автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Типология средств выражения экспериентивного значения

Полный текст автореферата диссертации по теме "Типология средств выражения экспериентивного значения"

На правах рукописи

□034Э 13

Вострикова Наталия Вячеславовна

ТИПОЛОГИЯ СРЕДСТВ ВЫРАЖЕНИЯ ЭКСПЕРИЕНТИВНОГО ЗНАЧЕНИЯ

Специальность 10.02.20-сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное

языкознание

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 8 ЯН В 2010

Москва 2010

003491378

Работа выполнена на кафедре теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова».

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

кандидат филологических наук, доцент

Калинина Елена Юрьевна

доктор филологических наук, доцент

Муравьева Ирина Апатольевна

Институт лингвистики Российского государственного гуманитарного университета

кандидат филологических наук Мансак Тимур Анатольевич Институт языкознания РАН

Институт востоковедения РАН

Защита диссертации состоится «¿¿¿/11 Ояе^гЛоСА 2010 года на заседании диссертационного совета Д 501.001.24 при ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова» по адресу: 119991 ГСП-1, Москва, Ленинские горы, МГУ, 1-й учебный корпус, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке 1-го учебного корпуса ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова».

Автореферат разослан « /Он еЯН&уиХ 2010 года.

Ученый секретарь VI Ум ®елов

диссертационного совета

ВВЕДЕНИЕ И ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Настоящая работа посвящена типологическому анализу средств выражения экспериентавного значения. Высказывания, в которых выражено экспериентивное значение, описывают опыт участия в некоторой ситуации; это подразумевает, что индивид участвовал в этой ситуации неопределенное количество раз, по крайней мере, один раз.

Предмет исследования

Предметом исследования являются языковые средства, «ответственные» за передачу экспериентавного значения. Так, в примере (1а) из английского языка этим средством является форма Перфекта настоящего времени (Present Perfect), в (16) -Несовершенный вид прошедшего времени и отчасти наречие когда-нибудь, указывающее на неопределенность момента времени, но в принципе экспериентивная интерпретация возможна и без него. В японском предложении (1в) для передачи интересующего нас смысла используется конструкция с номинализацией1 и бытийным глаголом со значением 'нет, отсутствует'2, is. английский

(la) I have been to London.

Я бывал в Лондоне, русский

(16) А ты видел когда-нибудь мертвецов? [Дмитрий Липскеров. Сорок лет Чанчжоэ (1998)]3 Í9. японский

(1в) kono hito wa yuki о mi-ta koto ga nai.

этот человек тор снег ACC видеть-PST факт NOM neT:PRS Этот человек никогда не видел снега.

Из трех рассмотренных выше примеров только японскую конструкцию с номинализацией можно назвать специализированным средством выражения экспериентавного значения, т. е. основной функцией японской конструкции -ta koto ga aru/nai является передача смысла 'субъекту ситуации приходилось хотя бы раз совершать Р в некоторый неопределенный момент в прошлом', в то время как в русском и английском языках мы имеем дело со случаями совмещения выражения

' Показатель кою - слово с изначальным значением 'дело, факт' - используется в японском языке для образования номинализаций.

2 В утвердительном и вопросительном предложениях была бы использована форма бытийного глагола аги 'есть, имеется'.

3 Пример взят из Национального корпуса русского языка (НКРЯ)

I

экспериентивного значения с другими глагольными категориями. В рамках данного исследования рассматривались формы и/или конструкции обоих типов - как специализированные, так и те, у которых выражение экспериентивного значения не является единственной функцией.

Цели и задачи исследования

Целью настоящего исследования является типологическое описание средств выражения экспериентивного значения. Таким образом, это прежде всего эмпирическое исследование описательного характера. Однако в последние десятилетия в теоретической лингвистике явно превалирует объяснительный подход к наблюдаемым фактам, поэтому вторая цель диссертации состоит в выявлении механизмов, лежащих в основе «создания» языком формы для выражения данного смысла, а также в определении факторов, влияющих на возникновение у некоторой языковой формы экспериентивной интерпретации. Для достижения поставленных целей были выдвинуты следующие задачи:

(i) выявление типов средств, используемых в различных языках для выражения экспериентивного значения;

(ii) определение релевантных признаков этих средств: формальная структура, семантика, диахронический источник;

(iii) анализ взаимосвязей между различными стратегиями выражения экспериентивного значения;

Civ) объяснение механизма, которым «пользуется» каждый конкретный язык при выборе формы для выражения исследуемого значения.

Поставленные задачи решаются в рамках функционально-типологического подхода, основное положение которого состоит в том, что структура языка существует не сама по себе, а обусловлена в первую очередь функциями языка -когнитивной, коммуникативной и т. п.

В целом работа написана в рамках так называемой базовой лингвистической теории (БИТ) (Basic Linguistic Theory) [Dixon 1997: 128-138]4, [Dryer 2001]5, которая лежит в основе большинства языковых описаний и работ по лингвистической типологии. Данная теория не предполагает использование формального метаязыка: грамматические явления описываются на любом естественном языке - русском, английском, французском и т. п. Преимуществом БЛТ является ее открытость: она может использовать достижения и концепции других подходов.

4 Dixon, Я М. W. The rise and fall of languages. Cambridge: Cambridge University Press, 1997.

5Dryer, M. S. What is Basic Linguistic Theory

(http://^v¡ngs.buffalo.eduЛingшstics/people/faculty/dгyer/dryer/Ыt/, 2002).

2

Актуальность и научная новизна работы

Актуальность выбранной проблематики обусловлена несколькими моментами. Во-первых, сама постановка задачи - описание средств выражения некоторой семантической зоны - органично вписывается в общее направление лингвистических исследований последних лет. На смену таксономической типологии, занимавшейся исчислением формальных средств, находящихся в распоряжении языков мира, приходит интерес к значению и способам его концептуализации в языке. Ср. постулат о примате значения, сформулированный в [Кибрик 1992: 24]6: «Исходными объектами лингвистического описания следует считать значения (и предопределяющие их исходные для речемыслительного процесса сущности) и им ставить в соответствие выражающие их языковые формы». Во-вторых, назрела необходимость обобщить разрозненные сведения об экспериентиве и восполнить существующие на данный момент лакуны. Экспериентив не относится к хорошо изученным категориям: современная лингвистика не располагает в достаточном объеме ни эмпирическими сведениями о способах выражения экспериентивного значения, ни теоретическими знаниями о факторах, влияющих на выбор формы в каждом конкретном языке. Недостаточная проработанность теоретических вопросов сказывается на качестве грамматических описаний, а лакуны в грамматических описаниях не позволяют развиваться теории. Требуется разорвать этот порочный круг, что и предполагается сделать в рамках данной диссертации.

Описание средств выражения экспериентивного значения на материале достаточно большого числа ареально и генетически не связанных языков проводится впервые, чем и обуславливается научная новизна работы.

Теоретическая и практическая значимость

В ходе исследования были получены следующие теоретически значимые результаты:

("О рассмотрены основные семантические, референциальные, коммуникативные и дискурсивные характеристики предложений с экспериентивной семантикой;

(и) предложена классификация типов экспериентизного значения; (ш) описаны основные стратегии выражения экспериентивного значения; выявлены их формальные, синтаксические и семантические признаки;

6 Кибрик, А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М., 1992.

3

(iv) показано, что средства выражения экспериентавного значения являются частью единого семантического пространства.

Практическая значимость работы обусловлена тем, что результаты исследования могут быть использованы при описании конкретных языков, в частности, в полевой работе. В диссертации предложена базовая анкета, позволяющая выявить языковые средства и конструкции, используемые для выражения экспериентавного значения и его подтипов (Приложение №1). Кроме того, для ряда языков (коми, удмуртский, мордовский, нганасанский, селькупский, ирландский, арчинский, кечуа, чатино, суахили, бен) информация о средствах выражения экспериентавного значения была получена непосредственно в рамках данного исследования. Материал работы может быть полезен при подготовке учебных курсов по грамматической семантике и видо-временпым категориям.

Материал

Материалом работы послужили грамматические описания и данные апкеты, полученные от носителей соответствующих языков. В ряде случаев материал был получен от специалиста по языку. Также привлекались типологические работы и статьи по отдельным вопросам грамматики.

В Приложении №1 предлагается анкета, которая будет полезна при сборе информации о средствах выражения экспериентавного значения. В Приложении №2 перечисляются основные источники данных для каждого языка выборки. Генетический указатель языков, упоминаемых в работе, содержится в Приложении №3

Апробация

Основные положения диссертации были представлены и обсуждены на Второй конференции по типологии и грамматике для молодых исследователей (Санкт-Петербург, ноябрь 2005 г.), на международной конференции по времени, виду, наклонению и модальности «Хронос 7» (Антверпен, Бельгия, сентябрь

2006 г.), на Третьей конференции по типологии и грамматике для молодых исследователей (Санкт-Петербург, ноябрь 2006 г.), на Тартуской международной конференции молодых филологов (Тарту, Эстония, апрель 2007 г.), на VII конференции Ассоциации лингвистической типологии (Париж, Франция, сентябрь 2007 г.), на конференции по языкам Кавказа (Лейпциг, Германия, декабрь

2007 г.). Также работа обсуждалась на заседании кафедры теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Работа состоит из Введения, 4 глав, заключения и трех приложений. Во Введении обозначен предмет исследования, ставятся цели и задачи, обосновываются значимость и новизна работы.

Глава 1. Теоретические предпосылки и основные понятия исследования

В первой части первой главы поясняется выбор термина экспериентивное значение. Этот вариант был предпочтен как наиболее удачный фонетический аналог англоязычного термина experiential, используемого в зарубежных работах (например, [Comrie 1976: 5Ó-65]7, [Dahl 1985: 132-133]8, [Томмола 1993: 136]9, [Bybee et al. 1994: 61-63]10). В некоторых русскоязычных работах ([Плунгян 2001: 176-177]", [Майсак, Татевосов 2001: 346]12, [Майсак 2002]'3 и др.), в том числе в моих собственных работах, в частности, в [Вострикова 2005]|4, используется вариант экспериенциальное значение, однако он вызывает ассоциации с уже давно устоявшимся термином экспериенцер, который в данном случае может ввести в заблуждение. В отечественной лингвистической литературе широко распространен термин общефактическое (обобщенно-фактическое) значение (констатация факта), изначально используемый для одной из разновидностей употребления формы несовершенного вида. Однако это ярлык для целой группы значений (см. варианты классификации в [Падучева 1996: 10-11]15, [Глсвинская 1982: 117]16, [Зализняк, Шмелев 2000:26]17, [Gronn 2004: 25]18). Предметом рассмотрения в

7 Comrie, В. Aspect. Cambridge: Cambridge University Press, 1976.

I Dahl, Ö. Tense and aspect systems. Oxford, 1985.

® Томмола, X. «Перфектное значение» в русском языке // Studia Slavica Finlandensia Tomus X. Helsinki, 1993.

