автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Стратегия переводческих преобразований в переводческой практике А.С. Пушкина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стратегия переводческих преобразований в переводческой практике А.С. Пушкина"

На правах рукописи

МЕЖУЕВ Матвей Александрович

СТРАТЕГИЯ ПЕРЕВОДЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ В ПЕРЕВОДЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ A.C. ПУШКИНА (на материале сопоставления пьесы A.C. Пушкина «Пир во время чумы» и отрывка из пьесы Дж. Вильсона 'The City of the Plague')

Специальность 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2006

Работа выполнена на кафедре перевода английского языка переводческого факультета Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, профессор

Виктор Константинович Ланчиков

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

Валерий Алексеевич Иовенко

кандидат филологических наук, профессор

Евгений Васильевич Бреус

Ведущая организация: Военный университет

Защита состоится » ноября 2006 г. в часов на

заседании диссертационного совета Д 212.135.02 при ГОУ ВПО «МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ» по адресу: 119992, г. Москва, ул. Остоженка, 38.

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном читальном зале библиотеки ГОУ ВПО «МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ».

Автореферат разослан ски-,^ 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

В.с. Страхова

Среди огромного числа произведений A.C. Пушкина немало переводов и подражаний. Эти его работы составляют примерно пятую часть всего творчества, и их по праву можно назвать великолепными образцами творческого гения. Переводы и подражания Пушкина охватывают многие культуры и языки, в том числе и английский. В разное время его интересовали сюжеты из поэзии Дж. Байрона, У, Вордсворта, Дж, Беньяна, У. Шекспира, Б, Корнуолла, Р. Саути, В. Скотта и Джона Вильсона. Некоторые из работ этих авторов Пушкин использовал для создания собственных произведений, по мотивам оригиналов, и самым известным и удачным в этом смысле можно, пожалуй, назвать «Анджело», имеющего источником шекспировскую пьесу 'Measure for Measure1, Известнейшим же из переводов Пушкина можно назвать «Песни западных славян». Остальные работы за их огромным количеством перечислять смысла не имеет, К сожалению, эта сторона творчества Пушкина исследована еще недостаточно хорошо, особенно, с точки зрения современной нормы перевода.

Реферируемое диссертационное исследование посвящено выявлению стратегии лексических и грамматических преобразований, примененных A.C. Пушкиным при работе над передачей на русском языке отрывка из пьесы Дж. Вильсона 'The City of the Plague*.

Следует отметить, что тема переводческой стратегии, применительно у художественному переводу, а также роль идиостиля переводчика в общей переводческой стратегии при создании вторичного текста пока не исследованы в должной мере. Помимо этого, перед историком перевода и, вообще, исследователем переводов, выполненных в XIX веке, стоит проблема применимости принципов и методов современной теории перевода к анализу таких переводов. Таким образом, актуальность нашего исследования связана как с необходимостью уточнения понятия переводческой стратегии, так и с выяснением применимости наработок современной теории перевода к анализу произведений прошлых веков.

Объектом исследования служат лексические и синтаксические преобразования, как реализация единой стратегии создания вторичного текста.

Предметом исследования является стратегия переводческих преобразований в процессе вторичной коммуникации. Рассмотрению подвергается реализация стратегии создания вторичного текста на русском языке в сопоставлении с исходным текстом на английском языке.

Цель работы - выработать критерии категоризации литературного текста как перевода либо как оригинального произведения.

Цель исследования обусловила и задачи, которые мы ставим перед собой, а именно; 1) исследование нормы перевода, бытовавшей в период создания произведения; 2) решение проблемы применимости современной нормы перевода к произведению, созданному в конце первой трети XIX века; 3) разработка универсальной схемы сопоставительного переводоведческого анализа; 4) выявление стратегии переводческих преобразований, примененных A.C. Пушкиным при работе над пьесой.

Основным материалом исследования послужили пьеса A.C. Пушкина «Пир во время чумы» и часть четвертой сцены первого акта пьесы английского поэта Джона Вильсона 'The City of the Plague'; кроме того, в качестве вспомогательного материала использован ряд других пьес A.C. Пушкина,

Научная новизна данного диссертационного исследования заключается в том, что 1) предложены принципы описания стратегии переводческих преобразований; 2) описана зависимость переводческой стратегии от стоящей перед переводчиком прагматической задачи; 3) предложена и обоснована схема переводческого анализа, дающая основания для причисления текста к переводам или к оригинальным произведениям в случае, если изначально статус такого текста неясен.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что в диссертации уточняются положения современной теории перевода,

касающиеся влияния субъективных факторов на текст, получаемый в результате вторичной коммуникации; уточнены некоторые факты истории перевода в России. Диссертация может послужить теоретической базой для дальнейших исследований как в области истории перевода, так и его истории.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что схема переводоведческого анализа и принципы описания переводческой стратегии могут применяться как в практическом курсе перевода, так и в курсах общей и частной теории перевода.

Что касается научных методов, которые предполагается использовать в данном исследовании, то это, прежде всего, методы лексико-семантического анализа и сопоставительного анализа; также предполагается использование методов статистического анализа и анализа по тематическим сеткам.

Апробация диссертации: основные положения и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры перевода английского языка переводческого факультета Московского государственного лингвистического университета, а также нашли отражение в ряде публикаций.

Содержание исследования нашло отражение в структуре диссертации, состоящей из введения, двух глав, выводов, библиографии, а также двух приложений (текстов отрывка пьесы Дж. Вильсона 'The City of the Plague* и пьесы A.C. Пушкина «Пир во время чумы»)

Глава I диссертационного исследования посвящена вопросам происхождения пьесы A.C. Пушкина «Пира во время чумы»; норме перевода в России первой трети XIX века и сравнению этой нормы с нормой современной; возможности исследования «Пира во время чумы» с точки зрения современной нормы перевода; переводческим преобразованиям; переводческой стратегии и ее связи с прагматикой перевода.

Глава II полностью посвящена сравнительному анализу пьесы «Пир во время чумы» и источника, отрывка пьесы Дж. Вильсона 'The City of the Plague', Для этого применяются: сравнительный синтаксический и сравнительный лексический анализ, а также сравнительный анализ по тематическим сеткам.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В разное время пьеса A.C. Пушкина «Пира во время чумы» (далее -«ПвЧ») попадала в поле зрения различных ученых, и большинство исследователей подмечали её двойственный характер. Известно, что непосредственным источником «Пира во время чумы» («ПвЧ») является часть второго акта пьесы Дж. Вильсона 'The City of the Plague' («CofP»), но из-за своей спорной природы «ПвЧ» не привлекал пристального внимания ни литературоведов, считавших трагедию переводом и исключавших произведение из сферы своих интересов, ни переводоведов и историков перевода, относивших её к самостоятельным произведениям.

Чтобы определить статус «ПвЧ», мы имеем право рассмотреть его в парадигме переводческой практики эпохи его создания и в парадигме современного подхода к переводу. Чтобы решить, имеем ли мы право судить о тексте пьесы с точки зрения современной нормы, нужно установить, как норма перевода времени A.C. Пушкина соотносилась с современной нормой перевода.

Начало XIX века - эпоха Романтизма в искусстве и литературе. С одной стороны, главенствующим признаком романтического перевода является стремление к адекватной передаче национально-индивидуальной специфики оригинала, с другой - переводчик-романтик мог видоизменить подлинник и отступить от него,

К 30-ым годам XIX века, когда было создано анализируемое произведение, от переводчика стали требовать не столько воссоздания

эстетического идеала, к которому стремился и автор оригинала, сколько передачи индивидуального и национального своеобразия самого автора, его творения, стиля, художественной формы и т.д. Переводчик уже не приравнивался к переводимому автору, но подчинялся ему, стремился не к самовыражению, а к п ере в ы р аже н и ю иноязычного творца средствами родного языка. Норма перевода вплотную приблизилась к современной нам норме, что свидетельствует в пользу возможности исследовать «Пир во время чумы» с точки зрения современной нормы перевода.

Основой текста «ПвЧ» послужило не всё произведение Дж. Вильсона, а только его фрагмент. При вычленении какой-либо, пусть даже и вполне автономной, части крупного произведения неизбежно нарушение определенных смысловых связей и неизбежны изменения структуры информации: потери, добавления и иная расстановка смысловых акцентов по сравнению с полным вариантом оригинала. Однако даже при этом перевод части произведения с точки зрения техники можно считать переводом. Это значит, что помимо смысловой близости предполагаемых оригинала и перевода необходимо найти какой-то иной критерий исследования произведения неясной природы.

