автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Стилистический приём литературной аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе конца XX - начала XXI веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стилистический приём литературной аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе конца XX - начала XXI веков"

На правах рукописи

НОВОХАЧЁВА Наталья Юрьевна

СТИЛИСТИЧЕСКИЙ ПРИЁМ ЛИТЕРАТУРНОЙ АЛЛЮЗИИ В ГАЗЕТНО-ПУБЛИЦИСГИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ КОНЦА ХХ-НАЧАЛА XXI ВЕКОВ

10.02.01 - Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ставрополь -2005

Работа выполнена в Ставропольском государственном университете

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор Грязнова Виолетта Михайловна

доктор филологических наук профессор Горина Ирина Ивановна

кандидат филологических наук доцент Ковалева Татьяна Юрьевна

Ведущая организация:

Таганрогский государственный педагогический институт

Защита диссертации состоится 26 октября 2005 года в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 212.256.06 при Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1, корп. 1-а, ауд. 416.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1.

Автореферат разослан « » сентября 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Т.К. Черная

19 W

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация посвящена исследованию стилистического приёма литературной аллюзии, которая функционирует в заголовках современных газет. Изучаются структурные, содержательные и смысловые компоненты данной экспрессивной единицы.

Актуальность избранной темы исследования определяется тем, что в лингвистической литературе не определены чёткие границы содержания понятия «литературная аллюзия». Несмотря на то, что интерес многих языковедов современной эпохи, часто называемой постмодернистской, обращён к газетно-публицистическому дискурсу, в частности, к изучению заголовочных конструкций газет, в научной литературе по исследуемому вопросу не существует общепринятого мнения. Литературная аллюзия рассматривается либо с позиции интертекстуальности (как прецедентный текст), либо с позиции стилистических приёмов (как фигура речи). Не установлено, представляет ли аллюзия как форма проявления интертекстуальности и аллюзия как стилистический приём одно и то же понятие или это разные понятия.

В последние десятилетия широкое распространение получили работы, посвящённые изучению прецедентных феноменов, используемых журналистами для названия своих публикаций. Так, в рамках лингвокультурологи-ческого подхода прецедентные феномены исследуются в двух аспектах:

1) коммуникативно-прагматическом, сторонники которого (Н.Д. Бурвикова, Н.С. Валгина, И.Е. Дементьева, Е.А. Земская, C.B. Ильясова, JI.B. и О.В. Лисо-ченко, Ю.Н. Караулов, С.Г. Корконосенко, В.Г. Костомаров, B.C. Савельев, М.Ю. Сидорова, С.И. Сметанина) рассматривают особенности функционирования прецедентных текстов в речи носителей языка;

2) когнитивном, сторонники которого выявляют характер мыследеятель-ности слушающего или читающего при восприятии и интерпретации прецедентных текстов (Д.В. Багаева, Д.Б. Гудков, В.В. Красных).

Изучению аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе посвящены работы П. Бакри, Н.С. Клушиной, С.И. Сметаниной, М.И. Шостака, Г.С. Шалимовой и других учёных. Литературная аллюзия как стилистический приём рассматривается в исследованиях О.В. Павловской и Д.Н. Яцутко. Однако специальному исследованию экспликация претекстов и прецедентных текстов в литературных аллюзиях не подвергалась. Кроме того, когнитивная метафора, включаемая автором в аллюзивный газетный заголовок, также не изучалась.

В ходе диссертационного исследования автор опирался на следующие работы отечественных и зарубежных учёных в области лингвокультурологии,

дискурсивной, структурной и когнитивной лингвистики и теории журналистской деятельности:

- Н.Ф. Алефиренко, Т. ван Дейка, В.И. Карасика, изучающих содержание, структуру, типологию дискурса;

- Е.А. Баженовой, Р. Барта, И.П. Ильина, Э.А. Усовской, С.А. Ушакина, М.А. Хевеши, проблематикой исследования которых являются проявления тенденций постмодернизма в культуре общества;

- Т.А. Засориной, В.Г. Костомарова, Л.П. Крысина, В.Ф. Олешко, ГЛ. Солга-ника, C.B. Чечеля, В.Н. Шапошникова, исследующих динамику языковых изменений современного общества и уровень культуры деятелей СМИ и массовых читателей;

- С.Н. Бредихина, Н.В. Данилевской, Г.В. Дружина, З.С. Санджи-Гараевой, В.З. Санникова, рассматривающих типы, содержание и функциональную направленность языковой игры;

- Т.В. Евсюковой, Г.В. Лазутиной, Е.А. Покровской, Л.Н. Федотовой, занимающихся исследованиями процесса взаимодействия адресанта и адресата, особенностей восприятия и интерпретации читателем предложенного сообщения;

- О.Н. Емельяновой, В.М. Грязновой, Ю.И. Леденёва, В.А. Малышевой, Л.А. Новикова, Л.Г. Самоток, Ю.С. Степанова, рассматривающих семантические характеристики лексического состава современного русского языка;

- А.Н. Баранова, М. Блэка, H.H. Болдырева, В.Г. Гака, О.И. Глазуновой, Э. Кассирера, Дж. Лакоффа, С.Н. Петровой, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, А.П. Чудинова, основным направлением исследований которых является когнитивная метафора;

- Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, А.Ф. Прияткиной, изучающих структуру, синтаксические особенности и значение высказывания.

Объектом исследования являются газетные заголовки центральной прессы конца XX - начала XXI веков, построенные в виде литературных аллюзий.

Предмет исследования составляют тематические, структурно-семантические и функциональные способы актуализации прецедентных феноменов в литературных аллюзиях, включённых в заголовки современных газет.

Цель диссертации - комплексный анализ особенностей стилистического приёма литературной аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе конца XX - начала XXI веков.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

- уточнить содержание дефиниций «аллюзия» и «литературная аллюзия» в газетно-публицистическом дискурсе;

- выявить специфику и характер отражения общекультурного компонента в литературной аллюзии;

- рассмотреть претексты, эксплицируемые в литературных аллюзиях;

- установить корпус прецедентных феноменов, являющихся базой изучаемых литературных аллюзий;

- проанализировать тематические и структурно-семантические особенности литературных аллюзий и в соответствии с этим выявить разновидности данного средства выразительности, характерные для газетно-публи-цистического дискурса;

- выявить систему действий, совершаемых автором при создании литературной аллюзии и читателем при её восприятии и интерпретации;

- построить модели смысловыражения литературных аллюзий и систематизировать экспрессемы в аспекте функциональной направленности и оценочности.

Материалом исследования послужила картотека газетных заголовков с комментарием, составленная методом избирательной выборки (выбирались только литературные аллюзии) из центральных газет: «Российская газета», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Труд», «Аргументы и факты», «Известия», «Правда», «Советская Россия» за 19982005 годы. Полный список газетных заголовков с указанием прецедентного феномена, характеристикой содержания соответствующей статьи, года и номера издания даётся в приложении.

Методы исследования. В работе нашли своё применение синхронический подход с элементами диахронического, описательно-аналитический метод, трансформационный метод, квантитативный метод, а также общенаучные методы наблюдения, моделирования и интерпретации.

Основными приёмами исследования являются следующие:

- оппозиционный приём при установлении сходства и различия в содержании прецедентного феномена и литературной аллюзии;

- элементы дистрибутивного анализа при сегментации прецедентного феномена и аллюзивного высказывания;

- структурно-семантический анализ компонентов литературной аллюзии;

- приём классификации при объединении литературных аллюзий в классы по тематическим, структурно-семантическим и функциональным признакам;

- фреймовый анализ при построении когнитивных структур, к которым восходят компоненты прецедентного феномена и аллюзивного высказывания;

- метафорический анализ выделения когнитивных моделей, на базе которых созданы литературные аллюзии;

- контекстуальный анализ при установлении актуализированного речевого значения литературных аллюзий.

Научная новизна работы заключается в следующем:

- к изучению литературных аллюзий, функционирующих в газетно-пуб-лицистическом дискурсе, осуществлён комплексный подход, включающий лингвокультурологическую, когнитивно-дискурсионную, структурно-семантическую и функциональную составляющие;

- в научный оборот введены понятия «аллюзивные денотаты первого и второго порядка», «аллюзивные стереотипы первой и второй степени», «прецедема»;

- выявлены способы экспликации претекстов и прецедентных феноменов в литературных аллюзиях;

- рассмотрены процессы кодирования (автором) и декодирования (читателем) информации, заложенной в литературной аллюзии;

- впервые предпринята попытка исследования когнитивной метафоры в составе литературной аллюзии;

- проведенное системное исследование литературных аллюзий в газет-но-публицистическом дискурсе расширяет представление о данных средствах выразительности газетного языка.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В эпоху постмодернизма в центральной прессе, относящейся к га-зетно-публицистическому дискурсу, значительное количество названий публикуемых материалов представляет собой литературные аллюзии, которые относятся к стилистическим приёмам риторического усиления речи, строятся на основе трансформации прецедентных текстов и выступают одним из видов языковых игр, имеющих свои замысел, условия и правила.

2. В литературных аллюзиях всегда отражён общекультурный компонент, который с содержательной стороны включает в себя индивидуально-личностную культуру автора, его профессиональное мастерство и культурный облик массового читателя, а с функциональной - систему действий адресанта и адресата в отношении литературной аллюзии в газетно-публи-цистическом дискурсе: первый кодирует сообщение в виде экспрессемы в ходе осуществления трёх видов деятельности (познавательной, художественной и ценностно-осмысляющей), а второй осуществляет дешифровку экспрессемы с опорой на три уровня своей мыследеятельности (когнитивное, структурно-семантизирующее и распредмечивающее понимание).

3. В построении литературных аллюзий опосредованное участие принимает текст-первоисточник, или денотат первого порядка, который, как

правило, имеет автора, представляет собой культурно-историческую ценность и относится к произведениям элитарной культуры. Экспрессема прямо не заимствует содержание претекста, с которым она генетически связана. Содержательный план литературным аллюзиям задают денотаты второго порядка, представляющие собой два вида прецедентных феноменов (прецедентные высказывания и прецедентные тексты), многообразие которых позволяет объединять прецедентные феномены в тематические классы, подклассы, группы и подгруппы.

