автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Традиционная культура русского населения Вятского региона в XIX - начале XX вв.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Трушкова, Ирина Юрьевна

Введение.

Глава 1. Система жизнеобеспечения в рамках традиционной культуры русского населения Вятского региона.

Место традиционной культуры в истории Вятского региона.

Характеристика культуры жизнеобеспечения.

Структура и функции системы жизнеобеспечения.

О перспективах исследования системы жизнеобеспечения.

Глава 2. Культурный ландшафт и модель хозяйствования.

Культурный ландшафт.

Особенности формирования культурного ландшафта.

Компоненты (сферы) освоенного пространства и границы между ними.

Региональная модель этноэкономики.

Земледелие.

Скотоводство.

Рыболовство, охота, сбор даров леса.

Торговля до XIX века, горнозаводская промышленность.

Огородничество, пчеловодство.

Кустарные промыслы.

Выводы.

Глава 3. Традиционные жилище, одежда и утварь: адаптированность к жизни.

Жилище.

Строительство, усадьба, дом.

Внутреннее устройство жилища, мебель.

Утварь.

Глиняная посуда.'.

Деревянная посуда.

Металлическая и стеклянная посуда.

Одежда.

Характеристика технологий производства одежды.

О семантике сюжетов вышивки и ткачества.

О содержании костюмных комплексов, традициях ношения одежды.

Выводы.

Глава 4. Система питания.

Компоненты системы питания.

Мучная пища.

Мясная и молочная пища.

Рыбная пища.

Растительная пища.

Напитки.

Экстремальные ситуации в питании.

Система сохранения и экономии продуктов.

Режим питания, поведение за столом, архаичные представления, связанные с пищей.А.

Выводы.17$

Глава 5. Экологические и валеологические основы традиционной культуры как механизмы воспроизводства ее материальной жизни.

Этноэкологические представления и действия.

Правила потребления пашни и пастбищ.

Правила потребления лесных угодий.

Использование водных ресурсов.

О профилактике экологических кризисов, крестьянской фенологии и эргономике.

Народная медицина как важнейшее средство воспроизводства материальной культуры.

Представления о здоровье и здоровом образе жизни.

Представления о болезнях.

Методы лечения и лекарственные средства.

Выводы.

Глава 6. Традиционная картина мира.

Картина мира. Представления о пространстве.

Представления о времени.

Представления о количестве и качестве.

Человек, его жизнь во Вселенной.

Штрихи к этнопсихологическому портрету вятского крестьянина.

Особенности самосознания и самоназвания.

Особенности и формы познания мира. О накапливании народных знаний.

Культурные ценности, черты характера и особенности поведения.

Семья, любовь и секс в традиционной культуре русских Вятского региона.:.

Добрачные контакты молодежи. Цели и формы знакомства.

Принципы и правила обзаведения семьей. Мужские и женские статусы.

Свадьба.

Отношения между супругами, любовь, секс.

Отношения с родственниками, похороны как обряд исключения из коллектива и мира.278.

Выводы.

Глава 7. Религиозная обрядность. Праздники и досуг.

Традиционные верования и обряды.

Календарные праздники.

О пении, танцах и участии женщин в традиционных обрядах.

Православие.

Официальное православие.

Монастыри.

Крестные ходы.!.

Старообрядчество.

Молитва в доме.

Книги.

Духовные стихи.

Трудничество в быту, работе.

Выводы.

Глава 8. Обычное право и этнопедагогическая система.

Обычное право.

Отношения с недвижимым имуществом.

Отношения с движимым имуществом.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Трушкова, Ирина Юрьевна

Актуальность темы.

На рубеже XX и XXI столетий в связи с развитием процессов глобализации увеличивается необходимость их корректировки, поскольку они не должны приводить к потере этнокультурного, этнорегионального многообразия. Возникает потребность своевременного и правильного реагиров ания и на нарастание процессов этнической и конфессиональной мобилизации. При управлении страной, культурными и экономическими процессами в регионах особую значимость приобретает использование опыта регионов. Это особенно важно при решении экологических проблем, где опыт региональных культур, создающих системы жизнеобеспечения в «культурно-природном» единстве просто неоценим.

Кроме того, сохраняется потребность заполнить лакуну в комплексном изучении регионов России, истории ее культуры, исследованиях, русского этноса. На примере исследования этнических культур регионального ранга раскрывается специфика не только на уровне территории, выявляются конкреции, обуславливающие те или иные моменты в динамике общих, надрегиональных процессов.

Специфичными, и в то же время типичными характеристиками обладает одна из российских территорий - Вятский регион, полиэтническое и поликонфессиональное образование, в этнической истории которого весомую роль сыграли русские. У русского населения на Вятке сложилась своеобразная культура, сочетавшая северно-русские, средне-русские черты, а также контактировавшая с удмуртами, марийцами, коми и татарами, жившими в крае. Между тем, этот вариант русской культуры, со всей комбинаторикой в нем общих и особенных черт, на сегодняшний день изучен отнюдь не полностью.

Степень разработанности проблемы.

Внимание ученых и краеведов к этнической культуре русских, живших в Вятской губернии, отмечалось еще в XIX в. Краеведческое движение, столь развитое в данном регионе, привело к целому созвездию публикаций, размещенных на страницах «Вятских губернских ведомостей» (ВГВ), «Памятных книжек Вятской губернии» (ПКВГ), «Трудов Вятской ученой архивной комиссии» (ТВУАК), отдельных изданий.

Впечатляет богатое этнографическое наследие Д.К. Зеленина, ученого-этнографа мирового значения, уроженца Вятской губернии. Среди его работ выделяются «Народные присловия и анекдоты о русских жителях Вятской губернии» написанная в 1904 г. в г. Тарту (Юрьеве, Дерпте), «Троецыплятница» и «К вопросу о ходе древнейшей колонизации в Вятский край», опубликованные в ПКВГ в 1906 г., «Русская соха. Ее история и виды» (Вятка , 1907), «Обрядовое празднество «совершеннолетия девицы» (ЖС, 1911 г.). Диссертация по диалектологии, защищенная Д.К. Зелениным в Петербурге в 1913 г., называлась «Великорусские говоры с неорганическим и непереходным смягчением задненебных согласных в связи с течением позднейшей великорусской колонизацией». В 1915 г. были опубликованы «Великорусские сказки Вятской губернии». Изданная в Берлине в 1927 г. монография этого автора «Восточнославянская этнография» переиздана в Москве в 1991 г. В названных и других публикациях Д.К. Зеленина содержатся мириады уникальных сведений по этнографии русских Вятского региона. Обобщающую же работу по всем вопросам этнографии русского населения рассматриваемой территории в связи с переключением на общероссийскую проблематику выдающемуся ученому, к сожалению, не удалось написать, хотя его диссертация касается серьезных, междисциплинарных, широких вопросов, решаемых им комплексно. Но она освящает пласт информации лишь по диалектам русских и - не только Вятской губернии, а многих регионов прежней Российской империи.

Багаж конкретных этнографических знаний о русском населении вятского региона продолжал накапливаться в течение XX в. Прежде всего, нужно отметить публикацию Е.В. Матвеевой, Е.П. Лупповой, H.H. Тихоницкой «Из материалов этнографической экспедиции в Куменскую волость Вятского уезда летом 1925 года» (Вятка, 1927 г.). В этой работе содержится материал, собранный на культурном «переломе», когда старинные, традиционные явления еще в значительном количестве сохранялись у населения, но уже начали внедряться и новые моменты жизни «кооперативной деревни». Результатом целенаправленных этнографических изысканий в Приуралье и Зауралье в 1960 г. явилась работа Г.С. Масловой и Т.В. Станюкович «Материальная культура русского сельского и заводского населения Приуралья (XIX — начало XX в.)» (Труды ИЭ АН СССР, Новая серия, вып. XL, М., 1960). Этнографические исследования поводились на территории Кировской области и в 1980-х годах (Липинская В. А. Традиционное жилище и современное индустриальное строительство в селениях Кировской области // Полевые исследования Института этнографии. 1983. М., 1987).