Принимая во внимание значительную смысловую близость двух текстов, мы и можем начать исследование «ПвЧ» с переводоведческой точки зрения. Изучать «ПвЧ» с точки зрения современной нормы перевода можно, но на материале не всей пьесы, а только тех частей, которые наиболее полно соответствуют Вильсонову «Чумному городу».

Для более точного отнесения текста к переводам или не-переводам необходимо рассмотреть понятие «перевод».

Определения перевода чаще всего строятся вокруг понятий адекватности и эквивалентности и могут включать все аспекты перевода в совокупности, то есть, быть общими, либо раскрывать какие-либо отдельные — стилистические, прагматические или иные — аспекты перевода. Примером общего определения перевода может служить

определение Дж. Кэтфорда: перевод — это замена текстового материала на одном языке (ИЯ) эквивалентным текстовым материалом на другом языке (ПЯ) (Са1йга 1965, р. 20).

Поскольку из-за различия языков и культур абсолютная тождественность перевода оригиналу недостижима, появилось понятие «адекватного перевода». «Адекватный перевод - перевод, обеспечивающий прагматические задачи переводческого акта на максимально возможном для достижения этой цели уровне эквивалентности, не допуская нарушения норм и узуса ПЯ, соблюдая жанрово-стилистические требования к текстам данного типа и соответствия конвенциональной норме перевода» (Комиссаров 2001, с. 407). Уровень эквивалентности при этом - «степень смысловой близости оригинала и перевода, определяемая частью содержания оригинала, сохраняемой при переводе» (Комиссаров 2001, с. 414). Эквивалентным переводом называется «перевод, воспроизводящий содержание оригинала на одном из уровней эквивалентности». Под эти определения подпадает большое количество текстов, различных по качеству исполнения и полноте передачи информации всех видов. Этими определениями, следовательно, закреплена возможность причисления к переводам текстов, включая переводы одного подлинника, различающихся полнотой передачи информации и стилистической завершенностью. Основным в определении адекватного перевода нам представляется сочетание слов «прагматические задачи», поскольку именно от намерения автора перевода в значительной степени зависит окончательный результат. Таким образом, следует различать «прагматические задачи» собственно «переводческого акта» и прагматические задачи создания оригинального произведения.

В иных определениях перевода акцентируется свойство перевода выступать полноправной заменой текста оригинала, а также необходимость достижения в переводе коммуникативного эффекта, равноценного эффекту, создаваемому оригиналом. Тот же В.Н. Комиссаров считает, что

критерием отнесенности текста к переводам может быть его функция в принимающей культуре и даёт телеологическое определение перевода: «Перевод - это вид языкового посредничества, при котором на другом языке создается текст, предназначенный для полноправной замены оригинала в качестве коммуникативно равноценного последнему» (Комиссаров 2001, с. 53). Следовательно, по цели создания и, в большей степени, по предназначению и можно в конечном итоге причислять текст к переводам независимо от качества его выполнения, необходимо только спроецировать это высказывание о переводе на субъект перевода, то есть, переводчика, и раскрыть сущность его намерения.

На основании определения, предложенного В.Н. Комиссаровым, можно сказать, что текст считается переводом, если в намерение автора этого текста входило создать перевод. Действительно, переводом называется и хороший и плохой перевод, и только потому, что он нам подан как таковой, что мы a priori считаем текст переводом по одному только утверждению его автора, не взирая ни на какие сомнения в его адекватности. Переводчик волен ради прагматической адаптации, возможность которой, кстати сказать, заложена в самое определение адекватности перевода, вносить в текст значительные формальные изменения, впрочем, есть, конечно, и определенные границы свободы переводчика и требования к результату его труда. С другой стороны, текст не может быть объективно признан переводом, если переводчик сознательно, по своей воле и с какой-то своей целью вносит в текст перевода изменения, не оправданные в плане перевыражения художественного произведения на ином языке, то есть когда переводчик использует иноязычный текст для самовыражения. Такое может встречаться у переводчика-писателя или поэта, поскольку их собственная творческая позиция будет заставлять их менять что-то в тексте.

Итак, всё вышесказанное даёт основания подходить к «Пиру во время чумы» именно как к переводу — по крайней мере, в той его части, которая в формальном и смысловом отношении близка к соответствующей части пьесы Дж. Вильсона.

Анализ произведения спорной природы требует разработки особой методики, В этой методике должно быть учтено, что формальные изменения часто производятся для достижения смысловой эквивалентности, т.е. в подобных случаях мы имеем дело с тем, что называется «переводческими трансформациями/преобразованиями». Игнорирование намерения, лежащего в основе формальных изменений, может обернуться неверной трактовкой подобных преобразований, и случаи вполне обоснованных преобразований могут быть, как следствие, приписаны переводческому произволу.

Переводческими трансформациями (преобразованиями) называют «преобразования, с помощью которых можно осуществить переход от единиц оригинала к единицам перевода» (Комиссаров 2001, с, 411).

Анализ преобразований и обнаружение общей их направленности, закономерности в их использовании позволяет определить общую стратегию этих преобразований.

В подходах к определению стратегии перевода (например, у В.М. Илюхина или А. Д. Швейцера) зачастую отсутствует указание на системный характер производимых преобразований. Поэтому мы предлагаем собственное определение стратегии перевода как системы целенаправленных преобразований, служащих выполнению определенного замысла, реализованного посредством решения одной или нескольких задан,

Стратегия перевода непосредственно связана с прагматикой перевода. Дело здесь не просто в намерении переводчика («переводческой интенции»). Намерение - это только основная предпосылка стратегии, а стратегия — развитие и непосредственное воплощение намерения, тогда как

сама стратегия воплощается в тексте. Для выявления стратегии преобразований в ходе анализа необходимо искать прежде всего причины преобразований и некие закономерности в применении этих приемов, некую систему, которой подчинялись бы если не все, то большинство проделанных преобразований.

Преобразования в художественном переводе затрагивают все уровни вплоть до уровня сложного синтаксического целого; уровень текста в целом учитывается при принятии решений на более низких уровнях; концептуальная составляющая текста при намерении перевести текст не затрагивается никогда. Причины или факторы, влияющие на формирование конечного текста перевода разнообразны и могут быть внешними и внутренними по отношению к субъекту перевода, то есть, собственно переводчику.

Сравнивая тексты оригинала и перевода, можно заметить, что причины, побуждающие переводчика производить в тексте какие-либо изменения или преобразования - начиная от самых простых, на уровне, слова, и заканчивая уровнем сверхфразовых единств - разнообразны, и не могут быть сведены к одной-единственной причине. Самыми очевидными и неизбежными из всех преобразований или изменений будут, конечно же, изменения, связанные с типологическими различиями языков оригинала и перевода, а также изменения, обусловленные особенностями формы переводимого текста (в нашем случая — стихотворного). Кроме того, переводчик по-особому трактует текст, что и является причиной бесконечного числа различных вариантов перевода одного и того же произведения. Тут уместно вспомнить утверждение У, Виламовица-Меллендорфа: «Не бывает просто переводов с языка на язык — бывают переводы только со стиля на стиль» (Цит. по: Гаспаров 1998, с. 89). Именно эта особая трактовка оригинала и индивидуальный стиль переводчика обусловливают второй комплекс причин преобразований. Последний комплекс причин связан с ориентацией на реципиента.

Причины или факторы можно разделить на внутренние и внешние по отношению к субъекту перевода; внешние факторы - это прежде всего типологические различия между языками оригинала и перевода, временной разрыв между созданием оригинала и перевода, различные культурные и литературные традиции, в рамках которых создавались тексты оригинала и перевода, степень сложности оригинала, доступность вспомогательных материалов (справочной литературы и словарей), наконец, адресат перевода. Внутренние факторы — подход к проблемам перевода и метод перевода (в широком понимании, например, буквалистский и литературный), которым отдает предпочтение переводчик; опытность переводчика; наконец, задачи, которые он ставит перед собой, и вытекающая из них стратегия перевода. Имеет значение, конечно же, и степень одаренности переводчика.

Наблюдения над преобразованиями или изменениями, которые может применять переводчик, позволяют выделить преобразования по объективным и субъективным причинам. Объективные изменения будут связаны с языковыми факторами и формальной структурой конкретного художественного произведения; причинами же субъективных изменений внутри какого-либо текста могут являться, во-первых, в той или иной мере осознанная прагматическая установка на создание оригинального произведения и, во-вторых, индивидуальный стиль автора вторичного текста.

Субъективные причины, такие как идиостиль переводчика и прагматические задачи, которые ставит перед собой переводчик, и удаляют, по большей части, текст перевода от текста оригинала.

Наличие осознанной субъективной обработки в тексте мы и предлагаем в качестве критерия и знака отнесенности текста к непереводам при высокой степени семантической, жанровой и стилистической общности, а так же общей теме, как признаках, свойственных переводам.

