Типология композитов в эрзянском и немецком языках

Кукушкина, Елена Алексеевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Типология композитов в эрзянском и немецком языках

Год: 2007
Автор научной работы: Кукушкина, Елена Алексеевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Саранск
Код cпециальности ВАК: 10.02.02

Диссертация по филологии на тему 'Типология композитов в эрзянском и немецком языках'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Типология композитов в эрзянском и немецком языках"

иОЗОб2Э7В

КУКУШКИНА ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА

ТИПОЛОГИЯ КОМПОЗИТОВ В ЭРЗЯНСКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ

10 02 02 - Языки народов Российской Федерации (финно-угорские и самодийские)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 7 МАЯ 2007

Саранск - 2007

003062976

Работа выполнена в отделе языкознания ГУ «Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия»

Научный руководитель

доктор филологических наук профессор М В Мосин

Официальные оппоненты доктор филологических наук

профессор Л П Водясова

кандидат филологических наук доцент Г И Денисова

Ведущее учреждение

ГОУ ВПО «Марийский государственный университет»

Защита состоится 25 мая 2007 г в 10 ч 00 м на заседании диссертационного совета Д 212 117 09 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Мордовском государственном университете им Н П Огарева по адресу 430000, г Саранск, ул Большевистская, 68, ауд 403

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Мордовского государственного университета им Н П Огарева

Автореферат разослан 23 апреля 2007 г

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук доцент ¿, А М Гребнева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее диссертационное исследование является продолжением исследований в области сравнительного словообразования и представляет собой первое специальное самостоятельное исследование типологии композитов в эрзянском и немецком языках.

Актуальность темы. Необходимость обращения к данной теме обусловлена как теоретическими, так и практическими потребностями.

Интерес к сравнительно-сопоставительному и типологическому исследованию в современном языкознании, ясно обозначившийся в последние десятилетия, очень велик Проблемы и методы сравнительно-типологического анализа актуальны как для языков, входящих в одну и ту же генетическую группу, так и для языков, генетически между собой не связанных. Совершенно справедливыми являются размышления по этому поводу И. А. Бодуэна де Куртенэ, который писал. «... мы можем сравнить языки совершенно независимо от их родства, от всяких исторических связей между ними. Мы постоянно находим одинаковые свойства, одинаковые изменения, одинаковые исторические процессы и перерождения в языках, чуждых друг другу и исторически, и географически. С этой точки зрения мы можем сравнить развитие языков романских с развитием языков новоиндийских и т. д. Везде мы наткнемся на вопросы о причине сходств и различий в строе языка и в эволюционном процессе на той и другой почве. Подобного рода сравнение языков служит основанием для самых обширных лингвистических обобщений как в области фонетики, так и в области морфологии языка, так и, наконец, в области семасиологии, или науки о значении слов и выражений» [Бодуэн де Куртенэ 1963. 245].

Актуальность данного исследования проявляется в применении методов типологического анализа как в структуре, так и в семантике именных композитов эрзянского и немецкого языков - генеалогически и типологически различных языков, входящих в культурно-исторические общности носителей, которые в прошлом не имели между собой ничего общего.

Выбор темы и ее актуальность обусловлены также происходящими преобразованиями в области преподавания иностранных языков в средней общеобразовательной и высшей школах, направленными на учет особенностей родного языка адресата Как известно, изучение любого языка наиболее эффективно в сравнении с результатами параллельного изучения фактов родного языка учащегося Сравнение двух или нескольких языковых систем на синхронном уровне раскрывает индивидуальные особенности конкретного языка и, вместе с тем, черты, общие с другим языком; позволяет выявить наиболее существенные расхождения в языковых структурах в целом и на отдельных уровнях, классифицировать их, систематизировать и в результате выработать оптимальные рекомендации к практическому овладению изучаемым языком или языками

Исходя из вышесказанного, актуальность темы исследования определя-

ется уровнем современного языкознания, настоятельными требованиями школьной и вузовской практики, слабой разработанностью проблемы.

Цель и задачи исследования Основная цель работы заключается в сравнительно-типологическом изучении и описании композитов в эрзянском и немецком языках.

В соответствии с поставленной целью предполагается решение следующих задач

- выявление критериев разграничения сложного слова и словосочетания в исследуемых языках,

- установление и теоретическое обоснование мотивов композитообра-зования и композитоупотребления,

- сопоставительный анализ структурных типов композитов и закономерностей их употребления в эрзянском и немецком языках,

- характеристика семантического своеобразия именных композитов в исследуемых языках;

- определение межъязыковых эквивалентов и компенсаторных механизмов в сферах различия

Объект исследования. Объектом исследования являются именные композиты и их употребление в эрзянском и немецком языках.

Научная новизна диссертации заключается в том, что избранный объект исследования до настоящего времени не был предметом специального изучения В настоящей работе впервые делается попытка сопоставительного описания именных композитов в эрзянском и немецком языках в структурно-семантическом аспекте- рассматриваются механизмы словосложения эрзянского и немецкого языков, выявляются тождества и различия, анализируется семантическое наполнение композитов.

Источники исследования Поставленная проблема исследована на материале художественных произведений мордовских и немецких писателей, а также лексикографических источников

Теоретической основой работы послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов по общим и частным вопросам финно-угорского и индоевропейского языкознания (Шестакова 1952; Степанова 1953, 1959, 1966, 1968, 1979, 1984, Бубрих 1955; Смирницкий 1956, 1970, Левковская 1960, Щерба 1962; Вашунин 1963, 1974, 1982, 1990; Кубрякова 1965, 1972, 1977, 1981; Келин 1968; Потиха 1970, Виноградов 1972; Мешков 1976, 1985,1986; Цыганкин 1975, 1977, 1981, 2006, Сакиева 1977, Деваев 1978, Мосин 1989, 1999, Файзуллина 1997; Трямкина 2000, Беспалова 2002, Макарова 2004, Henzen 1965, Fleischer 1974, Jung 1996 и др ).

Методы исследования. В процессе работы над диссертацией применялись следующие основные методы 1) описательный (сплошная выборка примеров композитообразования из художественных произведений мордовских и немецких писателей, а также из имеющихся лексикографических источников, классификация и систематизация фактического материала по определённым критериям), 2) сопоставительно-типологический, выявляющий особенности функционирования исследуемого явления в рассматриваемых

языках

Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что её результаты должны способствовать дальнейшим изысканиям в исследуемой области

Основные положения и фактический материал диссертации могут найти применение в практике вузовского и школьного преподавания эрзянского и немецкого языков, при разработке спецкурсов и спецсеминаров, содержание которых связано с вопросами лексикологии и словообразования, а также при создании учебной и учебно-методической литературы для вузов и школ Кроме того, результаты исследования имеют непосредственное отношение к методике обучения иностранным языкам выявление и осознание типологически существенных структурных и семантических различий именных композитов поможет преодолеть трудности, неизбежно возникающие при изучении иностранных языков, в частности немецкого. Обращение к родному языку, сопоставление, опора на сходства и своевременное указание на различия полезны как в плане осмысления учебного материала, так и в плане предупреждения и профилактики многих типичных ошибок, связанных с языковой интерференцией

Апробация работы проходила в отделе языкознания ГУ «НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия». Основные положения и результаты исследования излагались и обсуждались на Рябовских научных чтениях ГУ «НИИГН при Правительстве Республики Мордовия» (Саранск, 2004 - 2006 гг.), Международной научной конференции «Актуальные вопросы восточных финно-угорских языков» (Саранск, 25 - 27 октября 2005 г), Всероссийской научно-практической конференции «Мордовская филология в контексте культуры» (Саранск, 23 - 24 марта 2006 г.).

По теме диссертации опубликовано четыре статьи

Структура и объем диссертации Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Диссертационное исследование изложено на 192 страницах.

Основные положения, выносимые на защиту.

1 Композитообразование — диалектически противоречивое лингвистическое явление, которое, являясь с древнейших времен преобладающим способом словопроизводства, занимает ведущее место в системе словообразования как эрзянского, так и немецкого языков. Композитообразование является одним из основных направлений развития словарного состава языка, так как именно в области композитообразования особенно наглядно выступают внутренние законы развития языка, отражается динамика языка и его существенные черты, а также наиболее наглядно проявляется разноструктурность исследуемых языков

2. При выделении композита в языке и речи необходимо учитывать совокупность всех признаков как с позиции семантико-ономасиологического, так и с позиции формально-структурного подходов.

3. Композит - это структурно-семантическое образование, отличающееся семантической, морфологической и акцентной цельнооформленно-

стью, номинативной целостностью, смысловой завершённостью, синтаксической неделимостью

4. В исследуемых языках, несмотря на их генеалогические различия, для образования и употребления композитов служат универсальные мотивы

5. И эрзянские, и немецкие композиты разнообразны по значению, стилистической окраске и употреблению.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В данной работе на основе универсально-дифференциального исследовательского подхода были отождествлены механизмы композитообразования эрзянского и немецкого языков как в структурной, так и в семантической областях, а также рассмотрены тенденции развития именных композитов в указанных языках и выявлены те области словосложения, которые присущи либо только эрзянскому, либо только немецкому языкам.

Во введении содержится обоснование темы диссертации, определяются и раскрываются цель и задачи, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, указываются методы и источники исследования

В первой главе диссертации «Понятие композитообразования в эрзянском и немецком языках» дано понятие типологии, представлены материалы по истории вопроса, выявлена степень научной разработанности исследуемого явления в индоевропейской и финно-угорской лингвистике, определены критерии композитообразования в эрзянском и немецком языках, рассмотрена область функционирования композитов в обоих языках в соотношении с другими способами словообразования, установлены мотивы образования и употребления композитов

Типология (от греч typos «отпечаток, форма, образец» и logos «слово, учение») - это сравнительное изучение структурных и функциональных свойств языков независимо от характера генетических отношений между ними Типология - один из двух аспектов изучения языка наряду со сравнительно-историческим (генетическим) аспектом, от которого она отличается онтологически (по сущностным характеристикам предмета исследования) и эпистемологически (по совокупности принципов и приёмов исследования) в типологии понятие соответствия не является обязательно двуплановым (в форме и значении) и может ограничиваться только формой или только значением сопоставляемых единиц Типология базируется на исследованиях отдельных языков и тесно смыкается с общим языкознанием, используя разработанные в нём концепции структуры и функции языка.

Основания классификации в типологии могут быть различны, что обусловлено разной трактовкой понятия «типология» Так, большинство учёных под типологией понимают выявление изоморфных явлений, общих для всех языков, и установление признаков, присущих части языков, что в итоге подводит к построению общей теории языка. Кроме такого общего значения в термин «типология» вкладывается и более частное значение, подразумевающее характеристику строя отдельного языка или его отдельных микросистем

Обзор обширной литературы о композитообразовании даёт представ-

ление о сложности и многоаспектности рассматриваемой проблемы. Компо-зитообразование - диалектически противоречивое лингвистическое явление, по-разному трактуемое в работах российских и зарубежных лингвистов. Многие аспекты этой проблемы не нашли окончательного разрешения до сих пор. В частности, остаётся открытым вопрос о статусе сложного слова. Проблематичными в современной лингвистике являются осмысление природы сложного слова, определение его положения как лексической единицы, выделение критериев отграничения сложного слова от других объектов лингвистического анализа

Среди всего многообразия концепций, представленных в лингвистической литературе при определении сложного слова, можно выделить две основные тенденции формально-грамматическую (морфологический подход) и логико-семантическую (синтаксический подход). С указанными трактовками связана терминологическая разница в обозначении способа образования сложных слов (одни учбные употребляют термин «основосложение», другие - «словосложение») Мы поддерживаем точку зрения большинства учёных, отождествляющих основосложение и словосложение (Ф. Ф. Фортунатов [Фортунатов 1957: 174-175], Д. В. Цыганкин [Цыганкин 1981: 60] и др), и используем в работе оба указанных термина. Однако, на наш взгляд, термин «основосложение» является наиболее точным, так как при соединении в сложных словах любое слово выступает в качестве основы или корня, теряя свою словесную цельнооформленность, свою лексемность.

Термин «композит», употребляемый в данной работе, применяется нами в качестве гиперонимного (родового) термина, обозначающего сложное слово безотносительно к способу его образования

Исследование позволило выявить два подхода к разграничению сложных слов и словосочетаний, семантический и формально-структурный. Анализ различных точек зрения на проблему разграничения сложного слова и его синтаксической трансформы показал, что для большинства композитоло-гов, как финно-угорских, так и индоевропейских, более важными для решения этого вопроса являются формальные признаки По нашему мнению, здесь важно принимать во внимание неоднородность сложных слов, одна часть которых создается в номинативных целях, а другая в целях синтаксического удобства, что ведет к различию между самими сложными словами. Следовательно, при выделении сложного слова в языке и речи необходимо учитывать совокупность всех признаков как с позиции семантико-ономасиологического, так и с позиции формально-структурного подходов.

Таким образом, к критериям дифференциации сложного слова и соответствующего свободного словосочетания относятся- 1) семантическая цельнооформленность, 2) номинативная целостность, 3) характер смыслового содержания композита, а) раздельнонаправленность, б) типизированность; в) кумулятивность; г) идиоматичность, 4) морфологическая цельнооформленность; 5) акцентная цельнооформленность; 6) непроницаемость, невозможность разделения компонентов сложного слова третьим словом, 7) невозможность свободного изменения последовательности непосредственных

компонентов; 8) отнесение к той или иной части речи; 9) синтаксическая неделимость, 10) тип связи между компонентами композита а) предикативная, б) атрибутивная, в) обстоятельственная, г) объектная, 11) возможность образования по определенным структурно-семантическим моделям, 12) прагматический критерий.

