автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Сюжетно-жанровые особенности русской бытовой повести и городская культура XVII в.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Чернявская, Юлия Олеговна

Введение.

Глава 1. Феномен бытовой повести в русской литературной традиции XVII в.

1.1. История изучения бытовых повестей XVII в.

1.2. Бытовая повесть и переводные новеллы (особенности сюжетосложения).

1.3. У истоков жанра.

Глава 2. Бытовая повесть в контексте русской городской культуры XVII в.

2.1. Город в российской культуре.

2.2. Бытовая повесть как рефлексия городского самосознания.

2.2.1. Городское сознание и массовая литература.

2.2.2. Круг чтения городского населения Сибири XVII-XVIII вв.

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Чернявская, Юлия Олеговна

Изучению бытовых повестей XVII в. в отечественном литературоведении уделено немало внимания. Начиная с момента их открытия (в конце XIX в.) и до сегодняшнего дня интерес к этой проблеме не угасал и реализовался в разработках па текстологическом, поэтологическом, лингвистическом, феноменологическом уровнях1. Первооткрывателем повестей XVII в. был известный литературовед А.К. Пыпин2, исследовавший их с позиций культурно-исторической школы. В аспекте сравнительно-исторического метода и культурно-мифологической школы над ними работал Ф.И. Буслаев3, в свете теории заимствований сюжетов изучал повести А.Н. Веселовский4.

В XX в. была предложена текстологическая проработка памятников (Д.С. Лихаче», Н.С. Демкова, Р.Ф. Дмитриева, М.А. Салмина, Е.К. Ромо данов екая, О.Д. Журавель, М.Н. Климова), в поэтологическом аспекте - В.И. Тюпа, И.В. Кузнецов. Продолжением традиции мифо-поэтического осмысления стали публикации И.П. Смирнова.

Сюжетная сторона повестей разработана в трудах мифологической школы, где они возводятся к фольклорным источникам (Ф.И. Буслаев), навеяны мотивами восточных сказок (М.О. Скрипиль), или бродячими мотивами европейской книжной культуры (А.Н. Веселовский). Часть сюжетов считается восходя

1 Например: Евстафиев П.В. Древняя русская литература. СПб., 1879. Вып. II. С. 163-165; Скрипиль М.О. 11<>песть о Савве Грудцыне // ИРЛ. М.;Л., 1948. Т. И. Ч. 2. С. 222-227; Демкова Н.С., Лихачев Д.С., Пан-чсико А.М. Основные направления в беллетристике XVII в. // Истоки русской беллетристики. Л., 1970. С. 476-561; Лихачев Д.С. Иносказание "жизни человеческой" в Повести о Горе-Злочастии" // Вопросы изучения русской литературы XI-XX веков. С. 25-27; Адрианова-Перетц В.П. К вопросу об изображении "внутреннего человека" в русской литературе XE-XIV веков //Вопросы изучения русской литературы XI-XX веков. М.;Л., 1958. С. 15-24; Панченко А.М. Повесть о Фроле Скобееве // ТОДРЛ. Т. Т. XLI. Л. 1988. С. 94-96; ПокровскаяВ.Ф. Повесть о Фроле Скобееве// ТОДРЛ. I. М.,Л, 1934. С. 149-197; Демкова Н.С., Дмитриева Р.П., Салмина М.А. Основные проблемы в текстологическом изучении оригинальных древнерусских повестей // ТОДРЛ. XX. М.,Л.: Наука, 1964. С. 139-179; Ромодановская Е.К. Западные сборники и оригинальная русская повесть. (К вопросу о русификации заимствованных сюжетов в литературе XVII - начале XVIII в.) // ТОДРЛ. Т. XXXIII. Л. 1979. С. 164-174. С. 164; Журавель О. Д. Сюжет о дого-ворс человека с дьяволом в древнерусской литературе. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1996. - 234 с.; Демин А. С. Представление о переменчивости жизни в русской литературе XVII в. // ТОДРЛ. Т. XXX. Л., 1976. С. 149-164; Матхаузерова С. Две теории текста в русской литературе XVII в. // ТОДРЛ. Т. XXXI. Л., 1976. С. 271-284 и многие другие.

2 Пыпин А.Н. Для любителей книжной старины: Библиографический список рукописных романов, повестей, сказок, поэм и пр. - в особенности из первой половины XVIII в. Дополнения // Сб. Общества любителей Российской словесности на 1891 год. М., 1891. С. 556; Пыпин А.Н. Древняя повесть // Вестник

Европы. С. 738-784.

1 Буслаев Ф.И. Повесть о Горе-Злочастии // Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. I. 643 с; Буслаев Ф.И. Повесть о Горе-Злочастии// Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. I. - 643. 71 Веселовский А.Н. Глава о повестях // А Галахов. История русской словесности, древней и новой. СПб., 18Н0. Т. 1. Отд. 1. С. 474-480; Веселовский А.Н. Из истории романа и повести. Материалы и исследования. в 2 тт. СПб., 1888. 4 щей к ранней пятериковой традиции (повесть о Евладии, сказание о Месите чародее и др.)5.

Так, изучая текстологию древнерусских повестей Н.С. Демкова, Р.П. Дмитриева и М.А. Салмина обратили внимание на сложность понимания самого термина "повесть" в древнерусской литературе6. Согласно существующим определениям, древнерусская повесть, это - "повествовательные произведения разноу го характера" . В связи с такой формулировкой каждому произведению требуется уточняющая характеристика. В этом случае жанр получает функциональное ^ толкование, за пределами которого оказывается генетическая связь культуры и литературы, т.е. культурной среды, сформировавшей и породившей интересующие нас произведения. Закономерно, что в отечественном литературоведении существует значительная разнородность жанрового определения и повестей XVII-XVIII вв., которые назывались первым русским романом8, типичной плутовской новеллой9, древнерусской новеллой10.

Проблема жанрового определения повести XVII в. состоит в том, чтобы исследовать этот феномен не как устоявшуюся канонизированную дефиницию (повести морально-дидактические / бытовые, или беллетристические / городские), а как становящийся литературный феномен переходного периода, как "случаи литературы", не осознающий своей литературности, а потому открытый, с точки зрения жанра, влияниям как восточной, так и западной традиции.

Современное толкование понятия древнерусской бытовой или морально-дидактической повести не осознавалось в подобных формулировках носителями древнерусской культуры и не нуждалось в точных дефинициях. Отсюда и свободное оперирование жанровыми подзаголовками авторами средневековых произведений: "сказание и повесть", "сказание и страсть и похвала", "житие и повесть досточюдна и дивна", житие и деяние и хождение", "повесть и чюдеса" и т.д.

Если западная средневековая схоластика выработала свою поэтическую систему, опираясь на литературную традицию античности, то русское средневековье воспринимало западноевропейские культурное влияние на различных уровнях - композиционном, персонажном, иконологическом и др.

5 Журавель О.Д. Сюжет о договоре человека с дьяволом в древнерусской литературе. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1996.

6 Демкова Н.С., Дмитриева Р.П., Салмина М.А. Основные проблемы в текстологическом изучении оригинальных древнерусских повестей// ТОДРЛ. XX. М.,Л.: Наука, 1964. С. 139-179. С. 139.

7 Повесть древнерусская // Краткая литературная энциклопедия. М.: Сов. Энциклопедия, 1968. С. 817819.

8 Лихачев Д.С. Предпосылки возникновения. С. 39.

9КусковВ.В. История. С. 261.

10 Каган М.Д. Повесть о Карпе Сутулове // ТОДРЛ. Т. XLI. Л. 1988. С. 69-73. 5

Появление произведений нового типа в XYII в. свидетельствует о внутренней необходимости литературы этого периода к воспроизведению новых жанровых форм; которые воспроизводились нерефлексивно: используя традиционные религиозно-нравственные произведения, или адаптируя западноевропейские сборники новелл XIV-XV вв.

Проявившаяся актуализация авторского начала, появление нового "литературного" героя входит в средневековое сознание постепенно, преодолевая традиции анонимной, неличностной литературы, снимая социальные и культурные запреты. Этот процесс был длительным и литературные авторитеты обрели свой голос лишь в литературе XVIII в. Отдельные элементы авторского сознания начинают проявлять себя с именами Нестора, Афанасия Никитина, Федора Курицына, однако, это пока еще исключение из общего правила. Они еще не отделены от корпоративного хора религиозной, духовной литературной традиции. Авторское сознание в его современном представлении, начинает формироваться в культурной среде городского сообщества, т.е. среди массы, осознающей себя множеством индивидуумов вместе с возникновением посадской культуры -культуры "безмолвствующего большинства" (А.Я. Гуревич), неожиданно обретшего право на личностную жизненную позицию.

Свидетельством и первым проявлением такой позиции становится новый тип "эмансипированного" литературного героя - Саввы Грудцына, доброго молодца, Фрола Скобеева, Татьяны Сутуловой. Герой пока еще не выделен из коллектива, он типичен, является представителем своей среды, как и его анонимный автор, однако процесс индивидуализации начинается вместе с противопоставлением личности коллективному и традиционному сознанию. Разрыв героев повестей XVII в. с патриархальным укладом, конфликт "отцов и детей" в средневековой литературе является первым этапом освобождения личности, преодоления или желания преодолеть давление своих предшественников, которое становится возможным вместе с осознанием авторитета личности.

Книжное слово, чтобы стать значимым, нуждается в живой среде обитания. Поскольку бытовая повесть была порождением городской культуры, отсюда естественно обращение к книжной культуре, к социокультурному изучению города, где жила рукописная и старопечатная книга книга.

В таком контексте город исследовался в сочинениях М. Вебера11 и классиков отечественной урбанистики В.Л. Глазычева12, Н.П. Анциферова13 и др.

11 Вебер М. Город. 1923; Вебер А. Рост городов в 19 столетии СПб., 1903.

12 Глазьиев B.J1. Социально-экологическая интерпретация городской среды М. 1984; Глазычев В.Л. Дух места// Освобояодение духа. М., 1991; Глазычев В.Л. Социально-экономическая интерпретация городской среды М., 1984; б

Эти труды послужили теоретической основой нашего дискурса и позволили осмыслить сложный социокультурный материал. Личность горожанина опосредована городским бытом и городским образом жизни. С одной стороны, городской образ жизни существенно отличается от сельского уклада - горожанин не так зависим от природных ритмов жизни, как сельский житель, он подчиняется не природному, но в большей степени социальному механизму. Горожанин - недавний житель сельской общины, не до конца разорвавший с ней связь (родовую и социальную), хорошо помнит свою "сельскую" природу, и ощущает разрыв с ней как трагедию (в чем и заключается специфика городского сознания - с осознания своей выделенности, инаковости, "культурности"). Личность горожанина оказывается зависимой от двух противоположных стихий - природной и социальной, которая и определяет отныне модель его поведения - стремление к преодолению разрыва между социальным и природным.

Специфику городского сознания, менталитет средневекового горожанина вскрывает в своей работе А.Д. Михайлов. С его точки зрения, XIII век был веком городской литературы14 в Западной Европе, положившей начало развитию новых жанровых направлений, приведших к расцвету литературы и искусства Возрождения в странах Средиземноморья. Исследователь акцентирует важность "городского" этапа развития средневековой литературы, связывая между собой поэтику и социологию жанра. В этом отношении социокультурная ситуация, / сложившаяся в Западной Европе в XII-XIII вв., в какой-то мере сопоставима с культурными переменами, происходящими в российском государстве в конце XVII - начале XVIII вв. В это время в Московской Руси, как ранее в Западной Европе, происходит формирование посадской культуры, образа жизни, менталитета "городского" сознания средневековья, который служил "заказчиком" и "исполнителем" новых литературных, и в частности жанровых форм, приведших к переустройству русской литературы и ее жанровой системы в целом.

Одной из главных задач исследования стало изучение природы жанра. Разность определений повестей XVII в. объясняются описательным характером определений, в то время как необходимо описать процесс формирования жанра. Общая культурологическая концепция помогает рассмотреть факторы развития городской культуры, литературы и шире - мировоззрения в России XVII в. в едином контексте сложных процессов взаимовлияния, антитетичности и слияния разнонаправленных тенденций в общем потоке культурного развития переломного века.

13 Анциферов Н.П. Пути изучения города как социального организма. Л. 1926; Анциферов Н.П. Город как выразитель сменяющихся культур. Л. 1926.

14 Михайлов А.Д. Старофранцузская городская повесть (фаблио) и вопросы специфики средневековой пародии и сатиры. М., 1986. С. 4. 7

Смешение стилей, сюжетов, мотивов происходит, по определению В.П. Адриановой-Перетц, на уровне генетического родства сатирической литературы и городских новелл XVII в. с сюжетами басен Эзопа, западноевропейских фацеций, жарт, фольклорного материала15. Характерно и замечание исследовательницы о происхождении новых жанров древнерусской литературы в среде городского мещанства, ориентирующихся в фольклорном, сказочном материале, народных обычаях16, и, кроме того, - нравственно-дидактической религиозной литературой. Литература постепенно выходила за рамки церковно-дидактической тематики, сюжетостроения, жанров религиозной традиции, однако, в основном сохраняя их поучительную тенденциозность, морализаторство и дидактизм. И.Н. Голенищев-Кутузов, говоря о заимствовании светской беллетристики из западноевропейских источников, отметил, что "заманчивый сюжет, авантюрные и любовные подвиги . ценились, но при этом соблюдались рамки общепринятой морали и не допускались тенденции, которые могли бы обеспокоить или возму

17 тить привычный уклад мышления" . Именно поэтому, с точки зрения исследователя, "приключенческая и любовная повесть западноевропейского Средневековья легче и быстрее усваивалась на Руси, чем ренессансная новелла. Пороки должны были подвергаться заслуженному наказанию, добродетель и невинность 18 торжествовать" . Русская традиционная культура, основанная на устойчивом религиозном сознании, выраженном в застывших жанровых и сюжетных тропах, препятствовала развитию новых новеллистических и романических тенденций Возрождения.

Это противоречивое единство привело к созданию неустойчивых в жанровом отношении повестей XVII века, где, с одной стороны, герой стремится отвечать духу новоевропейского, гуманистического, ренессансного стиля мышления и поведения, а с другой стороны — заключен в традиционные формулы морально-назидательных поучений и соответствующих нравоучительных сюжетов. Савва Грудцын в "Повести о Савве Грудцыне" совершает поступки, достойные героя европейского авантюрного романа, тем не менее, он заключен в неизбежные коллизии нравоучительных традиционных форм, заставляющие его в конце повести совершить уход, в прямом и переносном смысле, за рамки произведения нового типа, оставляя сферу деятельности, жизни и повествовательного пространства окружающему традиционному укладу, выражающемуся в жанре "богородичных чудес". Молодец в "Повести о Горе-Злочастии" вынужден терпеть

15 Адрианова-ПеретцВ.П. Древнерусская литература и фольклор. Л.: Наука, 1974. - 171 с.

