автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Переводческая деятельность И.И. Введенского как отражение жанрово-стилевого развития русской прозы 1840-1860-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Переводческая деятельность И.И. Введенского как отражение жанрово-стилевого развития русской прозы 1840-1860-х гг."

На правах рукописи

Ануфриева Марина Александровна

ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И.И. ВВЕДЕНСКОГО КАК ОТРАЖЕНИЕ ЖАНРОВО-СТИЛЕВОГО РАЗВИТИЯ РУССКОЙ ПРОЗЫ 1840-1860-Х ГГ.

Специальность 10.01.01 -русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

" П г г- -5 ^^

1 о

Томск - 2009

003467109

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы ГОУ ВПО «Томский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Лебедева Ольга Борисовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Суханов Вячеслав Алексеевич

кандидат филологических наук, доцент Николаенко Нина Александровна

Ведущая организация: НОУ ВПО «Омская гуманитарная академия»

Защита состоится «20» мая 2009 года в _ч. _мин. на заседании

диссертационного совета Д 212.267.05 при Томском государственном университете по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Томского государственного университета.

Автореферат разослан «3 » апреля 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

профессор /}. З^-Х ___ Л.А. Захарова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационная работа посвящена исследованию переводческой деятельности И.И. Введенского в аспекте ее обусловленности особенностями жанрового развития русской прозы 40-60-х годов XIX века.

Творческая биография и специфика переводческой манеры Введенского неоднократно становились объектом внимания литературоведения1. Однако своеобразие его переводческих стратегий остается недостаточно изученным. Творчество Введенского не привлекало внимания литературоведения в качестве эстетического и историко-литературного феномена корреляции переводного и оригинального литературного процесса, в аспекте становления жанровой системы русской литературы. Точно так же остается не осмысленной его эстетика и литературная критика, имеющая прямое отношение к стратегии выбора текстов для перевода. Наконец, переводческие принципы Введенского, обусловившие хорошо исследованные особенности поэтики его переводов2, тоже не интерпретированы как переходный этап от концепции перевода -разновидности оригинального творчества к профессионализации переводческого искусства. При том, что Введенский был переводчиком по преимуществу, и первые предпосылки теории функционального перевода возникли именно в его практике, сама стратегия переводческого отбора и стилевая манера его переводов позволяет увидеть в нем очень своеобразного оригинального писателя.

В отечественном литературоведении личность Введенского в первую очередь связывается с историей художественного перевода. Безусловно, в наше время его переводы неизбежно устарели. Известные теперь разве что специалистам в области литературоведения и истории художественного перевода, в XIX веке они считались образцовыми. Именно по ним русский

См.: Благосветлов Г.Е. Иринарх Иванович Введенский: биография // Общезанимательный вестник. 1857. №5. С. 177-192; №6. С. 214-221; А. <Чумиков А.А.> За И.И. Введенского // Русский. 1868. 17 декабря. №129 С. 3-4; N. N. Суворин А.С.> Недельные очерки картинки // С.-Петербургские ведомости. 1870. 21 июня (3 июля). №168. С.2; Гусев П. Иринарх Иванович Введенский: эпизод из его жизни в 1849 г. // Русская старина. 1879. Т.25. №8. С. 739-744; Хованский Н. Иринарх Иванович Введенский: биографический очерк // Саратовский листок. 1883. 29 января. №23. С.1; Милюков А.П. Иринарх Иванович Введенский // Милюков А.П. Литературные встречи и знакомства. СПб., 1890. С. 62-81; В. Я. Б. <Брюсов В.Я > И. И. Введенский по его письмам // Русский архив. 1901. Кн.2. Вып. 5. С. 94-128; Штейн С. Иринарх Введенский // С.-Петербургские ведомости. 1913. 21 декабря. №286. С.1; Лебедев А. К биографическому очерку Г.Е. Благосветлова // Русская старина. 1913. Т. 153. Кн.2. С. 366; Кн.З. С. 629-631 и др.

2 См.: Ланн Е. Стиль раннего Диккенса и перевод «Посмертных записок Пиквикского клуба» // Литературный критик. 1939. Jfel. С.156-171; Азнаурова Э.С. Становление реалистических традиций русского художественного перевода (по материалам переводов русских писателей XIX-начала XX вв.): автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1955. С. 10-II; Бородянский И.А. Перевод И.И. Введенским фразеологии в произведениях Диккенса и Текксрея //Тетради переводчика. Ученые записки. М., 1964. №2. С. 100-108 и др.

3

читатель впервые познакомился с творчеством Диккенса. «В середине XIX века он считался лучшим переводчиком, - замечает К.И. Чуковский. - Русские читатели в течение долгого времени знали Диккенса главным образом "по Иринарху Введенскому"»3. В России романы Диккенса, Теккерея, Ш. Бронте, Ф. Купера читались в переводе Введенского вплоть до 30-х годов прошлого столетия, пока ему на смену не пришла новая переводческая школа, которая вынесла суровый приговор его переводам, осудив их за чрезмерную вольность, но при этом не рассмотрев эстетических оснований его позиции.

Тем не менее, некоторые литературоведы (К.И. Чуковский, И.М. Катарский) ценили переводы Введенского выше работ более поздних переводчиков. Последних К.И. Чуковский критиковал за буквализм: «Со всеми своими отсебятинами он [Введенский] гораздо ближе к оригиналу, чем самый старательный и добросовестный труд какого-нибудь В. Ранцова, или М.П. Волошиновой, или Н. Ауэрбаха - позднейших переводчиков Диккенса»4.

К настоящему времени уже предприняты успешные попытки представить переводческую деятельность Введенского в контексте эволюции принципов художественного перевода и отвести ей особое место в становлении этих принципов5. Основная точка зрения на переводческую практику Введенского, принятая в современной науке, определяет его позицию в перспективе становления принципов русского художественного перевода как «срединную» или переходную между двумя историко-литературными парадигмами: вольностью практики прозаического художественного перевода ХУШ-начала XIX века и оформлением переводоведения как особой отрасли эстетики в XX столетии, теоретически обобщившей подспудно созревшие в переводческой практике новые принципы перевода. Эта точка зрения является своеобразным отправным пунктом в оценке работ Введенского: отрицательной (если исследователь рассматривает их как литературный факт эпохи свободной вседозволенности в переводческой практике и отношения к художественному переводу как к ремеслу) или, при констатации недостатков, в целом положительной (если исследователь признает их новаторскую ценность, оригинальность в передаче авторского стиля и определяет их роль в развитии художественного прозаического перевода руководствуясь принципами исторической поэтики).

Автором настоящего диссертационного сочинения предпринята попытка рассмотреть переводческую деятельность Введенского под совершенно другим углом зрения, практически не представленным в существующих исследованиях его переводческих принципов. Прежде всего, это жанровый анализ переведенных им текстов на фоне русского литературного процесса середины

3 Чуковский К.И. Высокое искусство. М., 1968. С. 301.

4 Там же. С. 306.

5 См.: Катарский И.М. Диккенс в России. М., 1966. 427 е.; Чуковский К.И. Высокое искусство. М., 1968. 384 е.; Левин Ю.Д. Иринарх Введенский и его переводческая деятельность // Эпоха реализма: из истории международных связей русской литературы. Л., 1982. С.68-140; Он же. И.И. Введенский // Русские переводчики XIX века. Л., 1985. С.105-143.

XIX века, опирающийся в том числе и на эстетические взгляды самого Введенского, изложенные им в его статьях, заметках по истории русской литературы, лекционных курсах и рукописях, которые сохранились в архиве писателя. Так называемые «недостатки» переводов (в частности, Введенского обвиняли в излишней русификации и чрезмерном употреблении просторечных выражений, искажающих авторский стиль) на этом основании интерпретированы как закономерное следствие избранной им стратегии отбора переводимых произведений. Диссертационное исследование выполнено на основе привлечения максимально полного состава письменного наследия Введенского (включая его эпистолярий и литературно-критические работы), осмысленного на фоне общих тенденций русского литературного процесса середины XIX века.

Актуальность диссертационного сочинения, таким образом, обусловлена не только исчерпывающим привлечением к исследованию текстового наследия Введенского, но и объединением историко-литературного и переводоведческого аспектов, что позволяет в конкретно-историческом и общетеоретическом плане репрезентировать переводный текст как органичную составляющую национального литературного процесса. Такой подход восполняет недостаточную разработанность культурологических и социологических аспектов переводоведения, поскольку представляет переводный текст во взаимодействии с основным направлением развития жанровой системы переводящей литературы; в то же время он позволяет компенсировать недостаточную задействованность в изучении национального литературного процесса пласта такого рода переводных текстов, которые по своей жанровой специфике не только дублируют уже наличествующие оригинальные модели, но и предвосхищают возникновение предстоящих оригинальных национально-своеобразных жанров и демонстрируют продуктивные стилевые факторы переводящей литературы.

Научная новизна предлагаемого исследования заключается в опыте реконструкции и описания стратегий переводческого отбора, сформированных под влиянием развития национального литературного процесса, на примере литературной критики и практики художественного перевода И.И. Введенского, переводчика английских романистов второй трети XIX века. Выбор персоналии обусловлен как объективными особенностями творчества этого незаурядного литературного критика и в высшей степени своеобразного переводчика, так и особенностями того переходного историко-литературного и культурного контекста, в котором жил и работал Введенский. 1840-1850-е годы XIX века - это время не столько становления, сколько предощущения жанровых форм и моделей национального эпоса, эпоха живых воспоминаний о недавнем абсолютном преобладании стихотворно-лирических аспектов миромоделирования и предчувствия триумфа универсального эпического миросозерцания, реализовавшегося в разветвленной системе жанровых моделей русского романа второй половины века. Основным признаком переходности момента стала смена доминанты: лирика уступала свое место эпосу в

многочисленных родовых контаминациях, разнообразием форм которых ознаменован ранний русский роман, ставший для Введенского точкой эстетического отсчета.

Объектом исследования является литературно-критическое и переводное наследие Иринарха Введенского, основным предметом исследования -переводческие стратегии отбора и принципы перевода, не только находящиеся в тесной причинно-следственной взаимообусловленности, но и продиктованные острой литературной интуицией переводчика, предвосхищавшего своими текстами ближайшие перспективные тенденции русского литературного процесса второй трети XIX века.

В соответствии с вышеизложенными положениями цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы доказать обусловленность переводческих стратегий отбора Введенского жанрово-стилевыми особенностями русского литературного процесса второй трети XIX века, а поэтику его переводов проанализировать как логическое следствие ориентации на перспективные жанровые тенденции развития национальной словесности. Исходя из заявленной цели, в данной работе мы поставили следующие задачи:

1. Продемонстрировать обусловленность переводческой практики Введенского его литературно-критической теорией жанрово-стилевой эволюции русской словесности, объединив, таким образом, две ранее изолированные в историко-литературных исследованиях отрасли его литературной деятельности;

2. Представить стратегии переводческого отбора Введенского как следствие его интуитивной способности отвечать своими переводами современным тенденциям жанровой эволюции русской литературы, предвидеть основное направление ее дальнейшего развития и предвосхищать становление жанровой системы русского эпоса нового времени последовательным выбором именно тех произведений английской литературы 1830-х-начала 1850-х годов, которые по своим жанровым признакам максимально соответствовали будущим жанровым разновидностям русского романа 1850-х-1860-х годов;

3. Проанализировать переводческий метод Введенского как реализацию его историко-литературной концепции, с целью презентации особенностей его своеобразной переводческой манеры как логического следствия субъективной переводческой стратегии отбора, которая, в свою очередь, определялась его теоретическим видением тенденций жанрово-стилевого развития русской литературы.

Проблемный поворот исследования, восполняющий лакуну современных представлений о литературной личности Введенского и его литературной позиции в русском историко-литературном процессе, определил историко-литературную и переводоведческую методологическую базу предлагаемого исследования. Принципиальной методологической основой исследования стало: 1. систематическое изучение теоретических взглядов Введенского на природу эпоса в целом и жанра романа в частности; 2. соотношение его

эстетических представлений с процессами, происходящими в русской литературе второй трети XIX века; и 3. мотивированность его переводческой стратегии отбора вышеназванными параметрами. Во всех этих трех аспектах к исследованию привлекается репрезентативный текстовый материал литературного наследия Введенского: его эпистолярий, литературно-критические статьи6, черновые материалы архива, литографированные записи курса лекций по истории русской литературы, факты русского литературного процесса 1840-1850-х годов, материалы русской периодики 1840-1850-х годов, а также критические отзывы современников и литературных критиков конца XIX века о переводах Введенского.

Спецификой рассматриваемого материала обусловлена методология исследования, в которой взаимодействуют принципы историко-литературного, контактно-типологического и переводоведческого анализа.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что ее основные результаты и выводы могут служить основанием для будущей разработки нового теоретического аспекта литературоведения в целом и переводоведения в частности - а именно, теории взаимодействия оригинального и переводного литературного процессов в плане становления и развития жанрово-стилевой системы переводящей литературы.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его материалов и выводов в педагогической практике высшей школы при чтении историко-литературных курсов, а также при разработке лекционных курсов по истории и теории художественного перевода.

Положения, выносимые на защиту:

1. Историко-литературная концепция Введенского, реализованная в его литературно-критических и научных работах, является органичной частью эстетики повествовательных жанров в русской литературной критике и сформирована под влиянием складывающейся в 1840-1850-х гг. теории романа как эпоса нового времени;

2. Стратегии переводческого отбора Введенского в своем жанровом аспекте соответствуют генеральной линии эпизации русского литературного процесса и становления жанровых разновидностей русского романа; это делает его переводы англоязычного романа репрезентативным фактом национального литературного процесса 1840-1860-х гг.;

3. Особенности переводческого метода Введенского (русификация, свобода трансформации сюжетно-композиционных элементов текста) демонстрируют установку на адаптивный (а не на просветительский) перевод и преследуют цели освоения жанровой модели романа. В сопоставлении с романными жанровыми моделями следующего периода развития русской литературы переводы Введенского обнаруживают свойство предсказывать основные тенденции русского литературного развития;

6 Нами привлечены только атрибутированные статьи Введенского (около 30). Есть основания полагать, что этот раздел наследия Введенского более обширен, но анонимность большинства статей его времени делает их атрибуцию достаточно проблематичной.