Учитывая, что характер образования новых слов и численность способов словообразования в различных языках зависят от структуры и внутренних законов развития каждого языка, мы сочли необходимым провести сравнительный анализ и описание словообразовательных систем эрзянского и немецкого языков, что позволило выявить ряд общеязыковых и специфических черт, характерных для словообразования данных языков

Так, к основным способам образования новых слов в эрзянском языке относятся безаффиксное, суффиксальное, полуаффиксальное словопроизводство и словосложение, в немецком языке - безаффиксное и аффиксальное производство слов, словосложение, образование сложнопроизводных слов, образование сложносокращенных иусеченных слов.

Исследование показало, что композитообразование, являясь с древнейших времен преобладающим способом словопроизводства, занимает ведущее место в системе словообразования как эрзянского, так и немецкого языков. Именно в области композитообразования особенно наглядно выступают внутренние законы развития языка, отражается динамика языка и его существенные черты, а также наиболее наглядно проявляется разноструктур-ность исследуемых языков

В обоих языках, несмотря на их генеалогические различия, для образования и употребления композитов служат универсальные мотивы 1) языковая экономия (экономия языковых средств); 2) моносемизация лексических единиц; 3) избежание омонимии; 4) процесс номинации. В то же время исследование мотивов композитообразования выявило в изучаемых языках одно различие, образование композитных серий в современном немецком языке является неоспоримым фактом, а современный эрзянский язык, напротив, менее способен к созданию композитных рядов.

Разнообразие типов сложных существительных, обилие их структурных, грамматических, семантических и стилистических особенностей, многообразие словообразовательных моделей затрудняют их классификацию Поэтому в лингвистической литературе применяют различные типы классификаций, для которых характерно смешение всевозможных принципов

Мы считаем, что наиболее целесообразно классифицировать композиты исходя из двух принципов, а) по структурно-генетическому типу, б) по типу синтаксико-семантической связи между компонентами сложного слова

Во второй главе диссертации «Структурно-генетическая классификация композитов» даётся характеристика композитов, основанная, с одной стороны, на генезисе исследуемых моделей, с другой - на структуре их компонентов Таким образом, классификация является структурной, так как учитывает морфологическую структуру как самих соединений, так и их компонентов, и в то же время - генетической, основанной на принципе происхож-

дения словообразовательных моделей

Согласно указанной классификации, в эрзянском и в немецком языках различаются 1) полносложные соединения; 2) неполносложные соединения, 3)сдвиги

1) композиты, в которых сочетаемые компоненты сращиваются без изменения, например, э. azorava «хозяйка» (azor «хозяин» и ava «женщина»). Апкукс азоравакс тейнесь кудосонть Лидия Петровна, ней - Евгения Тарасовна. [Куторкин 1969: 290]. «Настоящей хозяйкой в доме была Лидия Петровна, теперь же - Евгения Тарасовна», нем das Landhaus «дача, загородный дом» (das Land «земля, деревня» и das Haus «дом»); .. schritt em Mann durch die Porta Pia und wanderte den Fahrweg zwischen den Landhäusern hin [Гейзе 2000. 8] «. мужчина шагал через Порта Пиа и брёл по проезжей дороге между загородными домами»;

2) композиты, в составе которых один из компонентов может быть видоизменённым под воздействием прогрессивной ассимиляции (встречается только в эрзянском языке, в немецком языке подобное явление не наблюдается), например, э. jonfdjol «молния» (jon «хороший» и toi «огонь»)- Таня капшазь варштась церанть пангс, сельмензэ кивчкадсть ёндол ладсо [Абрамов 1980: 26] «Таня быстро взглянула на парня, глаза [её] вспыхнули, как молния», tol[b]an'd'a «костер» (toi «огонь» и pan'd'a «грядка»). ... Павел Иванович маризе прянзо берянъстэ палозь палсь потмозо, мерят, тозонь верьгедсь толбандя [Доронин 1993. 15]. «... Павел Иванович чувствовал себя плохо: горело нутро, словно там вспыхнул костёр»,

3) композиты, в составе которых один из компонентов может быть видоизменённым в результате диерезы или гаплологии, например: э pokSt'a «дед, предок» (pokS «большой», «старший», «главный» и a t'a «старик», «муж»), Грозноень пингстэ уш покштянок сюпавдо сюпавольть. [Доронин 1996 93] «Наши предки уже при Грозном были очень богаты»; s'el'ved' «слеза» (s'el'me «глаз» и ved' «вода»). Эрьеа празь сельведепзэ [Танянь] кисэ сон [Феликс] апак арсе нейке максовлизе эрямонзо [Абрамов 1980- 121]. «За каждую её [Тани] упавшую слезу он [Феликс], не думая, сейчас же отдал бы свою жизнь»; нем. das Erdgeschoss «первый этаж» (die Erde «земля» и das Geschoss «этаж, ярус») erschien er ein wenig zu spät in dem großen Speisesaal im Erdgeschoss des Seitenflügels [Манн 2005: 78] « .. он появился немного поздно в большой столовой на первом этаже здания...»,

4) композиты, в составе которых сращены фонетически видоизменённые основы, утратившие связь со своим первичным статусом, например э ur'va «сноха» (иг'е «раб» и ava «женщина») Зярдо Наталь ушодыль мир-

денть мурнеме, ававтось а пшкадиль церанть кисэ, кирдиль урьвань енк-сонть [Абрамов 1980'26] «Когда Наталья начинала бранить мужа, свекровь не заступалась за сына, поддерживала сноху», нем der Nachbar «сосед» (mhd nachgebur «близко живущий»),

5) композиты, в которых один из компонентов утратил свое значение и не может употребляться в качестве самостоятельного слова, например, э kakzal'a «деверь» (значение первого компонента kakz утратилось, al'a «мужчина, юноша»): Вансы [Федосъя Прокопъевна], маряздентъ какжа-лянть чамась седеяк чополгадсь, ладсезь паладсь (Доронин 1996 104]. «Смотрит [Федосья Прокопьевна], от услышанного лицо деверя ещё больше потемнело, успокаивая, добавила . », нем die Brombeere «ежевика» (1-й компонент mhd brame «терновник»), die Demut «смирение, покорность» (1-й компонент ahd dio «слуга»).

Неполносложными соединениями следует считать такие сложные существительные, первый компонент которых соединяется со вторым при помощи особого соединительного элемента В эрзянском языке соединительный элемент как таковой между конституентами композита отсутствует, но, учитывая, что большинство немецких соединительных элементов -(e)s-, -e(n)-, -е-, -(е)г- и др - восходят к модели генитивных соединений, нам представляется возможным отнести к неполносложным соединениям эрзянские композиты, а также составные наименования, первый компонент которых имеет форму генитива, например- э öin'caramo «головка подсолнуха, подсолнечник» (ci «солнце» и ёагато «вращение»). Сон [Вася] озадо аштесь столь экшсэ ды чулгонесь чинъчарамо видьмеде [Абрамов 1980: 173] «Он [Вася] сидел за столом и щёлкал семечки подсолнуха», c'okan'z'uro «кочедык (лапотное шило)» (с'ока «кисть, бахрома» и s'uro «рог»). Ленгесь менчевсъ-тонгоневсь, цёканзюрось моразь морась [Доронин 1996 118] «Лыко извивалось-обвивалось, шило пело», vardon' s'uro «белемниты (отряд вымерших морских головоногих моллюсков, известных под названием «чертов палец»)» (vardo «враг, черт» и s'uro «рог»); varakan' pal «клевер» (varaka «ворона» и pal «кусок»), ver'en'pot'i «пиявка» (ver' «кровь» и pot'ic'a «сосущий») и т п

В отличие от эрзянского языка, в немецком языке при образовании композитов широко используются различные соединительные элементы (Bmdeelement) -(e)s- das Tageslicht «дневной свет» (der Tag «день» + -es и das Licht «свет»): Als er erwachte, brach helles Tageslicht durch die Spalten des Ladens, daß eine sonnige Dämmerung um ihn war [Гейзе, 2005 27] «Когда он проснулся, яркий дневной свет проходил через ставни, так что вокруг него была солнечная дымка», die Handelsstadt «торговый город» (der Handel «тор-Г0вля»+ 5 и die Stadt «город») Das graue Giebelhaus, in dem Johannes Friedemann aufwuchs, lag am nördlichen Tore der alten, kaum mittelgroßen Handelsstadt [Манн 2005: 133] «Серый дом с фронтоном, в котором вырос Иоганн Фридеманн, лежал у северных ворот старого, не очень большого торгового города», -e(n)-: das Brillenglas «стекло (для очков), линза» (die Brille «очки» + п и das Glas «стекло») deutlich sah ich seine großen grauen Augen mit den leise zitternden Pupillen hinter den dicken Brillengläsern [Бёлль 2003 59] «

ясно я увидел его большие серые глаза с тихо дрожащими зрачками за толстыми стёклами очков»; -е- der Pferdedieb «конокрад» (das Pferd «лошадь» + е и der Dieb «вор»)' Ich bringe Ihnen hier einen Pferdedieb, einen ausgesprochenen Lumpen, Herr Borgalewski, den Sie mit Ihren sauberen Messern erst ein bißchen kitzeln müssen . [Бёлль 2003. 25] «Я привёл Вам конокрада, отъявленного негодяя, г-н Боргалевский, которого Вы должны немного пощекотать своим ножиком. .»; -(e)r-- die Mitternacht «полночь» (die Mitte «центр» + г и die Nacht «ночь») und ich taumele gegen Mitternacht heim, suche Geld aus meinen Taschen zusammen [Бёлль 2003 201] « в полночь я бреду домой, выискиваю деньги в моих карманах».

Сдвиги отличаются от полносложных и неполносложных существительных тем, что их компоненты оформлены так же, как компоненты словосочетания (или предложения), согласно действующим морфолого-синтаксическим нормам языка Однако в отличие от словосочетаний они имеют единую словообразующую основу и объединены общим централизующим ударением. К сдвигам относятся соединения типа, э penät'-vakant «посуда» (репс «ложка» и vakan «чашка», ср: penöt' di vakant), at'at-babat «супруги» (at'a «старик» и baba «старуха», ср • at'at dt babat), sukst-unzat «насекомые» (suks «червь» и unza «жук», ср.: sukst di unzat)\ нем ElsaßLothringen «Эльзас-Лотарингия (геогр назв.)», ср . Elsaß und Lothringen; Blindekuh «жмурки (игра)», ср • eine blinde Kuh «одна слепая корова», Das Rührmichnichtan «недотрога обыкновенная (растен.)», ср. rühr mich nicht an «не трогай меня»

Исследования внешней формы именных композитов двух неродственных языков обнаружили различия в морфемном строении сложных слов, вызванные тем, что сопоставляемые языки изначально разноструктурны. эрзянский язык относится к агглютинативным языкам, а немецкий - к флективным, хотя в нем наблюдаются, как показали наши исследования, и черты агглютинативности Так, наиболее продуктивными как в эрзянском, так и немецком языках являются двусоставные образования, элементы которых имеют самостоятельное значение, например, э modakudo «землянка» (moda «земля» и kudo «дом»)- Ошсонтъ аштема таркакс теезельть кавто мода-кудот, алкинеть, кувакат [Абрамов 1988. 393] «В городе для убежища были сделаны две землянки, низкие, длинные»; нем das Handwerk «ремесло, промысел» (die Hand «рука» и das Werk «дело, труд»)- Von Beruf ist er, glaube ich, Schuster, aber das tut nichts zur Sache er versteht jedes Handwerk [Remarque 2004. 30] «По профессии он, кажется, сапожник, но дело не в этом, - он знает все ремёсла»

Многосоставные (многочленные) композиты, представляющие собой усложненный тип определительных сложных существительных, в эрзянском языке встречаются нечасто, в современном немецком языке, напротив, получили широкое распространение Простейшим видом многосоставных композитов являются слова, состоящие из трех основ Многочленный композит, как и двучленный, состоит из двух частей, определителя и основного слова, причём и в эрзянском, и в немецком языках наиболее часто встречаются мно-

госоставные композиты, в которых определительную функцию выполняют анлаутные компоненты, например, э in'azorava «царица» (т'е «большой, великий», azor «хозяин» и ava «женщина», букв.: «женщина-великая хозяйка»); кеп'ег'еракаг' «локоть» {ked' «рука», и'er' «остриё» и ракаг' «кость», букв, «кость острия руки»); нем die Gartenerdbeere «клубника» {der Garten «сад», die Erde «земля» и die Beere «ягода»), der Regenbogen-glanz «сияние радуги» {der Regen «дождь», der Bogen «дуга» и der Glanz «сияние, блеск»).