16 Там же. С. 165.

17 Голенищев-Кутузов И.Н. Указ.соч. С. 63-64.

18 Там же. С. 64. 8 поражение в канонизированном бытовом укладе, предписывающем "путь по отцу" и подавление проявления свободы воли "ренессансного" человека.

Современные литературоведы (М.И. Стеблин-Каменский19, Д. Лукач20, П.

21 22 23

Рикер , X. Блум , И.П. Смирнов и др.) предлагают новые приемы пропитывания текстов и изучения законов их функционирования. Согласно теории Блума, творчество изначально считается общекультурным непрерывным процессом, в котором каждый отдельный поэт или писатель (творец) вписывает свою страницу, реагируя на определенные импульсы, создаваемые творчеством поэтов-предшественников. Поэт испытывает влияние своих предшественников, и воздействует на поэтов-последователей, зачастую не осознавая этого взаимодействия. Страх влияния становится актуальным в эпоху возникновения авторской рефлексии, когда последующее поколение осознает свою запоздалость, т.е. актуализирует собственное существование путем переосмысления, переиначива-ния жизни, отталкиваясь от опыта предшествующего "золотого" века, лишенного необходимости оглядываться назад, ощущать свою антропоцентрическую замкнутость. Этот момент наступает на культурном уровне бытования человека с момента самоидентификации себя, своего эго и связывается в современной науке с эпохой Возрождения, переходного периода от средневековья к новому времени. Однако помимо исторической смены эпох, существует общее мировое поле культуры, которое имеет свои собственные хронологические границы, зачастую независимые от развития линейного времени. В этом переплетении культурных, философских, исторических иерархий, ценностных категорий, страх влияния проявляет себя в эпоху античности, раннего средневековья, реформации ит. д.

Так "новое" культурно-историческое явление древнерусской литературы может оказаться возвращением к старым культурным догмам, но, с точки зрения временной соотнесенности (переходного периода XVI-XVII вв., раскола русской церкви и т. п.), принадлежать к негативной или позитивной ценностной иерархии культурного феномена. Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский определяют модели, по которым выстраивается в средневековой Руси явление "новой культуры": "1) Сохраняется глубинная структура. однако она подвергается решительному переименованию при сохранении всех основных старых структурных контуров. В этом случае создаются новые тексты при сохранении архаического культурного каркаса. 2) Меняется самая глубинная структура культуры. Однако, меняясь, она

19 Стеблин-Каменский М.И. Мир саги. Становление литературы. JI., 1984.

20 Лукач Д. Своеобразие эстетического. М., 1986. Т. 2.

21 Рикер П. Время и рассказ. Т. 1. Интрига и исторический рассказ. М.;СПб., 1998.

22 Блум X. Страх влияния. Карта перечитывания: пер.с англ. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 1998.

23 Смирнов И.П. От сказки к роману // ТОДРЛ. Т. XXVII. М.,Л., 1972. ' 9 обнаруживает зависимость от существующей ранее культурной модели, пом м 24 скольку строится как выворачивание ее наизнанку . С этой точки зрения становится актуальным изучение переходного периода русской литературы второй половины XVII века как постоянного возвращения, с одной стороны, к архаике прошлого, берущего своей начало из ранневизантийских источников, восточного литературного материала, с другой стороны — переосмысление западноевропейского материала эпоху Возрождения как "нового" явления в традиционной культуре. Это своего рода поэтическое влияние предшествующей традиции, которую X. Блум называет частью "древнейшего явления интеллектуального ревизионизма",. аналогом которого становится в более ранние времена ересь, которая "начинается со смещения акцентов, тогда как ревизионизм следует усвоенному учению до определенной точки и затем отклоняется от него"25. И ересь, а вместе с ней и такие социокультурные явления, как старообрядчество на Руси, и современный ревизионизм имеют общую природу исправления, отклонения, попытки переделать прошлое, путем возвращения в тот момент, с которого прошедшее начинает идти неверным (с точки зрения современника) путем. Ревизионизм становится своего рода аналогом возвращения, рефлексии, перечитывания предшествующего поэта и именно этот процесс, сопряженный с трагедией одиночки, непонятого своими современниками (предшественниками), становится предвестником того поэтического вдохновения, которое питает локус культурного бытия.

М.И. Стеблин-Каменский пишет о сложном характере прочитывания текста, который сам по себе становится переводом - в сознании пишущего, "переводящего" собственный текст на словесный, прочитываемый уровень, а также "перевод" смысловых уровней, заключенных в тексте на язык собственного понимания, осуществляемый читателем текста. "Слова - барьер, - пишет исследователь, - потому что слова древнего языка, или символы, приспособленные для выражения чего-то в сознании человека далекой от нас эпохи, сознании, совсем непохожем на наше. Даже тот, кто читает древний памятник в подлиннике, в сущности читает его в переводе: ведь он неизбежно . подставляет в слова древнего языка привычные ему значения и, таким образом, как бы переводит слова древнего языка на современный язык. Но тем самым тот, кто читает древний памятник только в переводе, а не в подлиннике, в сущности, читает его в переводе с перевода"26. Литература средневековой Руси вплоть до XVIII века развивается путем переворачивания (перенацеливания) предшествующей культур

24 Лотман М.Ю., Успенский Б.А. Указ.соч. С. 9.

25 БлумХ. Указ.соч. С. 30.

26 Стеблин-Каменский М.И. Указ.соч. С. 14.

10 ной традиции, сменой акцентов, ценностей, до замены традиционных культурных составляющих новым (перевернутым) содержанием.

Синкретическая правда, - пишет М.И. Стеблин-Каменский, - это то, что осознавалось как просто правда, т.е. нечто данное, а не созданное. Таким образом, синкретическая правда, или неразличение исторической и художественной правды, неизбежно подразумевает и неосознанность авторства. А неосознан

27 ность авторства - это неосознанность границ человеческой личности" . Смещение современного отношения к вымыслу и правде по сравнению со средневековыми понятиями правды и вымысла обусловлены характером ментальности средневекового человека, осознающего написанный текст как нечто данное, неизменное, "правдивое" и устную, фольклорную традицию, два полюса, начинающих соединяться в XVII в. - времени возникновения городского жизненного уклада.

Правда и вымысел начинают сосуществовать в литературном произведении, совмещая позиции вымышленного и истинного рассказа, ложного и сакрального текста. В этом отношении понятна аналогия, которую П. Рикер провидит между понятиями "история" и "рассказ" — то и другое становится структуризацией определенных фактов, в той или иной логической схеме28 и в этом отношении его понимание текста соотносимо с концепцией X. Блума. Согласно Рикеру, "текст — это совокупность предписаний, которые выполняет - пассивно или творчески - индивидуальный или коллективный читатель. Текст становится

29 произведением только во взаимодействии с получателем" . В этом отношении, мы сталкиваемся с актом "перечитывания" не только на событийном уровне, но и на конструктирующем, поскольку данный подход к анализу текста предполагает процесс выстраивания модели прочитывания разных уровней текста - от стилистического, до событийного, сюжетообразующего. В соответствии с этим П. Рикер проводит аллюзии прочитываемого мира - текста: ".то, что сообщается, - это стоящий за смыслом произведения мир, который оно проецирует и который образует его горизонт. Слушатель или читатель обретают этот мир в соответствии с их собственной способностью восприятия, которая также определяется ситуацией, ограниченной горизонтом мира и одновременно открытой

30 ему" . Открытый горизонт городского конгломерата, соединяющего в себе но

27 Там же. С. 44-45.

28 "В этом отношении история делает то же, что и филология или литературоведение: когда прочтение известного текста или общепринятой интерпретации кажется несоответствующим другим общепринятым фактам, филолог или литературовед заново упорядочивают детали, чтобы вновь придать целому интеллигибельность. Писать значит переписывать заново. Для историка все загадочное становится вызовом по отношению к критериям того, что в его глазах делает историю приемлемой и прослеживаемой" (Рикер П. Время и рассказ. С. 179-180).

29 Там же. С. 94.

30 Там же. С. 95.

11 сителей традиционного (сельского) типа сознания и переселенцев, не имеющих традиционного менталитета данного локуса, места, предполагает новый вид литературного творчества, вырабатывающего собственные предпочтения и литературные вкусы в соответствии с мировоззрением, характерным для общества городского типа.

В кратком обзоре исследований "Повести о Савве", И.П. Смирнов заключает, что при всей продуктивности сравнительно-исторического метода "миметический подход к "Повести о Савве Грудцыне" обусловил глубокий скепсис исследователей не только по отношению к . предположениям об источниках текста, но и к правомерности применения. сравнительно-исторического мето

О 1 да." . Возводя архетип повести к фольклорной сказке, исследователь выделяет, в соответствии с традицией В.Я. Проппа, следующие сказочные элементы, входящие в сюжетную ткань повести - "семейную ситуацию", "отлучку" - ситуации, служащие препозиции и началу развития сюжета, "падение блудных", изгнание (отправка) и выделяет 3 основных сюжетных блока - предварительное испытание, испытание основное и дополнительное. Все это становится наглядным подтверждением идеи о связи культуры с древнейшими обрядовыми традициями. Готовые миметические конструкции обрядовых игр накладываются на иную эстетическую субстанцию литературных текстов средневековья и фольк-лорно-архаического периода. Тот же самый механизм проявляется и на новом этапе развития - в XVII в.

Миметическое разнообразие, согласно концепции Д. Лукача, влечет за собой вариативность подражания, приводящая к усилению конкретного, "природного" явления, соединяя в некое целое разнообразные отражения реальности, что приводит к понятию единичности во многом или цельности в разнообразии. "Осколки" различных жанровых форм - от новеллистики до византийской легенды составляют полидиалогическое целое, кладывающееся в процессе формирования жанров древнерусских повестей XVII в. В этом отношении воспроизводящие механизмы культуры, исследуемые в статье Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского32 на новом этапе развития, открыты новому влиянию и тяготеют к древней византийской традиции, что становится возможным благодаря дуальному строению русской христианской культуры, которая исключает для себя возможность нейтрального, вне-полярного культурного локуса, в отличие от западноевропейской культуры, предоставляющей триаду ценностных категорий, выражающихся

31 Смирнов И.П. От сказки к роману //ТОДРЛ. Т. XXVII. М.Д, 1972. С. 290.

32 "новые исторические структуры в русской культуре,. неизменно включают в себя механизмы, воспроизводящие заново культуру прошлого" (Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) // Учен. зап. Тартуского ун-та. XXVIII. Труды по русской и славянской филологии. Тарту, 1977. Вып. 414. С. 3-36. С. 4.).

12 в католической иерархии "ада", "чистилища" и "рая", в контексте которой, отсутствие жесткой альтернативы предполагает для индивида свободу выбора нейтрального типа поведения и существования в культуре, в отличие от русского, предполагающего несовместимую строгую дуальную систему "добра" и "зла", "ада" и "рая", "высокого" и "низкого" и т. д. "Основные культурные ценности. в системе русского средневековья, — пишут исследователи, — располагаются в двуполюсном ценностном поле, разделенном резкой чертой и лишенном нейтральной аксиологической зоны" ".

Таким образом, если западноевропейский индивидуум способен выбирать для себя нейтральный тип поведения и создавать нейтральные социокультурные сферы, формирующие литературу будущего, то отсутствие нейтральной территории и замкнутая дуальная модель русской культуры способствовала тому, что "новое мыслилось не как продолжение, а как эсхатологическая смена всего"34. Русское средневековое культурное пространство мыслилось во временном отношении как повторяющее, циклическое взаимодействие двух противоположных начал - концептов дуальной парадигмы всего сущего. Развитие, динамика культуры - основа всякого существования, протекает между двух полюсов как отражение предыдущей традиции, в результате чего "новое. являлось результатом трансформации старого, так сказать выворачивания его наизнанку"33. Эта способность к циклизации культурного развития, выражалась в постоянной смене противоположных начал на бытовом и сакральном уровнях.

В работе Э.Р. Курциуса "Европейская литература и латинское средневековье" ставится проблема комплексного подхода к изучению литературных памятников: "Кто знает средние века и новое время, - пишет исследователь, - тот еще не понимает ни того, ни другого. <.> Видеть европейскую литературу как целое можно лишь тогда, когда обретешь права гражданства во всех ее эпохах от

36

Гомера до Гете" . Литературные процессы XVII в. обусловлены воздействием мощной византийской традиции, значение которой велико и влияние которой ощущается и в наши дни, кроме того, изучая культуру письменную, необходимо принимать во внимание и устную традицию - как фольклорную, скоморошью, так и сакральную, обрядовую, выявляемую на глубинных уровнях изучения текста. Взаимовлияние устной и письменной традиций, на наш взгляд, также представляет особый интерес в связи с изучением вопроса о становлении русской литературы XVII в.

33 Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Указ.соч. С. 4.

34 Там же. С. 5.

35 Там же. С. 5-6.

36 Цит.по: Михайлов А.В. Проблемы исторической поэтики немецкой культуры. М., 1989. С. 52.

13

Этот топос, пространственная иерархия которого отчасти определена предшествующей традицией. Противоположные направления влияния охватывают всевозможные лакуны культурного развития. В русской литературе XVII в. происходит выворачивание противоположных начал культурного заимствования, когда прошлое, т.е. традиционное в западноевропейском материале воспринимается как новое, в то же время, оно опознается как свое, уже известное из раннего, архаичного прошлого. (Можно вспомнить мотивы, появляющиеся в "новой" литературе второй половины XVII века, использующие сюжеты ранне-византийских, восточных сказаний, апокрифов и т. д.). "Живая культура не может представлять собой повторения прошлого, пишут исследователи, — она. рождает структурно и функционально новые системы и тексты. Но она не может не содержать в себе памяти о прошлом <.> Специфика русской культуры. проявлялась в том, что связь с прошлым объективно наиболее резко ощущалась тогда, когда субъективно господствовала ориентация на полный с ним разрыв, и, напротив, ориентация на прошлое связывалась с вычеркиванием из памяти ре

37 альной традиции и обращением к химерическим конструктам прошлого" . Это положение определяет связь циклического средневекового мировоззрения, опрокидывающегося на литературные формы древнерусских произведений, не противоречит работам современных исследователей, относящихся к тексту как к способу прочитывания, предполагающего отношения дуальной зависимости писателя и читателя, писателя-современника, и предшественника.

