автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Структурно-семантическая и синтаксическая организация агиографических текстов стиля "плетение словес"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структурно-семантическая и синтаксическая организация агиографических текстов стиля "плетение словес""

На правах рукописи

Абрамова Ирина Юрьевна

СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ И СИНТАКСИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ АГИОГРАФИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ СТИЛЯ «ПЛЕТЕНИЕ СЛОВЕС» (НА МАТЕРИАЛЕ ЖИТИЙ XIV - XV ВВ.)

Специальность 10.02.01 - Русский язык

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

АВТОРЕФЕРАТ

(

Нижний Новгород - 2004

Работа выполнена на кафедре истории русского языка и сравнительного славянского языкознания Нижегородского государственного университета им.Н.И Лобачевского

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Клименко Людмила Павловна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Камчатнов Александр Михайлович (г.Москва)

кандидат филологических наук, доцент Петрова Валентина Дмитриевна (г.Чебоксары)

Ведущая организация:

Владимирский государственный педагогический университет

Защита состоится « » (-^/ССс с^иХ, 2004 г. в ' / ' часов на заседании диссертационного совета Д 212.166.02. в Нижегородском государственном университете им.Н.И.Лобачевского по адресу 603000, г.Нижний Новгород, ул.Б.Покровская, 37, ауд.312.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Нижегородского государственного университета им.Н.И.Лобачевского (пр.Гагарина,23)

Автореферат разослан « № » 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор -Л.В.Рацибурская

г ¿>06 - 4

Предлагаемое диссертационное исследование посвящено изучению особенностей структурно-семантической и синтаксической организации стиля «плетения словес» на материале житий XIV - XV вв. Предметом изучения в данной работе явился стиль «плетения словес», представленный в старорусской агиографии.

Актуальность исследования. Период конца XIV — начала XV в. явился важным этапом в истории русского литературного языка. Многообразные и сложные процессы, происходившие в русском обществе в этот период — идеологические, политические, культурные — приводят к значительным изменениям и в письменном литературном языке того времени, которые связывают со «вторым южнославянским влиянием».

В это время Русь усвоила новый витийственный панегирический стиль - «плетение словес», или «извитие словес», в агиографии, который возник как продолжение традиций античных риторик в византийский период развития греческой литературы и был развит на славянской почве в «похвальных словах» св. Иоанну Рильскому, в произведениях сербских агиографов Несмотря на то, что многими исследователями подчеркивается связь нового панегирического стиля, возникшего в литературе Московской Руси, с исихазмом, это делается на уровне предположения, потому что конкретных поэтических произведений исихастов, в которых был бы представлен стиль «плетения словес», нет. Таким образом, вопрос о генезисе «извития словес» остается открытым, и потому требует дополнительных изысканий

Хотя проблема второго южнославянского влияния подвергалась тщательному анализу исследователей, ряд вопросов не получил должного раскрытия. И прежде всего нерешенные вопросы касаются отражения стиля «плетение словес» в синтаксисе. Кроме того, задачи, поставленные акад.Д.С.Лихачевым на IV Международном съезде славистов', а именно задачи, касающиеся культурных связей Московской Руси со Средиземноморьем, так и остались нерешенными. Между тем, по нашему мнению, именно в эстетических и культурных традициях стран Средиземноморья можно найти ответы на вопросы генезиса стиля «плетения словес».

В жанре агиографии шло активное разрушение житийного канона, вытеснение его речевым этикетом, который требовал соблюдать общепринятую форму изложения. Следствием этого явилось изменение принципов жанро - и стилеобразования: сущностные характеристики заменяются формальными, функциональными. «Литературный этикет» требует художественного вкуса, тогда как канон требовал «духовной зоркости и чуткости». Стиль «плетение словес» поэтому определяют как риторический и панегирический. В связи с этим представляется необходимым выяснить, в чем выражается риторизм в синтаксисе, какие приемы исполыует автор для создания произведения в «панегирическом стиле», как это отражается на построении предложения, периода.

ЛихачевДС Некоторые за мчи течения вюрого южн 1 |<Я8

Выдающимся мастером новой манеры выражения и автором термина «извитие словес» был Епифаний Премудрый - автор «Жития Стефана Пермского» и «Жития Сергия Радонежского». Литературная деятельность Епифания Премудрого способствовала утверждению в литературе стиля «плетения словес», который, обогащая литературный язык, содействовал дальнейшему развитию литературы, изображая психологическое состояние человека, динамику его чувств В литературе XIV - XV века проявилось повышенное внимание к внутреннему миру чувств человека. Памятники, написанные Епифанием Премудрым, оказывали заметное влияние на развитие литературного языка вплоть до конца XVIII века, поэтому они заслуживают пристального внимания исследователей, прежде всего с лингвистической точки зрения. Очень важным для выявления особенностей «плетения словес» является изучение функционирования языковых единиц в произведениях отдельных славянских писателей XIV - XV вв., в частности, Епифания Премудрого. Исследование текстов с данной точки зрения остается едва ли не ведущим направлением современной стилистики. При этом остается за пределами внимания ученых тот факт, что стиль, кроме внешнего выражения в виде единиц языка, имеет и внутреннее строение, формирующее сам облик стиля, и в целом - дискурс текста.

Следует заметить, что имеющиеся в научной литературе характеристики «плетения словес» не отличаются определенностью и точностью. В лингвистическом плане, в частности синтаксическом, «плетение словес» до сих пор изучено недостаточно. Разумеется, оно требует как своей более точной характеристики, так и своего более точного объяснения. Кроме того, остается неясным также и то, как влияло «плетение словес» на организацию текста и менялось ли что-нибудь в грамматической структуре текста в к.Х1У - нач. XV в. по отношению к канону написания житий.

Цель работы состоит в изучении синтаксической организации текстов «плетения словес». Поставленная цель обусловила необходимость решения следующих задач:

1. На основе анализа лингвистической литературы выявить основные признаки стиля «плетение словес».

2. Получить данные о грамматической структуре простого предложения-высказывания, о его синтаксических характеристиках в текстах, написанных в стиле «плетение словес», и на основе этого установить характер синтаксической экспликации «плетения словес».

3. Выяснить, каким образом грамматическая структура предложения влияла на структурно-семантическую организацию текстов житийной литературы, выполненных в стиле «плетение словес».

Материал исследования. Материалом для наблюдения и анализа в работе послужили три древнерусских текста. Это памятник, наиболее показательный для агиографического стиля, развившегося на Руси в XV - XVI вв., - «Житие Стефана Пермского» [в дальнейшем - ЖСП], явившееся классическим образцом «плетения словес». Другим замечательным памят-

ником XV в., написанным Епифанием Премудрым (1417 - 1418 г), было «Житие Сергия Радонежского» [в дальнейшем - ЖСР], в котором также проявляется «плетение словес», хотя и не так отчетливо, как в «Житии Стефана Пермского». С целью выявления особенностей «плетения словес» для сравнения был взят агиографический текст, относящийся к более раннему периоду древнерусского языка. Классическим примером памятников такого рода является «Житие Феодосия Печерского» [в дальнейшем -ЖФП] - памятник русской агиографической литературы, созданный в 80-х гг. XI в. монахом Киево-Печерского монастыря Нестором.

Методы и методика исследования. Нами использовались традиционные методы наблюдения, описания, сопоставления При сопоставительном изучении синтаксических характеристик, представленных в текстах, наряду с традиционными, использовался вероятностно-статистический метод, в основе которого лежит выборочное обследование текстового материала.

Из каждого древнерусского произведения было взято из разных блоков текста по 10 выборок, представляющих собой сплошной текстовый отрывок; объем каждой выборки — 100 простых («элементарных») высказываний Все простые предложения-высказывания брались в их реальной речевой последовательности в тексте

Анализ грамматической структуры простого предложения-высказывания (ППВ) проводился по специальной программе, включающей следующие признаки' 1 Структурный тип ППВ, II. Осложненность cipyK-туры ППВ; III Синтаксические позиции в структуре ППВ; IV. Грамматические элементы в структуре ППВ.

В целом было выделено и проанализировано 3012 простых предложений - высказываний, в том числе: по тексту ЖСП - 978, по тексту ЖСР -994 и ЖФП - 1040 предикативных единиц.

Понимание текста жития требует особого исследовательского подхода, который бы дал возможность выявить, опираясь на особенности его содержания и формы, черты, характерные для произведений данного жанра. Этому требованию и отвечает структурно-семантический принцип анализа, который опирается на следующие постулаты:

1. Содержание текста формируется вокруг основной идеи, которая развертывается в дискурсе путем разработки одной из ее сторон.

2. С этой точки зрения в тексте мы выделяем отдельные структурно-семантические блоки, которые, в свою очередь, строятся вокруг семантической доминанты, имеющей определенное лексическое и синтаксическое выражение

3. Между структурно-семантическими блоками существуют разнообразные логические, смысловые связи (последовательная, изъяснительная, причинная). Связь на лексическом уровне выражается в «перекличке» ключевых слов, вокруг которых формируются такие блоки

Предложенный структурно-семантический подход к тексту обеспечивает его системный анализ и создает условия для сравнительного изучения нескольких текстов, принадлежащих к одному или разным жанрам

Научная новизна работы Научная новизна работы состоит в том, чго впервые делается попытка проследить генезис «плетения словес», предполагая его восточные корни, выявить существенные признаки данного стиля, опираясь на анализ синтаксических конструкций, используемых автором, и проанализировать структурно-семантическую организацию текстов, относящихся к «плетению словес».

Диссертационное исследование имеет как теоретическое, так и практическое значение Результаты исследования важны для разработки теоретических проблем истории русского литературного языка и исторической грамматики русского языка (синтаксис). Материалы диссертации используются автором при проведении практических занятий по курсу «История русского литературно! о языка», включенного в учебный план подготовки студентов-филологов в Нижегородском государственном университете им. Н.И. Лобачевского, могут использоваться в практике вузовского преподавания лекционного курса истории русского языка, при чтении спецкурсов по истории русского языка.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования были представлены на научных конференциях в Н.Новгороде (1998, 2001, 2002, 2004 гг.), Владимире (1999 г.), а также изложены в 12 публикациях.

Основные положения, выносимые на защиту.

1 Стиль «плетение словес», ставший несомненным результатом процессов, происходивших на Руси в XIV - нач. XV вв. и названных в науке «вторым южнославянским влиянием», генетически восходит к традиции Ве1хозавегной литературы, в частности, «премудростной литературы» сословия хахамов Эстетика этой литературы нашла философско-богословское обоснование в учении исихастов Результатом объединения этих двух традиций явился стиль «плетение словес», творение которого на древнерусской почве принадлежит Епифанию Премудрому.

2. Идея цикличности, повторяемости эксплицируется в текстах Епифа- »

ния Премудрого на всех языковых уровнях. На уровне лексики данная идея выражается путем повтора синонимичных слов. Явление синонимии оказывается связанным в текстах «плетения словес» с явлением полиномии, когда предмет описывается посредством перечисления разных его функций.

В синтаксисе идея цикличности реализуется посредством употребления однородных членов предложения, являющихся с точки зрения лексики синонимами и полиномами в текстах «плетения словес» наблюдаются «фоздья» однородных членов предложения, построенных на основе синонимии и полиномии Подобное nocí роение текста, основанное на явлении полиномии, отмечено нами и в христианской церковной поэзии, которая

восприняла данную манеру повествования, по мнению С С Аверинцева, из ранневизантийской Таким образом, стиль «плетения словес» оказывается связанным не только с южнохристианской литературой, как считает, например, акад Д С.Лихачев, но и с ранневизантийской.

Кроме того, отмеченные нами случаи суггестивного изображения объекта речи позволяют говорить о теснейшей связи «плетения словес» с восточной «премудростной литературой».

3. Синтаксис памятников, относящихся к «плетению словес», практически полностью остался древнерусским, следовательно, изменения коснулись лишь структуры текста.

Структура работы определена целью и задачами исследования. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка использованной литературы (121 наименование), списка источников и приложения Исследовательские главы и заключение содержат 7 таблиц, отражающих особенности построения простых предложений-высказываний в текстах

Основное содержание работы Во Введении определяется предмет исследования, обосновывается актуальность и научная новизна темы, ставятся цель и задачи; определяются источники фактического материала. Кроме того, в разделе Введение описывается и методика исследования.

В главе первой «Плетение словес» и его место в развитии русского литературного языка» освещается история научной разработки вопроса, раскрывается содержание основных понятий, излагаются исходные теоретические положения.

Как известно, на Руси в конце XIV - начале XV вв происходят значительные изменения в письменном литературном языке, которые в науке получили название «второго южнославянского влияния». По справедливому замечанию акад Д.С.Лихачева, чья точка зрения представляется нам наиболее верной, второе южнославянское влияние - это не внешнее явление, а, скорее, внутреннее, обусловленное социально-политическим состоянием Руси в конце XIV - нач. XV в.