10 Bybee, J. L., Perkins R, Pagliuca, W. The evolution of grammar: Tense, aspect and modality in the languages of the world. Chicago: University of Chicago Press, 1994.

II Плунгян, В. А. Вид и типология глагольных систем // Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Том I. 2-е издание. М.: Издательство МГУ, 2001.

12 Майсак, Т. А., Татевосов, С. Г. Ядерные формы глагольной парадигмы // Кибрик, А. Е. (ред.). Багвалинский язык: Грамматика. Тексты. Словари. М., 2001.

13 Майсак, Т. А. Типология грамматикализации конструкций с глаголами движения и позиции. Дисс... канд. филол. наук. М., 2002.

14 Вострикова, Н. В. Типология средств выражения экспериенциального значения // Вторая конференция по типологии и грамматики для молодых исследователей (Санкт-Петербург, 3-5 ноября 2005 г.). Материалы. СПб.: Наука, 2005.

15 Падучева, Е. В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М,: Школа «Языки русской культуры», 1996.

16 Гловинская, М. Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М.: Наука, 1982.

17 Зализняк, Анна А., Шмелев, А. Д. Введение в русскую аспекгологию. М.: Языки русской культуры, 2000.

данной работе являются не все разновидности общефактического значения (в традиционном аспектологическом понимании), а лишь то, которое Е. В. Падучева называет общефактическим экзистенциальным, а Атл Грённ зкспериентивным значением.

Во второй части первой главы дается обзор литературы по теме исследования. В работах по перфекту и общефактическому значению НСВ выделяют следующие свойства экспериентавного значения:

(i) С семантической точки зрения, предложения с зкспериентивным значением представляют собой опосредованную характеризацию: сообщая, что X был хотя бы раз участником ситуации Р, говорящий тем самым приписывает Х-у определенные знания, свойства и т.п. (см. [Smith 1991]", [Bybee et al. 1994]20, [Iatridou et al. 2003]21, [Плунгян 2001: 176]22).

(ii) С точки зрения референциальных свойств важно, что мы имеем дело не с индивидуальным событием, а с типовой ситуацией, именно отсюда возникает семантика характеризации (см. [Hedin 2000]23, [Dahl, Hedin 2000]24).

(iii) Следствием подобного референциального статуса является такое свойство экспериентавного значения, как нелокализованность во времени; в языке это проявляется в том, что формы, выражающие данное значение, неохотно сочетаются с обстоятельствами времени, задающими узкий временной интервал.

(iv) С точки зрения актуального членения, в тематическую часть попадает характеризуемый участник, вся остальная часть высказывания находится в реме, при этом акцент падает на компонент смысла 'имеет место' (см. [Mehlig 1991: 120]25, [Падучева 1996:36-37]26).

18 Orenn, A. The semantics and pragmatics of the Russian factual imperfective. PhD thesis. Oslo: University of Oslo, 2004.

" Smith, C. S. The parameter of aspect Dordrecht; Boston; London: Kluwer Academic Publishers, 1991.

20 Bybee, J. L, Perkins R, Pagliuca, W. Указ. соч.

21 latridou, S„ Anagnostopoulou, £., Pancheva, Я Observations about the form and meaning of the Perfect // Alexiadou, A., Rathert, M., von Stechow, A. (eds.). Perfect explorations. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2003.

21Плунгян, В. А. Указ. соч.

23 Hedin, E. The type-referring function of the imperfective // Dahl, О (ed.). Tense and aspect in the languages of Europe. (Empirical approaches to language typology, 20: EUROTYP. Vol. 6). Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2000.

24 Dahl, O., Hedin, E. Current relevance and event reference II Dahl, б (ed.). Tense and aspect in the languages of Europe. (Empirical approaches to language typology, 20: EUROTYP. Vol. 6). Berlin; New York: Mouton de Gmyter, 2000.

25

Mehlig, H. А Экзистенциальные и экспликативкые вопросы // Russian linguistics. V. 15.1991.

26 Падучева, E. В. Указ. соч.

(у) Дискурсивное функционирование таких высказываний характеризуется тем, что они служат отправной точкой для логических заключений (см. [Падучева 1996: 64]27, [Хонг 2003]28, [Шатуновский 2004: 374]", [Вострикова 2009]30).

Глава 2. Методология исследования

Проблема определения и основные разновидности исследуемого явления обсуждаются в первой части второй главы. Во второй части предлагаются критерии, по которым выбирается нужная форма, если приходится иметь дело с грамматическим описанием, и контексты для анкеты по изучению средств выражения экспериентивного значения. В заключительном разделе главы обсуждаются проблемы типологической выборки и поясняется решение, которое было принято в данной работе.

Априори можно ожидать, что в языках мира могут быть противопоставлены следующие контексты.

• Одушевленный уб. немаркированный по одушевленности экспериентив.

В чистом виде такое противопоставление обнаружить не удалось. Наиболее близки к нему русские конструкции с глаголами приходиться, доводиться и случаться. Данные глаголы относятся к группе предикатов с дативным субъектом, для которых одушевленность участника является важным фактором (см. [Бонч-Осмоловская 2003]31). Предпочтительность одушевленного субъекта при приходиться, доводиться и случаться подтверждается корпусными данными: при попытке задать в НКРЯ запрос «дательный падеж + неодушевленность» при глаголах приходиться, доводиться и случаться не выдается ни одного релевантного примера.

Однако четкого запрета на употребление этих глаголов с неодушевленным субъектом нет. Представляется, что (26) лучше, чем (2а), но, тем не менее, (2а) не является неграмматичным.

27 Падучева, Е. В. Указ. соч.

28 Хонг Тэк-Гю. Русский глагольный вид сквозь призму теории речевых актов. М.: Индрик, 2003.

29 Шатуновский, И. Б. Общефактическое НСВ: коммуникативные функции и референция // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура: Сб. статей в честь Н. Д. Арутюновой / Отв. ред. Ю. Д. Апресян. М.: Языки славянской культуры, 2004.

30 Вострикова, Н. В. Экспериентивные предложения: грамматикализация дискурсивных функций // Вопросы языкознания. № 3.2009.

31 Бонч-Осмоловская, А. А. Конструкции с дативным субъектом в русском языке. Дясс... кацд. филол. наук. М., 2003.

is. русский

(2а)?Этой машине доводилось/приходилось/случалось попадать в аварию. (26) Эта машина бывала в аварии.

• 'По крайней мере один раз' vs. 'несколько раз'.

В языке коми используются разные итеративные суффиксы для обозначения однократного vs. многократного опыта (ср. (За) и (36)). Однако не удалось обнаружить ни одной специализированной формы с таким противопоставлением.

коми

(За) me pukav-l-i zona-in

я сидетъ-ITER-PST зона-LOC

Я сидел в тюрьме (один раз).

(36) me pukav-Iivl-i zona-in

я сидеть-ЯЕЯ-PST зона-LOC Я сидел в тюрьме (много раз).

• Актуальный vs. неактуальный экспериентив.

Ряд языков чувствителен к наличию точки отсчета, не совпадающей с моментом речи. Такие языки имеют две формы для выражения экспериентивного значения, различающиеся таксисными характеристиками.

is. японский

(4) Kare wa byooki ni kakat-ta koto ga nai // nakatta

он тор болезнь DAT вешать-PST факт nom ner:PRS // Her:PST {JIK: Мой отец умер в прошлом году. Это было так неожиданно.} Он никогда не болел.

Форма обычного экспериентива (со связкой в настоящем времени) возможна как более нейтральная, поскольку нет никаких указаний на то, что утверждение Мой отец никогда не болел не верно для настоящего момента. Неактуальный экспериентив будет предпочтен в тех случаях, когда говорящий хочет подчеркнуть неактуальность или даже ложность некоторого утверждения на момент речи, притом что оно было истинно относительно некоторого момента в прошлом. Например, если причиной смерти была все-таки болезнь, а не несчастный случай.

В работе обсуждается также противопоставление экспериентивное значение vs. экзистенциальное значение.

Экспериентивное значение = существование ситуации в неопределенном прошлом + идея характеризации:

(5а) Мне доводилось записываться в библиотеку, могу тебе рассказать,

какие нужны документы.

В (5а) в первой клаузе выражено эскпериентивное значение: благодаря тому, что ситуация 'записываться в библиотеку' была в жизни субъекта, он стал обладателем полезных знаний о том, что нужно для этой процедуры.

Экзистенциальное значение = существование ситуации в неопределенном прошлом:

(56) Должна быть у вас моя карточка, я записывался.

В (56) во второй клаузе выражено экзистенциальное значение: сообщается только о том, что ситуация 'записываться в библиотеку' имела место. Знания и свойства субъекта в данном случае нерелевантны, т. е. нет идеи характеризацин. Речь идет о логической связи между ситуацией в момент речи (конфликт с поиском карточки) и ситуацией в прошлом, эта связь состоит в том, что существование ситуации Я записывался релевантно для настоящего момента (ср. [Падучева 1996: 64]32, [Шатуновский 2004: 372]33).

Важность выделения такого противопоставления отчасти проиллюстрирована примером (5в): он аномален, т. к. в русском языке конструкции с глаголами приходилось / доводилось / случалось имеют дативный субъект, который, как правило, топикален, поэтому из таких высказываний трудно изъять идею характеризации. В связи с этим эти конструкции неприемлемы в экзистенциальных предложениях, сообщающих о существовании некоторой ситуации в прошлом, но не приписывающих участнику этой ситуации никаких свойств.

(5в) #Мне доводилось записываться в библиотеку, должна быть у вас моя карточка.

Кроме того, формы, ориентированные на экзистенциальное значение и на экспериентивное значение, по-разному ведут себя с обстоятельствами времени. Экспериентивное значение в чистом виде очень неохотно допускает указание на временной интервал, в пределах которого имела место ситуация; это связано с семантикой жизненного опыта: это не то, что можно получить вчера, на прошлой неделе и т. п. Таким образом, языки, ориентированные на экспериентивный тип, не допускают сочетания формы экспериентива с обстоятельствами времени.

32 Падучева, Е. В. Указ. соч.

33 Шатуновский, Я. Б. Указ. соч.

^ индонезийский

(ба) Кати регпаЬ такап ¡кап теШаЬ?

ты ЕХРЕЯ есть рыба сырой

Ты когда-нибудь ел сырую рыбу?

(бб) *Кетапп кати регпаЬ такап 1кап тешаЬ? вчера ты ЕХРЕЯ есть рыба сырой

В (66) из индонезийского языка использование обстоятельства времени вчера делает предложение неприемлемым. Ср. странность русского предложения: Мне доводилось вчера есть сырую рыбу.

Во второй части второй главы предлагаются критерии, по которым выбирается форма для исследования, если приходится иметь дело с грамматическими описаниями, а также основные контексты, которые использовались в анкете:

Собственно экспериентив:

1) Тебя когда-нибудь кусала собака?

2) Меня никогда не кусала собака.

3) А: Моего сына собака укусила! Что делать?

В: Где мальчик? Меня тоже собака как-то кусала. Я знаю, что делать.

