автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Топонимия дельты Северной Двины

Полный текст автореферата диссертации по теме "Топонимия дельты Северной Двины"

УРАЛЬСКИЙ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ . ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ мм.А.М.ГОРЬКОГО

На правах рукописи

КАБИНИНА Надежда Владимировна

ТОПОНИМИЯ ДЕЛЬТЫ СЕВЕРНОЙ ДВИНЫ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Екатеринбург 1997

Работа выполнена на кафедре русского языка и общего языкознания филологического факультета Уральского государственного университета им.А.М.Горького.

Научный руководитель:

- член-корреспондент РАН, доктор филологических наук, профессор А.К.Матвеев

Официальные оппонепты:

- доктор филологических наук, доцент Т.А.Гридипа

- кандидат филологических наук, доцент Н.В.Лабунец Ведущее учреждение:

- Нижегородский государственный лингвистический университет

Защита диссертации состоится 27 января 1998 года в часов на заседании диссертационного совета Д 063.78.03 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора филологических наук при Уральском государственном университете им.А.М.Горького. Адрес: 620083, г.Екатеринбург, К-83, пр.Лснипа, 51, Уральский государственный университет им.А.М.Горького, ауд.248.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета.

Автореферат разослан 27 декабря 1997 г.

Учёный секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

ОПЩЛЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РА ¡ЮТЫ

В последние десятилетия псе более широкое распространение получают региональные и микрорегиональные топонимические исследования. Исследуются структура и семантика географических названий, закономерности функционирования и тенденции развития топонимии, процессы взаимодействия разноязычных топонимических систем (Р.А.Агеева, И.А.Воробьева, Е.Э.Иванова, Н.Б.Ковалева, Н.Н.Мамонтова, А.К.Матвеев, И.И.Муллонен, М.Н.Нечай, Г.Я.Симина, О.В.Смирнов, Т.В.Чернышева и др.). Эти исследования убедительно показали, что комплексный анализ топонимии отдельных микрорегионов является одним из наиболее перспективных путей изучения географических названий.

Комплексное микрорегиональное исследование предполагает привлечение к анализу широкого круга источников разных лет, что, в свою очередь, позволяет рассмотреть значительное число топонимических фактов и более глубоко проследить процесс формирования и развития топонимии региона. По результатам такого исследования могут быть сделаны важные выводы, касающиеся языкового и этнического прошлого региона, а также истории его заселения и освоения.

Реферируемая работа посвящена комплексному анализу топонимии дельты Северной Двины - одного из микрорегионов Русского Севера.

Микрорегиональные исследования топонимии Русского Севера имеют свою специфику и ряд особых задач, связанных с характерным для данного макрорегиона многовековым сосуществованием и взаимодействием разноязычных топонимических систем. В диахроническом аспекте традиционно выделяются два основных пласта севернорусской топонимии: русский и дорусский (субстратный). К настоящему времени усилиями целого ряда исследователей (А.М.Шегрен, М.Фасмер, А.И.Попов, А.К.Матвеев и др.) в общих чертах выявлен и изучен верхний слой субстратных названий Русского Севера, представленный топонимией финно-угорского происхождения. Микрорегиональные исследования призваны детализировать, а возможно, и дополнить сложившееся в науке представление о формировании русской топонимической системы и древних финно-угорских названиях на территории Русского Севера, а также о характере языковых и этнических контактов русского населения с финно-уграми.

АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ обусловлена слабой изученностью топонимии региона, отсутствием специальных

исследований, а также историко-культурным значением этой территории и ее топонимии. Кроме того, работа представляет интерес и для дальнейшего (макрорегионального) исследования топонимии Русского Севера.

ХАРАКТЕРИСТИКА РЕГИОНА ИССЛЕДОВАНИЯ. Выделение региона двинских устьев в качестве самостоятельного объекта изучения определяется присушим ему единством физико-географических, исторических и социально-экономических условий. ]. Физико-географическое единство региона.

Регион двинских устьев естественно ограничен с юга, востока и запада побережьем материка, с севера - водами Белого моря. Изучаемая территория характеризуется единством географического ландшафта, который составляют многочисленные острова и единая сеть водных объектов - проливов, заливов, рек, ручьев.

2. Историческое и этнокультурное единство региона.

Двинские устья представляют собой территорию раннего русского заселения, начавшегося, согласно историческим данным, не позднее XII века. Начальный этап освоения региона происходил главным образом и рамках новгородской колонизации Русского Севера, позднее в освоении двинских устьев принимало активное участие население ряда соседних регионов. В ходе русского освоения дельты ее аборигенное (финно-угорское) население было полностью ассимилировано. Несмотря на определенную пестроту, характерную для ранних этапов освоения региона, под действием социально-экономических и географических факторов на территории двинских устьев постепенно сложилось единое историческое сообщество, становление и развитие которого шло в рамках традиционной поморской культуры.