Внутренние переживания человека - это новая ценностная ориентация древнерусской литературы Интерес к человеческой личности на Руси XIV - XV вв. развивался одновременно с распространением исихазма и его мистическим учением о человеке как плоти, душе и духе и пути спасения Традиционное объяснение генезиса «плетения словес» связывается с философским учением исихастов

В основе византийского исихазма лежала теология «Ареопа! итик» -корпус сочинений, состоявший из четырех книг' «О божественных именах», «О таинственном 601 ословии», «О небесной иерархии». «О церковной иерархии» Сущность ареопагитской теологии може! бьпь сведена к идее «божественного неведения» Для Дсонисия божество превыше любого слова и любою познания и вообще пребывает по ту сторон} бытия и

мышления Оттого человеку не доступны ни чувства его, ни представления, ни имя, ни разум, ни осязание, ни мышление. Именно поэтому исиха-сты проповедовали возможность индивидуального общения с Богом в созерцательной жизни, ставили внутреннее выше внешнего, «безмолвие» выше обряда. Следует уточнить, что «безмолвие» исихастов относилось только к внешнему миру, молчали только их уста, а душа «говорила» с Богом Поэтому нам представляется неверным определение стиля «плетение словес» как стиля эмоционального' все эмоции были спрятаны глубоко внутри - только душой можно было постичь Бога.

Исходя из целей данной работы, важным для нас представляется учение Дионисия Ареопагита о богопознании, согласно которому знание Высшего Существа открывается человеку не в понятиях, а в образах и символах Символический образ, по его мнению, не может быть постигнут умом, он сверхразумен Таким образом, символ выражает невыразимое, он как бы одновременно выявляет и скрывает истину. Понять выраженное символом - значит осознать его на уровне эмоциональном, а не на уровне разумном Следовательно, символ может скрыть истину от непосвященных в тайну постижения смысла. Дионисий различает два типа образов-символов: «подобные», выявляющие видимые и выразимые признаки архетипа, и «неподобные подобия», служащие для выявления неопределимости Бога в себе самом, для выявления невидимого и невыразимого. В последних образах-символах знак не совпадает со смыслом или имеет несколько разных смыслов Отсюда и недоверие к каждому употребляемому слову в отдельности оно не может нести в себе настолько адекватный смысл, чтобы создать в уме читателя адекватный образ. Слова должны усиливать друг друга и даже вытеснять друг друга своими противоречивыми смыслами, внедряя в психику читающего человека «невообрази-мость», «невыразимость» изображаемого явления.

Для исихастов божественное имя так же священно, как сам Бог и любое слово, называющее священное явление, так же священно, как само явление Это породило внимательнейшее отношение к слову В целом, по мнению Д С Лихачева, «плетение словес» основано на напряженном поиске эмоциональной выразительности, стремлении к экспрессии Однако следует заметить, что «экспрессия» и «стремление к эмоциональной выразительности», отмеченные акад. Д С.Лихачевым, были несколько другого рода, чем они понимаются в наше время. Дело в том, что христианство не допускало даже малейшей страстности в обращении к Богу. Поэтому иси-хасты, монахи-аскеты, молчальники, были далеки от эмоций. В их обращении к Богу присутствовало, скорее, некое духовное напряжение поиска единения со Всевышним, обретения связи с Ним, что потребовало некоторой эмоциональности. Итак, согласно исихастскому учению- а) слово священно, поскольку несет в себе отблески Бога; б) слово логосно, т к. слово звучащее (речь) соотносительно со Словом - Логосом; в) благодаря логос-

ной природе слово-речь (звучащее) в свернутом виде содержит текст, а текст - это развернутое слово.

Несмотря на то, что многими исследователями подчеркивается связь нового панегирического стиля, возникшего в литературе Московской Руси, с исихазмом, это делается на уровне предположения, потому что конкретных поэтических произведений исихастов, в которых был бы представлен стиль «плетения словес», нет. Таким образом, вопрос о генезисе «извитая словес» остается открытым, и исследования продолжаются современными учеными.

Весьма привлекательной нам представляется гипотеза Е М.Верещагина, представленная в одной из глав его книги «Церковнославянская книжность на Руси»2. В ней автор обращает внимание на языковые особенности восточной христианской литературы, которые мы находим и в «плетении словес» Епифания Премудрого По мнению Е М.Верещагина, «атрибут Премудрый в приложении именно к Епифанию Троицкому имеет специальное значение, позволяющее, между прочим, точнее установить истоки свойственного ему стиля «плетение словес»3 Менталитету средневекового человека было свойственно постоянно помнить о своем «соименитом» святом, имя которого дано человеку при крещении. Епифаний Троицкий, без сомнения знакомый с Житием своего Ангела-Хранителя и его учением, знал, что он на протяжении всей своей жизни должен подражать своему покровителю И одним из аспектов такого подражания именно в сфере книжной деятельности и стала «премудрость» Епифания Кипрского С другой стороны, по мнению Е М.Верещагина, атрибут Премудрый имеет и терминологическое значение' Епифаний входил в сословие хахамов - «премудрых» В среде хахамов было много переписчиков и, что немаловажно для нас, искусных литераторов, каковым и является Епифаний Кипрский, Ангел-Хранитель Епифания Троицкого (Премудрого) Литераторы - хахамы, в отличие от эллинских писателей, не доказывали мысль логическим путем, а прибегали к так называемому приему суггестии, то есть старались «вызвать у читателя или слушателя целостное впечатление Хахам «не называет явления, действия или своего намерения абстрактным словом, а представляет их через перечисление частных случаев»4. Суггестия опирается на прием изоколии, используемый и в современной литературе Верещагин определяет изокошю как прием «настойчивого повторения одной и той же синтаксической конструкции»5, считая его частным случаем параллелизма, встречающегося и в Псалтыри Периоды текста, основанные на использовании данного приема, построены при помощи «технических» средств, в качестве которых используются «гоие-

' Верещагин, Е В Церковнославянская книжность на Руси - М , 200!

1 там же, стр 220

4 там же, стр 241

5 там же, стр 241

арктеоны (единоначатия и единоокончания) изоколонов». Примечательно, чго о подобном приеме, но применительно уже к ранневизантийской литературе, говорит С.С.Аверинцев Рифмоидные созвучия в практике античной, византийской риторики он называв! гомеотелевтами 6 и замечает, чго «вслед за своими греческими наставниками стали так писать и книжники Древней Руси» - митрополит Илларион, Кирилл Туровский и Епифа-ний Троицкий (Премудрый).

Приемы суггестии, изоколии и параллелизма, используемые Епифани-ем Кипрским в своем творчестве, - это признак «прсмудростной литературы», приемами которой Святой владел в совершенстве ПолсГгаем, что литературная манера Епифания Кипрского явилась источником той манеры письма, которой пользовался Епифаний Троицкий (Премудрый), считавший своим долгом подражать покровителю. Название Премудрый в отношении Епифания Троицкого содержит в себе не столько значение «умудренность», сколько указание на приверженность Епифания, «с одной стороны, кругу ветхозаветных премудростных книг, образующих особый жанр, и, с другой - творчеству Епифания Кипрского, хахама, «мужа премудрого»7.

Точка зрения, высказанная нами, несколько противоречит традиционному взгляду на генезис «плетения словес» принято считать, что данный стиль, сложившийся на Руси на рубеже XIV - XV вв., начиная с Епифания Премудрого, был воспринят от южных славян, а в творчестве южнославянских книжников приемы данной манеры письма зародились под влиянием ранневизантийской литературы. Не отрицая, а, скорее, дополняя данное утверждение, мы, вслед за Е.М Верещагиным, предполагаем, что Епифаний Премудрый является зачинателем стиля, называемого в науке «плетение словес», на древнерусской почве Вероятно, «второе южнославянское влияние» и главная его идеология - идеология исихастов - были тем толчком, благодаря которому Епифаний и создает данный стиль, в основе которого лежала суггестивная изоколия, воспринятая Епифанием из ветхозаветных произведений и произведений своего Покровителя, Святого Епифания Кипрского Исихастская идея непознаваемости Бога и, как следствие, невозможности передать его сущность в Слове получает поддержку в виде традиций ближневосточных книжников. Авторы «премудростной литературы» и хахамы, по сути, выражают в своих произведениях ту же иси-хастскую мысль - они не дают конечного определения явлению, не называют его, а описывают, вызывая у читателя или слушателя лишь общее впечатление от прочитанного, невообразимый восторг от личности святого.

При описании и характеристике «плетения словес» разными исследователями указываются разные признаки. Обобщая высказывания ученых,

ДверинцевСС Полика ранневизаш ииской литерл|уры -М.1997 - стр 235.236 238 243,247 248

Верещагин 2001, 249

касающиеся данного стиля, выделим показательные, существенные с лингвистической точки зрения признаки «плетения словес»:

1. Ритмизация текста. Особенность этой риторической манеры ощущается даже акустически Эта ритмизация, порождающая торжественность речи, создается использованием приемов гомеотелевтона (созвучия окончаний) и гомеоптотона (равнопадежья) Иногда созвучие окончаний порождается равнопадежьем, тогда возникает совмещение гомеотелевтона и гомеоптотона.

' Исследователи отмечают, что ритмизации текстов «плетения словес»

служат также риторические вариации на тему одного и того же слова, построенные на основе античного приема «Горгиевой схемы». Целые периоды текста строятся с использованием данного приема' й трьжскоую гралютоу

(ДИН'Ь У((1Ш11,к СЛОЖИЛА, (ДШСН СКСТЛКИЛ'Ь, (ДНКЪ СУИНИЛ, !ДИН'К КаЛОПр-Ъ, (ДИН'К /ИННХ"К,

■ДИЯ'Ь иноиъ, Стефанъ, глаголю, присноилшшлгыи (пископъ, (динъ ко (дино кр«ли, а т по /инога яре/И£НЛ н л'ктл, 1акож( и они, но ¡дннъ инокъ, (динъ въ (диненьи оучдинигасга, (дннт» оуМНШЧ'Ь, (ДИНЪ (диноро Бога на полмфь при^тикаа, (динъ Единолюу Еогоу люласа и глаголА

(ЖСП)

2. Абстрагирование, которое становится у Епифания Премудрого, по мнению В.В Колесова, стилистическим приемом и «имеет конечной целью во всем «временном» и «тленном» увидеть знак «вечного», за случайностью прозреть сущность». Цели создания абстрактного понятия, по мнению Д С Лихачева, служат трафаретные сочетания, частые в текстах с «плетением словес».

«Парные синтагмы» - близкие, сопрягаемые в сравнении слова, соединенные попарно (В.В.Колесов) или «парные соединения, сходные по значению слов» (Д.С.Лихачев) - также служат цели усиления экспрессии, цели абстрагирования понятия. Тавтологические повторы и нагромождения слов служат, по мнению Д.С.Лихачева, цели абстрагирования текста Вместе с тем, высказывается мнение, что парные синтагмы выполняют в сакральном тексте смыслообразующую функцию, т.к. выступают в качестве одного из дополнительных средств углубления смысла текста. Повторяемость для средневекового человека - основной мировоззренческий принцип, своеобразный знак вечности: духовное повторяемо и циклично, мате' риальное - тленно и преходяще Часто тавтологические сочетания становятся конструктивным элементом целого периода, формируя его сложный рисунок.

Сочетания однокоренных слов несут на себе несколько функций' во-первых, ОНИ могут служить ДЛЯ усиления действия (плаум! п'ьсгшусгш, ксгаки/Н оук|шшнтл1 оукраснл), во- вторых, такие слова, объединяясь в парную синтагму, могут нести единый, нерасчлененный смысл, в-третьих, они могут употребляться как кальки с греческого, воспринявшего их из дреннееврей-

ского, для литературы которого было традицией использовать подобные сочетания8 .

3. Сложные слова, называемые В.В.Колесовым «субстантивированными определениями, замкнутыми в своей завершенности», являются «выдумками», искусственными созданиями писателей Эта модель, служащая цели создания мудрености, учености, возвышенности текста, придания ему «духовности», обязательна для стиля «плетение словес» Неологизмы создаются автором по подобию греческих' клагвпокормы, лнюролшлостин'ыи, джого-плауш, христоилкннт-ыи, идолослоужитыь И Т Д , ЧТО является ярким признаком старославянских текстов. Новым в «плетении словес» является то, что компонентами таких сложных слов становятся неустойчивые словосочетания: умсв'кковндно, сллю^|;омьио, потржослокы, страстолнжщь, уинонашник'к И др

4. Синонимика, которая имеет совсем иное значение, чем в литературе нового времени. В наше время синонимы употребляются, чтобы выделить оттенки значения, подыскать «конечное слово», в литературе же высокого стиля XIV - XV вв. нанизывание синонимов позволяет сосредоточиться на общем, на главном, а не на второстепенном, что приводит к тому, что читатель ощущает значимость предмета изложения. Боязнь окончательного слова, которое может недовыразить божественное, заставляет автора колебаться при выборе конечного слова.

Явление синонимии в текстах «плетения словес» дополняется явлением полиномии. Если синоним называет разные признаки одного понятия, то при полиномии предмет называется по разным его функциям. Такой же способ именования объекта описания обнаружен нами в Акафисте Пресвятой Богородице: Радуйся, отрасли неувядаемый розго. радуйся, плода без-смертнаго стяжение Радуйся, Делателя делающая Человеколюбиа. радуйся, Садителя жизни нашея пождииш Радуйся, ниво,астяи/ая гобзование щедрот, радуйся, трапезо. носящая обилие очищения .