Таким образом, перевес объективных или субъективных факторов влияет на статус конечного текста — расценивать ли этот текст как перевод либо как оригинальное произведение. Мы можем говорить, что конкретный текст не является переводом в двух случаях: 1) если налицо отступление от принятой на момент создания произведения нормы перевода; 2) если имеется целенаправленная переработка текстового материала. Более того, вторичный текст не является переводом, если эти два условия присутствуют одновременно.

Объективные причины можно далее подразделить на причины, связанные с расхождениями в строях ИЯ и ПЯ, и причины, связанные с необходимостью воспроизводить форму конкретного текста (в нашем случае - стихотворная форма). Что касается субъективных причин преобразований, то сюда относятся идиостиль переводчика и прагматические задачи, которые может ставить перед собой переводчик.

Сказанное можно представить в следующем виде:

«Пир во время чумы» сложным образом вплетается в общий контекст творчества A.C. Пушкина,

Следует вспомнить, что «Пир во время чумы» входил в единый драматургический цикл «Маленькие трагедии». В основе маленьких

трагедий Пушкина, по Ю.М. Лотману, лежат «антагонистические столкновения» (Лотман 2000, с. 665), конфликтующие стороны которых у Пушкина часто обозначены в заглавиях произведений.

В период с 1826 по 1835 годы Пушкин, в числе прочих замыслов, был занят размышлениями о роли христианства в истории. В связи с этим в 1833 г. была начата «Повесть из римской жизни» и в 1835-ом -«Египетские ночи». Помимо этого, в черновиках имеется название так и не созданного произведения под названием «Иисус». Во всех трех перечисленных замыслах основой сюжета является конфликт жизни и смерти, сталкивающихся сюжетно во время пира (пир Клеопатры, пир Петрония и тайная вечеря Христа). «Существенно, — пишет Лотман, — что в «египетском», и в «римском», и в христианском эпизодах речь идет о смерти, по существу добровольно избранной и одновременно жертвенной. Это резко выделяет самое важное для Пушкина - психологию мотивировки, этическое обоснование жертвы» (Лотман 2000, с. 671). В контексте этих размышлений был создан и «Пир во время чумы».

Таким образом, при анализе произведения A.C. Пушкина мы исходим из того, что имеем дело с текстом, дающим основания на первых порах рассматривать его как произведение переводного характера, однако по своему идейному содержанию во многом соотносящимся с сугубо оригинальным творчеством Пушкина, что не могло не сказаться на переводческой стратегии.

Разработанная классификация причин преобразований ложится в основу анализа и даёт возможность описать соотношение субъективных и объективных причин преобразований исходного текста и более точно установить характер анализируемого текста с точки зрения его переводи ости/самостоя тел ьн ости.

Для достижения цели исследования предложенная классификация предполагает следующие виды анализа: сравнительный лексический, сравнительный синтаксический и сравнительный тематический.

Синтаксический помогает выяснить, насколько синтаксис оригинала влияет на синтаксис предполагаемого перевода в плане сложности синтаксических структур предложений. Здесь следует ответить на следующие вопросы: во-первых, насколько велика синтаксическая интерференция; и, во-вторых, насколько соотносится синтаксис «Пира во время чумы», как предполагаемого перевода, с идиостилем A.C. Пушкина.

Наиболее плодотворной для синтаксического исследования представляется методика, предложенная Т.В. Воеводиной. (Воеводина 1979).

Статистический подсчет - для более детальной демонстрации синтаксических различий — решено было провести в отношении следующих общих типов синтаксических конструкций: простые предложения; сложносочиненные предложения; сложноподчиненные предложения; и сложные предложения, объединяющие различные виды связи.

В нашем случае необходимо сравнить тексты Вильсонова «CofP» и «ПвЧ», а также тексты других произведений Пушкина, относящихся к тому же жанру, что и «ПвЧ», поскольку именно в рамках конкретного жанра решаются определенные стилистические задачи. Анализ существенно упрощается, поскольку мы можем воспользоваться для сравнения произведениями из того же цикла, к которому принадлежит и «ПвЧ», причем совпадающими с исследуемой пьесой хронологически.

Для подсчета процентного соотношения указанных типов предложений в английском тексте мы берем ту часть пьесы Вильсона, которая соответствует пушкинскому «ПвЧ»; из русских, пушкинских, текстов - самый «ПвЧ» и три другие «маленькие трагедии»: «Скупой рыцарь», «Каменный гость» и «Моцарт и Сальери», выбор текстов именно этих трех пьес обусловлен их жанровой и стилистической однородностью.

Что касается «ПвЧ» и «CofP», то при подсчете процентных соотношений в русском тексте не учитывались песни Мери и Председателя

пира; при подсчете аналогичных соотношений в английском тексте не учитывались также песни Председателя и Мери и части пьесы, не имеющие соответствий в русском варианте, а именно, монологи Председателя и Молодого человека, относящиеся к ссоре между ними, а также последний крупный монолог Председателя, по концептуальным причинам опущенный Пушкиным. Кроме того, из рассмотрения были исключены крупные опущенные части монологов Мери и Председателя, не имеющие соответствия в пьесе A.C. Пушкина.

Выясняется, что при общей тенденции к сохранению синтаксиса английского текста, у Пушкина более или менее неизменными остаются только процентные соотношения простых предложений и сложных предложений с различными видами связи. В оставшихся же двух типах предложений наблюдается тенденция к ослаблению подчинительной связи и усилению сочинительной, что вообще свойственно русскому языку по сравнению с английским и стилю Пушкина, во всяком случае, в жанре драматических произведений.

Пушкин стремился оставить синтаксис оригинала в неприкосновенном виде тогда, когда это не шло вразрез с нормами родного ему русского языка и собственного идиостиля.

Указанные тенденции позволяют причислить «ПвЧ», если рассматривать эту проблему исключительно с точки зрения синтаксиса, к переводам, - • '

Для сравнительного лексического анализа подбирались случаи трех основных типов преобразований: опущения, добавления и изменения. Рассмотрены также и ошибки.

На основе наблюдений над преобразованиями сделаны выводы о причинах преобразований, проделанных A.C. Пушкиным при работе над пьесой «ПвЧ». '

А.С. Пушкин выбрал для «ПвЧ» лишь часть Вильсонова текста, и, следовательно, нужно было придать вторичному тексту завершенность, что и достигается рядом опущений и добавлений.

Ряд преобразований связан с метрическими особенностями текста и стиховой формой: автор вторичного текста стремится к тому, чтобы каждый стих вторичного текста соответствовал стиху текста исходного. Для этого, в частности, используются опущения несущественных слов. Стремление сохранить метрическую структуру оригинала привело к использованию приемов смыслового развития, изменения л добавления; также используется . прием добавления для заполнения ритмических пробелов. •

Во вторичном тексте часто используется компрессия. Ее причины кроются, отчасти, в стремлении к эквил и неарности. Действительно, если сравнить количество стихов двух пьес в соответствующих монологах персонажей, то окажется, что это количество почти всегда одинаково, разница составляет в среднем два стиха, при полной эквилинеарности большинства монологов. Вторую, и, по-видимому, основную причину компрессии нужно отнести к особенностям идиостиля A.C. Пушкина.

Порой наблюдается отказ от стертых эпитетов, - что вообще характерно для идиостиля автора «ПвЧ».

Некоторые преобразования свидетельствуют об особых прагматических задачах, поставленных A.C. Пушкиным в ходе работы над произведением.

Так, ряд опущений и изменений направлен на универсализацию конфликта и отвлечение от конкретной ситуации. Если у Дж. Вильсона ситуация пира описана более подробно, с материальными деталями, словами, вызывающими конкретные визуальные или звуковые образы, то у A.C. Пушкина такие слова зачастую опускаются. Особую группу составляют преобразования, направленные на снятие зрительности.

Часть преобразований связана со стремлением A.C. Пушкина по-своему скорректировать исходную трактовку психологии персонажей и их отношений.

Посредством серии опущений Вальсингам выделяется на фоне прочих пирующих, опускается ссора Председателя с Молодым человеком и зачатки бунта против Председателя.

Особого рассмотрения заслуживают изменения в рамках двух основных тем, заявленных и в названии пьесы: «Пир во время чумы», коррелирующих с жизнью и смертью.

Мы видим, как посредством опущений и изменений у Пушкина, в сравнении с пьесой Вильсона, происходят изменения внутри понятия «пир»: автор вторичного текста уходит от темы пьяного разгула и чрезмерного винопития, и приближает это понятие к дружеской беседе.

Изменения претерпевает и отношение пирующих к смерти: у Пушкина их бунт против неё не так прямо выражен.

