Технологии "прямых" и "непрямых" действий и их применение в современном международно-политическом процессе

Шамин, Игорь Валерьевич

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Технологии "прямых" и "непрямых" действий и их применение в современном международно-политическом процессе

Год: 2011
Автор научной работы: Шамин, Игорь Валерьевич
Ученая cтепень: доктора политических наук
Место защиты диссертации: Нижний Новгород
Код cпециальности ВАК: 23.00.02

Диссертация по политологии на тему 'Технологии "прямых" и "непрямых" действий и их применение в современном международно-политическом процессе'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Технологии "прямых" и "непрямых" действий и их применение в современном международно-политическом процессе"

На правах рукописи

Шамин Игорь Валерьевич

ТЕХНОЛОГИИ «ПРЯМЫХ И «НЕПРЯМЫХ» ДЕЙСТВИЙ И ИХ ПРИМЕНЕНИЕ В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНО-ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ

Специальность 23.00.02 - политические институты, процессы и технологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук

Нижний Новгород 2011

1 2 МАЙ 2011

4845367

Работа выполнена на кафедре международных отношений факультета международных отношений ГОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского»

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор

Колобов Олег Алексеевич

Официальные оппоненты: доктор политических наук, профессор

Балуев Дмитрий Геннадьевич

Ведущая организация: ФГАОУ ВПО «Казанский

(Приволжский) федеральный университет»

Защита состоится «26» апреля 2011 г. в 11 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.166.10 при ГОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» по адресу: 603005, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, д. 2, факультет международных отношений ННГУ, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке ГОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, пр. Гагарина, д. 23, корп. 1.

доктор политических наук, профессор Барабанов Олег Николаевич

доктор политических наук, профессор Конышев Валерий Николаевич

Автореферат разослан марта 2011 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Данная работа посвящена рассмотрению такой очень важной составляющей внешнеполитической стратегии всех без исключения великих держав, как технологии ведения геополитической борьбы против реальных и / или потенциальных противников, и в первую очередь против «враждебных» государств, на международной арене. Выбор подобной проблемы в качестве темы исследования был неслучайным и обусловлен несколькими основными причинами.

Во-первых, характер дипломатических, военных, экономических, информационно-культурных и др. процессов на международной арене, происходящих в 1990-е - начале 2000-х гг., достаточно убедительно свидетельствует о том, что государства по-прежнему являются главными акторами системы международных отношений (СМО). И несмотря на завершение «холодной войны» фактор соперничества между ведущими мировыми державами и борьбы между ними за преобладание в различных регионах планеты также оказывает огромное влияние на формирование особенностей как политической обстановки в мире, так и на положение дел на мировых рынках. Более того, в условиях глобализации мировой экономики, которая приводит к все большему расширению межгосударственных связей в сфере инвестиций, производства, финансов, снабжения, обращения, научно-технического прогресса и либерализации международной экономической деятельности вообще, развитые страны стали предавать очень важное значение поддержанию прежде всего своей так называемой «внешнеполитической конкурентоспособности», т. е. обеспечению своих национальных интересов и безопасности, а также «успешному» ведению конкурентной борьбы со своими реальными и/или потенциальными «соперниками» из числа других государств, либо иных акторов современной СМО.

В то же время, как убедительно доказали события и главные итоги «холодной войны», а также само содержание тенденций в развитии международных отношений в конце XX - начале XXI вв., основополагающую роль для обеспечения состоятельности на международной арене государств, претендующих на сохранение своей экономической самостоятельности и политического суверенитета, играет не только тот хозяйственный, военный, политический, демографический и другой потенциал, которым они располагают. Не менее важное значение имеет при этом наличие у правящей элиты таких стран соответствующих научно-теоретических и практических «умений», «навыков» и «способностей» эффективно распоряжаться данными материальными и человеческими возможностями для успешного решения подобных внешнеполитических задач.

ных целей на международной арене, а также поддержания собственной безопасности безусловно представляет сейчас очень важное не только научно-познавательное, но и прикладное значение. И знание такого рода организационных технологических моделей и закономерностей их практического использования, которые должны обязательно соблюдаться при определении направленности, содержания и структурного устройства внешнеполитического курса государства, приобретает для каждой страны в реалиях XXI в. поистине жизненно важное значение. Ибо особенности устройства сформировавшейся постбиполярной СМО таковы, что эффективное решение данной задачи стало для любого государства одним из важнейших условий сохранения своего суверенитета, и более того — фактически одной из основных организационных предпосылок, способной обеспечить само «выживание» государственного образования в очень сложных условиях начала XXI в.

Во-вторых, рассмотрение обозначенной тематики играет также очень важную научно-практическую роль для поддержания национальной безопасности России в реалиях постбиполярного мира. Поскольку в ситуации сложившейся на международной арене ни одна страна просто не сможет осуществлять формирование эффективной стратегии политики национальной безопасности без учета особенностей тех технологий сокрушения в первую очередь «враждебных» государств, которые были созданы к началу XXI в.

В-третьих, и в России и на Западе до сих пор, к сожалению, так и не были проведены исследования, посвященные комплексному изучению сформировавшихся к началу 2000-х гг. основных концепций ведения геополитического противоборства на межгосударственном уровне, базовых принципов наиболее часто применяемых ведущими мировыми державами оперативно-тактических сценариев выстраивания процессов геополитической борьбы, а также используемых при этом основных методов воздействия на противника. Однако в настоящее время, как следует констатировать, возникла большая потребность в том, чтобы ликвидировать данное «белое пятно» как в отечественной, так и зарубежной историографии.

Степень научной разработанности темы. На Западе наибольших успехов в изучении тематики, касающейся планирования и практической реализации внешнеполитической стратегии государства, а также своеобразия технологий ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне к началу 2000-х гг. достигли американские ученые и эксперты.

В США активные исследования в указанных областях начались в конце 1940-х - начале 1950-х гг., т. е. с началом «холодной войны». И во второй половине XX - начале XXI вв. разработка данной проблематики стала осуществляться по трем основным и тесно взаимосвязанным между собой направлениям.

ности. Основополагающие тезисы этого учения были сформулированы в 1950-е - 1990-е гг. такими известными американскими учеными, как Г. Моргентау, У. Липпман, А. Уолферс, П. Бок, М. Берковитц, X. Булл, У. Ростоу, Г. Киссинджер, К. Грей, Р. Кохэн, Д. Най, М. Мандельбаум, М. Линн-Джонс, Б. Бузан, 3. Бжезинский и др.

Наконец, третье направление образовали труды тех американских ученых и экспертов, которые стали непосредственно специализироваться на разработке технологий по организации и практическому осуществлению геополитического противоборства на межгосударственном уровне, а также на изучении опыта прикладного использования такого рода концептуальных моделей сокрушения «враждебных» стран.

В США наиболее значимый теоретический вклад в создание такого рода «боевых» технологий в конце 1940-х - начале 2000-х гг. внесли Б.Х. Лиделл Гарт, Д. Кеннан, П. Нитце, Д. Ачесон, Д. Бэрнхэм, Д. Сарнов, Д. Скотт, Г. Киссинджер, Д. Грабер, Т. Шеллинг, Т. Финлетгер, Ф. Джонсон, Г. Кан, Л. Блумфилд, А. Лайс, 3. Бжезинский, Г. Соннен-фельд, С. Хантингтон, А. Уикс, А. Сэтгон, Д. Най, Д. Аркуилла, Д. Рон-фельдт, Р. Сафрански, А. Себровски, Д. Гарстка, Д. Уорден, М. Либицки, X. Уллман, Д. Уэйд, Э. Смит, Д. Рамсфельд, Д. Шарп и др. В свою очередь, Б.Х. Лиделл Гарт, Д. Най, Р. Сафрански, Д. Аркуилла, Д. Ронфельдт, А. Себровски, Д. Гарстка, Д. Уорден, X. Уллман, Д. Уэйд и др. в своих трудах фактически создали также модель типологической классификации сформировавшихся к концу 1990-х гг. технологий ведения геополитического противоборства на межгосударственном уровне, разделив существующие «боевые» концепции на две главные разновидности. Первый тип — «технология прямых геополитических действий», т. е. война. Второй — «непрямые технологии» геополитической борьбы, предназначенные для разрушения «вражеского» государства фактически «изнутри».

При этом необходимо также отметить, что все эти указанные американские эксперты специализировались главным образом в области создания и изучения «непрямых технологий» геополитического противоборства и соответственно в их публикациях затрагивались различные вопросы, так или иначе, относящиеся к именно подобной «боевой» тематике.

ликобритании, Франции, Германии, США и Японии, а также Китая. Например, такого рода вопросы анализировали в своих трудах В.Я. Аварии, Д.М. Проэктор, И.Ю. Андросов, В.Ю. Кузьмин, A.A. Кошкин, М.С. Капица и др. Важное значение в рассмотрении такого рода тематики также имели работы советских ученых-американистов, посвященные исследованию внешней политики США во второй половине XX в. Особо следует выделить публикации Г.А. Арбатова, A.A. Кокошина, В.А. Кременюка, O.A. Колобова, A.A. Сергунина, Ю.М. Мельникова, P.C. Овинникова, С.М. Рогова, Г.А. Трофименко, А.И. Уткина, А.Н. Яковлева и др.

В данный период в Советском Союзе также началось изучение и концептуальных моделей ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне. Однако главное внимание уделялось при этом прежде всего рассмотрению особенностей «прямой технологии» осуществления геополитического противоборства.

В 1990-е - начале 2000-х гт. в России исследования в данной области значительно активизировались. Причем главная особенность научных изысканий в этом направлении стала заключаться в том, что российские ученые начали изучать не только своеобразие внешнеполитических приоритетов на международной арене стратегического уровня Соединенных Штатов и других ведущих западных и восточных мировых держав, но и РФ.

Особый интерес представляют созданные в этот период работы А.Д. Богатурова, Б.А. Ширяева, В.А. Кременюка, Ю.П. Давыдова, А.И. Уткина, В.И. Батюка, И.Я. Кобринской, С.М. Самуйлова, Т.А. Шаклеиной, В.И. Королева и др.

Из наиболее значимых исследований, посвященных общей оценке специфики стратегического содержания внешнеполитического курса РФ в условиях постбиполярного мира, включая своеобразие его региональной направленности, а также взаимоотношений российского государства с ведущими странами Запада на стратегическом уровне, следует назвать публикации Е.М. Примакова, А.И. Уткина, A.A. Кокошина, А.Б. Кобяко-ва, H.A. Нарочницкой, А.Г. Арбатова, С.А. Караганова, И.Ю. Юргенса, Т.В. Бордачева, С.А. Кулика, Д.В. Суслова, C.B. Чернышова, С.Г. Лузя-нина и др.

Важный вклад в разработку стратегической проблематики в сфере мировой политики внесли также в этот период и нижегородские ученые под руководством O.A. Колобова — A.A. Корнилов, A.C. Макарычев, М.И. Рыхтик, Д.Г. Балуев, О.О. Хохлышева и др.

Кроме того, в данный период в России был также издан ряд работ по вопросам, связанным с рассмотрением теории национальной безопасности, а также особенностей взаимосвязи стратегии политики национальной безопасности и внешнеполитической стратегии (или геополитики) государства. При этом важное значение имели труды A.B. Возженникова, O.A. Колобова, Л.Г. Ивашова, С.Е. Метелева, Д.Г. Балуева, М.И. Рыхтика и др.

Другой отличительной чертой отечественной историографии по рассматриваемой теме стало также зарождение в эти годы российской школы геополитики. Поэтому в 1990-е - начале 2000-х гг. в России было издано достаточно большое число трудов ученых-геополитиков, которые

были уже непосредственно посвящены анализу процессов складывания внешнеполитической стратегии России и других мировых государств на международной арене в различные исторические периоды, истории зарубежной и отечественной геополитической мысли, а также теории геополитики. Это научные исследования, а также учебники и учебные пособия К.С. Гаджиева, И.С. Даниленко, А.Г. Дугина, Л.Г. Ивашова, A.C. Пана-рина, С.И. Илларионова, С.Н. Конопатова, К.Г. Мяло, С. Жильцова, И.С. Зонна, A.M. Ушакова, П.В. Чернова, B.JI. Петрова, С.Г. Киселева, К.Э. Сорокина, В.А. Колосова, Н.С. Мироненко, Б.Н. Шапталова, И.А. Василенко, H.A. Нартова, Н.М. Сироты, Б.А. Исаева и др.

Однако несмотря на достаточно интенсивное изучение данной темы российские ученые так и не смогли в итоге сформулировать целостную теоретическую модель, отражающую концептуальные особенности формирования и практического воплощения в жизнь внешнеполитической стратегии государства в рамках СМО.

Вместе с тем в РФ в рассматриваемый период также активизировались научные исследования в области теории и практики межгосударственного геополитического противоборства. Причем отечественные специалисты, также как и их американские коллеги, свои главные усилия сосредоточили на изучении «непрямых технологий» сокрушения «враждебных» государств. Такого рода научные разработки в России стали осуществляться по нескольким ключевым направлениям.

Второе. Его образовали те российские исследователи, которые стали заниматься анализом своеобразия стратегии, оперативных действий и тактики ведения «сетецентрической войны». При этом отечественные военные специалисты для обозначения «непрямой технологии» данного типа дополнительно стали использовать в качестве терминов-синонимов также еще следующие категории — «бесконтактная война», «война шестого поколения», «сетевая война». Среди исследовательских работ по данной проблематике следует прежде всего выделить труды В.И. Слип-ченко, И.Г. Дроговоза, Ю.И. Дроздова, А.Г. Маркина, И.М. Капитанеца, В.М. Коровина, С.Я. Лавренова, М.П. Требина и др.

Третье. Данная линия в исследовании «непрямых технологий» геополитической борьбы связана с рассмотрением специфики концептуального содержания современной «информационной войны». В России на изучении теории и практики «информационных войн» в данный период специализировались Б.Ю. Анин, Н.Л. Волковский, Г.В. Грачев, И.К. Мельник, Т.В. Евгеньева, С.Г. Кара-Мурза, В.Г. Крысько, В.А. Лисичкин, Л.А. Шелепин, A.B. Манойло, А.И. Петренко, Д.Б. Фролов, И.Н. Пана-

рин, С.П. Расторгуев, В.И. Хозиков, C.B. Чертопруд, В.П. Шейнов,

B.В. Цыганов, С.Н. Бухарин, Д.Ю. Швец и др.

Пятое. Оно связано с осмыслением своеобразия теории, а также исторической практики ведения так называемой «диверсионно-террористической и партизанской войны» или, как еще военные специалисты определяют данную концепцию осуществления вооруженной борьбы, «малой войны». Как необходимо отметить, «малая война» по своему функциональному предназначению является важнейшим тактическим инструментом практического воплощения в жизнь «непрямой геополитической технологии» в процессе межгосударственного противоборства. Из наиболее значимых опубликованных в России в последнее время работ, посвященной теории ведения «малой войны», следует прежде всего назвать труды В.В. Квачкова, А.К. Белова и Т.В. Грачевой. Что касается истории ведения «малой войны», то эта линия российской историографии представлена главным образом теми исследовательскими работами, которые касаются истории партизанского движения в СССР в период Гражданской и Великой Отечественной войн. Это прежде всего публикации В.И. Боярского, В.В. Воронова, К. Дегтярева, И.Б. Линдера,

C.А. Чуркина, H.H. Абина, В.А. Пережогина, А.Ю. Попова, В.В. Самош-кина, Б.В. Соколова, В.А. Спириденкова, С.А. Шумова, А.Р. Андреева, А. Юрьева и др.

Шестое. Данное направление включает исследования, посвященные анализу феномена международного терроризма, который в условиях постбиполярного мира, как следует констатировать, фактически представляет собой одну из концептуальных моделей реализации «малой войны», а также опыта борьбы различных государств с такого рода подрывной деятельностью. Рассмотрением данной темы в нашей стране занимаются М. Болтунов, С. Горяинов, С.И. Грачев, К.В. Жаринов, A.A. Игнатенко, O.A. Колобов, A.A. Корнилов, А.О. Колобов, М.Ю. Крысин, А. Потапов, Е.А. Степанова и др.

Седьмое. Вместе с тем отечественные ученые продолжают заниматься изучением своеобразия «прямой технологии» осуществления геополитического противоборства на межгосударственном уровне. Среди подобных исследований необходимо прежде всего выделить фундаментальную работу С.Н. Михалева, посвященную анализу развития теории и практики военной стратегии в конце XVIII-XX вв.

Изучение своеобразия современной отечественной и зарубежной историографии позволяет заключить, что до сих пор ни в России, ни в ведущих западных государствах так и не предпринимались попытки комплексного исследования и сравнительного анализа особенностей органи-

зационного формирования и практического применения «прямой» и «непрямых» технологий осуществления геополитического противоборства на международной арене на межгосударственном уровне.

Рабочая гипотеза состоит в том, что именно технологии ведения геополитической борьбы представляют собой саму основу всего комплекса внешнеполитической деятельности государства в рамках СМО.

В представленной диссертации в качестве объекта изучения определено теоретическое и прикладное измерение особенностей механизма формирования и практического осуществления внешнеполитической стратегии государства на международной арене.

Предмет исследования нашей работы — это содержание основных сформировавшихся к началу 2000-х гг. концептуальных моделей осуществления геополитического противоборства на межгосударственном уровне.

Для достижения поставленной цели, по нашему мнению, требуется решение следующих научных задач:

1. Рассмотрение своеобразие геополитики как теоретического концепта по изучению общественно-политических процессов на международной арене, а также специфики ее онтологии и гносеологии.

2. Изучение истории становления геополитики как теории международных отношений (ТМО) и соответствующей научной дисциплины.

3. Анализ специфики геополитической модели обеспечения внешнеполитических интересов государства в рамках системы международных отношений, а также рассмотрение механизма формирования концептуально-целевой направленности, а также программно-деятельностного содержания внешнеполитической стратегии государства на международной арене.

4. Исследование организационных форм практического воплощения в жизнь стратегического или геополитического курса страны в рамках СМО, а также рассмотрение их преимуществ и недостатков с точки зрения их прикладного применения.

5. Рассмотрение общих закономерностей формирования и практической реализации геополитической борьбы на межгосударственном уровне в условиях современного мира.

6. Выделение и оценка сущностных особенностей основных существующих на сегодняшний день концептуальных «боевых» технологий «прямых» и «непрямых» действий, используемых для сокрушения «вражеских» государств.

7. Осуществление комплексного анализа специфики сформировавшихся к началу 2000-х гг. прикладных моделей применения одной из наиболее эффективных современных «непрямых технологий» организации и осуществления межгосударственного противоборства, которая носит название «стратегия непрямых геополитических действий».

8. Осмысление наиболее перспективного направления в дальнейшем развитии теоретической модели планирования и практического осущест-

вления «непрямого» геополитического противоборства на межгосударственном уровне в рамках постбиполярной СМО.

Теоретико-методологическая база исследования. Методологическую основу работы составили четыре главные научно-мировозренческие теории.

Во-первых, диалектическая теория. Использование данной теории в качестве методологического подхода при изучении сформулированной в диссертации исследовательской проблемы позволяет констатировать основополагающий принцип научного познания, согласно которому формирование и практическое воплощение в жизнь внешнеполитической стратегии государства в рамках СМО, а также осуществление геополитического противоборства на межгосударственном уровне представляют собой результаты достаточно сложных процессов взаимодействия и взаимозависимости двух основных факторных групп — общественно-государственных обстоятельств, с одной стороны, а также пространственно-географических и временных условий, с другой.

В-третьих, учение о военной стратегии. По этой методологической концепции, саму основу любого политического процесса или явления образует определенная модель стратегии, которой придерживается инициировавший данные события политический субъект. Поэтому при исследовании своеобразия действий тех или иных политических субъектов первоочередное значение должно иметь изучение стратегической составляющей такого рода деятельности.

В-четвертых, «системная теория». В основе системно-методологического подхода лежит концептуальная идея, согласно которой предмет изучения рассматривается как система. Подобная концепция познания применяется как правило для исследования динамично развивающихся объектов, имеющих при этом достаточно сложное, многоуровневое, зачастую иерархическое организационное устройство. Так как подобные объекты как правило достаточно сложно изучать, опираясь только на познавательные методологические приемы, базирующиеся на принципах всеобщей линейной связи.

Главное достоинство системного подхода — это возможность комплексно-целостного исследования предмета познания путем прежде всего выделения и оценки основных компонентов его системной организации, анализа механизма связей и взаимодействия между этими подсистемами и особенностей функционирования данной системы в целом, а также определение основных внутренних и внешних факторов, оказывающих доминирующее воздействие на жизнедеятельность и динамику объекта как «большой системы».

осуществление внешнеполитической стратегии государства на международной арене, а также ведение геополитической борьбы на межгосударственном уровне. Поэтому планирование, а также само практическое воплощение в жизнь всех известных основных концептуальных технологий геополитической борьбы следует рассматривать в качестве процессов, которые планируются, организуются и практически воплощаются в жизнь на теоретической базе прежде всего «принципа системности».

В диссертации были комплексно использованы как общенаучные исследовательские методы, так и те методики, которые применяются в политологии и истории. Это анализ и синтез, индукция и дедукция, восхождение от абстрактного к конкретному, сравнительно-сопоставительный анализ, структурно-функциональный анализ, метод классификации, децизионный метод, методика «кейс стадис», а также принцип историзма, сравнительно-исторический и хронологический методы, синхронный и диахронный методы.

Эмпирическая основа диссертации состоит из шести основных групп источников.

Прежде всего это опубликованные правительственные документы США, нацистской Германии и РФ.

В число использованных американских источниковых материалов данной группы вошли прежде всего те ключевые документы периода «холодной войны», в которых было изложено содержание разработанной правящими кругами Соединенных Штатов «непрямой стратегии» сокрушения Советского Союза. Среди данных источников в первую очередь необходимо назвать «Длинную телеграмму» поверенного в делах в Советском Союзе Д. Кеннана государственному секретарю США от 22 февраля 1946 г., Директиву Совета национальной безопасности США NSC № 20/1 от 18 августа 1948 г., Доклад Совета национальной безопасности о целях США в отношении России по вопросам обеспечения безопасности №20/4 от 23 ноября 1948 г., Доклад Совета национальной безопасности США президенту в ответ на запрос № 68 от 31 января 1950 г. Кроме того, это Обращение президента США Д. Буша-младшего «О положении в стране» от 31 января 2002 г. и «Стратегия национальной безопасности США в XXI веке» от 17 сентября 2002 г. и др., в которых нашли свое отражение особенности стратегии политики национальной безопасности США в начале 2000-х гг., а также некоторые документы Пентагона начала 2000-х гг. В совокупности указанные правительственные документы Соединенных Штатов позволяют получить достаточно полное представление относительно специфики американской политической культуры планирования государственной внешнеполитической стратегии на международной арене, а также о концептуальном содержании модели ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне, характерной для США.

операций для германских вооруженных сил на различных фронтах Второй мировой войны, а также разработке экономических планов по эксплуатации захваченных европейских стран. Анализ данных источников был необходим прежде всего для того, чтобы ознакомится с концептуальным содержанием той «прямой технологии» осуществления геополитического противоборства, которая была присуща в XX в. главным образом Германии, а также, как следует констатировать, и другим ведущим так называемым «континентальным» государствам Евразии, в том числе и СССР. И которая, как необходимо особо подчеркнуть, по своей сущности принципиально отличалась от разработанной в США в годы «холодной войны» теоретической модели сокрушения «враждебных» стран.

Что касается правительственных документов РФ, то это прежде всего «Концепция национальной безопасности Российской Федерации» от 17 декабря 1997 г., «Концепция национальной безопасности Российской Федерации» от 10 января 2000 г., «Военная доктрина Российской Федерации» от 21 апреля 2000 г., «Концепция внешней политики Российской Федерации» от 28 июня 2000 г., «Доктрина информационной безопасности Российской Федерации» от 9 сентября 2000 г., «Концепция долгосрочного развития Российской Федерации на период до 2020 года» от 17 ноября 2008 г., «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» от 12 мая 2009 г., «Военная доктрина Российской Федерации» от 5 февраля 2010 г., «Концепция внешней политики Российской Федерации» от 12 июля 2008 г. Такого рода документальные источники позволяют получить представление о состоянии и специфике современной российской политической культуры долгосрочного планирования государственной стратегии.

Второй блок эмпирических материалов составили разработанные военными кругами фашистской Германии, США, Советского Союза и РФ инструкции и рекомендации по ведению «малой войны», а также организации контрпартизанских действий и боевых операций, которые были опубликованы в различных тематических сборниках.

Третью разновидность использованных источников образовали воспоминания американских, немецких, французских и советских государственных деятелей, дипломатов, чиновников, военных, разведчиков, разведчиков-диверсантов и партизанских командиров, которые по роду своей деятельности принимали самое непосредственное участие в процессах разработки и практической реализации стратегических и оперативно-тактических технологий ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне в годы Первой мировой войны, Гражданской войны в России, Второй мировой войны, в эпоху «холодной войны», а также в условиях постбиполярного мира. Особенно важное значение при работе над диссертацией имели те свидетельства и аналитические выводы, которые содержались в воспоминаниях П. фон Леттов-Форбека, А. Шпеера, Ш. де Голля, Э.Т. Лоуренса, Д. Хилла, А. Даллеса, Д. Кеннана, С. Тэлбот-та, Д. Тенета, Д. Перкинса, О. Скорцени, Э. Че Гевары, П.А. Судоплато-ва, И.Г. Старинова, Д.Н. Медведева, С.А. Ваупшасова, П.П. Вершигоры, М.А. Бабикова, В.Н. Леонова, И.И. Бережного, В.А. Крючкова, В.А. Кир-

пиченко, Н.С. Леонова, Ю.И. Дроздова, Л.В. Шебаршина, В.А. Стрелецкого, Г.Н. Трошева и др.

Пятую группу проанализированных источников образовали труды западных и отечественных классиков военной мысли XVIII - начала XX вв., посвященные рассмотрению сущности военной стратегии. Это произведения Морица Саксонского, Г. Ллойда, Наполеона Бонапарта, В. фон Вилизена, Ж.-Л. Леваля, И. Верди-дю-Вернуа, Ф. Фоша, К. фон-дер-Гольца, X. фон Мольтке, А. фон Шлиффена, X. Гудериана, Дж. Ф.С. Фуллера, Б.Л. Монтгомери; Э. Кингстон-Макклори, Н.В. Медема, Г.В. Жомини, Г.А. Леера, Е.И. Мартынова, A.A. Свечина, В.К. Трианда-филлова и др.

Наконец, в шестой раздел использованных в качестве источников материалов были включены аналитические работы тех авторов, которые непосредственно занимались теоретической разработкой концепций осуществления межгосударственного противоборства, а также осмыслением определенных составляющих такого рода теоретико-прикладных технологий сокрушения государств-«противников» на международной арене. Прежде всего это сочинение римского военного теоретика Флавия Вегеция Рената «Краткое изложение военного дела» и работы других античных авторов по военному делу. В данный ряд также вошли многочисленные военные сочинения, созданные в средние века в Византийской империи, а также произведение Н. Макиавелли «О военном искусстве». Кроме того, были изучены труды древнекитайских военных теоретиков, среди которых необходимо прежде всего отметить трактат полководца Сунь-цзы «Искусство войны». И наконец, это соответствующие работы Наполеона Бонапарта, К. фон Клаузевица, Б.Х. Лиделл Гарта, Д. Кеннана, П. Нитце, Д. Ачесона, Д. Бэрнхэма, Д. Сарнова, Д. Скотта, Г. Киссинджера, Д. Грабера, Т. Шеллинга, Т. Финлеттера, Ф. Джонсона, Г. Кана, Л. Блумфилда, А. Лайса, 3. Бжезинского, Г. Сонненфельда, С. Хантингтона, А. Уикса, А. Сэттона, Д. Ная, Э. Тоффлера, X. Тоффлера, Д. Арку-

илла, Д. Ронфельдта, Р. Сафрански, А. Себровски, Д. Гарстка, М. Либиц-ки, X. Уллмана, Д. Уэйда, Э. Смита, Д. Рамсфельда, Д. Шарпа, Б. Алек-сандера, У. Кларка, А. Грамши, Э. Фромма, Г. Маркузе, В. Райха, В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, К. Малапарте, Д.В. Давыдова, Н.С. Голицина, Ф.К. Гершельмана, H.H. Сухотина, В.Н. Клембовского, С. Кедрина, В.Е. Борисова, П.П. Каратыгина, Я.А. Слащева, М.А. Дробова, И.Г. Старино-ва, П.Е. Брайко, В.В. Квачкова, Е.Э. Месснера, A.A. Зайцова, Л.Н. Куту-кова (Н. Кремнева), Е.А. Шелля, А.Г. Битенбиндера, Б.А. Хольмстон-Смысловского, Мао Дзе-Дуна, Э. Че Гевары, A.A. Зиновьева, С.П. Ника-норова, С.Б. Переслегина, Г.Э. Лемке, С.Е. Кургиняна, а также экспертов возглавляемой им известной московской аналитической группы, носящей название «Экспериментальный Творческий центр» (Центр Кургиняна) и др.

Научная новизна исследования определяется следующими основными аспектами.

Во-первых, в методологическом плане представленный труд является одной из первых попыток рассмотреть своеобразие механизма формирования приоритетов внешнеполитического курса государства на международной арене, а также изучить сущностное содержание сформировавшихся к началу XXI в. основных концептуальных технологий ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне с точки зрения так называемого «системно-стратегического» мировозренческого подхода.

Во-вторых, в работе на основе оценки сложившихся мнений российских и зарубежных ученых по поводу определения теоретико-прикладного содержания геополитики как отрасли знаний была сформулирована авторская позиция относительно трактовки значения данного понятия.

В-третьих, автором дана комплексная характеристика теоретической модели формирования, организационного устройства и практического воплощения в жизнь внешнеполитической стратегии государства в рамках СМО.

В-четвертых, автором впервые были проанализированы и сопоставлены особенности базовых теоретических принципов структурного устройства, а также моделей прикладного применения «прямых» и «непрямых» технологий геополитического межгосударственного противоборства.

В-пятых, изложена авторская точка зрения относительно наиболее перспективного направления в дальнейшем развитии теории планирования и практического осуществления «непрямой» геополитической борьбы на межгосударственном уровне.

Обоснованность и достоверность работы обусловлены конкретными результатами, полученными в результате проведенного автором комплексного научного изучения основных сформировавшихся к началу XXI в. концептуальных технологий ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Полученные результаты диссертационного исследования могут быть использованы для решения следующих теоретических и прикладных задач.

Первая. Авторские теоретические подходы и выводы могут быть использованы в качестве методологического концепта для дальнейшего развития научных исследований в области национальной безопасности, изучения проблем, касающихся планирования и практического воплощения в жизнь внешней политики ведущих государств на международной арене, оценке особенностей стратегических приоритетов и положения мировых держав в рамках СМО, а также тематики, имеющей непосредственное отношение к межгосударственным противоречиям и конфликтам.

Вторая. Содержащиеся в работе аналитические материалы, оценки и заключения способны найти применение при разработке обоснованных прогнозов как в сфере перспективного планирования внешней политики РФ, так и в области развития международных отношений в условиях постбиполярного мира в целом.

Третья. Констатируемые автором основополагающие выводы могут также использоваться при разработке, а также оценке эффективности концептуального содержания стратегии политики национальной безопасности России.

Четвертая. Результаты исследования могут также применяться в практической работе тех органов государственной власти РФ, в служебную компетенцию которых входит обеспечение безопасности страны, а также ее интересов на международной арене. Это — Совет безопасности РФ, Федеральная служба безопасности, Служба внешней разведки, Министерство обороны РФ, Генеральный штаб Вооруженных сил РФ, Главное разведывательное управление Генерального штаба, Министерство иностранных дел РФ, Министерство экономического развития РФ и др.

Пятая. Итоги проделанной работы могут использоваться в учебном процессе исторических факультетов и факультетов международных отношений и политологии высших учебных заведений РФ в ходе преподавания таких дисциплин, как «Новая и новейшая история», «Проблемы национальной безопасности и контроля за вооружениями», «Основы политической географии и геополитики», «Мировая политика», «История международных отношений», «Теория международных отношений», а также при разработке программ курсов по выбору и семинарских занятий по соответствующей тематике.

Личный вклад автора в представленном исследовании является весьма значительным и выражается в том, что были самостоятельно определены и изучены ключевые особенности так называемой «пространственно-стратегической (или геополитической) модели» формирования и практического воплощения в жизнь внешнеполитического курса государства в рамках СМО, а также сущностное своеобразие практического применения основных сложившихся к началу 2000-х гг. концепций ведения геополитического противоборства между государствами на международной арене. Все результаты получены автором лично.

В качестве основных положений диссертации на защиту выносятся:

2) Разработанный автором тезис о том, что внешнеполитическая стратегия или геополитический курс государства на международной арене образуется на основе тех же базовых теоретических принципов, которые характерны для военной стратегии в целом.

3) Определенное автором инновационное положение о том, что в качестве теоретической базы при формировании стратегических целей внешнеполитического курса страны, а также подготовке и осуществлении соответствующих прикладных внешнеполитических проектов, направленных на решение подобных стратегических задач на международной арене, непременно должны выступать концепция и соответствующая стратегия политики национальной безопасности государства.

4) Зафиксированный автором важнейший теоретический принцип, согласно которому главной организационной формой практического воплощения в жизнь внешнеполитической стратегии государства в рамках СМО в соответствующий хронологический период является так называемый «геополитический проект».

5) Выделенная автором закономерность о том, что несмотря на имеющиеся недостатки присущие организационной структуре «геополитического проекта», в экономических, политических, информационных и военных реалиях начала XXI в., главной особенностью которых стало значительное ужесточение конкурентной борьбы между государствами и другими акторами СМО в мире, именно такая форма организации всего комплекса внешнеполитической деятельности представляет собой наиболее совершенную технологию по обеспечению в первую очередь государством своих жизненно важных интересов на международной арене.

6) Обоснованное автором видение сущностного смысла государственной внешнеполитической стратегии. (В процессе формирования внешнеполитической стратегии государства главная роль должна отводится прежде всего «экспансионистским геополитическим проектам», ориентированным главным образом на установление контроля над теми находящимися за пределами государственных границ государства-«субъекта» территориями, которые имеют жизненно важное значение для поддержания «оптимального» режима функционирования и обеспечения дальнейшего развития этой страны-«агрессора», а также на «сокрушение» ее противников из числа любых других акторов СМО.)

способностей» и «материальных возможностей» вести эффективную геополитическую борьбу в рамках исторически соответствующей СМО были и продолжают оставаться в настоящее время фактически главным инструментом защиты государством собственных национальных интересов и поддержания безопасности на международной арене.)

8) Предложенная автором новая типология оценки характера геополитического противостояния между государствами стратегического значения. (В настоящее время существуют три основные концепции организации и ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне: «абсолютная геополитическая борьба», «информационно-культурная геополитическая борьба» и «стратегия непрямых геополитических действий». При этом модель «абсолютная геополитическая борьба» представляет собой «прямую технологию» межгосударственного противоборства. «Информационно-культурная геополитическая борьба» и «стратегия непрямых геополитических действий» относятся к «непрямым технологиям» сокрушения «враждебных» государств.)

9) Авторское теоретическое осмысление концепции «абсолютная геополитическая борьба». (В процессе противоборства с «вражескими» государствами приоритет отдается «открытым» формам борьбы, и в первую очередь военным методам. Поэтому главным инструментом ведения геополитической борьбы является война, т. е. непосредственное, открытое вооруженное противостояние с «вражескими» странами и / или другими акторами СМО. При этом главная цель войны, которую ведет государство-«агрессор», заключается в уничтожении армии враждебной страны.)

10) Объяснение автором особенностей организационных параметров использования на практике технологии «информационно-культурная геополитическая борьба». (Согласно этой «боевой» модели, главной стратегической целью государства-«агрессора» в ходе противоборства с враждебной страной должно являться «нейтрализация работы» и / или «тотальное разрушение» в первую очередь «информационно-культурной и идеологической» составляющей в рамках государственно-геополитической системы атакуемого государства и затем установление своего полного контроля над процессами функционирования и развития данной подсистемы.)

11) Разработанная автором комплексная теоретическая модель прикладного применения технологии «стратегия непрямых геополитических действий». (Использование подобной концепции геополитической борьбы предполагает, что государство-«агрессор» добивается победы в ходе противоборства путем сосредоточения своих главных «боевых» усилий в первую очередь на том, чтобы сначала нейтрализовать работу, а затем обеспечить свой абсолютный контроль над функционированием политико-управленческой подсистемы государственной системы «вражеской» страны. Другими словами, главным объектом концентрированной геополитической атаки со стороны «агрессора» в процессе осуществления геополитической борьбы по данной концептуальной модели становится прежде всего правящая элита страны-«жертвы», а также структуры государственного управления вообще.)

12) Авторское заключение о том, что технология «стратегия непрямых геополитических действий» практически применяется на основе использования особого рода методологической концепции. (Содержательная сущность данной методологии образуется несколькими теориями познания. В данном случае речь идет об определенных положениях синергетики, «системной теории», учении марксизма о «базисе и надстройке», а также «теории катастроф», «теории управления», «теории процессов с памятью», «принципе Ле Шателье».)

13) Сформулированное автором содержание двух основных концептуальных сценариев прикладного применения технологии межгосударственного противоборства «стратегия непрямых геополитических действий», каждый из которых имеет свои специфические особенности. (Первый сложился в Китае еще в V в. до н. э. Второй был разработан в США в период «холодной войны».)

14) Авторский прогностический вывод о том, что в будущем должна сформироваться принципиально новая технология «непрямой» геополитической борьбы между государствами на международной арене. (Данная технология образуется на базе концептуально-сущностной теоретической идеи, согласно которой в процессе геополитической борьбы главной целью государства-«агрессора» должна стать «трансформация» и/или «полное разрушение» модели устройства всего комплекса подсистемы связей в рамках государственной системы страны-«жертвы», т. е. фактически так называемое «искусственное перепрограммирование» структурной организации «враждебной» государственно-геополитической системы в целом в соответствии с геополитическими и геоэкономическими интересами «агрессора». И решение данной стратегической задачи позволит государству-«агрессору» добиться в итоге полной «геополитической победы» и, таким образом, установления фактически абсолютного господства над атакуемой страной в целом. В этой связи для обозначения подобной концептуальной модели межгосударственного противоборства целесообразно использовать понятие «системно-программирующая геополитическая борьба».)

Апробация работы. Основные научные положения диссертации и конкретные результаты исследования были представлены в виде докладов на ряде международных, всероссийских, региональных, межвузовских, вузовских научно-практических конференций и семинаров, проведенных в различных российских учебно-научных центрах Москвы, Нижнего Новгорода, Казани, Астрахани в 1997-2010 гг. Кроме того, главные результаты исследования были изложены автором в четырех монографиях, серии научных статей, в ряде учебных пособий, хрестоматий и многих учебно-методических материалах.

Структура диссертации определяется поставленными научной целью и исследовательскими задачами и включает в себя введение, семь глав, разделенных на параграфы, заключение и список использованных источников и литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение. Во введении обосновывается актуальность изучаемой темы, определяется степень научной разработанности проблемы исследования, характеризуются научная новизна, эмпирическая база, объект, предмет, цели, задачи, методология, методы, теоретическая и практическая значимость, апробация исследовательских результатов, основные положения, выносимые на защиту, и структура диссертации.

В первой главе «Геополитика как теоретический концепт по изучению политических процессов на международной арене» исследуются особенности присущего современной геополитики научно-концептуального подхода к изучению международных отношений.

В первом параграфе первой главы «Место геополитики в системе современных общественно-политических наук» изучается своеобразие геополитики как отрасли общественно-политических знаний.