Устная и письменная традиция сосуществуют в одном времени культуры, отражая различные способы отношения к тексту. "Письменные отражения слов, - пишет М.И. Стеблин-Каменский, - это тоясе барьер, потому что у исследователя естественно возникает представление, что цель исследования - сами эти отражения, т.е. рукописи, материальные памятники, в которых представлены древние литературные произведения или выраженный в этих произведениях духовный мир. Целью исследования становится расшифровка материального памятника, его прочтения, установление особенностей его письма, почерка, орфографии, определение времени и места написания и т.д. Таким образом, древние рукописи или списки с них - это материальные памятники совсем особого рода: они не только не делают представленные в них произведения непосредственно доступными органам чувств, но, наоборот, заслоняют эти произведения от ис

38 следователя" . В этом смысле мы опираемся на исследования новосибирских ученых, продолжающих традицию М.О. Скрипиля, A.M. Панченко, Д.С. Лихачева в исследовании древнерусских текстов и проделавших огромную текстоло

37 Лотман М.Ю., Успенский Б.А. Указ.соч. С. 36.

38 Стеблин-Каменский М.И. Мир саги. С. 14.

14 гическую работу, касающуюся исследования сюжетов и мотивов, послуживших основой возникновения повестей XVII в., в частности, "Повести о Савве Груд-цыне". Древнерусские повести требуют осмысления в качестве памятников городской культуры, формирующей собственные предпочтения и смыслы, отличающиеся от ментальности предшествующих литературных эпох и литературы, складывающейся в период нового времени - эпохи Петра I. Искусственное разделение литературы, текста на устную и письменную традицию приводит к тому, что памятники типа "Повесть о Горе-Злочастии", "Повесть о Карпе Сутуло-ве" и пр. рассматриваются как переплетение двух противоборствующих тенденций в жанровом значении. Тем не менее, нам необходимо учитывать тот факт, что понятие "жанра" не существовало в литературе древнерусского средневековья. Противопоставление двух жанровых направлений - книжности и фольклора, снималось за счет существования особого отношения к тексту, формируемого в среде средневекового города.

Традиция отношения к письменному слову предполагала развитие института письменного толкования, "перечитывания" текста, чего не знала традиция устная, основанная на прямой преемственности людей знания, сакральной культуры. По мнению X. Блума, "Устная Традиция зависит от памяти, от личных особенностей и от наличия прямой преемственности учителей, преподавателей < . > с началом записывания возникла опасность утраты диалектической природы Устной Традиции, поскольку письмо ограничивает диалектику."39, имея в виду устную традицию, которая не соотносима с греческой философской традиции слова40. В этом контексте отношение древнерусских книжников к устной традиции, отношение к деянию и нравственной ситуации возведения письма в сферу целеполагания, осмысленного деяния характеризует такого рода трепетное отношение к слову, которое становится деянием в контексте устной традиции и, соответственно, требует особой осторожности в области письменной, т. е. изложения, передачи традиции — со-деяния. Поскольку устная форма выражения подразумевает некое общее культовое редуцированное действо, то письменная традиция не знает (наверняка) своего преемника, реципиента. По мнению X. Блума, период деконструктивизма "повергает сомнению эту "логоцентрическую преграду" и стремится показать, то устное слово не первичнее написанного.

39 Блум X. Страх влияния. С. 170.

40 Само по себе противоречие это лежит в отношении к понятиям речи и письма, по мнению Блума еврейское "давхар" противоположно греческому "логос": "Давхар" — одновременно "слово", "вещь" и "дело", а его первоначальное значение — обнаружение скрытого. Это — слово как нравственное дело, как истинное слово, в одно и то же время предмет, или вещь, и деяние, или дело. Таким образом, слово, которое не дело или не вещь, — это ложь, скрытое и ненайденное слово. В отличие от этого динамического значения "логос" — интеллектуальное понятие, первоначальное значение которого подразумевает выведение, приспособление, приведение в порядок. Понятие "давхар" — говорить, действовать, быть. Понятие "логос" — говорить, полагать, думать" (Там же. С. 170).

15

Письменная традиция постоянно сталкивается с устной, внутренне сопротивляясь страху влияния или авторитету.

Поль Рикер выстраивает свою методологию отношения истории и рассказа, говоря о способности рассказа не ограничиваться "концептуальной сеткой действия", к которой добавляются "дискурсивные характеристики", "функция которых состоит в создании композиции модальностей дискурса"41. Если действие, составляющее основу рассказа, должно быть основано на определенных правилах композиционного построения интриги, то следующая ступень создания рассказа — символическое опосредование событий в знаках, символах, т.е. своего рода нормативное артикулирование уже становится фактом символической

42 интерпретации текста .

С точки зрения П. Рикера, план повествования (наррации, рассказа) предполагает сочетание хронологических и событийных планов. Любая история, по мнению исследователя, "несет ответственность" за своего рассказчика: "Уже случившаяся к предыдущем отрезке времени, история должна быть облечена в удобоваримую нарративную форму повествования"43. В частности, композиционное построение рассказа, т. е. вычленение интриги, сюжета события, подразумевает интерпретацию происходящих событий, приведение хаотического сцепления случайностей, событий в единое, обусловливаемое рассказчиком единство. Таким образом, помимо рассказчика и слушающего, любой текст предполагает наличие схемы, обустраивающей хаотические, данностные событийные факты в некое целое, подчиняющееся логике рассказчика44. Рассказ, возникающий из тайны нашей жизни и остающийся до конца не поддающимся интерпретации, (поскольку любая интерпретация содержит изначальные ограничения, налагаемые культурным полем, опытом рассказчика и интерпретатора), возвращает нас к тайне "непрочитываемого" рассказа. Это то, что Рикер характеризует как "очевидный круговой характер всякого анализа рассказа, . беспрерывно интерпретирующего. свойственную опыту форму времени и нарративную структуру, не является мертвой тавтологией"45, становится своего рода кругом, целым, включающим в себя все способы градации противоположных полюсов рассказывающего - воспринимающего. Это естественный процесс прочтения — интерпретации, в котором неизменные составляющие рассказа могут менять

41 Там же. С. 70.

42 См. об этом: Рикер П. Время и рассказ. С. 68-74.

43 Там же. С. 313.

44 В этом контексте интересно рассуждение П. Рикера о том, что рассказ как интерпретация событий может служить не только раскрытию, но и сокрытию определенных фактов, смыслов, значений. См.: Рикер П. Время и рассказ. С. 92.

45 Там же. С. 93.

16 свои репрезентирующие свойства, являясь сторонами двух полюсов рассказывания, прочитывания непрочитываемого, сокрытого текста.

В этом качестве мы и будем исследовать повести XVII в., как явления городской культуры средневековья, сочетающие в себе черты традиционной древнерусской книжности, византийской литературы, фольклора, которые в общем послужили основой возникновения литературных памятников типа "Повести о Савве Грудцыне", Карпе Сутулове, Горе-Злочастии, Фроле Скобееве и др. Теория поэтического влияния, таким образом, оказывается актуальной, поскольку прослеживается на генетическом уровне усвоения более древнего литературного материала (аскетико-мистических направлений, дохристианской культуры, цер-ковно-назидательных поучений, полемических трактатов античности, светской беллетристики и пр.), что позволяет нам выделить следующий фактор, послуживший основой для переломного в культурно-историческом смысле периода (Возрождения, реформации, ренессанса в Польше XVI в., "смутного времени" в России XVII в.) и связать эти литературные факторы с новым явлением социокультурной жизни — развитием новой городской прослойки посада в России46 XVII в., западной Европе XII-XIII в., Польше и Украине XV-XVI вв. Именно в период так называемого культурного перелома и становления нового культурно-образующего фактора ощущается потребность к восстановлению своей связи с предшествующей культурной традиции, утрата которой представляет собой угрозу для традиционного религиозно-догматического направления книжности древней Руси. Попытки воссоединения разнополярных жанровых, сюжетообра-зуюгцих, текстологических тенденций, образующих ядро культурного сознания средневекового горожанина, формируют новое явление городской литературы XVII в. - а именно городской повести, к жанру которой мы относим "бытовые" и "нравоучительные" произведения этого периода.

Соединяя эпоху и ее читателя в пространстве городского самосознания, мы получаем возможность понимания источников формирования городского текста в русской литературе и самого литературного процесса. Осмысление феномена древнерусской литературы в рамках современных исследований, несомненно, важно для определения места и значения городской литературы XVII в. в контексте мировой литературы и в ходе общего развития культурно-исторических процессов России.

Общая характеристика работы

46 Державина О.А. Фацеции. Переводная новелла в русской литературе XVII века. М.: Изд. АН СССР, 1962.

17

В настоящее время филологическая наука остро ощущает потребность в обновлении и углублении взгляда на процесс зарождения новой русской литературы в XVII в.

Исторически городская культура России складывалась в соответствии с общепринятыми традиционными формами градостроительства, унаследованными из Византии и усугубленными рядом специфических черт - замкнутостью городского сообщества, регулярностью русских городов, планированию и контролю не только за строительством городских зданий, но и за расселением жителей новых городов в соответствии с планом и росписью.

Однако несмотря на заранее заданные жесткие рамки регулярного городского образа жизни, русский посад XVII в. начинает развиваться по общим законам городской культуры. Город - живой, изменяющийся организм, отношения, складывающиеся между горожанами, формирование инфраструктуры, оппозиция вне-городскому пространству - само по себе ограничивание пространства становятся причинами складывающегося городского образа жизни, который не может быть регулируем до конца. Город вырабатывает собственные стереотипы поведения, собственную культуру, отличающуюся от культуры русского государства предшествующего периода.

В работе показано становление нового жанра городской повести, как порождения русской городской культуры XVII в.

Актуальность темы определяется

1) потребностью современного литературоведения в новых подходах, позволивших привлечь социокультурный контекст (жизнь русского города переходной эпохи), обусловивший полидиалогичность взаимодействия византийской традиции в древнерусской литературы с западноевропейской литературой и культурой, что проявлено через мифопоэтический анализ сюжетной структуры бытовых повестей XVII в;

2) обострившимся вниманием медиевистики нашего времени к проблемам массовой литературы и кругу чтения посадского населения русских городов XVII в. Массовая литература, вслед на Ю.М. Лотманом, рассмотрена в работе в качестве культурного резерва русской литературы, позволяющего увидеть процесс перехода к новому типу литературы;

3) интересом современной филологической науки к проблемам исторической поэтики и ее национальных основ, в частности, к проблеме жанра русских бытовых и морально-дидактических повестей XVII в.;

4) необходимостью уточнения генетических истоков формирования городского текста последующей русской литературы.

18

Объектом исследования являются сюжетно-композиционные особенности городских (бытовых, морально-дидактических) повестей, как формы бытования посадской литературы XVII-XVIII вв.

Материалом исследования являются древнерусские бытовые и нравственно-дидактические повести XVII в.: "Повесть о Горе-Злочастии", "Повесть о Савве Грудцыне", "Повесть о Карпе Сутулове", "Повесть о Фроле Скобееве", а также рукописная повесть XVIII в. "История о некоей купеческой дочери", хранящаяся в Отделе редких книг НБ ТГУ.

Целью работы является изучение развития посадской культуры в русском средневековом (в том числе сибирском) городе и появления бытовых повестей

XVII в. (повести о Крапе Сутулове, Савве Грудцыне, Фроле Скобееве, Горе-Злочасти и др.).

Главная задача - исследование сюжетно-жанрового своеобразия городских повестей XVII-XVIII вв.

Структура и объем работы: исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Методика исследования. Исследование древнерусских повестей XVII

XVIII вв. осуществляется с помощью системы методов интерпретации художественного текста: мифопоэтического, историко-культурологического, а также феноменологического, что обусловлено сложным взаимодействием социокультурных и литературных факторов в становлении жанра.

Методологической основой диссертации послужили труды исследователей по литературоведению, урбанистике (В.Л. Глазычев, М. Вебер, Н.П. Анциферов и др.), поэтике (М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, Э. Ауэрбах, X. Блум и др.), истории культуры, текстологии (А.Н. Веселовский, П.М. Бицилли, А.Я. Гуревич, М.И. Стеблин-Каменский, О.А. Державина, Е.К.Ромодановская и др.).

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- впервые тексты русских городских повестей проанализированы на уровне мифопоэтики. При анализе текста акцентировано взаимодействие архетипи-ческих сюжетов византийской и западноевропейской традиций.

- введен в научный оборот новый материал круга чтения посадского населения русского сибирского города, связанного с рукописными сборниками XVII-XVIII вв., бытовавшими в Томске и отложившимися в рукописных фондах ОРК НБ ТГУ и фонде рукописных книг областного краеведческого музея;

- в контексте полидиалогической теории Блума выстроено взаимоотношение между литературой византийской, традиционной, с одной стороны, и западноевропейской - с другой. Переплетение традиций сказывается на уровне разрушения иерархического единства монументальной древнерусской жанровой

19 системы и возникновение оригинальных русских повестей - условно обозначаемых в данном исследовании городскими повестями XVII в.

Практическая значимость. Выводы и материалы диссертации можно использовать при чтении лекционных курсов по древнерусской литературе, западноевропейской литературе средних веков и Возрождения, сибириеведении, в спецкурсах по теории литературы, поэтике, в эдиционной практике.

Положения, выносимые на защиту.

- русская бытовая, морально-дидактическая повесть XVII-XVIII вв. является феноменом городской культуры;

- бытовая повесть - переходный жанр древнерусской литературы от средневековья к новому времени;

- на рубеже XVII-XVIII вв. происходит процесс зарождения оригинальной русской литературной традиции.

Апробация работы. По материалам диссертации было опубликовано 4 работы, сделаны доклады на Духовно-исторических чтениях, г. Томск (1997, 1998, 1999), Международной конференции "Проблемы литературных жанров", г. Томск, 1998,, 2001.

20

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сюжетно-жанровые особенности русской бытовой повести и городская культура XVII в."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение бытовых повестей XVII в. приводит к выводу о том, что главные литературные события — смена и трансформация жанров русской литературы, эмансипация персонажей литературного произведения и антропоцентрическая направленность культуры конца XVII — начала XVIII вв., переориентация высших и базовых ценностных иерархий в русской культуре этого времени взаимообусловлены.

Не случайно развитие повестей приходится на конец XVII - начало XVIII вв. - в этот период происходит рост городов, отражающий нужды централизованного государства: в результате растет численность посадского населения, происходит переориентировка литературы от локальной сферы духовного подвижничества, к функциональному обслуживанию города.

Вместе с образованием посадского населения возникают предпосылки для создания собственно городской культуры и городской литературы. В городской среде происходит формирование нового типа литературы - беллетристической, соединяющей в себе черты фольклора, смеховой культуры городского низа, и испытывающей на себе влияние духовно-религиозной словесности. Здесь есть точки схождения с западноевропейской литературной традицией. На русской почве западная литературная традиция, связанная с миннезингерами, вагантами, шпильманами, находит определенные аналогии в скоморошьей традиции, перерабатывающей памятники высокой культуры, транслирующей фольклор в городскую среду.