При работе с текстом Пушкин опускает лексические единицы, передача которых вызвала бы нарушение узуса русского языка (имеется в виду сочетаемость); и лишь в одном случае происходит обратное -добавление слова, необходимого для логической связи; имеется случай смыслового развития — отказа от буквальной передачи, что повлекло бы за собой нарушение узуса. В случаях, когда формальная точность привела бы к стилистическим отклонениям, Пушкин прибегает к приемам опущения.

В стремлении к адекватности Пушкин прибегает к заменам и опущениям в случаях, когда буквальный перевод привел бы к нарушению цели коммуникации или семантической неадекватности.

Для сохранения семантики слова, но при невозможности выразить ее формально в соответствующем исходному стихе, используется приём компенсации.

- 17В некоторых случаях Пушкин прибегает к прагматической адаптации. Связано это, прежде всего, с теми языковыми элементами, которые обозначают культурные реалии.

Так, имя одного из персонажей заменено именем, которое представлялось автору вторичного текста более характерным для национальной культуры оригинала («\Ventworth» у Вильсона и «Джаксон» у Пушкина).

Некоторые изменения явно был продиктованы нежеланием вступать в конфликте духовной цензурой.

Были выявлены явные смысловые ошибки в тексте «Пира во время чумы» в сравнении с исходным текстом. Анализ ошибок позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, подтверждается тот факт, что Пушкин не владел в достаточной мере английским языком (об этом с наибольшей яркостью свидетельствует одна из ошибок, вызванная неверной интерпретацией синтаксической структуры). Во-вторых, словари, которыми он пользовался, были, скорее всего, далеки от совершенства. И третье, наличие ошибок в лексических соответствиях говорит о том, что автор вторичного текста все же стремился находить эти соответствия, а следовательно, максимально точно и детально передать смысл оригинала, что подкрепляет предположение о переводном характере вторичного текста.

Концептуальные изменения затрагивают важный пласт смысловой структуры произведения, а именно те мотивы, которые являются в этой пьесе центральными. В связи с этим нам кажется целесообразным провести дополнительный, помимо лексического, анализ семантики этих двух мотивов, пира (жизни) и чумы (смерти) в «ПвЧ» в сравнении с «Со№».

Для более полного представления о концептуальных изменениях в тексте «ПвЧ» по сравнению с «СоП5» нам кажется уместным применение анализа по тематическим сеткам. Выделение тематических сеток двух указанных текстов и сравнение этих сеток позволит глубже уяснить

различия в семантическом наполнении разноязычных текстов, а также, возможно, обнаружить систему в проделанных Пушкиным преобразованиях в ходе работы над «ПвЧ» и, следовательно, описать прагматические задачи, которые, возможно, ставил Пушкин, создавая на основе отрывка из трагедии Вильсона свой «ПвЧ». Такое исследование позволит нам разграничить черты «ПвЧ» как оригинального произведения, с одной стороны, и как перевода - с другой.

В основе лексического анализа текста по тематическим сеткам лежит выявление слов и словосочетаний и составление рядов из таких слов и словосочетаний по признаку отнесенности к одной теме или на основе наличия в лексическом составе слов общих сем либо наличия некоего вида лексической связи между словами.

Методика анализа по тематическим сеткам основывается на предположении, что повторяющиеся в тексте семы являются наиболее существенными во всех отношениях; что касается плана выражения, то здесь наиболее важны редкие и выступающие в необычных сочетаниях слова. Второй аспект лексического анализа для нас менее важен, поскольку для сравнительного концептуального анализа произведений актуальна лишь тематическая сторона анализа по тематическим сеткам, позволяющая выявить внутренние различия в основных концептах сопоставляемых произведений и, таким образом, выявив систему в изменениях, прийти к описанию прагматических установок автора «ПвЧ».

Содержание текста раскрывается путем анализа семантической структуры, выявлением лексико-семантических вариантов. Ведется поиск повторяющихся значений, для чего устанавливается тематическая принадлежность и ассоциации слов. Первейшая задача такого анализа -обнаружение в тексте лексических связей, под которыми понимаются «отношения синонимии, антонимии, морфологической производности (однокоренные слова), семантической производности (возможные образные употребления данного слова) и вообще любые отношения, при

которых сопоставляемые слова обладают каким-нибудь видом семантической общности (включение значения одного слова в значение другого по типу «род и вид» или включение смыслов нескольких слов в смысл одного слова с соподчинением между видами, т.е. разные виды гипонимии), общность эмоциональной или стилистической окраски и т.д. Лексические связи, следовательно, предполагают наличие общих компонентов в семном составе денотативных значений или в коннотациях» (Арнольд 1981, с. 81).

Составление тематических сеток сводится к выявлению общих сем, которые выделяются у различных слов, и последующему описанию связей этих слов и взаимодействия между содержащимися в них семами.

Для большей четкости анализа мы рассмотрели оппозицию «пир» — «смерть», как противопоставление мотивов. Мы опираемся на понимание «мотива», содержащееся в статье Р. Якобсона «Статуя в поэтической мифологии Пушкина» (P.O. Якобсон 1986).

Два основных мотива «ПвЧ» - это мотив пира и мотив чумы (конфликтующие жизнь и смерть). Именно поэтому предметом наиболее пристального изучения в данной работе должно стать выражение этих мотивов у Вильсона и у Пушкина.

Нам необходимо было 1) выделить в текстах слова, относящиеся к темам пира-жизни и чумы-смерти; и 2) сопоставить тематические сетки двух текстов.

Сами по себе, тематические сетки помогают лишь понять общее отношение автора к теме или темам своего произведения. Сравнение же тематических сеток оригинала и перевода позволяет проследить изменения, вносимые переводчиком, не на уровне отдельного слова или словосочетания, а на уровне всего текста в целом и показать влияние авторского стиля или каких-либо иных факторов на текст перевода.

В результате проделанного анализы возможным стало сделать некоторые вывод выводы.

Вильсон для темы чумы-смерти чаще прочих использует следующие слова: plague (3 случая), death (2 случая), air of death, lifeîessness, grave (3 случая + метафорические словосочетания с тем же значением), dust.

Общие значения при этом следующие: «болезнь», «умирание», «мертвое тело», «загробный мир», «могила»,

Пушкин для той же темы использует слова: зараза, чума (3 случая), смерть, прах, гроб (3 случая), могила, похороны, мертвый, тишина, бледный.

Общие значения у Пушкина при этом следующие: «болезнь», «могила», «умирание», «гроб», «мертвое тело», «потусторонний мир».

Здесь, как мы видим, различий нет: и Вильсон и Пушкин пользуются сходной семантикой, при этом у Пушкина преобладают слова с более конкретной, «материальной» семантикой: гроб, тело, могила, похороны. Самыми частотными словами, употребляемыми Дж. Вильсоном в качестве синонимов слова «пир» являются: table (3 случая,) revelry (4 случая), merriment (2 случая), mirth (2 случая), orgy (2 случая), feast (1 случай). Кроме того, нужно упомянуть, как релевантные, следующие слова: jovial wassailer, boon companion, toper, reveller, to survive (2).

Как мы видим, основные значения, присутствующие в пьесе Вильсона для описания ситуации следующие: «веселье», «возгласы», «счастье», «радость», «песни», «пьянство», «разврат».

У Пушкина в «ПвЧ» наблюдается несколько иная картина. Чаще прочих для обозначения происходящего используются слова: веселье (3 случая), пир (пированье, пиршество), (4 случая) восторги, радость. Слова, относящиеся к самим пирующим, у Пушкина следующие: весельчак, живой (2 случая), пирующий, беседа,

Слова, применяемые Пушкиным для описания пира менее разнообразны: веселье, вино, беседа, радость, жизнь.

Таким образом, у Пушкина, в отличие от Вильсона, притушеваны семы «пьянства», «разврата», «разгульности пира», но появляется сема

«беседы». Этим самым смещается смысловой акцент, самое понятие «пира» у Пушкина иное, чем у Вильсона: «пир» в пьесе Пушкина — более возвышенный, если так можно выразиться, более духовный. Внимание заостряется на психологическом аспекте борьбы со смертью, а не на физическом, как у Вильсона.

В результате рассмотрения отдельных случаев преобразований нам удалось установить как объективные, так и субъективные причины преобразований и разделить их на подвиды, соответствующие упомянутым в первой главе данной работы, а именно: преобразования по языковым причинам; преобразования, связанные с формальными особенностями произведения; преобразования, вызванные идиостилем вторичного автора; преобразования, связанные с прагматическими установками вторичного автора. Тем самым подтверждается эффективность схемы анализа произведения, предложенной нами в первой главе диссертационного исследования. Более того, поскольку схема анализа основана на методах лингвистического анализа и, как таковая, представляет собой объективный научный инструмент, мы теперь имеем критерий, позволяющий с достаточной степенью точности отнести произведение к категории самостоятельных текстов либо переводов.

