автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Русская любовно-авантюрная повесть конца XVII - первой половины XVIII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русская любовно-авантюрная повесть конца XVII - первой половины XVIII вв."

На правах рукописи

ВЕЛЬСКАЯ Марина Игоревна

РУССКАЯ ЛЮБОВНО-АВАНТЮРНАЯ ПОВЕСТЬ КОНЦА XVII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII ВВ.: ПРОБЛЕМЫ ПОЭТИКИ

Специальность 10.01.01 Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

12 ДЕК 2013

005543950

Орел-2013

005543950

Диссертация выполнена на кафедре истории русской литературы XI - XIX вв. ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет» Антонова Мария Владимировна

Официальные оппоненты: Антюхов Андрей Викторович,

доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русской, зарубежной литературы и журналистики, ректор ФГБОУ ВПО «Брянский государственный университет им. акад. И.Г. Петровского»

Акимова Наталья Викторовна,

кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры литературы ФГБОУ ВПО «Орловский государственный институт искусств и культуры»

Ведущая организация: ГБОУ ВПО «Московский городской

педагогический университет»

Защита состоится «24» декабря 2013 года в 12.00 на заседании диссертационного совета Д 212.183.02 в ФГБОУ ВПО «Орловский

государственный университет» по адресу: 302026, г. Орел, ул. Комсомольская, д. 41, корп. 3.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Орловского

государственного университета по адресу: 302026, г. Орел, ул. Комсомольская, д. 95.

Автореферат разослан ноября 2013 г.

И.о. ученого секретаря диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

Людмила Васильевна Алешина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Значительным культурным событием конца XVII - начала XVIII веков стало появление повестей, характеризующихся подчеркнутой занимательностью сюжета, установкой на вымысел, новой трактовкой героя и отсутствием ярко выраженной назидательности. В отличие от древнерусской литературы эти произведения утверждали внутреннюю свободу личности, ее независимость от влияния внешних обстоятельств. Вместе с тем новые повести нередко создавались по образцу фольклорной сказки, жанров средневековья. Именно поэтому конец XVII - начало XVIII столетий принято называть переходным этапом в развитии русской литературы, поскольку произведения, созданные в этот период, отражают постепенный процесс становления и развития оригинальной беллетристики и возникновения на русской почве жанров повести и романа.

Степень разработанности темы исследования. Закономерности формирования русской литературы нового типа на рубеже XVII - XVIII столетий являются объектом многих исследований. В научных трудах

A.И. Белецкого, П.Н. Беркова, Н.С. Демковой, И.П. Еремина, Г-Н. Моисеевой, A.M. Панченко, В.Н. Перетц, А.Н. Пыпина,

B.В. Сиповского, Е.К. Ромодановской, А.Н. Ужанкова изучается процесс перехода от средневековой литературы к литературе Нового времени в конце XVII — начале XVIII вв. Обзорный анализ этого периода как одного из истоков возникновения русского романа последней четверти XVIII века дан в работах А.П. Аржанова, Е.М. Дзюба, Т.Д. Долгих, Л.И. Рублевой, Л.И. Сазоновой и др. Ряд работ посвящен анализу конкретных текстов, их текстологии, связи с фольклором, древнерусской или западноевропейской литературой (Д.Д. Благой, Ю.К. Бегунов, М.В. Кукушкина, Д.С. Николашина, М.В. Николаева и др.).

В современном литературоведении отсутствует строгая терминология в определении изучаемого явления, тогда как данная разновидность русской повести указанного периода обладает жанровой целостностью, выявляющейся на идейном и сюжетно-композиционном уровнях повествования. Наиболее удачным представляется термин «русская любовно-авантюрная повесть конца XVII - первой половины XVIII вв.», предлагаемый А.Н. Ужанковым, поскольку любовная тематика и элементы авантюрности так или иначе присутствуют в каждой исследуемой повести на сюжетном и идейно-содержательном уровнях повествования. Повести отражают идеологический вектор «новой» литературы, формирующийся в конце XVII -первой половине XVIII вв., ренессансные представления о человеке и его роли в окружающей действительности.

Несмотря на существование многочисленных работ, посвященных изучению русской литературы конца XVII - начала XVIII вв., жанровое

1 Ужанков А.Н. О сггспифике развития русской литературы XI - первой трети XVIII века: Стадии и формации. - М.: Языки славянской культуры, 2009. - С. 240.

единство любовно-авантюрной повести указанного периода не становилось объектом монографического анализа.

Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью корпуса русской анонимной повести конца XVII - первой половины XVIII вв. с точки зрения генезиса, идейно-художественного своеобразия, связей с национальными и инолитературными традициями, а также необходимостью углубления научных представлений о ее жанровых разновидностях, в частности, о специфике любовно-авантюрной повести.

Объектом исследования является русская любовно-авантюрная повесть конца XVII - первой половины XVIII веков.

Предмет исследования - художественная специфика русской любовно-авантюрной повести как жанровой разновидности русских повестей конца XVII - первой половины XVIII веков.

Материалом исследования послужили 15 повестей: «Гистория о гишпанском королевиче Декоронии»,

«История о португальской королевне Анне и о гишпанском королевиче Александре»,

«История о российском купце Иоанне»,

«О короле, иже жену свою своими руками выдал замуж»,

«Повесть о Бове королевиче» (редакция начала XVIII в.),

«Повесть о Фларенте и Георгии»,

«Повесть о Евграфе и Александре»,

«Повесть о Карле и сестре его Софии»,

«Повесть о Леопольде и его сестре Маргарите»,

«Повесть о Петре Златых Ключей» (редакция начала XVIII в.),

«Повесть о российском матросе Василии Кориотском»,

«Повесть о российском кавалере Александре»,

«Повесть о шляхетском сыне»,

«Повесть о царевне Персике»,

«Повесть об испанском королевиче Бруне и его супруге Мелеонии». Отбор эмпирического материала обусловлен следующим: во-первых, в рамках данного исследования рассматриваются повести, в которых в качестве главных сюжетных линий выступают любовная тематика и мотив путешествия героев; во-вторых, вышеперечисленные произведения являются наиболее распространенными и отражают тенденции развития русской любовно-авантюрной повести рубежа XVII - XVIII столетий; в-третьих, время создания и бытования исследуемых повестей относится к концу XVII -первой половине XVIII вв.

Цель работы - обоснование художественного единства русской любовно-авантюрной повести как жанровой разновидности русской рукописной повести конца XVII - первой половины XVIII веков. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. изучение сюжетно-композиционных особенностей русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв. в соотношении с традициями фольклора, агиографии и западноевропейской

литературы;

2. исследование системы персонажей и классификация героев русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв.;

3. выявление особенностей пространственной организации русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв.;

4. определение своеобразия функционирования категории художественного времени в русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв.

Теоретической и методологической базой исследования стали работы М.М.Бахтина, Н.К.Гея, Л.Я.Гинзбург, Г.А. Гуковского, Ю.М. Лотмана, Е.М. Мелетинского В.Я. Проппа, Н.Т. Рымарь, В.Н. Топорова, посвященные категориальному осмыслению таких понятий, как «хронотоп», «литературный герой», «пространство», «время», «локус», «функция сказки», «новелла», «роман»; исследования Д.Д. Благого, Г.А. Гуковского,

B.Д.Кузьминой, Д.С.Лихачева, Э. Малэк, Г.Н.Моисеевой, В.Н. Перетц' Н.К. Пиксанова, А.Н. Пыпина, Б.К. Ромодановской, В.В. Сиповского,

C.Н. Травникова, А.Н. Ужанкова, в которых рассматриваются закономерности переходного периода в русской литературе XVII - XVIII вв. и анализируются отдельные произведения; работы Т.Н. Апсит, П.Н. Беркова, Л.А. Дмитриева, Ю.М. Лотмана, С.И. Николаева, исследующие жанровое своеобразие конкретных повестей в контексте процесса формирования жанров повести и романа в русской литературе последней четверти XVIII века.

Методы исследования: историко-литературный, культурно-исторический, сравнительно-типологический.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринят комплексный анализ художественных особенностей группы текстов, относящихся к русским любовно-авантюрным повестям конца XVII - первой половины XVIII вв.; предложена классификация персонажей; определены особенности пространственно-временного континуума.