Так, на протяжении XIX и почти всего XX в. накапливался банк конкретных этнографических данных по Вятскому региону; некоторые составляющие традиционной культуры вятских русских подвергались сравнительному анализу, теоретическому объяснению. Однако, со второй половины XX в. нарастала необходимость комплексного сбора этнографических данных, а также их обработки на- новом теоретическом уровне. Поэтому чрезвычайно важными для региональных изысканий представляются теоретические разработки отечественной и зарубежной этнографических школ. Базу для исследований представляли упрочившиеся положения о внутреннем делении традиционной культуры, при котором выделялись темы ХКТ, жилища, одежды, утвари и питания как именно тех составляющих материальной жизни общества, где наиболее ярко проявлялась этническая специфика. В духовной жизни любого этноса выделялись темы календарной и семейной обрядности, воспитания и т. д. (Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983). При этом логично выделенные компоненты раскрывают внутренние связи, обнаруживают механизмы функционирования всех составляющих этнической культуры.

Весьма четко созидательные начала в этнических образованиях прослеживаются, если рассматривать их через призму культуры жизнедеятельности (Культура жизнеобеспечения и этнос. Опыт этнокультурологического исследования. Ереван, 1983). Под культурой жизнедеятельности понимается та часть культуры этноса, в которой наиболее ярко видны механизмы обеспечения витальных потребностей человека — жилища и быта в нем, пищи, утвари. Подчеркивается, что «особая роль культуры жизнеобеспечения состоит в физическом обеспечении жизнедеятельности людей». (Культура жизнеобеспечения., с.36). Авторами концепции устанавливается связь культуры жизнеобеспечения с другими компонентами культуры этноса. «Для познавательных целей анализа совокупности культуры этноса наиболее операционабельным нам представляется ее исходное членение на культуру первичного производства, культуру жизнеобеспечения, соционормативную культуру и гуманитарную культуру. При этом подразделения этнической культуры связаны между собой, и компоненты каждого из них могут иметь аспекты и функции, связывающие их с остальными тремя подразделениями». (Культура жизнеобеспечения., с. 55).

Разработчиками теории отмечается наличие «промежуточных», «сопутствующих», не вписывающихся четко в теоретическое построение компонентов - утварь, гигиену, медицину и т.д. Авторы говорят о неразрывной связи культуры жизнеобеспечения с производством (или -системой хозяйства), а также - с духовной культурой. Поэтому теория о культуре жизнедеятельности логична и открыта для развития, т.к. выделение и изучение жизнедеятельности представляется перспективным ракурсом рассмотрения этнических культур. Он выявляет механизмы и направления созидательной деятельности традиционной культуры." В то же время, на наш взгляд, ее предметно-объектная область может быть расширена, ибо экономика, духовная культура этноса также могут быть рассмотрены с точки зрения механизмов приспособления к среде, с точки зрения участия в процессах жизнеобеспечения. Таким образом, при некотором обновлении ракурса рассмотрения культуры жизнеобеспечения содержание данного понятия может быть расширено, что должно способствовать развитию системного подхода к традиционной культуре, наиболее адекватного ее синкретическому характеру.

В последнее время положения о культуре жизнеобеспечения могут дополниться выводами о традиционной культуре как стадии развития или форме культуры / цивилизации. При этом созидательность, столь четко проявляемая в традиционной культуре при изучении ее именно как культуры жизнедеятельности, выделяется более рельефно. Известно, что в конце XX в. многие отечественные историки и философы обратились к изучению цивилизационной проблематики, хотя она применяется еще недостаточно. «Важно попытаться на основе цивилизационного подхода рассмотреть историю России, включить ее изучение в контекст мировой истории» (Ионов И.Н. Россия и мировая цивилизация //Отечественная история, 1992, №4, с.63). Удачной попыткой изложить историю цивилизаций с точки зрения антропологии видится работа Н. Н. Козловой (Козлова H.H. Социально-культурная антропология. М., 1999). В контексте других рассматривается и так называемая «крестьянская цивилизация». Автором обрисовываются основы крестьянской экономики, а именно распределение ролей, мотивация в сельскохозяйственном труде, особенности существования нерасчлененной собственности и т.д. (Козлова H.H., ук. соч., с. 46 — 47). Рассматривается психологический микроклимат и система ценностей в крестьянских коллективах разного масштаба (семья, община, локальная группа), а также жизнь человека как личности. Особо ценными представляются положения о выработанной крестьянством системе преодоления трудностей (Козлова

H.H., ук. соч., с. 48 - 54, 54 -57). Этим подчеркивается созидательный характер традиционных культур. Формируется своеобразный «взгляд изнутри». Особо привлекательным в данном виде рассмотрения традиционной культуры выглядит то, что он детальнее обрисовывает жизнь не только героев и анти-героев, но и простых людей. Теоретические положения этого автора, на наш взгляд, подтверждаются данными этнографии таких регионов, как Вятский край.

Особую ценность приобретают комплексные гуманитарные исследования в рамках региона. Новый толчок в развитии получает регионалистика - макродисциплина, оперирующая обобщенными результатами исследований гуманитарных дисциплин, археологии, этнографии, лингвистики, истории. С позиций регионалистики становится возможной реконструкция объективной этнической истории ареала, эволюции историко-культурной зоны. (Основания регионалистики. Формирование и эволюция историко-культурных зон. СПб, 1999, с. 8, 9). В многонациональной России нельзя не учитывать культурно-исторические особенности тех или иных регионов. В рамках отдельно взятого региона особую значимость приобретает и изучение групп русского этноса.

На рубеже XX и XXI вв. можно компенсировать недостаток теоретического осмысления вятского этнографического материала, и на новом уровне, с новыми подходами в исследовании.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования в данной работе является традиционная культура русского населения Вятского региона XIX - начала XX вв. Предмет исследования — система жизнеобеспечения в ней, а именно результаты формирования региональной традиционной культуры, адаптированной к ландшафту, механизмы закрепления и воспроизводства разных элементов материальной и духовной составляющих модели региональной традиционной культуры.

Цели и задачи исследования.

Целью работы является комплексное изучение традиционной культуры русских Вятского региона, выявление системы жизнеобеспечения в ней. В задачи исследования входит комплексное описание культурного ландшафта и региональной модели этноэкономики, определение особенностей адаптированности жилища, утвари и одежды, системы питания к природной среде, характеристика этноэкологических и этновалеологических установок русского населения региона, картины мира и вписанности в нее человека, разного масштаба коллективов (семья, локальная группа), религиозных воззрений, обычного права, этнопедагогической системы.

Методологическая основа исследования

Изучение традиционной культуры русского населения Вятского края основано на понимании ее как одного из региональных вариантов культуры русского этноса, на исследовании элементов культуры, включающих общие с другими и специфичные для Вятки черты этнокультуры.

Основным методом исследований является метод сравнительно-исторического анализа. При этом выявляется динамка рассматриваемых явлений, элементов традиционной культуры русского населения региона. Используются синхронные и диахронные сравнения.

Применяется метод непосредственного участия, вживания наблюдателя в исследуемую среду. В данном случае исследователь сам является носителем изучаемой культурной традиции. Повышению результативности использования этого метода способствует соответствующая интерпретация источников, полученных автором из рассказов старших родственников, которые могут рассматриваться как этнофоры. Благодаря такому методу появляется возможность изучать культуру «изнутри».

Источниковедческая база

Ранние источники по этнографии Вятского региона хранятся в Санкт-Петербурге, куда стекались все сведения, в т.ч. и ответы на вопросы РГО. Поэтому Архив Русского Географического общества (АРГО) является уникальным собранием для изучения культур различных российских территорий; этнографические материалы по Вятской губернии содержат описание сельскохозяйственного быта, религиозных воззрений, говоров, произведения фольклора вятских крестьян, в том числе — и русских. Особая их ценность заключается в том, что они включают достаточно ранние факты, относящиеся к середине XIX в.

