взаимосвязи и взаимовлиянии.

Научная новизна работы состоит, прежде всего, в систематизации и введении в научный оборот значительного объема источников, освещающих работу органов власти разных уровней по реализации на местах законодательства о культах. Другая часть вводимых в научный оборот источников отражает деятельность объединений крупнейших старообрядческих согласий и отдельных общин.

В работе предпринята попытка комплексного исследования жизнедеятельности старообрядческих общин конкретного региона на протяжении 1920-х - 1930-х гг. Такие аспекты темы, как отношение старообрядцев к законодательству советского государства, возможности адаптации старообрядческих объединений в советском обществе послереволюционного периода, межконфессиональные отношения между старообрядческими согласиями, проблемы хранения культового имущества впервые комплексно изучаются на основе большого массива местных источников.

В то же время диссертант не ограничивается рассмотрением локального варианта жизнедеятельности старообрядческих объединений: на примере алтайского старообрядчества - одного из крупнейших очагов этой религиозной общности, - прослеживаются основные этапы развития и особенности старообрядческого движения в Советской России.

Практическая значимость и апробация результатов исследования. Практика политических преобразований последних двух десятилетий нацелена на создание демократического общества, обеспечивающего свободу совести и вероисповедания и невмешательство государственной власти во внутреннюю жизнь религиозных объединений. Разработка оптимальных моделей взаимодействия церкви и государства должна учитывать проблемы взаимоотношений этих образований в другие периоды новейшей истории, в частности, применительно к одной из наиболее многочисленных ветвей христианства России - старообрядцев.

28 Архив РКМ Чарышского района

Материалы диссертации могут быть использованы в вузовских лекционных курсах по истории и религиоведению, в программах религиозных лицеев и приходских школ, а также в обобщающих изданиях по истории и культуре Алтая и Сибири.

Результаты исследования апробированы на научных конференциях по истории и традиционной культуре Алтая: «Сохранение и изучение культурного наследия Сибири». АГИиК, 2002 г.; «Булыгинские чтения». АГУ, 2003 г.; «Гуляевские чтения». ЦХАФ АК, 2003 г.; «Традиционная культура русских старожилов Алтая». ГХМАК, 2003 г.; Первые научные чтения памяти Е. М. Залкинда». АГУ, 2003 г., «Этнография Алтая и сопредельных территорий». БГПУ, 2003 г., «IX Всероссийская научно-практическая конференция, посвященная памяти Л. И. Снитко». ГХМАК, 2004 г.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, и построена по проблемно-хронологическому принципу, что дает возможность проследить эволюцию старообрядческих общин Алтая в 1920-х - 1930-х гг., а также позволяет заострить внимание на наиболее важных проблемах внутренней жизни общин и их отношений с государством.

Глава I «Старообрядческие общины Алтая в системе учёта религиозных объединений и надзора над ними» посвящена анализу деятельности старообрядческих общин различных согласий в процессе реализации на местах законодательства о культах.

Раздел 1.1 «Старообрядческие согласия на Алтае. Регистрация общин в органах исполнительной власти» содержит обзор старообрядческих общин различных согласий, существовавших на исследуемой территории в 1920-х - 1930-х гг., рассматривает территориальную распространенность старообрядческих согласий и географию их местных центров. Наиболее многочисленными старообрядческими согласиями здесь являлись белокриницкое, поморское и часовенное. Меньшее распространение имели единоверцы, беглопоповцы, са-мокрещенцы и странники.

В данном разделе рассматривается также позиция отдельных течений относительно регистрации в органах исполнительной власти, которая составляла одну из важнейших проблем во взаимоотношениях староверия с государством, поскольку требование подачи сведений о своей внутренней жизни противоречило его традиционной закрытости.

Участие старообрядцев в регистрации зависело от принципов взаимоотношений с властью, которыми руководствовалось то или иное согласие. Законопослушность в этом вопросе проявили белокриничане, единоверцы и поморцы. Странники считали необходимым уклоняться от регистрации. У часовенных и беглопоповцев регистрация сопровождалась дискуссиями об ее целесообразности и совместимости с основами вероисповедания, которые активизировали внутри этих согласий течения так называемых «необщинников», или «не приемлющих общин». Несмотря на то, что дискуссии проходили достаточно мирно и не вызвали раскола внутри этих согласий, тем не менее, регистрация 1920-х гг. способствовала некоторому идейному разъединению в их рядах.

В разделе 1.2 «Ужесточение мер борьбы срелигиозными объединениями в период укрепления большевистского режима (конец 1920-х - 1930-е гг.)» рассматривается процесс

закрытия культовых зданий и ликвидации общин в период выдвижения на первый план задачи подавления религии как одного из условий успеха коллективизации и укрепления советского государства в целом. Существенную роль в складывании правовой основы борьбы с религией на данном этапе сыграло положение о религиозных объединениях НКЮ и ВЦИК от 8 апреля 1929 г., которое значительно расширило полномочия местных исполкомов в вопросе ликвидации молитвенных пунктов, поскольку позволяло трактовать основания для их закрытия в сторону максимального ущемления прав общин. Закрытие молитвенных зданий всех конфессий сопровождалось нарушением конституционных прав на свободу совести и отправление религиозных обрядов, запугиванием верующих и оскорблением их религиозных чувств.

Репрессии старообрядческих священников, наставников и активных старообрядцев лишали верующих руководства и разрушали конфессиональные связи, что приводило религиозные объединения к распаду. Часть общин выдвигала новых лидеров и боролась за сохранение религиозной жизни. После опубликования в 1936 г. проекта новой Конституции имели место попытки возобновления деятельности сельских старообрядческих общин, которые были пресечены органами власти.

Раздел 1.3 «Культовое имущество и материальное положение общин» включает обзор имущества - культовых зданий и предметов богослужения, - находившегося в распоряжении алтайских староверов в исследуемый период. Имущество, которое старообрядческие общины успели накопить к 1920-м гг., не представляло большой материальной ценности, но при этом, как правило, тщательно сохранялось, что было зафиксировано в актах ревизий.

В данном разделе рассмотрены источники доходов, получаемых общинами: прибыль от продажи предметов культа и разного рода добровольные пожертвования прихожан; изучены также расходные статьи: содержание храмов, помощь епископии, нужды религиозного образования, благотворительность и т. д., и проблемы содержания культовых зданий, связанные с ростом налогообложения недвижимости в конце 1920-х - начале 1930-х гг.

В заключение раздела прослеживается судьба культового имущества, поступившего в распоряжение сельсоветов после закрытия общин.

Глава II «Оппозиционная деятельность старообрядческих общин по отношению к преобразованиям в СССР» содержит анализ деятельности старообрядчества в рамках внутриполитической жизни Советской России в период радикальной социально-политической трансформации общества.

Раздел 2.1«Осмысление старообрядцами сущности власти в 1920-е гг.» рассматривает проблемы адаптации старообрядчества к условиям атеистического государства и их взаимоотношений в послереволюционные годы.

В начале раздела проанализированы причины, повлиявшие на формирование позиции старообрядчества по отношению к советской власти, которая начала складываться еще в годы революции и гражданской войны. Важнейшую роль здесь сыграло советское законодательство, которое противопоставило церковь государству и резко сократило правовую базу

старообрядческих объединений по сравнению с 1905 г., что укрепило старообрядцев в неприятии советского режима и убедило в необходимости борьбы с ним.

При переходе страны к гражданскому миру наметился ряд возможностей адаптации ста-роверия в советском обществе. В частности, упрочение материального положения старообрядцев в годы НЭПа положительно отразилось на их отношении к советской власти, что дало основания Е. М. Ярославскому говорить об их лояльном поведении. Однако некоторые факты позволяют предположить, что эта лояльность была скорее декларируемой, чем действительной.

В разделе 2.2 «Противодействие старообрядцев государственной политике в конце 1920-х - 1930-е гг.» рассматриваются формы протеста старообрядчества против методов насильственной коллективизации и подавления религиозных организаций. Как и большинству зажиточного крестьянства Сибири, алтайскому староверию претила идея принудительных форм коллективного труда и собственности. Неприятие колхозов было также обусловлено спецификой старообрядческого религиозно-бытового уклада.

Борьба староверия против коллективизации протекала преимущественно в плоскости антиколхозной агитации, которую вели священнослужители и активные миряне, подкрепляя свои рекомендации эсхатологическими идеями о близости конца света и антихристовой природе советской власти.

Одной из форм уклонения алтайских старообрядцев от колхозов являлись миграции, основными направлениями которых, как и в XVIII в., становились окраины государства, таежные и северные районы Сибири, а также административные и промышленные центры. Выражением протеста староверов против репрессий были и массовые побеги из мест ссылки.

В главе III «Религиозно-общественная деятельность старообрядческих общин» подвергаются анализу некоторые аспекты внутренней жизни старообрядцев, направленные на сохранение религиозных объединений и основ вероисповедания от разрушительного воздействия атеизма и иноверия.

В разделе 3.1 «Организация конфессиональной жизни» рассматриваются руководящие структуры различных согласий и механизмы разработки решений по вопросам религиозно-общественного характера.

Согласия, признающие священство, - белокриничане, беглопоповцы, единоверцы, - имели руководящую вертикаль в виде традиционной для православия многоступенчатой иерархии. Беспоповцы создавали общероссийские органы - духовные советы, которые осуществляли руководство религиозно-общественной жизнью общин и налаживание конфессиональных связей между ними. Для старообрядцев всех течений наиболее авторитетными органами являлись местные, региональные и общероссийские (общесоюзные) съезды (соборы), в работе которых, в силу присущего старообрядчеству демократизма, важная роль отводилась мирянам.

Съезды белокриничан Томско-Алтайской епархии в 1920-х гг. проводились ежегодно или раз в два года. Съезды беспоповских согласий собирались, по-видимому, по мере накоп-

лсния проблем, нуждавшихся в разрешении. В целях свободного обсуждения вопросов, связанных с отношением к власти, в ряде случаев съезды беспоповцев проводились нелегально.

В данном разделе изучены функции таких звеньев руководства общинами, как церковные советы и уполномоченные, а также священники и наставники, пользовавшиеся наибольшим авторитетом и влиянием на староверов, не только в вопросах религии, но и во всех сферах их жизнедеятельности.

В разделе 3.2 «Проблема межконфессионального единства» рассматриваются попытки смягчения остроты разногласий между согласиями и течениями, предпринятые в 1920-х гг. белокриницкой иерархией.

