автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Террористическая деятельность революционеров Центрального Черноземья в начале XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Террористическая деятельность революционеров Центрального Черноземья в начале XX века"

На правах рукописи

РГБ ОД

1 / ¿зг нп

КВАСОВ Олег Николаевич

Террористическая деятельность революционеров Центрального Черноземья в начале XX века.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Воронеж 2000

Работа выполнена на кафедре истории и политологии Воронежской государственной лесотехнической академии

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор Чвикалов И.М.

Официальные оппоненты-доктор исторических наук, профессор Карпачев М.Д.

кандидат исторических наук, доцент Габелко Е.И.

Ведущая организация - Воронежский государственный аграрный университет

Защита состоится 5 июня 2000 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного Совета К.113.60.01. по защите диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Воронежском государственном педагогическом университете.

Адрес: 394043, г. Воронеж, ул. Ленина, 86, ауд.408.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки Воронежского государственного педагогического университета (ауд.326).

Автореферат разослан «_»_2000 года.

Ученый секретарь диссертационного Совета, кандидат исторических наук,

доцент

Кулагин Г.А.

7-?/£ О м/с* иех/кьльА&е.

Общая характеристика работы

Актуальность проблемы. Россия начала XX века стала ареной масштабных революционных событий, конечная цель которых была направлена на смену самодержавного режима. В революционной борьбе нашли выражение не только противоречия социально-экономического характера, но также политические и национальные требования. Глубина противостояния определила жесткий, непримиримый характер как революционной оппозиции, так и консервативных сил.

Крайней формой революционного радикализма стал политический террор. Целесообразность и оправданность попыток изменить государственное устройство при помощи такой формы насилия неоднократно подвергались критическому осмыслению. Полярность мнений проявляемая при этом связана с политическими и идеологическими пристрастиями вокруг самого явления, предельной универсальностью террора, позволяющей его использовать в любых вариациях и условиях, и разнообразием аспектов выделяемых как ключевые в феномене терроризма.

Информационный вакуум, сложившийся вокруг проблемы революционного террора, в последние годы стал заполняться непроверенными цифрами, пугающими обывателя фактами и вырванными из исторического контекста эпизодами. Развитие научного знания о российской истории начала XX века сталкивается с острой необходимостью изучения терроризма как целостного общественного явления.

Давно назревшая потребность исследований проблемы терроризма продиктована не только публицистическими фантазиями момента и научной перспективой, но и злободневными проблемами современного как российского, так и мирового сообщества. Как любая структурная система, терроризм имеет свои законы и правила функционирования. Необходимость их выявления и изучения — залог будущих возможностей смягчения этого страшного продукта нашего политизированногообщества.

Степень изученности проблемы. Начальные обобщающие данные и выводы по проблемам революционного терроризма стали появляться уже в ближайшие годы после революции 1905-1907 гг. Первой такой работой можно

признать книгу В.П. Обнинского1. Замечания и резюме автора по поводу ряда террористических актов в дальнейшем будут многократно цитированы, а аналитические выводы его точны и очень интересны. Он заметил закономерность количественных скачков революционного террора и сделал вывод: «... приготовления к взрывам, фабрикация бомб, организация покушений падают на зимние месяцы, самые покушения и убийства на летние; русская зима загоняла в дома и «аграрников», и террористов, действовавших на улицах; зато наиболее дерзкие акты совершены были именно зимой»2. Из работ, не ограничивающихся описательным жанром, можно выделить работу Е. Маевского3. Его следующее утверждение вполне может претендовать на целую концепцию: «Весь шум, поднятый этими террористическими актами и этой экспроприаторской деятельностью, на ряду с предвыборным возбуждением, некоторое время в значительной степени скрывал не только от правительства, но и от самих революционных партий истинное положение вещей и создавал иллюзии у той и у другой стороны о революции, как о еще не потухшем действующем вулкане, готовом ежечасно к извержению»4. Вообще, суждения и выводы ученых и публицистов, очевидцев тех событий, очень существенны и точны, жаль что они не получили должного развития.

В ближайшие годы после революции был заложен и мощный научный фундамент изучения партийного террора революционных организаций. Связано это, в первую очередь, с деятельностью партии эсеров и фундаментальным трудом по истории социалистов-революционеров, написанным профессионалом полицейской службы А.И. Спиридовичем5. Владея информацией и огромным количеством документов, автор старался представить эсеров как исключительно террористическую партию. В своей работе генерал полиции особо отметал, что основное количество террористических предприятий падает на долю местных групп, которые не всегда подчинялись и информировали ЦК.

В 20-е годы выходят и ряд других значительных работ по истории боевой деятельности эсеров. Одна из них, написанная М.М. Энгельгардгом1, долгие годы будет единственной по истории организаций эсеров максималистов, вто-

1 Обнинский В.П. Новый строй. М.Д909.

2 Там же. С.253.

3 МаевошйЕ. 1905 год. Очерк революционного движения. Пг.; М., 1917.

"Тамже. С.171.

5 Спиридович А.И. Партия социалистов-революционеров н ее предшественники. Пг.,1913

рая — Н. Комарова2, так и осталась одинокой попыткой написания истории боевой деятельности эсеров в губерниях империи. Работа М.М. Энгельгарда, насыщенная значительной информацией и биографическим материалом, концентрируется вокруг двух, ключевых для партии максималистов, событий: покушения на премьер-министра П.А. Столыпина и ограбления казначея портовой таможни в Фонарном переулке г. Петербурга. Н. Комаров же, будучи деятельным членом Украинского областного Летучего отряда, постарался передать историю его деятельности от зарождения до ликвидации. Его статья не столько информативна, сколько аналитична. Автор касается очень многих вопросов, как внутренней жизни отряда, так и взаимоотношений с областной и губернскими организациями. Назвать работу Н. Комарова просто воспоминаниями нельзя из-за большого обобщающего материала. Огромную работу по исследованию эсеровского террора проделал Б.И. Николаевский. Его знания, большие усилия по сбору источников и пристальное внимание к феномену провокаторства Азефа легли в основу двух работ3. Автором были даны широкие психологические портреты боевиков, описана техническая организация террора и действия центральных террористических групп партии эсеров. Наряду с работой Спиридови-ча, его труды можно считать классическими по истории деятельности центральных террористических отрядов ПСР.

В отличии от партии эсеров, террористическая деятельность анархистов не была подвергнута такому пристальному вниманию ни в 20-е годы, ни в последующие десятилетия. Практически все исследователи, затрагивавшие эту проблему, замыкались на трех аспектах: утопичности движения, политической истории наиболее известных направлений и организаций, а также иллюстрации разнообразия террористических проявлений российского анархизма4. Наряду с

' Энгедьгард М.М. Взрыв ка Аптекарском острове И Каторга и ссылка. 1925. № 7.

2 Комаров Н. Очерки по истории местных и областных боевых организаций партии социалистов-революционеров // Каторга и ссылка. 1926. № 4.

3 Николаевский Б.И. Конец Азефа. Л., 1926; Он же. История одного предателя. Берлин, 1932; М.,1991.

* Горев Б.И. Анархисты, махсималисты и махаевцы. Иг.,1918; Он же. Анархизм в России (от Базунина до Махно). М.,1930; Залежский В. Анархисты в России. М.Д930; Равич-Черкасский М. Анархисты. Харьков, 1930; Ярославский Е.М. Анархизм в России. М.,1939; Комин В.В. Анархизм в России. Калинин,1969; Корноухов Е.М. Борьба партия большевиков против анархизма в России. М.,1981; Худайкулов М. Из истории борьбы большевиков с анархизмом. Ташкент, 1984; Канев С.Н. Революция и анархизм: Из истории борьбы революционных демократов и большевиков против анархизма (1890-1917 гг.). М.,1987; Кривенький В.В. Анархисты в революции 1905-1907 гг.-. автореф. дис...канд. ист. наук. М.,1990; Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России; история и современность. Алматы.1994; Ермаков В. Д. Российский анархизм и анархиста (вторая половила XIX - конец XX вв.). Спб., 5996; Он же. Анархистское движение в России; история и современность. Спб.,1997.

этим, большинство историков затрагивавших проблему террора в первой революции, склонны считать подводную часть террористического айсберга преимущественно анархистского состава. Однако ссылаться на какие-либо цифры просто нет возможности — таких исследований не проводилось. Неизученной эта часть революционного движения остается до сих пор.

К середине 20-х годов остро встал вопрос о государственном отношении к соратникам по революционной борьбе иной партийной ориентации. Как возможных политических конкурентов, историю этих партий искажали и замалчивали. В дальнейшем, такой подход не менялся, и в историографическом плане последующие десятилетия, вплоть до 60-70-х годов оказались для изучения боевой деятельности эсеров и анархистов почти бесплодными. С пробуждением интереса к мелкобуржуазным партиям, затронут был вопрос и террористической, деятельности эсеров. В течение короткого времени, с разной степенью охвата и глубины, утопичность позиций эсеров была продемонстрирована в ряде работ1. Характерная черта этого периода — исследование общей тактики эсеровского террора. Симптоматично, что оперируя теми же фактами что и советские историки, иностранные исследователи сумели оторваться от узко тактических вопросов и стали рассматривать российский революционный террор как уникальное явление во всех его проявлениях. В этих работах впервые были предприняты попытки отобразить облик революционера-террориста2.

Лишь с конца 70-х годов, в российской исследовательской литературе в разных объемах и аспектах начинают затрагиваться проблемы феномена терроризма. Касаются эти исследования большей частью, проявлений международ-

1 Борьба Ленина против мелкобуржуазной революционности и аваштаризма. М.,1966; Г>сев К.В. Партия социалистов-революционеров, ее политическое банкротство и гибель. М.,1967; Он же, Ершмн Х.А. От соглашательства к контрреволюции: Очерк истории политического банкротства и гибели партии социалистов-революционеров. МД968; Жуков А.Ф. Разоблачение В.И. Левиным теории и тактики максимализма социалистов-революционеров // Идеи Ленина живут и побеждают. М.,1970; Он же. Идейно-политический крах эсеровского максимализма. Л.,1974; Гусев К.В, Партия эсеров: от мелкобуржуазного ревотпоциоиаризма к контрреволюции. М.,1975; Левааов Б.В. Из истории борьбы большевистской партии против эсеров. 1903-1917 гт. Л., 1978.

2 Avrich P. The Russian Anarchists. Princeton, New ierset>,1967; Hildeimeier M. Zur SozialstroktUT dcr Fuhrungsgruppen und zur terroristischen Kampfmethode der Sozialrevolutionaren Partei Russlands // Jahr bucher fui Geschichte Osteuropas. 1972 (20); Knight A. Female Terrorists in the Russian Socialist Revolutionaru Party II The Russian Reviev. 1979. Vol. 38. № 2; Pcrrie M. Political and Economic Terror in the Tactics of the Russian Social ist-Kevolutionaru Parrn before 1914 // Social Protest, Violence and Terror in Nineteenth - and Twentieth - Centura Europe. N.Y.,1982; Hieldermeier M. The Terrorist Strategies of the Sozialist-Revolutionaru Partu in Russia, 19001914 U Social Protest, Violence and Tenor m Nineteenth - and Twentieth - Centura Europe. N.Y.,1982.; Bushnell J. Mutineers and Revolutionaries: Militara Revolution in Russia, 1905-1907. Blomington, Jndiana, 1985.

ного терроризма1. Эта первоначальная волна исследователей заложила основы и выработала подходы к изучению феномена.

В этот же период фактически завершились обобщение и систематизация истории боевой деятельности партии большевиков в годы первой российской революции2. Наиболее ценна в этом вопросе работа Л.Т. Сеичаковой, которой удалось дать широкую характеристику тактической линии большевиков, показать особенности боевой практики в регионах империи, не давая теоретических обоснований и определений, в ряде случаев проиллюстрировать тесную связь террористических акций и боевых действий дружин. «Вместе с тем нуждаются в дальнейшей разработке история центральных и местных боевых организаций РСДРП, их внутренняя жизнь; количественный и качественный состав боевых рабочих дружин; всестороннее освещение их многообразных форм борьбы и прежде всего той партизанской борьбы, которая в ходе революции 1905-1907 гг. сыграла большую роль в деморализации и дезорганизации сил, защищавших интересы самодержавия»3. Данное замечание, более чем 20-летней давности, можно фактически без издержек отнести и к сегодняшнему дню.

С конца 80-х годов активизировались исследования эсеровского террора. Кроме работ тактической разработки стали появляться исследования и

1 Петровский В.Э. Происхождение терроризма и нетерпимости в США: Дис...кавд. ист. наук. М., 1968; Жданов Н.В. Правовые аспекты борьбы с террористическими актами международного характера: Дис...канд, юрид. наук. М.,1975, Ляхов Е.Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. М.,1979; Витюк В.В. К анализу и оценке эволюции терроризма // Социс. 1979. №2; Грачев A.C. Политический терроризм: корни проблемы. М.,1982;Онже. тупики политического насилия. М.,1982; Замойский Л.П. Тайные пружины международного терроризма. М.,1982; Веселицкий A.A. Убийцы: стратегия дестабилизации и тактика террора на Апеннинах. М.,1984; Седов С. Сионизм: ставка на террор. М.,1984; Эфиров С.А. Покушение на будущее. М.,1984; Витюк В.В. Социальная сущность и идейно-политическая концепция современного «левого» терроризма: Дис...докг. философ, наук. М., 1985; Он же. Под чужими знаменами: лицемерие и самообман «левого» экстремизма. М.,1985; Ковалев Э.В., Малышев В.В. За кулисами террора. М.,1985; Витюк В В., Эфиров С.А «Левый терроризм на Западе. М.,1986; Грачев A.C. Политический экстремизм. М.,1986; Моджоряи Л.А. Терроризм — правда и вымысел. М.,1986; Бояр-Созоиович Т.С. Проблемы классификации современного терроризма. М.,1987; Медведю Л.И., Германович A.B. Именем Аллаха ... М.,1988.

