автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Стратегии идентификации новых слов носителями языка (на материале прилагательных)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стратегии идентификации новых слов носителями языка (на материале прилагательных)"

ТВЕРСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

САЗОНОВА Татьяна Юрьевна

стратегии тмшшшт новых слов носитеши языка

/на материале прилагательных/ Специальность 10.02.19 - теория языкознания

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тверь - 1993

Диссертация выполнена на кафедре лексикологии и фонетики английского языка Тверского государственного университета.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор А.А.Залевокая

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор И.А.Стернин

кандидат филологических наук, доцент Н.Ф.Крюкова

Ведущее учреждение: Уральский государственный педагогический институт

Защита диссертации состоится 1993г.

в Ш на заседании специализированного совета К.063.97.08 Тверского государственного университета по адресу: 17С002, г.Тверь, пр. Чайковского, 70, 4-ый учебный корпус, аудитория 34.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Тверского госуниверситета.

Отзывы на автореферат направлять по адресу: 170002, г. Тверь, пр. ЧаИковского, 70. Ученому секретарю совета.

Автореферат разослан Сиф 1993 г

Ученый секретарь специализированного совета

Г.В..'Ларкелова

Последнее время в фокус исследования процессов поникания выносятся проблемы стратегии идентификации слова как процессу и обусловливают« этот процесс механизмов и операции.

Под идентификацией слова мы понимаем процесс соотнесения носителем языка той информации, которая стоит за словом в индивидуальном -сознании и подсознании. Как отмечает Л.А.Залевс-кая, "совершившийся'акт идентификации слона как такового по своему существу представляет собой не столько актуальное соз-навание индивидом всего того, что принято описывать как лексическое значение слова, сколько субъективное переживание готовности оперировать более широкой совокупностью продуктов разностороннего предшествующего опыта, увязываемого со словом в единой информационной базе человека, в его информационном тезаурусе" /Залевская, 1992:92/. Проблема выяснения того, что стоит за-словом в индивидуальном сознании и подсознании, делает первоочередной задачу изучения механизмов, стратегий и операций, которые обеспечивают успешность функционирования слова и объясняют замечательный феномен взаимопонимания при общении о опорой на широкий круг.релевантных выводных знаний и эмоционально-оценочных переживаний.

Сложность изучения процессов идентификации психологической структуры значения слова заключается в том, что многие из них происходят неосознанно, автоматически и не поддаются прямому наблюдению. В то яе время возможны такие естественные•и экспериментальные ситуации, в которых отдельные этапы таких процессов /точнее - их результаты/ оказываются эксплицированными. Некоторые исследования процессов понимания базируются на анализе речевых ошибок, другие - используют данные патологии речи и т.д. К числу интересных в этом отношении ситуаций относятся и встречи носителя языка с новыми словами, когда процесс их идентификации замедляется.

Говоря о новых словах, мы имеем в виду слова, не встречавшиеся ранее человеку в его речевой практике. С этой точки зрения новыми могут быть и многие слова, не относящиеся к разряду неологизмов. Факт регистрация таких слов в словаре новой лексики может свидетельствовать о том, что они окажутся новыми .для большинства носителей'соответствующего языка. Таким образом, мы обращаемся к новому слову как к средству, позволяющему .эксплицировать некоторые процессы и механизмы понимания слова, которые.не осознаются человеком в его речевой

практике. Актуальность, такого научного подхода представляется несомненной.

В качестве экспериментального материала мы привлекаем имена прилагательные русского языка, поскольку среди всех частей речи они бшп 1 и остаются наименее изученными, к тому же они редко используются в экспериментах. Обширная литература, которая посвяшена проблемам, связанным с этим классом слов, характеризуется разнообразием существующих точек зрения на природу прилагательного как специфического явления естественного языка /см., например, Арутюнова, ЮТ, 1988;'Вольф, 1378, 1385; Куб-рякова, 1377, 1378; ¡.¡аргалитадзе, 1282; Уфимцева, 1377, 1986; Харитончик, 1386 и др./; это заставляет предположить, что некоторые особенности прилагательных как лексико-грамматического класса слов должны проявляться при встрече носителя языка с новыми прилагательными.

Итак, целью нашей работы явилось исследование особенностей идентификации новых слов /русских прилагательных/ носителями языка для эксплицирования не поддающихся прямому наблюдению процессов восприятия слова и использованных при этом опорных элементов.

Для достижения этой цели были поставлены следующие з а д а ч и:

1/ отобрать лексический материал для проведения эксперимента;

. 2/ провести количественный и качественный анализ полученных экспериментальных данных;

3/ выявить стратегии, реализованные при идентификации новых' прилагательных носителями языка;

4/ предпринять сопоставительный анализ особенностей идентификации русских общеупотребительных прилагательных, новых прилагательных, новых существительных и глаголов;

5/ дать объяснение установленным фактам.

