автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Типы персонажей и система образов в романах Генриха Белля "Дом без хозяина" и "Биллиард в половине десятого"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Типы персонажей и система образов в романах Генриха Белля "Дом без хозяина" и "Биллиард в половине десятого""

На правах рукописи УДК 830 (430.2)

ВИРИНА ГАЛИНА ЛЬВОВНА

ТИПЫ ПЕРСОНАЖЕЙ И СИСТЕМА ОБРАЗОВ В РОМАНАХ ГЕНРИХА БЕЛЛЯ «ДОМ БЕЗ ХОЗЯИНА» И «БИЛЛИАРД В ПОЛОВИНЕ

ДЕСЯТОГО»

Специальность: 10.01.03 - литература народов стран зарубежья (европейская литература)

АВТОРЕФЕР AT

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Работа выполнена на кафедре зарубежной литературы Российского государственного педагогического университета имени АИ.Герцена

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация

доктор филологических наук,

профессор СТАДНИКОВ

ГЕННАДИЙ

ВЛАДИМИРОВИЧ

доктор филологических наук,

профессор ЗАЧЕВСКИЙ

ЕВГЕНИЙ

АЛЕКСАНДРОВИЧ

кандидат филологических

наук, старший преподаватель

КАМИНСКАЯ ЮЛИАНА

ВЛАДИМИРОВНА

Нижегородский

государственный

педагогический университет

Защита состоится часов на заседании диссертационного совета Д 212.199.07 Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена по адресу: 199053, г. Санкт-Петербург, 1-я линия Васильевского острова, 52, ауд. 47.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена по адресу: 191186 г. Санкт-Петербург, наб. реки Мойки д. 48, к. 5.

Автореферат разослан

2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Кандидат филологических наук, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы определяется истолкованием философских идей Генриха Белля через анализ системы образов и отдельных типов персонажей в разных его романах, что дает возможность нового взгляда на поэтику писателя. Персонажи романов Белля провоцируют исследователей на то, чтобы рассматривать их с точки зрения категорий социума, чему способствовало и активное участие писателя в публицистических и политических спорах о судьбе своего времени. При этом исключение писателем своих «положительных» героев из ассоциативного поля современности: появление в анализируемых романах «положительного» героя «чудака», живущего прошлым; невключение в данных текстах таких смыслов концепта игры, как состязание и азарт; отсутствие будущего героев - позволяет сделать вывод о том; что анализ принципов построения системы образов и конкретных типов персонажей является ключом к пониманию философии и поэтики Белля.

Степень разработанности проблемы. Исследователи романного творчества Белля (С.Рожновский, Т.Мотылева И.Фрадкин, Э.Ильина, С.Джебраилова; В.Фортунатова, Г.Бернхард, К.Линдер, М.Райх-Райшщки, М.Нилен, Г.Бальцер, Х.Мюллер - Швефе) обращались в основном к проблеме художественного метода писателя или к анализу художественного времени и пространства. Исследований, посвященных анализу мира персонажей в романном творчестве Белля, практически нет.

Объектом исследования являются романы «Дом без хозяина» (Haus ohne Huter, 1954) и «Биллиард в половине десятого» (Billard um halb zehn, 1959), занимающие особое место в романном творчестве Генриха Белля. Ими начинается тема, которая потом пройдет через все романы и выйдет вновь на центральную позицию в последнем романе «Женщины у берега Рейна» (1985 г.) (Frauen vor Flusslandschaft), — тема выбора каждым из героев и всей страной в целом нового пути; в них формируется тип нового героя — «героя-ведущего», истинного героя своего времени, кроме того, их связывают и другие общие по принципам сюжетного функционирования типы героев.

Предметом исследования являются особенности поэтики персонажного мира романов «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого». Следует отметить, что в работе рассматриваются особенности группировки персонажей в систему и их типы на основе трактовки ими таких важнейших для ментальности XX века понятий, как «дом», «игра»; цвет.

Целью работы является исследование типов персонажей и системы образов выбранных романов:

1. рассмотрение принципов объединения ]

2. изучение принципов, на которых построена система персонажей исследуемых романов.

Для достижения поставленной цели предстоит решить следующие задачи:

• определить основные типы персонажей Белля;

• выявить принципов, па основе которых персонажи романов «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого» могут быть объединены в систему;

• рассмотреть, как эти признаки участвуют в организации системы, персонажей.

Методология исследования основана на интегрирующем анализе, учитывающем, историко-литературный, структурный, социокультурный, статистический аспекты изучения художественного текста.

Научная новизна данной работы определяется новым подходом к анализу типов персонажей и образной системы романов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Романы «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого» открывают- новое в поэтике Генриха Белля, что в наибольшей степени выразилось в появлении особой системы персонажей и ее организации.

2. Особым элементом, маркирующим.' как определешгую группу героев и пространство ее существования, так и выделяющим функции конкретного персонажа является цвет.

3. Основные элементы этой системы (типы героев) раскрываются именно в сопоставлении двух анализируемых романов, так как оба текста, с нашей точки зрения, являются своеобразной дилогией.

Научно-теоретическая значимость исследования заключается в новых литературоведческих подходах к характеристике системы персонажей романов с учетом таких категорий эстетики и культуры, особенно активно включающихся в художественные тексты XX веком, как игра и цвет, в предложении уточненной методологии рассмотрения цвета в прозаическом произведении; в описании основных, наиболее характерных и для последующего романного творчества Белля типов персонажей.

Практическая значимость. Материалы и результаты исследования могут быть использованы при подготовке лекционного материала по истории немецкой литературы второй половины XX века, при разработке концепции переводов произведений Белля а также спецкурсов, посвященных как творчеству Генриха Белля, так и месту цвета в поэтике писателя. Итоги исследования уже внедрены в учебный процесс: был прочитан спецкурс «Цвет как элемент картины мира и творчества писателя».

Достоверность выводов обеспечена исследованием специфики; персонажного мира на материале романов Белля, с опорой на теоретические положения, сформулированные на основе анализа текста, а также согласованностью практических результатов исследования и теоретической-базы диссертации.

Апробация работы. Отдельные положения диссертации были изложены в серии докладов на конференциях «Единство и национальное своеобразие в мировом литературном процессе» (2000, 2001, 2002, 2003 г.г.), «Человек. Язык. Искусство» (2001 г.), «Язык и культура» (2001 г.), «Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. Проблемы теоретической и исторической поэтики» (2003 г.) и отражены в опубликованных материалах этих конференций.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав и библиографического списка использованной литературы и содержит 199 страниц машинописного текста в компьютерном наборе.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновываются актуальность и научная новизна избранной темы, цель диссертации и ее методология. Дается сжатая характеристика современного состояния проблемы, освещаются основные аспекты исследования творчества Белля.

Первая глава «Система персонажей в романах Генриха Белля «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого» посвящена выявлению признаков, на основе которых персонажи данных романов могут быть сгруппированы в систему, и анализу принципов объединения. Объектом внимания являются такие элементы поэтики художественного текста, как заглавие и игра.

Первый раздел главы «Роль заглавия в организации системы персонажей романов «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого»

посвящен описанию особенностей трактовки персонажами романов концептов, соответственно, дома и игры, вынесенных Беллем в заглавие.

Заглавие — это элемент текста, причем совершенно особый, «выдвинутый», совмещающий несколько функций.

В художественной литературе заглавие органически входит в структуру произведения (книги, цикла). Вместе с подзаголовками, эпиграфами, относящимися как к заглавию, так и к оглавлению (если оглавление — сами названия частей, а составляющие их названий не сводится к порядковым номерам) — это своего рода знаки «художественной пунктуации» в литературе, ориентиры, определяющие расстановку акцентов для читательского восприятия произведения (книги, цикла).

При той особой роли, которую играет заглавие текста, как категория ПОЭТИКИ, именно этот элемент поэтики текста может стать основным инструментарием при анализе авторского видения героя.

Первый момент, на основе которого происходит распределения героев на элементы системы, - это заглавие, а точнее - несхожесть в трактовке его героями. Однако есть и другие элементы, задаваемые поэтикой заглавия, организующие вместе с пим систему персонажей: игра и цвет. Действуя вместе с заглавием и из него (так как актуализирует эти категории в тексте именно заглавие), они уточняют и дифференцируют уже сложившееся на основе трактовки заглавия разделение среди героев.

Заглавия романов «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого» выделяются из общего ряда заглавий беллевских романов. Это единственные два текста, где первое слово заглавия ("Haus" - дом; «Billard» - биллиард) может трактоваться как концепт. Эта возможность четко прослеживается в словарных толкованиях данных слов. "Haus" -I. Wohnbau, Bauwerk; 2. Heim; 3. Hausbewohner; 4. Haushalt, Familie; 5. Ehemaliges Fuerstengeschlecht; 6. Hotel, Ferienheim, Geschaeft; 7. Volksvertretung; "Billard"- 1. Billard; 2. Billard spielen1 -tischanl, Spiel und Sportgeraet.

Суть романного конфликта может быть различной, но участниками и «создателями» его будут всегда представители разных трактовок выведенного в заглавие слова.

Итак, какие же элементы системы героев и как актуализирует заглавие в романе «Дом без хозяина»?

Разность в значениях, актуализируемых героями в концепте «дом», здесь принципиальна. Для тех, чьи голоса и составляют ткань романа, дом - это не строение, не место жительства людей, связанных кровным родством, а нечто иное.. Поэтому у них, в силу разных причин, само строение редко бывает ухоженным, по-немецки уютным, и внутри живут близкие люди, а не родственники по крови; в следующем романе для этих героев биллиард будет способом разговора, отдыха, но не азарта, и поэтому будет совершенно неважно, куда попадают шары.

Тех же, кто исповедует правильное, в смысле закрепленное традицией; церковью и законом понимание дома, как прочного и ухоженного строения, жители которого являются родственниками по крови и закону, где правильно ведется домашнее хозяйство и организована жизнь семьи, мы не слышим, о них лишь упоминают говорящие герои как об иной реальности. Но из этих же упоминаний становится ясно, что именно такие люди составляют официально поддерживаемое большинство страны.

1 Значения приводятся по книге'. "Woeitcr und Wendungen. Woerterbocb zum deutschen Sprachgebrauch''. Leitaig 1988, crp. 301-302: дом - 1. Жилье, сооружение; 2. Родпой дом; 3. Жильцы; 4 Домашнее хозяйство, семи; 5. Бывший княжеский род; б. Гостиница, дом отдыха, фирма; 7. Народное представительство; настольный, игра к вид спорта.

Так образуются две различные группы героев. Одна - «хозяев жизни», «буйволов» - выделяет в концепте «дом» первые пять значений, данные толковым словарем. Другая группа, меньшая, но, имеющая в романе право голоса, с точки зрения традиции является группой аутсайдеров, чудаков«добрых героев - чудаков».

Разность в трактовке концепта «биллиард» также является первым и принципиальным моментом разделения героев и в романе «Биллиард в половине десятого». Достаточно вспомнить рассказ Иоганны Фемель о том, как истово играли в биллиард ее братья и мужчины, которые бывали в доме ее родителей, и сопоставить с тем, как Роберт Фемель разговаривает с Шреллой, перекатывая биллиардные шары по полю. Сама Иоганна, вспоминая о том, как выбирала мужа, говорит о том, что одним из важнейших испытаний Генриха было его отношение к биллиарду - не такое, как у всех остальных.

Восприятие биллиарда становится здесь своеобразным опознавательным знаком. Люди, для которых биллиард - способ разговора, раздумий, никогда не согласятся с тем, что «движение руки может стоить человеку жизни», не будут и не могут чувствовать себя своими в том мире, для которого эта фраза справедлива.

Такой мир можно лишь попытаться радикально изменить и, тем самым, обратить на путь истинный (то есть к Господу), что по-своему пытаются сделать и Роберт Фемель и Иоганна, или максимально закрыться от него, что по-своему делают и Генрих Фемель, и его внуки, и Шрелла, и другие герои, не воспринимающие биллиард, как азартную игру, будящую в человеке звериные инстинкты.