Проделанный анализ преобразований в тексте «ПвЧ» по сравнению с текстом «CofP» выявил частную стратегию преобразований.

Статистический синтаксический анализ, как мы увидели, свидетельствует, скорее, о переводном характере вторичного текста. Соотношение различных синтаксических структур, наблюдаемое в «ПвЧ» и ряде прочих драматических произведений A.C. Пушкина свидетельствует о прямом влиянии текста «CofP» на вторичный текст, «ПвЧ»; при этом, нельзя не заметить и стремление A.C. Пушкина учитывать узус родного языка, а именно частотность определенных синтаксических конструкций, о чем свидетельствует ослабление подчинительной связи в синтаксических конструкциях на протяжении всего текста «ПвЧ».

В результате сравнительного анализа лексических преобразовании выяснилось следующее. Учёт узуса ПЯ и прагматическая адаптация в случаях, когда сугубо семантическая эквивалентность привела бы к излишнему акцентированию культурных реалий, приближают работу, проделанную A.C. Пушкиным к современному понятию о переводе. В данном случае, когда мы говорим об узусе и прагматической адаптации, то имеем в виду указанные выше случаи преобразований, примененных A.C. Пушкиным при общей установке на точность передачи смысла исходного текста, равно как и отдельных его элементов.

Присутствующие в тексте «ПвЧ» преобразования, обусловленные композиционными требованиями, сами по себе не позволяют считать его оригинальным и независимым; эти преобразования закономерны, поскольку для «ПвЧ» A.C. Пушкин взял лишь часть Вильсоновой пьесы.

Что касается преобразований, связанных с метрическими особенностями текста и стиховой формой, то они направлены, прежде всего, на достижение эквилинеарности и сохранение заданного оригиналом ритма.

Наличие в тексте «ПвЧ» изменений, которые можно однозначно трактовать, как ошибки, вызванные плохим знанием английского языка и использованием несовершенных словарей, свидетельствует о стремлении автора к максимальной точности в передаче смысла английского текста, и, следовательно, о переводном характере вторичного текста.

Идиостиль A.C. Пушкина проявляется в виде стремления к компрессии и опущению стандартных эпитетов, а в ряде случаев — и привнесению эпитетов, свойственных собственному стилю.

Ряд преобразований свидетельствует о наличии особого авторского замысла. В этом отношении, наиболее общей тенденцией является отвлечение от конкретной ситуации (путем опущения ряда подробностей обстановки пира) и некоторое смещение конфликта двух мировоззрений — представляемых, соответственно, Председателем пира и Священником - в

область менее материальную. На это, помимо прочего, указывает серия преобразований, направленных на снятие зрительное™.

Изменения, произведенные внутри двух основных концептов произведения, и, особенно, в концепте пира, также свидетельствуют о стремлении A.C. Пушкина перенести основной конфликт произведения, хотя бы частично, в сферу отвлеченного.

В сцене из пьесы Дж, Вильсона разрабатывается, в основном, конфликт между Председателем и Молодым человеком, у Пушкина же главное - это конфликт Председателя и Священника. Для этого опускаются элементы текста, связанные со ссорой между Председателем и Молодым человеком.

Подвергается корректировке и психология Председателя пира: налицо смещение от отчаяния (у Вильсона) к размышлениям о возможности спасения.

Мы видим, с одной стороны, очевидную тенденцию к точности в передаче семантических компонентов части Вильсоновой драмы «CofP», но не просто стремление к точности, а стремление к адекватности, на что и указывают методически проделанные преобразования,

С другой стороны, налицо реализация собственных особых прагматических задач, поставленных A.C. Пушкиным при работе над «ПвЧ». Под собственными прагматическими задачами A.C. Пушкина мы имеем подразумеваем, прежде всего, выведение произведения на некий новый уровень абстракции в плане выражения содержательной стороны; а также некоторую переакцентировку в структурном плане произведения, как то: иная трактовка персонажа Председателя (усиление его роли в сравнении с другими персонажами), новая идейная составляющая в концовке произведения.

Ввиду двух таких противоположных по своей сути тенденций «ПвЧ» нельзя однозначно причислить либо к переводам, либо к самостоятельным и оригинальным произведениям. Нельзя и выяснить степень

«переводи ости» данного текста на основании только лишь количественного перевеса преобразований по объективным или субъективным причинам: преобразования, направленные на достижение коммуникативного эффекта, равного эффекту, вызываемому оригиналом, и преобразования, направленные на привнесение в текст новой авторской позиции, находятся друг относительно друга в совершенно разных плоскостях. Ввиду вышесказанного «ПвЧ» можно считать переводным произведением с элементами авторской переработки.

Как мы увидели, при большой текстуальной близости из-за, на первый взгляд, небольших концептуальных сдвигов может происходить переориентация произведения, то есть, формальная текстуальная близость оригиналу не может служить препятствием тонкой стилистической и смысловой переработки. На уровне материала «ПвЧ» - перевод, а на уровне содержания — самостоятельное произведение, тогда как на уровне категории уникальной художественной формы, присущей произведению, возникает синтез несамостоятельного переводного материала и «самостоятельного» (или более самостоятельного, чем принято в переводе) художественного содержания. Чем более низовой уровень произведения (формы произведения) мы рассматриваем, тем больше там материала, совпадающего в чисто процентном отношении с материалом отрывка пьесы Вильсона, И наоборот: чем выше уровень, тем меньше чисто текстуальных совпадений в абсолютном выражении (тем меньше их абсолютный процент) — но тем значимее эти несовпадения или расхождения для реализации программы художественного произведения. Под верхним уровнем произведения мы имеем виду уровень его художественной цельности, воспринимаемой с позиций литературоведения. Под низовым уровнем произведения - уровень оценки с позиций лингвистики. Таковы, вкратце, характеристики переводного произведения с элементами авторской переработки. Авторская переработка

может быть более или менее значительной, но данный общий принцип, по-видимому, сохраняет своё значение.

Схематически это можно показать так:

ВЕРХНИЙ УРОВЕНЬ

Конфигурация и площадь «трапеций», изображающих материал и содержание в составе формы, может быть различной, в зависимости от конкретных прагматических задач автора.

Полученные нами выводы могут быть в дальнейшем использованы и объяснены в рамках теории эстетики М.М. Бахтина, которая рассматривает,

помимо прочего, уровень произведения как некоего художественного

целого, объединяющего разнородные элементы и тенденции.

*

* *

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Межуев М.А. «Пир во время чумы»: возможен ли переводоведческий анализ пьесы A.C. Пушкина? Статья // Перевод и дискурс. Вестник МГЛУ, выпуск 463. - М.: 2002 - 0,5 пл.

2. Межуев М.А. Анализ синтаксических преобразований в тексте пьесы A.C. Пушкина «Пир во время чумы» в сравнении с текстом отрывка из пьесы Дж. Вильсона 'The City of the Plague*. Статья // Вопросы филологических наук, вып. №1. — М.: Спутник-плюс, 2006. — 0,5 п.л.

Заказ № 53/10/06 Подписано в печать 05,10.2006 Тираж 100 экз. Усл. л.л. 1,75

ООО "Цифровичок", тел. (495) 797-75-76; (495) 778-22-20 www.cfr.ru; е-таН:info%cfr.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Межуев, Матвей Александрович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

1.1. Мнения исследователей о переводности/самостоятельности пьесы A.C. Пушкина «Пир во время чумы»

1.2. Норма перевода в России в ПЕРВОЙ трети XIX в.

1.3. «Пир во время чумы» с точки зрения современной нормы перевода

1.4. Переводческие преобразования.

1.5. Закономерности в применении ПТ: переводческая стратегия.

1.6. Причины преобразований как критерий описания переводческой стратегии.

1.7. Прагматические задачи.

ГЛАВА ВТОРАЯ.

2.1. Статистический анализ синтаксических преобразований в тексте пьесы A.C. Пушкина «Пир во время чумы» в сравнении с текстом отрывка из пьесы Дж. Вильсона ^The City of the Plague'.

2.1.1. Простые предложения.

2.1.2. Сложносочиненные предложения.

2.1.3. Сложноподчиненные предложения.

2.1.4. Сложные предложения с различными видами связи.

2.2. Лексические преобразования в тексте пьесы «Пир во время чумы» по сравнению с текстом 'The City of the Plague'.

Результаты анализа.

2.2.1. Преобразования, обусловленные композиционными требованиями.

2.2.2. Преобразования, связанные с метрическими особенностями текста и стиховой формой.

2.2.3. Идиостиль.

-32.2.3.1. Компрессия.