4. Актуализация прецедентных феноменов в литературных аллюзиях обусловлена маркерами, или репрезентантами. Степень маркированности данных компонентов является различной в зависимости от характера угадывания читателем денотата второго порядка, участвующего в построении изучаемой языковой единицы. Аллюзивные маркеры, или репрезентанты, создают сходство содержания литературной аллюзии и содержания прецедентного феномена, которое адресат устанавливает на первом уровне мыследеятельности - когнитивном понимании. Сходство в содержании экспрессивной единицы и прецедентного феномена позволяет классифицировать литературные аллюзии по тематическому основанию.

5. Изменение прецедентного феномена осуществляется при помощи компонентов, обладающих повышенной экспрессией (антимаркеров, или трансформантов), особое место среди которых занимают когнитивные метафоры, во всём своём многообразии представленные в структуре литературной аллюзии. Наиболее употребительными фреймовыми моделями в реализации метафорических переносов различных типов оказались следующие: НЕЧТО ТАКОЕ, НЕКТО ЕСТЬ НЕЧТО, НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО 1. Нахождение читателем в структуре литературной аллюзии трансформантов подготавливает его к пониманию смысла аллюзии и её оценке и характеризует прохождение адресатом структурно-семантизирующего уровня мыследеятельности.

6. Смысл литературной аллюзии включает в себя основную содержательную информацию, или диктум, и дополнительную, оценочную, или модус. Наделение аллюзии смыслом и его угадывание всегда субъективированы авторским и читательским видением рассматриваемой проблемы. Успешным можно считать такой газетно-публицистический дискурс, в котором обе субъективности совпадают, что характерно для эмоционально-оценочных литературных аллюзий, в которых в полном объёме отражаются индивидуально-личностная культура и профессиональное мастерство адресанта и культура адресата.

Теоретическая значимость исследования состоит в уточнении содержания понятий «аллюзия» и «литературная аллюзия» и смежных с ними явлений применительно к газетно-публицистическому дискурсу, в выявлении составных частей общекультурного компонента литературных аллюзий, в выделении и характеристике основных структурных компонентов данных средств выразительности, в рассмотрении метафорических трансформаций литературных аллюзий с помощью когнитивной метафоры, в разработке теоретических основ систематизации литературных аллюзий с тематической, структурно-семантической и функциональной точек зрения.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов для дальнейшего изучения других видов аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе, в лексикографической практике при подготовке словарей, имеющих лингвокультурологическую направленность. Материал и результаты работы могут найти применение в вузовских курсах по когнитивной семантике, лингвокультурологии, в курсах поэтики журналистики, а также в спецкурсах и спецсеминарах, посвящённых изучению языка средств массовой информации, практической стилистики.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены в докладах на Международной научной конференции «Антропоцентрическая парадигма в филологии» (Ставрополь, 2003), на Всероссийской научно-практической конференции «Русский язык и активные процессы в современной речи» (Ставрополь, 2003), на Международной конференции «Культура русской речи» (Армавир, 2003), на Международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 2004), на 48-й, 49-й и 50-й научно-методических конференциях «Университетская наука - региону» в Ставропольском государственном университете (2003,2004,2005 гг.). Основные положения работы отражены в десяти публикациях в материалах международных, всероссийских, региональных и университетских научных конференций, а также в научном журнале «Русский язык и межкультурная коммуникация» (Пятигорск, 2003).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух гггав, заключения, библиографического списка, насчитывающего 179 наименований, списка словарей и их условных обозначений, состоящего из 25 изданий, приложения, которое представляет собой перечень литературных аллюзий и прецедентных феноменов, коррелирующих с ними (в целом приложение включает 1356 единиц).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается выбор темы исследования, её актуальность и новизна, определяется цель и задачи исследования, раскрывается научная новизна работы, характеризуются материалы, методы и приёмы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава диссертации «Функционирование литературной аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе» состоит из четырёх параграфов, в которых раскрываются теоретико-методологические основания исследования, анализируются сходство и различие аллюзий и прецедентных феноменов, вводится понятие «литературная аллюзия», даётся характеристика денотатов первого и второго порядков: 1.1. «Аллюзия и смежные явления в заголовочных конструкциях современных газет», 1.2. «Общекультурный компонент литературных аллюзий», 1.3. «Претексты как аллюзив-ные денотаты первого порядка», 1.4. «Аллюзивные денотаты второго порядка и их классификация по источнику».

Газетно-публицистический дискурс представляет собой дистантную форму коммуникативной деятельности институционального и когнитивного характера, основными участниками которой являются представители средств массовой информации как социального института и массовая аудитория. Указанный нами тип дискурса активно вбирает в себя постмодернистские тенденции, в частности, «цитатное письмо», с помощью которого строятся газетные заголовки большинства современных центральных газет: «Аргументы и факты» (АиФ.), «Комсомольская правда» (КП.), «Труд» (Т.), «Известия» (И.), «Московский комсомолец» (МК.), «Российская газета» (РГ.), «Правда» (П.), «Советская Россия» (СР.). Одним из проявлений цитатного письма является аллюзия, имеющая в газетно-публицистическом дискурсе двойственный характер функционирования:

1. Аллюзия в своей основе имеет единый претекст - культурный контекст и литературную традицию - и предстаёт как интертекст (в широком понимании). В узком понимании аллюзия является специальным (прецедентным) текстом, представляющим собой трансформированную цитату, которая осуществляет отсылку к более и менее известному ранее тексту-первоисточнику (претексту). Элементы претекста в составе аллюзии называются маркерами или репрезентантами аллюзии, а сам первоисточник является её денотатом.

В аспекте точности воспроизведения претекста, или текста-донора, аллюзия занимает среднюю позицию среди других основных прецедентных текстов: цитат и реминисценций. Например, заголовки «Унесенные ветром»

(П. 2001 № 6), «Карлсон, который живет на крыше» (П. 2001 № 5) являются точными цитатами названий художественных произведений М. Митчелл и А. Линдгрен. В заголовочной конструкции «На губернатора надейся, а сам не плошай» (П. 2003 № 42) наблюдается не точное воспроизведение пре-текста - русской пословицы, а трансформация, замена слов в конструкции исходного литературного материала «На бога надейся, а сам не плошай». Такие заголовки являются аллюзиями, которые, сравнивая с выше приведенными примерами, можно назвать трансформированными цитатами. Названия статей «Что сталевару хорошо, то ЖКХ - беда» (РГ. 2004 № 65); «Что Березовскому с Шейнисом плохо, то немцу с русским хорошо. И почему так?» (РГ. 2000 № 181), на наш взгляд, относятся к реминисценциям, так как: а) новый текст существенным образом отличается от первоисточника «Что русскому здорово, то немцу смерть» (русская пословица); б) в его структуру не включены значимые в смысловом отношении компоненты текста-донора (субъект и его состояние); в) структура интертекста заимствует лишь ритмическую организацию претекста.

2. Аллюзия проявляет себя как стилистический приём риторического усиления речи, который занимает промежуточное место между тропами и фигурами и создаётся на основе прецедентных текстов, имеющих литературное и нелитературное происхождение. Рассматриваемое средство выразительности обладает способностью намекать на тот или иной текст и с этой точки зрения имеет ещё один денотат (прецедентный текст), а также маркеры, отсылающие к этому денотату. В данном случае аллюзия выступает интертекстом (в широком понимании) по отношению к прецедентному тексту (а не к претексту), сам же текст-первоисточник в аллюзии как стилистическом приёме явно не прослеживается. Так, аллюзивный газетный заголовок «Буря вокруг стакана воды» (АиФ. 1998 № 4) (о том, что в кранах течёт опасная для жизни вода) построен на основе прецедентного выражения «Буря в стакане воды;>. широко известного читателю. В структуре данного заголовка также присутствуют маркеры, или репрезентанты, с помощью которых осуществляется отсылка именно к крылатому выражению, а не к претексту, поскольку текст-донор (высказывание Ш. Монтескье) известен не каждому массовому читателю Установление первоисточника осуществляется благодаря маркерам прецедентного текста, построенного на его основе. Следовательно, аллюзия как стилистический приём предстаёт как интертекстуальность в квадрате.

Таким образом, аллюзия как ингертекстуальное явление и аллюзия как стилистический приём обладают сходными признаками: а) наличием денотатов, к

которым осуществляется отсылка; б) присутствием маркер()в, или репрезентантов как элементов этих денотатов. В то же время между аллюзией как интертекстуальным явлением и аллюзией как стилистическим приемом существует следующее отличие: первая появилась на основе одного денотата (претекста) и является прецедентным текстом, вторая имеет два денотата (прецедентный текст и собственно претекст) и не принадлежит к прецедентным текстам. В нашей работе для разграничения денотатов аллюзии как стилистического приёма введены два понятия: 1) денотат первого порядка, представляющий собой претекст, или текст-донор, на основе которого появился тот или иной прецедентный текст (цитата, аллюзия и реминисценция); 2) денотат второго порядка, под которым понимается прецедентный текст, участвующий в построении рассматриваемой аллюзии. Появление в газетно-публицистическом дискурсе аллюзии как стилистического приёма можно изобразить в виде следующей схемы: Д1 -> Д2 АС = АИ2, ще Д' - претекст (денотат первого порядка), Д2 - прецедентный текст (денотат второго порядка), АС - аллюзия как стилистический приём, АИ2 - аллюзия как интертекстуальное явление в квадрате.

На основе представленной схемы авторами газетных публикаций строится такой вид аллюзии как литературная аллюзия, под которой в диссертации понимается стилистический приём, заключающийся в трансформации и намёке на прецедентный текст, имеющий литературное или нелитературное происхождение и являющийся вербальным или вербально-иконическим знаком. В "структуре литературной аллюзии помимо элементов, отсылающих или намекающих на тот или иной прецедентный текст (маркеров, или репрезентантов), присутствуют элементы (антимаркеры, или трансформанты), изменяющие денотат второго порядка и за счёт этого обладающие повышенной экспрессией, например: «Правовое яблоко нефтяного раздора» (РГ. 2000 № 210) (о споре по поводу пакета акций ОАО «Варьеганнефть») - прецедентный текст «Яблоко раздора». Литературная аллюзия как стилистический приём является экспрессемой.