Система персонажей и их отношения задаются заглавием. Сама игра в биллиард, по умолчанию, предполагает наличие человека, управляющего действиями шаров на поле, а само по себе поле биллиарда с красными и белыми шарами здесь является метафорическим указанием на две равноправные группы героев, которыми он руководит.

Все, кто близок автору в обоих романах, не принимают «правильный», закрепленный традицией мир, и контакт между двумя различными мирами или не состоится, иди оборачивается конфликтом.

Это первое разделение не окончательное - система героев в обоих романах не биполярна, по оно принципиально, так как внутри этого восприятия (каждого из вариантов) возможны членения, а вот смена восприятия - нет. В романе «Биллиард в половине десятого» противопоставление двух групп, по-разному трактующих заглавие, более жесткое, так как каждая маркирована автором, причем семантика маркировки достаточно однозначна - «буйвол»\ «агнец».

Итак, заглавия данных текстов имеют в них следующие функции:

задают те основные моменты (игру и цвет), на основе которых персонажи распределяются в систему;

являются важнейшими из этих моментов, так как первое распределение героев па элементы системы идет через трактовку заглавия.

Второй раздел первой главы «Игра как способ организации текста и системы персонажей в романах «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого» посвящен анализу того, какие элементы системы персонажей выделяются на основании отбора героями различных значении концепта игры. Само понятие "игра" в данной работе будет рассматриваться вслед за концепциями Й.Хейзинги и Э. Берна.

Романы «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого» написаны во второй половине 20 века, когда тезис о том, что какую бы линию поведения ни выбрал человек, он всегда будет действовать в соответствии с уже существующим и многократно проигранным сценарием, стал общим местом, а практикой его применения в литературе стал модернистский текст, основанный на том или ином варианте игры. Когда-то эту мысль в иной формулировке высказал Джойс, об этом говорили и говорят многие психологи и психотерапевты, ученые-культурологи.

При анализе текстов модернизма, где практически за каждым словом скрывается множество смыслов, уходит однозначность, и одним из наиболее важных элементов поэтики текстов становятся различные аспекты игры (языковая, сценарий, обряд, ритуал, спортивное состязание).

В анализируемых романах можно выделить несколько аспектов концепта «игра», актуальных для разных героев: культурная универсалия; спортивное состязание; роль, маска, превращение, колдовство; способ создания альтернативных миров.

Наименее интересующий писателя вариант — это игра как спортивное состязание. Единственная спортивная игра, которая достаточно подробно описана в тексте, — это футбол, в который играют Генрих и Мартин в саду перед домом Мартина или вместе с местными ребятами у родителей Альберта. Мальчишек влечет не выигрыш, не соблюдение правил конкретного вида спорта. Им интересен процесс игры как особое времяпрепровождение, выходящее за рамки обыденного мира и, вместе с тем, не столь противоречивого. Такая трактовка присуща игре как явлепию культуры. В тексте есть упоминания о теннисистах, но описания тенниса как вида спорта не встречается. Нет этого описания, вероятно; потому, что для каждого из двух поколений прихорашивающихся перед домом Неллы теннисистов, теннис — это не спорт, а способ ухаживания, светского времяпрепровождения, поэтому им так важно хорошо выглядеть. Играя как бы в теннис, они выстраивают другую, куда более сложную игру, в которой первая становится лишь средством, а не целью.

В романе «Биллиард в половине десятого» игра как спортивное состязание также неинтересна Беллю, более того, зачастую отрицательно маркирована. Из приблизительпо 19 упоминаний биллиарда в романе ни разу не описывается процесс игры. Даже если описывается какое-нибудь другое спортивное состязание, то для автора важен не процесс соревнования. Так в эпизоде с «мячом Роберта» (изначально описывается игра в лапту) важным оказывается спасение Шреллы, и все действия Роберта подчинены этому, он даже забывает взять десятое очко, так же как его противники

сконцентрированы па идее наказания Шреллы, ради этого они готовы пожертвовать победой.

Следующий тип игры, организующий текст, — игра как «явление культуры».

Это игра в первую очередь представлена в выбранных романах делением на игровые пространства, внутри которых живут и по законам которых действуют герои романов. Отнесенность к одному из них, естественно, определяет место и тип героя в системе персонажей. Исследование показывает, что игровое пространство обладает такими характеристиками: замкнутость, добровольность, строго определенные собственные законы «так делают» и «так не делают», условность (наличие категорий «как будто» и одновременно «ради игры»), четкая (в частности, как в спорте, цветовая) маркировка игроков данного пространства, временная отнесенность (любая игра имеет определенную продолжительность).

Основные игровые пространства, выделяемые в романе «Дом без хозяина» «добрых героев - чудаков»; «просто добрых героев», «хозяев жизни»; «героев - ведущих», «пастырей». В романе «Биллиард в половине десятого» это будут пространства «пастырей», «агнцев», «буйволов», волшебное (заколдованное). Само наличие такого четкого деления на игровые пространства очень важно, как для нравственно-философской концепции автора, так и для анализа системы персонажей. Звучащее в монологах и диалогах героев обоих романов четкое разделение на своих и чужих (диалог Роберта и Шреллы перед выбором Робертом причастия; размышления Генриха о трех разных мирах, слова Альберта о невозможности жить с Неллой вне брака и т.д.) во многом задает конфликты романов.

В поэтике Белля эти игровые пространства обладают одним очень важным качеством: неизменностью.

В романе «Дом без хозяина» действительно четко узнается и выделяется детьми и Альбертом пространство аутсайдеров - гонимых, чудаков. К этому с горечью или удивлением постоянно возвращаются мальчики. Наиболее ярко эти переживания видны в мыслях о нетаком доме. В отличие от последующего романа, где все противоречия заметно острее, эти гонимые и чудаки, пусть играя некие роли, одевая маски, имеют возможность жить. В «Биллиарде в половине десятого», где гонимыми будут «агнцы», основным местом их существования будет «тот свет». Те же, кто случайно уцелел, тоже будут вынуждены или играть роль, или еще и посить маску.

Прострапство«хозяев жизни», «буйволов», помимо констатации их неизменного и неуклонного следования всем национальным традициям и численного превосходства, никаких идей не несет.

Два основные игровые пространства романов - «добрых героев * чудаков» \ «агнцев» и «хозяев жизни» \ «буйволов» - обладают следующими характеристиками: неизменность, замкнутость, по отнесепности к ним героев — статичность.

Однако в обоих романах есть еще одно игровое пространство, оно соединяет пространство буйволов и пространство агнцев - это пространство

пастырей, принадлежность к нему определяется сложнее К нему относятся Альберт и Глум из «Дома без хозяина»; Роберт и Альфред из «Биллиарда в половине десятого». Впрямую оно названо в диалоге Роберта и Альфреда. Игроки этого пространства достаточно замкнуты, мало взаимодействуют друг с другом; их способ объединения в одно пространство - сродни объединению членов Английского клуба - каждый сам но себе и, в то же время, - они члены одного клуба Его основные характеристики: по внутренней сущности герои, к нему относящиеся, исповедуют законы пространства агицев, но специфике своего существования - «паси овец моих» - они вынуждены внешне соответствовать правилам игры пространства «буйволов»

Специфика этого соединения проявляется в том, что некоторые идеи, исповедуемые агнцами, выполняются пастырями не так прямо. Спасая овец, которых они пасут, от ложного пути и возвращая их па путь, ведущий к Господу, они далеки от кротости в мире, где «движение руки может стоить человеку жизни». Для них неприемлемо непротивление злу насилием, они по-своему активно сопротивляются злу.

' Часто форма их протеста вызывает удивление «буйволов», по удивление здесь - средство воспитания «буйволов» и предупреждения «агицев» об опасностях ложного пути Но каждый из «пастырей» выбирает свой путь сопротивления и воспитания, они не советуются друг с другом.

Итак, игровое пространство пастырей обладает следующими свойствами, смежность и следующая из этого синтетичность; внешняя замкнутость и заметная внутренняя разрозненность.

В романе «Дом без хозяина» есть еще одно игровое пространство -пространство «просто добрых героев» В данном романе деление персонажей на различные группы, в зависимости от толкования ими заглавия, не позволяет однозначно маркировать каждую из групп, как это происходит в следующем романе «Биллиард в половине десятого», где можно выбрать или «причастие агнца» или «причастие буйвола», а середины нет. Элементов системы персонажей здесь, даже на первый взгляд, больше двух, ведь кроме явно отрицательных героев, таких как Лео, Виллиброрд, Шурбигель, есть еще и столяр, и фрау Борусяк - люди, не стремящиеся осудить, но стремящиеся помочь. Они олицетворяют все светлое, что связано с патриархальным немецким прошлым: преемственность поколений, силу и мудрость нравственных устоев, терпимость к падшим. Эта группа персонажей не принадлежит к пространству протестующего добра - «агнцев». Они не отрицают мира, в котором живут, но и не стремятся нападать на других, агрессивно отстаивая свои интересы. Такие герои в этом романе относительно легко уживаются и с миром активного зла - миром «буйволов» По своим особенностям эти персонажи, поэтому, близки к идиллическим. Они свято чтят заповеди божьи, ко всем относятся максимально доброжелательно (даже с Лео у'столяра нет открытого противостояния) и у всех рассказчиков романа, которые о пих упоминают, вызывают добрые чувства. У этой группы персонажей очень важная функция, они борются со злом своей добротой, нравственным (с точки зрения Библии) поведением.

В романс «Биллиард в половине десятого» представлено еще одно игровое пространство: волшебное/заколдованное. Оно не имеет прямых пространственных параллелей в предыдущем романе. Это, вероятно, может быть связано с тем, что в «Доме без хозяина» не столь всеобъемлюще и сильно пространство активного зла - пространство «буйволов». Если же говорить о смысловых параллелях, то, вероятно, можно сказать, что волшебное / заколдованное пространство в чем-то наследует идеи пространства «просто добрых героев».

По отношению к трем основным («агнцы», «пастыри», «буйволы») игровым пространствам оно - вставное. Это пространство своим волшебством: превращает здоровых людей в официальных сумасшедших, скрывает признаки, по которым игроки противоположных пространств определяют друг друга — может спасти от гибели, но ни положительно, ни отрицательно оно не маркировано. Там могут находиться при определенных условиях (деньга, согласие врачей) и представители агнцев, и представители буйволов. Его волшебство спасет Иоганну и после выстрела. Именно с этим пространством связана грустная беллевская ирония: в этом мире необходим заколдованный замок (сумасшедший дом), чтобы чувствовать себя в безопасности, а выкупом из этого замка сужит орудие убийства. Мотив заколдованности связан в романе не только с пространством, но и с героем. Так, в связи с Отто, возникает тема заколдованности личности, оборотня, которого тоже может расколдовать, снять с него проклятие только оружие.

Игра как культурная универсалия реализуется еще и через тему роли, маски, театра, режиссуры. Играть роль - то есть выполнять определенный комплекс поступков, закрепленный за конкретным образом (отец, жена, мать, порядочная женщина, известный архитектор) в обществе.

Играть роль кого-то «настоящего» в контексте романа «Дом без хозяина» — синоним слова «лгать». Роль кого-то «настоящего» играют те, кто неискренен и делает зло. Отец с фотографии тоже не выглядит настоящим -слишком уж он молод. «Настоящим» в данной ситуации является тот, кто полностью выполняет определенный поведенческий ритуал (действия такого— то члена семьи за столом, в социуме), закрепленный в сознании, и, в последнее время, активно поддерживаемый кинематографом, как положительный, одобренный поколениями предков. Велика роль кино в создании образов «правильных», «настоящих» героев. Наиболее полно она осознается Неллой и Альбертом, поэтому периодически в их речи можно встретить замечания о том, что эта дальнейшее развитие той или иной жизненной ситуации совпадает с тем, что предлагают как «правильное» множество фильмов. Правильным и настоящим считается такое поведение и такой человек, которые совпадают с действиями актеров в кино, при этом очень важно, что не естественное поведение, а попытка примерить на себя чью-то чужую роль.