На подготовленной почве легко усваивалась переводная литература, подкрепляясь традициями раннехристианской литературы и способствуя естественному вхождению в круг чтения морально-дидактических сборников типа "Великое Зерцало", "Римские деяния", "Звезда Пресветлая". Русский читатель, как и западноевропейский, ощущал дисгармонию гуманистической традиции, представляющей существование человека на земле как центра Вселенной. Человек оказывается игрушкой страстей, рока, судьбы, он противостоит миру - страшному и подчас жестокому. В этом и заключался кризис Возрождения466.

Русский горожанин в большей степени, нежели западноевропейский, зависел от высшей иерархии - церкви и государства. Писатель в древнерусском обществе был членом жесткой корпоративной структуры. Соответственно образу жизни сообщества кристаллизовались основы "корпоративной поэтики"467,

466 См.: Кланицаи Т. Что последовало за Возрождением в истории литературы и искусства Европы? // XVII век в мировом литературном развитии. М., 1969.

467 См.: Робинсон А.Н. Борьба идей в русской литературе XVII в. М., 1974.

158 складывались нормы и традиции развивающейся литературы второй половины XVII в.

Сложившийся государственный аппарат превратил город в своего рода сверх-усадьбу, в точности отражавшую устройство государства в целом. Это государство в государстве стремилось ко всеобщему охвату и регламентации населения города (державы), и - впадало в противоположную крайность, структурируя городское сообщество в мелкие, замкнутые группы. В этой консолидируемой корпоративно-регламентированной системе возникала новая литературная традиция.

Развитие сословных, иерархических отношений в западноевропейской городской среде обусловило возникновение разнообразных жанровых тенденций в средневековой западноевропейской литературе XIII-XV вв. Напротив, регламентированный и слабо дифференцированный, замкнутый характер городского сообщества в России, объясняют неразвитость жанровой системы в русской литературе. Жанры древнерусской литературы определялись строем феодальной системы, обнаруживающей корпоративную целостность, - в переходный период они начинают приобретать более сложные формы.

Дуальная модель окружающего мира рефлексивно отразилась и на системе литературных жанров древнерусского средневековья. По одну сторону символической картины мира оказывались жанры теологические - жития, тексты Священного писания, патерики и пр., по другую - оставался прежде невостребованный литературной традицией пласт фольклорных, эпических и др. источников. Изменилось отношение читателя к тексту; главный смысл изменения состоял в том, что чтение мыслится уже не как сакрализованное, обрядовое действо, а процесс истолкования, с возможностью обыденных, но личностных оценок.

Актуальным становится явление взаимозависимости функциональных и нефункциональных жанровых характеристик. Когда жанр терял свою функциональную самодостаточность (потеря авторитета церкви в XVII в.), в первую очередь активизировались жанры пародийные, сатирические, подвергавшие осмеянию функциональную принадлежность к духовной иерархии самого объекта (жития, гимнографии, службы и т.д.). Происходило наращивание литературной и, в то же время, функциональной значимости жанра в травестированном, перевернутом виде, что проявлялось в пародиях на церковную службу, жития, не выходивших в литературном отношении за рамки традиционной жанровой структуры. Жанр сохранял свою устойчивость, благодаря вторичной, внелитератур-ной обусловленности. Зависимость двух противоположных начал - функционального и литературного по отношению к жанрам составляет единство, создающее динамику развития стилей и литературных направлений вплоть до XVIII в.

159

Сложность и многообразие точек пересечения и отталкивания двух принципиально иных философских, культурных, литературных парадигм породили и феномен беллетристической повести XVII в. - уникального явления в культурной жизни Древней Руси. Вот почему возникла необходимость осмысления древнерусской книжности, используя культурологические концепции.

Самодостаточность русской культуры средневековья обусловлена разным смысловым наполнением одного содержания, поэтому дуальный характер культуры русского средневековья простраивается на противоположных полюсах, определяющих мировоззрение средневекового человека. В зависимости от социокультурной ситуации взаимопротивоположность "нового" и "старого" может определяться с точки зрения негативной и позитивной оценки, аксиологической по своей природе.

Одной из причин культурного взаимодействия славянских стран в XVII в., послужили не только общие топографические и мифологические, лингвистические основы, но и тенденция к усиливающемуся противоборству "отцов и детей", "старого и нового", "светлого и темного", "верха и низа" — антитезам, так или иначе, упоминаемым всеми исследователями-медиевистами. Рост влияния идей Возрождения с его антропоцентристской направленностью проявлялся в становлении самоидентификации индивида, выхода из рамок кровнородственного, цехового, общинного локуса в мир, сталкивая индивида с необходимостью завоевывать свое право на существование, обрекая его на столкновение с предшествующей традицией, заставляя отклоняться от пути предшествующих поколений.

В результате анализа "бытовых" и "морально-дидактических" повестей становится очевидным, что повесть XVII-XVIII вв. является феноменом городской культуры. Кроме того, жанр городской повести оказывается переходным жанром от древнерусской литературы к литературе нового времени, ведущий к развитию русской повествовательной литературы XIX в. Русская городская повесть XVII в. послужила источником формирования городской литературы, развившейся в XIX в. в процессе образования русской оригинальной беллетристики.

Формирование русской беллетристической литературы относится к концу XVII - началу XVIII вв., когда начинает формироваться русский регулярный город, формируется посадская, демократическая среда, породившая светскую литературу. Процессы формирования нового жанра происходили в среде, лишившейся привычной неизменяемости, стабильности, надежности. Постоянное движение социальной, исторической, бытовой сфер, взаимодействие различных культурных традиций (виной чему становится городское,- свободное, в отличие

160 от сельского, пространство), приводит к ломке традиционной жанровой системы. Городская среда - средоточие разнополярных культурных локусов, станго-вится плодотворной почвой для формирования и развития новых литературных и культурных феноменов - появляются не только новые формы культурной деятельности (театр, массовая литература, сатира), но и формируется новое отношение к традиционным сферам бытия; происходит общая секуляризация культуры, обмирщение и изменение облика Руси в целом.

В диалоге культур соединились как письменная (византийская, западноевропейская) гак и устная традиции (фольклор). Взаимопереходность, слияние и противоборство жанров сказались на материале повестей переходного периода -Повести о Савве Грудцыне, Фроле Скобееве, Горе-Злочастии, Истории о некоей купеческой дочери и др. Если повести о Фроле Скобееве и Саве Грудцыне отразили в большей степени влияние переводных западноевропейский романов и новелл, то Повесть о Горе-Злочастии тяготела к духовным и покаянным стихам о пьянстве. Оригинальные русские повести испытали влияние и патериковой традиции - в них отразились черты богородичных чудес (повесть о Фроле Скобееве, повесть о Савве Грудцыне), демонологические мотивы.

Однако общее, что позволяет объединить данные произведения в группу городских повестей - это их генетическая связь с площадной, секуляризованной культурой свободного городского собщества, в котором происходит смешение разнонаправленных тенденций взаимоотрицающих начал, (что отразилось и в метасюжете повестей - борьбе "отцов и детей"). Здесь свободно сочетаются правда и вымысел, следование нормам морали и принятие нового кодекса ренес-сансного поведения (Повести о Фроле Скобееве и Карпе Сутулове), мораль нового времени и следование нормам средневекового общества.

Менталитет городского жителя воспроизводит архетипические формы, ситуации, стереотипы существующего "традиционного" культурного слоя, вырабатывая в тоже время новые ценности, поскольку старые культурные стереотипы оказываются необязательными, неочевидными в новых культурных условиях. Традиционные формы культуры требуют постоянного воспроизведения в среде, утрачивающей абсолютную приверженность догматам средневекового типа сознания. Соответственно этому новый городской жанр, со своей презен-тивной дидактикой, сочетающейся с новыми явлениями возрожденческого начала, представляет собой сложное явление, которое с полным на то основанием можно называть "городской" литературой XVII в.

Демократическая, "площадная" литература не случайно выбирает главным действующим лицом городское пространство. Площадь, городской центр предполагает большую ценностную смешанность и являет собой эпицентр духовной, экономической, политической жизни любого средневекового города. Эта среда породила своего

161 героя — горожанина (купца, детей гостиных, "ябетника"). Та же тенденция — развития площадной культуры, драматических жанров начнется в России несколько позднее — в начале XVTH в. Век коренного перелома, когда новое еще не выработало достаточно "сильной" поэтической позиции по отношению к "старому", т.е. традиционному, подразумевает поиск и попытки выражения творческого "я" в пропозициях функционирующей старой традиции, выходя на перекресток фольклорных, книжных, традиционных и подвергнутых изгнанию литературных традиций и устоявшихся жанровых форм, которые можно назвать условно "неизменяемыми".

Жанровые изменения, претерпеваемые бытовой повестью, послужили основанием для рассуждения о формах реализации культурного акта в той или иной историко-социальной обстановке. В зависимости от школ и направлений исследования, повести осмыслялись как "бытовые", морально-дидактические", исследовались на уровне сопоставления кочующих сюжетов мировой литературы, фольклорной традиции и т.д.

В процессе анализа повестей о Савве Грудцыне, Фроле Скобееве, Горе-Злочастии и др. необходимым стало погружение конкретной филологической ситуации в определенный антураж эпохи. Необходимо было связать формирование нового жанра с образованием городской среды, форимируемой в этот период. На фоне гетерогенных источников ("повесть и похвала", "слово", "повесть зело чюдна" и т.д.), повесть XVII в. представляет собой разнообразие становящихся жанров ("бытовая", "морально-дидактическая"), в переходный период от жанрового разнообразия приходящих к реальному существованию в виде жанра городской повести.

Все исследованное в работе пространство повестей - суть свидетельство изменившегося социума (он стал городским) и секуляризованной личности, в нем функционирующей. Ситуация формирования жанра повести есть отражение процесса секуляризации духовной культуры, целостного процесса оформления городского жанра, совпавшего с процессом секуляризации традиции книжной и жанровой в частности.

Новым этапом формирования городского текста не случайно становится XIX в. - начало эпохи строительства регулярных городов, центральным из которых является Петербург. Создание искусственного города в XIX в., на подготовленной культурной почве послужило расцвету феномена городского, в частности, петербургского текста в русской литературе. В создании петербургского текста (ставшего, в свою очередь, моделью пермского, московского, венециан

162 ского и пр. текстов в русской литературе468), большую роль сыграл архетип го-родообразовательной модели. Это дуальная модель, подразумевающая наличие свободного пространства за пределами города и замкнутого - внутри. Дуальность распространяется и на город в целом - подобно тому, как городское целое подразделяется на полярные "концы", периферию и центр, площадь, так и городской текст формирует устойчивое представление о городе - граде божием и "блуднице", левиафане, с одной стороны, являясь центром культуры и истории, с другой - мучений и страданий личности. Инфернальное и священное, сакральное и профанное становятся полюсами, обусловливающими культурный контекст города и его текст.

На подготовленную XVII в. почву накладываются новые историко-культурные пласты, приведшие к расцвету русской беллетристики XIX в., жанры которой формируются именно в городской среде - среде, выстраивающей полидиалогические отношения между разными уровнями литературных и персонали-стских отношений. В этом смысле, изучение городских повестей XVII в. может послужить началом исследования развития городского текста русской литературы в целом.

468 См. например: Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // Избранные статьи: в 3 т. Т.2. М., 1991. С. 2-21; Абашев В.В. Пермский текст в русской культуре // Русская провинция: миф - текст - реальность. М.; СПб., 2000. С. 299-323; Меднис Н.Е. Венеция в русской литературе. Новосибирск, 1999. 392 с. и др.

164

Список научной литературыЧернявская, Юлия Олеговна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абрамович Г.А. Предмет и назначение искусства и литературы // Теория литературы, историзм и современность. М., 1962. Кн. 1. С. 28-57.

2. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977.

3. Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М.: Языки русской культуры, 1996. 448 с.

4. Адрианова-Перетц В.П. Басни Эзопа в русской юмористической литературе XVIII в. // Изв. ОРЯС АН СССР, 1929. Т. II. Кн. 2. С. 3775. $ффианова-Перетц В.П. Древнерусская литература и фольклор (К постановке проблемы) // ТОДРЛ. Т. VII. М.;Л., 1949. С. 5-16.

5. Адрианова-Перетц В.П. Древнерусская литература и фольклор. Л.: Наука, 1974. 171 с.

6. Адрианова-Перетц В.П. и В.Ф. Покровская. Древнерусская повесть. Библиография истории древнерусской литературы. Вып. 1. Изд. АН СССР. М.;Л., 1940.- 326 с.

7. Адрианова-Перетц В.П. Из сатирической литературы XVIII в. Сатира на Феодосия Яновского // ТОДРЛ. Т. IV. М.;Л, 1940. С. 199-206.

8. Адрианова-Перетц В.П. К вопросу об изображении "внутреннего человека" в русской литературе XI-XIV вв.// Вопросы изучения русской литературы XI-XX веков. М.;Л., Изд. АН СССР, 1958. С. 15-24.

9. Адрианова-Перетц В.П. О связи между древним и новым периодами в истории славянских литератур // ТОДРЛ. Т. XIX. М.;Л., 1963. С. 427447.

10. Адрианова-Перетц В.П. Основные задачи изучения древнерусской литературы в исследованиях 1917-1947 гг. // ТОДРЛ. Т. VI. М.;Л., 1948. С. 5-14.

11. Адрианова-Перетц В.П. Очерки из истории русской сатирической литературы XVII в. (III-IV) // ТОДРЛ. Т. III. М.;Л., 1936. С. 153-194.

12. Адрианова-Перетц В.П. Очерки поэтического стиля древней Руси. Изд. АН СССР. М.;Л„ 1947. 188 с.

13. Адрианова-Перетц В.П. Русская демократическая сатира XVII века. АНСССР, М.-Л., 1954.

14. Адрианова-Перетц В.П. Сатирическая литература // История русской литературы. М.;Л. 1948. Т. II. Ч. 2. С. 187-207.

15. Адрианова-Перетц В.П. Фольклорные сюжеты в стихотворных жартах XVIII в. // Сб. посвященный проф. В.А. Десницкому. М.;Л., 1958.165

16. Адрианова-Перетц. Переводные западные повести // История русской литературы. М.; Л., 1948. Т. 2. Ч. 2. С. 411-441.

17. Азбука о хмеле. Изд. В.В. Попов // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Т. XVII. Вып. 5-6. С. 349-361.