Одним из направлений этой деятельности являлось преодоление «неокружнического раздора» внутри белокриницкого согласия. Кроме того, руководство белокриницкой церкви работало над проблемой объединения старообрядчества на базе своего вероучения, маскируя свои конкретные миссионерские задачи целями урегулирования спорных вопросов вероисповедания с другими согласиями и достижения некоего межконфессионального единения.

Несмотря на затраченные усилия, деятельность белокриничан не имела успеха, так как другие согласия не пошли им навстречу, поскольку понимали, что фактически речь идет о присоединении их к белокриницкой церкви, которое они считали недопустимым.

В то же время отдельные старообрядцы по тем или иным причинам, в том числе, под воздействием убеждений, переходили в другие согласия. Широкое распространение у старообрядцев имело перекрещивание «ради брака».

В разделе 3.3 «Борьба за сохранение основ вероисповедания» рассматриваются задачи воспроизводства религиозно-культурной традиции как непременного условия дальнейшего существования старообрядчества, важнейшими из которых являлись сохранение специфических черт бытового уклада, укрепление нравственных норм жизни, религиозное образование и воспитание детей.

Решение этих задач оказывалось несовместимым с исполнением советского законодательства, поэтому, в противовес влиянию советской школы, староверы пытались сохранить свои традиционные приемы религиозного обучения, которое могло осуществляться только на нелегальной основе.

В Заключении сделаны общие выводы. В начале исследуемого периода староверы, концентрировавшиеся в северных, центральных, восточных и юго-восточных районах современного Алтайского края, группировались вокруг своих местных центров и образовывали разнородный в догматическом плане, многочисленный этноконфессиональный слой, составлявший значительную часть сибирского старообрядчества. Как в религиозном, так и в хозяйственном отношении они являлись одной из наиболее активных категорий населения. Материальная сторона функционирования общин - содержание молитвенных зданий, отчисления на религиозные и благотворительные нужды и т. д. - обеспечивалась за счет пожертвований и продажи предметов культового назначения.

С введением советского законодательства о культах организационные и экономические основы старообрядческих объединений стали постепенно разрушаться. Агрессивный атеизм

как неотъемлемая часть идеологии большевизма обусловил жесткий характер религиозного законодательства и методов его проведения в жизнь. Вследствие этого во взаимоотношениях с властными структурами общинам приходилось идти на компромиссы и уступки, пошатнувшие их религиозно-культурные традиции. Одной из таких мер стало выполнение общинами положения о регистрации. Постановка на учет, сопровождавшаяся выдачей подробной информации о членах религиозных объединений, облегчала властям установление контроля над общинами, вмешательство в их внутреннюю жизнь и, в конечном счете, уничтожение многих из них в период коллективизации, когда большая часть алтайского старообрядчества отошла от религии и растворилась в колхозном крестьянстве.

Сохранение старообрядческих конфессий оказалось возможным лишь при условии их перехода на нелегальное положение. Такой вариант религиозной жизни старообрядческих объединений, в отличие от легального, который был в значительной мере пресечен к концу 1930-х гг., просуществовал в течение всего советского периода и обеспечил воспроизводство старообрядческих объединений в настоящее время.

Основные результаты исследования нашли отражение в следующих публикациях:

1. Куприянова И. В. Старожилы и переселенцы Тюменцевского района Алтайского края: По материалам этнографической экспедиции // Этнография Алтайского края (Научно-методические материалы) / Отв. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: ЛИК БГПУ и АКИПКРО, 1994. С. 33-37.

2. Куприянова И. В. Из истории кулуцдинских старообрядцев // Алтарь России. Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока, история и современность: местная традиция и зарубежные связи / Под ред. Е. Е. Елисеева. Большой Камень: «Омега», 1997. Вып. 1. С. 4850.

3. Куприянова И. В. О взаимоотношениях некоторых групп населения русских сел Алтая в первой трети XX в. (По материалам полевых экспедиций) // Старообрядчество: история и культура: Сб. ст. / Под ред. Л. С. Дементьевой. Барнаул: БГПУ, 1999. Вып. 1. С. 61-72.

4. Куприянова И. В. Миграции старообрядцев Алтая в 1920-1930-х гг. // Центральная Азия и Сибирь. Первые научные чтения памяти Е. М. Залкинда: Материалы конф. / Под ред. В. А. Моисеева. Барнаул: АзБука, 2003. С. 283-287.

5. Куприянова И. В. Старообрядческие согласия на Алтае. 1920 - 1930-е гг. // Хранители наследия / Гл. ред. А. С. Кондаков. Барнаул: АГИиК, 2003. Вып. 1. С. 56-57.

6. Kupryanova I. V. The Old Believers of Altai try to live with authority in the 1920s // Museology - an instrument for Unity and Diversity? International Symposium, organized by ICOFOM. Munching, 2004. C.242.

7. Куприянова И. В. Общины старообрядцев-часовенных на территории Горного Алтая в 1920-е гг. // Горный Алтай: Исторический сборник / Отв. ред. Н. С. Модоров. Горно-Алтайск; Бийск: «Универ-Принт», 2003. Вып. 7. С. 47-53.

8. Куприянова И. В. Внутриконфессиональные взаимоотношения старообрядческих согласий на Алтае // Этнография Алтая и сопредельных территорий: Материалы междунар. на-

уч. - практ. конф. / Под ред. М. А. Демина, Т. К. Щегловой. Барнаул: БГПУ, 2003. Вып. 5. С.178-180.

9. Куприянова И. В. Проблема религиозного образования и воспитания у старообрядцев (1920-1930-е гг.) // Этнография Алтая и сопредельных территорий: Материалы междунар. науч. - практ. конф. / Под ред. М. А. Демина, Т. К. Щегловой. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2003. Вып. 5. С. 180-182.

Ю.Куприянова И. В. Хозяйственно-правовое положение Белорецкого скита в 1020-е гг. // Научные чтения памяти Ю. С. Булыгина: Сб. науч. ст. / Под ред. Ю. М. Гончарова. Барнаул: АГУ, 2004. С. 119-122.

11. Куприянова И. В. Старообрядческие общины в годы «великого перелома» // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры / Науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. С. 97-111.

12. Куприянова И. В. Быт кержаков Пещерки в воспоминаниях представителей иноконфес-сиональной группы // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры / Науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. С. 182-187.

13. Куприянова И. В. Старообрядческие общины Солонешенского района в первой трети XX в. // Солонешенский район: Очерки истории и культуры: Сб. науч.- практ. материалов / Науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. С. 291-300.

Подписано в печать 15.04.2005 г. Объем 1,1 уч.-изд. л. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс. Тираж 100 экз. Заказ №63. Отпечатано в издательстве БГПУ, 656031, Барнаул, ул. Молодёжная, 55, т. 38-88-46; 38-88-47

2547

1Э!.1«й2ЕС5

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Куприянова, Ирина Васильевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Старообрядческие общины Алтая в системе учёта религиозных объединений и надзора над ними.

1.1. Старообрядческие согласия на Алтае. Регистрация общин в органах исполнительной власти в 1920-х гг.

1.2.Ужесточение мер борьбы с религиозными объединениями в период укрепления большевистского режима конец 1920-х - 1930-е гг.).

1.3. Культовое имущество и материальное положение общин.

ГЛАВА И. Оппозиционное отношение старообрядческих общин к преобразованиям в СССР.

2.1. Осмысление старообрядцами сущности власти в 1920-е гг.

2.2. Противодействие старообрядцев государственной политике в конце 1920-х - 1930-е гг.

ГЛАВА III Религиозно-общественная деятельность старообрядческих общин.

3.1. Организация конфессиональной жизни.

3.2. Проблема достижения конфессионального единства.

3.3. Борьба за сохранение основ вероисповедания.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Куприянова, Ирина Васильевна

Актуальность исследования. В настоящее время большое внимание уделяется изучению старообрядчества как историко-культурного феномена, сыгравшего важную роль в истории России. Актуальными для осмысления перспектив развития современного российского общества признаются такие особенности мировоззрения и практики старообрядцев, как социальная стабильность, принципиальный традиционализм, способность адаптироваться к изменяющимся условиям, сочетание стремления к независимости от государства с умением сотрудничать с ним. Эти свойства в наибольшей мере раскрывались в периоды социального напряжения, ставившего под угрозу стабильное существование староверия, к которым можно отнести 1920-е - 1930-е гг. Уничтожение частного производства, секуляризация общества и разрушение традиционной культуры, осуществлявшиеся в эти годы, существенно подорвали основы староверия и придали его жизнедеятельности характер противостояния советским преобразованиям. В стремлении старообрядцев к независимости от государства в идеологическом, экономическом и культурном отношениях отражены интересы зажиточного крестьянского слоя, воссоздание которого является одной из важнейших задач современного российского общества

1 Долотов А. Церковь и сектантство в Сибири. Новосибирск, 1930. и численности алтайского старообрядчества по округам, количестве общин, центрах различных согласий, деятельности их руководителей, в том числе, такой значительной фигуры, как епископ белокриницкой Томско-Алтайской епархии Тихон (Сухов).

Тенденциозность в попытках показать старообрядчество как наиболее отсталую, консервативную часть общества, потерявшую связи с окружающей действительностью и чуждую реалиям современности, преобладает в трудах Е. Катунского, А. А. Подмазова, В. Ф. Миловидова . Вместе с тем, указанные работы содержат обширный фактический материал, в том числе, о деятельности сибирского старообрядчества. А. К. Рабчевская и В. П. Мотицкий, используя методы социологического исследования, на примере конкретных конфессионально-этнографических групп рассмотрели процессы утрачивания старообрядцами своих религиозно-культурных традиций по мере вовлечения их в систему общественного производства3.

С начала 1990-х гг. история и культура старообрядчества вызывают пристальный интерес исследователей. Важнейшей особенностью этого периода является расширение исгочниковой базы за счет данных опросов старообрядцев, материалов рассекреченных следственных дел, а также обширного рукописного наследия старообрядчества XX в.

Катунский А. Е. Старообрядчество. М, 1972; Миловидов В. Ф. Современное старообрядчество. М, 1979; Подмазов А. А. Церковь без священства. Рига, 1973.

3 Мотицкий В. П. Эволюция старообрядчества Забайкалья за годы Советской власти. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Улан-Удэ, 1970; Рабчевская А. К. Трансформация духовного облика старообрядцев под воздействием советского образа жизни. (Опыт конкретно-социологического исследования среди казаков-некрасовцев). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М, 1973.

4 Покровский Н. Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. М., 1974; Он же. Крестьянский побег и традиции пустынножительства в Сибири XVIII в. // Крестьянство Сибири. XVIII - начало XX вв. Классовая борьба, общественное сознание и культура. Новосибирск, 1975.