Теоретическая значимость состоит в выработке исследовательской модели, позволяющей всесторонне изучить поэтику русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв. как жанрового феномена.

Практическая значимость. Результаты диссертации могут быть использованы в ходе дальнейшего изучения процесса формирования русской литературы Нового времени, при чтении лекционных и специальных курсов по истории русской литературы XVIII века в высших учебных заведениях.

Положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Русские любовно-авантюрные повести конца XVII - первой половины XVIII вв. обладают жанровым единством на уровнях сюжета, композиции, системы персонажей, пространственно-временной организации повествования.

2. В основе сюжетов русской любовно-авантюрной повести конца

XVII - первой половины XVIII вв. находятся два основных мотива: любовь и путешествие героев. Архитектоника данной разновидности повестей находится в преемственной связи с национальным фольклором, агиографией и западноевропейской литературой, что влечет за собой амбивалентность

сюжетных элементов.

3. Герои русской любовно-авантюрной повести конца XVII -первой половины XVIII вв. классифицированы по нескольким основаниям: по этической значимости - положительный или отрицательный; по степени активности - активный или пассивный; по соотнесенности с пространством текста и способностью перемещаться в нем - подвижный или неподвижный. Классификация героев детерминирована амбивалентностью сюжетных мотивов. Выделенные группы героев можно привести к единым основаниям классификации: активный/пассивный и зависимый/независимый от пространственного континуума (или подвижный/неподвижный), что свидетельствует о жанровом единстве исследуемой разновидности повестей.

4. Категория пространства в русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв. обладает признаками абстрактности, экстенсивности, орнаментальное™. Пространство повестей организовано в соответствии с оппозицией свой/чужой и выполняет функции экспозиции, с одной стороны, детализации и конкретизации - с другой. Художественная структура пространства выстраивается по единым закономерностям, позволяющим сделать вывод о жанровой однородности русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв.

5. Категория времени в русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв. может выполнять несколько функций: указание на историческую действительность создания и бытования текстов, организация сюжетного повествования, временная маркированность событий.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались в виде докладов на научных конференциях: Международная научная конференция III Клушинские чтения (Орел, 19-20 декабря 2005 г.), «Клушинские чтения -2007» (Орел, 29-31 марта 2007 г.), Международная научная конференция «Духовно-нравственные основы русской литературы» (Кострома, 2009), Третья Всероссийская научная конференция «Русская литература и философия: постижение человека» (Липецк, 8-10 октября 2009 г.), «Никитские чтения» (Великий Новгород, 2010), Международная научно-практическая конференция «Актуальные вопросы теории и практики филологических исследований» (Москва, 25-26 марта 2011 г.), «Кусковские чтения - 2011. Эстетика идеальной жизни» (Москва, 20-21 мая 2011 г.), «Кусковские чтения - 2012» (Орел, 10-13 октября 2012 г.).

По теме диссертации опубликовано 10 статей, в том числе 4 - в рецензируемых журналах, аккредитованных ВАК РФ.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, имеющих внутреннюю рубрикацию, заключения, списка литературы и трех приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» обоснована актуальность темы, характеризуется степень ее научной новизны, определяются объект, предмет, цель и задачи работы, методология исследования, раскрываются теоретическая и практическая значимость, методы исследования, излагаются положения, выносимые на защиту.

Первая глава - «Жанровые п сюжетно-композицпонные особенности русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII веков» — состоит из трех разделов.

В разделе 1.1. - «Сюжет и композиция русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половнны XVIII веков и фольклорная традиция» - рассматриваются особенности архитектоники ряда повестей с точки зрения их близости к волшебной или новеллистической сказке с применением концепции В.Я Проппа о «функциях» волшебной сказки.1

Наблюдаются двунаправленные отношения между волшебной или новеллистической сказками и повестями: последние, с одной стороны, заимствуют сказочные сюжетные элементы, с другой - переходят в устное бытование. При этом не все исследуемые повести близки к жанру фольклорной сказки. В одних текстах присутствуют явные черты волшебной или новеллистической сказки, в других - лишь незначительные их рудименты, зачастую интерпретируемые как элементы авантюрно-рыцарского романа, в третьих - они почти отсутствуют.

Так, в «Гистории о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли» и в «Повести о Бове королевиче» выявлено наибольшее количество функций волшебной сказки: исходная ситуация, недостача и отлучка, пространственное перемещение между двумя царствами, запрет и его нарушение, подчеркнутое благополучие героев, беда, выведывание, подвох, пособничество, вредительство, неузнанное прибытие героев, необоснованные притязания ложного героя, клеймение и узнавание, обличение антагониста и его наказание, свадьба. Кроме того, система персонажей этих повестей может быть классифицирована в соответствии с действующими лицами сказки: главный герой, его невеста, отец невесты, антагонисты или вредители, волшебные помощники.

«Повесть о Леопольде и его сестре Маргарите» и «Повесть о Карле и сестре его Софии» перекликаются со сказками, относящимися к сюжетному типу «Спор о верности жены». Сравнительный анализ повестей со сказками №336 и №337 из сборника А.Н. Афанасьева «Русские народные сказки» показывает, что они сходны по сюжету, мотивам, но различны в трактовке героев и их взаимоотношений. В повестях о Леопольде и о Карле главным героем становится дворянин, при этом сцены объяснения брата с сестрой

' См.-. Пропп В.Я. Морфология сказки. - М.: Лабиринт, 1998. - 512 с.

изображаются в мелодраматическом ключе.

Взаимодействие с фольклорной традицией прослеживается также в «Повести о царевне Персике», близкой к сказочному сюжету «Безручка». Сказочные элементы в повести выполняют сюжетообразующую функцию, но содержательный план произведения соответствует принципам любовно-авантюрной повести переходного периода.

Тем не менее не все любовно-авантюрные повести конца XVII - первой половины XVIII вв. имеют явные черты волшебной или авантюрной сказки. В «Повести о шляхетском сыне», «Повести об испанском королевиче Бруне и его супруге Мелеонии» доля сказочных элементов незначительна, что объясняет отсутствие фольклорных вариантов этих сюжетов.

В диссертационной работе рассматривается и обратный процесс перехода литературного сюжета в устное бытование, что обусловило появление многочисленных волшебных и лубочных сказок («Повесть о Бове королевиче», «Повесть о Василии Кориотском»). В приложении 1 приводится сравнительный анализ «Повести о Василии Кориотском» и сказки «Купец Иван Васильевич и Елена Королевна» из сборника И.Ф. Каллиникова, которая ранее не привлекалась к сопоставлению с этим литературным сюжетом.

В разделе 1.2. - «Жанровые традиции древнерусской агиографии в русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII веков» - выявляются сюжетные мотивы, доказывающие взаимодействие русской любовно-авантюрной повести переходного периода с житийной литературой.

Во многих русских любовно-авантюрных повестях переходного периода обнаружены такие агиографические топосы, как благочестивые родители, мотив намоленного ребенка, уникальность главного героя с детских лет, праведность жизни. Средствами характеристики персонажей становятся житийные клише, библейские образы, имена героев. Например, в близком к агиографической традиции повести «Чюдо пресвятая Богородицы о царевне Персике, дщери царя Михаила Болгарскаго» царевна Персик «яко зеница красна - ей же подобной ни во всемъ крузе земном бысть», «добродетельми украшену, аки прекрасную Маргариту», «яко благаго корене благая ветвь», «яко агница незлобивая», «яко солнце, сияющу»; мачеха Люция: «аки ехидна», «абие бестудная та ехидна», «аки змия, скрываше ядъ свой».

В ряде повестей («Повесть о королевиче Декоронии», «Повесть о королевиче Бруне», «Повесть о царевне Персике») агиографические мотивы присутствуют в трактовке поступков героев и происходящих с ними событий - зачастую над ними довлеют Божий промысел и провидение. Наконец, в «Повести о королевиче Бруне» отчетливо выражается позиция автора, который последовательно и нарочито утверждает средневековые ценности, определяющие взаимоотношения человека с окружающим миром.