2 Розекблюм К.И. Военная и военно-боевая работа в революции 1905-1907 гг. ВКП(б) и военный вопрос. Л.Д933; Познер С.М. Первая боевая организация большевиков 1905-1907 гг. М.,1934; Гуляев Л.И. Боевые дружины большевиков. Л.,1935; Ахун М.И., Маковский А. Военная и боевая работа большевиков в революции 1905-1907 гг. М.Д940; Базанов М.В. Военно-боевая работа большевиков в 1905-1907 гг. Л.Д941; Сицельский Р.И., Грушин В.Т. Военная и боевая работа большевиков в период первой российской революции. М.,1952; Медведев AB. Военная и боевая работа партии большевиков в революции 1905-1907 гг. М.Д970; Панкратов Н Р. Военно-боевая работа партии большевиков 1903-1917 гг. М.Д973; Копырин В.И., Сологуб В Л. Военно-боевая работа партии большевиков в годы первой русской революции. Киев, 1974; Военные организации российского пролетариата и опыт его вооруженной борьбы. 1903-1917. М.Д974; Сенчакова Л.Т. Боевая рать революции (Очерки о боевых организациях РСДРП и рабочих дружинах 1905-1907 гг.). МД975; Корзблев Ю.И Исторический опыт боевой и военной работы большевиков в трех революциях. М.,1981; Степанов Ю.В. Проблема политического терроризма в марксизме: (ист.-фил. анализ): Дис... какдист. наук. М.,1996.

3 Актуальные проблемы советской историографии первой российской революции. Сб.ст. М.,1978. С.127.

иных аспектов1. М.И. Леонов обратил внимание, что террор в первой ревогао ции развился в таких масштабах не только из-за репрессий самодержавия и экс тремистской настроенности революционеров, но в значительной степени под талкиваемый общественным одобрением2. Д.Б. Павлов поставил под сомненн. десятилетиями отшлифованную конструкцию утопичности тактики эсеров «Попытка соотнести эсеровские боевые выступления с проявлениями массовой движения в годы первой революции... свидетельствует о невозможности одно значной оценки эсеровского террора»3. В ряде работ были раскрыты разнооб разнейшие проблемы боевой деятельности террористических подразделение эсеровской партии4. Появилось исследование по истории региональных эсеров ских организаций, где внимание уделялось и террористической деятельности5 Тщательное исследование в данной работе образования и тактической эволю ции эсеров Центрального Черноземья, соседствует со слабым познанием мест ного эсеровского террора. Кроме некоторых ошибочных дат, в работе допуще! ряд хронологически последовательно перепутанных явлений. Данные ошибки по всей видимости, стоит отнести к издержкам первых исследований проблемы В целом, можно заключить, что при всем увеличении внимания к террористиче ской деятельности эсеров наши знания пока простираются лишь на централь ные органы партии.

События 80-90-х годов сильно повлияли на отечественные разработы теоретических проблем феномена, исчез догматизм и появилась самостоягель ность в выводах6. Из тех немногочисленных работ, которые выходили, нужнс

1 Страницы истории эсеров-максималистов // Вопросы истории. 1988. № 5; Жуков А.Ф. Индивидуальный тер pop в тактике мелкобуржуазных партий в первой российской революции // Непролетарские партии России ¡ трех революциях. Сб.ст.М., 1989; Павлов ДБ. Эсеры-максималисш в первой российской революции. М.,1989.

г Леонов М.И. Партия социалистов-революционеров в 1905-1907 гг. М.,1997. С. 126.

3 Павлов Д.Б. Из истории боевой деятельности партии эсеров накануне ив года революции 1905-1907 гг.// Непролетарские партии России в трех революциях. Сб. ст. М.,1989. С.150.

'Идызьсон М.В. Летучий боевой отряд Северной области партии социалистов-революционеров // Краеведч. зал. Исследования и материалы. Вьш.1. Спб.,1993; Морозов К.Н. Б.В. Савинков и Боевая организация партии эсеро: 1909-1911 гг.// Минувшее. Ист. альманах, вып. 18. М.,Спб.,1995; Он же. Боевая организация партии социали стов-революционеров в 1909-1911 гг. и загадки «дела Петрова» // Индивидуальный политический террор в Рос сии. XIX - начало XX в.: Материалы конференции. М.,1996; Городницхий P.A. Боевая организация партии со циалисгов-революциоперов в 1901-1911 гг. М.,1998; Орьшак М.И. Террор в деятельности партии социалистов революционеров. Дис... кавд. ист. наук. М.,1999.

5 История политических партий Центрального Черноземья / Ред проф. Л.С. Полнер. Курск, 1995. ' Коровиков A.B. Исламский экстремизм в арабских странах. М.,1990; Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударст венные отношения. М.,1991; Беглова Н С. Терроризм: поиск решения проблемы // США: экономика, политика идеология. 1991. № 1; Дементьев И.В. Феномен политического терроризма: концептуальный аспект // Социс 1991. № 11; Вельский А.Г, Фурман Д.Е. Сикхи и индусы. Религия, полигика, терроризм. М.,1992; Староду< А.Ф. Политический терроризм в Италии (coa анализ): Дис... канд. ист. щук. М.,1992; Горбунов Ю.С. К вопро

су о классификации терроризма // Московской журнал международного права. 1993. № 1; Вилок ВВ. Терро ризм постперестроечной эпохи // Социс. 1993. № 7; Лазарев Н.Я. Терроризм как тип политического поведения / Социс. 1993. Л» 8; Грачев С И. Международный терроризм в 1970-90-х годах: (история и соц.-полит, аспект) Дис... кацд. ист. наук. Н.Новгород,199б; Завой В., Ияьчяков М. Терроризм - глобальная проблема современно

выделить статью полковника юстиции Ю.С. Горбунова, критически подошедшего к попыткам российских и зарубежных исследователей классификации терроризма и обосновавшего необходимость структурно-функционального анализа террористической деятельности. Большую систематизирующую и аналитическую работу по вопросам терроризма проделали Н.Д. Литвинов1 и К.Н. Са-лимов2. Определенный вклад в российское терророведение внесли М.П. Одесский и Д.М. Фельдман3. Историко-культурологические исследования этих авторов интересны и основательны, однако существенно сужается сам феномен терроризма рассмотрением его только как политики, суть которой «управление посредством устрашения, подавляющего социум»4.

С 90-х годов исследователи начали рассматривать революционный террор не только в организационно-партийных его проявлениях, но и как целостное, общественно-политическое явление. Большой фактический материал был систематизирован в работе американской исследовательницы А. Гейфман5. Однако, несмотря на это, нетерпимо оппозиционный подход автора ко всему связанному с революционным движением, и, наоборот, пониженная критичность к источникам, существенно сужают его объективность. На это влияет и своеобразная выборка материала. Как отмечает сама А. Гейфман, «в силу огромного количества информации, имеющейся на Западе, а также аналитической структуры книги, широкое исследование советских архивов не было необходимо...»6 Учитывая и ряд других замечаний по этому исследованию7, все же нельзя не отметить — это первый труд такого масштаба по теме индивидуалъно-революциогаюго терроризма в России.

В 90-е годы был осуществлен и ряд отечественных очень заметных дискуссий, публикаций и сборников8. Одной из наиболее полных концепций разви-

сли. М.,1996; Комиссаров B.C. Терроризм, бандитизм, захват заложников и другие тяжкие преступления против безопасности общества. По новому УК РФ. М.,1997; Антонян Ю.М. Терроризм. Криминалопиесжое н уголовно-правовое исследование. М.,1998.

' Литвинов Н.Д. Роль идеи в развитии антигосударственного терроризма. Воронеж.1999; Он же. Террористические организации: формирование и деятельность. М.,1999.

2 Салимов К.Н. Современные проблемы терроризма. М.,1999,

3 Одесский М.П., Фельдмап Д.М. Поэтика террора //Общественные науки и современность. 1992. № 2; Они же. Террор как вдеологема (к истории развития) //Общественные науки и современность. 1994. № 6, 1995, №1 ; Они же. Поэтика террора и новая административная менгальносгь: очерки истории формирования. Пособие по спед-курсу. М.,1997.

"Они же. Поэтика террора... С.93.

5Geifinan A. Thou Shalt Kill / Revolutionaiu Terrorism in Russia, 1894-1917. Princeton Univ. Press, 1993.

6 Geifman A. Op. cit. S.10.

7 Рецензия Будницкого O.B. II Отечественная история. 1995. № 5.

'История и террор: межвуз. научная конференция. Пермь, 1993; Будницкий О.В. «Кровь по совести»: Терроризм в России (вторая половина XIX - начало XX вв.) // Отечественная история. 1994. № 6; История и террор: тезисы

тая индивидуально-революционного терроризма в России являются исследования О.В. Будницкого1. В исследовании феномена, автор большое внимание уделяет психологическим моментам, пристально разбирает истоки и причины развития в общественном движении России террористических тенденций, по новому заставляет «задуматься о самом понятии эффективности и рациональности применительно к террору»2. В отличии от историков советского периода, О.В. Будницкий аргументировано подводит к следующим выводам: «террор действительно заставлял правительство идти на уступки», «террор был не только эффективен, — он был эффектен» и «террористы действительно подрывали «обаяние» правительственной силы»3.

Учитывая территориальные рамки исследования, есть смысл отдельно рассмотреть состояние проблемы в региональной исторической литературе. В первых послеоктябрьских работах террору в Черноземье еще уделялось внимание4. Интерес касался актов индивидуальных покушений, претендующих на статус центрального террора: покушение на вице-губернатора Тамбова Богдановича, губернского советника Луженовского, покушение на воронежского губернатора Бибикова и ряд других. В дальнейшем, после долгого периода забвения, интерес переключился к аграрному террору. Производя подсчеты масштабов крестьянского движения в Воронежской губернии, П.П. Тяжелов пришел к выводу: «Таким образом, массовое крестьянское движение в 1905-1906 гг. уступает в 1907 г. место террористической борьбе небольших групп крестьян против властей, помещиков и кулаков»5. Тяжелову П.П. принадлежат и цифры по одной из форм борьбы в период 1905-1907 гг., названной им «физическая расправа с землевладельцами» и «должностными лицами», соответственно 15 и

докладов на межвуз. науч. конференции. Пермь, 1996; Индивидуальный политический террор в России. XIX -начало XX в.: Материалы конференции. М.Д996; Террор и культура в русской исторической перспективе // Москва. Материалы «Круглого стола». 1997. № 8.

1 Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX — началоXX вв.). Дис... докт.истор. наук. —М., 1998.

г История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996. С. 13.

3 Там же. С.14-16.

4 Филиппов Д.,Черменский П. 1905 год. Рабочее движение и развитие социал-демократии в Тамбовской губернии. Тамбов,1926; 1905. Хроника революционных событий в Тамбовской губернии / Сост. П.Н. Черменским. ТамбовД925.

3 Тяжелов П.П. Крестьянское движение в Воронежской губернии в период революции 1905-1907 гг. Воро-неж.1947. С.26.

51 \ Тождественны ли, в данном случае, понятия, индивидуальный террор и физическая расправа, мы не знаем.

В юбилейном 1955 году, в Воронеже вышла книга «Воронежские большевики в революции 1905-1907 гг.» Кроме хорошего представления о боевых рабочих дружинах, массовом крестьянском движении и революционных событиях в Воронежской губернии, в книге, наряду с архивными данными количества экспроприаций, был представлен и размах террористической деятельности: «С июня по декабрь 1907 года в Воронежской губернии отмечено 16 покушений на жизнь чинов полиции (трое полицейских были убиты, в том числе валуйский исправник), совершенные отдельными лицами или небольшими группами крестьян». Виновниками террора признавались эсеры: «Во всем этом сказалось вредное влияние на крестьян партии эсеров. Подменяя экспроприациями и индивидуальным террором массовое крестьянское движение, эсеры тем самым ослабляли его, задерживали его дальнейшее развитие»2. Однозначно, эта проблема объяснялась и позже: «Авантюристическая тактика эсеров нашла выражение в организации «крестьянских братств»3, а сами братства трактовались как «искусственно созданные в 1906-1907 гг. эсерами заговорщические организации. Их основная цель — осуществление терактов»4.

Современный подход уже не столь категоричен. Так В.А. Степынин отметил: «Видимо, деятельность братств в какой-то степени способствовала и подъему крестьянского движения летом 1906 г. ... В целом же деятельность эсеров в Воронежской губернии охватывала значительные массы крестьян, поэтому вряд ли можно согласиться с утверждением П.П. Тяжелова, что крестьянские братства были узкими заговорщическими организациями, которые ставили своей задачей лишь проведение индивидуального террора и экспроприаторских действий»5.

Подводя итоги анализа исследований террористической деятельности революционеров, можно констатировать, что пристальное и объективное изучение проблемы отмечается только с 90-х годов. До этого работы носили, в значи-

1 Он же. Крестьянское движение в Воронежской губернни в период первой российской революции 1905-1907 гг. Автореф. дис. канд. истор. наук. Ворокеж,1950. С.27. 1 Воронежские большевики в революции 1905-1907 гг. Воронеж, 1955. С.289.

! Бердников Г.В., Кирсанова A.B., Поливанов A.C., Стрыгина АИ. Воронежские большевики в трех революци-

ях (1905-1917). Воронеж, 1985. С.61.