Исследование осуществлялось на основе комплексной V. е т од и к и. Поскольку одной из задач нашей работы являлся сопоставительный анализ с данными других экспериментов, бито необходимо провести основной эксперимент по методике, предложенной С.И.Тогоевой /1988/ для изучения особенностей идентификации словесного новообразования на материале русских существительных и включавшей: 1/ опознание слова как знакомого или незнакомого; 2/ субъективное шкалирование; 3/ свободный ассоциатиЕ-

ный эксперимент; 4/ субъективную дефинитно. В соответствии с ■ целями нашего исследования бил разработан и проводен дополнительный эксперимент, построенный таким образом, чтобы проследить, как человек оперирует новым, не встречавшимся ранее, словом, и исключить возможность предварительного опознания слова, что было неизбежно на продвинутых этапах работы испытуемых /далее - ии./ в ходе основного эксперимента. Ки. предлагалось составить предложение со словами экспериментального списка и записать слова, близкие по значению стимулу. Полученные в результате проведения двух экспериментов данные послужили материалом исследования.

В соответствии с целят нашего исследования било такие необходимо разработать специальную процедуру анализа эксперимен-. тального материала. При этом мы исходили из представлений о том, что материалы разных заданий отражают различные этапы работы со словом, т.е. различные уровни его идентификации, и позволяют проследить разнообразные опорные элементы, используемые носителями языка в многоэтапном процессе идентификации слова. На этом основании било признано,рациональным предпринять суммарный анализ всех материалов, полученных в основном и дополнительном экспериментах, что дало возможность построить для каждого исследуемого прилагательного единое поле данных, интегрирующее все выявленные опорные элементы, модели связей, стратегии идентификации новых прилагательных. Этот принципиально новый подход к анализу экспериментального материала дал возможность обнаружить некоторые закономерности, выпадающие из поля зрения исследователя при раздельном рассмотрении данных по каждому конкретному заданию экспериментов.

В качестве теоретической базы для объяснения закономерностей, прослеживаемых в интегратшзном поле экспериментальных данных, использовались психолингвистическая теория'слова и концеп-■ ция специфики индивидуального знания, разработанные А.А.Залевс-кой /199и, 1992/, а также привлекались современные модели восприятия речи и интерактивный подход к анализу процессов идентификации слова. На этой основе бша сформулирована р а б о -чая гипотеза о том, что идентификация нового слова индивидом.происходит посредством включения его в контекст мно-: гогранного /вербального и невербального, перцептивного и когнитивного, когнитивного и аффективного/ предшествующего опыта индивида с использованием разнообразных опорных элементов и

стратегий, обеспечивающих опознание слова и его инкорпорирование в индивидуальный лексикон.

В результате проведенного исследования на защиту выносятся следующие покл онения :

1. Интегративное поле экспериментальных данных,-полученное от коллективного информанта посредством использования комплекса методик, содерчит богатый материал, который позволяет проследить многообразие опорных элементов и стратегий, применяемых носителями языка в,процессе идентификации нового слова.

2. Идентификация новых прилагательных носителями языка осуществляется в основном в рамках двух стратегий, названных нами "стратегия опоры на формальные мотивирующие элементы" и "стратегия опоры на ситуацию".

■ 3. В качестве приоритетной опоры процесса идентификации нового слова могут выступать как формальные, тйк и семантические признаки стимула. К числу формальных опор отнесены графическая, фонетическая и морфологическая формы стимула. В качестве семантических опор выступают элементы ситуации, которая является частично вербализованным фрагментом индивидуального знания носителя языка. Характер используемых индивидом опорных элементов соотносится с уровнем глубины идентификации нового слова.

4. Идентификация новых прилагательных происходит путем инкорпорирования их в индивидуальный лексикон с опорой на многогранный /перцептивно-когнитивно-аффективный/ предшествующий ' опыт носителя языка.

Новизна предпринятого нами исследования заключается в том, что впервые проблема понимания исследуется на материале новых для носителя языка прилагательных, обращение к которым дает возможность эксплицировать некоторые.неосознаваемые процессы идентификации слова.

Теоретическая значимость исследования состоит в принципиально новом подходе 'тс постановке проблемы, организации экспериментального исследования и интерпретации полученных данных с позиций психолингвистйческой теории слова, концепции специфики индивидуального знания о привлечением современных моделей восприятия и понимания речи.

Материал и результаты исследования представляют определенную практическую ценность, в плане их возможного использования при рассмотрения отдельных проблем нео-логии, в лексикографической практике^ Основные вьшодн и резуль-

тему взаимных пересекавшихся связей между единицами лексикона,

Включение нового прилагательного в контекст многогранного предшествующего опыта носителя языка могло быть мотивировано и актуализацией имеющихся единиц лексикона при опоре на сходство со стимулом по некоторым формальным признакам, в связи с чем на начальных этапах процесса идентификации имела место фонетическая или графическая "подмена" стимула, обработка графического стимула рассматривается нами как начальная стадия процесса идентификации, постольку стимулы-прилагательные пред-являлись в эксперименте в письменной форме. Однако, в онтогенезе первичным является усвоение звуковых форм слов, поэтому воспринимаемые слова "озвучиваются" во внутреннем нроговаривании, что рассматривается нами как опора на фонетический/фонологический образ слова.