К началу XXI в. и в российской, и в зарубежной науке так и не произошло формирование какой-то единой общепризнанной точки зрения относительно содержания понятия «геополитика». Оценка существующих интерпретаций данного понятия с точки зрения диалектической и «системно-стратегической» методологической концепции позволяет сформулировать следующее определение «геополитики» как отрасли знаний.

Геополитика — это одна из основных научных дисциплин в рамках современной политической географии, которая специализируется на изучении явлений, связанных с процессами формирования и осуществления стратегии деятельности различных политических субъектов (государств, военных блоков, органов власти, вооруженных сил, силовых ведомств, политических партий, общественных движений, правительственных и неправительственных организаций, церкви, ТНК, промышленных предприятий, банков компаний, террористических объединений, преступных сообществ и др.) применительно к географическому пространству, и кроме того, вопросов, касающихся установления и удержания контроля со стороны политических субъектов над определенным участком пространства, его освоения и эксплуатации, а также поддержания собственной безопасности. Поэтому по своему прикладному содержанию геополитика — это стратегия деятельности политического субъекта, имеющая прежде всего пространственно-географическое измерение. Вместе с тем геополитика выступает одновременно и в качестве теории международных отношений.

Таким образом, геополитика по своему положению в системе современного научного знания является научной дисциплиной общественно-политического содержания, которая образовалась и существует в рамках политической географии. Вместе с тем следует также констатировать, что к началу 2000-х гг. кроме политической географии геополитика фактически превратилась в научную дисциплину в рамках еще двух общественно-политических наук — политологии, а также науки международных отношений.

Во втором параграфе первой главы «Особенности онтологии и гносеологии геополитики» анализируется онтологическая сущность, объект научного изучения и гносиологическая система геополитики.

Для геополитики в качестве объекта познания выступают организационные механизмы, а также процессы, связанные с формированием и практическим воплощением в жизнь так называемой «пространственной стратегии» деятельности различных политических субъектов. Поэтому специфика онтологии геополитики, как можно заключить, состоит в выявлении закономерностей, присущих концептуальному содержанию «пространственной стратегии» изучаемых политических субъектов и направленности вектора ее исторической эволюции, а также констатация и оценка тех конкретно исторических объективных и субъективных факторов, которые способны оказывать основополагающее воздействие на сам механизм формирования и исторической динамики такого рода стратегической линии.

Гносеологическая система геополитики, как и любой другой науки, состоит из двух основных компонентов, тесно взаимосвязанных между собой. Это методология процесса познания и специфичные научно-познавательные методы, которые непосредственно используются в ходе исследовательской работы. История становления геополитики как научной дисциплины на Западе и в России достаточно убедительно свидетельствует о том, что развитие данной отрасли знания фактически с конца XIX по начало XXI вв. происходило на базе двух основных методологических теорий.

Первая из такого рода концепций методологии сложилась и доминировала в Западной Европе и США в конце XIX - первой половине XX вв. на основе так называемой «теории географического детерминизма».

После окончания Второй мировой войны на Западе начал формироваться второй главный тип методологии геополитики. Данная концепция познания может быть определена как «диалектическая теория». В свою очередь, Н.В. Каледин для обозначения данной концептуальной модели политико-географической методологии использовал понятие «деятелъ-ностная». Подобный научно-познавательный подход предполагает, что при изучении деятельности любого политического субъекта необходимо учитывать одновременно характер и степень влияния на эти процессы как политического, так и пространственно-географического факторов. И к началу XXI в. геополитика на Западе стала развиваться главным образом на основе именно диалектической концепции методологии.

В России данная теория познания получила широкое распространение среди отечественных ученых только в 1990-е гг. И в настоящее время в нашей стране подобная методология в целом также выступает в качестве ведущей теоретической базы для дальнейшего становления политико-географических знаний.

При этом современная геополитика использует главным образом те разнообразные методы познания, которыми оперируют различные общественно-политические науки, и прежде всего политология и история, а также география.

В заключение следует констатировать, что в настоящее время геополитика является фактически той единственной научной дисциплиной и соответствующей отраслью знаний, которая по своей онтологии специально предназначена для исследования своеобразия именно стратегического аспекта деятельности различных политических субъектов (и прежде всего государств), в том числе и на международной арене.

Во второй главе «Геополитическая модель обеспечения внешнеполитических интересов государства в рамках системы международных отношений» рассматривается содержание пространственно-стратегической или геополитической концептуальной модели формирования и практического осуществления внешней политики государства в рамках СМО.

В первом параграфе второй главы «Этапы становления геополитики как теории международных отношений» исследуется своеобразие двух основных периодов в процессе становления геополитики в качестве ТМО.

Первый период ее существования как научного знания и ТМО получил название «классическая геополитика». Данный тип геополитики сформировался в странах Западной Европы и США на рубеже Х1Х-ХХ вв. Ведущую роль в образовании «классической геополитики» сыграли такие известные ученые как Ф. Ратцель, Р. Челлен, Ф. Науманн, К. Хаус-хофер, П. Видаль де ля Блаш, X. Маккиндер, А. Мэхэн, Ф. Тернер, Н. Спайкмен и др. Хронологически рамки «классического этапа» в истории данной дисциплины охватывают период с 1880-х по конец 1940-х гг.

Главной особенностью «классической геополитики» являлось использование ее представителями в качестве методологической базы «теории географического детерминизма», а также учения Ч. Дарвина об эволюции.

Согласно основополагающему заключению, сделанному классиками геополитической мысли, географическое пространство само по себе выступает как главная причина, которая порождает соответствующую мощь и политическое влияние государства на международной арене. Более того, именно пространство — есть главная политическая сила для любой страны. Поэтому особенности географической среды оказывают доминирующее воздействие на процессы формирования стратегии внешней политики любого государства и, таким образом, направленность внешнеполитического курса той или иной страны фактически обусловлена спецификой ее географического положения, а также теми пространственными условиями, в которых государству приходится осуществлять свои внешнеполитические планы.

В Российской империи и Советском Союзе в силу целого ряда объективных и субъективных причин так и не произошло образование геополитики как «полноценной» научной дисциплины. Хотя исследовательские работы в данной области естественно осуществлялись, причем достаточно интенсивно.

Второй этап в развитии геополитики можно определить как «диалектический». В свою очередь, так называемая «диалектическая геополитика» также впервые зародилась на Западе. Процесс ее формирования на-

чался в Западной Европе и США в конце 1940-х - начале 1950-х гг. Особенно активно становление «диалектической геополитики» происходило на Западе в 1970-е - 1990-е гг. Следует также отметить, что на Западе для обозначения данного периода в истории геополитической мысли используется понятие «ревизионистская геополитика».

В 1990-е гг. геополитика как ТМО и самостоятельная научная дисциплина сформировалась и в России. Причем отечественная геополитическая мысль в этот период в целом стала развиваться по тому же пути, что и западная геополитика, т. е. на основе так называемой «диалектической» / «ревизионистской» парадигмы.

Основной отличительной особенностью этой ТМО и дисциплины в указанные годы стало применение западными, а затем и российскими учеными-геополитиками принципиально иной концепции методологии. Эта новая методология образовалась на базе так называемой «диалектической теории познания».

Во многом под влиянием данной методологической концепции прежде всего был значительно расширен ряд субъектов международных отношений, внешнеполитическую деятельность которых стала изучать эта дисциплина. В результате этого к началу XXI в. в сферу научных интересов геополитики помимо государства вошли также другие акторы современных международных отношений — различные правительственные и неправительственные организации, военные блоки, ТНК и интернациональные финансовые объединения, террористические формирования, международные преступные сообщества и др.

Вторым важным изменением в теории геополитики стало формирование принципиально новой концепции понимания сущности внешнеполитической стратегической деятельности как таковой. В отличие от «классической геополитики», с диалектической точки зрения формирование и осуществление стратегии внешней политики рассматриваются как результаты сложных процессов взаимодействия двух основных факторных групп — политических, социальных, экономических и др. причин общественно-политического характера, с одной стороны, и пространственно-географических обстоятельств, с другой.

И в начале XXI в., как можно констатировать, геополитика в западных странах, а также России продолжает функционировать и развиваться в рамках данной концептуальной парадигмы.

Во втором параграфе второй главы «Базовые принципы «пространственно-стратегической» или «геополитической» концепции формирования внешнеполитического курса государства на международной арене» была проанализирована геополитическая концепция образования внешнеполитической стратегии государства в рамках СМО.

Присущая современной «геополитической ТМО» теоретико-прикладная модель формирования и практического воплощения в жизнь внешнеполитической стратегии государства на международной арене образуется на основе комплексной научной интеграции содержания ключевых принципов, составляющих специфичную концептуальную базу данной ТМО. Вследствие этого сам механизм складывания внешнеполи-

тической стратегии государства в рамках СМО организационно должен состоять из четырех основных этапов.

I этап. Главным содержанием данного периода должна стать разработка правящей элитой, обществом и государственной властью стратегической концептуальной программы развития страны в долгосрочной перспективе.

II этап. Главная функциональная задача в данный период — это разработка стратегии политики национальной безопасности государства. При этом политика национальной безопасности организационно образуется в результате взаимодействия шести главных стратегий функционирования государства: геополитики или внешнеполитической стратегии; социально-демографической стратегии; информационно-культурной и идеологической стратегии; военно-политической стратегии; общественно-политической и административной стратегии; производственно-экономической стратегии.

III этап. В рамках данного цикла происходит формирование прикладной геополитической программы государства на международной арене. По своему концептуальному содержанию внешнеполитическая стратегия или геополитический курс страны есть производная от стратегических приоритетов политики национальной безопасности.

IV этап. Он предполагает практическое воплощение в жизнь всего комплекса геополитических планов государства в рамках СМО — стратегических, оперативных и тактических.

Таким образом, главную роль в процессах формирования концептуальной направленности, а также практического осуществления геополитического курса государства играют, как следует констатировать, два главных фактора. Это — избранная правящей элитой, государственной властью и общество стратегическая модель жизнедеятельности и развития, рассчитанная на долгосрочный период, а также соответствующая стратегия политики национальной безопасности, или другими словами, национальная стратегия развития страны. И без наличия этих двух необходимых базовых условий для любого государства разработать, и уж тем более воплотить в жизнь эффективную внешнеполитическую стратегию на международной арене окажется в принципе абсолютно невыполнимой задачей.

В третьей главе «Основные организационные формы практического осуществления стратегического курса государства на международной арене» изучаются особенности организационной структуры внешнеполитической стратегии страны в рамках СМО.

В первом параграфе третьей главы «Понятие «геополитический проект» анализируется главная организационная форма практического воплощения в жизнь геополитики государства на международной арене в соответствующий хронологический период, которая обозначается категорией «геополитический проект».

С точки зрения «геополитической ТМО», геополитический проект— это конкретная стратегическая внешнеполитическая программа государства, имеющая прикладной характер, которая ориентирована

прежде всего на захват и удержание господства над определенными пространственно-географическими районами, их интеграцию в сферу своего геополитического влияния, обеспечение собственной безопасности, нейтрализацию и/или уничтожение реальных и/или потенциальных противников и конкурентов из числа других стран либо иных акторов СМО, и содержащая при этом определенную организационную структуру, включая прежде всего центр планирования и управления проектом, четко сформулированные стратегические, оперативные и тактические цели деятельности в указанных направлениях, аккумулирующая также комплекс сил, средств, технологий и методов, требуемых для реализации на международной арене соответствующих геополитических планов различного масштаба, а также установленные временные рамки необходимые для осуществления как промежуточных этапов такого рода стратегической программы, так и данного масштабного плана в целом.

По своей сути геополитический проект, как форма организационного устройства внешнеполитической стратегии государства в СМО, направлен прежде всего на непосредственное обеспечение в какой-то временной период тех конкретных пространственно-внешнеполитических интересов страны, которые, в свою очередь, формируются исходя из условий, потребностей, целей и задач, встающих перед правящей элитой, обществом и государством в результате выбора и необходимости практического воплощения в жизнь определенной концепции общегосударственного развития, а также разработанной в соответствии с подобной моделью жизнедеятельности и имеющегося в распоряжении государства потенциала сил и средств стратегии политики национальной безопасности.

В геополитике государства, как может сделать вывод автор исходя из анализа содержания современной «геополитической ТМО», основополагающая роль должна отводится проектам так называемого «экспансионистского типа», т. е. геополитическим экспансионистским программам, ориентированным главным образом на установление контроля над теми находящимися за пределами государственных границ государства-«субъекта» территориями, которые имеют жизненно важное значение для поддержания «оптимального» режима функционирования и обеспечения дальнейшего развития этой страны-«агрессора», а также на «сокрушение» ее противников из числа любых других акторов СМО. Поэтому именно геополитическая экспансия и геополитическая борьба, и тем самым соответствующие «экспансионистские геополитические проекты», по своей сути фактически являются базовой основой или «олицетворением» стратегии внешней политики любой великой державы.

Во втором параграфе третьей главы «Организационное устройство «экспансионистского геополитического проекта» исследуется теоретическая модель структуры геополитического проекта «экспансионистского типа».

По своему устройству подобный геополитический проект представляет собой систему и его организационная основа образуется следующими базовыми подсистемными составляющими:

I. Субъективно-политическая подсистема.

Данный компонент должен определять те политические субъекты и политические силы, которые заинтересованы в осуществлении соответствующего геополитического проекта, будут руководить процессами его аналитической разработки и ходом воплощения этого плана в жизнь, а также станут непосредственно заниматься практическим осуществлением подобной геополитической программы. Другими словами, именно данная подсистема выступает в качестве организационного центра или «системообразующего ядра» геополитического проекта.

II. Концептуально-содержательный компонент.

По своим главным прикладным задачам данный фактор предназначен фактически для формировании так называемой «методологической базы» геополитического проекта, т.е. содержания его концептуально-стратегических ориентиров на международной арене. Теоретической основой для формирования «содержания» данной подсистемы, в свою очередь, выступает концепция стратегии политики национальной безопасности, которая характерна для государства-«субъекта» в данный период. При этом сама направленность вектора политики безопасности устанавливается прежде всего исходя из специфики той модели государственного развития, которую правящая элита страны сочла целесообразным взять «на вооружение» на данном историческом этапе.

III. Пространственно-геополитическая составляющая.

В рамках данной подсистемы фактически происходит, как следует подчеркнуть, формулировка собственно геополитического содержания проекта, т. е. конкретной пространственно-геополитической программы действий государства-«субъекта» на международной арене. По своему функциональному предназначению подобные геополитические планы ориентированы на обеспечение в области международных отношений, т. е. применительно к существующей СМО, а также географическому пространству, тех приоритетных задач общегосударственной политики, которые, в свою очередь, были определены в разработанной руководством страны соответствующей стратегии политики национальной безопасности и решение которых, следовательно, имеет жизненно важное значение в целях поддержания «нормального» функционирования и дальнейшего успешного развития государства-«субъекта». При этом формирование содержания такого рода геополитических планов осуществляется с соблюдением тех же принципов, которые характерны для военной стратегии.

IV. Силовая и ресурсно-обеспечивающая подсистема.

Данный подсистемный компонент призван устанавливать и обеспечивать объемы и масштабы тех материальных и человеческих ресурсов, которые необходимы для реализации всего комплекса сформулированных приоритетов геополитического проекта — стратегических, оперативных и тактических — и, таким образом, создать прежде всего ту материальную и «силовую» базу, которая будет необходимой для того, чтобы все эти геополитические планы указанных уровней были успешно воплощены в жизнь.

Таким образом, «экспансионистский геополитический проект» по своему устройству есть прежде всего организационно-функциональная форма концентрации мощи и усилий государства на достижении своих заранее сформулированных главных, или стратегических пространственно-внешнеполитических целей на международной арене и «сокрушения» одновременно реальных и / или потенциальных геополитических противников.

В третьем параграфе третьей главы «Специфика механизма функционирования «экспансионистского геополитического проекта» анализируется сам процесс практического воплощения в жизнь замыслов «экспансионистского геополитического проекта».

Данный процесс состоит из трех основных этапов:

1. Подготовительная и организационная стадия (или период «сосредоточения»),

2. Активная или практическая фаза.

3. Завершающий этап.

Итак, процессы практического функционирования «экспансионистского геополитического проекта», как любой другой системной конструкции, носят по своей сущности ярко выраженный цикличный характер. Поэтому состояние геополитических позиций государства-«агрессора» и его внешнеполитических возможностей также напрямую зависят еще и от особенностей той циклической стадии, на которой находится процесс практического осуществления данной страной соответствующего геополитического проекта.

В четвертой главе «Преимущества и недостатки внешнеполитического курса государства, реализуемого как «экспансионистский геополитический проект» в системе международных отношений» дается оценка положительных и отрицательных сторон «проектно-стратегической» модели формирования и практического воплощения в жизнь внешнеполитического курса государства.

В первом параграфе четвертой главы «Главные достоинства «экспансионистского геополитического проекта» рассматриваются те преимущества, которые приобретает государство в рамках СМО, придерживающееся подобной концепции обеспечения своих внешнеполитических интересов.

Применение данной «проектной модели» в рамках СМО позволяет правящим кругам государства-«агрессора» прежде всего достичь так называемого «подавляющего организационно-потенциального преимущества» над своими геополитическими противниками в процессе достижения поставленных внешнеполитических целей на международной арене. Это значит, что формирование и осуществление государством-«агрес-сором» своей внешней политики по принципам «экспансионистского геополитического проекта» дает ему возможности в первую очередь добиться превосходства над своими геополитическими противниками, и особенно над теми из них, которые не используют данную «технологию» для обеспечения своих интересов на международной арене, фактически одновременно сразу по трем главным параметрам, имеющих ключевое

значение как для достижения победы в войне, в частности, так и для успешного ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне в целом и, следовательно, захвата в конечном итоге «необходимых» пространств. Это — по сконцентрированному на главном направлении геополитической экспансии потенциалу сил и средств. По организационным возможностям совершать на международной арене эффективные «геополитические маневры» в процессе осуществления геополитической борьбы. И наконец, по времени, необходимому стране-«агрессору», для того, чтобы опережать своих главных «геополитических врагов» в ходе противоборства и неожиданно для них организовывать, а также проводить в различных регионах «атакуемого пространства» соответствующие победоносные «геополитические операции», ориентированные на достижение поставленных тактических, оперативных и стратегических целей собственного геополитического проекта.

Во втором параграфе четвертой главы «Недостатки характерные для геополитического проекта «экспансионистского типа» рассматриваются отрицательные стороны «проектно-стратегической» модели обеспечения внешнеполитических интересов государства на международной арене.

Во-первых, системная организация самого проекта, с одной стороны, а также наличие при этом тесной взаимосвязи геополитики страны с другими компонентами государственной системы, с другой, — все это делает устройство геополитического проекта как системы достаточно сложным. Поэтому кризис управления представляет одну из самых больших опасностей для любого сверхсложного социально-системного образования, в том числе и для государственной и проектно-геополитических систем.

Во-вторых, достижение стратегических (т. е. главных) целей «экспансионистского геополитического проекта» ставится фактически в достаточно жесткую зависимость от необходимости выполнения предварительно целого ряда второстепенных, или более узких геополитических планов — сначала совокупности тактических, а затем в случае успешного решения последних и оперативных программ. В этой связи любое геополитическое поражение, которое государство-«агрессор» понесет в ходе выполнения любой внешнеполитической программы тактического и / или оперативного значения, либо даже неосуществление такого рода геополитических задач в запланированные сроки неизбежно серьезно затруднит, а в худшем случае попросту сделает невозможным достижение всего комплекса как оперативно-тактических, так и стратегических целей геополитического проекта. И таким образом, в результате этих последовательных возможных неудач, которые государство-«агрессор» вполне может потерпеть в процессе ведения геополитической борьбы, практическая реализация его геополитического проекта будет фактически сорвана вообще.

В третьем параграфе четвертой главы «Организационная и функциональная «самостоятельность» системы «экспансионистского геополитического проекта» как его потенциальный недостаток» речь идет о третьем главном практическом недостатке «экспансионистского геополитического проекта».

Главная сущностная причина «образования» данного недостатка, характерного для структуры «экспансионистского геополитического проекта», заключается фактически в опасности «игнорирования» под воздействием каких-то факторов главным образом высшим руководством госу-дарства-«агрессора» и/или управленцами геополитического проекта при определении приоритетов своей внешнеполитической стратегии такого важного геополитического принципа, как «сбалансированность». То есть несоблюдение «баланса» между стратегическими целями геополитического проекта и реально имеющегося в распоряжении «атакующей» страны для решения такого рода задач на международной арене «объема» сил и средств. Например, в подобную «геополитическую ловушку» попала Германия в период Первой и Второй мировых войн, что, в свою очередь, стало одной из главных причин ее поражения. Аналогичную ошибку совершило также руководство Советского Союза в период «холодной войны», когда его главным геополитическим противником являлись Соединенные Штаты.

Тем не менее, несмотря на указанные недостатки присущие организационной структуре «экспансионистского геополитического проекта», в экономических, политических и военных реалиях начала XXI в., главной особенностью которых стало значительное ужесточение конкурентной борьбы между государствами и другими акторами СМО в мире, именно такая форма организации внешнеполитической деятельности, как следует подчеркнуть, представляет собой наиболее совершенную технологию по обеспечению в первую очередь государством своих жизненно важных геополитических интересов на международной арене.

В пятой главе «Технологии «прямых» и «непрямых» действий как инструментарий ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне» представлена общая характеристика сформировавшихся к началу XXI в. основных концептуальных моделей сокрушения «враждебных» государств в рамках СМО.

В первом параграфе пятой главы «Общие закономерности организации процессов осуществления геополитического противоборства между государствами в реалиях современного мира» выделяются те базовые принципы, на основе которых выстраиваются процессы геополитической борьбы на межгосударственном уровне в реалиях постбиполярной СМО.

Оценка особенностей процессов ведения современной геополитической борьбы, а также опыта различных стран в данной области, в том числе и исторического, позволяет сделать несколько принципиальных выводов относительно основополагающих закономерностей, присущих данной ведущей составляющей геополитического курса любого государ-ства-«агрессора».

Во-первых, главным субъектом геополитической борьбы на международной арене всегда выступало и продолжает выступать государство.

В-вторых, любая по форме и содержанию геополитическая борьба между государствами развивается и происходит в двух основных измерениях — во времени и в пространстве. И таким образом, стратегическая победа в ходе геополитического противоборства в конечном итоге на-

прямую зависит главным образом от способностей государств-«участ-ников» данной «большой игры» достичь превосходства над своими противниками прежде всего по временным и/или пространственным параметрам.

В-третьих, необходимо прежде всего отметить, что огромное влияние на формирование современной «культуры» планирования, а также опыта практической организации и непосредственного осуществления государ-ством-«агрессором» всего комплекса мероприятий, связанных с ведением геополитической борьбы на международной арене за установление своего контроля над определенными пространственно-географическими районами оказала и продолжает оказывать теория военного искусства и прежде всего учение о военной стратегии.

В-четвертых, все существующие концептуальные модели сокрушения «враждебных» государств можно разделить на два главных типа.

Первый — это так называемая «прямая технология» ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне. К подобной разновидности концепций осуществления геополитического противоборства относится только одна из уже созданных моделей сокрушения противника, которая обозначается понятиями-синонимами «абсолютная геополитическая борьба» и «стратегия прямых геополитических действий». По данной теории, в процессе противоборства с «вражескими» государствами приоритет отдается при этом именно «открытым» формам борьбы, и в первую очередь военным методам. Таким образом, главным инструментом ведения геополитической борьбы, по данной модели организации и осуществления противоборства на межгосударственном уровне, является война, т. е. непосредственное, открытое вооруженное противостояние с «вражескими» странами и/или другими акторами СМО.

Второй — «непрямые технологии» осуществления геополитического противоборства. Данный тип «боевых» моделей образуют концептуальные технологии ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне «информационно-культурная геополитическая борьба» и «стратегия непрямых геополитических действий». Их главная общая специфичная черта заключается в том, что эти концепции по своим стратегическим приоритетам в процессе геополитического противостояния и сущностному содержанию ориентированы на то, чтобы государство-«агрессор» смогло бы в ходе противоборства со страной-«жертвой» избежать перерастания этой борьбы в «открытую» конфронтацию и «прямое» силовое, вооруженное столкновение, т. е. в открытую войну со своим геополитическим «врагом». И основополагающее значение при этом, согласно данным «непрямым концептуальным моделям», имеет применение против страны-«жертвы» в целях достижения безусловной победы в первую очередь так называемых «скрытых» или «подрывных» (т. е. так называемых «непрямых») методик и инструментов для ведения геополитической борьбы, предназначенных прежде всего для «разрушения» го-сударства-«противника» фактически «изнутри».

В-пятых, начиная с периода «холодной войны» при разработке планов по подготовке и практическому осуществлению геополитической борьбы

против враждебных государств прежде всего эксперты-геополитики и военные аналитики в США в качестве методологической базы кроме учения о военной стратегии также стали активно использовать так называемую «теорию систем». Согласно данному познавательно-концептуальному подходу, любое государство, в том числе, естественно, и «вражеское», по своему устройству представляет собой системную конструкцию. И в начале XXI в. данный принцип, как необходимо подчеркнуть, также стал одним из важнейших постулатов современной теории геополитической борьбы на межгосударственно уровне.

В-шестых, геополитическая борьба между государствами, согласно взглядам современных специалистов, разворачивается по шести ключевым направлениям:

- Политика. Для государства-«агрессора» основным способом «воздействия» на атакуемую страну в данной сфере становятся попытки организации «государственного переворота» в целях отстранения от власти так называемых «враждебных» группировок правящей элиты;

- Военно-политическое измерение. Главным видом противоборства здесь выступает «война», т. е. открытое вооруженное противостояние государства-«агрессора» и его противников;

- Экономика. В качестве инструмента осуществления геополитической борьбы в данной области используется «экономическая война»;

- Информационно-культурная и идеологическая сфера. Ведущая роль для «сокрушения» атакуемого государства по этому направлению отводится фактору «информационная война»;

- Социально-демографическая область. Сущностной формой борьбы между государствами при этом выступает так называемая «демографическая война»;

- Пространственно-стратегическая среда. Главной средство противоборства в данном случае — это так называемая «пространственная война». Данное направление геополитического противоборства ориентировано на обеспечение так называемых «пространственно-географических условий или пространственных позиций» необходимых для «сокрушения» противника, а также создания «выгодной» для ведения эффективной геополитической борьбы расстановки сил в рамках географического пространства существующей СМО в целом.

В-седьмых, данная «боевая» составляющая государственно-геополитической деятельности представляет собой достаточно сложную системную конструкцию. И в рамках подобного рода «боевой системы» эксперты по ведению геополитической борьбы фактически выделяют три основных компонента-подсистемы, в совокупности образующих специфичную теоретическую модель геополитической борьбы на межгосударственном уровне, которая активно используется на практике в настоящее время:

1. Концепция ведения геополитической борьбы.

2. Оперативно-тактические сценарии геополитической борьбы.

3. Методы реализации оперативно-тактической программы геополитической борьбы — политические (включая дипломатию), военные, эко-

номические, информационно-культурные и идеологические, демографические, пространственно-стратегические.

Во втором параграфе пятой главы «Своеобразие модели противоборства «абсолютная геополитическая борьба как «прямой технологии» межгосударственной борьбы» анализируется своеобразие концепции межгосударственного противоборства «абсолютная геополитическая борьба».

Концепция «абсолютная геополитическая борьба» является одной из самых первых и одной из самых «старых» теоретико-прикладных моделей, которая как концепт стала использоваться для организации и ведения геополитической борьбы между государствами. И при этом по своим функционально-геополитическим особенностям является «прямой технологией» сокрушения «враждебных» государств. Данная методология «борьбы», как следует констатировать, начала формироваться сначала в Азии, а затем и в Европе еще в эпоху Древнего мира, т. е. в период когда, в этих частях тогдашнего цивилизованного мира зародились первые в мировой истории государственные образования, а вместе с ними и профессиональные армии — главный инструмент осуществления геополитической борьбы на межгосударственном уровне того времени. Окончательно данная концепция межгосударственного противоборства сложилась в Новое время в период войн, которые вели ведущие европейские государства — Великобритания, Россия, Австрия и Пруссия — против Франции после свершения там буржуазной революции в 1789 г. Эта серия общеевропейских войн происходила с перерывами в период с 1792 по 1815 гг.

Основополагающее значение в теоретическом осмыслении особенностей данного способа осуществления геополитической борьбы сыграла, как следует отметить, работа выдающегося немецкого военного теоретика и военного историка К. фон Клаузевица «О войне», которая была посвящена осмыслению сущности природы войны как таковой, а также закономерностей ведения вооруженной борьбы между государствами. Этот труд К. фон Клаузевица впервые был издан уже после смерти автора в 1832 г.

Концепция «абсолютная геополитическая борьба», как можно сделать вывод, базируется на следующих основополагающих теоретических принципах:

- Главным инструментом ведения геополитической борьбы, по данной модели организации и осуществления противоборства на межгосударственном уровне, является война, т. е. непосредственное, открытое вооруженное противостояние с «вражескими» странами и/или другими акторами СМО;

- В ходе ведения геополитической борьбы основные усилия государ-ства-«агрессора» должны быть направлены прежде всего на полное уничтожение или нейтрализацию компонента «безопасности» в рамках государственно-геополитической системы атакуемой страны. То есть в первую очередь на разгром вооруженных сил, спецслужб, а также других так называемых «силовых ведомств» вражеского государства, которые, в

свою очередь, составляют базовую основу подсистемы «безопасности» любой страны. Так как успешное решение данной геополитической задачи делает атакуемую страну фактически беззащитной и неспособной в дальнейшем эффективно противостоять любой внешней агрессии. Поэтому главная цель войны, которую ведет государство-«агрессор», заключается, следовательно, в уничтожении армии враждебной страны. Для обозначения данной концептуальной модели ведения войны используется понятие «абсолютная война». Впервые этот термин был введен в оборот в начале XIX в. К. фон Клаузевицем;

- В качестве методологической базы при выстраивании самих процессов геополитической борьбы, согласно данной концепции межгосударственного противоборства, используется прежде всего разработанное военной наукой учение о военной стратегии;

- Существую также несколько основных прикладных концептуальных сценариев ведения «абсолютной войны». Это — «война на изнурение (или затяжная война)», «молниеносная война», «позиционная война».

Как следует в заключение констатировать, подобный способ сокрушения «вражеских» стран вплоть до начала периода «холодной войны» был фактически основной моделью подготовки и ведения геополитической борьбы между доминирующими мировыми державами на международной арене. Вместе с тем концепция противоборства «тотальная геополитическая борьба» стала характерной в указанный исторический период в первую очередь опять же для ведущих континентальных государств Евразии того времени — Германии, Франции, Российской империи и затем СССР, а также Японии.

В третьем параграфе пятой главы «Концепция межгосударственного противостояния «информационно-культурная геополитическая борьба» как «непрямая технология» сокрушения «враждебных» государств» изучается теоретическое содержание модели геополитического противоборства «информационно-культурная геополитическая борьба».

Данная концепция относится к типу «непрямых технологий» борьбы в рамках СМО. Как следует заключить, стратегическая модель осуществления противоборства на межгосударственном уровне «информационно-культурная геополитическая борьба» основывается на следующих базовых идеях:

- Согласно данной теории осуществления геополитической борьбы, главной стратегической целью государства-«агрессора» в процессе противоборства с враждебной страной должно являться «нейтрализация работы» и/или «тотальное разрушение» в первую очередь «информационно-культурной и идеологической» составляющей в рамках государственно-геополитической системы атакуемого государства и затем установление своего полного контроля над процессами функционирования и развития данной подсистемы. Выполнение государством-«агрессором» данной геополитической программы и, таким образом, обеспечение решения указанной стратегической задачи, согласно концепции «информационно-культурная борьба», фактически будет означать достижение безусловной геополитической победы над страной-«жертвой». Иными словами, это

будет означать, что в случае успешного выполнения «агрессором» такого рода плана данное обстоятельство неизбежно приведет к созданию для страны-«жертвы» такого «неблагоприятного» для нее геополитического положения, которое безусловно позволит, в свою очередь, «атакующему» государству поддерживать эффективный контроль и над всей государственно-геополитической системой и территорией «проигравшего врага» в целом, а также оказывать в дальнейшем свое преобладающее воздействие на процессы жизнедеятельности и динамики государственной системы страны-«жертвы», естественно используя при этом данный фактор для обеспечения собственных интересов в рамках «захваченного» подобным способом пространственно-географического района;

- В качестве основной методологической концепции в процессе геополитической борьбы, в соответствии с этой «боевой» технологией, выступает «теория систем»;

- Главный инструмент для практической реализации данной концептуальной модели геополитической борьбы — это так называемая «информационная война»;

- Как следует констатировать, существуют три основных оперативно-тактических сценариев практического воплощения в жизнь данной стратегической «непрямой технологии» ведения геополитической борьбы. Первый: ходе противоборства для государства-«агрессора» первоочередное значение имеет применение против «враждебной» страны «информационно-психологической войны». Второй: «агрессор» свои главные геополитические усилия концентрирует на ведении против атакуемого государства «информационно-технической войны». Третий: государ-ство-«агрессор» для сокрушения страны-«жертвы» задействует одновременно и «информационно-психологическую войну» и «информационно-техническую войну», практически используя данные «боевые» инструменты по принципу «необходимой сбалансированности».

Начало процессу зарождения данной концепции геополитического противоборства, как можно сделать вывод, было положено некоторыми видными деятелями европейского коммунистического движения после свершения Октябрьской революции 1917 г. в России, которые в 1920-е -1930-е гг. выступили с инициативой относительно использования революционерами новой стратегии «борьбы» против буржуазии и капиталистических порядков, ориентированной на захват коммунистами своего контроля прежде всего над сферой культуры в капиталистических странах Европы, а не политической власти, как это сделали большевики во главе с В.И. Лениным в ходе октябрьских событий в целях осуществления в Российской империи социалистической революции.

Ведущую роль в разработке этой технологии сыграли сотрудники основанного в 1923 г. при Франкфуртском университете института по изучению марксизма, который официально стал называться «Институт социальных исследований», но в скором времени эта научное учреждение стало известным под названием «Франкфуртская школа». Прежде всего это М. Хоркхаймер, который в 1930 г. стал директором данного институ-

та, музыкальный критик Т. Адорно, психолог Э. Фромм, социолог В. Райх, а также тогда еще студент Г. Маркузе.

Помимо специалистов «Франкфуртской школы» в Германии важнейший вклад в становление этой новой теории «социалистической революции» в 1920-е - 1930-е гг. также внес итальянский коммунист А. Грамши.

Указанные деятели коммунистического движения в Европе фактически констатировали основополагающий теоретический вывод о том, что сама сущность геополитической борьбы на так называемом «информационно-культурном и идеологическом уровне» заключается в навязывании как отдельной атакуемой социальной группе, так и в случае необходимости «вражескому» обществу в целом определенного по содержанию комплекса морально-нравственных ценностей, т. е. определенных ценностных ориентиров, полностью отвечающих при этом интересам «агрессора».

После завершения Второй мировой войны теория «информационно-культурного противоборства» получила свое дальнейшее развитие прежде всего в Соединенных Штатах. И в годы «холодной войны» данный способ ведения геополитической борьбы, но как метод осуществления межгосударственного противоборства, стал важнейшей составляющей той концептуальной стратегии «сокрушения» Советского Союза, которой стали придерживаться в данный период американские правящие круги.

Однако на рубеже ХХ-ХХ1 вв. в США, как можно сделать вывод, фактически произошел пересмотр точки зрения относительно места и роли фактора «информационной войны» в «организационной системе» современного геополитического противоборства на межгосударственном уровне. Решающее значение в инициировании такого рода процессов сыграл ряд объективных обстоятельств, и в первую очередь — это так называемая «информационная революция», произошедшая в мире в данный период, а также глобализация, которая также стала одной из важнейших составляющих новой постбиполярной СМО.

В данных условиях стало вполне закономерным, что ряд американских аналитиков, специализирующихся в области так называемых «оборонных исследований», в 1990-е - начале 2000-х гг. сформулировали принципиально новый подход по поводу оценки роли «информационной войны» в сфере современной межгосударственной геополитической борьбы. Эти специалисты, как можно заключить, констатировали идею о том, что в реалиях постбиполярного мира значимость фактора «информационного противоборства» усилилась настолько, что собственно «информационная война», выступавшая в годы «холодной войны» лишь как просто метод воздействия на противника, на рубеже XX—XXI вв. фактически превратилась в полноценную и «функционально оригинальную» концепцию ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне. Например, подобный тезис особенно активно стали отставать сотрудники ведущего американского аналитического центра корпорации РЭНД Д. Аркуилла и Д. Ронфельдт, которые считаются одними из наиболее авторитетных американских экспертов-теоретиков в области информационных технологий. Эти специалисты для обозначения данной «боевой» технологии использовали понятие «сетевая война».

Таким образом, процесс становления концепции ведения межгосударственного противоборства «информационно-культурная геополитическая борьба» в принципе окончательно завершился только на рубеже ХХ-ХХ1 вв.

Шестая глава «Особенности содержания теории борьбы «стратегия непрямых геополитических действий» как «непрямой технологии» осуществления противоборства на межгосударственном уровне» посвящена анализу специфики одной наиболее эффективных современных концептуальных моделей сокрушения «враждебных» государств, относящейся к «непрямому типу».

В первом параграфе шестой главы «Значение понятия «стратегия непрямых геополитических действий» исследуются особенности дефи-нициальных характеристик данной технологии ведения геополитической борьбы между государствами на международной арене.

«Стратегия непрямых геополитических действий» концептуально является «непрямой» технологией сокрушения «враждебных» стран и в настоящее время представляет собой одну из наиболее эффективных теоретических моделей по организации и ведению геополитической борьбы между государствами. И как следует подчеркнуть, именно эту концептуальную теорию геополитического противоборства правящие круги Соединенных Штатов стали в первую очередь активно использовать во второй половине XX - начале XXI вв. в целях «разгрома» своих реальных и / или потенциальных государств-«противников». Помимо США подобный способ «сокрушения» своих «врагов» и «захвата» соответствующего геополитического пространства в указанный исторический период был также «взят на вооружение» руководством КНР. Однако наибольшего эффекта как в разработке теоретической составляющей данной концепции осуществления геополитической борьбы, так и в создании и непосредственной отработке конкретных методик, а также организационных механизмов по ее практическому применению добились американские специалисты. Как следует отметить, правящая элита США впервые начала целенаправленно и последовательно применять «стратегию непрямых геополитических действий» в период «холодной войны» для «уничтожения» Советского Союза.

Сам термин «стратегия непрямых действий» был введен в научный оборот известным английским военным теоретиком и военным историком Б.Х. Лиделл Гартом. Данное понятие он сформулировал в одной из своих последних работ, которая вышла двумя изданиями в 1941 и 1946 гг. в Лондоне под одноименным названием — «Стратегия непрямых действий». Затем эта книга была уже переиздана в 1954 г. в США и называлась «Стратегия». В то же время сам Б.Х. Лиделл Гарт понятием «стратегия непрямых действий» обозначал при этом особую концепцию прежде всего вооруженного противоборства, которую он считал наиболее эффективным способом ведения войны вообще. В ходе войны, по мнению этого военного теоретика, в целях достижения скорейшей победы над противником необходимо сосредоточить свои силы для нанесения массированных ударов главным образом по тылу и коммуникациям вражеской ар-

мии. То есть «разрушить» подобного рода боевыми действиями прежде всего ту материальную базу и инфраструктуру, на которую «опираются» войска противника в ходе проведения своих военных операций. И таким образом, практически лишить армию «вражеского» государства самой возможности эффективно сражаться и оказывать сопротивление. При этом, в отличие от взглядов К. фон Клаузевица, Б.Х. Лиделл Гарт также считал, что главной целью войны является не достижение полного уничтожения вооруженных сил вражеского государства, а прежде всего принуждение правящих кругов «враждебной» страны (или даже нескольких государств-«противников») к тому, чтобы они согласились с принятием таких условий мира, которые полностью отвечали бы исключительно политическим, экономическим, военным и другим интересам государст-ва-«агрессора».