В текстах «плетения словес» слова, считающиеся синонимами с современной точки зрения, являются, скорее, словами, характеризующими явление по разным его функциям, т.е.полиномами.

5 Оценочные эпитеты служат для создания определенного настроения и подчеркивают «по преимуществу идеальный признак предмета . , составляют его «вечный» и духовный смысл.. » Иногда эпитет вскрывает основное свойство предмета описания, зачастую для него характерно тавтологическое сочетание определения и определяемого слова: жногосрл-тн'ыи ск'ктилник-ь.

6. Обилие тропов создает в текстах напряженную манеру повествования. Метафора в текстах «плетения словес» подчинена закону множест-

* Клименко, Л П Структура и семантика конструкций стилистической симметрии в сакральных текстах// Актуальные вопросы русистики и общего языкознания Сб науч тр , поев М А Михайлову -! 111онгород, 1990 К шменко Л П Тематическая организация парных сочетаний в псалтири// Чтения, посвященные дням славянской письменности и культуры Мат регион науч конф ,- Чебоксары, 20-21 мая 2000 г Чебоксары 2000

'' Мощный православный молитвослов и Псалтирь - М 2004

венности Автор составляет целые метафорические ряды, создавая образность повествования Но метафора в средневековом тексте не только источник образности' она также служит для создания новых значений слов. Метафора возникает из-за стремления объяснить неизвестное через известное: О ПрШСТНИУГ и рд^крлцнныо НДУДЛНИУ!, ¡ЫКИМНСКО! гклш - В основе данной метафоры лежит библейский образ, символизирующий историю языческого зла, - город Вавилон. Сравнения в произведениях «плетения словес» предельно абстрагированы: житы ск-кта сего ,н<иопрелш4но(, и скоромин&оцш, и Л4ИЛ10-Х«ДМ1|1е!, дки р'кунлл к-ыстрина или &ки травн'ыи цк'кт. Эпитеты, выполняющие ОПИсательно-распространительную функцию, также подчинены закону множественности Например, в периоде, посвященном восхвалению Стефана, автор использует цепь из 25 эпитетов, каждый из которых описывает не конкретный, а идеальный признак объекта

7. А.Н.Кожин'0 выделяет морфологический признак «плетения словес»: обилие книжных слов с суффиксами отвлеченной семантики Но главное, чем для нас интересна его работа, - это тем, что он указывает на такой синтаксический признак «плетения словес», как «однотипность синтаксических построений (конструкция однородных членов предложения, цепи однородных придаточных предложений».

8. Б.А.Ларин рассматривает в основном сложные предложения в памятниках, относящихся к «плетению словес», и указывает на широкое использование сложносочиненных и сложноподчиненных предложений с подчинением первой и второй степени, причастных конструкций, начиная с оборота «дательный самостоятельный», «описательных конструкций, состоящих из причастий с глаголом»".

Говоря о синтаксисе Епифаньевской прозы, В.А Грихин замечает, что для нее характерным является «такой ритмический строй, который создается последовательным нанизыванием однотипных предложений, представляющих собой синтаксическую модель «дополнение - определение», включенных в общий ритмический рисунок повторяющимся словом гако»12.

Как видим, признаки, выделенные разными авторами, сводятся в основном к абстрагированию, обилию однокоренных слов, синонимов, сложных слов, эпитетов.

Надо отметить, что все это - признаки несинтаксические (семантические, лексические, словообразовательные), кроме признаков, выделенных А.Н.Кожиным, Б.А Лариным, В.А Грихиным Однако синтаксические признаки «плетения словес» многими исследователями чаще всего вообще не указываются, хотя несомненно, что та или иная манера письменного выражения опирается прежде всего на синтаксические средства, проявляется

10 Кожин,Л Н Литературный язык Московской Руси М 1984

" Ларин Б А Лекции по истории русского литературного языка (X сер XVII к) - М 1975 ыр 248 -249

12 Грихин,В А «Извитие словес» Епифания Премудрого / Русская речь - 1978 -№4 стр 129

в синтаксической организации речи Поэтому важно установить и выделить синтаксические признаки «плетения словес».

Вычленяя го общее, что говорилось о данной манере письма многими учеными, предлагаем следующее «рабочее» определение «Плетение словес» - это стилистическая манера, связанная с орнаментальной прозой, в смысювом отношении ориентированная на христианский мистицизм, а в структурном отношении опирающаяся на асимметрию компонентов, каждый и1 которых играет существенную роль в эстетической организации текста

Глава вторая «Особенности структурно-семантической организации текстов житийной литературы» посвящена, как следует из названия, анализу сфуктурно-семантической ор!анизации текстов «Жития Стефана Пермского», «Жития Сергия Радонежского» и «Жития Феодосия Печерского».

Жития по своему содержанию и форме относятся к числу таких жанров церковно-книжной литературы, которые, наряду с назидательной функцией, выполняли также и богослужебную функцию, поскольку в раннехристианской церковной службе в день памяти святого они читались в церкви Привязанность к богослужебному канону требовала и от агиографии устойчивости в форме и содержании Потому в агиографических текстах можно обнаружить устойчивые, привычные формы повествование о жизни до монашества, учение, отрешение от мира и т д Но поскольку житие -это не вполне канонический богослужебный текст, в него легче, чем, например, в евангельские тексты, проникали некие инновации, касающиеся содержания, построения текста.

Форма и содержание агиографического произведения в различной степени подвергались изменению Однако взаимная зависимость внешней формы и внутреннего содержания была несомненной.

Варьирование последовательности событий, излагаемых в нарративной части жития, безусловно, сказывалось на характере построения дискурса Под дискурсом нами понимается определенная последовательность разворачиваемого содержания, облекаемого в определенные синтаксические формы с определенным способом эстегической организации словесного материала в соответствии с модальностью высказывания Дискурс текста структурируется в нескольких аспектах' 1) с точки зрения логического развертывания содержания; 2) с учетом модальности (прагматики) текста; 3) в отношении синтаксических конструкций, традиционно используемых при построении текста; 4) в плане использования средств изобразительности и выразительности. Таким образом, выявить жанровые изменения в агиографическом произведении означает обнаружить изменения в тексте по всем указанным аспектам.

Структурно-семантический анализ доказывает, что построение названных Житий имеет существенные различия. Дискурс «Жития Стефана Пермского» разворачивается параллельно каждому структурно-семантическому блоку соответствует какой-либо абзац (предложение,

ключевое слово) в объединяющем все Зачале Кроме того, встречаются случаи цепочной развернутости дискурса, когда каждый последующий блок содержательно связан с предыдущим, распространяя и дополняя его Проведенный анализ показал, что «плетение словес» наблюдается здесь как внутри каждого блока, так и на стыке блоков при связи их, когда ключевое слово начинает содержательно распространяться, приобретая все новые и новые определения.

При анализе другого памятника письменности, написанного Епифани-ем Премудрым, — «Жития Сергия Радонежского» — оказалось, что в нем в основном наблюдается цепочная связь между структурно-семантическими блоками, но в первом структурно-семантическом блоке есть два предложения-сигнализатора, позволяющие говорить о параллельной организации дискурса всего текста и о связи всего остального повествования в одно целое Это довольно стройно организованный текст (в отличие от ЖСП, где наблюдается возврат к какой-то одной теме, событию).

В отличие от рассмотренных выше, текст «Жития Феодосия Печерско-го» четко делится на 4 большие части' 1) Вступление; 2) Рассказ, записанный со слов матери, о жизни святого от рождения до того дня, когда он попал в пещеру к Антонию,; 3) Жизнь Феодосия и его подвиги в монастыре; 4) Заключение, повествующее о преставлении святого В целом построение текста ЖФП традиционно и соотносится с каноническим образцом. Основная идея текста - изображение святого по образу и подобию Христа, потому что смысл жизни Феодосия - служба Богу для спасения людей.

Глава третья «Синтаксическая экспликация стиля «плетение словес» посвящена анализу структуры простых предложений-высказываний в текстах житийной литературы.

Как показало исследование, во всех анализируемых текстах широко представлены как двусоставные (полные и неполные), так и односоставные (со всеми разновидностями) полные (в единичных случаях неполные) предложения. Оборот «дательный самостоятельный», ввиду своей большой специфики в структурно-грамматическом отношении, рассматривался в данной работе как предикативная единица, хотя, разумеется, он не обладал еще в такой степени предикативностью и самостоятельностью, как обычное простое предложение-высказывание Оборот «дательный самостоятельный» во всех трех текстах представлен не так широко, но тем не менее, отчетливо можно видеть, что «Житие Стефана Пермского» и «Житие Сергия Радонежского» сближаются между собой, тогда как «Житие Феодосия Печерского» отличается от обоих текстов гораздо большей употребительностью (примерно в 2,5 раза) этой специфической конструкции. Большая активность оборота «дательный самостоятельный» в ЖФП, по сравнению с ЖСП и ЖСР, связана, видимо, с древностью первого текста, который, как известно, был написан в 80ч гг. XI века и еще сохранил влияние греческих образцов.

Вероятностно-статистический анализ функционирования в речи высказываний разных структурных типов показывает, что употребительность как двусоставных, так и односоставных типов в обследованных памятниках весьма высокая Однако ЖСП и ЖСР не обнаруживают близости ни по соотношению этих двух основных структурных типов простого предложения-высказывания, ни по их активности в речи Так, в ЖСП двусоставные и односоставные типы оказываются одинаково употребительными. Доли двусоставного типа - 0,44, односоставного - 0,51 (случайный характер расхождения долей), тогда как в ЖСР двусоставный тип намного (более чем в 3 раза) преобладает над односоставным: доли соответственно 0,71 и 0,21. Кроме того, и по активности основных структурных типов простого предложения-высказывания эти два памятника существенно различаются, а именно, двусоставный тип приблизительно в 2 раза активнее «ведет» себя в ЖСР, чем в ЖСП; тогда как односоставный тип, напротив, более чем в 2 раза активнее в ЖСП, чем в ЖСР Что касается «Жития Феодосия Печер-ского», то оно оказывается и по соотношению двух основных структурных типов, и по активности в речи довольно близким к ЖСР, отличаясь существенно лишь от ЖСП.

Показательно, что по соотношению «полное - неполное двусоставное предложение» и по активности данных структурных разновидностей двусоставного предложения в речи ЖСП и ЖСР между собой оказываются близки: в том и другом памятнике двусоставное полное простое высказывание существенно преобладает над двусоставным неполным, при этом сами доли этих структурных разновидностей предложения в 2-х памятниках почти одинаковы. Таким образом, характерной чертой синтаксической организации речи в памятниках с «плетением словес» можно считать «предпочтение» двусоставных полных предложений двусоставным неполным, стремление полностью актуализировать все структурные элементы высказывания в речи, не опуская или не подразумевая тех или иных членов предложения.

При анализе односоставных предложений-высказываний было установлено, что наиболее активен в этой группе во всех памятниках определенно-личный тип односоставных предложений. Однако между текстами с «пле гением словес» единообразия в использовании определенно-личных простых высказываний не обнаруживается. В «Житии Сергия Радонежского» этот структурно-семантический тип применяется очень устойчиво во фрагментах текста, различающихся в смысловом и интонационном отношениях, тогда как в «Житии Стефана Пермского» его функционирование характеризуется неустойчивостью. Объясняется это неоднородностью текстового содержания и интонацией повествования ЖСП, где чередуются то чисто повествовательные фрагменты, например, в первом и втором блоках рассказ о детстве Стефана Пермского и о его просветительской деятельности, чем обусловлено насыщение текста двусоставными полными предложениями, то наполненные лирическими отступлениями отрывки. Таков,

например, «Плач и похвала инока списающа», где особенности содержания влекут за собой широкое использование односоставных определенно-личных предложений В «Житии Стефана Пермского» определенно-личные предложения-высказывания используются с существенно более высокой активностью (доля 0,72), чем в «Житии Сергия Радонежского» (доля 0,54) ЖСР сближается по активности односоставных предложений с ЖФП (доля 0,57) Это связано, видимо, с ярко выраженной нарр<пивно-стью двух последних текстов

На втором месте по активности в ЖСП и ЖСР - безличные предложения (доли соответственно 0,16 и 0,23). В «Житии Феодосия Печерского», в отличие от двух других текстов, на втором месте по активности оказываются сразу несколько структурных типов: неопределенно-личные, безличные, инфинитивные, доли которых между собой расходятся несущественно.

Менее активно, по сравнению с определенно-личными и безличными, в ЖСП и ЖСР функционируют инфинитивные и неопределенно-личные предложения. Тип номинативных предложений представлен крайне скупо: 4% - в ЖФП, 6% - в ЖСР, а в ЖСП он не зарегистрирован.