К наиболее полно описавшим быт вятских русских крестьян относятся работы Кибардина Н.Г., собравшего сведения о хозяйстве, быте, представлениях русского населения Слободского уезда (АРГО, ф. 10, оп.1, д.д. 54, 61), Н. Добротворского, зафиксировавшего информацию о хозяйстве, системе воспитания, лекарственных растениях, а также песни, сказки и детские игры крестьян Орловского уезда (АРГО, ф. 10, оп. 1, д. 37 - 42). М. Спасский описал особенности быта русского населения с. Торопово Котельнического уезда (АРГО, ф. 10, оп. 1, д. 28). Здесь же хранится рукопись Д.К. Зеленина «Пословицы, поговорки и загадки Вятского края», с пометкой о написании ее во время жизни в Тарту (Юрьеве, Дерпте) (АРГО, ф.10, оп.1, д.65). Подобные материалы имеются и по другим уездам Вятской губернии. Этнографические сведения по русским Вятской губернии, содержащиеся в АРГО, в диссертационном исследовании использованы практически все.

Крупнейшее собрание ценностей «вещного мира» разных этнических образований бывшей Российской империи хранится в Российском этнографическом музее (РЭМ, г. С-Петербург). В данной работе из материалов РЭМа используются преимущественно сведения по одежде русских, живших на территории Вятской губернии. К ним относятся и сравнительно ранние образцы - данные - душегреи из Слободского уезда, одежда русских Ижевского завода, возможно - староверов, а также костюмные комплексы из вятско-вологодского пограничья. В фотоархиве РЭМа имеются фотографии, говорящие о труде и быте средневятских русских.

Из главного архивного собрания Вятского региона - Государственного архива Кировской области (ГАКО) - использованы дела из ф. 237 - фонда Вятской консистории (сведения по религии), ф. 170 - Фонда ТВУАК (сведения по истории и быту), из ф. 582 - фонда Вятского губернатора.

В научный оборот вводятся материалы собираемого автором на протяжении 1990 - 2002 гг. так называемого «Вятского этнографического и археологического архива» (ВЭАА). В нем выделяются два фонда: ф. 1 -материалы по этнографии Вятского региона, собранные автором, ф. 2. — материалы по археологии Вятского региона, состоящие из Отчетов в отдел полевых исследований Института археологии РАН (ОПИ ИА РАН) по исследованиям автора на территории Кировской области.

Уже сейчас в ф. 1 «Вятского этнографического и археологического архива» выделяется 3 описи. Опись 1 содержит информацию от родственников из северного и частично западного вятского пограничья. В ней особо выделяются дела, содержащие воспоминания от бабушек автора -Художиловых Клавдии Степановны (1903 - 2002 гг.) и Александры Степановны (1914 — 1989 гг). Описи 2 и 3 — информация, собранная автором и при научном руководстве автора во время полевых этнографических изысканий. Всего за 1990 - 2002 годы автором проводились этнографические исследования в следующих районах Кировской области. 1990- Уржумский р-н

1991 - Малмыжский, Советский, Тужинский, Слободской р-ны

1992 - Кикнурский, Афанасьевский, Лебяжский, Котельнический р-ны

1993 - Мурашинский, Вятскополянский, Пижанский, Слободской, Нолинский, Немский р-ны

1994 - Санчурский, Кильмезский,

1995 - Верхнекамский, Унинский р-ны

1996 — Котельнический, Даровской, Опаринский, Мурашинский, Афанасьевский, Кильмезский р-ны

1997 - Малмыжский, Зуевский, Кильмезкий р-ны

1998 - Омутнинский, Белохолуницкий р-ны

1999 - Уржумский, Вятскополянский, Орловский р-ны

2000 -- Свечинский, Нагорский, Лебяжский, Свечинский, Подосиновский, Яранский р-ны

2001 - Фаленский, Свечинский, Сунской, Верхнекамский, Нолинский, Опаринский, Унинский р-ны

2002 -Лузский р-н, Кильмезский, Унинский р-ны. Немногочисленные пока археологические данные, полученные автором в результате изысканий в 1999 — 2001 годах, содержатся в фонде 2. В описи 1 имеется на сегодняшний день три дела:

1999 - Отчет о работах в Орловском р-не,

2000 - Отчет о работах в Уржумском р-не,

2001 - Отчет о работах в Верхнекамском р-не.

Хронологические и географические рамки работы Границы исследуемой территории примерно совпадают с границами современной Кировской области. Эти границы не совпадают с территорией Вятской губернии. Как известно, ^ вятского региона в его «досоветских» рамках в 1920 году выделилась Удмуртия, части южных уездов отошли к Марий Эл и Татарстану. Вместе с удмуртским, марийским и татарским населением за пределами бывшего общего административно-культурного образования остались русские горнопромышленных заводов, старообрядцы, а также торгово-купеческое русское население. В 1921 году часть Орловского уезда отошла к Республике Коми. Зато в 1940 году к вятскому региону были присоединены территории Вологодской области - Лузский и

Подосиновский р-ны. Они - местности, которые можно образно назвать «форпостами» освоения Вятки русскими из Поморья. В 1960 году часть южновятского русского населения и марийского населения отошла к Шарангскому р-ну Нижегородской (Горьковской) области. (Кировская область. Административно- территориальное деление. Киров, 1978, с. 7). По сведениям местных жителей, в 1955 году часть Афанасьевского р-на Кировской области отошла к Удмуртии, с населявшим ее, хотя и сильно обрусевшим, ко все-таки сохраняющим свои исконные, коми-зюздинские культурные традиции, населением. Вообще, вопрос о внешних границах региона относится к числу дискуссионных. Но в крае выделяются еще и внутренние границы. Не все русское население Вятского края однородное. Выделяются минимум три культурных зоны - северная, средняя и южная. В них - еще подвиды, локальные варианты. Границы между ними на сегодняшний день лишь примерно можно выделить по говорам, костюмным комплексам. По причине нечеткости границ рассматриваемой территории на протяжении веков, в работе уместно применение рабочих терминов «Вятский регион», «Вятский край» и к более ранним эпохам - «Вятская земля». ■ . 4

В хронологических рамках работы также запечатлелись особенности региональной истории. Исследование охватывает «классическое» время существования традиционной культуры в регионе — XIX - начало XX вв. До XIX века эта модель складывалась, поэтому более ранние материалы привлекаются для сравнений, частных иллюстраций исследуемых явлений. XIX век - апогей развития региональной модели традиционной культуры русского населения с началом существования явлений рыночной стадии. Но в силу значительной инертности региональной модели традиционной культуры наблюдались инверсии. К тому же в крае, по сути, не было индустриализации в первые пятилетки социалистической истории. «Раскрестьянивание» шло волнами. Традиционная культура разрушалась этапами. Первый из них связывался еще с Реформой 1861 года, второй - с коллективизацией. Но из-за сравнительной отдаленности крупных промышленных центров значительных миграций из сельской местности не наблюдалось. Далее - потрясения военного времени, укрупнения деревень в 1960-70-х годах. Культурный потенциал вятской деревни был значителен. И в конце XX века много традиционного сохранялось в ментальности населения региона, семейном быту, в говорах, даже в хозяйстве в деревне. Наблюдалась сравнительно высокая степень сохранения традиционных и этнически маркированных явлений. Поэтому для рассмотрения модели традиционной культуры в таком регионе как Вятский край в качестве верхней границы уместно взять начало XX века, но с широким привлечением сравнений, относящихся к середине, и даже второй половине XX в.

Научная новизна.

Данное диссертационное исследование является первой обобщающей работой по этнографии русского населения Вятского края XIX - начала XX вв.; в научный оборот вводится целая серия новых источников, собранных и обработанных автором.

Определятся место традиционной культуры, как стадии развития региональной вятской истории, причем традиционная культура превалирует над другими стадиями и промежуточными периодами.

Эвристичным представляется и вариант рассмотрения региональной модели этнической культуры с проработкой внутренних связей компонентов традиционной культуры через так называемые «культурные технологии», составляющие суть системы жизнеобеспечения. При этом выделяется три уровня развития культурных технологий. Первый уровень определяется процессами формирования культурных явлений, «вписывания» их в ландшафт. Существо второго уровня развития «культурных технологий» (или второго компонента в триединой формуле системы жизнеобеспечения) составляют процессы закрепления, консервации неких культурных процессов и явления. Третий уровень - это механизмы культурного воспроизводства.