Однако к началу XXI в. данный термин и в странах Запада, и в России приобрел более широкое толкование. И стал уже использоваться экспертами в области геополитики и военной стратегии не только для определения соответствующей военной теории, но и для характеристики специфичной модели по организации и практическому осуществлению всего комплекса геополитической борьбы на межгосударственном уровне.

Вместе с тем в США в этот период получил распространение и другое понятие-синоним, также используемый для определения подобного концепта осуществления геополитического противоборства между государствами. Это — «мягкая сила» (soft power). В Соединенных Штатах основополагающую роль в разработке данной теории сыграл известный американский политолог и специалист-системщик Д. Най. Данная технология борьбы предполагает гибкое применение для сокрушения геополитических противников прежде всего политико-дипломатических, экономических и информационных методов, и лишь в самых крайне необходимых случаях военных мер для достижения стратегических целей. Вместе с тем в настоящее время лексиконе американских высокопоставленных политиков, а также ученых политологов и геополитиков появился другой близкий по значению термин — «умная сила» (smart power).

Следует также отметить, что в 1990-е - начале 2000-х гг. некоторые американские и российские специалисты по геополитическому противоборству в качестве в принципе аналогичного по значению понятия также начали применять и категорию-синоним «сетецентрическая война».

В России понятие «стратегия непрямых геополитических действий», или сокращенно «стратегия непрямых действий», получило распространение в 1990-е гг. В то же время отечественные специалисты для обозначения данного способа геополитической борьбы к началу 2000-х гг. стали использовать еще четыре термина, которые фактически стали выступать как синонимы к понятию «стратегия непрямых действий».

Первый — это «организационное оружие». Впервые в нашей стране данный термин был упомянут журналистом В. Комовым в статье «Существует ли «организационное оружие»?», опубликованной в номере «Строительной газеты» от 25 июня 1987 г. В российский политический лексикон понятие «организационное оружие» было введено известным

отечественным писателем, публицистом и общественным деятелем A.A. Прохановым. Кроме А. Проханова важную роль в процессе осмысления данной технологии геополитической борьбы и популяризации самого термина «организационное оружие» также сыграл в 1990-е гг. известный отечественный специалист в области системного управления С.П. Ника-норов.

Второй — «системное оружие». Подобная категория получила признание со стороны отечественных политологов и геополитиков к 2007 г.

Третий — «стратегия нелинейных действий» или «нелинейная стратегия». «Разработчиком» этих понятий был Г.Э. Лемке — российский независимый бизнес-консультант, специализирующийся по вопросам исследований предпринимательских рисков и использованию разведывательных методик в предпринимательстве.

Четвертый — «организационная война» или «оргвойна». «Авторство» подобных категорий принадлежит С. Кургиняну — руководителю известной московской аналитической группы, носящей название «Экспериментальный Творческий центр» (Центр Кургиняна).

Суммируя заключения англо-американских и отечественных исследователей относительно концептуального содержания изучаемой модели межгосударственного противоборства, следует констатировать, что по своей сути «стратегия непрямых геополитических действий» — это особая технология осуществления геополитической борьбы, которая ориентирована прежде всего на обеспечение фактически абсолютного господства над «вражеским» государством на основе установления полного, всеохватывающего и при этом «скрытного» контроля над механизмом формирования и практической реализации внутренней и внешней политики такой страны, ее политико-управленческой, социально-экономической, оборонной, культурно-идеологической и другими ключевыми сферами, а также самими процессами ее дальнейшего развития путем использования для решения такого рода задач главным образом специально разработанного системного комплекса так называемых «непрямых» организационных воздействий и мероприятий, причем прежде всего «манипулирующего» и «подрывного» характера, рассчитанных на оказание соответствующего давления в этих целях практически на все составляющие «атакуемой» подобным образом государственно-геополитической системы, т. е. на всю «вражескую» государственную систему в целом. Согласно данной модели геополитического противоборства, подобное давление «агрессора» на страну-«жертву» может осуществляться как при отсутствии прямой конфронтации и сохранении официально «дружественного» характера отношений с нею, так и в условиях открытого конфликта, в том числе и вооруженного. Вместе с тем данная технология геополитической борьбы также предполагает, что достижение всего комплекса указанных целей государство-«агрессор» добивается при этом путем сосредоточения главных усилий в ходе противоборства в первую очередь на том, чтобы сначала нейтрализовать работу, а затем обеспечить свой абсолютный контроль над функционированием политико-управленческой подсистемы государственной системы «вражеской»

страны. Другими словами, главным объектом концентрированной геополитической атаки со стороны «агрессора» в процессе осуществления геополитической борьбы по данной концептуальной модели становится прежде всего правящая элита страны-«жертвы», а также структуры государственного управления вообще.

Таким образом, для государства-«агрессора» стержневым элементом геополитического противоборства, согласно «стратегии непрямых действий», является «сражение» за контроль над элитой страны-«жертвы», т. е. борьба за установление так называемого «скрытного» и одновременно «тотального внешнего господства» над вполне конкретными людьми и группами людей, имеющих непосредственное отношение к определению концепции, формированию «управленческого» содержания и практическому проведению в жизнь всех внутри- и внешнеполитических решений во «враждебном» государстве. Исходя из этого главный критерий достижения «геополитической победы» — фактически превращение «агрессора» в единственный, реальный, но при этом «теневой» «центр власти» в стране-«жертве», способный решающим образом влиять на принятие и выполнение всего комплекса государственных решений.

Во втором параграфе шестой главы «Концептуальная сущность «стратегии непрямых действий» как теории геополитического противоборства» рассматриваются базовые принципы выстраивания процессов геополитической борьбы, согласно данной «непрямой технологии».

Концепция сокрушения «враждебных» государств «стратегия непрямых геополитических действий» теоретически строится на основе следующих базовых идей:

- По данной модели, для «сокрушения» и / или нейтрализации геополитических противников используются как «открытые», так «скрытые» формы и методы геополитической борьбы. Однако для «стратегии непрямых геополитических действий» одним из главных приоритетов является стремление избегать «открытой» конфронтации и «прямого» силового столкновения с «врагом». И основополагающее значение при этом имеет применение против атакуемой страны в целях достижения «геополитической победы» в первую очередь так называемых «скрытых» или «подрывных» технологий и инструментов для того, чтобы добиться «разрушения» государства-«противника» фактически «изнутри»;

- Сверхцелью геополитической борьбы с точки зрения данной концепции является прежде всего обеспечение абсолютно полного господства государства-«агрессора» над государственно-геополитической системой атакуемой страны и лишение ее такого важнейшего качественного геополитического и геоэкономического ресурса, как относительная или абсолютная «самодостаточность», а также способность к поступательному развитию. Однако при этом данный эффект должен быть достигнут, как следует особо подчеркнуть, путем искусственного создания «агрессором» в рамках государственной системы страны-«жертвы» особого пространственно-организационного механизма по обеспечению так называемого «внешнего управления», который позволяет ему в конечном итоге установить и поддерживать постоянный, тотальный, но при этом

опосредованный контроль над процессами жизнедеятельности атакуемой страны в целом, а также стратегически переопределять, перенацеливать направленность эволюции такого государства в полном соответствии исключительно с собственными ценностями, понятиями, интересами и планами. Таким образом, согласно концептуальной модели осуществления борьбы «стратегия непрямых геополитических действий», достижение государством-«агрессором» полной и окончательной геополитической победы в процессе противоборства, как можно сделать вывод, должно означать не просто «физическое» разрушение самого института государственности страны-«жертвы» и, соответственно, «завоевание» ее государственно-геополитической системы, а прежде всего уничтожение атакуемой страны именно как определенной, самобытной «цивилизации-системы», т. е. изменение ее цивилизационной сущности. И как следует подчеркнуть, такая «форма» победы в ходе геополитического противоборства, в отличие, например, от одержанной «победы военной», является поистине абсолютной;

- Соответствующее воздействие государства-«агрессора» на государственно-геополитическую систему страны-«жертвы» должно осуществляться при этом сразу по двум основным направлениям одновременно. Первое — это так называемое «внешнеполитическое давление». Второе — «внутреннее воздействие». Оно, в свою очередь, ориентировано на то, чтобы обеспечивать проецирование «разрушающе-ослабляющей» деятельности государства-«агрессора» непосредственно «во внутрь» государственно-геополитической системы страны-«жертвы»;

- В качестве первого и самого главного объекта геополитического воздействия, как можно констатировать, выступает так называемый «политико-управленческий компонент» атакуемой государственной системы. Или по другому, одной из самых основных приоритетных целей нейтрализующих и / или разрушающих геополитических усилий со стороны «агрессора» становится та группировка правящей элиты страны-«жертвы», которая в данный исторический период находится у власти и которая при этом в силу целого ряда причин и факторов рассматривается руководящими кругами «атакующего» государства как «враждебная», а также соответствующий политический режим. Кроме того, для государ-ства-«агрессора» не менее важным объектом для подобных «геополитических манипуляций» также становятся при этом и остальные, «невластные» объединения элиты страны-«жертвы»;

- Само геополитическое «давление» со стороны государства-«агрессора» на страну- «жертву» осуществляется при этом комплексно с использованием всего арсенала известных инструментов осуществления геополитической борьбы — политико-дипломатических (включая подрывные методы), экономических, военных, информационно-культурных и идеологических, демографических, пространственно-стратегических. Однако главным методом противоборства, который характерен именно для рассматриваемой модели организации и осуществления геополитической борьбы, является экономическая война;

- Сам процесс комплексного «давления» с помощью указанных инструментов геополитического противоборства строится на принципах так называемого «роя». Другими словами, это означает нанесение стране-«жертве» как на международной арене, так и непосредственно «внутри» ее государственной системы внезапных, множественных, изматывающих и при этом «неуловимых», взаимосвязанных, внешне кажущихся небольших по масштабам и применяемым при этом усилиям, и в то же время точечных ударов с применением всех известных методов геополитической борьбы прежде всего в наиболее важные, наиболее уязвимые и наиболее слабо защищенные подсистемы и подсистемные элементы государственно-геополитической системы атакуемой страны.

Как можно сделать вывод, главным предназначением подобного рода геополитических усилий со стороны государства-«агрессора», становится при этом достижение определенной, заранее разработанной концептуальной модели «трансформации» всей структуры государственно-геополитической системы страны-«жертвы» таким образом, чтобы эта «новая» модель организации государственной системы «враждебной» страны в конечном итоге позволяла бы «агрессору» полностью «уничтожить» ее как самостоятельный «центр силы» на международной арене, и при этом достичь тотального контроля над процессами текущей жизнедеятельности, а также «механизмом» развития такого государства.

В третьем параграфе шестой главы «Методология выстраивания процессов ведения геополитической борьбы согласно модели «стратегия непрямых действий» анализируется влияние синергетики на формирование специфики концептуального содержания рассматриваемой «боевой» технологии.

Общая стратегия концентрированной атаки государства-«агрессора» против страны-«жертвы», которая была разработана специалистами во многом под влиянием тех научных результатов, которые были получены учеными-синергетиками, концептуально должна быть ориентирована на то, чтобы на достаточно длительный период полностью лишить государственно-геополитическую систему «вражеского» государства самой возможности постоянно и последовательно поддерживать поступательное целенаправленное, и при этом одновременно «суверенное» и «самостоятельное» развитие. И тем самым привести ее итоге в положение так называемого «абсолютного и при этом искусственно детерминируемого хаоса» — как главного условия, необходимого «агрессору» для осуществления последующей трансформации организационной структуры атакуемой государственной системы в соответствии с такой моделью устройства, которая полностью отвечала бы его стратегическим интересам.

Поэтому с учетом данной закономерности становится вполне логичным и понятным, почему в последнее время некоторые отечественные специалисты считают целесообразным использовать для обозначения рассматриваемой концепции геополитической борьбы еще одно понятие — «стратегия управляемого хаоса».

В четвертом параграфе шестой главы «Системная теория» как методологическая база организации геополитического противоборства по

концепции «стратегия непрямых действий» рассматриваются результаты влияния «системной теории» на процессы становления технологии межгосударственного противоборства «стратегия непрямых геополитических действий».

Как следует констатировать, процесс осуществления «агрессором» манипулирующего геополитического воздействия на страну-«жертву» в целях ее полного подчинения, согласно «системной теории», должен проходить в четыре основных этапа.

На первом этапе геополитической борьбы основополагающее значение для государства-«агрессора» будет иметь целенаправленное создание внутри «вражеской» государственной системы с помощью различных методов системного воздействия, одновременно с формированием условий для ее «неразвития», и состояния «детерминированного хаоса».

Основное содержание второго этапа геополитического давления го-сударства-«агрессора» на атакуемую страну будет представлять собой обеспечение своего контроля над процессами системного кризиса в рамках «вражеской» государственной системы при помощи заранее созданных управленческих структур, т. е. «овладение» вектором «системного хаоса» при помощи «искусственно» образованного специально для этих целей «аттрактора».

На третьем этапе своего «геополитического» наступления «агрессор», в случае успешной реализации программ двух предыдущих периодов, свои главные усилия должен уже направить на создание из полученного «управляемого системного хаоса» модели «нового искусственного будущего» для государства-«жертвы», т. е. на конструирование такой модели организационного устройства государственной системы «вражеской» страны, которая позволяла бы «атакующему» государству поддерживать свой тотальный «внешний» контроль над такой страной, управлять процессами ее жизнедеятельности и развития, а также эксплуатировать население и использовать ресурсы для обеспечения прежде всего собственных потребностей и интересов.

Наконец, на четвертом заключительном этапе геополитического противоборства для государства-агрессора» характер приоритетных задач будет представлять собой «закрепление» и поддержание «прочности» самой конструкции такого рода «новой» системной государственной модели «подконтрольной» страны, а также «сохранение» и «совершенствование» ее подобного организационного устройства в дальнейшем.

В пятом параграфе шестой главы «Роль марксизма и других научных теорий в формировании концептуального содержания технологии «стратегия непрямых геополитических действий» анализируются особенности воздействия на складывание концепции ведения геополитической борьбы «стратегия непрямых действий» марксистского учения, а также некоторых других известных общенаучных теорий.

Помимо синергетики и «системной теории» существенное влияние на процессы складывания теоретической основы указанной модели «сокрушения» враждебных государств оказало также учение К. Маркса и Ф. Энгельса о «базисе и надстройке».

Вместе с тем при разработке концептуального содержания рассматриваемой модели ведения геополитической борьбы зарубежными специалистами в качестве методологической базы также использовались такие научные теории, как «теория катастроф», «теория управления», «теория процессов с памятью», «принцип Ле Шателье».

В седьмой главе «Основные концептуальные сценарии прикладного применения технологии межгосударственного противоборства «стратегия непрямых действий» анализируются специфичные особенности двух образовавшихся к началу XXI в. организационных моделей практического воплощения в жизнь концепции сокрушения «враждебных» государств «стратегия непрямых геополитических действий», а также оценивается наиболее перспективное направление в дальнейшем развитии изучаемой «непрямой технологии» межгосударственного противоборства.

В первом параграфе седьмой главы «Китайский вариант» практического использования «стратегии непрямых действий» в процессе геополитической борьбы» исследуется прикладной сценарий использования указанной «непрямой технологии», который зародился и существует в Китае.

Формирование в Китае концептуальной модели геополитического противоборства «стратегия непрямых геополитических действий» произошло в V в. до н.э. Данный период китайской истории известен как эпоха Чжаньго — «эпоха сражающихся царств» (403-221 гг. до н.э.). Создателем самой идеи «непрямой технологии» геополитической борьбы и соответствующего концептуального сценария ее прикладного применения считается китайский полководец и военный теоретик Сунь-цзы. Как полководец Сунь-цзы находился на службе в царстве У в то время, когда там правил Хо Люй (514-495 гг. до н.э.). Свое учение о стратегии достижения победы над врагами он изложил в трактате «Сунь-Цзы бин фа» или «Правила ведения войны мудреца Суня». Концептуальная сущность сформулированной этим китайским полководцем стратегии ведения войны заключается в том, чтобы «достигать победы над противником не сражаясь с ним», т. е. фактически избегая непосредственных военных сражений с вражескими армиями. Вместе с тем Сунь-цзы также назвал и главный способ достижения геополитической победы в войне, согласно разработанной им стратегии. Его суть можно определить как «побеждать замыслом».

В свою очередь, в «боевом» идейно-теоретическом «арсенале» Китая также насчитывается 36 оперативно-тактических сценариев практической реализации «стратегии непрямых действий», которые принято определять как «стратагемы».

Необходимо также подчеркнуть, что в дальнейшем военно-теоретическая мысль, а также стратегическая культура ведения геополитической борьбы в целом концептуально стали развиваться в Китае главным образом на базе тех основополагающих принципов осуществления геополитического противоборства, которые были сформулированы Сунь-цзы. На рубеже ХХ-ХХ1 вв. в условиях постбиполярного мира правящие круги

Китая продолжают активно применять данный «национальный» вариант модели противоборства «стратегия непрямых геополитических действий» для обеспечения геополитических и геоэкономических интересов страны на международной арене, а также в целях нейтрализации своих противников из числа других мировых держав.

В то же время разработанная в Китае концептуальная модель осуществления геополитического противоборства обладает одним очень существенным недостатком, наличие которого значительно снижает для госу-дарства-«агрессора» общую эффективность осуществления геополитического противоборства на межгосударственном уровне подобным образом и, следовательно, также уменьшает возможности добиться убедительной «геополитической победы» в ходе этой борьбы. «Китайская» прикладная модель «стратегии непрямых геополитических действий», как следует заключить, фактически предполагает игнорирование временного измерения процесса геополитического противоборства на межгосударственном уровне. Это фактически означает, что «сила» государства-«агрессора» должна непосредственно наращиваться прежде всего за счет наличия и постепенного нарастания «естественной слабости» страны-«жертвы», т.е. фактически за счет формирования главным образом естественным путем положения «недоразвитости» «враждебной» страны по сравнению с «агрессором». И атакующее государство, ожидая наступления этого временного периода естественного «ослабления» своего противника до «необходимых» параметров, в ходе идущего геополитического противостояния оказывается вынужденным к тому, чтобы фактически отказаться от проведения каких-либо активных акций против страны-«жертвы» и тем самым занимать так называемую «пассивную позицию», придерживаться «пассивной стратегии» противоборства. Вследствие этого геополитические позиции государства-«агрессора», ведущего геополитическую борьбу по данному «китайскому сценарию», неизбежно окажутся очень «уязвимыми», и даже более того — крайне невыгодными. Это объясняется прежде всего тем, что подобное государство практически утрачивает такие важные «боевые» качества, как «инициативность» и «внезапность», наличие которых также является необходимым условием для достижения безусловной «геополитической победы» в межгосударственном противоборстве. И таким образом, для «агрессора» в данном случае шансы обеспечить полное сокрушение страны-«жертвы» значительно уменьшаются.

Во втором параграфе седьмой главы «Своеобразие «американского сценария» применения концептуальной модели сокрушения «враждебных» государств «стратегия непрямых геополитических действий» представлена сущностная оценка того варианта практической реализации «боевой» концепции «стратегия непрямых действий», который был создан в США.

Руководство Соединенных Штатов «взяло на вооружение» концепцию организации и ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне «стратегия непрямых действий» в период «холодной войны» и применяло данную модель прежде всего для сокрушения своего главного геополитического «врага» во второй половине XX в. — Советского Сою-

за. Как можно констатировать, в этом противостоянии Вашингтон уже в самом начале «холодной войны» все свои главные усилия направил не на подготовку и развязывание «открытой» военной агрессии против СССР, а прежде всего на обеспечение возможностей для отстранения от власти в советском государстве КПСС. Данная концептуальная модель сокрушения СССР и достижения «геополитической победы» над ним была сформулирована в таких ключевых правительственных документах США эпохи «холодной войны», определявших базовые принципы американской политики в отношении Москвы в данный исторический период, как «Длинная телеграмма» поверенного в делах в Советском Союзе Д. Кен-нана государственному секретарю США от 22 февраля 1946 г., Директива Совета национальной безопасности США NSC № 20/1 от 18 августа 1948 г., Доклад Совета национальной безопасности о целях США в отношении России по вопросам обеспечения безопасности № 20/4 от 23 ноября 1948 г., Доклад Совета национальной безопасности США президенту в ответ на запрос № 68 от 31 января 1950 г.

Главной отличительной особенностью созданной американскими специалистами в годы «холодной войны» разновидности технологии геополитического противоборства «стратегия непрямых действий» являются такие присущие ей характеристики, как «активность», «наступатель-ность», «агрессивность» и «неожиданность». Это практически означает, что «американская модель» данной концепции ведения геополитической борьбы, в отличие от ее «китайского» аналога, ориентирована на то, чтобы «агрессор» использовал в целях обеспечения «развала» государственной системы страны-«жертвы» не только уже сформировавшиеся внутри такого государства естественным путем различные системные кризисные явления. Но и предпринимал самые активные «наступательные», «агрессивные» и фактически «внезапные», а также самые разнообразные, с точки зрения применяемых сил и средств, геополитические действия в отношении атакуемой страны рассчитанные на то, чтобы подобным способом дополнительно создать в рамках государственной системы страны-«жертвы» уже «искусственные» точки бифуркации, а также углубить и усилить при этом масштабы такого рода кризисных процессов. Иными словами, «американский сценарий» практического использования «стратегии непрямых действий» предполагает развертывание геополитического противоборства на межгосударственном уровне сразу по двум ключевым измерениям «борьбы» одновременно, т. е. практическое осуществление геополитической борьбы против государств-«противников» происходит с учетом как фактора «пространства», так и фактора «времени». И как можно констатировать, используемый правящими кругами США подобный сценарий применения «стратегии непрямых действий» обладает несомненными преимуществами над той моделью данной технологии геополитической борьбы, которая находится «на вооружении» у Китая.

В заключение необходимо также отметить, что несмотря на завершение эпохи «холодной войны» правящие круги США уже в условиях постбиполярного мира по-прежнему рассматривают данный концепт «выстраивания» геополитической борьбы в качестве главной прикладной

технологии сокрушения своих реальных и/или потенциальных геополитических «врагов» из числа других государств и активно используют подобную модель противоборства для обеспечения американских национальных интересов в различных регионах планеты.

В третьем параграфе седьмой главы «Схема прикладного использования «американского варианта» технологии «стратегия непрямых геополитических действий» исследуется специфика тех базовых принципов, которые составляют теоретическую основу сформировавшегося в Соединенных Штатах концептуального сценария практического осуществления указанной «непрямой технологии» ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне.

Непосредственная реализация государством-«агрессором» атакующего геополитического воздействия на страну-«жертву», в соответствии с теми положениями синергетики, «системной теории», марксистского учения и других указанных общенаучных теорий, которые образовали базовую основу методологии «американской модели» технологии противоборства «стратегия непрямых действий», должна происходить в четыре главных этапа.

1-й ЭТАП:

Этот этап считается наиболее важным в процессе ведения геополитической борьбы. Главной задачей государства-«агрессора» в данный период фактически является создание организационного «механизма», позволяющего осуществлять «внешнее управление» процессами динамики государственной системы «вражеского» государства.

Вместе с тем для реализации указанной концептуальной программы основные усилия «агрессора» сосредотачиваются на достижении двух ключевых геополитических целей и соответственно образуются два главных направления его геополитической активности в отношении страны-«жертвы», которые по своей структуре и практической деятельности тесно взаимосвязаны между собой и при этом фактически ориентированы на то, чтобы создать само организационное устройство «механизма управления» «враждебной» государственной системой.

- Первое направление дестабилизирующих действий «агрессора»:

Данное направление геополитических усилий государства-«агрессора» стратегически ориентировано на целенаправленное «выведение» государственно-геополитической системы страны-«жертвы» из состояния «устойчивости» путем «искусственного» создания в ее рамках масштабного системного кризиса. Другими словами, целью «агрессора» в данном случае является обеспечение глубокой дестабилизации государственной системы «враждебной» страны и «погружении» ее в состояние «искусственного» хаоса при помощи активного внешнего воздействия. Поскольку «внутренняя дестабилизация» неизбежно превращает «враждебную» правящую элиту и связанный с ней политический режим в госу-дарстве-«жертве» в очень уязвимые для внешнего давления и, следовательно, для осуществления по отношению к ним так называемого «внешнего управления».

Согласно модели межгосударственного противоборства «стратегия непрямых геополитических действий», для «искусственной» дестабилизации положения государственной системы «враждебной» страны, «организации» в ее рамках масштабного системного кризиса, трансформации ее структурного устройства и обеспечения условий, дающих возможность произвести «эффективный» демонтаж «неугодного» политического режима, государство-«агрессор» станет применять в комплексе целый арсенал самых разных «боевых технологий» тактического уровня, являющихся, в свою очередь, организационными формами и моделями применения, а также составными частями тех основных групп тактических методов предназначенных для непосредственного осуществления «боевых действий», которые характерны для данной концепции выстраивания процессов геополитической борьбы— политические, военные, экономические, информационно-культурные и идеологические, демографические, пространственно-стратегические.

Вместе с тем американские специалисты в области применения данной «непрямой технологии» также разработали две основные организующие оперативно-тактические модели по практическому комплексному применению указанных тактических «боевых» технологий для выведения «вражеской» государственно-геополитической системы из состояния «устойчивости». Первый такой «сценарий» оперативно-тактических геополитических действий получил терминологическое обозначение «сдерживание-разрушение и вовлечение». Второй созданный в США «сценарий» выстраивания процессов геополитической борьбы на оперативно-тактическом уровне определяется понятием «управляемый конфликт».

Оказание на государственную систему страны-«жертвы» внешнего дестабилизирующего давления, согласно «системной теории», представляет собой так называемый «параметрический способ системного управления», т. е. этот тот способ управления сложными и сверхсложными системами, когда система фактически сама переходит в нужное состояние при перемене параметров, в которых она функционирует.

- Второе направление дестабилизирующих действий «агрессора»:

Стратегической целью этого второго направления дестабилизирующих действий государства-«агрессора», как следует заключить, является создание в стране-«жертве» подконтрольного теневого «центра власти», который должен будет функционировать в рамках «враждебной» государственной системы фактически параллельно с официальным «властным центром».

Согласно «системной теории», подобный тип управления сложными и сверхсложными системами определяется как «силовой или иерархический способ системного управления». Главная отличительная особенность «силового управления» заключается в том, что в данном случае в рамках системы строится определенная иерархическая структура административного управления, позволяющая вышестоящим «субъектам управления» руководить нижестоящими «объектами управления».

Для выполнения данной программной установки государство-«агрессор» «находит» и/или «искусственно создает» в рядах правящей элиты «враждебной» страны так называемых «стратегических союзников» в лице одной или нескольких элитных группировок. При этом подобные властные кланы также должны быть заинтересованы в том, чтобы изменить вектор жизнедеятельности и развития «собственной» государственной системы и привести его направленность в полное соответствие с теми стратегическими планами «переустройства» страны-«жертвы», которые были составлены «агрессором».

2-й ЭТАП:

Главный приоритет второго этапа геополитического воздействия го-сударства-«агрессора» будет заключаться в том, чтобы внутри коллапса и хаоса охватившего «враждебную» государственную систему образовать «подконтрольный аттрактор», т.е. «искусственно» создать полностью «новый» или же «обновленный», и вместе с тем полностью подчиненный себе, официальный «властный центр» (или «внутрисистемное ядро»), способный при непосредственной поддержке со стороны «агрессора» обеспечить наведение в стране-«жертве» так называемого «необходимого системного порядка».

Как следует констатировать, подобная «системная операция» практически воплощается в жизнь, согласно концепции ведения геополитической борьбы «стратегия непрямых действий», путем организации в стра-не-«жертве» государственного переворота, вследствие которого властные полномочия от «официальных государственных властей», т. е. от неугодного политического режима, должны будут полностью перейти в руки уже существующего и полностью контролируемого «агрессором» так называемого «теневого центра власти», т.е. в руки представителей «зависимых» элит и связанных с ними лидеров и участников соответствующих политических организаций. При этом для «агрессора» главным театром «боевых действий» в борьбе против официальных властей становится столица страны-«жертвы».

3-й ЭТАП:

На третьем этапе своего «геополитического» наступления государст-во-«агрессор» свои главные усилия станет концентрировать на «искусственное» конструирование такой «новой модели» структурного устройства государственно-геополитической системы страны-«жертвы» и, следовательно, концептуальной модели ее «нового будущего», которые полностью будут отвечать его интересам, а также геополитическим и геоэкономическим планам стратегического уровня. При этом «агрессор» в качестве главной «точки опоры» в рамках страны-«жертвы» в процессе реализации такого рода стратегических программ будет использовать образованный при непосредственном его участии «новый искусственный властный центр — аттрактор».

4-й ЭТАП:

На четвертом заключительном этапе геополитического противоборства для государства-агрессора» характер приоритетных задач будет представлять собой «сохранение» и поддержание «прочности» в дальнейшем

самой конструкции такого рода «новой» системной государственной модели «подконтрольной» страны, а также «совершенствование» ее подобного организационного устройства.

Как необходимо подчеркнуть, базовую основу этой «новой» модели устройства государственно-геополитической системы страны-«жертвы» должен образовывать особого рода организационная структура, использование которой позволяло бы государству-«агрессору» прежде всего осуществлять надежный контроль над пространством «враждебной» страны, ее ресурсами, а также обеспечивать условия для «ничем неограниченной» эксплуатации населения «завоеванного» государства. Согласно содержанию современной модели геополитической борьбы «стратегия непрямых действий», в условиях постбиполярного мира предпочтение отдается так называемому «дистанционному» или «косвенному» способу управления «завоеванной» страной.

«Дистанционная» технология «господства» рассчитана на применение прежде всего так называемых «бесструктурных методов пространственного контроля» — финансового, политического, информационного, ци-вилизационного, культурного, образовательного, идеологического, демографического. Подобная концепция организации геополитического контроля также предполагает, что государство-«агрессор» станет делать ставку на установление так называемого «частичного» или «ограниченного» господства над «захваченной» страной на основе обеспечения своих жестких контролирующих функций лишь над строго определенными сферами жизни такой страны.

Следует также указать, что вместе с тем для государства-«агрессора» приоритетным направлением деятельности в ходе образования организационной системы по поддержанию «дистанционного управления» «захваченной» страной будет являться установление своего абсолютного контроля над всеми без исключения объединениями правящей элиты «подчиненного» государственного образования, а также функционированием его политико-управленческой подсистемы в целом. И как следует констатировать, именно данная составляющая станет составлять базовую основу подобного контролирующего механизма, который будет использовать «агрессор» для осуществления «косвенного управления» «завоеванным» государством в целом.

В четвертом параграфе седьмой главы «Оценка наиболее перспективного направления в дальнейшем развитии теоретической модели планирования и практического осуществления «непрямого» геополитического противоборства на межгосударственном уровне» констатируется прогностический вывод относительно специфики дальнейшей эволюции концептуального содержания «непрямых технологий» осуществления геополитической борьбы между государствами в рамках СМО в долгосрочной перспективе.

В скором будущем следует ожидать создание принципиальной новой эффективной «непрямой технологии» осуществления межгосударственного геополитического противоборства на международной арене. По мнению автора, для обозначения такого рода перспективной концепту-

альной модели сокрушения «враждебных» государств целесообразно использовать понятие «системно-программирующая геополитическая борьба». По своему сущностному содержанию она также станет базироваться прежде всего на «системной теории».

Согласно данной технологии, основным «боевым» приоритетом «агрессора» в ходе геополитического противоборства будет являться трансформация иерархии организационной структуры системных связей «враждебной» страны таким образом, чтобы решающую роль в поддержании алгоритма «нормального» текущего функционирования, а также процессов развития этой «враждебной» государственно-геополитической системы стал бы играть комплекс «внешних системных связей». То есть той составляющей подсистемы связей, которая призвана отвечать за обеспечение взаимоотношений страны-«жертвы» на международной арене с другими государственными образованиями и иными акторами СМО. И таким образом, «агрессор», используя подобный способ геополитического воздействия, должен фактически добиться в конечном итоге «искусственного» перехода устройства государственной системы страны-«жертвы» из «полузакрытого» качественного состояния в системную модель так называемого «открытого» структурного типа. В результате этого атакуемая страна будет превращена в такое государственно-геополитическое образование, жизнедеятельность и поступательная модернизация которого, как следует констатировать, станет обуславливаться главным образом за счет так называемых «внешних факторов», т. е. прежде всего за счет самого тесного взаимодействия страны-«жертвы» в экономической, финансовой, политической, военной, научно-технической, информационно-культурной и других сферах именно с го-сударством-«агрессором», а также иными субъектами СМО, и в первую очередь с различными международными правительственными и неправительственными организациями, также тесно взаимосвязанными с «агрессором». Иными словами, фактически произойдет «искусственное» включение подобной «подчиненной» государственной системы в состав государственно-геополитической конструкции «агрессора» на правах уже абсолютно зависимого и подконтрольного подсистемного элемента.

Заключение содержит основные выводы проведенного автором исследования.

Проанализированные факты позволяют констатировать, что существующие «прямые» и «непрямые» модели формирования и практической реализации процессов осуществления межгосударственного противоборства по своей «организационной значимости» являются одной из важнейший технологических составляющих как внешнеполитической стратегии ведущих мировых государств на международной арене, так и организационных систем, предназначенных для защиты национальной безопасности.

При этом общая стратегическая эффективность, а также сама результативность «атакующего» и «разрушающего» воздействия «агрессора» на государственно-геополитическую систему страны-«жертвы» при помощи именно «непрямых технологий» геополитического воздействия, естест-

венно при их «умелом» и «успешном» использовании, безусловно является неизмеримо большей, чем у «прямых технологий» межгосударственного противоборства. Причем «непрямые технологии» ведения геополитической борьбы, как следует констатировать, обладают несомненным превосходством над «прямыми технологиями» по следующим основным параметрам.

Во-первых, по «цене» достижения геополитической победы над стра-ной-«жертвой» с точки зрения таких ключевых интегральных критериев, как «затраты — получаемые стратегические результаты» и «прибыль — риски».

Во-вторых, дают возможности «агрессору» минимизировать степень и масштабы разрушения государственно-геополитической системы «враждебной» страны, а также ее людские потери в ходе геополитической борьбы. И тем самым применение «непрямых технологий» в случае достижения геополитической победы также значительно расширяет так называемые «эксплуатационные возможности» государства-«агрессора» в рамках «завоеванной» подобным образом страны.

В-третьих, позволяют государству-«агрессору» фактически избежать весьма сомнительных перспектив в исходе противоборства с атакуемой страной, которое безусловно будет всегда существовать в том случае, когда геополитическая борьба на межгосударственном уровне станет проходить главным образом в форме прямого вооруженного столкновения, т. е. в форме войны. Особенно актуальным указанное преимущество «непрямых технологий», как следует подчеркнуть, будет в ситуации, когда прежде всего военно-технические потенциалы и военно-политические возможности государства-«агрессора» и страны-«жертвы» окажутся приблизительно идентичными.

Рассмотрение особенностей сущностного содержания сформировавшихся к началу 2000-х гг. концептуальных моделей ведения геополитической борьбы также позволяет сделать вывод о том, что теория осуществления межгосударственного противоборства и на Западе и на Востоке начиная с эпохи Древнего мира и до нашего времени достаточно активно эволюционировала от разработки «прямой технологии» в сторону создания различных концептуальных вариантов «непрямых технологий» сокрушения «вражеских» государств. И как следует констатировать, данная тенденция в развитии «боевых» геополитических теорий исторически имеет достаточно устойчивый и последовательный характер. Следовательно, в будущем в условиях все более глобализирующегося мира, как следует предположить с большой долей вероятности, именно «непрямые технологии» осуществления геополитического противоборства окончательно «вытеснят» и заменять собой «прямую технологию» борьбы и, таким образом, будут представлять собой главный инструментарий сокрушения «враждебных» стран на международной арене, т. е. именно такого рода «боевые» технологии станут в перспективе основным инструментом ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне и превратятся в главный метод обеспечения прежде всего стратегических интересов различного содержания в рамках СМО.

Данное обстоятельство, в свою очередь, уже сейчас делает актуальным, и даже более того, жизненно необходимым пересмотр и внесение существенных корректив в содержание современной теории национальной безопасности и, следовательно, в саму методологию разработки стратегии политики национальной безопасности государства, в том числе и РФ. В первую очередь это должно касаться раздела данного учения, непосредственно связанного с теорией идентификации и оценки с точки зрения так называемой «жесткости» и «мягкости» той разновидности негативных факторов, которую принято определять как «умышленные угрозы» национальной безопасности государства, также считающиеся при этом наиболее опасными для любой страны. Поскольку сама прикладная модель использования государством-«агрессором» «непрямых технологий» в ходе геополитической борьбы по своей направленности стратегически ориентирована на то, чтобы задействовать для дестабилизации и/или «разрушения» государственной системы «враждебной» страны максимально большее количество негативных явлений и процессов, которые образуются сами в силу естественных причин и/или целенаправленно создаются «агрессором» внутри государства-«жертвы». Вследствие этого государство-«агрессор», наносящий массированный геополитический удар по стране-«жертве» в полном соответствии с теорией применения «непрямых технологий», будет стремиться, в частности, к тому, чтобы добиться «искусственной» трансформации «умышленных угроз» безопасности государства, которые принято относить к разряду так называемых «мягких» (например, незаконную миграцию), в «стратегические» или «жесткие угрозы» для системы национальной безопасности, способные уже представлять по своему аккумулированному разрушительному «потенциалу» и практическому «боевому» эффекту самую серьезную опасность для самих основ «вражеской» государственно-геополитической системы.

В этой связи в условиях постбиполярного мира, когда в процессах геополитической борьбы, которые разворачиваются на международной арене, начинают доминировать именно «непрямые технологии», все без исключения так называемые «умышленные угрозы», т.е. негативные факторы любого типа, специфики и масштаба, которые в силу различных причин могут образовываться внутри любого государства, уже изначально следует рассматривать именно как «стратегические». Поэтому складывающаяся в рамках современной СМО общая геополитическая и геоэкономическая обстановка, а также особенности расстановки сил между ведущими мировыми державами диктуют необходимость теоретической разработки нового основополагающего критерия оценки эффективности / неэффективности работы механизма формирования и практического осуществления стратегии политики национальной безопасности государства в общем и целом. Это — потенциальные и организационные способности прежде всего соответствующих государственных институтов фактически работать в данной сфере на опережение и заранее выявлять и при этом обеспечивать в максимально сжатые сроки эффективную «нейтрализацию» как возможные причины возникновения, так и сами негатив-

ные последствия процессов «функционирования» всех без исключения разновидностей «умышленных угроз» для национальной безопасности страны. Другими словами, обеспечивать быстрейшую «нейтрализацию» всех тех негативных, несущих разрушение «умышленных» факторов, тенденций и причинно-следственных связей, которые либо уже сформировались, либо только начинающих образовываться и проявляться внутри государственно-геополитической системы как «перспективная угроза». И как необходимо в заключение подчеркнуть, в глобализирующемся мире отсутствие в рамках системы национальной безопасности государства сил и средств, а также соответствующих организационных структур (в том числе специализированных аналитических центров) и разработанных теоретических концептов поддержания безопасности, адекватных сложившейся в этой области ситуации, которые позволяют очень быстро и максимально эффективно реагировать на самые разнообразные реальные и/или потенциальные «умышленные угрозы», фактически обрекает подобную страну на неизбежную утрату своего суверенитета и, таким образом, на разрушение и гибель в итоге как независимого государственного образования.

III. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

Монографии

1. Шамин, И.В. Современная геополитика: некоторые вопросы теории и практики: Монография / И.В. Шамин. - Н. Новгород - Саров: СГТ, 2009. - 14 п.л.

2. Шамин, И.В. Современная геополитика: технологии «прямых» и «непрямых» действий: Монография / И.В. Шамин. - Н. Новгород - Саров: СГТ, 2010.-25,1 п.л.

3. Шамин, И.В. Россия, НАТО и новая архитектура безопасности в Европе. Монография / И.В. Шамин и др. - Н. Новгород: ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 1998. - 18,6 п.л. (авт. вклад 0,4 п.л.)

4. Шамин, И.В. Ближневосточная политика великих держав и арабо-израильский конфликт. Монография. В 2-х т. / И.В. Шамин и др. - Н. Новгород - Арзамас: ИСИ ННГУ, Изд-во АГПИ им. А.П. Гайдара, 2008. - 54,6 п.л. (авт. вклад 3 п.л.)

Статьи в периодических изданиях, включенных в «Перечень периодических научных изданий, рекомендуемых для публикации научных работ, отражающих основное научное содержание докторских диссертаций» ВАК РФ

5. Шамин, И.В. Варианты ближневосточной политики нацистской Германии накануне и в начале Второй мировой войны / И.В. Шамин // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия

Международные отношения. Политология. Регионоведение. Выпуск 1 (2). - Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2004. - 0,5 п.л.

6. Шамин, И.В. Содержание политического курса Веймарской республики в отношении Палестины в 1920-е годы / И.В. Шамин // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Международные отношения. Политология. Регионоведение. Выпуск 1 (4). - Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2006. - 0,5 п.л.

7. Шамин, И.В. Роль репрессивного аппарата СС в процессах формирования и осуществления геополитического курса нацистской Германии 1936-1939 гг. / И.В. Шамин // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Международные отношения. Политология. Регионоведение. Выпуск 2 (5). - Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2006. - 0,3 п.л.

8. Шамин, И.В. «Цветная» («бархатная») революция как инструмент обеспечения интересов США на международной арене в конце 1990-х - начале 2000-х годов / И.В. Шамин // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4. История. Международные отношения. Регионоведение. № 2 (14) 1. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2008. - 0,5 п.л.

9. Шамин, И.В. Экстремизм и терроризм в Кавказском регионе как геополитическая угроза национальной безопасности России: политико-правовой анализ / И.В. Шамин, Г.Т. Сордия // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. № 5. - Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2010. - 0,5 п.л. (авт. вклад 0,3 п.л.)

10. Шамин, И.В. Своеобразие «американского варианта» концептуальной модели ведения геополитической борьбы между государствами «стратегия непрямых геополитических действий» / И.В. Шамин // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. № 6. -Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2010. - 0,5 п.л.

11. Шамин, И.В. Базовые принципы китайской стратегической культуры осуществления геополитического противоборства на межгосударственном уровне / O.A. Колобов, И.В. Шамин // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. № 1. - Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2011.-0,5 п.л. (авт. вклад 0,3 п.л.)

12. Шамин, И.В. Пространственно-стратегическая модель обеспечения национальных интересов государства на международной арене / И.В. Шамин // Власть. 2011. № 2. - 0,4 п.л.

13. Шамин, И.В. Основные направления политики Третьего рейха в Палестине (1933-1936 гг.) / И.В. Шамин // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Международные отношения. Политология. Регионоведение. Выпуск 1 (3). - Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2005. - 0,6 п.л.

Статьи в других изданиях

14. Шамин, И.В. Особенности геостратегии России после президентских выборов (июль 1996 - февраль 1997): реальность и перспективы / И.В. Шамин // Актуальные проблемы американистики. Материалы меж-

дународного научного семинара «Россия, США после выборов: перспективы сотрудничества». - Н. Новгород: ИФ ННГУ, 1997. - 0,5 п.л.

15. Шамин, И.В. Роль исламского фактора в современной внешнеполитической стратегии ЕС / И.В. Шамин // Ислам на пороге XXI века. Материалы международной научной конференции. - Н. Новгород: НСМ, ННГУ, НГПУ, 1997. - 0,3 п.л.

16. Шамин, И.В. Особенности внешнеполитической стратегии США в 1990-е гг. / И.В. Шамин // Актуальные проблемы американистики. Материалы международного научного семинара «Российско-американские отношения в контексте глобальных изменений». - Н. Новгород: ИФ ННГУ, 1998.-0,5 п.л.

17. Шамин, И.В. Особенности внешнеполитических интересов Германии на Ближнем Востоке в 1933-1939 гг. / И.В. Шамин // Проблемы истории и творческого наследия профессора Н.П. Соколова. Материалы межвузовской конференции. - Н. Новгород: Издательство ННГУ, 1998. -0,1 п.л.

18. Шамин, И.В. Межэтнические конфликты на Северном Кавказе и в Косово — войны, которые ведет наркомафия? / И.В. Шамин // Актуальные проблемы американистики. Материалы международной научной конференции. - Н. Новгород: ИСИ ННГУ, 1999. - 0,3 п.л.

19. Шамин, И.В. Некоторые перспективы международного положения России к началу XXI века в свете современных геополитических процессов / И.В. Шамин // Политология и международные отношения в современной высшей школе: проблемы организации учебного процесса и осуществления фундаментальных научных исследований. Материалы международной научно-практической конференции. - Н. Новгород: ИСИ ННГУ, 1999.-0,2 п.л.

20. Шамин, И.В. Роль геополитических факторов в возникновении конфликта НАТО — Югославия / И.В. Шамин // Балканский кризис: истоки, состояние, перспективы. Материалы международного научного семинара. - Н. Новгород: Издательство ННГУ, 2000. - 0,4 п.л.

21. Шамин, И.В. Роль «российского фактора» в современной внешнеполитической стратегии Индии (геополитический аспект) / И.В. Шамин // Россия — Индия: перспективы регионального сотрудничества (г. Н. Новгород). - М.: Институт востоковедения РАН, 2000. - 0,3 п.л.

22. Шамин, И.В. Американская концепция ведения «неядерной» войны в XXI веке / И.В. Шамин И Международные отношения в XXI веке: новые действующие лица, институты и процессы: Материалы международной научной конференции РАМИ, МГИМО (У) МИД РФ, ИСИ ННГУ. - М. - Н. Новгород: ИФ ННГУ, МГИМО (У) МИД РФ, 2001. - 0,5 пл.

23. Шамин, И.В. Своеобразие стратегии, тактики и оперативных методов ведения экономической войны в современных условиях (геополитический аспект) / И.В. Шамин // Государственное регулирование экономики. Региональный аспект. В 2 т. - Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2005. -Т. 1.-0,3 п.л.

24. Шамин, И.В. «Цветная (бархатная) революция» как технология осуществления геополитического противоборства в условиях постбипо-

лярного мира / И.В. Шамин // Революция 1917 г. в России: уроки истории и политики. Материалы межрегиональной научной конференции. - Н. Новгород: ННГУ, 2008. - 0,5 п.л.

25. Шамин, И.В. Влияние США и других «центров силы» в Евразии на геополитическое положение России в начале 2000-х гг. / И.В. Шамин // Региональные аспекты международных отношений: история и современность. Монографический сборник научных статей. - Н. Новгород -Саров: ЧП Кораблев А.Е., 2009. - 0,3 п.л.

26. Шамин, И.В. Незаконная миграция как угроза национальной безопасности России в условиях постбиполярного мира / И.В. Шамин // Национальная безопасность: научное и государственное управленческое содержание: материалы Всероссийской научной конференции, 4 декабря. 2009 г., Москва / Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования. - М.: Научный эксперт, 2010. - 0,5 п.л.

27. Шамин, И.В. Оценка стратегического положения России в рамках постбиполярной системы международных отношений с точки зрения «про-екгно-геополитической» модели формирования и практического осуществления внешнеполитического курса государства на международной арене / И.В. Шамин // Россия в мире: гуманитарное, политическое и экономическое измерение: материалы Всероссийской научной конференции, 19 марта. 2010 г., Москва / Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования. - М.: Научный эксперт, 2010. - 0,4 п.л.

28. Шамин, И.В. Незаконная миграция как геополитическая угроза для России в условиях глобализации / И.В. Шамин II Информационное сопровождение геополитической безопасности территорий Юга России и Прикаспийского региона: материалы международной научно-практической конференции (г. Астрахань, 28 мая 2010 г.). - Астрахань: Астр-й гос. унив., Изд. дом «Астраханский университет», 2010. - 0,4 п.л.

29. Шамин, И.В. Транспортная стратегия ЕС в Евразии в 1990-е гг. / И.В. Шамин // Нижегородский журнал международных исследований. Осень - зима 2008. - 0,2 п.л.

30. Шамин, И.В. Концептуальная модель противоборства на межгосударственном уровне «тотальная геополитическая борьба» / И.В. Шамин // Нижегородский журнал международных исследований. Весна - лето 2009. - 0,2 п.л.

31. Шамин, И.В. Методология выстраивания процессов ведения геополитической борьбы согласно модели «стратегия непрямых действий» / И.В. Шамин // Нижегородский журнал международных исследований. Осень - зима 2009. - 0,2 п.л.

32. Шамин, И.В. Геополитическая экспансия — как фактор мировой политики / И.В. Шамин // Нижегородский журнал международных исследований. Весна - лето 2010. - 0,2 п.л.

33. Шамин, И.В. Концептуальные особенности «стратегии непрямых геополитических действий» как «непрямой технологии» осуществления межгосударственного противоборства / И.В. Шамин // Нижегородский журнал международных исследований. Осень - зима 2010. - 0,2 п.л.

Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 2,5. Тираж 100 экз. Заказ 180.

Отпечатано в типографии Нижегородского госуниверситета им. Н.И. Лобачевского 603000, Н. Новгород, ул. Б. Покровская, 37.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора политических наук Шамин, Игорь Валерьевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Геополитика как теоретический концепт по изучению политических процессов на международной арене.

1.1 Место геополитики в системе современных общественно-политических наук.

1.2. Особенности онтологии и гносеологии геополитики.

ГЛАВА.2. Геополитическая модель обеспечения«внешнеполитических интересов государствам рамках системы международных. отношений.

2.1. Этапыхтановления геополитики как теории международных отношений.

2.2. Базовые принципы «пространственно-стратегической» или «геополитической» концепции формирования внешнеполитического курса государства на международной арене.

Г ЛАВА.3. Основные'организационные формы практического осуществления стратегического курса государства на международной арене.

3.1. Понятие «геополитический проект».

3.2. Организационное устройство «экспансионистского геополитического проекта».

3.3. Специфика механизма функционирования «экспансионистского геополитического проекта».

ГЛАВА 4. Преимущества и недостатки внешнеполитического курса государства, реализуемого как «экспансионистский геополитический проект» в системе международных отношений.

4.1. Главные достоинства «экспансионистского геополитического проекта».

4.2. Недостатки характерные для геополитического проекта «экспансионистского типа».

4.3. Организационная и функциональная «самостоятельность» системы «экспансионистского геополитического проекта» как его потенциальный недостаток.

ГЛАВА 5. Технологии «прямых» и «непрямых» действий как инструментарий ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне:.

5.1.Общие закономерности организации процессов осуществления геополитического противоборства между государствами в реалиях современного мира.

5.2. Своеобразие модели противоборства «абсолютная геополитическая борьба» как «прямой технологии» межгосударственной борьбы.

5.3. Концепция межгосударственного противостояния «информационно-культурная геополитическая борьба» как «непрямая технология» сокрушения «враждебных» государств.

ГЛАВА 6. Особенности содержания теории борьбы «стратегия непрямых геополитических действий» как «непрямой технологии» осуществления противоборства на межгосударственном уровне.

6.1. Значение понятия «стратегия непрямых геополитических действий».

6.2. Концептуальная сущность «стратегии непрямых действий» как теории геополитического противоборства.

6.3. Методология выстраивания процессов ведения^ геополитической борьбы согласно модели «стратегия непрямых геополитических действий».

6.4. «Системная теория» как методологическая база организации геополитического противоборства по концепции «стратегия непрямых действий».

6.5. Роль марксизма и других научных теорий в формировании концептуального содержания технологии «стратегия непрямых геополитических действий».

ГЛАВА 7. Основные существующие концептуальные сценарии применения технологии межгосударственного противоборства «стратегия непрямых действий».

7.1. «Китайский вариант» практического использования «стратегии непрямых действий» в процессе геополитической борьбы.

7.2. Своеобразие «американского сценария» применения концептуальной модели сокрушения «враждебных» государств «стратегия непрямых геополитических действий».

7.3. Схема прикладного использования «американского варианта» технологии «стратегия непрямых действий».

7.4. Оценка наиболее перспективного направления в дальнейшем развитии теоретической модели планирования и практического осуществления «непрямого» геополитического противоборства на межгосударственном уровне.

Введение диссертации2011 год, автореферат по политологии, Шамин, Игорь Валерьевич

Актуальность темы диссертационного исследования. Данная работа посвящена рассмотрению такой очень важной составляющей внешнеполитической стратегии всех без исключения великих держав, как технологии ведения геополитической борьбы против реальных и / или потенциальных противников, и в первую очередь против «враждебных» государств, на международной арене. Выбор подобной проблемы в качестве темы нашего исследования был неслучайным и обусловлен несколькими основными причинами.

Во-первых, характер дипломатических, военных, экономических, информационно-культурных и др. процессов, на международной арене, происходящих в 1990-е — начале 2000-х гг., достаточно убедительно свидетельствует о том, что государства по-прежнему являются главными акторами системы международных отношений (СМО). И несмотря на завершение «холодной войны» фактор соперничества между ведущими мировыми державами и борьбы между ними за преобладание в различных регионах планеты также оказывает огромное влияние на формирование особенностей как политической обстановки в мире, так и на положение дел на мировых рынках. Более того, в условиях глобализации мировой экономики, которая приводит к все большему расширению межгосударственных связей в сфере инвестиций, производства, финансов, снабжения, обращения, научно-технического прогресса и либерализации международной экономической деятельности вообще, развитые страны стали предавать очень важное значение поддержанию прежде всего своей так называемой «внешнеполитической конкурентоспособности», т. е. обеспечению своих национальных интересов и безопасности, а также «успешному» ведению конкурентной борьбы со своими реальными и / или потенциальными «соперниками» из числа других государств, либо иных акторов современной СМО.

В то же время, как убедительно доказали события и главные итоги «холодной войны», а также само содержание тенденций в развитии международных отношений в конце XX — начале XXI вв., основополагающую роль для обеспечения «состоятельности» на международной арене государств, претендующих на сохранение своей экономической самостоятельности и политического суверенитета, играет не только тот хозяйственный, военный, политический, демографический и др. потенциал, которым они располагают. Но также не менее важное значение имеет при этом наличие у правящей элиты таких стран соответствующих научно-теоретических и практических «умений», «навыков» и «способностей» эффективно распоряжаться данными материальными и человеческими возможностями для успешного решения подобных внешнеполитических задач.

В связи с этим изучение именно тех уже опробованных на практике «технологий» и «методик», которые могут применяться главным образом развитыми государствами для ведения геополитической борьбы против стран-«конкурентов» и эффективного достижения своих жизненно важных целей на международной арене, а также поддержания собственной безопасности безусловно представляет сейчас очень важное не только научно-познавательное, но и прикладное значение. И знание такого рода организационных технологических моделей и закономерностей их практического использования, которые должны обязательно соблюдаться при определении направленности, содержания и структурного устройства внешнеполитического курса государства, приобретает для каждой страны в реалиях XXI в. поистине жизненно важное значение. Ибо особенности устройства сформировавшейся постбиполярной СМО таковы, что эффективное решение данной задачи стало для любого государства одним из важнейших условий сохранения своего суверенитета, и более того -фактически одной из основных организационных предпосылок, способной обеспечить само «выживание» государственного образования в очень сложных условиях начала XXI в.

Во-вторых, рассмотрение обозначенной тематики, как следует подчеркнуть, играет также очень важную научно-практическую роль для поддержания национальной безопасности России в реалиях постбиполярного мира. Поскольку в ситуации сложившейся на международной арене ни одна страна просто не сможет осуществлять формирование эффективной стратегии политики национальной безопасности без учета особенностей тех технологий сокрушения в первую очередь «враждебных» государств, которые были созданы к началу XXI в. Например, доктор физико-математических наук, заместитель директора по научной работе Института прикладной математики РАН Г. Малинецкий в своем докладе, прочитанном на VIII Глобальном стратегическом форуме (тема форума: «Мир вразнос: стратегии в условиях сложности и хаоса будущего»), который состоялся в декабре 2008 г. в Москве, в частности, констатировал в этой связи следующий весьма пессимистичный вывод относительно вероятного будущего самой российской государственности: «Во второй половине XX века безопасность государства обеспечивали ядерные и ракетно-космические технологии, а также технологии защиты информации. В начале XXI века кодировка безопасности принципиально изменилась - ее обеспечивают в первую очередь технологии сборки и разборки политического субъекта. Россия не владеет и не стремится овладеть этими технологиями, поэтому ее распад неизбежен» [1].

В-третьих, и в России и на Западе до сих пор; к сожалению, так и не были проведены исследования, посвященные комплексному изучению сформировавшихся к началу 2000-х гг. основных концепций ведения геополитического противоборства на межгосударственном уровне, базовых принципов наиболее часто применяемых ведущими мировыми державами оперативно-тактических сценариев выстраивания процессов геополитической борьбы, а также используемых при этом основных методов воздействия на противника. Однако в настоящее время, как следует констатировать, возникла большая потребность в том, чтобы ликвидировать данное «белое пятно» как в отечественной, так и зарубежной историографии.

Степень научной разработанности темы. На Западе наибольших успехов в изучении тематики, касающейся планирования и практической реализации внешнеполитической стратегии государства, а также прежде всего «непрямых» технологий ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне к началу 2000-х гг. достигли американские ученые и эксперты.

Как следует прежде всего констатировать, в Соединенных Штатах существенную роль в развитии политической культуры стратегического планирования внешней политики государства сыграла разработанная американскими политологами теория о политике национальной безопасности. Основополагающие тезисы этого учения были сформулированы в 1950-е - 1990-е гг. такими известными англосаксонскими учеными, как Г. Моргентау, У. Липпман, А. Уолферс, П. Бок, М. Берковитц, X. Булл, У. Ростоу, Г. Киссинджер, К. Грей, Р. Кохэн, Д. Най, М. Мандельбаум, М. Линн-Джонс, Б. Бузан, 3. Бжезинский и др. [2].

Помимо специалистов в области национальной безопасности в США рассмотрением вопросов формирования и осуществления внешнеполитической стратегии государства на международной арене, и прежде всего самими Соединенными Штатами, также занимались в указанный период ученые-геополитики. Среди наиболее значимых с данной точки зрения трудов американских геополитиков необходимо выделить публикации Н. Спайкмена, Д. Мэйнинга, У. Кирка, Р. Страус-Хюпе, А. Северского, С. Коэна, 3. Бжезинского, Г. Киссинджера, С. Хантингтона, Д.М. Коллинза, Ф. Фукуямы, А.Л. Страуса, Ч. Купчана, Р. Кейгана, Ф. Закария и др. [3]. Кроме того, стратегическая тематика в области мировой политики стала важнейшим направлением в исследованиях и американских политологов-международников, которые изучали подобные вопросы, опираясь на различные теории международных отношений. Например, это работы Ч. Капхена, К. Престовица, Ч. Джонсона, Д. Гудби, А. Этциони, М. Хардт, А. Негри, Н. Хомский, М. Паренти и др. [4].

Наконец, третье направление образовали труды тех американских ученых и экспертов, которые стали непосредственно специализироваться на разработке технологий по организации и практическому осуществлению геополитического противоборства на межгосударственном уровне, а также на изучении опыта прикладного использования такого рода концептуальных' моделей сокрушения «враждебных» стран.

В США наиболее значимый теоретический вклад в создание такого рода «боевых» технологий в конце 1940-х — начале 2000-х гг. внесли Б.Х.

Лиделл Гарт, Д. Кеннан, П. Нитце, Д. Ачесон, Д. Бэрнхэм, Д. Сарнов, Д. Скотт, Г. Киссинджер, Д. Грабер, Т. Шеллинг, Т. Финлеттер, Ф. Джонсон, Г. Кан, Л. Блумфилд, А. Лайс, 3. Бжезинский, Г. Сонненфельд, С. Хантингтон, А. У икс, А. Сэттон, Д. Най, Д. Аркуилла, Д. Ронфельдт, Р. Сафрански, А. Себровски, Д. Гарстка, Д. Уорден, М. Либицки, X. Уллман, Д. Уэйд, Э. Смит, Д. Рамсфельд, Д. Шарп, С. Манн и др. [5]. Все эти эксперты специализировались в области создания «непрямых технологий» геополитического противоборства и соотвественно в их публикациях затрагивались различные вопросы, так или иначе относящиеся к именно подобной «боевой» тематике.

При этом необходимо также отметить, что Б.Х. Лиделл Гарт, Д. Най, Р. Сафрански, Д. Аркуилла, Д. Ронфельдт, А. Себровски, Д. Гарстка, Д. Уорден, X. Уллман, Д. Уэйд и др. в своих трудах фактически создали модель типологической оценки сформировавшихся к концу 1990-х гг. технологий ведения геополитического противоборства на межгосударственном уровне.

Так, Б.Х. Лиделл Гарт констатировал идею о том, что существуют две основные разновидности концептуальных моделей сокрушения «враждебных» стран. И для их обозначения он ввел в научный оборот, соответственно, два понятия — «стратегия прямых действий»' и «стратегия непрямых действий».

Согласно этому учению, главная- отличительная черта «стратегии прямых действий» состоит в том, что для государства основным инструментом осуществления геополитической борьбы на международной арене является прежде всего война. В свою очередь, война должна вестись на основе тех теоретических принципов, которые были разработаны выдающимся немецким военным теоретиком и военным историком К. фон Клаузевицем. И следовательно, главная цель войны — это в первую очередь уничтожение вооруженных сил «враждебных» государств. Данная концепция вооруженной борьбы получила название «абсолютная война» [6].

Что касается «стратегии непрямых действий», то данная «боевая» технология, по мнению Б.Х. Лиделл Гарта, базируется на принципиально иных теоретических положениях. Согласно данной концепции, военная мощь государства «является только одним из средств большой стратегии (т. е. внешнеполитической стратегии государства. — И.Ш.), которая в целях ослабления воли противника к сопротивлению должна принимать во внимание и использовать всю силу и мощь финансового, дипломатического, коммерческого и, не последнего по важности, идеологического (или, если быть более точным, информационно-идеологического — И.Ш.) давления» [7]. Поэтому для «сражающейся» подобным образом страны, как констатировал Б.Х. Лиделл Гарт, достижение «военных целей» на международной арене должно стать только одним «средством достижения политической цели (в рамках СМО - И.Ш.)» [8]. В то же время в ходе войны наиболее эффективным и, следовательно, наиболее рациональным способом достижения победы над противником, по мнению этого военного специалиста, является нанесение ударов по его тылу и коммуникациям [9].

То есть разрушение подобного рода боевыми действиями той инфраструктуры и системы управления, на которую «опирается» вражеская армия.

Затем Д. Най, А. Себровски, Д. Гарстка, Д. Уорден, X. Уллман, Д. Уэйд

• и др. фактически сделали вывод об образовании к началу 2000-х гг. двух основных типов технологии ведения геополитической борьбы «непрямых с действий».

Так, Д. Най выделил концепцию так называемых «непрямых политических действий». Для обозначения данной модели сокрушения «врагов» на международной арене этот американский политолог использовал термин «мягкая сила» или «гибкая власть». Он также утверждал, что «мягкая сила» любой страны «базируется главным образом на трех ресурсах: ее культуре (в тех странах, где она привлекательна для других), ее политических ценностях (когда она действует согласно им у себя дома и за рубежом) и внешней политике (когда она рассматривается как легитимная, имеющая моральный авторитет)» [10]. И следовательно, именно данные факторы прежде всего используются государством-«агрессором» в качестве главных инструментов для достижения своих стратегических или геополитических целей на международной арене [11].

В свою очередь, А. Себровски, Д. Гарстка, Д. Уорден, X. Уллман, Д. Уэйд и др. разработали концептуальную теоретическую модель «непрямых военных действий». При этом А. Себровски и Д. Гарстка ввели в оборот специальную категорию для определения данного типа «боевой» концепции «непрямых действий» - «сетецентрическая война» [12]. Для осуществления геополитического противоборства, по этой технологии, должны применятся главным образом военные средства. Однако при этом благодаря использованию в военном деле современных информационных технологий кардинальным образом меняется сам характер ведения войны. В данном случае боевые действия становятся скоротечными и более эффективными. Причем эти преимущества достигаются вооруженными силами государства-«агрессора» главным образом за счет обеспечения информационного превосходства над армией «враждебной» страны. В результате этого все военные операции планируются и практически воплощаются в жизнь уже по так называемому «принципу массирования результатов», а не по концепции «массированного применения сил и средства», как вытекает из военной теории К. фон Клаузевица. И как следствие этого, главной целью вооруженной борьбы становится не физическое уничтожение группировок вражеской армии, а прежде всего разрушение системы государственного управления атакуемой страны и руководящих структур ее вооруженных сил. В ходе таких высокоманевренных и эффективных боевых действий противник оказывается просто не способным оказывать адекватное сопротивление и впадает в состояние шока. Поэтому разгром вражеской армии и победа в войне достигается в максимально сжатые сроки и с минимальным потерями для боевых подразделений «агрессора» и мирного населения атакуемого государства, а также и при относительно незначительных разрушениях материальной базы «враждебной» страны [13].

Наконец, Р. Сафрански, Д. Аркуилла, Д. Ронфельдт и др. пришли к заключению о том, что в 1990-е гг. благодаря начавшейся в мире информационной революции произошло образование принципиально новой концептуальной модели осуществления противоборства на межгосударственном уровне, но которая при этом фактически также была отнесена ими к разряду именно «непрямых технологий» геополитической борьбы. Для обозначения подобной технологии Д. Аркуилла и Д. Ронфельдт стали использовать термин «сетевая война» [14]. Согласно этой модели сокрушения «враждебных» государств, в качестве главного инструмента ведения геополитической борьбы выступает «информационно-техническая» и «информационно-психологическая» война [15].

Таким образом, как можно сделать вывод, американские специалисты в области геополитического "противоборства на межгосударственном уровне фактически делят существующие «боевые» концептуально-стратегические технологии на две главные разновидности.

Первый тип — «технология прямых геополитических действий». Для такого рода «боевой» технологии характерным является использование в качестве главного инструментария осуществления геополитического противоборства исключительно только одного средства — «абсолютной войны». Поэтому для обозначения данной концепции ведения геополитической борьбы и всех соответствующих типов оперативно-тактических сценариев практических действий целесообразно также использовать два понятия-синонима — «стратегия прямых геополитических действий» и «абсолютная геополитическая борьба».

Второй — «непрямые технологии» геополитической борьбы. В. свою очередь, данная разновидность «боевых» технологий включает в себя две группы концептуальных моделей межгосударственного противоборства на стратегическом уровне — «сетевая война» и «стратегия непрямых геополитических действий».

В свою очередь, «стратегия непрямых действий», как самостоятельная модель «непрямой» геополитической борьбы, имеет два основных концептуальных сценария практической реализации межгосударственного противоборства в целях сокрушения «вражеских» стран.

Первый — «мягкая сила» или «гибкая власть». Согласно этой модели, государство-«агрессор» должен применять для сокрушения страны-«жертвы» главным образом политические, дипломатические, экономические и информационно-культурные инструменты. При этом военные методы ведения геополитической борьбы также могут применяться, но лишь как вспомогательное средство, т. е. прежде всего как инструмент для оказания дополнительного военно-политического давления на «враждебное» государство. В этой связи данную концепцию противоборства целесообразно также определять категорией «непрямая геополитическая технология».

Второй - «сетецентрическая война». По данному сценарию практического использования модели «стратегия непрямых действий», для государства-«агрессора» в ходе противостояния со страной-чокертвой» в качестве основного средства ведения геополитической борьбы станет выступать война, но которая при этом будет вестись по принципам так называемой «сетецентрнческой войны». В свою очередь, политические, дипломатические, экономические и информационно-культурные методы осуществления геополитического противоборства также могут быть задействованы «агрессором», но уже как вспомогательный инструментарий для усиления эффекта «военного удара» по атакуемой стране.

В ходе геополитической борьбы, как можно заключить, обе эти модели «непрямой геополитической борьбы» могут применяться государством-«агрессором» (например, в зависимости от интересов, имеющихся потенциальных возможностей, складывающейся обстановки в мире и др.) как по отдельности, так и в тесном организационном взаимодействии друг с другом, когда один из указанных «боевых» сценариев в процессе практической реализации плавно перетекает в другой.

В этой связи следует также отметить, что категории «стратегия непрямых геополитических действий», «мягкая сила», «гибкая власть», «непрямая геополитическая технология» и «сетецентрическая война» по своему сущностному содержанию фактически являются понятиями-синонимами.

В свою очередь, для определения технологии «сетевая война», по нашему мнению, также целесообразно использовать в качестве термина-синонима категорию «информационно-культурная геополитическая борьба».

И как следует констатировать, с такого рода классификацией «боевых» технологий разработанных специалистами из США концептуально нельзя не согласиться.

При этом само понятие «технология межгосударственной геополитической борьбы», по мнению автора, должно иметь, следовательно, такое значение. «Технология межгосударственной геополитической борьбы» (или «технология геополитической борьбы») — это структурная и смысловая совокупность общего концептуально-стратегического замысла осуществления геополитического противоборства, определенных организационных сценариев выстраивания самих процессов межгосударственной борьбы на оперативно-тактическом уровне для практической реализации такого рода программно-концептуальной модели сокрушения «враждебного» государства, соотвествующих «боевых» методов, предназначенных для непосредственного воздействия на атакуемую страну в целях ее «нейтрализации» и / или «разрушения» как самостоятельного геополитического «1{ентра силы», а также научно-теоретическое описание подобного способа противоборства между государствами в рамках СМО.

В то же время анализ содержания трудов указанных американских специалистов позволяет также выделить и главный недостаток их исследований прежде всего в области «непрямых технологий» геополитической борьбы. Как следует констатировать, в США в открытых публикациях достаточно подробно освящаются особенности достижения американских экспертов прежде всего в области изучения как организационно-теоретической специфики, так и практического применения «сетецентрических» и «сетевых» моделей геополитической борьбы. Однако при этом в Соединенных Штатах эксперты по геополитическому противоборству на межгосударственном уровне как правило избегали комплексного осмысления специфики концептуального содержания «боевой» технологии так называемого «непрямого геополитического типа», т. е. они не пытались осуществить именно комплексно-системный анализ своеобразия методологической основы в сущностном теоретическом содержании «непрямой геополитической технологии», специфики базовых приоритетных принципов геополитической борьбы с точки зрения указанной модели «непрямых геополитических действий», а также присущих данной «непрямой технологии» особенностей оперативно-тактических сценариев выстраивания геополитического противоборства и основных характерных тактических инструментов сокрушения «враждебных» государств. И' их исследования в данном направлении ограничиваются как правило лишь изучением каких-то отдельных составляющих и аспектов «непрямой геополитической технологии» ведения межгосударственной борьбы на международной арене. Причем в самом общем виде [16].

Что касается практического опыта применения созданных в США прежде всего «непрямых» технологий противоборства, то данную проблему американские исследователи изучают главным образом в рамках рассмотрения- тематики, касающейся особенностей ведения Соединенными Штатами геополитической борьбы против своих государств-противников на международной арене во второй половине XX - начале XXI вв. Например, против СССР и Кубы в годы «холодной войны», против Ирака в условиях постбиполярного мира, против стран «третьего мира» и др. Анализу данных проблем свои научные работы посвятили У. Хинкл, У. Тернер, П. Швейцер, Б. Вудворд, Д. Перкинс, Э. Огюстин, Д. Кристенсен, С. Гвин, Д. Генри, А. Джухаш, Д. Мариотт, Г. Маттит, Б. Рич, Н. Кляйн и др. [17].

В нашей стране начало процессам рассмотрения стратегической проблематики в области международных отношений было положено в СССР в 1950-е - 1980-е гг. Однако для отечественных ученых главным объектом изучения в указанные годы являлись различные аспекты внешнеполитической стратегии только исключительно ведущих государств Запада - Великобритании, Франции, Германии, США и Японии, а также Китая. При этом советские исследователи так и не смогли в итоге сформулировать основополагающие теоретические принципы, отражающие особенности механизма формирования и практического осуществления внешнеполитической стратегии государства на международной арене.

Например, такого рода вопросы анализировали в своих трудах В.Я. Аварии, Д.М. Проэктор, И.Ю. Андросов, В.Ю. Кузьмин, A.A. Кошкин, М.С.

Капица и др. [18]. Важное значение в рассмотрении такого рода тематики также имели работы советских ученых-американистов, посвященные исследованию внешней политики США во второй половине XX в. Особо следует выделить публикации Г. А. Арбатова, A.A. Кокошина, В. А. Кременюка, O.A. Колобова, A.A. Сергунина, Ю.М. Мельникова, P.C. Овинникова, С.М. Рогова, Г.А. Трофименко, А.И. Уткина, А.Н. Яковлева и ДР. [19].

В 1990-е - начале 2000-х гг. в России исследования в данной области значительно активизировались. Причем главная особенность научных изысканий в этом направлении стала заключаться в том, что российские ученые начали изучать не только своеобразие внешнеполитических приоритетов на международной арене стратегического уровня Соединенных Штатов и других ведущих западных и восточных мировых держав, но и РФ.

Особый интерес представляют созданные в этот период работы А.Д. Богатурова, Б.А: Ширяева, В.А. Кременюка, Ю:П. Давыдова, А.И. Уткина, В.И. Батюка, И.Я. Кобринской, С.М. Самуйлова, Т.А. Шаклеиной, В.И. Королева и др. [21]. В этом ряду следует также отметить хрестоматию «Внешняя политика и безопасность современной России», составленную Т.А. Шаклеиной [22].

Из наиболее значимых исследований, посвященных общей оценке, специфики стратегического содержания внешнеполитического курса РФ в условиях постбиполярного мира, включая своеобразие его региональной направленности, а также взаимоотношений российского государства с ведущими странами Запада на стратегическом уровне, следует назвать публикации Е.М. Примакова, А.И. Уткина, A.A. Кокошина, А.Б. Кобякова, H.A. Нарочницкой, А.Г. Арбатова, С.А. Караганова, И.Ю. Юргенса, Т.В. Бордачева, С.А. Кулика, Д.В. Суслова, С.В. Чернышова, С.Г. Лузянина и др. [23].

Важный вклад в разработку стратегической проблематики в сфере мировой политики внесли также в этот период и нижегородские ученые под руководством O.A. Колобова - A.A. Корнилов, A.C. Макарычев, М.И. Рыхтик, Д.Г. Балуев, О.О. Хохлышева и др. [24].

Другой отличительной чертой отечественной историографии по рассматриваемой теме стало также зарождение в эти годы российской школы геополитики. Поэтому в 1990-е — начале 2000-х гг. в России было издано достаточно большое число трудов ученых-геополитиков, которые были уже непосредственно посвящены анализу процессов складывания внешнеполитической стратегии России и других мировых государств на международной арене в различные исторические периоды, истории зарубежной и отечественной геополитической мысли, а также теории геополитики. Это научные исследования, а также учебники и учебные пособия К.С. Гаджиева, И.С. Даниленко, А.Г. Дугина, Л.Г. Ивашова, A.C. Панарина, С.И. Илларионова, С.Н. Конопатова, К.Г. Мяло, С. Жильцова, И.С. Зонна, A.M. Ушакова, П.В. Чернова, В.Л. Петрова, С.Г. Киселева, К.Э. Сорокина, В.А. Колосова, Н.С. Мироненко, Б.Н. Шапталова, И.А. Василенко, H.A. Нартова, Н.М. Сироты, Б.А. Исаева и др. [26].

Однако несмотря на достаточно интенсивное изучение данной темы, российские ученые так и не смогли в итоге сформулировать целостную теоретическую модель, отражающую концептуальные особенности формирования и практического воплощения в жизнь внешнеполитической стратегии государства в рамках СМО.

Первое. Представители этого направления свои основные усилия сосредоточили главным образом на анализе специфики теоретического содержания «непрямой геополитической технологии» ведения борьбы между государствами на международной арене. Наиболее значительный вклад в разработку данной проблематики внесли в указанные годы С.П. Никаноров, С.Е. Кургинян, С.Б. Переслегин, Г.Э. Лемке, К.Н. Соколов, Ю.П. Платонов, В.А. Лисичкин, Л.А. Шелепин, Ю. Давыдов, П. Святенков, В.И. Якунин, В.Э. Багдасарян, С.С. Сулашкин, В.И. Добреньков, П.В. Агапов, В.Е. Лепский, В.Г. Федотова; В.П. Семенко, И. Шишкин и др. [27]. При этом указанные авторы также сделали вывод о том, что «боевые» технологии являются важнейшей составляющей внешнеполитической стратегии (или геополитического курса) государства на международной арене [28]. В то же время сформулировать соответствующую законченную концептуально-теоретическую модель организации и непосредственного осуществления геополитического противоборства на стратегическом уровне отечественные эксперты, также как и американские специалисты по межгосударственной геополитической борьбе, оказались не в состоянии.

Второе. Его образовали те российские исследователи, которые стали заниматься анализом своеобразия стратегии, оперативных действий и тактики ведения «сетецентрической войны». При этом отечественные военные специалисты для обозначения «непрямой технологии» данного типа дополнительно стали использовать в качестве терминов-синонимов также еще следующие категории - «бесконтактная война», «война шестого поколения», «сетевая война». Среди исследовательских работ по данной проблематике следует прежде всего выделить труды В.И. Слипченко, И.Г. Дроговоза, Ю.И. Дроздова, А.Г. Маркина, И.М. Капитанеца, В.М. Коровина, С .Я. Лавренова, М.П. Требина и др. [29]. Важную роль в изучении данной тематики также играют специалисты Академии военных наук РФ, возглавляемую генералом армии М.А. Гареевым [30].

Третье. Данная линия в исследовании «непрямых технологий» геополитической борьбы связана с рассмотрением специфики концептуального содержания современной «информационной войны» или «сетевой войны». В России на изучении теории и практики «информационных войн» в данный период специализировались Б.Ю. Анин, Н.Л. Волковский, Г.В. Грачев, И.К. Мельник, Т.В'. Евгеньева, С.Г. Кара-Мурза, В*.Г. Крысько, В.А. Лисичкин, Л.А. Шелепин, A.B. Манойло, А.И. Петренко, Д.Б. Фролов, И.Н. Панарин, С.П. Расторгуев, В.И. Хозиков, C.B. Чертопруд, В.П. Шейнов, В1В. Цыганов, С.Н. Бухарин, Д.Ю. Швец и др. [31].

Четвертое. К нему относятся публикации, посвященные анализу особенностей практического опыта применения США прежде всего «непрямой геополитической технологии» против СССР в годы «холодной войны». Особый интерес представляют те выводы, которые были сделаны в своих работах по этой тематике А.И. Колпакиди, В.В'. Обрежой, A.B. Островским, B.C. Широниным, P.C. Красильниковым, А. Хинштейном, А.П. Шевякиным, A.B. Шубиным, И.Я. Фрояновым и др. [32]. Указанные авторы независимо друг от друга пришли фактически к общему заключению о том, что использованная правящими кругами Соединенных Штатов в период «холодной войны» подобная модель осуществления геополитического противоборства сыграла значительную роль в разрушении советского государства.