Близость по некоторым признакам «Жития Сергия Радонежского» и «Жития Феодосия Печерского», с одной стороны, и отпичие от них «Жития Стефана Пермского», с другой, видимо, связаны, во-первых, с тем, что ЖСП - классический образец «плетения словес», где ярко представлены все его признаки, а ЖСР, в отличие от этого, как неоднократно отмечалось в литературе, носит более повествовательный характер, а для повествовательных текстов как раз характерно значительное преобладание двусоставного типа над односоставным.

Одним из важнейших показателей синтаксической организации речи является степень осложненности простого предложения - высказывания.

Анализ показывает, что в целом о какой-то сверхусложненности грамматической структуры простого предложения-высказывания в памятниках с «плетением словес» говорить не приходится, т.к. и в ЖСП, и в ЖСР не-осложненные высказывания значительно (примерно в 2 раза) преобладают по своей употребительности в речи над осложненными' на неосложненные высказывания в этих текстах приходится 67-68 % (от общего количества всех простых), тогда как на осложненные - всего 32 - 33 %. Иначе говоря, оба обследованных нами текста, считающихся написанными в стиле «плетение словес», по этому показателю очень близки между собой. Вместе с тем, оба эти текста заметно отличаются и от «Жития Феодосия Печерского». Несмотря на значительное сходство по данному признаку между анализируемыми памятниками, проявляющееся в том, что в целом в них неосложненные простые высказывания намного преобладают над осложненными, и ЖСП, и ЖСР все-таки отличаются от ЖФП большим тяготением к осложненным простым высказываниям.

Как показывают полученные данные, среди явлений, осложняющих грамматическую структуру простого предложения-высказывания, преобладающим во всех трех памятниках оказывается явчение однородности' на него приходится более половины всех осложняющих факторов (52%) как в ЖСП, так и в ЖСР и несколько меньше - 44% - в ЖФП.

По использованию однородности как явления, осложняющего структуру простого предложения-высказывания, ЖСП и ЖСР очень близки между собой, но оба этих памятника заметно отличаются от ЖФП. Следовательно, очень активное использование конструкций с однородными ч пенами можно считать ярким синтаксическим показателем для «плетения словес» и отличающим тексты, написанные в такой манере, от иных текстов Оказывается, что в ЖСП и ЖСР гораздо чаще, чем в ЖФП, встречаются простые предложения-высказывания с несколькими рядами однородных членов, в которые входят по несколько элементов сразу, расположенных ие-рархично

Как можно заключить, использование длинных рядов однородных членов, нередко организованных иерархически : а) попарно; б) пары соединяются в ряды (особенно отчетливо это выражено в классическом тексте «плетения словес» - «Житии Стефана Пермского»), - является характерным признаком «плетения словес». В качестве однородных членов здесь используются слова, которые с современной точки зрения можно назвать синонимами. Явление синонимии в текстах «плетения словес» дополняется явлением полиномии, что и составляет особенность текстов с «плетением словес».

Другие явления, осложняющие грамматическую структуру простого предложения-высказывания, во всех трех анализируемых текстах гораздо менее употребительны, чем однородность Показательно при эгом, чю ЖСП и ЖСР между собой очень близки в том отношении, что сам спектр явлений, осложняющих структуру ППВ (кроме однородности), очень широк' все явления, осложняющие структуру простого предложения-высказывания, представлены и в ЖСП, и в ЖСР очень равномерно. Все они, «действуя» в речи в «комплексе», сочетаясь друг с другом, чередуясь, переплетаясь, и создают этот своеобразный сложный, орнаментальный рисунок речевой организации - «плетение словес».

В «Житии Феодосия Печерского» мы не находим такого широкого спектра явлений, осложняющих структуру простого предложения-высказывания Кроме однородности, здесь очень высокую активность имеет только одно явление, осложняющее структуру простого высказывания, -обороты с кратким действительным причастием в функции второстепенного сказуемого: доля таких оборотов в общем количестве всех явлений, осложняющих структуру простого предложения-высказывания, составляет 0,33 (вместе с однородностью на эти два явления приходится около 80% всех осложняющих конструкций). При этом обращает на себя внимание roí факт, чю такие обороты в ЖФП используются в 2-6 раз чаще, чем в

памятниках с «плетением словес» Можно предположить, что активное и широкое использование оборотов с краткими действительными причастиями в функции второстепенного сказуемого отражает архаичность языка «Жития Феодосия Печерского»

Следует отметить, что тексты с «плетением словес» отличаются от ЖФП еще одним синтаксическим признаком, а именно - довольно активным использованием распространенных обстоятельств разной семантики: доли их среди общего количества всех явлений, осложняющих структуру простого предложения-высказывания, составляют в ЖСП - 0,13, в ЖСР -0, ] 1, тогда как в ЖФП распространенные обстоятельства представлены единичными случаями. Распространенные обстоятельства как в ЖСП, так и в ЖСР представлены главным образом сравнительными оборотами и уточняющими конструкциями разной семантики. Особенность их построения состоит в том, что уточнение места, времени и т п нередко делается «иерархически»' с более общего признака оно развивается все конкретнее, при этом наблюдаются целые цепочки, блоки таких уточняющих конструкций.

Существенной характеристикой грамматической структуры предложения в речи, т.е. высказывания, является его протяженность Этот параметр показывает количество грамматических элементов в самой линейной структуре высказывания, или степень развернутости его грамматической структуры. В результате анализа протяженности грамматической структуры ППВ были получены величины средних длин простого высказывания в каждом из обследованных текстов. Эти величины составили: 4,57 -ЖФП,4,75 - ЖСП, 4,79 - ЖСР На основании полученных величин средних длин простого высказывания можно сказать, что протяженность его в каждом из обследованных текстов составляет в среднем 5 грамматических элементов.

Во всех трех обследованных текстах наиболее вероятный размер простого высказывания оказался равным 3-4 грамматическим элементам, а около 70% всех простых высказываний приходится в анализируемых текстах на высказывания из двух, трех, четырех, пяти членов предложения. Таким образом, все 3 текста по этим параметрам обнаруживают значительное сходство.

Существенным, стилистически значимым признаком выступает наибольший размер простого высказывания. Особенно примечателен в этом отношении текст ЖСП, в котором зафиксированы сверхдлинные простые высказывания - длиной из 35 и даже из 55 членов предложения, которые выступают как макроструктуры. Для характеристики этих макроструктур показательна однотипность синтаксического образования: они строятся на основе однородности членов предложения В ЖСП и ЖСР гораздо чаще, чем в ЖФП, встречаются простые высказывания с несколькими рядами однородных членов, в которые входят по несколько элементов сразу, расположенных иерархично. Макроструктуры составляют в текстах «плетения

словес» гораздо больший «удельный вес», чем в ЖФП. Так, на простые высказывания длиной 15 и более членов предложения в ЖСП приходится 2% от общего количества всех простых высказываний, в ЖСР - также 2%, а в ЖФП - 1 % Разница между ЖСП и ЖСР, с одной стороны, и ЖФП, с другой, становится еще более разительной, если посмотреть, какой «удельный вес» приходится в этих текстах на макроструктуры длиной 15 и более членов предложения среди общей суммы длин простых высказываний в каждом тексте- ЖСП - 10%, ЖСР - 8%,ЖФП - 4% Таким образом, стилистическое своеобразие «плетения словес» в большей мере определяется удлиненными конструкциями простого предложения.

В ходе анализа текстов с точки зрения особенностей в развертывании высказываний нами были получены наиболее вероятные модели грамматического развертывания высказываний в каждом из них Как показывает сопоставление этих моделей, общий рисунок последовательного развертывания простого высказывания в трех обследуемых текстах оказывается довольно схожим Вместе с тем, обнаруживаются и некоторые различия. Для грамматического развертывания высказывания как в ЖСП, так и в ЖСР характерно, в отличие от грамматического развертывания высказывания в ЖФП' а) активное, избирательное использование сказуемых, что весьма устойчиво проявляется во всех синтагматических позициях, в частности, в ЖФП сказуемое оказывается самым активным лишь в первых трех позициях, а в 4-ой и 5-ой его «подавляют» согласованные определения и косвенные дополнения; б) также активное и избирательное использование, но начиная с третьей позиции, согласованных определений, которые в позициях 3,4,5 насыщают структуру высказываний, при этом значительная часть согласованных определений состоит из определений, выраженных именами существительными, т.е. приложений; в) в целом грамматическое развертывание высказываний в ЖСП и ЖСР отличается большей грамматической и статистической вариативностью - особенно в позициях 4,5, в которых среди наиболее активных элементов, участвующих в развертывании высказываний, оказывается сразу по 3-4 члена предложения; в грамматическом развертывании высказываний, полученном по ЖФП, не наблюдается такой грамматической и статистической вариативности, как в памятниках с «плетением словес»

В ходе анализа было установлено, что в ЖФП наблюдается четкость I рамматических связей. Наиболее часто встречаются простые предложения-высказывания с последовательной, цепочной связью между грамматическими элементами Обращают на себя внимание следующие факты усложнения грамматической структуры простого предложения-высказывания в текстах с «плетением словес»'

1 Для текстов с «плетением словес», характерны, по сравнению с ЖФ! I, усложненность, неясность грамматических связей между элементами простого предложения-высказывания. Весьма часты случаи синкретизма в грамматической структуре простого предложения, что нередко связа-

но со значительным «удлинением» синтагматической структуры простого высказывания, ослаблением грамматических связей между дистантными грамматическими элементами, их «размытостью», а отсюда - неотчетливость, возможность «двойственного» направления грамматических связей

2 Второй отмеченной нами особенностью «плетения словес», связанной с однородностью членов предложения, является волнообразное построение грамматической структуры, когда каждое из последующих предложений является как бы распространением и пояснением какого-либо члена основного, вершинного предложения при помощи лексической синонимии. Важно отметить, что таким принципом построения автор руководствуется и при построении текста в целом в ЖСП, например, представлено такое последовательное построение - каждый последующий структурно-семантический блок является распространением и дополнением предыдущего. Таким образом, мы наблюдаем в текстах «плетения словес» изоморфизм выражения на разных уровнях- на уровне лексики это синонимия и связанная с ней полиномия, на уровне синтаксиса - волнообразное построение синтаксических конструкций, при построении текста в целом - последовательное развертывание дискурса.

3. В житиях с «плетением словес» встречаются разные виды связей («цепочная», «огибающая»), которые часто сочетаются в предложениях

4. Весьма показательна для «плетения словес» симметрия связей

5. Часты для текстов с «плетением словес» такие конструкции, когда подлежащее находится в первой позиции, а сказуемое - в последней, образуя тем самым как бы «рамку» В таких «рамочных» конструкциях все связи «уходят вовнутрь».

В Заключении формулируются основные выводы исследования, обобщающие результаты, полученные при решении поставленных задач.

1. При анализе лингвистической литературы были выявлены наиболее существенные признаки, раскрывающие содержание термина «плетение словес»: ритмизация текста, основанная на приеме гомеотелевта, абстрагирование и метафоричность, использование для создания торжественности изложения сложных слов, нанизывание синонимов и связанное с ним явление полиномии, использование в текстах «плетения словес» различных стилистических приемов- метафор, сравнений, эпитетов. В результате исследования удалось выработать рабочее определение «плетение словес» «Плетение словес» - это стилистическая манера, связанная с орнаментальной проюй, в смысловом отношении ориентированная на христианский мистицизм, а в структурном отношении опирающаяся на асимметрию компонентов, каждый из которых играет существенную роль в эстетической организации текста

Таким образом, «плетение словес» - речевая экспликация в виде «стиля» некой идеи и эстетики. Структурно-семантический и синтаксический анализ текстов «плетения словес» позволил уточнить и дополнить тради-

ционную точку зрения на генезис данной манеры письма, помог понять философскую и эстетическую основы данного стиля Не опровергая мнения акад Д С Лихачева и проф В В.Колесова об исихастских истоках «плетения словес», мы все же хотим несколько уточнить и дополнить данную точку зрения Традиционный взгляд на происхождение «украшенного стиля» представляется несколько односторонним, поскольку образцов поэзии исихастов, где бы реализовались их идеи на эстетическом уровне, нет. Ни Василий Великий, ни Григорий Палама, ни другие исихасты не писали свои произведения с использованием данной манеры Следует учитывать и тот факт, что выражение «плетение словес» было впервые упомянуто в Ветхом Завете, а использовано терминологически Епифанием Премудрым Высказанное мнение опирается на идею Е М.Верещагина о «восточном» генезисе «плетения словес» Поскольку Покровителем Епифания Троицкого (Премудрого) являлся Епифаний Кипрский, то первый на протяжении всей своей жизни был обязан подражать своему Святому. И образцом для такого подражания была не только биография Епифания Кипрского, но и его произведения «премудростной» литературы, которые отличались ярко выраженными жанровыми особенностями, одной из которых является прием суггестии. Нами были отмечены факты, позволяющие с большой долей вероятности говорить о том, что Епифаний Премудрый использовал прием суггестии в своих произведениях именно под влиянием восточной «премудростной литературы»: во-первых, он подражал соему Ангелу - Хранителю, Епифанию Кипрскому, и, во-вторых, он сам был знаком с Ветхозаветной литературой.

Все сказанное позволяет сделать вывод, что, скорее всего, стиль «плетения словес» на восточнославянской основе был самостоятельным изобретением Епифания Премудрого на древнерусской почве.