Рассматриваемые внутренние связи между компонентами традиционной культуры (или стадии развития «культурных технологий») фиксирующихся как в материальной, так и в духовной составляющих традиционной культуры.

Теоретико-практическая значимость работы.

Исследование может заполнить лакуну в публикациях по этнографии русского населения Вятки как одного из регионов России, по проблемам функционирования системы жизнеобеспечения в рамках традиционной культуры.

Концепция исследования, его выводы и материалы применимы для учебных курсов и программ по этнографии, регионоведению, а также воспитательной работы в вузе и школе. Информативный и справочный материал может быть востребован в сфере культуры — деятельности музеев, фольклорных коллективов, школ ремесел и т.д.

Исследование может быть востребовано и при решении проблем общественно-политических отношений, управления в регионе.

Апробация работы.

Результаты исследований были доложены автором на конференциях регионального, российского и международного рангов в гг. Кирове

Вятская земля в прошлом и настоящем, 1995; Теория и методика краеведения, 2000), Перми (Исследования по археологии и истории Урала, 1998; Старообрядческий мир Волго-Камья: проблемы комплексного изучения, 2001), Глазове (Материальная и духовная культура народов Поволжья и Урала: история и современность, 1995), Сыктывкаре (Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры, 1996), Новосибирске (Аборигены Сибири: проблемы изучения исчезающих языков и культур, 1995), Сарапуле (Проблемы межэтнических взаимодействий в сопредельных национальных и административных образованиях (на примере Среднего Прикамья), 1997), Москве (III Конгресс этнологов и антропологов, 1999; Старообрядчество: история, культура и современность, 2000, 2002), Нальчике (IV Конгресс этнологов и антропологов, 2001), С - Петербурге (Художественное моделирование и народные традиции, 1998; Реальность этноса: образование и межэтнические коммуникации, 2002), Ижевске (Этнос. Культура. Человек, 2003), Омске (V Конгресс этнографов и антропологов России, 2003).

Диссертация является результатом работы автора с 1989 по 2003 годы; ее содержание изложено в 21 публикациях, в том числе в монографии «Традиционная культура русского населения Вятского региона в XIX -начале XX вв. (система жизнеобеспечения)», 14 статьях и 6 тезисах (список прилагается). Общий объем печатных работ составляет 61,5 печатных листов.

Диссертация обсуждалась на кафедре этнокультурологии РГПУ им. А.И. Герцена и на заседании кафедры истории России ВятГУ.

Структура и объем работы.

Работа состоит из Введения, восьми глав, Заключения, библиографии из 163 наименований и приложений, включающих 204 черно-белых и цветных иллюстраций и схем.

Структура работы выявляет специфику компонентов традиционной культуры с точки зрения системы жизнеобеспечения, логичнее вырисовываются связки между ними. Полнее раскрываются механизмы формирования (1), существования (2) и воспроизведения (3) компонентов, как в материальной, так и в духовной составляющих в региональной модели культуры русского крестьянства.

Итак, целесообразным в современной жизни представляется использование всего рационального, что накопила до сих пор существующая в регионе традиционная культура. Среди ее явных достижений сбалансированность по отношению к природе и между компонентами модели хозяйствования, созидательность, порой . тесно связывавшаяся с аскетичностью. Подмечено, что в трудные годы XX века наблюдался откат к традиционным явлениям. Крестьянская традиция здесь, как и в другие кризисные ситуации, выступает в роли «подстраховщика» для промышленной культуры

Перспективным видится не только использование рациональных черт из «крестьянского прошлого» Вятского региона, но и осмысление того, что традиционная культура не окончила свое существование в данной территории. Она преобразовалась. Поэтому для планирования будущего развития даже страны в целом нужно более полно . учитывать культурно-исторический потенциал регионов, • чтобы гармоничнее проводить необходимые преобразования.

Этнографическое изучение таких регионов Российской Федерации как Вятский край ценно и для понимания динамики процессов в российской провинции, дальнейшего изучения многогранности культуры русского этноса.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Традиционная культура русского населения Вятского региона в XIX - начале XX вв."

Выводы

Комплекс норм обычного права и система воспитания, существовавшие в традиционной культуре русского населения Вятского региона, раскрывают сущность некоторых культурных технологий уровня воспроизводства культуры в духовной сфере. Под культурными технологиями в обычном праве уместно понимать отношения людей с имуществом, правовые отношения между собой, отношения, регулирующие коммуникацию в нестандартных, проблемных ситуациях и т. д. Правовые нормы были призваны воспроизводить социально-имущественную гармонию в крестьянском сообществе, которая, в свою очередь, закрепляла систему жизни данной модели культуры.

Традиционная система воспитания, существовавшая у русских Вятского региона, демонстрирует механизм работы культурных технологий уровня воспроизведения через набор методов и приемов воспитания детей разных возрастов. Этнопедагогическая система вятских крестьян имела ярко выраженную прикладную направленность. Комплекс культурных технологий был зачастую прост, но имел значительную результативность. Благодаря этому в традиционном обществе не было проблем «коррекционной педагогики», преступности несовершеннолетних, отсутствия профессиональной ориентации и т.п. В основном традиционное общество воспроизводилось достаточно гармонично.

Обычное право и этнопедагогическая система, имевшиеся у русских на Вятке, поддерживали механизмы воспроизводства духовных ценностей в региональной модели культуры. Культурные технологии, составлявшие сущность норм обычного права и этнопедагогической системы, как и все другие, составляли содержание системы жизнеобеспечения региональной модели культур.

Заключение

Среди вариантов многогранной русской культуры, распространенной только на территории нашей страны от Калининграда до Владивостока, один располагается в Предуралье, в Вятском регионе. К числу его особенностей следует причислить соединение в нем севернорусских и среднерусских черт, определенный конфессиональный колорит, высокую степень сохранения традиционных черт в силу преимущественно агрикультурного развития региона.

Традиционная культура русского населения Вятского региона свое созидательное начало демонстрировала через систему жизнеобеспечения, которая включала целую серию так называемых культурных технологий -видов созидательной деятельности, соотвтвествующих им переживаний, форм коммуникации и т.д. Все культурные технологии разделяются на три уровня: формирование, закрепление (консервация) и воспроизведение. Данные уровни прослеживаются как в материальной сфере жизни, так и в духовной. Поэтому элементы традиционной культуры могут быть представлены с внутренними связями следующим образом. Первый уровень развития культурных технологий в материальной жизни это культурный ландшафт и модель этноэкономики; второй уровень — жилище, утварь и одежда, сюда же относится и система питания; третий уровень - этноэкологическая и этновалеологическая системы. В духовной сфере жизни культурные технологии на уровне формирования проявляются через картину мира и связанных с ней представлений о самом человеке, его семейном окружении и локальной группе. Последние темы ярко раскрываются характеристикой брака и семьи, этнопсихологических особенностей локальных групп. Уровень закрепления (консервации) в культурных технологиях в духовности проявляется через религиозные отношения, систему, праздников и досуга, а уровень воспроизводства - через обычное право и этнопедагогические установки.

Традиционная культура русского населения в Вятском регионе сформировалась как некая модель с определенным набором материальных и духовных черт. Она выработала специфичный вид культурного ландшафта, включавшего серию важных компонентов. Среди них - водные пространства, лесные угодья, пастбища, поля. Как максимально «окультуренные», преобразованные человеком выглядели территории, занятые поселениями. Между всеми компонентами существовали разного рода границы и пути сообщения.

Региональная модель традиционной системы хозяйствования демонстрирует специфику в соотношении видов хозяйственной деятельности, а также особенности в динамике их развития. Основным занятием вятского крестьянина было хлебопашество, несмотря на то что существовало оно в «зоне рискованного земледелия». Его органично дополняло скотоводство мясо-молочного направления. В этом комплексе снижали риск хозяйственных неудач рыболовство, охота и сбор даров леса. Орудия труда в данных видах традиционной хозяйственной деятельности были максимально продуманные по форме, облегченные по весу и приспособлены к применению в разных ситуациях. Данные виды крестьянских занятий предусматривали щадящее потребление природных ресурсов, не нарушавшие экологического равновесия в регионе на протяжении столетий.