Неактуальный экспериентив:

4) Мой отец умер год назад. Это было так неожиданно! Он никогда не болел.

5) Во время поездки меня укусила змея, но я не испугалась. Меня уже кусала такая, и я знала, что она не ядовитая.

6) {А и В в зоопарке перед клеткой с тигром, А хочет знать, в первый ли раз В видит тигра} А ты до этого видел тигра?

Более подробная анкета предложена в Приложении №1.

В третьей части второй главы обсуждаются проблемы составления выборки и поясняется решение, которое было принято в данной диссертации.

В работе используется материал 51 языка, представляющего следующие языковые семьи: австронезийскую, алтайскую, афразийскую, западнопапуасскую, индоевропейскую, картвельскую, кечуа, майя, маку, нигер-конго, нило-сахарскую, отомангскую, пама-ньюнга, северокавказскую, сино-тибетскую, тайскую, уральскую, эскимосо-алеутскую.

С ареальной точки зрения, выборка включает 10 языков Европы (болгарский, македонский, русский, чешский; английский; испанский, итальянский; ирландский; баскский; венгерский), 7 языков Кавказа (адыгейский; даргинский; багвалинский;

агульский, арчинский, цахурский; сванский), 13 языков Северной Азии (марийский, мордовский, удмуртский, коми; ненецкий, нганасанский, селькупский; татарский, турецкий, якутский; корейский; японский; удэгейский), 4 языка Юго-Восточной Азии (китайский, тайский, цянский, насу), 4 языка Океании (абун; индонезийский; мотлав, тири), 1 язык Австралии (мартуйхунира), 7 языков Африки (бен, дьямсай, суахили, супире; оромо, амхарский; сонгай), 5 языков Америки (кечуа; хуп; цоциль; чатино; западно-гренландский). Всего в работе упоминается около 80 языков.

Глава 3. Средства выражения экспериентивного значения

В третьей глазе представлен основной эмпирический материал, собранный в ходе исследования.

В разделе 3.1 дается обзор языков, имеющих специализированную форму для выражения экспериентивного значения.

В большинстве случаев экспериентив представляет собой аналитическую конструкцию. Исключение, которое в некотором смысле подтверждает правило, -форма экспериентива в языке дьямсай, в котором показатель -terc- описывается как

суффикс [Heath 2006]34. Однако по поведению и по слоговой структуре данного показателя, которая не свойственна морфологическим элементам в догонских языках (В. А. Плунгян, л. е.), можно с большой долей вероятности предположить, что еще недавно это был вспомогательный глагол, ■а. дьямсай

(7) ta:-nur°6 go:-ye-0 be:-te-li-0

леопард выходить- PF-3SG.S crcy4aTbCfl-EXPER-PF.NEG-3SG.S

ka: ti-ta: go:-ys-0 et-tere-m

но гиена Ebixoimxb-PF-3sG.s видеть-EXPER-lSG.S

Никогда не случаюсь видеть леопарда, но мне доводилось видеть гиену. Среди аналитических экспериентивных конструкций можно выделить следующие стратегии.

• Бытийная стратегия: форма экспериентива имеет ту же структуру, что и бытийное предложение в этом языке.

34 Heath, J. Jamsay grammar. Unpublished manuscript, 2006.

11

■Js. удмуртский

(8a) Милям чебер книга-мы вань MM.GEN красивый книга-POSSlPL есть У нас красивая книга есть. [Алатырев (ред.) 1970:104]35

(86) tinad vodka ju-il-em-ed van'-a

ты.GEN водка iLKTb-ITER-NZR.pr-POSS2 есть-Q

Ты когда-нибудь пил водку?

Языки: японский, корейский, татарский, якутский, турецкий, удмуртский, ненецкий, цоциль.

• Лексически мотивированные стратегии: экспериентивная конструкция имеет вид AUX + V, где AUX восходит к какому-нибудь лексическому источнику.

is. супире

(9) ma à na bwuu mùgdà à jiye ты PFCT мой фрукт сосать SC видеть

fJIK: Ты говоришь, что мой листок вкусный}, но пробовал ли ты когда-нибудь мои плоды? [Carlson 1994: 344]

EXPER < 'проходить' (китайские языки, ряд тайских языков), приходиться, доводиться, случаться (русский язык), 'знать' (южпоминьский, северо-восточный минь, сонгай, ряд языков Эфиопии), 'видеть' (супире), 'успевать, удаваться' (суахили).

• Грамматикализация коптрастнвного глагольного фокуса: форма экспериентива имеет ту же структуру, что и конструкция с контрастивным фокусом.

îs. даргинский (кункинский диалект)

(10а) b = eî-un-ce aleu nu, b = elq'-un-ce ca=bi

[HPL]yKpacrb:PF-PRET-ATR NEO PTCI. [HPL]jIOMaTb:PF-PST-ATR PRS[HPL] {JIK: Слышал, y тебя машину украли} Ее НЕ УКРАЛИ, она СЛОМАЛАСЬ !

(106) it cumna-k'al ag-ur-ce ca=wi nu

ОН как-INDEF - ИДТИ-PF-PST-ATR PRS[M] PTCL

{JIK: Где в Москве лучше покупать обувь? - Не знаю. Спроси у Расула} Он бывал там.

Языки: агульский, даргинский.

33 Алатырев, В. И. (ред.). Грамматика современного удмуртского языка. Синтаксис простого предложения. Ижевск: Удмуртия, 1970.

В разделе 3.2 рассматриваются случаи совмещения выражения экспериентивного значения с другими категориями - перфектом, плюсквамперфектом и итеративом. Здесь же обсуждается нейтральная стратегия -принцип, согласно которому в экспериентивных контекстах используется наименее маркированная форма для референции к прошлому.

• Перфектная стратегия: в экспериентивных контекстах используется форма перфекта.

's. бен

(lia) yîé! jêq dó ó q sábi' nän

ой собака INDEF oh.PST s.obj кусать pfct

Ой! Меня собака укусила!

(116)jèq wä min sábi' sà dö é?

собака on.PST.NEG ru.obj кусать PFCT.NEG indef NEG Тебя когда-нибудь кусала собака?

В данном разделе рассматриваются как языки с синхрониым перфектом, так и языки с претеритом, про который известно, что он имеет перфектное происхождение.

Языки: (с синхронным перфектом) английский, испанский, болгарский, македонский, баскский, бен, тири, абун, западно-гренландский; (с претеритом < перфект): французский, итальянский, немецкий, славянские языки (чешский, польский, русский и др.), марийский, венгерский, селькупский, нганасанский.

• Плюсквамперфектная стратегия: в экспериентивных контекстах используется форма плюсквамперфекта.

о В значении неактуального экспериентива. îs. итальянский

(12) Avevi mai visto una tigre?

HMeib;lMPFcr2SG когда-либо видеть'.РИТ.РЬ'.т INDEF.f тигр А ты (до этого) видел тигра?

Языки: с развитой системой относительных времен.

о В значении собственно экспериентива. Ъ. адыгейский

(13) a-s' a fedew э-ве-фБэ-ва-к

этот-ERG этот подобный 3SG.a<AUS-nocajurrb-PST-PST

{ЛК: - Это хороший сорт картошки? - Не знаю. Спроси у моего брата.} Он сажал такой.

Языки: адыгейский, арчинский, татарский, корейский.

• Итеративная стратегия: для выражения экспериентивного значения используется форма, семантика которой описывается в терминах предикатной множественности.

бамана

(14а)кээп-~ be deli kä sän . cögo- min nä..

хлопок-art impf привыкать impf покупать образ-art этот post Поскольку мы обычно покупаем хлопок <...> [Dumestre 1981-1992]36

(14б)п mä deli kä täga yen

lSG NEG.PF привыкать INF идти туда Я никогда там не был. [там же]

Языки: коми, удмуртский, мордовский (шокшинский диалект), кечуа, стандартный тайский, бамана, мартуйхунира,

• Нейтральная стратегия: использование наименее маркированной (прежде всего, с семантической точки зрения) формы для референции к прошлому.

's. багвалинский

(15) me di=w was-u-ba dand w=uku-jle?

ты h.0bl=0EN.m брат-obl-AFF навстречу м=оказыватъся-о Ты (когда-нибудь) встречался с моим братом? [Майсак, Татевосов 2001:

345]37

Языки: багвалинский, цахурский, арчинский, чатино, хуп. Нейтральный принцип действует и при выборе вида в языках с видовым противопоставлением: выбирается та видовая форма, которая, с одной стороны, способна обозначать ситуацию как единое целое, а, с другой стороны, в наименьшей степени маркирована с точки зрения указания на конкретную фазу ситуации (начало, достижение предела и т. п.).

В языках с «лимптативным видом» такой немаркированной формой является перфектив (дагестанские языки); в языках с «комплетивньш видом» перфектив (совершенный вид), как правило, маркирован с точки зрения предельности, поэтому предпочитается несовершенный вид как менее маркированный член оппозиции. Однако в каждом конкретном случае все зависит от того, как устроено видовое противопоставление в языке: в ряде западнославянских языков (польском, чешском) в экспериентивных контекстах возможен и совершенный вид.

36 Dumestre, G. Dictionnaire bambara-français. Paris: INALCO, 1981-1992.

37 Майсак, T. A., Татевосов, С. Г. Указ. соч.

• Коммуникативно-мотнвированиые стратегии

В языке мотлав^8 (южноокеанийская ветвь австронезийской семьи) экспериентивное значение может быть передано тремя способами: обычный претерит (тривиальный случай; эта форма обозначает любую единичную ситуацию в прошлом, результат которой не имеет места в настоящем), показатель завершенности действия mal (16) и партитивный оборот с тем же показателем mal (17).

H мотлае

(16) Nëk mal visipsis?

ты ACP рожать

Тебе уже доводилось рожать?

(17) Nëk mal simok te mu? ты дер курить part poss:2sg

Ты когда-нибудь курил? (доел. Ты уже получил свою часть курения) Данный показатель предполагает наличие актуализированной информации. В утвердительных контекстах мы имеем дело с верификацией, т. е. с подтверждением того, что уже введенная в рассмотрение ситуация действительно имеет место. В вопросительных предложениях в фокусе находится информация о том, имела / имеет ли место уже актуапизованная ситуация.

Использование mal в экспериентивных высказываниях свидетельствует о том, что жизненный опыт в мотлав концептуализуется как множество заранее известных возможностей. Сообщение о жизненном опыте Х-а - это указание на то, какие элементы этого множества релевантны для Х-а. По своим свойствам данная стратегия близка к конструкции, используемой в агульском и даргинском языках: атрибутивное причастие, используемое в составе формы экспериентива, как правило, передает уже актуализированную информацию. «Неграмматические» средства:

• наречия: 'когда-нибудь, когда-либо', 'никогда';

• интонация: интонационное выделение предиката;

• закрепление экспериентивной интерпретации за определенными формами некоторых лексем (18).