18. Александров В.А., Покровский Н.Н. Власть и общество. Сибирь в XVII в. Новосибирск, 1991.

19. Алексеев М.П. История славяно-русских отношений XVI-XIX вв. Л.: Изд-во Ленингр.ун-та, 1964. 216 с.

20. Алексеев М.П. Сравнительное литературоведение. Л.: Наука, 1983. -448 с.

21. Алексеев М.П. Эразм Роттердамский в русском переводе XVII века // IV Международный съезд славистов. Славянская филология. Сб.статей. I. М.: Изд. АН СССР, 1958. С. 275-336.

22. Алексеев М.П. Явления гуманизма в литературе и публицистике древней Руси (XVI-XVII вв.) М., 1958.

23. Анциферов Н. Черты сельского быта во французском городе // Средневековый быт. Сб.ст. поев. И.М. Гревсу, в 40-летие его научной деятельности. Л.: Время, 1925. С. 148-160.

24. Анциферов Н.П. Город как выразитель сменяющихся культур. Л. 1926.

25. Анциферов Н.П. Пути изучения города как социального организма. Л. 1926.

26. Архангельский А.С. Из лекций по истории русской литературы. Литература Московского государства (кон. XV XVII вв.) Казань: Тип. Императорск. ун-та. 1913.

27. Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М.: Прогресс, 1976. 558 с.

28. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки. Т. II. М., 1897.

29. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки. Т. III. М., 1957.

30. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т. 3. М., 1869.

31. Багно В.Е. Договор человека с дьяволом в "Повести о Савве Грудцыне" и в европейской литературной традиции // ТОДРЛ. Т. XL. Л., 1985. С. 364-372.

32. Бакланова Н.А. К вопросу о датировке "Повести о Савве Гудцыне" // ТОДРЛ. Т. IX. М.;Л„ 1953. С. 443-459.

33. Бакланова Н.А. Русский читатель XVII века // Древнерусская литература и ее связи с новым временем. М.: Наука, 1967. С. 156-193.166

34. Баландин С.Н. Оборонная архитектура Сибири в XVII в. // Города Сибири (Экономика, управление и культура городов Сибири в досоветский период). Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1974. С. 737.

35. Барабаш Н.Б. Методика изучения территориальной дифференциации городской среды. М., 1986.

36. Баранович А.И. Украина накануне освободительной войны середины XVII в. (социально-экономические предпосылки войны). М., 1959.

37. Барокко в славянских культурах. М., 1982.

38. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. 504 с.

39. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1990. 543 с.

40. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

41. Бахтина О.Н. Крестьянская старообрядческая библиотека Нифантовых // Русская книга в дореволюционной Сибири. Фонды редких книг и рукописей. Новосибирск, 1988. С. 102-118.

42. Бахтина О.Н. Сибирская крестьянская библиотека. Новые поступления Томского областного краеведческого музея // Государственные и частные библиотеки. Новосибирск, 1987. С. 139-161.

43. Бегунов Ю.К. Бежецкие отрывки "Повести о Фроле Скобееве" // ТОДРЛ. М.:Л., 1965. Т. 21. С. 355-361.

44. Бегунов Ю.К. Тартуский список "Повести о Фроле Скобееве" // Учен.зап. Татуского ун-та, 1962. Вып. 119. Труды по русс, и слав, филологии. Т. 5. С. 364-375.

45. Белецкий А.И. Малоизвестная повесть конца XVII начала XVIII в. о наказании ангела// ТОДРЛ. Т. XIV. М.;Л., 1958. С. 453-456.

46. Белецкий А.И. О преподавании древнерусской литературы в средней школе. Харьков, 1917. С. 5,18.

47. Белоброва О.А. Сказание о богатом купце // ТОДРЛ. М.; Л., 1965. Т. 21. С. 259-265.

48. Белорусские сказки. Сост.: С.И. Василенок, К.Н. Кабашников и С.И. Прокофьев. М., 1958.167

49. Беляев М.В. Из литературной истории русских народно-эпических представлений // Изд. Азербайджанского гос.ун-та им. В.И. Ленина. Общественные науки. Т. 6-7. Баку, 1926. С. 49-61.

50. Бережков М. Еще несколько образцов народных исторических песен, записанных во Владимирской губернии. Нежин, 1895. С. 22-35.

51. Берков П.Н. Задачи изучения переходного периода русской литературы (От древней к новой) // Пути изучения древнерусской литературы и письменности. Л.: Наука, 1970. С. 12-19.

52. Берков П.Н. Иван Шишкин литературный деятель 1740-х годов (К истории русского романа: от рукописной старорусской повести в печатному роману) // Вопросы изучения русской литературы XI-XX веков. М.;Л., АН СССР, 1958. С. 49-63.

53. Библер B.C. Образ простеца и идея личности в культуре средних веков // Человек и культура: Индивидуальность в истории культуры. М.: Наука, 1990. С. 81-125.

54. Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. СПб.: Мифрил, 1995. XXVIII-224 с.

55. Блум X. Страх влияния: Теория поэзии. Карта перечитывания. Екатеринбург: Изд. Уральского университета, 1998.

56. Боева Л.Й. Развитие жанров в русской и болгарской литературах XVII и XVIII вв. София: Изд. Болгарской АН. 172 с.

57. Борев Ю.Б., Эльсберг Я.Е. Введение. Теория литературы, историзм и современность // Теория литературы. Кн. 1. М., 1962. С. 7-27.

58. Бударагин В.П. О происхождении "Повести о Василии Златовласом, королевиче Чешской земли" И ТОДРЛ. Т. XXV. М.; Л., 1970. С. 268275.

59. Буланин Д. Последнее столетие древнерусской книжности //Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.З. Ч.З. Часть I. СПб., 1992. С. 3-13.

60. Буланин Д.М. Глава 1. Древняя Русь // История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век. Т. 1. СПб., 1995. С. 17-73.

61. Бурсов Б.И. Национальное своеобразие русской литературы. Л., 1967.

62. Буслаев Ф.И. Бес. (К истории московских нравов XVII в.). СПб., 1881.

63. Буслаев Ф.И. Историческая хрестоматия церковнославянского и древнерусского языков. М., 1861. Стлб. 1367-1383.

64. Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. Т. 1. Русская народная поэзия. СПб., 1861. 643 с.168

65. Буслаев Ф.И. Русская хрестоматия. Памятники древней литературы и народной словесности. М., 1917.

66. Былинин В.К. Стихотворные "Предисловия многоразлична" в рукописях первой половины XVII в. // Записки отдела рукописей. Вып. 44. М., 1983. С. 5-38.

67. Былинин В.К., Грихин В.А. Становление древнерусской сатиры // Сатира XI-XVII веков / Сост.,вступ.ст.и коммент. В.К. Былинин, В.А. Грихин. М.: Советская Россия, 1986.

68. Бычков В.В. Эстетика поздней античности. М., 1981.

69. Вагнер Г.К. Проблема жанров в древнерусском искусстве. М.: Искусство, 1974. 268 с.

70. Вайнштейн O.JI. Россия и тридцатилетняя война 1618-1648 гг. Очерки из истории внешней политики Московского государства в первой половине XVII в. М„ 1947.

71. Васильев М.К. Антропоморфические представления в верованиях украинского народа // Этнографическое обозрение, 1890. № 1. С. 87-97; 1892. №4. С. 157-169.

72. Вебер А. Рост городов в XIX столетии СПб., 1903.75.Вебер М. Город. 1923.

73. Вебер М. История хозяйства. Город. М.: Канон-пресс-ц, 2001. -576 с.

74. Веселовский А.Н. Глава о повестях // А Галахов. История русской словесности, древней и новой. Т. 1. Отд. 1. СПб., 1880. С. 474-480.

75. Веселовский А.Н. Из истории романа и повести. Материалы и исследования. СПб., 1888.

76. Веселовский А.Н. Разыскания в области русского духовных стихов. СПб., 1880 -228 с.

77. Веселовский А.Н. Из истории русских переводных повестей XVIII в. СПб., 1887. 25 с.

78. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989. -404 с.

79. Веселовский А.Н. Собрание сочинений Александра Веселовского. Т. 8. Вып. 2. Л.: АН СССР, 1930. 607 с.

80. Веселовский А.Н. Из истории романа и повести. Материалы и исследования. Вып. 1. // СОРЯС. Изд. АН. Т. 40. № 2. С. 1-511.

81. Вилков О.Н. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII в. М.: Наука, 1967.-324 с.

82. Вилков О.Н. Тобольск центр таможенной службы Сибири XVII в. // Города Сибири (Экономика, управление и культура городов Сибири в169досоветский период). Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1974. С. 131-169.

83. Виноградов В.В. Поэтика русской литературы. Избранные труды. М., 1976.

84. Виноградов Г. 75-летний юбилей П.К. Симони // Советский фольклор (сборник статей и материалов). М.;Л, 1936. № 2-3. С. 458-459.

85. Виноградова B.JI Повесть о Горе-Злочастии (Библиография) // ТОДРЛ. Т. XII. М.;Л., 1956. С. 622-641.

86. Виппер Б.Р. Искусство XVII века и проблема стиля барокко // Ренессанс, барокко, классицизм. Проблема стилей в западноевропейском искусстве XV-XVII веков. М., 1966. С. 245-263.

87. Владимиров П.В. Великое Зерцало (Из истории русской переводной литературы XVII века) М.: Изд. Общества истории и древностей российских при Моск. ун-те., 1884. 372 с.

88. Водарский Я.Е. Города и городское население России в XVII в. // Вопросы истории хозяйства и населения России XVII в. Очерки по исторической географии XVII в. М., 1974.

89. Водовозов В.И. Древняя русская литература. СПб., 1872. 350 с.

90. Водовозов В.И. Рассказы о том, что у нас сохранилось по народной памяти и по грамоте // Народная школа. № 4. СПб., 1870. С. 29-32.

91. Волкова Т.Ф. Особенности повествования в "Летописи начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича" и культура эпохи "второго монументализма" //Стиль писателя и культура эпохи. Сыктывкар, 1984. С. 15-26;

92. Волкова Т.Ф. Развитие повествовательности и художественного вымысла в русской исторической литературе XV-XVII веков. Учебное пособие по спецкурсу. Сыктывкар, 1989.

93. Волкова Т.Ф. Художественная структура и функции образа беса в Кие-во-Печерском патерике // ТОДРЛ. Т. XXXIII. Л., 1979. С. 228-237.

94. Вопросы этнокультурной истории народов Западной Сибири. Томск, 1992.

95. Воробьев В.П. Дательный самостоятельный в русских оригинальных повестях XVII в. // Ученые записки Саратовского гос.пед.ин-та. Вып. каф. рус., нем., англ. и фр. языков. Вып. XXX. Саратов, 1958. С. 230243.

96. Воробьев В.П. Сложно-сочиненное предложение в русских оригинальных повестях второй половины XVII века II Уч.зап. Саратовского гос.пед.ин-та. Вып. XII. 1948. С. 163-191.170

97. Восток-Запад. Исследования. Переводы. Публикации. Вып. 4. М., 1989.

98. Гадамер Г.Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М., 1978.

99. Галактионов И.В. Из истории русско-польского сближения в 50-60-х годах XVII в. Саратов, 1960.

100. Галахов А. История русской словесности, древней и новой. Т. 1. Отд. 1. СПб., 1880.

101. Галич З.Н. Город на современном Востоке: основные типологические характеристики // Города на Востоке. Хранители традиций и катализаторы перемен. М.: Наука, 1990. С. 81-137.

102. Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч.Вс. Индоевропейский языки индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. II. Тбилиси, 1984.

103. Гаспаров M.J1. Современный русских стих. Метрика и ритмика. М., 1974.

104. Гачев Г.Д. Жизнь художественного сознания. Очерки по истории образа. М., 1972.

105. Глазычев B.JI. Дух места // Освобождение духа. М., 1991. С. 112142.

106. Глазычев B.JI. От "города-сада" к "экополису" // Архитектура СССР, 1984. №4. С. 45-65.

107. Глазычев B.J1. Развитие экосистемного города // Социология и проблемы социального развития. М., 1978. С. 175-191.

108. Глазычев B.JI Социально-экономическая интерпретация городской среды М., 1984.

109. Глазычев B.JI. Эволюция творчества в архитектуре. М.,1986. -496 с.

110. Голд Дж. Психология и география: Основы поведенческой географии. М.: Прогресс, 1990. 304 с.

111. Голенищев-Кутузов И.Н. Гуманизм у восточных славян (Украина и Белоруссия) // V Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. М.: Изд. АН СССР, 1963. 93 с.

112. Голенищев-Кутузов И.Н. Итальянское Возрождение и славянские литературы // IV Международный съезд славистов. Доклады АН СССР. Советский комитет славистов. М., 1958. С. 19-30.

113. Горе-Злочастие. Повесть о Горе и Злочастии, с приложением народных былин о горюшке и добром молодце и других. М., 1864.171

114. Горелкина О.Д. К вопросу о магических представлениях в России XVIII в. (на материале следственных процессов по колдовству) // Научный атеизм, религия и современность. Новосибирск, 1987. С. 289305.

115. Горелкина О.Д. Мотив беса-слуги в русских повестях конца XVII -начала XVIII в. о договоре человека с дьяволом // Литература Древней Руси: Источниковедение. Л., 1988. С. 248-258.

116. Город в средневековой цивилизации западной Европы. Т. 3. М.: Наука, 2000. 378 с.

117. Город и ландшафт. М., 1983.

118. Город Томск. Томск: Изд. Сибирского товарищества печатного дела, 1912.

119. Города Сибири (Эпоха феодализма и капитализма). Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1978.

120. Города феодальной России. Сб. памяти Н.В. Устюгова. М., 1966.

121. Грачева A.M. Повесть A.M. Ремизова "Савва Грудцын" и ее древнерусский прототип // ТОДРЛ. Т. XXXIII. Л., 1979. С. 388-400.

122. Гребенюк В.П. "Сказание о чудесах иконы Владимирской Богородицы" и православная традиция сказаний о богородичных иконах // Славянские литературы. XI Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. М.: Наука, 1993. С. 14-27.

123. Гудзий Н.К. Изучение древнерусской литературы за 40 лет Советской власти / Вестник МГУ. Историко-филологическая серия. № 1. М., 1958. С. 9-22.

124. Гудзий Н.К. Изучение русской литературы в Московском университете (дооктябрьский период) М.: Изд-во МГУ, 1958. -72 с.

125. Гудзий Н.К. Литература Киевской Руси и украинско-русское литературное единение XVII-XVIII веков. Киев: Наук.думка, 1989. 376 с.

126. Гудзий Н.К. Хрестоматия по древней русской литературе XVII веков. М., 1935.