7

4. В качестве фактов русского литературного процесса переводы Введенского имеют статус и функцию субститутов оригинальных жанровых моделей русского романа, а его переводческий метод обретает глубокую эстетическую мотивировку, поскольку он формируется в результате компромисса между стремлением сохранить представление о иноментальном характере оригинала и акцентуацией его актуальных для русской литературы жанрово-поэтологических особенностей;

5. Историко-литературная ценность переводов Введенского заключается не только в особенностях его переводческого метода, который стал важным этапом развития искусства прозаического художественного перевода в России на переходе от литературного ремесла и вольного подражания к профессиональному переводу как отрасли художественного словесного творчества; она обусловлена позицией его переводов англоязычного романа в русском историко-литературном процессе как прообразов жанровых моделей русского романа второй половины XIX в.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в десяти публикациях и представлены в виде докладов на международных и всероссийских научно-практических конференциях: «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики» (Томск, 2003; 2004); «Прикладная филология и инженерное образование» (Томск, 2006); «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (Томск, 2006); «Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения» (Томск, 2007); «Филологические чтения 2008. Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении» (Новосибирск, 2008). Результаты исследования были обсуждены на аспирантских семинарах.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 199 наименований, и четырех приложений. Основной текст диссертации изложен на 203 страницах; общий объем - 230 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении излагаются основные предпосылки настоящей работы, обосновывается выбор темы, актуальность и научная новизна, характеризуется объект изучения, кратко излагается история вопроса, раскрывается теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования, формулируются его цели, задачи, методологическая основа, а также определяются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Эстетика эпического повествования в литературно-критических работах и теоретических взглядах И.И. Введенского» посвящена исследованию эстетики эпоса в интерпретации Введенского. Общее описание литературно-критической деятельности Введенского, определение его места в историко-литературном процессе 1840-х-1850-х годов конкретизировано через исследование его интерпретации проблем эпоса и

романной жанровой формы. Основополагающим элементом этой интерпретации является тезис Введенского о необоснованности и, более того, невозможности существования эпической поэмы в современную ему эпоху7 и позиционирование вслед за Белинским идеи романа как эпоса нового времени. Такой проблемный разворот в понимании современного процесса жанрообразования в совокупности с современными переводчику литературно-критическими концепциями эпического повествования в русской литературе обусловил особенности стратегии переводческого отбора Введенского.

В параграфе 1.1. Позиция И.И. Введенского в историко-литературном процессе 40-Х-50-Х гг. кратко изложена биография переводчика, определена проблематика его литературно-критических статей и представлены его теоретические взгляды на литературный процесс в целом и проблему жанра в частности.

В своих историко-литературных взглядах Введенский опирался на критику и эстетику Белинского. Вслед за Белинским рассматривая литературу как отражение народной жизни, Введенский настаивал на историческом подходе к ее изучению. Он стремился объяснить каждый этап в ее развитии условиями существования современного ей общества и выступал решительным противником нормативной поэтики классицизма (или, в его терминологии, «ложноклассицизма»).

В своих трудах Введенский неоднократно ставил вопрос о самобытности и подражательности в литературе. Подражательность он рассматривал как необходимый этап в становлении каждой литературы8. Самостоятельность литературы, согласно Введенскому, достигается не за счет национальной обособленности. Необходим предварительный «ученический» период, т.е. освоение того лучшего, что достигнуто другими литературами. И эта идея, несомненно, лежала в основе его переводческой деятельности. Он считал благотворной адаптацию лучших образцов западноевропейской литературы, к числу которых относил в первую очередь современный английский роман. Главным инструментом этой адаптации (и в процессе ее - интериоризации) для Введенского стал художественный перевод, который, при внимательном изучении его переводческой деятельности, не просто выполнял просветительские функции, но при всем профессионализме Введенского-переводчика обладал своеобразной оригинальностью самостоятельного творчества, ориентированного на заполнение лакун национальной литературы.

7 См.: Введенский И.И. Курс словесности: литографированный курс лекций / Рос. нац. б-ка. [СПб.], [184-]. С. 104.

8 См.: Он же. История русской литературы: литографированный курс лекций / Рос. нац. б-ка. [СПб.], [184-].

В Российской национальной библиотеке сохранилось пять экземпляров «Истории русской литературы», но все неполные. Наиболее полный объем (132 с.) имеют два экземпляра (шифры: 18.250.1.152 и 18.250.1.432), доходящие до Державина. Цитаты будут приводиться по наиболее полному экземпляру без указания страниц, т.к. в данном издании страницы не пронумерованы.

Параграф 1.2. Жанровые формы эпоса в интерпретации И.И. Введенского предлагает опыт аналитического исследования его эстетической концепции эпоса.

В разборе «Очерка английской литературы» ("Outlines of the English Literature") Томаса Шоу Введенский утверждает, что не причисляет себя к обожателям «Потерянного рая» Мильтона, поскольку ему не нравится сама мысль автора поравняться с древними классиками посредством механического воспроизведения древней жанровой модели на тематическом материале нового времени. «Эпопея - не дело новейшего европейца, потомка средних веков, -пишет критик. - Его природное, естественное дело - роман. Форма греческой эпопеи слишком тяжела для нас»9.

В сохранившемся литографированном курсе лекций Введенский говорит также о других западноевропейских произведениях, авторы которых, по его утверждению, пошли по пути ложноклассицизма: «Мессиада» Клопштока, поэма Камоэнса «Лузиады» и «Генриада» Вольтера. По словам Введенского, «Генриада есть жалкая дань условным, уродливым правилам, которые ложный классицизм предписал некогда для произведений поэтических»10.

Что касается русских авторов, то они, по словам Введенского, познакомились с европейской литературой в период господства в ней ложноклассического направления и не могли не увлечься им, что нашло отражение почти во всех произведениях русской литературы XVIII века. Первым попытку написать эпическую поэму сделал Ломоносов. По этой проторенной дороге, как утверждает Введенский, шли все без исключения русские писатели рубежа XVIII-XIX веков11, не создавшие, однако, ни одного литературного шедевра в «ложном» эпическом роде независимо от масштабов их литературного дарования: массовый неуспех русской эпической поэмы в чистом виде, на ее эволюционном пути от Кантемира, Ломоносова и Хераскова до Павла Свечина, автора поэмы «Александроида» (1827).

Тем не менее, как утверждал Введенский, ложный классицизм с его условными правилами не мог существовать вечно. Место эпической поэмы в настоящее время, по мнению Введенского, занимает роман. В своих литературно-критических статьях переводчик Диккенса будет неоднократно повторять, что возможность создания эпической поэмы в современной литературе представляется ему неосуществимой. Однако если под эпосом понимать не историко-героические песни, а литературный род, представленный такими прозаическими жанрами, как повесть, рассказ, новелла, роман, то является очевидным, что в XIX веке эпос не просто возможен: он становится ведущим родом литературы. В русской литературе к середине XIX века наиболее репрезентативными эпическими жанровыми формами становятся роман и повесть.

' Введенский И.И. Очерк английской литературы. Сочинение Томаса Шоу // Библиотека для чтения. 1847. Т. 83. №8. Отд. 5. С. 37.

10 Он же. Курс словесности. С. 99.

" См.: Там же. С. 100-108.

В параграфе 1.3. Роман как эпос нового времени в литературно-критических статьях И.И. Введенского представлена проблема жанровой формы романа в интерпретации критика.

Введенский, не отличаясь пристрастием к творчеству одного определенного писателя, имел несомненное пристрастие к одному определенному жанру: без исключения все его переводы - это выдающиеся жанровые образцы англоязычного романа середины XIX века. Время, когда он работал над своими переводами - эпоха становления и развития крупных эпических форм повествования в мировой литературе, то самое время, когда роман был осознан, по выражению Белинского, как «эпос нового времени». Вслед за Белинским Введенский в романе видел жанр, определяющий направление русской литературы его времени

Ярко выраженное Введенским в его статьях, письмах, литографированных курсах лекций, незавершенных литературно-критических работах предпочтение английской литературы другим западноевропейским литературам отнюдь не является случайностью: в середине XIX века английский реалистический роман становится своего рода магистральным явлением мировой литературы в ее общей тенденции к эгшзации. Появляется большое количество социально-бытовых романов, в которых изображается широкая картина английской общественной жизни начала XIX века. Из всех современных ему английских писателей Введенский более всего ценит Диккенса и Теккерея, чьи произведения являются вершиной английского реалистического романа, поэтому не случайно его переводческая слава прежде всего связана с именами Диккенса и Теккерея. Обладая острым чувством современности и способностью верно улавливать современные ему тенденции, он увидел в английской литературе то самое культурное явление, влияние которого на русскую словесность еще не стало преобладающим, но имело эту перспективу: можно сказать, что Введенский не только предвосхитил англоманию конца XIX века, но и принял самое деятельное участие в формировании ее эстетических предпосылок.

Параграф 1.4. Основные тенденции становления эстетики эпического повествования в русской литературе посвящен концепции жанровой специфики и исторических предпосылок русского эпоса в литературно-критических работах Введенского, до сих пор не бывших предметом специального исследовательского внимания.

В своих трудах Введенский неоднократно говорил о формировании русской литературы под влиянием европейской. Он разделяет ход русской литературы на два периода: древний, продолжающийся до XVIII века, «которого характер есть азиатско-византийский», и новый, от Петра до настоящего времени. Литература нового периода характеризуется постоянным стремлением к сближению с литературами Западной Европы .

Интерес к жанру романа впервые, по словам Введенского, был сообщен русской литературе Вальтером Скоттом13, увлечение творчеством которого

12 См.: Введенский И.И. История русской литературы.

13 См.: Он же. Курс словесности. С. 112.

обусловило популярность и многочисленные модификации жанра исторического романа. Следующим звеном жанровой эволюции романа стал нравоописательные роман из современной жизни. Эта тенденция, а именно интерес к роману, была свойственна и русской литературе, в которой исторический роман начинает свое развитие с произведений Загоскина и Лажечникова.

При том, что в отечественной словесности, так же, как и в европейской, нравоописательный роман, посвященный изображению современной жизни, был весьма популярен, русская литература за исключением «Евгения Онегина», «Героя нашего времени» и «Мертвых душ» (Введенский рассматривает эти тексты в рамках традиции нравоописательного романа) не содержит «в этом роде ничего, что заслуживало бы особенного внимания»'4. Этот пробел, по мысли Введенского, заполняет повесть - и действительно, расцвет среднего повествовательного жанра и тенденция к его циклизации в русской литературе 1830-1840-х годов подготовили появление классического русского романа; именно в повестях зарождалась тематика будущих романов и оттачивалось мастерство будущих романистов.

Таким образом, русская литература в отношении ее жанрового развития не явилась исключением: в ней так же, как и в литературах Западной Европы, пусть с отставанием, роман постепенно завоевывал свое главенствующее положение.

Вторая глава «Эволюция русского романа как основа переводческой стратегии отбора И.И. Введенского» освещает соотнесенность переводческой стратегии отбора Введенского с основными тенденциями эволюции русского романа от ранних лиро-эпических романных моделей (роман в стихах, поэма в прозе, роман-цикл повестей) к жанровым моделям классического русского эпоса. В этот процесс становления эпических повествовательных форм Введенский включается двумя аспектами своей литературной деятельности - литературно-критическими работами, в которых теоретически осмыслены эпические тенденции русской литературы и жанровое своеобразие ранних моделей русского романного эпоса, и переводами английских романов, в оригинальных жанровых моделях которых реализовано представление Введенского о перспективных путях развития русского романа. В целом с английского языка он перевел одну повесть и семь романов. Среди них - три романа Ч. Диккенса: «Домби и сын» (1848), «Замогильные записки Пиквикского клуба» (1850), «Давид Копперфильд» (1851), повесть Ч. Диккенса «Договор с привидением» (1849), роман Ф.Купера «Дирслэйер» («Зверобой») (1848), роман Ш. Бронте «Дженни Эйр» (1849), роман У. Теккерея «Базар житейской суеты» («Ярмарка тщеславия») (1850) и роман Каролины Нортон «Опекун» (1852).

Сопоставляя хронологию появления переводов Введенского с линией развития типологии жанра романа в русской литературе, мы не найдем точных соответствий. Так, например, социально-психологический роман «Домби и

и Там же. С. 144.

сын» был переведен раньше исторического романа «Дирслэнер»15. В большинстве случаев переводы выполнялись не с опозданием а, чаще всего, с опережением развития жанра романа в русской литературе. Например, Введенский перевел вышеназванный роман Ф. Купера, когда жанр исторического романа был вполне успешно освоен русской литературой (и это, пожалуй, единственный случай подобной ретардации). Вместе с тем, он выполнил переводы произведений Диккенса и Теккерея16, когда жанр классического социально-психологического романа о современности как только намечался в отечественной словесности. Таким образом, стратегии отбора Введенского-переводчика достаточно четко вписываются в общую динамику развития жанра романа в отечественной словесности.

В параграфе 2.1. Жанровая специфика раннего русского романа: лиро-эпические формы с эволюционной историко-литературной точки зрения проанализирована роль ранних жанровых моделей русского романа в становлении русской эстетики национального эпоса нового времени, в которую И. Введенский сделал вклад своими литературно-критическими работами (роман в стихах, поэма в прозе, роман-цикл повестей).

В русской литературе, начиная с 30-х годов XIX века, с полной ясностью определилось движение от стихотворных жанров к прозаическим. Переход от лирики и лиро-эпической поэмы к роману не мог осуществиться мгновенно. Ему предшествовали произведения, характеризующиеся синтезом различных жанровых форм.

Так, например, восприятие действительности не только с «поэтической», но и «прозаической» стороны заставляет Пушкина искать новые словесные формы выражения. Так появился «Евгений Онегин». Автор сам неоднократно указывал на то, что «Евгений Онегин» - роман в стихах, и настаивал на «дьявольской разнице»17, характеризующей это жанровое образование в сравнении с чисто прозаической моделью. Он преследовал особую цель -создать новый эпический жанр, в котором объединились бы свойства лирики и эпоса, объективная картина мира с авторской лирической субъективностью.

Характерной чертой русской прозы 1830-х годов стали разнообразные формы циклизации сцен, рассказов, очерков и повестей. Это, например, такие сборники как «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя, «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» Пушкина, «Русские ночи» В.Ф. Одоевского. И роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» сохраняет очевидные генетические следы цикла, поскольку состоит еще из пяти самостоятельных произведений, объединенных центральным героем, и характеризуется высокой степенью интенсивности субъективного начала, реализованного как в экспликации образа автора-повествователя, так и в передаче функции повествования герою. И после «Героя нашего времени» эта романная форма не

15 «Домби и сын» был переведен в 1847-1848 гг., «Дирслэйер» - в 1848 г.

16 Переводы осуществлялись с 1847 по 1850 гг.

17 Пушкин A.C. Письмо П.А. Вяземскому. 4 ноября 1823 г. Одесса // Пушкин A.C. Полн. собр. соч.: В 17 т. М.: Воскресенье, 1996. Т. 13. С. 73.

13

утратит своей актуальности в русской литературе, достаточно вспомнить роман А.И. Герцена «Кто виноват?».

Новым этапом в развитии русского романа явился и выход в свет гоголевской поэмы (как называл ее сам автор) в прозе «Мертвые души» (18351841). Так же, как и «Евгений Онегин», «Мертвые души» еще не являются реализацией классической жанровой модели романа, это ее более или менее отдаленный прототип, «протороман», реализующий идеи универсальной всеохватности эпоса вообще и лиризма русского эпоса в частности в одном и том же жанровом подзаголовке «поэма», который тоже является вариативным способом соединения прозаического повествовательного рода со стихом, хотя бы и в ассоциативно-символическом и структурно-смысловом планах.