В «Гистории о гишпанском королевиче Декоронии», наряду с явными сказочными элементами, выявлены устойчивые элементы агиографической схемы: рождение Декорония, его характеристика (внешняя красота,

умственные способности, морально-нравственные качества), всенародная любовь и почитание, мучения героя, его отношение к клятве и к старшим братьям, сюжет ограничен этапами взросления героя. Исследование «Гистории о Декоронии» подтверждает ее несомненную близость к «Сказанию о святых мучениках Борисе и Глебе». Архитектоника двух текстов служит доказательством использования анонимным автором повести конца XVII - XVIII вв. сюжетной схемы текста XI столетия. Сходство повести и сказания определяется на уровне системы персонажей. Декороний так же, как Борис и Глеб, терпит притеснения старших братьев (в «Сказании» - старшего брата) и не противится их злой воле. Действия Святополка и старших братьев Декорония мотивируются не их личной волей, а наущением дьявола, что отсылает к средневековой книжной традиции.

В то же время в русской любовно-авантюрной повести конца XVII -первой половины XVIII вв. устойчивые агиографические мотивы сочетаются с беллетристическими элементами, обусловленными художественными принципами новой литературы. В «Повести о российском кавалере Александре» при характеристике главного героя важными являются его умственные способности, но и не отрицается склонность к забавам и играм. Традиционно в житийной литературе жизнь святого с самого детства связана с некоторой отчужденностью от суетного мира, а во многих повестях эта замкнутость героя преодолевается и отвергается. В «Повести о королевиче Бруне» повествование о путешествии героев в большей степени испытывает влияние авантюрного романа. Использование агиографических топосов в «Повести о королевиче Декоронии» не исключает таких беллетристических элементов, как занимательность сюжета, мотив узнавания по портрету, любовная линия, связанная с мелодраматическими перипетиями взаимоотношений героев, их свадьба в финале.

Таким образом, в русской любовно-авантюрной повести конца XVII -первой половины XVIII вв. наблюдается контаминация житийных и беллетристических элементов, свидетельствующая о переходном характере рассматриваемого явления. Житийные элементы призваны подчеркнуть особенности героя, актуальные для русской литературы указанного периода.

Особенности архитектоники русской любовно-авантюрной повести переходного периода, подтверждающие ее близость к романной традиции, рассматриваются в разделе 1.3 - «Западноевропейский роман, новелла, сказка н русская любовно-авантюрная повесть конца XVII — первой половины XVIII столетий: жанровое взаимодействие и сюжетные мотивы». Для диссертационной работы значима мысль о неоспоримой связи повестей конца XVII - начала XVIII вв. и появившимися в конце XVIII столетия произведениями Ф.И. Эмина и М.Д. Чулкова, восходящими к романной традиции. При этом в литературоведении разрабатываются различные аспекты заявленной темы: соотношение романа и повести, становление повести как жанра в конце XVIII столетия, проблема происхождения жанров, изучение отдельных аспектов поэтики (О.Л. Калашникова, Т.Д. Долгих, Л.И. Рублева, Е.А. Сурков). В числе

произведений, оказавших влияние на генезис жанров романа и повести на русской почве, называются исследуемые повести.

Русские любовно-авантюрные повести конца XVII - первой половины XVIII вв. сближаются с жанром авантюрного и рыцарского романов по нескольким признакам: сюжетные мотивы, герой и его взаимоотношение со средой, пространственно-временная организация текста, идейное содержание. В исследуемых произведениях выявлены следующие сюжетно-образные элементы авантюрно-рыцарского романа: буря, кораблекрушение; влюбленность по портрету, узнавание по портрету (описанию), мотив крепкого сна героя; любовные сцены; описания поединков, турниров. Многие из указанных мотивов могут быть интерпретированы как сказочные. На синонимичность понятий «роман» и «сказка» на ранних стадиях формирования национальной литературы нового типа обращают внимание В.В. Кожинов, Е.М. Мелетинский.

Порядок следования эпизодов бури, кораблекрушения, встречи героев, узнавания, героических подвигов может нарушаться в повестях. К тому же, в некоторых произведениях использование типично романных мотивов приводит к иному, трагическому результату. В «Повести о шляхетском сыне», «Повести о российском купце Иоанне», «Повести о российском кавалере Александре» воссоединение героев оборачивается их разлукой и даже смертью (смерть Александра и Гедвиг-Доротеи). Такой финал объясняется изменением идейного вектора литературы переходного периода: герой, забывающий о своих гражданских обязанностях в угоду любовным авантюрам, терпит неудачи. «Повесть о шляхетском сыне», «Повесть о российском купце Иоанне», «Повесть о российском кавалере Александре» считаются исконно русскими по происхождению и относятся к так называемым «петровским повестям», поэтому их содержание отражает основные идейно-художественные принципы времени их возникновения. Возможной причиной иного сюжетного разрешения некоторых коллизий может быть влияние жанра новеллы на русскую любовно-авантюрную повесть конца XVII - первой половины XVIII вв.

Таким образом, взаимодействие русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII столетий с фольклорной сказкой, житийной литературой и западноевропейским романом выявляется на уровне сюжетной и композиционной организации повествования, его идейного содержания. Многие мотивы могут быть интерпретированы двояко, что свидетельствует о контаминации и корреляции книжной и устнопоэтической традиций в русской любовно-авантюрной повести переходного периода. Тем не менее использование устойчивых формул и мотивов подчеркивает отличительные особенности исследуемого явления: новый тип героя, изображение любовных перепитий, включение в повествование беллетристических элементов.

Во второй главе - «Классификация героев русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв.» -последовательно рассматриваются варианты дифференциации героев

A.C. Антонова, JI.A. Черной и E.K. Ромодановской, а также предлагается собственная классификация персонажей любовно-авантюрной повести переходного периода.

В разделе 2.1. второй главы - «Герои с точки зрения их этической значимости» - определяется состав положительных, отрицательных и неоднозначных персонажей русской любовно-авантюрной повести конца XVII — первой половины XVIII вв. К группе положительных относятся главный герой, его возлюбленная, друзья, слуги. Одним из открытий русской литературы переходного периода является новый тип героя, отличающийся свободой в принятии решений, независимостью от влияния внешних сил. В центре повествования в рассматриваемых повестях находится умный, находчивый, деятельный герой, не лишенный отваги и чувства патриотизма. В так называемых «петровских повестях» в образе главного героя воплощается идеал человека Петровской эпохи, занимающий активную гражданскую позицию и добивающийся успехов благодаря личным качествам. Типично положительными героями являются персонажи переводных повестей: Бова, королевич Брун, Петр Златых Ключей, Евграф, Георгий.

Положительными морально-этическими качествами наделяются в том числе и друзья главного героя, иногда его слуги. В «Повести о российском кавалере Александре» Владимир и Тигранор до конца преданы Александру, дружеские отношения Евграфа и Александра становятся лейтмотивом «Повести о Евграфе и Александре». Самоотверженное поведение, доблесть порой проявляют не только друзья главного героя (Александр и Тигранор, Евграф и Александр, король и Леопольд, король и дворянин Карл, Декороний и его «дятка»), но и его пажи. В «Повести о Бове королевиче», «Повести о Евграфе и Александре» Полкан и паж Нецес спасают возлюбленных героев от нападения львов.

К группе положительных персонажей относятся возлюбленные героев. Более того, некоторые из них занимают активную позицию в повествовании. В «Повести о царевне Персике» главным действующим лицом является женщина, в «Повести о Карле и сестре его Софии» и в «Повести о Леопольде и его сестре Маргарите» судьбы сестер главных героев определяют сюжетную интригу. В русской любовно-авантюрной повести конца XVII -первой половины XVIII вв. на первый план выдвигаются семейные ценности, а также любовные взаимоотношения героев. Чувство любви получает иное звучание в исследуемых произведениях: оно интерпретируется как «горячка», болезнь, лекарством от которой становится благосклонность возлюбленной. Вместе с тем развитие любовной истории героев сопровождается мелодраматическими сценами их объяснений, исполненных излишней чувствительностью и эмоциональностью.

Среди отрицательных персонажей русской любовно-авантюрной повести переходного периода могут быть выделены две разновидности. Первая напоминает сказочного вредителя, который претендует на «достижения» героя. Отрицательные персонажи второй разновидности не

вписываются в привычное амплуа антагониста: они воспринимаются и автором, и читателем, отчасти с положительной точки зрения, что связано с влиянием жанра плутовской повести, точнее, плутовского романа, популярного в Европе.