127. Гуревич А.Я. История и сага. М., 1972. 198 с.172

128. Гуревич А.Я. К истории гротеска. "Верх" и "низ" в средневековой латинской литературе // Изв. АН ССР. Сер. литературы и языка. Т. 34. №4. М., 1975. С. 317-327.

129. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972. 320 с.

130. Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников (Exempla XIII века). М., 1989.

131. Гуревич А.Я. Популярное богословие и народная религиозность Средних веков // Из истории Средних веков и Возрождения. М., 1976.

132. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981.

133. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М.: Искусство, 1990. 396 с.

134. Гутнов А.Э. Мир архитектуры. М.: Молодая гвардия, 1985. 351 с.

135. Гутнов А.Э., Глазычев B.JI. Мир архитектуры. Лицо города. М.: Молодая гвардия, 1990. 350 с.

136. Демин А.С. О художественности древнерусской литературы. М.: Языки русской культуры, 1998 848с.

137. Демин А.С. Представление о переменчивости жизни в русской литературе XVII в. // ТОДРЛ. Т. XXX. Л., 1976. С. 149-164.

138. Демин А.С. Русская литература второй половины XVII нач. XVIII в. М., 1977.

139. Демин А.С. Эстетическое сходство древнейших славянских литератур X-XI вв. (в изображении внешности человека) // Славянские литературы. X Международный съезд славистов. М.: Наука, 1986. С. 20-32.

140. Демкова Н.С., Дмитриева Р.П., Салмина М.А. Основные проблемы в текстологическом изучении оригинальных древнерусских повестей // ТОДРЛ. XX. М.,Л.: Наука, 1964. С. 139-179.

141. Демография и экология крупного города. Л., 1980.

142. Державина О.А. "Великое Зерцало" и его судьба на русской почве. М.: Наука, 1965.-438 с.

143. Державина О.А. К проблеме поэтического стиля исторической повести начала XVII в. // ТОДРЛ. Т. XV. М.;Л., 1958. С. 298-303.173

144. Державина О.А. Основные задачи сравнительно-исторического изучения славянских литератур // Slavia. Casopis pro slovanskoi filologii. Rocn. XXVIII. Ses. 1. Praha. 1959. C. 55-57.

145. Державина О.А. Развитие сюжета в переводной новелле XVII в. и его отражение в миниатюре // ТОДРЛ. Т. XVI. М.;Л, 1960. С. 388-396.

146. Державина О.А. Рассказы о женщинах и их хитростях в польских и русских сборниках фацеций XVII в. (К истории русско-польских литературных связей) // IV Международный съезд славистов. Славянская филология. Сб.статей. И. М.: АН СССР, 1958. С. 273-307.

147. Державина О.А. Фацеции. Переводная новелла в русской литературе XVII века. М.: Изд. АН СССР, 1962. 190 с.

148. Динеков П. Из истории русско-болгарских литературных связей XVI-XVIII вв. // ТОДРЛ. Т. XIX. М.;Л., 1963. С. 318-329.

149. Дмитриев Л.А., Лотман Ю.М. Новонайденная повесть XVIII в. "История о португальской королевне Анне и гишпанском королевиче Александре" // ТОДРЛ. Т. XVI. М.; Л., 1960. С. 490-505.

150. Дмитриева Р.П. К вопросу о месте "Повести некоего боголюбивого мужа" в литературном развитии XVI-XVII вв. // ТОДРЛ. Т. XV. М.;Л., 1958.С. 278-283.

151. Дмитриенко Н.М. Сибирский город Томск в XIX первой трети XX века: управление, экономика, население. Томск: Изд-во Томского унта, 2000. - 284 с.

152. Дорошкевич А.К. Критические заметки о преподавании древней русской литературы. М., 1915. 42 с.

153. Дунаев Б.И. Библиотека старорусских повестей: История о российском дворянине Фроле Скобееве. М., 1916.

154. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М., 1979.

155. Евстафиев П.В. Древняя русская литература. Вып. II. СПб., 1879.

156. Елеонский С.Ф. Старинные переводные повести в русских народных пересказах // Учен.зап. Моск.пед. ин-та им. В.П. Потемкина. Т. 94. М., 1959. С. 19-34.

157. Емельянов Н.Ф. Город Томск в феодальную эпоху. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1984.

158. Еремин И.П. К истории древнерусской переводной повести // ТОДРЛ. Т. III. М.;Л., 1936. С. 37-58.

159. Еремин И.П. К истории русско-украинских литературных связей в XVII веке // ТОДРЛ. Т. IX. М.;Л., 1953. С. 291-296.174

160. Есипова В.А. "Раскольничья" библиотека Томской духовной семинарии" // Из истории книжных фондов библиотеки томского университета. Томск, 1995. С. 17-25.

161. Жирмунский В.М. Литературные течения как явление международное. Л.: Наука, 1967. 21 с.

162. Житие Варлаама Хутынского // ОЛДП.41. СПб., 1881. С.50-51.

163. Житие Прокопия Устюжского // ОЛДП. 203. СПб., 1893. С.8-64.

164. Журавель О.Д. Сюжет о договоре человека с дьяволом в древнерусской литературе. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1996. -234 с.

165. Забелин И.Е. Домашний быт русского народа в XVI и XVII ст. Т.2. М., 1869.

166. Забелин И.Е. Еще несколько слов о "Фроле Скобееве" // Отечественные записки. 1853. Май. Отд.5. С. 107-108.

167. Забелин И.Е. Опыты изучения русских древностей и истории. Ч. 1. М., 1872.

168. Зарецкий В.А., Цилевич С.М. Об основных направлениях сюжето-логии // Сюжетосложение в русской литературе. Даугавпилс, 1980.

169. Званцева Е.П. Сказочная традиция в русской повести XVII века // Литература Древней Руси. М., 1986. С. 86-93.

170. Зимин А.А. Основные проблемы реформационно-гуманистического движения в России XIV-XVI вв // История, фольклор, искусство славянских народов. V международный съезд славистов. Доклады советской делегации. М.: АН СССР, 1963. С. 91-119.

171. Зимин А.А. Русские географические справочники XVII в. // Записки отдела рукописей. М., 1959. Вып. 21. С. 220-231.

172. Зубов В.П. Литературный памятник итальянского Возрождения в русском переводе конца XVII в. // ТОДРЛ. М.;Л., 1958. Т. XIV. С. 433439.

173. Иванов Вяч.Вс. К семиотическому изучению культурной истории большого города // Уч.зап. Тартусского ун-та. Труды по знаковым системам. XIX. Вып. 720. Тарту, 1986. С. 8-21.

174. Иванова И.А. Икона Тихвинской Богоматери и ее связь со "Сказанием о чудесах иконы Тихвинской Богоматери" // ТОДРЛ. Т. XXIV. Л., 1969. С.242-244.

175. Из истории семьи и быта сибирского крестьянства в XVII начале XVIII в. Новосибирск, 1975.

176. Испанская эстетика: Ренессанс. Барокко. Просвещение. М., 1977.175

177. Истоки русской беллетристики. Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе. Л.: Наука, 1970.

178. История о некоей купеческой дочери // Старообрядческий сборник № В-777. ОРК НБ ТГУ. Лл. 239-264 об.

179. История русской литературы XVII-XVIII вв. М.: Высшая школа, 1969.

180. История русской литературы X-XVII веков. М., 1980.

181. История русской литературы. М.: Просвещение, 1966.

182. История русской литературы. Т. 3. СПб., 1899.

183. История русской литературы. Т. 2. СПб., 1902.

184. Каган М.Д. Повесть о Карпе Сутулове // ТОДРЛ. Т. XLI. Л., 1988. С. 69-73.

185. Калачева С.В. Еще раз о датировке "Повести о Савве Грудцыне" // ТОДРЛ. Т. XI. М.;Л., 1955. С. 391-396.

186. Карасев Л.В. Онтологический взгляд на русскую литературу. М., 1995.

187. Карлов В.В. О факторах экономического и политического развития русского города в эпоху средневековья. К постановке вопроса // Русский город. Вып. 1. М., 1976.

188. Клибанов А.И. У истоков русской гуманистической мысли // Вестник истории мировой культуры. № 1. С. 22-39; № 2. С. 45-63. М., 1958.

189. Климова М.Н. "Измарагд" XVI в. в фондах НБ ТГУ // Вузовские библиотеки Западной Сибири. Опыт работы. Вып. 20. Томск, 1992. С.5-12.

190. Кожин А.Н. Литературный язык Московской Руси. М.: Русский язык, 1984. 184 с.

191. Кожинов В.В. Происхождение романа. М.: Советский писатель, 1963.-439 с.

192. Кожинов В.В. Художественная речь как форма искусства слова // Теория литературы. М., 1965. Кн.3. С. 264-265.176

193. Кокорев А.В. Русские стихотворные фацеции XVIII века// Старинная русская повесть. М.; Л., 1941.

194. Колосова Г.И. Личные библиотеки в Отделе редких книг и рукописей научной библиотеки ТГУ // Русская книга в дореволюционной Сибири. Фонды редких книг и рукописей сибирских библиотек. Сб.науч.трудов. Новосибирск, 1988. С. 31-46.

195. Колосова Г.И. Сибирский купец А.А. Белоголовый и его библиотека // Русская книга в дореволюционной Сибири. Читательские интересы сибиряков. Новосибирск, 1990. С. 65-76.

196. Копылов А.И. Культура русского населения Сибири в XVII-XVIII вв. Новосибирск, 1968.

197. Корелин М. Западная легенда о докторе Фаусте // Вестник Европы, 1882. Ч. 11. С. 263-294; Ч. 12. С. 699-734.

198. Корзо М.А. Образ человека в проповеди XVII века. М., 1999.-189 с.

199. Корсаков Д. Меря и Ростовское княжество. Казань, 1872. 243 с.

200. Костомаров Н.И. Горе-Злочастие, древнее русское стихотворение. Современник. № 3. Отд. I. С. 49-68. 1856.

201. Костомаров Н.И. О мифическом значении Горя-Злочастия // Памятники старинной русской литературы, издаваемые гр. Г. Кушелевым-Безбородко. Под.ред. Н. Костомарова. Вып. I. СПб., 1860. С. 12-18.

202. Кочедамов В.И. Первые русские города Сибири. М., 1978.

203. Крекотень В.И. Тема науки в барочной украинской поэзии 30-х годов XVII века // Барокко в славянских культурах. М., 1982. С. 267-278.

204. Кристенсен С.О. История России XVII в. Обзор исследований и источников. М.: Прогресс, 1989. -256 с.

205. Кузнецов И.В. Жанровая модель притчи и тип героя в русской литературе XVII-XVIII вв. // Молодая филология. С б. науч. трудов под.ред. В.И. Тюпы. Новосибирск, 1998. Вып. 2. С. 19-32.

206. Кузьмина В.Д. Задачи изучения связей древнерусской литературы с русской литературой нового времени // Пути изучения древнерусской литературы и письменности. Л.: Наука, 1970. С. 95-100.

207. Кузьмина В.Д. Изучение русских повестей XVII века в VIII классе // Литература в школе, 1939. № 5. С. 43-54.177

208. Кузьмина В.Д. Проблемы изучения переводной литературы древней Руси // ТОДРЛ. Т. XVIII. М.;Л. 1962. С. 13-20.

209. Кузьмина В.Д. Рыцарский роман на Руси. Бова, Петр Златых Ключей. М., 1964.

210. Культура средних веков и нового времени. М., 1987.

211. Культура. Человек и картина мира. М., 1987.

212. Кусков В.В. История древнерусской литературы: Учеб. для филол. спец. вузов. М.: Высшая школа, 1998. 336 с.

213. Лапицкий И.П. Повесть о суде Шемяки и судебная практика второй половины XVII в. // ТОДРЛ. Т. VI. М.;Л., 1948. С. 60-99.

214. Легенда о докторе Фаусте. Л., 1978.

215. Линч К. Образ города. М., 1982.

216. Липатов А.В. Славянские литературы и общеевропейский литературный процесс (История, типология, связи) // Славянские литературы. XI международный съезд славистов. Доклады советской делегации М., 1993. С. 75-88.

217. Литературный сборник XVII века: Пролог. М., 1978.

218. Лихачев Д.С. Возникновение русской литературы. М.;Л.: АН ССР, 1952.

219. Лихачев Д.С. Древнеславянские литературы как система // Славянские литературы. V Международный съезд славистов. М., 1968.

220. Лихачев Д.С. Зарождение и развитие жанров древнерусской литературы // V Международный съезд славистов. Славянские литературы. Доклады советской делегации. М.: Наука, 1973. С. 160-177.

221. Лихачев Д.С. Избранные работы: В 3 тт. Т. I. Л., 1987. -656 с.

222. Лихачев Д.С. Иносказание "жизни человеческой" в "Повести о Горе-Злочастии" // Вопросы изучения русской литературы XI-XX вв. Сб. посвященный И.Н. Пиксанову. М.;Л., 1958. С. 25-27.

223. Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение и другие работы. СПб.: Алетейя, 1997. 508 с.

224. Лихачев Д.С. К вопросу о зарождении литературных направлений в русской литературе // Русская литература. Л., 1958. № 2. С. 3-13.

225. Лихачев Д.С. К изучению художественных методов русской литературы XI-XV1I вв. // ТОДРЛ XX. М., Л.: Наука, 1964. С. 5-28.

226. Лихачев Д.С. Литература кануна реформы (1640-1690-е годы) // История русской литературы. Изд. АН СССР. М.;Л., 1948. Гл. III. Т.2. 4.2. С. 207-221.178

227. Лихачев Д.С. Национальное самосознание древней Руси. Очерки из области русской литературы XI-XVII вв. М.;Л.: АН СССР, 1945.-120 с.

228. Лихачев Д.С. Некоторые задачи изучения второго южнославянского влияния в России (IV Международный съезд славистов. Доклады). М., 1958. С. 40-52.

229. Лихачев Д.С. Некоторые итоги и перспективы изучения русской литературы X-XVII вв. // Вестник АН СССР. М„ 1958. № 12. С. 19-24.

230. Лихачев Д.С. Повесть о Горе-Злочастии // История русской литературы. Т. 2. Ч. 2. С. 207-221.

231. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Наука, 1967,372 с;

232. Лихачев Д.С. Предпосылки возникновения жанра романа в русской литературе // История русского романа: в 2 т. М.:Л.„ 1962. Т.1.С. 26-39.

233. Лихачев Д.С. Проблема характера в исторических произведениях начала XVII века // ТОДРЛ. Т. VIII. М.;Л, 1951. С. 218-234.

234. Лихачев Д.С. Система литературных жанров древней Руси // Славянские литературы. V международный съезд славистов. Доклады советской делегации. М., 1963. С. 47-70.