ъ. английский

(18) Bill has been to America

38 Я выражаю благодарность Александру Франсуа, исследователю меланезийских языков, который любезно предоставил свои материалы по языку мотлав.

15

В третьей части главы обсуждаются мотивация стратегий и связи между ними. Мотивация специализированных конструкций

Все специализированные конструкции имеют довольно прозрачную внутреннюю структуру, по которой можно восстановить исходную связь между формой и передаваемым ею смыслом.

В наивысшей степени иконична бытийная стратегия. Опыт концептуализуется как объект обладания.

Кавказская стратегия (конвенционализация аккомодации пресуппозиции) появилась в результате дальнейшей грамматикализации контрастивного фокуса на глаголе. Семантика контраста подразумевает идею об ассоциированном с выделенным элементом множества и о процедуре выбора из этого известного обоим собеседникам множества [Янко 2001: 47]39, [Паршин 1988]40. Таким образом, в ассерцию предложений, содержащих контраст, входит не описание некоторого события, а указание на то, что уже введенная в рассмотрение ситуация действительно имеет место. Такие высказывания часто имеют оттенок категоричности и безапелляционности. Для предложений с экспериентивным значением данные коммуникативные свойства важны в связи с особенностями их дискурсивного поведения. Как уже отмечалось, информация о том, что ситуация определенного типа имела место, важна, как правило, не сама по себе, а как отправной пункт для построения логического вывода; если с этой отправной точкой что-то не так, то это ставит под угрозу успех всей коммуникации. Соответственно, спрашивая, имел ли собеседник опыт определенного типа, говорящий хочет знагь, может ли он опираться на эту информацию как на аксиому (на факт) для продолжения цепочки рассуждений {Если это так, то его можно спросить о том-то и о том-то; если это не так, то он мне не поможет). В утвердительных или отрицательных высказываниях говорящий предлагает адресату использовать или, наоборот, не использовать некоторую информацию для дальнейшего логического вывода или для оценки последующей части дискурса.

Аналогичный механизм действует в языке мотлав: в сообщениях и вопросах о жизненпом опыте часто используется показатель mal, маркирующий пресуппозицию (раздел диссертации 3.2.6).

Интонационное оформление утвердительных высказываний с экспериентивным значением в русском языке (раздел диссертации 3.2.7.2) совпадает

39 Янко, Т. Е. Коммуникативные стратегии русской речи. М.: Языки славянской культуры, 2001.

40 Паршин, П. Б. Сопоставительное выделение как коммуникативная категория. Автореф. дисс.... канд. филол. наук. М., 1938.

с контрастивным фокусом на глаголе, В свете материала языка мотлав и, главным образом, агульского и даргинского языков этот факт стоит рассматривать не как случайное совпадение, а как свидетельство близости этих двух значений.

Лексические источники экспериентивных показателей относятся к трем семантическим зонам:

(i) движение (приходиться, доводиться в русском, 'проходить' в китайском и ряде тайских диалектов);

(и) восприятие ('видеть' в супире);

(iii) способность ('знать' в ряде языков Африки; 'успевать, удаваться' в суахили).

В случае с русскими глаголами приходиться и доводиться опыт копцептуализуется как ситуация, которая сама пришла к субъекту (ср. [Майсак 2002]41). Интересно отметить, что в некотором смысле данные конструкции представляют собой «динамический тип» бытийной стратегии: СИТУАЦИЯ Р ПРИШЛА кХ-У-»УХ-АЕСТЬ Р.

Другим частым источником возникновения экспериентивного показателя является конструкция с глаголом 'проходить' (китайский язык, ряд тайских языков). В [Майсак 2002] предлагается следующее объяснение мотивации возникновения у данного глагола экспериентивного значения: <«...> пройденный путь в пространстве осмысляется как некоторый период времени, пережитый субъектом и включающий определенные события как "вехи" на этом пройденном пути (ср. русское Я через все это в свое время уже проходил)».

Мотивация использования глаголов 'видеть' и 'знать' в составе экспериентивных конструкций довольна прозрачна. Первый отсылает к самой ситуации получения опыта: субъект, которому доводилось принять участие в некоторой ситуации, как правило, имеет возможность наблюдать саму ситуацию. Кроме того, глагол 'видеть' во многих языках имеет тенденцию обозначать не только восприятие ситуации, но и последующую ментальную обработку поступившей зрительной информации. Ср. англ. I see 'понятно, доел, я вижу'; итап. Si vede 'ясно, понятно' (от глагола vedere 'видеть'), баск. Ikusiko duzu 'вот увидишь, поймешь'. Таким образом, видеть ситуацию - понимать, знать ситуацию. См. также [Sweetser 1992]42, где показано, что глаголам восприятия типа 'видеть' и 'слышать' свойственно становиться ментальными глаголами.

41 Майсак, Т. А. Указ. соч.

42 Sweetser, Е. Е. English métaphore for language: motivations, conventions and creativity // Poetics today. 13:4. 1992.

Использование глагола 'знать' в составе экспериентивных конструкций связано с таким важным аспектом экспериентивной семантики, как приобретение определенных знаний и опыта вследствие участия в ситуации.

Глагол \vahi 'успевать, удаваться' в языке суахили имеет сложную семантику. Так, в словаре [Громова, Макаренко, Мячина 1987]43 ему приписываются значения 'быть вовремя; прибывать вовремя или заблаговременно', 'успевать', 'делать дело в должное время', 'быть готовым (наготове)', 'удаваться', 'мочь, уметь', 'опережать, обходить, обставить', 'приходиться, доводиться'. Поэтому проследить точный путь грамматикализации довольно трудно. По-видимому, возникновение экспериентивной семантики у конструкции с этим глаголом связано с компонентом значения 'мочь, уметь'. Если субъекту удалось сделать X, значит, он приобрел необходимые навыки для того, чтобы быть способным снова принять участие в подобной ситуации. Принцип выбора формы

Мотивация коммуникативно-мотивированной стратегии в языке мотлав уже обсуждалась выше в связи с агульским и даргинским экспериентивом. В случае с нейтральной стратегией, а также с выбором вида в языках с комплетивным типом видового противопоставления речь идет не о совмещении выражения экспериентивного значения с какой-либо категорией, а о «дефолтном» принципе: данная форма выбрана не потому, что какие-то элементы ее семантики особенно близки экспернентивному значению, а потому, что она не содержит в себе таких компонентов, которые бы противоречили реализации экспериентивной интерпретации. Нейтральная стратегия используется языком тогда, когда другие члены глагольной системы обладают какими-то специфическими оттенками значений (акцент на результате, на достижении предела, на косвенном источнике получения информации, на том, что вводится в рассмотрение только срединная фаза ситуации (в случае с имперфектом в языках с лимитативным видом) и т. п.), что препятствует возникновению у этих форм экспериентивного значения.

Рассмотрим теперь те категории, появление у которых экспериентивной интерпретации связано с особенностями их семантики. Это перфект, итератив и плюсквамперфект.

Перфектная семантика и экспериентивное значение имеют ряд общих свойств. Во-первых, «классический» перфект описывает ситуацию в прошлом, последствия

43 Громова, Н. В., Макаренко, В. Г., Мячина, Е. Н. Суахили-русский словарь. М.: Русский язык, 1987.

которой релевантны в момент речи. Опыт вполне может быть таким «последствием». Во-вторых, характерной чертой перфекта является нелокализованность во времени: форма перфекта сигнализирует, что некоторое событие имело место до момента речи, но никак не соотносит это событие с конкретной точкой на шкале времени. В-третьих, перфектные формы часто подают ситуацию как тип ситуаций (type-focussing) [Dahl, Hedin 2000]44. В случае с экспериентивным значением мы также имеем дело с типовой ситуацией.

Мотивация использования показателей предикатной множественности (итеративная стратегия) довольно подробно обсуждается в диссертации [Шлуинский 2005]45. Автор отмечает, что «многократное (и тем более регулярное) участие в ситуации является в своем роде более "качественным" и достоверным опытом участия в ней, чем однократное». Кроме того, и семантика предикатной множественности, и экспериентивное значение предполагают характеризацию участника. Так, убийцей можно назвать и того, кто убил хотя бы раз, и того, кто регулярно убивает людей. Например, в кечуа в составе конструкции со значением хабитуалиса в прошедшем употребляется причастие, которое также может функционировать как имя деятеля. В итоге, в некоторых контекстах хабитуальные употребления и употребления в качестве имени деятеля формально не различимы.

Другой точкой соприкосновения показателей предикатной множественности и экспериентава является свойство кратности, которое считается определяющим для экспериентивнои семантики. В [Гловинская 1982]46, [Падучева 1996]47, [Dahl 1985]48 (со ссылкой на [Inoue I975]49), [Kiparsky 2002]50 и др. отмечается, что потенциальная повторяемость ситуации является необходимым условием для возникновения экспериентивной интерпретации. Так, для глаголов, обозначающих ситуации, которые в норме не повторяются, экспериентивное прочтение затруднено.

И, наконец, итератив это также способ указать на отсутствие точной локализации во времени (см., например, [Бондарко 2003: 217-226]51, где повторяемость рассматривается как один из типов временной нелокализованности).

44 Dahl, б., Hedin, £ Указ. соч.

45 Шлуинский, А. Б. Типология предикатной множественности: количественные аспектуальные значения. Дисс... канд. филол. наук. М., 2005.

46 Гловииская, М. Я. Указ. соч.

47 Падучева, Е. В. Указ. соч.

48 Dahl, О. Указ. соч.

49 Inoue, К. Studies in the perfect Unpublished dissertation. University of Michigan, 1975.

50 Kiparsky, P. Event structure and the perfect II Beaver, D. I., Casillas Martinez, L. D., Clark, B. Z., Kaufmann, S. (eds). The construction of meaning. Stanford: CSLI Publications. 2002.

51 Бондарко, А. В. (ред.) Проблемы грамматической семантики и русской аспекгологии. Введение. Аспекттальность. Временная локализованность. Таксис. Л.: Наука, 1971.

19

Плюсквамперфектная стратегия выражения экспериентивного значения зафиксирована в тех языках, где плюсквамперфект используется не только в таксисном значении, но и как форма, помещающая действие в закрытый временной интервал, в зону так называемого «сверхпрошлого» (см., например, [Плунгян 2001: 71]52; [Сичинава 2001: 95-97]"; [Сичинава 2005]54). Одним из эффектов такого помещения ситуации в закрытый временной интервал может быть несоотнесенность с конкретной точкой на шкале времени: такие формы сообщают, что ситуация когда-то имела место, однако конкретный момент времени становится нерелевантным. Это сближает плюсквамперфект с экспериентивом. Кроме того, как отмечается в [Сичинава 2005]58, формы плюсквамперфекта имеют тенденцию использоваться в значении аннулированного результата 'ситуация имела место, но ее результат отменен'. Как правило, три этих значения - прекращенная ситуация, аннулированный результат и экспериентивное значения - присущи форме плюсквамперфекта одновременно (хотя экспериентивное значение, по-видимому, возникает позже первых двух).