Как правило, враги-антагонисты выявляются в тех повестях, где четко выражена оппозиция положительный - отрицательный герой. Антагонист приписывает себе подвиги главного героя, чтобы жениться на возлюбленной и снискать общий почет и уважение. В ряде произведений образ антагониста упрощается: им становится любой персонаж, чинящий препятствия главным героям. Однако отрицательный персонаж выполняет в русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв. определенную функцию: он призван выявить и усилить характеристики положительного героя.

Исходя из анализа «Гистории о королевиче Декоронии», можно констатировать, что в русской литературе рубежа XVII - XVIII столетий появляются новые герои, в характере которых отчетливо выражается личностное начало, их поступки, поведение, характер сопрягаются с общественно-политической ситуацией в России указанного периода. Королевич Декороний изображается как идеальный справедливый правитель, просвещенный монарх. Старшие братья Декорония - король испанский и герцог - предатели, пытающиеся свергнуть правителя. Их образы схематичны: у них нет имен, в финале отсутствует упоминание об их дальнейшей судьбе. Отрицательные персонажи выполняют сюжетно-композиционную функцию - способствуют раскрытию образа королевича Декорония. В сюжете, имеющем сказочные и агиографические корни, находит отражение оценка важных политических аспектов: каков должен быть правитель, его подданные, каковы должны быть его поступки по отношению к народу. В «Повести о королевиче Декоронии» характеры и поступки героев не только получают морально-нравственную оценку, но и соотносятся с общественно-политическими событиями в России первой половины XVIII века.

В «Повести о Фларенте и Георгии» появляются неоднозначные герои, которые не могут быть отнесены к числу положительных или отрицательных персонажей. Подлость одного поступка героев дополняется благородством другого. В итоге нарушается четкое разграничение персонажей, что придает сюжету большую занимательность и непредсказуемость.

В русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв., наряду с привычными положительными персонажами, отвечающими нормам морали и ценностям Петровского времени, появляется новый тип героя-плута, отражающий иную шкалу восприятия действительности. В «Повести о Евграфе и Александре» - это монах Иосаф; в «Повести о Карле и сестре его Софии» и в «Повести о Леопольде и его сестре Маргарите» - фельдмаршал, в «Повести о королевне Анне и о королевиче Александре» - Анна и Александр, в повести «О короле, иже жену свою своими руками выдал замуж» - воин и кралевна.

Стоит отметить, что герой-делец, герой-плут, который при помощи иногда аморальных поступков добивается фортуны, впервые возникает в «Повести о Фроле Скобееве», что свидетельствует об утверждении новой ценностной парадигмы в обществе. Категория удачи получает иное осмысление, нежели в греческом романе, где именно его величество Случай определял действия героя. Понимание фортуны в «Повести о Фроле Скобееве» значительно отличается от традиции средневековой литературы, в частности рыцарского романа. Для рыцарского романа характерен особый тип героя, который благодаря личностным качествам добивается успеха. Существует, однако, очевидное различие: герой-плут может прибегнуть к хитростям, уловкам, обману, чтобы состояться в жизни, а герой-рыцарь или благородный кавалер, дворянин - это однозначно положительный персонаж, который благодаря своим добродетелям, красоте и воинской доблести, обретает в финале желаемое. Для разграничения плута и благородного героя немаловажными оказываются их представления о счастье, о цели жизни. Для плута — это обретение материальных ценностей, а для рыцаря, кавалера — подтверждение своего добродетельного статуса.

Несмотря на то, что в литературе конца XVII - начала XVIII вв. появляется горизонтальная аксиологическая парадигма, конечная цель пути героев и их представление о счастливом финале разнятся. В концепциях А.Я. Гуревича и Ю.М. Лотмана мотив пути героя связан с его движением к определенным ценностным ориентирам1. В средневековой традиции приоритетным было движение героя по вертикали: от земного - к духовному, от профанного, преходящего - к божественному, вечному. Земное существование осознавалось начальным, подготовительным этапом к грядущей, духовной жизни. В литературе нового времени путь человека становится приоритетным. Но представление о «земном» благополучии у героев повестей существенно разнится.

В произведениях, где центральным персонажем оказывается герой-плут, меняется отношение к категории ума. Если Василий Кориотский, российский дворянин Александр, королевич Брун, Петр Златых Ключей, Декороний образованны и преуспели в изучении сложных наук с малолетства, то прекрасный воин, королевна Анна и гишпанский королевич Александр, кузнец Флегонт, монах Иосаф, скорее, отличаются сообразительностью и практичностью ума, нежели начитанностью.

Герой-обманщик подразумевает появление в повествовании обманутого героя, который сам становится виновным в своем несчастье. Очевидно, что в русской литературе переходного периода происходит постепенный переворот в осознании и понимании героя-плута: что ранее считалось непозволительным, осуждалось или, по крайней мере, оставалось без авторской оценки, начинает восприниматься как положительное начало, как вариант и образчик правильного поведения. Герои - жертвы интриг плутов

' См.: Гуревич А.Я. Категории средневековой литературы. - Вильнюс: Минтае, 1989. - 290 с. Лотман Ю.М. Семиотика пространства // Лотман М1р. Избранные статьи: В 3 т. - Т.1.: Статьи по семиотике и типологии культуры. - Таллин: Александра, Т992. - С. 386 - 472.

не являются уже объектами жалости, наоборот, они достаточно комичны в своем наивном и глупом поведении.

Следует отметить, что не все перечисленные выше персонажи в полной мере отражают влияние плутовской повести и ее идеологии. В отдельных случаях действия героев описываются с явным или скрытым предубеждением. Такие персонажи изображаются, скорее, в духе авантюрно-новеллистической традиции, нежели плутовской.

В разделе 2.2. второй главы - «Разновидности героев по личностным качествам и соотношению с художественным пространством» — выявляются группы персонажей, которые дифференцируются по признаку возможности перемещения в пространстве и преодоления его границ.

Наиболее общим, отражающим основные принципы русской литературы переходного периода, представляется деление героев на активных и пассивных. Поскольку в повестях наблюдается освобождение от обязательных образцов и канонов, то предметом художественного познания в них оказывается эпохальный тип личности, постижение человека через историческую эпоху, а последней - через формируемый ею тип личности. В развитии сюжета повестей основную роль начинает играть не предопределение, рок, а активность героев, и, соответственно, конфликт произведений развивается не как в древнерусских повестях — из заранее заданных предпосылок, вмешательства внешних сил, а из активного начала героев. Отсюда их оценки по личным заслугам. В повестях еще не показано становление, развитие личности героя, но его поведение имеет свой неотъемлемый этический смысл. Герой характеризуется как положительными, так и отрицательными чертами. Не менее важны, чем действия героя, качества его личности, которые заложены в нем изначально, а события и приключения помогают обнаружить их. Активное личное начало играет важную роль в повестях о Василии Кориотском, о российском кавалере Александре. Российский матрос Василий преодолевает все препятствия «остростью разума». Противостоят внешним обстоятельствам, устраняют препятствия на своем пути Бова королевич, Петр Златых Ключей, королевич Брун и др. Следовательно, проявлением личностного склада героев выступает их активность или пассивность. Активный герой готов рисковать, быстрее приспосабливаться к изменяющимся условиям, преодолевать препятствия. При этом обнаруживаются его индивидуальная воля, смекалка, хитрость, бесстрашие и сопротивляемость обстоятельствам. Не менее ярко раскрепощенность личности проявляется в переживании любовного чувства. Отличительные особенности русской любовно-авантюрной повести переходного периода - новое понимание любви (не греховное чувство) и новое изображение отношения мужчины к женщине (галантное). Пассивность связана с низкой инициативностью, неспособностью постоять за себя. Таким образом, активность/пассивность героев обусловлена их внутренней и внешней подвижностью.

Ю.М. Лотман в работе «Семиотика пространства»1 выявляет взаимосвязь между категорией пространства и типом героев в различных текстах культуры. Исходя из принципа соотнесенности с пространством и возможности преодоления его границ, ученый обосновывает новую систему классификации персонажей. Пространство становится одним из признаков характеристики героев. В настоящей диссертационной работе этот принцип применяется к систематике персонажей русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв.