2.2.3.2. Шаблонные эпитеты.

2.2.3.3 Прочее.

2.2.4. Концептуальные изменения.

2.2.4.1. Зрительность.

2.2.5. Адекватность.

2.2.6. Прагматическая адаптация.

2.2.7. Цензурные соображения.

2.2.8. Ошибки.

2.2.9. Преобразования по неясным причинам.

2.3. Тематические сетки.

2.3.1. Тема ПИРА в 'The City of the Plague'.

2.3.2. Тема ПИРА в «Пире во время чумы».

2.3.3. Тема ЧУМЫ в 'The City of the Plague'.

2.3.4. Тема ЧУМЫ в «Пире во время чумы».

Результаты анализа.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Межуев, Матвей Александрович

Среди огромного числа произведений A.C. Пушкина немало переводов и подражаний. Эти его работы составляют примерно пятую часть всего творчества, и их по праву можно назвать великолепными образцами творческого гения. Переводы и подражания Пушкина охватывают многие культуры и языки, в том числе и английский. В разное время его интересовали сюжеты из поэзии Байрона, Вордсворта, Беньяна, Шекспира, Барри Корнуолла, Саути, В. Скотта и Джона Вильсона. Некоторые из работ этих авторов Пушкин использовал для создания собственных произведений, по мотивам оригиналов, и самым известным и удачным в этом смысле можно, пожалуй, назвать «Анджело», имеющего источником шекспировскую пьесу "Measure for Measure". Известнейшим же из переводов Пушкина можно назвать «Песни западных славян». Остальные работы за их огромным количеством перечислять смысла не имеет. К сожалению, эта сторона творчества Пушкина исследована еще недостаточно хорошо, особенно, с точки зрения современной нормы перевода.

Следует отметить, что тема переводческой стратегии, применительно у художественному переводу, а также роль идиостиля переводчика в общей переводческой стратегии при создании вторичного текста пока не исследованы в должной мере. Помимо этого, перед историком перевода и, вообще, исследователем переводов, выполненных в XIX веке, стоит проблема применимости принципов и методов современной теории перевода к анализу таких переводов. Таким образом, актуальность нашего исследования связана как с необходимостью уточнения понятия переводческой стратегии, так и с выяснением применимости наработок современной теории перевода к анализу произведений прошлых веков.

Объектом исследования служат лексические и синтаксические преобразования, как реализация единой стратегии создания вторичного текста.

Предметом исследования является стратегия переводческих преобразований в процессе вторичной коммуникации. Рассмотрению подвергается реализация стратегии создания вторичного текста на русском языке в сопоставлении с исходным текстом на английском языке.

Цель работы - выработать критерии категоризации литературного текста как перевода либо как оригинального произведения.

Цель исследования обусловила и задачи, которые мы ставим перед собой, а именно: 1) исследование нормы перевода, бытовавшей в период создания произведения; 2) решение проблемы применимости современной нормы перевода к произведению, созданному в конце первой трети XIX века; 3) разработка универсальной схемы сопоставительного переводоведческого анализа; 4) выявление стратегии переводческих преобразований, примененных A.C. Пушкиным при работе над пьесой.

Основным материалом исследования послужили пьеса A.C. Пушкина «Пир во время чумы» и часть четвертой сцены первого акта пьесы английского поэта Джона Вильсона 'The City of the Plague'; кроме того, в качестве вспомогательного материала использован ряд других пьес A.C. Пушкина.

Научная новизна данного диссертационного исследования заключается в том, что 1) предложены принципы описания стратегии переводческих преобразований; 2) описана зависимость переводческой стратегии от стоящей перед переводчиком прагматической задачи; 3) предложена и обоснована схема переводческого анализа, дающая основания для причисления текста к переводам или к оригинальным произведениям в случае, если изначально статус такого текста неясен.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что в диссертации уточняются положения современной теории перевода, касающиеся влияния субъективных факторов на текст, получаемый в результате вторичной коммуникации; уточнены некоторые факты истории перевода в России. Диссертация может послужить теоретической базой для дальнейших исследований как в области истории перевода, так и его истории.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что схема переводоведческого анализа и принципы описания переводческой стратегии могут применяться как в практическом курсе перевода, так и в курсах общей и частной теории перевода.

Что касается научных методов, которые предполагается использовать в данном исследовании, то это, прежде всего, методы лексико-семантического анализа и сопоставительного анализа; также предполагается использование методов статистического анализа и анализа по тематическим сеткам.

Апробация диссертации: основные положения и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры перевода английского языка переводческого факультета Московского государственного лингвистического университета, а также нашли отражение в ряде публикаций.

Содержание исследования нашло отражение в структуре диссертации, состоящей из введения, двух глав, выводов, библиографии, а также двух приложений (текстов отрывка пьесы Дж. Вильсона 'The City of the Plague' и пьесы A.C. Пушкина «Пир во время чумы»)

Во введении обосновывается выбор темы, раскрывается новизна, актуальность и теоретическая значимость исследования, определяются цели и задачи работы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Стратегия переводческих преобразований в переводческой практике А.С. Пушкина"

-128-Заключение

В результате рассмотрения отдельных случаев преобразований нам удалось установить как объективные, так и субъективные причины преобразований и разделить их на подвиды, соответствующие заявленным в первой главе данной работы, а именно: преобразования по языковым причинам; преобразования, связанные с формальными особенностями произведения; преобразования, вызванные идиостилем вторичного автора; преобразования, связанные с прагматическими установками вторичного автора. Тем самым подтверждается эффективность предложенной схемы анализа произведения, предложенной нами в первой главе диссертационного исследования. Более того, поскольку схема анализа основана на методах лингвистического анализа и, как таковая, представляет собой объективный научный инструмент. В результате мы имеем критерий, позволяющий с высокой степенью точности отнести произведение к категории самостоятельных текстов либо переводов.

Проделанный анализ преобразований в тексте «Пира во время чумы» по сравнению с текстом 'The City of the Plague' выявил частную стратегию преобразований.

Статистический синтаксический анализ, как мы увидели, свидетельствует, скорее, о переводном характере вторичного текста. Соотношение различных синтаксических структур, наблюдаемое в «Пире во время чумы» и ряде прочих драматических произведений A.C. Пушкина свидетельствует о прямом влиянии текста 'The City of the Plague' на вторичный текст, «Пир во время чумы»; при этом, нельзя было не заметить и стремление A.C. Пушкина учитывать узус родного языка, а именно частотность определенных синтаксических конструкций, о чем свидетельствует ослабление подчинительной связи в синтаксических конструкциях на протяжении всего текста «Пира во время чумы».

Сравнительный анализ лексических преобразований, обнаруженных нами в текстах The City of the Plague' и «Пира во время чумы», привел нас к вполне определенным выводам.

Учёт узуса ГШ и прагматическая адаптация в случаях, когда точная передача семантики привела бы к излишнему акцентированию культурных реалий, приближают работу, проделанную A.C. Пушкиным к современному понятию о переводе. В данном случае, когда мы говорим об узусе и прагматической адаптации, то имеем в виду указанные случаи применения их A.C. Пушкиным при общей установке на точность передачи смысла исходного текста, равно как и отдельных его элементов.

Присутствующие в тексте «Пира во время чумы» преобразования, обусловленные композиционными требованиями, не привносят ничего в текст существенных изменений и не позволяют считать его оригинальным и независимым; эти преобразования закономерны, поскольку для «Пира во время чумы» A.C. Пушкин взял лишь часть Вильсоновой пьесы.

То же можно сказать и о некоторых преобразованиях, связанных с необходимостью миновать цензуру, которая в 30-е годы 19-го века была весьма строга: даже при наличии такого рода изменений текст нельзя считать оригинальным произведением.

Что касается преобразований, связанных с метрическими особенностями текста и стиховой формой, то они направлены, прежде всего, на достижение эквилинеарности и сохранение заданного оригиналом ритма.

Наличие в тексте «Пира во время чумы» изменений, которые можно однозначно трактовать, как ошибки, вызванные плохим знанием английского языка и использованием несовершенных словарей, свидетельствует о стремлении автора к максимальной точности в передаче смысла английского текста, и, следовательно, о переводном характере вторичного текста.

Идиостиль A.C. Пушкина проявляется в переводе в виде компрессии, т.е. отсутствия избыточности, свойственного его произведениям, а также в стремлении опускать стандартные эпитеты, а в ряде случаев - и привносить эпитеты, свойственные собственному стилю.

Ряд преобразований свидетельствует о наличии особого авторского замысла. В этом отношении, наиболее общей тенденцией является отвлечение от конкретной ситуации и некоторое смещение конфликта двух мировоззрений - представляемых, соответственно, Председателем пира и Священником - в область менее материальную. На это, помимо прочего, указывает серия преобразований, направленных на снятие зрительности.