Подтверждает это один из важнейших компонентов игры, выделяемый Й.Хейзингой - смех, чувство юмора - восприятие происходящего не совсем всерьез. Герои, обладающие чувством юмора и умеющие смеяться, противостоят той убийственной серьезности, с которой совершается все в мире,

одобряющем старые ритуалы и опирающемся на память поколений. Но надо отметить, что, не теряя чувства юмора, они сохраняют серьезность в моментах важных для них с точки зрения нравственности. Речь в этой ситуации идет не о совпадении с ролью, заданной для героя такого типа обществом, а о внутренней системе нравственных ценностей, изменять которой нельзя.

В романе «Биллиарда в половине десятого» игра еще сильнее связывается с театральными подмостками. И это неслучайно. Географическое и историческое пространство действия здесь принадлежит «буйволам» - они везде, даже на почтовых марках. Все остальные, таким образом, находятся в чуждом им мире и вынуждены носить маску и играть роль, соответствующую этой маске. Существенное отличие выбора роли от выбора причастия в том, что от выбранной роли можно отказаться, взяв другую, а выбор причастия - на всю жизнь. В одночасье разрушает свою роль богемного художника Генрих Фемель, отменяя праздник в кафе «Кронер», разрушает свою роль, спимает маску и Роберт Фемель, отказываясь от ежедневной игры в ,биллиард; на какое-то время выходит из своей роли «полностью сумасшедшей» Иоганна Фемель, сталкиваясь с Неттлингером, выходит из своей роли «здепшего фактотума» Йохен.

Так появляется проблема роли, театра, маски, как способа ложной маркировки принадлежности к прострапству.

Надо отметить, что все игры агицев несмертельны и безопасны для окружающих - человек на время как бы перевоплощается в героя своей маски. У буйволов игры принципиально другие. Они, как и любое их занятие, проникнуты серьезностью, в них нет места смеху, который для пастырей и агнцев является животворящим начало.

Еще одна непременная часть игры возникает и в воспоминаниях Иоганны, и в словах Неллы о костюмах статистов - это игра как театр, маска, грим. Иногда семантика какой-то роли усиливается тем, что герой не только выполняет тот или иной поведенческий комплекс, но и одевает при этом маску, дополнительно указывающую на суть роли. Так происходит с описанием лица Лео, которое всегда чисто до красноты вымыто и поэтому производит впечатление не живого, а маски, которая скрывает грязную и увечную душу, как мотив церковных псалмов скрывает непристойность слов напеваемой им песенки. Играть, скрывая свои чувства, мысли под маской, приходится и матери Генриха — Вильме, по не по доброй воле. Она вынуждена менять лицо, так как одна она не в силах вырастить детей, а ее истинные чувства и привязанности не связаны с мужчинами, живущими с ней, а устремлены в прошлое и неразрывно связаны с ним. Вильма не чувствует себя в этом времени уверенно, защищено и маска здесь выполняет защитную функцию. Это маска красивой куколки «eine Puppe», красотой опережающей многих. Еще одна маска, которую вынуждена одевать Вильма, но присущая в романе не только ей - это маска ложной радости - "das Gekichen" - хихиканье или просто дурацкий «albernen» смех. С помощью этой маски герои пытаются стать своими в чужом им пространстве. Вильма и Нелла - обе надевают маску привлекательных женщин, чтобы не открывать свой внутренний мир, так как их переживания не

созвучны современности и не получают сочувствия у большинства. Эта маска мешает им нормально заботиться о мальчиках.

Еще один тип игры в тексте — игра - создание возможных миров. миров мечтаний, воспоминаний. В эту игру активно и с удовольствием играют все те герои, для которых линейное, календарное время оказалось разомкнуто. Свой мир в мечтах строят Нселла и Альберт, Иоганна и Генрих. Такой тип игры больше свойственен тем героям «Дома без хозяина», для которых игра, маска -спасение. Именно для них характерны скука, растерянность, незнание своего пути. Они - «те овцы, которых никто не пас». В «Биллиарде в половине десятого» для агнцев, тем более для пастырей такая ситуация певозможна: выбор причастия - это выбор дороги, се цели и своих занятий на всю жизнь. Кроме того, общее отношение к жизни героев во втором романе таково, что никому из них не свойственно даже в прошлом радостное ожидание. Исключение составляет старший Фемель, который по своим особенностям ближе к героям предыдущего романа.

Отношение к игре, таким образом, делит персонажей на тех, кто играет во спасение, и тех, кто играет во благо и насыщение. Одни скрываются, боясь, что их внутренний мир разрушат, а другие - чтобы сохранить позицию силы. Но это лишь глобальное разделение. Отношение к заглавию и к игре; выбор своего аспекта игры позволяет выделить в исследуемых романах следующие типы героев: герой-ведущий «пастырь», герой - убийца, женщина - старшая в роду, герои экзотического мира - многие из них, впервые появившись на страницах этих романов, встречаются и в дальнейшем романном творчестве Белля.

Вторая глава «Роль цвета в организации системы героев в романах «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого» посвящена рассмотрению роли цвета в организации системы и типов персонажей.

Литературоведческих исследований, суммирующих все знания о цвете в применении к анализу художественных текстов не так много. Однако краткий обзор таких сведений все таки представляется необходимым, так как в исследовании свойств цвета с древних времен участвовали ученые различных областей, результаты этих исследований долгое время были предметом обсуждения всех образованных людей, они становились элементами картины мира. Этому обзору посвящен первый раздел «История исследования цвета».

В рассмотренных ранее работах, посвященных анализу цвета в различных художественных произведениях также не была описана методология исследования. Таким образом, неизбежно возникает вопрос о методе анализа цвета в романс Генриха Белля «Биллиард в половине десятого». Этому посвящен следующий раздел второй главы «Методы исследования цвета в романах «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого».

Представляется, что цвет - одна из важнейших категорий картины мира, ее содержание нельзя сменить, его можно лишь расширить. Наполнение этой категории происходило не равномерпо: переход от средневековья к Возрождешпо, а позже от Возрождения к новому времени, безусловно важный для культуры в целом, ничего существенного, изменившего понимание цвета, не принес. Наоборот переход от античности к средневековью оказался для

исследуемой нами категории очень существенным, так на смену древнему политеизму пришло христианство, как единая религия для всего культурного региона. В христианстве цвет один из самых значимых элементов, он выражает множество значений и их оттенков. Это отмечает и Dorothea Forstner, монахиня, автор книги, посвященной христианским символам. Следующим существенным этапом в осознании места цвета в мире были открытия в области физики цвета, сделанные Ньютоном. Во введении уже описывалось значение этих открытий для художественного и литературного сознания того времени. Такой революции в осознании цвета больше не было. Исследуемые романы относятся к 50-м годам нашего века, необходимо представлять себе видение цвета этим временем. Кроме всего вышесказанного необходимо учитывать индивидуальные особенности сознания исследуемого писателя. Генрих Белль был глубоко верующим католиком, а, следовательно, индивидуальной особенностью всех католиков будет соединение двух традиций трактовки цвета: заданной его моделью мира; католической.

Так как цвет неоднороден окружающему его тексту, и в каждый конкретный момент с литературным контекстом может коррелировать иной временной пласт, составляющие смысловой резерв данной категории, то только сопоставляя традиционную для данной модели мира трактовку, католическую и употребления цветонаименований, отмеченные в тексте, мы сможем сделать вывод о месте цвета в авторской концепции произведения, о семантике некоторых цветов в рамках данных романов. Для цвета как категории картины мира Генриха Белля были выделены следующие составляющие: древность; Новое время ("Учение о цвете" Гете, возникшее как отклик на открытие Ньютоном дисперсии и корпускулярной природы цвета); геральдическая традиция, важная при анализе именно романа «Биллиард в половине десятого», так как здесь, главные герои принадлежат к высшим слоям общества, где одной из отличительных особенностей будет ощущение себя членом древнего рода -неслучайно в повествовании неоднажды повторяется словосочетание «род», «семья», «родовой герб», «фамильное черта» Кильбов; современность; католическая традиция.

Путь анализа во многом был подсказан лингвистами. По аналогии с работой Т. Топоровой все цвета были поделены на 8 групп по близости местоположения места в спектре.

Gruen, reseda; rot, rost, blutig, rosa; gelb, gold; braun, senffarben, kakaofarben; blau, violett; silber, grau; schwarz; weiss, blass.

Таким образом, получилось 8 списков различных цветов; но выбирались не просто цвета, а каждое цветонаименование выписывалось в контексте предложения. Распределение цветов в тексте очень неравномерно, отчасти это связано с их функциями в романе.

Далее цвета из каждого списка и были сопоставлены с таблицей символических значений цвета, актуальных для картины мира Генриха Белля. Это позволило выделить различные функции одного и того же цвета, его роль в выражении авторской концепции произведения; и общие особенности авторского использования цвета в данном романе.

14

Следующий раздел главы «Цвет как способ организации системы и типов персонажей в выбранных романах» посвящен рассмотрению цвета как особого элемента, маркирующего как определенную группу героев и пространство ее существования, так и конкретного персонажа.

Основными группами цветов в этих романах станут:Югиеп, reseda. 2.Rot, rost, blutig, rosa. 3.Gelb, gold. 4.Braun, senftarben, kakaofarben. 5.Blau, violett. 6.Silber, grau. 7.Schwarz. 8.Weiss, blass2. Сперктор использования их очень широк. От создания определенных эмоций, до широких типологических обобщений, когда цвет выделяет людей «одпой крови» (основной цвет агнцев/пастырей, вечности - серый).

Можно выделить несколько основных моментов, определяющих роль цвета в организации системы и типов персонажей: За счет знаковой и символической природы цвет: I. Маркирует определенную группу героев и пространство ее существования: а) выделяет основные игровые пространства романа; б) подчеркивает оппозицию вечное\сиюминутное; в) маркирует границу между пространствами. П. Структурирует образ.

Третья глава «Типы героев в романах «Дом без хозяина» и. «Биллиард в половине десятого» посвящена рассмотрению признаков, на основе которых выделяются общие элементы системы персонажей (типы героев) и описанию основных, наиболее характерных и для последующего романного творчества Белля типов.

Основными причинами объединения тех или иных персонажей в один тип послужили следующие признаки: схожесть сюжетной роли; отнесенность к одному (или близкому по смыслу, если нет прямых параллелей) игровому пространству; аналогичное место в системе персонажей данного романа.

Первый раздел главы «Тин «героя - ведущего» содержит характеристику таких героев, как Альберт («Дом без хозяина»); Роберт Фемель («Биллиард в половине десятого»). Основные особенности этого типа героев: все они принимают двухступенчатое причастие «пастыря» (отречепие от славы, истязание) и относятся к этому игровому пространству; пространство их становления - за рекой (водой); они «пасут овец» - всех остальных персонажей - с помощью поступков, вызывающих у тех недоумение или удивление; большинство «имеющих право голоса» героев признает их как последний, зачастую единственный авторитет.

В следующем разделе «Женщины старшего поколения в романах Г. Белля «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого» изображены те, кто решается сделать решающий шаг - начатьактивное взаимодействие со злом, сопротивление ему. Причем такое сопротивление, которое неминуемо привлечет внимание окружающих людей, заставит их задуматься. Этот шаг делают во всех трех романах женщины старшего поколения: бабушка Мартина и хозяйка дома в «Доме без хозяина», Иоганна Фемель в «Биллиарде в половине десятого» и Эрика Вублер в «Женщинах у берега Рейна».

3 Зеленый, цвета резеды Красный, ржавый, кровавый, розовый Золотой, желтый.