Основные типы морфем в анализируемых языках совпадают. В зависимости от расположения по отношению к корневой морфеме аффиксальные морфемы занимают одинаковые позиции, но по способу соединения компонентов именные композиты двух языков различаются, в эрзянском языке два корня непосредственно примыкают друг к другу, а в немецком языке кроме примыкания наблюдается еще наличие так называемых соединительных элементов, или интерфиксов

Работа также позволила выявить в словообразовательных архитектони-ках эрзянского языка особую роль полуаффиксации, посредством которой формируются словообразовательные ряды, сближающиеся то с чистыми сложениями, то с аффиксальными производными Аффиксоиды, или полуаффиксы, образуются в результате лексических изменений в последнем члене композита, например- э pel' (-bel') «средство для достижения какой-то цели»: Сонензэ [Пургазнэнь] эзь вечкеве те симемапелесь [кумысэсь] [Абрамов 1988: 160]. «Ему [Пургазу] не понравился этот напиток [кумыс]»; ëi «отвлечённость, абстрактность»- kuratnaci «аккуратность» {kuratna «аккуратный»): Оно сисем одоният, вачказь ровнасто, эсест сэрьсэст ды куратна-чисэст каштансто ваныть весень лангс верде алое [Мартынов 1967 165] «Вон семь стогов, сложены ровно, своей высотой и аккуратностью гордо смотрят на всех сверху вниз», kemeci «надежность, крепость, выдержка» {кете «надёжный, крепкий») Седейшкава кенярдан лиятнень изнявксост кис, бути эряви, невтьса малав церанъ кемечинть [ЭП 2007]. «От души радуюсь успехам других, если надо, проявлю почти мужскую выдержку», pulo (-bulo) «выступающая часть, мыс»: vir'pulo «полоска леса» (v/r' «лес»): Апок-шке вирьпулынеть вастневсть ансяк тия-тува [Абрамов 1988" 409] «Небольшие полоски леса попадались только кое-где», и др.

Степень побледнения (делексикализации) полуаффиксов неодинакова, в зависимости от чего мы можем судить о близости данного полуаффикса к чистому аффиксу или к корневой морфеме Так, на наш взгляд, степень делексикализации словообразовательного элемента таг' «плод, растение» гораздо ниже, чем у других аффиксоидов, в результате чего он максимально приближен к корневой морфеме, например, modamar' «картофель» {moda «земля»): Марькат модамаръкс кевери мельганзо [Куторкин 1969. 46] «Марька как картофелина катится за ним»

Таким образом, на уровне словообразовательных моделей в двух сравниваемых языках преобладает область универсального С другой стороны, результаты анализа показывают, что в немецком языке имеется больше возможностей для комбинаторики компонентов именных композитов, чем в эр-

зянском языке.

Третья глава диссертации «Синтаксико-семантическая классификация композитов» посвящена характеристике исследуемых моделей с точки зрения синтаксико-семантической связи между конституентами композита.

Согласно указанной классификации, как в эрзянском, так и в немецком языках выделяются композиты: 1) детерминативные (подчинительные), или определительные, 2) копулятивные (сочинительные); 3) посессивные, или бахуврихи.

Детерминативные композиты в исследуемых языках характеризуются следующими особенностями. 1) оба компонента сложного слова связаны между собой способом подчинения первый компонент уточняет, определяет, конкретизирует второй, причем зависимое слово всегда предшествует главному, определяющему э vir'ava «богиня, покровительница леса» (v/r'«лес» и ava «женщина»); нем. der Schweißtropfen «капля пота» (der Schweiß «пот» и der Tropfen «капля»),

2) обе составные части находятся в тесном единстве и в строгом порядке, нарушение которого привело бы к распаду сложного слова или к изменению значения сочетающихся слов э s'el'ved' «слеза» (s'el'me «глаз» и ved' «вода», букв «глазная вода») - ved's'el'me «ямка с подпочвенной водой», букв «водяной глаз», нем das Zuchttier «племенное животное» (die Zucht «разведение, выращивание» и das Tier «животное»), но die Tierzucht «животноводство»;

3) одни композиты образуются путем простого слияния слов без оформления компонентов, компоненты других сложных слов при слиянии в одно целое принимают определенные формы э ved'kev «мельница» (ved' «вода» и kev «камень»); нем. das Abendbrot «ужин» (der Abend «вечер» и das Brot «хлеб»),

4) каждый компонент детерминативного композита по своей семантике значительно уже, чем при его самостоятельном употреблении;

5) в эрзянских сложных словах ударение может падать на любой слог первого или второго компонента, в немецком языке сложные слова характеризуются единым централизирующим (главным) ударением при наличии второстепенных, главное ударение в детерминативных композитах падает на ударный слог первого компонента, второстепенное ударение несет ударный слог второго компонента.

В зависимости от того, какая часть речи выступает в качестве первого компонента, детерминативные композиты в сопоставляемых языках делятся на следующие группы.

1) композиты, первый компонент которых - существительное э vir'ava «богиня, покровительница леса» (vir' «лес» и ava «женщина»). Надянь пря-сто те шкастонь ливтясть вирьавадо ды понав овтодо бабанзо ёвкстнэяк [Коломасов 1956 120] «Из головы Нади в это время вылетели и сказки бабушки о покровительнице леса и лохматом медведе»; нем der Holzsessel «деревянное кресло» (der Holz «дерево» и der Sessel «кресло»), das Segeltuch «парусина» (das Segel «парус» и das Tuch «платок»)- saß der kleine Johannes

oft auf einem niedrigen Holzsessel und knackte Nüsse, während Frau Friedemann und die drei nun schon erwachsenen Schwestern m einem Zelt aus grauem Segeltuch beisammen waren [Манн 2005. 134] «Маленький Иоганн часто сидел на низком деревянном кресле и грыз орехи, в то время как госпожа Фридеманн и три взрослые сестры были вместе в палатке из серой парусины»,

2) композиты, первый компонент которых - прилагательное, э. in'eved' «море» (in 'е «большой, великий» и ved' «вода») Ве книгась ульнесь менельсэ тештнеде, омбоцесь мастортнэде ды иневедтнеде, кошоцесэнть сермадо-зельть арабонь евтнемат, евкст ды вечкемадо морот [Абрамов 1988" 203] «Одна книга была о звёздах на небе; вторая - о странах и морях, в третьей были написаны арабские рассказы, сказки и песни о любви», нем das Frühjahr «весна» {früh «ранний» и das Jahr «год»)- Dieser brave alte Palazzo, im Frühjahr wollen sie ihn niederreißen [Гейзе 2000 14] «Этот славный старый дворец, весной они хотят его разрушить »;

3) композиты, первый компонент которых - числительное, э. kolmo pil'ge «таган (треножник)», kolmo pr'aso «змей (трёхглавый)», kolmo s'uroso «вилы (трёхрогие)». [ВБТВ: 60 - 61]; нем. der Einstedier «отшельник, анархист» (ein «один» и der Siedler «поселенец»): Was hättest du mit dem Grubler, dem Einsiedler anfangen wollen? [Гейзе 2000 97]. «Что бы ты хотела начать с мечтателем, с отшельником?»,

4) композиты, первый компонент которых — местоимение э tombal'ks «место по ту сторону (чего-либо)» (tona «указат. мест, тот» и pel'ks «часть»)-Равонь томбалъде Пахомонъ самось радовавтызе весе Гарузовонъ семи-янть [Абрамов 1957: 6] «Возвращение Пахома с того берега Волги обрадовало всю семью Гарузовых», нем. die Ichsucht «эгоизм, себялюбие» (ich «я» и die Sucht «страсть»): Denn tiefer noch als diese Ichsucht lebte das Bewusstsein, sich dennoch bei alldem im Dienste vor irgendetwas Hohem, ohne Verdienst freilich, sondern unter einer Notwendigkeit, uneigennützig zu verzehren und aufzu-opfen [Манн 2005: 130]. «Еще глубже, чем этот эгоизм, жило сознание служить чему-то высокому, правда без заслуг, но при необходимости не изводясь и не жертвуя бескорыстно»;

5) композиты, первый компонент которых — причастие э s'ukpr'a «привет, поклон» (s'ukic'a «кланяющийся» и рг'а «голова»). Зярс тон [Наста] тия лытыть, тонь мирдесь уш, поди, кудов сась ды учи тонь Евтак тензэмонь пельде сюкпря. [Коломасов 1956: 197] «Покаты [Настя] тут слонялась, твой муж, поди, давно домой пришел и ждет тебя. Передай от меня ему привет», нем. der Schwiegersohn «зять» (schwieg «умолкнувший» + er и der Sohn «сын»): Aber er war fast siebzig, wollte sich nun zur Ruhe setzen, das Geschäft seinem Schwiegersohn ubergeben [Бёлль 2003: 153] «Но когда ему было почти семьдесят, он хотел уйти на покой, чтобы передать дело [магазин] своему зятю»,

6) композиты, первый компонент которых - наречие или предлог э ver'epe «верхний конец (об улице в деревне)» (ver'e «наверху» и ре «конец»)-Захар пурдась проулкав ды усад пень янга тусь верепенть пелев [Абрамов 1957: 37]. «Захар свернул в переулок и по тропинке позади огородов пошел в

сторону верхнего конца», нем das Wiedersehen «свидание, встреча» (wieder «опять, снова» и das Sehen «зрение»)- er ersprang natürlich nicht die Freude des Wiedersehens mit dem roten, hinterlistigen Schlauch .. [Майринк 2005. 176]. «. он подпрыгнул, конечно, не от радости встречи с рыжим, коварным хитрецом », der Unterstand «блиндаж, убежище» (unter «под» и der Stand «место, положение») Der Unterstand bebt, die Nacht ist ein Brüllen und Blitzen [Remarque 2004- 21] «Блиндаж дрожит, ночь ревёт и мечет молнии»;

7) композиты, первый компонент которых - глагол: нем. das Spielzeug «игрушка» (spielen «играть» / das Spiel «игра» и das Zeug «вещи») Ihr seid gewissenlos und selbstsüchtig wie alle Männer, und mag die Welt zugrunde gehen, wenn Ihr nur Euer Spielzeug habt [Гейзе 2000 164] «Вы бессовестный и эгоистичный, как все мужчины, и пусть мир разрушится, если Вы будете иметь Вашу игрушку»

Рассмотрев представленные модели, мы пришли к выводу, что как в эрзянском, так и в немецком языках наиболее продуктивными являются модели «существительное + существительное», «прилагательное + существительное» Модели «наречие + существительное», «числительное + существительное», «местоимение + существительное» в обоих языках малопродуктивны. Модель «глагольная основа + существительное» продуктивна в немецком языке и непродуктивна в эрзянском языке. Модель «предлог + существительное» характерна только для немецкого композитообразования (известно, что предлог как часть речи отсутствует в эрзянской грамматике). Модели «существительное + причастие», «существительное + прилагательное» малопродуктивны и свойственны лишь эрзянскому языку.

И эрзянские, и немецкие детерминативные композиты разнообразны по значению, стилистической окраске и употреблению. Находясь почти во всех тематических группах лексики (под тематическими группами мы понимаем объединения слов, которые основываются на классификации предметов и явлений действительности), композиты отражают различные стороны жизни и деятельности человека, окружающей природы, поэтому точно распределить их по семантическим группам не представляется возможным Выделим лишь наиболее крупные группы 1) человек и общество: э. azorava «хозяйка» (azor «хозяин» и ava «женщина»): Кухнянь кенкшстэнть появаеь те шка-стонть азоравась, коськаня бабине, сормсевезь чамазо тапардазь пацясо [Коломасов 1956. 58] «Из-за кухонной двери появилась в это время хозяйка, сухощавая старушка, морщинистое лицо [её] обвязано платком», нем der Hauslehrer «домашний учитель» (das Haus «дом» и der Lehrer «учитель»): Mein Hauslehrer pflegte mit rotem Tintenstift zu zensieren [Бёлль 2003: 185] «Мой домашний учитель имел привычку ставить отметки красным чернильным карандашом», 2) природа и жнпотный мир: э pic'ipalaks «крапива» (pic'/ «жгучий» и palaks «крапива») Сон [Серёга] мопьсь пиципалакстнэ-нень ды пильгсэ пстидинзе сынст. [Мартынов 1967- 27] «Он [Серёга] подошёл к зарослям крапивы и ногой пнул их», ved'paöa «норка» (ved' «вода» и рада «зверь») Перькаст [венчтнень] ¡шрнявтнесть милень кувалмосо калт, пижнесть ведьпачат. [Доронин 1996 42] «Вокруг них [лодок] прыгали

длиной с милю рыбы, кричали выдры; нем. der Jagdhund «охотничья собака» (die Jagd «охота» и der Hund «собака»): Der alte Jagdhund zog den Schwanz ein, richtete die halbbhnden, mtlchigglänzenden Augen unverwandt auf seinen wahnsinnigen Herrn und öffnete rund das Maul [Майринк 2005 165] «Старая охотничья собака поджала хвост, пристально уставила полуслепые молочные глаза на своего безумного хозяина и открыла пасть...», der Ahornbaum «клён» (der Ahorn «клён» и der Baum «дерево»): . mir dann erst recht das Heimweh kommen könnte nach unserem Landhause, wo die alten Ahornbäume vor den Ferstern stehn und hinter dem Garten das verschneite Feld liegt [Гейзе 2000 22] «... только сейчас я мог бы тосковать по нашему загородному дому, где старые клёны стоят перед окнами, а позади сада распростёрлось заснеженное поле...»; 3) материальная и духовная культура: э. Statol «свеча» (sta «воск» и toi «огонь»)- Атясь тейсь весе ташто койтнень коряс эрьва ке-мень иетнень, конатнень эринзе сон, тештинзе палыця штатолсо. [Коло-масов 1956: 57]. «Старик делал все по старым обычаям, каждые десять лет, прожитые им, отмечал горящими свечами»; нем. der Gänsebraten «жареный гусь» (die Gans «гусь» + е и der Braten «жаркое»). Was meinst du zu Gänsebraten? [Remarque 2004 70] «Что ты скажешь насчёт жареного гуся"7» Каждая из этих больших групп распадается, в свою очередь, на более мелкие тематические группы. Композиты указанных тематических групп, имеющие не только структурные, но и семантические соответствия в двух языках, являются, несомненно, языковой универсалией.