Однако аллюзия может представлять собой стандартизированную единицу, о чем свидетельствуют аллюзийные стереотипы, которые без изменений или с небольшими изменениями тиражируются разными изданиями. Литературные аллюзии, которые созданы с помощью эквивалентных трансформаций одного и того же прецедентного текста, получили в нашей работе название аллюзийных стереотипов первой степени, например: «Батальоны просят рубля» (КП. 2000 № 64) (о документе, принятом Госдумой о льготах и денежных довольствиях военнослужащим), «Батальоны

просят рубля» (Т. 2000 № 187) (о задержках военных выплат, что вызывает забастовки). Литературные аллюзии, построенные на основе одного и того же денотата второго порядка, но имеющие разное лексическое наполнение, названы аллюзийными стереотипами второй степени, например: «С миру по нитке - Березовскому охрана» (П. 2000 № 124) (о бывших сотрудниках ФСБ и МВД, работающих в частных службах безопасности, помогающих уголовному миру), «С миру по нитке - театру на успех» (Т. 2000 № 205) (о гастролях, благодаря которым улучшается финансовое положение театров). Подобные стандартизированные единицы в силу приобретённой в области периодической печати известности, на наш взгляд, можно считать газетными прецедентными фактами, функционирующими только в газет-но-публицистическом дискурсе.

Доминирование экспрессии в аллюзивных газетных заголовках, ироническое переосмысление и трансформация прецедентных текстов свидетельствуют о принадлежности литературной аллюзии к языковой игре. Аллю-зивная языковая игра представляет собой речетворческую деятельность автора, которая имеет свои замысел (вызвать ироническое отношение читателя к публикуемому материалу), условия (наличие участников игры, наличие общих фоновых знаний и наличие игрового материала) и правила (определённое поведение участников игры).

В литературной аллюзии всегда отражается общекультурный компонент, представляющий собой, на наш взгляд, общность культур адресанта и адресата, каждый из которых представляет собой личность, сложившуюся в условиях той культурной парадигмы, которая функционирует в данном обществе. Общекультурный компонент имеет две стороны: содержательную и функциональную.

С содержательной стороны общекультурный компонент литературной аллюзии представляет собой её экстралингвистическое значение, отражающее индивидуально-личностную культуру, профессиональное мастерство автора и культурный облик массового читателя. Индивидуально-личностная культура журналиста составляет фундамент его профессионального мастерства, заключающегося в такой трансформации прецедентного текста, которая приводит к созданию информативных, интересных по содержанию, легко воспринимаемых и понимаемых массовой аудиторией литературных аллюзий. Современный массовый читатель представляет собой, во-первых, «среднего» человека, усвоившего программу средней школы, во-вторых, пользователя персонального компьютера, знакомящегося с газетными публикациями в сети Интернет. Так как при создании

литературных аллюзий автор всегда опирается на уровень культуры своего адресата, то культурный облик читателя является основополагающей составляющей общекультурного компонента изучаемой экспрессемы.

Функциональная сторона общекультурного компонента литературной аллюзии включает в себя- а) механизм применения автором, или адресантом, своей индивидуально-личностной культуры и профессионального мастерства при создании литературной аллюзии; б) осуществление массовым читателем, или адресатом, процесса восприятия литературной аллюзии и понимание её смысла сообразно своему культурном потенциалу при знакомстве с газетным заголовком. Указанные действия адресант и адресат осуществляют в рамках газетно-публицистического дискурса.

Кодирование автором газетных статей сообщения в виде литературной аллюзии происходит в результате выполнения трёх видов деятельности: 1) познавательной - выбора одного или нескольких прецедентных текстов, наиболее удачно отвечающих авторскому замыслу и являющихся доступными для понимания читателем; 2) художественной — проработки всевозможных способов трансформации прецедентного текста с помощью различных языковых и стилистических средств; 3) ценностно-осмысляющей- планирования автором хода «раскодировки» аллюзивного смысла читателем.

Восприятие читателем литературной аллюзии и постижение её смысла предполагает интуитивное и неосознанное прохождение адресантом трех уровней мыследеятельности: 1) когнитивного понимания - установление сходства в содержании денотата второго порядка и собственно аллюзии; 2) структурно-семантизирующего понимания - определение содержательных различий в экспрессеме и прецедентном тексте; 3) распредмечиваю-щего понимания - постижение непосредственного смысла экспрессивной единицы и её оценивание.

Аллюзивные денотаты обладают разной степенью соотносимости с литературной аллюзией. Претекст участвует в построении данной экспрессемы опосредованно: наделяет прецедентный текст своим содержанием, которое впоследствии в результате трансформации денотата второго порядка отражается в экспрессивной единице. В этом случае денотат второго порядка по отношению к претексту является текстом-реципиентом. Непосредственно литературная аллюзия уже по отношению к прецедентному тексту выступает текстом-реципиентом. Денотатами первого порядка могут быть произведения различных видов искусства (словесной культуры, музыки, архитектуры, кинематографии и т.д.). Произведения словесной культуры являются вербальными претекстами. Произведения других

видов искусства, являющиеся иконическими знаками, выполняют роль аллюзивных денотатов первого порядка через свой вербальный компонент (название) и в силу этого определяются нами как вербально-иконические.

Тексты-доноры отличаются от прецедентных текстов двумя особенностями: 1) претексты, как правило, имеют автора, представляют собой достояние народа в целом, выступая преимущественно произведениями высокой, элитарной культуры и обладая культурно-исторической ценностью, например, в аллюзии «Явление Гришковца народу» (РГ. 2001 № 238) пре-текстом является картина A.A. Иванова «ЯвлениеХриста народу»-, 2) тексты-доноры не всегда известны широкой аудитории, а знакомы заинтересованным в них людям (писателям, учёным, искусствоведам, литературоведам и т.д.). В результате частого цитирования в процессе коммуникации тексты-доноры перестают быть таковыми и начинают функционировать уже как тексты-реципиенты. В этом случае значение первоисточника либо полностью утрачивается, либо несколько видоизменяется. Так, например, выражение «манна небесная», взятое из Библии, первоначально означало «пищу, падавшую с неба для иудеев, странствовавших по пустыне». Став прецедентным, это выражение начало обозначать «нечто редкое, ценное». Следовательно, литературная аллюзия, считающаяся продуктом массовой культуры, благодаря своему денотату второго порядка в большинстве случаев генетически связана с элитарной.

В процессе построения литературных аллюзий активное участие принимают прецедентные тексты и прецедентные высказывания (денотаты второго порядка), которые в целом объединяются в класс прецедентных феноменов и являются продуктами массовой культуры. Основываясь на претекстах, явно или неявно цитируя их, прецедентные феномены (тексты-реципиенты) разрушают привычные стереотипы людей и представляют собой одновременно конструкции «текст в тексте» и конструкции «текст о тексте». Поэтому между прецедентным феноменом и претекстом существует более тесная связь, чем между первоисточником (претекстом) и аллюзией. Многообразие претекстов порождает многообразие прецедентных феноменов, что позволяет классифицировать аллюзивные денотаты второго порядка по источнику. Основанием подобной классификации можно считать соотнесённость прецедентного феномена с тем или иным вербальным и вербально-иконическим претекстом.

В работе выделены следующие классы текстов-реципиентов: 1) тексты и высказывания из произведений художественной литературы, например: «Поэт в России больше, чем поэт» — «Футбол в России больше, чем... бюджет» (РГ. 2001 № 228); «Когда в товарищах согласья нет, на лад их

дело не пойдет» - «Когда в товарищах согласья нет, на смену им приходят господа» (АиФ. 1999 № 47); 2) высказывания из произведений устного народного творчества, например: «Дружба дружбой, а табачок врозь» -«Дружба дружбой, а денежки врозь» (РГ. 2000 № 44); «Снесла курочка яичко не простое, а золотое» - «Снесла курочка яичко. Не простое, а с аспирином!» (КП. 2002 № 60); 3) песенные тексты, например: «На границе тучи ходят хмуро» - «Над Косою тучи ходят хмуро» (Т. 2003 № 197); «Эх, дороги, пыль да туман...» - «Эх, налоги, пыль да туман...» (Т. 2000 № 220); 4) высказывания и ситуации из области киноискусства, например: «Место встречи изменить нельзя» - «Место встречи изменить можно» (РГ. 2003 № 96); «Свой среди чужих, чужой среди своих» - «Свои среди чужих, чужые среди своих» (КП. 2000 № 160); 5) прецедентные феномены из газетно-публицистических текстов, например: «Новое поколение выбирает «Пепси» - «Новое поколение выбирает «Фауста» (Т. 2004 № 95); «Учиться, учиться и учиться» - «Учиться и учиться: чему?» (Т. 2004 № 64); 6) крылатые слова и выражения, например: «Иваны, не помнящие родства» -«Ивановы, помнящие родство» (Т. 2000 № 167); 7) официально-деловые ситуации и тексты, например: «Осторожно: двери закрываются!» -«Осторожно: «Окна» закрываются» (АиФ. 2005 № 41); «Приговор обжалованию не подлежит» - «Диагноз обжалованию подлежит» (РГ. 2003 № 258); 8) названия произведений изобразительного искусства, например: «Возвращение блудного сына» - «Возвращение блудного Фоменко» (КП. 2002 № 63); 9) религиозные тексты, например: «Не суди, да не судим будешь» - «Не бери и не судим будешь» (РГ. 2000 № 24); 10) научный текст, например: «От перемены мест слагаемых сумма не меняется» - «От перемены слагаемых все меняется» (РГ. 2000 № 38).