Пятое. Оно связано с осмыслением своеобразия теории, а также исторической практики ведения так называемой «диверсионно-террористической и партизанской войны» или, как еще военные специалисты определяют данную концепцию осуществления вооруженной борьбы, «малой войны». Как необходимо отметить, «малая война» по своему функциональному предназначению является важнейшим тактическим инструментом практического воплощения в жизнь «непрямой геополитической технологии» в процессе межгосударственного противоборства. Из наиболее значимых опубликованных в России в последнее время работ, посвященной теории ведения «малой войны», следует прежде всего назвать труды В.В. Квачкова, А.К. Белова и Т.В. Грачевой [33]. Что касается истории ведения «малой войны», то эта линия российской историографии представлена главным образом теми исследовательскими работами, которые касаются истории партизанского движения в СССР в период Гражданской и Великой Отечественной войн. Это прежде всего публикации В.И. Боярского, В.В. Воронова, К. Дегтярева, И.Б. Линдера, С.А. Чуркина, H.H. Абина, В.А. Пережогина, А.Ю. Попова,

B.B. Самошкина, Б.В. Соколова, В.А. Спириденкова, С.А. Шумова, А.Р. Андреева, А. Юрьева и др. [34].

Шестое. Данное направление включает исследования, посвященные анализу феномена международного терроризма, который в условиях постбиполярного мира, как следует констатировать, фактически представляет собой одну из концептуальных моделей реализации «малой войны», а также опыта борьбы различных государств с такого рода подрывной деятельностью. Рассмотрением данной темы в нашей стране занимаются М. Болтунов, С. Горяинов, С.И. Грачев, К.В. Жаринов, A.A. Игнатенко, 0:А. Колобов, A.A. Корнилов, А.О. Колобов, М.Ю. Крысин, А. Потапов, Е.А. Степанова и др. [35].

Таким образом, изучение своеобразия современной отечественной и зарубежной историографии позволяет заключить, что в целом результаты научных исследований по проблемам, имеющих прямое отношение к теме представленной диссертации являются весьма значительными, однако многие важные аспекты данной тематики остаются практически неосвещенными. Как следует констатировать, до сих пор ни в России, ни в ведущих западных государствах так и не предпринимались попытки комплексного исследования и сравнительного анализа особенностей организационного формирования и практического применения «прямой» и «непрямых» технологий осуществления геополитического противоборства на международной арене на межгосударственном уровне. Кроме того, фактически не делались также попытки всесторонне изучить своеобразие того «структурного механизма», который требуется для того, чтобы практически «организовать» и использовать в процессе геополитической борьбы для сокрушения «враждебных» государств технологию «стратегия непрямых геополитических действий». В этой связи научное рассмотрение заявленной темы исследования безусловно является необходимым.

В представленной диссертации в качестве объекта изучения определено теоретическое и прикладное измерение особенностей механизма формирования • и практического осуществления внешнеполитической стратегии государства на международной арене.

В этой связи следует отметить, что, согласно современным взглядам значительной части отечественных и зарубежных специалистов в области международных отношений, именно геополитика по своему теоретико-функциональному предназначению в процессах деятельности государства в области внешней политики должна «отвечать» за разработку концепции, «проектного содержания», а также практическую реализацию главной составляющей и, следовательно, базовой основы всего системного комплекса разнообразной политико-дипломатической работы в рамках соответствующей СМО — собственно стратегического содержания внешнеполитического курса страны на международной арене.

Подобные выводы российских и западных ученых по поводу места и роли геополитики в ходе внешнеполитической жизнедеятельности государства является вполне закономерным и основывается на тщательном анализе мирового исторического опыта в области международных отношений, накопленном прежде всего Россией и ведущими государствами Запада в основном в период XVIII - XX вв. И каю показывают эти исторические события, наибольшего влияния в мире в данный период достигали главным образом те государства, правящие круги которых сумели разработать и реализовать адекватную потенциалу собственной страны и сложившейся политической, экономической, военной и др. обстановки в мире стратегию деятельности на международной арене. Отсюда следует, что формирование и успешная реализация прежде всего эффективного по своей сути геополитического курса, или внешнеполитической стратегии было и остается в настоящее время одним из главных условий обеспечения «выживания» и развития государства именно как «полноправного субъекта» СМО.

В свою очередь, важнейшим элементом, внешнеполитической стратегии любой великой державы, как следует также констатировать, являются при этом все те силы и средства, организационные структуры, а также соответствующие концептуальные технологии их непосредственного применения, которые используются для ведения эффективной геополитической борьбы на международной арене, т. е. для сокрушения стран и / или иных акторов СМО, способных по тем, либо иным причинам воспрепятствовать реализации государством-«агрессором» его стратегической внешнеполитической программы.

Предмет исследованиям нашей работы — это содержание основных сформировавшихся к началу 2000-х гг. концептуальных моделей осуществления геополитического противоборства на межгосударственном уровне.

Главной целью исследования автор видит выделение и анализ особенностей тех основополагающих принципов построения, которые характерны для существующих технологий ведения геополитической борьбы между государствами на международной арене, а также концептуальных теоретических сценариев практического использования подобных «боевых» методик.

Для достижения поставленной цели, по нашему мнению, требуется решение следующих научных задач:

8. Осмысление наиболее перспективного направления в дальнейшем развитии теоретической модели планирования и практического осуществления «непрямого» геополитического противоборства на межгосударственном уровне в рамках постбиполярной СМО.

Во-вторых, основополагающие принципы современной «геополитической ТМО», и прежде всего тезис о том, что геополитика в ее прикладном измерении есть внешнеполитическая стратегия государства на международной арене. Базовые идеи данной ТМО были сформулированы такими известными учеными, как Ф. Ратцель, Р. Челлен, Ф. Науманн, К. Хаусхофер, П. Видаль де ля Блаш, X. Маккиндер, А. Мэхэн, Ф. Тернер, Н. Спайкмен, С. Коэн, Г. Киссинджер, 3. Бжезинский, С. Хантингтон, Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, В.П. Семенов-Тян-Шанский, А.Е. Снесарев, А.Е. Едрихин (Вандам), П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой, А.Г. Дугин, A.C. Панарин, Е.Ф. Морозов, Л.Г. Ивашов, К.Э. Сорокин, К.С. Гаджиев и др.

В-третьих, учение о военной стратегии. Данное учение было изложено в трудах западных и отечественных военных теоретиков XVIII - первой половины XX вв. Наиболее важное значение при этом имели соотвествующие работы Морица Саксонского, Наполеона Бонапарта, Ж.-Л. Леваля, Ф. Фоша, К. фон Клаузевица, X. фон Мольтке, А. фон Шлиффена, X. Гудериана, Дж. Ф.С. Фуллера, Н.В. Медема, Г.В. Жомини, Г.А. Леера, Е.И. Мартынова, A.A. Свечина, В.К. Триандафиллова и др. По этой методологической концепции, саму основу любого политического процесса или явления образует определенная модель стратегии, которой придерживается инициировавший данные события политический субъект. Поэтому при исследовании своеобразия действий тех или иных политических субъектов первоочередное значение должно иметь изучение стратегической составляющей такого рода деятельности. При этом следует также подчеркнуть, что главным принципом военной стратегии является идея о необходимости концентрации всего имеющегося в наличии потенциала сил и средств на достижении заранее сформулированной главной или стратегической цели военно-политической деятельности. Как можно заключить, данная основополагающая закономерность также соблюдается в ходе реализации государственной геополитики на международной арене. Более того, подобный принцип фактически должен представлять собой главную организационно-функциональную особенность, характерную для внешнеполитической стратегии страны и процессов, связанных с ведением межгосударственной геополитической борьбой.

В-четвертых, «системная теория». Создатаелями подобной концепции познания являлись A.A. Богданов, Л. фон Берталанфи, Н. Винер, Д. фон Нейман, Т. Парсонс и др. В основе системно-методологического подхода лежит концептуальная идея, согласно которой предмет изучения рассматривается как система. Подобная концепция познания применяется как правило для исследования динамично развивающихся объектов, имеющих при этом достаточно сложное, многоуровневое, зачастую иерархическое организационное устройство. Так как подобные объекты как правило достаточно сложно изучать, опираясь только на познавательные методологические приемы, базирующиеся на принципах всеобщей линейной связи.

Главное достоинство системного подхода - это возможность комплексно-целостного исследования предмета познания путем прежде всего выделения и оценки основных компонентов его системной организации, анализа механизма связей и взаимодействия между этими подсистемами и особенностей функционирования данной системы в целом, а также определение основных внутренних и внешних факторов, оказывающих доминирующее воздействие на жизнедеятельность и динамику объекта как «большой системы».

Подобная методологическая теория, как полагает автор, наилучшим образом подходит для исследования таких достаточно сложных в организационном и управленческом отношениях явлений, как складывание и осуществление внешнеполитической стратегии государства на международной арене, а также ведение геополитической борьбы на межгосударственном уровне. Поэтому планирование, а также само практическое воплощение в жизнь всех известных основных концептуальных технологий геополитической борьбы следует рассматривать в качестве процессов, которые планируются, организуются и практически воплощаются в жизнь на теоретической базе прежде всего «принципа системности».

В диссертации были использованы. как общенаучные исследовательские методы, так и те методики; которые применяются в политологии и истории. Это анализ и синтез, индукция и дедукция, восхождение от абстрактного к конкретному, сравнительно-сопоставительный анализ, структурно-функциональный анализ, метод классификации, децизионный метод, методика «кейс стадис» (case-studies), а также принцип историзма, сравнительно-исторический и хронологический методы, синхронный и диахронный методы.

При этом основополагающая роль в процессе работы была отведена применению структурно-функционального анализа. Принципы данной методики изучения предполагают рассмотрение исследуемого объекта и / или явления как системы, т. е. как отграниченного от других систем множества тесно взаимодействующих и тесно взаимосвязанных определенным образом элементов; определение состава, структуры, организации элементов и под системных частей системы и обнаружение ведущих и устойчивых взаимодействующих связей между ними; выявление внешних связей изучаемой системы и выделение из них главных; выяснение главной функции системы, а также ее места и'роли среди других систем; обнаружение и оценка закономерностей, тенденций, а также направленности развития системы.

Эмпирическая; основа-диссертации состоит из шести основных групп источников.

Прежде всего это опубликованные правительственные документы США, нацистской Германии и РФ.

В число использованных американских источниковых материалов данной группы вошли прежде всего те ключевые документы периода «холодной войны», в которых было изложено содержание разработанной правящими кругами Соединенных Штатов «непрямой стратегии» сокрушения Советского Союза. Среди данных источников в первую очередь необходимо назвать «Длинную телеграмму» поверенного в делах в Советском Союзе Д. Кеннана государственному секретарю США от 22 февраля 1946 г., Директиву Совета национальной безопасности США NSC № 20 / 1 от 18 августа 1948 г., Доклад Совета национальной безопасности о целях США в отношении России по вопросам обеспечения безопасности № 20 / 4 от 23 ноября 1948 г., Доклад Совета национальной безопасности США президенту в ответ на запрос № 68 от 31 января 1950 г. [37]. Кроме того, это Обращение президента США Д. Буша-младшего «О положении в стране» от 31 января 2002 г. и «Стратегия национальной' безопасности США в XXI веке» от 17 сентября 2002 г. и др., в. которых нашли свое отражение особенности стратегии политики национальной безопасности США в- начале 2000-х гг., а также некоторые документы Пентагона начала 2000-х гг. [38]. В совокупности указанные правительственные документы Соединенных Штатов позволяют получить достаточно полное представление относительно специфики американской политической культуры планирования государственной внешнеполитической стратегии на международной арене, а также о концептуальном содержании модели ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне, характерной для США.

Группу изученных официальных документов фашистской Германии составили в основном те материалы, которые по своему содержанию были посвящены подготовке Третьего рейха к развязыванию войны в Европе, стратегическому и оперативно-тактическому планированию боевых операций для германских вооруженных сил на различных фронтах Второй мировой войны, а также разработке экономических планов по эксплуатации захваченных европейских стран [39]. Анализ данных источников был необходим прежде всего для того, чтобы ознакомится с концептуальным содержанием той «прямой технологии» осуществления геополитического противоборства, которая была присуща в XX в. главным образом Германии, а также, как следует констатировать, и другим ведущим так называемым «континентальным» государствам Евразии, в том числе и СССР. И которая, как необходимо особо подчеркнуть, по своей сущности принципиально отличалась от разработанной в США в годы «холодной войны» теоретической модели сокрушения «враждебных» стран.

Что касается правительственных документов РФ, то это прежде всего «Концепция национальной безопасности Российской Федерации» от 17 декабря 1997 г., «Концепция национальной безопасности Российской Федерации» от 10 января 2000 г., «Военная доктрина Российской Федерации» от 21 апреля 2000 г., «Концепция внешней политики Российской Федерации» от 28 июня 2000 г., «Доктрина информационной безопасности Российской Федерации» от 9 сентября 2000 г., «Концепция долгосрочного развития Российской Федерации на период до 2020 года» от 17 ноября 2008 г., «Стратегия национальной, безопасности Российской Федерации до 2020 года» от 12 мая 2009 г., «Военная доктрина Российской Федерации» от 5 февраля 2010 г., «Концепция внешней политики Российской Федерации» от 12 июля 2008 г. [40]. Такого рода документальные источники позволяют получить представление о состоянии и специфике современной российской политической культуры долгосрочного планирования государственной стратегии.

Третью разновидность использованных источников образовали воспоминания американских, немецких, французских и советских государственных деятелей, дипломатов, чиновников, военных, разведчиков, разведчиков-диверсантов и партизанских командиров, которые по роду своей деятельности принимали самое непосредственное участие в процессах разработки и практической реализации стратегических и оперативно-тактических технологий ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне в годы Первой мировой войны, Гражданской войны в России, Второй мировой войны, в эпоху «холодной войны», а также в условиях постбиполярного мира. Особенно важное значение при работе над диссертацией имели те свидетельства и аналитические выводы, которые содержались в воспоминаниях П. фон Леттов-Форбека, А. Шпеера, Ш. де Голля, Э.Т. Лоуренса, Д. Хилла, А. Даллеса, Д. Кеннана, С. Тэлботта, Д. Тенета, Д. Перкинса, О. Скорцени, Э. Че Гевары, П.А. Судоплатова, И.Г. Старинова, Д.Н. Медведева, С.А. Ваупшасова, П.П. Вершигоры, М.А. Бабикова, В.Н. Леонова, И:И. Бережного, В.А. Крючкова, В.А. Кирпиченко, Н.С. Леонова, Ю.И. Дроздова, Л.В. Шебаршина, В.А. Стрелецкого, Г.Н. Трошева и др. [42].

Четвертое объединение источниковых материалов формировалось в основном за счет научно-практических работ признанных зарубежных и отечественных специалистов в области геополитики. В первую очередь следует назвать труды следующих иностранных ученых-геополитиков — Ф. Ратцеля, Р. Челлена, Ф. Науманна, К. Хаусхофера, Г. Риттера, Л. Дехийо, В. Бредова, Т. Ягера, Й. фон Лохаузена, П. Видаль де ля Блаша, П. Галлуа, И. Лакоста, М. Фуше, Ж. Аттали, X. Маккиндера, Ф. Коломба, М. Тэтчэр, А. Мэхэна, Ф. Тернера, Н. Спайкмена, Д. Мэйнинга, Р. Страус-Хюпе, А. Северского, С. Коэна, К. Грея, 3. Бжезинского, Г. Киссинджера, С. Хантингтона, Д. Коллинза, Ф. Фукуямы, А. Страуса, Ч. Купчана, Р. Кейгана, Ф. Закария и др. [43]. Среди работ по геополитической тематике, написанных отечественными авторами, необходимо прежде всего выделить публикации Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, В.П. Семенова-Тян-Шанского, И.И. Дусинского, А.Е. Снесарева, А.Е. Едрихина (Вандама), П.Н. Савицкого, Н.С. Трубецкого, А.Г. Дугина, Е.Ф. Морозова, К.В. Плешакова, И.С. Даниленко, Л.Г. Ивашова, A.C. Панарина, К.С. Гаджиева и др. [44]. Изучение работ указанных зарубежных и отечественных авторов стало необходимым главным образом для того, чтобы выделить те основополагающие принципы и закономерности складывания геополитического курса государства на международной арене, которые были сформулированы данными учеными геополитиками, и которые, по их мнению, необходимо обязательно соблюдать при решении подобных задач. И таким образом, констатировать на подобной исследовательской базе универсальную общетеоретическую ^ модель формирования и практического осуществления внешнеполитической

• стратегии государства в рамках СМО.

Пятую группу проанализированных источников образовали труды >> западных и отечественных классиков военной мысли XVIII — начала XX вв., посвященные рассмотрению сущности военной стратегии. Это произведения Морица Саксонского, Г. Ллойда, Наполеона Бонапарта, В. фон Вилизена, Ж.-Л. Леваля, И. Верди-дю-Вернуа, Ф; Фоша, К. фон-дер-Гольца, X. фон Мольтке, А. фон Шлиффена, X. Гудериана, Дж. Ф.С. Фуллера, Б.Л. Монтгомери; Э. Кингстон-Макклори, Н.В. Медема, Г.В. Жомини, Г.А. Леера, Е.И. Мартынова, A.A. Свечина, В .К. Триандафиллова и др. [45]. Необходимость обращения к классическим сочинениям по военной стратегии было обусловлено прежде всего тем, что данное учение военной науки в конце XIX — XX вв. оказало огромное влияние на становление и развитие теории геополитики. Другими словами, именно учение о военной стратегии сыграло, причем прежде всего как своеобразная методологическая база, ведущую роль в -процессах разработки западными и отечественными специалистами в указанный исторический период концептуальной модели планирования и практического воплощения в жизнь внешнеполитической стратегии государства на международной арене, а также сущностного содержания технологических методик ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне.

Первая. В» нее вошли сочинения римского военного теоретика Флавия Вегеция Рената «Краткое изложение военного дела» и других античных авторов по военному делу, многочисленные трактаты по военному искусству, созданные в период Средних веков в Византийской империи, произведение Н. Макиавелли «О военном искусстве», а также теоретические работы .Наполеона Бонапарта, К. фон Клаузевица, X. Гудериана и др. [46]. Как следует констатировать, в трудах указанных военных теоретиков были сформулированы базовые принципы «прямой технологии» осуществления геополитического противоборства на межгосударственном уровне.

Вторая. Это труды древнекитайских военных теоретиков, среди которых необходимо прежде всего отметить трактат полководца Сунь-цзы

Искусство войны» (другое название данной работы — «Правила ведения войны мудреца Суня») [47]. В указанных военных сочинениях Сунь-цзы, а также других китайских военных специалистов был изложен специфичный базовый концепт «непрямой геополитической технологии» сокрушения «вражеских» государств и их армий, который был разработан еще в Древнем Китае и который до сих пор используется в качестве базовой теоретической модели выстраивания процессов геополитической борьбы на стратегическом уровне правящей элитой КНР.

Третья. Ее сформировали работы американских специалистов по осуществлению геополитического противоборства на межгосударственном уровне, которые были написаны во второй половине XX - начале XXI вв. Данные исследования были посвящены разработке концептуального содержания «непрямых технологий» ведения- геополитической борьбы, а-также рассмотрению различных аспектов практического использования Соединенными Штатами такого рода «боевых» методик против СССР и других государств-противников на международной арене. Как следует констатировать, наиболее выдающийся вклад в создание американской разновидности «непрямых технологий» осуществления геополитической борьбы на межгосударственном уровне в период «холодной войны» прежде всего как- теоретики: внесли Б.Х. Лиделл Гарт, Д. Кеннан, П. Нитце, Д. Ачесон, Д. Бэрнхэм, Д. Сарнов, Д. Скотт, Г. Киссинджер, Д. Грабер, Т. Шеллинг, Т. Финлеттер, Ф. Джонсон, Г. Кан, Л. Блумфилд, А'. Лайс, 3. Бжезинский, Е. Сонненфельд, С. Хантингтон, А. Уикс, А. Сэттон и др. [48]. В условиях постбиполярного мира работу по дальнейшему развитию различных аспектов «непрямых технологий» борьбы продолжили Д. Най, Э. Тоффлер, X. Тоффлер, Д. Аркуилла, Д. Ронфельдт, Р. Сафрански, А. Себровски, Д. Гарстка, М. Либицки, X. Уллман, Д. Уэйд, Э. Смит, Д. Рамсфельд, Д. Шарп, Б. Александер, У. Кларк и др. [49].

Четвертая. К данной группе были отнесены работы таких видных представителей коммунистического движения в Европе в 1920-е - 1930-е гг., как А. Грамши, Э: Фромм, Е. Маркузе, В. Райх и др., которые фактически положили начало становлению «непрямой технологии» геополитического противоборства так называемого «сетевого» или «информационно-культурного» типа [50].

Пятая. В ее состав были включены труды, посвященные разработке теоретических моделей осуществления государственного переворота, а также стратегии и тактики «малой войны». Как следует констатировать, указанные инструменты геополитической борьбы являются важнейшей составляющей «непрямой геополитической технологии» сокрушения «враждебных» государств. Среди теоретических работ, посвященных рассмотрению наиболее «эффективных методик» совершения государственного переворота, следует назвать прежде всего программные документы террористических организаций, действовавших в Российской империи в конце XIX — начале XX вв., публикации на эту тему В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, К. Малапарте и др. [51]. В свою очередь, рассмотрением проблем, связанных с организацией и ведением «малой войны», занимались Д.В. Давыдов, Н.С. Голицин, Ф.К. Гершельман, H.H. Сухотин, В.Н. Клембовский, С. Кедрин, В.Е. Борисов, П.П. Каратыгин, Я.А. Слащев, М.А. Дробов, И.Г. Старинов, П.Е. Брайко, В.В. Квачков, Е.Э. Месснер, A.A. Зайцов, JI.H. Кутуков (Н. Кремнев), Е.А. Шелль, А.Г. Битенбиндер, Б.А. Хольмстон-Смысловский, Мао Дзе-Дун, Э. Че Гевара и др. [52].

Шестая. В данное объединение аналитических материалов были выделены труды ведущих отечественных специалистов по геополитическому противоборству на межгосударственном уровне, которые были посвящены разработке различных аспектов теоретического содержания «непрямой геополитической технологи» сокрушения «враждебных» государств. Сюда вошли работы A.A. Зиновьева, С.П. Никанорова, С.Б. Переслегина, Г.Э. Лемке, С.Е. Кургиняна, а также экспертов возглавляемой им известной московской аналитической группы, носящей название «Экспериментальный Творческий центр» (Центр Кургиняна), и др. [53].

Научная новизна исследования определяется следующими основными аспектами.

Во-первых, в методологическом плане представленный труд,является одной из первых попыток рассмотреть своеобразие механизма формирования приоритетов внешнеполитического курса государства на международной арене, а также изучить сущностное содержание сформировавшихся к началу XXI в. основных концептуальных технологий ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне с точки зрения так называемого «системно-стратегического» мировозренческого подхода.

Во-вторых, в работе на основе оценки сложившихся мнений российских и зарубежных ученых по поводу определения теоретико-прикладного содержания геополитики* как отрасли знаний была сформулирована авторская позиция относительно трактовки значения данного понятия.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Полученные результаты диссертационного исследования могут быть использованы для решения следующих теоретических и прикладных задач.

Первая. Авторские теоретические подходы и выводы могут быть использованы в качестве методологического концепта для дальнейшего развития научных исследований в области национальной безопасности, изучения проблем, касающихся планирования и практического, воплощения в жизнь внешней политики ведущих государств на международной арене, оценке особенностей стратегических приоритетов? и положения мировых держав в рамках СМО, а также тематики, имеющей непосредственное отношение к межгосударственным противоречиям и конфликтам.

Вторая; Содержащиеся в работе аналитические материалы, оценки и заключения способны найти применение при разработке обоснованных прогнозов как в сфере перспективного планирования внешней политики РФ, так. и в области- развития международных отношений в условиях постбиполярного мира в целом.

Четвертая. Результаты исследования могут также применяться в практической работе тех органов государственной власти РФ; в служебную компетенцию которых входит обеспечение безопасности страны, а также ее интересов на международной арене. Это - Совет безопасности РФ, Федеральная служба безопасности, Служба внешней разведки, Министерство обороны РФ, Генеральный штаб Вооруженных сил РФ, Главное разведывательное управление Генерального штаба, Министерство иностранных дел РФ, Министерство экономического развития РФ и др.

Пятая. Итоги проделанной работы могут использоваться в учебном процессе исторических факультетов и факультетов международных отношений и политологии высших учебных заведений РФ в ходе преподавания таких дисциплин, как «Новая и новейшая история», «Проблемы национальной безопасности и контроля за вооружениями», «Основы, политической географии и геополитики», «Мировая политика», «История международных отношений», «Теория международных отношений», а также при разработке программ курсов по выбору и семинарских занятий по соответствующей тематике.

В качестве основных положений диссертации на защиту выносятся:

1) Обоснованное автором новое научное определение понятия «геополитика», а также вывод о том, что именно геополитика, как сфера знаний, должна специализироваться на изучении главным образом научно-прикладных проблем, связанных с формированием и практической реализацией внешнеполитической стратегии государства в рамках СМО: (Геополитика — это одна из основных научных дисциплин в рамках современной политической географии, которая специализируется на изучении явлений, связанных с процессами формирования и осуществления стратегии деятельности различных политических субъектов (государств, военных блоков, органов власти, вооруженных сил, силовых ведомств, политических партий, общественных движений, правительственных и неправительственных организаций, г^еркви, ТНК, промыитенных предприятий, банков компаний, террористических объединений, преступных сообществ и др.) применительно к географическому пространству, и кроме того, вопросов, касающихся установления и удержания контроля со стороны политических субъектов над определенным участком пространства, его освоения и эксплуатации, а также поддержания собственной безопасности. Поэтому по своему прикладному содержанию геополитика — это стратегия деятельности политического субъекта, имеющая прежде всего пространственно-географическое - измерение. Вместе с тем геополитика выступает одновременно и в качестве теории международных отношений.)

3) Определенное автором инновационное положение о том, что в качестве теоретической базы при формировании стратегических целей внешнеполитического курса страны, а также подготовке и осуществлении соответствующих прикладных внешнеполитических проектов, направленных на решение подобных стратегических задач на международной арене, непременно должны выступать избранная правящей элитой, государственной властью и обществом концептуальная модель жизнедеятельности и развития страны, рассчитанная на долгосрочный период, а также концепция и соответствующая стратегия политики национальной безопасности государства.

СМО в соответствующий хронологический период является так называемый «геополитический проект».

7) Авторское положение о том, что основой содержания внешнеполитической стратегии государства и, следовательно, соответствующих «экспансионистских геополитических проектов» выступает так называемый «фактор борьбы». (Поэтому стало вполне закономерным, что именно факторы «силы», и прежде всего, естественно, «силы военной», «силы экономической» и «силы информационной», а также «потенциальных способностей» и «материальных возможностей» вести эффективную геополитическую борьбу в рамках исторически соответствующей СМО были и продолжают оставаться в настоящее время фактически главным инструментом защиты государством собственных национальных интересов и поддержания безопасности на международной арене.)

10) Объяснение автором особенностей организационных параметров использования на практике технологии «информационно-культурная геополитическая борьба». (Согласно этой «боевой» модели, главной стратегической целью государства-«агрессора» в ходе противоборства ' с враждебной страной должно являться «нейтрализация работы» и / или «тотальное разрушение» в первую очередь «информационно-культурной и идеологической» составляющей в рамках государственно-геополитической системы атакуемого государства и затем установление своего полного контроля над процессами функционирования и развития данной подсистемы.)

14) Авторский прогностический вывод о том, что в будущем должна сформироваться принципиально новая технология «непрямой» геополитической борьбы между государствами на международной арене. (Данная технология образуется на базе концептуально-сущностной теоретической идеи, согласно которой в процессе геополитической борьбы главной целью государства-«агрессора» должна стать «трансформация» и / или «полное разрушение» модели устройства всего комплекса подсистемы связей в рамках государственной системы страны-«жертвы», т. е. фактически так называемое «искусственное перепрограммирование» структурной организации «враждебной» государственно-геополитической системы в, целом в соответствии с геополитическими и геоэкономическими интересами «агрессора». И« решение данной стратегической задачи позволит государству-«агрессору» добиться в итоге полной «геополитической, победы» и, таким образом, установления фактически абсолютного господства над атакуемой страной в целом. В этой связи для обозначения подобной концептуальной модели межгосударственного противоборства целесообразно использовать понятие «системно-программирующая геополитическая борьба».}

Апробация работы. Основные научные положения диссертации и конкретные результаты исследования были представлены в виде докладов на ряде международных, всероссийских, региональных, межвузовских, вузовских научно-практических конференций и семинаров, проведенных в различных российских учебно-научных центрах Москвы, Нижнего Новгорода, Казани, Астрахани в 1997 — 2010 гг. Кроме того, главные результаты исследования были изложены автором в четырех монографиях, серии научных статей, в ряде учебных пособий, хрестоматий и многих учебно-методических материалах.

Структурам диссертации .определяется поставленными научной целью и исследовательскими задачами и включает в себя введение, семь глав, разделенных на параграфы, заключение и список использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Технологии "прямых" и "непрямых" действий и их применение в современном международно-политическом процессе"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Особенности ситуации, сложившейся на международной арене к началу XXI в. достаточно убедительно свидетельствуют о том, что ведущие мировые державы, играющие доминирующую роль в рамках постбиполярной СМО, в процессе формирования* и осуществления своей внешней политики продолжают активно использовать главным образом геополитические или пространственно-стратегические принципы. Это означает, что в реалиях современного мира базовую основу внешнеполитического курса практически всех ведущих государств образует соответствующая! внешнеполитическая* стратегия рассчитанная на долгосрочную перспективу, или другими словами, соответствующая» долгосрочная, геополитическая? программа действий на международной арене. Полученные в ходе изучения поставленной проблемы основные научные . результаты также достаточно убедительно свидетельствуют прежде всего о том, что именно геополитика в ее как теоретическом, так и прикладном «измерениях» должна играть как фактор ведущую роль в процессах складывания внешнеполитического курса каждой страны, претендующей на ведущее положение в международных делах. И как можно констатировать при этом, в современных условиях для любого развитого государства наличие эффективной стратегии деятельности на международной арене фактически становится одним; из главных условий для обеспечения его «состоятельности» в качестве активного и полноправного участника СМО:

Вместе с тем правящая элита такого государства-«агрессора» также обретает в результате этого неоспоримые конкурентные преимущества в сфере защиты своих жизненно важных интересов- в мире по сравнению прежде всего с теми странами, которые по каким-то причинам не в состоянии придерживаться аналогичной технологии «построения» своей внешней политики. И более того, в очень сложных геополитических и геоэкономических реалиях начала XXI в. успешное развитие и даже само «выживание» таких государств, у которых отсутствует четко сформулированная геополитическая программа^ становится весьма и весьма проблематичным.

При этом главное значение в ходе определения самой концептуальной направленности, а также содержания программы действий по практической реализации геополитического курса такой страны в рамках СМО играют два главных фактора. Первый - это специфика избранной правящей элитой, государством и обществом стратегической модели жизнедеятельности и развития страны, ориентированная на долгосрочный период. Второй — сформулированная на данной приоритетной основе стратегия политики национальной безопасности, или по-другому, национальная стратегия развития. Поэтому сущностное содержание главных целей внешнеполитической стратегии государства на международной арене должно представлять собой фактически некое «концептуальное производное» от комплекса стратегических приоритетов его политики в области национальной безопасности.

В качестве основной организационной формы, которая является необходимой для практического воплощения в жизнь соответствующей стратегической внешнеполитической программы государства, выступает так называемый «геополитический проект». По своей сути «геополитический проект», как форма организационного устройства внешнеполитической стратегии государства в СМО, направлен прежде всего на непосредственную «защиту» в какой-то временной период тех конкретных пространственно-внешнеполитических интересов- страны, которые, в свою очередь, формируются исходя из условий, потребностей, целей и задач, встающих перед правящей элитой, обществом и государством в результате выбора и необходимости практического воплощения в жизнь определенной концепции общегосударственного развития, а также разработанной* в соответствии с подобной моделью жизнедеятельности и имеющегося в распоряжении государства потенциала сил и средств стратегии политики национальной безопасности. Поэтому любой «геополитический проект» с точки зрения его функционального предназначения есть прежде всего определенным образом устроенный структурный механизм,'7 предназначенный для обеспечения-концентрации мощи и усилий страны на, достижении своих заранее сформулированных главных или стратегических пространственно-внешнеполитических целей на международной арене и «сокрушения» одновременно реальных и / или потенциальных геополитических противников из числа других государств, либо иных акторов СМО.

В то же время с точки зрения современной «геополитической ТМО», мировая политика по своему сущностному измерению также представляет собой практически никогда не прекращающуюся борьбу государств и других акоторов СМО за господство над определенными участками пространства. Поэтому внешняя политика государства рассматривается как целенаправленная деятельность, направленная прежде всего на установление господства над конкретными пространственно-географическими районами планеты, их освоение, обеспечение своего контроля над ними и эксплуатации. И что не менее важно, поддержание собственной безопасности путем прежде всего нейтрализации и / или «уничтожения» тех субъектов СМО, которые выступают, или могут проявить себя в перспективе, как реальные геополитические противники данной страны на международной арене. Следовательно, по своей сущности и устройству международные отношения, согласно «геополитической ТМО», есть прежде всего область так называемого «жесткого силового» противостояния» между участниками СМО. Причем высшей формой этой постоянной «конкурентной борьбы» между государствами и иными акторами СМО за пространства, т. е. за обеспечение своих геополитических интересов в мире, является война.

Подобная оценка «геополитической ТМО» сущности мировой политики и международных отношений вполне закономерно привела к формированию в рамках этой научной дисциплины основополагающего теоретического вывода о том, что именно геополитическая экспансия и, тем самым соответствующие «экспансионистские геополитические проекты», по своей сути фактически является «олицетворением» стратегии внешней политики страны. При этом геополитический экспансионистский курс государства, следовательно, также должен формироваться и осуществляться с соблюдением тех же требований, которые учитываются во время планирования и ведения масштабной военной компании. В этой связи в качестве концептуальной базы при разработке программных установок геополитики государства, также как и при подготовке и ведении. войны, должна выступать четко сформулированная5 стратегия, имеющая соответствующую внешнеполитическим интересам элиты, общества и государства направленность.

Таким образом, базовой основой содержания? всего комплекса геополитической деятельности страны на международной арене, как можно констатировать, выступает именно так называемый «фактор борьбы, и экспансии», ориентированный, в свою очередь, на установление господства над определенными территориями, необходимыми для обеспечения» ее «нормальной» жизнедеятельности, прогресса и безопасности, а также их «интеграцию» в соответствующую государственную систему, с одной стороны. И кроме того, нейтрализацию тех государств и / или иных акторов СМО, которые в силу различных причин могут помешать успешной реализации подобной геополитической программы, с другой.

В зависимости от конкретной ситуации в качестве подобных «геополитических противников» будут выступать прежде всего те страны, в состав- которых непосредственно входят интересующие «субъекта» такого рода геополитического курса географические районы, и вместе с тем правящие круги которых и / или другие социальные объединения в обществе по разным причинам не желают терять право суверенитета над данными территориями и, следовательно, государственный суверенитет в целом. И поэтому они готовы оказывать активное сопротивление подобной «агрессии». Кроме того, в аналогичной роли могут «проявить» себя различные государства, а также другие акторы, которые тоже претендуют на установление своего контроля над этими пространствами и поэтому всеми силами будут стремиться помешать иным субъектам СМО добиться осуществления таких замыслов. Или которые в силу каких-то обстоятельств являются просто незаинтересованными в том, чтобы именно данная страна в итоге стала бы в состоянии обеспечить свой полный контроль над соответствующими территориями. Наконец, в качестве подобного рода «противников» должны также восприниматься и те страны, которые будут проводить внешнеполитический курс, непосредственно угрожающий безопасности государства-«агрессора» и сфере его геополитического влияния в мире. Следовательно, внешнеполитическая стратегия, или государственно-геополитический курс, как необходимо заключить, содержит две главные структурные составляющие.

Во-первых, это компонент, который ориентирован на непосредственное обеспечение геополитических и, таким образом, иных интересов страны на международной арене.

Во-вторых, составляющая, в качестве главной цели функционирования которой выступает «борьба» против реальных и / или потенциальных геополитических противников государства-«агрессора» в рамках существующей СМО.

При этом также следует подчеркнуть, что именно «второй» компонент, с точки зрения «геополитической» ТМО, фактически должен выступать в качестве ведущего в системе государственной- внешнеполитической стратегии. Это объясняется прежде всего тем-, что для-любого государства-«агрессора», как убедительно* свидетельствует история международных отношений, а также всемирная история; войн, главным условием для успешной реализации его экспансионистских внешнеполитических программ на международной арене всегда являлось достижение прежде всего убедительной «геополитической победы» над теми акторами СМО, которые способны каким-либо образом воспрепятствовать ему воплотить в жизнь такого рода планы.

Все данные факты также достаточно убедительно свидетельствуют о том, что существующие концептуальные модели формирования и практической реализации процессов осуществления* межгосударственного противоборства по своей «организационной значимости» являются одной из важнейший технологических составляющих как внешнеполитической стратегии ведущих мировых держав на международной арене, так и организационных систем, предназначенных для защиты национальной безопасности. Поэтому в реалиях XXI в. наличие у правящих кругов государств, претендующих на статус самостоятельных «центров силы» в рамках СМО, полного и четкого представления относительно теоретико-сущностного содержания данных технологий геополитической борьбы, создание ими соответствующего материально-технического, финансового, человеческого и организационного потенциалов < необходимого как для их практического применения против «враждебных» стран и иных акторов СМО, так и для «победоносного» противодействия тем международным субъектам, которые будут пытаться использовать подобные модели геополитической борьбы для сокрушения самих государств-«агрессоров» И наконец, присутствие «способностей», «умения» и «практического опыта» эффективного задействования такого рода концепций геополитического противоборства фактически тоже стало одной из главных предпосылок для «успешного» обеспечения жизненно важных геополитических и геоэкономических интересов, а также поддержания безопасности данных стран в целом. И следовательно, для сохранения подобными государствами и самого своего положения в качестве независимого и влиятельного «центра» в рамках сложившейся постбиполярной СМО.

В свою очередь, оценка особенностей содержания международно-политических процессов, которые происходят на международной арене в условиях постбиполярного мира, позволяет сделать основополагающее заключение о том, что фактически все указанные теоретические принципы «геополитической ТМО» находят свое практическое подтверждение. Поскольку, как убедительно показали происходившие на международной арене в 1990-е - начале 2000-х гг. наиболее значимые события, важнейшим элементом современной мировой политики и международных отношений, несмотря на завершение эпохи «холодной войны», по-прежнему продолжают оставаться факторы геополитической экспансии, т. е. стремление ведущих мировых держав установить, сохранить и упрочить свой контроль над стратегически значимыми для национальных интересов этих государств различными пространственно-географическими' регионами и / или* даже целыми континентами планеты, а также геополитического противоборства прежде всего на межгосударственном уровне. Изучение своеобразия- сформировавшихся к началу XXI в. базовых концепций осуществления геополитической борьбы на межгосударственном •уровне в первую очередь позволяет сделать вывод о том, что в настоящее время« существуют три основные концептуальные* технологии противоборства - «абсолютная геополитическая борьба», «информационно-культурная геополитическая борьба», «стратегия непрямых геополитических действий». Применение «системно-стратегического» подхода при анализе особенностей этих уже существующих концепций ведения межгосударственной геополитической борьбы позволяет выделить главные принципиальные различия- между указанными стратегическими моделями противоборства.

Как следует констатировать, все данные концептуальные модели сокрушения «враждебных» государств, используя подобный методологический принцип, можно разделить на два главных типа.