Копулятивные композиты в обоих языках образуются путем соединения двух и более грамматически равноценных существительных, обозначающих в совокупности единое понятие с собирательным или обобщённым значением, э. t'et'at-avat «родители» (t'et'a «отец» и ava «мать»): Миколь кассь тетявтомо-ававтомо, эйкакшонь кудосо [Доронин 1993 26]. «Николай рос без родителей, в детдоме»; нем. die Mohrrübe «морковь» (die Mohre «морковь» и die Rube «репа, свекла»)- Zwei Mann sind seit dem Morgen auf den Feldern und suchen Kartoffeln, Mohrrübe und junge Erbsen [Remarque 2004 170] «Двоих мы с утра отправили в поле искать картошку, морковь и молодой горох». В эрзянском языке копулятивные композиты представлены парными словами, образование которых является одним из наиболее древних и удобных способов создания новых слов, свойственных финно-угорским языкам.

Копулятивным композитам присущи морфологические и семантические признаки, отличающие их от других сложных слов сочинительного типа По своей структуре сложносочиненные композиты и в эрзянском, и в немецком языках образуются из существительных: э ked't'-pil'gt' «конечности» (ked' «рука» и ptl'ge «нога»), sukst-un£at «насекомые» (suks «червь» и unza «жук»); нем die Gastfreundschaft «гостеприимство» (der Gast «гость» и die Freundschaft «дружба»), die Strumpfhose «колготки» (der Strumpf «чулок» и die Hose «брюки»); в эрзянском языке встречаются также слова, образованные из субстантивированных прилагательных, э sir'en'ek-odnek «и старые, и молодые», pokSnek-v'isk'in'en'ek «и старые, и малые»

Признаками семантической классификации сложных существительных сочинительного типа являются- 1) близость значений компонентов, 2) объем значения сложного слова по отношению к объему значений компонентов, 3) употребление компонентов в прямом или переносном значении Копулятив-ные композиты могут обозначать наименования лиц по какому-либо признаку или собирательное название лиц, находящихся в родственных отношениях; способны сужать свою семантику до значения одного из компонентов, либо их семантика складывается из суммы значений составляющих их компонентов Компоненты одних слов имеют вещественное значение, в других же словах одна из частей или сразу обе самостоятельно не употребляются Некоторые сложные существительные переосмысливаются и приобретают переносное значение

Исследование показало, что в немецком языке копулятивные образования функционируют менее активно, чем в эрзянском языке.

Посессивными композитами, или бахуврихи, называют продуктивные экзоцентрические метонимические композиты с опорным компонентом, обозначающим часть целого (pars pro loto) Важная характеристика бахуврихи - это признак двуплановости номинации, основанный на двух типах предикации — качества и атрибуции, которая свидетельствует об ассиметрии их плана содержания и плана выражения

В эрзянском языке широко используются трехчленные посессивные конструкции, а для немецкого языка характерны двухчленные посессивные композиты- э poks s'el'me t'ejt'er' «большеглазая девушка», kel'ej sakalo loman' «человек с широкой бородой»; нем. der Geizkragen «скряга», das Nashorn «носорог»

Важнейшими свойствами слов типа бахуврихи является эмоционально-циничная или грубая экспрессивность, презрительно-пренебрежительная или шутливая образность, которые достигаются за счет семантического усложнения словообразовательного акта метафорическими и метонимическими переносами значений сочетающихся основ э pr'an' Snyc'a c'ora «хвастун», ojm'en' т'ис'а «(человек), продавший душу», kiéker'e pd'ge «кривоногий», pondakS pr'a at'a «дед с лохматой головой», éavo рг'а «пустоголовый», нем der Bärenhäuter «лежебока, бездельник», der Brausekopf «вспыльчивый человек», der Geifermaul «злюка», der Lügenmaul «врун», der Schnattermaul «болтун, трещотка», der Dummbart «дуралей, олух», der Dummkopf «дурак, болван»

Большинство посессивных композитов эрзянского языка находят структурно-семантические соответствия в немецком языке, но языки по-разному организуют информацию и по-разному связывают ее с материальными явлениями

Императивные имена (Imperativnamen), представляющие собой благодаря своей специфической стилистической окраске семантически замкнутую группу слов, характерны только для немецкого языка- das Vergißmeinnicht «незабудка», das Rührmichnichtan «недотрога (раст.)», der Springinsfeld «ветрогон, шалун» и т. д. Компоненты императивных имен, не связанные между собой ни определительными, ни сочинительными отношениями, представ-

ляют собой субстантивацию предложения в повелительной форме нем das Taugenichts «бездельник, шалопай»: du bist ein Bdrenhduter und Taugenichts, daß du nicht einmal nachfragst, wie es unserem Sor Carlo geht [Гейзе 2000. 42]. « ты бездельник и шалопай, ты ни разу не спросил, как идут дела у нашего г-на Карло»

В Заключении подводятся итоги исследования, излагаются основные выводы и обобщения, сделанные на основе изученного материала

Анализ композитообразования в двух генеалогически и типологически неродственных языках - эрзянском и немецком - позволил раскрыть как индивидуальные особенности каждого языка, так и их универсальные черты, причём материал диссертации позволяет сделать бесспорный вывод о преобладании универсального над дифференциальным в исследуемой области.

В приложении в алфавитном порядке приводятся эрзянские композиты, относящиеся к различным тематическим группам, и их структурно-семантические соответствия в немецком языке.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

Кукушкина, Е А. Копулятивные композиты в эрзянском и немецком языках / Е. А. Кукушкина // Од вий : сб науч. ст. аспирантов и докторантов / отв ред и сост Г. А. Куршева; НИИГН при Правительстве РМ - Саранск, 2006. - Вып. 2. - С. 143 - 145 с.

Кукушкина, Е. А. Детерминативные композиты эрзянского и немецкого языков / Е. А. Кукушкина // Финно-угрисгика. 7. актуальные вопросы восточных финно-угорских языков материалы Междунар науч конф «Актуальные вопросы восточных финно-угорских языков», посвящ. 80-летию проф. Цыганкина Д В. (г. Саранск, 25 - 27 октября 2005 г.) / Морд. гос. ун-т им. Н П Огарёва; Межрегион, науч центр финно-угроведения; сектор филологии и журналистики. - Саранск, 2007. - С. 168 - 172

Кукушкина, Е А. Критерии разграничения именных композитов и именных словосочетаний в эрзянском и немецком языках / Е. А. Кукушкина //Интеграция образования. -2006 -№ 4 -С 204 - 206

Кукушкина, Е А. Мотивы образования и употребления композитов в эрзянском и немецком языках / Е А Кукушкина // Язык - Система Культура - Личность : межвуз. сб науч. тр (материалы Всерос науч -практ конф «Мордовская филология в контексте культуры» / отв. ред. д. ф. н проф С. М Колесникова. - М.: МГОУ, 2006. - С. 24 - 27.

Бумага офсетная Формат 60x84 1/16 Гарнитура Тайме Печать способом ризографии Уел печ л 1,16 Уч - изд л 1,62 Тираж 100 экз Заказ № 478

Отпечатано с оригинала-макета заказчика в ООО «Референт» 430000, г Саранск, пр Ленина, 21 тел (8342)48-25-33

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кукушкина, Елена Алексеевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. КОМПОЗИТООБРАЗОВАНИЕ В ЭРЗЯНСКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ.

1.1. Композитообразование как объект лингвистических исследований.8 1.1.1. Определение композита в эрзянском и немецком языках.

1.2. Место словосложения в системе словообразования эрзянского и немецкого языков.

1.3. Дифференциация именных композитов и именных словосочетаний в эрзянском и немецком языках.

1.3.1. Семантические критерии композитообразования.

1.3.2. Формально-структурные критерии композитообразования.

1.4. Мотивы образования и употребления композитов в эрзянском и немецком языках.

Выводы по первой главе.

Глава 2. СТРУКТУРНО-ГЕНЕТИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ КОМПОЗИТОВ.

2.1. Полносложные соединения.

2.2. Неполносложные соединения.

2.3. Сдвиги.

2.4. Морфологическая структура композитов.

2.4.1. Аффиксоид как морфема переходного типа в композитообразовании эрзянского языка.

Выводы по второй главе.

Глава 3. СИНТАКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ

КЛАССИФИКАЦИЯ КОМПОЗИТОВ.

3.1. Детерминативные композиты.

3.1.1. Детерминативные композиты, первый компонент которых -существительное.

3.1.2. Детерминативные композиты, первый компонент которых-прилагательное.

3.1.3. Детерминативные композиты, первый компонент которых -числительное.

3.1.4. Детерминативные композиты, первый компонент которых-местоимение.

3.1.5. Детерминативные композиты, первый компонент которых-глагол.

3.1.6. Детерминативные композиты, первый компонент которых-причастие.

3.1.7. Детерминативные композиты, первый компонент которых -наречие или предлог.

3.1.8. Детерминативные композиты, первый компонент которых -существительное, второй - другая часть речи.

3.2. Копулятивные композиты.

3.2.1. Семантическая классификация копулятивных композитов.

3.3. Посессивные композиты (бахуврихи).

3.4. Императивные имена.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Кукушкина, Елена Алексеевна

Общая характеристика работы. Диссертационная работа является продолжением исследований в области сравнительного словообразования и представляет собой первое специальное самостоятельное исследование типологии композитов в эрзянском и немецком языках.

Актуальность темы. Интерес к сравнительно-сопоставительному и типологическому исследованию в современном языкознании, ясно обозначившийся в последние десятилетия, очень велик. Проблемы и методы сравнительно-типологического анализа актуальны как для языков, входящих в одну и ту же генетическую группу, так и для языков, генетически между собой не связанных. Совершенно справедливыми являются размышления по этому поводу И. А. Бодуэна де Куртенэ, который писал: «. мы можем сравнить языки совершенно независимо от их родства, от всяких исторических связей между ними. Мы постоянно находим одинаковые свойства, одинаковые изменения, одинаковые исторические процессы и перерождения в языках, чуждых друг другу и исторически, и географически. С этой точки зрения мы можем сравнить развитие языков романских с развитием языков новоиндийских и т. д. Везде мы наткнемся на вопросы о причине сходств и различий в строе языка и в эволюционном процессе на той и другой почве. Подобного рода сравнение языков служит основанием для самых обширных лингвистических обобщений как в области фонетики, так и в области морфологии языка, так и, наконец, в области семасиологии, или науки о значении слов и выражений». [Бодуэн де Куртенэ 1963: 245].

Выбор темы и ее актуальность обусловлены также происходящими преобразованиями в области преподавания иностранных языков в средней общеобразовательной и высшей школах, направленными на учет особенностей родного языка адресата. Как известно, изучение любого языка наиболее эффективно в сравнении с результатами параллельного изучения фактов родного языка учащегося. Сравнение двух или нескольких языковых систем на синхронном уровне раскрывает индивидуальные особенности конкретного языка и, вместе с тем, черты, общие у него с другим языком; позволяет выявить наиболее существенные расхождения в языковых структурах в целом и на отдельных уровнях, классифицировать их, систематизировать и, как результат, выработать оптимальные рекомендации к практическому овладению изучаемым языком или языками.

Исходя из вышесказанного, актуальность темы исследования определяется уровнем современного языкознания, настоятельными требованиями школьной и вузовской практики, слабой разработанностью проблемы.

Цель и задачи исследования. Основная цель работы заключается в сравнительно-типологическом изучении и описании композитов в эрзянском и немецком языках.

В соответствии с поставленной целью предполагается решение следующих задач:

- выявление критериев разграничения сложного слова и словосочетания в исследуемых языках;

- установление и теоретическое обоснование мотивов композитообра-зования и композитоупотребления;

- сопоставительный анализ структурных типов композитов и закономерностей их употребления в эрзянском и немецком языках;

- характеристика семантического своеобразия именных композитов в исследуемых языках;

- определение межъязыковых эквивалентов и компенсаторных механизмов в сферах различия.

Научная новизна диссертации заключается в том, что избранный объект исследования до настоящего времени не был предметом специального изучения. В настоящей работе впервые делается попытка сопоставительного описания именных композитов в эрзянском и немецком языках в структурно-семантическом аспекте: рассматриваются механизмы словосложения эрзянского и немецкого языков, выявляются тождества и различия, анализируется семантическое наполнение композитов.

Источники исследования. Поставленная проблема исследована на материале художественных произведений мордовских и немецких писателей, а также лексикографических источников.

Теоретической основой работы послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов по общим и частным вопросам финно-угорского и индоевропейского языкознания. (Шестакова 1952; Степанова 1953, 1959, 1966, 1968, 1979, 1984; Бубрих 1955; Гутерман 1955; Жирмунский 1956; Смирниц-кий 1956, 1970; Левковская 1954, 1960, 1974; Василевская 1962; Щерба 1962; Вашунин 1963, 1974, 1976, 1982, 1990; Кубрякова 1965, 1972, 1977, 1981; Анацкий 1966; Иванова 1967; Келин 1968; Потиха 1970; Улуханов 1971, 1974,1996; Виноградов 1972; Земская 1973, 1992; Цыганкин 1975, 1977, 1981, 2006; Мешков 1976, 1985, 1986; Гулыга 1977; Сакиева 1977; Деваев 1978; Мосин 1985, 1989, 1999; Омельченко 1989; Файзуллина 1997; Попова 1998; Трямкина 2000; Беспалова 2002; Макарова 2004; Henzen 1965; Fleischer 1974; Jung 1996 и др.).