Формальными мотивирующими элементами идентификации послужили различные компоненты слова,, как значимые, или морфологические компоненты, к числу которых относятся основа шга основы стимула и аффиксы, так и простые цепочки графем и/шш (фонем, находящиеся в начале, в середине или в конце слова. Идентификация может такпе быть обусловлена комбинацией двух и.более мотивирующих элементов.

Возможности выбора опоры для идентификации нового слова по сходству некоторых формальных признаков со стимулом обсуадаюг-ся нами с позиций некоторых существующих .'/.оделей восприятия речи, к числу которых относятся "когортная" модель З.Д.;.1арсле-на-Вильсона /Mars.Cen-Wii4i7h, 1980/, в которой предполагается упорядоченность единиц лексикона по их начальным сегментам; модель логогенов Дч.Нортона /Morton, 1979, 1980/, рассматривающая прямой доступ к слову; адресная модель Валерии Фромкин /FrcmWin, 1985/, где предусматривается связь между различными компонентами лексикона

Большинство ассоциативных реакций и субъективных дефиниций, полученных от ии., свидетельствуют о том, что опознание прилагательного-неологизма происходит путем поиска значения его мотивирующей основы или основ: ОБРУКИСТЫП - РУБить, обРУБить, обРУБок, сРУБ; ОЧУГУНЕВШИЙ - ШУИ, ЧУГУНньй, ЧУГУНок; НАЗЕРКАЛЕННЫЙ - ЗЕРКАЛо, ЗЕРКАЛЬНЫЙ, заЗЕРКАЛенный, поЗЕРКАЛенный и многие другие. Анализ всего ассоциативного поля конкретного стимула дает возможность предположить, что об опознании мотивирующей основы говорят и многочисленные реакции, которые

свидетельствуют о том, что именно опознанная мотивирующая основа стимула вызвала подобные ассоциации: ОЧУГУНЕЕШШ - чугу- . нок, кастрюля, котол; ПОРЕПАПНЬЙ - РЕПа, РЕПчатий лук, большая свекла, огород, грядка; СМИРУПОНИТОШШЙ - с,1йРный, МНР, земной шар.

Меньшим числом примеров представлены случаи, когда идентификация прилагательного била мотивирована аффиксами и/или флексиями: ОБРУЕИСТЬЙ - ОБрывИСТЬЙ, ОБтесаннЬЙ, ОБвесисТЫЯ; ПРЖЮРТМЬНЫЙ - ПРИвокзАЛЬНШ.

Выделение морфологических компонентов слова в качестве опоры для идентификации новых прилагательных предполагает наличие у носителя языка морфологического знания. Предположение.о том, что в основе поиска производного слова лежит морфемный анализ, учитывается в модели лексикона, предложенной в работе Aa^t , Forsief, 1975/. Другие исследования, например, /Carc.rrmzza. et , 1985/ допускают две процедуры обработки морфологически сложного слова в процессе его распознавания: морфологический анализ и прямой доступ.

Как.уже отмечалось вше, мы рассматривали процессы, обеспечивающие выбор опоры для идентификации стимула, путем анализа различных, условно разграниченных мотивирующих элементов. Тем не менее, анализируя возможности выбора мотивирующей опоры при ' идентификации нового прилагательного, мы .постоянно возвращались к тому, что внделенные нами мотивиругашие элементы не являются единственно возможной опорой для идентификации. Так, при анализе опоры на графический образ было отмечено, что при организации поиска по началу слова опознанная словообразовательная модель стимула может обеспечить сужение числа слов - кандидатов на распознавание.

В ряде случаев не представляется возможным выделить приоритетные опорные элементы, так как ассоциативная реакция свидетельствует об опознании и графического, и фонетического образа стимула, и его словообразовательной модели: ПЛЗЕР'САЛЕНШД - . назеркальный, СТШЕНЬЙ - стянутый, ПГуШОРТМЬНЫИ - привокзальный и многие другие. Тем не менее, в любом случае происходит "вкход" на семантику, что согласуется с идеей интердкции /взаимодействия/.