Коричневый, горчичный, цвета какао Снний, фиолетовый. Серый, серебряный. Черный. Белый,

Основными чертами, свойственными этому типу персонажей, будут следующие: 1. Нетерпимость к злу, они не признает пи срока давности, ни смены масок. 2. Она неразрывно связанна с первой - их особая чувствительность, вероятно, обусловленная тем, что муж всегда выступает у такого типа героинь в роли прекрасного принца, избавившего их от страшного мира их прошлого, а жизнь в двух разных мирах - залог двойного зрения. 3. Богатство, но • в силу некоторой чудесности его приобретения, оно будет восприниматься ими лишь как возможность помочь нуждающимся. 4. Глубокая внутренняя религиозность, отнюдь не всегда связанная с официальной церковной моралью. Отсюда же и их благоговейное отношение к моменту еды. Для бабушки, как и для Эрики Вублср, еда сама по себе - наслаждение, их детство и юность были слишком голодными. Но Эрика, как и Иоганна Фемель, осознают совместную трапезу, как знак милости и поддержки, приобщения к Богу, а подготовка к ней также священна, как подготовка к богослужению.

Описанию тина «героя - убийцы» в романах Белля «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого» посвящен третий раздел этой главы. К нему относятся Гезелер из «Дома без хозяина» и Неттлингер и господин М. из «Биллиарда в половине десятого». Их появление делает дальнейшее неучастие в действительности невозможным. Основная функциональная особенность этого типа героев - они катализаторы действия, первопричина шагов, предпринимаемых и «героями - ведущими» и «женщинами старшего поколения».

Последний раздел третьей главы «Герой запретного мира в романе «Дом без хозяина» и проблема истинных и ложных сакральных пространств» посвящен рассмотрению некоторых особенностей типа героя, в отличие от предыдущих, выделяемого в большей степени по принадлежности к этому пространству, чем по своим сюжетным функциям.

Герой из этого принципиально чужого, условно более чистого пространства, пройдет через многие романы Белля, и всегда будет связан с проблемой истинных и ложных ценностей, толерантности и гуманизма: Илона в «Где ты был, Адам?»; Глум в «Доме без хозяина»; Борис Котловский в «Групповом портрете с дамой»; среднее поколение Тольмов в «Заботливой осаде»; Дмитрий и девушка - кубинка в «Женщинах у берега Рейна». Важна не конкретная страпа, с которой связан тот или иной герой, а то, что и Югославия, и СССР, и Куба, Никарагуа, Ливан были сакральными пространствами врагов, коммунистов. Соответственно, изначально они воспринимаются немцами -противниками нацизма, как возможная ему альтернатива. Более того, это их значение верно по отношению к прошлому. Носителями добра и света будут для своих возлюбленных и Илона («Где ты был, Адам?»), и Борис Котловский («Групповой портрет с дамой»), и Дмитрий («Жешципы у берега Рейна»), Носителем добра для всех, с кем он сталкивается, будет и Глум, хотя его образ как раз являет синтетичным. С одной стороны, он бывший советский военнопленный, узник концлагеря, то есть представитель того самого враждебного сакрально-экзотического пространства, с другой стороны, эта

сторона его образа практически не актуализируется в романе. Куда важнее его связь с сакральным пространством.

На первый взгляд, Глум вводит в роман не тему чужого сакрального мира, а тему гуманности, милости к падшим, ведь его нищего и просящего работы у ворот фабрики, нашел и привел в дом Альберт. Однако связи этих двух героев не так прозрачны. Оба они отмечепы причастностью к особому, «пастырскому» миру (заречное происхождение, множество испытаний телесных и душевных).

С годами тот запретный, экзотический мир перестанет казаться Беллю таким привлекательным. Подлинная культура не в цене, впрочем, как и человеческая жизнь. Культуру подменяет китч, как в случае с римскими детскими гробницами («Биллиард в половине десятого»), становящимися в тексте почти лейтмотивом. Они образуют ложное сакральное пространство (подобное Кубе и Никарагуа) Суррогатные святыни (ложные сакральные пространства) притягивают к себе чаще всего молодежь, то есть тех, для кого настает время выбрать свое причастие

В заключении подводятся итоги работы и формулируются основпые выводы

Основные выводы:

1. Первой особенностью поэтики персонажного мира романов «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого» является то, что на основе трактовки таких концептов, как «дом» и «биллиард» выделяются группы героев, связанных между собой определенными отношениями и, таким образом, объединенных в систему на правах ее элементов (хотя каждое из пространств, в котором существуют герои, живет по своим законам, - все они части одного целого).

Второй особенностью поэтики персонажного мира будет то, что на основе выбора значений концепта «игры» можно выделить в исследуемых романах следующие элементы системы персонажей, организованные по принципу игровых пространств:

• «добрых героев - чудаков», аутсайдеров, «агнцев». Все они вынуждены играть некую роль, так как присутствуют в абсолютно чуждой им реальности, в которой только роль, зачастую усиленная соответствующей ей маской, является единственным спасением. Из различных значений концептов «дом» и «игра» они отбирают лишь те, которые не поддерживают традицию, зато именно они единственные, для кого актуальна «игра» как способ создания возможных миров;

• «героев-ведущих», «пастырей», в любой игре они занимают положение ведущего игру, роль, выбираемая ими, всегда вызывает недоумение, удивление остальных персонажей, так как основпая ее цель - заставить овец задуматься и вернуться на истинную дорогу - к Господу;

• «хозяев жизни», «буйволов» - с ними в обоих романах связано все парочито традиционное и нарочито серьезное: «образцовый» дом, «образцовое» выполнение функций всех его членов, пунктуальное выполнение всех внешних

правил тенниса и биллиарда. Они охотно играют роль «настоящих», это помогает им как скрыть свою сущность, так и вытеснить из своего пространства чужаков под предлогом «ненастоящих», «нетаких»;

• «просто добрых героев» - трактовка этой группы персонажей близка по своей нереальности к идиллической. Все светлое, что связано с понятиями патриархального дома, связано с пими. Они единственные, кто вообще не связан с концептом игры, им не надо ни спасаться, ни навязывать себя в качестве образца;

• «заколдованное» \ «волшебное». Это пространство можно назвать полностью игровым, так как оно - единственное, не связанное с выбором причастия, добавочное. В данных романах Белля волшебство - амбивалентно. Оно может как спасать, так и убивать.

2. За счет своей знаковой и символической природы цвет выделяет основные игровые пространства, романов «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого»; подчеркивает оппозицию вечное\сиюминутное. Каждая группа героев выделяется в особое игровое пространство и по закрепленной за ней автором группе цветов, которая, выражает основные символические значения данного пространства и организует модели поведения его игроков.

Цвета, связанные с игровыми пространствами «просто добрых героев», «добрых героев - чудаков», «агнцев» и «пастырей», добавляют и актуализируют различные смыслы, но объединяет их - одно: все значения, привнесенные ими, относятся к вечному, вневременному.

Пространство «хозяев жизни», «буйволов» характеризуется всевозможным многоцветием, которое не несет какой-либо конкретной функции, кроме расцвечивания окружающего мира, чем подчеркивается неправедность, близость к Дьяволу, неважность и сиюминутность этого пространства - меняются вожди, превращаются в прах здания, обесцениваются бумаги - уходит все, что представлялось буйволам ценным. Поэтому основная масса цветоупотреблений, связанных с этим пространством, поддерживает и описывает сиюминутное, конкретное, бытовое время.

В волшебном, заколдованном пространстве все цвета амбивалентны, их зпачение может быть и лишним доказательством добра, и, наоборот.

Цвет может маркировать и границы между игровыми пространствами, но только в том случае, если одно из них - не связано с выбором причастия -пространство воспоминаний, волшебное пространство.

Иключение составляет лишь случаи, когда цвет является пе границей, а дополнительным кодом, организующим коммуникацию между различными игровыми пространствами.

В дагашх романах цвет, хотя и нечасто, может выполнять функцию структурирования образа конкретного персонажа. Особенностью поэтики персонажного мира рассматриваемых романов являются принципы особого объединения персонажей в систему - на оспове отбора тех или иных значений концептов «дома», «биллиарда» и «игры»; группы цветов. Исключение составляет образ бабушки, в котором сочетание цветов, во всех остальных

случаях закрепленное за разными элементами системы персонажей, обозначает амбивалентности данной героини и два различных пути развития такого типа героев в дальнейшем; и образ Иоганны Фсмелъ, в котором зеленый цвет является индивидуальной характеристикой и, посредством древнего "вспомнившегося" символического значения задает особую модель поведения, которую она и реализует в тексте.

3. Осповными особенностями выделенных типов персонажей будет следующее:

• одной из причин выделения практически всех типов будет особая система художественного времени, характерная для большинства беллевских романов, начиная с «Дома без хозяина», когда особой ценностью обладает прошлое, оно же определяет меру и способ участия каждого из персонажей в настоящем, а будущее лишь теоретически возможно. В связи с этим для близких автору героев решающим оказывается момент внезаппого появления из призрачного пространства воспоминаний в реальном настоящем виновников гибели их близких;

• еще одной особенностью станет то, что все выделенные типы героев связаны с внутренним конфликтом, типичным для многих героев Белля. Это нежелание, и, как следствие, невозможность продолжать жить прошлым, воспоминаниями; и одновременно осознание того, что самое страшное из прошлого не ушло, а находится рядом с героями и набирает силу, сбивая все больше и больше людей с истинной дороги - к Господу. Чтобы остановить этот процесс и помочь людям найти истинный путь, вернуться па пего, надо начать взаимодействовать со злом, говорить и рассказывать о нем, даже ценой разрушения своего локального пространства;

последней особенностью является то, что логика развития каждого из них не нарушает логики того элемента системы (игрового пространства), к которому они принадлежат по выбору причастия.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Вирипа Г.Л. Цвет в романе Г.Белля «Биллиард в половине десятого». // Единство и национальное своеобразие в мировом литературном процессе. Материалы межвузовской научной конференции «Ш герценовские чтепия». СПб., 2000. С. 40-41 (0,1 п.л.).

2. Вирина ГЛ. Пасторский хронотоп в романах Г.Белля «Биллиард в половине десятого» и «Женщины на берегу Рейна». Материалы межвузовской научной конференции «ОП герценовские чтения». СПб., 2001. С. 42 - 45 (0,25 П.Л.).

3. Вирина Г.Л. Цвет как категория картины мира и элемент поэтики писателя. // Человек. Язык. Искусство. Материалы международной научно-практической конференции. М., 2001 .С. 37-40 (0,25 п.л.).

4. Вирина Г.Л. Поэтика заглавия в романах Генриха Белля «Биллиард в половине десятого» и «Женщины у берега Рейна». // Международная научная

конференция «Язык и культура». Тезисы докладов. М., 2001.С 141 - 142 (0,1 П.Л.).

5. Вирина Г.Л. Игра как способ организации текста в романе Генриха Белля «Дом без хозяина». Материалы межвузовской научной конференции ЛГУ герценовские чтения». СПб., 2002. С55 - 57 (0,25 п.л.).

6. Вирина ГЛ. Роль игры в организации системы героев романов Генриха Белля «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого». // Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. Проблемы теоретической и исторической поэтики. Материалы международной научной конференции. Часть 2. Гродно, 2003. С. 50 - 56 (0,5 п.л.).

Отпечатано в ООО «АкадемПринт». С-Пб. ул. Миллионная, 19 Тел.: 315-11-41. Подписано в печать 17.02.04. Тираж 100 экз.