Несмотря на то, что алтайское старообрядчество в указанный период по-прежнему находилось на периферии основного потока исследований, некоторые важные, присущие ему процессы и явления нашли свое отражение в исследованиях крупнейших сибирских ученых, представителей новосибирского археографического центра. В трудах Н. Н. Покровского всесторонне проанализирован комплекс проблем социально-экономической и конфессиональной жизни сибирского староверия послереволюционного периода, самым существенным образом повлиявших на характер его жизнедеятельности5.

В статьях II. Д. Зольниковой раскрыты глубинные причины неприятия староверами установлений советской власти, которое обусловило возникновение в нем сложных процессов, направленных на уклонение от отношений с государством: игнорирование мероприятий в экономической сфере, отказ от регистрации в органах исполнительной власти, тайные переселения на восток страны. Обозначена генетическая связь между методами сопротивления старообрядчества требованиям государства в историческом прошлом и в послереволюционные годы6.

5 Покровский Н. Н. За страницами «Архипелага ГУЛАГ» // Новый мир. 1991. № 9; Он же. Скитские биографии // Новый мир. 1992. № 8; Покровский Н. Н., Зольникова Н. Д. Старове-ры-часовенные на востоке России в XV111-XX вв. Проблемы творчества и общественного сознания. М., 2002.

6 Зольникова Н. Д. Сибирские староверы и власть после революции: судьбы и дороги // Социально-демографические проблемы истории Сибири XVII-XX вв. Бахрушинские чтения, 1995 г.: Межвуз. сб. науч. трудов Новосибирск, 1996; Она же. Урало-сибирские староверы в первой половине XX в.: Древние традиции в советское время // История русской духовной культуры в рукописном наследии XVI-XX вв. Новосибирск, 1998.

В последние годы появились специальные исследования по истории старообрядческих согласий, в которых преобладает урало-сибирский аспект. В частности, согласию странников посвящены работы А. И. Мальцева и Е. Е. Дут-чак8. Екатеринбургскими учеными сделан значительный вклад в изучение региональной истории староверов Урала, с которыми одноверцы Алтая имели прочные конфессиональные и семейно-родственные связи. Эти отношения в статьях Ю. В. Клюкиной выявлены на материалах согласия часовенных9, а в работе С. А. Белобородова - на примере белокриницких религиозных объединю нении .

Сферой научных интересов дальневосточных исследователей Ю. В. Аргу-дяевой, Е. Е. Елисеева, В. В. Кобко являются миграции староверов Сибири и Алтая на территорию Северного Приморья в период коллективизации, хозяйственная адаптация их к местным условиям, участие в антисоветском движении 1930-х гг. Большое внимание уделяется также соборной и съездовской деятельности часовенных и белокриничан11.

В диссертационном исследовании Л. Н. Приль на основе анализа материалов полевых археографических экспедиций, вещественных источников, доку

8 Дутчак Е. Е. Старообрядческое согласие странников (вторая половина XIX - XX вв.). Авто-реф. дисс. канд. ист. наук. Томск, 1994; Мальцев А. И. Староверы-странники в XVIII- первой половине XIX вв. Новосибирск, 1996; Он же. Старообрядческая повесть XX в. «Последние дни и кончина отца Арсения» II Традиция и литературный процесс. Новосибирск, 1999.

9 Клюкина Ю. В. Старобрядцы-часовенные Урала в конце XIX — начале XX вв. // Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000.

10 Белобородое С. А. «Австрийцы» на Урале и в Западной Сибири (из истории русской Православной Старообрядческой церкви белокриницкого согласия) II Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000.

Аргудяева Ю. В. Проблемы этнической истории и семейного быта старообрядцев юга Дальнего Востока России И Алтарь России. Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока, история и современность: местная традиция и зарубежные связи. Большой Камень, 1997. Вып. 1; Елисеев Е. Е. Роль съездовского движения мирян в возрождении духовных сил России на примере Дальневосточной епархии // Жизненные силы славянства на рубеже веков и мировоззрений: Материалы междунар. конгресса. Барнаул, 2001; Кобко В. В. «Бикинские соборные уложения» 1924 года старообрядцев-часовенных северного побережья Приморья как историко-этнографический источник // Алтарь России. Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока, история и современность: местная традиция и зарубежные связи. Большой Камень, 1997. Вып. 1; Она же. К истории пустынножительства на северном побережье Приморья (начало XIX - 30-е гг. XX в.) // Мир старообрядчества. Живые традиции: результаты и перспективы комплексных исследований. М., 1999. Вып. 4. ментов личного происхождения и др., осуществлено изучение способа жизнеустройства и жизнедеятельности таких специфических старообрядческих 1 групп, как общины-изоляты северных районов Сибири .

В диссертации К. Ю. Иванова, территориальные рамки которой включают Алтайскую губернию, основное внимание концентрируется на проблеме взаимоотношений старообрядчества с Русской Православной церковью; автором проведена детальная классификация и обозначены местные и региональные центры общин различных согласий и толков. В хронологии данной работы преобладает дореволюционный период13.

Специальные труды по истории алтайского старообрядчества стали появляться с середины 1990-х гг. В статьях Н. С. Старухина, рассмотрены вопросы расселения и численности представителей отдельных согласий в некоторых районах современного Алтайского края. Несмотря на локальный подход в характеристике старообрядческих объединений, автору удалось избежать дробления материала и дать общую картину деятельности общин, показать основной спектр старообрядческих согласий Алтая, преимущественно до 1917 г.14 Небольшое исследование JI. С. Дементьевой посвящено алтайским поморским женским скитам. В нем описан бытовой монастырский уклад и показано распространение староверия среди местного населения как одна из основных функций данных религиозных центров15.

Значительный вклад в изучение старообрядчества Алтая внесли этнографические исследования, начало которым было положено на рубеже XIX — XX вв.

1 ?

Приль Л. Н. Старообрядческие общины Прикетья и Причулымья в конце XIX - 80-х гг. XX века (Опыт реконструкции жизнедеятельности). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Томск, 2000.

13 Иванов К. Ю. Старообрядчество юга Западной Сибири второй половины XIX - начала XX в. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Кемерово, 2001.

14 Старухин Н. А. К истории старообрядчества Нижнего Причарышья // Нижнее Причары-шье. Очерки истории и культуры: Материалы VIII Ползуновских чтений. Барнаул; Усть-Пристань, 1999; Он же. История старообрядческих согласий Алтайского района // В предгорьях Алтая. Очерки истории и культуры. Барнаул; Алтайское, 1998; Он же. Из истории старообрядчества и старообрядческих согласий Залесовского района // Залесовское Причу-мышье: Очерки истории и культуры. Барнаул, 2004.

Г. Д. Гребенщиковым, М. В. Швецовой, Д. Н. Беликовым16. Указанные авторы смогли собрать обширный материал по расселению старообрядческих групп и их специфическим бытовым особенностям. Историко-этнографические исследования алтайского старообрядчества были продолжены экспедицией Ленинградского отделения Академии наук СССР во главе с Е. Э. Бломквист и Н. П. Гриньковой, которая в 1927-1928 гг. изучала культуру старообрядцев Рудного Алтая. Несмотря на сохранение в целом архаики бытового уклада бухтармин-ских «каменщиков», учеными было отмечено постепенное проникновение в него различных новшеств, размывавших религиозно-культурные традиции данной этноконфессиональной группы17.

В 1960-х - 1990-х гг. к изучению различных аспектов традиционной культуры старообрядцев как одной из групп русских старожилов Алтая обращались такие ученые, как Н. А. Миненко, В. А. Липинская, О. Н. Шелегина, Л. М. Русакова и другие. В частности, В. А. Липинской была рассмотрена проблема формирования старообрядческих этноконфессиональных групп, сопоставлены отличительные особенности старожильческого старообрядческого и переселенческого уклада - материальной культуры, семейной и календарной обрядности 18.

16 Беликов Д. Н. Томский раскол. (Исторический очерк от 1834 по 1880 годы) // Известия Императорского Томского ун-та. Томск, 1900. Т. 16; Гребенщиков Г. Д. Река Уба и убинские люди. Литературно-этнографический очерк // Алтайский сборник. Барнаул, 1912. Вып. 11; Швецова М. В. «Поляки» Змеиногорского округа // Записки Зап.-Сиб. отд. Рус. Геогр. об-ва. 1899. Кн. 26.

11 Бухтарминские старообрядцы. Л., 1930.

18 Липинская В. А. Русское население Алтайского края. Народные традиции в материальной культуре (XVIII - XX вв.). М, 1987; Она же. Старожилы и переселенцы. Русские на Алтае. XVIII- начало XX века. М., 1996; Миненко Н. А. Культура русских крестьян Зауралья, XVIII - первая половина XIX века. Новосибирск, 1979; Русакова Л. М. Традиционное изобразительное искусство русских крестьян Сибири. Новосибирск, 1989; Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII — первая половина XIX вв.). Новосибирск, 1992.

В работах горноалтайских исследователей Л. Н. Мукаевой и Н. А. Тадиной значительное место занимает проблема межэтнических контактов и взаимовлияний староверов и коренного населения в области хозяйственной практики, адаптации к природно-климатическим условиям, культуры, языка и т. д.20

Внимание исследователей последнего десятилетия было привлечено к вопросам обеспечения религиозного культа алтайских старообрядческих общин. В частности, Л. Г. Красноцветовой изучены источники поступления старообрядческой иконописной продукции на Алтай, а также сделан искусствоведческий анализ творчества известного алтайского старообрядческого иконописца В. Ф. Балыкина21.

Особенностью современного этапа изучения старообрядчества Алтая стало появление историко-музыковедческих работ, в которых анализируются традиции духовного пения, сохранявшиеся у алтайских староверов в советское время. Среди затрагиваемых в них проблем наиболее важными для данной работы являются такие сюжеты, как способы организации богослужений и воспроизводства духовного пения в условиях запретов государства на создание училищ и кружков для обучения ему старообрядческой молодежи. Эти проблемы подверглись всестороннему рассмотрению в коллективном труде новосибирских исследователей под редакцией Т. Г. Казанцевой, а также в работах омских музыковедов Е. Л. Плавской и Л. Р. Фаттаховой 22.

20 Мукаева JI. Н. Этносоциальная характеристика старообрядцев Южного Алтая // Этнография Алтая и сопредельных территорий: Материалы науч.- практ. конф. Барнаул, 2001. Вып. 4; Тадина Н. А. Этнокультурные и этносоциальные взаимовлияния старообрядцев и алтайцев Уймона // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1998.