Методы исследования. В процессе работы над диссертацией применялись следующие основные методы: 1) описательный (сплошная выборка примеров композитообразования из художественных произведений мордовских и немецких писателей, а также из имеющихся лексикографических источников; классификация и систематизация фактического материала по определённым критериям); 2) сопоставительно-типологический, выявляющий особенности функционирования исследуемого явления в рассматриваемых языках.

Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что её результаты должны способствовать дальнейшим изысканиям в исследуемой области.

Апробация работы проходила в отделе языкознания ГУ «НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия». Основные положения и результаты исследования излагались и обсуждались на Рябовских научных чтениях ГУ «НИИГН при Правительстве Республики Мордовия» (Саранск, 2004 - 2006 гг.), Международной научной конференции «Актуальные вопросы восточных финно-угорских языков» (Саранск, 25 - 27 октября 2005 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Мордовская филология в контексте культуры» (Саранск, 23 - 24 марта 2006 г.).

По теме диссертации опубликовано четыре статьи.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Типология композитов в эрзянском и немецком языках"

Выводы по третьей главе

1. Согласно классификации по типу синтаксико-семантической связи, между компонентами сложного слова, как в эрзянском, так и в немецком языках выделяются композиты: 1) детерминативные (подчинительные), или определительные; 2) копулятивные (сочинительные); 3) посессивные, или бахуврихи. Для немецкого языка характерны также императивные композиты.

2. И эрзянские, и немецкие композиты разнообразны по значению, стилистической окраске и употреблению. Находясь почти во всех тематических группах лексики, композиты отражают различные стороны жизни и деятельности человека, окружающей природы, поэтому точно распределить их по семантическим группам не представляется возможным. Выделим лишь наиболее крупные группы: 1) человек и общество; 2) природа и животный мир; 3) материальная и духовная культура; 4) трудовая деятельность человека. Каждая из этих больших групп распадается, в свою очередь, на более мелкие тематические группы.

3. В состав композитов входят различные части речи, причём первым компонентом может быть любая часть речи, а вторым компонентом обычно выступает существительное, которое и определяет принадлежность композитов к данной части речи. Исключение составляет лишь небольшое количество сложных слов, в которых второй компонент не является существительным.

4. Детерминативные композиты характеризуются следующими особенностями: 1) оба компонента сложного слова связаны между собой способом подчинения. Первый компонент уточняет, определяет, конкретизирует второй, причем зависимое слово всегда предшествует главному, определяющему; 2) обе составные части находятся в тесном единстве и строгом порядке, нарушение которого привело бы к распаду сложного слова или к изменению значения сочетающихся слов; 3) одни композиты образуются путем простого слияния слов без оформления компонентов, компоненты других сложных слов при слиянии в одно целое принимают определенные формы; 4) каждый компонент детерминативного композита по своей семантике значительно уже, чем при самостоятельном его употреблении; 5) в эрзянских сложных словах ударение может падать на любой слог первого или второго компонента; в немецком языке сложные слова характеризуются единым централизи-рующим (главным) ударением при наличии второстепенных: главное ударение в детерминативных композитах падает на ударный слог первого компонента, второстепенное ударение несет ударный слог второго компонента.

5. В зависимости от того, какая часть речи выступает в качестве первого компонента, детерминативные композиты в сопоставляемых языках представлены несколькими моделями, рассмотрев которые, мы пришли к выводу, что как в эрзянском, так и в немецком языках наиболее продуктивными являются модели «существительное + существительное», «прилагательное + существительное». Модели «наречие + существительное», «числительное + существительное», «местоимение + существительное» в обоих языках малопродуктивны. Модель «глагольная основа + существительное» является продуктивной в немецком языке и непродуктивной в эрзянском языке. Модель «предлог + существительное» характерна только для немецкого композито-образования (известно, что предлог как часть речи отсутствует в эрзянской грамматике). Модели «существительное + причастие», «существительное + прилагательное» малопродуктивны и характерны лишь для эрзянского языка.

6. Копулятивные композиты в обоих языках образуются путем соединения двух и более грамматически равноценных существительных, обозначающих в совокупности единое понятие с собирательным или обобщённым значением. В немецком языке копулятивные образования функционируют менее активно, чем в эрзянском языке.

7. По своей структуре копулятивные композиты и в эрзянском, и в немецком языках образуются из существительных, в эрзянском языке встречаются также слова, образованные из субстантивированных прилагательных.

8. Признаками семантической классификации сложных существительных сочинительного типа являются: 1) близость значений компонентов; 2) объем значения сложного слова по отношению к объему значений компонентов; 3) употребление компонентов в прямом или переносном значении. Ко-пулятивные композиты могут обозначать наименования лиц по какому-либо признаку либо собирательное название лиц, находящихся в родственных отношениях, способны сужать свою семантику до значения одного из компонентов, либо их семантика складывается из суммы значений составляющих их компонентов. Компоненты одних слов имеют вещественное значение, в других же словах одна из частей или сразу обе части самостоятельно не употребляются. Некоторые сложные существительные переосмысливаются и приобретают переносное значение.

9. Посессивными композитами, или бахуврихи, называют продуктивные экзоцентрические метонимические композиты с опорным компонентом, обозначающим часть целого (pars pro toto). В эрзянском языке широко используются трехчленные посессивные конструкции, а для немецкого языка характерны двухчленные посессивные композиты.

10. Важнейшими свойствами слов типа бахуврихи является эмоционально-циничная или грубая экспрессивность, презрительно-пренебрежительная или шутливая образность, которые достигаются за счет семантического усложнения словообразовательного акта метафорическими и метонимическими переносами значений сочетающихся основ.

11. Императивные имена (Imperativnamen), благодаря своей своеобразной стилистической окраске представляющие собой семантически замкнутую группу слов, характерны только для немецкого языка. Компоненты императивных имен, не связанные между собой ни определительным, ни сочинительным отношением, представляют собой субстантивацию предложения в повелительной форме.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По результатам диссертационного исследования можно сделать следующие обобщения и выводы.

Сравнительный анализ и описание словообразовательных систем эрзянского и немецкого языков позволили выявить ряд общеязыковых и специфических черт, характерных для словообразования данных языков. Так, основными способами образования новых слов в эрзянском языке являются безаффиксное, суффиксальное, полуаффиксальное словопроизводство и сло-вослоясение, в немецком языке - безаффиксное и аффиксальное производство слов, словосложение, образование слоэ/снопроизводных слов, образование сложносокращенных и усеченных слов.

Обзор обширной литературы о словосложении даёт представление о сложности и многоаспектности рассматриваемой проблемы. Композитообразование - диалектически противоречивое лингвистическое явление, по-разному трактуемое в работах российских и зарубежных лингвистов. Многие аспекты этой проблемы не нашли окончательного разрешения до сих пор. В частности, остаётся открытым вопрос о статусе сложного слова. Проблематичными в современной лингвистике являются осмысление природы сложного слова, определение его положения как лексической единицы, выделение критериев отграничения сложного слова от других объектов лингвистического анализа.

Среди всего многообразия концепций, изложенных в лингвистической литературе при определении сложного слова, можно выделить две основные тенденции: формально-грамматическую (морфологический подход) и логико-семантическую (синтаксический подход). С указанными двумя различными трактовками сложного слова связана терминологическая разница в обозначении способа образования сложных слов (одни учёные употребляют термин «основосложение», другие - «словосложение»). Несмотря на то, что термин «основосложение», на наш взгляд, является наиболее точным, ибо при соединении в сложных словах любое слово выступает в качестве основы или корня, теряя свою словесную цельнооформленность, свою лексемность, термин «словосложение» представляется нам более предпочтительным.

Исследование позволило выявить два подхода к разграничению сложных слов и словосочетаний: семантический и формально-структурный. Анализ различных точек зрения на проблему разграничения сложного слова и его синтаксической трансформы показал, что для большинства композитоло-гов, как финно-угорских, так и индоевропейских, более важными для решения этого вопроса являются формальные признаки. По нашему мнению, важно принимать во внимание неоднородность сложных слов, одна часть которых создается в номинативных целях, а другая в целях синтаксического удобства, что ведет к различию между самими сложными словами. Следовательно, при выделении сложного слова в языке и речи необходимо учитывать совокупность всех признаков как с позиции семантико-ономасиологического, так и с позиции формально-структурного подходов. Таким образом, к критериям дифференциации сложного слова и соответствующего свободного словосочетания относятся: 1) семантическая цельнооформленность; 2) номинативная целостность; 3) характер смыслового содержания композита: а) раз-дельнонаправленность; б) типизированность; в) кумулятивность; г) идиома-тичность; 4) морфологическая цельнооформленность; 5) акцентная цельно-оформленность; 6) непроницаемость, невозможность разделения компонентов сложного слова третьим словом; 7) невозможность свободного изменения последовательности непосредственных компонентов; 8) отнесение к той или иной части речи; 9) синтаксическая неделимость; 10) тип связи между компонентами композита: а) предикативная; б) атрибутивная; в) обстоятельственная; г) объектная; 11) возможность образования по определенным структурно-семантическим моделям; 12) прагматический критерий.

Анализ эрзянских и немецких композитов показал, что для образования и употребления композитов в двух языках, несмотря на их генеалогические различия, служат универсальные мотивы: 1) языковая экономия (экономия языковых средств); 2) моносемизация лексических единиц; 3) избежание омонимии; 4) процесс номинации. В то же время выявлено одно различие: образование композитных серий в современном немецком языке является неоспоримым фактом, а современный эрзянский язык, напротив, менее способен к созданию композитных рядов.

Разнообразие типов сложных существительных, обилие их структурных, грамматических, семантических и стилистических особенностей, многообразие словообразовательных моделей затрудняют их классификацию. Поэтому мы считаем, что наиболее целесообразно классифицировать композиты, исходя из двух различных принципов: а) по структурно-генетическому типу; б) по типу синтаксико-семантической связи между компонентами сложного слова.

Классификация композитов по структурно-генетическому типу основывается, с одной стороны, на генезисе моделей композитов, с другой - на структуре их компонентов. Согласно указанной классификации, как в эрзянском, так и в немецком языках различаются: 1) полносложные соединения; 2) неполносложные соединения; 3) сдвиги.

Полносложными соединениями являются существительные, представляющие собой простое сложение основ, при котором компоненты композита полностью сохраняют свой звуковой состав или подвергаются какому-либо фонетическому изменению. В зависимости от глубины и характера изменения компонентов, а также по степени слияния последних, полносложные композиты в рассматриваемых языках можно разделить на несколько подтипов: 1) композиты, в которых сочетаемые компоненты сращиваются без изменения; 2) композиты, в составе которых один из компонентов может быть видоизменённым под воздействием прогрессивной ассимиляции (встречается только в эрзянском языке, в немецком языке подобное явление не наблюдается); 3) композиты, в составе которых один из компонентов может быть видоизменённым в результате диерезы или гаплологии; 4) композиты, в составе которых сращены фонетически видоизменённые основы, утратившие связь со своим первичным статусом; 5) композиты, в которых один из компонентов утратил своё значение и не может употребляться в качестве самостоятельного слова.

Неполносложными соединениями следует считать такие сложные существительные, первый компонент которых соединяется со вторым при помощи особого соединительного элемента. В эрзянском языке соединительный элемент как таковой отсутствует, но, учитывая, что большинство немецких соединительных элементов - -(e)s-; -е(п)-; -е-; -(е)г- и др. - восходят к модели генитивных соединений, нам представляется возможным отнести к неполносложным соединениям эрзянские композиты, а также составные наименования, первый компонент которых имеет форму генитива.

Результаты исследований внешней формы именных композитов двух неродственных языков выявили различия в морфемном строении сложных слов, вызванные тем, что сопоставляемые языки изначально являются разно-структурными: эрзянский язык относится к агглютинативным языкам, а немецкий - к флективным, хотя в нем наблюдаются, как показали наши исследования, и черты агглютинативности. Так, наиболее продуктивными как в эрзянском, так и немецком языках являются двусоставные образования, элементы которых имеют самостоятельное значение. Многосоставные (многочленные) композиты, представляющие собой усложненный тип определительных сложных существительных, в эрзянском языке встречаются нечасто, в современном немецком языке, напротив, получили широкое распространение. Простейшим видом многосоставных композитов являются слова, состоящие из трех основ. Многочленный композит, как и двучленный, состоит из двух частей: определителя и основного слова, причём и в эрзянском, и в немецком языках наиболее часто встречаются многосоставные композиты, в которых определительную функцию выполняют анлаутные компоненты.