Созданные ими механизмы адаптации модели традиционной культуры к природно-климатическим условиям региона позволили выработать стойкие механизмы производства жизненных благ, «отшлифовались» в веках технологические приемы и целые трудовые процессы, связанные и с культурным ландшафтом. Все они имели ярко выраженную созидательную направленность.

Одной из первых попыток преобразовать традиционную модель экономики в Вятском регионе было развитие торговли и горных заводов в период до XIX века. Однако в силу большой инертности крестьянской культуры в целом происходили инверсии: общество опять возвращалось к традиции, которая представлял ас ь своеобразной подстраховкой как в случаях риска, так и в случаях необдуманных инноваций.

Вариантом перехода к рыночной стадии развития в рамках сельскохозяйственного в целом региона можно считать развитие в XIX веке крестьянских промыслов. Экономическую результативность их можно объяснить необходимостью меньшего набора исходных затрат, чем в тяжелой промышленности, например, быстрой оборачиваемостью капитала, а также низкими ценами из-за мелочного характера продукции. Низкие цены, в свою очередь, способствовали расширению круга возможных покупателей. На первоначальных этапах это приносило определенный рыночный эффект.

Поскольку важное природное сырье для развития капиталистических, индустриальных явлений: железные руды, нефть, газ - в Вятском регионе отсутствовало, то «делать деньги» можно было только на трудоемких технологиях, а не энергоемких и «сырьеемких». Капитализм стал быстрее развиваться в регионе в отраслях, обрабатывающих продукты сельского хозяйства. Промышленная культура в крае проявляла некую зависимость от крестьянской культуры. Развитие рынка сдерживалось силой предыдущей ему стадией развития региональной цивилизации — традиционной культурой. Это положение стало резче меняться лишь в XX веке, когда региональную модель экономики, не в годы первых пятилеток, а в годы Великой Отечественной войны, в связи с эвакуацией промышленности западных регионов вытянули в индустриальную стадию, - правда, «раскрестьянив» тем самым крестьян.

Своеобразный стиль общения с конкретной природой, выработанный системой хозяйствования, консервировался потом в бытовой сфере, а именно: через жилище, утварь, одежду, и воспроизводился системой сохранения физических сил человека и природы. Культурные технологии здесь проявлялись через постоянное, ежедневное потребление, своеобразную консервацию некоторых материальных объектов. Традиционное жилище русского населения Вятского региона было адаптировано к конкретным природно-климатическим условиям, а также весьма продуманным с точки зрения организации труда и быта в нем, что благоприятно влияло на механизмы воспроизводства жизненных процессов, созидательности и продолжения существования региональной модели традиционной культуры. Элементы «этнодизайна» могут быть использованы и в наши дни. Организация внутреннего пространства крестьянского жилища подразумевала решение вопросов воздухообмена, теплосбережения, освещенности, рационального размещения предметов мебели, мест для работы, отдыха и т.д. Утварь также служила неким прообразом человека, его «вещной вписанностью» в природу. Экологически чистым природным сырьем выступала глина, дерево и металл. Существовала гармония форм предметов утвари и продуманность в использовании их.

Традиционная одежда русского населения Вятского региона являет многообразие локальных вариантов приспособления, с одной стороны, к природной среде, с другой стороны - к потребностям самой модели культуры. В ней проявляются рациональный набор видов сырья для одежды, экономное его потребление, гармоничность фасонов, набора элементов в каждом костюмном комплексе. Множество примет и обычаев, связанных с изготовлением и ношением одежды, можно объяснить максимальной приближенностью этой сферы культуры («воистину - «оболочки») к телу человека, его сущности, естеству.

Важнейшие компоненты материальной культуры: жилище, утварь и одежда - на примере этнографических материалов по русским Вятского региона характеризуют технологические процессы (культурные технологии) создания объектов и изготовления предметов, составлявших содержание данных разделов культуры. Детальное рассмотрение технологий выявляет их ценность с точки зрения экономии сырья, трудовых затрат, удобства использования в быту, а также высокую семантическую нагрузку. Среди функций жилища, утвари и одежды видится и консервация компонентов культуры жизнедеятельности в материальной сфере, так же, как в духовной сфере - у религии. Традиции изготовления и использования элементов вещного мира» крестьянской культуры постоянно повторялись, быт воспроизводится.

Разумеется, «вещный мир» культуры вятского крестьянина зависел от вида его хозяйственной деятельности, являлся его продуктом и способствовал развитию последнего. Такие составляющие материальной культуры, как жилище, утварь и одежда, соотносились с духовной культурой, по сути, были «реквизитом» для обрядовых действ, использовались в воспитательных процессах и т.д.

Народную одежду можно рассматривать как первый уровень защиты человека от природных стихий; тогда жилище — это второй уровень; утварь занимала промежуточное положение между ними. Эти сферы материальной культуры «встраивали» человека в культурный ландшафт. Они сохраняли его «природность», т.е. разумное существование в ней, а, следовательно, и щадящее отношение человека к природе. Все это способствовало существованию региональной модели традиционной культуры как созидающей.

Представления и обычаи, связанные с процессом питания, демонстрировали постоянное стремление традиционной культуры к известному уровню «довольствования» в пище, поддержанию баланса в системе воспроизводства человеком физических сил через еду. В содержании системы питания вятского русского населения все направлялось на то, чтобы выжить, довольствоваться и в этом скромном режиме обязательно созидать и продолжать культуру.

В системе традиционного питания не может не проявляться регионально-природная обусловленность. Основная пища всегда состояла из «местного сырья», производимых в данной местности продуктов питания, а только потом дополнялась привозными. Безусловно, вся она была натуральная, без каких-либо синтетических добавок. Из окружающей среды через разные виды своей хозяйственной деятельности, а значит, и продукты питания, крестьянин старался взять необходимые питательные вещества, минеральные соли, витамины. Продукты животного, растительного происхождения были всегда в рационе вятчан. Рацион питания, хотя и включал в себя значительное количество жиров и углеводов, что было необходимо при жизни в суровом климате, однако это не приводило к ожирению. В системе питания у крестьян региона существовали подстраховочные и профилактические механизмы. Традиционное питание с его предпочтениями и ограничениями является довольно разумным способом использования ресурсов организма и, может быть, залогом долголетия.

Рациональными представлялись технологические приемы приготовления пищи в региональной модели русской традиционной культуры. Алгоритмы приготовления различных блюд вятских крестьян демонстрируют высокий уровень развития определенной эргономики. Система питания вятских русских выявляла высокую степень приспособленности традиционной культуры к существованию в экстремальных ситуациях (через сыроедение, добавление растительных примесей, использование суррогатов, лечебное голодание и посты).

В Вятском регионе из-за его аграрного развития на протяжении нескольких столетий достаточно полно сохранены элементы традиционной культуры, касающиеся представлений о здоровом образе жизни и соответствующих нормы поведения. Функцию культурных технологий уровня воспроизводства имели экологические правила и нормы, а также народная медицина. Эти два компонента традиционной культуры «следили за здоровьем человека и природы».

Хозяйственная деятельность вятских крестьян строилась с учетом сохранения экологического равновесия. Важное место занимала «экология жилища и утвари», «экология одежды». Лес, лен, шерсть - «экологически чистые» материалы, они «дышали». Система питания была выстроена с максимальной пользой для здоровья. Предпочтение отдавалось родниковой воде, ее роль в некоторых обрядах особая. Рациональному использованию возможностей природы способствовал комплекс фенологических знаний вятского русского крестьянства, постоянное использование правил рациональной организации труда (его режима, распределения обязанностей и т.д.).

Народные представления о здоровом образе жизни были направлены на рациональное использование сил организма. Система труда и отдыха была организована особо. На Вятке запрещалось использовать женщин на тяжелых работах, чтобы не подорвать их здоровье, способность к деторождению. Соблюдались правила распределения труда в течение' суток и ограничения на работу в праздники. Трудовые обязанности распределялись между матерью и отцом, среди детей (по возрастам и полу) и стариков. Такая система организации труда способствовала большей его результативности при оптимальных затратах силы и времени. Обращает на себя внимание направленность элементов обрядов на воспроизведение здорового образа жизни: крещение в проруби (закаливание), обрядовое пение (психологическая разгрузка), религиозная окраска праздников (отсутствие пьянства), предпраздничное посещение бани и т.д. Представления и действия по экологии и валеологии в крестьянской культуре способствовали воспроизведению главного для земледельца - его физической силы, здоровья и здоровья природы.