* Там же. С. 165.

5 Степынин В.А. Крестьянство черноземного центра в революции 1905-1907 годов. Воронеж, 1991. С.126,

тельной мере тенденциозный или узко направленный характер. Рассмотрение революционного терроризма на региональном материале не предпринималось, хотя необходимость такого исследования представляется актуальной.

Методология исследования базировалась на строгом соблюдении принципов историзма и объективности. В ходе обработки исторического материала нами использовались приемы периодизация, классификации и статистики. В исследовании применялись методы актуализации, проблемно-хронологический, сравнительно-исторический и ретроспективный.

Территориально исследование охватывает район Центрального Черноземья — исторически сложившийся регион схожего экономического уклада аграрного характера. В исследуемый период (1901-1911 гг.) регион включал четыре губернии. Воронежскую, Тамбовскую, Орловскую и Курскую. В нашей работе, исследование революционного террора на данной местности, определялось двумя факторами: выяснением степени проникновения террористических идей в аграрную, по характеру консервативную, массу населения и определением системы функционирования террористических групп в условиях сдержанного партийного отношения к ним, которое демонстрировало большинство региональных комитетов.

Цель и задачи исследования. В диссертации будет предпринята попытка на основе критического анализа архивных документов, мемуарных и эпистолярных материалов, научной литературы и периодических изданий исследовать и обобщить террористическую деятельность применяемую революционными организациями Центрально-Черноземного региона в начале XX века. Проанализировать и дать объективную оценку целям и результатам применения политическими организациями региона революционного терроризма. Исходя из этого, автор ставит следующие задачи:

— изучить состояние научной разработки проблемы в отечественной литературе и дать характеристику архивных источников;

— показать тактику и динамику действий террористических формирований революционеров региона и обобщенные результаты их деятельности;

— выявить механизм и приоритетные направления террористической деятельности в рамках осуществления партийных программ, для чего рассмотреть: цели отдельных терактов, средства воздействия (характер и вид насилия), предмет и объекты насилия, уровень аюмвносш и результативность;

— раскрыть в полком объеме организационно-управленческую структуру террористических формирований.

Источниковую базу исслелования можно разделить на три основные части. В первую, наиболее объемную, входят обширные фонды областных и центральных архивов. В силу регионального характера работы наибольший интерес представляют губернские материалы административного управления: делопроизводство канцелярий губернаторов, переписка губернских жандармских управлений (ГЖУ) (рапорты, доклады, обзоры, журналы наружных наблюдений, агентурные записки, отчеты), материалы работ военных и окружных судов, сохранившийся в фондах следствия и ГЖУ печатный и эпистолярный революционно-партийный материал. Данная группа источников очень информативна, однако ее качество напрямую зависит от добросовестности внутренней агентуры и уровня квалификации чинов правоохранительных структур. В фондах центральных архивов наибольший интерес представляют документы Особого (политического) отдела Департамента полиции и судебно-следственные материалы. Основным историческим источником показывающим организацию революционного террора в годы первой революции являются уставы различных боевых групп, дружин и летучих боевых отрядов революционных партий. Значительное число таких уставов было создано в партии эсеров. Большая их часть издавалась ЦК и областными, реже губернскими, комитетами. Противоречия возникающие с берущимися за основу партийными уставами и местными условиями деятельности, зачастую не фиксировались на бумаге, но оговаривались устно. Нередко партийные комитеты стремились избежать письменных оформлений отношений с террористическими формированиями, что было связано с отсутствием местных условий для террористической практики, скептическим отношением к террору ряда партийных комитетов и нежеланием давать организационную обособленность боевым группам, чреватую частой последующей их неподконтрольностью. Можно прямо сказать, что уставное оформление отношений стимулировалось желанием террористов. Появление партийных проектов летучих отрядов и различных боевых дружин от имени ЦК объясняется уже существующей практикой и желанием придать этому процессу меньшую пагубность для партийных организаций. В ходе исследования были изучены документы 7 архивов (ГАРФ, РГВИА, ГАВО, ГАКО, ГАОО, ГАТО и Центра документации новейшей истории Воронежской области (ЦДНИВО).

Во вторую группу источников входят различные мемуарные материалы. Большая их часть напечатана в 20-е годы1, чему во многом способствовали журналы «Былое», «Каторга и ссылка», издательство бывших политкаторжан и ссыльно-поселенцев. Уже в это время информация попала под идеологический контроль, поэтому большая часть интересующих нас воспоминаний, в лучшем случае, хранится в архивах. В дальнейшем воспоминания и мемуары печатались лишь эпизодически2.

Другой значительный массив источников относится к периодической литературе. Большое значение здесь имеют агитационные издания различных партий (брошюры, газеты, прокламации, листовки). Плодотворна в данном отношении деятельность партии эсеров, открыто провозглашавшей революционный террор. События происходившие в Черноземье отражали ряд региональных периодических изданий этой партии: газета Воронежского комитета ПОР «Борьба и жизнь» 1907-1908 гг. № 1-4 (№ 5 в черновом рукописном варианте), «Известия Курского комитета П.С.Р.» 1906-1907 гг. и газета «Дети народа» 1907 г., того же комитета, издание Тамбовского комитета ПСР «Социал-революционер» 1906-1907 гг. № 1-6, газета «Деревня» 1907-1908 гг. № 1-4 Поволжского областного комитета, «Известия Украинского областного комитета ПСР» 1907 г. № 1 и этого же комитета газеты «Солдатский листок» 1907 г. № 1 и «Солдатская жизнь» 1907 г. № 1. Не менее информативна легальная уездная и губернская периодика, в которой отражаются местные события революционного времени.

Таким образом, анализ публикаций и архивных материалов, их систематизация и обобщение позволяют достоверно и достаточно полно изучить сущность и основные элементы террористической деятельности революционеров Центрального Черноземья

Научная новизна исследования заключается в самой постановке проблемы — террористическая деятельность и рассмотрение ее на историческом материале Центрального Черноземья в начале XX века. Изучение тактики, хода, последствий и нюансов революционного террора на примере конкретных регио-

' Мануйлова Л.Я. Печали и радости моей жизни. М.,1922; Помни о прошлом. Воронеж,1923; Новиков В.П. Воспоминание подпольщика (1903-1913 тт.). М.,1924; 1905 г. в Воронеже. Воронеж,1925. Вып. 1-5; 1905 год в Воронежской губернии. Иллюстрированный сборник. Воронеж,1926; Кальманович С.Е. Царская расправа. М., 1928, Васильева Е.А. Тюремные записки. М.,1928; Прасолов A.B. Как туровские крестьяне боролись с самодержавием. М.,1928; Васильев Н.К. Подкоп под Тамбовскую тюрьму. М., 1929; Вознесенский А.Н. Крестьянское братство (из воспоминаний защитника) // Каторга и ссылка. 1933. № 11; Гончаров В. Правда одной жизни // Каторга и ссылка. 1933. № 12.

1 Шаповалов A.C. В борьбе за социализм. М., 1957; Шауров И.В. 1905 год. М„ 1965; Островитянов К.В. Думы о прошлом (Из истории первой российской революции, большевистского подполья и октябрьских боев против контрреволюции в Москве. М., 1967; Шауров И.В. Воспоминания участника первой российской революции.

М„ 1974. 2 изд.

нов или районов еще не предпринималось, что заметно сужало представление о террористическом компоненте революционного движения. Одновременно с этим, новым моментом в изучении террора является рассмотрение его как деятельности имеющей сложный, структурированный механизм с выделением цели террористических действий, средств и характера воздействия, уровня активности и результативности. Особое внимание уделяется объектам терроризирования и субъектам террористической деятельности. В научный оборот введены ранее неизвестные факты и архивные документы.

Практическая значимость нашей работы лежит в плоскости террористической проблемы и выявлении условий и причин, способствующих возникновению террористической деятельности. Учитывая то, что феномен терроризма носит долговременный характер и успешная борьба с этим явлением зависит не только от эффективности государственных служб, уровня межгосударственного сотрудничества и решения проблем провоцирующих террористические действия, но в значительной степени и от знаний о терроризме в целом, надеемся, что наше исследование революционной террористической деятельности будет способствовать накоплению таких положительных знаний о терроре. Кроме того, содержащийся в работе фактологический материал и выводы, сделанные на его основе, вносят посильный вклад в объективное представление о революционном движении в регионе в начале XX века.

Апробация исследования, некоторых положений и выводов проводилась в ходе защиты дипломной работы автора «Террористическая деятельность партии эсеров в первой российской революции» и на научных конференциях. Рукопись диссертации и ряд общих выводов получили положительную оценку в ФСБ. По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

— Революционный синдром бонапартизма // Актуальные проблемы соц. гум. наук: межвузов, сб. науч. тр. Воронеж, 1997. Вып. XI. С. 19-21.

—• Обоснование террористической борьбы из анализа российской истории // Рос. цивилизация: история и современность. Межвузов, сб. науч. ст. Воронеж, 1998. Вып. 1.С. 143-154.

— Деятельность Боевого отряда Воронежского комитета ПСР в годы первой российской революции. Сдано в набор.

Структура диссертации включает вводную часть, две основные главы, приложение, состоящие из уставов боевых организаций действовавших на территории Центрального Черноземья, и списка использованных источников и литературы.

Основное содержание диссертации.

В первой главе — «Стратегический аспект революционного терроризма», террор рассматривается как способ социально-политической борьбы, включающий в себя систематическую эскалацию насилия на микроуровне с целью решить макропроблему. Анализируются исторические предшественники российского терроризма, обозначаются понятийные рамки исследуемого феномена, состоящие из трех компонентов: активной направленности террора на насилие, систематичности, включающей в себя упорядоченное использование терактов, что возможно лишь при определенной организованности, и попытки с помощью террора решить глобальную проблему за счет второстепенных, субъективных факторов. В главе анализируются причины появления и цели российского революционного терроризма, отмечается, что среди мотивов террористической деятельности исключительно превалировала необходимость революционных социально-политических преобразований. Целями террористов на первоначальном этапе революции являлись эксцитативная (возбуждающая) и тактико-стратегическая (изменение поведения объекта терроризирования). В дальнейшем, после завоевания Манифеста 17 октября и во время отступления революции, основное внимание уделялось активизации массового движения. С 1907 года революционный терроризм стремительно погружается в мстительные тона, усугубляемые революционно-хулиганскими побуждениями. Проведенное нами исследование, из общего количества (124) революционно-террористических покушений в регионе на жизнь частных лиц и чиновников, смогло точно выяснить цели некоторой части преступлений. В половине из них, 29, выделялись факторы мести; цели самообороны представлены в 22 актах и всего в 7 террористических покушениях явно выделяются эксцитативные побуждения.

В исследовании важное внимание уделено субъектному и объектному анализу террористической деятельности. Террористические группы Центрального Черноземья имели широкое организационное многообразие. Кроме неоднократно направляемых в регион областных Летучих отрядов Украинского и Поволжского комитетов ПСР, здесь были сформированы и свои мобильные группы: Бежицкий и Радицкий боевые Летучие отряды максималистов, группа «Медведя», партизанские дружины, анархистские «Лига красного шнура» и брянская группа Г.П. Платова. В ряде губернских комитетов также были созданы террористические отряды. Сила таких отрядов была далека от проектируемой, создавались они чаще всего путем выделения из обычных боевых дружин наиболее активных боевиков, правовой их статус ограничен, военно-

техническое обеспечение не устойчиво. Продуктивная деятельность таких отрядов была явлением редким. При уездных комитетах и крестьянских братствах по необходимости создавались кратковременные террористические группы — и это был наиболее многочисленный вид террористических отрядов региона. Значительное число терактов приходится на долю экстремистов-одиночек, по тем или иным причинам без санкции партийных организаций прибегающих к насилию. Высшей организационной структурой боевых сил Центрального Черноземья являлись партизанские отряды. Наибольшую активность они развили в районе Новохоперского и Бобровского уездов Воронежской губернии и в Борисоглебском уезде Тамбовской губернии. Продолжительность и интенсивность их деятельности во многом определялась сочувствием местного населения, однако эффективность этой формы борьбы была также далека от планируемой. Субъектами революционной деятельности в Центральном Черноземье являлись преимущественно выходцы аграрного слоя населения, однако некоторое своеобразие этому придавала экономическая специфика областей. Так в Брянском промышленном районе среди террористов превалировали пролетарские слои со значительно люмпенизированным элементом, в Тамбовской губернии, выше чем во всем регионе, отмечалось наличие интеллигентских профессий у боевиков. В основном, на фоне 20-30- летней возрастной категории боевиков, выделялся высокий процент учащейся молодежи. Почти все террористы имели как минимум несколько классов начального образования, однако закончивших средний курс обучения, а тем более высшее образование, были единицы.

Объектами террористических покушений боевиков Черноземья в половине случаев оказались сотрудники и служащие правоохранительных органов. Среди них более всего пострадали нижний и средний чиновничий состав: городовые, стражники, урядники, приставы и исправники. Среди жертв террора значительное количество тайных сотрудников полиции, агентов жандармских управлений, «шпионов». Террор против этих лиц в революционно-террористическом понимании носил оборонительный характер. Следующим по количеству жертв объектом террора, являлись чиновники сельского административного управления и духовные лица. Мстительная мотивация терактов проявилась в покушениях на служащих тюрем и «предателей». В наибольшем числе случаев страдали чиновники Тамбовской губернской тюрьмы. В значительном количестве среди террористических объектов представлены имущие слои населения и чаще всего это жители сельской местности. Покушение на данную категорию населения объясняется либо нежеланием «добровольно» ассигновать

на революционные нужды денежную помощь, либо их активной антиреволюционной позицией. Террористическое содействие в ходе двух социальных войн в деревне со стороны революционеров шло в подавляющем большинстве через акты экономического экстремизма. Индивидуально-террористические покушения на жизнь помещиков и кулаков по существу не осуществлялись и левыми партиями не одобрялись. Немногочисленность террористических покушений на чиновников высшей административной власти хорошо иллюстрирует невысокий организационный уровень политического террора.

