автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.07
диссертация на тему: Образование субстантивов в эрзянском и немецком языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Образование субстантивов в эрзянском и немецком языках"

РГб од

На правах рукописи

Трямкина Ольга Евгеньевна

Образование субстантивов в эрзянском и немецком языках (типологический аспект исследования)

10.02.07 - финно-угорские и самодийские языки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Саранск 2000

Работа выполнена на кафедре мордовских языков Мордовского государственного педагогического института имени М.Е.Евсевьева

Научный руководитель: кандидат филологических наук,

профессор А.П.Феоктистов

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Г.И.Ермушкин

кандидат филологических наук, доцент А.С.Егорова

Ведущее учреждение: Ордена "Знак почета" Научно-

исследовательский институт языка, литературы, истории, экономики при Правительстве Республики Мордовия

Защита состоится 18 мая 2000 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета К 063. 72. 01 по защите диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Мордовском государственном университете им. Н.П.Огарева по адресу: 430000, г. Саранск, ул. Большевистская, 68, аудитория 403.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Мордовского государственного университета им. Н.П.Огарева.

Автореферат разослан 17 апреля 2000 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент

А.М.Гребнева

т. я/- м,0

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Работа посвящена исследованию словообразования имен существительных в двух неродственных языках: эрзянском и немецком. Для сравнения двух языковых систем, как отмечал Ш.Балли, «теоретически безразлично, принадлежат они или не принадлежат к одной и той же исторической семье языков» (Ш.Балли). Л.В.Щерба придавал большое значение сопоставительному изучению языков не только для усвоения иностранного языка, но и для лучшего понимания особенностей родного языка и проникновения в суть его системы и структуры.

Актуальность темы обусловлена неослабевающим интересом лингвистов к словообразованию, истоки которого следует искать в предыдущем столетии. И в то же время это одна из самых молодых научных дисциплин, так как ее основные понятия и проблематика были разработаны в середине XX века. Это работы И.Д.Арупоновой, Р.А.Будагова, В.В.Виноградова, Г.О.Винокура, Е.А.Земской, Е.С.Кубряковой, К.Е.Левковской, В.В.Лопатина, Р.С.Манучаряна, О.Д.Мешкова, Р.З.Мурясова, А.И.Смирницкого, П.А.Соболевой, М.Д.Степановой, И.С.Улуханова, Н.М.Шанского и др.

В мордовском языкознании большой вклад в изучение словообразования внесли Д.В.Бубрих, М.Е.Евсевьев, М.А.Келин, М.В.Мосин, Д.В.Цыганкин и др. Первичные уральские суффиксы были описаны Й.Дьёрке, Т.Лехтисало. В 1865 г. вышла грамматика эрзянского языка Ф.Видемана, в которой автор выделил следующие суффиксы: -кз, -ке, -ка, -то, -те, -пе, -V. В работе Й.Буденца выделяются именные суффиксы и указывается их общее происхождение в мокшанском и эрзянском языках. Синонимичные именные суффиксы в мордовских языках рассматривает Р.Н.Бузакова. Вопросами образования сложных слов занимается М.А.Келин. Субстантивация в мордовских языках рассмотрена в диссертации П.В.Каштановой.

Вопросами немецкого словообразования занимаются Г.Бринкманн,

B.С.Вашунин, В.Вильман, М.Д.Городникова, Ф.Клуге, Б.Нойманн,

C.Ользен, В.М.Павлов, П.Поленц, Н.Ренике, М.Д.Степанова, В.Фляйшер, В.Хенцен, С.С.Хидекель, И.И.Чернышева, И.Эрбен и др.

Выбор темы и ее актуальность обусловлены также происходящими преобразованиями в области преподавания иностранных языков в средней и высшей школе, направленными на учет особенностей родного языка адресата не только де-юро, но и де-факто. Как известно, наиболее эффективными являются те материалы, которые основаны на научном описании изучаемого языка с тщательным сравнением с результатами параллельного описания родного языка учащегося. Особую значимость приобретает при сравнении родного языка с иностранным учет особенностей родного языка. Подобное изучение раскрывает

индивидуальные особенности конкретного языка и вместе с тем черты, общие у него с другим языком. Такого рода сопоставительное изучение опирается на типологическое исследование языков. Под типологией понимается выявление изоморфных явлений, общих для всех языков, и установление признаков, присущих части языков, что в конечном итоге подводит к построению общей теории языка. Помимо такого общего значения в термин «типология» вкладывается и более частное значение, подразумевающее характеристику строя отдельного языка или его отдельных микросистем. Такого мнения придерживаются С.Д.Кацнельсон, Б.Ю.Городецкий, В.Скаличка, В.Н.Ярцева и др.

Большой вклад в изучение сравнительного и типологического языкознания внесли В.Д.Аракин, Ч.Е.Баззел, К.Р.Бауш, М.Я.Блох, Д.Буранов, В.Г.Гак, Б.Ю.Городецкий, М.М.Гухман, Г.А.Климов, Н.А.Кондрашов, Е.В.Красильникова, Е.С.Кубрякова,

Ю.В.Рождественский, В.М.Солнцев, Б.А.Успенский, В.Н.Ярцева. Вопросами сравнительного изучения языков занимаются А.А.Абдуазизов, Д.Ш.Вейсалова, Ф.И.Гаджиева, А.Л.Зеленецкий, А.Исаченко, Ж.Кишкенебаев, П.Ф.Монахов, Х.Г.Сайфуллаев, Г.П.Цыганенко, Ю.А.Шеппель, Р.Барч, И.Онхайзер и др.

Предметом анализа на словообразовательном уровне выступают определенные словообразовательные средства и словообразовательные типы в рассматриваемых языках. Причем типологические сходства и различия наиболее ярко проявляются в рамках отдельных частей речи, поскольку каждой из них свойственны свои словообразовательные особенности. В данной работе рассматриваются вопросы образования существительных.

Объектом исследования является слово как основная значимая единица языка.

Цель исследования состоит в том, чтобы выявить общие и специфические черты словообразовательных систем эрзянского и немецкого языков. Достижение поставленной цели предполагает постановку и разрешение следующих задач:

- сравнительный анализ словообразовательных систем имени существительного эрзянского и немецкого языков;

- установление наиболее продуктивных словообразовательных моделей имен существительных в эрзянском и немецком языках;

- рассмотрение принадлежности производящих основ к различным частям речи;

- описание структурно-семантического своеобразия сложных слов и композит типа бахуврихи.

Научная новизна состоит в том, что впервые исследуются и сопоставляются словообразовательные структуры эрзянского и немецкого языков.

Теоретической основой диссертации послужили труды ведущих исследователей по финно-угорским и индоевропейским языкам (Е.П.Больдт, Г.Бринкманна, В.В.Виноградова, Г.О.Вшюкура, Э.Э.Вяяри, Г.Габеленца, И.С.Галкина, Й.Дьёрке, В.М.Жирмунского, Е.С.Кубряковой, Т.Лехтисало, К.Е.Майтинской, М.В.Мосина, М.Д.Степановой, Г.В.Федюневаа, А.П.Феоктистова, В.Хенцена, Д.В.Цыганкина, В.Юнга и ДР-)-

Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные данные могут послужить для дальнейших научных исследований. Материалы работы могут найти применение при составлении учебной и учебно-методической литературы по словообразованию, при написании курсовых и дипломных работ, а также на практических занятиях по иностранному языку на национальных отделениях вузов и в школах с мордовским контингентом учащихся.

Методы лингвистического исследования, применяемые в настоящей диссертации, обусловлены ее целью и задачами, а также характером анализируемого материала В работе используется сочетание описательного и сравнительного методов. Как отмечает В.Н.Ярцева, «сравнение всегда неизбежно входит в процесс познания изучаемого объекта. Даже в исследованиях, ставящих своей целью описание какого-либо языка, как замкнутой системы, возникает необходимость сравнивать части этой системы с планами, лежащими вне ее, как это-например, имеет место при сопоставлении плана выражения и плана содержания. Сравнение можно считать наиболее универсальным способом исследования материала языка».

Одним из методов сравнительного изучения языков является сопоставительно-типологический, выявляющий особенности

рассматриваемых языков - одного по сравнению с другим. Иначе говоря, данный метод устанавливает подобие или сходство, а также различия языковых единиц, составляющих исследуемый уровень языка. В ходе работы применялся также анализ по непосредственно составляющим.

Материалом исследования послужили произведения эрзянских и немецких писателей, а также лексикографические источники на мордовских и немецком языках.

Апробация работы. Основные положения работы сообщались на Евсевьевских чтениях в МГПИ имени М.Е.Евсевьева (г.Саранск, 19971999), II Всесоюзной научной конференции финно-угроведов (г.Саранск, 2000). Главные положения диссертации отражены в пяти публикациях.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего работы отечественных и зарубежных авторов. Общий объем диссертации составляет 178 страниц компьютерного текста.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, определяются цели, задачи и методы исследования, его научная новизна, определяются возможные сферы его практического применения, сообщается об апробации основных результатов.

В первой главе "Система словообразования" обсуждаются основные теоретические положения, связанные с проблемой словообразовательных отношений и необходимые для анализа практического материала. Отмечается, что словообразование, понимаемое традиционно как учение о путях образования новых слов и материальных средствах, используемых при этом, превратилось в систематическую дисциплину сравнительно недавно. Несмотря на то, что практические сведения об особенностях словосложения и словопроизводства уже издавна включались в общие описания языков и нередко составляли отдельные главы таких описаний, специальная характеристика словообразования как особой области языкового моделирования стала отдельной темой исследования лишь в несколько последних десятилетий. До этого работы по словообразованию чаще носили фактографический и инвентарный характер. Фактически не затрагивался вопрос об иерархии словообразовательных средств и их взаимодействии. Более того, даже для хорошо изученных языков отсутствовали исчерпывающие или хотя бы достаточно детальные описания всех словообразовательных явлений как единой системы.

Словообразование изучает способы пополнения словарного состава языка. В области словообразования особенно наглядно выступают внутренние законы развития языка. Образование новых слов происходит по тем моделям, которые уже установились в языке либо возникают в связи с выделением новых основ и использованием новых аффиксов, в связи с развитием и усовершенствованием системы словообразования. Словообразование, как особая подсистема языка, имеет свои единицы, из которых она складывается (производящие слова, деривационные элементы- аффиксы, несущие словообразовательное значение), и свой тип отношений, который устанавливается внутри данной системы (отношения словообразовательной производности возникают в языке на пересечении отношений формальной производности и производности по смыслу. Деривационные отношения - одновременное сочетание производности по форме и мотивированности).

Всякое производное слово обладает словообразовательным значением, которое является различием в области семантики между членами словопроизводной пары и которое способно к стандартному или аналогическому воспроизведению (повторению) в других словопроизводных парах — как существующих, так и тех, которые могут быть созданы. Словообразовательное значение выявляется при

сопоставлении производного (мотивированного) слова с производящим (мотивирующим) словом.

В процессе изучения слова подвергаются словообразовательному анализу, в ходе которого выясняется, является ли слово производным или производящим, какова его основа, с помощью каких словообразовательных средств и каким способом она произведена. Задачей словообразовательного анализа является определение структуры слова, установление связей и соотношений составляющих слово морфем и выявление словообразовательного типа, к которому оно относится. Таким образом, словообразовательный анализ выявляет производящую основу и словообразовательный элемент.

Производные слова, которые обладают общим формальным показателем, общей частью речи мотивированных слов и общим деривационным значением, образуют одну и ту же словообразовательную модель, под которой принято понимать стабильную типовую структуру, способную наполняться тем или иным материалом, т.е. словообразовательная модель является наиболее общей формулой однотипных образований.