235. Лихачев Д.С. Человек в литературе древней Руси. М.: Наука, 1970108 с.

236. Лихачев Д.С., Панченко A.M. "Смеховой мир" древней Руси. Л.: Наука, 1976.-202 с.

237. Лихачев Д.С., Панченко A.M., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л., 1984. Русская демократическая сатира XVII века. М., 1977.

238. Лобанов В.В. Из истории книжных собраний Научной библиотеки Томского университета // Русская книга в дореволюционной Сибири. Читательские интересы сибиряков. Новосибирск, 1990. С. 48-64.

239. Лозанова А.Н. Фольклорные и книжные отклики на войну 16321634 гг. // ТОДРЛ. Т. XIV. М.;Л., 1958. С. 326-329.

240. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф: Труды по языкознанию. М., 1982.

241. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976.

242. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

243. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М., 1998.

244. Лотман Ю.М. Замечания о структуре повествовательного текста // Ученые записки тартуского ун-та. Труды по знаковым системам. VI. Тарту, 1973. Вып. 308. С. 382-386.179

245. Лотман Ю.М. Массовая литература как историко-культурная проблема // Лотман Ю.М. Избранные работы. Т. 3. Таллинн, 1993. С. 380388.

246. Лотман Ю.М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах // Ученые записки Тартуского ун-та. Труды по знаковым системам. II. Тарту, 1965. Вып. 181. С. 11-21.

247. Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. Т. 2. Таллинн, 1992. С. 9-21.

248. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Новые аспекты изучения культуры Древней Руси // Вопросы литературы. 1977. № 3. С. 56-78.

249. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семантическом механизме культуры // Ученые записки тартуского ун-та. Труды по знаковым системам. V. Тарту, 1971. Вып. 284. С. 144-166.

250. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) // Учен.зап. Тартуского ун-та. XXVIII. Труды по русской и славянской филологии. Тарту, 1977. Вып. 414. С. 3-36.

251. Лукач Д. Своеобразие эстетического. Т. 2. М.: Прогресс, 1986.-467 с.

252. Лурье Я. С. Вопрос об идеологических движениях конца XV начала XVI в. в научной литературе // ТОДРЛ. Т. XV. М.;Л., 1958. С. 114125.

253. Лурье Я. С. О путях развития светской литературы в России и у западных славян в XV-XVI вв. // ТОДРЛ. Т. XIX. М.;Л., 1963. С. 262-288.

254. Лурье Я.С. О судьбах переводной беллетристики в России и у западных славян в XV-XVI вв. // V международный съезд славистов. Славянские литературы. Доклады советской делегации. М., 1963. С. 45-57.

255. Львов А.С. Темные места в Повести о Горе и Злочастии // Учен.зап. Ярославского гос.пед.ин-та. Гуманитарные науки, 1944. Вып.1.С.62-76.

256. Мадуев А.С. Повесть о Савве Грудцыне и легенды о Феофиле Ико-номе // Древности. Труды славянской комиссии МАО. М., 1902. Т. III

257. Майданов Д.Т. Повторительный курс истории русской словесности. Ч. 1. Вып. И. Одесса, 1917. С. 211-215.180

258. Малиновский И. Прошлое Томска // Город Томск. Томск: Изд. т-ва печатного двора, 1912. С. 1-19.

259. Малышев В.И. "Стихотворная параллель к "Повести о Горе и Злочастии" // ТОДРЛ. Т. V. М.;Л, 1947. С. 142-148.

260. Мальцев А.Н. Россия и Белоруссия в середине XVII в. М., 1974.

261. Малэк Э. "Повесть об астрологе Мустаеддыне" неизученный памятник переводной литературы XVII века (из истории русско-польских литературных связей) // ТОДРЛ. Т. XXV. М.;Л., 1970. С. 242-258.

262. Марков А.В. Повесть о Горе-Злочастии // Живая старина, Вып. 1-2. СПб., 1913. С. 17-24.

263. Марков Н. Горе-Злочастие, древнее русское стихотворение. Елиса-ветград, 1896.

264. Матушевский И. Дьявол в поэзии // Русская мысль. Кн. 6. М., 1901. С. 86-88.

265. Матхаузерова С. Две теории текста в русской литературе XVII в. // ТОДРЛ. Т. XXXI. Л., 1976. С. 271-284.

266. Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении. Л., 1928. -232 с.

267. Междисциплинарный подход к проблемам личности и городского образа жизни. Т.1. Вильнюс, 1983.

268. Мелетинский Е.М. Герой волшебной сказки. М.: Изд. Восточной литературы, 1958. 264 с.

269. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М.: РГУ, 1994.-136 с.

270. Мелетинский Е.М. Средневековый роман. Происхождение и классические формы. М.: Наука, 1983. 304 с.

271. Миллер В.Ф. Былины об Иване Гостином сыне // Миллер В.Ф. Очерки русской народной словесности. Былины. М., 1897. С. 247-254.

272. Миллер В.Ф. Очерки русской народной словесности: Былины. М., 1897. С. 247-254.

273. Миллер Г.П. История Сибири. М.;Л., 1937.

274. Миллер О.Ф. Лекции по истории древней русской литературы. СПб., 1877-78. -96 с.

275. Михайлов А.В. Из истории характера // Человек и культура: индивидуальность в истории культуры. М., 1990. С. 43-72.

276. Михайлов А.В. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С. 3-38.181

277. Михайлов А.В. Поэтика барокко: завершение риторической эпохи // Историческая поэтика: литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С. 326-391.

278. Михайлов А.В. Проблемы исторической поэтики в истории немецкой культуры. М.: Наука, 1989. -224 с.

279. Михайлов А.В. Характер и личность в немецкой литературе XVII века // Проблемы портрета. М., 1974. С. 95-127.

280. Михайлов А.Д. Роман и повесть высокого средневековья // Средневековый роман и повесть. М.: Художественная литература, 1974. С. 5-30.

281. Михайлов А.Д. Старофранцузская городская повести (фаблио) и вопросы специфики средневековой пародии и сатиры. М., 1986.

282. Михалина А.А. Сказание о птицах // Словарь книжников и книжности. Вып.2. 4.2. Л., 1989. С.387-389.

283. Моисеева Г.Н. Проблемы становления новой русской литературы // Современная советская историко-литературная наука. Л., 1975. С. 144147.

284. Морозов А.А. "Симплициссимус" и его автор. Л., 1984.

285. Морозов А.А. Новые аспекты изучения славянского барокко // Русская литература. 1973. № 3. С. 15-26.

286. Морозов А.А. Основные задачи изучения славянского барокко // Советское славяноведение. 1971. №4. С. 54-69.

287. Морозов А.А. Проблема барокко в русской литературе XVII начала XVIII века: (Состояние вопроса и задачи изучения) // Русская литература. № 3. 1962. С. 3-39.

288. Мочалова В.В. Гротескно-фантастический жанр новин польских со-визжалов: истоки, традиции, значение // Славянское барокко: Историко-культурные проблемы эпохи. М.: Наука, 1979. С. 231-263.

289. Мочалова В.В. Мир наизнанку. Народно-городская литература Польши XVI-XVII вв. М., 1985.

290. Мошин В. К истории взаимоотношений русской и южнославянской письменности. Славяне. № 1. М., 1958. С. 40-42.

291. Назаревский А.А. К изучению "Повести о Горе-Злочастии" // ТОДРЛ. Т. XXIV. Л., 1969. С. 199-204.

292. Народные южнорусские сказки. Изд. И.Рудченко. Вып.1.Киев, 1869.

293. Науменко В. Новелла Боккаччо в южнорусском стихотворном пересказе XVII-XVIII столетий. Киев, 1885.182

294. Николаев С.И. Польская поэзия в русских переводах. Вторая половина XVII первая треть XVIII века. Л.: Наука, 1989. -216 с.

295. Николаева М.В. Устные сказания "о покинутом сыне" и рукописные повести первой половины XVIII в. (История о Ефродите и Максионе) // ТОДРЛ. Т. XVI. М.;Л., 1958. С. 474-480.

296. Новомбергский Н. Колдовство в Московской Руси XVII столетия (Материалы по истории медицины в России). Т. III. СПб., 1906.

297. Новые черты в русской литературе и искусстве XVII начала XVIII вв. М., 1976.

298. Обрембская-Яблоньская А.А. Об источниках польско-русского словаря Кирилла Кондратовича// ТОДРЛ. Т. XIV. М.;Л., 1958. С. 597-604.

299. Ольденбург С.Ф. Фаблио восточного происхождения // ЖМНП, 1907. Май. С. 46-82.

300. Ончукова Н.Е. Северные сказки. СПб., 1908;

301. Орлов А.С. Древняя русская литература XI-XVII вв. М.;Л.: Изд. АН СССР. 1945. 346 с.

302. Орлов А.С. Переводные повести феодальной Руси и Московского государства XII-XVII веков. Л., 1934.

303. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М., 1991.

304. От средневековья к новому времени: Материалы и исследования по русскому искусству XVII первой половины XIX века. М., 1984.

305. Охотский Б. Черты русской жизни XVII в. по светским повестям. Казань, 1914.

306. Очерки по истории города Томска. Томск, 1954.

307. Памятники древней письменности. СПб., Т. I. 1878-1879.

308. Памятники литературы Древней Руси. XVII век. Книга первая. Вступ.ст. Д.С. Лихачева; Сост.и ред. Л. Дмитриева и Д. Лихачева. М.: Художественная литература, 1988. -704 с.

309. Памятники средневековой латинской литературы X-XII вв. М., 1972.

310. Памятники старинной русской литературы, издаваемые гр. Г. Кушелевым-Безбородко под ред. Н. Костомарова. Вып. 1. СПб., 1860. С. 1-8.

311. Панченко A.M. Вопросы изучения чешско-русских литературных связей XVII в. // ТОДРЛ. Т. XVII. М.; Л., 1961. С. 640-652.

312. Панченко A.M. Квирин Кульман и "чешские братья" // ТОДРЛ. Т. XIX. М.;Л„ 1963. С. 330-347.183

313. Панченко A.M. Материалы по древнерусской поэзии. // ТОДРЛ. Т. XXX. Л., 1976. С 188-204.

314. Панченко A.M. Повесть о Горе-Злочастии // ТОДРЛ. Т. XLI. Л., 1988. С. 56-59.

315. Панченко A.M. Повесть о Фроле Скобееве // ТОДРЛ. Т. XLI. Л., 1988. С. 94-96.

316. Панченко A.M. Протопоп Аввакум как поэт // ИОРЯС. Т. 38. № 4. М., 1979. С. 307-308.

317. Панченко А.М. Рукописные книги Локнянского и Чихачевског районов псковской области // ТОДРЛ. Т. XVII. М.; Л., 1961. С. 558-560.

318. Панченко А.М. Русская культура в канун Петровских реформ. Л., 1984.

319. Панченко A.M. Русская стихотворная культура XVII века. Л.: Наука, 1973.

320. Панченко A.M. Чешско-русские литературные связи XVII века. Л., 1969. 180 с.

321. Первольф И. Славянская взаимность с древнейших времен до XVIII в. СПб., 1878.

322. Перетц В.Н. Из истории старинной русской повести И Киевские университетские известия, 1907. № 8. С. 11-21.

323. Перетц В.Н. Исследования и материалы по истории старинной украинской литературы XVI-XVIII вв. М.:Л.: Изд. АН СССР, 1962. -254 с.

324. Перетц В.Н. Историко-литературные исследования и материалы. Т. I. СПб., 1900.

325. Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. Ч. 1. М., 1861.

326. Петров Н.И. Очерки из истории украинской литературы XVII и XVIII веков. Киев, 1911.

327. Петров Н.И. Южно-русские легенды (библиографическая заметка) // Труды Киевской духовной академии. № 3. 1877. С. 556-557.

328. Петровский М.А. Морфология новеллы // Ars poetica. I. Сборник статей Б.И. Ярхо, A.M. Пешковского, М.П. Столярова. М., 1927.

329. Петухов Е.В. Русская литература. Исторический обзор главнейших литературных явлений древней и новой литературы. Юрьев, 1911.

330. Пиксанов Н.К. Старорусская повесть. М.; Пг., 1923.

331. Писарев С. Повесть о Савве Грудцыне // Памятники древнерусской письменности. Вып. 3. 1880.

332. Платонов С.Ф. Москва и Запад в XVI-XVII вв. Л., 1925.184

333. Повесть древнерусская // Краткая литературная энциклопедия. М.: Сов. Энциклопедия, 1968. С. 817-819.

334. Повесть о Горе-Злочастии. Изд.подготовлено: Лихачев Д.С., Ванеева. Л., 1984.

335. Погодин А.Л. Лекции по истории польской литературы XVI-XVIII вв. Л., 1928.

336. Покровская В.Ф. "Повесть об испанском королевиче Бруне и его супруге Мелеонии" (К истории переводной литературы XVII в.) // ТОДРЛ. Т. IV. М.;Л., 1940. С. 176-198.

337. Покровская В.Ф. Повесть о Фроле Скобееве (по неизданному Тихо-нравовскому списку с вариантами по всем известным спискам) // ТОДРЛ. Т. 1. Л., 1934. С. 249-263.

338. Покровская В.Ф. Повесть о Фроле Скобееве // ТОДРЛ. Т. I. М.,Л., 1934. С. 149-197.

339. Покровский Н.Н. Томск 1648-1649. Воеводская власть и земские миры. Новосибирск, 1989.

340. Полевой П.Н. История русской словесности. T.I. СПб., 1900. 652 с.

341. Поляков М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики. М., 1978.

342. Поршнев Б.Ф. Франция, Английская революция и европейская политика в середине XVII в. М., 1970.

343. Потанин Г.Н. Тайясане: Историко-литературные материалы. Томск, 1997.

344. Потебня А.А. О доле и сродных с нею существах // Древности. Труды Московского археологического общества. Т. 1. Вып. 2. М., 1867. С. 153-196.

345. Потебня А.А. О доле и сродных с нею существах // Потебня Ал.Аф. О некоторых символах в славянской народной поэзии. Харьков, 1914. С. 189-243.

346. Потебня А.А. О некоторых символах в славянской народной поэзии. Харьков, 1914. С. 189-243.

347. Потебня А.А. Слово и миф. М., 1989.

348. Поэзия вагантов // Изд.подготовлено М.Г. Гаспаров. М., 1975.

349. Преображенский B.C. Славяно-русский скитский патерик. Киев, 1909. -258 с.

350. Проблемы формирования городской среды. М., 1982.

351. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986.

352. Пропп В.Я. Морфология сказки. М., 1968.185

353. Пташицкий C.JI. Средневековые западноевропейские повести в русской и славянской литературах. Истории из "Римских деяний". СПб., Вып. 1,2. 1897-1902.