Региональной моделью традиционной культуры русского населения была сформирована разветвленная картина мира. Она сочетала элементы троичности и двоичности мира. Уровни троичного мира как бы превращались в сферы. Одна вкладывалась в другую, включаясь в нее, плотность сакральности территории уменьшалась от центра к периферии. Полно сохранялся третий мир, т.к. он мыслился как антикультура, природа, враждебное окружение культуры по пространству.

Представлений о пространстве фиксировалось больше по сравнению с представлениями о времени. В целом в традиционной культуре Вятского региона время воспринималось как повторяющееся, с представлениями о вечности культуры. Понятия о количестве и качестве явлений в окружающем крестьянина мире связаны с аскетизмом, «довольствованием» и гармонией. Модель традиционной русской культуры в Вятском регионе демонстрирует и оригинальное восприятие человека в контексте природы и культуры, который связан с культурным ландшафтом. Комплекс понятий, связанный с головой, туловищем, конечностями, заявляет о специфичной культуре тела.

Этнопсихологические описания указывают, что некоторые особенные для вятского крестьянина черты — это чуть архаичные по отношению к другим регионам. В этнической картине края долго наблюдалось как дискретное самосознание у русского населения. Так же, как и большое количество локальных и архаических элементов в культуре. Особенности этнопсихологического склада вятских русских отражают специфику приспособления региональной культуры к природе, хозяйственному ритму. Представления о любви и сексе находились в рамках традиционной культуры, ее мировосприятия, созидательности и языческих корней. Выявляются некоторые тендерные особенности в поведении и миропонимании у мужчин и женщин. Все элементы картины мира, представления о семье и человеке говорят о сложном и многогранном духовном осмыслении территории и ее наполнения, выработанном региональной моделью русской культуры.

Комплекс религиозных воззрений вятского русского крестьянства представлял собой симбиоз элементов язычества й православия, включая старообрядчество. Региональная культура с раннего средневековья начала формироваться как земледельческая, но с рядом особенностей. Значительные позиции удерживались дохристианскими верованиями, язычеством. Его сохранение можно рассматривать не как духовную отсталость местного крестьянства, а как реакцию конкретной региональной культуры на вполне определенную природно-географическую среду. Комплексом представлений и обычаев культура реагировала на суровость климата, малую плодородность почв и т.д. Именно поэтому в языческих верованиях, сохранявшихся у русских вятских крестьян, значительное место занимает календарная обрядность с ее яркими действиями. Жизнь человека в традиционной культуре, образно говоря, была «пропитана религией».

Именно сакральные действия служили стержнем консервации модели традиционной культуры, представлялись культурными технологиями уровня консервации в сфере духовного. Поскольку действия выступали ключевым понятием, то на первый план выходила созидательная направленность крестьянской культуры. Идея аскезы в религии содействовала этой созидательности. Кроме того, деятельность, ритуал не только консервировали гармонию, но и служили источником созидания в культуре, тем самым действие закрепляло за собой наиглавнейшее право на жизнь среди других компонентов религии. Другие компоненты — представления и чувства -поддерживались ритуалом, сами влияли на его консервативность.

Традиционные верования и православие ' служили идеологией традиционной культуре, поддерживали идейно в ней аскетизм на том уровне, на котором эта культура потребляла сырье из природы (извне) и из человека (изнутри). Православие в смеси с язычеством - та форма или стадия развития религии, которая полнее соответствует развитому земледельческому обществу. Поэтому такая религиозная форма укрепила региональную модель крестьянской культуры, способствовала поддержанию ее жизнеобеспечению, жизнедеятельности.

Модель традиционной русской культуры, сложившаяся в Вятском регионе, подтверждала способность доиндустриальной цивилизации решать внутренние конфликты через специфическую систему правосудия — обычное право. Понятия права собственности, преступления и наказания в обычном праве особые. В нем не было как такового судьи-специалиста, процедуры обжалования, арбитража. Главное в обычном праве — примирить конфликтующие стороны, сохранять и воспроизводить социальную гармонию, что подтверждает общую созидательную направленность традиционной культуры. На протяжении всего ее существования обычное право выступало регулятором экономических и других коммуникаций в крестьянском обществе, выполнение его норм служило залогом воспроизведения устоявшихся культурных отношений. От каждой конкретной личности требовалось только соответствовать этим нормам и правилам, чтоб защитить себя и общество от жизненных потрясений.

Положенные в основу правовых отношений традиционного общества критерии — физический труд, «окультуривание» природы, мифологическое восприятие объектов права — могли выглядеть упрощенными по отношению с подобными явлениями последующих эпох, но спасали общество и давали больше свободы для воспроизводства культуры. Преступность и прочие издержки индустриальной цивилизации традиционная культура не допускала, в том числе и через правовые нормы.

Система воспитания в культуре русских Вятского региона рассматривалась как средство воспроизводства духовности, была нащЗвлена на максимально точное и полное включение в культуру новых поколений. Процесс взросления крестьянских детей делился на следующие возрастные периоды: от рождения до пяти лет, от шести до тринйдцати-четырнадцати лет и от пятнадцати-шестнадцати до вступления в брак. При этом изменялось их положение в семье, гармонично распределялись трудовое, духовное и другие виды образовательного процесса. Вырисовывались преимущества воспитания детей в разновозрастном детском коллективе, соответствия системы поощрений и наказаний в крестьянской педагогике. У представителей подрастающего поколения определенным образом развивались личностные качества, несмотря на то, что у них почти не было бремени индивидуального выбора профессии, супруга, во многих сферах жизни господствовала культурная предопределенность.

Этнопедагогический опыт старообрядческой культуры — один из вариантов религиозной педагогики. В нем перспективным представляется изучение роли молитвы в становлении личности, ценности труда как духовного трудничества, а не только как бизнеса, а также другие направления. Крестьянское образование и воспитание не уродовали субъектность личности, при этом не страдала ее «этничность». Обычное право и этнопедагогическая система, имевшиеся у русских на Вятке, поддерживали механизмы воспроизводства духовных ценностей в региональной модели культуры.

О судьбах традиционной культуры в Вятском регионе

Традиционная культура или цивилизация просуществовала в Вятском регионе немало столетий. Важные, яркие события в ней не особенно связывались с конкретными датами, т.к. жизнь по традиции словно повторялась в каждом следующем поколении. У региональной модели русской модели выработалась большая сила инерции, набор созидающих технологий, стойкие механизмы самосохранения.

XX век стал, по сути, переломным периодом, этапом-мостиком для региональной истории. Разрушение крестьянской культуры (или ее преобразование?!) происходило сложно. Коллективизация и «раскулачка» трудно осмысливались, а порой и выглядели психологической катастрофой для старших поколений крестьян. Крестьянская же молодежь стремилась уехать из неперспективной малой родины служить в армию,'работать на заводах и шахтах Урала и т.п. Отток населения в город из деревни, хранительницы этничности, способствовал тому, что к концу XX в. традиционная культура стала больше восприниматься как духовный символ. Сохранялась прежняя ментальность, отмечались почти родственные обращения в общественном транспорте г. Кирова: «Молодушка-а-а» (с характерной протяжностью). Бытовали и обращения типа «сынок», «дочка», «тетя», «дядя» и даже «мака». Общее самоназвание у русских жителей региона, как и у других этнических групп, стало складываться лишь во второй половине XX в. — «кировчане», в честь «мальчика из Уржума». Особенно это работало в случаях контактирования с представителями других территорий.

Целесообразным в современной жизни представляется использование всего рационального, что накопила до сих пор существующая в регионе традиционная культура. Среди ее явных достижений - сбалансированность по отношению к природе и между компонентами модели хозяйствования, созидательность, порой тесно связывавшаяся с аскетичностью. Подмечено, что в трудные годы XX века наблюдался откат к традиционным явлениям: в годы Великой Отечественной войны в деревне стали пахать по старинке, больше ходить в лаптях. Начавшееся в 1970-х годах согласно Продовольственной Программе так называемое «дачное движение» выглядит вынужденным возвратом к крестьянской аскетичности, к прежним способам добывания продуктов питания. Крестьянская традиция здесь, как и в другие кризисные ситуации, выступает в роли «подстраховщика» для промышленной культуры.