Р - 46 03

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Вирина, Галина Львовна

Введение 3

Глава I. СИСТЕМА ПЕРСОНАЖЕЙ В РОМАНАХ ГЕНРИХА БЕЛЛЯ «ДОМ БЕЗ ХОЗЯИНА» И «БИЛЛИАРД В ПОЛОВИНЕ ДЕСЯТОГО». 16

1.1.Роль заглавия в организации системы персонажей романов

Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого». 18

1.2. Игра как способ организации текста и системы персонажей в романах «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого». 32-

Глава 2. РОЛЬ ЦВЕТА В ОРГАНИЗАЦИИ СИСТЕМЫ ГЕРОЕВ В РОМАНАХ «ДОМ БЕЗ ХОЗЯИНА» И «БИЛЛИАРД В ПОЛОВИНЕ ДЕСЯТОГО». 82

2.1. История исследования цвета. 83

2.2. Методы исследования цвета в романах «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого». 95

2.3. Цвет как способ организации системы и типов персонажей в выбранных романах. 104-

Глава 3. ТИПЫ ПЕРСОНАЖЕЙ В РОМАНАХ «ДОМ БЕЗ

ХОЗЯИНА» И «БИЛЛИАРД В ПОЛОВИНЕ ДЕСЯТ01 О». 152

3.1. Тип «героя-ведущего» («пастыря») в романах «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого».

155

3.2. Женщины старшего поколения в романах Г. Белля «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого». 163

3.3. Тип «героя - убийцы» в романах Белля «Дом без хозяина», «Биллиард в половине десятого». 171

3.4. Герой запретного мира в романе «Дом без хозяина» и проблема истинных и ложных сакральных пространств. 173

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Вирина, Галина Львовна

Романы «Дом без хозяина» (Haus ohne Huter, 1954) и «Биллиард в половине десятого» (Billard um halb zehn, 1959), ставшие объектом настоящего исследования, занимают особое место в творчестве Белля — романиста Ими начинается тема, которая потом пройдет сквозь все романы и выйдет вновь на центральную позицию в последнем романе «Женщины у берега Рейна» (1985 г.) (Frauen vor Flusslandschaft), - тема выбора каждым из героев и страной в целом нового пути. В этих романах впервые изображается новый герой — «героой-ведущий», истинный герой своего времени. Кроме того, эти романы связаны и другими общими по принципам сюжетного функционирования типами героев.

Проблема поиска «героя-ведущего» непосредственно соотнесена с проблемой выбора пути и ответственности за этот выбор. Герои этих романов могут трактоваться по-разному, но есть момент в судьбе каждого из персонажей, без которого не обходится ни один из этих текстов - момент выбора причастия. Пользуясь терминологией Белля, это «причастие буйвола» (Sakrament des Buffels), «причастие агнца» (Sakrament des Lammes) или «причастие пастыря» (Hirten, es gibt welche, die die Herde nicht velassen). Однако выбор причастия - глобальная тема, проходящая через все творчество Белля, и в каждом произведении она решается по-своему и является глубинной причиной разделения героев.

Данный комплекс проблем является стержневым для романного творчества Г. Белля; От заглавия и эпиграфа первого романа «Где ты был, Адам?», где ставится вопрос об ответственности за выбранную героем военную дорогу, через романы «И не сказал ни единого слова» и «Глазами клоуна», в которых общая проблема выбора ведущего и пути реализуется как проблема борьбы с ложными пастырями (служителями католической церкви) и тщетного поиска истинных пастырей и истинных, приемлемых для героев дорог; через роман «Групповой портрет с дамой», где в центр ставится исследование образа Лени Груйтен, явно примеряемой на роль «положительной», близкой автору героини, к последнему роману писателя — «Женщины у берега Рейна», где центральная для всех героев проблема выбора дальнейшего пути так и остается открытой, а сами герои выведены в одну линию перед Рейном, как перед последним рубежом, где не принять решения уже невозможно, и оставлены на пороге принятия этого решения -протягивается эта проблема, становясь одним лейтмотивов всех текстов.

Несмотря на то, что сами слова «выбор причастия» звучат лишь в романе «Биллиард в половине десятого», тема эта актуальна и для предыдущего романа Просто если центральной темой первого из рассматриваемых романов становится проблема поиска «хозяина» (пастуха, хранителя) для каждого из пространств и выбор истинного пастыря, который поведет за собой всех к Господу, то темой второго романа будет как раз жизнь по законам, предложенным каждым из хозяев пространств и роль истинного пастыря в ней. Поэтому многие закономерности, интуитивно ощущаемые героями в романе «Дом без хозяина», будут сформулированы только героями «Биллиарда в половине десятого».

Актуальность данного исследования, таким образом, определяется истолкованием философских идей Генриха Белля через анализ системы образов и отдельных типов персонажей в разных его романах, что дает возможность нового взгляда на поэтику писателя. Персонажи романов Белля провоцируют исследователей на то, чтобы рассматривать их с точки зрения категорий социума, чему способствовало и активное участие писателя в публицистических и политических спорах о судьбе своего времени. При этом исключение писателем своих «положительных» героев из ассоциативного поля современности: появление в анализируемых романах «положительного» героя «чудака», живущего прошлым; невключение в данных текстах таких смыслов концепта игры, как состязание и азарт; отсутствие будущего героев - позволяет сделать вывод о том, что анализ принципов построения системы образов и конкретных типов персонажей является ключом к пониманию философии и поэтики Белля.

Целью работы является исследование поэтики мира персонажей выбранных романов.

Для достижения поставленной цели были решены следующие задачи:

1. определить признаки, на основе которых выделяются общие элементы системы образов в анализируемых романах

2. описать основные, наиболее характерные и для последующего романного творчества Белля типы персонажей.

После поражения фашизма и его идеологии неизбежно возникал вопрос о том, каким должен быть новый идеал человека. Ответы на этот вопрос искала и литература: не стало исключением и творчество Генриха Белля. Вошедший в литературу как один из активных участников «группы 47»— «литературы развалин»— как их называли современники, в первых своих романах («Где ты был, Адам?», «И не сказал ни единого слова») он действительно обращается к прошлому — без осознания случившегося нельзя идти вперед. Но уже в следующих романах, «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого», (время действия — 50-е годы XX века) проблема поиска среди множества героев «ведущего», который выберет правильный, с точки зрения автора, путь и поведет по нему, становятся для писателя главными. Разные герои выдвигают на эту роль своих фаворитов, но, проводя всех претендентов на нее через испытания, автор помогает нам отличить истинных пастырей от ложных. Вместе с фашизмом оказались разрушенными и прошлые идеалы, прошлая система ценностей, выбирая своего» героя, истинного ведущего, Белль вместе со своими героями заново создает систему ценностей, не дискредитировавших себя.

С трактовкой произведений Генриха Белля дело обстоит особенно сложно — за те полвека, что публикуются критические разборы его произведений, его называли и классическим реалистом, которому чужды какие-либо проявления поэтики модернизма, и убежденным модернистом.

Дуализм прочтения, заложенный в тексты самим автором [Balzer 1994], определяет и исследования творчества Белля. Этому дуализму соответствуют две линии исследования, одна из которых до конца 80-х годов бесспорно доминировала и в СССР, и на Западе: в исследовании творчества Белля, особенно при трактовке как идейного плана произведений, так и системы образов, преобладали категории социального, а не литературоведческого анализа. В этой ситуации собственно анализ художественного текста отходил на второй план. Вьетнамский протест — Белль объявлен коммунистом; призыв в пользу Синявского и Даниэля — и снова некоторое время имя

Белля не вспоминается ни в СССР, ни в ГДР. То, что Белль в данном случае был не объектом, а только поводом или вызовом, почти полностью скрывалось словесной дымовой завесой. [Wirt 1967; Mueller-Schwefe 1978;

Reid 1978; Рожновский 1965; Фрадкин 1967 и т.д.]. Среди зарубежных работ этого направления до сих пор остается наиболее актуальным и интересным исследование Ганса Йохима Bernharda «Романы Генриха Белля общественная критика и общественная утопия» [Bernhard 1973]. И не г случайно произошло так, что окончание холодной войны, политические 1 изменения прежде всего в, Германии, повлекли за собой изменения в суждениях и, возможно, в ориентирах исследований.

Вторая линия исследования рассматривала творчество Белля как бы извне: с точки зрения религии [Kuschel 1969; Schmalstigel 1969; Moling 1974;

Nielen 1987], феминистической теории [Huwzky, Beck 1976; Remchilds 1991], психоанализа [Kramer-Meller 1994].

При исследовании системы персонажей неизбежно обращение к времени / пространству, в котором они существуют. От того, как трактуются эти категории поэтики, зависит трактовка и элементов системы, и их взаимодействия. Время и пространство в романах Генриха Белля уже не единожды рассматривались как отечественными, так и зарубежными исследователями; работ, посвященных анализу героев 5еллевских романов, значительно меньше.

Наиболее полно осветил творчество Белля до 1963 года автор первой (и пока единственной ) монографии о нем на русском языке - С.Рожновский

Рожновский 1965]. Он обращается к различным аспектам творчества этого автора, начиная с его истоков (Группа - 47), анализируя первый сборник его рассказов; затем автор переходит к рассмотрению социально-политических взглядов писателя; сатиры и романов, вышедших к моменту издания книги.

Если из монографии исключить все, что связано со временем написания и публикации, то останется целый ряд важных и интересных по сей день мыслей. Автор первым отмечает и подробно описывает ту особенность беллевской манеры письма, которая стала структурообразующей для многих его романов, а для читателей сделала его произведения легко узнаваемыми. Анализируя роман "И не сказал ни единого слова" (1953), где впервые появилась эта особенность, критик говорит, что структура романа, при первом знакомстве кажущаяся максимально простой, на самом деле очень усложнена. В романе много петель, выходящих из какой-нибудь точки и не сцепленных ни с чем, кроме личности героя. Эти петли, с точки зрения С.Рожновского, можно назвать "наплывами прошлого", которые вплетаются в повествование с помощью искусных и утонченных приемов, с тщательным соблюдением принципов психологической мотивированности. Все эти цепочки связей и отношений не только цементируют создаваемую мозаику, но и делают высказывание более впечатляющим [Рожновский 1965].

Несмотря на несомненную важность этой особенности "наплывающего прошлого", дальнейшие исследователи почти не уделяли внимания этой проблеме. Вскользь упоминает о ней И. Роднянская [Роднянская 1966], сравнивая упомянутую особенность беллевского стиля с музыкальным или лироэпическим сочинением, которое построено на основе сопоставления повторяющихся элементов, по принципу "из песни слова не выкинешь". С.Остудина [Остудина 1992], говоря о проблеме рассказчика в поздних романах Белля, рассматривает выделенную С.Рожновским особенность "наплывающего прошлого" как композиционный прием, весьма важный не только для внешней, композиционной, но и для внутренней организации романа. С лингвистической точки зрения эту особенность рассматривает О.Байнова [Байнова 1995], анализирующая общие особенности беллевского г' синтаксиса. В ее диссертации дан достаточно подробный анализ этой особенности, хотя и с иных позиций. Эта особенность текстов писателя у О.Байновой [Байнова 1995] называется лейтмотивом, однако такое определение также требует уточнения, поскольку часто речь идет о текстовом фрагменте, не несущем изолированно особой, смысловой нагрузки. Здесь приращение и перегруппировка смыслов происходит за счет столкновения нескольких текстовых фрагментов, причем степень их развернутости непостоянна.

Очень интересное замечание о героях Белля дано Д.Калныня, особенно если учесть традицию российского литературоведения читать их образы в традициях Достоевского и Толстого, то есть как "маленьких людей". «Термин «маленькие люди», о любви к которым очень любят говорить критики, требует дифференцированного подхода и уточнения. «Маленький человек» Белля — это прежде всего антимещанин.», — уточняет Д.

Калныня [Калныня 1969]. Характерными же особенностями «маленьких» людей в романах Бёлля, на наш взгляд, будут их подчеркнутое чувство самоуважения, нежелание сгибаться и приспосабливаться, лгать. Именно это делает их «антимещанами». Кроме того, часто к моменту повествования эти персонажи уже имеют более высокий социальный статус (Мать Неллы Бах, Генрих Фемель, семья Вублеров, Элизабет Блаукремер). Таким образом, те качества, которыми обладают «маленькие люди» Белля, расходятся с привычным их набором в русской литературе.

Несмотря на то, что Беллю посвящено на русском языке относительно немного работ и каждый исследователь рассматривает иной аспект творчества писателя, существует ряд моментов, к которым обращается целый ряд авторов. Один из них — образ времени в романах Белля, который трактуется очень неоднозначно.