Совокупность словообразовательных моделей образует словообразовательную систему языка, а ряд словообразовательных моделей, имеющих сходные формальные свойства, образует способ словообразования. Каждый отдельный способ словообразования охватывает всю производную лексику, характеризуется одним и тем же видом форманта. Способ словообразования представляет собой средства, с помощью которых происходит образование новых слов из уже имеющихся в языке слов и основ.

Основными способами словообразования, характерными и для эрзянского и для немецкого языков являются словосложение, аффиксальное (суффиксальное в эрзянском) и безаффиксное словопроизводство, поэтому именно эти способы словообразования положены в основу работы для детального рассмотрения в сравнительно-типологическом аспекте.

Во второй главе "Аффиксальное образование слов в эрзянском и немецком языках" рассматривается образование неологизмов: в эрзянском посредством суффиксации и полусуффиксации, в немецком -префиксации, суффиксации и полуаффиксации. Важнейшими структурными элементами аффиксального образования являются мотивирующая основа и словообразовательный аффикс. Мотивирующими основами имени существительного в обоих языках могут быть основы глаголов (например, эрз. ёвкс «сказка» и ёвтамс «рассказать», валгома «спуск, приспособление для спуска» и валгомс «спускаться», нем. die Erzählung «рассказ» и erzählen «рассказывать», der Arbeiter «рабочий» и arbeiten «работать»), основы имен прилагательных (например, эрз. раужка

«грязнуля» и раужо «черный», якстерькай «свекла» и якстере «красный», нем. die Eigenschaft «качество, свойство» и eigen «свойственный, своеобразный», die Freiheit «свобода» и frei «свободный»), основы имен существительных (например, эрз. чгвгепь «калина» (дерево) и чевге «калина» (плод), ленгекс «липа» (молодая) и ленге «лыко», нем. die Freundschaft «дружба» и der Freund «друг», der Gärtner «садовник» и der Garten «сад») и основ других частей речи.

Особенностью суффиксации, как способа словообразования, является ее тесная связь с морфологической системой языка, и, в частности, со словоизменением. В зависимости от функции принято различать суффиксы словообразовательные и словоизменительные. Словообразовательные суффиксы связаны с выражением лексических значений, т.е. с производством новых значений слов. Круг употребления словообразовательных суффиксов по сравнению со словоизменительными ограничен, т.к. они могут присоединяться только к основам или корням, которые способны образовывать производные существительные определенного словообразовательного типа.

Продуктивными суффиксами эрзянского языка являются -кс, -ма, -мо, -ме, -ка, -ке, -не, -нэ, немецкого - суффиксы -er, -aner, -enser, -ling, -in, -schaft, -heit, -keit, -igkeit, -ei, -erei, -chen, -lein, -tum. Словообразовательные суффиксы имен существительных немецкого языка и их эквиваленты в эрзянском отражены в таблице.

Таблица 1.

Суф-сы -ке, -не (-НЭ) -ма (-МО, -ме) -КС -було -чи -ава Прич. на -идя (-ыця) соч-я слов тарка, кудо Заим.

-chen, -lein +

-ei (-erei) + +

-er (-ler, -пег) +

-heit +

-in +

-keit, -igkeit + +

-e + + +

-el +

-ling +

-ms + +

-sal (-sei) + + +

-schaft + ±

-tum + +

-ung +

В обоих рассматриваемых языках существует еще одна группа словообразовательных средств, являющаяся переходным звеном между словосложением и аффиксальным словопроизводством — это полусуффиксы. Под полусуффиксом понимается второй элемент сложных слов, который, в результате высокой частотности употребления в составе целого, претерпевает переосмысление и приближается в той или иной степени к обычному словообразующему суффиксу, но не теряет окончательно семантической связи с исходной лексемой. К полусуффиксам относятся -ни, -пель (-бель), -пуло (-було), -ланго и др. в эрзянском и -zeug, -werk, -mann, -frau и др. в немецком языке. Как в эрзянском, так и немецком языке широко распространены слова с последним компонентом, выраженным одним и тем же словом, с одним и тем же значением. О подобных именах существительных М.Д.Степанова пишет: «Сложные существительные данного типа также образуют общую лексическую категорию. В языке вырабатываются определенные традиции, благодаря которым эти семантические ряды приобретают устойчивость и, как правило, продолжают расти» (123, 136). Активное применение полусуффиксации как в немецком языке, так и в эрзянском объясняется широкой распространенностью словосложения, т.к. именно сложные слова дают базу для образования полусуффиксов, и относительно слабым развитием суффиксации, что в свою очередь стимулирует возникновение полусуффиксов, выполняющих функции словообразовательных суффиксов.

Сравнение вторых компонентов детерминативных сложных слов со словообразовательными суффиксами приводит к выводу, что для превращения второго компонента в суффикс необходимы следующие условия:

1) расширение значения второго компонента;

2) отрыв второго компонента от соответствующего слова в самостоятельном употреблении, превращение его из второго компонента в аффикс.

Таким образом, важным условием для перехода второго компонента сложного слова в полусуффикс является изменение его значения. При этом его семантика может расширяться, например, эрзянский полусуффикс -пель «половина, часть» (карсемапглъ «обувь», оршамопелъ «одежда», ярсамопелъ «еда») стал иметь собирательное значение, а при образовании немецкого полусуффикса -sinn (der Leichtsinn «легкомыслие», der Tiefsinn «глубокомыслие, меланхолия») значение второго компонента «ум, нрав» перешло в более широкое значение «моральное качество» вообще.

Полусуффиксы являются особым словообразовательным средством, потому что

1) выполняют функцию стандартного словообразовательного средства.

s

Полусуффиксы -пелъ, -чи, -пуло (-було), -ланго в эрзянском и -mann, -zeug, -werk, -stück в немедком выполняют ту же функцию, что и словообразовательные суффиксы, т.е. они употребляются для образования новых лексических единиц, принадлежащих к одному и тому же классу понятий, от различных основ. Например, посредством полусуффикса -чи от различных основ образуются новые слова с отвлеченным, абстрактным значением (мазычи «красота», ёрокчи «мастерство»), посредством немецкого полусуффикса -mann от основ имен, реже глаголов, образуются слова, относящиеся к классу лиц (der Staatsmann «государственный деятель», der Kameramann «оператор, кинооператор»);

2) обладают большей частотой употребления;

3) имеют широкую классифицирующую семантику. Как и словообразовательные суффиксы, полусуффиксы указывают на широкие классы лексических понятий, эрз. -чи (пелемачи «опасность», чеснойчи «честность»), нем. -mann (der Bergmann «горнорабочий»,der Seemann «моряк»), эрз. -пелъ (ярсамопель «еда», оршамопель «одежда»), нем. -meister (der Baumeister «строитель, зодчий», der Maschinenmeister «механик, машинист», «печатник») и т.д.;

4) характеризуются частичным или полным семантическим отрывом от соответствующих слов в самостоятельном употреблении.

От самостоятельных же суффиксов полусуффиксы отличаются: а) более узкими и конкретными значениями; б) своей относительной однозначностью (в большинстве своем полусуффиксы моносемантичны, в то время как суффиксы многозначны); в) более узкой сферой употребления (для полусуффиксов характерно присоединение исключительно к именным основам, большинство же суффиксов обладает способностью присоединяться как к именным, так и к глагольным основам; г) тем, что сохраняют формальную (звуковое оформление), а также в большей или меньшей степени семантическую связь с соответствующими словами в самостоятельном употреблении.

Для немецкого языка характерен еще один вид аффиксального словопроизводства - образование слов посредством префиксации. В эрзянском же языке префиксация имен существительных практически отсутствует. Встречается лишь небольшое количество существительных, в образовании которых принимает участие отрицательная частица а (аламо «немного», асатыкс «недостаток») (см. 51, 100). Отсутствие префиксов в агглютинативных языках Б.А.Серебренников объясняет «действием двух основных факторов: 1) широкое использование суффиксов создало известную силу инерции, в результате которой по аналогии использовался только суффиксальный способ словообразования; 2) для образования префиксов не было особых условий» (115, 19). Средства, с помощью которых передаются значения немецких префиксов в эрзянском языке,

отражены в таблице.

Таблица 2.

Префик сы -кс -МО (-ма) -пель -чи прич. на -идя слож. конст- ции частица а Сочет. слов

un- + + +

ur- +

ge- + + + +

miß- + + +

В третьей главе диссертации "Безаффиксное образование слов" исследуется образование слов с помощью субстантивации. Субстантивация - это образование новой лексической единицы путем перехода слова из других частей речи в разряд имен существительных без участия словообразовательных средств. Субстантивированные слова получают характерные для существительного свойства: обобщенное значение предметности, грамматическую форму, синтаксическую функцию.

Субстантивация слов может иметь устойчивый или окказиональный характер. Устойчивые субстантивы, т.е. субстантивы, полностью перешедшие в класс существительных, приобретают предметное значение при сохранении старого значения, становятся общепринятыми названиями предметных понятий и входят в словари, например, эрз. сокиця «пахарь», морыця «певец»; нем. das Wissen «знание», die Bekannte «знакомая».

Окказиональные (контекстуальные) субстантивы создаются самим говорящим в процессе речи и обладают предметным значением только в данном речевом контексте, например:

Эрз. Покшонтень, цёрынентень, сы телень ушодомастонть топодитъ кавксо иеть, веженсентень, тейтернентень, моли нплеце ие (Абрамов 1971:16). - Старшему, мальчику, в начале этой зимы исполнится восемь лет, младшей, девочке, идет четвертый год.

Нем... .du bist angesteckt von den bunten Bildern, die die Leute zu dir ins Labor zum Entwickeln schleppen (Heinze, 111). - Ты был увлечен пестрыми фотографиями, которые люди ташдт тебе для проявки в лаборатории.

Наибольшее распространение в эрзянском языке имеет субстантивация причастий и прилагательных, а в немецком -субстантивация инфинитивов, причастий и основ прилагательных. Субстантивация местоимений, числительных и наречий в обоих языках составляет малочисленную группу.

Процессу субстантивации подвергаются как причастия со значением лица (эрз. ванстыця «караульщик, страж, сторож» (ЭРВ, 7), нем. der Reisende «путешественник»), так и причастия, обозначающие отвлеченные

понятия (эрз. ютазесь «прошедшее», нем. das Vergangene «прошедшее»). Субстантивированные причастия с точки зрения их употребления делятся на слова, утвердившиеся в языке (эрз. мииця «предатель» (ЭРВ, 12), ваныця «зритель», нем. der Gelehrte «ученый», die Verwandte «родственница») и окказиональные образования, которые, как правило, сохраняют тесную семантическую связь с производящими основами:

Эрз. Моря виздезъ кекшизе чаманзо корты цянть эйстэ (Абрамов 1971:17). - Мария стыдливо спрятала свое лицо от говорящего.

Нем. Zwar bedachte sie sogleich, er war kein Freund; er, der mit jedem Tag schwerer zu Vermeidende.. .(H.Mann, 123). - Хотя она думала также, он не был другом; он, которого с каждым днем все труднее было избегать.

В обоих языках в результате перехода причастий в класс имени существительного новые слова изменяют свое категориальное значение, начинают склоняться по падежам, приобретают категорию числа (а также рода - в немецком языке), изменяют свою синтаксическую функцию, приобретают способность определяться прилагательными, сочетаются с послелогами в эрзянском языке и предлогами - в немецком.