В средствах воздействия местные террористы не обладали широким разнообразием, предпочитая физическое и экономическое насилие. В индивидуальных покушениях заметно превалировали акты совершенные с помощью огнестрельного оружия: в сельской местности это была стрельба с улицы по объекту через окно, в городской - поражение жертвы с близкого расстояния в месте его вероятного появления. В редких случаях применялись взрывные устройства самостоятельного приготовления различной мощности. Во всех перечисленных случаях террористы действовали на поражение цели. Широко в террористических мероприятиях- отмечаются революционно-мотивированные насильственные изъятия государственного и частного имущества, называемые экспроприациями. В Центральном Черноземье партийные экспроприации представляли собой преимущественно немногочисленные нападения на казенные учреждения с изъятием небольших, редко более одной тысячи рублей, сумм. Исключениями являются организации нескольких крупных, смелых по исполнению, ограблений почтовых и банковских разъездов на десятки тысяч рублей. В совокупности, в ходе 77 экспроприации точная революционно-политическая организация которых определена, было изъято в Центральном Черноземье казенного и частного имущества на сумму 195 тысяч рублей.

В сельской местности террор проявил себя в наибольшей мере в форме уничтожения имущества объектов терроризирования путем поджогов, порчи инвентаря, воровства. Совершалось это с целью изменить направленность деятельности собственника имущества. И, в данном случае, не стоит смешивать массовое разгромное движение и индивидуальный террор аграрного характера.

За исключением ряда районов (Новохоперский и Брянский уезды) и периода 1907 года, революционный террор Центрального Черноземья не обладал большой активностью, а эффективность террористической деятельности в целом можно признать как низкую.

Многочисленные варианты уставных отношений между комитетами и :ррористическими группами, различные по решению ряда важных организа-юшшх проблем, не смогли конструктивно влиять на эти взаимоотношения, боюдное недоверие, взаимные упреки в недисциплинированности и мягкоте-)сти, страх возможного партийного ренегатства и предательства разрушал аженность организационно-управленческого механизма. Всевозможные по-,1тки комитетов укрепить контролируемость групп только усиливали центро-;жные тенденции. В конце революции эти тенденции стали превалировать над 1ртийными взаимоотношениями, нередко приводя к полному их разрыву. Пар-[йных комитетов деятельно поддерживающих и сохранивших контроль над >черними террористическими группами в регионе не оказалось.

Простая, деятельная и конспиративно обоснованная система внутреннего [равления террористических групп (боевик - начальник дружины - представи-ль партийного комитета), оправдывала свое назначение при удачном руково-;тве дружиной. В противном случае, вся террористическая деятельность, не ирая на усилия рядовых боевиков и желание комитета, была под вопросом.

Совокупность революционно-террористических аспектов в Центральном фноземье не создала острой необходимости решать проблему соответствия ювня подготовки боевиков планам партийных комитетов. Низкая интенсив->сть террористической деятельности в начале революции удовлетворялась из-грательным отбором в боевые организации уже проявивших себя в деле чле->в партии. На ряду с этим нехватка опытного организационно-командного со-ава ощущалась заметно. Попытки областных комитетов решить эту проблему счет делегирования в губернские боевые дружины инструкторов не получили ирокой практики и, по всей видимости, не были поддержаны самими боеви-ми. Эпизодические учебные стрельбы и еще более редкие боевые занятия, юводимые в некоторых боевых дружинах, не могли действенно повлиять на 1вышение уровня боевой готовности дружинников. В таких условиях большое ачение приобретали обмены опытом террористов, что, учитывая повышенную |ДВИжность революционеров, фактически не требовало специальной организа-ш. В целом же, уровень готовности террористов региона, за рядом искггоче-й, был далеко не боевой.

Острая организационная проблема контрразведывательной деятельности охранного обеспечения в боевых группах приобретала первостепенное значе-[е. Широкая и удачная практика царских спецслужб, практиковавших прово-ционные методы борьбы, потребовала появления в революционной среде да-

же специалистов по обнаружению предателей. Партийные организации Центрального Черноземья избежали сколько-нибудь значительных провокаций, но не вследствие своей осторожности и соблюдения конспирации, а из-за фактического отсутствия провокационных приемов работы в местных жандармских управлениях. Предпочтение оперативно-следственных методов работы губернскими правоохранительными органами и отсутствие строгого процессуального контроля за ними, создали практику злоупотребления многочисленными арестами и изнурительными многомесячными пребываниями в заключении. Однако в условиях упрощенно-жесткой системы наказания и бескомпромиссной борьбы такие методы способствовали достижению быстрых результатов.

Назвать достаточным материально-техническое обеспечение террористических организаций Центрального Черноземья нельзя. Более того, нередкими были периоды низкого и полного отсутствия снабжения боевиков. Среди причин этого можно выделить две, ключевые: небольшие партийные бюджеты революционных организаций региона, заставляющие их экономить и урезать свои расходы и широкое употребление партийными комитетами практики усиления подконтрольности боевых организаций за счет их зависимого материального положения. Финансовая зависимость боевых дружин до определенного периода сдерживала центробежные тенденции террористических организаций. Однако частое несогласие с партийной тактикой, возможности самостоятельного решения проблем материального благополучия, ограничение самодеятельности и экстремистских порывов постепенно разлагали боевые формирования. Несогласие с партийной тактикой нередко заканчивалось единоличными и массовыми выходами из дружин или партийных организаций и переходами боевиков в другие организации или партии, а также совершением самостоятельных террористических действий без санкций комитетов. К концу революции центробежные тенденции усилились, материальное снабжение еще более ухудшилось. Проблематичность содержания боевых групп нередко способствовала отказу комитетов от этих формирований.

Оружейное снабжение террористов осуществлялось, также как и материальное, с помощью партийных комитетов. Основным оружием боевиков являлись револьверы разных систем. По всей видимости, этого оружия на террористические группы хватало в полной мере, но обеспечение возможных более массовых боевых действий было явно недостаточным. Неоднократно встречающееся употребление террористами взрывных устройств (15) дает основание говорить о широком распространении этого вида вооружения. Однако результа-

тивность его использования говорит о низком качестве этих изготовленных кустарным или лабораторным способом устройствах.

Совокупность целого ряда причин способствовала предпочтению террористами в боевых действиях тактики «короткого удара». Отсутствие или слабая система охраны объектов террористической атаки, ограниченные материальные и временные рамки террористической подготовки нивелировали преимущества тактики импровизации и «жесткого плана». Известная открытость личной жизни в провинции давала все возможности боевикам, затрачивая минимум времени, усилий и материальных средств, подготовить нападение на объект в оптимально выгодных условиях. Достаточно высокие показатели результативности при совершении терактов иллюстрируют этот вывод.

Во второй главе — «Тактика террористической борьбы», действия боевиков проанализированы в хронологической последовательности с характеристикой особенности отношения к террору партийных комитетов Центрального Черноземья. По итогам проделанной работы можно заключить, что несколько прецедентов осуществления террористических актов на территории региона до 1905 г. нашли более массовое продолжение в событиях первой российской революции. Террористические действия, осуществляемые в ходе революции в Черноземье, характеризуются исключительно социально-политическим характером проявления, которое определилось под влиянием социально-экономических особенностей региона и партийной деятельности революционеров. Некоторая политическая индифферентность, провинциальность региона отстрочила осуществление первых терактов на конец 1905 года. Аграрное Черноземье, с промышленными районами гг. Брянска, Воронежа, Тамбова отлично иллюстрирует особенности и различия аграрного и фабричного террора.

Большой размах аграрно-террористических акций, осуществляемых в виде покушений на помещиков и управляющих, поджогов частного имущества, грабежей волостных правлений и прочего, не дает оснований говорить об их какой-либо партийной окраске. По нашему мнению, это были импульсивные действия, в подавляющем большинстве не попавшего под влияние революционных организаций крестьянства.

Фабричный террор отличается напротив, участием в нем пролетарского элемента преимущественно входившего в какие-либо революционные организации. Кроме фабричного и аграрного террора в Черноземье активно использовался революционно-политический террор, осуществляемый антиправительственными организациями.

Собранные нами количественные показатели не дают оснований считать российское Черноземье широко охваченным революционным террором. Но террористические методы борьбы применялись в регионе и на них возлагалась определенная надежда экстремистов. В тоже время ряд уездов (Брянский уезд Орловской губернии, Борисоглебский Тамбовской губернии, Новохоперский Воронежской губернии) были подвержены чрезвычайной террористической активности и, подчас, это определяло политическую ситуацию в районах.

Революционный террор 1905-1906 гг. в Центральном Черноземье представлен несколькими покушениями на местных администраторов и полицейских чинов. Некоторые из этих терактов (убийство в Тамбовской губернии 15 декабря 1905 г. вице-губернатора Н.Е. Богдановича и 16 января 1906 г. губернского советника Г.Н. Луженовского) в ходе последующих событий получили всероссийскую известность. Террор этих лет не отличался интенсивностью и масштабами. За исключением Брянского промышленного района и г. Тамбова, где первенствовали в революционном движении эсеры, террористические проявления были единичны.

: Революционный террор видоизменился в 1907 г. и связано это, в первую очередь, с попытками эсеров активизировать массовое революционное движение. Неоправдавшиеся надежды на массовый взрыв негодования по поводу разгона первой Государственной думы эсерами были учтены и последующие планы крестьянских волнений лета и, особенно, осени 1907 г. они активно подкрепляли политическим террором. Однако политическая ситуация середины 1907 г. в Черноземье и стране в целом, отсутствие массового движения и общая усталость от революционных потрясений нейтрализовали активизирующий фактор террора.

В 1908 г. эсеры пытались вновь активизировать террористическими методами крестьянское движение. Результат оказался тот же, но более выраженный. Последующие годы характеризуются быстрым снижением количества терактов и преобладанием в них мстительных и корыстных целей. Проявления револю-j ционного террора по губерниям не отличались большим разнообразием. Прак-J тически везде террористические методы борьбы практиковали преимущественно эсеровской ориентации группы и анархисты, прецеденты социал-демократического террора встречаются крайне редко.

Интенсивность террористических проявлений в регионе распределяется следующим образом (некоторые года исследуемого периода не отражены по причине отсутствия или единичности террористических актов):

3 Тамбовской губернии террористическая кампания вылилась в ряд осуществ-[енных в конце 1905-начале 1906 гг. членами эсеровской боевой дружины Там-¡овского комитета покушений на административных чиновников. Последовав-иие аресты на долго расстроили централизованную работу в губернии эсеров, ю террористическая практика нашла продолжение в разрозненных действиях (ружин Поволжского Союза Независимых эсеров, которые в течении 1907-1909 т. совершили несколько десятков экспроприации и убийств.

Воронежский комитет ПСР не осуществлял в 1905-1906 гг. широкой губернской кампании революционного террора, хотя деятельность боевой дружи-[ы и проявилась в ряде терактов. Более активно воронежские эсеры стремились : созданию боевой базы среди крестьянских организаций губернии. В Новохо-[ерском уезде такая сеть боевых дружин не находилась под жестким контролем ¡оронежского комитета и приняла максималистский характер деятельности, [асть боевых дружин активно участвовала в террористической кампании летом : осенью 1907 г. Широкий размах этой кампании и отсутствие ожидаемого вос-тания, отлично иллюстрируют иллюзорность действенности активизирующего >актора террора в период массового революционного спада.

В Курской губернии революционно-террористический фон определила азрозненная деятельность ряда эсеровских боевых дружин. Теракты осуществ-яемые этими дружинами не отличались планомерностью и зачастую быстро риводили к разгрому организаций. Исключением является террористическая ампания организованная в уезде Щигровским Крестьянским союзом. Кроме ого, благодаря самостоятельным действиям эсера-боевика И.И. Голощапова, еррор долго являлся фактором влияющим на политический климат в уезде.

Развитие террористической проблемы в Орловской губернии фактически соответствует развитию Курской. Те же разрозненные действия мелких боевых дружин и прогнозируемый результат разгрома. Однако в абсолютно ином виде террор практиковался в Брянском уезде Орловской губернии. Густо населенный уезд, с многотысячным пролетариатом дал возможность эсеровским и анархистским организациям активно эксплуатировать террористические методы и успешно осуществлять партийную работу; Террористическая борьба значительно влияла на политическую стабильность в этом районе как во время революции, так и после нее.

Особенность террористической практики в Центральном Черноземье определялась революционно-партийным расположением сил. Изобилие эсеровских организаций, их экстремистская тактика и обостренность аграрно-экономических противоречий в регионе, создали благоприятные условия для исключительного превалирования в центрально-черноземном терроре эсеров. Однако определенной тактики и практики эсеровского террора не наблюдается. Объясняется это разнообразием внутри эсеровской партии организаций, которым был присущ самостоятельный и своеобразный взгляд на террор. В большинстве случаев это максималистского направления группы и братства Крестьянского союза. Кроме эсеров в Черноземье террор осуществляли многочисленные анархистские группы. Преимущественное губернское влияние из них имели анархисты-коммунисты, а большинство групп, принявших на себя имя анархистов, были таковыми лишь номинально, проводя самостоятельную деятельность. Значительная часть терактов осуществленных в Черноземье, приходится на самочинные действия боевиков. Несанкционированные партийными органами эти действия зачастую осуществлялись из корыстных побуждений.