«Второе южнославянское влияние» и связанная с ним философия исихастов стали стимулом создания на русской почве такого возвышенного, патетического стиля, как «плетение словес», образцы которого содержались в ветхозаветных книгах Свящ Писания. Таким образом, «плетение словес» можно назвать способом экспликации эстетики восточной «премудростной литературы» и идей исихастов.

2 1 Яркой особенностью текстов с «плетением словес» является такое построение текста, при котором наблюдается возврат к центральной идее Жития. В «Житии Стефана Пермского» такой идеей является познание и изображение святого, а через это познание и изображение богоподобности е1 о. В ключевом структурно-семантическом блоке Зачало автор представ-ляег нам весь комплекс черт святого, приближающего его к Богу: чистота и смирение в детстве, любовь к книгам в отрочестве и юности, труд телесный и духовный на всем протяжении жизни. В «Житии Сергия Радонежского» ключевой идеей, к которой Епифаний неоднократно обращается в \(мс нссчо понесшонапия, являйся идея жизни Сергия во имя Святой Iроицы

2 2. Идея цикличности, повторяемости эксплицируется в текстах Епи-фания Премудрого на всех языковых уровнях На уровне лексики данная идея выражается путем повтора синонимичных слов Явление синонимии оказывается связанным в текстах «плетения словес» с явлением полино-мии, когда предмет описывается посредством перечисления разных его функций.

2.3 В синтаксической организации предложения идея цикличности реализуется посредством однородности, связанной с синонимией и поли-номией: в текстах «плетения словес» наблюдаются «гроздья» однородных членов предложения, построенных на основе синонимии и полиномии Подобное построение текста, основанное на явлении полиномии, отмечено нами и в христианской церковной поэзии, которая восприняла данную манеру повествования, по мнению, С.С Аверинцева, из ранневизантийской Таким образом, стиль «плетения словес» оказывается связанным не только с южнохристианской литературой, как считает, например, акад.Д С Лихачев, но и с ранневизантийской Кроме того, отмеченные нами случаи суггестивного изображения объекта речи позволяют говорить о теснейшей связи «плетения словес» с восточной «премудростной литературой», для которой указанный признак был основополагающим.

2 4. В текстах «плетения словес» наблюдается изоморфизм выражения мысли Мысль о цикличности, повторяемости событий выражена посредством повторяемости элементов трех уровней: на уровне лексики - это синонимия и связанная с ней полиномия, на уровне синтаксиса - это однородность членов предложения и изоколия, в структуре текста - постоянный возврат к одной и той же теме, центральной идее Жития.

3.1. На основе сравнения «Жития Стефана Пермского» и «Жития Сергия Радонежского», с одной стороны, между собой, а с другой стороны, с «Житием Феодосия Печерского» удалось выявить ряд синтаксических параметров, которые, по всей вероятности, можно считать характерными для «плетения словес»' 1) предпочтение в памятниках «плетения словес» двусоставному полному типу предложений; 2) среди односоставных типов «плетение словес» характеризуется большей избирательностью в отличие от ЖФП, где спектр употребления односоставных предложений очень широк; 3) большее тяготение к осложненным простым высказываниям; 4) активное использование конструкций с однородными членами, соединенными в ряды, расположенные иерархично; 5) сам спектр явлений, осложняющих структуру простого предложения-высказывания (кроме однородности) очень широк - это и распространенные обстоятельства, и приложения, и обращения; 6) довольно активное использование распространенных обстоятельств разной семантики; 7) использование в текстах с «плетением словес» очень длинных и сверхдлинных предложений, 8) активное избирательное использование сказуемых во всех синтагматических позициях, 9) для памятников с «плетением словес» характерно активное использование, начиная с третьей позиции, согласованных определений; 10) тексты с

«плетением словес» отличает большая грамматическая и статистическая вариативность; 11) с тем, что протяженность предложения велика, связано то, что грамматические связи внутри ППВ отличаются неясностью, разорванностью, что подчинено цели создания текстов «плетения словес» -уже сама форма написания должна вызывать благоговение, чувство трепета перед непознаваемостью сущности святого.

3.2. Сравнение «Жития Стефана Пермского» и «Жития Сергия Радонежского», с одной стороны, между собой, а с другой стороны, с «Житием Феодосия Печерского» в синтаксическом плане позволяет сделать вывод, что синтаксические конструкции в памятниках «плетения словес» остались в большинстве своем древнерусскими. Единственное, что существенно отличает тексты «плетения словес» в синтаксическом плане, - это обилие конструкций с однородными членами предложения, которые зачастую располагаются в предложении по принципу иерархии.

4 Вывод о самостоятельности изобретения Епифанием Премудрым «плетения словес» на русской почве подкрепляется еще и тем фактом, что в чистом виде данный стиль не был представлен в русском письменном искусстве ни до XIV в., ни позже Правда, элементы «плетения словес» обнаруживаются в более поздних памятниках' «Сказании о Мамаевом побоище», «Слове о житии и преставлении великого князя Дмитрия Донского», в литературе так называемого «русского барокко», но в той полноте и красоте, в которой «плетение словес» было представлено в творчестве Епифания Премудрого, мы не встретим данной манеры письма

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1 Абрамова, И Ю Синтаксические особенности «плетения словес»// Первая ниже-гор сесс молодых ученых гуманит наук Тез докл -Н Новгород, 1998 - С 87-89

2 Абрамова, И Ю Роль сказуемого в развертывании динамики повествования в «Жит ии Стефана Премског о»// Древнерусская книжная традиция и современная народная литера1ура Тез докл междунар науч-практич конф Н Новгород, 14-16 октября 1998 г -Н Новгород 1998 - С 31 - 32

3 Абрамова, И Ю Осложненность грамматической структуры простого предложения-высказывания в житиях Епифания Премудрого// Грамматические категории и единицы синтагматический аспект Мат третьей междунар конф. - Владимир, 1999. -С -5-7

4 Абрамова. И Ю Структурная организация текста «Жития Стефана Пермского» и ее лексическая экспликация//Славянские чтения Мат докл и сообщ регион науч конф 24 - 26 мая 1999 I - Чебоксары, 1999 - С 3 - 6

5 Абрамова. И К) Протяженность простого предложения-высказывания как сти-леобразующий фактор (на материале агиографических текстов)// Разноуровневые характеристики лексических единиц Сб науч ст по мат науч докл и сообщ - Ч 1 Ис-юрия языка и диалектология (Смоленск, 29-30 июля 1999 г ) - Смоленск, 1999 - С 55

60

6 Абрамова, И Ю Эффект «плетения словес» в поэзии А С Пушкина (жанр послания)// Ьоллипскис чтения/11од ред Н М Фортунатова - Н Новгород, 2000 - С 74 - 80

7 Абрамова, И !0 Приемы «плетения словес» в послании А С Пушкина «К***»// Ьолдинсгис чтения/Под ред Н М Фортунатова - Н Новюрод, 2001 - С 101 - 107

8 Абрамова, И Ю Сравнительная характеристика структурной органтации текстов житий Впифания Премудрого и «Жития Феодосия Печерского»// Теория языкознания и русистика наследие Б Н Головина Сб ст по мат междунар науч конф , по-свящ 85-летию проф Б Н Головина - Н Новгород, 2001. - С 5-8

9 Абрамова, И Ю Проблемы изучения «второго южнославянского влияния» в синтаксисе (на материале агиографии) //Седьмая нижегор сесг молодых )чены\ 0>-маниг науки) Тез докл - Н Новгород 2002 - С 146 147

10 Абрамова, И Ю Структурная организация текста «Жития Сергия Радонежского» и ее лексическая экспликация//Чтения, посвященные Дням славянской письменности и культуры Сб ст по мат регион науч конф - Чебоксары, 2003 -С 3-5.

11 Абрамова, И.Ю Синтагматика грамматической структуры простого предложения-высказывания в житийных текстах «плетения словес» // Русский язык история и современность Мат науч конф , посвящ 80-летию проф НДР>синова -Н Новгород 2004 - С 21 -24

12 Абрамова. И Ю Концепт «святость» как базовое понятие русской духовности и средства его выражения в агиографических текстах («плетение словес»)//Проблемы взаимодействия духовного и светского образования История и современность XIII Рожд православно-филос. чтения. - Н.Новгород, 2004 - С 513 - 521

Подписано в печать 04 11 2004. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная Печать офсетная Усл. печ. л. 1. Зак. 1408. Тир. 100 экз.

Типография Нижегородского госуниверситета. Лиц. ПД№ 18-0099 от 04.05.2001. 603000, Н Новгород, ул Б. Покровская, 37.

РНБ Русский фонд

2006-4 855

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Абрамова, Ирина Юрьевна

ОГЛАВЛЕНИЕ.

ВВЕДЕНИЕ. 1. Актуальность проблематики работы.

§ 2. Предмет и задачи работы.

§ 3. Материал-исследования.

§ 4. Методы и методика исследования,объем фактического материала.

§ 5. Научная новизна исследования.

§ 6. Теоретическая и практическая значимость исследования.

§ 7. Апробация результатов исследования.

ГЛАВА I. «ПЛЕТЕНИЕ СЛОВЕС» И ЕГО МЕСТО В РАЗВИТИИ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА.

§ 1 .Период второго южнославянского влияния в истории русского литературного языка.

1.1.Исюсастскоеучение как философская основа "плетения словес".

1.2. О «восточном» генезисе стиля «плетение словес».

§ 2.0 термине «стиль плетение словес».

§ 3. Прием «плетения словес» в лингвистической и философской интуиции.

ГЛАВА II. ОСОБЕННОСТИ СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ТЕКСТОВ ЖИТИЙНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

§ 1. Структурно-семантический анализ содержания агиографических текстов как основа изучения синтаксической организации текста.

§ 2. Структурно-семантический анализ организации текстов, написанных Епифанием Премудрым («Житие Стефана Пермского», «Житие Сергия Радонежского») и функции стиля «плетения словес» в различных структурно-семантических блоках агиографических текстов.

2.1. Структурно-семантический анализ организации «Жития Стефана Пермского».

2.2. Структурно-семантический анализ текста «Жития Сергия Радонежского».

2.3. Структурно-семантический анализ текста «Жития Феодосия Печерского».

2.4. Краткие выводы.

ГЛАВА III. СИНТАКСИЧЕСКАЯ ЭКСПЛИКАЦИЯ СТИЛЯ «ПЛЕТЕНИЕ СЛОВЕС».

§ 1. Общая характеристика синтаксической организации речи в древнерусских текстах с «плетением словес» в сопоставлении с

Житием Феодосия Печерского».

1.1.Двусоставностъ-односоставностъ как важный признак грамматической структуры простого предложения-высказывания.

1.2. Роль структурных типов в синтаксической организации «плетения словес».

1.3. Осложненностъ структуры простого предложения-высказывания в анализируемых текстах.

§ 2. Синтагматика грамматической структуры простого предложения-высказывания в текстах «плетения словес» в сопоставлении с «Житием Феодосия Печерского».

2.1. Протяженность как существенная характеристика грамматической структуры предложения в анализируемых текстах.

2.2. Развертывание высказывания в анализируемых текстах.

2.3. Синтагматика грамматической структуры простого предложения-высказывания с учетом грамматических связей между грамматическими элементами в житиях, относящихся к «плетению словес», в сопоставлении с «Житием Феодосия Печерского».

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Абрамова, Ирина Юрьевна

1. Актуальность проблематики работы

Период конца XIV- начала XV в. явился важным этапом в истории русского литературного языка.

Для Руси того времени существенное значение приобрели тесные культурные связи с Византией, Болгарией, Сербией, оказавшие заметное влияние и на письменный литературный язык. Многообразные и сложные процессы, происходившие в русском обществе в конце XIV - начале XV в., - идеологические, политические, культурные, - приводят к значительным изменениям и в письменном литературном языке того времени, которые в науке получили название «второго южнославянского влияния».

Хотя проблема второго южнославянского влияния подвергалась тщательному анализу исследователей, ряд вопросов не получил должного раскрытия. И прежде всего нерешенные вопросы касаются отражения стиля «плетение словес» в синтаксисе. Кроме того, задачи, поставленные акад.Д.С.Лихачевым на IV Международном съезде славистов [Лихачев 1958], а именно задачи, касающиеся культурных связей Московской Руси со Средиземноморьем, так и остались нерешенными. А между тем, по нашему мнению, именно в эстетических и культурных традициях стран Средиземноморья можно найти ответы на вопросы генезиса стиля «плетения словес».

В это время на Русь устремляются ученые, выходцы с Балкан и из Византии, среди которых такие выдающиеся деятели, как митрополит Киприан, писатель Григорий Цамблак, агиограф Пахомий Логофет, иконописец Феофан Грек. Вместе с ними на Русь попадают южнославянские рукописи, новые переводы с греческого. Тогда же Руси стали широко известны труды Дионисия Ареопагита, Иоанна Листвичника, Григория Паламы, которые оказали огромное влияние на умы видных деятелей европейской культуры.