Первый — это так называемая «прямая технология»' ведения геополитической борьбы* на межгосударственном уровне. К подобной разновидности концепций осуществления геополитического противоборства относится только одна из уже созданных моделей сокрушения-противника, которая обозначается понятием «абсолютная геополитическая борьба». По данной теории, в процессе противоборства с «вражескими» государствами приоритет отдается при этом именно «открытым» формам борьбы, и в первую очередь военным методам. Таким образом, главным инструментом ведения геополитической борьбы, по данной модели организации и осуществления противоборства на межгосударственном уровне, является война, т. е. непосредственное, открытое вооруженное противостояние с «вражескими» странами и / или другими акторами СМО.

Геополитическая борьба, в соответствии с рассматриваемой концептуальной моделью, ограничивается главным образом только одним уровнем противоборства — военным. В этой связи сам организационный механизм формирования и прикладного осуществления ключевых приоритетов геополитической борьбы - стратегических, оперативных, тактических — как правило концентрируется в основном в рамках лишь одной области противостояния на межгосударственном уровне, а именно - сферы вооруженного противостояния. В ходе ведения геополитической борьбы основные усилия государства-«агрессора» должны быть направлены в первую очередь на разгром вооруженных сил, спецслужб, а также других так называемых «силовых ведомств» вражеского государства, которые, в свою очередь, составляют базовую основу подсистемы «безопасности» любой страны. Так как успешное решение данной геополитической задачи делает атакуемую страну фактически беззащитной и неспособной в дальнейшем эффективно противостоять любой внешней агрессии. Поэтому главная сверхцель войны, которую ведет государство-«агрессор», заключается, следовательно; в уничтожении армии враждебной' страны. Для обозначения, данной концептуальной модели ведения войны используется понятие «абсолютная война».

Второй - «непрямые технологии» осуществления геополитического противоборства. Данный тип «боевых» моделей образуют концептуальные технологии ведения геополитической борьбы на межгосударственном уровне «информационно-культурная геополитическая борьба» и «стратегия непрямых геополитических действий». Их главная общая специфичная черта заключается в том, что эти концепции по своим стратегическим приоритетам в процессе геополитического противостояния и сущностному содержанию ориентированы на то, чтобы государство-«агрессор» смогло бы в ходе противоборства со страной-«жертвой» избежать перерастания'этой борьбы в «открытую» конфронтацию и «прямое» силовое; вооруженное столкновение, т. е. в-открытую и тотальную войну со своим геополитическим «врагом». Но вместе с тем, чтобы «агрессор» оказался бы способным достичь в; итоге полной геополитической победы над атакуемым государством. И основополагающее значение при этом, согласно данным «непрямым концептуальным моделям», имеет применение против страны-«жертвы» в целях достижения безусловной победы в первую очередь так называемых «скрытых» или «подрывных» (т. е. так называемых «непрямых») методик и инструментов для ведения геополитической борьбы,, предназначенных прежде всего для «разрушения» государства-«противника» фактически «изнутри». В то же время сами процессы планирования и практической реализации всего комплекса геополитической борьбы на межгосударственном уровне, именно по имеющимся в данном случае потенциальным возможностям обеспечивать масштабность и многомерность атакующего геополитического давления на страну-«жертву», фактически приобретает комплексный многоуровневый характер и измерение. Иными словами, это означает, что стратегическая направленность усилий всего комплекса геополитической борьбы в ходе применения «непрямых технологий» специально рассчитана на уровне планирования и соответственно ориентирована практически на то, чтобы путем затраты минимальных «боевых» ресурсов и при минимуме конкретных действий в отношении страны-«жертвы» в процессе противоборства добиться в рамках атакуемой подобным образом государственной системы многоуровневого, максимально масштабного, а также тесно взаимосвязанного и взаимозависимого разрушающего, и вместе с тем «разнородного» по типовому содержанию «боевого» эффекта. И таким образом, обеспечить в ходе межгосударственной борьбы такие необходимые стратегические условия, которые позволяют достичь в итоге именно абсолютной геополитической победы.

Поэтому общая стратегическая эффективность, а также сама результативность «атакующего» и «разрушающего» воздействия «агрессора» на государственно-геополитическую систему страны-«жертвы» при помощи именно «непрямых технологий» геополитического воздействия, естественно-при их «умелом» и «успешном» использовании; безусловно является-неизмеримо большей, чем у «прямых технологий» межгосударственного противоборства. Причем «непрямые технологии» ведения геополитической-борьбы, как следует констатировать, обладают- несомненным превосходством над «прямыми технологиями» по следующим основным параметрам.

Во-первых, по «цене» достижения геополитической победы над страной-«жертвой» с точки зрения таких ключевых интегральных критериев, как «затраты - получаемые стратегические результаты» и- «прибыль. — риски».

В-третьих, позволяют государству-«агрессору» фактически избежать весьма сомнительных перспектив в исходе противоборства с атакуемой страной, которое безусловно будет всегда существовать в том случае, когда геополитическая^ борьба на межгосударственном уровне станет проходить главным образом в форме прямого вооруженного столкновения, т. е. в форме войны. Особенно актуальным указанное преимущество «непрямых технологий», как следует подчеркнуть, будет в ситуации, когда прежде всего военно-технические потенциалы и военно-политические возможности государства-«агрессора» и страны-«жертвы» окажутся приблизительно идентичными.

Как необходимо также констатировать, несмотря на принципиальное различие указанных концептуальных моделей стратегического планирования и практического воплощения в жизнь процессов геополитической борьбы, данные технологии сокрушения «враждебных» государств тем не менее обладают одним общим свойством. Дело в том, что у всех трех существующих концепций межгосударственного противоборства целевой содержание самих процессов геополитической борьбы формируется на базе так называемого «системно-стратегического принципа». Это означает, что сама сущностная разновидность данных моделей сокрушения «вражеского» государства определяется исходя из особенностей соответствующих стратегических целей борьбы, которые при этом преследуются «агрессором». Вместе с тем в качестве такого рода главных целевых приоритетов в ходе межгосударственного геополитического противоборства выступает «нейтрализация» и / или «полное разрушение» прежде всего какой-то одной наиболее важной, согласно теоретическому содержанию соответствующей технологии борьбы, подсистемы в рамках государственной системы страны-«жертвы». По концепции «абсолютная геополитическая борьба» - это подсистема безопасности, или вооруженные силы и спецслужбы атакуемого государства, по модели «информационно-культурная геополитическая борьба» в этом качестве выступает вся информационная- сфера страны-«жертвы». И наконец, с точки зрения технологии, противоборства «стратегия непрямых геополитических действий» главным объектом для концентрированного удара становится прежде всего политико-управленческая подсистема «вражеской» государственной системы, т. е. неугодный политический режим и связанные с ним группировки правящей элиты в стране-«жертве». В то же время' не менее важное значение, как следует из базовых теоретических принципов данной концептуальной модели межгосударственной борьбы, имеет также «поражение» производственно-экономического, информационно-культурного и идеологического подсистемных компонентов, а также финансово-торгового и банковского секторов в. рамках энергетической подсистемы «враждебной» государственно-геополитической системы.

Как следует заключить, наиболее эффективная на сегодняшний день технология сокрушения «вражеского» государства — это «стратегия непрямых геополитических действий». Главный содержательный смысл данной «непрямой» модели геополитической борьбы заключается в том, что она по своей специфической сути является' одновременно- и системной и социокультурной. Поскольку в данном случае главным результатом геополитического воздействия атакующего государства должно стать «искусственное» втягивание страны-«жертвы» в поле государственного проекта развития «агрессора» и затем трансформация^ структурного устройства этой «подчиненной» государственной системы и ее общества в состояние так называемого «постоянного и непреодолимого цивилизационного регресса». Поэтому для государства-«агрессора», с точки зрения «стратегии непрямых геополитических действий», главный смысл противоборства заключается в том, чтобы и теоретически и практически обеспечить в итоге превосходство собственной концептуальной идеи цивилизационно-государственного развития над аналогичной стратегической моделью «враждебной» страны. И в этой связи основным целевым приоритетом геополитической борьбы становится фактически манипуляция и постепенная- «искусственная» трансформация сущностной направленности вектора жизнедеятельности и развития государственной системы страны-«жертвы» причем в полном соответствии с жизненно важными интересами государства-«агрессора». Или другими словами, кардинальное изменение в соответствии с геополитическими и геоэкономическими планами «агрессора» самого «содержательного смысла» проекта цивилизационно-государственного развития страны-«жертвы».

Отсюда также следует, что концепция противоборства на межгосударственном уровне «стратегия непрямых действий» по своим «боевым» особенностям - это прежде всего геополитическая борьба концептуально-стратегического и теоретико-смыслового характера. Причем главный смысл геополитического противоборства сводится к созданию «агрессором» организационно-системного механизма, позволяющего эффективно обеспечивать в стране-«жертве» как «искусственное» создание подконтрольных группировок правящей элиты, так и «искусственную» ротацию данных элитных объединений.

Вместе с тем следует также отметить, что решающий вклад в создание технологии «стратегия непрямых геополитических действий» внесли прежде всего американские специалисты, которые сформировали ее теоретико-прикладное содержание еще в период «холодной войны». Таким образом, данная концептуальная^ модель осуществления геополитического противоборства была разработана именно с учетом реалий СМО, сложившейся в годы «холодной войны». Поэтому в настоящее время в специфических условиях уже постбиполярного мира, главным из которых является активное воздействие на международные отношения фактора глобализации, рассматриваемая технология сокрушения «вражеского» государства, несмотря на все ее несомненные достоинства и преимущества, является, как надо признать, в общем и целом уже устаревшей. И в самое ближайшее время следует ожидать появления принципиально новой «непрямой» концепции ведения геополитической борьбы между государствами.

Принятие во внимание прежде всего обязательное наличие • так называемой «системной закономерности» в ходе формирования и практического осуществления процессов геополитической борьбы, характерной для всех трех указанных стратегий осуществления геополитического противоборства, позволяет также сделать определенные выводы относительно сущностных особенностей той новой «непрямой» модели выстраивания процессов геополитической борьбы на межгосударственном уровне, которая в конечном итоге должна неизбежно прийти на смену в первую очередь «стратегии непрямых действий» в самое ближайшее время.

Как можно заключить с большой долей вероятности, в основу новой «непрямой технологии» сокрушения «вражеского» государства будет заложена концептуально-сущностная идея, согласно которой в процессе геополитической борьбы главной целью государства-«агрессора» должна стать «трансформация» и / или «полное разрушение», т. е. фактически так называемое «искусственное перепрограммирование», модели устройства подсистемы связей в рамках государственной системы страны-«жертвы». И решение данной стратегической задачи позволит «агрессору» добиться в итоге полной «геополитической победы» и, таким образом, установления фактически абсолютного господства над атакуемой государственно-геополитической системой в целом. В этой связи для обозначения подобной концептуальной модели межгосударственного противоборства, по мнению автора, целесообразно использовать понятие «системно-программирующая геополитическая борьба».

Согласно данной технологии, основным «боевым» приоритетом «агрессора» в ходе геополитического противоборства будет являться трансформация иерархии организационной структуры системных связей «враждебной» страны таким образом, чтобы решающую роль в поддержании алгоритма «нормального» текущего функционирования, а также процессов развития этой «враждебной» государственно-геополитической системы, стал бы играть комплекс «внешних системных связей». То есть той составляющей подсистемы связей, которая призвана отвечать за обеспечение взаимоотношений страны-«жертвы» на международной арене с другими государственными образованиями и иными акторами СМО. И таким образом, «агрессор», используя подобный способ геополитического воздействия, должен фактически добиться в конечном итоге «искусственного» перехода устройства государственной системы страны-«жертвы» из «полузакрытого» качественного состояния в системную модель так называемого «открытого» структурного типа. В результате этого атакуемая страна будет превращена в такое государственно-геополитическое образование, жизнедеятельность и поступательная модернизация которого, как следует констатировать, станет обуславливаться главным образом за счет так называемых внешних факторов, т. е. прежде всего за счет самого тесного взаимодействия страны-«жертвы» в экономической, финансовой, политической, военной, научно-технической, информационно-культурной и других сферах именно с другими государствами, причем главным образом с государством-«агрессором», а также иными субъектами СМО, и в первую очередь с различными международными- правительственными и неправительственными организациями, тесно взаимосвязанными с «агрессором».

Поэтому «боевая» стратегическая цель государства-«агрессора» по своему содержанию является той же, что и при выстраивании «агрессором» процессов, геополитического противоборства по концептуальной модели «стратегия непрямых действий». Это — «искусственное» превращение страны-«жертвы» в составной компонент сферы геополитического и геоэкономического влияния государства-«агрессора» на международной арене и фактически включение подобной «подчиненной» государственной системы в состав государственно-геополитической конструкции «агрессора» на правах уже абсолютно зависимого и подконтрольного подсистемного элемента. Однако подобные стратегические результаты будут достигаться в итоге, как следует особо отметить, не за счет практически «насильственного» отстранения от власти в стране-«жертве» неугодного политического режима и поддерживающих его группировок правящей элиты, как следует из базовых принципов модели противоборства «стратегия непрямых геополитических действий», а прежде всего путем «искусственного ненасильственного перепрограммирования» структурного устройства всей подсистемы связей государственной системы страны-«жертвы». Вместе с тем для государства-«агрессора» в качестве главного инструмента для обеспечения такого рода целенаправленной стратегической трансформации организационной модели атакуемой государственно-геополитической системной конструкции будет являться в первую очередь фактор создания и практического использования системного комплекса «особых внешних связей» с «враждебной» страной в так называемой «геоэкономической сфере». В этой связи данную, еще только формирующуюся в условиях постбиполярного мира как полноценная «боевая с концепция», модель сокрушения «враждебных» государств также следует отнести к разновидности «непрямых * технологий» геополитического противоборства на межгосударственном уровне. Анализ особенностей сущностного содержания сложившихся к началу 2000-х гг. концептуальных моделей ведения геополитической борьбы также позволяет сделать вывод о том, что теория осуществления межгосударственного противоборства и на Западе, и на Востоке начиная с эпохи Древнего мира и до нашего времени достаточно активно эволюционировала от разработки «прямой технологии» в сторону создания различных концептуальных вариантов «непрямых технологий» сокрушения «вражеских» государств. И как следует констатировать, данная тенденция в развитии «боевых» геополитических теорий исторически имеет достаточно устойчивый и последовательный характер. Следовательно, в будущем в условиях все более глобализирующегося мира, как следует предположить с большой долей вероятности, именно «непрямые технологии» осуществления геополитического противоборства окончательно «вытеснят» и заменят собой «прямую технологию» борьбы и, таким образом, будут представлять собой главный инструментарий сокрушения «враждебных» стран на международной арене, т. е. именно такого рода «боевые» технологии станут в перспективе основным инструментом ведения-геополитической борьбы на межгосударственном уровне и превратятся в главный метод обеспечения прежде всего стратегических интересов различного содержания в рамках СМО.

Данное обстоятельство, в свою очередь, уже сейчас делает актуальным, и даже более того, жизненно необходимым пересмотр и внесение существенных корректив в содержание современной теории национальной безопасности и, следовательно, в саму методологию разработки стратегии политики национальной безопасности государства. И в первую очередь это должно касаться раздела данного учения, непосредственно связанного с теорией идентификации и оценки с точки зрения так называемой «жесткости» и «мягкости» той разновидности негативных факторов, которую принято определять как «умышленные угрозы» национальной безопасности государства, также считающиеся при этом наиболее опасными для любой страны. Поскольку сама прикладная модель использования государствомагрессором» «непрямых технологий» в ходе геополитической борьбы по своей направленности стратегически ориентирована на то, чтобы задействовать для дестабилизации и / или «разрушения» государственной системы «враждебной» страны максимально большее количество негативных явлений и процессов, которые образуются сами в силу естественных причин и. / или целенаправленно создаются «агрессором» внутри государства-«жертвы» и / или в рамках СМО. Вследствие этого государство-«агрессор», наносящий массированный геополитический удар по стране-«жертве» в полном- соответствии с теорией применения «непрямых технологий», будет стремиться; в частности, к тому, чтобы добиться «искусственной» трансформации тех «умышленных угроз» безопасности государства; которые принято относить к разряду так; называемых «мягких» (например; незаконную миграцию и др.), в «стратегические» или; «жесткие угрозы» для системы национальной безопасности, способные уже представлять по своему аккумулированному разрушительному «потенциалу» и практическому «боевому» эффекту самую серьезную опасность для? самих основ «вражеской» государственно-геополитической^ системы.- Причем парадокс данного положения заключается еще и в том, что при этом в ходе геополитического межгосударственного противоборства,, выстроенного по технологии «стратегия? непрямых действий», фактически совершенно стирается грань между такими основополагающими политологическими и международно-правовыми понятиями, как «насилие» и «ненасилие».

В1 этой связи в условиях постбиполярного мира, когда в процессах геополитической борьбы, которые разворачиваются на международной арене,, начинают доминировать именно «непрямые технологии», все без исключения так называемые «умышленные угрозы», т. е. негативные факторы любого типа, специфики и масштаба, которые в силу различных причин могут образовываться как внутри любого государства, либо на международной арене,, уже изначально следует рассматривать именно как «жесткие» (или «стратегические»): Поэтому складывающаяся: в рамках современной СМО общая геополитическая и геоэкономическая обстановка, а также особенности расстановки сил между ведущими мировыми державами диктуют необходимость теоретической разработки нового основополагающего критерия оценки эффективности / неэффективности работы механизма формирования и практического осуществления стратегии политики национальной безопасности государства в общем и целом. Это потенциальные и организационные способности прежде всего соответствующих государственных институтов работать в данной сфере комплексно и в тесном системном взаимодействии друг с другом, а также умение действовать фактически на опережение, т. е. заблаговременно выявлять и при этом обеспечивать в максимально сжатые сроки эффективную «нейтрализацию» как возможные причины возникновения, так и сами негативные последствия процессов «функционирования» всех без исключения разновидностей «умышленных угроз» для национальной безопасности страны. Другими словами, обеспечивать быстрейшую и именно комплексную «нейтрализацию» самой базовой системно-организационной структуры всех тех негативных, несущих разрушение «умышленных» факторов, тенденций и причинно-следственных связей, которые либо уже сформировались, либо только начинающих образовываться и проявляться как внутри государственно-геополитической системы, так и в рамках СМО в качестве так называемой «перспективной угрозы».

Наряду с этим, учитывая также специфику целевых приоритетов и особенностей самого организационного механизма по практическому применению наиболее эффективной в настоящее времяг технологии межгосударственного противоборства «стратегия непрямых геополитических действий», является целесообразным' введение в рамках теории национальной безопасности наряду с уже существующими так, называемыми «уровнями безопасности» - «безопасность личности», «безопасность общества», «безопасность государства», «международная безопасность» -еще одного дополнительного критерия аналогичного типа. А именно — «безопасность правящей элиты».

Естественно, что сделанные выводы о целесообразности- развития учения о национальной безопасности в указанном направлении одновременно также настоятельно диктуют и постановку практических вопросов* относительно жизненно важной необходимости для России в реалиях постбиполярной СМО осуществления-в первую очередь пересмотра и трансформации содержания главных приоритетов стратегии политики национальной безопасности в соответствии именно с этой «новой теорией безопасности». Кроме того, модернизации сообразно с данными новыми стратегическими задачами структурного устройства и самой организационной системы по обеспечению национальной безопасности российского государства.

И как необходимо в заключение подчеркнуть, в глобализирующемся мире отсутствие в рамках системы национальной безопасности государства сил и средств, а также соответствующих организационных структур (в том числе специализированных аналитических центров) и разработанных теоретических концептов поддержания безопасности, адекватных сложившейся в этой области ситуации, которые позволяют очень быстро и максимально эффективно реагировать на самые разнообразные реальные и / или потенциальные «умышленные угрозы», фактически обрекает подобную страну на неизбежную утрату своего суверенитета и, таким образом, на разрушение и гибель в итоге как независимого государственного образования.

Список научной литературыШамин, Игорь Валерьевич, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Правительственные документы

2. Анатомия войны. Новые документы о роли германского монополистического капитала в подготовке и ведении второй мировой войны. М.: Прогресс, 1971. - 528 с.

3. Анатомия агрессии. Новые документы о роли германского I монополистического капитала в подготовке и ведении второй мировойвойны. М.: Прогресс, 1975. - 318 с.

4. Дашичев, В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки. Документы и материалы. В 2 т. / В.И. Дашичев. М.: Издательство «Наука», 1973. - 1100 с.

5. Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. В' 8 т. М.: Юридическая литература, 1988. Т. 2. - 672 с.

6. Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. В> 8 "т. — М.: Юридическая литература, 1989. Т. 3. — 656 с.

7. Обращение президента США Д. Буша-младшего «О положении в стране» от 31 января 2002 г. // Королев, В.И. «Император всея Земли» или За кулисами «нового мирового порядка» / В.И." Королев. — М.: Вече, 2004. С. 407-416.

8. Инструкции и рекомендации по ведению «малой войны», а также организации контрпартизанских действий; и боевых операций

9. Антипартизанская война в 1941 — 1945 гг. / Под общ. ред. А.Е. Тараса. М.: ACT; Мн.: Харвест, 2005: - 400 с.

10. Борьба с НВФ. СССР, Россия и НАТО в локальных конфликтах / Сост. П.П. Потапов. Мн.: Современная школа, 2010. - 352 с.

11. НВФ. Боевые действия на Кавказе / Сост. П.П. Потапов. Мн.: Современная школа, 2010. — 288 с.

12. Боевые действия в городских кварталах. Опыт спецподразделений / Сост. П.П. Потапов. — Мн.: Современная школа, 2010. — 288 с.

13. Жестокие уроки Чеченской войны / Авт.-сост. М. Болтунов, О. Кобылецкий, О.Скира, И. Чачух. М.: Яуза: Эксмо, 2009. - 320 с.

14. Казачков, Г. Тактика спецназа / Г. Казачков. Ростов-на-Дону: Феникс, 2006. - С. 162 - 240.

15. Малая война. (Организация и тактика боевых действий малых подразделений): Хрестоматия / Сост. А.Е. Тарас. — Мн.: Харвест, 1998. 512 с.

16. Спутник партизана. Редактор составитель. Ю. Вебер // Спутник разведчика и партизана: Сборник / Ред. — сост. А.Е. Тарас. — Мн.: Харвест, 2003.-С. 335-586.

17. Чеченская война: боевые операции. М.: Яуза, Эксмо, 2009. —320 с.1. Мемуарная литература

18. Бабиков, М.А. Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты / М.А. Бабиков. М.: Яуза: Эксмо, 2009. - 640 с.

19. Байбаков, H.K. От Сталина до Ельцина / Н.К. Байбаков. М.: ГазОил пресс, 1998. - 352 с.

20. Байгушев, А.И. Партийная разведка / А.И. Байгушев. — М.: Алгоритм, 2007. 304 с.

21. Бережной, И.И. Два рейда / И.И. Бережной. Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1989. — 400 с.

22. Борисенко, В. Универсальные солдаты КГБ / В. Борисенко, И. Морозов. М.: Яуза, Эксмо, 2005. - 448 с.

23. Валецкий, О. Волки белые / О. Валецкий. М.: Грифон, 2006.288 с.

24. Ваупшасов, С.А. На тревожных перекрестках. Записки чекиста / С.А. Ваупшасов. М.: Политиздат, 1975. - 511 с.

25. Вершигора, П.П. Люди с чистой совестью / П.П. Вершигора. -М.: Москва, 1989. 752 с.

26. Гриневский, О. Тайны советской дипломатии / О. Гриневский. — М.: Издательство «Вагриус», 2000. — 336 с.

27. Дроздов, Ю.И. Вымысел исключен. (Записки начальника нелегальной разведки) / Ю.И. Дроздов. М.: Альманах «Вымпел», 1996. — 352 с.

28. Кирпиченко, В:А. Разведка: лица наличности / В.А. Кирпиченко. -М.: ТОО «Гея», 1998. 398 с.

29. Крючков, В.А. Личное дело. В 2 ч. / В.А. Крючков. М-.: Олимп; ТКО ACT, 1996. - 880 с.

30. Леонов, Н.С. Лихолетье / Н.С. Леонов. М.: Международные отношения, 1994.-400 с.

31. Леонов, В.Н*. Разведчик морской пехоты / В.Н. Леонов. — М.: Яуза: Эксмо, 2009: 320 с.

32. Максимов, А. Операция «Турнир». Записки чернорабочего разведки / А. Максимов. — М.: «Гея итэрум», 1999. — 320 с.

33. Малеванный, В:В. «Беркут» спецназ Сталина / В.В. Малеванный. - М.: ABC «Беркут», 2010.-352 с.

34. Махно, Н. Воспоминания / Н. Махно; Аршинов, П. История махновского движения (1918-1921) /П. Аршинов; Дневник Г. А. Кузьменко. М.: ТЕРРА; «Книжная лавка - РТР», 1996. - 496 с.

35. Медведев, Д.Н. Сильные духом / Д.Н. Медведев. М.: ДОСААФ, 1984.-477 с.

36. Меримский,' В.А. Загадки афганской войны / В.А. Меримский. -М.: Вече, 2006.-384 с.

37. Никольский, В.Н. Аквариум — 2 / В.Н. Никольский. М.: ТОО «Гея», 1997.-288 с.

38. Павлов, В.Г. Руководители Польши глазами разведчика / В.Г. Павлов. М.: ТЕРРА - Книжный клуб, 1998. - 400 с.

39. Пятницкий, В.И. Разведшкола № 005 / В.И. Пятницкий; Старинов, И.Г. История партизанского движения / И.Г. Старинов. М.: ООО «Издательство ACT»; Мн.: Харвест, 2005. — С. 3 - 164.

40. Санников, Г.З. Большая охота. Разгром вооруженного подполья в Западной Украине / Г.З. Санников. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. - 512 с.

41. Санников, Г.З. Операция «Рейд», или История одной любви / Г.З. Санников. М.: Детектив - Пресс, 2007. - 480 с.

42. Скрынников, М.Ф. Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане / М.Ф. Скрынников. М.: Яуза, Эксмо, 2005.-320 с.

43. Скрынников, М.Ф. Боевые тропьъ десанта / М.Ф: Скрынников. -М.: Яуза: Эксмо, 2009.-384 с.

44. Сопряков, В.Н. Восток — дело тонкое: Исповедь, разведчика / ВЛ Т. Сопряков. —М1: Современник, 1999:— 238 с.

45. Старинов, И.Г. Сурпердиверсант Сталина / И.Г. Стариков. — Эксмо,Яуза, 2004.-384 с. . ■

46. Старинов, И.Г. Заместитель по диверсиям / И.Г. Старинов. -Эксмо, Яуза, 2005. 384 с.

47. Судоплатов, П.А. Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля / П.А. Судоплатов. -М.: ТОО «Гея», 1996: 512 с.

48. Судоплатов, П.А: Спецопераций: Лубянка и Кремль 1930 — 1950 годы / П.А. Судоплатов. М:: ОЛМА-ПРЕСС, 1997. - 688 с.59: Судоплатов, И; А. Разные дни войны и дипломатии. 1941 год/ П.А. Судоплатов. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 382 с.

49. Судоплатов, П.А. Победа в тайной войне. 1941 1945 годы / П.А. Судоплатов. - М:: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. - 544 с.

50. Стрелецкий, В.А. Мракобесие / В.А. Стрелецкий. — М.: Детектив-Пресс, 1998.-336 с.'

51. Трошев, Г.Н. Моя война. Чеченский дневник окопного генерала / Т.Н. Трошев. М.: Издательство «Вагриус»,.2001. - 382 с.

52. Трошев, Г.Н; Кавказский рецидив. Записки командующего / Г.Н. Трошев. — М.: Издательство «Вагриус», 2003. — 384 с.

53. Удилов, В.Н. Назад к истине / В.Н. Удилов. М.: Издательство «ЯГУАР», 1998.-272 с.

54. Чикишев, А.В. Спецназ в Афганистане / А.В. Чикишев. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2004. - 317 с.

55. Шебаршин, Л.В. Рука Москвы: Записки начальника советской разведки / Л.В. Шебаршин. М.: Центр-100, 1992. - 351 с.

56. Шкуро, А.Г. Гражданская война в России: Записки белого партизана / А.Г. Шкуро. М.: ООО; «Издательство АСТ»: ООО «Транзиткнига», 2004. - 540 с.

57. Голль де, Ш. Военные мемуары. Призыв 1940 — 1942 годы. / Ш. де Голль. М.: Издательство иностранной литературы, Т. 1. — 824 с.

58. Даллес, А. Тайная капитуляция / А. Даллес. — М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2002. 350 с.

59. Кеннан, Д. Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана / Д. Кеннан. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. 479 с.

60. Конрат фон, F. Немецкие диверсанты. Спецоперации на Восточном фронте. 1941 1942 гг. / Г. фон Конрат. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. - 335 с.

61. Леттов-Форбек фон, П. Мои воспоминания о Восточной Африке / П. фон Леттов-Форбек // Заморские театры Первой мировой войны.Mi: ООО «Издательство ACT»: ООО «Транзиткнига», 2003: — 537 с.

62. Лоуренс, Т.Э. Семь столпов мудрости / Э.Т. Лоуренс. М.: ТЕРРА -Книжный клуб, 2001.-752 с.

63. Лоуренс Аравийский: Сб. М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2002. - 568 с.

64. Макгихи; Р. Смерть и ложь. 25 лет в ЦРУ- / Р: Макгихи. М.: Воениздат, 1985.-236 с.

65. Перкинс, Д. Исповедь экономического* убийцы. / Д1 Перки не. -М.: Pretext, 2005. 319 с.

66. Перкинс, Д. Экономический! убийца; объясняет, почему рухнули финансовые рынки и как их возродить / Д- Перкинс. М!: Эксмо, 2010: - 272 е. .

67. Скорцени, О. Секретные задания / О. Скорцени. Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 1999. - 384 с.

68. Скорцени, О. Диверсии — мое ремесло / О: Скорцени. Смоленск: «Русич», 2001.--496 с.

69. Скорцени; О- Неизвестная, война. / О. Скорцени. Мн.: ООО «Попурри», 2003. - 576 с.

70. Сорос, Д(-Советская система: к открытому обществу / Д. Сорос.— М.: Политиздат, 1991. 222 с.

71. Тенет, Д. В центре шторма. Откровения экс-главы ЦРУ / Д. Тенет. -М.: ИД «Коммерсант»; Эксмо, 2008. 576 с.

72. Тэлботт, С: Билл и Борис. Записки о президентской дипломатии / С. Тэлботт. М:: ОАО «Издательский дом «Городец», 2003. - 528 с.84; Хилл, Д: Моя шпионская жизнь / Д. Хилл. Mi: «ЛГ Информэйшн Групп» и «ОЛМА - ПРЕСС», 2000. - 336 с.

73. Че Гевара, Э. Эпизоды революционной войны на Кубе / Э. Че Гевара. М.: ACT: ACT: ACT МОСКВА: Полиграфиздат, 2010: - 318 с.

74. Шпеер, А. Воспоминания / А. Шпеер. Смоленск: Русич, 1997. —696 с.

75. Работы ведущих отечественных и зарубежных специалистов в области геополитики

76. Афганские уроки: Выводы дляг будущего в свете идейного наследия А.Е. Снесарева. — М.: Военный университет, Русский путь, 2005. — 896 с.

77. Вандам (Едрихин), А.Е. Геополитика и геостратегия / А.Е. Вандам (Едрихин). — М.: Кучково поле, 2002. — 272 с.

78. Гаджиев, К.С. Геополитика Кавказа / К.С. Гаджиев. М.: Международные отношения, 2001. — 464 с.

79. Данилевский, Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому / Н.Я. Данилевский. СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1995. —552 с.

80. Данилевский, Н.Я. Горе победителям / Н.Я. Данилевский. М.:

81. АЛИР», ГУП «ОБЛИЗДАТ», 1998. 416 с.

82. Даниленко, И.С. Высшая стратегия и судьбы отечества / И.С.

83. Даниленко // Вандам (Едрихин), А.Е. Геополитика и геостратегия / А.Е. , Вандам (Едрихин). — М.: Кучково поле, 2002. — С. 235 — 260.

84. Дугин, А*.Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России / А.Г. Дугин. М.: «Арктогея», 1997. - 608 с.

85. Дугин, А.Г. Проект «Евразия» / А.Г. Дугин. М.: Эксмо, Яуза, 2004.-512 с.

86. Дусинский, И.И. Геополитика России / И.И. Дусинский. М'.: Москва, 2003.-320 с.

87. Ивашов, Л.Г. Россия или Московия?: Геополитическое измерение национальной безопасности России / Л.Г. Ивашов. — М.: Изд-во Эксмо, 2002. -416с.

88. Ивашов, Л.Г. Хоронить не спешите Россию / Л.Г. Ивашов. — М.: Яуза, Эксмо, 2003. 288 с.

89. Леонтьев, К.Н. Восток, Россия- и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872 — 1891) / К.Н. Леонтьев. — М.: Республика, 1996. 799 с.

90. Морозов, Е.Ф. Россия и юг: геостратегическая проблема / Е.Ф. Морозов // Наш современник. 1992. - № 11. — С. 146-149.

91. Морозов, E^i План «Анаконда» / Е.Ф. Морозов // Элементы. Евразийское обозрение. 1993. - № 4. - С. 24 - 30.

92. Панарин, A.C. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке / A.C. Панарин. М.: Логос, 1998. - 392 с.

93. Панарин, A.C. Глобальное политическое прогнозирование: Учебник для студентов вузов / A.C. Панарин. М.: Алгоритм, 2000. - 352 с.

94. Панарин, A.C. Искушение глобализмом / A.C. Панарин. М.: Русский национальный фонд, 2000. - 384 с.

95. Панарин, A.C. Стратегическая нестабильность в XXI веке / A.C.

96. Панарин. М.: Алгоритм, 2003. - 560 с.

97. Плешаков, К.В. Геополитика в свете глобальных перемен / К.В. Плешаков // Международная жизнь. 1994. - № 10. - С. 31 - 39.

98. Савицкий, П.Н. Континент Евразия / П.Н. Савицкий. — М.: Аграф, 1998.-464 с.

99. Семенов-Тян-Шанский, В.П. О могущественном территориальном владении применительно к России / В.П. Семенов-Тян-Шанский // Рождение нации. М.: ДИ-ДИК, 1996. - С. 593 - 616.

100. Снесарев, А.Е. Афганистан / А.Е. Снесарев. — М.: Русская панорама, 2002. 272 с.

101. Трубецкой, Н.С. Наследие Чингисхана / Н.С. Трубецкой. М.: Аграф, 1999. - 560 с.

102. Бжезинский, 3. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы / 3. Бжезинский. — М.: Международные отношения, 1998. 256 с.

103. Бжезинский, 3. Выбор. Глобальное господство или глобальное лидерство / 3. Бжезинский; М.: Международные отношения, 2004. - 288 с.

104. Закария, Ф. Постамериканский мир / Ф. Закария. — М.: Издательство «Европа», 2009: 280 с.

105. Кейган, Р. Конец иллюзиям: история возвращается / Р: Кейган // Pro et Contra. 2007. - Т. 11. № 6. - С. 20 - 40.116; Киссинджер; Г. Дипломатия / Г. Киссинджер. Ml: Ладомир, 1997. — 848 с. . \

106. Киссинджер, Г. Нужна ли Америке1 внешняя политика? / Г. Киссинджер. — М.: Ладомир, 2002. 352 с.1118. Коллинз,. Д.М. Военная геофафия для профессионалов, и непрофессионалов / Д.М: Коллинз. -М.: Научная книга, 2005. 568 с.

107. Коломб; Ф: Морская война / Ф: Коломб. М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2002. -668 с. .120; Лохаузен фон, Й: Война в Персидском заливе — война против* ■

108. Европы / И. фон Лохаузен // Элементы. Евразийское обозрение. 1993. - № З.-С. 34-36.

109. Маккиндер, X. Географическая, ось истории / X. Маккиндер // Дугин, А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. — М.: «Арктогея», 1997. С. 491 - 506.

110. Мэхэн, А.Т. Влияние морской силы на историю; 1660 — 1783 / А.Т. Мэхэн. М.: ООО «Издательство ACT»; СПб;: Terra Fantastica, 2002. 634 с.

111. Мэхэн, А.Т. Влияние морской силы, на Французскую революцию и Империю. В .2 т. Т. I. 1793 1802 / А.Т. Мэхэн. - М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2002. - 573 с.

112. Мэхэн, А.Т. Влияние морской силы на Французскую революцию и Империю. В 2 т. Т. II. 1802 1812 / А.Т. Мэхэн. - М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2002. - 603 с.

113. Науманн, Ф; Срединная Европа / Ф. Науманн. Пг.: 1918.

114. Ратцель, Ф. Земля и жизнь: Сравнительное землеведение / Ф. Ратцель. СПб.: Брокгауз и Ефрон, 1905 - 1906. - Т. 1 - 2.

115. Ратцель, Ф. Народоведение / Ф. Ратцель. СПб.: Просвещение, 1900-1901.-Т. 1-2.

116. Ратцель, Ф. Человечество как жизненное явление на земле / Ф. Ратцель. -М.: Магазин «Книжное дело», 1901. 133 с.

117. Страус, A.JI. Униполярность. Концентрическая структура нового мирового порядка и позиция России / A.JI. Страус // Полис. — 1997. — № 2. — С. 27 44.

118. Тэтчэр, М. Искусство управления государством. Стратегия для меняющегося мира / М. Тэтчэр. М.: Альпина Паблишэр, 2003. — 504 с. ,

119. Фукуяма, Ф. Конец истории и последний человек / Ф.9 Фукуяма. -М.: «Издательство ACT: ЗАО НПП «Ермак», 2004. 588 с.

120. Фукуяма, Ф. Сильное государство: Управление и мировой порядок в XXI веке / Ф. Фукуяма. М.: ACT: ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2006.-220 с.

121. Фуше, М. Европейская республика. Исторические й географические контуры / М. Фуше. М.: Международные отношения, 1999.'- 168 с.

122. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций / С. Хантингтон. М.: ООО «Издательство ACT», 2003. - 603 с.

123. Хаусхофер, К. О геополитике. Работы разных лет / К. Хаусхофер.- М.: Мысль, 2001. 426 с.

124. Bredow, W. Konflikte und Globale Kooperation am Ende des 20 Jahrhunderts / W. Bredow, T. Jager. Bonn, 1994.

125. Kjeilen, R. Der Staat als Lebensform / R. Kjellen. Berlin, 1917.

126. Lohausen von, J. Mutzur Macht. Denken in Kontinenten / J. von Lohausen. — Berg, 1978.

127. Ratzel, F. Politische Geographie / F. Ratzel. — München Berlin,1923.

128. Ratzel, F. Deutschland / F. Ratzel. Berlin - Leipzig, 1921.

129. Ritter, G. Dämonie der Macht, Betrachtungen über Geschichte und Wesen des Machtsproblem im politischen Denken der Neuzeit / G. Ritter. — Stuttgart, 1947.

130. Brzezinski, Z. Out of Control. Global Turmoilon on the Eve of the Twenty-First Century / Z. Brzezinski. New York — Toronto — Oxford - Singapore- Sydney, 1993.

131. Cohen, S.B. Geography and Politics in a divided World / S.B. Cohen. -New York, 1963.

132. Gray, C. Geopolitics of the Nuclear Era: Heartland, Rimland and the Technological Revolution / C. Gray. — New York, 1977.

133. Ikenberry, G. The Myth of Post-Gold Warchaos / G. Ikenberry // Foreign Affairs. 1996. May - June. - P. 79 - 91.

134. Kegley, Ch. Multipolar Peace? Great-Power Politics in 21-st Centuiy / Ch. Kegley, G. Reymond. New York, 1994.

135. Kupchan, Ch. Reviving the West / Ch. Kupchan // Foreign Affairs. -1996. May June. - P. 92 - 104.

136. Kupchan, Ch. After Pax Americana: Benign Power, Regional Integration, and the Sources of a Stable Multipolarity / Ch. Kupchan // International Security. 1998. - № 2. - P. 40 - 79.