Основные типы морфем в анализируемых языках совпадают. По месту расположения по отношению к корневой морфеме аффиксальные морфемы занимают одинаковые позиции, но по способу соединения компонентов именные композиты двух языков различаются: в эрзянском языке два корня непосредственно примыкают друг к другу, а в немецком языке кроме примыкания наблюдается еще наличие так называемых соединительных элементов или интерфиксов. Исследование словообразовательных архитектоник эрзянского языка позволило выявить в композитообразовании особую роль полуаффиксации. Аффиксоиды, или полуаффиксы, образуются в результате лексических изменений в последнем члене композита. Степень побледнения (де-лексикализации) полуаффиксов неодинакова, в зависимости от чего мы можем судить о близости данного полуаффикса к чистому аффиксу или к корневой морфеме.

Таким образом, на уровне словообразовательных моделей в двух сравниваемых языках преобладает область универсального. С другой стороны, результаты анализа показывают, что в немецком языке имеется больше возможностей для комбинаторики компонентов именных композитов, чем в эрзянском языке.

Согласно классификации по типу синтаксико-семантической связи, между компонентами сложного слова, как в эрзянском, так и в немецком языках выделяются композиты: 1) детерминативные (подчинительные), или определительные; 2) копулятивные (сочинительные); 3) посессивные, или бахуврихи. Императивные композиты выделяются только в немецком языке.

И эрзянские, и немецкие композиты разнообразны по значению, стилистической окраске и употреблению. Находясь почти во всех тематических группах лексики, композиты отражают различные стороны жизни и деятельности человека, окружающей природы, поэтому точно распределить их по семантическим группам не представляется возможным. Выделим лишь наиболее крупные группы: 1) человек и общество; 2) природа и животный мир; 3) материальная и духовная культура. Каждая из этих больших групп распадается, в свою очередь, на более мелкие тематические группы. Композиты указанных тематических групп, имеющие не только структурные, но и семантические соответствия в двух языках, являются, несомненно, языковой универсалией (см. приложение).

Детерминативные композиты в исследуемых языках характеризуются следующими особенностями: 1) оба компонента сложного слова связаны между собой способом подчинения: первый компонент уточняет, определяет, конкретизирует второй, причем зависимое слово всегда предшествует главному, определяющему; 2) обе составные части находятся в тесном единстве и в строгом порядке, нарушение которого привело бы к распаду сложного слова или к изменению значения сочетающихся слов; 3) одни композиты образуются путем простого слияния слов без оформления компонентов, компоненты других сложных слов при слиянии в одно целое принимают определенные формы; 4) каждый компонент детерминативного композита по своей семантике значительно уже, чем при самостоятельном его употреблении; 5) в эрзянских сложных словах ударение может падать на любой слог первого или второго компонента; в немецком языке сложные слова характеризуются единым централизирующим (главным) ударением при наличии второстепенных: главное ударение в детерминативных композитах падает на ударный слог первого компонента, второстепенное ударение несет ударный слог второго компонента.

В зависимости от того, какая часть речи выступает в качестве первого компонента, детерминативные композиты в сопоставляемых языках представлены несколькими моделями, рассмотрев которые, мы пришли к выводу, что как в эрзянском, так и в немецком языках наиболее продуктивными являются модели «существительное + существительное», «прилагательное + существительное». Модели «наречие + существительное», «числительное + существительное», «местоимение + существительное» в обоих языках малопродуктивны. Модель «глагольная основа + существительное» является продуктивной в немецком языке и непродуктивной в эрзянском языке. Модель «предлог + существительное» характерна только для немецкого композитообразования (известно, что предлог как часть речи отсутствует в эрзянской грамматике). Модели «существительное + причастие», «существительное + прилагательное» малопродуктивны и характерны лишь для эрзянского языка.

Копулятивные композиты в обоих языках образуются путем соединения двух и более грамматически равноценных существительных, обозначающих в совокупности единое понятие с собирательным или обобщённым значением. В эрзянском языке копулятивные композиты представлены парными словами, образование которых является одним из наиболее древних и удобных способов создания новых слов, свойственных финно-угорским языкам.

Копулятивным композитам присущи морфологические и семантические признаки, отличающие их от других сложных слов сочинительного типа. По своей структуре сложносочиненные композиты и в эрзянском, и в немецком языках образуются из существительных, в эрзянском языке встречаются также слова, образованные из субстантивированных прилагательных.

Посессивными композитами, или бахуврихи, называют продуктивные экзоцентрические метонимические композиты с опорным компонентом, обозначающим часть целого (pars pro toto). Важнейшими свойствами слов типа бахуврихи является эмоционально-циничная или грубая экспрессивность, презрительно-пренебрежительная или шутливая образность, которые достигаются за счет семантического усложнения словообразовательного акта метафорическими и метонимическими переносами значений сочетающихся основ. Большинство посессивных композитов эрзянского языка находят структурно-семантические соответствия в немецком языке, но языки по-разному организуют информацию и по-разному связывают ее с материальными явлениями. В эрзянском языке широко используются трехчленные посессивные конструкции, а для немецкого языка характерны двухчленные посессивные композиты.

Императивные имена (Imperativnamen), благодаря своей своеобразной стилистической окраске представляющие собой семантически замкнутую группу слов, характерны только для немецкого языка. Компоненты императивных имен, не связанные между собой ни определительным, ни сочинительным отношением, представляют собой субстантивацию предложения в повелительной форме.

Таким образом, исследование композитообразования в двух генеалогически и типологически неродственных языках - эрзянском и немецком позволило раскрыть как индивидуальные особенности каждого языка, так и их универсальные черты, причём материал диссертации позволяет сделать бесспорный вывод о преобладании универсального над дифференциальным в исследуемой области.

Список научной литературыКукушкина, Елена Алексеевна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Агзамов 1975 Агзамов, М. Опыт выявления идиоматичности и мотивированности (на материале сложных и сложнопроизводных существительных имен лиц в современном немецком языке) : автореф. дисс. . канд. фи-лол. наук / М. Агзамов. - М., 1975. - 33 с.

2. Азатьян 1975 Азатьян, А. В. Структурно-семантические особенности образных сложных существительных в немецком языке : дис. канд. филол. наук / А. В. Азатьян. - Ташкент, 1975. - 75 с.

3. Акиньшина 1991 Акиньшина, Н. Д. Парономазия в немецком языке (окказиональное словообразование) : дисс. . канд. филол. наук / Н. Д. Акиньшина. - М., 1991. - 194 с.

4. Анацкий 1966 Анацкий, И. Н. Историко-типологический анализ сложного слова в современных германских языках / И. Н. Анацкий // Структурно-типологическое описание современных германских языков. - М. : Наука, 1966.-С. 145-164.

5. Андуганов 1975 Андуганов, Ю. В. Модели марийских существительных-композитов / Ю. В. Андуганов // Труды по финно-угроведению Тартуского ун-та. - Тарту, 1975.-Вып 1.-С. 31-41.

6. Аракелян 1977 Аракелян, И. Н. Субстантивные композиты метафорического характера в современном немецком языке : автореф. дисс. . канд. филол. наук / И. Н. Аракелян. - М., 1977. - 23 с.

7. Аракин 1984 Аракин, В. Д. Сопоставительная типология скандинавских языков / В. Д. Аракин. - М.: Высш. шк., 1984. - 136 с.

8. Аристэ 1953 Аристэ, П. Примечания / П. Аристэ // Развитие и структура финского языка: Фонетика и морфология. - М. : Изд-во иностр. лит., 1953.-Ч. I.-C. 290-306.

9. Арнольд 1959 Арнольд, И. В. Лексикология современного английского языка/И. В. Арнольд. - М., 1959-351 с.

10. Ахманова 1954 Ахманова, О. С. К вопросу об отличии сложного слова от фразеологических единиц / О. С. Ахманова // Труды ИЯ АН СССР. -М., 1954.-Т. IV.-С. 52-56.

11. Балл и 1961 Балл и, Ш. Французская стилистика / Ш. Балли. - М. : Изд-во иностранной литературы, 1961. - 344 с.

12. Бенвинист 1974 Бенвинист, Э. Общая лингвинистика / Э. Бенвинист. - М.: Прогресс, 1974. - 568 с.

13. Беспалова 2002 Беспалова, Е. В. Статус стилистически маркированного словосложения в современном немецком языке : автореф. дисс. канд. филол. наук / Е. В. Беспалова. - Самара, 2002. - 18 с.

14. Бодуэн де Куртенэ 1963 Бодуэн де Куртенэ, И. JT. Опыт теории фонетических альтернаций / И. Л. Бодуэн де Куртенэ // Избранные труды по общему языковедению. - Т. 1.-М.: Изд-во АН СССР, 1963.-384 с.

15. Бубрих 1955 Бубрих, Д. В. Историческая морфология финского языка / Д. В. Бубрих. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1955.- 187 с.

16. Василевская 1962 Василевская, Е. А. Словосложение в русском языке / Е. А. Василевская. - М.: Учпедгиз, 1962. - 132 с.

17. Васильев 1953 Васильев, В. Сложные слова и правописание их в марийском языке / В. Васильев // Учёные записки Марийского НИИ. - Вып. 5. -Йошкар-Ола, 1953. - С. 47-53.

18. Вашунин 1963 -Вашунин, В. С. Функционирование глагольных основ в именном словосложении современного немецкого языка : дисс. . канд. филол. наук / В. С. Вашунин. М., 1963. - 191 с.

19. Вашунин 1974 Вашунин, В. С. О семантической мотивированности немецких определительных композит / В. С. Вашунин // Теоретические вопросы немецкой филологии (Лексика, грамматика). - Горький, 1974. - С. 1927.

20. Вашунин 1982 Вашунин, В. С. Структура определительных сложных существительных в современном немецком языке / В. С. Вашунин. - Куйбышев, 1982.-89 с.

21. Вашунин 1990 Вашунин, В. С. Субстантивные сложные слова в немецком языке / В. С. Вашунин. - М., 1990.- 159 с.

22. ВБТВ 2002 Вейсэ, башка, тешке вельде : валке / редколл.: Н. А. Агафонова, М. Д. Имайкина, М. В. Мосин ды лият. - Саранск : Тип. «Красный Октябрь», 2002. - 144 с.

23. Вегера 2002 Вегера, К. П. Номинационные потенции субстантивного композита в немецком языке / К. П. Вегера, М. А. Черкас // Актуальные проблемы германистики и романистики. - Вып. 6. - Ч. 1. - Смоленск, 2002. - С. 126-132.

24. Виноградов 1972 Виноградов, В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове) / В. В. Виноградов. - Изд-е 2-е. - М.: Высшая школа, 1972. -614 с.

25. Воробьёв 1972 Воробьёв, В. Т. Пути развития и способы образования спортивной лексики современного немецкого языка: дисс. канд. филол. наук / В. Т. Воробьёв. - Киев, 1972. - 236 с.

26. Вяари 1975 Вяари, Э. Э. Исконные словообразовательные суффиксы в ливском языке: автореф. дисс. .докт. филол. наук / Э. Э. Вяари. - Тарту, 1975.-76 с.

27. ГМЯ 1962 Грамматика мордовских (мокшанского и эрзянского) языков. Фонетика и морфология / под ред. М. Н. Колядёнкова. - Ч.-1. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1962. - 376 с.

28. ГМЯ 1980 Грамматика мордовских языков: Фонетика. Орфография. Графика. Морфология : учебник для национальных отделений вузов / под ред. Д. В. Цыганкина. - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 1980. - 430 с.

29. Городецкий 1969 Городецкий, Б. Ю. К проблеме семантической типологии / Б. Ю. Городецкий. - М.: Издательство МГУ, 1969. - 564 с.

30. ГРЯ 1952 Грамматика русского языка / под ред. В. В. Виноградова. -Т. 1.-М., 1952.-720 с.

31. Гулыга 1977 Гулыга, Е. В. Новое и старое в лексике и грамматике немецкого языка / Е. В. Гулыга, Розен Е. В. - J1.: Просвещение, 1977. - 160 с.

32. Гутерман 1955 Гутерман, Н. Г. Сложные слова в современном английском языке : автореф. дисс. . канд. филол. наук / Н. Г. Гутерман. - JL, 1955.- 16 с.

33. Деваев 1976 Деваев, С. 3. Словообразование в мордовских языках / С.

34. Деваев // Грамматические очерки по русскому и мордовским языкам. -Горький : Горьковский гос. пед. институт, 1976. С. 3-27.

35. Деваев 1978 Деваев, С. 3. Морфологическое строение слова в мордовских языках: Вопросы морфемики / С. 3. Деваев, Д. В. Цыганкин // Финно-угристика. - Вып. 1.-Саранск, 1978.-С.33-52.

36. Девкин 1978 Девкин, В. Д. Возникновение номенклатурной лексики на базе деэкспрессивации коллоквиализмов / В. Д Девкин // Проблемы качества перевода научно-технической литературы. - Орел, 1978. - С. 33-36.

37. Дьяконов 1989 Дьяконов, Г. П. Бахуврихи как средство номинации и стилистической синонимии в современном немецком языке: дисс. . канд. филол. наук / Г. П. Дьяконов. - Днепропетровск, 1989. - 169 с.

38. Евсевьев 1931 Евсевьев, М. Е. Основы мордовской грамматики: Эр-зянь грамматика / М. Е. Евсевьев. - М.: Центриздат, 1931. - 239 с.

39. Евсевьев 1963 Евсевьев, М. Е. Избранные труды / М. Е. Евсевьев. - Т.

40. Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1963. - 472 с.

41. Ермушкин 1984 Ермушкин, Г. И. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам (эрзя-мордовский язык) / Г. И. Ермушкин. -М.: Наука, 1984.- 142 с.