Интерактивный подход к лексикону;;; его функционированию широко.представлен в психолингвистике последних лет. Общим положением, объединяющим различные интерактивные-модели,-.являет-

ся признание интеракции концептуальных знаний и информация о форме стимула при поиске ментальной репрезентации слова. В отличив от многих подходов к проблеме идентификации слова, предполагающих, что уровни структуры воссоздаются один за другим, и, особенно, что семантическая интерпретация начинается только тогда, когда получены фонетическая и синтаксическая репрезентация, для интерактивных моделей характерна идсл параллельной обработки сигнала на всех уровнях. Предполагается также, что результат обработки одного уровня является доступным для всех остальных уровней и может служить опорой для активации полной ментальной репрезентации и, тем самым, идентификации слова. Некоторые ассоциативные реакции, полученные от ии. в нашем эксперименте, дают свидетельства подобного опережения в процессе обработки информация стимула. Однако, для идентификации стимула может быть использована не только более доступная опора, но и более значимая с точки зрения пользователя.

Модели восприятия речи, к которым мы обращались в ходе анализа нашего экспериментального материала, характеризуются разной степенью интерактивностя, но все они не противоречат принятой нами за основу анализа концепции многоуровневого лексикона, для которого характерно параллельное хранение и одновременный учет говорящим или слушаюиим индивидом всего многообразия увязываемой со словом информации /Залевская, 1977, 1580, 1981/. Предложенная автором голографпческая гипотеза хранения и считывания информации дает возможность Интерпретировать многие экспериментальные данные, в том числе понять, каким образом взаимодействуют различные мотивируюшпе опоры в процессе идентификации нового' слова.

Вхождение каждой единицы поверхностного яруса лексикона в большое количество связей по линиям звуковой и графической формы обеспечивает также связь по морфологическим параметрам слова. Так, все описанные нами случаи опознания мотивируюшей основы прилагательного-стимула могут рассматриваться не только как результат морфологического анализа, но и как факт.пересечения графических элементов: ПРШОРТМЬНЫй - реПОРТаж, раПОРТ, исПОРТить; ПОЛУЧАСТНЫЙ - ЧАСТник, уЧАСТник, ЧЛСТпчныК, уЧАСТок и многие другие. Однако, "отнесение морфологических особенностей языка к числу признаков, лежащих- в основе группировки единиц поверхностного яруса лексикона, не означает,' что морфема ... трактуется как одноплановая единица, которая не может служить основанием для связи слов по их значениям" /Залевская, 1920:138/,

что, в свою очередь, обеспечивает связь между поверхностным и глубинным ярусами лексикона. Выделение отдельных аспектов стимула не исключает, а неизбежно предполагает более или менее четкую актуализацию релевантных знаний как о часто языко-В1к параметрах воспринимаемого слова, так и об отдельных свойствах объектов окрудаюшего мира и связанных с пиул субъективных переживаниях. Голографическая гипотеза хранения и считывания информации не только дает возможность интерпретировать процессы поиска опоры для идентификации прилагательного-неологизма, но и позволяет пролить свет на механизмы включения нового слова в многомерную систему связей единиц лексикона.

Как показывает нам экспериментальный материал, установление связи гнезду прилагательным-стимулом и наличными единицами ин-дивидуалыюго лексикона но сходству некоторых формальных признаков также обеспечивает вхождение нового прилагательного в контекст предшествующего опыта индивида. Найдя опору в своем информационном тезаурусе - лексиконе - человек переживает новое слово как знакомое и готов оперировать им исходя из той информации, которая увязывается с этим словом. Так, наши ии. не только составляли предложения с нош-ми словами, но и раз-ясняли их значения через близкие по смыслу единицы лексикона. Ниле приводятся несколько примеров мпсрокоптекстов, отражавших актуализацию формальной связи ме.-зду прилагательным-стимулом и соотнесенной с ним единицей идиолексикона: "Здесь подготовлен весь ДОВОДотно-сдаточный материал" /аргументированно-фактиро-ванний/; "ЗолотДЛКОВОЕ растение растет в поле" Лгиеначннй, рже-ной/; "Придумают те, что глют бывают вотированные" /но всей видимости, здесь имеет место установление связи по сходству звуко-букпенного комплекса: ватиропанннй - квартира - ключи/.

В ряде случаев выявленке опорных элементов, мотявировавпшх идентификацию нового -прилагательного,. представляет значительную трудность: "Я сегодня ехал на яатчпопапном троллейбусе" /имеющий печальный вид, вызывающий сочувствие, сотллепче/; "Ватлро- . ванная машина выехала из города" / - /; "Затпровеи русский язык" /разнообразный, богатый/; "Вамш ватиропапняе места за последним столиком" /заказанный/. ■ При инкорпорировании в лексикон с опорой на наиболее актуальный для носителя языка признак новое прилагательное постоянно развивает свое, значение. Развитие значения, происходит за счет актуализации других признаков, попадавших в"огло сознания"

таты анализа экспериментального материала применимы при чтении курса общего языкознания, спецкурсов по психолингвистике, лексикологии, психологии речи.