Всех героев анализируемых произведений можно разделить по нескольким основаниям: «подвижный - неподвижный» и «характеризующий место человека, его положение в структуре окружающего мира -характеризующий структуру мира». С точки зрения Ю.М. Лотмана, эти два параметра соотносимы друг с другом.

Неподвижный герой является частью пространства и способствует выявлению его элементов, то есть выполняет функцию характеристики структуры пространства. Подвижный герой не принадлежит одному конкретному пространству - он способен пересекать границы, и, соответственно, не может оказывать существенного влияния на структуру пространства, но и сам не зависит от него. Другими словами, типология героев выстраивается по одному основанию: способность пересекать пространственные границы.

Предлагаемая нами классификация героев русской любовно-авантюрной повести переходного периода основана на корреляции двух параметров. Все герои делятся по признаку - «подвижный - неподвижный». Среди подвижных персонажей выделяются те, кто характеризует положение человека в окружающем мире, и те, кто характеризует организацию пространства. Такая градация персонажей обусловлена способностью героя передвигаться в континууме и зависимостью/независимостью от структуры пространства. Но подвижность нового героя, порожденного новым временем русской истории, обусловливается уже не перемещением в пространстве, а его активным личным началом. Пространство перестает определять героя, и он, будучи независим от окружающей действительности, определяет себя сам.

Если рассматривать образную систему повестей, то подвижными героями становятся центральные персонажи, которые влюблены друг в друга, а также друзья главного героя, его антагонисты, пажи, слуги. Стоит отметить, что завязка действия в подобных произведениях всегда связана с началом пути главного героя. Причина путешествия может быть различной, но неизменно герой покидает свою родину. С этого момента в повестях начинается вереница событий, вернее, эпизодов, повествующих о различных приключениях. Главная отличительная черта подвижного героя -

1 Лотман Ю.М. Семиотика пространства // Лотман Избранные статьи: В 3 т. - Т.1.: Статьи по

семиотике и типологии культуры. - Таллин: Александра, 1992. - С. 386 - 472.

способность преодолевать границы, за счет чего и осуществляется его дальнейший путь.

К неподвижным относятся персонажи, присущие определенному локусу и не способные пересекать границы (короли, королевы, мачехи, пажи, рыцари, воины, иногда возлюбленная героя).

В группу пассивно-активных выделяются персонажи, меняющие свои функции по ходу повествования. Ими могут быть возлюбленные героев (Дружнена, Магилена, Вирсовия, Фларента, царевна Персик), их сестры (София, Маргарита), их друзья («Повесть об Александре и Евграфе», Тигранор и Владимир из «Повести о российском ковалере Александре»), реже - антагонисты: фельдмаршал («Повесть о Василии Кориотском», «Повесть о Карле и Софии», «Повесть о Леопольде и Маргарите»), старшие братья («Повесть о Декоронии»), волхв («Повесть об Александре и Евграфе»); его слуги (паж Нецес и другие). Все перечисленные персонажи до определенного момента являются неподвижными, характеризующими определенное место действия, но затем они переходят в разряд подвижных, раскрывающих дальнейший ход событий.

В некоторых текстах существуют персонажи, осуществляющие ряд передвижений внутри одного локуса. Их можно отнести к подвижным героям, так как они не только характеризуют структуру отдельно взятого места, но и обусловливают сюжетные действия. Особую группу составляют странники, путники, купцы, матросы, разбойники, сталкивающиеся с героями в момент их отчаяния или нелегкой ситуации. Таких персонажей можно отнести, скорее, к вспомогательным, способствующим героям в преодолении границы пространства (купцы, матросы на кораблях, рыбак из «Повести о матросе Василии Кориотском»), либо дающим возможность продолжить путь с наименьшими злоключениями (черница из «Повести о Петре Златых Ключей», «убогая вдова» из «Повести о королевиче Бруне», старец из «Повести о Василии Кориотском), либо осложняющим повествование (обман героя ведет к его новым странствиям). Таким образом, система персонажей каждой повести может дистрибутироваться одновременно по нескольким основаниям: по качеству и по степени активности, способности преодолевать границы пространства.

В предложенной классификации героев русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв. можно выявить два определяющих ее жанровое единство признака: - активность/пассивность, зависимость/независимость от пространственного континуума (или подвижность/неподвижность). Положительные или отрицательные, фольклорные или авантюрные, подвижные или неподвижные герои повестей изначально делятся на активных и пассивных. Активность, деятельное начало в герое обусловлены принципами формирующейся новой русской литературы рубежа XVII - XVIII столетий, для которой характерно появление эмансипированной личности, занимающей активную гражданскую позицию, способной самостоятельно принимать решения и ориентированной на горизонтальную аксиологическую парадигму. Мотив путешествия, пути

реализуется через систему подвижных и неподвижных персонажей, детерминирующих занимательность сюжета и определяющих особенности его пространственной организации.

Третья глава — «Художественные категории пространства и времени в русских любовно-авантюрных повестях конца XVII — первой половины XVIII веков» — состоит из двух разделов.

В разделе 3.1. третьей главы — «Типы пространственной организации» — выделяется основополагающий принцип организации пространства исследуемых произведений — деление по принципу свое/чужое. Для выявления особенностей пространственной организации любовно-авантюрных повестей конца XVII — первой половины XVIII вв. были проанализированы «Повести о Петре Златых Ключей» и «Повести о Фларенте и Георгии» (в приложении 2), «Повести о Евграфе и Александре» (в приложении 3).

В своем отечестве герой — прославленный рыцарь, кавалер или королевич, наделенный недюжинными способностями. Так, Петр с детства «склонен есть к делам воинским», Брун поражает всех своей мудростью и способностями к науке, Евграф становится первым кавалером «по природе своей». Иногда герой хочет обучиться наукам и для этого просит родителей отпустить его, или сами родители отправляют его в иностранные государства обучаться науке (Иоанн, Василий Кориотский, Александр, шляхетский сын).

В других странах, куда прибывает герой, он практически всегда скрывает свое истинное благородное происхождение, начиная служить королю или царю подчас с самых низших званий и добиваясь уважения и повышений только благодаря своим качествам (или сразу занимает высокую должность, но только исключительно за проявленные заслуги). Иногда до самого финала повести герой остается неузнанным, поэтому все страны, кроме отечества, куда он стремится вернуться, воспринимаются как «чужие». Вместе с тем невозможно определить явные отличия (или противопоставления) родины героя и других государств. Но то, что герой ведет себя в них как странник, скрывает свое происхождение, позволяет сделать вывод о существовании оппозиции свой/чужой, пусть и в крайне опосредованной форме. В «чужой» стране герой вынужден утверждать и подтверждать качества своего характера. При этом в нем открываются такие черты, которые не были известны читателю. Поведение героя связано с влиянием рыцарского романа, в котором центральный персонаж стремится идентифицировать себя с рыцарями, доказать свою принадлежность именно к той сословной группе, которой он соответствует с рождения. Страны, которые посещает герой, имеют сходные локусы, приобретающие бытовую детализацию.

Частным случаем в организации пространства по принципу свой/чужой являются «Повесть о гишпанском дворянине Карле и сестре его Софии»» и «Повесть о Леопольде и его сестре Маргарите», «История об Анне и Александре» и повесть «О короле, иже жену свою своими руками выдал замуж». В этих произведениях реальные географические наименования не играют значительной роли, так как при путешествиях персонажей не

возникает четко обозначенной оппозиции свой/чужой, напротив, страны, где развивается сюжетное действие, обладают сходными локусами. Пространственная организация повестей придает большую занимательность сюжету, более того - становится средством характеристики социального положения героев и порой их эмоционального состояния. Пространство начинает приобретать конкретные черты, которые не только становятся средствами бытовой детализации и маркированности повествования, но и знаками конкретных понятий: власти (образ дворца), богатства (образ кареты), что является несомненным показателем процесса беллетризации литературы в России XVIII века.