21 Красноцветова JI. Г. Алтайский иконописец В. Ф. Балыкин // Итоги деятельности музея в 1992 г.: Сб. докл. науч.-практ. конф. Барнаул, 1993; Она же. Иконописное наследие Алтая // Художественная культура Сибири и Алтая. История и современность: Сб. материалов науч. конф. и семинаров 1998-2000 гг. Барнаул, 2000.

22 Плавская Б. Л. Обучение знаменному пению в старообрядческой среде второй половины XX в. (яо нарративным источникам) // Народная культура Сибири: Материалы XII науч -практ. семинара Сибирского регионального вузовского центра по фольклору. Омск, 2003; Традиции духовного пения в культуре старообрядцев Алтая / Сост-ли Т. Г. Казанцева, Н. С. Мурашева, О. А. Светлова и др. Новосибирск, 2002; Фаттахова JI. Р. Певческие традиции старообрядцев барнаульской поморской общины // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1998.

Советское законодательство уравняло старообрядчество в правах с другими христианскими конфессиями, в том числе с синодальной церковью. Поэтому автором диссертации привлечены общие труды, в которых рассматривается положение христианских вероисповеданий в Сибири в послереволюционный период, законодательство о культах и практика его проведения в жизнь на примере РПЦ23.

Не остались без внимания автора общие работы по политической и экономической истории исследуемого периода, в которых отражены внутриполитические процессы 1920-х - 1930-х гг.: НЭП, ужесточение налоговой системы в конце 1920-х гг., введение практики индивидуального обложения, коллективизация, раскулачивания, характер хлебозаготовительных кампаний 1930-х гг., и т.д.24

Подводя итог историографическому обзору, отметим, что наибольшее внимание исследователей привлекли такие сюжеты, как принципы взаимоотношений старообрядцев с окружающим миром, попытки самосохранения старообрядчества как группы конфессии в советском обществе, формы пассивного сопротивления антирелигиозным мероприятиям советского государства, практика легальной и тайной религиозной деятельности, ликвидация старообрядческих религиозных объединений в конце 1920-х- 1930-х гг.

23 Белоглазое М. Я. Взаимоотношения органов государственной власти и православной церкви на Алтае (октябрь 1917- 1925 гг.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Томск, 1992; Криво-ва Н. А. Власть и Церковь в 1922-1925 гг. Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства. М., 1997; Покровский Н. Н. Предисловие // Архивы Кремля. В 2 кн. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. М: Новосибирск, 1997. Кн. 1; Темплинг В. Я. Православная церковь Томской губернии в первые годы строительства советской власти. (1921-1922 гг.) // Религия и церковь в Сибири. Сб. науч. ст. и документальных материалов. Тюмень, 1994. Вып. 7.

24 Гущин Н. Я. Раскулачивания в Сибири. 1928-1934 гг. Новосибирск, 1996; Гущин Н. Я., Ильиных В. А. Классовая борьба в сибирской деревне. 1920-е - середина 1930-х гг. Новосибирск, 1987; Ивницкий Н. А. Репрессивная политика Советской власти в деревне (1928-1933 гг.). М.: Торонто, 2000; Ильиных В. А. Крестьянская семья и двор в Сибири в XX веке: проблемы изучения. Новосибирск, 1999; Он же. Податное обложение зернового хозяйства Сибири (конец 1920-х - начало 1940-х гг.) // Урал и Сибирь в сталинской политике. Новосибирск, 2002; Шишкин В. А. Власть. Политика. Экономика Послереволюционная Россия. (1917-1928 гг.). СПб, 1997.

Объект исследования — старообрядческие общины, существовавшие на Алтае в начале 1920-х - конце 1930-х гг. Наибольшее внимание сосредоточено на общинах, принадлежавших к белокриницкому, поморскому и часовенному согласиям.

В религиозно-организационном отношении этот регион составлял южную часть Томско-Алтайской епархии, находившуюся в начале исследуемого периода— 1922-1925 гг., - в границах Алтайской губернии. В 1925 г. эта территория была включена в состав в Западносибирского края и разделена на Варнаульский, Бийский, Рубцовский, Каменский и Славгородский округа, а затем, в 1937 г., преобразована в Алтайский край.

В настоящее время данная территория входит в состав Алтайского края, за исключением Маслянинского района — бывшей Маслянинской волости Алтайской губернии, - находящегося в границах Новосибирской области. Далее исследуемая территория будет обозначаться как «Алтай».

Хронологические рамки темы — начало 1920-х — конец 1930-х гг. - обусловлены изменениями в положении общин на различных этапах законодательства советского государства о культах и деятельности исполнительной власти по их внедрению в жизнь. Нижняя граница — начало 1920-х гг., - определяется формированием советского законодательства о культах как правовой базы для деятельности общин, а также для контролирующих ее органов исполнительной власти, осуществлявших процесс отделения церкви от государства. В соответствии с этим законодательством старообрядческие общины получили возможность строить свою деятельность на легальной основе и соотносить ее с требованиями государства.

Цель работы - изучение положения и жизнедеятельности старообрядческих общин Алтая в 1920-х - 1930-х гг. в контексте их отношений с государством. Для реализации заявленной цели предполагается решить следующие задачи: систематизировать данные о количестве, расселении, конфессиональной принадлежности и центрах старообрядчества Алтая в рамках исследуемого периода; рассмотреть процессы легализации старообрядческих общин в ходе государственной регистрации и адаптации в советском обществе с учетом их отношения к власти; дать характеристику материальных основ существования общин: общественного культового имущества и личного состояния верующих; проанализировать проблемы религиозно-общественной жизни старообрядческих согласий; проследить обстоятельства ликвидации старообрядческих общин и сопротивления их мероприятиям государства по борьбе с религией и созданию коллективных хозяйств.

Источники. Источниковую базу диссертации преимущественно составляют опубликованные и архивные письменные исторические источники, отложившиеся в фондах ГАРФ, РГАСПИ, ГАНО, ЦХАФ АК, ОСДУАД АК, ГХМАК и РКМ Чарышского района Алтайского края.

Кроме собственно законодательных источников следует особо выделить акты старообрядческого канонического права - постановления съездов и соборов различных согласий, регулировавших внутреннюю религиозно-общественную жизнь старообрядческих общин: материалы Освященных соборов 1925-1927 гг., проводившихся Московской белокриницкой архиепископи-ей25, съездов Томско-Алтайской белокриницкой епархии 1924, 1926, 1927 гг." , I Сибирского областного съезда поморцев, проходившего в 1927 г. в Барнауле , а также Болыие-Бащелакского собора часовенных Бийского округа28. На съездах и соборах рассматривались проблемы религиозно-общественной жизни и способы их решения.

Постановления Собора святой Древлеправославной церкви Христовой в Москве (старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию). С 2/14 по 11/24 июня 1925 г. М., 1925; Постановления Собора святой Древлеправославной церкви Христовой в Москве (старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию) с 5 по 14 сентября н/ст. 1926 г. (23 августа 7434 лета по 2 сентября 7434 лета). М., 1926; Постановления Собора святой Древлеправославной церкви Христовой в Москве (старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию) с 5 по 14 сентября н/ст. 1927 г. (23 августа 7435 лета по 2 сентября 7436 лета). М., 1927.

26 ЦХАФ АК. Ф. 135. On. 1. Д. 21,22,24; Ф. Р-536. On. 1. Д. 249.

27 ГАНО. Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 28.

Постановления Больше-Бацалаксюйского собора 20-22 мая 1923 г. // Духовная литература староверов востока России XVIII-XX вв. История Сибири. Первоисточники. Новосибирск, 2001. Вып. 9. принципиальных вопросах отношения к власти и совместимости подчинения ее законодательству с основами вероисповедания.

Особая разновидность делопроизводственной документации исходила от организаций староверов: протоколы заседаний общих собраний белокриницких и поморских общин и церковных советов, отчеты о деятельности церковного совета Барнаульской Крестовоздвиженской общины, которые содержат данные о важнейших проблемах жизнедеятельности старообрядческих религиозных объединений: необходимости осуществлять религиозное воспитание и образование, под держивать уровень религиозности и т. д.

Многие старообрядческие религиозные объединения вели активную деловую переписку с органами исполнительной власти всех уровней, носившую характер докладных записок, заявлении, ходатайств о разрешении конфессиональных съездов и диспутов, а также жалоб на несправедливые действия местных властей. Кроме того, белокриницкие общины переписывались с епархиальным советом и епископом Тихоном по приходским и епархиальным делам, а также с Всероссийским Советом старообрядческих съездов относительно участия в съездах и сбора сумм для поддержания Московской архиепископии.

Делопроизводственная документация включает в себя данные о количественном составе и территориальном распространении отдельных старообрядческих согласий и их центрах: списки белокриницких общин Томско-Алтайской епархии по благочиниям с указанием их примерной численности, поморских общин, расположенных на данной территории, перечень членов общин и церковных советов этих согласий, поданные в окружные административные отделы в пакете регистрационных документов, а также сведения о церквях и приходах Бийского уезда, собранные Бийским уездным исполнительным комитетом. Следует отметить, что указанные материалы весьма фрагментарны и не охватывают всей массы старообрядческих общин Алтая.

Судебно-следственные источники, содержащиеся в делах репрессированных старообрядцев - протоколы допросов, справки о лишении избирательных прав и индивидуальном обложении, описи конфискованного имущества, анкеты арестованных и другие материалы, - имеют существенное значение для изучения материального положения членов старообрядческих общин, участия их в вооруженных формированиях в 1919-1923 гг. и противодействия социалистическим преобразованиям в деревне в конце 1920-х — начале 1930-х гг.

Среди статистических источников, привлеченных к исследованию, наибольшее значение имеет «Книга присоединившихся к белокриницкой Кресто-воздвиженской церкви» за 1927-1933 гг., которая содержит данные о количестве перекрещиваний представителей беспоповских согласий и «никониан» в бе-локриницкую веру. При отсутствии аналогичных сведений о других белокриницких общинах Алтая «Книга присоединившихся» является единственным источником, характеризующим масштабы работы белокриничан по обращению иноверцев.

ГХМАК ~ Эти материалы раскрывают специфические черты религиозной и бытовой жизни старообрядцев, которые не отражены в документальных источниках, дополняют или иллюстрируют их. Так, например, воспоминания жителя села Красный Партизан Чарышского района В. С. Сердцева (1913 г. р.) о Белорецком ските содержат подробности о его руководителях, связях с одно-верцами и т. д., которые в архивных документах не отложились30.

Историко-сравнительный метод применялся для сопоставления старообрядчества с положением другой ветви православия - РПЦ, а также при характеристике отдельных старообрядческих согласий и толков.