Среди перечисленных классов прецедентных феноменов в качестве денотатов второго порядка чаще всего употребляются следующие тексты-реципиенты: «Если звезды зажигают—значит это кому-нибудь нужно?»; «Что день грядущий мне готовит?»; «Чторусскому здорово, то немцу - смерть»; «На Бога надейся, а сам не плошай»; «Невероятные приключения итальянцев в России»; «Кадры решают всё»; «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!»; «Возвращение блудного сына». Частота использования автором того или иного прецедентного феномена при построении литературной аллюзии соответствует культурному облику массового читателя и отвечает специфике его обыденного сознания.

Вторая глава «Тематические, структурно-семантические и функциональные особенности литературных аллюзий» посвящена анализу структуры, содержания и смысла литературных аллюзий, с помощью которых

строятся современные газетные заголовки, и состоит из трёх параграфов: 2. ]. «Аллюзивныерепрезентанты и их типы» (2.1.1. «Тематическая классификация литературных аллюзий»), 2.2. «Аллюзивные трансформанты и их типы» (2.2.1. «Структурно-семантическая классификация литературных аллюзий»), 2.3. «Аллюзивный смысл и его типы» (2.3.1. «Функциональная классификация литературных аллюзий»).

Денотаты второго порядка литературной аллюзии угадываются массовым читателем благодаря маркерам, или репрезентантам, частично или полностью совпадающим с компонентами денотата второго порядка. Ал-люзивными маркерами, или репрезентантами, в работе названы структурные компоненты экспрессемы, указывающие на тот или иной прецедентный феномен и передающие его содержание. Создаваемое за счёт репрезентантов содержательное сходство литературной аллюзии и её денотата второго порядка устанавливается адресатом на первом уровне мыследея-тельности - когнитивном понимании.

Появление в содержательной структуре аллюзии указанных компонентов, на наш взгляд, осуществляется в два этапа: 1) элементы денотата первого порядка включаются в прецедентный феномен, проявляя себя как маркеры текстов-реципиентов; 2) элементы текста-реципиента, использованные журналистом для построения аллюзии, становятся аллюзивными репрезентантами. Некоторые маркеры обладают определённой степенью маркированности, под которой понимается способность репрезентанта в большем или меньшем объёме осуществлять отсылку к денотату второго порядка экспрессемы. В работе выделены следующие типы репрезентантов, осуществляющих отсылку к тому или иному прецедентному феномену и намекающих на них:

1) графические маркеры - сходство в графическом оформлении аллюзии и прецедентного феномена (слова, сочетания слов, словосочетания, предикативные основы и целые предложения), например: «Сын полка уходит в дозор» (Т. 2003 № 96) - прецедентный феномен «Сын полка»: «Вам песня строить и жить помогает?» (РГ.2003 № 154) - текст-реципиент «Нам песня строить и жить помогает»:

2) фонетические репрезентанты - рифмование некоторых элементов аллюзии с соответствующими им компонентами прецедентного феномена, например: «Спокойной ночи, барыши!» (МК. 2004 № 13) - текст-реципиент «Спокойной ночи, малыши!-»:

3) корневые маркеры - сходные корневые морфемы аллюзивного и прецедентного компонента: а) семантические маркеры, обладающие се-

мантической общностью с элементами прецедентного феномена, например: «Сенаторы всех стран, соединяйтесь!» (РГ. 2000 № 15) - текст-реципиент «Пролетарии всех стран, объединяйтесь/» (лексема «пролетарий» и лексема «сенатор» являются согипонимами к гиперониму «человек по социальной принадлежности»); б) этимологические маркеры, не имеющие общности в лексическом значении с компонентами текста-реципиента, например: «Шумел Камышин, деревья гнулись...» (КП. 2002 № 84) - текст-реципиент «Шумел камыш, деревья гнулись»;

4) грамматические репрезентанты - определенные морфологические формы (рода, вида и времени) того или иного слова прецедентного феномена, которые не наблюдаются в аллюзии: например: «Утомленный отсутствием солнца» (АиФ.2000 № 10) - прецедентный феномен «Утомленные солнцем»;

5) структурно-синтаксические репрезентанты - параллельные синтаксические конструкции денотата второго порядка и аллюзии (одинаковое расположение сходных членов предложения), например: «Чубайс любит троицу» (РГ. 2001 № 202) - текст-реципиент «Бог любит троицу». Сопоставляемые простые предложения построены по одной и той же модели: {К 1 + УГ+ N3}, где N1 - имя существительное в именительном падеже, спрягаемый глагол, N3 - имя существительное в винительном падеже, причём первые два компонента схемы являются предикативной основой, а третий компонент выступает присловным распространителем, связанным со сказуемым синтаксически и семантически.

Все перечисленные типы репрезентантов являются стандартными компонентами литературной аллюзии, которые присутствуют в содержательной структуре экспрессивной единицы не изолированно друг от друга, а в совокупности. На основе классификации прецедентных феноменов по источнику и выделенных типов маркеров составлена тематическая классификация литературных аллюзий, в которой выделены следующие классы: 1) литературно-художественные экспрессемы, например: «Облако без штанов» (РГ. 2001 № 205) - прецедентное высказывание «Облако в штанах»; «Клон и Моська» (КП. 2002 № 56) - прецедентное высказывание «Слон и Моська»; 2) фольклорные аллюзии, например: «Актёр двойником красен» (КП. 2000 № 22) - текст-реципиент «Долг платежом красен»; «Охота пуще рыбалки» (Т. 2000 № 205) - текст-реципиент «Охота пуще неволи»', 3) кинематографические аллюзии, например: «О русском языке замолвите слово» (П. 2000 № 53) - прецедентное высказывание «О бедном гусаре замолвите слово»-, «Одинокий тренер желает познакомиться» (РГ.

2000 № 96) - текст-реципиент «Одинокая женщина желает познакомиться.»; 4) песенные аллюзии, например: «Как упоительны в Рязани вечера» (РГ. 2001 № 126) - прецедентный феномен «Как упоительны в России вечера», «Почему мальчик хочет именно в Тамбов» (КП. 2001 № 44) - текст-реципиент «Мальчик хочет в Тамбов»', 5) газетно-публицистические аллюзии, например: «Сделай паузу, не ешь чипсы» (Т. 2002 № 205) - прецедентный феномен «Сделай паузу - скушай Твикаг, «Подпишись, а то проиграешь» (РГ. 2000 № 25) - текст-реципиент «Голосуй, а то проиграешь/»; «Новое поколение выбирает мир» (РГ. 2004 № 78) - прецедентный феномен «Новое поколение выбирает Пепси»-, 6) крылатые аллюзии, например: «Театр начинается с губернатора» (Т. 2004 № 41) - прецедентный феномен «Театр начинается с вешалки«Родства не помнящие Вольфовичи» - текст-реципиент «Родства не помнящие Иваны») 7) официально-деловые аллюзии, например: «Героям вход воспрещен» (Т 2004 № 37) - текст-реципиент «Посторонним вход воспрещен!»', «Осторожно, «окна» закрываются!» (Т. 2002 № 10) - прецедентный феномен «Осторожно: двери закрываются!»', 8) интермедиальные аллюзии, например: «Явление Ор-бакайте народу» (КП. 2000 № 185) - прецедентный феномен «Явление Христа народу», «Возвращение блудной Барбары...» (АиФ. 2000 № 5) -текст-реципиент «Возвращение блудного сына»; 9) библеизмы, например: «Око за око - и мир ослепнет» (П. 2001 № 141) - прецедентный феномен «Око за око, зуб за зуб»; «Глас народа, вопиющего с галёрки» (Т. 2000 № 201) - текст-реципиент «Глас вопиющего в пустыне»; 10) научные аллюзии, например: «От перемены цвета доллар не меняется» (Т. 2003 № 87) -прецедентный текст «От перемены мест слагаемых сумма не меняется». Особый класс составили контаминированные литературные аллюзии, построенные на основе двух прецедентных текстов, например: «Особенности национальной охоты на шайбу, или В хоккей играют настоящие киргизы» (КП. 2001 № 33) - прецедентные феномены «Особенности национальной охоты» и «В хоккей играют настоящие мужчины».

Установление дополнительных смыслов осуществляется читателем на основе определения присутствующих в структуре литературной аллюзии антимаркеров, или трансформантов. Изменяя содержание денотата второго порядка, антимаркеры противопоставляются соответствующим им по структуре компонентам прецедентного феномена. Компоненты прецедентного феномена, с которыми коррелируют аллюзивные трансформанты, в нашей работе названы прецедемами. Разнообразные трансформации денотатов второго порядка позволили выделить следующие группы транс-

формантов, которые встречаются в структуре аллюзивных заголовков современных газет либо обособленно, либо в совокупности:

1. Лексико-семантические трансформанты - это такие структурные компоненты аллюзии, которые находятся в словесной оппозиции (формальной, семантической, формально-семантической) с прецедемами, например: «Луч Светы в тёмном царстве» (РГ. 2001 № 219) (о завоевании золотой медали гимнасткой Светланой Хоркиной) - текст-реципиент «Луч света в тёмном царстве»; «Владивосток - дело тонкое» (МК. 2004 № 154) (о скандальных выборах мэра г. Владивостока) - денотат второго порядка «Восток - дело тонкое» (Владивосток находится на Востоке и таким образом выступает частью данного географического объекта);

2. Синтаксические антимаркеры - трансформации синтаксических конструкций аллюзивных денотатов второго порядка, например: «Процесс пошёл. Штатно» (РГ. 2004 № 50) (о штатных изменениях в правительстве РФ) - текст-реципиент (.(.Процесс пошёюг,