«Мертвые души», являясь в жанровом отношении, как и «Герой нашего времени», промежуточным звеном между циклом малых жанров и классическим русским романом, по сравнению с лермонтовским произведением все же становятся шагом вперед к жанру романа. Представляя собой циклизацию нравоописательных и бытовых очерков, сцепленных и личностью главного героя, и непрерывным участием автора, наблюдающего за происходящим и повествующего о своих размышлениях и чувствах с эксплицированной в нарративной структуре позиции, «Мертвые души» - уже достаточно целостное произведение, в котором рассказчик отсутствует как персонифицированная образная константа, но авторский голос имеет собственный план выражения в структурно функциональных элементах текста. Синтетические жанровые структуры романов Гоголя и Лермонтова, появившихся на авансцене русской литературы почти одновременно, объединены присутствием ярко выраженного субъективного авторского начала.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что к 40-м годам XIX века жанр романа еще окончательно не сформировался. Несмотря на то, что уже были созданы «Евгений Онегин», «Герой нашего времени», «Мертвые души», ни одно из этих произведений не является романом в чистом виде, романом с строгом смысле термина при том, что они реализуют некоторые элементы романного нарратива в своих синтетических формах.

Параграф 2.2. Циклизация малых прозаических жанров как способ романного миромоделирования раскрывает один из основных способов создания романа - посредством объединения малых прозаических жанровых форм.

В русской литературе 1840-х годов жанр романа достаточно четко еще не выкристаллизовался. Главным способом перехода к новому роману стала циклизация малых форм и жанров - своеобразный акт «сборки» жанровой модели социально-психологического романа из отдельных повестей и очерков, объединенных на каком-то общем основании.

В литературе второй половины XIX века получает свое развитие жанр художественного очерка, который немедленно обнаруживает имманентную тенденцию к циклизации - это жанр, вполне отвечающий задаче изображения различных общественных слоев, а также благоприятствующий сатирическому

изображению отдельно взятых негативных сторон жизни: простое композиционное суммирование таких отдельных нравоописательных фрагментов заключает в себе ассоциативное представление о целостности и единстве.

Сходные процессы протекали и в западноевропейских литературах. В частности, английская литература к 1840-м годам была уже хорошо знакома с романом, представляющим собой цикл очерков, сцепленных между собой общей идеей. Показательной в этом отношении является история создания одного из произведений, переведенных Введенским - «Посмертных записок Пиквикского клуба» Диккенса. Как известно, роман выходил отдельными выпусками, которые являлись юмористическими очерками к серии спортивных карикатур. Приступая к «Пиквику», Диккенс еще не знал, что юмористические зарисовки перерастут в роман18.

Спустя десятилетие после выхода в свет в Англии диккенсова «Пиквика» (1836-1837) в России в «Современнике» начинает печататься цикл очерков и рассказов «Записки охотника» (1847-1851) Тургенева. Очерки и рассказы объединялись образом автора-охотника, подобно тому, как в «Пиквикском клубе» действие объединялось образом мистера Пиквика. Показательно, что и тургеневское произведение, и русскоязычные переводы романа Диккенса (как выполненный Введенским, так и более поздние) названы «записками»; при этом следует отметить, что английский романист в названии своего произведения использует слово «papers» («Posthumous Papers of the Pickwick Club»), не имеющее значения «записки»19. Этот факт является ярким примером опоры переводчиков на национальные жанровые традиции.

Записки как литературная форма соответствовали жанровому развитию русской литературы второй трети XIX века. С 1830-х по 1860-е годы появлялись многочисленные рассказы, очерки, романы в форме записок, мемуаров, дневников. Эга тенденция отражалась и в самих названиях произведений: «Петербургские записки», «Дневник лишнего человека», «Записки маркера», «Записки об уженье рыбы», «Записки ружейного охотника», «Дневник семинариста» и т.д.

Русский общественно-психологический роман 40-50-х годов был глубоко связан с повестью и очерком, сохраняя в своей структуре особенности этих жанров. И вместе с тем роман отделился от них. В ходе его развития произошел качественный скачок, в результате которого сложилась новая художественная система, разрывающая рамки повести, преобразующая ее в роман.

Параграф 2.3. Жанровая система классического романа второй половины XIX века посвящен становлению в русской литературе романа как такового, проявившего себя в своих двух основных типах: исторического и социально-психологического романа.

Одним из первых литературных критиков Введенский увидел в английской литературе источник наиболее интенсивного и продуктивного

18 См.: Сноу Ч.П. Диккенс // Сноу Ч.П. Портреты и размышления. М., 1985. С.154-155.

19 См.: Мюллер В.К. Новый англо-русский словарь. М.: Рус. яз., 1999. С. 521.

15

влияния европейского культурного явления на русскую словесность. Вальтера Скотта он называл «величайшим из романистов»20, хотя не перевел ни одного из его романов. Это можно объяснить тем, что для Введенского, переводчика современных произведений, В. Скотт был кумиром пусть и не очень отдаленного, но все-таки прошлого. В то же время представляется не случайным тот факт, что одним из первых выбранных им для перевода романов был роман Ф. Купера: Купер писал романы, посвященные историческим событиям жизни Америки, и по праву назывался «американским Вальтером Скоттом».

Купер с полным основанием считается создателем американского исторического романа. В этой связи интерес Введенского к Куперу является закономерным: в русской литературе начала XIX столетия так же остро стоял вопрос о создании русского национального романа. Не случайно и то, что первый реалистический замысел произведения в прозе у Пушкина, например, отлился в форму исторического романа, названного позднейшими редакторами «Арап Петра Великого». Таким образом, в начале XIX века в русской и американской литературах происходили сходные процессы - обращение к национальному прошлому в поисках национальной идентичности с ориентацией на одни и те же жанровые формы европейских литературных образцов.

После перевода «Зверобоя» Введенский больше не обращался к историческому роману, что свидетельствует о точности его историко-литературной концепции, ориентированной не на ретроспекцию жанровой модели романа, а на ее перспективу. Объектом его внимания стал роман социальный, роман из современной жизни. Ко времени начала переводческой деятельности Введенского русская литература уже освоила жанр исторического романа и, в частности, вальтер-скотговскую модель воссоздания истории «домашним образом». Введенский же в основном переводил те романы, в жанровых моделях которых были уже реализованы эстетические тенденции, лишь намечавшиеся в отечественной словесности.

Вторая треть XIX века - это новый период в истории русской художественной литературы. Литература становится теперь более социальной по проблематике. Особенности содержания художественной литературы вызывали переосмысление старых принципов и форм изображения жизни и возникновение новых. Разнообразные субъективные способы изображения действительности в литературе 1840-1850-х годов уступили место объективному реалистическому методу. В повести и романе история формирования общественного самосознания героя изображается отныне происходящей под влиянием среды, в процессе столкновения с нею. Отношения личности и общества приобретают острый социальный характер. Появляется новый тип конфликтов и новый тип героя. Возникает новый тип женских образов - с пробуждающимся общественным самосознанием и ярко выраженной самостоятельностью.

20 Введенский И. И. Очерк английской литературы. С. 58.

16

Зачинателем беллетристики, посвященной «женскому вопросу», которая многообразно будет представлена в разных жанрах русской литературы 18401860-х годов, уже в 1830-е годы явился П.Н. Кудрявцев («Антонина», 1836). В 1840-е годы актуальность постановки этого вопроса стала очевидной -достаточно вспомнить романы «Кто виноват?», «Бедные люди», «Обыкновенная история». «Женский вопрос» нашел отражение в романе «Джейн Эйр», написанном Шарлоттой Бронте в 1847 и переведенном Введенским в 1849 году. Акцентуация тендерной проблематики в данном случае - это совершенно синхронное национальной литературе эстетическое явление перевода, имеющее к тому же отчетливую историко-литературную перспективу в творчестве романистов 1860-годов, и прежде всего Л.Н. Толстого и Н.Г. Чернышевского.

В русской прозе уже с 1840-х годов намечался и другой процесс, который особенно усилился к концу 1850-х, и стал эстетическим субстратом нового периода в истории русского романа. Сущность данного процесса заключалась в стремлении к уравновешенности, гармоничности художественного повествования, преодолении многообразных форм гоголевской негативной экспрессии. Назревала необходимость в иной художественной системе, которая позволила бы непосредственно создать положительный образ. Эта необходимость становилась все более очевидной во второй половине 1850-х годов, когда процесс становления русского романа возглавили И.С. Тургенев и И.А. Гончаров. Глубоко своеобразным путем развивалось творчество Ф.М. Достоевского, создавшего морально-психологическую разновидность социально-психологического романа.

Для русской прозы второй половины 1850-х, и еще более - 1860-х гг., характерно усиление эпического начала. В этом отношении новатором по отношению к литературе 1840-х годов уже в своих первых произведениях выступил Л.Н. Толстой, сумевший органически соединить повседневный быт с психологическим развитием характера. Поэтика психологического анализа приобрела под его пером конкретный, предметный характер, а быт, вещный мир, природа стали глубоко психологизированными, «очеловеченными» поэтологическими факторами, экстенсивно расширившими антропологическое поле русской словесности. Таким образом, Толстой 1850-х-начала 1860-х годов проник в такие коренные сферы русской жизни, которые позволяли ему осуществить основную задачу эпоса: создание универсальной и всеохватной картины национальной жизни в ее бытовом и бытийном аспектах.

Переводческие стратегии Введенского демонстрируют явное ощущение путей развития русского эпоса прежде всего в его принципах отбора. Он запомнился читателям второй половины XIX века и вошел в историю русской переводной литературы прежде всего как переводчик романов Диккенса, познакомивший русскую читающую публику с его произведениями, в которых присутствуют черты как социального, так и морально-психологического романов.

Так, в романе «Домби и сын» Диккенс раскрывает явления социальной действительности, что не могло в свою очередь не оказать влияния на

своеобразие романа и, прежде всего, на его построение. В нем дана широкая картина жизни Англии, где все вплоть до мельчайшей детали подчинено единству замысла. С другой стороны, действующие лица романа сосредоточены вокруг фигуры центрального героя; своеобразие их характеров судеб служит единой задаче - глубже раскрыть характер главного героя повествования. Идейно-художественным центром романа является образ мистера Домби. Диккенс задумал «Домби и сына» как роман, в котором будет разрешена «проблема гордости». Но моральная категория гордости теснейшим образом связана у него с теми социальными условиями, которые ее порождают.

В следующем крупном романе Диккенса «Давид Копперфильд» также присутствует критика негативных социальных явлений. Юмора здесь уже значительно меньше. Кроме этого, «Давид Копперфильд» является воспитательным романом, жанровая модель которого оказала большое влияние на раннее творчество Толстого. Первое из числа опубликованных произведение Толстого «Детство» и следовавшие за ним «Отрочество» и «Юность» носят на себе следы влияния Диккенса вообще и его автобиографического романа в частности. Следует отметить, что Диккенс близок к Толстому в принципах миромоделирования, в равной мере телеологически устремленных к универсальности картины национальной жизни.

Произведения, переведенные Введенским, отразили собою основные вехи русского литературного процесса, в частности, процесса становления русского классического романа. Переводчик обращался к самым разным типам романа: историческому, «женскому», социальному, морально-психологическому, воспитательному. Все эти типы романа получили развитие в русской литературе 1840-1860-х годов.

В третьей главе «Переводческая деятельность И.И. Введенского» рассмотрена практика Введенского-переводчика как реализация его теоретических взглядов на проблему эпоса. Переводческие принципы Введенского проанализированы на фоне ситуации художественного перевода первой половины XIX века и в его собственной переводческой практике на примере перевода главы из романа Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба». Выбор объекта анализа продиктован необходимостью представить переводческий метод Введенского как в контексте эволюционного развития принципов художественного прозаического перевода, так и в качестве практического воплощения его историко-литературной концепции. В соответствии с описанными выше переводческими принципами Введенского его перевод исследуется как репрезентация опыта создания нового русского романа о современности в соединении ретроспективно и перспективно актуальных для русской литературы эстетических поэтологических особенностей избранного для перевода текста. Характерные черты практики Введенского-переводчика, в которых большинство исследователей видело только недостатки, представлены как индикаторы его особой стратегии переводческого отбора, обусловленной развитием национального процесса 4060-х годов XIX столетия.

В параграфе 3.1. Переводы И.И. Введенского в литературном процессе второй трети XIX века переводческие труды Введенского представлены в контексте эволюции принципов художественного перевода в России XIX -первой трети XX века.

Введенский вошел в историю художественного перевода в первую очередь как переводчик романов Диккенса. Первое знакомство русского читателя с английским романистом происходит в конце 1838 года благодаря появлению русских переводов из Диккенса на страницах журналов «Сын отечества» (сокращенный перевод романа «Пиквикский клуб») и «Библиотека для чтения» (перевод одной главы из того же романа). Тем не менее, «знакомством» это можно назвать с большой оговоркой. В то время Диккенс воспринимался как второстепенный английский писатель, его часто сравнивали с Мариеттом, автором приключенческих романов, и Поль де Коком, французским писателем, произведения которого отмечены чертами натуралистического физиологического очерка21. Причина, по всей вероятности, заключалась в качестве русских переводов. Переводческая ситуация в России первой половины XIX века в том, что касалось прозы, существовала еще как наследие XVIII столетия, когда не были выработаны нормы и правила перевода. Далее, начиная с 20-х годов XIX века, переводное дело сосредоточилось преимущественно в журналах, рассчитанных на сравнительно широкий круг читателей, и «массовый» прозаический перевод приобрел сугубо ремесленный характер.

Введенский перевел три романа Диккенса: «Домби и сын», «Пиквикский клуб» и «Дэвид Копперфильд». Эти переводы И.М. Катарский считает «лучшими русскими переводами этих произведений»22. Тем не менее, некоторые переводчики последующих поколений (например, В.Л. Ранцов в конце XIX века, Е. Ланн в 30-х годах XX века) выносили суровый приговор переводам И. Введенского, порывая с его своеволием и нередко при этом отдаляя самого Диккенса от читателя.

Переводы Введенского пользовались успехом у читателя на протяжении всей второй половины XIX века и первой трети XX века, несмотря на резко критические суждения профессионалов о его переводческой деятельности. Лишь в 30-х годах XX века они были вытеснены новыми, менее своевольными и формально более точными, а теперь сделались библиографической редкостью.

В параграфе 3.2. Принципы художественного перевода в интерпретации И.И. Введенского представлена характеристика его переводческой практики как реализации его историко-литературной концепции и принципов отбора текстов для перевода с позиций их поэтологической актуальности для переводящей словесности.

Ко времени переводческой деятельности Введенского сколько-нибудь определенной теории прозаического перевода в России не существовало.

21 См.: Катарский И.М. Диккенс в России. М., 1966. С. 45-46.

22 Там же. С.251.

В ходе полемики о переводе «Vanity Fair» Теккерея, развернувшейся между журналами «Современник» и «Отечественные записки» в 1851 г. Введенский изложил свои переводческие принципы: «При художественном воссоздании писателя, даровитый переводчик прежде и главнее всего обращает внимание на дух этого писателя, сущность его идей и потом на соответствующий образ выражения этих идей. Собираясь переводить, вы должны вчитаться в вашего автора, вдуматься в него, жить его идеями, мыслить его умом, чувствовать его сердцем и отказаться на это время от своего индивидуального образа мыслей»23. Эта эстетическая декларация нагляднейшим образом соединяет в себе отзвуки недавней и еще не окончательно ушедшей в прошлое романтической концепции мифологического перевода с подспудным созреванием представлений о функциональности как основной цели художественного перевода, достижение которой могло бы обеспечить переводному тексту способность оказывать на читателя эстетическое воздействие, эквивалентное тому, которое имеет оригинальный текст.