29Архив ГХМАК. Фонд аудиозаписей. Экспедиция № 33. Кассета № 7; экспедиция № 34. Кассета №. 10; экспедиция № 37. Кассеты №№ 3, 5. Часть материалов составляет личный (^онд автора.

3' Архив РКМ Чарышского района. тельность объединений крупнейших старообрядческих согласий и отдельных общин.

Практическая значимость и апробация результатов исследования.

Практика политических преобразований последних двух десятилетий нацелена на создание демократического общества, обеспечивающего свободу совести и вероисповедания и невмешательство государственной власти во внутреннюю жизнь религиозных объединений. Разработка оптимальных моделей взаимодействия церкви и государства должна учитывать проблемы взаимоотношений этих образований в другие периоды новейшей истории, в частности, применительно к одной из наиболее многочисленных ветвей христианства России — старообрядцев.

Результаты исследования апробированы на научных конференциях по истории и традиционной культуре Алтая: «Сохранение и изучение культурного наследия Сибири». АГИиК, 2002 г.; «Булыгинские чтения». АГУ, 2003 г.; «Гуля-евские чтения». ЦХАФ АК, 2003 г.; «Традиционная культура русских старожилов Алтая». ГХМАК, 2003 г.; «Первые научные чтения памяти Е. М. Залкин-да». АГУ, 2003 г., «Этнография Алтая и сопредельных территорий». БГПУ, 2003 г., «IX Всероссийская научно-практическая конференция, посвященная памяти JI. И. Снитко». ГХМАК, 2004 г.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Старообрядческие общины Алтая в отношениях с государством"

Заключение

В начале исследуемого периода староверы, концентрировавшиеся в северных, центральных, восточных и юго-восточных районах современного Алтайского края, группировались вокруг своих местных центров и образовывали разнородный в догматическом плане, но в целом монолитный этноконфессиональ-ный слой, составлявший значительную часть сибирского старообрядчества. Как в религиозном, так и в хозяйственном отношении, они являлись здесь одной из наиболее активных категорий населения. Материальная сторона функционирования общин - содержание молитвенных зданий, отчисления на конфессиональные и благотворительные нужды и т. д. — обеспечивалась за счет пожертвований и продажи предметов культового назначения. Некоторые алтайские общины играли в своих согласиях роль региональных центров и пользовались значительным авторитетом.

В процессе реализации советского законодательства о культах в отношениях староверов с государством наметился ряд серьезных проблем, обусловленных жестким характером, как самих законов, так и методов их проведения в жизнь. Требования государства к религиозным объединениям - ограничение их деятельности вопросами отправления культа, беспрекословное подчинение законам, полная открытость в организационных и финансовых вопросах - противоречили традициям староверов, принципам, на которых они строили свои отношения с властью.

В выражении своего отношения к власти ее представителям староверы, как правило, придерживались лояльных, дипломатичных формулировок: заявляли, что «всякая власть от Бога», что при этой власти им живется лучше, чем при царе, подчеркивали ее заслуги и т. д.

Вместе с тем, агрессивный атеизм, как неотъемлемая часть большевистской идеологии, побуждал их к осторожным, взвешенным подходам в выработке линии поведения относительно советской власти и ее установлений.

С другой стороны, после окончания гражданской войны, в которой принимали участие представители алтайского старообрядчества, для них возникли благоприятные условия для адаптации в советском обществе, которая была бы трудноосуществима без исполнения религиозного законодательства. Таким образом, одной из первых проблем, возникших в отношениях алтайских староверов с государством в послереволюционный период, стала регистрация.

Угроза ликвидации общин, не прошедших регистрацию, как таковых, а также закрытия храмов и моленных домов при отсутствии договоров об аренде культового имущества, вынуждала многие старообрядческие объединения, особенно белокриницкого и поморского согласий, во взаимоотношениях с властью вставать на путь компромиссов и уступок, поскольку легализация их деятельности сопровождалась выдачей подробной информации о членах религиозных объединений.

Таким образом, в 1920-х гт. - период сравнительной свободы религиозной жизни, - местная исполнительная власть имела возможность наблюдать за деятельностью общин и собирать всесторонние сведения о ней, что облегчало властям установление контроля над общинами, чего всегда боялись старообряд-цы-«не приемлющие общин».

Регистрация старообрядческих общин имела своим следствием все более увеличивающееся вмешательство государства в их внутренние дела. Особенно отчетливо это вмешательство проявилось в регламентировании административными отделами вопросов созыва конфессиональных съездов, организации богословских диспутов, кружков духовного чтения, которые относятся к сфере внутренней, религиозно-общественной жизни общин.

Часть старообрядческих сообществ, относившихся к странникам, часовенным, возможно беглопоповцам, нашла необходимым уклониться от регистрации и, таким образом, продолжить свое существование нелегально.

Вмешательство государства во внутренние дела религиозных общин проявилось также в вопросах использования ими культового имущества, и было направлено на постепенное сокращение материальной базы религиозных объединений, которая основывалась как на общественном культовом имуществе, так и на личном благосостоянии их членов. Последнее обстоятельство особенно важно, потому что, если культовое имущество сельских старообрядческих храмов и моленных было достаточно скромным, то разнообразные пожертвования на нужды содержания молитвенных зданий, благотворительности, поддержки одноверцев, помощи религиозным центрам и т. д., могли делать только зажиточные старообрядцы.

Условия НЭПа не только дали возможности староверам восстановить и умножить свое благосостояние дореволюционного периода и внесли позитивные перемены в его отношение к власти. Объективно они способствовали укреплению и сплочению старообрядческих общин, поскольку наиболее состоятельная часть верующих всегда составляла их опору, выдвигала из своей среды активных религиозных деятелей, как священнослужителей и наставников, так и мирян.

В значительной степени разрушительное воздействие государства на старообрядческие объединения и вмешательство в их внутренние дела проявилось в период коллективизации. Законодательная база данного периода была направлена на подавление религиозных объединений и крепкого крестьянства одновременно. Таким образом, практика ее реализации, в которой применялись методы массового раскрестьянивания, тотальные репрессии, борьба государства с религией, пропаганда атеизма и т. д., непоправимо подорвала социальную базу староверия - зажиточное крестьянство, и нанесла серьезный урон старообрядческому движению.

В конце 1920-х — начале 1930-х гг. вследствие ужесточения законодательства о культах значительно усложнились проблемы религиозно-общественной жизни старообрядческих общин. Важнейшей из них, на наш взгляд, является проблема воспроизводства религиозно-культурных традиции, без которого невозможно продолжение конфессиональной жизни, в условиях запрета на религиозное образование и просвещение. Старообрядцы пытались решать эту задачу как легальными, так и нелегальными средствами, в частности, организацией нелегальных школ по обучению старообрядческой молодежи старославянской грамоте, закону Божию, духовному пению и т. д.

Находясь в легальных условиях, то есть, под постоянным надзором соответствующих структур исполнительной власти, старообрядческие религиозные объединения не могли открыто решать задачи сохранения основ вероисповедания, воспроизводства религиозно-культурной традиции, религиозного образования и воспитания молодежи. Поэтому легальный вариант религиозной жизни оказался в значительной мере пресечен к концу 1930-х гг., нелегальный же продержался в течение всего советского периода и обеспечил воспроизводство легальных старообрядческих объединений в настоящее время.

Список научной литературыКуприянова, Ирина Васильевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Алтайская юстиция: Сборник документов по истории органов юстиции Алтайского края-Барнаул, 2001. -423 с.

2. Архивы Кремля. В 2 кн. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. — М; Новосибирск: РОССПЭН, Сибирский хронограф, 1997. Кн. 1. - 598 с.

3. Архивы Кремля. В 2 кн. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. — ML; Новосибирск: РОССПЭН, Сибирский хронограф, 1998. -Кн. 2. 648 с.

4. Декрет СНК об отделении церкви от государства и школы от церкви от 23 января 1918 г. Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1918. № 18.

5. Инструкция НЮО о порядке проведения в жизнь декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви от 24 августа 1918 г. Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1918. №62.

6. Декрет ВЦИК и СНК о порядке утверждения и регистрации обществ и союзов, не преследующих цели извлечения прибыли, и порядке надзора над ними от 3 августа 1922 г. Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1922. № 49.

7. Декрет ВЦИК о продлении срока регистрации религиозных обществ и групп от 1 августа 1923 г. Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1923. № 37.

8. Документы по истории церквей и религиозных объединений в Алтайском крае (1917-1998 гг.) / Отв. сост. Н. И. Разгон. — Барнаул: Управление архивного дела администрации Алтайского края, 1999. — 382 с.

9. Инструкция НКЮ и НКВД по вопросам, связанным с проведением в жизнь декрета об отделении церкви от государства от 19 июня 1923 г. Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1923. №72.

10. Постановления Болыне-Бацалаксюйского собора 20-22 мая 1923 г. Духовная литература староверов востока России XV111-XX вв. История Сибири. Первоисточники / Отв. ред. Н. Н. Покровский. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. - Вып. 9. - С. 372-375.

11. Постановление В ЦИК и СНК о религиозных объединениях от 8 апреля 1929 г. Собрание узаконений и распоряжении рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1929. № 35.

12. Постановление Президиума ВЦИК от 23. 06. 1924 г. о продлении срока регистрации религиозных обществ до 1 ноября 1924 г. от 23 июня 1924 г. Бюллетень НКВД от 23 июля 1924 г. № 261.

13. Постановление Президиума ВЦИК о порядке использования страховых сумм, полученных за сгоревшие молитвенные здания от 24 августа 1925 г. Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1925. № 58.

14. Постановления Саратовского Собора Старообрядцев Старо-Поморского согласия. (7432 года). — Саратов, 1924.

15. Постановления Собора святой Древлеправославной церкви Христовой в Москве (старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию). С 2/14 по 11/24 июня 1925 г. М., 1925. - 30 с.

16. Постановления Собора святой Древлеправославной церкви Христовой в Москве (старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию) с 5 по 14 сентября н/ст. 1926 г. (23 августа 7434 лета по 2 сентября 7434 лета). М., 1926.-24 с.

17. Постановления Собора святой Древлеправославной церкви Христовой в Москве (старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию) с 5 по 14 сентября н/ст. 1927 г. (23 августа 7435 лета по 2 сентября 7436 лета). М.: Издание автора Малышева, 1927. - 36 с.

18. Тринадцатый Съезд Российской Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет. — М.: Красная новь, 1924. — 923 с.

19. Неопубликованные источники.

20. ГАРФ. Ф. А-353. Народный комиссариат юстиции. Оп. 2. Д. 696. Оп. 8. Д. 8.