3. Стилистические антимаркеры - это такие структурные компоненты аллюзии, которые являются тропами и фигурами. Основной подгруппой стилистических трансформантов являются тропеические трансформанты - трансформации прецедентных феноменов при помощи когнитивных метафор, осуществляемые авторами по определённым метафорическим моделям (типовым образцам переносов, при которых происходит наделение «новой» семантикой аллюзивных компонентов, соотносимых с прецедемами). Чаще всего литературные аллюзии строятся по трём фреймовым моделям: а) фреймовая модель НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО 1, например: прецедентный феномен «Обещанного три года ждут» - «Долги два года ждут» (Т. 2005 № 54) (о том, что предприятие, уволив работников, два года не выплачивает им задолженные деньги) (слот НЕЧТО: концепт-цель ВЗЯТОЕ ВЗАЙМЫ, ТРЕБУЮЩЕЕ ВОЗВРАТА, слот НЕЧТО 1: концепт-источник ОБЯЗАТЕЛЬСТВО ЧТО-ЛИБО СДЕЛАТЬ, метафора структурная ДОЛГ - ЭТО ОБЕЩАНИЕ); б) фреймовая модель НЕКТО ЕСТЬ НЕЧТО 1, например: текст-реципиент «Не было бы счастья, да несчастье помогло» - «Не было бы счастья, да шведы помогли» (РГ. 2002 № 82) (о том, что после победы над шведами сборная России по хоккею вышла в четверть финала чемпионата мира) (слот НЕКТО: концепт-цель ИНОСТРАНЕЦ, слот НЕЧТО 1: концепт-источник СОСТОЯНИЕ ЧЕЛОВЕКА, метафора ориен-тационная ЧУЖОЙ - ЭТО ПЛОХО); в) фреймовая модель НЕЧТО ТАКОЕ, например: прецедентный феномен «Дружба дружбой, а табачок врозь» -«Дружба дружбой, а деньги - врозь» (Т. 2005 № 54) (о том, что досрочное

погашение кредита Германии для России не принесёт никаких процентных скидок) (слот НЕЧТО: концепт-цель КАПИТАЛ, концепт-источник ВЕЩЕСТВО, слот ТАКОЕ: ИМЕЮЩИЙ АНАЛОГИЧНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ, метафора онтологическая КАПИТАЛ - ЭТО ВЕЩЕСТВО); текст-реципиент «Хлеб всему голова» - «Компьютер всему голова (Т. 2003 № 82) (о внедрении сети Интернет в сельскую местность) (слот НЕЧТО: концепт-цель МАШИНА, концепт-источник ПРОДУКТ ИЗ МУКИ, слог ТАКОЕ: ИМЕЮЩИЙ ТЕ ЖЕ ВНЕШНИЕ И ВНУТРЕННИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ, метафора структурная МАШИНА - ЭТО ВЕЩЕСТВО).

5. Морфологические трансформанты (в нашей картотеке это замена служебных частей речи), например: «Один за всех и все на одного» (П. 2000 № 75) (об увольнении тренеров футбольных команд за плохие игры) -прецедентный феномен «Один за всех и все за одного», «Где Тонга, там не рвётся (КП. 2000 № 211) (о выступлении женской команды по гребле в городе Тонга) - текст-реципиент «Где тонко, там и рвётся»;

6. Антимаркеры-инновации - это такие структурные компоненты литературной аллюзии, которые представляют собой результат словообразовательной игры и являются авторскими неологизмами, например: «Плюс метанизация всей страны (Т. 2004 № 127) (о том, что в России с повышением цен на бензин возникла проблема газификации автомобилей) - прецедентное высказывание «... плюс электрификаиия всей страны».

Наиболее распространённой является трансформация прецедентного феномена, которая осуществляется за счёт использования совокупности двух типов трансформантов: синтаксический антимаркер (одновременное вычёркивание и добавление единиц в исходную форму) + лексико-семан-тический или тропеический трансформант, например: «Не всё импортёрам масленица» (РГ. 2004 № 65) (о новых ГОСТах, которые должны остановить поток привоза в Россию импортного масла) - прецедентный феномен «Не всё коту масленица». Всё представленное разнообразие трансформантов читатель обнаруживает на структурно-семантизирующем уровне мыследеятельности, который подготавливает его к пониманию смысла аллюзии и её оценке.

Присутствие в структуре литературной аллюзии тех или иных антимаркеров, порождающих релевантность в содержании экспрессемы и прецедентного феномена, послужило основанием структурно-семантической классификации литературных аллюзий, в которой выделено два класса литературных аллюзий: 1) аллюзии, структурные схемы которых не изменились по сравнению с денотатом второго порядка, например: «В бой идут

одни Гулливеры» (РГ. 2000 № 36) (о баскетбольной игре на первом туре баскетбольной лиги) - текст-реципиент «В бой идут одни «старики»: 2) аллюзии, структурные схемы которых претерпели трансформации, например: «Я русский бы выучил. Только зачем?» (РГ. 2000 № 194) (о том, что получающие российское гражданство должны сдать экзамен на знание русского языка) - текст-реципиент «Ярусский бы выучил только за то...».

Литературная аллюзия всегда выражает актуализированное речевое значение, или смысл, представляющий собой целостное содержание ал-люзивного высказывания, не сводимое к значениям составляющих его частей, определяемое данной ситуацией или контекстом. Смысл экспрес-семы состоит из диктума (основной содержательной информации), который раскрывает поверхностное или буквальное значение, равное сумме значений компонентов высказывания, и модуса (дополнительной, оценочной информации), который имеет глубинное значение и является семантическим результатом сочетания значений компонентов высказывания.

Наделение литературной аллюзии тем или иным смыслом направлено на достижение адресантом коммуникативной ясности, представляющей собой совпадение интенции автора и интерпретации адресата. Это является особенно важным, поскольку любой коммуникативный акт в газетно-публицистическом дискурсе в полном объёме может состояться тогда, когда в семантической организации аллюзивного высказывания присутствует субъект восприятия - массовый читатель, который осуществляет узнавание, угадывание замысла адресанта. Определение замысла автора осуществляется читателем на третьем уровне мыследеятельности - распред-мечивающем понимании, включающем в себя две стороны: 1) определение диктума аллюзии; 2) установление аллюзивного модуса. Первая сторона распредмечивающего понимания связана с когнитивным и структурно-семантизирующим уровнями мыследеятельности, поскольку при определении диктума экспрессивной единицы читатель устанавливает семантику созданного публицистом сочетания маркеров и трансформантов литературной аллюзии.

В зависимости от того, какая сторона распредмечивающего понимания становится доминирующей в процессе понимания смысла экспрессивной единицы, на основании сравнения со значением прецедентного феномена, можно выделить две группы аллюзивных значений, которые чаще всего выражают современные газетные заголовки: 1) констатирующие значения, которые тождественны буквальным значениям и выводятся из обязательно присутствующей в экспрессеме информационной константы

(того, о чём говорится); 2) экспрессивно-оценочные значения, которые выражают дополнительную, оценочную информацию (модус) в газетном заголовке.

В соответствии с выделенными типами аллюзивного смысла был а составлена функциональная классификация литературных аллюзий, представляющая собой распределение экспрессем по группам в зависимости от той функции, которая возложена на аллюзивный заголовок автором. Основанием данной классификации является характер соотношения со значением прецедентного феномена. Выделены две группы экспрессем: 1) констатирующие аллюзии, выражающие буквальное значение, которое может а) уточнять значение прецедентного феномена (конкретно-де-тализирующие аллюзии), например: «Дальний Восток - дело тонкое!» (КП. 2000 № 134) (о том, что многие проблемы Дальнего Востока связаны со строительством Бурейской ГЭС) - текст-реципиент «Восток - дело тонкое»; б) отрицать значение текста-донора (антонимичные экспрессемы), например: «Кто купил билетов пачку - не получит водокачку!» (КП. 2000 № 187) (о новых видах мошенничества в России) - прецедентный феномен «Кто купил билетов пачку, тот получит водокачкуЬг, в) соотноситься со значением денотата второго порядка (соотносительные аллюзии), например: «Чтоб ты жил на тариф!» (РГ. 2002 № 103) (о повышении тарифов на коммунальные услуги) - текст-реципиент «Чтоб ты жил на одну зарплату»; г) давать новую номинацию компонентам прецедентного феномена (номинативные экспрессивные единицы), например: «Есть такая профессия - черемшу защищать!» (КП. 2001 № 93) (о том, как охраняют границу от китайских похитителей черемши) - текст-реципиент «Есть такая профессия - Родину защищать»;

2) эмоционально-оценочные аллюзии, выражающие переносное значение: а) метафорические аллюзии, дающие переносную характеристику описываемому в публикации событию, например: «Унесённые выборами» (РГ. 2003 № 231) (о трате чиновниками денег, выделенных Правительством на ремонт ЖКХ) - прецедентный феномен «Унесённые ветротг, б) иронические экспрессемы, несущие в себе комическую интерпретацию сообщаемого, например: «Кто к нам с мячом придет, тот по шайбе и получит!» (КП.2002 №110) - текст-реципиент «Кто к нам с мечом войдет, тот от меча и погибнет»; в) буквально-метафорические аллюзии, содержащие в себе аналитическую и оценочную информацию, например: «Рад бы в налоговый рай, да ООН не пускает» (РГ. 2003 № 260) (о том, что ООН создаёт Международную налоговую организацию, которая должна контролировать сбор налогов 191 страны, входящей в ООН) - прецедент-

ный феномен «Рад бы в рай, да грехи не пускают»; г) инновационные экспрессивные единицы, существенно отличающиеся по своему значению от прецедентного феномена, например: «Когда финансы поют... оду» (КП. 2001 № 110) (о том, как банки завлекают клиентов) - текст-реципиент «Мэм финансы поют романсы». Выделенные нами разновидности литературных аллюзий можно считать условными, поскольку каждая из них выполняет функцию приближения той или иной литературной ситуации, отражённой в экспрессеме, к реальной действительности.

В заключении к диссертации подведены итоги исследования и намечены направления последующего изучения поставленных в работе проблем. Перспектива дальнейшего исследования видится в изучении других видов аллюзии, использующихся в газетно-публицистическом дискурсе; в выявлении специфики функционирования данного средства выразительности не только в газетных заголовках, но и в текстах самих статей.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Новохачёва Н.Ю. Репрезентанты литературных аллюзий в современных газетно-публицистических текстах // Русский язык и межкультурная коммуникация.-2003.-№ 1.-С. 175-178.

2. Новохачёва Н.Ю. Структурно-трансформированные литературные аллюзии в современных газетно-публицистических текстах // Культура русской речи:' Материалы третьей Международной конференции в рамках реализации федеральной и краевой программы «Русский язык»: Сборник. -Армавир: Редакционно-издательский центр АГПУ, 2003. - С. 176-180.