3. Хозяйственно-экономическое единство региона. Географическое положение территории и ее природные ресурсы обусловили хозяйственно-экономическое единство рассматриваемого микрорегиона. На протяжении многих столетий основным видом хозяйственной деятельности населения двинских устьев являлся морской промысел, с которым были так или иначе связаны многие другие виды деятельности (судостроение, обработка рыбы и морского зверя, торговля и др.). В XV1II-XX в.в. двинские усп.я становятся и важным промышленным центром. В это время происходит переориентация значительной части населения на новые виды

деятельности (сплав леса, обслуживание сулои и портовых сооружений, работа на заводах).

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Целью исследования является комплексное историко-лингвистическое описание топонимической системы дельты Северной Двины. В задачи исследования входит:

- выявление основных этапов формирования русской топонимической системы региона;

- структурно-семантический анализ русской топонимии региона;

- выявление основных закономерностей функционирования и тенденций развития русской топонимической системы двинских устьев;

- характеристика специфических особенностей русской топонимии региона;

этимологический анализ топонимов финно-угорского происхождения;

- выявление этнолингвистических пластов в местной топонимической системе;

- выявление и интерпретация фактоп взаимодействии разноязычных топонимических систем.

ИСТОЧНИКИ ИЗУЧЕНИЯ ТОПОНИМИИ РЕГИОНА. При сборе материалп диссертации основным источником послужили полевые записи Топонимической экспедиции Уральского университета, работавшей в регионе двинских устьев в 1993 и 1996 годах. Кроме того, были широко использованы разнообразные исторические документы XV-XX в.в. - юридические и хозяйственные грамоты, веревные, разрубные и переписные книги, летописи, документы монастырей и церквей, деловые бумаги архангельских ведомств, статистические отчеты и описания, списки населенных мест, карты и планы различного назначения, лоции, путеводители, отчеты геологов и гидрографов, а также краеведческая литература (В. Крестинин, С. Огородников, П.Ефименко и др.) и записки путешественников А.Фомина, П.Челишева, С.Максимова, Е.Львова и др. По этим источникам была составлена топонимическая картотека, насчитывающая с учетом структурных вариантов около 2500 географических названий.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА работы заключается в выявлении и исследовании нового топонимического материала, позволяющего

осветить процесс формирования русской топонимии региона и особенности ее взаимодействия с субстратными географическими названиями.

МЕТОДЫ исследования: статистический, этимологический, лингвогеографический, приемы структурной и семантической классификации. В ходе работы широко применялся также диахронный сопоставительный анализ данных различных источников, позволяющий выявить исторические варианты названий и реконструировать отдельные фрагменты топонимической системы прошлого, оказавшиеся особенно ценными при этимологическом анализе топонимов финно-угорского происхождения. Благодаря этому приему, удалось обосновать этимологии целого ряда топонимов, являющихся частичными или полными кальками.

ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ РАБОТЫ заключается: 1) в определении основных структурно-семантических характеристик русской и субстратной топонимии и выявлении их динамики на территории раннего русского заселения; 2) в уточнении характера лингвоэтнических контактов прошлого на территории двинских устьев. Выводы, содержащиеся в работе, могут быть привлечены для дальнейшего изучения топонимии Русского Севера.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ работы состоит в возможности использования некоторых материалов при разработке спецкурсов и составлении словарей географических названий Русского Севера. Кроме того, отдельные фрагменты работы могут использоваться краеведами, учителями истории и русского языка в школе.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. По материалам исследования были сделаны доклады на межвузовской конференции в г.Вологда (1995 г.) и научной конференции по русской диалектной этимологии в г.Екатеринбурге (1996 г.). Основные положения работы были обсуждены на заседании кафедры русского языка и общего языкознания Уральского государственного университета.

СТРУКТУРА РАБОТЫ. Диссертация состоит из »ведения, диух глав, заключения и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во ВВЕДЕНИИ обосновывается выбор темы и границы региона, определяются цель, задачи и методы исследования, описываются источники материала, характеризуется структура работы, дается физико-географическая характеристика региона и краткий очерк его истории.

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ «Топонимия русского происхождения» рассматривается комплекс вопросов, связанных с развитием русской топонимии региона, ее обшими особенностями, обусловленными физико-географической спецификой региона, отражением в русской топонимии природных условий и хозяйственной деятельности местного населения. В главе проводится структурно-семантический анализ русской топонимии, по результатам которого сделаны выводы о динамике развития структурных и семантических типов и моделей топонимии исследуемой территории.