Субстантивация прилагательных применяется не менее широко, чем субстантивация причастий. Субстантивированные прилагательные, как и субстантивированные причастия с точки зрения их употребления делятся на слова, утвердившиеся в языке (эрз. ашо «белогвардеец», од «новое (доселе неизвестное, недавно появившееся)»; нем. das Neue «новое», der Glückliche «счастливчик»), и окказиональные образования, например:

Эрз. Панарозо кувака, ашо, теке вирьсэ васень лов, мештезэ, сивень кавто ёнга, викшнезь якстерестэ ды пижестэ, ожа петне ды алце краесь - якстерестэ ды раужосто (Абрамов 1971:16). - Рубашка ее длинная, белая, как первый снег в лесу, грудь по обе стороны ворота вышита красным и зеленым, концы рукавов и нижний край - красным и черным.

Нем. ...vielleicht konnte man eher sagen, daß sie grüne Haar hatte...Die Grüne mit den Silberlöckchen (Kellermann 1980:361, 364). - Возможно, кто-то мог раньше сказать, что у нее зеленые волосы...Зеленоволосая с серебряными локонами.

В результате субстантивации прилагательные как в эрзянском, так и немецком языке приобретают новое категориальное значение, начинают изменяться по падежам и числам, приобретают категорию рода (в немецком языке), а также изменяют свою синтаксическую функцию.

Весьма продуктивным процессом немецкого словообразования является субстантивация инфинитивов. Инфинитив представляет собой отглагольное существительное, называющее действие. Поскольку границы между инфинитивом и существительным в немецком языке продолжают быть очень зыбкими, каждый инфинитив может быть субстантивирован (das Schreiben «(официальное) письмо, (официальная) бумага», das Warten

«ожидание», das Leben «жизнь»).

Субстантивированные инфинитивы немецкого языка называют отвлеченные предметные понятия: действия, процессы, состояния. В результате субстантивации инфинитивы получают новое категориальное значение, часто сопровождающееся сужением либо расширением их семантики, начинают склоняться, приобретают категорию рода, а также начинают выполнять в предложении функции существительного.

Субстантивация местоимений менее продуктивна в обоих языках, чем субстантивация причастий, прилагательных и инфинитивов. Склонность к субстантивации проявляют те местоимения, которые содержат в себе указания на качества либо свойства предметов, например, эрз. те «этот» - нем. derselbe «этот», эрз. се «тот» - нем. derjenige «тот», эрз. кона «который» — нем. der «который», эрз. кодамо «какой» - нем. welcher «какой» и т.д. В ходе субстантивации местоимения приобретают значение конкретного предмета, сочетаются с послелогами в эрзянском и предлогами в немецком языках, а также меняют свою синтаксическую функцию.

К следующему непродуктивному типу субстантивации относится субстантивация числительных, которая происходит тогда, когда существительное, определяемое числительным, по каким-либо причинам опускается. И тогда новый субстантив принимает на себя все функции опущенного существительного, например: Ве чи — караулсо, ванстыщ, омбоценть - казармасо (Сятко 97/1-2:5). - Один день в карауле, часовым, второй - в казарме. Как видно из примера, во второй части предложения существительное чи опущено, в результате чего происходит субстантивация числительного омбоце.

В эрзянском языке субстантивированные числительные склоняются по указательному склонению. В формах основного и притяжательного склонений они малоупотребительны. В немецком языке субстантивированные числительные изменяются по правилам склонения качественных прилагательных. В предложении в обоих языках субстантивированные числительные выполняют синтаксические функции имени существительного.

Субстантивация наречий в обоих языках также непродуктивна. В класс имени существительного переходят, как правило, определительные и обстоятельственные наречия. В большинстве своем это окказиональные образования, например:

Эрз. Тонгак, Митрий, ёрвалдылитъ кедеть, ушов лиснить, - пшкадсь Маря столь экшсэ озадонтень (Абрамов 1971:16). - Ты бы тоже, Дмитрий, помыл руки, на улицу выходил, - сказала Мария сидящему за столом.

Нем. Das kenne ich zur Genüge (T.Mann, 109). - С этим я достаточно знакома.

В результате субстантивации наречия изменяют свое категориальное значение, получают возможность иметь при себе определяющие слова, изменяют свою синтаксическую функцию.

В четвертой главе "Образование сложных субстантивов" исследуется образование слов способом основосложения. Сложное слово представляет собой монолитную лексическую единицу, обладающую грамматической характеристикой и способную вступать в синтаксическую связь с другими словами.

Исходя из отношений между компонентами сложных слов, немецкие лингвисты (Г. Пауль, В.Юнг) подразделяют их на детерминативные (определительно-подчинительные), копулятивные (сочинительные) и посессивные композиты.

Детерминативные композиты характеризуются тем, что первый элемент таких сложных субстантивов определяет, уточняет либо дополняет второй элемент. В качестве первого компонента сложного субстантива могут быть слова различных лексико-грамматических категорий. В зависимости от этого сложные слова образуются по следующим моделям:

Существительное + Существительное: эрз. валмеревкс «пословица» -вал «слово» + меревкс «высказывание», мекшава «пчелиная матка» - мети «пчела» + ава «женщина, самка»; нем. Seefahrt «мореплавание» - See «море» + Fahrt «поездка», Bienenkönigin «пчелиная матка» - Biene «пчела» + Königin «королева»;

Существительное + Причастие: эрз. вереньботи «пиявка» - верь «кровь» + поти, потиця «сосущий», пазмариця «пророк» - паз «бог» + мариця «слышащий» (Лука, 226). В немецком языке слова по данной модели не образуются, т.к. у сложных существительных в качестве последнего компонента здесь всегда выступает основа субстантива.

Прилагательное + Существительное: эрз. нолапаръ «лентяй» - нола «ленивый» + парь «кадка», иневедь «океан» - ине «большой, великий» + ведь «вода»; нем. Neumond «новолуние» - neu «новый» + Mond «луна», Altpapier «макулатура» - alt «старый» + Papier «бумага».

Глагольная основа + Существительное: по данной модели образованы немецкие слова типа Bindfaden «бечевка» - binden «завязывать» + Faden «нить», Fahrschein «билет» - fahren «ехать» + Schein «расписка, квитанция». В эрзянском языке первым компонентом данной модели выступает причастие: эрз. палымода «торф» - палы «горящий» + мода «земля», кандылов «метель, поземка» - канды «несущий» + лов «снег».

Наречие + Существительное: эрз. аловбандо «уклон, скат» - алое «вниз» + пандо «гора», веревпандо «подъем» - верев «вверх» + пандо «гора»; нем. Linksblock «левый блок» - links «слева» + Block «блок», Jetztzeit «современность» - jetzt «теперь, сейчас» + Zeit «время»;

Числительное + Существительное: эрз. котокирдазь «двенадцатиперстная кишка» - кото «шесть» + кирдазъ «сычуг»; нем. Dreifuß «треножник» - drei «три» + Fuß «нога», Zweikampf «поединок, дуэль» - zwei «два» + Kampf «борьба»;

Местоимение + Существительное: в эрзянском языке данная модель представлена лишь одним словом томбалъкс «место по ту сторону чего-либо» - тона указательное местоимение «тот, та, то» + пелькс «часть, сторона»; нем. Ichform «форма изложения от первого лица» - ich «я» + Form «форма», Ichmensch «эгоист» - ich «я» + Mensch «человек».

Модели «существительное + существительное», «прилагательное + существительное» как в эрзянском, так и немецком языках являются продуктивными, а модели «наречие + существительное», «числительное + существительное», «местоимение + существительное» в обоих языках непродуктивны. Модель «глагольная основа + существительное» является продуктивной в немецком языке и малопродуктивной в эрзянском. Модель «существительное + причастие» непродуктивна и характерна лишь для эрзянского языка.

Копулятивные (сочинительные) сложные слова в обоих языках состоят из двух и более (особенно в немецком языке) семантически равноправных компонентов. С точки зрения семантики копулятивные слова можно разделить на следующие группы:

1) сложные слова, компоненты которых являются названиями предметов или явлений, представляющих сумму их отдельных признаков:

эрз. кедтъ-пилъгть «руки-ноги, конечности» - кедь «рука» + пильге «нога», овтт-верьгизт «звери» - овто «медведь» + веръгиз «волк», сукст-унжат «насекомые» - сукс «червь» +унжа «жук»;

нем. Strumpfhose «колготки» - Strumpf «чулок» + Hose «брюки», Strichpunkt «точка с запятой» - Strich «черта» + Punkt «точка», Nordost «северо-восток» - Norden «север» + Osten «восток»;

2) сложные слова - наименования лиц по какому-либо признаку либо собирательное название лиц, находящихся в родственных отношениях:

эрз. лелят-сазорт «брат с сестрой» — леля «старший брат» + сазор «младшая сестра», тетят-ават «родители» - тетя «отец» + ава «мать», атят-бабат «супруги» - атя «муж» + баба «жена»;

нем. Königinmutter «королева-мать» - Königin «королева» + Mutter «мать», Prinzregent «принц-регент» - Prinz «принц» + Regent «регент», Dichterkomponist «поэт-композитор» - Dichter «поэт» + Komponist «композитор»;

3) сложные слова, один из компонентов которых является синонимом всего сложного слова:

эрз. птицат-нармунтъ «разная птица» - птица «птица» + нармунъ «птица», шумбрат-парт «здоровье» - шумбрат «здоровье» + паро «добро», оргиавт-карсевт «одежда» - оршавт «одежда» + карсевт

«обувь»;

нем. Hirschkuh «олениха» - Hirsch «олень» + Kuh «корова», Kieselstein «галька» - Kiesel «галька» + Stein «камень», Mohrrübe «морковь» - Mohr «морковь» + Rübe «свекла; репа»; 4) географические названия. Среди сложносочиненных слов немецкого языка имеется небольшая группа сложных существительных, являющихся географическими названиями: Oder-Spree-Kanal «канал между Одером и Шпрее», Schleswig-Holstein «Шлезвиг-Гольштейн», Elsas-Lothringen «Эльзас-Лотарингия» и т.д. Композиты подобного типа для эрзянского языка не характерны.

Посессивные композиты - это сложные слова, характеризующие человека или вещь по преобладающему либо бросающемуся в глаза признаку. Они подразумевают нечто, лежащее вне подлинного значения сложного существительного. Поэтому такие композиты также называют экзоцентрическими в противоположность эгоцентрическим. Наряду с этими терминами вошел в употребление также термин бахуврихи, который впервые был употреблен в индоевропейском языкознании.

В эрзянском языке широко используются трехчленные посессивные конструкции: эчке зепе цёра «парень с толстым карманом», кшнинъ нерь варака «ворона с железным клювом». Трехчленные композиты могут превращаться в двучленные, если третий компонент отбрасывается, напр., кудряв черъ «курчавый» букв, «кудрявый волос», сэнъ селъме «синеглазый».

Для немецкого языка характерны двучленные посессивные композиты: Geizkragen «скряга», Nashorn «носорог», Graubart «седая борода». Как видно из примеров, характеристика человека, животного, растения или предмета на основе какой-либо части тела, одежды или другого признака в немецком языке употребляется в качестве наименования самого носителя данного признака, оставляя денотат вне содержания композита.

Первый компонент (первая непосредственно составляющая) композита в обоих языках, как правило, состоит в атрибутивной связи со второй непосредственно составляющей: эрз. покш сакал покштя «дед с длинной бородой», кайгарчонь чалш становой «становой с лицом суслика», раужо селъме тейтеръ «черноглазая девушка», нем. Brausekopf «вспыльчивый человек», Bleichgesicht «бледнолиций», Milchbart «молокосос».