42. Жирмунский 1956 Жирмунский, В. М. История немецкого языка / В. М. Жирмунский. - М. : Изд-во литературы на иностранных языках, 1956. -388 с.

43. Жирмунский 1963 Жирмунский, В. М. О границах слова / В. М.

44. Жирмунский // Морфологическая структура слова в языках различных типов. -М.-Л., 1963.-С. 6-33.

45. Зарипова 1988 Зарипова, 3. М. Коллоквиализмы без семантического осложнения в современном немецком языке : автореф. дисс. . канд. филол. наук / 3. М. Зарипова. - М., 1988. - 16 с.

46. Земская 1966 Земская, Е. А. О принципах выделения языковых уровней / Е. А. Земская // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. - М., 1966. - С. 279-281.

47. Земская 1973 Земская, Е. А. Современный русский язык. Словообразование / Е. А. Земская. - М.: Просвещение, 1973. - 304 с.

48. Земская 1992 Земская, Е. А. Словообразование как деятельность / Е. А. Земская. -М.: Наука, 1992.-220 с.

49. Иванова 1967 Иванова, И. П. О характеристике сложного слова типа rainbou в английском языке // Вопросы структуры английского языка в синхронии и диахронии / И. П. Иванова. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1967. - Вып. 1. - С. 3-10.

50. Имайкина 1975 Имайкина 1975 - Имайкина, М. Д. Фузия в мордовских языках / М. Д. Имайкина // Вопросы финно-угроведения. - Саранск, 1975.-Вып. 6.-С. 69-74.

51. Имайкина 1985 Имайкина, М. Д. Соотношение морфологической и словообразовательной структур в мордовских языках / М. Д. Имайкина // Основные тенденции развития финно-угорских языков. - Саранск, 1985. - С. 53-58.

52. Кацнельсон 1965 Кацнельсон, С. Д. Основные задачи лингвистической типологии / С. Д. Кацнельсон // Лингвистическая типология и восточные языки. - М.: Наука, 1965. - С. 71-76.

53. Каштанова 1994 Каштанова, П. В. Субстантивация в мордовских языках : автореф. дисс. . канд. филол. наук / Каштанова Пелагея Викторовна. -Ижевск, 1994.-21 с.

54. Келин 1967а- Келин, М. А. Сложные существительные подчинительноного типа в мордовских языках / М. А. Келин // Вопросы мордовского языкознания / Труды МНИИЯЛИЭ. Вып. 32. - Саранск, 1967. - С. 39-72.

55. Келин 19676 Келин, М. А. Процессы образования сложных слов в мордовских языках / М. А. Келин // Вопросы мордовского языкознания / Труды МНИИЯЛИЭ. - Вып. 32. - Саранск, 1967. - С. 92-103.

56. Келин 1968 Келин, М. А. Сложные слова в мордовских (мокшанском и эрзянском) языках : автореф. дисс. . канд. филол. наук / М. А. Келин. -Тарту, 1968.-22 с.

57. Келин 1969 Келин, М. А. Сложные слова сочинительного типа в мордовских языках / М. А. Келин // Вопросы мордовского языкознания / Труды МНИИЯЛИЭ. - Вып. 36. - Саранск, 1969. - С. 109-125.

58. Кельмаков 1971 -Кельмаков, В. К. Существительные кукморского диалекта / В. К. Кельмаков // Сов. финно-угроведение. 1971. - Т. 7. - Вып. 1.

59. Кирсанов 1982 Кирсанов, А. Л. Развитие сложного существительного с первым компонентом-основой прилагательного в немецком языке : дисс. . канд. филол. наук / А. Л. Кирсанов. - Л., 1982. - 228 с.

60. Козырева 1967 Козырева, И. В. Словопроизводство коллоквиализмов в современном немецком языке : дисс. . канд. филол. наук / И. В. Козырева. -М., 1967.-278 с.

61. Кокнаева 1996 Кокнаева, Л. И. Именное суффиксальное словообразование в мокшанском языке : автореф. дисс. . канд. филол. наук / Л. И. Кокнаева. - Саранск, 1996. - 34 с.

62. Колпакова 1985 Колпакова, Г. В. Экспрессивное значение немецкихлсложных существительных в системе языка и речи : автореф. дисс. . канд. филол. наук / Г. В. Колпакова. М., 1985. - 24 с.

63. Колядёнков 1959 Колядёнков, М. Н. Структура простого предложения в мордовских языках: Предложение и его главные члены / М. Н. Колядёнков. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1959. - 288 с.

64. Король 1967 Король, Т. В. Окказиональные сложные слова в современном немецком языке : дисс. . канд. филол. наук / Т. В. Король. - Рига,1967.-265 с.

65. Кубрякова 1965 Кубрякова, Е. С. Что такое словообразование / Е. С. Кубрякова. - М.: Наука, 1965. - 77 с.

66. Кубрякова 1972 Кубрякова, Е. С. Словообразование / Е. С. Кубрякова // Общее языкознание. Внутренняя структура языка. - М. : Наука, 1972. - С. 344-393.

67. Кубрякова 1977 Кубрякова, Е. С. Словообразовательная номинация / Е. С. Кубрякова // Языковая номинация. Общие вопросы. - М. : Наука, 1977. -С. 55-73.

68. Кубрякова 1981 Кубрякова, Е. С. Типы языковых значений. Семантика производного слова / Е. С. Кубрякова. - М.: Наука, 1981.- 200 с.

69. Кукушкина 1973 Кукушкина, А. Т. Особенности языковой экономии в структуре сложного слова / А. Т. Кукушкина // Теоретические вопросы германской филологии / Уч. зап. Горьковского гос. пединститута иностр. языков.-Вып. 58.-Горький, 1973.-С. 192-278.

70. Левковская 1954 Левковская, К. А. Словообразование / К. А. Левков-ская. -М.: Изд-во МГУ, 1954.-35 с.

71. Левковская 1960 Левковская, К. А. Именное словообразование в современной немецкой общественно-политической терминологии / К. А. Левковская. - М.: АН СССР, 1960. - 164 с.

72. Левковская 1974 Левковская, К. А. Словообразовательные значения и словообразовательные категории / К. А. Левковская, Р. С. Манучарян // Вестник общественных наук АН Арм.РСп, 1974. -№ 12. - С. 25-35.

73. ЛСМЯ 1972 Лексикология современных мордовских языков : учеб. пособ. для высш. учеб. заведений / под ред. Д. В. Цыганкина. - Саранск, 1972.- 123 с.

74. Майтинская 1959 Майтинская, К. Е. Венгерский язык. Грамматическое словообразование / К. Е. Майтинская. - Ч. 2. - М. : Изд-во АН СССР, 1959.-225 с.

75. Майтинская 1974 Майтинская, К. Е. Сравнительная морфология финно-угорских языков / К. Е. Майтинская // Основы финно-угорского языкознания: Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М.: Наука, 1974.-214-282 с.

76. Майтинская 1979 Майтинская, К. Е. Историко-сопоставительная морфология финно-угорских языков / К. Е. Майтинская. - М.: Наука, 1979. -203 с.

77. Макарова 2004 Макарова, Н. В. Коллоквиальные субстантивные композиты в современном немецком языке : дисс. . канд. филол. наук / Н. В. Макарова. - 2004. - 268 с.

78. Махова 1999 Махова, И. Н. Анимализация человека в коллоквиаль-ной лексике современного немецкого языка : дис. канд. филол. наук / И. Н. Махова. - Пятигорск, 1999. - 199 с.

79. Мешков 1976 Мешков, О. Д. Словообразование современного английского языка / О. Д. Мешков. - М.: Наука, 1976. - 245 с.

80. Мешков 1985 Мешков, О. Д. Словосложение в современном английском языке : учеб. пособие для ин-тов и фак. иностр. яз / О. Д. Мешков. - М.: Высшая школа, 1985. - 186 с.

81. Мешков 1986 Мешков, О. Д. Семантические аспекты словосложения английского языка / О. Д. Мешков. - М.: Наука, 1986. - 208 с.

82. Мосин 1985 Мосин, М. В. Односоставные и двусоставные имена в мордовских и прибалтийско-финских языках / М. В Мосин, J1. И. Гужина // Основные тенденции развития финно-угорских языков : межвуз. темат. сб. науч. тр. - Саранск, 1985.-С. 144-150.

83. Мосин 1989 Мосин, М. В. Словообразовательная структура финно-угорского слова в мордовских языках : учеб. пособие / Мордов. ун-т / М. В. Мосин. - Саранск, 1989. - 96 с.

84. Мосин 1999 Мосин, М. В. Эрзянь келень лексиканть пештема лись-мапрянзо / М. В. Мосин // Словообразовательная архитектоника в волжско-финских языках. - Саранск : Красный Октябрь, 1999. - С. 79-83.

85. Муратов 1962 Муратов, С. Н. Устойчивые словосочетания в тюркских языках / С. Н. Муратов. М.: Изд. восточн. лит-ры, 1962. - 130 с.

86. Омельченко 1989- Омельченко, Л. Ф. Английская композита: структура и семантика : дисс. докт. филол. наук / Л. Ф. Омельченко. Киев, 1989. -493 с.

87. Павлов 1973 Павлов, В. М. Субстантивное словосложение в немецком языке : дисс. докт. филол. наук / В. М. Павлов. - Л., 1973. - 428 с.

88. Павлов 1975 Павлов, В. М. К дискуссии о словосложении в немецком языке / В. М. Павлов // Вопросы романо-германской филологии. - Вып. 91. -МПГИЯ, 1975.-С. 63-68.

89. Патрушев 2001 Патрушев, П. В. Семантический потенциал композитов с инфинитивным субстантивом в немецком языке : автореф. дисс. . канд. филол. наук / П. В. Патрушев. - С.-П., 2001. - 20 с.

90. Пауль 1960 Пауль, Г. Принципы истории языка / Г. Пауль. - М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. - 500 с.

91. Полякова 1952 Полякова, Л. И. К вопросу именного словообразования в современном немецком языке : автореф. дисс. . канд. филол. наук / Л. И. Полякова. - М., 1952. - 24 с.

92. Попова 1998 Попова, Т. Г. Коллоквиальные сложные слова английского языка : дисс. канд. филол. наук / Т. Г. Попова. - М., 1998. - 281 с.

93. Потапова 1989 Потапова, С. Ю. Коллоквиальные субстантивные композиты с именем собственным в немецком языке : дисс. канд. филол. наук / С. 10. Потапова. - М., 1989. - 227 с.

94. Потиха 1970 Потиха, 3. А. Современное русское словообразование / 3. А. Потиха. - М.: Просвещение, 1970. - 384 с.

95. Розен 1991 Розен, Е. В. Новые слова и устойчивые словосочетания в немецком языке / Е. В. Розен. - М.: Просвещение, 1991. - 192 с.

96. Розен 2000 Розен, Е. В. На пороге XXI века. Новые слова и словосочетания в немецком языке / Е. В. Розен. - М.: Менеджер, 2000. - 190 с.

97. Ромбандеева 1975 Ромбандеева, Е. И. Сложные слова в мансийском языке / Е. И. Ромбандеева // Вопросы финно-угроведения. - Саранск, 1975 -Вып. 6.-С. 166-171.

98. Савинкина 1987 Савинкина, Н. Б. Пейоративное словообразование в современном немецком языке : дисс. канд. филол. наук / Савинкина, Н. Б. -М., 1987.- 198 с.

99. Сакиева 1977 Сакиева, Р. С. Коллоквиальные детерминативные сложные имена существительные в современном немецком языке : дисс. . канд. филол. наук / Р. С. Сакиева. - Армавир, 1977. - 203 с.

100. Саккулин 1976 Саккулин, А. А. Синтагматические особенности функционирования субстантивных композитов в современном немецком языке : дисс. канд. филол. наук / А. А. Саккулин. - М., 1976. - 266 с.

101. Серебренников 1965 Серебренников, Б. А. Морфологическая типология и проблема классификации языков / Б. А. Серебренников, О. П. Суник. -М.-Л.: Наука, 1965.-33 с.

102. Серебренников 1967 Серебренников, Б. А. Историческая морфология мордовских языков / Б. А. Серебренников. - М : Наука, 1967. - 264 с.

103. Скаличка 1966 Скаличка, В. К. вопросу о типологии / В. К. Скаличка // Вопросы языкознания. - 1966. - № 4. - С. 22-30.

104. СМарЯ 1961 Современный марийский язык. Морфология / отв. ред. Пенгитов Н. Т. - Йошкар-Ола : Марийск. кн. изд-во, 1961. - 324 с.

105. Смирницкий 1954 Смирницкий, А. И. К вопросу о слове (проблема «тождества слова») / А. И. Смирницкий // Труды ИЯ АН СССР. - М.: Изд-во АН СССР, 1954. - Т. IV. - С. 3-49.

106. Смирницкий 1955 Смирницкий, А. И. Значение слова / А. И. Смирницкий // Вопросы языкознания. - № 2. - М., 1955. - С. 79-89.

107. Смирницкий 1956 Смирницкий, А. И. Лексикология английского языка / А. И. Смирницкий. - М.: Изд-во литературы на иностранных языках,1956.-260 с.

108. Смирницкий 1970 Смирницкий, А. И. Очерки по сравнительной грамматике русского и английского языков / А. И. Смирницкий. - М.: Высш. шк., 1970.-396 с.