В параграфе 3.3. Переводы И.И. Введенского в истории художественного перевода (на примере переводов главы XXIX романа Ч. Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба») рассматривается реализация переводческих принципов Введенского на практике. Для этого был проанализирован принадлежащий ему перевод одной из глав романа «Посмертные записки Пиквикского клуба»24, в сопоставлении с ранним анонимным переводом, опубликованным в журнале «Библиотека для чтения» в 1838 году25, и с современным каноническим переводом Е. Ланна26, вошедшим в тридцатитомное собрание сочинений Диккенса, изданное в 30-х годах XX века.

Выбор текста, на примере которого проводится исследование принципов художественного перевода Введенского, обусловлен его репрезентативностью: роман «Посмертные записки Пиквикского клуба» представлял практический интерес для переводчиков довольно длительное время, а именно в течение столетия (с конца 30-х годов XIX века до 30-х годов прошлого века). Это подтверждается наличием немалого количества русских переводов «Пиквика». Глава XXIX «Посмертных записок» тоже выбрана не случайно. Это вставная новелла, которая представляет интерес для исследования благодаря тому, что она была переведена (а точнее, вольно изложена) и опубликована до того, как русский читатель имел возможность ознакомиться с переводом всего романа, и до того, как основная масса русских читателей имела возможность вообще сформировать какое-то представление о творчестве Диккенса.

23 Введенский И.И. О переводах романа Теккерея "Vanity Fair" в "Отечественных записках" и "Современнике" // Отечественные записки. 1851. Т. 78. № 9. С. 70.

24 Диккенс Ч. Замогильные записки Пиквикского клуба, или подробнейший достоверный рапорт о странствованиях, опасностях, путешествиях, приключениях и забавных действиях ученых членов-корреспондентов покойного клуба; пер. с англ. И.И. Введенского // Отечественные записки. 1850. Т.69. №3. С.165-196.

25 Приключение Гаврила Гроба// Библиотека для чтения. 1838. Т.31. №12. С. 103-108.

26 Диккенс Ч. Посмертные записки Пиквикского клуба; пер. с англ. A.B. Кривцовой, Е.Ланна // Диккенс Ч. Собр. соч.: В 30 т. М., 1957. Т. 2. 375 с.

20

Рассмотренные нами переводы представляют собой иллюстрацию развития принципов прозаического художественного перевода в России на протяжении обозначенного выше периода. Первый из них, перевод из «Библиотеки для чтения», а точнее, свободная переделка, демонстрирует высокую степень вольности переводчика и очевидные следы влияния национальной культуры в своих явных образно-лексических и сюжетных реминисценциях из повести A.C. Пушкина «Гробовщик». Здесь еще не может идти речи об эквивалентном, полноценном переводе. Анонимный переводчик выдает перевод за оригинальное сочинение и подходит к переводческой деятельности в большей мере как к сотворчеству, но вовсе не как к объективному изложению подлинника.

Переводы Введенского явились большим шагом вперед. У него уже появляются свои переводческие методы, видна попытка более или менее точно следовать фабуле оригинала, хотя степень русификации реалий и субъективность переводчика в отношении к синтаксису и даже композиционным элементам текста еще достаточно высока. Однако смысл этих на первый взгляд аналогичных стратегий совершенно иной, и для Введенского он заключается в попытке органического синтеза двух ментальностей, одна из которых - ментальность оригинальной литературы - зафиксирована в смысловых пластах исходного текста, а другая - ментальность переводящей литературы - нашла свое выражение в поэтике повествования. Поэтому переводы Введенского, несомненно, талантливо выполненные и представляющие собой художественную ценность с историко-литературной и эстетической точек зрения, не могут не восприниматься как устаревшие именно в силу промежуточности их образно-лексического пласта, своеобразие которого обусловлено, с одной стороны, поисками русских стилевых эквивалентов языку Диккенса, а с другой - чисто адаптивным подходом Введенского к переводимому тексту, который он хочет усвоить русской литературе на правах оригинального текста. В целом Введенский не просто справился со своей задачей - передать стиль и юмор Диккенса, но и сумел органично вписать поэтику переводного текста в национальную повествовательную традицию. Так, например, Введенский часто напоминает о себе такими фразами, как «я полагаю», «сколько мне известно», обращением к читателям: «милостивые государи», «вы угадали», что не соответствует оригиналу. Это можно объяснить не только тем, что в русской литературе только начинали появляться прозаические произведения с высокой степенью объективизации повествования, но и устойчивой традицией авторских приемов организации читательского повествования в раннем русском романе, столь хорошо знакомом Введенскому-критику.

И, наконец, следующий этап в развитии русского художественного перевода - это работы Е. Ланна. В его переводе отражена уже не столько творческая личность переводчика, сколько личность автора (хотя полностью переводчик не может «спрятаться» за автора, его личность так или иначе проявляется в переводе, вопрос только в степени этого проявленности). Перевод «Посмертных записок Пиквикского клуба», выполненный

Е. Ланном, - формально точный, максимально объективный и, пожалуй, на данный момент в наибольшей степени эквивалентный (хотя и не идеальный) перевод этого романа Диккенса.

В параграфе 3.4. Прообразующая функция переводов И.И. Введенского в жанровой эволюции русского романа предпринята попытка исследовать переводческую практику Введенского под другим углом зрения: исходя из его литературно-критических и теоретических работ о русском эпосе мы можем утверждать, что так называемые недостатки его переводческой манеры в большой мере являются следствиями его переводческих стратегий.

Большинство исследователей переводческих принципов и практики Введенского сходятся во мнении о том, что он, великолепно переводя и Диккенса, и Теккерея, тонко чувствовал их стиль и умел с большой выразительной силой передавать их своеобразие, но в то же время допускал и чрезвычайно вольное обращение с текстом подлинника. Причина этих стилевых и сюжетных вольностей явлений видится как правило в недостаточной развитости и устойчивости эстетических представлений о принципах художественного перевода прозы в его время. Но при попытке рассмотреть переводческую практику Введенского под другим углом зрения - а именно, исходя из его литературно-критических и теоретических работ о русском литературном процессе, в частности, о проблеме жанровой системы и своеобразия русского эпоса, - недостатки его переводов предстают следствиями его стратегий: не просто перевести, но создать текст, заполняющий уже отчетливо видимую, но не устраненную оригинальным текстом лакуну отечественной словесности - то есть, собственно говоря, создать оригинальный хотя бы в функциональном отношении русский текст. Вполне закономерно, что подобная стратегия вызывала упреки в злоупотреблении русизмами, которые звучали в адрес Введенского еще от его современников, видевших только лексико-стилистические новации в переводных текстах Введенского. В то время, как приоритетной целью его перевода, как было продемонстрировано в нашей работе, было создание текста, воспринимавшегося как оригинальное порождение русской словесности, его переводы оценивались с иной точки зрения - именно как не очень удачные в силу своей чрезмерной вольности переводы.

В Заключении подводятся основные итоги предпринятого исследования.

1. Особое внимание к эпосу Введенского-историка русской литературы и преподавателя русской словесности перекликается с его переводческой стратегией отбора: переведенные им художественные произведения, семь романов и одна повесть, относятся именно к тем эпическим жанрам, эпоха становления которых совпадает со временем его переводческой деятельности. Обращение к эпическому роду литературы и предпочтение Введенского-переводчика романа как эпоса нового времени другим жанрам свидетельствует о его верном видении общей тенденции развития русской литературы. В романе Введенский видел тот жанр, который определял направление русской литературы его времени.

2. Анализ переводческой практики позволил сделать вывод о том, что произведения, переведенные Введенским, коррелируют в своей жанровой

поэтике с основными тенденциями русского литературного процесса и являются реализацией будущих жанровых моделей русского классического романа. Переводчик обращался к самым разным типам романа: роману-циклу очерков и бытовых зарисовок, представляющему собой переходный этап к «полноценному» роману, роману историческому, «женскому», социальному, морально-психологическому, воспитательному. Все эти типы романа получили развитие в русской литературе 1840-1860-х годов.

3. Переводческий метод Введенского, подвергавшийся нападкам со стороны и современников переводчика, и исследователей более позднего поколения, был обусловлен особой стратегией, отличавшейся ориентацией не на перевод как таковой, а на создание русского текста, недостающего, по его мнению, отечественной литературе. Его перевода являются не столько переводами, сколько оригинальными текстами в двух своих свойствах: языке (стиле) и жанре.

В качестве перспектив дальнейшего изучения проблемы намечено расширение предметного поля исследования с последующим анализом переводческих практик других русских переводчиков рассмотренного периода, что позволит получить новые результаты в рамках заявленной проблемы.

Основные положения работы отражены в публикациях:

1. Ануфриева, М.А. Эстетика эпического повествования в литературной критике И.И. Введенского // Вести. Томск, гос. ун-та: общенауч. период, жури. Филология. - Томск: Изд. ТГУ, 2008. - №317. - С. 7-10.

2. Кононова, М.А. (Ануфриева М.А.). Глава XXIX романа Ч. Диккенса "Посмертные записки Пиквикского клуба" как пример эволюции переводческих принципов // Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики: сб. тр. молодых ученых / Томск, гос. ун-т. 4.1, Литературоведение. - Томск: Изд. ТГУ, 2003. - С. 87-89.

3. Кононова, М.А. (Ануфриева М.А.). Речь героя как средство раскрытия эволюции его характера (на материале романа Ч. Диккенса "Посмертные записки Пиквикского клуба") // Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики: сб. тр. молодых ученых / Томск, гос. ун-т. Ч. 1, Литературоведение. - Томск: Изд. ТГУ, 2004. - Вып.5. - С. 75-77.

4. Ануфриева, М.А. Развитие методов художественного перевода (на примере главы XXIX романа Ч. Диккенса "Посмертные записки Пиквикского клуба") // Прикладная филология и инженерное образование: сб. науч. тр. IV междунар. научн.-практич. конф. / Томск, политехи, ун-т. - Томск: Изд-во ТПУ, 2006. - Ч. 2. - С. 282-288.

5. Ануфриева, М.А. Переводы И.И. Введенского в русской рецепции английских романистов // Коммуникативные аспекты языка и культуры: сб. статей VI междунар. научн.-практич. конф. / Томск, политехи, ун-т. -Томск: Изд-во ТПУ, 2007. - 4.1. - С. 213-218.

6. Ануфриева, М.А. Речевая характеристика персонажей «Посмертных записок Пиквикского клуба» в переводе И.И Введенского // Актуальные проблемы

интерпретации текста: Перевод. Нарратив. Диалог / Вестн. Томск, гос. ун-та: общенауч. период, журн. - Томск: Издание ТГУ, 2006. - №84. - С. 107-112.

7. Ануфриева, М.А. Профессионально окрашенная речь персонажей «Посмертных записок Пиквикского клуба» в переводе И. И. Введенского // Актуальные проблемы литературоведения: теоретические и прикладные аспекты / Вестн. Томск, гос. ун-та: общенауч. период, журн. - Томск: Издание ТГУ, 2006.-№110. - С. 11-15.

8. Ануфриева, М.А. Жанр романа в критических статьях И. И. Введенского // Альманах современной науки и образования: научн.-теоретич. и приклад, журн. широкого профиля: В 3 ч. - Тамбов: «Грамота», 2007. - 4.2. - №3: Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы. - С. 12-14.

9. Ануфриева, М.А. Проблема эпоса в литературно-критических трудах И. И. Введенского // Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения: материалы VIII Всерос. научн.-практич. конф. молодых ученых 27-28 апреля 2007 г. 4.1, Литературоведение. - Томск: Издание ТГУ, 2008. - Вып.8. - С. 19-23.

10. Ануфриева, М.А. Английская и русская романистика в интерпретации И.И. Введенского // Молодая филология - 2008 (по материалам исследований молодых ученых): межвуз. сб. науч. тр. - Новосибирск, 2009. - С. 92-99.

Подписано к печати 30.03.2009. Формат 60x84/16. Бумага «Классика». Печать RISO. Усл.печл. 1,40. Уч.-изд.л. 1,26. _Заказ 287-09. Тираж 100 экз._

Томский политехнический университет Система менеджмента качества Томского политехнического университета сертифицирована NATIONAL QUALITY ASSURANCE по стандарту ISO 9001:2000

ISO »001

ИЗДАТЕЛЬСТВО У'ТЛУ. 634050, г. Томск, пр. Ленина, 30.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ануфриева, Марина Александровна

Введение.

Глава 1. Эстетика эпического повествования в литературно-критических работах и теоретических взглядах и.и. введенского

1.1. Позиция И.И. Введенского в историко-литературном процессе 40-х-50-х гг.1.

1.2. Жанровые формы эпоса в интерпретации И.И. Введенского.

1.3. Роман как эпос нового времени в литературно-критических статьях И.И. Введенского.

1.4. Основные тенденции становления эстетики эпического повествования в русской литературе.

Глава 2. Эволюция русского романа как основа переводческой стратегии отбора И.И. Введенского.

2.1. Жанровая специфика раннего русского романа: лиро-эпические формы.

2.2. Циклизация малых прозаических жанров как способ романного миромоделирования.

2.3. Жанровая система классического романа второй половины XIX в.

2.3.1. Исторический роман.

2.3.2 Социально-психологический роман.

Глава 3. Переводческая деятельность И.И. Введенского.

3.1. Переводы И.И. Введенского в литературном процессе второй трети XIX века.

3.1.1. Ранние русские переводы из Диккенса.

3.1.2. Стратегия отбора, эстетика и поэтика переводов И.И. Введенского из Диккенса.

3.2. Принципы художественного перевода в интерпретации И.И. Введенского.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Ануфриева, Марина Александровна

Представленная диссертационная работа посвящена теме «Переводческая деятельность И.И. Введенского как отражение жанрово-стилевого развития русской прозы 1840-х-1860-х годов». Объектом исследования является литературно-критическое и переводное наследие Иринарха Введенского, основным предметом исследования — переводческие стратегии отбора и принципы перевода, не только находящиеся в тесной причинно-следственной взаимообусловленности, но и продиктованные острой литературной интуицией переводчика, предвосхищавшего своими текстами ближайшие перспективные тенденции русского литературного процесса второй трети XIX века.

Переводческая деятельность Введенского — это тема, изученная одновременно достаточно (в том, что касается специфики его переводческой манеры и этапов творческого пути) и недостаточно (как эстетический и историко-литературный феномен и особый этап эволюции искусства художественного перевода). В отечественном литературоведении его личность в первую очередь связывается с историей художественного перевода. Безусловно, в наше время его переводы неизбежно устарели. Известные теперь разве что специалистам в области литературоведения и истории художественного перевода, в XIX веке они считались образцовыми. Именно по ним русский читатель впервые познакомился с творчеством Диккенса. «В середине XIX века он считался лучшим переводчиком, — пишет К.И. Чуковский. - Русские читатели в течение долгого времени знали Диккенса главным образом "по Иринарху Введенскому"»1. В России романы Диккенса, Теккерея, Ш. Бронте, Ф. Купера читались в переводе Введенского вплоть до 30-х годов прошлого столетия, пока не пришла ему на смену новая школа переводчиков, которые выносили суровый приговор его переводам,

1 Чуковский К.И. Высокое искусство. М., 1968. С. 301. порывая с его своеволием, но сами при этом нередко отдаляли оригинал от читателя. fi

Тем не менее, некоторые литературоведы (например, И. М. Катарский, К.И. Чуковский) ставили переводы Введенского выше работ более поздних переводчиков. Последних К. И. Чуковский критиковал за буквализм: «Со I всеми своими отсебятинами он [Введенский] гораздо ближе к оригиналу, чем самый старательный и добросовестный труд какого-нибудь В. Ранцова, или М.П. Волошиновой, или Н. Ауэрбаха - позднейших переводчиков Диккенса»2.