Апробация работы: основные положения диссертации и результаты исследования сообщались на научно-теоретических конференциях профессорско-преподавательского состава Курского госпединститута /Курск, 1583, 1990/, на научных конференциях Тверского госуниверситета /Тверь, 1989, 1990, 1991, 1992/, на конференциях: "12-ые филологические чтения" /Воронеж, 1990/, "Семантика и прагматика лексических единиц" /Минск, 1991/, "Философия. Язык. Культура" /.'Линек, 1991/.

Диссертация включает две главы, в первой из которых обсуждаются ход и результаты экспериментального исследования, а во второй дается интерпретация полученных материалов в свете психолингвистической теории слова, концепции специфики индивидуального знания с привлечением современных моделей восприятия речи. Каждая глава заканчивается выводами. Диссертация сопровождается "Приложением", в котором приводятся, в частности, словарные дефиниции новых слов, которые были использованы в эксперименте.

Содержание работы.-

Идентификация психологической структуры значения слова понимается наг.м как субъективное переживание знания и отношения к этому знанию. Процесс идентификации слова состоит из нескольких этапов: доступ к слову, узнавание слова, идентификация слова /см.:.Заленская, 1993/. По налей рабочей гипотезе, идентификация нового слова происходит путем вгшнения его в идиолекси-кон при опоре на признаки разннх видов, в том числе формальные, которые .7.огут быть избраны в качестве опоры на любом из этапов процесса идентификации. По этой причине, говоря об идентификации нового слова, мн имеем в виду и процесс, и результат этого процесса, разграничивая их только там, где этого требует анализ нашего материала.

для проверки нашей рабочей гипотезы било проведено экспериментальное исследование стратегий идентификации русских прилагательных-неологизмов я последующее сопоставление полученных результатов с даннььзг других исследований. •

' Материалом для эксперимента послужили 24 русских прилагательных, отобранных по словаря,у,-справочникам "Новое в русской __

лексике: Словарные материалы - 83" /1987/ и "Новое в русской лексике: Словарные материалы - 84" /1989/. В табл.1 приводится список исследуемых прилагательных в том порядке, в каком они предлагались ии.

Таблица 1

1

2

3

4

5

6

7

8 9

10 11 12

Исследуемое слово

золошлаковый

толмачёский

припортальный

обрубистый

катастройшьный

послевеиний

смирупониточный

незашоренный

доводочно-сдаточный

порепанный

обелесевший

ватированный

13

14

15

16

17

18

19

20 21 22

23

24

Исследуемое слово

транскультурный

очугуневший

тяп-ляповый

вездесуйный

притужный

придыхательно-

восклицательный козерржный получастннй

ЩЮСТОДЫрЫЙ

назеркаленный стеженый

культурно-платный

Этот материал использовался в двух экспериментах. Эксперимент 1, который мы. будем далее называть основным, ставил своей целью изучение особенностей идентификации .новых прилагательных в отличие от новых слов, принадлежащих к другим лексико-грам-матическим классам, что потребовало использования экспериментальной процедуры, разработанной ранее С.И.Тогоевой /1988/ для изменил особенностей идентификации неологизмов-сушествитель-ных. Эксперимент 2 /далее - дополнительный/ оказался необходимым для более'полного выявления разнообразных опорных элементов и стратегий идентификации нового слова и потребовал разработки не только новой экспериментальной методики, но и специфической процедуры анализа полученных латориалов. Использованные экспериментальные методики и сведения о количестве ии. и полученных от них ответов представлены в табл.2.

Таблица 2

Эксперимент Методика Количество испытуемых Количество полученных ответов

основной 1. Опознание слова как знакомого /+/ или незнакомого /-/ 2. Субъективное шкалирование 3. Свободный ассоциативный эксперимент 4. Запись субъективной дефиниции 45 45 45 45 1080 ■ 936 945 912

2. Записать' слова, близкие по значения стимулу

20

20

280

512

Всего получено ответов

4625

Количественный анализ экспериментальных данных по первым двум заданиям основного эксперимента показал, что большинство прилагательных-неологизмов, предъявленных ии. для идентифика-щш, опознаны ими так ранее известные и понятные, что обусловлено наличием в составе нового слова хорошо известно!; мотивирующей основы и типовой словообразовательной модели.

На основе анализа различных видов связей между предъявленным стимулом и ассоциативной реакцией выявлены идентификационные стратегии, представлявшие собой реализацию нескольких моделей осознания ии. значения нового слова: опознание мотивирующего слова /основы/ стимула /КОЗЕРОЗШ - Козерог, ПООЛЕНШПЙ -после весны, ЗОЛСШЛАХОВШ - зола, шлак/; опознание словообразовательной модели стимула /ВАТИРОВАШШ - балатированный, терра-ризированный, ЛРЛШРТАЛЬНЫЛ - шпоровапьный/; приписывание признака его потенциальному носителю /ТЯП-ЛЛПОВЫЙ - работшк, работа, стол, изделие/; дефиниция значения стимула /ПОЛУЧАСТНЫЯ -наполовину мой, наполовину государственный; не совсем хозяйский; частный, но не совсем/; конкретизация стимула через сино-нпм/симиляр /0ЧУГУ1ЕШШЛ - отвердевший, потемневший, застывший/; реакция по сходству звуко-буквенного комплекса /КАТАСТРОКШэ-НЫЛ - профиль, фяля, дистрофик/; отказ от реакции и некоторые другие идентификационные модели, представленные в нашем экспериментальном материале единичными примерами.