Русская топонимия дельты Северной Двины представляет собой сложный синхронно-диахронный континуум, включающий более 2000 географических названий. По источникам ХУ-ХУПв.в. зафиксировано 217 топонимов, по источникам ХУШ-Х1Х в.в. - 620, по источникам XX в.- около 1400 топонимов. В целом топонимия двинских устьев весьма неустойчива: от периода к периоду утрачивается около двух третей географических названий. Это объясняется как изменчивостью физико-географического облика региона, так и активной преобразовательной деятельностью населения, приводящей к замене старых наименований новыми. Этими же обстоятельствами (а также разнообразием источников) обусловлена высокая вариантность русской топонимии региона: для многих объектов фиксируется по 2-3 (а иногда и более) исторических варианта названия: Малая Хабарка, о-в - Ловчая Кошка, о-в Косоломбалка, р.-Барминка, р.-Барминский Промой, р. Чекаминский, о-в -Никольский, о-в Пенконарка, о-в - Зайчик, о-в

Черная Курья, реч.зал. - Малая Курья, реч.зал. - Малая Черная Курья, реч. зад. - Черная Речка, реч. зал. и др.

Широко представлены в топонимии региона и синхронные структурные варианты названий, возникающие на основе

синонимичных структурных моделей, используемых жителями разных населенных пунктов в процессе номинации одних и тех же объектов: Ластолка, р. - Ластолянка, р. -Ластольская Река, р. Питяевская Курья, реч. зал. - Питяевка, реч. зал. -Питявшинка, реч. зал. и др.

Принятая в работе структурная классификация топонимии русского происхождения опирается на ряд теоретических исследований (работы С.Роспонда, В.А.Никонова, Н.В.Подольской и др.), и которых анализируется понимаемая и широком смысле морфология географических названий и выявляется набор устойчивых топонимических «формул» - типов, характерных для русской топонимии.

Наиболее широко представлены в топонимии исследуемого региона географические названия аффиксального типа, составляющие относительно общей массы топонимов 45% в XV- XVII в.в., 39% в XV1II-XIX в.в. и 37% в XX в. В пределах типа выделяется 22 структурных модели, характеризующихся разными условиями и временем возникновения и различной продуктивностью в топонимии.

Развитие русской топонимической системы региона сопровождается изменениями продуктивности аффиксальных моделей. На протяжении XV-XX в.в. устойчиво снижается продуктивность суффиксов -ОВ /-ЕВ, -ИН, -СК, -ЕЦ, тогда как продуктивность аффиксов -ИХ(А), -К, -ЩИН(А), -АН1С(-ЯНК)/-ЕНК, ЗА-, ПОД- устойчиво возрастает.

В отличие от аффиксации, продуктивность которой в топонимии региона со временем снижается, продуктивность бсзаффиксного образования топонимов устойчиво возрастает. В XV- XVII в.и. топонимы безаффиксного типа составляют 5% от общего числа географических названий, в XVII1-XIX в.в. 13%, в XX в. 30%.

Наиболее широко внутри типа представлены топонимы в форме имен существительных, образовавшиеся на основе переноса в топонимию

а) географических терминов (Наволок, мыс; Озеро, оз.; Ручей, руч.; Прилук, д.; Губа, о-в; Остров, пож. и др.),

б) апеллятивов с негеографической семантикой (Хомут, поле; Камбала, пож.; Таволга, ур.; Разбойник, о-в; Соколок, мыс и др.),

в) антропонимов (Анфал, о-в; Демидко, хут.; Цыганко, оз.; Цебер, поле - от прозвища Цебер < Цербер),

г) широко известных географических названий (Дунай, поле; Шанхай, ур.; Дарданеллы, протока.).

С XVIII в. среди безаффиксных названий фиксируются и топонимы в форме имен прилагательных, указывающие на свойства,

качества, расположение объектов, признаки окружающей местности, наличие тех или иных животных и птиц (Пустое, пож.; Широкое, б.д.; Задняя, р.; Угловое, поле; Чаячий, о-в; Бычье, пож. и т. д.).

В топонимии региона широко представлены топонимы-словосочетания. В ХУ-ХУН в.в. они составляют 42% от общего количества географических названий, в ХУШ-Х1Х в.в. 35%, в XX в. 28%. Различаются номинативные и генетивные словосочетания. Основную массу номинативных словосочетаний составляют двусловные наименования, в которых определяемым словом является географический термин, а атрибутивная часть выражена именем прилагательным или порядковым числительным (Медвежья Речка, руч.; Михеев Берег, бер.; Ненокурская Кошка, о-в; Мокрый лес, лес; Первая Грива, пож. и др.). Реже встречаются номинативные словосочетания с топонимом в функции определяемой части (Большая Сума, р. - ср. Сума, р.; Скрылевская Чубола, д.-ср. Чубола, д.). Особую группу номинативных словосочетаний, представленную единичными примерами, составляют нечленимые (связанные) топонимы-словосочетания, возникшие на основе метонимии (Орлиное Гнездо, лес; метафоры (Мышьи Черева, пож.; Лебедино Крылышко, пож.), топонимизации составного географического термина (Железные Ворота, бол.)