Таким образом, перспективным видится не только использование рациональных черт из «крестьянского прошлого» Вятского региона, но и осмысление того, что традиционная культура не окончила свое существование в данной территории. Она преобразовалась. Поэтому для планирования будущего развития даже страны в целом нужно более полно учитывать культурно-исторический потенциал регионов, чтобы гармоничнее проводить необходимые преобразования. Из специфики регионов целесообразно извлекать пользу, прибыль, пусть сначала и незначительную, но прибыль, а не думать о дотациях.

Новые штрихи в картине традиционной культуры русских Вятского региона как одного из вариантов русской культуры, подтверждает ее общую сложность и многоплановость, говорят о существовании новых горизонтов в изучении русских, в рамках цивилизационного исследования традиционной культуры и этнографического регионоведения.

Список научной литературыТрушкова, Ирина Юрьевна, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Белов В. Лад. М., 1982,293 с. , * .

2. Бломквист Е.Э. Крестьянские постройки русских, украинцев и белорусовпоселения, жилища и хозяйственные сооружения) // Восточнославянскийсборник. Труды ИЭ АН СССР, т. XXXI, М., 1956, с. 3 460.

3. Богаевский П.М. Заметки о юридичесом быте крестьян Сарапульского уезда

4. Вятской губернии // Известия Императорского Общества любителейестествознания, антропологии и этнографии при МГУ, т. ЬХ1. Трудыэтнографического отдела. Кн. IX, М., 1889, с. 1-13.

5. Богуславская И.Я. О вятской Свистопляске // СЭ, 1988, № 2, с. 90 94.

6. Брауде Д. Враг без маски. О классовой сущности религиозных организаций

7. Нижегородского края. Материалы для безбожной учебы. Нижний Новгород,1931,80 с.

8. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983, 412 с.

9. Васнецов Н.М. Материалы для Областного объяснительного словаря вятского говора. Вятка, 1908, 358 с.

10. Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск, 1994,383 с.

11. Власова И.В. Обычное право и закон в крестьянском землепользовании Европейского Севера и Сибири в XVII XVIII вц. // Русские. Историко-этнографические очерки. М., 1997, с. 65 - 74.

12. Верещагин А.С. Из истории древнерусской Вятки. Вопрос о первоначальном заселении Вятки русью // ПКВГ на 1905 год, Вятка, 1904, отд II, с. 179 293. Верещагин Г. Знахарство в Вятской губернии 7/ ПКВГ на 1910 год. Вятка, 1909, с. 80-92.

13. Вятская хроника // ВГВ, 1878, № 37, с. 227.

14. Вятский Успенский монастрырь при преп Трифоне (предисл., коммент. A.C. Верещагина) // ПКВГ на 1902 год, Вятка, 1901, отд.И, с. I XXVII. Вятский миссионер. Как старообрядцы пользуются дарованной им свободой // BEB, 1908, №21,ч. неоф, с. 593-601.

15. Вятский фольклор. Народный календарь. Под ред Ивановой A.A. Котельнич, 1995,168 с.

16. Герцен А.И. Описание Глазова и его уезда // ВГВ, 1838, №1, с. 2 4.

17. Глушков И. Праздник «Всех святых» в Котельниче // ВГВ, 1864, № 34, с.243244.

18. Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа. Ижевск, 1999, 464 с.

19. Голдина Р. Д., Кананин В.А. Средневековые памятники верховьев Камы. Свердловск, 1989,215 с.

20. Гончарова л.Н. Традиции художественной обработки металла у русских мастеров-медников Севера и Сибири XIX — XX вв. (бляхи коновалов) // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири XVIII начала XX вв. Новосибирск, 1985, с. 139- 152.

21. Гребенев Л.Г. Глухие уголки Вятской губернии. Село Шалегово Орловского уезда // ПКВГ на 1898 год, Вятка, 1897, отд. II, с. 112 147. Гуссаковский Л.П. Древнерусский город Орлов // КСИА АН СССР, вып. 110, М, 1967, с. 102-105.

22. Долгушев В. Вятский народный календарь // Вятка, Краеведческий сборник. Вып. 9. Киров, 1991, с. 20 37.

23. Еремин В. Крутоложская кухня // Холуницкие зори, 1995, № 130, с.З

24. Загадки Слободского уезда Вятской губернии (собрание И.М. Софийского). Вятка (Киров), 1996, 80 с.

25. Замятин А. Монастыри в Слободском уезде и их значение для местного края // ПКВГ на 1904 год. Вятка, 1903, отд. II, с. 16 27.

26. Занятия женщины-крестьянки Сарапульского уезда // ПКВГ на 1894 год. Вятка, 1893, отд. II, с. 149 163.

27. Зеленин Д.К. Свадебные приговоры Вятской губернии //ПКВГ на 1904 год. Вятка, 1903, отд. II, с. 173 207.

28. Зеленин Д.К. Великорусские сказки Вятской губернии. Пг, 1915, 639 с. Зеленин Д.К. Древнерусская братчина как обрядовый праздник сбора урожая // Сборник в честь акад. А.И. Соболевского, Сб.ОРЯС, т.101, № 3. Л., 1928, с. 130 136.

29. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М., 1991, 511с. Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи пр духовной культуре. М., 1994, 398 с. Златоустый Иоанн. Краткое изъяснение молитвы «Отче наш».//Родина, 1990, № 9, с. 39.

30. Зорин Н. В. Русский свадебный ритуал. М., 2001, 248 с.

31. Иваницкий Н.А. Сольвычегодский крестьянин, его обстановка, жизнь и деятельность // ЖС, вып. 1, 1898, 68 с.

32. Иванова М.Г. Истоки удмуртского народа. Ижевск, 1994, 192 с. Из *** волости Вятского уезда // ВГВ, 1865, № 20, с.123.

33. Ионов И.Н. Россия и мировая цивилизация // Отечественная история, 1992, №4, с. 62 73.

34. Кабакова Г.И. Антропология женского тела в славянской традиции. М., 2001, 335с.

35. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. М., 1977, 358 с. '

36. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев. М., 1983, 223 с.

37. Кировская область. Административно-территориальное деление. Киров, 1978, 426 с.

38. Козлова H.H. Социально-культурная антропология. М., 1999, 187 с.

39. Кон И.С. Введение в сексологию. М., 1990, 336 с.

40. Костецкий В.В. Философические речи. Тюмень, 2000, 250 с.

41. Кузнецов С.К. Четыре дня у черемис во время Сюрэма. Этнографическийочерк. СПб, 1879, 53 с.

42. Куковякин С.А., Куковякина Н.Д., Братухина O.A. Народная медицина в Вятской губернии. Киров, 1997, 100 с.

43. Культура жизнеобеспечения и этнос. Опыт этнокультурологического исследования (на материалах армянской сельской культуры). Ереван, 1983, 319 с. Курбановский C.B. На «Великой реке» // ПКВГ на 1893 год. Вятка, 1892, отд. II, с. 255-271.

44. Кучин Ф. Огородничество в Елабужском у. // ПКВГ на 1894 год. Вятка, 1893, отд.II, с. 164-188.

45. Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1985, 536 с. Липинская В.А. Традиционное жилище и современное индустриальное строительство в селениях Кировской области // Полевые исследования Института этнографии. 1983 год. М., 1987, с. 3 15.

46. Магницкий В.К. Поверья и обряды (запуки) в Уржумском уезде Вятской губернии // ПКВГ на 1884 год. Вятка, 1883, отд. с. 87 144. Мазалова Н.Е. Человек в традиционных соматических представлениях русских. СПб, 2001, 184 с.

47. Макаров Л.Д. Вятская земля в эпоху средневековья (по данным археологии и письменным источникам). Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Л., 1985, 15 с.

48. Макаров Л.Д. Славяно-русские древности бассейна реки Чепцы // Усть-Чепца в прошлом и настоящем. Кирово-Чепецк, 1995, с. 6 7.