Российский социально-политический террор начала XX века сложное и неоднозначное явление. Современная полярность его оценок во многом определяется концептуальными различиями подходов, а не объективным анализом исторического материала. Необходимо проделать большой объем научно-исследовательской работы, чтобы реально представить масштабы революционного терроризма. И большое значение в этом принадлежит региональному поиску и исследованиям. Проведенная работа является составляющей частые предстоящих масштабных усилий в этом направлении.

Лицензия ЛР № 040324 от 14 января 1998 г. Формат 60 х 84 1/16. Бумага газетная. Печать трафаретная.

Уч.-изд. л. ] ,5. Тираж 100. Заказ 48. Отпечатано с готового оригинала-макета в изднтельско-полиграфическом центре

.Воронежского государственного педагогического университета. 394043, Воронеж, ул. Ленина, 86, корп. 1.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Квасов, Олег Николаевич

Введение.

Глава 1. Стратегический аспект революционного терроризма.

1.1. Терроризм.как способ политической борьбы.

1.2. Истоки, причины появления и цели революционного террора.

1.3. Субъектный анализ революционного террора.

1. 4. Объектный анализ революционного террора.

1.5. Организационный механизм террористической деятельности.

Глава 2. Тактика террористической борьбы.

2. 1. Революционный террор до 1907 г.

2. 2. Революционный террор отступающей революции.

2. 3. Партийные комитеты и террор.

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Квасов, Олег Николаевич

Актуальность проблемы. Россия начала XX века стала ареной масштабных революционных событий, конечная цель которых направлена была на смену самодержавного режима. В революционной борьбе нашли выражение не только противоречия социально-экономического характера, но также политические и национальные требования. Глубина противостояния определила жесткий, непримиримый характер как революционной оппозиции, так и консервативных сил.

В годы советской власти период вооруженной социально-политической борьбы начала XX века рассматривали преимущественно стереотипно, выделяя стихийность крестьянского движения, утопичность тактики борьбы мелкобуржуазных партий и деятельность рабочих боевых дружин, как предшественниц революционной армии Советской республики. В такой схеме тактике терроризма, широко используемой всеми партиями революционного противостояния, уделялось минимум внимания. Информационный вакуум, сложившийся вокруг этой проблемы, в последние годы стал заполняться непроверенными цифрами, пугающими обывателя фактами и вырванными из исторического контекста эпизодами. Развитие научного знания о революции 1905-1907 гг. сталкивается с необходимостью изучения терроризма как целостного, общественного явления.

Давно назревшая потребность научных исследований проблемы терроризма продиктована не только публицистическими фантазиями момента и научно-исторической перспективой, но и злободневными проблемами современного российского и мирового сообщества. Как любая структурная система, терроризм имеет свои законы и правила функционирования. Необходимость их выделения и изучения — залог будущих возможностей смягчения и локализации этого страшного продукта нашего политизированного общества.

Степень изученности проблемы. Касаясь историографии изучаемого нами вопроса, необходимо сразу оговориться, что на данный момент проблема революционного терроризма в начале XX века и в годы первой российской революции концептуально рассматривалась всего в двух работах1. Статьи и очерки в российской историографии затрагивали только террор отдельных партий и чаще всего носили описательный характер. Конкретно, во всей совокупности проблемы, терроризм изучался крайне мало и причин тому на наш взгляд несколько. Вслед за официально возобладавшей в 30-е годы точкой зрения индивидуальный террор считался бесплодным, а по степени разлагающего влияния на членов партии — вредным. Считалось, что применяли его только мелкобуржуазные партии и, соответственно, — тактика их была утопична. В таком случае, признать сколько-нибудь значительную роль террора, означало признать такую же за мелкобуржуазными партиями. Участие же членов РСДРП в террористическом движении игнорировалось или определялось широкой ленинской формулировкой «партизанских действий». Однако, в последние годы подход к этой проблеме стал более объективным, а оценки иными: «В целом революционный террор не оказал в 1905-1907 гг. большого влияния на ход событий, хотя и отрицать его значение как фактора дезорганизации власти и активизации Л масс не следует» , «террор оказался наиболее эффективным средством борьбы при ограниченности сил революционеров»3.

Начальные обобщающие данные и выводы по проблемам революционного терроризма стали появляться уже в ближайшие годы после революции 19051907 гг. Первой такой работой можно признать книгу В.П. Обнинского4. Замечания и выводы автора по поводу ряда террористических актов в дальнейшем будут многократно цитированы, а аналитические резюме его точны и очень интересны. Так он заметил закономерность количественных скачков революционного террора и сделал вывод: «Установленный известным ученым статистиком-социологом Майо-Смитом закон о влиянии на преступления времен года сказывается и на русском терроре: приготовления к взрывам, фабрикация бомб,

1 Geifman A. Thou shault kill: Revolutionaru tettorism in Russia. 1894-1917. Princeton, 1993; Будницкий O.B. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX — начала XX вв.). Дис. докт. истор. наук. М.,1998.

2 Тютюкин C.B., Шелохаев В.В. Первая российская революция 1905-1907 гг. // Вопросы истории КПСС. 1991. № 7. С.65.

3 История терроризма в России в документах, биографиях и исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996. С. 14.

4 Обнинский В.П. Новый строй. М.,1909. организация покушений падают на зимние месяцы, самые покушения и убийства на летние; русская зима загоняла в дома и «аграрников», и террористов, действовавших на улицах; зато наиболее дерзкие акты совершены были именно зимой»1. Из работ, не ограничивающихся описательным жанром, можно выделить работу Е. Маевского . Его следующее утверждение вполне может претендовать на целую концепцию: «Весь шум, поднятый этими террористическими актами и этой экспроприаторской деятельностью, на ряду с предвыборным возбуждением, некоторое время в значительной степени скрывал не только от правительства, но и от самих революционных партий истинное положение вещей и создавал иллюзии у той и у другой стороны о революции, как о еще не потухшем действующем вулкане, готовом ежечасно к извержению»3. Вообще, суждения и выводы ученых и публицистов, очевидцев тех событий, очень существенны и точны, жаль что они не получили должного развития.

В ближайшие годы после революции был заложен и мощный научный фундамент изучения партийного террора революционных организаций. Связано это, в первую очередь, с деятельностью партии эсеров и фундаментальным трудом по истории социалистов-революционеров, написанным профессионалом полицейской службы А.И. Спиридовичем4. Владея информацией и. огромным количеством документов, автор старался представить эсеров как исключительно террористическую партию. В значительной степени ему это удалось с помощью акцентирования многочисленных разногласий ЦК с областными и губернскими комитетами по поводу тактики террора. В своей работе генерал полиции особо отметил, что основное количество террористических предприятий падает на долю местных организаций, которые не всегда подчинялись и информировали ЦК. Несмотря на 80-летнюю давность и предвзятость работы, более всеобъемлющего и информативного труда по истории террористической деятельности эсеров найти трудно.

1 Там же. С.253.

2 Маевский Е. 1905 год. Очерк революционного движения. Пг.; М., 1917.

3 Там же. С.171.

4 Спиридович А.И. Партия социалистов-революционеров и ее предшественники. Пг.,1918

В 20-е годы выходят и ряд других значительных работ по истории боевой деятельности эсеров. Одна из них, написанная М.М! Энгельгардтом1, долгие годы будет единственной по истории организаций эсеров максималистов, вторая — Н. Комарова , так и осталась одинокой попыткой написания истории боевой деятельности эсеров в губерниях империи. Работа М.М. Энгельгарда, насыщенная значительной информацией и биографическим материалом, концентрируется вокруг двух, ключевых для партии максималистов, событий: покушения на премьер-министра П.А. Столыпина и ограбления казначея портовой таможни в Фонарном переулке г. Петербурга. Н. Комаров же, будучи деятельным членом Украинского областного Летучего отряда, постарался передать историю его деятельности от зарождения до ликвидации. Его статья не столько информативна, сколько аналитична. Автор касается очень многих вопросов, как внутренней жизни отряда, так и взаимоотношений с областной и губернскими организациями. Назвать работу Н. Комарова просто воспоминаниями нельзя из-за большого обобщающего материала. Огромную работу по исследованию эсеровского террора проделал Б.И. Николаевский. Его знания, большие усилия по сбору источников и пристальное внимание к феномену провокаторства Азефа легли в основу двух работ . Автором были даны широкие психологические портреты боевиков, описаны нюансы технической организации террора и действия центральных террористических групп партии эсеров. Наряду с работой Спиридовича, его труды можно считать классическими по истории деятельности центральных террористических отрядов ПСР.

В отличии от партии эсеров, террористическая деятельность анархистов не была подвергнута такому пристальному вниманию ни в 20-е годы, ни в последующие десятилетия. Практически все исследователи затрагивавшие эту проблему замыкались на трех аспектах: утопичности движения, политической истории наиболее известных направлений и организаций и иллюстрации раз

1 Энгельгард М.М. Взрыв на Аптекарском острове // Каторга и ссылка. 1925. № 7.

2 Комаров Н. Очерки по истории местных и областных боевых организаций партии социалистов-революционеров // Каторга и ссылка. 1926. № 4.

3 Николаевский Б.И. Конец Азефа. Л.,1926; Он же. История одного предателя. Берлин,1932; М.,1991. нообразия террористических проявлений российского анархизма1. Наряду с этим, большинство историков затрагивавших проблему террора в первой революции, склонны считать подводную часть террористического айсберга преимущественно анархистского состава. Однако ссылаться на какие-либо цифры просто нет возможности — таких исследований не проводилось. Неизученной эта часть революционного движения остается до сих пор.

К середине 20-х годов остро встал вопрос о государственном отношении к соратникам по революционной борьбе иной партийной ориентации. Как возможных политических конкурентов, историю этих партий искажали и замалчивали. В дальнейшем, такой подход не менялся, и в историографическом плане последующие десятилетия, вплоть до 60-70-х годов оказались для изучения боевой деятельности эсеров и анархистов почти бесплодными. С пробуждением интереса к мелкобуржуазным партиям, затронут был вопрос и террористической деятельности эсеров. В течение короткого времени, с разной степенью охвата и глубины, утопичность позиций эсеров была продемонстрирована в ряде работ . Характерная черта этого периода — исследование общей тактики эсеровского террора. Симптоматично, что оперируя теми же фактами что и советские историки, иностранные исследователи сумели оторваться от узко тактических вопросов и стали рассматривать российский революционный террор как уникальное явление во всех его проявлениях. В этих работах впервые были

1 Горев Б.И. Анархисты, максималисты и махаевцы. Пг.,1918; Он же. Анархизм в России (от Бакунина до Махно). М.,1930; Залежский В. Анархисты в России. М.,1930; Равич-Черкасский М. Анархисты. Харьков, 1930; Ярославский Е.М. Анархизм в России. М.,1939; Комин В.В. Анархизм в России. Калинин, 1969; Корноухов Е.М. Борьба партии большевиков против анархизма в России. М.,1981; Худайкулов М. Из истории борьбы большевиков с анархизмом. Ташкент, 1984; Канев С.Н. Революция и анархизм: Из истории борьбы революционных демократов и большевиков против анархизма (1890-1917 гг.). М.,1987; Кривенький В.В. Анархисты в революции 1905-1907 гг.: автореф. дис.канд. ист. наук. М.,1990; Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России: история и современность. Алматы,1994; Ермаков В.Д. Российский анархизм и анархисты (вторая половина XIX - конец XX вв.). Спб., 1996; Он же. Анархистское движение в России: история и современность. Спб.,1997.

2 Борьба Ленина против мелкобуржуазной революционности и авантюризма. М.,1966; Гусев К.В. Партия социалистов-революционеров, ее политическое банкротство и гибель. М.,1967; Он же, Ерицян Х.А. От соглашательства к контрреволюции: Очерк истории политического банкротства и гибели партии социалистов-революционеров. М.,1968; Жуков А.Ф. Разоблачение В.И. Лениным теории и тактики максимализма социалистов-революционеров // Идеи Ленина живут и побеждают. М.,1970; Он же. Идейно-политический крах эсеровского максимализма. Л., 1974; Гусев К.В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. М.,1975; Леванов Б.В. Из истории борьбы большевистской партии против эсеров. 1903-1917 гг. Л.,1978. предприняты попытки отобразить исторический облик революционера-террориста1.

Лишь с конца 70-х годов, в российской исследовательской литературе в разных объемах и аспектах начинают затрагиваться проблемы феномена терроризма. Касаются эти исследования большей частью, проявлений международного терроризма2. Эта первоначальная волна исследователей заложила основы и выработала подходы к изучению феномена.