Несколько генетивных топонимов-словосочетаний,

зафиксированных в письменных источниках ХУ-ХУН в.в., имеют структуру «сущ.(геогр. термин) + прил. в Р.п.+ сущ.(геогр. термин) в Р.п.»: Деревня Юрьева Погоста, д.; Хвосты Пирогова Острова, пож.; Деревня Долгого Острова, д. Вероятно, эти названия представляют собой первые попытки писцов обозначить вновь возникшие объекты (в более поздних источниках: Юрьевопогостская, д.; Пироговские Хвосты, пож.; Долгое, д.). В полевых материалах несколько генетивных топонимов-словосочетаний зафиксировано в качестве ситуативных структурных вариантов названия одного и того же объекта (Острова Анфала, о-ва -наряду с более частым Анфал, о-в; Бугаевых Чищемина, пож. наряду с более частым Бугаевская Чищемина, пож, и т.д.).

Сложные топонимы двинских устьев немногочисленны. В XV-XVII в.в. они составляют 5% от общего числа географических названий, в ХУШ-Х1Х в.в. - 4%, в XX в.- 1%. Пути возникновения сложных топонимов различны. При собственно сложении компонентами названия являются основы. Кроме основ, в структуру топонима входят соединительный гласный и топоформант (Долгостровка, р.< Долгой Остров, о-в, д.; Белогорка, ур. < Белая Гора, возв. и т.д.). В основе названий такого рода лежат топонимы-

словосочетания, называющие смежные объекты. Не менее часто сложные топонимы возникают путем трансформации имени без перехода на другой объект (Крестовой Березовец, протока > Крестоберезовец, протока; Нижнее Рыболово, д> Нижнерыболовская, д. и т.д.).

При соположении компонентами названия являются слова, между которыми частично сохраняется синтаксическая связь производящих словосочетаний. В топонимии региона эта группа представлена только названиями с первым компонентом УСТЪ-, фиксируемыми по источникам ХУ-ХУШ в.в. (Устьперкурья, тоня; Усть-Лядоги, тоня; Усть-Волосова, лож. и др.).

В топонимии региона представлен и такой путь возникновения сложных топонимов, как частичное калькирование. В наших материалах засвидетельствовано 12 полукалек с детерминантами -ОСТРОВ (10), - НАВОЛОК (1), - НОС (1). Особую группу сложных топонимов образуют названия, структурно близкие к полукалькам, но не имеющие, в отличие от них, субстратных источников и возникшие на русской почве по широко известным субстратным словообразовательным моделям ( Малокурья, р.; Синекурья, реч. зап.; Царкурья, реч. зал. и др.).

Ппедложно-падежные топонимы, фиксируемые в основном по письменным источникам, в ХУ-Х\П1 в.в. составляют 3% от общего количества географических названий, в ХУ1И-Х1Х в.в. 8%, в XX в. 2%. В структурном отношении предложно-падежные конструкции достаточно разнообразны. При самом общем классификационном делении, учитывающем грамматическую структуру названия, различаются собственно предложные и номинативно-предложные конструкции. Собственно предложные наименования возникают на основе уже существующих топонимов или апеллятивов с помощью предлогов с пространственным значением (Против Веретьи, пож.; У Долгого Перелогу, пож.; Над Касокурьей Возле Проезда, пож. и др.). В состав таких наименований могут входить наречия с пространственным значением, функционально близкие к предлогам (На Никольском Наволоке Подле Суму-реку Вниз, пож.; О Мосту Подальше Коровьей Речки, пож. и др.). Номинативно-предложные конструкции образуются на основе географического термина или топонима (номинативная часть), уточняемого собственно предложной конструкцией (Остожье Подо Мхом, пож.; На Усть-Косоломбалы Наволок, пож.; Ямная Против Лицкой, пож.; Над Шапчергою-рекою Большая, пож. и др.).