Но следует отметить, что круг профессиональной деятельности и интересов Введенского, будучи довольно обширным, не ограничивался лишь переводами: он был также журналистом, критиком, литературоведом, преподавателем русской словесности.

Его литературное наследство, составляющее приблизительно 600 печатных листов, по утверждению Г. Блока, автора книги «Рождение поэта», посвященной биографии и становлению поэтической личности А.А. Фета, полностью забыто. Г. Блок не случайно посвящает значительную часть повести о молодости Фета Введенскому: «Тропинка, по которой шел этот человек [Введенский], была крутая. Дорогу Фета она пересекла как раз в то время, когда рождался поэт»3.

Эта книга написана по большей части на основе опубликованных в ней писем Фета к Введенскому, найденных среди рукописей Пушкинского Дома, а также автобиографического произведения самого Фета «Ранние годы моей жизни». И в автобиографии Фета, и в биографической повести Г. Блока личность Введенского представлена в неприглядном виде. В предисловии к своей повести Г. Блок пишет: «Теперь это имя [Введенского] известно немногим; в свое время вокруг него был некоторый шум. Выдвигать

2 Там же. С. 306.

3 Блок Г. Рождение поэта. Повесть о молодости Фета. Л., 1924. С. 6.

Введенского из сумерек заднего плана едва ли нужно - на литературно-общественной сцене сороковых и пятидесятых годов он выступал иногда в первых парах, но все же только в кордебалете»4.

Говоря о «некотором шуме» писатель, по-видимому, подразумевал появление имени Введенского на страницах периодических изданий в связи с выходом в свет его переводов и полемикой о принципах художественного перевода, которая растянулась чуть ли не на столетие. Имя переводчика упоминалось время от времени в газетных и журнальных статьях, заметках, кратких биографических очерках5. Биографии Введенского создавались вплоть до начала XX века. Среди его биографов - Г.Е. Благосветлов, А. П. Милюков, Н. Хованский, С.Д. Соколов и другие. Один из них, говоря о своих известных земляках-саратовцах (Введенский был уроженцем Саратовской губернии), отметил следующее: «Наш Саратовский край может гордиться немалым числом своих замечательных уроженцев <.>. К сожалению, о многих из этих личностей вообще имеются самые ограниченные сведения, главными источниками которых служат или «Словарь русских писателей» покойного Геннади, или краткие газетные некрологи. Только о некоторых из

4 Там же. С. 5-6.

5См.: Благосветлов Г.Е. Иринарх Иванович Введенский: биография // Общезанимательный вестник. 1857. №5. С. 177-192; №6. С. 214-221; А. <Чумиков А.А> За И.И. Введенского // Русский. 1868. 17 декабря. №129 С. 3-4; N. N. Суворин А.С.> Недельные очерки картинки // С.-Петербургские ведомости. 1870. 21 июня (3 июля). №168. С.2; Галахов А. Мои сношения с Я.И. Ростовцевым. 1850-1858 // Русская старина. 1879. Т.24. №2. С. 322-325; Гусев П. Иринарх Иванович Введенский: эпизод из его жизни в 1849 г. // Русская старина. 1879. Т.25. №8. С. 739-744; Хованский Н. Иринарх Иванович Введенский: биографический очерк // Саратовский листок. 1883. 29 января. №23. С.1; Из бумаг Ир. И. Введенского // Колосья. 1884. №11. С. 252-283; Эпизод из жизни И. И. Введенского // Исторический вестник. 1888. Т.34. №10. С. 136-175; Милюков А.П. Иринарх Иванович Введенский // Милюков А.П. Литературные встречи и знакомства. СПб., 1890. С. 62-81; Святловский В. Эпизод из жизни И. И. Введенского // Исторический вестник. 1893. Т. 52. №4. С. 293-294; В. Я. Б. <Брюсов В.Я.> И. И. Введенский по его письмам // Русский архив. 1901. Кн.2. Вып. 5. С. 94-128; Амфитеатров А.В. Литературные впечатления // Современник. 1911. Кн.7. С. 262; Соколов С.Д. Саратовцы писатели и ученые: материалы для биобиблиографического словаря. Саратов, 1913. С. 55-57; Штейн С. Иринарх Введенский // С.-Петербургские ведомости. 1913. 21 декабря. №286. С.1; Лебедев А. К биографическому очерку Г.Е. Благосветлова // Русская старина. 1913. Т. 153. Кн.2. С. 366; Кн.З. С. 629-631 и др. них имеются печатные воспоминания знавших их лиц или более или менее цельные биографические очерки. К числу этих некоторых относится И.И. Введенский»6.

Если не считать приведенных выше биографических очерков и заметок, а также упоминаний о Введенском в мемуарах А.А. Фета, А.Н. Пыпина, А.Д. Галахова, A.M. Миклашевского, то легко молено согласиться с мнением Г. Блока относительно того, что Введенского забыли: на смену поколению, с упоением читавшему творения Диккенса и Теккерея, пришло другое, у которого были свои кумиры. Журналист А.С. Суворин (1834-1912), принадлежавший к «поколению, которое с отроческих лет зачитывалось произведениями автора «Давида Копперфильда», с сожалением писал о смерти своего любимого писателя: «Вот, например, недавно умер Диккенс -один из популярнейших писателей Европы и Америки. Не знаю, читатель, произвело ли впечатление известие о его смерти на вас; но что касается до меня лично, я считаю «тяжелой утратой» смерть этого человека. <.> Диккенс и Теккерей — вот два писателя, в дни юности бывшие для нас образцами современных романистов. Мы считали их «властителями наших дум» в такой же мере, как, например, для теперешних юношей властитель дум - Шпильгаген. Для нас образы, вызванные плодотворным творчеством названных английских романистов, почти столько же знакомы и родственны, как, например, типы Тургенева»7. Люди этого поколения еще хорошо помнили переводчика, познакомившего русскую читающую публику с Диккенсом и Теккереем, и сожалели о том, что после его смерти о нем практически забыли: «Вспоминая о влиянии Диккенса в русской литературе, неизлишне будет помянуть о человеке, который своими превосходными переводами познакомил нашу публику с Диккенсом и Теккереем и, так

6 Хованский Н. Иринарх Иванович Введенский: биографический очерк // Саратовский листок. 1883. 29 января. №23. СЛ.

7 N. N. <Суворин А.С.> Недельные очерки картинки // С.-Петербургские ведомости. 1870. 21 июня (3 июля). №168. С.2 сказать, акклиматизировал их на нашей почве. Я говорю о Введенском, также уже умершем и даже, как почти всегда бывает у нас, совершенно забытом. А между тем, этого человека не подобало бы забывать русской литературе» .

В начале и середине XX века о Введенском вспоминали в связи с личностью Чернышевского9, который часто посещал его кружок в Петербурге.

Попытку выдвинуть Введенского «из сумерек заднего плана» предпринимали и те, кто занимался проблемами художественного перевода. В прошлом столетии, с развитием науки о переводе, стали появляться работы, содержащие научную характеристику его переводческой деятельности10. Теоретико-методологическую базу предпринятого нами исследования составили работы, или включающие труды И. Введенского в круг источников (следует заметить, что без имени Введенского общие переводоведческие исследования практически не обходятся, так что позиция Введенского в истории русского художественного перевода представляется более значительной, чем это мыслилось его ближайшим современникам), или специально посвященные изучению его переводческих принципов и практики: это работы А.В. Федорова («Введение в теорию перевода»,

8 Там же. С. 2.

9 См.: Ляцкий Е. Н.Г. Чернышевский и И.И. Введенский: из биографических очерков по неизданным материалам // Современный мир. 1910. №6. С. 148-164; Н.Г. Чернышевский в донесениях агентов // Красный Архив. 1926. Т. 14. С. 109, 125; Базанов В.Г. И.И. Введенский и Н.Г. Чернышевский. К истории русской фольклористики // Русский фольклор: материалы и исследования. M.;JI., 1956. Т. 1. С. 155-195; Медведев А.П. Н.Г. Чернышевский: статьи, исследования и материалы. Саратов, 1958. С. 51-57.

10 См.: Ланн Е. Стиль раннего Диккенса и перевод «Посмертных записок Пиквикского клуба) // Литературный критик. 1939. №1. С.156-171; Азнаурова Э.С. Становление реалистических традиций русского художественного перевода (по материалам переводов русских писателей XIX-начала XX вв.): автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1955. С. 10-11; Бородянский И.А. Перевод И.И. Введенским фразеологии в произведениях Диккенса и Теккерея // Тетради переводчика. Ученые записки. М., 1964. №2. С. 100-108; Бушканец И.Н. «Ярмарка тщеславия) В. Теккерея в первых русских переводах // Учен. зап. Казан, гос. пед. ин-та. Казань, 1976. Вып. 160. С.3-14; Он же. Английский роман и становление принципов реалистического перевода в России // Учен. зап. Казан, гос. пед. ин-та. Казань, 1976. Вып. 168. С. 83-108; Кашкин И. Ложный принцип и неприемлемые результаты //Кашкин И. Для читателя-современника. М., 1977. С.371-403.

Основы общей теории перевода», «Искусство перевода и жизнь литературы»), М.П. Алексеева («Английский язык в России и русский язык в Англии»), К.И. Чуковского («Высокое искусство»), И.М. Катарского («Диккенс в России»), Ю.Д. Левина («Иринарх Введенский и его переводческая деятельность», «И.И. Введенский»)11.

Одни исследователи, в основном, ограничивались рассмотрением частных вопросов (как, например, И.А. Бородянский), другие старались дать переводам Введенского оценку - положительную (К.И. Чуковский, И.М.

Катарский) или отрицательную (Е. Ланн, Э.С. Азнаурова), - руководствуясь современными требованиями к художественному переводу. Среди этих работ можно особо выделить исследование Ю.Д. Левина «Иринарх Введенский и его переводческая деятельность», который, учитывая опыт своих предшественников, попытался «исторически объяснить переводческие принципы и метод Введенского, рассмотреть его переводное творчество как

12 составную часть его литературной и общественной деятельности» .

Таким образом, к настоящему времени уже предприняты успешные попытки представить переводческую деятельность Введенского в контексте эволюции принципов художественного перевода и отвести ей особое место в становлении этих принципов. Основной точкой зрения на переводческую практику Введенского, принятой в современной науке, является следующее: она занимает как бы «срединное», или переходное, положение, между отсутствием каких-либо правил в художественном прозаическом переводе XVIII-начала XIX века и становлением науки о переводе в XX столетии и, соответственно, утверждением новых принципов перевода. Эта точка зрения является своеобразным отправным пунктом в оценке работ Введенского: отрицательной (если исследователь рассматривает их как принадлежность к

11 Подробную библиографию см. в Списке литературы.

12 Левин Ю.Д. Иринарх Введенский и его переводческая деятельность // Эпоха реализма: из истории международных связей русской литературы. Л., 1982. С.70. эпохе хаотичной вседозволенности в переводческой практике и отношения к художественному переводу как ремеслу, а не искусству) или в целом, при констатации недостатков, положительной (если исследователь признает их новаторскую ценность, оригинальность в передаче авторского стиля и определяет их роль как отражение объективного положения вещей в развитии художественного прозаического перевода).

Автором настоящего диссертационного сочинения предпринята попытка рассмотреть переводческую деятельность Введенского под совершенно другим углом зрения, практически не представленном в существующих исследованиях его переводческих принципов как самодовлеющего объекта: так называемые «недостатки» его переводов (в частности, Введенского обвиняли в излишней русификации и чрезмерном употреблении просторечных выражений, искажающих авторский стиль) интерпретированы как закономерное следствие избранной им стратегии отбора переводимых произведений.

Таким образом, научная новизна предлагаемого исследования заключается в опыте реконструкции и описании стратегий переводческого отбора, сформированных под влиянием развития национального литературного процесса, на примере литературной критики и практики художественного перевода И.И. Введенского, переводчика английских романистов второй трети XIX века. Выбор персоналии обусловлен как объективными особенностями творчества этого незаурядного литературного критика и в высшей степени своеобразного переводчика, так и особенностями того переходного историко-литературного и культурного контекста, в котором жил и работал Введенский. 1840-1850-е годы XIX века — это время не столько становления, сколько предощущения жанровых форм и моделей национального эпоса, эпоха живых воспоминаний о недавнем абсолютном преобладании стихотворно-лирических аспектов миромоделирования и предчувствия триумфа универсального эпического миросозерцания, реализовавшегося в разветвленной системе жанровых моделей русского романа второй половины века. Основным признаком переходности момента стала смена доминанты: лирика уступала свое место эпосу в многочисленных родовых контаминациях, разнообразием форм которых ознаменован ранний русский роман, ставший для Введенского точкой эстетического отсчета.

Именно этот проблемный поворот исследования, восполняющий лакуну современных представлений о литературной личности Введенского и его литературной позиции в русском историко-литературном процессе, определил историко-литературную и переводоведческую методологическую - базу предлагаемого исследования.

Методологической основой исследования стало систематическое изучение теоретических взглядов Введенского на природу эпоса в целом и жанра романа в частности, их соотношение с процессами, происходящими в русской литературе второй трети XIX века, и мотивированность его переводческой стратегии отбора вышеназванными параметрами. Во всех этих трех аспектах к исследованию привлекается репрезентативный текстовый материал литературного наследия Введенского: его эпистолярий, литературно-критические статьи13, черновые материалы архива, литографированные записи курса лекций по истории русской литературы, факты русского литературного процесса 1840-1850-х годов, материалы русской периодики 1840-1850-х годов, а также критические отзывы современников и литературных критиков конца XIX века о переводах Введенского.

Актуальность диссертационного сочинения обусловлена, таким образом, не только исчерпывающим привлечением к исследованию

13 Нами привлечены только атрибутированные статьи Введенского (около 30). Есть основания полагать, что этот раздел наследия Введенского более обширен, но анонимность большинства статей его времени делает их атрибуцию достаточно проблематичной. текстового наследия Введенского, но и объединением историко-литературного и переводоведческого аспектов, что позволяет в конкретно-историческом и общетеоретическом плане репрезентировать переводный текст как органичную составляющую национального литературного процесса. Такой подход восполняет недостаточную разработанность культурологических и социологических аспектов переводоведения, поскольку представляет переводный текст во взаимодействии с основным направлением развития жанровой системы переводящей литературы; в то же время он позволяет компенсировать недостаточную задействованность в изучении национального литературного процесса пласта переводных текстов, которые зачастую не только дублируют, но и предвосхищают оригинальные национально-своеобразные жанровые модели и продуктивные стилевые факторы переводящей литературы.