Таким образом, для пространственной организации русской любовно-авантюрной повести конца XVII — первой половины XVIII вв. характерна оппозиция свой/чужой. В некоторых повестях это противопоставление выражается имплицитно: через текстуальные уточнения и детали. Как правило, бинарная оппозиция реализуется при перемещениях героев между основными локусами: дом героя — дворец, или палаты царя. Категория пространства в русской любовно-авантюрной повести конца XVII — первой половины XVIII вв. выполняет несколько функций. Во-первых, любое сюжетное действие приурочено к определенному пространственному описанию, во-вторых, эти описания облекаются в конкретные черты с помощью упоминания о некоторых бытовых деталях. К тому же, предметные элементы становятся маркерами пространства повестей, обозначая этапы развития сюжетного повествования.

В разделе 3.2. третьей главы - «Функции категории художественного времени» — выявляются такие функции художественного времени русской любовно-авантюрной повести конца XVII — первой половины XVIII вв., как указание на историческую действительность создания и бытования текстов, организация сюжетного повествования, временная маркированность событий.

Первая функция категории художественного времени — указание на историческую действительность - реализована в так называемых «петровских повестях», где присутствуют приметы, элементы Петровской эпохи. Чаще всего детали исторического времени можно обнаружить в завязке повестей. В переводных повестях время характеризуется абстрактностью, хотя в «Повести о Евграфе и Александре», «Гистории о королевиче Декоронии» существуют незначительные элементы, которые могут быть соотнесены с российской действительностью конца XVII — первой половины XVIII вв.

В русских любовно-авантюрных повестях конца XVII - первой половины XVIII столетий детали исторического времени выделяются через прямое указание на время действия и исторический фон в завязке, через детали пространства, имплицитно выражающие соотнесенность с определенной традицией и эпохой. Использование элементов исторического времени в повестях может выполнять также дидактическую, воспитательную функцию. Намек на конкретные исторические реалии позволяет предложить читателям

определенный образец поведения. При помощи этого приема герой повести становится представителем современного для читателя времени.

В «Гистории о королевиче Декоронии», «Повести о царевне Персике», «Гистории о Фларенте и Георгии» реализуется вторая функции времени — организация сюжетного повествования. Указание на возраст героев всегда приурочено к важному для развития сюжетной интриги эпизоду повествования.

Темпоральность любого события в тексте повестей свидетельствует о том, что категория времени структурирует сюжетную «канву», создает и воспроизводит «течение времени», его приуроченность пространству. Временная маркированность событий обеспечивает необходимый ход действий, порядка их следования. При помощи временных уточнений образуется событийный ряд произведений.

Следует отметить, что в повестях встречаются приемы ретардации и ретроспекции. Ретардация повествования используется во многих сюжетах, которые осложняются большим количеством приключений, происходящих с героями. Особенно яркое выражение этот прием находит в повестях о Петре Златых Ключей, о королевиче Бруне, о Евграфе, о Карле и сестре его Софии, о Леопольде и его сестре Маргарите, о королевне Анне, о российском дворянине Александре.

Кроме ретардации, в «Повести о Евграфе и Александре» встречается и прием ретроспекции: повествование сначала посвящено судьбе Александра, затем Евграфа, а потом возвращается назад во времени, чтобы описать судьбу монаха Иосафа после встречи с Евграфом. Одной из форм ретроспекции является обращение к эпизодам скитаний главных героев, когда описываются злоключения одного персонажа, а затем через некоторое количество эпизодов возвращаются к событиям, происходившим когда-то в прошлом с другим персонажем. Например, в «Повести о Евграфе и Александре» после разлуки героев следуют эпизоды странствий Евграфа, а потом уже скитаний Вирсовии. В повестях ретроспекция выполняет функцию замедления повествования, акцентуализации на образах героев, их поступках. Еще одним приемом осложнения времени становится параллельное развитие сюжетных линий во времени. Прежде всего, это связано с сюжетным мотивом разлуки главных героев-возлюбленных («Повесть о Петре Златых Ключей). Таким образом, наряду с авантюрным временем, в русской любовно-авантюрной повести конца XVII — первой половины XVIII вв. активно разрабатывается историческое время.

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования.

Рассмотренные особенности поэтики русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв. подтверждают ее жанровое единство, а также выявляют значение для русского литературного процесса в целом и для развития жанров романа и повести на русской почве, в частности. Изучение русской любовно-авантюрной повести, ее сюжетно-композиционных особенностей позволяет сделать вывод о постепенном процессе перехода от древнерусской литературы к литературе нового

времени. При создании таких повестей используются устойчивые формулы житийной литературы, русской народной сказки, рыцарского и авантюрного романов, которые постепенно наполняются иным содержанием, отражающим новые принципы беллетристики рубежа XVII - XVIII столетий.

Основными признаками русской любовно-авантюрной повести конца XVII — первой половины XVIII вв. становятся:

1. Сюжетное развитие, обусловленное любовной линией и путешествием героев, дефинирующими жанровое своеобразие изучаемых повестей.

2. Особенности сюжетно-композиционной организации повествования, связанные с влиянием фольклорной, агиографической и западноевропейской традиций.

3. Система персонажей, детерминированная новыми идейными принципами русской литературы переходного периода.

4. Пространственно-временная организация повествования, выполняющая функции маркирования и соотнесения с реальной исторической действительностью времени создания и бытования повестей.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

В изданиях, включенных в Перечень ведущих рецензируемых научных изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Федоткина М.И. [Вельская М.И.] Житийные мотивы в повести I половины XVIII века // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. - Орел, 2010. - №3-1. - С. 247-250. 0,4 п.л.

2. Федоткина М.И. [Вельская М.И.] Категория пространства в ранних повестях XVIII века (на примере двух произведений) // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. - Орел, 2011,- №4(42). - С. 207-212. 0,4 п.л.

3. Федоткина М.И. [Вельская М.И.] Функции категории времени в русской повести второй половины XVII - XVIII вв. // В мире научных открытий. -Красноярск, 2011. — №7. — С. 212-218. 0,3 п.л.

4. Вельская М.И. К вопросу о взаимодействии жанров романа и русской повести конца XVII - начала XVIII веков // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. - Орел, 2013. - №5 (55). - С. 110-115. 0,5 п.л.

Публикации в других изданиях:

5. Федоткина М.И. [Вельская М.И.] О фольклоризме «Повести о Василии Кориотском» // III Клушинские чтения. Материалы международной научной конференции. 19-20 декабря 2005 года, Орел. - Орел, 2006. -С. 68-73. 0,2 п.л.

6. Федоткина М.И. [Вельская М.И.] Типы героев в «неполезной повести» XVIII века // Клушинские чтения - 2007. Материалы научной конференции. 29-31 марта 2007 года, Орел. - Орел, 2007. - С. 14-21. 0,3 п.л.

7. Федоткина М.И. [Вельская М.И.] Духовно-нравственная проблематика «неполезной повести» XVIII века // Духовно-нравственные основы русской литературы: сб. научных статей. - Кострома, 2009. — С.40-43. 0,3 п.л.

8. Федоткина М.И. [Вельская М.И.] Сюжетные элементы русских повестей рубежа XVII - XVIII столетий // Актуальные вопросы теории и практики филологических исследований: материалы международной научно-практической конференции 25-26 марта 2011 года. - Пенза -Москва - Решт, 2011. - С. 328-331. 0,2 п.л.

9. Федоткина М.И. [Вельская М.И.] Новые герои в ранних повестях XVIII века (На материале «Гистории о гишпанском королевиче Декоронии») // Русская литература и философия: постижение человека: Материалы Третьей Всероссийской научной конференции (Липецк, 8-10 октября 2009 г.): В 2 т. - Липецк, 2011.-Т. 1.-С. 109-113. 0,4 п.л.

10.Вельская М.И. Особенности пространственно-временной организации текстов русских повестей конца XVII - начала XVIII вв. // Древнерусская книжность: текстология и поэтика. - Орел, 2013. -С.161-166. 0,5 п.л.

Подписано в печать 22.11.2013 г. Формат 60x80 1/16 Печать ризография. Бумага офсетная. Гарнитура Times Обьем 1,5 усл. печ. л. Тираж 100 экз. Заказ № 466

Редакционно-издательский отдел ГОУ ВПО «Орловский государственный университет» 302026, г. Орел, ул. Комсомольская, 95

Лицензия ПД № 8-0023 от 25.09.2000 г. Отпечатано с готового оригинал-макета в ООО Полиграфическая фирма «Картуш» г. Орел, ул. 2-я Посадская, 26. Тел./факс (4862) 44-51-46. E-mail: kartush@orel.ru wvwv.kartush-orel.ru

Текст диссертации на тему "Русская любовно-авантюрная повесть конца XVII - первой половины XVIII вв."