С точки зрения структуры, которая определяется первой непосредственно составляющей, бахуврихи-композиты делятся на следующие подгруппы:

1) композиты с первым компонентом, выраженным существительным (эрз. боба селъме «человек с глазами как бобы», варьга курго «рот варежкой»; нем. Holzkopf «дубовая голова, дурак», Schleierschwanz

зоол. «вуалехвост»);

2) композиты с первым компонентом, выраженным прилагательным (эрз. рудазов сур варъга «варежка с грязным пальцем», чова турва курго «тонкогубый рот»; нем. Rotkappe «подосиновик», Blaustrumpf «синий чулок»);

3) композиты с первым компонентом, выраженным числительным (эрз. кавто пулосо кече «ковш с двумя ручками», кавто вальмасо кудо «дом с двумя окнами»; нем. Dreizahn «трезубец», Neunauge зоол. «минога речная»);

4) композиты с первым компонентом, выраженным глагольной основой (эрз. чемениязъ пружина дивант «диваны с ржавыми пружинами», тогриь пильге стольть «столы с резными ножками»; нем. Döskopf «соня», Hinkebein «хромая нога»),

В качестве второго компонента всех рассмотренных выше структур в обоих языках выступает существительное:

эрз. кудряв'черь «кудрявоволосый», варъга курго «рот как варежка (о болтливом человеке)», ожо курго бока «желторотый», валдо черь «светловолосый»;

нем. Kuhfuß «лом», Lockenkopf «кудрявая голова», Quatschkopf «болтун, трепло».

В эрзянском языке второй компонент используется в абсолютной форме: сэрей кочкаря туфлят «туфли с высокими каблуками», кеме рунго цёра «мужчина с сильным телом», кувака прячерь боянист «боянист с длинными волосами», чуро сакало колхозник «колхозник с редкой бородой». Наряду с этим вторая непосредственно составляющая композита, как уже отмечалось выше, может использоваться в форме инессива основного склонения: чаво валсо кортыця «пустомеля», кавто вальмасо кудыне «домик с двумя окнами». Употребление инессива характерно для трехчленных конструкций.

С точки зрения семантики бахуврихи-композиты можно разделить на две группы. В первую группу входят бахуврихи-композиты, обозначающие одушевленные объекты, во вторую, соответственно, бахуврихи-композиты, обозначающие неодушевленные реалии окружающей действительности. В группе бахуврихи-композит, обозначающих одушевленные предметы, были выделены следующие подгруппы:

1) обозначения человека (антропонимы): эрз. сиянь сакалнэ «серебряная борода», мазы чама «красивое лицо», прянь шныця «хвастун»; нем. Brausekopf «вспыльчивый человек», Geifermaul «злюка», Bleichgesicht «бледнолиций»;

2) обозначения представителей животного мира (фаунонимы): эрз. поких пря корш «сова», кавто кутъмеръсэ лигиме «верблюд», nuimu нерь киска «собака с острой мордой»; нем. Paarhufer «парнокопытное»,

Rotkehlchen «горихвостка», Graukopf «дятел седоголовый»; 3) названия различных растений (флоронимы): эрз. варакань пря тикше «клевер», gujen' pocko «болиголов пятнистый», karvo t'ikse «зверобой»; нем. Einkorn «пшеница однозернянка», Nieswurz «чемерица», Goldblatt «золотолистник».

Группа, в которой объединяются названия неодушевленных объектов, значительно меньше предыдущей. Слова данной группы являются названиями предметов по какой-либо характерной их части или по количеству характерных элементов:

эрз. сэрей кочкаря туфлят «туфли с высокими каблуками», пшти пря шапка «островерхая шапка», раужо курго каштом «печь с черным ртом»;

нем. Doppeldecker «биплан», Einackter «одноактная пьеса», Dreispitz «треуголка», Dreimaster «трехмачтовик», Dreibein «тренога».

В заключении обобщаются основные результаты исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Трямкина O.E. Безаффиксное образование субстантивов в немецком и эрзянском языках // Народное образование, 1999. № ЗгС. 8890.

2. Трямкина O.E. Кият тон, истямось? Эрзянь ды немецень кельсэ субстантивациясь // Сятко, 1999. № 6.-С. 101-102.

3. Трямкина O.E. Префиксальное образование субстантивов в немецком языке и способы передачи их значений в эрзянском // Народное образование, 1999. № 4-5.-С. 238-240.

4. Трямкина O.E. Словообразовательная модель как структурная схема построения новых слов // Филологические заметки. 1999: Межвузовский сборник научных трудов. Ч. 1гСаранск, 1999.-С 55-58.

5. Трямкина O.E. Посессивные композиты в эрзянском и немецком языках // Материалы II Всероссийской научной конференции финно-угроведов. "Финно-угристика на пороге III тысячелетия" (Филологические науки). 2-5 февраля 2000 г.-Саранск, 2000.-С. 292-294.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Трямкина, Ольга Евгеньевна

Введение

Глава 1. Система словообразования

1.1. Словообразование и словообразовательный анализ

1.2. Словообразовательное значение и словообразовательная модель

1.3. Способы словообразования

Выводы

Глава 2. Аффиксальное образование слов в эрзянском и немецком языках

2.1. Суффиксация

2.2. Полуаффиксация

2.3. Префиксация

Выводы

Глава 3. Безаффиксное образование слов

3.1. Субстантивация причастий

3.2. Субстантивация имен прилагательных

3.3. Субстантивация инфинитивов "

3.4. Субстантивация местоимений

3.5. Субстантивация числительных и наречий

Выводы

Глава 4. Образование сложных субстантивов

4.1. Детерминативные сложные слова

4.2. Копулятивные сложные слова

4.3. Посессивные сложные слова

Выводы

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Трямкина, Ольга Евгеньевна

Работа посвящена исследованию словообразования имен существительных в двух неродственных языках: эрзянском и немецком. Для сравнения двух языковых систем, как отмечал Ш.Балли, «теоретически безразлично, принадлежат они или не принадлежат к одной и той же исторической семье языков» (19, 39). Л.В.Щерба придавал большое значение сопоставительному изучению языков не только для усвоения иностранного языка, но и для лучшего понимания особенностей родного языка и проникновения в суть его системы и структуры.

Актуальность темы обусловлена неослабевающим интересом лингвистов к словообразованию, истоки которого следует искать в предыдущем столетии. И в то же время это одна из самых молодых научных дисциплин, так как ее основные понятия и проблематика были разработаны в середине XX века. Это работы И.Д.Арутюновой, Р.А.Будагова, В.В.Виноградова, Г.О.Винокура, Е.А.Земской, Е.С.Кубряковой, К.Е.Левковской, В.В.Лопатина, Р.С.Манучаряна, О.Д.Мешкова, Р.З.Мурясова, А.И.Смирницкого, П.А.Соболевой, М.Д.Степановой, И.С.Улуханова, Н.М.Шанского и др.

В мордовском языкознании большой вклад в изучение словообразования внесли Д.В.Бубрих, М.Е.Евсевьев, М.А.Келин, М.В.Мосин, Д.В.Цыганкин и др. Первичные уральские суффиксы были описаны Й.Дьёрке (168, 163), Т.Лехтисало (176, 171). В 1865 г. вышла грамматика эрзянского языка Ф.Видемана, в которой автор выделил следующие суффиксы: -кБ, -ке, -ка, -то, -те, -пе, -V (189, 3-260). В работе И.Буденца выделяются именные суффиксы и указывается их общее происхождение в мокшанском и эрзянском языках (165, 168). Синонимичные именные суффиксы в мордовских языках рассматривает Р.Н.Бузакова (29). Вопросами образования сложных слов занимается М.А.Келин (72).

Субстантивация в мордовских языках рассмотрена в диссертации П.В.Каштановой (71).

Вопросами немецкого словообразования занимаются Г.Бринкманн, В.С.Вашунин, В.Вильман, М.Д.Городникова, Ф.Клуге, Б.Нойманн, С.Ользен,

B.М.Павлов, П.Поленц, Н.Ренике, М.Д.Степанова, В.Фляйшер, В.Хенцен,

C.С.Хидекель, И.И.Чернышева, Й.Эрбен и др.

Выбор темы и ее актуальность обусловлены также происходящими преобразованиями в области преподавания иностранных языков в средней и высшей школе, направленными на учет особенностей родного языка адресата не только де-юре, но и де-факто. Как известно, наиболее эффективными являются те материалы, которые основаны на научном описании изучаемого языка с тщательным сравнением с результатами параллельного описания родного языка учащегося. Особую значимость приобретает при сравнении родного языка с иностранным учет особенностей родного языка. Подобное изучение раскрывает индивидуальные особенности конкретного языка и вместе с тем черты, общие у него с другим языком. Такого рода сопоставительное изучение опирается на типологическое исследование языков. Под типологией понимается выявление изоморфных явлений, общих для всех языков, и установление признаков, присущих части языков, что в конечном итоге подводит к построению общей теории языка. Помимо такого общего значения в термин «типология» вкладывается и более частное значение, подразумевающее характеристику строя отдельного языка или его отдельных микросистем. Такого мнения придерживаются С.Д.Кацнельсон (70), Б.Ю.Городецкий (47), В.Скаличка (116), В.Н.Ярцева (159) и др.

Большой вклад в изучение сравнительного и типологического языкознания внесли В.Д.Аракин, Ч.Е.Баззел, К.Р.Бауш, М.Я.Блох, Д.Буранов, В.Г.Гак, Б.Ю.Городецкий, М.М.Гухман, Г.А.Климов, Н.А.Кондрашов, Е.В.Красильникова, Е.С.Кубрякова, Ю.В.Рождественский, В.М.Солнцев, Б.А.Успенский, В.Н.Ярцева. Вопросами сравнительного изучения языков занимаются А.А.Абдуазизов, Д.Ш.Вейсалова, Ф.И.Гаджиева, А.Л.Зеленецкий, А.Исаченко, Ж.Кишкенебаев, П.Ф.Монахов, Х.Г.Сайфуллаев, Г.П.Цыганенко, Ю.А.Шеппель, Я-ВаЛБсИ, 1.0ЬпЪе1зег и др.

Предметом анализа на словообразовательном уровне выступают определенные словообразовательные средства и словообразовательные типы в рассматриваемых языках. Причем типологические сходства и различия наиболее ярко проявляются в рамках отдельных частей речи, поскольку каждой из них свойственны свои словообразовательные особенности. В данной работе рассматриваются вопросы образования существительных.

Объектом исследования является слово как основная значимая единица языка.

Цель исследования состоит в том, чтобы выявить общие и специфические черты словообразовательных систем эрзянского и немецкого языков. Достижение поставленной цели предполагает постановку и разрешение следующих задач: сравнительный анализ словообразовательных систем имени существительного эрзянского и немецкого языков; установление наиболее продуктивных словообразовательных моделей имен существительных в эрзянском и немецком языках; рассмотрение принадлежности производящих основ к различным частям речи; описание структурно-семантического своеобразия сложных слов и композит типа бахуврихи.

Научная новизна состоит в том, что впервые исследуются и сопоставляются словообразовательные структуры эрзянского и немецкого языков.

Теоретической основой диссертации послужили труды ведущих исследователей по финно-угорским и индоевропейским языкам (Е.П.Больдт, Г.Бринкманна, В.В.Виноградова, Г.О.Винокура, Э.Э.Вяяри, Г.Габеленца,

И.С.Галкина, Й.Дьёрке, В.М.Жирмунского, Е.С.Кубряковой, Т.Лехтисало, К.Е.Майтинской, М.В.Мосина, М.Д.Степановой, Г.В.Федюневс^ А.П.Феоктистова, В.Хенцена, Д.В.Цыганкина, В.Юнга и др.).

Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные данные могут послужить для дальнейших научных исследований, а также для учебных и методических нужд. Материалы работы могут найти применение при составлении учебных пособий по обучению немецкому языку в национальных школах и вузах, при написании курсовых и дипломных работ, а также на практических занятиях по иностранному языку.