Анализ полученн'к от ии. субъективных дефиниций подтвердил правомерность выделения названных выше моделей. Разграничение идентификационных моделей прозодплось условно, поскольку все они находятся в тесной взаимосвязи и механизм их взаимодействия еэе полностью не раскрыт. Важно подчеркнуть, что наряду с параллельным и одновременна действием различных стратегий и моделей их реализации возможно и последовательное их включение при идентификации носителем языка нового, не известного ранее слова. " •

¿ля более детального анализа установленных закономерностей было решено рассматривать выделенные нами идентификационные

стратегии по совокупности экспериментального материала, полученного от ии. по итогам всех заданий основного и дополнительного экспериментов. /В табл.3 приводится пример интегративного поля данных для слова ШЗЖОРШНЬЙ/. Возможность и правомерность такого анализа вытекает из следующих соображений.

Во-первых, на основе анализа материалов ассоциативного эксперимента, наряду с некоторыми другими, была выделена модель идентификации прилагательного-неологизма путем прямого толкования /т.е. дефиниции/ его значения. Зто дает возможность рассматривать субъективные дефиниции, полученные от ия. по итогам четвертого задания основного эксперимента, как дополняющие материалы ассоциативного эксперимента. Аналогично, полученные от ии. в дополнительном эксперименте слова, близкие по значению стимулу, могут рассматриваться как примеры реализации модели конкретизации значения стимула через близкую по смыслу единицу лексикона /синоним или симиляр/, также выявленную в ходе анализа данных ассоциативного эксперимента.

Во-вторых, как было уже отмечено выше, идентификация нового слова происходит на основе включения его во внутренний, вербальный и невербальный, контекст предшествующего опыта индивида. Отсюда представляется возможным интерпретировать полученные в результате проведения дополнительного эксперимента предложения как частично вербализованный внутренний контекст, который 'актуализовался в памяти ии. при встрече с предъявленным словом-стимулом. Возможность такой интерпретации предопределяется, в частности, самой формулировкой задания эксперимента: ии. предлагалось составить предложение со словом-стимулом, причем новизна слов экспериментального списка не акцентировалась /ср. методику проведения основного эксперимента, где .первые два задания обращали вниг/лняе ни, на то, что предъявленное для опознания слово - новое и может бить непонятны.:, предопределив тем самим некоторые метаязнковке реакции, например, НЕ -ЗЖОРЕННЫН - от "шорник" - тот, кто выделывает кожу/. 3 условиях ограниченного времени выполнения задания процесс идентификация слова-стимула как необходимое условие выполнения поставленной задачи, проходя на разных уровнях осознаваемости, вероятно, должен направлять конструирование 'федлсжения по типу встречного.Поиска значения стимула. Полученные от ии. микроконтексты подтверждают это предположение: распознавание слова, уяснение его значения для самого себя, казалось нас-

Таблица 3

НЕЗЛШОРЕННЬЙ

Ассоциативные реакции Субъективные дефиниции Цикроконтексты и слова, близкие по значению стимулу

незашторенныГ/З/, нез асоренный/2/, атора, шторы, кояа, чепуха, портьера, окно, золосы, кусты, ерунда, решение, дурак, е;глк, лошадь, тара, забросанный, не забитый*; незаконченны;', необязательный, незатронутый, зашторенный, открытый, засорить, без чего-то, Отказов - 10. незасоренный, более чкстый/2/; незагрязненнкй/2/: не закрыты;;^/; откритыЗ/2/; незасо-решшй/2/; чистый; неряшливый; незатертий; незалазан-ннй; незатрзпанный; незаконченный; недоделанный; незабитый; не закрытый шторами; •человек с обдирным! пнтереса-гл, не замкхаюсдайся в узкой рамке; обтлтельннй, интересно-} человек, которк'! много знает, веселый; какое-то незаконченное действие; человек, с которым можно поболтать обо всем; от "шорник" - тот, кто выделывает ко~у; незатертый. невыделанный; незачишенныи, или что-то, связанное с пчелами; что-то, связанное с работой шорника; вор, который не попался; отказов - 8. Незашоренный, но напуганный. Она нашла незадорешше туйли. Незашоренное состояние классной комнаты создает экологически частый воздух /незасоренный/. Незашоренная часть /незакрашенная, неотшлижшанная/. Он имел незашореншш взгляд на веши /незаслоненный, своеобразный/. Незазюренные глаза лошади металл дикие лиловые молнпи /незакрытый, незагороненный/. Незагюренннй взгляд на события в основном бывает объективным /все сторонний/. Мастер бросил незашоренное изделие в дальний у^ол /от слова " шорник"/. Незаверенной речью обладают не все русские люди /незасоренный/. Незашоренный не казался меотвым /бликний, молчаливьаУ. Он отметил, что двоо был незашо-ренный /незасоренный/. Незашоренный - ничего не боится В наше время незашопенных лвдей нет., все чего-то боятся /незапуганный/. В незашоренное окно пробизались лучи восходящего солнца /штора/, и другие