Значение аннулированного результата в определенном смысле близко к экспериентивному значению: все фазы ситуации имели место, но результат был отменен (это подразумевает, что участники ситуации потенциально способны принять в ней участие еще раз). При экспериентивном значении также подразумевается, что ситуация имела место, однако конкретный результат, следующий из лексического значения глагола, неважен. Различие состоит только во временном интервале, который вводится в рассмотрение. В случае с экспериентивным значением этот интервал, как правило, вся жизнь участника ситуации, в случае с аннулированным результатом он может быть меньше.

В заключительном разделе третьей главы обсуждаются связи между выделенными стратегиями выражения экспериентивного значения. Показано, что все они существует не изолированно друг от друга, а образуют единое семантическое пространство.

32 Плунгян, В. А. Антирезультатив: до и после результата // Плунгян В. А. (ред.). Исследования по теории грамматики: глагольные категории. Вып. 1. М.: Русские словари, 2001.

53 Сичинава, Д. В. Плюсквамперфект и ретроспективный сдвиг в языке сантали // Плунгян В. А. (ред.). Исследования по теории грамматики: глагольные категории. Вып. 1. М.: Русские словари, 2001.

54 Сичинава, Д. В. Типология глагольных систем с синонимией базовых элементов парадигмы. Дисс... канд. филол. наук. М., 2005.

Глава 4. Экспериентив как грамматическая категория

В четвертой главе обобщаются имеющиеся данные о специализированных средствах выражения экспериентивного значения. В первой части главы речь идет о генетической и ареальной дистрибуции экспериентива. Вторая часть посвящена взаимодействию экспериентива с другими грамматическими категориями. В третьей части рассмотрен вопрос о том, как может быть устроена система экспериентива. Ареальное и генетическое распространение

Даже несмотря на то, что выборка, используемая в работе, имеет значительные лакуны, трудно отрицать тот факт, что существуют ареалы, в которых экспериентив обнаруживается достаточно легко. На это обращает внимание еще Э.Даль, отмечая, что языки, в которых зафиксирована категория экспериентива, сконцентрированы в Африке и Восточной Азии. На основании результатов моего исследования можно утверждать, что зона распространения экспериентива несколько шире. Во-первых, в этот список нужно включить Северную Азию: так, экспериентив был обнаружен в ряде тюркских и уральских языков. Во-вторых, видимо, «перспективным» ареалом с точки зрения обнаружения экспериентива является Дагестан.

Специализированные средства выражения экспериентива засвидетельствованы в следующих семьях: австронезийская (индонезийский, сунданский, яванский); алтайская (корейский; японский; татарский, турецкий, якутский); афразийские (камбаата, либидо, оромо; амхарский, гумер, звай, мухер, уолане); индоевропейские (русский); майя (цоциль); нигер-конго (сото, суахили; супире; дьямсай; исекири; кпелле); нило-сахарские (сонгай); нахско-дагестанские (агульский; даргинский); сино-тибетские (китайский (мандаринский диалект и другие); цянский; насу); тайские (мулам, суй; буи, чжуан; ли); "уральские (ненецкий; удмуртский).

Из семей, представленных в выборке, экспериентив не был обнаружен в ЗАПАДНОПАПУАССКИХ, КАРТВЕЛЬСКИХ, ОТОМАНГСКИХ, ЭСКИМОСО-АЛЕУТСКИХ ЯЗЫКаХ, а также в кечуа, маку, Пама-НЬЮНГА и в языке-изоляте баскском. Формальное устройство

Можно выделить три основные формальные техники, используемые для «создания» данной формы: • Афро-азиатский вариант: лих + V

Так, в языках Азии и Африки (а также в русском) преобладает модель со вспомогательным глаголом. В качестве лексического источника для маркера

экспериентива выступают глаголы 'проходить', 'знать', 'видеть', 'успевать, удаваться', 'приходить', 'доводить', » Урало-алтайский вариант: N7.Я + бытийная связка

Удивительное единодушие демонстрируют алтайские и уральские языки, в которых представлена бытийная стратегия, в соответствии с которой для выражения экспериентивного значения используется конструкция с номинализацией и бытийной связкой 'есть, имеется', 'нет, отсутствует'. Также бытийная стратегия представлена в языке цоциль.

• Нахско-дагестанский вариант: грамматикализация глагольного фокуса контраста

В агульском и даргинском языках форма экспериентива представляет собой грамматикализацию особой коммуникативной структуры - контрастивного фокуса на глаголе.

Экспериеитнв и другие категории

• Экспериентив и отрицание: показатель экспериентива всегда сохраняется при отрицании (в том числе и в тех языках, в которых возможно несимметричное отрицание).

• Экспериентив и типы высказываний: вывод Э. Даля55 о том, что экспериентив более часто употребляется в неутвердительных типах высказываний, по-видимому, не правомерен.

• Экспериентив и вйдо-временные категории:

о показатель экспериентива, как правило, не сочетается с показателями будущего времени (однако этот параметр требует отдельного изучения);

о экспериентив + перфект = «релевантный» экспериентив (китайский, индонезийский, яванский, дьямсай);

о экспериентив возможен для предикатов любого акционального класса (кроме предикатов индивидного уровня);

о экспериентив + эвиденциальность = опыт, информация о котором получена не напрямую (агульский, татарский).

55 «... it appears that the occurrence of EXPER is favoured by non-affirmative contexts, i.e. questions and negated sentences. Of the top ten examples in table 5.5., five are of that kind. This is natural, since this is where we find non-specific reference to generic events» (DM, О. Указ. соч.).

22

Система экспериентива

• минимальный вариант: одна базовая форма;

• расширения системы за счет противопоставления актуальный неактуальный экспериентив, взаимодействия с перфектом и эвиденциальностью.

Заключение: основные результаты работы

Основные результаты исследования, проведенного на материале более 50 языков, состоят в следующем:

(0 Предложены параметры, в отношении которых могут варьировать средства выражения экспериентивного значения. Во-первых, это тип субъекта опыта (одушевленный уз. неодушевленный). Во-вторых, это противопоставление «однократный (немаркированный по кратности) уз. многократный опыт». В-третьих, в языке могут различаться актуальный и неактуальный экспериентив. Анкета, предлагаемая в Приложении №1, позволяет выявить, какие из этих параметров релевантны для исследуемого языка.

00 Рассмотрен вопрос о связи экспериентивного значения с экзистенциальным. Экспериентивная семантика подразумевает два основных компонента: существование ситуации в неопределенном прошлом и характеристика субъекта опыта. Если изъять идею характеризации, то останется только экзистенциальное значение, которое в свою очередь не чувствительно к величине временного интервала.

(ш) Описаны основные стратегии выражения экспериентивного значения (глава 3). Специализированный экспериентив выражается преимущественно аналитически. Однако зафиксированы случаи дальнейшей морфологизации экспериентивного показателя (язык дьямсай; в агульском языке форма имеет прозрачную внутреннюю структуру, но по просодическим свойствам близка к синтетической). Выявлено три основных типа специализированных экспериентивных конструкций (раздел 3.1):

• бытийная стратегия (ряд уральских и алтайских языков, язык цоциль);

• конструкции со вспомогательными глаголами;

• конструкция, представляющая собой дальнейшую грамматикализацию констративного глагольного фокуса (агульский, даргинский).

Среди лексических источников экспериентива зафиксированы глаголы движения ('проходить', приходиться, доводиться), восприятия ('видеть') и способности ('знать', 'удаваться, успевать').

Неспециализированные средства выражения экспериентивного значения обсуждались в разделе 3.2. Это, в первую очередь, использование форм перфекта, итератива и плюсквамперфекта. Кроме того, в языке может действовать нейтральный принцип: в экспериентивных контекстах используется наименее маркированная форма для референции к прошлому. В разделе 3.2.7 обсуждались «неграмматические» средства выражения экспериентивного значения, прежде всего, наречия и интонация.

(iv) Показано (раздел 3.3), что средства выражения экспериентивного значения образуют единое семантическое пространство. Были рассмотрены вопросы мотивации использования того или иного языкового средства для выражения экспериентивного значения.

(v) Рассмотрен вопрос о взаимоотношении экспериентива с другими категориями (перфектом, временем, отрицанием, эвиденциальностью).

Публикации

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Бострикова Н. В. Экспериентивные предложения: грамматикализашш дискурсивных функций // Вопросы языкознания. № 3. М.: Наука, 2009. С. 1931.

Бострикова Н. В. Предложения с экспериентивной семантикой: особенности интонации // Фонетика и нефонетика. К 70-летию Сандро В. Кодзасова. М.: Языки славянских культур, 2008. С. 469-479.

Бострикова Н. В. Экзотические категории в русском языке: экспериентив // Русская филология. 19: Сборник научных работ молодых филологов. Тарту: Тартуский университет, 2008. С. 170-174.

Бострикова Н. В. Бытийные предложения и экспериентив: формальные и функциональные параллели // Третья конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей. Материалы (Санкт-Петербург, 2-4 ноября 2006 г.). СПб.: Нестор - История, 2006 г. С. 25-31.

Vostrikova N. The status of the experiential: is it а ТАМ category? // International conference on tense, aspect, mood, and modality. Abstracts (18-20 September 2006, University of Antwerp, Belgium). P. 120.

Бострикова H. Б. Типология средств выражения экспериенциального значения // Вторая конференция по типологии и грамматики для молодых исследователей (Санкт-Петербург, 3-5 ноября 2005 г.). Материалы. СПб.: Наука, 2005. С. 39-42.

Подписано в печать:

14.01.2010

Заказ № 3228 Тираж - 80 экз. Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Вострикова, Наталия Вячеславовна

СОДЕРЖАНИЕ.

ВВЕДЕНИЕ И ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ.

Предмет исследования.

Цели и задачи исследования.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Вострикова, Наталия Вячеславовна

Теоретическая и практическая значимость . . .6

Материал.7

Структура работы. .8

Апробация. . .9

Благодарности.10

Список научной литературыВострикова, Наталия Вячеславовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Алатырее, В. И. (ред.). ГСУЯ. Синтаксис простого предложения. Ижевск: Удмуртия, 1970.

2. Алиева, Н. Ф. Типологические аспекты индонезийской грамматики. Аналитизм и синтетизм. Посессивность. М.: Фонд «Новое тысячелетие», 1998.

3. Алиева, Н. Ф., Аракин, В. Д., Оглоблин, А. К, Сирк, Ю. X. Грамматика индонезийского языка. М.: Наука, 1972.

4. Алпатов, В. М., Аркадьев, П. М., Подлесская, В. И. Теоретическая грамматика японского языка. В 2 книгах. М.: Наталис, 2008.

5. Антонов, Е. С. Глагольные суффиксы в шокшинском диалекте мордовского языка. Экспедиционный отчет. М., 2006.

6. Арапова, Н. Б. . Рестрикция и пресуппозиция (корпусное исследование на материале придаточных определительных с союзным словом который в русском языке). Курсовая работа. М., 2006.