354. Путешествие за редкими книгами. М., 1988.

355. Путилов Б.Н. Песня "Добрый молодец и река Смородина" и "Повесть о Горе-Злочастии" // ТОДРЛ. Т. XII. М.;Л., 1956. С. 226-235.

356. Пушкарев Л.Н. Литературные обработки повести о Еруслане Лазаревиче в XVIII в. // Древнерусская литература и ее связи с новым временем. М., 1967. С. 206-236.

357. Пыпин А.Н. Для любителей книжной старины: Библиографический список рукописных романов, повестей, сказок, поэм и пр. в особенности из первой половины XVIII в. Дополнения //Сб. Общества любителей Российской словесности на 1891 год. М., 1891. С. 556-578.

358. Пыпин А.Н. Заметка // Чернышевский Н.Г. Сочинения. Т. II. СПб., 1906. С. 612-616.

359. Пыпин А.Н. История русской литературы. Т. II. СПб., 1898. 566 с.

360. Пыпин А.Н. Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских. СПб., 1857. 360 с.

361. Пятигорский A.M. "Другой" и "свое" как понятия литературной философии // Сборник статей к 70-летию проф. Ю.М. Лотмана. Тарту, 1992. С. 3-10.

362. Развитие барокко и зарождение классицизма в России. М., 1989.

363. Райнов Т. Наука в России XI-XVII вв. Очерки о истории донаучных и естественнонаучных воззрений на природу. М.;Л., 1940.

364. Райт Ф.Л. Будущее архитектуры. М.: Госстройиздат, 1960. 248 с.

365. Резановский Ф.А. Демонология в древнерусской литературе. М., 1915.

366. Ржига В.Ф. "Повесть о Горе и Злочастии" и песни о Горе // Slavia. 1931. Roc. 10. Ses 1. S. 64-66.

367. Ржига В.Ф. Повесть о Савве Грудцыне (по старейшему датированному списку) // Исследования и материалы по древнерусской литературе. М., 1961.

368. Рикер П. Время и рассказ. Т. 1. Интрига и исторический рассказ. М.;СПб.: Университетская книга, 1998. 313 с.

369. Робинсон А., Эльсберг Я. Проблема характера в древнерусской литературе // Вопросы литературы. М., 1959. № 9. С. 225-230.

370. Робинсон А.Н. Борьба идей в русской литературе XVII в. М.: Наука, 1974. - 408 с.186

371. Робинсон А.Н. Задачи литературно-исторической типологии при изучении древнейшей русской литературы (факторы литературной однотипности и разнотипности) // Пути изучения древнерусской литературы и письменности. JI: Наука, 1970. С. 19-31.

372. Розанов С П. Русские повести XVII-XVIII вв. СПб., 1905.

373. Розов В.А. "Повесть о Савве Грудцыне" // Киевские университетские известия, 1905. № 3. С. 1-15.

374. Ромодановская Е.К. Западные сборники и оригинальная русская повесть. (К вопросу о русификации заимствованных сюжетов в литературе XVII начале XVIII в.) // ТОДРЛ. Т. XXXIII. Л., 1979. С. 164-174.

375. Ромодановская Е.К. Славяно-русские рукописи научной библиотеки Томского университета // ТОДРЛ. Т. XXVI. Л., 1971. С. 344-348.

376. Ромодановская Е.К. Русская литература в Сибири первой половины XVII в. (Истоки русской литературы). Новосибирск, 1973.

377. Ромодановская Е.К. Русская литература на пороге нового времени. Новосибирск, 1994.

378. Ромодановская Е.К. Сказание о явлении и чудесах Абалацкой иконы богородицы // Ромодановская Е.К. Русская литература в Сибири первой половины XVII в. (Истоки русской литературы). Новосибирск, 1973. С. 137-159.

379. Русская демократическая сатира XVII века. М., 1977.

380. Русская повесть XVII века. М., 1954.

381. Русские повести XVII-XVIII вв. Под.ред. В.В. Сиповского. СПб., 1905.

382. Русские повести XV-XVI вв. Сост. М.О.Скрипиль. Л., 1958.

383. Русское искусство XVII века. Л., 1929.

384. Русское искусство барокко: Материалы и исследования. М., 1977.

385. Русское народное поэтическое творчество. Т. I. Очерки по истории русского народного поэтического творчества X начала XVIII веков. Изд. АН СССР. М.;Л., 1953.

386. Русско-европейские литературные связи: Сб. статей к 70-летию со дня рожд. акад. М.П. Алексеева. М., 1966.

387. Сазонова Л.И. Поэзия русского барокко. М., 1991.

388. Сатира XI-XVII вв. М., 1987.

389. Сборник ответов на вопросы по литературоведению. М., 1958.

390. СвеховскийЗ. Романское искусство в Польше. Варшава, 1984.

391. Сербина К.Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад в XVI-XVIII вв. М.;Л., 1951.187

392. Сергеенко М.Е. Простые люди древней Италии. М.; JI, 1964.

393. XVII век в мировом литературном развитии. М.: Наука, 1969.

394. Сибирский город XVII начала XX в. Новосибирск, 1981.

395. Сибирский старообрядческий сборник В-777 // 2-я половина XVIII в. ОРК НБ ТГУ.

396. Симони П.К. "Повесть о Горе и Злочастии, как Горе-Злочастие довело молодца по иноческий чин", по единственной сохранившейся рукописи XVIII века// СОРЯС. Т. LXXXIII. № 1. СПб., 1907. С. 1-88.

397. Синин А.И. Горе и Доля в народной сказке // Eranos: Сб.в честь Н.П. Дашкевича. Киев, 1906. С. 362-425.

398. Сиповский В.В. Из истории русского романа и повести (Материалы по библиографии, истории и теории русского романа). Ч. 1. XVIII век. СПб., 1903.

399. Сиповский В.В. История русской словесности. Ч. 1.СП6., 1917.-252 с.

400. Сиповский В.В. Очерки из истории русского романа. Т.1. Вып. 1. СПб., 1909.

401. Сиповский В.В. Русские повести XVII-XVIII вв. СПб., 1905. 308 с.

402. Скрипиль М.О. Народная русская сказка в литературной обработке конца XVII начала XVIII в. ("Повесть о купце, купившем мертвое тело") //ТОДРЛ. Т. VIII. М.;Л., 1951. С. 308-325.

403. Скрипиль М.О. Повесть о Горе-Злочастии // Скрипиль М.О. Русская повесть XVII века. М., 1954. С. 400-417.

404. Скрипиль М.О. Повесть о Савве Грудцыне // ТОДРЛ. Т. III. М.;Л., 1936. С. 99-152.

405. Скрипиль М.О. Повесть о Савве Грудцыне. Тексты // ТОДРЛ. T.V. М.;Л., 1947. С. 225-306.

406. Скрипиль М.О. Послесловие // Русские повести XVII века. Сост. М.О. Скрипиль. М.:Л., 1954. С. 307-328.

407. Скрпиль М.О. Сатирико-бытовые повести // История русской литературы. Т. И. Ч. 2. М.;Л., 1848. С. 228-239.

408. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3. Ч. 3. Часть I. СПб., 1992.

409. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.2. 4.2. Л-Я, Л., 1989.

410. Словарь книясников и книжности Древней Руси. Вып.З. XVII в. П-С. СПб., 1998.188

411. Смилянская Е.Б. К вопросу о народной смеховой культуре XVIII в. (Следственное дело о "Службе кабаку" в комплексе документов о богохульстве и кощунстве) // ТОДРЛ. Т. XLV. С. 435-438.

412. Смирнов А.А. Из истории западноевропейской литературы. М.;Л., 1965.

413. Смирнов A.M. Великорусские сказки. Т. И.Пг., 1917.

414. Смирнов И.П. От сказки к роману // ТОДРЛ. Т. XXVII М. Д., 1972. С. 284-320.

415. Смит Р.Л. Наш дом планета Земля. М., 1982.

416. Соболевский А.И. Великорусские народные песни. Т. I. СПб., 1895. №№438-448. С. 514-537.

417. Соболевский А.И. Переводная литература Московской Руси XIV-XVII веков. Библиографические материалы. СПб., 1903.

418. Соболевский А.И. Повесть о Горе-Злочастии // Буслаев Ф.И. Русская хрестоматия. Памятники древней русской литературы и народной словесности. М„ 1917. С. 186-303.

419. Соколов Н. Отношение протестантизма к России в XVI и XVII веках. М., 1880.

420. Соколов Ю.М. Повесть о Карпе Сутулове: (Текст и разыскания в истории сюжета). М., 1914.

421. Соколова М.А. К вопросу о времени и месте возникновения повести о Фроле Скобееве // Науч.бюлл. Ленингр.госун-та. № 3. Л., 1945. С. 33-34.

422. Соколовы Б.М. и Ю.М. Сказки и песни Белозерского края. М., 1915.

423. Сонни А.И. Горе и Доля в народной сказке // Eranos. Сборник в честь Н.П. Дашкевича. Киев, 1906. С. 362-425.

424. Софронова Л.А. Миф и драма барокко в Польше и России // Мир -фольклор литература. Л., 1978. С. 67-81.

425. Софронова Л.А. Некоторые проблемы поэтики польского барокко // Советское славяноведение. № 1. 1974. С. 76-94.

426. Сперанский М.Н. Из истории русско-славянских литературных связей. М., 1960.

427. Сперанский М.Н. Рукописные сборники XVIII века: Материалы для истории русской литературы. М.; Л., 1963.

428. Средневековые латинские новеллыXIII в. Л., 1980.

429. Средневековый роман и повесть. М., 1974.

430. Срезневский И.И. Старческая песнь о Горе-Злочастии / Изв. АН по ОРЯС, 1856. Т. V. Вып. 2. С. 401-412.189

431. Стеблин-Каменский М.И. Мир саги. Становление литературы. Л.: Наука, 1984. 248 с.

432. Степанов Ю.С., Проскурин С.ГГ. Смена "культурных парадигм" и ее внутренние механизмы // Философия языка: в границах и вне границ. Харьков, 1993. Т. 1. 192 с.

433. Сумцов Н.Ф. Злыдни в бочке: К сказаниям о заключенном бесе // Сб.в честь 70-летия Д.Н. Анучина. М., 1913. С. 59-67.

434. Сумцов Н.Ф. Характеристика южнорусской литературы XVII в. Киев, 1885.

435. Сухомлинов М.И. Исследования по древнерусской литературе. СПб., 1908.

436. Сюжетосложение в русской литературе. Даугавпилс, 1980.

437. Тверская Д.И. Москва второй половины XVII века центр складывающегося всероссийского рынка. М., 1959.

438. Творогов О.В. Литература Древней Руси: пособие для учителя. М: Просвещение, 1981. 128 с.

439. Титова Л.В. "Беседа отца с сыном о женской злобе". Исследование и публикация текстов. Новосибирск: Наука, 1987.

440. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.: Индрик, 1995. 512 с.

441. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996.

442. Томск. История города от основания до наших дней. / Отв.ред. Н.М. Дмитриенко. Томск, 1999.

443. Томская область. Исторический очерк. Под.ред. В.П. Зиновьева. Томск: Изд. Томского ун-та, 1994. С. 50-62.

444. Топоров В.Н. Заметки по реконструкции текстов. IV. Текст города-девы и города-блудницы в мифологическом аспекте // Исследования по структуре текста. М., 1987. С. 121-132.

445. Троицкая Т.С. Литературная история Повести о Динаре (XVI-ХХвв.) // Дисс. на соискание учен. степ. канд. филол. наук. Новосибирск, 1982.

446. Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. М.: Наука, 1969.-424 с.

447. Тюпа В.И. Новелла и аполог // Русская новелла: проблемы теории и истории. СПб., 1993. С. 19-31.

448. Уваров П.Ю. Община горожан: структура и конфликты // Город в средневековой цивилизации западной Европы. Т. 3. М.: Наука, 2000. С. 8-39.190

449. Уваров П.Ю. Университет в средневековом городе // Культура и искусство западноевропейского средневековья. М., 1981. С. 110-135.

450. Урбоэкология. М.: Наука, 1990. 240 с.

451. Успенский Б.А. Избранные труды: В 2 тт. Т. I. М.: Языки русской культуры, 1996. 608 с.

452. Федоров А.Ю. "Повесть о Горе и Злочастии" в ее отношении к волшебной сказке // ТОДРЛ. Т. XLIX. Л., 1990. С. 284-299.

453. Флоровский А.В. Чехи и восточные славяне. Т. I. Прага, 1935. Т. II. Прага, 1947.

454. Флоровский А.В. Чешские струи в истории русского литературного развития // Славянская филология. Сб.ст. (IV международный съезд славистов). III. М.: Изд. АН СССР. 1958. С. 211-251.

455. Фокина О.Н. Литературная история "Повести о бражнике" и проблемы народной книги: Текст и контекст. Новосибирск, 1995.

456. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997,448 с.

457. Хейзинга Й. Осень средневековья: Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV вв. во Франции и Нидерландах. М„ 1988.

458. Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М., 1997.

459. Цветаев Д. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., 1890.

460. Целостность литературного произведения как проблема исторической поэтики. Кемерово, 1986. 163 с.

461. Человек в окружающей среде. М., 1987.

462. Черная Л.А. Русская мысль второй половины XVII начала XVIII в. о природе человека // Человек и культура: Индивидуальность в истории культуры. М.: Наука, 1990. С. 192-203.

463. Черная Л.А. Русская мысль второй половины XVII начала XVIII в. о природе человека // Человек и культура. М., 1990.

464. Чернышов А.В. Хронотоп "Декамерона" и городская культура Треченто // Средневековая городская культура. Сб.научных трудов. Тверь: Тверской гос.ун-т., 1991. С. 29-37.

465. Чиккарини М. Западные источники русско-польских фацеций XVII века // ТОДРЛ. Т. XLII. Л., 1989. С. 174-187.

466. Чистов К.В. К вопросу о принципах классификации жанров устной народной прозы. М., 1964.191

467. Чистякова Е.В. "Скифская история" А.И. Лызлова и труды польских историков XVI-XVII вв. // ТОДРЛ. Т. XIX. М.;Л., 1963. С. 348-357.

468. Чистякова Е.В. Городские восстания в России в первой половине XVII в. (30-40-е годы). Воронеж, 1975.

469. Яницкий О.Н. Городской образ жизни и городская экология // Социальные проблемы экологии и современность. М., 1978.

470. Яницкий О.Н. Экологическая перспектива города. М.: Мысль, 1987. 278 с.

471. Яницкий О.Н. Экология города. Зарубежные междисциплинарные концепции. М., 1984.