21. Ф. 5263. Постоянная комиссия по вопросам культов при ЦИК СССР. On. 1. Д. 1, 5, 15, 659, 696.

22. РГАСПИ. Ф. 89. Е. М. Ярославский. Оп. 4. Д. 26, 119, 158.

23. ГАНО. Ф. Р-47. Исполнительный комитет Западносибирского края. Оп. 5. Д. 22, 28,50.

24. ЦХАФ АК. Ф. 135. Барнаульская старообрядческая Крестовоздвиженская церковь. On. 1. Д. 11,12, 13, 14, 15, 21,22,24,28.

25. Ф. 164. Алтайская духовная миссия. On. 1. Д. 145. Оп. 2. Д. 53.

26. Ф. Р-10. Алтайский губернский исполнительный комитет. On. 1. Д. 239, 1155.

27. Ф. Р-34. Барнаульский уездный исполнительный комитет. On. 1. Д. 212, 218, 238,241.

28. Ф. Р-531. Административный отдел Алтайского губернского исполнительного комитета. On. 1. Д. 11, 44, 52, 61, 65.

29. Ф. Р-536. Барнаульское духовное епархиальное управление. On. 1. Д. 249.

30. Ф. Р-690. Административный отдел Бийского уездного исполнительного комитета. On. 1. Д. 3, 6, 8, 16,18, 21.Ф. Р-768.

31. Ф. Р-768. Бийский уездный исполнительный комитет. On. 1. Д. 34, 213.

32. Ф. Р-834. Алтайский краевой исполнительный комитет. On. 1. Д. 84. Оп. 4. Д. 722, 726.

33. Ф. Р-1117. Оргкомитет ВЦИК по Алтайскому краю. On. 1. Д. 55.

34. ОСДУАД АК. Ф. Р-2. Д. 271, 5509, 9369, 9391, 12741, 13608, 15220, 15845, 16219, 18204, 18233, 18747, 19063, 19097, 19141, 19227, 19332, 19801, 19963, 23882.

35. Тайна Красногорского района. Меморат Ф. П. Бакиной. Экспедиция №.37. Кассета № 5. Село Карагайка Красногорского района.

36. Архив Чарышского районного краеведческого музея. Меморат В. С. Серд-цева.3. Личный фонд автора.1. Литература.

37. Агеева Е. А. Старообрядческое согласие «не приемлющих общин» и его историографы // Традиционная народная культура населения Урала. Материалы междунар. науч.-практ. конф. — Пермь, 1997. — С. 172-178.

38. Балакерская Г. Г. Этика труда в старообрядчестве // Алтарь России. Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока, история и современность: местная традиция и зарубежные связи / Отв. ред. Е. Е. Елисеев. Большой Камень: «Омега», 1997. - Вып. 1. - С. 71-74.

39. Бахтина О. Н. Книга и слово в старообрядческой системе ценностей // Мир старообрядчества. Живые традиции: результаты и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества / Отв. ред. И. В. Поздеева. -М.: РОССПЭН, 1998. -Вып. 4. С. 166-171.

40. Бахтина О. Н. Старообрядческая литература и традиции христианского понимания слова / Науч. ред. А. П. Казаркин. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 1999.-261 с.

41. Беликов Д. Н. Томский раскол. (Исторический очерк от 1834 по 1880 годы) //Известия Императорского Томского ун-та. Томск, 1901. - Т. 16. - 138 с.

42. Белоглазов М. Я. Взаимоотношения органов государственной власти и православной церкви на Алтае (октябрь 1817 —1925 гг.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Томск, 1992. —19 с.

43. Болонев Ф. Ф. Семейские: Историко-этнографические очерки. -Улан-Удэ: Бурятское кн. изд-во, 1992. — 224 е.: ил.

44. Болонев Ф. Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики. Барнаул, Изд-во БЮИ, 2000. — 48 с.

45. Боровик Ю. В. Старообрядческие общества Урала в 1917-1921 тт. Н Известия Уральского государственного университета / Глав. Ред. В. Е. Третьяков. — Екатеринбург: Издание Уралуниверситета, 2004. Вып. 7. — С. 101-116

46. Боченков В. В. Калужские «неокружники» II Старообрядчество: история, культура, современность: Тезисы. -М., 1997.-С. 145-147.

47. Бучилина Е. А. Беспоповские старообрядческие общины в Нижегородской области (к вопросу о современном состоянии) // Мир старообрядчества. История и современность / Отв. ред. И. В. Поздеева. — М.: Изд-во МГУ, 1999. — Вып. 5. С. 262-278.

48. Бухтарминские старообрядцы / Под ред. Б. И. Руденко. JL: АН СССР, 1930.

49. Васильева Т. А. К истории старообрядцев Ошлаковых // Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока. История и современность. Местные традиции.

50. Русские и зарубежные связи: Материалы II между нар. науч. конф. 6-10 сентября 1999 г. г. Владивосток / Отв. ред. Ю. В. Аргудяева. — Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2000. С. 254-260.

51. Герасимов А. Повесть о Дубчесских скитах // Новый мир. 1991. - № 9. — С. 91-103.

52. Гордиенко Н. С. Православие в советском обществе. Основные этапы эволюции // Русское православие. Вехи истории / Науч. ред. А. И. Клибанов. -М.: Политиздат, 1989. С. 616-691.

53. Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933: Пер. с англ. -М.: РОССПЭН, 2001. 96 с.

54. Гребенщиков Г. Д. Река Уба и убинские люди. Литературно-этнографический очерк//Алтайский сборник. — Барнаул, 1912.— Вып. 11.-С. 1-80.

55. Гребенщиков Г. Д. Алтайская Русь (историко-этнографический очерк) // Алтайский альманах. 1914. — С. 1-10.

56. Гридевская И. М. История и современность сейминского старообрядчества // Мир старообрядчества. История и современность / Отв. ред. И. В. Поздее-ва. -М.: Изд-во МГУ, 1999. Вып. 5. - С. 243 - 261.

57. Громыко М. М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири. (XVIII -первая половина XIX в.) / Отв. ред. JI. М. Горюшкин. — Новосибирск: Наука, 1975.-352 с.

58. Гурьянова Н. С. Монарх и общество: к вопросу о народном варианте монархизма // Старообрядчество в России. (XVII-XX вв.): Сб. науч. трудов / Отв. ред. и сост. Е. М. Юхименко. М.: «Языки русской культуры», 1999. — С. 126-148.

59. Гущин Н. Я. Раскулачивание в Сибири. 1928-1934 гг. Новосибирск: ЭКОР, 1996.- 158 с.

60. Гущин Н. Я., Ильиных В. А. Классовая борьба в сибирской деревне, 1920-е середина 1930-х гг. / Отв. ред. В. С. Познанский — Новосибирск: АН СССР, Сиб. Отд-ние, Ин-т истории, филологии, философии., 1987. - 330 с.

61. Дементьева JI. С. Старообрядческие монастыри на Алтае // Старообрядчество: история и культура: Сб. ст. / Под ред. JI. С. Дементьевой, В. Ю. Ингова-това. — Барнаул: Изд-во «Фонд поддержки.», 2002. — Вып. 2. С. 25-37.

62. Добронежко Г. Ф. Предисловие / ВЧК-ОПТУ о политических настроениях северного крестьянства. 1921-1927 гг. (По материалам информационных сводок ВЧК ОГПУ) / Сост. Г. Ф. Добронежко. - Сыктывкар: Сыктывкарский ун-т, 1995.-С. 1-3.

63. Долотов А. Церковь и сектантство в Сибири. Новосибирск: Сибкрайиздат, 1930.-128 е.: ил.

64. Дубинин А. Г. Этические вопросы изучения старообрядчества // Мир старообрядчества. Живые традиции: результаты и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества / Под ред. И. В. Поздеевой. М., 1998.-Вып. 4.-С. 47-50.

65. Дутчак Е. Е. Старообрядческое согласие странников (вторая половина XIX — XX вв.) Автореф. дисс. канд. ист. наук. — Томск, 1994.

66. Дутчак Е. Е. Современные подходы к изучению старообрядчества // Культура отечества: прошлое, настоящее, будущее: Сб. тезисов, докладов III Духовно-исторических чтений / Под ред. JI. М. Хараима, О. Т. Лойко. — Томск: 1994.-Вып. 2.-С. 16-18.

67. Елисеев Е. Е. Роль съездовского движения мирян в становлении Дальневосточной епархии Русской православной Старообрядческой Церкви // Старообрядчество: история и культура: Сб. ст. / Под ред. JI. С. Дементьевой,

68. B. Ю. Инговатова. — Барнаул: Изд-во «Фонд поддержки.», 2002. Вып. 2. —1. C. 66-73.

69. Ершова О. П. Русское старообрядчество в мировом политическом процессе в середине XIX-XX вв. // Россия в мировом политическом процессе: Материалы II науч.-теоретической конф. / Под ред. В. М Козьменко. М.: Изд-во РУДН, 1997.-С. 43-48.

70. Ершова О. П. Старообрядчество и власть. М.: «Уникум-центр», 1999. -204 с.

71. Жертвы политических репрессий в Алтайском крае / Отв. ред. Г. В. Безруков. Барнаул: Управление архивного дела администрации Алтайского края, 1998. - Т. 1. 1919-1930.-483 с.

72. Жертвы политических репрессий в Алтайском крае. Барнаул: Управление архивного дела администрации Алтайского края, 1999. - Т. 2. 1931-1936. -555 с.

73. Жижков В. В. Дискуссии середины 1920-х гг. о методах антицерковной пропаганды // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. 2003. - № 2. - С. 28-32.

74. Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века. Репринтное воспроизведение. — М.: «Церковь», 1995. 528 с.

75. Зольникова Н. Д. Историко-эсхатологическое сочинение XX века // Исследования по истории литературы и общественного сознания феодальной России. -Новосибирск: Наука, Сибирская издательская фирма, 1992. — С. 160190.

76. Зольникова Н. Д. Межконфессиональная полемика сибирских староверов во 2-й половине XIX- нач. XX в. // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. 1999 г. - № 2. — С. 51-55.

77. Зольникова Н. Д. Политические реалии современности в старообрядческой апокалиптике 2-й пол. XX в. // Сибирь на рубеже XIX-XX веков: Межвуз. сб. науч. трудов / Под ред. М. В. Шиловского. — Новосибирск: Новосибирский гос. ун-т, 1997. — С. 106-108.

78. Зольникова Н. Д. «Пустыня в миру»: аскетизм в быту старообрядцев-часовенных в XX в. // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. 2000. - № 2. - С. 17-21.

79. Зольникова Н. Д. «Свои» и «чужие» по нормативным актам староверов-часовенных // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. 1998. - № 2. - С. 54-59.