3. Новохачёва Н.Ю. Особенности аллюзивных претекстов в современном газетном языке // Профессиональная этика журналиста: Материалы Международной научной конференции «Татшцевские чтения: актуальные проблемы науки и практики». - Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 2004. -С. 214-216.

4. Новохачёва Н.Ю. Основные функции источников литературных аллюзий в современных газетно-публицистических текстах // Русский язык и активные процессы в современной речи: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - М.: Илекса; Ставрополь: Сервисшко-ла, 2003.-С. 421-424.

5. Новохачёва Н.Ю. Аллюзивная языковая игра в современных заголовочных конструкциях // Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания: Материалы 49-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука -

региону». Ч. 2. Лингвистика. - Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 2004. - С. 68-71.

6. Новохачёва Н.Ю. Особенности процесса восприятия современных газетных аллюзивных заголовков массовым читателем // Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания: Материалы 49-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону». Ч. 2. Лингвистика. - Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 2004. - С. 165-166.

7. Новохачёва Н.Ю. Аллюзия как интертекстуальное явление в современных газетных заголовочных конструкциях // Лингвокультурное содержание и дидактическая прагматика в профессиональной подготовке преподавателей и переводчиков: Материалы 49-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону». Ч. 2. Лингвистика. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2004. - С. 296-299.

8. Новохачёва Н.Ю. Литературная аллюзия как приём риторического усиления речи // Актуальные проблемы филологии, журналистики и культурологии: Материалы 48-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону». - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2004. - С. 51 -52.

9. Новохачёва Н.Ю. Отражение общекультурного компонента в литературных аллюзиях современных газетно-публицистических текстов // Антропоцентрическая парадигма в филологии: Материалы Международной научной конференции Ч. 2 Лингвистика. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003. - С. 343-346.

10. Новохачёва Н.Ю. Особенности аллюзивных денотатов //Язык как культурно-образовательная среда: лингвистика, перевод, лингводидакгика: Материалы 50-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука-региону», Ставрополь: Изд-во СГУ, 2005. - С. 196-199.

Изд. лиц.серия ИД № 05975 от 03.10.2001 Подписано в печать 22.09.2005 Формат 60x84 1/16 Усл.печ.л. 1,45 Уч.-изд.л. 1,19

Бумага офсетная Тираж 100 экз. Заказ 376

Отпечатано в Издательско-полиграфическом комплексе Ставропольского государственного университета 355009, Ставрополь, ул Пушкина, 1.

í

I

4

*

I

V %

РНБ Русский фонд

2006-4 19614

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Новохачёва, Наталья Юрьевна

Введение.3

Глава 1. Функционирование литературной аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе.11

1.1. Аллюзия и смежные явления в заголовочных конструкциях современных газет.12

1.2. Общекультурный компонент литературных аллюзий.27

1.3. Претексты как аллюзивные денотаты первого порядка.39

1.4. Аллюзивные денотаты второго порядка и их классификация по источнику.50

Выводы.100

Глава 2. Тематические, структурно-семантические и функциональные особенности литературных аллюзий.102

2.1. Аллюзивные репрезентанты и их типы.102

2.1.1. Тематическая классификация литературных аллюзий.113

2.2. Аллюзивные трансформанты и их типы.122

2.2.1. Структурно-семантическая классификация литературных аллюзий.153

2.3. Аллюзивный смысл и его типы.159

2.3.1. Функциональная классификация литературных аллюзий.170

Выводы.174

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Новохачёва, Наталья Юрьевна

Актуальность темы исследования. В последние десятилетия в исследованиях отечественных языковедов всё больше внимания уделяется рассмотрению языка с позиций антропоцентризма, согласно которому во главу угла ставится человек, носитель и пользователь языка. Язык, являясь важнейшим средством общения людей, подчинён потребностям, интересам и уровню культуры собеседников (непосредственных или опосредованных), что подтверждает его социокультурный характер. Именно поэтому развитие и изменение языка исследуется сообразно той культурной парадигмы, которая сформировалась в социуме на определённом периоде времени.

Несмотря на то, что интерес многих языковедов современной эпохи, часто называемой постмодернистской, обращён к газетно-публицистическому дискурсу, в частности, к изучению заголовочных конструкций газет, в научной литературе о сущности литературной аллюзии не существует общепринятого мнения. Литературная аллюзия рассматривается либо с позиции интертекстуальности (как прецедентный текст), либо с позиции стилистических приёмов (как фигура речи). Не установлено, представляет ли аллюзия как форма проявления интертекстуальности и аллюзия как стилистический приём одно и то же или это разные понятия.

В последние десятилетия широкое распространение получили работы, посвященные изучению прецедентных феноменов, используемых журналистами для названия своих публикаций. Так, в рамках лингвокультурологического подхода прецедентные феномены исследуются в двух аспектах:

1) коммуникативно-прагматическом, сторонники которого (Н.Д. Бурви-кова, Н.С. Валгина, И.Е. Дементьева, Е.А. Земская, С.В. Ильясова, JI.B. и О.В. Лисоченко, Ю.Н. Караулов, С.Г. Корконосенко, В.Г. Костомаров, B.C. Савельев, М.Ю. Сидорова, С.И. Сметанина) рассматривают особенности функционирования прецедентных текстов в речи носителей языка;

-42) когнитивном, сторонники которого выявляют характер мыследеятель-ности слушающего или читающего при восприятии и интерпретации прецедентных текстов (Д.В. Багаева, Д.Б. Гудков, В.В. Красных).

Изучению аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе посвящены работы П. Бакри, Н.С. Клушиной, М.И. Шостака, Г.С. Шалимовой и других учёных. Литературная аллюзия как стилистический приём рассматривается в исследованиях О.В. Павловской и Д.Н. Яцутко. Однако специальному исследованию экспликация претекстов и прецедентных текстов в литературных аллюзиях не подвергалась. Кроме того, когнитивная метафора, включаемая автором в аллюзивный газетный заголовок, также не изучалась.

В ходе диссертационного исследования автор опирался на следующие работы отечественных и зарубежных учёных в области лингвокультурологии, дискурсивной, структурной и когнитивной лингвистики и теории журналистской деятельности:

- Н.Ф. Алефиренко, Т. ван Дейка, В.И. Карасика, изучающих содержание, структуру, типологию дискурса;

- Е.А. Баженовой, Р. Барта, И.П. Ильина, Э.А. Усовской, С.А. Ушакина, М.А. Хевеши, проблематикой исследования которых являются проявления тенденций постмодернизма в культуре общества;

- Т.А. Засориной, Л.П. Крысина, В.Ф. Олешко, Г.Я. Солганика, С.В. Чече-ля, В.Н. Шапошникова, исследующих динамику языковых изменений современного общества и уровень культуры деятелей СМИ и массовых читателей;

- С.Н. Бредихина, Н.В. Данилевской, Г.В. Дружина, З.С. Санджи-Гараевой, В.З. Санникова, рассматривающих типы, содержание и функциональную направленность языковой игры;

- Т.В. Евсюковой, Г.В. Лазутиной, Е.А. Покровской, Л.Н. Федотовой, занимающихся исследованиями процесса взаимодействия адресанта и адресата, особенностей восприятия и интерпретации читателем предложенного сообщения;

- О.Н. Емельяновой, В.М. Грязновой, Ю.И. Леденёва, В.А. Малышевой, JI.A. Новикова, Л.Г. Самотик, Ю.С. Степанова, рассматривающих семантические характеристики лексического состава современного русского языка;

- А.Н. Баранова, М. Блэка, Н.Н. Болдырева, В.Г. Гака, О.И. Глазуновой, Э. Кассирера, Дж. Лакоффа, С.Н. Петровой, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, А.П. Чудинова, основным направлением исследований которых является когнитивная метафора;

- Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, А.Ф. Прияткиной, изучающих структуру, синтаксические особенности и значение высказывания.

Объектом исследования являются газетные заголовки центральной прессы конца XX - начала XXI веков, построенные в виде литературных аллюзий.

Предмет исследования составляют тематические, структурно-семантические и функциональные способы актуализации прецедентных феноменов в литературных аллюзиях, включённых в заголовки современных газет.

Цель диссертации - комплексный анализ особенностей стилистического приёма литературной аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе конца XX — начала XXI веков.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

- уточнить содержание дефиниций «аллюзия» и «литературная аллюзия» в газетно-публицистическом дискурсе;

- выявить специфику и характер отражения общекультурного компонента в литературной аллюзии;

- рассмотреть претексты, эксплицируемые в литературных аллюзиях;

- установить корпус прецедентных феноменов, являющихся базой изучаемых литературных аллюзий;

- проанализировать тематические и структурно-семантические особенности литературных аллюзий и в соответствии с этим выявить разновидности данного средства выразительности, характерные для газетно-публицистического дискурса;

- выявить систему действий, совершаемых автором при создании литературной аллюзии и читателем при её восприятии и интерпретации;

- построить модели смысловыражения литературных аллюзий и систематизировать экспрессемы в аспекте функциональной направленности и оценочное™.

Материалом исследования послужила картотека газетных заголовков с комментарием, составленная методом избирательной выборки (выбирались только литературные аллюзии) из центральных газет: «Российская газета», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Труд», «Аргументы и факты», «Известия», «Правда», «Советская Россия» за 1998-2005 годы. Полный список газетных заголовков с указанием прецедентного феномена, характеристикой содержания соответствующей статьи, года и номера издания даётся в приложении.

Методы исследования. В работе нашли своё применение синхронический подход с элементами диахронического, описательно-аналитический метод, трансформационный метод, квантитативный метод, а также общенаучные методы наблюдения, моделирования и интерпретации.