ФГБОУ ВПО «ОРЛОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

На правах рукописи

04201454110

ВЕЛЬСКАЯ МАРИНА ИГОРЕВНА

РУССКАЯ ЛЮБОВНО-АВАНТЮРНАЯ ПОВЕСТЬ КОНЦА XVII -ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII ВВ.: ПРОБЛЕМЫ ПОЭТИКИ

Специальность 10.01.01 Русская литература

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор М.В. Антонова

Орел-2013

L

Содержание

Введение.........................................................................................................3

Глава 1. Жанровые и сюжетно-композиционные особенности русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII веков . 12

1.1. Сюжет и композиция русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII веков и фольклорная традиция......................12

1.2. Жанровые традиции древнерусской агиографии в русских любовно-авантюрных повестях конца XVII - первой половины XVIII веков37

1.3. Западноевропейский роман, новелла, сказка и русская любовно-авантюрная повесть конца XVII - первой половины XVIII столетий: жанровое взаимодействие и сюжетные мотивы................................................58

Глава 2. Классификация героев русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII веков......................................................80

2.1. Герои с точки зрения их этической значимости...............................86

2.2. Разновидности героев по личностным качествам и соотношению с художественным пространством.......................................................................107

ГЛАВА 3. Художественные категории пространства и времени в русских любовно-авантюрных повестях конца XVII - первой половины XVIII веков......................................................................................................................125

3.1. Типы пространственной организации.............................................125

3.2. Функции категории художественного времени..............................149

Заключение................................................................................................170

Список сокращений..................................................................................177

Список литературы...................................................................................178

Приложение 1. Сравнительный анализ «Повести о Василии

Кориотском» и сказки «Купец Иван Васильевич и Елена Королевна»........196

Приложение 2. Пространственная организация «Гистории о французской королевне Фларенте и о королевиче Георгии италианском, и о

протчих малтийских ковал ерах».......................................................................203

Приложение 3. Категория художественного пространства в «Повести о Евграфе и Александре».......................................................................................209

Введение

Значительным культурным событием конца XVII - начала XVIII веков стало появление повестей, характеризующихся подчеркнутой занимательностью сюжета, установкой на вымысел, новой трактовкой героя и отсутствием ярко выраженной назидательности. В отличие от древнерусской литературы эти произведения утверждали внутреннюю свободу человека, его независимость от влияния внешних обстоятельств. Вместе с тем новые повести нередко создавались по образцу фольклорной сказки, жанров средневековья. Именно поэтому конец XVII - начало XVIII столетий принято называть переходным этапом в развитии русской литературы, поскольку произведения, написанные в этот период, отражают постепенный процесс становления и развития оригинальной беллетристики и возникновения на русской почве жанров повести и романа.

Закономерности формирования русской литературы нового типа на рубеже XVII - XVIII столетий являются объектом многих исследований. Работы П.Н. Беркова, Н.С. Демковой, И.П. Еремина, Г.Н. Моисеевой, В.Н. Перетц, Е.К. Ромодановской, А.Н. Ужанкова посвящены изучению явления переходного периода в русском литературном процессе конца XVII -начала XVIII вв. [Берков 1971, Демкова 1996, Еремин 1966, Моисеева 1975, Перетц 1903, Ромодановская 1999, Ужанков 2009]. Обзорный анализ переходного периода как одного из истоков возникновения русского романа последней четверти XVIII в. дан в работах А.П. Аржанова, Е.М. Дзюба, Т.Д. Долгих, О.Л. Калашниковой, Л.И. Рублевой, Л.И. Сазоновой [Аржанов 2008, Дзюба 2006, Долгих 1992, Калашникова 1990, Калашникова 2000, Рублева 2005, Сазонова 2012].

Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью корпуса русской анонимной повести конца XVII - первой половины XVIII вв. с точки зрения генезиса, идейно-художественного своеобразия, связей с национальными и инолитературными традициями, а

также необходимостью углубления научных представлений о её жанровых разновидностях, в частности, о специфике любовно-авантюрной повести.

Степень изученности вопроса.

В работах А.И. Белецкого, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, Э. Малэк, Е.К. Ромодановской, Л.А. Черной, А.Н. Ужанкова выявляются категориальные признаки беллетристической литературы рубежа XVII -XVIII столетий [Белецкий 1941, Лихачев 1967, Малэк 1992, Малэк 2008, Ромодановская 1994, Черная 1999, Ужанков 2009]. В трудах Н.К. Пиксанова, А.Н. Пыпина, В.В. Сиповского предлагаются варианты классификаций эмпирического материала повестей второй половины XVII - первой половины XVIII вв. [Пиксанов 1923, Пыпин 1888, Сиповский 1905]. В монографических исследованиях В.Д. Кузьминой, Г.Н. Моисеевой, A.M. Панченко Е.К. Ромодановской детально анализируются отдельные произведения указанного периода [Кузьмина 1941, Кузьмина 1961, Моисеева 1965, Панченко 1980, Ромодановская 1994]. Состав русской повести переходного периода, её сравнение со старорусской повестью становятся предметом научных материалов Д.Д. Благого, Г.А. Гуковского [Благой 1955, Гуковский 2003]. Работы В.Н. Перетц и Б.А. Маргарян затрагивают проблему поэтического языка «гисторий», их словарного состава [Перетц 2011; Маргарян 1956]. Изучение русской повести конца XVII - первой половины XVIII столетий как жанра, повлиявшего на формирование русского романа, представлено в исследованиях О.Л. Калашниковой, Л.И. Сазоновой [Калашникова 1988, Сазонова 2012]. Работы Т.Н. Апсит, Ю.К. Бегунова, П.Н. Беркова, Л.А. Дмитриева, М.В. Кукушкиной, Ю.М. Лотмана, В.И. Малышева, М.В. Николаевой, В.Ф. Покровской посвящены изучению жанровых особенностей отдельного произведения [Апсит 1984, Бегунов 1983, Бегунов 1993, Берков, Малышев 1953, Дмитриев, Лотман 1960, Кукушкина 1969, Николаева 1965, Покровская 1940].

В современном литературоведении отсутствует четкая терминология в определении изучаемого явления, что ведет к дроблению исследуемых

произведений. Между тем повести конца XVII - первой половины XVIII вв. обладают жанровым единством, выявляющимся на идейном и сюжетно-композиционном уровнях повествования.

Один из наиболее часто употребляемых при анализе повестей конца

XVII - первой половины XVIII вв. терминов - «неполезная повесть». Он рождается из противопоставления произведений полезного чтения и «неполезных», то есть ничему не обучающих и не назидающих. К XVII столетию чётко складывается система древнерусских жанров с выраженным назидательным началом. Исконно русские и переводные повести, появившиеся в это время на русской почве, толковались как «сочинения "неученые"» и «неполезные» [Ромодановская 1999: 19]. На рубеже XVII -

XVIII веков «роман», «повесть», «сказка» интерпретируются как синонимичные понятия. Определение «неполезные» повести обусловлено неприятием жанра романа в конце XVII - начала XVIII столетий и неутихающими спорами о его пользе [Ромодановская 1999: 19-20]. Как пишет Э. Малэк в монографии «"Неполезное чтение" в России ХУП-ХУШ веков», «категории «полезности» и «неполезности» пережили времена Древней Руси, и «термины эти не выходят из употребления по меньшей мере до конца XVIII в.» [Малэк 1992: 5].

Тем не менее понятия «неполезная» повесть, «неполезное чтение» не отражают специфики рассматриваемых в работе произведений, поскольку в репертуар «неполезного чтения» XVII - XVIII вв. причисляются не только «гистории», любовно-авантюрные, рыцарские романы, но и произведения иных жанров: фацеции, жарты.