80. Зольникова Н. Д. Таежный писатель // Традиция и литературный процесс / Отв. ред. А. Б. Соктоев. Новосибирск: Изд-во СО РАН, Научно-издательский центр ОИГГМ СО РАН, 1999. - С. 418-433.

81. Зольникова Н. Д. Традиции средневековых exempla в творчестве староверов Востока России (XX в.) // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. 2001. - № 2. - С. 11-15.

82. Зольникова Н. Д. Урало-сибирские старообрядческие монастыри в первой половине XX века // Церковь в истории России. М.: Институт российской истории РАН, 1997. - Сб. 1. - С. 173-180.

83. Зольникова Н. Д. Чудо в представлениях старообрядцев-часовенных в XX в. // Сибирь на перекрестье мировых религий: Материалы межрегион, конф. Новосиб. гос. ун-т / Отв. ред. А. П. Деревянко. Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 2002.-С. 167-170.

84. Зыбковец В. Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России. (1917 -1921 гг.). М.: Наука, 1975. - 205 с.

85. Иванов К. Ю. Старообрядчество Юга Западной Сибири второй половины ХГХ-начала XX века. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Кемерово, 2001. — 30 с.

86. Иванов К. Ю. Старообрядчество Юга Западной Сибири второй половины ХГХ-начала XX века. Дисс. канд. ист. наук. — Кемерово, 2001. 200 с.

87. Иванчикова О. Д. Старообрядчество как предмет культурологического анализа. Автореф. дисс. канд. культурол. наук. М., 1999.-23 с.

88. Ивницкий Н. А. Репрессивная политика Советской власти в деревне (1928-1933 гг.). М.; Торонто: Институт российской истории РАН, 2000. -350 с.

89. Ильин В. Н. Некоторые религиозно-философские аспекты староверия: проблема терминологии // Старообрядчество: история и культура: Сб. ст. / Под ред. JI. С. Дементьевой, В. Ю. Инговатова. Барнаул: Изд-во «Фонд поддержки.», 2002. - Вып. II. - С. 73- 80.

90. Ильиных В. А. Податное обложение зернового хозяйства Сибири (конец 1920-х начало 1940 гг.) // Урал и Сибирь в сталинской политике. — Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. - С. 159-172.

91. Ильиных В. А. «Казнить нельзя помиловать» (Трагическая страница хлебозаготовительной кампании 1934 г.) // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. 2003. - № 3. - С. 62-67.

92. История Горного Алтая. Горный Алтай в 1917-1940 гг. / Под ред. Н. М. Екеевой, Н. Ф. Иванцовой и др. Горно-Алтайск: РИО «Универ-принт» ГАГУ, 1995.-4.2.-152 с,

93. Казаркин А. П. Старообрядческая община // Основа мира. Научно-философские аспекты общины. Томск: «Знамя мира». Институт челове-кознания, серия философия, 1996. — Т. 2. - С. 102-105.

94. Каанаев Д. Н. Русское старообрядчество: социально-философский анализ. Автореф. дисс. канд. филос. наук. М., 1999. - 17 с.

95. Катунский А. Е. Старообрядчество. М.: Изд-во политической литературы, 1972.-120 с.

96. Клюкина Ю. В. Старобрядцы-часовенные Урала в конце XIX — начале XX вв. // Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий / Отв. Ред. И. В. Починская. — Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2000. -С. 85-135.

97. Клюкина Ю. В. Материалы к биографии старообрядческого начетчика А. Т. Кузнецова (1879-1938) // Сибирь на перекрестье мировых религий: Материалы межрегион, конф. / Отв. ред. А. П. Деревянко. — Новосибирск: Ново-сиб. гос. ун-т, 2002. С. 153-156.

98. Козлов В. Ф. Московское старообрядчество в 1-й трети XX в. (храмы, молельни, общественные организации и учреждения) // Старообрядчество в России (XVIII-XX вв.) / Отв. ред. и сост. Е. М. Юхименко. М.: «Языки русской культуры», 1999. — С. 190-239.

99. Кокорин Б. JI. Современные проблемы старообрядчества // Жизненные силы славянства на рубеже веков и мировоззрений: Материалы международного конгресса / Отв. ред. Г. А. Семилет. — Барнаул, 2001. С. 283-285.

100. Коммунистический режим и народное сопротивление в России. 1917-1991 / Сост. Б. С. Пушкарев. -М.: «Посев», 1998. 80 с.

101. Красильников С. А. Репрессии и практика выживания крестьянских семей в условиях спецпоселения // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. 2002. - № 2. - С. 9-14.

102. Красноцветова JI. Г. Алтайский иконописец В. Ф. Балыкин // Итоги деятельности музея в 1992 г.: Сб. докл. науч.-практ. конф. Барнаул: Алтайский краевой музей изобразительных и прикладных искусств, 1993. — С. 5257.

103. Красноцветова JI. Г. Иконописное наследие Алтая И Художественная культура Сибири и Алтая. История и современность: Сб. материалов науч. конф. и семинаров 1998-2000 гг. — Барнаул: Полиграфист, 2000. С. 24-31.

104. Красноцветова JT. Г. Залесовский иконописец Викула Федорович Балыкин // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры / Науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. - С. 228-233.

105. Кривова Н. А. Власть и Церковь в 1922-1025 гг. Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства. М.: «АИРО- XX», 1997. - 248 с.

106. Кузнецов И. С. На пути к «великому перелому». Люди и нравы сибирской деревни 1920-х гг.: (Психолого-исторические очерки). — Новосибирск: Ред. — изд. центр Новосиб. гос. ун-та, 2001. — 233 с.

107. Кузьмина Л. П. Старообрядцы. Опыт к проблеме социально-культурной адаптации // Старообрядчество: история, культура, современность: Тезисы. 1997.-М., 1997.-С. 7-9.

108. Куприянова И. В. Миграции старообрядцев Алтая в 1920-1930-х гг. // Центральная Азия и Сибирь. Первые научные чтения памяти Е. М. Залкин-да: Материалы конф. / Под ред. В. А. Моисеева. Барнаул: АзБука, 2003. -С. 283-287.

109. Куприянова И. В. Старообрядческие согласия на Алтае. 1920-1930-е гг. // Хранители наследия / Гл. ред. А. С. Кондыков. Барнаул: Изд-во АГИИК, 2003.-Вып. 1.-С. 56-57.

110. Kupryanova I. V. The Old Believers of Altai try to live with authority in the 1920s // Museology an instrument for Unity and Diversity? International Symposium, organized by ICOFOM. - Munching, 2004. - C.242.

111. Куприянова И. В. Общины старообрядцев-часовенных на территории Горного Алтая в 1920-е гг. // Горный Алтай: Исторический сборник / Отв.ред. Н. С. Модоров. — Горно-Алтайск; Бийск: «Универ-Принт», 2003. — Вып. 7. С. 47-53.

112. Куприянова И. В. Старообрядческие общины в годы великого перелома // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры / Науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. - С. 97-111.

113. Куприянова И. В. Хозяйственно-правовое положение Белорецкого скита в 1920-е гг. // Научные чтения памяти Ю. С. Булыгина: сб. науч. ст. / Под ред. Ю. М. Гончарова. Барнаул: АГУ, 2004. - С. 119-122.

114. Куприянова И. В. Быт кержаков Пещерки в воспоминаниях иноконфессиональной группы // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры / Науч. ред. Т. К. Щеглова. — Барнаул: Изд-во БГПУ,2004.-С. 182-187.

115. Куприянова И. В. Старообрядческие общины Солонешенского района в первой трети XX в. // Солонешенский район: Очерки истории и культуры: Сб. науч. — практ. Материалов / Науч. ред. Т. К. Щеглова. — Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. С. 291-300.

116. Кутузов Б. П. К вопросу о феномене старообрядчества // Старообрядчество: история, культура, современность: Тезисы III науч-практ. конф. «Старообрядчество: история, культура, современность». 1517 мая 1997 г. г. Москва. М., 1997. - С. 50-55.

117. Кучуганова Р. П. Уймонские староверы. — Новосибирск: Сибирское соглашение, 2000. 161 с.

118. Липинская В. А. Русское население Алтайского края. Народные традиции в материальной культуре (XVIII — XX вв.). — М.: Наука, 1987. — 224 с.

119. Липинская В. А. Старожилы и переселенцы. Русские на Алтае. XVIII- начало XX века. М.: Наука, 1996. - 269 с.

120. Мальцев А. И. Староверы-странники в XVIII- первой половине XIX в. Новосибирск, 1996; Он же. Старообрядческая повесть XX в. «Последние дни и кончина отца Арсения» // Традиция и литературный процесс. Новосибирск, 1999.

121. Мальцева С. И. Социально-политические преобразования Советской власти в западносибирской деревне: отношение к ним крестьянства. (1923-1929 гг.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Барнаул, 2002. — 22 с.

122. Малышева М. П. Голод на юге Сибири в 1930 г. // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. 1998. - № 2. - С. 84-88.

123. Мангилев П. И. К истории поморского согласия на Урале в XVIII — XX в. // Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий / Отв. ред. И. В. Починская. — Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2000. -С. 4-24.

124. Матушевская Е. Г. Русская старообрядческая община как система (на примере региона Верхокамья) // От Московского государства к Российской империи: Тезисы докл. участников III науч. чтений памяти А. В. Муравьёва. М.: Изд-во «Кузьма», 1998. - С. 23-27.

125. Мельников Ф. Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) Церкви. Барнаул: Изд-во БГПУ 1999. - 557 с.

126. Миловидов В. Ф. Современное старообрядчество. М.: Мысль, 1979. — 125 с.

127. Мотицкий В. П. Эволюция старообрядчества Забайкалья за годы Советской власти. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Улан-Удэ, Иркут. гос. ун-т им. А. А. Жданова, 1970.-23 с.

128. Нагорная С. Ю. Паспорта старообрядцев-странников в рукописном сборнике конца XIX начала XX в.: языковой аспект // Старообрядчество: история и культура: Сб. ст. / Под ред. Дементьевой Л. С. и др. - Барнаул: Изд-во БГТГУ, 1999. - Вып. 1. - С. 157-166.

129. Назаренко Ю. А. К вопросу о религиозной обособленности у русских старообрядцев // Общности и человек в средневековом мире: Материалымежреспубл. конф. М; Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1992. — С. 131-134.

130. Осипов В. И., Осипова А. И. Из истории боровских старообрядческих общин в XX в. // Старообрядчество: история, культура, современность. -М., 1998. Вып. 6. - С. 41-50.