Одновременно с этим Русь усвоила и новый витийственный панегирический стиль «плетение словес», или «извитие словес», в агиографии, который возник как продолжение традиций античных риторик в византийский период развития греческой литературы и был развит на славянской почве в «похвальных словах» св. Иоанну Рильскому, в произведениях сербских агиографов. Первоначально эта манера письменного изложения «насаждалась только в книжно-славянском типе языка и составляет его отличительный признак в XV - XVI вв.» [Клименко 1986, 11; Лихачев 1958; Мошин 1963; Дмитриев 1964; Грихин 1974; Филин 1981 и др.]. Философской основой нового стиля «плетение словес» стало исихастское учение, основанное на внимательнейшем отношении к слову. «Безмолвие» исихастов было связано с идеей «невыразимости» божественной сущности в слове, с сознанием таинственной силы слова. Христианские истины проявляются во всех явлениях жизни. Такой подход определяет новый способ восприятия и отражения действительности [Лихачев 1958]. Автор как бы «реконструирует» на основе многих характеристик образ святого: стремится увидеть в этом образе «подобие» Христа. Образ святого - это подобие архетипу. При «плетении словес» подобие создается свободным, искусным подбором и нагромождением имеющихся образцов (характеристик). Отчасти это «механическая» деятельность. Результат сказывается на содержании произведений: в обобщении, абстрагировании, мистификации описываемой действительности. Изображая святого по подобию Христа, автор тем самым сакрализует действительность.

В жанре шло активное разрушение житийного канона, вытеснение его речевым этикетом, который требовал соблюдать общепринятую форму изложения. Следствием такого разрушения явилось изменение принципов жанро-и стилеобразования: сущностные характеристики заменяются формальными, функциональными. «Литературный этикет» требует художественного вкуса, тогда как канон требовал «духовной зоркости и чуткости». Стиль «плетение словес» поэтому определяют как риторический и панегирический. В связи с этим представляется необходимым выяснить, в чем выражается риторизм в синтаксисе, какие приемы использует автор для создания произведения в «панегирическом стиле».

Внутренние переживания человека - это новая ценностная ориентация древнерусской литературы. Теоцентризм, преобладающий в литературе более раннего периода, постепенно уступает место антропоцентризму. Синтаксис становится более эмоциональным, экспрессивным. Возникает вопрос, требующий разрешения: как это отражается на построении предложения, периода?

Выдающимся мастером новой манеры выражения и автором термина «извитие словес» был Епифаний Премудрый - автор «Жития Стефана Пермского» и «Жития Сергия Радонежского». Литературная 4> деятельность Епифания Премудрого способствовала утверждению в литературе стиля «плетения словес», который, обогащая литературный язык, содействовал дальнейшему развитию литературы, изображая психологическое состояние человека, динамику его чувств. В литературе XIV - XV века проявилось повышенное внимание к внутреннему миру чувств человека. Памятники, написанные Епифанием Премудрым, оказывали заметное влияние на развитие литературного языка вплоть до конца XVIII века, поэтому они заслуживают пристального внимания исследователей, прежде всего с лингвистической точки зрения.

Однако следует заметить, что имеющиеся в научной литературе характеристики «плетения словес» не отличаются определенностью и точностью. Наиболее популярные из них, как отмечал акад. Д.С.Лихачев, говорят об «искусственных литературных приемах», об «искусственности, напыщенности и витиеватости» этого стиля, о том, что «речь становится до б невозможности вычурна и расплывчата, полна словесных ухищрений», характеризуют его как «торжественно-риторический стиль», как стиль «риторически многословных и витиеватых панегириков» [Лихачев 1956, 25]. В лингвистическом плане, в частности, синтаксическом, «плетение словес» до сих пор не изучено. А ведь «пышность, искусственность, вычурность, витиеватость, торжественность могут быть различной стилистической природы, преследовать различные цели, соответствовать разным художественным методам» [Лихачев 1956,26].

Очень важным для выявления особенностей «плетения словес» является изучение функционирования языковых единиц в стилях отдельных славянских писателей XIV - XV вв., в частности, Епифания Премудрого. Исследование текстов с данной точки зрения остается едва ли не ведущим направлением современной стилистики. При этом остается за пределами внимания ученых тот факт, что стиль, кроме внешнего выражения в виде единиц языка, имеет и внутреннее строение, формирующее сам облик стиля и в целом - дискурс текста.

Разумеется, что «плетение словес» требует как своей более точной характеристики, так и своего более точного объяснения. Кроме того, остается неясным также и то, как влияло «плетение словес» на организацию текста и менялось ли что-нибудь в структуре текста в к.Х1У -нач. XV в. по отношению к канону написания житий.

На наш взгляд, показательным является и то, что в научной литературе до сих пор нет точного определения термина ПЛЕТЕНИЕ СЛОВЕС - более того, этот термин вообще отсутствует в словарях лингвистических терминов. $ 2. Предмет и задачи работы Предметом изучения в данной работе явился стиль «плетение словес», представленный в старорусской агиографии.

Объект исследования - синтаксические конструкции, на которые опирается текст, сформированный в данной манере.

Цель работы состоит в изучении синтаксической организации текстов стиля «плетение словес».

В работе были поставлены следующие задачи:

1. На основе анализа лингвистической литературы выявить основные признаки стиля «плетение словес».

2. Получить данные о грамматической структуре простого предложения-высказывания, о его синтаксических характеристиках в текстах, написанных в стиле «плетение словес» и на основе этого установить характер синтаксической экспликации «плетения словес».

3. Выяснить, каким образом грамматическая структура предложения влияла на структурно-семантическую организацию текстов житийной литературы, выполненных в стиле «плетение словес». 3. Материал исследования

Материалом для наблюдения и анализа в работе послужили 3 древнерусских текста. Прежде всего это памятник, наиболее показательный для агиографического стиля, развившегося на Руси в XV -XVI вв. - «Житие Стефана Пермского» [в дальнейшем - ЖСП], явившееся классическим образцом «плетения словес». Житие было написано в 1396 — 1398 гг. Епифанием Премудрым. Древнейший из дошедших до нас списков ЖСП датируется XV в., а всего известно примерно 20 списков «Слова о житии и учении Стефана Пермского» XV - XVII вв. и более 30 списков разного рода сокращенных редакций. В XVI в. оно вошло в состав "Великих Миней Четиих" митрополита Макария. Эмоциональность изображения - одна из характерных черт произведений Епифания

Премудрого. Сам автор отмечает, что взялся за написание «желанием обдержим.и любовию подвизаем». Видимо, этим объясняется приподнятость тона всего произведения.

Сравнение композиции ЖСП (введение, основная часть и риторическое завершение) с композицией других житий позволяет говорить о том, что она оригинальна и принадлежит авторству Епифания Премудрого. Риторическое завершение делится на 4 части, в каждой из которых присутствует три стиля: летописный, фольклорный и похвальный.

Другим замечательным памятником XV в., написанным Епифанием Премудрым (1417 - 1418 г.), было «Житие Сергия Радонежского» [в дальнейшем - ЖСР], в котором также проявляется «плетение словес» , хотя и не так отчетливо, как в «Житии Стефана Пермского».

Самый ранний список пространной редакции «Жития Сергия Радонежского» относится к середине 20-х гг. XVI века. Как известно, авторский оригинал Епифания не сохранился в целостном виде, но в науке ф> установилось мнение [Филин 1981; Грихин 1974, 1978], что лишь пространная редакция этого памятника заключает в себе наибольшее количество фрагментов, воспроизводящих непосредственно епифаниевский текст.

В рукописной традиции данная редакция представляет собой разделенное на 30 глав повествование.

Житие Сергия Радонежского» по сравнению с «Житием Стефана Пермского» носит более повествовательный характер, стилистически оно значительно проще и более насыщено фактическим материалом. Эти жития сближает то, что композиция их во многом тождественна.

Как отмечалось выше, ЖСР более насыщено фактами, чем ЖСП. Это объясняется, видимо, тем, что Епифаний писал его «на основании подобранных им в течение двадцати лет документальных данных,. .своих воспоминаний и рассказов очевидцев» [Филин 1981,330].

Изысканность «плетения словес» Епифания Премудрого сочетается в «Житии.» с необычайно простым языком. Несмотря на это, житие показалось братии Троице-Сергиева монастыря слишком цветистым, и они просили Пахомия Серба упростить текст. Пахомий сокращает Епифаньевский текст, заменяет лиризм Епифания общими местами в панегирическом стиле, «придает ему парадность и усиливает элемент похвалы». [Филин 1981,331]. Таким, образом, собственно с именем Епифания исследователи связывают Предисловие, 30 глав Жизнеописания и «Похвальное слово».

С целью выявления особенностей «плетения словес» в сравнении был взят агиографический текст, относящийся к более раннему периоду древнерусского языка. Классическим примером памятников такого рода является «Житие Феодосия Печерского» [в дальнейшем - ЖФП] -памятник русской агиографической литературы, созданный в 80-х гг. XI в. монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. Жизнеописание святого, как того требовал жанр произведения, должно было содержать ряд традиционных сюжетных мотивов, которые встречаются и в ЖФП. Житие лишено риторических рассуждений, оно сюжетно и динамично.

Житие дошло до нас в списке XII века в составе рукописного сборника XII - XIII вв., хранившегося в Успенском соборе Московского Кремля и известного под названием «Успенский сборник».

ЖФП стало эталоном, классическим образцом для более поздних агиографов: во многих житиях основателей старорусских монастырей не только использованы ситуации, отдельные положения ЖФП, но подчас целые отрывки текста. 4. Методы и методика исследования, объем фактического материала

Житийный текст по своему содержанию и форме относится к числу таких жанров церковно-книжной литературы, которая, наряду с назидательной функцией, выполняла также и богослужебную функцию, поскольку в раннехристианской церковной службе в день памяти святого читались их жития.

Привязанность к богослужебному канону требовала и от жития устойчивости в форме и содержании. Потому в агиографических текстах можно обнаружить устойчивые, привычные формы: повествование о жизни до монашества, учение, отрешение от мира и т.д.

Но поскольку житие - это не вполне канонический богослужебный текст, в него легче, чем, например, в евангельские тексты, проникали некие инновации, касающиеся содержания, построения текста.

Форма и содержание агиографического произведения в различной степени подвергались изменению. Однако взаимная зависимость внешней формы и внутреннего содержания была несомненной.

Варьирование последовательности событий, излагаемых в нарративной части жития, безусловно, сказывалось на характере построения дискурса.

Под дискурсом нами понимается определенная последовательность развёртывания содержания, облекаемого в определенные синтаксические формы с определенным способом эстетической организации словесного материала. Таким образом, дискурс текста структурируется в нескольких аспектах:

1) с точки зрения логического развертывания содержания;

2) в отношении синтаксических конструкций, традиционно используемых при построении текста; и

3) в плане использования средств изобразительности и выразительности.

Из сказанного следует, что выявить жанровые изменения в агиографическом произведении означает установить изменения в тексте по всем указанным аспектам. Очевидно, что понятие «текста» выступает основным понятием такого многоаспектного исследования.

Как можно заключить из сказанного, понимание текста жития требует особого исследовательского подхода, который дал бы возможность выявить, опираясь на особенности его содержания и формы, черты, характерные для произведений данного жанра. Этому требованию отвечает структурно-семантический принцип анализа, который опирается на следующие постулаты:

1. Содержание текста формируется вокруг основной идеи, которая развертывается в дискурсе путем разработки одной из её сторон.

2. С этой точки зрения в тексте мы выделяем отдельные структурно-семантические блоки, которые, в свою очередь, строятся вокруг семантической доминанты, имеющей определенное лексическое и синтаксическое выражение.

3. Между структурно-семантическими блоками существуют разнообразные логические, смысловые связи (последовательная, изъяснительная, причинная). Связь на лексическом уровне выражается в «перекличке» ключевых слов, вокруг которых формируются такие блоки.

Предложенный структурно-семантический подход к тексту обеспечивает его системный анализ и создает условия сравнительного изучения нескольких текстов, принадлежащих к одному или разным жанрам.

Наряду с вышеописанной нами использовались традиционные методики: наблюдения, описания, сопоставления. При сопоставительном изучении синтаксических характеристик, представленных в текстах, использовался, наряду и в сочетании с традиционными, вероятностно-статистический метод, в основе которого лежит выборочное обследование текстового материала.

Из каждого древнерусского текста нами было взято по 10 выборок, каждая объемом в 100 простых («элементарных») высказываний. Выборки в анализируемых произведениях брались из разных блоков текста, однако каждая конкретная выборка представляла собой сплошной текстовый отрывок. В целом было выделено и проанализировано 3 012 простых предложений-высказываний, в том числе: по тексту ЖСП - 978, по тексту ЖСР - 994 и ЖФП - 1040 предикативных единиц.

Все простые предложения-высказывания брались в их реальной речевой последовательности в тексте.

Выделение простых предложений-высказываний в древнерусских текстах сопряжено с рядом трудностей. Дело в том, что знаки препинания не могут служить точным критерием выделения. Поэтому необходимо учитывать «объективные критерии», позволяющие установить границы между простыми высказываниями в речи, из которых важнейшим является наличие в синтаксическом образовании предикативного ядра, представленного соединением сказуемого с подлежащим или единственным главным членом (в односоставном предложении) [Рылов 1990, 43 - 44].