Изменения, произведенные внутри двух основных концептов произведения, и, особенно, в концепте пира, также свидетельствуют о стремлении A.C. Пушкина перенести основной конфликт произведения, хотя бы частично, в сферу отвлеченного.

В пьесе Дж. Вильсона разрабатывается, в основном, конфликт между Председателем и Молодым человеком, у Пушкина же главное - это конфликт Председателя и Священника. Для этого опускаются элементы текста, связанные со ссорой между Председателем и Молодым человеком.

Подвергается корректировке и психология Председателя пира: налицо смещение от отчаяния к размышлениям о возможности спасения.

Мы видим, с одной стороны, очевидную тенденцию к точности в передаче семантических компонентов части Вильсоновой драмы 'The City of the Plague', но не просто стремление к точности, а стремление к адекватности, на что и указывают методически проделанные преобразования.

С другой стороны, налицо реализация собственных особых прагматических задач, поставленных A.C. Пушкиным при работе над «Пиром во время чумы». Под собственными прагматическими задачами A.C. Пушкина мы имеем подразумеваем, прежде всего, выведение произведения на некий новый уровень абстракции в плане выражения содержательной стороны; а также некоторую переакцентировку в структурном плане произведения, как то, усиление персонажа Председателя, новая идейная составляющая в концовке произведения.

Ввиду двух таких противоположных по своей сути тенденций «Пир во время чумы» нельзя однозначно причислить либо к переводам, либо к самостоятельным и оригинальным произведениям. Нельзя и выяснить степень «переводности» данного текста на основании только лишь количественного перевеса преобразований по объективным или субъективным причинам: преобразования, направленные на достижение коммуникативного эффекта, равного эффекту, вызываемому оригиналом, и преобразования, направленные на привнесение в текст новой авторской позиции, находят друг относительно друга в совершенно разных плоскостях. Ввиду вышесказанного «Пир во время чумы» можно считать переводным произведением с элементами авторской переработки.

Как мы увидели, при большой текстуальной близости из-за, на первый взгляд, небольших концептуальных сдвигов может происходить переориентация произведения, то есть, формальная текстуальная близость оригиналу не может служить препятствием тонкой стилистической и смысловой переработки. На уровне материала «Пир во время чумы» -перевод, а на уровне содержания - самостоятельное произведение, тогда как на уровне категории уникальной художественной формы, присущей произведению, возникает синтез несамостоятельного переводного материала и «самостоятельного» (или более самостоятельного, чем принято в переводе) художественного содержания. Чем более низовой уровень произведения (формы произведения) мы рассматриваем, тем больше там материала, совпадающего в чисто процентном отношении с материалом отрывка пьесы Вильсона. И наоборот: чем выше уровень, тем меньше чисто текстуальных совпадений в абсолютном выражении (тем меньше их абсолютный процент) - но тем значимее эти несовпадения или расхождения для реализации программы художественного произведения. Под верхним уровнем произведения мы имеем виду уровень его художественной цельности, воспринимаемой с позиций литературоведения. Под низовым уровнем произведения - уровень оценки с позиций лингвистики. Таковы, вкратце, характеристики переводного произведения с элементами авторской переработки. Авторская переработка может быть более или менее значительной, но данный общий принцип, по-видимому, сохраняет своё значение.

Схематически это можно показать так: ВЕРХНИЙ УРОВЕНЬ

Список научной литературыМежуев, Матвей Александрович, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Бархударов JI.C. Язык и перевод. М: Международные отношения, 1975. - 240 с.

2. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. М.: Высшая школа, 1977. - 247 с.

3. Белинский В.Г. Полн. собр. Соч., т.VI. М.: Изд. АН СССР, 1955.

4. Булгарин Ф. В. Агентурная записка в Ш Отделение о притеснениях со стороны цензуры, 1827 г.

5. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. М.: Высшая школа, 1978. - 438 с.

6. Ванников Ю. В. Проблемы адекватности перевода. Типы адекватности, виды перевода и переводческой деятельности // Текст и перевод. М.: Наука, 1988(a). - С. 34-39.

7. Виноградов B.C. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы). -М.: Издательство Института общего среднего образования РАО, 2001.-224 с.

8. Виноградов B.C. Стиль Пушкина. М.:, 1941.

9. Владимирский Г.Д. Пушкин переводчик. - В кн.: Пушкин: Вреенник Пушкинской комиссии АН СССР. М.;Л., 1939, т. 4-5.

10. Ю.Воеводина Т.В. О соответствии перевода жанровым традициям ПЯ в свете социологической теории перевода. В сборнике: Тетради переводчика Вып. 16/ Под ред. проф. Л.С. Бархударова. М.: Междунар. отношения, 1979. -120 с.

11. Гак В.Г. Сопоставительные исследования и переводческий анализ И Тетради переводчика. М.: Международные отношения, 1979. - Вып. 16. -с. 11-21.

12. Гак В.Г. К проблеме синтаксической семантики (семантическая интерпретация глубинных и поверхностных структур).//

13. Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. -М.: Наука, 1969.-е. 77-85.

14. Гарбовский Н.К. Теория перевода: Учебник. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. 544 с.

15. Гиривенко А.Н. Из истории русского художественного перевода первой половины XIX века. Эпоха романтизма: Учебное пособие / А.Н. Гиривенко. М.: Флинта: Наука, 2002. - 280 с.

16. Городецкий Б. П. Драматургия Пушкина. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1951, 33 стр. (Институт мировой литературы им. А. М. Горького Академии Наук СССР).

17. Григорьева А.Д. Поэтическая фразеология Пушкина. М.: Наука, 1969. -290 с. (Иванова H.H. Поэтическая «глагольная» перифраза у Пушкина.).

18. Демурова Н.М., «О переводе сказок Кэрролла» // Л. Кэрроллл, «Алиса в Стране Чудес. Алиса в Зазеркалье» -М.: «Наука»,1979, стр. 315-336

19. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. М.: Высшая школа, 1990. - 152 с.

20. Кашкин И. А. Ложный принцип и неприемлемые результаты // Иностранные языки в школе, 1952, № 2. С. 22-41.

21. Комиссаров В. Н. Общая теория перевода: Проблемы переводоведения в освещении зарубежных ученых. М.: ЧеРо, 1999. - 135 с.

22. Комиссаров В.Н. Лингвистика перевода. М.: Международные отношения, 1980. - 167 с.

23. Комиссаров В.Н. Слово о переводе. Очерк лингвистического учения о переводе. М.: Международные отношения, 1973. - 216 с.

24. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. Учебное пособие. М.: ЭТС.-2001.-424 с.

25. Комиссаров В.Н. Теоретические основы обучения переводу. М.: Рема, 1997.- 111 с.

26. Комиссаров В.Н. Теория перевода: Лингвистические аспекты. М.: Высшая школа, 1990. - 253 с.

27. Копанев П.И. Вопросы теории и истории художественного перевода. -Минск: Изд-во БГУ, 1972. 295 с.

28. Латышев Л. К. Перевод: проблемы теории, практики и методики преподавания. М.: Просвещение, 1988. - 159 с.

29. Латышев Л.К. Курс перевода. (Эквивалентность перевода и способы ее достижения). М.: Международные отношения, 1981. - 247 с.

30. Левин Ю.Д. В.К. Кюхельбекер переводчик Шекспира. - В кн.: Шекспровский сборник. - М.:, 1968.

31. Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX в. и развитие художественного перевода. Л.: Наука, 1985. - 299 с.

32. Лилова А. Введение в общую теорию перевода. М.: Высшая школа, 1985. - 254 с.

33. Лингвистический энциклопедический словарь/Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд., дополненное. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2002 - 709 е.: ил.

34. Ломтев Т.П. О синтаксических соответствиях, тождествах и различиях в глагольно-именных сочетаниях. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - 23 с.

35. Лотман Ю.М. Семиосфера. С.-Петербург: «Искусство-СПБ», 2000. - 704 с.

36. Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. С.-Петербург: «Искусство-СПБ», 2002. - 768 с. (Лотман, К проблеме «Пушкин и христианство»)

37. Макаев Э. А. Общая теория сравнительного языкознания. М.: Наука, 1977. - 205 с.

38. Медникова Э. М. (ред.) Теория перевода и сопоставительный анализ языков. М.: Изд-во МГУ, 1985.- 143 с.

39. Никитенко А. В. «Дневник», т.1, запись от 2 октября 1827 г.:-13739. Нойберт А. Прагматические аспекты перевода // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М.: Международные отношения, 1978. - С. 185-202.

40. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Учпедгиз, 1956.- 511 с.