7. Арутюнова, Н. Д, Ширяев, Е. Н. Русское предложение. Бытийный тип: структура и значение. М.: Русский язык, 1983.

8. Бенвенист, Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974.

9. Бондарко, А. В. (ред.) Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л.: Наука, 1971.

10. Булыгина, Т. В. (ред.). Семантические типы предикатов. М.: Наука, 1982.

11. Васильева-Шведе, О. К, Степанов, Г. В. Теоретическая грамматика испанского языка: морфология и синтаксис частей речи. М.: Высшая школа, 1980.

12. Волкова, А. А. Синтетические формы прошедшего времени. Экспедиционный отчет. М., 2002.

13. Вострикова, Н. В. Предложения с экспериентивной семантикой: особенности интонации // Фонетика и нефонетика. К 70-летию Сандро В. Кодзасова. М.: Языки славянских культур, 2008.

14. Вострикова, Н. В. Продуктивные глагольные суффиксы в коми языке. Экспедиционный отчет. М., 2002.

15. Вострикова, Н. В. Типология средств выражения экспериенциального значения. Дипломная работа. М., 2005а.

16. Вострикова, Н. В. Типология средств выражения экспериенциального значения // Вторая конференция по типологии и грамматики для молодых исследователей (Санкт-Петербург, 3-5 ноября 2005 г.). Материалы. СПб.: Наука, 20056.

17. Вострикова, Н. В. Бытийные предложения и экспериентив: формальные и функциональные параллели // Третья конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей (Санкт-Петербург, 2—4 ноября 2006 г.). Материалы. СПб.: Нестор История, 2006 г.

18. Ганиев, Ф. А. (ред). Татарско-русский словарь. Казань: Татарское книжное издательство, 1988.

19. Ганиев, Ф. А. (ред.). Русско-татарский словарь. М.: Инсан, 1997.

20. Ганиев, Ф. А., Гаффарова, Ф. Ф. Русско-татарский словарь. Казань: Татарское книжное издательство, 1996.

21. Гловинская, М. Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М.: Наука, 1982.

22. ГМЯ = Грамматика мордовских (мокшанского и эрзянского) языков. Часть 1. Фонетика и морфология. Саранск, 1962.

23. Головнин, И. В. (ред.). Учебник японского языка (для начинающих). Издательство «Лингва», 1997.

24. Головнин, И. В. (ред.). Учебник японского языка (для продолжающих). Часть I. Издательство «Лингва», 1997.

25. Головнин, И. В. (ред.). Учебник японского языка (для продолжающих). Часть II. Издательство «Лингва», 1997.31 .Громова, Н. В., Макаренко, В. Г., Мячина, Е. Н. Суахили-русский словарь. М.: Русский язык, 1987.

26. Громова, Н. В., Охотнна, Н. В. Теоретическая грамматика языка суахили. М., 1995.

27. ГСУЯ = Грамматика современного удмуртского языка. Фонетика и морфология. Ижевск: Удмуртия, 1962.

28. ГСЯЛЯ = Грамматика современного якутского литературного языка. М.: Наука, 1982.

29. Закиев, М. 3. Татарская грамматика. Том 3. Синтаксис. Казань, 1995.

30. Закиев, М. 3., Ганиев, Ф. А., Зиннатуллина, К. 3. (ред.). Татарская грамматика. Том 2. Морфология. Казань, 1997.

31. Закиев, М. 3., Ганиев, Ф. А., Зиннатуллина, К. 3. (ред.). Татарская грамматика. Том 1. Введение. Фонетика. Фонология. Просодика. Графика и орфография. Орфоэпия. Основные понятия грамматики. Морфемика. Морфонология. Словообразование. Казань, 1995.

32. Зализняк, Анна А., Шмелев, А. Д. Введение в русскую аспектологию. М.: Языки русской культуры, 2000.

33. ИГРЯ = Историческая грамматика русского языка. Морфология. Глагол. М.: Наука, 1982.

34. Индонезийско-русский словарь (45000 слов). М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1961.41 .Исаченко, A.B. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким. Ч. 2: Морфология. Братислава: Словацкая АН, 1960.

35. Казакевич, О. А., Кузнецова, А. И, Хелимский., Е. А. Очерки по селькупскому языку. Тазовский диалект. Том 3. М.: Издательство МГУ, 2002.

36. Казенин, К. И. Синтаксические ограничения и пути их объяснения (на материале дагестанских языков). Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1997.

37. Калинина, Е. Ю., Толдова, С. Ю. Атрибутивизация // Кибрик, А. Е. (ред.). Элементы цахурского языка в типологическом освещении. М.: 1999.

38. Керашева, 3. К, Рогава, Г. В. Грамматика адыгейского языка. Краснодар, Майкоп: Краснодарское книжное издательство, 1966.

39. Кибрик, А. А. . Анализ дискурса в когнитивной перспективе. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 2003.

40. Кибрик, А. Е. (ред.). Багвалинский язык: Грамматика. Тексты. Словари. М.: ИМЛИ РАН, 2001.

41. Кибрик, А, Е. (ред.). Элементы цахурского языка в типологическом освещении. М.: ИМЛИ РАН, 1999.

42. Кибрик, А. Е. Опыт структурного описания арчинского языка. Том 2. Таксономическая грамматика. М.: Издательство МГУ, 1977.

43. Кибрик, А. Е., Кодзасов, С. В., Оловянникова, И. П., Самедов, Д. С. Арчинский язык. Тексты и словари. М.: Издательство МГУ, 1977.

44. Кибрик, А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М., 1992.

45. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000.

46. Кодзасов, С. В. Интонация контраста и противоречия // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. М., 1990.

47. Коригодский, Р. Н. (ред.) Большой индонезийско-русский словарь. Том 2. М.: Русский язык, 1990.

48. Крюкова, И. В. Глагольное словоизменение в ирландском языке. Л.: Наука, 1987.

49. Кузнецова, А. К, Казакевич, О. А., Иоффе, Л. Ю., Хелимский, Е. А. Очерки по селькупскому языку. Тазовский диалект (учебное пособие). М.: Издательство МГУ, 1993.

50. Кузнецова, А. К, Хелимский, Е. А., Гругикина, Е. В. Очерки по селькупскому языку. М.: Издательство МГУ, 1980.

51. Кукушкина, О. В., Ремиёва, М. Л. Категории вида и времени русского глагола. М.: Издательство МГУ, 1984.

52. Куприянова, 3. Н., Хомич, Л. В., Щербакова, А. М. Ненецкий язык. Л.: 1961

53. Кюннап, А. К проблеме происхождения показателей наклонения и времён в уральских языках. Советское финно-угроведение. 1976. Т. XII. № 3.

54. Лабанаускас, К. Неопределенное время ненецкого глагола // Советское финноугроведение. 1975а. №1.

55. Лабанаускас, К. Прошедшее время совершенного действия в нганасанском языке // Советское финно-угроведение. 19756. № 3.

56. Лаврентьев, Б. П., Неверов, С. В. Японско-русский и русско-японский словарь. М.: Русский язык, 1999.

57. Литвииеико, А. О. Описание структуры дискурса в рамках теории Риторической структуры: применение на русском материале // Труды Международного семинара Диалог'2001 по компьютерной лингвистике и ее приложениям. Т. 1. Аксаково, 2001.

58. Мазур, Ю. Н. Корейский язык. М.: Издательство восточной литературы, 1960.

59. Майсак, Т. А. Типология грамматикализации конструкций с глаголами движения и позиции. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М„ 2002.

60. Майсак, Т. А., Мерданова, С. Р. Глагольная система хпюкского говора агульского языка. Рукопись, 2002.

61. Майсак, Т. А., Татевосов, С. Г. Грамматические категории глагола. Употребление глагольных форм // Кибрик, А. Е. (ред.). Элементы цахурского языка в типологическом освещении. М.: ИМЛИ РАН, 1999.

62. Майсак, Т. А., Татевосов, С. Г. Ядерные формы глагольной парадигмы // Кибрик, А. Е. (ред.). Багвалинский язык: Грамматика. Тексты. Словари. М.: ИМЛИ РАН, 2001.

63. Майтинская, К. Е. Венгерский язык. Часть I: Введение. Фонетика. Морфология. М., 1955.

64. Майтинская, К. Е. Венгерский язык. Часть II: Грамматическое словообразование. М., 1959.

65. Майтинская, К. Е. Историко-сопоставительная морфология финно-угорских языков. М.: Наука, 1979.

66. Майтинская, К. Е. Сравнительная морфология финно-угорских языков // Основы финно-угорского языкознания (вопросы происхождения и развития финно-угорских языков). М.: Наука, 1974.

67. Маслов, Ю. С. Грамматика болгарского языка. М.: Высшая школа, 1981.

68. Маслов, Ю. С. Очерки по аспектологии // Избранные труды. М.: Языки славянской культуры, 2004.

69. Маслов, Ю. С. Очерки по аспектологии. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1984.

70. Маслов, Ю. С. Перфект // Ярцева В. Н. (ред.) Лингвистический энциклопедический словарь, М.: Советская энциклопедия, 1990.

71. Мелиг, X. Р. Некоторые замечания по поводу описания категории вида в русском языке // Russian Linguistics. 21. 1997.

72. Мерданова, С. Р. Морфология и грамматическая семантика агульского языка. М., 2004.

73. Морев, Л. Н. Сопоставительная грамматика тайских языков. М.: Наука, 1991.

74. Морев, Л. Н. Шанский язык. М.: Наука, 1983.

75. Морев, Л. Н„ Москалев, А. А., Плал1, Ю. Я. Лаосский язык. М.: Наука, 1972.

76. Морев, Л. К, Плам, Ю. Я., Фомичева, М. Ф. Тайский язык. М.: Издательство восточной литературы, 1961.

77. Москалев, А. А. Грамматика языка чжуан. М.: Наука, 1971.

78. Недялков, В. П. Типология результативных конструкций. Л., 1983.

79. Новикова, Т. А., Иващенко, Н. В, Учебник корейского языка. Начальный курс. М.: Муравей-Гайд, 2001.

80. Падучева, Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). Изд. 3-е, стереотипное. М.: Эдиториал УРСС, 2002.

81. Падучева, Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 1985.

82. Падучева, Е. В. Понятие презумпции в лингвистической семантике // Семиотика и информатика. Вып. 8. М., 1977.

83. Падучева, Е. В. Эффект снятой утвердительности // Труды Международного семинара Диалог'2004 по компьютерной лингвистике и ее приложениям. М.: Наука, 2004.

84. Паршин, П. Б. Сопоставительное выделение как коммуникативная категория. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1988.

85. Плам, Ю. Я. Морфологические категории в тайском языке (на материале глагола). М.: Наука, 1965.

86. Плунгян, В. А. Антирезультатив: до и после результата // Плунгян В. А. (ред.). Исследования по теории грамматики: глагольные категории. Вып. 1. М.: Русские словари, 2001 а.

87. Плунгян, В. А. Вид и типология глагольных систем // Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Том I. 2-е издание. М.: Издательство МГУ, 20016.