С.Рожновский говорит о "двухступенчатой эпической дистанции", благодаря которой сочетается, казалось бы, несочетаемое: невмешательство в ход событий, эпическая отрешенность автора от происходящего и в то же время заинтересованное и пристрастное отношение к событиям, публицистичность. Соответственно этим двум полюсам, текст романа делится на два слоя: "авторское повествование" — происходящее--и повествование действующих лиц" — прошлое [Рожновский 1965].

Если С.Рожновский просто отмечает эту особенность времени в романах Белля, то Д.Калныня выводит зависимость интерпретации времени у Белля от категорий оптимизм/пессимизм. Исследовательница говорит, что только оптимисты, то есть конформисты, заинтересованы в сохранении послевоенного статус кво, чтобы беспрепятственно продолжать старое (фашистское) дело. Белль, по мнению Д.Калныня, не верит в буржуазную культуру и существование, полагая, что они обречены, а через столкновение двух континуумов — авторского и буржуазного — он исследует "причинную обусловленность событий" [Калныня 1969].

СДжебраилова Щжебраилова 1991] и Э.Ильина [Ильина 1994] частично следуют принципу анализа художественного времени, предложенному С.Рожновским. Но С.Джебраилова настаивает не на оппозиции прошлое / настоящее, а на непрерывности, нерасторжимости связи прошлое / настоящее / будущее (такую же трактовку предлагает и немецкий критик r.Bernhard [Bernhard 1973]). "Прием этот, примененный в различных вариантах, — говорит С. Джебраилова, — становится универсальным средством раскрытия и самораскрытия персонажей, объяснения позиции писателя, анализа исторических судеб Германии, прогнозирования ее будущего, исследования проблемы интеллигенции" Щжебраилова 1991:28].

Э.Ильина, говоря об образе времени, вводит термин "непреодоленное прошлое"[Я/7ьк//а 1994: б], которое, с точки зрения исследовательницы, неотделимо от настоящего. Такое слияние настоящего и прошлого выводит героев в иной временной пласт - в вечность. Следовательно, Ильина также обращается к двучленной временной оппозиции для романов Белля, хотя она заметно отличается от двучленного варианта, предлагаемого С.Рожновским. В данном случае это оппозиция вечное / сиюминутное. Такая трактовка представляется наиболее убедительной для беллевских романов, начиная с "И не сказал ни единого слова", так как понятие добра и зла, данные Библией^ (именно они являются основными, важнейшими для Белля) вечны, а те будничные поступки, которые совершают герои в настоящем, — лишь шаг к добру и злу. Не обращаясь при описании времени у Белля к терминам, вводимым Ильиной, С.Джебраилова отмечает, что время объективно и субъективно оказывается открытым для всех Фемелей. С ее точки зрения, вечность представлена здесь как "живой поток человеческой истории, уже канувшей в прошлое** Щжебраилова 1991:23].

Э.Ильина, говоря о ведущей роли жанра романа в литературе XX века, о тех активных поисках, которые ведутся в настоящее время в области формы, отмечает ключевое значение таких проблем поэтики, как проблема автора, комедиантства, маски, игры. G точки зрения исследовательницы, игра для героев Белля становится не только "эквивалентом жизни", но и способом честной и чистой жизни, протестом. Э.Ильину больше волнует игра как театр, грим, но в работе вскользь упомянут и еще один вариант трактовки этого понятия — игровые пространства Наиболее ярко особенности игровых пространств проявляются в романе «Биллиард в половине десятого», где обитателям каждого из пространств писателем дано свое название («агнцы» / «"пастыри"» и «буйволы») и четко прописаны правила игры в каждом из пространств. Н.Лейтес, говоря об образе заколдованной принцессы [Лейтес 1984], тоже останавливает свой анализ на описании свойств данного образа, хотя из его описания следует, что выделенный критиком "мир принцессы" можно рассматривать как особое заколдованное пространство. В.Фортунатова [Фортунатова 1990], анализируя тему Нибелунгов в западногерманском романе, говорит о том, что "живописной и литературной аналогией авторскому замыслу показать закулисную жизнь официального Бонна (речь идет о романе "Женщины у берега Рейна") становится народное сказание о Нибелунгах и художественные произведения последующих веков на его основе". Здесь, как и в работе Н.Лейтес, можно выделить двучленную пространственную оппозицию "свое" / "чужое". Теоретическую основу рассмотрения этой оппозиции как пространственной дает работа голландского культуролога Й.Хейзинги [Хейзинга 1992], на его труды при анализе опирается и Э.Ильина IИльина 1992,1998].

С проблемой времени и пространство Зеллевских текстов тесно связана проблема символики образов. В романах Белля герой часто статичен по отношению к пространству, а само образное название типа героев может, как в романе «Биллиард в половине десятого^ дать имя их пространству. В работах С.Джебраиловой, Э.Ильиной, И.Роднянской анализируется символика образов буйволов, агнцев и пастырей (роман "Биллиард в половине десятого"). В более поздних работах С.Джебраиловой и Э.Ильиной эти образы анализируются с опорой на библейский текст, И.Роднянская рассматривает их как нравственный выбор каждого из героев, что не противоречит точке зрения двух других исследовательниц. Частным случаем противостояния агнцев / пастырей \ буйволов является оппозиция антифашисты (антифашизм) \ фашисты (фашизм). О реализации этой темы в творчестве Белля писали А.Карельский, Л.Черная, М.Рудницкий [Карелъский19бб; Рудницкий 1980; Черная 1987]. В более поздних работах И.Фрадкин и Т.Мотылева [Мотылева; 1989 Фрадкин 1990] рассматривают это противостояние как часть еще более общей проблемы: нравственного или безнравственного выбора каждого из героев и ответственности за этот шаг.

Мы видим в романах Белля резкую поляризацию персонажей не столько по социальному, сколько по нравственному признаку: на одном полюсе наделенные властью, влиятельные, надменные, жестокие; на другом -их жертвы, защитники добра и справедливости. Такое деление достаточно точно отражают оппозиции, рассмотренные выше. Оно в своих истоках^ несомненно^ связано с авторским представлением о мироустройстве. Верующий католик, автор вроде бы не должен сомневается в том, что добро неотделимо от Бога, но последний и предсмертный его роман "Женщины у берега Рейна" заставляет нас вместе с персонажами задуматься: «А есть ли еще Бог в этом мире?». Не зря одна из героинь романа — Элизабет

Блаукремер скажет: «Nein, da unten in der Kapelle, da ist mein Jesus davongeflogen.»1. Ответом ей прозвучат слова Эрики Вублер:

Schliesslich gibt's ihn, der da in der Sand geshrieben hat Warummusste das alles so laut sein, so arrangiert? Und ich glaub' immer noch nicht, dass du recht hast, glaub' nicht, das sie in der Wahrheit im Irrtum sind. Ich glaub' nicht - es gibt ihn2.

Несмотря иа то, что эти слова Эрики, несомненно, отклик на слова

Элизабет Блаукремер, окончательного решения прозвучавшего вопроса в романе нет. Нет ответа на этот вопрос, вероятно, и у Белля. Нет и пространства абсолютного, божественного добра и нравственности, которое являлось бы идеалом, основной нравственной опорой как для героев, близких к автору, так и для героев — пастырей, ведущих овец к Господу. Таким образом, герои, раньше четко распределявшиеся по пространствам, отграниченным друг от друга и ориентированным по вертикали, на вершине которой - Христос, уже не существуют. Все размыто, хотя типы их узнаваемы и сохраняют большинство признаков, свойственных им в предыдущих романах Белля. Поэтому представляются очень справедливыми слова Т.Мотылевой, о нем: ". это деление на чистых и нечистых, пожалуй, не так отчетливо, как оно было у Белля прежде. Есть свои сложные казусы, противоречивые личности, не поддающиеся однозначному определению" [Мотылева 1989: Я].

Исходя из всего вышесказанного, научная новизна диссертационного исследования определяется новым подходом к анализу типов персонажей и образной системы романов. Впервые в отечественном литературоведении игра и цвет рассматриваются как элементы, формирующие систему образов романов, выделяющие определенные типы персонажей. Учитывая отсутствие

1 Немецкий текст здесь и далее цитируется по изданию: Heinrich Boell. Frauen vor Flusslandschaft.

Koeln „Kiepenheuer und Witsch", 1985, C.34, 51. Русский текст здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, цитируется по изданию: Генрих Белль. Женщины у берега Рейна. M. «(Международные отношения», 1989 (Перевод Н.Бунина и Е.Григорьева). Далее, при ссылках на эти тексты, будут указываться только соответствующие номера странна Оригинал - С. 148. «Нет, ту церковь Христос покинул, покинул навсегда.», - С.112. в отечественном литературоведении моногафических исследований, как посвященных поэтике Генриха Белля в целом, так и анализу особенностей мира персонажей его романов, возникает необходимость рассмотрения одного из центральных элементов художественной системы писателя — героя в его становлении и развитии в романном творчестве Г.Белля.

Обращение к различным областям научных знаний при написании литературоведческой работы продиктовано самим материалом: романы Белля создавались во второй половине XX века. Великие открытия в области физики, химии, биологии очень сильно изменили существовавшие до этого представления о мире, сделали возможным представление о существовании нескольких реальностей одновременно. А сама реальность все чаще стала описываться по принципу дополнительности - методологический принцип, сформулированный Нильсом Бором применительно к квантовой физике, согласно которому, для того чтобы адекватно описать физический объект, относящийся к микромиру, его нужно описывать во взаимоисключающих, дополнительных системах описания. Этот метод Ю.Лотман позднее применил к описанию механизма семиотики культуры: «По мере роста знания незнание будет не уменьшаться, а возрастать, а деятельность, делаясь более эффективной, - не облегчаться, а затрудняться. В этих условиях недостаток информации компенсируется ее стереоскопичностью возможностью получить совершенно иную проекцию той же реальности -перевод ее на совершенно другой язык. Польза партнера по коммуникации заключается в том, что он другой» [Лотман 1992: 76]. Такой подход к материалу предполагает интегрирующий анализ, учитывающий историко-литературный, структурный, социокультурный, статистический аспекты изучения художественного текста.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Типы персонажей и система образов в романах Генриха Белля "Дом без хозяина" и "Биллиард в половине десятого""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении хотелось бы кратко сформулировать основные выводы данной работы.

1. Первой особенностью поэтики мира персонажей романов «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого» является то, что на основе трактовки таких концептов, как «дом» и «биллиард» выделяются группы героев, связанных между собой определенными отношениями и, таким образом, объединенных в систему на правах ее элементов (хотя каждое из пространств, в котором существуют герои, живет по своим законам, - все они части одного целого).

Второй особенностью поэтики мира персонажей будет то, что на основе выбора значений концепта «игры» можно выделить в исследуемых романах следующие элементы системы персонажей, организованные по принципу игровых пространств:

• «добрых героев - чудаков», аутсайдеров, «агнцев». Все они вынуждены играть некую роль, так как присутствуют в абсолютно чуждой им реальности, в которой только роль, зачастую усиленная соответствующей ей маской, является единственным спасением. Из различных значений концептов «дом» и «игра» они отбирают лишь те, которые не поддерживают традицию, зато именно они единственные, для кого актуальна «игра» как способ создания возможных миров;

• «героев-ведущих», «пастырей», в любой игре они занимают положение ведущего игру, роль, выбираемая ими, всегда вызывает недоумение, удивление остальных персонажей, так как основная ее цель — заставить овец задуматься и вернуться на истинную дорогу - к Господу;

• «хозяев жизни», «буйволов» - с ними в обоих романах связано все нарочито традиционное и нарочито серьезное: «образцовый» дом, «образцовое» выполнение функций всех его членов, пунктуальное выполнение всех внешних правил тенниса и биллиарда. Они охотно играют роль «настоящих», это помогает им как скрыть свою сущность, так и вытеснить из своего пространства чужаков под предлогом «ненастоящих», «нетаких»;

• «просто добрых героев» - трактовка этой группы персонажей близка по своей нереальности к идиллической. Все светлое, что связано с понятиями патриархального дома, связано с ними. Они единственные, кто вообще не связан с концептом игры, им не надо ни спасаться, ни навязывать себя в качестве образца;

• «заколдованное» \ «волшебное». Это пространство можно назвать полностью игровым, так как оно — единственное, не связанное с выбором причастия, добавочное. В данных романах Белля волшебство — амбивалентно. Оно может как спасать, так и убивать.