В этот же период фактически завершились обобщение и систематизация истории боевой деятельности партии большевиков в годы первой российской п революции . Наиболее ценна в этом вопросе, работа Л.Т. Сенчаковой, которой удалось дать широкую характеристику тактической линии большевиков, показать особенности боевой практики в регионах империи, не давая теоретических обоснований и определений, в ряде случаев проиллюстрировать тесную связь террористических акций и боевых действий дружин. В то же время, за исклю

1 Avrich P. The Russian Anarchists. Princeton, New Jerseu,1967; Hildermeier M. Zur Sozialstruktur der Fuhrungsgruppen und zur terroristischen Kampfmethode der Sozialrevolutionaren Partei Russlands // Jahr bucher fur Geschichte Osteuropas. 1972 (20); Knight A. Female Terrorists in the Russian Socialist Revolutionaru Party // The Russian Reviev. 1979. Vol. 38. № 2; Perrie M. Political and Economic Terror in the Tactics of the Russian Socialist-Revolutionaru Partu before 1914 // Social Protest, Violence and Terror in Nineteenth - and Twentieth - Centuru Europe. N.Y.,1982; Hieldermeier M. The Terrorist Strategies of the Sozialist-Revolutionaru Partu in Russia, 1900-1914 // Social Protest, Violence and Terror in Nineteenth - and Twentieth - Centuru Europe. N.Y.,1982.; Bushneil J. Mutineers and Revolutionaries: Militaru Revolution in Russia, 1905-1907. Blomington, Indiana, 1985. Петровский В.Э. Происхождение терроризма и нетерпимости в США: Дис.канд. ист. наук. М., 1968; Жданов Н.В. Правовые аспекты борьбы с террористическими актами международного характера: Дис.канд. юр ид. наук. М.,1975; Ляхов Е.Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. М.,1979; Витюк В.В. К анализу и оценке эволюции терроризма // Социс. 1979. №2; Грачев A.C. Политический терроризм: корни проблемы. М.,1982; Он же. Тупики политического насилия. М.,1982; Замойский Л.П. Тайные пружины международного терроризма. М.,1982; Веселицкий A.A. Убийцы: стратегия дестабилизации и тактика террора на Апеннинах. М.,1984; Седов С. Сионизм: ставка на террор. М.,1984; Эфиров C.B. Покушение на будущее. М.,1984; Витюк В.В. Социальная сущность и идейно-политическая концепция современного «левого» терроризма: Дис.докт. философ, наук. M., 1985; Он же. Под чужими знаменами: лицемерие и самообман «левого» экстремизма. М.,1985; Ковалев Э.В., Малышев В.В. За кулисами террора. М.,1985; Витюк В.В., Эфиров С.А. «Левый терроризм на Западе. М.,1986; Грачев A.C. Политический экстремизм. М.,1986; Моджорян Л.А. Терроризм — правда и вымысел. М.,1986.

3 Розенблюм К.И. Военная и военно-боевая работа в революции 1905-1907 гг. ВКП(б) и военный вопрос. Л.,1933; Познер С.М. Первая боевая организация большевиков 1905-1907 гг. M., 1934; Гуляев Л.И. Боевые дружины большевиков. Л.,1935; Ахун М.И., Маковский А. Военная и боевая работа большевиков в революции 1905-1907 гг. М.,1940; Базанов M.B. Военно-боевая работа большевиков в 1905-1907 гг. Л.,1941; Сидельский Р.И., Грушин В.Т. Военная и боевая работа большевиков в период первой российской революции. М.,1952; Медведев A.B. Военная и боевая работа партии большевиков в революции 1905-1907 гг. М., 1970; Панкратов Н.Р. Военно-боевая работа партии большевиков 1903-1917 гг. М.,1973; Копырин В.И., Сологуб В.П. Военно-боевая работа партии большевиков в годы первой русской революции. Киев, 1974; Военные организации российского пролетариата и опыт его вооруженной борьбы. 1903-1917. М.,1974; Сенчакова Л.Т. Боевая рать революции (Очерки о боевых организациях РСДРП и рабочих дружинах 1905-1907 гг.). М, 1975; Кораблев Ю.И. Исторический опыт боевой и военной работы большевиков в трех революциях. М.,1981; Степанов Ю.В. Проблема политического терроризма в марксизме: (ист.-фил. анализ): Дис. канд.ист. наук. М.,1996. чением единичных случаев, деятельность боевых дружин и специальных подразделений большевиков рассматривается исключительно в контексте подготовки будущей революционной армии. Это существенно снижает объективность оценок. «Вместе с тем нуждаются в дальнейшей разработке история центральных и местных боевых организаций РСДРП, их внутренняя жизнь; количественный и качественный состав боевых рабочих дружин; всестороннее освещение их многообразных форм борьбы и прежде всего той партизанской борьбы, которая в ходе революции 1905-1907 гг. сыграла большую роль в деморализации и дезорганизации сил, защищавших интересы самодержавия»1. Данное замечание, более чем 20-летней давности, можно фактически без издержек отнести и к сегодняшнему дню. Особого внимания требует изучение вопросов не только причин и характера превалирования террористических методов борьбы в деятельности кавказских, прибалтийских и ряда сибирских боевых дружин большевиков, но и выяснение мер применяемых большевистскими комитетами, которые пресекали и не позволяли в среде дружинников развиться тенденциям терроризма и уголовщины.

С конца 80-х годов отечественная литература о терроре сделала большой прорыв, во многом благодаря исследованиям эсеровского террора. Кроме работ тактической разработки стали появляться исследования и иных аспектов. М.И. Леонов обратил внимание, что террор в первой российской революции развился в таких масштабах не только из-за репрессий самодержавия и экстремистской настроенности революционеров, но в значительной степени подталкиваемый общественным одобрением . Д.Б. Павлов поставил под сомнения десятилетиями отшлифованную конструкцию утопичности тактики эсеров: «Попытка соотнести эсеровские боевые выступления с проявлениями массового движения в годы первой революции. свидетельствует о невозможности однозначной оценки эсеровского террора»4. В ряде работ были раскрыты

1 Актуальные проблемы советской историографии первой российской революции. Сб.ст. М.,1978. С.127.

2 Страницы истории эсеров-максималистов // Вопросы истории. 1988. № 5; Жуков А.Ф. Индивидуальный террор в тактике мелкобуржуазных партий в первой российской революции // Непролетарские партии России в трех революциях. Сб.ст. М.,1989; Павлов Д.Б. Эсеры-максималисты в первой российской революцию. М.,1989.

3 Леонов М.И. Партия социалистов-революционеров в 1905-1907 гг. М.,1997. С. 126.

4 Павлов Д.Б. Из истории боевой деятельности партии эсеров накануне и в годы революции 1905-1907 гг.// Непролетарские партии России в трех революциях. Сб. ст. М.,1989. С.150. разнообразнейшие проблемы боевой деятельности террористических подразделений эсеровской партии1. Появилось исследование по истории региональных эсеровских организаций, где внимание уделялось и террористической деяо тельности . Тщательное исследование в данной работе образования и тактической эволюции эсеров Центрального Черноземья, соседствует со слабым познанием местного эсеровского террора. Кроме некоторых ошибочных дат, в работе допущен ряд хронологически последовательно перепутанных явлений. Так смертельное ранение вице-губернатора Тамбова Н.Е. Богдановича отнесено к действиям максималистской группы «независимых социалистово революционеров» и датируется 15 декабря 1906 г. , хотя известно, что покушение на Богдановича произведено 15 декабря 1905 г. по постановлению Тамбовского комитета ПСР4, а «независимцы» оформились не раньше лета 1906 г.; по тексту «почти одновременно» полиция ликвидирует 15 мая 1909 г. курскую боевую организацию и тамбовскую группу «независимцев» с ее руководителем A.M. Негодяевым5, однако, Негодяев погиб еще 22 мая 1908 г. и тогда же была ликвидирована тамбовская группа6. Данные ошибки, по всей видимости, стоит отнести к издержкам первых исследований проблемы. В целом, можно заключить, что при всем увеличении внимания к террористической деятельности эсеров наши знания пока простираются лишь на центральные органы партии.

События 80-90-х годов сильно повлияли на отечественные разработки теоретических проблем феномена, исчез догматизм и появилась самостоятельп ность в выводах . Из тех немногочисленных работ, которые выходили, нужно

Идельсон М.В. Летучий боевой отряд Северной области партии социалистов-революционеров // Краеведч. зап.: Исследования и материалы. Вып.1. Спб.,1993; Морозов К.Н. Б.В. Савинков и Боевая организация партии эсеров 1909-1911 гг.// Минувшее. Ист. альманах, вып. 18. М.,Спб.,1995; Он же. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1909-1911 гг. и загадки «дела Петрова» // Индивидуальный политический террор в России. XIX - начало XX в.: Материалы конференции. М.,1996; Городницкий P.A. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901-1911 гг. М.,1998; Орышак М.И. Террор в деятельности партии социалистов-революционеров. Дис. канд. ист. наук. М.,1999.

2 История политических партий Центрального Черноземья / Ред. проф. Л.С. Полнер. Курск, 1995.

3 Там же.С.151.

4 ГАРФ, ф. 124, 1905, оп.43, д.3641; ГАТО, ф.66, оп.2, д.12; 1905 год. Хроника революционнных событий в Тамбовской губернии. Тамбов,1925. С.29.

5 Там же. С. 159.

6 ГАТО, ф.272, on. 1, д. 1151.

7 Коровиков A.B. Исламский экстремизм в арабских странах. М.,1990; Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М.,1991; Беглова Н.С. Терроризм: поиск решения проблемы // США: экономика, политика, идеология. 1991. № 1; Дементьев И.В. Феномен политического терроризма: концептуальный аспект // Социс. 1991. № 11; Бельский А.Г, Фурман Д.Е. Сикхи и индусы. Религия, политика, терроризм. М.,1992; Стародуб А.Ф. выделить статью полковника юстиции Ю.С. Горбунова, критически подошедшего к попыткам российских и зарубежных исследователей классификации терроризма и обосновавшего необходимость структурно-функционального анализа террористической деятельности. Большую систематизирующую и аналитическую работу по вопросам терроризма проделали Н.Д. Литвинов1 и К.Н. Салимов . Определенный вклад в российское терророведение внесли М.П. Одесский и Д.М. Фельдман . Историко-культурологические исследования этих авторов интересны и основательны, однако существенно сужается сам феномен терроризма рассмотрением его только как политики, суть которой «управление посредством устрашения, подавляющего социум»4.

С 90-х годов исследователи начали рассматривать революционный террор не только в организационно-партийных его проявлениях, но и как целостное, общественно-политическое явление. Большой фактический материал был систематизирован в работе американской исследовательницы А. Гейфман. Однако, несмотря на это, нетерпимо оппозиционный подход автора ко всему связанному с революционным движением, и, наоборот, пониженная критичность к источникам, существенно сужают его объективность. На это влияет и своеобразная выборка материала. Как отмечает сама А. Гейфман, «в силу огромного количества информации, имеющейся на Западе, а также аналитической структуры книги, широкое исследование советских архивов не было необходимо.»5 Учитывая и ряд других замечаний по этому исследованию6, все же нельзя не

Политический терроризм в Италии (соц. анализ): Дис. канд. ист. наук. М.,1992; Горбунов Ю.С. К вопросу о классификации терроризма // Московской журнал международного права. 1993. № 1; Витюк ВВ. Терроризм постперестроечной эпохи // Социс. 1993. № 7; Лазарев Н.Я. Терроризм как тип политического поведения // Со-цис. 1993. № 8; Грачев С.И. Международный терроризм в 1970-90-ых годах: (история и соц.-полит. аспект): Дис. канд. ист. наук. Н.Новгород, 1996.

1 Литвинов Н.Д. Роль идеи в развитии антигосударственного терроризма. Воронеж, 1999; Он же. Террористические организации: формирование и деятельность. М.,1999.

2 Салимов К.Н. Современные проблемы терроризма. М., 1999.

3 Одесский М.П., Фельдман Д.М. Поэтика террора //Общественные науки и современность. 1992. № 2; Они же. Террор как идеологема (к истории развития) //Общественные науки и современность. 1994. № 6, 1995. №1; Они же. Поэтика террора и новая административная ментальность: очерки истории формирования. Пособие по спецкурсу. М.,1997.

4 Они же. Поэтика террора. С.93.

5 Geifman A. Op. cit. S. 10.

6 Рецензия Будницкого О.В. // Отечественная история. 1995. № 5. отметить — это первый труд такого масштаба по теме индивидуально-революционного терроризма в России.

В 90-е годы был осуществлен и ряд отечественных очень заметных дискуссий, публикаций и сборников1. Одной из наиболее полных концепций развития индивидуально-революционного терроризма в России являются исследования О.В. Будницкого. Изданные этим ученым сборники и диссертационная работа, дают прекрасную иллюстрацию генезиса в России террористических идей. В исследовании феномена, автор большое внимание уделяет психологическим моментам, пристально разбирает истоки и причины развития в общественном движении России террористических тенденций, по новому заставляет «задуматься о самом понятии эффективности и рациональности применительно к террору»2. В отличии от историков советского периода, О.В. Будницкий аргументировано подводит к следующим выводам: «террор действительно заставлял правительство идти на уступки», «террор был не только эффективен, — он был эффектен» и «террористы действительно подрывали «обаяние» правительственной силы»3.

Учитывая территориальные рамки исследования, есть смысл отдельно рассмотреть состояние проблемы в региональной исторической литературе. В, первых послеоктябрьских работах террору в Черноземье еще уделялось внимание4. Интерес касался актов индивидуальных покушений, претендующих на статус центрального террора: покушение на вице-губернатора Тамбова Богдановича, губернского советника Луженовского, покушение на воронежского губернатора Бибикова и ряд других. В дальнейшем, после долгого периода забвения, интерес переключился к аграрному террору. Производя подсчеты мас

История и террор: межвуз. научная конференция. Пермь, 1993; Будницкий О.В. «Кровь по совести»: Терроризм в России (вторая половина XIX - начало XX вв.) // Отечественная история. 1994. № 6; История и террор: тезисы докладов на межвуз. науч. конференции. Пермь, 1996; Индивидуальный политический террор в России. XIX -начало XX в.: Материалы конференции. М.,1996; Террор и культура в русской исторической перспективе // Москва. Материалы «Круглого стола». 1997. № 8.

2 История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996. С.13.

3 Там же. С. 14-16.