В свою очередь, второй термин, используемый для изучаемых в диссертационной работе повестей, - «гистории», - может применяться к ограниченному числу произведений: «История о королевне Анне и королевиче Александре», «Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли», «Гистория о храбром российском ковалере Александре и о любительницах

ево Тире и Елеоноре», «Гистория о королевиче Декоронии», «Гистория о некоем шляхецком сыне, како чрез высокую и славную свою науку заслужил себе великую славу и честь и ковалерский чин и ако за добрые свои поступки пожалован королевичем в Англии», «История о российском купце Иоанне», «Гистория о Фларенте и Георгии». Вероятно, жанровое самоназвание «гистория» использовалось для того, чтобы внести элементы достоверности в сюжетное повествование, подчеркнуть его законченность.

«Петровские повести» - ещё один термин для обозначения исконно русских повестей, в которых отражаются реальные приметы Петровского времени - периода их создания: «Повесть о Василии Кориотском», «Повесть о российском кавалере Александре», «Повесть о шляхетском сыне», «Повесть о российском купце Иоанне». В монографии «Русские повести первой трети XVIII века» Г.Н. Моисеева указывает на неудачное употребление термина «петровские повести», подчёркивая его ограниченность: «Термин этот определял в первую очередь идейный смысл этих произведений: он подчеркивал их наиболее важные, наиболее характерные черты. Но термин «петровские повести», как и всякий термин, неизбежно упрощает, суживает понятие; в данном случае термин имеет оттенок хронологического указателя (т.е. то, что эти произведения могли быть написаны не позднее 1725 г.). В действительности понятие «петровские повести» значительно шире: оно определяет специфические черты идейно-художественного облика произведений, обусловленного эпохой» [Моисеева 1965: 18].

Наконец, термин «русская бытовая повесть» не может в полной мере дифференцировать отличительные особенности исследуемых в диссертационной работе произведений, так как он применяется для определения жанровой специфики старорусской повести второй половины XVII в. («Повести о Савве Грудцыне», «Повести о Горе-Злочастии», «Повести о Фроле Скобееве»).

Таким образом, ни один из рассмотренных терминов не отражает в

полной мере специфику и особенности русских повестей конца XVII -первой половины XVIII вв., не охватывает всё явление в целом. В одних случаях понятие оказывается более широким, а в других - ограничивает репертуар повестей переходного периода. Применяя эти термины, невозможно прийти к единой трактовке изучаемого явления в рамках русского литературного процесса рубежа XVII - XVIII столетий. Каждое понятие рождает дефиниции, указывающие на неоднородность повестей конца XVII - XVIII вв.

Наиболее удачным определением представляется термин «русская любовно-авантюрная повесть конца XVII - первой половины XVIII вв.», предлагаемый А.Н. Ужанковым [Ужанков 2009: 240]. Нельзя не заметить, что в каждой рассматриваемой нами повести любовная тематика и элементы занимательности, авантюрности так или иначе присутствуют как на сюжетном, так и на идейно-содержательном уровнях повествования. Повести отражают идеологический вектор «новой» литературы конца XVII - XVIII вв., ренессансные представления о человеке и его положении в окружающей действительности.

Поскольку в литературоведении не существует устоявшегося определения изучаемых произведений, то в диссертационной работе термины «неполезная» повесть, «гистории», «русская повесть конца XVII - первой половины XVIII вв.», «любовно-авантюрная повесть» употребляются как синонимичные понятия. Отметим, что термин «гистория» применяется по отношению к тем повестям, в названиях которых присутствует данное самооопределение. К так называемым «петровскими повестям» относятся произведения, отражающие реалии Петровского времени.

Объектом исследования является русская любовно-авантюрная повесть конца XVII - первой половины XVIII веков.

Предмет исследования - художественная специфика русской любовно-авантюрной повести как жанровой разновидности русских повестей конца XVII - первой половины XVIII веков.

Материалом исследования послужили следующие повести: «Гистория о гишпанском королевиче Декоронии», «История о португальской королевне Анне и о гишпанском королевиче Александре», «История о российском купце Иоанне», «О короле, иже жену свою своими руками выдал замуж», «Повесть о Бове королевиче» (редакция начала XVIII в.), «Повесть о Фларенте и Георгии», «Повесть о Евграфе и Александре», «Повесть о Карле и сестре его Софии», «Повесть о Леопольде и его сестре Маргарите», «Повесть о Петре Златых Ключей» (редакция начала XVIII в.), «Повесть о российском матросе Василии Кориотском», «Повесть о российском кавалере Александре», «Повесть о шляхетском сыне», «Повесть о царевне Персике», «Повесть об испанском королевиче Бруне и его супруге Мелеонии», а также некоторые тексты русских народных сказок и житийной литературы.

Отбор эмпирического материала обусловлен следующим: во-первых, в рамках данного исследования рассматриваются повести, в которых в качестве главных сюжетных линий выступают любовная тематика и мотив путешествия героев; во-вторых, вышеперечисленные произведения являются наиболее распространёнными и отражают тенденции развития русской любовно-авантюрной повести рубежа XVII - XVIII столетий; в-третьих, время создания и бытования исследуемых повестей относится к концу XVII -первой половине XVIII вв.

Цель работы - обоснование художественного единства русской любовно-авантюрной повести как жанровой разновидности русской рукописной повести конца XVII - первой половины XVIII веков.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. изучение сюжетно-композиционных особенностей русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв. в соотношении с традициями фольклора, агиографии и западноевропейской литературы;

2. исследование системы персонажей и классификация героев русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв.;

3. выявление особенностей пространственной организации русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв.;

4. определение своеобразия функционирования категории художественного времени в русской любовно-авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв.

Теоретической и методологической базой исследования стали работы М.М. Бахтина, Н.К. Гея, Л.Я. Гинзбург, Г.А. Гуковского, Ю.М. Лотмана, Е.М. Мелетинского В.Я. Проппа, Н.Т. Рымарь, В.Н. Топорова, посвященные категориальному осмыслению таких понятий, как «хронотоп», «литературный герой», «пространство», «время», «локус». «функция сказки», «новелла», «роман»; исследования Д.Д. Благого, Г.А. Гуковского, В.Д. Кузьминой, Д.С. Лихачева, Э. Малэк, Г.Н. Моисеевой, В.Н. Перетц, Н.К. Пиксанова, А.Н. Пыпина, Е.К. Ромодановской,

B.В. Сиповского, А.Н. Ужанкова, в которых рассматриваются закономерности переходного периода в русской литературе XVII - XVIII вв. и анализируются отдельные произведения; работы Т.Н. Апсит, П.Н. Беркова, Л.А. Дмитриева, М.В. Кукушкиной, Ю.М. Лотмана, Д.Н. Николашиной,

C.И. Николаева, М.В. Николаевой, в которых проводится анализ жанрового своеобразия конкретных повестей и выявляются их особенности в контексте процесса формирования жанров повести и романа в русской литературе последней четверти XVIII века.

Методы исследования: историко-литературный, культурно-исторический, сравнительно-типологический.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринят комплексный анализ художественных особенностей группы текстов, относящихся к русским любовно-авантюрным повестям конца XVII - первой половины XVIII вв.; предложена классификация персонажей; определены особенности пространственно-временного континуума.

Теоретическая значимость состоит в выработке исследовательской модели, позволяющей всесторонне изучить поэтику русской любовно-

авантюрной повести конца XVII - первой половины XVIII вв. как жанрового феномена.

Практическая значимость. Результаты диссертации могут быть использованы в ходе дальнейшего изучения процесса формирования русской литературы Нового времени, при чтении лекционных и специальных курсов по истории русской литературы XVIII века в высших учебных заведениях.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались в виде докладов на научных конференциях: Международная научная конференция III Клушинские чтения (Орел, 19-20 декабря 2005 г.), «Клушинские чтения -2007» (Орел, 29-31 марта 2007 г.), II Международная научно-практическая конференция «Духовно-нравственные основы русской литературы» (Кострома, 27-28 февраля 2009 г.), Третья Всероссийская научная конференция «Русская литература и философия: постижение человека» (Липецк, 8-10 октября 2009 г.), X Международная научная конференция «Духовные начала русского искусства и просвещения» - «Никитские чтения» (Великий Новгород, 10-13 мая 2010 г.), Международная научно-практическая конференция «Актуальные вопросы теории и практики филологиче