137. Mackinder, H.J. Democratic Ideals and Reality: A Study in the Politics of Reconstruction / H.J. Mackinder. New York, 1919.

138. Mackinder, H J. The round World and the winning Peace / H.J. Mackinder // Foreign Affairs. 1943. - № 4.

139. Meinig, D.W. Heartland and Rimland in Eurasian History / D:W. Meinig // West Politics Quarterly. 1956. - Vol. IX. № 3. - P. 553 - 569.152: Seversky de, A.P. Air Power: Key to Survival / A.P. de Seversky. -London, 1952.

140. Spykmen, N. America's Strategy in-World Politics: The United States and the Balance of Power / N. Spykmen. New York, 1942:

141. Spykmen, N. Geography of Peace / N. Spykmen. New York, 1944.

142. Strausz-Hupe, R. Geopolitics. The Struggle for Space and Power / Strausz-Hupe. Washington, 1956.

143. Turner, F.J. The Significance of the Frontier in American History / F J. Turner. New York, 1994.

144. Attali, J. Ligne d'horizon / J. Attali. Paris, 1990.

145. Gallois, P.M. Géopolitique. Les vois de la puissance / P.M. Gallois. -Paris, 1990.

146. Lacoste, Y. Dictionnaire Géopolitique / Y. Lacoste. Paris, 1986.

147. Vidal de la Blanche, P. Tableau de la Geographie de la France / P. Vidal de la Blanche. Paris, 1903.

148. Vidal de la Blanche, P. La Geographie Humaine / P. Vidal de la Blanche. Paris, 1921.

149. Kjellen, R. Stormakterna: konturer kring samtidens storpolitik / R. Kjellen. Stockholm, 1913.

150. Труды по военной стратегии

151. Военная стратегия. — М.: Воениздат, 1963. — 504 с.

152. Жомини, Г. Стратегия и тактика в военном искусстве / Г. Жомини. М.: ЗАО Центрполиграф, 2009. - 414 с.

153. Мартынов, Е.И. Политика и стратегия / Е.И. Мартынов. М.: Издательский дом «Финансовый контроль», 2003. — 448 с.

154. Постижение военного искусства. Идейное наследие А. Свечина. — М.: Военный университет; Русский путь, 1999. 696 с.

155. Свечин, A.A. Эволюция военного искусства / A.A. Свечин. М.: Академический проект, Жуковский: Кучково поле, 2002. - 864 с.

156. Стратегия в трудах военных классиков. М.: Издательский дом «Финансовый контроль», 2003. — 592 с.

157. Триандафиллов, В.К. Характер операций современных армий / В.К. Триандафиллов. М. - JL: Госиздат, 1929.

158. Триандафиллов, B.K. Размах операций современных армий / В.К. Триандафиллов. -М.: Воениздат, 1932.

159. Кингстон-Макклори, Э. Глобальная стратегия / Э. Кингстон-Макклори. М.: Жуковский: Кучково поле, 2005. - 496 с.

160. Кингстон-Макклори, Э. Аспекты стратегии / Э. Кингстон-Макклори. М.: Воениздат, 1966. - 220 с.

161. Кнорр, К. Военный потенциал государства / К. Кнорр. — М.: Воениздат, 1960. 396 с.

162. Монтгомери, Б.Л. Краткая история военных сражений / Б.Л. Монтгомери. М.: ЗАОЦентрполиграф, 2004. - 460 с.

163. Мориц Саксонский. Теория- военного искусства / Мориц Саксонский // Мориц Саксонский. Теория- военного искусства^ / Мориц Саксонский; Кейрнс, У. Военные принципы Наполеона / У. Кейрнс. М.: ЗАО Центрполиграф, 2009. - 255 с.

164. Наполеон Бонапарт. Войны Цезаря, Тюренна, Фридриха Великого / Наполеон Бонапарт. — М.: Жуковский: Кучково поле, 2005. 480 с.

165. Фуллер, Дж.Ф.Ч. Вторая мировая война. Стратегический и тактический обзор / Дж.Ф:Ч. Фуллер. М.: ACT; СПб.: Полигон, 2006. - 559 с.

166. Фуллер, Дж.Ф:Ч. Военное искусство Александра Великого / Дж.Ф.Ч. Фуллер. Смоленск: Русич, 2006. - 320 с.

167. Работы специалистов в области планирования и практического осуществления геополитического противоборства на межгосударственном уровне

168. Грозное оружие: Малая война, партизанство и другие виды асимметричного воевания в свете наследия русских военных мыслителей. — М'.: Военный университет, Русский путь, 2007. 760 с.

169. Дробов, М.А. Малая война: партизанство и диверсии / М.А. Дробов. -М.: Альманах «Вымпел», 1998. 224 с.

170. Зиновьев, A.A. Коммунизм как реальность / A.A. Зиновьев. — М.: Центрполиграф, 1994. 495 с.

171. Зиновьев, A.A. Запад. Феномен западнизма / A.A. Зиновьев. М.: Центрполиграф, 1995.-461 с.

172. Квачков, В.В. Спецназ России / В.В. Квачков. М.: НП ИД «Русская панорама», 2007. — 207 с.

173. Кургинян, С.Е. Качели. Конфликт элит или развал России? / С.Е. Кургинян. - М.: МОФ ЭТЦ, 2008. - 772 с.

174. Кургинян, С.Е. Исав и Иаков. Судьба развития в России и мире: в 2-х томах / С.Е. Кургинян. М.: МОФ ЭТЦ, 2009. - 1214 с.

175. Кургинян, С.Е. Технологии вторжения / С.Е. Кургинян // Завтра. -2007.-№24.-С. 2-3.

176. Кургинян, С. Медведев и развитие / С. Кургинян // Завтра. — 2008. -№ 14-31.

177. Лемке, Г.Э. Нелинейный стратегический менеджмент или искусство конкуренции / Г. Лемке. М.: Издательство «Дело и Сервис», 2006. - 400 с.

178. Лемке, Г.Э. Конкурентная война. Нелинейные методы и стратагемы / Г.Э. Лемке. М.: «Ось - 89», 2007. - 464 с.

179. Лемке, Г.Э. Секреты коммерческой разведки / Г.Э. Лемке. М.: «Ось - 89», 2008. - 416 с.

180. Ленин, В.И. Полное собрание сочинений / В.И. Ленин. М.: Политиздат, 1981. - Т. 34. - 584 с.

181. Месснер, Е.Э.- Всемирная мятежвойна / Е.Э. Месснер. -Жуковский; М.: Кучково поле, 2004. 512 с.

182. Никаноров, С.П. Организационное оружие / С.П. Никаноров // Правда России. 1995. - № 26. - С. 3.

183. Организационное оружие. Доклад «Экспериментального творческого центра» // http: // www. kurginyan. ru.

184. Переслегин, С.Б. Самоучитель игры на мировой шахматной доске / С.Б. Переслегин. М.: ACT; СПб.: Terra Fantastica, 2005. - 619 с.

185. Переслегин, С.Б. Вторая мировая, война: война, между Реальностями / С.Б. Переслегин. М.: Яуза, Эксмо, 2006. - 544 с.

186. Переслегин, С. Тихоокеанская премьера / С. Переслегин, Е. Переслегина. М.: Яуза: Эксмо, 2009: - 704 с.

187. Старинов, И.Г. История партизанского движения / И.Г. Старинов; Пятницкий, В.И. Разведшкола № 005 / В.И. Пятницкий. М.: ООО «Издательство ACT»; Мн.: Харвест, 2005. - С. 165 - 277.

188. Старинов, И.Г. Подрывники на коммуникациях агрессора / И.Г. Старинов // Вопросы истории. 1988. № 7. С. 100 - 112.

189. Троцкий, Л.Д. К истории русской революции / Л.Д. Троцкий. -М.: Политиздат, 1990. 447 с.

190. Троцкий, Л.Д. История русской революции: в 2 т. / Л.Д. Троцкий. -M.: ТЕРРА; Республика, 1997. 1328 с.

191. Хочешь мира, победи мятежвойну! Творческое наследие Е.Э. Мессенера. М.: Военный университет, Русский путь, 2005. — 696 с.

192. Александер, Б. Как выигрываются войны / Б. Александер. М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Транзиткнига», 2004. - 604 с.

193. Александер, Б. 10 фатальных ошибок Гитлера / Б. Александер. -М.: Изд-во Яуза, Изд-во Эксмо, 2003. 448 с.

194. Грамши, А. Тюремные тетради / А. Грамши. — М.: Политиздат, 1991.-Ч. 1.-559 с.

195. Греческие полиоркетики. Флавий Вегеций Ренат. — СПб.: Издательство «Алетейя», 1996. — 352 с.

196. Гудериан, X. Внимание, танки! / X. Гудериан // Внимание, танки! М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. - С. 175 - 240.

197. Даллес, А. ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа / А. Даллес. -М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. 427 с.

198. Искусство управления / Сост., пер., вступ. ст. и коммент. В.В. Малявина. М.: «Издательство Астрель»: «Издательство ACT», 2004. - 430 с.

199. Кекавмен. Советы и рассказы: Поучение византийского полководца XI века / Кекавмен / Подготовка текста, введение, пер. с греч., комментарий Г.Г. Литаврина. СПб.: Алетейя, 2003. - 711 с.

200. Китайская военная стратегия / Сост., пер., вступ. ст. и коммент. В.В. Малявина. -М.: ООО «Издательство: ООО «Издательство ACT», 2004. — 432 с.

201. Кларк К.У. Как победить в современной войне / У.К. Кларк. — М.: Альпина Бизнес Букс, 2004. — 240 с.

202. Клаузевиц фон, К. О войне. В 2 т. / К. фон Клаузевиц. М.: ООО' «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2002. - 1132 с.

203. Лиддел Гарт, Б.Х. Стратегия непрямых действий. / Б.Х. Лиделл Гарт. — М.: Издательство иностранной литературы, 1957. — 536 с.

204. Макиавелли, Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве / Н. Макиавелли. М.: Мысль, 1996. - 639 с.

205. Малапарте, К. Техника государственного переворота / К. Малапарте. М.: Аграф, 1998. - 218 с.

206. Мао Цзэ-Дун. Избранные произведения. В* 4 т. / Мао Цзэ-Дун. -М.: Издательство иностранной литературы, 1952. Т. 1, 2. - 1010 с.

207. Маркузе, Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества / Г. Маркузе. М.: ООО «Издательство ACT», 2003. - 526 с.

208. Най, Д.С. Гибкая власть: как добиться успеха в мировой политике / Д.С. Най. Новосибирск: ФСПИ «Тренды», 2006. - 224 с.

209. Наполеон Бонапарт. Воспоминания и военно-исторические произведения / Наполеон Бонапарт. -М. СПб.: АОЗТ «СБА», 1994. — 704 с.

210. Никифор II Фока. Стратегика / Никифор II Фока / Пер. со среднегреч. и комм. А.К. Нефедова. СПб.: Алетейя, 2005. — 288 с.

211. О стратегии: Византийский военный трактат VI века / Изд. подг. В.В. Кучма. СПб.: Алетейя, 2007. - 160 с.

212. Полиэн. Стратагемы. — СПб.: Евразия, 2002. — 608 с.

213. Райх, В'. Психология масс и фашизм / В. Райх. — М.: ООО «Издательство ACT», 2004. 539 с.

214. Рамсфельд, Д. Война нового типа / Д. Рамсфельд // Мейссан, Т. 11 сентября 2001 года. Чудовищная махинация / Т. Мейссан. — М.: Московский филиал издательство «Карно», 2002. — С. 222 — 225.

215. Секст Юлий Фронтин. Военные хитрости (Стратагемы). — СПб.: Издательство «Алетейя», 1996. — 230 с.

216. Сойер, Р.Д. Бай чжань ци люэ. Сто неканонических стратегий. Сражения и тактика в военном деле Древнего Китая / Р.Д. Сойер. — СПб.: Евразия, 2007. 448 с.

217. Стратегикон Маврикия / Изд. подг. В.В. Кучма. СПб.: Алетейя, 2004; О стратегии: Византийский военный трактат VI века / Изд. подг. В.В. Кучма. - СПб.: Алетейя, 2007. - 256 с.

218. Сунь-цзы. Трактаты о военном искусстве / Сунь-цзы, У-цзы; Пер. с кит., предисл. и коммент. Н.И. Конрада. М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastika, 2003. - 558 с.

219. Тоффлер, Э. Война и антивойна: Что такое война и как с ней бороться. Как выжить на рассвете XXI века / Э. Тоффлер, X. Тоффлер. — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. 412 с.

220. У-цзин. Семь военных канонов Древнего Китая. — СПб.: Издательство «Евразия», 1998. — 336 с.

221. Фромм, Э. Бегство-от свободы. Человек для* себя / Э: Фромм. — М.: ACT: ACT МОСКВА, 2006. 571 с.

222. Че Гевара, Э; Эпизоды революционной войны / Э. Че Гевара. -М.: ACT, 2005.-571 с.

223. Че Гевара, Э. Статьи, выступления, письма / Э. Че Гевара. М.: Культурная Революция, 2006. - 632 с.

224. Шарп, Д. От диктатуры к демократии: Стратегия и тактика освобождения / Д. Шарп. — М.": Новое издательство, 2005. 84 с.

225. Шеллинг, Т. Стратегия конфликта / Т. Шеллинг. — М-.: ИРИСЭН, 2007. 366 с.

226. Arquilla, J.J. Cyber War Is Coming / JJ. Arquilla, D:F. Ronfeldt // Comparative Strategy. 1993. - Vol. 12. - P. 141 - 165.

227. Bloomfield, L. Controlling Small Wars: A Strategy for 1970's / L. Bloomfield, A. Leiss. New York, 1969.

228. Brzezinski, Z. Alternative to Partition. For a Broader Conception of America's Role in Europe / Z. Brzezinski. New York, 1965.

229. Brzezinski, Z. How the Gold War was Played / Z. Brzezinski // Foreign Affairs. 1972. - Vol. 51. - P. 209.

230. Brzezinski, Z. Task aheand (interview) / Z. Brzezinski // Trialogue. -1977.-№ 15.-P. 13.

231. Brzezinski, Z. The Premature Partnership / Z. Brzezinski // Foreign Affairs. March - April 1994. - P. 67 - 68.

232. Burnham, J. Containment or Liberation? / J. Burnham. New York,1953.

233. Finletter, Th. Foreign Policy: The Next Phase / Th. Finletter. New York, 1957.

234. Graber, D. Crisis Diplomacy / D. Graber. Washington, 1959.

235. Huntington, S. Trade, Technology and Leverage: Economic Diplomacy / S. Huntington // Foreign Affairs. 1978. - № 32. - P. 64 - 67.

236. Johnson, F. Substitute for Victory / F. Johnson. Chicago, 1962.

237. Kahn, H. On Escalation: Metaphor and Scenarios / H. Kahn. New York, 1965.

238. Kennan, G. American Diplomacy 1900 1950 / G. Kennan. -Chicago, 1951.

239. Kissinger, H. Nuclear Weapons and Foreign Policy / H. Kissinger. -New York, 1957.

240. Libicki, M.C. What Is Information Warfare? / M.C. Libicki // National Defense University. 1995. — August.

241. Sarnoff, D. Program for a Political Offensive against World Communism / D. Sarnoff. New York, 1955.

242. Satton, A. National Suicide. Military Aid to the Soviet Union»/ A. Satton. New Rochelle, 1973.

243. Schelling, T. Arms and Influence / T. Schelling. New Haven, 1966.

244. Scott, J. Political' Warfare / J. Scott. New York, 1955.

245. Smith, E.A. Effects Based Operations: Applying Network Centric Warfare in Peace, Crisis and War / E.A. Smith. Center for Advanced Concepts and'Technology, 2002.

246. Sonnenfeld, H. Russia, America and Detente / H. Sonnenfeld // Foreign Affairs. 1976. - Vol. 56. № 2. - P. 284 - 289.

247. Szafranski, R. A Theory of Information Warfare. Preparing For 2020 / R. Szafranski // Airpower Journal. Spring 1995.

248. Ullman, H.K. Shock and Awe: Achieving Rapid Dominace / H.K. Ullman, J.P. Wade. Washington, 1996.

249. Weeks, A. The Troubled-Detente / A. Weeks. New York, 1976.1. ЛИТЕРАТУРА1. Исследования

250. Анин, Б.Ю. Радиоэлектронный шпионаж / Б.Ю. Анин. — М.: Центрполиграф, 2000. 493 с.

251. Арин, O.A. Двадцать первый век: мир без России / O.A. Арин. -М.: «Альянс», 2001. 352 с.

252. Арин, O.A. Стратегические контуры Восточной Азии в XXI веке. Россия: ни шагу вперед / O.A. Арин. — М.: Альянс, 2001. — 192 с.

253. Арин, O.A. Россия в стратегическом капкане / O.A. Арин. М.: Алгоритм, 2003. - 352 с.

254. Байков, Е.А. Тайны подводного шпионажа / Е.А. Байков, Г.Л. Зыков. М.: Вече, 2002. - 320 с.

255. Балабанов, B.C. Продовольственная' безопасность: (международные и внутренние аспекты) / B.C. Балабанов, E.H. Борисенко. -М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2002. 544 с.

256. Балуев, Д.Г. Личная и государственная безопасность: международно-политические измерения / Д.Г. Балуев. — Н. Новгород: Изд-во Нижегородского госуниверситета, 2004. 231 с.

257. Бандеровщина. М.: Изд-во Эксмо, Изд-во Алгоритм, 2005. - 304с.

258. Басмачество. — М.: Изд-во Эксмо, Изд-во Алгоритм, 2005. 480 с.

259. Беликов, C.B. Бритоголовые. Все о скинхедах. Эксклюзивные материалы / C.B. Беликов. М.: Независимое издательство «Пик», 2003. — 240 с.

260. Белов, А.К. Искусство партизанской- войны / А.К. Белов. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. - 336 с.

261. Белоус, B.C. Противоракетная оборона и оружие XXI века / B.C. Белоус. М.: Вече, 2002. - 480 с.

262. Беляев, Ю.Н. Страны СЭФ в мировой экономике / Ю.Н. Беляев. -М.: Международные отношения, 1984. 272 с.

263. Богатуров, А.Д. Великие державы на Тихом- океане. История и теория становления международных отношений в Восточной Азии после окончания Второй мировой войны (1945 1995) / А.Д. Богатуров. — М.: Конверт - МОНФ, 1997. - 352 с.

264. Болтунов, М. Диверсанты. Кто они? / М. Болтунов. — Ростов-на-Дону: Издательство «Проф — Пресс», 1997. — 448 с.

265. Болтунов, М. Террор на пороге вашего дома / М. Болтунов. М.: ООО «Фирма «Издательство ACT», 1998. - 464 с.

266. Бордачев, Т.В. Новый стратегический союз. Россия и Европа перед вызовами XXI века: возможности «большой сделки» / Т.В. Бордачев. — М.: Издательство «Европа», 2009. — 304 с.

267. Боярский, В.И. Партизанская война: История утерянных возможностей / В.И. Боярский. Мн.: Харвест; М.: ACT, 2001. - 304 с.

268. Брасс, А. Миссия выполнима. Удары израильского спецназа / А. Брасс. М.: Грифон, 2007. - 320 с.

269. Брасс, А. Кто есть кто в мире террора / А. Брасс. М.: Русь-Олимп: Астрель: ACT, 2007. - 344 с.

270. Брачев, B.C. Масоны у власти / B.C. Брачев. М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. - 640 с.

271. Ваджра, А. Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии / А. Ваджра. -М.: ACT: Астрель, 2007. 542 с.

272. Валецкий, О. Югославская-война 1991 1995 гг. / О. Валецкий. -М.: Крафт+, 2006. - 528 с.

273. Валянский, С. Понять Россию умом / С. Валянский, Д. Калюжный. — М.: Алгоритм, 2001. — 480 с.

274. Валянский, С. Армагеддон завтра: учебник для желающих выжить / С. Валянский, Д. Калюжный. М.: ACT: ACT МОСКВА: Транзиткнига, 2006. — 475 с.

275. Виноградов, А.Е. Тайные битвы XX столетия / А.Е. Виноградов. -М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1999.-463 с.

276. Возженников, A.B. Национальная безопасность России: методология исследования и политика обеспечения / A.B. Возженников. -М.: Изд-во РАГС, 2002. 424 с.

277. Волков, Ф.Д. Тайны Уайтхолла и Даунинг-стрит / Ф:Д. Волков. — М.: Мысль, 1980. 462 с.

278. Волковский, H.JI. Силы специальных операций. История, применение, вооружение, оснащение / H.JI. Волковский. — СПб.: Полигон, 1996.-368 с.

279. Волковский, Н.Л. История информационных войн. В 2 ч. / Н.Л. Волковский. СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2003. - 1231 с.

280. Воронов, B.B. ОСНАЗ — войска особого назначения / В®; Воронов. -М.: Яуза, Эксмо, 2004. 384 с.

281. Выборное, В.Я. Развитие и безопасность (опыт стран Востока и Россия) / В.Я: Выборнов. М.: Издательская» фирма «Восточная литература» РАН, 1997. - 128 с.

282. Гайдар, Е.Т. Гибель империи. Уроки для современной России / Е.Т. Гайдар. — Мл «Российская политическая* энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. 440 с.

283. Геополитическое положение России: представления и реальность / Под ред. В.А. Колосова. М.: Арт-Курьер; 2000. - 352 с.

284. Гибель империи. Византийский урок / Авт. архимандрит Тихон (Шевкунов). М.: Эксмо, 2008. - 240 с.

285. Глазунов, О.Н. Государственный переворот. Стратегия и технологии / О.Н. Глазунов. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2006: - 448 с.

286. Гогун, А. Между. Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы.- СПб.: Издательский Дом «Нева», 2004. 416 с.

287. Гогун, А. Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования. Малоизученные страницы истории. 1941 1944 / А. Гогун. -М.: ЗАО Центрполиграф, 2008. - 447 с.

288. Горяинов, С. Деньги террора. Кто оплатил Беслан? / С. Горяинов.

289. М.: Издательство «Европа», 2005. — 76 с.303: Грачев, Г.В. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия / Г.В. Грачев, И.К. Мельник. М.: Алгоритм, 2002. - 288 с.

290. Грачев, Г.В. Личность и общество: информационно-психологическая безопасность и психологическая защита / Г.В. Грачев. — М.: ПЕР СЭ, 2003.-304 с.

291. Грачев, С.И. Терроризм. Вопросы теории / С.И: Грачев. — Н. Новгород: Издательство ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2007. — 269 с.

292. Грачев, С.И. Терроризм и контртерроризм в условиях глобализма / С.И. Грачев. Н. Новгород: Издательство НЕГУ им. Н.И. Лобачевского, 2007.-354 с.

293. Грачева, Т.В. Постижение войны: мятеж как состояние души, цель и способы воевания / Т.В. Грачева // Месснер, Е.Э. Всемирная мятежвойна / Е.Э. Месснер. — Жуковский; М.: Кучково поле, 2004 С. 327 — 440.

294. Гродненский, H.H. Неоконченная война: История вооруженного конфликта в Чечне / Н.Н; Гродненский. Мн.: Харвест, 2004. - 672 с.309.- Громыко, A.A. Внешняя экспансия капитала: история и современность / A.A. Громыко. -М.: Мысль, 1982.-494 с.

295. Гумилев, Л.Н. Этногенез и биосфера Земли / Л.Н. Гумилев: М.: ТОО «Мишель и К»; 1993". - 504 с.

296. Гумилев, Л.Н-. Этносфера: история людей и история природы / Л.Н. Гумилев. М.: Экопрос, 1993. - 544 с.

297. Девятое, А. Красный дракон. Китай и Россия в XXI веке / А. Девятое. М.: Алгоритм, 2002. - 288 с.

298. Девятов, А. Китайский прорыв и уроки для России / А. Девятов, М. Мартиросян. -М.: Вече, 2002. 400 с.

299. Дегтярев, К. Супермены Сталина. Диверсанты Страны Советов / К. Дегтярев. М.: Яуза, Эксмо, 2005. - 384 с.

300. Делягин, М. Возмездие на пороге. Революция в России: когда, как, зачем / М: Делягин. М-.: Новости, 2007. - 446 с.

301. Делягин, М. Основы внешней политики России: матрица интересов / М. Делягин. М.: ИНФРА-М, 2007. - 80 с.

302. Делягин, М.Г. Драйв человечества. Глобализация и мировой кризис / М.Г. Делягин. М.: Вече, 2008. - 528* с.

303. Диверсанты третьего рейха. — М.: Изд-во Эксмо, Изд-во Яуза, 2003.-416 с.319: Диверсанты Второй мировой. — М.: Яуза; Эксмо, 2008. — 352 с.

304. Дмитриев, A.B. Миграция: конфликтное измерение / A.B. Дмитриев. М.: Альфа-М, 2006. - 432 с.

305. Доронин, А.И. Бизнес-разведка / А.И. Доронин. — М.: «Ось-89», 2006. 496 с.

306. Дрейер, O.K. Глобальные проблемы и «третий мир» (Общемировые и региональные процессы развития) / O.K. Дрейер, Б.В. Лось, В.А. Лось. — М.: Наука. Главная редакция4 восточной литературы, 1991. — 288* с.

307. Дресвянин, С.П. Секретная война / С.П. Дресвянин. Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 1998. - 416 с.

308. Дроговоз, И.Г. Воздушный блицкриг: Доктрина Дуэ в XXI веке или был ли прав итальянский генерал? / И.Г. Дроговоз. — Мн.: Харвест, 2004. -352 с.

309. Дроздов, Ю.И. Наглый орел 2007. (Разведка и война в системе США) / Ю.И. Дроздов, А.Г. Маркин. - М.: Издательство ООО «Артстиль-полиграфия», 2007. — 416 с.

310. Евгеньева, Т.В. Технологии социальных манипуляций и методы противодействия им. Спецкурс по политической психологии / Т.В. Евгеньева. СПб.: Питер, 2007. - 112 с.

311. Егишянц, С.А. Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов? / С.А. Егишянц. — М.: Вече, 2004. — 448 с.

312. Ершов,- Д.В. Хунхузы: необъявленная война. Этнический бандитизм на" Дальнем Востоке / Д.В: Ершов. М.: ЗАО: Центрполиграф; 2010:-255 с.-255 с.

313. Жилин, П.А. Отечественная война 1812 года / П.А. Жилин. М.: Наука, 1988.-496 с.

314. Жильцов, С.С. Неоконченная пьеса для «оранжевой» Украины. По следам событий / С.С. Жильцов. — М.: Международные отношения, 2005. 264 с.

315. Загорулько, М.М. Крах плана «Ольденбург»: (о срыве экономических планов фашистской Германии на временно оккупированной территории СССР) / М.М. Загорулько, А.Ф. Юденков. М.: Экономика, 1980. -376 с.

316. Здоровец, Я.И. Диаспоры и землячества: вопросы, влияния / Я.И. Здоровец, A.A. Мухин. М.: Изд-во Алгоритм, 2005. - 208 с.

317. Зюганов, Г. «Реформы» в порочном кругу / Г. Зюганов. М.: ИТРК, 2002. - 48 с.

318. Иванян, Э.А. Белый дом: президенты и политика / Э.А. Иванян. — М.: Политиздат, 1975. 432 с.

319. Игнатенко, A.A. InterTeppop в России. Улики / A.A. Игнатенко. -М.: Издательство «Европа», 2005. 112 с.

320. Илларионов, С.И. Россия и Америка на глобальной шахматной доске. (Ответ г-ну 3. Бжезинскому) / С.И: Илларионов. — М.: ООО «РИЦ «ПрофЭко», 2003. 224 с.

321. Информационно-психологическая и психотронная война. Хрестоматия / Под общ. ред. А.Е. Тараса. — Мн.: Харвест, 2003. — 432 с.

322. Иоффе, А.Е. Русско-французские отношения в 1917 г. (февраль -октябрь) / А.Е. Иоффе. М.: Политиздат, 1958. - 356 с.

323. Иоффе, Я.А. Мы и планета: Цифры и факты / Я.А. Иоффе. М.: Политиздат, 1985. — 224 с.

324. Иоффе, Э.Г. Абвер, полиция безопасности и СД, тайная полевая полиция, отдел «Иностранные армии — Восток» в западных областях СССР. Стратегия и тактика / Э.Г. Иоффе. — Мн.: Харвест, 2007. — 384 с.

325. Исаченко, И.И. Наука и техника против человека / И.И. Исаченко, Б.Г. Кочетков, И.М. Могилевкин. -М.: Мысль, 1985. — 238 с.

326. История военной стратегии России. — М.: Кучково поле: Полиграфресурсы, 2000. — 592 с.

327. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 1996. — 576 с.

328. Калашников, М. Оседлай молнию! / М. Калашников, Ю. Крупное. М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Транзит книга», 2003. - 381 с.

329. Калашников, Гнев орка / М. Калашников, Ю. Крупнов. М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель», 2003. — 598 с.

330. Калашников, М. Третий проект. Погружение: книга-расследование / М. Калашников, С. Кугушев. — М.: ACT: Астрель, 2006: — 766 с.

331. Калашников, М. Третий проект. Точка перехода: книга расследование / М. Калашников,,С. Кугушев. Ml: ACT: Астрель, 2006. - 733 с.

332. Калашников, М. Третий проект. Спецназ, Всевышнего: книга-расследование / М. Калашников, С. Кугушев. М.: ACT: Астрель, 2006. -1134 с.

333. Калашников, М. Вперед, в СССР 2 / М. Калашников. — М.: Изд-во Яуза, Изд-во Эксмо, 2003. - 416 с.

334. Каледин, Н.В. Политическая география: Истоки, проблемы, принципы научной концепции / Н.В. Каледин. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 1996. — 164 с.

335. Капитанец, И.М. Флот в войнах шестого поколения. Взгляды, на концептуальные основы развития и применения^ флота России / И.М. Капитанец. М.: Вече, 2003. - 480 с.

336. Кара-Мурза, С.Г. Антисоветский проект / С.Г. Кара-Мурза. М.: Алгоритм, 2002. - 288 с.

337. Кара-Мурза, С.Г: Манипуляция сознанием / С.Г. Кара-Мурза. -М.: Изд-во ЭКСМО Пресс, 2001. - 832 с.

338. Кара-Мурза, С. Манипуляция сознанием-2 / С. Кара-Мурза, С. Смирнов. М.1: Эксмо: Алгоритм, 2009. - 528 с.

339. Кара-Мурза, С.Г. Власть манипуляции / С.Г. Кара-Мурза. М.: Академический Проект, 2007. - 384 с.

340. Кара-Мурза, С.Г. Экспорт революции. Ющенко, Саакашвили . / С.Г. Кара-Мурза. М.: Изд-во Алгоритм, 2005. - 528 с.

341. Кара-Мурза, С.Г. Россия< под ударом. Угрозы русской цивилизации / С.Г. Кара-Мурза. М.: Яуза-пресс, 2010. — 384 с.

342. Кара-Мурза, С.Г. Россия при смерти? Прямые и явные угрозы / С.Г. Кара-Мурза. М.: Яуза-пресс, 2010. - 448 с.

343. Каспе, С.И. Империя и модернизация: Общая- модель и российская специфика / С.И. Каспэ. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. - 256 с.

344. Киселев, С.Г. Основной инстинкт цивилизаций / С.Г. Киселев. -М.: Издательство «Известия», 2002. 368 с.

345. Ключников, Б.Ф. Садам, или Иракская трясина Америки / Б.Ф. Ключников. — М.: Издательский дом «Звонница-МГ», 2007. — 316 с.

346. Кобяков, А.Б. Закат империи доллара и конец «Рах Americana» /

347. A.Б. Кобяков, M.JI. Хазин. М.: Вече, 2003. - 368 с.

348. Ковалев, А. Азбука дипломатии / А. Ковалев. М.: Международные отношения, 1977. - 264 с.

349. Козлов, С. Спецназ ГРУ. Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны / С. Козлов и др. М.: SPSL - «Русская панорама», 2000. - 640 с.

350. Козлов, С. Спецназ ГРУ 2. Война не окончена, история продолжается / С. Козлов. - М.: SPSL - Русская панорама, 2003; - 632 с.

351. Колобов, O.A. Запад: новые измерения национальной и международной безопасности / O.A. Колобов, Д.Г. Балуев, Д.В. Кабешев, М.И. Рыхтик, О.О. Хохлышева. Н: Новгород: Изд-во ННГУ, 1997. - 348 с.

352. Колобов, А.О. Специальные операции в мировой политике: проблемы финансового менеджмента / А.О. Колобов; Н; Новгород: ФМО / ФнФ / ИСИ ННГУ, 2004. - 113 с.

353. Колобов, А.О. Левиафан и всемирное зло (о возможностях, результатах и последствиях государственного контртерроризма США) / А.О. Колобов. Н. Новгород: ФМО / ИСИ ННГУ, 2004. - 92 с.

354. Колпакиди, А.И. Дело Ханссена. «Кроты» в США Г А.И. Колпакиди, Д.П. Прохоров. -М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. -383 с.373: Колпакиди, А.И. Главный; противник. ЦРУ против России / А.И. Колпакиди, О.И. Лемехов. М.: Вече, 2002. - 384 с.

355. Колпакиди, А. Спецназ ГРУ / А. Колпакиди, А. Север. М.: Яуза, Эксмо, 2008. - 864 с.

356. Колпакиди, А. Ликвидаторы КГБ / А. Колпакиди. — М.: Яуза: Эксмо, 2009. 768 с.376: Конопатов, С.Н. Военно-политическая ситуация в современном мире: Истоки, состояние, перспективы / С.Н. Конопатов. — М.: КомКнига, 2005.-240 с.

357. Коровин, В.М. Главная военная тайна США. Сетевые войны /

358. B.М. Коровин. MC: Яуза: Эксмо, 2009: - 288 с.

359. Королев, В.И. «Император всея Земли» или За кулисами «нового мирового порядка» / В.И. Королев. М.: Вече, 2004. - 480 с.

360. Котляров, H.H. Экономические отношения КНР с США / H.H. Котляров. М.: ЗАО Центрполиграф, 2003. - 351 с.

361. Красильников, P.C. КГБ против МИ-6. Охотники за шпионами / Р. Красильников. -М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. 405 с.

362. Красильников, P.C. Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка / Р. Красильников. М.: ОЛМА - ПРЕСС Образование, 2003. - 447 с.

363. Крупянко, М.И. Япония 90-х: в поисках модели отношений с новой Россией / М.И. Крупянко. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1997. - 164 с.

364. Крысин, М.Ю. Джихад: от Кашмира до Нью-Йорка / М.Ю. Крысин. М.: Вече, 2005. - 480 с.

365. Крысин, М.Ю. Прибалтийский фашизм. История и современность / М.Ю. Крысин. М.: Вече, 2007. — 576 с.

366. Крысько, В.Г. Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, формы, опыт) / В*.Г. Крысько. Мн.: Харвест, 1999. - 448 с.

367. Крыштановская, О. Анатомия российской элиты / О. Крыштановская. М.: Захаров, 2005. - 384 с.

368. Кучерова, JI. КГБ в Афганистане / JI. Кучерова. — М.: Яуза: Эксмо, 2009. 384 с.

369. Кучма, В.В. Военная организация Византийской империи. Научное издание / В.В. Кучма. СПб.: Алетейя, 2001. - 426 с.

370. Лавренов, С.Я. Война XXI века: Стратегия и вооружение США / С.Я. Лавренов. М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство «Астрель»: ООО «Транзиткнига», 2005. - 314 с.

371. Лайнер, Л. «Венона». Самая секретная операция американских спецслужб / Л. Лайнер. М.: ОЛМА -ПРЕСС Образование, 2003. - 384 с.

372. Лайнер, Л. Погоня за «Энигмой»: Как был взломан немецкий шифр / Л. Лайнер. М.: Молодая гвардия, 2004. - 316 с.

373. Леонтьев, М. Большая Игра / М. Леонтьев. М.: ACT; СПб.: Астрель-СПб, 2009. - 319 с.

374. Линдер, И.Б. Диверсанты. Легенда Лубянки Павел Судоплатов / И.Б. Линдер, С.А. Чуркин, Н.Н. Абин. -М.: РИПОЛ классик, 2008. - 832 с.

375. Линдер, И.Б. История^ спецслужб. Секретная разведка партии / И.Б. Линдер, С.А. Чуркин. -М.: РИПОЛ классик, 2008. 688 с.

376. Лисичкин, В.А. Глобальная империя зла / В.А. Лисичкин, Л.А. Шелепин. Крымский мост - 9Д, Форум, 2001. - 446 с.

377. Лисичкин, В.А. Война после войны: Информационная оккупация продолжается / В.А. Лисичкин, Л.А. Шелепин. — М.: Изд-во Алгоритм, Изд-во Эксмо, 2005. -416 с.

378. Лисичкин, В.А. Россия под властью плутократии. История черного десятилетия / В.А. Лисичкин, Л.А. Шелепин. М.: Алгоритм, 2003. -480 с.

379. Ляховский, A.A. Трагедия и доблесть Афгана / A.A. Ляховский. — М.: Эксмо, 2009. 1088 с.

380. Ляховский, A.A. Зачарованные свободой: Тайны кавказских войн: Информация. Анализ. Выводы / A.A. Ляховский. — М.: Детектив — Пресс, 2006. 640 с.

381. Макаревич, Э. Игры интеллигентов, или социальный контроль масс / Э. Макаревич, О. Карпухин. М.: Изд-во Эксмо, 2003. - 480 с.

382. Малеванный, В.В. Спецназ Израиля / В.В. Малеванный. М.: Яуза, Эксмо, 2005. - 320 с.

383. Манойло, A.B. Государственная информационная политика в условиях информационно-психологической войны / A.B. Манойло, А.И. Петренко, Д.Б. Фролов. М.: Горячая линия - Телеком, 2007. - 541 с.

384. Марковский, В.Ю. Афганистан: война разведчиков / В.Ю. Марковский, В.В. Мильяченко. М.: ООО «Издательский центр «Экспринт», 2001.-72 с.

385. Медведева, И.Я. Орден глобалистов: российская* ложа / И.Я.* ' Медведева, T.JI. Шишова.,— М.: Алгоритм, 2006: — 320 с.

386. Метел ев, С.Е. Национальная безопасность и приоритеты развития России: социально-экономические и правовые аспекты / С.Е. Метелев. -М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2006. 223 с.

387. Михайлов, А. Иракский капкан / А. Михайлов. — М.: Яуза, Эксмо, 2004. 544 с.

388. Михалев, С.Н. Военная стратегия: Подготовка и ведение войн Нового и Новейшего времени / С.Н. Михалев. — М!: Жуковский: Кучково поле, 2003.-952 с.

389. Могилевкин, И.М. Невидимые войны XX века / И.М. Могилевкин. — М*: Экономика, 1989. — 207 с.

390. Морозов, С.Б. Заговор против народов. России / С.Б. Морозов. -М.: Алгоритм, 1999. 272 с.

391. Мухин, A.A. Медиа-империи- России / A.A. 'Мухин. М.: Алгоритм, 2005. - 288 с.

392. Мяло, К.Г. Россия и последние войны XX столетия (1989 — 2000). К истории падения сверхдержавы / К.Г. Мяло. М.: Вече, 2002. - 480 с.

393. Мясников, B.C. Империя Цин и русское государство в XVII веке /B.C. Мясников. -М.: Наука; 1980.-312 с.

394. Нарочницкая, H.A. Россия и русские в мировой истории / H.A. Нарочницкая. — М1.: Международные отношения; 2003. — 536 с.