4 Филиппов Д.,Черменский П. 1905 год. Рабочее движение и развитие социал-демократии в Тамбовской губернии. Тамбов,1926; 1905. Хроника революционных событий в Тамбовской губернии / Сост. П.Н. Черменским. Тамбов, 1925. штабов крестьянского движения в Воронежской губернии, П.П. Тяжелов пришел к выводу: «Таким образом, массовое крестьянское движение в 1905-1906 гг. уступает в 1907 г. место террористической борьбе небольших групп крестьян против властей, помещиков и кулаков»1. Он же, в контексте рассмотрения массового крестьянского движения, особо выделил: «Поджоги в 1907 г. приобрели другой характер: они являлись в большинстве случаев актом мести помещикам и кулакам и совершались тайно отдельными лицами или группами»2. Тяжелову П.П. принадлежат и цифры по одной из форм борьбы и период 19051907 гг., названной им «физическая расправа с землевладельцами» и «должностными лицами», соответственно 15 и 513. Тождественны ли, в данном случае, понятия, индивидуальный террор и физическая расправа, мы не знаем.

В юбилейном 1955 году, в Воронеже вышла книга «Воронежские большевики в революции 1905-1907 гг.» Кроме хорошего представления о боевых рабочих дружинах, массовом крестьянском движении и революционных событиях в Воронежской губернии, в книге, наряду с архивными данными количества экспроприаций, был представлен и размах террористической деятельности: «С июня по декабрь 1907 года в Воронежской губернии отмечено 16 покушений на жизнь чинов полиции (трое полицейских были убиты, в том числе валуйский исправник), совершенные отдельными лицами или небольшими группами крестьян». Виновниками террора признавались эсеры: «Во всем этом сказалось вредное влияние на крестьян партии эсеров. Подменяя экспроприа-циями и индивидуальным террором массовое крестьянское движение, эсеры тем самым ослабляли его, задерживали его дальнейшее развитие»4. Однозначно, эта проблема объяснялась и позже: «Авантюристическая тактика эсеров нашла выражение в организации «крестьянских братств»5, а сами братства

1 Тяжелов П.П. Крестьянское движение в Воронежской губернии в период революции 1905-1907 гг. Воро-неж,1947. С.26.

2 Там же.

3 Он же. Крестьянское движение в Воронежской губернии в период первой российской революции 1905-1907 гг. Автореф. дис. канд. истор. наук. Воронеж, 1950. С.27.

4 Воронежские большевики в революции 1905-1907 гг. Воронеж,1955. С.289.

5 Бердников Г.В., Курсанова A.B., Поливанов A.C., Стрыгина А.И. Воронежские большевики в трех революциях (1905-1917). Воронеж,1985. С.61. трактовались как «искусственно созданные в 1906-1907 гг. эсерами заговорщические организации. Их основная цель — осуществление терактов»1.

Современный подход уже не столь категоричен. Так В.А. Степынин отметил: «Видимо, деятельность братств в какой-то степени способствовала и подъему крестьянского движения летом 1906 г. . В целом же деятельность эсеров в Воронежской губернии охватывала значительные массы крестьян, поэтому вряд ли можно согласиться с утверждением П.Д. Тяжелова, что крестьянские братства были узкими заговорщическими организациями, которые ставили своей задачей лишь проведение индивидуального террора и экспроприаторских действий»2.

Подводя итоги анализа исследований террористической деятельности революционеров, можно констатировать, что пристальное и объективное изучение проблемы отмечается только с 90-х годов. До этого работы носили, в значительной мере тенденциозный или узко направленный характер. Рассмотрение революционного терроризма на региональном материале не предпринималось, хотя необходимость такого исследования представляется актуальной.

Предметом нашего исследования будет являться террор, как один из способов ведения социально-политической борьбы; террористическая деятельность, как сложная структурированная система, функционирование которой зависит от единства действия всех составляющих элементов и терроризм, как направление в российском реформаторском движении начала XX века (1901-1911 гг.).

До последнего времени, единого или хотя бы удовлетворяющего большинство исследователей определения терроризма выработано не было. Связано это с разнообразием аспектов, выделяемых исследователями как ключевые в данном феномене; политическими разногласиями вокруг самого явления и предельной универсальностью террора, позволяющей его использовать в любых вариациях и условиях. Резкое обострение криминальной ситуации в стра

1 Там же. С. 165.

2 Степынин В.А. Крестьянство черноземного центра в революции 1905-1907 годов. Воронеж, 1991. С. 126.

15 не, рост общественно опасных преступлений и необходимость создания оптимальных условий для деятельности правоохранительных органов стимулировали принятие в 1998 г. Федерального закона о борьбе с терроризмом. В нем впервые для России даются основные понятия феномена . Однако они носят исключительно правовой характер и их использование ограничено. В своей работе мы будем рассматривать террор как способ социально-политической борьбы, включающий в себя систематическую эскалацию насилия на микроуровне с целью решить макропроблему. В данном определении за основу берется активная направленность терроризма на насилие, что встречается абсолютно во всех его проявлениях, систематичность — включающая в себя упорядоченное использование терактов, что возможно лишь при определенной организованности и попытка с помощью террора решить глобальную проблему за счет второстепенных, субъективных факторов: убийство лидеров, искусственная дестабилизация административного аппарата, всеобщее устрашение и другие. В рамках социально-политического террора выделяют революционный и правительственный. В силу имеющихся возможностей, революционные группы чаще всего используют индивидуальный террор, правительство — массовый.

1 Федеральный закон РФ № 130-ФЭ от 25.07.1998 г. «О борьбе с терроризмом», в ст.З дает следующее определение терроризма — насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой, а равно на служебные помещения либо транспортные средства лиц, пользующихся международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны или осложнения международных отношений.

16

Революционные партии эксплуатируют политически мотивированное физическое, экономическое и морально-психологическое насилие. Спектр форм террористических актов, которые при этом применяются, достаточно широк. Это могут быть покушения на жизнь как высших, так и самых низших чинов администрации, грабежи личного и казенного имущества, просто .угрозы насилия и многое другое. На наш взгляд, вопрос о террористических формах не имеет под собой основания, так как, терроризм может универсально адаптировать к своей тактике любую форму или способ борьбы.

Цель и задачи исследования. Исходя из предложенных теоретических обоснований в диссертации будет предпринята попытка на основе критического анализа архивных документов, мемуарных и эпистолярных материалов, научной литературы и периодических изданий исследовать и обобщить террористическую деятельность применяемую революционными организациями Центрально-Черноземного региона в начале XX века. Проанализировать и дать объективную оценку целям и результатам применения политическими организациями региона революционного терроризма. Исходя из этого, автор ставит следующие задачи: изучить состояние научной разработки проблемы в отечественной литературе и дать характеристику архивных источников; показать тактику и динамику действий террористических формирований региона и обобщенные результаты их деятельности; выявить механизм и приоритетные направления террористической деятельности в рамках осуществления партийных программ, для чего рассмотреть: цели отдельных террористических актов, средства воздействия (характер и вид насилия), предмет и объекты насилия, уровень активности и результативность; раскрыть в полном объеме организационно-управленческую структуру террористических формирований.

Хронологические рамки исследования определяются двумя факторами. Во-первых, это начальный этап отечественной истории XX века (1901-1911 гг.)

17 ключевой и во многом определивший дальнейшую российскую перспективу период. Во-вторых, это годы террористической деятельности революционеров, непосредственно связанные с ходом революции 1905-1907 гт. В этих хронологических рамках проходила деятельность Боевой организации партии эсеров (1901-1911 гг.), которая хоть и не готовила террористических актов на территории Центрального Черноземья, но влияла на общую террористическую тактику эсеров - основного проводника революционного террора в регионе. В это же время, начиная с октября 1905 г., осуществляли террористические действия революционные организации региона. Только к 1911 г. карательным органам удалось ликвидировать региональные террористические структуры революционеров. И хотя единичные случаи убийств сотрудников полиции происходили и позже, характера террора, то есть систематической организации насилия, они уже не имели.

Территориально исследование охватывает район Центрального Черноземья —- исторически сложившийся регион схожего экономического уклада аграрного характера. В исследуемый период (1901-1911 гг.) регион включал четыре губернии: Воронежскую, Тамбовскую, Орловскую и Курскую, сейчас это территория 7 областей России — перечисленных выше, а также Брянской, Липецкой и Белгородской. В нашей работе, исследование революционного террора на данной местности, определялось двумя факторами: выяснением степени проникновения террористических идей в аграрную, по характеру консервативную, массу населения и определением системы функционирования террористических групп в условиях сдержанного партийного отношения к ним, которое демонстрировало большинство региональных комитетов.

Методология исследования базировалась на строгом соблюдении принципов историзма и объективности. В ходе поиска и обработки исторического материала нами использовались приемы периодизации, классификации и статистики. В исследовании применялись методы актуализации, проблемно-хронологический, сравнительно-исторический и ретроспективный.

Источниковую базу исследования можно разделить на три основные части. В первую, наиболее объемную, входят обширные фонды областных и центральных архивов. В силу регионального характера работы наибольший интерес представляют губернские материалы административного управления: делопроизводство канцелярий губернаторов, переписка губернских жандармских управлений (ГЖУ) (рапорты, доклады, обзоры, журналы наружных наблюдений, агентурные записки, отчеты), материалы работ военных и окружных судов, сохранившийся в фондах следствия и жандармских управлений печатный и эпистолярный революционно-партийный материал. Данная группа источников очень информативна, однако ее качество напрямую зависит от добросовестности внутренней агентуры и уровня квалификации чинов правоохранительных структур. В тоже время не стоит забывать и о межведомственной борьбе в силовых органах самодержавной России: «.Департамент полиции игнорировал, презирал и топил сообщения начальников жандармских управлений, касающиеся розыскной части. Вот от чего и естественно начальники жандармских управлений отшатнулись от дел в последние годы.»1 В фондах центральных архивов наибольший интерес представляют документы Особого (политического) отдела Департамента полиции и судебно-следственные материалы. Основным историческим источником показывающим организацию революционного террора в годы первой российской революции являются уставы различных боевых групп, дружин и летучих боевых отрядов революционных партий (см. приложения 1-6, стр. 213-222). Значительное число таких уставов было создано в партии эсеров. Большая их часть издавалась ЦК и областными, реже губернскими, комитетами. Противоречия возникающие с берущимися за основу партийными уставами и местными условиями деятельности, зачастую не фиксировались на бумаге, но оговаривались устно. Нередко партийные комитеты стремились избежать письменных оформлений отношений с террористическими формированиями, что было связано с отсутствием местных условий

1 Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. М.,1991. С. 182. для террористической практики, скептическим отношением к террору ряда партийных комитетов и нежеланием давать организационную обособленность боевым группам, чреватую частой последующей их неподконтрольностью. Можно прямо сказать, что уставное оформление отношений стимулировалось желанием террористов. Появление партийных проектов летучих отрядов и различных боевых дружин от имени ЦК объясняется уже существующей практикой и желанием придать этому процессу меньшую пагубность для партийных организаций. В ходе исследования были изучены документы 7 архивов (ГАРФ, РГВИА, ГАВО, ГАКО, ГАОО, ГАТО и Центра документации новейшей истории Воронежской области (ЦДНИВО), 18 фондов, более 500. дел.

Во вторую группу источников входят различные мемуарные документы. Большая их часть напечатана в 20-е годы1, чему во многом способствовали журналы «Былое», «Каторга и ссылка», издательство бывших политкаторжан и ссыльно-поселенцев. Уже в это время информация попала под идеологический контроль: «Протокол № 2 Внеочередного заседания Президиума Губернской Комиссии по ознаменованию годовщины революции 1905 г. [Воронежская губ. - O.K.] от 13 сентября 1925 г. Постановили: I. Могущий поступить от эс-эров и меньшевиков материал, с воспоминаниями о революции 1905 г. принимать, однако использовать нужно как подсобный материал, при составлении сборника о революции, поскольку события они освещают, естественно, со своих точек зрения. II. Дать по этому вопросу разъясняющее письмо уездным комиссиям, составление его поручить тов. Лызлову» . Поэтому большая часть интересующих нас воспоминаний, в лучшем случае, хранится в архивах. В дальнейшем з воспоминания и мемуары печатались лишь эпизодически .

1 Мануйлова Л.Я. Печали и радости моей жизни. М.,1922; Помни о прошлом. Воронеж,1923; Новиков В.П. Воспоминание подпольщика (1903-1913 гг.). М.,1924; 1905 г. в Воронеже. Воронеж,1925. Вып. 1-5; 1905 год в Воронежской губернии. Иллюстрированный сборник. Воронеж, 1926; Кальманович С.Е. Царская расправа. М.,1928; Васильева Е.А. Тюремные записки. М.,1928; Прасолов А.Б. Как туровские крестьяне боролись с самодержавием. М.,1928; Васильев Н.К. Подкоп под Тамбовскую тюрьму. М., 1929; Вознесенский А.Н. Крестьянское братство (из воспоминаний защитника) // Каторга и ссылка. 1933. № 11; Гончаров В. Правда одной жизни // Каторга и ссылка. 1933. № 12.

2 ЦДНИВО, ф.5, оп.1, д.8, л.30.

3 Шаповалов A.C. В борьбе за социализм. М., 1957; Шауров И.В. 1905 год. М., 1965; Островитянов К.В. Думы о прошлом (Из истории первой российской революции, большевистского подполья и октябрьских боев против контрреволюции в Москве. М., 1967; Шауров И.В. Воспоминания участника первой российской революции. M., 1974. 2 изд.