Анализ грамматической структуры простого предложения-высказывания проводился по специальной программе, включающей следующие признаки:

I. Структурный тип простого предложения-высказывания.

II. Осложненность структуры простого предложения -высказывания.

III. Синтагматические позиции в структуре простого предложения-высказывания.

IV. Грамматические элементы в структуре простого предложения-высказывания.

Полная программа наблюдения приводится в «Приложении».

Выделенные простые предложения-высказывания в соответствии с программой наблюдения подвергались кодовой записи, которая в большинстве случаев сопровождалась схематическим изображением грамматической структуры простого предложения-высказывания. Для иллюстрации приведем примеры такой записи:

Kd/ио ?аиде доврота твога /калю отъид! отт* иась/ или камо era (си дмт^/ отт* нас и^иде/ а иасъ сирт^т* оставили* ich, пастВше иашь довр'ыи/ оставили* еси cboi си стадо ^авлВждатисга и скт^татисга по горалп*/ гороплен'ылгк и волк©хицжгылгк въгги1 (ЖСП)

Таблица № 1.

Образец кодовой записи синтаксических характеристик простого предложения - высказывания

I II III IV

1 1 1 7 камо 2 2

3 1

4 5

2 10 1 7 камо 2 2

3 4

3 3 1 7 камо 2 3

3 2

1 При цитации памятников придерживаемся орфографических принциповов, характерных для разных источников.

4 10 - 1 4

2 2

5 3 6 1 3

2 5

3 2

4 9

5 5

6 5

6 3 1 1 2

2 5

3 5

4 3

5 7ц

6 7ц

7 7м

7 7 1 1 4

2 4

3 2

Полученные таким образом кодовые записи синтаксических характеристик простых предложений-высказываний подвергались затем статистической обработке и обобщению. В результате по каждому # признаку программы были получены статистические таблицы, которые приводятся в «Приложении» (таблицы 1 - 5). При описании и осмыслении полученных количественных данных обращалось внимание и на качественную, содержательную сторону изучаемых синтаксических явлений. $5. Научная новизна исследования.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые делается попытка проследить ^генезис «плетения словес», предполагая его восточные корни, выявить существенные признаки данного стиля, опираясь на анализ синтаксических конструкций, используемых автором, и проанализировать структурно-семантическую организацию текстов, относящихся к «плетению словес».

§6. Теоретическая и практическая значимость исследования.

Диссертационное исследование имеет как теоретическое, так и практическое значение. Результаты исследования важны для разработки теоретических проблем истории русского литературного языка и исторической грамматики русского языка (синтаксис). Материалы диссертации используются автором при проведении практических занятий по курсу «История русского литературного языка», включенного в учебный план подготовки студентов-филологов в Нижегородском государственном университете им. Н.И. Лобачевского; могут использоваться в практике вузовского преподавания лекционного курса истории русского языка, при чтении спецкурсов по истории русского языка.

§7. Апробация результатов исследования.

Основные положения и результаты диссертационного исследования £ были представлены на научных конференциях в Н.Новгороде (1998, 2001,

2002, 2004 гг.), Владимире (1999 г.), а также изложены в 13 публикациях, из них 7 статей и 6 тезисов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Структурно-семантическая и синтаксическая организация агиографических текстов стиля "плетение словес""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

При анализе лингвистической литературы нам удалось выявить наиболее существенные признаки, раскрывающие содержание термина «плетение словес»: ритмизация текста, основанная на приеме гомеотелевта, абстрагирование и метафоричность, использование для создания пышности сложных слов, нанизывание синонимов и связанное с ним явление полиномии, использование в текстах «плетения словес» различных стилистических приемов: метафор, сравнений, эпитетов.

Исследование позволило выработать «рабочее» определение стиля «плетение словес»:

ПЛЕТЕНИЕ СЛОВЕС» — это стилистическая манера, связанная с орнаментальной прозой, в смысловом отношении ориентированная на христианский мистицизм, а в структурном отношении опирающаяся на асимметрию компонентов, каждый из которых играет существенную роль в эстетической организации текста.

Таким образом, «плетение словес» - речевая экспликация в виде «стиля» некой идеи и эстетики. Структурно-семантический и синтаксический анализ текстов «плетения словес» позволил уточнить и дополнить мнения многих ученых по поводу генезиса данной манеры письма и помог понять, какая философская идея и эстетика легла в основу данного стиля.

Не опровергая мнение акад.Д.С.Лихачева и В.В.Колесова об исихастских истоках «плетения словес», мы все же хотим несколько уточнить и дополнить данную точку зрения. Такой взгляд на происхождение представляется нам несколько односторонним, поскольку образцов поэзии исихастов, где бы реализовались их идеи на эстетическом уровне, нет. Ни Василий Великий, ни Григорий Палама, ни другие исихасты не писали свои произведения с использованием данной манеры. Следует учитывать и тот факт, что сам термин «плетение словес» был впервые использован, самим Епифанием Премудрым. Следует, однако, заметить, что сам термин не придуман Епифанием, а, скорее, заимствован из Ветхозаветной литературы, в частности, из Притчей Соломоних, что не противоречит нашей точке зрения о восточном генезисе «плетения словес».

Исходя из сказанного, нам представляется достаточно привлекательной идея Е.М.Верещагина о «восточном» генезисе «плетения словес». Поскольку Покровителем Епифания Троицкого (Премудрого) являлся Епифаний Кипрский, то первый на протяжении всей своей жизни был обязан подражать своему Святому. И образцом для такого подражания была не только биография Епифания Кипрского, но и его произведения. Известно, что Епифаний Кипрский состоял в сословии хахамим -«премудрых», которое сформировалось из писцов, переписчиков Танаха. Подобно тому, как пророки создавали литературу особого жанра, так и литература хахамов отличалась ярко выраженными жанровыми особенностями, одной из которых является прием суггестии. Данный прием основан не на логическом представлении мысли (эллинская школа), а на стремлении выразить мысль путем перечисления ее частных случаев. За счет этого создается общее впечатление от услышанного или прочитанного. Суггестивный метод доказательства мысли опирается на прием изоколии, повторения одной и той же синтаксической конструкции, обычно (но не обязательно) опирающийся на такие технические средства, как единоначатия и единоокончания. Подобный метод позволяет создать ритмизованный текст. Те же технические средства для создания ритмики текста, по мнению С.С.Аверинцева, использовались и в ранневизантийской литературе. Таков основной жанровый признак восточной «премудростной литературы».

Нами были отмечены факты, позволяющие с большим процентом вероятности говорить о том, что Епифаний Премудрый использовал прием суггестии в своих произведениях именно под влиянием восточной «премудростной литературы»: во-первых, он подражал соему Ангелу -Хранителю, и, во-вторых, он сам был знаком с Ветхозаветной литературой.

Все сказанное позволяет сделать вывод, что, скорее всего, стиль «плетения словес» был самостоятельным изобретением Епифания Премудрого на славянской почве. Период конца XIV- начала XV в. явился важным этапом в истории русского литературного языка. Историческая победа на Куликовом поле вызвала высокий подъем народного самосознания, отразившийся во всех отраслях духовной культуры и прежде всего в литературе и письменном литературном языке. На Руси строится государство нового типа - централизованное. По ряду объективных причин возвышается и укрепляется новый государственно-политический центр - Москва, где утверждается идея самодержавия. Эта идея органически была связана с идеей православия. Московский царь воспринимается как преемник Византийского императора — он самодержец, хранитель православных традиций. Централизация Руси, установление самодержавия, миссия спасения славянства и православия выразилась в создании представления о Москве как «третьем Риме». После падения Сербии и Болгарии Московская Русь осталась единственным государством, в котором православная церковь пользовалась полной поддержкой светской власти. Южнославянские церковники утверждали, что в XIV веке оплотом подлинного православия является не греческая, а славянская земля. Поэтому Московского царя они считали единственным хранителем православной веры, на него и на Московское государство и была возложена миссия спасения порабощенных турками славян и восстановление на Балканах православия, [см.подробнее об этом:Лихачев 1958].

Для Руси того времени существенное значение приобрели тесные культурные связи с Византией, Болгарией, Сербией, оказавшие заметное влияние и на письменный литературный язык. Так многообразные и сложные процессы, происходившие в русском обществе в конце XIV -начале XV в., - идеологические, политические, культурные, - приводят к значительным изменениям и в письменном литературном языке того времени, которые в науке получили название «второго южнославянского влияния».

В это время на Русь устремляются ученые, выходцы с Балкан и из Византии, среди которых такие выдающиеся деятели, как митрополит Киприан, писатель Григорий Цамблак, агиограф Пахомий Логофет, иконописец Феофан Грек. Вместе с ними на Русь попадают южнославянские рукописи, новые переводы с греческого. Тогда же Руси стали широко известны труды Дионисия Ареопагита, Иоанна Листвичника, Григория Паламы, которые оказали огромное влияние на умы видных деятелей европейской культуры.

Как нам кажется, «второе южнославянское влияние» и связанная с ним философия исихастов стали стимулом создания на русской почве такого возвышенного, патетического стиля, как «плетение словес».

Таким образом, «плетение словес» можно назвать способом экспликации эстетики восточной «премудростиой литературы» и идей исихастов.

Структурно-семантический анализ показал, что построение Житий различно. Дискурс «Жития Стефана Пермского» разворачивается параллельно: каждому структурно-семантическому блоку соответствует какой-либо абзац (предложение, ключевое слово) в объединяющем все зачале, а также встречаются случаи цепочной развернутости дискурса, когда каждый последующий блок содержательно связан с предыдущим, распространяя и дополняя его. Предварительный анализ показал, что «плетение словес» наблюдается здесь как внутри каждого блока, так и на стыке блоков при связи их, когда ключевое слово начинает распространяться, приобретая все новые и новые определения.

При анализе другого памятника письменности, написанного Епифанием Премудрым, - «Жития Сергия Радонежского» - оказалось, что в нем, в основном, наблюдается цепочная связь между структурно-семантическими блоками, но в первом структурно-семантическом блоке есть два предложения-сигнализатора, позволяющие говорить о параллельной организации дискурса всего текста и о связи всего остального повествования в одно целое. Это довольно стройно организованный текст (в отличие от ЖСП, где наблюдается возврат к какой-то одной теме, событию).

Текст «Жития Феодосия Печерского» четко делится на 4 большие части: 1) Вступление; 2) Рассказ о жизни святого от рождения до того дня, когда он попал в пещеру к Антонию, записанный со слов матери; 3) Жизнь Феодосия и его подвиги в монастыре; 4) Заключение, повествующее о преставлении святого. В целом построение текста ЖФП традиционно и соотносится с каноническим образцом.

Основная идея текста - изображение святого по образу и подобию Христа, потому что смысл жизни Феодосия - служба Богу для спасения людей.

Сравнение «Жития Стефана Пермского» и «Жития Сергия Радонежского», с одной стороны, между собой, а с другой стороны, с «Житием Феодосия Печерского» в синтаксическом плане показало, что тексты незначительно расходятся между собой, что позволяет сделать вывод, что синтаксические конструкции в памятниках «плетения словес» остались в большинстве своем древнерусскими. Было выделено 11 отличительных синтаксических признаков, характеризующих тексты «плетения словес», но, по нашему мнению, единственное, что играет существенную роль в организации данных текстов в синтаксическом плане - это обилие конструкций с однородными членами предложения, которые зачастую располагаются в предложении по принципу иерархии.

В текстах «плетения словес» наблюдается изоморфизм выражения мысли. Мысль о цикличности, повторяемости событий выражена посредством повторяемости элементов трех уровней: на уровне лексики - это синонимия и связанная с ней полиномия, на уровне синтаксиса - это однородность членов предложения и изоколия, на уровне построения текстов - постоянный возврат к одной и той же теме, центральной идее Жития.

Вывод о самостоятельнсти изобретения Епифанием Премудрым «плетения словес» на русской почве подкрепляется еще и тем фактом, что в чистом виде данный стиль не был представлен в русском письменном искусстве ни до XIV в., ни позже. Правда, элементы «плетения словес» обнаруживаются в более поздних памятниках, «Сказание о Мамаевом побоище», «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Донского», в литературе так называемого «русского барокко», но в той полноте и красоте, в которой «плетение словес» было представлено в творчестве Епифания Премудрого, мы не встретим данной манеры письма.

Список научной литературыАбрамова, Ирина Юрьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Античность и Византия. М.,1975.

2. Аверинцев 1981 Аверинцев, A.A. Древнегреческая поэтика и мировая литература/ С.С.Аверинцев// Поэтика древнегреческой литературы. М., 1981.

3. Аверинцев 1996 Аверинцев, С.С. Риторика и истоки европейскойлитературной традиции/ С.С.Аверинцев. М., 1996.

4. Аверинцев 1997 Аверинцев, С.С. Поэтика ранневизантийскойлитературы. М., 1997.