только значимым, что при этом иногда забывалось само задание, в результате чего микроконтекст не втшочал в себя слово-стимул, но давал представление об актуализовавшемся образе, т.е. о том фрагменте внутреннего контекста, который послужил опорой для идентификации слова. Так, для прилагательного НАЗЕРКАЛЕННЫЙ получен следующий микроконтекст: "Он любил аккуратность во всех делах"; на прилагательное ПРЛТУЖШЙ - "Унего был очень сильный характер".

Другим свидетельством актуализации внутреннего контекста • служат некорректные с точки зрения нормативного словоупотребления предложения; где нарушены правила семантической или синтаксической сочетаемости слов. Однако, именно такие предложе- ■ ния более эксплицитно выражают значимые элементы, которые послужили опорой для иденти лжации стимула: "Елеск зала бил как назеркаленный", "Обелесевшийся старик сединой", "Отец пришел с работы с очугуневшей усталостью", "Свои личные вопросы они решали иногда" /для прилагательного ЦОГУЧАСТГШй/. В некоторых анкетах отмечены исправления, вызванные стрелшением ии. придать . более правильную грамматическую или семантическую оформленность записанным предложениям.

Зарегистрировано несколько микроконтекстов, в которых была изменена форма стимула. Эти изменения вызваны разными основаниями и также отражают направления поиска значения стимула: "Это пальто сшито тяп-ляп". "Притуяность била свойственна его деятельности", "Простодьтрость многих понятий была отличительной чертой его характера", "Речь била скудна и простодыра". "Смирупониточно получится клубок".

Отмечены случаи искажения орфографической формы слова-сти- ■ мула в результате его отождествления с близкой по смыслу единицей лексикона, актуализовавшейся в ходе неверного озвучивания стимула во внутреннем проговаривании: "Ученик сдал порё-панный учебник" /потрёпанный/. Подчеркнем, что здесь и далее разъяснение в скобках представляет собой близкие по значению стимулу слова, записанные самими ии. для данного микроконтекста, и рассматриваете нами в совокупности.

В результате неверного опознания графической формы стимула НАЗЕРКАЛЕННЫЙ получен контекст "Назеркальный подсвечник выполнен старыми мастерами" /околозеркалышк/. Такая идентификация стимула подтверждается некоторыл:я субъективными дефинициями, также свидетельствующими об имевшей место графической "подмене"

стимула: "на зеркале", "расположенный на зеркале".

Тагам образом, рассмотренные выше доказательства позволяют нам интерпретировать полученные от ии. предложения как частично вербализованный внутренний контекст предшествующего языкового и практического опыта индивида, даюший более полное представление о том фрагменте индивидуального знания, который актуали-зуясь в процессе идентификации нового слова, служит для нее опорой, тогда как ассоциативные реакции и субъективные дефиниции констатируют факт установления связи с одним или несколькими опорными элементами этого фрагмента, что подтверждается примерами многократных пересечений и дублирования материалов основного и дополнительного экспериментов, несмотря на то, что они проводились в разных группах ии.

По ряду причин, которые обсуждаются в работах /Арнольд, 1983, .Лопатин, 1973; Тогоева, 1989/, не все неологизмы, регистрируемые в словарях новой лексики, воспринимаются человеком так новые. Степень новизны слова индивидуальна для каждого говорящего или слушающего. Однако можно говорить об определенных закономерностях, которые наблюдаются при выборе идентификационных стратегий при опознании неологизмов носителями языка в зависимости от степени новизны слова.

Анализ нашего экспериментального материала показал, что при восприятии слов, характеризующихся высокой степенью новизны, идентификация была мотивирована некоторыми формальны?,21 признакам /графическая и/или фонетическая форма стимула, словообразовательная модель и т.д./, тогда как остальные прилагательные идентифицировались путем включения пх в ситуацию разной степени детализации, элементы которой и послужили опорой для идентификации нового прилагательного. Это явилось основанием для разграничения нами основных идентификационных стратегий - стратегии опоры на формальные мотивирующие элементы и стратегии опоры на ситуацию.