131. Панкратов А. В. От востока направо. История, культура, современные вопросы старообрядчества. М.: Типография ЦНИЭИуголь, 2000. - 230 с.

132. Подмазов А. А. Церковь без священства. Рига: «Лиесма», 1973. - 168 с.

133. Поздеева И. В. Личность и община в истории русского старообрядчества // Мир старообрядчества. История и современность / Отв. ред. И. В. Поздеева. М.: Изд-во МГУ, 1999. - Вып. 5. - С. 3-20.

134. Поздеева И. В. Русское старообрядчество и Москва в начале XX в. // Мир старообрядчества. Москва старообрядческая / Под ред. И. В. Поздеевой. -М., 1995.-Вып. 2.-С. 6-40.

135. Поздеева И. В. Русское старообрядчество как объект комплексного гуманитарного исследования // Традиционная народная культура населения Урала: Материалы междунар. науч.-практ. конф. Пермь, 1997. — С. 41-43.

136. Покровский Н. Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. — Новосибирск: Наука, 1974.

137. Покровский Н. Н.Крестьянский побег и традиции пустынножительства в Сибири XVIII в. // Крестьянство Сибири. XVIII начало XX в. Классовая борьба, общественное сознание и культура. — Новосибирск: Наука, 1975. — С. 19-49.

138. Покровский Н. Н. За страницами «Архипелага ГУЛАГ» // Новый мир. -1991.-№9.-С. 77-90.

139. Покровский Н. Н. Предисловие // Герасимов А. Повесть о Дубчесских скитах // Новый мир. 1991. - № 9. - С. 91-92.

140. Покровский Н. Н. Скитские биографии // Новый мир. 1992. - № 8. - С. 194-210.

141. Покровский Н. Н. Предисловие // Архивы Кремля. В 2 кн. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. / Сост. Н. Н. Покровский. М.; Новосибирск: РОССПЭН, Сибирский хронограф, 1997.-Кн.1. - С. 7-109.

142. Покровский Н. Н. Предисловие // Духовная литература староверов Востока России. XVIII-XX вв. История Сибири. Первоисточники. Новосибирск, 2001. Вып. 9. С. 9-28.

143. Покровский Н. Н., Зольникова Н. Д. Староверы-часовенные на востоке России в XVIII-XX в. Проблемы творчества и общественного сознания. -М.: Памятники исторической мысли, 2002. — 471 с.

144. Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в XX веке. М.: Республика, 1995.-511 с.

145. Приль JI. Н. Старообрядческие общины Прикетья и Причулымья в конце XIX 80-х гг. XX века (Опыт реконструкции жизнедеятельности). Автореф. дисс. канд. ист. наук. - Томск, 2000. — 24 с.

146. Рабчевская А. К. Трансформация духовного облика старообрядцев под воздействием советского образа жизни. (Опыт конкретно-социологическогоисследования среди казаков-некрасовцев). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. -М., 1973.-22 с.

147. Разумовская О. Старообрядческая система ценностей и её эволюция на современном этапе // Проблемы духовной жизни России: история и современность: Сб. ст. / Под ред. О. П. Ершовой. М.: Уникум-центр, 2000. — С. 93-104.

148. Розанов В. В. Религия, философия, культура. М.: Республика, 1992.

149. Русакова JI. М. Традиционное изобразительное искусство русских крестьян Сибири. Новосибирск: Наука, 1989. - 176 с.

150. Русская православная церковь и право: комментарии / Отв. ред. М. В. Ильичев. М.: Изд-во БЕК, 1999. - 464 с.

151. Рыженко П. Ф. Староверы Алтайского Причумышья, по материалам полевых исследований // Старообрядчество: история и культура: Сб. ст. / Под ред. JI. С. Дементьевой. Барнаул: Изд-во БГПУ, 1999. - Вып. 1. - С. 72-77.

152. Рябушинский В. П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. — М.; Иерусалим: «Мосты», 1994. -240 с.

153. Смилянская Е. Б. О некоторых особенностях крестьян-старообрядцев Верхокамья // Традиционная народная культура населения Урала: Материалы междунар. науч.-практ. конфер. Пермь, 1997. - 119-134.

154. Смирнов И. П. Место старообрядчества в философских концепциях «духовного ренессанса» // Мир старообрядчества История и современность. -М., 1999. Вып. 5. - С. 29- 40.

155. Соскин В. JI. Взаимоотношения власти и церкви в Советской России в начале 20-х гг. XX в. // Сибирь на перекрестье мировых религий: Материалы межрегион. Конф. / Отв. ред. А. П. Деревянко. Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 2002. - С. 26-29.

156. Сосковец JI. И. Практика уголовного и административного преследования верующих в Западной Сибири в 1960-е годы // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. — 2003. № 2. - С. 36-40.

157. Соколов Ю. В. Церковь и государство в революционную эпоху // Культура отечества: прошлое, настоящее, будущее: Сб. тезисов, докладов Духовно-исторических чтений / Под ред. Л. М. Хараима, О. Т. Лойко. Томск, 1994. - Вып. 2. - С. 23-28.

158. Список населенных мест Сибирского края. Барнаульский округ. — Новосибирск: Сибирский краевой статистический отдел, 1928. — Вып. 7. 80 с.

159. Список населенных мест Сибирского края. Бийский округ. — Новосибирск: Сибирский краевой статистический отдел, 1928. — Вып. 9. 96 с.

160. Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. М.: Церковь, 1996. — 318 с.

161. Старухин Н. А. Белокриницкое согласие на Алтае: Барнаульская Кресто-воздвиженская церковь // Старообрядчество: история и культура: Сб. ст. / Шд ред. Л. С. Дементьевой. Барнаул: Изд-во БГПУ, 1999. - Вып. 1. - С. 93-103.

162. Старухин Н. А. К истории старообрядчества Нижнего Причарышья // Нижнее Причарышье. Очерки истории и культуры: Материалы VIII Ползу-новских чтений / Под ред. Т. К. Щегловой. Барнаул; Усть-Пристань, 1999, -С 39-42.

163. Старухин Н. А. Старообрядцы Тальменского района: Новые материалы // Нижнее Причумышье. Очерки истории и культуры: материалы краеведч. науч.-практ. и метод, конф. / Под ред. Т. К. Щегловой. — Тальменка, 1997. — С. 73-77.

164. Старухин Н. А. История старообрядческих согласий Алтайского района // В предгорьях Алтая. Очерки истории и культуры / Под ред. Т. К. Щегловой. Барнаул; Алтайское, 1998.— С. 131-135.

165. Старухин Н. А. Из истории старообрядчества и старообрядческих согласий Залесовского района // Залесовское Причумышье: Очерки истории икультуры / Науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. - С.77-90.

166. Старцев А. В. Хозяйственная этика старообрядчества // Старообрядчество: история и культура: Сб. ст. / Под ред. JI. С. Дементьевой.—Барнаул: Изд-во БГПУ, 1999. Вып. 1. - С. 78-93.

167. Тадина Н. А. Этнокультурные и этносоциальные взаимовлияния старообрядцев и алтайцев Уймона // Этнография Алтая и сопредельных территорий / Отв. ред. М. А. Демин, Т. К. Щеглова. — Барнаул: Изд-во Барнаульского пед. ун-та, 1998. С. 42-43.

168. Тарабаев Н. И., Разгон Н. И., Щеглов С. Г. и др. Предисловие // Жертвы политических репрессий в Алтайском крае. — Барнаул: Управление архивного дела в Алтайском крае, 1998.-Т. 1. 1919-1930.-С. 18-32.

169. Тарасов О. Ю. Старообрядческое иконопочитание и тема Антихриста // Культура и история. Славянский мир. М.: Индрик, 1997. - С. 140-159.

170. Темплинг В. Я. Православная церковь Томской губернии в первые годы строительства советской власти. (1921-1932 гг.) //Религия и церковь в Сибири: Сб. науч. ст. и документальных материалов. Тюмень: МИ «РУТРА», 1994.-Вып. 7.-С. 43-66.

171. Традиции духовного пения в культуре старообрядцев Алтая / Т. Г. Казанцева, Н. С. Мурашева, О. А. Светлова и др. Новосибирск: Наука, 2002. -494 с.

172. Фаттахова JI. Р. Певческие традиции старообрядцев барнаульской поморской общины // Этнография Алтая и сопредельных территорий / Под ред. М. А. Демина, Т. К. Щегловой. Барнаул: Изд-во Барнаульского пед. ун-та, 1998.-С. 134-136.

173. Фаттахова JI. Р. Традиции духовного пения старообрядцев Кузбасса. Ав-тореф. дисс. .канд. искусствовед, наук. Новосибирск, 2002. — 20 о.

174. Фурсова Е. Ф. Проявление христианского и традиционного мировоззрения в культуре старообрядцев юга Западной Сибири // Этнография Алтая: Материалы II науч.-практ. конф. / Отв. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул, 1996. -С. 172- 176.

175. Фурсова Е. Ф., Голомянов А. И., Фурсова М. В. Род и семья у старообрядцев-поморцев Новосибирской области (конец XIX — начало XX в.). -Новосибирск: «Агро», 2002. 202 с.

176. Шахназаров О. Л. Старообрядчество и большевизм // Вопросы истории. -2002.-№4.-С. 72-96.

177. Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа//ЗЗСОРГО. — Омск, 1899. Кн. 26. - С. 1-40.

178. Шиндин Б. А., Казанцева Т. Г. Предисловие // Традиции духовного пения в культуре старообрядцев Алтая / Т. Г. Казанцева, Н. С. Мурашева, О. А. Светлова идр.-Новосибирск: Наука, 2002. С. 5-10.

179. Шильдяшев И. М. К вопросу о специфике религиозности населения Западной Сибири // Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири. Новосибирск: СО РАН СССР, 1971. - Ч. 2. - С. 255-261.

180. Шишкин В. А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная Россия. (1917-1928 гг.). — СПб: Российская академия наук, Институт российской истории РАН, 1997 — 340 с.

181. Шишкин В. И. Сибирская Вандея: вооружённое сопротивление коммунистическому режиму в 1920 году. — Новосибирск: Олсиб, 1997. — 710 с.

182. Щапов Я. Н., Васильева О. Ю., Ковальчук П. Н. и др. Христианские вероисповедания и государственная власть в России в XVIII — 1 пол. XX вв. // Отечественная история. — 1998. № 3. - С. 155-162.

183. Щеглова Т. К. «Избяная литургия». Традиционная жилищностроительная культура крестьян-старожилов предгорного Алтая (по материалам экспедиций) И Алтайский сборник / Отв. ред. В. А. Скубневский. -Барнаул, 1997. Вып. 18. - С. 253-278.