С XVIII в. в топонимии региона фиксируются названия Р1игаНа 1апП1гп. В ХУШ-Х1Х в.в. они составляют 1% от общего числа

географических названий, в XX в. 2%. Единственным формальным показателем структуры Р1игаНа 1анН1т в топонимии региона является флексия. В качестве производящей основы могут выступать апеллятив (Птички, д.; Козлики1, д.; Зеваки, отмель; Корытки, о-в и др.), этноним (Корелы, д.; Самоедки, пож.), топоним субстратного происхождения (Питалы, местн.; Талаги, д.; Толмотки, тоня). Активность структурного типа в целом поддерживается переносом в топонимию апеллятивов и имен собственных, существующих в русском языке только в форме множественного числа (Портки, пож.; Штаны, пож.; Бутырки, д.; Дарданеллы, протока и др.).

При анализе семантики топонимов в работе используется классификация по принципам номинации, разрабатывавшаяся в исследованиях Е.Э.Ивановой, Н.Б.Ковалевой, М.Э.Рут, О.В.Смирнова, А.А.Фомина, Т.В.Чернышевой и др.

Номинация по связи объекта с человеком наиболее широко представлена в топонимии ХУ-ХУП в.в. В этот период географические названия соответствующего семантического типа составляют 50% от общего числа топонимов. В дальнейшем продуктивность данного способа номинации снижается (в ХУ111-Х1Х в.в. 23%, в XX в. 19%). В пределах типа наибольший удельный вес имеют отантропонимические названия, восходящие к широко известным русским именам и фамилиям или личным прозвищам:

Аиисимовская, д. Матрешкино, поле

Антоновская, пож. Танькина,пож.

Борисовский, о-в Сашкино, поле

Климовское, поле Цебер, поле (от прозвища

Яковец, о-в Цебер< Цербер)

Назариха, пож. Цыганкова Яма, ур. (от

Власнха, пож. прозвища Цыганко) и др.

Значительно реже встречаются топонимы, мотивированные названиями лиц по роду их занятий или деятельности (Доярская, р.; Купчншкова Чищемина, пож.; Поповщина, о-в; Пономариха, пож. и др.), социальному статусу (Боярско, о-в; Холопец, о-в), семейному статусу (Брательский, о-в -ср. диал. брателко - «брат»), возрасту (Бабкина, пож.; Дедкова, пож.; Молодежный, о-в), половой принадлежности (Бабий, пок.; Бабий Ручей, руч.; Бабьи Няши, ур. и др.). Особую группу в пределах рассматриваемого семантического типа составляют отэтноннмические названия (Корелы, д.; Карелка, р.;

1 В некоторых случаях можно предполагать эволюцию алеллятнв > коллективное Про 1ВНШС > онконмм

Корельское, оз.; Корельское Устье, пролив; Корельско Наволок, мыс: Самоелки, пож. н др.). Единичными примерами представлены названия, отражающие деятельность и поведение людей (Ловчая, р.; Полоскальное, оз.; Купальный, о-в; Браниха, поле [«Спорили из-за нее»] и др.).

Номинация по отношению объекта к другому объекту характеризуется высокой и относительно устойчивой продуктивностью в топонимии региона (40% от общего количества топонимов в ХУ-ХУП в.в., 50% в ХУШ-Х1Х в.в., 45% в ХХв.). В качестве мотивирующей основы топонимов данного семантического типа выступает либо топоним, называющий смежный объект, либо апеллятив. Образование географических названий происходи! как на основе «чистой» метонимии (Бочага, р. —> Бочага, д.; Кегостро», о-в -» Кегостров, д.; крест —> Крест, пож.; батарея —> Батарея, ур. и т.д.), так и при участии разнообразных формальных средств, выражающих относительность (Васильеве, пож. —» Подвасильево, нож.; Чирконос. мыс —* Чирконосной, о-в; Коровья Речка, р. —> Повыше Коровьи Речки, пож.; Коловиха, пож. —> Верхняя Коловиха, пож.; мельница —> Мельничное, поле; овин —> Овинное, поле и др.) Начиная с XVIII в., и топонимии региона получают отражение негеографические апеллятивы с абстрактной - чисто пространственной - семантикой, которые мотивируют топонимы, указывающие на расположение объекта относительно некой подразумеваемой точки отсчета (Дальнуха, пож.; Межница, пож.; Поперечная Ворга, пож.; Срсдыш, о-в).

В топонимии региона ХУШ-ХХ в.в. широко представлены ссмантнческнс микросистемы, отражающие пространственные отношения объектов. Семантические микросистемы в большинстве случаев опираются на антонимические и/или градационные пары (ряды):

Верхние Гоны, пож. - Средние Гоны, пож. - Нижние Гоны, пож. Передняя Веревка, пож. - Задняя Веревка, пож. Большой Бревенник, о-в - Малый Бревенник, о-в Первая Лайда, лес - Вторая Лайда, лес - Третья Лайда, лес Новый Бар, фарватер - Старый Бар, фарватер и др.