109. Солдатова 1981 Солдатова, О. П. Детерминативные композиты - имена существительные со вторым отглагольным компонентом в современном немецком языке : дисс. . канд. филол. наук / О. П. Солдатова. - Горький, 1981.- 193 с.

110. Степаненко 1992 Степаненко, В. А. Зоонимы в немецком словообразовании (к проблеме соотношения сложного слова и словосочетания) : дисс. . канд. филол. наук / В. А. Степаненко. - Иркутск, 1992. - 160 с.

111. Степанова 1953 Степанова, М. Д. Словообразование современного немецкого языка / М. Д. Степанова. - М. : Изд-во литературы на иностранных языках, 1953. - 375 с.

112. Степанова 1959 Степанова, М. Д. Словосложение в современном немецком языке : автореф. дисс. . докт. филол. наук / М. Д. Степанова. - JL, 1959.-40 с.

113. Степанова 1966 Степанова, М. Д. Словообразовательные и семантические системы / М. Д. Степанова // Структурно-типологическое описание современных германских языков. - М.: Наука, 1966. - С. 114-144.

114. Степанова 1968 Степанова, М. Д. Методы синхронного анализа лексики / М. Д. Степанова. - М.: Высшая школа, 1968. - 200 с.

115. Степанова 1984 Степанова, М. Д. Теоретические основы словообразования в немецком языке / М. Д. Степанова, В. Фляйшер. - М. : Высшая школа, 1984.-263 с.

116. Трубецкой 1960 Трубецкой, Н. С. Основы фонологии / Н. С. Трубецкой. М.: Изд-во иностр. лит., 1960. - 372 с.

117. Трямкина 2000 Трямкина, О. Е. Образование субстантивов в эрзянском и немецком языках (типологический аспект исследования) : дисс. . канд. филол. наук / О. Е. Трямкина. - Саранск, 2000. - 178 с.

118. Улуханов 1971 Улуханов, И. С. Словообразовательная мотивация и её виды / И. С. Улуханов // Известия АН СССР ОЛЯ. -1971,- Вып. 1. - Т. 30. -С. 37-46.

119. Улуханов 1974 Улуханов, И. С. Значение словообразовательных аффиксов и часть речи мотивирующих слов / И. С. Улуханов // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. - 1974. - № 4. - С. 61-69.

120. Улуханов 1996 Улуханов, И. С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация / И. С. Улуханов. - М. : РАН; Институт русского языка им. В. В. Виноградова, 1996. - 222 с.

121. Файзуллина 1997 Файзуллина, А. Г. Сопоставительно-типологическое исследование именных композитов в немецком и татарском языках : дисс. . канд. филол. наук / А. Г. Файзуллина. - Казань, 1997. - 215 с.

122. Федюнева 1985 Федюнева, Г. В. Словообразовательные суффиксы существительных в коми языке / Г. В. Федюнева. - М.: Наука, 1985. - 133 с.

123. Феоктистов 1975 Феоктистов, А. П. Мордовские языки / А. П. Феоктистов // Основы финно-угорского языкознания. Прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки. - М.: Наука, 1975. - С.248-345.

124. Феоктистов 1996 Феоктистов, А. П. Структурные типы и семантические обертоны бахуврихи композит и этимологических фигур / А. П. Феоктистов // Congressus Octavus Internationalis Fenno-Ugristarum 10-15.8.1995. - Jy-vaskyla, 1996.- C. 19-22.

125. Фортунатов 1957 Фортунатов, Ф. Ф. Избранные труды / Ф. Ф. Фортунатов. - М.: Наука, 1957. - Т.2. - 531 с.

126. Хайду 1985 Хайду, П. Уральские языки и народы / пер. с венг. Е. А. Хелимского / П. Хайду. - М.: Прогресс, 1985. - 430 с.

127. Хакулинен 1968 Хакулинен, J1. Развитие и структура финского языка. Фонетика и морфология / J1. Хакулинен. - Ч. I. - М. : Изд-во иностр. лит-ры, 1968.-292 с.

128. Халлап 1955 Халлап, В. Суффиксы образования глаголов в мордовских языках (общемордовские суффиксы) : автореф. дисс. . канд. филол. наук / В. Халлап. - Таллин, 1955.- 18 с.

129. Цыганкин 1975 Цыганкин, Д. В. Очерк сравнительной грамматики мордовских (мокшанского и эрзянского) литературных языков : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Д. В. Цыганкин, С. 3. Деваев. - Саранск, 1975. - 115 с.

130. Цыганкин 1977 Цыганкин, Д. В. Морфология имени существительного в диалектах эрзя - мордовского языка (Словоизменение и словообразование) : автореф. дисс. докт. филол. наук. - Тарту, 1977. - 48 с.

131. Цыганкин 1981 Цыганкин, Д. В. Словообразование в мордовских языках : учеб. пособие / Д. В. Цыганкин. - Саранск : Мордов. ун-т, 1981.-81 с.

132. Цыганкин 2000 Цыганкин, Д. В. Мордовские языки - глазами ученого-лингвиста / Д. В. Цыганкин. - Саранск : Тип. «Красный Октябрь», 2000. -316 с.

133. Цыганкин 2006 Цыганкин, Д. В. Морфемика и словообразование мордовских языков : учеб. пособие / Д. В. Цыганкин; МГУ им. Н. П. Огарёва. - Саранск, 2006. - 60 с.

134. Чубова 1982 Чубова, J1. В. Усечение как средство пополнения словарного состава немецкого языка / JI. В. Чубова. - М., 1982. - 200 с.

135. Шанский 1968 Шанский, Н. М. Очерки по русскому словообразованию / Н. М. Шанский. - М.: Изд-во МГУ, 1968. - 309 с.

136. Шестакова 1952 Шестакова, А. Е. Образование существительных и прилагательных от именных основ в мордовских языках : дисс. . канд. филол. наук / А. Е. Шестакова. - М., 1952. - 201 с.

137. Щерба 1958 Щерба, J1. В. Избранные труды по языкознанию и фонетике / Jl. В. Щерба. Т. 1. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1958. - 182 с.

138. Щерба 1962 Щерба, Л. В. Что такое словообразование / Л. В. Щерба // Вопросы языкознания. - 1962. -№ 2. - С. 84.

139. ЭК 2000 Эрзянь кель. Морфемика, валонь теевема ды морфология: вузонь эрзянь ды финнэнь отделениянь тонавтницятнень туртов // редколл.: Д. В. Цыганкин (отв. ред. Н. А. Агафонова, М. Д. Имайкина ды лият). - Саранск : Тип. «Красный Октябрь», 2000. - 280 с.

140. ЭРВ 1993 Эрзянь-рузонь валке. Эрзянско-русский словарь / под ред. Б. А. Серебренникова, Р. Н. Бузаковой, М. В. Мосина. - М. : Рус. яз., Дигора, 1993.-803 с.

141. Юлдашев 1969 Юлдашев, А. А. К характеристике тюркских сложных слов / А. А. Юлдашев // Вопросы языкознания. - 1969. - № 5. - С. 69-79.

142. Ярцева 1967 Ярцева, В. Н. Принципы типологического исследования родственных и неродственных языков / В. Н. Ярцева // Проблемы языкознания. - М.: Наука, 1967. - С. 203-207.

143. An Advanced English Grammar 1913 An Advanced English Grammar. -New-York, 1913.-30 p.

144. Ball 1941 Ball, A. M. Compounding in the English Language / A. M. Ball. -New-York : The H.W. Wilson Company, 1941. - 160 P.

145. Bauer 1983 Bauer, L. English Word-formation-Cambridge: Cambridge University Press, 1983/ - XIII. - 311 p.

146. Behaghel 1930 Behaghel, O. Die deutsche Sprache / O. Behaghel. - Aufl. 8.-Leipzig, 1930.-316 S.

147. Collinder 1960 Collinder, B. Comparative Grammar of the Uralik Languages /В. Collinder. - Stockholm, 1960. - 419 S.

148. Croft 1990 Croft, W. Typology and Universals. Cambridge Universiti / W. Croft.-Press, 1990.-311 p.

149. Downing 1977 Downing, P. On the Creation and Use of English Compound Nouns / P. Downing. - Language, 1977, Vol. 54. - p. 840-842.

150. Dyorke 1934 Dyorke, J. Die Wortbildungslehre des Uralischen (Primare

151. Bildungssuffixe) / J. Dyorke. Tartu, 1934.- 163 S.

152. Feoktistov 1996 Feoktistov, A. Uber die Bahuvrihi-Komposita in den fin-nougrischen Sprachen, besonders im Finnischen und Mordwinischen / A. Feoktistov // Lapponica et Uralika. - Uppsala : 1996. - S. 179-184.

153. Fleischer 1974 Fleischer, W. Wortbildung der deutschen Gegenwartsspra-che / W. Fleischer. - Leipzig : Bibliogr. Jnst., 1974. - 361 S.

154. Grimm 1878 Grimm, J. Deutsche Grammatik / J. Grimm. - Teil 2, - Berlin, 1878.- 158 S.

155. Hakulinen 1968 -Hakulinen, L. Suomen kielen rakenne ja kehitys. Kolmas korjattu ja lisatty painos / L. Hakulinen. Helsinki-Keuru, 1968. - 312 S.

156. Henzen 1947 Henzen, W. Deutsche Wortbildung / W. Henzen. - Halle (Saale), 1947.-307 S.

157. Marchard 1960 Marchard, H. The Categories and Types of Present-day English Word-formation. A Synchronick-diachronick Appoach / H. Marchard. -Wiesbaden, 1960.-P. 11.

158. Paul 1957 Paul, H. Deutsche Grammatik / H. Paul. - Bd. 5. - Halle (Saale), 1957.- 142 S.

159. Quirk 1973 Quirk, R. A Grammar of Contemporazy Englizch / R. Quirk. -London, 1973.-p. 1020.

160. Ries 1928 Ries, J. Zur Wortgruppenlehre. - Prag, 1928. - S. 5. Szinnyei 1922 - Szinnyei, J. Finnich-ugrische Spracwissenschaft / J. Szin-nyei. - Berlin und Leipzig, 1922. - 92 S.

161. Wiedemann 1865 Wiedemann, F. Grammatik der Erza-mordwinischen Sprache nebst einem kleinen mordwinisch-deutschen und deutsch-mordwinischen Worterbuch / F. Wiedemann. - St-Petersburg, 1865. - 261 S.

162. Yesperson 1954 Yesperson, 0. A Modern English Grammar on Historical Principles. - Part YV. Morphology. - London. G. Allen and Unwin. - Copenho-gen. K. Munbesgaerd, 1954. - P. 41.б) произведения художественной литературы

163. Абрамов 1957 Абрамов, К. Г. Найман : роман / К. Г. Абрамов. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1957. - 328 с.

164. Абрамов 1980 Абрамов, К. Г. Велень тейтерь : роман / К. Г. Абрамов.- Саранск : Морд. кн. изд-во, 1980. 448 с.

165. Абрамов 1987 Абрамов, К. Г. Исяк якинь Найманов : роман / К. Г. Абрамов. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1987. - 318 с.

166. Абрамов 1988 Абрамов, К. Г. Пургаз : роман-ёвтамо / К. Г. Абрамов.- Саранск : Морд. ки. изд-во, 1988. 480 с.

167. Бёлль, 2003 Бёлль, Г. Моё печальное лицо : рассказы / Г. Бёлль. - На нем. яз. - М.: ОАО Изд-во «Радуга», 2003. - 288 с.

168. Гейзе 2000 Гейзе, П. На берегу Тибра / сост. П. А. Гелева. - М.: Изд-во «Менеджер», 2000. - 208 с.

169. Доронин, 1993 Доронин, А. М. Кочкодыкесь - пакся нармунь : роман / А. М. Доронин. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1993. - 384 с.

170. Доронин 1996 Доронин, А. М. Баягань сулейть : роман / А. М. Доронин. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1996. - 480 с.

171. Коломасов 1956 Коломасов, В. М. Лавгинов : роман / В. М. Коломасов. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1956. - 229 с.

172. Куторкин 1969 Куторкин, А. Д. Лажныця Сура : роман / А. Д. Кутор-кин. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1969. - Кн. 1. - 426 с.

173. Майринк 2005 Майринк, Г. Вальпургиева ночь : книга для чтения на немецком языке / Г. Майринк. - СПб.: Антология, КАРО, 2005. - 224.

174. Манн 2005 Манн, Т. Смерть в Венеции и другие новеллы : книга для чтения на немецком языке / Т. Манн. - СПб : Антология, 2005. - 160 с.

175. Мартынов 1967 Мартынов, А. К. Тетятнень киява : роман / А. К. Мартынов. - Саранск : Морд. кн. изд-во, 1967. - 252 с.

176. Продёль 2003 Продёль, Г. Детективные рассказы (Kriminalerzahlun-gen) / Г. Продёль. - М.: Айрис-пресс, 2003. - 198 с.

177. Ремарк 2004 Ремарк, Э. (Erich Maria Remarque). На западном фронте без перемен (Im Westen nichts Neues) / Э. Ремарк. - М. : Юпитер-Интер, 2004. -216с.

178. Сятко 2005, 5-6 Сятко : литературно-художественной ды общественно-политической журнал. - Саранск, 2005. - № 5-6. - 286 с.

179. Сятко 2007, 1 Сятко : литературно-художественной ды общественно-политической журнал. - Саранск, 2007. -№ 1. - 144 с.

180. ЭП 2007 Эрзянь правда. - 2007. - 1 марта. - 8 с.