2. За счет своей знаковой и символической природы цвет выделяет основные игровые пространства, романов «Дом без хозяина» и «Биллиард в половине десятого»; подчеркивает оппозицию вечное \ сиюминутное. Каждая группа героев выделяется в особое игровое пространство и по закрепленной за ней автором группе цветов, которая, выражает основные символические значения данного пространства и организует модели поведения его игроков.

Цвета, связанные с игровыми пространствами «просто добрых героев», «добрых героев - чудаков», «агнцев» и «пастырей», добавляют и актуализируют различные смыслы, но объединяет их - одно: все значения, привнесенные ими, относятся к вечному, вневременному.

Пространство «хозяев жизни», «буйволов» характеризуется всевозможным многоцветием, которое не имеет конкретной функции, кроме расцвечивания окружающего мира, чем подчеркивается неправедность, близость к Дьяволу, неважность и сиюминутность этого пространства -меняются вожди, превращаются в прах здания, обесцениваются бумаги -уходит все, что представлялось буйволам ценным. Поэтому основная масса цветоупотреблений, связанных с этим пространством, поддерживает и описывает сиюминутное, конкретное, бытовое время.

В волшебном, заколдованном пространстве все цвета амбивалентны, их значение может быть и лишним доказательством добра, и, наоборот.

Цвет может маркировать и границы между игровыми пространствами, но только в том случае, если одно из них - не связано с выбором причастия - пространство воспоминаний, волшебное пространство.

Исключение составляет лишь случаи, когда цвет является не границей, а дополнительным кодом, организующим коммуникацию между различными игровыми пространствами.

В данных романах цвет, хотя и нечасто, может выполнять функцию структурирования образа конкретного персонажа. Особенностью поэтики мира персонажей рассматриваемых романов являются принципы особого объединения персонажей в систему — на основе отбора тех или иных значений концептов «дома», «биллиарда» и «игры»; группы цветов. Исключение составляет образ В ильм ы, в котором сочетание цветов, во всех остальных случаях закрепленное за разными элементами системы персонажей, обозначает амбивалентности данной героини и два различных пути развития такого типа героев в дальнейшем; и образ Иоганны Фемель, в котором зеленый цвет является индивидуальной характеристикой и, посредством древнего "вспомнившегося" символического значения задает особую модель поведения, которую она и реализует в тексте.

3. Основными особенностями выделенных типов персонажей будет следующее:

• одной из причин выделения практически всех типов будет особая система художественного времени, характерная для большинства Беллевских романов, начиная с «Дома без хозяина», когда особой ценностью обладает прошлое, оно же определяет меру и способ участия каждого из персонажей в настоящем, а будущее лишь теоретически возможно. В связи с этим для близких автору героев решающим оказывается момент внезапного появления из призрачного пространства воспоминаний в реальном настоящем виновников гибели их близких;

• еще одной особенностью станет то, что все выделенные типы героев связаны с внутренним конфликтом, типичным для многих героев Белля. Это нежелание, и, как следствие, невозможность продолжать жить прошлым, воспоминаниями; и одновременно осознание того, что самое страшное из прошлого не ушло, а находится рядом с героями и набирает силу, сбивая все больше и больше людей с истинной дороги — к Господу. Чтобы остановить этот процесс и помочь людям найти истинный путь, вернуться на него, надо начать взаимодействовать со злом, говорить и рассказывать о нем, даже ценой разрушения своего локального пространства;

• последней особенностью является то, что логика развития каждого из них не нарушает логики того элемента системы (игрового пространства), к которому они принадлежат по выбору причастия.

Список научной литературыВирина, Галина Львовна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. . Белль Г. Где ты был, Адам? М.: Государственное издательство художественной литературы, 1963. 247 с.

2. Белль Г. Групповой портрет с дамой. Кишинев: Лумина, 1987. 447 с.

3. Белль Г. Женщины у берега Рейна. Москва: «Международные отношения», 1989. 172 с.

4. Белль Г. Дом без хозяина. Собрание сочинений в 5 томах. М.: Художественная литература, 1990. 703 с. Т. 2. С. 7 - 283.

5. Белль Г. Биллиард в половине десятого. Санкт-Петербург: «Лимбус Пресс», 2000.-315 с.

6. Heinrich Boell. Frauen vor Flusslandschaft. Koeln: „Kiepenheuer und Witsch", 1985.-255 c.

7. Heinrich Boell. Billard um halb zehn. Gustav Kiepenheuer Verlag: Koeln, 1988.-300 c.

8. Heinrich Boell. Haus ohne Hueter. Deutscher Taschenbuch Verlag: Muenchen, 2002.-317 c.

9. Аверинцев C.C. Золото в развитии литературы и культуры //Византия: Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа. Искусство и культура. М.: «Наука», 1973. с. 26 - 38.

10. Алексеев С. С. О цвете и красках. М.: «Искусство», 1964. 53 с.

11. Альфонсов В.Н. Слова и краски. Очерки из истории творческих связей поэтов и художников. М.-Л.: «Советский писатель» (Ленинградское отделение), 1966.-243 с.

12. Байнова О.А. Синтетические особенности индивидуального стиля романов Генриха Белля. Автореф. дисс. .канд. филол. наук. М., 1995. -20 с.

13. Бакши Н.А. Герой — «чудак» в австрийской и русской литературе XIX века (Грильпарцер, Гоголь, Лесков, Розеггер). Автореф. дисс. канд. филол. наук. Москва, 2000. 24 с.

14. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке. М.: «Наука», 1975.-288 с.

15. Бахтин М.М. Автор и герой. СПб.: Азбука, 2000. — 336 с.

16. Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб.: Азбука, 2000. 304 с.

17. Бедоидзе Л. Фразеологические единицы с компонентом цвета в немецком, русском и осетинском языках. Автореф. дисс. канд. филол. наук, М., 1987. 17 с.

18. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. — 528 с.

19. Берн Э. Игры в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. Л.: Лениздат, 1992. 400 с.

20. Бидерманн Г. Энциклопедия символов. М.: Республика, 1996. 334 с.

21. Бочкарева Н.С. Роман о художнике как «роман творения» в литературе Западной Европы и США конца 18-19 веков: генезис и поэтика Автореф. дисс. докт. филол. наук. М., 2001.

22. Василевич А. Исследование лексики в психолингвистическом эксперименте. На материале цветообозначений в языках различных систем. М.: «Наука», 1987. -138 с.

23. Василевич А. Русско-англо-немецко-французские термины цветообозначения. М.: ВЦП, 1986. 28 с.

24. Василевич А. Цветонаименования как характеристика языка писателя. (К методике исследования)" // УЗ Тартусского университета, Linguistica XTV, 1981, Вып. 585.-55 с.

25. Вежбицкая А. Язык. Культура Познание. М.: Русские словари, 1996. -461 с.

26. Витгенштейн Л. философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1986.

27. Вознесенская И.М. Лексика поэтических описаний русской природы. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Л., 1984. 18 с.

28. Волков Н.Н. Цвет в живописи. М.: «Искусство», 1975. 216 с.

29. Гайдук В. К вопросу о цветовой символике в "Божественной комедии" Данте. // Дантовские чтения. М., 1971. с. 174 180.

30. Галкина Г., Цапникова В. Некоторые особенности системы цветообозначения в романе Л.Н. Толстого "Война и мир". // Проблемы языка и стиля Л.Н. Толстого. Тула, 1974. С. 13-32.

31. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. М.: Новое литературное обозрение, 1996., 1993. 227 с.

32. Гаспаров Б.М. Язык. Память. Образ. М.: Новое литературное обозрение, 1996.-352 с.

33. Гете И. Избранные сочинения по естествознанию. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1957. 553 с.

34. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. М. Л.: Советский писатель (Ленинградское отделение), 1979. - 248 с.

35. Григорьев В.П. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке. М.: «Наука», 1994. — 271 с.

36. Григорьев В.П. Поэт и слово. (Опыт словаря). М.: «Наука», 1973. — 455 с.

37. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: «Наука», 1980. 445 с.

38. Джанджакова Е.В. Анализ художественного прозаического текста: Пособие. М.: Б.и., 1983. 72 с.

39. Джебраилова С.А. Проблема единства содержания и формы в романах Г.Белля "Где ты был, Адам" и "Биллиард в половине десятого"., Автореф. дисс. канд. филол. наук. Л., 1973. —19 с.

40. Джебраилова С.А. Человек и время в западно-германской литературе. Баку: Азеншир, 1991. 172 с.

41. Драчук В.П. Рассказывает геральдика. М.: «Наука», 1977. — 256 с.

42. Журавлев А.П. Звук и смысл. М.: Просвещение, 1981. -155 с.

43. Зайцев А.С. Наука о цвете и живопись. М.: «Искусство», 1986. — 159 с.

44. Зачевский Е.В. «Группа 47» и становление западногерманской литературы. JL: Изд-во ЛГУ, 1989. -148 с.

45. Ильина Э.А. «Человек играющий» в романе Генриха Белля «Глазами клоуна». // Вопросы взаимосвязи литератур Западной Европы и Америки. Н.Новгород, 1998. С. 66-79.

46. Ильина Э.А. История зарубежной литературы XX века: Генрих Белль — романист. Чебоксары: Чувашский ун-т, 1998. -19 с.

47. Ильина Э.А. Романы Генриха Белля. (Вопросы поэтики). Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Н.Новгород, 1994.-20 с.

48. Ильина Э.А. Феномен игры в романе Генриха Белля «Биллиард в половине десятого». // Культура и текст: литературоведение. СПб., 1998. Ч. 2. С. 108-111.

49. Ионин Л.Г., Мацковский М.С. Послесловие. // Берн Э. Игры в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. Л.: Лениздат, 1992. С. 5 — 22.

50. Историческая поэтика: итоги и перспективы. М.: «наука», 1986. 335 с.

51. Историческая поэтика: литературные эпохи и типы сознания. М.: Наследие, 1994.-511 с.

52. КалшЗя Д. Современный западно-германский роман. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1969. 19 с.

53. Канаев И.И. Очерки по истории проблематики цветового зрения от античности до XX века. Л.: «Наука» (Ленинградское отделение), 1971. -160 с.

54. Кандинский В.В. О духовном в искусстве. М.: Архимед, 1992. — 107 с.

55. Каралашвилли Р.Г. Мир романа Германа Гессе. Тбилиси: Сабчота Сакартвелло, 1984.-262 с.

56. Карельский А. Тема второй мировой войны в западногерманском романе. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1966.

57. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М.: «Наука», 1988. -310 с.

58. Козлова Т.В. Цвет в костюме. М.: Легпромбытиздат, 1989. 39 с.

59. Корсунская Т.Г. Фридман Х.Х. Черемисина М.И. О системе цветообозначения в русском, английском и немецком языках. // УЗ Горьковского ГНИ иностранных языков им. Добролюбова, вып. 25, 1963. С. 22-35.

60. Кох Р. Книга символов. (Серия «Символы»). М.: Изд-во ассоциации духовного единения «Золотой век», 1995. 368 с.

61. Кравков С.В. Цветовое зрение. М.: Издательство АН СССР, 1951. — 176 с.

62. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Л.: «Художественная литература» (Ленинградское отделение), 1974. 285 с.

63. Лейтес Н.С. Конечное и бесконечное. Размышление о литературе XX века: мировидение и поэтика. Пермь: ПТУ, 1992. С. 55 103.