Другой значительный массив источников относится к периодической литературе. Большое значение здесь имеют агитационно-пропагандистские издания различных партий (брошюры, газеты, прокламации, листовки). Плодотворна в данном отношении деятельность партии эсеров, открыто провозглашавшей революционный террор. События происходившие в Черноземье отражали ряд региональных периодических изданий этой партии: газета Воронежского комитета ПСР «Борьба и жизнь» 1907-1908 гг. № 1-4 (№ 5 в черновом рукописном варианте), «Известия Курского комитета П.С.Р.» 1906-1907 гг. и газета «Дети народа» 1907 г., того же комитета, издание Тамбовского комитета ПСР «Социал-революционер» 1906-1907 гг. № 1-6, газета «Деревня» 1907-1.908 гг. № 1-4 Поволжского областного комитета, «Известия Украинского областного комитета ПСР» 1907 г. № 1 и этого же комитета газеты «Солдатский листок» 1907 г. № 1 и «Солдатская жизнь» 1907 г. № 1. Не менее информативна легальная уездная и губернская периодика, в которой отражаются местные события революционного времени.

Таким образом, анализ публикаций и архивных материалов, их систематизация и обобщение позволяют достоверно и достаточно полно изучить сущность и основные элементы террористической деятельности революционеров Центрального Черноземья.

Научная новизна исследования заключается в самой постановке проблемы — террористическая деятельность и рассмотрение ее на историческом материале Центрального Черноземья в начале XX века. Вопросы террора в России на рубеже веков затрагивались в исторической литературе и рассматривались преимущественно с нескольких сторон: утопичность и масштабы террора, тактические моменты его использования и иллюстрация террористических проявлений. Изучался, так называемый, центральный террор и тактические моменты проводимые руководящими органами партий. Тактика, последствия и нюансы революционного террора на примере конкретных регионов или районов не разбирались. Одновременно с этим, новым моментом в изучении террора является рассмотрение его, как деятельности, имеющей сложный, структурированный механизм с выделением цели террористических действий, средств и характера воздействия, уровня активности и результативности. Особое внимание уделяется объектам терроризирования и субъектам террориста

21 ческой деятельности, выяснение которых является ключевым в понимании террористической деятельности.

Практическая значимость нашей работы лежит в плоскости террористической проблемы и выявлении условий и причин, способствующих возникновению террористической деятельности. Предостережения зарубежных терро-рологов и аналитиков о перспективе перехода всевозможных конфронтаций к методу разрешения вопросов преимущественно с помощью террора, заставляют смотреть на многие российские государственные проблемы (экономика, криминалитет, сепаратизм, социальная сфера, религия и др.) как на вероятные зоны террористической деятельности. Успешная борьба с этим явлением зависит не только от правильной организации и эффективности государственных служб, уровня межгосударственного сотрудничества и решения проблем провоцирующих террористические действия, но в значительной степени и от накопленных практических и теоретических знаний о терроризме в целом. Наше исследование революционной террористической деятельности, надеемся, будет способствовать накоплению таких положительных знаний о терроре.

Апробация исследования, некоторых положений и выводов диссертации проводилась в ходе защиты дипломной работы автора «Террористическая деятельность партии эсеров, в годы первой российской революции», на научных конференциях и в научных статьях диссертанта:

Революционный синдром бонапартизма // Актуальные проблемы соц. гум. наук: межвузов, сб. науч. тр. Воронеж, 1997. Вып. XI.

Обоснование террористической борьбы из анализа российской истории // Рос. Цивилизация: история и современность. Межвузов, сб. науч. ст. Воронеж, 1998. Вып. 1.

Деятельность Боевого отряда Воронежского комитета ПСР в годы первой российской революции. Сдано в печать.

Структура диссертации включает в себя вводную часть, две основные главы, приложения и список использованных источников и литературы. В пер

22 вой главе раскрыты теоретические вопросы терроризма — генезис, понятие феномена и исторические корни развития террора в России. Также представлен внутренний механизм функционирования террористических организаций и анализ структуры их деятельности в Центральном Черноземье. Во второй главе, террористические действия проанализированы в хронологической последовательности с характеристикой особенности отношения к террору партийных комитетов Черноземья. В приложении представлен ряд уставов боевых формирований использующих террористические методы борьбы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Террористическая деятельность революционеров Центрального Черноземья в начале XX века"

Заключение.

Российский социально-политический террор начала XX века сложное и неоднозначное явление. Современная полярность его оценок во многом определяется концептуальными различиями подходов, а не объективным анализом исторического материала. Необходимо проделать большой объем научно-исследовательской работы, чтобы реально представить масштабы революционного терроризма. И большое значение в этом принадлежит региональному поиску и исследованиям. Проведенная работа является составляющей частью предстоящих масштабных усилий в этом направлении.

Сложившиеся условия общероссийского революционного кризиса предопределили начало террористической деятельности революционеров в 19031905 гг.: террор активизирующе влиял на поднимающееся оппозиционное движение, а резкий всплеск национально-революционного террора в 1904-1905 гг. взорвал обстановку в Прибалтике, Польше и на Кавказе. Однако, в полной мере, стратегическая неэффективность использования террора была продемонстрирована в революционных событиях 1905-1911 гг. в Центральном Черноземье.

Черноземье вошло в революцию 1905 г. помещичьими погромами. По своей специфике аграрные волнения не приемлют индивидуально-политического террора, а проявленный при этом экстремизм носит своеобразный патриархально-общинный характер,— является коллективным и направлен не на источник зла, а на его символы (усадьбу, управляющего).

В 1906 году революционные организации Черноземья не обладали достаточной мощью и готовностью осуществлять террористические предприятия. Фабричный террор Брянского промышленного узла, по своей сути случайный и самодостаточный, не мог породить массовое движение. Значительно активный политический террор эсеров Тамбовской губернии имел больший резонанс на всю Россию, чем на избитых карательными отрядами крестьян Тамбовщины. К концу 1906 года среди организованных, но бездеятельных боевых сил революционного Черноземья уже стало проявляться уголовное разложение.

195

Террористическое обострение ситуации в Центральном Черноземье в 1907 году, попытки вздыбить регион за счет многочисленного местного террора и партизанских действий экстремистов, не имели существенных положительных результатов. Тщетность усилий, экстремальный характер деятельности, повышенная активность полиции и жандармерии в совокупности с внутренним разложением террористических групп не могли содействовать укреплению партийной дисциплины среди боевиков. Революционные террористы все более теряли подконтрольность.

1908 год, по существу, стал повторением предыдущего года в тактическом планировании террора, однако само количество терактов снизилось наполовину. Общественное разочарование в революции и потери среди боевиков не позволили достичь террористических рубежей предыдущего года, в тоже время наглядно проиллюстрировав необходимость смены революционной стратегии. Членам дружин и революционерам-нелегалам, не успевшим скрыться за границу, приходилось самостоятельно решать проблемы адаптации к мирной жизни, часто при помощи уголовных мер, имеющимися у них боевыми навыками.

Совокупность исторических условий использования революционного террора в регионе позволяет сделать определенные и достаточно основательные выводы в двух направлениях: по анализу террора отступающей революции и структуре террористических организаций и их деятельности.

Высокий уровень проявляемого оппозиционного экстремизма, в первую очередь крестьянского, в период развития революции 1905-1906 гг., сохранял долгое время надежды революционных организаций Центрального Черноземья на вооруженное восстание. Наличие многочисленных крестьянских братств, опытных и закаленных партийных рядов и грядущего разгона Государственной Думы подводили практическую базу под эти ожидания. Однако прогнозируемого обострения борьбы не состоялось и революционные организации оказались в одиночестве в борьбе с самодержавием. В этих условиях, единственные практические меры осуществленные революционерами для изменения ситуа

196 ции заключались в эскалации террористического насилия. Основной упор в этой борьбе возлагался на эксцитативную (возбуждающую) функцию террора. События 1907-1908 гг. в Центральном Черноземье наглядно иллюстрируют призрачность и несостоятельность этих надежд — меры террористического воздействия не в состоянии активизировать угасающее массовое движение.

Практическая и организационная деятельность боевиков Черноземья отчетливо показывает особенности, развитие и нюансы боевой функциональности террористических групп в условиях неблагоприятного отношения партийных комитетов к ним. Эпизодически создаваемые или номинально, в качестве обязательных, организованные террористические группы без надлежащего, пристального и полного контроля со стороны партийных комитетов, разрушаются как функционально, так и партийно-дисциплинарно. Поддержание боевого и партийного контроля над практически не задействованными вооруженными структурами, без понижения их боевых качеств, невозможно. В террористических группах любого организационного уровня наличествуют разрушительные, надпартийные тенденции. Преимущественно, они криминального или самочинного характера. С отдаленностью от центральных партийных органов к периферии эти тенденции усиливаются.

Революционно-террористическая практика 1908-1911 гг. дает основания на фактическом материале говорить о сложной и чаще всего трагической постреволюционной адаптации боевиков. Возможности мирной, пусть даже нелегальной жизни, как альтернативы боевой деятельности, для экстремистов социально-психологически неприемлемы. Самостоятельно разоружаться и отходить от боевых дел террористы не в состоянии.

Отношение советской историографии к фактам революционного террора во многом строилось на конъюктурном подходе к проблеме революционно-политических процессов и нежелании афишировать террор, как осмысленную и целеустремленную деятельность. Спустя много десятилетий Россия вновь, на практике, познает террор, борется с ним и возвращается к тем же научно

197 историческим проблемам терроризма. На данный момент, с большой долей точности мы не можем ответить ни на один вопрос теоретической проблематики террора. Единственное в чем сходятся специалисты — современная политическая система не дает оснований говорить даже о перспективах ликвидации террора, как явления и это наша длительная реальность. Все что мы можем, это снизить интенсивность террористических проявлений, уменьшить причинную базу нарождающегося террора и подготовить общество к террористическим эксцессам. Для этого необходимо, как минимум консолидировать научные усилия общественно-социальных наук в изучении проблематики терроризма, и огромное значение в этом принадлежит исторической обработке и интерпретации фактов. Без этих исследований борьба с террором будет носить бесперспективный постфактический характер.

Собранный в ходе исследовательской работы исторический материал требует научных сопоставлений с цифрами других регионов и областей. Для более детальных выводов как исторического, так и террорологического плана необходима общероссийская выборка данных.

198

Список научной литературыКвасов, Олег Николаевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).11.1. Фонд 102. Департамент полиции Особый отдел. Опись 233 (1905). Д. 1800 4.13, 1967.

2. Опись 43 (1905). Д. 565, 687, 3641.

3. Опись 44 4.2. (1906). Д. 401, 589, 590, 3529, 3657, 3764, 3864.

4. Опись 45 (1907). Д. 2217, 2308.

5. Опись 46 (1908). Д. 139, 503, 1286, 1319.

6. Опись 47 (1909). Д. 172, 1454, 1472.1. Опись 48 (1910). Д. 140.

7. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). 1.2.1. Фонд 801. Главное военно-судное управление.

8. Опись 6 .Д. 13 15, 19,21/3.

9. Опись 7 . Д. 9/102, 10/25 10/28, 10/45, 19, 24, 579/5.

10. Центр документации Новейшей истории Воронежской области (ЦДНИВО).13.1. Фонд 5.

11. Опись 1. Д. 127, 739, 741, 791, 989, 997, 1014, 1044, 1057, 1093: 1110,1253,1294.

12. Опись 2. Д. 95, 118, 123 131, 141, 142, 146, 151, 170, 172, 178, 179, 187, 325, 379.1. Опись 3. Д. 93, 121, 140.

13. Государственный архив Курской области (ГАКО).15. 1. Фонд 1. Канцелярия Курского губернатора.

14. Опись 1. Д. 7544, 7760, 7835, 10030, 10131, 10133, 10262.1. 5. 2. Фонд 1642. Курское губернское жандармское управление.

15. Опись 1. Д. 359, 487, 500, 544, 576.

16. Опись 2. Д. 113, 120, 151, 166, 168, 181,295,298,300,367.1. 6. Государственный архив Орловской области (ГАОО).16. 1. Фонд 580. Канцелярия Орловского губернатора.

17. Стол 2. Д. 4647, 4794, 4805, 4837 4840, 4849, 4853, 4854, 4878, 5051, 5052, 5086, 5107, 5273, 5470.1. 6. 2. Фонд 635. Прокурор Орловского окружного суда.

18. Д. 217, 218, 260, 276 278, 317, 318, 333.1. 6. 3. Фонд 883. Орловское губернское жандармское управление.

19. Д. 376, 396, 461,473, 476, 478, 499, 531, 561, 577.2001. 7. Государственный архив Тамбовской области (ГATO).17. 1. Фонд 4. Канцелярия Тамбовского губернатора.

20. Опись 1. Д. 6357, 6530, 6791, 6969, 6970, 6972, 6999, 7000.1. 7. 2. Фонд 8. Коллекция листовок, прокламаций, воззваний, брошюр и газет политических партий нелегально и легально распространявшихся в Тамбовской губернии в 1901-1918 годах.

21. Опись 1. Д. 116, 126, 136, 160,214-217.1. 7. 3. Фонд 66. Прокурор Тамбовского окружного суда.1. Опись 2. Д. 12.17. 4. Фонд 272. Тамбовское губернское жандармское управление.

22. Воронежский телеграф (1900-1911).3. 4. Воронежское слово (1906-1907).3, 5. Голос труда (1906).36. Деревня (1907-1908).3. 7. Дети народа (1907).

23. Известия Курского комитета П.С.Р.( 1906-1907). 3. 9. Курские губернские ведомости (1900-1911). 3.10. Орловские губернские ведомости (1905-1909).2023. 11. Русь (1906).3. 12. Социалист-революционер (1906-1907).

24. Тамбовские губернские ведомости (1905-1909).