Зафиксированы также семантические микросистемы, опирающиеся на тематическую или ассоциативную связь между компонентами:

Голова, пож. - Хвост, пож. Коршунок, о-в - Петушок,о-в

Соколок,мыс -Голубок, мыс Камбала, пож. - Сковородка,пож.

Телка, пож,- Бычок, пож. Боякурья, реч.зап. - Царкурья,

реч.зал. и др.

В ХУШ-Х1Х в.в. удельный вес топонимов, входящих в состав семантических микросистем, равен 8%. в XX в. - 13% от общего числа географических названий. По данным Е.Л.Березович, и зависимости от типов ландшафта на различных территориях соответствующие показатели колеблются от 0,5% до 10%. Таким образом, высокий удельный вес названий, входящих в состав семантических микросистем, может рассматриваться как одна из ярких специфических черт топонимии двинских устьев.

Номинация по свойствам н качествам самого объекта. Продуктивность данного способа номинации в процессе развития топонимии региона возрастает (в ХУ-ХУП в.в. - 10%, в ХУ1П-Х1Х в. -27%, и XX в. - 36% от общего количества топонимов).

В пределах типа выделяются две основные группы топонимов:

1) названия, указывающие на какой-либо один характерный признак объекта,

2) названия, указывающие па комплекс признаков объекта.

В топонимах первой группы наиболее широко отражены пространственные признаки (Большуха, нож.: Велнкуша, р.: Малокурья, р.; Долгое, д., пож.; Короткий, о-в; Узкий Исток, руч.; Кривей, о-в; Круглое, оз. и др.), а также признаки, указывающие на наличие тех или иных видов животных и растений (Бобриха, пож.; Волчьи Ворги, пож.; Нерпичьи, о-ва; Чаячий, о-в; Березовый, руч.; Сосновик, о-в. Хмелевка, р.. Чсрсмуховец, руч и лр ). Ряд названий отражает особенности микрорельефа местности (Плоское, поле; Гладкая, нож . Выбойки, поле: Песчаная Кошка, о-в: Песчаный Ручей, руч н лр ). а 1.ткжс нришаки. специфичные для теч или иных пндои обьсктов (гидронимы Глубокий, руч . Соленый Ручей, руч.; Быстрей, протока. Ирмюпсц, руч . Корабельный, пролив: Судовая, р н др.. названия островов Намстпый, Отметный. Поливная Кошка. Топлый и лр.).

Вторую группу топонимов составляют образные наименования, отражающие комплекс признаков объекта. По данным М.Э.Рут, средний удельный вес образных названий в топонимии Русского Севера равен 1%. В топонимии двинских устьев этот показатель в три раза выше, что связано, вероятно, с физико-географическими особенностями микрорегиона: расчлененностью пространства, компактностью объектов, разнообразием береговых линий и поверхностей, которые «провоцируют» образное восприятие. Всего в топонимии региона зафиксировано более 40 образных моделей (Утка, поле; Корытки, о-в; Лемех, поле; Хомут, бср.; Лопатка, ур.; Бычок, пож.; Яйцо, поле и др.).

При диахроническом исследовании русской по происхождению топонимии региона выявлены следующие основные тенденции ее развития:

1. Снижение удельного веса аффиксальных и сложных топонимов, а также топонимов-словосочетаний.

2. Повышение удельного веса безаффиксных топонимов и топонимов Pluraüa tantum.

3. Снижение продуктивности поминании по отношению объекта к человеку.

4. Возрастание продуктивности номинации по свойствам и качествам самого объекта.

Специфическими чертами топонимии региона являются высокая вариантность топонимов, высокий удельный вес образных наименований и топонимов, входящих в состав семантических микросистем.

Во ВТОРОЙ ГЛАВЕ «Топонимия финно-угорского происхождения» проводится этимологический анализ субстратных топонимов мнкрорегиопа и дастся общая характеристика лппгволническои ситуации прошлого, реконструируемая по топонимическим данным.

Этимологический анализ топонимов финно-угорского происхождения включает три этапа. На первом этапе проведен структурный анализ субстратных названий, предполагающий выявление и идентификацию детерминантов и словообразовательных формантов субстратных топонимов. Установлено, что детерминанты сложных топонимов фнппо-угорского происхождения в основной массс своей связаны с прибалгниско-фннскимн источниками: -волга (Вановорга, ложб.) - ср. карел, огко, orgo, org - «ложбина между сопками; сырая низина (поросшая лесом)», вепс, org -«овраг, низина»

-коски (Солокоски, протока) - ср. фин. koski - «порог», карел, koski, koski, вепс, kosk - «порог, водопад»

-кула (Поврокула, д.) - ср. фин. kyla, карел., вепс. KÜlii - «деревня, село, населенный пункт»

- лахта (Кошлахта, зап.; Чирлахта, реч. зал.) - ср. фин. lahti, карел. Iaht, вепс. лаЫ - «залив»

-матки (Толматки, тоня) - ср. фин. matka, карел, matka, matku, matk, matkg, вепс, matk - «путь, дорога, расстояние; перешеек, волок».