Методы лингвистического исследования, применяемые в настоящей диссертации, обусловлены ее целью и характером исследуемого материала. В работе используется сочетание описательного и сравнительного методов. Как отмечает В.Н.Ярцева «сравнение всегда неизбежно входит в процесс познания изучаемого объекта. Даже в исследованиях, ставящих своей целью описание какого-либо языка, как замкнутой системы, возникает необходимость сравнивать части этой системы с планами, лежащими вне ее, как это например, имеет место при сопоставлении плана выражения и плана содержания. Сравнение можно считать наиболее универсальным способом исследования материала языка» (159, 203).

Одним из методов сравнительного изучения языков является сопоставительно-типологический метод, выявляющий особенности рассматриваемых языков - одного по сравнению с другим. Иначе говоря, данный метод устанавливает подобие или сходство, а также различия языковых единиц, составляющих исследуемый уровень языка. В ходе работы применялся также анализ по непосредственно составляющим.

Материалом исследования послужили произведения мордовских и немецких писателей, а также лексикографические источники.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Образование субстантивов в эрзянском и немецком языках"

ВЫВОДЫ:

Подводя итог рассмотренным выше вопросам, следует отметить ряд моментов:

1. Словосложение является весьма распространенным способом образования новых слов эрзянского и немецкого языков. Сложное слово - это монолитная лексическая единица, обладающая грамматической характеристикой и способная вступать в синтаксическую связь с другими словами. В эрзянском и немецком языках характерно образование детерминативных, копулятивных и посессивных сложных слов.

2. Детерминативные композиты - это сложные слова, первый компонент которых определяет, уточняет либо дополняет второй. По своей семантике они весьма многообразны и являются наименованиями лиц, животных, птиц, рыб, насекомых, деревьев и других растений, а также отвлеченных понятий, названий частей тела и т.д.

3. Детерминативные сложные существительные в обоих языках образуются по следующим моделям: «существительное + существительное», «глагольная основа + существительное», «причастие + существительное», «наречие + существительное», «числительное + существительное», «местоимение + существительное». Модели «существительное + существительное», «прилагательное + существительное» являются продуктивными в обоих языках, а модели «наречие + существительное», «числительное + существительное», «местоимение + существительное» - непродуктивными. Модель «глагольная основа + существительное» является продуктивной в немецком языке и малопродуктивной в эрзянском. Модель «существительное + причастие» непродуктивна и характерна лишь для эрзянского языка.

4. Копулятивные композиты характеризуются наличием двух и более (особенно в немецком языке) семантически равноправных компонентов. По семантике они также разнообразны. Являясь наименованиями лиц, они способны сужать свою семантику до значения одного из компонентов, либо их семантика складывается из суммы значений составляющих их компонентов.

5. Посессивные композиты - сложные слова, характеризующие человека или вещь по преобладающему либо бросающемуся в глаза признаку. По своей структуре эта группа композит состоит из конструкций с первым

152 компонентом, выраженным: а) существительным; б) прилагательным; в) числительным или г) глагольной основой.

6. По своей семантике посессивные конструкции делятся на бахуврихи-композиты, обозначающие одушевленные предметы, и на бахуврихи-композиты, обозначающие неодушевленные предметы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Настоящее диссертационное исследование является попыткой сравнительного и типологического изучения словообразования эрзянского и немецкого языков. Необходимость научного соотнесения словообразовательного материала рассматриваемых языков обусловлена теоретическими и практическими потребностями. Исследование словообразовательных систем двух неродственных языков раскрывает как индивидуальные особенности каждого языка, так и их универсальные черты.

Сравнительный анализ и описание словообразовательных систем эрзянского и немецкого языков позволили выявить ряд общеязыковых и специфических черт, характерных для словообразования данных языков. Итак, словообразование изучает способы пополнения словарного состава языка. В области словообразования особенно наглядно выступают внутренние законы развития языка. Образование новых слов происходит по тем моделям, которые уже установились в языке либо возникают в связи с выделением новых основ и использованием новых аффиксов, в связи с развитием и усовершенствованием системы словообразования. Словообразование, как особая подсистема языка, имеет свои единицы, из которых она складывается (производящие слова, деривационные элементы -аффиксы, несущие словообразовательное значение), и свой тип отношений, который устанавливается внутри данной системы (отношения словообразовательной производности возникают в языке на пересечении отношений формальной производности и производности по смыслу. Деривационные отношения - одновременное сочетание производности по форме и мотивированности).

В процессе словообразования находят свое отражение все изменения в словарном составе языка, связанные с изменениями, которые происходят в общественной, научной, культурной и повседневной жизни носителей языка.

В процессе изучения слова подвергаются словообразовательному анализу, в ходе которого выясняется, является ли слово производным или производящим, какова его основа, с помощью каких словообразовательных средств и каким способом она произведена.

Словообразовательный анализ имеет ряд общих моментов с анализом морфемным. Это отнесение слов к корневым и их одноморфемность, принадлежность слов к производным и наличие в них корня и аффикса, принадлежность слов к сложным и выделение в них нескольких корней. Однако между морфемным и словообразовательным анализом имеются существенные различия, т.к. они отличаются друг от друга объектом, методом и задачами анализа.

Объектом словообразовательного анализа является слово со стороны его структуры, характерной для него как единицы языка. Задачей словообразовательного анализа является определение этой структуры, установление связей и соотношений составляющих слово морфем и выявление словообразовательного типа, к которому оно относится. Таким образом, словообразовательный анализ выявляет производящую основу и словообразовательный элемент. Отношения производности возникают в системе языка между двумя и более синхронно сосуществующими единицами, обладающими общим корнем. Они являются отражением простейшей ступенчатой зависимости единиц в образованиях, одна единица которых воспринимается как производящая, а другая - как производная.

Всякое производное слово обладает словообразовательным значением, которое понимается как семантическая функция, формально выражаемая словообразовательной морфемой и зависимая от значения мотивирующей основы (или основ).

Производные слова, которые обладают общим формальным показателем, общей частью речи мотивированных слов и общим деривационным значением, образуют одну и ту же словообразовательную модель, под которой принято понимать стабильную типовую структуру, способную наполняться тем или иным материалом, т.е. словообразовательная модель является наиболее общей формулой однотипных образований.

Совокупность словообразовательных моделей образует словообразовательную систему языка, а ряд словообразовательных моделей, имеющих сходные формальные свойства, образует способ словообразования. Каждый отдельный способ словообразования охватывает всю производную лексику, характеризуется одним и тем же видом форманта. Способ словообразования представляет собой средства, с помощью которых происходит образование новых слов из уже имеющихся в языке слов и основ.

Основными способами словообразования, характерными и для эрзя-мордовского и для немецкого языков являются словосложение, аффиксальное и безаффиксное словопроизводство.

Имя существительное в разноструктурных эрзянском и немецком языках является по своей грамматической сущности сложной частью речи, и как лексико-грамматическая категория эрзянское имя существительное принципиально не отличается от немецкого. Оно является одной из активных словообразовательных категорий в рассматриваемых языках, составляет в них многочисленную группу, т.к. образуется довольно свободно и обладает большой употребительностью. Лексическая многозначность имени существительного совмещается с богатством и разнообразием грамматических форм. Имя существительное, как и глагол, является синтаксическим стержнем фразообразования, т.е. играет существенную роль в построении словосочетаний, предложений, занимая ведущее место среди других частей речи в рассматриваемых языках. В структурном отношении имя существительное как в эрзянском, так и немецком языках в своем составе имеет корень, который является основным центром слова, и аффиксы, которые, примыкая к корню, получают то или иное значение.

Слово в эрзянском языке может состоять из чистой основы, из основы и аффиксов, которые агглютинируются к основе или корню, занимая постпозитивное положение по отношению к ним и выполняя лексическую (словообразовательную) или грамматическую (формообразующую) функции. По определению Б.А.Серебренникова «это означает, что начало слова в агглютинативных языках в морфологическом отношении совершенно пассивно» (115, 19).

При образовании имени существительного в рассматриваемых языках посредством аффиксального способа в качестве мотивирующей основы выступают имена существительные, прилагательные, числительные, местоимения и другие лексико-грамматические категории. На основании исследованного материала можно сделать вывод о том, что суффиксальная система немецкого языка более разнообразна, в то время как в эрзянском языке суффиксы немногочисленны, хотя родственные ему языки, например, финский, венгерский обладают более развитой системой суффиксального словопроизводства.

На основе анализа аффиксального способа образования имен существительных эрзянского и немецкого языков можно сделать вывод, что у рассматриваемых языков в области деривации имеются общие черты. Сходство некоторых явлений, процессов в данных языках можно объяснить, по всей видимости, принадлежностью их к общеязыковым универсалиям, которые составляют типологически сходные элементы в сравниваемых языках.

Наряду с этим в словообразовательных процессах в рассматриваемых языках выявлены существенные различия, вызванные специфическими особенностями эрзянского и немецкого языков, а именно, их принадлежность к разным по типологии языковым группам: эрзянский язык, как и другие финно-угорские, является агглютинативным, а немецкий - языком флективного строя.

Одним из продуктивных способов обогащения словарного состава как эрзянского, так и немецкого языков новыми словами со значением предметности является субстантивация других частей речи.

Субстантивация - это образование новой лексической единицы путем перехода слова из других частей речи в разряд имен без участия словообразовательных средств. Субстантивированные слова получают совокупность характерных для существительного свойств: обобщенное значение предметности, грамматическую форму, синтаксическую функцию.

Субстантивация слов может иметь устойчивый и окказиональный характер. Устойчивые субстантивы приобретают предметное значение при сохранении старого значения, являются общепринятыми названиями предметных понятий и входят в словари (например, эрз. тонавтыця «учитель», манчиця «лгун»; нем. der Gelehrte «ученый», der Reisende «путешественник»).

Окказиональные (контекстуальные) субстантивы создаются самим говорящим в процессе речи и обладают предметным значением только в данном речевом контексте.

Наибольшее распространение в эрзянском языке имеет субстантивация причастий и прилагательных, а в немецком - субстантивация инфинитивов, причастий и основ прилагательных. Субстантивация местоимений, числительных и наречий в обоих языках составляет малочисленную группу.

Итак, процессы субстантивации причастий продуктивны как в эрзянском, так и немецком языках. В обоих языках в результате перехода причастий в класс имени существительного новые слова изменяют свое категориальное значение, начинают склоняться по падежам, приобретают категорию числа (и рода в немецком языке), изменяют свою синтаксическую функцию, приобретают способность определяться прилагательными, сочетаются с послелогами в эрзянском языке и предлогами - в немецком.

Субстантивация прилагательных применяется не менее широко, чем субстантивация причастий. Субстантивированные прилагательные в обоих языках приобретают новое категориальное значение, изменяются по падежам и числам, приобретают категорию рода в немецком языке, а также изменяют свою синтаксическую функцию.

Весьма продуктивным процессом немецкого словообразования является субстантивация инфинитивов. Инфинитив представляет собой отглагольное существительное, называющее действие. Поскольку границы между инфинитивом и существительным в немецком языке продолжают быть очень зыбкими, каждый инфинитив может быть субстантивирован.

Субстантивированные инфинитивы немецкого языка называют отвлеченные предметные понятия: действия, процессы, состояния. В результате субстантивации инфинитивы приобретают новое категориальное значение, часто сопровождающееся сужением либо расширением их лексического значения, начинают склоняться, приобретают категорию рода, а также начинают выполнять в предложении функции существительного.