41. Перевод средство взаимного сближения народов: Худож. публицистика / Сост. А.А. Клышко; Предисл. С.К. Апта. - М.: Прогресс, 1987. - 640 с.

42. Попович А. Проблемы художественного перевода: Учеб пособие. Пер. со слов. М.: Высш. школа, 1980. - 199 с.

43. Поэтическая фразеология Пушкина. Под ред. Ю.Д. Левина. М.: Наука, 1969.-391 с.

44. Проблемы современной стилистики: сборник научных трудов. М.: МГЛУ, 2001.-207 с.

45. Пушкин A.C. Переводы и подражания. Комментированное издание с текстами на языке оригинала: Сборник /Сост. К.Н. Атарова и Г. А. Лесскис. М.: ОАО Издательство «Радуга», 1999. - 448 с.

46. Пушкин: Исследования и материалы / Ред. М. П. Алексеев; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1956. — Т. 1. — 502 с.

47. Пушкин: Исследования и материалы / Ред. М. П. Алексеев; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. — Т. 2. — 515 с.

48. Пушкин: Исследования и материалы / Ред. Н. В. Измайлов; АН СССР. Инт рус. лит. (Пушкин. Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. — Т. 3. — 530 с.

49. Пушкин: Исследования и материалы / Под ред. М. П. Алексеева, Д. Д. Благого, Б. П. Городецкого (отв. ред.), Н. В. Измайлова, Б. С. Мейлаха, Ю. Г. Оксмана; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962. — Т. 4. — 443 с.

50. Пушкин: Исследования и материалы / Редкол.: М. П. Алексеев, Д. Д. Благой, Н. В. Измайлов (отв. ред), Р. В. Иезуитова, С. А. Фомичев; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). —Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1978. —Т. 8, —310 с.

51. Пушкин: Исследования и материалы / Редкол.: М. П. Алексеев, Д. Д. Благой, В. Э. Вацуро, И. В. Измайлов, Р. В. Иезуитова (отв. ред), С. А. Фомичев; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1979. — Т. 9. — 357 с.

52. Пушкин: Исследования и материалы / Редкол.: Д. Д. Благой, В. Э. Вацуро (отв. ред), Р. В. Иезуитова, Я. Л. Левкович, И. Н. Петрунина, С. А. Фомичев-, АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1983. — Т. 11. — 360 с.

53. Пушкин: Исследования и материалы / Редкол.: В. Э. Вацуро, Р. В. Иезуитоеа, Я. Л. Левкович, Н. Н. Петрунина (отв. ред), С. А. Фомичев-, АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1986. —Т. 12.— 415 с.

54. Пушкин: Исследования и материалы / Редкол.: В. Э. Вацуро, Р. В. Иезуитоеа (отв. ред), Я. Л. Левкович, Н. Н. Петрунина, С. А. Фомичев; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989. —Т. 13.—358 с.

55. Пушкин: Исследования и материалы / Редкол.: В. Э. Вацуро, Р. В. Иезуитоеа, Я. Л. Левкович (отв. ред), Н. Н. Петрунина, С. А. Фомичев; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1991. —Т. 14. —344 с.

56. Пушкин: Исследования и материалы / Редкол.: В. Э. Вацуро, Р. В. Иезуитоеа, Я. Л. Левкович, О. С. Муравьева (отв. ред.), Н. К Петрунина, С. А. Фомичев; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука, 1995. —Т. 15. —336 с.

57. Пыляев В.А., «Старое житьё» СПб.: Журнал «Нева», «Летний сад»

58. Рахтанов И.А., «Расказы по памяти» М.: Детская литература, 1971 -с.224

59. Ревзин И. И., Розенцвейг В. Ю. Основы общего и машинного перевода. -М.: Высшая школа, 1964. 243 с.

60. Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика. М.: Международные отношения, 1974. - 216 с.

61. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. Очерки лингвистической теории перевода/ Дополнения и комментарии Д.И. Ермоловича. М.: «Р. Валент», 2004. - 240 с.

62. Россомагина Н.И. Исследование перевода как вторичного порождения текста (на материале англо-русских переводов). Автореферат дисс. канд. филол. наук. Одесса, 1987. - 16 с.

63. Русская литература XX века в зеркале пародии: Антология. М.: Высшая школа, 1993. - 345 с.

64. Сильников А.Н. Некоторые вопросы, связанные с переводимостью // Проблемы лингвистического анализа. М.: Наука, 1966. - С. 200-212.

65. Слюсарева H.A. Проблемы функционального синтаксиса свременного английского языка. М.: Наука, 1981. - 205 с.

66. Смирницкий А.И. Очерки по сопоставительной грамматике русского и английского языка. М.: Высшая школа, 1970. - 399 с.7/.Смирницкий А.И. Синтаксис английского языка. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1957. - 285 с.

67. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. - 696 с.

68. Тетради переводчика. Вып. 16/ Под ред проф. JI.C. Бархударова. М.: Междунар. отношения, 1979. - 120 с.

69. Университетское переводоведение. Вып. 2. Материалы II Международной научной конференции по переводоведению «Федоровсские чтения» 23-25 октября 2000 г. СПб.: Филологический факультет СпбГУ, 2001. - 410 с.

70. Федоров A.B. Введение в теорию перевода. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1953. - 334 с.

71. Федоров A.B. Основы общей теории перевода. М.: Высшая школа, 1983.- 303 с.

72. Хомский Н. Аспекты теории синтаксиса. Благовещенск: Изд-во БГК, 1999.-257 с.

73. Хорнби Л.С. Конструкции и обороты английского языка. М.: Буклет, 1994. - 456 с.

74. Черняховская JI.A. Перевод и смысловая структура. М.: Международные отношения, 1976. - 261 с.

75. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка. М.: Учпедгиз, 1941(a).- 441 с.

76. Швейцер А. Д. Перевод и культурная традиция // Перевод и лингвистика текста. М.: Всероссийский центр переводов, 1994. - С. 64-75.

77. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. М., Воениздат, 1973. - 280 с.

78. Швейцер А.Д. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты. М.: Наука, 1988.-215 с.

79. Эткинд Е.Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина. -Л.: Наука, 1973.-248 с.

80. Якобсон P.O. Сборник статей. М.: Наука, 1976. - 487 с.

81. Alexander L.G. Longman English Grammar. London, N-York: Longman, 1988.

82. Bell, R.T. Translation and Translating: Theory and Practice. London, N.Y.: Longman, 1991.-298 p.

83. Catford, J. A linguistic theory of Translation. London: Oxford University Press, 1965. - 103 p.

84. Chomsky N. Syntactic structures. The Hague, Paris, Mouton, 1968. -118 p.

85. Chomsky N. Aspects of the theory of syntax. Cambridge (Mass.), 1965.-251 p.91 .Nabokov V., Selected Letters, 1940-1977. Ed. by D. Nabokov and Matthew J. Brucolli Harcourt Brace Jovanovich - San Diego, New York, London, 1989, pp. 582

86. Newmark, P. A Textbook of Translation. New York: Prentice Hall, 1988. -292 p.

87. Newmark, P. Approaches to Translation. Oxford: Pergamon Press, 1981. - 200 p.

88. Nida, Eu. Language Structure and Translation. Essays. Stanford (Calif.): Stanford University Press, 1975. - 283 p.

89. Nida, Eu. Toward a science of translating. Leiden: Brill, 1964. - 331 p.

90. Nida, Eu., Taber, Ch. The theory and practice of translation. -Leiden: Brill, 1969.-220 p.

91. The Nabokov-Wilson Letters. Correspondence between Vladimir Nabokov and Edmund Wilson. 1940-1971. Ed. by S. Karlinsky N.Y, San Francisco, Lnd, Harper and Row, 1979. - pp. 346.

92. V. Nabokov. Notes on Prosody and Abram Gannibal. Princeton University Press, Princeton, 1964 182 p.

93. Wilss, W. The Science of Translation: Problems and Methods. -Tbbingen: Narr, 1982. 292 p.

94. Wilss, W. Translation: Process and Procedures // Encyclopedia of Language and Linguistics (in 10 vol.) Oxford, N.Y.: Pergamon Press, 1994. - Vol. 9. - P. 4647-4656.

95. СЛОВАРИ, СПРАВОЧНИКИ, ЭНЦИКЛОПЕДИИ

96. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М.: Рус. яз., 1999.

97. Нелюбин Н.Л. Словарь переводоведческих терминов. М.: Наука. 1999.

98. Ожегов С.И, Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: АЗЪ, 1995.-928 с.

99. The Oxford English Dictionary. Oxford: The Claredon Press, 1984. - 1024 p.

100. The Webster's Third International Dictionary. NY: New American Library, 1981.-640 p.