5. АрхЖиприан 1996 Арх.Киприан (Керн). Антропология Св.Григория Паламы: Дисс. доктора церковных наук/Арх.Киприан. М., 1996. Ахманова Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов/1. О.С.Ахманова. М., 1966.

6. Бабайцева 1981 Бабайцева, В.В. Современный русский язык,ч.Ш.

7. Синтаксис и пунктуация/В.В.Бабайцева, Л.Ю.Максимов. М.,1981. Барт 1978 Барт,Р. Лингвистика текста/ Р.Барт//Новое в зарубежной лингвистике.- Вып.8. - М., 1978.

8. Белобродова 1966 Белобродова, O.A. О некоторыхизображениях Епифания Премудрого и их литературных источниках/О.А.Белобродова//ТОДРЛ. Т.22.-М.-Л., 1966. Белошапкова 1977 Белошапкова, В.А. Современный русский язык. Синтаксис/ В.А.Белошапкова. - М.,1977.

9. Березин 1979 Березин, Ф.М. Общее языкознание/Ф.М.Березин, Б.Н.Головин. М., 1979.

10. Буланин 1991 Буланин, Д.М. Античные традиции в древнерусской литературе XI XVI вв./Д.М.Буланин. - München. - 1991. Буслаев 1861 Буслаев, Ф.И. Древнерусская народная литература и искусство/Ф.И.Буслаев. - СПб., 1861.

11. Валентинова 2001 Валентинова, О.И. Стиль «плетение словес» в контексте истории русского литературного языка и литературы Древней Руси/ О.И.Валентинова, А.В.Кореньков. М., 2001.

12. Гиндин 1971 Гиндин, С.И. Онтологическое единство текста и виды внутритекстовой организации/ С.И.Гиндин//Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 14. - М., 1971.

13. Головин 1969 Головин, Б.Н. О статистическом моделировании грамматической структуры высказываний/ Б.Н.Головин//Проблемы прикладной лингвистики: Тезисы межвуз.конф. Ч.П. - М.,1969. Головин 1971 Головин, Б.Н. Язык и статистика/ Б.Н.Головин. - М., 1971.

14. Грихин 1974 Грихин, В. А. Проблемы стиля древнерусской агиографии XIV XV вв./ В.А.Грихин. - М., 1974.

15. Грихин 1978 Грихин, В.А. «Извитие словес» Епифания Премудрого/ В.А.Грихин //Русская речь. 1978. - № 4.

16. Громов 1990 Громов, М.Н. Русская философская мысль X XVII вв./ М.Н.Громов, Н.С.Козлов. - М., 1990.

17. Дюбуа 1986 Дюбуа, Ж. Общая риторика/Ж.Дюбуа,Ф.Эделин. М., 1986.

18. Евгеньева 1983 Евгеньева, А.П.Словарь русского языка.

19. Т.З/ А.П. Евгеньева. М., 1983.

20. Жуковская 1981 Жуковская, Л.П. К вопросу о южнославянском влиянии на русскую письменность/ Л.П.Жуковская//История русского языка: Исследования и тексты. М., 1981.

21. Жуковская 1986 Жуковская, Л.П. Роль второго южнославянского влияния в истории русского литературного языка/Л.П.Жуковская. Горький, 1986.

22. Журенко 1991 Журенко, Н.Б. Риторика и классическая проза (о семантике рядов однокоренных слов у Ксенофонта)/ Н.Б.Журенко //Античная поэтика. Риторическая теория и литературная практика. М., 1991.

23. Заболотский 1963 Заболотский, Н. О богословии св.Григория

24. Паламы/ Н.Заболотский// Журнал Московской патриархии. 1963. -август.

25. Замалеев 1987 Замалеев, А.Ф. Исихазм и мистическая фронда нестяжательства / А.Ф.Замалеев//Философская мысль в средневековой Руси. Л., 1987.

26. Замалеев 1987 а Замалеев, А.Ф. Мыслители Киевской Руси/ А.Ф.Замалеев, А.А.Зоц. Киев, 1987.

27. Замалеев 1990 Замалеев, А.Ф. Отечественные мыслители позднего средневековья, конец 14 первая треть 17 в./А.Ф.Замалеев, В.А.Зоц. -Киев, 1990.

28. Замалеев 1995 Замалеев, А.Ф. Лекции по истории русской философии/ А.Ф.Замалеев. СПб., 1995.

29. Иванов 1965 Иванов, В.В. Славянские языковые моделирующие системы/В.В.Иванов. В.Н.Топоров. М., 1965.

30. Клименко 1986 Клименко, Л.П. Роль второго южнославянскоговлияния в истории русского литературного языка/ Л.П.Клименко.-Горький, 1986.

31. Клименко 1998 Клименко, Л.П. Нормативный аспект семантико-синтаксической организации дискурса сакральных текстов/

32. Л.П.Клименко//Четвертые Поливановские чтения: Сб. науч. ст. по материалам докл. и сообщ. 4.4. Слово в тексте (Смоленск, 19 — 20 мая 1998). - Смоленск, 1998.

33. Клименко 1998а Клименко, Л.П. Некоторые особенности организации дискурса литературно-критических статей

34. Н.А.Добролюбова/Л.П.Клименко// Н.А.Добролюбов в российской культуре и общественно-политической мысли: Межвуз.сб.науч.тр. 4.1. -Н.Новгород, 1998.

35. Клименко 2004 Клименко, Л.П.Словарь переносных, образных исимволических употреблений слов в Псалтири. 4.1, псалмы 1-50; часть И, псалмы 51 100/Л.П.Клименко.- Н.Новгород, 2004.

36. Ковалевская 1992 Ковалевская, Е.Г. История русского литературного языка/Л.Г.Ковалевская. М., 1992.

37. Кожин 1984 Кожин, А.Н. Литературный язык Московской Руси/А.Н.Кожин. М., 1984.

38. Колесов 1989 Колесов, В.В. Древнерусский литературный язык/ В.В.Колесов. Л., 1989.

39. Колесов 1989а Колесов, В.В. Мудрое слово Древней Руси (XI XVII вв)/ В.В.Колесов. - М., 1989.

40. Коновалова 1966 Коновалова, О.Ф. «Плетение словес» и плетеный орнамент к. XIV в./О.Ф.Коновалова// ТОДРЛ. Т.ХХ11. - М.- Л., 1966.

41. Коновалова 1970 Коновалова, О.Ф. Об одном типе амплификации в «Житии Стефана Пермского»/ О.Ф.Коновалова// ТОДРЛ. Т.ХХУ.- М.-Л., 1970.

42. Коновалова 1970 а Коновалова, О.Ф. Панегирический стиль русской литературы к.Х1У нач.ХУ в. (на материале «Жития Стефана Пермского», написанного Епифанием Премудрым): Автореф. дис. .канд.филол.наук/О.Ф.Коновалова. - Л., 1970.

43. Конявская 2000 Конявская, Е.Л. Авторское самосознание древнерусского книжника (XI середина XV в.)./ Е.Л.Конявская. - М.,2000. Кухаренко 1987 Кухаренко, В.А. Практикум по интерпретации текста/ В.А.Кухаренко. - М., 1987.

44. Кухаренко 1988 Кухаренко, В.А. Интерпретация текста/ В.А.Кухаренко. -М., 1988.

45. Ларин 1975 Ларин, Б.А. Лекции по истории русского литературного языка (X сер.ХУШ в.)/ Б.А.Ларин. - М., 1975.

46. Левшун 2001 Левшун, Л.В. История восточнославянского книжного слова XI ХУПвв./ Л.В.Левшун. - Минск, 2001.

47. XVII вв. к реалистическому изображению действительности/Д.С.Лихачев. -М., 1956.

48. Лихачев 1958 Лихачев, Д.С. Некоторые задачи изучения второгоюжнославянского влияния в России/Д.С.Лихачев. М., 1958. Лихачев 1958 а Лихачев, Д.С. Человек в литературе древней Руси/1. Д.С.Лихачев. М.-Л., 1958.

49. Лихачев 1966 Лихачев, Д.С. Сравнительное изучение литературы и искусства Древней Руси/ Д.С.Лихачев //ТОДРЛ. Т.22. - М.-Л., 1966. Лихачев 1979 Лихачев, Д.С. Поэтика древнерусской литературы/ Д.С.Лихачев. - М., 1979.

50. Лотман 1970 Лотман, Ю.М. Структура художественного текста/ Ю.М.Лотман. М., 1970.

51. Мартемьянов 1973 Мартемьянов, Ю.С. Связный текст изложение смысла/Ю.С.Мартемьянов. - М., 1973.

52. Матхаузерова1976 Матхаузерова, Св. Древнерусские теории искусства слова/ Св. Матхаузерова. Прага, 1976.

53. Мейендорф 1974 Мейендорф, И.Ф. О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии Восточной Европы в 14 в/ И.Ф.Мейендорф//ТОДРЛ. Т.ХХ1Х. - Л., 1974.

54. Мелетинский 1969 Мелетинский, Е.М. Проблемы структурного описания волшебной сказки/ Е.М. Мелетинский, С.Ю.Неклюдов,

55. Е.С.Новик, Д.М.Сегал //Труды по знаковым системам. IV// Уч.зап. ТГУ. -Вып.236. - Тарту, 1969.

56. Мошин 1963 Мошин, В. О периодизации русско-южнославянских связей X XV вв./В.Мошин// ТОДРЛ. - 1963. - Т. 19.

57. Мс Полный православный молитвослов и Псалтирь. М., 2004.

58. Настольная книга 1979 Настольная книга священнослужителя. Т.З. -М., 1979.

59. Отечественная 1991 Отечественная философская мысль XI XVII вв. и греческая культура. - Киев, 1991.

60. Палама 1993 Беседы (омилии) святителя Григория Паламы. 4.2. -М., 1993.

61. Палама 1994 Св. Григорий Палама. Беседы в 3-х томах/Св.Григорий Палама. М., 1994.

62. Петрова 1998 Петрова, В.Д. Повтор как текстообразующее средство в «плетении словес»/ В.Д.Петрова// Проблемы исторического языкознания и ментальности. Русский язык: ментальность и грамматика. Вып.1. -Красноярск, 1998.

63. Розенталь-Теленкова Розенталь,Д.Э.Словарь-справочник лингвистических терминов/ Д.Э.Розенталь, М.А.Теленкова. М., 1972. Русский язык 1998 Русский язык. Энциклопедия/Гл.ред

64. Ю.Н.Караулов. 2-е изд. - М.,1998.

65. Рылов 1990 Рылов, С.А. Синтаксическая организация древнерусской речи/ С.А.Рылов. Н.Новгород, 1990.

66. Словарь XI — XVII Словарь русского языка XI XVII вв. - Вып.1.- М., 1975.

67. Сперанский 1921 Сперанский, М.Н. К истории взаимоотношений руссой и юго-славянской литератур (русские памятники письменности на юге славянства)/ М.Н.Сперанский. СПб., 1921.

68. Топоров 1995 Топоров, В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т.1. - Первый век христианства на Руси/ В.Н.Топоров-М.,1995.

69. Филин 1979 Русский язык. Энциклопедия/ Ф.П.Филин. М., 1979. Филин 1981 Филин, Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка/ Ф.П.Филин. - М.,1981.

70. Фрейберг 1978 Фрейберг, Л.А. Византийская литература эпохи расцвета. IX XV вв./ Л.А.Фрейберг, Т.В. Попова.- М., 1978.

71. Чесноков 1992 Чесноков, П.В. Семантические формы мышления и синтаксический синкретизм (два аспекта в рассмотрении синкретизмачленов предложения)/ Т.В.Чесноков// Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. Ростов-на-Дону , 1992.

72. Шахматов 1941 Шахматов, A.A. Синтаксис русского языка/ А.А.Шахматов. JI., 1941.

73. Яковлева 1994 Яковлева, Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия)/ Е.С.Яковлева. — М., 1994.

74. Ярхо 1969 Ярхо, Б.И. Методология точного литературоведения/

75. Б.И.Ярхо//Труды по знаковым системам.-1У//Уч.зап.ТГУ.- Вып.236. -Тарту, 1969.

76. Ангелов 1980 Ангелов, Боню Стоянов. Руско-южнославянски книжовни връзки/ Боню Ангелов. София, 1980.

77. Динеков 1953 Динеков, Петър. Стара българска литература, втора част. /Петър Динеков. София, 1953.

78. Иванов 1958 Иванов, Йордан. Българското книжовно влияние в Русия * при митрополит Киприан (1375 1406): Отделен отпечатък от Известия наинститута за българска литература. Kh.VI/ Иордан Иванов. - София, 1958.

79. Malik Mulic 1963 Malik, Mulic. Srpsko "pletenije sloves" do 14 stoleca. -Radova zavoda za slavesku filologiju. № 5/ Malik Mulic. - Zagreb, 1963.1. ИСТОЧНИКИ

80. Повесть о Стефане, епископе Пермском //Древнерусские предания XI — XVI вв.-М., 1982.

81. Житие Сергия Радонежского// Памятники литературы Древней Руси. XIV-cep.XV века.-М., 1981.

82. Житие Феодосия Печерского//Повести Древней Руси XI ХПв. -Лениздат, 1983.