Основными приёмами исследования являются следующие:

- оппозиционный приём при установлении сходства и различия в содержании прецедентного феномена и литературной аллюзии;

- элементы дистрибутивного анализа при сегментации прецедентного феномена и аллюзивного высказывания;

- структурно-семантический анализ компонентов литературной аллюзии;

- приём классификации при объединении литературных аллюзий в классы по тематическим, структурно-семантическим и функциональным признакам;

- фреймовый анализ при построении когнитивных структур, к которым восходят компоненты прецедентного феномена и аллюзивного высказывания;

- метафорический анализ выделения когнитивных моделей, на базе которых созданы литературные аллюзии;

-7- контекстуальный анализ при установлении актуализированного речевого значения литературных аллюзий.

Научная новизна работы заключается в.следующем:

- к изучению, литературных аллюзий, функционирующих в газетно-публицистическом дискурсе, осуществлён комплексный подход, включающий лингвокультурологическую, когнитивно-дискурсионную, структурно-семантическую и функциональную составляющие;

- в научный оборот введены понятия «аллюзивные денотаты первого и второго порядка», «аллюзивные стереотипы первой и второй степени», «преце-дема»;

- выявлены^ способы; экспликации^ претекстовш; прецедентных феноменов^ в литературных аллюзиях;

- рассмотрены процессы кодирования (автором) и декодирования (читателем) информации, заложенной в литературной аллюзии;

- впервые: предпринята1Попытка;Специального?иеследованиягкогнитивнош метафоры в составе литературной аллюзии;

- проведенное комплексное исследование литературных аллюзий в газет-но-публицистическом дискурсе расширяет представление о данных средствах выразительности^ газетного? языка;

На защиту выносятся следующие положения:

1. В эпоху постмодернизма в.центральной прессе, относящейся к газетно-публицистическому дискурсу, значительное количество названий публикуемых материалов представляет собой литературные аллюзии, которые относятся к стилистическим приёмам риторического усиления речи, строятся на основе трансформации прецедентных текстов и выступают одним из. видов языковых игр; имеющих? свошзамысел; условиядаправила^

2. В литературных аллюзиях всегда отражён общекультурный компонент, который с содержательной стороны включает в себя индивидуально-личностную культуру автора, его профессиональное мастерство и культурный облик массового читателя, а с функциональной - систему действий адресанта и адресата в отношении литературной аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе: первый кодирует сообщение в виде экспрессемы в ходе осуществления трёх видов деятельности; (познавательной, художественной и ценностно-осмысляющей), а второй осуществляет дешифровку экспрессемы с опорой на три уровня своей мыследеятельности (когнитивное, структурно-семантизирующее и распредмечивающее понимание).

3. В построении литературных аллюзий опосредованное участие принимает текст-первоисточник, или денотат первого порядка, который, как правилом, имеет автора, представляет собой культурно-историческую ценность и относится к произведениям элитарной культуры. Экспресеема прямо не заимствует содержание претекста, с которым она генетически связана. Содержательный план литературным аллюзиям задают денотаты второго порядка, представляющие собой два вида прецедентных феноменов (прецедентные высказывания и прецедентные тексты); многообразие которых позволяет объединять прецедентные феномены в тематические классы, подклассы, группы и подгруппы.

4. Актуализация прецедентных феноменов в литературных аллюзиях обусловлена маркерами, или репрезентантами. Степень маркированности данных компонентов является различной в зависимости от характера угадывания читателем аллюзивного денотата второго порядка. Маркеры, или репрезентанты, создают сходство содержания литературной аллюзии и содержания прецедентного феномена, которое адресат устанавливает на первом уровне мыследеятельности - когнитивном понимании. Сходство в содержании экспрессивной единицы и прецедентного феномена позволяет классифицировать литературные аллюзии по тематическому основанию.

5. Изменение прецедентного феномена осуществляется при помощи компонентов, обладающих повышенной экспрессией (антимаркеров, или трансформантов); особое место среди которых занимают когнитивные метафоры, во всём: своём многообразии представленные в структуре литературной аллюзии. Наиболее употребительными фреймовыми моделями в реализации метафорических переносов различных типов при построении литературных аллюзий оказались следующие: НЕЧТО ТАКОЕ, НЕКТО ЕСТЬ НЕКТО 1, НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО 1. Нахождение читателем в структуре экспрессивной единицы трансформантов подготавливает его к пониманию смысла и оценке аллюзии и характеризует прохождение адресатом структурно-семантизирующего уровня мыс-ле деятельности.

6. Смысл литературной аллюзии включает в себя основную содержательную информацию, или диктум, и дополнительную, оценочную, или модус. Наделение аллюзии смыслом и его угадывание всегда субъективированы авторским и читательским видением рассматриваемой проблемы. Успешным можно считать такой газетно-публицистический дискурс, в котором обе субъективности совпадают, что характерно для эмоционально-оценочных литературных аллюзий, в которых в полном объёме отражаются индивидуально-личностная культура и профессиональное мастерство адресанта и культура адресата.

Теоретическая значимость исследования состоит в уточнении содержания понятий «аллюзия» и «литературная аллюзия» и смежных с ними явлений применительно к газетно-публицистическому дискурсу, в выявлении составных частей общекультурного компонента литературных аллюзий, в выделении и характеристике основных структурных компонентов данных средств выразительности, в рассмотрении метафорических трансформаций литературных аллюзий с помощью когнитивной метафоры, в разработке теоретических основ систематизации литературных аллюзий с тематической, структурно-семантической и функциональной точек зрения.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов для дальнейшего изучения других видов аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе, в лексикографической практике при подготовке словарей, имеющих лингвокультурологическую направленность. Материал и результаты работы могут найти применение в вузовских курсах по когнитивной семантике, лингвокультурологии, практической стилистике, в курсах поэтики журналистики, а также в спецкурсах и спецсеминарах, посвя-щённых изучению языка средств массовой информации.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены в докладах на Международной научной конференции «Антропоцентрическая парадигма в филологии» (Ставрополь, 2003), на Всероссийской научно-практической конференции «Русский язык и активные процессы в современной речи» (Ставрополь, 2003), на Международной конференции «Культура русской речи» (Армавир, 2003), на Международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 2004), на 48-й, 49-й и 50-й научно-методических конференциях «Университетская наука - региону» в Ставропольском государственном университете (2003, 2004, 2005 гг.). Основные положения работы отражены в десяти публикациях в материалах международных, всероссийских, региональных и университетских научных конференций, а также в научном журнале «Русский язык и межкультурная коммуникация» (Пятигорск, 2003).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, насчитывающего 179 наименований, списка словарей и их условных обозначений, состоящего из 25 изданий, приложения, которое представляет собой перечень литературных аллюзий и прецедентных феноменов, коррелирующих с ними (в целом приложение включает 1356 единиц).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Стилистический приём литературной аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе конца XX - начала XXI веков"

выводы

Анализ содержательной структуры литературных аллюзий, создаваемых автором на экспериментальном этапе кодирования информации показал, что компоненты, перешедшие из прецедентного феномена в экспрессему (маркеры или репрезентанты), устанавливают сходство в содержаниях прецедентного феномена и аллюзии. Наше исследование показало, что среди выделенных нами маркеров наиболее распространенными выступают случаи одновременного присутствия в структуре аллюзии графических маркеров средней степени и структурно-синтаксических репрезентантов высокой степени маркированности [Г2, СС3].

Аллюзивные репрезентанты повышают информативность экспрессивных единиц и позволяют объединять последние в тематические классы, подклассы, группы и подгруппы, способствуют быстрому «угадыванию» прецедентного феномена, используемого для построения той или иной литературной аллюзии на когнитивном уровне мыследеятельности.

Присутствие в структуре экспрессем отличных от прецедентных элементов (антимаркеров или трансформантов) позволяет говорить о том, что денотат второго порядка подвергается адресантом трансформации, которая вносит новую информацию в прецедентный феномен и тем самым приводит к изменению его содержания.

Структурно-семантический анализ выбранных нами литературных аллюзий показал, что чаще всего трансформация прецедентного феномена представляет собой замену одного какого-либо компонента в денотате второго порядка по следующим схемам: синтаксический антимаркер (одновременное вычёркивание и добавление единиц в исходную форму) + лексико-семантический или тропеический трансформант (когнитивная метафора, активнее всего используемая при трансформации денотата второго порядка).

Выделенные нами типы антимаркеров массовый читатель вычленяет на основе сравнения с денотатом второго порядка на структурно-семантизирующем уровне мыследеятельности.

Учитывая особенности того или иного антимаркера мы составили структурно-семантическую классификацию литературных аллюзий, которая объединила в себе наиболее употребительные модели экспрессем, создаваемых адресатом. Собранный нами материал позволил сделать вывод о том, что журналисты чаще всего создают аллюзии, структурные схемы которых не изменились по сравнению со структурами прецедентных феноменов.

Далее нами было установлено, что структурные элементы аллюзии, взаимодействуя друг с другом, составляют актуализированное речевое значение экспрессемы или её смысл, включающее в себя основную содержательную информацию, или диктум, и дополнительную, оценочную информацию, или модус. Анализ речевых значений литературных аллюзий показал, что доминирование в газетных заголовках диктума используется автором для отражения темы статьи, преобладание модуса - способствует прямому отражению идеи публикации или опосредованному её идейно-тематическому решению.

В зависимости от указанных целей нами была составлена функциональная классификация литературных аллюзий, охватывающая все разновидности выбранных нами экспрессем (констатирующие и эмоционально-оценочные), порождающие позитивную, негативную или нейтральную ответную реакцию у адресата. Наибольшим потенциалом для возникновения планируемой автором ответной реакции на предложенную аллюзию обладают эмоционально-оценочные экспрессемы, в которых в полном объёме отражён общекультурный компонент.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В соответствии с целью исследования изучение литературной аллюзии рассматривалось как проблема, существующая в лингвокультурологии, теории журналистики, практической стилистике, когнитивной лингвистике, решение которой возможно только при определении объёма дефиниций «аллюзия» и «литературная аллюзия» применительно к газетно-публицистическому дискурсу; теоретическом обосновании осуществления процессов кодирования автором и декодирования читателем информации, зашифрованной в литературной аллюзии; выявлении специфики структурных компонентов и денотатов изучаемой экспрессемы; распределении экспрессивных единиц по тематическому, структурно-семантическому и функциональному основанию.