В соответствии с вышеизложенными положениями цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы показать обусловленность переводческих стратегий отбора Введенского жанрово-стилевыми особенностями русского литературного процесса второй трети XIX века, а поэтику его переводов проанализировать как логическое следствие ориентации на историко-литературные тенденции эволюции национальной словесности. Исходя из заявленной цели, в данной работе мы поставили следующие задачи:

1. продемонстрировать обусловленность переводческой практики Введенского его литературно-критической теорией жанрово-стилевой эволюции русской словесности, объединив, таким образом, две ранее изолированные в историко-литературных исследованиях отрасли его литературной деятельности;

2. представить стратегии переводческого отбора Введенского как следствие его в большинстве случаев интуитивной способности отвечать своими переводами современным тенденциям жанровой эволюции русской литературы, предвидеть основное направление ее дальнейшего развития и тем самым предвосхищать становление жанровой системы русского эпоса нового времени последовательным выбором именно тех произведений английской литературы 1830-х-начала 1850-х годов, которые по своим жанровым признакам максимально соответствовали будущим жанровым разновидностям русского романа 1850-х-1860-х годов;

3. проанализировать переводческий метод Введенского (описанный им в ходе полемики о принципах художественного прозаического перевода и воплощенный на практике) как реализацию его историко-литературной концепции, с целью презентации особенностей его своеобразной переводческой манеры (которую зачастую относили на счет объективных причин, таких, как недостаточное знание английского языка, отсутствие необходимых справочных материалов, недостаточная разработанность принципов перевода и т.д.), как логического следствия субъективной переводческой стратегии отбора, которая, в свою очередь, определялась его теоретическим видением тенденций жанрово-стилевого развития русской литературы. Положения, выносимые на защиту:

1. Историко-литературная концепция Введенского, реализованная в его литературно-критических и научных работах, является органичной частью эстетики повествовательных жанров в русской литературной критике и сформирована под влиянием складывающейся в 1840-1850-х гг. теории романа как эпоса нового времени;

2. Стратегии переводческого отбора Введенского в своем жанровом аспекте соответствуют генеральной линии эпизации русского литературного процесса и становления жанровых разновидностей русского романа; это делает его переводы англоязычного романа и прежде всего романов Диккенса репрезентативным фактом национального литературного процесса 1840-1860-х гг.;

3. Особенности переводческого метода Введенского (русификация, свобода трансформации сюжетно-композиционных элементов текста) демонстрируют установку на адаптивный, т.е. ориентированный на принимающую литературу (а не на просветительский, т.е. ориентированный на литературу оригинала) перевод и преследуют цели освоения жанровой модели романа; в сопоставлении с романными жанровыми моделями следующего периода развития русской литературы переводы Введенского обнаруживают свойство предсказывать основные тенденции русского литературного развития;

4. В качестве фактов русского литературного процесса переводы Введенского обретают статус и функцию субститутов оригинальных жанровых моделей русского романа, а его переводческий метод обретает глубокую эстетическую мотивировку, поскольку он формируется как результат компромисса между стремлением сохранить представление о иноментальном характере оригинала и акцентуацией его актуальных для русской литературы жанрово-поэтологических особенностей;

5. Историко-литературная ценность переводов Введенского заключается не только в особенностях его переводческого метода, который стал важным этапом развития искусства прозаического художественного перевода в России на переходе от литературного ремесла и вольного подражания к профессиональному переводу как отрасли художественного словесного творчества; она обусловлена позицией его переводов англоязычного романа в русском историко-литературном процессе как прообразов жанровых моделей русского романа второй половины XIX в.

Все вышеизложенные соображения определили трехчастную структуру диссертации, которая складывается из трех глав.

Первая глава «Эстетика эпического повествования в литературно-критических работах и теоретических взглядах И.И. Введенского» посвящена исследованию эстетики эпического повествования в литературнокритических работах Введенского, который в своих эстетико-теоретических трудах уделяет основное внимание вопросам эпоса. Общее описание литературно-критической деятельности Введенского, определение его места в историко-литературном процессе 1840-х-1850-х годов конкретизировано через исследование его интерпретации проблем эпоса и романной жанровой формы. Основополагающим элементом этой интерпретации являются тезис Введенского о необоснованности и, более того, невозможности существования эпической поэмы в современную ему эпоху и позиционирование вслед за Белинским идеи романа как эпоса нового времени. Такой проблемный разворот в понимании современного процесса жанрообразования в совокупности с современными переводчику литературно-критическими концепциями эпического повествования в русской литературе как раз и обусловил особенности стратегии переводческого отбора Введенского.

Вторая глава диссертационного сочинения «Эволюция русского романа как основа переводческой стратегии отбора И.И. Введенского» освещает соотнесенность переводческой стратегии отбора Введенского с основными тенденциями эволюции русского романа от ранних лиро-эпических романных моделей (роман в стихах, поэма в прозе, роман-цикл повестей) к жанровым моделям классического русского эпоса. В этот процесс становления эпических повествовательных форм Введенский включается двумя аспектами своей литературной деятельности - литературно-критическими работами, в которых теоретически осмыслены эпические тенденции русской литературы и жанровое своеобразие ранних моделей русского романного эпоса, и переводами английских романов, в оригинальных жанровых моделях которых реализовано представление Введенского о перспективных путях русского романа.

В третьей главе работы «Переводческая деятельность И.И. Введенского» практика Введенского-переводчика рассмотрена как реализация его теоретических взглядов на проблему эпоса. Переводческие принципы Введенского проанализированы на фоне переводческой ситуации первой половины XIX века и в его переводческой практике на примере перевода главы из романа Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба». Выбор объекта анализа продиктован необходимостью представить переводческий метод Введенского как в контексте эволюционного развития принципов художественного прозаического перевода, так и в качестве практического воплощения его историко-литературной концепции. В соответствии с описанными выше переводческими принципами Введенского его перевод исследуется как способ создания нового русского романа о современности. Характерные черты практики Введенского-переводчика, в которых большинство исследователей видело только недостатки, представлены как индикаторы его особой стратегии переводческого отбора, обусловленной развитием национального процесса 40-60 годов XIX столетия.

В заключении представлена общая характеристика работы и основные выводы по результатам диссертации.

Список использованной литературы включает 199 названий.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Переводческая деятельность И.И. Введенского как отражение жанрово-стилевого развития русской прозы 1840-1860-х гг."

В диссертационном сочинении была проанализирована переводческая деятельность Введенского с точки зрения ее обусловленности развитием национального литературного процесса 1840-х1860-х годов.Значительная часть литературно-критического наследия Введенского посвящена проблемам эпоса. В период становления и развития эпических жанров литературы — романа, рассказа, повести — критик в своих трудах неоднократно выражал основополагающую мысль своего времени относительно соотношения эпической поэмы и романа: он писал о невозможности эпической поэмы для настоящего времени и пришедшем ей на смену романе как главном прозаическом жанре литературы.Особое внимание к эпосу Введенского-ученого и преподавателя русской словесности перекликается с его переводческой стратегией отбора: переведенные им художественные произведения - семь романов и одна повесть - относятся к повествовательным жанрам, эпоха становления которых совпадает со временем его переводческой деятельности.Обращение к эпическому роду литературы и предпочтение Введенского-переводчика романа как эпоса нового времени другим жанрам свидетельствует о его верном видении общей тенденции развития русской литературы. В романе Введенский видел тот жанр, который определял направление русской литературы его времени.В первую очередь, Введенский-переводчик обратился к современному английскому роману, несмотря на то, что освоил английский язык позже других европейских языков (французского, немецкого, итальянского), на которые он переводил в основном научные и критические статьи.Английский стал для него языком художественной литературы, а английская литература - «первой литературой в мире», которая породила замечательные образцы романа нового времени, или, другими словами, реалистического романа.Кроме жанровой проблематики, Введенский в своих трудах обращался к вопросу о путях эволюции русской литературы. Проведенный нами анализ его работ позволил представить его видение жанрового развития отечественной словесности. Введенский обозначил два вида романа — исторический, повествующий о прошедших событиях, и нравственно философский, изображающий современную жизнь. Исторический роман, по его мнению, достиг в русской литературе известной степени своего развития.Что касается романа о современности, то здесь литературовед отметил отсутствие значимых и заслуживающих внимание произведений в этом роде, кроме «Евгения Онегина», «Героя нашего времени» и «Мертвых душ».Кроме того, указанные произведения можно назвать романами с большой оговоркой, поскольку они представляют собою своеобразное сочетание форм романа и лирики, романа и поэмы, романа и смежных с ним жанров прозы.Классический русский роман о современности появится на следующем этапе жанрового развития отечественной словесности.Интерес к процессу становления в русской литературе жанра романа и обозначение переходной ситуации в ее жанровом развитии обусловили четкое выделение Введенским лироэпической линии в истории русской литературы: «Телемахида» (стихотворный перевод прозаического романа) — «Фелица» (ода со значительным лирическим компонентом и двумя планами повествования - героя и автора, что позволило Введенскому заявить о ее

эпичности) — «Евгений Онегин» (роман в стихах) - «Мертвые души» (поэма в

прозе). Введенский в теории не сформулировал идеи особой жанровой природы русского романа, но обращался к текстам, репрезентирующим эту Обратившись непосредственно к переводческой практике Введенского, мы убедились, что он в своих переводах следует линии развития жанра романа в национальной литературе.При сопоставлении хронологии появления переводов Введенского с линией развития типологии жанра романа в русской литературе точно последовательных соответствий не обнаружилось. Например, социально психологический роман «Домби и сын» был переведен раньше исторического романа «Дирслэйер».В основном переводы выполнялись с опережением процесса развития жанра романа в русской литературе, и исключения здесь единичны: пожалуй, таковым можно счесть только вышеназванный перевод романа Ф. Купера, выполненный в то время, когда жанр исторического романа был уже вполне успешно освоен русской литературой. Принадлежащие Введенскому переводы произведений Диккенса и Теккерея появились в тот момент, когда отечественная словесность имела социально-психологический, социально философский и социально-критический роман о современности в своей, пусть не совсем отдаленной, но все же перспективе. Таким образом, стратегии отбора Введенского-переводчика достаточно четко вписываются в общую динамику развития жанра романа в отечественной словесности как своего рода предчувствие основных направлений его развития.Переводчик обращался к самым разным типам романа: роману-циклу очерков и бытовых зарисовок, представляющему собой переходный этап к «полноценному» роману, роману историческому, «женскому», социальному, морально-психологическому, воспитательному. Все эти типы романа получили развитие в русской литературе 1840-1860-х годов.Переводческая деятельность Введенского пришлась на годы «мрачного семилетия», ознаменовавшего собой застой в русской литературе. В своих теоретических трудах Введенский отмечал, что в национальной литературе практически нет романов о современной жизни, которые заслуживали бы внимания. Более того, русская литература, по его убеждению, в то время еще окончательно не завершила период ученичества. Переводчик закономерно обращается к английской литературе, в которой к тому времени уже произошло формирование нового романа. Соответственно, большую часть произведений он перевел с опережением жанрово-стилевого развития отечественной словесности, основной задачей которой к 30-м годам XIX века стал переход к новому роману о современности.В связи с вышесказанным вполне закономерным представляется многократное обращение Введенского к английскому социально психологическому роману. Что касается исторического романа, среди переводов, выполненных Введенским, есть только «Зверобой» (у Введенского: «Дирслэйер») Купера, который, в принципе, не является историческим в чистом виде и до сих пор вызывает споры исследователей относительно его л<анровой природы.Анализ переводческой практики позволил сделать вывод о том, что произведения, переведенные Введенским, отразили собою основные вехи русского литературного процесса, в частности, процесса становления русского классического романа.Из этого следует вывод, что отбор переводов осугцествлялся Введенским в рамках генеральной линии жанрового развития русской прозы.Верное видение переводчиком тенденций жанрово-стилевой эволюции отечественной словесности подтверждает тот факт, что его переводы, став частью нашего национального литературного процесса, пользовались успехом у читателя вплоть до начала XX века.В работах большинства исследователей переводческой деятельности Введенского основная его заслуга определена как «открытие» Диккенса и Теккерея для русских читателей. Безусловно, переводчик ставил перед собой такую задачу, и его переводы сыграли немаловажную роль в признании английских романистов в России.Однако в настоящей работе была представлена и подкреплена доказательствами другая, новая точка зрения на вклад Введенского в русскую культуру. Формой его участия в национальном литературном процессе было заполнение лакуны, имевшей место в отечественной словесности, в том числе и в силу исторических и социально-политических причин. Иначе говоря, Введенский в процессе перевода «творил» тот самый роман, который он теоретически описал в своих историко-литературных работах, но которого в русской литературе еще не было.Его переводческий метод, подвергавшийся нападкам со стороны и современников переводчика, и исследователей позднего поколения, был обусловлен особой стратегией, отличавшейся ориентацией не на перевод как таковой, а на создание русского текста, недостающего, по его мнению, отечественной литературе.Кроме того, в теории романа Введенского совершенно очевиден социологический аспект: он более склонен рассматривать роман как явление не психологическое, а социально-политическое и философское. Вероятно, его переводческие стратегии оказались подспудно определены именно этим обстоятельством: он выбирал те романы, в которых был акцентирован недостающий, по его мнению, русскому роману элемент. Этим вполне можно объяснить особую приверженность и восторженное отношение Введенского к творчеству Диккенса, которое отличалось особого рода универсальностью и эпичностью, которых не было в произведениях других переводимых им романистов. В этом смысле Диккенс родственен Л. Толстому, создавшему роман-эпопею, который отобразил все элементы народной жизни. Возможно, Введенский подспудно «искал» у Диккенса недостающий отечественной словесности того времени элемент - целостное восприятие жизни.На наш взгляд, без учета творческого компонента в переводческой деятельности Введенского невозможно дать ей адекватную оценку. Критики и исследователи его переводческой практики делали замечания относительно языка и стиля, ему ставили в вину употребление «отсебятин» и просторечия.При этом не учитывалось то, что главным смыслом его переводов было не столько познакомить русских читателей с Диккенсом или Теккереем, сколько написать такой роман доступными ему средствами. Не будучи оригинальным творцом, Введенский необыкновенно остро чувствовал жанр. Его переводы • это прозаические аналоги переводов Жуковского, которые являются не столько переводами, сколько оригинальными текстами, и именно в двух своих свойствах: языке (стиле) и жанре. Но если Жуковского еще признавали оригинальным поэтом, то Введенского судили только как переводчика: к тому времени перевод и оригинальное творчество уже окончательно дифференцировались.Таким образом, в то время, когда в русской литературе только зарождался классический роман, изображающий современную действительность, переводчик, ощущая назревавшую необходимость в таких романах, своими переводами заполнял «пустоту» в отечественной словесности. Следовательно, переводческая практика Введенского (в том числе стратегии отбора) была обусловлены жанрово-стилевым развитием русской прозы 1840-х-1860-х годов.

Список научной литературыАнуфриева, Марина Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Диккенс, Ч. Посмертные записки Пиквикского клуба; пер. с англ. А.В. Кривцовой, Е. Ланна // Диккенс, Ч. Собр. соч.: В 30 т. М., 1957. - Т.2. - 519с.; Т.З. - 375с.

2. Приключение Гаврила Гроба // Библиотека для чтения. 1838. - Т.31. -№12. - С.103-108.

3. Пушкин, А.С. Повести покойного Ивана Петровича Белкина // Пушкин, А.С. Собр. соч.: В 10 т. М., 1975. - Т.5. - С.65-72.