Прибалтийско-финское происхождение имеет и словообразовательный формант - ЛА, отмеченный в составе ряда субстратных названии населенных пунктов (Кавкола, д.; Ластола, д.; Чубола, д.). Саамский компонент на этом этапе исследования четко не

выражен, хотя не может быть полностью исключен: в ранних письменных источниках неоднократно фиксируется форма Тол мотки, которую можно связывать как с прибалтийско-финскими, так и с саамскими данными (ср. саам, muotke - «перешеек, волок»),

В ходе структурного анализа выявлены также детерминанты, не интерпретируемые из прибалтийско-финских и саамского языков:

- курья (Виткурья, реч. зал.; Карукурья, реч. зал.; Ненокурья, реч. зал. и др. - всего 27 топонимов)

- нарья (Пенконарья, о-в, д.)

На втором этапе этимологического исследования анализируется отраженная в топонимии региона заимствованная лексика финно-угорского происхождения. Значительная часть лексических заимствований, входящих в состав топонимов, имеет прибалтийско-финское происхождение:

ворга (Волчьи Ворги, пож.; Глубокая Ворга. ложб.; Поперечная Ворга. протока и др.) - «(узкая и длинная) сырая ложбина» (ср. карел, orko, orgo, org - «ложбина между сопками», вепс, org - «овраг, низина»)

корга (Корга, отмель)- «гряда камней в море» (ср. карел, korgo - «\тес. отмель»)

лахта (Лахта, д.; Марьина Лахта, зал.; Старая Лахта, зал. и др.) - «залив» (ср. фин. lahti, карел. Iaht, вепс, jiaht - «залив») На прибалтийско-фииско-саамскон почве и итсрпретируется географический термин тора, имеющий значение «небольшая протока» (Большая Нюрка, протока; Малая Нюрка, протока; Нюра. р.)

- ср. карел, nuoru - «длинная узкая полоса суши или воды», саам, nuörre, nuorc - «длинный узкий пролив между островом и берегом».

В топонимии региона засвидетельствованы и лексемы, которые обычно связывают с саамскими источниками:

кошка (Малые Кошки, о-ва; Поливная Кошка, о-в; Четвертая Кошка, о-в и др.) - «небольшой намывной остров» (ср. саам, koske - «сухой» или kuosk - «порог, водопад») няша (Архангельские Няши, ур.; Бабьи Няши, протоки; Няша, бер.

и др.) - «сырое топкое место у берега» (ср. саам. nja:S?e, niesse - «грязь, мусор»). Кроме того, в топонимии двинских устьев отражены географические термины, восходящие к неизвестному ныне финно-угорскому язык)' (языкам):

казамус (Вознесенский Казамус, зал.; Казамус 1, зал.; Казамус 2,

протока и др.) - «небольшой залив» курья (Афанасьева Курья, реч. зал.; Курья, р.; Прилуцкая Курья, реч. зал. и др.) - «узкий и длинный речной залив»

нлр),я (Большая Марья, лож.; Круглая Марья, нож.; Марья, нож и

др.) - «заболоченный сенокос на берегу реки» чарус (Большой Чарус, бол.) - «водяное окно на болоте: топкое болото».

На третьем - заключительном - этапе исследования проводится этимологический анализ названий, составляющих собственно топонимический субстрат. В соответствии с результатами предшествующих этапов исследования, этимологический анализ основан на сопоставлении субстратных тонооснов с данными прибалтийско-финских и саамского языков.

Около 70% всех рассматриваемых субстратных названий достаточно убедительно интерпретируется на прибалтийско-финской почве. Согласно результатам этимологического анализа, прибалтийско-финская топонимия региона была создана двумя различными группами прибалтийских финнов: северными карелами, близкими в языковом отношении к финнам-суоми, и карелами южной ветви, близкими в языковом отношении к современным людикам и вепсам. На это указывает ряд дифференцирующих прибалтийско-финских основ, зафиксированных в топонимии региона (фин.-сев.-карел. КА13К-, КЛРЫ>, КУМБ-, НОВ!'-, и др.; люд.-мемс. *БЛ1>1;-, КАРД-, ЛЯС-, ХАМД-). Наиболее показательны в этом ряду семантически идентичные родственные основы КАРЬЕ- и КАРД-, дифференцирующие карельские диалекты (фин., карел. кагр|, лив», ка^и, люд. каг(Р, каг(1с - «скот, стадо»).