88. Плунгян, В. А. Плюсквамперфект и показатели «ретроспективного сдвига» // Язык. Африка. Фульбе: Сб. научн. статей в честь А. И. Коваль. СПб.: Европейский дом, 1998. С. 106-115.

89. Плунгян, В. А. Общая морфология: введение в проблематику. М., 2000.

90. Рамстедт, Г. Грамматика корейского языка / Пер. с английского А. А. Холодовича. М.: Иностранная литература. 1951.

91. Рассудова, О. П. Употребление видов глагола в современном русском языке. М.: Издательство русский язык, 1982.

92. Русско-индонезийский словарь (около 27000 слов). М.: Советская энциклопедия, 1972.

93. РЯС = Русско-якутский словарь. М.: Советская энциклопедия, 1968.

94. СГГЯ = Сравнительная грамматика германских языков. Т. IV. Морфология (продолжение). М.: Наука, 1966.

95. Серебренников, Б. А. Вероятностные обоснования в компаративистике. М.: Наука, 1974.

96. Серебренников, Б. А. Историческая морфология пермских языков. М.: Издательство Академии Наук СССР, 1963.

97. Серебренников, Б. А. О путях превращения одного микротипа в другой микротип (на материале марийского языка) // Историко-типологические исследования по финно-угорским языкам. М.: Наука, 1978.

98. Серебренников, Б. А. Основные линии развития падежной и глагольной систем в уральских языках. М.: Наука, 1964.

99. Серебренников, Б. А. Категория времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской группы. М.: АН СССР, 1960.

100. Сии, Э. Курс венгерского языка. Будапешт, 1979.

101. Сичинава, Д. В. Плюсквамперфект и ретроспективный сдвиг в языке сантали // Плунгян В. А. (ред.). Исследования по теории грамматики: глагольные категории. Вып. 1. М.: Русские словари, 2001.

102. Сичинава, Д. В. Типология глагольных систем с несколькими формами плюсквамперфекта. Дипломная работа. М., 2002.

103. Сичинава, Д. В. Типология глагольных систем с синонимией базовых элементов парадигмы. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 2005.

104. Слепцов, П. А. (ред.). Якутско-русский словарь (25300 слов). М.: Советская энциклопедия, 1972.

105. СМЯ = Современный марийский язык. Морфология. Йошкар-Ола, 1961.

106. Соколовсксш К. Прагматическая интерпретация аспектуальной характеристики высказывания // Вопросы языкознания. 1993. 5.

107. Сумбатова, Н. Р., Чумакшш, М. Э. Глагольная система марийского языка. Экспедиционный отчет. М., 2000.

108. Сумбатова, Н. Р. Категория эвиденциальности в сванском языке. Рукопись.121.7ш/ь Аоилуан. Проблемы скрытой грамматики: Синтаксис, семантика ипрагматика языка изолирующего строя (на примере китайского языка). М.: Языки славянской культуры, 2002.

109. Татевосов, С. Г. Теория акциональности и марийский глагол // Лингвистический беспредел: Сборник статей 70-летию А. И. Кузнецовой. М.: Издательство МГУ, 2002.

110. Терещенко, Н. М. Материалы и исследования по языку ненцев. М., 1956.

111. Терещенко, H. M. В помощь самостоятельно изучающим ненецкий язык. М., 1959.

112. Терещенко, H. М. Нганасанский язык // Языки народов СССР. Том 3. Финно-угорские и самодийские языки. М.: Наука, 1966а.

113. Терещенко, H. М. Нганасанский язык. Л., 1979.

114. Терещенко, H. М. Ненецкий язык // Языки народов СССР. Том 3. Финно-угорские и самодийские языки. М.: Наука, 19666.

115. Теетелец, Я. Г. Введение в общий синтаксис. М.: РГГУ, 2001.

116. Томмола, X. «Перфектное значение» в русском языке // Studia Slavica Finlandensia. X. Helsinki, 1993.

117. Уорф, Б. JI. Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1960.

118. Ушаков, Д. Н. (ред.) Толковый словарь русского языка в 4 томах. М., 1935-1940.

119. Храковский, В. С. (ред.) Типология итеративных конструкций. Л.: Наука, 1989.ХЪЪ.Хонг Тэк-Гю. Русский глагольный вид сквозь призму теории речевых актов. М.:Индрик, 2003.

120. Чумакина, М. Э. Когнитивная и формальная структура конструкций обусловленности. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 2001.

121. ЯРС = Якутско-русский словарь. М.: Советская энциклопедия, 1972.РАБОТЫ НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

122. Adelaar, W. F. H. Tarma Quechua: grammar, texts, dictionary. Lisse: The Peter de Ridder Press, 1977.

123. Aikhenvald, A. Y. Evidentiality. Oxford: Oxford University Press, 2004.

124. Alexiadou, A., Rathert, M., van Stechow, A. (ed.). Perfect explorations. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2003.

125. Anderson, L. B. The «Perfect» as a universal and as a language-specific category // Hopper, P. (ed.). Tense-aspect: between semantics and pragmatics. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 1982.

126. Bell, A. Language samples. // Greenberg, J. H., Ferguson, Ch. A., Moravcsik, E. A. eds.). Universals of human language. Vol. 1. Stanford: Stanford University press, 1978.

127. Berry, K., Berry, Ch. A description of Abun: a West Papuan language of Irian Jaya. Canberra: Research School of Pacific and Asian Studies, Australian National University, 1999.

128. Brugger, G. Event time properties // Penn Working Papers in Linguistics. 4.2. 1998.

129. Bybee, J. L„ Dahl, O. The creation of tense and aspect systems in the languages of the world// Studies in language. V. 13. № 1. 1989.

130. Bybee, J. L„ Perkins R., Pagliuca, W. The evolution of grammar: Tense, aspect and modality in the languages of the world. Chicago: University of Chicago Press, 1994.

131. Campbell, L., Kaufmann, T., Smith-Stark, T.C. Meso-America as a linguistic area // Language. 62. 1986.

132. Carlson, G. Reference to kinds in English. PhD dissertation. University of Massachusetts, Amherst, 1977.

133. Carlson, R. A Grammar of Supyire. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 1994.

134. Chappell, H. A typology of evidential markers in Sinitic languages // Chappell, H. (ed.) Chinese grammar: synchronic and diachronic perspectives. Oxford: Oxford University Press, 2004.

135. Cole, P. Imbabura Quechua. London etc.: Croom Helm, 1985.

136. Collinder, B. Comparative Grammar of the Uralic Languages. Stockholm: Almqvist and Wiksell, 1960.161 .Comrie, B. Aspect. Cambridge: Cambridge University Press, 1976.

137. Contini-Morava, E. Discourse pragmatics and semantic categorization: the case of negation and tense-aspect with special reference to Swahili. Discourse perspectives on grammar 1. Berlin: Mouton de Gruyter, 1989.

138. Crass, J., Meyer, R. Ethiopia // Heine, B., Nurse, D. (eds.) A linguistic geography of Africa. Cambridge University Press, 2007

139. Croft, W. Typology anduniversals. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.

140. Croft, W. Radical construction grammar: syntactic theory in typological perspective. Oxford: Oxford University Press, 2001.

141. Dahl, O. Tense and aspect systems. Oxford, 1985.

142. Dahl, O., Hedin, E. Current relevance and event reference // Dahl, O (ed.). Tense and aspect in the languages of Europe (Empirical Approaches to Language Typology, 20: EUROTYP, Vol. 6). Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2000.

143. Dahl, O. The marking of the episodic/generic distinction in tense-aspect systems // Carlson, G. N., Pelletier, F. J. (eds.) The generic book. Chicago: The University of Chicago Press, 1995.

144. Dik, S. The theory of functional grammar. Vol. 1: The structure of the clause. Dordrecht: Foris, 1989.

145. Dixon, R. M. W. The languages of Australia. Cambridge: Cambridge University Press, 1980.

146. Dixon, R. M. IV. The rise and fall of languages. Cambridge: Cambridge University Press, 1997.

147. Dowty, D. R. Word meaning and Montague grammar: the semantics of verbs and times in generative semantics and in Montague's PTQ. Boston, Mass.: Reidel, 1979.

148. Dressler, W. Studien zur verbalen Pluralitat. Wien: Osterreichische Akademie der Wissenschaften, 1968.

149. Dryer, M. S. What is Basic linguistic theory // http://wings.buffalo.edu/linguistics/people/facultv/drver/drver/blt/. 2002.

150. Dumestre, G. Dictionnaire bambara-français. Paris: INALCO, 1981-1992.

151. Durst-Andersen, P. Mental grammar: Russian aspect and related issues. Columbus, Ohio: Slavica, 1992.

152. Elsness, J. The Perfect and Preterite in Contemporary and Earlier English. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 1997.181 .Epps, P. A Grammar of Hup. University of Virginia Dissertation, 2005.

153. Fauconnier, G. Pragmatic scales and logical structures//Linguistic Inquiry. 6. 1975.

154. Fenn, P. A Semantic and pragmatic examination of the English Perfect. Tübingen: Gunter Narr Verlag, 1987.

155. Forsyth, J. A Grammar of aspect. Cambridge: Cambridge University Press, 1970.

156. Fortescue, M. D. West Greenlandic. London; Sydney; Dover; New Hampshire: Croom Helm, 1984.

157. François, A. Constraintes de structures et liberté dans l'organisation du discours: une description du mwotlap, langue océanienne du Vanuatu. Thèse en vue d'obtenir le Doctorat de Linguistique. Paris, 2001.

158. François, A. La sémantique du prédicat en mwotlap (Vanuatu). Collection Linguistique de la Société de Linguistique de Paris. Leuven-Paris: Peeters, 2003.

159. Givôn, T. Negation in language: pragmatics, fonction, ontology II Cole, P. (ed.) Syntax and semantics. Vol. 9. Pragmatics. New York: Academic Press, 1978.

160. Goldberg, A. E. Constructions: a construction grammar approach to argument structure. Chicago: The University of Chicago, 1995.

161. Graves, N. Macedonian a language with three perfects? // Dahl, Ö (ed.). Tense and aspect in the Languages of Europe (Empirical Approaches to Language Typology, 20: EUROTYP, Vol. 6). Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2000.

162. Greenberg, J. II Language universals, with special reference to feature hierarchies. Janua Linguarum. Series Minor LIX. The Hague: Mouton and Co, 1966.

163. Greenberg, J. H. Universals of human language. 1: Method and theory. Stanford, California: Stanford University Press, 1978.

164. Grice, H. P. Logic and conversation // Cole, P., Morgan, J. (eds.) Syntax and semantics. Vol. 3. Speech acts. New York: Academic Press, 1975.

165. Gronn, A. The semantics and pragmatics of the Russian Factual Imperfective. PhD thesis. Oslo: University of Oslo, 2004.

166. Haiman, J. Conditionals are topics // Language. 54-3. 1978.

167. Haiman, J. Natural syntax: Iconicity and erosion. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.

168. Hall, R. A. Haitian Creole: grammar, texts, vocabulary. Memoirs of the American folklore society. 43. Philadelphia: American Folklore Society, 1953.