Субстантивация местоимений менее продуктивна в обоих языках, чем субстантивация причастий, прилагательных и инфинитивов. Субстантивируясь, местоимения приобретают значение конкретного предмета, получают возможность иметь при себе определяемые слова и сочетаются с послелогами в эрзянском и предлогами в немецком языках, а также меняют свою синтаксическую функцию.

К следующему непродуктивному типу субстантивации относится субстантивация числительных. Числительные обозначают количество либо порядок каких-либо предметов по счету. Они могут обозначать как отвлеченные, лишенные предметности числовые понятия, так и определять количество предметов, выражая его в целых либо дробных числах. По своему значению и грамматическим качествам имя числительное приближается к существительному, что, в свою очередь, является благоприятным фактором для трансформации числительного в имя существительное.

В эрзянском языке субстантивированные числительные склоняются по указательному склонению. В формах основного и притяжательного склонений они малоупотребительны. В немецком языке субстантивированные числительные изменяются по правилам склонения качественных прилагательных. В предложении в обоих языках субстантивированные числительные выполняют синтаксические функции имени существительного.

Субстантивация наречий в обоих языках также непродуктивна. В класс имени существительного переходят, как правило, определительные и обстоятельственные наречия. В результате субстантивации наречия изменяют свое категориальное значение, получают возможность иметь при себе определяющие слова, изменяют свою синтаксическую функцию.

Словосложение является весьма распространенным способом образования новых слов эрзянского и немецкого языков. Сложное слово -это монолитная лексическая единица, обладающая грамматической характеристикой и способная вступать в синтаксическую связь с другими словами. В эрзянском и немецком языках характерно образование детерминативных, копулятивных и посессивных сложных слов.

Детерминативные композиты - это сложные слова, первый компонент которых определяет, уточняет либо дополняет второй. По своей семантике они весьма многообразны и являются наименованиями лиц, животных, птиц, рыб, насекомых, деревьев и других растений, а также отвлеченных понятий, названий частей тела и т.д.

Детерминативные сложные существительные в обоих языках образуются по следующим моделям: «существительное + существительное», «существительное + причастие», «прилагательное + существительное», «глагольная основа + существительное», «причастие + существительное», «наречие + существительное», «числительное + существительное», «местоимение + существительное». Модели «существительное + существительное», «прилагательное + существительное» являются продуктивными в обоих языках, а модели «наречие + существительное»,

160 числительное + существительное», «местоимение + существительное» -непродуктивными. Модель «глагольная основа + существительное» является продуктивной в немецком языке и малопродуктивной в эрзянском. Модель «существительное + причастие» непродуктивна и характерны лишь для эрзянского языка.

Копулятивные композиты характеризуются наличием двух и более (особенно в немецком языке) семантически равноправных компонентов. По семантике они также разнообразны. Являясь наименованиями лиц, они способны сужать свою семантику до значения одного из компонентов, либо их семантика складывается из суммы значений составляющих их компонентов.

Посессивные композиты - сложные слова, характеризующие человека или вещь по преобладающему либо бросающемуся в глаза признаку. По своей структуре эта группа композит состоит из конструкций с первым компонентом, выраженным: а) существительным; б) прилагательным; в) числительным или г) глагольной основой.

По своей семантике посессивные конструкции делятся на бахуврихи-композиты, обозначающие одушевленные предметы, и на бахуврихи-композиты, обозначающие неодушевленные предметы.

Список научной литературыТрямкина, Ольга Евгеньевна, диссертация по теме "Финно-угорские и самодийские языки"

1. Абдуазизов A.A. К типологии фонологических систем: (на материале английского и узбекского языков: автореф. дис.доктора филол. наук. - М.,1974.-32 с.

2. Абызова Э.Б. Типология словообразовательной формы немецких существительных. Казань: КГУ, 1987. - 123 с.

3. Адмони В.Г. Теоретическая грамматика немецкого языка: Строй современного немецкого языка. М.: Просвещение, 1986. - 336 с.

4. Адмони В.Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. Л.: Наука, 1988. - 239 с.

5. Азатьян A.B. Структурно-семантические особенности образных сложных существительных в немецком языке: дис. канд. филол. наук. Ташкент,1975.- 175 с.

6. Азатьян A.B. Компонентный анализ образных сложных существительных// Труды Самаркандского университета. Новая серия/Вопросы лексикологии,фразеологии и стилистики романо-германских языков. Вып. 352. 1978. С. 15-22. .

7. Алексеев Д.И. Аббревиатуры как новый тип слов // Развитие словообразования современного русского языка. М.: Наука, 1966. - С. 13-37.

8. Анацкий И.Н. Историко-типологический анализ сложного слова в современных германских языках // Структурно-типологическое описание современных германских языков. М.: Наука, 1966. - С. 145-164.

9. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. -Л.: Просвещение, 1979. 260 с.

10. Арбекова Т.Н. Лексикология английского языка. М.: Высшая школа, 1977.-240 с.

11. Ардова В.В. О классификации существительных в русской и немецкой лингвистической литературе // Вопросы романо-германской филологии.1. Рязань, 1972.-С. 3-19.

12. Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. М.: Высшая школа, 1986. - 295 с.

13. Артиклевые функции форм объектного спряжения глагола в мордовских языках. Саранск, 1986. - 40 с.

14. Арутюнова Н.Д. О понятии системы словообразования // Вопросы языкознания, 1960, № 2. С. 24-31.

15. Арутюнова Н.Д. Очерки по словообразованию в современном испанском языке. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1961. - 152 с.

16. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. М.: Учпедгиз, 1957. - 295 с.

17. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. - 608 с.

18. Баззел Ч.Е. Лингвистическая типология // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: Наука, 1972. - С. 15-31.

19. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Издательство иностранной литературы, 1955. - 416 с.

20. Бауш K.P. Сравнительное языкознание, прикладная лингвистика и перевод// Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М.: ИМО, 1978. - С. 55-69.

21. Блох М.Я. Всеобщее и особенное при сопоставительном изучении языков// Сопоставительная лингвистика и обучение неродному языку. М., 1987.-С.73-83.

22. Блумфилд Л. Язык. М.: Прогресс, 1968. - 607 с.

23. Больдт Е.П. Именное словообразование нганасанского языка. -Новосибирск: Наука, 1989. 96 с.

24. Бочкаева А.И. О суффиксальном образовании в эрзя-мордовском языке // Вопросы финно-угорской филологии. Л., 1984, вып. 4. - С. 159-173.

25. Бубрих Д.В. Эрзя-мордовская грамматика-минимум. Саранск:

26. Мордовское гос. издательство, 1947. 52 с.

27. Бубрих Д.В. Историческая грамматика эрзянского языка. Саранск: Мордовское книжное издательство, 1953. - 272 с.

28. Бубрих Д.В. Историческая морфология финского языка. M.-JL: Изд-во АН СССР, 1955.- 187 с.

29. Будагов P.A. Некоторые вопросы словообразования в романских языках // Доклады и сообщения ИЯ АН СССР, 1952. Т. 1. - С. 104-119.

30. Бузакова Р.Н. Грамматическая синонимия в мордовских языках: дис. доктора филол. наук. Саранск, 1991. - 463 с.

31. Буранов Д. Типологические категории и сравнительное изучение языков: автореф. дис.доктора филол. наук. М., 1979. - 32 с.

32. Василевская Е.А. Словосложение в русском языке. М.: Учпедгиз, 1962. -132 с.

33. Вашунин B.C. Основы семантического моделирования немецких композит. Горький, 1974. - 72 с.

34. Вашунин B.C. Общая семантическая модель немецких композитов и ее использование в методике преподавания немецкого языка // Роль и место словообразования в процессе преподавания иностранных языков в высшей школе. Горький, 1976. - С. 21-39.

35. Вашунин B.C. Истоки композитных функций // Нормы реализации. Варьирование языковых средств. Горький, 1980. - Вып. 6. - С. 59-70.

36. Вашунин B.C. Структура определительных сложных существительных в современном немецком языке. Куйбышев, 1982. - 89 с.

37. Ваяри Э.Э. Исконные словообразовательные суффиксы в ливском языке: автореф. дис. .доктора филол. наук. Тарту, 1975. - 76 с.

38. Вейсалова Д.Ш. Просодия служебных слов в современном немецком и азербайджанском языках: автореф. дис.кандидата филол. наук. Баку, 1990.-22 с.

39. Виноградов В.В. Вопросы современного русского словообразования //

40. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М.: Наука. -С.155-165.

41. Винокур Г.О. Заметки по русскому словообразованию // Избранные труды по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959. - С. 419-448.

42. Волоцкая З.М. К проблеме синхронного словообразования // Лингвистические исследования по общей и славянской типологии. М., 1966.-С. 231-236.

43. Габинская O.A., Макеева М.С. К проблеме словообразовательной модели // Ученые записки Курского ГПИ. Вып. 41. - Орел, 1968. - С. 96-123.

44. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков. М.: Просвещение, 1983. - 287 с.

45. Галкин И.С. Историческая грамматика марийского языка. Ч. 2. Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство, 1966. - 165 с.

46. Гинзбург ЕЛ. Словообразование и синтаксис. М.: Наука, 1979. - 262 с.

47. Городецкий Б.Ю. К проблеме семантической типологии. М.: Издательство МГУ, 1969. - 564 с.

48. Городецкий Б.Ю. Типологическое исследование семантики сложных слов// Основосложение и полуаффиксация в научном стиле и литературной норме. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1982. - С. 56-82.

49. Городникова М.Д. Курс лекций по лексикологии немецкого языка. М., 1973. - С. 75-81.

50. Грамматика мордовских (мокшанского и эрзянского) языков. Фонетика и морфология / под ред. Коляденкова М.Н. Саранск: Мордовское книжное издательство, 1962. - 376 с.

51. Грамматика мордовских языков. Фонетика, графика, орфография, морфология / под ред. Цыганкина Д.В. Саранск, 1980. - 430 с.

52. Гринберг Дж. Некоторые грамматические универсалии, преимущественно касающиеся порядка значимых элементов // Новое в лингвистике. Вып. 5. -М.: Прогресс, 1970. С. 114-162.

53. Гулыга Е.В., Розен Е.В. Новое и старое в лексике и грамматике немецкого языка. Л.: Просвещение, 1977. - 160 с.

54. Гухман М.М. Соотношение словоизменительных грамматических категорий и типологии языка // Типология грамматических категорий. Мещаниновские чтения. М.: Наука, 1975. - С. 24-41.

55. Деваев С.З. Словообразование // Грамматические очерки по русскому и мордовским языкам. Горький: Горьковский гос. пед. институт, 1976. - С.З-27.

56. Евсевьев М.Е. Избранные труды. Т.4. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1963. - 472 с.

57. Егорова Т.А. О некоторых видах системных связей словообразования в современном английском языке // Системное описание лексики германских языков. Л.: ЛГУ, 1976. - Вып. 1. - С. 50-61.

58. Ермушкин Г. И. Ар^еальные исследования по восточным финно-угорским языкам (эрзя-мордовский язык). М.: Наука, 1984. - 142 с.

59. Жирмунский В.М. История немецкого языка. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1956. - 388 с.

60. Жирмунский В.М. О границах слова // Вопросы языкознания, 1961, № 3. -С. 3-21.

61. Загоруйко А .Я. Конверсия морфолого-синтаксический способ словообразования: автореф. дисс.канд. филол. наук. - Ростов/Дону, 1960. -22 с.

62. Зеленецкий А.Л., Монахов П.Ф. Сравнительная типология немецкого и русского языков. М.: Просвещение, 1983. - 240 с.

63. Зенков Г.С. Вопросы теории словообразования. Фрунзе: Киргизский гос. ун-т, 1961. - 165 с.

64. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. М.: Просвещение, 1973. - 304 с.

65. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М.: Наука, 1992. -220с.

66. Имайкина М.Д. Временная лексикализация в мордовских языках -проявление единства лексического и грамматического значений // Вопросы лексикологии финно-угорских языков. Саранск, 1989. - С. 56-71.

67. Исаченко А. Опыт типологического анализа славянских языков // Новое в лингвистике. Вып. 3. - М.: Издательство иностранной литературы, 1963. - С. 106-121.

68. Кацнельсон С.Д. Основные задачи лингвистической типологии // Лингвистическая типология и восточные языки. М.: Наука, 1965. - С. 71-76.

69. Каштанова П.В. Субстантивация в мордовских языках: дисс.канд. филол. наук. Саранск, 1994.

70. Келин М.А. Сложные слова в мордовских (мокшанском и эрзянском) языках : автореферат дисс.кандидата филол. наук. Тарту, 1968. - 22 с.

71. Киселева О.Н. Словообразовательно обусловленная полисемия производных имен существительных // Вопросы слово- и формообразования в индоевропейских языках. Томск: Изд-во Томского университета, 1991. -С. 80-88.

72. Кишкенебаев Ж. Отглагольные прилагательные немецкого языка и ихсоответствия в казахском языке: автореф. дис.кандидата филол. наук. М., 1973.-21 с.

73. Климов Г.А. Принципы контенсивной типологии. М.: Наука, 1983. -224с.

74. Кокнаева ЛИ. Именное суффиксальное словообразование в мокшанском языке. Саранск, 1998. - 34 с.

75. Колшанский Г.В. Проблема универсалий языка // Общее языкознание (внутренняя структура языка). М.: Наука, 1972. - С. 545-561.

76. Колшанский Г.В. Использование языковых универсалий при описании языков мира // Принципы описания языков мира. М.: Наука, 1976. - С. 5363.

77. Коляденков М.Н. Структура простого предложения в мордовских языках: Предложение и его главные члены. Саранск: Мордовское книжное издательство, 1959. - 288 с.

78. Кондрашов H.A. Проблемы сравнительного изучения славянской фразеологии // Ученые записки МОПИ, 1966. Т. 60. - С. 353-363.

79. Котелова Н.З. Словообразование без образования слов? // Новые слова и словари новых слов. Д.: Наука, 1983. - С. 71-81.

80. Красильникова Е.В. О формальной структуре слова // Проблемы структурной лингвистики 1978. М.: Наука, 1981. - С. 149-162.

81. Кубрякова Е.С. Что такое словообразование. М.: Наука, 1965. - 77 с.

82. Кубрякова Е.С. Основы морфологического анализа. М.: Наука, 1974. -320 с.

83. Кубрякова Е.С. Деривация, транспозиция, конверсия // Вопросы языкознания, 1974, № 5. С. 64-76.

84. Кубрякова Е.С. Об основной единице словообразовательной системы языка // Актуальные проблемы русского словообразования. Ч. 1. Ташкент, 1978. - С. 36-39.

85. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производногослова.- М.: Наука, 1981.-200 с.

86. Лаврентьев Г.И. Из наблюдений над аффиксальной синонимией в марийском языке // Вопросы марийского языка. Йошкар-Ола, 1982. - С. 5680.

87. Левковская К.А. Словообразование. М.: Изд-во МГУ, 1954. - 35 с.

88. Левковская К.А., Манучарян P.C. Словообразовательные значения и словообразовательные категории // Вестник общественных наук АН Арм. РСп, 1974, 12.-С. 25-35.

89. Лопатин В.В. О границах словообразовательного типа // Проблемы словообразования в современном языкознании. Рига, 1969. - С. 7-14.

90. Лопатин В.В. Множественность мотивации и ее отражение в отглагольном именном словообразовании // Русский язык в школе, 1976, 2-С. 77-84.

91. Майтинская К.Е. Венгерский язык. Ч. 2. Грамматическое словообразование. М.: Изд-во АН СССР, 1959. - 225 с.

92. Манучарян P.C. Значение деривационное и значение словообразовательное // Актуальные проблемы русского словообразования. Ч. 1. Ташкент, 1978. - С. 12-16.

93. Мешков О.Д. Словообразование современного английского языка. М.: Наука, 1976. - 245 с.

94. Мосин М.В. Словообразовательный анализ ботанической терминологии эрзянского языка // В Я. Саранск, 1975. - Вып. 2. - С. 41-50.

95. Мосин М.В. Сравнительно-исторический анализ зоологической терминологии в мордовских языках // Вопросы морфологии зрзянского и мокшанского диалектов. Саранск, 1977. - С. 3-15.

96. Мосин М.В. Эрзянь келень лексиканть пештема лисьмапрянзо // Словообразовательная архитектоника в волжско-финских языках. Саранск: Красный Октябрь, 1999. - С. 79-83.

97. Мурясов Р.З. Словообразование и функционально-семантическиекатегории (на материале суффиксальных существительных). Уфа: БГУ, 1993. - 224 с.

98. Надькин Д.Т. Репрезентация основы в парадигматике мордовского глагола// Финно-угристика. Саранск, 1978. - Вып. 1. - С. 52-75.

99. Основы финно-угорского языкознания (вопросы происхождения и развития финно-угорских языков). М.: Наука, 1974. - 484 с.

100. Павлов В.М. Понятие лексемы и проблема отношений синтаксиса и словообразования. Л.: Наука, 1985. - 299 с.

101. Пауль Г. Принципы истории языка. М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. - 500 с.

102. Полякова Л.И. К вопросу именного словообразования в современном немецком языке: автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1952. - 24 с.

103. Поржезинский В.К. Введение в языковедение. М.: Московские высшие женские курсы, 1907. - 207 с.

104. Райхштейн А.Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. М.: Высшая школа, 1980. - 143 с.

105. Реформатский A.A. О сопоставительном методе // Русский язык в национальной школе, 1962, № 5. С. 23-24.

106. Реформатский A.A. Введение в языковедение. М.: Просвещение, 1967. -542 с.

107. Рождественский Ю.В. Типология слова. М.: Высшая школа, 1969. -286с.

108. Русская грамматика. 4.1 / под ред. Шведовой Н.Ю. М.: Наука, 1980. -783 с.

109. Сайфуллаев Х.Г. Сопоставительный типологический анализвопросительных местоимений таджикского и немецкого языков: автореф. дис.кандидата филол. наук. Душанбе, 1981. - 23 с.

110. Сепир Э. Язык. Введение в изучение речи. M.-JL: Соцэкгиз,1934. -223с.

111. Серебренников Б.А. Историческая морфология мордовских языков. М.: Наука, 1967. - 264 с.

112. Серебренников Б.А., Суник О.П. Морфологическая типология и проблема классификации языков. M.-JL: Наука, 1965. - 33 с.

113. Скаличка В. К вопросу о типологии // Вопросы языкознания, 1966, № 4.-С. 22-30.

114. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1956. - 260 с.

115. Соболева П. А. Аппликативная грамматика и моделирование словообразования: автореферат дисс. доктора филол. наук. М., 1970. - 60 с.

116. Соболева П. А. Моделирование словообразования // Проблемы структурной лингвистике 1971. М.: Наука, 1972. - С. 165-212.

117. Соболева П.А. Словообразовательная структура слова и типология омонимов // Проблемы структурной лингвистики 1976. М.: Наука, 1978. - С. 5-33.

118. Солнцев В.М. Типология и тип языка // Вопросы языкознания, 1978, №2.-С. 26-41.

119. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М.: Просвещение, 1975. -271 с.

120. Степанова М.Д. Словообразование современного немецкого языка. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1953. - 375 с.

121. Степанова М.Д. Вопросы морфологического анализа слова // ИЯШ, 1961, № 1. С. 103-113.

122. Степанова М.Д., Чернышева И.И. Лексикология современного немецкого языка. М.: Высшая школа, 1962. - 310 с.

123. Степанова М.Д. Словообразовательные и семантические системы // Структурно-типологическое описание современных германских языков. М.: Наука, 1966.-С. 114-144.

124. Степанова М.Д. О лингвистической вероятности // Проблемы языкознания. М., 1967. - С. 42-44.

125. Степанова М.Д. Методы синхронного анализа лексики. М.: Высшая школа, 1968.-200 с.

126. Тихонова Т.М. Выражение категории определенности в мордовских языках // Вопросы мордовского языкознания. Вып. 42. Труды МНИИЯЛИЭ. -Саранск, 1972. С. 3-60.

127. Тихонова Т.М. Форманты определенности в составе мордовских собственных имен // Вопросы финно-угроведения. Вып. 6. - Саранск, 1975. -С. 207-211.

128. Улуханов И.С. Словообразовательная мотивация и ее виды // Известия АН СССР ОЛЯ, 1971, вып. 1. Т. 30. - С. 37-46.

129. Улуханов И.С. Компоненты значения членимых слов // Вопросы языкознания, 1974, № 2. С. 71-78.

130. Улуханов И.С. Значение словообразовательных аффиксов и часть речи мотивирующих слов // Научные доклады высшей школы. Филологические науки, 1974, №4. -С. 61-69.

131. Успенский Б.А. Структурная типология языков. М.: Наука, 1965. -286с.

132. Федюнева Г.В. Словообразовательные суффиксы в диалектах коми-зЫрянского и словообразовательная вариантность // Финно-угристика. -Тарту, 1981. Вып. 8. С. 27-43.

133. Феоктистов А.П. Категория притяжательности в мордовских языках. -Саранск, 1963.- 184 с.

134. Феоктистов А.П. Мокшанский язык // Языки народов СССР. Финно-угорские и самодийские языки. Т. 3. - М., 1966. - С. 205-206.

135. Феоктистов А.П. О формах выражения определенности нарицательных и собственных имен // Ономастика. М.: Наука, 1969. - С. 239-244.

136. Феоктистов А.П. Эрзянский язык // Языки мира: Уральские языки. М.: Наука, 1993. - С. 190-208.

137. Феоктистов А.П. Структурные типы и семантические обертоны бахуврихи композит и этимологических фигур // Congressus Octavus Internationalis Fenno-Ugristarum 10-15.8.1995. Jyvaskyla 1996. С. 19-22.

138. Халлап В. Материалы по истории мордовских глаголообразовательных суффиксов // Keele ja kirjanduse instituudi uurimused. Tallinn: Eesti riiklik kirjastus, 1958. - C. 175-246.

139. Хохлачева В.Н. Словообразование существительных в русском языке (опыт системного исследования): автореферат дисс. доктора филол. наук. -М., 1976. 48 с.

140. Цыганенко Т.П. Состав слова и словообразование в русском языке: (В сопоставлении с украинским): автореф. дис,.кандидата филол. наук. Киев, 1991.-22 с.

141. Цыганкин Д.В. Морфология имени существительного в диалектах эрзя -мордовского языка (Словоизменение и словообразование): автореферат дисс. доктора филол. наук. Тарту, 1977. - 48 с.

142. Цыганкин Д.В. Грамматические категории имени существительного в диалектах эрзя-мордовского языка (определенности неопределенности и притяжательности). - Саранск, 1978. - 72 с.

143. Цыганкин Д.В. Словообразование в мордовских языках. Саранск,

144. Мордовский гос. университет, 1981. 80 с.

145. Цыганкин Д.В. Полуаффиксация как один из составных компонентов архитектоники словопроизводства в мордовских языках // Congressus Octavus Internationalis Fenno-Ugristarum 10. 15.8.1995. Jyväskylä, 1996, pars V, - p.l8-22.

146. Цыганкин Д.В. О словообразовательной продуктивности именных моделей в мордовских языках // Словообразовательная архитектоника в волжско-финских языках. Саранск: Красный Октябрь, 1999. - С. 7-11.

147. Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию. МГУ, 1968. -309 с.

148. Шевченко Г.Н. Некоторые замечания о словообразовательном анализе // Словообразование и его место в курсе обучения иностранному языку. -Владивосток, 1978. Вып. 6. - С. 105-110.

149. Шепель Ю.А. Сопоставительное исследование словообразовательных рядов имени прилагательного русского и украинского языков: автореф. дис.кандидата филол. наук. М., 1988. - 22 с.

150. Шестакова А.Е. Образование существительных и прилагательных от именных основ в мордовских языках: дисс. канд. филол. наук. М., 1952. -201 с.

151. Щерба JI.B. Преподавание иностранных языков в средней школе. Общие вопросы методики. М.: Высшая школа, 1974. - 112 с.

152. Юлдашев A.A. К характеристике тюркских сложных слов // Вопросы языкознания, 1969, № 5. С. 69-79.

153. Янко-Триницкая И.Я. Закономерность связей словообразовательного илексического значений в производных словах // Развитие современного русского языка. М., 1963.

154. Ярцева В.Н. Принципы типологического исследования родственных и неродственных языков // Проблемы языкознания. М.: Наука, 1967. - С. 203207.

155. Ярцева В.Н. Контрастивная грамматика. М.: Наука, 1981. - 110 с.

156. Bartsch R. Das Passiv und die anderen agensabgewandten Strukturen in der geschriebenen Sprache des Deutschen und Finnischen: Eine konfrontative Analyse.- Hamburg: Lang, 1984. 180 S.

157. Behaghel O. Deutsche Syntax, Bd. 1. Heidelberg, 1923. - 740 S.

158. Behaghel O. Die deutsche Sprache. 9. Aufl., Halle (Saale), 1953. 308 S.

159. Brinkmann H. Die Zusammensetzung im Deutschen // Sprachforum, Köln -Graz, 1957. Heft 3/4. - S. 222-230.

160. Brinkmann H. Die deutsche Sprache. Gestalt und Leistung. Düsseldorf, 1962. -654 S.

161. Budenz J. Mokscha eserza-mordvin nyelvtan. Budapest, 1876. - 168 old.

162. Carr Ch.T. Nominal Compounds in Germanic. London, 1939. - 497 p.

163. Dyörke J. Die Wortbildungslehre des Uralischen (Primäre Bildungssuffixe). -Tartu, 1934. 163 S.

164. Erben J. Abriß der deutschen Grammatik. Berlin, Akademie-Verlag, 1962. -226 S.

165. Erben J. Einführung in die deutsche Wortbildungslehre. Berlin, 1983.- 170S.

166. Feoktistov A. Über die Bahuvrihi-Komposita in den finnougrischen Sprachen, besonders im Finnischen und Mordwinischen // Lapponica et Uralika. Uppsala 1996. S. 179-184.

167. Fleischer W. Wotrbildung der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig, 1969.- 328 S.

168. Gabelenz G. Versuch einer mordwinischen Grammatik // Zeitschrift für die Kunde des Mordenlandes. Göttingen, 1839. - Bd. 2. - S. 235-284, 383-419.

169. Henzen W. Deutsche Wortbildung. Halle (Saale), 1947. - 307 S.

170. Kluge F. Abriß der deutschen Wortbildungslehre. Halle, 1925. - 71 S.

171. Lehtisalo T. Über die primären ururalischen Ableitungssuffixe. MSFOu LXVII. Helsinki, Suomalais-ugrilainen seura, 1936. - 400 S.

172. Morciniec N. Die nominalen Wortzusammensetzungen in den westgermanischen Sprachen // Prace Wroclawskiego Tow. Naukowego, Seria A, 99. Wroclaw, 1964. 132 S.

173. Neumann B. Wortbildung in der deutschen Gegenwartssprache. "Germanische Arbeitshefte". Tübingen, 1972. - 105 S.

174. Neumann B. Einführung in die Wortbildungslehre des Deutschen. Tübingen,1986. 120 S.

175. Ohnheiser I. Wortbildung im Sprachvergleich Russisch-Deutsch. Leipzig,1987. 154 S.

176. Olsen S. Wortbildung im Deutschen: Eine Einfuhrung in die Theorie der Wortstruktur. Stuttgart, 1986. - 143 S.

177. Paul H. Deutsche Grammatik. Bd. 5. - Halle (Saale), 1957. - 142 S.

178. Polenz P. Wortbildung // Lexikon der Germanistischen Linquistik. -Tübingen, 1980.- S. 169-180.

179. Ravila P. Die Entstehung der exozentrischen Nominalkomposita in den finnisch-ugrischen Sprachen // FUF, 1946. N 29. S. 31-34.

180. Renicke H. Fragen zur Kompositionslehre // Zeitschrift für deutsche Philologie 84. 1965, H. 3. S. 409-419.

181. Schelbach-Kopra I. Die Bahuvrihi-Komposita in der alten finnischen Volksdichtung // JSFOu, 1964. Bd. 65. - S. 37-39.

182. Jung W. Grammatik der deutschen Sprache. Leipzig, 1966. - 518 S.

183. Jung W. Grammatik der deutschen Sprache. Спб.: Лань, 1996. - 544 с.

184. Wiedemann F. Grammatik der Erza-mordwinischen Sprache nebst einem kleinen mordwinisch-deutschen und deutsch-mordwinischen Wörterbuch. St.-Petersburg, 1865.-261 S.1. СЛОВАРИ

185. Большой немецко-русский словарь / под рук. О.И.Москальской. М., 1980.-Т. 1.-760 с.-Т. 2.-662 с.

186. Дамаскин Феоктистов А.П. Русско-мордовский словарь. Из истории отечественной лексикографии. - М.: Наука, 1971. - 372 с.

187. МРС Мокшанско-русский словарь / под ред. Б.А.Серебренникова, А.П.Феоктистова, О.Е.Полякова. - М.: Русский язык, Дигора, 1998. - 920 с.

188. Немецко-русский словарь / под ред. К.Лейн, Д.Г.Мальцевой, А.Н.Зуева и др. М.: Русский язык, 1993. - 1040 с.

189. РЭС Русско-эрзянский словарь / под ред. М.Н.Коляденкова, Н.Ф.Цыганова. - М.: ОГИЗ, 1948. - 414 с.

190. Словарь словообразовательных элементов немецкого языка / под рук. М.Д.Степановой. М., 1979. - 536 с.

191. Ширманкина P.C. Фразеологический словарь мордовских языков. -Саранск: Мордовское книжное издательство, 1973. 224 с.

192. Ширманкина P.C. Фразеологиянь валке. Саранск: Мордовское книжное издательство, 1988. - 216 с.

193. ЭРВ Эрзянь-рузонь валкске. - Хельсинки - Стокгольм, 1994. - 18 с.

194. ЭРС Эрзянско-русский словарь / под ред. Б.А.Серебренникова, Р.Н.Бузаковой, М.В.Мосина. - М.: Русский язык, Дигора, 1993. - 803 с.

195. H.Paasonens Mordwinisches Wörterbuch. Bd. 3. - Helsinki, 1994. - 1928 S.

196. H.Paasonens Mordwinisches Wörterbuch. Bd. 4. - Helsinki, 1996. - 2703 S.

197. Synonymwörterbuch / Herausg. Görner H., Kempcke G. Leipzig, 1974. -643 S.

198. Stilwörterbuch. Leipzig, 1970. - 1286 S.

199. Wörterbuch der deutschen Gegenwartssprache / Herausg. R.Klappenbach und W.Steinitz. Berlin, 1966-1977. - Bd. 1-6. - 4579 S.

200. Wahrig G. Deutsches Wörterbuch. München, 1980. - 4358 S.1. ИСТОЧНИКИ

201. Абрамов 1971 Абрамов К. Эрзянь цёра. Кн. 1. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1971. - 332 с.

202. Абрамов 1973 Абрамов К. Эрзянь цёра. Кн. 2. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1973. - 440 с.

203. Абрамов 1980 Абрамов К. Велень тейтерь. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1980. - 448 с.

204. Абрамов 1987 Абрамов К. Исяк якинь Найманов. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1987. - 320 с.

205. Абрамов 1989 Абрамов К. Олячинть кисэ. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1989. - 416 с.

206. Гребнева Гребнева A.M. Флористическая лексика мордовских языков. -Саранск: изд-во Мордовского университета, 1997. - 88 с.

207. Коломасов 1989 Коломасов В. Лавгинов. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1989. - 224 с.

208. Куторкин 1969 Куторкин А. Лажныця Сура. Кн. 1. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1969. - 428 с.

209. Куторкин 1987 Куторкин А. Лажныця Сура. Кн. 3. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1987. - 392 с.

210. Лука Лукань коряс Евангелия ды апостолтнэнь тевест. - Стокгольм -Хельсинки, 1996. - 232 с.

211. П.Мартынов 1977 Мартынов А. Розень кши. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1977. - 216 с.

212. Раптанов 1985 Раптанов Т. Чихан пандо ало. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1985. - 212 с.

213. Феоктистов Феоктистов А.П. Истоки мордовской письменности. - М.: Наука, 1968. - 99 с.

214. Щеглов 1968 Щеглов А. Уцяска. - Саранск: Мордовское книжноеиздательство, 1968. 192 с.

215. Сятко 97/1-2 Кудашкин В. Витя Кильдязевень эрямозо // Сятко, 1997, №1-2, - С. 5-23.

216. Сятко 99/5 Доронин А. Кузьма Алексеев // Сятко, 1999, № 5. - С. 19-70.

217. Сятко 99/6 Доронин А. Кузьма Алексеев // Сятко, 1999, № 6. - С. 3-52.

218. Сятко 99/7 Кадоркин А. Коштсо качамо // Сятко, 1999, № 7. - С. 55-72.

219. Сятко 99/8 Доронин А. Кузьма Алексеев // Сятко, 1999, № 8. - С. 7-52.

220. Сятко 99/8 Кадоркин А. Латко чиресэ кудыне // Сятко, 1999, № 8. - С. 55-63.

221. Сятко 99/9 Доронин А. Кузьма Алексеев // Сятко, 1999, № 9. - С. 3-48.

222. Bonhoff О. Schloß ohne Schlüssel. Berlin, 1976. - 220 S.

223. Feuchtwanger L. Die Jüdin von Toledo. Berlin und Weimar, 1979. - 442 S.

224. Frank L. Die Jünger Jesu. Berlin, 1974. - 403 S.

225. Heinze H. Ich bin erst neunzehn. Halle/Leipzig, 1983. - 228 S.

226. Hering E. Der Bildhauer des Pharao. Leipzig, 1971. - 252 S.

227. Heyne I. Yildiz heißt Stern. Berlin und München, 1996. - 120 S.

228. Kellermann 1954 Kellermann B. Totentanz. - Berlin, 1954.

229. Kellermann 1980 Kellermann B. Die Stadt Anatol. - Berlin, 1980. - 455 S.

230. Mann H. Der Untertan. Leipzig, 1976. - 402 S.

231. Mann T. Buddenbrooks. Berlin, 1974. - 744 S.

232. Pressler M. Bitterschokolade. Berlin und München, 1992. - 110 S.

233. Seghers A. Das siebte Kreuz. Berlin, 1975. - 451 S.

234. Schreyer W. Timpel des Satans. Halle, 1965. - 540 S.

235. Voelkner B. Die Liebe der Gerda Hellstedt. Berlin, 1963. - 298 S.

236. Wolf K. Unter den Linden. Berlin und Weimar, 1983. - 136 S.

237. Zweig St. Angst. Stuttgart, 1990. - 64 S.