49. Макаров Л.Д. Женщина в истории феодальной Вятки // Женщины России: история и современность. Ижевск, 1995, с. 195 — 200.

50. Макаров Л.Д. Язычество и христианство в духовной жизни населения Камско-Вятского междуречья в период развитого и позднего средневековья // Финноугроведение, 1996, №2, с. 23 49

51. Макаров Л.Д. Славяне в Прикамье: проблемы адаптации в финно-угорском мире (по материалам X — XV вв.) // Славянский мир в контексте диалога культур. Пермь, 1998, с. 6 7

52. Маковецкий И.В. Архитектура русского народного жилища. Север и Верхнее Поволжье. М., 1962, 338 с.

53. Малиновский Б. Научная теория культуры. М., 2000, 208 с.

54. Маракулин И. Раскольничьи силуэты // BEB, 1902, № 24, ч. неоф., с. 12651271.

55. Маракулин И. Старообрядец не христианин // BEB, 1902, № ?, ч. неоф, с. 197 - 199.

56. Маракулин П. Силу нации дает поле // Вести, 1994, №49, с.5.

57. Марков С. Колумбы Российские (к истории «Русско-американской компании»

58. Советское краеведение, 1936, №6, с. 48 58.

59. Маслова Г.С., Станюкович Т.В. Материальная культура русского сельского и заводского населения Приуралья (XIX начало XX в.) // ТИЭ, Новая серия, т. LV11, М., 1960, с. 72-171.

60. Матвеева Е.В. Из материалов этнографической экспедиции в Куменскую волость Вятского уезда, летом 1925 года // Труды Вятского публичного музея, вып.1, Вятка, 1927, с. 46-75.

61. Материалы для географии и статистики Вятской губернии. // ПКВГ на 1857 год. Вятка, 1856, отд. IV, с. 143 260.

62. Материалы по описанию промыслов Вятской губернии. Вып.1, Вятка, 1889 г. 224 с.

63. Материалы по описанию промыслов Вятской губернии. Вып.П, Вятка, 1890 г. 320 с.

64. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева. Т.2, М., 1985, 463 с.

65. Некрылова А.Ф., Головин B.B. Уроки воспитания сквозь призму истории (традиционные формы воспитания у русских крестьян в XIX начале XX в.). СПб, 1992,31 с.

66. Низов В.В. Зарождение православного культа на Вятке // Религия и церковь в культурно-историческом развитии Русского Севера.Т.1, Киров, 1996, с. 18-30. Оборин В.А. Древнее искусство народов Прикамья. Пермский звериный стиль. Пермь, 1976, 190 с.

67. Оборин В.А. Заселение и освоение Урала в конце XI начале XVII в. Иркутск, 1999, 167 с.

68. Общие основания учения поповщинской секты русского раскола (критический обзор) // BEB, 1876, № 1, с. 15 26.

69. Основания регионалистики. Формирование и эволюция историко-культурных зон. СПб, 1999, 392 с.

70. Перминова Н.И. Соловьиная ветка. Киров, 1991, 253 с.

71. Петряев Е.Д. М.Е. Салтыков-Щедрин в Вятке. Киров, 1975, 111 с.

72. Плеханов Г.В. О религии и церкви. Избранные произведения. М., 1957, 608 с.

73. Поверья, обряды и обычаи при рождении, браке и смерти крестьян

74. Слободского уезда (под ред. И.М. Софийского) // ПКВГ на 1893 год. Вятка,1892, с. 207-254.

75. Поволжье. Природа. Быт. Хозяйство. Путеводитель по Волге, Оке, Каме, Вятке и Белой. Под ред. Семенова-Тянь-Шанского В.П., < Золотарева Д.А. и др. Л., 1925, 636 с.

76. Поздеев В.А. Традиционные основы жанров свадебной поэзии (на материале северно-русских записей). Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1987, 14 с.

77. Решения волостных судов Сарапульского у. Вятской губ. // Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при МГУ, т. LXI, кн. IX, вып. I, М., 1889, с. 10 23. Рулан Н. Юридическая антропология. М., 1999, 301 с.

78. Русские. Отв. ред. В. А. Александров, И.В. Власова, Н.С. Полищук. М., 1999, 828 с.

79. Русский Север. Этническая история и народная культура. XII — XX вв. М., 2002, 848 с.

80. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия, собранные М. Забылиным. М., 1880, 315 с.

81. Селивановский К. История Вятского Успенского Трифонова монастыря. Вятка, 1912, 133 с.

82. Селивановский M.K. Коляда на Песковском заводе // ПКВГ на 1895 год. Вятка, 1894, с. 218-220.

83. Ситников В.А. Из огня да в полымя. Киров, 1998, 480 с. 210 с.

84. Соколова Н. Е. Отчет об охранных археологических работах в г. Орлове

85. Кировской области в 1999 г. Архив ОПИ ИА РАН, 97 с.

86. Сорокин П. Чудь Кайского края. Вятка, 1885, 60 с.

87. Спасская JI. Прошлое Вятки с ее заселения русскими до воцарения Михаила Федоровича Романова. Исторический очерк // ТВУАК, Вятка, 1913, вып. I-II, с. 1 -369.

88. Спасский Н. Кустарная промышленность Вятской губернии. Статистическийочерк // ПКВГ на 1883 год. Вятка, 1882, отд. II, с. 3 55.

89. Старообрядческий церковный календарь. М., 1994, с. 108 с.

90. Спицын А. Вятская старина // ПКВГ на 1885 год, Вятка, 1884, отдЛУ, с. 149191.

91. Стихи (религиозного содержания). Новосибирск, 1992, 210 с. Тайлор Э. Первобытная культура. М., 1989, 573 с.

92. Теребихин Н.М. Лукоморье. Очерки религиозной теософии и маринистики Северной России. Архангельск, 1999,206 с.

93. Тихвинский Н. Раскол, сектантство и православная миссия в Вятской епархии //BEB, 1902, № 10, ч. неоф., с. 509-519.

94. Тихоницкая H.H. Словесно-художественное творчество // Труды Вятского публичного музея. Вып.1, Вятка, 1927, с. 64 70 с.

95. Труды комиссии по исследованию кустарной промышленности в России, вып. XII, СПб, 1884,816с.

96. Трушкова И.Ю. Традиционная одежда русского населения Вятки в конце XIX — начале XX века // Исследования по археологии и истории Урала. Пермь, 1998, с. 200-211.

97. Трушкова И.Ю. Система землепользования и органйзации земледельческого труда у старообрядцев Вятского региона // Старообрядчество. История. Культура. Современность. М., 2000, с. 480 485.

98. Трушкова И.Ю. Диахронное в синхронном: о локальных вариантах традиционной культуры в Сергинской округе Балезинского района Удмуртии // Финно-угорская фольклористика на пороге нового тысячелетия. Ижевск, 2001, с. 157-178.

99. Туровский Р.Ф. Культурные ландшафты России. М., 1998, 210 с.

100. Увещание православным родителям не выдавать дочерей своих в сводноесожитие за раскольников // BEB, 1897, №4.

101. Фармаковский И. О первоначальном появлении раскола в Вятской губернии // BEB, 1868, №5, ч. неоф. С. 76 108.

102. Фищев A.B. Вятская старина. Днепропетровск, 1997, 102 с.

103. Фокин А.Д. Суррогаты чая в Вятском крае. Машинопись. Библиотека

104. Кировского областного краеведческого музея, б/д, 10 с.

105. Цвейтов П. Против сводных браков // BEB, 1893, №16, ч. неоф., с. 481 492.

106. Цвейтов П. Описание Подрельского раскола // BEB, 1908, №7, ч.неоф.,с.1— 110.

107. Церковно-славянская азбука. М., 1994, 52 с.

108. Чагин Г.Н. Культура и быт русских крестьян Среднего Урала в середине XIX — начале XX в.(этнические традиции материальной жизни). Пермь, 1991,112 с.

109. Шерстенников Д. Меры против раскола // BEB, 1897, №15, ч. неоф., с. 749 — 756.

110. Этнография Северной Азии. Новосибирск, 1980.