4. Dickens, Ch. The Pickwick Papers / Charles Dickens. Wordsworth Editions Ltd., 1993.-701c.1.. Литературное наследие И.И. Введенского

5. Введенский, И. И. Английские уроки И. Гасфельда // Отечественные записки.-Т. 63.-№4. -Отд. VI. С. 100-107.

6. Введенский, И. И. Вильям Теккерей и его романы // Отечественные записки. -1849. Т. 64. - № 5. - Отд. VII. - С. 1-30; № 6. - Отд. VII. -С. 31-62.

7. Введенский, И. И. Два адмирала, роман Фенимора Купера, в двух частях // Отечественные записки. 1848. - Т.60. - №10. - Отд. VI. - С. 45-49.

8. Введенский, И. И. Державин: материалы для истории русской литературы //Северное обозрение. 1849. - Т. 1. - С. 106-148.

9. Введенский, И. И. История русской, литературы: литографированный курс лекций/Рос. нац. б-ка. СПб., [184-].

10. Введенский, И. И. Калевала, финская языческая эпопея // Библиотека для чтения. 1842. - Т. 55. - № 11. - Отд. VII. - С. 33-65.

11. Введенский, И. И. Курс словесности: литографированный курс лекций / Рос. нац. б-ка. СПб., [184-]. С. 1-140.

12. Введенский, И. И. Новые толки о гомерическом эпосе // Библиотека для чтения. 1847. - Т. 84. - Отд. VII. - С. 52-61.

13. Введенский, И.И. О переводах романа Теккерея "Vanity Fair" в "Отечественных записках" и "Современнике" // Отечественные записки. — 1851.-Т. 78.-№9.-С. 61-81.

14. Введенский, И. И. Очерк английской литературы. Сочинение Томаса Шоу // Библиотека для чтения. 1847. - Т. 83. - №7. - Отд. V. - С. 1-36; №8. -Отд. V.-C. 37-58.

15. Введенский, И. И. Очерк истории русской поэзии А. Милюкова И Современник.-1847.-Т. 5.-№ 10.-Отд. III. С. 87-104.

16. Введенский, И. И. Предрассудки и поверья крестьян в Петровском уезде Саратовской губернии // Отечественные записки. 1848. - Т.56. - №2. — Отд. VIII.-С. 201-206.

17. Введенский, И. И. Руководство к познанию родов, видов и форм поэзии. М. Тулова. Киев. 1853 // Отечественные записки. 1853. - Т.91. -№12. — Отд. IV. - С. 33-56.

18. Введенский, И. И. Тредьяковский: материалы для истории русской литературы // Северное обозрение. 1849. - Т. 2. - С. 428-452.

19. Введенский, И. И. Учебник русского языка, составленный учителем Зй Московской Реальной Гимназии Александром Смирновым. Год первый.Москва. 1848 11 Отечественные записки. 1848. - T.58. - №6. - Отд. VI. -С. 125-129.

20. Введенский, И. И. Ярмарка тщеславия. Роман Вильяма Теккерея, в десяти частях // Отечественные записки. 1851. - Т.77. - №7. — Отд. VI. - С. 32-53.

21. Введенский, И. И. Letters addressed to the Countess of Ossoiy, from the year 1769 to 1797. By Horace Walpole, Lord Oxford . London. 1848 // Современник. 1849. - Т. 14. - № 4. - Отд. IV. - С. 55-64.

22. I. Материалы русской периодики

23. Вестник Европы. 1811.-Ч. 58.-№ 16.-С. 308.

24. Галахов, А. Мои сношения с Я.И. Ростовцевым. 1850-1858 // Русская старина. 1879. - Т.24. - №2. - С. 322-325.

25. Давид Копперфильд младший, роман Ч. Диккенса // Северный вестник. — 1892. №4. - Отд. II. - С. 67-71.

26. Дружинин, А.В. Письма иногороднего подписчика в редакцию «Современника» о русской журналистике. Письмо четырнадцатое //Современник. 1850. - №5. - Отд. VI. - С. 93-94.

27. Жизнь и приключения Мартина Чоззльвита. Роман Чарльза Диккенса. Перевод М.А. Лазаревой // Русская мысль. 1891. - Кн.5. - С. 213-214.

28. К. Галерея избранных английских писателей // Северная пчела. — 1853.-№65.-23 марта.-С. 258.

29. Миклашевский, A.M. Дворянский полк в 1840-х гг. Посвящается товарищам в день 83 годовщины учреждения полка, 14 марта 1891 г. // Русское слово. 1891.-Т. 69. -№1. - С. 118.

30. Москвитянин. 1851. - №23. - Декабрь. - Кн.1. - Раздел «Отечественные записки. — №10, 11. — С.522.

31. Н.Г. Чернышевский в донесениях агентов // Красный Архив. 1926. — Т. 14. - С. 109, 125.

32. Новь,- 1885.-Т. 4.-№15.-Мозаика.-Новые книги.-С. 171.

33. Новь. 1885. - Т. 7. - №4. - Мозаика. - Новые книги. - С. 256.

34. О переводах, достойных подражания // Новый журнал иностранной литературы, искусства и науки. — 1899. — Т.2. — С. 104-106.

35. Отечественные записки. 1849. - Т. 67. - № 11. - С. 67-68.

36. Пантеон. 1853. - Т. 8. - Кн. 3. - Разд. Петербургский вестник. - Отд. Новые книги. - С. 28-33.

37. Семевский, В.И. Пропаганда петрашевцев в учебных заведениях // Голос минувшего. 1917. - №2. - С. 138-169.

38. Современник. 1849. - №10. - Отд. 5. - С. 80-96.

39. Современник.-1851.-№8.-Отд. 1.-С. 33-62.

40. Сочинения Диккенса и Теккерея // Вестник Европы. 1868. - Кн.З. -Отд. Литературные известия. — С. 481.

41. Ярмарка тщеславия, роман без героя. Роман в десяти частях. Сочинение Вильяма Теккерея // Сын отечества. 1851. - Т. IV. - Кн.7. - Критика и библиография. - С. 16.1.. Труды по истории и теории романа

42. Бахтин, М.М. Роман воспитания и его значение в истории реализма // Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. — М., 1979. — 421с.

43. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин, М.М. Литературно-критические статьи. — М., 1986. — С. 250-251.

44. Бахтин, М.М. Эпос и роман: сборник. СПб., 2000. - 300с.

45. Вердеревская, Н.А. Русский роман 40—60-х годов XIX века (Типология жанровых форм). Казань, 1980. - 132с.

46. Зарубежный роман в системе литературного направления: сб. науч. тр. — Днепропетровск, 1989.- 148с.

47. Иванов, В. Роман в стихах // Пушкин в русской философской критике: Конец XIX-первая половина XX в. М., 1990. - С. 244-249.

48. Кожинов, В. Происхождение романа. М., 1963. — 439с.

49. Линьков, В.Д. Типы русского исторического романа 20-х-30-х годов XIX века: автореф. дис . канд. филол. наук. Горно-Алтайск, 2001. - 1бс.

50. Мелетинский, Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. — ML, 1986.-318с.

51. Орлов, С. А. Исторический роман Вальтера Скотта. — Горький, I960. — С. 428-429.

52. Переверзев, Ф.В. У истоков русского реального романа. — М-, 1937. — С. 9.

53. Петров, С. Русский исторический роман XIX века. М., 1984. — 374с.

54. Пристли, Дж. Б. Техника романа // Вопросы литературы. 1963- — №12. -С.137-140.

55. Пушкин, А. С. О романах В. Скотта // Пушкин-критик. М. - ГИХЛ, 1950.-С. 132.тт •

56. Реизов, Б. Г. Французский исторический роман в эпоху романтизма. ГИХЛ, 1958.-565с.

57. Тамарченко, Н.Д. «Капитанская дочка» и судьбы исторического романа в России // Известия Академии наук. Серия литературы и языка. 199^-Т.58. — № 2. — С. 44-53.

58. Фридлендер, Г.М. Нравоописательный роман. Жанр романа в твсгрчестве романтиков 30-х годов // История русского романа: В 2 т. — М.;Л., 1962. — Т. 1. С. 251-276.

59. Шейнкер, В. Н. Исторический роман Джеймса Фенимора Купе?;ра, ег° истоки и своеобразие: «Шпион»: учеб. пособие. Иваново: ИвГУ, Х980. — 62с.

60. Шкловский, В.Б. Английский классический роман // Шкловский? В.Б-Повести о прозе. -М., 1966. Т.1. - С.203-324.V. Исследования по истории и теории русской и зарубежной литературы

61. Алексеев, М.П. Английская литература: очерки и исследования. Л., 1991.-463с.

62. Алексеев, М.П. Английский язык в России и русский язык в Англии // Учен. зап. ЛГУ. Серия филол. наук. Л., 1944. - Вып. 9. - С. 77-137.

63. Алмазова, Н.И. Некоторые способы актуализации словесного комического образа (на материале произведений Ч. Диккенса) // Анализ стилей заруб, худ. и науч. лит. — Л., 1987. — Вып.5. — С.8-13.

64. Анисимова, Т.В. Ч. Диккенс в русской и советской критике: проблемы стиля // Типологические соответствия и контактные связи в русской и зарубежной литературе. — Красноярск, 1984. — С.110-126.

65. Аствацатурова, А.А. Чарльз Диккенс в «Посреднике» // Из истории русско-советского междунар. книж. общения (XIXI-XX вв.). — Л., 1987. — С.68-79.

66. Бахтин, М. Проблемы поэтики Достоевского. — М., 1963. 364с.

67. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. — М., 1975. 500с.

68. Белинский, В. Г. Речь о критике. Статья первая // Белинский, В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1955. - Т. 6. - С. 267-287.

69. Белинский, В.Г. Взгляд на русскую литературу 1847 года // Белинский, В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. -М., 1956. Т. 10. - С. 279-359.

70. Белинский, В.Г. О русской повести и повестях г. Гоголя // Белинский, В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1953. Т. 1. - С. 259-307.

71. Берковский, Н.Я. О «повестях Белкина» // Статьи о литературе. — М.;Л., 1962. С.242-356.

72. Боброва, М.Н. Дж. Ф. Купер: очерк жизни и творчества. Саратов: Приволж. кн. изд-во, 1967. - 211с.

73. В.Г. Белинский и его корреспонденты. — М., 1948. — С. 40-41.

74. Вайншток, В. Великий пионер американской литературы // Купер, Дж.Ф. Последний из могикан. М.: ВО «Совэкспорткнига», 1992. — С. 294-302.

75. Гениева, Е. Ю. Ч. Диккенс // История всемирной литературы: В 9 т. — М.: Наука, 1989.-Т.6.-С. 120-130.

76. Гиленсон, Б. Диккенс в России // Вопросы литературы. — 1962. — №12. — С.222-224.

77. Гопман, В. Четыре века великой традиции // Вопросы литературы. — 1988. — №1. С.237-242.

78. Деке, П. Первый период творчества Диккенса // Деке, П. Семь веков романа. -М., 1961. С.300-336.

79. Драма и драматургический принцип в прозе. Л., 1991. — 125с.

80. Егоров, Б.Ф. О мастерстве литературной критики. Жанры. Композиция. Стиль.-Л., 1980.-316с.

81. Жуковский, В. А. Полн. собр. соч.: В 12 т. СПб., 1982. - Т. 9. - С. 73.

82. Закономерности взаимодействия национальных языков и литератур. — Казань, 1988.- 166с.

83. Затонский, Д.В. Художественные ориентиры XX в. М., 1983. — С.264-266.

84. Ивашева, В.В. Творчество Диккенса. — М, 1954. — 472с.

85. Каверин, В. Барон Бромбеус. История Осипа Сенковского, журналиста, редактора «Библиотеки для чтения». М., 1966. - 237с.

86. Каверин, В. О Диккенсе // Иностранная литература. 1962. — №2. — С.244-246.

87. Кагарлицкий, Ю. «Пиквикский клуб» и его автор // Диккенс, Ч. Посмертные записки Пиквикского клуба. — М., 1988. — С. 699-711.

88. Карельский, А. От героя к человеку // Вопросы литературы. 1983. -№9. - С. 108-111.

89. Катарский, И.М. Диккенс в России. М., 1966. - 427с.

90. Катарский, И.М. Диккенс. М., 1960. - 272с.

91. Клименко, Е.И. «Чужая речь» в английском романе // Традиция и новаторство в английской литературе. — JL, 1961. С. 169-191.

92. Кулешов, В. Взаимодействие литератур и литературный процесс // Вопросы литературы. 1963. - №8. - С. 144-154.

93. Левин, Ю.Д. Восприятие английской литературы в России. — Л., 1990. — 287с.

94. Лихачев, Д.С. Литературный дед Остапа Бендера // Литература-реальность-литература. -Л., 1981. — С. 180-186.

95. Манн, Ю. Поэтика Гоголя. М., 1988. -413с.

96. Михальская, Н. Диккенс в России // Диккенс, Ч. Собр. соч.: В 10 т. — М., 1987. Т.10. - С.713-729.

97. Нерсесова, М. О новых публикациях Диккенса // Вопросы литературы. — 1962. №8.-С.217-222.

98. Нерсесова, М.А. Чарльз Диккенс. М., 1957. - 32с.

99. Никитенко, А.В. Дневник: В 3 т. -М., 1955.-Т. 1.-С. 302.

100. Николаева, Н. А. Трансформация жанра семейных записок XVIII-XIX вв. в "Семейной хронике" С.Т. Аксакова // Материалы к Словарю сюжетов и мотивов русской литературы. Новосибирск, 2004. — Вып. 6. — С.64-82.

101. Овчинникова, Ф.Г. В.Г. Белинский о Диккенсе // Учен. зап. Ленингр. пед. ин-таим. А.И. Герцена. 1955. -Т. 107. С.311-330.

102. Пирсон, X. Диккенс. — М.: Мол. гвардия, 1963. — 512с.

103. Потанина, Н. Л. Игровое начало в художественном мире Чарльза Диккенса: автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1998. — 30с.

104. Прошкина, Е.П. Свободная форма косвенной речи и ее стилистическая функция в романах Диккенса // Учен. зап. Горьк. гос. пед. ин-та иностр. яз. им. Н.А. Добролюбова. 1966. - Вып.27. - С.5-19.

105. Путинцев, В.А. Герцен / В.А. Путинцев, Я.Е. Эльсберг // История русской литературы: В Ют. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушк. Дом). — М.; JL: Изд-во АН СССР, 1941-1956. Т. 7. - С. 407-508.

106. Пушкин, А.С. Письмо П.А. Вяземскому. 4 ноября 1823 г. Одесса // Пушкин, А.С. Полн. собр. соч.: В 17 т. Т.13. — М.: Воскресенье, 1996. - С. 73-74.

107. Сильман, Т.И. Диккенс. -М., 1958. -254с.Ю9.Сильман, Т.И. Проблема юмора в ранних произведениях Диккенса // Сильман, Т.И. Диккенс. JL, 1970. - С.32-78.

108. Сноу, Ч.П. Диккенс // Сноу, Ч.П. Портреты и размышления. М., 1985. — 368с.

109. Тайна Чарльза Диккенса. М., 1990. - 536с.

110. Теория литературы: В 3 т. -М., 1964. -Т.2. 410с.

111. Традиции и взаимодействия в зарубежной литературе XIX-XX веков: межвуз. сб. науч. трудов. Пермь, 1990. - 144с.