Как показывает анализ интегративннх полей исследуемых прилагательных, ситуация может быть представлена статичным объектом или динамичным процессом, где прилагательные характеризуют сам процесс, включенные в него объекты, а также связанные с ним эмоционально-оценочные .переживания. Таким образом, под ситуацией здесь понимается-некий фрагмент объективной действительности, представленный в памяти индивида в единстве всех переживаемых им чувственных, когнитивных и аффективных характеристик,

фрагмент индивидуальной картины мира, единица индивидуального знания.

Механизм идентификации нового слова ориентирован на поиск знакомых элементов с постоянной непроизвольной опорой на предшествующий опыт и индивидуальное знание, на которое выводят человека опознание знакомых-элементов, идентификация значения нового слова, разъяснение п уточнение человеком для оа-мого себя той информации, которая актуализуется в его информационном тезаурусе при встрече с новым словом, происходят при постоянпом взашлодействяи процессов конкретизации и абстрагирования, дифференциации и интеграции.

Дифференциальные и интегральные признаки могут служить опорой для идентификации при постоянном подсознательном учете всех остальных) которые могут актуализоваться при изменении "угла зрения", обусловленного многими (факторами. Рассмотрим два примера милроконтекстов, полученных для прилагательного НАЗЕРКАЛЕННЫЙ: "Из подъезда вышел высокий назеркаленный человек" /красивый, вычищенный/ и "Назеркаленный он иел по площади я отражал в себе все великолепие и безобразие взглядов, направленных на него" /начишенный, приведений! в порядок, убранный, чистый/.. Очевидно, обиим /интегральным/ признаком, ставшим опорой для. идентификации прилагательного НАЗЕРКАЛЕШЕЙ, в этих примерах является признак "чистый", тогда как включение слова в контекст свидетельствует о более или менее сознательном учете других' признаков: это "высокий человек" /вероятно, 1фасивый/ в первом случае и "отражал в себе" /зеркальный, отражакшй/ во втором.

Другие предложения свидетельствуют о том, что опорой для идентификации стал признак "зеркальный". Например, "В Америке крупные офисы я учереждения назеркаленные" /покрытые блестящей зеркальной поверхностью/; "красивый" - "У сестры бша назеркаленная внешность" /красивая/; "блеск" - "На столе стоял назеркаленный самовар". Анализ всех микроконтекстов, полученных на прилагательное 1ШЕЕШЕ2ШШЛ показывает, что признаки "блеск, блестящий", "зеркало, зеркальный", "чисти!:", "¿фасивип", находясь в сложных дифференциально-интегральных отношениях между собой, служат опорой для включения этог..> стимула в контекст предшествующего опыта индивида и способствуют идентификации его значения.

Таким образом, вычлененные признаки являются той базой,' на основе которой происходит включение нового слова в сложную сис-

при изменении "угла зрения" с опорой на широкие щэуги выводных знаний: "Он родился под знаком Козерога и жизнь свою считал козерояной" /кубарей /см. "спиралевидную модель понимания текста" у А.А.Залёвской, 1992; "спиралевидная модель развития значения слова у ребенка" у Т.М.Рогожниковой, 1986/. При этом постоянно взаимодействуют процессы конкретизации и абстрагирования, которые переходят один в другой в зависимости от выбранного "угла зрения": "С верстака упала только что очугуневшая плита" /затвердевшая/; "Кувшин на темном фоне казался очугуневшим" /потемневший, окаменевший/; "После тяжелой работы вид у моего товарища был очугуневший" /одуревший, обалдевший/.

Итак, создание экспериментальной ситуации, когда новое слово, не встречавшееся в речевой практике индивида, позволяет эксплицировать неосознаваемые в условиях обычного речеупотребления процессы и механизмы обработки слова, дает богатый материал для исследования процессов идентификации слова, к, шире, процессов восприятия речи. Использованная нами процедура анализа экспериментального материала по совокупности данных психолингвистического эксперимента, проведенного нами по комплексной методике, дала возможность выявить многообразие опорных элементов и путей инкорпорирования нового слова в лексикон.

Основное содержание работы'нашло отражение в следующих публикациях:

1. К вопросу об идентификации новых слов ивдиввдом // Линг-вометодические аспекты семантики и прагматики текста. Курск, 1990. С.112-113.

2. Организация эксперимента по исследованию стратегий идентификации русских прилагательных-неологизмов и количественная обработка данных // Проблемы семантики: психолингвистические исследования. Тверь, 1991. С.73-78.

3. Психолингвистическое исследование стратегий идентификации прилагательных-неологизмов // Слово и текст в психолингвистическом аспекте. Тверь, 1992. С.32-42.

4. Особенности идентификация русских прилагательных-неологизмов // Актуальные проблем лингвистики и методики обучения иностранным языкам / Тезисы докладов научной конференции преподавателей и аспирантов факультета романо-германской филологии. Тверь, 1992. С.62-63.'