Прибалтийско-финская топонимия двинских устьев даст общее представление о деятельности создавшего ее населения. Так, ряд названий отражает лексику, связанную с рыболовством и сельскохозяйственной деятельностью:

Лясомин, о-в, мыс (вепс. лаэБат - «тоня, место рыбной ловли закидным неводом»);

Пырас, о-в (фин. ругп, ругга, карел, ругп - «мережа»);

Рахкурья, реч. зал. (фин., карел. гаЬс - «сеть, невод для подледного

лова рыбы»);

Оремина, мыс (фин. оп - «жеребец», карел. опИ, опЬ, огеЬ, огсЬ -«жеребец, мерин»);

Кардемина, мыс (люд. кап!| кагсГе - «скот, стадо»); Карьемина, мыс (фин., карел. каг]а, ливв. каг|'и - «скот, стадо»); Кегостров, о-в, д. (карел., вепс. кс»о - «скирд, стог»).

Прибалтийско-финская топонимия региона свидетельствует о длительных, постоянных и достаточно тесных контактах ее создателей с русским населением. На это указывают прибалтийско-финско-русские полукальки и семантические кальки:

Пикостров, о-в (ср. фин. pikku, карел, pikko, pik(k)o¡. вепс, pikaraiiíc -«маленький»);

Чирконос, мыс - Птички, д. (ср. карел, cirkk, cirk. вепс, cirk - «птичка, небольшая птица»);

Питара, р. - Змиевка, р. (ср. фин., карел, pitee, pitin, pittiin - «змея») и др.

Как можно судить по топонимическим данным, наиболее активные контакты прибалтийско-финского и русского населения характеризовали западную часть дельты. Об лом свидетельствует широко представленная здесь этнотопонимия (связанная с карелами), а также субстратная микротопонимия. В остальных частях дельты этиотопонимы и прибалтийско-финские микротопонимы фиксируются спорадически, что связано, вероятно, с меньшей интенсивностью этнических контактов.

Саамский компонент выражен в топонимии двинских устьев незначительно и локально. Наиболее плотный микроареал топонимов с саамскими основами отмечен в центральной части дельты: Солокоски, протока (ср. саам, suol, suolov -«остров»); Печа, р. (ср. саам, pctsc - «сосна»);

Чеками», мыс (ср. саам, tsicokk- sáij1' - «летнее пастбище оленей»),

В субстратной топонимии региона засвидетельствован ряд названий, восходящих к неизвестному ныне финно-угорскому языку. Основы этих названий невозможно интерпретировать без привлечения прибалтийско-финских данных, однако по ряду фонетических признаков они отличаются от соответствующих собственно прибалтйско-финских основ. Так, топонимы с основой ПАДР-/ПАТР-(Падростров. о-в, Падракур, о-в; Патрукула, р.) объясняются лишь с учетом фонетического соответствия прнб-фин. Е - субстр. А (ср. карел, pedra, petra, pedru, pedre, pedr, вепс, pedr, pedr - «дикий северный олень»).

По топонимическим данным могут быть сделаны некоторые выводы, касающиеся проблемы контактов этого неизвестного населения с другими обитателями двинских устьев. В частности, не подлежит сомнению его взаимодействие с русским населением региона, на что указывает факт калькирования субстратной основы ПАДР-: рус. Олешкокурья < субстр. *Падрокурья.

Установить стратиграфию различных субстратных топонимических пластов достаточно сложно, тем более что в разных частях дельты она может быть неодинаковой. В целом же, учитывая исторические н лпштшстичсскнс факты, логично синим, саамов и носителей топонимии с основой ПАДР-/Г1АТР- более древним населением региона.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ формулируются выводы исследования.

В ПРИЛОЖЕНИИ приводятся библиография, принятые в работе сокращения, карты и список топонимов с указанием основных источников.

По материалам диссертации опубликованы следующие работы:

1. Кабинина Н.В. Названия птиц в русской топонимии дельты Северной Двины // Проблемы региональной русской филологии: Тез. докл. и сообщ. конф. Вологда, 1995. С. 117-119.

2. Кабинина Н.В. К изучению субстратной топонимии дельты Северной Двины // Русская диалектная этимология: Тез. докл. совещания. Екатеринбург, 1996. С. 19.

3. Кабинина Н.В. Топонимия дельты Северной Двины по историческим источникам ХУ-Х1Х в.в. // Ономастика и диалектная лексика. Екатеринбург: Изд. Урал, ун-та, 1996. С. 75-83.