Диссертация в целом выполнена в рамках следующих аспектов: лингво-культурологического, кошитивно-дискурсионного и функционального, что отвечает основной проблеме работы - выявить особенности функционирования литературных аллюзий в газетно-публицистическом дискурсе конца XX - начала XXI веков.

Еазетно-публицистический дискурс существует как дистантный вид коммуникативной деятельности между журналистом, создающим вербальные тексты, и массовым читателем, воспринимающим и осмысляющим их. В рамках данной коммуникации в виде аллюзий отражается техника «цитатного письма», или интертекстуальности, которая характерна для современной постмодернистской; культурной парадигмы. При этом аллюзии проявляют себя двойственно: 1) как прецедентные тексты, соотносимые с претекстами элитарной или массовой культуры; 2) как стилистические приёмы риторического усиления речи, один из которых (литературная аллюзия) широко используется в построении заголовков современных центральных газет. Данный вид аллюзии трансформирует и намекает на тот или иной прецедентный текст литературного и нелитературного происхождения.

Литературная аллюзия всегда обусловлена общекультурным компонентом, с содержательной стороны включающим в себя индивидуально-личностную культуру автора публикации, его профессиональное мастерство и культурный облик массового читателя, а с функциональной - отражает осуществление газетно-публицистического дискурса (кодирование адресантом и декодирование адресатом сообщения в виде литературной аллюзии).

Исследование процесса кодирования информации автором газетных статей, осуществляемое в трёх видах деятельности (познавательной, художественной и ценностно-осмысляющей) позволило установить, что адресант опирается на две группы денотатов: денотаты первого порядка - претексты, создающие основу для появления прецедентных феноменов и определяющие их тематику, и денотаты второго порядка - прецедентные феномены (прецедентные тексты и прецедентные высказывания), являющиеся базой для появления и выделения тех или иных тематических разновидностей литературных аллюзий.

Анализ процесса декодирования читателем сообщения в литературной аллюзии показал, что расшифровка экспрессемы включает в себя её восприятие и постижение смысла. Это предполагает прохождение адресантом интуитивно и неосознанно трех уровней мыследеятельности: когнитивного понимания (установление сходства в. содержании денотата второго порядка и собственно аллюзии); структурно-семантизирующего понимания (определение содержательных различий в экспрессеме и прецедентном факте); распредмечивающего понимания (постижение непосредственного смысла экспрессивной единицы, вычисляемого в результате интерпретации).

На уровне когнитивного понимания читатель находит компоненты, перешедшие из прецедентного феномена; в экспрессему (маркеры или репрезентанты), благодаря которым и устанавливает сходство в содержаниях денотата второго порядка и аллюзии. Среди выделенных нами маркеров (графических, фонетических, корневых - семантических и этимологических, грамматических -рода, числа, времени, простых и сложных структурно-синтаксических), наиболее распространены случаи нахождения в структуре аллюзии графических маркеров средней степени и структурно-синтаксических репрезентантов высокой степени маркированности [Г2, СС3].

Многообразие прецедентных феноменов, участвующих в построении экспрессем, позволило составить тематическую классификацию литературных аллюзий, объединившую в себе одиннадцать классов экспрессем: литературно-художественные, фольклорные, кинематографические, песенные, газетно-публицистические, крылатые, официально-деловые, интермедиальные, библе-измы, контаминированные и научные. Перечисленные классы экспрессем указаны в порядке убывания их количественного состава. Наибольшее количество экспрессем возникает на прецедентные высказывания из произведений художественной литературы таких авторов, как.В.В: Маяковский и А.С. Пушкин. Наименьшими количественными показателями обладают научные аллюзии, которые создаются на основе только одного текста-реципиента.

Угадывание читателем аллюзивного денотата второго порядка на первом уровне мыследеятельности - когнитивном понимании, осуществляется с помощью маркеров, или репрезентантов, благодаря которым устанавливает сходство в содержании аллюзии и содержании текста-реципиента.

На уровне структурно-семантизирующего понимания адресат в структуре экспрессемы находит компоненты (антимаркеры, или трансформанты), с помощью которых происходит трансформация автором прецедентного феномена, взятого для построения литературной аллюзии. Как показал структурно-семантический анализ: аллюзивных антимаркеров, чаще всего изменение прецедентного феномена (что замечает читатель) осуществляется заменой одного какого-либо компонента в денотате второго порядка по следующим схемам: синтаксический антимаркер (одновременное вычёркивание и добавление единиц в исходную форму) + лексико-семантический или тропеический трансформант. Причём тропеические антимаркеры (когнитивные метафоры) преобладают над лексико-семантическими, что объясняется метафоричным восприятием реальной действительности.

В использовании когнитивных метафор при создании литературных аллюзий, как показал наш материал, адресант осуществляет следующие метафорические переносы: ПРЕДМЕТ-ПРЕДМЕТ, ЧЕЛОВЕК-ПРЕДМЕТ, ЧЕЛОВЕК-ЧЕЛОВЕК, ФИЗИЧЕСКИЙ МИР-ФИЗИЧЕСКИЙ МИР, ПСИХИЧЕСКИЙ МИР-ФИЗИЧЕСКИЙ МИР, ПСИХИЧЕСКИЙ МИР-ЧЕЛОВЕК, ПРЕДМЕТ-АБСТРАКЦИЯ, ЖИВОТНОЕ-ЧЕЛОВЕК, ЖИВОТНОЕ-РАСТЕНИЕ, ЖИВОТНОЕ-ПРЕДМЕТ. Уместно отметить, что наиболее употребительными при этом оказались три фреймовые модели: НЕЧТО ТАКОЕ, НЕКТО ЕСТЬ НЕКТО 1, НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО 1.

Большое количество антимаркеров позволили составить структурно-семантическую классификацию литературных аллюзий, включившую в себя разнообразные модели построения экспрессем адресатом. Как мы выяснили, чаще всего автор создаёт аллюзии, по структуре ничем не отличающиеся от прецедентных феноменов, та или иная степень трансформации которых указывает на большее или меньшее отличие в содержательном плане экспрессемы от денотата второго порядка.

За счёт взаимодействия маркеров и антимаркеров в структуре аллюзии на уровне распредмечивающего понимания адресат устанавливает актуализированное речевое значение экспрессемы или её смысл, под которым мы понимаем совокупность основной содержательной информации, или диктума, и дополнительной, оценочной информации, или модуса. Как показал анализ речевых значений литературных аллюзий, доминирование в газетных заголовках диктума характеризует отражение адресантом темы статьи; преобладание модуса - идеи публикации или опосредованное её идейно-тематическое решение.

В зависимости от той функции, которая возложена на экспрессему автором, и от совмещения диктума и модуса была составлена функциональная классификация литературных аллюзий, включившая в себя две группы экспрессивных единиц: 1) констатирующие (конкретно-детализирующие, антони-мичные, соотносительные, номинативные), вызывающие нейтральную оценку у читателя, 2) эмоционально-оценочные (метафорические, иронические, буквально-метафорические, аллюзии инновационного содержания), порождающие как позитивную, так и негативную ответную реакцию, создающие больше условий для успешного угадывания адресатом замысла адресанта.

Проведённое исследование литературной аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе показало его теоретическую и практическую значимость. Перспектива дальнейшего исследования видится нам в изучении других видов аллюзии, использующихся в газетно-публицистическом дискурсе; в выявлении специфики функционирования данного средства выразительности не только в газетных заголовках, но и в текстах самих статей.

Список научной литературыНовохачёва, Наталья Юрьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аллюзия // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. М.: Большая Российская энциклопедия, Дрофа, 1997. - С. 25.

2. Аллюзия // Энциклопедия «Кругосвет» Российского общества лингвистов // http://krugosvet.ru/articles/77/1007707/1007707al.htm

3. Аникин В.П. Пословица // Словарь литературоведческих терминов. Ред.-сост.: Л.И. Тимофеев, С.В. Тураев- М.: Просвещение. 1974. - С. 276277.

4. Аникин В.П. Русское устное народное творчество: Учебник. М.: Высшая школа, 2001. - 726 с.

5. Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики (краткий очерк). М.: Просвещение, 1966. - 265 с.

6. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т.1. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М<: Восточная литература, 1995. - 472 с.

7. Арутюнова Н.Д. От образа к знаку // Мышление. Когнитивные науки. Искусственный интеллект. М.: Центр. Совет филос. (методол.) семинаров при Президиуме АН СССР, 1998. - С. 145-160.

8. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы). М.: Едиториал УРСС, 2002. - 384 с.

9. Ю.Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998. - 896 с.

10. Афоризм // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ф.П. Филин. М.: Советская энциклопедия, 1979. - С. 25.

11. Баженова Е.А. Интертекстуальность // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 104-108.

12. З.Балашова JI.B. Когнитивный тип метафоры в диахронии (на материале перцептивной лексики русского языка) // http ://www/omsu/om skreg.ru/vestnik/articles/y 1999-i4/a081 /article/htm 1 #5

13. Баранов A.H; О типах сочетаемости метафорических моделей // Вопросы языкознания. 2003. - № 2. - С. 73-77.

14. Баранов А.Н. Очерк когнитивной теории метафоры // Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора. Материалы к словарю. -М.: Институт русского языка АН СССР, 1991.-С. 184-192.

15. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М.: Восточная литература, 1994.-230 с.

16. Басовская Е.Н. Риторические вопросы в современной публицистике// Русская речь. 2004. - № 1. - С. 53-61.

17. Бейкер А. Пресуппозиция и типы предложений // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. С. 406-418.

18. Белозёрова Н.Н. Функциональный анализ текста // http:// utmn.ru/fgf/No9/textl 5/htm# 11

19. Библия // Философский Энциклопедический словарь. М.: ИНФРА - М, 1999.-С. 43.

20. Блэк М. Метафора // Теория метафоры: Сб. / Под ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. -М.: Прогресс, 1990.-С. 150-170.

21. Болдырев H.IT. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. Тамбов, 2002. - 112 с.23 .Богданов К.А. Повседневность и мифология: исследования по семио тике фольклорной действительности. СПб.: «Искусство - СПБ», 2001. - 360