395. Нечипоренко, О.М. Освальд: путь к убийству президента / О.М. Нечипоренко. — М.: Русская книга, 1996. — 320 с.

396. Неподаев, Ю.А. Спецназ адмирала Канариса / Ю.А. Неподаев. — М.: Яуза, Эксмо, 2004. 352 с.

397. Никитенко, Е.Г. Афганистан: От войны 80-х до прогноза новых войн / Е.Г. Никитенко. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство ACT», 2004. - 362 с.

398. Новокшонова, J1.B. Международный бизнес: экономические основы развития и регионализация: Монография / JI.B'. Новокшонова. — Нижний Новгород: Издательство Нижегородского университета, 2001. — 187 с.

399. Обрежа, B.B. Применение Западом новейшего оружия массового уничтожения причина гибели СССР и разрушения России / В.В. Обрежа. -М.: ООО Издательство АлМи, 2006. - 488 с.

400. ООН и международное экономическое сотрудничество / Ред. коллегия: М.М. Максимов (отв. ред.) и др. М.: Мысль, 1970. - 478 с.

401. Оранжевые сети: от Белграда до Бишкека / Отв. ред. H.A. Нарочницкая. — СПб.: Алетейя, 2008. 208 с.

402. Остапенко, П.В. Тайная война в Древнем Мире / П.В. Остапенко. Мн.: Харвест, 2004. - 512 с.

403. Островский, A.B. Кто поставил Горбачева? / А.В1 Островский. -М.: Эксмо: Алгоритм, 2010. 544 с.

404. Очерки истории российской внешней разведки: В.* 6> тт. М.: Международные отношения, 2003. - Т. 5. - 768 с.

405. Павлов, Д.Б. Русско-японская война 1904 1905 гг.: Секретные операции на-суше и море / Д.Б. Павлов. - М.: Материк, 2004. - 464 с.

406. Панарин, И.Н. Информационная война и власть / И.Н. Панарин. -М.: «Мир безопасности», 2001.-240 с.

407. Панарин, И.Н. Технология информационной войны / И.Н. Панарин. М.: «КСП+», 2003. - 320 с.

408. Партизанское движение (По опыту Великой Отечественной войны 1941 1945 гг.). - Жуковский; М.: Кучкво поле, 2001. - 464 с.

409. Пережогин, В.А. Солдаты партизанского фронта / В.А. Пережогин. М.: Издательский центр Института российской истории РАН, 2001.-282 с.

410. Петров, В.К. Устойчивость государства / В.К. Петров, С.Г. Селиванов. М.: ЗАО Издательство «Экономика», 2005. - 491 с.

411. Петров, B.JI. Геополитика России (Возрождение или гибель?) / В.Л. Петров. М.: Вече, 2003. - 464 с.

412. Петров, М.Н. Механизмы государственных переворотов: Историко-теоретическое исследование / М.Н. Петров. — М.: ACT, Мн.: Харвест, 2005.-400 с.

413. Платонов, O.A. Государственная измена / O.A. Платонов. М.: Изд-во Алгоритм, 2004. — 576 с.

414. Платонов, Ю.П. Геополитика в паутине технологий власти / Ю.П. Платонов. -М.: СПб.: Речь, 2010. 608 с.

415. Поздняков, Э.А. Геополитика / Э.'А. Поздняков. М.: Прогресс -Культура, 1995. - 256 с.

416. Попов, А.Ю. НКВД и партизанское движение / А.Ю. Попов. — М.: ОЛМА ПРЕСС, 2003. - 383 с.

417. Попов, А.Ю. Бог диверсий: Профессор русского спецназа Илья Старинов / А.Ю. Попов, А.И. Цветков. М.: Молодая гвардия, 2004. — 286 с.

418. Попов, А.Ю. Диверсанты Сталина. НКВД в тылу врага / А.Ю. Попов. М.: Яуза, Эксмо, 2008. - 480 с.

419. Попов, И.М. Война будущего: взгляд из-за океана: Военные тории и концепции современных США / И.М. Попов. — М.: ООО

420. Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Транзиткнига», 2004. 444 с.

421. Порохов, С. Битва империй: Англия против России / С. Порохов. М.: ACT: ХРАНИТЕЛЬ; СПб.: Астрель-СПб, 2008. - 349 с.

422. Потапов, А. Тактика антитеррора / А. Потапов. М.: «Издательство ФАИР», 2008. - 480 с.

423. Почепцов, Г.Г Информационные войны / Г.Г. Почепцов. М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2001. - 576 с.

424. Почепцов, Г.Г. Психологические войны / Г.Г. Почепцов. М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2002. — 528 с.443: Почепцов, Г.Г. Пропаганда и контрпропаганда / Г.Г. Почепцов. — М.: Центр, 2004. 256 с.

425. Почепцов, Г.Г. Информационно-политические технологии / Г.Г. Почепцов. М.: Центр, 2003. - 384 с.

426. Почепцов, Г. Революция, com. Основы протестной инженерии / Г. Почепцов. М.: Издательство «Европа», 2005. — 530 с.

427. Почепцов, Г.Г. Стратегический анализ. Стратегический анализ для политики, бизнеса и военного дела / Г.Г. Почепцов. — Киев, 2004. — 334 с.

428. Почепцов, Г.Г. Стратегия / Г.Г. Почепцов. М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2005 .-384с.

429. Прангишвили, И.В. Системный подход и общесистемные закономерности / И.В. Прангишвили. М.: СИНТЕГ, 2000. - 528 с.

430. Примаков, Е.М. Мир без России? К чему ведет политическая близорукость / Е.М. Примаков. — М.: ИИК «Российская газета», 2009» 239 с.

431. Пятницкий, В.И. Заговор против Сталина / В.И. Пятницкий. М.: Современник, 1998.-478 с.

432. Распад мировой долларовой системы: ближайшие перспективы / Сборник работ. Под общ. ред. Ю.Д. Маслюкова. — М.: Издатель Н.Е. Чернышова, 2001. 384 с.

433. Расторгуев, С.П. Философия информационной войны / С.П. Расторгуев. — М.: Московский психолого-социальный институт, 2003. — 496 с.

434. Ревуненков, В.Г. Наполеон и революция: 1789 — 1815 / В.Г. Ревуненков. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского, университета, 1999. — 165 с.

435. Рогоза, С.Л. Засекреченные войны. 1950 2000 гг. / С.Л. Рогоза, Н.Б. Ачкасов. - М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2004.

436. Россия vs Европа. Противостояние или союз? / Под ред. С.А. Караганова, И.Ю. Юргенса. М.: Астрель: Русь-Олимп, 2010. — 382 с.

437. Рунов, В.А. Афганская война. Боевые операции / В.А. Рунов. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. 432 с.

438. Рунов, В.А. Чистилище Чеченской войны / В.А. Рунов. М.: Яуза: Эксмо, 2009. - 256 с.

439. Рыхтик, М.И. Безопасность Соединенных Штатов Америки: история, теория и политическая практика: Монография / М.И. Рыхтик. — Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2004. 311 с.

440. Сабельников, J1.B. Война без перемирия: (формы и методы экономической агрессии) / Л.В. Сабельников. М.: Мысль, 1983. — 255 с.

441. Самошкин, В.В. Антоновское восстание / В.В. Самошкин. М.: Русский путь, 2005. - 360 с.

442. Север, А. Спецназ КГБ. Гриф секретности снят! / А. Север. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. 800 с.

443. Север, А. Русско-украинские войны / А. Север. М.: Яуза-пресс, 2009.-384 с.

444. Серебрянников, В.В. Войны России: социально-политический анализ /В.В. Серебрянников. — М.: Научный мир, 1999i — 380 с.

445. Сикорский, Е.А. Деньги на революцию: 1903 1920 гг. Факты. Версии: Размышления / Е.А. Сикорский. - Смоленск: Русич, 2004. - 624 с.

446. Симонов, К.В: Глобальная энергетическая-война / К.В: Симонов.- М.: Алгоритм, 2007. 272 с.

447. Слипченко, В.И. Войны шестого поколения. Оружие и военное искусство будущего / В.И. Слипченко. — М.: Вече, 2002. — 384 с.

448. Соболев, Г.Л. Тайный союзник. Русская революция-и Германия. 1914 1918 / Г.Л. Соболев. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. - 476 с.

449. Соколов, Б.В. Оккупация. Правда и мифы / Б.В. Соколов. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2005. - 352 с.469: Соколов, Б.В. Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939- 1945 гг. / Б.В: Соколов. М.: Вече, 2008. - 432 с.

450. Соколов, К.Н. Духовные основания геополитической борьбы / К.Н. Соколов. М.: Поколение, 2009. - 192 с.

451. Соловьев, 0:Ф: Обреченный альянс: Заговор империалистов против народов России. 1914 1917 гг. / 0:Ф.; Соловьев. - М.: Мысль, 1986. -256 с.

452. Сорокин, К.Э. Геополитика современности и геостратегия России / К.Э. Сорокин. -М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1996.- 168 с.

453. Сотников, A.Bi Антикиллер: Как предупреждать заказные убийства / A.B. Сотников. Мн.: Харвест, 2006. - 368 с.

454. Спириденков, В.А. Лесные солдаты. Партизанская война на Северо-Западе СССР. 1941 1944 / В:А. Спириденков. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. - 335 с.

455. СССР в мировом сообществе: от старого мышления к новому (Серия: «Перестройка: гласность, демократия, социализм»). — М.: Прогресс, 1990.-458 с.

456. Стариков, Н.В. 1917. Разгадка «русской» революции / Н.В. Стариков. М.: Яуза, Эксмо, 2008. - 416 с.

457. Стариков, Н.В. Шерше ля нефть. Почему наш Стабилизационный фонд находится ТАМ? / Н.В. Стариков. СПб.: Питер, 2009. - 272 с.

458. Стариков, Н. Кризис: Как это делается / Н. Стариков. — СПб.: Лидер, 2010.-304 с.

459. Стариков, H.B. Спасение доллара война / Н.В. Стариков. -СПб.: Питер, 2010. - 256 с.

460. Степаков, В. Спецназ России / В. Степаков. СПб.: Издательский Дом «Нева»; М.: OJIMA - ПРЕСС Образование, 2003. - 384 с.

461. Степанова, Е.А. Роль наркобизнеса в политэкономии конфликтов и терроризма / Е.А. Степанова. М.: Издательство «Весь Мир», 2005. — 312 с.

462. Тарас, А.Е. Так сражается САС / А.Е. Тарас. Мн.: Харвест, 2003.-336 с.

463. Телицын, В. Отто Скорцени, или коммандос опасное ремесло / В. Телицын. - Смоленск: «Русич», 2000. — 448 с. .

464. Ткаченко, G.Ht Повстанческая армия (Тактика борьбы) / С.Н. Ткаченко. Мн.: Харвест; Mi: ACT, 2000: - 512 с.

465. Требин, М<П. Войны XXI века / М.П. Требин. М.: ACT; Мн.: Харвест, 2005. - 608 с.

466. Уткин, А.И. Мировой порядок XXI века / А.И: Уткин. М.: Эксмо, 2002.-512 с.

467. Уткин, А.И. Вызов Запада и ответ России / А.И. Уткин. М.: Алгоритм, 2002. - 544 с.

468. Уткин, А.И. Американская империя / А.И. Уткин. — Mt: Изд-во Эксмо, 2003. 736 с.

469. Уткин, А.И. Месть за победу новая война / А.И. Уткин. - М.: Изд-во Алгоритм, Изд-во Эксмо, 2005. - 544 с.

470. Уткин, А.И. Удар американских богов / А.И. Уткин. М.: Алгоритм, 2006. - 416 с.

471. Федоров, В.П. Россия: внутренние и внешние опасности / В.П. Федоров. М.: Издательства ОГНИ-ПРЕСС - «Крафт+», 2004. - 333 с.

472. Фроянов, И.Я: Россия^ Погружение в бездну / И.Я. Фроянов. — М.: Эксмо: Алгоритм, 2009. 448 с.

473. Хинштейн, А. Ельцин. Кремль. История болезни / А. Хинштейн. М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2006. - 576 с.

474. Хинштейн, А. Как убивают Россию / А. Хинштейн. М.: ООО «Лора», 2007. - 448 с.

475. Хозиков, В.И. Информационное оружие / В.И. Хозиков. СПб.: Издательский Дом «Нева», М.: «ОЛМА - ПРЕСС Образование», 2003. - 480 с.

476. Чернов, П.В. Новый геополитический передел мира: Что будет с Россией? / П.В! Чернов. -М.: Вост. лит., 2003. 287 с.

477. Черняк, Е.Б. Пять столетий тайной войны. Из истории секретной дипломатии и разведки / Е.Б. Черняк. М.: Международные отношения, 1991. -560 с.

478. Черняк, Е.Б. Времен минувших заговоры / Е.Б. Черняк. М.: Международные отношения, 1994. — 544 с.

479. Цыганов, В.В. Информационные войны в бизнесе и политике: Теория и методология / В.В. Цыганов, С.Н. Бухарин. М.: Академический Проект, 2007.-336 с.

480. Цыгичко, В.Н. Модели в системе принятия военно-политических решений в CCGP /BiH. Цыгичко. -М.: «Империум Пресс», 2005. 96 с.

481. Чертопруд, C.B. Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева/ C.B. Чертопруд. М.: ОЛМА - ПРЕСС Образование, 2002. - 447 с.

482. Шапталов, Б.Н. Русская экспансия: бей первым или погибнешь! / Б.Н. Шапталов. М.: Эксмо, Алгоритм, 2005. - 246 с.

483. Шапталов, Б.Н. Феномен государственного лидерства: экспансия в мировой истории / Б.Н. Шапталов. М.: Крафт+, 2008. — 656 с.

484. Шапталов,. Б.Н. Экономическая:? экспансия: Теория и- практика обретения- национального богатства / Б.Н. Шапталов. — Mi: . ЗАО «Издательство «Экономика», 2008; — 317 с.

485. Швец, Д.Ю. Информационная; безопасность России и современные международные отношения*. / Д.Ю. Швец. — Ml: «Мир' безопасности», 2001. 176 с.

486. Шёвякин, А.П. Загадка гибели СССР: (История заговоров и предательств. 1945 1991) / А.П. Шевякин. - М.: Вече, 2003. - 464 с.

487. Шёвякин, А.П. 3 шага в пропасть / А.П; Шевякин. — М., 2007. —386 с.

488. Шевякин, A.M. 17 тайн Лубянки / А.П. Шевякин. -М:, 2007.-542с.

489. Шеин, О.В. Разгром грузинских захватчиков под Цхинвали / 0;В. Шеин.— М:: Яуза; Эксмо, 2009: — 288'с.510: Шейнов, В.Н. Скрытое управление человеком (Психология манипулирования) / В-П. Шейнов. — Mi: ООО «Издательство ACT», Мн.: Харвест, 2007.-816 с.

490. Шейнов, В.П. Манипулирование сознанием? / В.П. Шейнов: -Минск: Харвест, 2010. 768 с.

491. Шемакин, Ю.И. Сематика самоорганизующихся систем / Ю.И. Шемакин.-Mi: Академический проект, 2003. 176 с.

492. Шеремет, В.И; Война и бизнес. Власть, деньги и оружие. Европа и Ближний Восток в новое время! / В.И. Шеремет. М.: Технологическая школа бизнеса, 1996. - 714 с.

493. Шишкин, В.А. Становление внешней политики послереволюционной России (1917 — 1930 годы) и капиталистический мир: от революционного «западничества» к «национал-большевизму» / В.А. Шишкин. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2002. — 360 с.

494. Шубин, А.В. Золотая осень, или Период застоя. СССР в 1975 -1985 гг. / А.В. Шубин. М.: Вече, 2008. - 352 с.

495. Шумов, С.А. Махновщина / С.А. Шумов, А.Р. Андреев. М.: Изд-во Эксмо, Изд-во Алгоритм, 2005. - 416 с.

496. Шургалина, И-Н. Реформирование российской экономики. Опыт анализа в свете теории катастроф / И.Н. Шургалина. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000. - 221 с.

497. Шурлов, С. Иракский капкан для США / С. Шурлов. М.: Яуза: Эксмо, 2009. - 320 с.

498. Якунин, В.И. Новые технологии борьбы с российской государственностью; Монография* / В.И. Якунин, В.Э: Багдасарян, С.С. Сулашкин.-М.: Научный эксперт, 2009: — 424 с.

499. Абелла, А. Солдаты разума / А. Абелла. М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2009:-316 с. •

500. Айгнер, Д. Уинстон Черчилль / Д. Айгнер // Юнкер, Д., Айгнер, Д. Франклин Рузвельт. Уинстон Черчилль. Серия? «Исторические силуэты» / Д. Юнкер, Д. Айгнер. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. - 352 с.

501. Андерсон, Л. Народонаселение, окружающая среда и качество жизни / Л. Андерсон, Л. Леви. М:: Экономика, 1979. — 156 с.

502. Армстронг, Д. Партизанская война. Стратегия-и тактика. 1941 -1943 / Д. Армстронг. М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. - 429 с.

503. Армстронг, Д.- - Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941 - 1944 / Д. Армстронг. - М.: ЗАО Цешрполиграф, 2007.-493 с.

504. Аростегай, М. Рыцари сумерек: Тайны спецслужб мира / М. Аростегай. М.: ТЕРРА, 1997. - 272 с.

505. Бергстен, Ф. Китай. Что следует знать о новой сверхдержаве/ Ф: Бергстен, Б. Гилл, Н. Ларди, Д. Митчелл. —. М:: Институт комплексных стратегических исследований, 2007. — 256 с.

506. Бернал, Д.Д. Мир без войны / Д.Д. Бернал. М.: Издательство иностранной литературы, 1960. — 500 с.536: Бертольд, В. 42 покушения на Адольфа Гитлера / В. Бертольд. -Смоленск: Русич, 2003. — 352 с.

507. Бечон, Ф.Ф. Решайся! Военные стратегии в управлении предприятием / Ф.Ф. Бечон. — М:: Альпина Бизнес Букс, 2006. 142 с.

508. Бинг, С. Сунь-цзы был слабак / С. Бинг. М.: «Попурри», 2007.368 с.

509. Бодански, И. Талибы, международный терроризм и человек, объявивший войну Америке / Й. Бодански. М.: Вече, 2002. - 384 с.

510. Боуз, П. Стратегическое искусство Александра Македонского. Вне времени: уроки строителя величайшей империи / П. Боуз. — М.: ЗАО «Олимп Бизнес», 2005. - 272 с.

511. Бродель, Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV XVIII' вв.Т. 3. Время мира / Ф. Бродель. - М.: Издательство «Весь мир», 2007. - 752 с.

512. Бьеркегрен, X. Скандинавский транзит. Российские революционеры в Скандинавии. 1906'- 1917 / X. Бьеркегрен. М.: Омега, 2007. - 544 с.

513. Бьюкенен, П.Д. Смерть Запада / П.Д. Бьюкенен. Ml: ОООг «Издательство ACT»; СПб: Terra Fantastica, 2003. - 444 с.

514. Бьюкенен, П.Д. Правые и не-правые: Как неоконсерваторы заставили нас забыть о рейгановской революции, и повлияли на президента Буша / П.Д. Бьюкенен. М.: ACT: ACT МОСКВА: Транзиткнига, 2006. - 348 с.

515. Вайцзеккер фон, Э. Фактор четыре. Затрат — половина, отдача • двойная. Новый доклад Римскому клубу / Э. фон Вайцзеккер, Э.Б. Ловинс, Л.Х. Ловинс. - М>.: Academia, 2000. - 316 с.

516. Вольтон, Т. КГБ во Франции / Т. Вольтон. М.: Издательская группа «Прогресс», 1993. - 336 с.

517. Вудворд, Б. Признание шефа разведки / Б. Вудворд. М.: Политиздат, 1990. - 479 с.

518. Гансер, Д. НАТО. Секретные армии в Европе / Д. Гансер. — М.: Издательство «Европа», 2006. — 112 с.

519. Гарр, Т.Р. Почему люди бунтуют / Т.Р. Гарр. СПб.: Питер, 2005. -461 с.

520. Глейк, Д. Хаос: Создание новой' науки / Д. Глейк. — СПб.: Амфора, 2001.-398 с.

521. Грин, Р. 48 законов власти / Р. Грин. М.: РИПОЛ классик, 2007. - 768 с.

522. Грин, Р. 33 стратегии войны / Р. Грин. М.: РИПОЛ классик, 2007. - 672 с.

523. Грязная работа ЦРУ в Западной Европе: Сб. материалов. Мн.: Выш. школа, 1983.-288 с.

524. Грязная работа ЦРУ в Африке: Сб. материалов. М.: Воениздат, 1983.-349 с.

525. Гудби, Д. Неразделенная Европа. Новая логика мира в американо-российских отношениях / Д. Гудби. М.: Международные отношения, 2000. 336 с.

526. Джейсон, A.C. Стратегия и тактика морской пехоты США в бизнесе / A.C. Джейсон, М. Винсет, К.К. Эрик. М.: ШРРО, 2005. - 256 с.

527. Джонсон, Ч. Немезида: последние дни американской республики / Ч. Джонсон. М.: СТОЛИЦА-ПРИНТ, 2008. - 560 с.

528. Диксон, П. Фабрики мысли / П. Диксон. М.: ООО «Издательство ACT», 2004. - 505 с.

529. Дэвидсон, ФЛэ. Война во Вьетнаме (1946 1975) / Ф.Б. Дэвидсон. - М.: Изографус, Изд-во Эксмо, 2002. — 816 с.

530. Земан, 3. Кредит на революцию: План Парвуса / 31 Земан, У. Шарлау. М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. - 319 с.

531. Зенгер фощ X. Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. В 2-х т. / X. фон Зенгер. — Mi: Изд-во Эксмо, 2006. — 1536 с.566: Зонтаг, Ш. История подводного шпионажа против СССР / III. Зонтаг, К. Дрю; Mi: ООО «Гея итэрум», 2001. - 352 с.

532. Игры экономических убийц / Под ред. С. Хайта. — Mi: Претекст, 2008. 447 с.

533. Исдейл, Ч.Д: Наполеоновские войны,'/.Ч:Д1Исдейл. Ростов-на-Дону: Издательство «Феникс», 1997. — 544 с.5721 Как ковался германский меч. Промышленный потенциал Третьего рейха.- М.: Яуза, Эксмо, 2006: — 608 с.

534. Канн, Д. Взломщики кодов? / Д. Канн. Mi: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. - 473 с. •

535. Капхен, Ч. Закат Америки: Уже скоро / Ч: Капхен. — М.: ООО «Издательство ACT»: ОАО «Люкс», 2004. 636 с.

536. Кауфман, С. Сунь-цзы. «Искусство войны»: современное толкование древнего трактата / С. Кауфман. Mi: ФАИР - ПРЕСС, 2004. -112 с.

537. Киндж, Д. Китай, который потряс мир / Д. Киндж. М.: ACT: ACT МОСКВА, 2008. - 351 с.

538. Кляйн, Н. Доктрина шока / Н. Кляйн. М.: Издательство «Добрая книга», 2009. — 656 с.

539. Коллон, М. Нефть, PR, война. Глобальный контроль над ресурсами планеты / М. Коллон. — М.: Крымский мост-9 Д, Форум, 2002. -414 с.

540. Криппендорф, К. 36 стратегий для победы в эпоху конкуренции / К. Криппендорф. СПб.: Питер, 2005. - 256 с.

541. Крофорд, С. Спецназ в бою: Опыт спецназа разных стран / С. Крофорд. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. - 320 с.

542. Кукридж, Э. Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940 1945 / Э. Кукридж. - Mi: ЗАО Центрполиграф, 2003. - 494 с.

543. Кьеза, Д. «Прощай Россия!» / Д. Кьеза. М.: ТОО-«Гея», 1997.272 с.

544. Леонард, М. О чем думают в Китае? / М. Леонард. Mi: ACT: ACT МОСКВА, 2009. - 222 с.

545. Маккензи, У. Секретная история УСО: Управление специальных операций в 1940 1945 гг. / У. Маккензи. - М.: ООО «Издательство АСТ»: ООО1 «Транзиткнига», 2004. - 957 с.

546. Маккензи, К. Коминтерн и мировая революция. 1919 — 1943 / К. Макензи. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2008. -351 с.

547. Маклин, Ф. 1759. Год завоевания Британией мирового господства / Ф: Маклин. М.: ACT: ACT МОСКВА, 2009. - 638 с.

548. Макнилли, М.Р. Сунь-цзы и искусство бизнеса. Шесть стратегических принципов менеджмента / М.Р. Макнилли. — М.: ЗАО «Олимп Бизнес», 2003. - 304 с.

549. Маркс, Д. ЦРУ и контроль над Разумом. Тайная история науки управления поведением человека. В поисках «маньчжурского кандидата» / М.: Международные отношения, 2003. 312 с.

550. Менгес, К. Китай: Нарастающая угроза / К. Менгес. М.: Издательство независимая Газета, 2006. - 608 с.

551. Мосли, Л. Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война / Л. Мосли. М.: Воениздат, 1972. - 376 с.

552. Мюллер, Н. Вермахт и оккупация (1941 1944) / Н. Мюллер. -М.: Воениздат, 1974. - 387 с.

553. Наварро, П. Грядущие войны Китая. Поле битвы и цена победы / П. Наварро. М.: Вершина, 2007. - 272 с.

554. Нейландс, Р. В зоне боевых действий»/ Р. Нейландс. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2005.-624 с.

555. Общий кризис капитализма: Движущие силы и формы проявления в современных условиях / Редкол. Л. Майер и др. — М.: Политиздат, 1980.-343 с.

556. Пандольфини, Б. Шахматная стратегия в бизнесе / Б. Пандольфини. М.: Издательство Эксмо, 2005. - 128 с.

557. Паренти, М. Власть над миром. Истинные цели американского империализма / М. Паренти. — М.: Поколение, 2006. 288 с.

558. Педреро, М. Коррупция. Клоака власти: как и зачем нами манипулируют / М. Педреро. М.: СТОЛИЦА - ПРИНТ, 2008. - 320 с.

559. Перцев, Д. Нарковойны XXI века. Оружие массового поражения / Д. Перцев. СПб.: Вектор, 2008. - 184 с.

560. Пиблз, К. Тайные полеты / К. Пиблз. — Смоленск: Русич, 2002.448 с.600: Престовиц, К. Страна изгой. Односторонняя полнота Америки и крах благих намерений / К. Престовиц. — СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2005. - 606 с.

561. Пригожин, И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс. М.: КомКнига, 2005. — 296 с.

562. Райе, Э. Маркетинговые войньъ/ Э. Райе, Д. Траут. СПб.: Питер, 2001.-256 с.

563. Рочестер, А. Американский капитализм 1607 — 1800 / А. Рочестер. М.: Издательство иностранной литературы, 1950.-164 с.

564. Рут, Ф. Вервольф. Осколки коричневой империи^/ Ф. Рут. М.: Яуза-пресс, 2007. - 384 с.

565. Сейерс, М. Тайная война против Советской России / М. Сейерс, А. Канн. М.: Алгоритм, 2008. - 336 с.

566. Сили, Д.Р. Британская империя, / Д.Р. Сили, Д.А. Крэмб. М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 448 с.

567. Скеллон, Н. Бизнес COMBAT / Н. Скеллон. М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 352 с.

568. Соубел, Р. Автомобильные войньъ / Р. Соубел. — М.: Прогресс, 1988.-336 с.

569. Томпсон, Л. Антитеррор: Руководство по- освобождению заложников / Л. Томпсон. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2005. - 272 с.

570. Трейси, Б. Победа! / Б. Трейси. Мн.: ООО «Попурри», 2004.400 с.

571. Уэсселер, Р. Война как услуга / Р. Уэсселер. — М.: СТОЛИЦА -ПРИНТ, 2007.-320 с.

572. Фишмен, Т. Китай Inc. Восход сверхмощного глобального конкурента / Т. Фишмен. М.: Эксмо, 2007. - 448 с.

573. Хавас, Л. Покушение на «Большую Тройку» / Л. Хавас. М.: Вече, 1999.-448 с.

574. Хардт, М. Империя / М. Хардт, А. Негри. М.: Праксис, 2004.440 с.

575. Хереш, Э. Купленная революция. Тайное дело Парвуса / Э. Хереш. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2004. - 380 с.

576. Хинкл, У. Рыба красного цвета. История одной тайной войны / У. Хинкл, У. Тернер. М.: Прогресс, 1983. - 350 с.

577. Холл, М. Полный курс НЛП / М. Холл, Б. Боденхамер. СПб.: Прайм-ЕВРО-ЗНАК, 2006. - 635 с.

578. Хомский, Н. Гегемония или борьба за выживание: стремление США к мировому господству / Н. Хомский. М.: СТОЛИЦА-ПРИНТ, 2007. - 464 с.

579. Хопкирк, П. Большая Игра против России: Азиатский синдром / П. Хопкирк. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2004. - 640 с.

580. Швейцер, П. Победа / П. Швейцер. Мн.: СП «Авест», 1995.464 с.

581. Шиссер, Г. Русская рулетка: Немецкие деньги для русской революции / Г. Шиссер, Й. Трауптман. М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель», 2004. - 254 с.

582. Шлезингер, A.M. Циклы американской^ истории / A.M. Шлезингер. М.: Издательская группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992:-688 с.

583. Эрли, П. Признания шпиона (Подлинная история » Олдрича Эймса) / П. Эрли. -М.": Международные отношения, 1998. 336 с.

584. Этциони, А. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям./ А. Этциони. — М:: Ладомир, 2002. — 384 с.

585. Bloomfield, L. Controlling Small Wars: A Strategy for 1970's / L. Bloomfield, A. Leiss. New York, 1969:

586. Kennedy, Pi The Rise and Fall of Great- Powers: Economic Change and Military Conflict from 1500 to 20007 P: Kennedy. New York, 1987.

587. Possony, S. The Strategy of Technology. Winning the Decisive War / S. Possony, G. Pournello. New York, 1970.

588. Shackley, T. The Third Option. An Amerikan View of Counterinsurgency Operations / T. Shackley. — New York, 1981.

589. Woodward; B: Plan of Attack / B: Woodward. New York, 2004.1. Справочная литература

590. Геополитика / Авт.-сост. В. Баришполец и др. / Под общ. ред. В. Манилова. М1: 2002. - 490 с.

591. Жаринов, К.В. Терроризм и террористы: Ист. справочник / К.В. Жаринов. Мн.: Харвест, 1999. - 606 с.

592. Политология: Энциклопедический словарь* / Общ. ред. и сост. Ю.И. Аверьянов: М.: Изд-во Моск. коммерч. ун-та, 1993. - 431 с.

593. Спецназ России. Энциклопедия / Сост. В. Степаков. М.: Яуза, Эксмо, 2007. - 448 с.

594. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989. — 815 с.1. Учебная литература

595. Ашенкампф, H.H. Современная геополитика: Учебное пособие / H.H. Ашенкампф, C.B. Погорельская. — М.: Академический Проект, 2005. — 208 с.

596. Балуев, Д.Г. Экономические санкции в современных международных отношениях. Учебное пособие. Н. Новгород: ННГУ, 1998. -68 с.

597. Балуев, Д.Г. Информационная революция« и современные международные отношения: Учебное пособие / Д.Г. Балуев. — Н. Новгород: ННГУ, 2000.- 107 с.

598. Василенко, И.А. Геополитика: Учебное пособие / И.А. Василенко. М.: Логос, 2003. - 204 с.

599. Вечканов, Г.С. Экономическая безопасность: Учебник для вузов / Г.С. Вечканов. СПб.: Питер, 2007. - 384 с.

600. Гаджиев, К.С. Введение в геополитику / К.С. Гаджиев. М.: Логос, 1998.

601. Геополитика: Учебник / Под общ. ред. В.А. Михайлова; Отв. ред. Л.О. Терновая, C.B. Фокин. -М.: Изд-во РАГС, 2007. 368 с.

602. Грошев, М.М. Информационное общество в России: проблемы и перспективы: Учебное пособие / М.М. Грошев, Т.М. Титеева, C.B. Устинкин.- Н. Новгород, 2004. 208 с.

603. Дергачев, В.А. Геополитика / В.А. Дергачев. М.: ВИРА-Р, 2000.- 448 с.

604. Иванова, Т.Ю. Теория организации: учебник / Т.Ю. Иванова, В.И. Приходько. М.: КНОРУС, 2010. - 432 с.

605. Информационная безопасность России. — М.: Издательство «Экзамен», 2003. 560 с.

606. Исаев, Б.А. Геополитика. Учебное пособие / Б.А. Исаев. СПб.: Питер, 2006.-384 с.

607. Карпов, В.В. Геополитика. Конспект лекций / В.В. Карпов. — СПб.: Издательство В.А. Михайлова, 1999. 48 с.

608. Колосов, В.А. Геополитика и политическая география: Учебник для вузов / В.А. Колосов, Н.С. Мироненко. М.: Аспект Пресс, 2001. — 479 с.

609. Кочергина, Т.Е. Экономическая безопасность: Учебник / Т.Е. Кочергина. Ростов-на-Дону: Феникс, 2007. — 445 с.

610. Латфуллин, Г.Р. Теория организации: Учебник для вузов / Г.Р. Латфуллин, A.B. Райченко. СПб.: Питер, 2007. - 395 с.

611. Лебедева, М.М. Мировая политика: Учебник для вузов / М.М. Лебедева. М.: Аспект Пресс, 2004. - 351 с.

612. Логинов, Е.Л. Стратегия экономической войны. Конфронтация геоэкономических конкурентов с СССР и Россией: Учебное пособие для студентов вузов / Е.Л. Логинов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. - 223 с.

613. Маньков, В.Д. Безопасность общества и человека в современном мире: Учебное пособие / В.Д. Маньков. — СПб.: Политехника, 2005. — 551 с.

614. Маринченко, A.B. Геополитика: Учебное пособие / A.B. Маринченко. М.: ИНФРА-М, 2009. - 429 с.

615. Медведев, В.П. Теория организации: учеб.-методический комплекс / В.П. Медведев, Э.А. Понуждаев. М.: Экономистъ, 2007. - 231 с.

616. Мухаев, Р.Т. Геополитика учебник для студентов вузов / Р.Т. Мухаев. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2007. - 623 с.

617. Нартов, H.A. Геополитика: Учебник для вузов / H.A. Нартов. -М.: iOHMTH ДАНА, Единство, 2002. - 359 с.

618. Никаноров, A.M. Глобальная экология: Учебное пособие / A.M. Никаноров, Т.А. Хоружая. М.: Издательство ПРИОР, 2001. — 286 с.

619. Общая теория национальной безопасности: Учебник / Под общ. ред. A.A. Прохожева. М.: Изд-во РАГС, 2002. - 320 с.

620. Панарин, A.C. Философия политики. Учебное пособие для политологических факультетов и гуманитарных вузов / A.C. Панарин. — М.: Новая школа, 1996. 424 с.

621. Парахина, В.Н. Теория организации: учебное пособие / В.Н. Парахина, Т.М. Федоренко. М.: КНОРУС, 2007. - 296 с.

622. Сафронова, О.В. Теория международных отношений: Учебное пособие / О.В. Сафронова. — Нижний Новгород: 2001. — 238 с.

623. Сирота, Н.М. Основы геополитики: Учебное пособие / Н.М. Сирота. СПб.: ИВЭСЭП, Знание, 2001.-136 с.

624. Смирнов, Э.А. Теория организации: Учебное пособие / Э.А. Смирнов. М.: ИНФРА-М, 2010. - 248 с.

625. Тихонравов, Ю.В. Геополитика: Учебное пособие / Ю.В. Тихонравов. М.: ИНФРА-М, 2000. - 269 с.

626. Третьякова, Е.П. Теория организации: учебное пособие / Е.П. Третьякова. М.: КНОРУС, 2009. - 224 с.

627. Цыганков, П.А. Теория международных отношений: Учебное пособие / П.А. Цыганков. М.: Гардарики, 2002. - 590 с.

628. Шеметов, П.В. Теория организации: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Менеджмент организации» / П.В. Шеметов, С.В. Петухова. — М.: Издательство «Омега-JI», 2009. 282 с.

629. Ширяев, Б.А. Внешняя политика США. Принципы, механизмы, методы. Курс лекций / Б.А. Ширяев. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. -442 с.

630. Щегорцев, В.А. Мировая экономика. Мировая финансовая система. Международный финансовый контроль: Учебник / В.А. Щегорцов, В.А. Таран. М.: ЮНИТИ - ДАНА, 2005. - 528 с.

631. Экономическая и национальная безопасность: Учебник / Под ред. Е.А. Олейникова. -М.: Издательство «Экзамен», 2004. 768 с.

632. Экономическая безопасность России: Общий курс: Учебник / Под ред. В.К. Сенчасова. М.: Дело, 2005. - 356 с.

633. Кочеврин, Ю.Б. Россия в трех измерениях: исследовательский проект / Ю.Б. Кочеврин // Pro et Contra. 2002. - Т.7. № 3. - С. 195 - 209.

634. Кургинян, С. Капкан для России, или игра в четыре руки / С. Кургинян // Наш современник. 1993. - № 2. — С. 141 - 158.

635. Лепский, В.Е. Технологии управляемого хаоса — оружие разрушения субъективности развития / В.Е. Лепский // http: // www. spkurdyumov. narod. ru.

636. Малинецкий, Г.Г. Инновации для экономического роста. Взгляд из России / Г.Г. Малинецкий, И.Г. Медведев, H.A. Митин // Безопасность Евразии. Журнал личной, национальной и коллективной безопасности'. — 2002. № 3 (9). - С. 36 - 84.

637. Михайлов, А. Силы специальных операций европейских стран НАТО / А. Михайлов«// Зарубежное военное обозрение. 1996. - № 7. - С. 6 - 10.

638. Михеев, В.В. Китайская головоломка / В.В. Михеев // Pro et Contra. 2005. - Т. 9. № 3. - С. 6 - 17.

639. Первышин, В. Истребление / В. Первышин // Наш современник. -1995. № 10.-С. 111-114.

640. Печуров, С. Использование сухопутных войск США в условиях мирного времени / С. Печуров // Зарубежное военное обозрение. 1996. — № 5.-С. 17-21.

641. Пожидаев, Д. Информационная война в планах Пентагона / Д. Пожидаев // Зарубежное военное обозрение. — 1996. — № 2. — С. 2 — 4.

642. Святенков, П. Колониализм после колониализма / П. Святенков // Постсоветское пространство: модель для сборки. Стратегический журнал. — 2005.-№ 1.-С. 159-165.

643. Семенко, В.П. Перед лицом «управляемого хаоса» / В.П. Семенко // http: // www. zlev. ru.

644. Семенко, В.П. Экстремизм в контексте «управляемого хаоса» / В.П. Семенко // http: // www. ni — journal, ru.

645. Сорокин, К.Э. Геополитика современного мира и Россия / К.Э. Сорокин // Полис. 1995. - № 1. - С. 7 - 27.

646. Федотова, В.Г. Управляемый хаос / В.Г. Федотова // http: // www. spkurdyumov. narod. ru.

647. Хейфец, Б. Заложники неэффективной политики. Чем грозит газовая дружба с Туркменбаши? / Б. Хейфец // Политический журнал. — 2006. — № 3. — С. 32 35.701. «Цветные революции» и постсоветское пространство // Pro et contra. 2005. - Т. 9. № 1. - С. 6 - 80.

648. Шишкин, И1 Зачем Америка взорвала Большой Ближний Восток? / И. Шишкин // http: // www. regnum. ru.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Технологии "прямых" и "непрямых" действий и их применение в современном международно-политическом процессе"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора политических наук Шамин, Игорь Валерьевич

Введение диссертации2011 год, автореферат по политологии, Шамин, Игорь Валерьевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Технологии "прямых" и "непрямых" действий и их применение в современном международно-политическом процессе"

Похожие темы диссертаций