64. Лейтес Н.С. Черты поэтики немецкой литературы нового времени. (Пособие по спецкурсу). Пермь: ПТУ, 1984. 110 с.

65. Леонардо да Винчи. Книга о живописи. М.: Изогиз, 1934. — 382 с.

66. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф: труды по языкознанию. М.: Изд-во МГУ, 1982.-479 с.

67. Лотман Ю.М. Избранные статьи в 3-х т. Таллин: «Александра», 1992. Т.1.-450 с.

68. Лотман Ю.М. Семиосфера: Культура и взрыв. СПб.: Искусство СПб., 2000.-703 с.

69. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: «Искусство», 1970.-384 с.

70. Лукьянова В.Н. Советско-немецкие литературные взаимосвязи. (Идеология. Традиции. Поэтика.). Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1990.19 с.

71. Магазанник Э.Б. Поэтика заглавия и оглавления // Материалы ХХ111 научной конференции (серия — филологические науки). Самарканд: СамГУ, 1966. с.14—15.

72. Манаков В. Проблема цвета и света в литературоведении. // Цвет и свет в художественном произведениии. Сыктывкар, 1990. С. 3 12.

73. Миронова JI.H. Цветоведение. Минск: Вышэйш. шк., 1984. 284 с.

74. Миронова JI.H. Учение о цвете. Минск: Вышэйш. шк., 1984.-463 с.

75. Михайлов А.В. Языки культуры. М.: Языки русской культуры, 1997. 909 с.

76. Мотылева Т.Д. Достоевский и зарубежные писатели XX века. Вопросы литературы. 1971, № 5, с. 96-128.7&.Мотылева Т.Л. Последний роман Генриха Белля // Генрих Белль.

77. Женщины у берега Рейна. Москва: «Международные отношения», 1989. С. 5-20.

78. Нюберг Н.Д. "Курс цветоведения. М.- Л.: Гйзлегпром, тип. им. Евг.

79. Соколовой в Лгр, 1932. 132 с. 80.0студина С.В, Проблемы рассказчика в романном творчестве Г.Белля 50 - 70-х годов. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб., 1992. - 22 с.

80. Петрушевский Ф. Цветовые ощущения древних и новых народов. Вестник изящных искусств. 1889, т.7, № 1-6, с. 287- 331.

81. Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. СПб.: Изд-во СПб ун-та, 1997.262 с.

82. Психология процессов художественного творчества. (Сб. статей). Л.: «Наука» (Ленинградское отделение), 1980.-285 с.

83. Реизов Б.Г. Стендаль. Художественное творчество. Л.: Художественная литература (Ленинградское отделение), 1978. 407 с.

84. Роднянская И.Б. Мир Генриха Белля. Вопросы литературы. 1966, № 10, с. 67 93.

85. Рожновский С.В. Генрих Белль. М.Высшая школа, 1965. 103 с.

86. Роу К. Концепции цвета и цветовой символизм в древнем мире. // "Психология цвета", М.: РЕФЛ бук, 1996. - 349 с.8&. Руднев В. Словарь культуры XX века. Москва: Аграф, 1997. 384 с.

87. Рудницкий М.Л. Перед лицом правды. М.: Знание, 1987. 125 с.

88. Рудницкий М.Л. Творчество Генриха Белля. // История литературы ФРГ, М.: «Наука», 1980. 687 с.

89. Серов Н.В. Античный хроматизм. Спб.: ЛИСС, 1994. 347 с.

90. Серов Н.В. Лечение цветом. СПб: ЛИСС, 1994.-47 с.

91. Серов Н.В. Хроматизм мифа. Л.: Объединение «Всесоюзный книжный центр», 1990. 351 с.

92. Серов Н.В. Эстетика цвета. Спб.: ФПБ БИОНТ, 1997. - 62 с.

93. Соловьев С.М. Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского. М.:Сов. Писатель, 1979.-352 с.

94. Стеженский В.И. Черная Л.Б. Литературная борьба в ФРГ. М.: Сов. писатель, 1985. 445 с.

95. Сучков Б.Л. Исторические судьбы реализма. М.: Сов. Писатель, 1977. -526 с.

96. Тавризян Г. От издательства. //ХейзингаЙ. Homo ludens. Москва.: Издательская группа «Прогресс» «Прогресс — Академия», 1992.С. 3-31.

97. Тиль Э. "История костюма", М.: «Легкая индустрия», 1971. 103 с.

98. Топорова Т.В. Культура в зеркале языка: древнегерманские двучленные имена собственные. М.: Шк. «Языки русской культуры», 1996.-253 с.

99. Трубецкой Е.Н. Умозрение в красках. М.: СП «Интерпринт», Б.г., 1990.-44 с.

100. Федоров Ф.П. Романтический художественный мир: пространство и время. Рига: Зинатне, 1988.-454 с.

101. Федоров Ф.П. Человек в романтической литературе. Рига: Латв. гос. ун-т, 1987. 119 с.

102. Флоренский П.А. Иконостас. М.: Искусство, 1995. 254 с.

103. Фортунатова В.А. Литературно — художественный континуум в произведениях Г.Белля. // Проблемы метода и поэтики в зарубежной литературе XIX XX веков. Пермь: ПГУ, 1991. С. 110 - 119.

104. Фортунатова В.А. Пути слияния модернизма и классики в западногерманской прозе. // Синтез культурных традиций в литературном произведении. Н. Новгород: НГПУ, 1994. С. 156 166.

105. Фортунатова В.А. Тема Нибелунгов в западногерманском романе о современности. // Литературные связи и традиции в творчестве писателей Западной Европы и Америки XIX XX вв. Горький: ГГУ, 1990. с. 57 — 67.

106. Фрадкин И. Семья Фемелей выполнила свой долг. // Г. Белль. Биллиард в половине десятого. М.,1967. С. 286 -294.

107. Фрилинг Г. Ауэр К. Человек Цвет - Пространство. М.: Стройиздат, 1973. -173 с.

108. Фрумкина P.M. Цвет, смысл, сходство. М.: «Наука», 1984. 175 с.

109. Фукс Э. Иллюстрированная история нравов: «Буржуазный век».М.: Изд. Центр «Терра»: Республика, 1996.-440 с.

110. Хейзинга Й. Homo ludens. Москва.: Издательская группа «Прогресс» «Прогресс Академия», 1992. - 462 с.

111. ИЗ. Цвет и свет в художественном произведении. Сыктывкар: СГУ, 1990. — 125 с.

112. Цвет и символ. СПб.: СОТИС, 1996. 112 с.

113. Цойгнер Г. Учение о цвете. М.: Стройиздат, 1971. 159 с.

114. Черная Л.Б. Три романа Генриха Белля. Послесловие переводчика. // Белль Г. Групповой портрет с дамой. Кишинев: Лумина, 1987. С. 440 — 447.

115. Чернова А.В. Все краски мира, кроме желтой. М.: Искусство, 1987. -219 с.

116. Язикова Ю.С.Семантическое своеобразие слова в художественной речи. Poznan, 1977. 75 с.

117. Beckel A. Mensch, Geselschaft, Kirche bei Heinrich Boell. Osnabrueck: Fromm, 1966. -109 c.

118. Berlin В., Kay P. "Basic colour terms: their universality & evolution", Berkeley, 1969.

119. Bernhard H. Die Romane Heinrich Boells. Berlin: Ruetten & Loening, 1970.-424 c.

120. Boell. Untersuchungen zum Werk. (Hrsg. Von Manfred Jurgensen). Bern Muenchen: Francke, 1975. -182 c.

121. Der Schriftsteller Heinrich Boell. Ein biographisch bibliographischer Abriss. Deutscher Taschenbuch Verlag: Muenchen, 1977. - 330 c.

122. Die subversive Madonna. Ein Schluessel zum Werk Heinrich Boells. Hr. R.Matthaei, Koeln: Kiepenheuer & Witsch 1985. 57 c.

123. Dorothea Forstner OSB Die Welt der christlichen Symbole. Innsbruck -Wien Muenchen: Tyrolia - Verlag, 1977. - 452 c.

124. Falkenstein H. Heinrich Boell. Berlin, 1987. 250 c.

125. Heinrich Boell: Bilder eines Lebens. (Hrsg von Hans Scheurer). Kiepenheuer & Witsch, 1994. 128 c.

126. Heinrich Boell: Dissident der Wohlstandgeselschaft. (Hrsg. Von Berndt Balzer und Nobert Honsza)/ Wroclaw: Wydaw Uniw. Wroclawskiego, 1995. 223 c.

127. Huffzky K. Die Hueter und ihr Schrecken von der Sache. Das Mann— Frau Bild in den Romanen Heinrich Boell. // Heinrich Boell. Einfuehrung in das Gesamtwerk in Einzelinterpretationen. Hrsg. Hanno Beth. Kronberg i. Т.: Scriptor Verlag, 1975. DC -214 c.

128. In Sachen Boell. Ansichten und Einsichten. (Hrsg. Von Marcel Reich -Ranicki). Berlin: Kiepenheuer & Witsch, 1968. 347 c.

129. Jeziorkowski K. Rhythmus und Figur. Zur Technik der epischen Konstruktion in Heinrich Boells «Der Wegwerfer» und «Billard um halbzehn». Bad Homburg: Gehlen, 1968. 229 c.

130. Kindlers neues literatur Lexikon. Muenchen: kindler Verlag, 1989. Bd. 2.-900 c.

131. Lehnhardt E. Das Romanwerk Heinrich Boells von „Haus ohne Hueter" bis „Gruppenbild mit Dame". Urchristentum und Wohlstandgeselschafit. Bern / Ffm. 1983. 190 c.134. binder K. Leben als schreiben. Koeln: Kiepenheuer & Witsch, 1986.- 258 c.

132. Luscher M. Psychology der Farben.Basel, 1985.

133. Moling Н/ Heinrich Boell eine "christliche" Position? Zuerich: Juris Druck & Verlag, 1974. - 306 c.

134. Naegele R. Heinrich Boell. Einfuhrung in das Werk und in die Forschung. Frankfurt / M.: Athenaeum Fischer Taschenbuch Verlag, 1976. -209 c.

135. Plard H. Der Schriftsteller Heinrich Boell.Muenchen, 1968. 150 c.

136. Reich Ranicki M. Mehr als ein Dieter. Koeln: Kiepenheuer & Witsch, 1986. -124 c.

137. Schroeter K. Heinrich Boell: Mit selbstzeugnisse und Bilddokumenten. Hamburg: Rowohlt, 1985. 151 c.

138. Schwarz W. Der Erzaehler Heinrich Boell. Bern Muenchen: Francke,1968. -139 c.

139. Stemmler W. Max Frisch, Heinrich Boell und Soeren Kierkegor. Muenchen: S.I., 1972.-200c.

140. Turner V. Colour classification in Ndenbu ritual. //Anthropological aproaches to the study of religion, London, 1966.

141. Vogt J. Heinrich Boell. Muenchen: Beck, 1987. 192 c.

142. Wirth G. Heinrich Boell. Essayistische Studie ueber religioese und gesellschaftliche Motive im Prosawerke des Dichters. Berlin: Unia— Verl.,1969.-243 c.

143. Woerter und Wendungen. Woerterbuch zum deutschen Sprachgebrauch. Leibzig: Bibliographisches Institut, 1988. -818 c.

144. Woerterbuch der Literaturwissenschafl. (Hrsg. O.Traeger). Leipzig: VEB Bibliogr. Inst., 1986. 714 c.

145. Zilinski L. Das Engagement Heinrich Boells aus dem Geist der Zeitgenossenschaft. // Acta Univ. N. Copernici. Nauki humanistyczno -spolecz. Torun, 1997. Z. 321 - Filologia germ. T. 23, S. 77 - 88.

146. Zilterner W. Die Literaturtheorie Heinrich Boells. // Europaeische Hochschulschriflen. Reihe 1. Dt. Sprache u. Lit. Bd. 36. 356 c.