112. Тургенев, И.С. Племянница. Роман. Соч. Евгении Тур, М. 1851 // Тургенев, И.С. Собр. соч.: В 12 т. М.: Гослитиздат, 1956. — Т. 11. — С. 118136.

113. Тынянов, Ю.Н. Ода как ораторский жанр // Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.,1977. - С. 227-252.

114. Уилсон, Э. Пиквик // Мир Чарльза Диккенса. М., 1975. - С. 127-139.

115. Урнов, Д. Примечательная фигура в английском литературоведении // Вопросы литературы. 1963. — №2. - С.96-99.

116. Урнов, Д.М. «Живое описание» // Гоголь и мировая литература. М., 1988.-С. 18-49.

117. Урнов, М. Бессмертные «Записки Пиквикского клуба» // Диккенс, Ч. Посмертные записки Пиквикского клуба // Диккенс, Ч. Собр. соч.: В Ют.— М., 1982. Т.1. - С. 5-12.

118. Урнов, М.В. Великий романист Чарльз Диккенс // Урнов, М.В. Вехи и традиции в английской литературе. М., 1986. - С.90-140.

119. Фуксон, Л.Ю. Комическое литературное произведение. Кемерово, 1993.-96с.

120. Хализев, В.Е. Драма как род литературы. М., 1986. - 262с.

121. Хализев, В.Е. Теория литературы. М., 1991. - 70с.

122. Харьковщенко, М.Н. Система образов в разговорной речи персонажей как средство их социально-психологической характеристики // Стилистика разговорной речи в иностранной художественной прозе. — Ростов н/Д., 1987. С.33-38.

123. Цвейг, С. Диккенс // Цвейг, С. Собр. соч.: В 4 т. М., 1984. - Т.4. -С.323-347.

124. Чернышевский, Н.Г. Полн. собр. соч.: В 15 т. — М.: Гослитиздат, 1947. — Т. 3. 883с.

125. Шпет, Г. Комментарии к роману Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба» // Диккенс, Ч. Посмертные записки Пиквикского клуба. М., 2000. - С. 573-823.

126. Шпет, Г. Пиквикский клуб // Новое время. М., 1998. - №34. - С.36-37.VI. Труды по теории перевода и истории русского художественного перевода

127. А. <Чумиков А.А.> За И.И. Введенского // Русский. 1868. - 17 декабря. -№129.-С. 3-4.

128. Азнаурова, Э.С. Становление реалистических традиций русского художественного перевода (по материалам переводов русских писателей XIX-начала XX вв.): автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1955. — С. 10-11.

129. Акопова, А. Образ и художественный перевод. — Ереван, 1985. 149с.

130. Амфитеатров, А.В. Литературные впечатления // Современник. — 1911. — Кн.7. С. 262.

131. Базанов, В. И.И. Введенский и Н.Г. Чернышевский // Русский фольклор. -М.;Л., 1956.-Т. 1.-С. 155-195.

132. Барсуков, Н. Жизнь и труды М.П. Погодина. СПб., 1892. - Кн. 5. — С. 21-29.

133. Благосветлов, Г.Е. Иринарх Иванович Введенский: биография // Общезанимательный вестник. 1857. — №5. - С. 177-192; -№6. - С. 214-221.

134. Блок, Г. Рождение поэта. Повесть о молодости Фета. Л., 1924. - 112 с.

135. Бородянский, И.А. Перевод И.И. Введенским фразеологии в произведениях Диккенса и Теккерея // Тетради переводчика: учен. зап. — М., 1964. №2. - С. 100-108.

136. Бушканец, И.Н. «Ярмарка тщеславия» В. Теккерея в первых русских переводах // Учен. зап. Казан, гос. пед. ин-та. Казань, 1976. - Вып. 160. — С.3-14.

137. Бушканец, И.Н. Английский роман и становление принципов реалистического перевода в России // Учен. зап. Казан, гос. пед. ин-та. — Казань, 1976. Вып. 168. - С. 83-108.

138. В. Я. Б. <Брюсов В.Я.> И. И. Введенский по его письмам // Русский архив. 1901. -Кн. 2. - Вып. 5. - С. 94-128.

139. Введенский-переводчик. Принципы перевода // Русские писатели о переводе. Л., 1960. - С.240-252.

140. Влахов, С. Непереводимое в переводе / С. Влахов, С. Флорин. М., 1986. -345с.

141. Вопросы истории перевода: сб. статей. -М., 1989. 120с.

142. Галеева, Н.Л. Параметры художественного текста и перевод. Тверь, 1997.-80с.

143. Гачечиладзе, Г. Р. Введение в теорию художественного перевода. — Тбилиси, 1970.-285 с.

144. Гусев, П. Иринарх Иванович Введенский: эпизод из его жизни в 1849 г. // Русская старина. 1879. - Т.25. - №8. - С. 739-744.

145. Донос Ф.Ф. Вигеля на И.И. Введенского 28 апреля 1849 г. // Русская старина, 1871,-Т.4. -№12. -С. 697.

146. Из бумаг Ир. И. Введенского // Колосья. 1884. - №11. - С. 252-283.

147. Исаева, Г.А. Неизвестная статья Введенского о Теккерее. Вопросы литературы и языкознания. Л., 1964. - С. 253-257.

148. Кашкин, И. Ложный принцип и неприемлемые результаты // И. Кашкин. Для читателя-современника. М., 1977. — С.371-403.

149. Комиссаров, В.Н. Современное переводоведение: учеб. пособие. М., 2001.-С. 68-83.

150. Ланн, Е. Стиль раннего Диккенса и перевод «Посмертных записок Пиквикского клуба» // Литературный критик. — 1939. — №1. С.156-171.

151. Лебедев, А. К биографическому очерку Г.Е. Благосветлова // Русская старина. 1913. - Т.153. - Кн.2. - С. 366; Кн.З. - С. 629-631.

152. Левин, Ю. «Русский Диккенс» // Вопросы литературы. М., 1966. - №9. - С.224-228.

153. Левин, Ю.Д. Восприятие творчества инонациональных писателей // Историко-литературный процесс. Проблемы и методы изучения. — Л., 1974. — С. 249.

154. Левин, Ю.Д. И.И. Введенский // Русские переводчики XIX века. — Л.,1985. — С.105-143.

155. Левин, Ю.Д. Иринарх Введенский и его переводческая деятельность // Эпоха реализма: из истории международных связей русской литературы. — Л., 1982. С.68-140.

156. Левый, И. Искусство перевода. М., 1974. - 397 с.

157. Литература и перевод: проблемы теории: междунар. встреча ученых и писателей. М., 1992. - 398с.

158. Ляцкий, Б. Н.Г. Чернышевский и И.И. Введенский: из биографических очерков по неизданным материалам // Современный мир. 1910. — №6. — С.148-164.

159. Медведев, А.П. Н.Г. Чернышевский в кружке И.И. Введенского // Н.Г. Чернышевский: статьи, исследования и материалы. Саратов, 1958. — С. 51-57.

160. Милюков, А.П. Иринарх Иванович Введенский // Милюков, А.П. Литературные встречи и знакомства. СПб., 1890. - С. 62-81.

161. Новикова, М. Переводческие контексты // Мастерство перевода. — М., 1990.- С.45-74.

162. Перевод как процесс и как результат: язык, культура, психология. -Калинин, 1989.-123 с.

163. Пыпин, А.Н. Мои заметки. М., 1910. - С. 74.

164. Рыльский, М.Ф. Искусство перевода: статьи, заметки, письма. — М.,1986.-334 с.

165. Святловский, В. Эпизод из жизни И. И. Введенского // Исторический вестник. 1893.-Т. 52.-№4.-С. 293-294.

166. Соколов, С.Д. Саратовцы писатели и ученые: материалы для биобиблиографического словаря. — Саратов, 1913. — С. 55-57.

167. Стиль автора и стиль перевода. — Киев, 1988. — 81с.

168. Тишков, А. Дела переводческие // Вопросы литературы. — 1964. — №1. — С.217-219.

169. Тороп, П. Тотальный перевод. — Тарту, 1995. — 220с.

170. Федоров, А. Искусство перевода и жизнь литературы: очерки. JL, 1983--352с.

171. Федоров, А.В. Введение в теорию перевода. —М., 1953. С. 42-43.

172. Федоров, А.В. Основы общей теории перевода. М., 1968. - 392с.

173. Фет, А. Ранние годы моей жизни. -М., 1893.-С. 131-147.

174. Хованский, Н. Иринарх Иванович Введенский: биографический очерк // Саратовский листок. — 1883. 29 января. — №23. - СЛ.

175. Художественный перевод: проблемы и суждения. М., 1986. - 575с.

176. Чуковский, К.И. Высокое искусство // Чуковский, К И. Собр. соч.: В 6 т. -М., 1966.-Т.З.-839с.

177. Чуковский, К.И. Высокое искусство. -М., 1968. 384 с.

178. Штейн, С. Иринарх Введенский // С.-Петербургские ведомости. 1913. — 21 декабря (1914. - 3 января). - №286. - СЛ.

179. Экспрессивность текста и перевод. Казань, 1991. - 127с.

180. Эпизод из жизни И. И. Введенского // Исторический вестник. 1888. — Т.34. - №10. - С. 136-175.

181. Юдин, П.Л. Из жизни И.И. Введенского в Саратове. По случаю столетия: со дня его рождения. Страничка из прошлого Саратовской семинарии // Русский архив. 1914. — Кн.1. — №3. — С. 399-422.

182. N. N. <Суворин А.С> Недельные очерки картинки // С.-Петербургские ведомости. 1870. — 21 июня (3 июля). — №168. — С.1-2.VII. Рукописи

183. Введенский, И.И. Возможность эпопеи у христианских народов: пробная лекция, читанная в Москве господином Миллером // РО ИР ЛИ. Дашковское собрание. - Ф. 93. - Оп. 2. - №37. - Л. 32.

184. Введенский, И.И. Официальное письмо Андрею Александровичу Краевскому. 15 января 1850 г. // ОР РЫБ. Архив Бильбасова. - Ф. 73. — №1167.

185. Введенский, И.И. Письмо Евгению Краузольду из Саратова, 29 июня 1845 г. // РО ИР ЛИ. Архив А.В. Старчевского. - Ф. 583. - Оп. №833.

186. Введенский, И.И. Письмо к А.А. Краевскому из Лондона. 1853 // ОР РНБ. Архив А.А. Краевского. - Ф. 391. - Ед. хр. 228.

187. Введенский, И.И. Черновое письмо в Совет Петербургского университета 1851 г. // РО ИР ЛИ. Дашковское собрание. — Ф. 93. — Оп. 2. — №37.-Л. 6-7.

188. Соколов, П.П. Иринарх Введенский: заметка. После 1923 г. // ОР РНБ. -Собрание отдельных поступлений. — Ф. 1000. — Оп. 3. — Ед. хр. 1205.VIII. Справочные издания

189. История русской литературы XIX века: библиогр. указатель под ред. К.Д. Муратовой. М.;Л., 1962. - 966с.

190. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А. Н. Николюкина. Институт научной информации по общественным наукам РАН. -М., 2001.- 1600 стб.

191. Мюллер, В.К. Новый англо-русский словарь / Изд-во «Русский язык». -6-е изд. М.: Рус. яз., 1999. - 880 с.

192. Фридлендер, Ю.В. Чарльз Диккенс: библиогр. рус. пер. и крит. лит. на рус. яз. 1830-1960 / Ю.В. Фридлендер, И.М. Катарский. М.: Всесоюз. кн. палата, 1962. - С.237-290.1.. Интернет-ресурсы

193. Лукач, Г. Классическая форма исторического романа. URL: http://mesotes.narod.ru/lukacs/hist-roman/histroman-1 .htm.

194. Малкина, В. Я. Поэтика исторического романа. Проблема инварианта и типология жанра: на материале русской литературы XIX начала XX века. URL: http://www.mirrabot.com/work/work36588 .html.

195. Записки о России в царствование Алексея Михайловича, 1841 отысканные Соловьевым в Швеции и изданные археографическою комиссиею в 1840

196. Historia Russiae monumenta, изданные Тургеневым в 1841 1841

197. Сказания князя Курбского, изданные во второй раз 1842 профессором Устряловым в 1842

198. На полях рукописи отмечена статья«Иоанна д'Арю 1842

199. Опыт медицинской полиции, изданный Гевингером в 1842 1842

200. Статистическое описание Олонецкой губернии, Дашкова 1842 1842

201. Акты исторические, издаваемые археографическою 1842 комиссиею. Разобраны мною только два тома, напечатанныев 1842К числу критик, напечатанных мною в разных журналах после 1843 года, принадлежат также разборы следующих книг :

202. Outlines of English Literature. By Thomas Shaw. Петербург 1847. Разбор этой книги напечатан мною в двух книжках Библиотеки за 1847.

203. Очерк истории русской поэзии А. Милюкова. В октябрьской книжке Современника за 1847.

204. Судьбы церковно-славянского языка, Билярского. -В Отеч. зап. за 1849

205. Учебник русского языка, составленный Александром Смирновым. — Там же за 18481106 отличительных свойствах русского языка, профессора зеленецкого. — Там же и тогда же.

206. Два адмирала, роман Купера. — Там же и тогда же.

207. Из английских книг, кроме означенной «Истории Литературы» мистера Шо, разобраны мною.

208. The History of Egypt from the Earliest Times till the conquest by the Arabs. By S. Sharpe. London. 1841. В Отеч. Зап. за 1849.

209. Narrative of Events in Borneo and Celebes, down to the occupation of

210. На полях рукописи отмечены: 1. «Ярмарка тщеславия), роман Теккерея. В июльской книжке От. зап. за нынешний 1851; 2. Книга для чтений упражнений в словесности. В От. Зап. за 1848.1.knaw. by Captain Rodney Mundy. London 1847. От. зап. за 1849.

211. Narrative of the Voyage of H.M.S. Samarang during the years 1843-6, employed surveying the Islands of the Eastern Archipelage. By Capt. Bekker. London. 1845. От. зап. за 1849.

212. The correspondence of Horace Walpole with the countess of Ossori. London 1848. В Современнике за 1849.

213. Вильям Теккерей и его романы: "Papers by Mr. Yellowplush" "Vanity Fair"-в От. зап. за 1849.Уроки английского языка, изданные Гасфельдом. В От. зап. за 1849.Из других оригинальных статей, напечатанных мною в разные времена, могу здесь назвать3:

214. Статья об Эленшлегере, напечатанная в Сыне Отечества за 1841.

215. Державин и его сочинения. В Сев. Обозрении за 1849.

216. Домби и сын, роман Диккенса, помещенный в Современнике за 1848 год. Около 80 листов печати (1280 стр.)

217. Дирслэйер, роман Купера, напечатанный в От. записках за 1848. 24 печатных листа (348 стр.)

218. Договор с Привидением, повесть Диккенса. В От. Зап. за 1849. 7 печат. листов (112 стр.)

219. Дженни Эйр, роман Коррер-Белля. В От. Зап. за 1849. 40 печат. листов (640 стр.)

220. Базар Житейской Суеты, роман Теккерея. От. Зап. за 1850 50 печат. листов (812 стр.)

221. Замогильные Записки Пиквикского Клуба. В От. зап. за 1850 55 печат. листов. 9880 стр.)