169. Harris, M. The 'past simple' and the 'present perfect' in Romance // Vincent, N., Harris, M. Studies in the Romance verb. London; Canberra: Croom Helm, 1982.

170. Haspelmath, M. Coordinating constructions: an overview // Haspelmath, M. (ed.) Coordinating constructions. Amsterdam: John Benjamins, 2004.

171. Haspelmath, M. Indefinite pronouns. Oxford: Oxford University Press, 1997.

172. Haspelmath, M. The geometry of grammatical meaning: Semantic maps and cross-linguistic comparison // Tomasello, M. (ed.) The new psychology of language. Vol 2. Mahwah, NJ: Erlbaum, 2003.

173. Haviland, J. B. Sk'op Sotz'leb: El Tzotzil de San Lorenzo Zinacantán. México: Universidad Nacional Autónoma de México, 1981.

174. Heath, J. Jamsay grammar. Unpublished manuscript, 2006.

175. Heath, J. A Grammar of Koyra Chiini: the Songhay of Timbuktu. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 1999.

176. Hedin, E. The type-referring function of the imperfective // Dahl Ó (ed.). Tense and Aspect in the Languages of Europe (Empirical Approaches to Language Typology, 20: EUROTYP, Vol. 6). Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2000.

177. Heine, B., Kuteva, T. World lexicon of grammaticalization. Cambridge: Cambridge University Press, 2002.

178. Heine, B., Reh, M. Grammaticalization and reanalysis in African languages. Hamburg: Helmut Buske, 1984.

179. Heine, B. Possession: Cognitive sources, forces, and grammaticalization. Cambridge: Cambridge University Press, 1997.

180. Heine, B., Claudi, U., Hunnemeyer, F. Grammaticalization: a conceptual framework. Chicago: University of Chicago Press, 1991.

181. Hewings, M. Advanced grammar in use. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

182. Hinds, J. Japanese. London; New York: Routledge, 1986

183. Hoepelman, J. Verb classification and the Russian verbal aspect: a formal analysis. Tubingen: GunterNarr, 1981.

184. Hornstein, N. As time goes by: tense and universal grammar. Cambridge, Mass.: MIT Press. 1990.

185. Inoue, K. Studies in the perfect. Unpublished dissertation, University of Michigan, 1975.

186. Israeli, A. Discourse analysis of Russian aspect: accent on creativity // Journal of Slavic Linguistics. 4(1). 1996.

187. Kemmer, S. The middle voice. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins, 1993.

188. Kim, N.-K. The double past in Korean // Foundations of language. V. 12. № 4. 1974.

189. Kiparsky, P. Event structure and the perfect // Beaver, D. I., Casillas Martinez, L. D., Clark, B. Z., Kaufmann, S. (eds). The construction of meaning. Stanford: CSLI Publications, 2002.

190. Kiss, K. E. Configurationality in Hungarian. Studies in Natural Language and Linguistic Theory. Vol. 3. 1987.

191. Klein, W. A time-relational analysis of Russian aspect // Language. 71(4). 1995.

192. Klein, W. The present perfect puzzle // Language. 68(3). 1992.

193. Klein, W. Time in language. London; New York: Routledge, 1994.

194. Kornfilt, J. Turkish. London; New York: Routledge, 1997.

195. Korotkova, N. Circassian double past and its counterparts in other West Caucasian languages. Paper presented at the conference Morphosyntax of Caucasian languages (Paris, 11-14 December 2006). 2006.

196. Kortmann, B. Adverbial subordination: a typology and history of adverbial subordinators based on European languages. Berlin: Mouton de Gruyter.

197. Lambrecht, K. Information structure and sentence form: Topic, focus, and the mental representation of discourse referents. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.

198. LaPolla, R. J., Huang, Ch. A Grammar of Qiang. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2003.

199. Lazard, G. La quete des universaux semantique en linguistique // Le Bulletin du groupe de recherches semio-linguistiques. 19. 1981.

200. Leinonen, M. Specificness and non-specificness in Russian aspect // Pettersson, T. (ed.). Aspectology. Workshop at the fifth Scandinavian conference of linguistics (Frostavallen, April 27-29 1979). Stockholm: Almquist and Wiksell International, 1979.

201. Lewis, D. Scorekeeping in a language game // Bauerle, R., Egli, U., von Stechow, A. (eds.). Semantics form different points of view. Berlin; Heidelberg; New York: Springer Verlag, 1979.

202. Li, Ch., Thompson, S., Thompson, R. The discourse motivation for the Perfect aspect: the Mandarin particle le II Hopper, P. (ed.). Tense-aspect: between semantics and pragmatics. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 1982.

203. Li, Ch. N. Thompson, S. A. Mandarin Chinese: a functional reference grammar. Berkley: University of California Press, 1981.

204. Linstedt, J. The perfect aspectual, temporal and evidential // Dahl, Ô (ed.). Tense and aspect in the languages of Europe (Empirical Approaches to Language Typology, 20: EUROTYP, Vol. 6). Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2000.

205. Lucy, J. Grammatical categories and cognition: A case study of the linguistic relativity hypothesis. Cambridge: Cambridge University Press, 1992.

206. Lyons, J. Semantics. Cambridge: Cambridge University Press, 1977.

207. MacMathuna, S. О Corrâin. Irish Dictionary. Harper Collins Publishers, 1995.

208. Makino, S. Some aspects of Japanese nominalizations. Tokyo: Tokai University Press, 1969.

209. Mann, W., Thompson, S. A. . Rhetorical structure theory: a theory of text organization. Los Angeles, 1987.

210. Martin, S. E. A reference grammar of Japanese. New Haven; London: Yale University Press, 1975.

211. Mazon, A. Emplois des aspects du verbe russe. Paris: Librairie ancienne Honoré Champion, 1914.

212. McCawley, J. D. Tense and time reference in English // Fillmore, Ch. J., Langendoen, D. T. (eds.). Studies in Linguistic Semantics. New York: Holt, Rinehart, Winsron, 1971.

213. McCoard, R. W. The English perfect: tense-choice and pragmatic inferences. Amsterdam: North Holland, 1978.

214. Mehlig, H. R. Экзистенциальные и экспликативные вопросы // Russian Linguistics. V. 15. 1991.

215. Michaelis, L. The ambiguity of the English present perfect // Journal of Linguistics. 30. 1994.

216. Miestamo, M. Clausal negation: a typological study. University of Helsinki Dissertation, 2003.

217. Miestamo, M. Standard negation: the negation of declarative verbal main clauses in a typological perspective (Empirical Approaches to Language Typology 31.) Berlin: Mouton de Gruyter, 2005.

218. Miller, J. Perfect and resultative constructions in spoken and non-standard English // Fischer, O., Norde, M., Perridon, H. (eds.) Up and down the Cline The Nature of Grammaticalization. Amsterdam: Benjamins, 2004.

219. Mittwoch, A. Aspects of English aspect//Linguistics and Philosophy. 11. 1988.

220. Murphy, R. English grammar in use: a self-study reference and practice book for intermediate students. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.

221. Mutalov, R. O., Sumbatova, N. R. A Grammar of Icari Dargwa LWM 92. München; Newcastle: LINCOM Europa, 2003.

222. Nettle, D. Is the rate of linguistic change constant? // Lingua. 108. 1999.

223. Nikolaeva, I., Tolskaya, M. A grammar of Udihe. Berlin: Mouton de Gruyter, 2001.

224. Osumi, M. Tinrin Grammar. Honolulu: University of Hawaii Press, 1995.

225. Pancheva, R. The aspectual makeup of perfect participles and the interpretations of the perfect // Alexiadou, A., Rathert, M., and von Stechow, A. (eds.) Perfect explorations. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2003.

226. Parker, G. J. Ayacucho Quechua grammar and dictionary. The Hague; Paris: Mouton, 1969.

227. Perkins, R. Deixis, grammar, and culture. Amsterdam: Benjamins, 1992.

228. Perkins, R. Statistical techniques for determining language sample size // Studies in Language. 13. 1989,

229. Piñón, Ch. The existential tense in Hungarian // Hanson, K., Inkelas, S. (eds.) The nature of the word. Cambridge, Mass.: MIT Press, 2008.

230. Poutsma, H. A grammar of late modern English. Part 1. Section 2. Noordhoff: Groningen, 1929.

231. Ramat, P. Negation// Encyclopedia of language and linguistics. Elsevier, 2006.271 .Rassndova, O. P. Aspectual usage in modern Russian. M.: Русский язык, 1984.

232. Reichenbach, H. Elements of symbolic logic. New York: The Macmillan Company, 1947.

233. Rijkhoff, J, Bakker, D. Language sampling // Linguistic Typology. 2-3. 1998.HA.Rijkhoff, J., Bakker, D., Hengeveld, K., Kahrel, P. A method of language sampling // Studies in Language. 17. 1993.

234. Ruhlen, M. A guide to the World's languages. Vol. 1. Classification. Stanford: Stanford University Press, 1991.

235. Sapir, E. Conceptual categories in primitive languages // Hymes, D. (ed.) Language in culture and society: A reader in linguistics and anthropology. New York: Harper and Row, 1964.

236. Smith, C. S. The parameter of aspect (2nd edition). Dordrecht: Kluwer, 1997.

237. Smith, С. S. The parameter of aspect. Dordrecht; Boston; London: Kluwer Academic Publishers, 1991.

238. Smyth, D. Thai: An essential grammar. London: Routledge, 2002.

239. Tatevosov, S. The Parameter of Actionality // Linguistic Typology. Vol. 6, 3. 2002.

240. Thelin, N. Verbal aspect in discourse: On the state of the art // Thelin, N. (ed.) Verbal aspect in discourse. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins, 1990.

241. Thelin, N. B. Towards a theory of aspect, tense, and actionality in Slavic. Acta Universitatis Upsaliensis. Studia Slavica Upsaliensia. 18. Uppsala, 1978.

242. Tommola, H. Аспектуальность в финском и русском языках (Neuvostoliittoinstituutin vuosikirja, 28). Helsinki, 1986.

243. Tommola, H. On the perfect in North Slavic // Dahl, О (ed.). Tense and Aspect in the Languages of Europe (Empirical Approaches to Language Typology, 20: EUROTYP, Vol. 6). Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2000.

244. Traugott, E. C. Conditional markers // Haiman, J. (ed.). Iconicity in syntax. Typological studies in language. 6. 1985.

245. Tsujioka, T. The syntax of Possession in Japanese. New York; London: Routledge, 2002.291. van der Auwera, J., Plungian, V. Modality's semantic map 11 Linguistic typology. 2-1. 1998.

246. Vendler, Z. Verbs and times // Linguistics in Philosophy. Ithaca: Cornell University Press, 1967.

247. Zandvoort, R. W. On the perfect of experience//English Studies. 14. 1932.

248. Zubiri, I. Gramática didáctica del euskera. Bilbo: Didaktiker. 2000.